глубоко вздохнула и крепко прижала обе руки к животу в тщетной попытке унять внезапный трепет. Правда, она ухитрилась говорить так, чтобы голос не дрогнул: - Могидин? - О Свет, ну и радостные же у тебя мысли! Нет. Если б Могидин могла влезть в наши сны, мы, по-моему, о том давно бы узнали. - Илэйн чуть заметно содрогнулась; да, она отдает себе отчет, насколько опасна Могидин. - Так или иначе, взгляд у Эгвейн был не такой. Она хоть и была испугана, но не настолько. - Тогда, наверное, ей ничего не угрожает. Может... - Усилием воли опустив руки, Найнив сердито поджала губы. Только вот она не знала толком, на кого же сердится. Хорошая была мысль убрать кольцо подальше, с глаз долой и доставать лишь для условленных встреч с Эгвейн. Очень даже здравая мысль. В любой вылазке в Мир Снов имелся риск нарваться на Могидин, а держаться от нее подальше - больше чем просто хорошая мысль. Найнив на своей шкуре поняла, что ее саму можно одолеть. От этой мысли становилось нестерпимо, мучительно больно, и с каждым разом боль была острее, но против чистой правды не попрешь. Однако на сей раз нельзя отрицать, что Эгвейн требуется помощь. Пусть и маленькая, но такая вероятность есть. Да, Могидин необходимо опасаться, но это еще не значит, что Найнив должна сбросить со счетов подобную возможность. И, может статься, какой-то из Отрекшихся имеет что-то против Ранда лично и теперь выслеживает его, исходя из своих мотивов - как Могидин охотится на Найнив с Илэйн. Судя по сообщению Эгвейн о случившемся как в Кайриэне, так и в горах, это весьма смахивает на то, что один мужчина бросает другому вызов: не собьет ли тот у него с плеча лучинку. Короче, кто кого за пояс заткнет. Нет, тут Найнив ничем не в силах помочь. Но вот Эгвейн... Порой Найнив представлялось, что она позабыла, зачем, собственно, покинула Двуречье. А затем, чтобы защитить молодых людей из ее деревни, угодивших в паутину Айз Седай. Ну, ненамного они моложе ее самой - всего на несколько лет, - но когда Найнив была деревенской Мудрой, разрыв в годах казался куда больше. Не приходится сомневаться. Круг Женщин в Эмондовом Луге уже избрал новую Мудрую, но деревня не стала ей чужой, как не стал чужим и ее народ. И в глубине души Найнив не переставала считать себя Мудрой. Однако каким-то образом задача защитить Ранда, Эгвейн и Мэта с Перрином от Айз Седай превратилась в попытку помочь им уцелеть, а под конец - она так до конца и не уразумела, когда и как это произошло, - даже эта цель оказалась подчинена другим стремлениям. На территорию Белой Башни Найнив ступила с желанием узнать, как сбить спесь с Морейн, а превратилось все в жгучее желание как можно больше узнать об Исцелении. Даже ненависть к Айз Седай за то, что они вмешались в жизнь ее односельчан, теперь переплелась со стремлением стать одной из них. Нельзя сказать, чтобы Найнив к этому очень стремилась, но не было иного способа научиться тому, что ей хотелось знать. Все теперь так запуталось, так переплелось, точно в одной из паутин Айз Седай, да и сама Найнив запуталась и уже не знала, как высвободиться из этих силков. Я по-прежнему такая, какой была всегда. Я помогу им - насколько смогу. - Сегодня ночью, - громко произнесла Найнив, - я воспользуюсь кольцом. - Усевшись на кровать, она принялась натягивать чулки. Вряд ли в такую жарищу уместно носить плотную шерсть, но по крайней мере хоть отчасти она оденется, как требуют приличия. Добротные чулки и крепкие туфли. Бергитте носила парчовые туфли и тонкие шелковые чулки, в которых наверняка прохладнее. Найнив решительно отогнала эту мысль прочь. - Вот и проверю, будет ли в Твердыне Эгвейн. Если ее там не окажется, я сразу вернусь, и кольца мы не будем трогать, пока не придет время для следующей обговоренной встречи. Илэйн смотрела на Найнив не мигая, отчего та продолжала натягивать чулки с нарастающим чувством неловкости. Девушка не говорила ни слова, но ее бесстрастный взор давал понять, что она сомневается в правдивости Найнив. По крайней мере, так казалось самой Найнив. А на самом краешке сознания трепыхалась мысль, что можно легко устроить так, чтобы кольцо не касалось кожи, когда Найнив ляжет спать. А еще - что нет никакой разумной причины полагать, будто сегодня вечером Эгвейн будет ждать в Сердце Твердыни. Нет, всерьез размышлять о том Найнив никогда не собиралась, мысль явилась незваной, - но она возникла, и поэтому Найнив куда тяжелее было смотреть в глаза Илэйн. А что, если здесь замешан страх перед Могидин? Что та перепугала ее? Нет, это всего-навсего здравомыслие, какую бы досаду ни вызывало признание этого факта. Я сделаю, что должна. Найнив разогнала бабочек, трепетавших крылышками в глубине ее живота. Когда же она спустила сорочку на чулки, то готова была облачиться в синее платье и выскочить вон из фургона на самое пекло - лишь бы избежать пристального взгляда Илэйн. Илэйн только-только закончила застегивать ряды маленьких пуговок на спине Найнив - и ворчала, что ей-то никто не помогал. Можно подумать, кому-то нужно помогать штаны надевать! И тут дверь с грохотом распахнулась, впустив в фургон волну знойного воздуха. Вздрогнув от неожиданности, Найнив обеими ладонями прикрыла грудь и лишь потом, сообразив, что делает, опустила руки. Когда же вместо Валана Люка в фургон поднялась Бергитте, Найнив попыталась прикинуться, будто поправляла вырез. Разгладив на бедре точно такое же ярко-синее платье, Бергитте с самодовольной ухмылкой перекинула толстую черную косу через обнаженное плечо. - Если хочешь привлечь внимание, не утруждайся и не трать время попусту. И без того все явно. Просто дыши поглубже. - Что она и продемонстрировала, а потом рассмеялась, глядя на кислую мину Найнив. Найнив сдержалась, одернув себя. Хотя и не понимала, с какой стати ей себя окорачивать. Она с трудом представляла себе, что совсем недавно испытывала вину за случившееся. Гайдал Кейн наверняка только рад будет оказаться подальше от этакой женщины. И Бергитте пусть как хочет, так и поступает со своими волосами, хоть в косу заплетает, хоть распущенными носит. Впрочем, это-то тут при чем? - В Двуречье, Маирион, я знавала кое-кого вроде тебя, - заметила Найнив. - Всех купеческих охранников Калли по именам знала, и, несомненно, ни от одного из них у нее секретов не было. Улыбка Бергитте стала чуть напряженнее. - А я когда-то знавала женщину вроде тебя. Матена тоже на мужчин сверху вниз смотрела, а одного бедолагу из-за нее даже казнили. Он случайно наткнулся на нее, когда она голой купалась. Ее никто ни разу не поцеловал, пока Жерес не украл у нее один поцелуй. Можно было подумать, тогда она впервые открыла для себя существование мужчин. Она просто-таки одурела - Жересу пришлось от нее на горе спасаться. Там он и жил. Берегись первого мужчину, который тебя поцелует. Рано или поздно такой появится. Стиснув кулаки, Найнив шагнула вперед. Или попыталась шагнуть. Каким-то образом между ней и Бергитте очутилась Илэйн. Девушка вскинула руки. - Прекратите сию же секунду. Обе! - сказала Илэйн, поочередно оглядывая Найнив и Бергитте с равным высокомерием. - Лини не раз говаривала: "Всегда ожидай, что мужчины превратятся в медведей в амбаре, а женщины - в кошек в мешке". Но вы немедля прекратите когтить друг друга! Сейчас же! Больше я этого терпеть не намерена! К изумлению Найнив, Бергитте вспыхнула от смущения и, надувшись, промямлила извинения. Прощения она просила, разумеется, у Илэйн, но сам факт вызывал удивление. Бергитте решила остаться с Илэйн - и ей-то незачем прятаться, - но, по-видимому, три дня жары сказались на лучнице нисколько не лучше, чем на Илэйн. В свою очередь, Найнив одарила Дочь-Наследницу самым ледяным из своих взглядов: она-то ухитрилась не особо срываться, пока они ждали, сидя тут взаперти, она сумела, - но Илэйн явно не считала, что на эту тему стоит еще говорить. Тем же морозным тоном Илэйн осведомилась у Бергитте: - Итак, у тебя была какая-то причина вламываться сюда, как взбесившийся бык? Или ты просто позабыла, как в дверь стучаться? Найнив открыла рот, чтобы вставить кое-что о кошках - так, небольшой намек, - но Бергитте опередила ее, промолвив хрипловатым голосом: - Из города вернулись Том с Джуилином. - Вернулись! - воскликнула Найнив. Бергитте взглянула на нее и лишь потом повернулась к Илэйн: - Ты их не посылала? - Я - нет, - мрачно ответила Илэйн. Найнив и слова не успела вымолвить, как девушка уже выскочила за дверь, а Бергитте следом за ней. Найнив ничего не оставалось, как пойти за ними, что она и сделала, сердито бурча себе под нос. Лучше бы Илэйн сразу выкинула из головы мысль, будто она тут приказы раздает. Найнив до сих пор не могла ей простить, что она слишком многое открыла мужчинам. Душная жара снаружи показалась еще хуже, хотя час был ранний и солнце взобралось лишь на парусиновую ограду вокруг зверинца. Не успела Найнив спуститься по лесенке, как на лбу ее обильно выступили капельки пота, но сейчас она не стала недовольно морщиться. Двое мужчин сидели на трехногих табуретах возле костерка, волосы их были растрепаны, а одежда имела такой вид, будто они по земле катались. Том прижимал к голове сложенную тряпицу, из-под нее, поверх веера засохшей крови, на щеку сбегала красная струйка. На длинном белом усе тоже запеклась кровь. У глаза Джуилина наливался фиолетовым цветом желвак с доброе куриное яйцо, а рука, в которой он сжимал свой посох из светлого узловатого дерева, была обмотана окровавленной повязкой. Его нелепая красная шапка, сдвинутая сейчас на затылок, выглядела так, словно ее топтали. Судя по раздающимся из-за парусиновых стенок звукам, укротители лошадей недавно принялись чистить клетки, и, несомненно, Керандин торчит возле своих средит - никто из мужчин не рисковал подходить к ним близко. Однако вокруг фургонов особого движения не было. Петра, покуривая трубку с длинным чубуком, помогал Кларин готовить завтрак. Двое из братьев Шавана вместе с Муелин, женщиной-змеей, рассматривали какое-то из ее приспособлений, другая парочка братцев болтала с двумя из шести акробаток, которых Люка переманил от Силлии Керано. Они выступали под именем сестер Мурасака, хотя чертами лица и цветом кожи отличались одна от другой еще больше, чем братья Шавана. Одна из выряженной в пестрые шелка парочки, чесавшей языками с Бругом и Тайриком, имела синие глаза и почти белые волосы, а у второй кожа была так же темна, как и глаза. Все остальные артисты уже оделись для первого дневного представления: мужчины в разноцветных штанах, обнаженные по пояс, Муелин - в тонких, чуть не просвечивающих алых шароварах и такого же цвета туго обтягивающем фигуру жилете. Кларин была в зеленом платье с блестками и высоким воротом. Кое-кто поглядывал на Тома и Джуилина, но по счастью, никто из артистов не считал нужным подойти и поинтересоваться их здоровьем. Вероятно, из-за того, что они сидели с виноватым видом, точно побитые псы, с опущенными плечами, потупив взоры, уставясь в землю под ногами. Вне всяких сомнений. Том с Джуилином ждали неминуемой взбучки, да такой, от которой у них шкуры пооблезают. Уж Найнив-то непременно задаст им перцу. Илэйн, впрочем, увидев Тома и Джуилина, заохала, бегом кинулась к ним, упала на колени возле старого менестреля. Весь ее гнев мгновенно улетучился. - Что случилось? О-о, Том, бедная твоя голова! Очень больно, да? Но я ничем не могу помочь. Идем в фургон, Найнив о тебе позаботится. Том, ты уже слишком стар! Зачем ты ввязываешься в этакие потасовки! Он отмел ее сетования - насколько сумел возмущенно, одновременно придерживая компресс. - Ладно, будет, дитя. Когда я с кровати падал, и хуже, бывало, доставалось. Ну, прекрати же. Найнив же не собиралась Исцелять, хоть была достаточно разгневана. Она встала перед Джуилином, расставив ноги и уперев кулаки в бедра; на лице ее было написано: "Не мели ерунды" и "Немедленно отвечай мне".- - О чем вы думали? Улизнули, ничего мне не сказав. - Очень хорошо. Так и Илэйн поймет, что не она тут главная. - А если б тебе не фонарь под глазом поставили, а глотку перерезали? Как бы мы узнали, что с вами стряслось? Какая у вас причина была уходить? Никакой! Судно и без вас ищут. Джуилин глянул на Найнив исподлобья, сдвинув шапку на лоб: - Ищут, да? Потому-то вы и расхаживаете тут втроем, точно какие... - Он смолк, когда Том застонал громче и покачнулся. Старый менестрель успокоил Илэйн, уняв ее встревоженный лепет возражением, что то был лишь кратковременный приступ, а так он хоть на бал готов идти, бросив при этом на Джуилина многозначительный взгляд, который, как он явно надеялся, останется незамеченный женщинами. Найнив вновь обратила не сулящий ничего хорошего взгляд на смуглого тайренца, намереваясь выяснить, что он хотел сказать о том, как они вышагивают и на кого похожи. - Хорошо, что мы пошли в город, - промолвил Джуилин напряженным голосом. - Самара теперь что стая щук-серебрянок вокруг куска окровавленного мяса. На каждой улице толпа, все выискивают Приспешников Темного и тех, кто не готов приветствовать Пророка как единственно истинный глас Возрожденного Дракона. - Началось все часа три назад, у реки, - вставил Том, со вздохом уступив Илэйн, которая принялась вытирать ему лицо влажной тряпицей. Он будто не замечал ворчания девушки, что, должно быть, не составляло для него труда. Однако вскоре Найнив явственно расслышала среди прочего "старый дурень" и "нужно же кому-то о тебе позаботиться, пока ты себя не угробил". Тон замечаний был нежно-заботливым и в то же время недовольно-сердитым. - Как все началось, я не знаю. Слышал, винили Айз Седай, Белоплащников, троллоков. В общем, всех, кроме Шончан. Да и то лишь потому, что названия такого не знают, а то и их бы приплели. - Он поморщился под нажимом пальцев Илэйн. - Последний час мы и сами были немножко заняты - старались разобраться лично и разузнать побольше. - Там пожары, - промолвила Бергитте. Петра с женой заметили, куда она указывает, и встали, тревожно всматриваясь вдаль. Над парусиновой стеной виднелись поднимающиеся в стороне городка темные столбы дыма. Джуилин встал и твердо посмотрел в глаза Найнив: - Пора уходить. Может, мы и будем выделяться и Могидин нас обнаружит, но я в этом сомневаюсь: народ уже разбегается куда глаза глядят. Пройдет часа два, и пожаров будет не два, а пятьдесят. И какой толк спасаться от Могидин, если обезумевшая толпа нас в клочья разорвет. Когда в городе разнесут все, что можно, толпа хлынет сюда, к балаганам. - Не произноси этого имени, - резко заметила Найнив, хмуро покосившись на Илэйн, чего та не заметила. Всегда ошибочно позволить мужчинам узнать слишком много. Да, ловец воров прав, подобная опасность существует, но будет не меньшей ошибкой слишком быстро с ним согласиться. - Я обдумаю твое предложение, Джуилин. Мне невыносима мысль, что мы бросимся в бега без всякой причины, а потом узнаем, что едва ушли, как приплыло судно. - Тот воззрился на нее, как на сумасшедшую, а Том сокрушенно покачал головой, несмотря на то что Илэйн придерживала ее, смывая кровь и грязь с лица менестреля, однако появившаяся среди фургонов фигура обрадовала Найнив. - Вероятно, оно уже тут. Разрисованная повязка Уно, его лицо со шрамом, хохолок на макушке и меч за спиной вызвали небрежные кивки Петры и нескольких Шавана, а Муелин заметно вздрогнула. Уно появлялся здесь самолично каждый вечер, хотя сообщить ему было нечего. Его появление днем наверняка означало нечто иное. Как обычно, завидев Бергитте, Уно ухмыльнулся и нарочито выпучился своим единственным глазом на ее открытую грудь. Как обычно, она заулыбалась ему в ответ и лениво смерила шайнарца от макушки до пят оценивающим взглядом. Впрочем, сейчас Найнив впервые ничуть не трогало, сколь предосудительно та себя ведет; и она тут же спросила: - Есть корабль? Ухмылка Уно растаяла. - Есть растрек... э-э... корабль, - угрюмо отозвался он, - если у меня получится вас целыми и невредимыми до него довести. - О беспорядках нам уже известно. Наверняка с пятнадцатью шайнарцами нам ничего не грозит. - О беспорядках вам известно, - пробормотал Уно, оглядывая Тома и Джуилина. - А вы знаете, что прок... что люди Масимы сражаются на улицах с Белоплащниками? Вам известно, что он, чтоб его пере... что он приказал своим людям предать Амадицию огню и мечу? За трекл... э-эх! За реку уже несколько тысяч переправилось. - Может, оно и так, - твердо промолвила Найнив, - но я надеюсь, что ты сделаешь так, как сказал. Если помнишь, ты дал обещание повиноваться мне. - На последнем слове она сделала легкий нажим и со значением взглянула на Илэйн. Притворившись, будто ничего не заметила, девушка комкала в руках окровавленную тряпку, обратив все внимание на Уно. - О шайнарцах мне всегда говорили как об одних из самых смелых солдат в мире. - Бритвенно острые нотки в голосе Илэйн вдруг обрели по-королевски величавый шелк и вкрадчивость. - Когда я была ребенком, мне рассказывали множество историй о шайнарской храбрости. - Она положила ладонь Тому на плечо, но ни на миг не сводила глаз с Уно. - Я очень хорошо их помню. Надеюсь, и всегда буду помнить. Вперед шагнула Бергитте. Подойдя к Уно, она принялась массировать ему затылок и шею, глядя при этом прямо в его живой глаз. Похоже, зло горящий глаз на повязке шайнарца ничуть ее не пугал. - Три тысячи лет сдерживать Запустение, - нежно проворковала она. Нежно! Два дня минуло, как она таким голосом с Найнив разговаривала! - Три тысячи лет, и никогда они не отступали ни на шаг, если он не был десятикратно взыскан кровью. Может, это и не Энкара и не Ступень Соралле, но я знаю, на что способны шайнарцы. - Ты что, - пробурчал шайнарец, - все растре-клятые предания Пограничных Земель перечитала? И тут же он вздрогнул и глянул на Найнив. Нет, надо непременно указать ему, что она никаких бранных слов не потерпит. Похоже, Уно не до конца уяснил, чего она от него требовала, однако с явными оговорками шайнарца в прежнем духе вряд ли есть способ бороться, да и Бергитте ни к чему так хмуро на нее смотреть. Уно меж тем обратился к Тому и Джуилину: - Может, вы с ними поговорите? В конце концов, они-то не распрок... э-э... не глупы. Джуилин всплеснул руками, а Том громко рассмеялся: - Ты когда-нибудь встречал женщину, которая прислушается к разумным доводам, если сама она того не желает? - Менестрель крякнул, когда Илэйн с силой отодрала компресс и принялась промакивать его разбитую голову с несколько большим, чем требовалось, нажимом. Уно покачал головой: - Что ж, если меня не надули, то, видимо, еще успеют надуть. Но запомните хорошенько вот что. Люди Масимы нашли судно. Называется оно то ли "Речная змея", то ли как-то вроде. И часу еще не прошло, как оно причалило. Но корабль захватили Белоплащники. Вот потому-то и начались эти маленькие беспорядки. Плохо то, что Белоплащники по- прежнему удерживают пристань. Но хуже всего другое. Масима, вполне может быть, про корабль и позабыл. Я пошел повидать его, а он ни про какие корабли и лодки и слышать не желал. Талдычил одно: Белоплащников перевешать, а Амадицию поставить на колени перед Лордом Драконом, даже если придется всю страну огню предать. Но он не озаботился сказать все своим людям. Возле реки шел бой, и, пожалуй, там до сих пор еще сражаются. Провести вас через охваченный бесчинством город и без того нелегко будет, но если у причалов продолжится сражение, я ничего не могу обещать. А как мне удастся посадить вас на судно, которое в руках у Белоплащников, и ума не приложу. Испустив долгий вздох, Уно утер со лба пот тыльной стороной покрытой шрамами руки. На лице его читалась усталость - произнести такую длинную речь без единого проклятия! На сей раз Найнив могла бы и смилостивиться над ним за подобное достижение - если б не была оглушена свалившимся на нее известием. Говорить не было сил. Должно быть, это совпадение. О Свет, я готова была все отдать за корабль, но не это же я имела в виду. Никак не это! Она не понимала, почему Илэйн с Бергитте уставились на нее. Лица обеих были непроницаемы. Они знали ровно столько же, сколько и она, и никто не предполагал такой возможности. Трое мужчин обменялись хмурыми взглядами, явно понимая: что-то тут происходит, но столь же очевидно не понимая, что именно. За последнее Найнив оставалось лишь благодарить Свет. Куда лучше, когда мужчины не знают всего. Это просто-напросто совпадение. Найнив даже обрадовалась, что теперь может сосредоточиться на другом мужчине, который пробирался между фургонов. И она воспользовалась этим предлогом, чтобы отвести взгляд от Илэйн и Бергитте. С другой стороны, при виде Галада у нее душа ушла в пятки. Вместо белого плаща и сверкающих доспехов на Галаде были простой коричневый плащ и бархатный берет, однако у бедра его по-прежнему висел меч. Прежде Галад не появлялся у фургонов, и его внешность произвела поистине драматический эффект. Муелин непроизвольно сделала шаг ему навстречу, а две стройные акробатки, раскрыв рты, подались вперед. Братья Шавана оказались мгновенно позабыты и потому теперь недовольно насупились. Даже Кларин, разгладив платье, глядела на этакого красавца, пока Петра не вынул трубку изо рта и что-то не сказал. Тогда она наклонилась и со смехом прижала лицо мужа к своей пышной груди. Тем не менее поверх макушки Петры она какое-то время провожала взглядом проходящего мимо Галада. Найнив же была не в том настроении, чтобы восхищаться привлекательным лицом; и вообще, дыхание у нее едва ли участилось. - Так значит, это ты? Да? - вопросила она, не успел Галад к ней приблизиться. - Ведь это ты захватил "Речную змею"? Зачем? - "Речного змея", - поправил Галад, недоверчиво глядя на Найнив. - Ты же просила меня устроить вам корабль. - Я не просила тебя устраивать беспорядки! - Беспорядки? - вмешалась Илэйн. - Это не беспорядки. Это война. Вторжение. Все началось из-за этого судна. Галад спокойно ответил: - Сестра, я дал Найнив слово. Мой первейший долг - позаботиться, чтобы ты безопасно отправилась в Кэймлин. И Найнив, разумеется. А Чадам рано или поздно пришлось бы сразиться с этим Пророком. - А ты не мог просто известить нас, что пришел корабль? - устало спросила Найнив. Мужчины и данные ими слова. Иногда это, конечно, достойно всяческого восхваления, но ей стоило бы прислушаться к Илэйн. Девушка ведь говорила, что брат делает то, что считает правильным, - невзирая на то, кому от этого будет плохо. - Зачем Пророку понадобился корабль, я не знаю. Но сомневаюсь, что вы иначе сможете отплыть вниз по реке. - Найнив вздрогнула. - Помимо всего прочего, я заплатил капитану за ваш проезд, когда он только разгружаться начал. Я оставил двоих солдат проследить, чтоб капитан не отплыл без вас. Час спустя один из них явился ко мне и доложил, что его напарник убит, а корабль захватили люди Пророка. Не понимаю, что ты так расстраиваешься? Тебе нужен был корабль, очень нужен был, и я для тебя его добыл. - Нахмурившись, Галад обратился к Тому и Джуилину: - Да что с ними такое? Почему они всё друг на друга глядят? - Женщины, - коротко и доходчиво прокомментировал Джуилин, за что удостоился от Бергитте легкой затрещины по затылку. Ловец воров обиженно посмотрел на нее. - Слепни очень больно кусаются, - с ухмылкой пояснила Бергитте, и обида Джуилина сменилась неуверенностью и озадаченностью. Он поправил свою шапку. - Мы можем сидеть тут и целый день судить-рядить, что правильно, а что нет, - мрачно изрек Том, - или отправимся на то судно. Путь оплачен, и что проку теперь торговаться и сетовать на цену. Найнив вновь вздрогнула. Что бы ни имел в виду Том, она-то знала, что услышала в его словах. - Добраться до реки будет, наверное, непросто, - сказал Галад. - Этот наряд я напялил потому, что нынче Детей Света в Самаре не очень-то привечают, но толпа готова наброситься на кого угодно. - Он с сомнением оглядел Тома, задержав взгляд на седых волосах и длинных белых усах. На Джуилина он посмотрел с меньшим сомнением - даже взъерошенный, тайренец выглядел достаточно крепким, чтоб сваи заколачивать. Потом Галад повернулся к Уно: - Где твой приятель? Пока мы не доберемся до моих людей, еще один меч нам очень пригодится. Улыбка Уно выглядела прямо-таки злодейской. Несомненно, симпатии между ним и Галадом не стало больше, чем во время их первой встречи. - Он тут, рядом. И может, найдется еще парочка. Я отведу женщин на корабль, если твои Белоплащники сумеют его удержать. А не сумеют, все равно отведу. Илэйн открыла было рот, но Найнив быстро заговорила первой: - Ладно, хватит вам обоим! - Илэйн бы наверняка умасливать принялась. Льстивые речи, наверно, подействовали бы, но Найнив хотелось рвать и метать. Кинуть чем-нибудь или на кого-нибудь наброситься. - Нужно поторапливаться. - Ей не худо было бы умишком пораскинуть, когда она сама двоих сумасшедших на одну цель напустила. Могла бы и сообразить, что случится, коли они вдвоем на одного зайца набросятся. - Уно, как можно скорей собирай своих. - Тот попытался было сказать, что все уже тут, ждут с другой стороны зверинца, но она уже перла дальше: - Галад, ты... - Нет, они оба сумасшедшие. Нет, все мужчины, до единого! - Снимаемся! И прочь отсюда! - оборвал речь Найнив вопль Люка. Бегущий рысцой хозяин зверинца появился у фургонов. Он прихрамывал, на лице всеми цветами радуги переливался синяк. Красная накидка была измазана землей и местами порвана. По- видимому, не только Том с Джуилином в городе побывали. - Бруг, ступай, вели укротителям лошадей немедля запрягать! Парусину придется бросить тут, - при этих словах он скривился, - но через час я хочу быть уже в пути. Андайя, Куан, вытаскивайте своих сестер! Будите всех, кто еще спит, а если кто-то умыться-переодеться захочет, велите им в грязное одеваться или голыми идти! Торопитесь, если вам не хочется Пророку присягать и в поход на Амадицию идти! Чин Акима уже свою голову потерял, вместе с половиной своих артистов. А Силлию Керано и дюжину людей из ее балагана кнутом отхлестали за то, что они замешкались! Шевелитесь! - К этому моменту все обитатели лагеря, кроме стоящих возле фургона Найнив, уже забегали между фургонами. Когда Люка дохромал до этой группки, шагал он все медленней, настороженно косясь на Галада. И, кстати, на Уно тоже, хотя одноглазого он уже дважды встречал. - Нана, мне надо поговорить с тобой, - тихо промолвил Люка. - Наедине. - Мастер Люка, мы не идем с вами, - сказала ему Найнив. - Наедине, - повторил он и, схватив за руку, потащил девушку в сторону. Найнив оглянулась, собираясь сказать, чтобы не вмешивались, - и обнаружила, что в том нет нужды. Илэйн с Бергитте поспешно удалялись от парусиновой ограды, которой был обнесен зверинец, а четверо мужчин, бросив на нее и Люка пару взглядов, углубились в беседу. Она громко хмыкнула. Превосходно. Вот они, мужчины! У них на глазах женщину за руки хватают и тащат куда-то, а они стоят, смотрят и ничего не делают! Рывком высвободив руку, Найнив зашагала рядом с Люка. Шелковые юбки тихим шелестом выражали ее крайнее недовольство. - Полагаю, теперь, раз мы уходим, ты хочешь получить свои деньги. Что ж, наконец-то получишь сполна. Сотню золотых марок. Хотя я считаю, что ты мог бы и скостить немного за фургон и лошадей, которых мы оставляем. И за ту прибыль, что мы принесли. Наверняка же благодаря нам зрителей у тебя поболе стало. Морелин и Джуилин по канату ходили, я - со стрелами, а Том... - Да неужели ты, женщина, считаешь, что мне только золота и надобно? - вскричал Люка, поворачиваясь к Найнив. - Да если б меня деньги волновали, я бы их потребовал еще в тот день, когда мы через реку переправились! А разве я о них хоть словом заикнулся? Тебе ни разу в голову не приходило почему? Найнив невольно отступила на шаг и сурово скрестила руки под грудью. И тут же об этом пожалела - поза более чем подчеркнула то, что Найнив с радостью скрыла бы от посторонних глаз. Но из упрямства оставила все, как есть, - она не позволит ему подумать, будто смущена, тем более что действительно смущена. Тем не менее, как это ни удивительно, Люка продолжал смотреть ей в глаза. Видать, заболел. Прежде он не упускал случая поглазеть на ее грудь, а коли Валан Люка не интересуется ни женскими прелестями, ни золотом... - Если дело не в золоте, тогда о чем ты хотел со мной поговорить? - Всю дорогу от городка досюда, - медленно произнес Люка, шагнув к Найнив, - меня мучила мысль, что ты в конце концов уйдешь. - Она решила ни на шаг больше не отступать, даже когда он подошел к ней вплотную и, не отрывая глаз, в упор смотрел на нее сверху вниз. Ладно хоть, он по-прежнему смотрел ей в лицо. - Не знаю, от чего ты бежишь, Нана. Иногда я почти верю в твою историю. Во всяком случае Морелин и вправду отличается манерами благородной женщины. Но ты-то никогда в жизни не служила горничной у леди! Случись так в последние несколько дней, я бы ничуть не удивился, увидев, как ваша парочка катается по земле, вцепившись друг дружке в волосы. И может, в той же куче оказалась и Майрион. - Должно быть, Люка что-то углядел в лице Найнив, так как поспешно прочистил горло и заторопился дальше: - Дело в том, что я вполне могу подыскать кого- нибудь, в кого будет стрелять Майрион. Ты так превосходно кричала, любой бы поверил, что ты и вправду до ужаса перепугана, но... - Он вновь прочистил горло, еще более поспешно. - Я вот что пытаюсь сказать: я хочу, чтоб ты осталась. Мир велик, тысяча городков с распростертыми объятиями примет представление вроде моего, и, кто бы за тобой ни гнался, со мной тебя никогда не отыщут. Кое-кто из людей Акимы, несколько человек из труппы Силлии, которые не ушли за реку, - все они присоединятся ко мне. Представление Валана Люка станет невиданным зрелищем. Величайшим в мире! - Остаться? А зачем мне оставаться? Я с самого начала говорила тебе, что мы хотим лишь до Гэалдана добраться. И ничего с тех пор не изменилось. - Зачем? Да затем, конечно, чтоб со мной детей завести. - Люка взял руки Найнив в свои. - Нана, твои глаза вынули из меня душу, твои губы воспламенили мое сердце, от плеч твоих у меня учащается пульс, а твои... Найнив поспешно перебила его. - Ты хочешь на мне жениться? - недоверчиво спросила она. - Жениться?.. - Люка заморгал. - Ну... э-э... да. Да, конечно. - Голос его вновь обрел прежнюю силу и звучность, и Люка прижал ее пальцы к своим губам. - Нас поженят в первом же городке, где я сумею это устроить. Никогда еще не просил женщину выйти за меня замуж. - Вполне верю, - слабо проговорила Найнив. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы высвободить руку. - Я ценю оказанную мне честь, мастер Люка, но... - Валан, Нана. Просто Валан. - ...но я должна отказать. Я обручена с другим. - Ну, в каком-то смысле, так оно и было. Лан Мандрагоран, может, и считает свою печатку обыкновенным подарком, но она смотрит на это несколько иначе. - И я ухожу. - Я закатаю тебя в ковер, накрепко перевяжу и увезу с собой. - Он вскинул голову и расправил плечи, хоть земля и прорехи несколько подпортили напыщенный взмах его накидки. - Со временем ты забудешь о том парне. - Только попробуй, и я позову Уно. Тогда тебе захочется, чтоб он тебя в фарш порубил. - Подобная угроза едва ли возымела действие на этого болвана. Найнив твердо уперла палец ему в грудь: - Валан Люка, ты меня совсем не знаешь. Ты и обо мне-то ничегошеньки не знаешь. Мои враги, от которых ты с такой легкостью отмахнулся, заставят тебя из шкуры выпрыгнуть и на собственных костях плясать, а ты будешь только благодарен, если им большего не захочется. Ну так вот. Я ухожу, и у меня нет времени слушать всякую околесицу. Ни слова больше! Решение мое твердое, и тебе его не изменить. Посему хватит нести всякий вздор. Люка тяжело вздохнул: - Нана, ты для меня та самая единственная женщина. Пускай другие мужчины выбирают льстивых надоед с их застенчивыми вздохами. Мужчина должен знать, что всякий раз, чтобы приблизиться к тебе, ему суждено пройти через пламя и голыми руками укротить львицу. Каждый день приключение, а каждую ночь... - Еще чуть-чуть, и из-за этой улыбочки Найнив надрала бы Люку уши. - Я отыщу тебя, Нана, и ты выберешь меня. Я знаю это. Вот здесь. - Он показным жестом ударил себя в грудь, еще более претенциозно взмахнул полами своей накидки и развел их в стороны. - И тебе это известно не хуже меня, драгоценнейшая Нана. Ты знаешь это - в своей прекрасной душе. Найнив не понимала, что делать: то ли головой качать, то ли глазами хлопать. Нет, мужчины точно сумасшедшие. Все до единого. Люка тем не менее настоял, что проводит Найнив к фургону, и повел ее обратно, взяв под руку, словно они были на балу. Шагая между суматошно мечущимися укротителями лошадей, торопливо запрягающими упряжки, сопровождаемая людскими криками, ржанием лошадей, рычанием медведей, кашлем леопардов, Илэйн поймала себя на том, что ее собственное ворчание мало отличается от звериного рыка. Уж не Найнив говорить, что она ноги напоказ выставляет. Сама хороша - Илэйн-то видела, как та вскинулась, когда появился Валан Люка. И задышала чаще. Как, кстати, и при появлении Галада. А это вовсе не то же самое, что ходить в штанах. Теперь-то Илэйн понятно, почему Мин предпочитает мужской костюм. Ну, почти понятно. Закавыка в том, что ей трудно смириться и свыкнуться с тем, что куртка - это платье, которое едва прикрывает бедра. Ну, пока девушке удавалось справиться с этим чувством. Но нельзя, чтобы об этом пронюхала Найнив. Ни за что, уж больно ядовитый у нее язык. Лучше бы Найнив понять, что Галад ни перед чем не остановится и исполнит свое обещание любой ценой. Будто Илэйн не твердила о нем так часто. А она еще и Пророка вмешала! Найнив попросту действовала абы как, ничуть не задумываясь, что творит. - Ты что-то сказала? - спросила Бергитте. Одной рукой она подобрала юбки, без всякого стыда заголив ноги от голубых парчовых туфелек и гораздо выше колен, а гладкие шелковые чулки скрывали не больше, чем штаны в обтяжку. Илэйн остановилась как вкопанная: - Что ты думаешь о том, как я одета? - Движения ничем не стеснены, - рассудительно ответила Бергитте. Илэйн кивнула. - Разумеется, такой костюм хорош, если зад не слишком большой. Ведь очень обтягивающие... Разгневанно зашагав дальше, Илэйн принялась резкими движениями одергивать свою курточку. Да, у Бергитте язычок... Куда до нее Найнив. И в самом деле, надо было потребовать от нее какой-никакой клятвы подчиняться или выказывать хотя бы малость надлежащего уважения. Нужно зарубить себе на носу: не забыть об этом, когда придет время Ранда связать узами Стража. Через несколько шагов Бергитте нагнала девушку, причем на лице лучницы была такая кислая мина, будто ее чуть из терпения не вывели. Никто из них ни слова не сказал. Светловолосая шончанка в зеленом платье с блестками стрекалом направляла огромного самца-середит, а тот головой толкал тяжелый фургон с клеткой черногривого льва. Укротитель в потрепанном жилете держал дышло, ведя фургон туда, где легче будет впрягать в него лошадей. Лев расхаживал взад-вперед по клетке, нервно ударяя хвостом и то и дело издавая хриплый кашель, который, казалось, вот-вот превратится в рык. - Керандин, - окликнула шончанку Илэйн, - мне надо с тобой поговорить. - Погоди минутку, Морелин. - Керандин была всецело поглощена серым животным, а манера говорить быстро и слегка невнятно сделала ее слова малоразборчивыми. - Ни секунды, Керандин. У нас мало времени. Однако женщина оторвалась от работы не раньше, чем укротитель лошадей крикнул, что фургон стоит где надо. Тогда Керандин остановила средит и, повернувшись к Илэйн, нетерпеливо промолвила: - Чего тебе надобно, Морелин? У меня еще полно дел. И я не прочь переодеться: это платье не для долгой дороги. Животное с бивнями терпеливо ожидало распоряжений, стоя позади своей хозяйки. Илэйн поджала губы: - Мы уходим, Керандин. - Да, я знаю. Бесчинства. Нельзя допускать беспорядков. Если этот Пророк вздумает нам зло причинить, то узнает, на что способны Мер и Сэнит. - Потянувшись назад, шончанка почесала стрекалом морщинистое плечо Мера, а тот коснулся ее плеча своим длинным носом - хоботом, как его называла Керандин. - Кое-кто в битве предпочитает лопара или гролма, но если с умом использовать средит... - Помолчи и слушай, - твердо заявила Илэйн. Ей нелегко далось достоинство - шончанка вела себя как бестолочь, а Бергитте стояла в стороне, сложив руки на груди. Илэйн не сомневалась: Бергитте только и ждет момента, чтобы еще что-нибудь язвительное сказать. - Я имею в виду не зверинец. Я говорю о себе, о Нане и о тебе. Этим утром мы нашли корабль. Еще несколько часов - и Пророку до нас вовек не дотянуться. Керандин медленно покачала головой: - Морелин, мало какие из речных суденышек выдержат средит... Даже если ты отыскала такое, на которое их можно погрузить, что они будут делать? Что я стану делать? Вряд ли сама я заработаю на жизнь больше, чем у мастера Люка, даже если ты будешь по канату ходить, а Майрион из лука стрелять. Да и если Том жонглировать станет. Нет. Нет, лучше нам всем оставаться вместе со зверинцем. - С'редит. придется оставить, - признала Илэйн, - но я уверена, мастер Люка о них позаботится. Керандин, мы не будем выступать. Теперь это ни к чему. Там, куда я направляюсь, есть те, кто хотел бы узнать о... - Девушка заметила неподалеку укротителя лошадей - сухощавого парня с несообразно крупным носом картошкой. Он стоял близко и вполне мог их слышать. - Хотел бы узнать, откуда ты. Много больше, чем ты нам рассказала. - Нет, этот оболтус не слушал разговора женщин. Он пялился на них, бросая плотоядные взоры то на грудь Бергитте, то на ее ноги. Илэйн глядела на него до тех пор, пока нахальная ухмылка не превратилась в слабую улыбку. Через миг он вновь поспешно принялся за работу. Керандин опять помотала головой: - Чтобы я оставила Мера, Сэнит и Нерин на попечение людей, которые даже подойти к ним боятся? Нет, Морелин. Мы останемся с мастером Люка. И ты тоже. Так намного лучше. Помнишь, какими оборванными растрепами вы были в первый день, когда пришли сюда? Вряд ли тебе хочется опять так жить. Глубоко вздохнув, Илэйн шагнула ближе к Керандин. Рядом, кроме Бергитте, никого не было, подслушать никто не мог, но девушка все равно не желала по-глупому рисковать. - Керандин, мое настоящее имя - Илэйн из Дома Траканд, и я - Дочь-Наследница Андора. Придет день, и я стану королевой Андора. Памятуя о том, как Керандин вела себя в первый день, а еще более о том, что она понарассказывала о Шончан, сказанного должно было оказаться достаточно, чтобы в корне подавить всякое сопротивление. Однако Керандин в упор посмотрела Илэйн в глаза. - В первый день, как только вы появились, ты объявила себя благородной леди, но... - Пожевав губами, она скользнула взором по штанам Илэйн. - Морелин, ты прекрасный канатоходец. Немножко практики, и ты, возможно, станешь настолько хороша, что когда- нибудь выступишь перед Императрицей. У каждого свое место, и каждый должен быть на положенном ему месте. Какое-то время Илэйн беззвучно двигала челюстью. Керандин ей не поверила! - Керандин, я уже и так столько времени потеряла зря. С этими словами она протянула руку к запястью шончанки, чтобы, если понадобится, собственноручно потащить ее за собой, однако Керандин поймала руку девушки, вывернула, и Илэйн, ошеломленно вскрикнув, обнаружила, что стоит на цыпочках, вытянувшись в струнку, и гадает, то ли у нее сейчас запястье хрустнет, то ли плечо выскочит из сустава. Бергитте же просто стояла рядом, сложив руки на груди. У нее еще достало наглости вопросительно приподнять бровь! Илэйн заскрежетала зубами. Помощи она не попросит. - Отпусти меня, Керандин, - потребовала она, желая лишь одного: чтоб голос не звучал так сдавленно. - Я сказала - отпусти меня! Чуть помедлив, Керандин отпустила девушку и с опаской отступила на шаг. - Мы друзья, Морелин, и друзьями останемся. Может, когда-нибудь ты и станешь леди. Держать себя ты умеешь, и если тебе повезет прельстить какого-нибудь лорда, может, он и сделает тебя одной из своих аса. А аса иногда становятся женами. Ступай со Светом, Морелин. Мне надо работу закончить. - Керандин протянула Меру стрекало, тот обвил его своим хоботом, и большое животное послушно затопало следом за хозяйкой. - Керандин, - резко окликнула Илэйн. - Керандин! - Светловолосая женщина не оглянулась. Илэйн сердито воззрилась на Бергитте. - Много же помощи мне от тебя! - прорычала девушка и двинулась прочь, прежде чем та успела ответить. Нагнав Илэйн, Бергитте зашагала рядом с ней: - Из того, что я слышала и видела, ясно, что ты уйму времени провела, стараясь укрепить в этой женщине силу воли. Неужели ты ожидала, что я помогу тебе ей хребет поломать? - Ничему подобному я не пыталась ее учить, - пробурчала Илэйн. - Я лишь старалась о ней позаботиться Ее очень далеко от дома забросило. Здесь она, куда бы ни пошла, чужая, и обойдутся с ней крайне нелюбезно, если узнают, откуда она родом. - Кажется, она вполне способна сама о себе позаботиться, - заметила Бергитте. - Но тогда, наверное, ты ее и этому научила? Наверное, она была беспомощна, пока ты ее не нашла. Илэйн окинула Бергитте взглядом - точно лед скользнул по нагретой стали. - Ты просто стояла и смотрела на нее. А ведь ты вроде как мой... - девушка глянула вокруг - всего лишь взгляд, но несколько укротителей лошадей вжали головы в плечи, - ...мой Страж. Ты же вроде как должна меня защищать, когда я не могу направлять. Бергитте тоже огляделась, но, к сожалению, поблизости никого не оказалось и ей ни к чему было сдерживать свой язык. - Я буду защищать тебя, когда тебе будет грозить опасность. Но здесь тебе угрожало лишь одно: тебя могли разложить на чьих-то коленях да проучить как следует, чтоб не вела себя как испорченный ребенок. Придется мне решать, не лучше ли тебе получить урок, который в другой раз, возможно, убережет тебя от худших последствий. Брякнуть, что ты наследница трона! Подумать только! Если ты собираешься стать Айз Седай, надо учиться подавать людям правду. Учись изгибать ее, а не разбивать вдребезги. Илэйн изумленно раскрыла рот. Лишь запнувшись о собственную ногу, девушка вновь обрела дар речи и сумела вымолвить: - Но ведь так оно и есть! Это правда! - Ну, раз ты так говоришь... - произнесла Бергитте, окидывая взглядом расшитые блестками штанишки Илэйн. Илэйн больше не могла сдерживаться. У Найнив язык точно иголка, Керандин упряма, как пара мулов, а теперь еще и Бергитте! Девушка запрокинула голову и огорченно застонала. Когда стон стих, показалось, будто все звери разом смолкли. Укротители стояли и очумело смотрели на Илэйн. С неприступно холодным видом она игнорировала их взгляды. Отныне больше ничто не поколеблет ее выдержки. Отныне она будет бесстрастна и холодна как лед, и собой она владеет превосходно. - Это крик о помощи? - промолвила Бергитте, склонив голову набок. - Или ты проголодалась? Думаю, я сумею раздобыть кормилицу в... Илэйн зашагала дальше с рычанием, которым мог бы гордиться леопард. ГЛАВА 48. В дорогу Вернувшись в фургон, Найнив первым делом переоделась в пристойное платье, недовольно бурча, что приходится самой расстегивать и застегивать пуговицы. Платье из простой серой шерсти, тонкое и превосходно сшитое, однако без всяких излишеств и украшений, в любых краях не вызовет никаких замечаний, но оно заметно теплее. Тем не менее Найнив чувствовала себя хорошо - она вновь одета, как требуют приличия. И еще - немного странно, будто на ней слишком много одежды. Должно быть, все дело в жаре. Не мешкая, Найнив опустилась на колени перед маленькой кирпичной печкой с жестяной трубой, открыла железную дверцу и занялась ценностями. Перекрученное каменное кольцо очень скоро улеглось в поясной кошель, рядом с тяжелой печаткой Лана и ее собственным золотым кольцом Великого Змея. Небольшой позолоченный ларчик с драгоценностями - подарком Аматеры - отправился в кожаную торбу вместе с мешочками трав, добытыми в Мардецине у Ронде Макуры, заодно с маленькими ступкой и пестиком. Найнив, не развязывая мешочки, ощупала их содержимое сквозь замшу, напоминая себе, где что лежит - от черноголовки до того жуткого корня вилочника. Туда же, в торбу, попали и векселя, и три кошелька из шести - ни один не был таким толстым, как раньше: ведь надо было платить за дорогу зверинца до Гэалдана. Сотня причитающихся ему марок Люка, может, и не интересует, но свои траты он требовал возместить сполна - тут хозяин зверинца не колебался. Письмо, подательница которого именем Престола Амерлин получала полномочия делать, что ей угодно, составило компанию кольцам. До Самары доходили не более чем туманные слухи о каких-то неладах в Тар Валоне, поэтому, вероятно, и письму найдется какое-нибудь применение, пусть даже подписано оно Суан Санчей. Шкатулочку темного дерева Найнив оставила на месте, возле трех других кошелей и грубого джутового мешка, в котором хранился ай'дам, - последнего она определенно не желала касаться. К этим же вещам Найнив отложила и серебряную стрелу, что той ночью, после злополучной стычки с Могидин, нашла Илэйн. Некоторое время Найнив хмуро взирала на стрелу, размышляя о Могидин. Самое лучшее - сделать все возможное, лишь бы избежать встречи с ней. Но ведь было! Однажды я ее уже победила! А во второй раз оказалась подвешенной, точно колбаска в кухне. Если б не Бергитте... Она сделала свой выбор. Она сама так сказала, и это правда. Я и еще раз могла бы ее одолеть. Могла бы. Но если оплошаю... Если она оплошает... Найнив старалась не коснуться невзначай замшевого мешочка, запихнутого в самую глубину печки. Девушка осознавала свое нежелание, однако мерзостное чувство, пробуждаемое этим мешочком, мало отличалось от воспоминаний, вызванных мыслью вновь потерпеть поражение от Могидин. Глубоко вздохнув, Найнив осторожно потянулась за мешочком, вытащила за завязки и поняла, что ошибалась. Зло будто окатило ее руку, дохнув ужасом сильнее прежнего, будто Темный и в самом деле пытался пробиться сквозь запирающую его узилище печать из квейндияра. Лучше весь день раздумывать о поражении от Могидин: мысль и реальность разделяет пропасть в целый мир. Должно быть, разыгралось воображение - в Танчико Найнив не испытывала подобного ощущения, - но ей захотелось, чтоб Илэйн взяла и этот мешочек. Или неплохо бы вообще его тут бросить. Хватит дурью маяться! - твердо сказала себе Найнив. Печать удерживает запертым узилище Темного. А ты просто позволила своим фантазиям невесть куда забрести! Но все же, держа мешочек, словно недельной давности дохлую крысу, она кинула его на приготовленное Люка красное платье, завернула и надежно перевязала - несколько поспешнее, чем требовалось. На добротный серый дорожный плащ была положена одежда, которую Найнив решила взять с собой. В эту кучу и полетел шелковый сверток. Несколько дюймов расстояния - и ощущение холодной мрачности исчезло, но Найнив по-прежнему хотелось вымыть руку. Если б только она не знала, что тот диск там. Нет, она и в самом деле сдурела. Илэйн посмеялась бы над ней, и Бергитте тоже. И были бы правы. По правде говоря, наряды, что Найнив хотела взять с собой, сложились в два узла, и она жалела о каждой ниточке, которую вынуждена бросить. Ей даже жаль было синего шелкового платья с низким вырезом. Нельзя сказать, чтобы ей так уж хотелось вновь надеть нечто подобное - то красное платье она и трогать не собирается, пока в Салидаре не вручит пакет целым и невредимым Айз Седай. Но Найнив не удержалась и прикинула в уме стоимость одежды, лошадей и фургонов, брошенных на пути из Танчико. А еще карета и бочки с красками. Даже Илэйн поморщилась бы, если б хоть раз о том задумалась. Видимо, эта юная особа полагает, что, когда бы она ни полезла в свой кошель, там будут монеты. Найнив еще увязывала второй узел, когда вернулась Илэйн. Девушка молча переоделась в синее шелковое платье. Молча, разве что тихо буркнула что-то, когда пришлось завести руки за спину, чтобы застегнуть пуговицы. Найнив бы помогла, если б ее попросили, но поскольку Илэйн ни о чем просить не стала, то она, пока подруга переодевалась, все высматривала у нее синяки. Найнив показалось, что она слышала крик - всего за несколько минут до того, как Илэйн появилась в фургоне. А коли у них с Бергитте и вправду дело до кулаков дошло... Найнив не была уверена, рада ли, что не обнаружила ни одного синяка. На речном суденышке теснота, пожалуй, такая же, как и в фургоне, и наверняка там будет куда менее приятно, если две женщины вот-вот друг дружке в горло вцепиться готовы... Но тогда, может, и к лучшему, если они немного пару выпустили - у обеих жуткий характер. Илэйн, ни слова не говоря, собирала свои пожитки, даже не ответила на заданный весьма любезным тоном вопрос, куда это она так поскакала, точно на плевельную колючку уселась. Ответом Найнив послужили только вздернутый подбородок да ледяной взгляд, будто девчонка впрямь подумала, что уже заняла матушкин трон. Иногда Илэйн бывала еще молчаливей, причем молчание ее оказывалось красноречивее слов. Обнаружив три отложенных кошеля, девушка помедлила, но взяла их, и температура в фургоне ощутимо понизилась, хотя эти кошели были лишь ее долей. Найнив уже устала от ворчливых упреков, что она, мол, скупа и прижимиста. А какой ей быть? Не может же она просто смотреть, как монеты утекают неизвестно куда! Понятно ведь, что больше денег от этого не станет. Когда же Илэйн сообразила, что кольца нет, а темная шкатулочка лежит на месте... Илэйн взвесила шкатулочку на ладони, открыла крышку. Задумчиво пожевала губами, рассматривая содержимое - два других тер'ангриала, которые они несли с собой от самого Тира. Маленький железный диск с выгравированной на обеих сторонах закручивающейся спиралью и узкая пластинка пяти дюймов длиной, с виду будто из янтаря, однако тверже стали. На пластинке каким-то образом была вырезана спящая женщина. И тот, и другой можно применить для проникновения в тел'аран'риод, хотя это не так просто, как с кольцом, и требовали они несколько иного обращения: чтобы воспользоваться этими тер'ангриалами, необходимо направить поток Духа, единственную из пяти Стихий, которую возможно направить во сне. Найнив просто показалось правильным оставить эти тер'ангриалы Илэйн, раз себе она взяла кольцо. С резким щелчком закрыв шкатулочку, Илэйн посмотрела на Найнив без всякого выражения, потом засунула шкатулочку, вместе с серебряной стрелой, в один из своих узлов. Молчание ее было просто-напросто зловещим. Узлов у Илэйн тоже оказалось два, но у нее они были больше. Девушка ничего не оставила, кроме расшитых блестками курточек и штанов. Найнив удержалась и не высказала вслух предположение, будто девушка их не заметила, - наверняка она упустила их из виду, и немудрено, вон как дуется, будто сама-то знает, как мир и согласие поддерживать. Посему Найнив лишь фыркнула да тем и ограничилась, когда Илэйн подчеркнутым жестом присовокупила к своим пожиткам ай'дам. Впрочем, судя по брошенному Илэйн в ответ взгляду, можно было подумать, что в нем она выразила все свои возражения в полном объеме. Ко времени, когда Найнив с Илэйн вышли из фургона, царящее вокруг них безмолвие можно было откалывать по кусочкам и осколками охлаждать вино. Мужчины были уже готовы в дорогу. И что-то ворчали, бросая нетерпеливые взгляды на Найнив и Илэйн. Нет, это совсем несправедливо. Галаду и Уно собираться вовсе не надо было. Томовы флейта и арфа в кожаных футлярах висели у менестреля за спиной, вместе с маленьким узелком; Джуилин, на поясе которого висел зубчатый мечелом, опирался на посох, высотой в собственный рост, его аккуратно перевязанный узелок был еще меньше, чем у Тома. Как видно, мужчины готовы одно и то же носить, пока одежда совсем в лохмотья не превратится. Разумеется, Бергитте тоже была готова - в руке лук, у бедра колчан, у ног - завернутый в плащ узел, немногим меньше, чем один из узлов Илэйн. Найнив и мысли не допускала, что в нем лежат платья, полученные от Люка, но, увидев, как одета Бергитте, на миг замерла. Юбка-штаны очень напоминала те широкие шаровары, которые лучница носила в тел'аран'риоде, разве что цвет имели скорее золотистый, чем желтый, и не были присборены на лодыжках. Короткая синяя куртка по покрою ничем не отличалась от той, что Найнив помнила по Миру Снов. Загадка, откуда взялась эта одежда, вскоре разрешилась: к уходящим торопливо подошла Кларин и со словами, что слишком долго возилась с шитьем, сунула в узелок Бергитте еще две такие же юбки и одну куртку. Кларин задержалась еще ненадолго, чтобы сказать, как ей жаль, что они уходят, как их будет не хватать на представлении. Потом она опять занялась сборами и своими лошадьми. Но не одна Кларин улучила минутку для проводов и прощания. С пожеланием доброго пути, куда бы они ни направились, подошла Алудра. Ее тарабонский акцент слышался даже явственней прежнего. И на прощание она всучила им еще две коробочки огневых палочек. Найнив со вздохом запихала их поглубже в торбу. Она и остальные хотела оставить, но Илэйн опередила ее: запрятала коробочки в самый дальний уголок на полке, за мешок с горохом, когда думала, что Найнив не видит. Петра предложил проводить их до реки, старательно делая вид, будто не замечает, как встревоженно прищурилась его жена. Вызвались помочь и братья Шавана, и Кин с Бари, жонглеры, хотя, когда Найнив сказала, что в этом нет никакой нужды, а Петра нахмурился, они не сумели скрыть облегчения. Ей пришлось поторопиться с отказом, поскольку Галад и другие мужчины, похоже, готовы были согласиться. Как ни удивительно, пришла и Лателле, правда, ненадолго; слова сожаления, улыбки, но глаза говорили, что она готова на своем горбу отволочь пожитки, лишь бы Найнив и ее компания убрались поскорей и подальше. Найнив удивило, что не пришла Керандин, хотя этому обстоятельству она была даже рада. Илэйн, может, и сдружилась с шончанкой, однако после обидного для Найнив инцидента она ощущала в присутствии Керандин внутреннее напряжение, и, вероятно, ей было еще хуже от того, что Керандин ничем не проявляла схожих чувств. Последним явился Люка. Он протянул Найнив букетик чахлых от засухи лесных цветов - одному Свету ведомо, где он их раздобыл, - и принялся рассыпаться в уверениях о неумирающей любви, экстравагантных восхвалениях ее красоте, драматических клятвах найти ее, даже если суждено будет отправиться в самый отдаленный уголок мира. Найнив не знала, отчего щекам становилось все жарче, но ее ледяной взгляд тотчас же стер идиотскую ухмылку с лица Джуилина и изумление с лица Уно. Что подумали Том с Галадом, осталось неизвестным: у них достало ума ничем не проявить своих мыслей. На Бергитте с Илэйн Найнив и глаз не могла поднять. Самое же худшее заключалось в том, что Найнив пришлось стоять и слушать эту галиматью. Лицо ее все больше заливала алая краска, а вялые цветы в руке повесили головки. Попытайся она осадить Люка обидными словами и отослать прочь, вероятно, это только пуще воспламенит его, подвигнет на новые излияния, а прочих наведет на еще более глубокие раздумья. Она чуть не вздохнула с облегчением, когда этот идиот наконец откланялся, напоследок самым изысканным образом размахавшись своей накидкой. Держа в руке цветы, Найнив, чтобы не видеть лиц остальных, широким шагом двинулась впереди, то и дело сердито поправляя сползающие с плеч узлы, пока не удалилась от фургонов за парусиновую стену. Там, где ее не было видно от лагеря, она столь ожесточенно швырнула наземь бедные цветы, что Раган и прочие шайнарцы, ожидавшие на лугу на полпути к дороге, переглянулись. У каждого из шайнарцев за спиной, рядом с мечом, висел завернутый в одеяло узелок - естественно, совсем маленький! - но при них было достаточно фляжек с водой, скорей всего, на несколько дней. И у каждого третьего имелся либо чайник, либо котелок. Замечательно. Хотят кашеварить сами - пожалуйста! Не дожидаясь, пока сидевшие на корточках шайнарцы решат, можно ли приблизиться без опасности для себя, Найнив в одиночку зашагала по пыльной дороге к городу. Источником ярости Найнив был Валан Люка. Надо же, так унизил ее! Надо было ему по голове настучать, а потом пусть Темный разбирается, что кто подумает! Однако гнев ее был направлен на Лана Мандрагорана. Лан никогда ей цветов не дарил. Впрочем, это не имело никакого значения. Свои чувства он выражал словами куда глубже и искреннее, чем когда-нибудь сумел бы Валан Люка. Судя по цветистым речам, она многое значила для Люка, но скажи Лан, что собирается унести ее, его не остановили бы угрозы. Даже Силой его не остановить, разве что успеешь направить раньше, чем он своими поцелуями лишит тебя воли, разума и крепости ног. Тем не менее цветы бы не помешали. Они были бы очень кстати. Уж наверняка милее, чем еще одно объяснение, почему невозможна их любовь! Ох уж эти мужчины и их слово! Мужчины и их честь! На смерти, значит, женат? Он и его личная война с Тенью! Нет, он будет жить, он женится на ней, а если он смеет думать иначе, она наставит его на путь истинный! Оставался сущий пустяк - разобраться с узами, скрепляющими его с Морейн. Найнив чуть не застонала от досады. Она прошла по дороге с сотню шагов, прежде чем остальные ее нагнали. Мужчины искоса на нее поглядывали, а Илэйн лишь громко фыркала, сражаясь со своими узлами и пристраивая их на спине, - м-да, видно, она и впрямь все взяла с собой! Бергитте шагала рядом, прикидываясь, что тихо разговаривает сама с собой, но ворчала она достаточно громко: о женщинах, которые бегут точно карпанские девицы, собравшиеся прыгнуть с речного утеса. Найнив игнорировала и фыркание Илэйн, и бормотание Бергитте. Мужчины рассредоточились, впереди шел Галад, рядом с ним - Том и Джуилин, шайнарцы длинными цепочками вытянулись по обе стороны от женщин: настороженные взгляды ощупывали каждый чахлый кустик и каждую складку местности. Шагая в центре, Найнив чувствовала себя глупо - можно подумать, они ждут, будто из земли вот-вот поднимется целая армия; можно подумать, будто и сама Найнив, и обе ее спутницы совершенно беспомощны. Это ощущение лишь усугубилось, когда шайнарцы молча последовали примеру Уно и приготовили мечи. И к чему - ведь не было видно ни одной живой души; даже лачужные деревушки казались заброшенными. Меч Галада оставался в ножнах, но Джуилин взял свой посох за середину, а не использовал его как дорожную трость; в руках Тома то возникали, то исчезали ножи, будто он не осознавал, что делает. Даже Бергитте наложила на тетиву стрелу. Найнив покачала головой. Оказаться в поле зрения этакого отряда захочет только очень наглая и храбрая шайка. Так они достигли Самары, и тут Найнив пожалела, что отказалась от предложения Петры и братьев Шавана проводить женщин до города. Сейчас она согласилась бы на помощь любого, кто готов ее оказать. Неохраняемые ворота стояли нараспашку, над серыми городскими стенами поднимались шесть черных столбов дыма. Под ногами хрустело битое оконное стекло. Этот хруст был единственным звуком, если не считать отдаленного гула - будто по городу разлетелись чудовищные рои ос. На мостовой валялись мебель и обрывки одежды, горшки и кастрюли, выкинутые из домов и лавок утварь, товары и пожитки, а кем все это брошено - мародерами или бежавшими людьми, сказать было трудно. Но пострадало не только имущество. Из окна свешивался торс в тонком зеленом шелковом кафтане, обмякший и неподвижный; на карнизе мастерской жестянщика болталось захлестнутое за шею тело какого-то оборванца. Иногда в глубине тупика или переулка Найнив замечала нечто, что издали можно было принять за ворох старой одежды. Но она понимала, что это вовсе не тряпье. В одном из домов, где разбитая в щепки дверь каким-то чудом еще держалась на одной петле, маленькие язычки пламени жадно облизывали деревянную лестницу и помаленьку начинал сочиться дымок. Сейчас улица была пуста, но те, кто учинил здесь погром и поджог, ушли не очень давно. Головы поворачивались, стараясь глядеть сразу во все стороны. Найнив покрепче взялась за свой поясной нож. Иногда сердитое гудение становилось громче и бессловесный горловой рев ярости, казалось, звучал не далее соседней улицы, а иногда он спадал до неясного ворчания. Однако когда пришла беда, обрушилась она неожиданно и безмолвно. Из-за ближайшего угла, будто одно целое, вывернула людская масса. Точно стая охотящихся волков, она бесшумно, не считая топота сапог, запрудила улицу от стены до стены. Завидев Найнив и ее спутников, толпа взорвалась - точно на сеновал швырнули факел. Колебаний не было; все как один устремились вперед; завывая, обезумев, люди размахивали вилами и мечами, топорами и дубинками, чем попало - что могло сойти за оружие. Гнева в Найнив еще хватило, чтобы обнять саидар, и она, не задумываясь, так и поступила, даже раньше, чем заметила, как вокруг Илэйн вспыхнуло сияние. Существовало с дюжину способов, какими она сама могла остановить беснующуюся толпу, а если угодно, то нашлась бы еще дюжина способов ее уничтожить. Если бы не вероятность, что неподалеку рыщет Могидин. Найнив не знала, мелькнула ли подобная мысль и в голове у Илэйн. Знала лишь одно: она с равной решимостью цепляется и за свою ярость, и за Истинный Источник, а быть твердой и суровой ее заставляет больше Могидин, чем набегающая толпа. Найнив отчаянно цеплялась за то и за другое, но не смела ничего предпринять. Нет, только в крайнем случае. Ей почти хотелось, чтобы она могла рассечь и потоки, которые сплетает Илэйн. Должен быть иной выход. Из толпы вырвался один парень - долговязый, в красном, шитом зелеными и золотыми узорами кафтане, потертом, явно с чужого плеча; он яростно потрясал над головой топором на длинной ручке. Стрела Бергитте ударила его в глаз. Долговязый рухнул как подкошенный, и его распростертое тело затоптала толпа - искаженные злобой лица, нечленораздельные вопли. Их ничто не остановит. С бессловесным криком, наполовину от ярости, наполовину из страха, Найнив рывком выхватила нож и в то же мгновение изготовилась направить Силу. Словно волна, накатившая на скалы, налетевшая толпа наткнулась на шайнарскую сталь, которая остановила бешеный напор. Мужчины с хохолками на головах, оборванной одеждой мало отличавшиеся от нападавших, методично орудовали своими двуручными мечами - ни дать ни взять, ремесленники в мастерской, и атака захлебнулась, не успев преодолеть их тонкой линии. Первые ряды падали с криками во славу пророка, но еще больше народу лезло по их телам. В шеренге шайнарцев оказался и глупец Джуилин - красная шапка еле держится на голове, тонкий посох так и мелькает, превращаясь иногда в размытое пятно, отражая выпады, ломая руки, разбивая головы. Том действовал позади строя, его хромота становилась более заметна, когда он быстро перебегал с места на место, атакуя тех, кто все же сумел прорваться. У него было лишь по кинжалу в каждой руке, но даже меч не спасал от его юрких клинков. На морщинистом лице менестреля отражалась мрачная решимость, но когда какой-то массивный парень в кожаном жилете кузнеца чуть не дотянулся вилами до Илэйн, Том ощерился, зарычав так же злобно, как любой в той толпе, и не просто горло ему перерезал, а почти отрезал голову. Во всей этой кровавой бане одна Бергитте спокойно выбирала цель, и каждая ее стрела била в глаз. Однако, если все остальные толпу лишь сдерживали, то натиск ее сломил не кто иной, как Галад. Атаку он встретил так, словно ожидал очередного танца на балу, беззаботно сложив руки на груди, даже не потрудившись обнажить меча, пока озверевшая толпа не оказалась в нескольких шагах от него. Тогда он затанцевал, и вся его грация мгновенно превратилась в несущую смерть отточенность движений. Галад не сдерживал нападавших - он прорубал путь среди них, свободную тропинку шириной в размах своего меча. Иногда на него наваливалось по пять-шесть человек разом, вооруженных мечами, топорами, ножками от столов, но лишь на то короткое время, за которое они умирали. В конце концов вся их ярость, вся жажда крови не выдержала противостояния с Галадом. От него, дрогнув, начали отступать, а потом побежали, бросая оружие. Удиравшие же следом обегали Галада стороной. Когда нападавшие исчезли, откуда явились, он стоял от шайнарцев шагах в двадцати, один среди мертвецов и стонов умирающих. Найнив содрогнулась, ей показалось, что ее сейчас стошнит, когда Галад нагнулся и отер клинок о куртку убитого. Но даже сейчас он был весь воплощенное изящество. Даже обтирая меч от крови, он был красив. Найнив вряд ли сумела бы сказать, сколько времени все длилось. Кое-кто из шайнарцев тяжело дышал, опираясь на меч. И все с заметным уважением поглядывали на Галада. Том наклонился, опершись одной рукой о колено, а другой отталкивая от себя Илэйн со словами, что ему надо отдышаться. Сколько прошло - минуты, час? Могло быть и так и эдак. Впервые, глядя на распростертых тут и там на мостовой раненых, на отползающего в сторону умирающего, Найнив не испытывала желания Исцелять - вообще никакой жалости. Неподалеку валялись брошенные кем-то вилы, на один зубец была насажена отрубленная мужская голова, на другой - женская. Ощущала Найнив лишь тошноту и благодарность судьбе за то, что на тех вилах не ее голова. Только эти чувства, и еще холод в душе. - Спасибо, - громко сказала Найнив, обращаясь ко всем сразу и ни к кому в отдельности. - Спасибо вам большое. Голос ее срывался - не любила она признавать, что не сумела с чем-то справиться сама, но слова были искренни. Бергитте кивнула в ответ, и Найнив ощутила внутреннюю борьбу. Но ведь та сражалась не хуже остальных. И уж куда лучше самой Найнив. Она вложила свой поясной нож обратно в ножны и сказала, превозмогая себя: - Ты... очень хорошо стреляла. С насмешливой улыбкой, словно понимая, как нелегко дались Найнив эти слова, Бергитте принялась собирать свои стрелы. Найнив передернуло, и она постаралась не смотреть. Большинство шайнарцев были ранены, Том с Джуилином тоже испачкались в своей крови. Как ни удивительно, у Галада не оказалось ни царапинки; впрочем, это не сверхъестественно, если вспомнить, как он владеет мечом. Тем не менее - и так повел бы себя всякий мужчина, даже будучи смертельно ранен, - все твердили, что с ними ничего серьезного. Даже Уно сказал, что нужно идти дальше, а у самого рука повисла плетью и щека рассечена; если такой порез вскоре не Исцелить, останется рубец, чуть ли не зеркальное отражение шрама на другой щеке. По правде говоря, Найнив тоже не хотелось задерживаться, хоть она и говорила себе, что надо бы осмотреть раненых Илэйн обняла Тома, поддерживая его, но тот не пожелал опираться на ее руку и принялся нараспев декламировать Возвышенным Слогом, причем столь цветисто, что Найнив с превеликим трудом узнала предание о красавице Кирукан - солдатской королеве времен Троллоковых Войн. - Нрав у нее был в лучшем случае как у кабана, угодившего в заросли шиповника, - негромко заметила Бергитте, ни к кому не обращаясь. - Вряд ли кому такой понравится. Найнив стиснула зубы. В следующий раз, какие бы подвиги та ни совершила, похвалы надо придержать при себе. Если уж на то пошло, в Двуречье любой мужчина с такого расстояния в цель попадет. Да что там, любой мальчишка! Отряд двинулся дальше, а следом катился гул, с других улиц доносились отдаленный рев и вопли, и подчас у Найнив появлялось ощущение, что из пустых зевов разбитых окон за ними наблюдают. Но, наверно, известие о стычке разлетелось быстро, или эти таящиеся соглядатаи стали свидетелями случившегося, потому что отряд не встретил ни единой живой души, пока дорогу впереди внезапно не загородили две дюжины Белоплащников. Половина из них держала наизготовку луки, в руках остальных сверкали обнаженные мечи. Через миг и клинки шайнарцев покинули ножны. Галад обменялся быстрыми словами с серолицым командиром в коническом шлеме, и отряд пропустили, хотя старший караула и поглядывал с сомнением на шайнарцев, на Тома с Джуилином и, кстати, на Бергитте тоже. Этого было достаточно, чтобы вновь растравить язвы Найнив. Вольно же Илэйн шагать, вздернув подбородок и не обращая внимания на Белоплащников, точно на слуг, Найнив же не любила, чтобы к ней относились подобным образом, а тем паче считали это само собой разумеющимся. Река оказалась не особенно далеко. За несколькими небольшими складами, сложенными из камня и подведенными под шиферные крыши, едва доходили до воды, плещущейся за полосой высохшего ила, три каменных городских причала. У оконечности одного из них низко сидело широкое двухмачтовое судно. Взглянув на него, Найнив понадеялась, что получить отдельную каюту для каждой женщины не составит труда. Еще она надеялась, что ее не очень укачает. В двадцати шагах от причала под бдительным присмотром четырех охранников в белых плащах сбились в кучку горожане: около дюжины мужчин, главным образом стариков, побитых, в изорванной одежде, и раза в два больше женщин - у большинства цеплялись за юбки двое-трое детишек, кое-кто держал на руках и грудных младенцев. Еще два Белоплащника стояли на самом причале. Детишки прятали лица в материнских подолах, но взрослые жаждуще глядели на корабль. При виде этих несчастных у Найнив сжалось сердце, она помнила такие взгляды, очень хорошо запомнила - в Танчико. Люди отчаянно надеялись спастись из охваченного беспорядками города. Для них она ничего не может сделать. Прежде чем Найнив успела что-то сказать или сделать, Галад подхватил ее и Илэйн за руки и потащил по причалу, а потом и по пружинящим под ногами сходням. На палубе стояли шесть человек в белых плащах и сверкающих кольчугах, с суровыми лицами взиравшие на кучу босоногих и, по большей части, по пояс голых мужчин, которые сидели на корточках на широком носу судна. Было непонятно, на кого стоящий у сходней капитан в темном кафтане смотрит более угрюмо: на Белоплащников или на разношерстную толпу, ввалившуюся на его корабль. Агни Нерес оказался рослым, костлявым мужчиной, с оттопыренными ушами и мрачным выражением узкого лица. Не обращая внимания на катящийся по лицу пот, капитан осведомился: - Вы заплатили мне за проезд двух женщин. Кажется, вы хотите, чтоб еще одну девку и этих мужчин я взял задарма? Глаза Бергитте зажглись опасным огоньком, но капитан, видимо, не заметил этого. - Вы получите свою плату, добрый шкипер, - холодно промолвила Илэйн. - Если она будет разумной, - добавила Найнив, игнорируя острый взгляд Илэйн. Нерес поджал узкие губы, и они сделались еще тоньше - что казалось почти невозможным, - и вновь обратился к Галаду: - Тогда, как только вы уведете своих людей с моего судна, я отчаливаю. Мне всегда не нравилось приставать здесь днем, а нынче так и меньше прежнего. - Не раньше, чем вы возьмете на борт других пассажиров, - сказала Найнив, кивнув на толпившихся на берегу людей. Нерес посмотрел на Галада, но тот уже отошел к другим Белоплащникам и заговорил с ними. Потом капитан взглянул на людей на берегу и проговорил в пространство над головой Найнив: - Любого, кто заплатит. Но среди них, похоже, мало кто сможет заплатить. А если такие и найдутся, всю толпу я взять не могу. Чтобы Нерес никак не сумел упустить ее улыбку, Найнив приподнялась на цыпочки, отчего подбородок капитана тут же опустился в воротник. - Всех до последнего, капитан. Иначе я вам уши отстригу. Тот сердито открыл рот, и тут глаза его расширились - он увидел кое-что за спиной Найнив. - Хорошо, - быстро проговорил он. - Но запомните, мне нужна какая-никакая оплата. По праздникам я, случалось, раздавал пожертвования, но это было давно. Опустив пятки на палубу, Найнив с подозрением обернулась через плечо. Позади стояли Том, Джуилин и Уно, все трое проникновенно глядели на беседовавшего с ней Нереса. Так проникновенно и ласково, как могли. На лицах кровь, а у Уно облик и без того незабываемый. И взгляды всех троих более чем проникновенны. Найнив коротко хмыкнула: - Я проверю, чтобы все были на борту, прежде чем кто-то коснется канатов. И она отправилась искать Галада. Найнив чувствовала, что он заслуживает некоторой благодарности. Он полагал: что он делает, то и правильно. Вот такая беда даже с лучшими из мужчин. Они всегда считают, что поступают правильно. Впрочем, как бы эти трое ни поступили, они и в самом деле сделали ненужными препирательства и спор, до того казавшийся неизбежным. Галада Найнив отыскала возле Илэйн, на его прекрасном лице проступили от досады красные пятна. При виде Найнив он просветлел: - Найнив, я оплатил вашу дорогу до Боаннды. Это лишь на полпути к Алтаре, там Боэрн впадает в Элдар. Дальше я оплатить не мог. Капитан Нерес выгреб у меня из кошелька все до гроша, и мне еще занять пришлось. Этот малый заламывает вдесятеро против обычного. Боюсь, оттуда до Кэймлина вам придется добираться самим. Мне и вправду очень жаль, что так вышло. - Ты и так сделал очень многое, - перебила Илэйн, взор ее был прикован к столбам дыма, поднимающимся над Самарой. - Я же обещал, - сказал Галад с усталой покорностью. Очевидно, еще до прихода Найнив они обменивались схожими фразами. Найнив кое-как выразила свою благодарность, Галад любезно отмахнулся, но бросил на нее такой взгляд, словно и она ничего не поняла. А Найнив готова была признать за ним даже большее. Чтобы сдержать обещание, он развязал войну - в этом отношении Илэйн была права: война, если еще и не началась, то вот-вот разгорится. Однако, хоть его солдаты и удерживали корабль Нереса, Галад все равно вряд ли смог бы потребовать цены поприемлемей. Судно принадлежит Не-ресу, и Нерес вправе запрашивать такую цену, какую хочет. Главное, чтобы он взял Илэйн и Найнив. Вот и вся правда. Галад никогда не учитывал, сколь дорого обойдется его правильный поступок - для него самого или для кого- то другого. На сходнях Галад помедлил, посмотрев на город, словно глядя в будущее. - Держитесь подальше от Ранда ал'Тора, - печально промолвил он. - Он приносит разрушение. Он вновь разломит мир, прежде чем сам сгинет. Держитесь от него подальше. И зашагал по причалу, уже приказывая нести свои доспехи Найнив обнаружила, что озадаченно переглядывается с Илэйн, хотя изумление ее быстро сменилось замешательством. Трудно испытывать сходные чувства с тем, кто, как тебе известно, способен ошкурить тебя своим язычком. По крайней мере, потому-то сама Найнив и чувствовала растерянность. Почему смущена Илэйн, она и вообразить не могла, ну разве что девушка образумилась. Наверняка Галад не подозревает, что у них и в мыслях нет направляться в Кэймлин. Наверняка не подозревает. Проницательностью мужчины никогда похвалиться не могли. Какое-то время Найнив и Илэйн не глядели друг на друга. ГЛАВА 49. К Боаннде Когда на борт "Речного змея" взошла возбужденная толпа мужчин, женщин и детей, поднялась легкая суматоха. Не сразу Найнив заставила капитана Нереса уяснить, что он обязан найти место для всех и что, хоть он и полагает, будто он назначает цену, сколько будет стоить проезд до Боаннды, в точности известно именно ей. Разумеется, немного помогло и то, что Найнив предусмотрительно шепнула Уно, чтобы шайнарцы занялись оружием. Что ж, они произвели весьма благотворное действие на капитана - пятнадцать сурового вида, просто одетых мужчин, с бритыми головами и хохолками волос, не говоря уже о пятнах крови, о том, как они смазывали и затачивали мечи, сопровождая смехом чей- то рассказ, как кого-то из них чуть не насадили на вилы, точно ягненка. Найнив отсчитала монеты Нересу в ладонь, и хотя ей было жалко расставаться с деньгами, она вызывала в памяти, как выглядели пристани в Танчико, и продолжала считать. В одном Нерес оказался безусловно прав: судя по виду, у этого люда особого богатства не имелось, и им пригодится каждый медяк, который у них есть. Илэйн не имела никакого права спрашивать таким противно-сладеньким голоском, не вырывают ли у Найнив зуб. Команда, подчиняясь зычным распоряжениям капитана, забегала, готовясь отчаливать, а последние из беженцев еще взбирались на борт, неся в руках жалкие пожитки - у многих, кроме драной одежды, ничего и не было. Говоря по правде, беженцы заполонили даже это широкое судно - Найнив принялась гадать, не оказался ли Нерес прав и здесь. Однако, едва ноги беженцев прочно встали на палубу, их лица осветила такая надежда, что Найнив устыдилась подобной мысли. А узнав, что она оплатила их проезд, они столпились вокруг, пытаясь поцеловать ей руки, краешек ее юбки, наперебой выкрикивая слова благодарности и благословения; кое у кого по грязным щекам катились слезы, как у женщин, так и у мужчин. Найнив стало так неловко, что захотелось провалиться на месте сквозь доски палубы, на которой она стояла. Вскоре матросы выставили весла и подняли паруса, и Самара начала удаляться. Лишь тогда Найнив сумела положить конец всем излияниям. Пусть только Илэйн или Бергитте хоть слово скажут, она, дабы их проучить, любую с тумаками по всему судну прогонит. Пять дней они плыли на "Речном змее", пять дней по медленно изгибающемуся Элдару, а дни были удушающе жаркими и ночи лишь немногим прохладнее. Кое-что на сей раз переменилось к лучшему, но началось плавание не лучшим образом. Первой неприятностью путешествия оказалась каюта Нереса. Располагалась она на корме и была единственной отдельной каютой. Иначе спать пришлось бы на палубе. Нет, нельзя сказать, чтобы Нерес уступил свою каюту без большой охоты. Он очень спешил убраться оттуда - штаны, куртки и рубашки болтались у него за плечами, торчали из огромного вороха, который он прижимал к груди, в одной руке капитан сжимал стаканчик для бритья, в другой - бритву, последнее и заставило Найнив пристальней взглянуть на Тома, Джуилина и Уно. Одно дело - если она по своему усмотрению использует их, а другое - если они заботятся о ней за ее спиной. Вряд ли их лица могли быть более открытыми, а глаза более невинными. Илэйн припомнила еще одну из присказок Лини. В открытом мешке ничего не спрячешь, за открытой дверью мало что скроешь, но открытый мужчина несомненно что-то да скрывает. Но какую бы проблему ни представляли мужчины, сейчас дело было в самой каюте. В ней пахло затхлостью и плесенью; хоть крохотные оконца распахнуты настежь, света в ограниченную стенами сырую тесноту они впускают мало. Ужатая - вот как можно охарактеризовать эту каюту. Маленькая, меньше фургона, и большую часть пространства занимала обстановка: прикрученные к полу тяжелый стол и стул с высокой спинкой, ведущая на палубу лесенка. К стене пристроен умывальник с замурзанным кувшином и тазиком и с узким пыльным зеркальцем, отчего каюта стала еще теснее. Довершали обстановку несколько пустых полок и крючков для одежды. В балки низкого потолка даже девушки почти упирались головами. И кровать оказалась всего одна, шире тех коек, на которых они спали в фургоне, но все равно тесная для двоих. Рослый Нерес должен был чувствовать себя тут как в ящике. Видимо, каждый дюйм свободного пространства этот человек отводил грузу и не мог поступиться ни пядью. - В Самару он явился ночью, - бурчала Илэйн, скидывая с плеч узлы и пренебрежительно разглядывая капитанскую каюту, уперев руки в бока, - и отбыть хотел тоже ночью. Я слышала, он кому-то из своих людей говорил, что собирается плыть только ночами, чего бы ни хотели те... девки. По-видимому, плавание при свете дня его не очень-то радует. Размышляя о локтях Илэйн и ее холодных ступнях, Найнив прикидывала, не лучше ли ей самой ночевать наверху, вместе с беженцами. - О чем это ты? - Найнив, этот человек - контрабандист. - На таком корабле? - Сбросив с плеч узлы, Найнив водрузила торбу на стол и села на краешек кровати. Нет, на палубе она спать не станет. Пусть тут воздух плесенью отдает, но со временем каюта проветрится, а кровать хоть и узкая, зато с толстой периной. А судно и вправду покачивается самым неприятным образом, посему она не откажется от каких бы то ни было удобств. Не погонит же ее отсюда Илэйн. - Это сущая бочка. Нам повезет, коли до Боаннды за две недели доберемся. И одному Свету ведомо, сколько потом до Салидара плыть. Никто из девушек не знал, как далеко находится Салидар, и пока еще не время раскрывать их цель перед капитаном Нересом. - Все сходится. Даже название - "Речной змей". Какой честный торговец назовет так свое судно? - Ну и что? Пусть даже он контрабандист! Не впервой нам их услугами пользоваться. Илэйн возмущенно всплеснула руками; она всегда полагала важным подчиняться закону, каким бы дурацким тот ни был. С Галадом у нее куда больше общего, чем она готова признать. Значит, Нерес их девками обозвал? Вот как? Второй неприятностью было место для остальных. "Речной змей" был пусть и широким, но все же небольшим судном, а на борту оказалось за сотню человек. Учитывая, что команде необходимо работать с веслами, со снастями и парусами, для пассажиров оставалось мало места. Не очень помогало и то, что беженцы держались как можно дальше от шайнарцев: похоже, вид вооруженных людей их еще долго пугать будет. Едва хватило места, чтобы всем сесть, а уж лечь и подавно никто не мог. Найнив отправилась прямиком к Нересу: - Людям нужно где-то устроиться. Особенно женщинам и детям. Раз у вас больше нет кают, вполне подойдет и трюм. Нерес потемнел лицом. Глядя перед собой, куда-то в шаге влево от Найнив, он прорычал: - В моем трюме ценные грузы. Очень ценные. - Интересно, а таможенники на Элдаре есть? - ленивым тоном промолвила Илэйн, оглядывая лесистые берега. Река, окаймленная полосами высохшего черного ила и голой желтоватой глины, была всего в несколько сотен шагов шириной. - На одной стороне - Гэалдан, на другой - Амадиция. Может показаться странным, что вы пришли с юга с полным трюмом товаров и на юг же держите курс. Разумеется, согласно вашим документам, вы, наверное, уже уплатили все пошлины. Конечно, можно объяснить, что не разгрузились вы из-за беспорядков в Самаре. Я слыхала, такое оправдание принимают с пониманием. Уголки рта шкипера двинулись вниз, он по-прежнему не смотрел ни на одну из женщин. Вот потому-то он прекрасно видел, как Том растопырил пустые пятерни, - резкий взмах, и вдруг между его пальцами закружилась пара кинжалов, затем один из ножей исчез. - Просто практикуюсь. Главное, навыка не терять, - прокомментировал Том, почесывая вторым клинком длинный ус. - Мне нравится сохранять определенную... сноровку. Рассеченная кожа на беловолосой голове и свежая кровь на лице, вкупе с запятнанной кровью дырой на плече и разрезами по всей куртке придали бы менестрелю злодейский вид в любой компании, но не в обществе Уно. В широкой, во весь оскал улыбке шайнарца было мало веселья, а длинный шрам и свежий кровоточащий порез на лице наводили на малоприятные мысли. Зло горящий багровый глаз на повязке казался почти добродушным. Нерес зажмурился и сделал долгий, глубокий вдох. Люки открыли, и за борт с плеском полетели бочонки и корзины, некоторые весьма увесистые, другие легкие, распространявшие запахи специй. Всякий раз, как река смыкалась над чем-то, Нерес болезненно морщился. Он обрадовался - если так можно сказать, - когда Найнив указала, чтобы рулоны шелка, ковры и кипы тонкой шерстяной ткани оставили. Пока до него не дошло, что она собирается использовать все это для постелей. Если раньше лицо капитана было угрюмым, то теперь от его мины и в соседней комнате молоко скисло бы. Пока опустошали трюмы, Нерес не проронил ни слова. Когда женщины принялись ведрами на веревках таскать забортную воду и прямо на палубе купать детишек, Нерес, стиснув руки за спиной, ушел на корму. Он стоял там и смотрел, как река несет еще держащиеся на плаву бочонки. В каком-то роде именно странное отношение Нереса к женщинам потихоньку начало сглаживать остроту язвительного язычка Илэйн. И Бергитте. Так виделось Найнив; сама же она, разумеется, вела себя как всегда. Нерес недолюбливает женщин. Если члену команды требовалось что-то сказать одной из женщин, то говорили они быстро, то и дело кидая быстрые взгляды на капитана, а потом торопливо возвращались к своим обязанностям. Стоило Нересу заметить, что какой-нибудь матрос, на миг оказавшись без дела, обменялся хоть парой слов с кем-то в юбке, как бедолагу настигал строгий окрик и новое задание. Поспешные замечания и ворчливые предостережения матросов не оставляли никакого сомнения в убеждениях Нереса. Мужчинам от женщин одни убытки, дерутся они точно уличные кошки, все беды и неприятности - от них. Так или иначе, во всех и каждой невзгодах, обрушивающихся на мужчину, всегда виновата женщина. Нерес ожидал, что еще до первого заката половина пассажирок будет кататься по палубе, царапая и кусая друг дружку. А то еще примутся с командой заигрывать, и если из-за них драк не начнется, то раздоров точно не оберешься. Если б он мог навсегда всех женщин отослать прочь со своего корабля, то был бы, наверное, счастлив. А если б изгнал их всех из своей жизни, испытал бы неземное блаженство. С подобными экземплярами рода человеческого Найнив прежде не сталкивалась. Да, она слыхала, как мужчины ворчат о женщинах и деньгах, будто и не они сами раскидывают монеты, точно воду выплескивают - о деньгах они думать не способны, даже менее, чем Илэйн. Она даже слыхивала, как мужчины во всех несчастьях винят женщин, причем обычно так бывает, когда они сами накликали беду на свои головы. Но она не могла припомнить ни единой встречи с мужчиной, который испытывал к женщинам истинную антипатию. Найнив с удивлением узнала, что у Нереса в Эбу Дар, оказывается, есть жена и уйма детишек, но дома он оставался лишь столько времени, сколько требовалось на погрузку. Нерес даже разговаривать с женщинами не желал. Просто потрясающе. Порой Найнив ловила себя на том, что искоса поглядывает на него, как на некое редкостное животное. Куда более необычное, чем с'редит или любое другое из зверинца Люка. Естественно, и Илэйн, и Бергитте изливали свою желчь именно там, где капитан мог их слышать. Будто мало того, что Том, со товарищи глаза к небу заводили и со значением поглядывали на Нереса, - хорошо хоть они свои чувства озаботились как-то прятать. Ничем не скрываемое удовлетворение Нереса, что его нелепые ожидания оправдываются - он и в самом деле так смотрел на это, - делали его просто непереносимым. Он не дал им иного выбора, иначе оставалось бы просто глотать свой яд и колкости и улыбаться. Со своей стороны, Найнив могла бы, улучив минутку, разобраться с Томом, Джуилином и Уно в укромном уголке, чтобы не видел Нерес. Они вновь забылись, запамятовали, что им положено делать, как она велит. Каков бы ни был результат их поступков, это не суть важно; им следовало дожидаться ее распоряжений. И по какой-то причине они вознамерились издеваться над Нересом, с мрачными улыбками рассуждая о пробитых головах и перерезанных глотках. Однако единственным местом, где Найнив могла наверняка укрыться от глаз Нереса, была каютка. Пусть эти трое не особо крупные мужчины, хоть Том и заметно выше, а Уно шире многих в плечах, однако, забившись в крошечную каютку, они заполнили бы собой ее всю. Найнив бы пришлось забраться на койку, а они бы высились над ней, подпирая потолок. А это вовсе не то положение, чтобы разнос учинить, чего она желала: коли мужчина на тебя сверху вниз смотрит, то дело пропащее, считай, полсражения он уже выиграл. Поэтому Найнив нацепила маску обходительности, не обращая внимания на недоуменные хмурые взгляды Тома и Джуилина, недоверчивые взоры Уно и Рагана, и наслаждалась показным хорошим нравом, какое другим женщинам давалось с трудом. Она ухитрилась сохранять улыбку, сообразив, почему так раздуты паруса - холмистые берега проносились мимо под древним солнцем с быстротой рысака. Нерес распорядился сушить весла и положить их вдоль планширя; вид у капитана был почти счастливый. Почти. По амадицийскому берегу тянулся низкий глинистый обрыв, прибрежные деревья на гэалданской стороне отделяла от воды широкая полоса тростников, там, где река отступила, они большей частью побурели. Самара же лежала всего в нескольких часах ходу вверх по реке. - Ты направила, - заявила Найнив сквозь зубы, обращаясь к Илэйн. Утирая со лба пот тыльной стороной ладони, она подавила желание смахнуть его на медленно покачивающуюся палубу. Остальные пассажиры оставили вокруг двух женщин и Бергитте свободное пространство в несколько шагов, но Найнив все равно понизила голос, хоть и говорила со всей учтивостью, какую сумела наскрести. Желудок у Найнив качался чуть ли не так же, как судно, что вряд ли улучшило ее настроение. - Этот ветер - твоя работа. - Найнив надеялась, что в ее торбе найдется достаточно красного фенхеля. Судя по милому выражению блестящего от влаги лица Илэйн и ее большим глазам, уста ее точно молоко и мед источали. - Ты превращаешься в перепуганного кролика. Возьми себя в руки. Самара в милях позади нас. На таком расстоянии никто ничего не сумеет почувствовать. Чтобы более- менее понять, что происходит, ей нужно быть на корабле вместе с нами. Я действовала очень быстро. Найнив чудилось: еще чуть подольше она поулыбается - и лицо у нее судорогой сведет, но краешком глаза она заметила Нереса. Тот разглядывал своих пассажиров и качал головой. Сейчас Найнив была достаточно рассержена и сумела заметить почти развеявшиеся остатки плетения Илэйн. Работать с погодой все равно что катить с горы камень: главное - начать, а дальше само пойдет. Когда ветер свернет с установленного пути, что рано или поздно случится, нужно лишь подправить его. Плетение подобной величины Могидин способна ощутить из Самары - может быть, но наверняка не настолько ясно, чтобы определить, где оно создано. По уровню Силы Найнив была Могидин ровней, и коли сама она не в состоянии ничего сделать, то и Отрекшаяся, скорей всего, тоже. И Найнив желала двигаться по возможности быстрее - сейчас еще один день в тесноте с двумя подругами был для нее столь же притягателен, как пребывание в одной каюте с Нересом. Перспектива провести лишний день в плавании вовсе не радовала Найнив. Но почему же судно движется столь быстро, ведь река кажется такой спокойной? От улыбки у Найнив едва не заныли губы. - Надо было спросить, Илэйн. Всегда ты все делаешь без спросу, без раздумий. Пора тебе понять: если ты сослепу с разбегу влетишь в яму, твоя старушка-нянька не придет, и не вытащит тебя оттуда, и не умоет тебе личико. При последних словах глаза Илэйн округлились с чайные чашки, а судя по оскаленным зубам, девушка готова была кусаться. Бергитте положила руки на плечи собеседниц, склонившись поближе и излучая улыбку, словно ей смешинка в рот попала: - Если вы немедленно не прекратите, я вас обеих в реку окуну, авось остынете. Ведете себя будто страдающие от зимней чесотки девицы из таверны в Шаго. Мокрые от пота лица застыли в самом приветливом выражении, и три женщины разошлись в разные стороны - насколько позволяла палуба. Незадолго до заката Найнив услышала, как Раган заметил, что она и две другие женщины, должно быть, и впрямь испытывают облегчение, оказавшись подальше от Самары, коли судить по тому, как они чуть ли не хохочут на плече друг у дружки. Мнения остальных мужчин, кажется, были сходны с этим, однако прочие женщины на борту поглядывали на них чересчур заискивающе. Им-то все понятно, они-то видят неладное. Однако мало-помалу натянутость спадала. Как именно, Найнив не совсем понимала. Верно, улыбающиеся, веселые маски, которые натянули на свои лица Илэйн с Бергитте, против воли сказывались на девушках. А может, нелепость ситуации - пытаться сохранять на лице дружескую улыбку и в то же время стараться вложить в свои слова нужную долю сарказма, - начала доходить до них. Как бы то ни было, Найнив не могла пожаловаться на результат. Помаленьку, день за днем, слова и интонации начали соответствовать лицам, и все чаще то одна, то другая выглядели смущенными, явно вспоминая, как себя вели. Конечно, никто не произнес ни слова извинения, что Найнив вполне понимала. Окажись сама столь же глупа и не права, она-то точно не хотела бы никому об этом напоминать. К тому же в том, что Илэйн с Бергитте образумились, немалую роль сыграли и дети, хотя началось все благодаря Найнив. Тем утром на реке она взялась ухаживать за ранеными. Вытащив свою торбу, набитую всякими травами, Найнив стала готовить мази, примочки, накладывать повязки. При виде этих ран она осерчала достаточно, чтобы Исцелять, - от болезней и чужих страданий она всегда приходила в ярость, - да так и поступила, хотя в наиболее тяжелых случаях и пришлось изредка осторожничать. Если б раны просто исчезли, наверняка пошли бы разговоры, и Свет знает, какой номер выкинул бы Нерес, реши он, что на борту у него Айз Седай. Очень может быть, под покровом ночи тайком отправил бы на берег, в Амадицию, гонца, чтобы их арестовали. Кстати, этакая новость может и кое-кого из беженцев заставить к Белоплащникам броситься. Уно, например, Найнив втерла чуть-чуть жгучего корня марда в сильно ушибленное плечо, нанесла немножко мази из черноголовки на свежерассеченную щеку - незачем терять время, - обмотала его голову повязками, чтобы он едва челюстью двинуть мог, и лишь потом занялась Исцелением. Когда Уно охнул и вскинулся, она резко заметила: - Не будь ребенком! Не думала, что большой сильный мужчина боится боли. Повязки не трогай. Если хоть пальцем коснешься их в ближайшие три дня, я тебя попотчую кое-чем, что ты не скоро забудешь. Уно медленно кивнул, неуверенно глядя на Найнив. Было ясно: он не понимает, что она сделала. Если же сообразит, сняв наконец повязку, то, надо надеяться, никто не припомнит, как глубока была рана, а у Уно достанет ума не трепать языком. Когда Найнив закончила с шайнарцами, вполне естественно было заняться остальными пассажирами. Мало кто из беженцев уберегся от синяков и ссадин, а кое-кто из детей явно прихворнул: у кого жар, у кого глисты. Детей она могла Исцелять без опаски: чем их ни потчуй, какой бы на вкус ни была микстура, если это не мед, шуму они поднимут уйму. А если скажут матерям, что почувствовали нечто странное, так дети вечно выдумывают. В окружении детей Найнив всегда чувствовала себя не в своей тарелке. Да, верно, она хотела иметь детей от Лана. Ну, какая-то частичка ее души этого хотела. Дети всегда из ничего такого натворят! Кажется, у них в обычае поступать точно наоборот сказанному. Едва повернешься к ним спиной, они на уши готовы встать - просто для того, чтоб посмотреть, как ты отреагируешь. Однако вдруг получилось так, что Найнив гладит по головке темноволосого мальчика, ростом ей по пояс, который с глуповатым видом хлопал ярко-голубыми глазами. Они очень походили на глаза Лана. К Найнив присоединились Илэйн с Бергитте, сначала чтобы поддержать порядок, но они тоже прониклись к детям благожелательностью. Как ни странно, Бергитте вовсе не выглядела глупо, когда на ней повисли два мальчугана лет трех-четырех, а другие малыши закружились вокруг нее хороводом, напевая какую-то чепуху, что-то о танцующих зверятах. А Илэйн раздала кулечек сладких красных конфет. Свет знает, откуда у нее взялись конфеты. И она вовсе не чувствовала себя виноватой, когда Найнив заметила, как девушка одну конфетку под шумок сунула себе в рот; она только ухмыльнулась, нежно вытащила изо рта малышки ее пальчик, а вместо него сунула другую конфетку. Дети хохотали, будто лишь сейчас вспомнили, как смеяться, прятались за юбками Найнив, Илэйн и Бергитте точно так же, как за материнскими. В таких обстоятельствах сердиться и губы надувать затруднительно. Найнив заставила себя хмыкнуть, и то слабо, когда на второй день Илэйн вновь принялась изучать ай'дам. Девушка, казалось, все более и более убеждалась, что браслет, ошейник и поводок создают странную форму уз. Раз или два Найнив даже присела рядом с Илэйн; одного вида этой мерзкой штуки оказалось достаточно, чтоб она сумела обнять саидар и выслушать объяснения Илэйн. Разумеется, были еще рассказы беженцев. Разлученные семьи, пропавшие или погибшие родственники. Пришедшие в упадок фермы, лавки, мастерские, когда волны обрушившихся на мир несчастий докатились до города и прервалась торговля. Люди не могут покупать, когда не в состоянии что-то продать. Пророк же оказался тем последним кирпичом на телеге, из-за которого сломалась ось. Найнив ничего не сказала, заметив, как Илэйн сунула золотую марку пожилому мужчине с редкими седыми волосами, а тот тер морщинистый лоб узловатым кулаком и норовил поцеловать ей руку. Девушке пора бы уже понять, как быстро исчезает золото. Впрочем, и сама Найнив раздала несчастным несколько монет. Ну, даже побольше, чем несколько. Все мужчины, кроме двоих, были седы или лысы, с морщинистыми лицами и мозолистыми руками тружеников. Мужчин помоложе, если их не увлек за собой Пророк, насильно зачисляли в армию; тех же, кто отказывался примкнуть к той или иной стороне, вешали. Пара молодых парней, совсем еще подростков - Найнив сомневалась, что хоть один из них регулярно бреется, - глядела на мир загнанными глазами, и они вздрагивали всякий раз, как кто-то из шайнарцев на них смотрел. Иногда мужчины постарше заговаривали о том, чтобы начать все сызнова, отыскать клочок земли под ферму или вновь заняться торговлей, но, судя по всему, их заявления были скорее пустыми обещаниями и бравадой, чем надеждой, имеющей под собой реальную основу. Главным же образом они говорили о своих семьях, негромко, вполголоса: о потерянных женах, пропавших сыновьях и дочерях, сгинувших неизвестно где внуках. Они и сами казались потерянными. На вторую ночь один лопоухий беженец, который в этой печальной толпе казался самым жизнерадостным, попросту исчез; когда взошло солнце, его на корабле не обнаружилось. Может, поплыл на берег. Найнив надеялась, что доплыл. Однако более всего, до глубины души Найнив тронули судьбы женщин. Ничего определенного в будущем, никаких перспектив у них, как и у мужчин, не было, но у многих, кроме тревог, была и иная ноша. Никто из них не знал, живы ли их мужья, но груз ответственности, лежащий на плечах этих женщин, не позволял им опускать рук. Ни одна женщина, обладающая твердым характером, не сдастся, если у нее есть дети. Впрочем, и остальные все же надеялись на будущее. У всех теплилась какая-то кроха надежды, которой, как те ни притворялись, не было у мужчин. Особенно сердце Найнив переживало за троих. Николь, стройная те