о тем
самым островом,  на  который его  отнесла  Сиреночка. Она тоже  наблюдала за
праздником на яхте, и показала подругам, где находится остров.
     -- Давай сплаваем туда! -- предложили Сиреночке сестры-царевны.
     Та согласилась и, взявшись за руки, морские девы поплыли.
     Вскоре они  увидели  остров  и,  найдя небольшую очаровательную  бухту,
окруженную   панданусами,  мимозами   и  магнолиями,  проделали  в  зарослях
смотровые отверстия и стали любоваться дворцом.
     Весь  дворец  был сделан  из  желтого  блестящего  камня.  Его  широкие
мраморные лестницы вели в  сад,  разбитый у самого моря. Над крышей сверкали
золотые купола. Среди колонн,  окружавших  здание,  сирены увидели мраморные
изваяния, схожие с тем, что украшало сад маленькой царевны. Сделаны они были
столь искусно,  что казались живыми. Сквозь прозрачные стекла огромных  окон
были видны великолепные залы, украшенные  шелковыми занавесями и коврами, на
которых изображены были красивые люди.
     В  центре  самого  большого  зала  бил  фонтан. Его струи  ударялись  в
куполообразный  стеклянный  потолок,  пронизываемый лучами солнечного света.
Отражаясь в воде, они образовывали радугу, концы которой терялись  в стеблях
удивительных растений, росших посреди бассейна.
     После этого Сиреночка еще не раз поднималась ночью на поверхность моря,
стараясь подплывать как можно ближе к берегу.
     Однажды она так осмелела, что, заплыла в канал, проходивший под большим
мраморным балконом дворца. К своей великой  радости, на  балконе она увидела
юного принца, в одиночестве любовавшегося залитым лунным сиянием морем.
     В другой  вечер  она  увидела  его  в  прекрасной  гондоле,  освещенной
разноцветными фонарями. С лодки доносилась музыка. Сиреночка поплыла  рядом,
прячась  за  серебристыми  парусами.  Заметив ее, принц  решил, что  это был
лебедь, решивший поплавать в море.
     Однажды ночью  она  подплыла к рыбакам, ловившим рыбу на свет  факелов.
Сиреночка прислушалась к их разговорам, и услыхала о принце много  хорошего.
Тогда морская дева очень обрадовалась тому, что в ту роковую ночь спасла ему
жизнь. Она стала вспоминать, как голова его лежала у  нее на груди и с какой
любовью она обнимала его. "Увы! -- подумала Сиреночка. -- Принц  всего этого
не знает и не может мечтать обо мне, как я о нем".
     Маленькая царевна все сильнее любила землю и  тех, кто жил на ней.  Мир
людей казался ей прекрасней и больше ее собственного. На своих кораблях люди
плавали по океану почти так же быстро, как  она. Но они могли еще и то,  что
было  ей  совершенно недоступно! Пешком или верхом --  или даже в карете! --
люди преодолевали горы, поднимались под облака, проходили сквозь лесные чащи
и пересекали бескрайние поля, уходя за край земли.
     Дорогие  дети, Сиреночке очень хотелось видеть и знать  то, что видим и
знаем мы с  вами. Она то и дело приставала к сестрам с расспросами. Но те --
увы! -- знали немногим больше ее.
     Тогда маленькая царевна обратилась к старой царице, хорошо  знакомой  с
верхним миром и даже знавшей, как называются страны, существующие над морем.
     -- Скажи, бабушка, если человек не утонул, он будет жить вечно?
     -- Нет, детка, --  отвечала та, -- люди умирают точно так же, как и мы,
только  намного раньше. Мы живем  триста лет, а  когда  умираем,  наши  тела
растворяются в  пене  и поднимаются на поверхность океана. Поэтому у нас нет
могил, и мы не можем лежать среди наших близких. У нас нет бессмертной души,
и  мы  не  обретаем  новой  жизни после  смерти. Мы  подобны  тростнику,  не
способному  зазеленеть, когда его  сломают. А  люди  обладают дарованной  им
Создателем душой, которая покидает  возвращаемое земле бренное  тело и живет
вечно. Сквозь прозрачный воздух она поднимается к сверкающим звездам, как мы
всплываем на поверхность воды. Там душа попадает в  великолепный и неведомый
живым сад, и пребывает там в вечном блаженстве, находясь возле Бога.
     --  Почему такой  бессмертной  души  нет у  нас?  --  грустно  спросила
Сиреночка. -- Чтобы стать человеком  даже  всего на один-единственный день и
после смерти попасть на небо, я готова отдать все триста лет своей жизни!
     --  Даже и не думай об этом, глупышка! -- воскликнула старая царица. --
Нам здесь намного лучше, чем людям там, наверху!
     -- Значит, -- меланхолически  продолжала принцесса, обращаясь  скорее к
себе, чем к бабушке, -- я умру и в виде  пены стану плавать по морю. Значит,
я  никогда больше  не  услышу  плеска волн и не  увижу  ни  своих прекрасных
цветов, ни солнца, золотого на заре и пурпурного на  закате.  Господи, что я
должна сделать, чтобы получить от Тебя бессмертную душу, которую  Ты даруешь
каждому человеку?
     --  Есть только  один  способ получить вечное  блаженство, --  ответила
старая царица.
     -- Какой? -- оживилась Сиреночка.
     --  Для этого надо, чтобы тебя полюбил человек, чтобы  ты стала значить
для  него  больше, чем сестра, мать и отец, чтобы все его помыслы и  вся его
любовь были отданы  тебе, чтобы священник  положил его правую руку на  твою,
чтобы вы обменялись клятвой верности и чтобы его душа перешла в твое тело.
     -- Но тогда тот человек останется без души! Старая царица улыбнулась:
     -- Дитя  мое, душа беспредельна так  же, как и бессмертие. Имеющий душу
может поделиться  ею с другим, и  от этого ее  не убудет... Но не  мучь себя
напрасной  мечтой! Это  не  будет  никогда. То,  что  здесь,  на  дне  моря,
прекрасно  --  я  имею  в  виду  твой  чудный  хвост  --  на земле покажется
уродством... Несчастные  люди -- далеко не  мудрецы!  --  предпочитают этому
сверкающему чешуей хвосту свои жалкие подпорки, именуемые ногами.
     Но Сиреночка  лишь  вздохнула  и,  несмотря на похвалы,  расточаемые ее
хвосту, грустно взглянула на него.
     -- Ну перестань, перестань! --  сказала  бабушка, не  знавшая  истинной
причины  внучкиной тоски. -- Чем триста  лет грустить, давай лучше смеяться,
плавать и  прыгать!  Уверяю тебя,  что три  сотни  лет -- это  век  немалый!
Некоторым он даже кажется  слишком долгим. Что же касается души, то коли Бог
людей отказал нам в ней, так и будем обходиться  без нее! А кончина принесет
нам прекрасный сон... А пока... пойдем-ка сегодня вечером на бал!
     И в самом деле, в тот вечер давался бал.
     Человеческое воображение,  дорогие дети, не  в  силах представить,  что
такое бал во  дворце  морского  царя. Стены и  потолок подводного замка были
сделаны из толстого, но абсолютно прозрачного стекла. Вокруг, в виде ограды,
были  расставлены гигантские раковины.  Одни  из  них  были бледно-розовыми,
другие  перламутрово-зелеными, третьи переливались  всеми цветами  радуги, а
четвертые искрились опалом. Стены, как уже сказано, были прозрачными, и море
на  несколько   миль  в  округе  озарялось   голубым  сиянием.  Неисчислимое
количество  громадных  и  крохотных  рыб всевозможных  цветов  наблюдало  за
происходившим в танцевальном зале,  прильнув мордочками к стеклам. Посредине
огромного зала,  длина каждой стены которого равнялась целой миле, протекала
широкая  река.  В этой  реке танцевали  морские  дамы  и  кавалеры,  кто  --
аккомпанируя себе на черепаховых лирах, кто -- напевая. Напев этот был столь
нежен  и  мелодичен, что  всякий слушатель согласился бы с тем,  что Одиссей
поступил исключительно мудро, когда залепил своим матросам уши воском, чтобы
они не могли слушать пение сирен.
     Невзирая на свою печаль -- а может быть, благодаря ей -- Сиреночка пела
в  тот  вечер лучше  обычного. Весь двор аплодировал  ей, хлопая  ладошами и
хвостами. Сиреночке вдруг  стало приятно от  мысли, что такого голоса, как у
нее, жители земли никогда не  слышали... Но эта радостная  мысль, напомнив о
верхнем мире и прекрасном принце,  смешалась с тоской  по бессмертной душе и
исчезла так же быстро, как и возникла.
     Морская  царевна  снова  загрустила.  Ей  захотелось побыть одной,  она
выскользнула из танцевального зала и поплыла в свой сад.
     "Быть  может,  сейчас там,  наверху,  -- подумала  она, --  скользит по
волнам  корабль того, кому принадлежат все  мои помыслы,  кому  я  хотела бы
вверить все счастье своей жизни. Я бы пожертвовала всем, только бы завоевать
его любовь, ведь она  может стать моей  душой. Пока сестры танцуют,  я найду
страшную  морскую  колдунью, и  та  поможет мне  советом,  потому  что,  как
уверяют, знает все".
     Сиреночка покинула свой сад  и поплыла в сторону водоворота, за которым
жила колдунья. Маленькая царевна не только ни разу еще не заплывала туда, но
даже в мыслях избегала этого места.
     И действительно, местность оказалась на редкость угрюмой: ни цветов, ни
водорослей,  только  серый  песок  да  бурлящая   вода,  шумевшая,  как  сто
мельничных колес, и затягивавшая в свое адское вращение все и вся.
     Другого  пути к  ведьме не  было.  Чтобы попасть в ее логово, надо было
сперва преодолеть широкую  полосу горячего кипящего ила, а затем забраться в
самую чащу диковинного леса. Все деревья и кусты этого леса были полипами --
полурастениями-полуживотными. Стволы их были стоглавыми гидрами,  а ветви --
когтистыми пиявками. Все  они -- от корня до вершины  -- шевелились, и  все,
что им попадалось, оставалось в их объятьях навеки.
     Приблизившись   к   опушке  отвратительного   леса,  царевна  в   ужасе
остановилась. От  страха сердце ее заколотилось  так, что  едва не выскочило
наружу. Сиреночка чуть не повернула обратно, но, вспомнив о принце и о душе,
храбро поплыла  дальше.  Чтобы жуткие деревья не поймали ее  за  волосы, она
связала их в пучок  и,  прижав руки к  груди, как рыбка, проскользнула между
рук  полипов, у которых,  кроме когтей, имелись еще  и рты. Проплывая сквозь
страшные заросли, царевна заметила  огромное количество белых, как  слоновая
кость,  человеческих  скелетов,  бесчисленное  множество  остовов  кораблей,
сундуков,  костей   земных  животных   и  даже  скелетик  небольшой  сирены,
запутавшейся в ветвях этих чудовищных растений, которые образовали на дне ее
родного моря долину еще более страшную, чем долина смерти на Яве.
     Наконец, Сиреночка добралась до середины леса. Там, в центре болотистой
луговины, она увидела извивавшихся жирных морских змей с животами, покрытыми
бледно-желтыми, мертвенно-синими и черными пятнами.
     Из  гущи  этих  змей  поднимался  построенный из человечьих костей  дом
морской колдуньи.




        III

     Сидя  в  своем морском логове, колдунья кормила изо  рта огромную жабу.
Так у нас иная девушка  подает  губами кусочек сахара  любимой  канарейке...
Самых  толстых  и  липких змей морская  ведьма  называла своими любимцами  и
позволяла им обвивать свои шею и грудь.
     Заметив вошедшую  Сиреночку,  она подняла голову. Не успела та раскрыть
рот, как колдунья сказала:
     --  Молчи.  Я знаю, зачем  ты  пришла...  Все это  глупо...  потому что
принесет  тебе одни несчастья. Я знаю,  красавица, что  ты хочешь  променять
свой хвост на те подпорки, с  помощью которых люди  передвигаются по  земле.
Тебе это нужно  для того, чтобы  принц в тебя влюбился, а  ты получила бы от
него бессмертную душу...
     И  ведьма  захохотала так  громко, что жаба упала с ее плеча, а змеи  в
страхе расползлись в разные стороны.
     -- Надо признать,  ты  явилась вовремя, -- продолжала она. -- Завтра на
утренней заре я утрачу свою силу на целый год. Но пока что время у нас есть,
и я успею приготовить напиток. Ты должна будешь выпить его на известном тебе
берегу прежде, чем взойдет солнце. Твой рыбий хвост исчезнет, а на его месте
появится то,  что  люди  называют ногами.  Кстати,  твои ножки  будут  очень
стройными  и красивыми, потому  что они будут сделаны  мной!.. Кроме того, у
тебя останется твоя плавная походка, и ни одна танцовщица не сумеет пройтись
мимо принца  с  большей грацией, чем ты. Но  знай: каждый шаг твой  принесет
тебе  такие страдания, как если бы ты ступала по острому лезвию или иглам. И
хотя  крови видно  не будет, ты почувствуешь такую  же боль, как если бы она
текла. Коли ты готова вытерпеть все эти страдания, я возьмусь тебе помочь.
     -- Да! -- решительно отвечала морская царевна, думавшая о юном принце и
о бессмертной душе. -- Да, я готова.
     --  Подумай  еще раз,  --  предупредила ведьма.  --  Обретя вид  земной
девушки, ты уже никогда не сможешь стать сиреной и не вернешься  к сестрам и
отцу!  Если же принц  не  полюбит тебя, то  есть не забудет ради тебя мать с
отцом, не  предастся тебе душой и  телом,  если священник не соединит  ваших
рук, сделав вас мужем и женой, то ты не обретешь бессмертной души, а в день,
когда он  женится на  другой,  твое  сердце разорвется, и ты превратишься  в
белую морскую пену.
     --  Пусть  будет  так,  как  ты  сказала! -- еще  решительнее  ответила
Сиреночка, и мертвенная бледность покрыла ее лицо.
     -- Это еще не все, -- продолжила  колдунья. --  Ты, конечно, понимаешь,
что подобные услуги не  оказываются даром. Предупреждаю:  я потребую большую
цену...
     -- Я готова на все.
     --  Тогда  слушай.  Ни  у  кого  из  морских  дев нет  такого  сладкого
голосочка,  как  у  тебя.  Именно  своим  медовым голоском  ты рассчитываешь
завоевать  сердце принца... Вот  он-то мне  и  нужен!  В обмен  на волшебный
напиток  я  хочу получить  самое  лучшее,  что у тебя есть... А  чтобы  этот
напиток, как бритвой, отсек тебе хвост, я волью в него и часть своей крови.
     --  Но  если я  отдам свой  голос,  то что  останется мне?  --  грустно
спросила Сиреночка.
     --  Твоя  красивая  фигура,  твоя  грациозная  походка,  твои  чудесные
глаза!.. Уверяю тебя, этого достаточно, чтобы вскружить голову мужчине... Ну
так что?.. Молчишь?.. Испугалась?..
     --  Нет! --  ответила  царевна.  -- Теперь я  хочу  этого  больше,  чем
прежде...
     Колдунья поставила котел на огонь и принялась за приготовление напитка.
     -- Чистота  нужна во  всем, -- сказала она и,  схватив несколько  змей,
обтерла ими котел изнутри.  Затем ведьма проколола себе грудь и влила в него
несколько капель своей черной крови.
     Когда котел раскалился  докрасна, кровь колдуньи  превратилась  в  пар,
клубы  которого начали принимать невероятные очертания. Тут старуха плеснула
в котел морской воды  и бросила какие-то морские  травы. Немного погодя, она
добавила  туда  чего-то такого, что человеческой  науке еще  неведомо. Когда
варево начало кипеть, раздался звук, похожий на стоны плачущего крокодила.
     Наконец, напиток был готов. На глаз он совершенно ничем не отличался от
кристально чистой воды горного ручья.
     -- Держи! -- сказала колдунья. -- Но сначала отдай мне свой язык.
     Не  проронив  ни звука,  Сиреночка  позволила  ведьме  отрезать язык  и
получила от нее волшебный настой.
     -- Если полипы станут тебя хватать, -- крикнула колдунья царевне, когда
та уже порядочно отплыла от ее логова, -- брызни на них этим напитком!
     Но  маленькой царевне не  пришлось прибегать к этому средству. Огненный
сосуд  в ее руках блестел, как  звезда,  и напуганные этим  светом полипы  в
страхе расступались перед ней.
     Без  особых  приключений миновав  лес,  болото  и водоворот,  Сиреночка
возвратилась домой.
     Огни в танцевальном  зале уже не горели.  Обитатели замка давно  спали.
Царевна не стала никого будить, потому что теперь  она  была нема и, покидая
родных навсегда, ничего не смогла  бы  сказать  на прощание. Чувствовала она
себя ужасно, как перед смертью, и сердце ее готово было разорваться.
     Сиреночка  проскользнула в  дворцовый парк,  сорвала по одному цветку в
каждом садике сестер и, послав  тысячу поцелуев замку, где спокойно спали ее
отец, бабушка и сестры, поднялась на поверхность моря.
     Солнце еще  не вставало, когда морская дева  подплыла к  острову своего
любимого принца. Она вползла на нижнюю ступеньку мраморной лестницы дворца.
     Светила луна. Земля спала.
     Сиреночка  взглянула  на  балкон,  на котором не  раз  видела  молодого
принца, и, прошептав: "Я люблю тебя", -- выпила чудодейственный напиток.
     В тот же миг ей показалось,  что острый  меч разрубил ее пополам, и она
упала без чувств...
     Когда морская царевна пришла в себя, солнце уже показалось на востоке и
взирало  на  мир  своим  огненным  оком.  Нестерпимая  боль  наполняла  тело
Сиреночки. Но  подняв голову, она увидала принца, глядевшего  на  нее своими
черными, как агаты, глазами.  В них было столько ласки, что девушка невольно
потупилась. И тут она обнаружила,  что вместо хвоста у нее появились ноги!..
ноги, равных по красоте которым не имелось ни у одной из земных дев!.. Почти
одновременно  Сиреночка заметила, что она была совершенно голой, и поспешила
прикрыться своими пышными волосами.
     Принц  поинтересовался, кто  она  и  откуда  прибыла на его остров.  Но
морская  дева  лишь  молча смотрела на него своими  темно-синими глазами. Но
взор ее был так нежен, что ошибиться в смысле его выражения было невозможно.
К тому же, глядя на юного принца, царевна приложила свою руку к сердцу.
     Принц взял  девушку за  руку  и  повел  ее во дворец. При  каждом  шаге
Сиреночке казалось, что острые  копья и кинжалы впиваются  в ее  ступни. Но,
идя под руку с принцем, она с радостью терпела эти страдания и  ступала  так
легко  и непринужденно,  что всем чудилось, что это была не девушка, а некое
невесомое  облако, и слова восхищения вылетали из груди  приветствовавших их
придворных.
     Сиреночке  дали великолепные атласные и шелковые одежды. Среди девушек,
находившихся  в замке, не было никого прекрасней ее. Но  она была нема  и не
могла ни говорить, ни петь.
     В зале  появились  купленные  в разных странах  рабыни.  Встав напротив
принца,  они начали петь. Одна  из них  пела  особенно хорошо, и юный принц,
улыбнувшись  ей, захлопал  в  ладоши.  Эти  аплодисменты и  улыбка  огорчили
Сиреночку, ведь она могла  бы спеть много лучше, если бы не  отдала колдунье
своего языка.
     -- Ах, если бы он знал, -- подумала она  с грустью, --  что только ради
того, чтобы оказаться здесь, я лишилась своего чудесного голоса...
     Кончив петь,  рабыни  стали танцевать  под аккомпанемент  превосходного
оркестра. Танцы их были  очаровательны. Но,  как вы помните,  дорогие  дети,
Сиреночка танцевала так же превосходно, как и пела.  Она встала на цыпочки и
заскользила по паркету с невиданной грацией и легкостью! С  каждым движением
в ней открывалось  что-то  новое и  прекрасное. А глаза ее говорили  сердцам
любовавшихся почти столь же красноречиво, как еще недавно голос...
     Все были очарованы Сиреночкой. А принц особенно!
     Слыша  похвалы  любимого,  она танцевала все  лучше  и  лучше, хотя при
каждом прикосновении к полу ее изящные ступни пронзали острые иглы.
     Когда  танцы закончились, молодой князь объявил девушке, что отныне она
будет  неотлучно находиться при нем, и что ей будет  позволено  спать  у его
двери на бархатных подушках.
     С каждым  днем юноша  привязывался к Сиреночке все сильнее, и ей  сшили
мужской костюм, чтобы  она могла сопровождать его во время конных  прогулок.
Молодые  люди скакали по лугам и лесам, дыша  утренней свежестью и ароматами
теплых вечеров.  Ветви  ласкали  их плечи,  а птицы  пели  над их  головами,
резвясь в зеленых  кронах деревьев. Не отставая от принца ни на шаг, морская
дева взбиралась  на  высокие горы  и,  хотя  из ее  ступней  сочилась кровь,
оставляя  на камнях  красные следы, Сиреночка с улыбкой на губах следила  за
стаями облаков, уносившихся в неведомые дали.
     Но  когда наступала ночь и свита  молодого  князя  засыпала,  Сиреночка
неслышно,  подобно привидению,  спускалась по  мраморной лестнице  к морю  и
погружала в воду свои горевшие, точно в огне, ноги.
     Сидя  на берегу,  она вспоминала тех,  кого  оставила  там,  в  глубине
океана.
     Однажды  ночью,  как  обычно  держась  за  руки,  на  поверхность  моря
поднялись ее  сестры.  Легко скользя по волнам, они приблизились к  берегу и
грустно запели. Сиреночка  подала им  знак и, узнав ее,  сестры  подплыли  и
рассказали о том, как все огорчились, узнав о ее исчезновении.
     С тех пор сирены стали навещать сестру каждую ночь.
     Однажды  Сиреночка   заметила  вдали  свою   бабушку,   уже  давно   не
поднимавшуюся  наверх.  Рядом  с  ней находился морской  царь. На голове его
блестела неизменная  корона. Они протягивали к  Сиреночке руки, но, несмотря
на все ее приглашения, подплыть к берегу не пожелали...
     Все  милее становилась юному князю морская  царевна. Но  любил он ее не
как жену, а как славное, доброе дитя.  И  ни разу мысль жениться на  ней  не
пришла  ему  в  голову.  А  Сиреночке стать  его  супругой  было  совершенно
необходимо.  В  противном  случае  она  должна  была расстаться  с мыслью  о
бессмертной  душе  и   в  день  бракосочетания  принца  с   другой  девушкой
превратиться в морскую пену.
     --  Неужели  ты  не  видишь,  что  я лучше  всех?  -- спрашивали принца
прекрасные глаза морской  царевны, когда  он  обнимал  ее  и целовал в  лоб,
чистый и гладкий, словно мрамор.
     Взгляд их был так выразителен, что юный князь не мог не понять его.
     -- Да, -- отвечал он, -- ты мне милее всех рабынь, потому что ни у кого
из них  нет такого  доброго сердца  и ни  одна из них не предана мне больше,
нежели  ты. Кроме  того,  ты мне  напоминаешь прекрасную девушку,  которую я
видел только один  раз и, пожалуй, больше не увижу никогда... Как-то раз  мы
катались по морю, и в самый разгар праздника на наш корабль обрушился шторм.
Яхта затонула, а меня волны выбросили на берег недалеко от священного храма,
в котором  служило  несколько  девушек. Самая красивая  из  них нашла  меня,
лежавшего  без чувств, и оказала помощь. Я видел ее как во сне... Глаза мои,
открывшись на миг, тут же закрылись. Где сейчас эта  девушка?  Не знаю... Но
она единственная, кого я смог бы полюбить... И ты похожа на нее, дорогая моя
малышка!  Ты  живешь в моем сердце, как  тень ее  образа. Потому-то  я и  не
расстанусь с тобой никогда.
     Однако это обещание, скорей дружеское, чем любовное, было совсем не то,
о чем мечтала морская царевна.
     --  Увы! -- думала она. -- Он  не знает, что именно я спасла его!.. Ему
неизвестно,  что  это  я,  не  испугавшись волн,  донесла  его до суши!  Ему
неведомо, что именно я  положила его  на самом зеленом лугу, на самой мягкой
траве!.. Я тоже видела тот храм и вышедшую  из него девушку, а также то, как
она тщетно пыталась возвратить его к жизни, которую я ему оберегла!..
     И Сиреночка молча вздохнула. В глазах ее стояли слезы.
     --  Та, кого он  любит, конечно  же, принадлежит храму и дала священную
клятву, навеки  отдалившую ее от мира. Больше никогда  принц ее не увидит! А
я... я каждый день нахожусь возле  него и всей душой его люблю! И эта любовь
-- мое самое большое счастье!
     Шли дни. Сиреночке исполнилось восемнадцать лет, а принцу девятнадцать.

        IV

     И  вот  однажды  по  дворцу  разнесся слух,  будто  принц  намеревается
жениться на дочери короля соседнего острова.
     Слух  этот  вскоре подтвердился: один из самых лучших  кораблей  начали
готовить к плаванию. Однако люди, знавшие мало или, наоборот, слишком много,
утверждали, что юный принц собирался лишь  развлечься!  И все же слух о том,
что он не прочь жениться на соседней принцессе, поддерживался многими.
     Сиреночка, невзирая на все эти  сплетни,  улыбалась  и  качала головой.
Она-то знала об истинных намерениях наследника короны!
     -- Я просто обязан поехать посмотреть на  эту принцессу! -- объяснял он
ей. -- Родители,  хотя и не очень настаивают на поездке, все же хотят, чтобы
я  ее совершил. Я знаю, что не  смогу полюбить эту принцессу,  потому что не
полюблю девушку, не похожую на ту, что  спасла мне жизнь. А поскольку на нее
похожа только ты, бедное мое  синеглазое  дитя, то  скорее всего моей  женой
придется стать тебе.
     И, поцеловав Сиреночку в лоб, он распустил ее длинные золотые волосы и,
как всегда, стал играть ими. Затем принц положил ее  головку себе на сердце,
и морская царевна погрузилась в мечты о земном рае и бессмертной душе.
     И все же, когда Сиреночка, включенная в свиту королевича, поднялась  на
корабль, сердце ее тревожно сжалось.
     --  Что с тобой, мое бедное немое дитя?  -- удивился принц. -- Ты же не
боишься воды!
     И увидев, как она согласно кивнула головой, он принялся рассказывать ей
о  потрясающих океан ураганах, о виденных ныряльщиками удивительных рыбах, о
богатствах,  скрытых  в пучине  моря. Слушая рассказ  юноши, Сиреночка  лишь
улыбалась. Кому-кому,  а  уж  ей-то  было  известно, что  происходит  на дне
океана!
     Тихими, лунными ночами, когда на корабле все  засыпали, морская царевна
выходила на палубу и всматривалась в морскую толщу. Иногда ей  чудилось, что
она видит отцовский  замок, а на его пороге -- бабушку  с серебряной короной
на  голове. Сиреночка смотрела  на оставляемый  кораблями след и на  сестер,
игравших в нем.  Она подавала им  знаки,  улыбаясь, желая показать,  как она
счастлива.  Но  однажды  на  палубу  поднялся  капитан.  Он  что-то  крикнул
матросам, и те, выполняя его команду, распугали сирен.
     Утром  следующего  дня  корабль  бросил  якорь  в  великолепной столице
короля-соседа.  Звонари  ударили  в  колокола,  трубачи затрубили  в  трубы,
солдаты забили в  барабаны,  флаги взвились на флагштоках, штыки засверкали,
торжественный парад начался!
     С  этого дня  балы  и  пиршества  на острове  не  прекращались.  Все  с
нетерпением  ожидали прибытия  принцессы. По обету ее матери, данному еще до
рождения принцессы, она воспитывалась в одном священном храме.
     Там,  говорили  люди,  она  обучалась  светским  манерам и  королевским
законам.
     Больше всех  увидеть эту  принцессу  хотелось Сиреночке. И потому,  как
только  сообщили  о  прибытии  корабля  с  наследницей  короны,  она  первая
прибежала в порт.
     Едва Сиреночка  увидела  принцессу,  ноги ее  подкосились.  Она  горько
вздохнула и, обливаясь слезами, села прямо на землю.
     Морская  царевна  узнала  в  прибывшей  девушку,  которая  после шторма
оказывала помощь потерявшему сознание принцу.
     Что же касается  самого молодого князя, то  он, подбежав к принцессе  и
протянув к ней руки, воскликнул:
     -- Это ты спасла меня!
     И с  этими словами прижал зарумянившуюся от смущения принцессу  к своей
груди.
     Увидев это, Сиреночка поняла, что надежд у нее не осталось никаких, ибо
принц получил не подобие той, кого любил, а подлинник...
     Найдя  в толпе придворных морскую  царевну и не подозревая,  что каждое
его слово ранит ее сердце, как кинжал, он воскликнул:
     -- Как я счастлив! Наконец  у меня есть то, что я желал больше всего не
свете!..  Радуйся  же  моему  счастью,  моя бедная  немая малышка!.. Ведь ты
любишь меня больше, чем кто-либо из моего окружения!.. Не так ли?
     Улыбнувшись,  Сиреночка поцеловала его руку.  Но  за этой улыбкой,  как
показалось юноше, скрывалась глубокая смертельная печаль...
     Вскоре   молодой   князь   объявил   о  своем  решении  взять  в   жены
принцессу-соседку.  Зазвонили колокола,  запели трубы, загремели барабаны, а
по улицам  разлетелись  глашатаи,  сообщая о  предстоящей свадьбе.  На  всех
алтарях задымили золотые и серебряные  курильницы.  Из кадил запахло сладким
ладаном.  И вот  в  церковь вступили жених  и  невеста. Они положили руку на
руку, и епископ благословил их на долгую совместную жизнь.
     Сиреночка присутствовала на церемонии, хотя это и стоило ей невыразимых
мук. Но любовь девушки к  принцу была столь чиста  и  глубока, что  ощущение
радости спорило в ее сердце  со страданием.  Разодетая в шелка и  злато, она
шла следом за невестой, неся шлейф ее платья, и все же ничего не видела и не
слышала, думая о близкой смерти и о любви принца к другой...
     Вечером, после  обручения,  принц  и  его  молодая  жена  поднялись  на
корабль.  Береговые   пушки  загремели,  стоявшие  на   рейде  суда  подняли
разноцветные флаги,  а  на  палубе корабля принца  установили шитый  золотом
пурпурный шатер. В нем молодожены могли укрыться ночью.
     Капитан  дал  команду поднять  якоря,  ветер  надул  паруса,  и корабль
заскользил  по  гладкому, словно зеркало, морю. С наступлением ночи зажглись
разноцветные фонари, матросы собрались на палубе и  принялись танцевать свои
веселые  танцы.  Сиреночка вспомнила,  как  она  впервые покинула  отцовский
дворец,  когда ей  исполнилось  пятнадцать  лет,  и что  в  ту ночь ей  тоже
довелось наблюдать за праздником. Тогда она со спокойным сердцем смотрела на
матросов  из  воды, а теперь  стояла на палубе и  сердце ее  разрывалось  на
части.
     Пытаясь  заглушить свои муки, она танцевала особенно хорошо, совершенно
не  обращая внимания на боль в ступнях.  Увы! -- сердце ее болело неизмеримо
больше! Девушка знала, что  в эту ночь она видит принца в последний раз, что
больше никогда не дышать ей одним воздухом с ним  и  не видеть море и звезды
так же, как он. Ночь вечная, без дум и  без сна, ждала ее, так и не обретшую
бессмертную Душу.
     Праздник  на  корабле  затянулся   за  полночь.  Сиреночка  смеялась  и
танцевала вместе со всеми, но мысль о скорой гибели не покидала ее.
     Молодой князь обнимал свою прекрасную  жену, а та  играла его  кудрями.
Когда пришло время отдыха, они вошли в шатер.
     Жизнь на корабле постепенно затихла. Лишь кормчий бодрствовал у руля.
     Подперев голову руками, Сиреночка ждала восхода солнца, чтобы умереть с
его  первым  лучом.  И вдруг  она  увидела  поднявшихся на  поверхность моря
сестер. Они были бледны, как и она, ибо им известна была ждавшая ее участь.
     Прекрасные  волосы   сестер,  как  заметила   маленькая   царевна,   не
развевались на ветру.
     -- Что вы с ними сделали? -- спросила она, указав рукой на волосы.
     --  Мы их отдали  колдунье, чтобы  ты не  умерла  сегодня  на заре!  --
отвечали  они.  --  Взамен  она дала  нам  этот кинжал.  Посмотри,  какой он
острый!.. Тебе надо будет вонзить его в сердце принца, а его кровью натереть
ноги!  Ноги исчезнут, и на их  месте  снова появится хвост! Ты опять станешь
сиреной и  проживешь  триста  лет,  как и мы,  вместо того,  чтобы через час
превратиться  в  соленую пену... Торопись!..  Или ты, или он!.. Один из  вас
должен  погибнуть!.. Бабушка  от горя тоже отдала свои волосы ведьме... Убей
принца и возвращайся  к нам... Спеши! Над  горизонтом  уже появилась красная
полоса. Скоро появится солнце, и тогда будет поздно!
     Сестры бросили нож на палубу и, тяжко вздохнув, погрузились в воду.
     Но Сиреночка  даже не притронулась к нему.  Взглянув на  край неба, она
направилась  к  шатру.  Отодвинула занавес  и  увидала  прекрасную  супругу,
которая спала, положив голову принцу на грудь.
     Морская дева наклонилась над четой и губами коснулась лба юноши. Затем,
глянув на восток, где занималась заря нового дня, еще раз обратила свой взор
на принца, во сне повторявшего имя своей супруги, вышла из шатра  и, подойдя
к кинжалу, столкнула его в море.
     Место, куда он упал, вскипело и окрасилось в кроваво-красный цвет.
     Тогда,  кинув влюбленный и  печальный взгляд на принца, морская царевна
бросилась в море.
     Едва она  коснулась воды, как  тело ее растаяло и  превратилось в пену.
Но, к великому удивлению Сиреночки, она не потеряла способность воспринимать
окружающее и  не испытала ничего из  того, что должна была принести  с собой
смерть. Солнце все так  же светило для  нее, воздух был по-прежнему  нежен и
ароматен, а вода прозрачна.
     Но наверху, между небом и морем, она увидела то,  чего не могла  видеть
земными  глазами:  сотни прозрачных  созданий, наделенных  белыми крыльями и
облаченных в голубые одеяния. Она  отчетливо различала  сквозь  них и только
что покинутый  корабль, его мачты и снасти, и поднимавшийся с земли туман, и
плывшие по небу  облака, окрашенные утренней зарей в розовый цвет.  Небесные
создания разговаривали друг с  другом  на  нежном, как  музыкальная мелодия,
языке. Они плыли в воздухе, даже не шевеля  крыльями,  единственно благодаря
своей полной невесомости.
     Затем  удивленная  Сиреночка  увидела,  что  пена  ее образовала  тело,
подобное телам этих удивительных созданий и что этим телом стала  она  сама,
что у нее выросли крылья и что она поднимается куда-то ввысь.
     -- Куда лежит мой  путь?  Откуда я пришла? -- вопрошала  Сиреночка; она
уже не была немой, и голос  ее звучал так же, как голоса  паривших в воздухе
чудных созданий.
     -- Ты пришла с земли, -- отвечали ей. -- Рожденная морской царевной, ты
превратилась в воздушную деву.  Переход в мир смертных был твоим испытанием.
Теперь ты -- одна из нас... Мы же, подобно морским девам, душой не обладаем.
Но  у нас есть возможность ее обрести,  совершая  добрые дела. В  отличие от
морских дев,  судьба наша  зависит от  нас. Ты  не испытала  любви и счастья
земных дев, но  твое самоотречение позволяет приблизиться к  Богу ближе, чем
счастье. Ты страдала, и Господь позволит тебе подняться до нас. Отныне и ты,
совершая добрые дела, сможешь обрести душу.
     --  О  если  от меня требуется  только  это,  у  меня  будет  душа!  --
воскликнула Сиреночка и  обратила свой  взгляд к солнцу. Когда она  опустила
глаза и взглянула на землю, то увидела плывущий по водной  глади корабль,  у
борта  которого  стояли принц и его молодая жена,  взволнованно рассматривая
белую пену,  в которую, по словам вахтенного  матроса, превратилась синеокая
девушка.
     Сиреночка  подлетела к  ним, коснулась своими волосами лба принцессы и,
взмахнув  крылом,  пошевелила  кудри  молодого принца.  Так простилась она с
ними, невидимая для них, взлетела к розовым облакам, плывшим по бесконечному
простору, и исчезла в эфире.
     Вот, дорогие дети, какая история приключилась  с  самой юной из морских
царевен.


        БЕЛОСНЕЖКА

        I

     Однажды зимой снег падал так густо, что можно было подумать, будто небо
решило покрыть серебряными цветами всю землю.
     У окна сидела королева и что-то шила.
     Рамы окна были сделаны из эбенового дерева прекрасного черного цвета.
     Засмотревшись на снег, королева уколола иглой палец.
     Три капельки крови упали на снег, образовав три красных пятнышка.
     Обратив  внимание  на  то,  как  они   выделялись  на  снегу,  королева
произнесла:
     -- Пусть у меня родится ребенок,  у которого кожа будет белой, как этот
снег, губы алыми, как эта кровь, а глаза, ресницы и  волосы черными,  словно
эбеновое дерево.
     И в этот самый момент мимо проходила облаченная в одежды из сверкающего
инея Снежная королева. Она услышала пожелание королевы и исполнила его.
     Ровно  через  девять месяцев Ее  Величество родила  девочку, беленькую,
будто первый  снег;  а  щечки и  губки новорожденной были цвета  алой крови,
глазки же, реснички и кудри совершенно черными.
     Но,  едва  поцеловав  дитя,  королева скончалась, успев лишь попросить,
чтобы ее дочь назвали Белоснежкой.
     Год  спустя  король обзавелся  новой женой,  которая была  красива,  но
столько же тщеславна и заносчива, сколько первая жена отличалась скромностью
и нежностью.
     Мысль, что кто-то мог быть равен ей красотой, была для нее невыносима.
     Надо  сказать,  дорогие дети,  что  у новой  королевы имелось небольшое
зеркальце, подарок ее крестной матери-волшебницы.
     Когда  королева  смотрелась в него и спрашивала: "О, висящее  на  стене
зеркальце,  скажи,  кто  самая красивая  женщина  в  нашей стране?"  --  оно
отвечало: "О, прекрасная королева! Всех красивей ты!"
     Такой ответ вполне удовлетворял тщеславную  женщину, ибо она знала, что
зеркало всегда говорит правду.
     Тем  временем Белоснежка  подрастала, хорошея  день ото дня.  К  десяти
годам она сделалась прекрасной, как божий день, даже красивее мачехи.
     И  вот  однажды,  когда  королева по  привычке спросила: "О, висящее на
стене зеркальце, скажи, кто самая красивая  женщина  в нашей стране?" -- оно
не ответило, как обычно:  "О, прекрасная королева!  Всех красивей  ты!" -- а
сказало: "Белоснежка".
     Ответ привел королеву  в ярость.  От зависти  она позеленела, но это не
сделало ее красивее.
     С того дня  всякий раз,  когда мачеха встречала Белоснежку, сердце в ее
груди так и переворачивалось от ненависти к падчерице!
     Гордыня и зависть  -- эти  сорные травы  души  -- разрастались в сердце
королевы, как плевелы в поле. Совершенно потеряв покой  и сон, однажды утром
она позвала охотника и приказала:
     --  Отведи  эту  девчонку  в  лес!  Убей  и  принеси  мне ее  сердце  в
доказательство того, что отныне ее нет в живых!.. А я скормлю его собакам!..
Мое же сердце уже давно съедено псами зависти...
     -- А что скажет король?
     -- Он сейчас  в  войсках. Я  напишу ему, что Белоснежка  умерла.  Этого
будет достаточно.
     Охотник повиновался. Он отвел девочку в  лес. Но когда стал вытаскивать
из ножен свой охотничий нож, Белоснежка упала на колени и заплакала:
     -- Милый  охотник, умоляю! Не убивай меня! Я скроюсь в лесу так далеко,
что никто больше не услышит обо мне. Я никогда не вернусь домой.
     Белоснежка была так прекрасна, что охотник сжалился над ней.
     -- Ладно.  Беги, несчастное дитя,  -- сказал он, но все  же подумал: "В
лесу полно диких зверей, и ей от них не убежать".
     На сердце у него полегчало.
     Тут,  весьма  кстати,  выскочила  из-за  куста  молодая  лань.  Охотник
выстрелил из своего лука и убил ее, а сердце  животного  отнес  королеве. Та
же,  в  полной  уверенности,  что  это было  сердце падчерицы,  бросила  его
собакам...
     Оставшись посреди  глухого леса в  одиночестве,  бедное дитя  бросилось
бежать, куда глаза глядят. И бежала, пока были силы.
     Ветви  расступались  перед  ней,  а  хищные  звери  лишь  провожали  ее
взглядом.
     К  вечеру  Белоснежка  оказалась  перед  какой-то  избушкой.  И  весьма
вовремя, дорогие дети, потому что ноги уже почти не слушались ее.
     Избушка  была  очаровательна, и все  вокруг  нее  выглядело удивительно
мило. В десяти шагах журчал ручей, а в саду росли фруктовые деревья.
     Зачерпнув  ладошкой воды, девочка сделала несколько глотков и, промочив
горло, направилась к избушке, надеясь там отдохнуть.
     Она легонько толкнула дверь, и та открылась.
     В  доме  все  было  маленьким,  но вычищенным  до  блеска!  На покрытом
скатертью столе стояло семь тарелочек.
     Возле каждой  тарелочки  лежали ложечка, ножичек, вилочка  и красовался
маленький бокальчик.
     У стены стояло семь кроваток под белоснежными покрывалами.
     Беглянке ужасно хотелось есть. Она поела овощей, отломила кусочек хлеба
и  сделала  несколько глотков из бокальчика.  Если бы  она поддалась  своему
аппетиту, то  легко  съела  бы  все  запасы, находившиеся в  этом  доме,  но
Белоснежка была скромной девочкой.
     Затем она стала искать, на какой кроватке поспать.
     Первые шесть ей не подошли. Они  были или  слишком коротки, или слишком
узки.
     Впору оказалась только седьмая кровать.
     Помолившись, Белоснежка легла и скоро уснула.
     С наступлением ночи в избушку вернулись семеро ее хозяев.
     Это были гномы-рудокопы.
     Они зажгли  семь ламп  и  увидели, что кто-то заходил в их дом, так как
обычный порядок оказался нарушенным.
     Первый воскликнул:
     -- Кто сидел на моем стуле?
     Второй спросил:
     -- Кто ел из моей тарелки?
     Третий сказал:
     -- Кто ел мой хлеб?
     Четвертый удивился:
     -- А кто ел мои овощи?
     Пятый промолвил:
     -- Кто брал мою вилку?
     Шестой возмутился:
     -- Кто резал моим ножом?
     Седьмой не удержался и тоже спросил:
     -- Кто пил из моего бокала?
     Первый гном осмотрелся и увидел,  что кто-то лежит на кровати седьмого,
самого большого, гнома.
     --  Посмотри-ка,  -- обратился он к братцу, --  кто  это лежит на твоей
кровати?
     Подбежали остальные и зашумели:
     -- На мою постель тоже кто-то пытался лечь!
     -- И на мою тоже!
     Глядевший  на  спящую  Белоснежку  седьмой гном попросил  всех  подойти
поближе  и, пораженные  красотой девочки, на которую падал свет ламп,  гномы
застыли в восхищении.
     -- Ах! -- воскликнули они все разом. -- Как она прекрасна!
     Гномы так этому обрадовались, что решили Белоснежку не будить. А хозяин
занятой кровати лег рядом, бросив на пол охапку сухого папоротника.
     Когда наступило  утро,  Белоснежка проснулась и  страшно  перепугалась,
заметив сновавших по дому гномов.
     -- Как звать тебя, девочка? -- спросили они, подойдя к ней.
     -- Белоснежкой. -- отвечала она.
     -- Каким ветром тебя к нам занесло?
     И  Белоснежка рассказала добрым гномам,  как мачеха хотела ее  убить  и
как, вняв ее мольбам, сжалился над ней охотник.  Поведала она  и о  том, как
уже выбившись из сил, набрела на эту избушку, вошла в нее и, будучи голодной
и усталой, поужинала и уснула.
     Семь гномов сказали:
     -- Если  ты  согласна  вести  наше  хозяйство, готовить  пищу,  стелить
постели, мыть, стирать, прясть, вязать и убирать в доме, то оставайся с нами
и не будешь нуждаться ни в чем.
     -- С удовольствием, -- ответила Белоснежка.
     Так принцесса  осталась  жить  у  семи  гномов.  Она  вела хозяйство  и
поддерживала в избушке чистоту и порядок.
     Утром гномы уходили в горы  добывать  золото,  серебро  и медь, а когда
вечером они возвращались домой, стол для них уже был накрыт.
     Весь день Белоснежка оставалась дома одна. И почти  каждое  утро гномы,
любившие ее, как собственную дочь, предупреждали:
     --  Смотри, никого не  впускай. Остерегайся мачехи. Рано или поздно она
узнает, что ты жива, и попытается тебя найти...
     Полагая,  что  избавилась  от  соперницы навсегда,  королева  не пытала
зеркальце года два.
     Спокойно  и   даже  счастливо  жила  и  ее  падчерица,   за  это  время
превратившаяся в девушку, и день ото дня становилась все краше и краше.
     Но вот однажды королева, томимая предчувствием, встала перед зеркалом и
спросила:
     -- О висящее  на стене зеркальце,  скажи, кто  самая красивая женщина в
нашей стране?
     И оно ответило:
     -- Прекрасная  королева, из  всех  женщин  твоего  королевства ты самая
красивая. Но живущая в горах Белоснежка в тысячу раз красивее тебя.
     Мачеха  страшно перепугалась.  Ей  было  хорошо  известно, что  зеркало
никогда не лжет. И она поняла, что охотник ее обманул.
     Узнав  таким  образом,  что падчерица жива, она  стала  думать,  как ее
извести. Королева чувствовала, что зависть будет терзать ее до тех пор, пока
она снова не станет самой красивой в стране.
     И  вот, загримировавшись  и  переодевшись бродячей  торговкой, королева
стала совершенно  неузнаваемой и отправилась в  горы, где  жили семь гномов,
нашла их избушку и постучала в дверь.
     -- Добрые люди!  -- запела она. -- Посмотрите, какой прекрасный товар я
принесла! Отдам задешево! Покупайте!
     Сидевшая, как обычно, взаперти Белоснежка выглянула в окно и спросила:
     -- Чем торгуете, добрая женщина?
     -- Прекрасный товар, детка! -- отвечала королева. Красивые шнурочки для
твоих башмачков, красивый поясок для  твоей талии, чудесные бархотки на твою
шейку!
     -- Ах!  -- подумала  девушка. --  Пожалуй,  надо  впустить  эту честную
торговку.
     И отодвинула щеколду.
     Старуха  вошла,  разложила  товар,  и  Белоснежка  выбрала  себе  очень
красивую бархотку.
     -- Ах, дитя  мое! -- воскликнула торговка. --  Как ты хороша! Но с этой
бархоткой ты  станешь еще прекраснее!  Позволь, я завяжу ее  на твоей шейке!
Мне так хочется тобой полюбоваться!
     Ничего не  подозревая, Белоснежка встала перед королевой, которая взяла
бархатную ленту и изо  всех сил затянула ее на шее падчерицы, и та, не успев
даже крикнуть, потеряла сознание и рухнула на пол.
     Встав над неподвижной Белоснежкой, мачеха произнесла:
     -- Красивее всех была ты... А теперь -- я!
     И быстро вышла вон.
     Возвратившиеся поздно вечером домой  гномы  пришли в ужас, увидев  свою
хозяюшку на полу.
     Сообразив, что она задушена черной  бархоткой, они тут же ее разрезали.
Белоснежка начала дышать и понемногу пришла в себя.
     И тогда гномы сказали ей:
     --  Старуха-торговка -- никто  иная, как твоя мачеха. Смотри же, больше
никогда не открывай дверей.

        II

     Злая королева возвратилась во дворец  и несколько дней  жила  спокойно.
Думая, что Белоснежка мертва, она была уверена, что в королевстве отныне нет
женщины красивее ее.
     Но вот  однажды  утром она  жеманно  подошла  к зеркальцу  и скорее  по
привычке, нежели по необходимости, полюбопытствовала:
     -- О  висящее  на стене зеркальце, скажи, кто  самая красивая женщина в
нашей стране?
     И то ответило:
     --  О прекрасная королева, в городах твоего королевства  нет прекраснее
тебя. Но живущая в горах  у гномов  Белоснежка в  десять тысяч  раз красивее
тебя.
     Заслышав это, завистница вскрикнула, и вся кровь ее прилила к сердцу.
     Королева страшно испугалась, узнав, что Белоснежка жива!
     -- Придется придумать что-нибудь такое,  что  навсегда избавит меня  от
соперницы.
     Она  была  знакома  с  магией  и изготовила для  ненавистной  падчерицы
отравленный гребень.
     Приняв  облик  другой  старухи,  она  пришла  к избушке  семи  гномов и
постучалась в дверь.
     -- Имеются прекрасные товары! -- крикнула она. -- Совсем недорого!
     Выглянув в окно, Белоснежка сказала:
     --  Ступайте своей  дорогой,  добрая  женщина.  Мне  не  велено  никого
пускать.
     -- Ну так хоть взгляни  на  то, что я принесла!  -- ответила старуха  и
помахала  гребешком; а тот, дорогие дети, сверкал так,  будто  сделан был из
чистого золота!
     -- О!  -- воскликнула девушка. --  От этого чудного гребешка мои черные
волосы покажутся еще чернее!
     Белоснежка  и  торговка  быстро договорились  о  цене.  Получив деньги,
старуха сказала:
     --  Если хочешь, чтобы  я  вставила его  тебе по моде  того  города, из
которого иду, то впусти меня.
     И ни о чем не подозревавшая Белоснежка  разрешила ей  войти  в избушку.
Увы!  -- едва гребень коснулся ее волос, как яд сделал свое дело, и девушка,
потеряв сознание, рухнула.
     --  Идеал  красоты!  --  проговорила  злая  королева. --  Надеюсь,  что
теперь-то уж с тобой покончено.
     К  счастью,  все это происходило вечером, и не прошло десяти минут, как
появились гномы.
     Увидев лежащую  на полу  Белоснежку,  они  сразу догадались,  что у них
опять побывала королева. А заметив в волосах  девушки неизвестный им золотой
гребень, они поспешили его вынуть.
     Как только гребень был убран, Белоснежка пришла в себя и все рассказала
своим добрым друзьям.
     Они еще раз попросили ее быть более осторожной, и никому, ни  за что не
открывать.
     Через две недели королева опять подошла к зеркалу и спросила:
     --  О висящее на, стене зеркальце, скажи, кто  самая красивая женщина в
нашей стране?
     Зеркальце ответило:
     -- Прекрасная королева, ты самая красивая женщина этого королевства. Но
живущая в горах у гномов Белоснежка в сто тысяч раз прекраснее тебя.
     Услышав это, мачеха даже затряслась от гнева.
     -- Ну, уж на этот раз она умрет, даже если мне это будет стоить жизни!
     Запершись в потайной комнате, где  она  занималась приготовлением ядов,
королева  изготовила великолепное  яблоко.  Оно было белее кожи Белоснежки с
одного бока и алее ее губ -- с другого.
     Но  тот несчастный, который проглотил бы хоть кусочек этого плода, упал
бы замертво!
     Королева переоделась крестьянкой, вышла  из города, забралась в  горы и
нашла избушку семи гномов.
     Из окна выглянула Белоснежка.
     -- Нет-нет! -- воскликнула она. --  На этот раз  я не открою! Гномы мне
строго-настрого  запретили  впускать  кого-либо в  дом.  Да я  и сама еще не
забыла, как пострадала из-за того, что не слушалась их.
     -- Ну ладно, ладно! -- ответила крестьянка. -- Я просто хотела угостить
тебя яблоком, специально сорванным для тебя, красавица!
     -- Я не хочу есть ваше яблоко... Вдруг оно отравленное?
     -- Ах, вот что!  -- сказала женщина. -- Ты легко можешь  убедиться, что
это не так.
     И она разрезала яблоко пополам.
     -- Возьми! -- продолжала она. -- Я съем белую половину, а ты красную.
     Дело  в том, что  хитрая королева сделала  так, что ядовитым был только
красный бок.
     Увидев,  что  женщина  спокойно ест  свою часть,  Белоснежка не устояла
перед  соблазном  и протянула  руку  за своей долей.  Но едва она  надкусила
яблоко, как повалилась на пол бездыханной.
     Злая мачеха встала  на лавку, заглянула в окно и, посмотрев на  мертвую
падчерицу, проговорила:
     -- Алая, как кровь, черная, словно эбеновое дерево... гномы уже никогда
не разбудят тебя, Белоснежка!
     И когда  по возвращении  во  дворец  она  спросила у своего зеркала: "О
висящее  на стене  зеркальце,  скажи,  кто  самая  красивая женщина в  нашей
стране?" -- оно ответило:
     -- О прекрасная королева! Не  только в твоем королевстве, но и на  всей
земле нет никого красивее тебя.
     И   завистливое   сердце   мачехи  успокоилось,   если,  дорогие  дети,
завистливые сердца вообще могут успокаиваться.
     Когда наступили  сумерки,  гномы  возвратились домой  и  нашли  на полу
бездыханное тело  своей  хозяюшки. Они подняли  Белоснежку,  вымыли  водой и
вином,  одели  в  белое  платье,  причесали  и в течение  трех  дней  горько
оплакивали ее.
     Гномы хотели было похоронить Белоснежку в  горе, но она выглядела такой
свежей и румяной, будто была живой!
     -- Нельзя, -- решили они, -- зарывать в землю такую красоту.
     Придя к своим друзьям, гномам-стеклодувам, маленькие рудокопы попросили
изготовить прозрачный  гроб, подобный  саркофагам, в которых хоронят святых.
Уложив девушку на ложе из цветов, золотыми буквами они написали на крышке ее
имя,  а  также то,  что она была дочерью короля, затем  подняли саркофаг  на
вершину горы, и один из братьев остался его сторожить.
     К гробу Белоснежки стали слетаться птицы и горько плакать.
     Первой прилетела сова, второй -- ворона; третьим был голубь.
     Целых три  года  пролежала Белоснежка  в своем  хрустальном  саркофаге,
оставаясь прекрасной по-прежнему.
     Цветы,  на которых  она лежала, завяли. Но сама девушка была так свежа,
будто была цветком-бессмертником!
     Но  вот  однажды стоявший  на  часах гном -- а они  стояли на часах  по
очереди -- услыхал громкие звуки охотничьего рога и лай собак.
     Это попал в чужие  пределы принц из  соседнего  королевства. Он увлекся
погоней и не заметил, как оказался на горе гномов.
     Принц  увидел  гроб, а в нем прекрасную Белоснежку. На крышке саркофага
юноша прочитал, что в нем покоится принцесса.
     Тогда он сказал гному-часовому:
     -- Позволь мне взять  этот гроб  с собой. Взамен я дам тебе все, что ты
ни пожелаешь!
     Но тот ответил:
     -- Ни  я, ни шестеро моих  братьев -- никто  из нас  не согласится  его
отдать даже за все золото мира.
     --  В таком случае, подарите его  мне,--  сказал королевский сын.  -- Я
чувствую, что  никогда  не женюсь, поскольку Белоснежка мертва. Мне хотелось
бы отнести ее во дворец отца и воздать ей почести, как своей невесте.
     --  Ну что ж, приходите завтра,  -- отвечал страж. -- Я  посоветуюсь  с
братьями.
     Гномы  пожалели влюбленного  принца,  и  когда  на  следующий  день  он
появился вновь, гном-сторож сказал:
     -- Берите Белоснежку, принц. Отныне она принадлежит вам.
     Слуги принца поставили гроб себе на плечи  и  понесли. Юноша ехал рядом
на коне и не мог отвести взгляда от Белоснежки.
     На полпути шедшие  впереди  носильщики споткнулись  о корень  дерева  и
сильно тряхнули гроб.  В  тот  же миг  изо рта Белоснежки  выскочил  кусочек
яблока, застрявший  у  нее в горле,  но который  она,  к счастью, не  успела
проглотить.
     Тут она открыла глаза, откинула крышку гроба и встала.
     Белоснежка была жива!
     Принц закричал от радости!  Услышав его крик, девушка посмотрела вокруг
себя.
     -- Ах! -- воскликнула она. -- Где я?
     -- Ты  со  мной! -- отвечал  благородный юноша. И он  рассказал девушке
все, что произошло. Свою повесть он заключил следующими словами:
     -- Белоснежка, я люблю  тебя  больше всего  на свете. Пойдем во  дворец
моего отца, и ты станешь моей женой.
     Принцу было  восемнадцать лет.  Он  по праву  считался  самым  красивым
королевичем  на свете,  как  Белоснежка -- самой  прекрасной  принцессой  на
земле. И они полюбили друг друга на всю жизнь.
     Белоснежка вступила  во дворец принца. И,  поскольку он уже  был вполне
взрослым человеком, отец-король принял Белоснежку, как дочь.
     Через месяц сыграли свадьбу.
     После бракосочетания  принц хотел было  пойти  войной на злую королеву,
причинившую столько горя его жене, но Белоснежка сказала:
     --  Если моя мачеха заслуживает  наказания, Господь  ее покарает  и без
нашей помощи.
     Кара не заставила себя ждать. На землях злой  мачехи вспыхнула эпидемия
оспы,  и королева заразилась. Однако злая женщина не умерла. С ней произошло
нечто худшее: оспа изуродовала все ее лицо.
     Никто из  придворных  не  осмелился открыть  ей страшной правды. И вот,
едва начав ходить после болезни, она приблизилась к зеркальцу  и спросила по
привычке:
     --  О висящее  на стене зеркальце, скажи, кто самая красивая  женщина в
нашей стране?
     -- Королева, раньше ты была самой красивой, -- ответило зеркало, --  но
теперь нет в твоем королевстве никого уродливее тебя.
     Мачеха всмотрелась  в отражение и увидела  свое  страшное уродство. Она
вскрикнула и упала, как подкошенная.
     Прибежали  слуги,  подняли  ее,  попытались  привести  в  сознание,  но
королева была мертва.
     Старый король остался один.
     Он не очень горевал по покойнице, которая сделала его несчастным.
     Однако временами можно было слышать, как он вздыхал:
     -- Кому  оставить королевство? Ах, если  бы моя  бедная Белоснежка была
жива!
     Белоснежке сообщили о смерти мачехи, а также рассказали, как тоскует по
дочери  старый  король.  И  Белоснежка   отправилась  в  путь.  Принц-супруг
сопровождал  ее.  Стоя у  дверей  кабинета  короля  в  ожидании,  когда  Его
Величество сможет  принять  самую  красивую  в  мире  принцессу,  Белоснежка
услыхала, как, вздохнув, он сказал:
     -- Ах, если бы была жива моя бедная дочь, ни одна принцесса не смела бы
сказать: "Я самая красивая на свете".
     Белоснежка  не могла ждать  дольше.  Она бросилась  в  комнату  старого
короля и крикнула:
     --  О мой  добрый  отец! Белоснежка  жива! Она  перед тобой!  Обними же
скорее свою дочь!
     И, хотя отец  не  видел  своей  дочери  целых четыре  года, он узнал ее
сразу! И голосом, услышав который ангелы заплакали от радости, воскликнул:
     -- О моя любимая дочь! Мое дорогое чадо! О моя Белоснежка!
     Утомленный  государственными  заботами, старый король на  следующий  же
день передал свои земли зятю, который после смерти своего отца объединил оба
королевства,  а  новорожденный  сын его получил  в наследство одно  из самых
больших и прекрасных государств на земле.

        ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ МОГ ПЛАКАТЬ

     В одном красивом доме, неподалеку от городка Хомбург, жил граф Балдрик;
был  он человек  богатый. Многие  дома  во Франкфурте  принадлежали ему; его
замки встречались повсюду.  Говорили, что владения графа  столь обширны, что
не хватит и суток, чтобы выйти за их пределы.
     У графа Балдрика было несметное  количество слуг и охотничьих собак, но
он никогда не прибегал  к их  услугам. Стол его  ломился от обилия яств;  но
часто граф вставал из-за стола, так ни к чему и не притронувшись.
     В погребах Балдрика хранились лучшие рейнские, французские и венгерские
вина. Подавались  они в золоченых сосудах из  серебра. Но нередко  он ставил
кубок обратно, едва пригубив его содержимое.
     А  дело было в  том, дорогие дети, что  этому  пресыщенному богатствами
человеку недоставало  одного:  слез.  Да-да!  Слез!  Ибо  он  совсем  не мог
плакать!
     Ни  радость,  ни  страдание не  могли  вызвать  у  графа  Балдрика даже
крошечной слезинки.
     Умер отец, но он не заплакал. Умерла  мать, и он не зарыдал. Скончались
двое его братьев, а он не смог проронить над их могилами ни одной слезы.
     Не смог он заплакать и от радости, когда через десять лет после свадьбы
жена, наконец, родила ему дочь.
     Однажды,  когда  Лие  --  так звали графскую дочь  --  уже  исполнилось
четырнадцать лет, она вошла в кабинет отца и увидела, что тот сидит в темном
углу и горестно вздыхает.
     --  Что с вами,  батюшка? --  спросила  она. -- У  вас такой  печальный
вид...
     -- Мне в самом деле страшно тяжело, доченька. Умер мой последний  брат,
дядя Карл.
     Лия  очень   любила  дядю  Карла,  приносившего  на  каждый  Новый  год
какой-нибудь приятный подарок.
     И потому, узнав от отца печальную весть, она залилась горючими слезами.
     -- Бедный дядя Карл! -- проговорила Лия сквозь слезы.
     -- Счастливая... Она может плакать! -- прошептал граф, с завистью глядя
на дочь.
     -- У вас  такое горе,  а вы не плачете...  Почему, батюшка? -- спросила
Лия.
     -- Увы! -- отвечал тот. -- Слезы -- это небесный дар. Блажен, кто может
плакать, ибо свое страдание он выплакивает вместе со  слезами. Моя же участь
печальна.
     -- Но почему?
     --  Потому, доченька, что Господь отказал  мне в том, что дал последней
твари: слезы.
     --  Господь  отказал в них вам,  он же и  даст!.. Я  стану  так усердно
молиться, что он вернет вам слезы!
     Но граф лишь покачал головой.
     -- Судьба моя решена, -- проговорил он.  -- Я  должен погибнуть оттого,
что не  могу плакать. В  тот миг,  когда  мое сердце переполнится слезами, а
глаза будут готовы их пролить -- я умру.
     Лия встала на колени и протянула руки к отцу.
     -- Нет! -- воскликнула она. --  Вы  не умрете! Должно  же  существовать
средство вернуть вам слезы! Назовите мне его, и я его достану.
     Балдрик заколебался, будто действительно знал такое средство. Но добыть
это  средство, похоже, было  не  под силу юной девушке.  И,  не проронив  ни
слова, он вышел.
     Он не спустился к ужину.
     Напрасно Лия прождала его и к завтраку.  Пришел слуга и сказал девушке,
что Его Светлость просит ее подняться к нему в кабинет.
     Лия тут же встала из-за стола и направилась к отцу.
     Как и накануне,  она нашла его  полулежащим  в своем кресле. Лицо графа
было страшно бледным, как у покойника.
     -- Любезное дитя мое, -- начал он,  -- мое сердце уже  так  полно горя,
что  вот-вот  разорвется  на  части. Слезы бурлят  в нем,  как горный поток,
готовый прорвать плотину... И, поскольку кончина моя близка, я  позвал тебя,
чтобы  сказать,  что  на  мне  лежит  кара за преступление,  которого  я  не
совершал.
     -- О говорите, говорите, батюшка! -- воскликнула девушка. -- Может, вам
удастся заплакать!
     С обреченным видом граф покачал головой и промолвил:
     --  Я  хочу  рассказать  тебе,  как случилось, что  Господь лишил  меня
слез... Слушай же...
     "Дед мой был жестоким человеком и за пятьдесят лет  жизни не пожалел ни
одного  нечастного. Сам он отличался отменным здоровьем. Богатства его  были
несметными. "Болезнь, -- говорил дед, -- это плод воображения,  а  нищета --
результат беспорядка". Когда ему сообщали, что такой-то заболел, он отвечал,
что тот навлек  на себя болезнь либо беспорядочной жизнью, либо неправильным
питанием. Так что ни бедняк, ни хворый не вызывали у него жалости и не могли
рассчитывать на его помощь.
     Хуже того, сам вид несчастных был ненавистен деду, а слезы доводили его
чуть ли не до бешенства.
     Однажды ему сказали,  что в  округе появился волк,  и что зверь наделал
уже  немало  бед: зарезал  несколько  овец и лошадей, покалечил кое-кого  из
крестьян. И тогда, скорее из нежелания слышать жалобы и видеть пострадавших,
чем из милосердия, дед решил изгнать из своих земель разорявшее их чудовище.
     Он созвал соседей,  и охотники пошли в  лес. Ночью одному ловкому егерю
удалось найти логово волка. Зверя обложили, охота началась.
     Волк вырвался из  кольца и побежал. Через  час бешеного бега, видя, что
собаки настигают, волк решил  где-нибудь  укрыться, как  нередко случается с
этими животными. Тут ему попалась хижина угольщика.
     У порога ее играл маленький мальчик.
     Разъяренный хищник набросился на него.
     Находившаяся  внутри хижины мать кинулась  спасать  свое  дитя, да было
поздно.
     На крик ее прибежал работавший неподалеку муж. В руках он держал топор,
которым и размозжил зверю голову.
     Тут  на  своем  взмыленном  жеребце  подскакал  мой дед,  разгоряченный
погоней. Увидев мертвого волка, угольщика с топором в руках и мать, рыдавшую
над погибшим ребенком, которого она прижимала к груди, он крикнул:
     --  Чего ревешь, женщина! Ты сама  виновата! Если бы  лучше смотрела за
сыном, волк не напал бы на него!.. А  ты, мужик! Как  посмел ты убить зверя,
на которого охочусь я?
     -- Смилуйтесь,  сеньор! -- воскликнули муж и жена в один голос, а слезы
так и лились из их глаз!
     --  Клянусь  рогами  дьявола!  --  воскликнул мой дед. --  Мне  надоело
смотреть на ваши слезы.
     Продолжая  плакать,  пораженная горем  мать  протянула  к  нему  тельце
мертвого  ребенка,  надеясь,  что их  несчастье  смягчит  сердце  графа.  Но
произошло  совершенно  неожиданное. Еще  больше рассвирепев, мой  пращур  со
всего  маху ударил женщину рукояткой  плетки  по  голове, и она упала в одну
сторону, а труп ребенка -- в другую.
     Угольщик  кинулся было  в сторону графа, но  тут  же, отбросив топор  и
протянув безоружную руку в сторону деда, сказал:
     --   Каменное  сердце!  Ты  не   можешь  видеть  слез  матери  и  отца,
оплакивающих  погибшего  ребенка... Хорошо же! Именем  Господа  Бога  нашего
заклинаю!  Настанет час,  когда  ты  захочешь  плакать,  но  не  сможешь,  а
заполнившие  твое сердце слезы разорвут его на части. Уходи! И пусть кара за
твою жестокость поразит тебя и детей твоих до третьего колена!
     Дед  не  был впечатлительным человеком,  но это проклятие испугало его.
Повернув коня, он вонзил шпоры ему в бока и поскакал прочь.
     Сыновей у деда было четверо.
     Старший  был  игрок. Промотав  свою  долю наследства,  он отправился  в
Америку, но погиб во время кораблекрушения, так и не переплыв океана.
     Узнав о гибели сына, потрясенный отец хотел было заплакать, но не смог.
Второй его сын примкнул к заговорщикам. Заговор был раскрыт, и всем отрубили
головы, как предателям.
     Увидев  сына,  поднимавшегося   на   эшафот   с  поникшей   головой   и
мертвенно-бледным лицом,  он  хотел было  зарыдать,  но глаза  его  остались
сухими.
     Его любимый, третий сын был, подобно ему, страстным охотником. Однажды,
когда  юноша  гнал кабана,  лошадь его неожиданно шарахнулась в  сторону, он
упал, ударился головой о дерево и почти сразу же умер.
     Видя случившееся, мой дед  соскочил с коня, кинулся к  сыну,  но застал
только его  последний вздох. Он возвел  руки к небу и с отчаянной  мольбой в
голосе воскликнул:
     -- Господи! Хотя бы одну слезу!
     Но проклятие все еще  действовало.  И, поскольку заплакать дед не смог,
сердце его не выдержало, и он умер.
     Остался четвертый сын, мой отец.
     Это  был добрый,  ласковый  юноша.  Но  проклятье  не  миновало и  его.
Невзирая на свою доброту, плакать  он тоже не мог, как бы велико ни было его
горе.  Скончался он  совсем  молодым,  спустя некоторое  время  после  моего
рождения.
     Теперь  проклятие угольщика  настигло  и меня, ибо  он, повторив Святое
Писание,  сказал: "Будь проклят ты,  и  дети  твои до  третьего и четвертого
колена".
     Поскольку плакать мне не дано, я вскоре умру".
     -- Батюшка, а не известно ли вам, как снять с вас это проклятие?
     --  Есть  одно  средство.  Но оно  так сложно, что  надежд  у меня  нет
никаких.
     -- Батюшка! Умоляю вас! Назовите его! Помолчав, Балдрик сказал:
     --  Проклявший нас  угольщик жив. Это  уже  восьмидесятилетний  старец.
После гибели жены и ребенка он скрылся в горах где-то под  Фалькенштейном...
Уже давно, видя, какие  несчастья  породило его  проклятье, он мечтает снять
его. Увы! -- это не дано даже ему...
     Найдя  старика, я на коленях  умолял его указать, как мне обрести  свои
слезы.  Но,  покачав  головой,  он  ответил: "Да, я  знаю средство,  которое
помогло бы  вам. Но  мне запрещено  его открывать.  Лишь невинному и чистому
сердцу дано отыскать жемчужину, способную вернуть слезы утратившим их".
     -- Разве  не находится перед  вами  именно такое  сердце,  батюшка?  --
воскликнула Лия.
     -- Да. Конечно.  Оно  передо  мной,  --  отвечал  граф Балдрик.  --  Но
совершит ли Господь чудо ради меня?
     -- Но разве Он не всесилен? Батюшка, где дорога, ведущая к хижине этого
старца? Я обещаю вам принести возвращающую слезы жемчужину.
     Отец взглянул на дочь и, вздохнув, сказал:
     --  Что  ж, ступай, бедное  дитя  мое!  Соверши  это паломничество. Как
видно, Господь избрал  тебя, чтобы принести мне помощь и утешение. Впервые я
верю и надеюсь на успех.
     Граф благословил дочь, и та отправилась в свое опасное путешествие.
     Чтобы  не  удивлять прохожих  тем,  что дочь графа  ходит  пешком,  Лия
переоделась в крестьянское платье.
     К концу четвертого дня,  ежедневно проходя от трех до четырех лье,  она
оказалась перед хижиной угольщика.
     Уже стемнело, когда девушка постучалась в дверь. Угольщик открыл.
     Как отец и говорил, это был красивый  восьмидесятилетний старик, седой,
как лунь. Одиночество и печаль наложили на его облик печать величия.
     Угольщик долго смотрел на путешественницу, прежде чем заговорить с ней.
Он  понимал, что эти тонкие  черты,  эта матовая кожа, эти  ручки с розовыми
ноготками не могли принадлежать крестьянке.
     Старик спросил Лию, кто она, и зачем пожаловала.
     Ничего  не  скрывая,  девушка  рассказала,  как пообещала отцу  пойти и
попросить жемчужину,  возвращающую слезы,  как  отец поверил в нее и как она
добралась до избушки старца.
     --  Бедное  дитя!  --  воскликнул тот. -- Нелегкое дело  ты  затеяла. К
несчастью, оно зависит не от меня одного. Но я, как смогу, помогу.
     Угольщик открыл встроенный  в стену  шкаф, заполненный пузырьками. Надо
сказать, дорогие дети,  что  старик занимался изготовлением из лекарственных
трав  различных  эликсиров, и  даром  раздавал их  тем, от  кого  врачи  уже
отказались.
     Из всех  пузырьков  он  выбрал самый  маленький,  величиной с  ликерную
рюмку, содержавший настой красного цвета, и протянул его девушке.
     --  Возьми,  дитя  мое, --  сказал старик. -- Когда соберешься ложиться
спать,  выпей  его  содержимое.  То,  что  увидишь во  сне,  тебе надо будет
исполнить, если, конечно, желаешь помочь отцу.
     Лия поблагодарила его от всего сердца.
     -- Но где я смогу провести  эту ночь?  -- спросила  она с  нескрываемым
беспокойством. --  В  лесу  темно и полно диких зверей.  По  дорогам  бродят
разбойники.
     -- Ты заночуешь здесь, дитя мое, --  ответил  угольщик. -- У меня часто
ночуют заблудившиеся в лесу. Сам я сплю в гамаке. А ты  ляжешь спать в  моей
комнате, на постели из свежих папоротников и мха.
     Устроив  в углу  комнаты постель  для  гостьи,  он  угостил ее  ужином,
состоявшим из куска хлеба, кружки молока и блюдца земляники.
     Лии показалось, что она в жизни еще не ела ничего более вкусного.
     Перед сном она выпила содержимое пузырька, и сразу же уснула.
     Едва  сомкнулись ее веки,  как  девушка  погрузилась  в  восхитительные
грезы.
     Она оказалась  в  огромном  саду, в  котором  росли невиданной  красоты
цветы. Находился сад явно не земле. Но если еще и не на небе, то, по крайней
мере,  на какой-то  промежуточной планете.  Огромные восхитительные  бабочки
перелетали с  цветка  на  цветок.  Из роз и  лилий  били фонтаны  розового и
лилового  цвета, и вокруг каждого  сверкала радуга,  переливаясь  на  солнце
яркими красками. Отраженный ими  свет не слепил, и Лия могла с удовольствием
любоваться их сиянием.
     Однако больше всего ее поразил вид многочисленных ангелов с серебряными
крылышками и в бирюзовых одеяниях! На одних были венки из  цветов, на других
-- из звезд; у третьих надо лбом сиял луч  света. Таких было меньше всего, и
они, как поняла Лия, были старшими.
     Лики ангелов были благолепны и добры.
     Каждый из них занимался своим делом.
     Один ангел серебряным крылом рыхлил землю, и там, где почва становилась
достаточно пушистой, тут же вырастали цветы и другие растения.
     Это был ангел весны.
     Другой летал по небу, влача за собой длинный шлейф из звезд.
     Это был ночной ангел.
     Третий взмывал под небеса подобно жаворонку, перстом своим прикасался к
востоку, и тот мгновенно загорался розовым светом.
     Это был ангел утренней зари.
     Четвертый,   с  печальной  улыбкой   на   устах,  но  с  восхитительной
умиротворенностью  в  очах,   будто   в  пропасть,   устремлялся  в  пустоту
мироздания, держа в руках крест.
     Это был ангел смерти.
     Объяснения давал Лие ангел, увенчанный цветами.
     -- Ах, как прекрасно здесь! Как величественно! -- повторяла она.  -- Но
скажите мне, милый ангел, кто тот, с полными жемчужин  золотыми волосами? На
вид он такой серьезный, но явно очень добрый!
     -- О это ангел слез!
     -- Ангел слез? -- переспросила Лия. -- Ах, именно он-то мне и нужен!
     И сложив ладони  на груди, она  направилась в сторону этого прекрасного
ангела, приветливо улыбаясь.
     -- Мне известно, зачем ты пришла, -- сказал  тот. -- Но  уверена ли ты,
что я смогу тебе помочь? Достаточно ли крепка твоя вера?
     -- Я верю, что  ты  сможешь  помочь мне. Если,  конечно,  на  то  будет
Господня воля.
     -- Только вера открывает  путь к  Господу, -- отвечал ангел.  -- Видишь
эти прозрачные,  как  горный хрусталь, жемчужины? Это  слезы любви, пролитые
мужчинами  над их  погибшими возлюбленными...  А темные  жемчужины -- слезы,
пролитые невинно пострадавшими  от преследований и людской несправедливости.
Розовые  жемчужины  --  слезы  жалости,  пролитые  людьми  при  виде   чужих
страданий...  Видишь  те золотые  жемчужины?  Это  слезы раскаяния, наиболее
ценные для Бога. Все они собраны мной по распоряжению Господа. В день, когда
каждому будет воздаваться по делам его, они будут положены на весы вечности,
одна из чаш которых называется СПРАВЕДЛИВОСТЬ, другая -- СОСТРАДАНИЕ.
     -- О добрый и всеведущий ангел! -- проговорила Лия. -- Ты знаешь, зачем
я  пришла сюда.  Ты -- ангел слез. Ты,  верно, самый  добрый  из всех. Прошу
тебя,  сделай так, чтобы мой отец, невиновный в грехах своего пращура,  смог
плакать! Иначе сердце его разорвется от невыплаканных слез!
     -- Это трудная задача. Но Господь поможет нам.
     -- Как? -- спросила Лия.
     -- Он поможет  тебе  найти слезу, состоящую из слезы  раскаяния и слезы
любви, пролитых двумя разными людьми.  Эта слеза самая ценная.  И только она
спасет твоего отца!
     -- Не мог бы ты сказать, прекрасный ангел, где искать ее?
     -- Моли Бога, и он направит тебя, -- отвечал тот.
     Девушка встала на колени и принялась молиться.
     Едва молитва закончилась, как Лия проснулась. Видение исчезло.
     Утром она рассказала свой  сон угольщику, и спросила его, что же теперь
делать.
     -- Возвращайся домой, дитя мое,  -- сказал старик. -- Ангел обещал, что
Господь поможет тебе. Жди и надейся. Ангелы не лгут.
     Лия поблагодарила угольщика и, позавтракав, отправилась в путь.
     Но к середине второго дня пал такой густой туман, что вскоре девушка не
только  перестала различать служившую ориентиром двойную вершину горы,  но и
саму тропинку.
     Тропа вдруг оборвалась,  и  перед  Лией  разверзлась  пропасть, на  дне
которой гремел поток.
     Девушка остановилась. Она явно сбилась с дороги, так как по пути к дому
угольщика никакое ущелье ей не попадалось!
     Путница  осмотрелась, но  разглядеть  что-либо  в  густом  тумане  было
невозможно. Она крикнула: "Ау!" и -- о чудо! -- ей отозвались!
     Лия пошла на голос.
     Пройдя совсем немного, она увидела старую женщину,  пришедшую в  лес за
хворостом.  Хотя туман и  помешал  старушке, она  успела собрать  достаточно
сучьев и хотела уже возвращаться, когда услыхала голос  Лии и  ответила  ей,
понимая, что это был голос попавшего в беду ребенка.
     Торопившаяся домой  Лия  спросила,  как перебраться  на другую  сторону
ущелья.
     --  Дитя мое, ради Бога, не делай этого!  -- взмолилась добрая женщина.
-- У  этого ущелья  не склоны, а отвесные  скалы.  Чтобы  перебраться на  ту
сторону,  надо иметь крылья птицы, а  чтобы перескочить бушующий поток, надо
стать ланью.
     -- Тогда, добрая женщина, -- попросила  Лия, -- укажи  мне иную дорогу,
по которой я смогла бы добраться к моему батюшке.
     И она сказала, что отец ее живет в Хомбурге.
     -- Ах, как ты заблудилась, дитя мое! -- воскликнула старушка. -- Дорога
в Хомбург отсюда далеко!
     -- Даже если далеко, скажите, где она. У меня хватит смелости найти ее.
     -- В таком  тумане  ее  не найти, дорогая детка. Лучше переждать. Туман
продержится не больше суток.
     -- Но где же мне его переждать?.. Нет ли поблизости постоялого двора?
     --  На  четыре  лье  в  округе  нет  ни  одного. Но  я с  удовольствием
пригласила бы тебя к себе, в мою бедную хижину.
     Лия  с  признательностью  приняла  приглашение  гостеприимной старушки,
которая привела девушку прямо к дому, несмотря на густой туман.
     Крошечная  хижина  доброй  женщины  ютилась  у  самого  подножья  горы.
Состояла она из одной, весьма жалкой на вид, комнатушки.
     Лия огляделась, ища, куда бы сесть.
     -- Присядь на эту циновку,  -- предложила  старушка  и протянула гостье
кружку молока и ломоть черного хлеба.
     Затем, вздохнув, проговорила:
     -- Это все, что я могу тебе сегодня  предложить, детка.  Но не всегда я
была такой бедной!  Когда мы жили в деревне  по ту сторону горы,  у нас были
дома, сады,  поля и луга,  овцы и коровы.  Меня  называли  богачкой. Но  мой
единственный  сын  пустил  на ветер  все  наше состояние.  И все  же  -- Бог
свидетель! -- не об утраченном добре я плачу. Мои слезы -- слезы любви!
     -- Но разве ваш сын не был дурным человеком? -- спросила Лия.
     -- Нет-нет! -- запротестовала старая женщина. -- Никто не заставит меня
роптать  на сына!.. Нет! Он  был добрым, но слишком легкомысленным юношей. В
том, что из него  не вышло ничего путного,  скорей виновата я сама! Я совсем
не  наказывала его  за провинности...  Господь дал мне доброе  поле, но,  по
своей слабости, я посеяла на нем плевелы.
     И бедная женщина разразилась рыданиями.
     Лии было очень жаль старушку, и она, как могла, стала утешать ее.
     Утерев  слезы,  хозяйка постелила на охапке сухих листьев  постель  для
гостьи.
     -- На то была Господня воля! -- проговорила, наконец, она. -- И что Бог
ни делает, все к лучшему.
     Лия уже почти заснула, когда громко постучали в дверь.
     -- Кто там? -- спросила старушка.
     --  Путник,  ищущий ночлега.  Пустите переночевать, добрая женщина!  --
донеслось с улицы.
     -- Хозяюшка! Умоляю вас! Не отворяйте!.. Вдруг это лихой человек?
     --  Не волнуйся,  дитя  мое,  -- отвечала та.  -- Какой  интерес злодею
искать нас в этой глуши?  И  какая ему корысть убивать ребенка и  старуху?..
Нет,  это просто кто-то заблудился  в лесу, и если  я его не впущу, он может
упасть в ущелье... Брать такой грех на душу я не желаю.
     И добрая женщина открыла дверь.
     Неизвестный  вошел. Он был закутан в плащ по самые глаза. Раздув огонь,
старушка, как  и Лие, подала путнику молока  и хлеба, пригласив  перекусить,
чем Бог послал.
     Но, тряхнув головой, тот  отказался и пристально посмотрел  на  хозяйку
дома, освещенную огнем очага.
     -- Что же ты не ешь, добрый человек? -- спросила та.
     -- Ты, должно быть,  проголодался...  Я угощаю  тебя от чистого сердца.
Ешь. Не стесняйся.
     -- Я не  притронусь к пище, пока вы не простите меня,-- отвечал путник,
отбросив плащ и показав залитое слезами лицо.
     -- Сынок! -- воскликнула старая женщина.
     -- Матушка!.. Простите меня!.. Матушка! -- раздалось в ответ.
     И они обнялись.
     Так блудный сын возвратился к матери.
     Ах, сколько было радости, восторгов и слез!  Когда все успокоились, сын
поведал матери свою печальную историю.
     Вот ее краткое изложение, дорогие дети.
     Пока позволяли унесенные из дома деньги, юноша вел жизнь  беззаботную и
рассеянную. Затем наступила нищета, а следом -- болезни и близкая смерть.
     Юноша задумался над своим существованием  и понял, сколь велик  был его
грех  перед  Богом и матерью.  Наступило раскаяние.  Он стал  молить Бога  о
прощении и поклялся, что вернется к матери, если только выздоровеет.
     Господь внял его мольбам и вернул ему здоровье.
     Тогда молодой  человек стал думать,  как выполнить клятву  и  вернуться
домой. Денег у него не было, а возвращаться нищим ему было стыдно.
     Однажды, занятый  своими невеселыми думами, он сидел на берегу Дуная  и
временами поглядывал на купавшегося в реке мальчика.
     Отец подростка  тоже находился  у  воды и  любовался силой и  ловкостью
сына.
     Вдруг тот стал звать на помощь. Судорога свела мальчику ногу, и он стал
тонуть.
     Отец  прыгнул  в воду.  Но  плавать  он не умел,  и  вместо того, чтобы
спасать ребенка, сам потянул его ко дну.
     Франц -- так звали сына  старушки  --  был  отличным пловцом, так как в
детстве часто купался в Рейне.
     Ему удалось вытащить из воды и сына, и отца.
     На  следующий день  незнакомый  человек  вручил  ему  двенадцать  тысяч
франков. Франц хотел было тут же вернуть деньги, получать  которые за добрый
поступок ему было совестно.
     Но спасенные  им  отец  и сын уехали, и никто  не знал, кто  они и куда
лежал их путь.
     Францу уже не в чем  было себя  упрекать,  и с  богатством в двенадцать
тысяч франков  --  но  еще  более богатый  раскаянием! --  он  возвратился к
матери.
     Еще долго сын и  мать беседовали  у очага. Многое им нужно было сказать
друг другу, и о сне они не помышляли.
     Лия же уснула сразу, как только мужчина закончил свою повесть.
     Ей приснился тот же сон, что и в доме угольщика.  Она  увидала  тот  же
сад, те же цветы, тех же бабочек и ангелов.
     На этот раз ангел слез позвал ее, и протянув жемчужину, сказал:
     --  Вот эта бесценная жемчужина,  о которой я тебе говорил. Она состоит
из слезы материнской  любви и слезы сыновнего  раскаяния. Положи ее на грудь
отца, и он сможет заплакать, а его сердце будет излечено.
     Девушка от радости даже проснулась.
     Видение исчезло.
     Лия подумала, что это был такой же пустой сон, как все  остальные, и  с
грустью в душе стала ожидать наступления дня.
     Солнце поднялось и разогнало туман.
     Лия тут же собралась в дорогу.
     -- Погоди, дитя мое!  На дорожку следует  поесть. Теперь я тебя  хорошо
накормлю, ведь мы  больше не бедняки. А после завтрака Франц выведет тебя на
дорогу.
     Пока Лия завтракала, старушка занималась устройством  постели для сына,
не  спавшего всю  ночь.  И  вдруг  среди листьев,  на которых спала  гостья,
заметила жемчужину.
     -- Возьми, детка, -- сказала она, вручив находку Лие. --  Ты,  наверно,
потеряла ее. Это очень дорогая вещь.
     -- Ах! -- вскрикнула девушка. -- Это жемчужина ангела.
     И, встав на колени, возблагодарила Бога.
     Закончив молитву, Лия попросила проводить ее,  что Франц  и сделал, как
было  обещано.  А  на следующий день  графская дочь  уже  стучалась  в дверь
родного дома.
     На пороге ее встретила заплаканная старая кормилица отца.
     -- Боже! Что случилось?.. Отец жив?
     -- Жив, но одной ногой уже в могиле. Он ждал вас вчера, госпожа,  но вы
не пришли, и он решил, что либо на вас напали дикие звери, либо вы свалились
в пропасть. Страдания его  ужасны. А поскольку плакать ваш батюшка не может,
слезы задушат его.
     -- Где он?
     --  У  себя. Как видно, Богу  было  угодно,  чтобы  вы как  раз  успели
получить благословение и последний поцелуй!
     Не дослушав кормилицы, девушка взбежала в покои отца.
     -- Батюшка! Я здесь! -- крикнула она с радостью и тревогой.
     Умирающий граф Балдрик с трудом протянул к ней руку и прошептал:
     -- Ради Бога, прости меня, доченька... Я умираю...
     Но в тот же миг Лия положила ему на сердце принесенную жемчужину.
     Отец вскрикнул, и поток слез хлынул из его глаз. С невыразимой радостью
в голосе он произнес:
     -- Ах, слезы...  Какое счастье!  Благодарю  Господа Бога нашего и тебя,
доченька!..
     Граф Балдрик прожил еще немало лет, проливая слезы как в горести, так и
в радости.


        ПЬЕРО

     <i>Дорогие дети, если родители ваши  вдруг захотят прочесть эту сказку</i>  --
<i>скажите им, что  написана она  не  для них, а для вас.  У них же есть  свои:
"Королева  Марго",  "Амори", "Три мушкетера",  "Графиня де  Монсоро",  "Граф
Монте-Кристо", "Графиня де Шарни", "Совесть", "Пастор из Ашберна".</i>
     <i>Вы, наверно,  хотите  узнать, кто  написал  эту сказку</i> --  <i>ведь в вашем
возрасте интересно все на свете. Ну  так знайте: автора зовут Арамис, сейчас
он замечательный аббат, но раньше он был мушкетером.</i>
     <i>Подробней его историю вы сможете узнать, когда подрастете.</i>
     <i>Вы можете спросить, для кого он сочинил эту сказку? Отвечаем: для детей
госпожи Лонгевиль</i> -- <i>маленьких симпатичных принцев, потомков красавца Дюнуа.
Может  быть,  вы о  нем уже  слыхали  что-нибудь. Сказку  Арамис  написал  в
смутное,  беспокойное  время.  Это время  называется  Фрондой,  и упаси  нас
Господь пережить такое еще раз.</i>
     <i>А  теперь, дорогие дети,  пусть Арамис своим  сочинением развлечет вас,
как развлекал  он ваших родителей своими похождениями, ухаживая за женщинами
и  участвуя в заговорах и  сражениях вместе  со  своими друзьями</i> --  <i>Атосом,
Портосом и д' Артаньяном.</i>

     <i>Александр Дюма</i>

        Глава I УЖИН ДРОВОСЕКОВ

     Итак, дорогие дети, жили-были старый  дровосек со своею  старухой. Жили
они в старой хижине, которая стояла в самой гуще леса где-то в Богемии.
     Из всего добра у  них было только то, которое дает Господь бедным людям
-- трудолюбивые и умелые руки.
     Каждый день с  рассвета до заката по лесу разносились  удары  топора  и
звуки песен, помогавших дровосеку в его нелегком труде.
     Вечером  он делал из нарубленных веток вязанки, и, взвалив их на спину,
спешил  домой.  Там  его  ждали  веселый  очаг,   дышащий  паром  котелок  и
улыбающаяся добрая жена. Все это наполняло сердце дровосека радостью.
     Так они жили уже давно.
     Но вот однажды зимой в обычный час старик домой не пришел.
     А декабрь в ту зиму стоял  холодный.  Земля и  лес скрылись под снегом.
Ветер  завывал  в вершинах  деревьев и  срывал с  них  длинные белые шлейфы,
которые   в   темноте  блестели  тем   самым  загадочным  сиянием,   которым
поблескивает снег в  ваших  любимых  сказках.  Можно  было  подумать, что по
воздуху носятся белые призраки, спешащие на ночное свидание.
     И, как вы уже догадались, старая Маргарита  (так звали  жену дровосека)
была сильно встревожена.
     Она  то  и  дело  выходила  на  крыльцо  и,  напряженно  прислушиваясь,
вглядывалась во тьму. Но из лесу доносился лишь вой ветра, да белел  снег на
терявшихся в чаще тропинках.
     Маргарита возвращалась к очагу,  присаживалась на  свой табурет,  но на
сердце у нее было  так  тяжело, что она не могла сдержать слез.  От ее  горя
печальным сделалось все, что было в хижине дровосека. Погас и покрылся золой
огонь, который  только что  весело  потрескивал в очаге.  Жалобно  забулькал
котелок, всего лишь полчаса назад весело звякавший своей крышкой.
     Прошло два долгих часа.
     И вдруг  за стенами избушки послышалась  песня.  Узнав знакомый  голос,
Маргарита бросилась к дверям и попала прямо в объятья мужа.
     --  Добрый  вечер,  моя  славная Маргарита!  Добрый  вечер!  --  сказал
дровосек. --  Я немного задержался.  Но когда  ты увидишь, что я  принес, ты
будешь довольна.
     С  этими  словами  он поставил  перед женой  на стол красивую  плетеную
колыбельку из ивовых прутьев. В  колыбельке лежал мальчик, да такой красивый
и ладный, что Маргарита громко всплеснула руками от радости.
     Малыш был одет в  белую рубашонку,  длинные  рукава которой походили на
сложенные  крылья  голубя. Еще  на  нем были  белые  штанишки и ботиночки  с
красными  каблучками.  Шейку мальчугана  украшал  гофрированный  воротник, а
голова его была покрыта красивой шляпой из белого фетра, кокетливо сдвинутой
на  бок. Старикам еще не доводилось видеть никого, кто был бы  миниатюрнее и
изящнее  этого малыша. Но в  особый восторг  Маргариту привел цвет его кожи.
Мальчуган был совершенно белым, как фарфоровая статуэтка.
     -- Ничего удивительного, -- заметил  дровосек. --  Малыш,  наверное, не
меньше недели пролежал под снегом, прежде чем я нашел его.
     -- Матерь божья!.. Неделю под снегом!.. Что же ты до сих пор молчал! Да
он просто в ледышку превратился!
     Старая женщина пододвинула колыбель к очагу и подкинула полено в огонь.
     Чугунок, будто только и ждал этого, громко забулькал, и похлебка начала
выплескиваться из  него.  Мальчуган,  привлеченный запахом  еды,  проснулся,
принюхался  и  облизнул  губы  острым  язычком.  Затем радостно  вскрикнул и
выскочил из колыбели, к немалому удивлению старика и старухи.
     Подскочив к  котелку,  мальчуган  поварешкой зачерпнул со  дна,  но  --
ой-ой-ой! -- едва он поднес ее к губам, как обжегся, бросил поварешку на пол
и запрыгал по комнате.  При  этом  он корчил такие забавные и жалкие рожицы,
что старики не знали: плакать им или смеяться.
     Как бы там ни было, они обрадовались, что малыш все-таки не превратился
в сосульку, хотя все еще оставался белым, как снег.
     Пока  мальчуган скакал  по дому,  старая Маргарита накрыла на стол. Она
сняла  котелок  с огня,  а дровосек  засучил  рукава и приготовился  воздать
должное  искусству жены.  Но тут  следивший  за этими приготовлениями  шалун
решительно  забрался на покрытый скатертью стол, обхватил котелок ножками  и
принялся  уплетать за обе щеки. Вид  у него был такой радостный, что старики
совершенно успокоились и решили не мешать  ему. Взглянув друг на  друга, они
так расхохотались,  что  свалились  под  стол, потому что  не  подперли  для
надежности бока руками.
     Когда  через  четверть  часа они поднялись, котелок был  пуст,  а малыш
ангельским сном спал в своей колыбельке.
     -- Ах,  какой он хороший!  -  сказала добрая  Маргарита,  не переставая
смяться.
     -- Да! Но он съел весь наш суп! -- заметил дровосек.
     Так старики и легли спать без ужина.

     <b>Глава II О  ТОМ,  ЧТО  МОЖЕТ  ПРОИЗОЙТИ, ЕСЛИ НАЙТИ  В  ЛЕСУ МАЛЕНЬКОГО
МАЛЬЧИКА</b>

     На  следующий день Маргарита ни  свет  ни заря  отправилась  в соседний
хутор, чтобы рассказать знакомым кумушкам о малыше.
     Услышав  рассказ  о чудесной  находке,  эти  славные  женщины  заохали,
заахали,  и  принялись так рьяно  работать  языками,  что  не успело  солнце
подняться над лесом, как весть о чуде облетела всю округу.
     Однако, как это часто бывает,  эта новость становилась все фантастичнее
по мере того,  как ее узнавало все  большее число людей. Уверяли  даже,  что
ужин стариков съел не  младенец  (как это было  на  самом деле), а  огромный
белый  медведь,  который  напал  на  дом  дровосека  и старой  Маргариты,  и
проглотил не только котелок с похлебкой, но и самих хозяев.
     Дальше  --  пуще!  В  столице королевства новость приобрела  еще  более
ужасающие размеры. Теперь говорили, что медведь  был величиной с гору, и что
за один присест он сожрал двадцать семей дровосеков прямо с топорами.
     Напуганные горожане перестали выходить по утрам на улицу даже для того,
чтобы подышать свежим воздухом. Они заперлись в своих домах и прятались  под
одеялами, не смея ни вздохнуть ни пошевелиться.
     А причиной  всеобщего страха  послужил  всего  лишь  маленький мальчик!
Поэтому, дорогие дети, обождите  пугаться, а сперва хорошенько присмотритесь
к тому, чего боитесь...
     В тот  день  король Богемии собирался совершить торжественный проезд по
городу и,  по обычаю, открыть очередное  заседание  парламента.  Это, друзья
мои,  означало,  что   Его  Величество  вначале  произнесет   перед  народом
приветственную речь, а затем получит дорогие подарки.
     А момент, надо сказать,  был сложным: следовало объявить еще и о  сборе
новых налогов,  один бессмысленнее другого. Но зато они должны были принести
в казну новые миллионы.
     Кроме того, стоял вопрос о нескольких небольших денежных пособиях. Одно
пособие предназначалось для единственной дочери короля, которой  исполнилось
пятнадцать  лет. Другое -- для принцев и принцесс, которые еще не  родились,
но вполне могли появиться на свет, как надеялись король и королева.
     Уже целый месяц король зубрил замечательную речь, специально  для этого
случая  написанную главным министром, сеньором Альберти Лисицино.  С утра до
вечера сидел монарх в  своем кабинете и, уставившись в потолок,  старательно
заучивал слова. Но все было бесполезно.
     -- Боже мой! Что  же делать? --  воскликнул он однажды вечером, падая в
кресло в полном изнеможении.
     -- Сир, --  отвечал  вошедший сеньор Лисицино, -- просто надо  эту речь
сократить... Вот так!
     И  министр  росчерком  пера наполовину  урезал  речь,  но  настолько же
увеличил цифру налогов и пособий...
     И вот король, в сопровождении многочисленной свиты, выехал из дворца, и
его мул мелким шагом двинулся к парламенту.
     Справа от короля три десятка дюжих негров несли паланкин с королевой.
     Слева  от него на буланой лошади ехала наследница престола, красивейшая
в мире принцесса по имени Цветок Миндаля.
     Во втором ряду следовал  человек в пышном восточном наряде. Он  был  не
только  страшен лицом,  но  еще и горбат  и  кривоног. Его борода,  брови  и
шевелюра горели таким ярко-рыжим цветом, что при взгляде на него приходилось
щуриться.  Звался  этот урод  принцем  Азором, и был он  великим  драчуном и
несчастьем  для  соседей.  Накануне  король  Богемии  ради  пользы  престола
пообещал  ему  руку  Цветка  Миндаля.  И  этот  злой  человек  тоже  пожелал
присутствовать  на  торжественной  церемонии,  чтобы  своим  ужасным   видом
заставить парламент проголосовать за предоставление пособия его невесте.
     Рядом с  ним ехал  сеньор Лисицино. Он  думал  о тех огромных  налогах,
которые должны  были  буквально раздавить добрый  богемский  народ, и  хитро
посмеивался в бороду.
     Процессия не сделала  еще и  ста шагов,  как лица придворных изобразили
крайнее  удивление:  все  торговые  лавки  были закрыты, а  улицы совершенно
безлюдны.
     Их удивление возросло  еще  больше, когда  появился  глашатай и сообщил
королю, что парламент пуст.
     -- Клянусь горбом! --  воскликнул  принц  Азор, заметивший, как засияло
при этой  вести  прекрасное лицо Цветка  Миндаля.  -- Я хотел бы знать,  что
здесь происходит? Уж не хотят ли надо мной подшутить?
     --  В  самом деле,  что все это значит,  сеньор  Лисицино?  --  спросил
король. --  Почему мой народ не встречает меня и не кричит,  как обычно, "Да
здравствует король!"?
     Ничего не  знавший о последних городских слухах, главный министр  начал
собираться с мыслями. Но тут принц Азор снова заметил улыбку, которую Цветок
Миндаля пыталась спрятать под вуалью, и  лицо его от гнева стало краснее его
волос. Принц  окончательно  решил,  что его  дурачат, и со всего маху ударил
сеньора Лисицино по щеке.
     -- Король  Богемии!  -- воскликнул он,  скрипнув зубами.  --  Эта шутка
дорого Вам обойдется!
     С этими словами  принц пришпорил коня и  поскакал прочь, и только  пыль
столбом взвилась позади него.
     Услышав  эту  речь, содержавшую угрозу войны, все  ужасно побледнели, и
только щеки сеньора Лисицино вдруг стали очень красными.
     Началась  паника.  Король  и свита  с  криками:  "Тревога!  К  оружию!"
бросились  во  дворец.  А  тридцать два  негра-раба,  чтобы  сподручнее было
бежать, оставили паланкин с королевой прямо на дворцовой площади.
     К  счастью,  Ее  Королевское  Величество  решила,  что  уже  прибыла  в
парламент, и тут же заснула глубоким сном.
     Итак, что же все-таки произошло?
     А  произошло то,  что огромное  королевство пришло  в волнение, свадьба
сорвалась, была объявлена война,  а королева брошена посреди мостовой! И все
это лишь  из-за того, что какой-то бедный  дровосек  нашел в лесу маленького
мальчика.
     Вот от каких пустяков зависят судьбы королей и целых народов!



        Глава III КРЕЩЕНИЕ ПЬЕРО

     События, о которых я только что  рассказал,  произвели  на короля такое
сильное впечатление, что он,  едва  оказавшись  во дворце, натянул  на  себя
изрядно  проржавевшую кольчугу и принялся  упражняться  в  фехтовании:  стал
рубить и колоть облаченное в восточный наряд чучело, заменившее собой принца
Азора.
     Его Величество уже в сотый раз собирался проткнуть чучело шпагой, когда
ему вдруг пришла в голову  мысль вызвать сеньора Лисицино и  градоначальника
Бамболино,  чтобы  они  наконец-то  объяснили ему,  что же  произошло  с его
народом.
     Найти господина Бамболино удалось лишь после того, как весь дом его был
перевернут вверх дном. Градоначальник в одной рубашке лежал под кучей соломы
у задней  стены чердака. Рубашка была такая  короткая, что просто жалко было
на  него  смотреть. В  страхе  перед ужасным  зверем  бедняга надел на  себя
утыканный шипами широкий  кожаный  ошейник.  Такие  ошейники носят на службе
пастушьи собаки, чтобы господа волки держались на почтительном расстоянии.
     Представ  перед  троном,  господин  градоначальник  поведал  историю  о
чудовище и его страшных деяниях, от страха не попадая зуб на зуб.
     Эти  рассказы  повергли двор в крайнее смятение. Но король,  у которого
появилось желание повоевать, решил немедленно отправиться в поход и изловить
страшного зверя.
     Он мужественно пренебрег увещеваниями сеньора Лисицино, уверявшего, что
разумней  было  бы применить  средства  дипломатические,  то  есть  выдавать
чудовищу столько  жителей королевства, сколько  потребуется  для ежедневного
питания оного.
     --  Пожалуй!  -- ответил король.  -- Но  подумайте  вот  о  чем, сеньор
Лисицино...  Поскольку главным министром являетесь Вы, то именно Вам и будет
поручено вести переговоры.
     Его Превосходительство подумал-подумал, да и не настаивал больше.
     А король поставил всех наличных  гвардейцев и  придворных  под  ружье и
отправился в поход на медведя.
     Цветок  Миндаля страстно любила охоту и тоже  присоединилась  к войску.
Теперь она  грациозно  гарцевала на  своем белом коне, и конь был счастлив и
горд, сознавая, что несет на своей спине такую очаровательную принцессу.
     Королева  же, отсутствия которой во всей  этой суматохе  так никто и не
заметил, продолжала спать в паланкине перед дворцом.
     Уже несколько  часов  двигалась процессия, но  ни  одна  живая  душа не
встречалась у  них на пути.  Как вдруг,  словно по волшебству, из окружавших
дорогу зарослей вышла одетая в лохмотья старуха.
     Опираясь  на большую белую клюку, старуха  подошла к королю,  протянула
руку и произнесла дребезжащим голосом:
     -- Подайте милостыню, мой добрый господин. Я очень голодна, и мне очень
холодно.
     -- Назад, старая  ведьма! Я  тебе покажу, как  шляться по  дорогам!  --
заорал сеньор Лисицино. -- Ступай прочь, пока я  не приказал схватить тебя и
бросить в тюрьму!
     Но вид старой женщины был так жалок, что король не выдержал и бросил ей
набитый золотом кошелек.
     А Цветок Миндаля незаметно сунула ей в руку свое великолепное жемчужное
ожерелье.
     -- Возьмите, добрая женщина, -- шепнула она. -- Приходите завтра ко мне
во дворец.
     Едва принцесса сказала это, как нищенка исчезла, и -- странное дело! --
кошелек короля оказался снова  у него в кармане, а на шее девушки засверкало
ее колье!
     Один  сеньор Лисицино  в  растерянности  хлопал  себя по  карманам,  но
кошелька найти не мог, хотя прекрасно помнил, что взял его с собой.
     Пройдя сто шагов  после встречи с  нищенкой, славное войско повстречало
молодого пастуха. Пастух играл на дудке и присматривал за овцами,  которые с
трудом отыскивали под толстым слоем снега какие-то жалкие травинки.
     -- Эй! Послушай! -- крикнул король. -- Скажи, дружище, где тот страшный
зверь, на которого мы охотимся?
     --  Сир,  -- отвечал парень,  почтительно склонившись перед монархом  с
таким  изяществом  и  непринужденностью,  каких  совершенно  невозможно было
ожидать от юноши столь низкого происхождения, --  и Вас, Ваше  Величество, и
всех остальных  просто ввели  в  заблуждение!  Ужасный зверь,  о котором Вам
рассказывают, вовсе  и  не является  ужасным  зверем.  Это  только  невинный
маленький мальчик, вчера подобранный дровосеком в лесу...
     И юноша принялся подробнейшим образом описывать королю историю находки,
и великолепные одеяния мальчика, и самого малыша, и необычный цвет его кожи,
что  была  белее  снега. Он настолько преуспел в этом  описании, что король,
который  был великим естествоиспытателем, тут же придумал, как сохранить сие
маленькое чудо в банке со спиртом.
     --  Мне и  Цветку Миндаля было бы  весьма  любопытно взглянуть  на  это
чудесное существо, -- заметил он. -- Не можешь ли ты, дружок, провести нас к
нему?
     -- К  Вашим  услугам, Ваше  Величество,  --  отвечал  юный  пастух, при
упоминании о принцессе заалевший, будто маков цвет.
     И охотники последовали  за своим юным провожатым. Им очень повезло, что
их вел пастух, ибо он так хорошо  знал здешние места, что  сократил  путь по
меньшей  мере  вдвое. Не  прошло  и  часа,  как они оказались перед избушкой
дровосека.
     Король слез с коня и постучался.
     -- Кто там? -- послышался серебристый голосок.
     -- Это я! Король Богемии!
     При звуке  этих  магических  слов двери отворились,  как в  сказке  про
Али-Бабу, и на пороге появился малыш с войлочной шляпой в руке.
     Если бы кто-то  из  вас, дорогие дети, оказался лицом к лицу с одним из
самых великих королей мира, я думаю, он был бы весьма  смущен. Многие тут же
забились бы в угол и спрятали лицо в ладони -- разве что чуть-чуть раздвинув
пальцы, чтобы подсмотреть: действительно ли короли устроены так же, как все.
Но не таков был наш малыш! Он изящно приблизился к Его Величеству, преклонил
колени и  поцеловал  край его мантии. Где он  этому  научился  -- право,  не
знаю!..  Затем,  повернувшись к Цветку Миндаля, он весьма  и весьма галантно
приветствовал ее, подал ей свою белую руку и помог сойти с лошади.
     После,  ничуть не  заботясь  об ожидавшем  таких  же  почестей  сеньоре
Лисицино, мальчик изысканным жестом пригласил короля и принцессу сесть.
     Дровосек и его жена в  тот  день приступили к обеду часа на  два раньше
обычного, но при виде столь высоких гостей застыли неподвижно. Сердца их так
и забились!
     -- Добрые люди, -- сказал им король, -- я вас сделаю богатыми -- и даже
очень!  -- если вы,  во-первых, отдадите  мне этого  мальчугана, которого  я
хотел бы приблизить  к  себе;  а,  во-вторых,  позволите  отведать мне  этой
дымящейся похлебки. Я с самого утра в дороге и ужасно проголодался.
     Просьбы монарха так  поразили  дровосека  и  его  жену, что те не могли
произнести ни слова.
     --  Сир,  --  отвечал  человечек.  --  Вы можете  располагать  мной  по
собственному усмотрению,  но только позвольте  мне взять этих добрых людей с
собой. Они подобрали меня в лесу, и  я  люблю их, как отца с матерью. Что же
касается похлебки, то она ждет,  чтобы Вы ее отведали! Я же осмелюсь просить
чести быть вашим стольником, хоть я и невелик ростом.
     -- Будь  по-твоему!  -- король дружески  потрепал малыша по щеке. -- Ты
малый со смыслом, и я подумаю, кем тебя сделать.
     С этими словами он и Цветок  Миндаля уселись за стол на место дровосека
и  его жены,  а  те  только  дивились, что король проехал столько лье, чтобы
отведать их скудной пищи.
     Однако  застолье прошло очень  весело. Отдохнувший король даже  пошутил
несколько раз, чему малыш весьма учтиво аплодировал.
     По окончании трапезы охотники  стали собираться в  дорогу, чтобы к ночи
вернуться во дворец.  Дровосека и старую  Маргариту,  которых  король  решил
облагодетельствовать,  с  трудом  усадили на мула  позади сеньора  Лисицино.
Малыш проворно вскочил на  спину обнаруженного  в стойле  старого осла.  При
виде столь блестящего собрания осел заорал изо всех сил, чтобы выразить свое
полное удовлетворение. Хуже всех пришлось молодому  пастуху, который кое-как
устроился за спиной начальника королевской охраны.
     Ехали  молча, чтобы  не потревожить короля, который  задумался, пытаясь
подыскать малышу имя -- но увы! -- как всегда, безуспешно!
     Пусть король и  его спутники следуют  своей дорогой, а  мы  расскажем о
незначительном событии, произошедшем в это время во дворце.
     Мы  помним, что во  время враждебной  выходки  принца Азора  негры-рабы
сбежали. Но  вскоре они сообразили, что сеньор  Лисицино  не откажет  себе в
удовольствии отдать  приказание повесить их,  если  узнает  о  дезертирстве.
Поэтому  они вернулись  к паланкину,  осторожно  подняли его и  перенесли во
дворец. Там они переложили королеву на постель из золотой парчи,  облегченно
вздохнули и удалились в переднюю.
     А надо вам  сказать, что королева питала  настоящую страсть к  птичкам.
Она заставляла привозить их из разных стран,  и  когда  прекрасные пленницы,
сверкая пестрым  оперением, порхали  в своих золоченых клетках --  казалось,
что это порхает рой цветов или драгоценных камней. Если бы их веселый щебет,
восхитительные  трели  и  рулады  услышали  музыканты  -- они, наверное,  от
удовольствия сошли бы с ума!
     Но  самое удивительное состояло в том, что больше всех королева  любила
не бенгальского  попугая, не райскую птицу или  что-то другое в этом роде, а
обыкновенного и гадкого воробья, одного из тех, которые воруют зерно и живут
в  деревнях за счет  бедных  поселян.  И хотя  Ее  Величество  была  к  нему
необычайно милостива  и прощала  самые  невероятные  его выходки,  маленький
негодник не переставал  сожалеть о былой  свободе. Он  часто  долбил толстым
клювом стекло своей тюрьмы.
     В  этот  день, торопясь  присоединиться к  процессии,  королева  забыла
закрыть  окно. Воробей воспользовался счастливым случаем и  улетел, навсегда
исчезнув в небесной синеве.
     Не   увидев  после   пробуждения   своего   любимца,  королева   сильно
опечалилась. Обыскала всю  комнату -- бесполезно!  И только заметив открытое
окно, она поняла, что произошло.
     Ее Величество выбежала на балкон и стала  звать  беглеца,  называя  его
самыми ласковыми именами. Но воробей откликнуться не спешил.
     Она умоляла своего Пьеро  вернуться уже  не менее часа, как вдруг дверь
ее спальни с грохотом распахнулась и вошел король.
     -- Пьеро! Пьеро!  -- воскликнул  монарх и подпрыгнул от радости.--  Вот
что я искал!
     --  Увы!  Я  его  потеряла!  -- грустно  произнесла королева,  думая  о
пернатом беглеце.
     -- Напротив, именно его Вы и нашли!