-----------------------------------------------------------------------
   Пер. с нем. - И.Горкина.
   В кн.: "Генрих Белль. Избранное". М., "Радуга", 1988.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 7 November 2001
   -----------------------------------------------------------------------



   Вот меня и облагодетельствовали. Мне прислали открытку  с  приглашением
явиться в Бюро, и я пошел. В Бюро все были со мной очень любезны. Чиновник
извлек из картотеки мою карточку и сказал "Гм". Я тоже сказал "Гм".
   - Какая нога? - спросил чиновник.
   - Правая.
   - Целиком?
   - Целиком.
   - Гм, - протянул он опять и просмотрел несколько  разных  бумажек.  Мне
разрешили сесть.
   Наконец  чиновник  остановился  на   бумажке,   которая,   по-видимому,
показалась ему самой подходящей.
   - Думаю, - сказал он, - что это как раз для вас.  Замечательная  штука.
Работа сидячая. Чистильщиком  сапог  в  общественной  уборной  на  площади
Республики. Ну как?
   - Я не умею чистить сапоги; у меня всегда были неприятности из-за плохо
начищенных сапог.
   - Можно выучиться, - сказал чиновник. - Всему  можно  выучиться.  Немец
все может. При желании можете пройти бесплатный курс обучения.
   - Гм, - промычал я.
   - Ну что ж, идет?
   - Нет, - сказал я. - Не желаю. Такие доходы меня не устраивают.
   - Вы с ума сошли, - сказал он мягко и благодушно.
   - Я не сошел с ума, никто в мире не может вернуть мне отрезанную  ногу.
Мне даже сигареты не  разрешают  продавать,  уже  сейчас  ставят  палки  в
колеса.
   Чиновник откинулся на спинку стула и набрал полную грудь воздуха.
   - Милый друг, - начал он, - ваша нога - чертовски  дорогая  нога.  Вам,
как указано в карточке, двадцать девять  лет,  у  вас  здоровое  сердце  и
вообще железное здоровье, если не считать ампутированной ноги.  Вы  можете
прожить семьдесят лет. Высчитайте, пожалуйста, сколько  это  составит:  по
семьдесят марок в месяц двенадцать раз, и все  это  помноженное  на  сорок
один -  годы,  которые  вы  еще  проживете;  следовательно,  семьдесят  на
двенадцать, а потом еще на сорок один. Подсчитайте-ка все это да прибавьте
проценты и примите далее во внимание, что ваша нога не единственная. И  вы
тоже не единственный, кто, по всей вероятности, будет долго  жить.  А  вам
подавай доходы пожирней! Простите меня, но вы сошли с ума.
   - Сударь, - сказал я и тоже откинулся на спинку стула и  набрал  полную
грудь воздуха, - судя по всему, вы сильно  недооцениваете  мою  ногу.  Она
стоит гораздо дороже, это чрезвычайно дорогая нога. Дело в том, что у меня
не только сердце  здоровое,  но  и  голова  отнюдь  не  больная.  Слушайте
внимательно.
   - У меня времени в обрез.
   - Слушайте! - сказал я. -  Дело  в  том,  что  моя  нога  спасла  жизнь
множеству людей, получающих в настоящее время недурственные пенсии.
   Это было так: я лежал один-одинешенек на переднем  крае  и  должен  был
следить за противником, чтобы наши могли своевременно удрать. Штабы в тылу
спешно свертывались, однако не хотели удирать ни слишком рано, ни  слишком
поздно, а так, чтобы в самый раз. Сначала нас было двое, но второго  очень
скоро убили, на него вам больше тратиться не  придется.  Он  был,  правда,
женат, но жена его здорова и может  работать.  Так  что  беспокоиться  вам
нечего. Он казне обошелся очень дешево. Служил всего только месяц,  и  все
затраты на него свелись к одной  почтовой  карточке  да  пайку  солдатских
сухарей. Это был правильный солдат, по крайней мере он правильно дал  себя
убить. В общем, я остался один, натерпелся страху,  промерз  до  костей  и
хотел уж было тоже дать тягу, и только-только, понимаете, я решил, как...
   - Времени у меня в обрез, - повторил чиновник и начал искать карандаш.
   - Нет, вы все-таки послушайте, - сказал я. - Теперь лишь  и  начинается
самое интересное. Ну вот. Только я совсем уж решил дать  тягу,  как  вдруг
эта самая история с ногой. И так как встать я не мог, я подумал: сейчас  я
им просигналю; и  я  им  просигналил,  и  все  наши  удрали,  по  очереди,
аккуратненько, сначала дивизия, потом полк, потом батальон и так далее,  и
все по очереди, как положено. А меня - глупо это вышло, - меня-то и забыли
прихватить,  понимаете?  Уж  очень  спешили.   Поистине   глупая   история
получилась: не потеряй я ноги, все они  были  бы  убиты  -  и  генерал,  и
полковник, и майор, все по очереди, как положено, и  вам  не  пришлось  бы
выплачивать им пенсий. Теперь подсчитайте,  сколько  же  стоит  моя  нога.
Генералу пятьдесят два года, полковнику сорок  восемь,  майору  пятьдесят,
все как один - здоровяки, и сердца здоровые, и головы в полном порядке,  и
при армейском образе жизни они протянут по меньшей мере  до  восьмидесяти,
как Гинденбург. Вот и подсчитайте, пожалуйста: сто шестьдесят умножить  на
двенадцать и еще на тридцать, в среднем можно ведь спокойно взять тридцать
лет, верно? Моя нога - отчаянно дорогая нога, одна из самых дорогих ног на
свете, верно?
   - Вы все-таки сумасшедший, - сказал чиновник.
   - Нет, - ответил я, - ничуть не сумасшедший. К сожалению, голова у меня
такая же крепкая, как и сердце, и очень жалко, что меня не  убили  за  две
минуты до того,  как  случилось  это  дело  с  ногой.  Мы  бы  кучу  денег
сэкономили.
   - Так берете вы эту работу? - спросил чиновник.
   - Нет, - сказал я и ушел.

Популярность: 11, Last-modified: Fri, 09 Nov 2001 13:35:03 GMT