...
     ==Для стимулирования нового дистрибьютора, == радостно подсказывает мне
Вова и улыбается, понимая, что, кажется, проскочил.
     == И тут у меня возникает вопрос. Почему наш дист
     рибьютор "Импульс", который всего на десять процен
     тов выше по оборотам, чем "Трест-М", проводивший
     рекламные акции в тех же форматах торговых точек, по
     лучает за прошлый год семьдесят тысяч бюджета и еще
     десятку в этом году, согласно "промоушн-плану новых
     продуктов", как это у тебя в отчете написано? Он один
     промоутирует новые продукты? Остальные дистрибь
     юторы с новыми линиями не работают? А в Москву
     приехала бумага, гласящая, что бюджет на продвиже
     ние новых линий равномерно распределен между игро
     ками рынка. Как же такая хуйня получилась, а, Володя?
     Теперь коньяк разливаю я.
     Ну, во-первых, "Импульс" == наш лучший дистрибьютор, а  во-вторых... ==
Вова тщательно подбирает слова, == а во-вторых...
     А во-вторых, Вова, "Вектра" == это его дочерняя компания. == Информацию
об этом мне милостиво слили представители "Треста"  во время общения один на
один. == Таким образом,  получаем  лишние  пятьдесят  тысяч,  слитые в  одну
корзину.  Принимая во  внимание  тот  факт,  что скидка у  твоих чижиков  из
"Импульса"  больше, чем у других,  на пять процентов, получается  совсем  уж
некрасивая ебатория. Ты мне скажи, ты пол-тос с ними поровну поделил или как
честный  человек  ограничился  десяткой?  Ты  пей,  Вова,  пей,  стынет,  ==
резюмирую я и этак по-ленински, с прищуром, смотрю на него.
     Самое интересное в данной ситуации == это Бовина реакция на  мои слова.
Я  ожидал,  что, получив  такой  пендель с  оттяжкой, этот крепко  сбитый (а
по-другому и не скажешь) хозяйственник, думающий, что своей мужицкой хитрецой  он всех  очень  ловко наебал, начнет рассыпаться прямо за
столом. Но нет, ничего подобного. Он не сучит ручонками, не комкает бумажную
салфетку,  не  краснеет, не бледнеет. Может быть, чуть-чуть потух молодецкий
румянец на его щеках. Вероятно, многолетний опыт общения Бовиных родителей с
органами ОБХСС в  советском прошлом  передался  с  молоком матери.  Выдержка
почти железная, чему можно только позавидовать. Вся эта  сцена начинает меня
занимать все больше  и больше. Я реально чувствую себя  ревизором из Москвы,
из бесподобного фильма  "Кодекс бесчестья", в исполнении Вячеслава Тихонова,
который  приехал  проверять проворовавшихся Куравлева с  Щербаковым.  У меня
появляется азарт охотника  (практически триста  граммов коньяка делают  свою
работу), желание задавать наиболее въедливые вопросы (природная желчность) и
алчное  ожидание  развязки,  в  которой, как  полагается,  мне  нужно  будет
произнести хорошо поставленным  голосом:  "Я не пью,  не курю,  девушками не
интересуюсь.  И инфарктами  не  страдаю". Только  вот  мы  не  в  Цюрихе,  к
сожалению. Да и масштабы  хищений (а следовательно, и размер  предполагаемой
взятки) мелковаты.
     Тем  временем Вова аккуратно выпивает коньяк,  закусывает его лимоном и
достает из пачки сигарету. Всю красоту  этой театральной паузы  и  выхода из
нее  несколько  нарушает его  попытка прикурить сигарету. Он  несколько  раз
щелкает колесиком "Крикета" (я в этот момент думаю, что  даже если бы он был
партийным  банкиром  в Цюрихе,  он  все равно не завел  бы  себе  "Dupont"),
чертыхается  и  просит  официанта  принести  спички.  Закурив  сигарету,  он
проникновенно смотрит на меня и, чуть склонив голову, ответствует:
     == Послушай. Ну, в  общем, такая фигня получилась... Я сразу понял, что
ты  все просек.  Да и,  честно говоря,  не особо хотел тут концы прятать. ==
Ага. Не научился еще,


     думаю я. == Я думал, ты приедешь, мы сядем, выпьем, я тебе все объясню.
А  ты  наскоком  все эти  встречи  с дистрибьюторами  затеял. Неловко как-то
вышло, одним словом...
     Да просто ужас как неловко, Вова. Я  даже не  знаю, как так получилось,
== ерничаю я.
     Я  чего, собственно, хочу сказать... Мы все в одной упряжке. Вроде  как
одно  дело делаем,  да?  Хорошие  люди должны друг другу  помогать,  правда?
Сегодня у одного осложнения, потом у другого, ты же понимаешь. Кто здесь без
греха,  тот  пусть  первым  кинет  в  меня  стакан!  ==  Тут  Вова мерзенько
подхихикивает. == В  нашем деле  по-другому  нельзя, тут же людей нормальных
мало, согласен?
     Ой, согласен,  Вова. Не  окружение,  а  сборище аферистов и  уродов.  И
каждый норовит тебя наебать, да, Вов?
     Ага, ага. == Вова согласно кивает, чувствуя, что  разговор продолжается
по его сценарию. == В общем и целом я имею сказать следующее... Давай еще по
одной?  Главное, чтобы  всем  было  интересно. И хорошо. И чтобы нормальные,
вменяемые мужики не теряли друг друга по жизни, согласен? == Я чувствую, что
наконец-то Володя вводит в действие и основные козыри. == Ну, давай за  нас.
За нормальных мужиков.
     С этими словами Вова отрывает от поверхности стола кожаную папку  меню,
и  под  ней  обнаруживается  аккуратный  белый  конверт  с  логотипом  нашей
компании. Интересно, в какой момент он туда его зарядил? Когда про родителей
рассказывал  или  во время  моего спича  про дистрибьюторов? Вова смотрит на
конверт несколько  мгновений и  передвигает его  ближе к середине стола, так
чтобы большая часть была все же на моей стороне.  Какое-то время мы сидим со
стаканами в  руках  и смотрим  на  конверт. На  Вовином лице отразилась  вся
семидесятилетняя   печаль  тяжких  трудовых  будней   работников   советской
торговли. Вот  так же, вероятно,  сидел Бовин  батя или маманя пред светлыми
очами борца с хищениями социалистической собственности. Когда страх пульсирует внизу живота,
в левом  и в  правом паху. Причем в  левом он смешан с ожиданием счастливого
финала,  когда можно будет еще какое-то время (до перехода коррумпированного
обэхээсэсника на другой пост) продолжать развеселое существование. И в левом
паху кровь пульсирует словами: "Березка", "Розенлев", мясорубки "Мули-некс",
шуба, ковер на стену и кирпич на дачу. А в правом свинцом стучат: "понятые",
"взятка",  "хищение  социалистической   собственности",  "конфискация",  "по
приговору суда", постепенно уступающие место стуку колес поезда, уносящегося
в северные районы нашей необъятной Родины.
     Я выпиваю эту  тягостную для Вовы паузу по капле, затем беру конверт со
стола.  Вова немедленно выпивает коньяк. Тут я ставлю свой стакан на стол  и
начинаю  изучать содержимое конверта. В  нем оказывается три тысячи долларов
США. Я поднимаю глаза на Вову и читаю у  него на лице: "Неужели мало дал?" Я
кладу конверт обратно на стол и спрашиваю:
     А  в баню мы  сегодня  поедем?  Водка  там,  девочки  местные.  Все как
положено. Да?
     Обижаешь,  командир,  уже  все  заряжено.  Девки  уже,  можно  сказать,
копытами  стучат.   ==  Наконец-то  Вова  переходит  в  привычное  для  себя
панибратское русло.
     Умеешь ты, Вовка, встречать гостей Северной столицы, как я посмотрю.
     Ну, опыт имеется. ==%  Он самодовольно  разводит руками, и на его щеках
снова появляется молодецкий румянец.
     У меня, дорогой, только один вопрос. Ты  мой бонус в трешку  зелени как
определил? Это, надо понимать, ты спиздил тридцатку и  мне  вроде как десять
процентов прислал?
     А  тебе  мало,  что  ли?  == Вова  прищурился, отчего  стал  похожим на
монгола. Все-таки жадность в этом человеке доминирует над трусостью, отмечаю
я.
     А  ты,  Вова,  не  выебывайся.  И  не  забывайся.  Ты  не  с  гаишником
разговариваешь  и не со своими  подельниками-дистрибьюторами.  Конверт-то на
столе лежит, а не у меня в кармане. Или ты глаза залил до такой степени, что
не видишь?
     Наконец-то в глазах Вовы появляется испуг. Он смотрит то на меня, то на
конверт. И не понимает, что будет происходить дальше.
     Мне  этой  трешки даже  на  костюм новый не хватит.  Раз  пятнадцать  в
ресторан сходить  только если. Или ты думаешь, что я буду раз в месяц сидеть
в ресторане и  вспоминать, кому я  обязан своим сегодняшним ризотто?  Можно,
конечно,  в Париж смотаться, чтобы скопом  все просрать,  только  еще  своих
добавить придется. Такие дела, Вова.
     Так сколько ты хочешь? == Вова сглатывает. == Ты скажи как есть.
     Хочу...  ==  Я  в задумчивости кручу  в пальцах  сигарету  и смотрю  на
официантку, стоящую за барной  стойкой.  На  ней надета обтягивающая красная
водолазка,  подчеркивающая  большую грудь.  Это красное  пятно  кажется  мне
этаким центром заведения,  вокруг которого  крутятся  в  центробежном потоке
подносы, гости, кассовые чеки, мы с Вовой, белый конверт и прочее. Я думаю о
том, что неплохо было бы с ней познакомиться. А еще я  думаю о том, что весь
этот балаган  нужно заканчивать. == Хочу я, Вова, пятнашку. Пятнадцать тысяч
долларов  США.  Ты  же тридцатку  скрысил,  на  мой  взгляд? Вот половину  и
зашлешь. Это будет справедливо. Я так думаю.
     Вова продолжительно  буравит  меня  своими свинячьими глазками,  затем,
практически не разжимая губ, цедит по слогам:
     Ты ничего никому не докажешь.
     Я? На раз! == Я щелкаю пальцами и заливаюсь смехом.
     Полная хуйня. Максимум ==  это премии лишат. Я же не знал, что "Вектра"
== их дочка. А распределение бюджетов неравномерное, так это по недомыслию и
неверной оценке рыночной ситуации.
     Глаза моего  собеседника от  злости  и  коньяка  постепенно  наливаются
кровью. Еще мне кажется, что  под столом  он роет паркет ботинком. Во всяком
случае, это было очень сообразно обстоятельствам.
     ==- Вован, ты не быкуй.  ==  Услышав знакомое и  до  сих пор значимое в
городе  бандитское выражение, Вова несколько стухает.==Тут доказывать никому
не  придется.  Если придать информации нужный  импульс,  тебя твой "Импульс"
сдаст на раз. Неплохой каламбур получился, да, Вов?
     Ага. Смешной.  == Вова все еще бычит,  но чувствуется,  что не до конца
врубается, куда я клоню.
     Так вот, дорогой мой. После  того как им подтвердят суммы  прошлогодних
бюджетов в этом  году, в обмен на  некоторую информацию, они тебя быстренько
сольют. У себя найдут  сотрудничка, который  в связке с тобой деньги крысил,
уволят его фиктивно. Или, может быть,  даже не фиктивно. Скажут, что сами не
были в  курсе  и,  кроме  причитающегося  им полтинника, ничего не видели. И
сдадут  тебя, милый мой. Несмотря на ваши с ними совместные пьянки,  поебки,
братание или, может быть, даже содомию. Я тут не очень уверен. И все. Служба
собственной  безопасности.  Слыхал  про такую?  Доказательства, "Встать, суд
идет!" и все наследственные страхи предков. Усекаешь?
     Усекаю...
     Вова думает. Довольно долго прикидывает мои и  свои  возможности.  Весь
процесс размышлений  отражается складками на  его лбу и желваками на скулах.
Вове очень     не  хочется отдавать  пятнадцать  тысяч.  Еще  больше Вове  не  хочется
вылететь с кожаного кресла  директора филиала  и сесть на кожаный член наших
эсбэшников. Вова думает  так долго, что  я успеваю выкурить сигарету, доесть
котлеты и заказать кофе. Наконец он выдавливает из себя:
     == У меня сейчас нет пятнадцати тысяч. Есть три и     еще пять. Ну, две займу как-нибудь... == Вова начинает     вращать глазами, размышляя, где бы достать деньги. То,     что он попал, для него наконец-то очевидно. == В обшем,     пятерку еще должен буду. Других вариантов у меня нет. ==
     Голос его неожиданно звучит твердо.
     И я  понимаю, что  это  финал.  Чуть менее трагичный, чем я  ожидал, но
все-таки финал. И у меня где-то в глубине души брезжит осознание того факта,
что  Гулякин  не  сломался,  не  упал  в  сопли  и  причитания.  Не вспомнил
беременную  жену  или  больную маму. И  просто  принял мои условия. И  еще я
понимаю, что издевательства теперь уже точно пора заканчивать, и говорю ему:
     Ладно, Вова, проехали.
     То есть... как?
     То есть ни  хуя мне от тебя не нужно. Никаких  денег. Ты просто  теперь
знай,  что  есть  человек,  которому  ты  должен.  Не  денег,  а  отношения,
понимаешь?  Ну,  или  некоторую  сумму  денег,  которая  может   быть  потом
трансформирована в эквивалент услуги или отношений, если тебе так  понятнее.
В общем, закрыли тему.
     Вова молчит  и  непонимающе  смотрит куда-то  в  точку моего  "третьего
глаза".
     == Ты только, сука, если еще раз сравнишь на годовом     собрании бонусы или бюджеты московского филиала с питерским или, например, кулуарно начнешь намекать руко     водству, от кого в пользу кого чего можно отрезать... == Вова     делает вопросительные глаза. ==Да, да, Вов, мне тебя Наташа из Ростова сдала еще год назад. Я с ней раньше спал и     все такое. Она мне рассказывала, как ты по  пьяной лавочке  бахвалился,
что  устроишь москвичам секвестр бюджета в пользу регионов, через Гарридо. У
тебя же французский хороший,  да, Володя? Короче, вот эти все  перечисленные
тобой вещи более делать не стоит, о'кей? Спалю тебя тогда в пять секунд.
     Не понял? То есть ты хочешь сказать, что ты сейчас от меня не  возьмешь
никаких денег?
     Вова, у  тебя  диктофон с собой?  Ты меня на взятке хочешь сдать? Такие
приемчики ментовские знакомые.
     Нет, нет,  что  ты, я просто... ну, мы с тобой тут два  часа сидели,  и
теперь ты...
     Гулякин в полном ступоре. У него в голове не укладывается, как человек,
расколовший его под орех, говоривший о таких астрономических, на его взгляд,
суммах, НИЧЕГО теперь не просит. И непонятно, как я буду действовать дальше.
Сдам я его? И непонятно, почему я вдруг отказался от денег. И очень страшно.
А   главное,  Вова  очень  зол.  Зол,  потому  что  произошедшее  совсем  не
укладывается  в  его  привычную схему  человеческих  отношений.  Спалили  ==
предложил == мало == нагнули на все == не взяли ничего. Ужас неизвестности и
злость от невозможности влиять на события и прогнозировать  их ход.  А  я, в
свою очередь,  сижу  и  думаю  о том,  что я  полный  мудак. Что из  хама не
сделаешь пана, что яблоко от яблоньки и т.д. И что никого уже не переделать.
И никаких выводов о том, что деньги надо зарабатывать, а не пиздить, Вова не
сделает. И дальше будет крысить, только  еще  более аккуратно и, возможно, в
меньших объемах.  И единственное, чего я добился  этим  своим спектаклем, ==
это боязнь. И я успокаиваю себя тем, что с ним нельзя по-другому. Такие люди
не бывают преданы или обязаны. Они могут быть должны или унижены  страхом. И
еще  они очень злопамятны  и  будут  точить  на  тебя нож до самой смерти. И
главное тут не сидеть спиной ко входу...


     == Вова, я предлагаю наше собрание работников со
     ветской торговли на этом закончить, закрыть счет и сва
     лить до новых встреч, так сказать. А остатки допить.
     Вова  разливает остатки  коньяка, выпивает  свой стакан,  не  дожидаясь
меня, и говорит несколько хриплым голосом:
     Гад  ты. Или  сволочь. Не понимаю я тебя. Почему нельзя по-человечески,
по-русски? Нет, ты сначала всю кровь выпьешь, поглумишься, да? Тебе нравится
над людьми издеваться, да? Твоя же Наташка...
     Она не моя.
     Не важно. Она про тебя говорила, что ты пластмассовый. Не от мира сего.
Странный,  понимаешь?  Ненормальный, что ли? == Вова крутит пальцем у виска.
== Да здесь  принято так.  Сечешь? Люди поколениями так  живут: ты мне ==  я
тебе. И не надо лицо кривить. Здесь всегда так было. Мои родители так  жили,
ихние родители так же жили.
     Их, Вова, их, а не ихние. Нет такого слова в русском языке.
     == Вот видишь. Ты же не можешь по-нормальному.
     ==А по-нормальному == это как? == Разговор начина
     ет меня все больше и больше напрягать.
     == С людьми надо по-людски. Вот как. Без вывер
     тов. Я всю жизнь общался нормально со всеми. И когда
     ларек свой был. И с бандитами, и с СЭС, и с торговой
     инспекцией. И никогда проблем не было. И не выебывался никогда. А ты не можешь как все, да? Тебе чело     века обязательно задеть надо, поерзать по нему... == Я     представил, как я ерзаю по Вове, и меня начало под     ташнивать. == Я, честно говоря, другого и не ждал. Я     тебя сразу просек, как только первый раз увидел. Вот     ты мне скажи, ты нормально не хочешь жить или не     умеешь? Не хочешь, да? А почему?
     И наконец я не выдерживаю:

     Почему?  Да  потому, что, когда ты  в девяносто  пятом торговал пивом в
палатке, я уже врубался в окололегальное перемещение грузов через российскую
таможню. Потому, что,  когда  ты по  пятницам несся с работы  на дачу, чтобы
бухнуть  с батяней на природе и все такое, я жрал МДМА в "Птюче" и перся под
"Born  Slippy" Underworld. Потому что я не могу позволить себе, чтобы в моей
машине на  заднем сиденье  валялась  книга с названием "Комбат атакует"  или
"Спецназ выходит на связь". Мы очень  разные,  ты врубаешься?  Я  не  смотрю
"Бригаду", не  люблю русский рок, у меня нет компакт-диска Сереги с  "Черным
бумером". Я читаю  Уэльбека,  Эллиса,  смотрю старое кино с Марлен Дитрих  и
охуеваю от итальянских дизайнеров. И  свои  первые деньги я  потратил  не на
"бэху" четырехлетнюю,  как у  пацанов,  а на поездку в  Париж. И это  у тебя
никогда не уложится в голове, потому что ты живешь, как жили твои родители и
родители твоих родителей. Чтобы жена,  чтобы дети, чтобы все как у людей. По
воскресеньям в  гости к соседям, по понедельникам  с похмелья на  работу, по
субботам в торговый  центр,  как в Лувр,  со всей семьей да на целый день. У
ВАС так принято. И мне этого никогда не понять и не принять,  как  шуток  из
программы "Аншлаг". То есть чтобы тебе было понятно == это вообще за  гранью
моего  понимания,  как  для тебя осознание факта  того, что короткие носки у
мужчины == смертный грех.
     Что ж ты здесь делаешь-то  в таком случае? == озлобившись, шипит он. ==
Здесь полстраны таких. И НАС, как ты говоришь, больше, чем ВАС.
     Я здесь что делаю? Я здесь живу, я здесь работаю, я здесь люблю женщин,
я  здесь  развлекаюсь.  И  самое  главное, я  очень  хочу, чтобы  здесь  все
изменилось. Чтобы гаишнику не нужно было давать денег, чтобы хорошие дороги,
чтобы  таможенники на  прилете из  Милана не  выворачивали  чемоданы,  чтобы
чиновник не ассоциировался с вором, чтобы приход пожарника в офис не означал
бы "бутылку


     коньяка и соточку зелени". Чтобы лицом русской моды  был Том Форд, а не
Зайцев, чтобы нашу музыку ассоциировали не с Пугачевой, а с "И-2", чтобы все
угорали не над шутками Галкина или Коклюшкина, а над юмором Монти Пайтона. И
всем  от этого  будет только  лучше, поверь  мне.  А пока  я провожу время с
такими вот жуликами, как ты, даю взятки закупщикам торговых Сетей, приглашаю
на обеды чиновников, хожу в "Галерею", хотя хочу ходить в "Costes", я смотрю
матч  "Спартак" == "Терек",  хотя с удовольствием посмотрел бы дерби "Интер"
== "Милан". И я  не хочу никуда уезжать, я хочу, чтобы все это было здесь, в
России. Понимаешь? И я допускаю, что большей части  населения все это на хуй
не нужно и им  весьма комфортно жить с теми  персонажами,  теми  явлениями и
социальными факторами, которые я не хотел бы видеть ни в каком временном или
географическом  пространстве.  Я не призываю  ВАС в  мой мир,  оставайтесь в
своем, только не  надо туда заманивать  меня  и  мне  подобных, а тем  более
говорить,  что  это  единственно  верная  и  веками  сформированная  система
жизненного  уклада. Я не хочу жить в мире, где все  происходит "потому,  что
так  положено". И я  не  хочу быть таким, как  ты.  Или чтобы  дети мои были
такими, как ты.
     == Сильно не нравлюсь? Во мне-то что не  так? Не самый  плохой вариант,
кстати.  Некоторые  от  наркотиков или от синьки  кони двигают, не  дожив до
тридцати лет. Так что у меня-то как раз все в порядке.
     ==Добротно и надежно, как в холодильнике "ЗИЛ". Ты сидишь тут, всячески
демонстрируя, что "ты мужчина  солидный", да?  Что жизнь  у тебя удалась?  В
чем,  блядь, она  удалась? В том,  что ты "форд-фокус" купил? Что директором
стал?   Трахаешь  офис-менеджера,  получаешь   зарплату,  страховку   и   по
тридцаточке еще в год пиздишь? На даче баню построил и  нарастил жира на сто
двадцать  килограмм?  Или  что  тебе  на   тридцать  четвертом  году   жизни
рассказали, что секс втроем действительно бывает в реальной жизни, а  не только  в немецкой порнухе, про которую тебе в восьмом классе
рассказывали?  Или что  тебя поймали,  как  пацана,  на краже  пепси-колы из
магазина? Тебя же  нельзя  изменить.  Твое  сознание, оно по объему как этот
конверт  с  трешкой,  который ты  мне  тут  заслать  пытался. ВАС  же нельзя
изменить, ВАС  можно  только  поменять  или держать в  страхе  и  заставлять
работать, а не пиздить, под управлением более умных людей. Короче, Вова, наш
разговор зашел в тупик. Скушай "Сникерс" или "Твикс". Без толку перед  тобой
тут бисер метать.
     А хорошо, что ВАС меньше, сильно хорошо... == встает из-за стола Вова.
     Сильно хорошо  не  бывает Вован,  за сильно хорошо сильно много платить
потом  приходится.  Ты,  кстати,  куда  намылился?   Счет  закрой.   Начинай
отрабатывать пятнаху. Счет из нее можешь вычесть. Да, кстати...  Вот тебе  в
качестве бонуса записка от  "Треста-М", с описанием ситуации вокруг "Вектры"
и  бюджетов "Импульса". Считай это жестом доброй воли с  моей стороны. ==  Я
протягиваю ему копию записки, переданной мне "трестовцами" в офисе.
     Чего это еще?
     ==Это, Вован, "того". Того самого. Это  значит,  что  игры с  "Вектрой"
закончились, а бюджет этого года надо будет делить не "по-человечески" и "не
по-русски"  и  даже не "по-нормальному". А  поровну. То  есть по  шестьдесят
тысяч. И пятерочку им еще не забудь прислать за новые продукты.
     Вова снова садится и тупо смотрит то на меня, то на записку.
     == Ладно, Вован, будешь в Москве == звони. В пятницу
     мне бюджетный план в копии зашли, о'кей? Да, и еще, Вов.
     Записка, как ты понимаешь, копия. Так, на всякий случай.
     Я выхожу из "СССР",  и  мне  очень хочется  тщательно вымыть  руки. Или
надеть перчатки и идти, не касаясь земли. Последнее, впрочем, конечно же, от
алкоголя.

        Онегин

     I suggested to Oksana something a better idea for Friday: she, Dima and
I go to "Cabaret", have  some E, dance and end the night back at my Zhukovka
sauna*.
        <i>Газета "The Exile", колонка Дениса Сальникова</i>


     Мы  с  Вадимом  заходим  в  клуб,  подходим  к  барной  стойке,  и  все
присутствующие рядом  девушки начинают таращиться в нашу сторону. Нет, вы не
подумайте,  у  нас нет никаких  особенных, выпирающих  из штанов,  первичных
половых признаков.  Мы  не суперкрасавцы Аполлоны. Зато у  нас есть  другое,
неоспоримое,   преимущество.  Мы  ==  москвичи,   обладатели   корпоративных
кредитных  карточек,  а   следовательно,  можем  тут   напоить  и  разнюхать
понравившихся нам  девушек. Поверьте, в Питере гораздо предпочтительнее быть
богатым москвичом, чем Аполлоном.


     * Я предложил  Оксане лучший вариант для пятницы: она, Дима  и я едем в
"Кабаре", берем  экстази,  танцуем и под утро валим  в  ко  мне в Жуковку, в
сауну <i>{англ.).</i>


     Мы заказываем  по  двойному  "Chivas  Regal"  со  льдом,  закуриваем  и
поворачиваемся  лицом  к  залу.  Народу  довольно  много,  но  набор   очень
стандартный. Пара десятков клерков, кривляющихся перед девчонками. У клерков
больше  похоти,  чем  денег,  и  они  из  кожи  вон  лезут,  чтобы  доказать
окружающим,  что  они молодые  олигархи.  Пара олигархов,  у  которых  денег
больше, чем похоти, и они  стараются  казаться этакими богемными тусовщиками
(тертые  джинсы,  майки и  все  такое).  Человек десять богемных тусовщиков,
таких реальных



     модников, у  которых, правда, нет ни  похоти,  ни денег. Человек десять
представителей золотой молодежи, у которых денег больше, чем у  модников, но
меньше,  чем у  клерков (вероятно,  эти олигархи == их родители).  Несколько
москвичей  со  своими девчонками и  много,  много  педиков.  Девчонок,  надо
сказать, почти столько же.
     Поляна  весьма уныла,  == констатирует  Вадим,  ==  че-то  все какие-то
лоховатые и смешные. Да и музыка говно.
     Ну, старик, чего же ты хотел? Не у каждого же есть возможность мотаться
в Милан за счет конторы и одеваться там на сейлах прошлогодних новинок.
     == ~ Не надо грязи, please. Я тарюсь исключительно на Via Montenapoleone,
== смеется он.
     == Во-о-он там девушек видишь? Вот им и расскажешь
     позже, == говорю я. == Давай пройдемся, модник?
     Выглядим  мы  и вправду  круто.  Вадим в  истертых  джинсах и выцветшей
футболке, на ногах у него джинсовые лоуферы "Patric Сох". Я соответственно в
красных "Tod's",  рваных джинсах и красной же футболке "Mochino".  To ли два
гомика, то ли  диджеи, то ли все, вместе взятое.  Мы пялимся  по  сторонам и
отпускаем в сторону окружающих гаденькие замечания:
     Смотри, смотри, вон та телка, вот сельпо, курит  сигарету с мундштуком,
а держать-то его и не умеет.
     А вон на диване два придурка разливают "Советское шампанское", а нюхают
бокалы, как будто там "Crystal Roederer".
     А  вон  реальный  "Crystal" хуячат тем  не менее.  Может,  тоже  купим?
Заколотим нереального понта.
     У тебя девять сотен лишние? Отдай мне, я найду им лучшее применение.
     Пойдем еще к бару, виски возьмем?
     Мы подходим к бару, и я, уже  достаточно развеселившись,  ставлю стакан
на стойку и говорю бармену:
     Еще бокалов жажда просит, залить горячий жир котлет.
     Что, простите?
     Ниче. Классику надо читать. Вы же "Онегин" называетесь или "Печорин"?
     "Онегин"... == Бармен весь в непонятках. == Вам виски еще?
     Да не парься, приятель, ==% встревает Вадим. == Ну Пушкина помнишь? Ну,
роман у него был в стихах. "Евгений Онегин". Ну, про чувака  одного, про его
тусовки...
     ...Про телок, про клубы, == давясь хохотом, подсказываю я.
     А-а... помню, конечно, == говорит бармен, == так бы сразу и сказали.
     С бокалами в руках мы какое-то  время стоим и курим. Я достаю конверт и
передаю его Вадиму. Мы по очереди ходим в туалет.
     Затем,  уже  пританцовывающие  и  весьма  довольные  собой,  продолжаем
издеваться над окружающими. Мой пытливый взгляд упирается в  угол  зала. Там
на диванах сидит довольно странная пара для  сего заведения. Он  == в темном
костюме, лакированных  ботинках, рубашке  с галстуком  и  очках, похожий  на
актера,  игравшего  роль Клима  Самгина.  Она  == в юбке, дешевых сапогах  и
чем-то  неярком сверху, с темными волосами и очень правильными чертами лица.
Он застенчиво обнимает  ее,  что-то шепчет на ухо и пьет  кофе. Она  слушает
его, пьет (по-моему, вино)  и  смотрит на окружающих глазами испуганной лани
(или как в таких случаях говорится?).
     Во!  ==  говорю   я.  ==  Смотри,  какие  экземпляры.  Как  они   здесь
оказались-то?  Он, наверное,  профорг в институте. Ныкнул стипендию группы и
решил тусануть чувиху в модном клубе, да?
     Это любоффь, ну что ты пошлишь! ==  ржет Вадим. == Он наверняка получил
премию за разработку в


     области химии, как  молодой  специалист. И вывел  девушку в  свет.  Так
гранты встречаются с гламуром.
     Это  любовь,  тадан-тан,  но  не  ко   мне,  па-а-а-верь.  Это  любовь,
тадан-тан, не  закрывай грудью дверь, == пою  я. ==  А  грудь у  нее ничаво,
ничаво. Химик он, говоришь? Интересно, чой-то он там  насинтезировал-то? Что
ему ажио на "Онегин" хватило?
     Ну не знаю. Раз кофе пьет, уж точно не новый стимулятор.
     Нет, их, наверное,  родители  после школы сюда привели, на продленку. А
сами в туалете хуячат.
     Тут девушка  замечает, что  мы пялимся  на  них,  и  смущенно краснеет,
одновременно  что-то  говоря  парню.  Мы  смеемся  и ведем  себя  совершенно
неприлично.
     Она ему, наверное, говорит,  что  хочет  тебя.  "Ми-и-иш, смотри, какой
мальчик симпатичный", == противным тонким голоском изображает Вадим.
     Ну и отлично. А то он какой-то заторможенный очень.
     Давай его разнюхаем, будет быстрый! == продолжает гоготать Вадим.
     Тут юноша зовет официанта, и ему очень  быстро (сумма счета столь мала,
что официант торопится посадить на их место кого-то более платежеспособного)
приносят  счет. Пара встает и идет к выходу. Мальчик бросает на нас скорбный
и довольно презрительный взгляд, а девушка  быстро исчезает из  зала. У меня
тут же почему-то екает в груди. Я начинаю думать о том, что, в сущности, нет
ничего более  отвратительного,  чем издевательства над чужими  чувствами. Мы
настолько  старательно это делаем, потому что у нас  нет ничего похожего.  И
судя по  стилю жизни, и  не будет. И  вот мы гадничаем, высмеиваем их,  хотя
приключись  это  с  тобой  ==  вмиг  изойдешь  розовыми  соплями  и  станешь
омерзительно сентиментальным. Вот тогда будешь отличным объектом  для насмешек друзей. При мысли о розовых соплях у меня
проходит устойчивый ассоциативный ряд, и я снова иду в туалет.
     В  туалете,  после  осуществления   очередного  снифа,  мне  становится
настолько  тошно, тоскливо и  одиноко,  что я,  даже  не посмотрев  на часы,
набираю  номер  Юли.   Проходит   первый   звонок,   затем  второй,  третий,
четвертый...  Юля,  Юлечка,  девочка  моя,  ну  вспомни,  что  у  тебя  есть
мобильный, на  который названивает одинокий  психопат, который  окончательно
теряет  равновесие  и гибнет  от  яда из  собственной  пошлости,  цинизма  и
равнодушия. Просто нажми на кнопку и скажи, что ты спишь, это  убедит меня в
том, что в этом мире еще живут ЛЮДИ.
     Але, привет, == раздается на том конце.
     Привет, == говорю я сдавленным голосом, == я тебя не разбудил?
     Нет, нет, я на дне рождения у подруги. Что у тебя с голосом?
     Тоска,  понимаешь,  тоска. Меня этот город  окончательно раздавил, хотя
много ли мне надо?
     Ты в Питере? Опять не спишь?
     Нет... Я хотел развеяться, встретил своего московского приятеля и пошел
в клуб. Лучше бы пошел спать, а завтра сходил бы в зоопарк. Эффект тот же.
     Мальчик мой, ты себя загнать хочешь?
     ==Да брось ты... Как там у тебя на дне рождения? Подруги веселят?
     Да, в общем, ничего, как обычно. Ну что ты, ну что опять происходит? Ты
себя специально раскачиваешь?
     Ладно, повеселись там за меня, о'кей? Мне что-то совсем смурно. Поеду я
спать.
     Езжай спать, пожалуйста, хорошо? Выспись.  Ну не стоит так  себя вести.
Поезжай. Я тебя прошу.


     ==&bull;  Юля...  ты  знаешь, я  себя  сейчас  чувствую  как  маленький
мальчик. Хочется поехать в гостиницу и спать в обнимку с телефоном. С твоими
эсэмэсами, с твоим голосом... Юленька... Я скучаю по тебе...
     == Мальчик мой! Тебе выспаться нужно. Ты спи, а я
     завтра тебе позвоню, и все будет совсем по-другому. Сол
     нечно. Хочешь солнца? Ты ведь его так любишь...
     Я  слушаю ее  голос  и почти не разбираю слова. После того как она  мне
говорит по телефону все эти  удивительные вещи,  у  меня  на душе становится
тепло и маслено. И я понимаю, что я не один и все такое.
     Юль, я действительно поеду спать. Спасибо, что ты со мной поговорила.
     Слушай, ну что ты такое говоришь?
     Я  слышу, как  у  нее фоном звучат  какие-то  голоса, и  мне на секунду
кажется, что некоторые голоса  мужские.  И что-то  такое  царапает мне грудь
изнутри.  И  единственное, о чем  я  думаю, ==  это как  бы  на  самом  деле
отчетливо  не услышать  мужской голос. И я говорю ей:  "Спокойной ночи!"  Мы
мило  прощаемся. И я на  самом деле стараюсь успокоиться.  Но бикфордов шнур
ревности уже  запален,  и от  ощущения факта того, с  КАКИМИ  на самом  деле
подругами она там  тусуется, мне становится горячо в горле. И я понимаю, что
больше всего на свете я хочу оказаться ТАМ, рядом с ней. Километры == лучшие
афродизиаки, не правда ли?
     Умирающая ночь дает о себе знать. Остатки питерских клабберов слоняются
по клубу, иногда ныряют  в туалет, в надежде застать там знакомого,  который
случайно "с  этим", но  быстро  выходят обратно  с  разочарованными  лицами.
Музыка  играет  тише,  танцпол  пустеет.  Девушки, не нашедшие себе за  ночь
партнеров, распластаны по углам, подобно ночным светлячкам, готовящимся  встретить первые  лучи  солнца.  Их  лица  уже  основательно
посерели. Постепенно проявляются синяки под глазами и обтянутые кожей скулы,
до сих пор умело ретушированные косметикой. И тут меня осеняет:
     Эй, ты посмотри, да красавицы тают  на глазах, постепенно превращаясь в
работниц  метро  после  ночной  смены.  Еще  полчаса,  и  они  из   принцесс
превратятся в золушек, а то и вообще пропадут. Прикинь, через час вместо них
только неряшливые стопки мятой одежды. Круто?
     Ага. А "мерседесы" на клубной парковке превратятся в тыквы. Здорово!
     Нет, ну прекрати,  тут  и так полгорода ездят  на  тыквах. Скорее всего
"мерседесы"  по  мановению  волшебной палочки  превратятся  в  куски  дорог,
покрашенные дома,  новые  трубы  отопления  и  отремонтированные  дворцы. Не
исключено  также, что  некоторые из  них останутся  лежать на  дороге  кучей
долларовых пачек с аккуратными записками == "пенсии" или "субсидии".
     Опять  ты со своим вечным социалом. Старик, все  будет проще. Некоторые
"мерсы"  превратятся  в кучи  кокаина или герыча, иные в  штабели  оружия. А
пара-тройка в  зеленые  леса.  Корабельные, например. И  наступит вселенская
справедливость, и последние станут первыми и еще что-то там в этом духе.
     Послушай,  пока   мы  тут  упражняемся  в  остроумии,  наши  прекрасные
незнакомки растворятся в диванных подушках. Давай подойдем, мы еще успеем их
спасти.
     Я решительно делаю шаг, подхожу к девкам и говорю следующее:
     Здравствуйте, девушки. Скажите, а вы в Питере проживаете?
     Да... == робко отвечает одна из них. == А в чем, собственно?..
     == Не пугайтесь. Дело в том, что я и мой друг (вон там
     покачивается, он просто застенчивый очень), мы сами
     люди приезжие. Из Москвы. И понимаете ли, какое дело,
     мы тут заблудились и не знаем, как нам найти дорогу в
     гостиницу.
     При  слове "Москва" девушки оживляются, на их  щеках откуда ни возьмись
вновь появляется румянец.  Глаза  искрятся.  Но  вторая подруга предпочитает
уточнить, чтобы уж наверняка:
     А как ваша гостиница называется, мальчики?
     Ну,  этот,  == я делаю вид полного идиота, роюсь  по карманам и  достаю
магнитный ключ номера, == как его? Вот тут написано == "Невский Палас".  Это
на Невском где-то?
     На  Невском, на Невском, ==дружно  тараторят они, чувствуя, что  караси
(мы то есть) те самые.
     Ну, мальчики,  мы,  конечно,  не гиды-экскурсоводы,  но так  и быть, ==
начинает  самая  бойкая из них,  == проводим.  Не  дадим  пропасть  столице,
правда, Олька?
     Угу, == кивает Олька. == А у вас, мальчики, в гостинице что-то бодрящее
имеется?
     Кофе есть, == не в кассу шутит мой товарищ.
     Кофе? == переспрашивает она, прищуриваясь.
     Колумбийский,  растворимый.  Не  волнуйтесь,  девушки,  ==  выправляю я
ситуацию, == я насыплю так, что не уснете.
     Ха-ха-ха-ха!  == заливисто хохочут они, вызывая  у меня  приятную волну
похоти  в области  живота.  == Ну едем  тогда  уже. Вот  тут только  надо за
шампанское рассчитаться.
     Нет проблем, девчонки. == Вадим ловко достает из кошелька  кредитку. ==
Идите пока к выходу с гражданином, а я решу!.. == В этот момент он похож: на
иллюзиониста Кио, только вот глаза у него подозрительно блестят,  и, сдается
мне, это единственный фокус, доступный ему.
     На улице мы останавливаем такси, которое повезет нас в гостиницу. Вадим
садится между девушками,  обнимает их за плечи и говорит что-то про арабских
шейхов, гаремы и прочую атрибутику нефтяного Востока. Я думаю о том, что мы,
безусловно,  никакие не шейхи,  а  халифы  на час. Ну,  или  на  три,  это в
зависимости  от  того, как долго продержит. И  девушки это также понимают  и
стараются  максимально соответствовать  образу Шахе-резады на ночь.  Смеются
нашим  шуткам,  позволяют  Вадиму тискать их обеих, лезут ему  под футболку,
целуют его, в общем, стараются выглядеть не хуже иных порнозвезд.
     Мы подъезжаем  к "Невскому Паласу",  выходим из такси и останавливаемся
перед  входом  в гостиницу.  На  тротуаре  стоит  маленький рекламный  щит с
фотографией  четы молодоженов: он == в смокинге, она ==  в умопомрачительном
белом платье. Вадим берет под руку одну из девушек,  Татьяну, и встает с ней
спиной к щиту.
     == Мы  похожи на молодоженов?  А? Нет,  скажите? По-моему, вылитые. Как
там это говорится: "Till death  do us Apart", == говорит Вадим торжественным
голосом.
     Хотя правильнее было бы  сказать: "Till morning  do us  Apart..." Но  к
чему здесь цинизм, когда впереди маячит романтика случайных связей?
     В  гостинице  Вадим  широким  жестом  приглашает  всех  в  свой  номер.
Поднявшись, мы попадаем в  двухкомнатные  апартаменты,  говорящие о том, что
продажи  у  табачных  магнатов  в  России  умопомрачительные. Если директора
компании по  маркетингу  останавливаются в  таких номерах,  что же делают их
боссы? Не иначе как покупают весь город на время своей командировки.
     Вадим приносит шампанское, разливает его всем присутствующим, я высыпаю
на журнальный столик остатки


     порошка,  кидаю  сверху свернутую купюру  и карточку,  девушки  жеманно
нюхают, и Татьяна шепчет:
     Класс. Московский?
     Ага.
     Да, сразу чувствуется, не то что наш аспирин.
     Ну, в смысле, у Московского вокзала брали, == смеюсь я.
     Да  какая  разница,   девушки,  ==  встревает  Вадим,   ==  московский,
ленинградский?.. Главное, чтобы компания была хорошая, правда?
     Все  дружно  смеются, чокаются  бокалами, и наступает тот момент, когда
прелюдию  перед  надвигающимся   свальным   грехом  нужно   заполнить.  Всем
совершенно понятен дальнейший сценарий,  но, в  самом  деле,  не можем же мы
раздеться и  прямо с порога броситься на кровать? Мы же интеллигентные люди,
находящиеся  на гастролях  в  культурной  столице. И  вот поэтому  ближайшие
двадцать минут мы будем заполнять вакуум своими банальностями.
     Вадик, какие у тебя интересные мокасины, == начинает кокетничать Лена.
     О  да, я за  них весь год умирал на  стройках капитализма,  == рисуется
Вадим.
     Ага, точнее, сотни работников потогонных предприятий умирали  целый год
за зарплату в восемнадцать долларов, чтобы ты мог здесь собирать комплименты
авоськами, == замечаю я.
     Каких предприятий? == переспрашивает Татьяна.
     И в  этот момент меня начинает нести. Я рассказываю о формировании цены
на изделия рынка luxury, нечеловеческих условиях на фабриках по производству
этого дерьма в Юго-Восточной Азии (так живописно, будто бы  сам там когда-то
был),  о том,  что все  это глобальное наебалово и  новая  рабовладельческая
система


     формируются и процветают с нашего с ними молчаливого согласия. О толпах
идиотов,  считающих целью  своей  жизни  получение  всех  возможных  клубных
карточек или всех наибольших дисконтов в бутиках  обеих столиц. Я  предлагаю
всем  задуматься  о том, что нынешние бизнес-системы уже  давно  переплюнули
нацистские и  если мы пойдем по этому пути до конца, то  наши дети проклянут
нас,  если  вообще успеют  родиться.  Я  рассуждаю про  дороги,  которые  мы
выбираем  в  двадцать первом веке, а в  этот момент Вадим убирает  очередную
"дорогу"  со  стола.  Я  стараюсь   увести  моих  не  особенно  внимательных
слушателей в сторону размышлений о  том, что нынешние демократические режимы
мало  чем  отличаются  от коммунистических,  а  Вадим  уже уводит  Татьяну в
соседнюю  комнату.  Я нахожусь  в  состоянии  шаманского транса,  моя  мысль
опережает мой речевой аппарат. Я пытаюсь говорить о любви, о простых и таких
важных человеческих чувствах, о геополитике, брэндинге на крови...
     Я  все  это довольно долго  излагаю,  с  актерскими  паузами, отчаянной
жестикуляцией,  правильными  смысловыми  интонациями.  И заканчиваю  монолог
фразой:
     == Вы понимаете, куда мы тут все катимся?
     И  в этот момент, после  того  как  я  произнес такую охуительную речь,
сногсшибательную такую речь, речь, полную гениальных параллелей и ответов на
загадки  мирового масштаба,  контркультурную такую речь, из тех  речей,  что
случаются  один раз, в состоянии алкогольного или другого опьянения, ближе к
четырем  утра...  В этот  самый fuckm'  момент  Лена (сука  тупая, эта Лена)
поднимает на меня свои поросячьи глаза и (блаженны нищие духом) так тихонько
интересуется:
     ==  А КОКАИН ЕЩЕ ОСТАЛСЯ???
     Я  молча сдергиваю  с  себя  футболку  и  закрываю  дверь,  разделяющую
комнаты...



     В шесть  утра я захожу  в ванную. Моя сегодняшняя подруга  уже спит.  Я
минут десять держу голову под холодной водой, вытираю лицо пушистым махровым
полотенцем, которые еще встречаются в российских гостиницах. Затем я вижу на
полу свои  джинсы, вытаскиваю из них  телефон и вижу непрочитанное эсэмэс. Я
закуриваю и читаю  текст  на дисплее: "Мальчик мой, == пишет Юля, == мне так
хочется погладить тебя по твоей безумной голове. В волосы тебе зарыться. Спи
спокойно. До завтра".
     И,  несмотря на мутную голову,  во мне просыпается  стыд. От  того, как
мерзко я ныл ей по  телефону,  от того, как я провел эту ночь, а главное, от
того, что я на долю секунды допустил, что она пропитана всем этим лицемерием
и враньем, как и я. И я посылаю  ей еще более трогательное эсэмэс, сравнивая
ее с ангелом, и пишу ей еще сто шестьдесят знаков собственных чувств. И меня
распирает от  нежности и романтики  ситуации, и мне хорошо, как  в  детстве,
когда  мама  укрывала  меня,  спящего,  одеялом.  И  мне  кажется, что  весы
качнулись.  И  та  их  чаша,   наполненная  кусочками  хорошего,  осколками,
покоящимися где-то в  глубине  меня, пошла  вниз, перевесив все мои гадости,
казавшиеся до сегодняшней ночи доминантами. Или все это мне только кажется?
     В  десять утра  следующего  дня  я сижу  в баре  "Невского Паласа", пью
шампанское,  верчу  в  руках  телефон  и перечитываю  нашу  с  Юлией  ночную
переписку. И по радио звучит голос Dido из песни Eminem == "Stan":

     My  tea's gone  cold, I'm  wondering why I  got out of  bed at  all The
morning rain clouds up my window  and I can't see at all And even if I could
it'd all be grey, but your picture on my wall It reminds me that it's not so
bad It's not so bad


     И я думаю о том, что совершенно запросто сегодня утром она получает мое
эсэмэс, просыпаясь на груди другого мужчины, и так же нежно она целует его в
подбородок, а он щурится  с утра  и гладит ее по  волосам,  и они улыбаются,
сладко потягиваясь, и готовятся войти в этот день, искупавшись друг в друге.
     И возможно,  вчера  она говорила со  мной, выйдя на кухню,  а за стеной
была веселая компания и  ее подруги  периодически выходили из комнаты, чтобы
позвать ее с  собой, а он смотрел на  нее, опершись на дверной косяк,  а она
делала ему знаки рукой, в смысле "я скоро приду,  пять секунд", и махала ему
пальцами, а сама успокаивала по телефону чертовою психопата == меня то есть.
     У  меня стоит  комок в  горле  и  слезы  в  глазах, хотя  я  совершенно
отчетливо понимаю, что  ревность  весьма  деструктивна. Более  того, в нашем
случае она  попросту необоснованна. Но паранойя  уже всосалась  в мою кровь,
подобно пузырькам шампанского. И  мне хочется убежать, спрятаться от всех. Я
никому не верю, я всех боюсь, и мне безумно обидно и жалко себя до слез.
     Выпив четвертый бокал шампанского  в десятом  часу утра,  я  вывожу еще
одну  формулу нашего  жития. Я  всех обманываю,  меня  все обманывают. Никто
никому не верит.  Никто  никому  не  говорит правду.  Мы  все  ==  заложники
собственной лжи.  И мы  живем под девизом "Ложь во  благо" ==  и  наше благо
действительно во лжи. Мы  стараемся никого не поранить  правдой, раня только
себя бутылочными осколками нашего вранья. И все это делается для того, чтобы
всем было комфортно и приятно думать, что они  кому-то нужны. И  все утешают
друг  друга и  признаются в любви из чувства  "человечности".  А потом гордо
несут себя, преисполненные чувства "помощи нуждающимся".
     И  мы говорим по телефону с нашими  женами, принимая в это  самое время
минет от своих любовниц. И наши любовницы, сделав нам минет,  бегут в ванную
послать эсэ-мэс своим  изнывающим от тоски нежным друзьям.  А друзья  ломают
себе  пальцы в ожидании этого сообщения. А приняв  его,  едут  домой к нашим
женам, чтобы предаться блуду, в то время как мы блудим с нашими любовницами,
которые  оказываются  подругами любовников  наших жен. И уже непонятно,  кто
здесь  кого любит, и кажется, страдают все одновременно. И  каждый старается
утешить другого, параллельно сделав еще больнее,  ревнуя друг друга при этом
до слез и белеющих костяшек сжатых кулаков.
     И  всем нам  настолько  хорошо,  что  мы  смеемся  над нашими женами  в
компании  своих любовниц, в  то  время  как наши  любовницы  показывают наши
трогательные  эсэмэ-сы своим  друзьям,  которые ужасаются пошлости и цинизму
своих подруг,  понимая,  что  почти такие  же эсэмэсы  они отправляют  нашим
женам.  А  потом  спектакли входят  в  увертюру,  где  наши  нежные  чувства
оказываются  смешанными с  грязью.  Где  самые  любящие подруги  оказываются
самыми развратными шлюхами,  а самые  циничные подлецы оказываются  ранимыми
принцами  с  оленьими  глазами. А  наши лучшие  друзья  оказываются злейшими
врагами.  И когда все становится явным, мы все дружно выпиваем  коктейль  из
страсти,  похоти,  нежности, ревности, крови  и  обмана.  Мы  понимаем,  что
обмануты тут все по кругу, и остается один выход == просто повеситься.
     Но мы выбираем жизнь, потому что это проще. И отчаянно пытаемся верить,
что, может быть, как  раз нас-то и не  обманули. У нас-то все по-настоящему.
(Стоит  ли  говорить,  что  мы  и оказываемся в  итоге самыми обманутыми  из
всех?..)
     И  каждый  чувствует  себя победителем на коротком отрезке времени,  не
понимая, что можно выиграть бой, но проиграть целую войну.
     В итоге мы все  остаемся одни, засыпая в обнимку с нашими страданиями и
слезами, как с плюшевым мишкой.
     Накрутив себя таким образом,  я понимаю,  что напился в хлам.  Я  встаю
из-за  стола, иду  к выходу, строя рожи окружающим и дразня  языком хостесс.
Персонал  и  немногочисленные гости косятся на  меня исподлобья.  Выходя  из
бара, я беру со  столика при входе пустое ведерко для шампанского  и надеваю
себе на голову.
     Затем я  поворачиваюсь к залу и громко говорю: "НИКОМУ НЕ ВЕРЬТЕ, ЛЮДИ!
БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ, НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ВАС ОБМАНЫВАЮТ!"
     И со стороны я похож на магистра Ливонского ордена из фильма "Александр
Невский", который вызывает на поединок  главного героя голосом из-под  шлема
== консервной банки. И я сам ощущаю себя консервированным лососем в соусе из
собственных  сентиментальных  соплей. Я снимаю с головы  ведро  и  выхожу из
бара. Где-то в  его  глубине раздаются аплодисменты  такого же пораженного в
сердце  циника.  Господи,  ну  почему  же мы  не допускаем  для  себя  факта
существования НОРМАЛЬНЫХ людей? Отчего нам так тяжело кому-то поверить?
     Я иду по коридору к  лифтам ==- пьяный, сонный и совершенно разбитый. И
везде  снова  играет  эминемовский "Stan", и я  не  знаю,  чего  мне  больше
хочется: упасть в кровать или упасть в Неву?
     В двенадцать часов дня в дверь кто-то стучит. Я открываю и вижу стоящую
на пороге горничную.
     Убираться нужно? == тихим голосом спрашивает она.
     Нет... == отвечаю я, оборачиваясь. Сзади меня разгромленный номер, куча
смятых  вещей  в углу, перевернутое  кресло, пара  пустых бутылок  и  чья-то
безжизненно  свесившаяся  с кровати  рука с красным  маникюром. == Нет... не
нужно, здесь все уже и так убрались...


        Домой
     I'mbackintheU.S.S.R.
     You don't know how lucky you are boys
     BackintheU.S.S.R.
        <i>The Beatles. Back in USSR</i>
     I'm a human and I need to be loved, just, like everybody else, does.
        <i>The Smiths. "How soon is now?"</i>


     Через  два  часа после описанных событий я  уже сижу этаким  живчиком в
ресторане  "Москва",   из  окон  которого  можно  наблюдать  один  из  самых
потрясающих  видов  на  Питер.  Расположен  он  на  шестом  этаже  какого-то
бизнес-центра,  что по  московским  меркам безусловный моветон, но в  Питере
такой  ресторан можно было  бы открыть даже  на минус шестом этаже подземной
парковки == все  равно  он  был  бы  успешным. Ресторан  действительно очень
московский, как с точки зрения  прелестного минималистского дизайна, так и с
точки зрения музыки, сервиса и кухни. Я намеренно сделал такую критериальную
расстановку,  ибо  "Москва"  ==  ресторан очень модный, а в модные рестораны
ходят за чем угодно. Ходят есть == в последнюю очередь.
     Я  сижу,  пялюсь  сквозь  панорамные  окна на  стоящий  вдалеке крейсер
"Аврора" и пью уже второй  кофе. Оставшиеся до поезда два часа  я коротал  в
компании  своего  дальнего  питерского родственника Андрея и его девушки. По
последнему  определению  у меня большие вопросы,  но проще его  принять, чем
уточнять что-то.
     Андрей,  молодой  человек  двадцати двух  лет,  учащийся  исторического
факультета  Санкт-Петербургского  университета, в  свободное от  учебы время
праздношатающийся.
     Его деловые/тусовочные интересы  лежат в различных сферах деятельности:
от  клубного  промоутерства  до  торговли  дорогим  алкоголем,  от  создания
интернет-сайта факультета до журналистики. В целом у молодого, образованного
парня с  креативным  мышлением блестящие  перспективы. Он одинаково  успешно
может  стать  самым  востребованным  промоутером  города или  сторчаться  от
кокаина. Уехать  к маме в Америку,  потакая собственной лени, или  запустить
какой-то сногсшибательный  проект  в  издательском  бизнесе.  Одним  словом,
молодым == везде у нас дорога. В хорошем смысле слова.
     Мы видимся несколько  раз в год, то в  Москве,  то  в Питере, и я ==  в
основном с  раздражением,  реже с удовольствием  ==  слушаю  про его  жизнь,
похождения и увлечения. С раздражением, потому что вспоминаю себя в двадцать
два   года,   свою   восторженность  пустыми   проектами,   свои   увлечения
неправильными  девочками,  знакомство  с  наркотиками  и клубной  жизнью.  С
удовольствием, потому что между нами  разница  в восемь лет, и  те  моменты,
которые  он  понял уже  сейчас, мне  открылись много позднее. Следовательно,
есть гарантия, что он успеет сделать больше, лучше и раньше, чем  я. И еще я
раздражаюсь,  потому что чувствую за  него непонятную,  несвойственную мне и
совершенно беспричинную  ответственность, как  за  младшего брата. Возможно,
потому  что  я  всегда  хотел иметь  брата,  возможно,  в  силу  потребности
размещать  свою  добродетель  на  неблагодарной юношеской  почве.  Упиваться
своими  менторскими   наставлениями,  зная  наперед,   что   ими   никто  не
воспользуется, и испытывать стариковский маразматический кайф от этого.
     Девушка Андрея == очень смешная особа. "Ты не подумай, это она только с
виду такая пустая, а  на  самом деле очень духовная, ==% представлял он  ее,
когда та  отходила  в туалет.  ==  Она учится на  моем факультете, закончила
театральное училище, и у нее свой танцевальный номер в


     одном  из ночных  клубов. А еще за ней ухаживает один  местный олигарх.
Вот".
     Как это соотносится с духовностью? Типа, жизнь == театр и все такое? ==
спрашиваю я. == У нее танцевальный номер топлесс, надеюсь?
     Нет, а что?
     Запомни, Дрон, самое главное в жизни ==  это большие буфера  телок, как
говорил Бивис, круче этого ничего не бывает.
     Да ну тебя. Она правда хорошая,  чего  ты глумишься?  ==  обижается он,
хотя сам стебает ее все время, пока мы в "Москве".
     И вот она возвращается. В  силу  возраста и интересов к клубной тусовке
она,  безусловно,.желает  казаться взрослее. Этакой  роковой женщиной-вамп в
кривом исполнении Ренаты Литвиновой.
     Андрюша, ты заказал мне  десерт?  ==  говорит  она  нарочито  капризным
голосом.
     Ты салат доешь сначала.
     Я не хочу, я уже наелась.
     Ты  кушай,  кушай  капусту, == смеется он, ==  москвичами  уплочено  ==
значит, ешь.
     И что будет, если я доем?
     Сиськи вырастут. Или в Москву переедешь, == гогочет Андрей.
     Идиот. == Она деланно обижается. == Я и так в "Москве".
     Это ошибочное заблуждение, == резюмирую я.
     Мы  заказываем  десерт, курим,  говорим друг  другу ничего  не значащие
фразы.  Я досадую про  себя оттого, что Дрон взял  с  собой эту телку, но, в
принципе, мне все равно.
     Как десерт? == спрашиваю я, чтобы поддержать разговор.
     Это было потрясающе! == Она выворачивает ладони, показывая всю  степень
"потрясности" десерта.
     == Ты еще более потрясающая, == отвечает ей Анд
     рей, как истинный тусовщик и джентльмен. Она обни
     мает его и картинно целует, стреляя в меня глазами и не
     вынимая языка из его рта.
     В  целом  все  выглядит  достаточно комично.  Они играют передо мной  в
любовь   двух   пресыщенных   джетсеттеров.   Притом   она   очень   манерно
разговаривает, растягивая  слова  и  вставляя разные  фразочки типа  "полный
отстой", "потрясно"  и "гламурно". Есть  такие телеведущие, которые  в своих
юмористических передачах смешно копируют речь известных светских персонажей,
типа Ксении Собчак или Филиппа Киркорова,  их повадки, жесты и фразочки. Так
вот,  у меня  создается впечатление, что, стараясь выглядеть как можно более
гламурно, она копирует тех самых  телеведущих, которые  копируют тусовщиков.
И, повторюсь, выглядит это очень комично, хотя ей кажется совсем наоборот.
     Она смотрит на мой спортивный красный адидасовский костюм и говорит:
     Какой у тебя костюмчик прикольный.
     Ага. Родом из восьмидесятых.
     Слушай,   Андрей,  ==  продолжает  она,  ==  а  здорово   там  было   в
восьмидесятых.  Жаль,  что мы  не застали,  правда?  Такая  мода прикольная,
гламур,  все эти вечеринки.  Синти-поп, электроника, диско, "Модерн токинг".
Ой, мне все это ужаааасно нравится.
     Да, да. Портвейн, комсомол, КГБ, статья за доллары в кармане. Весело мы
жили.
     Ну,  зато есть чего вспомнить,  == встревает  Андрей,  == а  сейчас все
просто и  понятно.  И такого угара  и праздника каждый день уже, конечно, не
будет.
     Ой, не зарекайся. Можем угореть похлеще, чем в 1982-м, == мрачно говорю
я.
     Ну  и зря, ==  возражает  девушка, ==  мне кажется,  это  так  здорово.
Прикинь,  Андрей, я  бы  носила  синюю  юбку,  белую блузку с  комсомольским
значком и колготки в  сетку. По-моему,  это  так  сексуально. Тебе  бы  понравилось,
милый? == И она снова картинно целуется с ним.
     Я прошу счет и опять уставляюсь в окно, убивая оставшиеся до отъезда на
вокзал минуты. Они продолжают  что-то щебетать про ушедшую  коммунистическую
эпоху.  До  меня  доносятся слова  "Олимпиада",  "гламур",  "Симачев", снова
"гламур" и  "диджеи, играющие  диско".  Крейсер "Аврора" в сочетании с нашим
разговором уже не кажется мне слишком архаичным.
     Официант  сообщает мне, что подъехало  такси. Мы собираемся, спускаемся
на лифте вниз, в лифте они продолжают целоваться, я, выходя, задеваю девушку
своей сумкой, она взвизгивает. Мы садимся в такси.
     В такси  играет  нуднейший из  всех нудных музыкантов  ==  Крис Ри. Мне
всегда  кажется,  что, какая бы его песня  ни  играла  по  радио, это просто
ремикс. Все  его  гов-нотворчество  похоже друг  на друга, как инкубаторские
яйца. Хотя  есть люди, которым он нравится. Допускаю, что  есть  его фанаты.
Хотя представить  их не могу. Я еду  на переднем  сиденье и думаю о том, что
очень удачно я уезжаю дневным четырехчасовым поездом. Еще день в Питере я бы
не осилил.
     На перроне я,  уже  окончательно напряженный городом,  невыспавшийся  и
усталый, мечтаю о том, чтобы поскорее плюхнуться в кресло и отрубиться.
     == Ну, давай, брат, == говорит мне Андрей, == не за
     бывай блокадников и все такое.
     ==Ага,  давай, Андрюх.  Веди  себя  хорошо.  Не расстраивай  маму,  она
волнуется за тебя.
     Я оборачиваюсь  к девушке  и говорю ей:  "Счастливо".  Потом я торможу,
пытаюсь  назвать  ее по  имени, но  не  могу его вспомнить,  поэтому  просто
говорю:
     == Было очень приятно познакомиться, спасибо за     компанию, увидимся, == и запрыгиваю в вагон.

     Поезд тронулся, и  вот  я  сижу  в  кресле бизнес-класса,  как  это тут
называется,  пью коньяк  и  смотрю  телевизор.  Только что  я  поговорил  по
телефону с  Юлией,  предлагая  ей  вечером поужинать,  она  некоторое  время
ссылалась на занятость и  какие-то дела,  чем привела  меня  в  раздражение,
затем  согласилась встретиться в десять вечера в  "Шатре"  на Чистых прудах.
Коньяк  приятно клонит  меня  в сон, я  думаю о предстоящей встрече и смотрю
телевизор. По  нему крутят отечественное кино "Кавказская  пленница".  Я  не
могу сказать,  что  меня тошнит от подобных  фильмов, но поклонником их я уж
точно  не  являюсь.  Пересмотрены  все  они  по  сотне  раз,  разорваны   на
истасканные  цитаты,  и   их   юмор,  этих  картин,   совковая   эстетика  и
трогательность меня совсем не трогают. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что
почти  все  мои  соседи,  с  наушниками  на  голове, втыкают в  телевизор  и
синхронно смеются в одних и тех же моментах.
     Еще я понимаю,  что все эти  люди бизнеса (а другие не  поедут  в  этом
вагоне) == мои сверстники. Или  практически мои сверстники. И все они сидят,
пьют  советский коньяк, почти все заказали  на  горячее котлету по-киевски и
теперь наслаждаются  магией советского  кинематографа.  И я  ловлю  себя  на
мысли, что если отбросить лежащие у некоторых на коленях ноутбуки, мобильные
телефоны,  сделать вагон чуть  более  обшарпанным, а  людей слегка переодеть
(хотя половина из них  и так  в  серых  костюмах отвратительного  кроя),  то
невозможно будет определить текущий год.  То ли  2005-й,  то  ли 1985-й. Все
очень похоже. Об этом  ли я  мечтал, смотря  первые американские  боевики на
видео? О таких ли попутчиках я думал, принимая  первые доллары у иностранцев
на  Арбате в 1989  году?  Мог ли я  представить,  что вся эта  серая  масса,
ходившая тогда по улицам, вернется обратно в один  прекрасный момент, причем
по собственной воле? Думал ли я, что так


     оно  все  повернется? Думали ли они? Неужели  ничего не изменилось? Или
нет, не так. Неужели мы так ничего и не изменили?
     Бедные мальчики и девочки, рожденные в 1970==1976 годах. Сколько надежд
на вас  возлагали!  Родители,  умиляясь, глядели  в  коляски, где мы лежали,
спеленатые,  как  личинки  бабочек,  перевязанные  одинаковыми  голубыми или
розовыми    бантами    (утверждены    "Положением"    Министерства    легкой
промышленности). Вот они-то, наши милые  дети, спят  и даже не представляют,
как им повезло. Все то, чего  недобрали мы, они  получат  с лихвой.  Сытые и
пьяные  70-е, где  все  было так  рутинно и предопреде-ленно.  И тогда  было
совершенно  ясно, что  не мытьем,  так катаньем мы, скрипя, влезем в будущее
победившего  социализма. Ибо даже такие напасти, как  пожирающий все  монстр
военного  бюджета,  глупая  и   аморфная  экономическая  политика,  всеобщее
распиздяйство, == НИЧТО по сравнению с гигантскими  ресурсами в виде  нефти,
угля  и  газа.  Которые, как  спасательные  круги,  позволят нам  не  только
продержаться на плаву еще добрую сотню лет, но и выплыть на широкие просторы
океана под названием "всеобщее  благоденствие". И вот эти безмятежно сопящие
дети будут  первым  счастливым  поколением. Поколением,  которое  пожнет все
самые  лучшие плоды,  взошедшие на компосте  лишений, войн,  голода и прочих
ужасов заканчивающегося двадцатого века.  Конечно, после  них будут  еще  их
дети, и  дети детей,  и внуки и  правнуки, чья  жизнь  будет еще прекраснее.
Сытой,  благополучной  и  слегка  западной.  Как  в Югославии. Нет, даже еще
лучше.
     Но  эти, рожденные  в  70-е, настоящие пионеры.  Люди,  которые  первые
познают  счастье жить в  России. Родители качали нас в  колясках, радовались
нашему будущему счастью и по-хорошему завидовали нам. Первому поколению, чье
будущее было так по-настоящему здорово предопределено.
     Прошла еще пара десятков лет,  за которые  мы успели  вырасти, получить
добротное советское образование (понемногу обо всем и ни  о чем, вместо того
чтобы  стать  профессионалами в отдельно взятой  области),  прочитать  массу
полезных и бесполезных  книг, научиться пить водку, запивать ее  портвейном,
научиться курить марихуану, страдать свинцовым похмельем,  дискутировать  (с
похмелья  в том числе) о духовных истоках  и пути нации в  России. Много еще
чего (как выяснилось позже, абсолютно ненужного) мы успели узнать и выучить.
     И вот в  наши обитые дерматином двери  в "хрущовках", "кооперативках" и
"домах улучшенной планировки" постучались лихие девяностые. Начались все эти
движухи в виде "депутатских групп", "прав наций на самоопределение", "парада
суверенитетов"  и  прочего. В воздухе реально, как  никогда  ранее,  запахло
СВОБОДОЙ. Наши уже  несколько постаревшие  родители еще раз очень сильно нам
позавидовали.  Теперь  мы  не  только  будем  жить  в  счастливом,  но  и  в
по-настоящему свободном обществе. Где такие весомые прежде социальные бонусы
в  виде  холодильника  "Rosenlew",  финского сервелата  и югославской мебели
поникнут  перед  правом  говорить  не шепча,  слушать  и  читать  не то, что
рекомендовано, а то,  что нравится, спать с кем  заблагорассудится и наконец
сбросить этот жуткий пресс под названием "Общественная Позиция".
     Надежды родителей становились реальностью. Вот оно, свершилось,  доселе
невозможное в России словосочетание - СВОБОДА и БЛАГОДЕНСТВИЕ.
     И  вот  мы  вступаем в новую  для  России  ЭРУ. Мы идем, такие молодые,
красивые, полные устремлений и перспектив. Новые хозяева этой страны. Старые
идолы прошлых поколений  валяются на земле и крошатся под  нашими ногами,  а
новых мы  еще  не успели придумать. Мы оплевываем прежние идеалы, высмеиваем
моральные устои и жизненные позиции наших родителей,  рубим топорами иконы, перформанс заменяет нам религию, а  порок
заменяет мораль. Мы  разрушаем все  прежние храмы, расчищая  место для новых
святилищ,  где  мы  будем  поклоняться СВОИМ богам.  Наши родители, с трудом
сдерживая слезы, смотрят, как мы  разносим по кирпичикам все то, что было им
так дорого. С ужасом и благоговением они замирают  у  окон комнат, в которых
мы появились на свет, смотря на то, что мы вытворяем на улице. "Как же жаль,
== думают они, == как  жаль,  что  из всех возможных путей  они выбрали путь
разрушения.  Дай Бог,  чтобы  они построили  что-то  свое. Новое по  форме и
безупречно правильное по содержанию. Мы не будем к  ним слишком строги. Ведь
это наши дети. Первое поколение с золотым будущим".
     Тем временем мы бьемся  в  кровь друг  с другом, отстаивая  собственные
взгляды на переустройство страны. Многие из нас падают, захлебываясь в крови
и собственной желчи, и тогда наши несчастные родители подбегают к нам, чтобы
помочь  подняться. А мы отпихиваем их и плюем им  в лицо со словами: "Будьте
вы  прокляты! Самое глупое, что вы могли сделать,  == это родить нас! Теперь
уж не взыщите!" Поколение Франкенштейнов, пожирающее своих создателей.
     Мы были образованны, мы были высокодуховны, мы проводили все эти годы в
спорах  о судьбах нации,  уроках  истории  и построении будущего  страны. Мы
спорили  на  кухнях,  в  ресторанах,  офисах,  кафе,  гостиницах, клубах.  В
постелях, спортзалах, салонах самолетов и вагонах поездов TGV. Мы спорили по
отдельности, в Москве,  Питере, Париже,  Лондоне, Нью-Йорке, ас повсеместным
распространением  Интернета  стали  спорить все  одновременно,  будто  бы не
разделенные  расстоянием.  Каким-то  фоном шло построение карьеры,  семейной
жизни и  прочих материальных  ценностей. Но,  Бог мой,  каким второстепенным
казалось все это по


     сравнению с ощущением всеобщей свободы и анархии, внезапно обрушившихся
на нас пятнадцать лет назад.
     Да,  чувачок, да! Пока ты наслаждался потоками хлынувшей к нам  Европы,
пока  ты отжигал по  клубам  и кабакам, пил  водку и  жрал МДМА, погрязал  в
случайных  связях,  заставлял  своих  подруг  делать  аборты  и  ратовал  за
легалайз, прошло уже  пятнадцать лет.  И такой недавний  еще  1990  год стал
историей, которую  не  вышедшие за  тебя замуж вчерашние подруги и  нынешние
бабушки рассказывают своим внукам.
     Прошло  пятнадцать  лет, и  настало время,  когда природа  человеческой
особи заставляет ее встать и спокойно  оглядеться  по сторонам.  Оценить все
то, что сделано для себя, и все то, что останется твоим потомкам. Интересно,
что  нам практически нечего  оценивать.  Пока  мы  двигались  от  пепелища к
пепелищу, страна успела  измениться. Да-да, за время наших  метаний у страны
появились  новые  хозяева, которые написали новые  законы. Как-то странно  и
немного  обидно, что в нарисованной  ими схеме государственного устройства и
распределения благ  для  нас  не  оказалось  места.  Прикинь,  что  пока  ты
растрачивал себя между алкогольными истериками и наркотическими отходняками,
кто-то успел изменить все  настройки на первоначальные. Да притом так хитро,
что сам  оказался  главным настройщиком. Сказка успела  закончиться,  и твое
время что-то изменить безвозвратно ушло.
     Разлепив   глаза  после   пятнадцатилетнего  анархического   запоя,  ты
включаешь  телевизор, чтобы  понять, что, собственно, изменилось в стране за
то время, что мы так бесцельно растранжирили?  Ты щелкаешь  пультом и видишь
на  первом  канале   трехчасовую  юмореску   с  Пет-росяном,  перемежающуюся
выпусками  новостей,  рапортующих об успехах отечественных  хлеборобов, а по
второму  ==% концерт, посвященный празднику какой-то федеральной службы.  По
третьему идет какая-то военно-патриотическая  передача, по шестому ==  спорт, а по пятому вообще
"Лебединое  озеро". Все как в славном, добром 1985 году.  И так продолжается
уже  десятые выходные, дружище. Да и мы похожи на лебедей, которым так  и не
суждено взлететь. Поколение "Wasted"...
     И   не  исключено,  что  вся  эта  продвигаемая   Семачевым   символика
Олимпиады-80,  гербов СССР  и  олимпийских  мишек,  все эти навязшие в зубах
"Дискотеки 80-х", радио "Ретро", кабак "Жигули" и прочая псевдокитчуха  есть
детально продуманная политологами  пиар-кампания  проекта "Back in USSR". Ну
что,  тебе по-прежнему прикольно  подпрыгивать от радости под  зажигательные
мелодии и ритмы зарубежной  эстрады в исполнении Сандры и Си Си Кэтч? Хочешь
снова  почувствовать свою  комсомольскую молодость?  Ну тогда  не удивляйся,
если завтра тебя  попросят заплатить партвзносы  (причем за прошлые 15 лет в
том числе). Как это  здорово  == снова вернуться в страну,  где прошло  твое
детство, не правда ли? Старичок, просто нас банально развели  на ностальгию,
как лохов. Счастье быть молодым... Lucky Лохи... Если наше поколение и будет
удостоено какой-то надписи на братской могиле,  то  скорее всего  там  будет
написано следующее:
     "Поколению 1970==1976 годов рождения,  такому многообещающему  и такому
перспективному. Чей  старт был столь ярок  и чья  жизнь  была столь бездарно
растрачена.  Да  упокоятся с миром наши мечты о счастливом будущем,  где все
должно было быть иначе... R.I.P.".
     И  когда  все  мое сознание заполняется  образом  надгробной  доски,  я
наконец засыпаю, чтобы проснуться в другом городе и другом настроении...
     Я сижу в "Шатре", летнем кафе, находящемся на воде Чистых прудов, и пью
виски "Jameson", уже вторую двухсотграммовую порцию. Телевизоры, подвешенные
под


     потолком,  показывают нарезку  клипов  восьмидесятых годов.  По экранам
скачут негры в  белых кроссовках "Адидас", всякие чувихи в лосинах кислотных
расцветок,  парни с подведенными  глазами и накрашенными губами, на  которых
надеты  жилетки с прицепленными двумя  рядами  значков.  Артисты, чьи  имена
помнят  только видеоархивы.  Кадры  клипов  выхватывают бледно-меловые лица,
нелепые  прически  с  тоннами лака  для  волос,  цепочки, сережки,  огромные
клипсы,  неоновые надписи  и  шикарные в  своей чрезмерности  открытые  авто
розового цвета. И не хватает  только слов,  пущенных неоном вразбивку  между
кадрами:   "шик",  "гламур",   "кокаин",   "беспорядочные   половые  связи",
"гомосексуализм",  "социальная   нетерпимость"   и  "рейганомика".  Я  опять
вспоминаю  питерский диалог с Андреем и  ловлю себя на мысли, что мне так же
прикольно ностальгировать  сейчас,  глядя  на  куски жизни,  которой  мы  не
видели.
     Юля опаздывает уже  на двадцать минут, что, безусловно, не способствует
подъему настроения. Более того, я чувствую нарастающее раздражение, злость и
желание сорваться. Я решаю для себя ждать еще десять минут, расплачиваться и
уезжать.
     Когда я уже собираюсь  поднять руку и позвать официанта, в  кафе входит
Юлия, с совершенно спокойным лицом садится напротив меня и говорит:
     Привет.
     Привет. У тебя часы  солнечные, да? Как стемнело,  они стали отставать,
да?
     Нет, я просто к подруге заезжала. А ты давно меня ждешь?
     С того  момента,  как  в  нашем  часовом поясе  наступило  десять часов
вечера.
     Доехал хорошо?
     Отлично. Котлеты по-киевски, коньяк "Московский", "Кавказская пленница"
по  телевизору. Не жизнь, а какой-то сплошной ресторан "Прага" образца  1988
года.
     У тебя все хорошо прошло в Питере?
     Лучше не бывает. А у  тебя? У тебя вчера  ночью, в Москве,  все  хорошо
прошло?
     Что именно?
     Ну, там день рождения подруги и все такое? == говорю я  как можно более
издевательским тоном.
     Послушай, ты опять параноишь? Расскажи мне,  пожалуйста, что ты делал в
Питере?
     Стремился разнообразить  досуг. Обжирался алкоголем и наркотиками, имел
беспорядочные половые связи, отвратительно спал и еще хуже питался.  В целом
отдохнул неплохо.
     Ты не замечаешь, что тебя уносит?
     Смотри, у телки  сумка  прикольная.  "Гуччи". Стоит полторы. Интересно,
кто платит за ее истинные ценности?
     Полторы сотни?
     Тысячи, душа моя, тысячи. Ты удивительно неиспорченна.  Так  что ты там
говорила про "уносит"?
     Ничего особенного. Все-таки зачем ты все  это делаешь? Ты думаешь долго
протянуть в таком  состоянии? Ты не понимаешь, что в один  прекрасный момент
все  может закончиться  совсем  не весело?  Ты  всегда  был таким или просто
пытаешься сейчас показать всем, что это так?
     Не знаю... Был ли я другим? Дай подумать.
     И пока я думаю про себя в возрасте десяти лет назад, на меня накатывает
первая волна  агрессии. И я уже практически ненавижу ее за попытки участия в
собственной  судьбе,  все  эти ее правильные  вопросы  и  ровный,  абсолютно
спокойный  голос.  И жидкокристаллические экраны  транслируют давно  забытый
мной  клип Лайзы Минелли "I'm losing my mind".  Я вспоминаю, что музыку этой
песни  написали "Pet Shop Boys". Удивительно,  зачем память хранит  всю  эту
ненужную информацию? Я качаю ногой и пытаюсь подпевать Лайзе, в то время как
Юля сидит и напряженно курит сигарету,  и официант уже второй раз предлагает мне плед, и
девятнадцатилетние девушки  за  столом  в центре  пьют  шампанское  и  курят
сигареты, просаживая родительские деньги, врученные им на покупку  пирожных,
и  суп  кажется  мне  кисловатым  из-за  сметаны,  и я  еще  какое-то  время
размышляю, что мне  говорить дальше, будто бы следя  за тем, в какую сторону
склонится чаша весов настроения внутри меня. Я тянусь за зажигалкой, лежащей
на Юлиной  половине  стола,  и  задеваю  локтем свой  бокал с виски, который
опрокидывается  хитрым   образом,  так  что  абсолютно  все  его  содержимое
проливается на стол и, следуя по желобку на скатерти, попадает мне на брюки.
И  Юля подает мне  бумажные  салфетки, стараясь оставаться  как  можно более
спокойной.  А  я  смотрю в  ее зеленые  глаза и  понимаю,  что уже не  смогу
удержаться. Я действительно losing my mind...
     == Слушай, зачем ты  мне звонишь? == начинаю  я свой нетрезвый монолог.
== А? Зачем спрашиваешь, как я себя  чувствую после всего этого? Сильно ли я
переживаю? Зачем  тебе все это  нужно? Нет,  реально, зачем?  Ты вытаскивала
меня из всего того морального отстойника, почти плакала в  телефон, когда  я
обожрался ЛСД,  часами говорила со  мной о какой-то моей  хуйне по телефону.
Для чего?
     Для  чего  ты  ходишь  со  мной  по  всем  этим кабакам?  Слушаешь  мои
однообразные диалоги по поводу того, какие  все вокруг  пидарасы  и какой я,
весь  из себя высокодуховный, Д'Артаньян? Тебе ведь не нужны деньги,  всякие
пошловатые по  форме,  но  так  точно  отражающие суть  подарки,  эти  самые
нескончаемые  cartier-tiffany-alainsilberschtain?  He  нужны?  Тебе не нужен
статус моей официальной любовницы, ты не в тусовке, и никто не проводит тебя
при встрече завистливым взглядом.
     Тогда зачем? Может, ты больная? Та самая девочка-переросток, которая не
наигралась в дочки-матери-те-резы? У тебя чувство вселенской жалости? Ты тут
всем


     помочь хочешь? Этакая заботливая сестра милосердия, выбравшая для  себя
в  этом приюте для психов под названием МОСКВА  объект для сострадания. Тебя
не хватит на всех здешних обитателей, душа моя, тебя даже на меня не хватит,
ты  так  и  сгинешь,  пытаясь  вырвать  меня  из  геенны  огненной,  из  ада
кромешного, именуемого  моей жизнью. Это не ты меня вырвешь, это я вырву  из
твоих  слабеющих  рук  ложку  с успокоительным,  разбо-дяжу его  собственной
ядовитой  слюной, двинусь  им  по вене и  пойду дальше.  А ты  так и  будешь
чахнуть от невозможности спасти город.
     Не угадал? Ты не новоявленная мать Тереза? Тогда кто? Может, ты со мной
общаешься  из-за  желания  ебать-ся?  Ты  ==  вавилонская  блудница?  Рабыня
страсти?
     У тебя проблемы  с простыми колхозными мальчиками? Ты  хочешь манерного
эстета? Нашла себе такого героя-любовника? Принца, вылезшего  из телевизора,
отягощенного  интеллектуальным  багажом  и увесистыми  яйцами  в придачу? Ты
думаешь,  бывают  такие?  Гиперсексуальные, как  актеры  шведского порно,  и
романтичные,  как лорд  Байрон? Так  не бывает, девочка. В тридцать лет люди
умеют либо  одно, либо другое. А если они с одинаковым успехом демонстрируют
физику  и  интеллект, значит, они либо  нахватались  верхушек для совращения
глуповатых простушек (прикольная рифма,  тебе не кажется?), либо нахватались
стимуляторов.  Ха-ха-ха.  Ты  реально  думаешь,  что  я  такой весь  из себя
прикольный  и   успешный?   Высоколобый  эстет   с  манерами  недоучившегося
аристократа  и  вечно  торчащим членом?  Ну что?  Поедем в гостиницу?  Купим
цветов, шампанского?  Ты  достанешь  томик  Цветаевой? Я готов, я  даже  уже
чувствую, как меня распаляет страсть и все такое!
     Я же постоянно встречаюсь с тобой либо в хлам пьяный, либо подкуренный,
либо обдолбанный. А  частенько  и то и другое (и  третье) вместе. Я в  таком
состоянии могу


     легко трахнуть лошадь,  а не то что длинноногую любительницу разговоров
о современной прозе и публицистике. А как ты думаешь,  легко ли  быть героем
рок-н-ролла в тридцать-то лет?
     Я  давно  оставил на полях сражений все свое здоровье, все свои  нервы,
чувства и  мечты.  Вон  они,  посмотри,  лежат между стульев и столиков,  на
пустых  тарелках  и  в  перевернутых  бокалах. Да и сами поля  сражений  уже
заросли травой. Сколько их ушло за это  время? Джаз-кафе, Циркус, Джусто, не
выдержал даже  старик  Цеппелин.  Это  Наполеону  потребовалось четыре года,
чтобы пройти путь  от  Маренго, через  Пирамиды и Москву  к Ватерлоо.  Здесь
людям  хватит и  года за  глаза,  никаких вышеперечисленных  мест  не  нужно
посещать, хватит  и одной Москвы,  все  зависит от того, хороший  ли  у тебя
дилер.
     Ты не чувствуешь? Я же лузер. Конченый  мудак с позами  провинциального
актеришки. Я  шут гороховый,  готовый стебаться над  всеми, в том  числе над
собой. Я с детства  быстро устаю от игрушек, мне тут же что-нибудь новенькое
подавай. Я и жизнь свою проматываю этой ежедневной погоней за развлечениями.
Я же бегу  сам  от  себя,  мне самому с собой скучно, тошно и мерзко. Даже в
редкие моменты веселья я жду  не дождусь,  когда  же наконец вернется ко мне
моя  единственная  любовь  ==  ДЕПРЕССИЯ.   Я  очень  нервничаю,  когда  она
задерживается,  и  с  радостью падаю в ее объятия,  когда  она возвращается,
чтобы тотчас же начать с  ней бороться. Я себя когда-нибудь раскачаю на этих
качелях  до  смерти. Голова  уже  кругом  идет,  скоро совсем  отвинтится  к
чертовой  матери.  Я  уже разучиваюсь  понимать, когда мне весело,  а  когда
грустно. Не жизнь, а муть какая-то.
     Ты  тоже сюда хочешь? Тебе это нужно? Я иначе  не  могу объяснить твоей
тяги ко  мне. Какого черта ты время  тратишь? Тебя мама в детстве поймала на
мастурбации  пластмассовым "голышом",  и теперь  тебя тянет к  этим порочным
целлулоидным мальчикам вроде меня?
     Ты пытаешься наверстать  время, потерянное на житие-бытие с правильными
людьми?  Не поздновато ли становиться на такую  дорожку? Хотя о чем  я, ты и
дорожек-то  не  пробовала.  Самая  ужасная  сцена  твоей  молодости  ==  это
наверняка литр водки и "я та-а-акое там вытворяла" с дружками-студентами.
     Да, воистину, дорожки  ==  это моя прерогатива. Я сейчас сижу, и у меня
зудит все  в носу,  а  до кучи еще и в  мочеиспускательном канале,  как  при
приближении молочницы. Ты так  морщишься,  как  будто  не знаешь, что  такое
молочница. Хотя,  может, ты и правда не  знаешь, ты же богиня, а у богинь не
бывает молочницы, это  pleasure  развратных  девиц.  Не так  ли? А  если  ты
богиня, тогда чего ты  тут  делаешь? Чего ты сидишь с таким лицом, как будто
боишься запачкаться? Ангелам не место в грязи. Взмахни крыльями (крылышками,
хе-хе-хе) и улетай.
     Тебе  стоит возвратиться обратно. Ты не видишь, как я тебя затягиваю во
все это  уебанство? Во весь  этот мир, отксеренный с полотен Гойи? Ты хочешь
стать  таким же уродом, как и  я? Не хочешь? Ну, тогда иди,  вставай и  иди,
смотри, чтобы ноготок не увяз в десерте, как у той птички.
     И вот она встает из-за стола, комкает своими длинными пальцами салфетку
и действительно уходит. Вы понимаете, о чем я?  Она НА САМОМ ДЕЛЕ УХОДИТ. Не
фиглярствует, как все эти куклы, которые оборвут  тебе  мобильник через пять
минут  после расставания,  наплачут  целое Мертвое море  слез,  чтобы  потом
выклянчить  у тебя новый  подарок. Нет, она на самом  деле идет  к выходу и,
перед  тем  как окончательно скрыться  из виду,  оборачивается  на  меня. И,
посмотрев  в ее глаза, я понимаю, что она никогда больше мне не позвонит, не
напишет по е-мейлу и  не  пришлет эсэмэс. Ничего  такого. Она просто приняла
решение. А  я, вместо  того чтобы бежать за ней  следом, чтобы хватать ее за
руки, целовать  ей  пальцы, рыдать в ее плечо, в общем,  спасать эту мерзкую
ситуацию, сижу и натянуто  улыбаюсь. Я себе  кажусь таким крутым  в  этот
момент. Непонятно  почему  только. Чувак,  упустивший единственный шанс быть
вытащенным за уши  из всей этой  помойки, сидит  по самую макушку  в дерьме,
пускает пузыри и давит лыбу. Нет, вы видели?
     Проходит  минут  десять,  и  я,  кажется,  начинаю  понимать  весь ужас
произошедшего. Я закрываю лицо  руками, и меня начинает  трясти от осознания
собственного  положения. Зачем я  исполнил всю  эту клоунаду? Наврал ей  про
секс  под  наркотиками, издевался над ней, говорил  все  эти гадости? Во имя
чего  я  тут  давал  этакого  измученного, отстраненного мальчика-андрогина?
Зачем говорить плохо про то, что хорошо? Переворачивать все с ног на голову,
чтобы еще раз сыграть на публику роль Печорина с растрескавшимися сосудами в
носу? Господи, какая же я скотина...
     Мне бы хотелось,  чтобы весь "Шатер" погрузился под воду,  и я вместе с
ним, естественно. Вот придурок. До какой же степени надо бояться собственных
чувств?  Ты  готов  обстебать  самого себя, нанести  рану человеку,  который
пытался ВЫСЛУШАТЬ ТЕБЯ и был виновен лишь в том,  что неосторожно всколыхнул
в тебе что-то  такое, что до поры лежало под слоем накопленной тобой за годы
грязи. О да,  ты привык смеяться вслух над  дурачками, напоминающими  героев
"мыльных  опер",  подкалывать  своих  никчемных  дружков,  которые  обнимают
ресторанных шлюх, фразочками типа  "Ну что  вы, как влюбленные  студенты  на
Патриарших, вам бы сюда водку и пластиковые стаканчики". Так какого же рожна
ты  останавливаешь машину  и  часами пялишься на влюбленные  парочки  вокруг
прудов? Это же излюбленные персонажи твоих подколок! Тебе этого хочется, да?
Ты только боишься себе  в  этом  признаться и  бежишь, забиваешься в клубную
толпу,  чтобы нырнуть в эти столь привычные  тебе волны фальшивой страсти  и
похоти.  Там  ты  себя  чувствуешь  как   рыба.  Это  твоя  стихия.  Пучина,
отравленная алкоголем и химией. А когда ты попадаешь в




     непривычно чистую воду,  ты и там пытаешься найти отравляющие вещества,
коряги  и  подвохи. А не  найдя, очень сильно волнуешься  и рвешься обратно.
Смотри, когда-то тебя  так выбросит на берег, что ни одна волна  прилива  не
сможет затянуть  обратно. Атвои дружки-подружки,  конечно, не дельфины и  не
затащут тебя носами  обратно в воду. Носы у них,  как тебе известно, созданы
для  другого.  Так  и  погибнешь,  задыхаясь  собственными  высокотоксичными
испарениями.
     У вас все нормально? == вырывает меня из моих мыслей официант.
     Да,  спасибо, == распрямляюсь  я,  как черт из табакерки, == посчитайте
мне, пожалуйста.
     Я  оплачиваю  счет  и выхожу  из "Шатра". На  улице идет дождь.  Я, как
страус, втягиваю голову в плечи и неуклюже переступаю через лужи. У меня нет
сигарет, и  я мучительно ищу решение: вернуться в  ресторан  и купить их там
или  идти к метро? Подумав о том,  что лучше  проветрить голову, хоть и  под
дождем, я иду вниз  по Чистопрудному бульвару, к пересечению с Лубянкой. Мне
настолько  стыдно, я так себе  противен  и  мерзок из-за  этой истерики, что
готов утопиться в этом пруду, да, боюсь, тина не даст утонуть.
     Осмотрев шеренгу  светящихся коробок ларьков, я останавливаю свой выбор
на одном  из них.  Войдя  в ларек, я прошу  пачку "первого" "Кента" и,  чуть
подумав, бутылку  водки  "Гжелка". Продавщица несколько раз  переспрашивает,
потом  предлагает "Русский Стандарт",  видимо, обалдев  от диссонанса  между
моим внешним видом и просьбой о дешевой водке. Я же настаиваю на "Гжелке".
     Получив водку и сигареты, я выхожу. Закурив, я как-то неуверенно смотрю
на бутылку водки, не  понимая, собственно, зачем я ее купил, но тем не менее
убираю ее во внутренний карман куртки.


     Закурив на улице  сигарету,  я  открываю  водку и отпиваю  из горла.  С
непривычки (водки я не пил лет  пять) я морщусь, кашляю и испытываю горловой
спазм.  В  желудке  становится  тепло  и  как-то  нарядно. Именно  это слово
почему-то приходит мне в голову.
     Я  продолжаю  свой путь  по  Бульварному  кольцу, дорогой  пью  водку и
постепенно  обретаю   какое-то  шальное  настроение.  Вместе   со  мной   по
Бульварному кольцу следует  хорошее московское утро. И мне хочется свежести,
душа,  чистой  рубашки  и  одеколона.  И  еще  мне   очень  хочется  сделать
какое-нибудь  необязательное  доброе  дело.  Возможно, даже  незнакомому мне
человеку. Я ощущаю такой душевный подъем, от которого хочется строить заводы
и фабрики.
     Вдруг на одной из лавочек я вижу пару бомжей лет пятидесяти. Они сидят,
разложив на газете закуску, и ковыряются в ней. Один из них курит. Я подхожу
ближе, встаю рядом с ними и совершенно неожиданно для себя выпаливаю:
     Мужики, водки выпьем?
     А ты че,  мужик,  што ли, казел?  == отвечает мне  тот,  который курит,
поднимает на меня глаза и вдруг резко бьет меня под дых.
     Я сгибаюсь пополам и тут же получаю мощнейший удар коленом по голове. В
этот раз я уже падаю навзничь, раскинув руки. Последнее, что я помню, == это
рабочий ботинок одного из бомжей и фразу:
     == Колян, водка у него прольется, возьми бутылку...
     Я прихожу  в сознание в непривычном интерьере ментовской  "шестерки". Я
лежу,  запрокинув голову  на спинку переднего  сиденья,  рядом со мной сидит
водитель в форме, а справа от меня,  около машины,  стоят еще два мента и  о
чем-то разговаривают.
     == О, очнулся клиент, кажется, == говорит один из них,
     а я, уже довольно четко соображающий, пытаюсь вспом
     нить, где именно и с чем в этот раз меня приняли.
     Перебирая события прошедших  часов,  я  четко  вспоминаю,  что  покинул
"Шатер" и  дошел  до  Чистопрудного  бульвара совершенно пустой.  Но  спина,
вспомнившая экспириенс  недельной  давности, у  меня  уже мокрая.  Я пытаюсь
пошевелить  руками и обнаруживаю, что никаких  наручников на меня в этот раз
не надели. Затем я верчу головой  и вижу на заднем сиденье  тех двух бомжей.
Память возвращается. Спина постепенно высыхает.
     Нормально все? == спрашивает тот же мент. == Из машины выйти сможешь?
     Смогу, == отвечаю я  и с облегчением вылезаю из машины. Воистину, битой
собаке только плеть покажи. Это обо мне.
     Так,  значит,  тут  такое дело,  == продолжает он, ==  заявление писать
будете?
     А надо? == вопрошаю я.
     Ну, вы посмотрите, чего пропало,  какие  повреждения имеете.  Внешних я
особо не наблюдаю. В общем, проверяйте карманы.
     Я первым делом ощупываю часы. Убедившись, что "Breitling for Bentley" у
меня  на запястье, я,  понимая, что  все остальное  мелочи,  лезу в кошелек,
нахожу  на  месте кредитные  карточки  и деньги, около двух  сотен  долларов
рублями (их  точное количество я, естественно, не помню), говорю, что у меня
ничего не пропало.  Затем трогаю себя за лицо, провожу под носом и смотрю на
ладонь. Крови тоже нет.
     Ну,  тогда как? Может, без заявления? == с надеждой в голосе спрашивает
мент.
     Ребят, а у меня еще водка была, == зачем-то говорю я.
     Ну,  ты даешь, командир,  == подключается к разговору второй  мент,  до
того не вступавший в беседу.
     == Да нет, я без претензий, так просто. Выпить чего-то хочется.
     Второй  мент  закуривает, и  в  тот момент, как он  освещает  свое лицо
зажигалкой, я  опознаю в нем того  самого Пашу. Одного из  троих принимавших
меня на прошлой неделе с кокосом.
     Оп-па, ==  вырывается у меня, == а  тебя уже перевести  на новую работу
успели? В ГНК больше не служишь?
     Ты, по ходу, обознался, мужик! == говорит он мне довольно злобно. == Мы
знакомы?
     Но ошибки быть не может. Слишком уж у меня хорошая память на лица. Да и
он, видимо, вспомнил меня. Образумившись, я говорю:
     Да я, по ходу, обознался. Извините меня.
     Ну  так  что,  инцидент исчерпан? ==  спрашивает меня первый  мент.  ==
Расстаемся?
     Да, все о'кей.  Я бы только вот тому дятлу  пизданул обратно, == говорю
я, чувствуя подступающую агрессию.
     А вот это уже самосуд. И хулиганка, == назидательно говорит он.
     Да?  Жалко. Ребят,  а вы меня  до  дому не подбросите? ==  окончательно
хамею я.
     Ты нас с такси не перепутал? == спрашивает Паша.
     А чего такого? Тут рядом, до конца проспекта Мира, я вам денег заплачу.
     Гражданин, ты края-то видишь, а? == продолжает он.
     Ну ладно, == покорно соглашаюсь я, == пойду я тогда, да?
     ==Да, можете быть свободны, == говорит первый мент.
     Я разворачиваюсь и иду прочь.  Потом что-то говорит мне, что я поступаю
не совсем  верно.  Я  достаю кошелек,  беру оттуда пятьсот рублей на  такси,
вынимаю остальное и иду обратно к ментам.
     == Что случилось? == спрашивает меня через открытое стекло водитель, который уже собирается трогаться.
     == Мне бы вашего старшего, == говорю я.
     Из машины выходит первый мент. Я подхожу к нему и протягиваю деньги. Он
непонимающе смотрит то на меня, то на деньги.
     == Берите, это вам, == говорю я.
     Он с какой-то особенной осторожностью берет деньги и поспешно прячет их
в карман.
     == Спасибо, мужики, == говорю я.
     И  наверное, первый  раз в  своей жизни не  вижу в определении  "мужик"
ничего пошлого.

        Клуб
     It makes no difference if you're black or white
     If you're a boy or a girl
     If the music's pumping it will give you new life
     You're a superstar
     Yes that's what you are you know it
     Come on Vogue
     Let your body groove to the music
     Hey hey hey
     Come on Vogue
     Let your body go with the flow
     You know you can do it

        <i>Madonna. "Vogue"</i>

     Проснувшись в  половине  девятого  утра,  с раскалывающейся  головой  и
тошнотворным  привкусом  в  носоглотке,  я  первым делом  звоню на  работу и
сказываюсь больным.  Я заваливаюсь обратно в постель  и пытаюсь  уснуть,  но
мобильный периодически вьщергивает меня


     в реальность голосами девушек, сослуживцев и даже каких-то клиентов.
     В  таком режиме  я  провожу два  часа,  то засыпая, то просыпаясь.  Без
десяти одиннадцать звонит Вадим:
     Привет, партнер! ==- Здорово.
     Ты спишь, что ли?
     Пытаюсь, но никто не дает.

     Спи, брат, спи. Тебе нужно хорошо выспаться перед открытием.
     Ага, я постараюсь. Ты прилетел?
     ==Да. Только что. К двум часам поедем в клуб? Я вчера днем звонил Мише,
договорились в обед там встретится.
     О'кей. Поедем, конечно.
     Ну ты скажи, ты волнуешься?
     Ну так... я спать хочу. У меня был трудный вечер.
     Какой  у  меня  был  вечер, я тебе  расскажу  при  встрече. Ладно, спи,
увидимся в два часа. Я поехал домой переодеваться.
     Давай, пока.
     И по его голосу можно понять, как  он  горит и как он жаждет  побыстрее
попасть  в  СВОЙ  клуб.  Клуб,  который  сегодня  откроется  и  сделает  нас
знаменитыми в  одночасье и  который,  честно  говоря,  мне отчего-то  трудно
назвать своим. Я  валяюсь еще минут сорок,  но уже с отключенным  телефоном,
затем иду в ванную, тщательно осматриваю свое лицо в  зеркале, пытаясь найти
следы  вчерашнего столкновения  с  бомжами, но  не  нахожу  их.  У  меня  на
удивление крепкое лицо. Вот бы такое здоровье, что ли?
     В половине  первого я сижу на своей кухне,  пью  кофе,  курю сигарету и
почему-то совершенно  не хочу никуда  ехать. Я испытываю  полнейшую апатию к
происходящему. И еще мне очень хочется спать. Тем не менее  я допиваю кофе и
заставляю себя идти одеваться.


        x x x


     На  Мясницкую мы приезжаем практически  одновременно.  Вадим выходит из
машины с серым лицом, на ходу жмет мне  руку и показывает куда-то вверх, над
моей головой.
     Чего случилось, старик?
     Вывеска. Где вывеска? Они не повесили вывеску. Ты знаешь, я им звонил с
утра  четыре  раза,  они  недоступны.  Там принимают мобильные  телефоны? Не
помнишь? По-моему,  там  проблемы  со связью. Да,  да, я помню, что  не  мог
набрать номер, там же подвал. == Вадим  нервничает,  и я, подчиняясь  общему
порыву, также начинаю нервничать.
     Послушай, == говорю я, == чего гадать? Мы сейчас зайдем  и все выясним.
Они, наверное, там все полируют, смотрят детали. Все в запарке. Или телефоны
сели, или действительно связь там плохая.
     ==   Да,  да.  Связь   плохая,  ==  сомнамбулически  повторяет   Вадим,
продвигаясь  к клубу. == Ты знаешь, == он  резко  останавливается, == а ведь
это нехорошо  для бизнеса. Когда плохая связь. Гости будут  нервничать. Надо
там дополнительный ретранслятор поставить, наверное, как думаешь?
     Да, я уверен, что надо. Когда связи нет, это полный отстой.
     Почему  же  они  вывеску  не повесили?  До вечера не  так много времени
осталось. О чем они думают?
     Да  в последний  момент все  сделают.  Ты  чего,  не  знаешь,  как  эти
промоутеры все делают? Клуб открыт,  только стаканов  не  завезли.  Пейте из
блюдец. И все еще скажут,  что  это  круто,  поверь. Может, они вообще хотят
сделать клуб без вывески? Типа "кто знает, тот найдет" и все такое?
     Да... очень может быть, == как-то неуверенно улыбается Вадим.
     Мы подходим к двери, которая до сих пор  затянута полиэтиленом, дергаем
за ручку и убеждаемся в том, что дверь закрыта.
     == Фак... == говорит Вадим, == что за хуйня? И не
     слышно шума работ чего-то... Тихо, понимаешь? == го
     ворит Вадим, прислоняя ухо к двери.
     Там  глубина приличная. Миша же говорил, что музыка  соседям  не  будет
слышна из-за глубины.
     Каким  соседям?  Это  административное  здание, ты  о чем  говоришь? ==
раздражается Вадим.
     Ну,  значит,  не  будет  слышна  административному  зданию,  == пожимаю
плечами я.
     Послушай, а тут есть черный ход? Или запасной какой-нибудь?
     Должен быть. Наверняка есть. Пойдем под арку, во двор. Там посмотрим.
     Мы идем к арке, Вадим постоянно тыкает клавиши мобильного, прикладывает
его к уху и говорит вполголоса:
     == Не понимаю. Ничего не понимаю. Я же звонил им
     из Питера. Говорил про размещение рекламных матери
     алов.
     Он постоянно плюет себе под ноги, и видно, что он здорово нервничает, и
я тоже начинаю здорово нервничать. И мы оба идем, надеясь, что сейчас найдем
эту  чертову заднюю  дверь, раскроем ее  и услышим звук  "болгарок" или стук
молотков  или  настройки  дид-жейского пульта.  И мы встретим  Сашу и Мишу и
скажем  им: "Эй, придурки, почему у вас до сих пор нет чертовой вывески и вы
не берете  мобильные? Вы  уверены, что  МЫ сегодня откроемся?" И Саша и Миша
опять посмотрят на нас, как  на  больных детей,  и  скажут  что-то вроде "не
мешайте,  работать,  блядь".  Или  окажется,  что  они  оба  сменили  номера
мобильных. А нам забыли сказать эти гребаные промоутеры. Которые не от мира сего.  И которых мы так за это любим.  Но  чем ближе  мы
подходим к арке, тем осязаемее у меня чувство того, что ничего такого, о чем
я  думаю,  не произойдет.  И  все гораздо хуже, чем мы думаем.  Хотя куда уж
хуже?
     Мы выходим из-под арки во двор и  видим три двери в  стене. Одна из них
подъездная. Вторая, железная,  явно  указывает на то,  что  за  ней покоится
электричество,  "не  влезай, убьет", а третья несет на себе следы  недавнего
открытия. Вадим дергает  ее  за ручку.  Сначала  одной,  потом двумя руками.
Потом колотит в нее рукой и ногой, снова дергает и наконец отходит. Во дворе
двое рабочих в оранжевых жилетах возятся с катушкой провода. Вадим подбегает
к ним и говорит:
     == Здравствуйте! Вы давно тут работаете? А не скаже
     те, вот в этом подвале, в который вход с улицы, какие-то
     работы ведутся? Ну, рабочие, там, или машины со строй
     материалами? Ничего не замечали?
     Рабочие  переглядываются,  потом один  из них, растягивая  слова,  тихо
говорит:
     == Не видели мы ничего.
     &bull;== Не  видели, ==  шепотом повторяет  Вадим,  ==  колхоз,  блядь,
слепой.
     В тот же момент из-под арки появляется тетка  с  хозяйственной  сумкой,
которая слышала вопрос Вадима и теперь обращается к нему:
     Молодой  человек, вы про подвал спрашиваете? Вадим  с шальными  глазами
бросается к тетке:
     Да, да, про подвал.

     Они вчера всю ночь грохотали, весь дом не спал. Листы фанерные швыряли,
мебель  какую-то. А сегодня все стихло.  Наверное, съехали или в понедельник
опять придут. Но вчера были точно.
     Спасибо...  ==  растерянным голосом  говорит Вадим и  идет  обратно под
арку.


     Я  еще  раз  дергаю  за  дверную  ручку,  убеждаюсь,  что дверь закрыта
наглухо, и, достав из кармана банку колы,  открываю ее, делаю пару глотков и
закуриваю. У меня по клубному бизнесу больше вопросов нет. Не влезай, убьет.
     На улице Вадим начинает колотить  в дверь руками и ногами, периодически
отвлекаясь,  чтобы  дозвониться  до  Саши  и  Миши  по мобильнику, потом еще
какое-то  время  не оставляет попыток "достучаться до небес", затем опускает
руки,  закуривает  и садится на корточки рядом  с дверью. Что-то  хлопает. Я
замечаю "Газель" с символикой какой-то  пивной компании, стоящую недалеко от
входа. Хлопнув дверью, к нам идет ее водитель,  мужик лет сорока, крутящий в
руках  незажженную   сигарету.  Подойдя  ближе,  он  здоровается  и  вежливо
осведомляется:
     Ребят, а вы в клуб?
     Ага.
     Ребят, а вы не в курсе, когда они откроются?
     Самим очень интересно.
     А-а-а-а... А то  я тут рекламные материалы привез,  аппарат для розлива
пива. Стою тут уже час, и непонятно, чего делать-то? Сегодня же пятница, еще
на дачу ехать,  а тут такое. Если до вечера  ждать, потом в  такую пробку на
Ярославке влечу == до утра ехать буду.
     Чувак, езжай на дачу, по ходу, они сегодня не приедут.
     Ты думаешь?
     Я уверен, чувак, я просто уверен.
     Ну, как скажешь. То есть спасибо, что предупредили.
     Водила   бережливым   движением   кладет   сигарету  обратно  в  пачку,
разворачивается  и достает  мобильный  телефон, наверное, чтобы связаться  с
офисом.  До меня долетает обрывок его фразы: "Пидары, блядь, никогда в офисе
не могут сделать так, чтобы все по плану получилось";  "Именно,  чувак, именно, == думаю я, == если бы ты еще  знал,
какие  там  у  них  в  офисе  были  планы..." Вадим  пребывает  в  полнейшей
прострации. Он встал,  прислонился к стене  и  смотрит куда-то  сквозь  нас.
Сигарета  в его опущенной  вниз левой руке истлела почти до самого фильтра и
грозит обжечь ему пальцы.  Когда  водила отходит от  нас,  Вадим на  секунду
оживляется и тихо спрашивает:
     Кто это был?
     Представитель других миноритарных акционеров.
     Кто-кто?
     Ну, водила каких-то пивняков. Они, я так понимаю, не  только нас "взяли
в долю". В общем, забей.
     Суки...  == Вадим опять  приседает на  корточки и упирает подбородок  в
сведенные локти. Сигарета падает на асфальт.
     Прекрати, старик. Сейчас надо понять, когда они исчезли, кто их видел в
последний  раз.  Может быть, они еще в  городе  и  мы  сумеем как-то  решить
проблему. Возможно, у них действительно что-то сорвалось из-за лицензии, или
чиновников, или  еще  чего-то. Хотя последний вариант маловероятен.  Уверен,
что они нас просто кинули.
     Я не знаю, что делать...
     Старичок,  ну  не падай  в дипер, а?  Жизнь  же  на этом не  кончается,
правда? Мы сейчас с тобой попробуем позвонить общим знакомым, зацепить любую
информацию, возможно, что-то прояснится. Я что-нибудь  придумаю, старичок, я
обязательно  что-нибудь придумаю. Ну а если ничего не получится, то поедем и
просто напьемся. Или девок снимем. Как в  Питере, давай,  а? Или  нет. Давай
лучше закажем проституток.  Реально, купим таких дорогих  шлюх, будем пить с
ними шампанское, заниматься всякими развратными делами, а? Пир во время чумы
и все такое. Ты когда последний раз покупал проституток?
     Я  приседаю  рядом, обнимаю  его за  плечи  и пытаюсь  каким-то образом
вернуть его в  реальность,  говоря ему  веселым голосом всю эту  откровенную
ерунду, хотя мне ни  капли не  смешно, более того,  в  горле стоит  комок  и
хочется плакать  от обиды.  Но я  понимаю, что  один  из  нас  двоих  должен
излучать  позитив,  чтобы  окончательно  не свалиться в депрессию. Кто-то же
должен включить голову и включить обоих обратно в Сеть?
     Да  ничего ты  не придумаешь,  == говорит Вадим, скидывает  мою  руку и
встает. == НИЧЕГО ТЫ НЕ ПРИДУМАЕШЬ, ПОНЯЛ?
     Это почему же я  не  придумаю? ==  Я стараюсь говорить как  можно более
спокойно  и жизнерадостно. ==  Мы  сейчас  с  тобой сядем  и  ВМЕСТЕ  что-то
придумаем.
     Мы с  тобой сейчас  не  сядем, ==  Вадим  начинает орать на меня, == не
сядем мы с тобой никуда, понял?! Потому что нас подставили, кинули,  развели
как лохов, так тебе понятнее?! И никто ничего  не придумает.  Они уже все за
нас придумали, эти  твои знакомые. Всю схему, когда путали нас на это фуфло,
эти твои пизда-тые знакомые.
     Они  такие  же мои, как  и твои,  Вадим. Или ты с Мишей тут не ходил по
стройке? Или тебе не показывали дизайн? Или ты вообще тут не был, а?
     Был.  Был. К сожалению. К очень  большому, блядь,  сожалению. Вместе  с
тобой был. И тогда мы все это  вместе придумали, а теперь мы в полном говне.
И мы ничего не можем сделать.
     Почему  ты  так  уверен в  этом, Вадим?  Попробовать не хочешь?  Сесть,
успокоиться,  попить минеральной водички, скушать печенье и подумать головой
вместе со мной?
     Не хочу я ничего пробовать. Я все уже наперед знаю. Ты такой спокойный,
да? Тебе по хую, да? Я знаю, мы сейчас  сядем, ты очень быстро напьешься, через час забудешь о случившемся
и пойдешь снимать каких-нибудь телок. Потому что тебе по хую, да? Тебе все и
всегда до лампочки. У тебя же  не жизнь, а сплошная дискотека,  да?  Тебе же
все еще семнадцать лет, ты думаешь, что ты молодой, перспективный студент. У
тебя  же нет чувства ответственности. Тебе же  все равно деньги нужны только
для...  Как  ты  там   все  время  говоришь?  "Для  получения   качественных
удовольствий", да? Тебе же все равно, сколько просрать == пятьдесят долларов
или пятьдесят тысяч долларов. И наплевать на то, что будет завтра. У тебя же
нет  семьи,  ребенка.  Тебе вообще  знакомо  чувство ответственности, а? Мне
знакомо, например. И мне не по хую, что будет завтра со мной и с ними.
     А ты  хотел  жену,  что  ли,  сюда  устроить?  ==  Я с  невинным  лицом
отхлебываю из банки и делаю последнюю попытку отшутиться. == Или ребенка?
     Чего? == Вадим стискивает зубы. == Чего ты сказал? Да  пошел ты на хуй,
идиот! Ты же придурок полный, ты понимаешь?! Даун, блядь!!! Мне не смешно ни
одного раза,  ты, лузер ебаный!!!  == Вадим орет так, что,  наверное, слышно
даже на Лубянке.
     В  конце  концов  мои  нервы  не выдерживают.  Мои  бедные,  измотанные
стимуляторами,  бессонницей  и  общением   с  мудаками   нервы  наконец   не
выдерживают. Хотя  еще вчера я готов был поставить на них клеймо "железные".
И у  меня конкретно  сносит  башню,  сносит до такой степени,  что  я  готов
двинуть ему  сейчас в  голову. Но видимо,  какая-то  программа-блокиратор  в
последний  момент дает  мне справку,  что это мой друг,  и я сдерживаюсь.  Я
подхожу  к нему вплотную, практически лицо  в  лицо,  как это делают негры в
гангстерских боевиках == так, что расстояние между нашими губами  составляет
не более десяти сантиметров, и ору ему в лицо:

     == Не смешно?! Да не смейся! Пошел ты сам на хуй,
     тварь!!! Нельзя до такой степени любить бабло, понимаешь?!
     Раскрой глаза, мудила! Что произошло? Это всего лишь
     деньги, понимаешь, всего-навсего ЧЕРТОВЫ ДЕНЬГИ,
     врубаешься?! Читай по губам: ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ДЕНЬ
     ГИ! Давай! Давай упадем на землю, будем биться в истери
     ке, давай вскроем себе вены и кровью напишем на двери
     этого ебаного клуба: "Господи, почему же ты нас так нака
     зываешь?" И тогда ОН нас реально накажет. Тебя, я вижу,
     он уже наказал, отняв разум. Ты сам лузер. Ты жадный лох,
     а лохов разводят, знаешь? Вместо того чтобы что-то делать,
     чтобы попытаться хотя бы улыбнуться, ты включаешь па
     раноика. Ты ведешь себя как последняя тварь, рвешь воло
     сы на голове, вместо того чтобы включить ее. А мне смешно,
     да! Реально смешно! Я лучше пойду напьюсь и постебаюсь
     над собой и другими, чем буду сидеть тут рядом с тобой и
     слушать твое бабское нытье. Я смеюсь, понимаешь, я ре
     ально смеюсь вот так вот: ХА-ХА-ХА! Круто, да? Скажи,
     круто?
     Я  продолжаю  орать  ему  в  лицо,  капли моей  слюны  попадают  ему на
подбородок, Вадим вытирает их рукавом, отталкивает меня в грудь двумя руками
и  бегом направляется  к своей машине.  Он  садится, заводит двигатель, дает
задний ход и, поравнявшись со мной, опускает стекло, для того чтобы крикнуть
мне:
     == Ты ненормальный урод! == Вадим крутит пальцем
     у виска. == Ты полный идиот, тебе лечиться необходимо
     скорее. Езжай к врачу, понял?
     Он поднимает стекло и срывается с места.
     == Ты уже