до его снов и пророчеств?! Все это плутни, чтоб оттянуть подписание передаточной записи. Ручаюсь, во сне ему явится дьявол и шепнет, что не надо отступаться от наследства. Ну ничего, я приведу пастора, и тот объяснит ему, что дьявол все лжет, а если и это не поможет, то стряпчего - уж он-то перелукавит черта! Еще поглядим, чей плут одолеет - его или мой! (Уходит.) Скэндл. Увы, мистер Форсайт, боюсь, что все это не так! Вы - человек мудрый и добросовестный, причастный тайнам и предвестиям, и если даже совершите ошибку, то с великой осмотрительностью, осторожностью и благоразумием. Форсайт. Ах, ну что вы, мистер Скэндл! Скэндл. Нет-нет, это бесспорно. Я вам не льщу. А вот сэр Сэмпсон не в меру спешит и, боюсь, не вполне щепетилен, мистер Форсайт. За ним тьма беззаконий! Дай бог, чтоб он не подстроил вам здесь какую-нибудь ловушку! Но вы - мудрец и не дадите себя провести. Форсайт. Увы, мистер Скэндл, humanum est errare {Человеку свойственно заблуждаться (лат.).}. Скэндл. Сущая правда! Человеку свойственно заблуждаться. Но это - обычному смертному, а вы не из их числа. Мудрецы были во все века - вот такие, как вы - кто читал по звездам и разгадывал приметы. Соломон был мудрец {63}, а все почему? Сведущ был в астрологии. Так пишет Пинеда {64}, глава восьмая, книга третья. Форсайт. А вы, я гляжу, человек ученый, мистер Скэндл. Скэндл. Кое-что знаю, любопытствовал. А восточные мудрецы, они тоже обязаны своей премудростью звездам, как справедливо отметил Григорий Великий {65} в своем трактате в защиту астрологии. И Альберт Великий {66} тоже считает ее наукой наук, ибо, как он пишет, она учит нас постигать причинность причин в причинности вещей. Форсайт. О я начинаю уважать вас, мистер Скэндл! Я не знал, что вы так начитанны в этой материи. Не многие молодые люди склонны... Скэндл. Я обязан этой склонностью своей доброй звезде. Признаться, я боюсь, что эта затея со свадьбой и передачей прав в ограбление законного наследника навлечет на нас кару! Чует мое сердце! Что за радость обрести участь Кассандры, если тебе все равно не поверят! Валентин в полном расстройстве - с чего бы это? А сэра Сэмпсона точно кто подзуживает! Боюсь, не одной своей волей он все это творит! И на себя стал как-то непохож... Форсайт. Он всегда был буйного нрава. Ну а что до свадьбы, то я совещался со звездами, и как будто ей все благоприятствует. Скэндл. Послушайте, мистер Форсайт, не давайте надеждам на земные прибыли побуждать вас к тому, что противно вашим взглядам и идет вразрез с вашей совестью! Ведь вы недовольны собой. Форсайт. Это как же?! Скэндл. Говорю вам: вы недовольны! Я не хочу вас огорчать, но по всему видно: вы недовольны. Форсайт. Это почему же, мистер Скэндл? По-моему, я страсть как доволен. Скэндл. Или вы себя обманываете, или сами не можете разобраться в себе. Форсайт. Объяснитесь поточнее! Прошу вас! Скэндл. Хорошо ли вы спите по ночам? Форсайт. Прекрасно. Скэндл. Вы уверены? Я б не подумал, глядя на вас! Форсайт. Но, ей-богу, я здоров! Скэндл. Вот так же поутру было с Валентином. И выглядел он точно так же. Форсайт. Это что же?! Или во мне какая перемена? Я что-то не чувствую... Скэндл. Может, и не чувствуете. Только борода ваша стала длиннее, чем была два часа назад. Форсайт. А и впрямь!.. Помоги, господи!.. Входит миссис Форсайт. Миссис Форсайт. Что вы не спите, муженек? Уже десять часов. Мое почтение, мистер Скэндл. Скэндл (в сторону). Ах чтоб ей! Спутала мне все карты. Придется посвятить ее в свой план. Вы так рано укладываетесь, сударыня? Миссис Форсайт. Мистер Форсайт всегда ложится в это время, а мы еще засиживаемся. Форсайт. Дай-ка мне свое зеркальце, душечка, то - маленькое. Скэндл. Пожалуйста, дайте ему зеркальце, сударыня. (Тихо.) Я вам все объясню. Миссис Форсайт дает мужу зеркальце, шепчется со Скэндлом. Моя любовь к вам так сильна, что я уже не властен над собой. Поутру, когда вы соизволили подарить меня своим вниманием, меня отвлекли дела. Я весь день тешил себя надеждой, что сумею объясниться с вами, но терпел сплошные неудачи. К вечеру мое беспокойство так возросло, что я не выдержал и пришел к вам в столь неурочный час. Миссис Форсайт. Ну где видана такая наглость: объясняться в любви под носом у моего мужа! Ей-богу, я расскажу ему! Скэндл. Что ж, я лучше умру мучеником, чем откажусь от своих чувств. Но доверьтесь мне, прошу вас, и я открою вам, как нам от него избавиться, чтобы я мог свободно приходить к вам. Шепчутся. Форсайт (рассматривает себя в зеркале). Не вижу никакой перемены. Лицо вроде бы благостное и кроткое, бледновато, конечно, но розы на сих щеках сорваны не один год назад. Ой, не нравится мне этот внезапный румянец! Вот уже и пропал! Гм... и слабость какая-то!.. Сердце работает исправно, хоть немного частит. А пульс?.. Боже ты мой, пульса-то нет!.. Тссс! Ах вот он! Скачет как бешеный - гоп, гоп!.. И куда он меня мчит?! Опять пропал! И снова бледность и слабость... Кхе-кхе!.. Господи... Дыхание участилось... И что за напасть!.. Скэндл. Ага, подействовало!.. Помогите же мне - ради любви и наслаждения! Миссис Форсайт. Как вы себя чувствуете, мистер Форсайт? Форсайт. Кхе-кхе... Хуже, чем я полагал. Дайте мне вашу руку. Скэндл. Вот видите, ваша супруга говорит, что последнее время вы спите неспокойно. Форсайт. Может быть. Миссис Форсайт. Ужасно беспокойно! Я боялась ему сказать. Все время мечется, что-то бормочет. Скэндл. Раньше этого не было? Миссис Форсайт. Никогда. Только последние три ночи, а так я что-то не припомню, чтоб он хоть раз меня потревожил с тех пор, что мы женаты. Форсайт. Пойду лягу. Скэндл. Идите, мистер Форсайт, да помолитесь перед сном. Он выглядит уже лучше. Миссис Форсайт. Нянька, нянька! Форсайт. Думаете, лучше, мистер Скэндл? Скэнал. Да-да! Надеюсь, к утру все пройдет. Время - лучший лекарь. Форсайт. Дай-то бог! Входит нянька. Миссис Форсайт. Нянька, барину что-то нездоровится, уложи его в постель. Скэндл. Надеюсь, утром вы сможете навестить Валентина. Выпейте перед сном немножко макового отвара с настойкой из первоцвета и ложитесь на спину, может, вам приснится хороший сон. Форсайт. Спасибо, мистер Скэндл, я так и сделаю. Зажги мне ночник, нянька, да положи у постели "Крупицы утешения" {67}. Нянька. Слушаюсь, сэр. Форсайт. Да-а!.. Кхе!.. Что-то я очень слаб. Скэндл. Нет-нет, вы выглядите гораздо лучше. Форсайт (няньке). А по-твоему? И еще, слышишь, принеси мне - дай сообразить!.. - в четверть двенадцатого, кхе-кхе, как начнется прилив, принеси мне, значит, горшок. Надеюсь, что положение моей звезды, а равно и месяца будет благоприятным, и тогда мне полегчает. Скэндл. И я надеюсь. Положитесь на меня: я кое-что придумал и уповаю в шестом часу лицезреть вместе Венеру и Солнце. Форсайт. Благодарствуйте, мистер Скэндл. Право, это будет для меня большим утешением. Кхе-кхе!.. Спокойной ночи. (Уходит вместе с нянькой.) Скэндл. Спокойной ночи, добрейший мой мистер Форсайт, Надеюсь, Марс и Венера войдут в сочетание... пока я буду здесь с вашей женой. Миссис Форсайт. Ну хорошо, а к чему клонятся ваши хитрости? Или вы думаете, что вам когда-нибудь удастся меня покорить? Скэндл. Сказать по правде, да. Я слишком доброго мнения о вас и о себе, чтобы терять надежду. Миссис Форсайт. Что за неслыханное бахвальство! Скажите, аспид вы этакий, что же, по-вашему, нет честных женщин? Скэндл. Нет, почему же! Многие женщины очень честны. Правда, они порой капельку плутуют в карты, но это пустяки! Миссис Форсайт. Да полноте! Я же про добродетель! Скэндл. А-а! Ну конечно, иные женщины и добродетельны тоже. Только, по-моему, это вроде того, как иные мужчины храбры из страха. Иначе какой же мужчина станет рваться к опасности, а женщина бежать наслаждений? Миссис Форсайт. О, вы чудовище! А как же, по-вашему, честь и совесть?! Скэндл. Честь - это общественный надзиратель, а совесть - обыкновенный домушник; и если кто хочет радоваться жизни, он должен подкупить первого и войти в долю со вторым. Что до чести, тут у вас надежная защита: вы обзавелись неисчерпаемым источником наслаждений. Миссис Форсайт. Это каким же? Скэндл. Мужем. Всякий муж дает возможность искать наслаждений. А раз честь ваша надежно защищена, то с совестью я как-нибудь дело улажу. Миссис Форсайт. Так, по-вашему, мы с вами вольны делать что нам хочется? Скэндл. Разумеется. Я люблю говорить что думаю. Миссис Форсайт. Что ж, и я скажу что думаю. О наших с вами отношениях. Вот вы ищите моей любви - так скажу вам напрямик: это меня ничуть не огорчает. Вы достаточно пригожи и умом не обижены. Скэндл. Я не склонен себя переоценивать, однако полагаю, что я не урод и не олух. Миссис Форсайт. Но у вас ужасная репутация: вы слишком свободны в речах и поступках. Скэндл. Понимаю. Вы думаете, что со мной опаснее говорить на людях, чем подарить высшей милостью другого мужчину. Вы ошибаетесь. Все мои вольные речи - простое притворство в угоду вам, женщинам. Подчас тот, кто первый кричит: "Держи вора!" - как раз и украл сокровище. А я лишь фокусник, который работает с помощником, и, если вы не прочь, мы одурачим весь свет. Миссис Форсайт. Но вы такой ловкий фокусник, что, боюсь, у вас не одна я в помощницах. Скэндл. Что ж, я крепок телом. Миссис Форсайт. Фи! Какой вы наглец, ей-богу! Скэндл. А вы, ей-богу, красавица! Миссис Форсайт. Да полно! Вам только бы сказать... Скэндл. Вы же сами в этом уверены, а скажу я вам это или нет - не важно. По-моему, теперь мы знаем друг друга как свои пять пальцев. Миссис Форсайт. Ах, боже мой, кто здесь?!.. Входят миссис Фрейл и Бен. Бен. Я люблю говорить что думаю, черт возьми! Ну что мне отец? Конечно, не то чтоб совсем ничего. Некоторым образом мы в родстве, только что с того? Не пожелал бы я, скажем, чтоб он вел меня по курсу - уж он бы помучился, повоевал с ветром и течением! Миссис Фрейл. Но, душечка, мы должны держать все в тайне, пока не уладится дело с наследством. Сам знаешь, брак без денег - все равно что корабль без балласта. Бен. Ха-ха-ха! Это точно! Вроде бы канат не тройного, а только двойного плетения. Миссис Фрейл. И хотя у меня неплохое приданое, все же, сам понимаешь, кто рискнет выйти в море с одним днищем? Бен. Опять точно. С одним-то днищем, того и гляди, ждать течи. Ведь как повела, в самый что ни на есть фарватер, черт возьми! Миссис Фрейл. Но если теперь, после всего, что было, ты меня бросишь, я умру с горя. Бен. Эко вздумала! Да я б лучше согласился, чтоб "Мериголд" в бурю сорвалась с якоря, а как я ее люблю! Что же, по-твоему, я вероломная душа? Моряк, он завсегда честен, даже когда порой в карманах у него ветер свищет. И пусть я с лица не так взрачен, как какой-нибудь столичный господин или придворный, в жилах у меня течет благородная кровь и сердцем я тверд, как скала. Миссис Фрейл. А ты будешь вечно меня любить? Бен. Коль полюбил - навсегда, так и знай! Хочешь, я тебе спою матросскую песню? Миссис Фрейл. Постой, здесь моя сестрица. Я позову ее послушать. Миссис Форсайт (Скэндлу). Хорошо, я не лягу нынче с мужем, а пойду к себе и поразмыслю над вашими словами. Скэндл. Разрешите проводить вас до дверей спальни, чтобы дать вам последний совет. Миссис Форсайт. Тсс! Моя сестрица! Миссис Фрейл. Простите, что прервала вашу беседу, но мистер Бен хочет спеть вам песню. Бен. Эта песня про жену одного из наших ребят, а сочинил ее наш боцман. Вы, сударь, поди, знавали девчонку. До свадьбы ее звали - Вострушка Джоан из Дептфорда. Скэндл. Слыхал про такую. Бен поет. БАЛЛАДА {68} МУЗЫКА ДЖОНА ЭККЕЛЗА Служивый и храбрец моряк, Лудильщик и хитрец скорняк Присватались однажды, сэр, Дрожа от нежной жажды, сэр, К девчонке по имени Джоана. Был прежде пуст ее альков, Но девчонка на пареньков Заглядывалась тщетно, сэр, И сделалось заметно, сэр, Что муженек ей нужен, как ни странно. Гремел служивый: "Ты, ей-ей, Отличный боевой трофей!" Показывал ей шрамы, сэр, Твердил, что ради дамы, сэр, Чуть в битве не простерся бездыханно! Скорняк он щедрый парень был Меха девчонке посулил, Лудильщик капризуле, сэр, Запаивать кастрюли, сэр, Поклялся - так она ему желанна! Ну а моряк, а морячок Свой знаменитый табачок Курил пока в сторонке, сэр, Решив без всякой гонки, сэр, Повременить в хвосте у каравана. Когда ж настали сроки, сэр, Моряк, презрев упреки, сэр, Пришел, увидел, победил И прямо в сердце уязвил Девчонку по имени Джоана! Бен. Если только ребята, приходившие навещать меня, еще здесь, вы сейчас увидите, что мы, моряки, умеем плясать не хуже других. (Громко свистит.) Ручаюсь, коли они услышат, мигом примчатся. Входят моряки. А вот и они! И со скрипками! А ну, ребята, становись в круг, я плясать буду! (Пляшет.) Мы, моряки, народ веселый, грустить нам не о чем. Живем на море, грызем сухари, запиваем джином, раз в три месяца меняем рубашку, а вернемся к себе - поспим раз в год с женой, покутим маленько и отчалим _ попутным ветром. Ну как, по сердцу мы вам? Миссис Фрейл. Ах, вы такие весельчаки, такие счастливцы!.. Миссис Форсайт. Мы признательны вам за развлечение, мистер Бенджамин, но, по-моему, уже поздно. Бен. Что ж, коли, по-вашему, так, ложитесь спать. А я пойду опрокину стаканчик да помечтаю про свою кралю, перед тем как завалиться в постель. Она мне, поди, нынче приснится! Миссис Форсайт. Вам тоже лучше пойти спать, мистер Скэндл, и посмотреть, что вам приснится. Скэндл. О клянусь вам, у меня живое воображение, и я не хуже всякого другого могу увидеть во сне что захочу. Но ведь сны - удел нерадивых, убогих и потерявших надежду любовников, последний отблеск любви для старых греховодников и первый луч надежды для мужающих юнцов и вожделеющих дев. Страсть пылкая в свое приемлет лоно Девчонку и седого селадона! (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ  Сцена первая Комната Валентина. Входят Скэндл и Джереми. Скэндл. Ну как, готов твой хозяин? Глядит безумцем, что-то бормочет? Джереми. Да, сэр, будьте покойны. Тому, кто вчера утром чуть было не стал поэтом, нетрудно сегодня сойти за помешанного. Скэндл. А что, надумал он посвятить в свой план Анжелику? Джереми. Пока нет, сэр. Он решил разыграть помешанного: может, тем побудит ее разыграть дуру или хоть признаться, что она давно втайне его любит. Скэндл. Я только что видел, как она садилась со служанкой в карету, по-моему, она велела кучеру везти ее сюда. Джереми. Вполне возможно сэр. Я ведь утром сказал ее служанке, что мой барин сбрендил, все от люови к ее барыне. Слышите, карета подъехала! Если это она, сэр, пожалуй, барин, прежде чем с ней свидеться, захочет узнать, как она приняла весть о его безумии. Скэндл. Что ж, я ее попытаю. Да вот и она! Входят Анжелика и Дженни. Анжелика. Надеюсь, мистер Скэндл, вам не внове встречать поутру даму в гостях у мужчины? Скэндл. Ничуть. Но при иных обстоятельствах, сударыня. Когда же дама является в обличье тирана, чтоб унизить поверженного любовника и насладиться безжалостным торжеством своей красоты, такая жестокость меня слегка удивляет. Анжелика. Я не люблю неуместных шуток. Пожалуйста, скажите мне, что здесь случилось? Джереми. Ничего особенного, сударыня. Мой барин рехнулся, вот и все. Ваша-то милость, наверно, давно считала его полоумным. Анжелика. Неужто сошел с ума?.. Джереми. Да-да, сударыня, сошел: ума-то не осталось, точь-в-точь как с деньгами - растратился и обеднел. В голове у него так же пусто, как в кармане, и если кому охота попасть впросак, пусть позарится на его наследство - лучше не придумает! Анжелика. Коли все это правда, твои шутки совсем неуместны! Скэндл (в сторону). Она расстроена? Значит, любит его? Анжелика. Ужель, мистер Скэндл, я, по-вашему, так бездушна, что могу не сочувствовать человеку, перед которым, признаться, я в долгу. Скажите мне правду, прошу вас! Скэндл. Ах, если бы ложь могла ему помочь, сударыня! Впрочем, он не первый сошел с ума от несчастной любви. Анжелика (в сторону). Не знаю, что и думать! А все-таки неприятно, когда тебя обманывают! (Скэндлу.) Могу я видеть его? Скэндл. Боюсь, врач будет против. Джереми, пойди узнай. Джереми уходит. Анжелика (в сторону). Ага! Он подмигнул и улыбнулся, я заметила! Значит, это хитрость! Сейчас увидим. (Скэндлу.) Признаюсь вам в одной слабости, сэр, которую от всех скрываю: я не могу быть счастлива, если не поправится Валентин. А посему заклинаю вас: коли вы ему друг и сочувствуете в тяжкой беде, скажите, могу я надеяться... Мне трудно говорить... Но вы сами все скажете, вы же знаете, о чем я хочу спросить. Скэндл (в сторону). О это уже напрямик! (Анжелике.) Не убивайтесь, сударыня, я надеюсь, он поправится. Ведь если страх перед вашей неприязнью поверг его в безумие, ваше признание в любви может его исцелить. Анжелика (в сторону). Ах вот как! Теперь все ясно! Я не успокоюсь, пока не отплачу им шуткой за шутку! (Скэндлу.) Признание в любви, вы сказали?! Очевидно, вы превратно поняли мое сочувствие и приписали мне слабость, каковая мне чужда. Но я слишком прямодушна, чтобы вас обманывать, и слишком сострадаю ему, чтобы тешить его несбыточной надеждой. Человеколюбие и душевная доброта побуждают меня беспокоиться о нем, но полюбить его не в моей власти и воле. И если, что б излечить его, я должна высосать яд из его ран, боюсь, быть ему безумцем, пока я сама не лишусь рассудка. Скэндл (в сторону). А она молодец, ей-богу! (Анжелике.) Так вы не хотите с ним повидаться, коль скоро у него будет подобное желание? Анжелика. Чего стоят желания безумца? К тому же так мне легче... Если я его не увижу, то, возможно, меньше стану жалеть... А если позабуду - так ведь он и сам себя не помнит. Теперь я все знаю, и на сердце у меня заметно полегчало. Скэндл. Значит, доброта недолговечна? Вы же только что признались мне, что в долгу перед ним за его любовь. Анжелика. Но я всегда считала его страсть неразумной и безотчетной. Он любит, ибо иначе не может, а я не люблю, ибо иначе не могу. Это так же не зависит от нас, как то, что он мужчина, а я женщина, или что мне вот надоело здесь быть, и все! Пойдем, Дженни. (Уходят.) Скэндл. Ну и ну! Разыграла как по нотам! Входит Джереми. Джереми. Да никак ушла, сударь? Скэндл. Ушла? Да ее здесь не было. Наверно, мы с тобой просто обознались и это была не она. Джереми. Час от часу не легче! Новая напасть! Мало нам одного полоумного! А барин жаждет ее видеть; он, как узнал, что она здесь, сэр, чуть от радости взаправду не спятил. Скэндл. Все мы заблуждаемся. Не спрашивай меня больше, я все равно ничего не могу тебе объяснить. А хозяину твоему я все сам скажу. Но если с отцом нас постигнет такая же неудача, как с возлюбленной, Валентину придется спуститься с вершины безумия на стезю здравого смысла и ждать, когда его околпачат, как других разумных людей. Я слышу голос сэра Сэмпсона. Помнишь, что тебе говорить? Я пойду к твоему барину. (Уходит.) Входят сэр Сэмпсон и Бакрем. Сэр Сэмпсон. Вот бумага за его подписью, мистер Бакрем. Бакрем. Отлично, сэр. А в этом ларчике заготовленная мной передаточная, если он готов приложить к ней руку и печать. Сэр Сэмпсон. Готов не готов, а приложит! И хоть он притворился больным, все равно не отвертится. А, вот этот бездельник, его слуга. Эй ты, где твой барин? Джереми. Ах, сэр, нет его больше. Сэр Сэмпсон. Неужто умер? ! Джереми. Нет, сэр, не то. Сэр Сэмпсон. Так он покинул город? Сбежал? Провел меня? Говори, мошенник! Джереми. А что говорить, сэр? Он цел и невредим, сэр, вот только дал бы бог, чтоб был так же здрав, бедняжечка! И никуда он не делся, сэр, а все-таки нет его, сэр. Сэр Сэмпсон. Ты что, негодяй, насмехаться надо мной вздумал?! Говори толком, где он? Я все равно его раздобуду! Джереми. Бог вам помочь, сударь, а то он никак себя не сыщет. У меня, сэр, прямо сердце кровью обливается... Думать о нем без слез не могу, сэр! Ну так защемит, сэр, так, будто по ком звонят или припадочного в воду окунают. Сэр Сэмпсон. Нельзя ли без глупых сравнений, приятель? Скажи по-людски, просто и ясно, что с ним такое, не то я проломлю тебе, дураку, череп. Джереми. Вот-вот, оно самое и есть, сэр. Череп у него лопнул, у бедняжки, с того он и тронулся, сударь. Сэр Сэмпсон. Тронулся, говоришь?.. Бакрем. Так он non compos? Джереми. Да, сэр, совсем не компас! Бакрем. Тогда все зазря, сэр Сэмпсон. Если он non compos mentis {Не в здравом уме (лат.).}, его поступки и свидетельства неправомочны, они недействительны по закону. Сэр Сэмпсон. Да все это плутни! Веди-ка меня к нему. Тронулся, эко выдумал! Он у меня живо очухается! Джереми. С ним мистер Скэндл, сэр. Сейчас я постучусь к ним. Джереми идет в глубь сцены, декорация раздвигается, и зрители видят Валентина и Скэндла. Полуодетый Валентин сидит на постели. Сэр Сэмпсон. Что это значит? В чем дело? Валентин (вскакивает}. Ай, кто это?!. Скэндл. Бога ради, говорите с ним мягко и спокойно, сэр. Не раздражайте его. Валентин. Ответьте мне, кто этот и вон тот!.. Сэр Сэмпсон. Он что, не узнает, черт возьми? И броситься может? Буду говорить поласковей. Вал! Вал! Ты что, не узнаешь меня, мальчик? Не узнаешь родного отца?.. Я ж твой отец, Вал! А это - честный Бриф Бакрем, стряпчий. Валентин. Может и так... А я не узнал вас... На свете много людей... Одни - знакомые, другие - незнакомые, а солнце светит всем поровну. Есть отцы с кучей детей, а есть дети с кучей отцов. Чудно, правда? А я - Истина и пришла научить людей лжи. Сэр Сэмпсон. Не знаю, что ему и сказать! Валентин. А почему этот стряпчий в черном? Он что, ходит совестью наружу? Стряпчий, ты кто? Ты меня знаешь? Бакрем. Господи, что мне ответить? Как же, сэр! Валентин. А вот и врешь! Я кто? Истина! У вашего брата я не в чести. Меня изгоняют из Вестминстер-Холла в первый же день каждой сессии, а как давно - не помню! А сейчас я вам скажу вот что: задам вам один вопрос, на который и знатоку арифметики не ответить. Скажите, каких душ больше - тех, что Библия спасла в Вестминстерском аббатстве или тех, что она погубила в Вестминстер-Холле? {69} Я-то ведь Истина, я не знаю. У меня знакомых раз, два - и обчелся. Сэр Сэмпсон. Он по-своему разумен в своем безумии. А бывают у него просветления? Джереми. Очень ненадолго, сэр. Бакрем. Раз он в таком состоянии, я вам не нужен, сэр. Возьмите свою бумагу, сэр. Еще, чего доброго, бросится! Передаточная при мне, сэр, вдруг он опамятуется. (Уходит.) Сэр Сэмпсон. Постойте! Куда вы?! Не уходите!.. Скэндл. Лучше отпустите его, сударь; коли надо будет, можно за ним послать. По-моему, его присутствие раздражает больного. Валентин. А стряпчий ушел? Ну и прекрасно! Теперь мы покутим в мире и согласии... Ох-ох-ох!.. Который час? Да здесь мой батюшка! Благословите меня, сэр. Сэр Сэмпсон. Он приходит в себя! Благослови тебя бог, Вал! Ну как ты себя чувствуешь, мальчик? Валентин. Спасибо, сэр, прекрасно. Я был чуточку не в себе. Ну присядьте, пожалуйста, сударь! Сэр Сэмпсон. Да, мальчик, сяду. И ты садись рядом. Валентин. Нет, сэр, я лучше постою. Сэр Сэмпсон. Да нет, садись и ты, честный Вал. Ну как ты себя чувствуешь? Дай, я пощупаю пульс. О, сейчас прекрасный, Вал. Я так огорчился, заставши тебя в недуге. Но сейчас, к моей радости, тебе лучше, честный Вал. Валентин. Спасибо вам, батюшка. Скэндл (в сторону). Что за чудо! В этом изверге проснулась отцовская любовь. Сэр Сэмпсон. Дай-ка еще руку, Вал. Она не дрожит. Пожалуй, ты мог бы что-нибудь написать, Вал. Не так ли, мальчик? Например, свое имя, Вал. Джереми, верни поскорее мистера Бакрема. Скажи, чтобы нес передаточную запись, да побыстрее! Джереми уходит. Скэндл (в сторону). И я еще подозревал этого изувера в жалости. Сэр Сэмпсон. Узнаешь эту бумагу, Вал? Ведь ты честен душой и выполнишь договор. (Показывает ему бумагу, но держит ее так, чтобы тот не мог выхватить ее.) Валентин. Дайте мне посмотреть поближе, сэр. Вы держите ее так далеко, что я не пойму, знакома она мне или нет. Сэр Сэмпсон. Поближе, сынок? А что тут смотреть? Ты что, не узнаешь свою руку, Вал? Дай, я взгляну! На редкость разборчиво, посмотри!.. (Читает.) "Условия обязательства..." На редкость разборчиво, видишь. Это наверху... А внизу стоит: "В чем и прилагаю руку..." и дальше крупными буквами - Валентин Ледженд. Черным по белому. Что ж, у меня глаза лучше твоих, что ли? А ведь я могу прочесть и с более далекого расстояния. Вот, смотри... (Отодвигает руку еще дальше.) Валентин. Дайте мне ее в руки, сэр. Сэр Сэмпсон. Дать тебе в руки?.. Бога ради!.. Только не все ли равно, у кого она в руках? Да и вообще, зачем держать ее в руках? Положим лучше в карман, Вал. Тогда никому не придется держать ее. (Прячет бумагу в карман.) Вот так, Вал, здесь она будет в целости, мой мальчик. Но ты ее мигом получишь, как только подпишешься под другой, мой маленький Вал! Входят Джереми и Бакрем. Валентин. Опять этот враг здесь! Ах, это стряпчий! У него что, чешутся руки? Он дождется, что его почешут!.. Жаль, ногти у меня острижены... Сейчас я возьму раскаленные щипцы, вот сейчас, сейчас... и схвачу его за нос, как святой Дунстан черта {70}, то-то будет потеха!.. Бакрем. Господи спаси и помилуй!.. Чего и ждать от безумца!.. (Убегает.) Валентин. Ха-ха-ха!.. К чему такая прыть! Все равно ведь Истине тебя не догнать. Ха-ха-ха... Теперь этот плут признал меня in forma pauperis {В образе бедняка (лат.).}. Сэр Сэмпсон. Ведь эка досада!.. И не прикину, что мне сказать, что сделать, какой избрать путь!.. Валентин. Это кто тут сбился с пути? Я - Истина, любого выведу на дорогу. Заруби себе на носу, приятель: хуже всего идти по прямой. Тот, кого ведет его нос, всегда угодит в дерьмо. Probatum est {Испытано (лат.).}. Ты на каком поприще подвизаешься? В религии или в политике? Выбирай одно из двух. Правда, они различны, как масло и уксус, но где-то на государственной кухне из них ловко стряпают приправу ко всей нации. Сэр Сэмпсон. Какого черта я родил сыновей?! Вообще зачем я женился?.. Валентин. Затем, что вы были чудовищем, старина. Женщина и мужчина - два величайших чудовища в мире. Или вы другого мнения? Сэр Сэмпс он. Я того мнения, что эти два чудовища в совокупности порождают третье, еще большее, чем они сами. Валентин. Ах вот оно как, старый правдолюбец! Что ж, вы и впрямь угадали. До чего ж все чудно получается, Джереми! Джереми. Что именно, сэр? Валентин. Что под сединами копошатся столь незрелые мысли... и я дурачу своего родителя. А вот и "Erra, Pater" {71} или наша бородатая сибилла {72}? Но раз грядет Оракул, Истине лучше удалиться. Валентин и Джереми уходят. Входят Форсайт, миссис Форсайт и миссис Фрейл. Форсайт. Про что он сказал? Что он напророчил? Ах, это вы, сэр Сэмпсон? Помоги господи! Ну как наши, дела? Сэр Сэмпсон. Дела?! Чтоб черт побрал все ваши приметы!.. Мы в дураках, и поделом. Уж не могли предсказать, что луна будет в полнолунии, черт вас возьми, и что сын мой сбрендит! Ну где они, эти ваши третные и четвертные аспекты и разные там противостояния?.. А что подсказал вам Кардано {73} с Птолемеем? А ваш Мессалла, ваш Лонгомонтан {74}, союз хиромантии с астрологией!.. Ух чтоб им всем погореть!.. И это я, который знает свет, знает людей с их нравами, я, который и столечко вот не верит в небо, солнце, звезды, календари и прочий вздор, я слушался какого-то там толкователя снов и охотника за приметами и откладывал дело до счастливого часа! Да нет никакого счастливого часа, кроме удобного случая! (Уходит.) Форсайт. Да у вас в голове завихрение, сэр Сэмпсон!.. Уж поистине несчастливый для вас час! Nemo omnibus horis sapit {Никто не бывает всегда разумен (лат.).}. И ушел, понося науку. Нет, он родился под несчастной звездой и погряз в безнадежном невежестве! Скэндл. Простите его запальчивость, мистер Форсайт. Он очень расстроен. Его сын признан non compos mentis, а потому неправомочен подписать передаточную, так что все его планы рухнули. Форсайт. Да неужто! Миссис Фрейл (тихо, миссис Форсайт). Выходит, мой морячок приплыл не в ту бухту! Миссис Форсайт. Что ж теперь ты будешь делать, сестрица? Миссис Фрейл. Что буду делать? Отправлю его обратно в море с первой же бурей! Он привык к непостоянству стихий и ничуть не удивится отливу. Форсайт (размышляет вслух). А я ничего этого не предвидел, вот ведь дал маху! Скэндл (тихо, миссис Форсайт). Мы могли б с вами, сударыня, рассказать ему еще кое-что, чего он не предвидел и что больше касается его собственной персоны. Миссис Форсайт. Вы это про что? Не понимаю! Скэндл. Тсс! А восторги прошлой ночи, моя прелесть!.. Их не скоро забудешь ! Миссис Форсайт. Прошлой ночи?.. Это на что вы изволите намекать? Прошлая ночь была, по-моему, такая же, как все предыдущие. Скэндл. Вы что же, не заметили разницы между мной и своим мужем. черт возьми?! Миссис Форсайт. Вся разница, что он суеверный, а вы, по-моему, полоумный. Скэндл (в сторону). С вами станешь! (Вслух.) Вы что, всерьез? Да припомните хорошенько! Миссис Форсайт. А, вспомнила! Вы дерзко и нагло добивались, чтоб я пустила вас к себе в постель. Скэндл. И вы не пустили? Миссис Форсайт. Еще бы! И вам не стыдно это спрашивать?! Скэндл (в сторону). Я слышал про это, но не верил. Мне говорили, что у нее редкое свойство - позабыть наутро мужчину, с которым провела ночь, и отрицать свою благосклонность с еще большим бесстыдством, чем дарить ее. (Вслух.) Что ж, мое почтение, сударыня! А вы превосходно выглядите, мистер Форсайт. Как вам спалось прошлой ночью? Форсайт. Право, мистер Скэндл, какие-то все бессвязные сны да кошмары, а что - толком не припомню! Скэндл. Ну что за ночь - никто ничего не помнит! Так вы будете разговаривать с Валентином? Может, вам удастся его понять. Я склонен считать, что в речах его есть тайный смысл, и порой он кажется мне не столько безумцем, сколько ясновидящим. Форсайт. Очень верные слова, мистер Скэндл, право. Я, как и вы, согласен в этом с турками и отношусь с почтением к человеку, которого чернь объявляет помешанным. Идемте ж к нему! Миссис Фрейл. Ты иди с ними, сестрица, а я сыщу своего любовника, дам ему отставку и присоединюсь к вам. Скэндл, мистер и миссис Форсайт уходят. Вот он, легок на помине! Входит Бен. Бен. Сбесились все, что ли?! Морская горячка у них тут на берегу, не иначе. Миссис Фрейл. Вы чем-то разгневаны, мистер Бенджамин? Бен. Да нет; коли мы опять вместе, все ладно. Ох и выдержал же я из-за вас там бурю - страсть! Миссис Фрейл. Из-за меня? Это почему же? Бен. Да потому что явился отец, а я как раз бранился с веснушчатой девчонкой, которую он мне присватал. Ну он меня и спрашивает, в чем, мол, дело. Да так зло спрашивает. Оказывается, братец-то мой Вал - того, ну он и разъярился. А я-то не знал, мне-то что? Ну, спрашивает, значит, зло-презло, а я ему в ответ - так же. Он мне хоть отец, да ведь и я у него не в слугах! Вот я ему прямиком и выложил, что, дескать, как вздумаю жениться, так себе в удовольствие, не ему. А что до девчонки, которую он подыскал мне, то пусть она лучше поучится узоры там разные вышивать да пироги печь, а мужа ей рано искать, я так думаю. Мне она ни к чему - я в другой порт иду, уж как он там ни ярись! Миссис Фрейл. Так вы опять уходите в море? Бен. Да нет, меня к вам несет, только я ему всего не сказал. А он и говорит: смотри, быть твоей голове в шишках! И что коли так, он сам сыщет себе кого по вкусу да женится. А я ему в ответ, что если ему вздумалось в эти годы свалять дурака и жениться, то сам пусть опасается шишек - они у него-то скорее вырастут, черт возьми! Он, как услышал, так разозлился - страсть, аж и сказать ничего не мог, а я тут отчалил и оставил его с той девчонкой; может, он еще в силе и сам на ней женится - так я ведь не против, пускай! Миссис Фрейл. Это так-то бесстыдно и непочтительно ты разговариваешь с отцом, негодяй?! Бен. Да ведь он первый начал... А если я и впрямь вел себя бесстыдно и непочтительно, так зачем он меня таким уродил? Ведь не сам же я от себя родился?! Миссис Фрейл. Какое неблагочестие! О как жестоко я обманулась! Какого бесчувственного зверя полюбила!.. Счастье еще, вовремя увидела подводные рифы и зыбучие пески, что таятся под его вероломной улыбкой!.. Бен. Это что же?! Да никак вы сердитесь?! Миссис Фрейл. Сгинь с моих глаз, ты, морской недоносок, исчадье бурь, китовый ублюдок, штормовой высвистун!.. Вылез наружу в чешуе и плавниках, оскалился в три ряда зубов, мерзейший из морских хищников! Бен. Господи ты боже мой, она рехнулась, бедняжка!.. Помешалась от любви, совсем в мозгу повредилась. Что же мне делать? Как ей помочь?.. Миссис Фрейл. Нет, чудовище, я ничуть не помешана, я достаточно разумна для того, чтобы вывести тебя на чистую воду. И у тебя хватает наглости с этаким упрямством и своенравием набиваться в мужья?! Да ты отца слушаться не умеешь, а еще уверяешь, будто в тебе столько почтительности, что ты можешь уважить супругу. Ловко же меня надули, прямо вокруг пальца обвели! Бен. Это как же такое?.. Если вы в разуме, то, сдается мне, сами понимаете, что это меня ловко провели: я там из-за вас бушую, а вы, оказывается, успели поворотить на другой галс! Это как же понять?! Разливались в нежностях, по лицу меня гладили, целовали, прижимались, а теперь - раз, обрубили канат и оставили меня на мели!.. Миссис Фрейл. Совсем нет. Я пустила вас по воле волн - плывите куда вам заблагорассудится. Бен. Так, значит, вы обманщица? Миссис Фрейл. Нет, ветер переменился, и все! Бен. Стыда у вас нет! Ветер переменился! От дрянного ветра какая же польза? Нет, видать, хорошо, что я от вас вовремя избавился, раз вы ловки на такие штуки. И что вам была за нужда меня в дураках оставлять?! Миссис Фрейл. В дураках - не в мужьях! Бен. Ишь чего выдумали! Да я б на вас теперь не женился, хоть вы меня просите-упрашивайте: я уж вас знаю, черт возьми! Даже если б за вами давали горы золота и бриллиантов и любил бы я вас в сто раз больше. Миссис Фрейл. Да разве ты умеешь любить, дельфин вонючий! Бен. Умею не умею - не ваше дело, а браниться нечего. Уж как там ни есть, а не настолько я вас люблю, чтобы такое стерпеть. Счастье еще, что вы показали себя, сударыня! А женится на вас пускай тот, кто вас не знает. Я-то, черт возьми, хорошо вас знаю - обжегся! И, наверно, тот, кто на вас женится, красавица, будет ходить у вас под началом и когда-нибудь станет, поди, на якорь у мыса Рогоносца {75}, не иначе!.. Вот вам и весь сказ, обмозгуйте, коль вам охота. Может, еще придется меня покликать, только я не вернусь. (Уходит.) Миссис Фрейд. Ха-ха-ха!.. Дожидайся! (Поет.) "Ах, ушел мой милый в море..." Входит миссис Форсайт. Приди ты минутой раньше, сестрица, ты б увидела, как тверд духом бывает любовник. Мы расстались, я и мой честный моряк, причем так же хладнокровно, как встретились. Право, я даже немножко расстроена тем равнодушием, какое выказало это животное. Миссис Форсайт. Значит, он вел себя героически? Миссис Фрейл. Скажи лучше - тиранически, ведь это он меня отринул, и я, покинутая бедняжка, осталась на берегу проливать слезы. А сейчас я скажу тебе кое-что, о чем он успел мне обмолвиться. Сэр Сэмпсон взбешен и в сердцах объявил, что намерен жениться. Если ему охота кинуться в омут, то лучшей помощницы, чем я, он не сыщет, надо только подумать, как нам взяться за дело. Миссис Форсайт. Дана черта тебе эта старая лиса?! Хитер - дальше некуда, к тому же терпеть не может нас обеих. У меня другой план для тебя, и я уже подготовила почву. Я почти сторговалась с Джереми, слугой Валентина, чтоб он продал нам своего барина. Миссис Фрейл. Это как же? Миссис Форсайт. Валентин бредит Анжеликой, даже меня за нее принял. Джереми говорит, что он примет за нее любую женщину, которую он ему приведет. Так вот, я посулила ему золотые горы, если в один из этих приступов безумия он приведет хозяину вместо нее тебя, поможет вам тайно обвенчаться и улечься в постель, а когда все совершится, душечка, - отступать ему будет некуда. Когда же он опамятуется, то будет рад-радешенек откупиться от тебя за хорошие деньги... Но тише! Они идут сюда. Отойдем в сторонку, и ты мне скажешь, как тебе нравится мой план. Входят Валентин, Скэндл, Форсайт и Джереми. Скэндл (Джереми). Ты намекнул хозяину про их затею? Джереми. А как же, сэр. Он не против и готов принять ее за Анжелику. Скэндл. Вот это будет потеха! Форсайт. Господи спаси и помилуй!.. Валентин. Молчи и не прерывай меня!.. Я шепну тебе вещее слово, а ты будешь прорицать. Я - Истина, я научу тебя новому хитрословию. Я поведал тебе о прошлом, теперь расскажу о грядущем! Знаешь ли ты, что будет завтра? Не отвечай! Я сам тебе все открою. Завтра мошенники и глупцы будут благоденствовать, одних выручит ловкость рук, других - богатство; а Истина, как и прежде, будет мерзнуть от холода в летнем пальто. Спрашивай дальше про завтрашнее! Скэндл. Спрашивайте его, мистер Форсайт. Форсайт. А скажи, пожалуйста, что будет при дворе? Валентин. Это знает Скэндл. Я - Истина, я там не бываю. Форсайт. Ну а в городе? Валентин. В обычное время в пустых церквах будут читать молитвы. А за прилавками вы увидите людей с такими самозабвенными лицами, точно в каждом лабазе торгуют религией. О, в городе все будет идти своим чередом! В полдень часы пробьют двенадцать, а в два пополудни на Бирже загомонят рогатые. Мужья и жены будут торговать порознь, и в семье каждому выпадет своя доля - кому радость, кому заботы. В кофейнях будет до потолка дыма и хитрых планов. А стриженный под гребенку мальчишка, что утром подметает хозяйскую лавку, еще до ночи наверняка измарает свои простыни. Впрочем, две вещи порядком вас удивят: распутные жены с подоткнутыми юбками и покорные рогоносцы с цепями на шее. Но прежде чем рассказывать дальше, я должен кое о чем спросить вас: ваш вид внушает мне подозрения. Вы тоже муж? Форсайт. Да, я женат. Валентин. Бедняга! И жена ваша из Ковент-Гарденского прихода? Форсайт. Нет, из прихода Сент-Мартинз-ин-де-Филдз {76}. Валентин. О несчастный! Глаза потускнели, руки дрожат, ноги подкашиваются, спина скрючена. Молись! Молись о чуде! Измени облик, сбрось годы. Достань котел Медеи {77}, и пусть тебя в нем сварят. Ты выйдешь из него обновленным, с натруженными мозолистыми руками, крепкой как сталь спиной и плечами Атласа {78}. Пускай Тальякоцци {79} отрежет ноги двадцати носильщикам портшезов и сделает тебе подпорки, чтоб ты прямо стоял на них и глядел в лицо супружеству. Ха-ха-ха! Человеку впору прикладывать голубей к пяткам {80}, а он алкает свадебного пиршества! Ха-ха-ха!.. Форсайт. Что-то у него совсем ум за разум заходит, мистер Скэндл. Скэндл. Должно, весна действует. Форсайт. Вполне возможно, вам лучше знать. Я б очень хотел, мистер Скэндл, обсудить с вами то, что он здесь говорил. Его речи - сплошные загадки! Валентин. А что это Анжелики все нет да нет? Джереми. Да она здесь, сударь. Миссис Форсайт. Слышала, сестрица? Миссис Фрейл. Не знаю, что и сказать, ей-богу!.. Скэндл. Утешьте его как-нибудь, сударыня. Валентин. Где же она? Ах, вижу! Так внезапно является воля, здоровье и богатство к человеку голодному, отчаявшемуся и покинутому. О, привет тебе, привет!.. Миссис Фрейл. Как вы себя чувствуете, сэр? Чем могу услужить вам? Валентин. Слушай! У меня есть для тебя тайна. Эндимион и Селена встретят нас на горе Латме {81}, и мы поженимся в глухой полуночный час. Молчи! Ни слова! Гименей спрячет свой факел в потайном фонаре, чтоб наступила тьма, а Юнона напоит маковой росой своего павлина {82}, и тот свернет свой глазастый хвост, так что стоглазый Аргус 83 сомкнет очи, не правда ли? Никто не будет знать об этом, кроме Джереми. Миссис Фрейд. О да, мы будем держать это в тайне и не замедлим осуществить! Валентин. Чем скорее, тем лучше! Подойди сюда, Джереми! Поближе, чтоб никто нас не подслушал. Так вот что, Джереми! Анжелика превратится в монахиню, а я в монаха, и все же мы поженимся назло священнику. Достань мне сутану с капюшоном и четки, чтоб я мог играть свою роль, ведь через два часа она встретит меня в черно-белых одеждах и длинном покрывале, которое поможет нашему плану. Ни один из нас не увидит другого в лицо, пока не свершится то, о чем не принято говорить, и мы не покраснеем навеки. Входят Тэттл и Анжелика. Джереми. Я обо всем позабочусь и... Валентин. Говори шепотом. Анжелика. Нет, мистер Тэттл, ваша любовь ко мне портит весь мой план. Вы нужны мне в качестве наперсника. Тэттл. Но, сударыня, это же безрассудно - такой красавице и богачке отдаться умалишенному!! Анжелика. Я не любила его, пока он был в разуме, только никому не рассказывайте этого. Скэндл. Что я слышу?! Тэттл влюбился в Анжелику! Тэттл. Что вы, сударыня, вы меня не знаете. Право, я даже затрудняюсь сказать вам, как давно я люблю вашу милость... но, подбодренный тем, что Валентин уже не может за вами ухаживать, я решился открыть вам сокровенную страсть моего сердца. Ну сравните нас обоих, сударыня! Там - какая-то жалкая развалина. Здесь - человек полный сил, во цвете лет и здоровья, во обладании всеми чувствами и к тому же, сударыня, пылкий любовник... Анжелика. Замолчите! Посовестились бы!.. Пылкий любовник во обладании всеми чувствами!.. Когда вы сравняетесь в разуме с Валентином, я, быть может, поверю вашим чувствам и изберу из вас двоих того, кто безумней. Валентин. Вот и все. А это кто? Миссис Фрейл (Джереми). Господи, она все испортит своим приходом! Джереми. Не бойтесь, сударыня. Он ее не узнает. А если и узнает, я сумею разуверить его. Валентин. Кто эти люди, Скэндл? Чужие, да? Если так, то послушай, что я думаю. (Шепчет.) Выдвори их всех, кроме Анжелики, чтоб я мог сообщить ей свой план. Скэндл. Хорошо. Я сделал относительно Трттла одно открытие, которое поможет осуществить нашу затею с миссис Фрейл. Он ухаживает за Анжеликой. А что, если нам свести его с той?! Вот послушай!.. (Шепчет ему что-то на ухо.) Миссис Форсайт (Анжелике). Он не узнает вас, милочка. Он никого не узнает. Форсайт. Зато он знает больше, чем ведомо другим. Ему, племянница, открыто прошлое и будущее и все подспудные тайны времени. Тэттл. Послушайте, мистер Форсайт, болтливость не в моих правилах, и поэтому я не буду разглагольствовать. Но скажу в двух словах: могу с вами спорить на сто фунтов, что мне известно куда больше тайн, чем ему. Форсайт. Подумайте! А по вашему лицу этого не видно, мистер Тэттл. Скажите, прошу вас, что вам известно! Тэттл. Неужели вы думаете, я скажу, сэр? Попробуйте прочитать на моем лице! Нет, сэр, эти тайны запечатлены в моем сердце и хранятся надежней, чем написанное лимоном {84}, сэр: их не выявить никаким огнем; рот мой на замке, сэр! Валентин (Скэндлу). Посвяти в это Джереми, он без труда все устроит. А дорогих гостей я приму самолично. Что вы так странно на меня смотрите? Сейчас я вам все разъясню. (Подходит к ним, ближе.) Я - Истина и терпеть не могу заводить старое знакомство с новыми лицами. Скэндл отходит в сторону вместе с Джереми. Тэттл. Ты узнаешь меня, Валентин? Валентин. Тебя? А кто ты? Что-то не припомню! Тэттл. Я - Джек Тэттл, твой друг. Валентин. Мой друг? Это чего ради? У меня нет жены, с которой ты мог бы переспать. Нет денег, чтоб ты мог взять взаймы. Скажи, что толку со мной дружить? Тэттл. Он говорит все без утайки, такому секрета не доверишь! Анжелика. А меня вы узнаете, Валентин? Валентин. Еще бы! Анжелика. Кто же я? Валентин. Женщина, одна из тех, кого небо наделило красотой в тот самый час, когда прививало розы на шиповнике. Вы - отражение небес в пруду, и тот, кто к вам кинется, утонет. Вы белы от рождения, как чистый лист бумаги, но пройдет срок, и все на свете гусиные перья испещрят вас каракулями и кляксами. Да, я вас знаю, ибо я любил женщину, любил ее так долго, что разгадал одну загадку: я понял предназначение женщины. Тэттл. Интересно, скажите! Валентин. Хранить тайну. Тэттл. Не приведи господь! Валентин. Уж у нее тайна в безопасности; проговорись она даже, ей все равно не поверят. Тэттл. Опять неплохо, право! Валентин. А теперь я б охотно послушал музыку. Спойте мою любимую песню. ПЕСНЯ МУЗЫКА МИСТЕРА ФИНГЕРА {85} Когда б я вновь любить, как прежде, мог, Я вновь переступил бы ваш порог И вам бы вновь поверил каждый вздох. Как мальчуган, я клялся бы, мой свет, Но в клятвах тех - таков любовный бред! - Сказать по правде, искренности нет. Любовь бежит от всех силков и уз, У ней весьма своеобразный вкус, Она не бремя, не постылый груз! Строптивую беглянку не лови: У милых женщин ветреность в крови, Мужчины переменчивы в любви! Довольно. Мне что-то грустно. (Бродит в задумчивости по комнате.) Джереми (шепчется со Скэндлом). Будет исполнено, сэр. Скэндл. Оставим-ка его одного, мистер Форсайт. Он может разъяриться и на кого-нибудь броситься. Форсайт. Вам лучше знать. Джереми (миссис Фрейл). Мы еще увидимся, сударыня. Я все устрою наилучшим образом. Миссис Фрейл. Устрой - не пожалеешь! Ни в чем тебе не будет отказа. Тэттл (Анжелике). Разрешите предложить вам руку, сударыня. Анжелика. Нет, я останусь с ним. Мистер Скэндл защитит меня. Тетушка, мистер Тэттл горит желанием сопровождать вас. Тэттл. Ах, черт возьми, теперь никуда не денешься! Окажите мне честь, сударыня!.. Миссис Форсайт. К чему эти церемонии, мистер Тэттл? Миссис Фрейл, мистер и миссис Форсайт и Тэттл уходят. Скэндл. Иди за Тэттлом, Джереми. Джереми уходит. Анжелика. Я осталась здесь, мистер Скэндл, лишь затем, чтоб дождаться свою служанку, а еще - избавиться от мистера Тэттла. Скэндл. Я слышал, сударыня, что мистеру Тэттлу вы иначе объяснили, почему остаетесь, и меня это очень порадовало. Его дерзость побудила вас проявить доброту к Валентину, чьи мольбы и муки оказались бессильны. Итак, я ухожу, чтобы он мог воспользоваться вашим признанием, а ваша милость - свободнее выразить свои чувства. Анжелика. Господи, и вы бросите меня с безумцем?! Скэндл. Ничуть не бывало, сударыня. Я только оставлю безумцу его исцеление. (Уходит.) Валентин. Не бойтесь меня, сударыня, я, кажется, прихожу в разум. Анжелика (в сторону). Ну погоди, теперь моя очередь! Валентин. Видите, на какие обманы толкает нас любовь. Ведь боги тоже ради этого меняли свой облик. И вот божественная часть моего "я" - мой разум - надел маску безумия, а сам я облачился в это шутовское платье лишь потому, что я раб и невольник вашей красоты. Анжелика. Боже милосердный, как он говорит!.. Бедненький Валентин! Валентин. Так давайте же отбросим притворство и постараемся получше понять друг друга. Комедия близится к концу. Перестанем же играть спектакль и будем самими собой. Раз вы меня полюбили, то признайтесь в этом открыто - право, я достоин этого признания. Анжелика (со вздохом). Как бы я хотела любить вас! Но, бог свидетель, я вас жалею. Если б я могла предвидеть эти ужасные последствия, я бы постаралась полюбить вас. А теперь уже поздно! Валентин. Какие ужасные последствия? И отчего уже поздно? Мое мнимое безумие обмануло отца, и я выгадал время, чтоб придумать, как мне с ним примириться и сохранить право на наследство. В противном случае, по уговору, я должен был нынче утром подписать передаточную запись. Все Это я открыл бы вам еще поутру, но вы ушли, прежде чем я узнал о вашем приходе. Анжелика. Что я слышу?! Я-то думала, что любовь ко мне повредила ваш рассудок, а оказывается, это чистый обман, предпринятый вами из корыстолюбия и низменных интересов. Валентин. О, вы ко мне несправедливы! Ибо если тут и замешаны чьи-нибудь интересы, то лишь ваши. Просто я понял, что одной любви мало, чтобы мне быть вам парой. Анжелика. Так выходит, это я корыстолюбива?.. Однако эти проблески мысли заставили меня позабыть, что я говорю с безумцем! Валентин. Она по-прежнему не хочет понять меня! Какая жестокость! Входит Джереми. Анжелика. О, вот разумное существо! У него не хватит бесстыдства настаивать на своем! Послушай, Джереми, повинись в своей проделке и признайся, что хозяин твой лишь прикидывается безумным. Джереми. Что вы, сударыня! Уверяю вас, он так же окончательно и бесповоротно помешан, как любой фригольдер {86} в Бедламе {87}. Право, он ничуть не разумнее любого прожектера, фанатика, химика, влюбленного или поэта во всей Европе. Валентин. Что ты врешь, я совсем не помешан. Анжелика. Ха-ха-ха! А он это отрицает. Джереми. Ах, сударыня, где вы видели сумасшедшего, который свихнулся до того, что признался в этом? Валентин. Ты что, обалдел, дурак?! Анжелика. Он только что рассуждал вполне здраво. Джереми. Да, сударыня, это на него находит. А сейчас, видите, у него опять какая-то дикость во взоре. Валентин (колотит его). Эй, слушай, чертов шельмец, говорю тебе: спектакль окончен - я больше не сумасшедший. Анжелика. Ха-ха-ха! Ну как, Джереми, в своем он уме? Джереми. Думается, не вполне. У него семь пятниц на неделе. Ручаюсь, недавно, когда я уходил, он был расположен безумствовать, да и сейчас не больно в себе. В дверь стучат. Кто там? Валентин. Пойди узнай, дурак. Джереми выходит. Что ж, я рад, что развеселил вас, коли не мог растрогать. Анжелика. Я не знала, что вы намерены быть исключением среди безумцев. Сумасшедшие почти всегда стараются выказать побольше здравого смысла, а пьяные - сойти за самых трезвых. Я уж чуть было вам не поверила, да вот нечаянно нащупала ваше слабое место. А теперь вы меня укрепили в моем прежнем убеждении и сочувствии к вам. Входит Джереми. Джереми. Сударь, ваш батюшка прислал узнать, не получше ли вам. Так каким прикажете вас считать, сэр, сумасшедшим или нормальным? Валентин. Безмозглый осел! Ты же знаешь: как только меня признают здравым, тут же потребуют, чтоб я рассчитался сполна. Так что - я помешанный и таковым останусь для всех, кроме этой дамы. Джереми. Теперь понятно. Значит, Истина наизнанку. Впрочем, ложь - словесная приправа ко многим моим рассказам. Пришла ваша служанка, сударыня. Входит Дженни. Анжелика. Ты была там? Подойди поближе. Дженни (тихо, Анжелике}. Да, сударыня. Сэр Сэмпсон скоро к вам пожалует. Валентин. Вы уходите и оставляете меня в неведении! Анжелика. Кто, кроме безумца, станет жаловаться на неведение? Неведение и надежда - две наши земные отрады. Уверенность портит аппетит, и едва мы достигли цели и желание наше исполнилось, мы легко убеждаемся, что трудились зря. Не к чему нам ближе узнавать друг друга, ведь прелесть загадки исчезает вместе с маской. Но прежде чем уйти, скажу вам две вещи. Я умнее, чем вы думали, а вот вы - безумец, хотя сами того и не ведаете. (Уходит вместе с Дженни.) Валентин. Загадал другому загадку - жди и себе в ответ. Поделом же мне. Джереми. Никак, сэр, ее милость опять ушла? Надеюсь, вы хоть поняли друг друга, прежде чем расстались? Валентин. Поймешь ее, как же! Она загадочней, чем обрывок египетского папируса или кельтский манускрипт. Ломай глаза сколько хочешь - толку не добьешься. Джереми. А я слышал, сэр, что загадочные древнееврейские книги люди читают сзаду наперед. Может, и вы не с того конца начали? Валентин. Так же, говорят, обстоит дело и с разными заклинаниями. Сны и голландские месяцесловы тоже надо понимать навыворот. Но тут есть свой порядок и система. Анжелика же подобна какой-нибудь медали без орла, решки или надписи, ведь равнодушие одинаково что с той стороны, что с этой. И все же она, кажется, еще не воспылала ко мне ненавистью. А посему я не оставлю ее в покое и разгадаю, хотя мой друг-сатирик Скэндл и говорит: Все женщины как фокусника трюки: Едва их разгадал - помрешь со скуки! (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ  Сцена первая Комната в доме Форсайта. Входят Анжелика и Дженни. Анжелика. Где же сэр Сэмпсон? Ты сказала, он будет ждать меня здесь. Дженни. Он в столовой перед большим зеркалом, сударыня, надевает парик и повязывает шейный платок. Анжелика. Что ж, прекрасно! Коли он решил мне понравиться, значит, я ему нравлюсь. Тогда меня почти наверняка ждет удача. Дженни. Я слышу его шаги, сударыня. Анжелика. Оставь меня одну, и если Валентин вздумает сюда явиться или прислать кого-нибудь, помни, я занята. Дженни уходит. Входит сэр Сэмпсон. Сэр Сэмпсон. Сударыня, вы меня воскресили! Прекрасный пол не удостаивал меня своим приказом целую вечность - наверно с тех пор, как мне стукнуло тридцать пять. Анжелика. Не понимаю ваших сетований, сэр Сэмпсон, это было не так уж давно. Сэр Сэмпсон. А все яге, сударыня, порядочно для мужчины, который страстно поклоняется некой чаровнице. Анжелика. О, вы любезны, как царедворец былых времен, сэр Сэмпсон. Сэр Сэмпсон. Нисколько, сударыня. Вы меня обижаете: я не так стар, к тому же словам моим можно верить. Кровь во мне еще не остыла, и я могу ублажить даму любым образом. II позвольте мне вам сказать: вы, женщины, рано записываете нас в старики, вот что. Послушайтесь меня: не пренебрегайте пятидесятилетними. Пятьдесят лет при здоровом теле - это, право, не так уж много! Анжелика. Пятьдесят - это совсем не много, конечно! По мне, так это самый расцвет. Поверьте, я знаю неисправимых вертопрахов, которые премило выглядят в свои пятьдесят. Иной из них где-нибудь в ложе театра, при свечах так и вообще Цветочек - ну лет двадцать пять, не больше. Сэр Сэмпсон. Ну, у этих-то одна видимость, черт возьми! Чтоб им провалиться, вашим светским хлыщам, я не из их числа, не того я сада дерево, что вот-вот зацветет, а само давно с корня подгнило или все еще в почках стоит, когда срок ему плодоносить. Я из долговечной породы, у нас сила от дедов. В нашей семье до пятидесяти не женились, а детей рожали до восьмидесяти. Я еще из патриархов, я тех древних семей отросток, что стояли, как дубы. Так каков будет ваш приказ, сударыня? Может, вас обидел какой-нибудь молодой висельник? Я перережу ему глотку или... Анжелика. Нет, сэр Сэмпсон, никто не чинил мне обиды, и сейчас мне куда нужнее ваш совет, чем ваша храбрость. Сказать вам по чести, мне прискучило одиночество, я хочу замуж. Сэр Сэмпсон. Эка жалость! (В сторону.} Кабы я пришелся ей по сердцу, прищемил бы я хвост своим голубчикам! Чертовски хороша! (Вслух.) Сударыня! Вы достойны лучшего из мужей! Ведь как будет жалко, если вы достанетесь одному из этих молодых лоботрясов, коими кишит наш город. Молодой, он разве чего стоит - конечно, очень молодой!.. Такие наперед не думают, черт возьми! Им что в брак, что пристукнуть кого - потеха, и только. А наутро в петлю - собственноручно или рукой закона. Остерегайтесь, сударыня! Анжелика. Вот я и хочу получить от вас совет, сэр Сэмпсон. У меня большое приданое, и я могу взять себе мужа по сердцу, если только подвернется какой-нибудь подходящий молодой человек, достаточно разумный и добродушный. А умника семи пядей во лбу или глупца мне не надо. Сэр Сэмпсон. Трудное дело вы затеяли, сударыня. Сыскать молодца, который не был бы умником в собственных глазах или глупцом в глазах света, - задача почти непосильная. А рассуждаете вы, право, на редкость разумно. Я и сам не терплю ни глупцов, ни умников. Анжелика. Если женщина выйдет за дурака, сэр Сэмпсон, то непременно скажут, что либо сама она дура, либо мужа хочет обманывать. А если выйдет за умника, ходить ей у мужа по струнке и терпеть от него обиды. Умника я предпочла б иметь во вздыхателях - тут уж моя воля. А жить с ним в браке не легче, чем враждовать: его ревнивая любовь не менее злочинна, чем ненависть. Сэр Сэмпсон. Ни одна из сибилл старика Форсайта не изрекала подобной истины! Вы покорили мое сердце. Я - враг разума. Эти умники развратили моего сына. Хороший был малый, большие надежды подавал, пока не пошел в умники. Мог бы на важную должность попасть. Так нет, черт возьми, растерял с великого ума свои денежки, а с нужды и вовсе ума лишился. Анжелика. Скажу вам, как друг, сэр Сэмпсон: вас жестоко провели. Он не больше помешан, чем вы сами. Сэр Сэмпсон. Неужели, сударыня! Как же мне это раскрыть?! Анжелика. Я могу дать вам один совет. Только боюсь выказать этим чрезмерную заботу о ваших делах. Сэр Сэмпсон (в сторону). Похоже, она ко мне благоволит! (Вслух.) Ах, сударыня, все мои дела, вместе взятые, едва ли достойны быть повергнутыми к вашим стопам. Жаль, что они не обстоят лучше, сударыня! Тогда б мне легче было предложить их даме столь несравненных прелестей и совершенств. Будь у меня в одной руке Перу, в другой Мексика, а под ногами Восточная империя {88}, я б являл собой более достойную жертву на алтаре вашей красоты. Анжелика. Помилуй бог, о чем вы, сэр Сэмпсон?! Сэр Сэмпсон. Сударыня, я люблю вас, и если вы меня послушаетесь и возьмете в мужья... Анжелика. Но позвольте, сэр Сэмпсон, я же спрашивала у вас совета, какого мне выбрать мужа, а вместо этого получила согласие им стать. Я хотела предложить вам нечто подобное, но не всерьез, а лишь для того, чтоб вывести Валентина на чистую воду. Наша мнимая помолвка его сразу излечит. Он перестанет прикидываться безумным из боязни потерять меня. Вы же знаете, он давно притворяется, что пылает ко мне страстью. Сэр Сэмпсон. Хитро придумано, черт возьми! Вот удастся ли, не знаю! Только почему не всерьез? Давайте и вправду поженимся. Анжелика. Как можно, сэр Сэмпсон?! Что люди скажут? Сэр Сэмпсон. Что скажут? Скажут, что вы - умница, а я - счастливец. Я буду любить вас до гроба, сударыня, а после смерти оставлю вам хорошую вдовью часть. Анжелика. Но это не в вашей власти, сэр Сэмпсон. Ведь если Валентин признается, что он в здравом уме, ему придется уступить свое право наследования младшему брату. Сэр Сэмпсон. А вы плутовка! Ох озорница!.. Что ж, мне это по вкусу, ей-богу! Да будет вам известно, что в обязательстве сделана одна нужная мне оговорка. Бумага составлена так хитро, что все состояние может перейти нашему с вами сыночку. Были бы дети, а деньги будут. Анжелика. Правда? Так позаботьтесь о деньгах, а остальное предоставьте мне. Сэр Сэмпсон. Ах мошенница! Но я вам верю. Так вы согласны? Пойдете со мной под венец? Анжелика. Я должна показать эту бумагу своему стряпчему. И если окажется, что все это выполнимо, я дам вам ответ. Сэр Сэмпсон. Буду покорно ждать. А сейчас пойдемте со мной и я вручу вам бумагу. Вы потолкуете со стряпчим, а я - со священником. Я еще молод, и я это докажу. А вы чертовски хороши! Право, вы очень хороши, а я очень молод и крепок телом. Вы знаете, кто вам нужен, баловница вы этакая, да и я тоже. Видно, в добрый час мы повстречались. Дайте мне ручку! Можно я ее поцелую? Такая мягонькая и тепленькая, как что?... Как другая ручка, черт возьми!.. Дайте-ка другую! У-у, сейчас их съем - такие вкусные!.. Анжелика. Перестаньте, сэр Сэмпсон! Поберегите свой пыл! А то растранжирите все до срока. Сэр Сэмпсон. Я только покажу вам, как велики мои достатки! Нет, будет у нас маленький Сэмпсон, уж я вам обещаю. Сэмпсон - самое что ни на есть имя для какого-нибудь дюжего паренька! Они у нас родятся крепышами, Сэмпсончики наши! Анжелика. Смотрите, не переиграйте свою роль. Ведь сильнейший из обладателей этого имени под конец, как вы помните, обрушил на себя дом {89}. Сэр Сэмпсон. Вот вы про что. Ничего, я выдержу - меня бы кто выдержал. Уйдемте отсюда! Кто-то идет. Уходят. Входят Тэттл и Джереми. Тэттл. Это не она сейчас вышла отсюда? Джереми. Она, сэр. Уже отправилась на место свидания. Ах, сэр, если вы не будете в этом деле держать язык за зубами и следовать уговору, то подведете человека, который горит желанием сослужить вам службу. Тэттл. Это кого же? Джереми. Меня, многогрешного, сэр. Я давно жажду попасть к вам в услужение, сэр. А сейчас, сэр, как у хозяина-то моего прежнего позабило фонтан премудрости, я решил: самое для меня время приникнуть к источнику ваших щедрот. Я и подумал, сэр: пособлю-ка я вам достать эту раскрасавицу да богачку, по которой, я слышал, вы сохнете, - вот мне лучшая рекомендация. Тэттл. В накладе не будешь. Но хватит об этом. Ты славный малый и сумеешь, коли надо, передать даме записочку, сочиненную тонким слогом, и от себя добавить что-нибудь убедительное. Джереми. Сэр, в моей голове зреют семена красноречия и риторики; я ведь был в Кэмбридже. Тэттл. Что ж, университетское образование вполне подобает слуге. Джентльмена оно как-то засушивает. Надеюсь, ты от природы скромен, сдержан и не любопытен? Джереми. О, это мои главные достоинства, сударь! Я ведь - точь-в-топь как родовое ложе Нила - сплошная загадка!90 Тэттл. Он кто же такой, этот Нил? В Тайном совете, что ли, состоит? Джереми (в сторону). Ну темнота! Был такой плутоватый египтянин, сэр. Он всю страну готов был заграбастать, а откуда он брался, никто не знал. Тэттл. Вот ведь хитрюга! То-то, верно, бабничал! Однако, Джереми, близится ночь. Так Анжелика, говоришь, будет в монашеском одеянии и под покрывалом, а я в рясе с капюшоном? Джереми. Да, сэр. И вы из-под него как сокол кинетесь на добычу. Это моему безумному хозяину взбрело в голову устроить такой маскарад. А она до того влюблена в него, что ни в чем ему не перечит. Бедная госпожа! Уж она беспременно будет вечно за меня бога молить, когда поймет, как счастливо обманулась - угодила в объятия не к помешанному, а к подобному совершенству. Тэттл. Так оно и будет, Джереми! Ты ей верный друг, бедняжке. Поверь, я иду на это скорее из жалости к ней, чем ради себя. Джереми. Ах, сэр, спасти от необдуманного шага красавицу с тридцатью тысячами фунтов приданого - это поистине акт милосердия! Тэттл. Ну конечно. И я б в свое время не одну спас, да только не был расположен жениться. Джереми. Итак, сударь, я пойду скажу ей, что мой барин скоро прибудет. Не пройдет и четверти часа, как я зайду за вами на квартиру, где вы будете ждать меня в монашеской рясе. Пусть только ваши речи будут чуточку сбивчивы, по голосу она вас не узнает, не бойтесь. Тэттл. И отлично. А теперь оставь меня, я пойду переоденусь. Я буду готов к твоему приходу. Джереми уходит. Входит мисс Пру. Мисс Пру. Ах, вы здесь, мистер Трттл! А я вас повсюду ищу. Прямо умаялась, искавши. Тэттл. Анафема! Как мне отделаться от этой дурочки?! Мисс Яру. А у меня для вас новость! Такая новость - помрете, как узнаете! Я за моряка не выхожу. Батюшка так сказал. Можете теперь на мне жениться. Сами говорили, что меня любите. Вот и женитесь. Теперь можно, коли вам охота. Тэттл. Фи, мисс! Ну кто вам это сказал? Мисс Пру. Батюшка. Я ему сказала, что вы меня любите. Тэттл. Фи, мисс! Что ж вы наделали! И кто вам такое сказал? Мисс Пру. Кто? Да вы сами! Разве нет?.. Тэттл. Но то было вчера. Сто лет назад, деточка. С тех пор я проспался. Ночью я спал, и это мне даже не снилось. Мисс Пру. Господи! А мне привиделось, как наяву! Тэттл. Спросите у своего батюшки, он вам скажет, что сны обычно толкуют наоборот. И зачем нам теперь любить друг друга?! Господи, вот была бы глупость! Посовеститесь, ведь вы теперь женщина и должны что ни утро мечтать о новом мужчине, а к вечеру забывать его. Нет, право, выйти замуж - значит снова стать ребенком, который способен вечно играть с одной и той же погремушкой. Брак! Фу! Ну что может быть хуже?! Мисс Пру. Так вы меня любите уже меньше вчерашнего? Тэттл. Да нет, я вам не нужен, и все. Мисс Пру. Нет, как же такое? Нужны! Тэттл. Господи боже мой!.. А я говорю, не нужен! Вы позабыли, что вы женщина и сами не знаете, чего хотите. Мисс Пру. Сюда идет батюшка, уж он-то знает, чего я хочу! Входит Форсайт. Форсайт. Мое вам почтение, мистер Тэттл! А вы, я гляжу, молчун. Только чего ж от меня прятаться, коли у вас любовь с моей дочкой. Может, вы хотели, чтоб я своим искусством дознался? Постойте, вы знаете, по-моему, вы схожи лицом с моей дочерью. Она ведь вылитый мой портрет! Тэттл. Так, получается, мы с вами похожи? (В сторону.) Что выдумал, старый нахал! Ну погоди, я тебя вышучу, останешься в дураках. А по-моему, вы плохо разбираетесь в лицах. Форсайт. Плохо разбираюсь? Это почему же? Тэттл. Согласно науке, есть в моем лице нечто особое, скрытое от простого глаза, что сулит мне нежданный выигрыш в брачной лотерее и жену раскрасавицу да богачку, которую судьба своей волей припасла мне тайно от востроглазой очевидности, от всех на свете астрологов и самих звезд. Форсайт. Вот как?! А я сейчас докажу вам, что все это вздор! Тэттл. Простите, сэр, но я спешу... Форсайт. Куда это? Тэттл. Жениться, сэр. Вступить в брак. Форсайт. Так и меня не грех прихватить, сэр. Тэттл. Нет, сэр, это будет происходить втайне. Я обхожусь без наперсников. Форсайт. Ну а как же быть с родительским благословением?.. Я хочу сказать: не женитесь же вы без него на моей дочери?! Тэттл. Я, сэр? Да я вас и знать не знаю - ни вас, ни вашу дочь, сэр. Форсайт. Господи боже мой!.. Луна, что ли, на вас действует! Тэттл. Вы угадали, сэр. И я не отступлюсь от своих слов. У меня столько же любви к вашей дочке, сколько сходства с вами в лице. У меня есть тайна, которую вы бы хотели знать, да не узнаете, а как узнаете, то пожалеете. Знайте, сэр: я прозорлив, как звезды, и исполнен тайны, как ночь. А сейчас я иду жениться, хотя полчаса назад не имел этого в мыслях, и меня ждет невеста, которая не ведает о моих планах. Вот вам и загадка. Я знаю, вы любитель их разгадывать. Если не сумеете ее разгадать, подождите здесь с четверть часа: я вернусь и все объясню вам. (Уходит.) Мисс Пру. Ну чего вы его отпустили, батюшка? Уж не могли его женить на мне! Форсайт. Господи милосердный, это к чему же столько слабоумных?! Ведь он не в себе - того и гляди, бросится! Мисс Пру. Что же, мне так и оставаться без мужа?! Опять спать с нянькой и быть дитятей до тех пор, пока она жива?.. А я вот не хочу! В голове у меня теперь только мужчины, и я себе какого-нибудь раздобуду, уж так или иначе. Как я подумаю про мужчину, мне прямо худо становится. Коли я останусь без мужчины, пусть лучше просплю до самой смерти. Ведь я, едва глаза протру, уж начинаю томиться и мучиться, а с чего - и сама не знаю! Так лучше мне спать без просыпу, чем от мыслей-то этих чахнуть. Форсайт. Еще напасть! Видать, и девчонку прихватило. Смотри, отведаешь березовой каши, поганка. Мисс Пру. А мне наплевать! Хочу мужа, и все! А не достанете мне мужа - я сама о себе позабочусь. Выйду замуж за буфетчика Робина, он говорит, что любит меня. Из себя он казистый - чем мне не муж? Уж он-то на мне женится, еще спасибо скажет, он сам это говорил. Входят Скэндл, миссис Форсайт и нянька. Форсайт. Сам говорил? Я его сейчас выгоню за это, плута! Эй, нянька, поди сюда. Нянька. Чего тебе, батюшка? Форсайт. Запирай свою барышню и держи под замком, пока я не скажу. Молчи, поганка! (Няньке.) Делай что ведено. Не рассуждай, иди. Да вели Робину приготовить опись белья и столового серебра. Слышала? Иди, когда говорят. Нянька и мисс Пру уходят Миссис Форсайт. Что случилось, муженек? Форсайт. Не место здесь тебе рассказывать!.. Дай бог, мистер Скэндл, чтоб хоть мы в разуме остались! Боюсь, заразное это помешательство у нас в городе. Ну как Валентин? Скэндл. Надеюсь, ему снова полегчает. У меня от него поручение к вашей племяннице, Анжелике. Форсайт. Она ушла с сэром Сэмпсоном и, по-моему, еще не возвращалась. Входит Бен. Ах, это мистер Бенджамин! Он нам и скажет, вернулся домой его отец или нет. Бен. Кто? Мой отец? Вернулся, да не совсем. Миссис Форсайт. Это как же понять? Б е н. А так. Сбрендил он. Форсайт. Царица небесная!.. Я так и знал! Бен. Красотку с собой привел, ту самую, кажется, из-за которой брат Вал спятил. Так и у ней, по-моему, не все дома. Форсайт. Племяшечка моя бедненькая, и она свихнулась! Ну, теперь, видно, мой черед. Миссис Форсайт. Да что с ней, не пойму!.. Бен. Вы тут ломайте себе голову, а я двину на Антигуа {91}. Может, не след говорить, только я успею сходить в Ливорно и обратно, а вы все будете попусту гадать да прикидывать. Каким румбом ни плывите - не доискаться вам до сути. Миссис Форсайт. Очень уж долго этак гадать! Бен. Тогда слушайте! На стапеле стоит еще одна пара и вот-вот пустится в совместное плавание. Скэндл. Это кто же? Бен. Мой родитель и та девица, не упомню, как ее звать! Скэндл. Анжелика? Бен. Она самая. Миссис Форсайт. Сэр Сэмпсон и Анжелика?! Да это невозможно! Бен. Уж как там ни есть, я-то знаю, что говорю. Скэндл. Вот это история, черт возьми! Прямо не верится. Бен. Слушайте, приятель, мне-то все равно, верится вам или нет. Я говорю, что есть, понятно? Они либо поженились, либо скоро поженятся - не то, так это. Форсайт. Чистое безумие! Неужто и они помешались?.. Бен. Как оно по-вашему, я не знаю, а по-моему, они совсем голову потеряли, так ей приспичило завести мужа, а ему - пару рогов. Иначе зачем им жениться... А вот и они. Входят сэр Сэмпсон, Анжелика и Бакрем. Сэр Сэмпсон. Где этот старый ясновидец, дядюшка моей нареченной? Здравствуй, старина Форсайт! Здравствуй, дядюшка! Пожелайте мне счастья, дядюшка, как дядюшка и как астролог. Этот брак не предсказан в ваших календарях. Ярчайшая звезда голубого поднебесья скатилась ко мне в любовной истоме и все такое прочее, и я теперь чувствую себя под знаком зодиака. А вы, старина Форсайт, то есть, простите, дядюшка, - вы человек хоть и старый, дядя Форсайт, а все-таки дожили до моей свадьбы - уж потанцуете всласть! Будет тебе музыка сфер, старый Лилли, пренепременно будет, и ты у нас запляшешь по via lactea! {Млечному пути (лат.).} Форсайт. Громы небесные! Неужто вы женились на моей племяннице? Сэр Сэмпсон. Еще не совсем, дядюшка. Хотя уже близко к этому. На расстоянии поцелуя, как видите. (Целует Анжелику.} Анжелика. Да, дядюшка, это сущая правда. Надеюсь, вы не откажетесь быть моим посаженым отцом? Сэр Сэмпсон. Пусть попробует отказаться, я сожгу все его глобусы! Будет он посаженым отцом. Я его сделаю посаженым отцом, а ты сделаешь меня отцом, а я тебя матерью, и мы народим столько сыновей и дочек, что введем в смущение даже еженедельную хронику {92}. Скэндл. Чума его забери! Да где же Валентин? (Уходит.) Миссис Форсайт. Непостижимо!.. Сэр Сэмпсон. Что вы сказали, тетушка? Непостижимо, говорите? О ни чуточки! Молодые всегда женятся зимой: от стужи защита и грелку вон, а то забралась она в постель, как хозяйка! Миссис Форсайт. Рада слышать, что в вас столько огня, сэр Сэмпсон. Бен. Ох, боюсь, не огонь это, одно тление! Таким огнем, поди, другому осветишь дорогу, и все. Девица-то хороша, спору нет, только, будь я лоцманом на твоем судне, отец, ты б ни за что на ней не женился. Ведь это все равно что идти в проливы вз без провианта. Сэр Сэмпсон. Да как ты посмел открыть рот, черт возьми?! Твое место в воде, рыба ты бессловесная! Тоже вылез на сушу! Держись за свой штурвал, а меня не поучай! Бен. Да и вы свой из рук не выпускайте, а то как бы не сбиться с курса на новом-то судне! Сэр Сэмпсон. Ах ты, наглый бродяга! Решил над отцом шутки свои морские шутить, сатана проклятый! Ничего, я с тобой рассчитаюсь! Ни гроша тебе не оставлю. Вот скажите, мистер Бакрем, правда ведь, передаточная так составлена, что ему, негодяю, не видать наследства? Ему до наследства вокруг света плыть - не доплыть! Бакрем. Я сочинил бумагу, как вы велели, сударь. Ни одной законной лазейки не оставил. Бен. А у тебя, крючок, небось вся душа лазейками да трещинами исщербилась! Кабы выкачать ее насосом, то-то бы вылилось всякой дряни! Говорят, ведьма и в решете может плыть, а ведь черт небось никогда из душонки твоей поганой носа не высунет. Вот и все про тебя!.. Сэр Сэмпсон. Замолчи, окаянец!.. Кого там еще несет?! Входят Тэттл и миссис Фрейл. Миссис Фрейл. Ах, сестрица, беда ведь какая вышла!.. Миссис Форсайт. Что случилось? Тэттл. О, мы - несчастнейшие люди на свете: она и я! Форсайт. Господи милосердный! Что еще?! Миссис Фрейл. Мистер Тэттл и я... Бедненький мистер Тэттл и я... Нет, не могу... Тэттл. Я тоже!.. Бедная миссис Фрейл и я... Мы... Миссис Фрейл. Обвенчались... Форсайт. Обвенчались? Как это?! Тэттл. Скоропостижно... Опомниться не успели, как этот подлец, Джереми, подстроил нам маскарад с ловушкой. Форсайт. Вы же сами недавно говорили мне, что спешите куда-то - жениться хотите! Анжелика. Наверно, мистер Тэттл предполагал добиться взаимности у меня. Что ж, я ему признательна. Тэттл. Вы угадали, сударыня. Только, право, я и в мыслях не имел ничего, спаси бог, предосудительного. Нет, но ведь что за казнь - ни с того ни с сего, неизвестно почему ненароком жениться! Вот уж поистине: не было печали, так черти накачали! Анжелика. Да, это очень грустно, если у вас друг к другу нет чувства. Тэттл. Ни малейшего. По крайней мере у меня, я ведь только за себя говорю. Я никогда, черт возьми, никем всерьез не увлекался, а уж ею и подавно. Бедняжка! Мне очень ее жаль. Ненавидеть мне ее вроде не за что, а боюсь, солоно ей со мной придется. Миссис Форсайт (миссис Фрейл). Пусть он и хлыщ, а все лучше хоть такого иметь, чем быть безмужницей. Миссис Фрейл (миссис Форсайт). Слава богу, не хуже! Что до меня, я всегда презирала мистера Тэттла и презирать его сильнее могу лишь в качестве мужа. Тэттл. Стойте, меня осенила блестящая мысль! Что если нам скрыть эту историю, черт возьми! Ужели кто-нибудь из присутствующих пойдет о ней рассказывать? Бен. Коли вы про меня, приятель, так я могу и выйти. Миссис Фрейл. Пустые надежды, мой свет. Пастор с этим мошенником Джереми тут же все растрезвонят. Тэттл. Ты права, душечка, им рта не заткнешь! Анжелика. О, вы скоро найдете общий язык, а как привыкнете друг к другу, и совсем покойно заживете. Тэттл. Какой тут покой, черт возьми! Я сегодня глаз не сомкну, ей-богу!.. Сэр Сэмпсон. Ну и речи! Кто ж это спит в брачную ночь? Я старше вас и то не думаю спать. Бен. Еще одна парочка; как есть два капера {94}, погнались за добычей, да налетели друг на дружку. А жалко мне парня, прямо слов нет! Эй, приятель, послушай моего совета: когда начнет она в сторону смотреть - а это будет, по опыту тебе говорю. - так вот, когда начнет она в сторону смотреть, не держи ты ее. Разве ее браком-то свяжешь?! Она, коли не сумеет поднять якорь, с цепи сорвется, попомни мое слово! Э! Глядите! И полоумный пришел! Входят Валентин, Скэндл и Джереми. Валентин. Не полоумный, а дурак. И при случае могу расписаться в этом. Сэр Сэмпсон. Что такое? Валентин. Сэр, я пришел повиниться перед вами и испросить у вас прощения. Сэр Сэмпсон. Так ты наконец пришел в рассудок? Очень вовремя, сэр! Валентин. Я вас обманывал, сэр. Я не был помешан. Форсайт. Что я слышу?! Не был помешан? Да как же это, мистер Скэндл?.. Скэндл. Сущая правда, сэр. Ни капельки не был. Он притворялся, я свидетель. Валентин. У меня были на то свои причины. Но вся эта затея была ни к чему. Я теперь убедился. Сэр Сэмпсон. Милая затея! Обманывать меня, родного отца! И ты еще надеялся от этого преуспеть, каналья!.. Валентин. Да, сэр. Когда отец готовит пагубу сыну, он не вправе рассчитывать на сыновние чувства. Сэр Сэмпсон. И прекрасно, сэр! Мистер Бакрем, бумага при вас? (Валентину.) Поставьте, сэр, подпись и печать! Валентин. Поставлю, сэр. Только сперва я хочу спросить кое о чем эту леди. Сэр Сэмпсон. Извольте сначала узнать, разрешу я или нет. Ему, видите ли, надо о чем-то спросить эту леди! Нет, сэр, ни о чем вы ее не спросите, покуда не испросите ее благословения, сэр. Эта леди вступает со мной в брак. Валентин. Знаю, сэр, но хочу услышать это от нее самой. Сэр Сэмпсон. Что ж, выходит, я вру, сэр? Ты не веришь моим словам? Валентин. Простите меня, сэр, но я еще недавно притворялся безумцем и потому боюсь сам оказаться жертвой шутки. Сэр Сэмпсон. Ну скажите ему, чтобы он успокоился! Мистер Бакрем. приготовьте перо и чернила. Бакрем. Они при мне, сэр. И документ тоже. Все под рукой. Валентин подходит к Анжелике. Анжелика. Да, конечно, вы не день и не два клялись мне в любви. и, может быть, искренне. И все же вы должны простить меня, если я предпочла исходить из своих интересов, а не из ваших. Сэр Сэмпсон. Ну как, вы удовлетворены, сэр? Валентин. Да, сэр. Сэр Сэмпсон. Что же ваши интриги, сэр? Ваши козни?.. Что они дали, сэр? Теперь вы подпишете бумагу? Приложите руку и печать? Валентин. Без промедления, сэр. Скэндл. Ты что же, и впрямь обезумел, черт возьми?! Решил себя погубить? Валентин. Я обманут в своей мечте, а тот, чьи надежды разбиты, не дорожит ничем. Я всегда ценил деньги лишь за те радости, которые они мне доставляли, но единственной моей радостью было угодить этой даме. Каких только тщетных попыток я ни делал, пока наконец не убедился, что одна лишь моя погибель будет ей в утеху, а посему решил подписать передаточную. Дайте же сюда бумагу! Анжелика (в сторону). Как великодушен! Бакрем. Вот передаточная, сэр. Валентин. А где обязательство, на основании которого я должен подписать ее? Бакрем. Оно у вас, сэр Сэмпсон. Анжелика. Оно у меня, и я поступлю с ним точно так, как со всем, что во вред Валентину. (Рвет бумагу.) Сэр Сэмпсон. Что такое? Валентин. Что я вижу?! Анжелика (Валентину). Обладай я вселенной, и тогда бы я не была достойна такой великодушной и преданной любви. Вот моя рука, а сердце мое всегда было ваше, только его терзало желание удостовериться в искренности ваших чувств. Валентин. Я вне себя от изумления и радости, но принимаю на коленях подаренное мне блаженство!.. Сэр Сэмпсон. Как прикажете понимать эти каверзы? Бен. А так: опять ветер переменился. Пожалуй, отец, придется вам отправиться со мной в плавание! Анжелика. Раз уж я сыграла с вами шутку, сэр Сэмпсон, хочу дать вам совет, как избегнуть ее в другой раз. Научитесь быть добрым отцом, без этого не жениться вам вторично. Я всегда любила вашего сына и ненавидела вас за черствость. И вот я решила до конца испытать Валентина: вас я тоже испытала и теперь знаю обоих. У вас столько же пороков, сколько у него добродетелей, и я затрудняюсь сказать, что меня больше радует - наше с ним счастье или возможность вас проучить, Валентин. Не будь мое счастье безмерно, я б еще больше возликовал от столь приятной неожиданности. Сэр Сэмпсон. Крокодил, вот ты кто! {95} Форсайт. А и впрямь, сэр Сэмпсон, так все вдруг, точно затмение какое! Сэр Сэмпсон. Вы темный старик и впридачу дурак, да и я не лучше. А ваши звезды - лгуньи. Я готов проклинать их, пока жив, а заодно и себя, и вас, и всех на свете! Ведь как обманули, обошли, прельстили, и кто - баба! Тошно и подумать! (Уходит.) Тэттл. Коли джентльмен так огорчен потерей жены, я могу уступить ему свою. (Джереми.) А, ты здесь, приятель! Я по гроб жизни обязан тебе своим счастьем! Джереми. Десять тысяч извинений, сударь! Уж такая оплошность вышла. Сами видите, барин-то мой никогда не был помешанным, даже в мыслях того не имел. Потому и подучилось. Валентин. Примите мою благодарность, Тэттл. Вы чуть было не помешали мне попасть в рай, но сами волей судьбы попали в чистилище. И поделом. Скэндл. Я слышу, музыканты настраивают скрипки. Их позвал сэр Сэмпсон - играть на своей свадьбе. Как же не воспользоваться их услугами, когда все так славно обернулось! И хоть сейчас утро, давайте потанцуем. Валентин. С превеликой охотой, дружище. Я за все, что сегодня будет способствовать нашей радости и веселью. Скэндл. Зови же их, Джереми! Анжелика. Конец всем притворствам, Валентин! И если моя прежняя холодность к вам сменится беспредельной нежностью, не подозревайте меня в лицемерии. Валентин. Мне не страшны подозрения, ибо я намерен любить вас такой безграничной любовью, что ваша нежность растворится в моей. Ваша любовь лишь в том случае покажется чрезмерной, если не хватит моей. Анжелика. Не спешите давать обеты. Сами знаете: вам легче залезть в долги, чем их выплатить. Валентин. Потому я и отдаю себя на вашу волю - делайте со мной что хотите. Скэндл. Музыканты ждут. Все танцуют. (Анжелике.) Сударыня, вы дали нам пример редкой справедливости: наказали жестокого отца и наградили верного любовника. Но вы сделали и еще одно доброе дело, за которое благодарю вас я. Я был противником женщин, вы ж обратили меня в свою веру. Я перестал думать, что женщины, подобно Фортуне, слепо раздают свои милости - и тем, кто их не стоит, и тем, кто в них не нуждается. Анжелика. Вы возводите на женщин жестокую напраслину. Обвиняете нас в несправедливости, дабы скрыть, что сами небогаты достоинствами. Каждый из вас хочет добиться любви, да не каждому хватает выдержки ее дождаться. Почти все мужчины - притворщики и повесы. Они делают вид, что поклоняются нам, а у самих ни веры, ни усердия. Лишь немногие, подобно Валентину, готовы пойти на муки и пожертвовать выгодой ради любви! Восхищаясь мною, вы спорите против тех, кто утверждает, Что редкость в век наш лицемерный С душою женщина и рыцарь верный! Все уходят. ЭПИЛОГ,  КОТОРЫЙ ЧИТАЕТ МИССИС БРЕЙСГЕРДЛ В ВЕЧЕР ОТКРЫТИЯ НОВОГО ТЕАТРА По воле Провиденья нынче тут Актеров неприкаянных приют; На улице-то непогода злая, А здесь театр, хоть на манер сарая {96}. Обмозговав все, что случилось с нами, Я вспомнил, как, играючи словами И мудростью пугая лицедеев, Поэты бодро корчат книгочеев. Любовь девиц корыстно благосклонных, Естественно, нуждается в дублонах, Что ж не спроворить сотенку-другую, Расхожею ученостью торгуя?! Нам возвестили умников глаголы О мудрецах Пифагорейской школы {97}. (Кажись, латиняне иль греки те же...) А мы и рот раззявили, невежи! Так нам поэты рассказали в прозе Об этом... как его?.. Ме-там-пси-хо-зе {98}, Переселены: душ, увы, бесплотных, В рогатый скот или в иных животных, А много лет спустя, спьяна иль сдуру, Вдруг снова в чью-то человечью шкуру... Актеров душам уподоблю смело: Из зала в зал они, как те из тела в тело! Мудрец был Аристотель, но, похоже, Живет его душа в ослиной коже Иль, не сыскав для помыслов прокорму, Вселилась в тело щеголя, как в форму! Мы игрывали в театральных храмах, В отличнейших трагедиях и драмах, А нынче здесь, вот в этом корте крытом, Над комедийным корчимся корытом! Здесь было много чемпионов ярых, Здесь взвизгивали дамы в шароварах, А нынче - ни мяча и ни ракетки, Но метки шутки и намеки едки! И этот корт нам в непогоду сладок, Ведь, истинно скажу вам, непорядок, Сменив с пяток сценических площадок, Вернуться вспять к навозу прежних грядок! Зависим мы от вашего каприза, - Страшусь я неприятного сюрприза, Ведь прогореть способна антреприза! Но мы от вас, конечно, ждем поддержки, Ведь не затем пошли вы на издержки, Чтоб нас потом в лихой беде покинуть И, так сказать, из дела душу вынуть! Мы очень просим вас помочь по силе Возможности... А то бы не просили! Ведь лицедеям по колено море, Пока они у публики в фаворе! ^TКОММЕНТАРИИ^U 1 Достопочтенному Чарлзу графу Дорсетскому и Миддлсекскому... - Чарлз Сэквилл (1638-1706) - поэт, политический деятель. Во время конфликта актеров Друри-Лейна с администрацией занял сторону актеров и помог им обосноваться в театре Линколнз-Инн-Филдз (см. ниже прим. 4). 2 ...примеру плиния...- Имеется в виду Плиний Младший (62-114, Гай Плиний Цецилий Секунд), древнеримский государственный деятель и писатель, автор многих произведений панегирического характера. 3 ...императору Траяну... - Марк Ульпий Траян (53-117), римский император (98--117), крупный полководец, меценат. 4 ...по случаю открытия нового театра. - В 1694 г. в театре Друри-Лейн, считавшемся монопольным (он один мог ставить трагедии и комедии, остальным приходилось довольствоваться малыми жанрами), возник конфликт между администрацией и труппой. Несмотря на привилегированное положение театра, актеры решили покинуть его и переселиться на площадь Линколнз-Инн-Филдз, в помещение крытого теннисного корта, наскоро переоборудованного на средства публики. 25 марта 1695 г. руководителю труппы Томасу Беттертону удалось получить королевский патент, подобный патенту Друри-Лейна, и пять дней спустя театр открылся комедией Уильяма Конгрива "Любовь за любовь". 5 ...миссис Брейсгердл в мужском платье. - Прием переодевания был хорошо испытан и выверен английским театром: в мужской наряд облачались шекспировская Виола из "Двенадцатой ночи", Фиделия из "Прямодушного" Уичерли, Сильвия из "Офицера-вербовщика" Фаркера. Драматурги старались создать ситуацию, в которой героиня должна переодеваться в мужской наряд. Если же такая ситуация в пьесе не возникала, то часто исполнительница главной роли читала пролог или Эпилог, надев мужское платье. 6 ...мистер Беттертон... - Томас Беттертон (1635-1710) - выдающийся английский актер и драматург. Играл во всех комедиях Конгрива: Хартуэлл ("Старый холостяк"), Пройд ("Двойная игра"), Валентин ("Любовь за любовь"), Фейнелл ("Так поступают в свете"). Актер могучего трагедийного дарования, Беттертон играл в течение полувека на сценах различных лондонских театров, исполнив за свою жизнь более ста тридцати ролей. Шекспир и Беттертон - вот два имени, между которыми Сиббер ставит знак равенства, подчеркивая, что "первый был рожден, чтобы сочинять пьесы, второй - чтобы играть в них". Беттертон много играл и в комедиях Этериджа, Ванбру, Конгрива. Он преподавал основы сценического мастерства молодым актерам, поступившим в труппу. 7 "Прямодушный" - комедия английского драматурга Уильяма Уичерли (1640-1716), написанная в 1676 г. 8 Действующие лица.- В вечер премьеры роли в комедии "Любовь за любовь" исполняли: сэр Сэмпсон Ледженд - Кейв Андерхилл; Валентин - Томас Беттертон; Скэндл - Уильям Смит; Тэттл - Джон Баумен; Бен - Томас Доггет; Форсайт - Николас Сэнфорд; Анжелика - Энн Брейсгердл; миссис Форсайт - Элизабет Баумен; миссис Фрейд - Элизабет Барри; мисс Пру - Элизабет Эйлифф. 9 Сенека - Луций Анней Сенека (ок. 4-65), римский философ, представитель стоического платонизма. 10 Платон (428-348 г. до н. э.) - древнегреческий философ. 11 Диоген Лаэртский (II-III в.) - древнегреческий писатель, автор "Жизнеописаний философов". О жизни Диогена, выступавшего с проповедью опрощения как средства стать независимым, ходили многочисленные анекдоты, согласно одному из которых Диоген жил в бочке. 12 ...лотерея в Ройал-Оук! - Лотереи были распространенным способом выкачивания денег у населения. 13 Бэнстед-Даунз - местечко в графстве Сюррей, где проводились скачки. 14 ...дотронется своим карманным жезлом...- Судебные приставы и констебли прятали жезл в кармане до того момента, как объявляли должнику об аресте. 15 ...кормилица из Туитнэма (правильно: Туикеихэм)...- городок на Темзе, юго-западнее Лондона. 16 Полтри (англ. poultry - домашняя птица) - улица в Лондоне; получила свое название от птичьего рынка, который некогда находился здесь. 17 ...вдовья часть...- часть наследства, которая не передается старшему сыну и остается в распоряжении вдовы. Обычно составляла от одной шестой до одной десятой приданого жены. 18 ...перед шоколадными...- Самыми известными шоколадными во времена Конгрива были "Кокосовая пальма" на Пэлл-Мэлле и "Орел с распростертыми крыльями" в Ковент-Гардене (см. также прим. 21 к комедии "Старый холостяк"). 18 ...как священник произносит "нет", когда ему предлагают епископский сан...- По обычаю, священник не имел права сразу соглашаться на епископский сан. 20 ...подобен игре в "молву" (losing loadum)... - игра в карты, где выигрывает проигравший. 21 ...отослала его к Артемидору... - Артемидор Эфесский (конец II в.) - автор сочинения о толковании снов. Сочинения его были изданы в 1630 г. (Париж). 22 "Четыре времени года"... "Двенадцать цезарей"... "Пять чувств" - по всей вероятности, дешевые и популярные гравюры конца XVII в. 23 ...точно от Неллера. - Неллер Годфри (ок. 1648-1723; иногда Кнеллер - на том основании, что он был по происхождению немец из города Любека) - художник-портретист. В 1674 г. Неллер переселился в Англию и достиг здесь большой известности, заняв должность придворного художника. Поэт Джон Драйден находился в дружеских отношениях с Неллером, встречаясь с ним в известном клубе вигов "Кит-Кэт"; всех главных членов этого клуба, в том числе и Конгрива (см. портрет на фронтисписе), Неллер изобразил в серии портретов, находящихся в Национальной портретной галерее в Лондоне. 24 ...в стенкирках... - Стенкирк - шейный платок, украшенный кружевами; длинные концы платка либо свисали свободно, либо завязывались узлом, либо пропускались через кольцо; назван так в честь битвы при Стенкирке (Бельгия, 1692). Во Франции и Англии XVII-XVIII вв. стало обычаем давать предметам одежды, роскоши, косметики, входящим в моду, названия городов или местностей, где происходили крупные битвы. 25 ...в руках у них свистульки...- Подлинным бедствием театра той поры были "свистуны", зрители, вооруженные дудками или рожками, которые получили название "кошачьих воплей" (cat-calls). "Оксфордский словарь английского языка" (The Oxford English Dictionary. Oxford, 1933, vol. 2) дает следующее определение "кошачьим воплям": "Особого рода инструменты, или свистки, использовавшиеся в театре для выражения нетерпения или неодобрения". Джозеф Аддисон, издатель популярных журналов "Болтун" и "Зритель", пишет, что однажды, придя на "Своенравного сотника" Флетчера, был крайне удивлен, увидев в партере "оркестр кошачьих воплей", отличавшихся друг от друга по форме и назначению. 28 ...таблички, по которым в приходской школе обучаются грамоте. - Азбука в рамке под тонкой роговой пластинкой для предохранения от загрязнения. 27 Елена - жена спартанского царя Менелая, которую похитил Парис, из-за чего, согласно мифу, началась Троянская война. 28 Мессалла Эль Мистри (вторая половина IX в.) - еврейский астролог, автор книг по астрологии и сборников предсказаний, которые были переведены на латынь в XV-XVI вв. 29 ...преподобный бекингемширский пиит. - Имеется в виду Джон Мэсон (1646-1694), сектантский проповедник, писавший стихи. 30 ...возврат католичества. - Занявший английский престол по восстановлении монархии Карл II Стюарт обязался, среди прочих условий, не нарушать религиозной свободы. Однако обещание не было выполнено. Хотя Стюарты и удерживали власть посредством террора, но восстановить старые порядки, в частности вернуть католичество, им не удалось. Революция 1688 г. положила конец их господству. 31 ...пропало несколько столовых ложек с апостолами...- Ложки с изображением апостолов дарили обычно при крещении новорожденных. 32 ...Саул с Аэндорской волшебницей... - В Библии (Первая книга Царств, 28, 1-25) содержится рассказ о том, что Аэндорская волшебница, по просьбе царя Саула, вызвала накануне битвы с филистимлянами призрак умершего пророка Самуила, и тот предсказал Саулу поражение и смерть. 33 ...Венерин холм. - В хиромантии выпуклость на ладони, свидетельствующая о влюбчивости. 34 Птолемей Клавдий (II в.). - древнегреческий ученый астроном, географ и физик. 35 ...мой старый Ностродам! - Мишель де Нотрдам (1503-1566), французский астролог, был врачом французского короля Карла IX. Занимался составлением гороскопов, в 1555 г. написал книгу, содержащую разные предсказания. 36 Мерлин - в средневековой сказочной литературе прорицатель и волшебник при дворе короля Артура. 37 Феркю - вымышленное лицо, упоминавшееся в астрологических альманахах; возможно, прозвище какого-нибудь астролога. 38 ...великого Могола...- Так в Европе называли мусульманских императоров Индии, (Могол - испорченное "монгол"). 39 ...бантамский владыка...- Бантам - деревня в Индонезии, в северо-западной части острова Ява; некогда столица могущественного Бантамского султана. 40 ...Мандевил проклятый! - Джон Мандевил (ок. 1300-1372) - вероятный составитель популярных рассказов о путешествиях (ок. 1360); много путешествовал. Существует мнение, что Мандевил - грубый литературный фальсификатор, пользовавшийся трудами своих предшественников. 41 Фернандо-Мендес Пинто (1509-1583) - португальский путешественник, посетил Абиссинию, Китай, Индию, Японию и многие другие страны. Издал описание своих путешествий в Лиссабоне в 1614 г. 42 ...честного Альбумазара. - Альбумазар (805-885) - персидский астролог, работал в Багдаде, его труды были переведены на латынь в XV-XVI вв.; стал героем пьесы Томаса Томкинса "Альбумазар". 43 Хэли. - Неизвестно, кого имеет в виду сэр Сэмпсон - Эдмунда Галлея (1656-1742), известного английского астронома, вычислившего путь кометы, носящей его имя, или Хэли (Али ибн Иса, IX в.), персидского астронома. Написание обоих имен по-английски одинаково. 44 Холборн-хилл (или Холборн) - улица в Лондоне, по которой везли осужденных от уголовной тюрьмы Ньюгет к месту казни в Тайберне, площади в западной части Лондона, где совершались казни. Казнь в Тайберне изображена Уильямом Хогартом в "Прилежании и лености" (лист 11). 45 Миддлсекс - графство, в которое входил Лондон, пока не был в 1888 г. выделен в самостоятельное Лондонское графство. 46 А когда тело этого мошенника анатомируют и рассекут на части... - Как правило, тело казненного преступника забирали его родственники, но нередко его свозили я анатомический театр, где подвергали вскрытию в научных целях. Сцену в анатомическом театре Уильям Хогарт изобразил на 4-м листе своей серии гравюр "Четыре степени жестокости". 47 Найтсбридж, Челси, Спринг-Гарден, Барнэлмз - места развлечений в Лондоне и на его окраинах, где находились таверны и другие увеселительные заведения, пользовавшиеся дурной репутацией. 48 "Чертовы куличики" - гостиница в Челси, имевшая репутацию публичного дома. 49 ...выросли в Ковент-Гардене - т. е. в светском районе Лондона. 50 ...прислугу от Локита, Понтака, Раммера... - знаменитые таверны того времени. 51 ...поглазеть на ...голого принца. - В 1694 г. в Лондоне демонстрировали восточного принца, тело которого было покрыто искусной татуировкой. Подобные зрелища были весьма распространены. 52 ...ту, в лотерее... - Репутация дам нередко разыгрывалась в лотерею. 53 Музыка Джона Эккелза. - Джон Эккелз (1650-1735)-английский композитор, автор музыки к 46 пьесам, главный дирижер (с 1704 г.) королевского оркестра. Эккелз много сотрудничал с Конгривом, сочинил музыку к его комедиям "Любовь за любовь" и "Так поступают в свете", оде "Гимн Гармонии", "маске" "Суд Париса" и либретто "Семела". 54 Входят Бен и слуга. - Создавая образ Бена, Конгрив нередко ездил в лондонский порт, чтобы послушать речь моряков, уловить их повадки и манеры, узнать обычаи (об этом образе см. также в Дополнении I). 65 ...не держите на голове столько парусов. - Женские прически в Англии XVII- XVIII вв. отличались сложностью и