ра чернело в глазах, как при перегрузках, потому что нет ничего ужасней, чем думать о себе "он", и предвидеть свою гибель, называя себя "он", а того, кто останется, - "я". Сегодня он думал о гибели спокойно и утешал Севку: "Ничего, мальчик... Не горюй обо мне... За правое дело - так это называется на Земле?" Сейчас надо брать Нурру. Глор остановил "Скитальца", откинул кожух двигателя, достал теплый чехол, из него - "посредник". Синяя титановая трубка с чашечкой излучателя на одном конце и гашеткой на другом аккуратно легла в руку. Под пальцами очутились две пластины, по числу мест в хранилище. Одна синяя - пустое место, вторая - оранжевая. Место занято. "На свободное мы примем Нурру. Для приема следует нажать гашетку и синюю пластину. Так, все хорошо, - думал Глор. - А что, господа, произойдет, если мы допросим почтенного Мыслящего? Ведь Мыслящие не могут лгать... Допросим, право! Светлоглазый о нас знает кое-что, а мы играем с ним вслепую. Решено. Только проделаем один фокус". Глор опустил "посредник" под кожух, а за перчатку сунул пустой чехол. Соскочил на землю. Сильно пахло встревоженным лесом. Горький, живительный запах, от которого все живое приходит в возбуждение, стремится уйти куда-нибудь, где не достанет ураган. Скверная планета. Глобальные ураганы по семи раз в году. Хорошо, что на Земле не так. Он оглянулся на машину - укрыта хорошо. Проверил связь с Ник. Для бодрости включил звякающую, цокающую музыку волны всеобщего оповещения. Пока он стоял, большое дерево ласково протянуло ветвь, медленно изогнуло вокруг спины. Приняло за своего, за дерево. Он не противился, только закрыл глаза. несколько секунд ждал, не думая ни о чем. А когда открыл глаза, перед ним сидел кург Нурра и внимательно смотрел на чехол, задвинутый за отворот его перчатки. - А, вот и вы... - сказал Глор. - Да. Я, - сказал Нурра и облизнулся длинным черным языком. Он сидел по-собачьи на задних лапах, толстой средней парой упирался в землю - тоже по-собачьи, а передние, когтистые, свисали вниз, как у сидящего медведя. - Как вам жилось, Нурра? - Отожрался, - пролаял кург. И правда, он заметно поправился. Рана затянулась молодой голубой шерстью. Он был весь чистый и лоснился. И он глаз не спускал с футляра. Приступая к намеченной программе, Глор опустился на землю. Честно говоря, с дрожью в коленках, - Ник была далеко, и здоровенному кургу ничего не стоило перегрызть ему горло, как неску... Сидя, балог оказался меньше курга. Однако Нурра смотрел миролюбиво. Еще раз облизнулся и спросил: - Госпожи нет? - Она в машине. Слушайте, Нурра, я приехал по делу. - А-р-р... Понятно. "Посредник"? - "Посредник". Скажите, Нурра, кем вы были... прежде? - Не ваше дело, - немедленно пролаял кург. - "Посредник" у меня, - напомнил Глор. - Ар-роу! "Посредник"! Мне тело нужно! - Будет и тело. Но прежде постараемся побеседовать спокойно. - Глор приподнялся с земли. Нурра зловеще предупредил: - Ар-р-р... Сиди. Загр-рызу. Они поглядели друг на друга. Вот так история... - Я был, ар-р-роу, Десантником! - вдруг залаял Нурра. - Ли... Ли... Аррррррр! - Линией?! - Линией, да! Пер-рвой. - Высокий чин, - недоверчиво сказал Глор. - Да, Линией перрвой... командовар-р, - заикаясь от злобного волнения, торопился кург. - Командоварр! - Он задыхался и перебирал свободными лапами. - Чем командовали, господин Десантник? Вместо ответа кург бросился ему на горло. Монтажник успел ударить его ногою в тяжелом ботинке, с магнитными защелками. Он ничего не понимал - только затеялся настоящий разговор, как этот псих бросился... А Нурра, откатившись на несколько шагов, визжал от боли и перебирал лапами. - Пр-ростите-е, - провыл он. - Так, ар-р-р, не надо... называть меня! Гор-рло перекушу! Перемежая рассказ взвизгиваниями и рычанием, он поведал свою историю. Нурра дослужился до Линии первой на протяжении двадцати с лишним походов. Потом еще восемь походов командовал десантами - замещал Точку, которая, как известно, не может покинуть корабль, а занимается только навигацией в открытом Космосе. Он захватил со своими десантами три планеты. После попал на каторгу. И все потому, что сдуру пошел в Десантники, бросив штатскую специальность пилота припланетных ракет... - Так вы еще и пилот?! Кург надменно пролаял: - Я водил бупы! - Во имя Пути... - изумился Глор. О бупах в школах этой планеты рассказывалось так же, как в земных школах об египетских колесницах. БУП означало "большая управляемая пассажирская ракета". На них летали, когда не было гравиторов. Значит, пилоту и Десантнику Нурре перевалило за триста лет... "Как я сразу не сообразил? Тридцать походов! И каждый поход длится не меньше десяти лет... Пожалуй, пилотские навыки Нурры мало пригодятся в деле". Однако пилот всегда пилот, а принадлежность к таинственной и почитаемой касте Десантников, из которой не возвращаются в мир, делала Нурру ценнейшим сотрудником. Глору не доводилось прежде и говорить с Десантником. - Как же вы попали на каторгу? - Пр-редал Путь. Обманул довер-рие. Дезер-рти-р, - злобно перечислил Нурра. - Погодите... Вы что - дезертировали? - еще раз удивился Глор. - Надоело. Подлая р-работа, - сказал кург с намеренной дерзостью. И посмотрел: вот, мол, как я думаю о вашем Пути и о ваших десантах! - Вы хороший парень, - сказал Глор. Тогда Нурра добавил еще: - Ваш Путь - большая тачка для грязи. И вы сами грязь. Что вам нужно от меня? Благодар-рности? - Нет, не благодарности... Мы улетаем на станции орбитального монтажа. Там я намерен занять другое тело, а вам хочу предложить свое. - Вам это зачем? - Думайте живо, - сказал Глор. - Мы торопимся. На сутки-другие станете Мыслящим. Затем - свобода. - Вы монтажник. Высшего класса. Разоблачат. Нурра хотел сказать, что тело перейдет к нему без навыков монтажника. Ведь сознание Глора будет в другом теле, а Нурра - не таинственный комонс, как Севка или Машка. Его сознание такое же, как у Глора, и одно другому не подчинится. - Я позабочусь, чтобы вас не разоблачили. Обещаю твердо. Нурра приподнялся. Злобные глаза-щелочки вспыхнули, клыки ощерились, блеснули когти. - Согласен! Пр-ропадай все! - А когда вы перейдете в "посредник", кург обязательно на меня бросится, как вы полагаете? - Загр-рызет. Работайте из машины. - Не хотелось бы... Если бы вы позволили вас связать... Нурра зарычал и уперся всеми шестью ногами в землю. - Бр-р-росьте. Сам загр-рызу... - Либо вы мне верите, либо нет, - рассердился Глор. - В "посреднике" лежит Мыслящий, я должен его допросить. Надо поместить его в ваше тело. Клянусь Путем, если б пожелал я причинить вам вред, то нашел бы способ! - Ар-р-р, должны поговорить? - Да. - Он говор-рить не сумеет. Я учир-рся двенадцать лет. Об этом Глор не подумал. Пусть так. Даже лучше. Он представил себе, что допрашивает беззащитного Мыслящего, да еще в связанном теле курга... - Хорошо. Идемте к машине. Ему хотелось потрепать зверя по загривку - побоялся. Пик уже держала "посредник" наготове. Кург лег в траву, уставившись злющим, звериным взглядом. Глор старательно прижал когтем синюю пластину, второй палец устроил на гашетке, вытянул руку, направив "посредник" на курга. Нурра тяжело дышал, шерсть на его боках стала приподниматься, и Глор надавил на спуск. Под когтем шевельнулось окошко, "посредник" стал тяжелей, а кург медленно опустил морду в траву. Глор разжал пальцы. Оказывается, они были стиснуты до боли. А пластина стала оранжевой. Теперь два места заняты. Он посмотрел наружу. Трава распрямлялась, шелестя и поблескивая на солнце. Поляна была пуста. Дикий кург исчез в лесу, под встревоженными деревьями, и нельзя было угадать, по какой тропе он ушел. Предупреждают... Диспетчерская притворялась несведущей. В середине смены заместитель Первого говорил с Глором о завтрашней работе. Такова субординация. Официальный приказ его распорядительности Великого Диспетчера о переводе монтажников еще варится в недрах канцелярий. Посему Первый ничего не знает о переводе. Это было смешно - знали все, кончая последним новичком в бригаде. Тачч легонько поддала Глору в основание дыхательного мешка и проговорила: - Ты пошел в гору. Ну, плавного Пути! - Да почему в гору? - притворно удивился он. - Орбитальный монтаж всего лишь... - Ну, молодец, держишься правильно, - усмехнулась Тачч. Гляди не слети с орбиты. А когда поедете, поглядывай по сторонам, - и прыгнула к своей бригаде. Чтобы уйти от завистливых взглядов и намеков, Глор полез проверять работу автоматов-контролеров в ионной камере питателя. Протиснулся через нижнее кольцо воронки в зеркальный, сплюснутый, нестерпимо сверкающий пузырь. Увидав балога, автоматы притушили свои прожекторы. Один автомат контролировал герметичность - потрескивал лазерным щупом. Мигающие вспышки раздражали, и Глор приказал автомату прекратить, а сам укрепился защелками на ободе воронки и настроил микроскоп. Швы были приличные. Он уже повернул левую ступню вокруг носка, расстегивая защелку, когда сиреневый свет заиграл на кольце ионной пушки. А! Белый Винт! Туман распластался в экранчик. Пробежали письмена: "В пути соблюдайте повышенную осторожность". Глор не мог отвечать при автоматах. Он только смотрел на пластинку серебристого тумана, овальную, как экран. "Удачи, удачи!" - туман побежал винтом и исчез. Глор обождал некоторое время и выбрался из питателя. Черные небеса, Учитель неплохо осведомлен! Знает об их переходе на новую работу. Хотелось думать, что ему известно и насчет Светлоглазого... Но что же их такое ждет в пути? Погоди-ка... И Тачч ведь советовала "поглядывать по сторонам"... Клянусь шлемом и перчатками, госпожа Тачч не менее загадочна, чем Учитель! Сначала предупреждает о кознях Расчетчика, потом увозит на охоту - с недвусмысленной целью, подальше от Охраны. И сейчас предупреждает опять... В полном недоумении Глор отправился передавать бригаду. А сам думал о Тачч. Значит, монтажница не заодно со Светлоглазым? Потому что опасность в пути могла исходить от него одного, думал Глор. Наверно уж, в "посреднике" встроен передатчик. Наверняка инженер-физик знает, что Глор использовал "посредник" в своих собственных целях... "Ну, только бы проскочить. На орбите я сумею постоять за себя", - думал Глор. За час до конца работы его вызвал по браслету заместитель Первого Диспетчера. "Господин Глор! - каркнул старый монтажник. Вам пора отправляться в соответствии с полученными ранее инструкциями. Плавного Пути". Зная, что больше никогда он не увидит Монтировочной, Глор вдохнул сварочный дымок, зачем-то потрогал край воронки, выключил магнитные подошвы и прыгнул к лифту. За полсекунды до него со своей площадки улетела Ник. Ты хороший парень Дом дрожал и покачивался - здесь, на полукилометровой высоте, уже гулял штормовой ветер. Он бил настойчиво, и на каждый его удар отвечали глухим свистом штормовые двигатели восемнадцатого и двадцать седьмого яруса. Ракетные двигатели автоматически создавали тягу, уравновешивая силу ветра. - Давай собираться, - сказала Ник. Багажный контейнер - объемистый бак с завинчивающейся крышкой - выехал из кухонного лифта. Ник отвинтила крышку и решительно бросила на самое дно коробку с парадной формой Глора. И в нее положила "посредник". - Смени перчатки, - проворчала Ник, укладывая коробку со своей парадной одеждой. Перчатки полетели в особую копилку с гербом Охраны - для сношенных перчаток. Ник достала новые себе и Глору - из отдельных коробок - и спрятала их в контейнер. Поверх набросала рабочие комбинезоны и ботинки. Она старалась устроить так, чтобы между "посредником" и любопытными глазами контролеров Охраны оказалось как можно больше разных предметов. А Глор вспомнил про неска, Любимца Пути. Последние два дня его не брали на прогулки, и он с горя залег в спячку. Может бы в предчувствии бури. Дикие нески в бурю спят. Глор выудил Любимца из ниши-мастерской. Зверь не проснулся. "Ну и спи! Несков не пускают на космодромы. Мы оба будем скучать, правда, зверь? Ты пушистое и бестолковое существо. Тебя будет кормить уборщик, а потом будут новые жильцы, такие же господа монтажники, как Ник и Глор. Они все любят домашних животных. Глор, судя по всему, любил животных больше, чем полагается обыкновенному господину из элиты. Хороший парень этот Глор", - думал Севка, глядя на искусно сделанные модели - одну готовую и одну начатую. Готовая - модель корабля старого образца, вдвое меньшего, чем новый. Вертя ее в руках, он с острой жалостью думал о мастере. "Я не хочу убивать тебя. Ты хороший парень, но ты строишь корабли. Да, ты славный и любишь всякое зверье, но ты любишь и корабли, строишь их модели - для удовольствия и развлечения. Красивые игрушки, правда, правда... Меня учили, что каждый должен любить свою работу. Всякую работу. И тебя так учили. Вот видишь. Это у нас одинаковое. Но всякую работу любить нельзя. На земле жил некий господин Мессершмитт. Он конструировал самолеты. Наверно, на рабочем столе господина Мессершмитта красовались модели самолетов, и он любовался ими, когда отдыхал, откинувшись в кресле. А самолеты убивали людей. Фашисты убивали хороших людей, любящих свою работу и работящих. Сначала в Испании. Потом в Польше. Потом во Франции, Бельгии, Англии, Югославии, Греции. Потом у нас, в Советском Союзе. Да, все это было на одной планете. Ты прав - это были _н_а_с_т_о_я_щ_и_е_ убийства. Но чем отличается потеря личности от смерти? Для вас - я понимаю, - для вас это совсем разные вещи. А по-нашему, потеря личности - та же гибель. Вы хотите уничтожить нас - русских, немцев, испанцев, англичан, югославов, - всех людей. Чтобы помешать этому, мне придется убить тебя. Согласись, что это справедливо". Он устроил неску гнездо из обрезков пластика и вызвал робота-уборщика. Приказал запомнить, что в доме остается неск, которого необходимо кормить с интервалом в одни сутки. "Прочее уберешь", - закончил Глор и принялся очищать мастерскую и ящики рабочего стола. Ненужное вываливал на пол - робот выбросят. Под пластинками обнаружился школьный шлем госпожи Ник. Глор хранил его как память - крошечная штучка с намеком на гребень, знак высших каст. Шлем полетел в общую кучу. Мягко шлепнула крышка лифта - Ник отправила контейнеры. Монтажники вышли за порог. Над дверью загорелся сигнал "Помещение свободно". Соблюдайте осторожность Гравилетная станция была рядом - каких-нибудь сто шагов от въезда "Север". Задувал резкий, холодный ветер. Горизонт, как вражеская армия, обложила туча. Ее очертания почти не изменились с утра, что предвещало суровый ураган. Клочья тумана, смешанного с дымом двигателей, закручивались вихрями у верхушки города. Площадь вокруг фундамента Монтировочной была непривычно пустынной, башмаки резко и одиноко стучали по бетону. Глор вполголоса рассказал Ник о белом тумане и о словах Тачч. Ник передернула плечами и сказала, что Винт предупреждал я ее, а насчет госпожи Тачч она придерживается старого мнения. Если действия Тачч случайно совпали с действиями Учителя, это еще ровно ничего не значит... Глор не стал возражать. Прежде чем спуститься по эскалатору, они остановились и с высоты фундамента осмотрели станцию. Гравилет уже висел у причала. Он был похож на огромную серую ватрушку. Ритмически вспыхивала надпись: "Космодром-3 - Заводской сектор 7". - Сейчас отправляется, - пробормотала Ник. - Так аккуратно... Как по заказу. Прибудем точнехонько вовремя... Специалисты высших каст никогда не опаздывают. Это всем известно. Если засада ждет в гравилете, то именно в этом. Или, на крайний случай, в следующем. - М-м... Посмотрим, когда следующий, - сказал Глор. Они потихоньку продвигались вперед. Спустились с фундамента на эспланаду перед станцией. Гравилет скрылся за двумя стеклянными стенами станции. Оттуда доносился мерный гул лестниц и голос автомата, объявляющего: "Третий космодром, пищевые заводы... Отправление..." Сквозь стекло было видно расписание. Следующий гравилет отправляется через две девятых часа. Несколько человек смотрели из станции наружу, как рыбы из аквариума. Глор шепнул, не поворачивая головы: - Внимание... Там Светлоглазый. Второй справа. Уходить нельзя... Ник поправила капюшон: - Следи за мной, вперед не выскакивай. Идем... Она прибавила шагу. Один Глор мог заметить, что она пытается незаметно разглядеть щеголеватого инженера. Шагая все быстрее, они вошли в зал, пересекли его за спиною Светлоглазого. Похоже, что с ним был еще один. Пропустив Глора и Ник на платформу, они двинулись следом. В эту секунду загудел ревун. Сейчас закроются двери. У гравилета, заложив руки за портупею, стоял офицер Охраны и посматривал то на двери, то на запоздавших. Господа монтажники спешили к гравилету, сохраняя подобающее касте достоинство. Позади стучали башмаками те двое. У самых дверей Ник схватилась за щеки и достаточно громко прошептала: - Пропуска! Я забыла пропуска! Светлоглазый от неожиданности споткнулся. В остальном он вел себя блестяще - обошел Глора, вскочил в гравилет и придержал двери, пока не вошел его спутник. И - штрих мастера - подмигнул охраннику и помотал пальцем у рта. Вот, мол, разини! Дверь затянулась. Гравилет взмыл в небо. Офицер, ухмыляясь, смотрел на монтажников. Глор скроил злобную мину и заметил ему: - Не ошибается только Расчетчик, господин офицер второго класса... - Так точно, господин монтажник! - сказал офицер. Ник стояла с чрезвычайно виноватым видом. Глор проворчал: - Поворачивайся. Не то опоздаем и на следующий... Для достоверности они поднялись в свой дом, даже вынули жетоны из перчаток и опустили обратно. "Наверно, мы делаем глупости, - думал Глор. - Зря сбежали. Скорей всего, инженер нас опекает. Отвлек внимание охранника, придал подозрительному происшествию комический оттенок. Зато теперь ясно, что Светлоглазый не агент Охраны. Клянусь гравитором, вот будет номер, если засада приготовлена в следующей машине!" ...Засады не было и не могло быть. Подходя второй раз к станции, монтажники увидели, что на причале сверкают каски и портупеи - целый взвод Охраны следовал на отдых в казармы заводского сектора. - Взвод личной Охраны, - фыркнула госпожа Ник. На станции "Космодром-3" монтажники выгрузились без малейших помех, я никто не вышел за ними. Космодром являл собой унылое зрелище. Гладкая равнина, обнесенная высоченным забором. Здесь тучи затягивали уже все небо - бурые тучи красного вечера. Ураган приближался. И все казалось грязно-бурым. Выжженная земля, бетонные секции забора, вышки с опознавательными огнями и скучающими охранниками. Дул отвратительный пыльный ветер. В дальнем углу космодрома взлетали свистящие шаровые вихри - работал гравитор, выдувая воздух в стратосферу. Ник и Глор почти бегом промчались в блиндаж управления. Они опоздали на целую девятую часа. В служебных коридорах царила штормовая суета. Космодромные инженеры бегали из двери в дверь. Черные с серебром комбинезоны Космической Службы здесь не выглядели нарядными, а усиливали общее ощущение уныния и серости. Громкоговоритель уныло призывал шахтных смотрителей проверить задрайку горловин, потом горько вздохнул и напомнил господам радиометристам, что очередные ракеты пойдут на горячей тяге. По-видимому, фронт урагана ожидался в самом скором времени. Похоронное щелканье динамика сопровождало их до шестого этажа - счет шел по-ракетному, сверху вниз. Последняя лента доставила монтажников к спецпассажирскому залу - для господ, отправляющихся на спутники. Там их, оказывается, ждали. Космический инженер первого класса бросился к ним: - Господа, вы задерживаете вылет! Ваши пропуска! Дежурный, живо! Подскочил дежурный офицер Космической Охраны. Проверил жетоны, отсалютовал - все в порядке. Инженер повел их к ракете, подобострастно поторапливая. И тут они поняли, что Светлоглазый говорил правду. Глору действительно дают должность адъютанта Великого Командора. Простых монтажников не провожал бы к ракете специалист высокой касты. Их никто бы не провожал. И несомненно, из-за простых пассажиров не задержали бы вылет ракеты. Полет Цель Пути - движение в Космос. Груз и благо Пути - Мыслящие. Орудие Пути - большие корабли. А символ Пути - невесомость. Хранилище его блага, средство для постройки его орудий. Жрецы невесомости - балоги высших каст. В ней они воспитываются, учатся и работают. Невесомость - такая же принадлежность высших каст, как удобные дома, почетные должности и продвижение на несколько девяток очередей в год. В чем, кроме бездны преимуществ, есть и недостатки. Простолюдины легко выдерживают трехкратную перегрузку, а благородные кряхтят при полуторной и теряют сознание при двойной. Поэтому ракеты, обслуживающие спутники, не развивают ускорения больше двукратного - в хорошую погоду. Во время урагана приходится подниматься на горячей тяге без антигравитационной катапульты. Сегодня ускорение будет больше трех... Да еще толчки ураганного ветра... Ах и ах!.. Грузопассажирская ракета была готова к взлету. В стартовой шахте гудели и ныли вентиляторы. Сопровождающий был настолько любезен, что проводил Ник и Глора до их мест в первом ряду. Поднимаясь мимо нижних кресел, они видели лица пассажиров, зажатых в предупредительно мягкие тиски фиксаторов. Пассажиры испуганно поводили глазами. Они боялись ускорения горячей тяги. Под фиксаторами нельзя было различить цвета комбинезонов - только лица и руки в перчатках. Глор и Ник заняли свои кресла. Рядом заводил глаза и кряхтел пожилой Диспетчер. Его шлем с гребнем торчал в фиксаторе, как овощ в грядке. Из открытого рубочного люка выглядывал пилот - лицо у него было ехидное. Он сказал сопровождающему: - Проваливайте, инжер... Не успеете выйти, расплющу, как лаби-лаби! Пилот захохотал, положив на горловину люка руки в розовых перчатках - низшая каста, разве от них дождешься вежливого обхождения? Диспетчер изобразил подобие улыбки. Пускай пилот и не управляет ракетой, а только сидит на всякий случай, однако... ходили слухи, что пилоты забавляются, "потряхивая" пассажиров. Внизу хлопнул люк, заурчала гидравлика. Космодромное радио прохрипело: "Две пятерки, две пятерки! Тебе дается старт на столбе, тяга ноль семь, вертикаль..." Диспетчер радостно дернулся в кресле, - старт на антигравитации! Но радио безжалостно продолжило: "... переход на горячую тягу, два и семь, вертикаль три два ноль. Две пятерки, подтверди готовность". - Да что орешь, я давно готов... - буркнул пилот. Закрылся грузовой люк - опять хлопок и шипение. Пилот неожиданно улыбнулся Ник, проворчал: - Ну, понеслись, - и скрылся в рубке. Диспетчер, освободившись от страха перед проклятым ракетчиком, застонал: - Во имя Пути, почему я не дождался пассажирской... Ускорение два и семь девятых, ужжасно! Снизу кто-то сказал: - Пассажирских трое суток не будет, Диспетчер. Судя по тону, это был космодромный инжер из третьего ряда. Космодромные - нахалы. Глор ничего не видел, кроме белой рубочной переборки и башмаков своей подруги. Он с пренебрежением подумал, что Диспетчер напрасно стонет. Тяжелый тихоходный гроб, в котором они летели, наверняка устойчивей при подъеме, чем легкая пассажирская ракета. И тут его вдавила в кресло горячая тяга. Потом ракету затрясло и начало швырять, и временами казалось, что она падает, а не поднимается. Кресла отчаянно скрипели. Фиксаторы, по-своему реагируя на перегрузки, сдавливали тело - не вздохнуть. Приличие не позволяло окликнуть Ник. Глор страдал молча. Пилот безмятежно-весело проорал по внутреннему радио: - Эй, господа! Держитесь, уже недолго. Рывок двигателей - наступила черная слепота. Глор потерял сознание. Очнулся. Опять упал в черную яму. Очнулся. Ракета шла ровно, снижая ускорение. Шевеля пальцами, Глор определял: двукратная. Один и четыре. Пять девятых... Ноль! Невесомость! Она была как ласковая теплая вода. Ракета вышла на орбиту космических доков. Пассажиры облегченно загудели. Они обсудили взлет и пришли к выводу, что автоматы настроены не лучшим образом. Диспетчер, ничего не смыслящий в космонавтике, капризно простонал: - Где мы, во имя Пути? Ему объяснили, что на обзорном экране пилота проходит троянский спутник связи и навигации, за горизонт опускается спутник Титановый, а в нижнем секторе сейчас появится Главный док - место достройки больших космических кораблей. Ракета идет к доку на свободном падении и будет принята на грузовом причале. Затем пассажиры погрузились в молчание. Так уж принято. Приходится молчать в лифте, гравилете, в любом общественном месте, если вы приличие воспитаны... Так проходил этот космический перелет, двухсотый или трехсотый - кто их считает? - в жизни Глора и Ник и первый в жизни Севки и Машки. Главный док Генератор Главного дока подхватил ракету, как огромная мягкая рука. Сравнял ее скорость со своей, затем переключился на притяжение и плавно втянул суденышко в решетчатый цилиндр грузового причала. Пассажиры узнали об этом по толчкам и шуму - ракета несколько раз грохнула бортом о фермы. Приехали. Люка открылись. Глор и Ник спрыгнули на причал и с наслаждением размялись. Они пошли по трапу-туннелю, присосавшемуся к обшивке ракеты. Пол был мягкий и пружинил под ногами. Такие трапы подавались к пассажирским люкам всех прибывающих ракет, - снаружи был вакуум, космическая пустота. Главный док начинался за обрезом трапа. Жилая часть спутника была построена как корабль - бронированная сигара, около пятисот метров в длину и шестидесяти в диаметре. Бок о бок с нею, прихваченные титановыми стропами, летели в Космосе строящийся корабль и еще стометровый цилиндр мастерских. Издали все это выглядело как три связанные палочки: две длинные и короткая. Причалы служили продолжением короткой палочки - мастерских. Вдоль причалов, по броне жилой сигары, были проложены стеклянные туннели. Из них, как ветви из стволов, торчали воронки трапов. Шагая от ракеты к входному вестибюлю, Глор и Ник видели под ногами, под толстым эластичным стеклом, зеленую обшивку жилой сигары. Справа - такую же обшивку корабля. Этот космический гигант был построен в Монтировочной первого потока и поднят в Главный док для доводки и испытаний. Над головами был открытый Космос, однако монтажникам не удалось увидеть и кусочка черного неба. Конструкции причалов, широкие кормы ракет, бесчисленные трубы, провода, мостики закрывали все. В редких разрывах прожектора затмевали звезды. Мигали лампами автоматы. Балоги в светящихся вакуумных скафандрах неуклюже копошились на серых от нагара боках спасательных ботов. Грузовозы толпились у причала, как слоны у кормушки. Перед входом в мастерские суета кончилась. Черное небо ударило в глаза. Здесь начиналась ажурная башня Главного Маяка - знаменитое место! Половина околопланетной космогации шла по этому гигантскому фонарю, вспыхивающему каждые восемнадцать секунд. За миллионы километров пилоты видели алое пламя ксеноновой плазмы. Маяк, ощетиненный антеннами, висел на фоне звезд. Антенны простой связи, специальной связи, космической пеленгации и еще сотня каких-то, известных только специалистам. Под самым фонарем висело громадное блюдце, называемое просто "Антенна". Эта королевская простота поразила Глора, когда он еще учился в школе. На уроке астрономии им показали спутники. Титановый, троянские, Стартовый, Сверкающий и прочие свободно летали по нормальным орбитам, близким к круговым. А Главный док - по сложнейшей вытянутой орбите, чтобы Антенна смотрела всегда в одну точку неба. Автоматы направляли док, учитывая вращение планеты вокруг Большого Солнца, и искажения этого вращения от Малого Солнца, и еще восемьдесят одно искажение. Орбита беспрерывно менялась, покорная Антенне. Потом Глор узнал, что таинственной "точкой в небе" была ближайшая планета Пути. Туннель кончался у основания маяка. Приезжие попали в центральный вестибюль Главного дока, где соединялись причалы, мастерские, корабль и жилая сигара. В низком, тесном зале была толкучка. Мелькали рабочие комбинезоны, вакуум-скафандры, панцири роботов и шлемы Диспетчеров, самоходные тележки. Старшие офицеры Космической Охраны дежурили у входов. Глор и Ник пробрались к жилому коридору, предъявили жетоны охраннику, а перчатки - сторожевому роботу, висящему у его плеча. Офицер уже сделал механический жест - проходите, но вдруг спрятал жетоны, сказал несколько слов в браслет и попросил приезжих обождать. Слева от офицера было выгорожено место для ожидания. Глор и Ник встали там, как на острове, и робот устремил на них бдительный взгляд. Жетоны остались у охранника. Некоторое время они с любопытством разглядывали вереницы балогов и автоматов, снующих через вестибюль. Узнавали знакомых по Космической Академии, кланялись. Но через две девятых часа начали беспокоиться. Обождав еще одну девятую, Глор спросил, не забыл ли о них господин офицер высшего класса? - Никак нет, господин монтажник высшего класса! - бодро сказал офицер. - У вас пропуска с проверкой в Расчетчике, к сожалению. Виноват... Проходите, господин командор... Так что ждите, господа монтажники. Когда Расчетчик освободится, вас вызовут в контрольную камеру. Офицер смотрел в сторону и не видел, что Глор побледнел, а Ник схватилась за щеки. Проверка в Расчетчике! Это конец. Глора и Севку, Ник и Машку ждала не служба в Главном доке, а бесславная гибель под стволами распылителя. Земля. Тридцать шестой день Прошла неделя после операции "Апостол" - с легкой руки профессора Ямщикова это название прижилось. Сам "апостол", оказавшийся работником Министерства иностранных дел, был освобожден от Десантника, вполне поправился и рвался домой. Но тот же Ямщиков не отпускал его - исследовал на сотню ладов. Благоволин тихо сидел в своей комнате. Это называлось домашним арестом. Физик употреблял такое количество черного кофе, что начхоз ежедневно приходил в отчаяние. А дежурный по библиотеке таскал ему стопки книг, которые осваивались в полной тишине. В особняке Центра вообще было очень тихо. Лишь "апостол" имел обыкновение по утрам распевать пронзительным тенором французские песни Но вечерам он пел испанские песни, а профессора Ямщикова ругал по-итальянски. За глаза. Ямщикова все побаивались. Эти двое - профессор и его пациент - не знали, каким делом занят Центр, и развлекались каждый по-своему. Остальным было не до развлечений. Операция "Апостол" оставалась единственным успехом Центра, и то случайным. Пришельцы-резиденты казались неуловимыми. Исследование кристалликов, взятых у "апостола", ничего не дало. Кристаллическая структура была настолько сложной, что на расшифровку ее понадобились бы годы - да и чем помогла бы расшифровка?.. Кристаллы ровно ничего не излучали и по виду были обыкновенными стекляшками, разве что довольно тяжелыми. Уцепиться было не за что. Время шло. Миновал тридцать пятый день после тугаринских событий. Вечером к начальнику Центра пришла Анна Егоровна Владимирская. Зернов мрачно просматривал бумаги. У двери стоял небольшой фибровый чемодан - с такими обычно ходят мастера по холодильникам или телевизорам. - Я на минуту, - решительно сказала Анна Егоровна. Зернов терпеливо улыбнулся и сказал, что на минуту - пожалуйста. Тогда Анна Егоровна спросила, что с Благоволиным. Как член комитета девятнадцати, она имела право задавать такие вопросы. - Он под домашним арестом, - ответил Зернов. - Знаю, батенька. И понимаю. Дело наше слишком серьезно, чтобы рисковать. Все же напомню, что мы проверили машинку на больном - она работает. И на Благоволине проверили - он чистый. Зернов вежливо улыбался и кивал. Действительно, вся информация Дмитрия Алексеевича подтвердилась. Длинная нить "посредника" - передача, короткая - прием. Как он и говорил, "посредник" не прозрачен для рентгена. "Посредник" исправен - удалось освободить "апостола" от Десантника, спрятанного в его мозгу. Сам Благоволин неопровержимо оказался обыкновенным человеком. В его мозгу аппарат не обнаружил Десантника. Почему же он под арестом? - По двум причинам, - сказал Зернов. - Я не имею права закрывать глаза на неполную откровенность своего сотрудника. Это не вопрос самолюбия. В нашем деле такое нельзя терпеть. - Да в чем же он не откровенен? - Он буквально по ложечке выдает информацию. И отнюдь этого не скрывает. Он сам напросился на арест. - Да? По-моему, вы мудрите, - басом сказала Анна Егоровна. - Как вспоминает, так и выдает. Вы подумайте, как он запоминал! Экую муку принял мальчишка! Зернов с удовольствием посмотрел на нее. - А по-моему, ему надоело ловить мух кустарно, и он решил найти кардинальный способ. - Ловли мух? - протянула Анна Егоровна. - Думаете, он _э_т_о_ затеял? - Уверен. Вы загляните в библиотечный формуляр - какие книги он глотает. Вместе с кофе... - Так вот оно что-о! А вы умный мужик, - сказала Анна Егоровна. - Спасибо. И учтите, что Благоволин феноменально самолюбив. Ничего не желает говорить заранее. У вас есть еще вопросы, доктор? - Нет... - Анна Егоровна подперла круглое лицо обеими руками и посмотрела на Зернова. - Вопросов-то нету. Как бы у вас был ответ... Выкрутимся ли, Михаил Тихонович? Я как увидала "посредник" - с ниточками, - знаете о чем подумала?.. - Знаю, - сказал Зернов. - Очень знаю. Ничего, Анна Егоровна... Будем надеяться на операцию "Тройное звено". Простите, меня ждут. Он убрал бумаги, захватил чемодан и спустился в гараж. Когда машина выезжала со двора, часовой у ворот взял по-ефрейторски "на караул". Кошка То, чего боялась Анна Егоровна, произошло несколькими днями раньше. Принимая разные облики - то железнодорожника, то офицера-отпускника, то колхозницы, едущей к матери в гости, два Десантника добрались до пограничной зоны. При себе они имели три "посредника". Один исчерпал ресурс и рассыпался тончайшей серой пылью после девяти пересадок. Это их не смущало. Один из двоих Десантников все равно находился в кристалле Мыслящего. Въезд в пограничную зону был запрещен, и принимались меры против Десантников - часовые дежурили тройками, проводники не показывались из вагонов и так далее. Но внутри запретной зоны жили десятки тысяч людей. Они по разным делам выезжали за оцепление. И возвращались. Дежурный Десантник не долго рыскал между кордонами - лазейка отыскалась. И он рванулся к границе. Он проехал за оцепление, сидя в мозгу председателя колхоза. В поле, не доезжая деревни, приказал шоферу остановиться и подсадил в него второго Десантника - из "посредника". Пожаловался: - Бисовы стражники, едва пронесло. Как будем уходить за кордон, смекаешь? - Надо зверя мобилизовать, - твердо сказал второй. - В этом теле не пройдешь. Кому идти в звери, Угол девять? - Тебе, Треугольник. Бери меня в "посредник". Езжай к Софке-продавщице, передавай меня ей. У нее зверь свой, домашний... Слушай: когда я тебя пересажу в Мурку, дам рукой направление к границе, понял? А где пробираться, ты знаешь. Понесешь третий "посредник". Второй бросим. Действуй... Шофер нацелил цилиндрик в председательский лоб и дернул нитку. Очнувшемуся изумленному председателю он сказал: "Крепко, крепко спишь, Борис Иваныч!" Угол девятый побыл председателем колхоза минут пятнадцать, не больше... И шустрый вездеход покатил, отблескивая на солнце чисто протертыми стеклами, по пшеничным и кукурузным полям, и прибыл в деревню. До государственной границы здесь было километра два. Треугольник завез председателя в бригаду, а сам подрулил к сельмагу. Софка-продавщица сидела за прилавком с книжкой. Покупателей не было - все в поле. Шофер спокойно подошел, достал "посредник" и выпустил Угла в продавщицу, подставив руку, чтобы она не расшибла лицо о прилавок. - Здесь красивая местность, - сказала продавщица. - Побегу домой, Мурку подманивать. Давай-ка "посредник"... Лучше сядь, не то бабахнешься - пол проломишь. Шофер очнулся, сидя у прилавка на пустых ящиках. Угол девять успела спрятать "посредник" с Треугольником и выпроваживала шофера, приговаривая: - Вот как расшибешь нам дядю Борю, пьяница ты, пьяница... Уходи домой, выспись! Шофер, изумленно вертя головой и пожимаясь, завел машину. Он был Десантником полчаса и тоже не заподозрил дурного. Это произошло в конце дня. А в сумерках продавщица вышла погулять, держа за пазухой толстую полосатую кошку. Рядом с деревней была яма пересохшего пруда. Женщина спустилась с откоса, огляделась, бросила кошке селедочную голову. Мурка заурчала и впилась зубами в гостинец. Продавщица-десантник нацелилась "посредником" и дернула нить передачи. Зверь буквально взвился в воздух - шерсть поднялась, тощий хвост распушился, как посудный ерш. Потом кошка плюхнулась на теплую землю, зашипела и несколько секунд яростно умывалась. Подняла голову, и Десантники посмотрели друг на друга. Через минуту случайный наблюдатель мог бы видеть странное зрелище. Женщина сидела на земле. Перед нею стояла кошка, держа в пасти зеленую трубку, слабо светящую в сумерках. Передней лапой кошка прижимала к земле короткую нить, тянущуюся из трубки. Второй "посредник" лежал в стороне, за кустами. - Живей, живей, кис-кис-кис, - промолвила женщина. Кошка дернула головой вверх, нить натянулась, и женщина повалилась на бок. Никто не видел, никто! Серый зверь метнулся из ямы. Отработанный "посредник" кошка спустила в кроличью нору. Подхватила свежий. На гребне пруда присела, чтобы запихнуть в рот - неуклюже, непривычной лапой - болтающиеся нити. И по кустам, зарослям ежевики и дикого винограда, вдоль изгородей, прижимаясь к земле, подолгу высматривая, принюхиваясь, никем не замеченный, Треугольник ушел к границе. "Посредник" ему мешал. На каждой остановке Десантник опускал его на землю и прижимал когтистой лапой, как мышь. Продавщица шла домой и удивлялась: как вышло, что она по дороге из сельмага забрела в старый пруд? Последнее, что она помнила, - разбитного покупателя, председательского шофера... А кошка перед рассветом миновала вспаханную полосу границы. К полудню изловила двух мышей-полевок и, сытая, вошла в деревню на той стороне. Пряталась от собак, от мальчишек и девчонок - этот народ Десантникам ни к чему. И снова в сумерках увидела подпрыгивающую фигуру Это писарь деревенской управы делал вечернюю пробежку перед ужином. Треугольник живо махнул на каменную изгородь, укрепился на ней и едва не опоздал, так как писарь приближался очень быстро. К счастью, писарь остановился поглазеть на большую полосатую кошку с неизвестным предметом в зубах. Он сказал философски: - Коты - известные воры. Мышь? Нет, не мышь. Кусок сала? Нет, не похоже... Пш-ла прочь, воровка! Треугольник возился с "посредником". Длинная нить наконец-то укрепилась между кошачьими пальцами-подушечками. Рывок! Впустую. Нить передачи была слишком длинной, ее не удалось натянуть. - Рвет и терзает, - нравоучительно сказал писарь. - Пш-ла, дерзкая! Чем бы таким в нее. А! Вот камень. Треугольник, взмяукивая от усилий, обернул нить вокруг лапы и снова вздернул голову привычным движением. Так кошки вытягивают шею, когда носят котят. Писарь схватился за сердце. Он сел на пыльный щебень дороги, а кошка бросила к его ногам "посредник". Кошачьи глаза в сумерках светились ярко и страшно. - Да продлит всемогущий твои дни, Треугольник! - проговорил Угол устами легкомысленного писаря. - Ты отменно потрудился. В деревню прибыл знатный землях - секретарь господина губернатора... С ним мы и продолжим наш путь. Треугольник нетерпеливо мяукнул. - "Мяу-мяу", - поддразнил Угол, возвращая Треугольника в "посредник". Кошка Мурка слетела с изгороди и, приседая от непонятности, ринулась по своим следам домой - к котятам, теплой печке и жирным мышам в амбарушке. Десантники двинулись дальше. Поутру секретарь губернатора - снова Треугольник - повез их а губернский город. Там проделал пересадку в самого губернатора. И Десантники ринулись в столицу, и дальше, за пределы страны, по Земле. Теперь, не стесняемые пограничными защитными зонами, четко разработанными мерами охраны штабов и правительств, не стесняемые ничем, они могли довести операцию "Вирус" до конца. Главный док (продолжение) Офицер смотрел в сторону. Глор сжал челюсти и внимательно, не спеша оглядел вестибюль. Четыре выхода. Над каждым мигает сигнал: "Предъяви пропуск и номер". Пятый портал, выход к причалам, не охраняется - пропуска проверяют у ракет. Не раздумывая, Глор обратился к охраннику: - Господин офицер, мне кажется, что мы вам мешаем. - Никак нет - служба, - сказал охранник. - Полагаю, не будет нарушением устава, если мы погуляем на причале? Когда освободится Расчетчик, нас вызовут по браслету. Ник умоляюще присела. Офицер сам принадлежал к высшей касте и понимал, что господам монтажникам унизительно торчать на арестной площадке, у всех на виду. - Пожалуй, устав этого не запрещает, господа. Прогуляйтесь. Они поспешно шагнули в толпу. Поспешно и в то же время медленно, чтобы не вызывать подозрений. "Трепыхаемся", - со спокойной горечью подумал Глор. Ядовитая муха фан, изловленная лаби-лаби, тоже трепыхается. Перед ними снова раскрылась бесконечная труба причала. Неподалеку, у входа в шлюзовую, стоял охранник. Навстречу шла группа монтажников. Они поднимали на ходу забрала вакуум-скафандров. "Пропущу, - думал Глор. - Пропущу и пришибу охранника. Я тяжелее его на добрую девятую часть..." - ...О-о! Госпожа Ник, старина Глор, во имя Пути! Старый знакомый, монтажник Дибр, радостно выглядывал из скафандра. - Во имя, - буркнул Глор. - Перебрались к нам? Роскошно! - Дибр прижал их к стене и засыпал вопросами: - Как там старина Тачч? А Каха, твой помощник? Клянусь шлемом и перчатками, так давно это было - Монтировочная, старый гунеу и остальные! Ну-ка, расскажите, сколько накопили очередей, таких ма-аленьких хоро-ошеньких очередушек? А шестинога сменили? Роскошно! Роскошно! А как там... Охранник глазел на них с ленивым любопытством. Браслеты сжались и проговорили: "Госпожа Ник, господин Глор, монтажники высшего, в центральный вестибюль!" - Клянусь Бессмертием, нам по дороге, - взвизгнул Дибр. - Ну идите, я позади, я за вами! Как там, на планете, погода? - Ураган, - сказал Глор. "Почему я иду? - думал он. - Почему я повинуюсь? Раб! Трус! Трижды и девятикратно раб. Остановись же!" Останавливаться было поздно. Улыбаясь, приседая, взмахивая рукой, через вестибюль пробился очаровательный господин Клагг. Он был один, без конвоя. Увидев его, Дибр щелкнул: "Безветренной дороги!" - и исчез. А Клагг церемонно поздоровался, поздравил с прибытием и попросил разрешения отвести господ "к месту жительства и далее". Тут же он отобрал жетоны у постового и устремился в главный коридор. Не пойти следом было невозможно. "На спуске в шахту я его скручу и отберу лучемет", - думал Глор. А господин Клагг семенил изящной рысью, светски болтая о том о сем. Показал клуб Космической Охраны, казармы господ офицеров. И вход в шахту Расчетчика. Он рысил так стремительно и болтал так самозабвенно, что Глор и Ник спохватились лишь тогда, когда вход к Расчетчику остался позади. Через секунду они свернули в каютный коридор, и страшная шахта скрылась из виду. А конвоир продолжал объяснять все подряд. Он был явно разочарован, когда гости уверенно спустились по трапу к оси тяготения, перевалили через трубу гравитора и полезли в прежнем направлении, но "вверх". В каюте, отведенной Глору и Ник для жилья, господин Клагг принялся хлопать дверцами шкафов, крышками лифтов, едва не включил аварийную сигнализацию. Услышав, что гости прошли курс Космической Академии и сами знают распорядок, Клагг исполнил челюстями восторженную дробь. Он тоже кончил Академию и школу Охраны! Здесь работают исключительно выпускники КА - да-да, исключительно! Он будет ждать за дверью - форма одежды парадная, почтенные господа! Расчетчик пока откладывается, поняли монтажники. Форма парадная - будут представлять командору Пути... Они с облегчением захлопотали в своей ромбовидной двухэтажной каюте. Верхняя часть для отдыха, без мебели, а нижняя - для работы. Контейнеры с багажом стояли в лифте. Ник вытряхнула на пол большой контейнер - уф! "Посредник" на месте... К коробке никто не прикасался... Они облачились в парадную форму, украшенную знаками Пути и символом монтажников - изображением языка пламени. Любезный Клагг прошептал: "Великолепная парочка!" - испросил разрешения поправить на госпоже Ник парадный шлем и повел их в приемную командора Пути. Это была обширная мрачная зала, Глор мог бы вспомнить еще десяток таких круглых, несуразных, плохо освещенных вагонов, набитых свитскими офицерами и чиновниками. Наверно, традиция круглых приемных пошла именно отсюда. Кабинет Великого командора располагался в носу жилой сигары, где в настоящем корабле помещаются кодовые локаторы. Приемная была круглой потому, что занимала весь следующий отсек - корабль в сечении круглый. В кабинет его предусмотрительности вела лестница-трап с площадкой, висящей над головами, как летающее блюдце. На ней лениво красовались охранники при полной караульной форме. Взамен распылителей они были вооружены лучеметами, как и полагается на космических объектах. Удар антиматерии из распылителя может пробить обшивку спутника, а снаружи-то вакуум... - У нас очень уютно, - шепотом трещал Клагг. - Готовы? Можно докладывать его предусмотрительности? Господин начальник Охраны, господа монтажники готовы! Один из охранников забормотал в переговорное устройство. Остальные дерзко глазели на гостей сверху вниз. Глор был здорово взвинчен. Он заставил себя отвернуться и сам стал глазеть на чиновников, сидящих за стеклянной перегородкой, вдоль стены. Что-то было странное в этих господах, а видно плохо... Космическое стекло - оптических свойств от него не требуется... Ото, серые комбинезоны! Да это питы... Отчаянный же народ здесь работает, подумал он. Все время видеть питов - это же с ума сойдешь... Гостеприимный Клагг проблеял: - Ничего, ничего, дорогой господин монтажник! Можете полюбоваться, им все равно! Офицеры стали падать на перила - так развеселила ах шутка Клагга. Глор кисло улыбнулся. Питы невозмутимо работали. Один был весь опутан проводами и подергивался. Поддавшись общему тону, Глор спросил: - Электронные пляски? - Что вы, дорогой господин монтажник! Они никогда не отдыхают! - простодушно отвечал Клагг. С площадки торжественно зарокотал старший офицер: - Господа монтажники высшего класса, к его предусмотрительности командору Пути! "Ну, держись", - сказал себе Глор. Командор Джал одиноко стоял под куполом кабинета. Издали он казался маленьким, как неск, поднявшийся на задние лапки. Монтажники отговорили обычные приветствия. Джал рявкнул: - Подойдите! Они подошли. Великий командор был старик, с короткой массивной шеей, длиннорукий и коротконогий. Глаза - подвижные, проницательные до чрезвычайности. Челюсти отливали сизым - космический загар. Он сказал: - Госпожа Ник, вы специализировались на автоматах сгорания? Надеюсь, вам здесь понравится. Скоро пригоним новый корабль... - Он резко повернулся к Глору: - Смотри мне в глаза. Глор заставил себя повиноваться. Взгляд в упор означает враждебность, угрозу. От пронизывающего взора его предусмотрительности подгибались колени. - Ты, похоже, сообразительный паренек, - сообщил командор. - Погоди-ка. Он сунул в ухе телефон читающего устройства и некоторое время слушал, задумчиво постукивая когтем о коготь. Выбросил телефон. - Госпожа Ник свободна. (Робот открыл люк.) Надеюсь увидеть ее в клубе. - И к офицеру: - Вы ступайте вниз. - Ваша предусмотрительность, устав... - Ступай, я сказал! Вон!! Офицер попятился к люку и едва не свалился на головы своих товарищей. - Устав, устав... Надеюсь, вам понравится клуб, госпожа Ник, - любезнейшим голосом проговорил командор. Люк закрылся. - У тебя очаровательная подруга, паренек... Ну, вот что. Твои объективные данные неплохие. Происхождение, школа, Академия... Расчетчик я пока отменил. - Командор посмотрел на люк. - Может, не отменять, а? Глор невозмутимо, не шевельнув и мускулом, смотрел на пряжку командорской портупеи. - Ну, ты, верзила... Молчишь? - Я готов подчиниться любому приказанию вашей предусмотрительности. Если я заслужил проверку в Расчетчике... - Да чем ты заслужил?.. Устав! Слушай внимательно. Девятидневку назад у меня вознесся адъютант... Поразительный был чурбан. И дерзкий. Я его упек в Мыслящие вне очереди... Глор вопросительно наклонился: задавать Великим вопросы никак не полагается. - Послал его с поручением - он решил развлечься, чурбан... Переключил управление на аварийное, размолотил ракету, повредил корабль. Я и сказал Великому Диспетчеру - не верю я твоим людям, чурбаны они все как один; если бы я так оборудовал экспедиции, как ты людей подбираешь... - Командор покачал пальцем у рта и закончил: - Инженера-порученца сам и выбрал. Тебя. Благодари! Глор пробормотал слова благодарности и все, что полагается. - Смо-отри, Расчетчик над тобою висит, чурбан! Разумеется, ты чист и прочее - понимаю, понимаю! Но учти: после проверки карьера твоя кончится. Мозги раскиснут. Старайся, паренек, и помни, кому ты обязан? Вот оно что - "мозги раскиснут"! А нам толкуют, что проверка в Расчетчике безвредна, как палочка жвачки... - Разрешите доложить, вашусмотрительность? Если проверка положена по уставу службы у вашусмотрительности, я... - Получи в канцелярии положенное по штату, - перебил командор. - Два часа на отдых, затем явишься. Ступай. Важная особа Инженеру для поручений при командоре Пути полагалось иметь: малый лучемет, шифровальный диктофон, пилотский ключ к личной ракете его предусмотрительности, вакуум-скафандр и, наконец, пропуск с отметкой "везде". Выдал все это заведующий канцелярией пит под непочтительными взорами чинов Охраны. Лучемет был заряжен, носить его надлежало на груди. Вакуум-скафандр был отправлен в жилище господина монтажника высшего класса. Сообщив это, начальник канцелярии осмотрел пропуск с лица и с изнанки и передал другому питу. Тот впаял в пропуск пилотский ключ и объяснил, как им пользоваться - опустить в щель опознавателя на щите ракеты под стартовым клавишем, и так далее, и так далее, Глор и сам это знал, но питу было безразлично, что он знает. "Вот беда, - думал Глор. - Полноценнее сознание, неплохое тело, а деревяшка деревяшкой..." Он с облегчением выбрался из компании искусственных чиновников и попал в объятия Клагга - этот уж был живой на удивление! - Ба, ба, работаем вместе, господин монтажник?! Представьте себе, я так и решил, клянусь горячей тягой, я предвидел, не так ли, господа? - верещал Клагг, призывая офицеров в свидетели. С площадки, переваливаясь, спустился старший офицер. Представился дружелюбным басом: - Сулверш, начальник Охраны его предусмотрительности. Ну, я рад. Без порученца все-таки трудно. Ну-ка... - Он взял пропуск и рассмотрел его внимательно, хмурясь. - Ну, все в порядке. Я не особенно им доверяю. - Он кивнул на чиновников. - Не поймешь, что у них на уме. Помолчи, Клажонок... Ну, теперь о работе. Вам надлежит постоянно быть при особе его предусмотрительности. Там, наверху. - В кабинете? - Ну, а где же? - в свою очередь удивился Сулверш. - В соответствии с уставом Охраны командор Пути не может принимать посетителей, будучи один. Ну вот... - Простите, господин офицер, но это же обязанность Охраны? - Так его предусмотрительность гонят! - с верноподданным восторгом вмешался Клагг. - У них от вида каски делаются корчи! Офицеры с готовностью заржали. Сулверш пророкотал: - Сми-рна-а! Р-разошлись, чурбаны! Клагг, я вас предупреждаю. Придержите язык! Ну вот... - Он ухватил Глора за портупею лучемета и прошептал громоподобно: - Старик... Ну, мы его так зовем, ну... ласкательно, понимаете? Старик не любит, чтобы его охраняли. Ну, теперь все будет в порядке. Начальник Охраны командора Пути улыбался всем широким, добродушным лицом. Его офицеры казались веселыми и незапуганными. Однако Сулверш под видом дружелюбного шеста проверил номер перчатки нового порученца, когда держал за отворот. Странное сочетание бдительности и пренебрежения к уставу Охраны. Впрочем, кто может принудить Великого соблюдать устав? Отпуская Глора, офицер предупредил: - Насчет должности лучше не распространяйтесь. Так я вам советую. - Так... А что посоветуете отвечать на вопросы? - Молчите, ну и все, - сказал офицер. Конвейер Ник ждала его и пока не теряла времени - примеряла вакуум-скафандр. Глор шепнул ей несколько успокоительных слов, достал свой скафандр, и они подогнали рукава и брюки по длине и манжетам, проверили воздушные системы, светофильтры, охладители и нагреватели. Скафандр - это штука. В нем всегда можно скрыться в Космос. Чьи-то глаза наблюдали за ними - в косяках чернели объективы. Крошечные, с зернышко, но скрыться от них было нелегко. Чтобы переложить "посредник" в нагрудный карман скафандра, Глору пришлось втискиваться в этом самом скафандре в стенную нишу. Зато, сложив его и спрятав, он избавился от заботы о "посреднике". Правила техники безопасности делают вакуум-скафандр чуть ли не священным предметом - никто не имеет права к нему прикоснуться, и только сам владелец может его укладывать. Глор уложил его в контейнер, запер браслетом, поставил на полку грузового лифта - все как положено. Господа монтажники надели рабочие перчатки и шлемы с лампами и, приятно возбужденные, двинулись в корабль, к автомату сгорания. Глор познакомился с новыми сослуживцами Ник - монтажниками высшего класса и Диспетчерами - деловитыми, скучными, как набор гаечных ключей. Автомат сгорания давно работал. Новую монтажницу встретили с равнодушным недоумением. Добро бы, она появилась вместе с новым кораблем, а то в самом конце доводки старого... Не путалась бы ты под ногами - было написано на лицах. Автомат сгорания расположен в корме. Корабль сошвартован с жилой сигарой нос к носу. Глор мог вернуться в резиденцию командора удобным путем, через док, но выбрал другую дорогу - по кораблю. У него имелась некая цель. Через узкий лаз он обогнул тяговый реактор и, согнувшись в три погибели, побрел к гравитору. Несколько раз терял равновесие и падал на руки. Видимо, наладчики пробовали гравитор, слегка меняя поле тяготения. У самой улитки пришлось встать на четвереньки и ползти "вверх". В автомате ГГ действительно слышались голоса и светили лампы. Глор не стал здесь задерживаться. Ему хотелось осмотреться в трюме. Где-то там есть ремонтная мастерская... Трюм начинался сразу позади ГГ. В люке, раскорячившись, сидел девятиногий робот-охранник с тремя огромными глазами на подвижных стебельках. Он предупреждающе звякнул и проговорил: "Пожалуйста, пропуск". Глор достал пропуск из перчатки. Робот свел на нем два глаза, а третьим продолжал смотреть в лицо - сравнивал с портретом. "Пожалуйста, номер перчатки", - на тебе перчатку, наба ты титановая... "Пожалуйста, номер браслета", - не унимался робот. Наконец он отступил в специальное углубление, открыв проход в трюм. Узкий туннель, по которому едва мог пройти балог, освещался только лампой на шлеме. Туннель тянулся далеко. У него не было настоящих стен. Вместо них отсвечивали пупырчатые, как пчелиные соты, и тускло блестящие, как целлофановые бесформенные мешки, ячейки с Мыслящими. Они словно были избиты, утрамбованы в трюм. Их покрывала разноцветная паутина проводов. Кое-где из сотов торчали черные пластмассовые колпачки. Глор ухватил один колпачок пальцами, потянул - штучка подалась и тут же втянулась на место. Сопротивлялась. Это был крошечный транспортный робот. _Т_а_м_, на месте назначения, роботы потащат Мыслящих к разгрузочным "посредникам"... Пока же их дело - сидеть прочно. Очень хотелось подковырнуть пластмассовую дрянь, вытащить и раздавить. Он удержался и пополз дальше. Несколько раз отклонялся в боковые коридоры - попадал в тупики. Пожалуй, без провожатого в мастерскую не пробраться... Кроме того, в боковых отростках кое-где сидели питы, подключенные к Расчетчику корабля. Глор полез дальше, к носу. Кроме транспортных роботов, по пути попадались плоские, черепахоподобные ремонтники. Специально для ухода за ячеями. Глор через них перешагивал. И с каждым шагом все тверже решал: нет, этот корабль он не выпустит в разбойный полет. Хватит, повоевали... После того как он сам все видел, этого он не может вынести. Баста. Глор тащился по туннелю, глядя вокруг Севкиными глазами. Но самое скверное было впереди. В носовом конце трюма восседал такой же робот, как на корме. Он посторонился, выпустил балога и снова заткнул туннель металлическим телом. Глор очутился в ангаре летающих роботов-блюдец. Шесть штук, как обычно. И в каждом - по шести больших "посредников". Блюдца висели в захватах, их днища сверкали в луче лампы. Словно гигант-дискобол аккуратно повесил на стену огромные метательные диски. Шесть штук, плотно по кругу, а в середине торчали, как связка поленьев, тридцать шесть резервных "посредников". Шестью клиновидными пачками, по шести штук в клине... Пока блюдце развозит одну порцию "посредников", пластмассовые роботы загружают вторую. Конвейер. Геометрически правильный, точно рассчитанный, как печи Освенцима. Разгрузка корабля за один час. Одновременно вылетают по три робота-блюдца через щелевидные разгрузочные люки... Падают с орбиты на планету, сеют гибель и возвращаются. Он трясся от ярости, глядя на эту жуткую машину. И вдруг что-то шевельнулось за блюдцами. Мелькнул свет. Глор непроизвольно схватился за лучемет. Встреча Между синим титаном блюдца и зеленой светящейся броней "посредников" просунулась голова в рабочем шлеме. Лампа ослепила Глора. Он прикрылся от света козырьком, узнал Светлоглазого и понял, что тот ждал его. Кто-то следил за Глором, видел, куда он направился, и дал знать инженеру-физику. - Господин Глор! Вас ли я вижу? - с шутовской восторженностью вскричал инженер. - Ка-акая встреча, ах и ах и еще раз ах! - Рад служить, господин инженер-физик, - сказал Глор, стараясь быть любезным. - Надеюсь, нам по дороге? - О, повремените, дорогой господин! - глумливо сказал Светлоглазый и злым стремительным шепотом: - Вы пользовались прибором. Зачем? Не лгать! Нам все известно! - Не извольте забываться! Я не привык к подобному тону. - Увертки! - прошипел Светлоглазый. - Школа благородных манер! - Вот что, инженер, - миролюбиво предложил Глор, - предлагаю вам извиниться. Засим побеседуем, если угодно. - Весьма угодно, господин монтажник! Приношу извинения господину монтажнику! Довольны? Теперь прошу отвечать. - А нечего мне отвечать, - сказал Глор. - Кого было нужно, того и взял в прибор. Вашу просьбу я постараюсь исполнить. Что еще? - Да вы _п_о_н_и_м_а_е_т_е_, что делаете? "Кого нужно"! Вы должны были попросить меня, меня, и я взял бы для вас кого угодно - чисто и безопасно. Дилетант! Говорите, что вы натворили. Я попытаюсь исправить дело. Ну?! "Ничего не знает, - понял Глор. - Думает, что я с помощью "посредника" украл чье-то тело". - Не беспокойтесь, - проговорил он. - Я взял Мыслящего не из балога. Все в порядке. Инженер-физик передернул плечами и сказал довольно спокойно: - Дела не будет, Глор. Сейчас же верните "посредник". Я вам более не верю. - Клянусь перчатками! Более не верите? А почему верили прежде? Светлоглазый только усмехнулся, и Глор понял. Разумеется, чхаги изучили его. Но заранее. Теперешнего Глора они знать не знали. А прежний Глор, очутившись в таких стальных клещах, и щелкнуть бы не осмелился. Хотя бы из-за Ник. Его одержимая привязанность к Ник всем известна... - Давайте! - чхаг протянул руку. - И не подумаю. Вашего прибора у меня нет с собой. Светлоглазый опять стал коричневым. Сунул в ухе телефон, что-то пробормотал. Глор понял: чхаг говорит с сообщником, который следит за передатчиком, встроенным в "посредник". Ясно. Шпион слышал, как Глор и Ник разговаривали, перекладывая "посредник" из коробки в скафандр. И решил, что Глор спрятал его под комбинезон. А сейчас шпион докладывает инженеру, что их последнего разговора не было слышно, то есть "посредник" спрятан в другом месте. Чхаг яростно забормотал по своему радио. В гулком отсеке послышалось несколько слов. "Железный рог на месте?" - услышал Глор. А Светлоглазый непроизвольно сделал радостный жест. Видимо, ответили, что на месте... - К вам придет мой помощник, - сказал Светлоглазый. - Сегодня. Вы его узнаете. Отдадите прибор. - Не раньше, чем исполню обещанное, - флегматично сказал Глор. - Я вас раздавлю, безумец! Нет, я и когтем не двину. Без моей опеки вас разберут на молекулы! - Да, на причале ваш сообщник подоспел в самое время... Не дал мне сделать глупость. Но спасали вы не меня. Себя, господин - не имею чести знать, как вас зовут... - Отдаете "посредник"? - крикнул Светлоглазый. - Я уже сказал. - Прощайте! Вот что вас ждет. - Инженер-физик выставил два пальца рогаткой, изображая два пучка плазмы, распылитель. И стал пятиться к трюму. - Спасибо за предупреждение! Я приму меры, - сказал Глор и поймал инженера за локоть. - Стой! Тот дернул руку, но Глор был сильнее. Подтянул рукавицу, посмотрел номер перчатки. Тряхнул инженера: - Путаник вы, номер 5981... Путаник! Не я у вас в когтях, а вы у меня. Но пока я не стану вам вредить. Прощайте... - и, не оглядываясь, шагнул из ангара в док. Великий диспетчер Новый инженер для поручений появился в кабинете командора Пути аккуратно, в срок. Третий Великий, развалясь в корабельном подвесном кресле, беседовал по видеосвязи с Первым Великим, его распорядительностью Великим Диспетчером. Глору полагалось оробеть. В какое общество попал он, скромный монтажник... Его распорядительность, крупный мужчина того же аристократически-мощного типа, что и Джал, хмурился из-под шлема и слушал командора невнимательно. - Ты уж меня прости, я перебью, - сказал он рокочущим ораторским голосом. - Я распоряжаюсь кадрами и на планете, и на орбитах. Ты уж меня прости... Принимай три группы, дострой для них жилье, а чем их занять - твое дело... - Он увидел Глора, мотнул головой в гребенчатом шлеме: - Кто? - Кстати о кадрах, - огрызнулся Джал. - Мой новый порученец. Взамен того, что ты мне подсунул. Который разбил ракету, чурбан... Его распорядительность небрежно кивнул. Монтажник любого класса - ничтожная личность в глазах Великого Диспетчера. Можно сказать, вообще не личность. Двуногое в синем комбинезоне. Однако инженер при командоре Пути - это уже нечто значащее. Его можно и невзлюбить. Взгляд его распорядительности, брошенный Глору, не сулил ничего приятного. Оч-чень нехорошо... Великому Диспетчеру подчиняется Шеф обеих Охран. Хотя Великий командор тоже сила. Получается как бы равновесие. Ближайшее время оно продержится. Однако же любопытно: неужели Глора назначили в обход Великого Диспетчера? Глор несколько раз присел - поглубже, поглубже, спина не отвалится - и был отпущен. Скользнул к своей конторке. Делая вид, что знакомится с оборудованием, потихоньку смотрел на командора Пути. Его предусмотрительность, видимо, продолжал беседу с Первым Великим, - Глор мог видеть принципала, но речь не была слышна за стеклянной переборкой, отгораживающей конторку. Командор злился. Ощериваясь, как кург, дергал головой. Один раз даже погрозил экрану. Глор рассматривал его с задумчивым любопытством. Представлял себя в этом кресле, в этом теле. Да, ставка крупная, и ее надо выиграть. Темный ужас больше не охватывал его, когда он думал о том, что Севка уйдет дальше. Словно оба они перейдут в тело командора. Севка перестал жалеть, Глор перестал бояться. Они были слиты в одно сознание. Почти непроизвольно Глор вышел из-за конторки. Приблизился к креслу, присел. - Что тебе? - рявкнул Джал. - Имею важное сообщение, - вдохновенно сказал Глор. Он не знал, когда удастся захватить командора Пути. Но чувствовал, что два вопроса не терпят отлагательства. Кто рекомендовал его командору так вовремя и кстати? Кто такой Железный Рог? - Говори, чур-рбан... - Ваша предусмотрительность! Мой предшественник, ныне Мыслящий, является моим братом по касте. Согласно обычаю, я обязан ему защитой. Командор кивнул. Кастовое братство - обычай весьма почтенный... - Можешь продолжать. - Ваша предусмотрительность! У меня есть основания полагать, что моего предшественника вознес в Мыслящие не случай, не преступная небрежность. - А что же, если не небрежность? - Чья-то злая воля, ваша предусмотрительность. По дороге сюда был случай... Позволите доложить? И он изложил происшествие на гравилетной станции - в новом виде, разумеется. _Н_е_к_т_о_, чьего лица он не успел рассмотреть, якобы сказал своему спутнику: "Вот едет юнец, которого Джал принял к себе в обход Железного Рога". Его предусмотрительность гневно заметил: - Наглецы и прохвосты! - затем некоторое время фыркал и отдувался - размышлял. Буркнул: - Железный... кто? - Рог, ваша предусмотрительность. - Впервые слышу. Он казался здорово встревоженным, и Глор с удовольствием подумал, что Великие тоже боятся. - Я осмелюсь спросить вашусмотрительность... (командор кивнул) чьей рекомендации я обязан честью... Командор не дал ему закончить - вздернул голову и процедил: - Вы можете идти. "Вот так, - подумал Глор. - Поиграли, и будет. Ладно. Кое-что я узнал. Во-первых, меня рекомендовал не Великий Диспетчер. Второе - Джал не слышал о Железном Роге и наверняка постарается разузнать о нем. Смотри, да он уже включил связь!" На пульте инженера для поручений осветился рубиновый прямоугольник - его предусмотрительность говорит по особо секретному каналу. Подслушать невозможно... Глор высунулся из-за своей загородки, как гунеу из норы, и воровато осмотрел экраны командорского пульта. Эге! Важный чин Охраны. Что же, пускай Охрана посуетится, поищет железного господина... Секретный канал отключился. Наступило время докладов от начальников доков, спутников и прочих служб, подчиненных командору Пути. Порученец сидел без дела и рассматривал свой пульт-радиостанцию с клавишами прямого вызова. На одной чернело магическое слово "Расчетчик". "Рисковать так рисковать", - подумал Глор и передал запрос на Светлоглазого - по номеру. Всеведущий Расчетчик мгновенно доложил: имя - Джерф, сын Бир; инженер высшего класса; школа - шестой благородный пансион, затем Теоретическая Академия по специальности "ультракоротковолновые усилители". Понятно... Считай, те же "посредники". Для чхага - раздолье. Расчетчик сделал небольшую паузу и закончил обычным неживым голосом: "Означенный за номером ИФВ 5981 числится благонадежным без ограничений". Это было ясно. Допуск в корабельный трюм - как же без полной благонадежности? Однако Глор расстроился. Так хотелось узнать что-нибудь порочащее Светлоглазого... Ну и ловкач этот Джерф! Нажил ты себе врага, голубчик Глор... Чур-рбан, как сказал бы его предусмотрительность. Но если говорить всю правду, он был доволен. Не надо больше ловчить и прикидываться. А опасности, если рассудить, почти нет. Джерф не может донести, само собой. И не может подослать убийцу - Мыслящий-то остался в заложниках у Глора... - ... Чурбан, ты оглох?! - рявкнул командор Пути. - Ракету мне! И живее! "Посредник" Ник недолго скучала у автомата сгорания. Делать было нечего. Важные пожилые наладчики прослушивали, ощупывали, измеряли. Жужжали контрольные роботы. Автомат тянул уютную песенку холодного режима, на броне реактора расположилась поужинать госпожа Диспетчерша, толстая и пятнистая, как болотная ящерица. На монтажницу с планеты она посматривала ревниво. Покрутившись, Ник отправилась обживать каюту. Оттуда она попробует вызвать Глора - соскучилась. Привыкла работать рядом с ним. Она отсалютовала ящерице - своей новой начальнице - и с непривычки полезла не в ту сторону. Надо бы к кормовому люку, через который только и разрешался выход по ее пропуску, а она пошла "вверх", к улитке генератора. Тем же путем, каким полчаса назад отправился Глор. Ее тоже швырнуло на руки, и она, как и Глор, поняла, что идут испытания ГГ. Потом она увидела сторожевой автомат и вспомнила, что грифа "допущен в трюм" на ее пропуске нет. Рассеянно постукивая башмаками, она побрела по обширной пустой площади улитки. Вдруг металлический охранник заскреб лапами, выдвинулся из люка, и на улитку спрыгнул Светлоглазый. Ник его узнала. Он выглядел очень веселым, свойским парнем и взглянул на монтажницу с приветливой улыбкой. Присел, улыбнулся еще очаровательнее... - Вы госпожа Ник, подруга господина Глора. Не говорите, не говорите мне, что я ошибся! - Не имею чести, - на всякий случай чопорно ответила Ник. - О, я случайный знакомый господина Глора! Джерф, обычно меня зовут Светлоглазым... Господин монтажник не упоминал обо мне? - Боюсь, что у меня неважная память, господин инженер-физик. Джерф весело отмахнулся. - Пустяки, пустяки! Монтажники - занятые люди, не в пример нам, бездельникам... А правда, у меня очень светлые глаза? - Очень, - сказала Ник. Она видела, что робот-охранник поднял средний телескоп и тоже норовит заглянуть в примечательные глаза инженера. - Да, очень светлые. Знаете, я заплуталась в готовом корабле. Мы только сегодня прилетели. - Вот как повезло! - восхитился Джерф - Мне, мне повезло! Я ведь отыскивал вас, госпожа Ник. - Как интересно, - сказала Ник. - А зачем? - Господин Глор не мог взять сам и просил, чтобы взяли вы, - шепнул Джерф и передвинул на грудь сумочку для воспроизводящего аппарата. - Извольте... Ник любопытно придвинулась к нему. И остолбенела. Светлоглазый вынул из сумки предмет. Незнакомый, непонятный и отвратительно знакомый. "Вот оно что", - подумала Ник. Малый корабль Десантников, жужжание путевого двигателя, крошечный трюм, зажимы с десантными "посредниками". И она сама - курсант Космической академии. Ник дежурит по кораблю. Она - мыслящий в крошечном многоногом металлическом теле - вскрывает "посредники", выдвигает их из керамических чехлов и осматривает. Постукивают ее щупальца. Красные тени лежат в воронке "посредника", в гнездах для Мыслящих - пустых, старательно вычищенных. И нелепая на вид, как тысячи утрамбованных, полураздавленных пауков, схема "посредника" вокруг гнезд. Джерф держал в руке десантный "посредник" без чехла. Воронка излучателя была направлена на монтажницу, в пустых гнездах лежали тени. Одно было занято. Пять - свободно. - Приглашаю почтительнейше, госпожа Ник! - издевательски проговорил Светлоглазый и потянул за нитку приема. И наступила бесконечная пустота. В "посреднике", ослепительно блеснув, выкристаллизовался второй Мыслящий. Машка не могла его видеть - это было ее сознание. Туда ушло все, что она помнила о Земле, и то, что она любила на Земле и здесь. Загорелое лицо Севки, шум ночных сосен и твердые удары мячей на корте. Все ушло. Машки больше не было. Ник, свернувшись клубком, лежала на генераторе. Джерф отнюдь не был чхагом-дилетантом. Пересадочную инструкцию он знал на память еще в те дни, когда Глор и Ник учились в школе. Общая часть, параграф 17: "Если из тела балога изъят Мыслящий, мозг балога прекращает функционирование. Указанное тело сохраняет жизнь не более чем 1/18 часа. Посему следует немедля подсадить в него заранее приготовленного сменного Мыслящего". И часть III, параграф 6: ""Посредники" ЛЛ оборудованы запоминающим устройством. По сигналу "передача" автоматически излучается Мыслящий, помещенный в хранилище раньше прочих Мыслящих, наличествующих в указанном хранилище". Помня это, Джерф бросил нить приема, живо схватил нить передачи и наклонился к телу монтажницы, чтобы выпустить припасенного Мыслящего. И вдруг с возгласом изумления прикоснулся к ее перчатке. Перчатки остались целы. Даже не треснули, хотя должны были рассыпаться лохмотьями, как только мозг перестал работать. Неисправен "посредник"? Джерф поспешно заглянул в хранилище - _д_в_а_ мыслящих. Посредник сработал. Значит... значит, параграф 3: "Посредниками" ЛЛ, в том числе десантными, при максимальном усилении приема, извлекаются Мыслящие инопланетных существ. При отсутствии таковых, либо во вторую очередь - Мыслящие балогов". Для лучшего дальнодействия Джерф ставил "посредник" как раз на максимальное усиление приема... Но откуда, во имя Пути, здесь оказался инопланетный Мыслящий? Он так растерялся, что застыл, наклонившись к монтажнице. И упустил время. Ник зашевелилась, оттолкнула его, встала. Она совершенно ничего не помнила, это было видно по ее лицу. Однако она сейчас же заметила "посредник" в руках незнакомца и инстинктивно, как зверь, длинными прыжками кинулась на край улитки. Еще два прыжка, и она уйдет за край, а там работают наладчики... Джерф сунул "посредник" в сумку и поднял пустые руки: - Стойте! Госпожа Ник! - Оставьте меня, - сказала Ник. Светлоглазый подбежал к ней: - Слушайте и молчите! Вы "теряли себя" - поняли? Я вас освободил, я вас не выдам, это ваш дружок, это Глор - он виноват! - Неправда! - прошептала Ник. - Проверьте, проверьте... Идите немедленно в каюту, он прячет "посредник" - убедитесь... Я вас освободил, понимаете? Ищите! Найдите! Я заберу у вас "посредник" и все, все скрою! ИДИТЕ ЖЕ! Ник обморочно посмотрела на него. Прыгнула к краю генератора и упала - покатилась по улитке. Джерф сообразил, что монтажница не знает, в каком корабле находится. Думает, что в Монтировочной, где нет тяготения! Инопланетный Мыслящий захватил ее не в доке, а еще на планете... Она же не знает, куда идти, а-ха-ха, удача, удача! - мысленно взревел Светлоглазый и метнулся вдогонку. - Стойте! Слушайте! Вы не в Монтировочной, в Главном доке... С этими господами не здоровайтесь! Вы сию минуту с ними говорили. Наш выход - кормовой. Прошу... Молчок, молчок! Да-да, я знаю вашу каюту, идемте... _Т_е_п_е_р_ь_ он посчитается с Глором! Чья подруга "теряла себя"? Инопланетный! Мыслящий! В Главном доке! Ах-ха, удача... Вместо рискованной подмены Мыслящего в госпоже Ник, получилась _т_а_к_а_я_ _ш_т_у_к_а_! Ник отдаст ему "посредник" с Железным Рогом, сама Ник, а не подменыш... - Вот ваша каюта. Ищите. Ждите меня. И - молчок! Иначе вы пропали. Он толкнул Ник в дверь каюты и помчался обратно в корабль, чтобы положить на место десантный "посредник". Отведем душу Командор Пути обожал летать на ракетах-малютках. Он находился в должности уже восемь поколений, то есть сменил семь тел, и каждое новое ему подбирали из бывших пилотов. В его официальной биографии сообщалось, что первым Джалом в династии был настоящий пилот, выдвинувшийся в командоры Пути благодаря уму, энергии и незаурядным математическим способностям. Может быть. Во всяком случае, Джал VIII пользовался любым случаем для вылазки в Космос на двухместной ракете и сам сидел за рукоятками. Личного пилота командор не держал. Выход к ракете обставлялся с помпой. Порученец сообщил Расчетчику пункт назначения и время вылета. Затем явился начальник Охраны, застыл в великолепной стойке - нижние колени прямые, верхние согнуты - и получил приказ сопровождать к ракете. Почему-то начальнику Охраны приходилось за распоряжениями являться пред лицом Джала - словно радиофон еще не выдумали. Однако Сулверш делал все с удовольствием. Доверительно сказал: "Слушш!", молодецки сиганул в приемную и там взорвался: "Смир-р-рн-о! Его предусмотрительность командор Пути!" И замер, неправдоподобно выкатив глаза. Было слышно, как поскрипывали, поднимаясь из-за столов, чиновники-питы. Командор Пути снизошел по трапу в приемную - мимо двух офицеров на площадке. Едва он шагнул с последней ступеньки, Сулверш ринулся расчищать дорогу. Клагг в ту же секунду пристроился к Глору и пошел рядом с ним, в двух шагах за спиной командора Пути, а начальник Охраны уже дико вопил в коридоре: "Смир-рно!" Вопль услышали и подхватили офицеры, занимавшие посты по пути к причалу, и несколько секунд коридор грохотал: "Ир-р-ра!" Конечно, все это было ни к чему. Расчетчик уже зажег оранжевые панели на потолках. Каждый, имеющий глаза, знал, что командор Пути сейчас пройдет по таким-то и таким-то переходам. Но обычай, сложившийся в начале Пути, был сильнее разума. Обычаи создаются быстро, а разрушаются тысячелетиями. Ритуал появления Великого был создан на планете Тойот, которой управляли три вождя: Муж Совета, Муж Войны и Сын Бури - главный адмирал. И вот, спустя пятьсот лет, воспроизводилась церемония выхода Сына Бури. Сулверш ревел, как атакующий сумун, Сын Бури - командор - вышагивал с видом небрежным и величественным одновременно. Клагг и Глор шли вытянувшись, будто проглотили по монтажной линейке, а еще два офицера маршировали по сторонам процессии с лучеметами наизготовку. Совершенная нелепость! Постоянные участники церемонии чувствовали себя не очень ловко. Один лишь порученец наслаждался и втайне был этим смущен. На Севку всегда сильно действовали парады, разводы караула и другая военная обрядность. Наконец Сулверш в последний раз гаркнул: "Его предусмотрительность!", инженеры в ракетной шлюзовой изобразили почтительную стойку, и церемония приняла деловой характер, нисколько не потеряв торжественности. Сначала из грузового лифта вынырнули контейнеры с вакуум-скафандрами Великого и его порученца. Одеяние командора Пути принял Сулверш. Принял, поднес Джалу, тот собственноручно вскрыл контейнер, и два офицера вдели его предусмотрительность в скафандр. Глор, торопясь, оделся сам. Затем Сулверш нырнул в ракету, чтобы осмотреть ее изнутри. А Глор, топая, пробежал к шлюзу и вышел в пустоту - осмотреть ракету снаружи. Это было совершенной проформой. За две минуты в такой сложной машине ничего не углядишь, хоть сто бомб в нее подсуньте... Потом старший инженер-ракетчик передал начальнику Охраны ключ и сертификат к ракете, а начальник Охраны попросил старшего инженера изготовить ракету к пуску. Последовала серия команд, начинающихся словами: "Ракета его предусмотрительности". "Ракету его предусмотрительности к продувке! - Шипение сжатого воздуха, грохот заслонок. - Ракету его предусмотрит-ти... Продувай! - Шипение становится оглушительным. - Ракетьегопредут-ти... На контроль!" И так далее. Сулверш отрапортовал: - Ваша предусмотрительность изволит занять место. Командор с облегчением нырнул в люк. Глор, согнувшись, пролез за ним - в кресло второго пилота. И Джал вдруг обратился к нему как к ровне: - Отведем душу, а? Не летал давно? Ну, молись Пути... - Он лихо всадил ключ в гнездо опознавателя. - На причале! К старту готов! На сигнальной панели выстроились зеленые прямоугольники - полная готовность. Запрыгали уменьшающиеся цифры: 49, 48, 47. Командор воровато оглянулся, ухватил оранжевую аварийную рукоятку, рванул ее и ногой нажал стартер. Скафандр жалобно пискнул, стравливая воздух. Кресло надавило на спину, как ступня великана. Экраны пошли белыми спиралями. Спирали стали звездами. Розовый ромб выплыл на середину кодового экрана. Это значило, что корма ракеты направлена точно на Главный маяк. "Ай да командор Пути, - подумал Глор, - ведь он ведет вручную!" Джал пилотировал, стремительно перебрасывая руки, как при игре в "капустку". Заквакал динамик: ""Молния ноль-один", "Молния ноль-один", здесь Главный маяк, отвечайте!" Командор хохотнул и ответил: ""Молния ноль-один" слушает". Главный маяк попросил сообщить, почему "Молния" идет на аварийном управлении, нужна ли спасательная. Командор ответил маяку точь-в-точь как бывший кург Нурра, затем повернул к порученцу счастливую харю и подмигнул. Он ждал изъявлений восторга. - Лихо, лихо, ваша предусмотрительность! - нерешительно сказал Глор. В наушниках второго пилота транслировалась обстановка, и он слышал, как Главный маяк разгоняет всех по трассе "Молнии ноль-один". Двухместная ракета на ручном управлении могла натворить бездну неприятностей... "Аварийное судно на меридиане Главного маяка таком-то, - говорил торопливый голос. - Скорость... Ускорение..." Кто-то возмущенно щелкнул и спросил: "Почему он не ложится в дрейф?" Третий голос сказал: "Молчи, дурень! Это _с_а_м_!" То ли командор понял, что ему не выполнить поворот в узком секторе между Титановым и трассами грузовых ракет, то ли ему просто надоело. Он задвинул на место аварийную рукоятку, автомат выключил двигатели, и Главный маяк принялся за работу. Курс был выправлен, поворот прошел с точностью до восемьдесят первой доли угловой секунды, и под центр экрана подплыл бублик Большого Сверкающего. Командор Пути сидел нахохлившись. Лицо его снова стало скучным. Глаза были полузакрыты. По радужному пузырю его гермошлема ползли белые кружки звезд - отражения от экранов. Ракета шла по орбите свободного падения. Глор расправил ноги, потянулся в невесомости. Внезапно командор проговорил: "Смотри, что я покажу, паренек..." На боковом экране загорелась красная точка указки, побежала в правый нижний сектор и остановилась. - Смотри... Цель Пути сегодня. Звездная система Чирагу-3734, третья планета. Ты мой порученец, тебе надлежит знать. Глор обомлел. Третья планета системы с паучьим именем - Земля? Наверно, его тело рванулось вперед - фиксаторы сжали грудь. Чирагу-3734! Он явственно помнил, что сдавал эту систему на экзамене по планетологии. Именно третью планету он выделил как обитаемую и получил похвалу. И он - _о_н_ _с_а_м_ - три дня назад жил на этой планете! Ему стало нехорошо, как в первые минуты, тогда, в МПМ. Командор Пути схватил его за край шлема, тряхнул: - Что ты слышал? Говори! - Ни... ничего, вашусмотрительность... Тайны Пути. Польщен доверием. Командор выпустил его и фыркнул: - Привыкай. М-да. Там что-то не в порядке... А теперь поработай. Выходи на связь с Холодным. Глор послушно включил передатчик. Голос дрожал. Пришлось хлебнуть из термоса. Голос все равно дрожал и похрипывал. Неизвестно отчего - от горя или от радости. "А, непорядки? Отменно... То ли еще будет..." - "Молния ноль-один" вызывает причал Холодного, - захрипел Глор. - Причал Холодного, отвечайте "Молнии ноль-один"! "Эге, вот он куда топает!" - отметил смешливый голос, тот, что обругал возмущенного. Еще кто-то пропищал: "Пусть его топает, весь сектор давно готов..." Перебивая их, вступил официальный голос: - Спутник Холодный слушает "Молнию ноль-один". Глор сказал: - "Молния ноль-один" просит посадку. - Включаем поле в створе маяк - Большой Сверкающий, - ответил Холодный. Это было пустой болтовней - подходами к Холодному заведовали автоматы. Прислушиваясь к уставному бормотанию, Глор косился на экран. Указка погасла, Земля давно ушла за рамку. Начался разгон для перехода на тормозную орбиту, и чехол с "посредником", спрятанным в кармане вакуум-скафандра, давил на грудь. А командор Пути сидел рядом, плечом к плечу. "Прав был Светлоглазый, - думал Глор. - Вот сейчас и взять его предусмотрительность командора... Самое время. Ракетный ключ - в левую руку, правую - сунуть в карман и нажать на клавиш "посредника" и сразу выдернуть из гнезда командорский ключ и вложить свой. Джал не успеет даже отпустить "педаль присутствия". Господин Светлоглазый превосходно рассчитал акцию. Браво! Ловкач Светлоглазый. Господин Джерф, вы настоящий ловкач. Обдумано до тонкости. Перехватить у вас Джала я не могу - перчатки приготовлены для вашего Железного Рога, а не для моего Нурры... Интересно, в каком месте кабины они спрятаны. Что же вы, ловкач? Забыли предупредить, где они? О нет, вы ничего не забываете. Вы предвидели все, даже нашу ссору. Возможно, вы успели убрать перчатки. Лишняя улика... А без них командору Пути не выйти из ракеты. Возьмут за капюшон, хоть он и Великий. Так что его предусмотрительность мы изловим в другом месте и другим "посредником". Если удастся. Должно удаться. Мы должны получить схему перчаток, и мы ее получим". Он вздрогнул. Заговорил автомат: ""Молния ноль-один". Здесь причал Холодного. Вам дается посадка". Спутник занимал половину кодового экрана: полированный шар бешено сверкал отражениями двух Солнц. Из огненного марева уходила длиннющая полоса причала. К середине полосы прилепился черно-белый шарик. Похоже на ветку с одним большим яблоком и одним крошечным. К тому же у большого яблока висели, как листья, два танкера с жидкими газами и еще малютка двухместная на конце причала. ""Молния ноль-один", вы взяты в поле". Раскрылись серповидные швартовые захваты. На ракету нацелился излучатель гравитора. Здесь лихачество не допускалось. По медленной, очень плавной раскачке ракеты чувствовалась огромная мощь тормозного поля. В почтительном отдалении от Холодного скорость "Молнии" точнейше уравнялась со скоростью спутника. Медленно-медленно, то и дело останавливаясь, они притянулись к причалу, мягко легли в захваты, и автомат известил: "Посадка выполнена. Продуваю шлюзовую". Ходовой экран погас. В последнюю секунду Глор успел разглядеть на дальнем конце причала башенку с ребристым, далеко торчащим стволом стационарного распылителя. Всхлипнул и отвалился люк. Неживой голос автомата доложил: "Выход разрешен". Глядя перед собой из-под шлемного забрала, командор Пути преследовал на причал. Глор шел за ним в двух шагах. Командоры В стеклянной трубе причала гремел Сулверш. "Смир-р-рна-а!" - заливался он, как певец, исполняющий на бис свою лучшую арию. Вот кому принадлежала двухместная ракета, пришвартованная рядом... Джал равнодушно покосился на офицера - видимо, привык к подобным номерам. Сам же он и позволил себя обогнать, балуясь с ручным управлением. Из-за спины Сулверша выступил начальник Холодного, представительный господин в ранге Полного командора. Остальные господа выстроились вдоль причала. Монтажник Глор в жизни не видел столько травянисто-синих комбинезонов, блестящих застежек и двухзарядных "посредников". Спутник Холодный обслуживали только командоры. Здесь даже инженеры-физики носили командорские шлемы. Командоры - самая уважаемая каста после Десантников. Они живут в Ближнем Космосе. На твердой земле им нечего делать, потому что их работа - готовить экспедиции. Другие касты строят корабли, башни и заводы, Диспетчеры всем этим распоряжаются, даже Расчетчиками, хотя многие заблуждаются, полагая, что Расчетчики командуют Диспетчерами. Но в Космосе распоряжаются командоры. И все они похожи друг на друга. Глору казалось, что вокруг него много Джалов. Пристальные, подвижные глаза. Пятна космического загара, от которого не защищает ни один шлем. Твердо сжатые челюсти. Они стояли посреди Космоса. Под ногами был неширокий титановый мостик, протянутый в узкой прозрачной трубе. Сквозь стекло жарили оба Солнца, и в трубе причудливо перемешивались двухцветные тени и отблески. Но черноту Космоса они не могли скрыть, не могли смягчить или сделать менее заметной. Ниточка стекла и металла, протянутая в черной пустоте. Церемония встречи кончилась. Послышалась команда: "Господа, вольно!", и гуськом, щелкая присосками, вразнобой - в ногу ходить нельзя, - синяя процессия потянулась по мостику. Глор включил охлаждение скафандра. Косматое Солнце палило сквозь трубу, жгло кожу. Командоры шли неторопливо - привыкли. Миновали ответвление, ведущее к малому жилому шару. Вблизи он оказался не маленьким - с шестиэтажный дом - и на порядочную часть пути прикрыл от солнечного пламени. Зато впереди вспыхнули третье и четвертое Солнца - отражения в алюминиевом зеркале большого шара. Этот зеркальный блеск старательно поддерживали, чтобы Солнца не нагревали драгоценное содержимое хранилища. До огромному его боку, казавшемуся от величины почти не круглым, и сейчас ползали роботы-полировщики. Перед входом в шлюзовую камеру дежурил механический охранник. Луч или заряд распылителя могли повредить стенку хранилища, а большой робот и безоружный справится с балогом. В шлюзовой камере Сулверш и Глор также оставили свои лучеметы. В хранилище вошли вчетвером: Джал, главный физик, Сулверш и Глор. Остальные задержались, надевая скафандры. Было ясно, что "неожиданная ревизия" - такая же чепуха, как уставные разговоры в полете. Всем известен номер ракеты командора Пути. Радиошумиха из-за ручного управления послужила предупреждением - ждите, лечу к вам... Главный физик имел достаточно времени, чтобы надеть скафандр, посмотреть, все ли сверкает в хранилище, и с невинным видом встретить Джала у ракеты... Глор посмотрел на главного физика. Тот невозмутимо спросил, не забыл ли господин монтажник включить обогрев скафандра? Совет был кстати. Лютый холод уже начал пробирать господина монтажника. А холода здесь было хоть отбавляй. Внутри тонкого алюминиевого экрана помещалось настоящее хранилище, сваренное из толстых синих титановых листов. Они глухо гремели под башмаками. Под броней хранился жидкий кислород. Между броней и экраном оставалось достаточно пространства для прыжков-полетов, но летать здесь запрещалось. Можно было лазать, цепляясь за сетку из тросов. Кроме того, хранилище опоясывали крест-накрест железные полосы для ходьбы на магнитах. Командор Пути важно затопал по полосе. Лампы он приказал выключить, отставших не ждать. Шли при слабом свете скафандров. Глор шагал последним, то и дело налетая на могучую спину Сулверша. Вдруг командор рявкнул: - Ага-га! Дырка! - Где?! Ваша предусмотрительность, где? - застонал главный физик. Спрашивать было ни к чему. Тончайшая игла света проткнула "потолок" и упиралась в "пол". На титане сияли два кружочка; голубой - побольше, и розовый - поменьше. Изображения Большого и Малого Солнца. Вспыхнул свет. Командор Пути рычал: - Р-разжалую! В курги сошлю! - Так ваша предусмотрительность! Я... - Что ты?! Ты чурбан! - Сегодня обследовал всю сферу, лично, ваша предусмотрительность! Буквально перед вами прошило! В наушниках было слышно, как Джал отдувается под шлемом. - Обследовал... Ты не робот, а главный физик, - устало пропыхтел он. - Где твоя защита, индикаторы? Где роботы? Они что - за жвачкой побежали? Глор повел лучом. Правда, не видно роботов... Кажется, он догадывался, в чем дело. Всех ремонтников спешно послали полировать экран - к прибытию командора Пути, а тем временем и прошило. Примчался, цокая ножками по полосе, робот-ремонтник. Всадил в отверстие щупальце и звонко щелкнул - подозвал ремонтника снаружи. Тот заварит дырку, отполирует, и все будет в порядке. - Ладно... Пыли у тебя много. Луч виден, - проворчал Джал. - Никак нет, в норме, вашусмотрительность! Вот индикатор, вашусмотрительность!.. - У меня свой. - Джал вынул из кармана индикатор и удовлетворенно фыркнул: - Правильно, в норме... Ну как, паренек, входишь в курс? - милостиво спросил он у порученца. - В-вхожу, в-ваша п-предусмотрительность... Глор начал безумно мерзнуть. Подкладка скафандра была, наверно, горячая, но вот беда, тело этого не чувствовало. Мерзло. Здесь стоял ужасающий, мертвенный холод, какого не бывает вблизи планет. Вакуум не имеет температуры, потому что пустота есть пустота. У нее нет веса, плотности, цвета и температуры тоже. Есть ничто, пожирающее тепло. Вакуум-скафандры были с обогревом, но слаб оказался этот обогрев... На обычных работах в припланетном Космосе один бок постоянно обогревается Солнцем. Корпуса спутников и ракет, поверхность планеты выделяют тепло. Здесь же солнечные лучи отражались зеркальным экраном, а под ногами было целое море жидкого кислорода с температурой минус сто восемьдесят три градуса. Наверно, даже холодней. Хранилище-то было с секретом. Оно состояло из четырех шаров, собранных как игрушечные "матрешки". Первая - экран. Под ним - пустота, лучшая тепловая изоляция, как в термосе, а потом второй шар, наполненный жидким кислородом. В кислороде плавал третий шар, залитый жидким водородом. И наконец, в нем помещался четвертый, с главным содержимым хранилища, жидким гелием. Самое холодное вещество во Вселенной, с температурой кипения -271 градус. Одна жидкость последовательно остужала другую. Кислород наверняка был переохлажден до двухсот градусов. Глор довернул до отказа регулятор обогрева. Плелся за Сулвершем, спотыкался коченеющими ногами. А Джал бодро громыхал впереди. Остальные командоры догнали их где-то на вершине хранилища и теперь шли длинной вереницей. Ледяной свет слепил глаза. Командор Пути орал что-то начальственное. Наконец они добрались до шлюзовой и, топая ногами, стали отогреваться. Блаженство! Глор нежился в скафандре, как в горячей ванне, и не отключал обогрев, пока мозги не начали плавиться. Ах, прекрасная вещь - тепло! Он с почтением смотрел на командоров, закаленных космических волков, которые, казалось, не заметили холода в хранилище, жары в туннеле и сейчас не замечали ничего, кроме показаний приборов. Вся компания собралась в рубке Холодного. Джал придирался. Командоры почтительно отбивались. "Кислород перегрет? Никак нет, ваша предусмотрительность, извольте взглянуть на таблицу поправок к термометрам... Слишком много гелия в водороде? Текут швы? Никак нет, вашусмотрительность! Швы текут всегда, поскольку гелий сверхтекуч, но сейчас содержание его в водороде обычное". Джал прицепился еще к метеорной защите, состоянию орбитальных двигателей, к охранникам у распылителя - почему сняли каски... Глор слушал и все увереннее понимал, что разговор похож на земную игру "барыня прислала сто рублей". Роль командора Пути заключалась в придирках - заведомо пустых. Он "водил". А здешние должны были отыскивать разумные возражения против придирок. Обеим сторонам запрещалось "покупать черное и белое". Джал, например, не спрашивал, за каким дьяволом здесь бездельничает дюжина командоров, хотя все делают роботы, для надзора за которыми хватило бы одного инженера. Нельзя, "черное"... А командоры не спросили Великого, что он здесь, собственно, потерял? Зачем прилетел, устроил шум, будто без него не понятно, что кислород должен быть холодным, а метеорная защита - исправной? Такой вопрос, наверно, считался "белым". Глор очень увлекся этими мыслями, совершенно новыми и для него самого, и тем более для Севки. Он понимал, что командор Пути примчался сюда не зря. Что-то готовится. Скорее всего, выпуск корабля на ходовые испытания, перед которыми проводится зарядка гравиторов жидкими газами. Действительно, Джал заперся в рубке с начальником Холодного. Через минуту командор Пути вышел, сунул порученцу диктофон и приказал: - Давай в ракету. Снова через экраны потянулись фермы причала. Потом Хранилище, такое блестящее на фоне Космоса. "Вот оно, ваше сердце, - думал Севка. - Вы не можете летать без антигравитации. Гравиторы не работают без жидкого гелия. Ну, берегитесь..." А командор Пути пристальным, "командорским" взглядом уперся в левый экран. Там, рядом с синей Геру - Вегой, желтело пятнышко звезды Чирагу. Желтого карлика, Солнца. Госпожа Ник В кабинете командора Пути гудели и пищали сигналы вызовов. Ураган уже охватил все полушарие. Это убавило работы в Космосе - остановились пассажирские ракеты, порожние грузовые задерживались на спутниках, потому что их пустые коробки сбивало с вертикали при посадке. Глор видел, как разворачивались события - оранжевые палочки ракет облепили изображения спутников на большом экране. Лицо Великого Диспетчера, регулярно выходившего на связь, мрачнело с каждым часом. Зато Джал становился все бодрей. Вызвал к экранам нескольких командоров-пилотов. Попросил их "научить этих ползунов полировать когти". Пилоты бодро рявкнули: "Слушш!" - сели за рукоятки грузовых ракет. "Ползунам", то есть планетным специалистам, был показан класс. Восемнадцать пустых большегрузных ракет приземлились в самый разгар бури, что мало помогло планете, но поддержало честь космического персонала. Получив доклад о подвиге восемнадцати командоров-пилотов, Джал отправился на отдых сам и отпустил Глора. "Ну, был денек!" - мог воскликнуть Севка словами Лермонтова. Он плелся домой, предвкушая кислый душ и заслуженный отдых. Всего три часа, но при таком слабом тяготении больше и не требуется. Он открыл дверную диафрагму, вошел в каюту - Ник не было внизу. У лифта стоял пустой контейнер, по всему полу разбросаны вещи. Он подумал, что Ник приходила за лучевым щупом - она любила работать своими инструментами - и в спешке раскидала содержимое контейнера. Но в груде он заметил ее рабочий шлем и рабочие перчатки. Чудно! Она и здесь и на Земле терпеть не могла неряшества. Почему-то все коробки раскрыла - даже с парадной формой... Ник лежала в верхнем этаже, навзничь. Комбинезон ее был полурасстегнут. Несчастье, понял Глор. Он еще ни разу не видел ее одетой кое-как. - Вот я и пришел! Плавного Пути! - бодро сказал он, помня, что каждое слово кем-то подслушивается. Ответа не было. От волнения стало сводить плечи. Ник лежала на полу и смотрела чужими глазами. Очень черными на снежно-белом лице. Это была Ник, то есть Машка, и все-таки она казалась чужой. И Севка внезапно ощутил чужим _с_е_б_я_. На этой планете, и в этом теле, и в этой ромбовидной комнате без мебели, с мягким полом, на котором лежало непонятное четырехпалое существо. Он попятился и спрыгнул вниз. Впервые в жизни он бежал, как последний трус. Бежал от того, что ему предстояло узнать. Это было нелепо. Он безрассудно терял время. В конце концов, еще ничего не произошло. Ник устала. Она должна была устать. Смена в Монтировочной, дорога на космодром, полет и чудом миновавшая проверка в Расчетчике. Ник устала. Машка устала. - Она просто утомлена, - проговорил он вслух, чтобы заглушить назойливую мольбу: все что угодно, пусть все, только не это. Во имя Пути, пусть этого не будет... ... Он собрался с духом, спросил: