д, будто гончая, выслеживающая оленя, и вновь Лойал ехал, погрузившись в свои думы, бормоча что-то под нос и поглаживая лежащий поперек седла громадный посох. Они проскакали не больше часа, как Ранд заметил впереди шпиль. Он был настолько занят высматриванием следов, что когда он впервые увидел его, то суживающийся кверху монолит уже возвышался над деревьями неподалеку. - Интересно, что это такое? Колонна находилась точно на пути отряда: - Не знаю. Ранд, - сказал Лойал. - Если это... если бы это был наш мир, Лорд Ранд... - Хурин взволнованно заерзал в седле. - Ну, тот монумент, о котором говорил Лорд Ингтар, - в честь победы Артура Ястребиное Крыло над троллоками, - тот огромный шпиль. Но его же снесли тысячу лет назад. Ничего не осталось, кроме большого кургана, навроде холма. Я видел его, когда ездил в Кайриэн по поручению Лорда Агельмара. - По словам Ингтара, - заметил Лойал, - до него еще три или четыре дня пути. Если здесь он вообще существует. Не знаю, почему здесь должно быть так. По-моему, тут вообще никаких людей нет. Нюхач опять уставился в землю. - Но вот же он. Строитель. Или его нет? Нет людей, но вот он впереди нас. Может, нам лучше держаться от него подальше, милорд Ранд? Не говоря уж о том, что это такое, мало ли кто тут есть, в таком-то месте. Раздумывая, Ранд побарабанил пальцами по высокой передней луке. - Мы будем держаться вплотную к следу, как можно ближе, - наконец сказал он. - Похоже, к Фейну мы пока не подобрались, и мне не хочется терять время, терять просто так. Если заметим людей или что-нибудь необычное, мы объедем кругом, пока вновь не выйдем на след. Но до тех пор будем держаться следа. - Как скажете, милорд. - Ответ нюхача прозвучал как-то странно, и он искоса бросил на Ранда быстрый взгляд. - Как скажете. Ранд на миг нахмурился, потом сообразил, и пришел черед вздыхать ему. Лорды ничего не объясняют тем, кто следует за ними, а только другим лордам. Проклятье, я ведь не просил его принимать меня за лорда. Но он-то принял, будто ответил внутренний голос, а ты с этим согласился. Ты сделал выбор; теперь долг - твой. - Бери след, Хурин, - сказал Ранд. Блеснув облегченной ухмылкой, нюхач каблуками послал лошадь вперед. Они скакали дальше, а слабое солнце взбиралось по небу, и, когда оно оказалось над головой, всадники были где-то в миле от шпиля. Они достигли одного из потоков, в овражке глубиной в шаг, и деревья здесь были редки. Ранд разглядел возвышавшийся впереди курган, похожий на круглый холм с приплюснутой верхушкой. Сам серый шпиль возносился по меньшей мере на сотню спанов, и теперь юноша сумел различить, что на вершине шпиля вырезано в виде птицы с простертыми крыльями. - Ястреб, - сказал Ранд. - Это действительно монумент Ястребиного Крыла. Должно быть, он. Здесь были люди, неважно, есть они тут сейчас или нет. Просто в этом мире они возвели его в другом месте и никогда не сносили. Только подумай, Хурин! Когда мы вернемся, ты сможешь всем рассказать, как на самом деле выглядит этот памятник. Во всем мире - лишь мы трое, видевшие его. Хурин кивнул: - Да, милорд. Мои дети обрадуются такому рассказу, о том, что их отец видел стелу Ястребиного Крыла. - Ранд, - встревоженно начал Лойал. - Можем проскакать до него галопом, - предложил Ранд. - Давайте. Галоп тут в самый раз. Место, может, и мертвое, но мы-то живые. - Ранд, - сказал Лойал, - по-моему, это не... Не став слушать, Ранд ударил ногами Рыжего по бокам, и жеребец рванулся вперед. В два шага он с плеском пересек мелкую ленту воды, затем вскарабкался на дальний откос. Сразу за ним гнал свою лошадь Хурин. Ранд слышал, как позади окликает их Лойал, но засмеялся, взмахнул рукой, приглашая за собой, и помчался во весь опор. Если все время смотреть в одну точку, то местность вокруг не так сильно скользила и дергалась, да и чувствовать ветер на лице было приятно. Курган занимал добрых два гайда, но поросший травой склон повышался полого. Серый шпиль вонзился в небо, квадратный и широкий, и, несмотря на свою высоту, выглядел массивным, почти приземистым. Смех Ранда замер, и, помрачнев лицом, юноша натянул поводья. - Это монумент Ястребиного Крыла, Лорд Ранд? - обеспокоенно спросил Хурин. - Как-то он выглядит не так. Ранд узнал грубые, угловатые значки, покрывавшие переднюю сторону монумента, и он узнал некоторые символы, высеченные во всю ширину, высеченные в рост человека. Рогатый череп Да'волов. Троллоки! Железный кулак Дей'-монов. Трезубец Карлов и вихрь Иф'фритов. Был здесь и ястреб, вырезанный в самом низу, у основания. Раскинув крылья в десяток шагов, он лежал на спине, пронзенный стрелой-молнией, И вороны клевали ему глаза. Громадные крылья на верхушке шпиля будто заслонили солнце. Ранд услышал, как сзади галопом подскакал Лойал. - Я пытался сказать тебе. Ранд, - произнес Лойал. - Это ворон, не ястреб. Я его ясно разглядел. Хурин развернул лошадь, отказываясь теперь даже смотреть на этот шпиль. - Но как? - сказал Ранд. - Артур Ястребиное Крыло одержал здесь победу над троллоками. Так говорил Ингтар. - Не здесь, - медленно произнес Лойал. - Явно не здесь. "От Камня к Камню бегут линии 'если", между мирами, что могут быть". Я размышлял над этим и, полагаю, знаю, что это за "миры, что могут быть". Наверное, знаю. Миры, которыми наш мир мог бы быть, если какие-то события произошли бы по-иному. Может, поэтому все так... размыто выглядит. Потому что это - "если", "может быть". Только тень настоящего мира. В этом мире, я думаю, победили троллоки. Наверное, потому-то мы тут не видели ни людей, ни деревень. У Ранда по спине пробежал холодок. Там, где побеждают троллоки, они не оставляют в живых людей, разве только чтобы потом съесть. Если они победили во всем мире... - Если б победили троллоки, они бы тут кишмя кишели. Мы бы их здесь видели тысячи. Мы бы еще вчера были мертвы. - Не знаю, Ранд. Возможно, убив всех людей, они перебили друг друга. Троллоки живут, чтобы убивать. Это все, что они делают; это все, что они есть. Я просто не знаю. - Лорд Ранд, - вдруг сказал Хурин, - что-то там движется. Ранд рывком развернул лошадь, готовый увидеть атакующих троллоков, но Хурин указывал туда, откуда они пришли, и там ничего не было. - Что ты видел, Хурин? Где? Нюхач уронил руку. - Прямо на краю той купы деревьев, где-то в миле. Мне показалось, это была... женщина... и что-то еще, чего я не разобрал, но... - Он вздрогнул. - Так сложно тут что-то различить, если это не под носом у тебя. А-ах, от этого места меня наизнанку выворачивает. Или мне уже невесть что мерещится, милорд. Тут всякое странное мерещится. - Плечи Хурина горбились, словно от того ощущения, что шпиль давит на него. - Не сомневайтесь, то просто ветер, милорд. Лойал заметил: - Боюсь, осталось еще кое-что обсудить. - Голос у него опять был тревожный. Он указал на юг: - Что ты там видишь? Ранд прищурился - далеко отстоящие предметы все равно будто скользили к нему. - Ну, местность, похожая на ту, которую мы пересекали. Деревья. Потом какие-то холмы, горы. Больше ничего. А что, по-твоему, я должен увидеть? - Горы, - вздохнул Лойал. Кисточки на ушах поникли, а кончики бровей опустились к щекам. - Ранд, это должен быть Кинжал Убийцы Родичей. Другими горами они быть не могут, иначе этот мир совершенно отличается от нашего. Но Кинжал Убийцы Родичей лежит более чем в сотне лиг к югу от Эринин. Намного дальше. В этом месте трудно судить о расстояниях, но... Я считаю, до темноты мы к горам доберемся. - Большего говорить не требовалось. Сотню лиг им не покрыть меньше чем за три дня. Не подумав, Ранд пробормотал: - Может, это похоже на Пути. Он услышал стон Хурина и немедленно раскаялся, что не удержал язык на привязи и ляпнул первое, что пришло в голову. Приятной и радостной мысль о Путях не была. Входишь в Путевые Врата, - а их можно обнаружить лишь рядом с огирским стеддингом или в огирской рощице, - входишь и идешь день, а потом выйдешь через другие Путевые Врата в сотне лиг от того места, откуда отправился. Ныне эти Пути стали омрачены и осквернены, а путешествовать по ним означало рисковать жизнью или рассудком. Даже Исчезающие страшились путешествовать по Путям. - Если так, Ранд, - медленно произнес Лойал, - тогда любая оплошность тут убьет нас, как и там? И есть ли тут твари, которых мы пока не видели, но которые способны на худшее, чем убить нас?  Хурин опять застонал. Тут они уже пили воду, разъезжали верхом - без оглядки на суть мира, где они очутились. В Путях беспечность убила бы быстро. Ранд тяжело сглотнул, надеясь, что желудок уляжется на место. - Слишком поздно тревожиться о том, что уже в прошлом, - сказал он. - Но теперь мы будем осторожны на каждом шагу. - Он взглянул на Хурина. Нюхач вжал голову в плечи, а глаза бегали по сторонам, словно он гадал, что и откуда на него кинется. Этот человек выслеживал убийц, но к такому обороту дел он вовсе не был готов. - Очнись, Хурин, возьми себя в руки. Мы еще не мертвы, и до этого очень далеко. Просто теперь мы должны быть осторожнее. Вот и все. В этот миг они услышали пронзительный крик, далекий и потому тонкий. - Женщина! - воскликнул Хурин. Даже такая малость обыкновенного, как казалось, немного оживила его. - Я же знал, что я видел... Еще один крик, еще отчаяннее первого. - Дело плохо, видно, ей не убежать, - заметил Ранд. - Она к югу от нас. - Он погнал Рыжего, и тот в два шага перешел на рысь. - Будь осторожнее, ты сам говорил! - выкрикнул ему вслед Лойал. - Света ради, не забывай. Ранд! Будь осторожен! Ранд пригнулся к шее Рыжего, позволив жеребцу мчаться свободно. Крики становились ближе. Легко говорить - быть осторожным, но в голосе женщины явственно звучал ужас. Похоже, у нее нет времени, чтобы он осторожничал. На берегу протоки, текущей в овражке куда глубже и круче многих, юноша потянул поводья. Рыжий съехал вниз в потоке камешков и земли. Крики раздавались... Вот оттуда! С одного взгляда Ранд охватил всю картину целиком. В ручье, шагах, наверное, в двухстах, рядом со своей лошадью, стояла спиною к дальнему берегу женщина. Обломком сука она отбивалась от рычащего... чего-то. На мгновение ошеломленный, Ранд сглотнул. Так могла бы выглядеть лягушка размером с медведя или если бы у медведя вдруг оказалась лягушачья серо-зеленая кожа. У очень крупного медведя. Не дав себе задуматься об этой твари, Ранд спрыгнул с седла, сдергивая с плеча лук. Начни он подъезжать ближе - окажется уже поздно. Женщина едва сдерживала натиск... твари... не подпуская ее к себе на длину сука. Расстояние между Рандом и бестией было приличное - ему приходилось щуриться, чтобы разглядеть женщину, - но мишень из себя та представляла немаленькую. Натягивать тетиву с перевязанной рукой было неудобно, но стрелу он выпустил, едва ноги коснулись земли. Древко погрузилось в кожистую шкуру на половину своей длины, и тварь резво развернулась к Ранду. Как ни далека она была. Ранд отступил на шаг. Такого громадного клина головы он никогда вообразить не мог ни на одном живом существе, как и этого рогового клюва-пасти, загнутого крючком и предназначенного рвать мясо. У этого существа было три глаза, маленьких и свирепых, окруженных с виду жесткими кольцами-складками. Подобрав лапы, тварь громадными прыжками, громко плюхая по воде, запрыгала по ручью к Ранду. Глазам казалось, что некоторые прыжки покрывают вдвое большее расстояние, чем другие, хотя он был уверен, что все они одинаковы. - В глаз! - крикнула женщина. Голос у нее был на удивление спокоен, по сравнению с полными отчаяния криками. - Чтобы убить его, нужно попасть в глаз. Ранд подтянул оперение второй стрелы к уху. Нехотя он поискал пустоту; ему очень не хотелось, но такому приему его научил Тэм, и без нее. Ранд знал, никогда не сделать точного выстрела. Мой отец, подумал он с горьким чувством утраты, и ничто наполнило его. Там был дрожащий свет саидин, но он отсек его. Он был един с луком, со стрелой, с чудовищным монстром, скачущим к нему. Един с тем крохотным глазом. Ранд даже не почувствовал, как с тетивы слетела стрела. Тварь взмыла в очередном прыжке, и в самой высокой его точке стрела ударила ее в центральный глаз. Тварь приземлилась, взметнув громадный фонтан воды и грязи. От нее пошли волны, но серо-зеленая туша не пошевелилась. - Отличный выстрел, и смелый, - воскликнула женщина. Она уже верхом на лошади направлялась к юноше. Ранд смутно удивился тому, что она не бросилась наутек, едва тварь отвлеклась от нее. Она проехала мимо громадной туши, все еще окруженной рябью агонии, даже не взглянув вниз, послала лошадь вверх по береговому откосу и спешилась. - Не многие воины выстоят перед атакой гролма, милорд. Женщина была во всем белом: белое платье с разрезом для верховой езды подпоясано серебром, и сапожки, виднеющиеся из-под подола, тоже отделаны серебром. Даже белое седло инкрустировано серебром. Белоснежная кобыла, с выгнутой дугой шеей и грациозным шагом, ростом не уступала Рандову жеребцу. Но взгляд юноши сразу же привлекла сама женщина - как он решил, одних лет с Найнив. Она была высока, вообще-то говоря: на ладонь выше Ранда и почти вровень смотрела ему в глаза. И к тому же она была красива - кожа цвета бледной кости резко контрастировала с длинными темными как ночь волосами и черными глазами. Ранд встречал красивых женщин. Морейн была красивой, пусть и холодно- отстраненной, и Найнив тоже, когда ее нрав не брал над нею верх. Эгвейн, и Илэйн, Дочь-Наследница Андора. При виде любой из них у мужчины перехватило бы дыхание. Но эта женщина... Язык у Ранда присох к нёбу; он почувствовал, как вновь начало стучать сердце. - Ваши слуги, милорд? Вздрогнув, Ранд оглянулся. К ним подъехали Хурин и Лойал. Хурин глядел на незнакомку так же, как - он знал - смотрел и он сам, и даже огир казался зачарованным. - Мои друзья, - сказал он. - Лойал и Хурин. Меня зовут Ранд. Ранд ал'Тор. - Никогда не задумывался над этим, - вдруг заявил Лойал, тоном, будто разговаривал сам с собой, - но если существует воплощенная в ком-то совершенная человеческая красота, тогда вы... - Лойал! - воскликнул Ранд. Уши огир замерли торчком от смущения и замешательства. У самого Ранда уши были алыми; слова Лойала прозвучали слишком близко к его собственным мыслям. Женщина мелодично рассмеялась, но в следующее мгновение она вся стала царственно церемонной, как королева на троне. - Я зовусь Селин, - сказала она. - Вы рисковалисвоей жизнью и спасли мою. Я - ваша. Лорд Ранд ал'Тор. И, к ужасу Ранда, она опустилась перед ним на колени. Не глядя ни на Хурина, ни на Лойала, юноша поспешносхватил женщину под руки и поставил на ноги. - Мужчина, который не готов умереть ради того, чтобы спасти женщину, - не мужчина. - И тут же постыдным образом покраснел. Так говорили шайнарцы, и он понимал, что слова эти звучат напыщенно, понял еще до того, как они слетели у него с губ, но манеры женщины передались ему, и Ранд не сумел остановить себя. - Я имею в виду... Это... то есть... - Дурень, ты что, хочешь сказать женщине, что спасти ей жизнь - это ничего, пустяк? - Это была честь для меня. Это прозвучало неопределенно по-шайнарски и церемонно. Ранд надеялся, что это сработает. В голове у него было пусто, ни одной мысли, будто он по-прежнему еще пребывал в пустоте. Внезапно Ранд заметил, что ее взор прикован к нему. Выражение лица Селин не изменилось, но от устремленных на него темных глаз он почувствовал себя будто голым. Непрошеной мелькнула мысль о том, как выглядит Селин без одежды. Он опять густо покраснел. - А-ах! Ах, откуда вы, Селин? С тех пор как мы здесь, мы не видели ни одного человеческого существа. Где-то рядом ваш город? Она задумчиво взглянула на него, и он отступил на шаг. Ее взгляд заставил его подумать, как близко к ней он стоял. - Я не из этого мира, милорд, - сказала Селин. - Здесь людей нет. Ни одного живого существа, кроме гролмов и кое-каких других схожих с ними созданий. Я из Кайриэна. А что до того, как я очутилась здесь, то я в точности не знаю. Я выехала покататься, потом остановилась вздремнуть, а когда проснулась, то моя лошадь и я были тут. Могу лишь надеяться, милорд, что вы вновь спасете меня и поможете добраться до дома. - Селин, я не... это, пожалуйста, зовите меня Ранд. - Опять ушам стало жарко. Свет, ничего же плохого не будет, если она считает, будто я - лорд. Чтоб я сгорел, никому же ничего плохого не будет. - Если вы так просите... Ранд. - От ее улыбки у него дыхание перехватило. - Вы мне поможете? - Конечно, помогу. - Чтоб я сгорел, но она - красавица. И смотрит на меня, будто я герои из сказания. Он помотал головой, стараясь отделаться от всяких глупостей. - Но сначала мы должны найти тех людей, которых преследуем. Я постараюсь, чтобы вы были вне опасности, но мы обязаны их найти. Идти с нами все равно лучше, чем оставаться здесь одной. Какое-то время она молчала, лицо спокойное и безмятежное; Ранд вообще не мог сказать, о чем она думает, кроме того, что она, по-видимому, рассматривает его как- то по-новому. - Человек долга, - наконец промолвила она. Легкая улыбка коснулась ее губ. - Мне это нравится. Да, а кто эти злодеи, которых вы преследуете? - Приспешники Темного и троллоки, миледи, - вмешался в беседу Хурин. Сидя в седле, он неловко поклонился женщине. - В крепости Фал Дара они совершили убийство и похитили Рог Валир, миледи, но Лорд Ранд его вернет. Ранд удрученно посмотрел на нюхача; в ответ Хурин слабо улыбнулся. Вот и храни тайны. Здесь это не играло роли, подумал он, но с возвращением в их мир... - Селин, вы никому не должны говорить про Рог. Если о нем прознают, за нами по пятам окажется сотня желающих заполучить Рог себе. - Нет, этого никогда не будет, - заявила Селин, - чтобы он попал не в те руки. Рог Валир. Как часто я грезила о том, чтобы прикоснуться к нему, подержать в руках! Обещайте мне: когда Рог будет у вас, вы позволите мне потрогать его. - Прежде нужно отыскать его. Лучше нам отправиться дальше. - Ранд предложил Селин руку, чтобы помочь ей сесть в седло; Хурин слез со своей лошади и подержал ее стремя. - Чем бы ни была та тварь, что я убил, - гролм, да? - здесь вокруг их может быть еще больше. Рука ее оказалась твердой и уверенной - в пальцах чувствовалась на удивление большая сила, - а кожа Селин была... Как шелк. Еще мягче, еще нежнее. Ранд затрепетал. - Наверняка есть, - заметила Селин. Высокая белая кобыла игриво скакнула и оскалилась на Рыжего, но прикосновение Селин к поводьям успокоило ее. Ранд перекинул лук за спину и взобрался на Рыжего. Свет, как. кожа может быть такой мягкой? - Хурин, где след? Хурин? Хурин! Нюхач вздрогнул и перестал таращиться на Селин. - Да, Лорд Ранд. Ах... след. На юг, милорд. По-прежнему на юг. - Тогда вперед. - Ранд бросил беспокойный взгляд на лежащую в ручье серо- зеленую тушу гролма. Лучше считать, что в этом мире из живых тварей есть только такие. - Бери след, Хурин. Вначале Селин скакала рядом с Рандом, разговаривая о том о сем, задавая вопросы и продолжая звать его лордом. С полдюжины раз он порывался сказать ей, что он не лорд, а простой пастух, и всякий раз, взглянув на нее, не мог произнести этих слов. Такая леди, как она, не стала бы вот так разговаривать с пастухом - Ранд был в этом уверен, - пусть даже этот пастух и спас ей жизнь. - Когда найдете Рог, вы станете великим человеком, - говорила ему Селин. - Человеком из легенды. Человек, который протрубит в Рог, сам сотворит о себе легенды. - Не хочу я трубить в него, и не хочу я быть частью легенды. - Он не знал, пользуется ли она духами, но от нее словно исходило какое-то благоухание, нечто такое, от чего голова у него была полна только ею. Пряные ароматы, острые и душистые, щекотали ноздри, заставляли то и дело сглатывать. - Каждый человек хочет быть великим. Вы станете величайшим из всех людей во всех Эпохах. Это звучало слишком похоже на сказанное Морейн. Наверняка Дракон Возрожденный выделится среди всех и вся в Эпохах. - Только не я, - с горячностью возразил он. - Я только... - мелькнула мысль о презрении к нему Селин, если он расскажет ей, что он простой пастух, когда позволил ей считать себя лордом. Поэтому Ранд передумал и сказал совсем не то, что собирался: - ... только пытаюсь его отыскать. И помочь другу. Она помолчала недолго, потом сказала: - Вы руку поранили. - Ничего страшного. - Ранд начал было засовывать обожженную руку за отворот куртки - ладонь пульсировала болью от поводьев, - но Селин потянулась и взяла его руку в свою. Он так удивился, что не сопротивлялся, а потом стало поздно, оставалось лишь грубо вырвать руку или позволить ей размотать платок. Прикосновение Селин было прохладным и уверенным. На воспаленной и отекшей ладони по-прежнему выделялась цапля - ясно и отчетливо. Селин коснулась ожога пальцем, но ничего не сказала, даже не спросила, откуда он взялся. - Если о нем не позаботиться, у вас рука одеревенеет. У меня есть мазь, она поможет. - Из внутреннего кармана она достала маленький каменный фиал, откупорила его и, даже не замедляя бега своей кобылы, стала нежными движениями втирать в ожог белый бальзам. Холодная вначале мазь словно втаяла в плоть, оставив ощущение тепла. И подействовала она не хуже, чем порой снадобья Найнив. Ранд изумленно глядел, как под поглаживаниями Селин краснота исчезает, а опухоль спадает. - Некоторые мужчины, - сказала она, не поднимая взгляда от его руки, - сами делают выбор в пользу величия, в то время как других к нему принуждают. Всегда лучше выбирать самому, чем по принуждению. Человек, которого к чему-то принуждают, никогда не будет до конца хозяином самому себе. Ему приходится действовать по воле тех, кто его принуждает, он танцует по желанию тех, кто дергает за ниточки. Ранд высвободил руку. Почти заживший ожог выглядел так, будто ему уже неделя, а то и больше. - Это вы о чем? - спросил Ранд требовательно. Селин улыбнулась ему, и он устыдился за свою вспышку. - Как о чем, о Роге, разумеется, - невозмутимо ответила она, убирая свою мазь. Ее кобыла, что скакала рядом с Рыжим, была высокой, и глаза Селин были лишь чуть ниже Рандовых. - Если вы отыщете Рог Валир, нельзя будет избежать величия. Но вот принудят ли вас к нему, или вы сами примете его? Вот в чем вопрос. Ранд пару раз сжал пальцы в кулак. Очень уж похоже на Морейн она говорила. - Вы - Айз Седай? " Селин вздернула брови, сверкнула на него темными глазами, но голос оставался негромок и спокоен: - Айз Седай? Я> Нет. - Я не хотел вас обидеть. Извините. - Обидеть? Я не обиделась, но я не Айз Седай. - Губы ее скривились в усмешке; но и это было прекрасно. - Они боязливо оберегают свою безопасность, а могли бы свершить столь многое. Они служат, а могли бы править, позволяют людям сражаться в войнах, когда способны принести в мир порядок. Нет, никогда не зовите меня Айз Седай. Она улыбнулась и положила ладонь на руку Ранда, показывая, что она не сердится, - от ее прикосновения захватило дух, - но ему стало легче, когда она отстала, и вскоре кобыла ее скакала подле громадной лошади Лойала. Хурин, будто старый слуга семьи, качнул в сторону Селин головой. Ранду стало легче на душе, но ему и не хватало ее рядом. Селин была всего лишь в двух спанах от него - он повернулся в седле и посмотрел на женщину, скачущую сбоку от Лойала; огир, разговаривая с нею, сложился чуть ли не вдвое в седле - но это совсем не то же самое, если бы она находилась рядом с ним, так близко, чтобы вдыхать ее пьянящий аромат, так близко, чтобы можно было коснуться ее. Ранд сердито уселся поудобней. Не то чтобы ему хотелось именно коснуться ее - он напомнил себе, что любит Эгвейн; причем почувствовал себя виноватым оттого, что пришлось напомнить, - но Селин была красива, и считала его лордом, и говорила, что он может быть великим человеком. В мыслях он раздраженно спорил с собой. Морейн тоже говорит, что ты можешь быть великим; Возрожденный Дракон. Селин не Айз Седай. Все верно, она - кайриэнская аристократка, а ты - овечий пастух. Что ей, кстати, неизвестно. Сколько ты еще будешь скрывать от нее правду? Только пока мы не выберемся отсюда. Если выберемся. Если. На этой ноте его раздумья канули в пучину угрюмого молчания. Ранд старался продолжать наблюдение за местностью, по которой они двигались. Раз Селин сказала, что здесь водится еще больше тех тварей... тех гролмов, то он ей верит, а Хурин чересчур внимательно вынюхивал след и ничего вокруг не замечал; Лойал же совсем увлекся беседой с Селин и не глядел по сторонам и ничего не заметит, пока его не цапнут за пятку. Но наблюдать было очень тяжело. От слишком быстрого поворота головы слезились глаза; холм или купа деревьев отстояли на милю под одним углом зрения, а под другим - оказывались всего в нескольких сотнях спанов. В одном он был уверен - горы становились все ближе. Кинжал Убийцы Родичей теперь очертился на фоне неба: острозубая пила пиков со снежными шапками. Местность вокруг поднялась предгорьями, возвещавшими приближение хребта. Еще до темноты отряд доберется до самых гор, может, через час или около того. Больше сотни лиг - менее чем за три дня. Хуже не придумаешь. В настоящем мире мы большую часть дня провели к югу от Эринин, Сотня лиг с лишком -- меньше чем за два дня, здесь. - Она говорит, ты был прав насчет этого места. Ранд. Вздрогнув, Ранд сообразил, что рядом с ним скачет Лойал. Юноша поискал взглядом Селин и обнаружил ее возле Хурина; нюхач ухмылялся, кивал головой и чуть ли не бил себя кулаком по лбу при каждом ее слове. Ранд покосился на огир. - Удивлен, что ты отпустил ее от себя, вы так увлеклись своей беседой. В чем это я был прав? - Она очаровательная женщина, согласен? Немногие из Старейшин знают из истории столько же, сколько она, - особенно про Эпоху Легенд, - и об... о-о, да. Она говорит, ты был прав, говоря про Пути, Ранд. Айз Седай, некоторые из них, изучали миры наподобие этого и свои исследования положили в основу того, как они выращивали Пути. Она говорит, есть миры, где время меняется быстрее, чем расстояние. Проведи день в одном из них, и, вернувшись назад, обнаружишь, что в настоящем мире прошел год или двадцать. Или наоборот. Эти миры - этот вот, все прочие, - отражения истинного мира, так она говорит. Нам этот мир кажется бледным, потому что он - слабое отражение, мир, у которого малая возможность когда-либо быть. Другие - почти похожи'на наш. Они такие же цельные и прочные, как и наш мир, и там есть люди. Те же самые люди, говорит она. Ранд, представь себе! Можешь попасть в один из них и встретить самого себя. Как она говорит, у Узора бесконечное число изменений, вариаций, и каждая разновидность, которая может существовать, будет существовать. Ранд покачал головой, тут же пожалев об этом: ландшафт заколыхался туда-сюда, а желудок рванулся было кверху. Он сделал глубокий вдох. - Откуда она столько всего знает? Ты знаешь многое о многом, я не встречал никого, знающего столько же, сколько и ты, Лойал, а то, что тебе известно об этом мире, - не более чем слухи. - Она - кайриэнка, Ранд. Королевская Библиотека в Кайриэне - одна из величайших в мире, вероятно, самая большая, не считая той, что в Тар Валоне. Знаешь, Айил намеренно пощадили ее, когда сожгли Кайриэн. Они не уничтожают книги. Ты не знаешь, что они... - Мне нет дела до айильцев, - раздраженно сказал Ранд. - Если Селин столько известно, надеюсь, она прочитала, как нас вытащить отсюда. Хотел бы я, чтоб Селин... - Хотели бы, чтобы Селин что? - рассмеялась подъехавшая к Лойалу и Ранду женщина. Ранд уставился на нее, будто она пропадала где-то не один и не два месяца, - такое у него было чувство. - Хотел бы, чтоб Селин скакала рядом со мной еще немного, - сказал он. Лойал хихикнул, и Ранд почувствовал, как щекам стало горячо. Селин улыбнулась и посмотрела на Лойала. - Извините нас, алантин. Огир поклонился в седле, придержал свою большую лошадь и отстал, и кисточки на ушах у него жалобно поникли. Какое-то время Ранд молчал, наслаждаясь тем, что Селин - рядом. То и дело он косился на нее. Хотел бы он разобраться в своих ощущениях относительно ее честности. Не могла ли она быть Айз Седай, как ни отрицала того? Кто-то, кого послала Морейн, чтобы подталкивать его на тот путь, который назначен ему в планах Айз Седай? Морейн не могла знать, что его перенесет в этот странный мир, и ни одна Айз Седай не стала бы отгонять ту бестию палкой, вместо того чтобы обратить ее в бегство или убить одним ударом с помощью Силы. Ладно. Раз она принимает его за лорда и никому в Кайриэне не известно, где это не так, пусть тогда она так и думает. И уж точно она - самая красивая женщина, какую он в жизни видел, умная и много знающая, и она думает, что он смелый; чего большего мужчине требовать от жены? Это тоже безумие. Я женюсь на Эгвейн, если на ком-нибудь вообще женюсь, но я не могу просить женщину выйти замуж за человека, который сойдет с ума, может, даже причинит ей вред. Но Селин была такой красивой... Ранд заметил, как она рассматривает его меч. Он начал готовить мысленно слова. Нет, он не мастер клинка, но меч дал ему отец. Тэм. Свет, ну почему тебе на самом деле не быть моим отцом? Он безжалостно загнал эту мысль подальше. - Тот выстрел был великолепен, - сказала Селин. - Нет, я не... - начал Ранд, потом осекся и заморгал. - Выстрел? - Да. Крошечная цель - этот глаз - движущаяся, и в сотне шагов. У вас удивительно уверенная рука в обращении с луком. Ранд смутился: - Э-э... спасибо. Этому приему меня обучил отец. - Он рассказал Селин о пустоте, о том, как учил его Тэм применять ее при стрельбе из лука. Он даже поймал себя на том, что рассказывает ей о Лане и его уроках фехтования. - Единение, - сказала Селин с видимым удовлетворением. Она заметила вопросительный взгляд Ранда и добавила: - Так это называют... кое-где. Единение. Чтобы научиться всесторонне им пользоваться, лучше всего постоянно обертывать пустоту вокруг себя, жить в ней все время. Так я слышала. Для ответа Ранду даже думать не надо было - помня о том, что поджидает, затаившись, в пустоте, но он сказал лишь: - Я подумаю. - Постоянно пусть пустота будет с вами. Ранд ал'Тор, и вы научитесь применять ее ко многому, так, как даже не подозревали. - Я сказал, что подумаю. - Она вновь открыла рот, но он опередил ее: - Вы знаете обо всем этом. О пустоте - о Единении, как вы ее назвали. Об этом мире Лойал все время книги читает; он прочитал больше книг, чем я видел, а о Камнях он не встречал больше фрагмента. Селин вся подобралась в седле. Вдруг она напомнила Ранду Морейн и королеву Моргейз, когда те были разгневаны. - Об этих мирах была написана книга, - сдержанно сказала Селин. - Зеркала Колеса. Алантин, знаете ли, не читал всех существующих книг. - А почему вы его называете алантином? Я никогда не слышал... - Портальный Камень, возле которого я проснулась, - вон там, - сказала Селин, указывая в сторону гор, к востоку от того направления, которым следовал отряд. Ранд вдруг обнаружил, что ему хочется теплоты Селин, ее улыбки. - Если вы проводите меня к нему, то вернете меня к дому, как и обещали. Через час мы будем у Камня. Ранд едва взглянул в ту сторону. Если ему нужно вернуть ее в реальный мир, то использовать Камень - Портальный Камень, как его назвала Селин, - означает применение Единой Силы. - Хурин, как след? - Слабее прежнего. Лорд Ранд, но по-прежнему есть. - Нюхач не забыл и Селин, на ее долю достались быстрая ухмылка и кивок. - По-моему, он начинает заворачивать к западу. Там есть перевалы полегче, у оконечности Кинжала, как я помню по тому разу, когда бывал в Кайриэне. Ранд вздохнул. Фейн или кто-то из его Друзей Темного должен знать другой способ использовать Камни. Друзья Темного не могут применять Силу. - Я должен следовать за Рогом, Селин. - Откуда вам знать, что ваш драгоценный Рог хотя бы в этом мире? Пойдемте со мною. Ранд. Вы обретете свою легенду, обещаю вам. Пойдемте со мною. - Воспользуйтесь Камнем, этим Портальным Камнем, сами, - сердито бросил Ранд. Едва слова слетели с языка, он пожалел о сказанном. А чего ей вздумалось опять толковать о легендах? Юноша упрямо продолжал: - Портальный Камень не сам по себе вас сюда перенес. Вы это сделали, Селин. Если вы заставили Камень перенести вас сюда, то можете заставить его и обратно вернуть. Я провожу вас до него, но потом я должен отправиться по следу, за Рогом. - Я не знаю ничего об использовании Портальных Камней, Ранд. Если я что и сделала, то не знаю, что именно. Ранд смотрел на нее. Она сидела в седле, высокая, с прямой спиной, царственная, как и прежде, но как-то смягчившаяся. Гордая, но в то же время уязвимая, и он был нужен ей. Ранд счел, что Селин одних лет с Найнив - та на считанные годы старше него, - но понял, что ошибся тогда. Селин была куда старше его, и была красива, и она нуждалась в его помощи. Мысль, одна лишь мысль о пустоте мелькнула в голове, - мысль о том свечении. Саидин. Чтобы воспользоваться Портальным Камнем, ему придется опять окунуться в эту испорченность. - Останьтесь со мной, Селин, - сказал он. - Мы найдем Рог и Мэтов кинжал и отыщем дорогу обратно. Обещаю вам. Только останьтесь со мной. - Всегда вы... - Селин глубоко вдохнула, словно бы успокаиваясь. - Всегда вы такие упрямые. Что ж, упрямство в мужчине меня восхищает. В мужчине, который чересчур послушен, мало от настоящего мужчины. Ранд залился краской; слишком это походило на те слова, что порой говорила Эгвейн, а еще с детских лет им сулили, что они поженятся. Но услышать подобное от Селин, да еще вдобавок тот прямой взгляд, которым она их сопроводила, было потрясением. Он повернулся к Хурину, собираясь поторопить нюхача со следом. Позади отряда раздалось отдаленное, похожее на кашель, то ли хрюканье, то ли ворчанье. Пока Ранд разворачивал Рыжего и оглядывался, взлаяло еще раз, вслед за этим кашлянуло еще трижды. Сначала он ничего не различил в зарябившем в его глазах пейзаже, но потом увидел их меж широко разбросанных куп деревьев, едва прикрывающих плешь холма. Пять пятен, всего в полумиле от отряда, самое большее в какой-то тысяче шагов, и приближались они тридцатифутовыми прыжками. - Гролмы, - спокойно заметила Селин. - Маленькая стая, но, по-видимому, они идут по нашему запаху. ГЛАВА 17. Выбор - Удерем, - сказал Ранд. - Хурин, ты не потеряешь след на галопе? - Нет, Лорд Ранд. - Тогда вперед. Мы... - Ничего хорошего из этого не выйдет, - сказала Селин. Лишь одна ее белая кобыла не шарахалась от хриплого кашля гролмов. - Они не бросают преследования, никогда. Едва почуяв запах, гролмы идут по следу днем и ночью, пока не настигнут жертву. Нужно или их всех убить, или отыскать способ куда-нибудь уйти отсюда. Ранд, Портальный Камень может перенести нас. - Нет! Мы можем их всех убить. Я могу. Одного я уже убил. А их всего пять. Если найти только... - Ранд оглянулся вокруг в поисках подходящего места и увидел то, что ему было нужно. - За мной! Ударив каблуками Рыжего, он погнал его галопом, уверенный, что спутники поскачут за ним, и услышал позади топот копыт. А заметил Ранд низкий круглый холм, без единого деревца. Сюда ничто не могло приблизиться незамеченным. Ранд спрыгнул одним махом с седла и сдернул с плеча длинный лук. К юноше подбежали спешившиеся Лойал с Хурином, огир взвешивал на руке свой огромный боевой посох, а нюхач сжимал короткий меч. Ни от посоха, ни от меча много проку не будет, если гролмы подойдут вплотную. Я должен не подпустить их. - Незачем так рисковать, - сказала Селин. В сторону гролмов она почти не смотрела, а, склонившись с седла, вперила взор в Ранда. - Мы без труда доберемся до Портального Камня. - Я их остановлю. - Торопливо Ранд пересчитал оставшиеся в колчане стрелы. Восемнадцать, каждая длиной в руку, десять - с наконечниками, напоминающими резцы, узкие, граненые, предназначенные пробивать броню троллоков. С тем же успехом они сгодятся и для гролмов, наверняка шкура у них не крепче троллочьих доспехов. Ранд воткнул четыре стрелы в землю перед собой, пятую наложил на тетиву. - Лойал, Хурин, тут вы ничем не поможете. Садитесь на коней и будьте готовы проводить Селин к Камню, если хоть одна тварь прорвется. - Его заинтересовало, а сумеет ли он убить хоть одну из этих тварей мечом, если дело зайдет так далеко. Нет, ты и впрямь безумец! Даже Сила не так. плоха, как это. Лойал что-то сказал, но Ранд не слышал; он уже искал пустоту, как для того чтобы сконцентрироваться на предстоящей схватке, так и для того чтобы убежать от своих мыслей. Ты знаешь, что тебя ждет. Но этого я не должен касаться. Там было свечение, свет за пределом зрения. Это свечение будто плыло к Ранду, но ничто было всем. Мысли метались по границе пустоты, видимые в этом болезненном свете. Саидин. Сила. Безумие. Смерть. Чуждые, лишние мысли. Ранд стал един с луком, со стрелой, с поднявшимися на гребень тварями. Гролмы приближались, взлетая в прыжках один выше другого, - пять громадных, кожистых туш, трехглазые, с раззявленными роговыми пастями. Их хрюкающие кличи, едва слышимые, отскакивали от пустоты. Ранд не осознавал ни того, как поднял лук, ни того, как натянул тетиву, оперение - к щеке, к уху. Он был един с бестиями, един со средним глазом первой из них. Затем стрела улетела. Первый гролм умер; когда тот рухнул, один из его сотоварищей запрыгнул на него, раздирая крючковатым клювом ошметки плоти. Он зарычал на других, и они обогнули его по широкой дуге. Но они приближались, и, будто подчиняясь им или понукаемый собратьями, он бросил свою трапезу и заскакал вслед за ними, а с роговой пасти, уже окровавленной, срывались красные капли. Ранд действовал размеренно и плавно, не думая, наложил стрелу - отпустил. Наложил - отпустил. С тетивы слетела пятая стрела, и он опустил лук, по-прежнему еще в пустоте, а четверый гролм шмякнулся на землю огромной марионеткой, у которой обрезали нити. Хотя последняя стрела еще летела, откуда-то Ранд знал, что нового выстрела не потребуется. Последняя бестия обмякла, распластавшись на земле, словно все кости у нее в один миг растаяли, а из среднего глаза торчало оперенное древко. Все - из среднего глаза. - Великолепно, Лорд Ранд, - сказал Хурин. - Я... я никогда не видел такой стрельбы. Пустота не отпускала Ранда. Свет манил, звал его, и юноша... потянулся... к нему. Он окружил Ранда, наполнил его. - Лорд Ранд? - тронул его за руку Хурин, и Ранд вздрогнул, а пустота наполнилась тем, что было вокруг него. - Вам плохо, милорд? Ранд провел по лбу кончиками пальцев. Кожа была сухой, а по ощущениям он должен был истекать потом. - Я... со мной все хорошо, Хурин. - С каждым разом проделывать это все легче, как я слышала, - заметила Селин. - Чем больше времени вы живете в Единении, тем легче. Ранд взглянул на нее: - Ну, какое-то время оно мне не понадобится. Что случилось? Я хотел... Он - как сейчас с ужасом понял - по-прежнему хотел. Он хотел вернуться в пустоту, хотел, чтобы его вновь наполнил тот свет. Казалось, что по-настоящему живым он был именно тогда, пусть и присутствовала в том состоянии некая болезненность, а сейчас от подлинной жизни осталась лишь имитация. Нет, хуже. Он был почти жив, зная при этом, что значит "жив". Все, что надо сделать, - потянуться к саидин... - Больше никогда, - пробормотал Ранд. Он перевел взгляд на мертвых гролмов: пять уродливых фигур, лежащих на земле. Больше не опасных. - Теперь мы можем дви... Кашляющий лай, до боли знакомый, раздался за мертвыми гролмами, из-за следующего холма, и ему вторили другие. Приближалось еще больше этих чудовищ - с востока, с запада. Ранд начал поднимать лук. - И много стрел у вас осталось? - поинтересовалась Селин. - Можете вы убить двадцать гролмов. 3 Тридцать? Сотню? Нам придется идти к Портальному Камню. - Она права. Ранд, - медленно сказал Лойал. - Теперь у тебя нет никакого выбора. Хурин с тревогой неотрывно смотрел на Ранда. Гролм испустил крик, ему наперебой ответило десятка два. - Ладно, к Камню, - неохотно согласился Ранд. В досаде и раздражении он вскочил в седло, забросив лук за спину. - Ведите нас к Камню, Селин. Кивнув, она повернула кобылу и пришпорила ее, та перешла на рысь. Ранд и остальные двинулись следом за женщиной, они - с явным желанием, он - с тяжелым сердцем. За ними катились лай и хрюканье чуть ли не сотни гролмов. Судя по доносящимся звукам, гролмы смыкались вокруг людей в полукольцо, сжимая его, и отряду оставалось бежать лишь в одну сторону - только вперед. Быстро и уверенно Селин вела их через холмы. Местность вокруг превратилась в предгорье, склоны становились все круче, и вскоре лошади карабкались по размыто выглядящим скальным обнажениям и пробирались между увядшими с виду кустами, что цеплялись за них. Дорога стала труднее, крутизна становилась все больше и больше. Мы не успеем, подумал Ранд, когда Рыжий в пятый раз оступился и заскользил вниз в потоке каменной осыпи. Лойал отбросил свой посох - против гролмов он был бесполезен и лишь мешал ему. Огир уже шел пешим; одной рукой он цеплялся за выступы скал, а другой тянул за собой свою лошадь. Высокое животное, с мохнатыми щетками над копытами, шагало тяжело, но куда легче, чем с Лойалом на спине. Позади, теперь ближе, лаяли гролмы. Потом Селин натянула поводья и указала на открывшуюся ниже уютную впадину в гранитном массиве. Там-то все и было - те семь широких, цветных ступеней, а в центре - высокая каменная колонна. Селин спешилась и повела кобылу во впадину, вниз по ступеням, к колонне, которая нависла над ней. Женщина повернулась лицом к Ранду и его спутникам. Гролмы хрюкали и лаяли, все больше, все громче. Все ближе. - Скоро они нас настигнут, - сказал Селин. - Вы должны воспользоваться этим Камнем, Ранд. Или же придумать способ убить всех гролмов. Со вздохом Ранд слез с седла и повел Рыжего во впадину. Следом поспешили Лойал и Хурин. Ранд с беспокойством уставился на покрытую всевозможными символами колонну. Портальный Камень. Она должна уметь направлять, даже если не знает того, иначе он не перенес бы ее сюда. Женщинам Сила вреда не причиняет. - Если это перенесло вас сюда, - начал было Ранд, но Селин перебила его. - Я знаю, что это такое, - решительно заявила она, - но не знаю, как им пользоваться. Вы должны сделать то, что должно быть сделано. - Она провела пальцем по одному символу, который был немного больше других. Треугольник в круге, стоящий на своей вершине. - Вот этот знак обозначает настоящий мир, наш мир. Думаю, поможет, если держать его перед мысленным взором, пока вы... - Она развела руками, словно не уверенная в том, что же именно будет делать Ранд. - Э-э... милорд? - робко промолвил Хурин. - Времени не так много. - Он глянул через плечо на гребень. Лай стал громче. - Эти твари будут тут через минуту- другую. Лойал кивнул. Глубоко вдохнув, Ранд приложил ладонь к указанному Селин символу. Посмотрел на нее, чтобы убедиться, что делает все правильно, но она просто наблюдала, на матовой коже лба нет даже легчайшего намека на морщинки тревоги. Она убеждена, что ты спасешь ее. Ты должен. Аромат ее наполнил ноздри. - Э-э... милорд? Ранд сглотнул и вызвал пустоту. Она с легкостью явилась, возникнув вокруг него без всякого усилия с его стороны. Ничто. Одно ничто, если бы не свет, колеблющийся, колеблющийся так, что от него все внутренности переворачивались. Одно ничто, если бы не саидин. Но даже тошнота стала далекой. Он был един с Портальным Камнем. Колонна под ладонью была на ощупь гладкой и слегка маслянистой, но треугольник с кругом будто потеплели под ожогом на руке. Должен перенести их в безопасное место. Должен перенести их домой. Свет, как почудилось, подплыл к нему, окружил его, и Ранд... принял... его. Свет наполнил его. Жар наполнил его. Ранд видел Камень, видел других, наблюдающих за ним, - Лойал и Хурин озабоченно, Селин без тени сомнения, что он ее спасет, - но их могло и не быть здесь. Свет был всем. Жар и свет наполняли его руки и ноги - так вода впитывается в сухой песок, затопляя его. Знак жег ладонь. Ранд постарался впитать в себя все, весь жар, весь свет. Все. Символ... Внезапно, словно на краткий, невероятно краткий миг, пропало солнце, мир мигнул. И опять. Знак под ладонью превратился в раскаленный уголек; он буквально пил свет. Мир мигнул. Мигнул. Ему стало дурно от этого света, что был родниковой водой для умирающего от жажды. Мигнуло. Он жадно припал к нему. От этого света его тошнило; но ему хотелось впитать в себя весь свет. Мигнуло. Треугольник-круг жег его; он чувствовал, как знак обугливает ладонь. Мигнуло. Ему нужно все! Он застонал, взвыл от боли, взвыл от желания. Мигнуло... мигнуло... мигнуломигнуломигнуло... Чьи-то руки потянули Ранда - он едва замечал их. Он попятился; пустота ускользала прочь, этот свет и та болезненность, что свернулась в нем самом. Свет. Полный сожаления, он следил за тем, как тот пропадает. Свет, это безумие желать его. Но я был так ПОЛОН им! Я был так... Потрясенный, он посмотрел на Селин. Это она держала его за плечи и с интересом смотрела ему в глаза. Ранд поднял ладонь к лицу. Ожог в виде цапли, но больше ничего. На ладони не выжгло треугольник-круг. - Удивительно, - медленно произнесла Селин. Она взглянула на Лойала и Хурина. У огир был оглушенный вид, глаза - большие как тарелки; нюхач сидел на корточках, ладонью опираясь о землю, будто иначе не мог удержаться на месте. - Мы все тут, и наши лошади. А вы даже не знаете, что сделали. Удивительно. - Мы?.. - прохрипел Ранд, и ему пришлось остановиться и сглотнуть. - Оглянитесь вокруг, - сказала Селин. - Вы перенесли нас домой. - Она вдруг рассмеялась. - Вы перенесли нас всех домой! Только сейчас Ранд начал осознавать окружающее. Лощина была без всяких ступеней, хотя там и тут лежали подозрительно гладкие куски камня, красного цвета или голубого. Колонна валялась на горном склоне, наполовину похороненная под скальной осыпью. Символы на ней были нечеткие, ветер и вода долго над ними трудились. И все выглядело настоящим. Цвета были чистыми, гранит - выразительно серым, кусты - зелеными и бурыми. После того, другого, места тут все представлялось чуть ли не чрезмерно ярким и живым. - Дома, - прошептал Ранд, и потом он тоже стал смеяться. - Мы - дома. Смех Лойала напоминал бычий рев; Хурин на радостях выделывал коленца. - Вы сделали это, - произнесла Селин, наклоняясь ближе, пока Ранд не увидел только ее лицо. - Я знала, что вы сумеете. Смех Ранда тут же оборвался. - Да... да, наверно, это я сделал. - Он взглянул на поваленный Портальный Камень и выдавил из себя слабый смешок. - Вот только хотелось бы знать, что такое я сделал. Селин пристально смотрела Ранду прямо в глаза. - Возможно, когда-нибудь и узнаете, - тихо произнесла она. - Определенно, вы предназначены судьбой для великих деяний. Глаза ее казались темными и бездонными, как ночь, и нежными, как бархат. Ее губы... Если я поцелую ее... Он заморгал и торопливо попятился, прочищая горло. - Селин, пожалуйста, не говорите об этом никому. О Портальном Камне и обо мне. Я этого не понимаю, и никто больше тоже. Вы же знаете, как люди относятся к тому, чего не понимают. На ее лице отсутствовало всякое выражение. Вдруг Ранду страшно захотелось, чтобы тут были Мэт с Перрином. Перрин знает, как разговаривать с девушками, а Мэт умел врать в лицо, не моргнув глазом. Сам он не умел ни того ни другого. Никогда хорошо не выходило. Неожиданно Селин улыбнулась и присела в шутливом реверансе. - Я сохраню вашу тайну, милорд Ранд ал'Тор. Ранд глянул на нее и опять прочистил горло. Она сердится на меня. Она точно рассердилась бы, попытайся я ее поцеловать. По-моему. Ему захотелось, чтоб она не смотрела на него так - будто бы знает, о чем он думает. - Хурин, не могли Друзья Темного как-то воспользоваться этим Камнем прежде нас? Нюхач отрицательно покачал головой. - Их след свернул к востоку отсюда. Лорд Ранд. Если только эти самые Портальные Камни не такая редкость, как я видывал, то я бы сказал, что они по-прежнему в том, другом мире. Но и часа не пройдет, как я все могу проверить. Местность тут та же самая, как и там. Здесь я могу отыскать место, где потерял след там, если вы понимаете, что я имею в виду. Вот и проверю, не прошли ли они уже. Ранд поднял взгляд к небу. Солнце - на удивление яркое солнце, совсем не блеклое - сидело на западе низко, протянув тени через лощину. Еще час, и совсем стемнеет. - Утром, - решил Ранд. - Но, боюсь, мы их потеряли. - Нам нельзя потерять тот кинжал! Никак нельзя! - Селин, если так случится, то утром мы проводим вас домой. Куда - в сам город, в Кайриэн, или же?.. - Вы не можете потерять Рог Валир, он еще не потерян для вас, - медленно произнесла Селин. - Как вам известно, об этих мирах я кое-что знаю. - Зеркала Колеса, - промолвил Лойал. Она бросила на него взгляд, потом кивнула: - Да. Именно. Те миры поистине зеркала в какой-то степени, особенно те, где нет людей. В некоторых из них отражаются только великие события истинного мира, но в некоторых - тени отражений, которые отбрасывает событие, что еще не произошло. Прохождение Рога Валир - событие из великих. Отражения того, что будет, слабее, чем отражения того, что есть или было, а Хурин как раз и говорит: след, по которому он шел, был слабым. Хурин недоверчиво прищурил глаз: - То есть вы хотите сказать, миледи, будто я вынюхивал, где эти Друзья Темного еще будут? Помоги мне Свет, что-то мне это не нравится. И так-то худо бывать, где произошло насилие, а тут еще чуять, где оно только будет! Верно, мало где не было или не будет какого-то насилия, в какое-то время. Я бы от такого, скорей всего, рехнулся. Вот то место, которое мы только что покинули, меня почти до сумасшествия довело. Там я все время чуял убийство, и боль, и самое отвратительное зло, о каком только подумать можно. Я его даже на нас мог учуять. На всех нас. Даже на вас, миледи, если вы простите мне мои слова. Вот такое было то место, так меня выворачивало. Совсем как оно изворачивалось в глазах. - Его передернуло. - Я рад, что мы оттуда убрались. Но от запаха мне никак не отделаться, он будто в ноздри забился. Ранд рассеянно потер тавро на ладони: - Что скажешь, Лойал? Могли мы и в самом деле опередить Фейновых Приспешников Тьмы? Огир, хмурясь, пожал плечами: - Не знаю. Ранд. Ничего, ни о чем из этого не знаю. Я считаю, что в свой мир мы вернулись. Считаю, что мы - в горах Кинжал Убийцы Родичей. А сверх того... - Он опять пожал плечами. - Нужно проводить вас домой, Селин, - сказал Ранд. - Ваши родные наверняка о вас беспокоятся. - День или три, ничего плохого не будет, - нетерпеливо заметила Селин. - За несколько дней ничего не случится. А Хурин отыщет, где он ушел со следа; он так говорил. Мы проследим за тем местом. Рог Валир вскоре там окажется, долго ждать не придется. Рог Валир, Ранд. Только подумайте! Человек, который протрубит в Рог, будет вечно жить в легендах. - Не хочу иметь ничего общего с легендами, - отрезал Ранд. Но если Друзья Темного окажутся поблизости от тебя... А что, если Ингтар их упустит? Тогда Рог Валир навсегда останется у Друзей Темного, а Мэт умрет. - Ладно, несколько дней. Самое худшее - мы, вероятно, встретим Ингтара и остальных. Не могу представить себе, чтобы они остановились или повернули обратно только потому, что мы... куда- то подевались. - Мудрое решение. Ранд, - сказала Селин, - и хорошо продуманное. - Она коснулась его руки, и он вновь поймал себя на мысли о том, чтобы поцеловать ее. - Гм... нам нужно бы быть поближе к тому месту, куда они выйдут. Если они туда выйдут. Хурин, можешь отыскать нам стоянку на ночь? Такую, чтобы оттуда наблюдать за тем местом, где ты потерял след? - Он взглянул на Портальный Камень и подумал, что не стоит спать возле него, и едва мелькнула эта мысль, как в последний раз пустота прокралась к нему во сне. Мысль о том свете в пустоте. - Где- нибудь подальше отсюда. - Предоставьте это мне. Лорд Ранд. - Нюхач влез в седло. - Впредь, клянусь, не лягу спать, не проверив, что за камень у меня под боком. Выезжая на Рыжем из ложбинки, Ранд поймал себя на том, что чаще смотрит на Селин, чем на Хурина. Она казалась такой невозмутимой и хладнокровной, не старше, чем он, однако царственной, но когда она улыбалась ему, вот как тогда... Эгвейн бы не сказала про меня - "мудрое". Эгвейн бы обозвала меня шерстеголовым. Он погнал Рыжего вперед, ожесточенно ударив жеребца каблуками по бокам. ГЛАВА 18. К Белой Башне Эгвейн ловко удерживала равновесие на кренящейся палубе, а "Речная Королева" ходко шла вниз по широкой Эринин под темно-облачными небесами и под всеми парусами, и на грот-мачте яростно билось Белое Пламя. Ветер поднялся сразу после того, как в Медо последний пассажир взошел на борт, и не ослабевал и не стихал с тех пор ни на мгновение ни днем, ни ночью. Река стремительно катила свои воды, будто в весеннее половодье, волнами шлепая корабли по бортам и неся их все дальше. Ни один из кораблей не сбавлял хода, они держались тесной группкой, а ветер и вода все подгоняли их. Впереди шла "Речная Королева", и по праву - ведь это судно почтила своим присутствием Престол Амерлин. Кормчий крепко держал румпель, уверенно упираясь в палубу широко расставленными ногами, а матросы деловито сновали по судну, шлепая босыми ступнями, и тщательно выполняли свою работу; взглянув на небо или реку, они. с тихим бормотанием отводили глаза. Позади, за излучиной, исчезала из виду деревня, вдоль берега бежал мальчишка; недолго он продержался наравне с кораблями, но теперь они далеко обогнали его. Когда мальчишку не стало видно, Эгвейн отправилась вниз. В маленькой каюте, отведенной для двуреченок, с узкой койки на девушку сверкнула глазами Найнив: - Они говорят, мол, сегодня будем в Тар Валоне. Да поможет мне Свет, но я рада буду ступить на твердую землю, пускай даже в Тар Валоне. - Корабль накренился под ветром и течением, и Найнив судорожно сглотнула. - Ноги моей больше на лодке не будет, - едва дыша, промолвила она. Эгвейн стряхнула с плаща речные брызги и повесила его на деревянный крючок у двери. Каюта не была большой - на корабле, по-видимому, вообще не было больших кают, даже капитанская, которую предоставили для Амерлин, оказалась лишь чуть попросторней прочих. Здесь же - привинченные к переборкам койки, полки над ними и рундуки под койками - все находилось под рукой. Не считая того, что Эгвейн приходилось удерживать равновесие, качка не настолько беспокоила ее, как Найнив; поесть девушка ей больше не предлагала - после того как та в третий раз швырнула в нее миской. - Я волнуюсь за Ранда, - сказала Эгвейн. - Я волнуюсь за нас всех, - вяло отозвалась Найнив. Потом спросила: - Еще один сон, прошлой ночью? Судя по тому, какой у тебя невидящий взгляд, с тех пор как ты встала... Эгвейн кивнула. Ей никогда не удавалось сохранить что-либо в тайне от Найнив, и она не пыталась утаить от нее сны. Поначалу Найнив попробовала лечить девушку, пока не услышала, как проявила интерес одна из Айз Седай; тогда она начала верить. - Он был похож на другие. Иной, но все то же. Ранд в какой-то опасности. Я знаю об этом. И положение все хуже. Он сделал что-то или вот-вот сделает что-то такое, и это ввергнет его в... - Она почти упала на койку и наклонилась к Мудрой. - Как бы мне хотелось понять смысл этого сна. - Он направлял?.. - тихо произнесла Найнив. Невольно Эгвейн огляделась - нет ли кого рядом, кто может услышать. Они с Мудрой были одни, дверь - закрыта, но тем не менее девушка отвечала так же тихо. - Не знаю. Может быть. - Незачем говорить о том, что могут делать Айз Седай, - Эгвейн повидала уже достаточно, чтобы поверить во все истории об их способностях, - и она не хотела рисковать, чтобы их подслушали. Я не хочу рисковать Рандом. Правильно ли я сделала, сказав им? Но Морейн знает, и она ничего не сказала. И это ведь Ранд! Я не могу. - Не знаю, что и делать. - Анайя сказала что-нибудь еще про эти сны? - По-видимому, Найнив задалась правилом никогда не добавлять почтительное "Седай", тем более когда они с Эгвейн оставались наедине. Большинство Айз Седай как будто нисколько это не задевало, но подобная привычка привлекла к Найнив несколько странных взглядов, и притом суровых: как такое понять, она же вроде собирается обучаться в Белой Башне?! - "Колесо плетет как угодно Колесу", - повторила Эгвейн слова Анайи. - "Мальчик далеко, дитя, и, пока не узнаем большего, тут сделать мы ничего не можем. Как только мы достигнем Тар Валона, я лично прослежу, чтобы тебя проверили". А-ах! Она знает, в этих снах что-то есть. Убеждена, знает. Мне нравится эта женщина, Найнив, да, нравится. Но она-то не расскажет мне то, что я хочу знать. И я не могу рассказать ей всего. Может, если б я могла... - Опять мужчина в маске? Эгвейн кивнула. Почему-то она была уверена, что о нем Анайе лучше даже не заикаться. Откуда взялось это убеждение, она не знала, только вот уверена, и все. Трижды мужчина с глазами, как огонь, появлялся в ее снах, и каждый раз ей снился сон, который убеждал ее, что Ранд в беде. Все время на лице у этого мужчины была маска; иногда ей удавалось разглядеть его глаза, а порой она видела вместо них пламя. - Он смеялся надо мной. С таким... презрением. Будто я - какой-то щенок, которого он собирается ногой отпихнуть со своей дороги. Это меня пугает. Он меня пугает. - Ты уверена, что это как-то связано с другими снами, с теми, где Ранд? Иногда сон - просто сон. Эгвейн воздела руки: - О-о, Найнив, иногда ты говоришь совсем как Анайя Седай! - Она специально подчеркнула последнее слово и внутренне обрадовалась, увидев гримасу Найнив. - Вот встану я с этой кровати, Эгвейн... Стук в дверь не дал Найнив договорить. Не успела Эгвейн что-нибудь сказать или двинуться, как на пороге возникла Амерлин собственной персоной. Она вошла в каюту и закрыла за собою дверь. Как ни странно, Амерлин была одна; она редко покидала свою каюту, и всегда в этих случаях рядом с ней оказывалась Лиане и иногда другая Айз Седай. Эгвейн вскочила на ноги. В помещении, где теперь их было трое, стало немного тесно. - Вы обе здоровы? - приветливо спросила Амерлин. Она склонила голову набок и взглянула на Найнив: - Надеюсь, и аппетит хороший? Настроение бодрое? Найнив с трудом села, привалившись спиной к переборке: - Настроение у меня просто прекрасное, благодарю. - Вы оказали нам честь, мать" - начала Эгвейн, но Амерлин взмахом руки попросила ее замолчать: - Хорошо вновь оказаться на воде, но скоро надоедает ничего не делать и становится скучно, как у пруда возле мельницы. - Корабль качнуло, и она переступила поустойчивее, даже не заметив этого. - Сегодня вести урок буду я. - Амерлин ловко села на краешек койки Эгвейн, подобрав под себя ноги. - Садись, дитя. Эгвейн села, но Найнив, оттолкнувшись от койки, попыталась встать на ноги. - По-моему, мне лучше выйти наверх. - Я сказала - садись! - Голос Амерлин щелкнул как хлыст, но Найнив продолжала вставать, хоть и покачиваясь. Руки ее еще были на кровати, но она уже почти выпрямилась. Эгвейн была готова подхватить ее, если у нее вдруг ноги подкосятся. Смежив веки, Найнив медленно опустилась обратно на постель: - Наверно, я останусь. Наверху наверняка дует... Амерлин коротко рассмеялась: - Мне говорили, что характер у тебя будто пекан с застрявшей в горле костью. Кое- кто, дитя, утверждает, что ты ведешь себя порой как послушница, невзирая на то, сколько тебе лет. Я же говорю: если у тебя такие способности, как я слышала, то ты заслуживаешь быть одной из Принятых. - Она опять рассмеялась. - Не перестаю верить - людям надо давать то, что они заслуживают. Да. Полагаю, ты много чему научишься, когда попадешь в Белую Башню. - Лучше бы какой-нибудь Страж обучил меня, как обращаться с мечом, - буркнула Найнив. Она судорожно сглотнула и открыла глаза. - Есть кое-кто, на ком я бы его охотно опробовала. Эгвейн остро взглянула на Мудрую. Кого Найнив имеет в виду - Амерлин? Это глупо, не говоря уж о том, что вдобавок и опасно. Или же Лана? Найнив накидывалась на Эгвейн всякий раз, когда девушка упоминала Лана. - Мечом? - промолвила Амерлин. - Никогда не думала, что у мечей широкая область для применения, - даже если у тебя есть умение, дитя, всегда найдется мужчина, умеющий столько же и обладающий к тому же куда большей силой, - но раз тебе нужен меч... - Она подняла руку - Эгвейн раскрыла в изумлении рот, даже Найнив вытаращила глаза: в руке был меч. С клинком и рукоятью необычного голубовато-белого цвета, меч казался каким-то... холодным. - Он из воздуха, дитя мое, создан при помощи Воздуха. Ничем не хуже стальных клинков, даже лучше, но тем не менее не намного полезней. - Меч превратился в кривой нож-резак. Он не уменьшался, не сжимался; просто сначала была одна вещь, потом сразу другая. - Вот теперь это получше. - Нож обратился в туман, а туман медленно истаял. Амерлин опустила ладонь на колено. - Но и то и другое требуют больше усилий, чем они того стоят. Лучше, легче, проще носить с собой добрый нож. Тебе нужно будет обучиться тому, когда использовать свой дар, так же как и тому, как его использовать, и тому, когда лучше что-то делать так, как это делает любая женщина. Пусть кузнец делает ножи для потрошения рыбы. Используй Единую Силу слишком часто и чересчур вольно, и глядишь, тебе она слишком полюбится. А этот путь ведет к опасности. Тебе захочется ее все больше, и рано или поздно ты рискнешь зачерпнуть больше, с чем научилась справляться. И ты сгоришь из-за этого, как оплывшая свечка, или... - Если я должна учиться всему этому, - холодно перебила Найнив, - то с тем же успехом я обучилась бы и чему-нибудь полезному. Все это... это... "Найнив, заставь воздух пошевелиться. Найнив, зажги свечу. Теперь погаси ее. Зажги ее снова". Фу-у! Эгвейн на мгновение прикрыла глаза. Ну пожалуйста, Найнив! Пожалуйста, не давай воли своему характеру! Девушка прикусила губу, чтоб не сказать этого вслух. Амерлин помолчала с полминуты. - Полезному, - произнесла она наконец. - Чему-нибудь полезному. Тебе нужен меч. Предположим, на меня бросился мужчина с мечом. Что мне делать? Что-то полезное, можешь быть уверена. Вот это, например. На миг Эгвейн привиделось свечение вокруг женщины, сидящей на другом конце ее койки. Потом воздух будто уплотнился; ничего видимого не произошло, ничто не изменилось; но она точно чувствовала это. Девушка попыталась поднять руку, та не сдвинулась ни на дюйм; Эгвейн будто по самую шею погрузили в густое желе. Она ничем не могла пошевелить, лишь головой. - Освободите меня! - прохрипела Найнив. Глаза ее яростно сверкали, голова дергалась из стороны в сторону, но сидела она неподвижно, как каменная статуя. Эгвейн сообразила, что не одну ее схватила неведомая сила. - Пустите меня! - Полезное, так ты говоришь? А ведь это просто воздух. - Амерлин говорила оживленно, будто вела обычную беседу за чашкой чая. - Большой мужчина, со всеми своими мускулами и мечом, и от меча ему столько же проку, сколько от волос на груди. - Пустите меня, говорю! - А если мне не нравится, где он находится, ну что ж, я могу его переставить. - Найнив яростно заклекотала, когда ее, по-прежнему сидящую, медленно приподняло от кровати, пока она головой почти не коснулась потолка. Амерлин улыбнулась. - Как часто мне хотелось использовать это, чтобы летать. Архивы утверждают, что Айз Седай могли летать в Эпоху Легенд, но как именно они того добивались, записи не уточняют. Наверное, не таким способом. Так не получается. Можно протянуть руки и поднять сундук, равный по весу твоему собственному. Ты сможешь, выглядишь ты сильной. Но как себя ни хватай, от земли ни за что не оторвешь. Голова Найнив бешено дергалась, но больше не дрогнул ни единый мускул. - Испепели вас Свет, пустите меня! Эгвейн тяжело сглотнула и лишь надеялась, что ее не станут поднимать в воздух. - Итак, - продолжила Амерлин, - большой, волосатый мужчина и так далее. Ничего ему мне не сделать, а я с ним могу сделать что угодно. Допустим, если мне придет в голову, - она наклонилась вперед, глаза не отрывались от Найнив; вдруг ее улыбка показалась не слишком-то дружелюбной, - ... я могу перевернуть его вверх тормашками и отшлепать по заднице. Вот так... - Вдруг Амерлин отлетела назад, голова с силой стукнулась о переборку, и так она и осталась сидеть, будто что-то не пускало ее. Эгвейн смотрела во все глаза, губы у нее пересохли. Этого нет. Нет. Мне все мерещится. - Они были правы, - заметила Амерлин. Голос был приглушенным, будто дышать ей приходилось через силу. - Они сказали, что учишься ты быстро. И они сказали: чтобы пробиться до сердцевины того, на что ты способна, нужно подпалить тебе пятки, тогда характер и прорежется. - Она с усилием вздохнула. - Дитя, отпустим друг друга вместе? Найнив, плавая в воздухе, с горящими глазами, сказала: - Вы отпустите меня немедленно, а не то я... Внезапно на лице у нее промелькнуло изумление, потом растерянность. Губы беззвучно двигались. Амерлин села прямо, поводя плечами. - Всего ты пока не знаешь, да, дитя? Даже сотой части всего. Ты и не предполагала, что я способна отсечь тебя от Истинного Источника. Ты по-прежнему чувствуешь его, но достать его можешь, как рыба - луну. Когда ты научишься достаточно, чтобы подняться до полноправной сестры, ни одна женщина не сумеет сделать такого с тобой. Чем сильнее ты становишься, тем больше потребуется Айз Седай, чтобы закрыть тебя против твоей воли. Ну как теперь, хочешь обучаться? - Найнив сжала губы в тонкую ниточку и в упор мрачно смотрела на Амерлин. Та вздохнула. - Имей ты, дитя, на волосок меньше потенциальных способностей, я бы отослала тебя к Наставнице Послушниц и велела бы ей продержать у себя всю твою жизнь. Но ты получишь чего заслуживаешь. Глаза Найнив расширились, и у нее осталась еще секунда, чтобы вскрикнуть, а потом она упала с громким стуком, глухо ударившись о кровать. Эгвейн поморщилась; матрасы были тонкими, а дерево под ними - жестким. Лицо Найнив оставалось застывшим, когда она чуть-чуть, совсем чуть-чуть, переменила позу, в которой сидела. - А теперь, - твердо сказала Амерлин, - если тебе не требуется дальнейшей демонстрации, мы приступим к вашему уроку. Можем сказать, продолжим ваш урок. - Матушка? - пискнула Эгвейн. Она по-прежнему не могла пошевелиться ниже подбородка. Амерлин вопросительно на нее взглянула, потом улыбнулась: - О-о, прости, дитя. Из-за твоей подруги я о тебе совсем забыла. - Неожиданно Эгвейн вновь обрела способность двигаться. Она подняла руки, просто для того чтобы убедиться, что они действуют. - Ну как, обе готовы к занятию? - Да, матушка, - быстро сказала Эгвейн. Амерлин, глядя на Найнив, приподняла бровь. Через секунду Найнив сказала напряженным голосом: - Да, мать. У Эгвейн вырвался вздох облегчения. - Хорошо. Тогда приступим. Освободите мысли от всего, кроме бутона цветка. Когда Амерлин ушла, Эгвейн вся взмокла. Раньше у нее закрадывались мысли, что некоторые из Айз Седай были суровыми и крайне требовательными учителями, но эта улыбчивая женщина с некрасивым лицом терпеливо добивалась нужного ей результата, выжимала из учениц последние капли усилий, потом вытягивала еще, а когда ничего не оставалось уже, то будто своей рукой доставала из них еще. Правда, и результат был великолепен. Едва за Амерлин закрылась дверь, как Эгвейн подняла руку; вспыхнул крохотный огонек, колеблясь в волоске от кончика указательного пальца, затем он затанцевал с пальца на палец. Без присмотра со стороны наставницы - на худой конец, без одной из Принятых - делать этого не полагалось, но девушка была слишком взволнована своими достижениями и больше ни о чем и не думала. Найнив вскочила с кровати и швырнула подушку в закрывшуюся дверь. - Эта... эта подлая, презренная, несчастная... ведьма! Испепели ее Свет! О, с каким удовольствием я бы скормила рыбам ее! Я бы ее пичкала тем, от чего она на всю жизнь позеленела бы! Плевать, что по летам она< мне в матери годится, но, попадись она мне в Эмондовом Лугу, она бы сидеть как следует не смогла... Зубы Мудрой заскрежетали так громко, что Эгвейн вздрогнула. Погасив пламя, Эгвейн уткнулась взглядом в колени. Если бы придумать, как улизнуть из каюты, не встретившись ненароком взглядом с Найнив... Для Найнив урок прошел не гладко, потому что свой нрав она держала в узде, пока не ушла Амерлин. Ей ни разу не удалось достичь многого, если она не сердилась, а в гневе все вырывалось из нее бурным потоком. После одной неудачи за другой Амерлин делала все возможное, стараясь вновь разъярить Найнив. Эгвейн очень хотелось, чтобы Найнив забыла о том, что девушка при сем присутствовала и все слышала и видела. Найнив с негнущейся спиной прошествовала к своей кровати и вперила взор в стену, сжав руку в кулак у бедра. Эгвейн с тоской посмотрела на дверь. - Это не твоя вина, - сказала Найнив, и Эгвейн вздрогнула. - Найнив, я... Найнив повернулась и взглянула на девушку сверху вниз. - Это не твоя вина, - повторила она неуверенным тоном. - Но если ты шепнешь хоть одно словечко, то я... я... - Ни слова, - торопливо произнесла Эгвейн. - Я даже не помню ничего, совсем ничегошеньки. Найнив долгим взглядом смотрела на девушку, потом кивнула. Вдруг она скорчила гримасу: - Свет, я-то думала, что ничего нет на вкус гадостнее, чем сырой корень овечьего язычка. Это я запомню, так что в следующий раз, когда будешь валять дурочку, имей в виду... Эгвейн поморщилась. Чтобы пробудить гнев Найнив, Амерлин сделала это самым первым. Вдруг появился комок чего-то жирно блестящего и отвратительно пахнущего, и, пока Амерлин держала Найнив Силой, этот комок начал впихиваться в рот Мудрой. Амерлин даже зажала ей нос, чтобы она проглотила. А Найнив, даже если что-то и проделывали всего единожды, помнила все. Эгвейн не думала, что найдется какой-нибудь способ остановить ее, если Найнив что-то вобьет себе в голову и решит это сделать. У самой же Эгвейн все ее достижение - танцующий язычок пламени, и уж она никогда не сумеет прижать Амерлин к стене. - Ну, по крайней мере, тебя больше не мутит, хоть мы еще и на корабле. Найнив хмыкнула, затем коротко, резко рассмеялась: - Я слишком разозлилась, чтобы меня мутило. - Еще один невеселый смешок, и она покачала головой. - Мне слишком плохо, чтобы мне было дурно. О Свет, я себя так чувствую, будто меня задом наперед через свиль протащили. Если таково обучение послушниц, то у тебя есть причина учиться быстро. Эгвейн рассматривала колени. Ее-то, в отличие от Найнив, Амерлин подбадривала лаской, уговаривала, улыбалась ее успехам, сочувствовала неудачам, потом опять улещивала. Но все Айз Седай, как одна, говорили, что в Белой Башне все будет по- другому: трудней и суровей, хотя насколько - не уточняли. Если придется пройти через то, что испытала Найнив, и так день за днем, вряд ли она выдержит. В движении корабля что-то изменилось. Качка ослабла, а по палубе над головой затопали. Мужчина что-то прокричал - Эгвейн не разобрала в точности что. Девушка подняла взгляд на Найнив: - Думаешь... Тар Валон? " - Есть лишь один способ узнать наверняка, - ответила Найнив и решительно сняла плащ с крючка. Когда женщины поднялись на палубу, там повсюду сновали матросы - тянули тросы и канаты, сворачивали паруса, готовили длинные весла. Ветер спал до легкого бриза, а облака поредели. Эгвейн устремилась к поручням: - Вот! Вот Тар Валон! Найнив подошла к ней с ничего не выражающим лицом. Остров оказался настолько велик, что казалось, будто сама река расщепилась надвое, а не широкий поток омывает клочок земли. Мосты, словно сплетенные из кружев, арками выгибались к острову от каждого берега, над рекой и над болотистой поймой. Городские стены. Сияющие Стены Тар Валона, искрились и отсвечивали белым в пробивающемся сквозь облака солнечном свете. А на западном берегу, с сочащимся над изломом вершины жгутом дыма, чернела на фоне голубого неба Драконова Гора, одинокая гора, вознесшаяся посреди плоских равнин и невысоких холмов. Драконова Гора, где погиб Дракон. Драконова Гора, созданная смертью Дракона. Эгвейн, разглядывая гору, никак не могла отделаться от мыслей о Ранде, хотя и хотела о нем не думать. Мужчина, способный направлять. Да поможет мне Свет! "Речная Королева" миновала широкий проем в высокой полукруглой стене, что выдавалась в реку. За стеной круглую гавань обегала одна длинная пристань. Матросы убрали последние паруса и при помощи только длинных весел подавали судно к причалу кормой вперед. Вдоль всей длинной пристани теперь швартовались пришедшие вниз по реке суда, занимая стоянки рядом с кораблями, бросившими тут якорь раньше. При виде Белого Пламени на штандарте рабочие на и без того деловито бурлящей пристани засуетились пуще прежнего. Еще не успели отдать швартовы, а Амерлин уже вышла на палубу, и, едва она появилась, портовые рабочие перебросили на борт сходни. Подле Амерлин шагала Лиане, в руке - увенчанный пламенем посох, а за ними последовали с корабля на берег и остальные Айз Седай. На Эгвейн и Найнив никто из них и не взглянул. На пристани Амерлин встречала делегация - Айз Седай в шалях церемонно кланялись, целовали кольцо Амерлин. На пристани царила суматоха - обычная суета порта многократно усугубилась прибытием Престола Амерлин; солдаты, высадившись на берег, выстраивались на пристани, рабочие устанавливали лебедки для выгрузки; а со стен гремели фанфары, заглушая приветственные крики горожан. Найнив громко засопела: - Похоже, про нас все забыли. Идем! Уж мы-то про себя не забудем. Эгвейн, впервые увидевшей легендарный Тар Валон, очень не хотелось уходить, но она пошла за Найнив вниз, собирать вещи. Когда они вернулись наверх с узелками в руках, то обнаружили, что солдаты и трубачи исчезли - и Айз Седай тоже. Матросы открывали нараспашку люки в палубе и спускали в трюмы канаты. На палубе Найнив схватила за руку докера, здоровяка в груботканой коричневой безрукавке. - Наши лошади... - начала она. - Я занят, - огрызнулся докер, вырываясь. - Лошадей доставят в Белую Башню. - Он оглядел женщин с ног до головы. - Если вы в Башню по делу, то лучше вам самим туда пошевеливаться. К опаздывающим новичкам у Айз Седай отношение не самое лучшее. Другой рабочий, борющийся с тюком, болтавшимся на тросах над люком трюма, крикнул здоровяку, и тот, не оглянувшись на женщин, побежал к товарищу. Эгвейн переглянулась с Найнив. Похоже, они и в самом деле предоставлены самим себе. Найнив зашагала по сходням с суровой решительностью на лице, но Эгвейн сошла с корабля удрученная и в подавленном настроении двинулась по пристани, сквозь висящий над нею запах смолы и дегтя. Сначала разговоры, что нас тут с нетерпением ждут, и вот, пожалуйста, теперь до нас никому дела нет. С пристани широкие ступени вели вверх к большой арке из темного красного камня. Подойдя к ней, Эгвейн и Найнив замерли в изумлении, широко раскрыв глаза. Каждое здание казалось дворцом, хотя большинство близких к арке домов были, скорей всего, судя по вывескам над дверями, гостиницами или лавками. Везде - причудливая каменная кладка, а линии каждого здания будто предназначались для того, чтобы дополнить и украсить следующее, и глаз скользил по домам как по составным частям единого, цельного, громадного рисунка. Отдельные здания и зданиями-то не выглядели, они напоминали гигантские волны прибоя, или громадные раковины, или фантастические, изваянные ветром утесы. Прямо за аркой открывалась широкая площадь, с фонтаном и деревьями, а дальше Эгвейн заметила еще одну. И над всем возвышались башни, изящные и устремленные ввысь, некоторые были соединены высоко в небе крыльями мостов. А над всеми башнями господствовала одна, выше и больше прочих, ослепительно белая, как и Сияющие Стены. - С первого взгляда прямо-таки дух захватывает, - раздался позади двуреченок женский голос. - На десятый взгляд тоже. И на сотый. Эгвейн обернулась. Женщина была Айз Седай; она хоть и не носила шали, но Эгвейн была в этом уверена. Ни у кого больше нет такой лишенной возраста внешности; и она держалась с уверенностью, которая лишь подкрепляла это предположение. Один взгляд на руку - на пальце блеснуло золотое кольцо, змей, пожирающий собственный хвост. Немного полная Айз Седай, с теплой улыбкой на лице, оказалась женщиной с самой необычной наружностью из всех, кого встречала Эгвейн. Ее полнота не скрывала высоких скул, необычного разреза глаза, удлинявшиеся к скулам, были прозрачными, бледно-зелеными, а волосы имели почти огненный цвет. Эгвейн едва удержалась, чтобы не таращиться все время на эти волосы, на эти слегка раскосые глаза. - Возведено огир, разумеется, - продолжала Айз Седай, - и, как утверждают некоторые, их лучшая работа. Один из первых городов, построенных после Разлома. Тогда здесь и полтысячи человек не было - не больше двадцати сестер, - но они построили все, что могло понадобиться в будущем. - Очаровательный город, - сказала Найнив. - Нам положено идти в Белую Башню. Мы приехали сюда для обучения, но, видимо, никому не интересно, уйдем мы или останемся. - Интересно, - сказала, улыбаясь, женщина. - Я пришла встретить вас, но задержалась из-за разговора с Амерлин. Я - Шириам, Наставница Послушниц. - Я не в послушницы, - сказала Найнив твердым голосом, но отчасти чересчур быстро. - Сама Амерлин сказала, что я буду одной из Принятых. - Так было и мне сказано, - с весельем в голосе согласилась Шириам. - Никогда не слышала, чтобы так бывало раньше, но говорят, что ты... незаурядная. Но помни, даже Принятая может быть вызвана в мой кабинет. Потребуется нарушить больше правил, чем для послушницы, но известно, подобное случалось. - Она повернулась к Эгвейн, будто и не заметив, как нахмурилась Найнив. - А ты - наша новая послушница. Всегда радостно встречать приходящих послушниц. В эти дни их слишком мало. С тобой будет сорок. Всего сорок. И не больше восьми или девяти поднимутся до уровня Принятых. Хотя тебе, по-моему, об этом слишком-то волноваться не нужно, если ты будешь усердно работать и с полной отдачей. Учеба трудна, даже для той, у кого такие высокие данные, которыми, как мне говорили, обладаешь ты, обучение все равно не будет простым. Если ты не будешь упорна, как бы тяжело ни приходилось, или если ты сломаешься под этим напряжением, лучше выяснить это сейчас, и отпустить тебя на все четыре стороны, и позволить тебе жить по-своему, чем тянуть и ждать, пока ты не станешь полноправной сестрой и когда от тебя будут зависеть другие. Жизнь у Айз Седай нелегка. Здесь мы подготовим тебя к ней, если в тебе найдется то, что потребуется. Эгвейн сглотнула. Сломаться под напряжением? - Я буду стараться, Шириам Седай, - слабым голосом сказала она. И я не сломаюсь. Найнив озабоченно посмотрела на девушку. - Шириам... - Она замолчала и глубоко вдохнула. - Шириам Седай... - она будто вытолкнула из себя почтительное обращение, - неужели это должно быть настолько суровым для нее? Плоть и кровь могут, конечно, вынести очень многое. Я знаю... немного... через что должны пройти послушницы. Наверняка нет нужды пытаться сломить ее лишь для того, чтобы узнать, насколько она сильна. - Ты о том, что с тобой сделала Амерлин? - Найнив одеревенела; у Шириам был такой вид, будто она изо всех сил старалась, чтобы обуревающее ее веселье не отразилось на лице. - Я же сказала, что разговаривала с Амерлин. Не тревожься за свою подругу. Обучение послушниц тяжело, но не настолько. Самое тяжелое время - первые несколько недель у новоиспеченной Принятой. - У Найнив отвисла челюсть. И у Эгвейн мелькнула мысль, что у Мудрой глаза вот-вот на лоб полезут. - Дабы отсеять тех немногих, кто сумел бы проскользнуть через подготовку послушниц, когда их не следовало бы к ней и близко подпускать. Мы не можем рисковать тем, чтобы среди нас - полноправных Айз Седай - оказалась бы та, кто сломится под давлением внешнего мира. - Айз Седай обняла обеих женщин за плечи. Найнив, похоже, едва понимала, куда идет. - Пойдемте, - сказала Шириам, - я устрою вас в ваших комнатах. Белая Башня ждет. ГЛАВА 19. Под Кинжалом Ночь на хребте Кинжал Убийцы Родичей была холодна - как это обычно бывает в горах. Хлеставший с высоких пиков ветер нес ледяное дыхание снежных шапок. Ранд ерзал на жесткой земле, подтянув плащ и одеяло, и спал вполглаза. Рука двинулась к лежащему рядом мечу. Еще один день, сонно подумал он. Всего один. а потом мы уйдем. Если завтра никто не появится, ни Ингтар, ни какой-нибудь Друг Темного, я провожу Седин в Кайриэн. Это он и прежде себе говорил. Каждый день, который они проводили на горном склоне, следя за местом, где, по словам Хурина, в том, другом, мире, был след, - где, по словам Селин, в этом мире наверняка появятся Друзья Темного, и каждый день он убеждал себя, что пора уходить. А Селин говорила про Рог Валир, и дотрагивалась до его руки, и глядела ему в глаза, и, не успев понять ничего, он соглашался погодить с выступлением еще один день. От холодного ветра Ранд поежился, думая о Селин, как она дотрагивается до его руки и заглядывает ему в глаза. Если б это увидела Эгвейн, то она остригла бы меня не хуже овцы, да и Селин тоже. Сейчас Эгвейн, наверное, в Тар Валоне, обучается на Айз Седай. В следующий раз. когда встретимся, она, скорей всего, попытается меня укротить. Ранд немного сдвинулся на своем одеяле, рука скользнула мимо меча и коснулась узла с арфой и флейтой Тома Меррилина. Невольно пальцы сомкнулись на плаще менестреля. А ведь тогда я, по-моему, был счастлив, пусть и бежал, стараясь жизнь спасти. Играя на флейте за ужин. Совсем не зная и не понимая, что происходит. К прошлому возврата нет. Дрожа, он открыл глаза. Свет исходил лишь от ущербной луны, - недавно было полнолуние, - низко висящей в небе. Костер мог бы выдать их тем, кого они выслеживали. Тихий рокот - во сне забормотал Лойал. Одна из лошадей топнула копытом. Первым на страже стоял Хурин - у скального обнажения немного выше по склону; скоро он уже должен прийти разбудить Ранда на смену. Ранд перекатился на бок... и замер. В лунном сиянии он разглядел фигуру Селин, склонившейся над его переметными сумами, пальцы ее расстегивали пряжки. Белое платье будто впитало в себя весь свет. - Вам что-то нужно? Селин вздрогнула и повернулась к Ранду: - Вы... вы испугали меня. Ранд рывком поднялся на ноги, сбрасывая одеяло и заворачиваясь в плащ, и направился к ней. Он был уверен, что, ложась спать, положил сумки себе под бок; он всегда держал их рядом. Ранд взял сумки из рук Селин. Все пряжки были расстегнуты, даже на том кармане, где лежало то проклятое знамя. Как моя жизнь зависит от того, что я буду хранить его? Если кто-то увидит его и поймет, что это такое, я умру из-за того, что его найдут у меня. Он подозрительно посмотрел на Селин. Та не сдвинулась с места, глядя на Ранда снизу вверх. В ее темных глазах мерцала луна. - Мне подумалось, - сказала Селин, - что я слишком долго носила это платье. Я хотя бы могла вычистить его, если б у меня было во что переодеться на время. Например, в одну из ваших рубашек. Ранд кивнул, внезапно почувствовав облегчение. Платье ее выглядело таким же чистым, как и тогда, когда он впервые увидел ее, но он знал: если на платье у Эгвейн появилось пятнышко, она не успокоится, пока не ототрет его немедленно. - Конечно. Ранд открыл вместительный карман, в который запихал все, кроме свертка со знаменем, и вытащил одну из своих белых шелковых рубашек. - Спасибо. Она отвела руки за спину. К пуговицам, вдруг дошло до Ранда. С округлившимися глазами он отвернулся от нее. - Если вы поможете мне, будет много проще. Ранд прочистил горло. - Это... м-м... было бы неприлично. Мы же не нареченные и не... - Перестань думать об этом! Тебе нельзя ни на ком жениться. - Просто это было бы неприлично. От ее негромкого смешка по спине пробежала дрожь, словно она провела ему пальцем по позвоночнику. Ранд старался не прислушиваться к шуршанию позади. Он сказал: - Э-э... завтра... завтра мы отправимся в Кайриэн. - А как же Рог Валир? - Может, мы ошибаемся. Может, они сюда вообще не придут. Хурин говорит, через Кинжал Убийцы столько перевалов, что и не счесть. Если они заберут немного западнее, они вообще пройдут мимо гор. - Но след, по которому мы шли, вел сюда. Они будут здесь. Рог будет здесь. Теперь можно повернуться. - Это вы так говорите, но мы-то не знаем... - Он повернулся, и слова замерли у него на языке. Платье перекинуто через согнутую руку, а Селин надела его рубашку, свисавшую на ней мешковатыми складками. Это была длиннополая рубашка, сшитая на его рост, но для женщины Селин была высока. Подол рубашки едва доходил до середины ее бедер. Нельзя сказать, что Ранд никогда прежде не видел ног девушек; в Двуречье девушки всегда подтыкали юбки, переходя вброд пруды в Мокром Лесу. Но сейчас все было по-другому, да и девушки переставали так делать задолго до того, как становились настолько взрослыми, что им заплетали волосы в косу. К тому же сейчас все происходило в полумраке. От лунного сияния кожа Селин словно светилась. - Чего ты не знаешь, Ранд? Звук ее голоса разморозил его. Громко закашлявшись, он резко и быстро развернулся прочь от нее. - А-а... я думаю... э-э... думаю... э-э... - Думайте о славе, Ранд. - Ее рука легла ему на спину,, и Ранд едва позорно не пискнул. - Думайте о славе, которая придет к тому, кто найдет Рог Валир. Как горда я буду, стоя рядом с ним, держащим в своих руках Рог. Вы и представить не можете тех высот, которых мы достигнем вместе, вы и я. С Рогом в вашей руке вы станете королем. Вторым Артуром Ястребиное Крыло. Вы... - Лорд Ранд! - В лагерь, пыхтя, влетел Хурин. - Милорд, они... - Он остановился, чуть не споткнувшись, вдруг издав горлом булькающий звук. Потом уткнулся взглядом в землю и стоял, сжимая кулаки. - Простите, миледи. Я и не думал... э-э... я... Простите меня. Резко поднялся Лойал, с него спали одеяло и плащ. - Что случилось? Моя очередь караулить? - Он посмотрел на Ранда и Селин, и даже в лунном свете было заметно, как у него расширились глаза. Ранд услышал за спиной вздох Селин. Он отступил от нее, по-прежнему не глядя на женщину. Ноги у нее такие белые, такие гладкие. - Что такое, Хурин? - Он постарался смягчить голос, не понимая, на Хурина сердится, на себя или на Селин? На нее-то за что сердиться? - Ты что-нибудь заметил, Хурин? Нюхач заговорил, не поднимая глаз: - Костер, милорд. Внизу, в холмах. Вначале я его не видел. Он у них маленький и спрятан, но они скрывают его от тех, кто идет за ними, а не от тех, кто впереди и наверху. Две мили, Лорд Ранд. Определенно меньше трех. - Фейн, - сказал Ранд. - Ингтар не стал бы таиться ни от кого, идущего следом. Это должен быть Фейн. - И сейчас он вдруг сообразил, что не знает, как поступать дальше. Они ждали Фейна, и вот теперь тот всего где-то в миле, а Ранд - в растерянности. - Утром... Утром мы пойдем за ними следом. Когда нагонят Ингтар и другие, мы сможем точно указать, где они. - Ну вот, - сказала Селин. - Вы позволите забрать Рог этому Ингтару. И слава тоже ему достанется. - Я не хочу... - Не подумав, он повернулся, и там стояла она, ноги светлели в лунном сиянии, а Селин и дела нет, что она полуодета, словно она тут одна. Словно мы тут одни, мелькнула мысль. Ей нужен мужчина, который найдет Рог. - Втроем нам у них Рог не отобрать. А у Ингтара - двадцать конников. - Вы не знаете, можете отобрать или нет. Сколько у этого человека приверженцев? Этого вы тоже не знаете. - Голос Селин был тихим, но настойчивым. - Вы даже не знаете, есть ли Рог у тех людей, что разбили там, внизу, свой лагерь. Единственный способ все узнать - пойти туда самому и проверить. Возьмите с собой алантина. У его племени острое зрение, даже при лунном свете. И он обладает силой и унесет Рог с ларцом, если вы примете верное решение. Она права. Ты не знаешь наверняка, Фейн там или нет. Хорошенькое дело бы вышло, если б Хурин шастал там в поисках следа, которого еще нет, и Ранд, Лойал, Селин - рядом, все - на равнине, как на ладони, а вот тут-то появляются наконец настоящие Приспешники Тьмы. - Я пойду один, - сказал Ранд. - Хурин и Лойал останутся охранять вас. Засмеявшись, Селин подошла к нему так грациозно, будто танцевала. Лунные тени бросили на ее лицо вуаль тайны, когда она взглянула на юношу, и эта загадочность сделала ее еще красивей. - До тех пор, пока вы не вернетесь, я сумею за себя постоять сама. Возьмите алантина. - Она права, Ранд, - заметил, вставая, Лойал. - При луне я вижу лучше тебя. С моими глазами, может, не понадобится подходить так близко, как в случае, если ты будешь один. - Очень хорошо. - Ранд сделал несколько шагов к мечу, поднял его и застегнул пояс. Лук и колчан он оставил, где они и лежали: в такой темноте лук - не помощник, и он-то собирался не сражаться, а только посмотреть. - Хурин, покажи мне, где этот костер. Вслед за нюхачом Ранд вскарабкался по склону к скале, громадным каменным пальцем торчащей из горы. Костер был маленьким пятнышком - указанный Хурином огонек он заметил лишь со второго раза. Тот, кто развел костер, хотел, чтобы огонь не был виден со стороны. Ранд отметил мысленно направление на костер. Когда они с нюхачом вернулись в лагерь, Лойал уже оседлал Рыжего и свою лошадь. Ранд сел в седло, и тогда Селин поймала его за руку. - Помните о славе, - тихо произнесла она. - Помните и не забывайте. Сорочка будто бы сидела на ней лучше, чем он помнил, сам шелк облегал и подчеркивал ее фигуру. Ранд глубоко вздохнул и высвободил руку. - Хурин, оберегай ее ценой своей жизни. Лойал? - И легонько ткнул каблуками Рыжего. Следом за жеребцом брела большая лошадь огир. За быстротой разведчики не гнались. Горный склон окутала ночь, а отбрасываемые луной тени не позволяли видеть, куда ступают лошади. Больше костра Ранд не видел - нет сомнения, с этого уровня он укрыт от посторонних взоров намного лучше, - но в голове он держал его местоположение. Тому, кто научился охотиться в чащобе Западного Леса в Двуречье, найти этот костер большого труда не потребуется. А что потом? Лицо Селин маячило перед глазами. Как. горда я буду, стоя рядом с тем, кто держит Рог. - Лойал, - вдруг сказал он, стараясь перевести мысли в иное русло, - что это такое - алантин" как она тебя зовет? - Это Древний Язык, Ранд. - Лошадь огир ступала с опаской, но он направлял ее почти столь же уверенно, как будто при свете дня. - Это означает Брат, сокращение от тиа авендей алантин. Брат Древам. Древесный Брат. Выражение очень официальное, но, с другой стороны, я слышал, что кайриэнцы - народ, придающий формальностям весьма большое внимание. По крайней мере, знатные Дома. Простой люд, что я там встречал, был весьма бесцеремонен. Ранд нахмурился. Навряд ли пастух - компания под стать чопорному кайриэнскому благородному Дому. Свет, Мэт прав насчет тебя! Ты - безумец, вдобавок и гонору у тебя... Но если бы я мог жениться... Ранду захотелось вообще перестать думать, и еще не успел он этого понять, как внутри сформировалась пустота, отдалив, отстранив в бесконечность все мысли, превратив в часть чего-то иного Ему засияла саидин, маня его. Ранд скрипнул зубами и игнорировал сияние; это было все равно что игнорировать пылающий уголь в голове, но так он мог хоть не подпускать ее близко. С превеликим трудом. Он бы избавился от пустоты, но где-то там в ночи - Друзья Темного, и теперь уже рядом. И троллоки. Ему нужно было это ничто, нужно это, пусть и тревожащее, спокойствие пустоты. Я не должен касаться ее. Не должен. Вскоре Ранд натянул поводья, останавливая Рыжего у подошвы холма, в ночи чернели разбросанные там и сям на склоне деревья. - По-моему, сейчас мы уже близко, - тихо произнес он. - Лучше всего дальше идти пешими. Он соскользнул с седла и привязал поводья гнедого к суку. - С тобой все хорошо? - прошептал Лойал, слезая с лошади. - У тебя голос странный. - Со мной все хорошо. - Действительно, голос был какой-то напряженный. Чуть дрожащий. Саидин звала его. Нет! - Будь осторожен. Я не знаю точно, как они далеко, но костер должен быть немного впереди. Скорей всего - на вершине холма. Огир кивнул. Ранд медленно крался от дерева к дереву, аккуратно ставя ногу и прижав меч, чтоб тот не стучал по стволам. Хорошо, что подлеска тут не было. Следом большой тенью скользил Лойал; только ее Ранд и видел. Все вокруг было объято мраком и лунными тенями. Неожиданно какой-то случайный луч лунного сияния раздернул, растворил тени впереди Ранда, и он застыл, ощущая под руками шершавый ствол болотного мирта. Смутно видневшиеся бугры на земле превратились в людей, завернувшихся в одеяла, а в стороне от них - кучка холмиков побольше. Спящие троллоки. Костер они потушили. Лунный луч, пробившись сквозь ветви, сверкнул золотом и серебром у земли между этими двумя всхолмьями тел. Луч, кажется, стал ярче; на миг Ранд увидел все яснее. У этого отблеска обрисовалась фигура спящего человека, но не он притянул взор Ранда. Ларец. Рог. И еще что-то поверх него, красная точка вспыхнула в лунном сиянии. Кинжал! Зачем это Фейн положил?.. Громадная ладонь Лойала закрыла Ранду рот и в придачу добрую половину лица. Ранд извернулся, посмотрев на огир. Лойал медленно, будто движение могло привлечь внимание, указал вправо от себя. Поначалу Ранд не увидел ничего, потом - в десяти шагах, не дальше, шевельнулась тень. Высокая, громоздкая тень с вытянутым рылом. Дыхание Ранда оборвалось. Троллок. Он приподнял рыло, словно принюхиваясь. Некоторые из них охотятся по запаху. На мгновение пустота дрогнула. Кто-то зашевелился в лагере Приспешников Темного, и троллок повернулся туда. Ранд застыл, позволяя спокойствию ничто окутать себя. Ладонь лежала на мече, но об оружии он не думал. Пустота была всем. Что бы ни случилось, уже случилось. Не мигая, Ранд следил за троллоком. Еще с полминуты тень с рылом наблюдала за биваком Друзей Темного, потом, как бы удовлетворившись, сложилась у дерева. Почти тотчас же оттуда донесся низкий храп, словно рвали грубую ткань. Придвинувшись вплотную, Лойал, не веря, шепнул Ранду в самое ухо. - Он уснул. Ранд кивнул. Тэм говорил ему: троллоки ленивы и к любому заданию, кроме приказа убивать, относятся спустя рукава, если только ими не движет страх. Юноша вновь повернулся к лагерю. Тут все вновь было тихо и спокойно. Лунный луч не сверкал больше на ларце, но юноша знал, которая из теней - он. Ранд видел его в своем разуме плавающим вне пределов пустоты, сверкающим золотом, гравированным серебром, в свечении саидин. Рог Валир и так нужный Мэту кинжал, и то и другое рядом - только руку за ними протянуть. В мысленном образе всплыло вместе с ларцом лицо Селин. Утром они могут последовать за отрядом Фейна и подождать, пока их не нагонит Ингтар. Если Ингтар появится, если он без нюхача по-прежнему идет по следу. Нет, лучшей возможности никогда не представится. Всё - на расстоянии вытянутой руки. А на горе ждет Селин. Жестом указав Лойалу следовать за собой. Ранд опустился на живот и пополз к ларцу. Он слышал приглушенный вздох огир, но взгляд не отрывался от того затененного холмика впереди. Слева и справа от Ранда лежали Друзья Темного и троллоки, но однажды Ранд видел, как Тэм подкрался к оленю и положил тому ладонь на бок, прежде чем животное отскочило в сторону; и он старался сейчас во всем подражать Тэму. Безумец,! Эта мысль пронеслась мимо, смутная, далекая- далекая. Это - безумие! Ты - сходишь - с ума! Смутные мысли, мысли кого-то другого. Медленно, бесшумно подполз он ужом к одной, особенной, тени и протянул вперед руку. Пальцы встретили вычурный узор, вырезанный в золоте. Да, это был тот самый ларец, в котором лежал Рог Валир. Рука нащупала еще что-то на крышке. Кинжал, без ножен. Во мраке глаза Ранда расширились. Вспомнив, что кинжал содеял с Мэтом, он дернулся назад, пустота заколебалась от его волнения. Спящий рядом мужчина - не далее чем в двух шагах от ларца; другие лежали намного дальше, в нескольких спанах, - застонал во сне и заметался на своем одеяле. Ранд позволил пустоте отмести прочь все мысли и страх. Беспокойно бормоча, мужчина успокоился. Ранд вновь двинул руку к кинжалу, едва не коснувшись его. Поначалу кинжал Мэту не повредил. По крайней мере не много, не сразу, не так скоро. Одним быстрым движением Ранд смахнул кинжал, сунул его за пояс и тотчас отдернул руку, будто стараясь как можно меньше времени касаться им обнаженной кожи. Глядишь, его это и убережет, а Мэт без кинжала точно умрет. Ранд чувствовал кинжал, тот словно гирей тянул его к земле, давил на тело. Но в пустоте ощущения были столь же далеки, как и мысли, и скоро ощущение кинжала потускнело, превратившись во что-то давнее, привычное. Он помедлил всего мгновение, смотря на запеленутый тенями ларец, - Рог должен быть внутри, но как его открыть, он не знал, и не мог сам приподнять ларец, - потом оглянулся в поисках Лойала. Огир притаился недалеко от него, массивная голова медленно поворачивалась - от спящих людей. Друзей Темного, до спящих троллоков, туда и обратно. Даже в ночи было заметно, что глаза Лойала как никогда широко раскрыты; в свете луны они казались большими блюдцами. Ранд протянул руку и взял Лойала под локоть. Огир вздрогнул и едва слышно охнул. Ранд приложил палец к губам, положил ладонь Лойала на ларец и мимикой попросил поднять ларец. Какое-то время - показавшееся вечностью: ночь, везде Друзья Темного, троллоки; но длилось это не больше нескольких ударов сердца, - Лойал смотрел на золотой ларец. Потом медленно обхватил его руками и встал. Со стороны казалось, что огир проделал все без малейших усилий. Очень осторожно, куда более осторожно, чем пробирался в лагерь. Ранд двинулся прочь из него, следом за Лойалом и ларцом. Держа обеими руками меч, он наблюдал за спящими Друзьями Темного, за неподвижными фигурами троллоков. Они с Лойалом отступали, а все эти затененные очертания начали все глубже погружаться во мрак. Почти выбрались. Нам это удалось! Вдруг мужчина, спавший