ну: вместо светящегося женского воплощения Будды - Ясмин Ле Бон в зеркале отразилась просто я, с красным, потным лицом, волосы с одной стороны примяты, с другой торчат рожками; Шез глядит на меня с кровати - выражение палача. Оч. грустно, стыдно за свое поведение, но это не я, это все грибы. Может, если снова пойти в хижину и поговорить о духовном прозрении, она не будет так сердиться? x x x 15 августа, пятница 113 фунтов (сегодня у меня настроение получше); порций алкоголя - 5; сигарет - 25; духовных прозрений - 0; несчастий - 1. 9.00. У нас был фантастический отпуск, хотя и не произошло духовного прозрения. Чувствовала себя немного лишней, потому что Шез много времени проводила с Джедом; но солнце выходило довольно редко и, пока они занимались сексом, я купалась и загорала, а вечером мы ужинали втроем. Шез немного расстроена, потому что вчера вечером Джед уехал на какие-то там другие острова. Собираемся устроить утешительный завтрак (без волшебных грибов), а затем снова повеселиться вдвоем, без мужчин. Ура! 11.30. О боже, за что нам это? Только мы с Шерон вернулись в свою хижину - и что же: замок открыт, наши рюкзаки пропали. Мы уверены, что закрывали дверь, - видимо, замок взломали. К счастью, паспорта на месте, а в рюкзаках лежали не все вещи, но билеты на самолет и дорожные чеки исчезли бесследно. После Бангкока, с его магазинами и все такое, кредитная карточка Шеззер больше не действует. У нас на двоих всего 38 долларов, самолет из Бангкока в Лондон вылетает во вторник, а мы находимся в сотнях миль, на острове. Шерон плачет, а я пытаюсь ее успокаивать - без особого успеха. Вся эта сцена напоминает эпизод из фильма "Тельма и Луиза": Тельма спит с Бредом Питтом, он крадет все их деньги, Джина Дэвис говорит, все в порядке, а Сьюзен Сарандон плачет: "Ничего не в порядке, Тельма, абсолютно ничего не в порядке.." Только чтобы вовремя вылететь в Бангкок и успеть на самолет, нужно сто долларов на одного, а дальше - где гарантии, что в аэропорту нам поверят относительно утраченных билетов; или, может быть, мы: О боже, нельзя падать духом и терять рассудок. Предложила Шеззер вернуться в марихуанный ресторанчик, взять по паре "Кровавых Мери" и отложить решение проблемы до утра; только тогда она немного успокоилась. Дело все в том, что одна моя половина дрожит от ужаса, а другая полагает, это восхитительно - кризис, приключение, - так не похоже на тревоги по поводу окружности бедер! Пожалуй, просто не буду об этом думать и выпью "Кровавую Мери" - она нас подбодрит. В любом случае мы ничего не можем сделать до понедельника - все закрыто. Нам пришла в голову идея пойти в бар и заработать денег исполнением экзотических танцев с шариками для пинг-понга, но мне почему-то кажется, что мы не выдержим конкуренции. 13.00. Ура! Мы с Шшеззе сбирамся жить на Ко Са-муи как хиппи, есть бнаны и прдавать ракушки нпля-же. Эт дховн прзрение. Здорво, чртвзми! Будем плгац-ца толко на сбя. Дховно. 17.00. Хмм, Шез все еще спит, чему я рада - она, кажется, принимает все слишком близко к сердцу. Чувствую - вот возможность проверить, насколько мы самостоятельны. Знаю, что делать: пойду в большой отель и спрошу в отделе регистрации, каковы наши возможности в создавшейся непредвиденной ситуации. Например, можно позвонить в компанию, занимающуюся дорожными чеками. Но мы ни за что не получим возмещения ущерба вовремя, нет-нет. Не терять позитивного настроя. 19.00. Ну вот, если не падать духом, что-нибудь обязательно произойдет и проблема решится. На кого, как не на Джеда, мне налететь в фойе отеля! С путешествием на другие острова у него не сложилось из-за дождя, сегодня поздно вечером возвращается в Бангкок, как раз собрался заскочить к нам - попрощаться перед отъездом. (А Шез наверняка слегка расстроится, что он сразу не пошел разыскивать ее, но ладно. Может, решил, что мы уже уехали, или: Вообще-то, не собираюсь ныть и скулить от имени Шерон.) Во всяком случае, Джед нам посочувствовал, хотя и заявил, что никогда нельзя оставлять ценные вещи в хижине, даже запертой. Прочитал мне небольшую лекцию (чертовски сексуально, хоть и напоминал при этом отца или священника), а потом посоветовал поторопиться, если мы хотим успеть на самолет во вторник - все сегодняшние и завтрашние рейсы отсюда переполнены. Но он попробует достать для нас билеты на завтрашний поезд и мы не опоздаем. Еще Джед предложил нам деньги на такси и оплату здешнего отеля. Считает, если в понедельник мы сразу позвоним в лондонское турагентство, нам обязательно закажут новые билеты и мы их получим прямо в аэропорту. - Мы вернем деньги! - с благодарностью заверила его я. - Э, не беспокойтесь, - ответил он. - Это не так много. - Нет, мы вернем! - Ладно, когда сможете! - засмеялся он. Великодушный, щедрый бог из моей мечты, - хотя, конечно, деньги вовсе не самое главное (если они есть). x x x 18 августа, понедельник В поезде из Сурат Тхани Ко Самуи в Бангкок. В поезде очень мило, - за окном проплывают рисовые поля, люди в треугольных шляпах. Каждый раз, когда мы останавливаемся, к окнам подходят и предлагают тушеную курицу - очень вкусную. Не могу не думать о Джеде: как он был добр и помог нам; это напомнило мне Марка Дарси, когда он еще не ушел к Ребекке. Джед даже отдал нам одну из своих сумок, положить вещи, которые не стащили, и свои всякие маленькие шампунчики и кусочки мыла из разнообразных отелей. Шез счастлива: они обменялись телефонами и адресами и намерены встретиться, как только она вернется. А вообще, если уж откровенно, Шеззер невыносимо самодовольна. Но и бог с ней - так настрадалась с Саймоном. Всегда подозревала, что она ненавидит не всех мужчин, а только стервецов. Надеюсь, мы успеем на самолет. x x x 19 августа, вторник 11.00. Аэропорт в Бангкоке. Происходит нечто ужасное, кошмарное; кровь бросилась в голову, перед глазами какая-то пелена. Шез двинулась вперед, чтобы задержать самолет, пока я тащила багаж. Мне пришлось проходить мимо таможенника с собакой на поводке - она стала лаять и рваться к моей сумке. Все служащие аэропорта принялись что-то тараторить; женщина в военной форме подхватила мою сумку, а меня отвела в отдельную комнату. Чиновники вытащили все из сумки и распороли ножом подкладку. Внутри лежал полиэтиленовый пакет с белым порошком. И потом: О боже, боже! Кто-нибудь, помогите! x x x 20 августа, среда 84 фунта; порций алкоголя - 0; сигарет - 0; калорий - 0; желания когда-либо еще нарываться на тайские приключения - 0. 11.00. Полицейский изолятор, Бангкок. Спокойно. Спокойно, спокойно, спокойно. 11.01. Спокойно. 11.02. На мне наручники. У меня на ногах кандалы. Я в вонючей камере в стране третьего мира; здесь восемь тайских проституток и горшок в углу. Кажется, сейчас потеряю сознание от жары. Это все не может быть на самом деле. 11.05. О боже, до меня стало доходить, что произошло. Не могу поверить, что человек способен на такую подлость: переспать с женщиной, затем стянуть все ее вещи и одурачить ее подругу, отправив в тюрьму. Это невероятно. Ладно, скоро здесь будет британский посол, он им все объяснит и вытащит меня отсюда. Полдень. Немного нервничаю - где же британский посол. 13.00. Непременно приедет - у него сейчас перерыв на обед. 14.00. Может быть, британский посол задерживается из-за более неотложного дела - с настоящим наркокурьером, а не невинной жертвой обмана? 15.00. О боже, вот черт, проклятье! Надеюсь, черт возьми, посла известили - наверняка Шеззер подняла тревогу. А если зацапали и Шеззер? Но где тогда она? 15.30. Так; необходимо, просто необходимо собрать силы. Все, что у меня теперь осталось, - это я сама. Проклятый Джед! Нельзя впадать в ненависть: О боже, как хочется есть! 16.00. Только что приходил охранник, принес отвратительный рис и несколько личных вещей, которые мне разрешили оставить (пара трусов; фотография Марка Дарси; еще одна - Джуд показывает Шеззер, что надо делать, чтобы испытать оргазм; смятый кусок бумаги из кармана джинсов). Пыталась его спросить о британском после, но он только покивал и пробурчал что-то, чего я не поняла. 16.30. Ну вот, даже когда кажется - все плохо, находится нечто ободряющее. Помятая бумага - это папино стихотворение из книжного клуба, которое мне дал Марк Дарси. Настоящая литература. Почитаю, подумаю о чем-нибудь хорошем. Редьярд Киплинг "Когда:" Когда среди раздоров и сомнений У всех исчезла почва из-под ног, А ты, под градом обвинений: О боже, о боже! В Таиланде еще не отменили смертную казнь? x x x 21 августа, четверг 70 фунтов (оч. хор., но воображаемых); порций алкоголя - 14 (но тоже воображаемых); сигарет - 0; калорий - 12 (рис); кол-во мыслей о том, что надо было ехать в Клитхорпс, - 55. 5.00. Провела ужасную ночь, съежившись на старом, набитом носками мешке - кишит вшами и притворяется матрасом. Забавно, как быстро человек привыкает к грязи и отсутствию комфорта. Хуже всего этот запах. Удалось поспать пару часов, и это здорово, не считая момента, когда проснулась и вспомнила, что случилось. Все еще никаких признаков британского посла. Уверена - это просто ошибка и все будет о'кей. Мне необходимо сохранять присутствие духа. 10.00. Только что в двери появился охранник с каким-то парнем - розовая рубашка, высокомерное выражение лица. - Вы британский посол? - закричала я, чуть не повиснув на нем. - Ах нет, я помощник консула. Чарли Палмер-Томпсон. Очень приятно с вами познакомиться. - И встряхнул мою руку. Это показалось бы мне по-британски ободряюще, если бы он тут же машинально не вытер ладонь о брюки. Спросил, что произошло, записал подробности в блокнот в кожаном переплете, приговаривая при этом что-то вроде: "Угу, угу: Господи, какой кошмар!" - как будто ему пересказывали перипетии спортивного состязания. Начала потихоньку паниковать - он явно: а) не совсем уяснил себе всю серьезность ситуации, б) не представлял собой (вовсе я не сноб, ничего подобного) воплощения истинно британского мозга и в) не казался уверенным, настолько, насколько мне хотелось бы, что тут произошла явная ошибка и меня могут отпустить в любую секунду. - Но почему так? - задала я вопрос, еще раз пересказав случившееся. Объяснила, что Джед, должно быть, сам вломился в нашу хижину и вообще все это спланировал. - Понимаете, трудность вот в чем. - Чарли доверительно наклонился ко мне. - Все, кто сюда попадают, излагают какую-нибудь историю и она, как правило, сильно смахивает на вашу. Так что, если этот прохвост Джед во всем не признается, боюсь, вы окажетесь в довольно щекотливом положении. - Господи, нет! Вот черт: Вы не должны так думать. Самое плохое, на что вам следует настраиваться, - это около десяти лет. - Десять лет? Но я ничего не сделала. - Угу, угу, это все тот подонок, понимаю, - с готовностью закивал Чарли. - Я же не знала, что там лежит! - Конечно, конечно, - согласился он с таким видом, будто попал в несколько неудобную ситуацию на вечеринке. - Вы сделаете все возможное? - Естественно. - Чарли поднялся. - Угу. Пообещал мне список адвокатов, чтобы я выбрала, и два телефонных звонка от моего имени с подробным рассказом о происшедшем. Как поступить? Рассуждая логически, лучше всего позвонить Марку Дарси; но это значит признать - снова я попала в заваруху, а ведь он только в прошлом году уладил историю с мамой и Хулио. В конце концов я решительно остановилась на Шеззер и Джуд. Похоже, моя судьба теперь в руках высокомерного парня, который только-только вылупился из Оксбриджа. Боже, как здесь ужасно: Жарко, вонюче, мрачно: Такое ощущение, будто все не на самом деле. 16.00. Нельзя падать духом. Я должна отвлечься от мрачных мыслей. Почитать стихотворение и попытаться не обращать внимания на первые три строчки? Редьярд Киплинг Когда-когда среди раздоров и сомнений У всех исчезла почва из-под ног, А ты, под градом обвинений, Единственный в себя поверить смог; Когда сумел ты терпеливо ждать, На злобу злобой низкой не ответил; Когда все лгали, не посмел солгать И восхвалять себя за добродетель. Когда ты подчинил себе мечту, Заставил мысли в русло повернуть, Встречал спокойно радость и беду, Постигнув их изменчивую суть; Когда обман и происки плутов Невозмутимо ты переносил, А после краха снова был готов За дело взяться из последних сил. Когда удача выпала тебе И ты, решая выигрышем рискнуть, Все проиграл, но не пенял судьбе, А тотчас же пустился в новый путь; Когда, казалось, страсти нет в душе, И сердце заболевшее замрет, И загореться нечему уже, Лишь воля твоя крикнула: "Вперед!" Будь то король, будь то простолюдин, Ты с уваженьем с ними говорил; С тобой считались все, но ни один Кумира из тебя не сотворил; И если, созидая и творя, Ты вечным смыслом наполнял свой век, То, без сомненья, вся Земля - твоя И ты, мой сын, - достойный Человек! Хорошее стихотворение, очень хорошее - почти как психологическая книга. Может быть, поэтому Марк Дарси мне его и дал! Чувствовал, что попаду в переплет? Или просто пытался объяснить мне что-то про мое отношение к жизни: Вот нахал! Не знаю, как насчет вечного смысла, которым я наполняла свой век, или хотела ли бы я быть сыном. Кроме того, сложновато одинаково спокойно встречать радость и беду, - не могу вспомнить ни одной настоящей радости в своей жизни, но все же. Подчиню "себе мечту", заставлю "мысли в русло повернуть", возьмусь за дело "из последних сил" и т.д. - как солдат первой мировой войны, или солдат в джунглях, или кем там был Редьярд Киплинг - и буду держаться. По крайней мере в меня не стреляют и мне не приходится идти в атаку. А еще в тюрьме я не трачу денег, так что выхожу из финансового кризиса. Да, надо смотреть на вещи позитивно. Положительные стороны пребывания в тюрьме 1. Не трачу денег. 2. Окружность бедер значительно уменьшилась - потеряла по крайней мере 7 фунтов, ничуть о том не стараясь. 3. Долго не мыть волосы - хорошо на них действует; раньше никогда этого себе не позволяла - ненавижу сидеть под крышей безвылазно. Итак, вернусь домой похудевшей, с блестящими волосами и не столь разоренной. Но когда я вернусь домой, когда? Я стану старой, я стану мертвой. Если проведу здесь десять лет - никогда не смогу родить детей. Разве только, когда выйду, приму специальные лекарства и рожу восьмерых. Одинокая, разбитая старуха, буду грозить кулаком уличным хулиганам, которые бросают какашки в почтовые ящики. А может, удастся родить ребенка в тюрьме? Попробовать как-нибудь забеременеть от помощника британского консула. Но где в тюрьме я найду фолиевую кислоту? Ребенок вырастет чахлым: Хватит, надо прекратить! Я отношусь к своему положению как к катастрофе, а это и есть катастрофа. Снова перечитаю стихи. x x x 22 августа, пятница Калорий - 22; вечного смысла, которым наполнила свой век, - 0. 20.00. Женская исправительная колония, Бангкок. Сегодня утром за мной пришли и перевезли из полицейского изолятора в настоящую тюрьму. Я в отчаянии. Кажется, это означает, что на меня плюнули, считают конченым человеком. Камера представляет собой мерзкое огромное помещение, куда втиснуто не меньше шестидесяти женщин. Ощущаю, что сила и индивидуальность неумолимо сходят с меня слоями - я становлюсь все мерзее и бессильнее. Сегодня в первый раз за четыре дня плакала. Как будто растворяюсь; обо мне скоро все забудут, мне долго томиться здесь, жизнь потеряна: Попробую поспать. Здорово бы поспать! 23.00. А-а-а: только заснула - тут же снова проснулась от того, что кто-то сосал мою шею. Целое кольцо лесбиянок, они добрались до меня. Все начали меня целовать и щупать. Откупиться от них нечем - лифчик уже отдала, трусов на мне тоже нет. Позвать охрану - хуже здесь ничего не может быть. Пришлось поменять джинсы на отвратительный, старый саронг. А еще, хотя я чувствовала, что меня насилуют, какая-то часть меня, сама того не желая, испытывала удовольствие просто от того, что до меня дотрагиваются. Га-а-а! Может, я лесбиянка? Нет, не думаю. x x x 24 августа, воскресенье Минут, потраченных на слезы, - 0 (ура!) После сна чувствую себя бодрее. Надо бы поискать Фрао. Фрао - моя подруга: ее перевели сюда одновременно со мной, и я одолжила ей свой лифчик. У нее нет груди, чтобы туда поместить, но он ей нравится: Фрао все время ходит вокруг и повторяет: "Мадонна:" Не могу избавиться от мысли, что это корыстная любовь, но нищие не выбирают и приятно иметь подругу. Потом, не хочу попасть в ситуацию, похожую на ту, когда освободились бейрутские заложники и стало ясно, что никто не любит Терри Уайта. Вот видите, при желании человек может привыкнуть к чему угодно. Не собираюсь сдаваться и впадать в хандру. Уверена - они там дома что-то делают. Шеззер и Джуд организуют газетные кампании, как в защиту Джона Маккарти; стоят перед палатой общин, а в руках - знамена с моим изображением и еще размахивают факелами. Что-то же и я могу сделать. Если мое освобождение зависит от поимки Джеда и выуживания из него признания - пусть они, черт возьми, прилагают побольше усилий к поимке и выуживанию. 14.00. Ура, стала вдруг самой популярной девушкой в камере! Тихонько разучивала с Фрао слова песен Мадонны - она помешана на Мадонне, - и тут вокруг нас стала собираться небольшая толпа. Кажется, меня посчитали какой-то богиней, поскольку я знала слова всех песен "Девственной коллекции". В результате по требованию народа пришлось мне исполнять песню "Как девственница", забравшись на кучу матрасов, в лифчике и саронге, будто держа в руке микрофон. Тут охранник истошно завопил. Оглянулась - помощник британского консула, его только что впустили в камеру. - А-а, Чарли! - грациозно улыбнулась я, спрыгнула с матрасов и поспешила к нему, пытаясь по дороге натянуть саронг на лифчик и восстановить достоинство. - Как я рада, что вы пришли! Нам надо многое обсудить! Чарли явно не знал куда деть глаза, но, кажется, склонялся в направлении лифчика. Принес мне пакет из Британского посольства: вода, печенье, сандвичи, средство от насекомых, ручки, бумага и, что лучше всего, мыло. Чувства меня переполняли - лучший подарок во всей моей жизни. - Спасибо, спасибо, не знаю, как вас и благодарить! - взволнованно восклицала я, еле сдерживаясь, чтобы не обхватить Чарли руками и не прижать к решетке. - Нет проблем, стандартный набор. Принес бы вам раньше, но эти бездельники в офисе постоянно таскают сандвичи. - Понятно, - кивнула я. - Теперь, Чарли, - Джед. Непонимающий взгляд Чарлк. - Вы помните о Джеде, - произнесла я по-родительски наставительным тоном. - Парень, который дал мне сумку. Нам очень важно его поймать. Хотела бы, чтоб вы записали побольше деталей про него. И еще: пришлите ко мне кого-нибудь из отдела по наркотикам, пусть возглавит поиски. - Так, - серьезно, но с глубокой неуверенностью отреагировал Чарли. - Так. - Теперь слушайте, - продолжала я, оборачиваясь Пегги Эшкрофт в последние дни Раджа, когда она собирается стукнуть его по голове зонтиком. - Если тайские власти так хотят показать пример борьбы с наркотиками, что сажают в тюрьму без суда и следствия невиновных европейцев, им придется хотя бы проявить интерес к поимке наркокурьеров. Чарли тяжело уставился на меня. - Угу, так, так, - пробормотал он, сдвинув брови и сердечно кивая, - при этом взгляд его не осветился ни малейшей искоркой понимания. После того как я объяснила свою мысль еще несколько раз, Чарли неожиданно уловил суть. - Угу, угу, понимаю, что вы хотите сказать. Угу, им надо искать парня, который вас сюда упрятал; иначе это выглядит так, будто они ничего не предпринимают. - Верно! - просияла я, в восхищении от результатов своего труда. - Так, так, - заключил Чарли, поднимаясь со стула; с лица его так и не сошло выражение крайней озабоченности. - Пойду прямо сейчас, заставлю их почесаться. Смотрела, как он уходит, и поражалась: каким образом такое создание поднялось по служебной лестнице британской дипломатической службы? И вдруг меня осенило. - Чарли! - окликнула я его. - Угу, - отозвался он, наклонившись проверить, застегнута ли ширинка. - Чем занимается ваш отец? - Папа? - Лицо его посветлело. - О, работает в министерстве иностранных дел. Старикан что надо. - Он политик? - Нет, гражданский служащий. Уже много лет правая рука Дугласа Херда. Молниеносно удостоверившись, что на нас не смотрит охранник, я наклонилась к нему. - Как здесь складывается ваша карьера? - Черт, немного статично, по правде сказать, - бодро признался Чарли. - Как в этой проклятой черной дыре Калькутте, - если, конечно, не понизят и не отправят на острова. Ох, простите: - Разве не здорово, если вам удастся предпринять удачный дипломатический ход? - с соблазняющими интонациями в голосе начала я. - Почему бы вам не сделать один маленький звонок вашему папе: x x x 25 августа, понедельник 100 фунтов (внимание: худоба); кол-во: да черт с ним, мозг разжижается. Наверняка полезно для похудения. Полдень. Плохой, мрачный день. Должно быть, я обезумела, решив, что могу как-то повлиять. Москиты и вши закусали до смерти. Тошнит и лихорадит от постоянного поноса, что составляет большую трудность в свете ситуации с горшком. Хотя в определенном смысле это очень даже хорошо - легкая голова позволяет все воспринимать как нереальное, а это гораздо лучше, чем реальность. Заснуть бы: Очень жарко. Может, у меня малярия? 14.00. Проклятый Джед. Ну как человек может быть таким: Нет, нельзя таить обиды, самой тебе хуже, надо отстраняться. Не желаю ему плохого, не желаю ему хорошего - отстранилась. 14.01. Проклятая свинская собака, подлая сволочь, грязный ублюдок из самого ада! Надеюсь, он угодит лицом в дикобраза. 18.00. Сработало! Сработало! Час назад пришел охранник и вытолкал меня из камеры. Как здорово выбраться из этой вони! Меня привели в маленькую комнатку со столом "под дерево", металлическим шкафчиком и номером японского порнографического журнала для геев, - охранник поспешно его убрал, когда вошел маленький, изящный таец средних лет и представился именем Дудвани. Оказалось, он из отдела по борьбе с наркотиками и довольно крепкий орешек, - где старый добрый Чарли. Стала вспоминать детали: номера рейсов, которыми прилетел и, возможно, отбыл Джед; сумка; описание его самого. - Вы ведь наверняка можете выследить его по всему этому, - заключила я. - На сумке наверняка есть его отпечатки пальцев. - Мы знаем, где он, - отмахнулся Дудвани. - И у него нет отпечатков. Ого, нет отпечатков! Все равно что нет сосков, например. - Так почему же вы его не схватили? - Он в Дубай, - без всякого выражения произнес Дудвани. Это меня порядком разозлило. - Вот как, он в Дубай? И вы все про него знаете! И что я этого не делала, а он подстроил все так, будто я это сделала. А я не делала! Но вы вечером идете домой, к вкусной тушеной курице, и жене, и семье, а я застряла здесь до конца детородного периода за нечто, чего не делала, просто потому, что вам лень пальцем пошевелить и поймать того, кто признался бы в том, чего я не делала! В оцепенении он уставился на меня. - Почему вы не заставите его признаться? - не отставала я. - Он в Дубай. - Ну так найдите еще кого-то, кто признался бы. - Мисс Джонс, мы здесь, в Таиланде: - Наверняка кто-то видел, как он взламывал нашу хижину, или сделал это за него. Кто-то должен был зашить наркотики под подкладку. Шов сделан на швейной машинке. Идите и расследуйте, это же ваша работа! - Мы делаем все, что возможно, - холодно заметил Дудвани. - Наше правительство очень серьезно относится к каждому случаю нарушения закона о наркотиках. - А мое правительство очень серьезно относится к защите своих граждан, - парировала я, на секунду представив, как в комнату врывается Тони Блэр и шарахает тайского служащего дубинкой по голове. Таец прочистил горло и начал снова: - Мы здесь, в Таиланде: - А я - журналист, - перебила его. - На одной из лучших телевизионных новостных программ Великобритании. Добавляя это, пыталась отогнать образ Ричарда Финча, твердящего: "Думаю, Хариетт Хармен; думаю, черное нижнее белье; думаю:" Продолжала: - Планируется кампания протеста в мою защиту. Снова мысленный образ Ричарда Финча: "Эй, Бриджит-Косое-Бикини не вернулась из отпуска? Обжимается с кем-нибудь на пляже, забыла сесть в самолет?" - У меня связи в высших кругах правительства, и я думаю, учитывая текущий климат, - помедлила, остановив на нем выразительный взгляд (текущий климат - это всегда что-то, верно?), - мое дело получит соответственное освещение в наших средствах массовой информации. Представьте: меня засадят, в таких откровенно кошмарных условиях, за преступление, которого я очевидно и по вашему собственному признанию не совершала; здешняя полиция не способна самостоятельно исполнить собственные законы и квалифицированно расследовать дело. - С превеликим достоинством завернувшись в саронг, я снова села и наградила Дудвани холодным взглядом. Чиновник засопел, уткнувшись в свои бумаги; затем поднял глаза и приготовил ручку. - Мисс Джонс, не могли бы мы вернуться к тому моменту, когда вы поняли, что кто-то обокрал вашу хижину? Ха! x x x 27 августа, среда 112 фунтов; сигарет - 2 (но какой ужасной ценой); фантазии, в которых Марк Дарси (Колин Ферт, принц Уильям) врываются и заявляют: "От имени Господа и Англии я требую освободить мою будущую жену!" - постоянные. Тревожные два дня - и никаких результатов. Ни слова, ни визита, только постоянные требования исполнить песню Мадонны. Перечитывание "Когда:" лишь средство сохранить самообладание. И вот сегодня утром явился Чарли - в новом настрое! Крайне озабочен, уверен, профессионален; принес еще один пакет, с творожными сандвичами, - учитывая недавний полет фантазии насчет тюремной беременности, есть их, к своему удивлению, не стала. - Угу, дело сдвинулось с мертвой точки, - сообщил Чарли с важным видом правительственного агента, обремененного секретами взрывоопасных МИ5. - Вообще-то, черт, неплохо. Мы связались с министерством иностранных дел. Пытаясь отогнать мысли о какашках в почтовых ящиках, спросила: - Вы говорили со своим отцом? - Угу, угу, о вас знают. - Что, газеты писали? - разволновалась я. - Нет-нет, все шито-крыто, гласность нам ни к чему. Так, здесь для вас кое-какие письма. Ваши подруги передали папе, - старик говорит, чертовски хорошенькие. Дрожащими руками вскрыла большой коричневый конверт министерства иностранных дел. Первое письмо - от Джуд и Шез: осторожно написанное, почти закодированное, как будто опасались, что прочитают шпионы: "Бридж! Не волнуйся, мы тебя любим. Мы тебя оттуда вытащим. Джеда выследили. Марк Дарси помогает(!)". У меня замерло сердце. Лучше новости и быть не может (не считая, конечно, отмены десятилетнего приговора). "Помни о Внутреннем Достоинстве и диетических возможностях, возникающих в тюрьме. Скоро, в "192". Повторяем - не волнуйся. Девушки на высоте. С любовью - Джуд и Шез". Посидела глядя на письмо, моргая от переполнявших меня эмоций; потом разорвала другой конверт - вдруг от Марка? Текст - на обороте длинной открытки с видами озера Уиндермир: "Навестили бабушку в Сэйнт Аннз, путешествуем по Озерам. Погода немного переменчивая, зато классные магазины. Папа купил замшевый жилет! Не позвонишь ли Юне проверить, включила ли таймер? Целую - мама". x x x 30 августа, суббота 112 фунтов (надеюсь); порций алкоголя - 6 (ура!); сигарет - 0; калорий - 8755 (ура!); кол-во проверок сумки с целью убедиться, что в ней нет наркотиков, - 24. 6.00. В самолете. Лечу домой! Свободная, худая, чистая, с блестящими волосами! В собственной чистой одежде! Ура! У меня есть газеты, и "Мари Клер", и "Хелло!". Все чудесно! 6.30. Необъяснимо тяжело на душе. Дезориентирована: меня впихнули в самолет, здесь темно, все спят. Должна бы радоваться, но мне что-то не по себе. Вчера вечером пришли охранники и вызвали меня. Отвели в комнату, вернули одежду. Явился за мной другой сотрудник посольства, по имени Брайан, в какой-то нейлоновой рубашке с короткими рукавами и очках в металлической оправе. Сообщил, что в Дубай проводилось "расследование", оказано давление из высших кругов министерства иностранных дел и надо немедленно вывезти меня из страны, пока не сменился климат. В посольстве все происходило странно. Тот же Брайан - больше я ни с кем не общалась - провел меня в очень простую, старомодную ванную, где кучкой лежали мои вещи, и попросил принять душ и переодеться, но как можно быстрее. Поразилась, увидев собственную худобу; фена не было, волосы так и остались в беспорядке. Конечно, это неважно, но здорово бы хорошо выглядеть по прибытии. Только начала краситься, как Брайан постучал в дверь - пора ехать. Помню как в тумане: бежим в парном ночном воздухе к машине; мчимся по улицам, мимо коз и целых семей на одном велосипеде; отовсюду несутся автомобильные гудки. Чистота аэропорта показалась ошеломительной. Меня вели не через обычный проход, а по какому-то специальному посольскому маршруту; ставили штампы и пропускали беспрекословно. Наконец мы добрались до цели, - кругом пусто, самолет готов к отлету, нас ждет один-единственный парень, в желтой люминесцентной куртке. - Спасибо, - обернулась я к Брайану. - И поблагодарите от меня Чарли. - Хорошо, - отозвался он с неопределенной улыбкой. - Или уж тогда его папу. Отдал мне мой паспорт и пожал руку с таким уважением, к какому я раньше не привыкла, даже до заключения. - Вы очень хорошо держались, прекрасно, мисс Джонс. 10.00. Немного поспала. Очень волнуюсь по поводу возвращения. У меня и правда произошло духовное прозрение. Теперь все сложится по-другому. Новые планы на жизнь в свете обретенного духовного прозрения 1. Нe начинать снова курить или пить, - одиннадцать дней не пила и выкурила всего две сигареты (не хочется вспоминать, что мне пришлось совершить, чтобы их достать). Хотя сейчас неплохо бы выпить маленькую бутылочку вина - отпраздновать ведь надо. 2. Полагаться не на мужчин, а только на себя. (Если только Марк Дарси не захочет снова встречаться со мной. О боже, надеюсь: понимает, что все еще люблю его, - именно он выручил меня; он там, в аэропорту). 3. Не беспокоиться из-за глупостей, напр, веса, беспорядка на голове и кого Джуд пригласила на свадьбу. 4. Не отказываться от советов из психологических книг, стихов и т.д., но свести их к ключевым тезисам, напр, оптимизм, спокойствие, прощение (хотя, наверно, не Проклятого Джеда, как он отныне именуется). 5. Быть осторожнее с мужчинами, поскольку они откровенно (если пример Проклятого Джеда, не говоря уже о Даниеле, хоть о чем-то говорит) опасны. 6. Не кушать дерьмо от людей, напр. от Ричарда Финча, а уверенно искать опору внутри себя. 7. Быть духовнее и придерживаться духовных принципов. Отлично, теперь могу полистать "Хелло!" и газеты. 11.00. Ммм, фантастические развороты пополневшей Дианы и волосатого Доди. Хотя: хмм, именно когда я худая, она склоняет к полноте. Прекрасно, рада, что она счастлива, но как-то не уверена, что он тот, кто ей нужен. Надеюсь, она с ним встречается не просто потому, что он не Запудриватель Мозгов. Хотя, если и так, я ее понимаю. 11.15. Обо мне в газетах вроде ничего нет, - правда, Чарли сказал, что все шито-крыто и окутано правительственной тайной, чтобы не испортить отношений с тайцами, импорта арахисового соуса и т.д. 11.30. Коричневый - черный цвет сезона! Только что просмотрела "Мари Клер". 11.35. Вообще-то, коричневый должен быть серым цветом сезона; ведь серый - черный прошлого сезона, вот. 11.40. Хотя это оч. крупное несчастье, поскольку кол-во коричневых вещей в шкафу - 0; правда, деньги, не исключено, появятся примерно так же, как неожиданное освобождение. 11.45. Ммм, после такого долгого воздержания вино великолепно, - истинно ударяет в голову. 12.30. Ик: жадно проглотила газеты, теперь подташнивает. Уже забыла чувство подавленности и стыда, похожее на похмелье, которое наступает потом, - как будто разумный мир превращается в одну и ту же бесконечно повторяющуюся сказку, где люди сначала описаны хорошими, а потом оказываются злыми и подлыми. В тот момент мне особенно понравилась история про развратного священника - Запудривателя Мозгов. Всегда так приятно, когда другие поступают скверно. Однако мне кажется, что основавшие Общество защиты жертв развратных священников (а то "женщинам, которые вступили в сексуальные отношения со священником, часто не к кому обратиться") ведут себя довольно лицемерно. Как насчет всех других - им тоже не к кому обратиться. Обязательно должны быть и общества защиты женщин, ставших жертвами развратных министров - тори; членов британских национальных спортивных команд, которые спали с членами королевской семьи; представителей Римской католической церкви, которые спали со знаменитостями или с членами королевской семьи; знаменитостей, которые спали с представителями народа, признавшимися во всем членам Римской католической церкви, они же в свою очередь продали эту историю в воскресные газеты. Что если мне продать свою историю в воскресные газеты, вот и появятся деньги? Нет, это неправильно, - вот видите, высокая духовность уже заражена газетным менталитетом. Хотя, может быть, напишу книгу. Вернусь в Англию героем, как Джон Маккарти, и напишу книгу под названием "Чужая страна, покрытая тучами" (или еще каким-нибудь метеорологическим явлением). Меня встречают как героя Марк, Джуд, Шеззер, Том, и родители, и толпы нетерпеливых фотографов, а Ричард Финч на коленях умоляет об эксклюзивном интервью: Нечего так напиваться, а то и вовсе свихнешься. Или меня встретят полицейские, люди из посольства либо еще кто-то такой, отвезут на секретную базу и устроят брифинг. А теперь - немного поспать. 21.00. (английское время). Когда садились в Хитроу, я пыталась справиться с постперелетным похмельем, очищала одежду от крошек хлеба и пятен розовой зубной пасты (мошенница стюардесса называла ее десертом) и репетировала речь, готовясь выступить перед ожидающей толпой прессы: "Это был кошмар - кошмар наяву, гром среди ясного неба. Я не испытываю ненависти (горечи?); если благодаря происшедшему со мной люди предупреждены, - когда твоя подруга спит с незнакомым мужчиной, это опасно, - мое заключение не бессмысленно (не прошло зря?)". Не думаю, конечно, что и в самом деле меня ждет толпа прессы: без инцидентов прошла таможенный досмотр, в волнении огляделась в поисках знакомых лиц - и тут на меня нахлынула как раз толпа прессы: масса фотографов и журналистов со вспышками. Все мысли моментально выскочили из головы, и я никак не могла придумать, что сказать или сделать, кроме попугайского "без комментариев", - как будто я министр правительства, которого застали с проституткой. Шла вперед, толкая тележку, и чувствовала - вот-вот подкосятся колени. Потом кто-то вдруг выхватил у меня тележку и обнял со словами: - Все в порядке, Бридж, мы с тобой! Мы тебя вытащили, все в порядке! Это были Джуд и Шеззер. x x x 31 августа, воскресенье 114 фунтов (йес-с-с, йес-с-с, триумфальная кульминация 18-летней диеты, хотя, наверно, неоправданно высокой ценой); порций алкоголя - 4; калорий - 8995(конечно же, я это заслужила); прогрессивных изменений с дырой в стене, совершенных Строителем Гари, - 0. 2.00. Моя квартира. Как здорово быть дома! Как здорово снова увидеть Джуд и Шеззер! В аэропорту полицейский провел нас через толпу в помещение, где ждали люди из отдела по борьбе с наркотиками и сотрудник министерства иностранных дел; тут же набросились на меня с кучей вопросов. - Послушайте, неужели, черт возьми, это не может подождать?! - взорвалась негодующая Шез, не прошло и минуты. - Вы что, не видите, в каком она состоянии? Они, кажется, считали, что мне необходимо потерпеть. В конце концов Шеззер так запугала их рычаниями ("Вы люди или монстры?!") и угрозами нажаловаться в Международный комитет по амнистиям, что они выделили полицейского, чтобы он отвез нас в Лондон. - Только в следующий раз, леди, будьте внимательнее в отношении своих знакомств, - напутствовал нас некто из министерства иностранных дел. - Ох, ради бога! - огрызнулась Шез. А Джуд в ту же секунду закивала: - Да, конечно, офицер, - и произнесла искусную, чисто женскую благодарственную речь. Вошли в мою квартиру: холодильник полон еды, пиццы ждут отправки в духовку, кругом коробки шоколада, канапе с копченым лососем, пакеты "Минстрел" и бутылки шардонне. На закрытой полиэтиленом дыре - большой плакат: "Добро пожаловать домой, Бриджит!" И еще факс от Тома - переехал к одному парню, таможеннику из Сан-Франциско: "Дорогая, наркотики - порошок дьявола. Скажи "нет"! Полагаю, ты теперь будешь худее, чем когда-либо в жизни. Немедленно бросай всех мужчин и становись геем. Приезжай сюда и живи с нами в калифорнийской гомосексуальной тройке-сандвиче. Я разбил сердце Джерому! Ха-ха-ха-ха-ха! Позвони мне. Люблю тебя. Добро пожаловать домой!" Кроме того, Джуд и Шез убрали с пола в спальне весь бардак, который я там устроила перед отъездом, застелили кровать чистым бельем, на столике рядом свежие цветы и мои любимые сигареты "Силк кат". Обожаю своих чудесных подруг! И чудного, эгоистичного Тома! Девочки приготовили мне ванну и принесли бокал шампанского, а я показала им укусы вшей. Потом надела пижаму, мы уселись на кровать, с сигаретами, шампанским и коробкой конфет, и принялись обсуждать все случившееся. Должно быть, я тогда заснула: уже темно, Джуд и Шез нет, однако они оставили у меня на подушке записку с просьбой позвонить, когда проснусь. Поехали обе к Шеззер - квартира Джуд ремонтируется, чтобы им с Подлецом Ричардом после свадьбы жить вместе. Надеюсь, у нее строитель получше, чем мой. С дыркой в стене никаких изменений. 10.00. Га-а-а! Где я? Где я? 10.01. Странно лежать в кровати, на простынях: приятно, но уже отвыкла. Вот, вспомнила - обо мне ведь напишут газеты. Пойду куплю, вырежу все про себя, вклею в альбом и стану показывать внукам (если когда-нибудь будут). Ура! 10.30. В это невозможно поверить - как сон или дурная первоапрельская шутка. Невозможно поверить: Диана умерла - это на нее совсем не похоже. 11.10. Сейчас включу телек - скажут: произошла ошибка, она вернулась. Потом мы увидим, как она выходит из "Харбор клаб", окруженная журналистами: спрашивают ее, на что это было похоже. 11.30. Не могу поверить! Так страшно, когда власти абсолютно не знают, что делать. Полдень. По крайней мере Тони Блэр держит себя в руках. Кажется, сказал то, о чем все думают, а не повторял как попугай: "Печаль и шок:" 13.15. Видимо, весь мир сошел с ума. Больше никогда ничего не будет нормально. 13.21. Почему Джуд и Шез не позвонили? 13.22. А, наверно, думают, что я сплю. Позвоню сама. 13.45. Я с Джуд и Шеззер дружно согласились: она была нашим национальным сокровищем, нам теперь очень стыдно, что все без исключения так скупились на выражение любви к ней, и ей не нравилось жить в Англии. Как будто огромный всесильный перст появился с небес: "Если вы все собираетесь пререкаться из-за нее - так никому она не достанется!" 14.00. Вот ведь именно так, черт возьми, должно было получиться - как раз в тот день, когда я ждала о себе в газетах. Про меня - ничего, ничего. 18.00. Не могу поверить, что она умерла. То и дело смотрю на газетный заголовок, чтобы заставить себя поверить в это. Ведь принцесса Диана была святой покровительницей женщин-Одиночек: вначале, как в стандартной волшебной сказке, делала все так, как, по нашим представлениям, должны поступать мы, то есть вышла замуж за прекрасного принца. Но у нее хватило честности признаться, что в жизни совсем не так. Кроме того, у нас возникало ощущение, что раз уж с такой красивой и великолепной женщиной глупый мужчина обращается как с дерьмом и она чувствует себя нелюбимой и одинокой, то и с нами это случается вовсе не потому, что мы никуда не годны. И потом, она все время заново открывала себя и справлялась со своими проблемами. Ей было тяжело, но она всегда так старалась, как любая современная женщина. 18.10. Хмм, интересно - что люди говорили бы обо мне, если бы я умерла? 18.11. Ничего. 18.12. В особенности интересно, что они обо мне говорят, - если заключение в тайской тюрьме что-нибудь значит. 18.20. Только что осознала жуткую вещь. Смотрела телевизор, выключив звук; на экране возникла газетная передовица с вроде бы подлинными фотографиями последствий катастрофы. Поняла, что ужасная часть меня именно стремилась разглядывать эти фотографии. Ясно, что я не куплю эту газету, даже если будет возможность, но: Уфф, уфф! Как это меня характеризует? О боже, я чудовище. 18.30. Сижу и смотрю в одну точку. Раньше просто не понимала, насколько принцесса Диана была частью нашего сознания. Все равно что Джуд или Шеззер вот здесь, полны жизни, всякое хихиканье, шуточки, безделушки - и вдруг происходит нечто серьезное, ужасное и твой друг умирает. 18.45. Только что видела по телевизору женщину, которая пошла в центр садоводства, купила дерево и посадила его в честь принцессы Дианы. Может, я тоже могла бы вырастить что-нибудь в горшке на окне, напр., эмм, базилик? Купить его в "Калленз"? 19.00. Хмм, кажется, базилик как-то не подходит. 19.05. Все идут к Букингемскому дворцу с цветами, как будто это давно устоявшаяся традиция. Всегда ли люди так делали? Это нечто совершаемое недалекими людьми с целью попасть на телеэкран (вроде ночевок в палатках у магазинов) или правда хорошо? Хмм, чувствую, однако, что хочу пойти. 19.10. Все же пойти туда с цветами - это немного глупо: Но дело все в том, что мне она действительно нравилась. Как будто в самом сердце правительства был кто-то очень похожий на меня. Всякие критиканы ругали ее отн. фугасов и т.д., но, на мой взгляд, она, черт возьми, мудро использовала эту безумную публичность. Лучше чем вообще ничего не делать, кроме как выступать у себя на кухне. 19.15. Какой смысл жить в столице, если не участвовать в коллективном выражении чувств? Пусть это не особо по-английски, но, может быть, все изменилось с изменением климата, Европы, Тони Блэром и теперь принято выражать свои чувства? Может, она изменила английскую консервативность. 19.25. О'кей, решительно иду в Кенсингтонский Дворец. Правда, у меня нет цветов. Куплю на бензоколонке. 19.40. На бензоколонке все распродано. Остались только апельсиновые шоколадки, горчица и т.п. Хорошо, но не подходит. 19.45. Хотя могу поспорить - ей бы понравились. 19.50. Выбрала номер "Вог", коробку шоколадных конфет, пакетик "Инстэнтс" и пачку сигарет "Силк кат". Не идеально, но цветы купят все, а я знаю, что она любила "Вог". 21.30. Оч. рада, что пошла. Немного смущалась, когда проходила Кенсингтон, - вот люди догадаются, куда я иду, причем одна; но, с другой стороны, если подумать, - принцесса Диана часто была одна. В парке оч. темно и тихо, все молча двигались в одном направлении. Никакого неестественного актерства, как в новостях. Подножие стены, покрытое во тьме цветами и свечами; люди снова зажигали потухшие свечи и читали записки. Надеюсь, теперь, после всех тех случаев, когда Диана беспокоилась, что недостаточно хороша, она знает, как все к ней относятся. Все это подлинный знак для женщин - вечно волнуются, что не так выглядят, либо никуда не годны, или слишком многого от себя требуют. Мне было чуть-чуть неловко из-за "Вог", шоколада и "Инстэнтс"; спрятала все это под цветами и почитала записки, - вот уж поистине необязательно обладать даром красноречия для искреннего самовыражения. В самой лучшей неровным почерком немолодой женщины цитировались, думаю, слова из Библии: "Когда я была в беде, ты заботилась обо мне; когда я была в опасности, ты пыталась предотвратить ее; когда я была больна, ты навещала меня; когда люди отворачивались от меня, ты брала меня за руку. Что бы ты ни делала для самых бедных и самых маленьких людей, - мне казалось, что ты делаешь это для меня". 12. Странные времена 1 сентября, понедельник 114 фунтов (надо следить, чтобы сразу же снова не набрать вес); калорий - 6452. - Я поняла - что-то не так, когда подошла к выходу на аэродром, - рассказывала Шез, когда они с Джуд приехали ко мне вчера вечером. - Но работники аэропорта не говорили мне, что случилось, и настояли, чтобы я села в самолет; потом не выпускали; в следующий момент самолет уже катился, готовясь подняться в воздух. - Так когда ты узнала? - спросила я, дохлебывая шардонне. Джуд немедленно протянула бутылку, чтобы налить мне еще. Чудесно, чудесно: - Только когда приземлились. Кошмарный полет: Я все надеялась, что ты просто опоздала, но вели себя со мной так странно, подозрительно. Потом, как только я сошла с самолета: - Ее арестовали! - весело сообщила Джуд. - Пьяную в карусель. - Ох, нет! - вздохнула я. - И ты надеялась, что появится Джед. - Ублюдок, - отозвалась Шез, покраснев. Мне подумалось почему-то, что не стоит больше упоминать о Джеде. - Кто-то из его дружков стоял прямо за тобой в очереди в Бангкоке, - вступила Джуд. - Он, очевидно, ждал звонка в Хитроу и потом сразу улетел в Дубай. Выяснилось, что Шез позвонила Джуд из полиции и они быстро сообщили в министерство иностранных дел. - Да, но ничего не произошло, - продолжала Джуд. - Стали объяснять, что тебя выпустят через десять лет. - Помню, - содрогнулась я. - В среду вечером мы позвонили Марку. Он немедленно задействовал все свои связи в Комитете по амнистиям и в Интерполе. Мы пытались связаться с твоей мамой, но автоответчик все время сообщал, что она путешествует по Озерам, подумывали позвонить Джеффри и Юне, но решили, что они только впадут в истерику, а это не поможет. - Очень мудро, - согласилась я. - В первую пятницу нам сообщили, что тебя перевели в настоящую тюрьму: - рассказывала Шез. - И Марк полетел в Дубай. - Полетел в Дубай? Ради меня? - Он был фантастичен! - заверила Шез. - Но где он? Я оставила ему сообщение на автоответчике, но он не перезвонил. - Он еще там, - объяснила Джуд. - В понедельник нам позвонили из министерства иностранных дел и вроде бы все изменилось. - Должно быть, это тогда Чарли поговорил со своим папой! - взволнованно предположила я. - Нам разрешили послать тебе письма: - А потом, во вторник, мы узнали, что поймали Джеда: - И Марк позвонил в пятницу и сказал, что они добились признания: - И вдруг, неожиданно в субботу позвонили и сказали - ты уже в самолете! - Ура! - воскликнули мы хором, чокаясь стаканами. Мне отчаянно хотелось поднять тему Марка, но не могла же я позволить себе показаться легкомысленной и неблагодарной за все, что подруги для меня сделали. - Так он все еще встречается с Ребеккой? - все же не выдержала я. - Нет! - вскричала Джуд. - Не встречается! Не встречается! - Но что случилось? - Мы не знаем подробностей, - сообщила Джуд. - Только что все было как раньше, и вдруг Марк уже не едет в Тоскану и: 299 - Ни за что не догадаешься, с кем теперь встречается Ребекка! - перебила Шез. - С кем? - Ты его знаешь. - Не с Да-аниелом же: - протянула я, испытывая странные, противоречивые эмоции. - Нет. - С Колином Фертом? - Нет. - Ффу-у-у: С Томом? - Нет. Вспомни другого, кого ты очень хорошо знаешь. Женат. - Мой папа? Магдин Джереми? - Уже теплее. - Что? Это же не Джеффри Олконбери? - Нет, - хихикнула Шез, - он женат на Юне, и он гей. - Джайлс Бенвик! - выпалила Джуд. - Кто?.. - пискнула я. - Джайлс Бенвик, - подтвердила Шез. - Ради бога, ты же знаешь Джайлса - работает с Марком, ты его спасла от самоубийства у Ребекки. - Он столько о тебе говорил: - После своих несчастных случаев они с Ребеккой застряли вдвоем в Глостершире, читали психологические книги, и вот теперь - они вместе. - Они одно целое, - добавила Джуд. - Они соединились в акте любви, - распространила мысль Шез. Мы молча уставились друг на друга, пораженные этим странным решением сил небесных. - Мир сошел с ума! - воскликнула я наконец, охваченная изумлением и страхом. - Джайлс Бенвик не красавец, не богат: - Ну, вообще-то, он богат, - пробормотала Джуд. - Но он не чужой бойфренд. Не образец высокого положения в обществе, в обычном стиле Ребекки. - Если не учитывать, что он очень богат, - вставила Джуд. - Но Ребекка все же выбрала его. - Верно, совершенно верно! - возбужденно вскричала Шез. - Странные времена! Воистину странные времена! - Скоро принц Филип захочет быть моим бойфрендом, а Том станет встречаться с королевой! - подхватила я. - Не с Претенциозным Джеромом, а с нашей дорогой королевой, - уточнила Шез. - Летучие мыши станут пожирать солнце, - продолжала я. - Лошади - рождаться с хвостами на голове, а на крышу к нам приземлятся глыбы замороженной мочи и предложат сигареты. - И принцесса Диана мертва! - торжественно заключила Шеззер. Настроение у нас резко изменилось. Мы затихли, пытаясь осознать этот жуткий, шокирующий, не укладывающийся в голове факт. - Странные времена! - объявила Шез, зловеще склонив голову. - Воистину странные времена. x x x 2 сентября, вторник 115 фунтов (завтра решительно прекращаю обжираться); порций алкоголя - 6 (нельзя начинать слишком много пить); сигарет - 27 (нельзя начинать слишком много курить); калорий 6285 (нельзя начинать слишком много есть). 8.00. Моя квартира. Из-за смерти Дианы Ричард Финч отменил все материалы, связанные с Тайской Наркоманкой (мною), и дал мне два дня на восстановление. Никак не могу смириться с этой смертью, да и вообще ни с чем. Может, теперь начнется национальная депрессия? Это, вне всякого сомнения, конец эры, но в то же время и начало другой - так наступает осенний период года. Время для новых начинаний. Твердо решила не повторять старых ошибок - не тратить всю жизнь на проверку автоответчика, ожидание звонка от Марка, а быть спокойной и уравновешенной. 8.05. Но по какой причине Марк порвал с Ребеккой? Чем объяснить, что она теперь встречается с очкастым Джайлсом Бенвиком? Неужели Марк полетел в Дубай, так как все еще любит меня? Но почему тогда мне не перезвонил? Почему? Почему? Ладно, все это теперь меня не беспокоит, я работаю над собой. Собираюсь в салон сделать эпиляцию. 10.30. Снова дома. Приехала в салон поздно (в 8.30) - косметолог не пришла "из-за принцессы Дианы". Дама в приемной отнеслась к этому с изрядным сарказмом, а я заметила: кто мы такие, чтобы судить о чувствах других? Если все это чему-то нас и научило, так не судить ближних. На обратном пути, однако, не удалось сохранить позитивный настрой: на Кенсингтон Хай-стрит попала в огромную пробку, и обычная, десятиминутная дорога домой оказалась длиннее в четыре раза. Когда уже была у светофора, выяснилась причина - дорожные работы, весьма вялые из-за отсутствия их исполнителей. Табличка гласила: "Рабочие на этой дороге решили прекратить работу на четыре дня в знак уважения к принцессе Диане". О-ох, лампочка на автоответчике мигает. Это Марк! Голос звучал слабо, заглушаемый треском. - Бриджит: только сейчас узнал. Очень рад, что ты на свободе, очень рад. Вернусь позже, через: - Что-то громко зашипело, и связь прервалась. Через десять минут снова звонок. - О, привет, дорогая, знаешь что: Мама, моя мама! Огромный, непреодолимый прилив любви меня захлестнул. - Что? - откликнулась я, чувствуя, что из глаз брызнули слезы. - "Иди тихо среди шума и суеты и помни, какое спокойствие можно найти в тишине". Последовала длинная пауза. - Мам? - позвала я наконец. - Тсс, дорогая, тишина. - Опять пауза. - ": Помни, какое спокойствие можно найти в тишине". Сделав глубокий вдох, зажимаю трубку подбородком и продолжаю варить кофе. Постигла уже важную вещь - надо отстраняться от посторонних психозов: у человека хватает поводов для беспокойства о том, чтобы самому не сбиться с курса. Зазвонил мобильный. Пытаясь не обращать внимания на первый телефон (весь вибрирует, из трубки несутся крики: "Бриджит, ты никогда не достигнешь душевного равновесия, если не сумеешь работать с тишиной!"), нажимаю кнопку ОК на мобильном: папа. - Ах, Бриджит, - произнес он по-военному жестким голосом, - не поговоришь ли с матерью по обычному телефону? Кажется, она дошла до крайнего состояния. Она "дошла до крайнего состояния?" Неужели им совсем на меня наплевать - на их собственную плоть и кровь? Из "обычного телефона" доносились всхлипывания, визги и необъяснимый грохот. - О'кей, папа, пока. - Снова беру трубку с маминым голосом. - Дорогая, - хрипит мама шепотом, полным жалости к себе, - мне надо кое-что тебе сообщить. Не могу больше скрывать это от своей семьи и любимых людей. Стараясь не заострять внимание на разнице между "семьей" и "любимыми людьми", подбадриваю: - Положим, ты не обязана говорить мне, если не хочешь. - А что мне еще остается? - надрывно кричит мама. - Жить во лжи?! У меня зависимость, дорогая, зависимость! Ломаю голову: от чего, по ее мнению, у нее может возникнуть зависимость? Мама никогда не пила больше одного бокала сливочного шерри, с тех пор как Мейвис Эндерби напилась на собственном двадцать первом дне рождения в 1952 году и ее пришлось доставлять домой на раме велосипеда, принадлежавшего, помню, некому Пиви. Потребление ею наркотиков ограничено одной таблеткой от кашля дважды в год - так она избавляется от приступов, которые на нее находят во время представлений Кеттерингского любительского драматического общества. - У меня зависимость, - повторяет мама, а затем выдерживает драматическую паузу. - Так, - киваю я, - зависимость. А от чего именно? - От отношений, - поясняет она. - У меня зависимость от отношений, дорогая: Роняю голову на стол. - Тридцать шесть лет жизни с папой! - продолжает мама. - И я ничего не понимала: - Но, мама, если ты замужем, это вовсе не значит: - О нет, я независима от папы. У меня зависимость от развлечений. Я сказала папе, что я: О-о-о, мне пора лететь - опаздываю на утверждение ролей. Сижу уставившись на кофеварку, мысли смешались. Неужели родители не знают, что со мной произошло? Неужели мама в конце концов перешла грань разумного? Снова телефон - папа. - Извини нас. - Что происходит? Ты сейчас с мамой? - Ну да: то есть вроде того: э-э-э: это называется "рэйнбоуз". Лунатики? Сайентологи? Сектанты? - Это: ммм:реабилитационный центр. О боже, выходит, не одна я беспокоюсь из-за папиного пьянства. Мама рассказала, что однажды вечером, когда они навещали бабушку в Сэйнт Аннз, он поехал в Блэкпул и прибыл в дом для престарелых совершенно пьяный, с бутылкой виски в одной руке и пластиковой куклой Скэри Спайс - в другой (у куклы привязаны к груди фальшивые челюсти). Позвали, конечно, врачей, и прямо из бабушкиного Сэйнт Аннз отправились в реабилитационный центр, где мама - как обычно - не собиралась оставаться в тени. - Здесь считают, главная проблема не виски. Так я маскирую якобы свою боль или что-то подобное из-за всех этих Хулио и Веллингтонов. По плану предполагается - мы вместе потакаем ее зависимости от "развлечений". О боже, лучше уж не рассказывать маме с папой про Таиланд, во всяком случае пока. 22.00. Все еще дома. Вот видите - ура! Весь день напролет все убирала, наводила порядок, и теперь все прилично. Почта разобрана (во всяком случае, собрана в стопку). И Джуд права: нелепо четыре месяца сидеть с проклятой огромной дырой в стене - просто чудо, что никто до сих пор не забрался по задней стене и не влез в квартиру. Больше не собираюсь поддаваться на эти бессмысленные отговорки Строителя Гари. У Джуд есть приятель-юрист, который написал ему письмо. Вот что может сделать человек, если он стал новой, сильной личностью! Уважаемый сэр! Мы. действуем от имени мисс Бриджит Джонс. По нашей информации, около 5 мая 1997 г. наша клиентка заключила с Вами устный контракт, согласно которому Вы обязались расширить ее квартиру (построить второй кабинет-спальню и крытую террасу) за вознаграждение (назначенное вами) 7 тыс. фунтов. 21 апреля 1997 г. наша клиентка заплатила Вам 3500 фунтов в качестве аванса за начатую работу. По четко определенному условию контракта работу следовало завершить не позднее чем за шесть недель с момента этой выплаты. 25 апреля 1997 г. Вы начали работу и пробили во внешней стене квартиры дыру размером 5x8 футов. Затем в течение нескольких недель Вы работу не продолжили. Несколько раз наша клиентка пыталась связаться с Вами по телефону, оставляя сообщения на автоответчике; на них Вы не ответили. Наконец, 30 апреля 1997 г., Вы вернулись в квартиру нашей клиентки, когда она находилась на службе. Однако, вместо того чтобы продолжить работу, которую обязались выполнить, Вы лишь прикрыли полиэтиленом дыру, которую произвели во внешней стене квартиры. С тех пор Вы не возвращались, чтобы закончить работу, и не ответили ни на одно из многочисленных сообщений с требованием сделать это, которые наша клиентка оставляла Вам на автоответчике. Дыра, произведенная Вами во внешней стене квартиры, делает последнюю холодной, небезопасной и не защищенной от кражи. Ваша небрежность в выполнении и окончании работы, которую Вы обязались произвести, явно свидетельствует о нарушении Вами контракта с нашей клиенткой. Таким образом, Вы отказались от обязательств по контракту, и наша клиентка принимает ваш отказ:. Тра-ля-ля, нарушили-разрушили: ерунда какая-то; "право покрыть расходы", "прямая ответственность за нанесенный ущерб"; "если мы не получим от Вас никаких известий в течение семи дней с момента получения этого письма с подтверждением Вашего согласия компенсировать расходы, понесенные нашей клиенткой: мы обладаем полномочиями начать против Вас судебный процесс за нарушение контракта без дальнейшего уведомления. Ха, а-ха-ха-ха-ха! Это послужит ему уроком, который он не забудет. Отправила письмо по почте, получит завтра. Так я покажу ему, что разбираюсь в делах и не позволю больше помыкать собою, проявляя вопиющее неуважение. Так, теперь полчаса на обдумывание идей для утреннего собрания. 22.15. Хмм: Купить газеты и поискать идеи там? Хотя уже поздновато. 22.30. Вот уж действительно я не собираюсь беспокоиться из-за Марка Дарси. Женщине не нужен мужчина. Единственная причина, по которой женщины обычно живут с мужчинами, - это что не могут без них выжить, но теперь - ха! У меня собственная квартира (пусть даже с дыркой), друзья, доход и работа (по крайней мере до завтра), так что - ха! Ха-ха-ха-ха-ха! 22.40. Так, идеи. 22.41. О боже, как все равно хочется секса. У меня этого не было целую вечность. 22.45. Может, что-нибудь про новых лейбористов в новой Британии? Как после медового месяца, когда шесть месяцев с кем-нибудь встречалась и начинаешь раздражаться, что он не моет посуду. И стипендия уже кончается. Хмм, так легко было заниматься сексом и встречаться с людьми, когда мы были студентами. Может, они и не заслуживают этих проклятых стипендий, раз ничего больше не делают, кроме как занимаются сексом. Кол-во месяцев без секса: 6. Кол-во секунд без секса (сколько секунд в сутках?) 60 х 60 = 3600 х 24 = (может, взять калькулятор?). 86 400 х 28 = 2 419 200 х 6 месяцев = 14 515 200 Четырнадцать миллионов пятьсот пятнадцать тысяч двести секунд без секса. 23.00. Может, у меня вообще никогда больше не будет секса. 23.05. Интересно, что происходит с человеком, если у него нет секса? Это полезно или вредно для здоровья? 23.06. Может, все просто как бы: зарастает. 23.07. Эй, мне не следует думать о сексе. Я духовна. 23.08. И потом, уверена, что производить потомство полезно. 23.10. У Жермен Грир не было детей. Хотя что это доказывает? 23.15. Так. Новые лейбористы, новые: О боже, у меня целибат. Безбрачие! Новый целибат! То есть, если это происходит со мной, очень вероятно, что это происходит и с кучей других людей. Неужели все это в духе времени? "Вокруг неожиданно стало меньше секса". Ненавижу, однако, эти популярные новостные темы в газетах. Они напоминают мне о том, как в "Тайме" появилась статья, которая начиналась словами "Повсюду открываются новые кафе", в тот же день, когда заметка в ;"Телеграф" называлась "Что произошло с кафе". Так, надо идти спать. Твердо решила в первый день новой меня на работе приехать пораньше. x x x 3 сентября, среда 117 фунтов (га-а-а, га-а-а); калорий - 4955; кол-во секунд с тех пор, как я последний раз занималась сексом, - 14 601 600 (вчерашнее число + 86 400 - за сутки). 19.00. В первый день после Таиланда приехала на работу рано, ожидая нового, заботливого и уважительного отношения, и обнаружила Ричарда Финча в традиционно злобном настроении: раздражен, одержимо курит одну за другой и жует с сумасшедшими глазами. - Хо! - затрясся он, когда я вошла. - Хо! О-хо-хо-хо-хо! Так что у нас там было в сумке? Опиум? Марихуана? Что, подкладочка порвалась? Ввезли немножко ЛСД? Немножко героина? Может, колеса? Или какие-нибудь семечки-травки? Гаши-и-иш? Или роки-коки-кокаин? Ох-х-х-х-х, оки-коки-коки-и-и, - запел он как маньяк. - О-о-ох, оки-коки-коки-и-и, о-о-о-ох, оки-коки-коки-и-и! Идиотски сверкая глазами, Ричард схватил двух попавшихся под руку журналистов и стал пихать их вперед с воплями: - Колени согнуть, руки выше, все, что надо, - в сумке у Бриджит! Ра-ра-ра! Понимая, что наш исполнительный директор находится в состоянии неистовства, вызванном каким-то наркотиком, я красиво заулыбалась и проигнорировала его. - О, мы сегодня маленькая Мисс Надменность? О-о-ох! Так, все, давайте! Пришла Бриджит Важная-Задница-Прямо-Из-Тюрьмы. Начинаем! Давайте нач-нем-ля-не-не-нем! Вообще-то, я ожидала совсем другого. Все потянулись к столу, возмущенно переводя взгляд с меня на часы. Нет, правда, черт подери, всего двадцать минут десятого. Собрание должно начаться не раньше половины. Если я стала приходить рано, это ведь не означает, что и собрание надо начинать раньше, а не позже. - Ну, так, Бр-р-р-риджит! Идеи. Какие идеи мы приготовили сегодня, чтобы восхитить затаившую дыхание нацию? Десятка Лучших Цыпочек Контрабандисток? Лучшие Британские Лифчики для Набивания Кокаина за Подкладку? "Когда сумел ты терпеливо ждать, на злобу злобой низкой не ответил:". Да пошел он к черту, сейчас заткну ему рот! Ричард Финч смотрел на меня, жуя и выжидающе ухмыляясь. Забавно - вокруг стола не слышно обычного хихиканья. Тайский эпизод, кажется, вызвал у моих коллег уважение ко мне, от чего я, естественно, пришла в восторг. - Как насчет новых лейбористов - после медового месяца? - Ричард Финч с треском уронил голову на стол и захрапел. - Ну, у меня есть и другая идея, - обронила я, выдержав небрежную паузу, и добавила: - Про секс. Финч поднялся с видом внимания (я имею в виду его голову). - И как? Намерена поделиться с нами или бережешь идею для дружков из отдела по наркотикам? - Целибат! - объявила я. Все затихли под впечатлением моих слов. Ричард Финч вытаращил на меня глаза, будто не веря в происходящее. - Целибат? - Целибат, - важно кивнула я. - Целибат в современном мире. - Что - ты имеешь в виду монахов с монахинями? - уточнил Ричард. - Нет. Целибат. - Обычные люди, которые не занимаются сексом, - вмешалась Пачули, дерзко глядя на него. Атмосфера за столом заметно изменилась. Может, Ричард уже настолько переступил за грань разумного, что никто больше перед ним не пресмыкается? - Что, это какая-то буддийская тантра? - хохотнул Финч, жуя и конвульсивно подергивая ногой. - Нет, - ответил секс-бог Матт, внимательно глядя в свою записную книжку. - Обычные люди, как мы, которые не занимаются сексом длительные периоды времени. Метнула взгляд на Матта - и в тот же момент он на меня. - Что, вас много? - Ричард изумленно уставился на нас. - Да вы же все в расцвете молодости, - ну, кроме Бриджит. - Спасибо, - буркнула я. - Вы все занимаетесь этим каждую ночь, как кролики! Разве нет? Туда-сюда, туда-сюда, ну а теперь по кру-угу! - пропел он. - Ты делаешь раз-раз, потом ты ее крутишь и делаешь все сзади! Разве нет? Вокруг стола раздалось довольно громкое сопение. - Разве нет? Снова молчание. - Кто из присутствующих не занимался сексом за последнюю неделю? Все уткнулись в свои блокноты. - О'кей, кто тогда занимался сексом за последнюю неделю? Не поднялось ни одной руки. - Не верю. Хорошо, кто из вас занимался сексом за последний месяц? Пачули подняла руку. То же самое сделал Харолд и засиял на нас самодовольным взглядом из-за очков. Наверно, соврал или, может, просто пообжимался с кем-нибудь. - Так, значит, все остальные: Господи Иисусе! Вы сборище уродов. Невозможно, что это из-за того, что вы слишком много работаете. Целибат. Ба! Прекратите просиживать задницы! Нам не дают эфир из-за Дианы, так что на остаток месяца вам всем придется придумать что-нибудь получше. Никакой этой бессильной бессексуальной чепухи! На следующей неделе возвращаемся в эфир с сенсацией. x x x 4 сентября, четверг 118 фунтов (это надо прекратить, или тюремный приговор окажется бессмысленным); кол-во воображаемых способов убийства Ричарда Финча - 32 (это тоже надо прекратить, иначе будет уничтожен сдерживающий эффект приговора); кол-во присмотренных для покупки черных пиджаков - 23; кол-во секунд без секса - 14 688 000. 18.00. Оч. счастлива от ощущения окружающего мира - похоже на осеннее возвращение в школу. Вечером, по дороге домой, собираюсь пройтись по магазинам: не купить что-то - нахожусь в финансовом кризисе, - а просто примерить новый осенний гардероб коричневого цвета - "черного цвета сезона". Оч. взволнована: в этом году решила делать покупки эффективнее, то есть: а) не паниковать, обнаружив, что единственная вещь, которую могу купить, - черный пиджак: продаются, конечно, только черные в количестве никому не нужном и б) где-нибудь достать деньги. Может, занять у Будды? 20.00. "Ангус стейк хаус", Оксфорд-стрит. Неконтролируемый приступ паники. Все магазины кажутся лишь слаборазличимыми версиями друг друга. Мысли в голове смешались, и я никак не могла их усмирить, пока не охватила разумом и не рассортировала все вещи, например имеющиеся в продаже черные нейлоновые пиджаки: один - из французской коллекции, за 129 фунтов, и еще один, высококлассный, - от Майкла Корса (маленький, простеганный квадратиками), за 400 фунтов. Черные нейлоновые пиджаки в "Ханс" стоят всего 39,99 фунта. К примеру, можно купить десять черных нейлоновых пиджаков в "Ханс" по цене одного от Майкла Корса, но тогда шкаф будет окончательно уже забит черными пиджаками. И потом, я все равно не могу купить ни одного пиджака: ни коричневого, ни черного - вообще никакого. Может, я вообще ошибаюсь насчет своего имиджа? Может, пора носить яркие пантомимные наряды, как Зандра Родес или Су Поллард? Или иметь маленький гардероб: просто купить три очень хорошие вещи и все время их носить. (А если поставлю пятно или меня на них стошнит?) Так, спокойно, спокойно; вот что нужно купить: черный нейлоновый пиджак (только один); бархотку или, может, шарфик, или косынку - в общем, что-то вроде галстука, носить на шее; коричневые брюки "бутлег" (все зависит от того, как понимать "бутлег"); коричневый костюм для работы; туфли. В обувном магазине пережила кошмар. Примеряла в "Офис" коричневые туфли в стиле семидесятых - на высоком каблуке, и с квадратными носами; испытывала при этом чувство дежа-вю - как будто вернулись те времена, когда я училась в школе и при покупке новых туфель все время воевала со своей ужасной мамой по поводу их вида. И вдруг у меня возникла страшная мысль: это не противное чувство дежа-вю, - это точь-в-точь такие же туфли, какие я покупала в шестом классе начальной школы в магазине "Фриман Харди Виллис". Мне вдруг почудилось, что я невинная жертва обмана или марионетка в руках дизайнеров моды - не могут пошевелить мозгами и выдумать нечто новое. Хуже того, настолько постарела, что молодое поколение, покупающее модные вещи, уже не помнит ту одежду и обувь, которые я носила подростком. Понимаю наконец, почему дамы начинают одеваться в костюмы-двойки: не хотят, чтобы острая современная мода напоминала им о потерянной молодости. Я как раз достигла этого возраста. Пора отказаться от "Ку-кай", "Агнес Би", "Уистлз" и т.п. в пользу "Кантри кэжьюэлз" и духовности. Кроме того, это дешевле. Иду домой. 21.00. моя квартира. Странное чувство пустоты. Когда возвращаешься, так приятно думать, что все изменится, а потом все оказывается точно так же. Подозреваю, что я сама должна все изменить. Но что я могу сделать со своей жизнью? Знаю: поем сыру. Как сказано в книге "Буддизм. Драма монаха, раздобывшего деньги", все дело вот в чем: атмосфера и события вокруг тебя создаются атмосферой внутри тебя. Потому неудивительно, что произошли все эти несчастья - Таиланд, Даниел, Ребекка и т.д. Мне надо выработать внутреннее достоинство, обрести духовное прозрение, и тогда ко мне станет притягиваться все мирное и добрые, любящие люди, обладающие душевным равновесием. Как Марк Дарси. Марк Дарси - когда вернется - увидит новую меня: спокойную и уравновешенную, создающую вокруг себя мир и порядок. x x x 5 сентября, пятница 119 фунтов; сигарет - 0 (триумф); кол-во секунд без секса - 14 774 400 (бедствие; к обоим обстоятельствам надо относиться одинаково). 8.15. Так, проснулась рано и с бодрым настроением. Вот как важно встать утром с нужной ноги. 8.20. О, мне пришла посылочка. Может, подарок? 8.30. Ммм, подарочная коробка с розочками. Может, от Марка Дарси? Может, он вернулся? 8.40. Чудесная, маленькая золотая шариковая ручка, со срезом на конце, и на ней мое имя. Может, от "Тиффани"? С красным кончиком. Губная помада? 8.45. Странно - никакой записки. Пробный образец? 8.50. Но это не помада - что-то твердое. Может, и ручка. С моим именем! Приглашение на праздник от дальновидной компании, - например, открытие нового магазина "Губная помада"; а может быть, продукт Тины Браун - и следует приглашение на блистательный прием. Да, вот так. Пойду, пожалуй, в "Койнз", выпью капучино. Но, конечно, без шоколадного круассана. 9.00. В кафе. Хмм: в восторге от маленького подарка, однако не уверена, что это шариковая ручка. А если так, совершенно непонятно, как она работает. Позже. О боже, только уселась за столик с капучино и шоколадным круассаном - в кафе входит Марк Дарси, просто так, будто вовсе и не уезжал: в рабочем костюме, чисто выбритый, на подбородке маленький порез, заклеенный тонкой бумажкой, как обычно по утрам. Подошел к прилавку, опустил на пол кейс и стал оглядываться, как будто что-то или кого-то искал. Увидел меня. В течение долгих секунд взгляд его постепенно смягчался (правда, не таял). Он повернулся за капучино. Я быстро приняла еще более спокойный и уравновешенный вид. Марк подошел к моему столику - с гораздо более деловым видом. Чуть не бросилась ему на шею. - Привет! - резко поздоровался он. - Что это там у тебя? - И кивнул на подарок. Еле ворочая языком от любви и счастья, передала ему коробочку. - Не знаю, что это. Может, шариковая ручка? Марк достал ручку из коробочки, повертел в руках, положил обратно, прямо как пушечное ядро, и сказал: - Бриджит, это не образец шариковой ручки. Это, черт подери, пуля. Еще позже. О господи боже! У нас не было времени обсуждать Таиланд, Ребекку, любовь - ничего. Марк схватил салфетку, взял через нее крышку коробочки и закрыл. "Когда среди раздоров и сомнений у всех исчезла почва из-под ног:" - прошептала я сама себе. - Что? - Ничего. - Оставайся здесь. Не трогай это. Это пуля-угроза, - предупредил Марк. Выскочил на улицу, посмотрел направо-налево - прямо как телевизионный детектив. Интересно: настоящие полицейские драмы похожи на телевизионные, а живописные пейзажи - на почтовые открытки или: Марк вернулся - вот что для меня самое главное, остальное все наладится само собой, и все будет чудесно. - Бриджит, ты расплатилась? Что ты делаешь? Пойдем! - Куда? - В полицию. В машине я принялась бессвязно благодарить его за все, что он сделал, и объяснять, как стихи помогли мне в тюрьме. - Стихи? Какие стихи? - переспросил Марк, поворачивая на Кенсингтон-парк роуд. - "Когда:" - ты знаешь. "Когда ты подчинил себе мечту, заставил мысли в русло повернуть, встречал спокойно радость и беду:". О боже, мне правда неудобно, что тебе пришлось лететь аж в Дубай, я так благодарна, я: Марк остановился у светофора и повернулся ко мне. - Это все замечательно, - мягко прервал он. - А теперь прекрати молоть чепуху. У тебя сильный шок, тебе надо успокоиться. Хмф, вся идея была - он должен заметить, как я спокойна и уравновешенна, а не просить меня успокоиться. Постаралась так и сделать, но это оказалось очень трудно; единственное, о чем я могла думать, - кто-то хочет меня убить. Когда мы приехали в полицию, все уже не так походило на телевизионный спектакль: кругом грязно, не убрано, никто не проявляет к нам ни малейшего интереса. Полицейский за конторкой попытался заставить нас ждать в приемной, но Марк настоял, чтобы нас отвели наверх. В результате мы оказались в огромном пыльном офисе, где больше никого не было. Марк расспросил обо всем, что случилось в Таиланде; уточнил: упоминал ли Джед о ком-нибудь из своих знакомых в Англии; пришла ли посылка по обычной почте; не замечала ли я вокруг себя чего-нибудь странного, с тех пор как вернулась. Чувствовала себя немного глупо, когда рассказывала, как мы доверяли Джеду, и ожидала, что Марк будет меня ругать, но он вел себя очень мило. - Худшее, в чем можно вас с Шез обвинить, - это потрясающая глупость, - подытожил он. - Слышал, что ты очень хорошо держалась в тюрьме. Хотя он и был очень мил, однако: ну, все как-то по-деловому и не похоже, что он хочет вернуться ко мне или поговорить о наших чувствах. - Как ты думаешь, не позвонить ли тебе на работу? - Марк взглянул на часы. Прихлопнув рот рукой, попыталась убедить себя, что неважно, будет ли у меня работа, если я умру, но уже двадцать минут одиннадцатого! - У тебя такой вид, будто ты только что случайно съела ребенка, - засмеялся Марк. - Впервые предъявишь приличное оправдание за то, что вечно опаздываешь. Взяв трубку телефона, я набрала номер Ричарда Финча; он ответил сразу: - О, Бриджит, не так ли? Маленькая Мисс Целибат? Вернулись два дня назад и уже прогуливаем? И где мы? Бегаем по магазинам, да? "А ты, под градом обвинений, единственный в себя поверить смог:". Поверю? - Играем со свечкой, да? Свечки долой, девочки! - В трубке послышался громкий хлопок в ладоши. В ужасе уставилась на телефон, пытаясь сообразить, всегда ли Ричард Финч был таким, а я - другой или он попал в жуткую наркотическую спираль, стремительно ведущую вниз. - Давай я, - предложил Марк. - Нет! - воскликнула я, отбирая трубку. - Я самостоятельный человек. - Конечно, дорогая, просто не всегда самостоятельно мыслишь, - пробормотал Марк. Дорогая! Он назвал меня "Дорогая"! - Бриджит? Мы снова уснули, да? Где ты? - ликующе хихикал Ричард Финч. - Я в полиции. - О-о-о, снова за роки-коки-кокаин? Чудесненько. Оставишь мне немножко? - глумился он. - Мне угрожают смертью. - О-о-о-о! Хорошая идея. Еще минута - и тебе угрожает смерть от меня. Ха-ха-ха-ха! Значит, полиция? Вот это мне нравится. Милые, ответственные, не связанные с наркотиками, уважаемые работнички в моей команде. Вот так. Это уж слишком. Набрала в легкие побольше воздуха и начала с достоинством: - Ричард, боюсь, вы похожи на чайник, который называет сковородку грязной задницей. Только у меня задница не грязная, потому что я не принимаю наркотиков, в отличие от вас. В любом случае я у вас больше не появлюсь. Пока. - И положила трубку. "Ха! Ха-ха-ха-ха!" - пронеслось у меня в голове, прежде чем я вспомнила о перерасходе. И о волшебных грибах. Хотя, строго говоря, грибы не наркотик, они - натуральные. Появился полицейский и пронесся мимо, полностью нас проигнорировав. - Послушайте! - Удар кулаком по столу. - Здесь сидит женщина, при ней - пуля-угроза - с написаным именем. Мы можем рассчитывать на какие-то меры? Полицейский замер и взглянул на нас. - Завтра похороны, - сердито сообщил он. - А у нас поножовщина в Кенсал Райз - люди убиты. - Потряс головой и выскочил за дверь. Через десять минут, с компьютерной распечаткой, вошел детектив, которому по идее предстояло нами заняться. - Здравствуйте, я детектив Керби, - представился он не глядя на нас. Некоторое время изучал распечатку, а потом перевел глаза на меня, подняв брови. - Насколько я понимаю, тайское дело? - предположил Марк, заглядывая детективу через плечо. - А, понимаю: то недоразумение в: - Ну да, - кивнул детектив. - Нет-нет, просто кусок филе стейка, - объяснил Марк. Полицейский странно взглянул на него. - Моя мама положила кусок мяса мне в сумку, - внесла я ясность. - И оно начало разлагаться. - А вот, видите, - тайский рапорт. - Марк склонился над документами. Детектив прикрыл руками бумаги, как будто Марк пытался списать его домашнюю работу. Зазвонил телефон, Керби взял трубку. - Да, хочу быть в полицейской машине на Кенсингтон Хай-стрит. Ну, где-нибудь рядом с Альберт Холл! Когда поедет кортеж. Желаю засвидетельствовать свое почтение, - говорил он раздраженно. - Что там делает чертов детектив Роджерс? О'кей, ладно, Букингемский дворец. Что? - Что в рапорте сказано о Джеде? - шепнула я. - Он назвался Джедом? - усмехнулся Марк. - На самом деле его зовут Роджер Дуайт. - О'кей, тогда угол Гайд-парк. Но я хочу, чтобы она стояла перед толпой. Извините. - Детектив Керби положил трубку и повернулся к нам, принимая преувеличенно компетентный вид - точно как я, когда опаздываю на работу. - Роджер Дуайт, - продолжал он. - Как будто все указывает на него, не так ли? - Очень был бы удивлен, если б он умудрился что-либо организовать сам, - заявил Марк. - Только не из арабской тюрьмы. - Ну, существуют способы. Меня привело в ярость, что Марк разговаривал с полицейским, не обращая на меня внимания, как на несовершеннолетнюю или дурочку. - Прошу прощения, - решительно напомнила я о себе. - Могу я участвовать в беседе? - Конечно, - разрешил Марк. - Если только не будешь упоминать никаких задниц и сковородок. Детектив озадаченно переводил взгляд с меня на Марка. - Полагаю, он мог поручить кому-то другому послать пулю, - продолжал Марк, обернувшись к детективу. - Но это как-то маловероятно, даже рискованно, учитывая: - Ну да, в подобных случаях. Простите. - И Керби взял трубку. - Так. Что ж, скажите Хэрроу Роуду, что у них на маршруте уже есть две машины! - нетерпеливо прокричал он. - Нет, я хочу увидеть гроб до службы. Да. Так скажите детективу Риммингтону - пусть убирается ко всем чертям! Прошу прощения, сэр. - Снова положил трубку и профессионально улыбнулся. - Да, маловероятно, чтобы человек с серьезными намерениями стал афишировать свое: - Вы хотите сказать, что они просто пристрелили бы ее, да? О боже! Через полчаса посылку унесли, чтобы снять отпечатки пальцев и провести экспертизу, а меня все еще допрашивали. - Есть ли кто-нибудь не связанный с тайской историей, кто имеет на вас зуб, молодая леди? - спросил детектив Керби. - Бывший любовник, отвергнутый поклонник? Я пришла в восторг от того, что он назвал меня "молодой леди". Ну, может, я и не первой молодости, но: - Бриджит, - предупредил меня Марк, - не отвлекайся! Есть кто-нибудь, кто хотел бы тебя обидеть? - Есть многие, кто уже меня обидели, - отозвалась я, глядя прямо на Марка и энергично соображая. - Ричард Финч: Даниел: - И тут же добавила не совсем уверенно: - Но не думаю, чтобы кто-нибудь из них пошел на такое. Неужели Даниел посчитал, что я стану всем докладывать о том вечере, когда мы договорились с ним поужинать? Или его так обидел мой отказ? Нет, это вроде слишком бурная реакция. Но все же, возможно, Шерон права насчет мужчин конца тысячелетия, которые утрачивают свои роли. - Бриджит, - мягко подбодрил меня Марк, - о чем бы ты ни думала, я считаю, тебе надо поделиться этим с детективом Керби. Совсем растерявшись, я в конце концов выложила всю историю с Даниелом, бельем и пиджаком, а детектив Керби, сохраняя бесстрастное выражение лица, записывал детали. Марк, пока я рассказывала, молчал, с видом даже очень рассерженным. От меня не укрылось, что детектив пристально за ним наблюдает. - Вы когда-нибудь близко общались с людьми маргинального склада? Единственный, кто пришел мне на ум, - предположительный мальчик по вызову дяди Джеффри, но это смешно - ведь я в жизни не имела с ним никакого контакта. - Вам придется выехать из квартиры. Имеете куда переехать? - Ты можешь пожить у меня, - внезапно предложил Марк. У меня екнуло сердце. - В одной из свободных комнат, - поспешно добавил он. - Не могли бы вы оставить нас на минутку, сэр? - попросил детектив. У Марка на лице отразилось удивление, затем он сказал: - Конечно, - и быстро вышел. - Не уверен, что это хорошая идея - пожить у Марка Дарси, мисс. - Детектив оглянулся на дверь. - Да, наверно, вы правы, - согласилась я, решив, что он проявляет отцовскую заботу и, как истинный мужчина, предлагает мне сохранять загадочность и неприступность и позволить Марку быть охотником, но потом вспомнила свое решение больше не думать в таком ключе. - Какие именно отношения связывают вас с мистером Дарси? - А! - И пустилась излагать всю историю. Мне показалось, что детектив Керби странно подозрительно к ней отнесся. Дверь снова открылась в тот момент, когда он говорил: - Так значит, мистер Дарси случайно зашел в кафе? В то самое утро, как вы получили по почте пулю? Марк приблизился и встал перед нами. - О'кей, - устало произнес он, глядя на меня, будто со словами: "Ты источник всего, что противоположно спокойной жизни". - Возьмите у меня отпечатки пальцев, проведите анализ ДНК, и давайте покончим с этим. - О, я не говорю, что это сделали вы, сэр, - торопливо заверил детектив. - Просто нам нужно исключить все: - Хорошо, хорошо, - прервал его Марк. - Пойдемте уладим это. 13. А-а-а! 5 сентября, пятница 120 фунтов; кол-во секунд без секса - больше не волнует; кол-во минут, прожитых после смертельного предупреждения, - 34 800 (оч. хор.). 18.00. Квартира Шеззер. У окна. Это не может быть Марк Дарси. Просто нелепо, не может быть. Наверняка это как-то связано с Джедом. То есть, возможно, у него тут целая сеть клиентов, которые сходят с ума по наркотикам, а я лишила их жизненно важного продукта. Или Даниел? Но он, конечно, на такое не способен. А может, просто какой-то псих? Но этот псих знает мое имя и адрес. Кто-то хочет меня убить. Кто-то не поленился, достал настоящую пулю и выгравировал на ней мое имя. Надо сохранять спокойствие. Спокойно, спокойно: Да, надо "мысли в русло повернуть", встречать "спокойно радость и беду". Интересно, в "Кукай" продаются пуленепробиваемые жилеты? Скорее бы Шез вернулась, совсем я выбита из колеи. Квартира у Шез маленькая, в ней всегда бардак, а сейчас их там двое, - пол и все вокруг завалено лифчиками, леопардовыми полуботинками, пакетами с вещами от Гуччи, сумочками из искусственной кожи, маленькими кардиганами "вояж" и причудливыми босоножками на ремешках: Собьешься тут с толку. Найти бы любое место, где можно поспать: Марка увели; детектив Керби повторил, что мне нельзя оставаться в своей квартире. Он отвез меня домой, чтобы я собрала вещи. Но проблема в том, что мне некуда переехать. Мама с папой все еще в реабилитационном центре. Лучше всего пожить у Тома, но я нигде не могла найти его номер в Сан-Франциско. Пыталась дозвониться на работу Джуд и Шез - обе ушли на ланч. Это и впрямь ужасно. Пока я оставляла сообщения на автоответчики, полицейские собирали по всему дому отпечатки пальцев и искали улики. - Что это за дыра в стене, мисс? - спросил один из них, когда они бродили кругом и стирали пыль с вещей. - А-а: это, эмм, осталось вот, - невразумительно объяснила я. И тут зазвонил телефон - Шез: можно пожить у нее; растолковала, где спрятан запасной ключ; хоть посплю немного. 23.45. Хорошо бы не вскакивать то и дело ночью, хотя оч. успокаивает, что Джуд и Шез спят со мной в одной комнате, причем как младенцы. Было оч. здорово, когда они пришли домой с работы. Все ели пиццу, и я необычно рано заснула. От Марка или о нем - ни слова. По крайней мере у меня есть кнопка тревоги - вот здорово: в маленьком чемоданчике, действует на расстоянии. Нажмешь - и стройный молодой полицейский в форме мчится меня спасать! Ммм, какая приятная мысль: оч. хочется спать: x x x 6 сентября, суббота 121 фунтов; сигарет - 10; порций алкоголя - 3; калорий - 4255 (пока мне везет и я жива, должна получать удовольствие); минут без секса - 1 600 512 400 (значит, надо с этим что-то делать). 18.00. Мы с Джуд и Шез весь день смотрели похороны принцессы Дианы. У всех такое ощущение, будто хоронят кого-то знакомого, только в каком-то более великом измерении; потом мы чувствовали себя выжатыми как лимон, но в то же время испытали определенное облегчение. Так приятно, что все прошло правильно, хорошо - красиво и хорошо, как будто правительство действительно наконец что-то поняло и в нашей стране снова все наладится. Все походило на шекспировскую трагедию или древнюю легенду, особенно на фоне спарринга между двумя великими, благородными домами - Спенсеров и Виндзоров. Мне глубоко стыдно, что я работаю в глупой дневной телепрограмме, где мы часто целые дни посвящали прическе Дианы. Надо менять свою жизнь. Если даже правительство может измениться - могу и я. Сейчас мне немного одиноко. Джуд и Шез пошли погулять, заявив, что у них клаустрофобия. Мы пытались позвонить в полицию - мне ведь не разрешено выходить без сопровождения полицейского, - и в конце концов, через сорок пять минут, нам ответил женский голос с центральной станции: все номера заняты. Я заверила Джуд и Шез, что не возражаю, если они пойдут гулять без меня, - если принесут пиццу. Ах, телефон. - О, привет, дорогая, это мамочка! "Мамочка"! Можно подумать, что я еще какаю ей в ладошку. - Где ты, мама? - О, я проявилась, дорогая. На секунду мне показалось - хочет мне сказать, что она лесбиянка и собирается жить с дядей Джеффри в удобном гомосексуальном браке без секса. - Мы вернулись домой. Дела уладились, и с папой тоже. Ну не знаю! Все это время пил в сарае, а я-то думала - томатный сок. Между прочим, Гордон Гомерсол страдал точно тем же, ну, ты понимаешь, и Джой ничего не знала. Теперь говорят, это болезнь. Что ты думаешь о похоронах? - Очень мило, - ответила я. - Так что все-таки происходит? - Ну, дорогая: - начала мама. Затем послышались звуки борьбы и к телефону подошел папа. - Все в порядке, милая. Мне просто приходится воздерживаться от выпивки. А они с первого же дня пытались избавиться от Пэм. - Почему? - спросила я. Перед глазами возникло страшное видение: мама совращает вереницу восемнадцатилетних наркоманов. Папа усмехнулся. - Сказали, слишком нормальна. Даю ее тебе. - Честное слово, дорогая! Это все та самая идиотская абсолютная чепуха, с помощью которой выуживают деньги у всяких знаменитостей и объясняют им то, что уже и так всем известно! - Что именно? - Ой, подожди - переверну цыпленка! Отведя трубку от уха, старалась не думать о том, что это за странное блюдо - с перевернутым цыпленком. - Уф! Так о чем мы? - Что тебе говорили? - Ну, утром нас всех сажали в кружок и заставляли повторять всякие глупости. - Например? - О, фрр: ну, знаешь: меня зовут Пэм, я то-то и се-то: Я задумалась: что это может быть? Безумство, самоуверенность, кошмар? Помешательство на подливке без комков? Мучительство дочерей? - Чего они только не говорили! "Сегодня я уверен в себе, я не беспокоюсь из-за того, что обо мне подумают другие:". И далее в таком роде. Нет, честное слово, дорогая, если человек не уверен в себе, он в жизни ничего не добьется, правда? - Мама разразилась хохотом. - Фрр: не уверен в себе! Ну не знаю: Стоит ли так беспокоиться из-за того, что кто-то там о них подумает! Встревоженная, я огляделась по сторонам. - Так какая у тебя была аффирмация? - О, мне не дали ничего сказать. Ну, то есть дали, дорогая: - А что ты должна была говорить? Тут я услышала папин смех, - кажется, он в хорошей форме. - Скажи ей, Пэм. - Уфф! Ну, например: "Не позволю, чтобы излишняя самоуверенность ослепила меня и отдалила от реальности" - или: "Сегодня я признаю свои ошибки, равно как и свои достижения". О, в общем, вполне нелепо, дорогая. Ладно, мне надо бежать - звонок. Увидимся в понедельник. - Что? - не поняла я. - Не говори "что", дорогая, говори "извини". Записала тебя на подбор цветов в "Дебенхемс" - я тебе говорила! В четыре. - Но мама: - попыталась возразить я. - Нет, не говорила. .. Когда - в январе? - Мне надо идти, дорогая, - Эндерби пришли. x x x 7 сентября, воскресенье 122 фунта; кв. футов пола, не заваленных лифчиками, туфлями, пищей, бутылками или помадой - 0. 10.00. Ура! Наступил новый день, а я все еще жива. Ночь была отвратительна. После разговора с мамой так устала, что, проверив, заперты ли все двери забралась под груду трусов, лифчиков и леопардовых покрывал Шеззер и заснула. Не слышала, как они пришли, а потом проснулась посреди ночи - спят. Здесь и в самом деле начинает вонять. И потом, что делать, если просыпаешься ночью, - остается таращиться в потолок, лишь бы ни обо что не споткнуться и не разбудить. Ох, телефон. Лучше возьму трубку, пока они не проснулись. - Ну, поняли, что я не любовник-убийца в отставке. Ура, Марк Дарси! - Как ты? - спросил Марк. Весьма вежливо, учитывая - ведь по моей милости семь часов проторчал в полицейском участке. - Позвонил бы раньше, но мне не говорили, где ты, пока все не проверили. Стараясь держаться бодро, в результате шепотом призналась, что у Шеззер несколько тесновато. - Что ж, предложение пожить у меня все еще в силе, - тотчас отозвался Марк. - В доме сколько угодно спален. Не подчеркивал бы так настойчиво, что не хочет спать со мной. Кажется, разворачивается пашмина-сценарий, а от Шеззер и Саймона знаю: раз уж завязался - не выберешься, так как при малейшем намеке на секс начинается паника по поводу "испорченной дружбы". Тут Джуд зевнула и повернулась на другой бок, задев ногой кучу обувных коробок; они рухнули вниз, и по полу раскатились бусы, сережки, косметика, а в мою сумку свалилась чашка кофе. - Спасибо, - шепнула я в трубку. - С удовольствием поживу у тебя. 23.45. Дом Марка Дарси. О боже, все оборачивается не очень хорошо. Лежу одна, в странной белой комнате - здесь ничего нет, кроме белой кровати, белых штор и пугающего белого кресла - в два раза выше обычного. Здесь страшновато: огромный пустой дворец, в доме даже нет еды. Похоже, ничего не могу найти или сделать без колоссального умственного напряжения: все выключатели, ручки унитазов и т.д. замаскированы под что-то другое. А еще здесь пронизывающий холод - как в холодильнике. Странный, сумрачный день. То засыпаю, то просыпаюсь. Вроде ощущаю себя нормально, а потом проваливаюсь в сон - прямо как самолет, когда выныривает на высоте пятидесяти футов будто ниоткуда. То ли все еще реакция организма на перелет через много часовых поясов, то ли просто попытка убежать от действительности. Марк пошел на работу, хотя сегодня воскресенье, - пропустил всю пятницу. Около четырех приехали Шез и Джуд, привезли кассету с "Гордостью и предубеждением", но после позорной истории с Колином Фертом я не в состоянии смотреть сцену на озере; просто поболтали и почитали журналы. Потом Джуд и Шез принялись с хихиканьем осматривать дом. Я заснула, а когда проснулась, они уже ушли. Марк вернулся домой около девяти, но никакой близости не возникло. Я сильно надеялась на романтическое воссоединение, но при этом старалась не произвести впечатления, что хочу спать с ним или, не дай бог, воображаю, будто мое пребывание в его доме не просто полицейско-юридическая необходимость; в результате мы оба вели себя холодно и формально - доктор и пациент, обитатели дома в "Синем Питере" или нечто в этом роде. Вот бы он сейчас вошел! Невыносимо так - быть рядом, желать к нему прикоснуться: Может, мне надо что-то сказать?.. Но слишком страшно открывать душу: расскажу ему о своих чувствах, а он не хочет восстанавливать наши отношения; ужасно оскорбительно, учитывая, что мы живем под одной крышей. Да еще глубокой ночью. Боже, а вдруг это все-таки сделал Марк?! Войдет сейчас в комнату и, например, пристрелит меня, - вся девственно-белая комната в девичьей крови; впрочем, я и не девушка, а просто проклятая целибатка. Не должна я так думать. Конечно, это не он. На худой конец у меня есть кнопка тревоги. Как ужасно - не могу заснуть, а Марк там, внизу, - возможно, уже раздетый: ммм: Пойти вниз и: ну, изнасиловать его. У меня не было секса уже: оч. сложное число.А что если он поднимется?.. Слышу на лестнице шаги, дверь тихо открывается, он входит, садится на кровать - обнаженный! - и: О боже, мне трудно, я расстроена: Быть бы как мама - уверенной в себе, не беспокоиться, кто и что про тебя подумает. А тут еще знаешь - кто-то размышляет над тем, как тебя убить. x x x 8 сентября, понедельник 123 фунта; кол-во убийц, пойманных полицией, - 0 (не оч. хор.); кол-во секунд без секса - 15 033 600 (страшный кризис). 13.30. Кухня Марка Дарси. Только что без всякой причины съела огромный кусок сыра. Проверю калории. Вот черт - 100 калорий на унцию. В упаковке восемь унций, а я и раньше съела кусок (около двух унций) и еще кусочек остался, так что 500 калорий за 30 секунд. Невероятно! Пойти сунуть два пальца в рот (в знак уважения к принцессе Диане)? Га-а-а, и зачем только в голове появляются такие неаппетитные мысли? Ну ладно, придется уничтожить что осталось - подвести черту под этим постыдным эпизодом. Видимо, правду говорят доктора: диета не работает, потому что организм страдает от голода и, едва попадается на глаза еда, поглощаешь ее как бегемот. Каждое утро теперь просыпаюсь и обнаруживаю жир в самых неожиданных местах - вот уж где не надо. Вовсе не удивлюсь, если кусок жира в форме пиццы вырастет между плечом и ухом или будет выпирать сбоку от коленки, тихо покачиваясь на ветру, как ухо у слона. С Марком все еще чувствую себя неловко и нерешительно. Сегодня утром, когда спустилась вниз, он уже ушел на работу (неудивительно - ведь уже время обеда); оставил записку - просит "чувствовать себя как дома" и приглашать всех, кого хочется. А кого? Все на работе. Здесь так тихо: Мне страшно. 13.45. Так, все прекрасно, просто прекрасно. В сущности: нет работы, нет денег, нет бойфренда; есть квартира с дырой, куда пойти не могу; живу с любимым мужчиной в странных, платонических отношениях, вроде как экономка; здесь гигантский холодильник, и кто-то хочет меня убить. Но уверена - это все временно. 14.00. Очень хочу к мамочке. 14.15. Позвонила в полицию и попросила отвезти меня в "Дебенхемс". Позже. Мама была - фантастика, ну вроде того. Наконец-то. Приехала с опозданием на десять минут, с головы до ног в светло-вишневом, завивка, укладка и не меньше пятнадцати пакетов от "Джона Льюиса". - Никогда не угадаешь, что случилось, дорогая! - говорила она, усаживаясь и распугивая посетителей обилием пакетов. - Что? - дрожащим голосом спросила я, обхватив чашку с кофе обеими руками. - Джеффри сказал Юне, что он один из этих гомо; но на самом-то деле нет, дорогая, он би, иначе у них никогда не появились бы Гай и Элисон. В общем, Юна ни капельки не беспокоится, он теперь с этим покончил. Джиллиан Робертсон из Саффрон Уолдхерст годами была замужем за таким, и у них был очень хороший брак. Заметь, им все-таки пришлось развестись, потому что он таскался вокруг этих грузовиков с гамбургерами на придорожных стоянках. А жена Нормана Миддлтона умерла, - ты его знаешь, председатель правления в школе для мальчиков. Так вот, в конце концов Джиллиан: Э-э, Бриджит, Бриджит, в чем дело?! Мама поняла-таки, что я здорово расстроена, и неожиданно подобрела: вытащила меня из кафетерия, оставив пакеты официанту; извлекла из сумочки упаковку платочков, провела меня на заднюю лестницу, усадила и заставила все рассказать. Первый раз в своей жизни мама по-настоящему слушала. Когда я умолкла, по-матерински обняла меня и прижала к себе, обдав облаком странно успокаивающего запаха "Живанши III". - Какая ты смелая, дорогая! - прошептала она. - Я тобой горжусь. Мне было так хорошо, приятно: Через какое-то время мама встала и встряхнула руками. - А теперь пойдем. Надо подумать, что делать дальше. Побеседую-ка я с этим парнем, детективом, задам ему взбучку. Это ни на что не похоже - с пятницы и до сих пор тот безобразник на свободе! Имели ведь массу времени, чтобы его поймать! Чем они занимались - плевали в потолок? О, не волнуйся, я знаю, как надо обращаться с полицией. Хочешь - поживи у нас. Но я считаю, тебе надо остаться у Марка. - Мам, я безнадежна в смысле мужчин. - Чепуха, дорогая! Честное слово, неудивительно, что у вас, девушек, нет бойфрендов! Строите из себя этаких звездочек высшего класса, которым никто не нужен, если он не Джеймс Бонд. А потом сидите дома и бубните, что у вас не выходит с мужчинами. О, посмотри, сколько времени! Пошли, мы опаздываем на подбор цветов! Через десять минут я сидела в белой комнате (прямо как у Марка Дарси), в белом халате и с белым полотенцем на голове, вокруг свертки разноцветных тканей, мама и еще кто-то, по имени Мэри. - Ну, не знаю! - восклицала мама. - Бродишь одна, б