хотинцев... - он быстро проглядел список команды, - и Стели гардемарином - он будет рад возможности показать себя и будет хорошо повиноваться приказам. Внутренность катера была вычищена и надраена, но и тут виднелись следы странных ремонтов Синклера - вдоль левого борта, где лазеры "Вызывающего" пробили защитный слой. Несмотря на значительное расстояние, на котором находился катер, повреждения были серьезными. Каргилл разместил свои вещи в единственном огороженном углу кабины и изучил план предполагаемого перелета. Весь полет должен был проходить с ускорением в три g, хотя на практике это могло означать одно g по дороге туда и пять - на обратном пути. То, что у астероида не было ядерного реактора, вовсе не означало, что он необитаем. Джек Каргилл вспомнил скорость, с которой мошкита собрала его кофейник, причем даже не зная, на что похож вкус кофе! Может, они уже миновали стадию ядерной энергии? Он отложил свои вещи и надел вакуумный скафандр - плотно облегающую одежду, которая была достаточно пористой, чтобы пропускать пот. В нем имелся саморегулирующийся температурный переключатель, и при помощи плотной ткани костюма кожа человека могла выдерживать холод космического пространства. Шлем плотно прикреплялся к воротнику. В бою костюм не мог противостоять тяжелому оружию, но был достаточно хорош для осмотров и проверок. Снаружи катера не было видно никаких следов повреждений или ремонта. Часть жаропрочного покрытия катера висела под его носом подобно огромному лезвию лопаты, выставляя напоказ пузырь рулевой рубки, иллюминаторы и рыло главного оружия катера - лазерной пушки. В сражении главной задачей катера были наблюдение и разведка, но иногда ему удавалось подобраться к ослепленному вражескому кораблю на расстояние пуска торпеды. Против корабля мошкитов, у которого не было Поля, этой лазерной пушки было более, чем достаточно. Каргилл осмотрел оружие катера с большей, чем обычно, тщательностью. Он уже боялся мошкитов. Пока он был почти одинок в своем чувстве, но это не могло продолжаться долго. Второй чужой корабль был больше первого, но оценки его массы были весьма ненадежны и зависели от ускорения (известного), потребления топлива (рассчитываемого по температуре привода), температуры работы (рассчитываемой по спектру излучения, которое находилось в мягкой области рентгеновских лучей), и эффективности (чисто предполагаемой). Когда все это свели вместе, масса оказалась гораздо более малой, чем ожидалось: примерно равной трехместному человеческому кораблю. - Но они не люди, - заметил Реннер. - Четыре мошкита весят, как два человека, но им не требуется так много места. Мы не знаем, какое у них оборудование, вооружение и защита. Тонкие стены, похоже, не пугают их, и это позволяет им строить большие кабины... - Ну, хорошо, - прервал его Род. - Если вы не знаете, так и скажите. - Я не знаю. - Спасибо, - терпеливо сказал Род. - А есть что-то такое, в чем вы уверены? - Это довольно странно, сэр. Ускорение. Оно постоянно до трех значащих цифр с тех самых пор, как мы заметили корабль. И это непонятно, - сказал Реннер. - Обычно мы заставляем двигатель работать на пределе, вносим мелкие поправки в курс... а если оставить его без присмотра - вариации неизбежны. Поддерживая ускорение таким постоянным, они попусту теряют время. Род потер переносицу. - Это своего рода сигнал. Они точно указывают нам, куда направляются. - Да, сэр. Прямо сюда. Они говорят, чтобы мы подождали их, - Реннер странно и свирепо усмехнулся. - Да, мы узнали кое-что еще, капитан. Профиль корабля уменьшился с тех пор, как мы заметили его. Вероятно, они сбросили топливные баки. - Как вы обнаружили это? Разве для этого не нужно, чтобы цель прошла через солнце? - Обычно да, сэр. Но здесь нам помогает Угольный Мешок. Свет, отраженный Угольным Мешком, дает нам хорошую возможность оценить площадь сечения корабля. Неужели вы не видите цветов в Угольном Мешке, капитан? - Нет, - Блейн снова потер свой нос. - Военный корабль не стал бы сбрасывать топливные баки, верно? Но гарантии этого у нас нет. Все, что мы знаем наверняка, это то, что они летят к нам. Стели и Бакмен заняли задние сидения в треугольной кабине катера. Когда катер рванулся вперед на одном g, Стели увидел Поле "Мак-Артура", закрывшееся за ними. На фоне черноты Угольного Мешка военный корабль казался невидимым. Незаметным было все, кроме неба. Половину этого неба занимал Угольный Мешок, беззвездный, за исключением горячей розовой точки в нескольких градусах от его края. Это выглядело так, словно Вселенная кончается здесь. Как стена, подумал Хорст. - Взгляните на это, - сказал Бакмен и Хорст подпрыгнул. - На Новой Шотландии есть люди, называющие это Лицом Господа. Суеверные болваны! - Верно, - сказал Хорст. Суеверие было глупостью. - Отсюда это и вовсе не кажется похожим на человека, и все-таки в десять раз величественнее! Хотел бы я, чтобы муж моей сестры увидел это. Он прихожанин Церкви Его Имени. Хорст кивнул в полутьме. С любого из человеческих миров Черный Мешок был черной дырой в небе, и можно было ожидать, что и здесь он тоже будет черным. Однако, сейчас глаза Хорста увидели красное свечение внутри Угольного Мешка. Сейчас материал туманности выглядел как многослойный газовый занавес или же струи крови, растекающейся в воде. Чем дольше он смотрел, тем глубже мог заглянуть в него. Вихревые завитки и узоры течения демонстрировали световые годы разреженных до вакуума газа и пыли. - Представьте себе, как мы спорили с моим зятем! - сказал Бакмен. - Я пытался образумить глупца, но он и слушать не хотел. - Не думаю, чтобы я когда-нибудь видел более прекрасное небо. Доктор Бакмен, весь этот свет идет от Глаза Мурчисона? - Это кажется невозможным, верно? Мы пытались найти другие источники излучения, ультрафиолетовые звезды в глубине пыли. Если бы там были большие массы, мы бы нашли их индикаторами массы. Стели, это не так уж и невероятно. Глаз не слишком далеко от Угольного Мешка. - Два световых года. - И что с того? Свет движется быстрее всего, и путь для него свободен! - зубы Бакмена сверкали в мягком разноцветном свете, шедшем от контрольного пульта. - Мурчисон упустил великолепную возможность изучить Угольный Мешок, когда имел шанс. Конечно, он был не с той стороны Глаза и, вероятно, не рискнул уйти слишком далеко от точки перехода... и в этом наше счастье, Стели! Ни у кого не было такой возможности! Густая межзвездная масса и красный супергигант у ее края для иллюминации! Смотрите, смотрите вдоль моей руки, Стели, туда, где поток влечет к этому завитку. Похоже на водоворот, верно? Если бы наш капитан перестал сдерживать меня во всем и пустил бы к корабельному компьютеру, я бы доказал, то этот завиток является протозвездой в процессе конденсации! Или что это не так. Временно у Бакмена была должность выше, чем у Стели, но он был гражданским. В любом случае он не должен был так говорить о капитане. - Мы пользуемся компьютером для других целей, доктор Бакмен. Бакмен выпустил руку Стели. Глаза его были пусты, как будто его душа потерялась в этом огромном покрывале освещенной красным светом темноты. - Впрочем, может, нам это и не понадобится. Мошкиты должны были наблюдать Угольный Мешок всю свою историю: сотни лет, может, даже тысячи. Особенно, если у них развита такая псевдонаука, как астрология. Если мы сумеем поговорить с ними... - он замолчал. - Интересно, почему вы так хотели сопровождать нас? - спросил Стели. - Что? Вы думаете, что я отправился с вами, чтобы взглянуть на этот камень? Стели, меня не волнует, что там делала мошкита. Я хочу знать, почему троянские точки так захламлены. - Вы думаете найти там ключ к решению? - Возможно, он в составе астероида. Можно только надеяться на это. - Может быть, я смогу помочь вам, - медленно сказал Стели. - Заурон - моя родина - имеет пояс астероидов и горную промышленность. Я научился кое-чему о горных породах от своих дядей. Думаю, когда-нибудь я сам стану горняком, - он вдруг замолчал, ожидая, что Бакмен поднимет неприятную тему. Но Бакмен сказал: - Интересно, что капитан надеется найти здесь? - Он говорил мне это. Нам известно об этом астероиде только одно - им интересовалась мошкита. Узнав, почему, мы узнаем кое-что и о ней. - Но не слишком много, - проворчал Бакмен. Стели расслабился. Или Бакмен не знает, почему Заурон пользовался плохой репутацией, или... Тактичность? У Бакмена? Едва ли. Щенок мошкитов родился спустя пять часов после того, как катер "Мак-Артура" ушел к астероиду. Рождение было весьма похоже на собачье, хотя мать не имела с собаками ничего общего, и родился всего один щенок размером с крысу. Гостиная в тот день была весьма популярна у экипажа, офицеров и ученых, и даже капитан нашел причину заглянуть туда. - Посмотрите, какая маленькая у него левая нижняя рука, - сказала Сэлли. - Мы были правы, Джонатан. Маленькие существа развились из больших мошкитов. Кому-то пришло в голову привести большую мошкиту вниз, в гостиную. Похоже, ее вообще не заинтересовал новорожденный малыш, но она что-то сказала двум другим. Один из них достал из-под подушки часы Горация Бари и передал ей. Род наблюдал за активностью вокруг щенка мошкитов, когда имел такую возможность. Тот выглядел очень развитым для новорожденного. Через час после своего рождения он уже грыз капусту и, казалось, уже вполне мог ходить, хотя мать обычно носила его на руках. При этом двигалась она стремительно, и, казалось, малыш вовсе не мешает ей. Тем временем корабль мошкитов подлетал все ближе и ближе, и если в его ускорении и происходили изменения, то слишком небольшие, чтобы "Мак-Артур" заметил это. - Они будут здесь через семьдесят часов, - сказал Род Каргиллу по лазерной связи. - Я хочу, чтобы вы вернулись через шестьдесят. Не позволяйте Бакмену начинать что-то, чего нельзя закончить за это время. Если встретите чужаков, немедленно сообщите мне... И не пытайтесь разговаривать с ними, если это не будет необходимо. - Слушаюсь, шкипер. - Это не мой приказ, Джек, а Кутузова. Ему не понравилась эта экскурсия, поэтому только взгляните на астероид и возвращайтесь обратно. Астероид находился в тридцати миллионах километров от "Мак-Артура": около двадцати пяти часов пути в каждую сторону при одном g. Четыре сокращали это время наполовину. Вряд ли следует терпеть из-за этого четыре g, подумал Стели. - Ведь мы можем идти в 1,5 g, сэр, - предложил он Каргиллу. - При четырех не только путешествие пойдет быстрее, но и мы устанем скорее. - Великолепно, - сказал Каргилл. - Великолепное предложение, мистер Стели. - Значит, мы сделаем так? - Нет, этого не будет. - Но... почему нет, сэр? - Потому что я не люблю добавочные g. Потому что это требует топлива, а если мы израсходуем слишком много, "Мак-Артуру" придется лезть в газовый гигант, чтобы доставить нас домой. Никогда не расходуйте топливо впустую, мистер Стели, - однажды оно может вам понадобиться. Кроме того, это идея простофили. - Да, сэр. - Подобные идеи годятся для безвыходных положений, когда вам больше ничего не остается делать. Если они срабатывают, то попадают в КНИГУ. В противном случае вы обращаетесь к КНИГЕ, которая является огромной коллекцией идей, которые сработали, - он улыбнулся, видя удивленный взгляд Стели. - Давайте, я расскажу вам, как я попал в КНИГУ... Для гардемарина служба была постоянной учебой. Стели мог получить более высокое звание, чем другие, если проявит способности и если выживет. Закончив историю, Каргилл взглянул на время. - Поспите немного, Стели. На обратном пути управлять будете вы. Издалека астероид казался темным, грубым и пористым. Один оборот он совершал за тридцать один час: странно медленно, подумал Бакмен. На нем не было никаких признаков активности: ни движения, ни излучения, ни аномалий нейтрино. Хорст Стели исследовал изменения температуры, но их не было. - Думаю, можно подтверждать, - сказал он, - что это пустое место. Жизненным формам, которые развились на Мошке-1, нужно тепло, не так ли, сэр. - Да. Катер двинулся к астероиду. Сыпь, которая делала глыбу камней похожей на пористый обломок, превратилась в оспины, а затем в углубления различной величины. Явно следы метеоритов. Но так много? - Я говорил вам, что троянские точки переполнены, - радостно сказал Бакмен. - Вероятно, этот астероид регулярно проходит через троянские группы... Хотя, дайте-ка мне крупным планом эту яму, Каргилл. Увеличение выросло вдвое, и половину экрана заполнила черная яма. Вокруг виднелись более мелкие. - Никаких следов кратерного обода, - сказал Каргилл. - Вы заметили это, верно? Проклятая глыба пустая изнутри. Вот почему ее плотность такая низкая. Да, сейчас это необитаемо, но когда-то здесь жили. Они даже взяли на себя труд придать астероиду удобное вращение, - Бакмен повернулся. - Каргилл, мы собирались изучить эту штуку. - Да, но этим займетесь не вы. На астероид высадятся люди Флота. - Черт побери! Но это же моя область! - Забота о вашей безопасности лежит на мне, доктор. Лафферти, взглянем на него сзади. Обратная сторона астероида была одним огромным чашеобразным кратером. - Он усеян маленькими кратерами... настоящими кратерами, а не ямами, - сказал Каргилл. - Доктор, что вы можете сказать об этом? - Понятия не имею. Если это не естественное образование... - Он двигался! - воскликнул Стели. - Странно, но я и сам подумал об этом, - сказал Каргилл. - Астероид двигался, используя термоядерные приспособления, взрывая в одном и том же кратере бомбы. Это было очень давно. Дайте мне данные о радиации, гардемарин. - Слушаюсь, сэр, - он вышел и через несколько минут вернулся. - Ничего, сэр. Камень холоден. - Правда? - Каргилл отправился проверить это сам. Закончив, он взглянул на приборы и нахмурился. - Холоден, как сердце пирата. Если они пользовались бомбами, то они были дьявольски чистыми. Это удивительно. Катер продолжал кружить вокруг летающей горы. - Это похоже на воздушный шлюз. Вон там, - и Стели указал на поднимающийся каменный колпак, окруженный узорами блекло-оранжевого цвета. - Верно, но я сомневаюсь, что мы сможем его открыть. Мы войдем вовнутрь через одно из метеоритных отверстий. А пока посмотрим на него сверху. Лафферти, летим туда. В своих донесениях они называли астероид Ульем. Каменная глыба была сплошь в многогранных помещениях без полов, соединенных проходами, слишком узкими для человека и заполненными высохшими асимметричными мумиями. Какие бы чудеса ни делали строители, искусственная гравитация к ним не относилась. Коридоры тянулись во всех направлениях: круглые комнаты и складские помещения были усеяны выступами, чтобы держаться за них руками, якорными точками для веревок, нишами. Мумии были везде, тонкие и сухие, с раскрытыми ртами. Рост их варьировал от одного до полутора метров. Стели выбрал несколько из них и отнес на катер. Имелись там и машины, все непонятные для Стели и его людей, все быстро замерзшие в вакууме. Стели оторвал одну из небольших машин от стены, выбрав ее за странность, а не возможность использования: ни одна из машин не была цельной. - Металла нет, - доложил Стели. - Каменные маховики и то, что выглядит похоже на них, могут быть интегральными схемами - керамическими с разными примесями. Но металла очень мало, сэр. Они двигались наугад и, наконец, похоже, набрели на центральное помещение. Оно было огромно, и такой же огромной была машина, господствующая в нем. Кабели, которые могли быть сверхпроводниками энергии, выходили из развалин, убедив Стели, что это был источник энергии астероида. Однако, и здесь не было ни следа радиации. Работая в узких проходах между непонятными каменными блоками, они нашли большой металлический ящик. - Вскройте его, - приказал Стели. Лафферти воспользовался своим лазером. Они стояли вокруг, глядя на узкий зеленый луч, который ничего не мог сделать с серебристой обшивкой. Куда уходит энергия? - задумался Стели. Может, они просто накачивают ее вовнутрь? Тепло, бившее ему в лицо, подсказало ему ответ. Стели измерил температуру ящика. Она была чуть меньше, чем у докрасна нагретого металла. Когда Лафферти выключил лазер, обшивка быстро стала холодной, но температура в каждой ее точке была одинаковой. Сверхпроводник тепла. Стели присвистнул в микрофон своего костюма и подумал, что неплохо бы найти маленький образец. Затем он попытался воспользоваться щипцами, и металл подался, как будто олово. В конце концов они оторвали от него полосу. Закартографировать улей с его многочисленными изогнутыми коридорами было невозможно. Трудно было даже сказать, где они находятся, но они помечали свой путь и использовали протонно-лучевые приборы для определения расстояния сквозь стены. Стены коридоров имели толщину яичной скорлупы повсюду внутри астероида. Наружные были немного толще. Астероид Улей вряд ли был безопасным местом для жизни. Однако, стены под кратером были многометровой толщины. Радиация, подумал Стели. Здесь должна быть остаточная радиация. Иначе они срезали бы и эти стены, как поступили со всеми остальными, освобождая место для себя. Вероятно, у них здесь произошел демографический взрыв. А затем что-то убило их всех. Но сейчас радиации не было вообще. Как давно это могло случиться? Стели взглянул на небольшой тяжелый предмет, который Лафферти и Сол тащили по коридору. Вакуумная цементация и движение частиц через границу раздела это могло сказать ученым "Мак-Артура" как давно был покинут астероид Улей. Впрочем, одно Стели знал точно - он был очень стар. ВТОРОЙ ПО ПОПУЛЯРНОСТИ КАНАЛ Священник Дэвид Харди разглядывал малышей только по интеркому, потому что это не требовало участия в бесконечных спорах о том, чем они являются. Это был вопрос научных интересов доктора Хорвата и его людей, но ставкой священника Харди было нечто большее, чем интеллектуальное любопытство. Его задачей было установить, являются ли мошкиты людьми, тогда как ученых Хорвата интересовало, разумны ли они. Разумеется, первый вопрос вытекал из второго. Было совершенно невероятно, чтобы Бог создал существа с душами и без разума, но вполне возможно, что он создал разумных существ без души, или существ, способ спасения которых был совершенно отличен от такового для человечества. Они могли даже быть вроде ангелов, хотя трудно было бы представить себе более невероятно выглядевших ангелов. Харди улыбнулся этой мысли и снова принялся изучать малышей. Большая мошкита в это время спала. Малыши не делали в этот момент ничего заслуживающего интереса, поэтому Харди нужно было следить за ними непрерывно. Конечно, все это записывалось, и, как лингвиста "Мак-Артура", Харди должны были уведомить, если что-то произойдет. Сам он был почти уверен, что малыши не являются ни разумными существами, ни людьми. Он глубоко вздохнул. Что есть человек, о Господи, что ты постоянно заботишься о нем? И почему моя задача - узнать, какое место занимают мошкиты в твоих планах? Что ж, по крайней мере, это было честно. "Угадай-ка" была старой, очень старой игрой. Если судить по документам, то он был лучшим специалистом в этой области, и уж наверняка лучшим в Трансугольном Секторе. Харди пятнадцать лет пробыл священником и двенадцать лет прослужил на Флоте, но он только начинал думать об этом, как о своей профессии. В возрасте тридцати пяти лет он был полноправным профессором Имперского Университета Спарты, экспертом по древним и современным человеческим языкам и понятному лишь немногим искусству, называемому лингвистической археологией. Доктор Дэвид Харди был вполне счастлив, прослеживая происхождение недавно обнаруженных колоний, с которыми веками не было связи. Изучая их языки и их слова для обычных предметов, он мог указать часть космоса, из которой происходили колонисты. Обычно он мог определить точное расположение планеты и даже города. Ему нравилось все, связанное с университетом, за исключением студентов. Он не был особенно религиозным до тех пор, пока его жена не погибла при посадке космического корабля. После этого - хотя он не был уверен в том, как это произошло, - его пришел навестить епископ. Харди долго разглядывал и изучал свою жизнь - и поступил в семинарию. Его первым заданием после посвящения в сан было гибельное путешествие к студентам. Из этого ничего не вышло, и Харди понял, что не годится в приходские священники. В то время Флот нуждался в священниках, к тому же там всегда можно было заниматься лингвистикой... Сейчас, в возрасте пятидесяти двух лет, он сидел перед экраном интеркома, глядя на четырехруких монстров, играющих кочаном капусты. На столе, возле его левой руки, лежал латинский кроссворд, и Харди лениво поглядывал в него - domine, non - sum... "Конечно, dignis" - Харди усмехнулся сам себе. Именно это он сказал, когда кардинал поручил ему сопровождать экспедицию к Мошке. - Господи, я не достоин... - Так же, как никто из нас, Харди, - сказал кардинал. - Но тогда мы недостойны иметь приходы, а это более самонадеянно, чем отправляться взглянуть на чужаков. - Да, мой господин. - Он снова взглянул на кроссворд. В данный момент это было более интересно, чем чужаки. У капитана Рода Блейна было не так много возможностей наблюдать за играющими чужаками, как у священника. Конечно, у него была работа, которую следовало выполнять, но сейчас ею можно было пренебречь. Интерком в его каюте настойчиво зажужжал, и существа исчезли с экрана, сменившись круглым гладким лицом клерка. - Доктор Хорват хочет поговорить с вами. - Давайте его, - сказал Род. Как обычно, Хорват был сама сердечность. он не мог себе позволить грубо говорить с человеком, от которого зависел. - Доброе утро, капитан. Мы получили первые снимки чужого корабля, и я подумал, что вам следует знать об этом. - Спасибо, доктор. Данные закодированы? - Пока нет. Они у меня с собой. Изображение разделилось, и теперь на одной половине было лицо Хорвата, а на другой - размазанная тень. Она была длинной и узкой, с одним концом более широким, чем другой, и казалась полупрозрачной. Узкий конец заканчивался острым шипом. - Мы сделали этот снимок, когда чужак делал поворот в центре пути. Увеличение и устранение помех дали нам вот это, и лучшего качества не добиться, пока он не окажется рядом. Разумеется, подумал Род. Сейчас выхлоп дюз чужака был направлен на "Мак-Артур". - Шип, вероятно, служит мошкитам двигателем, - узкий луч протянулся через весь снимок. - А эти образования на переднем плане... Позвольте показать вам плоскостную диаграмму. Плоскостная диаграмма изображала похожую на карандаш тень, окруженную рядом гораздо более широких, почти невидимых тороидов. - Видите? Жесткое внутреннее ядро используется для запуска. Можно предположить, что на нем имеется двигатель, воздух и водная регенерационная камера для экипажа. Мы полагаем, что именно эта секция была запущена линейным ускорителем резким толчком. - А кольца? - Мы думаем, что это надувные топливные баки. Как вы можете видеть, некоторые из них сейчас пусты. Они могут держать их как жизненное пространство. Остальные, несомненно, сброшены. - Угу... - Род изучал силуэт, пока Хорват следил за ним с той стороны экрана. Наконец, Род сказал: - Доктор, эти баки не могли быть на корабле, когда он стартовал. - Верно. Их могли запустить для встречи внутренней секции. Без пассажиров им можно было сообщить более высокое ускорение. - Линейным ускорителем? Эти баки не похожи на металлические. - Действительно, они не выглядят металлическими. - Топливо, должно быть, водород, верно? Тогда как же можно было бы запустить их? - Мы... мы не знаем, - Хорват снова заколебался. - Может, у них была металлическая середина, тоже сброшенная? - Гмм. Ну, хорошо, спасибо. После недолгого размышления Род ввел снимок в интерком. Почти все делалось с помощью интеркома, который служил как библиотека, центр развлечений и связи в пределах "Мак-Артура". В промежутках между боями один из каналов интеркома мог показывать что угодно: приемы в Каннах, шахматные турниры, матчи по спитболу между чемпионами каждой из вахт, игры, если у экипажа было время для них - и они играли, причем, ставкой служили дежурства. Чужой корабль, разумеется, был главной темой разговоров в офицерской кают-кампании. - В этих маленьких пончиках видны тени, - заметил Синклер, - и они движутся. - Пассажиры. Или мебель, - сказал Реннер. - Это значит, что, по крайней мере, первые четыре секции используются как жилые помещения. Там может быть множество мошкитов. - Особенно, - сказал Род, входя, - если они теснятся так же, как в первом корабле. Садитесь, джентльмены. Продолжайте, - он сделал стюарду знак принести кофе. - По одной на каждого мужчину "Мак-Артура", - сказал Реннер. - Может быть, мы все получим дополнительную площадь? Блейн вздрогнул. Синклер выглядел так, словно следующим репортажем по интеркому будет схватка между главным инженером и парусным мастером. Раундов на пятнадцать... - Сэнди, что вы думаете об идее Хорвата? - спросил Реннер. - Я не придаю особого значения его теориям о запуске топливных баков с металлическим сердечником. Не лучше ли металлическая оболочка вокруг резервуара? Структурная поддержка лучше. Конечно, если не... - Да? - вскинулся Синклер, но Реннер молчал. - Что это значит, Реннер? - требовательно спросил Блейн. - Ничего, сэр. Это была небесно-голубая мысль. Мне еще предстоит научить дисциплине свой разум. - Так сделайте это, мистер Реннер. Реннер был на Флоте недавно, но уже успел узнать этот тон. - Да, сэр. Мне пришло в голову, что при определенных температуре и давлении водород становится похожим на металл. Если эти баки действительно были заполнены под давлением, водород должен был проводить ток... но для этого нужны давления, которые можно встретить на гигантских газовых планетах. - Реннер, неужели вы всерьез считаете... - Нет, конечно, нет, капитан. Это была только мысль. Странная идея Реннера беспокоила Сэнди Синклера всю следующую вахту. Обычно инженеры-офицеры не стояли вахты на мостике, но техники Синклера как раз закончили ремонт систем жизнеобеспечения мостика, и Синклер решил проверить их. Чтобы избавить вахтенного офицера от облачения в доспехи, пока на мостике будет царить вакуум, Сэнди сам заступил на вахту. Все работало превосходно, впрочем, как и всегда. Сейчас, сняв вакуумный костюм, Синклер расслабился в командном кресле, глядя на мошкитов. Программа с мошкитами имела огромную популярность по всему кораблю, причем внимание разделилось между большой мошкитой, находившейся в каюте Кроуфорда, и малышами. Большая мошкита как раз закончила переделывать лампу в своей каюте. Теперь та давала более красный и более рассеянный свет. Синклер восхищенно следил за работой мошкиты. Она была искусна и настолько уверена в себе, что Синклер никогда прежде ничего подобного не видел. Пусть ученые спорят, подумал Сэнди, но эти бестии разумны. По второму каналу показывали играющих малышей. Люди смотрели на них даже больше, чем на играющего чужака, и Бари, наблюдавший за зрителями, улыбался про себя. Второй канал привлек внимание Синклера, он повернулся к нему и вдруг сел прямо. Малыши занимались половым сношением. - Выключить интерком! - приказал Синклер. Рядовой, сидевший рядом, болезненно поморщился, но переключил экран, отчего второй канал опустел. Немного погодя на мостик вошел Реннер. - Что случилось с интеркомом, Сэнди, - спросил он. - Ничего плохого, - чопорно ответил Синклер. - Вот и у тебя тоже второй канал не работает. - Да, мистер Реннер. Его отключили по моему приказу. Реннер усмехнулся. - А что ты думаешь о предмете этой... э... программы? - спросил он. - Мы не будем показывать на борту этого корабля грязных сцен! С нами священник! Я уже не говорю о леди. Упомянутая леди тоже смотрела второй канал и, когда он погас, Сэлли Фаулер бросила вилку и выбежала из кают-кампании. За ее порогом она почти побежала, не обращая внимания на удивленные взгляды. Добравшись до гостиной, где маленькие мошкиты по-прежнему были in flagrante deficto, она совсем запыхалась. Почти минуту она стояла возле каюты, наблюдая за ними, потом сказала, не обращаясь ни к кому: - Когда их видели в последний раз, обе они были самками. Никто не ответил ей. - Они изменили пол! - воскликнула Сэлли. - Держу пари, что сверху наша бывшая беременная. Доктор Хорват, что вы скажете? - Это вполне вероятно, - медленно сказал Хорват. - Фактически... Я почти уверен, что тот, кто сверху, был матерью новорожденного, - казалось, министр с трудом справляется с заиканием. При этом он явно покраснел. - О, небеса! - сказала Сэлли. Ей только теперь пришло в голову, как выглядит она сама. Выскочила из кают-кампании через секунду после того, как погас интерком, и запыхавшись прибежала сюда. А ведь трансугольные культуры, как правило, прививали своим членам излишнюю щепетильность... И вот она, имперская Леди, торопится, чтобы увидеть двух чужаков, занимающихся любовью... Она хотела крикнуть, объяснить, ведь это так важно! Эта перемена пола, она, вероятно, свойственна всем мошкитам. Это было воздействие их образа жизни, их личности, их истории. Это показывало, что юные мошкиты становились почти независимыми, платя за это фантастически низкую цену... Был ли щенок уже отлучен от груди, или "мать" - а теперь самец - вырабатывала молоко даже после изменения пола? Это было воздействие всего окружения мошкитов, ВСЕГО. Это было важно. И потому я так торопилась... Но вместо этого она просто повернулась и ушла. НОЧНАЯ ВАХТА В кают-кампании было на удивление тихо, хотя обычно жившие там три младших лейтенанта и шесть гардемаринов устраивали в комнате хаос. Поттер облегченно вздохнул, увидев, что все, кроме Джонатана Уайтбрида, спят. Несмотря на постоянное подшучивание, Уайтбрид был одним из друзей Поттера на борту "Мак-Артура". - Как астрономия? - тихо спросил Уайтбрид, растянувшись в своем гамаке. - Дай мне банку пива, Гэвин, хорошо? Поттер взял одну и для себя. - Там, внизу, настоящий сумасшедший дом, Джонатан. Я думал, что, когда они найдут Мошку-1, будет лучше, но ничего подобного. - Гмм. Закартографировать планету для военного Флота будет совсем нетрудно, - сказал Уайтбрид. - Может, для Флота это и просто, но это мой первый полет в глубокий космос. Они взвалили на меня большую часть работы, пока сами спорят о новых теориях, которых я не понимаю. Подозреваю, что ты назовешь это хорошей тренировкой. - Это и есть хорошая тренировка. - Спасибо, - Поттер сделал большой глоток. - И что вы пока сделали? - Довольно мало. У планеты есть одна луна, причем очень маленькая и на очень низкой орбите. На планете поверхностная гравитация около 870 сантиметров за секунду в квадрате. - 0,87 стандартной. Такая же, как ускорение корабля мошкитов. Это меня не удивляет. - Но у них есть атмосфера, - нетерпеливо сказал Поттер. - И мы нанесли на карту центры цивилизации. Нейтрино, мутные воздушные столбы над ядерными реакторами, электромагнетизм... Они находятся везде, на каждом континенте и даже в морях. Эта планета кишит жизнью, - в голосе Поттера звучал страх. - Мы сделаем эту карту. Когда я уходил, они как раз заканчивали глобус. Хочешь взглянуть на него? - Конечно, - Уайтбрид выбрался из паутины своего гамака. Они спустились на две палубы вниз во владения ученых. Большинство гражданских работали в зоне относительно высокой гравитации, возле внешней поверхности "Мак-Артура", но спали они поближе к центру корабля. 120-сантиметровый глобус стоял в маленькой гостиной, занимаемой астрономической секцией. Во время боевых акций этот отсек должны были занимать группы контроля повреждений, но сейчас он был пуст. Колокол пробил три склянки последней вахты. Планета была полностью закартографирована, за исключением южного полюса, и глобусу придали ее точный осевой наклон. Светоусиливающие телескопы "Мак-Артура" давали картину, похожую на любую землеподобную планету: глубокая и разнообразная голубизна, испачканная белыми пятнами, красными пустынями и белыми вершинами гор. Снимки были сделаны в разное время и в разных диапазонах волн, так что облачный покров не сильно затемнял поверхность. Индустриальные центры золотыми пятнами усеивали планету. Уайтбрид внимательно изучал ее, пока Поттер наливал кофе из фляги доктора Бакмена. По какой-то причине у Бакмена всегда был лучший кофе на корабле - по крайней мере, лучший из всех, которые гардемарины могли получить. - Мистер Поттер, почему мне кажется, что это похоже на Марс? - Не знаю, мистер Уайтбрид. А что такое Марс? - Четвертая планета Солнца. Ты никогда не был в Нью-Аннаполисе? - Не забывай, что я из Трансугольного сектора. Уайтбрид кивнул. - Возможно, ты еще побываешь там. Но, кажется, обучение рекрутов, набранных в колониях, идет по сокращенному курсу. А жаль. Может, капитан сумеет устроить это для тебя. Забавная штука эта последняя учебная миссия, когда тебя заставляют рассчитывать минимальное количество топлива для посадки на Марс, а потом предлагают сделать это с опечатанными баками. Ты должен использовать для торможения атмосферу, а поскольку ее там совсем мало, ты почти врезаешься в землю, не получая никакой пользы. - Это звучит, как анекдот, мистер Уайтбрид. "К сожалению, мне нужно на прием к дантисту..." Уайтбрид продолжал разглядывать глобус, пока они мелкими глотками пили кофе. - Мне это уже надоело, Гэвин. Так оно и было в действительности, можешь спросить у любого. - Командор Каргилл еще на Улье. - Как первый лейтенант, Каргилл официально отвечал за обучение гардемаринов. Он был довольно терпим к юнцам в отличие от большинства прочих офицеров. - Может, кто-нибудь еще не спит? - предположил Уайтбрид, и они направились к мостику, а по дороге встретили Реннера со следами мыла на подбородке. Уайтбрид объяснил ему их проблему. - Это выглядит похоже на Марс, мистер Реннер, но я не знаю, почему. - Бейте меня, - сказал Реннер, - но я никогда не был в солнечной системе. - Для торговых кораблей не было никаких причин подходить к Солнцу ближе, чем орбита Нептуна, хотя, как родина человечества, Солнце было центральным пересадочным пунктом к другим, более ценным системам. - К тому же я никогда не слышал ничего хорошего о Марсе. А почему это так важно? - Не знаю. Может, и нет. - Но вы, похоже, думаете, что это так. Уайтбрид промолчал. - Впрочем, есть что-то странное с этой Мошкой-1. Она выглядит, как любой из миров Империи, за исключением... А может, это потому, что я знаю, что ее населяют чужие монстры? Вот что, через пять минут я должен заглянуть к капитану на бутылку вина. Сейчас я возьму тунику, мы пойдем и спросим у него. Прежде, чем Уайтбрид и Поттер успели возразить, Реннер кинулся к своей каюте. Поттер обвиняюще посмотрел на Уайтбрида. В какие неприятности они еще влезут? Реннер повел их вверх по приставной лестнице в башню высокой гравитации, где находилась патрульная кабина капитана. Скучающий звездный пехотинец сидел на палубе рядом с жилищем Блейна. Уайтбрид узнал его - говорили, что перегонный куб сержанта Мэлони, расположенный где-то впереди в левой торпедной камере, давал лучший "Айриш Мист" на Флоте. Мэлони боролся за качество, а не за количество. - Ну, конечно, вы привели гардемаринов, - сказал Блейн. - Пока катер не вернется, дел почти нет. Входите, джентльмены. Вино, кофе или что-нибудь покрепче? Уайтбрид и Поттер решили взять шерри, хотя Поттер предпочитал виски. Он пил его с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать. Они сели в маленькие складные стулья, расставленные на полу кабины Блейна. Наблюдательные отверстия были открыты, и корабельное Поле не активировано, поэтому туша "Мак-Артура" нависала над ними. Блейн заметил тревожные взгляды гардемаринов и улыбнулся. Поначалу так бывало с каждым. - Так что за вопрос? - спросил Блейн. Уайтбрид объяснил. - Понимаю, мистер Поттер. Не могли бы вы дать этот глобус на мой интерком? Спасибо, - Род изучил изображение на экране. - Гмм. Нормально выглядящий мир. Ничего удивительного. Все виды сырья в атмосфере. Вам это знакомо, мистер Уайтбрид? - Да, сэр, - Джонатан сморщил нос. - Очень грязно. - Верно. Но это гелий, заставивший Бакмена прыгать до переборки. Интересно, понял ли он это? У него было несколько дней... Черт побери, Уайтбрид, это выглядит похоже на Марс. Но почему? Уайтбрид пожал плечами. Сейчас он был не рад, что поднял этот вопрос. - Тяжело разглядеть контуры. Впрочем, это всегда так, - Род рассеянно понес свой кофе и "Айриш Мист" к экрану интеркома. Официально он не знал, откуда берется Айриш Мист, хотя Келли и его звездные пехотинцы говорили, что у капитана всегда есть запас. Кзиллер любил сливовицу, и это довело изобретательность Мэлони до предела. Блейн обвел контуры маленького моря. - Вы не можете отличить сушу от моря, но облака всегда выглядят, как постоянные образования, - он снова обвел силуэт. - Это море почти круглое. - Да, так же, как и это, - Реннер указал на слабый круг из островов, гораздо более крупный, чем море, которое изучал Блейн. - И это... здесь видна только часть дуги, - это была суша с дугой низких холмов. - Они ВСЕ круговые, - заметил Блейн, - совсем как на Марсе. Вот оно что. Марс был покрыт окружностями метеоритов из пояса астероидов Солнечной Системы. Но в этой системе астероидов не так много, и все они в троянских точках. - Сэр, а не слишком ли малы круги, чтобы быть кратерами? - спросил Поттер. - Так оно и есть, мистер Поттер. Так оно и есть. - Но что это значит, - громко сказал Уайтбрид, обращаясь главным образом к самому себе. - Еще одна загадка для Бакмена, - сказал Блейн. - Ему это понравится. А сейчас давайте проведем время более содержательно. Я очень рад, что вы привели этих молодых джентльменов, мистер Реннер. Полагаю, вы оба играете в бридж? Они играли, пока Уайтбрид, которому на этот раз не везло, не потерял почти полный дневной заработок. Игру вынуждено завершило возвращение катера. Каргилл прямым ходом направился в каюту капитана доложить об экспедиции. Он доставил информацию, пару невероятных механизмов мошкитов, которые сейчас выгружались на ангарной палубе, и кусок золотистого вещества, который он принес лично, держа руками в рукавицах. Блейн поблагодарил Реннера и гардемаринов за игру, и они поняли слабо завуалированный намек, хотя Уайтбриду очень хотелось остаться. - Может быть, стоит... - задумчиво начал Поттер. - Что именно, - вскинулся Уайтбрид. - Пойти взглянуть на мистера Кроуфорда, когда он увидит сейчас свою каюту? - озорно спросил Поттер. Слабая улыбка озарила пухлое лицо Уайтбрида. - Действительно, мистер Поттер. Но поспешим! Это было незабываемое зрелище. Гардемарины были не одиноки в комнате связи ангарной палубы, когда связист, побуждаемый Уайтбридом, настроился на нужную каюту. Кроуфорд не разочаровал их. Он наверняка бы совершил акт ксеноцида - первое подобное преступление в истории человечества - если бы его не удержали друзья. При этом он бессвязно говорил такое, что, когда его услышал капитан, Кроуфорд из патруля прямым ходом отправился на вахту. Бакмен забрал Поттера и заторопился в астрономическую лабораторию, уверенный, что молодой гардемарин устроил там хаос. Он был приятно удивлен, увидев, что работа закончена, и обрадован, что его ждет кофе. Эта фляга всегда была полна, и Бакмен шел сюда, надеясь на это. Он знал, что это было делом рук Горация Бари. Спустя полчаса после прибытия катера Бари уже знал о полосе золотистого металла. Это было нечто странное и потенциально весьма ценное. Впрочем, выглядевшие древними механизмы мошкитов тоже могли пригодиться. Если бы только у него был доступ к компьютеру катера! Однако, в умения Набила это не входило. В конечном счете можно было обойтись кофе и разговором с Бакменом, но это могло подождать. К тому же завтра должен был прибыть корабль мошкитов. Слов нет, это была очень ценная экспедиция, и эти флотские думали, что их запрещения удержат его вдали от их дел! Действительно, он пока ничего не мог сделать без личного наблюдения, но это было не самое страшное. Сейчас, с тем, что он сможет узнать здесь, "Империя Автонетикс" станет самой могучей фирмой в Имперской Торговой Ассоциации. Если Флот думает, что ИТА сейчас мешает им, подождем, пока она будет контролироваться Горацием Бари! Он лукаво улыбнулся сам себе, и Набил, видя улыбку хозяина, сжался в комок, стараясь стать как можно незаметнее. Внизу, на ангарной палубе, Уайтбрида подключили к работе вместе со всеми, слонявшимися там. Каргилл привез с каменного Улья многочисленные предметы, и их требовалось распаковать. Уайтбрид был достаточно сообразителен, чтобы вызвать помогать Сэлли, пока Каргилл не нашел ему другую работу. Они разгружали скелеты и мумии для антропологической лаборатории. Там были малыши размером с куклу, очень хрупкие, которые походили на живых малюток, размещенных в гостиной младших офицеров. Другие скелеты, о которых Стели сказал, что на Улье их очень много, походили на шахтера-мошкиту, живущего сейчас в каюте Кроуфорда. - Ого! - воскликнула Сэлли, когда они распаковали очередную мумию. - Что? - спросил Уайтбрид. - Это существо, Джонатан, похоже на того, который прилетел в зонде. Покатый лоб - это плохо, но, конечно, они выбрали самого интеллигентного из всех, кого могли послать эмиссаром к Новой Каледонии. Для них это тоже первый контакт с чужаками. Там были маленькие, с мелкими головами мумии, всего в метр длиной, с большими хрупкими руками. Длинные пальцы на всех трех руках были сломаны. Там были и высохшие руки, которые Каргилл нашел летающими свободно, и которые отличались от всех прочих найденных: кости у них были крепкие, прямые и толстые, суставы большие. - Артрит? - недоумевала Сэлли. Они осторожно распаковали их и приступили к очередному ящику с останками ноги, которая тоже плавала по астероиду отдельно. У нее были большие острые шипы на пятке, а передняя часть ступни была твердой, как конское копыто, не походя ни на одну из других ног мошкитов. - Мутации? - спросила Сэлли. Она повернулась к гардемарину Стели, который делал эскиз удивительного груза. - Вы говорили, что радиации там нет? - Он был мертвенно-холоден, э... Сэлли, - сказал Стели. - Но когда-то там должен был быть настоящий радиоактивный ад. Сэлли вздрогнула. - Меня интересует, как много времени назад это было. Тысячи лет? Это может зависеть от того, насколько чисты были бомбы, которые они использовали, чтобы двигать астероид. - Этого сказать нельзя, - ответил Стели. - Но это старое место, Сэлли. Старое-старое. Самая старая вещь, которую я могу сравнить с ним, - это Великая Пирамида на Земле. Но это место все-таки старше. - Гмм, - сказала она. - Но у вас нет доказательств, Хорст. - Нет. Но все равно это старое место. Я это знаю. Анализ находок пришлось отложить. Разгрузка и складирование их затянулись далеко за начало первой вахты, и все устали. Было 1.30, три склянки первой вахты, когда Сэлли отправилась в свою каюту, а Стели - в кают-кампанию. Джонатан Уайтбрид остался один. Он выпил слишком много кофе в кабине у капитана и не устал. К тому же, он мог поспать позже. Фактически он мог сделать это, когда корабль чужаков подойдет к "Мак-Артуру", но до этого оставалось еще девять часов, а Уайтбрид был молод. Свет в коридорах "Мак-Артура" горел вполовину слабее, чем днем. Они были почти пусты, а все двери отдельных кают закрыты. Голоса, которые звучали в каждом коридоре в течение корабельного дня, и накладывались друг на друга так, что нельзя было ничего понять, теперь умолкли, и в коридорах повисло молчание. Впрочем, напряжение дня осталось. "Мак-Артур" не мог расслабляться, находясь в чужой системе. Поэтому его экраны работали, экипаж стоял двойные вахты, а где-то поблизости находилась цилиндрическая туша "Ленина". Уайтбрид подумал об огромных лазерных пушках линейного крейсера, многие из которых были сейчас направлены на "Мак-Артур". Уайтбриду нравились ночные вахты, во время которых можно побыть одному. Можно было найти и компанию: членов экипажа, стоящих на вахте, заработавшихся ученых... впрочем, на этот раз, казалось, все спали. Ну что же, он может взглянуть на малышей по интеркому, выпить последнюю порцию и идти спать. Достоинством первой вахты было то, что можно было найти свободные лаборатории, где можно было бы посидеть. Когда он набрал номер каюты мошкитов, экран интеркома остался пустым. Уайтбрид на мгновение нахмурился, затем усмехнулся и направился к гостиной младших офицеров. Уайтбрид надеялся застать мошкитов за занятием любовью. Что ни говори, а гардемаринам приходилось самим искать себе развлечения. Он открыл дверь, и что-то шмыгнуло у него между ног вспышкой желтого и коричневого цвета. У семьи Уайтбридов были собственные собаки, и общение с ними натренировало его рефлексы, поэтому он отпрыгнул назад, захлопнул дверь, чтобы не дать никому больше выскочить, а затем оглядел коридор. За мгновение до того, как беглец исчез в районе камбуза экипажа, Уайтбрид увидел его вполне отчетливо. Это была одна из маленьких мошкит, а на плечах у нее сидел щенок. Второе взрослое существо, должно быть, оставалось еще в гостиной. На мгновение Уайтбрид заколебался. Он мог бы сейчас же поймать собаку, убегающую от него, Это существо находилось в камбузе, которого он не знал, не было приучено к его голосу и - черт побери! - вообще не было собакой. Уайтбрид нахмурился. Это было уже не шуточное дело. Он вернулся к интеркому и вызвал вахтенного офицера. - О, Иисус! - сказал Кроуфорд. - Ну, хорошо, вы говорите, что одна из этих тварей еще в гостиной? Вы уверены? - Нет, сэр. Я не видел ее там, но в коридоре я заметил только одну. - Не заглядывайте туда, - приказал Кроуфорд. - Оставайтесь у двери и не пускайте туда никого. Я вызову капитана, - он нахмурился. Капитан не погладит его по голове, поднятый с постели только потому, что любимчик вышел прогуляться на свободу, но имевшиеся приказы требовали, чтобы о любых действиях чужаков докладывалось капитану немедленно. Блейн был одним из тех счастливых людей, которые могли просыпаться сразу же. Он выслушал доклад Кроуфорда. - Хорошо, Кроуфорд, возьмите пару звездных пехотинцев для смены Уайтбрида и передайте гардемарину, пусть будет наготове. Я хочу послушать его рассказ. Потом берите еще отделение пехотинцев и поднимайте поваров. Пусть осмотрят камбуз, - он закрыл глаза и задумался. - Держите гостиную опечатанной, пока доктор Хорват не явится туда, - он выключил интерком. Нужно вызвать Хорвата, подумал Род. И нужно было сообщить адмиралу. Впрочем, лучше сначала точно узнать, что случилось. Но это нельзя было откладывать надолго. Он накинул тунику и вызвал министра по науке. - Они освободились? Как? - спросил Хорват. Министр по науке не был из тех счастливых людей. Глаза его были красны, редкие волосы торчали во все стороны, и он постоянно жевал губами, явно не удовлетворенный вкусом. - Мы не знаем, - терпеливо объяснил Род. - Камера не работает. Один из моих офицеров отправился на разведку... - в любом случае этим придется заниматься ученым. - Доктор, мы сбережем время, если вы спуститесь в гостиную немедленно. Коридор, ведущий к гостиной, был переполнен. Хорват в мятом шелковом платье, четверо звездных пехотинцев, Лейтон, младший вахтенный офицер, Уайтбрид, Сэлли Фаулер, одетая в просторный халат, но накрашенная и в цветном платке. Двое поваров и с ними их старшина - все бормочущие что-то, гремя кастрюлями на камбузе - искали мошкиту, пока остальные звездные пехотинцы беспомощно смотрели на них. Уайтбрид рассказывал: - Я захлопнул дверь и посмотрел по коридору. В это время вторая могла сбежать в другую сторону... - Но вы думаете, что она еще там? - Да, сэр. - Хорошо, посмотрим, если сумеем войти, не выпустив ее наружу. - Э... они кусаются, капитан? - спросил капрал-пехотинец. - Мы можем дать людям рукавицы. - В этом нет необходимости, - объяснил ему Хорват. - Они еще никого не укусили. - Да, сэр, - сказал капрал. Один из его людей пробормотал: - Про ульевых крыс говорили то же самое, - но никто не обратил на него внимания. Шесть мужчин и женщина образовали полукруг вокруг Хорвата, который приготовился открыть дверь. Они были напряжены и мрачны, а вооруженные пехотинцы были готовы ко всему. Поначалу Роду неудержимо хотелось рассмеяться, но он сдержался. Это глупое крошечное существо... Хорват быстро проскользнул в дверь. Изнутри никто не выскочил. Все ждали. - Все в порядке, - сказал министр по науке. - Я его вижу. Входите, но по одному. Оно под столом. Малыш смотрел, как они, один за другим, входят в комнату и окружают его. Возможности прорваться не было. Когда дверь закрылась, и семь мужчин и женщина окружили его убежище, существо сдалось. Сэлли подхватила его на руки. - Бедная маленькая зверюшка, - баюкала она его, а мошкит оглядывался по сторонам, явно испуганный. Уайтбрид занялся неработающей камерой. По какой-то причине она закоротилась, в результате чего металл и пластик расплавились, капая вниз, оставив после себя зловоние, с которым не могли справиться растения, регенерирующие воздух "Мак-Артура". Проволока сетки сразу же за камерой тоже расплавилась, образовав большую дыру. Блейн подошел взглянуть на обломки. - Сэлли, - сказал он, - достаточно ли они интеллигентны, чтобы спланировать такое? - Нет! - сказали Сэлли и Хорват почти одновременно. - У них слишком маленький мозг, - добавил доктор Хорват. - Ага, - сказал сам себе Уайтбрид. Однако, он не забыл, что камера находилась внутри заграждения. Двое военных техников принялись ставить заплату на сетку. Они наварили поверх нее новую, и Сэлли пустила существо обратно в его клетку. Техники принесли другую видеокамеру, но теперь поставили ее снаружи. Никто не прокомментировал это. Поиски продолжались всю вахту, но никто не нашел ни самку, ни детеныша. Попытались привлечь на помощь большую мошкиту, но она явно не понимала, чего от нее хотят. В конце концов Блейн вернулся в свою кабину поспать пару часов. Когда он проснулся, беглецов еще не нашли. - Мы можем послать за ними хорьков, - предложил Каргилл за завтраком в кают-кампании. Старший торпедист держал пару этих хищников размером с кошку, используя их, чтобы очищать полубак от крыс и мышей. Хорьки были весьма эффективны для этих целей. - Они убьют мошкитов, - запротестовала Сэлли. - Мошкиты вовсе не опасны. Во всяком случае, не больше, чем крысы. Мы не должны убивать их! - Если мы не найдем их достаточно быстро, адмирал убьет меня, - буркнул Род, но все же уступил. Поиски продолжались, а Блейн отправился на мостик. - Дайте мне адмирала, - сказал он Стели. - Слушаюсь, сэр. Спустя несколько секунд на экране появилось бородатое лицо адмирала Кутузова. Адмирал был на своем мостике, потягивая чай. Роду вдруг пришло в голову, что он никогда не видел Кутузова вне мостика. Когда же он спит? Блейн доложил о пропавших мошкитах. - Вы еще не установили, что это за существа, капитан? - спросил Кутузов. - Нет, сэр. Есть несколько теорий. Самая популярная из них говорит, что они относятся к мошкитам точно так же, как обезьяны к человеку. - Это интересно, капитан. Я полагаю, эти теории объясняют, почему обезьяны оказались на космическом корабле? И почему шахтер принес двух из них на борт вашего военного судна? Я что-то не заметил, вы тоже таскаете с собой обезьян, капитан Блейн? - Нет, сэр. - Корабль мошкитов прибудет через три часа, - пробормотал Кутузов. - И малыши удрали прошлой ночью. Это совпадение во времени очень интересно, капитан. Полагаю, это шпионы. - Шпионы, сэр? - Да, шпионы. Вы говорите, что они неразумны. Возможно, это так, но могут ли они помнить? Это не кажется мне невозможным. Вы рассказали мне о механистических способностях большого чужака, который приказал малышам вернуть часы того торговца. Капитан, нельзя предоставить ему возможность установить контакт с малышами, удравшими из гостиной. Этого не должен сделать ни один большой чужак. Это понятно? - Да, сэр... - Вам нужны причины? - спросил адмирал. - Если есть хотя бы один шанс, что эти бестии могут узнать секреты Олдерсон Драйв и Поля, капитан... - Да, сэр, я понял это. - Посмотрим, что вы сделаете, капитан. Блейн посидел немного, глядя на пустой экран, затем повернулся к Каргиллу. - Джек, вы однажды летали на одном корабле с адмиралом, верно? Что в действительности кроется под его легендарным обликом? Каргилл сел рядом с командирским креслом Блейна. - Я был всего лишь гардемарином, когда он был капитаном, шкипер. У нас не было близких отношений. Единственное, что можно сказать, - все мы уважали его. Это самый упрямый человек на Службе, и он не прощает никого, особенно самого себя. Но если сражение должно быть жестоким, у вас будут лучшие шансы вернуться обратно, если командует Кутузов. - Это я слышал. Он выиграл больше сражений, чем любой другой офицер Флота, но, Боже мой, какой же это ублюдок! - Да, сэр, - Каргилл в упор разглядывал капитана. Не так давно оба они были лейтенантами, и ему было легче говорить с Блейном, чем с прежним командиром. - Вы никогда не были на Св. Екатерине, шкипер? - Нет. - У нас есть несколько человек оттуда. Конечно, на "Ленине" их больше. Вообще, на Флоте чудовищно велик процент людей с Екатерины, шкипер. И знаете, почему? - Очень смутно. - Ее планеты были заселены русскими со старого Флота СоВладения, - сказал Каргилл. - Когда флот СВ ушел из Солнечной Системы, русские высадили своих женщин и детей на Екатерине. Во время Войн Образования им приходилось плохо, а затем начались Гражданские Войны, когда Заурон без предупреждения нанес удар по Св. Екатерине. Они остались лояльными, но... - Как Новая Шотландия, - сказал Род. Каргилл с энтузиазмом кивнул. - Да, сэр. Лояльные имперские фанатики. По причинам, обусловленным их историей. Единственный мир, который они признают, - это сильная и крепкая Империя. Род рассудительно кивнул, потом повернулся к своим экранам. Был единственный способ сделать адмирала довольным. - Стели! - рявкнул Блейн. - Передайте канониру Келли приказ всей звездной пехоте искать сбежавших мошкитов. Они могут стрелять, как только увидят их. Конечно, если стрельбы можно избежать, то следует стремиться к этому. И путь выпустят в камбуз этих хорьков. ПОСЛЫ Когда корабль мошкитов, наконец, приблизился, все детали его конструкции оказались скрыты бушующим пламенем двигателя. "Мак-Артур" следил за ним по экранам и ждал. В ста километрах от него "Ленин" ждал тоже. - Боевая тревога, мистер Стели, - тихо приказал Блейн. Стели ухватился за большой красный рычаг, который вводил Состояние Два, и передвинул его по часовой стрелке. Раздался звуковой сигнал, а затем запись сигнала "К оружию!", эхом разнесшегося по всем стальным коридорам. - ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ! БОЕВАЯ ТРЕВОГА! БОЕВАЯ ТРЕВОГА! СОСТОЯНИЕ - КРАСНЫЙ - 1. Офицеры и рядовые бросились по боевым постам - канониры, дикторы, торпедисты, звездная пехота. Корабельные монтеры, повара и каптерщики становились группами контроля повреждений. Помощники хирургов укомплектовывали посты первой помощи по всему кораблю - все быстро, все молча. Род почувствовал гордость. Кзиллер передал ему отличный корабль, и, слава Богу, он все еще остается отличным. - ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПОСТ ОБЪЯВЛЯЕТ СОСТОЯНИЕ КРАСНЫЙ - 1, - проговорил диктор с мостика. Помощник квартирмейстера третьего класса говорил слова, переданные ему другими, и люди по всему кораблю повиновались ему, хотя он сам вовсе не отдавал приказов. Он повторял слова, которые могли послать "Мак-Артур" через бездну космоса, заставить его открыть огонь из лазерных пушек и запустить торпеды, атаковать или отступить, а затем докладывал результаты, которые Блейн, вероятно, уже знал по своим экранам и приборам. Он никогда не проявлял инициативы, но благодаря ему корабль был управляем. Он был всемогущим бездушным роботом. - АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ПОСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ СОСТОЯНИЕ - КРАСНЫЙ - 1. - МОРСКАЯ ПЕХОТА ДОКЛАДЫВАЕТ СОСТОЯНИЕ - КРАСНЫЙ - 1. - Стели, передайте пехотинцам, не стоящим на постах, пусть продолжают поиски пропавших чужаков, - приказал Блейн. - Слушаюсь, сэр. - КОНТРОЛЬ ПОВРЕЖДЕНИЙ ДОКЛАДЫВАЕТ СОСТОЯНИЕ - КРАСНЫЙ - 1. Корабль мошкитов тормозил перед "Мак-Артуром", и пламя его двигателей пылало на экранах линейного крейсера. Род нервно смотрел на него. - Сэнди, сколько энергии этого двигателя мы сможем принять? - Он не слишком горяч, капитан, - сказал Синклер по интеркому. - Поле может принимать всю его энергию минут двадцать или даже больше. И это не сфокусировано, шкипер. Там нет горячих пятен. Блейн кивнул. Он пришел к тому же выводу, но разумнее было сдерживаться, когда это возможно. Сейчас он смотрел на медленно приближающийся корабль. - Довольно мирный, - сказал Род Реннеру, - даже если это военный корабль. - Я не уверен, что это так, капитан, - Реннер казался весьма спокойным. Даже если мошкиты атакуют, он будет более зрителем, чем участником. - По крайней мере, они нацелили пламя своего двигателя мимо нас. Жест вежливости. - Черта с два! Это пламя расширяется. Часть его бьет в наше Поле Лэнгстона, и они могут наблюдать, что при этом происходит. - Не думаю. - МОРСКАЯ ПЕХОТА ДОКЛАДЫВАЕТ О ПРИСУТСТВИИ ШТАТСКИХ В КОРИДОРАХ. ПАЛУБА Б, ПЕРЕБОРКА ДВАДЦАТЬ. - Будь они прокляты! - воскликнул Блейн. - Это астрономы. Очистить коридоры! - Наверняка это будет Бакмен, - усмехнулся Реннер. - Им будет нелегко водворить его в каюту. - Верно. Мистер Стели, передайте пехотинцам, что они должны отправить Бакмена в каюту, даже если его придется нести за руки и ноги. Уайтбрид усмехнулся про себя. "Мак-Артур" был в свободном падении, и вращения у него не было. Интересно, как в таких условиях звездные пехотинцы смогут нести Бакмена за руки и ноги? - ТОРПЕДИСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ СОСТОЯНИЕ - КРАСНЫЙ - 1. ТОРПЕДЫ СНАРЯЖЕНЫ И ГОТОВЫ. - Один из старших поваров думает, что видел беглецов, - сказал Стели. - Пехотинцы отправились к нему. Чужой корабль все приближался, его двигатель извергал рваное белое пламя. Оно должно очень хорошо резать, подумал Блейн. Торможение вовсе не было атакой - чужаки явно доверяли ВСЕМУ: двигателям, компьютерам, сенсорам... - МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ДОКЛАДЫВАЕТ СОСТОЯНИЕ - КРАСНЫЙ - 1. ПОЛЕ НА ПОЛНОЙ МОЩНОСТИ. - Звездные пехотинцы закрыли доктора Бакмена в его каюте, - сказал Стели. - Доктор Хорват у интеркома, он требует объяснений. - Послушайте его, Стели. Но не очень долго. - АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ПОСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ, ЧТО ВСЕ БАТАРЕИ НАПРАВЛЕНЫ НА ЧУЖОЙ КОРАБЛЬ. НАПРАВЛЕНЫ И СОПРОВОЖДАЮТ ЕГО. "Мак-Артур" был в полной готовности. По всему кораблю его экипаж находился на боевых постах. Все несущественное оборудование, расположенное на корпусе корабля, убрали вниз. Башня с патрульной кабиной Блейна торчала из корпуса корабля подобно мысли, пришедшей слишком поздно. При вращении она находилась достаточно далеко от корпуса корабля, но в бою ее можно было быстро отстрелить. Кабина Блейна была сейчас лишь пустой оболочкой: ее столы и самые важные приборы уже давно были убраны в безопасные области нуль-гравитации. Каждый незанятый отсек внутри корабля был сжат до минимума, а внешние палубы были пусты, чтобы обеспечить свободное передвижение групп контроля повреждений. Корабль мошкитов быстро приближался. Он был еще не более чем яркой точкой, а реактивная струя уже веером била в Поле "Мак-Артура". - АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ПОСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ, ЧТО ЧУЖОЙ КОРАБЛЬ ТОРМОЗИТ С УСКОРЕНИЕМ 0,87 ЖЕ. - Ничего удивительного, - вполголоса произнес Реннер. Свет расширялся во все стороны, заполняя экран, а потом вдруг потускнел. В следующий момент корабль чужаков скользнул на место рядом с линейным крейсером, и его двигатели отключились. Это было так, словно корабль вошел в невидимый док, заняв место, предназначенное для него еще шесть дней назад. Сейчас он был совершенно неподвижен относительно "Мак-Артура". Род заметил тени, движущиеся внутри надувных полей на его носу. Реннер зарычал, лицо его исказилось. - Черт побери этих позеров! - Мистер Реннер, следите за собой! - Простите, сэр. Это самый удивительный астронавигационный подвиг, о котором я слышал. Если бы кто-нибудь попытался рассказать мне о подобном, я назвал бы его лжецом. Кем они себя считают? - Реннер был искренне зол. - Любой астронавигатор, попробовавший такой фокус, может остаться без хвоста, если вообще выживет. Блейн кивнул. Пилот мошкитов не оставил ни малейшего запаса на случай ошибки. - Я был неправ. Скорее всего, это не военный корабль. Взгляните на него. - Да, он хрупок, как бабочка. Я мог бы раздавить его одной рукой. Род на мгновение задумался, затем отдал приказ. - Вызовите добровольцев для первого контакта с этим кораблем. Нужен один человек, который полетит на невооруженной ракете. И... состояние красный-1 остается. Добровольцев было очень много. Разумеется, гардемарин Уайтбрид был одним из них. И Уайтбрид уже делал это прежде. Сейчас он ждал, сидя в ракете и разглядывая двери ангара сквозь поляризованный пластик лицевой пластины. Он уже делал это прежде, и мошкита-шахтер не убила его, не так ли? Чернота пошла рябью, и вдруг сквозь отверстие в Поле Лэнгстона показались звезды. - Отверстие достаточно большое, - сказал в его правом ухе голос Каргилла. - Вы можете стартовать, мистер Уайтбрид. Удачи вам. Уайтбрид нажал рычаг пускателя. Ракета поднялась и выплыла сквозь отверстие в звездный космос под свирепый взгляд Глаза Мурчисона. Позади него Поле Лэнгстона закрылось. Уайтбрид был отрезан от всех. "Мак-Артур" выглядел как резко ограниченный участок сверхъестественной черноты. Для пробы Уайтбрид обогнул его и направился к чужому кораблю. Чужак медленно рос перед ним. Его середина была тонкой, как копье, вдоль которого виднелись функциональные приспособления: крышки люков, отверстия для приборов, антенны и еще что-то, для чего невозможно было подобрать слов. Одинокий черный прямоугольник киля поднимался возле центральной части корабля: вероятно, теплообменная поверхность. Внутри широких полупрозрачных пончиков, окружавших передний конец, видны были движущиеся фигуры. Они были видны достаточно четко, чтобы вызвать ужас: смутные, невероятно изуродованные тени людей. Четыре тороида и тени внутри каждого из них. Уайтбрид доложил: - Они используют все топливные баки как жизненное пространство. Без нашей помощи им домой не вернуться. - Вы уверены? - спросил голос капитана. - Да, сэр. Может, внутри у них есть еще бак, но он не может быть большим. Ракета уже почти достигла чужого корабля. Уайтбрид притормозил и остановился рядом с жилыми помещениями. Затем открыл воздушный шлюз. Возле переднего конца металлического сердечника немедленно открылась дверь. В овальном отверстии стоял мошкит, одетый во что-то прозрачное. Чужак ждал. - Разрешите покинуть... - начал Уайтбрид. - Разрешаю. Докладывайте при каждом удобном случае, или пользуйтесь своим здравым смыслом. Звездная пехота наготове, поэтому не просите о помощи, пока это действительно не понадобится. Они прибудут быстро. А сейчас - удачи. Когда умолк голос Каргилла, снова заговорил капитан: - И не рискуйте, Уайтбрид. Помните, что мы ждем вас обратно с докладом. - Да, сэр. Мошкит грациозно вышел наружу, когда Уайтбрид приблизился к воздушному шлюзу. Большая левая рука чужака ухватилась за кольцо, выступавшее из корпуса. - Похоже, этот материал можно проткнуть чем угодно, - сказал Уайтбрид в микрофон. - Эта штука не могла стартовать с поверхности планеты через атмосферу. Он остановился в овальном отверстии и кивнул мягко улыбающемуся чужаку. Голос его звучал лишь наполовину сардонически, когда он официально спросил: - Вы позволите войти? Чужак согнулся в талии - а может, это был преувеличенный поклон? Сустав на его спине находился ниже плеч. Двумя правыми руками он сделал жест в сторону корабля. Воздушный шлюз был размером с мошкита. Уайтбрид нашел три укрытые среди паутины серебряных вымпелов кнопки. Мошкит следил за его колебаниями, затем потянулся мимо него и нажал одну, а затем вторую. И шлюз закрылся за ним. Посредник стояла в пустоте, ожидая, пока шлюз закончит полный круг. Она с удивлением разглядывала странное строение пришельца, симметричность и удивительное сочленение его костей. Явно это существо не было связано с известной жизнью. А его родной корабль прибыл из места, которое Посредник называла Точкой Безумного Эдди. Еще больше ее удивила его неудача в управлении шлюзом без посторонней помощи. Тут и должны были проявиться способности Посредника. Существо должно было быть разумным. А, может, нет? Может, они послали сначала животное? Нет, наверняка, нет. Они не могут быть настолько чужими: у любой культуры это должно быть смертельным оскорблением. Шлюз открылся. Она шагнула вовнутрь, и цикл начался. Пришелец ждал в коридоре, заполняя его как пробка горлышко бутылки. Посредник принялась сдирать с себя защитную оболочку и вскоре осталась обнаженной. Чужак легко мог вообразить, что она является Воином, и нужно было убедить его, что она безоружна. Затем она отправилась к жилым надувным секциям. Большое неуклюжее существо двинулось следом. Оно было плохо приспособлено к свободному падению и то и дело останавливалось заглянуть через оконные панели в секции корабля и изучало механизмы, которые Коричневые установили в коридорах... Разве стало бы разумное существо поступать так? Посредник, конечно, могла взять существо на буксир, но оно могло принять это за атаку. Этого следовало избегать любой ценой. В данный момент она должна обращаться с ним, как с Мастером. В переполненной камере в три яруса громоздились двадцать шесть изогнутых коек, очень похожих на ту, которая получилась из койки Кроуфорда. И все же они были не совсем идентичны. Мошкит двигался перед ним, грациозный, как дельфин. Его шкура была украшена узором из изогнутых коричневых и белых полос с четырьмя пятнами ярко-белого цвета в паху и под мышками. Уайтбриду это казалось прекрасным. Сейчас мошкит стоял, ожидая его. Нетерпеливо, подумал Уайтбрид. Он не пытался думать о том, в какую совершенную ловушку попал. Коридор был не освещен и клаустрофобически узок. Уайтбрид заглянул в цепочку баков, соединенных насосами, - вероятно, охлаждающую систему для водородного горючего. Это могло быть связано с тем черным плавником снаружи. Вдруг мошкита осветил яркий свет из отверстия, достаточно большого для Уайтбрида. За ним был приглушенный дневной свет, похожий на освещение во время грозы. Следом за мошкитом Уайтбрид вошел в один из тороидов, и его немедленно окружили чужаки. Все они были одинаковыми, и казавшийся случайным узор из коричневых и белых полос повторялся на каждом из них. По крайней мере дюжина кривых улыбающихся лиц окружила его на некотором расстоянии. Они что-то щебетали друг другу быстрыми писклявыми голосами. Потом вдруг щебетание стихло. Один из мошкитов приблизился к Уайтбриду и произнес несколько коротких фраз, которые могли быть на разных языках. Впрочем, Уайтбриду все они показались бессмысленными. Он театрально пожал плечами и вытянул руки вперед. Мошкит тут же повторил жест с невероятной точностью. Уайтбрид беспомощно вытянулся в свободном падении, согнув руки вокруг талии, и закудахтал подобно цыпленку. Голос Блейна, прозвучавший в его ухе, был спокойным и металлическим: - Ну, ладно, Уайтбрид, все уже хохочут. Вопрос в том... - О, нет, сэр! Я снова на интеркоме? - Вопрос в том, что подумают о ваших действиях мошкиты. - Да, сэр. Я пытался изобразить третью руку, - Уайтбрид успокоился. - Сэр, пришло время раздеться и мне. Пожалуйста, уберите меня с экранов интеркомов... Датчик на его подбородке, конечно, был желтым: медленно действующий яд. Но на этот раз он не собирался вдыхать его. Он глубоко вздохнул и снял шлем. Задержав дыхание, он вынул дыхательный аппарат для плавания под водой и сунул его мундштук между зубами. Затем сделал вдох: все работало отлично. Не спеша, он начал раздеваться. Первым было мешковатое покрытие, содержащее электронику и прочие механизмы. Затем он убрал полосы материи, закрывавшие застежки-молнии, и расстегнул ткань собственно вакуумного костюма. Молнии тянулись вдоль каждой конечности и на груди, без них потребовались бы часы, чтобы надеть или снять костюм, который выглядел как чулок или колготки. Эластичная ткань повторяла все изгибы его мускулатуры, предохраняя его от воздействия вакуума. При его поддержке его собственная кожа чувствовала костюм, а потовые железы служили системой, регулирующей температуру. Баки свободно кружились перед ним, пока он освобождался от костюма. Мошкиты медленно двигались, а один из них - коричневый, без полос, копия шахтера, находившегося на "Мак-Артуре" - подплыл, чтобы помочь. Он использовал универсальную присоску своего рабочего снаряжения, приложив шлем к полупрозрачной стене. Неожиданно это не сработало. Коричневый мошкит тут же понял, в чем заключается трудность. Он (она, оно) извлек откуда-то какую-то трубку и приложил ее к шлему Уайтбрида. Теперь все прошло нормально. Джонатан повернул шлем камерой к себе и снял остальные части своего костюма. Людям для удобства разговора нужно было бы сначала определить, где верх, а где низ, зато мошкиты были сейчас в самых разных позах. Они ждали и улыбались. Уайтбрид извивался до тех пор, пока на нем не осталось ничего. И мошкиты принялись изучать его. Коричневый был самым поразительным из всех. Он был ниже остальных, с более хрупкими руками и странно выглядящей головой. Насколько мог заметить Уайтбрид, он был идентичен шахтеру. Все остальные выглядели подобно мошкиту, погибшему в зонде с солнечным парусом. Коричневый изучал его костюм, причем, казалось, его интересует рабочее снаряжение, но все остальные пробовали мускулатуру Джонатана, ища сочленения его тела и места, где тычки могли вызвать рефлекторные сокращения. Двое изучали его крепко сжатые зубы. Остальные прослеживали пальцами его кости: ребра, позвоночник, форму его головы, таз, кости ног. Они ощупывали его руки и водили по ним пальцами. Хотя они были достаточно осторожны, все это было довольно неприятно. Щебетание усилилось до крещендо. Некоторые из звуков были такими пронзительными, что становились почти неслышными, но за ними следовали мелодичные тона средней высоты. Наконец, все мошкиты собрались за спиной Уайтбрида, показывая друг другу на его позвоночник. Очень он их возбудил. Один из мошкитов сделал ему знак следить за ним, а затем согнулся взад и вперед. Суставы торчали из его спины, как будто она была сломана в двух местах. Уайтбрид испытал тошноту, глядя на это, но у него появилась идея. Он согнулся в три погибели, выпрямился, затем согнулся снова. Дюжина маленьких рук принялась ощупывать его спину. Наконец, они отступили от него, а один подошел ближе и, похоже, пригласил Уайтбрида изучить его (ее) анатомию. Уайтбрид покачал головой и неторопливо отвернулся. Это было делом ученых. Забрав свой шлем, он заговорил в микрофон. - Докладываю, сэр. Я не знаю, что делать дальше. Может, попробовать привести кого-нибудь из них с собой на "Мак-Артур"? Голос капитана Блейна звучал напряженно. - Ни в коем случае. Вы можете выйти из их корабля? - Да, сэр, если это нужно. - Так сделайте это. Доложите по безопасной линии, Уайтбрид. - Э... да, сэр, - Джонатан сделал знак мошкитам, указывая на свой шлем, а затем на воздушный шлюз. Тот, что привел его сюда, кивнул. Уайтбрид натянул свой костюм с помощью коричневого мошкита и закрепил шлем. Коричнево-белый проводил его до шлюза. Снаружи не было удобного места для установления безопасной линии, но после быстрого взгляда на эскорт мошкитов, оставшийся на поверхности корабля, держась за крюки, Джонатан не долго мучился этим. Потом он нахмурился. Где было кольцо, за которое держался мошкит, когда Уайтбрид только прибыл сюда? Его не было. Почему? Ну да ладно. "Мак-Артур" был близко. В высшей степени осторожно он оттолкнулся от корабля мошкитов и повис в пустоте космоса. Пользуясь прицелом шлема, он выбрал такое положение, чтобы быть на одной линии с торчащей из черной поверхности "Мак-Артура" антенной, затем нажал языком кнопку "БЕЗОПАСНОСТЬ". Узкий луч света вырвался из его шлема. Еще один вышел с "Мак-Артура", следуя вдоль его собственного к крошечному рецептору в его шлеме. Кольцо вокруг этого рецептора потемнело. Если бы имелось отклонение, следящая система "Мак-Артура" скорректировала бы его, а если бы луча коснулась еще одна приемная антенна, связь прервалась бы. - Безопасный канал, сэр, - доложил он. Голос его дрожал от замешательства. После всего этого, подумал он, я имею право выражать свои чувства. Разве не так? Блейн ответил немедленно: - Мистер Уайтбрид, причина перехода на этот канал вовсе не в том, чтобы доставить вам неудобство. Сейчас мошкиты не понимают нашего языка, но они могут делать записи. А позднее они будут понимать английский. Вы следите за моей мыслью? - Почему... Да, сэр. - Боже мой, Старик действительно заглядывает вперед. - Мистер Уайтбрид, мы не можем позволить ни одному мошкиту попасть на борт "Мак-Артура", пока не решена проблема малышей, так же, как не можем позволить им знать об этой проблеме. Это понятно? - Да, сэр. - Отлично. Я посылаю шлюпку с учеными следом за вами, как говорится, по проторенному пути. Вы все сделали хорошо. Но прежде, чем я пошлю других, что еще вы можете сказать? - Да, сэр. Во-первых, на борту есть два ребенка. Я видел их, сидящих на спинах взрослых. Они крупнее малышей и окрашены, как взрослые. - Еще одно доказательство мирных намерений, - сказал Блейн. - Что еще? - У меня не было возможности сосчитать их, но похоже, здесь двадцать три коричнево-белых и двое коричневых, типа шахтера с астероида. Оба ребенка были с коричневыми. Интересно, почему? - Возможно, мы сможем спросить об этом у них. Хорошо, Уайтбрид, мы посылаем ученых. Они получат катер. Реннер, вы слушаете? - Да, сэр. - Рассчитайте курс. Я хочу, чтобы "Мак-Артур" находился в пятидесяти километрах от чужого корабля. Не знаю, что сделают мошкиты, когда мы двинемся, но катер вылетит первым. - Вы хотите передвинуть корабль, сэр? - недоверчиво переспросил Реннер. - Да. Долгое время никто не говорил ни слова. - Ну, хорошо, - сказал Блейн. - Я объясню. Адмирала очень беспокоят эти малыши. Он думает, что они могут переговариваться с кораблем. Нам приказано следить, чтобы у них не было возможности связаться со взрослыми мошкитами. Теперь молчание длилось еще дольше. - Это все, джентльмены. Спасибо, мистер Уайтбрид, - сказал Род. - Мистер Стели, сообщите доктору Хорвату, что он может грузиться в катер в любое время. "Что ж, вот мы и здесь", - подумал священник Харди. Это был округлый человек с мечтательными глазами и рыжими волосами, только начавшими седеть. За исключением воскресных богослужений, он проводил в каюте большую часть времени. Дэвид Харди вовсе не был недружелюбным человеком. Любой мог зайти в его каюту выпить кофе, что-нибудь покрепче, сыграть в шахматы или же просто поговорить. Просто-напросто ему не нравились большие скопления людей. Он не мог узнавать их в толпе. Он также не выставлял напоказ свои профессиональные склонности, не обсуждая свою работу с любителями и не публикуя результатов, пока не наберет достаточного количества доказательств. Сейчас, сказал он сам себе, это невозможно. Но кем же были чужаки? Наверняка они были разумны. Наверняка. И значит, в божественной схеме мира должно быть место для них. Но какое? Члены экипажа перенесли снаряжение Харди на катер. Ленточная библиотека, несколько пачек детских книг, работы для ссылок (впрочем, немного, поскольку компьютер катера мог соединяться с корабельной библиотекой, но доктору Харди нравились книги, хотя они и были непрактичны). Было и другое снаряжение: два дисплейных экрана со звуковыми преобразователями, электронные фильтры, повышающие или понижающие частоту, изменяющие тембр и фазу. Он хотел укладывать приборы сам, но первый лейтенант Каргилл отговорил его от этого. Пехота была экспертом в этом вопросе, и опасения Харди, что они что-то повредят, не основывались ни на чем: сломав что-нибудь, им пришлось бы иметь дело с Келли. Харди встретил Сэлли в воздушном шлюзе. Она также отправлялась в путешествие не налегке. Кроме себя самой, она хотела взять ВСЕ, даже кости и мумии с Каменного Улья, но капитан дал добро только на голограммы, и даже они были спрятаны, пока она не установит, как относятся мошкиты к грабителям могил. По описанию Улья, сделанному Каргиллом, мошкиты не имели похоронных обрядов, но это было абсурдом. Похоронные обряды были у всех, даже у самых примитивных людей. Она не могла забрать мошкиту-шахтера или оставшегося малыша, который снова стал самкой. И хорьки, и звездная пехота продолжали искать второго малыша со щенком (интересно, почему он удрал с другим малышом, а не со своей матерью?). Сэлли было очень интересно, помогла ли суматоха, поднятая ею вокруг приказа Рода звездной пехоте, получить ей место в катере. Она знала, что на самом деле вела себя не очень хорошо по отношению к Роду. Он сам получил приказ от адмирала. Но все-таки приказ был неправилен! Малыши ничего не могли повредить, и бояться их - значит быть параноиком. Следом за священником Харди она вошла в каюту катера. Доктор Хорват был уже здесь. Они втроем должны были стать первыми учеными, попавшими на чужой корабль, и она испытывала возбуждение. Там так много нужно было изучить! Антрополог - она думала сейчас о себе как о полном специалисте, и наверняка никто не стал бы этого оспаривать - лингвист и Хорват, бывший хорошим физиком до того, как стать администратором. Хорват был единственным бесполезным человеком в группе, но его должность давала ему право лететь, если хотел этого. Она не думала, что те же соображения были применимы к ней самой, хотя половина ученых на борту "Мак-Артура" считала именно так. Трое ученых, рулевой, двое космонавтов и Джонатан Уайтбрид. Никакой звездной пехоты и никакого оружия на борту не было. Возбуждение достаточно хорошо скрывало страх, прорвавшийся вдруг в их души. Разумеется, они не были вооружены, но она чувствовала бы себя гораздо лучше (так же, как и все остальные), если бы Род Блейн был с ними. Но это было невозможно. Позднее на катере могли перелетать и другие люди. Бакмен с его миллионом вопросов, как только Харди решит проблему общения. Биологи, офицер военного Флота - вероятно, Каргилл, - чтобы изучить оружие мошкитов. Офицер-инженер... Это могли быть любые люди, кроме капитана. Было невероятно, чтобы Кутузов мог позволить Роду Блейну покинуть свой корабль, независимо от того, насколько мирными были намерения мошкитов. Сэлли вдруг почувствовала тоску по родине. На Спарте у нее был дом, Харинг Кросс, а за несколько минут можно было попасть в столицу. Спарта была центром цивилизации - но в последнее время Сэлли жила в космических кораблях все уменьшающихся размеров, разнообразие было лишь в виде тюремного лагеря. Закончив университет, она приняла решение: стать личностью, а не украшением какой-нибудь мужской карьеры. Правда, сейчас уже многое говорило за эту возможность, особенно, если это будет настоящий мужчина. Хотя... Нет! Она будет принадлежать только себе. В одном конце кабины находились искореженные приборы, а также столы - обеденный и игровые. - Вы бывали на этом катере? - спросил Хорват. - Простите? - Я спросил: "Вы бывали на этом катере?" Они убрали отсюда все вооружение, но оставили достаточно, чтобы понять, что здесь было. То же самое и с торпедами. Их убрали, но пусковые аппараты на месте. Так какого же рода будет наше посольство? Харди очнулся от своих грез. - А что бы вы сделали на месте капитана? - Использовал бы невооруженный катер. - Таких здесь нет, - мягко заметил Харди. - Вы знали бы это, если бы навестили хоть раз ангарную палубу, - на этой палубе находилась часовня, и Хорват не посещал ее. Конечно, это было его дело, но не лишне иногда напомнить об этом. - Но ведь у мошкитов совершенно явно не военный корабль! Харди кивнул. - Мошкиты рано или поздно откроют нашу ужасную тайну. Мы - род, любящий войну, это часть нашей натуры. Даже если мы прибываем на полностью разоруженном корабле. Вам не кажется, что это будет многозначительным фактом для мошкитов? - Но ведь это очень важно для Империи! Дэвид Харди согласно кивнул. Министр по науке был прав, но священник подозревал, что доказательства его были плохи. Катер слегка накренился, и полет начался. Род следил за ним по экранам мостика, испытывая беспомощное раздражение. Через мгновение, когда катер подойдет к борту корабля мошкитов, одна из батарей Кроуфорда будет направлена на него. И Сэлли Фаулер будет на борту этого хрупкого безоружного суденышка. Поначалу планировалось привести мошкитов на борт "Мак-Артура", но пока малыши не найдены, это было невозможно. Род был рад, что его корабль неподвластен чужакам. Я учусь думать, как параноик, сказал он сам себе. Подобно адмиралу. А тем временем не было никаких следов малышей, Сэлли не разговаривала с ним, и все были раздражены. - Корабль готов к маневру, капитан, - сказал Реннер. - Я сменю вас, сэр. - Хорошо. Продолжайте, парусный мастер. Прозвучало предупреждение об ускорении, и "Мак-Артур" мягко двинулся в сторону от чужого корабля. В сторону от катера и Сэлли. СЛОВЕСНЫЕ ИГРЫ Душ - пластиковый мешок с мыльной водой и молодым человеком внутри, причем горло мешка было плотно завязано вокруг шеи мужчины. Уайтбрид пользовался щеткой с длинной ручкой, чтобы почистить себя там, где чесалось, - то есть везде. Какое все-таки удовольствие напрягаться и расслаблять мышцы! Как мало было всего этого в корабле мошкитов, таком клаустрофобически стиснутом. Вымывшись, он присоединился к остальным, сидевшим в гостиной. Священник, Хорват и Сэлли Фаулер - все в комнатных туфлях с клейкими подошвами - выстроились в линию. Никогда прежде Уайтбрид такого не видел. - Министр по науке Хорват, - сказал он. - Я прибыл под ваше командование на время пребывания здесь. - Очень хорошо, мистер Уайтбрид, - Хорват казался встревоженным и озабоченным. Впрочем, как и все они. Священник с усилием проговорил: - Как видите, никто из нас не знает, что делать дальше. Никогда прежде мы не контактировали с чужаками. - Они вполне дружелюбны и хотят говорить, - сказал Уайтбрид. - Хорошо, но это не удовлетворило моего любопытства, и я остался у вас на крючке, - священник нервно рассмеялся. - На что это было похоже, Уайтбрид? Он попытался рассказать им. Стиснутый, пока добираешься до пластиковых тороидов... хрупкий... никаких результатов в попытках поговорить с мошкитами, за исключением того, что Коричневые чем-то отличаются от Коричнево-белых. - Они не вооружены, - сказал он им. - Я провел там три часа, изучая этот корабль, и на нем не осталось места, где они могли бы спрятать большое оружие. - У вас не было чувства, что они провели вас мимо чего-то? - Я... нет. - Вы не очень-то уверены, - резко сказал Хорват. - Это не так, сэр. Я только что вспомнил об экспериментальной комнате. Мы закончили обход в комнате, где были всевозможные инструменты - на стенах, на полу и на потолке. На двух стенах были простые вещи - ручные сверла, продольные пилы со странными рукоятями, винты и отвертки. Это были предметы, которые я мог узнать. Я видел когти и что-то, что, по-моему, было молотком с большой плоской головкой. Все вместе это выглядело как мастерская в каком-нибудь подвале. Но там были и действительно сложные предметы, которых я вообще не мог определить. Чужой корабль плыл совсем рядом, видимый в передний иллюминатор. Нечеловеческие тени двигались вокруг него. Сэлли тоже разглядывала их, но тут Хорват сказал: - Вы сказали, что чужаки не присматривали за вами. - Не думаю, чтобы они провели меня мимо чего-либо. Я уверен, что меня намеренно привели в эту мастерскую. Не знаю, почему, но мне кажется, что это был тест на разумность. Если это так, то я провалился. - Единственный мошкит, с которым мы разговаривали, - сказал священник Харди, - пока что не может понять даже простейших жестов. Теперь же вы говорите мне, что эти мошкиты устраивали вам тест на разумность... - И понимали жесты. Удивительно быстро поняли их. Да, сэр. Они различны. Вы видели снимки. Харди закрутил прядь своих редеющих рыжих волос вокруг шишковатого пальца и легонько дернул. - Сделанные камерой вашего шлема? Да, Джонатан. Я думаю, что мы имеем дело с двумя видами мошкитов. Один из них - это ученый идиот, который не может говорить. Второй... по крайней мере, говорит, - закончил он неубедительно. Заметив, что играет с волосами, он пригладил их обратно на место. Все они испуганы этим, понял вдруг Уайтбрид. Особенно Сэлли. И даже священник Харди, который никогда не давал повода думать, что... Всех испугало это первое движение. - Еще какие-нибудь впечатления? - спросил Хорват. - Я по-прежнему думаю, что корабль спроектирован для невесомости. Эти липкие полосы повсюду, надувная мебель... Кроме того, есть короткие проходы, соединяющие тороиды и имеющие ширину тех же тороидов. При ускорении они становятся открытыми дверями ловушек, а избежать их невозможно. - Это странно, - буркнул Хорват. - Корабль двигался с ускорением всего четыре часа назад. - Именно, сэр. Эти соединения должны быть новыми, - эта мысль осенила Уайтбрида внезапно. Соединения должны быть новыми... - Это говорит нам даже больше, - тихо сказал священник Харди. - Вы сказала, что мебель находится во всех углах. Мы все видели, что мошкиты не заботятся о том, как они ориентированы, когда говорят друг с другом. Как будто они идеально приспособлены к невесомости. Как будто они развивались здесь... - Но это невозможно, - запротестовала Сэлли. - Невозможно, но... вы правы, доктор Харди! Люди всегда ориентируют себя. Даже старые звездные пехотинцы, проведшие в космосе всю свою жизнь! Но никто не может развиваться в невесомости. - Достаточно старые расы могут, - сказал Харди. - И потом, эти несимметричные руки... Успех эволюции? Нужно будет упомянуть эту теорию, когда мы будем говорить с мошкитами. Если мы будем говорить с ними, - добавил он. - Они обезумели, увидев мою спину, - сказал Уайтбрид. - Как будто никогда не видели подобного, - он помолчал. - Я раздевался для них, и теперь они знают, с кем имеют дело. Это хорошо, - говоря, он старался не смотреть на Сэлли. - Я не собираюсь смеяться, - сказала она. - Я и сама хочу сделать то же самое. Уайтбрид резко поднял голову. - Что? Сэлли заговорила, осторожно подбирая слова. Помни о провинциальных нравах, мысленно сказала она себе, и продолжала, не глядя поверх стола: - Что бы ни собирались скрыть от чужаков капитан Блейн и адмирал Кутузов, существование у человека двух полов не входит в это число. Они имеют право знать, как мы устроены, а я единственная женщина на борту "Мак-Артура". - Но вы племянница сенатора Фаулера! Она улыбнулась. - Не будем говорить об этом, - Сэлли встала. - Лафферти, мы отправляемся немедленно, - она повернулась, как Имперская Леди, стараясь не подавать и вида, что находится в невесомости. - Священник, вы можете присоединиться ко мне, когда я вас позову, - и она вышла. Спустя некоторое время Уайтбрид сказал: - Хотел бы я знать, что делает вас такими нервными. Хорват, глядя прямо перед собой, ответил: - Она сама настаивает на этом. Сэлли связалась с катером, когда добралась до места. Тот же самый мошкит, который приветствовал Уайтбрида, или идентичный ему, вежливо пригласил ее на борт. Камера ракеты зафиксировала это, заставив священника наклониться вперед. - Этот полупоклон очень похож на ваш, Уайтбрид. Он великолепный мим. Сэлли вновь вызвала их через несколько минут. Она была в одном из тороидов. - Все мошкиты вокруг меня. Большинство из них принесли какие-то приборы. Джонатан, вы... - У большинства из них не было в руках ничего. На что похожи эти приборы? - Один похож на наполовину разобранную камеру, у другого есть экран, как у осциллографа. - Пауза. - Ну, что ж, пока. - Щелчок. Следующие двадцать минут они ничего не знали о Сэлли Фаулер. Трое мужчин нервничали, их глаза были прикованы к пустому экрану интеркома. Когда она, наконец, заговорила, голос ее звучал живее: - Все в порядке, джентльмены. Вы можете входить. - Я иду, - Харди освободился от ремней и медленно поплыл к воздушному шлюзу катера. В голосе его звучало явное облегчение: ожидание кончилось. На мостике вокруг Рода царила обычная суматошная деятельность: ученые смотрели на главные наблюдательные экраны, квартирмейстеры следили за соблюдением безопасного расстояния в пятьдесят километров между кораблями. Род с гардемарином Стели разрабатывали нападение звездной пехоты на корабль мошкитов. Все это было, конечно, чисто теоретически, но спасало Рода от мыслей о том, что происходило на борту чужого корабля. Вызов Хорвата был долгожданным разнообразием, и Род ответил с искренней сердечностью. - Хэлло, доктор! Как у вас дела? Хорват почти улыбался. - Спасибо, капитан, очень хорошо. Доктор Харди отправился присоединиться к Сэлли Фаулер. Я послал вашего парня Уайтбрида следом. - Хорошо, - Род почувствовал пульсирующую боль между и чуть выше лопаток. Итак, Сэлли прошла через это... - Капитан, мистер Уайтбрид упомянул о комнате с инструментами на борту чужого корабля. Он верит, что его протестировали на способность обращаться с ними. Это заставляет верить, что мошкиты будут проверять на эту способность всех нас. - Возможно. Изготовление и использование инструментов - это основная... - Да, да, капитан, но никто из нас не является специалистом в этой области! Мы просто лингвист, антрополог и администратор. Мы... и несколько солдат Военного Флота. Вся соль в том, капитан, что мы провели много времени, обсуждая поведение мошкитов, и никто из нас не счел их достигшими нашего уровня интеллигенции. Блейн обдумал это. - Есть же сами эти корабли... Но вы правы, доктор. Я пришлю вам кого-нибудь. Мы найдем у себя кого-нибудь, кто хорошо справится с подобным тестом. Когда Хорват исчез с экрана, Род снова коснулся контрольной панели. - Келли, можете освободить с постов половину ваших людей. - Слушаюсь, капитан, - лицо Келли не выражало никаких эмоций, но Род знал, насколько неудобно сейчас носить боевые доспехи. Вся звездная пехота "Мак-Артура" в полной боевой готовности находились сейчас на ангарной палубе. Затем Род вызвал Синклера. - Есть небольшая проблема, Сэнди. Нужен человек, хорошо разбирающийся в инструментах и желающий отправиться на корабль мошкитов. Если вы укажете мне таких людей, я вызову добровольцев. - Не беспокойтесь, капитан. Я пойду сам. Блейн был шокирован. - Вы, Сэнди? - А почему бы и нет, капитан? Разве я не разбираюсь в инструментах? Или, может, я с чем-то не справился? Мои парни вполне разберутся, что работает не так на "Мак-Артуре" - я хорошо натренировал их. Вы не ошибетесь во мне... - Подождите минуту, Сэнди. - Да, капитан? - Любой, кто хорошо справится с тестом, будет знать и Поле, и Драйв. Возможно, адмирал не разрешит вам идти. - На борту нет другого человека, который смог бы узнать все об этом корабле, капитан. - Ну, ладно, отправляйтесь на осмотр к хирургам. И дайте мне имя. Кого я могу послать, если вас не отпустят? - Пошлите Джекса. Или Лейха Бетсона. Вообще, любого из моих людей, кроме Меньшикова. - Меньшиков... Это не тот техник, который спас шестерых человек, закрытых в торпедной во время сражения с "Вызывающим"? - Да, капитан. Кроме того, он тот, кто установил вам душ за две недели до сражения. - О-о... Хорошо, спасибо, Сэнди, - он повернулся и осмотрел мостик. Дел для него было здесь совсем мало. Экраны показывали корабль мошкитов в центре прицела главной батареи "Мак-Артура". Его корабль был в достаточной безопасности от всего, что мог сделать чужак, но сейчас Сэлли должна была соединиться с Харди и Уайтбридом... Род повернулся к Стели. - Последний вариант был вполне неплохим. А теперь разработайте план спасения, предполагая, что только половина звездной пехоты находится в состоянии боевой готовности. Сэлли услышала суматоху, когда мошкиты вели по кораблю Харди и Уайтбрида, но едва взглянула вокруг, когда они прибыли. Она потратила время, чтобы одеться, но это было необходимо, и сейчас в тусклом и профильтрованном свете Мошки ее руки изучали тело Коричнево-белого, сгибая ее (его) плечевые суставы и прослеживая мускулы. При этом она диктовала свои соображения в диктофон на горле. - Я делаю вывод, что это другой подвид, но имеющий близкое отношение к Коричневым, возможно, даже выведенный из них. Это должно быть определено генетическим кодированием, когда мы доставим образцы на Новую Шотландию, где есть нужное оборудование. Возможно, мошкиты знают это, но мы должны быть осторожны в разговорах с ними, пока не установим, какие табу существуют среди мошкитов. - У них явно нет половой дискриминации, такой, как существует в Империи; фактически имеется значительное превосходство женщин. Один Коричневый - мужчина и заботится обо всех детенышах. Они отлучены от груди или, по крайней мере, нет признаков кормления их женщинами - или самцом - на борту. - Моя гипотеза заключается в том, что, в отличие от человечества после Гражданских войн, здесь не было недостатка в матерях или родах и таким образом не было культурного механизма сверхзащиты, такого, какой сохранился в Империи. У меня нет никаких соображений, почему нет детенышей среди Коричнево-белых, хотя возможно, что незрелые мошкиты, которых я наблюдала, принадлежат Коричнево-белым, а Коричневые используются как учителя детей. Имеется явная тенденция использовать Коричневых для всякой технической работы. - Отличия этих двух типов ясны, если не драматичны. Руки крупнее и лучше развиты у коричневых, а их лоб уходит назад более покато. Кроме того, коричневые ниже ростом. Вопрос: кто из них лучше приспособлен для использования инструментов? У Коричнево-белых большие способности мозга, Коричневые лучше действуют руками. Пока что все Коричнево-белые, которых я видела, являются женщинами, а среди Коричневых есть по одному представителю каждого пола. Что это: случайность, ключ к разгадке их культуры или что-то биологическое? Конец сообщения. Приветствую вас на борту, джентльмены. - Какие затруднения? - спросил Уайтбрид. Ее голова была в пластиковом колпаке, закрывавшем ее шею, подобно душевому мешку; она явно не пользовалась носовым респиратором. Мешок слегка заглушал ее голос. - Никаких. Что сейчас? - Уроки языка. Для начала имелось одно слово: финч'клик'. Когда священник указал на себя и сказал: "Дэвид", мошкита, на которую он смотрел, изогнула нижнюю правую руку в то же положение и сказала "финч'клик'", прищелкнув при этом языком. Вроде бы все хорошо, но Сэлли сказала: - У моей мошкиты было то же самое имя. - Вы имеете в виду, что я выбрал того же самого чужака? - Нет, не думаю. Но это финч'клик', - она сказала это осторожно, щелкнув напоследок языком, а потом испортив весь эффект хихиканьем, - не является словом для обозначения мошкитов. Я пробовала его. Священник нахмурился. - Возможно, все собственные имена звучат для нас похоже. Или это слово может означать рука, - серьезно сказал он. На эту тему имелась даже классическая история, настолько старая, что, возможно, она пришла из доатомного периода. Он повернулся к другой мошките, указал на себя и сказал: - Финч'клик'? - его акцент был почти идеален, и он не хихикал. Мошкита сказала: - Нет. - Это они уловили быстро, - сказала Сэлли. Уайтбрид попробовал тоже. Он плавал среди мошкитов, указывая на себя, и говорил: - Финч'клик'? Он получил четыре идеально артикулированных "нет", прежде, чем одна мошкита постучала по его колену и сказала: - Финч'клик'? Да. Итак, имелись трое мошкит, которые могли говорить людям "финч'клик'". Каждая к определенному человеку, и только к нему. - Это может означать нечто вроде: "Я назначен к вам", - предположил Уайтбрид. - Еще одна гипотеза, - согласился Харди. Вообще-то неплохая, но данных все же недостаточно. А, может, парень все-таки прав? Мошкиты толпились вокруг них. Некоторые из приборов, которые они принесли, могли быть камерами или записывающими устройствами. Некоторые приборы издавали шум, когда люди говорили, другие извергали ленту или чертили извивающиеся оранжевые линии на маленьких экранах. Мошкиты обратили внимание и на собственное оборудование Харди, особенно маленький коричневый немой, который разобрал осциллограф Харди и на глазах у него собрал его снова. После этого изображение на экране стало ярче, и вообще он заработал гораздо лучше. Интересно. И ведь только коричневые могли делать подобные вещи. Вскоре уроки языка стали групповыми. Теперь это было игрой - это обучение мошкитов английскому. Нужно было указывать на что-то и произносить слова, а мошкиты обычно запоминали их. Мошкиты продолжали попусту терять время с внутренностями своих приборов, настраивая их, а порой передавая Коричневым с каким-то птичьим свистом. Диапазон их собственных голосов был удивительным и мог меняться от баса до сопрано. Харди предположил, что высота была частью кода. Он внезапно понял, сколько времени прошло. Его живот был пустотой, чьи жалобы он игнорировал с рассеянным презрением.