ать, Чтоб просто славу добывать... "Я в юности (признаюсь в этом) Строжайшим пренебрег запретом: Не столько спасеньем души дорожил, Сколько даме одной служил, Дойдя до умопомраченья В порыве юношеского увлеченья. Был умереть за нее готов, Искал турниров и боев. Тогда мне было все едино: Язычника ль, христианина Или кого еще сразить, - Только бы даму мою поразить Отвагою непостижимой! Я дрался словно одержимый. С кем только я не воевал! Три части света я повидал: Европу, Африку и Азию, Считая: "Нет голубоглазее Моей восхитительной госпожи!.." О, за какие рубежи Меня несли Амура крылья!.. В Багдаде, помню, нет, в Севилье Сдружился я с одним бойцом, Который был твоим отцом, - С анжуйцем славным, Гамуретом!.. И посейчас скорблю об этом, Что он направился в Багдад И так и не пришел назад... О, рыцарь, полный благородства!.. Однажды он заметил сходство Меж Герцелойдою и мной: "В родстве ли ты с моей женой? Не брат ли ты ей, признавайся!.." Ну, как тут быть? Не сомневайся, В конце концов пришлось сказать. Что та, кого зовешь ты "мать", - Сестра моя родная... И твой родитель, вспоминаю, Мне дивный камень подарил, Из коего я смастерил Тобою виденную раку... Упомянуть пора, однако, Про двадцать пять граальских дев Из них воспитывают королев Для самых знатных и достойных Владык, прославившихся в войнах Под знаком нашего креста Во имя господа Христа... И вот Кастис, один из них, Был матери твоей жених. Благоговением охвачен, Он был Граалем предназначен Супругом стать сестры моей И преподнес в подарок ей Норгальс, Валезию!.. Два царства!.. Но вот оно, судьбы коварство, Еще жениться не успев На лучшей из граальских дев, Кастис погиб от старой раны... И города его и страны Сестра в наследство получила... Да... Так судьба их разлучила, Чтоб Герцелойде наконец В мужья достался твой отец, Что был прославлен повсеместно... Мнишь, все тебе теперь известно? Увы, мой друг, пока что - нет... В оруженосцы Гамурет Мне отдал племянника своего: Красный Итер звали его!.. В Кукумберлендии он родился!.. Теперь не без ужаса ты убедился, Что родич был тобою убит!.. И пусть урок сей не будет забыт!.. ...Все это так... Но, каясь истово, Избавишься ты от нечистого И к Богу обратишь свой взор Не так, как бывало до сих пор... В двух, разум жгущих, сердце рвущих В двух тяжких, к небу вопиющих, Грехах повинен ты сейчас: Ты отнял родича у нас, Славнейшего из славных, Которому нет равных. В тебе же кроется причина, Что слишком ранняя кончина Твою достойнейшую мать Свела туда, откуда ждать Напрасно возвращенья! Моли у господа прощенья! Отъезд твой, чересчур поспешный, Ей, нежной, любящей, безгрешной, Удар губительный нанес... И все ж еще один вопрос Тебе сейчас задать я смею... О, я от ужаса немею!.. Где взял ты своего коня?! Нет, ты не скроешь от меня, Что б дальше с нами ни случилось, Как у тебя вдруг очутилось С гербом Граалевым седло?!" ...Поведав, что произошло (С храмовником лихая схватка), Герой раскаялся без остатка, Затем отшельника спросил: "Зачем я плащ ее носил? Что это было: подношенье?.." "О нет! О нет! Не для ношенья Искусно скроенный наряд, В котором нас боготворят, Но драгоценная обнова... Репанс племянника родного, Вручив свой дивный плащ, звала Свершить великие дела!.. И дядя меч тебе вручил. Его ты сильно огорчил Своим губительным молчаньем! Порадуй же его своим деяньем!.. Но полно!.. Спать давно пора!.." ...И у потухшего костра На тощей, на сырой соломе Они забылись в сладкой дреме И спали не без наслажденья, Презрев свое происхожденье... ...Герой наш долгих две недели Провел в отшельнической келье. Молитвенным словам внимал И жизнь по-новому воспринимал. Он с легкостью сносил лишенья И уповал, что прегрешенья Когда-нибудь ему простятся... ...Но вот пришла пора прощаться. И Треврицент ему сказал: "Твои грехи себе я взял. Пред Богом за тебя отвечу!.. А ты иди судьбе навстречу! Задуманное соверши, Прочь выкинь слабость из души, Во всем Господню слову следуй - И дело кончится победой!.." X Теперь своим рассказом Ваш взбудоражу разум: И радость вам доставлю, И мужества прибавлю... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Гаван Грааль не отыскал, Хоть год прошел, как ускакал. Чем время тратить втуне, Остался б в Шанпфанцуне!.. Конечно, он не раз, не два, Былого полон удальства, В пути отважно дрался, Но все же не добрался До тех недостижимых мест... Ну, словом, был его отъезд Ненужным и поспешным, А поиск - безуспешным... . . . . . . . . . Но как-то раз пришлось Гавану Через зеленую поляну Скакать вперед, своим путем... И вдруг, раздробленный копьем. Он видит щит блестящий, Среди травы лежащий. Кому принадлежит сей щит? Как знать?.. Но рядом конь стоит. Привязан крепко к деревцу... Принадлежал он не бойцу. С таким седлом и стременами Не рыцарю, а только даме Мог этот конь принадлежать!.. С чего бы тут щиту лежать?.. Но, впрочем, иногда мы Видали, что и дамы К турнирам рвутся и боям... О нет! Сражаться против дам Во что бы то ни стало Гавану не пристало!.. "Нет, драться с дамой на коне, - Он размышляет, - не по мне. Зато уж, коли спешимся, То досыта потешимся! Вот это будет бой так бой! Катаясь по земле сырой, Сольемся мы телами, Пылая словно пламя!.. Уж тут-то я не уступлю, Не пожалею - повалю! А коль меня она повалит, Меня и это не опечалит!.." ...Гаван разглядывает щит: "Он насквозь копьем пробит, Зияет в нем окошко... Да, пострадал немножко Владелец бедного щита. Но коль земная жизнь - тщета, То в ходе битвы рукопашной Смерть не должна казаться страшной... Что значит: жизнь?.. Одни заботы! Вот щит, тот редкой был работы И стоил дорого!.. (Походы Вгоняют нас в одни расходы!..)" ...Так наш приятель рассуждал И вдруг под липой увидал Средь клевера зеленого Рыцаря сраженного, Который кровью истекал И на коленях возлежал У дивной женщины рыдающей, Спасенья ожидающей... Гаван кивнул ей. И поклоном Был встречен, столь же благосклонным. Прекрасней не встречал он лика... У дивной женщины от крика Немного голос поохрип: Ведь рыцарь несчастный чуть не погиб. ...Нетрудно храброму Гавану Перевязать любую рану, Но чтоб уж все - наверняка, Он взял кусочек тростника И в рану сунул, словно трубку. (Хвала столь мудрому поступку, Хвала умеющим спасать!) Затем из трубки пососать Он повелел прекрасной даме. Свершилось чудо перед нами: Сквозь трубку отсосали кровь - И полумертвый ожил вновь!.. Все получилось словно в сказке... А рыцарь после перевязки, В приливе новых, свежих сил, Гавана пылко попросил Навеки с ним не расставаться! Гаван не хочет оставаться И задает лишь один вопрос: "Кто такой удар тебе, рыцарь, нанес?.." И тот ответил, чуть дыша: "Рыцарь Гевелиус Лишуа! Он шутки шутить не любит, Он прямо насмерть рубит. Эх, это вовсе не игра! Ты рвешься в крепость Легруа?![122] Но именно там меня сразили! Я был почти в могиле, Когда бы ты меня не спас!.. Я об одном прошу сейчас: Чтоб не случилось худа, Не жди напрасно чуда И к крепости близко не подходи!.." Но в пылкой, молодой груди Гавана моего дорогого Эти слова подобьем зова - "На приступ!" - прозвучали... Без страха, без печали Он скачет с оружьем наготове, Путь узнавая по каплям крови, Раненым рыцарем пролитой (Я бы не выдержал боли той!)... . . . . . . . . . И вот перед взором его, на горе, Вся золотясь в предвечерней заре, Крепость предстала чудесная И скала совершенно отвесная... Но, свято лелея свою мечту, Герой поднимается в высоту Скалистой, извилистой тропкою. Ведет его сердце не робкое!.. Но он останавливается, узрев Одну из самых прекрасных дев: Глаза его лучшей не видели! (Мы сим никого не обидели, Но с необыкновенною девой той Лишь Кондвирамур своей красотой, Воистину небывалой, Могла бы поспорить, пожалуй!..) И, как донесла Авентюра до нас, Был удивителен блеск ее глаз И удивителен сладостный рот. И сердце, любовных полно щедрот, Влекло простодушьем обманным: Для всех оно было капканом!.. ...А страсть к ней - страшнее любой кабалы. Сидела она у подножья скалы, Под брызгами водопада, Чаруя прелестью взгляда... . . . . . . . . . "Ах, окажите мне высшую честь, Позволив рядом с вами присесть! - Воскликнул Гаван, пылая, Ей огненный взгляд посылая... - Прелестнее девы я не встречал! - Гаван восторженно воскричал, - И, видимо, лучшей не встречу!.." "Ну, что вам на это отвечу? - С насмешкой вдова сказала ему. - Надеюсь, вы правы... Но вот почему, Коль вы воспылали любовью, Должна я внимать пустословью?! Дурак или умный, кривой и прямой, Кого ни спроси - восхищаются мной. Мне клятвам внимать надоело! Я - слышите? - требую дела!.. Но в сердце моем нет места для вас..." Он рек: "Заглянув в глубину ваших глаз, Я понял: я раб ваш - навечно! Послушайте: жизнь быстротечна..." "Ну, что ж. Коли вы полюбили меня, Тогда моего приведите коня, Он там, на вершине, в дворцовом саду... Я очень устала... Пешком не дойду... Пожалуйста, поторопитесь!.." И поторопился наш витязь: Он, птице подобный, взлетел на скалу И тем заслужил почет и хвалу, Столь быстро добравшись до цели... В саду танцевали и пели. Было великое множество там Отважных мужей и прекраснейших дам. Гавана внезапное появленье Всеобщее вызвало изумленье. Смолкло веселье в просторных шатрах. Многих объял безграничный страх. Многие побелели: "Еще одного?! Неужели?!" Что все это значит: "еще одного?!" Но понял Гаван: здесь жалеют его! И впрямь: все его обнимают. Беду его, что ль, понимают?.. Вот старый вояка вздохнул тяжело И молвил: "Что, рыцарь, вас к нам привело Зачем вы явились к нам в крепость? Чтоб испытать ее крепость?! Не знаю: вы жизнью своей дорожите?.." "...Где конь... там, в саду... покажите... Я должен немедля его увести..." Тут рыцарь воскликнул: "О боже, прости! Вас хочет сгубить Оргелуза!..[123] Вы ищете с нею союза, Иль красотой ее ослеплены, Иль бесконечно в нее влюблены? И разум ваш страстью сжигаем?.. Поверьте: мы все это знаем... Но знайте и вы, господин дорогой, - Ей кто-нибудь нужен: не вы, так другой, Чье юное сердце не черство, Чтоб с помощью злого притворства Свести вас с ума, в свой силок залучить... Из этого следует заключить: Бегите отсюда! Спасайтесь! И только ее не касайтесь!.. Я говорю вам без тени лжи: Нет в мире ужасней моей госпожи! Пусть хороша она ликом - Порок в ее сердце диком!.. Как солнце сияют ее глаза, Но вся она - молния, гром, гроза. И насмерть она поражает Того, кто ей возражает..." И молвил паладин седой: "Все это кончится бедой, Коли вы, рыцарь, не уйметесь, Коли за ум вы не возьметесь!.." ...Гаван, однако, хохочет: "Все будет, как Бог захочет!.. Но где же сей конь ретивый?" "В саду стоит, под оливой!.." ...Гаван под уздцы коня берет... Тепло провожает его народ: Успеха желает и счастья, Исполнен к Гавану участья... ...Итак, под уздцы он ведет коня, Ничего не страшась, никого не виня, К счастью или к несчастью, Только горя своей страстью, Ведет он коня посрединке Бегущей над пропастью узкой тропинки. Достаточно чуть оступиться, Чтоб в самом низу очутиться... Но вот он дошел, он исполнил приказ И слышит: "Эй, дурень! Приходится вас Ждать чуть ли не час!.. Даже боле!.. Скажите, вы спятили, что ли?! Я вас от себя прогоню, дурака!.." ...Гаван оробел: "Нет! Я ваш на века! Прощения вашего заслужу. Но дайте сперва вас в седло подсажу!.." Она, преисполнена яда, Сказала: "Спасибо. Не надо... В сем деле пустяшном я справлюсь без вас. И прямо в седло вспорхнула тотчас. Вот именно, что не села: Вспорхнула или взлетела!.. И говорит ему в свой черед: "Слышите, дурень! Скачите вперед! А я поскачу вслед за вами!.." (Влюбилась, иными словами...) Не знаю, что там в душе у нее, Зато язык говорит свое: "Недурно бы, в самом деле, Чтоб вы с коня слетели!.." ...Однако пора снисходительней нам Взирать на причуды и прихоти дам. И хоть их причуды большая обуза - Пусть будет оправдана мной Оргелуза! ...Меж тем с неприветливой миною Спешит она светлою долиною... И тут заметил наш друг Гаван: Трава, полезная для ран, Растет вблизи обочины... Немного озабоченно Гаван остановил коня, Траву целебную ценя, Чтоб травки нащипать пользительной Тому, кто раною мучительной Такую жалость вызвал в нем, Герой Гаван смекнул притом, Какою трава обладает силой!.. Вдруг слышит: "Господи помилуй! Зачем бы вам пучок травы?! Ах, вот в чем дело! Лекарь вы! Ну и признались бы в этом сначала. А то я за рыцаря вас считала!.." Гаван почтительно ей ответил: "Бойца я раненого встретил Вот где-то здесь, невдалеке!.. О, жизнь его на волоске! Трава его спасти способна!.. Жаль, мне пред вами неудобно..." ...И только это он сказал, Как стук копыт он услыхал. Оруженосец к герцогине, Как ветер, несся по долине... Сейчас вас познакомлю с ним: Он Кундри братом был родным. Малькреатюром[124] его звали. Черты его Кундри напоминали... На человека едва похож, Он волосом был чистый еж. Глазища злобу излучали, Из пасти два клыка торчали... В стране чудес Трибалибот Со стародавних пор живет Несчастнейшее это племя - Адамово дурное семя... Да, прародитель наш Адам Своим созревшим дочерям Престрого запретил когда-то,[125] Что солоно иль горьковато И вредно для пищеваренья (К примеру, старые коренья) Без крайней нужды брать в еду, Чтоб не нанесть вреда плоду... Куда там! Бабы - всюду бабы. Отца послушались хотя бы! Но что им человечий род? Лишь бы полакомился рот!.. Так и возникло племя чудищ... Беда! Но что тут делать будешь?.. Пересказал вам эту быль я... А королева Секундилья,[126] Пред коей пал однажды ниц Брат Парцифаля - Фейрефиц, Страной далекою владела, Где племя чудищ разглядела Средь давних подданных своих... И Кундри тоже была средь них... Однажды люди рассказали Секундилье о Граале: Ни с кем в богатстве не сравним, Король Анфортас правит им... "Неужто он меня богаче?! О, неотложней нет задачи, Чем подобраться к королю! Подарочек ему пошлю В знак уважения и привета, И нам откроется крепость эта!.." Анфортасу был послан в дар Гранат, пылавший, как пожар, А купно с дорогим гранатом Красотка Кундри вместе с братом.. Король Анфортас, говорят, Был необыкновенно рад Диковинным предметам... Однако он при этом Того, кто был страшней горилл, В оруженосцы подарил Герцогине Оргелузе, С которой состоял в союзе... Итак, переменив аллюр, К Гавану Малькреатюр Подъехал мелкой рысью... Воздевши морду лисью, Он исступленно заорал: "Ты!.. Герцогиню ты украл! Тебе сверну я шею, Гнусному злодею!.." ...Ну, тут наш друг Гаван слегка Утихомирил дурака. Не повышая голоса, Схватил его за волосы И прямо на землю швырнул, Чуть шею чудищу не свернул! Жаль вот: рука о волос До крови укололась. Ладонь как бы прошило... Даму это рассмешило... . . . . . . . . . Вот наконец привел их путь К герою, раненному в грудь, Чтобы, излеченный травой, Он встал, здоровый и живой... И он вскричал, узрев Гавана: "Сколь эта встреча мне желанна! Где был ты? Или в сих краях Пришлось прославиться в боях? Но вижу: на тебе - ни шрама! Зачем с тобою эта дама? Она приносит лишь беду! Гаван, имей это в виду!.. По милости сей герцогини Я кровью истекаю ныне!.. Беги, я говорю, беги!.. Вооруженные враги Куда, поверь мне, безопасней, Чем эта, коей нет прекрасней!.. Но, впрочем, - молвит он Гавану, - Как только на ноги я встану, В любой беде, в любом бою Я за тебя, друг, постою!.. Только подлечусь немного... Гаван, послушай, ради Бога, - Здесь, если двигаться к реке, Есть лазарет невдалеке... Дай мне коня моей подруги..." Как отказать в такой услуге? Гаван подвел ему коня... "Нет, он, боюсь, не для меня!" - Промолвил рыцарь, и нежданно Он прыгнул на коня Гавана И ускакал, неудержим. Его подруга - вслед за ним... Разыграна дурная шутка!.. За что? За то, что сердце чутко? За то, что раненому помог? Он толком сам понять не мог... Но чем сильней его досада, Тем больше Оргелуза рада... ..."Ах, рыцарь!.. Скверные дела... Я вас за воина сочла, Вы рыцарем мне показались, Но лекарем вы оказались. Теперь, увидев "подвиг" ваш, Не лекарь, вижу, вы, а паж!.. Я это сознаю вполне... ...А как насчет любви ко мне? Меня вы чуть не убедили, Что от любви с ума сходили? Но все, надеюсь, улеглось?.." О боже! Что тут началось! Какие объясненья!.. Нет от любви спасенья! . . . . . . . . . . . . . . . . . . Давно уже сказать пора, Что песнопений мастера В стихах сверх всякой меры Славят власть Венеры!.. Нет, это, право, чересчур! Венера, Купидон, Амур,[127] Их факелы, их стрелы - Как это устарело!.. Вот посмотрите: Купидон. Своей стрелой мне в сердце он Целится напрасно - Все это неопасно!.. Усвоить надобно сперва: Любовь без Верности мертва! Что там огонь Венерин? Кто любит? Тот, кто верен! Я только Верность, Верность славлю И словно с праздником поздравлю Того, кто Верность сохранил, Любя, Любовь не уронил!.. Кто Верностью запасся, Считай - навеки спасся!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но дальше слушайте... Итак, Наш друг Гаван попал впросак. Здесь не отделаться смешком: Он вынужден шагать пешком, А дама скачет на коне!.. Об этом с тяжкой болью мне Приходится рассказывать, Как бы себя наказывать... ...И вот через недолгий срок Они увидели поток, Разлившийся широко... На левом берегу потока Величественный замок встал, Под солнцем золотом блистал, Камнями драгоценными Над валами пенными... Поднималась к небесам Огромнейшая башня там, Где в окнах женщины сидели И с умилением глядели На множество земных красот. Четыреста или пятьсот Их было? Да. Не менее. Все знатного происхождения... Но продолжение - потом. Пока ж - скорее на паром! Скорее переправиться, И все еще поправится!.. Вот и паромщик тут как тут... Хоть нрав у Оргелузы крут, Она рукой слегка взмахнула И грустно, глубоко вздохнула, Мол, переправь, не откажи, Свое усердье докажи. ...Гаван случайно оглянулся И чуть в поток не окунулся: Их некий рыцарь догонял! Кто это? Он еще не знал. Но было совершенно ясно, Что рыцарь сей свиреп ужасно, Что в силе он своей уверен И меч щадить свой не намерен... И Оргелуза молвит: "Ну-с, Сам Лишуа Гивелиус Решил пожаловать сюда!.. Никем, нигде и никогда Еще он не был побежден. В своей победе он убежден. И вы его разубедите, Лишь если сами победите!.. При этом следует сказать: Свою мне верность доказать Вы поклялись во что б ни стало. Что ж. Испытание настало. Смотрите, чтоб, не ровен час, Штаны не лопнули у вас Во время схватки с перепугу! Ведь вам в бою придется туго... Блюдите рыцарский закон: Тут дамы смотрят из окон! Явите выдержку и сметку!.." ...И Оргелуза села в лодку. "Ужель, - вскричал Гаван тогда, - Мы расстаемся навсегда?! О герцогиня, погодите!.." "Мой друг, сначала победите, А уж потом поговорим..." (Нет! Женский прав неповторим!..) Так отплыла она от брега... Меж тем Гивелиус с разбега На друга нашего напал. Гаван сперва чуть не упал, Но сам нанес удар прекрепкий. Копье Гивелиуса - в щепки! Затем копье Гавана - вдрызг!.. Осатанелой стали визг: Герои действуют мечами, Сверкая грозными очами И с хрипом, тяжело дыша... Гаван вцепился в Лишуа И, заключив его в объятья (Отважнейшее предприятье!), Стянул с коня и - наземь - бух!.. О, как перехватило дух!.. "Убей меня! - несчастный просит. - Смерть избавление приносит Тем, кому жизнь уж не мила. Честь, гордость, слава и хвала, Все, все, что было мной добыто, Твоей рукой навек разбито! Я проклят Богом и людьми! Так смилуйся же, так сними С меня тягчайшую обузу! (Он намекал на Оргелузу.) Так не раздумывай! Убей! И сразу станет она твоей!.." Подумал сын отважный Лота: "Не ждал такого поворота! Рехнулся этот господин. Убить? Нет никаких причин! Он дрался, как и я, несчастный, Из-за любви своей напрасной, Из-за мучительной любви... Я не убью тебя! Живи! И жизнь тебе дарую ныне В честь обожаемой герцогини!.." . . . . . . . . . Меж тем паромщик воротился, И к сыну Лота обратился: "Ваш подвиг доблестный ценя, Вернуть вам вашего коня Торжественно мне приказали!.. Ах, вы Гевелиуса взяли С неповторимым блеском в плен!.." "Возьмите же его взамен Мне отданного Грингульеса... Хотя бы ради интереса..." . . . . . . . . . Паромщик ему благодарность принес И на левый берег его перевез... Однако ту, что так прекрасна, Повсюду он искал напрасно. Она исчезла без следа. Никто не мог сказать - куда... Узнавши об исходе боя, Она от нашего героя Сокрылась в сумраке ночном... ...В свой сказочно богатый дом Паромщик пригласил Гавана... Был приготовлен ужин званый. Стол под яствами ломился, Но наш приятель утомился. Он мало пил и мало ел, Он, очевидно, спать хотел... . . . . . . . . . И вправду наступила ночь... Паромщик подзывает дочь И, не позволяя ей прекословить, Велит немедля приготовить Для гостя славного кровать: Мол, гость желает почивать... Тут должен я заметить, кстати, Роскошней, сказочней кровати Никто, наверно, не знавал. О, бархат этих покрывал! Жар одеял и мягкость пуха Подушек, в коих тонет ухо! О, простыней прохладный лен!.. Жаль, что Гаван был утомлен. С ним дочь паромщика осталась. И если б не его усталость, Отказа не было б ему... Но он устал... И посему В одно мгновенье слиплись очи... А коли так, то - доброй ночи! Пусть сон его господь хранит, От зол его оборонит!.. Он спал... А за окном светало, И утро новое настало. XI Спал наш Гаван самозабвенно, Проспал бы сутки, несомненно, И видел сладостные сны, Когда бы солнышко стены Лучом рассветным не коснулось... Все в мире ожило, проснулось, В окно вливался птичий гомон... И, подойдя, увидел дом он - Подобие огромной башни, Где, повторяя день вчерашний, Прильнуло к окнам столько дам!.. Как верить собственным глазам! И что бы это означало?.. "Эх, дай-ка я посплю сначала", - Гаван, подумавши, решил И вновь улечься поспешил... Но удивился до предела: Дочь перевозчика сидела Перед постелью, на ковре, Вся в золоте и в серебре... Ну, тут уж не до сна, конечно! Гаван вполне простосердечно, Ни гнев не выказав, ни спесь, Спросил: "Дружок, зачем ты здесь?! Ведь на дворе еще так рано!.." И дева молвила Гавану: "Узнай веление судьбы! Отныне мы - твои рабы! Отец мой, мать и мы - их дети... Еще никто на белом свете Так много счастья и добра Нам не принес, как ты вчера..." Гаван, решив, что это шутка, Спросил: "Скажи-ка мне, малютка, Что значит тот высокий дом, Зачем так много окон в нем, Оправленных в большие рамы, И кто такие эти дамы? По-моему, здесь ни одна Не отлипает от окна!.." ...Дева молвила в ответ: "О сем не спрашивайте! Нет! Я на вопрос какой угодно Могу ответить вам свободно, Но здесь останусь я нема! Вы свели меня с ума Вопросом, заданным некстати!.." И, севши на пол, у кровати, Она слезами залилась. Стенала, плакала, тряслась, Как бы в припадке вся дрожала... Вбежал отец. И мать вбежала. "Дочь дорогая! Что с тобой? Наш покровитель дорогой С тобою пошутил, возможно, Ну... чуточку неосторожно! Так ты уж, право, не серчай, На ласку лаской отвечай..." "О нет! Погибнуть мне на месте, - Ее я не затронул чести! - Гаван, бледнея, произнес. - Я только задал ей вопрос (Хоть он остался без ответа): Что означает башня эта И для чего столь много там В окнах выставлено дам? Я этой потрясен картиной... Вопрос, как видите, невинный..." Но простонал паромщик: "Нет! Смерть означал бы наш ответ! Ведь вы не знаете последствий... Пред вами - бедствие из бедствий!.. Гаван сказал: "Как вы упрямы! Коли в беду попали дамы, Я постараюсь им помочь!.. Но вас, а также вашу дочь, Всего вопрос поверг в смятенье. Мне странно ваше поведенье!.." "О господин, - паромщик рек, - Вы, столь бесстрашный человек, Не успокоитесь на этом! Поскольку мы своим ответом Невольно распалим ваш гнев. И вы, обдумать не успев, Без промедления, сейчас Начнете действовать!.. Для нас, Вам преданных и благодарных, То было б хуже снов кошмарных. Мы вами слишком дорожим И оттого за вас дрожим. Я говорю без тени фальши..." Но рыцарь наседает дальше: "Скажите правду, все, как есть! Поймите: моя задета честь. Прямо вас предупреждаю: Не скажете - сам все узнаю..." "Ну, что ж. Пеняйте на себя. Молчать мы решили, вас любя. Спешите запастись щитом, Чтоб поздно не было потом!.. Узнайте же, что берег сей - Земля чудес - Терремарвей.[128] Мы не хотим от вас скрывать, Здесь есть волшебная кровать Или иначе - Лимарвей!..[129] (Ах, жизнью я поплачусь своей За разглашение секрета!..) Таинственная башня эта, Почти достигшая небес, - Шатель Марвей, - в стране чудес Волшебный замок, о котором Давно по всем земным просторам Молва недобрая идет... Когда б вы знали, что вас ждет! Пред тем, что ждет вас, все мученья Невиннейшие развлеченья, Все, что вас мучило порой, Покажется детской вам игрой. ...Нет, вы не знали до сих пор, Что злобный чародей Клингсор,[130] Волшебник и злодей отпетый, Страною управляет этой, Ярмо на подданных надев... Четыреста прекрасных дев Вы в окнах замка увидали. Поймите: их заколдовали! Клингсор! Он держит их в плену!.. Ах, без толку его кляну, Поскольку все от вас зависит!.. Иль вседержитель вас возвысит И силой вас снабдит такой, Чтоб доблестной своей рукой Смогли вы изверга обезглавить, А сами нашей землею править, Став нашим властелином впредь... Иль суждено вам умереть, Причем не просто, а с позором, И пасть во прах перед Клингсором... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Я предостерегаю вас: Бывало, рыцари не раз Сих дев освободить хотели: Давно их замки опустели. Из этих рыцарей боевых Не осталось почти никого в живых!.. Горько на судьбу я сетую... И все ж, мой рыцарь, не советую Напрасно жизнью рисковать. Ведь та волшебная кровать И многие другие вещи - Воистину зловещи!.." . . . . . . . . . Гаван промолвил: "Но бойцу Страшиться смерти - не к лицу! Цель моя священна - Вызволить из плена, Спасти от бед ужасных Всех этих дев прекрасных!.. Что ж! С божьей помощью! Пора!.." ...Сказал паромщик: "Вы вчера Гевелиуса одолели. И, может быть, на самом деле Освободить удастся вам Несчастных, что томятся там И чей удел - могила... На то дана вам сила!.. Сильнее вас я никого Не видел, кроме одного Бойца, в исколотых, помятых, Необычайно красных латах: Он их у Итера добыл, Когда он Итера убил!.. Вот это - настоящий воин! А я был чести удостоен Его через поток везти: К нам заглянул он по пути, Куда-то торопился очень, Был чем-то сильно озабочен И в сущность скорбных наших дел, Как видно, вникнуть не успел... Итак, его я переправил... Он пятерых коней мне оставил В награду за мои труды... Я на его щите следы Весьма жестоких битв заметил. На мой вопрос он мне ответил, Что пятерых поочередно (Ну, это ли не превосходно?) Он паладинов победил, Их покориться убедил И в Пельрапер послал... Слыхали? Все спрашивал он о Граале... Такого редко встретишь... Да..." ..."Куда он поскакал?! Куда? - Вскричал Гаван с горящим взглядом. Да знал ли он, что я здесь рядом?! О предстоящей битве знал?!" "Клингсор его не занимал, И я избег с ним разговора Насчет проклятого Клингсора, Его тревогою смущен: Он был Граалем поглощен!.." "Жаль, мы не встретили друг друга!.. Но полно!.. Где моя кольчуга? Кольчугу! Шлем! Коня подать! Настало время нападать!.." . . . . . . . . . Доспех Гавана превосходен. И меч остер. А щит - негоден, Пробитый в схватке боевой... Паромщик щит приносит свой: "Возьмите, может пригодиться! Незаменимая вещица. Порой весьма полезен щит: Коль не спасет, так защитит!.. Да и с мечом не расставайтесь. Пугать начнут - не поддавайтесь!.. И вот еще о чем прошу: Зайдите в лавку, к торгашу, Там, возле крепостных ворот... Коль примет скверный оборот Задуманное вами дело, На него положиться можно всецело. Оставьте у него коня!.. И передайте поклон от меня..." ...Гаван семейство это За добрые советы И помощь поблагодарил - Им настежь сердце свое отворил... И прочь отправился, спеша Найти сначала торгаша, Дабы коня ему оставить... Я мог бы многое добавить, Скажу, однако, кратко: Все шло сначала гладко... Воскликнул радостно купец: "Ну, наконец-то! Наконец!.. Не надо мне вознагражденья: Мы заждались освобожденья!.." ...Лежат товары на прилавке, Пасется чей-то конь при лавке... А наш герой, чуть поуняв Запальчивый свой, гордый нрав, Пешком (поймите: это - к счастью ж!) Вошел в распахнутые настежь Ворота замка... Ни один Слуга ли, страж ли, паладин Ему не встретился... Все было Безлюдно, тихо... Все таило В себе неясную беду... Герой наш постоял в саду И осмотрелся постепенно. Его смущали эти стены: Их осаждай хоть тридцать лет, Надежды на победу нет. Здесь штурм напрасен. И преступен. Поскольку замок - неприступен!.. ...Все это так... Но отчего Не видно в окнах никого? Исчезли женские фигуры... По утвержденью Авентюры, Гаван, в раздумья погружен, Был крышей замка поражен, Столь светлой, пестрой и прозрачной. (Он счел ее весьма удачной, С павлиньим опереньем схожей, И он преклонился пред волей божьей...) ...Заметим, что ни дождь, ни град, Ни самый сильный снегопад Не могут повредить узорам, Представшим перед нашим взором... ...Гаван по лестнице идет (Как знать, куда она ведет?), А после, длинным переходом, Под куполообразным сводом, Он шествует из зала в зал. Ну, хоть кого бы повстречал!.. Все комнаты - как нежилые. Да люди есть ли здесь живые?.. И вдруг он главный видит зал, Где пол сверкает, как кристалл... Вот здесь - посередине зала - Кровать волшебная стояла. Ее четыре колеса, Все - вот какие чудеса! - Из настоящего рубина!.. Необычайная картина!.. Но пол, что выложил Клингсор Дарами всех на свете гор, Великолепным малахитом, Гранатом, яшмой, хризолитом, Любое диво затмевал!.. Клингсор недаром затевал Свершить немыслимое чудо: Собрать в свой замок отовсюду Богатства всех краев земли!.. Тех, что вблизи и что вдали!.. ...Был до кровати шаг - не боле. Но пол - что ледяное поле. Чуть только по полу пройдешь, Как поскользнешься, упадешь... Наш друг, проникнуть в зал пытаясь, Едва не падая, шатаясь, До цели чуть ли не добрел!.. Но трюк волшебник изобрел: Кровать отъехала в сторонку! Герой Гаван за ней вдогонку! А та - проворно - от него!.. Вот что такое - волшебство!.. Гаван решил: "Пусть это - чудо, Но бегать я за ним не буду!.." Присел, пригнулся он и - прыг! - Он - на кровати! В тот же миг, Как он блаженно распластался, Необычайный гром раздался. Пред этим грохотом слаба Была архангела труба. Все грохотало, все гремело!.. Хоть действовал Гаван умело И на кровать бесстрашно лег, Он все равно уснуть не мог. А гром ревел, а гром ярился... Тогда Гаван щитом укрылся... И сжалился над ним творец, Внезапно положив конец Своей спасительною дланью Немыслимому грохотанью... ...Но тут из пятисот пращей (Губительнее нет вещей!) В Гавана камни полетели. Герой наш, сидя на постели, Наверно, помер бы на ней, Попав под этот град камней, Но мы-то ведь не забываем, Что щит-то был непробиваем, И камни, что пращи метали, О щит ударясь, отлетали... Но вот запас камней иссяк... И тотчас - тоже не пустяк! - В сопровожденье странных звуков Из страшных, смертоносных луков Посыпались вдруг тучи стрел. Щит не поддался! Уцелел! Гавана стрелы не задели!.. ...Наверно, мы бы поседели, Попав в подобный переплет!.. А вот Гаван на все плюет!.. Да... Мы, прости нас, правый боже, Мы на Гавана не похожи: Чуть что - нас страх в дугу согнул А тот и глазом не моргнул!.. ...Но вдруг здоровый мужичина (Лицо - ужасная личина), Обросший рыбьей чешуей, Вошел с дубиною большой. Нет, не с большою, а с громадной Вид у него был кровожадный. Не дай Бог никому из нас С таким вот встретиться хоть раз. Но тешит нас соображенье: Детина-то без снаряженья, А рыцарь со щитом своим Пока что был неуязвим. Лишь увидал мужик Гавана, Отвисла челюсть у мужлана. Орет, проклятый, пасть раскрыв: "Того не может быть! Он жив!" "Боюсь, ты раньше околеешь!.." "Ничем его не одолеешь, А только влипнешь сам в беду! Себе дороже! Я пойду!.." ...И вдруг донесся до Гавана Неясный грохот барабана... Нет, барабанов двадцать штук Тревожный издавали звук. И в зал огромный лев ворвался. Он бешен был: проголодался И человечины алкал. Клингсор его поднатаскал! К ремням щита он лапу тянет (А барабаны барабанят), Щит без надежного ремня - Почти как всадник без коня!.. Но у Гавана был недаром С собою меч!.. Одним ударом Он зверю лапу отрубил. Лев не взревел! Он протрубил Крик дикой, небывалой боли!.. Но, повинуясь божьей воле, Герой Гаван решает в грудь Льву свой булатный меч воткнуть. И мертвым лев свалился на пол... Он лишь немного поцарапал Героя... Но Гаван устал И, обескровленный, упал На львиный труп в изнеможенье... И к тем пришло освобожденье, Кого, ценой утраты сил, От колдовства освободил Герой, сражавшийся столь лихо... Все смолкло... Всюду было тихо, Пока, в окно не поглядев, Одна из горемычных дев Своими глазами не увидала Мертвого льва посредине зала И лежащего рядом со львом бездыханно Героя - отважнейшего Гавана... Пришлось дрожащей от страха деве К Арниве,[131] старой королеве, Бежать, чтоб поскорей принесть Необычайнейшую весть, Что столь же непонятна, Сколь и невероятна... Скажите, вы понять могли б - Погиб герой иль не погиб, Когда бы вы не знали О том, что было в зале?.. Арнива же была умна. Двум юным пленницам она Тотчас повелела Разведать: в чем тут дело?.. ...Как девы Гавана увидали, Они безудержно зарыдали: "Герой убит! Он недвижим! Но мы ему принадлежим!.." Сим преданность они явили... И вдруг дыханье уловили, Слетевшее с пунцовых губ!.. О, перед ними был не труп!.. Едва с него доспехи сняли, Как с упоеньем слушать стали Слова, что спящий лепетал... При этом с уст его слетал Звук, на чуть слышный стон похожий... Спаси того, великий боже, Кто вызволил нас из беды!.. "Скорей, - кричат, - воды! Воды!.." Ему уста они разжали (Алые губы его чуть дрожали). Воды студеной влили в рот... Но... Дальше слушайте!.. И вот Глаза его раскрылись ясные. Он видит: женщины прекрасные Столпились около него И все благодарят его За возвращенную свободу... Кто свежую приносит воду, А кто - целительную мазь, Чтоб смог скорей подняться князь После невообразимых пыток... Арнива сварила ему напиток, Найдя целительную травку, Чтоб дело быстрее пошло на поправку. Герой с охотой пил и ел И, пристально весьма, смотрел На дев, чей облик был чист и светел... Но Оргелузу свою он не встретил... ...О, как его благодарили! Чего ему только не говорили!.. Но снова погрузился он В целебный, благодатный сон... XII Кто спящего даром побеспокоит, Великим позором себя покроет. А тот, кто, здесь лежа, глаза смежил, Воистину отдыха заслужил!.. Свидетельствует Авентюра, Что отпрыск Лота, племянник Артура, Хоть совершенно изнемог, Славу свою преумножить смог!.. Мне даже сравнивать неохота Дела его с подвигами Ланцилота...[132] Признайтесь сами: неужель Известный вам всем король Гарель[133] Отвагой рыцарскою сравнится С тем, кому сейчас так сладко спится?.. Ах, если б множество тех стрел, От коих он столько перетерпел, Собрать да взвалить на мула, Животное б к земле пригнуло!.. Что там Ивэйн?[134] Что там Эрек?[135] Иль полководец имярек?.. О господи, не стану Прекрасному Гавану Кого-то противопоставлять: Зря только раны свои растравлять. Ведь, победив в ристанье, Душевные страданья Мой славный рыцарь не избыл! Увы! Страдая, он любил. И сердце его не покидала Та, что вершиной идеала Для друга нашего была: Оргелуза, источник зла!.. Подумайте только, что творится! Способна ль вправду уместиться Большая женщина в крохотном сердце? Через какую такую дверцу Она к Гавану в сердце вошла И как дорожку туда нашла?.. Держать не стану я в секрете: Дела проделывает эти, Конечно, госпожа Любовь!.. Я с нею в спор вступаю вновь, Хоть этот спор не мной навязан. ...За что так мучиться обязан Наивернейший ваш слуга? Жизнь всем, конечно, дорога, Однако вы ему дороже!.. (Как дети на отцов похожи! - Любовью жил бесстрашный Лот!..) А разве юный Илинот,[136] Гавана родич, не был вами Загублен при служенье даме?.. Ах, госпожа Любовь, зачем Вы досаждаете нам всем И наше губите здоровье?.. И эти капли алой крови Я не припомнить не могу, Что на белеющем снегу Перед очами Парцифаля Напоминанием предстали О горестной любви к жене... А смерть принявший на войне Гамурет - его родитель - Он разве был не ваш воитель? Иль он погиб не из-за вас?! ...Пусть вам припомнятся сейчас Гаван и все его родные!.. Прекраснейшая Итония[137] - Гавана дивная сестра. Она чиста, умна, добра, Как в вихре бешеного танца Кружилась из-за Грамофланца,[138] Известного средь королей... Вы были милостивы к ней?! Сестра другая - Сурдамур...[139] Ее ли не сгубил Амур, Влюбивши ее в Александра-царя, Пред коим рассветная гаснет заря. Вы всех терзали, всех казнили... И вот острейшую вонзили Стрелу в израненную грудь!.. Могу ли вас не упрекнуть В преступной черствости к Гавану?! Нет! Обвинять вас не устану... ...Поет Любовь избранник музы!.. Но бедный пленник Оргелузы, Изведав злую вашу власть, Навек вас должен был проклясть!.. Как много он стерпел лишений, Одной из ваших став мишеней!.. . . . . . . . . . Ночь миновала. Рассветает... Свечного света не хватает Для состязания с дневным!.. ...Гаван движением одним Смахнул с себя оцепененье... В окно вливалось птичье пенье. И наш приятель ощутил Прилив могучих свежих сил. Затем он произнес тихонько: "Однако же я спал долгонько!.. Но боже! Вот чему я рад!.." Лежал новехонький наряд Взамен его одежды грязной, Забрызганной и безобразной, Изодранной когтями льва... Переодевшись, он сперва Прошелся медленно по залам, Любуясь блеском небывалым, Хоть во дворцах живал не раз... Хрусталь, рубин, смарагд, топаз Чудесно стены украшали. Каменья словно бы дышали Средь беломраморных колонн... Вдруг, потрясенный, видит он Большую башню из камней, Пылавших тысячью огней, Переливавшихся, сверкавших, Необъяснимо отражавших В его обличии живом Тот мир, в котором мы живем. Увидел он моря и горы, Разливы рек, полей просторы, Луга и тучные стада, Затем увидел города, Где улицы, дома и люди... Конечно, о подобном чуде Гаван и помышлять не смел... Признаемся: он онемел... Но престарелая Арнива И королевы дочь - Сангива[140] В сопровожденье юных внучек[141] (В глазах у каждой - солнца лучик) Спешат к герою моему С желанием внушить ему, Что, хоть была пустяшной рана, С постели подниматься рано, Что надобно себя беречь И всеми делами пока пренебречь, Чтоб ране вновь не отвориться... "О госпожа и мастерица, - Гаван в ответ проговорил, - Весь век бы вас благодарил! Вновь приведен я в чувство - То ваше сделало искусство! Вас сам господь ко мне призвал!.." "Так ты мастерицу во мне признал? И благодарен мне безмерно?.. Ну, что же. Коли это верно, Тебя хочу я обязать Их, всех троих, облобызать... Все трое - королевской крови..." Он тотчас же, не прекословя, С охотой выполнил приказ И (говорю вам без прикрас) Почувствовал выздоровленье, С чем он и принял поздравленье... И все ж глазами ищет он Ту чудо-башню средь колонн И страстно молит, чтоб Арнива Сего не убирала дива... ...Она сказала: "Ну, так и быть. Все, что можешь увидеть, увидь!" - И пальцем ему погрозила... И башня отразила (Уж так была она устроена) Прекрасную деву и гордого воина, Которые мчались галопом Сквозь лес, по запутанным тропам... Правила дева горячим конем, А рыцарь пылал благородным огнем, И, чувствуя жаркое жженье, Он, видимо, рвался в сраженье... ...О, если бы башня ему солгала! Той девой - увы! - Оргелуза была, И вид ее был так прелестен... А рыцарь? Он нам неизвестен. Я говорю: неизвестен пока. Еще мы с ним встретимся наверняка. Однако томить вас не стану - Вновь возвращаюсь к Гавану... Он молвит: "Там - рыцарь, я вижу его, Торопит куда-то коня своего, Воздевши копье боевое, Он хочет рискнуть головою... Ну, что же, коль хочет рискнуть, пусть рискнет! Мое копье его проткнет!.. Не вы ли мне силы придали?.." ...Все четверо зарыдали: "Мы не враги вам, а друзья. Сражаться вам еще нельзя. Вы не оправились от ран. А этот паладин - Флоран,[142] Доселе был непобедимым, О чем считаем необходимым До вашего сведения довести, Чтобы образумить вас и спасти... Но будь вы даже вполне здоровы, Сражаться вам смысла нет никакого, Тут мнений быть не может двух, Несмотря на ваш славный рыцарский дух, И вы нам, пожалуйста, поверьте... В случае вашей геройской смерти Немедленно казнят и нас, Которых ваш меч благородный спас... И даже в случае вашей победы Всех ждут ужаснейшие беды: Под тяжестью железных лат Вновь ваши раны закровоточат, И, к торжеству себя готовя, Умрете вы от потери крови!.." ...Как быть?.. Герой не хочет ждать!.. Он просит женщин не рыдать И, обратив молитву к Богу, Собирается в дорогу, Свой долг Любви отдать спеша... ...И вот Гаван у торгаша, Где Грингульес покорно пасся, Чтобы его хозяин спасся!.. Теперь - вперед - к другому дому, К тому паромщику седому, Который, как назначил рок, Его переправил через поток... Седой паромщик снова Принял его как родного И дал копье герою длинное, Как тот волшебный щит - старинное!.. . . . . . . . . . И снова наступает срок Переправить Гавана через поток. Гаван еще слаб, Гаван еще болен, Но разве рыцарю позволен Трусливой слабости позор?! Итак - всему наперекор!.. ...Сын достославнейшего Лота Сшиб супротивника с налета. Не поднимая головы, Средь блещущей росой травы, Лежал он, сброшенный с коня Толчком старинного копья, И в безнадежнейшем положенье Свое признал он пораженье... . . . . . . . . . Гаван с паромщиком расстался. Старик в обиде не остался, Взамен волшебного копья Забрав у рыцаря коня. Однако, рассуждая здраво, Старик имел на это право, Гавана одарив щитом, Копьем снабдив... Но не о том Сейчас поговорить охота, А о другом!.. Как сына Лота Надменная Оргелуза встретила И чем на восторги его ответила... Итак, на Гавана она взирает: "Вас, вижу, гордость распирает. Вы возомнили о себе, Что вы - герой!.. Но лишь судьбе Слепой обязаны удачей!.. Однако нрав у вас горячий, Не то б смогли вы сплоховать, Попав в волшебную кровать!.. Ого! Вы даже льва убили!.. Но - полно! Разве вы забыли: Вас в замке ваши дамы ждут, И нечего вам делать тут!.. Иль, как вы сами говорите, Вы, рыцарь, все еще горите Любовью пылкою ко мне?.." Гаван вскричал: "Я весь в огне! Победный меч вы мне вручили! Раны мои вы залечили! Меня ваш светлый образ спас! И жить я не могу без вас!.." "Ну, что ж! Тогда поскачем вместе Во имя Доблести и Чести. Но нелегко придется вам... Предупредите ваших дам!.." Исполнен трепета священного, Гаван направил в замок пленного, Который предал все огласке... У многих увлажнились глазки. "Надежда наша, наш оплот, Пусть радость господь тебе ниспошлет, Пусть, нашему внимая плачу, Бог ниспошлет тебе удачу! Рыдать мы будем целыми днями Из-за того, что расстался ты с нами!.." ...Сказала мудрая Арнива: "Вот роза-то на вид красива, Да больно колются шипы! Ах, со спасительной тропы Сошел наш друг, с дороги сбился. И в сердце шип ему вонзился, Хоть роза радует глаза. О, да минует его гроза!.." В волшебном замке, в дивном зале, Навзрыд четыреста дев рыдали, И этот плач не унимался... ...Меж тем герой за славой гнался... С любимой встретившись, Гаван Забыл про боль телесных ран. Отныне дух его и разум Поглощены ее приказом: "Во избежание позора Вы проберетесь в сад Клингсора, Чтоб для меня венок сплести И мне в подарок преподнести, Любой - вы слышите? - ценою! И будете любимы мною!.." Промолвил Гаван: "Я в тот сад войду, Все пересилю, любую беду, Но венок на вас надену - Высокую вы назначили цену! Ведь за любовь и жизнь отдашь!.. Знайте: до самой смерти я - ваш!.." . . . . . . . . . . . . . . . . . . Но вот невдалеке от сада Они услышали шум водопада, И хоть уже цель была близка, Ее отделила от них река... Оргелуза сказала: "Я буду здесь ждать... За любовь собирались вы жизнь отдать, Но жизни вашей мне не надо, А, напротив, я была бы рада, Если бы, дорогой дружок, Вам удалось в один прыжок Эту реку перепрыгнуть И волшебного сада Клингсора достигнуть Тогда бы воистину то сбылось, Что никому из рыцарей не удалось. И вы бы меня получили в награду!.." Они подъехали к водопаду... . . . . . . . . . И герой Гаван изо всех своих сил Шпоры коню в бока вонзил, И конь только черною гривой тряхнул - И через реку перемахнул Одним, как говорится, махом... А Гаван и не соприкоснулся со страхом... ...И все же, хоть конь казался крылатым, Прыжок оказался коротковатым. Коня и всадника поток Вниз по течению поволок... ...Несчастнейшая герцогиня (Куда подевалась ее гордыня?) Стенает, льет слезы, ломает руки Потому, что не выдержишь этой муки, Когда должно взирать твое око На то, что уносит вода потока Кого-то по твоей вине... ...(Оргелуза сгорала в любовном огне...) . . . . . . . . . Между тем Гаван, уцепившись за ветку (Чудеса происходят не так уж редко) И ловко орудуя копьем, На сушу выбрался вместе с конем... ...Вскоре, не страшась засад, Гаван проник в заветный сад И листьев нарвал, сплел чудесный венок И решил, что он в мире не одинок... . . . . . . . . . Он спешил к любимой. Он был влюбленным... Вдруг какой-то рыцарь в плаще зеленом Появился невдалеке В дивной шляпе и с ястребом на руке... Рыцарь был без оружья, без снаряженья. Но, однако, не скрыл своего раздраженья. На поклон Гавана отвесив поклон, С добрым утром пришельца приветил он И спросил хоть и грозно, но не лукаво: "Где, скажите, вы взяли такое право Здесь ломать деревья, венки плести?! Я не в силах этого перенести... Оргелуза, конечно, вас подослала... Сколько рыцарей гибнет, а ей - все мало!.. Но не бойтесь, дорогой господин, Я ни с кем не сражаюсь один на один, А люблю рисковать головою: Я - один, а противников - двое. Иногда я, один, вызываю троих И пока что всегда побиваю их!.." ...Пробежал по спине Гавана холод... Говоривший с ним не был ни стар, ни молод, Королевской осанкою поражал... Гаван его слушал, не возражал, Он и сам поединок считал здесь ненужным: Незнакомец-то был безоружным!.. Но Гаван был уверен, что час придет - И поединок меж ними произойдет!.. Затем незнакомец сказал Гавану: "Лишь с одним я драться стану Один на один, лицом к лицу, Чей отец моему дорогому отцу Нанес однажды смертельную рану... Я ответить обязан Гавану!.. Может быть, вы слыхали о том, Что Гаван у Артура за Круглым столом Средь любимцев его пребывает! В жажде мщенья душа моя изнывает! Я - король Грамофланц!.. Обет мною дан Отмстить за отца!..[143]" И отважный Гаван Отвечает такими словами: "Отпрыск Лота, Гаван перед вами!.. Я готов хоть сейчас поединок начать, До конца за отца моего отвечать, С безоружным лишь драться не стану!.." ..."О, неужто я вижу Гавана?! - Грамофланц с удивлением произнес. - Ты мне боль причинил и усладу принес... Поединок с тобою начни я - И отвергнет меня Итония!.. Обещай перед тем, как сраженье начать, Итонию, сестру твою, в жены отдать Мне, кто любит ее больше жизни самой!.." "...Так жестоко, так злобно шутить надо мной Вам, король Грамофланц, не пристало: Итония бесследно пропала!.. Много лет не могу отыскать ее след, И надежды на это, мне кажется, нет, И откроется правда не скоро!.." "...В заколдованном замке Клингсора Итония любимая мною живет!.. Да! Она меня любит! Она меня ждет!.. Знай же: господу было угодно - Итония отныне свободна! Говорят, что умер волшебник Клингсор!.. Неужели все эти слухи - вздор?!" Гаван спешит с ответом: "Я был сегодня в замке этом, Переходил из зала в зал И только не подозревал, Любви отравлен ядом, Что Итония - рядом!.." "Как? Ты в волшебном замке был?! Так это ты освободил Четыреста дев из Клингсорова плена?! Да будет имя твое священно! - Воскликнул Грамофланц-король. - Тогда еще с одной дозволь Нижайшею просьбой к тебе обратиться: В Клингсора замок возвратиться, Чтоб Итонию повидать И ей колечко передать!.." ...И Гаван отвечает такими словами: "Когда же мы сразимся с вами? Кольцо сестре я передам, Но кровь свою я должен вам..." ..."Во имя той, кто мне всех родней, Мы встретимся через шестнадцать дней, С сегодняшнего дня считая, То воля господа святая!.. В долине, возле Иофланца[144] Битва Гавана и Грамофланца, Я полагаю, соберет Прекрасных дам, благородных господ. Мы, как на праздник, их созовем, Знамена мы свои взовьем. Король Артур к нам в гости прибудет. И спор отцов наших кровь рассудит!.." . . . . . . . . . Вновь переправившись через поток, Гаван Оргелузе вручил венок. Она к ногам его припала, Слова благодарственные шептала. Он целовал ее в уста, Но молвил: "Святостью щита Помыкать не смейте!.. Хоть целый мир осмейте - И все ж одна святыня есть: Это - рыцарская честь. За что же вы над ней глумитесь?.." ..."Мой доблестный, любимый витязь, Простите, грешницу, меня... Судьбу жесточайшую кляня, Любви я вашей недостойна. Но выслушайте меня спокойно... Когда-то, не изведав зла, Я тихой скромницей была И только всем добра желала, Покуда ненависти жало Не тронуло груди моей... Один из здешних королей, Грамофланц по имени, Лишил моей любви меня, Убив того, кто был мною любим, Считался женихом моим, Дабы остатний путь земной Прошли мы вместе: муж с женой. И вот, когда погиб мой князь, Торжественно я поклялась Своей загубленной любовью Мстить рыцарскому сословью!.. Кто бы в любви ни клялся мне, Был обречен в могильном сне На веки вечные забыться... Я своего смогла добиться!.. Вы - первый, первый среди них, Кто - слава господу! - в живых, На радость мне, остался... И отныне с мщеньем мой дух расстался. ...Примите же, рыцарь, мою любовь. С вами и я воспряла вновь... . . . . . . . . . Но теперь я вам тайну тайн доверю. Ужасную познав потерю, Я долго думала: как мне быть, Чтоб короля Грамофланца убить?.. Его я требовала крови! И это страшное условье, Мой столь безжалостный призыв, Меня безумно полюбив, Король Анфортас принял некий... Об этом бедном человеке Я вспоминаю иногда: Из-за меня - его беда... . . . . . . . . . Без мщенья жизнь мне сделалась постыла. С Клингсором в заговор я вступила, Чтобы добиться торжества Хотя бы с помощью колдовства... Все было зря. Все было тщетно... Летело время незаметно, И я, исполненная зла, Все лишь отмщением жила... И никого я не любила, Влюбленных рыцарей губила... Ах, кто сюда бы ни попал, Любовью страстной ко мне пылал И сразу после объясненья Уж мог не надеяться на спасенье!.. И, помню, только одного, Кто не сказал мне ничего, Полюбила я когда-то... Он, видимо, спешил куда-то, О чем-то думал все и молчал, Меня почти он не замечал... Ходил он в ярко-красных латах... Решив, что он - из неженатых, Я вспыхнула любовью вдруг... Не осуждайте меня, мой друг, Но в том, кого я полюбила, Была таинственная сила... Он верных стражников моих (Один пошел на пятерых!) Взял в плен вот здесь, на переправе, Хотя ничуть не рвался к славе... Паромщику отдал он их коней... И я полюбила еще сильней... Наверно, никем я так не дорожила, Но когда я все ему предложила: И замок свой, и владенья свои, И весь жар нерастраченной, юной любви, - Он молвил голосом печальным: "Поверьте, в Пельрапере дальнем Ждет меня королева, что мной Навеки избрана женой. А сам зовусь я Парцифалем. Не вами, а святым Граалем Всецело разум мой поглощен!.. Мой грех!.. Он будет ли мне прощен?.." Скажите, что же это было: Я недостойного любила, И вы разлюбите меня, Безумие мое кляня?!" ...Гаван ответил: "Не казнитесь! Достойнейший, честнейший витязь Вас, благородная, привлек!.. Ах, где он? Близок ли? Далек? Я сам ищу его повсюду И вас не только корить не буду, А - в этом торжественно клянусь - Пред вашим чувством преклонюсь!.. ...Теперь скажу о Грамофланце: На плацу, при Иофланце, Я, в том себя надеждой льщу, На поединке отомщу Тому, кто принес вам столько боли!.. Через шестнадцать дней! Не доле!.." ...И к замку вместе они поскакали, И влюбленным взором друг друга ласкали, И ни для нее, и ни для него, Кроме них, в мире не было никого!.. ...Но вот показались зубчатые стены, И Гаван промолвил: "Непременно Должны мое вы имя скрыть И никому не говорить, Кто я такой, иду откуда - Так надобно покуда... Во имя спасенья своей сестры: От посторонних до поры Свое я имя скрою... ...Увидевши героя, Кто льва волшебного одолел, Весь замок восторженно загудел, Все рыцаря встречали, И крики радости звучали. И даже воины Клингсора Восторженного взора Не захотели отвести От рыцаря, кто смог спасти Дев столь прекрасных, сколь и невинных, Когтей не убоявшись львиных... Да, с незапамятных времен Так много флагов и знамен Над башнями не вилось... Все пело, веселилось... Паромщик с дочерью младой С напитками прибыли и с едой... По приглашению красотки Гаван и Оргелуза к лодке Вдвоем торжественно пошли И там бочонок с вином нашли. Бочонок был прозрачный - Подарок для новобрачной! Отказа не было в еде!.. Плыли они по синей воде, Закусывая вкусно - Все было преискусно!.. Плыли влюбленные вдвоем, И о ранении своем Гаван и думать позабыл, Ту обретя, кого он любил!.. Прекрасным было их возвращенье, Отменным было угощенье, Волшебный замок пировал: Гаван всем свободу даровал!.. Пир приготовила на диво Многомудрая Арнива. И получил Гаван гонца - Весьма проворного юнца... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Покуда в зале громыхал Веселый, пестрый, шумный бал, Покуда в этом зале Рыцари с дамами танцевали, Гаван с пергаментным листком Из зала выбежал тайком, Чтоб написать Артуру тайно Послание, важное чрезвычайно. (Он, откровенно говоря, Учился грамоте не зря: Не было в записке И крохотной описки.) "Гаван, племянник ваш и вассал, - Он в возбуждении писал, - Вам кланяется низко... - Так начиналась его записка. - И хоть не на одной войне Я дрался в дальней стороне, Я вас не забываю... Сейчас я пребываю В том самом замке, где Клингсор Был властелином с давних пор И где (по различным причинам) Я стал отныне господином С женой возлюбленной моей... Однако через шестнадцать дней Под знаменитым Иофланцем Со знаменитым Грамофланцем Мне поединок предстоит!.. О, пусть господь меня простит!.. Ввиду сего событья Жду вашего прибытья В сопровождении двора..." И молвил он гонцу: "Пора В дорогу собираться! Не так легко добраться!.." ...Едва гонец успел уйти, Его повстречала на пути Премудрая Арнива, Спросила торопливо, Куда он послан и зачем, Но мальчик оставался нем, Не мог он секрета выдать чужого И поэтому не проронил ни слова... Любимым послан господином, Спешил он к Артуровым гордым дружинам... XIII А во дворце тимпанов звон С летящими со всех сторон Восторга возгласами смешан... По стенам не один развешан Дар величайших мастеров... Великолепие ковров Красой узоров привлекало... Здесь все искрилось и все сверкало... Ну, а мягчайшие сиденья - Сидел на них бы целый день я! А кубки, полные вина!.. ...Послеобеденного сна Час благодатный миновал... Дам бесконечно волновал Вопрос: в каком наряде явится Тот, кто такою отвагой славится?.. Вот распахнулась дверь... Он входит, Горящим взором дам обводит, Волшебный излучая свет (Он в золотой камзол одет)... Подходит к Итонии прямо (Уязвлены другие дамы), Берет ее под локоток И тихо отводит в уголок, Молвит ей: "Вы так невинны! Неужто же в груди мужчины Успели вы любовь разжечь И тем его не уберечь?" ...Она хитровато сказала: "Что вы?! Досель с мужчинами ни слова Я даже не произнесла. Сама судьба меня спасла От с ними всякого общенья. И, признаюсь, не без смущенья Я с вами - первым - говорю..." Гаван кивнул: "Благодарю... - И молвил: - Значит, вам неведом, Кто благодаря своим победам Любовь и славу завоевал?! Он ваше сердце миновал?.." Итония отвечает: "Вопрос ваш, стало быть, означает - Люблю иль не люблю я вас, - Пока что рыцарей у нас Вам не встречали равных, Столь молодых и славных..." "А вы знакомы с Грамофланцем?" ...Лицо ее вспыхнуло румянцем, Затем покрылось все белизной... Гаван сказал: "Прошу, со мной Говорите откровенно... Нас не услышат даже стены... - И он ей посмотрел в лицо. - Я вам привез от него кольцо!.." ...При виде этого подарка Ей стало холодно и жарко, Шепчет она, как бы в огне: "То я - ему, а то он - мне Колечко это посылаем... Любовью друг к другу мы пылаем И - вам известен ли наш секрет? - Друг другу нашу любовь и привет Передаем с колечком этим..." (Гаван не гневался, заметим...) "О господин, - сказала дева, - Я не заслуживаю гнева... И все же виновна я в одном - В греховных мыслях... Только сном Все это было... Снилось мне, Что в заповедной тишине По дивной воле высших сил Он получил то, что просил И что, любя его без предела, Я только ему отдать хотела... И стали мы неразлучны отныне... А Оргелузу-герцогиню Я ненавижу всей душой. Грех совершила я большой... Вы, появившись в этом зале, Всем облобызаться с ней приказали... Так, исполняя ваш приказ, Я согрешила в первый раз - Сколь мерзок поцелуй иудин! (О, ваш приказ был безрассуден.) Сей поцелуй мне губы жжет, И все во мне бесстыдно лжет: Лжет рот, лгут губы, лжет все тело!.. Так слушайте! Поправьте дело! Готова к вашим припасть стопам, О доблестный рыцарь! Служите нам! Ваш ум столь гибок, дух столь отважен! Ваш каждый совет нам будет важен!.." ...Зачем не молвил наш герой: "Узнайте же! Мы - брат с сестрой!"? Скрывая это так упорно, Виновен мой Гаван бесспорно. За многое его ценю, А здесь - прощенья нет! Виню!.. . . . . . . . . . Но вот и пир!.. Что снег белы, Покрыли скатерти столы, Они у левой стены стояли Для дам, находившихся в этом зале (Поскольку так повелел Гаван)... Вот Лишуа... За ним - Флоран В волшебном зале появился... (Так Гаван распорядился.) ...Вдоль правой стены сидели чинно За длинным столом одни мужчины, А слуги вносили за блюдом блюдо, И все это было похоже на чудо... . . . . . . . . . Уж к вечеру начал клониться день, Уже на замок пала тень, Уже завели в темном небе танцы Ясные звезды - ночей посланцы, Уже - едва настала тьма - Гостеприимные дома Все - от дверей и до объятий - Раскрыли для прибывших ратей... ...Уже вносили свечи в зал - Темный вечер наступал, И все ж вносили их напрасно! Бессильна тьма и безопасна, Поскольку Оргелузы лик, Сияя, в сумраке возник И дивных глаз ее сиянье Тьму сокрушило до основанья... И это правда: свет очей Могущественней тьмы ночей!.. ...Все было так на самом деле. И у гостей глаза горели Желаньем, страстью молодой. Я думаю, что не водой Такое гасят пламя, Изведанное всеми нами... . . . . . . . . . И наш герой Гаван пылал - Горящий взгляд ей посылал... . . . . . . . . . Да, пламя глаз и жар речей Порой заменят нам свет свечей. Их свет воистину не нужен!.. ...Но вот уже закончен ужин, Достойный всяческой хвалы, И вот уже убраны столы, И герой Гаван, не без улыбки, Дал знак... И заиграли скрипки Необычайнейший мотив, В котором - жизнь, любовь, порыв!. О, этот сладостный, огненный танец На лицах зажигал румянец, В сердцах надежду возбуждал, Слова высокие рождал... О, музыки волшебной звуки! Жаркие в пожатьях руки! О, ночь любви! О, сердца трепет! Робких уст невнятный лепет - Клятвы в страсти неземной!.. (Все это было и со мной...) . . . . . . . . . Но что Гаван?.. А он прижался К своей любимой... Приближался Тот незабвенный, заветный час, Который бывал у всех у нас, Когда рука сжимает руку И счастье вызывает муку В огне высокого порыва... ...Тут многомудрая Арнива Сказала: "Господин Гаван, Вы не оправились от ран!.. Вам отдохнуть пора в постели И до утра прервать веселье. Еще, мой рыцарь, вы больны И крепко выспаться должны. Возможно, милая герцогиня, Исполненная благостыни, Сиделкой, не смыкая глаз, Ночь скоротает подле вас?.. Так что ж молчите вы? Спросите? А коль откажет, попросите Об этом... ну, хотя бы меня - Ваш сон постеречь до начала дня..." ..."О, не тревожьтесь, королева, - С улыбкою сказала дева, - Уж позабочусь я о том, Чтоб сон его был добрым сном... И после моего ухода, Еще до моего ухода, Надеюсь, будет он здоров!.. Желаем вам приятных снов!.." . . . . . . . . . И в комнате дворцовой, дальней, Которая им стала спальней, Покрывалами белели Две удивительные постели... Арнива, перед тем как выйти, Еще раз сказала: "Помогите Больному, чтобы здоров он стал И сладко эту ночь проспал. И помните, что пламя - Под этими бинтами, Которыми перевязаны Раны, что мазью целебной смазаны..." . . . . . . . . . Она ушла, закрывши дверь. И, к сожалению, теперь Повествование прерываю, Хоть искренне подозреваю, Сколь интересно вам узнать О том, что непристойно знать!.. Нет, мы достоинства своего не уроним И не расскажем посторонним Подробности того, что было, Когда влюбленных ночь соединила... Я ничего не расскажу, Страшась обидеть госпожу, Открою лишь, что благотворен Был истинно целебный корень, Который все недуги снял... (Кто этот корень принимал, Сам по себе наверно знает: Сие лекарство помогает! Умей лишь пользоваться им!..) ...Итак, скорее поспешим С героем нашим утро встретить, Но предварительно заметить Считаю здесь необходимым: Ночные бдения с любимым (Хоть тысячу ночей подряд!..) Ничуть здоровью не вредят!.. . . . . . . . . . Так безо всяких забот пролетели Две распрекраснейшие недели. Шла ночь за ночью, шел день за днем, Мешаясь в празднике одном. Конца нет играм да гуляньям!.. Но вот однажды, утром ранним, Когда, влекомые покоем, Все разбрелись по своим покоям, Сидели в нише у окна, В которое была видна Река в подножии обрыва, - Гаван сидели и Арнива, И рыцарь королеву-мать С почтеньем просит рассказать, Как замок сей Клингсор построил, И как он это все подстроил, И главное, - о том и речь! - Как смог он стольких дев завлечь, Не дав им выбраться отсюда? Как совершил он все это чудо?.. Арнива, хоть и была седой, Дух сохранила весьма молодой И непосредственность девичью, Что не пошло во вред величью... Она промолвила в ответ: "Ну, чуда тут большого нет В сравнении с чудесами теми, Что происходят в наше время, И что свершал Клингсор не раз, Как у других, так и у нас... Во многих землях он известен... Конечно, твой вопрос уместен: Как он нас всех завлек сюда?.. Но такое случается иногда: И сманивают, и уводят, И до безумия доводят, И держат хуже чем в плену Даже законную жену! Любовь порой приносит горе... Но расскажу тебе о Клингсоре... В самом Неаполе рожден, В Терра де Лабур[145] он сел на трон... Он - отпрыск вполне знаменитых фамилий. Дед его - неаполитанец Вергилий[146] - Чуть ли не с детства волшебником слыл, Да, он великим кудесником был... Клингсор же в Капуе[147] был князем Благодаря своим тайным связям... Но князя юного манила Не власть, не рыцарская сила, А лишь объятья баб дурных... Он сутки проводил у них... За кем он только не волочился? У него рассудок помрачился!.. Когда бы видел ты его! Хотел он только одного, Считая это высшим благом! И ради этого стал магом, Чтоб не было ни разу Его домогательствам отказа... Гнев всех мужей Клингсор навлек... Но тут содержится намек На некое его отличье. Однако требует приличье Нам этот обойти предмет... А впрочем, почему бы нет?.. Я расскажу тебе все, что знаю... В Персиде,[148] я припоминаю, Нет, нет, не в Персиде, а в Калот-Эмболот[149] Один король принес ему много хлопот. Клингсор спал с его женой! И король, явившись в час ночной, Застал любовников в постели. Те и подняться не успели, Как сталь сверкнула и - долой То, чем любовник удалой Пред женщинами похвалялся!.. С тех пор Клингсор скопцом остался И сделался безмерно зол! О, сколько он понаделал зол! Лишь злом душа его дышала, Все доброе ему мешало. Став непригодным для любви, Он, с жаждой мщения в крови, Употребил свое искусство На убиенье в людях чувства, И в заточенье держит он Тех, кто любим и кто влюблен. И в этом для него едины Как женщины, так и мужчины. Средь наших бедных полонянок Язычниц ты и христианок Одновременно встретить мог... Да, всех он запер на замок, И мы надеемся отныне Сказать "навек прощай!" чужбине И разбежаться по домам... Отчизна греет сердце нам, А на чужбине сердце стынет... Тот, кто родину покинет, Найти обратный должен путь!.. Прекрасна возвращенья суть!.. О, тот, кто землею и звездами правит, Пусть нас, идущих домой, не оставит!.. Любимую дочь рожает мать, Дабы дочери матери матерью стать. Льды происходят от воды, И опять водой становятся льды. Была я в радости взращена И к радости буду возвращена. Так плод всегда порождает плод, К брегам отрады ладья плывет, И кто понимает мой намек От брега блаженного недалек... . . . . . . . . . Давно когда-то выпал мне Счастливейший жребий... В моей стране С дочерью моею вместе Была я большой удостоена чести, Любви и верности благородной... Была королевою я народной: Ко всем справедлива, со всеми добра, Любому страждущему - сестра... Одною мыслью теперь я живу, Добраться до дому наяву, Навек распрощавшись с чужбиной постылой., Лев побежден твоею силой, Волшебная усмирена кровать, Тебя по праву называть Мы можем нашим господином... Так возвратиться домой разреши нам, Выпусти на волю нас!.. Ответствуй, близок ли этот час, Когда вновь сына обниму, Когда к груди своей прижму Высокородного Артура?.." И, как повествует Авентюра, Великое свершилось диво: Сын благороднейшей Арнивы, Король Артур издалека В Шатель Марвей свои войска Вел, получив письмо Гавана... Мой господин Гаван нежданно Увидел множество флажков - Цвета Артуровых полков. Под солнцем весело блистали Кольчуги и мечи из стали. При каждом рыцаре лихом Скакала прекрасная дама верхом, И вскоре, в шахматном порядке, Были расставлены палатки И королевские шатры, А также зажжены костры И флаги подняты высоко На левом берегу потока... . . . . . . . . . Гавана радость распирала: Нет, куртуазия не умирала! И верность рыцарству жила, Как бы порой ни тяжела Бывала рыцарская доля... ...Итак, посередине поля, На левом берегу реки, Артуровы расположились полки; В долину Иофланца Пришли войска бретанца... ...Тут дорогой господин мой Гаван, Хоть в гости он пока не зван, Решает распорядиться Четырем приближенным своим разрядиться. Обдумав хорошенько, Он маршала, затем мундшенка,[150] Конюшего и камергера берет И устремляется вперед!.. ...С великим множеством даров Он близ Артуровых шатров Велит остановиться, А маршалу велит явиться К королю Артуру самому, С почтеньем доложив ему, Что здесь - пусть не тревожится - Гавана лагерь расположится... . . . . . . . . . Рано утром, лишь проснулись, Артур увидел: потянулись Гости дражайшие к нему (Теперь-то знал он, что к чему). О, как они отважны, право! Им не опасна переправа... Но отчего так много там Воистину прекрасных дам?! Неужто в замке их так много? Поясните, ради Бога!.. ...Присматриваясь к каждой даме, Сравнить их с яркими цветами В зеленом поле я готов... Но всех прекраснее цветов, Поверьте, эти дамы были, Которых из замка освободили... Так, вырвавшись из злой неволи, Они заполонили поле, Всемерно радуя наш взор, Былой беде наперекор!.. . . . . . . . . . Артур с племянником сошелся. "Гаван! Ты наконец нашелся! Мой дорогой племянник жив, Льва-людоеда победив!.. Но кто, ответь мне, эти Прелестнейшие божьи дети? И кто, скажи, я знать желаю, Та королева пожилая?.." . . . . . . . . . "Кто эта дама, ты хочешь знать? Узнай: твоя родная мать, Мудрейшая королева Арнива. А это - дочь ее Сангива: Она мне - мать, тебе - сестра. Пришла желанных встреч пора! Вновь обрели мы матерей, Которые к нам всех добрей, Которые, хоть в плен попали, Все ж не погибли и не пропали. Так что ж на свете превосходней Безграничной милости господней?! А вот выходит из шатра Моя любимая сестра, Твоя племянница - Итония!.." ...Тут слезы полились сплошные: Артур сам плакал, как дитя, Мать, сестру и племянницу обретя! Кто хотел бы познать хоть отчасти, Что значит Истинное Счастье, Того я должен был вовлечь В сей Праздник Долгожданных Встреч, Позвать на этот Пир Свиданий После тревог, разлук, скитаний: Словами ведь не передашь Миг Обретения Пропаж!.. Пусть вам поможет воображенье Увидеть счастья выраженье На этих лицах, мне дорогих, - Искренне я обожаю их!.. ...Король Артур сквозь плач и смех Спросил: "Но кто ж красивей всех В кругу твоих красавиц? Ответь-ка мне, красавец! Давно бы мне узнать пора..." "Оргелуза де Логруа! Она воистину прекрасна!" - Гаван ответил громогласно, И кликами со всех сторон Был в тот же миг поддержан он... . . . . . . . . . . . . . . . . . . Так не смолкал веселья хор... А Гаван вернулся в свой шатер, Чтоб снаряжение примерить. Сначала он хотел проверить, Раны ли не заболят Под тяжестью железных лат. Надел он панцирь и забрало, Тут ретивое в нем взыграло! Эх, снова меч бы в руки взять, Эх, вновь себя бы показать Пред дамами и господами, Как он служить умеет Даме, Готовый всех врагов смести!.. ...Коня велит он привести, В седло одним садится махом И - прочь!.. (С волнением и страхом Я говорю про сей отъезд Из этих, нам известных мест...) . . . . . . . . . Он скачет полем, скачет лесом, Несомый верным Грингульесом, Которого обрел он вновь... Вдруг в нем остановилась кровь. Он видит рыцаря пред собою Над рекой полноводною, голубою. Был несравненный рыцарь тот Отваги рыцарской оплот, Всех рыцарских доблестей воплощенье. Он только чувства восхищенья Своею верностью вызывал. Он долга рыцарского не забывал. В нем порывы священные не стихали. Вы, безусловно, о нем слыхали И, безусловно, узнаете дальше Об этом сердце, не знающем фальши. И, воздав восхищение рыцарю оному, Наш рассказ возвращается к руслу исконному... XIV Коль правда, что, рискнув собой, Гаван начать решится бой, То я, признаться, очень Его судьбою буду озабочен. Еще ни разу, никогда Так не грозила ему беда, Урон достоинству и чести... Нет, на его оказаться месте Не пожелаю и врагу!.. Но не отметить не могу, Что и противнику Гавана Завидовать пока что рано. Меня, однако, не страшит Его судьба... Он сокрушит, В сраженье равный рати целой, Кого угодно дланью смелой. Он войску равен был один!.. На нем, краснее, чем рубин, Доспехи алые сияли, Из дальней вывезены дали, Наверно, из заморских стран... От многих смертоносных ран Или от гибели возможной Щит охранял его надежный, На коем не сочтете дыр... По явной видимости, мир Давно был рыцарю неведом На тягостном пути к победам, Которыми себя он тешил... И вдруг мой герой Гаван опешил, Узрев на шлеме чужестранца Цветущую ветку Грамофланца... И понял рыцарь потрясенный, Что это - собственной персоной Король Грамофланц возник пред ним, Жаждой сражения одержим... Как быть?.. Увы, придется драться, Хоть битвою полюбоваться Не сможет дама ни одна С балкона или из окна, Что сожаления достойно... Турниры, схватки, даже войны Привыкли дамы наблюдать.[151] Обычай надо соблюдать!.. А эти, коих рок заставил Сойтись, не нарушали правил Военных игр, избави Бог! Здесь каждый сызмальства берег Святые рыцарские нравы. При этом, рассуждая здраво, Меня никто не убедит, Что, кто в турнире победит, Не понесет по меньшей мере Наибольшие потери... Велик ущерб, я бы сказал, А выигрыш ничтожно мал. И часто заслоняют беды Сияние самой победы... Слепая ненависть сильней Приятья, дружбы давних дней... ...Но слушайте! Они столкнулись!.. Сначала кони их взметнулись, На землю сбросив седоков С великим множеством синяков... Поднявшись, принялись они снова Колошматить один другого, Орудуя мечами, Как мужики - цепами... Смешались в битве той роковой Обломки щитов с зеленой травой... Давно б дерущихся разняли, Но в замке-то не знали, Что между ними бой идет, А также кто здесь бой ведет: Все в замке сном забылись, Пока герои бились... Спохватятся покуда, - Обоим будет худо!.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . К утру Артуровы посланцы Явились в крепость к Грамофланцу, И ждет он вести от послов: Гаван-де встретиться готов, Он-де ваш вызов принимает, О чем-де и напоминает... ...В ту пору Грамофланца рать Большое пространство смогла занять Меж крепостью и морем, Что было выгодно, не спорим... ...Пестро у короля во стане! Здесь рыцари, и горожане, И лучники, и конники, И дамы, и их поклонники... Особенно много - прекрасных жен! Король ими прямо-таки окружен Как бы живым забором... Меж тем все одержимы сбором В поход, туда, под Иофланц, Где достославный Грамофланц Гавана встретить хочет: Мечи дружина точит... ...Итак, велит он собираться, Лежа на пальмовом матраце В своем роскошнейшем шатре, Прохладном при такой жаре... Над ним все дамы колдовали, На него набедренники надевали, И наколенники, и наплечники, Чтоб стрел и копий наконечники Пронзить монарха не могли... И тут как раз послы вошли... На гордеца взглянувши хмуро, Рек старший: "Короля Артура Мы паладины и гонцы. Идет молва во все концы О славном нашем государе И о его прекрасном даре Врагов строптивых побеждать. Вас, полагаем, убеждать В его могуществе не стоит... Тем более нас беспокоит, Как вы осмелились и отчего Племяннику его Свой дерзкий бросить вызов. Тем самым короля унизив?! Пусть даже он виновен в чем, Ваш спор не разрешить мечом, - Напрасно только меч иступится: Весь Круглый стол за Гавана вступится Мы все здесь братья его и друзья!.." ...Король ответил: "Нет, нельзя Наш спор окончить миром. Сегодняшним турниром, Который будет весьма кровав, Сама судьба решит: кто прав, Покрытый в битве правой Презреньем или славой!.." . . . . . . . . . И с ложа Грамофланц восстал. Король доспехами блистал... Двенадцать дев для господина Принесли подобие балдахина, Плат распластав над его главой Во время скачки верховой... Две девы, что красой сияли, С князем рядышком скакали. Он ласково взирал на них, На красавиц молодых. . . . . . . . . . . . . . . . . . . И продолжает Авентюра: Посланцы короля Артура Назад спешили, в лагерь свой. Вдруг их глазам открылся бой!.. Гаван (как он сюда пробрался?!) С каким-то паладином дрался. Послов безмерный страх объял: Гаван держался, но сдавал... Знать, нелегко пришлось герою. Противник был сильнее втрое. И, весь в крови от свежих ран, Был сдаться вынужден Гаван... Послы, едва его узнали, Его по имени назвали. "О господин Гаван!.." И вдруг Противник выронил из рук Копье в тоске невероятной И отшвырнул свой меч булатный. И, зарыдав, воскликнул он: "Я проклят! Я приговорен! Счастье навек от меня отвернулось!.. (Вот ведь как дело-то обернулось!) Средь всех грехов моих, средь всех, Я совершил тягчайший грех! С себя вины я не снимаю, Хотя, конечно, понимаю - Вновь на рассудок мой лег туман... Так, значит, это был - Гаван?! Я, стало быть, с Гаваном дрался?! Мой друг Гаван! Не он мне сдался, А я своей беде сдаюсь И побежденным остаюсь!.." Услышав эти зовы, Гаван воскликнул: "Кто вы? За что вы так добры ко мне?.. Все происходит как во сне. Когда б вы сначала все это сказали, То битву бы я проиграл едва ли... Однако знать желаю я, Кем слава отнята моя И у кого мне ее найти, Коль наши скрестятся пути. И я заклинаю вас всеми святыми: Свое мне назовите имя!.." "Так знай же, сородич мой дорогой, Я - Парцифаль, и не кто другой!.." Гаван сказал: "Поистине, Кривыми путями пришли мы к истине Два простодушных сердца злоба Едва не довела до гроба. Твоей рукой побеждены, Мы для любви возрождены, Для верности блаженной, Для радости священной. Так, выиграв со мною бой, Победу ты одержал над собой!.." ...И тут Гаван, лишившись сил, К небу очи закатил И пал на землю бездыханным... Послы склонились над Гаваном, Который бледен был и нем... С него тотчас же сняли шлем И стали махать над Гаваном Его павлиньим султаном. От этого маханья К нему вернулось дыханье, А вскоре вернулась и сила... Так Верность его воскресила!.. ...Тем временем под Иофланц Спешил с дружиной Грамофланц. (Согласно правилу, любое Король мог выбрать место боя, И это было оттого, Что вызвал он, а - не его...) . . . . . . . . . Но вот уже видна поляна, Где Грамофланц проткнет Гавана... Вдруг - что такое?.. Под кустом Его противник, сняв шелом, Лежит изранен да измучен... Ого! Да тут, видать, получен Удар, при этом - не один!.. Ужель сей юный господин Опередил своим турниром Того, кто признан целым миром?! Кто эта странная особа?! Но те молчали оба... ...Понятен Грамофланца гнев. Но, жженье ран преодолев, Герой Гаван с земли поднялся. Сражаться он не отказался. Напротив!.. Без излишних слов Он рек: "Извольте... Я готов..." Но Грамофланц был недоволен: "Гаван, ты ранен или болен, И мне, признаться, жаль до слез, Что раны тебе не я нанес... И все-таки о бранной встрече Сейчас не может быть и речи... Со слабыми я не дерусь, Скорее с бабами берусь Сражаться, чем с твоим бессильем. Победу не возьмешь насильем: Такой победе - грош цена!.. Приятного желаю сна! А после отдыха ночного С тобой мы в битву вступим снова!.." ...Сей речи Парцифаль внимал. Он не ослаб, он не устал, Он был собою превосходен И явно для ристанья годен. Когда король на него поглядел, Парцифаль уже снова свой шлем надел И рек с любезностью отменной: "Прошу вас не спешить с отменой Ристанья славного сего. Я вместо родича моего Готов под вашим ударом пасть, Коль того возжелает Господня власть, Или, напротив, вашей кровью Отмыть Гавана от злословья!.." Но Грамофланц промолвил: "Нет! Он должен сам нести ответ!.. Вы, по всему видать, герой, Но не вам предназначен этот бой!.." . . . . . . . . . Герой Парцифаль, скажу вам без лести, Не посрамил сословной чести, И рассуждали знатоки О доблести его руки: "Да, равных нет ему, пожалуй! А этот выпад небывалый! А этот натиск! А удар! Здесь - вне сомнений - божий дар!.." ...Теперь сказать необходимо, Как возвратились побратимы, Прервавши бранную игру, Назад, к Артурову двору. Героев радостно встречали, Им славу трижды прокричали, А Парцифаль был столь прелестен, Столь среди рыцарства известен, Столь обожаем и любим, Что все склонились перед ним. Все только на него глядели... ...Герои на себя надели Новые наряды, Чему они были крайне рады... ...Повсюду слух распространился: "А Парцифаль-то возвратился! Тот самый?!" - "Да неужто он?!" - Так слышалось со всех сторон... ...Гаван сказал ему: "Ответь, Ты не хотел бы посмотреть На четырех высоких жен, Обладательниц корон? При этом все они, вчетвером, С тобою связаны родством... Однако и помимо них Здесь много прелестных дам других. Их красоту всем сердцем славлю! Идем же, я тебя представлю!.." Но отпрыск Гамурета рек: "Гаван, ты добрый человек И мне добра желаешь, зная, Как судьба меня всюду преследует злая. Но едва ли порадует женский взор Меня, на коего позор В долине Плимицоля лег... И чем, скажи, я их так привлек?.. Спасибо за великодушье, Но, как от страшного удушья, Я погибаю от стыда И перед дамой никогда Отныне не предстану!.." Вот что сказал Парцифаль Гавану. Тогда Гаван сказал: "И все ж Со мною ты к ним сейчас же пойдешь!" Он говорил с притворным гневом И привел его к четырем королевам. И не презренье, не наказанье Героя ждали, а лобзанья!.. ...Оргелуза тоже не удержалась, А лобзая героя, сердцем прижалась К нему, кто так много ей принес И радости, и горьких слез. И стыд ее снедал жестокий... Но как ее пылали щеки! Как всю ее эта встреча жгла!.. Себя она еле превозмогла... . . . . . . . . . Текла приятнейшая беседа. Меж тем пришла пора обеда. Гаван Оргелузу просит честь Оказать Парцифалю, с ним рядом сесть. И она отвечает: "Не желаю, Слишком многое пережила я. Он, беспощаден, строг, суров, Нас, женщин, высмеять готов. Мы для него предмет издевок. На то и молод он, и ловок, Да и могуч, как всем видать, Чтоб бедным женщинам страдать... Увы! Нет с болью в сердце сладу... Но, коль вам угодно, я с ним сяду, Боясь произнести хоть слово, Чтоб он меня не обидел снова!.." Рек Парцифаль: "Не может быть, Чтоб смел я даму оскорбить..." . . . . . . . . . Едва закончился обед, Распространяя дивный свет, Артур с Гиневрой прискакали, Чтобы узнать о Парцифале... "Ну, здравствуй же, наш Рыцарь Красный! Ты путь проделал весьма опасный! Но, слава Богу, ты жив-здоров И снова под наш вернулся кров!.." Королевскую чету, Излучавшую силу и доброту, Дамы и рыцари сопровождали И с восхищеньем увидали Героя... "Гляньте! Вот он - сам! В окружении самых прекрасных дам!.." ...Он был воистину красив!.. ...Соизволенья не спросив, Все лобызать героя начали, Чем Парцифаля озадачили. И он Артуру говорит: "Король! Тягчайшей из обид, В бесчестье страшным обвиненьем (То явью было, не сновиденьем!) Меня - увы! - смогли заставить Круг рыцарей твоих оставить... И я ушел в далекий путь, Стремясь достоинство вернуть И честь, казалось бы, утраченную... Ушел, чтоб плату, мне назначенную, За грех мой полностью внести И этим честь свою спасти... Ах, столь огромен был залог, Что, полагаю, всякий мог, Будь на моем он месте, Вообще утратить остатки чести. Так молвите, правды не тая: Неужто столь порочен я, Столь несчастен и столь смешон, Что всяких достоинств судьбой лишен? Или мне все-таки дано Достоинство, хотя бы одно?! Несчастен я... Но тем не менее Приму любое ваше мнение Как справедливый приговор!.." И тут всеобщий раздался хор, Все заговорили разом, Что, видно, он утратил разум, Коль сам достоинств своих не зрит!.. О нем полмира говорит, И он настолько славен, Что никто с ним в славе не равен, И на славе его - ни пятна, ни крапинки, Ни самой малой царапинки... И королю сказал наш друг: "Тогда верни меня в свой круг Героев Круглого стола, Коль вновь к тебе меня привела По воле Господа Бога Жизненная дорога!.." . . . . . . . . . Он был, конечно, возвращен... И все ж, как прежде, поглощен Желанием сразиться С тем, кто Гавана сразить грозится. ...И он говорит Гавану: "Я с Грамофланцем биться стану, Свое искусство применю И тебя, мой родич, подменю В поединке предстоящем, Смертной гибелью грозящем. Ведь я тоже в сад его попал И ветку с дерева тоже сорвал. Мне честь моя возвращена, Так пусть она будет воплощена В нашем святом, едином деле - Ради него мы кольчуги надели!.. С Грамофланцем мы бились оба, Нас обоих готова казнить его злоба. Так не все ли равно, кто с ним вступит в бой?.. ...Мы состоим в родстве с тобой, Друг другу всех родней мы в мире целом, Одним мы стали целым!.. Я Грамофланца накажу И правоту твою докажу!.." ...Но мой Гаван ответил строго: "Сородичей у меня слишком много, И, слава Богу, братья есть...[152] Мне приказывает честь Вступить в поединок самому, Не отдавая никому Законнейшего права Познать позор иль славу!.." ...Ночь приближается... Густой Земля окрашена темнотой... Лишь кое-где огонь горел... Свои доспехи осмотрел Парцифаль, благородный воин: Нет ли в шлеме где пробоин, Кольчуга ли совсем цела, Так, чтоб в бою не подвела, Достаточно ли щит надежен? Но нет! На щит и не похож он: Весь продырявлен, весь пробит. Такой от стрел не оградит, А от копья - тем боле... Пришлось ему поневоле (Чтоб Грамофланца победить!) Оруженосца разбудить: "Ну, что глаза таращишь?! Мне новый щит притащишь!.. И - понял? - оседлав коня, Здесь до рассвета жди меня..." ...И рыцарь спать улегся, Покуда не зажегся Рассветным заревом восток... Он сил почувствовал приток. Пред ним лежали его доспехи, И он не сомневался в своем успехе!.. ...Но Грамофланца вспомнить надо... Терзала, грызла его досада: Как оказался он слепым?! За что судьба так шутит с ним?! Став жертвою самообмана, Как смог принять он за Гавана Сына могущественного Гамурета? В чем тут причина?.. Но ответа Он должного не находил... ...Вот по шатру он походил, Затем, лишь только день зарделся, Разрядился, разоделся В наряд сверкающий, стальной (Во имя девушки одной!) И поспешил на место схватки, Пылая, словно в лихорадке, Весь жаждой боя распален... Но не Гавана видит он, А все того же - Парцифаля, Чьи очи местность озирали... Могуч и грозен, весь в броне, Сидел он на своем коне - Величественная фигура!.. (Герой из лагеря Артура, Надевши панцирь свой и шлем, Ушел, не встреченный никем...) ...Итак, не проронив ни слова, Один копьем толкнул другого, Но знайте: о надежный щит Ударившись, копье трещит. И вскоре щепки полетели... Однако мира не хотели Дерущиеся нипочем!.. Копье сломал - рази мечом! - Гласит одна из древних истин... Как Грамофланцу ненавистен Наш друг, герой наш - Парцифаль!.. Но нам не Парцифаля жаль (Пустяк: царапины, ушибы!)... И с Грамофланцем не смогли бы (Какой ни есть, а все ж - король) Сейчас его оплакать боль. Нам жаль, - скрывать от вас не стану, Что исковеркало поляну Со множеством цветов, цветков Железо рыцарских подков! Нам внятна боль иного рода: Войной осквернена природа! Что значат доблесть, долг, права, Когда потоптана трава?! ...Меж тем Гаван спешит на битву. Он Богу сотворил молитву, Ему епископ мессу пел, Чтоб он в сраженье преуспел, Ему прекрасными платками, Держа их дивными руками, Махало столько знатных дам!.. (Жаль, правда, что я не был там...) И вдруг донесся слух зловредный, Что Парцифаль исчез бесследно. Как так исчез? Не для того ж (Гавана охватила дрожь), Чтобы на милость свой гнев сменить И всех враждующих примирить!.. Нет, подозренье это ложно! Нет, это было б невозможно! Скорей всего, он там опять Решил за друга постоять!.. ...Итак, под шум рукоплесканий, Под звуки всхлипов и рыданий, В доспехи яркие одет, В сознании благих примет, Летит Гаван на зов судьбы, Туда, в кипение борьбы!.. ...К поляне стягивались рати... Артур, в сопровожденье знати, За поединком наблюдал. Сын Гамурета наседал, А Грамофланц сопротивлялся, Но ясно было: похвалялся Он перед рыцарями зря, Еще недавно говоря, Что лишь с двумя, с тремя, не менее, Достоин он вести сражение, - А тут дерется он с одним И справиться не в силах с ним. (Один тот шестерых заменит! Король его еще оценит...) Где спесь, бахвальство, страсть? - Исчезли!.. ...С коней своих герои слезли, Чтобы, вступивши в пеший бой, Закончить спор между собой. Их лица зноем полыхали, Мечами руки их махали, Менялись, в воздухе звеня, Во время взмаха лезвия... Одно, однако, было ясно: Сраженье продолжать напрасно, К нему утрачен интерес, Поскольку явен перевес... Оружие решило спор!.. Но вот летят во весь опор На поле битвы с двух сторон Пять достославнейших персон С непокрытыми главами. Торжественными словами Они сейчас объявят тут, Что порешил высокий суд... И вот Судейского Совета Решенье: "Отпрыск Гамурета Победу в битве одержал!" Нет, Грамофланц не возражал. Он Парцифалю сдался... Так, стало быть, ни с чем остался Сын Лота, наш Гаван, наш друг!.. И рыцарь произносит вдруг: "Король! Вчера, как все видали, Вы на ночь мне передышку дали И, отличаясь истинным благородством, Своим не воспользовались превосходством. Сегодня я вам тем же самым отвечу, На завтра перенеся нашу встречу, Чтоб вы оправились от ран..." Так сказал Грамофланцу Гаван... Противник, согласившись с ним, Тотчас отправился к своим... И все вокруг оцепенело... Но тут Артур вмешался в дело. Парцифалю он сказал: "Ты Грамофланца наказал, Однако с помощью обмана: Себя ты выдал за Гавана. И - я скажу тебе в укор - От нас ты ускользнул, как вор, Сбежал! Иначе - не посетуй - Битвы не было бы этой. Но вышло так: ты - победитель, Гавановой славы похититель. Но пусть Гаван не обижается, Час новой битвы приближается!.." Гаван сказал: "Поверь, я рад, Что названый мой брат Победы доблестью добился. Он честно и бесстрашно бился. Что касается меня, Дождаться завтрашнего дня Только бы достало сил, Чтоб я погиб или победил!.." ...И в лагерь кони их помчали, Где дамы и девы их всех встречали... . . . . . . . . . Меж тем о доблестном Парцифале В войсках противника узнали, Что, мол, на всей земле герой Такой не сыщется второй: Славнейший среди славных, Ему нет в мире равных. . . . . . . . . . Король меж тем всю ночь не спал, Письмо возлюбленной писал, Чтоб Итонии своей с гонцом Послать послание с кольцом... . . . . . . . . . И утром, с помощью посланца, От доблестного Грамофланца Не к Артуру пришло донесенье, - К Итонии пришло объясненье. И я его на память вам Почти дословно передам... "Прими мой привет, о привета достойная! Твой образ пронес сквозь беды и войны я. Прелестная дева, речь идет о тебе - Моем утешенье в безутешной судьбе. Моя любовь сплелась с твоей Наподобие корней. Ты сердце верностью укрепила, Живой водой его окропила... Верность в тебе заключена, Неверности ты лишена. В твоей любви заложен совет, Как различать мне