нко занять место на командном пункте: дескать, давайте командуйте, а я посмотрю, как это у вас получится. Николай Дмитриевич кивает в знак согласия. Он, как обычно, спокоен, уверен в себе. В носовой части по обоим бортам выстроились краснофлотцы -- швартовая команда. Перед строем --• старший боцман Алексей Повторак. Он посматривает на мостик: ждет приказаний. -- Машины готовы к даче хода, -- доложили с по ста энергетики. Доклады о готовности поступили и с других боевых постов. -- Разрешите отходить, товарищ адмирал? -- обратился Рябченко к командующему Отрядом. -- Добро, -- сухо произнес Левченко. -- Считайте, что меня здесь нет, действуйте самостоятельно. -- Есть! -- прозвучало в ответ. -- Отдать носовой! Старпом тут же отрепетовал это приказание на бак. Стройные шеренги распались. Краснофлотцы в брезентовых рукавицах начали выбирать носовой швартовый трос и аккуратно, виток за витком, укладывать его на вьюшку. Вот уже отданы и оба кормовых. Рябченко скомандовал на телеграф: "Левой -- самый малый вперед, правой -- самый малый назад!" -- и посмотрел за корму. Там бурлила вода -- гребные винты работали "враздрай". Нос корабля стал медленно отваливать от стенки. 54 Когда вышли на середину реки Тайн, дали средний ход. Как в машинах? -- запросил командир пост энергетики. Все в норме, -- доложил Никольский. Рядом с ним в машинном отделении находился и английский чиф-инженер Лидикольт. Перед выходом в море англи чанин предлагал командиру пятой боевой части поста вить к механизмам своих специалистов. Но Николь ский заявил, что советские моряки будут самостоятель но обслуживать энергетические установки, согласив шись, чтобы для подстраховки на всякий случай в ма шинных и котельных помещениях присутствовало толь ко по одному английскому моряку. При этом он поста вил условие: англичане не должны вмешиваться в дей ствия нашего личного состава, в случае необходимости они могут давать лишь рекомендации. В устье Тайна объявили боевую тревогу. Предстоял отстрел реактивной установки "Хеджехог" и "эрлико-нов". Вахтенный офицер! Радиометристам и сигналь щикам усилить наблюдение на острых курсовых уг лах, -- приказал Рябченко и перевел машинный теле граф на -<Полный вперед". Корабль вздрогнул и чуть осел на корму. Товарищ командир! В носовом секторе целей нет. Можно начинать стрельбы, -- доложил Лисовский. Добро. Передайте Лариошину: правый борт 15, дистанция 3 кабельтова, залп! Как только приказание было отрепетовано, в носовой части послышались звонкие хлопки и шипение. Хвостатые реактивные мины, как рой больших черных мух, взметнулись над баком. Через несколько секунд я увидел в бинокль справа по носу эллипс, образованный всплесками упавших в воду мин. Хорошее накрытие площади -- окажись в этом эллипсе вражеская лодка, и песенка ее была бы спе та, -- довольно проговорил Рябченко. Все 24 мины сошли с направляющих! -- посту пил доклад с бака. Предстояла проверка и "эрлико- нов". Я посмотрел на ростры: стволы автоматов направ лены в зенит, расчеты готовы, ждут команд. Каждой установке выпустить полный магазин. Командуйте! -- приказал мне Рябченко. 55 Та-та-та! -- разнеслось по кораблю. Огненные трассы прочертили небо. И снова тишина. Зазвонил телефон: -- Все четыре "эрликона" задачу выполнили. Заеда ний не было! -- прозвучал в трубке голос старшины 2-й статьи Сегиня. Весь день эсминец "утюжил" полигон, меняя ход, режим работы главных машин. Экипаж действовал четко и уверенно. Помнится, обнаружилось, что стал греться подшипник циркуляционного насоса. Командир второй машины старшина 2-й статьи Виктор Рыбченко быстро принял нужное решение: остановил насос, заменил подшипник, и насос вновь оказался в строю. Нужды во вмешательстве английских специалистов не возникло ни разу. А однажды даже произошел курьез. В третьем котле лопнуло водомерное стекло, помещение стало быстро заполняться паром. Английский "опекун" вместо того, чтобы предложить помощь, в испуге метнулся по трапу к люку, ведущему на верхнюю палубу. Стоявший на вахте у котла старший краснофлотец Дмитрий Хвостиков не растерялся, отсоединил водомерную колонку от парового коллектора. Поступление пара в котельное прекратилось. В этом контрольном выходе была проверена исправность всех механизмов, систем и части огневых средств. Пушки же и кормовые бомбометы в реке испытывать было нельзя. Командующий Отрядом остался доволен действиями экипажа. Но опытный глаз моряка заметил и неполадки в организации службы, в работе некоторых устройств. Ряд недочетов обнаружили старшины и офицеры. Покидая корабль, вице-адмирал Левченко сказал: -- Даю вам, Рябченко, две недели на устранение всех недостатков. Тренировки, частные учения и тревоги заполняли теперь все дни целиком, и время пошло быстрее. Все же мысли о заветном дне, когда на гафеле будет под-пят родной бело-голубой краснозвездный флаг, нас не покидали. Наконец, он наступил, этот день. Накануне его в журнале эсминца "Живучий" появилась запись: "16 июля 1944 года в порядке подготовки к подъему флага проведены беседы с агитаторами, партийным активом и личным составом о Военно-мор- 56 ском флаге Советского Союза". Тот воскресный день запомнился хорошо. Подъем флага проводился сразу на шести эсминцах. "Живучий" стоял третьим в "Альберт-доке". Справа по борту -- "Жгучий", слева -- "Дерзкий" и "Достойный". Два других эсминца -- "Жаркий" и "Деятельный" -- у нас по корме. На "Жестком" и "Доблестном" еще продолжался ремонт, подъем флага на них планировался на 1 августа. На правом шкафуте1, баке и юте выстроились советские экипажи. На левом шкафуте -- английские моряки в "гофрированных"2 брюках. На торжественную церемонию -- подъем советского Военно-морского флага -- прибыли посол Советского Союза в Англии Гусев, глава военной миссии вице-адмирал3 Харламов, вице-адмирал Левченко, английский контр-адмирал Максвелл, мэр Ньюкасла, члены и сотрудники военной миссии, английские офицеры. Первым выступил командующий военно-морским округом Максвелл. Он сказал: "По поручению Британского адмиралтейства с большим удовлетворением передаю корабли доблестному и смелому русскому флоту. Мы желаем удачи всем, кто будет плавать на них". В ответном слове посол Гусев отметил, что эсминцы помогут нашей стране и ее союзникам быстрее разгромить фашизм. Ровно в 12 дня под звуки британского гимна был спущен королевский флаг, а еще через минуту оркестр исполнил гимн Советского Союза. Едва умолкли звуки гимна, по радиотрансляции раздался голос начальника штаба отдельного дивизиона эсминцев капитана 3-го ранга Гордеева: -- Военно-морской флаг Союза ССР и гюйс поднять! На "Живучем" Военно-морской флаг поднимал старпом Проничкин, гюйс -- командир артиллерийской боевой части Лисовский. Радостью сияли лица наших моряков, когда на гафеле все выше и выше поднимался Военно-морской 0x08 graphic 1 Шкафут -- часть верхней палубы корабля от фок-мачты или боевой рубки до грот-мачты или кормовой рубки включительно 2 Английские матросы брюки гладят не вдоль длины, а поперек, в результате образуются "гофры". 3 Н. М. Харламову это звание было присвоено незадолго перед описываемым событием 57 флаг нашей Родины. После церемонии подъема флага состоялся праздничный обед. Советские моряки с истинно русским радушием, теперь уже как полновластные хозяева корабля, принимали английских гостей. Недостатка в тостах не было. Один из них мне особенно запомнился. Его произнес англичанин Лндикольт: -- В колоколе "Ричмонда" я крестил младшую дочь. Это по английскому преданию приносит счастье. Поднимаю тост за непотопляемость эсминца "Лаивли" '. Тост чиф-инженера всем понравился. Потом были тосты за разгром германского фашизма, за послевоенную дружбу. Мэр Ньюкасла (фамилию его я теперь не помню) после нескольких тостов пришел в довольно "веселое" состояние. Кто-то из его соотечественников пытался уговорить его больше не пить, на что мэр. улыбаясь добродушно, ответил: "Мне нечего терять, кроме этой це- 1 Лапвли (англ.) -- живой. Англичане не могли выговорить "Живучий", поэтому эсминец называли в английском переволе. 58 пи", -- и коснулся правой рукой массивной золотой цепи, висевшей у него на шее как символ власти. Когда обед закончился, все высыпали на причал. Духовой оркестр уже наигрывал популярную в Англии мелодию "На Пикадилли". Кое-кто не выдержал и начал приплясывать. Очень хорошо запомнился мне такой эпизод. К группе советских моряков подошел улыбающийся Николаи Михайлович Харламов, одетый в парадную форму. Словно по команде, несколько краснофлотцев подхватили вице-адмирала на руки и от избытка чувств начали подбрасывать вверх. Это получилось как-то стихийно, неожиданно для всех. Потом, опустив на землю улыбающегося Харламова, краснофлотцы окружили капитана 1-го ранга Фокина с теми же намерениями. Но Виталий Алексеевич разгадал их замысел и успел увернуться. Англичане все это видели и были шокированы "дерзостью" русских матросов. В английском флоте матрос не имеет права даже войти в коридор помещения, где живут офицеры, не говоря уже о каюте, а чтобы "качать" старшего по званию, -- этого они не могли понять. С интересом встретили англичане и выступление краснофлотской самодеятельности эсминца "Дерзкий". -- Вы привезли с собой не только инженеров, но и артистов! -- восклицали они. После торжеств начались будни. Нам дали один месяц на отработку курсовых и огневых задач. Боевую подготовку предстояло проводить в незнакомых условиях -- западнее Оркнейских островов (вблизи английской военно-морской базы Скапа-Флоу). За этот месяц мы должны были отточить боевое мастерство каждого моряка, добиться безукоризненной слаженности экипажа в целом. Впереди были многочисленные стрельбы на полигонах, дневные учения и ночные "авралы" на рейде. Впереди была большая работа. Перед выходом корабля в Скапа-Флоу части экипажа разрешили увольнение на берег. В те дни английские газеты много писали о боевых действиях англо-американцев во Франции. Помещались и сводки с советско-германского фронта. Помнится, одна из английских газет поместила карту Европы, на которой были нарисованы стрелки -- от линии западного фронта до Берлина с цифрой 670, и восточного 59 фронта, проходившего где-то в Польше, с цифрой 650. Цифры эти, было ясно, обозначали расстояние до фашистской столицы. Карту сопровождала жирная надпись: "Маршал Жуков сказал, что он первый будет в Берлине". Да, мы, русские, очень хотели этого! На берег я сошел вместе с лейтенантом Лысым. Побродив немного по Норт-Шилдсу, мы свернули к мосту через реку Тайн, вдоль южного берега которой раскинулся Саут-Шилдс. У входа на мост стоял служащий частной компании. С каждого пешехода он взымал три пенса за проход в одну сторону. Владельцы автомобилей платили еще больше. Мы еще (в который уж!) раз подивились порядкам в этой стране. Увидев впереди небольшой парк, обнесенный декоративной изгородью, решили заглянуть туда. Но у входа висела надпись: "Частная собственность". Без разрешения владельца войти туда никто не имел права. Пришлось сделать "от ворот поворот". Вскоре мы с Филимоном набрели на муниципальный парк. Сев на скамейку, один конец которой уже был занят какой-то девушкой, решили осмотреться. По аллеям прогуливались люди разных возрастов. Большинство скромно и просто одеты. В пруду с небольшим островком посередине то и дело сновали лодки. Наша соседка держала в руках раскрытую книгу. Хотелось поговорить с ней, узнать, кто она, что читает, чем занимается. Но оба мы знали всего несколько десятков английских слов и фраз. Этого было явно недостаточно для беседы. -- Давай попробуем, -- предложил все же Лысый и придвинулся к англичанке. Девушка поняла наши на мерения и приветливо улыбнулась. Разговора вначале не получалось, приходилось прибегать к жестам и рисункам на бумаге. Дальше пошло легче. Когда речь зашла о литературе, оказалось, что собеседница ничего не знает о Пушкине и Толстом. Ну это ладно. Но из дальнейшей "беседы" выяснилось, что и о своем знаменитом соотечественнике писателе Джоне Пристли она знает лишь понаслышке, книг его не читала. Это нас удивило. На следующий день мы покидали берега Тайна. Утром раздался сигнал: -- Корабль к бою и походу изготовить! 60 К этому времени на левом берегу Тайна собрались провожающие -- сотрудники советского посольства с семьями, английские моряки, местные жители. Первым от причала отошел эсминец "Дерзкий" под брейд-вымпелом ' командира дивизиона. За ним в кильватере -- остальные пять кораблей. На гафеле каждого гордо развевался советский Военно-морской флаг. С берега доносились звуки марша, исполняемого духовым оркестром, прощальные возгласы на русском и английском языках. Все свободные от вахт моряки "высыпали" наверх. Отовсюду с мостиков, надстроек, верхних палуб кораблей в адрес провожающих летели слова дружеского привета, лес рук колыхался в прощальном взмахе. На душе у каждого было радостно. Каждый испытывал гордость за свою страну: ведь почести, оказанные нам, ее представителям, это тепло и внимание были данью уважения английского народа к Советской России. В устье Тайна на кораблях объявили боевую тревогу -- в Северном море рыскали гитлеровские подводные лодки. Построившись в строй кильватера2, эсминцы взяли курс на север. Это был первый совместный выход в составе дивизиона кораблей под командованием капитана 1-го ранга И. Е. Абрамова. Все моряки от рядового краснофлотца до командира дивизиона готовились к переходу, как к самому серьезному экзамену. У механизмов и орудийных систем вахту несли наши моряки (на этот раз без английских консультантов). Правда, на время перехода на каждом эсминце оставались английский инженер-механик и два-три специалиста, поддерживавшие связь с береговыми базами по всем вопросам обеспечения похода. Лейтенанта Василия Лариошина мучил вопрос: как будет работать "Асдик"? Ведь от исправности и надежности гидроакустической станции во многом зависит боеспособность корабля. Еще больше волновались акустики старшина 2-й статьи Рыжиков, старший краснофлотец Бондаренко и краснофлотец Фролкин. 0x08 graphic 1 Брейд-вымпел -- широкий короткий вымпел установленного образца, присваивается командирам дивизионов кораблей 2 Строй кильватера -- корабли идут один за другим в одной линии и на одинаковом расстоянии друг от друга. 61 Но вот "Асдик" включен. Из динамика, расположенного на левом крыле мостика, послышались громкие прерывистые "пи-пи-пи...". Лариошин включил рекордер, регистрирующий работу станции. Перо-самописец начало импульсивные движения по широкой сетчатой бумажной ленте, нанося прерывистые штрихованные линии. Специалисту нетрудно по ним определить наличие подводной цели и параметры ее движения. На всем переходе станцию не выключали -- она работала нормально. Переход занял менее суток. Эсминец еще только вошел в пролив Пентленд-Ферт, являющийся южным входом в Скапа-Флоу, а офицеры, стоявшие на мостике, уже начали по очереди рассматривать в бинокль эту знаменитую военно-морскую базу. Скапа-Флоу -- главная операционная база флота Великобритании. Акватория ее -- около 120 квадратных миль, защищена от ветров, имеет выходы в Атлантический океан и Северное море. В период первой мировой войны отсюда адмирал Джеллико вывел "Большой флот" для боя с германским флотом адмирала Шеера. В истории этот бой стал известен как Ютландское сражение. И вот перед нами открылся огромный рейд, образованный безлюдными скалистыми островами. Корабль направился к месту якорной стоянки. Слева по курсу, у острова Кава, мы увидели странное зрелище: из воды торчали надстройки, кили и днища затопленных кораблей. На некоторых из них ютились домики. Оказалось, что это останки бывшего германского флота Открытого моря, потопленного в 1919 году самими немцами после интернирования. Часть кораблей немцам разрешили потом поднять, а оставшиеся "на кладбище" уже 25 лет напоминали о позорной странице истории кайзеровской Германии. На рейде Скапа-Флоу стояло много британских кораблей: линкоров, авианосцев, крейсеров. В этой армаде находился и линейный корабль "Архангельск", прибывший сюда из Розайта еще в прошлом месяце. На линкоре размещался штаб Отряда кораблей ВМФ и политотдел. Как только эсминцы вошли в зрительный контакт с линкором, оттуда семафором передали приказание стать на якорь. 62 Итак, первый экзамен мы сдали. Переход показал, что принятые от англичан корабли освоены и теперь можно приступать к отработке задач боевой подготовки. В то время как линкор и эсминцы проходили боевую подготовку в полигонах к западу от Оркнейских островов, дивизион подводных лодок под командованием Героя Советского Союза капитана 1-го ранга Три-польского с 10 июня отрабатывал боевые задачи в Дан-ди, где находилась база подводных лодок. Подводники должны были к 15 июля отработать боевую организацию и проверить практические навыки членов экипажа в управлении механизмами и вооружением, а к 1 августа -- сдать все артиллерийские и торпедные задачи. С этими задачами дивизион справился на 10 дней раньше срока и был готов к переходу из Англии в Кольский залив отдельно от надводных кораблей Отряда. 22 июля к борту эсминца "Живучий" подошел катер командующего Отрядом с вице-адмиралом Левченко на борту. А вскоре прозвучала команда: -- По местам стоять, с якоря сниматься! Вместе с нами в море вышел и эсминец "Достойный". Курс лежал в порт Данди, который находится к югу от Скапа-Флоу -- на северо-восточном побережье Шотландии, в нескольких часах перехода. Оттуда отправлялись на Родину подводные лодки, и вице-адмирал Левченко спешил в базу, чтобы лично дать необходимые распоряжения командирам подводных лодок на этот трудный переход. В Данди мы пробыли два дня. Этот городок расположен на реке Тей. В нем много зелени, парков. На второй день нашего пребывания в базе, это было воскресенье, нам разрешили кратковременный сход с корабля. Мы с Никольским направились в местный парк. Его очень хвалили подводники. Поблизости транспортных средств не оказалось, и мы пошли пешком. Стоял теплый летний день, солнце слепило глаза. Выйдя на небольшую площадь, свернули налево. Людей на улицах было мало. Вскоре показалась большая лужайка, где прямо на мягкой зеленой траве сидели и лежали люди. Много детей. Как только мы подошли ближе, мальчишки повскакивали с мест и с криками "Рашэн!" бросились к нам. 63 Пообщавшись с юными англичанами, мы продолжили поиски парка. Заметив идущего навстречу пожилого мужчину, решили расспросить дорогу. Он поинтересовался нашей национальностью. Узнав, что перед ним советские моряки, англичанин очень обрадовался н стал быстро что-то говорить. Видя, что его не понимают, показал билет члена коммунистической партии Великобритании. Потом сказал, что на пятом (Лондонском) съезде РСДРП (б) видел Владимира Ильича Ленина. По его оживленному виду, по блеску старческих глаз мы поняли, как дорог этому англичанину образ вождя мирового пролетариата. Повернув в указанном стариком направлении, мы вскоре очутились у цели. Действительно, парк оказался очень красивым, ухоженным. Аллеи были обрамлены шаровидными декоративными кустами, деревья аккуратно "подстрижены". Много цветов и зелени. Какой контраст со скудной природой Скапа-Флоу! Два часа прошли незаметно. Из Данди наши подводные лодки выходили поодиночке с суточным интервалом и следовали самостоятельно в Кольский залив. Первой начала переход "В-1" 64 под командованием Героя Советского Союза капитана 2-го ранга Фисановича. Нам было разрешено передать на эту подводную лодку письма родным и близким. Случилось так, что вышедшие позже подводные лодки "В-2", "В-3" и "В-4" прибыли в Полярное благополучно, а "В-1" бесследно пропала. Лишь через много лет выяснилось, что лодку Фисановича потопил английский самолет'. Прежде чем приступить к выполнению задач непосредственно в море, экипажи эсминцев много тренировались. Усиленно готовились к испытанию орудийные расчеты, прислуга торпедных аппаратов и бомбометов, а также гидроакустики и радиометристы. 4 августа в Скапа-Флоу из Норт-Шилдса прибыли остальные два эсминца -- "Жесткий" и "Доблестный". Теперь при выходах в море отрабатывалось совместное плавание в составе дивизиона. Готовясь к решению основной задачи -- охранению линейного корабля на переходе морем, эсминцы отработали организацию противолодочной обороны при участии английской подводной лодки, выполнили по од-нон стрельбе из орудий главного калибра и три-четыре зенитных стрельбы по воздушным целям. После каждого выхода в море производился тщательный разбор действий личного состава. Теперь, когда мы стали полноправными хозяевами на кораблях, оживилась политико-массовая работа. Стали регулярно проводиться политбеседы. Мы сами настраивали приемники на Москву и регулярно слушали сводки Совинформбюро и новости. По случаю освобождения наших городов на кораблях проводились митинги. После подъема советского Военно-морского флага возобновилось проведение партийных собраний на кораблях. Особенно запомнилось мне первое, состоявшееся на нашем эсминце в конце июля. Тот день, как обычно, был занят тренировками и учебными тревогами, отработкой взаимодействия с подводной лодкой. После возвращения корабля в базу члены и кандидаты партии собрались в кают-компании. Обсуждался вопрос об авангардной роли коммунистов в обеспечении 0x08 graphic 1 The British Submarines. London, 1954, p. 227; S. V. Roskill. The Sea 1939--1945. Vol. Ill, London, 1960, p. 280. 3 Г. Г. Поляков 65 боевой подготовки. Тогда же четырех комсомольцев приняли кандидатами в члены партии, а два кандидата были приняты в члены партии. Поздравляя принятых, парторг Лысый с удовлетворением заметил, что следующее собрание придется проводить в кубрике -- на очереди еще пять заявлений и в кают-компании всем не поместиться. День Военно-Морского Флота СССР мы в том году праздновали 6 августа. Девять наших кораблей выстроились на рейде Скапа. На разных удалениях от них виднелись авианосцы, линкоры и другие британские корабли. Английские моряки с интересом наблюдали за торжественным подъемом флага на советских эсминцах, а некоторые побывали у нас в гостях. Командование Отрядом много внимания уделяло отработке задач в составе маневренного соединения. Для этого в морс выходили линейный корабль "Архангельск" и весь дивизион эсминцев. К началу августа линкор успешно выполнил ряд стрельб главным калибром, провел несколько стрельб по воздушным целям, отработал аварийные задачи. О мастерстве и высокой морской культуре командира линкора контр-адмирала Вадима Ивановича Иванова ходили легенды. Своим искусством управления кораблем он блеснул еще в 1937 году во время первого посещения Британских островов балтийским линкором "Марат", которым Иванов тогда командовал. Это было 17 мая. На Спитхэдском рейде (Плимут) "Марат" стал фертоинг1 на точно заданное место в течение 53 минут. За выполнением этого сложного маневра наблюдали моряки многих иностранных кораблей, прибывших на коронацию Георга VI. Из 200 кораблей, собравшихся там со всего света, ни один не смог продемонстрировать такой виртуозности. Газеты писали тогда, что аргентинскому линкору "Морено" потребовалось для постановки фертоинг 13 часов, другие корабли на это затратили также по нескольку часов2. И в этот раз Иванов остался верен себе, несмотря на то, что принял корабль всего два месяца назад. Английские моряки были восхищены четким маневром, который проделал "Архангельск", покинув Розайт и 0x08 graphic 1 Стать фертоннг -- значит стать так на два якоря, чтобы суд но при любом ветре и течении находилось между двумя якорями. * *Морской сборник", 1937, No 7, с. 49--50. 66 пройдя под мостом в проливе Ферт-оф-Форт. Чтобы не задеть мост своими высокими мачтами, линкор должен был пройти точно под средним пролетом. Направить такую махину в эту узость да еще без буксиров решались не многие англичане, а Вадим Иванович с первого же захода провел корабль под мостом с ювелирной точностью. Контр-адмирал Иванов не только умело управлял маневрами, но и в совершенстве знал устройство механизмов и систем линейного корабля. Этого же требовал и от своих подчиненных. Успехи в выполнении задач боевой подготовки становились все более заметными. Особенно отличились зенитчики. При очередном выходе дивизиона на зенитную стрельбу на одном из кораблей находился командующий Отрядом. Эсминцы выполнили задачу успешно -- буксируемый самолетом конус был весь изрешечен. А напоследок зенитчики "Жесткого" угодили прямо в буксирный конец. Конус с обрывком стального троса на глазах наших и английских моряков упал в воду. 67 Восхищенные англичане даже зааплодировали нашим артиллеристам. Это была последняя учебная стрельба. Очередные залпы "эрликонов" теперь будут направлены только на врага. На следующий день меня и Журавлева командир послал на берег за боезапасом для зенитной батареи. Вместе с нами на катере отправился Лидикольт (все снабжение шло через английского представителя). В бухте я заметил одиноко торчащую из воды мачту какого-то крупного корабля. -- Это линкор "Ройял Оук", потопленный немецкой подводной лодкой в 1939 году, -- пояснил Лидикольт. О трагедии, происшедшей в Скапа-Флоу в свое время сообщалось в печати, но это было так далеко от нас... -- Ворочайте вправо, подойдем поближе, -- передал я рулевому. Через несколько минут катер уже был над палубой и башнями "Королевского дуба"'. Воображение рисовало печальную картину. А произошло тогда вот что. Линейный корабль "Ройял Оук", однотипный с "Ройял Соверин" (который теперь назывался "Архангельск"), стоял на якоре в северо-восточной части Ска-па Флоу у крутого скалистого берега. 14 октября 1939 года глубокой ночью экипаж линкора проснулся от грохота и сильных сотрясений корпуса. Это взорвались торпеды, выпущенные немецкой подводной лодкой "U-47". Корабль начал крениться и через полчаса затонул. Многие члены экипажа оказались за бортом, однако выбраться на крутой берег в темноте было почти невозможно. Той ночью погибло около восьмисот английских моряков. Мир был потрясен этой трагедией. Как могло произойти такое в первоклассной военно-морской базе, многим казалось загадкой. В печати на этот счет высказывались различные версии. Спустя много лет англичане вынуждены были признать, что немецкая подводная лодка беспрепятственно проникла в Скапа-Флоу и вышла из нее через слабоза-щищенный вход из пролива Холм. Шумиха, поднятая тогда вокруг имени командира лодки Прина, мастерство и героизм которого превозносили до небес, была раздута не без участия англичан. 0x08 graphic 1 "Ройял Оук" (англ.) -- "Королевский дуб". 68 А еще позже, осенью 1967 года Ассоциация королевского военно-морского флота устроила в Портсмуте необычную встречу: за общим столом, как старые друзья, собрались моряки, спасшиеся с потопленного линкора и члены экипажа немецкой подводной лодки "U-47". К банкету приступили после возложения венка у памятника морякам линкора, погибшим от рук нынешних гостей. Участники встречи обменялись дружескими тостами и поделились воспоминаниями о событиях в Скапа-Флоу. Словом, все шло так, будто собрались старые добрые друзья. Немцам дали понять, что с прежними "недоразумениями" покончено и теперь надо теснее сотрудничать в НАТО, проводя совместную борьбу против стран социалистического лагеря'. Иначе как глумлением над памятью погибших моряков линкора "Ройял Оук" эту акцию не назовешь. За два дня до выхода Отряда кораблей ВМФ из Скапа-Флоу нас, пятерых офицеров "Живучего", пригласили на английский крейсер "Тайн", стоявший на якоре неподалеку от эсминцев. Как только мы ступили на трап, послышался продолжительный свист боцманских дудок. Так в английском флоте вахта приветствует офицеров, прибывших на корабль. Хозяева показали нам крейсер, ознакомили с его вооружением и механизмами. При осмотре некоторые устройства оказались зачехленными: не все подлежало показу. После обеда нас усадили в правом углу кают-компании у электрического камина -- непременного атрибута меблировки английских кораблей. На низком столике были расставлены бутылки с легким вином. Красные блики, отсвечивавшиеся на лицах и бокалах, создавали эффект горящих углей. Камины были "кусочком" домашнего уюта, здесь отдыхали, сюда заходили погреться сменившиеся с вахты офицеры. Наша беседа с англичанами касалась профессиональных и бытовых вопросов. Разговор шел прямой, откровенный, в доброжелательном тоне. По многим вопросам у нас оказались расхождения, и это было естественно. Но некоторые мысли о морской службе и быте были схожи. 0x08 graphic 1 Г. Щедрин. Рыцарство или кощунство? "Москва", 1969, No 2. 69 Наше пребывание в Скапа-Флоу подходило к концу. Мы отсчитывали уже не сутки, а часы, оставшиеся до выхода. Газеты и письма, доставленные накануне, переходили из рук в руки. На душе у всех было радостно, а мыслями мы уже были там, на далекой Родине. Каждому хотелось послать ответную весточку. Но возможности такой уже не было, и тогда двое наших краснофлотцев придумали направить через океан символический привет "голубиной почтой". Но за неимением голубей решили использовать для этого чаек. Нужно сказать, что эти птицы были приучены брать еду прямо с рук, поэтому поймать их не составляло особого труда. Что наши матросы и сделали. Они нарисовали нескольким чайкам суриком красные звезды и отпустили: пусть летят на Родину с нашим приветом. А чайки никуда не полетели -- расправив крылья, кружились над рейдом Скапа-Флоу. С английских кораблей моряки хорошо видели краснозвездных птиц. Офицеры подняли шум -- русские используют чаек для большевистской пропаганды! Пришлось объясниться с англичанами. Инцидент был улажен. Перед самым выходом корабли провели еще одну тренировку: необходимо было отработать маневры по приемке топлива на ходу. С этой целью каждый эсминец осуществил несколько маневров с танкером на внутреннем рейде Скапа-Флоу. Итак подготовка кораблей Отряда ВМФ к переходу в Советский Союз была закончена. СНВОЗЬ ШТОРМ И „ВОЛЧЬИ СТАИ" Перед выходом эскадры из Скапа-Флоу штаб командующего Отрядом передал на корабли сводку о силах врага, противостоящих нам. Сообщалось, что на аэродромах Норвегии находится двести самолетов, подготовленных для действий на морских коммуникациях, часть из них ведет непрерывно разведку конвоев; что в фиордах немцы сосредоточили более 50 подводных лодок, и 20 из них постоянно находятся в море, подкарауливая жертвы. В Альта-фьорде стоят линейный корабль "Тирпиц" и десять эсминцев1. ("Тирпиц"2, новейший линкор, однотипный с "Бисмарком", который в мае 1941 года одним залпом потопил линейный крейсер "Худ" -- гордость английского королевского флота.) Соотношение сил было, конечно, неравным. Отразить нападение врага стареньким кораблям нашего Отряда будет нелегко. В Москве знали о выходе кораблей из Англии и приняли необходимые меры боевого обеспечения. Н. Г. Кузнецов, нарком ВМФ, приказал командующему Северным флотом адмиралу А. Г. Головко нанести ряд 0x08 graphic 1 См.: В. А. Фокин. Прием кораблей от английского флота и их переход в СССР. "Морской сборник", 1945, No 4, с. 41. 2 Линкор "Тирпиц" вступил в строй в 1939 г. Полное водоиз мещение 50 000 т. Артиллерийское вооружение: 8 орудий калибра 381 мм, 12--150 мм, 16--105 мм, 4--37 мм. Длина 243, ширина 36, осадка -- 7,9 м. Мощность механизмов 160 000 л. с. Скорость хода 30 узлов. Экипаж 1600 человек. Справочник корабельного состава военно-морских флотов мира. Военмориздат. М., 1943, с. 231. 71 мощных ударов авиацией флота по аэродромам и базам немцев. К северным берегам Нервегии были посланы подводные лодки для атаки вражеских кораблей, если те станут выходить из фиордов. Внутри самого отряда задачи распределились так: эсминцы должны охранять линкор от нападения подводных лодок, "Архангельск" -- защищать эсминцы от ударов надводных кораблей и самолетов противника. 16 августа были получены указания на переход. Дивизиону эсминцев предписывалось перейти на Фарерские острова, принять там топливо, а затем выйти на рандеву1 с линкором. За несколько часов до снятия с якорей на кораблях состоялись митинги: моряки единодушно выразили готовность выполнить задачу -- доставить в целости на Родину все боевые корабли. Были даже письменные обязательства. Одно из них подписало целиком машинное отделение эсминца "Деятельный" во главе с его командиром коммунистом старшиной 1-й статьи Н. И. Лебедевым. В заявлении говорилось: "Мы не пожалеем сил своих, преодолеем все трудности для того, чтобы привести миноносцы и линкор в состав славного Северного флота"2. На этом же корабле нашлись добровольцы во время, свободное от вахт, вести наблюдение за воздухом и водой -- в помощь наблюдателям верхних боевых постов. А краснофлотцы электромеханической боевой части этого корабля Андриенко, Колесов, Пастушок, Ивановский, Козлов, Старостин, Стриккуев еще перед выходом самостоятельно изучили зенитные автоматы и успешно могли заменить артиллеристов3. Вечером дивизион, лидируемый английским эсминцем "Кассандра", покинул Скапа-Флоу. Вначале шли со скоростью 20 узлов кильватерным строем. Но потом густой туман неожиданно накрыл корабли, ход пришлось сбавить. Какое-то время шли узким фарватером, проложенным в минном поле. С начала войны англичане, опасаясь немецкого вторжения на острова, выставили мощные минные заграждения вдоль своего побережья. 0x08 graphic 1 Рандеву -- место, назначенное для встречи отдельных кораб лей или соединений кораблей. 2 ОЦВМА, ф. 254, д. 23129, л. 35. 3 Там же, л. 36. 72 С минами связан трагический случай, происшедший у западного побережья Исландии в июле 1942 года. Обратный конвой союзников "QP-13", вышедший из северных портов Советского Союза, на заключительном участке маршрута попал в густой туман. Штурманы грубо ошиблись в расчетах, и половина конвоя оказалась на минном поле. В течение трех минут флагманский корабль и четыре транспорта взлетели на воздух, еще два судна были серьезно повреждены взрывами'. Так что нашим штурманам пришлось "держать ухо востро". Утром следующего дня корабли благополучно вошли в хорошо защищенную от ветров бухту Скалл-фьорд на Фарерских островах и стали на якорь. Был яркий солнечный день. Даже не верилось, что совсем недавно мы шли в "молоке". За прибрежными скалами виднелись зеленые луга и посевы, а среди них яркие под черепицей домики какого-то городка. С обрывистого берега за нами наблюдало несколько любопытных. У каждого в руках велосипед. В Скалл-фьорде нас уже ожидал танкер с мазутом. Эсминцы по очереди швартовались к его борту и заполняли свои емкости топливом. Подошла очередь и "Живучего". Выбрали якорь и малым ходом пошли к танкеру. Ошвартовались с первого захода, да так мягко, что на танкере и не заметили нашего подхода. -- Молодец, -- похвалил командир рулевого стар шину 2-й статьи Папушина. В то утро неожиданно заболел химик старшина 2-й статьи Дементьев, у него поднялась температура и появились сильные боли в правом боку. Врач Владимир Морозенко, осмотрев больного, доложил командиру: -- Аппендицит, надо срочно делать операцию! Об этом сообщили командиру дивизиона, который направил к нам дивизионного врача Ефима Полещука. В кают-компании быстро развернули операционную. Хирургических инструментов на "Живучем" было мало, пришлось собирать по кораблям. Еще хуже обстояло дело со стерильными материалами. Полещук предложил пропитать простыни хлоркой и оградить ими опе-рационный стол. Так и сделали. 0x08 graphic 1 См.: Д. Ирвинг. Разгром конвоя "PQ-17". Воениздат, 1971, с. 300. 73 Операция прошла успешно, однако старшина был плох, и всю ночь наши медики не отходили от него. После приемки топлива экипажу был предоставлен короткий отдых. В помещениях команды и в кают-компании "Живучего" собрались все свободные от вахты и дежурства. Во втором кубрике кто-то наигрывал на мандолине, потом кто-то запел приятным тенором. В кают-компании слушали передачу из Москвы. Мысли у всех были одни -- утром в поход, домой. Впереди -- почти две тысячи миль, каждая из которых таит опасность. Враг попытается и на обратном пути нас атаковать. Но теперь мы уже не пассажиры, гадающие, попадет в наш борт торпеда или не попадет. На этот раз мы сами будем на переходе искать вражеские субмарины. Только бы не подвела иностранная техника. Вечером в носовом кубрике собрались все коммунисты. Надо сказать, что за время приемки кораблей наша парторганизация выросла на 12 человек, а в целом по Отряду было принято в члены и кандидаты партии 106 моряков1 На собрании обсуждался вопрос о задачах коммунистов по обеспечению успешного перехода корабля в Советский Союз. Командир эсминца коммунист Рябченко, ознакомив нас с маршрутом перехода и базированием сил противника, сказал: -- Гитлеровская разведка следила за советскими моряками в Англии и о выходе Отряда наверняка знает. Немецкие подводные лодки и самолеты попытаются атаковать нас, но мы должны обнаружить противника первыми и спутать ему все карты. Успех выполнения задания зависит от каждого члена экипажа. Переход будет трудным, корабль и техника в сложных условиях еще не проверены, и надо быть готовыми к любым неожиданностям. Задача коммунистов, -- продолжал Рябченко, -- личным примером обеспечить высокую бдительность и боевую готовность всех постов и командных пунктов корабля. Выступавшие с волнением говорили о том, что долгожданный момент наступил, и теперь, когда в руках есть оружие и боевая техника, вся мощь корабля будет обрушена на фашистов, откуда бы они ни появились. 0x08 graphic ' ОЦВМА, ф. 200, д. 37758, л. 281. 74 Ночь была беспокойной. Возбужденные моряки радовались тому, что, наконец, пришло время действовать, что теперь каждый получит возможность поквитаться с врагом. Мне эта ночь запомнилась еще и "собачкой" -- так моряки называют вахту с часу ночи до четырех утра. Помню, ночь была темной-претемной. На берегу и в городке -- ни огонька. На корабле только в носу и корме тускло светились синие огни. Проверив сигнальную вахту, я спустился с мостика и прошел в корму, где с винтовкой в руке стоял на вахте рослый, широкоплечий комендор с носовой пушки Федор Рудь. В слабом отблеске синего света одетый в бушлат матрос казался великаном. Обменявшись с вахтенным парой слов, я направился по другому борту к носу. У светового люка второй машины прислушался: снизу доносился мерный гул работающих вспомогательных механизмов -- жизнь на корабле и ночью не замирала. А мысли были об одном: через несколько часов съемка с якоря. Что ждет нас впереди? После смены так и не уснул. Еще до подъема команды на корабле все закрутилось и завертелось: в котлах подымали пары. Утром восемь эсминцев покинули тихую бухточку и вышли в открытое море. До встречи с линкором оставалось несколько часов. Командир дивизиона решил это время отвести на тренировки. Исполняя сигналы флагмана, эсминцы то в кильватере, то в строе фронта вспенивали прибрежные воды. Все офицеры "Живучего" были на мостике -- сигналы и действия по ним должен четко знать каждый. -- Товарищ Уланов, -- обратился старпом Алексей Проничкин к командиру боевой части наблюдения и связи, -- определите расстояние до соседнего эс минца. Присутствующие на мостике испытующе посмотрели на лейтенанта. Он молод и застенчив, однако дело свое знает хорошо. Вытянув вперед правую руку с призмой Белля и прищурив левый глаз, Уланов совместил срез палубы с кормовой надстройкой и, быстро подсчитав в уме, доложил: -- Расстояние до эсминца "Жесткий" три кабель това. 75 С других боевых постов тоже слышались "вводные": старшины проводили тренировки с подчиненными. -- Снарядом противника сбита антенна! -- Эту "вводную" дал командир отделения радистов старшина 2-й статьи Леонид Сокур. Из радиорубки на мостик вы скочили краснофлотцы Константин Тишкин и Вениамин Кузин. Первый с ходу начал разматывать антенный провод, а второй принялся устанавливать запасную де ревянную мачту. Сокур в это время с зажатым в руке секундомером внимательно следил за действиями своих подчиненных. -- Радиосвязь восстановлена! -- доложил Тишкин. Сокур нажал кнопку секундомера и посмотрел на циферблат. -- Молодцы! -- похвалил он радистов. Отделение радистов -- одно из лучших на корабле. В нем половина коммунистов, остальные комсомольцы. Встреча эсминцев с линейным кораблем состоялась во второй половине дня. Отряд лег на курс перехода Англия -- Кольский залив. Эскадренный ход -- 18 узлов. Время выхода с Фарерских островов и скорость были выбраны с таким расчетом, чтобы Отряд сумел нагнать союзный конвой "IW-59", находившийся в это время на полпути в Мурманск. Вторая половина маршрута -- зона активных боевых действий вражеских подводных лодок. Там корабли Отряда должны присоединиться к конвою, чтобы усилить силы эскорта. Эсминцам к тому же предстояло пополнить запасы топлива. Пока шли одни: линкор в центре, эсминцы у него по носу и по бортам на установленной дистанции. Вскоре начали ощущать сильную качку -- северный ветер быстро усиливался, разгоняя крупную волну. Корабль медленно перекатывался с борта на борт и с носа на корму. Даже громадина-линкор временами исчезал из виду, только его высокий мостик да мачты торчали из воды. Разыгрался 9-балльный шторм. Эсминцы, как ореховые скорлупки, ныряли в океане. Волны одна за другой обрушивались на бак. Пришлось снять боевой расчет с носового орудия. Командир дивизиона запросил семафором "Живучий" о состоянии Дементьева. Наложенные при операции швы могли разойтись, делать же повторную операцию в условиях шторма -- слишком рискованно. Конечно, старшине было нелегко, если и здоровым душу 76 выворачивало, однако он терпел. Рядом с Дементьевым постоянно находился врач Морозенко. Корабль все больше и больше содрогался под напором стихии. Заданный ход держать стало невозможно, и флагман поднял сигнал: иметь ход 9 узлов. Удары волн уменьшились, но эсминец продолжал зарываться носом, а корма поднималась, оголяя руль и гребные винты. Управлять кораблем становилось все тяжелее. Несколько моряков попали впервые в такую передрягу и их укачало. Меня тоже мутило, но приходилось держать себя в руках. Трудно было краснофлотцам, стоявшим на вахте у котлов и паровых турбин: вода поступала в машинные и котельные помещения через вентиляционные грибки, поэтому их пришлось задраить; подача воздуха прекратилась, температура поднялась до 60 градусов. Всякое передвижение на верхней палубе было запрещено. Сняли боевые расчеты у торпедных аппаратов и кормовых бомбосбрасывателей. Уже сутки экипаж боролся с разбушевавшейся стихией. Камбуз не работал: все из котлов выливалось на палубу. Да и в такой шторм не хотелось горячего. Успех имели только соленые огурцы, вобла и сухари. Утром следующего дня на малой высоте появился немецкий самолет-разведчик. Его тут же отогнали огнем автоматических пушек. Все это время наш командир не покидал мостика. Казалось, он и усталости не ощущал -- так был бодр и деятелен. Здесь же на мостике Рябченко и отдыхал в небольшом плетеном кресле, служившем ему и стулом и кроватью. Сюда же вестовой Иван Клименко приносил ему что-нибудь перекусить. Каждые четыре часа у механизмов и боевых средств сменялись люди. Приняв доклады о заступлении новой смены -- сигнальщика, рулевого, радиометриста и гидроакустика -- вахтенный офицер докладывал командиру: -- Вахту принял исправно, курс... скорость... Офицер, несущий ходовую вахту, облечен не только большими полномочиями, но и большой ответственностью. В случае внезапного нападения противника он обязан организовать оборону корабля: объявить боевую тревогу и до прибытия на мостик командира подавать нужные команды на боевые посты. 77 Шторм продолжался. Выключили гидроакустическую станцию. В такой болтанке все равно подводную лодку не услышать. На руль заступил старшина 2-й статьи Папушин, сменивший боцмана Повторака. Теперь только они двое несли вахту у штурвала -- оба не укачивались, оба были опытными рулевыми. Василий Папушин -- потомственный помор, а Алексей Повторак еще за пять лет до войны служил рулевым на плавбазе подводных лодок Тихоокеанского флота. Штурманом на этом судне в то время был Рябченко, и вот случай свел их на нашем эсминце. Мощным ударом волны в носовой части корабля срезало два вентиляционных грибка. Вода стала поступать в носовой кубрик. Вызвали аварийную партию, которая быстро заделала отверстия. Внезапно стоявшие на мостике услышали какой-то глухой треск и шипение, доносившиеся с бака. Рябченко перегнулся на правое крыло и увидел, что сорвало парусиновый чехол с противолодочной реактивной установки "Хеджехог". Вертушки головных взрывателей на четырех снарядах были свернуты ударами волны и в любой момент могли выпасть. А это означало, что в любой миг мог последовать взрыв. Дальнейшее страшно было даже представить: от взрыва могли сдетонировать остальные снаряды (а всего их двадцать четыре). От взрыва в палубе образуется дыра, в которую хлынет вода, и тогда -- конец... Решение пришло мгновенно. Рядом с Рябченко стоял краснофлотец Иван Клименко, принесший командиру еду. -- Разрешите, товарищ командир? -- и, не успев по лучить "добро", скользнул по леерам вниз, к штурман ской рубке. Старший лейтенант Лисовский готовился послать на бак своего матроса, однако Клименко опередил его. Офицер обернул туловище краснофлотца пеньковым тросом, затянул крепкий узел на спине, второй конец троса закрепил за леерную стойку, и Клименко бросился на бак к реактивной установке. Сделав три-четыре шага, услышал с мостика голос Рябченко: -- Берегись, Иван! Матрос крепко уцепился обеими руками за леерную стойку и сжался в комок -- водяная лавина накрыла 78 его и растеклась по палубе бурлящим потоком. Очередная волна настигла уже у самой установки. Подождав, пока она откатит, Клименко молниеносно, в два приема, сорвал с направляющих четыре опасные мины и выбросил их за борт в пучину. Снова набежала волна -- на мостике затаили дыхание. Прильнув к раме установки и крепко обхватив ее руками, Клименко оставался на месте. В направляющих находилось еще двадцать мин, вертушки которых тоже начали срабатывать. Как с ними поступить? Цепляясь за раму левой рукой, Клименко правой снимал оставшиеся мины и передавал их в руки подоспевшим комендорам носовой пушки. Промокшего до нитки и буквально окоченевшего товарища моряки на руках внесли в кубрик. Опасность, нависшая над кораблем, была ликвидирована. Так скромный воронежский парень Иван Клименко, первым в нашем экипаже совершил подвиг. Ему потом была вручена награда -- медаль Ушакова. Шторм нисколько не утихал. Волны, обрушиваясь на верхнюю палубу, с грохотом ударяли в волнорез, надстройки и мостик. На руле стоял главный боцман. Он с трудом удерживал корабль на курсе. Но вот Повто-рак увидел, как на нос эсминца надвигается необычно крутая волна. Бывалого боцмана море никогда не пугало, но тут даже он забеспокоился: отвернуть опасно, волна может опрокинуть, ударив в борт. Водяная глыба поглотила нос корабля. Я стоял на мостике и почувствовал, как затряслось, затрещало подо мной. Мощным ударом разворотило переборку, и волна, ворвавшись в рулевую рубку, сорвала нактоуз путевого компаса. 79 Командир приказал боцману сдать вахту на руле и заделать пробоину. Повторак тут же вызвал аварийную партию. Притащили брусья, доски и приступили к делу. Волны сбивали моряков с ног, но работа ни на секунду не прекращалась. Сноровисто действовали моряки. Они смастерили прочный щит, которым закрыли пробоину в переборке, и укрепили его. -- Проверить жилые помещения, -- приказал Ряб- ченко боцману. Обвязавшись шкертом, Повторак направился к корме и начал осмотр отсеков. В кормовых помещениях воды не обнаружил. В носу было хуже. Зайдя в старшинский кубрик, увидел, как прогибалась под тяжестью воды палуба. Стойки вибрировали с каждым ударом волны. Повторак по телефону доложил обстановку на мостик. Следующие волны оказались еще сильнее. Появилась течь в верхней палубе. Новая опасность грозила кораблю. Снова была вызвана аварийная партия под руководством главного старшины Николая Лошкарева. Моряки принялись устанавливать подпорки для усиления стоек. Перейдя во второй кубрик, моряки увидели, что палуба местами прогнулась, из всех щелей хлестало. Стоя по колено в ледяной воде, краснофлотцы продолжали борьбу за живучесть корабля. Коммунист Циолковский и комсомолец Комарь быстро приготовили щиты и вместе с остальными начали их прилаживать. От сильных толчков люди падали в воду, но вновь поднимались и продолжали работу. Через час палуба была подкреплена, подпорки установлены, поступление воды прекратилось. Старший помощник, осмотрев помещения, скупо похвалил: -- Молодцы, хорошо потрудились. Но за отсеками надо посматривать. За этой победой над стихией стояла упорная учеба и многочасовые тренировки аварийной команды еще в то время, когда корабль только готовился к походу. Некоторым краснофлотцам они тогда казались лишними. Теперь никто так не думал. Шторм причинил повреждения и на других эсминцах. На "Дерзком" ударом волны проломило мостик и сорвало вьюшку акустического охранителя. На "Дея- 80 тельном" тоже был поврежден мостик и сорваны реактивные мины с многоствольной установки (к счастью, предохранительные вертушки оказались на месте, и взрыва не последовало). На "Доблестном" была повреждена верхняя палуба, просела пушка, выгнулись стойки и появилась течь. На эсминце "Жесткий" штормовой нагрузки не вынесли механизмы. Лопнула муфта масляного насоса, а чуть позже --• сорвало нефтяной насос. Пришлось застопорить вначале одну, а потом и вторую машину. Эсминец оказался без хода, его начало дрейфовать. Корабль стал хорошей мишенью для вражеских лодок и самолетов. Командир "Жесткого" капитан-лейтенант А. К Щербаков доложил вице-адмиралу Левченко, что неисправности будут устранены своими силами. Немногим более часа потребовалось морякам под руководством инженер-механика Григория Фрумсона, чтобы ввести в строй поврежденные механизмы. "Жесткий" получил ход и догнал ушедшие вперед корабли. Во время этого шторма выяснилось, что наши "шипы" имеют малую остойчивость -- при ударе волны корабль кренится на борт и не сразу становится на ровный киль. Это было следствием разного рода переделок и модернизаций: одно снимали, другое ставили. От англичан мы слышали, что два таких "шипа" в начале второй мировой войны затонули в Атлантике, попав в шторм: перевернулись. Качка на английских эсминцах ощущалась сильнее, чем на аналогичных кораблях отечественной постройки. Однако моряки, хотя и страдали морской болезнью, работоспособности не теряли. Помнится, как краснофлотец Иван Сильченко, крепкий ярославский парень, стоя на ходовом мостике с ручным дальномером, то и дело наклонялся к обрезу' и чертыхался: -- Детям, внукам и правнукам своим закажу служить на флоте. Выполнил ли он свои намерения, неизвестно, но думаю, что нет. Труднее всех, конечно, было Дементьеву. После перенесенной операции сильные боли не давали ему покоя. Уже третьи сутки старшина не спал. Снотворных на корабле не оказалось. Чтобы хоть немного приту- 0x08 graphic 1 Обрез -- большой таз из оцинкованного железа. 81 пить боль, ему время от времени давали двойную порцию рома. Утром 20 августа в небе появился вражеский самолет-разведчик. Линкор открыл по нему огонь из зениток, и самолет, покружив немного, удалился. Но было ясно: враг нас засек, надо ждать нападения. Шторм, наконец, начал стихать, и корабли смогли увеличить ход до 18 узлов. Мы приближались к району, где, по сведениям, находились позиции подводных лодок. Флагман поднял сигнал: -- Идти противолодочным зигзагом! А вскоре немцы дали о себе знать. Во второй половине дня подводные лодки дважды пытались атаковать корабли, но мы их обнаружили своевременно и забросали глубинными бомбами, загнав на глубину. Только "отбились" от лодок, как локатор показал воздушную цель, приближающуюся с оста. Корабли уже было ощетинились жерлами пушек, чтобы встретить врага как следует. Но это оказались самолеты с английского авианосца, посланные сообщить, что союзный конвой, который мы должны догнать, находится в 60 милях к северо-востоку. Вскоре корабли Отряда присоединились к конвою. Эсминцы "Живучий", "Жаркий", "Жесткий" и "Доблестный" стали в строй с левой стороны конвоя, остальные эсминцы -- с правой. Линейный корабль "Архангельск" находился внутри ордера. Конвой шел со скоростью 9 узлов. На палубах "Либерти" были самолеты, паровозы, грузовые автомобили... Когда стемнело, вновь начали прослушиваться шумы вражеских лодок. Всю ночь гремели подводные взрывы, то отдаленные, то совсем близкие. Это корабли охранения сбрасывали глубинные бомбы на гитлеровских пиратов. С утра следующего дня и до поздней ночи эсминцы на ходу принимали с танкеров мазут. В этот день конвой понес первые потери: акустическая торпеда, выпущенная с вражеской подводной лодки, попала в английский шлюп "Кайт", который сразу же затонул; чуть позднее были серьезно повреждены торпедами авиано- 0x08 graphic 1 Шлюп -- эскортный корабль, равный по водоизмещению эсминцу. 82 сец "Набоб" и фрегат' "Бикертон". (Теперь известно, что "Кайт" стал жертвой подводной лодки "U-344", а "Набоб." и "Бикертон" были атакованы лодкой "U-354"2.) Султаны воды, поднимаемые взрывами глубинных бомб, появлялись все чаще и чаще -- корабли проходили через позиции гитлеровских подводных лодок. Дважды в тот день "Живучий" имел надежный гидроакустический контакт и сбросил две большие серии глубинных бомб. За двое суток следования с конвоем наши эсминцы "Дерзкий", "Жесткий", "Деятельный" и "Живучий" пять раз обнаруживали и бомбили вражеские лодки, но только атака "Дерзкого" увенчалась успехом. Об уничтожении субмарины штаб Отряда дал оповещение на корабли. На "Живучем" известие приняли с большим воодушевлением. Ведь это была первая победа кораблей, только что поднявших советский Военно-морской флаг! Позже выяснилось, что "Дерзкий" под командованием капитана 3-го ранга А. И. Андреева потопил немецкую подводную лодку "U-344"3. Это была не единственная победа. В тот же день самолет "Суордфиш" с английского эскортного авианосца "Виндекс" уничтожил авиабомбами подводную лодку "U-354"4. Значит, оба подводных пирата получили по заслугам. В 2 часа ночи 23 августа корабли Отряда увеличили ход и пошли самостоятельно в Кольский залив. Вскоре после перестроения гидроакустики эсминца "Жгучий" обнаружили по левому борту подводную лодку. Командир корабля капитан 2-го ранга Польский в переговорную трубу с надписью "Асдик" передал: -- Ворочаю влево! Командиры всегда предупреждали акустиков о предстоящем повороте, чтобы те не потеряли цель. Когда корабль оказался над местом, где по расчетам должна 0x08 graphic 1 Фрегат -- корабль переходного типа между легким крейсером и эсминцем. Предназначен для противолодочной и противовоздуш ной обороны. 2 Rohwer, Iiirgen und Hiimmelchen. Gerald Chronick des Seek- rieges 1939--1945. Oldenburg--Hamburg, Stalling, cop. 1968, S. 475. 3 См.: Еремеев Л. М., Шергин А. П. Подводные лодки иностран ных флотов во второй мировой войне. Воениздат, 1962, с. 164. 4 Там же. 83 была находиться лодка, с кормы и бортов обрушились па нее глубинные бомбы. Позади "Жгучего" во вспененной воде появились какие-то небольшие предметы и масляное пятно. Рассматривать их было некогда. Ясно одно: еще одна вражеская субмарина выведена из строя. В течение дня гитлеровские подводные лодки 15 раз пытались атаковать наши корабли с разных направлении. "Жгучий", "Достойный", "Живучий", "Дерзкий" и "Жаркий" по нескольку раз выходили в контратаки. Две из них, проведенные эсминцами "Достойный" и "Жгучий", оказались успешными. Вражеские лодки получили повреждения. Заканчивался последний день перехода. Корабли находились уже в операционной зоне Северного флота. Вторые сутки нас прикрывала североморская авиация. Штаб флота непрерывно передавал по радио необходимую информацию. Радиоразведка сообщала о восьми вражеских подводных лодках и семи плавающих минах, обнаруженных в полосе движения Отряда. В сумерках сигнальщик "Живучего" Василий Мука-сеев обнаружил вражеский самолет, который вскоре скрылся из видимости. 84 Наступило время сна, однако спать не хотелось: через несколько часов откроются родные берега, а ночи здесь и в августе светлые. Когда корабли вошли в Кольский залив, их встретил катер, на котором находились начальник Главного морского штаба вице-адмирал В. А. Алафузов, член Военного совета флота вице-адмирал А. А. Николаев и начальник штаба Северного флота контр-адмирал В. И. Платонов. Приблизившись к Отряду, катер круто развернулся, встал в голову строя и пошел вместе с нами по заливу. Рано утром 24 августа корабли стали на якорь на рейде Ваенги. Итак, покрыв около двух тысяч миль, выдержав жестокий шторм, отразив атаки гитлеровских подводных лодок (всего за время перехода таких атак было 62), мы благополучно прибыли на Родину. Одна подводная лодка была потоплена, трем нанесены серьезные повреждения. 85 Хвастливые заявления гитлеровцев о том, что они потопят принятые нами в Англии корабли, когда те будут идти в Мурманск, не осуществились. Более того, немцы сами понесли ощутимые потери. Но, фактам вопреки, даже много лет спустя западногерманские историки не хотят мириться с этим. Вот что пишется в одной из публикаций: "Утром 23 августа прибывшая из Карского моря подводная лодка "U-711" (капитан-лейтенант Ланге) атаковала и, как предполагают, достигла попаданий в линкор "Архангельск" и в один эсминец типа "Жаркий" (до сих пор не подтверждено)"1. Да это и не может подтвердиться. Западногерманским историкам должно быть известно, что в 1947 году линкор "Архангельск" и эсминцы без боевых повреждений, в целости и сохранности были возвращены Великобритании (за исключением эсминца "Деятельный", погибшего в 1945 году). В тот же день, когда корабли пришли в Кольский залив, И. В. Сталин направил У. Черчиллю телеграмму: "Сегодня, 24 августа, утром благополучно прибыла из Англии в известный Вам советский порт эскадра в составе одного линкора и восьми миноносцев, переданных Советскому Союзу Великобританией"2. После четырехмесячного пребывания за границей благополучное возвращение на Родину у многих моряков вызвало слезы радости. Очень хотелось пройтись по родной русской земле, прильнуть к ней и целовать голые камни прибрежных сопок... 0x08 graphic 1 Rohwer liirgen und Hummelchen, Gerald Chronick des Seek- rieges 1939--1945.Oldenburg--Hamburg, Stalling, cop. 1968, S. 475. 2 Переписка Председателя Совета Министров СССР с президен тами США и премьер-министрами Великобритании во время Вели кой Отечественной войны 1941--1945 гг. М. Политиздат, 1976, т. 1, с. 303. В СЕМЬЕ СЕВЕРОМОРЦЕВ В адрес Отряда кораблей, прибывшего из Англии, пришла телеграмма Народного комиссара Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова: "Поздравляю весь личный состав Отряда кораблей с успешным выполнением задания по переводу кораблей на Родину. За успешное выполнение задания объявляю благодарность всему рядовому, старшинскому и офицерскому составу кораблей"1. Высокая оценка наркома была воспринята моряками с большой радостью и воодушевлением. На всех кораблях состоялись митинги, на которых члены экипажей эсминцев и линкора заверяли партию и правительство, весь советский народ, что они с честью будут носить звание воинов-североморцев, отдадут все 'силы делу разгрома ненавистного врага. С прибытием нашего отряда заметно прибавилось хлопот работникам тыловых служб Северного флота. Нужно было обеспечить корабли всеми видами довольствия, боеприпасами, топливом. Да разве все перечислишь! Одному только линкору требовалось в день больше тонны хлеба. Эсминцы стали к пирсам и приступили к пополнению запасов. Первая заповедь моряков: пришел с моря -- заправься, будь готов к выходу -- была выполнена в считанные часы. 0x08 graphic ОЦВМА, ф. 254, д. 23129, л. 36. 87 Органы тыла флота, возглавляемые контр-адмиралом инженером Н. П. Дубровиным, хорошо подготовились к выполнению повой "вводной". И в дальнейшем мы всегда ощущали с их стороны заботливое отношение к плавсоставу. Некоторые корабли, получившие штормовые повреждения во время перехода, нуждались в ремонте. Нашему "Живучему" предстоял аварийный ремонт ходовой рубки и палубного оборудования. Николай Иванович Никольский еще на переходе подготовил необходимые ведомости и с прибытием в Ваенгу сдал их в технический отдел флота. Боцман Алексей Повторак со своими помощниками уже хлопотал у такелажа. Штурман Николай Гончаров отправился к гидрографам за морскими картами. Началась обычная флотская жизнь. В промежутках между делами были короткие встречи и беседы с друзьями, пришедшими поздравить нас с благополучным возвращением. Очень хорошо запомнилась всем встреча с представителями командования Северного флота. Нас она взволновала еще и потому, что многие из членов экипажей эсминцев раньше служили на других флотах и эта встреча была первой. Когда катер под флагом командующего флотом приблизился к пирсу, на кораблях зазвучала сигналы "большого сбора". К слову, звуковая сигнализация на "шипах" здорово отличалась от той, к которой мы привыкли на отечественных кораблях. Она напоминала звучание сигнального рожка самых первых автомобилей, только многократно усиленное. Этот "клекот" буквально выворачивал нам души при частых боевых тревогах. Только старпом был доволен: -- Такие звуки и мертвого с постели поднимут. Действительно. В море спать нам приходилось очень мало, а физическая нагрузка, особенно в штормовых условиях, была велика. Сменившись с вахты, усталые валились на койку, не раздеваясь. А тут -- тревога! -- обнаружен подводный враг. Вскакиваем, бежим на боевые посты. Потом "отбой", а вскоре опять тревога. И так по пять--семь раз в сутки. Но в тот день сигнал, прозвучавший на эсминцах, показался мелодичным и желанным. На катере прибыли член Военного совета флота вице-адмирал А. А. Николаев, высшие офицеры штаба и политического управления флота. 88 Член Военного совета тепло поздравил моряков с успешным выполнением задания по приему и переводу кораблей, поблагодарил за проделанную работу. Затем он сказал о стоящих перед флотом задачах и коротко охарактеризовал наши: -- Гитлеровцы в последнее время начали подтяги вать подводные лодки с западных районов к нам на Север, чтобы нарушить судоходство в этом районе. За дача эсминцев -- сорвать замысел врага. Вице-адмирал А. А. Николаев и его спутники беседовали с командирами кораблей и личным составом. Эти беседы отличались простотой и непринужденностью. В первый же день после нашего прибытия из Англии, каждому хотелось послать весточку родным н близким. Улучив момент, мы с минером Василием Ла-риошиным отправились на почту. -- Я пошлю сразу четыре телеграммы, а ты? -- спросил Василий. Из трубы соседнего с почтой дома валил сизый дымок. -- И дым отечества нам сладок п приятен! -- про декламировал Лариошин, открывая дверь в почтовую контору. Настроение у нас было приподнятое. Взяв те- 89 леграфные бланки, мы заполнили их и подали в окошко. И тут случился конфуз: ни у меня, ни у Василия не оказалось денег. Как-то мы совсем забыли о них на радостях. В Англии совсем не получали советских денег, а прибыв на Родину, еще не успели получить. К счастью, телеграммы у нас приняли, а квитанции выдали в долг. Мы, как выяснилось, были в тот день не одни такие "забывчивые". Случилось так, что в первые дни нашего пребывания на Севере по счастливому совпадению на Северном флоте гостила делегация шефов -- посланцев тружеников Новосибирской области. Посетили шефы и наши корабли. На "Живучем" побывали поэтесса Елизавета Стюарт и комсорг ЦК комсомола одного из заводов Татьяна Шеховцова. Комсомолка-сибирячка рассказала о том, как трудятся ее земляки на промышленных предприятиях города, на колхозных и совхозных полях и фермах, снабжая Красную Армию оружием, техникой, продовольствием. Поэтесса Стюарт читала нам свои стихи. Некоторые строчки, запавшие в душу, я тогда даже записал для памяти. Вот хотя бы эти: Все испытай -- лишенья и страданья. Запомни все, чем эти дни полны. Пойми, что значит -- ожидать свиданья, Отложенного до конца войны! Ведь это прямо о нас, собравшихся здесь, в кубрике. Прощаясь, поэтесса обещала, что непременно напишет о своей поездке на Север, о незабываемых встречах с моряками-североморцами. Тридцать два года спустя узнал, что Елизавета Константиновна сдержала слово. Помог мне случай: "Литературная газета" поместила поздравление Елизавете Стюарт в связи с ее 70-летием. Послал поздравление и я. Поэтесса ответила мне. Она писала, что наш "Живучий" жив в ее памяти до сих пор. Елизавета Константиновна прислала мне и томик своих стихов. Несколько из них посвящено Северу. Надо ли говорить, как согрели душу слова: И память мне надолго сохранит Оттенки моря в тихий час отлива, 90 Неяркий день, нахмуренный гранит И над заливом чаек молчаливых '. Хорошо запомнилось мне и первое впечатление, которое произвело на нас Заполярье: деревянные домишки Ваенги на каменистых сопках, низкорослые скрюченные деревца, редкий кустарник -- все это мы рассматривали с интересом, все здесь для нас было в диковинку. В конце августа и начале сентября на наших кораблях работали инструкторы политического управления флота. С агитаторами нашего корабля они провели беседу "Особенности международного положения и текущего момента". А в мире происходили важные события. 4 сентября Еышла из войны Финляндия, заявив о разрыве с Германией и о выводе немецких войск со своей территории не позднее 15 сентября. Финны объявили о прекращении военных действий на всех участках расположения финских войск. Советское Верховное командование также прекратило военные действия на этом участке фронта. Были и другие события, требовавшие правильной оценки и разъяснения. Ведь во время пребывания за границей мы не всегда располагали нужной информацией, кроме того союзники нередко пытались подсунуть "липу", поэтому квалифицированная помощь флотских политработников была нам просто необходима. Улеглись волнения, связанные с возвращением на Родину, начались будни. Два эсминца -- наш "Живучий" и "Доблестный" стали в ремонт. Остальные шесть были отправлены на задание -- им предстояло обеспечивать переход конвоев из Карского моря в Иокангу и Архангельск (между архипелагом Норденшельда, Диксоном, пунктами Новой Земли). Как только "Живучий" ошвартовался у причала для ремонта, командир корабля собрал в кают-компании всех офицеров. Рябченко был краток: -- Нам приказано как можно быстрее восстановить боеспособность эсминца. Надо не только устранить повреждения, но и воспользоваться стоянкой для тщательной проверки, профилактического осмотра и ремонта всей техники и вооружения. Разборку механизмов 0x08 graphic 1 Елизавета Стюарт. Избранное. Новосибирск, Западно-сибирское кн. изд-во, 1976, с. 35. 91 использовать для повышения специальной подготовки старшин и краснофлотцев. Офицерам кроме того предстояло изучить новый театр военных действий, тактические приемы вражеских подводных лодок, а также научиться мастерски владеть оружием своего корабля. Вечером собрался партийно-комсомольский актив, наметивший пути решения стоящих перед экипажем задач. От качества работы личного состава пятой боевой части зависела боеспособность корабля. Об этом страстно и убедительно говорил на собрании парторг подразделения Семен Циолковский. Говорил он как всегда быстро, слегка картавя. Парторг пользовался большим авторитетом в своей боевой части да и вообще на корабле. В работе Циолковский был неутомим, а в свободное время успевал и побеседовать с каждым краснофлотцем, и помочь морякам разобраться в тонкостях новой техники. На комсомольском собрании артиллерийской боевой части комсорг старшина 2-й статьи Александр Сегинь призвал комендоров и автоматчиков в совершенстве изучить оружие и умело использовать его в бою. Он рассказал об опыте автоматчика Якова Сычева. Слабым местом у "эрликонов" была боевая пружина -- она часто выходила из строя. Сычев научился заменять боевую пружину автомата, не вынимая ствола. Так же ловко он управлялся и с боевыми тягами. Эти нововведения значительно упростили обслуживание автомата. Дельные предложения внесли также комсомольцы Овчаренко и Балакин. Ремонт начался. На корабль прибыли рабо- чие-судоремонтники. Однако многое нам предстояло сделать своими руками, чтобы корабль как можно быстрее мог начать боевую деятельность. В начале сентября был объявлен приказ о сформировании эскадры Северного флота в составе линкора "Архангельск" (контр-адмирал В. И. Иванов), крейсера "Мурманск" (капитан 1-го ранга А. И. Зубков) и трех дивизионов эскадренных миноносцев. В 1-й днвн-зион эсминцев (капитан 1-го ранга А. И. Гурин) входили лидер "Баку", гвардейский эсминец "Гремящий", эсминцы "Громкий", "Грозный", "Разумный" и "Разъяренный". В составе 2-го дивизиона (капитан 2-го ранга М. Д. Осадчий) были эсминцы "Жаркий", "Живучий", "Жесткий", "Жгучий", "Дерзкий" и "Доблестный". 3-й дивизион (капитан 2-го ранга Е. М. Крашенинников) включал Краснознаменный эсминец "Валериан Куйбышев", эсминцы "Карл Либкнехт", "Урицкий", "Достойный" и "Деятельный". Чуть позднее в него вошел и эсминец "Дружный". Командующим эскадрой был назначен капитан 1-го ранга В. А. Фокин (вскоре после этого ему было присвоено звание контр-адмирала). Начальником штаба --• капитан 1-го ранга А. М. Румянцев, начальником политотдела -- капитан 1-го ранга Н. П. За-рембо. Наш "Живучий" входил в состав 2-го дивизиона, которым командовал капитан 2-го ранга М. Д. Осадчий. Прежде он был командиром "Жаркого", а еще раньше -- в начале войны -- командиром эсминца "Славный", участвовал на нем в знаменитом Таллинском прорыве (август 1941 г.). Соотношение сил на Северном морском театре военных действий к этому времени изменилось в нашу пользу. Теперь командование флотом ставило перед надводными кораблями более сложные и ответственные, чем прежде, задачи. Пока "Живучий" стоял в ремонте, часть членов экипажа была переведена на другие корабли, находившиеся в строю. На смену убывшим пришли молодые моряки. Произошли изменения и в офицерском составе. На новое место службы ушел командир боевой части наблюдения и связи лейтенант Уланов. Его сменил старший лейтенант Васильев, служивший ранее на кораблях морской пограничной охраны. Вслед за Улановым с корабля откомандировали старшего лейтенанта медицинской службы Морозенко. Он получил назначение в Печенгу. На его место был назначен младший лейтенант медицинской службы Щедролосев. На лидер "Баку" убыл лейтенант Ларио-шин. Вместо него прибыл лейтенант Мотиенко. Обновление экипажа не могло не сказаться на уровне профессиональной подготовки старшин и краснофлотцев. Еще во время ремонтных работ выяснилось, что некоторые из вновь прибывших нечетко представляют себе взаимодействие деталей отдельных узлов и блоков корабельных механизмов, не всегда умеют найти неисправность и устранить ее. На помощь новичкам пришли опытные моряки, принимавшие и "обживавшие" корабль. Опять широко развернулась учеба. Наибольшее внимание уделялось отработке задач непосредственно на боевых постах, у действующих механизмов. Каждый специалист под наблюдением командира самостоятельно запускал механизмы, управлял ими по командам, останавливал. Лучше всех получалось у Фс-дорченко, Семенова и Карпова. Артиллеристы практиковали проведение семинаров по обмену опытом. На этих семинарах передовые комсомольцы Сегинь, Сычев, Овчаренко, Балакин и другие делились с новичками своими знаниями, помогали краснофлотцам освоить сложную технику, и это давало хорошие результаты. Даже самый молодой краснофлотец Петр Пруткогляд вскоре начал самостоятельно нести вахту у одного из механизмов. Этого симпатичного юношу с застенчивой девичьей улыбкой все называли просто Петей. Он был вестовым у Никольского. 94 Свободного времени почти не оставалось. На берег сходили редко. По этому каждое даже са мое короткое увольнение запоминалось надолго. Было начало сентября. На севере в эту пору уже по-осеннему прохладно. Но все равно мы с удо вольствием бродили по каменистым сопкам, отыскивая похожие на черный виноград ягоды голубики, яркие бусинки брусники. Любовались живописными маленькими озерками, встречавшимися едва ли не на каждом шагу. В них как в зеркале отражались редкие облака, летящие на юг. Своеобразная красота северной природы размягчала нас, навевала мысли о доме, об отдыхе. Хорошо бы сейчас на недельку в отпуск, -- взды хал Никольский. А кто будет ремонтом заниматься? -- язвил Про- ничкин. И все же наши мечты о встрече с родными, о побывке не были беспочвенными. Командование сочло возможным, пока корабль стоит в ремонте, предоставить отпуск нескольким офицерам, старшинам и краснофлотцам. Первым выехал Проничкин. Он получил из дома печальное известие -- после болезни умерла в Ульяновске его маленькая дочурка. Жена Ольга Федоровна тяжело переживала эту утрату. Поддержка мужа была просто необходима. Николай Иванович Никольский направился в Архангельск, где тогда находились его жена с дочерью. Через несколько дней отпустили и меня к родителям в Курскую область, в небольшой старинный городок Льгов. До Москвы добрался без затруднений, зато с 95 Курского вокзала, который в то время был перегружен потоком пассажиров, -- кроме военных, там скопилось много беженцев, возвращавшихся в освобожденные от фашистских оккупантов районы, -- выбраться оказалось не так-то просто. С трудом удалось втиснуться в "пять-сот-веселый", представлявший собой состав из товарных вагонов, оборудованных нарами. Я впервые проезжал места, разоренные войной. Особенно поражали масштабы разрушений в районах, где в прошлом году проходила Курско-Орловская битва. Орел, Поныри, Курск... От вокзалов и прилегающих к железнодорожным путям зданий там остались лишь груды кирпича. Вдоль полотна то и дело попадались изуродованные вагоны, разбитые танки, тяжелые орудия, другая военная техника. Во Льгов прибыл ночью. Родители не ожидали моего приезда, и радости их не было предела. Отец еще до войны ушел с железной дороги на пенсию, но был крепок и бодр, а теперь он выглядел глубоким стариком. В начале войны погиб мой старший брат Николай, ушедший добровольцем на фронт с четвертого курса института. Гибель сына и фашистская оккупация подорвали здоровье стариков. Три моих брата воевали на разных франтах. И вот теперь старики жили только нами, в ожидании весточки от сыновей, в постоянной тревоге за нас. Мои письма, отправленные из Англии, родители получили. Об этом позаботилось наше посольство в Лондоне, Первую ночь никто в доме, конечно, не спал. Мать с отцом допытывались, не беспокоят ли меня осколки, оставшиеся после ранения в боях на "Ораниенбаумском пятачке", не опасно ли плавать на корабле. Расспрашивали об Англии, о моих впечатлениях о ней. Отца удивил мой рассказ об узкой колее и крохотных паровозиках на железных дорогах. Много вопросов задавал и я: расспрашивал, как жили старики все эти тяжелые годы, что сталось с моими сверстниками. С горечью узнал о гибели нескольких школьных товарищей и друзей по улице. За полтора года хозяйничания гитлеровцы причинили Льгову много бед. Были разрушены оба паровозных депо, взорван ряд крупных зданий, вырублены вековые дубы и сосны в парке, прилегающем к городу. В школе-новостройке немцы устроили конюшню. 96 0x08 graphic В день отъезда я увидел группу пленных немцев, разбиравших разрушенное здание вокзала. Здесь у них был покорный и жалкий вид. А я хорошо помнил, как совсем недавно, под Ленинградом, они нагло шли в психическую атаку с засученными рукавами, наигрывая на губных гармошках. Позднее во время политбесед я рассказывал краснофлотцам обо всем увиденном... Вернувшись на корабль, узнал, что многие члены экипажей, участвовавших в приемке английских эсминцев, удостоены высоких правительственных наград, в том числе и 42 моряка с нашего "Живучего". В Кольском заливе стояли на якорях линкор "Архангельск" под флагом командующего эскадрой и крейсер "Мурманск". Эсминцы продолжали обеспечивать противолодочную оборону внутренних коммуникаций в Карском море. Линкор и крейсер находились в постоянной боевой готовности. Этого не могло не учитывать гитлеровское военно-морское командование. Не случайно, с тех пор ни один крупный надводный корабль противника больше в море не появлялся. Время рейдеров, рыскавших в водах Арктики в поисках легкой добычи, ушло безвозвратно. Убедившись в бесплодности попыток своих подводных лодок проникнуть в Кольский залив к якорным стоянкам крупных кораблей и судов, немцы активизировали действия на северных морских коммуникациях. Для эскортирования транспортов до прибытия нашего Отряда привлекались эсминцы, сторожевые корабли, катера, тральщики, "большие охотники" за подводными лодками и противолодочная авиация ВВС флота. После сформирования эскадры Северного флота эсминцы стали основой противолодочной обороны конвоев в Баренцевом и Карском морях. Особую роль в конвойных операциях они стали играть в осенний период, когда из-за частых штормов использование "больших" и "малых охотников" за подводными лодками было ограничено. Нагрузка на эскадренные миноносцы заметно возросла. Как я уже говорил, принятые в Англии корабли уступали по техническому состоянию и вооружению отечественным. Но на них плавали такие же советские моряки, как и на эсминцах "Гремящий", "Урицкий" и других боевых кораблях. Первые же конвойные операции, 4 Г Г Поляков 97 0x08 graphic в которых довелось участвовать "шипам", показали высокую боевую выучку личного состава. В сентябре эсминцы успешно провели несколько арктических конвоев. Все атаки вражеских лодок были отражены, конвои потерь не имели. В октябре наши корабли действовали еще успешнее. В начале месяца во время конвоирования четырех транспортов по маршруту Диксон -- Югорский Шар "Деятельный" обнаружил гитлеровскую подводную лодку и забросал ее глубинными бомбами. Лодка, по крайнем мере, была повреждена, ибо на поверхности воды появилось большое соляровое пятно, а потом и воздушные пузыри. На следующий день "Деятельный" атаковал другую подводную лодку. После третьего захода на бомбометание взрывами глубинных бомб ее выбросило наружу, но она тут же снова погрузилась. Но на поверхности воды появились признаки повреждения подводного хищника. Так в одном походе "Деятельный" вывел из строя две вражеские подводные лодки. 23 сентября с очередным конвоем прибыл из Англии эскадренный миноносец "Дружный". С тех пор прошло много лет, но мне удалось разыскать людей, причастных к истории появления в нашем флоте эсминца "Дружный", ознакомиться с архивными материалами. Вот что выяснилось. Англичане не могли удовлетворить наше требование снабдить запасными частями принятые от них восемь эсминцев, объясняя это тем, что корабли были построены тридцать лет назад в Америке и запасные части к ним не сохранились. Тогда глава Советской военной миссии Н. М. Харламов предложил англичанам передать на запасные части целый эсминец, однотипный с принятыми. Английское адмиралтейство не сразу с этим согласилось. Только за суткн до выхода Отряда кораблей ВМФ в Мурманск был получен положительный ответ. Корабль, или "запасные части", как стали называть девятый эсминец, надо было принять, освоить и перевести в Мурманск. Срочно пришлось для него формировать команду, снимая моряков с других кораблей. Снова предстояло чистить трюмы, обивать ржавчину, ремонтировать механизмы и оборудование, проводить ходовые испытания... В общем, проделать то, что уже 98 было выполнено на восьми эсминцах, но всего за три недели, остававшиеся до выхода очередного арктического конвоя. Эту задачу назначенным в экипаж людям пришлось решать самостоятельно: Отряд кораблей ВМФ покинул Англию. Ввиду того что принимался не боевой корабль, а запасные части, а также из-за нехватки людей, в состав экипажа включили всего 63 человека, то есть в два раза меньше, чем положено по штатному расписанию. Поздним вечером 16 августа, накануне выхода линкора "Архангельск" из Скапа-Флоу, в каюте флагмана обсуждались кандидатуры командира и заместителя по политчасти на девятый эсминец. Капитан 1-го ранга Н. П. Зарембо предложил назначить замполитом начальника агитпропчасти политотдела Отряда капитана 3-го ранга Н. В. Матковского. -- У него солидный боевой опыт по службе на Черноморском флоте, в Азовской и Волжской флотилиях, большая практика партийно-политической работы. Перед войной Матковский защитил диссертацию, стал кандидатом исторических наук, -- сказал начальник политотдела. -- Пожалуй, это самая подходящая кандидатура. Вице-адмирал Г. И. Левченко и капитан 1-го ранга В. А. Фокин одобрили это предложение. --• Николай Васильевич, как вы смотрите, если мы оставим вас еще на некоторое время в Англии? -- спросил Зарембо у Матковского, вызванного в салон командующего Отрядом. -- Предлагаю вас замполитом на эсминец, предназначенный на запасные части. Задача очень ответственная, решать ее придется самостоятельно и в короткий срок. В экипаже половина коммунистов, 99 остальные -- комсомольцы. Обстановку здешнюю вы знаете. Вот только командира еще не подобрали. Снять с одного из эсминцев, сами понимаете, нельзя, а нужен весьма опытный офицер. Может быть, у вас есть подходящая кандидатура? -- Я хорошо знаю капитана 2-го ранга А. Е. Пастухова, нашего флагштурмана. Александр Евгеньевич -- опытный моряк, в сложной обстановке и бою не растеряется, -- уверенно ответил Матковский. Его предложение тоже было принято. На следующий день сборный экипаж девятого эсминца был высажен с "Архангельска" на остров Хой --• один из небольших островков военно-морской базы Ска-па-Флоу. Пять суток жили советские моряки в бараке, ожидая отправки в Ньюкасл, на корабль. За это время офицеры познакомились с матросами и старшинами, распределили специалистов по заведованиям, сделали наброски корабельных расписаний. Здесь же были созданы партийная и комсомольская организации. "Запасной частью" оказался эсминец "Монтгомери". Корабль участвовал в битве за Нарвик, имел боевые повреждения, "сидел" на камнях. Утратив мореходные качества, он был прибуксирован в Англию, подремонтирован и поставлен на прикол. Советскому экипажу предстояло за несколько дней выполнить огромный объем работ, чтобы обеспечить плавучесть корабля, ввести в строй механизмы. Эта сложная задача сплотила моряков, хотя все они неохотно оставались в Англии на новый срок -- хотели скорее домой, на Родину, стремились принять участие в боевых операциях. Командир корабля был занят в основном решением множества организационных вопросов, и для общения с личным составом у него почти не оставалось времени. Этот пробел успешно заполнял замполит. Н. В. Матковский хорошо понимал чувства и настроения моряков, умело подбирал нужный ключик к разным характерам. Всего три дня потребовалось для приема корабля от англичан. Штурман В. С. Присяжнюк о тех днях говорил: "Как только подняли наш Военно-морской флаг, а значит, обрели кусочек советской территории, настроение у всех поднялось". Еще десять суток продолжался на корабле аврал: скребли, вычищали, красили, ремонтировали, отлаживали, проводили ходовые испытания... 100 6 сентября самостоятельно перешли в Скапа-Флоу вдоль восточного побережья Великобритании, минуя позиции вражеских лодок и минные поля. Здесь предстояло завершить подготовку к плаванию на Родину. "Перед нашим выходом в море, -- вспоминал А. Е. Пастухов, -- представитель английского адмиралтейства предупредил меня, чтобы мы не давали ход свыше 10 узлов, не сбрасывали глубинных бомб, так как корпус и механизмы могут не выдержать вибрации и сотрясений". "А если шторм, встреча с вражеской подводной лодкой или авианалет?" -- такая мысль приходила в голову не только командиру, но вслух об этом не говорили. 14 сентября у экипажа был радостный день: корабль вышел из Скапа-Флоу в бухту Лонг-Ив, где формировался арктический конвой. Значит, скоро домой. Но тут случилось происшествие, поставившее под угрозу участие эсминца в предстоящем переходе: в первом котельном отделении неожиданно возник пожар -- сказались дефекты в термоизоляции. Командир решил аварийную тревогу не объявлять, пожар ликвидировать силами кочегаров. Борьбу с огнем возглавили замполит Матковский и командир электромеханической боевой части Хайн. Уже через пять минут на мостике зазвонил телефон: -- Пожар ликвидируется, распространение огня ло кализовано. Начали готовить к вводу второй котел. Все кончилось благополучно, и эсминец отправился в далекий путь в составе конвоя. В Норвежском море корабли попали в жестокий шторм. Прогноз ничего хорошего не обещал. Это обеспокоило командира -- не начнет ли смещаться закрепленный груз (один из кубриков был загружен большими глубинными бомбами). Пастухов приказал старпому Ойцеву выделить людей, согласовав список с замполитом, снабдить их продовольствием, с тем чтобы они безотлучно находились в кубрике на случай аварийной ситуации. Через несколько минут на мостик поднялся замполит: -- Вот список выделенных людей. Большинство из них коммунисты. Разрешите и мне получить сухой па ек, чтобы быть с ними, -- произнес Матковский, обра щаясь к командиру корабля. 101 Пастухов знал, что на замполита можно положиться, что он не только хороший политработник, но и опытный моряк, что еще в 1932 году комсомолец Матков-ский плавал вторым помощником капитана на теплоходе "Пионер", нес вахту на ходовом мостике, не раз штормовал на Иссык-Куле. Командир был уверен: в трудную минуту замполит сможет помочь не только словом, но и делом. -- Добро, -- удовлетворенно произнес Пастухов. -- Только пусть вас хорошо задраят снаружи. Предусмотрел командир и другие меры на случай аварии. Корабль все больше зарывался носом, оголяя винты. Усилилась вибрация корпуса, а ход уменьшать было нельзя. Отстать от конвоя -- значило стать мишенью для гитлеровской подводной лодки... Положение корабля становилось критическим. Однако командир своими уверенными действиями, спокойствием задавал тон, все члены экипажа работали четко, проявляя исключительную выносливость и мужество. На меридиане Медвежьего начались атаки гитлеровских подводных лодок. Взрывы глубинных бомб раздавались трое суток, пока конвои не вошел в Кольский залив. Проникнуть внутрь охранения врагу так и не удалось. Еще в Баренцевом море попали в полосу тумана. "Запчастям" пришлось труднее всех: англичане сняли с корабля радиолокацию, и советские моряки должны были проявить максимум бдительности, высокую морскую выучку, чтобы избежать столкновения с другими судами. Грозила опасность и от плавающих мин. Ветре- 102 ча с одной из них на подходах к Кольскому заливу едва не оказалась роковой. Всего в нескольких метрах от борта заметил ее впередсмотрящий. Резким отворотом вправо А. Е. Пастухову удалось избежать столкновения и спасти эсминец от подрыва. -- В годы войны мне приходилось попадать в раз ные переделки, но этот переход на "запасных частях" остался в памяти на всю жизнь, -- вспоминал Алек сандр Евгеньевич Пастухов. -- Высокий патриотизм и самоотверженность были характерны, конечно, не только для нашего экипажа. Замечательные люди слу жили и на других кораблях Северного флота. Но зада чи, выпавшие на нашу долю, были необычными. Это по нимал каждый член команды, и моряки делали подчас невозможное в тех условиях. Александр Евгеньевич скромно умолчал о том, что сам он весь переход не сходил с мостика и экипаж это видел. Вера в командира на корабле очень много значит. Немаловажен здесь и характер взаимоотношений командира с офицерами, с личным составом. Особой, пожалуй, деловитостью и глубокой партийностью отличались на эсминце отношения командира корабля и его заместителя по политчасти. Они умело дополняли друг друга, понимали друг друга с полуслова и во всем были единодушны. С приходом эсминца, командующий эскадрой контрадмирал В. А. Фокин, поздравляя личный состав с успешным выполнением задания, сказал: -- Учитывая, что сложную задачу в такой короткий срок мог выполнить только сплоченный И дружный кол лектив, вашему кораблю командующий флотом решил присвоить наименование -- "Дружный". В ответ на слова адмирала раздалось громкое матросское "Ура!". В начале октября вышел из ремонта эсминец "Доблестный", а за ним и наш "Живучий". Настроение у всех было приподнятое -- североморцы, помогая Красной Армии, громили немецких оккупантов на море и на суше. Теперь в боевую сферу включались еще два наших корабля. 15 октября Москва салютовала двадцатью артиллерийскими залпами из 224 орудий войскам Карельского фронта и морякам Северного флота, освободившим Пе-ченгу (Петсамо). В тот день эсминец "Живучий", юз приняв все запасы до полных норм, стал на якорь в Кольском заливе. После полуночи поступило приказание командующего эскадрой готовиться к выходу на боевое задание. "Живучему" предстояло срочно доставить мазут (из собственных запасов) двум сторожевикам, оказавшимся без топлива вдали от базы. Дело было так. Вечером 14 октября сторожевой корабль "Ураган" вышел в Печенгу для траления фарватера, высадки десанта и доставки боезапаса. В кильватер "Урагану" шел сторожевик "Смерч". По курсу и справа от сторожевиков следовали два "больших охотника". На подходе к Линахамари корабли попали в плотное минное заграждение. Параван-тралы одну за другой подсекли 16 вражеских мин. Две из них взорвались в параване "Смерча". Оба сторожевика получили повреждения -- потекли топливные цистерны. Едва дотянули до Линахамари. Там в гавани цистерны законопатили, но топлива взять было негде. Минное поле наш командир решил форсировать вечером -- в период наибольшего прилива. Якорные контактные мины в полную воду менее опасны. Но с другой стороны, вероятность подрыва на плавающих минах в такое время выше. На "Живучем" не было параван-тралов для индивидуальной защиты от мин. Была у нас упрощенная противоминная обмотка, которая хоть и не очень надежно, но все же страховала от магнитных мин. Впереди нас должны были идти тральщики. Наша встреча с этими "малышами", переоборудованными из рыболовных сейнеров, произошла в бухте Пум-манки. Там к нам на борт прибыл командир дивизиона тральщиков капитан 2-го ранга Панфилов. Рябченко собрал в кают-компании вахтенных офицеров. Комдив тральщиков познакомил нас с планом противоминного обеспечения. Нам впервые приходилось так близко сталкиваться с минной опасностью, поэтому слушали Панфилова очень внимательно. Особенно запомнилось мне строгое указание "Живучему": на переходе держаться в пределах узкой протраленной полосы. Для ориентировки на корме тральщиков включались затемненные с боков белые огни. Первыми с залива вышли тральщики. Следом за ними -- мы. Уже темнело, но ходовые огни не включали. На баке и по бортам стояли наблюдатели с шестами в 104 руках для отвода плавающих мин. На мостике мерно попискивал "Асдик". Подводных целей пока не было. Прошло два часа. Трижды мы уклонялись от плавающих мин. И каждый раз, когда мина оставалась за кормой, все затаенно вздыхали: "Слава богу, пронесло". "А что ждет нас впереди? Может, придется поддержать огнем наступающие войска или сразиться с морским противником", -- этими мыслями я поделился с артиллеристом Лисовским. Анатолий, ухмыльнувшись, заметил: -- Это тебе не "Расторопный" с четырьмя "стотрид- цатками". Те бьют до 25 километров и наводка с авто матом стрельбы. А у нас что? Анатолий был прав. Орудийные системы отечественных кораблей обеспечивали весьма точную стрельбу по морским и береговым целям. На "шипах" и калибр не тот, и наводка упрощенная... Яркая вспышка впереди по курсу и последовавший за ней взрыв прервали размышления. Через несколько секунд по палубе застучали падающие осколки. Огонек "малыша", за которым мы шли, исчез. -- Эх, подорвался-таки, бедолага, -- с сожалением, произнес Рябченко. У всех стоявших на мостике сжалось сердце -- каждый понимал, что означает такой взрыв для сейнера. -- Цел, цел тральщик! -- радостно доложил старши на 2-й статьи Головин. И действительно, исчезнувший было огонек снова появился впереди по курсу. Оказалось, в трале взорвалась мина. За кормой тральщика поднялся огромный столб воды. Он-то на время закрыл его от нас. На руле у нас стоял старшина Папушин, напряженно всматривавшийся в ночную тьму; нелегко было ему удерживать в узком фарватере стометровый корабль. Уклоняясь от плавающих предметов, каждый из которых мог оказаться и смертоносной миной, Папушин слегка отводил в сторону форштевень и тут же выравнивал его по кильватерному огню тральщика. Как только рулевой делал отворот, вахтенный офицер давал команду наблюдателям с шестами перейти на шкафут опасного борта для отвода плавающих предметов. А тральщики продолжали подсекать мины. Теперь взрывы стали раздаваться чаще -- увеличилась плотность минного заграждения. 105 В один "прекрасный" момент комдив тральщиков Панфилов просемафорил: "Тралы все перебиты, следуйте самостоятельно". К получению такой вводной мы не были готовы. Корабельный устав на этот счет предусматривает: при неясности обстановки застопорить машины, осмотреться, а потом принять решение. Рябченко слегка нахмурился и перешел на правое крыло мостика. Что будем делать , штурман? По Морскому еже годнику в этот час здесь наибольший прилив. Осадка у нас небольшая, если поторопимся, то мо жем проскочить, -- вы сказал свои соображения Гончаров. -- Средний вперед! -- последовала команда. Как только машины дали ход, носовой и кормовой аварийным партиям была объявлена готовность номер один, а личному составу приказано надеть спасательные пояса. На мостике все притихли, лица стали жестче, сосредоточеннее. Моряки, свободные от вахт, находились на верхней палубе -- при взрыве здесь менее опасно. Сложность н опасность ситуации усугублялась тем, что вокруг не было никаких навигационных ограждений и огней. Немцы при отступлении уничтожили все гидрографическое оборудование. -- Мина, право пять, три кабельтова! -- доложил гидроакустик Василии Рыжиков. Он с самого выхода из Пумманок не покидал рубку "Асдика". Вахтенный офи цер Проничкин подправил курс рулевому, и мина оста лась за кормой.