Марио Варгас Льоса. Капитан Панталеон и Рота Добрых услуг --------------------------------------------- PANTALEON Y LAS VISITADORAS Роман Синянская Л., перевод с испанского, 1979 Санкт-Петербург "Грант" 1993 OCR: Зайцев Г. Г. август 2006 --------------------------------------------- 1 -- Панта, вставай, -- говорит Почита. -- Уже восемь, Панта, пора. Восемь? Ах, черт возьми, как хочется спать, -- зевает Панта. -- Ты перешила мне нашивки? Да, мой лейтенант. -- Почита вытягивается по стойке смирно. -- Ой, прошу прощения: мой капитан! Пока не привыкну, придется тебе походить в лейтенантах, милый. Вот смотри, какая красота. Да вставай же ты наконец, ведь тебя вызывали? Да, к девяти. -- Панта намыливается помазком.-- Куда нас пошлют, Поча? Подай, пожалуйста, полотенце. Как ты думаешь, лапочка, куда? Сюда, в Лиму. -- Почита смотрит на серое небо, Почита смотрит на плоские крыши, на машины, на прохожих. -- Вот не хочу, а так и рвется с языка: Лима, Лима, Лима. О Лиме не мечтай и думать забудь. -- Панта смотрится в зеркало, Панта завязывает галстук. -- Куда-нибудь в Трухильо или Такну -- и то радуйся. Занятные вещи пишут в "Комерсио". -- Почита строит гримаску. -- В Летисии какой-то тип сам себя распял на кресте -- видите ли, возвестил конец света. Его заперли в сумасшедший дом, а люди силой оттуда вызволили -- считают: святой. Летисия -- это где-то в сельве, в Колумбии как будто? До чего же ты хорош капитаном, сынок. -- Сеньора Леонор ставит на стол мармелад, хлеб, молоко. Да, теперь эти земли принадлежат Колумбии, а раньше -- Перу, они их у нас отобрали. -- Панта намазывает маслом поджаренный хлеб. -- Еще немного кофе, мама. Вот бы послали опять в Чиклайо. -- Сеньора Леонор смахивает крошки на тарелку и убирает со стола скатерть. -- Что ни говорите, там было очень неплохо, разве не так? По мне, главное -- поближе к побережью. Ну иди, сынок, желаю удачи и благословляю тебя. Во имя Отца, Святого Духа и Сына, который умер на кресте. -- Брат Франсиско возводит глаза к ночи, Брат Франсиско опускает глаза к факелам. -- Руки мои повязаны, костер -- высшая милость, следуйте мне! Меня вызывал полковник Лопес Лопес, сеньорита, -- говорит капитан Панталеон Пантоха. Там еще два генерала. -- Сеньорита строит глазки. -- Входите, капитан. Да, в эту дверь, в коричневую. А вот и он. -- Полковник Лопес Лопес поднимается. -- Входите, Пантоха, поздравляю вас с новой нашивкой. Лучшие отметки на экзаменах, комиссия была единодушна. -- Генерал Викториа жмет ему руку, генерал Викториа хлопает его по плечу. -- Браво, капитан, перед вами широкая дорога, родина с надеждой взирает на вас. Садитесь, Пантоха, -- генерал Кольасос указывает ему на диван. -- Садитесь поудобнее да держитесь крепче, сейчас мы вам кое-что сообщим. Не пугай ты его, Бога ради, Тигр, -- машет руками генерал Викториа, -- он решит, что мы посылаем его на бойню. Раз начальство самолично пожаловало сюда, чтобы сообщить ему о новом назначении, значит, дело важное, всякому понятно. -- Полковник Лопес Лопес прини- мает серьезный вид. -- Да, Пантоха, речь идет о довольно деликатном деле. Присутствие высоких начальников для меня честь. -- Капитан Пантоха щелкает каблуками. -- Черт подери, вы меня заинтриговали, мой полковник. Закурите? -- Тигр Кольасос достает сигареты, Тигр Кольасос протягивает зажигалку. -- Да не стойте же, садитесь. Как? Вы не курите? То-то и оно, раз в жизни Служба безопасности не промахнулась. -- Полковник Лопес Лопес поглаживает фотокопию. -- Вот он какой: не пьет, не курит, по сторонам не заглядывается. Офицер без пороков, -- восторгается генерал Викториа. -- Наконец-то: вот кто будет представлять вооруженные силы в раю, рука об руку со святой Росой и святым Мартином де Поррес. Не надо преувеличивать. -- Капитан Пантоха краснеет. -- Есть и у меня пороки, просто вы о них еще не знаете. -- Мы знаем о вас больше, чем вы сами. -- Тигр Кольасос снова вынимает и кладет на стол папку. -- У вас бы глаза на лоб полезли, узнай вы, сколько времени мы посвятили изучению вашей жизни. Нам известно, что вы делали, чего вы не делали и даже -- что вы будете делать, капитан. -- Ваш послужной список мы знаем назубок. -- Генерал Викториа открывает папку, генерал Викториа тасует карточки, перебирает формуляры. -- За всю офицерскую службу ни одного наказания, а кадетом -- лишь несколько мелких штрафов. Потому на вас и пал выбор, Пантоха. -- На вас -- из почти восьмидесяти офицеров Интендантской службы. -- Полковник Лопес Лопес поднимает бровь. -- Полное право имеете распустить павлиний хвост. -- Благодарю вас, что так хорошо обо мне думаете. -- Капитан Пантоха опускает глаза долу. -- Я сделаю все, чтобы оправдать это доверие, мой полковник. -- Капитан Панталеон Пантоха? -- Генерал Скавино встряхивает трубку. -- Очень плохо тебя слышу. Что? Зачем ты мне его посылаешь, Тигр? -- В Чиклайо вы сохранили по себе прекрасную память. -- Генерал Викториа листает доклад. -- Полковник Монтес чего только не делал, лишь бы оставить вас у себя. Говорят, вашими стараниями жизнь в казармах шла, как часы. -- "Прирожденный организатор, с математическим чувством порядка, талантливый исполнитель, -- читает Тигр Кольасос. -- Административную работу в полку вел четко и с подлинным вдохновением". Индеец Монтес был просто без ума от вас. -- Сколько похвал, я, право, смущен. -- Капитан Пантоха потупился. -- Я выполнял долг -- только и всего. -- Какая рота? -- Генерал Скавино хохочет. -- Со мной, Тигр, это не пройдет. От ваших шуток полысеешь. Только не забывай -- я уже лыс, как колено. -- Ладно, возьмем быка за рога. -- Генерал Викториа прикладывает палец к губам. -- Строжайшая тайна. Я говорю о миссии, которую мы вам поручаем, капитан. Раскрой ему карты, Тигр. Короче говоря, войска, которые служат в сельве, портят женщин направо и налево. Тигр Кольасос переводит дух, Тигр Кольасос моргает и откашливается. -- Насилуют почем зря, трибуналы не справляются -- столько работы, такое творится безобразие. Вся Амазония взбудоражена. Нас бомбардируют рапортами и доносами, -- теребит бородку генерал Викториа. До чего дошло -- из самых захудалых селений прибывают ходоки с протестами. Ваши солдаты бесчестят наших женщин. -- Алькальд Пайва Рунуи крутит в руках шляпу, у алькальда Пайвы Рунуи срывается голос. -- Несколько месяцев назад опозорили мою крошку свояченицу, на прошлой неделе обесчестили мою супругу. Это не мои солдаты, это солдаты Нации. -- Генерал Викториа успокаивает его, машет руками. -- Тише, тише, сеньор алькальд. Сухопутные силы глубоко сожалеют по поводу эпизода с вашей свояченицей и по возможности постараются возместить потери. Как, изнасилование теперь всего-навсего эпизод? -- расстраивается отец Бельтран.-- Ведь изнасиловали же. Флореситу схватили двое в форме и при оружии у ворот фермы и повалили прямо на дороге. -- Алькальд Теофило Морей грызет ногти, алькальд Теофило Морей подскакивает на стуле. -- И не промахнулись -- она забеременела, генерал. Вы мне покажете этих разбойников, сеньорита Доротеа, -- рычит полковник Петер Касауанки. -- Да не плачьте, не плачьте, я все улажу, увидите. Вы думаете, я смогу? -- всхлипывает Доротеа. -- Одной выйти к этим солдатам? Их построят тут, перед караульной. -- Полковник Максимо Давила прячется за металлическую решетку. -- Вы будете смотреть на них из окна и, как заметите насильников, сразу подадите мне знак, сеньорита Хесус. Насильники? -- брызжет слюной отец Бельтран.-- Скопище развратников, мерзавцы, жалкое отребье. Вот они кто. Сотворить такое бесчинство над доньей Асунтой! Так опозорить мундир! Мою служанку Луису Канепу сперва уестествил сержант, за ним -- капрал, а напоследок -- рядовой необученный. -- Лейтенант Бакакорсо протирает очки. -- Та вошла во вкус, стала профессионалкой и теперь занимается этим под кличкой Печуга, и сутенер у нее есть, по прозвищу Стомордый. Ну-ка, покажите мне, сеньорита Долорес, за кого из этих голубчиков вы хотите замуж. -- Полковник Аугусто Вальдес прохаживается перед тремя вытянувшимися новобранцами. -- Капеллан мигом вас обвенчает. Ну, выбирайте, выбирайте папу своему ребеночку. Мою жену -- прямо в церкви, -- плотник Андриано Ларке неподвижно застыл на кончике стула. -- Нет, сеньор, не в Соборе, а в церкви Святого Иисуса Багасанского. -- Вот так, дорогие радиослушатели, -- негодует Синчи. -- Этих похотливых святотатцев не удержал ни страх божий, ни должное почтение к святому храму, ни благородные седины этой достойнейшей матроны, давшей жизнь представителям двух поколений наших земляков. -- Они меня как заприметили, господи Иисусе, тут же и хотели повалить на пол, -- плачет сеньора Кристина.-- Навалились пьяные, а уж какие мерзости говорили. И все это перед главным алтарем, истинный крест. -- Самую милосердную душу во всем Лорето, мой генерал, -- грохочет отец Бельтран. -- Пять раз оскорбили! -- И еще его дочку, его племянницу, его крестницу, знаю я все это, Скавино, -- стряхивает перхоть с плеча Тигр Кольасос. -- С кем этот отец Бельтран, в конце концов, -- с нами или с ними? Разве он не армейский капеллан? -- Я протестую как священник и как солдат, мой генерал. -- Майор Бельтран втягивает живот, майор Бельтран выпячивает грудь. -- Эти нечестивцы наносят ущерб не только жертвам, но и самой армии. Разумеется, очень скверные намерения были у рекрутов по отношению к даме. -- Генерал Викториа улыбается, генерал Викториа сдается, просит прощения. -- Но ведь и родственники, не забывайте, чуть не забили их палками до смерти. Вот передо мной медицинское заключение: перелом бедра, гематомы, порваны уши. На этот раз ничья, дорогой доктор. В Икитос? -- Почита перестает брызгать на рубашку и ставит утюг. -- Ой, как далеко нас посылают, Панта. Дерево дает тебе огонь, на котором ты готовишь пищу, из дерева дом, в котором ты живешь, постель, на которой спишь, и плот, на котором переплываешь реку. -- Брат Франсиско нависает над лесом неподвижных голов, жадно обращенных к нему лиц, распахнутых рук. -- Из дерева ты делаешь гарпун, которым добываешь рыбу, орудие, с которым охотишься на зверя, и ящик, в котором хоронишь мертвых. Братья! Братья! Следуйте мне, преклоните колени! Тут, Пантоха, куда ни кинь -- всюду клин, -- качает головой полковник Лопес Лопес. -- В Контамане алькальд обратился к населению с призывом запирать женщин на замок в дни, когда у солдат увольнение. Главное -- далеко от моря. -- Сеньора Леонор берет иголку, вдевает нитку и откусывает ее зубами. -- Москитов там, наверное, в сельве-то? Ты знаешь, москиты для меня хуже смертной казни. Посмотрите список, -- трет лоб Тигр Кольасос. -- За год сорок три забеременели. Десятка два из них обвенчали священники отца Бельтрана, но, разумеется, чтобы искоренить зло, нужны меры более радикальные, насильственные браки дела не решат. По сей день ни наказания, ни расправы картины не изменили: сельва превращает солдата в бешеное животное. По-моему, тебе совсем не по душе это назначение, дорогой. -- Почита раскрывает, вытряхивает чемоданы. -- Почему, Панта? Должно быть, это от жары, от климата, как вы думаете? -- оживляется Тигр Кольасос. Очень может быть, мой генерал, -- бормочет капитан Пантоха. Жара, влажность, такая природа вокруг, -- облизывает губы Тигр Кольасос. -- Со мной всегда так: стоит попасть в сельву, сразу чувствую: внутри будто огонь и кровь в венах закипает. Вот бы генеральша тебя услышала, -- смеется генерал Викториа, -- полетели бы пух и перья. Сначала мы думали, это от еды, -- генерал Кольасос хлопает себя по животу, -- острые приправы в рационе возбуждают сексуальный аппетит. Мы посоветовались со специалистами, был даже один швейцарец, он стоил нам кучу денег. -- Полковник Лопес Лопес подкрепляет слова жестом. -- Швейцарец- диетолог, весь в титулах. -- Pas d'inconvOnient *. -- Профессор Бернар Лаэ делает записи в книжечке. -- Мы составим такую диету, которая будет содержать необходимое количество протеинов, но снизит либидо солдат на восемьдесят пять процентов. (* Никаких затруднений (фр)) Не перегните палку, доктор, -- бормочет Тигр Кольасос. -- Армия из евнухов нам тоже не нужна. Икитос... Икитос... Я -- Орконес. -- Лейтенант Сантана в нетерпении. -- Срочное сообщение. Операция "Швейцарский паек" не дала ожидаемых результатов. Мои люди оголодали, болеют туберкулезом. Сегодня двое на перекличке упали в обморок, мой майор. -- Какие шутки, Скавино. -- Тигр Кольасос, зажав телефонную трубку между плечом и ухом, закуривает сигарету. -- Мы тут ломали голову -- выход один. По- сылаем тебе нашего Пантоху вместе с матерью и женой. Желаем успеха. Мы с Почитой свыклись с этой мыслью и счастливы, что едем в Икитос. -- Сеньора Леонор складывает носовые платки, сеньора Леонор приводит в порядок юбки, упаковывает туфли. -- А ты что-то совсем завял. В чем дело, сынок? Вы тот самый человек, Пантоха. -- Полковник Лопес Лопес поднимается и заключает его в объятия. -- Вы положите конец этой кутерьме. И потом, это все-таки город, Панта, и, говорят, красивый. -- Почита выбрасывает обрезки, Почита завязывает узелок, закрывает коробку с шитьем. -- Не делай такого лица, бывает хуже -- могли послать в какую-нибудь дыру. По правде говоря, полковник, я не представляю себе, как. -- Капитан Пантоха сглатывает слюну. -- Но я, разумеется, сделаю все, что прикажут. Перво-наперво -- отправиться в сельву. -- Полковник Лопес Лопес берет карандаш и отмечает место на карте. -- Центром всех операций будет Икитос. Возьмем быка за рога и покончим с проблемой. -- Генерал Викториа ударяет кулаком о ладонь. -- Потому что, как вы, конечно, догадались, Пантоха, дело не только в том, что потоптали сеньорит. Но и в том, что солдаты вынуждены при этой вводящей в грех жарище жить, как непорочные голубки. -- Тигр Кольасос щелкает языком. -- Чтобы служить в сельве, нужно мужество, Пантоха, большое мужество. В Амазонии на каждую юбку есть свой хозяин, -- вступает полковник Лопес Лопес. -- Там нет ни блудниц, ни девочек-простушек -- ничего подобного. Целую неделю солдаты проводят взаперти, несут службу в глуши, мечтают об увольнительной, -- дает волю воображению генерал Викториа. -- Потом отшагают километры до ближайшего селения. А там что? Ничего, абсолютно ничего, потому что, черт подери, женщин нет, -- пожимает плечами Тигр Кольасос. -- И вот тогда они теряют узду, и после первой же рюмки, как пума, бросаются на то, что подвернется. Бывали случаи гомосексуализма и даже скотоложества, -- уточняет полковник Лопес Лопес. -- Представьте, одного капрала из Оркопеса засекли на интимных отношениях с обезьяной. Обезьяна отзывается на дурацкую кличку Утеха пятой роты, -- сдерживает смех лейтенант Сантана. -- Вернее, отзывалась -- я пристрелил ее. А подонок в карцере, мой полковник. Другими словами, воздержание ведет к чудовищному разложению, -- говорит генерал Викториа. -- К падению морального духа, к неврозам, апатии. Надо дать пищу этим голодающим, Пантоха. -- Тигр Кольасос торжествующе смотрит ему прямо в глаза. -- И вот являетесь вы, вам есть где развернуться, куда применить свой организаторский талант. Ну что ты как в воду опущенный и молчишь все время? -- Почита прячет билет в бумажник, Почита спрашивает, где выход к самолетам. -- Там большая река, мы будем купаться, будем гулять, навещать дикие племена. Ну, не вешай носа, глупыш. Что с тобой, ты сам не свой, сынок. -- Сеньора Леонор смотрит на облака, сеньора Леонор оглядывает пропеллеры, деревья. -- За всю поездку рта не раскрыл. Что тебя так заботит? Ничего, мама, ничего, Почита. -- Панта застегивает привязные ремни. -- Все в порядке. Смотрите, подлетаем. Это, должно быть, Амазонка? Все эти дни ты ходил сам не свой. -- Почита надевает очки от солнца, Почита снимает пальто. -- Ни слова не проронил, спал на ходу. Ой, жара как в преисподней. Никогда не видела тебя таким, Панта. Я немного нервничал с этим новым назначением, но теперь все прошло. -- Панта вынимает бумажник, Панта протягивает деньги шоферу. -- Да, уважаемый, дом пятьсот сорок девять. Отель "Лима". Погоди, мама, я помогу тебе выйти. Ты же военный. -- Поча кидает дорожную сумку на стул, Поча разувается. -- И знал -- тебя могут послать куда угодно. Икитос не так уж плох, Панта, довольно симпатичное местечко. Ты права, я вел себя как дурак. -- Панта открывает шкаф, Панта вешает форму, вешает штатский костюм. -- Наверное, меня слишком избаловали в Чиклайо, ладно, с этим покончено. Так, начнем разбирать чемоданы. Ну и теплынь тут, как ты, лапочка? Я бы так из отеля и не выходила. -- Поча навзничь ложится на постель, Поча потягивается. -- Все тебе сделают, ни о чем не надо беспокоиться. В таком вот отеле и заделать маленького Пантоху, кадета Пантоху, как ты на это смотришь? -- Панта снимает галстук, сбрасывает рубашку. Кадета Пантоху? -- Почита открывает глаза, Почита расстегивает блузку, приподымается на локте. -- Ты серьезно? Теперь мы сможем себе это позволить, Панта? Я же тебе обещал -- когда получу третью нашивку. -- Панта расправляет брюки, Панта складывает их, вешает. -- Пусть он у нас будет уроженцем провинции Лорето, согласна? Чудесно, Панта. -- Почита смеется, Почита хлопает в ладоши, подскакивает на постели. -- Какая прелесть, маленький кадетик, Пантосик Младший. Надо заняться этим поскорее. -- Панта раскрывает объятия, Панта тянет к ней руки. -- Чем скорее начнем, тем скорее он появится. Иди сюда, лапочка, где ты там прячешься. Что ты, что ты. -- Почита соскакивает с постели. Почита бежит в ванную. -- С ума сошел? Иди, иди сюда, займемся кадетиком. -- Панта спотыкается о чемодан, Панта опрокидывает стул. -- Прямо сейчас. Иди сюда, Почита. Что ты, Панта, в одиннадцать часов утра, что ты, не успели приехать. -- Почита машет руками, Почита отстраняется, отталкивает его, сердится. -- Пусти, мама услышит. Надо обновить Икитос, обновить отель. -- Панта тяжело дышит, Панта пытается ее обнять, удержать, устоять на ногах. -- Иди ко мне, любовь моя. Ну вот: за что боролись, на то и напоролись. -- Генерал Скавино размахивает циркуляром, сплошь в подписях и печатях. -- Вы тоже виноваты, майор Бельтран, полюбуйтесь-ка, что собирается организовать в Икитосе этот субъект. Ты мне юбку порвешь. -- Почита прячется за шкаф, Почита обороняется подушкой, просит оставить ее в покое. -- Прямо не узнаю тебя, Панта, такой всегда благовоспитанный, что с тобой? Ну пусти, я сама сниму. Я хотел врачевать, а не творить зло, -- в страшном смущении читает и перечитывает майор Бельтран. -- Кто бы мог подумать, что лекарство окажется злее са-мой болезни, мой генерал. Непостижимо, мерзко. Вы допустите этот ужас? Лифчик, чулки. -- Панта переводит дух, Панта срывает, отбрасывает в сторону. -- Тигр был прав: от этой влажной жары внутри все равно как огонь и кровь закипает. Ну, ущипни меня, как я люблю. За ушко, Почита. Мне стыдно днем, Панта. -- Почита вздыхает, Почита забивается под одеяло. -- Ты потом заснешь, а разве тебе не надо к трем в комендатуру? Ты всегда потом засыпаешь. Ничего, приму душ. Не разговаривай со мной, не отвлекай. Лучше ущипни меня за ушко. Ой, вот так. Умираю, лапонька, где я... кто я... Кто вы, я прекрасно знаю и знаю, зачем вы прибыли в Икитос, -- рокочет генерал Висенте Скавино. -- И с места в карьер скажу вам, что не испытываю никакой радости по поводу вашего приезда. Чтоб все было ясно с самого начала, капитан. Прошу прощенья, мои генерал, -- лепечет капитан Пантоха. -- Какое-то недоразумение. Я против роты, которую вы собираетесь сформировать, -- генерал Скавино подставляет лысину под вентилятор, прикрывает глаза. -- Я был против с самого начала и сейчас считаю это чушью. И главное -- нет слов, как аморально. -- Отец Бельтран в ярости обмахивается веером. Нам с майором пришлось замолчать, потому что приказы отдает начальство. -- Генерал Скавино разворачивает носовой платок, генерал Скавино отирает пот со лба, висков, шеи. -- Но нас не убедили, капитан. Я к этому проекту не имею никакого отношения, мой генерал, -- стоит и потеет капитан Пантоха. -- Когда мне сказали -- прямо как обухом по голове, святой отец. Майор, -- поправляет отец Бельтран. -- Нашивок считать не умеете? Простите, мой майор. -- Капитан Пантоха легонько щелкает каблуками. -- Я в этом никакого участия не принимал, уверяю вас. Разве вы не один из великих умов Интендантской службы, которые замыслили это свинство? -- Генерал Скавино берет вентилятор, генерал Скавино подносит его к самому лицу, к лысине, генерал Скавино откашливается. -- Как бы то ни было, точки над i надо поставить. Я не могу этому помешать, но я сделаю все, чтобы это как можно меньше запятнало вооруженные силы. Никому не удастся подорвать авторитет, которого добились в Лорето сухопутные войска с тех пор, как я стою во главе Пятого военного округа. И я хочу того же. -- Капитан Пантоха смотрит поверх генеральского плеча на глинистую воду реки, на лодку, груженную бананами, на синее небо, огненное солнце. -- Я готов сделать все, что только можно. Стоит новости разойтись, как поднимется Воинство Христово. -- Генерал Скавино повышает голос, генерал Скавино встает, опирается руками о подоконник. -- Эти столичные стратеги сочиняют за своими письменными столами свинство, а расхлебывать кашу придется генералу Скавино. Поверьте, я с вами полностью согласен, -- молит капитан Пантоха и потеет так, что намокают рукава мундира. -- Я не просил этого назначения. Оно так не похоже на то, чем я всегда занимался, что не знаю, справлюсь ли. Из дерева было ложе, на котором отец с матерью соединились, чтобы зачать тебя, и дерево было под той, что дала тебе жизнь, когда в муках раздвинула ноги, чтобы произвести тебя на свет, -- грохочет и завывает где-то наверху, в темноте, брат Франсиско. -- И дерево ощущало ее тело, дерево окрасилось ее кровью, напиталось ее слезами, увлажнилось ее потом. Дерево священно, дерево дает нам здоровье и силу. Братья! Сестры! Следуйте мне, раскройте объятья! В эту дверь войдут десятки людей, кабинет засыплют протестами, коллективными письмами, анонимками. -- Отец Бельтран распаляется, отец Бельтран ходит взад-вперед по кабинету, раскрывает и закрывает веер. -- Вся Амазония встанет на дыбы, и все будут думать, что автор скандала генерал Скавино. Я уже слышу, как этот демагог Синчи станет изрыгать в микрофон клевету по моему адресу. -- Генерал Скавино оборачивается, меняется в лице. Я отдал распоряжение, чтобы рота действовала в строжайшей тайне. -- Капитан Пантоха отваживается снять фуражку, провести платком по лбу, промокнуть глаза. -- И я ни на минуту не ослаблю внимания, мой генерал. А как унять людей, какого черта тут можно придумать? -- Генерал Скавино кричит, генерал Скавино ходит вокруг стола. -- Они там, в Лиме, подумали, какую роль придется играть мне тут? Если хотите, я сегодня же попрошу перевода в другое место, -- бледнеет капитан Пантоха. -- Лишь бы доказать вам, что лично мне нет никакой корысти от роты, от Роты добрых услуг. Надо же, какой эвфемизм подыскали эти гении. -- Отец Бельтран, стоя к ним спиной, щелкает каблуками, отец Бельтран смотрит на сверкающую реку, на хижины, на поросшую деревьями долину. -- Добрые услуги, добрые услуги. При чем тут перевод, не пройдет и недели, как мне пришлют другого интенданта. Генерал Скавино снова садится, генерал Скавино опять берется за вентилятор, вытирает лысину. -- От вашего поведения зависит честь сухопутных войск. Одно неверное движение -- и вулкан проснется. Вы можете спать спокойно, мой генерал. -- Капитан Пантоха выпрямляется, капитан Пантоха отводит плечи назад, ест глазами генерала. -- Больше всего на свете я уважаю и люблю армию. Лучшая услуга армии -- держаться вам от нее подальше. -- Генерал Скавино смягчает тон, генерал Скавино строит любезную мину. -- По крайней мере, пока будете командовать этой ротой. Простите, -- хлопает глазами капитан Пантоха, -- как вы сказали? Я хочу, чтобы ноги вашей не было ни в штабе, ни в казармах Икитоса. -- Генерал Скавино подносит ладони к невидимым жужжащим лопастям. -- Вы отстраняетесь от участия в официальных актах, парадах, молитвах. И в форме не ходите. Только в штатском. И на службу -- в штатском? -- продолжает хлопать глазами капитан Пантоха. Место вашей службы будет находиться далеко от штаба. -- Генерал Скавино смотрит на него недоверчиво, генерал Скавино смотрит на него со смущением, с жалостью. -- Не будьте наивны. Вы полагаете, что контору по этим делам можно открыть прямо здесь? Я отвел вам помещение в предместье Икитоса. Ходите только в штатском. Никто не должен знать, что это заведение имеет хоть малейшее отношение к армии. Понятно? Слушаюсь, мой генерал. -- Капитан Пантоха, не закрывая рта от изумления, опускает голову, капитан Пантоха вскидывает голову. -- Такого я, по правде говоря, не ждал. Право же, это все равно что стать другим человеком. Учтите: вы находитесь под наблюдением Службы безопасности. -- Майор Бельтран отходит от окна, майор Бельтран приближается к Пантохе, отпускает ему благосклонную улыбку. -- Ваша жизнь зависит от того, насколько вы сумеете быть незаметным. Я постараюсь, мой генерал, -- лепечет капитан Пантоха. В военном городке вам жить тоже нельзя, придется подыскивать квартиру в городе. -- Генерал Скавино проводит платком по бровям, по ушам, по губам, по носу. -- И прошу: никаких контактов с офицерами. Дружеских отношений, вы имеете в виду, мой генерал, -- окончательно запутывается капитан Пантоха. Не любовных же, -- не то хохочет, не то хрипит, не то кашляет отец Бельтран. Я понимаю, это жестоко, вам будет нелегко, -- любезно соглашается генерал Скавино. -- Но другого пути нет, Пантоха. По долгу службы вам придется иметь дело со всей Амазонией. И не причинить ущерба институту вооруженных сил вы можете только одним-единственным способом -- принеся в жертву самого себя. Короче говоря, я должен скрывать, что я офицер. -- Капитан Пантоха различает вдали на дереве голого мальчишку, розоватую цаплю на одной ноге и заросли до самого пылающего горизонта. -- Одеваться, как штатский, общаться со штатскими и работать по-штатски. Но мыслить всегда по-военному. -- Генерал Скавино ударяет кулаком по столу. -- Я выделил лейтенанта для связи. Раз в неделю вы будете с ним встречаться и через него отчитываться передо мной. Не волнуйтесь ни капельки, я -- могила. -- Лейтенант Бакакорсо подымает кружку пива, лейтенант Бакакорсо говорит: ваше здоровье. -- Я в курсе, мой капитан. Вас устраивает встречаться по вторникам? Лучше всего, я думаю, в каком-нибудь баре, забегаловке. Вам ведь теперь частенько придется заглядывать в такие места. Чувствую себя преступником, чуть ли не прокаженным. -- Капитан Пантоха обводит взглядом чучела обезьян, попугаев, птичек, капитан Пантоха разглядывает людей, которые пьют у стойки. -- Как тут работать, если сам генерал Скавино меня избегает? Если начальство не может меня подбодрить, а велит рядиться в чужие одежды и не показываться на глаза? Отправился в штаб такой довольный, а вернулся -- на тебе лица нет. -- Почита подымается на цыпочки, Почита целует его в щеку. -- Что случилось, Панта? Опоздал, и тебе влетело от генерала Скавино? Чем смогу -- помогу, мой капитан. -- Лейтенант Бакакорсо протягивает ему жареные ломтики пальмы. -- Я в этом деле не специалист, но буду стараться. И не расстраивайтесь, многие офицеры отдали бы что угодно, лишь бы очутиться на вашем месте. Подумайте, какая свобода действий, сами решаете, когда работать и как. Уж не говоря о других соблазнительных вещах, мой капитан. Мы будем жить здесь, в таком противном месте? -- Сеньора Леонор смотрит на облупившиеся стены, сеньора Леонор смотрит на грязный паркет, на паутину по углам. -- А почему тебе не дали домика в военном городке, там так красиво. Все твоя бесхарактерность, Панта. Не считайте меня пораженцем, Бакакорсо, но я совершенно сбит с толку. -- Капитан Пантоха пробует жареные ломтики, капитан Пантоха жует, глотает, шепчет: -- Вкусно. Я хороший администратор -- что правда, то правда. Но тут я выбит из колеи, не понимаю, что к чему. Вы осмотрели оперативный центр? -- Лейтенант Бакакорсо снова наполняет стаканы. -- Генерал Скавино разослал приказ: офицерам Икитоса запрещается приближаться к этому участку на реке Итайя, за ослушание -- тридцать дней карцера. Нет еще, завтра с утра пойду. -- Капитан Пантоха пьет, капитан Пантоха вытирает рот, сдерживается, чтобы не рыгнуть. -- Потому что -- посмотрим правде в лицо -- для выполнения этого задания надо сперва изучить предмет. Самому понюхать этой ночной жизни, хоть ненадолго влезть в шкуру гуляки. Ты идешь в штаб в таком виде, Панта? -- Почита подходит, Почита щупает рубашку с короткими рукавами, принюхивается к синим брюкам, жокейской шапоч- ке. -- А форма? К несчастью, я не таков. -- Капитан Пантоха грустнеет, капитан Пантоха пристыжен. -- Не был гулякой даже в юности. Мы не сможем общаться с семьями офицеров? -- Сеньора Леонор орудует метелкой из перьев, шваброй, ведром, сеньора Леонор вытряхивает, чистит, метет, сеньора Леонор пугается. -- Мы должны жить, как какие-нибудь штатские? Знаете, еще кадетом, когда все получали увольнительную, я оставался в училище и занимался, -- вспоминает с тоской капитан Пантоха. -- Особенно нажимал на математику, люблю ее. А на гулянья не ходил. Вы не поверите, мне дались только самые простые танцы -- болеро и вальс. И даже соседи не должны знать, что ты -- капитан? -- Почита трет стекла, Почита моет полы, красит стены, Почите становится страшно. Прямо жуть берет, как подумаешь, Бакакорсо. -- Капитан Пантоха опасливо оглядывается, капитан Пантоха шепчет на ухо. -- Как может сформировать Роту добрых услуг человек, который сам ни разу в жизни такими услугами не пользовался? Особое задание? -- Почита натирает воском двери, Почита застилает полки бумагой, развешивает картинки. -- Будешь работать на Службу безопасности? А, понимаю, это тайна, Пантосик. Я представляю: тысячи солдат ждут не дождутся, они верят в меня. -- Капитан Пантоха подсчитывает бутылки, капитан Пантоха воодушевляется, грезит. -- Они дни считают, вот, думают: не сегодня завтра. Что это за военные тайны? -- Сеньора Леонор разбирается в шкафах, сеньора Леонор шьет занавески, выбивает пыль из абажуров, ввинчивает лампочки. -- Тайны от мамули? Ну-ка, рассказывай, рассказывай. Я не хочу вас обманывать, -- расстраивается капитан Пантоха, -- но с чего начать? Не расскажешь -- тебе хуже. -- Почита застилает постели, Почита раскладывает салфеточки, полирует мебель, расставляет в буфете стаканы и тарелки, убирает столовые приборы. -- Вот не ущипну тебя, как любишь, не укушу за ушко. Как знаешь, мой дорогой. Начинать надо с начала, мой капитан. -- Лейтенант Бакакорсо подбадривает его улыбкой, лейтенант Бакакорсо поднимает стакан. -- Если к капитану не идут с доброй услугой, капитан должен идти сам. Мне сдается, так проще. Ты работаешь шпионом, Панта? -- Почита потирает руки. Почита оглядывает комнату, шепчет: как мы прибрали этот хлев, правда же, сеньора Леонор? -- Как в кино? Ох, дорогой, как здорово! Сегодня ночью прошвырнитесь по злачным местам Икитоса. -- Лейтенант Бакакорсо пишет на салфетке адреса. -- "Мао-Мао", "007", "Одноглазый кот", "Святой Хуанчик". Чтобы войти в роль. Я бы с удовольствием пошел с вами, но, сами знаете, приказ Скавино -- закон. Куда ты вырядился так, сынок? -- Сеньора Леонор говорит: конечно, никто тебя не узнает, сеньора Леонор говорит: ну, Почита, мы с тобой заслужили премию. -- Боже мой, как оделся, даже галстук. Ты изжаришься в этом костюме. Важное собрание? Ночью? Как забавно: ты шпион, Пантосик. Молчу, молчу, молчу. Как придете, спросите китайца Порфирио. -- Лейтенант Бакакорсо складывает салфетку и прячет в карман. -- В таких делах он незаменим. Содержит заведение "Прачки по вызову". Знаете, что это такое? И потому он умер не от удушья, не сожженным на костре, не забитым камнями, не растерзанным, -- стонет и завывает над искрами факелов, над рокотом молитвы брат Франсиско. -- Ибо он избрал дерево, он выбрал крест. Желающие услышать -- да слушайте, желающие понять -- внемлите. Братья! Сестры! Следуйте мне -- трижды ударьте себя в грудь! Добрый вечер, гм, кхе-кхе, хмм... -- Панталеон Пантоха издает звуки, Панталеон Пантоха садится, опирается на стойку. -- Да, пожалуйста, пиво. Я только что приехал в Икитос, весь день хожу по городу. Это местечко называется "Мао-Мао"? То-то я вижу: стрелы, тотемы. Вот, пожалуйста, холодненькое. -- Официант приносит пиво, вытирает стакан, показывает на зал. -- Да, "Мао-Мао". Сегодня пусто -- понедельник. Я хотел узнать кое-что, хм, гм, кхе-кхе, -- прокашливается Панталеон Пантоха, -- если можно. Просто так, для сведения. Где раздобыть девочку? -- Официант делает выразительный жест. -- Тут, у нас, только сегодня все ушли к брату Франсиско, это святой с крестом. Говорят, из Бразилии пришел, пехом, а еще говорят: чудеса творит. Смотрите, кто идет. Иди сюда, Порфирио. Вот познакомься: сеньор интересуется, что у нас есть для туристов. Где выпить, чем закусить? -- Китаец Порфирио подмаргивает, Китаец Порфирио кланяется, тянет руку.-- Само собой, сеньол. Счастлив познакомиться, в два счета все ласскажу. И обойдется недолого -- клужечка пива, дешевле не плидумаешь. Очень приятно. -- Панталеон Пантоха приглашает его сесть рядом. -- Да, конечно, еще пива. Только не подумайте чего, я не для себя лично, мне это надо по службе. По службе? -- кривится официант. -- Надеюсь, сеньор не донесет? Холоших мест совсем мало. -- Китаец Порфирио поднимает кверху три пальца. -- Ваше здоровье и благополучие. Два -- вполне сносные, а тлетье -- совсем плохое, для нищих. А вот закусить -- найдется, такие цыпочки есть, на дом ходят, по вызову. "Плачки", может, слышали? Вот как? Интересно, -- подбадривает его улыбкой Панталеон Пантоха. -- Сам-то я не ходок по таким местам, просто из любопытства. Вы связаны с ними? Я хочу сказать, есть у вас там друзья, знакомые? Китаец -- свой человек в любом борделе, -- хохочет официант. -- Его так и зовут: Фуманчу из Вифлеема, правильно, приятель? Вифлеем -- это квартал плавучих домов, местная Венеция, не видали случаем? Чего я только в жизни не делал -- и жив покуда, сеньол. -- Китаец Порфирио сдувает пену, Китаец Порфирио отпивает глоток. -- Богатства не добыл, а вот опыту наблался. Билетелом в кино, мотолистом на кателе, ловил змей на эксполт. И отовсюду тебя -- коленом под зад за беспутство и трусость, братец, -- дает ему закурить официант. -- Ну-ка, расскажи сеньору, что тебе мамаша напророчила. Нету выбола китайцу: если в бедности ложден -- плоходимцем станет он, -- поет и похохатывает Китаец Порфирио. -- Ах, мамаша, мамаша, где она -- со святыми на небесах. Жизнь дается единожды, и надо жить, так ведь? Может, еще по клужечке на ночь глядя, сеньол? Да, да, конечно, но хм, гм. -- Панталеон Пантоха краснеет. -- Мне вот что в голову пришло. Не сменить ли нам обстановочку, друг? Сеньор Пантоха? -- Сеньора Чучупе источает мед. -- Счастлива познакомиться, входите, будьте как дома. Мы здесь всем рады, не любим только этих пройдох полицейских -- вечно клянчат скидку. Привет, Китайчик, привет, разбойник. Сеньол Пантоха -- из Лимы, он нам длуг. -- Китаец Порфирио целует ее в щечки, Китаец Порфирио щиплет ее за зад. -- Хочет основать здесь дельце. Заведение по высшему классу, Чучупе. Этого малышку зовут Чупито, он -- доблый дух этого дома, сеньол. Скажи лучше: управляющий, бармен, телохранитель и все остальное, так-растак твою мать. -- Карлик Чупито дотягивается до бутылок, карлик Чупито собирает стаканы, складывает счета, включает проигрыватель, сгоняет женщин в зал. -- А вы что -- первый раз в доме Чучупе? Но не последний, вот увидите. Сегодня девочек мало, все ушли к брату Франсиско, тому, что установил крест около озера Морона. Я был там -- столько людей, вот, видно, лодочники на этом наживаются, -- раскланивается на прощанье Китаец Порфирио. -- Фантастический олатол этот блат. Понять мало что можно, но очень зажигает людей. Все, что распято на дереве, приемлет высшую милость, все, что кончает жизнь на кресте, -- возносится на небеса, к тому, кто умер на кресте, -- заклинает брат Франсиско. Разноцветная бабочка, оживляющая утро, роза, наполняющая воздух благоуханием, летучая мышь с горящими в ночи глазами и даже насекомое, что заби- рается тебе под ногти. Братья! Сестры! Следуйте мне, воздвигайте кресты! Лицо у вас такое серьезное, да, наверное, только лицо, раз водитесь с Китайцем. -- Чучупе рукой смахивает со стола, Чучупе приглашает садиться, строит сладкую мину. -- Ну-ка, Чупито, пиво и три стакана. По первой угощает заведение. Знаете, что такое Чучупе? -- Китаец Порфирио присвистывает, Китаец Порфирио высовывает кончик языка. -- Самая ядовитая змея во всей Амазонии. Подумайте, что может сказать о людях сеньола с такой кличкой. Заткнись, проходимец. -- Чучупе закрывает ему рот ладонью, Чучупе наполняет стаканы, улыбается. -- Ваше здоровье, сеньор Пантоха, добро пожаловать в Икитос. Ох, язык без костей. -- Китаец Порфирио указывает на голые стены, на помутневшее зеркало, на разноцветные абажуры, на танцующую бахрому пестрого кресла. -- Но если начистоту, холоший длуг, заведение ее -- лучшее в Икитосе. Не хотите бросить взгляд на то, чем располагаем, с каким материалом работаем? -- показывает Чупито. -- Мулатки, беленькие, японочки и даже одна альбиноска. Чучупе умеет подбирать кадры, у Чучупе на это дело глаз -- алмаз. Какая музыка, ноги сами в пляс идут. -- Китаец Порфирио берет под руку одну из женщин, тащит ее танцевать. -- Если согласны, потлясем костями немножко. Идем, идем, кобылка. Позвольте угостить вас пивом, сеньора Чучупе? -- шепчет и неловко улыбается Панталеон Пантоха. -- Я хотел бы получить от вас некоторые сведения, если это вас не затруднит. До чего симпатичный этот бесстыдник Китаец, ни гроша в кармане, но такой весельчак. -- Чучупе скатывает бумажку в шарик, Чучупе целится в голову Порфи- рио, попадает. -- Не знаю, что в нем такого, только все от него без ума. Смотри ты, как вихляется. О вещах, связанных с вашим гм, хм... делом, -- настаивает Панталеон Пантоха. Пожалуйста, с удовольствием. -- Чучупе становится серьезной, Чучупе соглашается, анатомирует его взглядом. -- Только я думала, вы пришли не о делах разговаривать, а за другим, сеньор Пантоха. Голова раскалывается. -- Пантосик съеживается, Пантосик заворачивается в простыню. -- Тело ломит и знобит. Как же ей не раскалываться, как же не знобить. Я рада, -- топает ножкой Почита. Домой явился на карачках и заснул в четыре, дурак несчастный. Три раза тебя вырвало. -- Сеньора Леонор возится с кастрюлями, сеньора Леонор хлопочет меж тазов и полотенец. -- Вся комната пропахла, сынок. Ты объяснишь мне, что это значит, Панта. -- Почита подходит к постели, глаза Почиты мечут молнии. Я говорил тебе, любимая, такая служба, -- стонет в подушку Пантосик. -- Ты знаешь, от спиртного меня воротит, гулянок терпеть не могу. Для меня это -- мука мученическая, лапонька. Ты хочешь сказать, что собираешься продолжать в том же духе? -- Почита всплескивает руками, Почита готовится заплакать. -- Приходить под утро, напиваться? Не бывать по-твоему, Панта, клянусь, не бывать. Будет вам, не ссорьтесь. -- Сеньора Леонор старается удержать поднос, не уронить стакан, не дать упасть кувшину. -- На, сынок, приложи ко лбу прохладную салфеточку и выпей соды. Скорей, скорей, пока пузырьки все не вышли. Такая у меня служба, такое задание. -- Голос Пантосика становится тоскливым, срывается. -- Мне это самому поперек горла, поверь. Я не могу тебе ничего рассказать, не заставляй, это погубит мою карьеру. Верь мне, Поча. Ты был с женщинами, -- рыдает Почита. -- Одни, без женщин, мужчины не пьют до утра. Я уверена, ты был с женщинами, Пантосик. Поча, Почита, голова раскалывается, спину ломит. -- Пантосик прижимает салфетку ко лбу, Пантосик шарит рукой под кроватью, достает ночной горшок и сплевывает желчью. -- Не плачь, а то я чувствую себя преступником, а я не преступник, клянусь тебе. Закрой глазки, открой ротик. -- Сеньора Леонор подходит с дымящейся чашкой, сеньора Леонор складывает губы трубочкой. -- Ну-ка, давай скорей, сыночек, горяченького кофейку. 2 ЖРДУГЧА ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА No 1 Главная тема: Женская рота добрых услуг для гарнизонов и частей Амазонии. Конкретная тема: Организация командного пункта и оценка местно- сти, избранной для прове- дения операций. Характер документа: Секретно. Дата и место: Икитос, 12 августа 1956 года. Нижеподписавшийся капитан СВ (Интендантской службы) Панталеон Пантоха, уполномоченный организовать и наладить работу Женской роты добрых услуг для гарнизонов и частей Амазонии (ЖРДУГЧА), почтительно приветствует генерала Фелипе Кольасоса, начальника Административной, Интендантской и других служб Сухопутных войск, и докладывает: 1. Прибыв в Икитос, нижеподписавшийся явился в штаб V военного округа (Амазония), чтобы приветствовать главнокомандующего, генерала Висенте Скавино, который принял его любезно, с сердечным расположением и сообщил о некоторых предосторожностях, необходимых для эффективного введения в действие порученного ему предприятия, а именно: с целью сохранения доброй репутации Вооруженных сил нижеподписавшемуся не следует являться лично в штаб, а также в военные казармы, не следует носить форму и селиться в военном городке, равно как поддерживать отношения с другими офицерами, -- короче, он должен вести себя как штатский, с тем чтобы лица, с которыми ему придется иметь дело, и круги, которые придется посещать (злачные места), не могли бы заподозрить в нем капитана Вооруженных сил. Он должен строжайшим образом выполнять эти распоряжения, сколь ни печально скрывать ему свое звание офицера Сухопутных войск, коим он имеет полное право гордиться, сколь ни противоестественно сторониться товарищей по оружию, которых он считает братьями; ему придется действовать, невзирая на щекотливую семейную ситуацию, которая возникнет, поскольку он обязан держать доверенное ему дело в строжайшей тайне от своей матери и от собственной жены как в целях успешного выполнения задания, так и в интересах сохранения семейного очага. На эти жертвы следует пойти ввиду крайней важности порученной ему командованием операции, проводимой ради наших солдат, служащих Родине в отдаленных районах сельвы. Заняты позиции по берегу реки Итайа, указанные штабом V военного округа для оборудования командного пункта и интендантского центра (взаимодействие: вербовщик -- поставщик) Роты добрых услуг. В расположение центра прибыли солдаты по имени Синфоросо Кайгуас и Паломино Риоальто, на которых пал выбор командования благодаря их примерному поведению, дисциплинированности и явному безразличию к лицам противоположного пола, иначе род предстоящих занятий и приверженность к среде, где им предстоит вращаться, могли бы породить искушения, препятствующие осуществлению поставленных задач. Нижеподписавшийся хотел бы подчеркнуть, что позиции, выбранные для командного пункта и интендантского центра, характеризуются превосходными условиями: прежде всего, непосредственной близостью и доступностью путей сообщения (река Итайа); далее: позиция скрыта от нескромных взглядов, поскольку город находится довольно далеко, а ближайший населенный пункт -- рисовая мельница Гароте -- расположен на противоположном берегу (моста нет). С другой стороны, имеются топографические возможности для оборудования небольшого причала, так что после введения в строй системы бесперебойного действия Роты добрых услуг всякое прибытие и отправление будет проходить под непосредственным наблюдением с командного пункта. Всю первую неделю нижеподписавшийся вынужден был посвятить усилиям по очистке и приведению в порядок помещения, имеющего форму прямоугольника площадью 1323 кв.м (четвертая часть крыта крышей из оцинкованного железа) и окруженного деревянной изгородью с двумя выходами, один -- на тропу, ведущую в сторону Икитоса, другой -- на реку. Крытая часть помещения составляет 327 кв.м и имеет бетонный пол; строение состоит из двух этажей, верхний представляет собой деревянный настил с перилами, на который ведет пожарная лестница. Нижеподписавшийся оборудовал там командный пункт, свой кабинет, куда поместил несгораемый шкаф и архив. В нижней части строения, которую можно постоянно наблюдать с командного пункта, размещены гамаки Синфоросо Кайгуаса и Паломино Риоальто и сооружен туалет походного образца (сток непосредственно в реку). Некрытая часть -- участок земли, на котором растут несколько деревьев. Может показаться, что неделя, потраченная на приведение в порядок позиций, -- срок слишком большой и объясняется нашей ленью и расхлябанностью, в дейст-вительности же помещение находилось в непригодном для использования состоянии, было, если позволительно так выразиться, загажено в силу следующих причин: оставленные Сухопутными войсками, эти склады стали употреблять для разнообразных и противозаконных дел. Так, например, на некоторое время им завладели приспешники брата Франсиско, субъекта иностранного происхождения, основавшего новую религию и якобы способного совершать чудеса; пешком и на плоту он обошел всю бразильскую, колумбийскую, эквадорскую и перуанскую области Амазонки и везде воздвигал кресты, а иногда и сам забирался на крест, чтобы в такой противоестественной позе читать проповеди на португальском, испанском или на языке племени чунчо. Обычно он возвещает катастрофы и призывает своих последователей (многочисленных, невзирая на враждебность, которую выказывают по отношению к нему католическая церковь и протестанты, что объясняется дарованным ему небом, несомненно, большим талантом, поскольку он имеет воздействие не только на людей простых и некультурных, но и на лиц с образованием, чему примером, к несчастью, случившееся с родной матерью нижепод- писавшегося), призывает отказаться от имущества, воздвигать деревянные кресты и совершать жертвоприношения, готовясь к наступлению конца света, что, как он уверяет, случится в ближайшем будущем. У нас, в Икитосе, где в последнее время находился брат Франсиско, имеется большое количество "хранилищ креста" (так называются храмы той секты, которую создало это лицо, каковым, если командование сочтет целесообразным, по-видимому, следовало бы заинтересоваться Службе безопасности), и "братья" и "сестры" (так они называли друг друга еще до появления у нас брата Франсиско) превратили данное складское помещение также в Хранилище креста. Поставили там крест для совершения своих антисанитарных и жестоких обрядов, заключающихся в прибивании к кресту всевозможных животных так, чтобы их кровь омывала стоящих на коленях у креста приверженцев этой религии. Вследствие чего нижеподписавшийся обнаружил в помещении бесчисленные трупы обезьян, собак, маленьких ягуаров и даже попугаев и цапель, запекшиеся повсюду лужи и пятна крови, а также множество зародышей, без сомнения являющихся источником заразы. При занятии помещения нижеподписавшемуся пришлось прибегнуть к силе, чтобы изгнать Братьев по кресту в тот момент, когда они намеревались гвоздями прибить к кресту ящерицу, которая была у них конфискована и доставлена в Интендантское управление V военного округа. Ранее это злосчастное место использовалось одним знахарем, неким Мастером Понсио, которого "братья" изгнали в принудительном порядке; по ночам тот совершал обряды, приготовляя варево из древесной коры и айауаски, которое, по-видимому, обладает некоторыми целебными свойствами, но наряду с этим вызывает галлюцинации, а также, к сожалению, различного рода внезапные физические недомогания: повышенное выделение мокроты, обильное мочеиспускание и безудержный понос; вещественные следы всего этого, равно как появившиеся здесь впоследствии трупы жертвенных животных, птичий помет и выделения разных зверьков, привлеченных сюда падалью и нечистотами, превратили это место в сущий ад как с точки зрения внешнего вида, так и в отношении запахов. Нижеподписавшийся вынужден был снабдить Синфоросо Кайгуаса и Паломино Риоальто кирками, граблями, метлами, ведрами (см. счета No I, 2 и 3), с тем чтобы они, прилежно трудясь под его наблюдением, сожгли весь мусор, вымыли пол и стены и произвели дезинфекцию. Затем пришлось посыпать ядом и заделать норки, а также расставить капканы в целях борьбы с грызунами, столь многочисленными и до такой степени обнаглевшими, что трудно поверить, но прямо на глазах у нижеподписавшегося они вылезали из нор и бегали, натыкаясь на его ноги. Произвели также побелку и окраску стен ввиду множества трещин, надписей и непристойных рисунков (судя по всему, помещение служило еще и убежищем для незаконных любовных встреч), а также наличия бесчисленных крестиков, которые повсюду начиркали "братья". Кроме того, на Вифлеемском базаре пришлось приобрести по сходной цене кое-что из мебели для конторы, как-то: стол, стул, толстую доску и картотечные ящики для командного пункта (см. счета No 4, 5, 6 и 7). Что касается некрытой части строения, то там до сих пор еще имеются различные предметы, оставшиеся от времени, когда оно использовалось нашими Сухопутными войсками в качестве склада (жестяные банки, поломанные запчасти моторизованных средств передвижения, которые не стали уничтожать без приказа, но освободили от грязи и должным образом начистили), иначе говоря, нижеподписавшийся имеет честь сообщить, что за семь суток (работая по десять -- двенадцать часов ежедневно) невообразимую свалку, которую он получил в свое распоряжение, удалось превратить в приемлемое для обитания место, скромное, но пристойное, чистое и даже приятное, каковым и следует быть всякому учреждению, находящемуся в ведении наших Сухопутных войск, даже если речь идет, как в данном случае, о тайном учреждении. 4. Приведя в порядок позиции, нижеподписавшийся приступил к составлению карт и схем, чтобы с максимальной точностью обозначить пространство, на которое распространится деятельность ЖРДУГЧА (Амазония), число потенциальных клиентов и маршруты оперативных групп. Первичные топографические расчеты показали следующее: деятельность Роты добрых услуг охватит пространство приблизительно в 400 000 кв. км, где размещены потенциальные потребительские центры из 8 гарнизонов, 26 частей, 45 лагерей; сообщение между ними, командным пунктом и интендантским центром будет осуществляться в основном по воздуху и по воде (см. карту No 1), хотя в отдельных случаях могут использоваться и сухопутные средства сообщения (например, в окрестности Икитоса, в Йуримагуас, Контаману и Пукальпу). С целью определения количества потенциальных потребителей Роты добрых услуг нижеподписавшийся позволил себе (с одобрения командования V военного округа) разослать во все гарнизоны и части следующие составленные им тесты, с тем чтобы опрос был проведен командирами рот, а в случае отсутствия таковых -- командирами взводов: 1) Сколько одиноких сержантов и солдат у вас под командой? Отвечая, имейте в виду, что в интересующих нас целях тест подразумевает под женатыми не только тех сержантов и солдат, которые состоят в церковном или гражданском браке, но и тех, кто имеет сожительниц (любовниц), и даже тех, кто нерегулярно или эпизодически вступает в интимные отношения с лицами противоположного пола, проживающими вблизи от распо- ложения вашего подразделения. ПРИМЕЧАНИЕ: цель теста -- установить с максимальной точностью число находящихся у вас под командой лиц, которые ни постоянно, ни эпизодически не состоят ни с кем в интимных отношениях. 2) Определив с помощью теста максимально точно число одиноких, находящихся у вас под командой, вычтите из найденного количества тех, кого по той или иной причине можно квалифицировать как неспособных к интимным отношениям нормального супружеского типа. А именно: извращенцев, онанистов, импотентов и сексуально апатичных лиц. ПРИМЕЧАНИЕ: принимая во внимание, что каждый небезразличен к тому, что о нем говорят, а также людские предрассудки и вполне естественные опасения стать объектом насмешек, оказавшись в числе тех, кто составляет исключение, офицерам, ответственным за проведение теста, следует иметь в виду, сколь рискованно было бы при вычислении этого статистического исключения доверяться лишь признаниям самих опрашиваемых. А посему при определении этого пункта офицеру рекомендуется дополнять данные, полученные в результате прямого опроса, свидетельствами других лиц (друзей и приятелей опрашиваемого), собственными наблюдениями, а также смелой творческой догадкой. 3) Произведя вышеизложенное вычитание и найдя количество одиноких, способных к интимным отношениям солдат и сержантов у вас под командой, следует с должной осторожностью и находчивостью приступить к определению числа сношений нормального супружеского типа, которое, как полагают лица этой группы, необходимо им ежемесячно для удовлетворения их мужских потребностей. ПРИМЕЧАНИЕ: цель этого теста -- определить размер максимальных и минимальных притязаний по следующему образцу: максимальные притязания (в месяц) 30 субъект X минимальные притязания (в месяц) 4 4) Установив означенную картину, попробуйте определить продолжительность половых сношений (от начала до конца), как полагает или точно знает каждый, у вас под командой, для группы одиноких, способных на нормальные интимные отношения, с помощью того же самого метода непрямого опроса (путем вопросов, якобы не имеющих отношения к делу, и т.п.), по той же схеме максимум/минимум: максимальные притязания за субъект X одно потребление 2 часа минимальные притязания за одно потребление 10 минут ПРИМЕЧАНИЕ: в пунктах 3 и 4 найдите среднее арифметическое, не индивидуализируя возможностей отдельных субъектов. Цель теста -- определить нормальные среднемесячные притязания в отношении удовлетворения мужских потребностей солдат и сержантов, находящихся у вас под командой, а также среднюю продолжительность каждого потребления. Нижеподписавшийся хотел бы отметить неизменное воодушевление, быстроту и эффективность, с которыми офицеры гарнизонов, частей и лагерей провели вышеиз- ложенное тестирование (неопрошенными остались всего полтора десятка частей ввиду невозможности снестись с ними из-за неисправности радиоаппаратуры, непогоды и т.п.), что позволило составить следующую картину: Число потенциальных потреби- 8726 (восемь тысяч телей Роты добрых услуг семьсот двадцать шесть) Число ежемесячных потребле- ний (среднеарифметическое притязаний на душу потреби- теля) 12 (двенадцать) Время одного потребления (среднеарифметическое притя- заний) 30 минут Из этого следует, что Рота добрых услуг для полного осуществления поставленных задач должна иметь возможность оказывать гарнизонам и частям V военного округа Амазонии в среднем 104 712 (сто четыре тысячи семьсот двенадцать) услуг ежемесячно, что в настоящих условиях, по-видимому, не представляется вероятным. А посему нижеподписавшийся вынужден ввести в действие Роту добрых услуг, ставя на первых порах скромные и вполне достижимые цели, исходя из реальных обстоятельств и руководствуясь мудростью, заключенной в следующих пословицах: "Тише едешь -- дальше будешь" и "Как петух ни орет, раньше сроку не рассветет". Необходимо знать, следует ли включать в число потенциальных потребителей Роты добрых услуг унтерофицеров. Нижеподписавшийся убедительно просит как можно скорее это выяснить, поскольку в случае положительного решения вопроса командованием полученные путем тестирования данные значительно изменятся. Учи-тывая, что число потенциальных потребителей и без того велико, нижеподписавшийся позволяет себе внести предложение о том, чтобы по крайней мере на первых порах деятельности Роты добрых услуг унтер-офицеры не принимались во внимание. Нижеподписавшийся завязал первые контакты в целях вербовки кадров. Благодаря сотрудничеству некоего Порфирио Вонга (он же Китаец), с которым нижеподписавшийся случайно свел знакомство в ночном заведении под названием "Мао-Мао", улица Пебас, 260, удалось посетить ночью увеселительное заведение с женщинами легкого поведения, которое содержит донья Леонор Куринчила (она же Чучупе), повсеместно известное как Дом Чучупе, расположенный в курортном местечке Нанай. Поскольку вышеупомянутая донья Леонор Куринчила является приятельницей Порфирио Вонга, тот смог представить ей нижеподписавшегося, который в интересах дела выдал себя за коммерсанта (импорт-экспорт) , недавно прибывшего в Икитос и ищущего развлечений. Вышеназванная Леонор Куринчила выказала готовность к сотрудничеству, и нижеподписавшемуся удалось -- за неимением другого способа, -- выпив большое количество спиртного (см. счет No 8), собрать интересные данные относительно организации труда и обычаев персонала этого заведения. Итак, в Доме Чучупе имеется постоянное, если так можно выразиться, штатное ядро приблизительно из 16 женщин, наряду с которыми еще 15 или 20 женщин работают нерегулярно в силу различных причин -- от венерических заболеваний, благоприобретенных, до работы по контракту на короткий срок (например, торговец лесом, уезжая в горы, нанимает женщину на неделю), вследствие чего они временно не посещают заведения. В итоге весь персонал Дома Чучупе, включая штатных и нештатных, насчитывает 30 публичных женщин, хотя на самом деле реальный контингент каждой ночи составляет лишь половину этого количества. Во время посещения этого дома нижеподписавшийся обнаружил лишь 8 женщин, однако на то имелись исключительные причины -- прибытие в Икитос упоминавшегося выше брата Франсиско. Большинство из этих восьми старше двадцати пяти лет, хотя точно сказать трудно, поскольку в Амазонии женщины старятся рано, и нередко на улице можно встретить на вид довольно соблазнительных дамочек с крутыми бедрами, тугой грудью и вызывающей походкой, которым, на наш взгляд, можно дать лет 20--22, но на деле оказывается 13--14, с другой стороны, нижеподписавшийся вел наблюдения в полутьме, поскольку освещен Дом Чучупе слабо -- по техническим причинам, а может, ради создания пикантной атмосферы, так как полутьма гораздо более искусительна, чем яркий свет, и еще, может быть, потому -- если тут уместна шутка,--что "ночью все кошки серы". Итак, большинству из них под тридцать, и почти все они в общем и целом недурны собой, если руководствоваться функциональными критериями и не эстетствовать чрезмерно, -- другими словами, у них довольно привлекательные фигурки, вполне округлые, особенно бедра и бюсты, то есть те части тела, которые отличаются пышностью у женщин в этом районе нашей Отчизны; лица также вполне приличные, хотя нужно сразу же отметить недостатки -- не врожденные, а благоприобретенные вследствие кожных болезней, оспы и выпадения зубов (последнее особенно характерно для Амазонии и является результатом ослабляющего здоровье климата и недостаточного питания). Большинство из этих восьми женщин -- белокожие, с чертами лица, типичными для туземного населения сельвы, но есть также и мулатки и, наконец, женщины восточного типа. Роста в основном они скорее низкого, чем высокого, и, как правило, жизнерадостны и веселы, что вообще отличает население здешних мест. Находясь в Доме Чучупе, нижеподписавшийся заметил, что в то время, когда женщины не бывали заняты оказанием услуг, они танцевали и пели, шумно выражая радость, у них не чувствовалось ни усталости, ни спада настроения, напротив, то и дело слышались шутки, сопровождавшиеся довольно непристойными жестами, что вполне естественно для такого рода заведения. Однако пьяного шума не наблюдалось, хотя, как проговорились Леонор Куринчила и Порфирио Вонг, случаются тут драки, а иногда дело кончается кровью. Далее: удалось также выяснить благодаря вышеупомянутой Чучупе, что цены на услуги разные и что 2/3 полученной суммы идет той, которая оказывает услугу, а треть -- комиссионные -- заведению. Цены зависят от степени привлекательности женщины, от продолжительности потребления (разумеется, клиент, пожелавший по-вторить или заснувший рядом, платит больше, чем тот, кто довольствуется простым физиологическим отправлением), а кроме того и прежде всего -- от специализации и терпимости женщины. Сеньора Куринчила объяснила нижеподписавшемуся, что в противоположность тому, что он наивно полагал, вовсе не большинство, а ничтожное меньшинство клиентов довольствуются нормальной услугой (цена 50 солей, продолжительность 15--20 минут), большинство же требуют вариантов, добавки, выкрутасов и усложненности -- словом, того, что получило название сексуальных извращений. В разнообразной гамме оказываемых услуг есть все -- от простой ласки (50 солей) до самой извращенной (600 солей), при этом содомский грех стоит 250 солей, а извращения вроде тех, когда клиент требует побоев или сам желает причинять боль, испытать унижение, обожание, и другие подобные чудачества, -- от 300 до 600 солей. Однако, учитывая господствующую в стране сексуальную этику, а также скромный бюджет ЖРДУГЧА, нижеподписавшийся принял решение ограничить ассортимент услуг простыми и нормальными, исключив из него все извращения и выкрутасы. Исходя из этого, Рота добрых услуг укомплектует штаты и разработает прейскурант цен. Это не означает, что, когда полностью будут удовлетворены потребности в количественном отношении, при наличии финансовых возможностей и гибкости моральных критериев в нашей стране, Рота добрых услуг не проявит понимания и не станет качественно разнообразить свой ассортимент в целях удовлетворения своеобразных фантазий и потребностей (разумеется, с одобрения командования). Нижеподписавшемуся еще не удалось установить с точностью, какую дает вероятный подсчет и статистика рыночной конъюнктуры, сколько добрых услуг в день оказывает или в состоянии оказать одна рабочая единица, чтобы иметь хотя бы приблизительно представление, во-первых, о ее ежемесячных заработках, а во-вторых, о ее индивидуальной оперативной способности, ибо в этой сфере царит полная неразбериха. Бывает, что за неделю можно заработать столько, сколько в другое время не собрать и за два месяца, и это зависит от самых разнообразных факторов, в том числе, по-видимому, от климата и даже от планет (их положение на небе влияет на деятельность желез внутренней секреции у мужчин), а потому невозможно определить точную картину. Нижеподписавшемуся по крайней мере удалось выяснить посредством шуточек и каверзных вопросов, что наиболее везучие и работящие, хорошенько потрудившись в течение ночи (в субботу или накануне праздников), могут оказать около двадцати добрых услуг, не доходя при этом до изнеможения, что позволяет сделать следующий вывод: оперативная группа из десяти рабочих единиц наибольшей производительности могла бы оказывать 4800 нормальных услуг ежемесячно (при шестидневной рабочей неделе), трудясь full time*(*Целый рабочий день(англ.)) и без срывов. Другими словами, для удовлетворения максимального уровня притязаний в размере 104 712 добрых услуг ежемесячно потребовался бы постоянный штат из 2115 рабочих единиц высшей квалификации, которые трудились бы полный рабочий день в течение всего месяца без единого срыва, что в настоящих условиях, разумеется, никак не достижимо. Далее: помимо женщин, которые работают в заведении (кроме Дома Чучупе, в городе есть еще два учреждения этого типа, хотя, по-видимому, разрядом ниже), в Икитосе имеется довольно много так называемых "прачек", а на деле тоже женщин легкого поведения, которые ходят по домам, предлагая свои услуги, преимущественно в вечернее время или на рассвете, когда полиция не так бдительна, или подкарауливают клиентов в укромных местах, как, например, на площади 28 Июля и у кладбища. Таким образом, вероятно, ЖРДУГЧА легко сможет набрать персонал, ибо для скромных первоначальных задач рабочих рук тут достаточно. Весь женский персонал Дома Чучупе и других подобных заведений, равно как и "прачки", действующие самостоятельно, имеют покровителей мужчин (сутенеров), у большинства из которых темное прошлое и непростые отношения с законом; им женщины отдают (обычно по доброй воле) часть или весь свой заработок. О данной стороне вопроса -- существовании сутенеров -- нельзя забывать при вербовке персонала для Роты добрых услуг, поскольку субъекты эти, несомненно, могут доставить много хлопот. Однако нижеподписавшийся хорошо знает еще по тем временам, когда сам он был кадетом, что нет таких задач, выполнение которых не было бы связано с трудностями, и нет таких трудностей, которых не смогли бы победить энергия, воля и трудолюбие. Дом Чучупе, по-видимому, содержится заботами двоих: владелицы Леонор Куринчилы и выполняющего все обязанности--от маркитанта до уборщика помещения -- человека очень маленького роста, почти карлика, неопределенного возраста и смешанной крови, некоего Хуана Риверы, по прозвищу Чупито или Стопарик; он довольно фамильярно шутит с персоналом, беспрекословно и уважительно выполняющим его распоряжения, и в то же время пользуется популярностью у клиентов. Основываясь на этом, нижеподписавшийся полагает, что укомплектованная должным образом Рота добрых услуг сможет обходиться минимальным административным аппаратом. Знакомство с местом возможной вербовки позволило нижеподписавшемуся получить представление о среде, в которой ему придется действовать, и дало возможность наметить кое-какие предварительные планы, которые нижеподписавшийся, сформулировав должным образом, представит командованию для утверждения, доработки или отклонения. 7) Стремясь приобрести возможно более широкие научные познания, которые позволили бы наилучшим образом выполнить поставленную задачу, нижеподписавшийся попытался в библиотеках, магазинах и на книжных складах Икитоса найти брошюры и журналы, посвященные теме потребления, систему которого должна будет наладить ЖРДУГЧА, однако с прискорбием вынужден сообщить, что усилия эти оказались почти безуспешными, ибо в библиотеках Икитоса -- в Муниципальной и в библиотеке Колледжа августинцев -- не обнаружено ни одного текста ни частного, ни общего характера по данной тематике (секс и смежные проблемы); больше того, пришлось пережить неприятные минуты, когда, обращаясь с расспросами по теме, нижеподписавшийся не однажды выслушивал грубые ответы служащих, а в библиотеке августинцев какой-то верующий позволил себе даже брань, назвав нижеподписавшегося аморальным. В трех книжных магазинах города: "Люкс", "Родригес" и "Мессия" (есть и четвертый, принадлежащий секте адвентистов седьмого дня, но к ним не было никакого Смысла обращаться) -- нижеподписавшийся не обнаружил качественного материала; он приобрел, к тому же по завышенным ценам (см. счета No 9 и 10), лишь несколько посредственных брошюр под следующими названиями: "Как развить в себе мужскую силу", "Возбудители сексуального аппетита и другие секреты любви", "Все о сексе за двадцать уроков", которые и послужили скромным началом будущей библиотеки ЖРДУГЧА. Нижеподписавшийся обращается с убедительной просьбой к командованию, если возможно, выслать ему из Лимы специализированную библиотеку по современной сексологии (как для женщин, так и для мужчин), ее теории и практике, и главное -- научную литературу, представляющую сновополагающий интерес, а именно по проблеме венерических заболеваний, половой профилактики, сексуальных извращений и т. п., что, без сомнения, благотворно повлияет на деятельность Роты добрых услуг. 8) И в заключение, дабы смягчить грубость темы, нижеподписавшийся позволит себе привести довольно комический случай, происшедший лично с ним: визит в Дом Чучупе продолжался почти до четырех часов утра и кончился весьма сильным желудочным расстройством, явившимся результатом обильных возлияний, к чему нижеподписавшийся совершенно не привык, не только не питая пристрастия к спиртным напиткам, но более того -- имея медицинские противопоказания (геморрой, к счастью удаленный). Он вынужден был лечиться, прибегнув к помощи штатского врача, дабы не пользоваться услугами санчасти в соответствии с имеющимися инструкциями (см. счет No 11), и в довершение, не придя еще в состояние боевой готовности, ему пришлось столкнуться с немалыми трудностями в кругу семьи. Да хранит Вас Бог. Подпись: капитан СВ (Интендантской службы) Панталеон Пантоха. Копии: генералу Висенте Скавино, главнокомандую- щему V военным округом (Амазония). Приложение: одиннадцать счетов и одна карта. В ночь с 16 на 17 августа 1956 года Под слепящими лучами солнца горн возвещает начало дня в казармах Чиклайо: шумное оживление в помещениях, веселое ржанье в стойлах, ватный дым над ку- хонными трубами. Вмиг проснулось все вокруг, и повсюду царит теплая, благотворная, бодрящая обстановка боевой готовности и здорового воодушевления. А дотошный, неподкупный, аккуратный лейтенант Пантоха -- во рту еще держится вкус кофе с жирным козьим молоком и гренков со сливовым джемом -- пересекает плац, где репетирует оркестр, готовясь к параду в честь национального праздника. Вокруг с энтузиазмом маршируют стройные ряды. А непреклонный лейтенант Пантоха следит за раздачей завтрака солдатам: его губы шевелятся -- он считает, и когда губы беззвучно произносят "120", то чудесным образом ответственный за раздачу капрал проливает последнюю струйку кофе, выдает сто двадцатый кусок хлеба и сто двадцатый апельсин. А вот лейтенант Пантоха, обратившись в статую, наблюдает за тем, как солдаты разгружают машину с продуктами: его пальцы движутся в такт с разгрузкой -- точь-в-точь дирижер перед симфоническим оркестром. Позади твердо, со скупой мужской нежностью, уловимой лишь для очень острого слуха, голос полковника Монтеса по-оте-чески наставляет: "Кормят лучше, чем у нас, в Чиклайо? Куда французской или китайской кухне до нашей: шестнадцать способов приготовления риса с курицей!" И лей- тенант Пантоха тщательно -- но при этом ни один мускул на лице не дрогнет -- снимает пробу с каждого котла. Шеф-повар, сержант Чанфиано, сын негра и индианки, не сводит глаз с офицера, и пот струится у него по лбу, а дрожащие губы выдают волнение и панический страх. А вот лейтенант Пантоха -- так же скрупулезно и с тем же ничего не говорящим выражением лица -- проверяет взятое из прачечной белье, которое расклады- вают по пластиковым мешкам два нижних чина. А вот лейтенант Пантоха священнодействует, выдавая обмундирование вновь прибывшим рекрутам. А вот лейтенант Пантоха -- на этот раз с воодушевлением и почти любовью -- втыкает булавки с флажками в линии схемы, подправляет статистические кривые графика, дописывает цифры на диаграммах, развешанных по стенам. И казарменный оркестр наяривает бравую маринеру*.(*Маринера -- перуанский народный танец. -- Здесь и далее примечания переводчика.) Влажная печаль растекается в воздухе, тучи заволакивают солнце, смолкают горны, тарелки, барабан -- такое чувство, будто вода утекает сквозь пальцы, будто плевок без остатка впитывается песком, будто пылающие губы, едва коснувшись щеки, вдруг покрываются гнойными язвами, будто лопнул воздушный шарик, кончилось кино, тоска забивает гол: это горн (подъем? обед? отбой?) снова прорезывает теплый воздух (утрен- ний? полуденный? вечерний?). В правое ухо вползает щекотка, разрастается, охватывает все ухо, мочку, шею, перекидывается на левое ухо: и вот его тоже обуял зуд -- трепещет невидимый пушок, раскрываются бесчисленные жаждущие поры, ища, умоляя, -- и неотвязную печаль, лютую тоску сменяет тайный зуд, всеобъемлющее чувство ненадежности, тело пронзает, разъедает страх. Но на лице лейтенанта Пантохи не отразилось ничего: одного за другим он пытливо рассматривает солдат, которые торжественно выстроились в ряды: все уставились наверх, туда, где должен находиться потолок склада, но почему-то оказывается парадная трибуна для национальных праздников. Полковник Монтес здесь? Здесь. Тигр Кольасос? Здесь. Генерал Викторна? Тоже. Полковник Лопес Лопес? Здесь. Они беззлобно улыбаются, прикрывая рты коричневыми кожаными перчатками и чуть отворачиваясь, -- секретничают? Но лей- тенант Пантоха знает, зачем это, отчего и почему. Он не хочет смотреть на солдат, ожидающих свистка, по которому они войдут в склад получить чистое белье и сдать грязное, не хочет, потому что подозревает, знает или догадывается, что стоит ему посмотреть, как -- готов дать голову на отсечение -- тотчас же сеньора Леонор обо всем узнает, и Почита тоже. Но он все-таки переводит на них взгляд и, не веря глазам, смотрит, оглядывает построения: ха-ха, вот смех-то, ну и срам. Да, так оно и есть. Густая, словно кровь, растекается под кожей тоска, и, охваченный холодным ужасом, изо всех сил стараясь скрыть свои чувства, он видит, как округляются груди, плечи, бедра солдат, как из-под форменных головных уборов рассыпаются по плечам кудри, как смягчаются и нежно розовеют лица, мужественные взгляды становятся ласковыми, насмешливыми, лукавыми. К ужасу примешивается жалящее, дразнящее ощущение, что он, лейтенант Пантоха, смешон. И, решив играть вабанк, он расправляет плечи и командует: "Расстегнуть рубахи, черт возьми!" И опускает глаза долу, меж тем как пуговицы расстегиваются, пустеют петли, подрагивают отстроченные борта рубах, и, тугие, вялые, мраморно-белые и глинисто-смуглые, колышутся в такт шагам обнаженные груди нижних чинов. И вот уже лейтенант Пантоха во главе роты -- шашка наголо, суровый профиль, благородный лоб, чистый взгляд -- решительно печатает шаг: ать-два, ать-два. Никто не знает, что он проклинает судьбу. Боль его нестерпима, унижение глубоко, стыд безграничен, ибо за ним без всякой выправки, мягко, как кобылицы сквозь тину, шествуют новобранцы, не умеющие даже забинтоваться так, чтобы груди не выпирали, или замаскировать их должным образом одеждой и постричься, как положено по уставу: не длинней пяти сантиметров, да отскоблить ногти. Он слышит, как они идут позади, и чувствует: они даже не пытаются глядеть мужественно, а напоказ выставляют свою женскую сущность, выпячивают грудь, изгибаются в талии, колышут бедрами и трясут длинными волосами. (Его прошибает холодный пот, он чуть было не напустил в штаны -- сеньора Леонор, отглаживая брюки, заметила бы, Почита, перешивая ему нашивки, хохотала бы до упаду.) А теперь надо целиком и полностью сосредоточиться на марше, потому что подошли к самой трибуне. Тигр Кольасос серьезен, генерал Викториа прикрывает рукой зевок, полковник Лопес Лопес понимающе и даже весело кивает головой, и, быть может, пилюля не была бы так горька, если бы откуда-то из угла не глядели на него с упреком и печалью, с гневом и разочарованием серые глаза генерала Скавино. Но и это его уже не волнует: зуд в ушах становится невыносимым, и, ко всему готовый, он приказывает роте: "Бе-гом марш!" -- и сам подает пример. Он бежит быстро, ладно и слышит за спиной мягкую поступь, жаркую и зовущую, и чувствует, как по всему телу разливается тепло вроде пара, какой поднимается над котлом с рисом и курицей, только что снятым с огня. Лейтенант Пантоха резко останавливается, и его возмутительная рота -- тоже. Чуть закрасневшись, он делает невразумительный жест, который, однако, все понимают. Пружина отпущена, желанная церемония начинается. Перед ним проходит первый взвод: безобразие, до чего расхлябанно носит форму младший лейтенант Порфирио Вонг, примечает он, дать ему выговор и научить правильно носить форму, но тут нижние чины, проходя перед ним, застывшим неподвижно, без всякого выражения на лице, начинают быстро сбрасывать гимнастерки, обнажая пылающие телеса, и тянут руки, чтобы любовно ущипнуть его за шею, за мочку уха, и приближаются одна за другой, одна за другой -- а он в помощь им наклоняет голову -- и нежно кусают его за ухо. Жаркое наслаждение, животный восторг, радость, осязаемая и острая, сметают страх, тоску, боязнь стать посмешищем, а те все щиплют, все поглаживают, покусывают за ухо лейтенанта Пантоху. Но почему-то среди нижних чинов мелькают знакомые лица, и это отравляет горечью вспышки счастья, царапает шипами тревоги: неопрятная и безобразносмешная выступает одетая в форму Леонор Куринчила, тянет кверху полковое знамя Чупито и в последнем отделении -- тоска нефтяным фонтаном окатывает тело и душу лейтенанта Пантохи, -- в последнем отделении какой-то солдатик, но он-то знает -- и опять нахлынул удушающий страх, пьянящая печаль, -- потому что он-то знает, что под этими знаками различия, под форменным головным убором, мешковатыми брюками, застиранной гимнастеркой бьется в тоске и рыданиях Почита. Фальшиво орет горн, сеньора Леонор шепчет: "Рис с курицей готов, Пантосик!". ЖРДУГЧА ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА No 2 Главная тема: Женская рота добрых услуг для частей и гарнизонов Амазонии. Конкретная тема: Поправки к предварительным оценкам, первый опыт вербов- ки и отличительные знаки ЖРДУГЧА. Характер документа: Секретно. Дата и место: Икитос, 22 августа 1956 года. Нижеподписавшийся, капитан СВ (Интендантской службы) Панталеон Пантоха, офицер, уполномоченный сформировать ЖРДУГЧА, почтительно приветствует генерала Фелипе Кольасоса, начальника Административной, Интендантской и других служб Сухопутных войск, и докладывает: 1. В докладной записке No 1 от 12 августа, в параграфе, где говорится о количестве рабочих единиц, необходимых для оказания 104 712 добрых услуг ежемесячно, была одна grosso modo*(*В общих чертах(лат.)) первичная оценка рыночной конъюнктуры (прошу командование простить меня за употребление специальной терминологии); нижеподписавшийся определил постоянный штат в 2115 рабочих единиц высшей квалификации (по двадцать добрых услуг ежедневно), при работе full time без срывов. В этих расчетах допущена грубая ошибка, в которой повинен единственно нижеподписав-шийся, поскольку он руководствовался мужским взглядом на человеческий труд, что привело к непростительному забвению некоторых специфических характеристик женского пола, которые вынуждают внести поправку в расчеты, к сожалению не в пользу ЖРДУГЧА. А именно: нижеподписавшийся забыл вычесть из полного количества рабочих дней те пять или шесть дней, в течение которых происходят месячные выделения у женщин (регулы), на протяжении которых с женщиной не вступают в интимные отношения как вследствие существующего у мужчин обычая, так и в результате бытующего в этой части нашей Родины мифа, табу или заблуждения, будто нарушение этого обычая влечет за собой импотенцию, а потому следует сделать заключение, что женщины в этот период не способны к оказанию добрых услуг, что, разумеется, разбивает предыдущие расчеты. Таким образом, приняв во внимание этот фактор и положив на душу 22 рабочих дня ежемесячно (исключив пять дней регул и три воскресенья, по-скольку логично предположить, что одно воскресенье в месяц будет совпадать с регулами), можно заключить, что штат ЖРДУГЧА должен составить 2271 рабочую единицу высшей квалификации, трудящуюся с полной нагрузкой и без срывов, то есть на 156 единиц больше, чем ошибочно было подсчитано в предыдущем донесении. 2. Завербованы первые вольнонаемные из лиц, уже упоминавшихся в докладной записке No 1, а именно: Порфирио Вонг (или Китаец), Леонор Куринчила (или Чучупе) и Хуан Ривера (или Чупито). Первому из перечисленных будет положен твердый месячный оклад 2000 (две тысячи) солей плюс 300 (триста) солей командировочных (в случае необходимости); он займется вербовкой кадров, поскольку у него имеются большие связи в кругах женщин легкого поведения, работающих как в заведениях, так и "прачками", кроме того, он будет возглавлять оперативные группы, направлять и контролировать их деятельность в потребительских центрах. Завербовать Леонор Куринчилу и ее сожителя (а именно такие отношения связывают их) оказалось гораздо легче, чем считал ниже-подписавшийся, когда предлагал им сотрудничать с Ротой добрых услуг в свободное от работы время. А именно: в ходе второго посещения Дома Чучупе в сердечной обстановке доверия, созданной нижеподписавшимся, указанная Леонор Куринчила призналась, что готова оставить дело и уже некоторое время подумывает о том, как разделаться с заведением. Не из-за отсутствия клиентуры -- она прибывает с каждым днем, -- но из-за различного рода обременительных обязательств, которые заведению приходится брать на себя перед служащими полиции и некоторыми другими службами. Так, например, для возобновления годового патента, который выдается в полицейском участке, Леонор Куринчила при всех своих законных правах для обеспечения благоприятного исхода вынуждена была выложить кругленькую сумму в качестве подношения начальникам отделов Леносиниосу и Баресу. Кроме того, сотрудники городской уголовной полиции, а их более тридцати человек, и порядочное число офицеров гражданской полиции взяли себе за правило бесплатно пользоваться в Доме Чучупе как спиртными напитками, так и добрыми услугами, угрожая в случае отказа объявить заведение причиной общественного скандала, что означало бы немедленное закрытие последнего. Помимо этого беспрестанного экономического кровопускания, как призналась Леонор Куринчила, в геометрической прогрессии повышают, грозя выселением, плату за наем помещения (владельцем которого является не кто иной, как префект департамента). И наконец, Леонор Куринчила чувствует, что устала от этой напряженной работы, без отпусков и воскресного отдыха, от ее лихорадочного ритма и неупорядоченности -- бессонных ночей, порочной обстановки, постоянного ожидания ссор, подвоха или шантажа, притом что все эти лишения не влекут за собой ощутимых прибылей. В силу чего она с удовольствием приняла предложение сотрудничать с Ротой добрых услуг и выступила с инициативой работать не от случая к случаю, и только с нами и постоянно, и, будучи проинформирована о природе и целях ЖРДУГЧА, проявила чрезвычайный интерес и энтузиазм. Леонор Куринчила, которая уже заключила сделку о передаче Дома Чучупе Умберто Сипе (он же -- Сморчок), владельцу увеселительного заведения в районе Пунчана, нанимается на следующих условиях: месячный оклад 4000 (четыре тысячи) плюс 300 (триста) солей командировочных (в случае выездов на места) и комиссионные не свыше 3 % в течение одного года с доходов рабочих единиц, завербованных при ее посредничестве. Она будет ведать личным составом ЖРДУГЧА, производить вербовку, отмечать рабочее время, поездки оперативных групп и вести картотеку, а также осуществлять контроль за проведением операций и общий надзор за женским персоналом. Чупито положен твердый оклад 2000 (две тысячи) солей и 300 (триста) солей командировочных при выездах и вменено в обязанность отвечать за интендантский центр (в помощь выделены Синфоросо Кайгуас и Паломино Риоальто); кроме того, он будет выезжать с оперативными группами в качестве начальника таковых. Трое этих сотрудников приступили к выполнению служебных обязанностей 20 августа в 8 часов утра. 3. Руководствуясь желанием придать ЖРДУГЧА собственное лицо и наделить ее отличительным знаком, не раскрывая при этом рода ее деятельности, но лишь давая возможность узнавать друг друга тем, кто в ней служит, а тем, кого она обслуживает, опознавать служащих ЖРДУГЧА, ее помещения, транспортные средства и иную собственность, нижеподписавшийся избрал в качестве символа Роты добрых услуг зеленый и красный цвета, исходя из следующих соображений: а) зеленый цвет символизирует пышную и прекрасную природу того района Амазонии, где Роте предстоит ковать свою судьбу; б) красный символизирует мужественный пыл наших сержантов и солдат, каковой Рота призвана утолить. Даны соответствующие инструкции, с тем чтобы как командный пункт, так и транспортные средства были снабжены вышеупомянутыми эмблемами, и приказано изготовить в мастерской "Жестяной рай" на сумму 185 солей (счет прилагается) двести маленьких красно-зеленых значков (разумеется, безо всякой надписи), каковые мужчинам следует носить в петлице, а женщинам прикалывать на гимнастерку или платье (на груди); эти эмблемы, не нарушая скромности, предписанной ЖРДУГЧА, в определенном смысле будут служить мундиром и визитной карточкой тех, кто имеет или будет иметь честь влиться в ряды этого подразделения. Да хранит Вас Бог. Подпись: капитан СВ (Интендантской службы) Пан- талеон Пантоха. Копия: генералу Висенте Скавино, главнокомандую- щему V военным округом (Амазония). Приложение: один счет. 3 Икитос, 26 августа 1956 г. Дорогая Чичи! Прости, что я так долго не писала, ты, наверное, дуешься на свою сестричку, которая так тебя любит, сердишься и говоришь, должно быть, почему эта глупая Поча не расскажет, как у нее дела и что это за Амазония. Поверь, Чичита, я тебя часто вспоминаю и очень по тебе скучаю, но просто не было времени написать, да и не хотелось (не обижайся, ладно?), сейчас расскажу почему. Не очень-то хорошо принял Икитос твою сестричку, Чичи. Не по душе мне этот переезд, и все тут пошло неладно и странно. Я не хочу сказать, что сам город хуже, чем Чиклайо, наоборот. Наоборот, лапонька, город симпатичный и веселый, и лучше всего тут, конечно, сельва и большая река Амазонка, знаешь, она огромная, как море, другого берега не видно, и еще много всякой всячины, даже представить трудно, надо увидеть своими глазами: просто прелесть. Мы несколько раз совершали прогулки на глиссере (так здесь называют маленькие катера), один раз в воскресенье до селения Тамшийако вверх по реке, другой -- до местечка с прелестным названием Святой Хуан Мюнхенский, а еще раз -- до селения Индиана, вниз по реке: его основали святые отцы и сестры из Канады, уму непостижимо -- приехать из такой дали в жарищу, в глушь, чтобы приобщить к цивилизации каких-то чунчо из сельвы. Мы ездили со свекровью, но больше ее на глиссер не возьмем, потому что она всю дорогу умирала со страху и все причитала: вот, мол, сейчас перевернемся, вам хорошо -- вы умеете плавать, а я пойду ко дну и меня сожрут пираньи (бедные пираньи, Чичита, отравились бы). А потом, когда вернулись, все ныла, что ее покусали москиты, и что правда, Чичита, то правда, самое страшное здесь -- санкудо и исанго (санкудо живут в траве), за день они превращают тебя в сплошной волдырь -- ходишь и чешешься. Видишь, детка, как неудобно иметь нежную кожу и голубую кровь -- мошкара так и норовит присосаться (ха-ха). Если мне Икитос вышел боком, то для свекрови это полный кошмар. В Чиклайо она была счастлива, ты знаешь, она обожает приятельниц, там, в Чиклайо, она вела светскую жизнь, с такими же старушенциями из военного городка играла каждый вечер в канасту, как Мария Магдалина, лила слезы над радиоспектаклями, приглашала к себе на чашечку чая, а тут, выходит, мы ее лишаем всего, что ей так нравится (ой, Чичи, как вспомню Чиклайо, прямо жалость берет), ничего подобного тут у нее нет, так что остается для развлечения одна религия, а вернее сказать, колдовство, вот именно. Хоть ложись, хоть падай, меня как холодной водой окатили: оказывается, мы не будем жить в военном городке и не сможем общаться с семьями офицеров. Вот так. Для сеньоры Леонор это конец света: она-то мечтала, как в один прекрасный день подружится с женой коман- дующего V округа, чтобы задирать нос, как в Чиклайо, где она была первой подругой жены полковника Монтеса -- водой не разольешь, только что в одной постели не спали (не подумай чего дурного, если бы и влезли в одну постель, то чтобы сплетничать и злословить). Помнишь анекдот? Пепито спрашивает Карлитоса: "Знаешь, как сделать из бабушки волка? -- Как? -- Бабушка, давно у вас с дедушкой ничего не было? УУУУУУУУУУУУУУУ!" По правде сказать, Чичи, это распоряжение нас подкосило, потому что единственно современные и удобные дома в Икитосе как раз в военном городке, в квартале, где живут морские офицеры или военные летчики. А в самом городе дома ветхие, безобразные и неудобные. Мы сняли дом на улице Сержанта Лореса, постройки начала века, времен каучукового бума, он красивее других -- фасад облицован португальскими изразцами, а балконы деревянные; дом большой, из одного окна видна река, но и он в сравнение не идет с самым захудалым домиком из военного городка. Но больше всего зло берет, что мы не можем купаться в бассейне ни у них, ни у моряков, ни у летчиков, а в самом Икитосе только один бассейн, ужасный муниципальный бассейн, куда ходят все кто попало, я один раз была там -- народу тьма, просто ужас, и полно всяких типов с хищными мордами, только и ждут, чтобы женщина вошла в воду, и тогда, пользуясь теснотой, ну, сама понимаешь. В жизни больше туда не пойду, Чичи, лучше душ. Как подумаю, что жена любого лейтенантика может целыми днями купаться в бас- сейне военного городка, позагорает, послушает радио, а потом пойдет окунется, а я день-деньской, как приклеенная, сижу у вентилятора, чтобы не изжариться, просто зла не хватает, клянусь, дай мне волю, я бы этому генералу Скавино отрезала бы, сама знаешь что (ха-ха)Мало того -- мы даже не можем пользоваться армейским магазином, где все вдвое дешевле, а должны покупать в обычных лавочках, как неизвестно кто. Ничего нам нельзя, мы должны жить так, будто Панта простой штатский. Ему положили оклад на две тысячи больше против обычного как компенсацию, но только это ничего не компенсирует, Чичи, так что и с денежками бедная Почита, как ни боролась, все-таки напоролась (надо же, вышло стихами, видно, чувство юмора еще не потеряно?). Представляешь, Панта у меня тут всю дорогу ходит в штатском, а мундир в это время моль жрет, он его не может носить, а ведь ты знаешь, как он обожает форму. И мы всем должны внушать, что Панта -- торговец, приехал в Икитос по торговым делам. Мы со свекровью все время попадаемся, просто смех, приходится выдумывать что-то соседям, и, случается, проговоришься, вспомнишь что-нибудь про Чиклайо, а они голову ломают, понять не могут, и в квартале мы прослыли очень странной семьей, почти подозрительной. Я вижу: ты вся из себя выходишь, не можешь понять, почему эта дурочка такого туману напускает. Честное слово, Чичи, не могу тебе сказать ни звука, это военная тайна, жуткая тайна, если бы узнали, что Панта рассказал, его бы судили за изме- ну родине. Представляешь, Чичита, ему дали ужасно важное задание в разведке, страшно опасное, и поэтому никто не должен знать, что он капитан. Ой, что за дура, выболтала тебе секрет, неохота только рвать письмо и все начинать сначала. Поклянись мне, Чичита, что ты никому ни словечка не скажешь, а не то я тебя убью, да и ты ведь не хочешь, чтобы твоего родственника посадили в тюрьму или расстреляли из-за тебя, ведь нет? Молчок -- согласна? -- да смотри не разболтай секрет этим сплетницам, подружкам Сантанам. Ну не смех ли: Панта -- тайный агент? Мы с доньей Леонор помираем от любопытства--что за шпионское задание у него в Икитосе, одолеваем вопросами, норовим что-нибудь выпытать, но ведь ты его знаешь -- ни словечка не проронит, хоть убей его. Так и живем, но твоей сестрице тоже упрямства не занимать, посмотрим еще, кто кого. Предупреждаю тебя заранее: узнаю, в чем замешан Панта, ни за что не выболтаю, можешь трусики обмочить от любопытства. Сам он, видно, на верху блаженства, что ему поручили такое важное задание в разведке, Чичита, и, наверное, это пойдет на пользу его карьере, но я далеко не в восторге. Во-первых, я почти совсем его не вижу. Ты знаешь, какой Панта исполнительный, ну просто ненормальный во всем, что касается работы, любой приказ принимает так близко к сердцу, что не спит, не ест, пока не выполнит, но в Чиклайо у него были дежурства в определенные часы, и я знала, когда он приходит и когда уходит. А тут вся его жизнь вне дома, никогда не угадаешь, во сколько он вернется и -- умрешь на месте -- в каком виде. Ты знаешь, я не привыкла видеть его в штатском, а тут ему выдали гуайаберу, синие джинсы и жокейскую шапочку, так что мне иногда кажется, будто у меня другой муж, и не только из-за этого (ой, Чичи, стыдно сказать из-за чего, это и вправду не могу). Если бы он работал только днем, я не знала бы горя. Но ведь ему приходится уходить и по вечерам, иногда задерживаться до глубокой ночи, а три раза он пришел домой в стельку пьяный -- сам не мог раздеться, а наутро мамуле пришлось ставить ему холодные компрессы и отпаивать крепким мате. Да, Чичи, представляю твое удивленное лицо, но хочешь -- верь, хочешь -- нет, а трезвенник Панта, который из всех спиртных напитков принимал только капли от геморроя, может напиться так, что на ногах еле стоит и языком не ворочает. Сейчас меня смех разбирает, когда вспомню, как он на карачках вползает в комнату и стонет, а тогда такая злость взяла -- прямо отрезала бы и ему тоже, сама знаешь что. Он мне клянется всеми святыми, что по ночам ходит на задание, что ищет каких-то типов, которых найти можно только в барах, где они встречаются, чтобы запутать следы, и, вероятно, это правда (совсем как в шпионских фильмах), но, дорогая моя, скажи, было бы у тебя на душе спокойно, если бы твой муж проводил вечера в барах? Нет, детка, конечно, нет, да и не такая я дура, чтобы верить, будто в барах бывают одни мужчины. Наверняка и женщины, они могут подойти к нему, заговорить и вообще Бог знает что. Я ему несколько раз устраивала такие скандалы, что он пообещал мне больше не уходить по вечерам, разве только вопрос встанет о жизни и смерти. Я с лупой в руках перерыла все его карманы, осмотрела все рубашки и нижнее белье, потому что, клянусь, если я найду хоть малейшее доказательство, что Панта был с женщиной, ему несдобровать. Хорошо еще, что его мамуля мне помогает, она в ужасе от ночных вылазок своего сыночка, от попоек, потому что всегда считала его святее святого, а теперь выходит, что это не так (ой, Чичи, ты бы умерла, если бы я тебе все рассказала). И потом, из-за этого распрекрасного задания ему приходится общаться с такими людьми, что волосы дыбом встают. Представь, однажды вечером мы пошли в кино с соседкой Алисией -- мы с ней очень подружились, она замужем за парнем, который работает в "Банко Амасонико", сама она местная, очень симпатичная и помогла нам подыскать дом. Мы пошли в кинотеатр "Эксельсиор" на фильм с Роком Гудзоном (ой, держите, мне дурно), а после кино прошвырнулись по улице, выпили лимонаду, и, когда шли мимо бара "Каму-Каму", вдруг вижу Панту за столиком в углу, но с какой пароч- кой! Ужас, Чичи: женщина -- та еще штучка, краска на ней, как штукатурка, даже на ушах, груди необъятные, а зад на стуле не помещается; с нею мужичок с ноготок, ноги болтаются, до полу не достают, и притом строит из себя жуткого сердцееда. И с этими двумя Панта оживленно разговаривает, будто они закадычные друзья. Я говорю, Алисия, смотри, мой муж, а она как схватит меня за руку, разнервничалась, пошли, говорит, Поча, пошли отсюда, не подходи к ним. В общем, мы ушли.И что же, ты думаешь, это за парочка? У женщины самая худая слава в Икитосе, она злейший враг всех семейных очагов. У нее кличка Чучупе и дурной дом на шоссе в Напай, а карлик -- ее любовник, сдохнешь со смеху, как представишь их с уродцем за делом, вот разврат-то! Я, конечно, потом все рассказала Панте, посмотреть, какая у него будет физиономия, у него прямо челюсть отвалилась, он даже заикаться стал. Но отрицать не посмел и признался, что эта парочка с самого дна. Что ему пришлось иметь с ними дело по службе и что если я когда-нибудь опять увижу его с ними, чтобы не смела близко подходить, а его мать и подавно. Я ему сказала: иди водись с кем хочешь, но, если ты хоть раз заглянешь в дом этой суки на шоссе в Нанай, учти, Панта, наш брак под угрозой. Ты же представляешь, детка, что о нас тут станут говорить, если Панта будет показываться на улице в такой компании. А еще среди его новых знакомых есть китаец, я раньше думала, что китайцы все изящные, но этот сущий Франкенштейн. Правда, Алисия считает, что это самый смак, но у местных женщин, сестричка, вкус испорченный. Я выудила про него что могла, когда ходила в Аквариум Моронакоча смотреть диковинных рыбок (ну просто прелесть, только я вздумала дотронуться до электрического угря, меня так дернуло током, я чуть не грохнулась), и сеньора Леонор тоже в одной лавчонке выспросила о китайце, а потом еще Алисия застукала их, когда они шли по Пласа-де-Армас, и от нее я узнала, что китаец страшный проходимец, пробы ставить негде. Он эксплуатирует женщин, сам жуткий гуляка -- вот и суди теперь, что за друзья у твоего родственника. Я ему все это прямо в лицо сказала, а сеньора Леонор еще больше ему наговорила, потому что она просто сама не своя, что сын попал в дурную компанию, особенно теперь, когда, как она считает, близок конец света. Панта пообещал ей никогда в жизни больше не показываться на улице ни с этой прости господи, ни с карликом, ни с китайцем, но ему все равно придется встречаться с ними тайком, потому что так надо по службе. Не знаю, до чего он докатился с этой своей службой и такими дружками, Чичита, мне он все нервы вымотал, ты понимаешь, я вся извелась. Хотя на деле вроде не с чего, в том смысле, что неверности, измен мне как будто нечего бояться, потому что, сестричка, ты просто не представляешь, как переменился Панта в таких вещах -- в интимных, одним словом. Помнишь, когда мы поженились, он был такой приличненький, ты еще все подшучивала: мол, ты, Поча, напостишься со своим Пантой. Теперь тебе не придется смеяться над своим родственником, злоязычная, потому что с тех пор, как мы приехали в Икитос, он в этом смысле стал просто зверем.