как не на Айз Седай. - Отчасти согласна, - ответила Лиане. Суан кинула на нее пронзительный взгляд, который та проигнорировала. - Что касается Элайды - полностью согласна. С Рандом ал'Тором Элайда будет обращаться неверно, так же как она плохо управляется с Башней. Что же до остального, то я понимаю: вы упорно работали, чтобы собрать здесь как можно больше сестер. И я надеюсь, вы столь же настойчиво пытаетесь решить вопрос с Элайдой. Суан громко хмыкнула. Когда шла через общий зал, она успела разглядеть кое-какие пергаменты, которые столь тщательно и прилежно проверяли. Списки съестных припасов, распределение строевого леса для восстановления домов, назначения на вырубку деревьев, на ремонт домов и на очистку колодцев. И ничего более. Ничего, хотя бы отдаленно похожего на сообщение о действиях Элайды. Они планируют тут зимовать. И если в руки Башни угодит хоть одна Голубая, осведомленная о Салидаре, бедную женщину подвергнут допросу. Долго она не продержится, коли за дело возьмется Алвиарин, и Элайда в точности узнает, где поймать всех скопом. А те беспокоятся, как получше разбить огороды или до первых морозов запасти побольше дров! - Тогда о чем говорить? - холодно промолвила Карлиния. - По-видимому, вам до сих пор невдомек - вы больше не Амерлин и не Хранительница Летописей. Вы даже не Айз Седай! - Кое-кто из шестерых был настолько тактичен, что напустил на себя смущенный вид. Разумеется, не Морврин и не Беонин, но остальные. Никому из Айз Седай не нравились ни разговор об усмирении, ни напоминания об этом; особенно неприятной они могли счесть эту тему в присутствии Суан и Лиане. - Я говорю об этом вовсе не из жестокости. И вопреки тому, кто ваш спутник, мы не верим выдвинутым против вас обвинениям, иначе нас бы тут не было. Но на прежнее положение среди нас вы рассчитывать не можете. И это всего лишь констатация факта. Суан помнила Карлинию послушницей и Принятой. Раз в месяц та совершала какой- нибудь небольшой проступок, мелочь, которая наказывалась дополнительной работой на час-два. В точности один раз каждый месяц. Карлиния не хотела, чтобы ее считали зазнайкой и пай-девочкой. Иных проступков она никогда не совершала - не нарушала правил и не допускала оплошностей; ведь это нелогично! Тем не менее Карлиния никогда не понимала, почему другие девушки косились на нее как на любимицу наставниц - Айз Седай. Прорва логики и не очень-то много здравого смысла - в этом вся Карлиния. - Хотя совершенное с вами соответствует букве закона, - мягко промолвила Шириам, - мы согласны, что сделали это злонамеренно и несправедливо, Абсолютно исказив дух закона. - Спинка стула позади ее рыжеволосой головы имела совершенно неуместное резное украшение - нечто вроде клубка сражающихся змей. - Что бы ни твердили слухи, большинство выдвинутых против вас обвинений столь зыбки, что от них можно играючи камня на камне не оставить. - Только не от обвинения, что она знала о Ранде ал'Торе и устроила заговор с целью скрыть его от Башни, - резко вставила Карлиния. Шириам кивнула: - Но даже если так, подобное обвинение недостаточно весомо для последовавшего наказания. К тому же все было совершено келейно, тебе не дали ни единого шанса защитить себя. Не думай, что мы когда-нибудь повернемся к тебе спиной. О вас позаботятся. Все будет хорошо. - Спасибо вам, - произнесла Лиане, голос ее был тихим и почти дрожал. Суан поморщилась: - Вы даже не поинтересовались соглядатаями, которых я могу использовать. - Когда они обучались, Суан нравилась Шириам, хотя с годами и с ее возвышением между женщинами расширилась полоса разделившей их воды. "Позаботятся", вот именно! - Айлдене тут? - Анайя покачала было головой, но спохватилась. - Подозреваю, нет. В противном случае вы знали бы о происходящем побольше. Вы оставили глаза и уши без внимания, а они продолжают отсылать свои сообщения в Башню. - Осознание ситуации медленно проявлялось на лицах Айз Седай: никто из них не знал, какой пост занимает Айлдене. - Прежде чем подняться на Престол Амерлин, я возглавляла сеть осведомителей Голубой Айя. - Еще большее изумление. - Немножко усилий - и каждый агент Голубых и те, кто служил мне как Амерлин, будут отсылать свои послания вам, причем таким образом, что сами останутся в неведении о том, куда их сообщения в конце концов попадают. - Для этого, конечно, нужно изрядно потрудиться, но Суан уже мысленно набросала большую часть плана, а Айз Седай пока ни к чему знать больше. - И они могут продолжать отправлять доклады в Башню, как и те сообщения, в которых будет то, чему... вы хотите, чтобы поверила Элайда. - Суан едва не сказала "мы хотим", но вовремя прикусила язык. Разумеется, Айз Седай пришлось не по вкусу услышанное. Немногим известны женщины, которым доверено работать с сетью агентов, но каждая из них являлась Айз Седай. Но этот рычаг был у Суан единственным, при помощи которого она стремилась пробиться в ту группу, где принимаются решения. В противном случае их с Лиане засунут в какую-нибудь хижину, приставив слугу присматривать за ними Ну, еще их станут изредка навещать Айз Седай, которым интересно обследовать женщин, подвергшихся усмирению. И так будет продолжаться, пока они не помрут. А уж при таких обстоятельствах смерти ждать недолго. Свет, они могут нас даже замуж выдать! Некоторые полагали, будто муж и дети вполне способны заполнить пустоту, образовавшуюся в жизни женщины на месте Единой Силы. Мужей сватали не одной и не двум женщинам, усмиренным в результате несчастного случая - зачерпнувшим из саидар чрезмерно много или пострадавшим при определении предназначения тер'ангриалов. Правда, данная теория так и осталась без доказательств, поскольку те женщины, которые все же выходили замуж, всегда стремились, чтобы их и Башню, вызывающую мучительные воспоминания, разделяло как можно большее расстояние. - Мне тоже, пожалуй, нетрудно, - робко промолвила Лиане, - связаться с теми, кто был моими соглядатаями до того, как я стала Хранительницей. Но важнее другое. У меня, как у Хранительницы Летописей, есть агенты и в самом Тар Валоне. - От удивления глаза кое у кого стали еще больше. Впрочем, у Карлинии они сузились. Лиане заморгала, взволнованно заерзала и слабо улыбнулась. - Мне всегда казалось нелепостью, что мы уделяем больше внимания настроениям в Эбу Дар или Бандар Эбане, чем обстановке у нас под носом, в самом городе. Должны же они уразуметь значимость глаз и ушей в Тар Валоне! - Суан. - Сидевшая в кресле с толстыми ручками Морврин подалась вперед и твердо произнесла ее имя, словно подчеркивая, что обращается к ней отнюдь не как к Престолу Амерлин. Сейчас круглое лицо Айз Седай выглядело скорее упрямым, чем безмятежным, а коренастая фигура стала угрожающей. Когда Суан была послушницей, Морврин, казалось, редко замечала проступки девушек, но уж если замечала, то сама разбиралась с провинившейся, причем так, что потом все не один день сидели прямо и ходили пристыженные, тише воды, ниже травы. - Почему мы должны поступать, как хочется тебе? Ты ведь усмирена, женщина. Кем бы ты ни была, отныне ты - не Айз Седай. Если нам понадобятся эти агенты, вы обе выложите нам все имена. В последних словах Морврин была категоричная уверенность. Они выдадут имена - так или иначе. Выдадут, если этим шестерым потребуются имена соглядатаев. Лиане заметно вздрогнула, но Суан выпрямилась. Стул под ней скрипнул. - Знаю, что я более не Амерлин. Неужели вы думаете, мне неведомо, что я усмирена? Лицо мое изменилось, но не душа. Все, что я когда-либо узнала, по-прежнему у меня в голове. Воспользуйтесь этими знаниями! Во имя любви к Свету, используйте меня! Суан глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Чтоб мне сгореть, если я позволю им вышвырнуть меня, точно тухлую рыбу! Мирелле воспользовалась возникшей паузой и заговорила: - С молодым лицом ты приобрела и характер молодой женщины. - Улыбаясь, она сдвинулась на краешек своего кресла - такому креслу с крепкой спинкой место у камина какого-нибудь фермера, если ему безразлична потрескавшаяся и пооблупившаяся лакировка. Правда, улыбка Мирелле была не такой, как обычно, одновременно томной и всезнающей, а ее темные глаза, почти такие же большие, как у Беонин, лучились сочувствием. - Уверена, Суан, никто не хочет, чтобы ты ощущала себя ненужной. И я убеждена: мы все желаем как можно лучше использовать твои знания. То, что ты знаешь, сослужит нам добрую службу. В сочувствии Мирелле Суан не нуждалась. - Видимо, вы забыли про Логайна, как и про то, зачем я тащила его всю дорогу от Тар Валона. - Этот вопрос она не собиралась поднимать сама. Но коли они намерены его вообще похерить... - Моя "неразумная" идея? - Очень хорошо, Суан, - промолвила Шириам. - Итак, зачем? - Потому что первым шагом к низвержению Элайды станет именно Логайн. Нужно показать Башне, а если понадобится, то и всему миру продемонстрировать, что Красная Айя нарочно сделала из него Лжедракона, чтобы потом схватить. - Теперь Суан несомненно завладела всеобщим вниманием. - Красные нашли его в Гэалдане за год до того, как он провозгласил себя Драконом. Но они не доставили его в Тар Валон и не укротили, а внушили ему мысль о том, что он Возрожденный Дракон. - Ты уверена в этом? - тихо спросила Беонин с отчетливым тарабонским выговором. Она неподвижно сидела на своем высоком, с плетеным сиденьем стуле и настороженно смотрела на Суан. - Он не знает, кто мы с Лиане такие. На пути сюда он иногда с нами разговаривал - поздно ночью, когда Мин уже спала, а ему заснуть не удавалось Прежде он ничего не говорил, поскольку думал, что за этой затеей стоит вся Башня, но он знает, что именно Красные сестры отгородили его щитом и толковали с ним о Возрожденном Драконе. - Зачем? - спросила Морврин, и Шириам кивнула: - Да, зачем? Любая из нас бросит свои дела, чтобы подобного мужчину непременно укротили, но для Красных эта цель - суть самой их жизни. С какой стати им создавать Лжедракона? - Логайн не знает, - ответила Суан. - Верно, они рассчитывают на нечто большее. Захватить Лжедракона - не то же самое, что укротить глупого беднягу, который наводит ужас в лучшем случае на одну деревню. Наверное, у них имеется причина желать большего переполоха. - Мы не хотим сказать, будто они как-то связаны с Мазримом Таимом или с кем-то из других, - быстро прибавила Лиане. - Несомненно, Элайда сама поведает вам обо всем, что вы захотите узнать. В тишине Суан наблюдала, как Айз Седай обдумывают услышанное. Им и в голову не придет, что она лжет. Преимущество быть усмиренной. Похоже, им невдомек, что усмирение рвет все скрепы с Тремя Обетами. Верно, некоторые Айз Седай изучали усмиренных женщин, но без особого желания и с немалой осторожностью. Никому не хотелось лишних напоминаний о том, что может и с ними случиться. Насчет Логайна Суан не волновалась. До тех пор, пока Мин открываются ее видения, тревожиться не стоит. Логайн протянет еще достаточно долго, и Суан успеет с ним переговорить. И тогда Логайн узнает, чего от него хочет Суан. Если б она раскрыла ему свой план раньше, он, того и гляди, решил бы действовать по-своему, а Суан не имела права на такой риск. Но теперь, когда Логайн вновь оказался в окружении множества Айз Седай, для него оставалась единственная возможность отомстить тем, кто его укротил. Месть, направленная лишь против Красной Айя, и только, но он и на это согласится. Рыбка в лодке лучше косяка в море. Суан поглядела на Лиане, которая улыбалась самой слабой из всех возможных улыбок. Это хорошо. Лиане не понравилось, что Суан до сегодняшнего утра держала ее в неведении о своих планах относительно Логайна, но Суан слишком долго жила, утаивая секреты даже от друзей, и никогда даже им не открывала свои замыслы больше, чем полагала необходимым. Она надеялась, что тщательно все рассчитала и посеяла зерно сомнения - не замешаны ли Красные в дела и с другими Лжедраконами. Со временем это зернышко прорастет. В низвержении Суан заводилами были Красные Айя. Когда все кончится, Красной Айя может больше и не быть. - Это многое меняет, - немного спустя промолвила Шириам. - Мы просто не можем следовать за Амерлин, которая причастна к такому. - Следовать за ней! - воскликнула Суан, впервые по-настоящему изумленная. - Вы вправду рассматривали возможность вернуться и целовать кольцо Элайды? Зная, что она натворила?! И все равно собирались возвратиться? Лиане вздрогнула, словно ей и самой хотелось прибавить несколько слов, но они с Суан уговорились, что именно та должна потерять терпение и взорваться. Шириам будто немного смутилась, на оливковых щеках Мирелле выступили пятна, но остальные отнеслись к словам Суан совершенно спокойно, точно к солнечному зайчику. - Башня должна быть сильна, - заявила Карлиния голосом, не уступавшем твердостью мерзлому валуну. - Дракон Возродился, близится Последняя Битва, и Башня должна быть едина. Анайя кивнула: - Нам понятно, почему ты неприязненно настроена к Элайде, даже ненавидишь ее. Мы все понимаем, но должны прежде всего думать о Башне и о мире. Признаюсь, я и сама недолюбливаю Элайду. Впрочем, мне и Суан не слишком нравилась. Нет необходимости любить Престол Амерлин. Не надо так глазами сверкать, Суан. Еще в послушницах у тебя язык был как напильник, а с годами не стал ласковее, скорей наоборот. Когда ты была Амерлин, то толкала сестер, куда нужно было тебе. А что к чему, объясняла крайне редко. Такое сочетание мало кому понравится. - Я постараюсь... высказываться помягче,- сухо сказала Суан. Шириам что, полагает, будто Престол Амерлин станет с каждой сестрой обращаться как с подругой детства? - Но надеюсь, после моего рассказа ваше желание преклонить колени у ног Элайды поуменьшилось? - Если это называется высказываться помягче, - рассеянно заметила Мирелле, - я тебя сама поучу обходительности - в случае, если мы разрешим тебе руководить нашими глазами и ушами. - Конечно, теперь в Башню мы не вернемся, - сказала Шириам. - Не вернемся, раз нам стали известны такие обстоятельства. Нет - пока не будет смещена Элайда. - Что бы она ни делала, Красные ее поддержат. - Беонин огласила это как непреложный факт, а не как возражение. Не составляло тайны, как возмущало Красных, что после Бонвин из Красной Айя ни разу не избирали Амерлин. Морврин сокрушенно кивнула: - Да и другие тоже поддержат. Те, кто слишком далеко зашел в пособничестве Элайде и не смеет поверить в возможность иного выбора. Те, кто поддерживает любую власть, сколь бы подлой та ни была. И некоторые из тех, кто решит, что мы раскалываем Башню, тогда как ее единство нужно сохранить любой ценой. - Со всеми, кроме Красных сестер, можно договориться, - рассудительно заметила Беонин. Ее Айя ставила своей целью посредничество и переговоры. - Видимо, Суан, у нас найдется задание для твоих агентов. - Шириам оглянулась на остальных. - Если только кто-то не считает, что нужные нам имена у нее все-таки следует вызнать? Морврин в конце концов покачала головой - пусть и после всех. Однако она так пристально и так долго разглядывала Суан, что у той появилось ощущение, будто ее раздели догола, взвесили и обмерили. Суан не удержалась от вздоха облегчения. Не недолгое прозябание в какой-то хижине, а жизнь со смыслом, с целью. Пусть жизнь эта окажется короткой - никто не знает, сколь долго проживет усмиренная женщина, получившая для жизни нечто иное вместо Единой Силы, - но для исполнения своей цели этого срока ей хватит. Значит, Мирелле намерена поучить ее обходительности, да? Ну-ну. Я еще покажу этой лисоглаэой Зеленой... Нет, я попридержу язык и стану радоваться, если она только поглядывать на меня будет, и не более того. Я знаю, каково все обернется. Чтоб мне сгореть, но я так и сделаю! - Благодарю вас, Айз Седай, - промолвила Суан самым смиренным тоном, какой сумела изобразить. Когда она обратилась к ним таким образом, ей стало больно - еще одно неуместное слово, еще одно напоминание о том, что для нее безвозвратно минуло. - Я постараюсь служить как можно лучше. Кому-кому, а Мирелле ни к чему было кивать с таким довольным видом. Суан постаралась не слышать внутреннего голоса, который заметил, что на месте Мирелле она сама поступила бы точно так же. А то и присовокупила бы еще несколько слов. - Если мне дозволено будет предложить, - промолвила Лиане, - не стоит ждать, пока вы заручитесь достаточной поддержкой в Совете Башни, чтобы сместить Элайду. - Суан обратила на нее заинтересованный взгляд, будто услышала об этом в первый раз. - Элайда сидит в Тар Валоне, в Белой Башне, и для всего мира она - Амерлин. Вы же в данный момент - лишь горстка несогласных. Она назовет вас бунтовщицами и подстрекательницами, и, поскольку это заявление будет исходить от Престола Амерлин, мир ему поверит. - Вряд ли мы можем помешать ей быть Амерлин, пока она не смещена, - с ледяным презрением промолвила Карлиния, откинувшись на спинку стула. Будь при ней ее шаль с белой бахромой, она наверняка бы в нее закуталась. - Вы можете дать миру настоящую Амерлин.- Лиане обратилась не к Белой сестре, а ко всем Айз Седай, глядя на каждую по очереди, уверенная в своих словах, но в то же время и выдвигая предложение, которое они обязаны принять. На это вся надежда. Именно Суан отметила, что приемы, которые Лиане применяет на мужчинах, возможно приспособить и для воздействия на женщин. - В общем зале и на улицах я видела Айз Седай из всех Айя, кроме Красной. Пусть они изберут здесь Совет Башни, а затем Совет выберет новую Амерлин. Потом вы можете предстать перед миром в качестве истинной Белой Башни - но в изгнании. И тогда Элайда окажется узурпаторшей. А если к этому присовокупить откровения Логайна, неужели вы сомневаетесь, кого государства признают подлинной Амерлин? Мысль укоренилась глубоко. Суан видела, как сидящие напротив нее женщины крутят эту идею и так и сяк, прикидывая со всех сторон. Что бы ни обдумывали остальные, лишь Шириам подняла голос против. - Это будет означать, что в Башне и вправду раскол, - печально промолвила зеленоглазая Айз Седай. - Она уже расколота, - язвительно заметила Суан и, когда все посмотрели на нее, в тот же миг прокляла свой язык. Предполагалось, что вопрос о новой Амерлин - идея Лиане, и только ее. У самой Суан была репутация хитроумного манипулятора, и у этих шести Айз Седай вполне могут возникнуть подозрения насчет любых ее предложений. Потому-то Суан и начала язвить - они бы ей просто не поверили, заговори она в мягком тоне. Она накинулась на них, словно по-прежнему считала себя Амерлин, и позволила им поставить себя на место. Лиане же должна была выглядеть более готовой к сотрудничеству и лишь предлагать ту малость, на какую способна. Тогда Айз Седай с большей вероятностью прислушаются к ее словам. Играть свою роль для Суан не составляло труда - пока дело не дошло до мольбы. После этого ей захотелось всех Айз Седай, сколько их есть в этой деревне, вывесить вялиться на солнышке. Сидят тут в медвежьем углу, ничего не делают! Не беспокойся, что они станут подозрительными. Они же, считают тебя шаткой опорой, надломленной тростинкой! Если все пойдет как надо, иного они не узнают. Да, опора полезная, пусть и слабая, так зачем о ней задумываться? Примириться с подобной мыслью было очень больно, но в Лугарде Дуранда Тарн наглядно продемонстрировала Суан неотвратимость этого. - Жаль, что я сама до этого не додумалась, - продолжила Суан. - Теперь же, как я понимаю, идея Лиане дает вам способ вновь выстроить Башню, не разрушая ее до основания. - Мне все равно не нравится это предложение. - Голос Шириам стал тверже. - Но что надо сделать, то должно быть сделано. Колесо плетет, как желает Колесо, и, будь на то воля Света, своим плетением оно лишит Элайду палантина. - Нам понадобится снестись с сестрами, оставшимися в Башне, - задумчиво промолвила Беонин, обращаясь отчасти к самой себе. - Амерлин, которую мы изберем... она ведь должна уметь вести переговоры? - Ей необходимо обладать логическим мышлением, - вмешалась Карлиния. - Новая Амерлин должна быть женщиной рассудительной и беспристрастной. Морврин громко фыркнула - все даже вздрогнули. - Шириам - первая среди нас по старшинству. И именно она удержала нас вместе, когда мы готовы были разбежаться куда глаза глядят. Шириам энергично замотала головой, но Мирелле не дала ей заговорить - ни единой возможности. - Шириам - превосходный выбор. Могу пообещать, что все находящиеся здесь Зеленые сестры будут за нее Анайя открыла было рот, на лице ее явственно читалось согласие. Пора это прекратить, пока они тут совсем от рук не отбились. - Могу я кое-что предложить? - Суан подумала, что робость у нее получается лучше, чем смирение. Хотя это и вызывало внутреннее напряжение, она считала, что должна научиться его выдерживать. Не одна Мирелле попытается загнать меня под банку, ежели они решат, что я пытаюсь влезть выше положенного мне места. Каким бы оно ни было. Только они не попытаются - они так и сделают. Айз Седай ожидали - нет, требовали - уважения от тех, кто не принадлежал к ним. - Мне кажется, кого бы вы ни избрали, она не должна быть из числа тех, кто находился в Башне, когда меня... свергли. Разве не лучше, чтобы ту, которая вновь объединит Башню, никто не посмел обвинить, что в тот день она приняла чью-то сторону? Если придется продолжать в том же духе, у меня просто голова расколется! - Кто-то очень хорошо владеющий Единой Силой,- добавила Лиане. - Чем она сильнее, тем в большей степени сможет символизировать собой все то, что есть Башня. Или будет символизировать вновь, когда не станет Элайды. Суан чуть не пнула Лиане. Эту идею предполагалось попридержать с денек и подбросить попозже, когда они в самом деле начнут перебирать имена. Они с Лиане знали о каждой сестре достаточно, чтобы отыскать какую-нибудь слабинку, нужную струнку, и ловко обольщать возможностью заполучить палантин и жезл. Суан скорей согласится голой забраться в косяк щук-серебрянок, чем позволить этим женщинам сообразить, что она пытается манипулировать ими. - Сестра, которой не было в Башне, - кивнула Шириам - Замечательная мысль, очень здравая, Суан. Очень хорошо. С какой поразительной легкостью они теперь принялись гладить ее по голове! Морврин пожевала губами: - Будет нелегко. Чтобы найти такую... - Степень владения Силой сужает выбор. - Анайя оглянулась на остальных. - Это требование сделает ее наилучшим символом, по крайней мере для прочих сестер, но не следует также забывать, что женщина, незаурядная в Силе, часто обладает очень сильной волей. Той, кого мы выберем, подобное качество просто-таки необходимо. Последними с этими доводами согласились Карлиния и Беонин. Суан сохраняла непроницаемое лицо, но внутренне вовсю улыбалась. Разлом, прошедший через Башню, многое переменил, теперь по-другому думает не одна Суан. Эти женщины возглавляли сестер, собравшихся здесь, а теперь обсуждали, кого представить новому Совету Башни, как будто это не должно стать выбором самого Совета. Совсем нетрудно оказалось, пусть даже и столь мягко, убедить их, что им нужна такая новая Амерлин, какая без их слова и шагу не ступит. Всем невдомек, что и их, и ту Амерлин, которую Суан выберет себе на замену, будет наставлять на путь истинный именно Суан. Слишком долго она работала вместе с Морейн, чтобы отыскать Ранда ал'Тора и подготовить его. Суан отдала этой задаче чуть ли не всю свою жизнь - и рисковать не станет: кто-нибудь другой может напортачить и погубить все дело. - Могу я еще кое-что предложить? - Робость совершенно не в ее натуре; нужно бы подыскать что-то иное. Суан дождалась кивка Шириам, стараясь не скрежетать зубами, и только потом продолжила: - Элайда попытается обнаружить местонахождение Ранда ал'Тора. И чем дальше на юг, тем больше слухов, что он покинул Тир. Думаю, так оно и есть. И, по-моему, я догадалась, куда он отправился. Не было нужды говорить, что они обязаны отыскать Ранда раньше Тар Валона. Они все понимали. Естественно, не только потому, что Элайда плохо им распорядится, а потому, что если она наложит на него свои лапы, продемонстрирует его миру, отсеченного от Источника и полностью в своей власти, то всякая надежда свалить ее улетучится. Правителям известно Пророчество, пусть даже их народы о нем не ведают, - и тогда они простят ей и дюжину Лжедраконов. - Куда? - резко спросила Морврин, лишь на миг опередив Шириам, Анайю и Мирелле. - В Айильскую Пустыню. На мгновение повисла тишина, потом Карлиния сказала: - Это нелепо! Суан проглотила сердитую реплику и улыбнулась - как она надеялась, виновато: - Может, и нелепо. Но, будучи Принятой, я кое-что прочитала об айильцах. Гайтара Моросо полагала, что некоторые из айильских Хранительниц Мудрости способны направлять Силу. - В то время Гайтара была Хранительницей Летописей. - Однажды я ей читала книгу, ветхий томик из самого пыльного уголка библиотеки, и там говорилось, что Айил зовут себя Народом Дракона. Я припомнила это, ломая голову над тем, куда же исчез Ранд. Пророчества гласят, что "никогда не падет Тирская Твердыня, пока не явится Народ Дракона", а в захвате Твердыни участвовали и айильцы. На этом сходятся все слухи и пересуды. Морврин попыталась вместить взглядом сразу всех женщин в комнате. - Я припоминаю рассуждения о Хранительницах Мудрости... Тогда я только-только получила право на шаль. Будь оно правдой, это было бы захватывающе, но айильцы относятся к Айз Седай немногим лучше, чем ко всем прочим входящим в Пустыню. Насколько я понимаю, у их Хранительниц есть какой-то закон или обычай не вступать в разговоры с чужаками, поэтому почувствовать, не... - Вдруг она встряхнулась, уставясь на Суан и Лиане так, будто ее мысли вслух были их виной. - Тонкая соломинка, из нее трудно сплести корзинку. Некие строчки, оставшиеся у тебя в памяти, из невесть какой книжки, которую, по всей вероятности, написал тот, кто айильца и в глаза-то не видел. - Очень тоненькая соломинка, - вставила Карлиния. - Но разве не стоит послать кого-нибудь в Пустыню? - Суан с трудом превратила эту фразу в вопрос, а не в требование. Ей казалось, если она не найдет иного способа сдерживаться, то скоро совсем на пот изойдет. Суан по-прежнему держала себя в узде и игнорировала жару, но и без того туго приходилось - ведь надо было волоком тащить этих женщин к своей цели, причем чтоб они не заметили, как она запустила пятерню им в волосы и тащит, куда надо ей. - Не думаю, чтобы айильцы сделали что-то дурное Айз Седай. - Вряд ли. Главное, чтоб она оказалась пошустрее и дала им понять, что она - Айз Седай. Суан не думала, что посланнице что-то грозит. А рискнуть нужно. - Если Ранд в Пустыне, айильцам об этом известно. Не забывайте об айильцах в Твердыне. - Наверное, - задумчиво протянула Бонвин. - Но Пустыня велика. И скольких же нам послать? - Если Возрожденный Дракон в Пустыне, - сказала Анайя, - то о нем будет знать первый же встреченный айилец. Судя по всему, каких только событий не происходит там, где появляется этот Ранд ал'Тор. Если он в океан свалится, всплеск даже в самом захолустном уголке мира только глухой не услышит. Мирелле улыбнулась: - Лучше отправить Зеленую. Никто из прочих не связан узами более чем с одним Стражем, а в Пустыне два-три Гайдина очень пригодятся - когда еще айильцы признают в чужачке Айз Седай! Мне всегда хотелось увидеть живого айильца. Во время Айильской Войны Мирелле была послушницей, а их из Башни не выпускали. Разумеется, и Айз Седай покидали ее только затем, чтобы Исцелять раненых. Три Клятвы связывали их - Единая Сила не может служить оружием, если только не атаковали Тар Валон, а то и саму Башню. А та война ни разу не перехлестывала за речные рукава на остров. - Тебе нельзя, - сказала Шириам, обращаясь к Мирелле. - Как нельзя и ни одной участнице нашего совета. Явившись сюда, ты, Мирелле, согласилась довести дело до конца. И этот долг не имеет ничего общего с шатанием неведомо где лишь потому, что тебя скука одолела. Боюсь, пока все не завершится, мы еще досыта нахлебаемся треволнений. Больше, чем кому-то из нас хочется. - При других обстоятельствах из Шириам получилась бы замечательная Амерлин. Однако в нынешних она была излишне энергичной и решительной. Слишком уверенной в себе. - Но что касается Зеленых... Да, с этим я согласна. Две? - Она обвела взглядом пять других Айз Седай. - Чтобы наверняка? - Кируна Начиман? - предложила Анайя, а Беонин добавила: - Бера Харкин? Остальные кивнули, одна Мирелле недовольно дернула плечиком. Айз Седай - не маленькая девочка, чтобы капризы показывать, но она словно губки надуть собралась. Суан облегченно вздохнула во второй раз. Она не сомневалась: ее доводы верны. Ранд куда-то исчез, а если бы он проявился где-нибудь между Хребтом Мира и Океаном Арит, то неизбежно пошли бы слухи. И, где бы он ни находился, рядом с ним - Морейн, держит его за ошейник. Кируна с Берой не откажутся передать Морейн письмецо, а на двоих у них семь Стражей, так что убить гонцов - даже для айильцев задача не из легких. - Нам бы не хотелось утомлять ни тебя, Суан, ни Лиане, - сказала Шириам. - Я попрошу кого-нибудь из Желтых сестер позаботиться о вас. Может, они сумеют чем-то помочь, как- нибудь облегчат ваше состояние. Нужно подыскать комнаты, где вы отдохнете. - Если вы встанете во главе наших глаз и ушей, - заботливо добавила Мирелле, - вам нужно поберечь свои силы. - Я не так хрупка, как вам кажется, - возразила Суан. - Будь я такой слабосильной, неужели бы дошла к вам почти через две тысячи миль? Какую бы слабость после усмирения я ни испытывала, все уже давно прошло, поверьте мне! А правда было проста: вновь оказавшись в средоточии власти, Суан вовсе не желала лишаться возможности влиять на события. Но не могла же она так им напрямую и заявить! Все эти озабоченные взгляды, устремленные на нее и на Лиане... Ну, про Карлинию этого не скажешь, но остальные... О Свет! Того и гляди, еще приставят к нам послушницу, чтоб нас в кроватку укладывала! Раздался стук в дверь, и тут же вошел Аринвар, Страж Шириам. Это был невысокий и, несмотря на седые виски, стройный кайриэнец; лицо его отличалось суровостью, а двигался он, словно крадущийся леопард. - С востока сюда направляются двадцать с лишним всадников, - доложил он без всяких предисловий. - Не Белоплащники, - заметила Карлиния, - иначе, полагаю, ты бы так и сказал. Шириам покосилась на нее. Многие сестры оказывались весьма обидчивыми, если другая вмешивалась в их отношения с Гайдином. - Нельзя дать им уйти. Иначе, весьма вероятно, не только они узнают, где мы находимся. Пойдут слухи... Аринвар, их можно захватить? Лучше всего их пленить. Мне бы не хотелось их убивать. - И то и другое может оказаться трудным делом, - ответил Страж. - Махан говорит, они вооружены и вид у них, как у ветеранов. Каждый стоит десятерых солдат помоложе. Морврин досадливо хмыкнула: - Мы должны сделать либо так, либо этак. Прости меня, Шириам. Аринвар, могут ли Гайдины скрытно подвести к ним поближе кого-нибудь из сестер попроворней? Чтобы она их Воздухом оплела? Тот еле качнул головой: - Махан говорит, они могли увидеть наблюдавших за отрядом Стражей. И наверняка заметят, если мы попытаемся подвести к ним одну-двух из вас. Тем не менее они все равно направляются сюда. Изумленно переглянулись не только Суан и Лиане Мало кто способен заметить Стража, который не хочет, чтобы его увидели, пусть даже на нем и нет плаща Гайдина. - Тогда делай, что считаешь лучшим, - сказала Шириам. - Если удастся, захвати их. Но ни один не должен уйти и выдать нас. Не успел Аринвар поклониться, положив руку на эфес меча, как позади него возник еще один мужчина, очень похожий на медведя - смуглый, высокий и массивный, с волосами до плеч и короткой бородкой, но с выбритой верхней губой. Для такой крупной фигуры его плавные движения казались странными. Подмигнув Мирелле, своей Айз Седай, он произнес с отчетливым иллианским акцентом: - Всадники остановились, но один продолжает скакать сюда. Даже если б моя престарелая матушка упрямо это отрицала, я бы все равно с одного взгляда назвал его имя. Это Гарет Брин. Суан уставилась на Стража; руки и ноги у нее вдруг разом похолодели. Ходили упорные слухи, что Мирелле в самом деле замужем за этим Нугелом и за двумя другими своими Стражами - что являлось открытым вызовом обычаям и законам всех стран, о которых Суан было известно. Но по закоулкам ошеломленного разума проплыла иная невероятная мысль - и на голову Суан будто мачта обрушилась. Брин - здесь?! Невозможно! Безумие! Немыслимо, чтобы кто-то мог пройти за ними по следу от той деревеньки до... Нет, этот, как раз мог. И он явно так и сделал. С него станется. Когда Суан вела свой маленький отряд на юг, то упрямо твердила себе: есть всего одна разумная причина не оставлять за собой следов - какие бы толки ни ходили о смерти прежней Амерлин, Элайде известно, что беглянки живы, и она не прекратит их выслеживать, пока не отыщет Суан и Лиане или пока ее саму не свергнут. Суан сердилась на себя - под конец ей приходилось спрашивать дорогу, однако ее, точно акула, терзала иная мысль: Элайда сумеет как-то отыскать кузнеца в той глухой алтарской деревушке. И Суан лишь надеялась, что Элайде такое не под силу. Но для Брина тот кузнец стал будто размалеванным указателем. Не ты ли говорила, что это глупой Ну вот, пожалуйста, он тут как тут! Суан хорошо помнила, как схлестнулась с Брином, когда вынуждена была склонить его перед своей волей из-за того дела в Муранди. Согнуть его оказалось ничуть не легче, чем толстый железный прут, все равно что сжать огромную пружину, которая так и норовит вырваться, ослабь нажим хоть на миг. Суан пришлось применить всю свою силу, она вынуждена была прилюдно его унизить - чтобы он наверняка оставался согнутым, сколько ей нужно: вряд ли Брин пошел бы против своего слова, когда давал обещание, стоя на коленях, и к тому же просил у нее прощения на глазах пятидесяти свидетелей из благородного сословия. И с Моргейз-то справиться было трудно, а Суан вовсе не хотелось рисковать тем, что Брин даст Моргейз повод поступить вопреки данным ей инструкциям. Странно думать, что когда-то, чтобы приструнить Моргейз, они с Элайдой действовали сообща. Суан с трудом взяла себя в руки. Она была точно в тумане - потрясенная, что думает о чем угодно, только не о том, о чем нужно. Сосредоточься! Паниковать еще рано. - Вы должны отослать его прочь. Или убить. Слова еще не успели слететь с языка, но Суан уже жалела о своей ошибке. Слишком она была настойчива. Даже Стражи поглядели на нее, а уж Айз Седай... Суан никогда не представляла, как чувствует себя женщина, не имеющая поддержки Единой Силы, когда все эти строгие взгляды устремлены на нее в полную силу. Она ощущала себя голой, ее самые сокровенные помыслы словно оказались у них как на ладони. Даже понимая, что не во власти Айз Седай прочитать ее мысли, Суан так и подмывало признаться, пока они сами не начали уличать ее во лжи и перечислять ее провинности. Она надеялась, что лицо у нее не такое, как у Лиане: на щеках той жарко горели алые пятна, а глаза округлились. - Вам известно, почему он оказался тут. - В голосе Шириам звучала холодная уверенность. - Вам обеим известно. И вы не хотите с ним встречаться. Настолько, что толкаете нас на убийство. - Выдающихся военачальников ныне немного.- Ну-гел принялся загибать пальцы: - Агельмар Джагад и Даврам Башир, думаю, не покинут Запустения, а от Пейдрона Найола вам безусловно никакой пользы не будет. Если Родел Итуралде и жив, то, скорей всего, погряз в сваре где-то там, на осколках того, что осталось от Арад Домана. - Страж поднял руку в боевой перчатке и выставил большой палец: - И остается Гарет Брин. - Значит, ты считаешь, что нам нужен великий полководец? - тихо спросила Шириам. Нугел и Аринвар друг на друга и не взглянули, но Суан не покидало чувство, будто Гайдины обменялись взглядами. - Решать тебе, Шириам, - так же тихо ответил Аринвар. - Тебе и другим сестрам. Но если вы намерены вернуться в Башню, то мы можем воспользоваться боевым опытом Брина. Если же вы склонны оставаться здесь, пока за вами Элайда не пришлет, тогда весь этот разговор ни к чему. Мирелле вопросительно посмотрела на Нугела, тот кивнул. - Похоже, Суан, ты была права, - мрачно заметила Анайя. - Гайдинов мы не одурачили. - Еще вопрос, согласится ли он служить нам, - промолвила Карлиния, и Морврин кивнула, добавив: - Мы должны заставить его увидеть наше дело под таким углом, чтобы он сам пожелал служить. Если станет известно, что мы, не успев даже начать, убили или держим пленником столь выдающегося человека, это не принесет нам ничего хорошего. - Верно, - согласилась Беонин. - И нужно предложить Брину награду, которая накрепко привяжет его к нам. Шириам обратила взор к Стражам: - Когда лорд Брин доберется до деревни, ничего ему не говорите. Приведите его сюда. - Как только дверь за Аринваром и Нугелом затворилась, взгляд Шириам посуровел. Суан было знакомо выражение ее лица: от такого ясного зеленого взора послушницы падали на колени, хотя Шириам еще слова не проронила. - Та-ак. А теперь вы расскажете нам, почему Гарет Брин здесь. Выбора не было. Если Айз Седай поймают Суан даже на микроскопической лжи, то учинят допрос с пристрастием. Суан глубоко вздохнула: - В Андоре, возле Корийских Ключей, мы укрылись на ночь в одном сарае. Брин, оказывается, лорд в тех краях, и... ГЛАВА 28. В капкане Брин верхом на Путнике миновал первые каменные дома, когда к нему приблизился Страж в серо-зеленой куртке. Брин признал в мужчине Стража, едва тот сделал два шага, даже не будь вокруг столько характерных для Айз Седай лиц, которые он заметил на улицах. Что, во имя Света, столько Айз Седай делают в такой близи от Амадиции? Люди в деревнях, через которые проезжал отряд Брина, толковали, что Айлрон намерен наложить лапу на этот берег реки Элдар, а это значит, что таковы планы Белоплащников. Айз Седай вполне способны за себя постоять, но коли Найол пошлет за Элдар легион, очень многих из этих женщин ждет смерть. Если Брин не утратил напрочь способность по срезу пня определять, когда срублено дерево, то еще месяца два назад эта деревенька была во власти леса. Зачем же сюда так стремилась Мара? Брин был уверен, что найдет ее тут: в одной из деревень мужчины запомнили трех путешествующих вместе хорошеньких женщин - одна из них интересовалась, как добраться до поселка, заброшенного со времен Белоплащниковой Войны. Страж, рослый мужчина с широким лицом, судя по бороде, иллианец, перегородил дорогу большеносому гнедому мерину Брина и поклонился: - Лорд Брин? Я - Нугел Дроманд. Пожалуйста, пойдемте со мной. Кое-кто здесь желает с вами побеседовать. Брин не спеша слез с коня, стащил с рук боевые перчатки и заткнул их за пояс с мечом, рассматривая тем временем поселок. Сейчас на Брине была простая желто-коричневая куртка - она удобнее в походе, чем тот шелковый серый камзол, в котором Брин пустился в путь. Естественно, от того наряда пришлось отказаться. Айз Седай и Стражи, да и прочие тоже молча наблюдали за ним, но даже те, кто с виду походил на слуг, не были удивлены. Вдобавок Дроманду известно, как его зовут. Нельзя сказать, что немногие знали Брина в лицо, но, по его подозрениям, за подобной осведомленностью кроется нечто большее. Если Мара - если они - агенты Айз Седай, это обстоятельство ни на волосок не меняло данную ими клятву. - Веди, Нугел Гайдин. Если Нугела и удивило подобное обращение, Страж ничем его не выдал. Дроманд повел Брина к гостинице - или к тому, что некогда представляло собой гостиницу. Обстановка там более всего напоминала штаб во время военной кампании - суета и деловая спешка. Так бы оно. наверно, и было, если б поход возглавляли Айз Седай. Брин первым заметил Серенлу, сидевшую в уголке с рослым мужчиной - скорей всего, тем самым Далином. Заметив Брина, девушка изумленно разинула рот, а потом заморгала и Прищурилась, будто не веря своим глазам. Далин же, уставясь в никуда, будто спал с открытыми глазами. Никто из Айз Седай и Стражей словно и не заметил, как Дроманд провел гостя в дом, но Брин готов был поставить на кон свой манор и все свои земли, что любой из них видит вдесятеро больше, чем все слуги вместе взятые, которые пялились на него во все глаза. Надо было сразу развернуться и ускакать прочь, как только стало ясно, что за народ поселился в этой деревне. Брин кланялся шести сидящим Айз Седай, которым его представлял Страж, и предусмотрительно делал зарубки в памяти - легкомысленному глупцу подобная встреча наверняка сулит беду. Но более всего Брина заинтересовали две молодые женщины, стоявшие у стены возле недавно починенного камина. Вид у обеих был как у только что наказанных девчонок. На сей раз гибкая, как ива, доманийская кокетка улыбалась скорее жалко, чем чарующе. Мара тоже была напугана - он бы сказал, до полусмерти, - но ее голубые глаза встретили его взор с прежним дерзким вызовом. Отваги у этой девушки - льву впору. - Мы рады приветствовать вас, лорд Брин, - заговорила огненноволосая Айз Седай. Чуть склонная к полноте, с раскосыми глазами - на такую красотку загляделся бы всякий мужчина, забыв и о кольце Великого Змея на ее пальце. - Не расскажете ли нам, что привело вас сюда? - Разумеется, Шириам Седай, - уверил ее Брин. У его плеча стоял Нугел, хотя вряд ли Шириам требовалось охранять от одного старого солдата. Он был убежден: этим шестерым уже все известно, и их лица, на которые он смотрел, рассказывая свою историю, подкрепили его уверенность. Айз Седай не позволяют другим увидеть то, чего они не хотят показать, но по крайней мере хоть одна бы да мигнула, когда он упомянул о нарушенной клятве, - если только они ранее не слышали о случившемся. - Ужасная история, лорд Брин! Просто не верится. - Эту звали Анайей; на лице ее не было печати прожитых лет, но она больше походила на счастливую жену преуспевающего фермера, чем на Айз Седай. - Однако я удивлена, что вы так долго гнались за ними, хоть они и клятвопреступницы. - Мара вспыхнула - щеки горели огнем ярости. - Тем не менее такую клятву нельзя нарушать безнаказанно. - К несчастью, - промолвила Шириам, - мы пока не можем позволить вам забрать их. Значит, эти беглянки и впрямь агентки Айз Седай. - Такую клятву нельзя нарушать, однако вы не хотите позволить им исполнить данный обет? За что ж такое бесчестие? - Они исполнят клятву. - Мирелле бросила на парочку у камина взгляд, от которого обе девушки выпрямились. - И будьте уверены, они уже сожалеют о том, что, дав клятву, сбежали от вас. - На сей раз покраснела Амаена; а у Мары было такое лицо, что, дай ей булыжник, она его разгрызет. - Но мы пока не можем отпустить их. - Не была упомянута ни одна Айя, но Брин не сомневался: хорошенькая смуглянка наверняка принадлежит к Зеленой, а коренастая круглолицая женщина по имени Морврин из Коричневой. Иным не объяснить ни улыбку, которой Мирелле одарила Дроманда, когда тот ввел гостя в комнату, ни отсутствующий вид Морврин - та будто думала о чем-то далеком от темы разговора. - По правде говоря, они ведь не сказали, когда начнут вам служить, а у нас есть для них неотложное поручение. М-да, вот ведь глупый номер он выкинул. Надо было извиниться, что он их потревожил, и убраться восвояси. И это тоже было бы ничуть не умнее. Он ведь знал, еще до того, как на улице к нему подошел Дроманд: вряд ли он живым уйдет из Салидара. В лесу, где Брин оставил своих людей, отряд окружило с пятьдесят Стражей, а то и с сотню. Джони со товарищи не ударят в грязь лицом, но Брин не имел права обрекать их на гибель. Стоило уводить так далеко от дома старых солдат! Но раз он оказался настолько безрассуден, что позволил паре глазок завлечь себя в капкан, можно и последнюю милю в ловушку проехать. - Поджог, воровство, оскорбление словом и действием. Таковы их преступления, Айз Седай. Дело было вынесено на суд, приговор обвиняемым вынесен, и они дали клятву. Но я ничего не имею против, могу остаться тут, пока вы с ними не закончите. Когда Мара будет вам не нужна, она вполне может послужить мне сторожевой собакой. Я стану отмечать часы, когда она будет работать на меня, и после вычту их из срока ее службы. Мара разгневанно открыла было рот. Но, будто зная, что она попытается заговорить, шесть пар глаз Айз Седай одновременно, будто по команде, вперились в нее. Мара дернула плечами, захлопнула рот и, стиснув прижатые к бокам кулаки, сердито воззрилась на Брина. Казалось, Мирелле вот-вот расхохочется: - Лучше бы, лорд Брин, выбрать другую. Судя по тому, как она на вас смотрит, вторая покажется вам куда более... приятной. Брин ожидал, что Амаена смутится, зальется румянцем. Ничуть не бывало. И она в самом деле разглядывала его - оценивающе. Амаена даже улыбнулась Мирелле в ответ. Что ж, в конце концов Амаена - доманийка, как показалось Брину, стала ею еще в большей степени, чем когда он видел ее в последний раз. Карлиния - такая отстранение-холодная, что рядом с ней остальные казались теплыми и сердечными, - подалась вперед. К ней, как и к той большеглазой, по имени Беонин, Брин отнесся настороженно. Участвуй он тут в Игре Домов, то сказал бы, что эти две женщины преисполнены честолюбия. Может статься, именно в Великую Игру его и втянули. - Вам следует знать, - холодно промолвила Карлиния, - что женщина, известная вам как Мара, на самом деле - Суан Санчей, в прошлом Амерлин. Амаена же подлинно зовется Лиане Шариф, она была Хранительницей Летописей. Брин только и сумел, что не пялиться на всех, разинув рот, точно деревенский олух. Теперь-то он понял - увидел в чертах Мары лицо Суан, смягченное молодостью. Лицо, от которого он даже отшатнулся. - Как?.. - Большее Брин вряд ли сумел бы произнести. - Есть некоторые вещи, о которых мужчинам лучше не знать и не пытаться узнать, - холодно ответила Шириам. - Впрочем, как и большинству женщин. Мара - нет, Брину ничто не мешает называть ее подлинным именем - Суан усмирена. Постепенно он начал все понимать. Должно быть, дело именно в этом. А если эта доманийка с лебединой шеей была Хранительницей Летописей, то Брин готов спорить, что и она тоже усмирена. Но заговорить об усмирении в присутствии Айз Седай - вряд ли найдется более удачный способ проверить, какой ты смельчак. Кроме того, когда Айз Седай начинают говорить загадками, они ни за что не дадут прямого ответа даже на вопрос, голубого ли цвета небо. Но они хороши, эти Айз Седай. Убаюкали его, успокоили, а потом, когда он расслабился, врезали сплеча. У Брина екнуло сердце - у него закралось подозрение, что он знает, зачем они его размягчили. Интересно бы определить, прав он или нет. - Данную ими клятву все вами сказанное нисколько не меняет. Будь они по-прежнему Амерлин и Хранительницей Летописей, любой закон требует от них сдержать свою клятву - в том числе и закон Тар Валона. - Поскольку вы не возражаете против того, чтобы остаться здесь, - произнесла Шириам, - пусть Суан будет при вас личной служанкой, когда она не нужна нам. Если желаете, забирайте себе троих, в том числе и Мин, которая вам, как видно, известна под именем Серенлы. - Отчего-то упоминание этого имени не понравилось Суан в той же степени, как и то, что было сказано о ней самой. Она что-то проворчала себе под нос, но тихо, чтобы никто не услышал. - И поскольку у вас нет возражений, лорд Брин... Раз вы остаетесь с нами, мы можем предложить вам службу. - Айз Седай еще никто и никогда не упрекал в неблагодарности, - сказала Морврин. - Служа нам, вы будете служить Свету и справедливости, - добавила Карлиния. Беонин кивнула, произнеся серьезным тоном: - Вы верно и с честью служили Моргейз и Андору. Служите нам так же, и вас не постигнет изгнание. О чем бы мы вас ни попросили, ничто не будет противно вашей чести. О чем бы мы ни попросили, ничто не принесет ущерб Андору. Брин поморщился. Все правильно, он в Игре. У него порой мелькала мысль, что Даэсс Деи'мар создали Айз Седай - они как будто и во сне в нее играли. В битвах, вне всяких сомнений, проливается куда больше крови, но они и много честнее. Если Айз Седай вознамерились использовать его, то уж точно будут за ниточки дергать - так или иначе, своего они добьются. Однако пора показать этим шестерым, что он не безмозглая кукла. - Белая Башня расколота, - скучным голосом произнес Брин. Глаза шестерых Айз Седай расширились, но заговорить никому из них он не позволил. - Все Айя расколоты. Это единственная причина, почему вы все оказались тут. Лишний меч вам совершенно ни к чему. - Брин взглянул на Дроманда, и тот в ответ утвердительно кивнул. - Поэтому единственная служба, какую вы можете от меня потребовать, - возглавить армию. Ну а сначала - создать ее. Если, конечно, у вас нет других лагерей, где много больше людей, чем я видел здесь. А отсюда очевидный вывод - вы намерены бросить вызов Элайде. Лицо Шириам выражало досаду, Анайя явно встревожилась, а Карлиния собралась что- то сказать. Но Брин продолжал говорить. Пусть слушают - он предполагал, что в грядущие месяцы досыта наслушается их. - Очень хорошо. Элайда мне никогда не нравилась, и я не верю, что из нее получится хорошая Амерлин. Гораздо важнее то, что я могу создать армию для захвата Тар Валона. Но вы должны понимать - дело будет долгим, и крови прольется немало. - Гарет Брин немного помолчал и продолжил: - Но вот мои условия. - Все как одна напряглись, даже Суан с Лиане, лица их стали жестче. Никто не выставляет свои условия Айз Седай. - Во- первых, командую я. Вы говорите мне, что нужно делать, но как делать - решаю я. Вы отдаете приказания мне, но я передаю их солдатам, которые будут под началом у меня, а не у вас. Однако с вашими приказами я сперва должен буду согласиться. - Несколько Айз Седай собрались было заговорить, первыми открыли рот Карлиния и Беонин, но Брин продолжил: - Я назначаю людей, я их повышаю в званиях, и я же наказываю. Никак не вы. Второе: если я скажу вам, что чего-то сделать нельзя, вы учтете мои слова. На вашу власть я посягать не намерен. - Вряд ли они потерпят такое. - Однако я не хочу зазря терять людей лишь потому, что вы не понимаете войны. - Такое случится, но, если повезет, лишь единожды. - Третье: если вы заварите эту кашу, то должны идти до конца. Я сам сую голову в петлю, как и каждый, кто последует за вами вместе со мной, и если через полгода вы решите, что Элайда в качестве Амерлин устраивает вас больше, чем война с ней, то натуго затянете эту петлю на шее каждого из нас. На нас станут охотиться как на бешеных псов, примутся травить как зайцев. Ввязываться в междоусобицу в Башне государства мира не захотят, и если вы бросите нас, за нашу жизнь никто и ломаного гроша не даст. В живых никого не оставят. Уж Элайда об этом позаботится. Если вы не согласны с этими условиями, тогда я не знаю, как и чем могу служить вам. Либо вы свяжете меня Силой по рукам и ногам, а Дроманд по вашему повелению перережет мне горло, либо меня, лишив имущества и обесчестив мое имя, объявят вне закона и вздернут на виселице - какая разница? Конец все равно один. Айз Седай хранили молчание. Они смотрели на Брина долго-долго, пока у него между лопатками не зачесалось и он не принялся гадать, не вытащил ли Нутел кинжал, собираясь пронзить ему сердце. Потом Шириам встала, и остальные следом за ней отошли к окнам. Брин видел, как у них шевелились губы, но ничего не слышал. Если им угодно скрыть свою дискуссию покровом Единой Силы - пожалуйста. Брин сомневался, что сумеет много выжать из них. Если эти шесть женщин достаточно разумны, то уступят ему во всем, но Айз Седай могут счесть разумными и весьма странные вещи. Что бы они ни решили, он согласится с их вердиктом со всей любезностью, какую сумеет наскрести. Хорошенькую же западню он сам себе расставил! Лиане одарила Брина взглядом и улыбкой, которые красноречивей всяких слов сказали ему: он так никогда и не узнает, от чего отказался. Брин подумал, что это была бы веселенькая погоня и его бы вовсю водили за нос. Доманийки никогда не обещают и того, на что надеешься, дают лишь столько, сколько желают сами, а в своих намерениях переменчивы, как ветер, - ни за что не угадаешь, куда он повернет в следующий миг. А приманка в капкане пристально поглядела на Брина, широким шагом подошла к нему вплотную, вытянув шею, в упор посмотрела ему в глаза и промолвила приглушенным, разъяренным голосом: - Зачем ты это сделал? Зачем погнался за нами? Из-за сарая? - Из-за клятвы. - Из-за пары голубых глаз. Суан Санчей была моложе его не больше чем на десять лет, но, глядя на лицо лет на тридцать моложе, легко забыть, что эту женщину зовут Суан Санчей. Правда, глаза остались прежними - глубокой голубизны и непреклонной суровости. - Из-за клятвы, которую ты дала мне и нарушила. За это мне стоило бы удвоить срок твоей службы. Опустив взор, она сложила руки на груди и пробурчала: - Об этом уже позаботились. - Ты хочешь сказать, они уже наказали тебя за клятвопреступление? Если они тебя отстегали и ты сидеть не можешь, это не считается, пока я сам этого не сделал. Раздался смешок Дроманда, лишь отчасти шокированный - тот до сих пор боролся с воспоминаниями, кем была Суан. Впрочем, Брин не был убежден, что и сам благополучно забыл об этом. Лицо Суан побагровело - Брин даже испугался, не хватит ли ее удар. - Мой срок уже удвоен, если не больше! Понял, ты, вонючий рыбий потрох? Ты и твои урочные часы!.. Сначала доставь всех нас троих обратно в свой манор, а потом часы отсчитывай! Раньше - ни за что, коли я должна стать твоей... твоей... сторожевой собакой! Даже если за это скостят... двадцать лет! Значит, у них и насчет Суан есть планы - у Шириам и остальных. Брин глянул на стоящую у окна шестерку. Похоже, они разделились на две группы: Шириам, Анайя и Мирелле - с одной стороны, Морврин и Карлиния - с другой, а Беонин стоит между ними. Еще до того, как Брин переступил порог гостиницы, они готовы были выдать ему Суан с Лиане - и... Мин? - в качестве посула или в счет будущей платы. Они в отчаянном положении, а это значит, что он очутился на слабейшей стороне. Но, быть может, они отчаялись настолько, что в надежде на шанс победить дадут Брину все, что ему нужно. - Злорадствуешь, да? - яростно промолвила Суан, едва Брин отвел взор в сторону. - А, старый хрен? Чтоб тебе сгореть, болван с рыбьими мозгами! Теперь, когда ты знаешь, кто я, тебя небось забавляет, что я стану перед тобой расшаркиваться да в ножки кланяться! - Как- то не похоже, что она решила этим заняться. По крайней мере сейчас до расшаркиваний ой как далеко. - И все почему? Потому что я вынудила тебя уступить тогда? Из-за случая с Муранди? Неужели ты настолько мелочен и низок, Гарет Брин? Она пытается его разозлить. Суан понимала, что наговорила лишнего, и не хотела дать ему время, чтобы он успел обдумать ее слова. Может, она больше и не Айз Седай, но манипулирование людьми у нее уже в крови. - Ты была Амерлин, - спокойно сказал Брин, - а даже короли целуют кольцо Амерлин. Не скажу, чтоб мне понравилось, как ты со мной обошлась. Можно было поговорить как- нибудь тихонько, ан нет, тебе понадобилось именно так со мной поступить. Чтоб этой сценой чуть ли не все придворные любовались. Но не забывай, гнался я за Марой Томанес, и здесь мне нужна Мара Томанес. Вовсе не Суан Санчей. Раз уж ты начала спрашивать, позволь и я спрошу - почему. Почему было так важно, чтоб я спускал мурандийцам постоянные набеги через границу? - Потому что твое вмешательство могло тогда разрушить важные планы, - сказала Суан, выговаривая каждое слово отчетливо, напряженным голосом. - Как и сейчас - в отношении меня. Башня установила, что юный пограничный лорд по имени Дулайн в один день способен по-настоящему объединить и сплотить Муранди. С нашей, разумеется, помощью. Я не могла допустить и малейшей возможности, чтобы твои солдаты убили его. А здесь у меня по горло работы, лорд Брин. Позволь мне спокойно делать ее, и, может, ты еще увидишь победу. А вмешаешься из вредности или по злобе - и все погубишь. - Какова бы ни была твоя работа, уверен, Шириам с прочими уж проследят, чтоб она была сделана. Дулайн? Никогда о нем не слыхал. Может, он еще не добился своей цели. - Сам-то Брин считал, что, пока не провернется Колесо и не наступит новая Эпоха, Муранди останется лоскутным одеялом, где на каждом пятачке властвует свой почти независимый лорд или леди. Мурандийцы даже называют себя то лугардцами, то миндийцами, то еще как-то и в лучшем случае лишь потом упомянут о своем государстве. Если вообще удосужатся вспомнить о такой стране, как Муранди. Лорд, который способен объединить их и на которого Суан надела ошейник, мог бы привести с собой немало солдат. - Он... умер. - Алые пятна расцветили щеки Суан, она, кажется, боролась с собой. - Через месяц после того, как я отбыла из Кэймлина, - пробормотала она. - Убит. Во время набега за овцами какой-то андорский фермер сразил его наповал из лука. Брин не сумел сдержаться и рассмеялся: - Тебе следовало не меня на колени ставить, а фермеров! Ладно, тебе больше незачем утруждать себя подобными заботами. - А вот это была сущая правда. Для какой бы задачи ни приберегли Айз Седай Суан, впредь они ее и близко не подпустят к власти, никаких решений принимать не позволят. Брин почувствовал жалость к Суан. Он представить не мог, чтобы эта женщина сдалась и безвольно умерла, но она потеряла все, чего можно лишиться, разве что жизнь у нее осталась. Но с другой стороны, ему очень не по вкусу, когда его обзывают старым хреном или вонючим рыбьим потрохом. Что там еще было? Ах да, болван с рыбьими мозгами! - Отныне ты должна заботиться о том, чтобы у меня были всегда начищены сапоги и вовремя приготовлена постель. Глаза Суан превратились в узкие щелочки. - Если тебе угодно этого, лорд Гарет Брин, то лучше бы ты выбрал Лиане. Вот она может оказаться настолько глупой! Брин с превеликим трудом сдержал довольный смешок. Он никогда не переставал удивляться, как у женщин мозги устроены и в какую сторону вечно сворачивают их мысли. - Ты поклялась служить мне, какой бы службы я ни потребовал, - со смешком выдавил из себя Брин. И зачем он так? Ему ведь известно, кем она была и какой она была. Но эти глаза преследовали Брина, не оставляли в покое, бросали вызов даже в безнадежной для Суан ситуации - как сейчас. - Ты еще узнаешь, Суан, что я за человек! Брин попытался смягчить остроту своей насмешки, но, судя по тому, как Суан развернула плечи, она восприняла его слова как угрозу. Брин вдруг сообразил, что вновь слышит голоса Айз Седай - приглушенный шепот, который сразу же стих. Они стояли вместе, глядя на него, лица - непроницаемы. Нет, не на него они глядели, а на Суан. Шесть Айз Седай провожали ее взглядами, пока она возвращалась к Лиане; Суан чувствовала на себе эти тяжелые, давящие взоры, что будто подталкивали ее в спину, и каждый шаг делала чуть быстрее предыдущего. Когда у камина Суан опять повернулась лицом к Айз Седай, лицо ее не выражало ничего - как и их лица. Замечательная женщина. Брин не был уверен, что держался бы столь же достойно, окажись он на ее месте. Айз Седай же явно ожидали, что он подойдет к ним. Брин так и поступил, и Шириам сказала: - Лорд Брин, мы принимаем ваши условия без всяких оговорок и обязуемся выполнять их. Они весьма умеренны и весьма разумны. По крайней мере у Карлинии был такой вид, словно она вовсе не считала их разумными, но какое дело до того Брину? Если понадобится, он готов отказаться от всех своих требований, кроме последнего. Но на нем он настаивал бы до конца - раз начали, обратно ходу нет. Брин опустился на колено, уперев правый кулак в коврик, а Айз Седай окружили его кольцом; каждая положила ладонь на его склоненную голову. Брину же было все равно, воздействуют ли на него Силой, чтобы связать его с этим обетом, или хотят знать правду. Брин не был убежден, что они не могут делать и то и другое разом, но кто знает, на что способны Айз Седай? Если же они задумали нечто иное, то он никак не мог им помешать. Завлеченный в капкан парой глазок, точно какой-то деревенский лоботряс, втюрившийся по уши, до одурения. Нет, все-таки он и вправду болван с рыбьими мозгами. - Я даю клятву и обязуюсь служить вам верой и правдой, пока Белая Башня не станет вашей... - А сам уже прикидывал в уме, планировал. Послать за реку Тэда и пару Стражей - проверить, что затевают Белоплащники. Джони. Бэрима и еще нескольких отправить в Эбу Дар. Тогда Джони не станет всякий раз, узрев "Мару" или "Амаену", застывать на месте, проглотив язык. И каждый из посланцев будет знать, как набирать солдат. - создать для вас армию и командовать вашими войсками по мере своих сил и умения... Когда в общем зале стих низкий гул разговоров. Мин подняла взор от рисунков, которые меланхолично выводила на столе, окунув палец в вино. Как ни удивительно, Логайн тоже зашевелился, но он лишь глядел на людей в комнате, а может, и сквозь них - трудно сказать. Первыми из задней комнаты вышли Гарет Брин и тот рослый Страж-иллианец. В настороженной тишине девушка услышала, как Брин сказал: - Скажешь им, что тебя прислала девка из таверны в Эбу Дар, а не то они твою голову на кол насадят. Иллианец раскатисто расхохотался: - Опасный город этот Эбу Дар! - И, вытащив из-за пояса с мечом латные перчатки, он, натягивая их, вышел на улицу. Когда появилась Суан, вновь зашелестели тихие разговоры. Мин не расслышала, что ей сказал Брин, но она брюзжа зашагала вслед за Стражем. У Мин сжалось сердце. Наверное, Айз Седай решили, что Суан, Лиане, а с ними и Мин обязаны исполнить ту дурацкую клятву, которую столь гордо дала Суан, причем исполнить немедленно. Если б девушка сумела убедить себя, что пара Стражей, подпирающих стену рядом, не заметят, как она выйдет из гостиницы, то еще через миг она вскочила бы в седло Дикой Розы. Наконец появились Шириам с остальными Айз Седай и Лиане. Мирелле усадила Лиане за один из столов и начала что-то обсуждать с ней, прочие же принялись ходить по комнате, останавливаясь возле каждой Айз Седай и коротко переговариваясь с ними. Что бы они им ни говорили, сказанное, вопреки хваленому бесстрастию Айз Седай, вызывало необычную реакцию - от нескрываемого потрясения до довольных ухмылок. - Сиди тут, - бросила Мин Логайну, со скрежетом отодвигая свой расшатанный стул. Девушка надеялась, что Логайн не натворит бед. Он смотрел на лица Айз Седай, переводя взор с одной на другую, и, по-видимому, видел сейчас много больше, чем за несколько прошлых дней. - Просто подожди тут, Далин, пока я не вернусь. - Мин уже отвыкла от того, что вокруг люди, которым известно его подлинное имя. - Пожалуйста, никуда не уходи. - Она продала меня Айз Седай. - Девушка была потрясена, услышав заговорившего после долгого молчания Логайна. Он содрогнулся и кивнул: - Я подожду. Мин заколебалась, но если от какой-нибудь глупости Логайна не остановят два Стража, то в комнате полно Айз Седай, которые наверняка уж с ним справятся. Когда девушка добралась до входной двери, какой-то мужчина, смахивающий на конюха, уводил коренастого гнедого мерина. Она решила, что это конь Брина. Лошадей их четверки на виду не было. Всего-то и нужно - короткий рывок к свободе. Выполню я эту проклятую клятву! Выполню! Но они не смеют теперь удерживать меня вдали от Ранда! Чего хотела Суан, я сделала. Они обязаны отпустить меня к нему! Оставалась одна закавыка: что же решили относительно Мин, Суан и Лиане Айз Седай? Ведь обычно другим приходилось подчиняться их решениям. Возвращавшаяся в гостиницу Суан чуть не сбила девушку с ног. Вид у нее был мрачнее тучи, под мышкой Суан держала скатанное одеяло, а на плече - седельные сумы. - Приглядывай за Логайном, - еле слышно прошипела она, не замедляя шага. - Не давай никому с ним разговаривать. И она направилась к подножию лестницы, по которой седовласая женщина, видимо, служанка, уже вела наверх Брина. Суан пристроилась за ними. Судя по взгляду, которым она буравила спину Брина, ему лучше молиться, чтобы она не дотянулась до своего поясного ножа. Мин улыбнулась высокому стройному Стражу, который шагнул следом за ней к двери. Он стоял футах в десяти от нее, едва глядя на девушку, но у нее не было никаких иллюзий. - Мы здесь гости. Друзья. На улыбку тот не ответил. Проклятые каменнолицые мужики! Почему бы им хоть намеком не подсказать, о чем они думают? Когда Мин вернулась к столику, Логайн все разглядывал Айз Седай. Вовремя же Суан захотелось заткнуть ему рот - именно тогда, когда он вновь начал проявлять признаки жизни. А Мин нужно обязательно переговорить с Суан. - Логайн, - негромко промолвила Мин, надеясь, что ни один из Стражей у стены не услышит ее слов. Казалось, с того момента, как Стражи заняли свой пост, они даже не вздохнули, не считая того, что один из них проводил девушку к двери. - По-моему, тебе ничего не надо говорить, пока Мара не расскажет, что она задумала. Не говори ни с кем. - Мара? - Логайн мрачно усмехнулся. - Ты хочешь сказать - Суан Санчей? - Значит, он слышал все, хотя и пребывал в оцепенении. - Разве кто-то тут захочет со мной поговорить? Только погляди на них. - И Логайн вновь принялся хмуро рассматривать Айз Седай. Да, как видно, беседовать с укрощенным Лжедраконом ни у кого не было охоты. Не считая двух Стражей, на Логайна вообще никто внимания не обращал. Не знай Мин Айз Седай, то сказала бы, что они взволнованы. Их и раньше-то нельзя было назвать летаргически сонными, но сейчас в них будто прибавилось энергии, они переговаривались, отдавали отрывистые приказы Стражам. Бумаги, раньше внимательно просматриваемые, валялись позабытые. Шириам и те пятеро Айз Седай, что вышли с Суан, вновь вернулись в заднюю комнату, но за столом рядом с Лиане появились две переписчицы, и обе быстро- быстро водили перьями по пергаментам. И в гостиницу втекал постоянный ручеек Айз Седай, исчезая за дальней дверью из неструганых досок. Однако оттуда никто не выходил. Что бы тут ни происходило, наверняка Суан всех расшевелила. Мин пожалела, что Суан нет рядом, но еще лучше, чтобы та оказалась где-нибудь одна, хоть на пяток минут. Несомненно, в этот самый миг она лупит своими переметными сумами Брина по голове. Нет, до этого Суан не докатится, несмотря на все свои яростные взгляды. Брин - не чета Логайну, тот превосходил старого солдата энергией и силой, да и эмоций своих не стеснялся. На время Логайн сумел перебороть Суан - но лишь за счет своих роста и стати. Брин же спокойный, сдержанный и уж никак не мелочный, но вряд ли властный. Девушка не хотела бы иметь врагом мужчину, которого она помнила по Корийским Ключам, но она не думала, что Брин долго продержится под натиском Суан. Может, он и полагает, что Суан смиренно отслужит ему весь срок, но Мин ничуть не сомневалась, кто в конце концов пойдет на поводу у другого. Ей просто нужно поговорить с Суан о Брине. Будто откликнувшись на мысленный призыв девушки, по лестнице, тяжело ступая, спустилась Суан, зажав под мышкой какой-то белый сверток. У нее был такой вид, что, будь у нее хвост, она, точно рассерженная кошка, била бы им из стороны в сторону На миг она задержалась, глядя на Мин и Логайна, потом направилась к двери, ведущей на кухню. - Никуда не уходи, - предостерегла Мин Логайна. - И пожалуйста, ничего не говори, пока... Суан не переговорит с тобой. - Пора бы уж Мин привыкать называть своих спутников опять настоящими именами. Логайн на девушку даже не взглянул. Мин нагнала Суан в коридоре возле кухни; сквозь щели в рассохшемся полотне кухонной двери доносились громыхание кастрюль и тарелок, бульканье воды и скрежет отчищаемых котлов. Глаза Суан встревоженно расширились: - Почему ты его бросила? Он, часом, не умер? - Судя по тому, что я видела, он вечно жить будет. Не бойся, Суан, говорить с ним никто не хочет. Но мне нужно поговорить с тобой. - Суан сунула в руки Мин белый узелок. Рубашки - Что это? - Мерзкого Гарета Брина растреклятое белье! - огрызнулась та. - Поскольку ты тоже одна из прислужниц, то и постираешь их. Мне же надо с Логайном поговорить, а то еще опередит кто. Суан устремилась мимо девушки, но Мин успела схватить ее за локоть: - Можешь и мне минутку уделить! Послушай, когда Брин вошел, у меня было видение. Аура... бык, срывающий со своей шеи розы, и... Кроме ауры, ничего особо важного. До конца я и сама мало что поняла, но кое в чем разобралась. - Что же ты поняла? - Если хочешь остаться в живых, лучше тебе держаться к нему поближе. - Несмотря на жару. Мин пробрала дрожь. Не считая сегодняшнего случая, ей лишь единожды представало видение, которое имело толкование "если", и оба этих видения таили в себе скрытую, но смертельную опасность. Мин и без того приходилось несладко оттого, что иногда она знала, что неизбежно случится, а теперь она начала видеть еще и что может случиться... - Вот и все, что я поняла. Если он рядом с тобой - ты жива. Если же он окажется вдали от тебя или расстанется с тобой надолго, ты погибнешь. Погибнете вы оба. Не понимаю, почему в его ауре я вообще увидела что-то о тебе, но, похоже, ты вроде как часть этого ореола. Поставь рядом подойник, и от улыбки Суан молоко в нем тотчас же скисло бы. - Я скорей в море отплыву на дырявом корыте, полном тухлых угрей! - Никогда бы не подумала, что он за нами погонится! Они и вправду решили нас с ним отправить? - О нет, Мин. Он намерен повести наши войска к победе. И превратить мою жизнь в Преисподнюю Рока! Выходит, он мне жизнь спасет, вот как? Не знаю, стоит ли. - Глубоко вздохнув, Суан расправила юбки. - Когда выстираешь и выгладишь рубашки, принеси их мне. Я сама их ему отнесу. А перед тем, как спать лечь, можешь начистить его сапоги. Нам рядом с ним комнату отвели - сущую конуру! Мы будем совсем рядом, коли ему вздумается позвать нас подушки взбить! Не успела Мин возразить, как Суан ушла. Уставясь на скомканные рубашки, девушка почувствовала уверенность, что знает, на чью долю выпадут постирушки для Гарета Брина. Отнюдь не Суан Санчей. Ох, Ранд, проклятый ал'Тор! Влюбиться в него и кончить свои дни, стирая белье, вдобавок еще и не ему! Решительной походкой направившись на кухню за горячей водой и лоханью, Мин рычала не хуже Суан. ГЛАВА 29. Воспоминания о Салдэйе Кадир лежал в одной рубашке на своей кровати и бесцельно мял и крутил в руках большой шейный платок. В открытые настежь окна фургона щедро вливался лунный свет, но совсем мало ветерка. Хорошо, что в Кайриэне чуть прохладней, чем в Пустыне. Кадир надеялся, что в один прекрасный день вернется в Салдэйю, прогуляется по тенистому саду, где его сестра Теодора учила маленького Хаднана письму и арифметике, первым в его жизни буквам и цифрам. Кадир скучал по Теодоре так же сильно, как и по Салдэйе, где зимой, в трескучие морозы, деревья лопаются от замерзшего сока, а единственный способ передвижения - либо лыжи, либо снегоступы. А в этих южных краях весной все равно что лето, а летом чувствуешь себя точно в Бездне Рока. Пот ручьями стекал по лицу и телу. Купец с тяжелым вздохом запустил пальцы в узенькую щелочку между кроватью и стенкой фургона, к которой та крепилась. Зашуршал сложенный в несколько раз клочок пергамента. Однако записку Кадир оставил на месте - он наизусть помнил написанные в ней слова. "Среди чужаков ты не одинок. Путь избран". Только эти несколько слов и, разумеется, без подписи. Собираясь сегодня вечером лечь спать, Кадир обнаружил подсунутое под дверь послание. Не более чем в четверти мили отсюда находился городок под названием Эйанрод, но купец сомневался, что айильцы позволят ему отойти от фургонов, пусть даже на ночлег, останься в городке незанятой хоть какая-нибудь постель помягче. Или его не отпустила бы Айз Седай. Но на данный момент планы Кадира вполне совпадали с намерениями Морейн. Может, ему вновь доведется узреть Тар Валон. Правда, для людей его сорта город этот - опасное место, но работа там всегда была важной и вселяла в него уверенность. Кадир вновь вернулся мыслями к записке, хотя ему очень хотелось о ней забыть. Но он не мог себе такого позволить. Слово "избран" с уверенностью свидетельствовало, что записка - от другого Приспешника Темного. Первой неожиданностью стало то, что получил ее Кадир только сейчас, когда позади осталась большая часть Кайриэна. Два месяца назад Джасин Натаэль прилип к Ранду ал'Тору точно приклеенный - по каким-то причинам, до объяснения которых этот человек ни разу не снизошел. Новый компаньон Кадира в делах, Кейлли Шаоги, исчезла - купец подозревал, что она зарыта где-то в Пустыне, а сердце ее пронзено ножом Натаэля. Ну, туда ей и дорога! А вскоре после этого Кадира посетила одна из Избранных. Сама Ланфир! И она указала, что ему необходимо делать. Рука Кадира непроизвольно коснулась груди, пальцы нащупали сквозь рубашку выжженные шрамы. Купец промокнул мокрое лицо платком. Какая-то часть его разума холодно отмечала, как происходило с той поры по меньшей мере раз в день, что эти рубцы - действенный способ доказать: происшедшее с ним - вовсе не заурядный сон. Не обычный кошмар. А другая часть от облегчения, что Ланфир не вернулась, едва в пляс не пускалась. Вторая неожиданность в записке - почерк. Рука была женская, если только Кадир в своей догадке не дал маху эдак на милю, а некоторые буквы были выписаны в айильской манере - ее купец определять научился. Натаэль сказал ему, что, должно быть, среди Айил есть Приспешники Темного - они ведь есть в каждой стране, среди каждого народа. Но Кадиру не хотелось встретить собратьев в Пустыне. Айильцы ведь такой люд - могут убить, едва взглянув на тебя, а попасть с ними впросак легче легкого. Если все сложить вместе, то записка сулит беду. Вероятно, Натаэль обмолвился какому- то айильскому Приспешнику Тьмы, кто такой Кадир, открыл подлинную личину купца. Сердито скрутив шейный платок в длинный тонкий жгут, Кадир, резко разведя руки, с щелчком натянул его Если б менестрель и Кейлли не предъявили доказательств, что в советах Приспешников Темного занимают высокое положение, Кадир убил бы обоих перед тем, как вступить в Пустыню. Единственная иная возможность заставила его почувствовать, будто нутро его превратилось в свинцовую чушку. "Путь избран". Может, "избран" - просто слово, а может, купцу таким образом сообщают, что кто-то из Избранных намерен использовать его в своих целях. Записка не от Ланфир - она бы попросту вновь переговорила с ним во сне. Несмотря на жару, Кадир задрожал, будто в ознобе, но ему опять пришлось утереть лицо. У него было чувство, что Ланфир весьма ревниво относится к тем, кто ей служит, однако если кто-то из Избранных требует его службы, у Кадира нет другого выбора. Несмотря на все, что купцу наобещали, когда он еще мальчишкой давал свои клятвы, у него было очень мало иллюзий. Если он очутится между двумя Избранными, его раздавят, точно котенка колесом фургона. И заметят те двое даже меньше, чем возница того фургона. Как же хочется вновь оказаться дома, в Салдэйе! Как хочется вновь увидеть Теодору... Послышалось царапанье в дверь, и Кадир мигом вскочил с кровати Несмотря на свою дородность, он был на удивление проворен, хотя и не показывал этого. Утирая лицо и шею, купец прошел мимо кирпичной печки, в которой не было никакой нужды, мимо шкафчиков и ларцов с затейливой резьбой и раскрашенными крышками. Кадир рывком распахнул дверь, и тонкая фигурка, закутанная в черный балахон, метнулась мимо него в фургон. Он кинул быстрый взгляд по сторонам, удостоверясь, что из темноты и лунных теней никто не наблюдает - возчики сопели и храпели под своими повозками, а караульные -айильцы никогда не совали носа между фургонов. Кадир быстро затворил дверь. - Ты, Изендре, видать, перегрелась, - со смешком заметил он. - Скидывай свой балахон и устраивайся как дома. - Нет, спасибо, - с горечью промолвила женщина из затененных недр своего капюшона. Она стояла как деревянная, но то и дело вздрагивала. Сегодня, должно быть, шерсть ее одеяния кололась больше обычного и кожа страшно чесалась. Кадир опять хохотнул: - Ну, как хочешь. Как он подозревал, Девы Копья до сих пор не разрешали ей ничего носить под этими черными одеждами. Ну, кроме разве что украденных украшений. Похоже, она, как угодила в руки Дев, стала даже несколько стыдливой. Кадир никак в толк не мог взять, зачем этой женщине красть понадобилось? Почему она оказалась настолько глупа? Разумеется, Кадир ни словом, ни жестом не посмел возразить, когда вопящую Изендре за волосы поволокли от фургона, - лишь радовался, что айильцы не сочли его причастным к краже. Несомненно, алчность этой дуры только затруднила ему задачу. - У тебя есть что сообщить об ал'Торе или Натаэле? - осведомился Кадир. Основная часть инструкций, данных ему Ланфир, касалась именно этой парочки. Ему велено глаз с них не спускать, а Кадир знал: нет лучшего способа следить за мужчиной, чем подсунуть ему в постель женщину. Всякий мужчина выбалтывает своей подружке то, что поклялся хранить в тайне, расхваливает свои планы, открывает потаенные слабости, будь он Возрожденным Драконом или этим Рассветным малым, как его зовут аийльцы. Изендре явственно содрогнулась. - По крайней мере я могу подобраться поближе к Натаэлю. - Подобраться к нему поближе? Однажды ночью Девы поймали Изендре, когда та пыталась подкрасться к его палатке, и с тех пор они каждый вечер ее чуть ли не силком туда впихивают. Вечно она старается все приукрасить без всякой надобности. - Правда, он мне ничего особенного не говорит. Подожди. Наберись терпения. Храни молчание. Приспосабливайся к судьбе - что бы это ни значило. Это он говорит всякий раз, как я пытаюсь вопрос задать. А сам почти все время хочет лишь играть музыку, какой я никогда не слыхивала, да любовью заниматься. Большего о менестреле она сказать не могла. В сотый раз Кадир задавался вопросом, зачем Ланфир понадобилось следить за Натаэлем. Ведь, судя по всему, он возвысился среди Приспешников Темного настолько, насколько сие возможно, будучи всего ступенькой ниже самих Избранных. - Иными словами, тебе еще не удалось заползти в постель к ал'Тору? - сказал Кадир, пройдя мимо женщины и усаживаясь на кровать. - Нет. - Изендре передернуло. - Так постараться надо! И как следует, ясно? Изендре, я уже начал уставать от неудач, а наши хозяева, в отличие от меня, не так терпеливы. Он всего лишь мужчина, какими бы звонкими титулами его ни называли. - Сама так часто хвасталась ему, что с легкостью заполучит любого мужчину, какого пожелает, и заставит его делать то, что ей угодно. И вот какой правдой обернулось ее бахвальство. Незачем было красть драгоценности - Кадир купил бы ей все, чего бы она ни захотела. Он и покупал ей гораздо более дорогие подарки, чем мог себе позволить. - Не каждую же секунду следят за ним эти проклятые Девы, а как только ты окажешься у него под боком, он не даст тебя в обиду. - Достаточно лишь попробовать такой лакомый кусочек. - Я верю в тебя и ничуть не сомневаюсь в твоих способностях. - Нет. - Пожалуй, сейчас ее ответ прозвучал еще короче. В раздражении Кадир скручивал платок в жгут и снова разматывал. - Изендре, слово "нет" наши господа слышать не любят. - Кадир имел в виду их повелителей из числа Приспешников Темного, а никоим образом не каких-то там лордов или леди: конюх мог приказывать благородной леди, а нищий бродяга - городскому судье. Но подобные приказы исполнялись не менее точно и послушно, чем повеления какой- нибудь титулованной особы, обычно даже с большим рвением. - И нашей госпоже такой ответ тоже не понравится. Изендре била дрожь. Рассказу Кадира о Ланфир она не поверила, пока тот не продемонстрировал ей ожоги на груди. После чего одно лишь упоминание о Ланфир в корне подавляло всякое сопротивление со стороны Изендре. На этот раз она залилась слезами. - Я не могу, Хаднан. Когда мы сегодня остановились, я думала, что в городке у меня получится лучше, чем в палатках, но они поймали меня раньше, чем я к нему и на десять шагов подобралась. - Она откинула капюшон, и Кадир от удивления даже рот раскрыл, когда лунный свет заиграл на ее наголо обритой голове. Даже бровей не было. - Они обрили меня, Хаднан. Аделин, Энайла, Джолиен. Держали меня и сбривали каждый волосок, Хаднан. И еще отхлестали крапивой! - Она закачалась, словно молодое деревце под сильным ветром, всхлипывая и бормоча трясущимися губами: - У меня все чешется, от плеч до колен. И жжет так, что я и чесаться не могу! Они сказали, что заставят меня на себе крапиву носить, если я даже взглянуть в его сторону посмею. Хаднан, они так и сделают! Да! Сказали, что отдадут меня Авиенде, и рассказали, что она со мной сделает. Я не могу, Хаднан! Нет, больше не могу. Ошеломленный, он смотрел на нее. У Изендре были такие роскошные темные волосы. Однако она все равно оставалась красивой; голова, лишенная волос, будто гладкое яйцо, только придавала Изендре какой-то экзотический облик. Слезы и обвисшие щеки лишь самую чуточку портили ее красоту. Если б она сумела хоть на одну ночь оказаться в постели ал'Тора... Нет, этого не будет. Девы сломили ее. Кадиру и самому доводилось ломать волю людей, и он хорошо знал эти признаки. Желание избежать большего наказания стало готовностью подчиняться приказу. Разум никогда не признает, что из страха бежит от чего-то, поэтому очень скоро Изендре убедит себя, будто искренне желает подчиняться, в самом деле не хочет ничего другого, кроме как угодить Девам. - А при чем тут Авиенда? - пробормотал Кадир. Когда же Изендре ощутит желание признаться во всех своих грехах? - Ал'Тор спит с ней с самого Руидина! Ясно тебе. дурень? Она каждую ночь с ним проводит. Девы считают, что она выйдет за него замуж. - Даже сквозь ее всхлипы ухо Кадира уловило обиду и ярость. Ей не понравилось, что другая добилась успеха там, где она сплоховала. Несомненно потому-то раньше Изендре ничего ему и не рассказывала. Несмотря на свирепый блеск глаз, Авиенда была красива и, не в пример большинству Дев, полногруда, однако он поставил бы не на нее, а на Изендре, если бы только... Лунный свет, вливавшийся в окна, падал на Изендре - та стояла с поникшими плечами, дрожа с головы до пят, взахлеб всхлипывая, слезы катились по ее щекам - у нее не нашлось сил даже их утереть. Стоит Авиенде нахмуриться, и она в ноги ей повалится! - Ну ладно, ладно, - мягко сказал Кадир. - Не можешь, значит, не можешь. У тебя есть шансы выудить что-нибудь из Натаэля. Знаю, у тебя получится.- Встав, купец взял женщину за плечи, легонько разворачивая лицом к двери. От прикосновения Изендре вздрогнула, отшатнулась, но к двери повернулась. - Натаэль на меня и глядеть-то теперь не захочет, - раздраженно произнесла она, икая и всхлипывая. В любой миг Изендре готова была вновь разрыдаться, но ласковый тон Кадира, кажется, немного успокоил ее. - Хаднан, я вся красная. Красная, будто целый день голой на солнце пролежала. И мои волосы... Пройдет вечность, пока они отрастут хо... Изендре шагнула к двери, взор ее упал на ручку двери, и в тот же миг Кадир скрутил платок в жгут и захлестнул его вокруг шеи женщины. Он старался не слышать режущие слух хрипы, отчаянное шарканье ног по полу. Ее ногти впились в его руки точно когти, но он смотрел прямо перед собой. Даже с открытыми глазами Кадир видел Теодору - так бывало всегда, когда он убивал женщину. Кадир любил сестру, но она узнала, кем он был, и молчать не стала бы. Изендре яростно замолотила пятками, но через некоторое время - Кадиру эти минуты показались вечностью - движения ее замедлились, стали судорожнее, и наконец она затихла и мертвой тяжестью повисла у него на руках. Кадир туго стянул концы скрученного в жгут платка и держал так, считая до шестидесяти, затем выпустил тело из удавки. Еще немного, и Изендре призналась бы во всем. Призналась, что была Другом Темного. И выдала бы его, сама пальцем бы на него указала. Пошарив на ощупь в рундуках, Кадир вытащил мясницкий нож. Избавиться от тела непросто, но, к счастью, от мертвой крови будет немного, а эту малость впитает черное одеяние. Может, он отыщет женщину, подсунувшую ему под дверь записку. Если она окажется не очень хороша собой, то наверняка у нее есть подруги, тоже Приспешницы Темного. Натаэлю, скорей всего, глубоко наплевать, если к нему станет ходить айилка. Сам Кадир, говоря откровенно, скорей согласился бы с гадюкой ложе разделить, чем с айилкой, - змея, пожалуй, менее опасна. К тому же против Авиенды шансы у айилки могут быть повыше, чем у Изендре. Стоя на коленях и орудуя ножом, Кадир тихонько напевал себе под нос колыбельную, которой научила его Теодора. ГЛАВА 30. Пари Легкий ночной ветерок лениво пробежал через маленький городок Эйанрод и стих. Ранд сидел на каменном парапете широкого низкого моста в центре городка. Он счел бы ветерок жарким, однако после горнила Пустыни его вряд ли можно назвать таким. Скорее теплым для ночной поры, но не настолько, чтобы Ранд расстегнул красную куртку. Речка под мостом и в лучшие-то времена не была широкой, а теперь и вовсе уменьшилась до половины своей обычной ширины, однако Ранд с удовольствием наблюдал, как поток неспешно несет воду на север, как на темной мерцающей глади играют отбрасываемые бегущими по небу облаками лунные тени. Вообще-то именно поэтому он сидел тут ночью: чтобы полюбоваться немного бегущим потоком. Своих малых стражей он уже выставил, окружив ими айильский лагерь, который, в свою очередь, сам кольцом опоясал городок. А мимо выставленных айильцами дозорных не пролетит незамеченным и воробей. Вполне можно потратить часок, наслаждаясь созерцанием реки, а потом Ранд, успокоенный ее течением, вернется к своим делам. Наверняка эта ночь лучше той, когда ему пришлось приказать Морейн уйти - иначе он не смог бы позаниматься с Асмодианом. Она даже принесла ему ужин и, пока он ел, все говорила и говорила, словно хотела втиснуть ему в голову все, что знала сама, словно желала успеть рассказать ему обо всем до того, как они достигнут столицы Кайриэна. Он не выдержал бы ее мольбы - она и в самом деле умоляла его разрешить ей остаться! - так случилось предыдущей ночью. Для такой женщины, как Морейн, подобное поведение столь неестественно, что он согласился, просто чтобы прекратить ее упрашивания. Очень может быть, поэтому-то Морейн так и поступила. Куда лучше провести час, слушая тихое мелодичное журчание реки. Если Ранду улыбнется удача, Морейн махнет рукой на свои наставления и не станет сегодня приставать к нему. Воду под мостом и траву на обоих берегах разделяли полосы высохшей и потрескавшейся глины в восемь-десять шагов шириной. Ранд вгляделся в облака, набегавшие на луну. Из этих облаков можно попробовать вызвать дождь. Оба городских фонтана пересохли, большая часть колодцев засорена так, что и не вычистить, а в трети оставшихся лежат пыль и песок. Хотя "попробовать" - верное слово. Однажды Ранд сумел вызвать дождь - вся загвоздка в том, чтобы вспомнить, как ему это удалось. Если он вспомнит, то не обрушит с неба ливень, грозящий обернуться наводнением, и на этот раз не поднимется буря, с легкостью переламывающая деревья. Асмодиан помочь бессилен, по-видимому, он вообще мало что знает о погоде. На каждый прием, которому Асмодиан научил Ранда, обязательно отыскивалось два других, которые юноше оказывались не по зубам. Неудачи Ранда заставляли Асмодиана горестно вскидывать руки либо нервно облизывать губы и отделываться обещаниями. Когда-то Ранд полагал, что Отрекшимся ведомо все, что они чуть ли не всемогущи. Но коли остальные похожи на Асмодиана, то у них есть и слабые места, и пробелы в знаниях. На деле могло быть и так, что Ранд кое о чем уже знал поболе их. Если не всех, то по крайней мере некоторых. Задача в том, чтобы понять, кого именно. Семираг была почти столь же беспомощна в управлении погодой, как и Асмодиан. Ранда пробрала дрожь, словно ночь сделалась такой же, как в Трехкратной Земле. Этого Асмодиан не говорил ему никогда. Нет, лучше слушать плеск воды и ни о чем не думать. Если он вообще хочет сегодня ночью уснуть. К Ранду приблизилась Сулин и оперлась о парапет. Шуфа ее лежала на плечах, открывая короткие седые волосы. Сухощавая Дева была вооружена как для битвы' - лук и стрелы, копья, нож и щит. Сегодня ночью она возглавляла охрану Ранда. Еще две дюжины Фар Дарайз Май непринужденно сидели на корточках на мосту шагах в десяти поодаль. - Странная ночь, - произнесла Сулин. - Мы играли, и вдруг каждая стала выбрасывать одни шестерки. - Прошу прощения, - не подумав, ляпнул Ранд, и Сулин кинула на него странный взгляд. Конечно же, она ничего не поняла; он не распространялся об этом. Рябь, что он вызывал, будучи та'вереном, расходилась самым причудливым, непредсказуемым образом. Узнай об этом айильцы, даже им захотелось бы держаться от него подальше, милях эдак в десяти, не меньше. Сегодня под тремя Каменными Псами разверзлась земля и они свалились в змеиное логово, но все укусы - а их было несколько дюжин - пришлись в одежду. Ранд знал: это из-за него. Из-за него почти невероятное стало возможным. Седельник Тал Нетин выжил в тайенской бойне - а потом споткнулся в самый полдень о камень и, упав на ровную, поросшую мягкой травой землю, сломал себе шею. Ранд опасался, что и в этом случае он всему виной. С другой стороны, Бэил и Джеран, пока Ранд на ходу перекусывал с ними днем сушеным мясом, договорились положить конец многолетней кровной вражде своих кланов, Шаарад и Гошиен. Они по-прежнему недолюбливали друг друга и как будто не совсем понимали, что сделали, но все было чин чином: произнесены торжественные клятвы, даны водные обеты - один вождь держал свою чашу так, чтобы из нее пил второй. А для Айил водный обет сильнее любой другой клятвы; сменится не одно поколение, прежде чем Шаарад и Гошиен осмелятся на набег, чтобы увести друг у друга овец, коз или коров. Ранд задумался, не послужат ли эти случайные воздействия к его выгоде - может, дело к этому и подошло? Что еще случилось сегодня такого, что можно приписать воздействию та'верена. Ранд не знал - он никогда не расспрашивал и с большой охотой ни о чем подобном не слышал бы. Бэилы и Джераны лишь отчасти примирят Ранда со смертью Талов Нетинов. - Что-то я несколько дней не видел ни Энайлы, ни Аделин, - заметил Ранд. Лучше перевести разговор хотя бы и на эту тему - ничем не хуже и не лучше прочих. К тому же эта парочка, казалось, особо ревностно стремилась охранять его. - Они что, захворали? Пожалуй, взгляд, который бросила на юношу Сулин, стал еще более озадаченным. - Они вернутся, когда усвоят, что им довольно в куклы играть. Ранд ал'Тор. Он открыл было рот и вновь закрыл его. Пусть айильцы - люди необычные, и по урокам Авиенды они представлялись крайне странным народом, однако это уже просто нелепо, все границы переходит. - Ладно, скажи им, что они взрослые женщины и должны вести себя соответственно. Даже в лунном свете он назвал бы улыбку Сулин довольной. - Да будет так, как угодно Кар'а'карну. Интересно, что Сулин хотела этим сказать? Она окинула Ранда мимолетным взглядом, задумчиво пожевала губами и промолвила: - Сегодня вечером ты еще не ел. Еды для всех пока вдоволь, и если ты намерен голодать, то этим никому не набьешь живота. Если ты не будешь есть, люди встревожатся, уж не захворал ли ты. А так оно и будет. Ранд тихонько, с хриплым присвистом рассмеялся. В одну минуту - кар'а'карн, а в следующую... Если он и сходит за едой, то, скорей всего, Сулин погонит кого-нибудь за ужином для него. А потом еще и накормить попытается. - Хорошо, я поем. Морейн уже, должно быть, спать легла. - На сей раз озадаченный взгляд айилки доставил Ранду маленькую радость - он умудрился-таки сказать нечто такое, чего она не поняла Когда Ранд спрыгнул с парапета, до его слуха донесся цокот копыт по мощенной камнем улице - кто-то шагом ехал к мосту. Все Девы мгновенно вскочили на ноги, закрыв лица вуалями и взяв луки на изготовку. Рука Ранда непроизвольно двинулась к поясу, но меча там не было. Айильцы и без того чувствовали себя неловко, когда на марше Ранд вез у своего седла такую непривычную для них вещь. поэтому он не видел необходимости еще больше оскорблять их обычаи, нося меч у пояса. Кроме того, лошадей немного, и идут они шагом. Вскоре появились всадники, окруженные эскортом из пятидесяти айильцев. Верховых насчитывалось не больше двадцати, и они с унылым видом тяжело сидели в седлах. На большинстве всадников были шлемы с кованым околышем и кирасы, под которыми виднелись тайренские куртки с пышными полосатыми рукавами. Двое едущих впереди были в богато украшенных позолотой панцирях, над забралами шлемов покачивались большие белые плюмажи, а в прорезях рукавов блестели в лунном свете атласные вставки. С полдюжины воинов в хвосте процессии были ниже тайренцев и не столь крупного сложения, в темных куртках и шлемах, походивших на колокола, с вырезом для лица. У двоих из них за спиной крепились на коротких древках маленькие флажки, называемые кон. Такими флажками у кайриэнцев пользовались в бою офицеры - чтобы отличаться от простых солдат, - а также личные вассалы какого-нибудь могущественного лорда. Заметив Ранда, тайренцы с плюмажами на шлемах ошеломленно уставились на него, изумленно переглянулись, потом слезли с лошадей и опустились перед ним на колени, зажав шлемы под мышкой. Они оказались молоды, немногим старше Ранда, оба с темными подстриженными бородками, остроконечными, по моде знати Тира. На их латах виднелись вмятины, позолота местами была оббита - они уже успели скрестить мечи с врагом. На окружающих айилок ни один и головы не повернул, лишь изредка бросали взгляд искоса - словно, если не обращать на Дев внимания, те пропадут. Девы опустили вуали, хотя с виду без колебаний готовы были проткнуть стоящих на коленях мужчин копьем или пронзить стрелой. К тайренцам подошел Руарк и встал позади них, сопровождал вождя сероглазый айилец, помоложе и чуть выше его. Мангин принадлежал к Джиндо Таардад и был в числе тех, кто отправился к Тирской Твердыне. Джиндо и задержали всадников. - Милорд Дракон, - вымолвил пухлый, розовощекий юный лорд, - сгори моя душа, но неужели они держат вас в плену? - Его спутник, которому, несмотря на щегольскую бородку, придавали простецкий облик фермера оттопыренные уши и нос картошкой, то и дело нервно смахивал падающие на лоб волосы. - Они сказали, что ведут нас к какому-то там Рассветному человеку. К кар'а'карну. Что-то такое насчет вождей, если я еще помню, чему меня наставник учил. О, простите меня, милорд Дракон. Я - Эдорион из Дома Селорна, а это - Истин из Дома Андиама. - Я - Тот-Кто-Пришел-с-Рассветом, - негромко сказал Ранд. - И Кар'а'карн. - Теперь он узнал их: молодые лорды, которые, пока он был в Твердыне, все время бражничали, играли в карты да за женщинами ухлестывали. У Истина от слов Ранда глаза чуть на лоб не полезли; Эдорион же несколько секунд, не меньше, выглядел потрясенным, потом медленно кивнул, словно его вдруг осенило и он уловил скрытый прежде смысл. - Встаньте. Кто ваши кайриэнские спутники? - Интересно поглядеть на кайриэнцев, которые не кинулись во все лопатки от Шайдо, да и от любого айильца. Но что касаемо этого, раз они прибыли вместе с Эдорионом и Истином, то могут стать первыми его сторонниками, которых он встретил в этой стране. Если, конечно, отцы этих двух благородных тирских отпрысков выполнили его приказы. - Пусть подойдут. Поднимаясь, Истин удивленно заморгал, Эдорион же лишь чуть замешкался и, обернувшись, крикнул: - Мересин! Дарикайн! Сюда! - Все равно что псов окликнул. Флажки кайриэнцев качнулись - они медленно спешились. - Милорд Дракон... - Истин замялся, облизывая губы, словно от жажды. - Вы... послали айил против Кайриэна? - Значит, они напали на столицу? Руарк кивнул, а Мангин сказал: - Если верить им, Кайриэн еще держится. Или еще держался три дня назад. - Не приходилось сомневаться, что, по его мнению, город давно пал. И менее всего Мангина волновала судьба столицы древоубийц. - Я их не посылал, Истин, - сказал Ранд, когда к тирским лордам присоединились два кайриэнца. Они опустились на колени, сняли шлемы - это оказались молодые люди одного возраста с Эдорионом и Истином, волосы их были обриты на макушке и висках до ушей; темные глаза настороженно сверкали. - На столицу напали мои враги - Шайдо. Я хочу спасти Кайриэн, если его еще можно спасти. Ранду опять пришлось велеть встать, на сей раз кайриэнцам, с айильцамн он успел позабыть об обычаях по эту сторону Хребта Мира - обыкновении кланяться налево- направо да то и дело на колени бухаться. Ему пришлось также попросить представить их, но кайриэнцы назвались сами. Лейтенант, лорд Мересин из Дома Даганред, - его кон был испещрен вертикальными волнистыми линиями красного и белого цветов - и лейтенант, лорд Дарикайн из Дома Анналлин, кон которого целиком покрывали красные и черные квадратики. Странно, что они оказались лордами. Хотя лорды в Кайриэне возглавляли войска и командовали солдатами, они не брили себе головы и не поступали на военную службу. Или так было раньше - ныне, по-видимому, многое изменилось. - Милорд Дракон! - Мересин чуть запнулся на этих словах. И он, и Дарикайн были светлокожими, стройными, с узкими лицами и длинными носами, но Мересин казался немного массивнее товарища. И, судя по виду, за последнее время они изрядно оголодали. Мересин торопливо, будто боясь, что его прервут, заговорил: - Милорд Дракон, Кайриэн продержится. Еще несколько дней, наверное, десять или двенадцать, но. если вы хотите спасти город, нужно спешить! - Поэтому мы и отправились из города, - сказал Истин, пронзив Мересина мрачным взглядом. Оба кайриэнца ответили ему не менее угрюмыми взорами, но к недовольству и вызову в их глазах примешивалась покорность. Истин пятерней смахнул со лба густые волосы. - За подкреплением, милорд Дракон. Разослали во все стороны небольшие отряды. - Он поежился, несмотря на бисеринки пота на лбу, и голос его стал глухим и отстраненным: - Когда мы пустились в путь, нас было больше. Я видел, как упал Бэрен. Он так кричал - копье попало ему в живот. Больше он никогда не срежет колоду... Мне бы сейчас кружку крепкого бренди. Эдорион, хмурясь, вертел в обтянутых латными перчатками руках свой шлем. - Милорд Дракон, город, может, и продержится еще немного, но даже если эти айильцы станут сражаться с теми, то весь вопрос в том, успеете ли вы привести их вовремя. Лично я думаю, что десять-двенадцать дне