Григорий Рейнгольд. Школа выживания или Не все еще потеряно

     Иркутск,  1999

     <I>Предисловие автора

     Каждый пишет, как он слышит,
     Как он дышит, так и слышит,
     Не стараясь угодить...
     (Булат Окуджава)

     Дорогие читатели!</I>

     Вот и пришло время для нашей второй  встречи, если, конечно, вы  читали
мою первую книжку "Встреча с поэтом или  размышления математика". Моя  новая
книга  это тоже  цикл  коротких  рассказов (как  я их  называю, рассказиков)
целиком посвященных школе, ее учителям и ученикам. Я недолго думал над общим
названием, оно взято  из жизни.  Один из  учителей нашей  школы  организовал
кружок, который так и назывался: <I>"Школа  выживания".</I> Мне показалось, что это
название подходит целиком к современной школе, школе, в которой надо <I>выжить</I>.
Выжить  как учителю. Выжить как личности.  Просто физически  выжить.  Выжив,
можно творить и бороться. Впрочем, некоторые учителя увидели в этом названии
еще  один смысл:  школа выживания - это школа, из которой  их выживают. Увы,
порой и  такое  случается. Однако, в ходе работы, пришло и второе  название,
более оптимистичное.
     Хочу  особо отметить, что рассказики мои - произведения <I>художественные</I>,
и, хотя материалом для  их написания  и послужила жизнь моей и других  школ,
прототипам не обязательно отождествлять себя  с героями,  как не обязательно
отождествлять  лирического  героя с  автором.  По этой  причине  я почти  не
использовал настоящих  имен. Поэтому,  если  кто-то  узнает себя и  будет  с
чем-то  не  согласен, то  я заранее приношу  ему свои искренние извинения. Я
никого  не  хотел  обижать.  Перед  вами  лирические   размышления,   а   не
обличительные статьи.  Вполне возможно,  что  кому-то  покажется, что  часть
рассказиков  не по  школьной теме.  Не буду спорить,  ибо,  где  грань между
школой и жизнью? Школа это Жизнь, а Жизнь это Школа...


     <I>1. Школа выживания

     Жил-был чудак-человек. Инженер по  образованию, он много лет проработал
тренером по самбо. Он был заядлым туристом,  и мало кто так, как он, любил и
понимал  природу.  Несмотря на свои слабые  вокальные данные,  он был членом
клуба  самодеятельной песни и любил петь. Он был большим знатоком астрологии
и восточной медицины. Он был готов всегда прийти на помощь  даже незнакомому
человеку. Трудно было  найти более надежного и бескорыстного товарища. Когда
началась перестройка школы, ему  предложили пойти туда работать учителем ОБЖ
(основ безопасной  жизнедеятельности). Этот новый  предмет был введен вместо
начальной  военной  подготовки.  Как  найти  дорогу домой, если заблудился в
лесу, как устроить  себе ночлег и добыть пищу? Как защититься  от нападения?
Как оказать  первую помощь?  Как уберечься от клещей  в  лесу?  Как, вообще,
действовать в экстремальной ситуации? Как вести здоровый образ жизни? На эти
и  многие другие  вопросы  должны были получить  ответ ученики,  изучая ОБЖ.
Невозможно было найти  более подходящего  учителя нового  предмета.  Чудак с
энтузиазмом  взялся за дело.  Главным  его детищем  стала  Школа  выживания.
Ребятам, прошедшим  через нее,  можно только позавидовать.  Надолго запомнят
они  многодневные  таежные походы, тренировки по рукопашному бою... Но самое
главное,  что  получили  они  от  общения   со  своим  Учителем,  это  уроки
справедливости,  доброты,  порядочности,  мужества,  скромности,  надежной и
немногословной мужской дружбы...
     Почему  я пишу об этом  в прошедшем времени? Потому, что чудак  в школе
уже  не работает.  Ушел  он тихо  и  незаметно. Не вмешались  ни коллеги, ни
родители. Да и что можно было сказать  в  оправдание  учителя,  не сумевшего
научить детей ходить строевым шагом? *


     Примечание: Через год чудак (также тихо и незаметно) вернулся в  школу,
и  его кружок  опять работает.  А  называется он  теперь  веселей  -  "Школа
Робинзонов".


     2. Кутузов тоже спал</I>

     Работая в межшкольном учебно-производственном комбинате, познакомился я
с одним  мастером  производственного обучения. Довольно  интересный человек,
очень хороший работник. Но была у него  одна слабость, из-за которой над ним
постоянно  смеялись коллеги. На регулярных планерках, собраниях, педсоветах,
производственных совещаниях  и прочих заседаниях он  не  мог высидеть больше
пяти минут,  после чего засыпал. Зная за собой этот недостаток, и не в силах
с ним бороться, он всегда садился  в последнем  ряду. Но сон его был  чуток,
как у кота.  Когда разговор  касался его, он сразу просыпался и  никогда  не
попадал  впросак.  На  этот  случай у  него  всегда было  готово оправдание:
"Кутузов тоже всегда спал, а все слышал!"

     <I>3. Разговор с инспектором</I>

     Как-то во время перемены ко мне  в  кабинет пришла завуч и сказала, что
звонят из РОНО, и хотят  со мной переговорить. Зная по опыту, что разговор с
начальством редко сулит что-либо хорошее, пытаюсь  выяснить, в  чем дело, но
безуспешно.  Пока  мы идем  до  приемной, пытаюсь вспомнить какие-либо  свои
промахи  или недочеты по работе. Их  набирается не  так  мало, и я гадаю, по
какому из них будет разговор и чем мне это может грозить, ищу оправдания. Но
вот,  наконец, и  приемная,  вот  телефон,  вот  телефонная  трубка. Пытаясь
побороть волнение, беру трубку и, тоном человека с чистой  совестью, говорю:
"алло".
     - Это учитель информатики такой-то школы? - слышу голос в трубке.
     - Да, - отвечаю, чуть было не сказал: "Так точно".
     - Назовите, пожалуйста, ваши  фамилию -- имя - отчество, - впрочем, тон
довольно вежливый. Называю.
     - С вами говорит инспектор РОНО, - и слышу фамилию -- имя - отчество, -
мне нужно получить у вас некоторые данные.
     Данных достаточно много, и разговор тянется довольно долго - инспектора
интересует  практически все. Отвечая  на  вопросы, мне  приходится  говорить
больше о положительных  моментах моей работы, и  голос  из  просто вежливого
становится  дружелюбным.  Ответы  мои  вполне  устраивают инспектора,  и  мы
прощаемся даже тепло...
     Иду к себе обратно, душа почти поет. Как мало человеку надо!

     <I>4. Рассказ учителя</I>

     Идет  по  телевизору  один из  сериалов,  "Дежурная аптека".  В  аптеку
заходит грабитель и начинает свою работу. Все перепуганы и растеряны. Злодей
уже близок  к цели. Но  тут  неожиданно  появляется  хозяйка  и, поняв,  что
происходит,  начинает кричать на грабителя, причем несет всякую чушь. Злодей
до того растерялся, что счел за благо удрать.
     - Как же это у тебя получилось? - спросили ошарашенные очевидцы.
     - Дело в том, что я на него кричала, а <I>когда кричат - всегда  обидно</I>, и
человек теряется, - ответила отважная хозяйка.
     Эту мудрость я вспоминаю каждый раз,  когда  приходится разговаривать с
нашим... управдомом. Извините, мне пора.
     И мой собеседник, услышав звонок на урок, убегает.



     <I>5. Если бы с умел писать такие стихи...</I>

     В одной школе работал учитель-чудак. Одной из многочисленных причин, по
которым его считали чудаком все: и родные, и коллеги, и друзья, и ученики, -
было  его  страстное  увлечение  поэзией.  Хотя  по   специальности  он  был
математик. Однажды на своем уроке  он  прочел ученикам  стихотворение своего
любимого  поэта.  Это  получилось  как-то  само  собой.  Учитель видел,  как
постепенно преображаются лица учеников. Как останавливаются  жующие челюсти.
Как появляется  искорка в  ранее  пустых глазах... Когда  он  кончил, ребята
после некоторой паузы спросили:
     - Это вы сочинили?
     Учителю  стало  смешно  и  грустно, что  такие стихи  и такой  поэт  им
неизвестны.  И  он уже хотел ответить шуткой: "Если бы  я  умел писать такие
стихи, то я бы не работал здесь".  И он  уже начал было отвечать, как  вдруг
подумал: "А разве моя работа  менее важная или менее трудная? Или,  наконец,
менее  творческая? Разве  я не люблю  ее?  Разве ради нее  я  не пожертвовал
многим в жизни? И разве я жалею об этом? Будь у меня талант поэта, неужели я
ушел бы из школы? Нет, я прекрасно совместил бы и то и другое".

     - Если бы я умел писать такие стихи... - только и услышали ученики.


     <I>6. Есть ли такая профессия?</I>

     У  поэта Николая  Доризо,  стихи  которого  я  очень люблю, есть  такие
строки:

     <I>Не писал стихов и не пишу -
     Ими я, как воздухом, дышу...
     ... Нет такой профессии - поэт,
     И такой работы тоже нет.</I>
     Я подумал, если это так, то разве нельзя так же сказать и про учителей?
Да, учитель, по сравнению с поэтом, делает гораздо больше конкретной работы,
за  которую он должен  отчитываться  и которую должен планировать, и,  порой
отчеты, и планы эти отнимают времени и сил не меньше, чем сама работа.  В то
же время, заработок  учителя  зависит  не столько от его  работы, сколько от
отчетов...  И все-таки,  учитель, как и  поэт, это,  прежде всего "состояние
души"  (Н. Д.). Что, вы говорите,  что это, относится не ко всем? Что жизнь,
особенно теперешняя, такова,  что уже  не до  души, что главное хоть  как-то
выжить,  мы  неизбежно  вынуждены думать в  первую  очередь  о  материальной
стороне жизни, и так было во все  времена? Что  мы, находясь  на  службе, не
можем  позволить  себе думать  иначе, чем начальство?.. Что  ж, в чем-то  вы
правы,  во многом правы. Но  ведь не только  мы вынуждены суетиться. Этим  и
сами поэты  часто  грешат, ведь и им приходится издавать книги, писать стихи
по приказу и по заказу, часто вовсе  не то и не так, как просит душа. У  них
тоже семьи: жены и дети... Но, с другой стороны, именно <I>свободное творчество</I>
позволяет  многим из  них  выжить в  трудное  время. Выжить  физически!  Оно
заряжает  их  энергией,  позволяет  надолго забыть о многом,  что  отравляет
жизнь...  Это один  из  многочисленных  парадоксов  жизни. Кабы  ни тяжелая,
горькая, порой невыносимая жизнь многих поэтов,  не  знали  бы мы лучших  их
творений!   Благополучная,   сытая,   <I>нормальная</I>   жизнь  не   дает  столько
вдохновенья!..
     Но вернемся  к учителям. Чем учитель не поэт? И есть ли такая профессия
"учитель"?

     <I>7. Смешные, но невеселые рассказы учителей</I>

     Проходили "Евгения Онегина". Я читаю вслух:

     <I>Вот мой Онегин на свободе,
     Пострижен по последней моде...</I>
     Один ученик спрашивает, совершенно серьезно: "А за что он сидел?"

     * * *

     Сочинение по тому  же "Онегину".  Тема, на которую писали сочинения еще
дедушки  и  бабушки нынешних учеников, "Образ лишнего человека в романе А.С.
Пушкина "Евгений  Онегин""  Как  всегда, находятся  несколько  учащихся,  не
читавших роман в стихах. Как быть? Но ведь сочинение - это не только  знание
произведения, но и умение самостоятельно рассуждать. Меня осенило.
     - Если вы  не читали Пушкина, то "Санта-Барбару" наверняка смотрите?  -
спрашиваю,  и получаю положительный ответ. -  Отлично, вот  вам  другая тема
"Мэйсон Кэпфул - лишний человек".

     * * *

     Урок обществоведения.  Один ученик на  вопрос о том, что такое  свобода
совести, отвечает:

     - Ну... короче так: хочешь, имей совесть, хочешь - не имей.


     * * *

     Мой  четвертый  класс  недавно  писал  изложение  по  старому  хорошему
рассказу.  В нем шла речь о том, как мальчик Слава взял  на воспитание щенка
Джульбарса, как  он его растил, воспитывал, обучал, а когда они оба выросли,
то уехали вместе служить на пограничную заставу.  В рассказе так  и сказано:
"Уехали на границу". Однако многие дети, подробно передав рассказ, написали:
<I>"Уехали за границу".</I>

     * * *

     А я  своим  малышам  читала  стихи про  Дядю  Степу.  Один  мальчик  не
расслышал и говорит: "Дядя Степа <I>миллионер</I>".

     <I>8. Мальчик, когда ты ходишь в школу?</I>

     Смешной  случай произошел со мной  в  начале моей учительской  карьеры.
Нам, мне и моим ученикам - членам кружка по информатике, сильно повезло:  мы
получили доступ к персональным  компьютерам,  которые тогда в Иркутске можно
было пересчитать по пальцам.  Начальник вычислительного центра Иркутскэнерго
Геннадий  Сергеевич Бабаев,  дай  Бог  ему здоровья,  разрешил нам  в  любое
удобное время приходить и  работать.  Мы  там бывали  ежедневно. Те ученики,
которые  учились в школе в  первую смену, ходили работать  на компьютере  во
вторую, те,  кто учился во вторую,  - в первую.  Я в  то  время вел в  школе
только информатику и проводил за компьютером почти весь рабочий день.
     - Мальчик, а когда ты ходишь в школу? - услышал я однажды, с увлечением
отлаживая программу, от работницы ВЦ.
     Я  оглянулся,  никого   рядом   не   было.  Женщина  повторила  вопрос,
обращенный, оказывается, ко мне. Она приняла меня за школьника из-за моей не
очень внушительной фигуры. Когда я сказал  ей, что я учитель, она удивилась,
растерялась и принялась  извиняться. Мне и самому было неловко. Вскоре после
этого я отпустил бороду, с которой не расстаюсь до сих пор.

     <I>9. Визит в школу</I>

     По школе идет дяденька в подпитии и  ко всем, сначала вежливо, а  затем
не очень, обращается с вопросом:
     - Где Петя Иванов, мой сын? <I>(Фамилия и имя изменены).</I>
     В школе он первый раз и поэтому заблудился. Школа новая, очень большая,
на  полторы  тысячи  учеников.  Отец  не знает,  в  каком  классе учится его
ребенок, а  ему  срочно нужно взять у него ключ от дома. Как назло, никто из
встречных не знает Петю Иванова, и отцу советуют пойти в канцелярию школы  и
выяснить, в каком классе  учится сын. Однако, это не  так  просто. На поиски
канцелярии уходит минут десять.  Но вот важная информация получена, осталось
посмотреть расписание  и найти класс. Однако расписание еще надо найти.  Еще
минут десять.  Впрочем,  разобраться с расписанием гораздо труднее,  чем его
найти, требуется, помощь. Первое, что надо знать - какой идет урок.
     Это знает  вахтер, дающий  звонки и приходится возвращаться на вахту...
Еще минут  десять.  Но в расписании  много поправок, и  приходится звать  на
помощь завуча, чтоб  разобраться  в нем.  Еще  минут пятнадцать. Теперь надо
найти нужный кабинет, притом сделать  это пока не  кончился  урок,  до конца
которого осталось пять минут. Увы, за такое короткое время это не удается, и
когда  кабинет  найден,  класса,  в  котором  учится  сын,  в  нем  уже нет.
Приходится заново, в прежнем порядке, искать новый кабинет...  Но вот, класс
найден, ключ взят!..
     Бедный отец еще полчаса ищет выход из школы...


     <I>10. Мои учителя

     10.1 Первая учительница</I>

     Когда по  радио  передают песню  на мелодию  из кинофильма "Доживем  до
понедельника"  про старую школу и  старого учителя, я  всегда вспоминаю свою
первую школу,  свой первый класс  и свою первую  учительницу, Иду Николаевну
Серебренникову... Из всех учителей,  когда-либо меня  учивших, я запомнил ее
лучше всех. С ностальгией я вспоминаю то далекое время...

     * * *

     1965  год. Лисиха,  бывшая тогда самой  окраиной Иркутска.  Двухэтажное
деревянное здание  начальной школы No 16. Высокие деревья на школьном дворе,
с которых облетает листва...
     Уже  став учителем  и проработав в  школе  не один  год, я  все пытаюсь
понять: в  чем  причина  того,  что  воспоминания о первой школе и  о первой
учительнице вызывают у меня, да и, наверное, не только у меня, такое светлое
чувство?  И прихожу  к  простому  выводу: причина столь  большого успеха Иды
Николаевны  (не только  в моих глазах) в  ее огромной доброте,  в ее любви к
ученикам, в  ее  уважении к  их  родителям. Она для  меня - пример скромного
российского интеллигента, с характерной  негромкой любовью к своей  стране и
ее народу. Она  регулярно бывала в гостях  у всех учеников, была в  курсе их
домашних дел. А  семьи учеников  были разные, в том числе и  не очень, мягко
говоря, благополучные. Особенно те, что жили в бараках кирпичного завода. Но
со  всеми родителями, независимо от  их положения  и достатка установились у
учительницы добрые человеческие  отношения. Сколько я после ни учился,  я не
помню  такого  дружного  класса. Класса, где  царили такие добрые  отношения
между  учениками.  Класса,  где  многочисленные   отличники  и  ударники  не
зазнавались перед своими товарищами,  менее удачливыми  в учебе. Класса, где
никогда не обижают слабых. Класса, где не  злорадствуют над неудачей соседа,
а если и смеются, то по-доброму. Класса, где все радуются успеху товарища, и
никто  никому не  завидует. Класса,  который в  полном составе  может прийти
навестить заболевшего  товарища... Как этого удалось  добиться? Как я помню,
нравоучений почти не было. Ида Николаевна  много и подолгу  разговаривала  с
нами обо всем на свете: о войне, о своем детстве, об истории нашей страны, о
природе...  Бывало, что такое лирическое отступление занимало  большую часть
урока. Но и по успеваемости наш класс был тоже один из  лучших. Конец нашему
счастью пришел неожиданно. Произошла очередная реорганизация. Была построена
новая  средняя школа,  закрыта наша начальная. Мы были переведены  в большую
школу, где наш дружный класс был расформирован. Всего два года  проучила нас
Ида Николаевна,  но  это были лучшие  школьные годы. Не могу  сказать ничего
плохого про другие школы и классы,  где мне пришлось учиться,  но <I>такого</I> уже
не  было.  На  прощальном  утреннике  Ида  Николаевна  вдруг  отвернулась  и
заплакала...

     * * *

     Кончается грустная  песня,  и  я возвращаюсь к реальности. Прошло более
тридцати лет. Не узнать  Лисиху:  это уже почти центр  города. Здание старой
школы,  к  счастью,  сохранилось.  Почти все  ученики  нашего первого класса
разъехались.  Да и  не  все  живы. Но если  бы  случилось чудо!  Если  бы  1
сентября, через много лет, мы снова пришли к  нашей  первой  школе. Все, кто
жив,  кто  помнит,  кому дороги эти  воспоминания. Вы скажете, что чудес  не
бывает? Я с этим не согласен, надо лишь очень захотеть.

     <I>10.2 Случай на уроке арифметики</I>

     Этот поучительный случай произошел со мной, когда я учился  в четвертом
классе. Шел урок арифметики. Молодая, годящаяся  по возрасту нам разве что в
старшие  сестры учительница  объясняла задачу.  Класс тихо  сидел и  слушал.
Вдруг меня осенило! То, что по объяснению учительницы  нужно было сделать за
три действия, вполне укладывается в два! Нешуточное волнение овладело  мной,
но я поднял руку.
     - Что, Гриша? - спросила Людмила Витальевна.
     Узнав, в чем дело, она рассердилась на меня, на себя... Безусловно, это
был тяжелый  удар, хотя я  и  не хотел ставить ее в неловкое  положение.  Но
истина дороже. Учителю надо было срочно найти выход из щекотливой  ситуации.
И он был найден всего за несколько секунд.
     - Молодец, Гриша! - Сказала Людмила Витальевна. - Ставлю тебе пятерку.
     Она  поставила ее  в  журнал,  дневник,  еще раз  похвалила  меня перед
классом и продолжила урок.
     В результате авторитет  молодого учителя нисколько не пострадал, скорей
наоборот. Дети  больше  ценят  человеческие  качества, чем  квалификацию.  А
квалификация - дело наживное.
     Мой авторитет тоже повысился. С тех пор я полюбил математику.



     <I>10.3 Мои учителя</I>

     Моя школьная  судьба сложилась так, что мне пришлось  сменить за десять
лет четыре школы. Но, вспоминая свои школьные  годы,  я укрепляюсь в  мысли,
что  в целом мне повезло  с учителями. Как правило, это были хорошие, добрые
люди,  которые пытались  вложить в  нас,  своих  учеников,  все  лучшее, чем
обладали они сами. А вкладывать им было что, уверяю вас! Лучшие человеческие
качества, знание своего предмета и любовь к нему, патриотизм в лучшем смысле
этого слова...
     Аркадий Дмитриевич Коблов, ныне покойный, директор школы. Он всего один
год вел  у  нас  географию, но воспоминания об  этих уроках остались  на всю
жизнь. Его можно сравнить только с моей первой учительницей.
     Учителя  математики у  нас менялись  почти  каждый  год, всего  их было
человек шесть. Но не  помню  ни одного, не любившего свой предмет. Эта наука
не  давалась многим ученикам, но  для  тех, кто математику любил, у учителей
всегда были время и силы. Но и сильные ученики всегда помогали остальным.
     Литература,  наряду с математикой, была моим любимым предметом. И также
много сменилось  учителей.  Больше всего  запомнилась  Дина  Яковлевна. Она,
школьный  парторг, считалась  самым справедливым и смелым человеком в школе.
Если надо было, она могла защитить ученика  даже от директора. Остались, как
очень  важные  жизненные  впечатления,  сочинения  по  произведениям великих
русских писателей и на свободную тему. Ничто так не  интересовало  учителей,
как наше собственное мнение.
     И  не  только  литераторов.  Историков тоже. Впрочем,  о них  отдельный
разговор. Одна учительница уверяла нас, что  советские министры после работы
сами  ходят по магазинам. И мы ей верили, потому что она  сама в это верила.
Другая учительница путалась в таких понятиях, как капитализм и социализм,  и
иногда употребляла  их  невпопад. Мы  по  смыслу догадывались, если  ругала,
значит, капитализм, а если хвалила - социализм. Да разве так это важно? Дети
часто  бывают жестокими, несправедливыми и  неблагодарными.  Однажды  к  нам
прислали  новую   учительницу  по   истории  и  обществоведению,  выпускницу
университета с красным  дипломом.  И что  же?  Мы  ей  не дали  работать. По
молодости  она не справилась с  дисциплиной. Помню,  сидит на  уроке десятый
класс (!) и гудит:  "у-у-у".  Несчастная учительница подойдет к одному -  он
замолчит,  к  другому - тот замолчит, а  класс  гудит. Кажется, она ушла  из
школы. Вместо нее прислали учителя-фронтовика.  Он сразу  взял власть в свои
руки, и  дело пошло. Помню, за  наиболее  удачные  самостоятельные работы он
ставил нам шестерки...
     Как  это  сейчас  ни покажется  странным,  все  они:  и  математики,  и
литераторы, и историки,  и даже военруки - учили нас самостоятельно думать и
принимать решения. Поверьте, это не просто ностальгические воспоминания.

     <I>11. Лирические отступления на уроках</I>

     Часто  по  ходу урока  возникает  какой-нибудь вопрос,  для  ответа  на
который приходится на  время  отступать от темы данного  урока.  Грешен,  не
всегда могу удержаться от того, чтобы не рассказать  в таком случае ученикам
подходящую байку, анекдот или поучительную историю.

     <I>11.1 От двух до пяти</I>

     Один из серьезнейших школьных вопросов  - вопрос  об оценках. Насколько
они  важны? Насколько они  соответствуют  тому, что  должны отражать?  А что
вообще они должны отражать?
     Уровень конкретных знаний и умений учащихся в настоящее время?
     Уровень его способностей и степень их реализации?
     Умение решать незнакомые проблемы, используя все свои знания?
     Его отношения с учителем?
     Настроение учителя в момент выставления оценки?..
     Пожалуй, всего понемножку. Да, конечно, оценки нужны и важны, и ученики
должны  стараться, чтоб  радовать  пятерками учителей  и  родителей, как это
делали в  детстве  все великие  люди,  которые  потому  и  стали великими...
Впрочем, не все великие были отличниками, и не все отличники стали великими.
Помните,  что оценки (и  не только школьные) - лишь промежуточный ориентир в
школьном (и жизненном) пути. Заботьтесь о  них, но не больше,  чем они  того
заслуживают.  Ведь  оценки,  как  и  чины,  "людьми  даются,  а  люди  могут
обмануться" (А.С. Грибоедов).
     И  еще  один  совет.  При  выставлении  оценок,  как  школьных,  так  и
жизненных, неизбежны  ошибки  и несправедливости.  Так  относитесь  к  этому
философски...

     <I>11.2 О моем предмете</I>

     - Что изучает наука ИНФОРМАТИКА? - спросили меня ученики.
     Я был в веселом настроении и ответил сходу:
     - Информатика учит общению с дураками!

     - ???

Да-да, ведь компьютер - это круглый дурак, глупее некуда!




     <I>11.3 Опровергнутый аргумент</I>

     Не все ученики любят и хотят изучать точные науки. И среди них не  одни
лентяи  и разгильдяи. Есть и довольно  умные ребята, по своему складу чистые
гуманитарии. Для того чтобы обосновать  им необходимость серьезного изучения
математики, физики и информатики, я придумал такой аргумент:
     - Вот  вы говорите, что гуманитарий проживет и без математики. А ведь и
писателю математика может оказаться очень полезной. Возьмем, к примеру, А.И.
Солженицына. Если  бы он досконально  не разбирался в  математике и  физике,
разве он смог бы написать великолепный роман "В круге  первом"? Как здорово,
интересно,  доходчиво и  в  то же время строго  научно,  описывает  он  суть
кибернетических  разработок,  ведущихся   учеными   -   узниками  сталинских
застенков! А вы говорите, что вам не нужна математика...
     Но однажды от юных гуманитариев я услышал:
     - Что нам ваш  Солженицын? Пушкин  математику не  понимал и не любил, а
писал не хуже!

     <I>11.4 Знание - сила</I>

     Порой  я  думаю:  а  нужно  ли  и  можно  ли  всем  подряд  преподавать
информатику? Ведь компьютер это мощное оружие.
     Наиболее умные  из мошенников  давно  уже  поняли,  что  с его  помощью
воровать  гораздо  удобней  и  безопасней,  да  и  производительней.  Только
бескорыстной любовью  к своему искусству  я объясняю то, что сохранились  до
сих пор обычные воры и мошенники. Впрочем, может им  не хватает образования?
Для  хулиганов  компьютер  тоже  представляет огромное  поле деятельности  -
создание   компьютерных   вирусов,   требующее,   правда,   очень   солидной
квалификации. Для  вымогателей и шантажистов он (компьютер) - незаменим в их
нелегком  труде...  Если  найдется   очередной  безумец,   который   захочет
властвовать над всем миром, то и ему окажется кстати электронный помощник...
Продолжать  можно  долго.  Тут  полная аналогия с оружием, но ведь обучали в
школе  до недавнего времени (и опять хотят  обучать)  всех  подряд  военному
делу...
     Как быть  учителю, если какой-то  ученик намерен  знания,  полученные в
школе, применять не во благо другим? Если он  это  даже не  скрывает?  Такой
ученик может быть  по учебе среди  лучших. Например,  если он  решил  стать,
когда  вырастет, киллером,  то в  изучении стрелкового оружия,  в разборке и
сборке автомата, стрельбе ему не будет равных... Но может быть, непорядочным
людям лучше остаться дураками и неумехами?!
     Однако не мое дело рассуждать и философствовать. Мое дело - учить,  и я
учу.

     <I>11.5 Учитесь работать языком!</I>

     Когда ученик не может ясно выражать  свои мысли, а научить его  этому -
одна из  главных моих задач, я часто  вспоминаю  одну историю  и рассказываю
ученикам:
     Это  было давным-давно. По  телевизору шла моя любимая  передача  "Что?
Где? Кода?". Знатокам был предложен очень  интересный вопрос: Чем отличается
система Станиславского от системы Брехта? Я поймал себя  на мысли, что этого
не знаю. А ведь вопрос, вроде  бы, простой, и стыдно этого не знать! Я  весь
приник к телевизору,  но знатоки "плавали". Когда  истекла минута,  отвечать
поручили девушке, которая, как мне казалось, знала не лучше других. Ее ответ
понять было довольно трудно. Он состоял почти из одних "как бы", "вроде бы",
"если так  можно  выразиться"...  Когда  ей  не  хватало  слов,  в  ход  шли
многочисленные гримасы  и ужимки,  которые должны  были нести дополнительную
информацию, как  и жесты.  Говорила  она  очень долго. "Ну,  наконец-то",  -
подумал я,  когда ответ закончился, - "сейчас ведущий скажет верный ответ, и
я буду знать!" Каково же было мое разочарование и удивление, когда ответ был
признан верным. Без всяких комментариев ведущего! Его я узнал гораздо позже.

     -  А чем же отличаются эти  системы,  и что они из  себя  представляют?
следует  вопрос   учеников.  Я  отвечаю,  как  могу,  и  они  смеются.  Урок
продолжается.

     <I>12. Ответ без раздумий</I>

     - Григорий Борисович,  Вы можете мне объяснить, что такое патриотизм? -
спросила меня однажды ученица Лена, находясь, видимо, под впечатлением урока
обществоведения.
     - Ну, это надо подумать, - сказал я, - вопрос серьезный.
     - А можете ли Вы сказать сразу, без долгих раздумий? - не унималась моя
лучшая ученица.
     Я принял ее правила игры и сказал:

     -  Наверное, патриотизм - это хорошее отношение к своей стране,  своему
народу.
     - А что такое тогда национализм? - последовал "каверзный" вопрос.


     <I>- А национализм - это... плохое к другим,</I> - ответил я, как думал.


     <I>13. Ворчание</I>

     В последние годы  школу поразила  страшная болезнь, с которой  педагоги
пытаются,  хотя  и безуспешно, вести  борьбу.  Имя  этой страшной  болезни -
<I>Жевательная резинка</I>.  Среди учеников, идущих по  школьному коридору, едва ли
встретишь  одного не  жующего.  Жуют  даже  на уроках. Да  не просто жуют, а
пускают отвратительные пузыри, которые лопаются со страшным треском.  Везде:
на стенах, на полу, на партах, на стульях - везде проклятая липучка. Но дело
даже не в самой жвачке, а во  влиянии, которое она оказывает на детей, на их
интеллект, на их психику, на их характер. Я считаю, что резинка, если жевать
ее постоянно, отупляет и разбалтывает. И это не просто старческое  ворчание.
На эти печальные выводы меня наталкивают  многолетние наблюдения.  Откуда  у
нас появилась эта зараза? Из-за  границы,  как и многое другое, портящее нам
жизнь...
     Вчера я шел по школе и вдруг услышал, как под ногами что-то хрустит. Да
ведь  это ореховая скорлупа! Новая эпидемия одолела школу: все щелкают орехи
или семечки и тут же плюют. И это  ничуть не лучше резинки.  Одно утешение -
беда эта наша родная. Российская.

     <I>14. Воспитательная работа</I>

     Еду в электричке и вдруг слышу из скрипящего динамика:
     -   Граждане   пассажиры,  в   электропоезде   запрещается   перевозить
легковоспламеняющиеся  жидкости, портить и  резать  оборудование,  курить  в
вагонах и тамбурах, без  необходимости срывать стоп-кран, высовывать  голову
из окон... За нарушение налагается штраф...
     Все  правильно,  но   поучения  эти,  повторяемые  ежедневно  монотонно
<I>равнодушным</I> голосом с плохой дикцией в лучшем  случае оставляют равнодушными
тех, для  кого они  предназначены, а в худшем,  особенно  у детей,  вызывают
желание  поскорей нарушить.  Это понимают все: и те, кто поучает, и  те, кто
слушает, никто  не относится к этому  серьезно,  но проводник  поезда должен
выполнять инструкцию...
     Впрочем, что спрашивать  с проводника. Разве  мы, учителя, не точно так
проводим порой "воспитательную работу"?

     <I>15. Благородные чувства</I>

     Одна учительница  литературы рассказала  мне, как со  своим классом она
ездила в музей декабристов на музыкальный вечер. Как ее ученики были от него
в  восторге.  Как  случайно познакомились  они с известным  писателем Марком
Сергеевым,  по книге которого  поставили у  себя  в школе спектакль.  Как он
очень заинтересовался, и они пригласили его к себе в школу...
     Выйдя  из музея,  все  были в каком-то  особенном  настроении,  которое
трудно передать словами  и объяснить. Ведь они как бы  побывали в совершенно
другом  мире  и,  опустившись  на  грешную  землю,  еще  не  пришли в  себя.
Возвращаясь в переполненном автобусе к себе в  дальний микрорайон,  все вели
себя  необыкновенно галантно, уступали место женщинам и  пожилым людям, так,
что все обращали на них внимание. И, вернувшись  в школу, долго еще не могли
успокоиться...

     * * *

     Я  ничего   не  имел  бы  против  рок-музыки,  если  бы  она  оказывала
аналогичное действие.

     <I>16. Детский хор</I>

     Идет концерт, посвященный  очередному празднику. Выступает  детский хор
нашей школы, один из лучших в  городе. Одна за другой звучат песни. Нарядные
мальчики и девочки с 7 до 11  лет  держатся на сцене как заправские артисты.
Прекрасно  звучат их чистые голоса.  С трудом удерживаюсь от  того, чтобы не
начать  подпевать им (впрочем,  удерживаются  не все)... Но  несвоевременная
мысль не дает покоя: "А лет  через  пять, что станет с этими малышами?" Пока
маленькие  все  хорошие,  но  уже среди подростков встречаются  наркоманы  и
хулиганы. Ведь несколько лет назад многие  нынешние "трудные" подростки пели
так же, а может и лучше.

     <I>17. Бить или не бить?</I>

     Считается,   что  этот,  почти  гамлетовский  вопрос,  о   возможности,
необходимости  и  полезности  телесных наказаний и, вообще рукоприкладства в
школе был  раз  и  навсегда  снят в  1917  году,  когда революционная власть
отменила  этот  испытанный  российский   (и   не  только  российский)  метод
воспитания. Однако неформально он продолжал существовать  все эти годы в той
или иной форме. Конечно, когда такие случаи становились предметом гласности,
виновных педагогов примерно  наказывали,  но  случалось это довольно  редко.
Разумеется, после официального запрета, рукоприкладство случалось нечасто, в
крайних  случаях.  Во  время  моей  работы  такое было  раза два-три, причем
сорвавшиеся педагоги  были  принуждены  к увольнению. Один  раз  учительница
ответила пощечиной на нецензурную брань ученика, другой раз учитель, пытаясь
силой  вывести  хулигана-акселерата  из  класса,  случайно  толкнул  его,  в
результате  чего тот получил ушиб... И у меня были случаи, когда я находился
в волоске от такого грехопадения. Да что говорить об обычных учителях, когда
у  самого Макаренко  однажды сдали нервы?.. Но это не телесные наказания,  а
действия  в состоянии  аффекта. Для всех  вышеупомянутых педагогов это  было
большое потрясение,  и  они понесли урон  гораздо больший, чем  пострадавшие
воспитанники.
     Однажды, один преподаватель техникума рассказал мне,  как в пятидесятые
годы  директор  выпорол  ученика  за  какой-то  проступок.   Он  по  просьбе
директора,  занимался улаживанием конфликта  и  добился,  чтоб  сор  не  был
вынесен из избы.  О его  мнении  по  данному вопросу я не спросил, оно и так
было  ясно.  Мой  собеседник,  рассказывая  про  этот  случай,  говорил  про
директора:
     - Вот это был настоящий  мужик, вот  это  по-нашему! И ведь был тогда в
стране  пор-р-рядок... А вообще, зачем бить? Настоящий учитель так посмотрит
на ученика, что и бить не надо!

     <I>18. Бегом за велосипедом

     (рассказ завуча)</I>
     Вот вы,  Григорий Борисович, хвалите Ивана. Способный, очень  способный
ученик, не спорю. Но вы в нашей школе работаете недавно, многого  не знаете.
Вряд ли  в школе найдется ученик, с которым так трудно  иметь дело.  Однажды
военрук сделал ему  замечание, что  у него  не застегнут  пиджак, и приказал
застегнуть. А как отреагировал  Иван? Оторвал на пиджаке все  пуговицы. Будь
это обычный ученик, а не призер олимпиад,  мы бы  ему показали!.. А  как  он
сдавал экзамены за восьмой класс? Класс пишет сочинение. Вдруг Иван говорит,
что у него ничего не получается и уходит. Его пытаются остановить,  говорят,
что  так нельзя, что это выпускные экзамены...  Бесполезно.  Я с  директором
школы иду к нему домой,  мать  говорит, что Иван катается на  велосипеде. Мы
идем  на  улицу  и  с  трудом   находим  его.  Иван  нас  не  слушает  и  не
останавливается. До вечера  мы бегали за  велосипедом и уговаривали  лучшего
ученика  вернуться  в  школу  и  написать  сочинение.  Только  к  вечеру  он
смилостивился над нами...

     <I>19. Контора имени Макаренко</I>

     Если  у меня спросить: "Кого  из  педагогов  прошлого  ты больше  всего
ценишь, на кого хотел бы походить?", я отвечу без раздумий: "Мой идеал Антон
Семенович  Макаренко"  Это,  несмотря  на  огромную  переоценку   ценностей,
произошедшую  за последние  годы.  Еще, будучи  студентом,  я  перечитал его
всего, и восхищение перед его педагогическим подвигом не  прошло до сих пор.
Более того, решение работать в школе я принял, начитавшись  Макаренко... Его
система организации  жизни  воспитанников  через  разновозрастный  коллектив
взрослых и детей,  через самоуправление  и производительный  труд  одинаково
пригодна при любом строе и в любое  время. Не  навязывание коммунизма  силой
всей  стране, а  строительство  справедливой, духовной, интересной, трудовой
жизни в добровольном коллективе единомышленников.
     Так  вот,  еще только готовясь ступить на стезю учителя,  я  думал, как
можно применить  теорию Макаренко  в условиях, тогда  еще  советской, школы.
Разумеется, в застойные времена, хоть портрет  Антона  Семеновича и висел во
многих чиновничьих кабинетах и школах, никакой речи об этом и быть не могло!
Советская школа и  Макаренко. Что можно придумать  противоположней?  Однако,
после  смерти  Л.И.  Брежнева, начались разговоры  о  необходимости школьной
реформы, которые усилились при Горбачеве. Это время совпало с моим  приходом
в  школу. Мне  несказанно  повезло.  Во-первых, сам собой собрался небольшой
коллектив  учеников,  увлеченных  информатикой.  Представляя   мне   первого
кружковца  Ивана,  его классная руководительница сказала:  "Он знает  больше
меня!"  Во-вторых,  решился сам собой вопрос о том, на каких компьютерах нам
работать, я тогда работал программистом при облоно по договору и вел в школе
информатику. Уже через год несколько учеников достигли  такого уровня, что я
оформил  их к себе на работу лаборантами-программистами...  В это время мы и
вспомнили о том, что производительный труд  - это еще не все. Многие ребята,
по моему совету прочитавшие "Педагогическую поэму", сами поставили  вопрос о
преобразовании   нашего   кружка   по   информатике   в   нечто  большее,  в
самоуправляющийся  коллектив,  члены которого, наряду с работой, которая уже
велась, занимаются разнообразной художественной самодеятельностью  и наукой.
Сказать по правде, планы были довольно туманные, чего мы конкретно хотели, и
как собирались это сделать, понимали по-разному. Мне казалось, что увеличься
наш коллектив с шести хотя бы  до пятнадцати  человек, и  произойдет переход
количества  в  качество...  Мы   даже  придумали  название:  "Коммуна  имени
Макаренко",   сокращенно   КИМ.  Даже  написали  манифест,   выдержанный   в
советско-перестроечном духе. Один раз  Лена  даже пригласила  к  нам в гости
одного из молодых иркутских  поэтов,  она и сама  писала стихи. Впрочем, для
большинства юных программистов поэзия  интереса не представляла. Мы оформили
нашу  организацию  через горком комсомола, я  нашел для КИМа  дополнительную
работу, к выполнению которой мы приступили незамедлительно...
     Первый  удар  мы   получили,   когда  Иван  чуть   не  сорвал  школьное
комсомольское  собрание. Ученикам школы было заявлено, что КИМ  -  вредная и
опасная организация. Но и после этого мы еще несколько месяцев существовали.
Многие  кимовцы  в том году  окончили  школу. Несмотря  на это,  они  горели
желанием продолжать начатую работу, оставаться членами коллектива. Но вскоре
после этого мне пришлось уйти из  школы, как  совместитель я не имел никаких
прав. В том же году, уже учась в институте, трагически погибла Лена, одна из
тех, на ком КИМ держался... Вот и все.
     Иван как-то  сказал, подчеркивая, что наши мечты остались в основном на
словах и на бумаге: "<I>Контора имени Макаренко"</I>.


     <I>20. Ученики с большой буквы</I>

     Часто, упоминая о хорошем учителе, говорят:  "Учитель с большой буквы".
Это,  пожалуй, самое лестное выражение, какое только можно придумать. И вряд
ли найдется учитель, не желающий слышать такие слова в свой адрес. Может,  и
я  когда-нибудь  своим   трудом  добьюсь  этого...  Но  недавно  мне  пришла
интересная мысль: есть не только  Учителя,  но и Ученики. Ученики  с большой
буквы. И счастлив тот педагог, кому повезло встретить Учеников. Правда, дело
не  только в  везении.  И  встретить мало... Но разве  не высшее счастье для
учителя работа с такими учениками? Они сами могут двигаться вперед, и всегда
идут  далеко  впереди  класса.  На  постоянно возникающие  вопросы  они сами
стараются найти  ответы.  Они незаменимые помощники учителя... И  вообще,  с
ними учебный  процесс  становится взаимным: <I>и учат  и  учатся, и  учителя  и
ученики!</I> Я  не  стыжусь  признаться,  что  очень  многому научился  у  своих
Учеников. И это касается не только информатики... Спасибо за науку!
     Со  многими Учениками,  уже  окончившими школу, я поддерживаю контакты,
они  часто бывают у  меня  в школе, и, несмотря на то,  что  многие, окончив
Вузы,   и,  став  специалистами,  переросли  своего   учителя,  никогда   не
отказываются  обсудить со мной школьные проблемы. Очень жаль, что уже не все
живы...

     <I>21. Мастер</I>

     Ремонтом и технический обслуживанием компьютеров в моем кабинете, да  и
вообще  электронной  техники   в  школе,   занимается   Леша,   мой   старый
ученик-кружковец.  Все  началось  с  того,  что  лет  шесть  назад  от  моих
стареньких,   уже  бывших  в   употреблении   "Искр"  отказались  "взрослые"
наладчики. Невыгодное  это для  них  дело и  очень уж хлопотное.  Компьютеры
"сыпятся". Отечественная техника - это вам  не заграничная. А работать надо,
компьютерный класс в школе работает почти без передышки... Вот тут и выручил
Леша, тогда еще ученик 9-го  класса. Сам разобрался в компьютерах,  даже без
схем,  которые  незадачливые старые хозяева просто  потеряли. После ухода из
нашей школы  Леша  еще  года  два  ремонтировал  компьютеры  на общественных
началах,  а потом  я  смог  устроить его лаборантом.  Многие мои  коллеги из
других школ,  прослышав  о  нем,  тоже  пригласили  его  работать,  он еще в
нескольких  местах  школьные компьютеры  ремонтирует.  Сейчас  он  учится  в
техникуме  и скоро у  него  будет диплом  настоящего, но  уже сейчас  ребята
говорят о нем уважительно: "мастер".



     <I>22. Утечка мозгов</I>

     Да  только в последние  годы все меньше и меньше Учеников. Наша обычная
средняя  школа  ежегодно теряет  самых  сильных своих воспитанников, которые
переходят  в  лицеи  и гимназии.  Но  при  этом  она  постоянно  пополняется
учениками, от  которых элитные  школы избавляются. И  дело тут не  только  в
качестве преподавания, это еще спорный вопрос,  где качество обучения лучше,
и в нашей школе учится немало победителей  олимпиад. Причина скорей  другая:
считается, насколько это  верно - не  берусь  судить, что после гимназии или
лицея легче поступить в ВУЗ. Говорят, что это процесс неизбежный, от нас  не
зависящий,  а все-таки обидно. Ведь лицо школы, саму школу создают не только
учителя, но и ученики.

     <I>23. Бывшие ученики</I>

     Однажды,  проходя  мимо уличного киоска, повстречался я с  одним бывшим
учеником.  Сперва я даже не  понял, кто  со  мной  поздоровался.  Во-первых,
потому что прошло много  лет,  а в  число  лучших он не входил. Во-вторых, я
никогда  бы  не подумал, что мой, даже не  лучший ученик,  может иметь такой
вид. Одежда модная, но грязная и мятая, по лицу видно, что уже с утра выпил.
Под глазом синяк. Однако, так просто уйти, не спросив, что  и как, неудобно.
Он словоохотлив, и я узнаю, что он хорошо устроился, не последний  человек в
районном  рэкете,   собирает  дань   с  киосков  нашего  микрорайона,  денег
хватает... Говорит, что, если что, то можно обращаться к нему за помощью, ну
там допустим, квартиру обворуют или  на улице ограбят. Он сразу разберется и
поможет...  Большинство прохожих  смотрит на  него, а  значит  и на  меня  с
подозрением и опаской и я, сославшись на занятость, спешу уйти...

     * * *

     Моя  мать рассказала мне, что сантехник, вызванный  для ремонта  трубы,
которая давно текла, и которую долго не удавалось отремонтировать,  случайно
узнав фамилию жильцов, очень редкую, спросил:
     - А Григорий Борисович случайно не ваш сын?
     Получив  утвердительный ответ,  сказал,  что давно,  лет  десять назад,
учился у меня, после чего вопрос с ремонтом решился очень быстро.

     * * *

     Однажды  мне  пришлось  побывать в  одном банке,  выпрашивая, вымаливая
деньги  для  приобретения  новых  компьютеров  для  нашей  школы.  Начальник
кредитного отдела, к которому меня переадресовали, вдруг говорит:
     - Григорий Борисович, вы меня не узнаете?
     Из разговора выясняется, что это мой бывший ученик. Мы расспросили друг
друга о делах,  он внимательно выслушал мою просьбу, обещал посодействовать,
в общем, мы долго и приятно разговаривали... Правда, разговор этот окончился
безрезультатно, как почти все разговоры в пользу бедных.

     <I>24. Разговоры в пользу бедных</I>

     В первые годы  существования нашей школы  у нас была  надежда, что есть
среди нарождающегося  класса российских  предпринимателей меценаты, или, как
их сейчас называют, спонсоры, т.е.  люди,  готовые оказать посильную  помощь
тем, кто в ней нуждается. И  потрачено было много  времени, сил и бумаги для
того, чтобы достать деньги для приобретения новых школьных компьютеров.
     Тут надо объяснить: дело в том, что у самой школы денег на это нет, как
сказал директор школы:  "Для меня важнее канализация, чем компьютеризация!",
и его можно понять, т.к.  что  такое  неисправная канализация нашей в  школе
хорошо  известно,   благодаря  браку  строителей  (школа  сдавалась  методом
выкручивания   рук).   Так  вот,  трудно  найти   сколько-нибудь   известную
процветающую фирму,  банк или  финансовую компанию, где  бы  я  ни побывал с
целью найти  деньги на компьютеры. Меня везде внимательно выслушивали,  даже
очень  внимательно. Как я потом понял, моим собеседникам просто приятно было
поговорить  со мной, отвлечься  на минуту от своих дел...  И так меня  везде
выслушивали,  обнадеживали.  Потом  просили принести официальную  бумагу  из
школы. Когда я  ее  приносил,  то тон  уже слегка  менялся,  и  меня просили
оставить бумагу  и  узнавать. Вначале  узнавать  через  день, потом  - через
неделю, потом  - через  месяц... С каждым разом тон становился все холоднее,
меня отсылали к нижестоящим служащим, ссылались на то, что  такое решение не
может быть принято единолично, как решит коллегия... И в самом  конце мне, с
сожалением, говорили, что вопрос не может быть решен из-за недостатка денег,
хотя требовались сотые доли процента от их прибыли  (или  от наворованного).
На  всю  эту процедуру уходило до нескольких месяцев. После первого визита я
на  крыльях возвращался в  школу,  и  оптимизма  хватало  надолго,  (это был
единственный  конкретный  результат)...  Потом   я  понял,  что  это  просто
волейбольный прием, когда  один игрок принимает  мяч, мягко пасует  другому,
другой так же  мягко  - третьему, а третий "режет" на сторону противника.  А
ведь дав первый раз честный отрицательный ответ, они сэкономили бы мои время
и  нервы.  Хотя,  с  другой  стороны,  даже  необоснованная  надежда  сильно
скрашивает  жизнь, а  пока  ходишь, добиваясь  выполнения  обещаний,  живешь
надеждой... Был вообще смешной случай,  когда в разгар предвыборной кампании
один  кандидат  в губернаторы пообещал  мне оплатить  счет  из  предвыборных
денег,  а  потом  я  несколько  месяцев  ходил  за  ним,  не   понимая,  что
проигравшему  выборы уже  не  до  меня...  Так  я  и  веду  уроки на  старых
компьютерах.
     И все-таки я  не верю,  не хочу верить,  что новые  "хозяева жизни" все
такие. Это было бы слишком печально,  так как означало бы неизбежный возврат
страны к старому, возможно, в гораздо худшем варианте.

     <I>25. Не хлебом единым

     (непростые размышления учителя)</I>
     Вы спрашиваете, при  какой власти жить  лучше, при  власти КПСС или при
нынешней, демократической, хотя я бы это слово пока взял в кавычки?
     Трудно ответить однозначно. Много хорошего было и тогда, и сейчас, как,
впрочем, и плохого. Как пошутил один мой знакомый, тогда был культ личности,
а сейчас  - культ  наличности.  А  если  серьезно... При старой власти  было
сытнее, сейчас реальная  оплата труда учителей раза в 2-3  меньше,  чем была
даже при Брежневе, когда учительский оклад был  120-140 рублей, что казалось
очень мало. Для того чтобы хоть как-то прокормить семью, я вынужден работать
на две с половиной ставки, хотя понимаю,  что все, что свыше полутора ставок
- почти неизбежная халтура. Лет 15-20 назад при такой, как сейчас, нагрузке,
я получал бы рублей 400,  хотя так работать  мне бы  просто не разрешили. Да
что говорить!..  Хочу ли  я возвращения тех  времен? Как сказать... Пожалуй,
нет.  Почему? Несмотря  на мою <I>полную  лояльность</I>  к существовавшему режиму,
причем  совершенно  искреннюю,  было  у  меня, уже  в  годы перестройки, два
неприятных случая:

     <I>Случай первый.</I>

     Я  был  профоргом  небольшого  педагогического   коллектива.   Директор
требовал беспрекословного выполнения всех своих указаний, хотя действовал не
всегда умно и справедливо, по крайней мере, так многим казалось... Однажды я
зашел в класс, откуда слышались громкие женские  голоса. Говорили, перебивая
друг  друга,  две  преподавательницы.  Они  возмущались  каким-то  действием
директора, я уже  не помню,  каким. Я  попытался выяснить,  в  чем  дело, но
вместо  связного  ответа  услышал  в свой  адрес нелестные  выражения  как о
подручном  администрации... Тем не менее, мне  удалось  перевести разговор в
спокойное русло, я  как  профорг  обещал  в  ближайшее время  рассмотреть на
профкоме их  жалобы, на  чем мы и расстались. На следующее утро я был срочно
вызван к директору. Оказалось,  что во время  вчерашнего разговора за стеной
сидел  парторг и все слышал. Однако он повернул дело  так, будто я  по своей
инициативе провел  несанкционированное собрание  с  целью подрыва авторитета
администрации и партийной организации.  Я  пробовал объяснить, как  обстояло
дело в  действительности,  но мои оправдания не принимались во внимание. Мне
был  предъявлен  ультиматум:  либо  я  срочно  увольняюсь,  либо директор  с
парторгом сейчас  же пишут на меня заявление в органы госбезопасности...  Я,
правда,  проявил твердость и  не  принял  условия  ультиматума, сказав,  что
увольняться не  собираюсь, а  заявление  пусть пишут,  в  госбезопасности не
дураки и разберутся, в чем дело...
     Впрочем, директор, остыв, понял, что не прав, и тем дело и  закончилось
(я  в  этом  коллективе проработал  еще полгода, и все было нормально,  да и
сейчас у меня с ним хорошие отношения).  А если бы он был поглупей? Пожалуй,
ему, бывшему инструктору горкома партии, в "органах" поверили бы больше, чем
мне.

     <I>Случай второй.</I>

     Мои ученики немного побузили на школьном комсомольском собрании. Обычно
такие мероприятия проходили  очень скучно,  не вызывая  никакого  интереса у
учащихся-комсомольцев. Все понимали, что это неизбежная процедура, и заранее
запасались интересной литературой, чтобы с пользой провести два часа.
     Однако на этот  раз все пошло по-другому. Когда секретарь комсомольской
организации  школы спросил,  какие предложения  по  кандидатуре председателя
собрания,  заранее  зная,  что   предложат  его  самого,  мой  ученик  Иван,
неожиданно  даже для себя самого, вдруг  встал, и предложил себя.  Все сразу
оживились, и, предвидя что-то интересное, единогласно проголосовали за него,
при полной растерянности  секретаря. Надо  было утвердить повестку собрания,
и, по  предложению председателя она  была  принята совершенно  не такая, как
планировалась. Она состояла из  одного  вопроса: как школьной  комсомольской
организации  и самой школе жить  дальше? Разумеется,  никто  к этому вопросу
всерьез не готовился. Однако недостатка в желающих выступить не было, первый
и последний раз за всю историю комсомольских собраний школы. Ребята выходили
на трибуну, и без  всяких бумажек говорили о том, что давно хотели  сказать.
Что они уже  взрослые люди, а не  дети, как считает большинство  учителей, и
относиться  к  ним надо  с  уважением.  Что для решения  всех вопросов нужно
избрать совет школы, куда должны на равных  войти учителя и ученики.  Что на
дворе 1988 год, а на уроках истории и обществоведения все одно и то же (хотя
тут они были  не совсем правы)... В общем, говорили много и сумбурно, порой,
по  молодости,  сильно  сгущая  краски.  Напрасно школьный  парторг, учитель
военного дела, пытался изменить  ход собрания, переизбрать председателя. Его
не стали слушать...
     Я об  этом  узнал лишь на  следующий день от Ивана и  других  ребят,  и
нехорошее  предчувствие  овладело  мной.  Как  обычно,  оно   оказалось   не
напрасным.  Я,  как  вы  уже  поняли,  был  вызван  к  директору,  где  были
парторг-военрук  и учительница истории-обществоведения.  Мне было  заявлено,
что  я подготовил  антисоветское выступление своих учеников и  должен за это
понести наказание...  В  общем  уже знакомая песня. Я попытался оправдаться,
сказать, что ничего я не готовил, что узнал о собрании лишь сегодня, что, по
моему мнению, ничего страшного не произошло, что ребята говорили не такие уж
и глупости, что нужно спокойно разобраться...
     - Вы что, диссидент, инакомыслящий? - огорошили  меня вопросом, ожидая,
что  я  либо  разоблачу  свою  антисоветскую  сущность,  что  совершенно  не
соответствовало действительности, либо покаюсь.
     - Нет, я просто мыслящий, - не растерялся я.
     Казалось, что этой шуткой удастся  разрядить обстановку, но этим я лишь
подлил масла в огонь. Тогда я вспылил, и сказал, что сейчас все-таки не 1937
год; что Перестройка это не поворот на 360 градусов, как, наверное,  кажется
моим оппонентам; что ребята не говорили ничего, чего не пишет "Комсомольская
Правда",  да  и  "Правда",  чего  не  говорит Горбачев...  Преподавательница
истории-обществоведения, как  главный  идеолог, заявила,  что все  это  (что
пишут газеты) - чушь... Впрочем, все опять кончилось разговором.

     * * *

     Такие  вот случаи  были  у меня,  хоть  я  тогда  и  считал в душе себя
коммунистом. Поэтому,  хоть новая власть и  кормит  нас, учителей, в два-три
раза хуже, чем старая, возвращения старой  не хочу. Как говорится, <I>не хлебом
единым жив человек!

     26. Возражение</I>

     Да по большому  счету правы были эти директора! Твои  демократы до чего
страну  довели? Великую державу разрушили,  на  откуп американцам отдали. Ты
посмотри,   до  чего   народ   довели,   хорошо   живут   только   чиновники
коррумпированные и бандиты.  Россия  вырождается  в  прямом  смысле,  сейчас
первоклассников  набираем вдвое меньше, чем  пять лет  назад. А  здоровье  у
детей, какое, здоровых  детей почти нет.  А наркомания? Да у нас в школе уже
среди четвероклассников наркоманы  есть! Этих наркоторговцев  все  знают, да
они никого не боятся, у  них "крыша" надежная... Вот она, твоя демократия! А
комсомол  школе  очень  нужен  был,   его  место   криминалитет  занял,  там
дисциплина, знаешь какая!.. А директора того я хорошо знаю, крутой мужик, но
справедливый,  действовал,  как  ему  совесть  велела.  Он  себе  ничего  не
наворовал...

     <I>27. А все-таки комсомол нужен!</I>

     Простите, что я в разговор вмешиваюсь, но тоже хочу сказать, что раньше
вовсе не все так плохо было, как сейчас говорят. Да, в комсомоле, особенно в
последние  его  годы,   много  бюрократизма  было,  но  ведь  были  и  живые
комсомольские, пионерские дела, еще как были! Сейчас комсомола нет,  так его
место  преступные  группировки  заняли,  вместо   комсомольских  вожаков   -
воровские  авторитеты.  А криминальная  организация более тоталитарная,  чем
комсомольская, она юному человеку никакой свободы не оставляет...
     Я  помню, как мы в пионеры вступали, в пятидесятых годах. К нам в школу
фронтовики  пришли. Еще не старые мужчины,  лет  по 30-40. Рассказывали нам,
как Родину защищали. Как мы их слушали, как  смотрели на них, как завидовали
им!..  Не  кому-нибудь, а им мы клятву  давали. Они нам галстуки повязывали.
Лично мне  повязывал галстук инвалид с одной рукой. Он очень волновался, и у
него ничего не выходило. Говорит:
     - Помогай, дочка!
     Как такое забыть можно?..

     <I>28. Выборы</I>

     Да вот еще, по поводу демократии.  В прошлом году выборы проводились  в
губернскую  Думу. В нашей школе избирательный  участок устроили, и  учителей
многих  задействовали, кого  в  участковой комиссии,  кого  агитатором, кого
наблюдателем.  У меня  из-за этого  воскресенье  пропало. Мне  повезло  еще,
работа  нетрудная досталась, наблюдателем. По нашему округу, кажется,  шесть
кандидатов баллотировалось, кто  от всяких  партий, а кто сам по себе. Самым
перспективным  кандидатом  считался  Житов,  директор  крупной  строительной
фирмы.  Он  начальник  еще советской закалки.  Партхозактив.  Перед  началом
предвыборной кампании он во всеуслышание пообещал  нашу (и не  только  нашу)
школу  отремонтировать  за  свой  счет,  вернее  за  счет своей  фирмы.  Как
государство нынче школы  ремонтирует сейчас  известно,  а  тут  такой случай
подвернулся! Наш  директор не  мог его упустить. За месяц до выборов  пришли
строители, и прямо посреди учебного года начали  ремонт. Торопились очень. А
разве в таком деле  можно торопиться? В  туалетах  стены  и потолки побелили
сначала, а  потом стали пол  цементный долбить, чтобы  трубы канализационные
заменить. Побелка, понятно, псу под хвост. Но что-то там у них не получилось
с  заменой  труб.  Раздолбить пол  раздолбили,  и  потом долго,  месяца  три
доделывали.  Уже после  выборов.  Хорошо еще, что Житов победил, а  то так с
раздолбанными туалетами  и жили бы.  С  ремонтом этим  темное дело:  сначала
говорили, что это благотворительность кандидата в депутаты, она во  многом и
определила  результат. А во время выборов, один  из  его конкурентов сказал,
что ремонт за счет бюджета...
     Но я хочу о другом сказать. О самом голосовании. По закону, для кворума
нужно чтобы хотя бы четверть избирателей проголосовала. В советские  времена
такой  проблемы не было,  голосовали  почти все.  А  сейчас мы  по квартирам
ходим,  умоляем людей прийти  проголосовать,  иначе все  впустую, а они  нас
посылают по-русски. Идите, говорят, туда-то вы со своей демократией! Кое-как
двадцать шесть процентов набрали. Да  народу нашему  не демократия нужна,  а
твердая  власть,  авторитарная,   но  справедливая!   Чтобы  слуги  народные
воровали, да не заворовывались...

     <I>29. Мытарство

     (монолог классного руководителя)</I>
     В  последние годы  на  школу  государство  денег  все  меньше и  меньше
выделяет. Выживайте, как знаете!  Году  в  девяносто втором, кажется, вообще
существовал проект  приватизации школ.  Отдать их  учителям  и до  свидания!
Школы   частные,   государство   ни   причем.   Но  общественность   вовремя
спохватилась, и номер  не прошел.  Но,  по многим  статьям:  ремонт школы  и
другим, финансирование почти прекратилось. А жизнь новая новых трат требует.
Преступные группировки, наркомафия, так расплодились, что и школе уже от них
никакого покоя нет.  Надо охрану нанимать.  В большинстве школ не  придумали
ничего лучше, как деньги с родителей собирать. Да что еще можно придумать? И
сумма то  вышла  небольшая на человека,  рублей  по пятнадцать  в  месяц, да
попробуй ее собери. Сначала предполагалось, что сбором денег  родители будут
заниматься, не учительское  это дело. Но попробовали, ничего не  выходит,  и
переложили  это дело на классных руководителей:  у них и  так дел  по горло,
одним больше  будет,  не  заметят!  Как  это унизительно  -  у  учеников,  у
родителей деньги вымаливать! Есть семьи совсем нищие, без копейки  лишней, а
есть и такие: родители на бирже труда безработными числятся, а сами торгуют,
зарабатывают немало,  а школе денег дать не  хотят... Некоторые грозят в суд
подать на незаконные поборы. По радио передавали, что не  имеет  права школа
деньги с родителей требовать. Классный  руководитель между двух огней, между
директором и родителями...

     <I>30. Мужская или женская работа?</I>

     Работа учителя - мужская или женская? Вроде бы ответ очевиден: женская,
ведь свыше  90% учителей  - женщины. Но что такое  "женская" работа, вообще,
правомерно ли делить  профессии  на мужские  и женские?  Откуда вообще пошло
такое понятие "женская работа"? Мне кажется - вот откуда:
     Есть  (остались еще) настоящие мужчины, способные так обеспечить семью,
что жена может  и не  работать. Очень многие женщины, имеющие таких мужей, и
не имеют никакой специальности, и обладают интеллектом, достаточным лишь для
того, чтоб вести домашнее хозяйство, ухаживать за детьми и мужем. В этом для
мужчин есть  большое  преимущество,  ведь  не  каждый способен  жить с умной
женой... Так вот, многим  таким женам сидеть дома скучно, хочется  какого-то
общения. И  устраиваются они на "женскую" работу. Во-первых,  это работа  не
требует ни образования, ни квалификации, ни определенного  интеллектуального
развития,  ни физического напряжения.  Это  работа  в  какой-нибудь конторе,
каких  много было  при  прежнем режиме, да и  еще осталось  немало.  На этой
работе можно вдоволь поговорить, посплетничать в рабочее время. Попить кофе.
Походить по  магазинам... И приходит жена  с работы, сохранив силы для дома,
семьи  и  мужа! Разумеется, зарплата на такой работе  не может быть большой,
она составляет,  как  правило,  прожиточный минимум, но ведь изначально и не
ставилась  цель  заработать.  На семью  муж  заработает!  Впрочем,  зная  не
понаслышке жизнь  различных  управленческих  структур, могу  утверждать, что
есть и так называемая "блатная" работа, по  всем статьям  чисто "женская", а
по оплате -- "мужская"...
     Так  вот,  почему-то  учительская  профессия лет  семьдесят назад  была
правителями  нашей  страны  отнесена  к   женским.  Со   всеми   вытекающими
последствиями.  Был,  наверное,  здесь расчет, что  униженный учитель  будет
трепетать перед начальством, и  знать свое место, да и не будет шибко умным.
Зарплата учителю была  положена такая, что, работая на одну ставку,  можно в
лучшем случае прокормить самого себя. Впрочем, сейчас еще хуже, например, за
один  проведенный  урок учитель  с  десятилетним  стажем  получает  столько,
сколько  стоит  один обед  в школьной столовой! В неделю на одну ставку надо
провести 18-20 уроков,  т.е. считается, что у учителя в два раза короче, чем
у других трудящихся, рабочий день, и можно нормально работать на две ставки.
Но ведь  к  урокам  надо готовиться.  Надо читать  книги  по  специальности,
проверять тетради... И работает бедный учитель по двенадцать и более часов в
сутки  для   того,  чтобы  жить  впроголодь.  А  ведь  учитель  должен  быть
интеллигентным человеком,  читать  книги  и  периодику  не  только  по своей
специальности. Впрочем, литература тоже стоит денег...
     Вот  и получается,  что  на  поставленный  в  заглавии вопрос  ответить
однозначно нельзя.  По трудности и  сложности  наша работа  - мужская,  а по
оплате - женская.

     <I>31. На грешной земле</I>

     Но городской  учитель  находится  в относительно  сносном  положении: и
зарплату аккуратней дают, и вообще, городские  условия жизни  гораздо легче.
Сельским учителям  намного труднее.  В  советские  времена им  было навязано
подсобное хозяйство.  Не имеющий  его просто не мог прожить  в деревне.  Как
сказал мне в беседе  один сельский руководитель:  "А что, они должны мясо  и
молоко в магазине покупать? Нечего лентяев  разводить!"  Но в принципе тогда
еще можно было прожить на зарплату. Сейчас на зарплату прожить невозможно, и
выдают  ее  с огромным опозданием, да и магазинам сельским  до городских еще
очень далеко... И разрывается бедная учительница  между коровой и  школой. И
ограничился  кругозор  многих  сельских  учителей  домашним хозяйством.  Для
многих  учителей  литературы  прочесть  ученикам  вслух  главу  из  "Евгения
Онегина" - непосильная задача, из-за обилия вставок на иностранных языках. А
объяснить ученикам кто такие Демокрит или Адам Смит - еще трудней. Я сам был
свидетелем,  как   на   государственных   экзаменах   в   пединституте  одна
выпускница-заочница, сельская учительница математики не могла объяснить, что
такое логарифм, а другая  утверждала, что  Ушинский родился в  "Черемховской
губернии"...

     <I>32. Дополнительный вопрос</I>

     При  окончании  педагогического  института   сдавал  я  государственный
экзамен по научному коммунизму. В отличие от большинства других выпускников,
для меня,  лектора-международника общества  "Знание"  с большим стажем, этот
экзамен не представлял трудности и даже не  требовал времени  на подготовку.
Как  я  и  предполагал,  все прошло легко и быстро, и вряд ли бы  я об  этом
вспомнил,  если бы ни  дополнительный  вопрос,  заданный  мне после  ответа.
Основной вопрос  мне достался  о  том,  как  люди будут жить после  полной и
окончательной победы Коммунизма.  Я, используя все  свое красноречие, описал
величественную  картину коллективного  творческого  труда  на  общее  благо,
духовного  расцвета личности,  для чего  к  тому времени  будут  созданы все
условия... Я  не высмеивал  теорию коммунизма, я говорил искренне о  том, во
что верил  и на что надеялся. Здравый смысл, конечно, подсказывал мне, что я
этого  не увижу,  но, может быть, это  счастье выпадет моим  внукам?.. Редко
какой  экзамен  обходится  без  дополнительных  вопросов.   Без  них  как-то
несолидно.  Я  и  сам  без  них  не   принимаю  экзаменов,  ведь  не  только
экзаменуемым, но  и  экзаменующим  хочется показать свой ум и  эрудицию. Так
вот,  похвалив меня за хороший ответ,  одна  из преподавательниц задала  мне
вопрос:
     - Производительность труда постоянно повышается. Настанет момент, когда
люди смогут производить столько продукции, сколько не будет нужно. Возникнет
вопрос,  что делать:  сокращать работников или  сокращать рабочий день? Ваше
мнение.
     Я ответил,  что, во-первых,  первый  способ явно  не  годится,  ибо все
должны работать.  Что касается  сокращения рабочего  времени, то это тоже не
целесообразно, т.к. кроме непосредственно производства нужно еще и постоянно
учиться, повышать квалификацию...
     - А все-таки рабочий день будет сокращен,  - сказала преподавательница,
-  люди  должны не  только работать, но и отдыхать,  и духовно  развиваться:
читать  книги, ходить в театры, а кто-то, в свободное время, сможет и писать
книги, играть в самодеятельном театре...
     Я хотел было сказать, что постановка этого вопроса пока преждевременна,
что давайте, подождем, пока ее поставит жизнь, а уж  потом будем думать, что
делать, но, поняв, что экзамен для меня уже кончается, промолчал.

     <I>33. Уважаемые люди</I>

     И все-таки, несмотря  ни на что, мы уважаемые люди, профессия наша одна
из самых почитаемых,  в  первую тройку входит. И не надо смеяться, я  это не
голословно говорю. Идет ежегодный "последний звонок"  одиннадцатиклассников.
И про каждого из  нас, учителей  их учивших,  веселая сценка разыгрывается и
специально сочиненная  песня звучит. Кроме нас, учителей, этим  (что про них
песни сочиняют) только  две профессии похвастаться могут: ведущие политики и
народные артисты. Вот так, мы уважаемые люди!

     <I>34. На драку собакам

     (басня, поводом для  написания которой  послужила система распределения
дифференцированного фонда оплаты труда)</I>
     У  одного  Хозяина  была свора  собак. Все  они выполняли разнообразную
собачью работу: сторожили дом, двор и все имущество Хозяина, помогали ему на
охоте... Не все они, конечно, приносили одинаковую пользу. Одни были хорошие
сторожа, другие - охотники, а третьи - ни то  ни се. Одни - послабей, другие
-   посильней.  Одни   -  постарше,  другие  -  помладше.  Большинство  были
старательными и честными псами, но в семье не без урода. Хозяин  своих собак
ценил. Он  их неплохо кормил, причем  давал еду каждому  псу  в отдельности.
Конечно, он  старался при этом соблюсти справедливость и дать хорошей собаке
кусок получше  и побольше,  а  плохой  -  похуже,  но ведь  "нет  правды  на
земле...".  Хорошим собакам,  как  и  хорошим  людям,  как  правило, присуща
скромность.  И  наоборот.  Кроме  того,  был  в  этой   раздаче   и  элемент
уравниловки. Однажды собаки стали роптать на  Хозяина,  что он несправедливо
делит пищу.  Что  он недостаточно хорошо знает  своих верных  слуг. Что  при
такой дележке отпадает охота к честной службе.
     -  Отдавай всю  пищу целиком своре,  и пусть старшие собаки делят ее по
справедливости между всеми, - говорили они.
     И Хозяин уступил. Он даже нашел, что так ему меньше хлопот, ведь раньше
раздача отнимала у него много сил и времени. И что же получилось?  Благодать
сошла на псарню? Нет.  Теперь многие  собаки оставались не только голодными,
но и покусанными. И были среди них не только лентяи...

     * * *

     Я понимаю, что Хозяин хотел как лучше. А получилось: на драку собакам.

     <I>35. Басня про заведующего фермой,
     назначенного директором совхоза</I>

     В одном совхозе была свиноферма, лучшая во всем районе, да пожалуй, и в
области. Да что там, в  области, на всю страну гремела ее слава. Сам министр
сельского хозяйства на  эту ферму приезжал, очень хвалил, говорил, что ферма
эта  - одна из лучших в стране,  а может, и в мире. И, правда, свиньи с этой
фермы  очень  ценились. А  так  совхоз средненький, и  район  не из  первых,
кое-как план  выполняют. А на  ферме Ивана  Иваныча (как звали  заведующего)
полный  порядок:  свиньи упитанные,  поросята воспитанные,  свинарки  жизнью
довольные, ферма прибыли хорошие получает, свинарки - премии  большие, а кто
и ордена... Директор совхоза, районное начальство выговора получают за  срыв
плана, а Иван Иваныч всегда в почете...
     И однажды  подумало  областное  начальство, а  что это  Иван  Иваныч  в
завфермами засиделся? Не пора ли ему двигаться дальше по служебной лестнице?
И  решили  его директором того же совхоза поставить. Иван Иваныч ни в какую.
Он без  фермы  своей жизни не мыслил. Да и  чего ему в  жизни не  хватает, и
почет и достаток. Орденов и званий у него столько уже, что дальше некуда. Он
и  заслуженный  работник  сельского  хозяйства,  и  академик  Свиноводческой
Академии, и прочая и прочая... Сам  министр к нему  приезжал и  ручкался. На
всяких торжественных заседаниях он в президиуме... В общем, не согласен он в
директора.  Но идея  эта  всем понравилась, делегации  целые  к  нему  идут,
свинарки с других  ферм  просят:  "Прими  нас под  свою твердую руку, наведи
порядок, как на своей ферме!" И, знаете, уговорили. Одно только условие Иван
Иваныч  поставил,  чтоб  остаться  ему по  совместительству заведовать своей
фермой любимой, не может он  без  нее. А начальству жалко, что ли? Да и свои
работники его отпускать не хотели.
     И  стал Иван Иваныч директором  совхоза.  Крепко за дело взялся, круто.
Перво-наперво  заставил  все  фермы  свой  опыт  перенимать,   и  было  чего
перенимать. Раньше у него  просто ферма была, теперь центр передового опыта.
И дело пошло поначалу. Правда, не  все довольны  были. Заведующие  молочными
фермами понять не могли,  чему им  на  свиноферме  учиться.  Другие  кричать
стали,  что  их фермы в худшем положении, что Иван Иваныч и раньше  для себя
все  лучшее выбивал,  а как директором стал, другие фермы и вовсе  осиротил.
Что  плохих  поросят  с  фермы своей  на  соседние  сплавляет,  что  простой
поросенок на его ферму так просто не устроится, что  родителям его для этого
раскошеливаться  приходится.  Что  на  соревнования  в Москву  только  своих
поросят  посылает, когда на других фермах  есть  не хуже... А Иван Иваныч не
слушает  ни кого,  делает как считает  нужным, характер у  него  крутой. Его
ферма  пуще  прежнего расцвела.  Для строительства  новых  помещений  деньги
нашлись,  (злые  языки говорили - из  районного бюджета). Свинарки  с других
ферм возмущаются, что он только своим надбавку к зарплате выбил, а  о них не
заботится. Все,  что  лучшее приходит, он  сразу на свою ферму отправляет...
Заведующие  другими  фермами  недовольны,   что  простая  свинарка  у  Ивана
Ивановича больше чем они получает, а  свинья Ивана Иваныча -- больше, чем их
свинарка...  Собрались  вместе и районному начальству заявили:  "Не  будем с
Иваном Ивановичем  работать!". При этом  на закон  сослались,  нельзя одному
человеку две  руководящие должности  совмещать. А  районное начальство уже и
само смекнуло, что неладно вышло. Оно  Ивана  Ивановича на ковер вызвало,  и
ультиматум  поставило:  выбирай,  или   директором  совхоза  остаешься,  или
заведующим фермой. Думает про себя, конечно, он директорство  предпочтет. Ан
нет.  Подумал  Иван Иваныч:  зачем мне совхоз,  мне  на ферме  своей  лучше,
привычней, а главное, надежней, тут каждая свинья за меня горой. И сам  ушел
из директоров.
     Вот и все.

     * * *

     Вообще-то в конце  каждой басни полагается мораль, однако, здесь она не
нужна. Коллеги-иркутяне и так поймут, а для остальных это просто байка.

     <I>36. Шкура неубитого медведя</I>

     На праздновании пятилетнего юбилея нашей школы представитель городского
департамента образования сообщила, что нашей  школе  выделена большая сумма,
пятнадцать  миллионов  рублей,  которую  школа вольна  потратить  по  своему
разумению.
     Вскоре  после этого  в  коллективе начались  споры  о том,  как  лучше,
правильнее, честнее потратить эти деньги:
     Одни говорили, что  деньги  надо потратить на ремонт школьного актового
зала,  чтобы   было,  где   вечер  провести,  спектакль   поставить,  гостей
пригласить.
     Другие стояли  на  том, что на свалившиеся на  школу деньги надо купить
аудиотехнику.
     Учителя физики  и химии  требовали, чтобы купили необходимую аппаратуру
для своих кабинетов, при сдаче школы об этом забыли...
     В общем, каждый требовал для себя. Были и такие мнения, что деньги надо
поровну поделить  между всеми методическими объединениями, тогда хоть всем и
достанется мало, ничего почти не достанется, но и раздора не будет.
     Я с  самого  начала  пошел к директору  и  потребовал, чтобы эти деньги
целиком пошли на приобретение современных компьютеров для школы.  Директор с
моими доводами согласился и обещал посодействовать, посетовав, однако на то,
что  трудно  будет  убедить  коллектив. Я же должен написать заявку, которая
будет рассмотрена на административном совете. Заявку я написал. В коллективе
шло бурное обсуждение предстоящей дележки денег,  и многие надеялись  урвать
что-нибудь для  своих нужд. Заседание совета несколько раз  откладывалось по
разным причинам. Состоялось оно лишь месяца через полтора после празднования
юбилея  школы.   Шло  оно  долго,  бурно,  но  победил  мой  проект  покупки
компьютеров. Однако когда  директор школы привез в бухгалтерию  департамента
счет на  оплату,  то встретили  его там  без  энтузиазма. Главный  бухгалтер
впервые  слышал  об  обещанных  миллионах и отправил директора к  начальнику
департамента.  Однако  попасть к  нему не  так просто.  Первый  раз  его  не
оказалось на месте.  Второй раз ему было  некогда  поговорить  с директором,
третий  раз  директор в  назначенное время не  смог приехать  и  сам остался
виноват. В общем, прошел еще месяц, пока директор школы смог  переговорить с
начальником департамента. Начальник не смог вспомнить ни о  каких пятнадцати
миллионах. Однако  он обещал  разобраться  и даже  посодействовать.  В конце
разговора он даже попросил директора оставить счет на оплату. На узнавания у
директора  ушло  еще  около месяца,  его  временами  отсылали  к  чиновникам
помельче,  и с каждым разом разговаривали все холоднее.  Да он  и  сам начал
понимать, что тратит время напрасно. А тут и сменился начальник департамента
вместе с главным бухгалтером и многими ведущими специалистами. Да и директор
школы сменился...
     Впрочем, мне с самого начала в это благодетельство не верилось. Слишком
хорошо, чтоб оказаться правдой.

     <I>37. Возвращение блудного сына</I>

     А все-таки  не из  одних невзгод  состоит наша жизнь. Хоть  наш труд  и
оплачивается как труд уборщиц, (такова школьная практика), есть в нем нечто,
не позволяющее  его бросить. Много  учителей  в последние годы, не  выдержав
материальных и прочих трудностей, ушли из школы. Многим из них удалось найти
неплохо оплачиваемую работу... Но большинство из них, сами того не ожидая от
себя,  затосковали  по  любимому   делу  и  через  год-два  вернулись.  Одна
учительница литературы  устроилась администратором в ресторан, но  без школы
продержалась лишь год.  Другой учитель, от тяжелой  жизни пристрастившийся к
выпивке (увы, и такое случается), бросил пить и предпочел работать учителем,
чем высокооплачиваемым грузчиком в магазине.

     <I>38. Общество трезвости</I>

     Горбачевская  перестройка  началась  с  антиалкогольной  кампании.  Все
трудовые  коллективы  страны  начинали  рабочий  день  с  подсчета,  сколько
работников  вчера  побывали в  вытрезвителе,  сколько из них  руководителей,
членов КПСС и комсомола.  Эта информация незамедлительно уходила  наверх для
принятия оперативных мер. Помню, в наш небольшой педагогический коллектив во
время празднования 8 марта, когда сам Бог  велел выпить за женщин, нагрянула
проверка, но  все  обошлось,  т.к. праздник  справлялся  по  безалкогольному
варианту. Когда у  одного работника умерла  жена, вполне серьезно обсуждался
вопрос, можно ли  пить  на поминках,  и какие из этого  могут  быть  сделаны
оргвыводы. Правда, здравый смысл тогда восторжествовал, и были  организованы
нормальные русские поминки. Однажды я  как профорг  был вызван в вышестоящий
профсоюзный  комитет,  где  мне было  предписано организовать  в  коллективе
первичную ячейку общества трезвости. Районная организация этого общества уже
была создана,  на  "трезвую"  работу направлены  кадры, и, чтобы  они  могли
нормально работать и получать  зарплату, требовалось создать  многочисленные
первичные ячейки и собирать членские взносы. Само собой подразумевалось, что
все педагоги добровольно вступят в новую организацию.
     Когда я пришел в свой коллектив и начал запись в Общество трезвости, то
столкнулся с нежеланием людей вступать в него. Вроде бы и против резко никто
не выступал, но  и никто не записывался.  Одна работница спросила, смогут ли
члены организации  выпивать хотя бы по праздникам, или обязательно соблюдать
"сухой  закон".   Этот  вопрос  я  сам  задавал  "наверху",  но  не  получил
конкретного  ответа.  Сбор взносов был поставлен на первый план.  Я ответил,
что на  первых порах, по праздникам пить можно, но в меру и культурно... "Но
я и так никогда не была  пьяницей, зачем мне вступать?" - сказала женщина. В
общем, получалась ерунда. Я  пошел за советом к парторгу. Он сказал,  что, и
сам не горит  желанием  вступать  в это общество, и дал мне  совет: потянуть
время, поискать для этого формальные причины, например отсутствие  Программы
и  Устава новой организации и  сказал,  что,  скорее  всего  кампания быстро
утихнет. Так и случилось.

     <I>39. Выпьем с горя</I>

     Геннадий  Мефодьевич, учитель  неважно, какого  предмета,  от жизненных
невзгод  стал часто  заглядывать  в рюмку.  После работы,  разумеется.  Этот
человек обладал редким даром притягивать к  себе любые неприятности.  Как-то
само собой получалось,  что  если кому-то неправильно начисляли зарплату, то
это  был  Геннадий  Мефодьевич.  Если  кого-то  забывали  при  распределении
дифоплаты,  то  этим  несчастным  оказывался  он.  Если у  кого-то  проверка
находила какой-то недочет, после чего следовало неминуемое наказание, то это
опять  был наш бедолага...  Супруга его постоянно пилила... И так случилось,
что за последние годы он сильно  сдал. Несправедливая  судьба  сделала  свое
дело.  Коллеги,  и  даже  ученики,  стали  относиться к нашему  герою  как к
неисправимому  недотепе.  Многие  учителя  были  даже  довольны,  что  рядом
находится такой мощный  магнит, притягивающий к себе всякие беды,  благодаря
которому меньше оставалось им...
     Но  было  у  Геннадия  Мефодьевича   одно  страстное  увлечение  (кроме
выпивки), которое сильно скрашивало  его  жизнь  и поднимало его авторитет у
начальства,   коллег,  учеников  и   даже  жены.  Геннадий  Мефодьевич  имел
прекрасный драматический баритон и здорово пел. Пел как настоящий артист, и,
быть может, в  этом и было  его истинное призвание (в этой  школе была очень
сильна  художественная самодеятельность,  в  том числе  учительский  хор,  в
котором  Геннадий Мефодьевич  был солистом). Быть может,  стань  он  певцом,
совсем не такая была бы его жизнь, и вместо затюканного  учителя перед  нами
был  бы  вальяжный,  преуспевающий   известный  артист.   Когда  он  пел  на
многочисленных концертах, все забывали, кто он такой и видели Артиста.
     Однажды,  повздорив с  директором  школы, высказав ему  все, что  давно
копилось  в душе (возможно и, переборщив), Геннадий Мефодьевич  после работы
крепко  выпил.  Но даже  в  таком  состоянии  артист  остается артистом.  Он
вспомнил, что сегодня предстоит важный концерт. Когда он пришел в школу, его
не хотели выпускать на сцену, но Геннадий Мефодьевич настоял. В тот вечер он
был в  ударе. Во время исполнения  романса на стихи А.С. Пушкина "Буря мглою
небо кроет" он проявил такой артистический дар, что при словах:

     <I>Выпьем с го-оря где-же кру-ужка,
     Се-ердцу будет веселе-е-ей!</I>
     никто из присутствующих не мог сдержать слез...

     <I>40. Мужские разговоры</I>

     Учителя  тоже люди со всеми человеческими слабостями, и любят они порой
пожаловаться  друг другу  на  жизнь. Не  будем их  за  это осуждать. Давайте
просто послушаем.

     <I>40.1 Каникулы</I>

     Тяжелая  пора  - летние каникулы. Вроде  бы должно быть  наоборот, ведь
самое  время отдохнуть  после  каторжного учебного года, здоровье поправить,
нервы в порядок привести, на  природе  побольше бывать... А  не тут то было.
Отпускные  мизерные за  все  лето вперед получил (еще  хорошо,  в  областном
центре  их вовремя платят), и как хочешь до середины сентября живи. Это  еще
хуже, чем зимой, когда помесячно платят. А так получил сразу все, тут многие
траты необходимые  надо сделать, детям кое-чего из одежды купить... Глядь, а
денег уж почти и нет. А все лето еще впереди. На одном хлебе почти  и живем.
Меня еще тайга выручает,  я и  рыбак неплохой, и ягодник,  и  грибник.  Хоть
понемногу,  но  рыба  речная всегда  есть.  А  с  июля  ягода идет:  сначала
жимолость,  потом голубика,  смородина.  Потом  грибы  начинаются, а  там  и
брусника.  И рябина  в  дело идет!  В  иной год и  продавать  немного  ягоду
приходится, правда за бесценок. Одно плохо,  билеты на электричку каждый год
дорожают раза в два. Бывает, и купить билет  нет  возможности. И ехать надо,
детям хоть  немного ягоды или рыбы привезти, ведь совсем без витаминов сидят
на хлебе  и каше. А  денег  на  билет  нет! В  тамбуре стоишь  и  контролера
высматриваешь,  как мальчишка-беспризорник. А  они  тоже  умеют  на "зайцев"
охотиться, за это им хорошие  деньги платят. Тут кто кого  первый заметит. А
если попадешься, то в лучшем случае ссадят с поезда (денег на штраф нет!), а
то  и в милицию сдадут...  У меня, правда,  до  этого  не доходило, а  то из
милиции на работу бумагу пришлют, опозорят...
     Но если начеку  быть, то контролеров заметить вовремя можно, и в другой
вагон перебежать.  Надо  только предугадать, с какой  стороны  они пойдут...
Однажды  свои ученики застали меня  за этим занятием,  со  стыда чуть сквозь
землю не провалился!
     Но это все мелочи. Домой вечером вернешься, дети рыбу жареную или ягоду
с сахаром едят (если он есть), хорошо!



     <I>40.2 Праздники</I>

     А я больше всего не люблю праздники. Задолго до их наступления приходит
чувство   безысходности.   Как  никогда,   в   это   время   ощущаешь   свою
неполноценность по  сравнению с другими  мужиками. В  праздники,  особенно 8
марта или в  день рождения жены принято делать подарки, дарить  цветы... А с
нашей зарплатой, которую  еще и часто задерживают, выкроить  на это деньги -
почти  невозможно.  Вот и  получается: вместо праздника -  крупный разговор,
слезы и упреки. У меня сосед сантехник., не столько  работает, сколько пьет,
но и его жена часто ставит мне в пример... Года три назад, в  начале марта я
с аппендицитом оказался в больнице, и все праздники там пролежал. Счастливое
воспоминание, нечасто так везет!..

     <I>40.3 Подарок ко Дню Учителя</I>

     И  у  меня  при  слове   "праздник"  у  меня  портится  настроение.   В
позапрошлом, кажется, году администрация  наша решила всем  учителям подарок
ко  Дню  Учителя  сделать:  весь  диффонд   между  всеми  поровну  поделить,
по-братски.  Идея  неплохая,  на  каждого тысяч  по  пятьдесят пришлось. Все
хорошо,  только  о тех  забыли,  кто из  этого фонда  за  конкретную  работу
получает. Я, например шашечный кружок  вел,  мне из фонда  за  это  тридцать
процентов доплачивали. Из-за  праздника  я тогда этой доплаты лишился, тысяч
на  сто меньше в  получку домой принес. Такой вот  я  ко Дню учителя подарок
получил. Директор, правда, потом добавить  обещал, да через месяц уже ему не
до меня было...

     <I>40.4 Черный день</I>

     А у меня из всех дней месяца для меня самый неприятный -- день получки.
Кажется,  абсурд,  но это так. Радоваться надо, что деньги получил,  а  чему
радоваться? Мне  мою зарплату получать стыдно. Так работаешь, вроде и думать
о  деньгах некогда,  выкручиваемся как-то, а деньги получишь, долги раздашь,
домой нести нечего... Какое унижение испытываешь! В общем, черный день...

     <I>40.5 Любимые женщины</I>

     Да, праздники - тяжелое время. Помните  прошлогоднее 8 марта?  Зарплаты
нет, и неизвестно  когда  будет, домой  хоть не  приходи...  Ну, с подарками
нашим  коллегам-женщинам мы вопрос решили, взяли  у коммерсантов в долг  под
получку.  Устроили  концерт, я, как всегда, пел "Любимые  женщины" и  многое
другое. Люблю петь, когда еще меня так слушают?! После школы пригласили меня
еще в одно  место женщин  поздравлять, потом там было небольшое  застолье...
Отказаться   неудобно.  Пора  давно   идти   домой,  но  какое-то  нехорошее
предчувствие держит. Наверное,  опять будет скандал... Но делать нечего, иду
домой, как на пытку. Разве я виноват, что такая жизнь, что нельзя жене цветы
подарить, разве я мало работаю?.. Подхожу к  своему дому, поднимаюсь на свой
этаж,  звоню...  Открывает  жена,  вид ее  не  предвещает  ничего  хорошего,
показывается теща. Сейчас  начнется...  Тут меня  осенило, я громко, на весь
подъезд, как на сцене начинаю петь:

     <I>Люби-и-имые же-енщины добры-ы и внима-ательны...</I>

     И с места не сошел, пока  не допел  всю песню до конца. Потом - другую,
затем - третью.  И  так, пока  ни кончился весь  репертуар...  На  шум вышли
соседи,  получился  настоящий  концерт.  Были  аплодисменты,  песни  на бис.
Небывалое  вдохновение сошло  на  меня, я пел  как  никогда... В общем,  все
обошлось хорошо. Жена в тот вечер не ворчала, даже сто грамм налила...

     <I>40.6 Зачем ругаться на работе?</I>

     Мне ученики как-то говорят: "Иван Иванович, почему вы на нас никогда не
ругаетесь, вы самый добрый учитель!" Я растерялся, и не нашел, что ответить,
но потом подумал: "Зачем ругаться на работе? Ругани хватает и дома".

     <I>40.7 Нет худа без добра</I>

     А вот у меня  был случай. В тот раз зарплату выдали с опозданием на две
недели. Мне супруга все  уши  прожужжала:  "Не прозевай  как прошлый раз!" А
разве я виноват? Я так заработался, что обо всем забыл и не знал, что деньги
давали, а когда  пришел на  другой день, то уже не хватило, и пришлось ждать
еще неделю... Так вот, я каждый день по два  раза спрашиваю у завхоза, когда
зарплата? Но вот,  наконец, и долгожданный день. Отстояв огромную очередь, я
не нахожу себя в  ведомости.  Иду  выяснять к завучу.  Она  мне кричит (была
такая завуч, которая всегда на всех кричала), что позвонили из бухгалтерии и
сказали меня не табелировать в этом месяце. Я спрашиваю, почему мне сразу не
сказали,  ведь  прошел уже  почти  месяц,  как подавали  табель, я  бы успел
выяснить и все уладить.  Она кричит на меня, что у  нее  и так работы полно,
что это мое дело разбираться с бухгалтерией, а не  ее... А бухгалтерша тогда
была  у нас  очень  вредная,  все время  что-то делала  не  так, и ни с  кем
спокойно,  без крика  не  разговаривала.  Я  звоню  в  бухгалтерию,  но  уже
поздно...  На  другой день я поехал  в бухгалтерию  и выяснил,  в  чем дело.
Оказалось, что из-за того, что я летом был  отозван из отпуска, и работал, я
перерасходовал фонд  зарплаты, и  должен был  проработать  месяц  бесплатно.
Такая бредовая мысль пришла бухгалтеру. На мое  счастье, она была в отпуске,
и мне удалось с главбухом все выяснить и даже тут же получить деньги, но это
было назавтра, а в тот вечер...
     Как я в  тот день пришел  домой, и что было,  говорить не хочу. Жить не
хотелось. Мало несправедливостей на работе, так еще  и дома получаешь удар в
спину...  В общем,  решил я это дело прекратить, чем так  жить, так лучше...
Оделся и, ни слова не говоря, ушел из  дома, еще не зная точно, как претворю
свой  замысел.  Как  сейчас  помню,  страха  перед  смертью  не  было,   она
представлялась избавлением от мучений... Было лишь жалко детей, но чем иметь
такого  отца,  который не  может их даже прокормить  (а, действительно, дома
почти  нечего было есть), лучше  не  иметь  ни  какого. А жена  найдет  себе
другого...  Гудок  электровоза  заставил  меня  очнуться,  и  я  увидел, что
нахожусь у железной дороги. Вот и найден способ, подумал я... Но в последний
момент представил я,  что  надо  будет  меня  хоронить, а  где  взять на это
средства?  И  будет  жена  метаться  в  поисках денег.  И  получалось,  что,
прекращая свои муки,  взваливаю я  дополнительные тяготы опять на семью. И я
передумал... <I>Нет худа без добра</I>. Когда я пришел  домой, жена, видно,  что-то
почувствовала, во  всяком случае, упреков и разговоров  о  деньгах больше не
было...
     А наутро, как  всегда, шел на  работу. Дорога от дома до школы -  очень
важна. Нужно забыть обо всем домашнем, мелком,  настроиться на Работу, стать
другим человеком, совсем другим, чем дома...

     <I>40.8 Обратная реакция</I>

     Да,  ты прав.  Домашние  неурядицы  сильно сказываются  на работе...  В
молодости  из-за них у меня даже  порой  срывались  уроки.  Учителю провести
урок,  это  как  хирургу  провести операцию,  как  артисту  сыграть  роль  в
спектакле.  А можно ли хирургу  после крупного  разговора давать скальпель и
допускать  до  больного?.. Однако  с годами  я  научился перебарывать плохое
настроение. Теперь после  скандалов у меня вдохновение,  творческий  подъем.
Обратная реакция. Такие интересные мысли в голову приходят, что беру бумагу,
ручку и скорей записываю, чтоб не забыть. Вот решил по своему предмету книгу
написать, и много уже сделал... На ближайшие  годы мне творческая обстановка
обеспечена!

     <I>40.9 Вам то хорошо!</I>

     А  все-таки  вам хорошо.  Как  бы то ни  было,  а вы уже  завели семьи,
детей... А у меня  с этим  ничего не  выходит. Вот  недавно  познакомился  с
хорошей девушкой, хотел на ней  жениться...  Но когда  ее отец узнал,  что я
начинающий  учитель,  сказал:  "Найди  себе  нормальную  <I>мужскую</I>  работу,  с
учительской зарплаты ты семью не прокормишь!.."
     В общем, ничего не получилось...

     <I>40.10 За милых жен!</I>

     Да что вы  все  ноете, жалуетесь?  Женам  нашим  тоже с нами достается,
попробуй, накорми,  одень  детей  с нашей зарплаты. Учительская  зарплата --
совсем не  мужская зарплата, это всем ясно.  А  сил и  времени отнимает наша
работа много, на работу по дому  их  остается мало... Мужа-учителя не каждая
еще жена терпеть будет, это тоже нелегкая  лямка. А что до ругани, то на  то
они и женщины...  Их ругань нельзя близко к сердцу принимать, не обращать на
нее внимания, вот и все! Бабы это не мужики,  которые всегда должны отвечать
за свои слова...
     Чем ныть, давайте лучше выпьем за наших милых жен!

     <I>41. Шутка с долей правды</I>

     - Вы пойдете на выпускной вечер? - спросил я у одной учительницы.
     - Конечно, - ответила она, -  ведь там будет накрыт  хороший стол, хоть
наемся досыта, ведь зарплату нам еще не давали!

     <I>42. А есть и голодающие дети

     (разговор в учительской)</I>
     - Вы  знаете, многие  из  наших  учеников  всегда  при деньгах,  да при
больших  деньгах. На  карманные  расходы  тысяч по  пятьдесят  имеют.  Курят
дорогие сигареты,  не  "Беломор"... Одеваются  лучше  нас, учителей, гораздо
лучше! Мальчишки многие в норковых шапках ходят...
     - Согласна  с  вами.  Я со своим классом недавно в театр ездила,  так я
себя рядом с учениками  своими  нищей  чувствовала, как они деньгами  сорить
начали!..
     -  Но  ведь  не  все  такие. Есть в нашей школе  и  голодающие дети.  В
столовой  постоянно куски  хлеба  не съеденные,  булочки  остаются.  Так они
приходят и доедают их. Стараются так прийти, чтобы народу там поменьше было,
чтобы одноклассники не увидели...

     <I>43. По просьбе трудящихся</I>

     -   Анна  Ивановна,  как  удалось   11-му  "а"  так   хорошо   написать
экзаменационную контрольную? -  спросил я  у  учительницы  по математике и в
ответ услышал:
     -  Видно,  к  президентским  выборам  дали  очень  легкие задания, чтоб
поднять настроение избирателям-родителям.

     <I>44. С чего начинается школа?

     (из разговора с учителем, пожелавшим остаться неизвестным)</I>

     Станиславскому приписывают слова о том, что театр начинается с вешалки.
А с чего начинается школа? С той же раздевалки, где нельзя оставить шапку, и
приходится таскать ее  с  собой. Со школьной  столовой, где  нет возможности
помыть перед  едой  руки  с  мылом, впрочем,  мало  у  кого  в  этом есть  и
потребность.  Со  школьного туалета... По  этому  заведению,  вообще,  можно
полностью судить  о школе. Когда какая-то комиссия в  школу  приезжает,  для
чего им  время тратить на общую проверку?! Вы в  туалет зайдите,  и все ясно
станет.

     <I>45. Кем быть?</I>

     Еще семь-восемь лет назад для  моих  лучших  учеников  не  существовало
такого  вопроса.  "Заболевшие"  программированием  в  школе,   они  выбирали
специальность, связанную с  информатикой.  Однако в последние годы почти все
лучшие  ученики  мечтают стать юристами или бизнесменами.  Причины  понятны.
Впрочем,  порой становится  страшно,  когда  слышишь от  будущего  служителя
Фемиды: <I>"Сейчас все решают деньги!"

     46. Вершина

     (из выступления перед выпускниками)</I>

     Один  альпинист  долго  мечтал  о  восхождении  на  Вершину.  Он  много
тренировался, готовился,  добивался, чтобы его включили в группу. Не каждому
желающему выпадает в жизни  такая честь, даже не каждому  достойному. Но вот
все  позади,  и  восхождение началось. Как и ожидалось,  оно оказалось очень
трудным. Выяснилось, что не все  в силах выдержать  это испытание.  Но разве
альпинисты сдаются?! Вдруг на пути встретилась хижина. Над входом написано:

     <I>"В этой хижине имеется много денег, вкусной еды и дорогих вещей. Многое
из этого можно взять  себе. Можно даже поторговаться. Но при одном  условии:
тот, кто  войдет,  потеряет право  на  дальнейшее восхождение и после отдыха
должен спуститься вниз. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!"</I>

     И наш альпинист передумал  подниматься на Вершину. Быть может,  Вершину
своей жизни.  Он  вошел в хижину,  сытно поел,  отдохнул в тепле  и, взяв  с
собой, сколько мог унести, денег, еды и вещей, спустился вниз.

     * * *

     Вы скажете, что это чепуха, что с альпинистами так не бывает? Вы правы,
но в жизни так бывает  часто, например, с участниками передачи "Поле чудес",
когда  им выпадает приз. Друзья  мои,  пока вы молоды  и  полны сил, идите к
своей Вершине! Призы оставьте на старость.



     <I>47. Все опять повторится сначала?</I>

     Я давно обратил внимание на одного  родителя. Есть люди,  очень любящие
поговорить с трибуны с важным видом. Обратить на себя  внимание, сказав, как
им кажется, что-то очень важное и очень  умное. Может быть, ничего страшного
в этом нет,  простая  человеческая слабость, порой,  и я сам этим  грешу. Но
когда  теряется  чувство меры...  Так  вот, родитель  этот занимает  большую
должность  в высоких инстанциях, порой  баллотируется  на выборах  в  органы
власти. По какому бы поводу ни собрались старшеклассники, он после директора
выходит и начинает произносить пространную речь. Вначале идут воспоминания о
молодости,  затем философские  рассуждения  о смысле  жизни, а в конце  речи
обращается  внимание  на  судьбоносность  переживаемого  страной  момента  и
делается глубокомысленный вывод:

     <I>"Вашему поколению предстоит строить
     НОВУЮ РОССИЮ, великую и свободную!!!"</I>

     С  чем  тут  спорить,  все  верно.  Однако  невольно у  меня  возникает
ассоциация: точно  так, таким же  тоном и с  тем  же выражением лица,  почти
такими же словами поучали  лет 20-25  назад и мое поколение. Только говорили
немного по-другому:

     <I>"Вашему поколению предстоит строить КОММУНИЗМ!"</I>

     Неужели и теперь нас ждет такой же результат?..

     <I>48. Чудаки</I>

     Есть  такая  порода  людей  -  чудаки,  сильно отличающиеся от простых,
<I>нормальных</I>  людей.  Как видно  из  их  названия,  эти люди  чудят,  то  есть
совершают чудные, необъяснимые  для  нормальных людей поступки. Вместо того,
чтобы направить всю свою энергию (часто немалую) на решение своих проблем (в
первую очередь материальных),  проблем  своих детей и родственников, сделать
это главным  делом своей  жизни,  как положено нормальному  человеку, чудаки
тратят ее на  совершенно, казалось бы, глупые  дела. Они  хотят <I>осчастливить
человечество,</I> сделать его  лучше. Дон Кихот  - хрестоматийный пример чудака.
Вообще, чудаки - не опасные в общении люди.  Они, как правило, имеют  добрый
характер, и их не обязательно изолировать от нормальных людей, как это часто
случается.   Исключение,   пожалуй,   составляют   чудаки,   дорвавшиеся  до
государственной власти. Этого категорически нельзя допускать, страной должны
управлять нормальные  люди, ведь чудаки - потенциальные революционеры. Самый
безобидный  чудак, дорвавшийся до  власти, может наломать дров,  попытавшись
"перевернуть мир", по  образному выражению одного из них. Кроме того, надо с
крайней  осторожностью  подходить к  реализации на  практике  идей  чудаков,
особенно гениальных. (Разумеется, не все  чудаки - гении, пожалуй, по уровню
своих способностей они ничем не отличаются от прочих людей: среди них есть и
великие люди,  и посредственные,  и  просто глупые.)  Однако на сравнительно
невысоких  руководящих  должностях  они часто  проявляют себя хорошо. Многие
хорошие руководители предприятий, председатели колхозов, директора школ - из
породы чудаков. Такие  великие  педагоги, как Макаренко и Сухомлинский,  без
всякого сомнения,  были  чудаками. И вообще, школа  -  одно  из самых лучших
мест, наряду с искусством и наукой, где  чудаки могут приложить свои  силы с
наибольшей пользой и  с наименьшим вредом для общества. Ведь где-то им надо,
коли они существуют, прилагать свои силы!  В пользу использования  чудаков в
качестве учителей говорят следующие, характерные для них качества:
     1. Энтузиазм и готовность  ради претворения в жизнь своих идей идти, не
жалея  сил, до конца. До успешного окончания  своего дела или до конца своей
жизни;
     2. Довольно низкий уровень материальных притязаний.
     За  время работы в школе я встретил немало  чудаков, их гораздо больше,
чем  принято считать.  Они  составляют  до 10%  от всех  учителей. Но трудно
складывается их школьная судьба. На то много причин:
     1. Чудаки создают большие проблемы для начальства. Делая свое Дело, они
мало заботятся о  соответствии его  законам,  нормативам,  инструкциям...  К
бумагам  у них "почтения нету".  А что делать  бедному  начальнику?  Ведь за
нарушения высшее начальство спросит с него!
     2. Чудаки создают проблемы не только начальству, но и своим  нормальным
коллегам. Есть  такой  тип начальников,  которые,  давая  работать  чудакам,
возводят   их   энтузиазм   в   норму   и   требуют   от   всех   такой   же
самоотверженности...
     3.  Чудаки,  как  правило,  имеют  вполне  нормальных  супругов,  если,
конечно, вообще их  имеют. Рано или поздно их чудачества вступают в конфликт
с нормальными  человеческими  устремлениями своей второй половины. А  личная
жизнь неизбежно влияет на  жизнь трудовую. Правда, по-разному.  Бывает,  что
семейный  кризис  убивает  человека  как  личность, а бывает, и  дает  новый
творческий толчок.
     4. Чудаки  часто имеют трудный, конфликтный характер, особенно, если им
систематически не везет с  начальством и коллегами. Для них порой характерны
прямолинейность,  бескомпромиссность,  завышенные  требования к  окружающим.
Попадаются чудаки с завышенной самооценкой, переходящей (в  наиболее тяжелых
случаях) в манию величия.
     Все это  так.  Но  кто  еще  способен  на такой  энтузиазм,  совершенно
бескорыстный  энтузиазм,  который порой творит чудеса? Все  достижения нашей
школы  -   исключительно   заслуга  чудаков:  Школа  выживания,   коллективы
художественной самодеятельности, интереснейшая дошкольная  группа, классы  с
экспериментальными  методиками  обучения,  художественная  студия,  школьный
театр,  многие  кружки  и  спортивные  секции,  газета, переросшая  школьные
рамки... Всего  и  не  перечислить.  Если даже  нормальному учителю  удается
сделать  что-то  интересное,  достичь  какого-то  успеха,  то  при детальном
рассмотрении оказывается,  что  он  начудил... При  нашей  зарплате поневоле
начнешь чудить!
     А вообще, на земле должны уживаться, по возможности мирно, разные люди:
умные  и глупые, молодые и старые, больные  и здоровые,  мужчины  и женщины,
верующие и атеисты,  учителя  и ученики, нормальные люди и чудаки. Ведь есть
прекрасный пример: Дон Кихот  и Санчо Панса. Главное понять друг друга  и не
пытаться переделывать.

     <I>49. Знаем мы таких доцентов!</I>

     Работая программистом при областном управлении  народного  образования,
познакомился   я   с   одним  классическим   чудаком,   доцентом  Иркутского
педагогического   института  Виктором  Кузьмичом  Романом.  Узнав,  что  при
управлении работает группа энтузиастов компьютеризации  обучения, куда кроме
меня  входило  несколько моих  учеников, он  пришел  к нам с предложением  о
совместной работе.  Известный в городе педагог-химик,  он предлагал нам свои
сценарии  программ. Мы с удовольствием согласились. Разумеется,  работа эта,
по   крайней  мере,   в  обозримом  будущем,  могла   быть  лишь  совершенно
бескорыстной,  но  тогда это нас  не  волновало. Однако мы хотели  не только
делать программы, но и испытывать  их в школе, внедрять в  учебный  процесс.
Школ,  имеющих  компьютерные классы,  тогда почти не  было. Однако мы  нашли
такую школу, расположенную  рядом и  с  пединститутом,  где  работал  Виктор
Кузьмич,  и с институтом  усовершенствования учителей, где  находилась  наша
группа. Причем  компьютеры в этой школе  были такой же марки,  как и  те, на
которых работали  мы.  Условия идеальные! Мы  пришли в  эту  школу.  Учитель
информатики,  работавший там, горячо  одобрил  план  нашей  работы и изъявил
желание  принимать в  нем посильное  участие. Однако  дело было  за малым  -
договориться со  школьной администрацией. Мы и  не  сомневались, что  вопрос
будет  решен  положительно,  ведь, предлагая проделать огромную  работу  для
школы, мы ничего  не  просили взамен. Я и Виктор Кузьмич пошли  к директору.
Идти с нами  хотел и мой ученик Иван, который  как раз занимался программами
по химии,  и должен был быть главным разраб