х был неподвижным и густым, словно кисель. Звездолет стремительно скользил под нижней кромкой облаков, держа курс на Гавайи. Черная ночная мгла окутывала Землю насколько хватало глаз.
Час спустя корабль оказался ввиду космодрома Пирл Харбора.
-- Отключить основные двигатели, -- четко распорядился Одинокий Воин. -- Пустить в ход антигравитационную систему.
Команда облачника была выполнена молча и беспрекословно.
-- Идем на посадку.
Через десять минут звездолет мягко коснулся бетонного покрытия. Охотники прильнули к экранам.
Обширное поле космодрома было пусто, лишь в полумиле от них, там, где тускло мерцали огни административных строений порта, смутно маячили очертания нескольких кораблей. Воин направил видоискатель в сторону порта и увеличил изображение в пять раз.
-- Дьявол! -- вырвалось у Марка.
Это были корабли Охотников: "Скиталец", "Лунный бродяга", "Северный викинг" и безымянный космолет Одинокого Воина. "Призраки" опередили их.
-- Они уже здесь, -- нахмурился Стюарт. -- Это осложняет дело.
-- Ничуть, -- возразил Воин. -- Они нам не помеха. Мы невидимы для этих оборотней.
-- Но не для портовой радиолокационной системы, -- заметил Флойд. -- Бьюсь об заклад, нас уже засекли.
-- Люди -- да, но не Мрак, -- спокойно произнес Воин.
-- Мраку ничего не стоит просканировать мозг служащих порта, -- сказал Стюарт.
-- Не думаю. Впрочем, не исключено. В целях безопасности на связь с портом не выходить. Заблокировать все системы радиосвязи. Как говорят у вас на Земле, береженого Бог бережет. В любом случае Мрак не должен знать, кто пожаловал в его логово. Еще раз повторим план операции. -- Воин взглянул на часы. -- Сейчас 9.05. До полудня осталось менее трех часов. Времени не так уж и много, но нам должно хватить. Инспектор Джервис и Ларсен, на вашей совести радиостанция Стратегического Центра.
-- Все будет о'кей, -- заверил Джервис.
-- Марк, Филипп и Джералд очистят административное здание Центра от охраны.
-- Сделаем, Воин, -- за всех ответил Марк.
-- Учтите, вам предстоит иметь дело с людьми. Будьте осторожны, пользуйтесь только гипнопарализаторами, благо, что их на борту достаточно. Действие гипнозаряда рассчитано на пятьдесят пять минут -- по крайней мере, так сказано в бортовом журнале. Вы знаете, как ими пользоваться, я объяснял вам. Главное -- вывести из строя телефонную станцию. Крамер должен остаться без связи. Инспектор, к вам это относится в равной мере, радиосвязь также должна быть пресечена.
-- Ясно, -- буркнул Джервис.
-- Флойд останется на корабле и будет поддерживать связь с каждым из нас посредством индивидуальных раций. Будь постоянно в эфире и жди моего сигнала. -- Флойд кивнул. -- К Чарльзу Крамеру пойдут капитан Стюарт и я, группа Марка присоединится к нам в последний момент. Всем ясно?
Ответом Воину послужило общее молчание.
-- Тогда за дело, друзья, -- заключил облачник. -- Сегодня мы должны покончить с Мраком раз и навсегда.
Звездолет бесшумно стартовал с космодрома Пирл Харбора и взял курс на Гонолулу.

 

Глава сорок четвертая

ЛОГОВО МРАКА

      9.35, пятое июля.

-- Мы над целью, -- заявил Флойд, занявший место пилота по распоряжению Воина. -- Стратегический Центр прямо под нами. Расстояние до земли -- семьсот ярдов.
-- Отлично. -- Облачник обвел взглядом группу землян. -- Пора. И помните, все здания Центра находятся в сфере действия защитного поля. Система защиты включена на максимальный радиус действия. Мы невидимы для Мрака. Инспектор Джервис, Кнут Ларсен, первый выход ваш.
-- Мы готовы, Воин, -- кивнул Джервис.
-- Ступайте.
Из стального брюха звездолета вниз, к земле, устремилась длинная цилиндрическая шахта, пока с глухим стуком не уперлась в черный асфальт в сотне футов от главного корпуса Центра. По шахте бесшумно заскользил лифт, унося в неизвестность Берта Джервиса и капитана "Северного викинга". Как только ноги их коснулись земли, шахта вместе с лифтом вновь втянулась в чрево последнего корабля облачников.
Полицейский и Охотник огляделись. Безмолвная тьма давила на них со всех сторон. И ни души, ни малейшего признака жизни. Прямо над их головами смутно вырисовывались очертания неподвижного звездолета.
Корпус, в котором размещалась радиостанция, стоял чуть поодаль от основного комплекса зданий Стратегического Центра.
-- Туда, -- кивнул Джервис в темноту. -- Я уже был здесь раза два-три.
Неслышными тенями двинулись они к радиостанции.
10.00.
Вход на радиостанцию охранялся двумя караульными. Оба были в темных очках. Джервис и Ларсен открыто приблизились к ним.
-- Привет, ребята, -- беззаботно бросил инспектор, незаметно кладя руку на гипнопарализатор. -- Как жизнь, солдатики?
-- Стоять, -- лениво отозвался один из караульных, по-видимому, старший. -- Вход на радиостанцию запрещен.
Ларсен предъявил Галактическую Визу. Караульный замялся. Потом перевел взгляд на инспектора.
-- Федеральная полиция, -- официально сказал тот. -- Нам нужно пройти в здание.
-- Нет. У нас приказ никого не пропускать на территорию станции.
-- Кем отдан приказ?
-- Верховным Стратегом, сэром Чарльзом Крамером.
-- А-а, тогда ясно, -- усмехнулся инспектор, сжимая пальцами пусковой механизм парализатора. -- Да снимите вы эти чертовы очки, в конце концов!
-- Нельзя. Приказ Чарльза Крамера, -- бесстрастно отозвался караульный.
-- Вы же в них ни хрена не видите!
-- Приказ, -- твердил охранник. -- Нам не разрешено вступать в разговоры с посторонними.
-- Поспешим, -- шепнул Ларсен.
Джервис кивнул.
-- Так вы пропустите нас или нет?
-- Только с разрешения лично Чарльза Крамера. Подождите, я свяжусь с лейтенантом.
-- А вот этого делать не надо, ребята, -- мягко улыбнулся Джервис и вскинул парализатор. Мощный парализующий заряд сшиб охранников с ног.
-- Порядок, -- оказал Джервис, переворачивая одного из них. Пошарив по его карманам, он извлек лазерный пистолет. Ларсен проделал то же со вторым охранником. -- Мы очень сожалеем, ребята, что все так вышло. Надеюсь, вы скоро очухаетесь.
-- Их надо связать, -- произнес Ларсен и извлек из кармана заранее приготовленный моток тонкой капроновой веревки.
Связанных и обезоруженных охранников затащили внутрь здания. Караульное помещение располагалось справа от входа. Тесная комната тонула в тусклом свете люминесцентных ламп. Сквозь неплотно прикрытую дверь Джервис разглядел еще двух охранников. Один сидел, развалившись в кресле, и вяло, без интереса, листал потрепанный журнал. Второй стоял посреди комнаты и тупо смотрел в стену. На этом втором были погоны лейтенанта. У обоих на носах красовались темные очки.
-- Эй, ребята, помогите-ка нам, -- крикнул Джервис и толкнул ногой дверь.
Вдвоем с Ларсеном они втащили безжизненные тела охранников внутрь караулки.
Лейтенант резко обернулся. Лицо его приняло осмысленное выражение.
-- Что с ними? -- кинулся он навстречу вошедшим.
-- А дьявол их разберет, -- пожал плечами Джервис.
Лейтенант склонился над телами своих подчиненных. Второй охранник отбросил журнал и с явной неохотой поднялся с кресла.
-- А вы кто такие, черт побери? -- внезапно выпрямился лейтенант, хватаясь за пистолет.
-- Спокойно, приятель, -- процедил Джервис и нажал на спусковой механизм. Лейтенант упал, словно тряпичная кукла.
Второй охранник попятился к стене. Джервис направил ствол парализатора прямо ему в голову. Из горла охранника вырвался хриплый клекот, напоминающий журавлиный.
-- Извини, браток, у нас нет выбора.
Невидимый заряд достиг цели. Закатив глаза, охранник медленно сполз по стене на пластиковый пол.
Этих тоже связали. Потом всех четверых аккуратно сложили на полу и выключили свет.
Инспектор связался с бортом звездолета.
-- Мы в здании, Стюарт. Пока все идет по плану.
-- О'кей, Берт. Держите нас в курсе.
Покинув караульное помещение, Джервис тщательно запер дверь, а ключ зашвырнул под лестницу, ведущую наверх.
-- А теперь за мной, Охотник!
Они кинулись к лифту. Ни одной живой души не попалось им по пути.
10.15.
Одинокий Воин повернулся к боксеру.
-- Теперь ваш выход, Марк.
Тот молча кивнул.
Через пять минут трое Охотников за Мраком -- Марк, Герцог и Джералд -- достигли земли. В полумраке смутно маячил вход в главное здание Стратегического Центра. Ровно год назад двум сотням "избранников судьбы" здесь торжественно вручали Галактические Визы. Те, кто остался в живых, возвращались сюда тайком, словно диверсанты.
-- Эй, кто там? -- донесся из темноты резкий окрик. -- Отвечайте, не то буду стрелять!
До входа в здание было более сотни футов. Слишком далеко для гипнопарализатора.
-- Свои, -- беспечно отозвался Марк. -- Не стреляй, приятель, мы от Сэма.
К моменту высадки на Землю свечение Марка окончательно иссякло, и теперь он снова походил на самого себя.
Держа парализаторы наготове, трое Охотников быстро пересекали открытое пространство.
-- От какого еще к дьяволу Сэма? -- раздраженно крикнули из темноты.
-- От Сэма Стокера. Да ты что, парень, не знаешь Сэма Стокера? -- Марк коротко рассмеялся.
-- Не двигаться! -- рявкнул охранник.
Охотники замерли.
Двадцать футов. Теперь можно.
Охранников было трое. Первый же залп уложил всех троих на месте.
-- Видать, облачники знали толк в оружии, -- заметил Герцог, поглаживая холодный ствол парализатора.
Охранников разоружили, связали и оттащили подальше от входа, в самую гущу декоративного кустарника, чьи заросли обрамляли фасад здания.
-- Никогда не думал, что придется с боем брать Стратегический Центр, -- покачал головой Джералд. -- Похоже, мир перевернулся и окончательно спятил.
-- Он перевернется, если мы не войдем внутрь, -- отозвался Марк, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. -- Порядок, ребята. Первый раунд наш. Мы почти у цели.
Беспрепятственно проникнув внутрь здания. Охотники навели порядок в караульном помещении (двое охранников плюс какой-то штатский за пультом компьютера -- никто из них не успел даже пикнуть) и осторожно двинулись вверх по широкой винтовой лестнице, устланной мягкой ковровой дорожкой. В здании царили полумрак и запустение. Ни единого человека ни на лестнице, ни в прилегающих к ней коридорах и холлах.
-- Да что они все здесь, вымерли, что ли? -- удивленно прошептал Джералд, озираясь по сторонам.
-- Может и так, -- отозвался Марк.
На третьем этаже, там, где от лестницы ответвлялся прямой, как стрела, коридор, они наткнулись на пост. Охранник был один.
-- Пропуск, -- потребовал он.
Марк предъявил Галактическую Визу.
-- Охотники за Мраком? -- в голосе охранника прозвучало откровенное удивление.
-- Они самые, приятель. Проводи нас на телефонную станцию, будь так добр. Мы спешим.
Охранник замотал головой. Массивные черные очки заерзали на его носу.
-- Нет. Без пропуска вы не пройдете.
-- Разве это не пропуск? -- Марк снова сунул ему под нос запястье с пластиковым браслетом.
-- Теперь нет. Нужен специальный пропуск, подписанный лично Чарльзом Крамером.
-- Снова этот Крамер! -- выругался Герцог.
Марк пожал плечами и полез в карман.
-- Хорошо, будет тебе пропуск. -- Холодный ствол лазерного пистолета уперся охраннику в шею. Даже в сумеречном свете двух-трех светильников, горевших в полнакала, было видно, как побледнело и вытянулось его лицо. -- Ну-ну, приятель, не стоит так нервничать. Твоя шкура останется без единой отметины, если ты отведешь нас на телефонную станцию.
Охранник затряс головой.
-- Нет... не могу... -- выдавил он с трудом. -- Не имею права... покидать пост. Мое появление в неположенном месте вызовет подозрения.
-- Разумно, -- кивнул Марк. -- Тогда выкладывай все, что знаешь. Количество и места расположения постов. Этаж и номер помещения телефонного узла. Быстрее, приятель, у нас нет времени.
-- Да-да, конечно, -- засуетился охранник, обливаясь потом. -- Все, все расскажу.
Охотники внимательно выслушали сообщение пленного. В заключение охранник взглянул на электронные часы, висевшие над его головой, и добавил:
-- В 11.00 производится ежечасный опрос всех постов корпуса. Обычная процедура, введенная несколько дней назад.
Марк бросил быстрый взгляд на часы. 10.50.
-- Не успеем, -- пробормотал он и хрустнул суставами могучего кулака.
Вцепившись в охранника, он с силой тряхнул его.
-- Все подробности, живо! Всю процедуру опроса, от и до! Ну!!
Охранник скороговоркой выложил все, что требовал от него Марк. Тот резко обернулся к Герцогу.
-- Филипп, быстро вниз, в помещение караульной службы. Ты слышал, что сказал этот тип. Проведешь опрос постов по всем правилам. Ровно в одиннадцать, секунда в секунду.
Герцог кинулся к лифту. До одиннадцати оставалось три минуты...
10.53.
-- Без знания кода нам не войти, -- сказал Кнут Ларсен.
Они стояли перед запертой массивной дверью. Лишь она одна отделяла их от цели -- там, за этой последней преградой размещалась радиостанция Стратегического Центра. Возле двери лежал крепко связанный бесчувственный охранник.
-- Что ж, придется воспользоваться древним надежным способом, -- отозвался Джервис. -- Отойди-ка в сторонку, приятель.
Инспектор вынул лазерный пистолет и направил его на компьютерный замок. Тонкий луч вспорол верхнюю панель, из поврежденной проводки посыпался каскад искр.
-- Готово, -- сказал Джервис, пряча оружие. -- Если не ошибаюсь, дверь открывается вовнутрь. Рискнем?
Ларсен молча кивнул.
Взяв разбег, они кинулись к двери. Под напором их тел дверь с треском влетела внутрь помещения.
-- Всем оставаться на местах! -- рявкнул Джервис.
Зоркий взгляд его скользнул по побледневшим лицам сотрудников радиоцентра. Шестеро. Не вооружены. Похоже, эти штатские технари и понятия не имеют, как обращаться с простейшим лазерным пистолетом. Инспектор усмехнулся.
-- Все в порядке, ребята, -- спокойно проговорил он и сунул в угол рта сигарету.
Вперед выступил плотный мужчина в темных очках.
-- Что это значит, господа? -- с вызовом спросил он. -- Вы террористы?
-- Как раз наоборот, приятель, -- снова усмехнулся Джервис. -- Мы из полиции.
Мужчина пожал плечами.
-- Для полицейских вы избрали не слишком обычный способ проникать в помещения.
-- Зато самый верный. Давай-ка об этом потолкуем чуть позже, а, приятель? Сейчас я как-то не расположен к подобным диспутам. Кто у вас главный?
-- Ну я, -- нехотя отозвался все тот же мужчина. -- А в чем, собственно, дело?
-- Заткнись, -- прикрикнул на него Кнут Ларсен, грозно сдвигая брови. -- И отвечай на вопросы.
11.00.
Из индивидуальной рации охранника донесся ровный голос Герцога:
-- Всем постам караульной службы корпуса Д-5. На связи капитан Макс Шильман. Доложите обстановку. Пост номер один?
Это был тот самый пост, на котором сейчас находились Охотники за Мраком.
-- Отвечай! -- прошипел Марк, с силой пнув охранника в бок. Тот охнул от боли и дрожащей рукой приложил микрофон к губам.
-- Все в порядке, капитан, -- сдавленно произнес он.
-- Пост номер два?
Вздох облегчения вырвался из груди Марка.
Дальше все пошло как по маслу. Никто ничего не заподозрил. Остальные пять постов отозвались согласно принятой форме. Появился Герцог.
-- Отлично сработано, Филипп, -- похлопал его по плечу Марк. -- А теперь, приятель, -- он круто повернулся к охраннику, -- тебе придется малость вздремнуть. Нам некогда валандаться с таким мерзавцем, как ты.
Ствол парализатора уперся в грудь белому как мел охраннику. Тот выпучил круглые от испуга глаза и задергал головой.
-- Нет... не надо... я...
Гипнозаряд свалил его на пол.
-- Телефонный узел этажом выше, -- сказал Марк. -- Вперед.
11.02.
Джервис обвел взглядом помещение, напичканное компьютерной и радиопередающей аппаратурой.
-- Готовитесь выйти в эфир, ребята? -- ласково спросил он. -- Я бы хотел внести некоторые коррективы в вашу радиопередачу. И ты поможешь мне в этом. -- Он ткнул пальцем в того, кто назвался главным.
-- С удовольствием, -- неожиданно ответил тот.
-- Вот как! -- Джервис с интересом уставился на него. -- Ваше имя, коллега?
-- Это еще зачем? -- насторожился мужчина.
-- Земля должна знать своих героев. Итак?
Мужчина в очках (впрочем, здесь все были в очках) пожал плечами.
-- Поль. Поль Радомский.
-- О'кей, Поль, ты нам поможешь. Речь идет всего лишь о замене обычной информационной сводки моей собственной версией передачи. Клянусь Землей, ты не пожалеешь об этом, Поль Радомский.
-- Согласен, -- кивнул тот.
-- И сними ты эти проклятые очки, приятель.
-- С великим удовольствием.
Радомский с готовностью сдернул с лица очки. На Джервиса устремилась пара изучающих глаз. Глаз, в которых проглядывалась явная симпатия к "террористу".
-- Мы сработаемся, Поль. Вот увидишь, -- сказал Джервис и улыбнулся.
-- Время, инспектор, -- напомнил Кнут Ларсен.
-- Да-да, я знаю.
-- Вы нарушили приказ Верховного Стратега, господин Радомский, -- внезапно раздался резкий голос одного из служащих. -- Вам придется отвечать за ваши действия.
-- Отвечу, Рендолф, -- полуобернувшись, бросил Радомский.
-- И немедленно, шеф. -- Служащий схватился за телефон.
Но прежде, чем он успел коснуться наборной клавиатуры, лазерный луч, пущенный Кнутом Ларсеном, превратил аппарат в оплавленную груду металла и пластмассы.
Рендолф отскочил в сторону, дико выпучив глаза.
-- Каковы настроения остальных, господа? -- вопросил Джервис, медленно скользя взглядом по лицам служащих. -- Столь же верноподданническое, или, быть может, есть среди вас еще кто-нибудь, кому уважаемый Чарльз Крамер встал поперек глотки, словно кость?
Не выдержав пристального взгляда инспектора, четверо служащих опустили глаза.
-- Ясно, -- подвел черту Джервис. -- Поддерживаем нейтралитет. Это ваше право, господа. Ларсен, -- он обернулся к Охотнику, -- эти пятеро на твоей совести. Я пока займусь их шефом.
Ларсен кивнул. Смерть товарищей-"викингов" сделала его мрачным и молчаливым, порой даже жестоким. Он знал, что это состояние со временем пройдет, -- но не раньше, чем будет уничтожен Мрак. В этом он был уверен.
Наметанный глаз Ларсена наткнулся на распахнутую дверь в подсобное помещение.
-- Всем туда! -- крикнул он, ткнув стволом парализатора в сторону подсобки. -- Живее!
Пятеро служащих радиоцентра обреченно потянулись к выходу.
-- Что он собирается с ними сделать? -- В глазах Радомского промелькнул испуг.
-- Да ничего страшного, -- усмехнулся Джервис, -- уложит на часок поспать. Через час они очухаются, в этом я тебе ручаюсь. Вынужденная необходимость, не более, я не хочу, чтобы у меня за спиной орудовали типчики вроде этого вашего Рендолфа. Итак, начнем?
-- Каковы мои обязанности?
-- А вот об этом мы сейчас как раз и потолкуем, приятель Поль.
11.12.
-- Всем лечь на пол, чертовы куклы! -- гаркнул Марк.
Три перепуганные девушки, весь штат телефонной станции Стратегического Центра, с грохотом посыпались на пол. У одной из них свалились черные очки, она судорожно схватила их и вновь напялила себе на нос.
Марк улыбнулся.
-- Так-то, крошки. Жаль, что придется попортить ваши прически, барышни.
-- Вы нас убьете? -- пискнула одна.
-- Убьем? -- Марк расхохотался. -- Ну что вы, красавицы, мы вас сожрем прямо живьем. Джералд, старик, свяжи их. Думаю, в этих пушках, -- он встряхнул парализатор, -- нет необходимости. Вы ведь будете сидеть тихо, как мышки в норке, не так ли?
Одна из девушек быстро-быстро закивала. Три пары круглых глаз заворожено смотрели на Охотников.
-- Терпеть не могу воевать с девчонками, -- скривился Марк.
-- Мы делаем это ради их же блага, -- заметил Герцог.
-- Иначе бы меня здесь не было, дружище. Готово, Джерри?
-- Готово, Марк.
-- Тащи их сюда.
На негнущихся ногах девушки приблизились к Марку.
-- Какая мерзость, -- брезгливо сморщился тот и поочередно сдернул с каждой черные очки. Потом аккуратно сложил их на полу и тщательно растоптал. -- Ну вот, теперь совсем другое дело. -- Он приветливо улыбнулся. -- Какое кощунство скрывать такие славные мордашки за этим черным дерьмом! А теперь, барышни, станьте сюда и не стучите зубками.
Оттеснив пленниц в безопасное место, Охотники вынули трофейные пистолеты и принялись поливать оборудование станции лазерным огнем. Через пять минут все было кончено. Телефонная станция Стратегического Центра перестала существовать.
-- Отлично сработано. -- Марк удовлетворенно хмыкнул. -- Надеюсь, вы на нас не в обиде, красавицы. Сидите здесь и не высовывайтесь. Мне очень жаль, но мы вынуждены покинуть вас. Во избежание непредвиденных неприятностей, мы вас запрем. Идет? Рад, что вы согласны. И еще. Одно только слово, крошки: где Крамер?
-- Седьмой этаж, -- слабо пролепетала одна из пленниц.
-- Какая поразительная осведомленность! Все, мы убираемся. -- Марк двинулся к дверям, делая знал Герцогу и Джералду. -- И учтите, выход заминирован. Кричать тоже не нужно, здесь никого нет. Пусто, как сказал Буратино, сунув нос в дырку от бублика.
Они вышли из помещения станции. Марк связался с кораблем.
-- Командир, телефоны молчат по всему Центру.
-- Прекрасно, Марк. Выяснили, где Крамер?
-- Сейчас мы идем туда. Седьмой этаж.
11.2О.
-- Да вы с ума сошли! Зачем вам детский смех?
-- Делай, что тебе говорят, Радомский.
Радомский пожал плечами.
-- И стоило из-за этого заваривать всю эту кашу?
-- Стоило, -- твердо сказал Джервис.
-- Я ничего не поникаю.
-- Поймешь, когда придет время. Скажу лишь одно: мы собираемся уничтожить Мрак.
-- О черт! -- вырвалось у Радомского. -- Тогда я с вами, -- с готовностью добавил он. -- Хотя понимаю теперь еще меньше прежнего.
-- Хватит болтать. Ищи, что я сказал.
Радомский склонился над клавиатурой, пальцы быстро замелькали по клавишам. Джервис и Ларсен напряженно следили за его действиями.
-- Есть! -- воскликнул Радомский пятью минутами позже. -- Секция 217, ячейка А-384.
Он обернулся и бросил беглый взгляд на обширный стеллаж, полностью скрывающий одну из стен. Именно там хранились лазерные диски с сотнями тысяч всевозможных записей, своего рода звуковой архив радиостанции Стратегического Центра.
-- И еще музыка, Радомский, что-нибудь для души.
-- Рахманинов, -- вставил Кнут Ларсен.
-- Пусть будет Рахманинов, -- согласился Джервис.
Радомский развел руками.
-- Это чистое безумие, господа.
-- Делай, что тебе говорят, -- повысил голос инспектор.
-- Воля ваша.
Еще несколько долгих минут ушло на поиски нужного диска. Когда Берт Джервис вновь вышел на связь с кораблем, до полудня оставалось ровно тридцать минут.
11.30.
-- Пора, -- сказал Одинокий Воин, рывком поднимаясь с кресла. -- Обе группы выполнили свою миссию. Теперь наша очередь, капитан Стюарт. Путь к Крамеру свободен.
-- Я готов, Воин, -- поднялся следом Крис Стюарт.

 

Глава сорок пятая

ПОЕДИНОК

      Электронное табло высветило цифру "семь". Двери лифта бесшумно расползлись, открыв взорам Охотников полутемный холл. Крис Стюарт и Одинокий Воин шагнули вперед. Три гипнопарализатора уперлись им в грудь.

-- Свои, Марк, -- вполголоса произнес Стюарт.
Марк ухмыльнулся и опустил оружие.
-- Осторожность никогда не помешает, командир.
-- Меры приняты? -- опросил Одинокий Воин.
-- Все чисто, Воин. Трое охранников дрыхнут под лестницей.
-- Пойдете с нами, земляне. Впятером у нас больше шансов одолеть эту заразу.
Они прошли через огромный зал, в котором год назад Стратег-Хранитель вручал им Галактические Визы. В сумеречном свете зал походил на мрачный подземный грот.
-- Крамер там, -- Марк кивком указал на высокую дверь, смутно выделявшуюся на фоне стены, забранной черными драпировками.
Они остановились у входа в резиденцию Верховного Стратега. Воин связался по рации с Флойдом О'Дарром.
-- Сократи радиус действия защитного поля до минимума, Флойд.
-- О'кей, Воин.
Воин прервал связь. Лицо его светилось твердой решимостью и верой в свои силы -- и это несмотря на то, что Мрак теперь в любую минуту мог обнаружить их. Если уже не обнаружил.
-- Может, не стоило бы рисковать? -- спросил Герцог.
Облачник медленно покачал головой.
-- Крамер должен видеть, с кем имеет дело. Пришло время вести игру в открытую.
Он уверенно шагнул к двери и бегло осмотрел ее.
-- Ни единого замка, -- тонкая усмешка легла на его лицо. -- Этот тип слишком уверен в себе.
Он слегка толкнул дверь. Та подалась, приоткрыв узкий проход.
-- Ну, с Богом, -- вздохнул Воин и шагнул вперед. Один за другим потянулись за ним Охотники, крепко сжимая в руках оружие. Оружие, которое вряд ли им пригодится.
Личные апартаменты Верховного Стратега тонули в глубоком сумраке. Окна были зашторены, один-единственный светильник едва тлел, рождая чудовищные тени и страх. Охотники бесшумно скользнули в кабинет Крамера. Правитель Земли стоял посреди помещения. Стоял неподвижно, подобно каменному изваянию, широко расставив ноги, спиной к вошедшим. В его позе, во всей его фигуре чувствовалась страшная, зловещая сила.
-- Год прошел, Стюарт, -- возник в полумраке ровный бесстрастный голос Крамера. -- Вы не выполнили задание. Вас ждет смерть.
Изваяние не шелохнулось, ни на дюйм не изменило позы.
-- Срок истекает сегодня, -- четко произнес Стюарт. -- У меня еще есть время.
-- Ваше время кончилось. Несколько часов ничего не изменят, Стюарт. Вы проиграли.
-- Нет, Крамер, последнее слово еще не сказано.
-- Вы слишком самонадеянны. Впрочем, это твое право, Охотник. -- Голос шефа был безжизненно-ледяным.
-- Это мой долг, Крамер, долг перед гибнущей Землей. И я его выполню, клянусь всем самым для меня святым.
-- У вас нет ни единого шанса. Никто не поможет вам, даже облачник.
Стюарт невольно вздрогнул. Этот Крамер знал все. Знал тайну Одинокого Воина. Знал об их присутствии -- еще прежде, чем они вошли сюда. Но знает ли он о главном? О том, что должно произойти ровно в полдень? Стюарт тут же отбросил эту мысль. Нет, не думать, не думать. Допустить такое все равно что заранее признать свое поражение.
Он гордо вскинул голову.
-- Не вам об этом судить, Крамер. Пока в наших жилах течет хоть капля крови, мы не отступим. Либо мы победим, либо погибнем.
-- Вы думаете, у вас есть выбор? Выбора нет, Стюарт. Вы погибнете. Теперь победить вы уже не сможете. Теперь вы бессильны.
-- Вы слишком торопите события, Крамер. -- Стюарт вновь овладел собой. -- Мрак будет уничтожен, это говорю вам я, капитан Крис Стюарт, командир Особого Батальона Ведомства Космической Безопасности.
Слово было произнесено. Крамер слегка повернул голову; зловеще блеснули черные стекла уродливых очков.
-- Так уничтожь его, Охотник. -- В голосе Крамера промелькнула откровенная издевка.
-- За этим мы и пришли сюда, -- отчетливо произнес Одинокий Воин и шагнул вперед.
Черные тени заклубились под высоким потолком.
Крамер медленно повернулся на каблуках и оказался лицом к лицу с Воином.
-- Ты бредишь, облачник, -- ледяным тоном произнес он.
-- Не надо больше лжи, Крамер, -- спокойно отозвался Воин. -- Ложь -- удел слабых и трусливых. Ни тех, ни других среди нас нет. Мы знаем о тебе все. Ты -- тот, кто именует себя Всеединым Мозгом. Пришло время сбросить маску, Мрак.
Еще одно слово произнесено. Слово, отсекшее все пути к отступлению.
Что-то незримое пронеслось в полутьме кабинета и обдало Охотников волной лютой ненависти и злобы.
Крамер молчал. Он был слишком силен, чтобы защищаться. У ног его лежал весь мир -- что значили для него эти пятеро безумцев, посягнувшие на власть самого владыки вселенского Зла? Ничтожные вши, копошащиеся в собственных экскрементах. Не более.
Слова Одинокого Воина вязли в темноте, словно в вате.
-- Мы здесь для того, чтобы лишить тебя жизни. Той темной, мерзкой, жаждущей крови жизни, имя которой -- ненависть и смерть. Подобно вампиру, ты пьешь людские души, а трупами, десятками, сотнями тысяч трупов устилаешь путь к могуществу и власти над миром. Над миром, в котором навсегда застопорится ход времени. Над миром, лишенным будущего, прошлого, настоящего. Твой мир -- мир небытия, где царят Мрак, Зло и Вечное Ничто. Ты обречен. Власть над пустотой, над небытием, над ничем -- власть мертвого над мертвыми. Ты был обречен изначально, Мрак. Когда иссякнут человеческие души, ты сожрешь самого себя. И ты знаешь это.
Крамер молчал. Тьма в помещении медленно сгущалась, ужас невидимо разливался в плотном зловещем воздухе.
-- У тебя нет выбора, Мрак, -- продолжал Воин, -- и потому ты обречен вдвойне. Горючего в твоем самолете только в один конец. Возвращение невозможно, невозможен и компромисс. Зло, осознавшее и объявившее себя таковым, абсолютно, оно не приемлет сделок и уступок, его удел -- безмерность, всевластье и нетерпимость. Но впереди -- пустота и смерть. Обратный путь заказан -- ты не согласишься на добровольное самоубийство, ибо оно лишает смысла твое существование. Остается одно: сохранить искру жизни -- истинной, единственно реальной, а не той мертвой псевдо-жизни, к которой стремишься ты, -- и питаться ею вечно. Зло не может существовать изолировано, ему нужна питательная среда. Ты сохранишь ее, эту слабую искру, будешь лелеять и беречь ее, не дашь ей угаснуть -- ибо без нее твоя смерть предрешена. Сохранишь тот минимум человеческих жизней, тот предел, перешагнуть который ты не решишься никогда. Земля достигла этого предела, Мрак. Еще неделя, от силы две, и человечество погибнет само собой, уже без твоего вмешательства. Следом погибнешь ты. Но и сохранив жизнь горстке несчастных страдальцев, ты обрекаешь себя на смерть -- обретаешь в третий раз. Тебе, рожденному человеком, никогда не откроются необозримые глубины его души. Ты питаешься грязью, мерзостью, чернотой, но самое чистое, самое светлое, самое прекрасное и вечное, что есть в душе человеческой, навсегда останется вне твоей власти, за пределами твоего понимания и ведения. Рано или поздно придет тот, кто найдет в себе силы и мужество восстать против тебя. Восстать, чтобы уничтожить. Это неизбежно, ибо таков человек. Посмотри на нас, Мрак. Ты видишь -- мы пришли. Смирись с неизбежностью и дай нам убить тебя.
Воин умолк. Потянулись долгие минуты молчания. Вызов был брошен -- теперь Мрак должен принять его.
Тьма становилась плотной и вязкой, почти осязаемой. Тиски ужаса медленно сковывали отважные сердца Охотников.
Крамер неслышно скользнул к зашторенному окну. Теперь он вновь стоял к ним спиной.
В сгущающейся тьме разнесся ледяной, лишенный эмоций голос того, кто некогда был их шефом.
-- Блестящая речь, облачник, хотя лжи и клеветы в ней куда больше, чем истины. Кое в чем ты прав: пути назад у меня действительно нет, но даже если бы он и был, я бы ни за что не отрекся от намеченной цели. Не приемлю я и компромиссов: моя власть должна быть полной, абсолютной, безраздельной; либо я имею все, либо я не существую. Таков мой закон. Я избираю первое. Остальное в твоих словах -- все ложь. Неизбежная смерть, ожидающая меня впереди? Ложь, облачник. Мертвый безжизненный Космос, которым мне суждено править? Откровенная клевета, человек. Ты забыл об одной истине: Вселенная не имеет ни предела, ни меры. Покончив с земным человечеством, я сумею найти питательную среду (твои слова, облачник!) в иной Галактике, если потребуется -- в ином измерении. Я никогда не достигну насыщения, а мир никогда не исчерпает себя полностью -- как может иссякнуть то, что не имеет границ? Моя власть будет возрастать вечно -- вечно буду существовать и я. Таков мой второй закон. Теперь ты знаешь, в чем моя сила -- в вечности и бессмертии. Чтобы выжить, мне не нужны колонии отупевших и свихнувшихся от страха тварей, не способных даже на то, чтобы открыто ненавидеть. Я не питаюсь страхом и отчаянием, этими продуктами низшего качества -- мне нужна только ненависть. Ненависть, готовая испепелять, уничтожать, обращать во прах. Покоренному рабу неведома такая страсть, лишь не сломленный еще враг способен на подобное чувство. Означает ли это, что я буду оставлять за собой мертвую пустыню? Нет, облачник, мне не нужна власть над мертвецами. Уничтожая целые галактики, лишая расы и народы их будущего, разрушая древние цивилизации и высокие культуры, я буду сохранять разрозненные кучки трусливых трясущихся тварей, тот самый минимум, о котором ты так кстати упомянул в своей речи, облачник. Но совсем не затем, чтобы питаться их душами -- что можно взять с пресмыкающегося раба? -- а единственно ради того, чтобы власть моя над миром обрела истинный смысл. И еще в одном ты прав, облачник, власть не может существовать в пустоте, ей нужен человеческий материал, покорные и безропотные особи, которых (а почему бы и нет?) можно искусственно разводить в специализированных питомниках и космических резервациях. Я смогу упиваться властью и могуществом, каких не ведало еще ни одно божество. Я стану Богом -- Богом Зла. Не тем двуличным, бессильным вымышленным богом, которому вы, люди, поклоняетесь уже не первую тысячу лет, а истинным, реально сущим, всесильным, всеведущим, всеединым Богом, Богом Силы, Зла и Мрака. Три ипостаси в одном лице -- чем не ваша Святая Троица? Ты говоришь о тех единицах, которые возомнят себя богами и посмеют восстать против меня? Вряд ли твое пророчество сбудется, облачник, но даже если это и произойдет, я сумею усмирить горстку возроптавших безумцев и строго покарать ослушников и бунтарей. Он был далеко не глуп, этот ваш библейский бог, давший Земле десять своих заповедей. Я дам вам только одну -- ту, что в вашем Писании по праву стоит первой. Покорись богу своему -- гласит она. Непокорных ждет кара, вечный ад без права на реабилитацию. Фанатичным адептам обещан рай. Верный способ внести разлад в человеческое стадо, посеять семена смуты и раздора в душах людей, поделить мир на черное и белое, грешников и праведников. Я принимаю эту заповедь как дар побежденного бога Богу-победителю. Отныне я объявляю ее своею, только ее одну, остальные девять пусть люди делят между собой так, как подскажет им их мелочный и ничтожный разум. Мне они не нужны. Покорность Богу -- вот мой третий закон. Вы нарушили его. Вы будете уничтожены, люди. Мне не нужна крамола в Цитадели. Но смерть вы примете не от меня -- я редко убиваю живую материю. К чему мне эта суета? Люди сами прекрасно справляются с проблемой смерти, за многие тысячи лет они неплохо овладели искусством убийства. Уж мне ли не знать этого! А я тем временем получу удовольствие вдвойне: от мучений жертвы и угрызений совести палача. Разве палач не страдает? Едва ли меньше, чем осужденный на смерть. Я буду упиваться потоками черноты, которую в момент свершения моего правосудия выплеснут оба -- и жертва, и палач. О, это высшее наслаждение -- пить Зло в его первозданном виде! Вот почему я редко убиваю -- зачем лишать себя лишней души, впавшей в неискупимый грех? Пусть люди сами карают ближних своих -- моим именем и моею властью. У богов иные заботы.
Крамер медленно повернулся лицом к Охотникам. Черные стекла очков зловеще блеснули в тусклом, призрачно-холодном свете настольного светильника.
-- И мне, мне, облачник, ты говоришь о смирении! -- насмешливо продолжал Верховный Стратег. -- Мне -- величайшему и могущественнейшему из богов, которых когда-либо знал мир!
-- Твое могущество лишь в одном: в неограниченной возможности убивать, -- возразил Одинокий Воин. -- Больше ты ни на что не способен, Мрак.
-- Хватит, -- резко перебил его Крамер. -- Довольно болтовни. Пора кончать эту комедию, люди. Сейчас я вызову охрану, и мы простимся с вами навеки. Завтра на рассвете вы умрете.
-- Как и Совет Стратегов, расстрелянный тобой неделю назад?
-- Именно, облачник. Только вас покарает не Чарльз Крамер, правитель Земли, а Всеединый Мозг, властитель Тьмы, Бог Зла и Мрака. Завтра, с казнью пятерых бунтовщиков, я открыто провозглашу мое Царство.
-- Люди не станут служить тебе, Мрак.
-- Станут, человек. У меня уже есть штатные палачи, продавшие душу дьяволу. Вряд ли они изменят мне, когда узнают, что под маской дьявола скрывается божество, именуемое Мраком. Вам еще предстоит познакомиться с ними, Охотники за тенями. Аудиенция окончена, господа. Предаю вас в руки ваших соплеменников.
Черной тенью Крамер шагнул к письменному столу и положил руку на телефонную трубку.
Крис Стюарт услышал, как из горла стоявшего рядом Коротышки Марка вырвался короткий смешок -- и вдруг кабинет Крамера взорвался мощным хохотом. Так хохотать мог только Марк. "У бедняги сдали нервы!" -- с ужасом подумал капитан, и тут же почувствовал крепкое пожатие руки боксера. "Все о'кей, командир", -- ясно говорило это теплое дружеское прикосновение.
Крамер резко обернулся. Рука с телефонной трубкой замерла на полпути.
-- Что это значит, землянин? -- сухо спросил он.
Марк едва справился с одолевавшим его смехом.
-- Простите, сэр, но в здании не работает ни один телефон. Вам, как Богу, претендующему на всезнание и всеведение, не знать этого просто... э... неприлично. Да и вообще, Бог с телефонной трубкой в руке -- это, согласитесь, нонсенс.
Его снова разобрал хохот. Джералд Волк и Герцог тут же поддержали друга. Весело заблестели глаза и у Стюарта. Даже Одинокий Воин позволил себе слегка улыбнуться.
Неожиданным смехом и коротким, но метким замечанием Марк, сам того не подозревая, поверг амбиции высокомерного Крамера в прах, развеял по ветру, словно пепел, смешал с пылью и грязью.
Зловещие тени, заполнившие было кабинет, отступили, шарахнулись по темным углам. Стало светлее. Смех делал свое дело.
Был в этом эпизоде с телефоном еще один важный момент, не ускользнувший от внимания людей. Раз Крамер не знал о диверсии на телефонном узле, значит, не знает он и о готовящейся акции на радиостанции. Берта Джервиса и Кнута Ларсена для него сейчас не существовало. Не существовало и безмолвного звездолета облачников с Флойдом О'Дарром на борту, зависшего в каких-нибудь трехстах ярдах над его головой.
Крис Стюарт перехватил взгляд Одинокого Воина. Тот слегка кивнул. Без сомнения, мысли Охотников текли в одном направлении.
Крамер стоял с перекошенным от ненависти лицом. Телефонная трубка так и застыла в его руке.
-- Прекратите этот дурацкий смех, -- прошипел он, швыряя ее на пол. -- Слабоумные, тупые, трусливые безумцы!
Одинокий Воин поднял руку. Смех тотчас же прекратился. Голос облачника зазвучал ровно, спокойно.
-- Землянин прав: ты слишком ничтожен для Бога, разум твой мелочен и примитивен. Человек для тебя -- лишь скопище низменных инстинктов, не более того. Но знай: человек сильнее тебя, ибо в сердце его живут Добро, Любовь, Красота и Справедливость. Зло никогда не станет объектом поклонения и веры, запомни это, Мрак. Ты можешь ослепить его страхом, тьмой, кровью, уничтожить, растоптать, растереть между пальцами, но заставить поверить в благость ада -- никогда. Твоя религия обречена на неприятие, ибо порочна в самой основе своей. Ты слеп, Мрак, слеп и мертв. Уже мертв. Оставь этот мир и исчезни.
Крамер уже овладел собой.
-- Бессмысленная трата времени, облачник, -- надменно проговорил он. -- Довольно. Вы мне надоели, люди. На этот раз я изменю своим принципам и покончу с вами сам. Немедленно, не дожидаясь рассвета.
Охотники подобрались, готовые вступить в последнюю схватку. Плечом к плечу, четверо землян стояли вдоль стены с парализаторами и лазерными пистолетами в руках. Облачник выдвинулся на два шага вперед и являл собой главную ударную силу Охотников. Это понимали и сами Охотники, и Крамер.
-- Итак, начнем? -- Кошачьей походкой Крамер скользнул к окну и отдернул штору. Под самым подоконником стояла массивная, литров на семьдесят, бутыль с черной жидкостью. В руке у Крамера появилась тонкая металлическая трость.
-- Мои приготовления вызывают у вас недоумение, господа, не так ли? -- насмешливо произнес он, слегка постучав тростью по бутыли. Стекло отозвалось глухим дребезжащим звоном; бутыль была заполнена под завязку. -- Сейчас оно рассеется.
Он размахнулся и резко ударил тростью по стеклу. Стекло брызнуло в стороны, бутыль разлетелась, словно взорванная изнутри, и на пол медленно потекла густая вязкая жидкость. В нос Охотникам шибануло вонью разлагающейся плоти.
-- Протоплазма, -- процедил сквозь зубы Марк. -- Кажется, я начинаю понимать...
Из-под высокого, тонущего во тьме свода вниз бесшумно метнулось что-то черное, зловещее, бесформенное.
-- Мрак! -- отшатнулся Джералд.
Сгусток Мрака ринулся к протоплазменной луже и в одно мгновение слился с нею. Протоплазма плаксиво всхлипнула и потянулась вверх черными вздрагивающими метастазами. Синтез начался.
Стюарт уже знал, что произойдет следом. И когда это произошло, он понял, что не ошибся,
"Призраков" было пять. Пять идентичных двойников Криса Стюарта, Джералда Волка, Коротышки Марка, Филиппа де Клиссона, Одинокого Воина. Пять протоплазменных монстров, принявших облик человека. Пять адептов Зла, послушных воле своего хозяина.
-- Я вижу, вы узнали моих верных слуг, -- бесстрастно произнес Крамер. -- Мне очень жаль, что прежние ваши отношения с этими ребятами сложились несколько иначе, чем было задумано. Сейчас мы это исправим, господа. И если уж не суждено вам принять смерть от руки человека, то вы примите ее, по крайней мере, от образа и подобия его. Приступайте, ребята. -- Он слегка подтолкнул тростью ближайшего к нему "призрака", которым оказался лже-Стюарт. "Призрак" шагнул вперед. Следом шагнули остальные монстры.
-- У них нет оружия, -- шепнул Герцог.
-- Вижу, -- кивнул Стюарт, впиваясь взглядом в своего двойника. Словно по команде, "призраки" сделали еще один шаг.
-- Я умываю руки, господа, -- продолжал Крамар. -- Не в моих правилах вмешиваться в разборки между людьми и примитивными формами моего "я".
Примитивные формы, или попросту "призраки", были уже в пяти шагах от группы Охотников. Они остановились и больше не делали попыток приблизиться. В почти полной темноте оба ряда противников напоминали сейчас шеренги соперничающих футбольных команд, выстроившихся в центре поля накануне матча, дабы соблюсти традиционный ритуал и поприветствовать друг друга. Здесь, в этой комнате, никаких приветствий слышно не было. Лишь незримая, непримиримая ненависть -- и больше ничего.
Крамер расположился в кресле и молча наблюдал за символическим поединком двух миров -- мира света и мира тьмы. За черными стеклами его очков пульсировала черная ирреальная жизнь. Жизнь, которая есть сама смерть.
А поединок между тем начался.
Руки "призраков" жадно потянулись к людям. В темноте Охотники не сразу поняли, что происходит. Монстры не двигались, мертвыми статуями возвышаясь в центре помещения. Жили только их руки. Они тянулись к живой человеческой плоти, извиваясь подобно змеям, вытягивались, росли, удлинялись... Десяток рук, которые больше не были руками. Не было и "призраков": псевдо-Охотники слились в единое бесформенное чудовище, от которого воняло так, что людей едва не выворачивало наизнанку.
-- Держитесь, ребята, -- сдавленно произнес Коротышка Марк. -- У этой нежити не хватит духу одолеть нас.
Одинокий Воин отступил назад и стал рядом со Стюартом.
Пальцы протоплазменного монстра превратились в длинные тонкие бескостные щупальца, которые шевелились уже в нескольких дюймах от лиц людей.
-- Да чего мы ждем, черт побери! -- крикнул Джералд. -- Уничтожим эту мразь. Скажи, что делать, Крис. Эй, Воин, ты у нас самый головастый.
-- Жечь, -- несколько глуше обычного, но столь же ровно и твердо произнес Одинокий Воин. -- Сожгите это черное дерьмо, земляне.
-- О'кей, Воин, -- отозвался Марк и сплюнул, -- мы сделаем это.
Отбросив бесполезный теперь гипнопарализатор в сторону, он вынул лазерный пистолет, доставшийся ему в качестве трофея от одного из охранников. Его примеру последовали Герцог и Джералд.
Скользкие холодные щупальца коснулись шеи Стюарта и тут же крепко присосались к открытому участку кожи. Он почувствовал, как неведомая сила словно бы вытягивает душу из его тела. У капитана закружилась голова.
-- Стреляйте же! Ну!! -- крикнул он, едва не теряя сознание.
Ярко-голубыми лазерными вспышками озарился мрачный кабинет Верховного Стратега Галактической Федерации. Тонкие смертоносные лучи кромсали тело протоплазменного чудовища, а оно, злобно шипя и плюясь, медленно оседало, постепенно превращаясь в обычную гниющую жижу. Отсеченные руки-щупальца с противным хлюпающим звуком шлепались на пол и тут же растекались черным вздрагивающим студнем.
С трудом держась на ногах, Стюарт ухватился за щупальце, впившееся в него, и с силой его рванул. В руке остался черный дрожащий обрубок, который внезапно обмяк и превратился в вязкую бесформенную массу.
-- О, черт, -- выругался он, брезгливо стряхивая с ладони липкую слизь. В голове сразу прояснилось.
От многорукого монстра осталась лишь лужа беспомощной протоплазмы. Отсеченные лазерным пламенем щупальца, словно гигантские черви, извиваясь, вливались в нее со всех сторон. Но Охотники за Мраком не прекращали огня: протоплазма должна быть сожжена дотла.
-- Превратите в пепел это вонючее дерьмо! -- прохрипел Стюарт. Краем глаза он заметил, как напрягся в своем кресле Чарльз Крамер.
Марк, Герцог и Джералд обступили жалобно повизгивающую, словно подбитого метким выстрелом из рогатки пса, протоплазменную лужу и жгли ее лазерным огнем. Жгли с остервенением, с дьявольским злорадством и яростным упоением одержимых.
-- Получай, зараза! -- ревел Марк, впиваясь пальцами в рукоятку пистолета. -- А-а, не нравится! Вот тебе еще!
-- Назад! -- крикнул Одинокий Воин.
Из-под самых их ног, подобно ядерному грибу, взметнулось вверх черное облако и зависло над людьми. Сгусток Мрака, до сего момента слитый с протоплазменной оболочкой, вырвался наружу.
"Так душа покидает тело мертвеца", -- внезапно пришло на ум Стюарту нелепое сравнение.
-- Всем назад! Этим я займусь сам. Пора и мне вступить в игру.
Земляне разом отступили. Одинокий Воин шагнул вперед. Сгусток Мрака клубился в каком-нибудь ярде от его лица.
В сумеречном свете блеснула стальная трость Крамера. Резкий взмах -- и черный сгусток, повинуясь воле господина, ринулся на Воина.
Но облачник опередил его.
Быстро взметнулись вверх руки человека, все десять пальцев, словно в ритуальном колдовском заклинании, устремились к бестелесному черному врагу. Сгусток замер, как если бы наткнулся на непреодолимую преграду, почти касаясь пальцев Воина. Со стороны могло показаться, что человек держит над головой гигантский черный мяч, готовясь швырнуть его в баскетбольную корзину.
Несколько тревожных, напряженных минут все пребывали в неподвижности, даже Крамер, подавшись вперед и привстав с кресла, походил сейчас на черную каменную статую. И тут произошло нечто странное.
Кончики пальцев облачника замерцали холодным голубоватым пламенем. Свечение становилось все сильнее и сильнее, пока наконец не вспыхнуло ярко-голубым огнем, объяв кисти рук Воина светящимся ореолом. По лицу его струился пот, два пылающих глаза сверлили нависшее над ним темное облако, губы бессвязно шевелились, шепча непонятные слова, могучая таинственная сила, рожденная волей человека, изливалась вовне и концентрировалась в кончиках пальцев.
Земляне замерли, пораженные увиденным. Две силы схлестнулись в чудовищном поединке -- сила тьмы и сила света. Кто одержит верх в этой схватке?
Сгусток Мрака стал менять свои очертания. Теперь он походил не на бесформенное облако, а на опрокинутую вверх дном чашу, края которой медленно обволакивали человека.
-- Держись, Воин! -- не вынес напряжения Герцог. Воин словно только того и ждал. Не успело еще умолкнуть эхо от этого крика, как зловещую тишину кабинета разрезал четкий, подобный удару хлыста, голос облачника:
-- Умри, Зло!
Из его пальцев брызнули голубые молнии и вонзились в ненавистный сгусток. Мрак вздрогнул, словно от пронзившей его боли, заметался, задергался и... исчез. Растворился без следа.
Несколько секунд Воин стоял с поднятыми руками. Свечение медленно убывало, пока не иссякло совсем. Тогда он сжал пальцы в кулаки и с хриплым выдохом уронил руки вдоль тела. Он победил, хотя победа далась ему нелегко: он был вымотан до предела.
Стюарт шагнул вперед и молча положил ему руку на плечо. Воин не обернулся, его взгляд был устремлен на Крамера.
А тот тем временем корчился в своем кресле, все тело его крутило и ломало в сильнейших судорогах. Одинокий Воин криво усмехнулся.
-- Выходит, и тебе может быть больно, Мрак, -- холодно произнес он.
Усилием воли Крамер овладел собой. Держась рукой за подлокотник кресла и шатаясь, он с трудом поднялся. Прошла еще минута, и он снова стал прежним Чарльзом Крамером -- надменным, бесстрастным, ненавидящим.
-- Признаюсь, я удивлен, -- сухо сказал он. -- Я недооценил вас, люди, и в первую очередь тебя, облачник, -- он ткнул тростью в сторону Одинокого Воина. -- Да, вам удалось причинить мне боль, вы -- первые, кто смог это сделать. Но представление продолжается, не так ли? -- Злобная усмешка исказила его беззубый рот. -- Не будем терять времени, господа, займемся делом. Как насчет того, чтобы прослушать последнюю сводку новостей?
Стюарт бросил быстрый взгляд на светящееся табло наручных часов.
11.59. Сейчас начнется.

 

Глава сорок шестая

УНИВЕРСАЛЬНОЕ ОРУЖИЕ

      Крамер так и не смог проникнуть их мысли. Этот проклятый монстр в темных очках, возомнивший себя Богом, был вовсе не так всеведущ, как хотел это показать. Человек для него оставался закрытой книгой, и чтение ее без знания элементарных основ азбуки было для него занятием непосильным. Стюарт вдруг понял, что он, этот тип, называющий себя Всеединым Мозгом, боится их, людей, боится всего, что дышит, мыслит и не согласно покориться. Боится бунтарей. Боится свободомыслия. Боится чужой воли, человеческого сердца и солнечного света.

Стюарт оторвал взгляд от часов и уверенно посмотрел Крамеру в лицо.
-- Вы доставите нам этим огромное удовольствие, шеф, -- насмешливо произнес он.
Крамер в упор уставился на Стюарта. Он смутно сознавал, что начинает терять инициативу в этом поединке.
-- Вот как? Впрочем, страдания и боль всегда вызывали у людей повышенный интерес, а кровавые зрелища приводили в животный восторг. Что ж, послушаем, что произошло в моей Вселенной за истекшие сутки. Вы готовы, господа?
В ту же секунду невидимые динамики наполнили помещение позывными радиостанции Стратегического Центра. Сердца Охотников заколотились с такой бешеной энергией, что, казалось, вот-вот вырвутся из грудных клеток, а их стук разнесется на многие мили вокруг. Сейчас или никогда. Победа или смерть.
Еще не смолк последний сигнал, предваряющий ставшую уже традиционной краткую речь Верховного Стратега, как Крамер почувствовал что-то неладное. Что-то в звуках, доносившихся из динамиков, было не так.
И тут зазвучала тихая мелодия третьей симфонии Рахманинова. А следом, сливаясь с мягким очарованием волшебной музыки, в помещение ворвался страстный голос Кнута Ларсена.
"Люди мира!
К вам обращается Кнут Ларсен, капитан "Северного викинга", один из немногих уцелевших Охотников за Мраком.
Остановите кровавое безумие. Откройте ваши сердца навстречу свету и добру. В ваших силах сделать это, люди Земли.
Чудовище оплело наш мир смертоносной сетью, оно пьет нашу кровь, душит, мутит разум, пробуждает низменные страсти. Ведет человечество к гибели, толкает в бездонную пропасть. Уже разверзлась она под нашими ногами, еще шаг -- и мир рухнет в бездну.
Имя этому чудовищу -- МРАК.
Остановитесь, люди. Этот шаг будет последним. Объединитесь во имя благой цели, во имя жизни наших детей, дайте отпор черному чудовищу. Это в наших силах, люди Земли.
Не верьте слухам, что Мрак непобедим. Он должен быть уничтожен, и мы его уничтожим. Это говорю вам я, Кнут Ларсен, Охотник за Мраком.
Мрак порожден тысячелетиями человеческой истории, мы сами создали его, и вина за творимое безумие лежит целиком на нас -- и вина, и ответственность. И мы, люди Земли, можем и должны очистить мир от черной проказы. Никто не спасет нас, никто не придет на помощь. Наша судьба в наших руках. Помните это, люди Земли.
Не верьте Чарльзу Крамеру. Он не человек, он -- исчадие ада, первозданное зло, мозг Мрака, его воля, разум, направляющая сила. Не дайте осуществиться его дьявольскому замыслу, остановите Мрак, сбросьте оковы безумия и ненависти. Пусть больше не текут потоки крови, не гибнут люди, не сиротеют дети, не гремят выстрелы, не рвутся бомбы.
Сейчас, в эти самые минуты, горстка отчаянных храбрецов вступила в смертельный поединок с тем, кто называет себя Чарльзом Крамером. Нас мало, всего несколько человек -- тех, кто открыто бросил вызов Мраку. Мы боремся за вас, люди Земли, за солнечный свет и будущее Вселенной. Мы протягиваем вам руку помощи, примите ее, люди, это рука друзей. Вместе мы сбросим ненавистное иго черной вселенской чумы.
В эти минуты решается судьба мира, и решаем ее мы, люди. Пока звучат мои слова, всерьез задумайтесь над этим. Вспомните о самом сокровенном, самом прекрасном, что есть в вашей жизни. Вспомните о цветах, о первых весенних цветах. Вспомните о музыке. Вспомните о безмятежных и чистых годах вашего детства, наполненных любовью родных и близких. Вспомните о матерях, о тех, кто любит вас, и кого любите вы. Вспомните о ваших детях. Об их будущем -- неужели оно безразлично вам? Неужели ваши сердца превратились в холодный камень? Вспомните светлую улыбку вашего маленького сына, вашей крохотной дочурки, от которой расцветает все вокруг, а на сердце вдруг становится тепло и спокойно. Вспомните маленькие ласковые ручонки, обнимающие вас за шею, лучащиеся любовью глазки, заглядывающие в ваши глаза. Вспомните об этих невинных созданиях, чья судьба решается в эти минуты. Вглядитесь в их лица. В них вы прочтете боль, страдание и мольбу о помощи. Мольбу о защите. Защитите их, люди, спасите от гибели. Если осталась в ваших сердцах хоть капля любви к ним, лишь одна только крохотная капля -- вы сделаете это. Я верю в вас, люди Земли. Верю, потому что я один из вас, и у меня тоже есть сын. Он ждет меня и знает, что я никогда не оставлю его в беде и никогда не предам.
Поднимите головы, расправьте плечи, смело взгляните в черное лицо врага -- все вместе, плечом к плечу, крепко взявшись за руки. И пусть в эти минуты ваши сердца наполнятся любовью и светом, памятью о лучших мгновениях вашей жизни и мыслью о детях. Пусть снова зазвучит веселый детский смех, чистый, как первый снег, и звонкий, как весенний ручей. Пусть смеются наши дети, и пусть их смех очистит мир от грязи, а наши души от ненависти и зла.
Сделайте это, люди. Мы поможем вам. Сейчас вы услышите..."
Голос оборвался, из динамиков послышалось сдавленное хрипение.
-- Ты мертвец, Охотник, -- проскрипел из темноты Крамер.
Пятеро Охотников, завороженные страстной импровизацией Кнута Ларсена, совсем забыли о нем. Не видели они, как их бывший шеф резко взмахнул тростью, не знали, что Мрак, черной тучей нависший над Стратегическим Центром, повинуясь этому жесту, бесшумно ринулся вниз, на здание радиостанции, и в миг поглотил его.
Скрипучий голос Крамера, донесшийся словно из самых недр преисподней, заставил Криса Стюарта вздрогнуть. Он поднял глаза.
Крамер стоял у окна и шатался, рука судорожно хваталась за горло, черные непроницаемые очки съехали на переносицу. Вся его фигура источала лютую ненависть и бессильную ярость. Он задыхался.
-- Вы все мертвецы, -- прохрипел он, превозмогая спазм в глотке. -- Все. Все.
Стюарт не слушал его, сейчас его тревожило только одно: Кнут Ларсен. Что стряслось с бесстрашным "викингом"? Почему он прервал передачу? Неужели... неужели Мрак добрался до него?.. Капитан "Скитальца" старательно отгонял эту страшную мысль, но она вновь и вновь возвращалась к нему, осаждала его мозг, терзала рассудок.
Передача еще не закончена, основная часть ее впереди. Услышат ли они продолжение, или все пошло прахом? Зазвучит ли над планетой чистый, звонкий, очищающий...
Смех. Детский смех.
Он зазвучал.
В динамиках что-то щелкнуло, и в эфир полился дружный хор детских голосов. Дети, десятки, может быть, сотни детей смеялись, весело, радостно, беззаботно. Тихим, ненавязчивым фоном звучал Рахманинов. А в ушах все еще гремел призыв капитана Ларсена: "Поднимите головы, расправьте плечи, смело взгляните в черное лицо врага... Сделайте это, люди".
Сделайте это, люди. Пусть ваши уши в этот момент будут раскрыты. И пусть внемлют сердца любви и свету, пусть добро войдет в них и изгонит ненависть. Мы поможем вам, люди. Мы с вами. Мы дали вам оружие. Универсальное оружие, которое уничтожит Мрак. Уже уничтожает...
Крамер завыл -- хриплым, яростным, скребущим душу, нечеловеческим воем. Руки его взметнулись вверх.
Одинокий Воин знал, что сейчас последует, и опередил его. Быстро вскинув гипнопарализатор, он всадил максимальный заряд в черный силуэт Верховного Стратега. Того швырнуло на стену, и Охотникам на миг показалось, что от Чарльза Крамера осталось лишь темное чернильное пятно на дубовых панелях кабинета -- но только на миг.
Крамер снова стоял перед ними. Он был цел и невредим, и снова черные силы бурлили в этом нечеловеческом теле. Всеединый Мозг жил и готов был к последней, решающей схватке.
-- Вы зашли слишком далеко, люди, -- снова раздался его скрипучий голос. -- Вы мертвецы, -- повторил он.
-- Это мы уже слышали, -- усмехнулся Марк. -- Сними очки, Крамер, мне хочется взглянуть в твои глаза.
-- Так смотрите же, твари, -- прошипел Крамер и сдернул с переносицы очки.
У него не было глаз. В пустых зияющих глазницах пульсировала смерть. Смерть и пустота. Словно открылось окно в потусторонний мир -- мир, где нет и не может быть жизни. Пустые черные глазницы притягивали взоры Охотников, пили их жизни, высасывали души. Липким туманом заволакивало разум, ледяные незримые щупальца проникали в мозг...
-- Не смотреть! -- откуда-то издалека, из-за тысячи миль, донесся до Стюарта отчаянный крик Одинокого Воина. -- Или вы все умрете, земляне!
Усилием воли он отвел взгляд от глазниц монстра. Сознание тут же прояснилось, вернулись силы и способность мыслить.
-- Не смотрите на него, -- снова произнес облачник, уже тише. -- Не смотрите, если хотите жить.
-- Поздно, -- прокаркал Крамер, кошачьей походкой приближаясь к ним. -- Вас уже ничто не спасет. У мертвецов нет будущего.
Весело звучал детский смех, волнами растекался под сводами темного кабинета. Где-то там, наверху, под самым потолком, происходила незримая борьба: сгустки Мрака, пронизываемые чарующими звуками ребячьих голосов, отчаянно цеплялись за свою мертвую жизнь. Но смех делал свое дело. В комнате заметно посветлело.
Там, за толстыми стенами главного корпуса Стратегического Центра, тоже шла борьба. Охотники не могли видеть ее, но знали, всем существом своим чувствовали, что схватка с Мраком началась. Началась по всей Земле.
Армагеддон. Война сил Добра и Зла. Великая битва, предреченная древними пророками и святыми провидцами. Битва, исход которой предрешен, хотя и неведом людям.
Крамер был уже совсем близко. Смех жег его подобно каленому железу, но он был все еще слишком силен.
-- Мне нужна ваша помощь, земляне, -- шепнул Воин. -- Слушайте смех, отдайтесь чувствам, которые он в вас пробуждает. Закройте глаза и откройте уши, слушайте только его. Вспомните, что сказал Кнут Ларсен. Это правильные слова. Остальное я сделаю сам.
Тихо лилась музыка, звенели детские голоса. Крепко взявшись за руки, Охотники закрыли глаза. Зрячим остался лишь один облачник.
Крамер начал расти, колыхаясь в призрачном полумраке. Из раскрытого рта его вырывалось шипение, черными дырами зияли пустые глазницы. Бескостные руки тянулись к людям, удлинялись, росли, дугой охватывали пятерых смельчаков. Пальцы судорожно скрючились и яростно скребли тьму. Удар за ударом следовали эмоциональные толчки, переполненные смертельной ненавистью и жаждой убийства.
Одинокий Воин поднял руки над головой и развел их в стороны. Над людьми, очерченный кончиками его пальцев, образовался светящийся полукруг. Крамер отпрянул, словно обжегшись. Облачник снова воздел руки кверху и сделал несколько пассов. Светящаяся дуга, искрясь холодным голубоватым пламенем, медленно стала превращаться в прозрачную полусферу.
Крамер снова атаковал. Теперь он окончательно утратил человеческий облик и походил на гигантскую черную кляксу, растекающуюся в пространстве. Воин видел, как пульсировала черная жизнь Всеединого Мозга. Видел, как тянулись к людям его скрюченные пальцы. Но коснуться тонкой, почти невидимой светящейся ауры, рожденной психической энергией облачника, Мозг не решался.
Руки Воина задвигались быстрее. Прошла еще минута, и огненная полусфера полностью окутала Охотников, накрыв их подобно куполу. Прижавшись друг к другу, земляне мерно покачивались под необычной защитной оболочкой. В самом центре полусферы стоял Одинокий Воин, руки его были высоко подняты, из пальцев непрерывно струилась светящаяся субстанция и тут же вливалась в созданную им ауру. С каждым мгновением купол разгорался все ярче и ярче.
Пот ручьями стекал по словно высеченному из гранитной глыбы лицу облачника, но он твердо смотрел в черный лик Всеединого Мозга. Теперь он мог это сделать. Теперь, когда, разрозненные эмоциональные потоки пятерых людей слились в единую волю, он смело встретил мертвый взгляд пустых глазниц Чарльза Крамера. Нет, не Крамера, Крамера больше не было -- пустых глазниц мозга Мрака. Всеединый Мозг принял свое истинное обличие, окончательно сбросил маску.
Повторяя контуры полусферы, Мозг растекался поверх светящегося купола, окутывал его черным непроницаемым саваном. Вновь и вновь пульсировала в сознании страшная чуждая мысль: "Вы мертвецы, люди. У мертвецов нет будущего. Умрите".
Джералд застонал и без сознания повалился на пол. Его энергия была исчерпана. Теперь их осталось четверо.
Огненный купол потускнел. Черные глазницы Мозга вспыхнули злобным торжеством.
-- Будь ты проклят, Мрак! -- в исступлении крикнул Одинокий Воин. Он чувствовал, что и его силы тоже на исходе.
Стюарт открыл глаза. Он должен видеть все. "Смело взгляните в черное лицо врага". Правильные слова. Кнут знал, что говорил. Бедняга Кнут. Старина Берт. Что с вами, друзья? Живы ли вы?..
Ненависть вспыхнула в нем с новой силой. И тут же свечение стало быстро убывать.
-- Нет... только не это... -- прохрипел облачник, обливаясь потом. -- Слушай смех, капитан. Смех и только смех поможет нам. Ненависть же убьет нас.
О, черт, как он мог забыть об этом! Сам того не ведая, он подыграл Мраку.
И тогда... тогда он вспомнил родные леса Аризоны.
Аризона... Благословенная земля. Меркнущий закат золотит верхушки деревьев, багровое дневное светило, вот-вот готовое раствориться в призрачном горизонте, второпях ощупывает сонные холмы последним одиноким лучом. Тихий летний вечер. Недвижный воздух напоен сладковатыми ароматами лесных трав и полевых злаков, тени сгущаются и растут, медленно, бесшумно наползают из ниоткуда. Мир замер в предвечернем безмолвии, влажная прохлада мягким покрывалом ложится на землю, сменив палящий полуденный зной. Где-то далеко внизу, у затихшего озера -- одинокая ферма, крытая красной черепицей, возле нее -- два-три моноплана. Мир далекого детства...
Да, здесь он жил в те далекие, далекие счастливые годы, когда ему было всего только восемь. В памяти всплыли большие мозолистые руки отца, неизменная сигара, которую он часто забывал прикуривать. Ласковая улыбка рано поседевшей матери, ее тихий, чарующий голос, когда вечером, на закате, укладывая его спать, она рассказывала длинные диковинные истории из жизни лесных гномов и добрых драконов. Две младшие сестренки-близняшки, чей переливчатый смех звенел в доме от зари и до зари подобно серебряным колокольчикам. О, тем миром, миром его детства, правила любовь!..
Он и не заметил, как руки его поднялись и из них заструился свет. Аура вспыхнула ярче прежнего.
Марк и Герцог стояли рядом. Их руки тоже были подняты, и из их пальцев тоже струилось пламя.
Яркое сияние слепило глаза, от ауры шел жар и незримая сила. Охотники чувствовали, как она вливается в их кровь, растекается по жилам, проникает в каждую клеточку их тела. Воспрянув духом, теперь все четверо, как один, прямо смотрели в лицо Мраку.
"Смело взгляните в черное лицо врага. В ваших силах сделать это, люди Земли..."
Они сделают это. Даже ценой собственной жизни.
"Смотрите на меня, черви! -- настойчиво вторглась в мозг чуждая мысль. -- Смотрите во все глаза -- и вы увидите настоящее зло!"
И они увидели.
Словно на прозрачном экране, замелькали перед ними быстро сменяющие друг друга жуткие картины. Картины смерти.
Маньяк полосует кухонным ножом свою жертву. Руки и одежда его обагрены теплой кровью, в глазах -- безумие и сладострастие. Жертва -- молодая женщина, еще живая, бьющаяся в агонии. Из сонной артерии фонтаном хлещет алая кровь. Конвульсии медленно затихают, невидящий взгляд стекленеет, губы, еще со следами помады, застывают в смертельном оскале. Рядом, на подушке, лежит раскрытая Библия. Страницы ее в крови.
Ядерный ураган. Словно карточные домики, рушатся многоэтажные здания. (Хиросима?) Людей рвет на части. Кровавый дождь устилает тротуары и остовы домов. Пылают цистерны с нефтью. Ядерный загар стремительно покрывает мертвые тела. Над гибнущим городом медленно вырастает гигантский гриб.
Падают бомбы. Напалм. Горное селение в огне. Мечутся люди, охваченные пламенем, в ужасе ревет запертая скотина. Мертвая собака с выгоревшими внутренностями лежит в луже собственной крови. Кровь кипит и пузырится от жара и бушующего огненного смерча. У объятой пламенем покосившейся лачуги неподвижно сидит маленький смуглолицый мальчик. Круглые глазенки тупо смотрят на обуглившийся труп матери. Смотрят -- и не видят. В глазах -- бездна боли и отчаяния. Все тело его в страшных ожогах. Вихрем проносится шквал огня. Мальчик падает рядом с матерью. Сквозь языки пламени видно, как чернеет детское тело. Из раскрытого рта рвется безумный крик, но... картина нема. Звук выключен.
Восточный храм. Тысячи паломников толпятся у входа. Призывно звучит песнь муэдзина. С белесых небес нещадно палит полуденное солнце. Голубоватая струйка ядовитого газа вьется над головами молящихся. Облако газа опускается все ниже и ниже, медленно обволакивает мечеть и площадь перед нею. Смятение в толпах верующих. Люди бегут, падают, топчут своих собратьев. Беззвучные вопли, стоны и проклятия сотрясают знойный воздух. Глаза лезут из орбит, пена брызжет из разверстых ртов, лица правоверных мусульман синеют и покрываются страшными язвами. Священные книги втоптаны в пыль. Люди мечутся в поисках выхода, но не находят его и падают замертво. Ужас и смерть царят на предхрамовой площади...
-- Довольно! -- крикнул Одинокий Воин, и от звука его голоса внезапно вздрогнули земляне. -- Довольно, Мрак! Тебе не удастся сломить нас. Ты зря тратишь силы.
Острой иглой вонзилась в сознание чужая мысль: "Вы видели Смерть, вонючие черви! Смерть, в которой повинны люди. Вы порочны до мозга костей, и в вас живет Зло! Ничего, кроме Зла!"
-- Ты лжешь, Мрак! Мы несовершенны, это так, иногда мы совершаем ошибки, порой страшные и непоправимые, но сердца наши влекутся к Свету и Добру. Зло никогда не властвовало над людьми безраздельно, никогда, никогда, Мрак! Ты слышишь этот смех? Чистый, невинный смех наших детей? Скажи, есть ли в нем хоть крупица ненависти? крупица страха? хоть одна частица Зла? Тебе нечего ответить -- так исчезни, исчезни навсегда, исчадие ада!
Стюарт чувствовал, что силы вот-вот покинут его. Ноги подкашивались, голову со страшной силой сдавливал невидимый обруч, все тело пронзали тысячи острых шипов.
Герцог привалился к нему плечом. Взгляд его блуждал, руки, поднятые кверху, тряслись от неимоверного напряжения. Еще минута, понял Стюарт, и бедняга Филипп грохнется рядом с Джералдом.
-- Держись, друг, -- шепнул он, и сам не узнал своего голоса.
Силы Тьмы окатили их новой волной ледяной ненависти.
"Мерзкие, упрямые твари! Вам никогда больше не видать света! Вы..."
-- Исчезни!!!
Грозный, нечеловеческий крик облачника повис под высокими сводами кабинета. Аура вдруг запылала столь ослепительно и ярко, что Охотники невольно зажмурили глаза.
Усилие, одно только усилие, ну давайте, ребята! Оно слабеет, слабеет...
Две молнии схлестнулись во тьме: чернильно-черная и ослепительно-белая, огненная. Оглушительный рокот пронесся по всей земле, от края и до края. Здание затрещало, хрустнули бетонные перекрытия...
И вдруг все стихло.
Люди медленно открывали глаза.
Мрака не было. Он исчез.
Всеединый Мозг умер.
-- Все кончено, -- прошептал Одинокий Воин.
Неуклюже взмахнув руками, Герцог свалился в глубоком обмороке. Коротышка Марк прислонился спиной к стене и хрипло, тяжело дышал, пот ручьями лил с его белого, как мел, лица. Стюарта трясло в сильнейшем ознобе, в голове плыл густой туман, желудок готов был вывернуться наизнанку. Облачник бессильно опустился на пол и заплакал. Так, как плачут дети -- не стесняясь, навзрыд, размазывая слезы по щекам.
Слезы радости.
Мрак исчез. Они победили.
-- Все кончено, -- повторил Воин, и Стюарт увидел, что он улыбается сквозь слезы. -- Ты видишь, землянин? Все кончено.
В это было трудно поверить, но это было так. Марк с трудом оторвался от стены и неверным шагом подошел к письменному столу Чарльза Крамера. С минуту размышлял, потом вдруг с ревом схватил массивное кресло и швырнул его в зашторенное окно. Стекла вылетели вместе со шторами и рамой. В лицо пахнуло прохладой и свежестью.
Там, снаружи, было светло. Пасмурно, тоскливо, пустынно -- но светло. Был день, обычный летний день, хоть и не самый лучший. Серые тучи угрюмо нависали над городом -- но не было больше ненавистного Мрака.
Мрак исчез.
Стюарт нагнулся и поднял какой-то предмет. На лице его изобразилась брезгливая гримаса.
Это были очки Чарльза Крамера. Все, что осталось от некогда могущественного Верховного Стратега Галактической Федерации. Капитан "Скитальца" постучал ногтем по черным окулярам.
-- Это не стекло. Это металл. Тонкие пластинки металла, не пропускающие света.
-- Так оно и должно было быть, -- сказал Герцог, к тому времени уже успевший прийти в себя. -- Выбрось эту мерзость, Крис.
Внезапно рванул ветер -- и... Первые крупные капли упали на сухую пыльную землю.
-- Смотрите, дождь! -- воскликнул Марк, подставляя ладони дождевым струям. -- Он очистит землю от грязи и черноты, и люди снова увидят солнце!
Начался настоящий ливень. Набрякшие и набухшие облака изливали на землю скопившуюся в них за год небесную влагу. А ветер рвал их в клочья, расчищая путь к ясному небу и чистому солнцу. Солнцу, которое должно было быть где-то там, наверху.
Джералд сидел на полу, обалдело озирался по сторонам и улыбался.
Теперь улыбки расцвели на лицах всех пятерых. Только сейчас они поняли, до самого конца осознали, что самое страшное уже позади. Только сейчас.
Мрак исчез навсегда.
Из динамиков лился задорный детский смех. Но Мрак уже не слышал его.
-- Он убил их.
Голос Стюарта звучал глухо и едва слышно. Они стояли у входа в помещение радиостанции. Их было шестеро: Флойд присоединился к ним пятью минутами раньше. Шестеро уцелевших Охотников за Мраком, все, что осталось от Особого Батальона "избранников судьбы". Их было всего только шестеро, но они были победителями.
Берт Джервис и Кнут Ларсен лежали на полу, крепко взявшись за руки. Они были мертвы. Рядом лежал человек в белом халате, которого Охотники не знали.
Мрак, повинуясь воле Всеединого Мозга, убил их. Убил, прежде чем погиб сам.
-- Они сделали все, что было в их силах. И даже больше: они спасли Землю, -- чуть слышно произнес Марк. Взор его затуманился, и он смахнул набежавшую слезу. -- Прощайте, ребята, вы были настоящими людьми.
Охотники покинули здание.
Из домов робко, с опаской выходили люди и удивленно задирали головы. Там, наверху, больше не было привычной черноты. И никогда больше не будет.
По всей Земле смеялись дети. И шел дождь.

 

Глава сорок седьмая

СБЫВШЕЕСЯ ПРОРОЧЕСТВО

      В тот тихий августовский день сквозь поредевшие облака впервые проглянуло солнце. И словно в ответ на его первый робкий луч засияли улыбки на лицах миллионов людей. Земля пробуждалась от кошмара.

-- Мы им больше не нужны. Теперь они справятся сами, -- сказал Крис Стюарт, швыряя гладкий камешек в темно-зеленую волну.
Шестеро людей стояли на берегу пустынного пляжа и задумчиво смотрели в морскую даль.
-- Им еще многое нужно сделать, -- произнес Одинокий Воин. -- Это только начало. Начало новой жизни -- жизни без Мрака. Теперь их сердца чисты. Крови больше не будет.
-- Крови больше не будет, -- словно эхо, повторил Марк.
Стюарт украдкой переглянулся с облачником, и оба Охотника понимающе улыбнулись.
-- Думаю, пришло время вам кое-что узнать, -- многозначительно произнес он. -- Я прав, Воин?
-- Время пришло, землянин.
-- Трое из нас, -- продолжал капитан "Скитальца", -- я, Одинокий Воин и Филипп де Клиссон избраны в новый состав Совета Семи.
Герцог, Марк, Флойд и Джералд разинули рты от удивления.
-- Клянусь потрохами Зеленой Макло, эта новость стоит всех новостей! -- воскликнул Марк. -- Примите мои поздравления, ребята.
-- И мои! И мои! -- в один голос воскликнули Флойд и Джералд.
-- Это еще не все, господа, -- улыбнулся Стюарт. -- Джералд Волк назначен новым шефом Ведомства Космической Безопасности.
-- Ух ты!.. -- выпучил глаза Джералд. -- Надеюсь, это не шутка, Крис? Ты серьезно?
-- Вполне, -- снова улыбнулся капитан. -- Но и это еще не все. Воин отказался от почетного звания Стратега.
-- Но почему, Воин? -- недоуменно спросил Флойд. -- Уж если кому и заседать в Совете Семи, так только тебе!
-- Землей должны править земляне, -- отозвался Воин едва слышно. -- Я чужой среди вас.
-- Чушь собачья, -- горячо возразил Флойд. -- Ты наш, Воин, клянусь Космосом! Наш до мозга костей.
-- Погоди, Флойд, -- остановил друга Стюарт. -- У Воина есть дело поважней проблемы расового несоответствия.
-- Я возвращаюсь на Альпу Карантэн, -- сказал облачник. -- Где-то там должен быть мой народ. Я найду его, даже если потрачу на это всю свою жизнь. Решение уже принято, -- твердо добавил он.
-- Да сопутствует тебе удача, Воин, -- Герцог положил руку ему на плечо. -- Ты был нам верным другом.
-- Им я и останусь до конца дней своих, земляне, -- дрогнувшим голосом отозвался облачник.
-- А как же "Скиталец"? -- вдруг спросил Джералд. -- Что будет с нашим кораблем?
-- Отныне "Скиталец" принадлежит Флойду и Марку, -- заявил Стюарт. Так же, как они принадлежат ему.
-- Наше братство распалось, -- с сожалением произнес Флойд.
Джералд похлопал его по спине.
-- Нет, дружище, наше братство вечно. И неважно, что теперь нас раскидает по разным уголкам Вселенной -- наши сердца всегда будут вместе.
-- Отлично сказано, старина, -- улыбнулся Марк. Но вот легкое облачко набежало на его лицо. Он смущенно повернулся к Стюарту.
-- Командир...
-- Оставь слова при себе, Марк, -- мягко улыбнулся тот. -- Думаю, в моей власти решить этот вопрос. Лети, Марк, лети вместе с Воином. Готов поклясться, она ждет тебя.
-- Флориана прекрасная девушка. -- Боксер густо покраснел. Но никто почему-то не рассмеялся.
-- Она достойна твоей похвалы, друг.
-- Спасибо, командир, -- чуть слышно проговорил Марк и крепко обнял Криса Стюарта.
Одинокий Воин с интересом наблюдал за обоими Охотниками.
-- Так ты летишь со мной, землянин? На Альпу Карантэн?
-- Я лечу с тобой, облачник. Там, на Альпе Карантэн, меня ждет самая очаровательная девушка в мире. Но знай, Воин, если тебе понадобятся мои руки и голова, ты всегда можешь рассчитывать на них. Располагай мной, как самим собой.
-- Ты окончательно решил бросить якорь на Альпе Карантэн, Марк? -- печально спросил Флойд.
-- Да, малыш. Но я еще вернусь, даю слово, а Коротышка Марк свое слово держать умеет.
-- Стало быть, я остаюсь со "Скитальцем" один на один.
-- Не беда, малыш. Ты наберешь себе новую команду. Уверен, желающих попасть в твой экипаж будет хоть отбавляй.
-- О да! Я мечтал стать капитаном едва ли не с пеленок, -- с грустной иронией заметил ирландец.
-- Считай, что твоя мечта сбылась. Не вешай носа, старик, мы ведь не на век расстаемся.
-- Мы еще встретимся, друзья, -- убежденно сказал Стюарт, -- обязательно встретимся.
Одинокий Воин с задумчивой улыбкой смотрел вдаль.
-- Один землянин как-то сказал: мир красотой спасется. А что может быть прекраснее чистого смеха наших детей? Ваш пророк оказался прав.
Еще один солнечный луч пробился сквозь поредевшую толщу облаков и мягко коснулся суровых лиц Охотников за Мраком. Шумно бился о песчаный берег пенный прибой.

 

ЭПИЛОГ

      А на Земле тем временем велась гигантская работа. Очнувшиеся от безумия люди дружно взялись за восстановление разрушенных городов, электростанций, заводов, проводилась дезактивация на обширных территориях, прилегающих к взорванным атомным станциям и ракетным базам, оснащенным ядерными боеголовками, ликвидировались последствия многочисленных диверсий на химических производствах. Метеорологи из последних сил бились над проблемой глобальной облачности и в конце концов добились-таки успеха. Земная наука делала свое дело: тучи рассеивались, как дым, и голубое небо вновь проглянуло над опустошенной землей.

С Фэнтаса и других планет потянулись звездные караваны с возвращающимися беженцами. Жизнь входила в свою обычную колею.
Но главное было в другом: лица людей светились счастливыми улыбками, в просветленных взорах читалась надежда на завтрашний день.
И лишь одно омрачало всеобщую эйфорию: тысячи и десятки тысяч ушедших из жизни несчастных землян, ставших жертвами кровавого безумия в те дни, когда над Землей властвовал Мрак. Слишком велика была утрата, чтобы родные и близкие могли смириться с нею, слишком много было пролито слез и произнесено печальных слов.
И все же -- и все же жизнь брала свое. Пролетали дни, недели, месяцы, раны затягивались, беды и горести уходили в прошлое. Будущее теперь казалось безоблачным и исполненным надежд. Надежд, которые уже начали сбываться. Ведь только надеждой и жив человек.
А когда над Землей засияло ясное небо, и чистое, помолодевшее солнце вновь озарило ее просторы живительным светом, люди уже сбросили бремя кошмарного прошлого. Но память о нем в их сердцах осталась навсегда.
Земля очищалась от скверны. Грядущий день сулил новую жизнь.
Жизнь без Мрака.

3 августа 1992 -- 13 июля 1993 гг.
Москва