Светлое пятно росло, превращаясь в какие-то туманные видения, и постепенно стало картиной. Я увидел залитую солнцем долину, обрамленную лесистыми холмами. В центре картины что-то шевельнулось, и возникла точка, которая все росла; оказалось, что это животное, галопом несущееся по диагонали "экрана". На переднем плане возникли деревья, потом они стали крупнее. Из-за деревьев появился человек, он бежал, как бы удаляясь от камеры. Этот высокий, темнокожий мужчина был одет во что-то черное, плотно прилегающее к идеальной фигуре. Его волосы были коротко подстрижены, правой рукой он держал нечто похожее на оружие. Он бежал очень быстро, наперерез приближающемуся животному. Разглядев животное поближе, я понял, что это черный слон и что бежит он галопом, подняв кверху хобот, а бивни его могли бы стать прекрасным украшением любой гостиной. Одинокий охотник мчался навстречу слону, а камера следила за ним на большом расстоянии. Но вот мужчина замедлил бег, потом перешел на шаг. Теперь он был ярдах в пятидесяти от этой живой горы, которая стояла, подняв хобот; бивни слона тоже поднялись, а красноватые глаза внимательно следили за каждым движением человека. Шагах в пятнадцати от слона охотник остановился. Оружие, которое он держал в правой руке, попало на первый план и оказалось, что это широкий рог. Он поднес его ко рту и я даже услышал (или мне это почудилось) звуки этого рога. Человек играл тихо, это была какая-то колыбельная для гигантов, он играл для слона, стоявшего над ним, как гора перед мышью. Слон даже поднимал иногда одну ногу, отрывая ее от земли, как будто танцевал. Вдруг охотник опустил рог и сделал мягкий жест правой рукой. Огромное животное отступило назад, человек - за ним. Через секунду охотник уже гладил гигантский хобот - штуковину, которая могла бы вырвать с корнем столетний дуб. Протянув руку, охотник поймал бивень, подтянулся на руках и через секунду сидел на голове у этого гиганта между ушами. Слону это не очень нравилось, он делал шаг то вправо, то влево, тряс головой, пытаясь сбросить всадника, но охотник распластался на его голове, цепко держась за уши. Целых полминуты слон выделывал пируэты, выгибаясь и так, и этак. Но вот мужчина уселся прямо, стукнул пятками по шее гиганта, и тот пошел такой деловой походкой, словно занимался этим всю жизнь. Картина растворилась в мягком тумане, и я перевел дух. - Да что же это такое, в конце концов? - воскликнул я. - Молчи, - сказала Риссия. - Смотри дальше. Далеко на заднем плане появился силуэт огромного лохматого слона, но уже другого, который мирно шагал посреди улицы. В позолоченном островерхом паланкине, укрепленном на его спине, восседала молодая прекрасная женщина, сидела она очень прямо, сложив руки на груди. Красивая спина была обнажена, смуглая кожа золотилась в солнечном свете. Ксения-черные волосы, уложенные на голове в высокую сложную прическу, были перевиты нитями блестящих бус. По обеим сторонам дороги смуглокожие люди улыбались и махали ей вслед. Подойдя к зданию, стоящему одиноко на фоне голубого неба, - высокому, как небоскреб, - слон остановился и тяжело опустился на колени, подогнув передние ноги. Девушка встала, вышла из паланкина и соскользнула со слона. На ней не было надето ровным счетом ничего, кроме белого шелка, едва прикрывающего тело (я бы сказал, на корме и на носу), да еще блестящих бус. Но и фигура, скажу, вполне подходила для такого наряда... Подняв руки, она обернулась, и я застыл: родная сестра Риссии была бы меньше на нее похожа. Эта сцена тоже растворилась и исчезла. Появилась еще одна - на сей раз заросший травой склон холма; внизу его расположилась дамба, сквозь решетку которой бурлила вода. Аппарат, напоминающий стрекозу, приютился на вершине холма, потом он стал медленно двигаться, съехал вниз по склону, оторвался от земли и взмыл вверх, пролетев прямо перед камерой. Внутри, среди переплетения каких-то палок и веревок, я успел заметить человека. Он сидел согнувшись, его волосы развевались на ветру, а улыбка сияла от уха до уха. Но вот и второй планер оторвался от земли, он чуть не выскакивал из кадра, то вертикально набирая высоту, то стремглав бросаясь вниз. Вдруг одно крыло его смялось, отогнулось назад, поврежденный планер стал снижаться ленивыми кругами, лотом упал в море, и вода фонтаном обозначила его могилу. Я вздрогнул от этого финала. А вот и следующая картина. На сей раз ярко разукрашенная лодка пристает к длинной пристани, у лодки короткая мачта и открытая палуба с маленькой рубкой. Мужчина на палубе радостно машет тем, кто ждет его на берегу. Лодка причалила, на пристань перебросили трап, и матросы пошли по нему, ведя какое-то чудище, похожее на плененную гориллу. Потом мой взгляд поймал бледное, широкое лицо, быстрый взгляд ярко-голубых глаз. Это было лицо человека, но волосатого, как зверь, и руки ему связали на животе. Когда и эта картина угасла и зажегся свет, я лихорадочно стал шарить по карманам в поисках сигарет. Карманов в моем одеянии не было, к тому же я не курил уже несколько недель. Я посмотрел на Риссию: - Когда все это происходило? - мой вопрос прозвучал нервным шепотом. - Где это было? Что это вообще такое? - Это мой дом, - ответила она, - мой народ. - На лице ее было выражение безвозвратной потери, но голову она держала гордо. Я прохромал в столовую, поднял крышку нашей "кухни" и схватил в руки бутыль с вином, которая появилась вместе с рюмками. Я выпил вино залпом. Это не очень помогло, но все же я выиграл несколько секунд, они были нужны моему мозгу, лихорадочно искавшему объяснение увиденному. Я обернулся: Риссия стояла за мной с озабоченным лицом. - Теперь отдохни, Мэл, - сказала она. - Прости, дорогая, но я уже столько отдыхал! Давай теперь поговорим. - Я провел ее в гостиную, усадил в кресло, сел в соседнее. - Кино, что ты мне показывала... Где это все было - на Земле? Она удивилась. - Конечно. - Но где, в какой стране? - В Гонвондо, здесь, - она указала рукой в пол. - Да, но лед... - Нет лед тогда. Красив мой Гонвондо. - Ясно: Антарктида до ледникового периода. - Мэл, как это давно? - Она смотрела на меня с беспокойством. - Бог мой, я не могу сказать так сразу. - Я пытался вспомнить, что читал по данному вопросу. - Общепринятой считается цифра в несколько миллионов лет, по некоторым теориям, это несколько сотен тысяч лет, по другим - десять-двадцать тысяч. - А что это - тысялет? Минут пять ушло на то, чтобы объяснить ей нашу систему летосчисления. Она для наглядности загибала пальцы, и по щекам ее текли слезы. Потом вытерла их и сказала: - Миллилет, тысялет - все равно. Все мертвый, давно. - Это были твои предки? - Нет, - она покачала головой, - мой народ, мой город назывался Ульмок. Я тут могу ездить на слон, ходить по улица, видеть небо. - Каким образом? - Здесь, Мэл, - она показала в сторону спальни. - Спать. Там есть... крыша. Дышать глубоко, - она показала, как надо дышать, - спать. Риссия прошла в спальню, а я - за ней. Прикоснувшись к чему-то на стене, что осталось для меня невидимым, она вызвала из-под пола плиту, над которой высился стальной полог, снабженный трубками. - Лежи здесь, Мэл. Крыша закрывать, сонный воздух дышать - холодный. Спать долго. - Но... зачем? Ее удивил мой вопрос, но она ответила спокойно: - Плохой время приходить, солнце - красный, небо - черный. Земля дрожать. Снег падать с неба, - она покачала головой. - Нет, Мэл, так много слов... подождать, я учить еще. - Я все понимаю, продолжай. - Мужчин, женщин, старый, я, - она ткнула пальцем себя в грудь, а я покачал головой: - Не понимаю, но ты продолжай. - Моя старик брать меня сюда. - Уже вполне владеешь английским, - усмехнулся я. - Давай дальше. - Много люди уехать в лодка, много тысяч лодка. Мой старик сказать - нет. Он бояться - не про себя, про меня. Он сказать: "Ты - спать, ждать", я ложиться здесь, прощаться, потом - темнота. - Н-да, его можно понять. Эти лодки я видел, на них далеко не уедешь. - Лодка другой, Мэл, большой-большой. Но он бояться про меня, много чужой земля; Холгота, Отукка, люди-звери. - Понятно. Значит, ты попрощалась с отцом и вроде бы... умерла. - Я представил себе Риссию, лежащей в холоде и темноте много лет подряд, когда земля вращалась вокруг солнца, возникали и умирали культуры разных народов, а над ней вырастала толща льда. - Нет, Мэл, нет умерла. Жива, однажды проснуться. - А потом? - спросил я. - Наверное, отец приходить скоро. Очень болен, долго болен. Дом говорить мне, что делать. - Дом советовал тебе, что делать?! - Да, дом. Очень мудрый, знает все. Говорить мне, делай так, скоро - здоровый. А отец... - Наверно, ты его потеряла. - Пойдем, - она повела меня в комнату с экраном, подошла к нише в стене, перед которой стояло кресло, села в него и заговорила на том языке, который я слышал от нее раньше и не понимал. Глухой голос ответил ей, произнося все слова на одной ноте. Он говорил довольно долго, а когда кончил, Риссия сказала: "Акку" - и встала с кресла. - Вот видишь, дом говорит: снег идет сверху, завтра - тепло, лед станет вода. - Это у тебя собственная метеостанция? - Дом знает всех вещей, Мэл, не наш дом, большой дом - там, - она указала куда-то пальцем. - Он связан с другой станцией? Видимо, это объединенная справочная служба. - Я не знай так много слов, Мэл. Не говорить больше сейчас. - Ну хорошо, а что тебя разбудило? - Лед уходить, вода сверху, - она показала на потолок. - Так, значит, лед начал таять, и машины заработали, чтобы вывести тебя отсюда? - Может, так, Мэл. - Не обращай на меня внимания, девочка, я просто рассуждаю вслух. Итак, ты проснулась, сначала была больна, но потом поправилась. А дальше? - Надо идти, искать старик. Взяла морской костюм, еда. Наверх - много льда, много вода, тяжело ехать на снегоход. Риссия довольно долго рассказывала, как она добиралась до Америки, потом увидела огни Майами и пошла искать людей. Она их нашла, но никто не понимал ее языка. Все казалось ей странным - люди, здания, животные. Она изголодалась, но без денег никто не хотел ее кормить. Но вот в один прекрасный день к ней подошел человек и заговорил на ее родном языке. Она была счастлива, она пошла за ним. Но он, заведя ее в темный переулок, попытался схватить. Риссия вырвалась и убежала, а три дня спустя в другом темном переулке встретила меня. - Мир тесен, - усмехнулся я. - А люди, которые пытались тебя схватить, имели на это основания? - Нет, Мэл. Сначала я думать - хороший друг. Потом - душить меня. А я... - Она изобразила, как он схлопотал от нее кулаком в челюсть, потом коленом в пах. - Я убежать. - Молодец, девочка. Но послушай, ты должна хоть примерно знать, кто они такие. Кто такой Сэтис? Тебе что-нибудь говорит эта фамилия? - Нет, Мэл, неизвестный люди. - А говорят по-твоему. - Говорят странный, - она кивнула очень выразительно. - Но я понимал. - Ну хорошо. Я вижу такую связь событий: мой знакомый моряк был в Антарктиде, он клялся, что какие-то безликие люди преследовали его и саботировали работы, которые там велись. А ты говоришь, язык у них такой, как был здесь в древние времена. Почему они преследовали меня? Наверное, из-за монеты, которую я им показал в Майами. - Монеты? - Да, золотой такой кружочек, - пошарив в ящике стола, я нашел что-то вроде карандаша, клочок бумаги и нарисовал монету такой, как я ее запомнил. Риссия яростно закивала головой; этому она научилась у меня. - Это грипс, это для... - она замахала руками, не в силах объяснить назначение денег на своем английском. - Моряк сказал, что нашел монету в постройке, вмерзшей в лед, - продолжал я. - Сэтис тоже ее узнал. Его приятель обменял мою монету на другую; до сих пор не могу понять, для чего. - Да, да! - Риссия была взволнована. - Монета как кольцо, Мэл, он приводить его к тебе! - Что ты хочешь сказать? - Мэл, умный люди, мой народ, так делали, - она искала слова. - Ты, я, кольцо - вместе. - Это что - волшебство? - Кольцо для женщина, давать мужчина. Манит мужчина к женщина. - Ты это можешь и без кольца. - Сэтис иметь то же в монета. Дать тебе, звать его к тебе. - Значит, пока у меня была монета, она его притягивала. А я-то думал, что мы с тобой спрятаны у Боба, как деньги в бабушкином чулке. - Твой грипс где? - Она даже схватила меня за руку. - Наверное, я потерял монету на катере, - сказал я, - но давай двигаться дальше. Как ты сбежала? Я оставил тебя в неважном состоянии и думал... - Да, Мэл, я больной, лежать, ждать, два дня, ночь. Стало лучше - брать лодка, бежать. Хотеть одно - домой. Искать Мэл, а найти тот, что говорит мой язык. - Значит, ты разыскивала этих убийц? - А как брать вещь, мне надо? Теперь знаю, не боюсь. Искать мужчин, один. Обмануть, учиться много. Идти место, где машина летит в воздух. - Аэропорт? - Да. Искать другой мужчин, летать в воздух долго-долго. - Акула ты дела первого мужчину? Риссия наглядно изобразила жестами, как она засадила ему коленом в седалище и сломала шею: - Я сильный. - Боже ты мой, а я так за тебя боялся. - Ехать место, - продолжала она, - Иоганнесбург. Покупать лодка. - На какие деньги? - Мертвый мужчина - много грипс. - А потом? - Плыть сюда, приходить Гонвондо, дом. - Пешком?! - Снегоход здесь, то же место. - Детка, да ты неплохо ориентируешься. - Нет надо: есть кольцо. - Улыбаясь, она подняла руку, на которой сверкнуло точно такое же колечка как подаренное мне. - Я подумать: может, Мэл... - Тут она прикоснулась ко мне своим очаровательным жестом, который передавал мысли кончиками пальцев, когда у нее не хватало слов. - Но если ты жив, ты приходить, - продолжала она. - Я знать, может - долго. - Ну, хорошо. У нас остается несколько нерешенных вопросов: кто они такие - этот Сэтис и его банда? Зачем им понадобилась ты? И это царство под водой... - Да, Мэл. Старое место, дом был как тут, но вода пришла, умный люди держать воду, я думаю. - Н-да, похоже было на спешную работу. Однако они применили столько всякого "ноу-хау", как первоклассные инженеры. Но зачем им было ловить тебя в Майами, а потом тащить сюда? Они могли убить тебя прямо в гостинице, у Боба. - Нет убивать, Мэл. Поль-зо-вать. Старый толстый урод. - Использовать? Но как? - Сыновья, - ее губки презрительно скривились. - То есть Большой Бэби... - Он просить меня, много. Я сказать нет. Он говорить: ты давать мне сыновья. Не знаю слова, Мэл. - Ну ладно, я и так все понял. Забудь этого урода, его дом развалился, может, и самого уже выбросило волной на грязный берег. Но мы так и не знаем, чего хотят те парни. - Ты сам говорить - тот моряк найти грипс в дом. - Ее глаза горели от возбуждения. - Где дом, какой? - Он утверждал, что подо льдом есть целый город. Она судорожно вцепилась в мою руку: - Мэл, город - мой! Ульмок! Он еще там! - Не уверен. Эти ледники - они ведь движутся. Даже если там и был город, он, наверное, превратился в развалины. - Да, но моряк найти грипс. - Н-да, - я потер подбородок, - нет смысла рассуждать логически. Может, выпал снег, заледенел, и эти глыбы не дали твоему городу сползти вниз. - Да, Мэл! Гора! Все стороны. Ульмок как... взяв со стола глубокую чашу, она показала на нее. - Вот так. Я поднялся с места и принялся ходить из угла в угол. - Они куда-то собирались. Может, на свой ежегодный съезд. Скажи, Риссия, твой Ульмок далеко отсюда? - Зачем, Мэл? - Там ответы на все вопросы. - Нет, Мэл, быть здесь, живой, тепло! - Она подошла вплотную, подняла лицо ко мне. Глаза ее были настолько велики и бездонны, что в них можно было утонуть. Ее просторный хитон не мешал мне ощущать ее тело. - Кажется, я тебе вроде как дорог, - я попытался пошутить, но голос у меня дрожал. - Да, Мэл, дорог. Быть здесь! - она обвила мою шею руками и доверчиво прижалась. Я поглаживал ее по спине, стараясь успокоить. - Знаешь, я, может быть, найду дорогу туда, если шахта, прорубленная моряками, еще на месте. Я возьму твой снегоход, поеду туда ночью, разведаю, что и как, и вернусь до того, как они об этом догадаются. - Они тебя убивать. Мэл, бери большой лодка, ехать домой, брать много людей. Везти их сюда. - Дело в том, что эту историю даже некому рассказать. Экспедиция Хейли - последнее, что могло сделать реальное правительство. А вторую организовать некому. У меня же нет никаких доказательств, нет даже той монеты. Совершенно ничего нет! Мы проговорили об этом еще целый час, и в конце концов Риссия, с лицом решительным и твердым, согласилась помочь мне собраться в дорогу. 14 Прошло еще восемь дней, прежде чем Риссия пошла меня провожать. Мы выбрались по наклонному тоннелю на поверхность и оказались в двадцати футах над домом, погребенным под снегом и льдом. На мне был отливающий металлом черно-синий костюм, похожий на ее темно-зеленый, в нем было легко и приятно, как в хлопчатобумажном, а согревал он, как кирпичный дом. Риссия снабдила меня и бутсами, сделанными будто из прочного войлока. Ноги хотя еще болели, но пребывали в тепле. Естественно, на мне были теплые перчатки и головной убор, напоминающий капюшон. Такой костюм был образцом достижений Гонвондо, и он производил впечатление. Я взял руки Риссии в свои. - Ничего со мной не случится, милая. Я проведу быструю тайную разведку и вернусь. Мне нужны более убедительные доказательства знакомства с безликими парнями, чем просто пара синяков на теле. - Нам пора двигаться, скоро стемнеет, - ответила она спокойно. - Ты покажи мне снегоход, и я отправлюсь. Пройдя мимо меня, она стала раскапывать горку, покрытую ледяной корой, я ей помогал. Через пять минут снегоход стоял перед нами. Это был плоский, не выше надувного матраца механизм, с приборной доской, прикрытой козырьком. Ничего особенного. Я даже не был уверен, что он идет на воздушной подушке. - Как ты запускаешь снегоход? - спросил я Риссию. - Садись, - приказала она в ответ. Я влез на сани позади нее. Риссия склонилась над приборами. - Я отсюда не вижу ничего, - запротестовал я. - Дай мне сесть впереди. - Это никому не нужно. Я еду с тобой. - Надо сказать, что за последнюю неделю она стала неплохо говорить по-английски. - Не тут-то было, дорогая, ты вернешься назад в свое уютное гнездышко, будешь сидеть тихо и ждать меня. Она резко обернулась: - Я боюсь не за себя, только за тебя. - Боже мой, Риссия, мы же не шутки шутим! Я спущусь в это подземелье, потому что я должен! - Мэл, - она наклонилась ко мне, - я поведу снегоход и помогу тебе копать, ты не сможешь найти вход в шахту. А там, внизу - как ты узнаешь, куда идти, без меня? Это же улицы моего города. - Брось! У меня и так хватит дел, а мне еще придется тебя разыскивать. - А вот, посмотри, - она показала на пуговицу за ухом, похожую на слуховой аппарат. - Эта штука соединена с домом. Она будет меня направлять. Этот приборчик способен ловить звуки, тени, предметы, мы будем запрашивать дом, а он станет отвечать. - Великолепно. Вот и отдай его мне. - Нет, ты не поймешь его, - она смотрела на меня победоносно, - он говорит на моем языке. - Спускайся вниз, Риссия, - я взял ее за руку, пытаясь (дунуть со снегохода. Но она была сильной. Я подвинулся, чтобы мне было удобнее, и наши глаза встретились. - Ты хочешь, чтобы я снова ждала тебя одна? - тихо спросила девушка. Держа ее за плечи, я смотрел в эти глубокие глаза и думал о том, что, если я не вернусь, она будет ждать меня там, внизу, день за днем, а дни эти сплетутся в годы. - Ну ладно, глупышка, - произнес я, тяжело вздохнув, - поехали. Надо покончить с этим приключением до восхода солнца. Риссия вела снегоход на скорости, по сравнению с которой бобслей показался бы ходьбой на месте, к тому же воздушная подушка удерживала сани в шести футах надо льдом. Полчаса понадобилось для того, чтобы найти вход в шахту, он имел вид кратера, образованного взрывом. Вглядываясь в приборы, она подрулила к воронке и выключила энергию. - Похоже, это то, что нам надо, - сказал я, - моряк описал это место довольно точно. - Где-то здесь располагалась Великая Солнечная Башня, Мэл, - поведала девушка. - Спрыгнув со снегохода, она указала себе под ноги. - Кроме того, - продолжала она, - именно здесь тот самый Тайный пункт, куда тебя везли. - Ну что ж, он больше не будет тайным. - У меня под ногами заскрипела ледяная крошка, а Риссия взяла в руки металлическую трубку, похожую на фонарь, и нацелила ее на лед. В мгновение он превратился в кипящую воду, открыв зияющую пустоту. - Вот это класс! А я-то собирался сюда, вооружившись бритвами и высохшей жевательной резинкой. - А что это такое, - спросила Риссия. - Эти инструменты лучше моего теплового ружья? - Тебя трудно перещеголять там, где нужна узкая специализация. Ты молодец. - Мэл, слишком много слов, которых я не знаю. - Ты права: когда я нервничаю, то становлюсь болтливым. - Я наблюдал за тем, как она увеличила отверстие во льду, потом прорыла узкую траншею и рядом еще одну. Я присоединил свои усилия и вытащил изо льда глыбу весом килограммов двадцать, отбросил ее в сторону, а Риссия продолжала растапливать лед. Через час, углубившись в лед метра на два, мы услышали гулкую пустоту, и под нами провалилась целая льдина. Мы оказались в яме, в одном углу которой тускло блеснула металлическая решетка. - Так и есть, это лифт, где застрял моряк, - сказал я. - Однако от лифта остались только тросы. Через несколько минут спуска по канату ноги мои встали на поверхность из тающего льда. Через секунду и Риссия стояла рядом. Мы оказались в небольшой пещере, как бы вырубленной в толще льда. Она посветила фонарем, и мы увидели, что нас окружают стены, сделанные словно из черного стекла. Луч ее фонаря остановился на площадке из серого камня, ведущего в высокую узкую нишу, ограниченную маленьким балкончиком. - Мэл, - ее голос прервался, - это начало Великой Башни. - Небоскребы под землей, - сказал я, обняв ее за плечи, - я раньше в это не верил... Девушка вошла в нишу и исчезла в темноте, я последовал за ней. Мы оказались в маленькой комнате с узкой кроватью, квадратным столом, сгнившими кусками ковра и проемом без двери. - Здесь он нашел монету, - сказал я. Голос мой прозвучал хрипло. Риссия повлекла меня в отверстие. - Здесь должен начаться наклонный коридор, - сказала она. Мы прошли через какие-то холлы мимо запертых дверей. А вот и спуск, о котором она говорила. Широкий, как парадная лестница, он вился спиралью вокруг огромного колодца в центре. Никаких перил не было и в помине, пришлось идти, прижимаясь к стене. Спустившись примерно на пять этажей, я обнаружил первый признак пребывания людей в этом подземелье: ящики с продуктами. На минуту стало легче, словно я увидел братьев по разуму. - Как ты думаешь, сколько этажей в этом здании? - спросил я. - Восемь раз по десять и еще три, - сказала она. - А где эти окопались, как ты думаешь? - Думаю, что поближе к кухне. На следующем этаже Риссия тронула меня за руку. - Отсюда идет какое-то тепло, - сказала она. - Я не чувствую. - А мне подсказал дом. Надень вот это да глаза, - она протянула мне нечто вроде козырька из мягкого пластика. Я напялил его, не задавая вопросов, и увидел яркое пятно света на полу, исходящее от ее фонаря. - Инфракрасные лучи, - удивился я, - да у тебя с собой целый мешок с чудесами! Риссия хотела зажать мне рот рукой, но не успела. Что-то зашевелилось в темноте, я отпрыгнул назад, спрятав девушку за свою спину. Оно запустило чем-то тяжелым в стену, в то место, где мы только что стояли. Сделав шаг вперед, я наткнулся на что-то лохматое, оно зарычало, как медведь, и царапнуло меня когтями. Я приготовился к ответному удару, но в это время оно попало в луч света нашего фонаря. Я застыл от изумления: Передо мной стоял высокий человек, закутанный в грязное тряпье. Лицо его было бледно, глаза почти не видны из-за густой бороды. Он рычал, скаля зубы, не то от злости, не то от боли. - Прекрати! - крикнул я, но он бросился на меня, промахнулся, потом пнул меня ногой так сильно, что вполне мог сломать кость. Пришлось прижать его к стене. - Прекрати, черт бы тебя взял! Мы не враги тебе! Он застыл, мигая и тяжело дыша. - Риссия, посвети мне, - сказал я. В луче света я увидел, как он сощурился, потом словно бы успокоился, испустив долгий вздох облегчения. - Слава богу, Эддисон, это ты, - прохрипел он, - ты смог прорваться. Жилье, которое оборудовал для себя этот дикарь, выглядело как небольшая барахолка. Здесь валялись какие-то полусгнившие предметы одежды, штабеля ящиков с надписями типа "Продовольствие для морских соединений" и тому подобное. Сидя в углу, он прислонился к стене и теперь, утратив агрессивность, походил на огородное пугало. - Я стал легкомысленным, - сказал незнакомец, указывая на ящики с запасами, - раньше я все это прятал, а теперь перестал. Не от кого! Они больше не приходят сюда, думают, что я умер. А сколько человек пришлое вами? - ой взглянул на Риссию и удивился. Такая реакция повторялась всякий раз, когда он на нее смотрел. - Я надеюсь, военно-морские силы расположились по периметру всего континента и патрулируют его. - Сожалею, но военно-морские силы уже ничего не патрулируют, потому что их нет, - ответил я. - Здесь только я и Риссия. Познакомьтесь. Она и привела меня сюда. Он выпрямился и сделал попытку встать, но девушка сама опустилась перед ним на одно колено. Он был таким изможденным и старым... - Мы поможем вам, - сказала она мягко. - Увезем вас туда, где вы будете в безопасности. - Мне... все это снится? - спросил он и потрогал руку Риссии. - Разрешите представиться, я адмирал Реум Хейли. - Адмирал Хейли! - воскликнул я, тщетно пытаясь найти сходство этого дикаря с бравым военным, которого я в свое время видел на острове Гуам. - Вы здесь один? - Да, - ответил он. - А кто вы такой? Как вы меня нашли? Что происходит наверху? - Я расскажу вам все, - сказал я. - Вернее, то, что знаю сам. - ...магия кольца Риссии помогла мне, - закончил я свою историю. - Я добрался до нее больным, но живым. - Но, ради Бога, зачем вы явились сюда? Вы же знаете, что это место кишит "безликими". - За информацией. Мы ведь ничего не знаем о них наверняка. - Их нельзя назвать людьми в полном смысле этого слова. - Теперь настал черед Хейли пускаться в объяснения. - Они называют себя вумбоидами, то есть особями, вышедшими из женщины [от слова womb - матка (англ.)]. - Что еще о них известно? - Им совершенно все равно, живы они или мертвы, - продолжал он, - лишь бы их Главный - они его так и называют - был в целости и сохранности. Потребности у них простые - пища да место, где они могли бы размножаться. Последнее для них очень важно. Тех, кто не может размножаться, они подвергают тестированию, если кто-то его не выдержал, его убивают запросто, как мы бьем мух. - Откуда вы все это знаете? - Я подслушивал. У них есть большой зал, где они собираются для трапезы и беседы. Там же хранятся запасы еды, а ее столько, что можно кормить целый город в течение года. Провизию навезли сюда, когда началась Долгая зима. Мне кажется, пленных привозят сюда же, - помолчав, продолжал он. - Иногда они говорят о женщинах, но не так, как мы о них рассуждаем, а как мясник оценивал бы сорт мяса. - А что, они едят человечину?! - Нет, не в этом дело. По-моему, они используют женщин каким-то противоестественным способом для размножения, стараются пополнить свою породу. - А есть какой-то черный ход в эту трапезную, о котором бы они не знали? - спросил я. - Да, есть коридоры для обслуги, они ведут на кухню. - Нам нужно оружие, видимо, придется позаимствовать его у адмирала, - приняла решение Риссия. - Минуточку! - вскричал адмирал, - вы что, собираетесь на них напасть? Но их там сотни! - Не драматизируйте. Должен же я убедиться в том, что они существуют, эти вумбоиды, - отрезал я. - Не валяйте дурака, вам нужно убраться отсюда, пока они о вас не узнали! - в панике вскричал адмирал. - Я иду вниз, - ответил я. - Риссия, ты останешься здесь, с адмиралом Хейли. Если я не вернусь через сутки... - Не говори глупостей, Мэл, - сказала Риссия. - Я иду с тобой. - Вы хотите спуститься вниз, чтобы воевать с этим" ползучими гадами? Вместо того, чтобы уйти подобру-поздорову? - не унимался адмирал. - Вы продержитесь здесь денек без нас, - ответил я. - Анатом мы выберемся отсюда все вместе. Он молча уставился на меня. Потом с трудом поднялся на ноги. - Я жил здесь без света, не слыша человеческого голоса, целых три месяца, - заявил он. - Я больше не останусь один, даже если придется ползти за вами на четвереньках. - Ну что ж, адмирал, - сказал я. - Навесьте на себя автомат - и вперед. Путь, по которому вела нас Риссия, представлял собой узкий наклонный коридор, но более крутой, чем первый. Мы проходили мимо открытых арок на каждом этаже, потом проникли в сводчатое, отзывающееся эхом помещение. В центре зала было сосредоточено какое-то оборудование - все это напоминало небольшую фабрику, покинутую людьми. - Это верхняя кухня, - пояснила Риссия. - Их здесь нет, - сказал адмирал, принюхиваясь. - Я бы их учуял. - Внизу есть еще одна кухня, - сказала Риссия, - но они где-то здесь, они близко. Вернувшись на наш спиральный спуск, мы двинулись дальше очень осторожно, останавливаясь и прислушиваясь через каждые несколько метров. Стены, которых мы касались, стали теплее, я это чувствовал даже через перчатки. - Останьтесь здесь, - сказал я шепотом; в ответ на это адмирал метнул на меня сердитый взгляд. Я молча двинулся вперед, а он остался, потому что был хорошим офицером и знал, что такое дисциплина. Через несколько шагов я увидел арку, ведущую вправо. Здесь было еще теплее и появился какой-то запах. - Я войду внутрь, - предупредил я Риссию. - Если на горизонте чисто, ты последуешь за мной. Не дожидаясь ее возражений, я проследовал вперед, пробираясь между огромными котлами. Мне пришлось пройти ярдов сто до противоположной стены, прежде чем я увидел еще одну дверь. Я пробирался на цыпочках и, держа револьвер наготове, заглянул в нее. Огромная комната с плотно закрытыми окнами была уставлена рядами обеденных столов, за ними сидели двадцать-тридцать человек, казавшихся карликами, - так высоко над ними был потолок. Я спрятался за выступ стены. 15 Я ждал в своем укрытии еще минут пять, потом выполз и пошел довольно быстро, прячась за большими темными печами. Где-то вдали слышались голоса, дверь в трапезную отворилась, выпустив луч тусклого света, и затворилась опять. По шарканью ног я понял, что кто-то снует в комнату и обратно. Арка, за которой я оставил Хейли и Риссию, находилась от меня метрах в десяти, но чтобы достичь ее, необходимо было пройти по открытому месту. Я проделал почти половину пути, и тут заметил человека, стоящего спиной ко мне, прямо у входа в арку. Видимо, это был часовой, которого уже успели приставить к моим друзьям. Не дыша, я стоял какое-то время, не решаясь ни идти дальше, ни вернуться назад. Потом часовой развернулся и ушел. Подбежав к Риссии, я наклонился над ней. - Уход и быстро, - прошептала она, - у него есть рация. Беги, пока он тебя не засек. Я осматривал провода, которыми была опутана девушка, их было не меньше сотни метров, они глубоко врезались ей в руки, в бедра, в щиколотки. - Мэл, у тебя нет времени, - повторяла она, - я слышала, о чем они говорили: они ждут инструкций от своего Главного. О тебе они ничего не знают, считают, что пленные - это только адмирал и я. - Сначала я тебя освобожу. - Нет! Найди того, кого они называют Главным. Он - это их бог. Они упоминали Драконову палату, я знаю эту комнату. - Тебе больно... - Об этом некогда говорить, - перебила меня Риссия. - Слушай: над системой печей в центре есть дымоход, я думаю, в него можно пролезть. Когда доберешься до верхней кухни, пройди по коридору до самого конца. Там увидишь дверь, украшенную резьбой. За ней найдешь Главного. Кто-то приближался к нам, я прикоснулся к лицу Риссии, сказал: "Я вернусь", побежал вдоль стены и исчез под аркой. Дверь в спальню Главного я нашел довольно просто - резьба на ней изображала огромную двуглавую ящерицу. За дверью висела тяжелая портьера; отодвинув ее, я оказался в вонючей комнате, обставленной роскошными, но полусгнившими вещами. На огромной кровати возлежало раздутое существо" карикатура на человека; оно уставилось на меня выпученными глазами. Показав ему револьвер, я подошел поближе и встал слева от двери. Смутное чувство, что все происходящее мне знакомо, не оставляло меня. Я почти чувствовал давление воды на наружные стены, но на этот раз на них давил лед, а стены были древними, от них веяло давно ушедшими забытыми временами. - Ты что - тот же самый? - спросил я хриплым голосом. Он не ответил. Я вдавил револьвер в его жирную ступню и гигант отдернул ногу. Он ворчал, задыхался, изо рта его текла густая слюна. - Говори, - я прицелился в его голову. - Кто ты такой? Что ты от нас хочешь? - Я хочу... только мира и тишины, - пропищал он. - Почему ты делаешь мне больно? - Не сваливай вину на меня, - ответил я, - мы уже встречались, помнишь? А может, это был твой брат? Ты остался в живых только благодаря моему любопытству. Отвечай, или я буду стрелять. - Я Главный, - пропищал он. - Меня нельзя убивать или ранить. - Зачем ты брал меня в плен? Что тебе нужно от девушки? - В ее генах - спасение, - проскрипел он. На лбу у меня выступил пот. Появилось ощущение нереальности, туша на кровати стала кошмарным сном, дикой фантазией. Я снова ткнул в нее револьвером. - Говори, дьявол, кто ты такой? Почему убиваешь людей? Как ты сюда забрался? За спиной у меня раздался шорох; обернувшись, я увидел человека, целящегося в меня. Я бросился на пол, а он промахнулся. Позади меня завизжал толстяк, он выл без остановки, потом затих, словно бы подавившись собственным криком. Человека у двери я снял одним выстрелом. С постели Большого Бэби поднимался дым, он ел глаза, к тому же горящая постель испускала жуткий чад. С трудом поднявшись на ноги, я подошел ближе к трупу и увидел красно-черную рану, которая рассекла еще вздрагивающее тело и обнажила внутренности брюха, словно это был разбитый арбуз. Пока я стоял, остолбенев, в брюхе толстяка что-то зашевелилось. Извиваясь и делая короткие выпады, появилось нечто темное и блестящее, похожее на огромного червя. Не отрывая глаз от этой темно-красной пакости, я всадил в нее магазин. Голова извергла струю слюны, дернулась и спряталась. И вдруг из разверстого брюха толстяка стало появляться, метр за метром, тело этой отвратительной твари, оно трепыхалось с невероятной живучестью. Лихорадочно перезарядив револьвер, я начал палить в нее. Дернувшись еще пару раз, змея затихла. Риссию и адмирала я нашел там же, где оставил. Охраняющий их вумбоид исчез. Провода, связывающие девушку, оставили следы на ее руках и ногах, но она вполне могла ходить. Хейли сначала брел с трудом, потом пошел увереннее. Мы прошли мимо многих вумбоидов, одни стояли, другие бесцельно брели в темноте. Большинство лежало без движения, как трупы у стены расстрелов. Я повернул лицом к себе одного-двух и понял, что они действительно мертвы, хоть на них и нет следов насилия. - Похоже, что они просто перестали дышать, - сказал Хейли. - Скорее всего, - согласился я. - Мне кажется, они получали силы от этого... который был в кровати. Мы побродили по всему зданию, исследовали большие залы, богато убранные гостиные и коридоры со сводчатыми потолками. Риссия расписывала, какие празднества устраивали здесь в былые времена, какими роскошными были эти залы. А уже через полчаса мы стояли на ледяной поверхности под розовым небом - заря походила на разлитую розовую краску. Вдалеке виднелся наш снегоход, он казался точкой на льду. - Сначала мы с Риссией заедем домой и возьмем все необходимое, - сказал я, - а потом двинем на побережье; у нее есть катер, он ждет нас там. Через десять дней мы будем дома, в Штатах. А вы, адмирал, какие у вас планы? - Омаха, - сказал он кратко. - Я должен появиться в этом городе и доложить в штабе обо всем, что произошло с моей экспедицией. - Вы думаете, вам поверят? - Я приложу все силы к тому, чтобы поверили. Мне кажется, и вам следовало бы быть со мной рядом и подтвердить мои слова. Океан мы пересекли за пятнадцать дней, погода была хорошей, если не считать постоянно висевших над нами черных туч да еще вулканического пепла, время от времени падавшего на наши головы в виде осадков. Мы отдыхали, ели и беседовали. А Риссия часами изучала однотомную энциклопедию, которая случайно завалялась на катере. - Могу понять, почему они старались уничтожить мою Команду, - глубокомысленно произнес однажды Хейли, когда мы сидели на кормовой палубе, покуривая и наблюдая очередной закат. - Ведь мы обнаружили их убежище, так называемый Тайный пункт. Но за что они преследовали Риссию? Она им ничем не угрожала. - Они разгадали в ней потомка древней расы. Ясно, что их племя вырождалось, - требовался новый генетический материал. - Стало быть, они владели ее языком? - Конечно, сам Главный объяснялся с ней на нем. - Мне кажется, - вставила Риссия, - что он тоже... потомок моих предков. Его лицо... - Хотите сказать, что он был в возрасте многих тысяч лет? Это же невозможно! - фыркнул Хейли. - Но Риссия не моложе его, - я улыбнулся, глядя на девушку. - Это другой случай. Риссия пребывала в анабиозе, теряя минимум энергии. У нас на флоте такие опыты ставят улье многие годы. - Но ведь вумбоиды - не люди, вы сами это утверждали, адмирал. Они вселялись в людей, как паразиты. И этот удав, которого я укокошил, видимо, он и был Главным, а разбухшее тело - только оболочка. - Почему же остальные тоже кончились, когда он сдох? - спросил Хейли таким хриплым голосом, словно эта тема его пугала. - Они были с ним связаны чем-то вроде пуповины. И существовали только ради него. - А для чего жил на свете он сам? - Для того же, для чего живем мы все: простой инстинкт самосохранения. Только у нас - это миллионы, миллиарды Людей, составляющих человеческую расу. А там расы не было: существовал единственный, бессмертный экземпляр, которого вумбоиды обслуживали и охраняли, как делают пчелы со своей царицей.. - А для чего это все? Жили они тайно, видимо, веками не вылезая из своего подземелья. Не стремились не только к роскоши, но даже к комфорту. Они просто паразитировали на человеческой расе. Может, мы бы их так и не обнаружили, если бы катаклизмы на нашей планете не вывели их на поверхность. И если бы не появилась Риссия. - Похоже на то, что они живут среди нас уже давно, - размышлял я вслух. - Интересно, откуда они взялись, какова была их роль в самом начале? - Может, это завоеватели с другой планеты? - спросил Хейли со скептической улыбкой. - Летающие тарелки с инопланетянами могли появиться на земле и миллион лет назад. Хейли задумался. Теперь, когда щеки его округлились, а борода была аккуратно подстрижена, он снова стал бравым адмиралом прежних дней. - Они изо всех сил берегли драгоценную жизнь этого урода и, защищая его, гибли, как мухи. Странные все же существа: с одной стороны, беспощадные, с другой - совершенно беспомощные. - Мне кажется, у вумбоидов не было собственного интеллекта, - сказал я. - Вселяясь в человека, они использовали его организм и мозг. Вспомните, адмирал, вы сами говорили, что это не люди, их нужды и потребности разительно отличаются от наших. Им ничего не нужно, кроме безопасного теплого гнезда для своего Главного. - И все же они выползали на свет божий, вы видели их в штате Джорджия, в Майами, на Средиземном море. А подводный дворец, который вы обнаружили, видимо, существовал очень давно. - Народ, к которому принадлежит Риссия, был знаком с ними, - заметил я. - Мне кажется, этот дворец был построен на берегу, а потом тщательно замурован, поскольку стал оседать на дно. - Н-да, у этих древних была потрясающая техника, - Хейли покачал головой. - В некоторых случаях она даже превосходит современную. Например, все эти средства связи, которыми Риссия пользуется и сейчас. Как же случилось, что такая цивилизация не оставила никаких следов? - Она существовала слишком давно, адмирал. Сначала ее перемололо и превратило в щебень, а потом все сковал лед. К этому можно добавить время, стихийные бедствия и мародерство. Они-то довершили процесс уничтожения. - Все это одни предположения, - заметил Хейли. - Если кончится катастрофа и нам удастся восстановить хоть какой-то порядок на планете, мы как следует изучим замороженный подземный город. И, может быть, получим ответы на все вопросы. - А может, и не получим. В некотором смысле даже жаль, что погиб Главный и его вумбоиды. Может, мы смогли бы его "разговорить". - Мы избавились от страшного чудовища и его выводка, - резко ответил Хейли, - а у нас и без этого хватит проблем. Через два дня мы увидели берег Луизианы, а потом причалили к западу от небольшого городка Айовы. Найдя на берегу брошенный кем-то автомобиль, вернее выкопав его из грязной канавы, мы погрузились в него и через несколько часов были в Омахе. На окраине города, куда привез нас адмирал Хейли, мы увидели несколько мрачных зданий, окруженных высоким забором. Взвод морских пехотинцев, охранявших территорию, пристально наблюдал за нами, пока мы вылезали из машины и шли к воротам. Хейли назвал пароль, часовой переговорил с кем-то по рации, после чего у ворот появился морской офицер. Для начала он оглядел нас с ног до головы, потом задал ряд вопросов. Наконец для нас открыли ворота и под конвоем провели на территорию, а затем - в здание штаба. Хейли, видимо, начал терять терпение, но внешне держался спокойно. У меня в кармане все еще оставался мой револьвер, который после поверхностного обыска мне разрешили оставить при себе. Внезапно в вестибюль прибыл - откуда-то снизу, на лифте, - толстый моряк в звании капитана первого ранга. Он и Хейли обменялись улыбками и дружескими объятиями, после чего толстяк усадил нас в свою машину и куда-то повез. В машине он забросал Хейли вопросами. Тот сдержанно отвечал, что все расскажет на официальной встрече. Автомобиль остановился у высокого здания. Каперанг провел нас в кабинет, украшенный коврами и картинами. Он предложил нам выпить, после чего нажал кнопку на полированном столе, и в кабинете появилось трое - все подтянутые, с седыми висками и шевронами на рукавах, по всей видимости, штабные офицеры. - Джентльмены, - начал каперанг. Но тут Риссия коснулась моего рукава. - Мэл, вот этот, в самом центре, - один из них! Я вздрогнул, как от укола иглы. Значит, вумбоиды принимают самый разный облик. До меня донеслись слова каперанга: - ...после стольких долгих месяцев. Я не сомневаюсь, джентльмены, что мы с большим интересом выслушаем адмирала Хейли, он расскажет обо всем, что испытал в Антарктиде. Я не спускал глаз с морского офицера, на которого указала Риссия - мужчину восточной внешности с черными, как уголь, глазами. Вот он чуть отклонился назад, запустил руку в карман брюк, что-то вытащил и начал медленно поднимать руку. Выхватив револьвер, я всадил ему пулю в грудную клетку, услышал, как пролаяло в ответ его оружие, выстрелил еще раз, он качнулся назад, и я всадил ему третью пулю - на сей раз в голову. И тут на меня навалились со всех сторон. Я пытался кричать, увидел мельком, что Хейли смотрит на меня и что-то говорит. Дверь распахнулась и в нее ввалился целый взвод морских пехотинцев. Перед моим носом замелькали кулаки, а потом у меня из глаз посыпались искры и я потерял всякий интерес к происходящему. Суд надо мной вершили, видимо, в чьем-то кабинете. По стенам стояли вооруженные моряки, за длинным судейским столом сидели офицеры с мрачными лицами. Все было как в тумане, голова гудела. Однако я сообразил, что они как-то подозрительно быстро организовали этот суд. Сидя в центре "президиума", каперанг зачитывал обвинительный акт. Из него следовало, что я совершил преднамеренное убийство генерала Инна, военного советника из дружественной державы. После чего перечислялись другие преступления, которые меня не очень волновали: слишком болела голова. Я поднес к ней руку, и тут же получил по этой руке от часового, стоящего сзади. Оглядевшись вокруг, я понял, что Риссии в зале нет. - Где она?! - с этим восклицанием я приподнялся на своем стуле, но меня тут же пригвоздили к месту. Каперанг сказал что-то злым голосом, остальные члены суда остались сидеть с теми же бесстрастными лицами. - ...за зверское убийство, - произнес каперанг. - Хочет ли подсудимый сказать что-нибудь до того, как будет вынесен приговор? Хейли вскочил со своего места. - Он не может быть собственным защитником! Он не в том состоянии? Предупреждаю вас, каперанг, что я об этой судебной комедии доложу... - Сядьте, или вас удалят из зала. - Лицо каперанга стало красным, как помидор. - Я не знаю, адмирал, какова ваша роль в этом убийстве, но предателям не будет никакой пощады. - Всем известна моя роль! - воскликнул Хейли. - Но этот человек должен иметь шанс оправдаться! - Сядьте на место, сэр. Его выслушают. - Ответив каперангу долгим, сердитым взглядом, Хейли сел. - Адмирал, где Риссия? - снова крикнул я. - Заткнись, ты! - рявкнул часовой. - Женщине оказывают помощь, - сухо ответил каперанг. - А что с ней?! - завопил я. - Она ранена. - Куда ранена? Насколько тяжело? - Молчать! Если у вас есть показания, связанные с убийством, говорите. - Я убил его потому, что это был не человек, - ответил я. Собственный голос прозвучал в моих ушах, как чужой. Вокруг поднялся гул, каперанг прекратил его, постучав председательским молотком. - Откуда вам стало известно, что он был таковым? - спросил один из "судей". Глаза его впились в мое лицо. - Я... не знаю. - Мне вдруг показалось очень важным держать в тайне все, что связано со способностями Риссии. - Откуда вы узнали о городе подо льдом? - спросил другой. - Меня туда привезли. - Кто вас привез? - Вумбоиды. - А как вы узнали о тайном дворце под водой? - спросил третий. Открыв было рот для ответа, я промолчал. Дело в том, что о дворце я не рассказывал никому, кроме Хейли. Поймав его взгляд, я мысленно задал ему вопрос, он нахмурился и резко покачал головой. Переведя взгляд на "судейский" стол, я замер. Меня осенила догадка. Они все - вумбоиды. Все, кроме каперанга. Допрос продолжался еще час, я отвечал либо туманно, либо игнорировал вопросы. Я тянул время, надеясь непонятно на что. В кабинете было душно, голова у меня раскалывалась. Хейли снова вмешался, и его снова осадили. Вумбоиды обрушили на меня шквал вопросов. Было ясно, что они пытаются выведать, насколько хорошо я информирован о них, что мне известно. Это интересовало их гораздо больше, чем обстоятельства убийства Инна. Такой поворот дела озадачил даже каперанга, он несколько раз стучал молотком, призывая к порядку. - Допрос вышел за рамки сути проблемы, - рявкнул он в очередной раз. - Суд не интересуют эти сказки. Обвиняемый или выжил из ума, или притворяется. Вопрос прост: существуют ли какие-то смягчающие вину обстоятельства? Мне ясно: их нет! - Он зыркнул на меня глазами из-под кустистых бровей. - Осужденный, встать! Я поднялся. - Суд постановил считать вас виновным, - равнодушно сказал каперанг. - Приговор: смертная казнь через расстрел. Привести в исполнение немедленно. Дверь распахнулась и в зал вошли трое - два военных моряка и один морской пехотинец. У каждого через плечо - пистолет-пулемет. Круто развернувшись им навстречу, я сжал зубы, собирая все свое мужество. Подняв пистолеты, они прицелились. Мертвую тишину взорвала тройная пулеметная очередь, и я чуть не упал от неожиданности: судейский стол разлетелся в щепки, равнодушные лица исказила гримаса; они повалились вниз и были погребены под обвалившейся штукатуркой. Наступила тишина, только где-то раздавалось эхо выстрелов. Каперанг сидел за столом, окаменев от изумления, лицо его стало серым, как стена. Кто-то из моряков попытался схватиться за оружие, но тут же поднял руки, сдаваясь. - Стоять, не двигаться, - приказал капитан пехотинец. - Мы все были жертвами заговора, однако вдохновил его отнюдь не тот, кого здесь судили. Адмирал Хейли, вы примете на себя командование? - С удовольствием, сэр. Риссия сидела в белоснежной постели, опираясь на подушки. Она слегка побледнела, но сейчас улыбалась и глаза ее сияли. - Ничего страшного, Мэл, - сказала она. - Пуля попала мне в бок, но меня здесь хорошо лечили. - Ты так рисковала. А я оказался таким нерасторопным. - Неважно, Мэл. Главное, мы живы. Теперь все знают, что такое вумбоиды, они не смогут больше никому вредить. - Да, но никто не знает, сколько еще осталось "колоний". Одну мы уничтожили в Гонвондо. Второй, в Средиземном море, видимо, тоже уже не существует. А теперь вот эта банда. Сдается, у них есть особые средства связи, благодаря которым они всегда начеку. И теперь ясно, что Главный у них не один. - Мы с ними расправимся, - вмешался адмирал Хейли. - Не волнуйся по этому поводу, Мэл. - Риссия, как тебе это удалось? - я взял ее руку в свою. - Как ты убедила других, что здесь гнездо вумбоидов? Не только я, даже адмирал этого не знал. Риссия ответила на мое рукопожатие, рука ее была твердой и теплой. - Я попросила хирурга как следует осмотреть генерала Инна. Он нашел некоторую... аномалию. Полковник Баркер, тот самый хирург, который обследовал убитого генерала, вступил в разговор. - Это удивительно, - сказал он. - Сердце убитого казалось мне совершенно нормальным до тех пор, пока я не начал вынимать из него пулю. - В этом месте лицо его исказилось. - Из сердца выполз огромный червь. Он был жив, представляете? У этой гадины как будто существовали корни, пронизывающие все тело "носителя". Без помощи молодой леди я оставался бы в неведении. - О женщина, полная загадок и тайн, - воскликнул Хейли. - Как вы смогли повлиять на хирурга? И почему он позволил вам вмешиваться в профессиональные дела? Какие чары, унаследованные от предков, вы на нем практиковали? - Никаких особых чар, адмирал, кроме тех, которыми обладает каждая женщина. - Она взглянула на меня и улыбнулась обворожительной улыбкой. - Мечта женщины всегда исполнится, если это большая мечта, - добавила она. Поглядев в ее черные бархатные глаза, я безоговорочно с ней согласился.