ь. Повисло долгое молчание. Домон глядел на то, как капли пота со лба шлепались на пол, когда Турак вновь заговорил: - Ты можешь встать, торговец. Домон поднялся на ноги и увидел, что Турак держит пальцами с длинными ногтями. Диск квейндияра в форме древней печати Айз Седай. Припомнив реакцию Эгинин, когда он упомянул Айз Седай, Домон начал потеть не на шутку. В темных глазах Верховного Лорда враждебности не было, только легкое любопытство, но лордам Домон не доверял. - Тебе известно, торговец, что это такое? - Нет, Верховный Лорд. Ответ Домона был столь же твердым, как камень; торговец, который неспособен лгать с честным лицом и уверенным голосом, очень скоро вылетит в трубу. - И тем не менее хранил ты это в тайнике. - Я коллекционирую древности. Верховный Лорд, предметы давно прошедших времен. Подальше положишь - поближе возьмешь, а то найдутся охочие до чужого добра, украдут ведь, окажись оно на виду. Турак разглядывал черно-белый диск. - Это - квейндияр, торговец, - известно тебе такое название? - и древнее, чем ты, вероятно, думаешь. Ступай за мной. Домон настороженно последовал за ним, чувствуя себя немного поувереннее. Любой лорд из известных ему стран, если бы собирался вызвать стражу, то уже давным-давно бы вызвал. Но та малость, которую он успел увидеть и понять про Шончан, подсказывала ему, что они поступают не так, как другие. Домон натянул на лицо маску спокойствия. Его привели в другую комнату. Домон подумал, что вся мебель и обстановка здесь, скорее всего, привезена Тураком с собой. Она вся была из изгибов, прямые линии отсутствовали напрочь, а отполированное дерево являло необычную текстуру и причудливый рисунок. На шелковом коврике, с ткаными изображениями птиц и цветов, стояло единственное кресло, рядом - большой шкаф-комод округлых форм. Складные ширмы образовывали новые стены. Мужчина с косой распахнул дверцы комода, открыв для обозрения полки, уставленные необычным набором статуэток, кубков, чаш, ваз, пятьюдесятью разнообразными предметами, среди которых не было двух одинаковых ни по форме, ни по размеру. У Домона сжало горло, когда Турак аккуратно поместил диск подле его точного двойника. - Квейндияр, - произнес Турак. - Вот что я коллекционирую, торговец. Только у самой Императрицыимеется коллекция лучше. Глаза Домона чуть из орбит не выскочили. Если всё на этих полках настоящий квейндияр, то этого хватило бы купить королевство или, по меньшей мере, чтобы основать великий Дом. Даже король согласился бы разориться" лишь бы купить столько, знай только он, где найти такоебогатство. Домон растянул губы в улыбке. - Верховный Лорд, примите, пожалуйста, этот предмет в качестве дара. - Ему вовсе не хотелось потерять для себя такую ценность, но лучше уж так, чем прогневать этого шончанского лорда. Может быть" теперь станут гоняться за ним. - Я - всего- навсего простой торговец. Я хочу лишь торговать. Позвольте мне уплыть, и я обещаю, что... Выражение лица Турака ничуть не изменилось, номужчина с косой злобно набросился на Домона: - Небритый пес! Ты говоришь о том, чтобы вручить Верховному Лорду то, что уже преподнесла капитан Эгинин. Ты смеешь торговаться, будто Верховный Лорд... какой-то купец! Пес, да' с тебя будут девять дней сдирать шкуру заживо, и... Едва заметное движение пальца Турака, и он умолк. - Торговец, я не могу позволить тебе покинуть меня, - промолвил Верховный Лорд. - В этой затененной стране клятвопреступников я не нашел никого, кто мог бы беседовать с человеком, имеющим вкус и тонко чувствующим. Но ты - коллекционер. Возможно, беседа стобой будет интересна. Турак уселся в кресло, удобно расположившись в егоизгибах, и принялся рассматривать Домона. Тот постарался изобразить обаятельную улыбку. - Верховный Лорд, я обыкновенный торговец, простой человек. Я не привычен к беседам с великими лордами. Мужчина с косой ожег Домона свирепым взглядом, но Турак будто и не слышал. Из-за одной из ширм, быстро переступая ногами, появилась красивая, великолепно сложенная молодая женщина. Она опустилась на колени подле Верховного Лорда, протянув тому лакированный поднос, на котором стояла одна-единственная чашка, тонкая и без ручки, с какой-то дымящейся черной жидкостью. Смуглое круглое лицо девушки отдаленно напоминало о Морском Народе. Турак осторожно взял чашечку пальцами с длинными ногтями, не взглянув ни разу на женщину, и вдохнул парок над напитком. Домон окинул девушку взглядом и тут же со сдавленным вздохом отвел глаза: ее белое шелковое одеяние, вышитое цветками, было так прозрачно, что сквозь ткань он видел все. И тонкий шелк нисколько не скрывал ее прелестное стройное тело. - Каф... Его ароматом, как и его вкусом, - заметил Турак, - можно наслаждаться вечно. Итак, торговец! Мне уже известно, что квейндияр здесь еще более редок, чем в Шончан. Расскажи мне, как простому торговцу случилось стать обладателем столь великолепного образчика. - Он отпил глоток кафа и выжидающе замолчал. Домон глубоко вздохнул и приступил к попытке ложью проторить себе дорогу из Фалме. ГЛАВА 30. Даэсс Деймар Ранд стоял у окна в комнате, которую делили Хурин и Лойал, и смотрел на разграфленный улицами и террасами Кайриэн, на его каменные здания и шиферные крыши. Отсюда квартал Иллюминаторов не увидеть - если бы даже этому не мешали громадные башни и большие дома лордов, то не позволили бы городские стены. В городе все чесали языками только про Иллюминаторов, даже теперь, спустя несколько дней после той ночи, когда они запустили в небо всего один- единственный ночной цветок, да и тот до срока. Обсуждалась дюжина различных версий этого скандального происшествия, не считая уймы малозначащих вариантов, но ни одна не была близкак правде. Ранд отвернулся от окна. Он надеялся, что в огне никто не пострадал, но Иллюминаторы не допускали даже возможности, будто у них случился пожар. Из мастеров фейерверков даже слова никому не удавалось вытянуть о происшествии в их квартале. - Я буду дежурить следующим, - сказал он Хурину, - как только вернусь. - В этом нет нужды, милорд. - Хурин поклонился, низко, как какой-нибудь кайриэнец. - Я буду на страже. По правде сказать, милорду незачем утруждать себя. Ранд сделал глубокий вздох и переглянулся с Лойалом. Огир лишь плечами пожал. С каждым днем пребывания в Кайриэне нюхач становился все более церемонным; огир же попросту отделывался замечаниями, что зачастую люди, мол, ведут себя довольно странно. - Хурин, - сказал Ранд, - обычно ты зовешь меня Лордом Рандом и обычно не кланяешься, стоит мне на тебя посмотреть. - Я хочу, чтобы он перестал мне кланяться и вновь звал меня Лордом Рандом, с изумлением подумал он. Лорд Ранд! Свет, мы должны убраться отсюда раньше, чем я начну хотеть, чтобы он кланялся мне. - Не будешь ли ты добр сесть? Я от одного взгляда на тебя устаю. Хурин стоял навытяжку, но по виду готовый сорваться с места, чтобы исполнить любое задание, которое поручит Лорд Ранд. Он не сел и не расслабился. - Это не было бы прилично, милорд. Мы обязаны показать этим кайриэнцам, что знаем, досконально знаем, что есть прилично... - Да прекрати ты так говорить! - гаркнул Ранд. - Как вам угодно, милорд. Ранд едва удержался от очередного сокрушенного вздоха. - Хурин, прости меня. Я не должен был на тебя кричать. - Вы в своем праве, милорд, - просто сказал Хурин. - Если я не делаю так, как хотите вы, то вы вправе кричать. Ранд шагнул к нюхачу, с намерением схватить того за грудки и хорошенько встряхнуть. От стука в дверь, соединяющую эту комнату с Рандовой, все трое застыли на месте, но Ранд обрадовался, увидев, что Хурин сразу выхватил меч, а не стал ждать и спрашивать разрешения. Отмеченный цаплей клинок был у Ранда на поясе; шагнув вперед, он положил ладонь на рукоять. Он обождал, пока Лойал усядется на свою длинную кровать, расставив ноги и поправив полы своей куртки, чтобы получше скрыть от чужих глаз спрятанный в одеяле ларец под кроватью. Затем юноша рывком распахнул дверь. Там стоял хозяин, весь трясущийся от рвения и сующий Ранду свой поднос. На подносе лежало два запечатанныхпергамента. - Простите меня, милорд, - едва дыша промолвил Куале. - Я не мог ждать, пока вы спуститесь, а потом вас не было в вашей комнате и... и... Простите меня, но... - Он качнул поднос. Ранд схватил приглашения - так много их уже он получил! Потом, даже не посмотрев на них, взял содержателя под руку и повернул его к двери в коридор. - Спасибо вам, мастер Куале, что взяли на себя такой труд. Если теперь вы оставите нас одних, будьте таклюбезны... - Но, милорд, - протестовал Куале, - они же от... - Спасибо. - Ранд вытолкнул того в коридор и плотно затворил за ним дверь. Потом швырнул послания на стол. - Раньше он так не делал. Лойал, как по-твоему, он не подслушивал у двери, прежде чем постучать? - Ты начинаешь мыслить как эти кайриэнцы, - рассмеялся огир, но его уши задумчиво дернулись, и он добавил: - Ну он - кайриэнец, так что вполне мог. По-моему, мы не говорили ни о чем таком, что ему нельзя было услышать. Ранд постарался воскресить в памяти разговор. Никто из них не упоминал ни Рог Валир, ни троллоков, ни Друзей Темного. Поймав себя на том, что гадает, многое ли мог понять Куале из того, что они на самом деле сказали, юноша встряхнулся. - Это место и за тебя взялось, - пробормотал он себе. - Милорд? - Хурин держал запечатанные пергаменты и выпученными глазами глядел на печати. - Милорд, это - от Лорда Бартанеса, Главы Дома Дамодред, а это от... - голос его понизился до благоговейного трепета, - ... от короля. Ранд отмахнулся от посланий: - Все равно им одна дорога, туда же, куда и прочим, - в огонь. Нераспечатанными. - Но милорд! - Хурин, - терпеливо сказал Ранд, - ты вместе с Лойалом объяснил мне, что есть эта Великая Игра. Если я пойду куда они меня пригласили, то кайриэнцы обязательно что-то увидят в моем поступке и решат, будто я - часть какого-то замысла. Если я не пойду, то они что-то увидят и в этом. Если я отошлю ответ, они и тогда найдут какой- нибудь потаенный смысл, и точно так же будет, если я не отвечу. И, поскольку половина кайриэнцев, по-видимому, шпионит за второй половиной, все узнают, что я сделаю. Я сжег предыдущие, сожгу и эти. - Однажды в камин общей залы он покидал сразу двенадцать, не сломав на них печатей, - Что бы они в этом ни увидели, по крайней мере со всеми - одинаково. В Кайриэне я ни за кого, и я не против кого- то. - Я пытался втолковать тебе, - сказал Лойал, - что, как ни старайся, но, по-моему, ничего не выйдет. Что бы ты ни сделал, кайриэнцы все равно заподозрят в этом какую-то интригу. Так, по крайней мере, всегда говаривал Старейшина Хаман. Хурин протягивал Ранду запечатанные пергаменты с таким видом, словно предлагал золото: - Милорд, вот это запечатано личной печатью Галдриана. Его личной печатью, милорд. А на этом - личная печать Лорда Бартанеса, который по могуществу уступает лишь королю. Милорд, сожгите эти послания, и у вас появятся враги такие, что посильнее вряд ли сыщете. Раньше вы могли сжечь приглашения, и это сходило с рук, потому что все другие Дома выжидали, стараясь уразуметь, что вы замышляете, и считали, будто у вас имеются могущественные союзники, раз вы отваживаетесь наносить оскорбления им. Но Лорд Бартанес... и Король! Оскорбите их, и они наверняка станут действовать, уж они не будут выжидать! Ранд обхватил голову руками, запустив пальцы в рыжеватые волосы: - А что, если я откажу им обоим? - Это не выход, милорд. Все Дома, все без исключения, прислали вам теперь приглашения. Если вы отклоните и эти... ну по крайней мере один из других Домов точно придет к выводу, что, раз вас не поддерживает ни король, ни Лорд Бартанес, тогда можно ответить на ваше оскорбление - за то, что вы сожгли приглашение. Милорд, я слышал, что теперь Дома в Кайриэне используют убийц. Нож в уличной сутолоке. Стрела с крыши. Яд, подсыпанный вам в вино. - Ты мог бы принять оба, - предложил Лойал. - Я знаю, тебе не хочется, но, может, там будет весело. Вечер в поместье у лорда или даже в Королевском Дворце! Ранд, шайнарцы же поверили. Ранд скривился. Он знал: случайность то, что шайнарцы посчитали его лордом; случайное сходство имен, слухи среди слуг, а всю кашу заварили Морейн и Амерлин. Но ведь и Селин поверила. А вдруг она будет, на одном изэтих приемов? Правда, Хурин отчаянно мотал головой: - Строитель, вы не понимаете Даэсс ДеУмар. хотя и думаете, будто знаете о ней! Не так они играют в Кайриэне, не теперь. Для большинства Домов это не имело бы значения. Даже когда их козни друг против друга доходят до ножа, они действуют так, словно они ни при чем, чтобы никто ничего не видел. Но в этом случае все не так. Дом Дамодред удерживал трон, пока Ламан не потерял его, и они жаждут вернуть его. Король сокрушил бы их, не будь они почти равны ему по силе. Не найти двух столь злейших врагов, как Дом Райатин и Дом Дамодред. Если милорд примет оба приглашения, оба Дома узнают об этом, едва он отправит ответы, и они оба решат, что милорд - часть какого-то заговора со стороны соперника, заговора, направленного против них. Они пустят в ход нож или яд едва ли не быстрее, чем взглянут на вас. - И получается, - пробурчал Ранд, - если я приму одно приглашение, то другая сторона решит, что я заодно с тем Домом. - Хурин кивнул. - И они, скорее всего, попытаются убить меня, стремясь пресечь то, во что бы там я ни был вовлечен. - Хурин опять кивнул. - Тогда есть у вас предложения, как мне не принять никакое из них и чтобы никому из них не возжаждалось увидеть меня мертвым? - Хурин покачал головой. - Как жаль, что я тогда сжег первые два! - Да, милорд. Но, вероятно, большой разницы не было бы. Чье бы приглашение вы ни приняли или ни отвергли, эти кайриэнцы в вашем поступке обязательно увидели бы тайный смысл. Ранд протянул руку, и Хурин вложил ему в ладонь два сложенных пергамента. Первый был запечатан не гербом Дома Дамодред, Древом и Короной, а Бартанесовым Атакующим Вепрем. На втором - Олень Галдриана. Личные печати. Да-а, явно он ухитрился возбудить к себе интерес в самых высших сферах, вообще ничего не делая. - Этот народ - сплошные сумасшедшие, - промолвил он, лихорадочно пытаясь сообразить, как выбираться из западни, в которую угодил. - Да, милорд. - Сделаем так: я покажусь всем в общей зале сэтими, - медленно промолвил он. Что бы ни увидели в общей зале в середине дня, до ночи обо всем узнают в десятке Домов, а к рассвету следующего дня - во всех. - Я не сломаю печатей. Таким образом, они будут знать, что я еще не ответил ни тому, ни другому. Пока они будут ждать, на чьей стороне я окажусь, может, удастся отыграть пару-тройку дней. Скоро должен появиться Ингтар. Должен! - Вот это, милорд, и есть думать по-кайриэнски, - ухмыляясь, заметил Хурин. Ранд кинул на него кислый взгляд, затем засунул пергаменты в карман, поверх писем Селин. - Пойдем, Лойал. Может, Ингтар уже приехал. Когда они с Лойалом спустились в общую залу, ни один мужчина, ни одна женщина не посмотрели на Ранда. Куале начищал серебряный поднос с таким тщанием, будто от его блеска зависит его жизнь. Между столиками сновали девушки, будто Ранда и огир не существовало. Сидящие за столиками все до единого уставились в свои кружки, будто в вине или эле крылись тайны власти и могущества. Никто из них не проронил и слова. Чуть помедлив, Ранд вытянул из кармана два приглашения и нарочито внимательно оглядел печати, затем засунул послания обратно. Куале чуть заметно вздрогнул, когда Ранд направился к двери. Не успела еще за Рандом и Лойалом закрыться дверь, а юноша услышал, как вновьвспыхнули разговоры. Ранд шагал по улице так быстро, что Лойалу не пришлось укорачивать шаг, чтобы идти рядом. - Нам нужно вырваться из города, Лойал, нужно найти какой-то способ. Уловки с приглашениями хватит дня на два или три, не больше. Если к тому времени Ингтар не появится, нам все равно нужно будет уйти. - Согласен, - подтвердил Лойал. - Но как? Лойал принялся загибать толстые пальцы, отмечая предположения. - Где-то рядом Фейн, иначе в Слободе не оказалось бы троллоков. Если мы выедем верхом, они нападут, как только город исчезнет из виду. Если мы отправимся с купеческим караваном, они наверняка нападут и на него. - У купца вряд ли будет больше пяти-шести человек охраны, да и те, вероятней всего, разбегутся при виде троллоков. - Если б мы знали, сколько у Фейна троллоков и сколько у него Друзей Темного. Их число ты немного сократил. О троллоке, которого убил он сам, Лойал промолчал, но, по хмурому виду, по свесившимся до щек длинным бровям, думал огир именно о том. - Неважно, сколько их у него, - сказал Ранд. - Десять ничем не лучше ста. Если нас атакуют десять троллоков, по-моему, мы вряд ли от них уйдем. - Он старался не думать о том способе, которым мог - мог бы -- разделаться разом с десятком троллоков. Хоть, вообще-то говоря, ничего же не получилось, когда он пытался помочь Лойалу. - И я не думаю, что мы уйдем от них. И, если не ошибаюсь, денег у нас немного, оплатить дорогу на лодке далеко не хватит, но и все же, если мы сумеем добраться до причалов Слободы... ну наверное, за ними у Фейна наблюдают Друзья Темного. Если он решит, что мы садимся на корабль, по-моему, он не станет раздумывать, увидит кто троллоков или нет. Даже если мы как-то от них отобьемся, придется объясняться с городской стражей, и они-то точно не поверят, что мы не можем открыть ларец, поэтому... - Лойал, этот ларец не должен видеть ни один кайриэнец. Огир кивнул: - И городские пристани ничем не лучше. - У городских пристаней швартовались только зерновые баржи и прогулочные лодки лордов и леди. Никого не подпустили бы к ним без разрешения. Со стены на них посмотреть - пожалуйста, но если сорваться при спуске, то даже Лойал сломает шею. Незагнутым у огир оставался только большой палец. Лойал покрутил им, будто стараясь придумать пункт и для него. - Полагаю, очень жаль, что мы не можем добраться до Стеддинга Тсофу. В стеддинг троллоки никогда бы не сунулись. Но, по-моему, маловероятно. что они дадут нам уйти так далеко, нападут они кудараньше. Ранд ничего не ответил. Они подошли к большой караульне внутри ворот, тех самых, через которые трое путников вступили в Кайриэн. За ними кружила в суматохе и бурлила Слобода. У ворот несли стражу два солдата. Ранду показалось, как какой-то человек, одетый в то, что некогда было добротным шайнарским платьем, завидев Ранда и Лойала, нырнул в толпу, но уверен юноша не был. Слишком много людей в одеждах слишком многих земель, и все куда-то торопились. Ранд поднялся по ступенькам в караулку, мимо стражников в кирасах, застывших по обестороны от двери. В большой приемной на жестких деревянных скамьях сидели люди, пришедшие сюда с различными делами, по большей части они ожидали с покорностью и смиренным терпением. На них были простые темные одежды, говорившие, что это - беднейшие простолюдины. Среди них глаз сразу замечал нескольких выделявшихся убогостью и яркими цветами слободских, несомненно явившихся за разрешением поискать работу в городских стенах. Ранд направился прямиком к длинному столу в глубине комнаты. За ним восседал один-единственный человек, не солдат, с одной зеленой полоской на кафтане. Толстый малый, щеки которого готовы были лопнуть, подровнял на столе стопки бумаг, дважды переставил чернильницу и только потом поднял взор на Ранда и Лойала, фальшиво улыбаясь. - Чем могу помочь вам, милорд? - Надеюсь, тем же, чем вы могли помочь мне вчера, - сказал Ранд с большим терпением, чем испытывал, - и позавчера, и за день до того. Прибыл ли Лорд Ингтар? - Лорд Ингтар, милорд? Ранд сделал глубокий вдох и медленно выдохнул: - Лорд Ингтар из Дома Шинова, из Шайнара. Тот самый человек, о котором я спрашиваю каждый день. с тех пор как прибыл сюда. - Никто с таким именем не вступал в город, милорд. - Вы уверены? Вам не нужно свериться хотя бы с вашими списками? - Милорд, списками прибывших в Кайриэн чужестранцев все караульни обмениваются на восходе и на закате, и я проверяю их, как только списки попадают ко мне. За истекшее время ни один шайнарский лорд не входил в Кайриэн. - А Леди Селин? Пока вы не спросили опять: я не знаю, из какого она Дома. Но я назвал вам ее имя и описал ее внешность уже три раза! Разве не достаточно? Мужчина за столом развел руками: - Мне жаль, милорд. Очень трудно, не зная ее Дома. - На лице появилось льстивое выражение. У Ранда мелькнула мысль: а сказал бы тот правду, даже если б и знал? Глаз Ранда уловил движение у одной из дверей позади стола - в приемную шагнул было мужчина, потом торопливо развернулся обратно. - Возможно, капитан Калдеввин поможет мне, - сказал Ранд писарю. - Капитан Калдеввин, милорд? - Я только что видел его позади вас. - Мне очень жаль, милорд. Если бы в этой караульне был капитан Калдеввин, я бы об этом знал. Ранд долго смотрел на того, пока Лойал не тронул юношу за плечо: - Ранд, думаю, здесь нам больше делать нечего. - Благодарю за помощь, - напряженным голосом сказал Ранд на прощание. - Я приду завтра. - С удовольствием сделаю, что могу, - с прежней фальшивой улыбкой ответил писарь. Ранд устремился из караулки так быстро, что Лойалу пришлось поторопиться, и он нагнал юношу уже на улице. - Знаешь, Лойал, а ведь он врал! - Ранд не сбавлял шага, а, пожалуй, зашагал еще быстрее, словно хотел физическим напряжением сил сжечь часть своего расстройства. - Калдеввин был там! Может, он врет обо всем. Ингтар уже может быть здесь и искать нас. Готов спорить, ему известно и кто такая Селин! - Наверное, Ранд. Даэсс Деймар... - Свет, да устал я слышать о Великой Игре! Не хочу в нее играть! Не хочу быть никакой ее частью! Лойал шагал рядом, ничего не говоря. - Я знаю, - наконец вымолвил Ранд. - Они считают, будто я - лорд, а в Кайриэне даже иноземные лорды - часть Игры. Как бы мне хотелось никогда не надевать эту куртку! Морейн, подумал он с горечью и ожесточением. По-прежнему от нее мне одни треволнения. Правда, почти сразу же, пускай и не желая того, он признался себе, что вряд ли стоит за это ее винить. Всегда находилась причина выдавать себя за того, кем он вовсе не был. Сначала требовалось поддержать Хурина, вдохнуть в него мужество, потом пытался произвести впечатление на Селин... А после Селин уже казалось, что из этого никак не выпутаться. Ранд шагал все медленнее и под конец остановился. - Когда Морейн отпустила меня, я подумал, что все опять будет просто. Даже погоня за Рогом, даже с... со всем этим, я думал, все будет проще. - Даже с САИДИН в твоей башке? -- Свет, что бы я ни отдал, лишь бы все опять стало просто! - Та верен... - начал было Лойал. - И об этом слышать не хочу. - Ранд сорвался с места столь же стремительным шагом, которым шел раньше. - Хочу я одного - передать кинжал Мэту, а Рог отдать Ингтару. - А что потом? Сойти с ума? Если я умру раньше, чем сойду с ума, то тогда хотя бы никому не причиню вреда. Но умирать мне тоже не хочется. Лану хорошо говорить о Вложении Меча в Ножны, но я-то пастух, а не Страж. -- Если я сумею не касаться ее, - пробормотал он, - может, сумею... Овайну же почти удалось. - Что, Ранд? Я не расслышал. - Так, ничего, - устало отозвался Ранд. - Как бы мне хотелось, чтобы Ингтар оказался тут! И Мэт" и Перрин. Какое-то время они шагали в молчании, Ранд совсем ушел в свои мысли. Томов племянник продержался почти три года, направляя лишь тогда, когда считал нужным. Если Овин сумел ограничить себя и направлять лишь изредка, то, должно быть, возможно не направлять совсем, сколь бы обольстителен ни был саидин. -- Ранд, - промолвил Лойал, - там, впереди, пожар. Ранд встряхнулся от невеселых мыслей и нахмурясь посмотрел на город. Над крышами к небу поднимался толстый столб густого черного дыма. Откуда он шел, видно не было, но очень близко от гостиницы. - Друзья Темного, - произнес он, уставясь на клубящуюся колонну. - Троллоки незамеченными в город не войдут, но Друзья Темного... Хурин! - Ранд бросился бежать, Лойал с легкостью держался вровень с ним. Чем ближе к гостинице, тем более очевидным становилось, где пожар, пока Ранд с Лойалом не свернули за угол последней выложенной камнем террасы, и перед ними предстал "Защитник Драконовой Стены" - дым валил из верхних окон, сквозь крышу прорывались языки пламени. Перед гостиницей толпился народ. Мечущийся у дверей и кричащий Куале руководил спасением мебели и прочей домашней утвари, что люди выволакивали на улицу. Вдоль улицы вытянулись две цепочки - по одной внутрь передавали от колодца ведра с водой, по другой - возвращали пустые. Большая часть собравшихся тут горожан просто стояла и глазела; шиферную крышу пробил еще один ревущий огненный кулак, и над толпой прокатилосьгромкое "а-а- ах! ". Ранд протолкался к хозяину гостиницы: - Где Хурин? - Поосторожней там со столом! - кричал Куале. - Только не поцарапайте его! - Он посмотрел на Ранда и захлопал глазами. Лицо его было вымазано копотью. - Милорд? Кто? Ваш слуга? Не помню, чтобы видел его, милорд. Несомненно, он оттуда вышел. Не урони эти подсвечники, придурок! Они серебряные! Всплескивая руками, Куале кинулся к мужчинам, вытаскивавшим из гостиницы скарб, и принялся увещевать их. - Хурин бы не ушел, - сказал Лойал. - Он не бросит... - Он глянул вокруг и не договорил; кое-кто из зевак, похоже, пялился теперь больше на огир, чем напожар. - Знаю, - сказал Ранд и устремился в гостиницу. Общая зала выглядела так, словно гостиница и не горела вовсе. По лестнице выстроились в две цепочки люди, передававшие туда-сюда ведра, другие карабкались по ней, вынося оставшуюся мебель, но дыма было не больше, чем если бы что-то пригорело на кухне. Когда Ранд заторопился вверх по ступеням, дым начал густеть. Закашлявшись, он взбежал по лестнице. На площадке между этажами цепочки обрывались, мужчины, стоящие на полпролета выше, водой из ведер окатывали задымленный коридор. Язычки пламени, облизывающие стены, багрово вспыхивали в черном дыму. Кто-то ухватил Ранда за руку: - Наверх нельзя, милорд! Выше все горит. Огир, скажите же ему! Только сейчас до Ранда дошло, что Лойал топает следом. - Возвращайся, Лойал. Я его выведу. - Ранд, тебе не унести сразу и Хурина, и ларец. - Огир пожал плечами. - Кроме того, я не хочу, чтобы сгорели мои книги. - Тогда пригнись. Ниже дыма. Ранд встал на четвереньки и прополз по лестнице вверх на второй этаж. Внизу, у пола, воздух был чище; правда, от дыма юноша по-прежнему кашлял, но дышать тут было можно. Однако даже такой воздух казался обжигающе горячим. Вдыхать через нос - не хватало дыхания, поэтому Ранд дышал ртом, от чего язык моментально стал как терка. Вода, которой тушили огонь, частью угодила на Ранда, пропитав одежду. Прохлада принесла облегчение всего на миг; жар тут же вернулся. Ранд целеустремленно полз дальше, зная, что Лойал позади, только по кашлю огир. Одна стена коридора превратилась чуть ли не в сплошную завесу пламени, и пол возле нее уже вплетал тонкие жгутики к висящим над головой черным клубам. Ранду оставалось радоваться: к счастью, ему не видно того, что творится поверх дыма. Но об этом говорило зловещеепотрескивание. Дверь в комнату Хурина еще не занялась, но была такой горячей, что Ранду пришлось толкнуть ее дважды, прежде чем он открыл ее. Первое, что он увидел в комнате, был распростертый на полу Хурин. Ранд подполз к нюхачу и приподнял его. Сбоку на голове у того набухла шишка размером с хорошую сливу. Хурин открыл невидящие глаза. - Лорд Ранд? - слабым голосом прошептал он. - ... Стук в дверь... подумал, еще приг... - Глаза у него закатились. Ранд ощутил под ладонью, как бьется сердце, и у него гора свалилась с плеч. Он облегченно вздохнул. - Ранд... - закашлялся Лойал. Стоя на коленях возле своей кровати, он отвернул покрывала и показал на опустевшие голые доски под ними. Ларец исчез. За пологом дыма заскрипел потолок, на пол попадалигорящие щепки. Ранд сказал: - Забирай свои книги. Я возьму Хурина. Поторопись. Он стал взваливать обмякшего нюхача себе на плечи, но Лойал отобрал у него Хурина. - Что делать. Ранд, пусть книги сгорят. Ты не унесешь его ползком, а коли встанешь, то ни за что долестницы не дойдешь. Огир взгромоздил Хурина себе на широкую спину, свесившиеся руки и ноги нюхача болтались по бокам Лойала. Потолок громко затрещал. - Нужно торопиться. Ранд! - Иди, Лойал. Иди, я за тобой. Огир со своей ношей пополз в коридор, и Ранд двинулся было за ним. Затем остановился, оглянувшись на дверь в свою комнату. В ней оставалось знамя. Знамя Дракона. Пусть горит, подумал Ранд, и тут же ответная мысль - он словно бы услышал, как говорит Морейн. От него может зависеть твоя жизнь. Она по- прежнему старается использовать меня. От него может зависеть твоя жизнь. Айз Седай никогда не лгут. Застонав, он перекатился по полу и пинком распахнул дверь в свою комнату. Вторая комната являла собой сплошное пламя. Кровать полыхала, по полу разбегались красные дорожки. И речи не могло быть о том, чтобы проползти на четвереньках. Встав на ноги. Ранд сгорбился, вжал голову в плечи и вбежал в комнату, уворачиваясь от жара, кашляя, задыхаясь. От влажной куртки повалил пар. Боковина платяного шкафа уже горела. Он распахнул дверцу. Внутри лежали переметные сумы, по-прежнему убереженные от огня, один карман распух от знамени Льюса Тэрина Теламона. Рядом с сумками лежал деревянный футляр с флейтой. На миг Ранд заколебался. Я еще могу оставить его, пускай сгорит. Потолок над ним натужно застонал. Ранд схватил сумки, футляр и кинулся обратно в дверь, приземлившись на колени, когда туда, где он только что стоял, обрушились пылающие балки. Волоча вещи за собой, юноша выполз в коридор. Половицы содрогались от падающих обломков перекрытий. Добравшись до лестницы. Ранд не увидел тут людей с ведрами. Он чуть не кубарем скатился по ступенькам до следующей площадки, с трудом устоял на ногах и побежал через опустевшее теперь здание на улицу. Зеваки воззрились на него, на вымазанное сажей лицо, на почерневшую куртку, но Ранд проковылял через улицу. Там к стене дома Лойал прислонил Хурина. Женщина из толпы вытирала Хурину лицо тряпицей, но глаза нюхача были по-прежнему закрыты и дышал он с хрипом и натугой. - Есть где-нибудь поблизости Мудрая? - спросил Ранд. - Ему нужно помочь. - Женщина непонимающе посмотрела на него, и он попытался припомнить, как называли люди женщин, которые в Двуречье были Мудрыми. - Мудрая Женщина? Женщина, которую вы зовете Матушка такая-то? Женщина, которая разбирается в травах и врачевании? - Я - Предсказательница, если вы именно об этом говорите, - сказала женщина, - но, как мне известно, для него можно сделать одно - устроить поудобнее. Боюсь, что- то у него с головой неладно. - Ранд! Это вправду ты! Ранд обернулся. Это был Мэт, он вел через толпу в поводу свою лошадь, лук заброшен за спину. Мэт, с бледным и осунувшимся лицом, но это был Мэт, и он ухмылялся, пусть и слабо. Позади него обнаружился Перрин, его желтые глаза сияли в отсветах пожара, и на них поглядывали не меньше, чем на огонь. И Ингтар, пеший, в куртке с высоким воротом вместо лат, но все так же над его плечом торчала рукоять меча. Ранда сотрясла крупная дрожь. - Слишком поздно, - сказал он друзьям. - Выпришли слишком поздно. Он сел наземь и начал смеяться. ГЛАВА 31. По следу Верин Ранд не замечал, пока Айз Седай не обхватила его лицо ладонями. На мгновение он успел увидеть тревогу в ее лице, может, даже страх, а потом вдруг почувствовал себя так, словно его окатили студеной водой, - не влагу ощутил, а покалывание. Он крупно вздрогнул и перестал смеяться; Верин отпустила его и склонилась над Хурином. Предсказательница внимательно следила за нею. Как и Ранд. Что она там делает Будто бы ты не знаешь! - Куда вы подевались? - хриплым голосом поинтересовался Мэт. - Вы просто исчезли, а теперь объявились в Кайриэне, опередив нас. А, Лойал? Огир неопределенно пожал плечами и обвел толпу взором, уши у него подрагивали. Добрая половина любопытствующих отвернулась от пожара и теперь рассматривала чужеземцев. Кое-кто придвинулся бочком поближе, решив послушать, о чем те толкуют. Ранд поднялся, опершись на протянутую руку Перрина. - Как вы отыскали гостиницу? - Он указал взглядом на Верин, стоящую на коленях возле нюхача, положивтому руки на голову. - Она? - Да, наверное, - откликнулся Перрин. - Стражники у ворот потребовали назвать наши имена, и один малый, вышедший из караулки, услыхав имя Ингтара, вздрогнул. Он сказал, что оно ему неизвестно, но на лице у него была улыбочка, которая за милю кричала: "Ложь! " - По-моему, я знаю, о ком ты говоришь, - сказалРанд. - Он так все время улыбается. - Верин показала ему свое кольцо, - встрял Мэт, - и зашептала в ухо. -- Вид у Мэта, как и голос, был больной, горящие щеки туго обтягивали скулы, но он при всем при этом умудрялся ухмыляться. Прежде Ранд никогда не замечал его скул. - Я не сумел расслышать, что она сказала, но вот только не знаю, то ли у него глаза на лоб вылезут, то ли он сперва язык проглотит. И вдруг его прорвало, он из кожи вон для нас лез. Рассказал нам, что вы ждете нас, где остановились. Вызвался даже проводить, но когда Верин сказала, что не нужно, с виду ему явно полегчало. - Мэт хмыкнул: - Лорд Ранд из Домаал'Тор. - Длинная история, долго объяснять, - сказалРанд. - А где У но, другие? Они нужны будут. - В Слободе. - Мэт нахмурился и медленно продолжил: - Уно сказал, что они лучше останутся там, а не за городскими стенами. По тому, что вижу, я бы лучше остался с ними. Ранд, а зачем нам будет нужен Уно? Тынашел... его? Вдруг Ранд понял, что именно этого вопроса он ибоялся. Он глубоко вздохнул и посмотрел другу в глаза: - Мэт, я нашел кинжал, и я потерял его. Друзья Темного опять его забрали. - Он услышал сдавленные охи кайриэнцев, но ему уже было все равно. Пусть играют в свою Великую Игру, коли хочется, но Ингтар появился, и для Ранда с этим делом кончено. - Но далеко уйти они не могли. Ингтар молчал, но теперь шагнул вперед и сжал Ранду руку: - Он был у тебя? И... - он глянул на зевак, - и другая вещь? - Они и ее забрали, - тихо промолвил Ранд. Ингтар в досаде стукнул кулаком по ладони и развернулся; кое-кто из кайриэнцев попятился, увидев его лицо. Мэт покусал губу, потом качнул головой: - Я не знал, что его нашли, поэтому для меня он не потерян опять. Просто он все еще потерян. - Ясно было, что говорит он о кинжале, а не о Роге Валир. - Мы отыщем его еще раз. Теперь у нас два нюхача! Перрин тоже нюхач. Он вел по следу до самой Слободы, после того как вы с Хурином и Лойалом исчезли. Я подумал, что ты мог просто-напросто сбежать... ну ты понимаешь, о чем я. Так куда же вы все- таки подевались? Мне никак не понять, как вы нас так опередили. Тот, у ворот, сказал, будто вы тут уже несколько дней. Ранд глянул на Перрина: нюхач? и увидел, что тот изучающе смотрит на него. Ему показалось, что Перрин что-то бормочет. Убийца-Призрак Я, видно, плохо расслышал. Желтые глаза Перрина какое-то время не отрывались от друга, словно бы тая в себе какие-то тайны о Ранде. Твердя себе, что это разыгралось воображение. - Я не сумасшедший. Пока еще, - Ранд отвел взгляд. Верин помогла встать на ноги все еще пошатывающемуся Хурину. - Я себя чувствую немного пощипанным, - говорил он,, - Каким-то чуточку усталым, но... - Слова замерли у него на языке - похоже, он только сейчас разглядел ее, только сейчас впервые уразумев, что произошло. - Усталость будет чувствоваться несколько часов, - сказала ему Верин. - Чтобы быстро исцелиться, телодолжно само поработать. Кайриэнская Предсказательница встала. - Айз Седай? - негромко произнесла она. Верин склонила голову, и Предсказательница опустилась в глубоком реверансе. Какими бы тихими ни оказались эти слова, "АйзСедай" побежало по толпе, повторяемое многими - с благоговением или страхом, с почтительностью или возмущением. Все, как один, смотрели сейчас на чужаков - даже Куале позабыл про свою пылающую гостиницу, - и Ранд подумал, что толика предосторожности, в концеконцов, была бы совсем не лишней. - Вы уже сняли комнаты? - спросил он. - Нам нужно поговорить, а здесь - как-то не с руки. - Хорошая мысль, - сказала Верин. - Прежде я здесь останавливалась в "Великом Древе". Идемте туда. Лойал сходил за лошадьми - гостиничная крыша теперь совершенно обвалилась, но на конюшни огонь не, перекинулся, - и вскоре они всемером двигались по городским улицам, все ехали верхом, кроме Лойала, который заявил, будто вновь обрел привычку к ходьбе пешком. Перрин вел в поводу одну из вьючных лошадей, что шайнарцы взяли на юг. - Хурин, - сказал Ранд, - скоро ли ты будешь в силах вновь идти по следу? Можешь их выследить? Людей, которые оглушили тебя и подожгли гостиницу? Они же оставили след, верно? - Я хоть сейчас готов идти по нему, милорд. И я чую их на улице. Правда, долго след не продержится. Троллоков не было, и никого не убили. Только люди, милорд. Друзья Темного, думаю, но по одному только запаху никогда нельзя быть уверенным. День, наверное, след продержится, потом исчезнет. - И еще. Ранд. По-моему, вряд ли они сумеют открыть ларец, - заметил Лойал, - иначе они попросту забрали бы один Рог. Куда проще унести его, чем тащить его вместе с ларцом. Ранд кивнул: - Они должны погрузить его на повозку или на лошадь. Как только они выберутся за Слободу, с ними будут и троллоки, сомнений в этом нет. Ты сумеешь идти по этому следу, Хурин? - Да, милорд. - Тогда отдыхай, пока не наберешься сил, - сказал нюхачу Ранд. Хурин выглядел покрепче, но тяжело сидел в седле, на лице - печать усталости. - В лучшем случае они будут всего в нескольких часах впереди. Если мы поскачем как следует... - Неожиданно он заметил, что остальные смотрят на него - Верин и Ингтар, Мэт и Перрин. Тут до Ранда дошло, что он делает, и юноша залился краской: - Извини, Ингтар. Это, наверное, потому, что я попривык быть старшим. Я не пытаюсь занять твое место. Ингтар медленно кивнул: - Морейн сделала верный выбор, когда заставила Лорда Ательмара назначить тебя мне в заместители. Вероятно, было б лучше, если бы Престол Амерлин возложила командование на тебя. - Шайнарец хохотнул. - По крайней мере, ты-то сумел коснуться Рога. После все ехали в молчании. "Великое Древо" вполне сошло бы за брата-близнеца "Защитника Драконовой Стены" - высокий куб каменного здания, общая зала обшита панелями темного дерева и отделана серебром, большие полированные часы на полке над камином. Хозяйка гостиницы могла приходиться Куале сестрой. Миссис Тидра была такой же полной и имела те же самые елейно-вкрадчивые манеры - и такие же проницательные глаза, ту же самую готовность услышать потаенный смысл в том, что вы говорите. Но Тидра знала Верин, и радушная улыбка, адресованная Айз Седай, излучала тепло; она ни разу не сказала вслух "Айз Седай", но Ранд был убежден, что ей известно, кто такая Верин. Тидра и рой слуг и служанок позаботились о лошадяхи проводили гостей по комнатам. Рандова комната оказалась ничем не хуже сгоревшей, но больше всего юношу влекла к себе большая медная ванна, которую двое дюжих слуг на руках внесли в дверь, и ведра с горячей водой, что из кухни притащили судомойки. Глянув в зеркало над умывальником. Ранд увидел лицо, которое будто натирали углями, а на красной шерсти куртки чернели пятна сажи. Ранд разделся и залез в ванну, но, сколько мылся, столько же и размышлял. Верин тут. Одна из трех Айз Седай, которые - в чем он был уверен - не пытались ни укротить его сами, ни передать его другим, кто бы сделал это. Или же так только казалось. Одна из трех, которые хотели, чтобы он поверил тому, будто он - Возрожденный Дракон, явно стремясь воспользоваться им как Лжедраконом. Она - глаза Морейн, следящие за мной, рука Морейн, старающаяся дергать за ниточки. Но яэти ниточки обрежу. Седельные сумы уже принесли наверх, как и узел счистой одеждой, - немногим раньше он приметил его на вьючной лошади. Ранд вытерся свежим полотенцем и распаковал узел - и вздохнул. Он и позабыл, что обе его другие куртки были расшиты с не меньшей роскошью, чем красная. Последняя была переброшена через спинку стула, чтобы ее после вычистили. Чуть подумав. Ранд выбрал черную куртку, по цвету в самый раз к его настроению. По воротнику-стойке шагали цапли, по рукавам сбегали серебряные водопады, пеной разбиваясь о зубчатые утесы. Перекладывая содержимое карманов из старой куртки, он наткнулся на пергаменты. Машинально, глядя на два письма Селин, он сунул приглашения в карман. Он думал, каким же был круглым дураком. Она - красивая юная дочка из высокородного Дома. Он - пастух, которого пытаются в своих целях использовать Айз Седай, человек, обреченный на безумие, если не умрет раньше. Однако Ранд по- прежнему чувствовал, как его тянет к ней при одном только взгляде на ее почерк, он почти уловил запах ее духов. - Я - пастух, - заявил он письмам, - а не великий человек, и если бы я мог на ком-то жениться, то - на Эгвейн, но она хочет стать Айз Седай... да и как я могу жениться, любить какую-то женщину, раз сойду с ума и, может, убью ее? Слова тем не менее нисколько не притупили воспоминаний ни о красоте Селин, ни о том, как бурлила кровь от одного ее взгляда. Почти казалось Ранду, будто она в комнате вместе с ним, он чуть ли не почувствовал тот ее запах. Настолько все представилось реальным, что он оглянулся вокруг и, увидев, что в комнате один, громко рассмеялся: - Да-а, с такой фантазией, как у меня, не ровен час, мозги и так набекрень станут, - пробурчал он. Внезапно Ранд открыл колпак лампы на прикроватном столике, зажег ее и сунул письма Селин в пламя. За стенами гостиницы взревел ветер, пробиваясь сквозь ставни и играя с язычками пламени, жадно пожиравшими пергамент. Поспешно юноша кинул горящие письма в холодный камин, пока огонь не успел достать пальцев. Он подождал, пока погаснет последний почерневший завиток, застегнул пояс с мечом и вышел из комнаты. Верин расположилась в отдельной столовой, где серебра на полках, протянувшихся вдоль стен, было еще больше, чем в общей зале. Мэт жонглировал тремя крутыми яйцами и старался казаться беззаботным. Хмурый Ингтар вперил взор в неразожженный камин. У Лойала в карманах осталось несколько книг из Фал Дара, и сейчас он читал, придвинувшись поближе к лампе. За столом сутулился Перрин, разглядывая прижатые к столешнице ладони. Он чуял, как в комнате пахло воском, которым обычно натирали панели. Это был он, думал Перрин. Ранд - Убийца-Призрак.. Свет, что же случилось со всеми нами? Его руки сжались в кулаки, крупные и квадратные. Этим бы рукам кузнечный молот держать, а не боевой топор! Он поднял взгляд на вошедшего Ранда. Перрину друг показался преисполненным решимости, к чему-то готовым и непреклонным в своем выборе. Айз Седай указала Ранду на кресло с высокой спинкой напротив себя. - Как Хурин? - спросил у нее Ранд, пристраивая меч, чтобы можно было сесть. - Отдыхает? - Он настоял на том, чтобы немедленно проверить след, - ответил Ингтар. - Я приказал ему отследить след до места, где он учует троллоков. Оттуда мы сможем двинуться назавтра. Или ты хочешь отправиться за ними сегодня вечером? - Ингтар, - смутившись, сказал Ранд, - честно говоря, я и не пытался командовать. Я просто не подумал тогда. Однако не так волнуясь, как раньше, отметил про себя Перрин. Убийца-Призрак. Все мы изменились. Ингтар не ответил, только продолжал смотреть в камин. - Нам надо кое-что выяснить. Ранд, - негромко сказала Верин. - Первое: как вы исчезли из лагеря Ингтара, причем абсолютно бесследно? Второе: как вы оказались в Кайриэне на неделю раньше нас? Тот писарь сказал об этом предельно ясно. Вам пришлось бы лететь. Одно из яиц, которыми забавлялся Мэт, хлопнулось об пол, хрустнув скорлупой. Правда, на него Мэт и не взглянул. Он смотрел на Ранда, Ингтар тоже повернулся к юноше. Лойалу притворялся, что по-прежнему читает, но на лице отразилось беспокойство, а мохнатые уши встали торчком. До Перрина дошло, что он тоже уставился на Ранда. - Да ладно, лететь он не летел, - сказал он. - Крыльев я чего-то не замечаю. Может, у него есть что рассказать нам, поважнее. Верин перевела взгляд на него, но всего на пару мгновений. Он встретил ее взгляд, но глаза отвел первым. Айз Седай. Свет. почему мы были такими дурнями, что пошли за Айз Седай? Ранд ответил ему благодарным взглядом, и Перрин улыбнулся ему. Он не был прежним Рандом - эта чудная куртка сидела на нем как влитая, он будто вырос с ней, так теперь казалось, - но он по-прежнему оставался тем мальчишкой, с которым Перрин вырос. Убийца-Призрак. Человек, который внушал волкам благоговейный страх. Мужчина, способный направлять. - Я не против, пожалуйста, - откликнулся Ранд и просто поведал обо всем. Перрин слушал с открытым ртом. Портальные Камни. Другие миры, где сама земля будто перемещалась. Хурин, который прошел по следу туда, где будут Друзья Темного. И попавшая в беду красавица, совсем как в сказаниях менестреля. Мэт тихонько присвистнул в изумлении: - И она привела вас обратно? С помощью одного из этих... этих Камней? Ранд колебался лишь миг. - Должно быть, она, - сказал он. - Ну вот, так мы и оказались впереди вас. Когда появился Фейн, Лойал и я сумели утащить ночью Рог Валир. Потом мы отправились в Кайриэн, потому что я рассудил: нам мимо них не проскользнуть, раз мы их переполошили, а я знал, что Ингтар пойдет за ними на юг и в конечном итоге до Кайриэна доберется. Убийца-Призрак.. Ранд посмотрел на Перрина сузившимися глазами, и тот понял, что произнес это имя вслух. Правда, не так громко, чтобы услышал еще кто-нибудь. На него больше никто и не взглянул. Перрину вдруг захотелось рассказать Ранду про волков. Я знаю о тебе. Будет только справедливо, если и ты узнаешь мою тайну. Но тут была Верин. При ней Перрин говорить не мог. - Интересно, - заметила Айз Седай с задумчивым выражением лица. - Очень бы мне хотелось встретиться с этой девушкой. Если она умеет пользоваться Портальным Камнем... Даже это название не очень-то известно. - Она стряхнула с себя оцепенение. - Ладно, это в другой раз. Среди кайриэнских Домов отыскать высокую девушку не так и сложно. Ага, вот и наш обед. Мясо молодого барашка Перрин учуял еще до того, как в столовую, возглавляемая миссис Тидрой, вступила процессия с подносами, полными еды. От запаха мяса у него потекли слюнки, куда сильнее, чем при виде горошка и кабачков, моркови и капусты на гарнир или горячих хрустящих булочек. Он по-прежнему находил овощи вкусными, но иногда в последнее время ему мечталось о мясе с кровью. Временами даже о сыром. Это как-то озадачивало - поймать себя на мысли, что изысканно розовые пласты баранины, что нарезала хозяйка, слишком хорошо прожарены. Перрин решительно положил себе на тарелку по порции всего. И два куска мяса. Обед прошел почти что в тишине, каждого одолевали свои мысли. Перрин с болью смотрел, как ест Мэт. Аппетит у того был, как всегда, отменным, несмотря на лихорадочный румянец на щеках, а жадность, с которой он запихивал куски в рот, заставляла подумать, будто ест он последний раз в жизни. Перрин старался не отрывать взгляда от своей тарелки, и ему мучительно хотелось, чтобы никогда они с друзьями не уходили из Эмондова Луга. Когда служанки убрали со стола и ушли, Верин настояла, чтобы все оставались здесь вместе до возвращения Хурина. - Он может принести весточку, которая будет означать, что мы должны немедленно выступать. Мэт вновь принялся жонглировать, а Лойал вернулся к чтению. Ранд спросил хозяйку, не найдется ли у нее какой-нибудь книги, и она принесла ему "Путешествия Джейина Далекоходившего". Перрину она тоже нравилась, особенно истории о приключениях среди Морского Народа и странствиях к землям за Айильской Пустыней, откуда привозят шелк. Особой тяги к чтению он не испытывал, поэтому вместе с Ингтаром устроился играть в камни, разложив доску на столе. Шайнарец играл в стремительном дерзком стиле. Перрин всегда играл в камни с упорством, неохотно отдавая поле, но обнаружил, что ставит камни с не меньшим безрассудством, чем Ингтар. Большинство партий кончались вничью, но Перрин сумел выиграть столько же. сколько и Ингтар. Ко времени, когда возвратился нюхач - начинало уже вечереть, - шайнарец поглядывал на Перрина с возросшим уважением. Хурин улыбался в равной степени торжествующе и растерянно: - Лорд Ингтар, Лорд Ранд, я отыскал их. Проследил их до самого логова. - Логова? - вскинулся Ингтар. - То есть они прячутся где-то поблизости? - Точно так. Лорд Ингтар. Те, кто забрали Рог. Я прошел прямо туда, и там повсюду следы троллоков, хотя эти там ходили хоронясь, будто боялись, что их увидят. И не удивительно. - Нюхач глубоко вздохнул. - Это только что построенное громадное поместье Лорда Бар-танеса. Но - Лорда Бартанеса! - воскликнул Ингтар. ведь он... он же... он... - Среди высокородных, как и среди простолюдинов, есть Приспешники Тьмы, - спокойно заметила Верин. - Люди могущественные отдают свои души Тенм так же часто, как и люди слабые. Ингтар помрачнел, будто и помыслить о подобном нежелал. - Там стража, - продолжал Хурин. - С двадцатью людьми мы туда не пробьемся, как и обратно не вырвемся. Сотня, еще куда ни шло. но с двумя было бы лучше. Вот что я думаю, милорд. - А король? - спросил Мэт. - Если этот Барта-нес - Приспешник Темного, король поможет нам. - Я нисколько не сомневаюсь, - холодно сказала Верин, - что Галдриан Райатин обрушится на Бартанеса Дамодреда из-за одного только слуха, будто Бартанес - Друг Темного, и только обрадуется подвернувшемуся предлогу. Я также не сомневаюсь, что Галдриан, заполучи Рог, никогда не выпустит его из своих рук. Он станет выносить его перед народом по праздникам, дабы продемонстрировать, как велик и могуч Кайриэн, и никто более Рога не увидит. Потрясенный Перрин захлопал глазами: - Но ведь Рог Валир должен... когда случится Последняя Битва... Не может же он просто забрать его себе! - Я мало знаю о кайриэнцах, - сказал ему Ингтар, - но о Галдриане наслышан. Он устроит в нашу честь празднество и отблагодарит нас за славу, что мы принесли Кайриэну. Он набьет нам карманы золотом, с головой осыплет почестями и наградами. А если мы попытаемся покинуть Кайриэн, взяв с собой Рог, то он, не долго думая, отрубит наши прославленные головы, мы и вздохнуть не успеем. Перрин провел ладонью по волосам. Чем больше он узнавал о королях, тем меньше они ему нравились. - А кинжал? - робко поинтересовался Мэт. - Кинжал же ему не нужен, зачем он ему? - Ингтар свирепо глянул на него, и тот неловко ерзнул. - Я знаю. Рог важнее, но я-то не собираюсь сражаться в Последней Битве. Этот кинжал... Верин положила ладони на подлокотники кресла: - Галдриан не получит и кинжала. Нам нужно каким-то образом попасть в манор Бартанеса. Если мы отыщем только Рог, то сумеем также отыскать и способ вернуть его. Да, Мэт, и кинжал. Как только станет известно, что в городе появилась Айз Седай - ну, обычно я сторонюсь всего этого, - но если оброню Тидре словечко, хочу, мол, взглянуть на новое поместье Бартанеса, то через день-другой мне пришлют приглашение. Будет нетрудно провести с собой по крайней мере нескольких из вас. Что такое, Хурин? Едва Верин упомянула про приглашение, нюхач взволнованно закачался на носках: - У Лорда Ранда уже есть. От Лорда Бартанеса. Перрин уставился на Ранда, да и не он один. Ранд вытянул из кармана куртки два запечатанных пергамента и, ни слова не произнеся, протянул их Айз Седай. Ингтар встал, подошел к Верин и из-за ее плеча посмотрел на печати с любопытством. - Бартанес и... И Галдриан! Ранд, как это они у тебя оказались? Что ты тут делал? - Ничего, ровным счетом, - сказал Ранд. - Я ничего не делал. Просто они прислали их мне. - Ингтар протяжно выдохнул. Мэт сидел, отвесив челюсть. - Ну, они просто их прислали, - тихо вымолвил Ранд. В нем обнаружилась величественность, которой Перрин не припоминал; Ранд смотрел на Айз Седай и на шайнарского лорда как на равных. Перрин потряс головой. Эта куртка и в самом деле ему под стать. Все мы изменились. -- Остальные все Лорд Ранд сжег, - сообщил Хурин. - Каждый день они приходили, и каждый день он их сжигал. Кроме этих, конечно. Каждый день от все более могущественных Домов. - Голос нюхача просто-таки звенел гордостью. - Колесо Времени всех нас вплетает в Узор, как ему это угодно, - сказала Верин, рассматривая пергаменты, - а порой оно предусмотрительно дает нам то, что нужно, еще до того, как мы узнаем, что нам это нужно. Небрежным жестом она скомкала королевское приглашение и кинула его в камин, где оно осталось лежать белым пятном на холодных поленьях. Вскрыв большим пальцем печать на втором, она прочитала его. - Да! Да, это будет очень хорошо. - Как я пойду туда? - спросил ее Ранд. - Они же поймут, что никакой я не лорд. Я пастух, фермер. - Ингтар смотрел скептически. - Да-да, Ингтар. Я же говорил тебе, кто я такой! Ингтар пожал плечами; его еще ни в чем не убедили. Хурин взирал на Ранда с категорическим неверием. Чтоб мне сгореть, подумал Перрин, если б не знал его всю жизнь, то тоже ни за что бы не поверил. Мэт, склонив голову, рассматривал Ранда и хмурился, словно видел нечто такое, чего прежде не видывал. Теперь и он это видит. - Ты справишься. Ранд, - сказал Перрин. - Сможешь. - Все получится, - сказала Верин, - если ты не примешься говорить каждому, будто ты пастух. Люди видят то, что хотят видеть. Кроме того, смотри им в глаза и говори уверенно. Так, как разговариваешь со мной, - сухо присовокупила она, и на щеках Ранда выступили малиновые пятна, но взгляда он не опустил. - Не имеет значения, что именно ты говоришь. Сказанное не к месту они спишут на то, что ты - чужестранец. Так же, кстати, будет, если ты вспомнишь, как вел себя с Престолом Амерлин. Если ты станешь держаться столь же нахально-надменно, они поверят тому, что ты - лорд, пусть даже ты будешь не в камзоле, а в тряпье. Мэт хихикнул. Ранд поднял ладони: - Хорошо, ладно. Я это сделаю. Но я по-прежнему считаю, что они всё поймут - через пять минут, как я раскрою рот. Когда идти? - Бартанес предлагает на выбор пять различных дат, одна - завтра вечером. - Завтра! - взорвался Ингтар. - Да завтра к вечеру Рог может быть за пятьдесят миль вниз по реке, или... Верин осадила его: - Уно и ваши солдаты смогут вести наблюдение за поместьем. Если они решат перенести Рог в другое место, мы легко последуем за ними и, наверно, вернем его куда проще, чем из логова Бартанеса. - Может статься, и так, - нехотя согласился Ингтар. - Не по душе мне ждать, особенно теперь, когда Рог почти что у меня в руках. Я заполучу его. Я должен! Должен! Хурин во все глаза смотрел на него: - Но, Лорд Ингтар, так нельзя! Что случится - случится, и чему суждено быть - бу... - Свирепый взгляд Ингтара обрезал его, хотя он и продолжал бормотать: - Это неправильно, так говорить - "должен". Ингтар, с напряженным лицом, повернулся к Верин: - Верин Седай, кайриэнцы весьма строги в правилах этикета. Если Ранд не отошлет ответа, Бартанес может быть настолько уязвлен, что не впустит нас, даже с этим пергаментом. Но если Ранд... ну Фейн, по крайней мере, его узнает. Мы их предупредим, и они устроят западню. - Мы устроим им сюрприз. - Ее быстрая улыбка не сулила ничего приятного. - Но, я думаю, Бартанес захочет увидеть Ранда в любом случае. Друг он Темного или нет, но сомневаюсь, что он отказался от участия в заговорах, направленных против трона. Ранд, он пишет, ты проявил интерес к одному из проектов короля, но не уточняет, о каком идет речь. О чем он? - Не знаю, - медленно сказал Ранд. - После приезда я вообще ничего не делал. Только вас ждал. Может, он про статую? Мы проезжали через деревню, где выкапывают огромную статую. Эпохи Легенд, как говорят. Король намерен перевезти ее к Кайриэну, правда, я не понимаю, как можно с места даже сдвинуть подобную громадину. Но я только спросил там, что это такое. - Днем мы проехали мимо нее и не останавливались, чтобы задавать вопросы. - Верин уронила приглашение на колени. - Вероятно, неблагоразумный поступок для Галдриана - вызволять из земли эту статую. Нет, реальной опасности здесь нет, но никогда не будет благоразумным тот, кто не знает, что делает, начав возиться с предметами из Эпохи Легенд. - Что это? - спросил Ранд. - Са'ангриал. -- Она сказала так, будто на самом деле слово это не представляет никакой важности, но у Перрина неожиданно возникло чувство, что те двое вступили в свой, только для них, разговор, произнося то, чего никто не услышит. - Один из пары, двух самых больших, когда-либо созданных, о которых нам известно. И к тому же весьма необычная пара. Один, пока по-прежнему зарытый, на Тремалкине, он может быть использован только женщиной. Этим может воспользоваться лишь мужчина. Они были созданы в годы Войны Силы в качестве оружия, но если и есть за что быть благодарным той Эпохе, или Разлому Мира, так только за то, что Эпоха та закончилась раньше, чем их успели пустить в ход. Вместе они обладали бы чудовищной мощью, способной вновь Разломать Мир, что привело бы, вероятно, к последствиям намного худшим, чем после первого Разлома. Пальцы Перрина сплелись тугими узлами. Он избегал прямо смотреть на Ранда, но и уголком глаза приметил, как побелела кожа вокруг губ Ранда. Он решил, что Ранд, видимо, испуган, и ничуть не винил его за этот страх. Вид у Ингтара был потрясенный, как, верно, и у Перрина. - Нужно зарыть ее обратно, как можно глубже, забросать землей и камнями. Что бы случилось, найди Логайн эту статую? Или любой несчастный, мужчина, способный направлять, какой-то одиночка, которому взбрело в голову заявить, будто он - Возрожденный Дракон! Верин Седай, вы должны предостеречь Галдриана от неверного поступка. - Что? О, мне кажется, в этом нет никакой необходимости. Чтобы справиться с потребным для Разлома Мира количеством Единой Силы, эти два саангриала должны быть использованы в унисон - так действовали в Эпоху Легенд. Работая вместе, рука об руку, мужчина и женщина всегда были вдесятеро сильнее, чем порознь, - а какая Айз Седай ныне станет пособлять мужчине направлять? Сам по себе этот са ангриал достаточно могуществен, но, по-моему, найдутся считанные женщины, которым под силу не погибнуть и направить поток Силы через тот, что на Тремалкине. Разумеется, Амерлин. Морейн и Элайда. Может, еще одна-другая. И две-три из тех, кто пока еще обучается. А что до Логайна... у него все силы просто ушли бы лишь на то, чтобы не испепелило его самого, больше ни на что. Нет, Ингтар, я думаю, тревожиться не о чем. По крайней мере до тех пор, пока не провозгласит себя настоящий Возрожденный Дракон, а тогда у нас и без этого хлопот будет полон рот. Давай-ка покамест беспокоиться о том, что мы станем делать, когда окажемся в поместье Бартанеса. Она говорила для Ранда. Перрин понимал это, и, судя по болезненно скривившемуся лицу Мэта, тот понимал не хуже. Даже Лойал нервно елозил в кресле, О Свет, Ранд, подумал Перрин. Свет, не дай ей использовать себя! Ладони Ранда плотно вдавились в крышку стола, с такой силой, что побелели костяшки, но голос не дрожал. Взор ни на миг не отрывался от лица Айз Седай. - Сначала нам нужно вернуть Рог и кинжал. А потом - с этим кончено, Верин. Тогда - все кончено. Глядя на улыбку Верин, мимолетную и загадочную. Перрин ощутил холодок. Вряд ли и Ранд понимает то, что, как ему представляется, он сам делает. Если и понимает, то очень и очень мало. ГЛАВА 32. Опасные слова Поместье Лорда Бартанеса огромной жабой притаилось в ночи, занимая, со всеми стенами и пристройками, участок размером с добрую крепость. Но крепостью поместье не было, повсюду - огни, высокие окна, откуда звенела музыка и доносился смех, тем не менее Ранд заметил стражу - на верхушках башен и шагавшую по зубчатым парапетам, и ни одно из окон не располагалось близко от земли. Юноша спрыгнул с Рыжего и пригладил куртку, поправил пояс с мечом. Рядом, у подножия широкой, белого камня лестницы, ведущей к большим, с богатой резьбой дверям манора, спешивались его спутники. В качестве эскорта прибывших сопровождало десять шайнарцев во главе с Уно. Прежде чем отъехать со своими людьми в сторону, к эскортам прочих гостей, - там на большом костре жарился на вертеле целый бык и предусмотрительно расставлены припасенные для них бочонки с елем, - одноглазый солдат обменялся с Ингтаром короткими кивками. Второй десяток шайнарцев, как и Перрина, было решено не брать. Каждому из отправившихся на прием, как выразилась Верин, отведена своя роль, и Перрину в этот вечер подходящей не нашлось. Эскорт необходим, чтобы придать гостям значимость, подчеркнуть их достоинство в глазах кайриэнцев, но больше десяти человек выглядело бы подозрительно. Ранд пошел понятно почему - приглашение ведь прислано на его имя. Ингтар должен своим титулом придать визиту больший престиж, а Лойал шел потому, что огир были в моде в самых высоких кругах кайриэнской знати. Хурина решено было выдать за личного слугу Ингтара. Истинной его целью будет обнаружить по возможности следы Приспешников Темного и троллоков, а от тех и Рог Валир недалеко. Мэт, беспрестанно ворчавший и сетующий на горькую долю, пытался прикинуться слугой Ранда. Мэта взяли потому, что он способен был почувствовать присутствие кинжала. Если у Хурина ничего не выйдет, то, глядишь, найти Друзей Темного получится у него. Когда же Ранд поинтересовался у Верин, почему идет она, Айз Седай лишь улыбнулась и сказала: - Чтобы остальные в беду не угодили. Когда они одолели лестницу, Мэт пробурчал: - Все равно непонятно, с чего мне быть слугой. - Они с Хурином шли позади остальных. - Чтоб я сгорел, если Ранду можно быть лордом, то я тоже могу натянуть на себя маскарадную куртку. - Слуга, - заметила Верин, не оборачиваясь, - может пройти во многие места, куда другому человеку хода нет, а многие благородные его и не заметят. У вас с Хурином своя задача. - А теперь, Мэт, тихо, - вмешался Ингтар, - если не хочешь, чтобы нам отказали. Они приближались к дверям, подле которых стояло с полдюжины стражников с Древом и Короной Дома Дамодред на груди и равное число мужчин в темно- зеленых ливреях с Древом и Короной на рукаве. Глубоко вздохнув. Ранд протянул приглашение. - Я - Лорд Ранд из Дома ал'Тор, - выпалил он единым духом, лишь бы побыстрее с этим покончить. - А это - мои гости. Верин Айз Седай из Коричневой Айя. Лорд Ингтар из Дома Шинова, из Шайнара. Лойал, сын Арента, сына Халана, из Стеддинга Шангтай. - Лойал просил опустить название стеддинга, но Верин настояла на обязательном соблюдении всех возможных с их стороны формальностей. Слуга, с небрежным поклоном потянувшийся за приглашением, при каждом новом имени слегка вздрагивал; на Верин он глядел выпученными глазами. Потом сдавленным голосом он просипел: - Добро пожаловать в Дом Дамодред, милорды. Добро пожаловать, Айз Седай. Добро пожаловать, друг огир. - Взмахом руки он распорядился широко открыть двери и с поклонами ввел Ранда и остальных внутрь, где поспешно передал приглашение другому слуге в ливрее и что-то зашептал тому в ухо. У того Древо и Корона, вышитые на груди зеленой куртки, были больше, чем у слуг, виденных ранее. - Айз Седай, - произнес он и, опершись на свой длинный жезл, поклонился ей, согнувшись почти вдвое, - голова едва не коснулась колен, потом одарил таким поклоном поочередно каждого из гостей. - Милорды. Друг огир. Меня зовут Ашин. Пожалуйста, следуйте за мной. Дальше в зале были одни слуги, но Ашин ввел всех в громадную комнату, наполненную знатными господами, в одном конце ее выступал жонглер, в другом - акробаты. Голоса и музыка, доносящиеся отовсюду, говорили, что в этой зале собрались не все гости и представление дают не только тут. Благородные стояли по двое, по трое и по четверо, иногда мужчины и женщины вместе, иногда только мужчины или только женщины, и всегда между группками сохранялось пустое пространство - чтобы ни одно лишнее ухо не услышало, о чем идет разговор. Одежда гостей была темных кайриэнских цветов, и у каждого яркие цветные полоски- нашивки не менее чем в половину его или ее груди, а у некоторых они доходили до пояса. Волосы женщин уложены в высокие сложные башни из локонов, прически не повторяли одна другую, юбки были тоже темного цвета и столь широки, что в дверях поуже, чем в этом маноре, им пришлось бы поворачиваться боком. Ни у кого из мужчин не было заметно бритых голов солдата - длинные волосы покрывали темные бархатные шляпы, у одних по форме вроде колокола, у других - плоские, и, как и у женщин, руки утопали в кружевных гофрированных манжетах цвета темной желтоватой кости. Ашин стукнул об пол жезлом и громким голосом объявил о вновь прибывших, имя Верин прозвучало первым. Все взоры устремились на вновь пришедших. На плечах Верин лежала шаль с коричневой бахромой, вышитая виноградными листьями; появление Айз Седай вызвало шепотки среди лордов и леди, а жонглер выронил кольцо, правда на него больше никто не смотрел. Не меньшего внимания удостоился Лойал, не успел еще Ашин огласить его имя. Несмотря на серебряное шитье на воротнике и рукавах, однотонная во всем остальном чернота Рандовой куртки заставляла его выглядеть совсем невзрачным рядом с кайриэнцами, и многие взгляды притянули их с Ингтаром мечи. На первый взгляд, из здешних лордов никто вооружен не был. Ранд расслышал не единожды произнесенные слова "клинок со знаком цапли". Некоторые из устремленных на Ранда взглядов можно было назвать хмурыми; он подозревал, что это те, кого он оскорбил, сжегши их приглашения. К Ранду подошел стройный красивый мужчина. У него были длинные седеющие волосы, а темно- серый кафтан пересекали многоцветные полосы - от шеи почти до самых колен, где кафтан и кончался. Для кайриэнца он был чрезвычайно высок, всего на полголовы ниже Ранда, а то, как он стоял - вздернув подбородок и словно глядя на всех сверху вниз, - заставляло его казаться еще выше. Глаза сверкали черными камушками. Но на Верин он бросил опасливый взгляд. - Я удостоен Благодатью вашего появления, Айз Седай. - Голос Бартанеса Дамодреда был глубок и уверен. Его взгляд прошелся по остальным. - Я не ожидал столь выдающихся гостей. Лорд Ингтар, друг огир. - Его поклон каждому был лишь чуть больше, чем простой кивок; Бартанес доподлинно знал, насколько он могуществен. - И вы, мой юный Лорд Ранд. Вы столько толков возбудили в городе, да и во всех Домах. Возможно, у нас будет шанс побеседовать этим вечером. - Тон его говорил, что разговор состоится, подвернется этот шанс или нет, что никакие слухи его нисколько не взволновали, но глаза его на долю секунды скользнули, прежде чем он спохватился, к Ингтару и Лойалу и к Верин. - Добро пожаловать. Он позволил себя увести красивой женщине, которая положила унизанную кольцами ладонь, утопающую в кружевах, ему на руку, но взгляд Бартанеса, пока он отходил, то и дело возвращался к Ранду. Опять загудели прерванные разговоры, вытянутыми петлями начали взлетать почти до самого оштукатуренного потолка, в добрых четырех спанах, кольца жонглера. Акробаты же и не останавливались; женщина взмыла вверх со сложенных в замок рук партнеров, в свете сотни ламп блестя в полете смазанной маслом кожей, и приземлилась ногами на руки мужчины, уже стоящего на плечах второго. Он поднял ее вверх на вытянутых руках, а нижний атлет проделал то же самое с ним, потом она раскинула руки в стороны, словно ожидая аплодисментов. Никто из кайриэнцев словно и не замечал выступавших. Верин и Ингтар потихоньку вклинились в толпу. Шайнарец удостоился нескольких настороженных взглядов; кое-кто смотрел на Айз Седай большими глазами, другие встревоженно хмурились, будто на расстоянии вытянутой руки от себя обнаружили бешеного волка. Подобные взгляды чаще кидали на нее мужчины, чем женщины, а некоторые женщины с нею заговаривали. До Ранда дошло, что Мэт с Хурином уже исчезли на кухню, где собирали всех слуг, пришедших с гостями, и где они будут ждать, пока не позовут хозяева. Ранд надеялся, что им нетрудно будет потихоньку улизнуть оттуда. Лойал склонился к юноше и проговорил только ему на ухо: - Ранд, поблизости здесь Путевые Врата. Я чувствую их. - То есть тут была огирская роща? - негромко произнес Ранд, и Лойал кивнул: - Когда ее высадили, Стеддинг Тсофу еще не был заново найден, иначе огир, помогавшим возводить ал'-кайр'раиеналлен, незачем была бы рощица в напоминание о стеддинге. Когда я проходил через Кайриэн в прошлый раз, тут повсюду стоял лес, и принадлежал он королю. - Видно, Бартанес оттяпал его себе какой-то интригой. - Ранд окинул комнату нервным взглядом. Все продолжали беседовать, но не один человек и не два посматривали на него и огир. Ингтара Ранд не заметил. Верин обступила тесная кучка женщин. - Жаль, не можем мы оставаться вместе. - Верин сказала "нет", Ранд. Она говорит, тогда все начнут что-то подозревать, рассердятся, считая, будто мы чураемся их. Мы обязаны заглушить все подозрения, пока Мэт и Хурин чего-нибудь не найдут. - Что она говорила, я слышал не хуже тебя, Лойал. Но я по-прежнему считаю: если Бартанес - Приспешник Тьмы, тогда он понимает, зачем мы здесь. Разбрестись поодиночке - все равно что попросить стукнуть по голове. - Верин говорит, он ничего не станет предпринимать, пока не придумает, как ему нас использовать. Ранд, делай что она нам сказала. Айз Седай знают, что делают. Лойал отошел к толпе, и не успел ступить и десяти шагов, как его взяли в плотное кольцо лорды и леди. Остальные устремились к Ранду, оставшемуся теперь в одиночестве, но он развернулся в другую сторону и торопливо зашагал прочь. Айз Седай-то, может, и знают, что они делают, но мне бы хотелось, чтобы я тоже знал. Мне это не нравится. Свет, как мне хочется знать, говорила ли она правду. Айз Седай не лгут никогда, но правда, которую ты слышишь, может оказаться совсем не той правдой, о какой ты думаешь. Чтобы с ним не заговаривали гости, юноша продолжал идти. Он миновал анфиладу комнат, во всех - полно лордов и леди, во всех давали представления: Ранд видел трех менестрелей в разноцветных плащах, еще больше жонглеров и акробатов, музыкантов, играющих на флейтах, биттернах, цимбалах, лютнях, плюс к этому на скрипках пяти размеров, на шести видах труб. прямых, изогнутых, скрученных спиралью, на десятке всевозможных барабанов - от литавров до тамбуринов. Кое на ком из игравших на рожках и трубах Ранд задержал взгляд - у кого они были скручены, - но все инструменты были обыкновенными, медными. Дурень, не стали бы они вытаскивать Рог Валир сюда. подумал он про себя. Если только Бартанесу не вздумалось подать мертвых героев как часть представления для гостей на своем приеме, Здесь был даже бард, в отделанных серебром тайренских сапогах и желтой куртке. Он расхаживал по комнатам, пощипывая струны арфы, изредка останавливался и декламировал какие-то строфы Высоким Слогом. Он пренебрежительно глядел на менестрелей и не особо задерживался в комнатах, где они выступали, но между ними и бардом Ранд не заметил большой разницы, если не считать одежды. Неожиданно сбоку от Ранда зашагал Бартанес. Мигом ливрейный лакей, поклонившись, протянул ему серебряный поднос. Бартанес взял бокал дутого стекла. Пятясь и по-прежнему согнувшись в поклоне, слуга держал поднос перед Рандом и отошел в сторону, затем растворившись в толпе, только когда юноша отрицательно покачал головой. - Вы кажетесь взволнованным, - заметил Бартанес, потягивая вино. - Люблю пройтись. - Ранд знать не знал, как следовать наказу Верин, и, припомнив, что она сказала о его визите к Амерлин, он зашагал так, будто выполнял упражнение "Кот Пересекает Двор Замка". Более высокомерно-вызывающей походки он не знал. Губы Бартанеса сжались, и у Ранда мелькнула мысль, не нашел ли лорд такое поведение чрезмерно надменным, но, кроме совета Верин, руководствоваться юноше было нечем, и он продолжал держать себя по-прежнему. Чтобы немного сгладить остроту ситуации. Ранд любезно сказал: - Хороший вечер. У вас много друзей, и я никогда не видел столько выступающих сразу. - Друзей много, - согласился Бартанес. - Можете сказать Галдриану, сколько их и кто они. Некоторые имена его бы удивили. - Я никогда не встречался с королем, лорд Бартанес, и навряд ли когда встречусь. - Разумеется. Вам просто случилось оказаться в той крохотной деревушке. И вы не проверяли, насколько продвигаются работы по откапыванию той статуи. Что само по себе предприятие великое. - Да. - Ранд вновь подумал о Верин, жалея, что она не дала ему совета, как разговаривать с человеком. который предполагает, будто собеседник лжет. Не подумав, он брякнул: - Опасно связываться с тем, что дошло из Эпохи Легенд, если не понимаешь того, что делаешь. Бартанес вперился в вино, размышляя с таким видом, словно Ранд только что произнес нечто глубокомысленное. - Вы говорите, что в этом не поддерживаете Галдриана? - наконец спросил Бартанес. - Я же сказал вам: я никогда не встречался с королем. - Да, разумеется. Я и не знал, что андорцы столь хорошо играют в Великую Игру. В Кайриэне мы видели немногих. Ранд глубоко вздохнул, сдерживая себя, чтобы сердито не заявить тому, что он вовсе не играет в эту их Игру. - На реке много барж с зерном из Андора. - Купцы и торговцы. Кто таких замечает? Легче заметить жучков на листьях. - В голосе Бартанеса звучало равное презрение и к жучкам, и к купцам, но он вновь нахмурился, будто Ранд на что-то намекал. - Немногие путешествуют в обществе Айз Седай. Для Стража вы выглядите слишком юным. Предполагаю, Стражем у Верин Седай является Лорд Ингтар? - Мы именно те, кем назвались, - промолвил Ранд и сморщился. За исключением меня. Бартанес изучал лицо Ранда почти в открытую: - Молод. Слишком молод для клинка со знаком цапли. - Мне меньше года, - сказал Ранд невольно и тут же пожалел, что слово - не воробей, вылетит - не поймаешь. Для его слуха эта фраза прозвучала глупо, но Верин сказала: действовать так, как при Престоле Амерлин, и именно такой ответ его заставил заучить Лан. В Пограничных Землях считают днем своего рождения день, когда мужчине вручают меч. - Вот как! Андорец, да вдобавок обученный в Пограничье. Или Стражем? - Глаза Бартанеса сузились, изучающе ощупывая Ранда. - Насколько я понимаю, у Моргейз всего один сын. По имени Гавин. как я слышал. Вы, должно быть, почти одних лет с ним. - Я встречался с ним, - осторожно сказал Ранд. - Эти глаза. Эти волосы. Я слышал, что по цвету волос и глаз андорская королевская ветвь почти что Айил. Ранд споткнулся на ровном мраморном полу. - Я - не Айил, Лорд Бартанес, и я - не из королевской ветви. - Как скажете. Над многим вы заставили меня задуматься. В следующий раз, наверное, мы сумеем найти общую тему для разговора. - Бартанес кивнул и приподнял бокал в небольшом салюте, затем повернулся и заговорил с седоволосым мужчиной, со множеством нашивок на кафтане, до самого низу. Ранд покачал головой и пошел дальше, прочь от новых разговоров. Хватило и беседы с одним кайриэнским лордом; рисковать еще раз ему не хотелось. Похоже, Бартанес отыскивал глубинные значения в самых банальных фразах. Ранд понял, что уже достаточно узнал о Даэсс Даймар, чтобы сообразить: у него нет ни малейшего представления, как в нее играют. Мэт, Хурин, найдите поскорее хоть что-нибудь, чтобы мы могли убраться отсюда! Эти люди все сумасшедшие. Он шагнул в очередную комнату, и в конце ее он увидел менестреля, который бренчал на арфе и читал наизусть сказания из цикла "Великой Охоты за Рогом". Этим менестрелем был не кто иной, как Том Меррилин. Ранд остановился как вкопанный. Том, по-видимому, его не замечал, хотя взор менестреля дважды скользнул по нему. Похоже, Том имел в виду именно то, что сказал. Полный разрыв. Ранд развернулся, собираясь уйти, но путь мягко заступила какая-то женщина и положила ему на грудь ладонь, кружева открыли нежное запястье. Ростом она не дотягивала ему до плеча, но высоко зачесанные локоны оказались у него перед глазами. Под подбородком, вокруг высокого ворота ее платья, сборками лежали кружева, а нашивки на платье темно-синего цвета опускались ниже лифа. - Я - Алайне Чулиандред, а вы - тот самый известный Ранд ал'Тор. Предполагаю, что в своем поместье Бартанес имел право первым побеседовать с вами, но то, что мы о вас слышали, у всех нас вызвало глубокий интерес. Я даже знаю, что вы играете на флейте. Неужели это правда? - Да, я играю на флейте. - Откуда она?.. Калдеврин. Свет, каждый слышал обо всем в Кайриэне! - Надеюсь, вы меня извините... - Я слышала, что чужеземные лорды занимаются музыкой, но никогда не верила этому. Я бы очень хотела сама услышать, как вы играете. Наверно, мы с вами поговорим о всяком-разном. Видимо, Бартанес счел общение с вами увлекательным. Мой муж все дни напролет проводит на собственных виноградниках и оставляет меня в совершенном одиночестве. Никогда его нет рядом, когда хочется поговорить. - Должно быть, вы скучаете по нему, - сказал Ранд, стараясь потихонечку обойти и саму женщину, и ее широкие юбки. Она рассыпалась звонким смехом, словно он сказал нечто смешное, смешнее не придумаешь. Перед Алайне боком вклинилась вторая женщина, и вторая ладонь уперлась Ранду в грудь. Нашивок у нее было не меньше, чем у Алайне, и возраст у женщины был тот же самый - обе на добрый десяток лет старше него. - Хочешь захватить его только для себя, Алайне? - Две женщины улыбнулись друг дружке, но взоры метали кинжалы. Вторая обратила свою улыбку Ранду. - Я - Биливере Осиеллин. Неужели все андорцы такие высокие? И такие красивые? Ранд прочистил горло: - А-э... некоторые - такие же высокие. Простите меня, но если вы... - Я видела, как вы разговаривали с Бартанесом. Говорят, будто вы знаете и Галдриана. Вы обязательно должны навестить меня и поговорить со мною. Мой муж объезжает наши имения на юге. - У тебя утонченность девки из портовой таверны, - прошипела ей Алайне и немедленно заулыбалась Ранду: - У нее нет изысканности. Никакому мужчине не понравится женщина со столь грубыми манерами. Приходите с флейтой ко мне в усадьбу, и мы побеседуем. А может, вы научите меня играть на ней? - То, о чем Алайне думает как об утонченности, - мило заметила Биливере, - не что иное, как недостаток смелости. Мужчина, носящий отмеченный цаплей меч, должен быть храбрецом. Это и в самом деле клинок со знаком цапли, да? Ранд решил уйти от них, пятясь: - Я надеюсь, вы будете столь снисходительны, что... - Они ни на Шаг не отставали от него, и вскоре Ранд спиной уперся в стену; широкими крыльями юбок они отсекли ему все пути к отступлению, выстроив вместе еще одну стену перед ним. Ранд вздрогнул, когда рядом с этими двумя втиснулась третья женщина, ее юбки вдвинулись перед ним, скрепив стену шелков. Она была старше, но такая же красивая, с веселой улыбкой, которая не смягчала остроты проницательных глаз. Нашивок на одежде у нее оказалось раза в два больше, чем у Алайне и Биливере; они чуть присели в реверансе и мрачно взирали на нее. - Эти две паучихи вознамерились затянуть тебя в свои сети? - Старшая женщина рассмеялась. - Обычно им удается накрепко впутать друг дружку, а не кого-то еще. Идемте со мной, мой прекрасный юный андорец, и я расскажу вам, в какие беды они бы вас ввергли. К тому же вам не о чем тревожиться, мужа у меня нет. От мужей всегда одни хлопоты и неприятности. Поверх головы Алайне Ранд заметил Тома, тот выпрямлялся после поклона, который остался никем не замеченным и не вознагражденным аплодисментами. Поморщившись, менестрель подхватил бокал с подноса оторопевшего слуги. - Я тут увидел одного человека, с которым мне нужно поговорить, - сказал Ранд женщинам и вырвался из угла, в который они его загнали, в тот момент, когда последняя из подошедших к нему женщин потянулась за его рукой. Втроем они смотрели ему вслед, а он устремился к менестрелю. Том посмотрел на юношу поверх края бокала, потом сделал большой глоток. - Том, я знаю, ты сказал, что между нами все кончено, но мне нужно было вырваться от этих баб. Только об одном и говорят - что мужья их где-то далеко, да намеки всякие делают... - Том поперхнулся вином, и Ранд похлопал его по спине: - Когда пьешь, нельзя торопиться, а то кое-что иногда идет не в то горло. Том, они думают, будто я с Бартанесом что-то замышляю или, может, с Галдрианом, и, по моему, если я скажу им, что ничего подобного у меня и в мыслях нет, они не поверят. Просто нужен был предлог отвязаться от них. Согнутым пальцем Том пригладил длинные усы и посмотрел через всю комнату на трех женщин. Они по- прежнему стояли вместе, наблюдая за Рандом и менестрелем. - Этих трех я узнаю, парень. Одна Бриане Табор-вин преподала бы тебе такой урок, который раз в жизни стоит пройти каждому мужчине, если он выживет после этого обучения. Тревожишься за их мужей. Это мне нравится, парень. - Вдруг глаза Тома стали колючими. - Ты говорил мне, что свободен от Айз Седай. " Половина сегодняшних разговоров тут - о том, что андорский лорд заявился без предупреждения, да еще с Айз Седай заодно. Бартанес и Галдриан! На этот раз ты позволил-таки Белой Башне засунуть себя на горячую сковородку. - Она приехала только вчера, Том. И как только Рог будет в безопасности, я опять от них освобожусь. Я хочу быть уверен, что все с Рогом будет хорошо. - Ты говоришь так, будто сейчас с ним что-то неладно, - медленно произнес Том. - Раньше ты не так говорил. - Том, его похитили Приспешники Тьмы. Они принесли его сюда. Бартанес - один из них. Со стороны казалось, что Том изучает свое вино, но взгляд его обежал всех вокруг, проверяя, нет ли кого настолько близко, чтобы услышать их разговор. Искоса за менестрелем и Рандом наблюдали не только те три женщины, но и многие другие, причем всем своим видом стараясь показать, что заняты беседой, но каждая группка сохраняла свою обособленность и взаимную дистанцию. Тем не менее Том понизил голос: - Говорить такое опасно, если это неправда, и еще опаснее, если наоборот. Подобное обвинение против самого могущественного в королевстве человека... Значит, Рог - у него? Видимо, вновь ты ищешь моей помощи, теперь, когда еще раз впутался в историю с Белой Башней. - Нет. - Ранд решил, что Том прав, пусть даже менестрель и не знает почему. Больше никого нельзя втягивать в свои беды. - Я просто хотел отвязаться от тех женщин. Менестрель дунул в усы, отступил: - Так. Да. Ладно. Когда я помог тебе в последний раз. то заработал хромоту, а ты, похоже, опять позволил посадить себя на веревочки Тар Валона. На сей раз выпутываться тебе придется самому. - Говорил он таким тоном, словно убеждал самого себя. - Да, Том. Самому. - Как. только Рог будет в безопасности и Мэт вернет тот проклятый кинжал. Мэт, Хурин, где же вы? Словно откликнувшись на мысленный зов, в зале появился Хурин. Взгляд его ищуще скользил по лордам к леди. Те смотрели сквозь него; слуг, пока те не понадобятся, для них не существовало. Когда нюхач заметил Ранда и Тома, то двинулся к ним, лавируя между небольшими группами благородных, и, приблизившись, поклонился Ранду. - Милорд, меня послали сказать вам. Ваш слуга упал и вывихнул колено. Насколько с ним худо, милорд, я не знаю. Какое-то время Ранд непонимающе смотрел на него. потом сообразил. Отдавая себе отчет в том, что сейчас все взоры устремлены на него, он громко - чтобы слышали рядом находящиеся знатные гости - сказал: - Вот неуклюжий олух! Что толку мне от него, коли он ходить не может? Думаю, мне стоит посмотреть, как сильно он расшибся. Похоже, сказанное оказалось уместным и верным. Хурин с облегченным видом опять поклонился и чуть менее напряженно сказал: - Как милорду будет угодно. Не соблаговолит ли милорд последовать за мной? В лорда ты играешь очень хорошо, - тихонько произнес Том. - Но запомни: кайриэнцы могут играть в Даэсс Деи'мар, но первое место в Великой Игре - у Белой Башни. Будь осторожен, парень. Окинув благородных взглядом исподлобья, менестрель поставил опустевший бокал на поднос проходящего мимо слуги и, перебирая струны арфы, прошествовал в сторонку. Чуть погодя он начал декламировать "Добрую жену Мили ч торговца шелком". - Веди, человек, - сказал Ранд Хурину. чувствуя себя круглым идиотом. Выходя следом за нюхачом из зала, он спиной ощущал устремленные на него взоры. ГЛАВА 33. Послание из Тьмы - Вы нашли его? - спросил Ранд, спускаясь за Хурином по узкому лестничному пролету. Внизу располагались кухни, и туда же отсылали слуг, сопровождавших прибывших гостей. - Или Мэт и в самом деле расшибся? - О, с Мэтом все хорошо. Лорд Ранд. - Нюхач нахмурился. - По крайней мере, с головой у него все в порядке, и ворчит он не хуже любого здорового человека. Я не собирался волновать вас, но нужен был предлог, чтобы вы спустились. След я отыскал совсем легко. Люди, что подожгли гостиницу, вошли в огороженный стеной сад за манором. К ним присоединились троллоки и вместе с ними вошли в сад. По- моему, вчера днем. Может, даже позапрошлой ночью. - Он помедлил. - Лорд Ранд, обратно они не выходили. Они по-прежнему должны быть еще там. У подножия лестницы из коридора доносились смех и пение - слуги тем временем развлекались сами. У кого-то нашелся биттерн, хрипло дребезжала мелодия, в такт ей хлопали, под нее с топотом танцевали. Здесь не было ни оштукатуренных стен, ни прекрасных гобеленов, только голый камень и простое дерево. В коридорах чадили тростниковые факелы, отстоящие довольно далеко один от другого - кое-где переходы скрадывал полумрак. - Я рад, что ты опять разговариваешь со мной по-человечески, - сказал Ранд. - По тому, как ты раскланивался и расшаркивался, я стал подумывать, будто ты стал большим кайриэнцем, чем сами кайриэнцы. Хурин покраснел: - Ну, что к этому... - Он повернул на шум веселья, несущийся по коридору, и вид у него был такой, будто нюхачу захотелось сплюнуть. - Все они из кожи вон лезут, стараясь выглядеть приличными людьми, но... Лорд Ранд, из них каждый клянется, будто верен своему господину или хозяйке, все намекают, что готовы продать то, что им известно или о чем слышали. А когда вольют в себя пару-другую стаканов, то скажут вам шепотом, на ухо, о лордах и леди такое, от чего волосы встают дыбом. Я знаю, они кайриэнцы, но никогда не слыхал о подобном поведении. - Скоро, Хурин, мы отсюда уйдем. - Ранд надеялся, что это правда. - Где этот сад? - Хурин свернул в боковой коридорчик, ведущий в глубь манора. - Ингтара и остальных ты уже привел? Нюхач помотал головой: - Лорд Ингтар позволил загнать себя в угол шести или семи особам из тех, кто называет себя леди. Я не смог пробиться к нему, чтобы поговорить. А Верин Седай была с Бартанесом. Она так на меня посмотрела, когда я подошел ближе, что я даже и не пытался ей сказать. Они уже завернули за угол, где их поджидали Лойал и Мэт. Огир стоял немного пригнувшись - потолок был для него низок. Улыбка рассекла лицо Лойала почти надвое: - Вот и вы! Ранд, никогда я не был так рад от кого-то убраться, как от этих людей наверху. Они беспрерывно расспрашивали меня: возвращаются ли огир, согласился ли Галдриан заплатить что был должен. По-видимому, причина, почему ушли все огир, в том, что Галдриан перестал им платить, разве только одними обещаниями. Я все твердил, что не знаю об этом ничего, но половина из них, по лицам видно, думает, будто я лгу, а вторая половина - будто я на что-то намекаю. - Скоро мы отсюда уйдем, - заверил его Ранд. - Мэт, ты как, в порядке? Щеки у друга ввалились больше, чем помнил Ранд, даже по сравнению с тем, что было в гостинице, и скулы на лице Мэта выдавались еще больше. - Я чувствую себя хорошо, - брюзгливо пробурчал Мэт, - но меня точно ничуть не огорчает, что я ушел от других слуг. Кто не расспрашивал меня, не моришь ли ты меня голодом, наверняка думал, будто я больной, и близко ко мне не подходил. - Кинжала ты не чувствуешь? - спросил Ранд. Мэт угрюмо качнул головой: - Если я что и чувствую, так это то, что за мной почти все время кто-то следит. Эти неслышно шныряющие повсюду типы ничем не лучше Исчезающих. Чтоб мне сгореть, я чуть не обалдел, когда Хурин сказал мне, что напал на след Приспешников Темного. Ранд, я вообще кинжала не чувствую, а я излазил это проклятое здание от чердака до подвала. - Это не значит, что его тут нет, Мэт. Я ведь положил его в ларец вместе с Рогом, помнишь? Может, поэтому ты его и не чувствуешь. Вряд ли, по-моему, Фейну известно, как открыть крышку, иначе он не потащил бы с собой тяжеленный ларец, когда сбежал из Фал Дара. Даже такая уйма золота ничто по сравнению с Рогом Валир. Когда мы отыщем Рог, тогда же найдется и кинжал. Вот увидишь! - Только чтобы мне недолго приходилось прикидываться твоим слугой, - пробурчал Мэт. - Только чтобы ты не спятил и не... - Он умолк, кривя губы. - Ранд не сошел с ума, Мэт, - сказал Лойал. - Кайриэнцы никогда не впустили бы его сюда, не будь он лордом. Это они с ума посходили. - Я не сумасшедший, - хрипло произнес Ранд. - Пока еще. Хурин, покажи, где этот сад. - Сюда. Лорд Ранд. Вчетвером они вышли в ночь через маленькую дверь - Ранду пришлось пригнуть голову, а Лойалу - сложиться вдвое и сгорбить плечи. Света в желтых лужицах из окон наверху хватало, и между прямоугольными клумбами Ранд различал выложенные кирпичом дорожки. По обе стороны в полумраке виднелись темные очертания конюшен и прочих пристроек. От веселящихся внизу слуг и от музыкантов, выступающих для их хозяев, с верхних этажей долетали случайные обрывки мелодий. Хурин вел спутников по дорожкам, вскоре пропало даже тусклое свечение фонарей и дорогу освещала одна лишь луна, сапоги тихо скрипели по кирпичу. Кусты, при свете дня наверняка расцвеченные яркими бутонами, сейчас во тьме превратились в странные бугры. Ранд то и дело трогал меч и не позволял взору задерживаться на чем-то слишком долго. Вокруг, невидимая, могла прятаться сотня троллоков. Да, он знал, Хурин бы учуял их, будь они тут, но эта мысль мало успокаивала. Если Бартанес - Приспешник Тьмы, то и кто-то из его слуг и стражников - тоже, а учуять Друзей Темного Хурину не всегда под силу. А выскакивающие из ночного мрака Приспешники Темного немногим лучше троллоков. - Вон там. Лорд Ранд, - прошептал Хурин, указаврукой. Впереди отсекали участок каменные стены - чуть выше головы Лойала и длиной где-то шагов в пятьдесят. Из-за теней Ранд не был уверен, но, похоже, сад продолжался и за стенами. Интересно, зачем Бартанесу понадобилось огораживать стеной часть своего сада, да еще в самом его центре? Крыши над стеной вроде заметно не было. Почему они туда вошли и не выходят? Лойал склонился губами к самому уху Ранда: - Я же говорил тебе, здесь, на этом месте, была огирская роща. Ранд, за этой стеной, внутри, - Путевые Врата. Я чувствую их. Ранд услышал обреченный вздох Мэта. - Мэт, мы не сдадимся, - сказал он. - Да я и не думал сдаваться. Просто у меня хватает мозгов не путешествовать по Путям опять. - Может, придется, - сказал ему Ранд. - Иди отыщи Ингтара и Верин. Сделай так, чтобы они остались одни - неважно как, - и скажи им, что Фейн, кажется, унес Рог через Путевые Врата. Только чтобы больше никто не слышал. И не забывай хромать. Весь Кайриэн уже знает, что ты расшибся. Странно было, что Фейн осмелился вступить на Пути, но, видимо, других возможностей не оставалось. Не стали бы они проводить день и ночь, сидя там без дела, без крыши над головой. Мэт изогнулся в низком поклоне и напыщенным голосом, сочащимся от сарказма, произнес: - Сию секунду, милорд. Как будет угодно милорду. Разрешит ли милорд нести его знамя? - Он направился обратно к манору, его ворчание потихоньку стихало: - Теперь мне нужно хромать. Потом от меня потребуют сломать шею, а то и... - Он просто волнуется из-за кинжала. Ранд, - заметил Лойал. - Знаю, - отозвался Ранд. Но сколько он еще станет молчать о том, кто я такой, и не проговорится ненароком Он не верил, чтобы Мэт намеренно мог предать его; для этого еще слишком много оставалось от прежней их дружбы. - Лойал, подсади меня, я хочу заглянуть за стену. - Ранд. если Приспешники Темного по-прежнему там... - Их там нет. Подсади меня, Лойал. Они втроем приблизились к стене, и Лойал сцепил руки в замок перед собой, а Ранд поставил туда ногу - как в стремя. Огир с легкостью выпрямился с таким весом, и голова Ранда оказалась над гребнем стены, и юноша заглянул туда. Тонкая корочка луны на ущербе давала мало света, и многое пряталось в сумраке, но на огороженном участке. похоже, не было ни цветов, ни кустов. Лишь одинокая скамья бледного мрамора, расположенная так, чтобы сидящий на ней оказывался лицом к чему-то напоминающему поставленную вертикально в самой середине площадки громадную каменную плиту. Ранд ухватился за гребень стены и подтянулся. Лойал издал тихое "ш-ш! " и вцепился ему в ногу, но юноша вырвался и перекинул тело на ту сторону. Ноги встретили коротко подрезанную траву; у него появилась неясная мысль, не загоняет ли Бартанес сюда овец, которые так коротко объедают траву. Глядя на темнеющую каменную плиту Путевых Врат, Ранд вздрогнул, услышав, как о землю грузно стукнули сапоги. Отряхиваясь, на ноги встал Хурин: - В таких делах вам нужно быть осмотрительнее. Лорд Ранд. Мало ли кто тут мог прятаться. Или что. - Он уставился во мрак в углах, ощупывая пояс, будто нашаривая оставленные в гостинице короткий меч и мечелом; слуг вооруженными в Кайриэн не впускали. - Сунься в нору без оглядки - и там тебя ждет змея. - Ты бы их учуял, - заметил Ранд. - Может быть. - Нюхач вдохнул поглубже. - Но мне под силу унюхать только, что они сделали, а не то. что замышляют. Над головой у Ранда раздалось царапание, поскребывание, и после со стены спрыгнул Лойал. Огир не нужно было даже рук выпрямлять, а он уже коснулся сапогами земли. - Опрометчиво, - пробормотал он. - Вы, люди. всегда такие опрометчивые и торопливые. И теперь я себя веду так же. Старейшина Хаман обязательно сурово отчитал бы меня, а моя мать... - Темень скрывала его лицо, но Ранд был уверен - уши огир энергично подергивались. - Ранд, если ты не начнешь проявлять осторожность, то, того и гляди, втянешь меня в какую-нибудь беду. Ранд подошел к Путевым Вратам, обошел вокруг них. Даже вблизи они ничем с виду не отличались от обыкновенной квадратной каменной плиты, высотой более его роста. Обратная сторона на ощупь оказалась гладкой и прохладной - он лишь быстро провел рукой, - но лицевая была вырезана рукою художника. Вьющиеся растения, листья, цветы покрывали ее, каждый исполнен столь искусно, что в призрачном лунном сиянии они казались почти живыми. Ранд ощупал почву перед ними; так и есть, трава была частью ободрана двумя полукружиями, словно ворота эти недавно открывали. - Это и есть Путевые Врата? - с сомнением вымолвил Хурин. - Конечно, рассказы о них я слыхал. но... - Он втянул вечерний воздух. - След ведет к ним и обрывается. Лорд Ранд. Так как мы выследим их теперь? Я слыхал, будто если пройти в Путевые Врата, то выходишь оттуда обезумевшим, если вообще выйдешь. - Хурин. это можно сделать. Мне это удалось, и Лойалу, и Мэту. и Перрину. - Ранд не отрывал взора от переплетений листьев на камне. Он знал: есть один, не похожий на все прочие вырезанные тут. Трехконечный лист легендарной Авенд ссоры, Древа Жизни. Он положил на него ладонь. - Готов спорить, ты сумеешь взять след на Путях. Мы можем проследить, куда бы они ни сбежали. - Не помешает и себе лишний раз доказать, что сам Ранд может ступить в Путевые Врата. - Я тебе это докажу. Он услышал тихий вздох Хурина. Лист, сработанный в камне, как и все прочие, вдруг очутился в ладони у Ранда. Лойал охнул тоже. На один миг вырезанные на Вратах листья и ветви вдруг будто ожили. Каменные листья словно зашевелил ветерок, цветы даже во тьме наполнились красками. Вниз по центру монолита пробежала трещина, и две половины плиты стали медленно- медленно распахиваться на Ранда. Он отступил, давая им открыться. Он не увидел перед собой другую сторону обнесенного стеной участка, но его взгляду не предстало и то памятное серебристое отражение. Проем ворот был черен, так черен, что ночь вокруг будто посветлела от этого мрака. Между по-прежнему раскрывающимися створками проступила смоляная чернота. С воплем Ранд отскочил назад, в спешке выронив лист Авендесоры, и Лойал вскрикнул: - Мачин Шин! Черный Ветер! Гул ветра ударил в уши; по траве побежали волны, разбиваясь о стены, в воздух взметнулась и заклубилась пыль. И в ветре разом будто закричала, запричитала тысяча обезумевших голосов, нет, десять тысяч, стараясь заглушить один другой, наслаиваясь... Ранд различил лишь некоторые и тут же горько пожалел об услышанном. ... кровь так сладка, так сладко пить кровь, кровь, что капает, капает, так красны капли; красивые глаза, прекрасные глаза, у меня нет глаз, вырвать глаза из твоей головы; разгрызть твои кости, расколоть твои кости, что в твоей плоти, высосать из них мозг, пока ты вопишь; крик, крик, поющие, крики, пой свои крики... Но самое худшее - во все остальное нитью вплеталось шепотом - АлТор. АлТор. АлТор. Ранд обнаружил вокруг себя пустоту и кинулся в ее объятия, невзирая на мучительное, болезненное, на грани видимого, свечение саидин. Величайшей из опасностей, поджидающей на Путях, был Черный Ветер - он отбирал души у тех, кого убивал, и ввергал в безумие тех, кого оставлял в живых, но Мачин Шин был частью Путей; он не мог их покинуть. Но вот лишь он дул в ночи, и Черный Ветер звал Ранда по имени. Путевые Врата раскрылись еще не до конца. Если только установить обратно лист Авендесоры... Во тьме Ранд заметил, как на четвереньках ползает Лойал и шарит в траве. Саидин наполнял Ранда. Он чувствовал, его кости будто завибрировали, он ощутил раскаленный докрасна, холодный как лед поток Единой Силы, почувствовал себя поистине живым, как будто без нее не существовало его самого, ощутил маслянисто-скользкое пятно порчи... Нет! И безмолвно он закричал на себя из пу