какой бы путь в жизни она ни выбрала, нау- читься хорошо вести себя не повредит. Так, как Пиппи только что вела се- бя за столом, никуда не годится. - Это так трудно знать, как надо себя вести, - вздохнула Пиппи. - Не можешь ли ты объяснить мне главные правила? Фрекен изо всех сил постаралась объяснить это Пиппи. Она рассказыва- ла, а Пиппи с интересом слушала. Нельзя ничего брать со стола, пока тебе не предложат, нельзя брать больше, чем по одному печенью зараз, нельзя есть с ножа, нельзя стоять и почесываться, когда разговариваешь с людьми, нельзя делать то, нельзя делать это... Пиппи задумчиво кивнула: - Я буду вставать каждое утро на час раньше и репетировать, чтобы на- учиться всем этим штучкам, если решу не быть морской разбойницей. Чуть поодаль на траве сидела Анника. Она о чем-то задумалась и ковы- ряла в носу. - Анника! - строго крикнула Пиппи. - Что это с тобой? Запомни, что настоящая воспитанная дама ковыряет в носу, когда ее никтошеньки не ви- дит! Но тут фрекен сказала, что пора уходить, и велела всем идти домой строем. Дети построились по двое, и только одна Пиппи продолжала сидеть на траве. Выражение лица у нее было задумчивое, казалось, будто она к чему-то прислушивается. - Что с тобой, Пиппи? - спросила фрекен. - А скажи, фрекен, может ли у настоящей дамы урчать в животе? Она посидела еще немножко, прислушиваясь. - Потому что если это нельзя, то мне придется решить стать морской разбойницей. ПИППИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ЯРМАРКУ В этом маленьком-премаленьком городке наступило время ярмарки. Ярмар- ку устраивали раз в году, и каждый раз все дети в городке были без ума от радости в ожидании чего-то необыкновенного. Городок выглядел в это время совсем не так, как всегда. Повсюду толпились люди, были подняты флаги, а на площади стояли прилавки и можно было купить уйму замеча- тельных вещей. Словом, царило такое оживление, что удовольствием было хотя бы просто пройтись по улицам. А лучше всего было то, что возле та- можни устроили большой луна-парк с каруселями, тиром, театром и всевоз- можными прочими развлечениями. А еще там был зверинец. Настоящий звери- нец со всеми дикими зверями на свете: тиграми и удавами, обезьянами и морскими львами. Можно было постоять около зверинца, послушать удиви- тельное рычание и рев, какого ты никогда не слышал за всю жизнь. А тот, у кого были деньги, мог, ясное дело, даже войти внутрь и поглядеть на зверей. Неудивительно, что, когда Анника в день открытия ярмарки стояла на- рядно одетая и готовая идти, бант у нее на голове дрожал, а Томми второ- пях разом проглотил целый бутерброд с сыром. Мама Томми и Анники спроси- ла детей, хотят ли они пойти на ярмарку вместе с ней. Но тут Томми и Ан- ника замялись и сказали, что, мол, если мама не возражает, они лучше пойдут с Пиппи. - Ведь ты знаешь, - объяснил Томми Аннике, когда они проскользнули в калитку сада Виллы Вверхтормашками, - если идти с Пиппи, будет больше всяких приключений. И Анника была с ним согласна. Пиппи стояла в кухне наготове, поджидая их. Она нашла наконец свою шляпу, похожую на мельничное колесо. Шляпа лежала в дровяном ларе. - Я и забыла, что недавно носила дрова, - сказала она и надвинула шляпу на глаза. - Ну, как я выгляжу, хорошо? Томми и Анника не могли не согласиться с ней. Она накрасила брови уг- лем, а губы и ногти - красной краской, надела длинное бальное платье. На спинке платья был большой вырез, так что виднелся красный лифчик. Из-под подола торчали большие черные туфли, к которым Пиппи привязала зеленые бантики, что делала только в торжественных случаях. - Я считаю, что, когда идешь на ярмарку, нужно выглядеть как настоя- щая дама, - сказала она и засеменила по дороге настолько элегантно, нас- колько ей позволяли огромные туфли. Она слегка подобрала подол платья и время от времени повторяла ка- ким-то не своим голосом: - Очаровательно! Очаровательно! - А что это у тебя очаровательное? - спросила Анника. - Я сама, - ответила Пиппи, вполне довольная собой. Томми и Аннике в день ярмарки все казалось очаровательным. Очарова- тельно было проталкиваться сквозь уличную толпу, ходить по площади от прилавка к прилавку и рассматривать разложенные на продажу вещи. Пиппи сделала им ярмарочные подарки: Аннике она подарила красный шелковый пла- ток, а Томми - шапочку с козырьком, о которой он всегда мечтал и которую мама ему не соглашалась купить. У другого прилавка Пиппи купила для них два стеклянных колокольчика, наполненных крошечными розовыми и белыми сахарными цыплятами. - Ах, какая ты добрая, Пиппи! - воскликнула Анника, зажав в руке свой колокольчик. - О да, я очаровательная! - сказала Пиппи, приподняв двумя руками по- дол своего платья. В сторону таможни двигался целый поток людей. Пиппи, Томми и Анника тоже направились туда. - Вот это веселье! - в восторге крикнул Томми. Шарманка играла, карусель кружилась, люди шумели и смеялись. Метание стрел и разбивание фарфора шло полным ходом. Возле тира толпились люби- тели показать свое искусство стрельбы по мишеням. - А вот на это я хочу посмотреть поближе, - сказала Пиппи и потянула за собой в тир Томми и Аннику. В тот момент народу в тире не было, и у дамы, продававшей билеты и выдававшей ружья, вид был кислый. Трое детей - какие уж это клиенты! Она не обращала на них вовсе никакого внимания. Пиппи с интересом разглядывала мишень. Она представляла собой картонного человечка в синем пиджаке и с круглым, как шар, лицом. Посередине лица был намалеван ярко-красный нос. Как раз в него-то и нужно было попасть. Во всяком случае, попасть куда-нибудь поблизости. Если не попадешь в ли- цо, считай, что промазал. Наконец даме надоело, что дети так долго не уходят. Она ждала клиен- тов, которые умеют стрелять и готовы за это платить. - Долго вы еще будете здесь болтаться? - спросила она со злостью. - Мы не болтаемся, - серьезно ответила Пиппи, - сидим на площади и щелкаем орешки. - Ну что уставились? - спросила дама еще злее. - Ждете, чтобы кто-ни- будь пришел и начал стрелять? - Не-а, - сказала ей Пиппи в ответ, - мы ждем, когда вы начнете ку- выркаться через голову. И в эту минуту клиент все-таки вошел. Это был важный господин с золо- той цепочкой на животе. Он взял ружье и взвесил его на руке. - Сделать, что ли, пяток выстрелов? - сказал он. - Только для того, чтобы показать вам, как это делается! Он оглянулся, чтобы убедиться, есть ли публика. Но, кроме Пиппи, Том- ми и Анники, в тире никого не было. - Смотрите, дети, - сказал он, - пусть это будет ваш первый урок по искусству стрельбы. Нужно делать вот так! Он приложил ружье к щеке. Прозвучал первый выстрел - промах, второй - тоже мимо. Третий и четвертый - мимо и мимо. Пятый задел край подбородка картонного человечка. - Препаршивое ружье! - сказал с досадой важный господин и швырнул его на прилавок. Пиппи взяла ружье и зарядила его. - О, как ты здорово стреляешь, дядя! - воскликнула она. - В следующий раз я сделаю точно как ты нас научил. А не так вот! Пиф-паф-пиф-паф-пиф! Пять выстрелов, и все пришлись картонному чело- вечку прямо в нос. Пиппи протянула даме из тира золотую монетку, и они ушли. Карусель была такая прекрасная, что при виде нее у Томми и Анники ды- хание перехватило от восторга. У черных, белых и коричневых лошадей были настоящие белые гривы, и сами они выглядели почти что живыми. Седла и упряжь у них тоже были. Можно было выбирать любую лошадь. Пиппи купила билеты на целую золотую монету. Билетов ей дали столько, что они едва уместились в ее большом кошельке. - Если бы я дала еще одну монетку, я закупила бы всю эту крутилку, - сказала Пиппи ожидавшим ее Томми и Аннике. Томми выбрал черную лошадь, а Анника - белую. Пиппи посадила господи- на Нильссона на третью лошадь, которая казалась совсем необъезженной. Господин Нильссон тут же начал рыться у нее в гриве, чтобы проверить, нет ли там блох. - А что, господин Нильссон будет тоже кататься на карусели? - удив- ленно спросила Анника. - Конечно! - ответила Пиппи. - Если бы я подумала об этом раньше, я взяла бы с собой и свою лошадь. Ей ведь тоже нужно немножко повесе- литься. А лошадь, которая едет на лошади, была бы для лошадей чем-то но- веньким. Сама Пиппи прыгнула в седло коричневой лошади, и секунду спустя кару- сель завертелась, а шарманка заиграла: "Помнишь детские года, время зо- лотое". До чего же здорово кататься на карусели, решили Томми и Анника. Видно было, что Пиппи это тоже понравилось. Она стояла выпрямившись на голове на лошадиной спине. Длинное бальное платье упало ей на шею. Люди, стояв- шие возле карусели, видели только ее красный лифчик, зеленые штанишки и длинные тонкие ноги - одна в коричневом чулке, другая в черном, и большие черные туфли, которые весело болтались тудасюда. - Вот так должна вести себя настоящая дама, катаясь на карусели, - заявила Пиппи, когда закончился первый тур. Дети катались целый час, и под конец у Пиппи стало рябить в глазах, вместо одной карусели она стала видеть целых три. - Теперь мне даже трудно выбрать, на которой из них я хочу прока- титься, - сказала она. - Пошли лучше домой! У нее еще осталась целая куча билетов, и она раздала их стоявшим у карусели малышам, у которых не было денег, чтобы прокатиться хоть разок. Возле одной палатки стоял зазывала и кричал: - Новое представление! Начало через пять минут. Пользуйтесь случаем посмотреть исключительную драму "Убийство графини Авроры, или Кто кра- дется в кустах? "! - Раз кто-то крадется в кустах, нужно тут же узнать, кто это такой. Да побыстрее! - сказала Пиппи. - Пошли! Пиппи подошла к кассе. - Можно мне купить билет за полцены, если я буду смотреть одним гла- зом? - спросила она, решив вдруг быть экономной. Но кассирша и слышать об этом не хотела. - Я не вижу здесь никаких кустов, и никто в них не крадется, - заяви- ла недовольная Пиппи, когда они все трое уселись в первом ряду у самого занавеса. - Так ведь это еще не начало, - объяснил Томми. В тот же самый момент занавес поднялся, и они увидели графиню Аврору, ходившую взад-вперед по сцене. Она заламывала руки и выглядела очень опечаленной. Пиппи следила за ней с большим интересом. - Она точно чем-то расстроена, - обратилась Пиппи к Томми и Аннике. - А может, у нее гдето булавка расстегнулась и колет. Но графиня Аврора в самом деле была опечалена. Она подняла глаза к потолку и жалобно сказала: - Есть ли на свете человек столь же несчастный, как я? Моих детей у меня отобрали, муж исчез, я сама окружена бандитами и негодяями, которые хотят меня убить. - Ой, какой ужас! - воскликнула Пиппи, и глаза у нее покраснели. - О, лучше бы мне умереть! - продолжала графиня. Тут Пиппи ударилась в слезы. - Миленькая, не говори так, - всхлипнула она. - Ведь все может испра- виться. Дети вернутся, мужа ты можешь найти нового. Мало ли на свете муж-чи-и-ин! - сказала она, икая между всхлипываниями. Но тут подошел директор театра - это он стоял перед представлением у палатки и зазывал зрителей - и сказал ей, что нужно сидеть тихо или не- медленно выйти из театра. - Я попробую, - пообещала ему Пиппи и стала тереть глаза. Спектакль был жутко интересный. Томми так переживал, что все время мял и вертел свою шапочку, а Анника сидела крепко стиснув руки. Пиппи не сводила глаз с графини Авроры. Дела бедной графини шли все хуже и хуже. Вот она брела по саду, ни о чем не подозревая. И вдруг пос- лышался вой. Это взвыла Пиппи. Она заметила человека, очень злого на вид, прятавшегося за деревом. Графиня Аврора явно услышала какой-то шо- рох, потому что спросила: - Кто это крадется в кустах? - Я знаю! - воскликнула Пиппи. - Это хитрый, противный дядька с чер- ными усами. Беги скорей в сарай и запрись хорошенько! Тут директор театра подошел к Пиппи и сказал, что она должна немед- ленно выйти вон. - И оставить графиню одну с этим страшилой? Да вы просто не знаете меня! На сцене действие развивалось дальше. Противный дядька вдруг выбежал из кустов и бросился на графиню Аврору. - Настал твой последний час, - прошипел он сквозь зубы. - Ну, это мы еще посмотрим! - крикнула Пиппи и в момент прыгнула на сцену. Она схватила негодяя поперек туловища и, продолжая плакать, швыр- нула его в зрительный зал. - Да как ты посмел? Что тебе сделала графиня? Подумай только, у нее забрали и мужа и детей! Теперь она совсем одинока! Она подошла к графине, которая бессильно опустилась на садовую скамью. - Ты можешь жить у меня на Вилле Вверхтормашками, если захочешь, - пыталась она ее утешить. С громким плачем потопала Пиппи вон из театра. За ней по пятам шли Томми и Анника. И директор театра. Он махал вслед Пиппи кулаками. Но зрители хлопали в ладоши. Представление им понравилось. Выйдя из театра, Пиппи высморкалась в подол платья и сказала: - Раз уж мы так расстроились, нужно постараться развеселиться. - Пошли в зверинец! - предложил Томми. - Мы еще там не были. И они отправились туда. Но сначала подошли к киоску с бутербродами и Пиппи каждому купила по два бутерброда и по бутылке лимонада. - Мне всегда есть охота после того, как поплачу, - сказала она. Да, в зверинце было на что посмотреть! Слон, два тигра в одной клет- ке, много морских львов, которые умели бросать друг другу мяч, целая ку- ча обезьян, гиена и две огромные змеи. Пиппи тут же поднесла господина Нильссона к клетке с обезьянами, чтобы он мог поздороваться со своими родственниками. Там сидел печальный старый шимпанзе. - Давай-ка, господин Нильссон, - сказала Пиппи, - поздоровайся вежли- во. Я думаю, это двоюродный племянник твоего прадедушки по отцу и сыниш- ка двоюродной тетки твоей бабушки по матери. Господин Нильссон приподнял свою соломенную шляпу и поздоровался, стараясь изо всех сил быть вежливым. Но шимпанзе и не подумал отвечать на приветствие. Оба удава-боа лежали в большом ящике. Через каждый час красивая укро- тительница змей фрейлейн Паула вынимала их из ящика и показывала на эст- раде. Детям повезло: как раз в тот момент начинался показ. Анника ужасно боялась змей, она все время держала Пиппи за руку. Фрейлейн Паула подня- ла одну из змей, большущую противную страшилу, и надела ее себе на пле- чи, как настоящее боа. - Кажется, это удав-боа, - шепнула Пиппи Аннике и Томми, - интересно, а что там за вторая змея? Она подошла к ящику и вынула оттуда вторую змею. Эта была еще больше и противнее. Пиппи обвила ее вокруг своей шеи точь-в-точь как фрейлейн Паула. Все зрители в ужасе закричали. Фрейлейн Паула кинула свою змею в ящик и бросилась спасать Пиппи от верной смерти. Шум и суматоха разозли- ли змею, которая оказалась на шее у какой-то рыжей девочки, а не, как всегда, у фрейлейн Паулы. Она решила укусить на память эту рыжую бесс- тыдницу и сжала шею девочки с силой, которая задушила бы быка. - Брось свои старые штучки, со мной это не пройдет! - сказала ей Пип- пи. - Уж поверь мне, в Дальней Индии я видела змей побольше твоего. Она разжала змеиное кольцо и положила удава обратно в ящик. Томми и Анника стояли белые как мел. - Это был тоже удав, - объяснила Пиппи и застегнула расстегнувшуюся резинку чулка. - Я так и думала. Фрейлейн Паула долго ругалась на каком-то иностранном языке. А все посетители зверинца вздохнули с облегчением. Но они вздохнули слишком рано, потому что в этот день суждено было случиться многому. Позднее никто не мог объяснить, как все это произошло. Тиграм дали большие красные куски мяса. Служитель уверял, что запер дверцу клетки крепко-накрепко. Только чуть погодя раздался крик: - Тигр на свободе! Так оно и было. Этот полосатый зверь стоял возле зверинца, готовый к прыжку. Люди бросились врассыпную. Но одна маленькая девочка стояла, за- жатая в углу, совсем рядом с тигром. - Стой, не шевелись! - кричали ей люди, думая, что тогда зверь ее не тронет. - Что делать? Что делать? - говорили люди, ломая в отчаянии руки. - Надо бежать за полицией! - предложил один. - Нет, лучше вызвать пожарную команду! - Позвать Пиппи Длинныйчулок! - сказала Пиппи и вышла вперед. Она села на корточки метрах в двух от тигра и поманила его: - Кис! Кис! Кис! Тигр зарычал и показал свои страшные зубы. Пиппи предупреждающе под- няла указательный палец. - Если ты укусишь меня, то я укушу тебя, будь уверен, - сказала она. И тут тигр прыгнул прямо на нее. - Да что ты, спятил? Шуток не понимаешь? - спросила Пиппи и отшвырну- ла его от себя. Со страшным рычанием, от которого у людей мороз пошел по коже, тигр снова бросился на Пиппи. Было ясно, что он собирается вцепиться ей в горло. - Ну, как хочешь, - сказала Пиппи. - Только помни, ты первый начал! Одной рукой она зажала ему пасть, другой подхватила его и бережно по- несла в клетку, напевая: "Посмотри на моего кисаньку-котенка! " И тут люди второй раз вздохнули с облегчением, а маленькая девочка, стоявшая в углу, бросилась к своей маме и сказала, что она больше ни за что не пойдет в зверинец. Тигр порвал подол платья Пиппи. Она посмотрела на лохмотья и спроси- ла: - Есть у кого-нибудь ножницы? У фрейлейн Паулы были, и она больше не сердилась на Пиппи. - Вот, возьми, храбрая малышка! - сказала она, подавая Пиппи ножницы. И Пиппи отрезала большущий кусок, так что ее платье стало гораздо вы- ше колен. - Ну вот, - сказала она, довольная. - Теперь я еще наряднее. Вырез сверху и снизу. Красивее не бывает. И она пошла прочь до того элегантно, что коленки стукались одна о другую на каждом шагу. - Очаровательно! - сказала она на ходу. Можно подумать, что теперь-то на ярмарке наконец станет тихо. Но на ярмарке тихо никогда не бывает, и к тому же оказалось, что люди и во второй раз вздохнули слишком рано. В этом маленьком-премаленьком городке жил хулиган. Он был очень сильный, и все дети его боялись. Да и не только дети. Его боялись все. Когда Лабан выходил на военную тропу, полицейские старались не попа- даться ему на глаза. Он бушевал так не всегда, а только после того, как напьется пива. А в ярмарочный день он, конечно, напился. Он явился на Стургатан с криком и руганью, размахивая огромными ручищами. - С дороги, вшивота! - орал он. - Лабан идет! Люди в страхе жались к стенкам домов, а многие дети в испуге заплака- ли. Полицейского нигде не было видно. Под конец он добрался до таможни. На него было страшно смотреть: длинные черные волосы, свисающие на лоб, большой красный нос и торчащий изо рта желтый зуб. Людям, собравшимся у таможни, он казался страшнее тигра. Там стоял киоск, в котором низенький старичок продавал колбаски. Лабан подошел к нему, ударил кулаком по при- лавку и закричал: - Гони колбасу! Да побыстрее! Старичок тут же подал ему колбаску. - С вас двадцать пять эре, - угодливо сказал он. - Так ты еще и деньги хочешь за свою колбасу? - спросил Лабан. - И не стыдно тебе, старик! Радуйся, что у тебя берет ее такой благородный че- ловек! Давай сюда еще одну! Старик попросил Лабана сначала заплатить за первую. Тогда Лабан схва- тил старика за уши и немного его потряс. - Давай еще колбаску, тебе говорят! Немедленно! Пришлось старичку послушаться. Стоявшие рядом люди зашептались между собой. А один из них набрался храбрости и сказал: - Стыдно так обращаться с бедным стариком! Лабан обернулся и посмотрел на людей налитыми кровью глазами: - Кто это тут гундосит? А когда испуганные люди стали расходиться, он прорычал: - Ни с места! Первому, кто шевельнется, я размозжу череп! Сейчас Ла- бан даст вам небольшое представление. Он схватил целую пригоршню колбасок и стал жонглировать ими - подбра- сывая их в воздух, ловил ртом и руками, но некоторые из них падали на землю. Бедный продавец чуть не плакал. Тут от толпы отделилась маленькая фигурка. Перед Лабаном возникла Пиппи. - И чей же это маленький мальчик? - ласково спросила она. - И что же скажет его мама на то, что он кидает на землю свой завтрак? Лабан издал страшный рев. - Кому сказано, не двигаться с места! - прорычал он. - Ты всегда так орешь, что даже за границей слышно? - спросила Пиппи. Лабан поднял с угрозой сжатый кулак и заорал: - Ах ты, соплюха! Заткнись, или я тебя сейчас размажу по стенке. Пиппи, подбоченясь, с интересом смотрела на него. - Как это ты подбрасывал колбаски? Вот так? Она подкинула Лабана высоко в воздух, поймала и еще подбросила нес- колько раз. Толпа ликовала. Продавец колбасок улыбался, всплескивая ма- ленькими морщинистыми руками, и хлопал в ладоши. После того как Пиппи наконец отпустила Лабана, он сел беспомощно на землю и испуганно смотрел по сторонам. - Теперь тебе, забияка, - сказала Пиппи, - самое время идти домой. И Лабан ничего против этого не имел. - Только сначала давай заплати за колбаски, - напомнила Пиппи. Лабан поднялся, заплатил за восемнадцать колбасок и ушел, не сказав ни слова. И с этого дня он сильно изменился. - Да здравствует Пиппи! - закричали люди. - Ура, Пиппи! - кричали Томми и Анника. - Нам в городе просто не нужна полиция, пока здесь живет Пиппи Длин- ныйчулок, - сказал один человек. - Точно, - подтвердил другой. - С ней нам не страшны ни тигры, ни ху- лиганы. - Ясное дело, полиция нам нужна, - сказала Пиппи. - А то кто же ста- нет смотреть, чтобы велосипеды стояли там, где надо! - Ах, Пиппи! Какая ты нарядная! - сказала Анника по дороге домой. - О да, я очаровательная! - воскликнула Пиппи, взяв двумя пальцами край своей прекоротенькой юбки. - Ну просто очаровательная! ПИППИ ТЕРПИТ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ Каждый день после уроков Томми и Анника мчались на Виллу Вверхтормаш- ками. Они даже не хотели делать уроки дома, а брали учебники с собой. - Вот и хорошо, - говорила Пиппи, - сидите здесь и учитесь, может, и ко мне немножко учения пристанет. Вовсе не потому, что мне уж так это нужно. Но вдруг нельзя стать настоящей дамой, если не знаешь, сколько готтентотов живет в Австралии! Томми и Анника сидели за кухонным столом, раскрыв учебник географии. А Пиппи уселась на середину стола, по-турецки поджав под себя ноги. - Хотя знаете что, - сказала Пиппи, глубокомысленно приложив палец к носу. - Подумать только, я выучу, сколько готтентотов живет в Австралии, а вдруг один из них заболеет воспалением легких и умрет. Тогда, значит, я считала их напрасно и настоящей дамы из меня все равно не получится? Она призадумалась, а потом сказала: - Кому-то нужно было бы сказать готтентотам, чтобы они вели себя пра- вильно. Тогда в ваших учебниках не будет ошибок. Когда Томми и Анника кончали зубрить, начиналось веселье. Если погода была хорошая, дети играли в саду, катались верхом на лошади, или влезали на крышу сарая и пили там кофе, или карабкались на верхушку старого ду- ба, который внутри был совсем пустой и можно было там прятаться. Пиппи сказала, что это необыкновенный дуб, что на нем растет лимонад. И это была чистая правда, потому что каждый раз, когда ребята карабкались по нему и слезали в дупло, в свой тайник, там стояли и ждали их три бутылки лимонада. Томми и Анника никак не могли понять, куда деваются потом пус- тые бутылки. Но Пиппи объяснила, что, как только лимонад выпьют, бутылки тут же вянут. Томми и Анника соглашались, что это в самом деле было уди- вительное дерево! Иногда на нем росли плитки шоколада. Пиппи сказала, что шоколад там растет только по четвергам, и Томми с Анникой не забыва- ли залезать туда каждый четверг и срывать плитки шоколада. Пиппи расска- зала, что если не лениться и почаще поливать это дерево хорошенько, то оно станет давать французские булочки и даже жареную телятину. В плохую погоду приходилось сидеть дома, но и тут они не скучали. Можно было разглядывать всякие красивые штучки в ящиках бюро Пиппи, или сидеть у плиты и смотреть, как она печет вафли или яблоки, или забираться в дро- вяной ларь и слушать рассказы Пиппи о ее удивительных приключениях на море. - Ужас какой был шторм! - рассказывала она, например. - Даже рыбаки заболели морской болезнью и захотели поскорее вернуться на берег. Я сама видела, как у одной акулы лицо вовсе позеленело, а одна каракатица сиде- ла, держась за лоб всеми своими руками. Ну и шторм был! - А ты не боялась, Пиппи? - спросила Анника. - Вот еще, - ответила Пиппи. - Я ведь не раз немножко терпела кораб- лекрушение, чего же мне было бояться! Во всяком случае, сначала я вовсе не боялась. Даже когда у нас за обедом сдуло все изюминки из компота, и даже когда ветер вырвал у кока все вставные зубы. Но когда я увидела, что от корабельного кота осталась одна шкура, а сам он совсем голый по- летел по воздуху на Дальний Восток, тут мне стало как-то не по себе. - У меня есть книга про кораблекрушение, - сказал Томми, - она назы- вается "Робинзон Крузо". - Ой, это такая хорошая книжка! - воскликнула Анника. - Робинзон по- пал на необитаемый остров. - А ты, Пиппи, терпела когда-нибудь такое кораблекрушение? - спросил Томми и уселся поудобнее в дровяном ларе. - И попадала на необитаемый остров? - Еще бы не терпела! - отчеканила Пиппи. - Да таких потерпевших ко- раблекрушение, как я, поискать надо! Куда там Робинзону Крузо! Да во всем Атлантическом и во всем Тихом океане найдется только восемь или де- сять островков, на которые я не высаживалась после кораблекрушения. Они теперь записаны в туристских книжках в особенном черном списке. - Наверное, здорово побывать на необитаемом острове! - сказал Томми. - Я бы тоже хотел туда попасть. - Это проще всего, - ответила Пиппи. - Ведь морей-то хватает на всех. - Да, я знаю один совсем недалеко отсюда, - сказала Анника. - А этот остров лежит на воде? - спросила Пиппи. - Ясное дело. - Это хорошо, - сказала Пиппи. - Если бы он лежал на суше, это не го- дилось бы. Томми был просто сам не свой от восторга. - Ура! - крикнул он. - Отправимся туда сейчас же! Через два дня у Томми и Анники должны были начаться летние каникулы, и в то же время их папа и мама собирались уезжать. Лучшего времени для игры в Робинзона не придумать! - Для того чтобы потерпеть кораблекрушение, нужно сначала достать ко- рабль, - заявила Пиппи. - А у нас его нет, - сказала Анника. - Я видела на дне реки старую дырявую лодку, - сообщила Пиппи. - Но ведь она уже потерпела кораблекрушение, - возразила Анника. - Тем лучше, - ответила Пиппи. - Теперь мы будем знать, как это полу- чается. Для Пиппи достать затонувшую лодку было делом пустяковым. Целый день провозилась она на берегу, конопатила и смолила лодку. А в дождливое ут- ро вытесала топором весла. И вот у Томми и Анники начались каникулы, а их родители уехали. - Мы вернемся домой через два дня, - сказала мама на прощание, - будьте паиньками, ведите себя хорошо и слушайтесь во всем Эллу. Элла помогала у них по дому, а в отсутствие родителей должна была следить за детьми. Но когда они остались с Эллой одни, Томми сказал ей: - Элла, тебе вовсе ни к чему смотреть за нами, мы все время будем у Пиппи. - И потом, мы можем сами о себе позаботиться, - добавила Анника, - ведь за Пиппи никогда никто не смотрит. Почему же нас тогда нельзя оста- вить в покое хоть на два дня? Элла была вовсе не против того, чтобы отдохнуть пару деньков. Томми с Анникой долго просили, клянчили, даже ругались. И под конец Элла сказа- ла, мол, оставайтесь одни, а я поеду домой проведать маму. Но при усло- вии, что вы будете есть и спать как следует, а не бегать по вечерам без теплой одежды. Томми сказал, что с радостью наденет на себя двенадцать пуловеров, лишь бы Элла уехала. Все было в порядке. Элла исчезла, и два часа спустя Пиппи, Томми, Ан- ника, лошадь и господин Нильссон отправились в путешествие на необитае- мый остров. Был тихий вечер начала лета. Небо хмурилось, но воздух был теплый. Идти до озера, где лежал необитаемый остров, пришлось довольно долго. Пиппи несла лодку над головой. На спину лошади она взгромоздила огромный мешок и палатку. - А что у тебя в мешке? - спросил Томми. - Еда, стрелковое оружие и пустая бутылка, - ответила Пиппи. - Я ду- маю, что нам надо устроить кораблекрушение хоть с какими-то удобствами, ведь оно у вас будет первое. А раньше, когда у меня бывали кораблекруше- ния, я всегда подстреливала антилопу или лань на необитаемом острове и ела сырое мясо. Но ведь на этом острове может не быть ни антилоп, ни ла- ней, и обидно было бы умирать с голоду из-за такой ерунды. - А зачем тебе пустая бутылка? - спросила Анника. - Пустая бутылка? Что за глупый вопрос. Конечно, лодка - это самое главное для кораблекрушения. А на втором месте - бутылка. Мой папа нау- чил меня этому, когда я еще лежала в люльке. "Пиппи, - говорил он, - не беда, если ты забудешь вымыть ноги, когда тебя представляют ко двору. Но если ты забудешь прихватить пустую бутылку во время кораблекрушения, ты пропала". - А на что она нужна? - настаивала Анника. - Неужели ты никогда не слыхала про бутылочную почту? - спросила Пип- пи. - Пишешь письмо, в котором просишь помощи, запихиваешь его в бутыл- ку, затыкаешь бутылку пробкой и бросаешь ее в море. И бутылка плывет, пока не приплывет к кому-нибудь, кто может тебя спасти. А как, ты дума- ла, можно спастись после кораблекрушения? Надеяться на случай? Эх ты! - Вот оно что! Скоро они подошли к небольшому озеру, на середине которого лежал нео- битаемый остров. Солнце только что пробилось сквозь тучи и приветливо освещало молодую зелень раннего лета. - И правда, - сказала Пиппи, - это один из лучших необитаемых остро- вов, которые я видела. Она быстренько столкнула лодку в воду, сняла поклажу со спины лошади и погрузила все на дно лодки. Анника, Томми и господин Нильссон прыгнули туда же. Пиппи похлопала лошадь по шее. - Да, моя милая лошадка, как бы я ни хотела, но не могу просить тебя сидеть в лодке. Надеюсь, ты умеешь плавать. Ведь это так легко. Просто делаешь вот так! Она плюхнулась в озеро во всей одежде и проплыла чуть-чуть. - Это очень здорово, уж поверь мне. А хочешь, чтобы было еще лучше, можешь играть в кита. Смотри, вот так! Пиппи набрала в рот воды, легла на спину и пустила фонтан. Лошади вроде не показалось это особенно приятным, но когда Пиппи оттолкнула лодку, села на весла и стала грести, лошадь бросилась в воду и поплыла за ней. Хотя играть в кита она не стала. Когда они почти добрались до острова, Пиппи крикнула: - Все к насосам! А секунду спустя: - Напрасно! Мы должны покинуть корабль! Спасайся, кто может! Она встала на кормовую скамью и нырнула в воду, но тут же вынырнула, схватила носовой фалинь [8] и поплыла к берегу. - Мне, во всяком случае, нужно спасти мешок с едой, а команда может оставаться на борту. Она привязала лодку к камню и помогла Томми и Аннике сойти на берег. Господин Нильссон справился сам. - Чудеса! - закричала Пиппи. - Мы спасены. Во всяком случае, пока что. Если, конечно, здесь нет людоедов и львов. Теперь и лошадь успела доплыть до острова. Она поднялась на берег и стряхнула с себя воду. - А вот и первый штурман! - обрадовалась Пиппи. - Давайте держать во- енный совет. Она вынула из мешка свой пистолет, который нашла в матросском сундуке на чердаке Виллы Вверхтормашками, и с пистолетом в руке пошла на цыпоч- ках вперед, настороженно озираясь по сторонам. - Что там, Пиппи? - с тревогой спросила Анника. - Мне послышалось рычание людоеда, - ответила Пиппи. - Нужно быть настороже. Стоило спасаться от гибели на воде, чтобы тебя подали с туше- ными овощами на обед людоеду! Но людоедов нигде не было видно. - Ха! Они попрятались и следят за нами, - догадалась Пиппи. - Или си- дят и читают по складам кулинарную книгу, чтобы придумать, какое блюдо из нас приготовить. И если они вздумают приготовить меня с тушеной мор- ковкой, я никогда им этого не прощу. Терпеть не могу морковки! - Фу, Пиппи, не надо! - сказала, вздрогнув, Анника. - Ах так, ты тоже не любишь морковку? Ну да ладно, все равно нужно ставить палатку. Пиппи так и сделала. Вскоре в укромном месте выросла палатка, и Томми с Анникой, ужасно довольные, забрались в нее. Неподалеку от палатки Пип- пи выложила на земле круг из камней и собрала в него кучку палочек и ще- пок. - Вот здорово! Разожжем костер! - А то как же! Пиппи взяла два кусочка дерева и начала тереть их друг о друга. Томми с интересом следил за ней. - Вот это да, Пиппи! - обрадовался он. - Ты хочешь высечь огонь, как дикари? - Да, но только у меня пальцы замерзли. Подожди-ка, куда я задевала спички? Чуть погодя вспыхнул веселый огонь, и Томми сказал, что это просто мирово. - Да, и дикие звери побоятся подойти к нам. Анника глотнула воздух ртом. - А какие дикие звери? - спросила она дрожащим голосом. - Комарье, - ответила Пиппи и почесала у себя на ноге большой волдырь от комариного укуса. Анника облегченно вздохнула. - Понятно, и львы тоже, - продолжала Пиппи, - но питона или амери- канских бизонов этим не отпугнешь. Она похлопала рукой по пистолету. - Не бойся, Анника. - С этой штукой я уж какнибудь справлюсь, даже если полевка сюда заявится. Пиппи налила всем кофе и раздала бутерброды. Они сидели у костра, ели, пили и были ужасно довольны. Господин Нильссон сидел у Пиппи на плече и тоже ел, а лошадь то и дело совала к ней морду и получала то ку- сок булки, то сахар. И к тому же здесь росла отличная зеленая трава, ешь - не хочу. Небо хмурилось, и в кустах стало быстро темнеть. Анника передвинулась поближе к Пиппи. Пламя костра бросало странные тени. Темнота, окружавшая маленькое освещенное пятно, казалась живой. Анника дрожала от страха. Подумать только, а вдруг за этим кустом можжевельника стоит людоед? А может, вон за тем камнем прячется лев? Пиппи поставила на землю кофейную чашку. Пятнадцать человек на сундук мертвеца - Эй, пей веселей, вот бутылка рома! - Йо-хо-хо и бутылка рома, - запела она хриплым голосом. Анника задрожала еще сильнее. - Эта песня есть у меня в книжке, - сказал Томми. - Это книжка про пиратов [9]. - Точно, - подтвердила Пиппи. - Это, наверное, Фридольф сочинил ее, ведь это он научил меня петь эту песню. Много раз сидела я на корме яс- ной звездной ночью, когда Южный Крест светил прямо над моей головой. А Фридольф сидел рядом и пел. Пятнадцать матросов на гроб мертвеца - Эй, пей веселей, есть бутылка рома! - снова затянула Пиппи еще более хриплым голосом. - Знаешь, Пиппи, у меня внутри что-то непонятное, когда ты так поешь. Разом и страшно, и весело, - сказал Томми. - А у меня внутри почти что только страшно, - объяснила Анника. - Хо- тя тоже немножко весело. - Когда я вырасту, то уйду в море, - решил Томми. - Буду пиратом, как и ты, Пиппи. - Правильно, - сказала Пиппи, - нас с тобой будут называть "Гроза Ка- рибского моря". Будем грабить золото, всякие украшения и драгоценные камни и прятать свои сокровища в тайнике - в дальней пещере на необитае- мом острове в Тихом океане. Пещеру будут охранять три скелета. У нас бу- дет флаг с черепом и двумя скрещенными костями. И мы будем петь "Пятнад- цать матросов" так громко, что песня понесется от одного конца Атлантики до другого. А все, кто в море, услышат нас и захотят броситься в воду, чтобы избежать нашей страшной кровавой мести! - А как же я тогда? - жалобно спросила Анника. - Я боюсь быть морской разбойницей. Что же мне тогда делать? - Да ты все равно сможешь отправиться с нами, - успокоила ее Пиппи. - Будешь стирать пыль с пианино! Постепенно костер погас. - Время ложиться по койкам! - скомандовала Пиппи. Она набросала еловые ветки на пол палатки, а сверху постелила толстые одеяла. - Ты хочешь лечь валетом со мной в палатке? - спросила Пиппи у лоша- ди. - А может, накрыть тебя попоной и ты будешь стоять под деревом? Ты говоришь, что в палатке тебе всегда нездоровится? Ну ладно, тогда делай как хочешь. И Пиппи ласково похлопала лошадь. Вскоре все трое ребятишек и господин Нильссон лежали, плотно укутан- ные в одеяла, и слушали, как о берег плещут волны. - Слушайте прибой океана, - мечтательно сказала Пиппи. Было темно как в мешке. Анника держала Пиппи за руку, чтобы не было так страшно. И тут полил дождь. Капли стучали по палатке, но внутри было сухо и тепло, и слушать шум дождя было даже приятно. Пиппи вышла из па- латки и накрыла лошадь еще одним одеялом. Лошадь стояла под густой елью, где ей было вполне хорошо. - Да, здорово здесь! - с восторгом вздохнул Томми, когда Пиппи верну- лась. - Еще бы! А поглядите, что я нашла под камнем! Три шоколадки! Три минуты спустя они уже спали, Анника с набитым шоколадом ртом, а Пиппи - с шоколадкой в руке. - Мы забыли почистить на ночь зубы, - сказал Томми и тоже заснул. Когда Томми и Анника проснулись, Пиппи рядом уже не было. Они вылезли из палатки. Солнце сияло. Перед палаткой горел новый костер, Пиппи сиде- ла у огня, жарила ветчину и варила кофе. - Сердечно поздравляю вас со Светлой Пасхой! - воскликнула она при виде Томми и Анники. - Что ты, какая же сейчас Пасха! - удивился Томми. - В самом деле? Тогда сберегите мои поздравления до следующего года. Аппетитный запах кофе и ветчины щекотал детям нос. Они уселись, под- жав под себя ноги, вокруг огня, и Пиппи подала всем ветчину, яйца и кар- тошку. А после они пили кофе с печеньем. Еще никогда завтрак им не ка- зался таким вкусным. - Мне кажется, нам здесь лучше, чем было Робинзону, - сказал Томми. - Да уж, если нам еще удастся раздобыть на обед свежей рыбы, то Ро- бинзон посинеет от зависти, - ответила Пиппи. - Фу, - не согласился Томми, - не люблю рыбу. - И я тоже не люблю, - добавила Анника. Но Пиппи срезала длинную, тонкую ветку, привязала к одному ее концу шнурок, смастерила из булавки крючок, нацепила на него кусочек булки и уселась на большой камень у самого берега. - Сейчас поглядим, - сказала она. - А кого ты ловишь? - спросил Томми. - Каракатицу, - ответила Пиппи. - Это вкуснятина, какой не сыщешь. Она сидела целый час, но каракатица не клевала. Подплыл один окунь, понюхал булку, но Пиппи быстро отдернула крючок. - Нет уж, спасибо, мой мальчик, - сказала она. - Раз я сказала "кара- катица", значит, будет каракатица. А тебе нечего примазываться. Немного погодя она бросила удочку в озеро. - Вам повезло, - заявила она. - Нечего делать, видно, придется жарить оладьи на сале. Каракатица что-то сегодня кочевряжится. Томми и Анника были очень довольны. Вода блестела, переливалась на солнце и манила их. - Давайте купаться, - предложил Томми. Пиппи и Анника согласились. Вода была довольно холодная. Томми опус- тил большой палец ноги в воду, Анника сделала то же самое. Но каждый из них быстро отдернул ногу. - А я придумала кое-что! - воскликнула Пиппи. У самого берега лежал крошечный скалистый островок, на котором росло дерево. Ветви дерева свисали над водой. Пиппи забралась на дерево и при- вязала к ветке веревку. - Смотрите, как надо, ясно вам? Она ухватилась за веревку, раскачалась в воздухе и плюхнулась в воду. - Вот так можно сразу окунуться! - крикнула она, вынырнув. Томми с Анникой сначала побаивались, но это было так соблазнительно, что они решили попробовать. А после первого раза никак не могли остано- виться. Потому что это было еще приятнее, чем казалось со стороны. Гос- подин Нильссон тоже захотел с ними играть. Он спустился вниз по веревке, но за секунду до того, как плюхнуться в воду, со страшной быстротой вскарабкался наверх. И это он повторял каждый раз, хотя дети кричали, что он трус. Потом Пиппи придумала кататься на обломке доски со скалы в воду. Это тоже было здорово, потому что, когда доска шлепалась в воду, брызги летели во все стороны. - Что же, по-вашему, этот Робинзон тоже съезжал на доске в воду? - спросила Пиппи, стоя наверху и готовясь съехать вниз. - Вроде нет, в книжке про это не написано. - Так я и думала. И вообще его кораблекрушение просто ерунда ка- кая-то. Что он там делал целыми днями? Может, вышивал крестиком? Бере- гись! Я покатила! Пиппи заскользила вниз, а ее рыжие косички мотались из стороны в сто- рону. Потом дети решили обследовать хорошенько необитаемый остров. Они втроем взгромоздились на лошадь, и она послушно потрусила вперед. Она скакала вверх и вниз по горушкам, через густой кустарник, сквозь частый ельник, по болоту, по маленьким лужайкам, усеянным полевыми цветами. Пиппи держала пистолет наготове и время от времени стреляла, а лошадь в испуге делала отчаянные прыжки. - Вон там упал лев, - радостно сообщала Пиппи. Или: - Ну вот, этот людоед съел свою последнюю картофелину! - По-моему, этот остров должен стать нашим навсегда, - сказал Томми, когда они возвратились в свой лагерь и Пиппи принялась жарить оладьи. Пиппи и Анника согласились с ним. Дымящиеся оладьи прямо с огня были просто объедение. У ребят не было ни тарелок, ни вилок, ни ножей, и Анника спросила: - А можно нам есть руками? - По мне, делайте как хотите, - ответила Пиппи, - но сама я по старой привычке буду есть ртом. - Не надо, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, - сказала Анника. Она взяла маленькой ручкой оладышек и с наслаждением запихала его в рот. И вот снова наступил вечер. Костер погас. Тесно прижавшись друг к другу, с лицами, перепачканными жиром, лежали дети, укутанные одеялами. В щель палатки светила большая звезда. Шум океана мирно усыплял их. - Сегодня нам надо отправляться домой, - жалобно сказал Томми на сле- дующее утро. - До чего противно, - подхватила Анника. - Я хотела бы остаться здесь на все лето. Но сегодня мама с папой возвращаются домой. После завтрака Томми пошел прогуляться по берегу. И вдруг он громко взвыл: - Лодка! Она исчезла! Анника была сама не своя от ужаса. Как же они выберутся отсюда? Ясное дело, ей хотелось бы жить на острове все лето. Но совсем другое дело, когда знаешь, что нельзя попасть домой. И как расстроится бедная мама, когда увидит, что ее дети исчезли! При мысли об этом у Анники на глазах выступили слезы. - Что с тобой, Анника? - спросила Пиппи. - Что такое, по-твоему, ко- раблекрушение? Что бы, по-твоему, сказал Робинзон Крузо, если бы за ним пришел корабль всего через два дня после того, как он попал на необитае- мый остров? "Пожалте, господин Крузо, на корабль, вы спасены, мойтесь, брейтесь, стригите ногти на ногах!" Нет уж, спасибочки! Господин Крузо наверняка убежал бы и спрятался за кустом. Раз уж человеку посчастливи- лось попасть на необитаемый остров, так ему захочется жить там по край- ней мере семь лет. - Семь лет! - Анника вздрогнула, а Томми нахмурился. - Я не говорю, что мы останемся здесь на сто лет, - успокоила их Пип- пи. - Когда придет время Томми идти на военную службу, нам придется дать о себе знать. Анника вовсе отчаялась. Пиппи посмотрела на нее, как бы раздумывая. - Ну ладно, раз ты начинаешь нюнить, придется отправить письмо буты- лочной почтой. Другого выхода у нас нет. Она вытащила из мешка бутылку. Бумага и ручка у нее тоже нашлись. Она положила их на камень перед Томми. - Давай пиши, у тебя лучше получается. - Ну а что писать-то? - спросил Томми. - Погоди, - задумалась Пиппи. - Пиши так: "Мы погибаем, помогите! Пропадаем на этом острове без нюхательного табачка целых два дня". - Нет, Пиппи, так нельзя писать, - возмутился Томми. - Ведь это неп- равда. Не можем же мы писать - "без табачка". - Ах неправда? А у тебя есть табак? - Нет, у нас его и правда нет, но ведь он нам не нужен. - Так вот я и хочу, чтобы ты написал "без нюхательного табачка целых два дня", - настаивала Пиппи. - Но если мы это напишем, люди подумают, что мы нюхаем табак, уж это точно, - упрямился Томми. - Послушай, Томми, скажи-ка мне, кто чаще сидит без табака - тот, кто нюхает его, или кто не нюхает? - Ясное дело, тот, кто не нюхает, - ответил Томми. - Ну тогда о чем спорить? Пиши как я говорю. И Томми написал: "Мы погибаем, помогите! Пропадаем на этом острове без нюхательного табачка целых два дня". Пиппи взяла бумажку, запихала ее в бутылку, закупорила бутылку проб- кой и бросила в воду. - Скоро сюда явятся нас спасать, - сказала она. Бутылка проплыла немножко и застряла у корней ольхи возле самого бе- рега. - Надо швырнуть ее подальше, - предложил Томми. - Чепуха! - возмутилась Пиппи. - Если бутылка уплывет далеко, наши спасители не будут знать, где мы находимся. А если она будет лежать здесь, мы сможем покричать им, когда они ее найдут. И они нас быстренько отыщут. - Пиппи уселась на берегу. - Лучше всего не сводить глаз с бу- тылки, - сказала она. Томми и Анника сели рядом. Через десять минут Пиппи сказала нетерпе- ливо: - Может, они думают, что нам делать нечего, кроме как сидеть и ждать, когда нас спасут? Куда они все подевались? - Кто "они"? - спросила Анника. - Те, кто будет нас спасать, - ответила Пиппи. - Вот халтурщики бес- совестные! И как им не стыдно, ведь дело касается человеческой жизни! Аннике стало казаться, что они в самом деле погибнут на этом острове. Но вдруг Пиппи подняла указательный палец вверх и крикнула: - Ну и дела! До чего же я рассеянная! И как же я могла про это за- быть? - Про что ты забыла? - спросил Томми. - Про лодку. Я же ее вытащила на берег. Вчера, когда вы храпели. - А зачем ты это сделала? - спросил Томми с упреком. - Я боялась, что она промокнет. В одну минуту она притащила лодку, надежно спрятанную под елью. Пиппи столкнула ее в воду и угрюмо сказала: - Вот им, пусть являются! Напрасно теперь они приедут спасать нас. Мы сами спасемся. Так им и надо. В другой раз будут поторапливаться. - Хоть бы мы только успели домой раньше мамы с папой, - сказала Анни- ка, когда они сидели в лодке и Пиппи, мощно ударяя веслами, гребла к бе- регу. - А то мама будет ужасно волноваться! - Не думаю, - ответила Пиппи. Но супруги Сеттергрен успели приехать домой на полчаса раньше детей. Ни Томми, ни Анники нигде не было видно. Но в почтовом ящике лежала бу- мажка, а на ней было написано: "Ни верьте пажалста што ваши дети умерли или исчезли вовси нет только, нимножка потерпели карабликрушение и скора вирнуца дамой. В этом клинусъ с приветом Пиппи. ПИППИ ВСТРЕЧАЕТ ДОРОГОГО ГОСТЯ Летним вечером сидели Пиппи, Томми и Анника у Пиппи на веранде и ели землянику, которую они собрали утром. Был такой прекрасный вечер с аро- матом цветов, щебетанием птиц и... да, и с земляникой. Стояла тишина. Дети ели и почти не болтали. Томми и Анника думали о том, как замеча- тельно, что сейчас лето и в школу еще не скоро. О чем думала Пиппи, луч- ше не догадываться. - Пиппи, вот ты прожила на Вилле Вверхтормашками уже целый год, - сказала Анника и обняла подругу. - Да, время идет и становишься старой, - ответила Пиппи. - В конце осени мне стукнет десять, значит, лучшее время позади. - А ты думаешь жить здесь всегда? - спросил Томми. - Ну, до того, когда вырастешь и станешь морской разбойницей? - Откуда мне знать. Я думаю, не навсегда же мой папа останется на негритянском острове. Как только он построит новый корабль, обязательно приедет за мной. Томми и Анника вздохнули. Вдруг Пиппи, сидевшая на ступеньке веранды, резко выпрямилась. - Глядите, да вот и он сам! - воскликнула она и показала на калитку. Она промчалась по дорожке в три прыжка. Томми и Анника несмело пошли за ней и увидели, как она бросилась на шею здоровенному толстяку с рыжими щетинистыми усами, на котором были синие матросские брюки. - Папа Эфраим! - закричала Пиппи, повиснув у него на шее, и так сильно заболтала ногами, что ее большие туфли свалились на землю. - Папа Эфраим, как ты вырос! - Пиппилотта Виктуалия Рульгардина Крусмюнта Эфраимсдоттер Длинныйчу- лок, мое любимое дитя! Я только что сам хотел сказать, как ты выросла. - Я это поняла, - ответила Пиппи. - Поэтому и поторопилась сказать это первая, ха-ха! - Малышка моя, ты такая же сильная? - Еще сильнее. Давай поборемся? - Так держать! - ответил папа Эфраим. В саду стоял стол. Пиппи и ее папа сели, чтобы помериться силой, а Томми и Анника смотрели на них. Только один человек на свете был такой же сильный, как Пиппи, - ее папа. Они сели друг против друга и, сцепив- шись ладонями, стали давить - кто кого поборет. Под конец рука капитана Длинныйчулок все же слегка задрожала, и Пиппи сказала: - Когда мне исполнится десять, я поборю тебя, папа. И папа Эфраим был с ней согласен. - Ой, надо же! Я забыла вас познакомить. Это Томми и Анника, а это мой папа - капитан Длинныйчулок. Ведь ты негритянский король, верно, па- па? - Совершенно верно, - ответил капитан Длинныйчулок, - я король курре- курредутских негров, на острове, который называется Куррекурредут. После того как меня сдуло ветром с корабля в море, я выплыл на берег этого острова. Ты ведь помнишь этот случай? - Я так и думала, - сказала Пиппи, - я все время была уверена, что ты не утонул. - Чтобы я да утонул? О нет, это так же невозможно, как верблюду про- лезть в игольное ушко. Меня держит жир. Томми и Анника посмотрели вопросительно на капитана. - А почему вы, дядя, не в одежде негритянского короля? - спросил Том- ми. - Она у меня в чемодане, - ответил капитан. - Надень ее, надень ее! - закричала Пиппи. - Я хочу видеть своего па- пу в королевском наряде. И они все вместе пошли в кухню. Капитан Длинныйчулок скрылся в спальне, а дети сели на дровяной ларь и стали ждать. - Совсем как в театре! - сказала Анника, полная напряженного ожида- ния. И вдруг - бум! Дверь отворилась, и на пороге показался негритянский король в набедренной повязке из полос лыка и с золотой короной на голо- ве, на шее у него висела целая связка длинных бус. В одной руке он дер- жал копье, в другой - щит. И больше ничего. Из-под набедренной повязки торчали толстые волосатые ноги, украшенные у щиколоток браслетами. - Уссамукуссор туссур филибуссор! - сказал капитан и угрожающе нахму- рил брови. - Ух, он говорит на негритянском языке, - с восторгом сказал Томми. - А что это значит, дядя Эфраим? - Это значит: "Трепещите, мои враги! " - Скажи, папа, а куррекурредуты не удивились, когда ты приплыл к ним на остров? - Жутко удивились. Сначала они хотели съесть меня, но когда я вырвал из земли пальму голыми руками, то придумали кое-что получше: сделали ме- ня королем. Тогда я стал править ими по утрам, а по вечерам строил ко- рабль. Строить пришлось долго, ведь я все делал один. Правда, это был лишь небольшой парусник. Когда он был готов, я сказал куррекурредутам, что должен ненадолго покинуть их, но скоро вернусь и привезу с собой принцессу по имени Пиппилотта. Тогда они стали бить в барабаны и кри- чать: "Уссумплуссур, уссумплуссур!" - А что это значит? - спросила Анника. - Это значит: "Браво, браво!" Целых две недели я правил изо всех сил, чтобы правления хватило на время моего отсутствия. Потом я поднял парус и ушел в море, а куррекурредуты кричали: "Уссумкура куссомкара". А это значит: "Возвращайся поскорее, толстый белый вождь!" Тут я взял курс прямо на Сурабаю. И что, вы думаете, я увидел первым делом, спрыгнув на берег? Мою старую добрую шхуну "Попрыгунью". И моего старого доброго Фридольфа. Он стоял у поручней и махал мне изо всех сил. "Фридольф, - сказал я, - теперь я буду снова командовать на борту". - "Есть, капи- тан!" - ответил он. Так что, Пиппи, вся старая команда на борту, а "Поп- рыгунья" стоит здесь, в гавани, и ты можешь повидать всех своих друзей. И Пиппи так обрадовалась, что залезла на кухонный стол, сделала стой- ку на голове и задрыгала ногами. Но Томми и Анника все же немножко расстроились, оттого что у них отнимают Пиппи. - А теперь мы устроим праздник! - закричала Пиппи, снова встав на но- ги. - Такой праздник, что Вилла Вверхтормашками просто затрещит! Она накрыла в кухне стол и устроила сытный ужин. Все сидели за столом и ели. Пиппи съела три яйца вкрутую вместе со скорлупой. Она то и дело кусала своего папу за ухо, чтобы показать, как она рада видеть его. Гос- подин Нильссон, который лежал и спал, вдруг прискакал в кухню и, увидев капитана, стал от удивления тереть глаза. - Нет, вы только посмотрите! - воскликнул капитан. - Значит, господин Нильссон все еще живет у тебя! - Ясное дело, живет, у меня есть еще домашние животные, представь се- бе, - сказала Пиппи и привела лошадь, которой тоже дали пожевать яйцо вкрутую. Капитан Длинныйчулок был очень доволен, что его дочка так славно уст- роилась на Вилле Вверхтормашками, и радовался, что у нее был чемодан с золотыми монетами и ей не пришлось бедствовать, пока его не было здесь. Когда все наелись, капитан достал из своего чемодана барабан колдуна, в который куррекурредуты обыкновенно отбивают такт во время танцев или жертвоприношения. Капитан Длинныйчулок сел на пол и стал бить в барабан. Звук у барабана был глухой и странный, вовсе не похожий на барабанный бой, который доводилось слышать Томми и Аннике. - Звучит по-негритянски, - пояснил Томми Аннике. И Пиппи, сняв туфли, стала танцевать в одних чулках тоже очень стран- ный танец. Под конец король Эфраим исполнил дикий военный танец, которо- му он научился на острове Куррекурредут. Он дико размахивал копьем и щи- том, а его босые ноги стучали так сильно, что Пиппи закричала: - Смотри, чтобы пол не провалился! - Не беда! - отвечал капитан и продолжал кружиться. - Ведь теперь ты, моя любимая доченька, станешь куррекурредутской принцессой. Тут Пиппи вскочила и стала танцевать со своим папой. Они выплясывали друг перед другом, громко хохотали, испускали дикие крики и делали такие прыжки, что у глядевших на них Томми и Анники голова шла кругом. Ясное дело, и у господина Нильссона тоже, потому что он все время сидел закрыв глаза. Постепенно танец перешел в раунд борьбы между Пиппи и ее папой-капи- таном. Капитан Длинныйчулок сделал такой бросок, что Пиппи залетела на полку для шляп, но там она сидела недолго. Она с ревом прыгнула через всю кухню на папу Эфраима. И секунду спустя она швырнула его так, что он, пролетев по кухне метеором головой вперед, приземлился прямо в дро- вяной ларь, задрав ноги кверху. Самому ему было оттуда не выбраться: во-первых, потому, что он был слишком толстый, а во-вторых, потому, что сильно хохотал. Пиппи схватила его за ноги, чтобы вытащить из ларя, но тут он захохотал так, что чуть не задохнулся. Дело в том, что он ужасно боялся щекотки. - Не ще-ще-ще-щекоти меня! - взмолился капитан. - Брось меня в море или выкинь в окошко - делай что угодно, только не щекочи мне пятки! Он хохотал с такой силой, что Томми с Анникой боялись, как бы ларь не треснул. Под конец он ухитрился выбраться из ларя и, как только встал на ноги, бросился на Пиппи и небрежно кинул ее так, что она, перелетев че- рез всю кухню, нырнула прямо в печь лицом, а печка была полна золы и са- жи. - Ха-ха-ха! Вот вам и куррекурредутская принцесса, - с восторгом воскликнула Пиппи, обратив черное от сажи лицо к Томми и Аннике. Потом, снова издав победный клич, кинулась на папу. Она отволтузила его так, что лыко только трещало и разлеталось по всей кухне. Пиппи удалось поло- жить папу на обе лопатки, она села на него верхом и спросила: - Ну что, признаешь себя побежденным? - Да, да, признаю, - согласился капитан. Оба они засмеялись, Пиппи совсем тихонечко укусила папу за нос, а он сказал: - Так весело мне не было с тех пор, как мы с тобой выставляли пьяных матросов из кабачка в Сингапуре! Он залез под стол и достал свою корону. - Вот бы куррекурредуты посмотрели, как их королевские регалии валя- ются в кухне под столом на Вилле Вверхтормашками. Он надел корону на голову и стал расчесывать лохмы своей набедренной повязки, которая сильно поредела. - Тебе придется отдать ее в художественную штопку, - предложила Пип- пи. - Не беда, зато мы славно повеселились. Он сел на пол и вытер пот со лба. - А скажи, Пиппи, дитя мое, часто ли ты врешь теперь? - Ну да, вру, когда есть время, но не очень часто, - скромно ответила Пиппи, - ведь ты и сам-то мастер приврать. - Да, я вру понемножку куррекурредутам вечером по субботам, если только они вели себя хорошо всю неделю. Мы устраиваем небольшие вечера вранья и песни с факельными танцами под барабанный аккомпанемент. Чем сильнее я завираю, тем громче они бьют в барабан. - Надо же! - удивилась Пиппи. - Для меня так никто не бьет в барабан. Я хожу одна и вру сама себе до того здорово, что самой весело, но от этого никто даже на гребенке не сыграет. Недавно вечером, когда я легла спать, то наврала сама себе длинную историю про теленка, который умел плести кружева и лазить по деревьям. И подумать только, у меня это вышло до того складно, что я поверила каждому словечку! Я называю это "хорошо наврано"! Но чтобы для меня били в барабан - да ни в жизни! - Ну тогда я сделаю это для тебя, - сказал капитан Длинныйчулок и вы- дал для своей дочери длинную барабанную дробь, а Пиппи сидела у него на коленях, прислонив свое перемазанное сажей лицо к его щеке, так что он стал такой же черный, как она. Анника стояла и думала о чем-то. Она не знала, удобно ли это сказать, но не удержалась и сказала: - А мама говорит, что врать некрасиво. - Какая же ты глупая, Анника, - ответил ей Томми, - Пиппи врет не по-настоящему, а понарошку. Она выдумывает, ясно тебе, дуреха? Пиппи задумчиво посмотрела на Томми. - Иногда ты бываешь такой умный, что наверняка станешь кем-нибудь ве- ликим. Наступил вечер. Томми и Аннике было пора домой. День был богатый приключениями, и до чего же было интересно посмотреть на живого негри- тянского короля! А как здорово для Пиппи, что ее папа вернулся. И все-таки, все-таки! Когда Томми и Анника легли спать, они не разго- варивали, как всегда, друг с другом. В детской было совсем тихо. Вдруг послышался вздох. Это вздыхал Томми. Немного погодя вздох послышался снова. На этот раз вздыхала Анника. - Ты чего это вздыхаешь? - с досадой спросил Томми. Но ответа он не услышал. Анника лежала, накрывшись одеялом, и плака- ла. ПИППИ УСТРАИВАЕТ ПРОЩАЛЬНЫЙ ПИР Когда на следующее утро Томми с Анникой отворили дверь кухни Виллы Вверхтормашками, они услышали, что весь дом дрожит от страшного храпа. Пиппи занималась утренней зарядкой, и они помешали ей. - Вот так, теперь со мной будет все в порядке, - сказала Пиппи. - Я стану куррекурредутской принцессой, а полгода буду плавать на "Попры- гунье" по всем морям. Папа считает, что если он будет хорошенько править куррекурредутами одну половину года, то вторую половину они смогут обой- тись без короля. Ведь вы понимаете, что старому морскому волку нужно иногда чувствовать палубу под ногами. И ему ведь также надо заниматься моим воспитанием. Если я собираюсь стать настоящей морской разбойницей, мне не годится все время жить при дворе. Папа говорит, что это расслаб- ляет. - Значит, ты теперь никогда больше не будешь жить на Вилле Вверхтор- машками? - робко спросил Томми. - Буду, когда стану пенсионеркой. Лет так через пятьдесят, шестьде- сят. Тогда мы будем здесь играть и веселиться, понятно? Томми и Аннику это мало утешило! - Подумать только: куррекурредутская принцесса! - мечтательно сказала Пиппи. - Не многие дети могут этим похвастаться. О, какая я буду знат- ная! Буду носить кольца во всех ушах, а в носу кольцо чуть побольше! - А что еще ты будешь носить? - спросила Анника. - Больше ничего. Никогда ничегошеньки больше. Но у меня будет свой куррекурредут, который будет каждое утро натирать мне все тело гутали- ном. Чтобы я стала такой же черной, как все куррекурредуты. Я просто бу- ду выставлять себя каждый вечер за дверь, пусть меня почистят, вечер для чистки, как обувь. Томми и Анника попытались представить себе, как Пиппи будет выгля- деть. - А ты думаешь, черное пойдет к твоим рыжим волосам? - с сомнением спросила Анника. - Посмотрим. А если и не пойдет, так перекрасить волосы в зеленый цвет дело пустяковое. - Она с восторгом вздохнула. - Принцесса Пиппилот- та! Вот это жизнь! Блеск! А как я буду танцевать! Принцесса Пиппилотта танцует при свете костра под барабанный бой. А как будет звенеть кольцо у меня в носу! - И когда... когда ты уезжаешь? - спросил Томми. И голос его звучал чуточку хрипло. - "Попрыгунья" поднимает якорь завтра утром, - ответила Пиппи. Все трое долго стояли молча. Казалось, что сказать было больше нече- го. Под конец Пиппи все же сделала сальто и сказала: - Добро пожаловать в мое скромное жилище! - сказала она и широко рас- кинула руки. Анника пристально посмотрела на нее, чтобы хорошенько запомнить, как выглядит ее подруга. Никогда, никогда не забудет она эти рыжие косички, веснушки, веселую улыбку и большущие черные туфли. Послышались глухие удары барабана. Капитан Длинныйчулок сидел в кух- не, зажав коленями барабан. На нем опять была одежда негритянского коро- ля. Пиппи его очень просила об этом. Она знала, что все дети мечтали увидеть живого негритянского короля. Кухня была битком набита детьми. Они стояли вокруг короля Эфраима и глазели на него. "Как хорошо, - думала Анника, - что детей не пришло еще больше, а то им не хватило бы места". И как только она подумала об этом, из сада донеслись звуки гармоники. Это шла вся команда "Попрыгуньи" с Фридольфом во главе. Пиппи в тот день побывала в порту, навестила своих друзей и пригласила их на прощальный вечер. Она выскочила в сад и обняла Фридольфа так крепко, что он посинел. Тогда она выпустила его из объятий и крикнула: - Музыку! Музыку! Тут Фридольф заиграл на гармонике, король Эфраим ударил в барабан, а дети засвистели в глиняные свистульки. Крышка дровяного ларя была откинута, и на ней рядами стояли бутылки лимонада. На кухонном столе красовались пятнадцать тортов со взбитыми сливками, а на плите дымился огромный котел с колбасками. Король Эфраим ухватил для начала восемь колбасок. Остальные последо- вали его примеру, и вскоре в кухне слышалось лишь чавканье и чмоканье, какое раздается, когда люди едят колбасу. Потом каждый стал брать столько кусков торта и бутылок лимонада, сколько хотел. В кухне было тесновато, и гости вышли кто на веранду, кто в сад, и вскоре в сумерках повсюду забелели куски торта со взбитыми сливками. Когда все наелись, Томми предложил поиграть, чтобы утрясти в желудке колбасу с тортом. Например, в игру "Делай как Джон". Пиппи не знала, что это за игра, и Томми объяснил, что кто-то один должен быть Джоном, а ос- тальные будут повторять все, что делает он. - Идет! - согласилась Пиппи. - Это звучит не худо. Пожалуй, лучше всего мне быть Джоном. Она начала с того, что забралась на крышу сарая. Для этого нужно было сначала влезть на садовую ограду, а потом съехать на животе на крышу. Пиппи, Томми и Анника делали это столько раз, что им это было проще простого. Но другим детям это показалось трудным. Матросы с "Попрыгуньи" привыкли лазать по мачтам, и для них это был сущий пустяк. А толстому капитану залезть было куда труднее. И к тому же он запутался в своей юб- ке из полос лыка и когда наконец залез на крышу, то долго не мог отды- шаться. - Эту набедренную повязку я изорвал вдрызг, - мрачно сказал он. С крыши сарая Пиппи спрыгнула на землю. Дети помладше спрыгнуть не решались, и добрый Фридольф снял их оттуда. Потом Пиппи шесть раз пере- кувырнулась на траве. Все сделали то же самое, но капитан Длинныйчулок сказал: - Кто-нибудь должен подтолкнуть меня в спину, иначе мне ни за что не кувыркнуться. Пиппи помогла ему. Но она толкнула его так сильно, что он шаром пока- тился по траве и вместо шести кувырков сделал четырнадцать. Потом Пиппи помчалась к дому, взбежала по лестнице веранды, вылезла из окна и перебралась на прислоненную к дому стремянку. Вскарабкалась по стремянке на крышу дома, побежала по коньку крыши, прыгнула на трубу, постояла на одной ноге и прокукарекала, потом прыгнула вниз головой на росшее у фасада дерево, скользнула по нему вниз, побежала к дровяному сараю, взяла там топор, вырубила из стены доску, пролезла в дырку нару- жу, прыгнула на садовую ограду, пробежала, балансируя, пятьдесят метров, вскарабкалась на дуб и уселась на самой верхушке отдыхать. На дороге перед Виллой Вверхтормашками собралось поглазеть много на- роду. После они рассказывали, что видели негритянского короля, который стоял на трубе на одной ноге и кричал: "Кукареку!" Но никто им не пове- рил. Когда капитан Длинныйчулок полез в дырку в сарае, случилось то, чего и следовало ожидать: он застрял и не мог вылезти ни туда, ни сюда. Игру пришлось прервать, и все ребята собрались посмотреть, как Фридольф выпи- ливает капитана из сарая. - Ну и забавная эта подлая игра! - сказал довольный капитан Длинный- чулок, когда его освободили. - А что же мы теперь придумаем? - Бывало, - сказал Фридольф, - вы, капитан, состязались с Пиппи, кто из вас сильнее. Занятно было смотреть. - Неплохая идея, - согласился капитан, - но худо то, что моя дочь становится сильнее меня. - Пиппи, - шепнул Томми, стоявший рядом с ней, - я ужас как боялся, что ты залезешь в наш тайник на дубе, когда играла в "Делай как Джон". Ведь я не хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал про него. Даже если мы туда больше никогда не полезем. - Нет, это только наша тайна, - ответила Пиппи. Ее папа схватил железный лом и согнул его, как будто это был воск. Пиппи взяла другой железный лом и сделала то же самое. - Нет уж, - сказала она, - такими пустяками я забавлялась, когда еще лежала в люльке. Просто от нечего делать. Тогда капитан Длинныйчулок снял дверь с петель. Он велел Фридольфу и еще шести матросам встать на дверь, потом поднял ее высоко над головой и пронес вокруг лужайки десять раз. Стало совсем темно, Пиппи зажгла факелы, которые бросали таинственный отблеск на зеленую листву. - Ты закончил? - спросила она папу после десятого круга. - Да, - сказал папа. Тогда Пиппи поставила лошадь на кухонную дверь, на лошадь сели Фри- дольф и еще два матроса. Все четверо взяли на руки по два ребенка. Фри- дольф держал Томми и Аннику. Пиппи подняла дверь и пронесла ее двадцать пять раз вокруг сада. При свете факелов это было ужасно красивое зрели- ще. - В самом деле, малышка, ты сильнее меня, - признался капитан Длин- ныйчулок. После этого все они расселись на траве. Фридольф играл на гармошке, а моряки пели самые замечательные морские песни. Дети танцевали под музы- ку, Пиппи взяла в руки факелы и сплясала невиданно дикий танец. Праздник закончился фейерверком. Пиппи запускала ракеты и шары, и все небо заискрилось и затрещало. Анника сидела на веранде и смотрела. Все это было так красиво, так замечательно. Роз она не видела, но вдыхала их аромат. Как все было бы здорово, если бы... Казалось, чья-то холодная рука сжала ее сердце. Что будет завтра? И что они теперь будут делать все каникулы? И вообще всегда? На Вилле Вверхтормашками больше не будет Пиппи. Не будет и господина Нильссона, и лошадь не будет стоять на ве- ранде. Не будет больше ни катанья верхом, ни загородных прогулок с Пип- пи, ни веселых вечеров на Вилле Вверхтормашками, ни дерева, на котором растет лимонад. Ну, дерево, конечно, останется, но Анника сильно подоз- ревала, что, когда Пиппи уедет, лимонад перестанет расти. Что она и Том- ми будут делать завтра? Играть в крокет? Анника вздохнула. Праздник окончился. Дети поблагодарили хозяев и попрощались. Капитан Длинныйчулок отправился со своими матросами на "Попрыгунью" и хотел, чтобы Пиппи пошла с ними. Но Пиппи решила еще одну ночь проспать на Вил- ле Вверхтормашками. - Запомни, завтра в десять утра мы поднимаем якорь! - крикнул он, уходя. Да, итак, остались только Томми с Анникой. Они сидели в темноте на лестнице веранды и молчали. - Вы все равно можете приходить сюда играть, - сказала под конец Пип- пи. - Я повешу ключ на гвоздик у дверей. Можете брать все, что есть в ящиках бюро. И если я прислоню к дубу стремянку, вы сможете залезать в дупло. Правда, лимонада там, наверно, будет не так много. Сейчас не вре- мя урожая. - Нет, Пиппи, - серьезно сказал Томми, - мы сюда больше не придем. - Нет, никогда, никогда не придем! - воскликнула Анника. И она подумала о том, что теперь каждый раз, проходя мимо Виллы Вверхтормашками, будет закрывать глаза. Вилла Вверхтормашками без Пип- пи... Холодная рука снова сжала ей сердце. ПИППИ САДИТСЯ НА КОРАБЛЬ Пиппи заперла хорошенько дверь Виллы Вверхтормашками. Ключ она пове- сила рядом на гвоздик. Потом она последний раз вынесла лошадь с веранды. Господин Нильссон уже сидел у нее на плече с серьезным видом. Он пони- мал, что происходит что-то важное. - Ну вот, вроде и все, - сказала Пиппи. Томми и Анника кивнули: "Вроде все". - Еще рано, пойдем пешком, ни к чему торопиться, - решила Пиппи. Томми и Анника снова кивнули, но на этот раз ничего не сказали. - Если в моей глиняной хижине будет полно блох, - продолжала Пиппи, - я приручу их и буду держать в коробке из-под сигар. А по вечерам буду играть с ними в горелки, ну, знаете: "Последняя пара, беги! ". Буду при- вязывать им бантики к ногам. А двух самых верных и преданных блох я на- зову "Анника" и "Томми". И они будут спать в моей постели. Даже эти слова не заставили Томми и Аннику разговориться. - Что это с вами такое сегодня? - раздраженно спросила Пиппи. - Долго ходить и молчать просто опасно, скажу я вам. Если языком не ворочать, он завянет. Я знала одного печника в Калькутте, который все время молчал. И это для него плохо кончилось. Однажды он хотел сказать: "Прощай, дорогая Пиппи, счастливого пути и спасибо тебе за все!" И вы знаете, что у него получилось? Сначала он сделал престранную гримасу, потому что шарнир, на котором сидит язык, у него заржавел и пришлось смазывать его маслом для швейной машинки. А потом послышалось: "У буй уйе муй!" Тогда я поглядела ему в рот, и, подумать только, язык у него стал похож на маленький вы- сохший листочек. Вдруг такое случилось бы с вами? Жуть! Давайте послуша- ем, можете ли вы сказать лучше печника: "Счастливого пути, дорогая Пип- пи, и спасибо за все!" Ну-ка, попробуйте! - Счастливого пути, дорогая Пиппи, и спасибо за все! - послушно ска- зали Томми с Анникой. - Ну и слава Богу! - воскликнула Пиппи. - А то ведь вы могли бы испу- гать меня. Не знаю, что бы со мной сделалось, если бы вы сказали: "У буй уйе муй! " Вот они и пришли в порт. На причале стояла "Попрыгунья". Капитан Длинныйчулок, стоя на мостике, отдавал приказы и команды. Матросы снова- ли взад и вперед, готовясь к отплытию. Все жители города собрались на пристани, чтобы помахать Пиппи на прощание. И вот она появилась, а с ней Томми, Анника, лошадь и господин Нильссон. - Вот идет Пиппи Длинныйчулок! Дорогу Пиппи! - кричали люди, рассту- паясь, чтобы дать ей пройти. Пиппи кивала и улыбалась всем налево и нап- раво. Потом она подняла лошадь и понесла ее по трапу. Бедное животное испуганно таращилось по сторонам, ведь лошади не любят путешествовать по морю. - А, вот и ты, моя любимая доченька! - воскликнул капитан и на минуту перестал командовать, чтобы обнять Пиппи. Он прижал ее к своей груди, и их объятия были до того крепки, что у них затрещали ребра. Все утро в горле у Анники стоял ком. И когда она увидела, что Пиппи понесла лошадь на борт, этот ком сорвался. Она прижалась к одному из ящиков на пристани и начала плакать, сначала потихоньку, потом все сильнее и безудержнее. - Не реви! - сердито сказал Томми. - Ты позоришь нас на весь город! От таких уговоров Анника громко разревелась, пуская потоки слез. Она рыдала так, что тряслась всем телом. Томми пнул ногой камень с такой си- лой, что тот покатился по причалу и упал в воду. По правде говоря, ему хотелось бы швырнуть этот камень в "Попрыгунью", этот паршивый корабль, который увозит от них Пиппи! Если признаться честно, Томми тоже очень хотелось чутьчуть всплакнуть, но только если бы никто его не видел. А здесь плакать было нельзя. Он пнул еще один камень. Но тут Пиппи сбежала вниз по трапу и помчалась к Томми и Аннике. Она взяла их за руки и сказала: - Есть еще целых десять минут. Анника заплакала так, что сердце у нее чуть не разорвалось. Камня, который можно было бы пнуть, больше поблизости не было, и Томми с мрач- ным видом сжал зубы. Вокруг них собрались все дети из этого маленького-премаленького го- родка. Они достали свои глиняные свистульки и засвистели прощальный марш. Но звучал он вовсе не весело, а ужасно-преужасно печально. Анника так рыдала, что едва могла устоять на ногах. И тут Томми вдруг вспомнил, что сочинил в честь Пиппи прощальные стихи. Он вынул из кармана бумажку и дрож... ж... жащим голосом прочитал: Милая Пиппи, прощай, но только не забывай, что верные друзья ждут те- бя тут. - Надо же, как складно получилось! - воскликнула Пиппи, очень до- вольная. - Я выучу этот стишок наизусть и буду читать его куррекурреду- там, когда мы будем сидеть по вечерам вокруг костра. Дети теснились со всех сторон, чтобы попрощаться с Пиппи. Она подняла руку и попросила всех помолчать. - Ребята! - сказала она. - Скоро мне придется играть только с ма- ленькими куррекурредутами. Как мы будем веселиться, я еще пока не знаю. Может, будем кувыркаться вместе с носорогами, укрощать змей или ездить верхом на слонах, а может, качаться на качелях, привязанных к кокосовым пальмам. Уж что-нибудь интересное обязательно придумаем. Пиппи немного помолчала, и Томми с Анникой почувствовали, что заранее ненавидят этих куррекурредутских ребятишек, с которыми теперь Пиппи бу- дет играть. - Но, - продолжала Пиппи, - может, настанет такой день в сезон дож- дей, скучный день, когда делать нечего, ну разве что бегать раздетыми под дождем да мокнуть, хотя это и приятно. И вот, когда мы в такой вот день намокнем хорошенько, то, может быть, соберемся в моей глиняной хи- жине. Если, конечно, она не раскиснет в кашу, ведь тогда нам придется всего лишь лепить из нее глиняные лепешки. И вот, если моя хижина не раскиснет, мы усядемся в ней, и, может быть, куррекурредутские ребятишки меня попросят: "Пиппи, расскажи что-нибудь!" И тогда я расскажу им о ма- леньком-премаленьком городке, который находится далеко-далеко в другой части света, и о белых детях, которые там живут. "Вы даже не можете себе представить, - скажу я, - какие прекрасные там дети: они белые, как ан- гелочки, с головы до пят, пятки-то у них, правда, не очень-то белые. Они здорово свистят в свистульки, а главное - они знают помножение". Правда, тогда черные куррекурредутики могут жутко расстроиться, оттого что они не знают никакого помножения. И что мне тогда с ними делать? Ну, на ху- дой конец, разобью глиняную хижину, размочу куски, и будем печь из глины печенье, а потом зароемся в глину по самую шею. Неужто я не сумею приду- мать что-нибудь не хуже помножения! Ну а теперь спасибо вам всем и про- щайте! И тут дети засвистели в свистульки еще более печальный мотив. - Пиппи, пора подниматься на борт! - крикнул капитан Длинныйчулок. - Есть, капитан! - ответила Пиппи. Она повернулась к Томми и Аннике и поглядела на них. "Какие-то странные сейчас у Пиппи глаза, - подумал Томми, - вот так же мама смотрела на меня, когда я сильно-пресильно болел". Анника съежилась, прижалась к ящику и плакала. Пиппи приподняла ее и обняла. - Прощай, Анника, прощай, - прошептала она. - Не надо плакать! Анника обхватила Пиппи за шею и издала жалобный звук. - Прощай, Пиппи, - ответила она, всхлипывая. Потом Пиппи крепко пожала руку Томми и бросилась к трапу. И тут у Томми по носу скатилась большая слеза. Он стиснул зубы, но это не помог- ло, за первой слезой покатилась вторая. Он взял Аннику за руку, и они стояли, глядя на Пиппи. Они видели, что она на палубе, но разглядеть как следует сквозь пелену слез не могли. - Да здравствует Пиппи Длинныйчулок! - Убрать трап! - скомандовал капитан. Фридольф исполнил команду. "Попрыгунья" была готова отправиться к дальним берегам. Но тут... - Нет, папа Эфраим! - вдруг воскликнула Пиппи. - Так дело не пойдет. Я не могу. - Что ты не можешь? - удивился капитан. - Я не могу, чтобы хоть кто-нибудь на всем свете плакал и горевал из-за меня. Тем более Томми с Анникой. Спускайте трап! Я остаюсь на Вил- ле Вверхтормашками. Капитан Длинныйчулок с минуту молчал. - Делай как хочешь, - сказал он наконец. - Ведь ты всегда так посту- пала. Пиппи кивнула. - Да, я всегда так поступала, - согласилась она. На прощанье Пиппи и ее папа обнялись так крепко, что ребра у них сно- ва затрещали. Они договорились, что капитан будет часто-часто навещать Пиппи. - Скажи, папа Эфраим, - спросила дочка, - разве не лучше ребенку си- деть у себя дома, чем болтаться по морям и жить в глиняной хижине? - Ты, как всегда, права, дочь моя, - согласился капитан. - Конечно, на Вилле Вверхтормашками ты сможешь жить спокойнее и соблюдать режим и порядок. А для детей режим и порядок - первое дело. - Правильно, - обрадовалась Пиппи, - для детей лучше всего жить по заведенному порядку. Но только лучше, чтобы порядок завели они сами. И вот Пиппи попрощалась с матросами и в последний раз обняла папу Эф- раима. Потом она сильными руками подняла лошадь и снесла ее вниз по тра- пу. "Попрыгунья" подняла якорь. Но в последний момент капитан Длинныйчу- лок вспомнил, что забыл что-то очень важное. - Пиппи! - закричал он. - Тебе, поди, надо оставить еще хоть немного золотых монет. И он бросил с палубы корабля еще один чемодан с золотыми монетами. Но, к сожалению, корабль успел уже отойти довольно далеко от берега. Плюх! И чемодан упал в воду. Толпа на берегу только ахнула. Но тут снова послышалось - плюх! Это нырнула Пиппи. Мгновение спустя она вынырнула, держа чемодан в зубах. Она вскарабкалась на причал, стряхнула водоросли с уха и сказала: - Ха! Теперь я снова богата, как тролль! Томми и Анника еще не успели понять, что случилось. Они стояли рази- нув рты и таращили глаза то на Пиппи, то на лошадь и господина Нильссона и чемодан, то на "Попрыгунью", которая на всех парусах уходила в откры- тое море. - А ты... ты не на корабле? - неуверенно спросил под конец Томми. - Угадай с трех раз! - ответила Пиппи, выжимая намокшие косички. Она посадила на лошадь Томми, Аннику и господина Нильссона, взвалила на нее чемодан и запрыгнула сама. - Назад на Виллу Вверхтормашками! - крикнула она звонко. Тут наконец до Томми и Анники дошло, что случилось. Томми был до того рад, что запел свою любимую песню: Вот шведы шагают и трубы гремят... Анника плакала так долго, что сразу ей было не остановиться. Она про- должала всхлипывать. Но теперь это были счастливые всхлипывания, которые скоро прекратились. Пиппи обхватила ее крепкими руками, и Анника чувствовала себя в полной безопасности. Ах, как все было замечательно! - Что мы будем сегодня делать, Пиппи? - спросила Анника, когда перес- тала всхлипывать. - Да что там, может, в крокет поиграем, - ответила Пиппи. - Давайте, - согласилась Анника. Она знала, что с Пиппи даже в крокет играть не скучно. - А может... - сказала Пиппи и помолчала. Все дети из маленького городка побежали гурьбой за лошадью, чтобы ус- лышать, что Пиппи скажет. - А может, - повторила она, - может, сгоняем к речке и поучимся хо- дить по воде. - Но ведь по воде ходить нельзя, - возразил Томми. - Что значит нельзя? На Кубе я встретила одного столяра, который... Лошадь поскакала галопом, дети отстали и так и не услышали продолже- ния рассказа. Но они долго стояли, глядя вслед лошади, мчавшейся во весь опор к Вилле Вверхтормашками.  * ПИППИ ДЛИННЫЙЧУЛОК НА ОСТРОВЕ КУРРЕКУРРЕДУТОВ *  ПИППИ ПРОДОЛЖАЕТ ЖИТЬ НА ВИЛЛЕ ВВЕРХТОРМАШКАМИ В тот маленькии-премаленькии городок с улицами, мощенными булыжником, низенькими домами, окруженными садиками, выглядел очень нарядным и сим- патичным. Каждому, кто приезжал сюда, наверняка приходила в голову мысль, что жить в этом тихом городе приятно и спокойно. Но достопримеча- тельностей здесь было мало. Всего ничего. Краеведческий музей и древний курган-могильник. Вот и все. Нет, здесь была еще одна достопримеча- тельность! Жители этого городка позаботились о приезжих и поставили до- рожные указатели для желающих познакомиться с местными достопримеча- тельностями. На одном указателе было крупными буквами написано: "К крае- ведческому музею", и нарисована стрелочка, а на другом: "К древнему мо- гильному кургану". Но был здесь и еще один указатель, а на нем можно бы- ло прочитать: "К Вилле Вверхтормашками". Третий указатель поставили совсем недавно. Дело в том, что в послед- нее время люди довольно часто спрашивали, как пройти к Вилле Вверхтор- машками. По правде говоря, чаще, чем справлялись о дороге к музею или к кургану. Однажды погожим летним днем в городок приехал на своей машине некий господин. Город, где он жил, был намного больше, и потому он считал себя лучше и важнее жителей этого маленькогопремаленького городка. К тому же машина у него была очень дорогая, да и сам господин был шикарный, ботин- ки у него на ногах блестели, а на пальце он носил толстое золотое кольцо. И потому, наверное, не стоит удивляться, что он считал себя ужасно важным и знатным. Проезжая по улицам этого городка, он громко сигналил, чтобы люди слы- шали, что он изволил сюда приехать. Увидев указатели, он иронически ухмыльнулся. "К краеведческому музею - ну нет, спасибо, - сказал он про себя. - Это развлечение не для меня. К могильному кургану, - прочитал он на дру- гом указателе. - Чем дальше, тем интереснее", - засмеялся он. "Но что это еще за чушь? - спросил он себя, увидев третий указатель. - К Вилле Вверхтормашками... Ну и название! " Господин задумался. Вилла сама по себе не может быть достопримеча- тельностью вроде краеведческого музея или могильного кургана. Стало быть, указатель поставлен неспроста, подумал он. Под конец он нашел пра- вильное объяснение: эта вилла, конечно, продается, указатель поставлен для покупателей. Важный господин давно хотел купить дом в маленьком го- родке, где не так шумно, как в большом городе. Он, конечно, не собирался жить там круглый год, а просто хотел приезжать иногда на отдых. К тому же в маленьком городке он будет более заметной фигурой, все станут обра- щать внимание на такого важного и благоразумного господина. Он тут же решил взглянуть на Виллу Вверхтормашками. Для этого нужно было всего лишь направиться куда указывала стрелка. Ему пришлось ехать на окраину города. И там на старой ломаной калитке было написано красным фломастером: "Вилла Вверхтормашками". За оградой он увидел запущенный сад со старыми, покрытыми мхом де- ревьями, нестрижеными газонами и цветами, которые росли где попало. В глубине сада стоял дом. Ой-ой-ой! Ну и дом! Похоже было, что он вот-вот рухнет. Нарядный господин уставился на дом и вдруг издал негромкий стон. На веранде стояла лошадь. А важный господин никогда не видел, чтобы ло- шади стояли на верандах. Поэтому-то он и застонал. На лестнице веранды, на самом солнцепеке сидели трое детишек. Посре- дине - девочка с лицом, усыпанным веснушками, и рыжими косичками, стоя- щими торчком. А рядом с ней - очень миленькая белокурая девчушка в сине- белом клетчатом платьице и аккуратно причесанный мальчик. На плече у ры- жей девочки сидела мартышка. Важный господин удивился. Неужели он ошибся? Кто же станет продавать дом, который, того и гляди, рухнет? - Эй, ребятишки! - крикнул он. - Что, эта развалюха и есть Вилла Вверхтормашками? Рыжая девчушка поднялась со ступеньки и подошла к калитке. Двое дру- гих ребятишек плелись за ней. - Ты что, язык проглотила? - спросил важный господин еще до того, как рыженькая успела подойти близко. - Эта жалкая лачуга и есть Вилла Вверх- тормашками? - Дай мне подумать, - ответила рыжая девочка и сосредоточенно нахму- рила лоб. - Краеведческий музей? Нет. Могильный курган? Нет! Знаю! - закричала она. - Это Вилла Вверхтормашками! - Отвечай по-человечески, - сказал важный господин и вылез из машины. Он решил все-таки посмотреть на этот дом поближе. - Разумеется, можно снести эту лачугу и построить здесь новый дом, - пробормотал он себе под нос. - Ой, давайте начнем прямо сейчас! - закричала рыжеволосая девчонка и быстренько оторвала от фасада две доски. Важный господин не слушал ее. Между прочим, маленькие дети его вообще не интересовали. К тому же сейчас его занимали важные мысли. Залитый солнечным светом сад, хотя и совсем заброшенный, выглядел очень заманчи- во и приятно. Если построить новый дом, подстричь газоны, поправить до- рожки, посадить настоящие цветы, то здесь сможет жить даже такой важный господин. И важный господин решил купить Виллу Вверхтормашками. Он стал смотреть, что бы еще здесь можно было улучшить. Старые замше- лые деревья нужно, конечно, спилить. Он посмотрел с кислой миной на толстый узловатый дуб, раскинувший могучие ветви над крышей дома. - Его я срублю. Маленькая хорошенькая девочка в сине-белом платье испуганно закрича- ла: - Ой, Пиппи, ты слышала? Рыжая девчушка беспечно прыгала по дорожке по-сорочьи. - Так! Значит, этот старый гнилой дуб я срублю, - повторил важный господин сам себе. Маленькая девочка в клетчатом платье умоляюще сложила руки. - О, нет, пожалуйста, не надо, - сказала она, - на него... так удобно залезать. И можно сидеть в дупле, ведь он внутри пустой. - Что за глупости, - возразил важный господин. - Сама понимаешь, я по деревьям не лазаю. К ним подошел аккуратно причесанный мальчик. У него был тоже испуган- ный вид. - И потом, в этом дереве растет лимонад, - взмолился он. - И шоколад по четвергам. - Послушайте, дети, вы, видно, перегрелись на солнце. И потому у вас, наверно, кружится голова. Но мне тут с вами разговаривать ни к чему. Я собираюсь купить этот дом. Можете вы сказать мне, где найти хозяина? Малышка в сине-белом клетчатом платье заплакала, а аккуратно приче- санный мальчик подбежал к рыженькой девочке: - Пиппи! Ты слышишь, что он говорит? Почему ты ничего не делаешь? - Это я-то ничего не делаю? - ответила рыженькая. - Я изо всех сил скачу по-сорочьи, а ты говоришь, ничего не делаю! Попробуй сам так пос- какать. Она перестала скакать и подошла к важному господину. - Меня зовут Пиппи Длинныйчулок, - сказала она. - А это Томми и Анни- ка. Что мы можем для вас сделать? Снести какой-нибудь дом или срубить дерево? Или еще что-нибудь здесь переделать? Только прикажите! - Как вас зовут, мне знать не интересно. Единственное, что я хочу ус- лышать от вас, - где мне найти хозяина дома, который я собираюсь купить. Рыженькая девочка по имени Пиппи Длинныйчулок принялась снова скакать по-сорочьи. - Хозяин сейчас как раз занят, - отвечала она, продолжая старательно прыгать. - Просто ужасно занят, - добавила она и стала прыгать вокруг важного господина. - Да вы посидите, она, наверно, придет. - Она? - радостно сказал господин. - Так, значит, владелица этой раз- валюхи женщина! Тем лучше, женщины в торговых делах ничего не понимают. Буду надеяться, что мне все это достанется за бесценок. - Будем надеяться, - согласилась Пиппи. Поскольку сесть было не на что, важный господин осторожно уселся на лестнице веранды. Маленькая обезьянка беспокойно скакала взад и вперед по перилам лестницы. Томми и Анника, хорошенькие, аккуратно причесанные дети, стояли поодаль и с испугом смотрели на него. - Вы здесь живете? - спросил важный господин. - Нет, - ответил Томми, - мы живем в соседнем доме. - Но приходим сюда играть каждый день, - робко добавила Анника. - Ну, с этим теперь будет покончено, - сказал важный господин. - Я не хочу, чтобы по моему саду бегала мелюзга. Терпеть не могу ребятишек. - И я тоже, - встряла Пиппи и на минуту перестала скакать. - Всех де- тей надо застрелить. - Как ты можешь такое говорить, - обиделся Томми. - Да, всех детей нужно было бы застрелить, - повторила Пиппи. - Но этого делать нельзя. Ведь тогда из них не вырастут такие хорошие дяди, как ты. А без них никак нельзя обойтись. Важный господин взглянул на рыжие волосы Пиппи и от нечего делать ре- шил пошутить. - Ты знаешь, что общего между тобой и только что зажженной спичкой? - спросил он. - Не знаю, но мне всегда хотелось узнать. Важный господин дернул ее довольно сильно за косичку. - Видишь ли, у вас обоих верхушка горит! Ха-ха-ха! - И чего только не наслушаешься до тех пор, пока уши не отвалятся. И как только я раньше об этом не подумала! Важный господин посмотрел на нее и сказал: - Знаешь, ты, пожалуй, самая некрасивая девчонка из всех, кого я ви- дел. - Ага, - ответила Пиппи, - да и ты не из красавцев. При виде тебя никто не подпрыгнет от восторга. Важный господин сердито посмотрел на нее, но промолчал. Пиппи тоже помолчала чуть-чуть и посмотрела на него, склонив голову набок. - А знаешь, чем мы с тобой похожи? - спросила она под конец. - Мы с тобой? Надеюсь, мы не похожи ничем. - Нет, похожи. У нас у обоих здоровенные рожи, кроме меня. Томми и Анника тихонько фыркнули. Важный господин покраснел, как по- мидор. - Так ты к тому же еще и бесстыжая! - заорал он. - Но я это на- хальство из тебя выбью! Он протянул к ней свою толстую руку, но в тот же миг Пиппи отпрыгнула в сторону, и секунду спустя она уже взлетела на старый дуб. Важный гос- подин даже рот открыл от удивления. - Теперь начинаем битье? - спросила Пиппи и уселась поудобнее на вет- ке. - У меня есть время подождать, - заявил важный господин. - Вот и хорошо, - ответила Пиппи. - Ведь я-то собираюсь сидеть здесь до середины ноября. Томми и Анника засмеялись и захлопали в ладоши. Но этого-то им делать не следовало, потому что важный господин ужасно разозлился. Пиппи ему было не достать, он схватил за шиворот Аннику и сказал: - Тогда я отлуплю тебя вместо нее. Я вижу, ты тоже напрашиваешься на хорошую взбучку. Аннику никто в жизни не лупил, и она от страха испустила душераздира- ющий вопль. И тут послышалось: "Плюх!" Это Пиппи спрыгнула с дерева. В один прыжок она очутилась рядом с важным господином. - Ну, нет! - сказала она. - Если дело дошло до драки, дай-ка я тебя немножко проучу! Она так и сделала. Схватив важного господина за толстую талию, она несколько раз подбросила его вверх. Потом на вытянутых руках поднесла его к автомобилю и швырнула на заднее сиденье. - Я думаю, мы подождем сносить развалюху до другого раза, - предложи- ла она. - Знаешь, я сношу дома раз в неделю. Но только не по пятницам. Потому что в этот день я занимаюсь недельной уборкой. В пятницу убираю пыль пылесосом, а в субботу сношу дом. Всему свое время. Важный господин с большим трудом перебрался на переднее сиденье, схватил руль и помчался прочь на полной скорости. Он был испуган, разоз- лен и раздосадован оттого, что не смог поговорить с хозяйкой Виллы Вверхтормашками. Потому что ему очень хотелось купить ее и прогнать от- туда этих паршивых детей. Вскоре ему повстречался на дороге полицейский этого маленького город- ка. Он остановил машину и спросил: - Не могли бы вы помочь мне найти даму, хозяйку Виллы Вверхтормашка- ми? - С удовольствием, - ответил полицейский. Он запрыгнул в машину и сказал: - Поезжайте к Вилле Вверхтормашками! - Но там ее нет, - ответил важный господин. - Да она там, точно, - настаивал полицейский. Присутствие полицейского придало важному господину смелости, и он по- катил назад к Вилле Вверхтормашками. Потому что ему очень хотелось пого- ворить с ее владелицей. - Вот эта дама - хозяйка Виллы Вверхтормашками, - сказал полицейский и показал на дом. Знатный господин бросил взгляд в направлении, куда ему указывал поли- цейский. Он схватился за голову и застонал. Потому что на крыльце веран- ды стояла рыжеволосая девчонка, ужасная Пиппи Длинныйчулок, и держала на вытянутых руках лошадь. На плече у нее сидела обезьянка. - Эй, Томми, Анника! - закричала она. - Давайте покатаемся немного, пока не пришел следующий скупилянт. - Надо говорить "спекулянт", - поправила ее Анника. - И это... это хозяйка виллы? - спросил важный господин слабым голо- сом. - Но ведь это всего лишь маленькая девчонка! - Да, - ответил полицейский. - Это всего лишь маленькая девчонка. Са- мая сильная девочка на свете. Она живет здесь совсем одна. Лошадь с тремя ребятишками на спине примчалась галопом к калитке. Пиппи взглянула на важного господина и сказала: - Послушай-ка, здорово мы с тобой повеселились, загадывая загадки. Между прочим, я знаю еще одну. Можешь ты угадать, какая разница между моей лошадью и моей обезьянкой? Важный господин был сейчас совсем не расположен разгадывать загадки, но Пиппи внушила ему такое к себе уважение, что он не посмел не отве- тить. - Между твоей лошадью и обезьянкой? Гм... понятия не имею. - Вижу, тебе этот орешек не по зубам. Ну, даю маленькую подсказку. Если ты увидишь их обеих под деревом и если кто-то из них полезет по стволу на верхушку, так это точно не лошадь. Важный господин нажал педаль до отказа и на полном газу помчался прочь. Больше он никогда не приезжал в этот маленький городок. ПИППИ ПОДБАДРИВАЕТ ТЕТЮ ЛАУРУ Однажды после обеда Пиппи сидела у себя в саду и ждала Томми и Анни- ку, но они к ней не пришли. Тогда она решила пойти посмотреть, куда они подевались. Она нашла их в беседке их сада. Но они были не одни. Там бы- ла их мама, фру Сеттергрен. А с ней очень симпатичная старая тетя, кото- рая пришла к ним в гости. Взрослые сидели и пили кофе, а дети - сок. Томми и Анника поспешили навстречу Пиппи. - К нам пришла тетя Лаура, - объяснил Томми, - и поэтому мы не смогли прийти к тебе. - Ой, какая она симпатичная, - сказала Пиппи, глядя на гостью сквозь листву. - Я обязательно должна поболтать с ней. Обожаю старых добрых те- тей. - Ты... ты... лучше говори не очень много, - сказала слегка встрево- женная Анника. Она помнила, что однажды, когда Пиппи пригласили к ним на чай, Пиппи болтала, не давая никому слова сказать, и мама Анники была ею недо- вольна. А Аннике не хотелось, чтобы кто-нибудь был недоволен Пиппи, ведь она ее очень любила. - Чтобы я да не стала говорить с этой тетей? Ну нетушки, обязательно буду. Когда приходят гости, с ними нужно быть вежливой. А если я буду сидеть и молчать как убитая, она может подумать, будто она мне не нра- вится. - А ты разве знаешь, как надо разговаривать с тетями? - Нужно их подбадривать, ясно тебе? - сказала Пиппи с нажимом. - А я это и собираюсь делать. Она вошла в беседку. Сначала она сделала книксен фру Сеттергрен. По- том посмотрела на старую даму и с удивлением приподняла брови. - Надо же, это вы, тетя Лаура? - сказала она. - Да вы стали еще кра- сивее! Могу я выпить стаканчик сока, в горле у меня пересохло, а мне хо- чется с вами поболтать? С последними словами она обратилась к маме Томми и Анники. Фру Сет- тергрен налила ей сок, но тут же сказала: - Детей должно быть видно, но не слышно! - Ах, - ответила Пиппи, - я надеюсь, у людей есть и глаза, и уши! Ма- ло того, что на меня приятно поглядеть, ушам-то ведь тоже нужна гимнас- тика. А то кое-кто думает, что уши только для того даны, чтобы ими хло- пать. Фру Сеттергрен, не обращая внимания на Пиппи, обратилась к старой да- ме: - Как вы чувствуете себя, дорогая тетя Лаура, в последнее время? Тетя Лаура сделала печальное лицо. - Совсем плохо, - ответила она, - все время нервничаю и беспокоюсь по каждому поводу. - Точь-в-точь как моя бабушка, - вмешалась Пиппи, хорошенько обмаки- вая сухарь в сок. - Она тоже нервничала и сердилась из-за каждого пустя- ка. Если ей на улице сваливалась на голову кирпичина, она поднимала страшный шум, кричала и прыгала. Можно было подумать, что с ней случи- лось несчастье. А один раз она была с моим папой на балу, и они танцева- ли хамбо [10]. Мой папа довольно сильный, он возьми да и подбрось ее, да так высоко, что она перелетела через весь зал и приземлилась прямо на контрабас. И тут опять - зашумела-закричала. Тогда папа поднял ее на вы- тянутых руках и высунул из окна четвертого этажа, чтобы она немножко ос- тыла и перестала нервничать. Так нет! Она закричала: "Отпусти меня сей- час же!" И папа, конечно, так и сделал. И подумать только, это тоже не помогло! Папа сказал, что в жизни не видел, чтобы старушка так капризни- чала из-за пустяков. Ух, до чего же тяжело, когда у людей болят нервы! - сочувственно сказала Пиппи и обмакнула в сок еще один сухарь. Томми и Анника беспокойно заерзали на стульях. Тетя Лаура недоуменно покачала головой, а фру Сеттергрен поспешно сказала: - Будем надеяться, тетя Лаура, что вы скоро поправитесь. - О, да, точно поправится, - утешила ее Пиппи. - Моя бабушка тоже поправилась. Ужасно поздоровела. Она принимала успокаивающее средство. - И какое же это средство? - поинтересовалась тетя Лаура. - Лисий яд, - ответила Пиппи, - полная ложка лисьего яда, с верхом. И, скажу я вам, все как рукой сняло. После этой отравы она сидела молч- ком пять дней. Ни словечка не сказала. Была спокойная, как простокваша! Одним словом, здоровехонька! Больше не прыгала и не скакала. Хоть вались ей кирпичины на голову подряд одна за другой. Она сидела себе и радова- лась. Так и вы, тетя Лаура, можете выздороветь. Я же сказала, как моя бабушка. Томми подкрался к тете Лауре и шепнул ей на ухо: - Не слушайте ее, тетя Лаура. Это она все выдумывает! У нее нет ника- кой бабушки. Тетя Лаура понимающе кивнула. Но у Пиппи были - чуткие уши, она услы- шала, что шепнул Томми. - Томми говорит чистую правду, - сказала она. - Бабушки у меня нет. То есть ее просто нет на свете. И к чему ей тогда нервничать? Тетя Лаура повернулась к фру Сеттергрен: - Ты знаешь, вчера со мной приключилась странная история... - А вот со мной позавчера приключилась история еще страннее, - увери- ла всех Пиппи. - Я ехала в поезде, и вот, когда поезд шел на полном хо- ду, в раскрытое окно влетела корова с большим чемоданом, висевшим у нее на хвосте. Она села напротив меня на скамейку и стала листать расписание поездов, чтобы узнать, когда мы прибываем в Фальчепинг. А я как раз ела бутерброд, у меня с собой была целая куча бутербродов с копченой селед- кой и с колбасой. Я подумала: "А вдруг она голодная?" - и сказала: "Возьми один". Она взяла бутерброд с селедкой и начала чавкать. Пиппи замолчала. - В самом деле, странная история, - любезно сказала тетя Лаура. - Да уж, другой такой странной коровы надо поискать, - согласилась Пиппи. - Подумать только, взяла бутерброд с селедкой, когда у меня было полно бутербродов с колбасой! Фру Сеттергрен и тетя Лаура выпили еще кофе. Дети выпили еще сока. - Я как раз хотела рассказать, когда меня прервала эта славная девоч- ка, - сказала тетя Лаура. - Вчера у меня была странная встреча... - Кстати, о странных встречах, - прервала ее Пиппи. - Вам, наверно, будет интересно послушать про Агатона и Теодора. Однажды, когда папин корабль пришел в Сингапур, ему потребовался один матрос в команду. И тогда к нам пришел Агатон. Ростом он был два с половиной метра и до того худой, что кости у него гремели, как хвост у злой гремучей змеи. Черные, как вороново крыло, волосы падали у него до самой талии, а во рту был один-единственный клык, но зато такой огромный, что доставал до подбо- родка. Сначала папа не хотел брать такого урода, но потом решил, что он может пригодиться. Если лошадь вдруг понесет, то, увидев его, от страха остановится как вкопанная. Ну вот, пришли мы в Гонконг, и там нам пона- добился еще один матрос. И тогда мы наняли Теодора, который был два с половиной метра ростом, волосы у него были черные как смоль и до пояса длиной, а во рту один-единственный клык, который доставал до подбородка. По правде говоря, Агатон и Теодор были ужасно похожи друг на друга. Осо- бенно Теодор. Ну просто как два близнеца. - Как странно, - заметила тетя Лаура. - Странно? - спросила Пиппи. - Чего же тут странного? - Что они были так похожи друг на друга. Разве это не странно? - Не-а... - ответила Пиппи. - Нисколечко не странно. Ведь они были близнецы. Оба. И даже с самого рождения. - Она посмотрела на тетю Лауру с упреком: - Не понимаю, что ты хочешь сказать, дорогая тетя Лаура? Сто- ит ли удивляться и спорить из-за того, что бедняги близнецы были немнож- ко похожи? Ведь они в этом не виноваты. Не думаешь же ты, что кто-нибудь по своей воле хотел быть таким страшилой, как Агатон. Да, кстати, и как Теодор. - Так ведь почему же тогда ты приводишь их в пример как странное сов- падение? - спросила снова тетя Лаура. - Если бы мне здесь позволили вставить хоть словечко, я бы порасска- зала вам о странных совпадениях, да! Так можете вы представить себе, что большие пальцы ног у Теодора и Агатона были какие-то ненормальные? Стои- ло им сделать шаг, как правый палец сталкивался, совпадал с левым. Разве это не странное совпадение, скажите? Во всяком случае, пальцы считали, что странное. Пиппи взяла еще сухарик. Тетя Лаура поднялась со стула и собралась уходить. - Но, тетя Лаура, вы хотели рассказать про странное совпадение, кото- рое произошло вчера... - Расскажу в другой раз, - ответила тетя Лаура. - В общем-то оно не такое уж странное, это как посмотреть. Она попрощалась с Томми и с Анникой. Потом она потрепала Пиппи по ры- жей голове. - До свидания, дружочек. Дум