ой позе, бормотал позади кресла Гарнера своим наполовину нечеловеческим голосом. У него были трудности со звуками "в" и "у", но Гарнеру удавалось понять его. Голос Бреннана был полон щелкающих звуков. Неясное напряжение, излучаемое Ником, прекратилось, когда корабль перешел на свободное падение. Марс медленно уменьшался, яркий и разнообразный ландшафт его краснел по мере того, как смазывались детали. - Дети. У вас есть дети, - внезапно вспомнил Люк. - Я помню. Но не бойтесь. На их счет у меня нет особых намерений. Без этого у них будет больше шансов на счастье. - Гормональные изменения не подействовали? - Я как трутень - среднего рода. А они должны действовать еще долго. Я склонен думать, что необходимость смерти защитника после гибели его рода - искусственная. Обучение. У меня этого обучения нет. Нет и убеждения, что производитель не может быть счастлив или не находится в безопасности без того, чтобы предки постоянно указывали ему, что нужно делать. Ник, вы можете объявить, что Посторонний меня убил? - Что? Зачем? - Так будет лучше для детей. Я не могу повидаться с ними и не оказать воздействия на всю их жизнь. И для Шарлотты так тоже будет лучше. Я не могу надеяться в таком виде снова войти в человеческое общество. Для меня в нем больше ничего нет. - В Зоне не станут к вам относиться как к калеке, Бреннан. - Нет, - сказал Бреннан твердо. - Выделите мне астероид. Я поставлю купол и стану выращивать дерево жизни. Установите со мной ежемесячную связь с Цереры, чтобы я мог последовательно информировать вас о том, как оно развивается. Я оплачу все это новыми открытиями. Думаю, я смогу спроектировать управляемый человеком аппарат таранного типа. Лучший, чем у Физпока. - Вы назвали его деревом жизни? - спросил Гарнер. - Это хорошее название. Помните, Адам и Ева ели с дерева познания добра и зла. В соответствии с Книгой Бытия причина, по которой они были изгнаны вон, в том, что они могли так же вкусить от дерева жизни и жить вечно. "И стать как один из нас" - это сделало бы их равными ангелам. Сейчас это выглядит, словно оба эти дерева были одним и тем же. Люк отыскал сигарету: - Не сказал бы, что мне нравится идея о получении урожая дерева жизни. - Мне еще меньше нравится идея о государственном секрете, - сказал Ник. - В Зоне никогда не было общегосударственных секретов. - Надеюсь, мне удастся вас убедить. Я не могу защищать своих детей, но я могу попробовать защитить всю человеческую расу. Если я буду необходим - я буду там. Если необходимость возрастет - у нас будет корень. - Лекарство, весьма вероятно, окажется хуже болезни. - Люк щелкнул зажигалкой. - Ф-фу... Узловатая рука протянулась из-за затрещавшего кресла, вытащила сигарету у него из губ и загасила о стенку. Это потрясло Люка. Он с содроганием вспоминал об этом, проходя через двойные воздушные шлюзы, расположенные вдоль главной оси астероида Фермера. Некогда астероид Фермера представлял собой глыбу железо-никелевого сплава приблизительно цилиндрической формы, двигающуюся между орбитами Марса и Юпитера. Затем его преобразовала техника зоны: заставила вращаться, разогрела металл почти до жидкого состояния и создала внутри пустоты. Астероид превратился в цилиндрический пузырь с радиусом в пять миль. Сила его тяготения, составляющая половину земной, обуславливалась его вращением. Здесь выращивались многие пищевые культуры Зоны. Люк однажды уже посещал астероид Фермера. Он был в восторге от пейзажа его внутренней стороны, с озером, похожим на обручальное кольцо, квадратами полей, рассыпанными перед ним, и над ним, и по бокам. Полей, которые вспахивали и бороздили крошечные трактора, - в десяти милях над его головой. Воздушный люк, расположенный вдоль оси, пропустил его. Здесь было холодно. Масса астероида отгораживала его от Солнца, и сюда никогда не доходило тепло, идущее от продольного ядерного реактора. Здесь громоздились ледяные горы, сконденсировавшиеся из воздуха. Гора разламывалась, ее осколки катились по откосам вниз и таяли, давая начало рекам. По специально проложенным руслам реки стекали в похожее на обручальное кольцо озеро, которое опоясывало астероид Фермера. Здесь его встретил Соул и помог преодолеть склон, на котором Люка ждала инвалидная коляска. - Могу догадаться, зачем вы здесь, - сказал Ник. - Официально я по поручению Объединенного Совета Межзвездных Колоний. Он получил ваше требование послать предупреждение в Страну Чудес. Совету, правда, далеко не ясно, какое создалось положение, и я не смог оказать ему особой помощи. - Вы получили мое сообщение, - немного резковато сказал Ник. - Ник, в сообщении сказано немного. Помедлив, Ник кивнул: - Моя вина. Мне просто не хотелось говорить об этом... И сейчас не хочу, но раз уж об этом пошла речь... Было уже слишком поздно. Но вы знаете, мы просто так не сдаемся. Мы его проследили. - Ник, что произошло? - Когда мы прибыли с Бреннаном на место, уже была проделана значительная работа. Идея состояла в том, чтобы соединить воедино два одноместных судна, развернув их двигатели под углом в десять градусов. Затем к этой конструкции кабелем пришвартовать корабль Пак. На расстоянии восьми миль от отсека жизнеобеспечения. На небольшом ускорении мы смогли бы дотянуть его до нас. Но Бреннан сказал, что двигатель Пак способен развивать ускорение в десять раз большее. Тогда мы высадились на этом шаре, отсеке жизнеобеспечения Пак, и Бреннан начал колдовать с приборами. Наблюдая за ним, я провел там пару суток. Оказалось, что можно делать прозрачным или весь корпус, или часть его. Это мы обнаружили попутно. Мы расширили отверстие, которое проделала Тина Джордан, и приспособили к нему воздушный шлюз. Прошли два попусту потраченных дня, и Бреннан заявил, что он во всем разобрался, и от нас требуется только одно - заправить горючим секцию жизнеобеспечения. Он сказал, что если мы попытаемся буксировать судно назад, то нарушим работу всех систем безопасности. Гарнер, черт побери, разве я знал... - Вы и не могли знать. Однако теперь это не имеет значения. Ник провел рукой спереди назад по своему белому чубу. - Был наспех сооружен трубопровод для перекачки горючего на корабль Пак. Бреннан настаивал на том, чтобы всю работу проделать самостоятельно. Но даже ему пришлось пользоваться противорадиационным скафандром и щитом. Его собственное судно мы пришвартовали с помощью буксировочного каната, просто на тот случай, если что-нибудь случится по дороге домой. Это была моя идея, Гарнер. - Ха-ха. - Он отправился в путь, взяв направление на Солнце. Мы пытались идти рядом, но он начал маневрировать, чтобы опробовать приборы корабля. Мы сохраняли дистанцию. Тогда - он просто развернулся и пошел в межзвездное пространство. - Вы пытались его поймать? Ник взвыл: - Что значит: "пытались". Мы летели рядом с ним. Я не хотел предпринимать ничего угрожающего, но он не выходил на связь, а у нас кончалось горючее. Я приказал Дубчеку и Тортону использовать их двигатели как оружие, если он не сменит курс. - И что? - Думаю, он включил поле таранно-черпающего двигателя Баззарда. Электромагнитный эффект оказался достаточным, чтобы наши приборы сгорели. Мы остались в космосе без аппаратуры и оборудования. Повезло, что хоть двигатели не взорвались. В конце концов до нас добрался заправочный корабль, и мы ухитрились произвести кое-какой ремонт. Все это время Бреннан набирал скорость. - Великолепно. - Черт побери, откуда мне было знать? Его запасы продовольствия остались у нас. Тот ящик с корнями был почти пуст. Оригинальный способ самоубийства? Или он испугался того, что мы можем натворить, обладая пилотируемым судном, оснащенным двигателем Баззарда? - Я так не думаю. И, Ник, вы знаете, что это такое. Помните, как он уничтожил мою сигарету? Ник хмыкнул: - Конечно. Он все время извинялся, но не мог допустить, чтобы вы курили. Я думаю, вам хотелось его ударить. - Он - защитник. Чтобы он ни делал, все это для нашей пользы. - Люк нахмурился, вспоминая кого-то... Нет, это было все, что он мог вспомнить о ней. Учительница средней школы? - Он не хотел, чтобы мы владели кораблем Пак. Или не хотел, чтобы мы могли узнать о чем-то, заполучив это судно. Или же не хотел, чтобы мы что-то могли узнать от него. - Тогда почему он потратил два месяца, оставаясь за орбитой Плутона? С двигателем Баззарда нельзя останавливаться на полдороге. Это влечет за собой добавочный расход горючего. И там вообще не было ничего, что... - Так называемый кометный пояс. Большая часть комет основное свое время находится именно за орбитой Плутона. Плотность пояса невелика, но дело не в этом. Там также находится десятая планета. - Он не проходил вблизи Персефоны. - Но он мог пройти вблизи каких-либо планет. - ...Верно. О'кей, он провел там два месяца, два своих последних месяца, насколько могли определить наши детекторы монополей. А прошлый месяц он снова начал двигаться. Мы следили за ним достаточно долго, чтобы убедиться в этом. Он идет с ускорением к Альфе Центавра. К Стране Чудес. - Сколько ему потребуется времени, чтобы туда добраться? - О, во всяком случае, лет двадцать двигатель развивает небольшое ускорение. Но мы можем предупредить их и принять решение, чтобы наши передатчики через пятнадцать лет повторили предупреждение. Просто на всякий случай. - Отлично. Это сделать мы сможем. Что еще? Как вам известно, мы откопали грузовой отсек. - Это всем известно. ООН тоже умеет хранить секреты. - Мы уничтожили корни и семена. На самом-то деле эта идея никому не нравилась, но мы их уничтожили. Прошло немало времени, прежде чем Ник ответил: - Хорошо. - Хорошо или плохо, но мы это сделали. С гравитационным поляризатором мы вообще не смогли разобраться. Если это гравитационный поляризатор - Бреннан мог сказать и не правду. - Это гравитационный поляризатор. - Вы откуда знаете? - Мы проанализировали запись курса Постороннего к Марсу. Его ускорение менялось в соответствии с изменением гравитационных градиентов: не только скорость, но так же и направление. - Великолепно, это нам поможет. Что мы еще сможем сделать? - Что касается Бреннана - ничего. Скорее всего, он умрет от голода. Тем временем мы постоянно будем знать, где он находится. - Или где находится источник монополей. - У него нет корабля без груза монополей, - сказал Ник, теряя терпение. - В настоящее время у него нет запасов пищи. Он мертв, Гарнер. - Я все время не забываю, что он умнее нас. Если он найдет способ впасть в спячку, он доберется до Страны Чудес. Процветающая колония... И что же? Что он намерен делать со Страной Чудес? - Что-то, о чем мы и думать не можем. - Я так никогда и не узнаю - что. Я умру раньше, чем Бреннан достигнет Страны Чудес. - Люк вздохнул. - Бедный Посторонний. Проделать такой долгий путь, чтобы доставить нам корни. - У него были благие намерения.  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИНТЕРЛЮДИЯ *  Как описать промежуток в два столетия? Мера времени - события. За двести двадцать лет произошло многое. Иссохший труп Физпока закончил свой путь в Смитсонианском институте. Много спорили, к какому классу гоминид он относится. Его история - поскольку Бреннана не было - передавалась теперь из третьих рук. Но его скелет соответствовал скелету гоминид. Кость соответствовала кости. Лукас Гарнер умер, когда корабль Пак достиг середины пути. Поворотов корабль не делал. Двумя годами позже Ник Соул наблюдал, как магнитный след судна Бреннана миновал Страну Чудес и, по-прежнему с ускорением, Бреннан направился в никуда. А Ник хотел бы знать - куда именно. База Олимп на Марсе была реконструирована, чтобы грузовой отсек корабля Физпока можно было изучать на месте. Это было легче, чем попытаться поднять его, противоборствуя притяжению планеты (гравитационный поляризатор все еще не работал). Исследовательская группа неохотно прекратила работу, так и не поняв, как поляризатор действует. Для защиты от марсиан использовался помещенный в стационарную точку одноместный корабль, который двигателем расплавил пыль под базой. Население Зоны значительно увеличилось. Множились покрытые куполами миры, некоторые из них были оборудованы двигателями, служащими для передвижения. Более трудной стала разработка шахт: наиболее богатые жилы были истощены. На всех астероидах возникли города. На одноместных кораблях летало все меньшее число зонников. С Марсом столкнулся большой ледяной астероид. В результате возникли пылевые бури и не слишком сильные землетрясения, повредившие базу Олимп. Колонии в межзвездном пространстве развивались и процветали. Широкое развитие вакуумной индустрии на Приносящем Несчастье привело к тому, что ландшафт планеты окутался атмосферой, подобной атмосфере Ист-Энда. На плато возникло общество угнетения. Население Страны Чудес увеличилось, и малочисленные поселения распространились по всему большому материку. Городам там предстоял долгий путь развития. Но мы добились, цивилизации развивались под Землей - приходилось избегать зимних и летних ураганных ветров. Дом - один из таких миров, был заселен и процветал, извлекая выгоду из своей новой техники и ошибок, допущенных более старыми колонистами мира. Лучи лазера поддерживали связь между Землей и ее колониями. Изредка на Юнону уходили автоматы таранного типа с линейным ускорителем. Автоматы несли с собой груз новых знаний. Почти сразу же большинство доставленных звездолетами "подарков" авансом оплачивались биологическими новинками - семенами и замороженными эмбрионами. Новости из колоний поступали редко, хотя Приносящий Несчастье и Дом обладали превосходными переговорными лазерами. Проблема наркотиков на Земле начала исчезать еще во времена Люка Гарнера. Потенциальные наркоманы предпочитали мозговые электроды. Ощущения оказывались богаче, а цена - после первоначальных расходов на операцию - невелика. Мозговые электроды никому не причиняли беспокойства. Проблема электродов так никогда и не стала серьезной. К 2340 году она была практически решена. Люди научились справляться с ними. Численность населения Земли сохранялась на стабильном уровне. Если в этом возникала необходимость, она поддерживалась силой оружия. Гравитационный поляризатор, казалось, выходил за пределы человеческого понимания. Получила развитие аллопластика. Она прошла долгий путь, решив проблему нехватки трансплантатов. Вместо органических трансплантатов использовались приборы. Граждане ООН даже постановили считать смерть лишь наказанием за определенного рода преступления. За уклонение от уплаты подоходных налогов, за незаконную рекламу. Непререкаемая власть, которой обладали армия и объединенная полиция наций, была во многом урезана. Войн большого масштаба в эти времена не происходило. Жизнь обитателей Солнечной Системы сделалась почти идиллической.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВАНДЕРВЕКЕН *  1. Упрямство Вселенной имеет тенденцию стремиться к максимуму. 2. Если что-то может происходить неправильно, оно происходит неправильно. Первый и второй законы Финейгла Он проснулся. Холод жег его нос и щеки. Он проснулся мгновенно, открыл глаза и увидел черноту ночи и яркие ясные звезды. В огромном изумлении он сел. На это потребовалось некоторое усилие. Он был во что-то завернут - словно куколка в своей оболочке. Тени горных вершин ползли по мере того, как передвигались звезды. Вдали за глыбистым горизонтом пылали огни города. В то утро он шел по вершине - после недельного путешествия с рюкзаком за плечами. Он проделал весь маршрут, он шел по пещерам, милю за милей вверх по узким тропинкам, где его окружали безумие и пустота. Вверх, туда, где должны быть металлические поручни и голые ступени, вырубленные прямо в скале. Свой последний ленч он съел там, на самой высокой вершине. Подготовка к спуску заняла много времени, его ноги протестовали против новой работы. Странное геологическое образование. Вершины вертикально тянулись вверх, словно пальцы, показывающие в небо. Потом... Что потом? Однако теперь, по-видимому, он находился здесь, на полпути к вершине горы. Спальный мешок, в котором он очнулся, лежал посередине тропы. Он не помнил, как заснул. Контузия? Падение? Он высунул руку из мешка, ощупал себя в поисках повреждений. Ни одного. Он чувствовал себя прекрасно, никаких травм у него не оказалось. Воздух обжег холодом руку, и он удивился. День был таким жарким. А свой рюкзак он оставил в машине. Неделю назад он поставил машину на стоянке, тем же утром вернулся и засунул все свое снаряжение в багажник. Вместе со спальным мешком. Как мешок мог попасть сюда? Путь сквозь вершины был достаточно опасным и при дневном свете. Элрой Трусдейл ничуть не считал себя способным состязаться с вершинами в темноте. Он достал из рюкзака еду (из рюкзака, который тоже должен был находиться в машине, но сейчас, покрытый росой, лежал рядом с его головой) и начал ждать рассвета. С рассветом он направился дальше. Ноги хорошо отдохнули, ему радостно было смотреть на пустые безлюдные скалы. Когда он преодолел невероятной трудности тропу, то громко запел. Никто не орал на него, чтобы он заткнулся. Ноги не болели, когда к полудню он преодолел подъем. Он подумал, что находится в прекрасной форме. Хотя только дурак отправился бы с рюкзаком по этим тропам. Не говоря уже о том, что ему захотелось дойти лишь до половины горы. Когда он добрался до стоянки, Солнце стояло высоко. Машина была надежно заперта, в таком виде он и оставил ее. Теперь он не насвистывал. Начиналась бессмыслица. Некий добрый самаритянин нашел его, лежащим без сознания на тропе (или сам его оглушил). Он не стал звать на помощь. Взломал машину Трусдейла, достал оттуда рюкзак, дотащил его до середины горы, чтобы завернуть Трусдейла в его же Трусдейла собственный спальный мешок. Какого черта? Кому-нибудь потребовалась машина Трусдейла, чтобы потом его обвинили в каком-либо преступлении? Когда он открыл багажник, то чуть ли не ожидал увидеть там труп убитого. Но там ничего не было. Даже пятен крови. Он почувствовал облегчение и разочарование. На музыкальном комбайне машины лежала кассета с посланием. Трусдейл вставил ее и прослушал. "Трусдейл, говорит Вандерхэвен. Теперь вы, может быть, поняли, что из вашей юной жизни исчезли четыре месяца. Прошу меня извинить за это. Мне это было необходимо, а вы могли позволить себе эти четыре месяца потерять. И я намерен за эти месяцы заплатить вам по справедливости. Короче, всю вашу оставшуюся жизнь вы каждые три месяца будете получать по пятьсот кредиток ООН. При том условии, что вы не станете делать попыток узнать, кто я. По возвращении домой вы найдете кассету с подтверждением от "Баретта, Хаббарда и Ву". Они ознакомят вас с деталями. Поверьте мне, за эти четыре месяца вы не совершили ничего преступного. Вспомнить вы ничего не сможете. Вы занимались тем, что вы сами сочли бы интересным. Кроме того, вы получите за это деньги. В любом случае, вы обнаружите, что идентифицировать меня было бы затруднительно. Образец голоса вам ничего не даст. Баретт, Хаббард и Ву обо мне ничего не знают. Ваша попытка потребовала бы затрат и оказалась бы бесплодной. И я надеюсь, что такую попытку вы не станете предпринимать". Элрой даже не шевельнулся, когда от кассеты с записью начал, клубясь, подниматься едкий дым. В какой-то мере он ожидал этого. В любом случае, голос этот он узнал. Его собственный. Должно быть, он наговорил эту ленту для... Вандерхэвена... в тот период, о котором ничего не помнит. Он заговорил, обращаясь к почерневшей ленте: - А ты не врешь сам себе, Рой, не врешь? Он вылез из машины, дошел до туристского бюро и купил утреннюю ленту новостей. Комбайн все еще работал, хотя катушка с посланием превратилась в обугленный комок. Он прокрутил ленту до даты 9 января 2341 года. А это произошло с ним 3 сентября 2340 года. Он пропустил и Рождество и Новый год. На что он потратил четыре месяца? Гнев нарастал в нем. Трусдейл поднял телефонную трубку. Кто занимается похищениями людей? Местная полиция или армия? Какое-то время он держал трубку в руке. Потом положил ее обратно. Он понял, что и не собирался звонить в полицию. Пока машина несла его обратно в Сан-Диего, Элрой Трусдейл бился в своего рода ловушке. Он лишился своей первой (и вплоть до настоящего времени - единственной) жены из-за присущего ему нежелания тратить деньги. Она достаточно часто говорила ему, что это существенный недостаток. Так никто не делал. В мире, где никто не умирал от голода, стиль жизни был более важным, чем надежный кредит. Он не всегда был таким. От рождения Трусдейлу была определена твердая сумма, которая по замыслу могла сделать всю его жизнь пусть не богатой, но комфортабельной. Так могло и быть, но Трусдейлу хотелось большего. В возрасте двадцати пяти лет он уговорил своего отца выдать ему все деньги. Он хотел сделать некоторые капиталовложения. Если бы дело удалось, он стал бы богачом. Но всему помешало жульничество. Где-то на Земле или в Зоне жил в роскоши человек, которого то ли можно, то ли нельзя было именовать Лоуренсом Сент-Джоном Мак-Ги. Даже при его образе жизни он не мог растратить все, что имел. Может быть, реакция Трусдейла была слишком сильной. Но у него не было подлинных талантов, он не мог с уверенностью на себя полагаться. Теперь он это знал. Он стал продавцом в обувном магазине. А до этого работал на станции обслуживания, снабжая батареями проходящие машины и проверяя, как у них работают моторы и пропеллеры. Он был заурядным человеком. Он следил за своей формой потому, что так делали все. Полнота и вялые мускулы рассматривались как легкомыслие по отношению к себе. После того как Лоуренс Сент-Джон Мак-Ги украл его счастье, Трусдейл отказался от бороды. Превосходнейшей бороды. У работающего человека нет времени отрастить добротную бороду. На жизнь - две тысячи в год. Трусдейл не мог отказаться от денег. И теперь он оказался в ловушке, запертый туда своим собственным "существенным недостатком". Проклятый Вандерхэвен. Он, должно быть, продавая себя, вступил с Вандерхэвеном в соглашение. Это был его собственный голос на ленте с посланием. Подожди. Может, там никаких денег и нет... Просто дешевое обещание, чтобы сплавить Трусдейла на несколько сотен миль на юг, чтобы Вандерхэвен получил несколько добавочных часов. Трусдейл позвонил домой. В запоминающем устройстве телефона его ожидает цена четырех месяцев. Он назвал шифр "Баретт, Хаббард и Ву" и ждал, пока запоминающее устройство отыщет искомое. Сообщение было на месте. Он прослушал его. В нем говорилось то, что он и ожидал. Он вызвал лучшее Деловое Бюро. Да, у них есть сведения о "Баретт, Хаббард и Ву". Это фирма, завоевавшая репутацию в своей области, специализирующаяся в общем законодательстве. Он получил от информатория их номер. Баретт оказалась элегантно одетой женщиной средних лет. Она вела себя уверенно и резко. И не пожелала ему вообще ничего сообщить даже после того, как он удостоверил свою личность. - Все, что я хочу знать, - сказал он, - это - гарантирует ли ваша фирма выплаты. Этот Вандерхэвен обещал мне по пятьсот кредиток каждый квартал. Если он прекратит выплату вам, то, тем самым, он прекратит ее и мне, не так ли? Невзирая на то, согласен ли я с условиями договора. - Это не так, мистер Трусдейл, - холодно ответила дама. - Мистер Вандерхэвен выплачивает вам ежегодную ренту. Если вы нарушите заключенные с ним условия договора, рента перейдет... Разрешите посмотреть... Навсегда перейдет к институту реабилитации преступности. - Ого! И условия договора таковы, что я не должен пытаться узнать о том, кто такой мистер Вандерхэвен. - Грубо говоря, да. Это можно было вполне ясно понять из сообщения, которое... - Я его знаю. Он повесил трубку. И задумался. Две тысячи в год, всю жизнь. И это оказалось на самом деле. Прожить на такие деньги было бы трудновато, но они явятся таким милым дополнением к его жалованью. Он уже придумал с полдюжины способов, на что можно будет потратить первые выплаты. Можно будет даже подыскать себе другую работу... Две тысячи в год. Непомерная цена за четыре месяца работы. Работы какого рода? Что он делал эти четыре месяца? И откуда Вандерхэвен знал, что этого окажется достаточно? "Вероятно, я рассказал ему о себе, - раздраженно подумал Трусдейл. - Сам себя предал". По крайней мере, его не обманули. Пять сотен каждые три месяца. Приобщиться к роскошной жизни... И до самого ее конца испытывать желание узнать. Но обращаться в полицию он не станет. Он не мог припомнить, чтобы его так раздирали когда-нибудь противоречивые желания. Он принялся за прослушивание других сообщений, накопившихся в запоминающем устройстве телефона. - Но вы это сделали, - сказал лейтенант Армии. - Вы здесь. Лейтенант был мускулистым человеком с квадратными челюстями и недоверчивыми глазами. Взгляните в эти глаза попристальнее - и вы сами начнете сомневаться во всем том, о чем вы ему только что ему рассказали. Трусдейл пожал плечами. - Что заставило вас изменить решение? - Снова деньги. Я начал прослушивать сообщения в своем телефоне. Там было извещение от другой юридической фирмы. Вам знакомо имя "Миссис Джакоб Рендолл"? - Нет. Минутку. Эстелла Рендолл? Президент клуба Струльдбругов до... Хм. - Она была моей пра-пра-пра-пра-бабушкой. - И она умерла в прошлом месяце. Мои соболезнования. - Спасибо. Я... Я, понимаете, не часто виделся с Большой Стеллой. Может быть, дважды в год. Раз - на праздновании ее дня рождения, раз - на Рождество или что-нибудь в таком духе. Вспоминаю, как мы вместе завтракали вскоре после того, как я обнаружил, что потерял все свои деньги. Она была вне себя. Ох, парень... Она предложила меня финансировать, но я отказался. - Гордость? Это могло бы случиться с каждым. Лоуренс Сент-Джон Мак-Ги занимается старой и изысканной профессией. - Я знаю. - Она была самой старой женщиной в мире. - Знаю. Президентом Клуба Струльдбругов становился самый старый его член. Это был почетный титул. Делами обычно занимался действующий Президент. - Когда я родился, ей было семьдесят три года. Дело в том, что никто из нас никогда не верил, что она умрет. Полагаю, это звучит не глупо? - Нет. Много ли людей умирают в двести лет? - Затем я прокрутил эту ленту от Бекета и Холлинтбрука. Она умерла! И я унаследовал около полумиллиона кредиток. Из невероятного, должно быть, состояния. У нее было столько пра-пра... правнуков, что их число могло бы превысить любую нацию в мире. Вы бы видели приемы в ее дни рождения. - Понимаю, - глаза военного пристально уставились на него. - Итак, теперь деньги Вандерхэвена вам не нужны. Сейчас для вас две тысячи в год - семечки. - И из-за этого сукиного сына я пропустил ее день рождения. Военный откинулся назад. - Вы рассказали странную историю. Я никогда не слышал о такой амнезии, после которой вообще не остается воспоминаний. - Я тоже. Это - как если бы я уснул и проснулся через четыре месяца. - Но вы даже не помните, как засыпали. - Именно. - Так могла бы оглушить пуля... Ну, мы подвергаем вас глубокому гипнозу и посмотрим, что у нас из этого получится. Полагаю, у вас нет никаких возражений? Вам придется письменно зарегистрировать свое разрешение. - Прекрасно. - Да, вот еще, вам может не понравиться то, что мы обнаружим. - Я знаю. - Трусдейл уже подготовил себя к тому, что может быть обнаружено. Голос был его собственный. Что может испугать его, если он вспомнит о себе? - Если в то время, о котором вы можете вспомнить, вы были замешаны в каком-либо преступлении, вам, возможно, придется понести наказание. Для алиби ваша амнезия не оправдание. - Рискну. - Отлично. - Думаете, я это сфальсифицировал? - Такая мысль у меня мелькнула. Узнаем. - О'кей. Просыпайтесь, - сказал голос. И Трусдейл очнулся, словно человек, слишком внезапно разбуженный. Сны умирали в его мозгу. Голос принадлежал Микаеле Шортер, широкоплечей, чернокожей женщине в свободной голубой рабочей блузе. - Как вы себя чувствуете? - спросила она. - Прекрасно, - ответил Трусдейл. - Удачно? - Очень странно. Вы не просто ничего не помните, что произошло за эти четыре месяца. Вы даже не сознавали течения времени. Как если бы вы все это время спали. Лейтенант Армии сидел в стороне. Трусдейл не видел его, пока лейтенант не заговорил: - Вам известно о каких-либо медикаментах, которые могли бы вызвать такое? Женщина покачала головой. - Доктор Шортер - специалист в области судебной медицины, - пояснил лейтенант Трусдейлу. - Похоже, что кто-то выдумал нечто новое. Затем он обратился к доктору Шортер: - Это может быть что-то совершенно новое. Почему бы вам не воспользоваться компьютером? - Воспользовалась, - коротко ответила доктор. - Во всяком случае, таких медикаментов не выявлено. Выглядит это так, словно он, будучи оглушенным, уснул, а затем провел четыре месяца в замороженном состоянии. За исключением того, что тогда можно было бы выявить следы оттаивания: разрывы клеток ледяными кристаллами и тому подобное. - Она быстро взглянула на Трусдейла. - Не поддайтесь опять моему голосу. - Не поддамся. - Трусдейл встал. - Чтобы ни было сделано со мной, это делалось в лаборатории, не так ли? Если это было таким новым. Это несколько сужает район поисков, верно? - Сужает, - согласилась доктор Шортер. - Я бы поискала побочный продукт генетических исследований. Что-то способное разлагать РНК на составные части. - Мы думали, что тот, кто схватил вас в горах, - проворчал лейтенант, - тоже должен был оставить какие-нибудь следы. Но и их не было. Машина была бы засечена радаром. Вандерхэвену пришлось нести вас вниз на себе, до стоянки, а это около... м-м... Четырехсот метров. И когда вокруг никого не было. - Это же невероятно опасно - на тех тропинках. - Знаю. У вас есть лучшее объяснение? - Неужели вы ничего не узнали? - Насчет денег? Ваша машина оставалась на стоянке потому, что плата за нее была внесена авансом. То же самое и с вашей ежегодной рентой. Все взято со счета, зарегистрированного на имя Вандерхэвена. Счет новый, и он уже закрыт. - Вымышленное имя? - А вам это имя ничего не напоминает? - Нет. Голландец, наверно. Лейтенант кивнул и поднялся. Взгляд доктора Шортер выражал нетерпение. Ей хотелось поскорее вновь стать хозяйкой своего кабинета. Полмиллиона кредиток - изрядная сумма. Трусдейл потешил себя идейкой послать своего босса ко всем чертям... Но вопреки традиции, Джером Линк не заслуживал обхождения такого рода. Не следует показывать, что ему, Трусдейлу, не терпится подать на расчет. И Трусдейл (как и положено, за месяц) написал заявление об увольнении. Став временной, работа оказалась более приятной. Продавец в обувном магазине... Он встретил здесь столько интересных людей. Однажды он пристально уставился на машину, которая отливала обувь по мерке. Замечательное, восхитительное приспособление. Раньше он никак не мог понять этого. В свободные от работы часы он планировал, как, освободившись, он посвятит свое время осмотру достопримечательностей. Когда завещание Большой Стеллы вступило в силу, Трусдейл возобновил знакомство с бесчисленными родственниками. Те не заметили его ни на похоронах, ни на последнем приеме, устроенном в честь ее дня рождения. Где он был? - Отвратительный случай, - ответил Трусдейл. И в тот же вечер ему пришлось рассказывать свою историю с полдюжины раз. Это доставляло ему извращенное удовольствие: ведь Вандерхэвен не желал гласности. Удовольствие, им испытываемое, дало трещину, когда сводная троюродная сестра заметила ему: - Так вас снова обокрали. Похоже, вы испытываете склонность к тому, чтобы вас обворовывали, Рой. - Больше такое не повторится. Собираюсь изловить этого сукиного сына, - сказал Трусдейл. За день до этого он зашел в Штаб Армии. С трудом вспомнил имя мускулистого лейтенанта. Робинсон, вот как его звали. Робинсон кивнул ему из-за изогнутого стола и сказал: - Заходите. Наслаждаетесь жизнью? - Отчасти. Как дела? - Трусдейл сел. Его офис был меньше, но комфорта было больше, со встроенными в стол кранами для кофе и чая. Словно бы довольный вторжением, Робинсон откинулся за своим столом: - Результаты, в основном, отрицательные. Мы все еще не знаем, кто вас похитил. Мы не смогли проследить путь денег, но убедились, что они исходят не от нас. - Он поднял глаза. - Вы, кажется, не удивлены? - Я был уверен, что вы меня проверите. - Верно. Предположим на мгновение, что некто, кого мы будем именовать Вандерхэвеном, обладает особым средством, вызывающим амнезию. Он может продавать его тем, кто намеревается совершить преступление... Вроде убийства родственницы с целью получения от нее наследства. - Я не убивал Большую Стеллу. - Несмотря на то, что вы этого не делали, Вандерхэвен мог бы даже заплатить вам и здоровенную сумму. Нелепая идея. Кроме того, что вы этого не делали, мы обнаружили еще два случая селективной амнезии вашего типа. - На столе имелся ввод компьютера. Лейтенант включил его. - Первый произошел с Мари Боесалс, исчезнувшей на четыре месяца в 2220 году. Она не сообщила об этом. Армия заинтересовалась ею потому, что она перестала лечиться от болезни почек. Казалось вероятным, что она получила человеческий трансплантат. Но она рассказала очень странную историю, весьма напоминающую вашу. Включая годовую ренту. Затем был Чарльз Моу, исчезнувший в 2241 году и вернувшийся через четыре месяца. Он также получил годовую ренту, но выплаты прекратились по той причине, что деньги присвоило себе "Страхование судьбы". Это привело Моу в такую ярость, что он обратился к нам. Естественно, Армия начала выявлять другие аналогичные случаи, но не обнаружила ничего. В течение столетия. Пока не появились вы. - И выплата вашей ренты прекращена. В двух предыдущих случаях деньги переходили на исследование проблем протезирования. Сто лет назад еще не существовало реабилитации преступного поведения. Преступников пускали на органические трансплантаты. - Верно. - В других отношениях эти случаи были точно такими же. Похоже на то, что мы разыскиваем Струльдбруга. Соответствует время: самый ранний случай произошел сто двадцать лет назад. Соответствует имя Вандерхэвен. Соответствует интерес к проблемам протезирования. Трусдейл задумался. Струльдбругов было немного. Минимальный возраст для принятия в члены этого чрезвычайно изысканного клуба застыл на ста восьмидесяти одном годе. - Конкретно вы кого-нибудь подозреваете? - Если бы даже так и было, я не имел бы права сказать вам об этом. Но - нет. Миссис Рендолл, определенно, умерла естественной смертью, и она, так же определенно, не была Вандерхэвеном. Если она и была каким-то образом с ним связана, то обнаружить этого мы не смогли. - Вы проверили Зону? Робинсон резко взглянул на него. - Нет. Зачем? - Просто подумалось. Удаление во времени равно удалению в пространстве? - Ну, мы можем послать запрос. Может быть, и у них были такие случаи. Я, лично, не знаю, что можно предпринять еще. Мы не знаем ни почему это делалось, ни как. Для всех потенциальных туристов-рюкзаконосцев, живших на Земле в 2341 году, места не хватало. Не хватало всех взятых вместе национальных и интернациональных парков. Список на очередь в джунгли Амазонки растянулся на два рода. В других парках существовали такие же списки. Элрой Трусдейл пронес свой рюкзак через Лондон, Париж, Рим, Мадрид, Марокко, Каир. От города к городу его доставляли сверхзвуковые поезда. Он ел в ресторанах, в которых кредитные карточки предъявлялись раньше, чем обезвоженные продукты. Это было тем, о чем он мечтал долгое время, когда денег у него не было. Он видел пирамиды, Эйфелеву башню, Лондонский Тауэр, Пизанскую башню, и все это было настоящее. Он видел Долину Упавших. Вместе с дюжиной иноплеменников он прошел по дорогам Рима. Повсюду встречались другие рюкзаконосцы. На ночь они разбивали лагерь в местах, отведенных для них городами - обычно в старых гаражах или на заброшенном шоссе. Они разжигали лагерный костер, каждый давая огонь из своих переносных печурок, а потом сидели вокруг костра и учили друг друга песням. Когда они начинали надоедать ему, Трусдейл останавливался в гостинице. Он износил свои носки для пеших прогулок, купленные по бешеной цене, и приобрел новые у лагерного торгового аппарата. Ноги его стали твердыми как дерево. Месяц такой жизни - но Трусдейл и не думал ее прекратить. Что-то влекло его повидать все, что есть на Земле. Отказавшись от других возможностей, он отправился в необжитой район Австралии, вероятно, наименее популярный из всех национальных парков. Он провел там неделю. Он нуждался в тишине и пространстве. Затем - Сидней. И девушка с прической зонницы. Ее спина была обращена к нему. Он видел "конский хвост" ее остриженных волос, черных и волнистых, почти достигающих талии. Большая часть ее черепа была голой и дочерна загоревшей (как и ее тело). Посередине - хохол, шириной в два дюйма. Лет двадцать назад это действовало бы на нервы. Носить хохол жителя Зоны считалось причудой. Но это прошло, и теперь девушка выглядела отзвуком далекого прошлого... Или настолько отдаленного расстояния? Она была высокой, как все зонницы, но с гораздо лучше развитой мускулатурой. И была одна. Она не присоединилась к группе, собравшейся вокруг лагерного костра на другом конце восьмого этажа десятиэтажного гаража. Прозвучала неожиданная песня, эхом отразившись от бетонного пола и потолка. "Я родилась около десяти тысяч лет назад... Когда мы высадимся на Луне, я покажу им, как..." Настоящая зонница? Туристка? Через лабиринт спальных мешков Трусдейл пробрался к ней. - Простите, - сказал он. - Вы зонница? Она повернулась: - Да. Что из этого? Глаза ее были коричневыми. Лицо ее было привлекательным на любой вкус, но отнюдь не любезным. На приглашение она отреагировала отрицательно. Возможно, ей не нравились плоскостники? И, наверняка, ей уже изрядно надоели заигрывания. - Я хочу рассказать жителю Зоны одну историю. Она сдвинула брови: жест раздражения. - Почему бы вам не отправиться в Зону? - Мне никак не попасть туда сегодня вечером, - резонно возразил он. - Прекрасно. Начинайте. Трусдейл рассказал ей о похищении на вершинах. Он говорил гладко. Быстро. И уже жалел, что не отправился просто спать. Она слушала с плохо скрытым терпением, потом поинтересовалась: - Чего ради вы все это мне рассказали? - Ну, были еще два случая похищения такого же рода. Оба очень давно. Я хотел бы знать, не случалось ли чего-нибудь подобного в Зоне? - Не знаю. Возможно, есть записи в архивах золотомундирников. Он лежал в своем спальном мешке, закрыв глаза, скрестив руки на груди. Завтра... Бразилия? Остальные все еще пели: "Ведь раз меня заметил Амра, мне остается лишь проклясть мою, почти потерянную, жизнь. Потому что когда начинается сражение, кровь течет как вода. Я всего лишь смола, которую раздавил корабль команды Вандерхэвена..." Глаза Трусдейла широко распахнулись. "... И это самая странная вещь, которую когда-либо сделает человек. Похоже на то, что он подыскал себе скверное местечко". Рюкзаконосцы склонны вставать с рассветом. Некоторые предпочитают отыскать ночной ресторан для завтрака. Другие готовят себе еду сами. Когда девушка поднялась, Трусдейл как раз варил замороженно-обезвоженные яйца. - Помните меня? Меня зовут Алис Джордан. - Рой Трусдейл. Берите яйца. - Благодарю. Он передал ей пакет, содержимое которого перемешал с водой и налил ей вместе с осадком. Наутро она была другой: отдохнувшей, более молодой на вид и не такой грозной. - Я кое-что вспомнила этой ночью. О случаях, похожих на ваш. Они действительно были. Я - золотой мундир, и я слышала о подобных происшествиях, но ни разу не удосужилась поинтересоваться подробностями. - Вы - золотой мундир? Легавая? Кстати, она с него ростом. С такими мускулами она справится с любым зонником. - Я к тому же и контрабандистка, - ответила она, оправдываясь. - Но однажды я решила, что налоги Зоне нужнее, чем контрабандисты. - Возможно, теперь и мне придется отправиться в Зону, - небрежно заметил он. А сам подумал при этом: "Или сказать Робинсону, чтобы тот затребовал архивы". Яйца были готовы. Он подал их в чашках, которые все рюкзаконосцы носили на своих поясах. - Расскажите мне поподробнее о случае с Вандерхэвеном, - попросила она. - Больше мне не о чем рассказывать. Я бы предпочел об этом забыть. "Это" в течение месяца поглощало все его мысли. Он был ограблен. - Вы сразу же обратились в полицию? - Нет. - Вот что я вспомнила. Похититель брал свои жертвы из главной Зоны, держал у себя четыре месяца или около того, затем подкупал их. В большинстве случаев взятка оказывалась достаточно большой. Надеюсь, в вашем случае было не так. - Почти. - Рассказывать чужестранке о Большой Стелле он не собирался. - Но если большинство из них приняли взятку, то как вы их обнаружили? - Ну, утаить исчезновение корабля нелегко. Большинство кораблей исчезло в главной Зоне, затем через четыре месяца вновь появилось на других орбитах. Но если телескопы не могут их обнаружить на протяжении четырех месяцев, кое-кто может начать задавать вопросы. Они выплеснули из чашек остатки и наполнили их кофейным порошком и кипятком. - Было несколько случаев такого рода, - продолжала она, - и все они остались неразгаданными. Некоторые зонники думают, что это Посторонний, берущий образцы. - Посторонний? - Первое чуждое человечество, с которым мы когда-нибудь повстречаемся. - Вроде Морской Статуи? Или того чужака, который приземлился на Марсе во время... - Нет, нет, - нетерпеливо сказала она. - Морская Статуя была извлечена из континентального шельфа самой Земли. Она пролежала там свыше миллиарда лет. Что же касается Пак, то, насколько можно судить, они представляют собой ветвь человечества. Нет, мы все еще ждем настоящего Постороннего. - И вы думаете, что он берет образцы, чтобы установить, готовы ли мы принять цивилизацию? Что он явится, когда мы будем готовы? - Я не говорила, что верю в это. - А во что? - Не знаю. Мне представлялось, что это очаровательная и немного странная история. Мне никогда не приходило в голову, что он начнет брать образцы и из плоскостников. Он засмеялся: - Благодарю. - Не обижайтесь. - Отсюда я направляюсь в Бразилию, - сказал он. Это было не совсем предложение. - Я остаюсь. День работы, день отдыха. Для зонницы я крепка, но я просто не могу идти день за днем, - она заколебалась. - Вот почему я не могу ни с кем путешествовать. Мне делали предложения, но мне ненавистна даже мысль, что я могу оказаться слабее кого-то. - Понимаю. Она встала. Встал и Трусдейл. Ему показалось, что она выше его, но это только показалось. - Где вы живете? - спросил он. - Церера? - Веста. Пока. - Пока. Он пересек Бразилию, Сан-Пауло и Рио-де-Жанейро. Он видел Чичен-Ица и, по обычаю, отведал перуанской кухни. Мысль о четырех месяцах, украденных из его жизни, все еще зудела в его мозгу, когда он оказался в Вашингтоне, округ Колумбия. Центр Вашингтона был накрыт погодным куполом. Ему не разрешили войти туда с рюкзаком. Вашингтон был деловым городом: под его управлением находилась значительная часть планеты Земля. Трусдейл направился прямо в Смитсонианский Институт. Морская Статуя представляла собой не совсем гуманоидную фигуру с зеркальной поверхностью. Она стояла на громадных косолапых ногах, две трехпалые руки подняты, отражая какую-то опасность. Несмотря на века, проведенные на дне моря, на ней не было заметно признаков коррозии. Она выглядела словно изделие какой-то предшествующей цивилизации... Она и была им. Была скафандром, способным генерировать очень сильное стасис-поле. Находящийся внутри генератор представлял большую опасность. Когда-то этот скафандр потеряли. Пак оказался древней, сморщенной мумией. Лицо его было твердым и нечеловеческим. На этом лице отсутствовало какое-либо выражение. Его голова была повернута под странным углом, руки слабо раскинуты по сторонам, не поднявшиеся против того, что сломало его горло. Трусдейл прочел в путеводителе его историю. И почувствовал жалость. Пак пришел из такого далека, чтобы спасти нас всех... Итак... Экземпляры извне имелись. Вселенная достаточно велика, чтобы в ней отыскалось все, что угодно. Если кто-то и берет образцы человечества, то ради чего? Зачем он утруждает себя еще раз, возвращая их обратно? Нет, еще хуже. От этих вопросов прямо зуд начинается: зачем отправляться на Землю за плоскостниками? Достаточно много богатых парочек проводит свой медовый месяц на Титане, под грандиозным чудом колец Сатурна. Наверняка было бы гораздо легче похитить ракету с молодоженами. И зачем похищать зонников именно из главной Зоны? Достаточно много их уходят на шахтные разработки в других направлениях. Какой-то слабый проблеск... Но это ничего не прояснило. Он выкинул пришедшую мысль из головы... Путешествие вдоль Миссисипи и подъем на скалы. Там он сломал ногу, и пришлось лететь в ближайший городок, расположенный в неровном каньоне. Врач вправил ногу и срастил кость. После этого Трусдейл улетел домой. С него было достаточно. Полиция Сан-Диего не имела новых сведений о Лоуренсе Сент-Джоне Мак-Ги. Они уже привыкли к розыскам Трусдейла и, если называть вещи своими именами, несколько устали от него. Трусдейлу стало ясно, что они никогда и не надеялись разыскать Мак-Ги и его, Трусдейла, деньги. - Он накупил достаточное количество трансплантатов лица и кончиков пальцев, - как-то сказал ему один из офицеров. Теперь же они просто разыгрывали утешающую видимость деятельности и ждали, когда же он уберется. Последний раз он заглядывал сюда с год назад. Трусдейл направился в Штаб Армии. Его больше устраивало такси, а не движущиеся тротуары. Нога все еще побаливала. - Мы работаем над этим, - сказал ему Робинсон. - Такого рода случаи могут быть позабыты. Так что - не беспокойтесь. - Что? Военный вроде бы усмехнулся: - Никакой реальной связи. Я запросил компьютер о других нераскрытых преступлениях. Связанных с новейшей технологией и произошедших в любое время. Вы когда-нибудь слышали о копии Стоунхенджа? - Разумеется. Я был там полтора месяца назад. - Разве не удивительно? Какой-то шут воздвиг эту копию за одну-единственную ночь. На следующее утро Стоунхенджа оказалось два. Нельзя обнаружить никаких отличий, за исключением местоположения: копия на несколько сот ярдов севернее. На копии даже вырезаны те же самые имена. Трусдейл кивнул: - Знаю. Это, должно быть, самая дорогостоящая шутка, которую когда-либо разыгрывали. - На самом же деле мы не знаем, который из них подлинный Стоунхендж. Предположим, шутник поменял оба Стоунхенджа местами. У него же хватило сил для перетаскивания камней при постройке копии. Все, что ему оставалось сделать, - это сдвинуть камни, являющиеся настоящим Стоунхенджем, и поместить на его место копию. - Только никому об этом не говорите. Военный рассмеялся. - Получили что-либо из зоны? Улыбка исчезла с лица Робинсона: - Да. Полдюжины установленных случаев похищения и амнезии, и все - нераскрытые. Я все еще думаю, что мы разыскиваем Струльдбруга. И все - нераскрытые. Это сулило неудачу и в деле Трусдейла. - Старый Струльдбруг, - сказал военный. - Кто-то, кто уже сто двадцать лет назад был достаточно стар, чтобы решить, что знает все для разрешения всех проблем человечества. Или, может быть, чтобы написать книгу, определяющую характер человеческого прогресса. Тогда-то он и начал брать образцы. - И он все еще занимается этим? - Или внук, продолживший его дело. - Робинсон вздохнул. - Не беспокойтесь. Мы его заполучим. - Не сомневаюсь. Просто для этого вам потребуется еще сто двадцать лет. - Не дурите, - попросил Робинсон. И Трусдейл послушался. Центр активности золотомундирной полиции располагался там же, где и административный центр: на Церере. Штабы полиции на Палладе, Юноне, Весте и Астрее были в определенном смысле лишними. Но крайне необходимыми. Пять астероидов могли охватить всю главную Зону. Случалось, что все они в одно и то же время оказывались по одну сторону от Солнца. Но такое происходило редко. Из этих пяти астероидов Веста была самой маленькой. Ее города располагались прямо на поверхности, под четырьмя большими двойными куполами. Один купол был трижды продырявлен за всю его историю. Это не из тех вещей, которые забываются. Все здания на Весте были герметичны. Некоторые были соединены с герметическими трубами, идущими через весь купол. Окончив обычное антиконтрабандное патрулирование, Алис Джордан вошла в военный воздушный шлюз полиции Военного Города. Здесь помещались две комнаты и прихожая. Она сняла скафандр, повесила его. На груди - самка дракона, выдыхающая пламя. Она доложила своей начальнице, Винни Гарсиа: - Не повезло. Винни усмехнулась. Она была темнокожей, тонкой и гибкой. С длинными и узкими пальцами. Намного более типичная зонница, чем Алис Джордан. - Вам повезло на Земле. - Сыграла в шутку Финейгла. Вы получили мой рапорт. Алис отправилась на Землю в надежде разрешить нарастающую социальную проблему грез плоскостников - мозговые электроды, направляющие электроток прямо в центры мозга, начавшие распространяться и в Зоне. К несчастью, решение проблемы электродов на Земле тоже заставляло себя ждать. Лет через триста земляне ее решат... Но это вряд ли удовлетворит Алис Джордан. - Я не это имела в виду. - Винни сделала паузу. - В вашем кабинете вас дожидается плоскостник. - Плоскостник? На Земле она переспала с одним мужчиной, но это не доставило удовольствия ни ему, ни ей. Гравитация и недостаток опыта. Он проявил тактичность, но больше они не встречались. Алис встала: - Я вам еще нужна? - Нет. Позабавьтесь. Когда она вошла, он попытался встать. Его несколько сбивала с толку низкая гравитация, но он ухитрился достать ногами до пола, а все остальное выпрямить. - Хелло. Рой Трусдейл, - сказал он прежде, чем она отыскала в памяти его имя. - Добро пожаловать на Весту, - ответила Алис. - В конце концов, вы объявились. Все еще охотитесь на похитителя? - Да. Она села за стол: - Расскажите. Вы уже кончили ваши странствия с рюкзаком за плечами? Он кивнул. - Думаю, лучше всего были скалы, и попасть туда нетрудно. Вам следовало бы попробовать. Скалы не считаются национальным парком, и немногие разбивают там свои палатки. - Постараюсь, если снова попаду на Землю. - Я видел других Посторонних... Знаю, что они не настоящие Посторонние, но, черт возьми, они чужие. Если настоящий Посторонний на них похож... - Раньше вы склонялись к мысли, что Вандерхэвен - человек. - Верно, склонялся. - И затратили много сил, чтобы его найти. - Она проанализировала мысль, что Трусдейл явился, разыскивая некую женщину, обитательницу Зоны. Эта мысль ей льстила... - Кажется, с законами считаются не везде, - сказал он. - Хуже того, похоже, что охота на Вандерхэвена или кого-то вроде него идет на протяжении ста двадцати лет. Я разозлился и записался на корабль, идущий на Весту. Решил разыскать Вандерхэвена самостоятельно. Знаете, а попасть к вам нелегко. - Знаю. Слишком многим плоскостникам хочется полюбоваться астероидами. Нам приходится ограничивать их число. - Мне пришлось ждать три месяца, пока не подвернулся аварийный катер. Я все еще не знал, куда мне направиться. В конце концов, всегда можно отказаться от своего решения... А затем произошло кое-что еще, - при одном воспоминании у него сжались челюсти. - Лоуренс Сент-Джон Мак-Ги. Десять лет назад он завладел почти всем, что у меня имелось. Мошенничество. - Случается. Мои сожаления. - Его поймали. Он назвал себя Эллери Джонсом из Сент-Луи. Затеял новую аферу в Топеке, штат Канзас, но кто-то выдал его, и его схватили. У него были новые отпечатки пальцев, новый рисунок кожи, новое лицо. Пришлось провести анализ волн мозга, чтобы убедиться, что это он. Я даже могу получить обратно мои деньги. Она улыбнулась: - Ну, это просто прекрасно! - На него указал Вандерхэвен. Еще одна взятка. - Вы уверены? Он назвал имя? - Нет. Будь он проклят, затеявший игру с моим мозгом! Он, должно быть, решил, что я за ним охочусь потому, что он меня ограбил. Он забрал четыре месяца моей жизни. А теперь швырнул мне Лоуренса Сент-Джона Мак-Ги, так что мне можно перестать беспокоиться об этом упущенном мною времени. - Вам не нравится, что его арестовали по подсказке? - Да. Мне это не нравится, - он не смотрел на Алис. Его руки сильно сжимали подлокотники гостевого кресла. При этом мышцы на руках вздувались, перекатывались. Многие зонники делали вид, что они презирают мускулы плоскостников. - Вандерхэвен может оказаться слишком велик для нас, - заметила Алис. Его реакция была интересной: - Вот вы как теперь заговорили. Что вы обнаружили? - Ну... Я тоже охочусь на Вандерхэвена. Как вы знаете, были и другие исчезновения. - Знаю. Ее стол, как и стол Робинсона, был снабжен выходом компьютера. Она включила его. - Полдюжины имен. Даты: 2150, 2191, 2230, 2250, 2270, 2331 годы. Можете посмотреть наши записи о вернувшихся до вас. Я беседовала с Лоуренсом Дженнифером, последним из них, но он мог вспомнить не больше, чем вы. Он точно вышел на орбиту, направляясь в троянские точки с грузом небольших деталей, когда... Потеря сознания. Следующее, что он осознал, так это то, что он оказался на орбите возле Гектора. - Она усмехнулась. - Он отнесся к этому иначе, чем вы. Он был просто счастлив, что вернулся обратно. - Все остальные живы и здоровы? - Дандридж Сукарно и Норма Стайер, исчезнувшие в 2270 и 2230 годах соответственно. Они не могли мне сказать, когда по местному времени это случилось. Они приняли свое вознаграждение, вот и все. Мы проследили путь денег. Обнаружили два разных имени - Джордж Олдувай и С.Критмейстер. За этими именами никто не стоит. - Просто вам было не до этого. Она пожала плечами: - Многие золотомундирники время от времени интересовались Похитителем. Для людей сорта Винни это соблазнительно. - Похоже на то, что он берет по образцу раз в десять лет. Попеременно с Земли и из Зоны. - Трусдейл взволнованно присвистнул. - Двадцать один на пятьдесят - примерно двести лет тому назад. Не удивительно, что он назвал себя Вандерхэвеном. Она быстро взглянула на него: - В этом есть какой-нибудь смысл? - Вандерхэвен был капитаном Летучего Голландца. Я это раскопал. Знаете легенду о Летучем Голландце? - Нет. - В ней говорится о торговом парусном корабле. Парусном - выходя в море, он использовал силу ветра. Во время сильного шторма Вандерхэвен попытался обогнуть мыс Доброй Надежды. Богохульствуя, он поклялся, что обогнет мыс, даже если ему придется бороться с ветром до окончания веков. В штормовую погоду его все еще могут видеть проходящие мимо судна, он все еще пытается обогнуть мыс. Порой он останавливает эти суда и просит взять письма родным. Она нервно рассмеялась: - Письма - кому? - Может быть, Вечному Жиду. Существуют варианты. В одних говорится, что Вандерхэвен убил жену и ушел в море, спасаясь от полиции. В других - что убийство было совершено на борту. Кажется, писателям эта легенда по душе. По ней были сделаны романы. Было поставлено старое, плоское кино, и даже еще более старая опера. И вы слышали ту старую песню, которую поют рюкзаконосцы возле костров? "Я всего лишь смола, которую раздавил корабль команды Вандерхэвена..." - Песенка-то хвастливая. - Во всех этих легендах есть один общий пункт: бессмертный человек, в силу проклятия обреченный странствовать вечно. Глаза Алис Джордан сделались большими и круглыми. - В чем дело? - спросил Трусдейл. - Джек Бреннан. - ...Бреннан. Помню. Человек, который съел корни, находившиеся на борту судна Пак. Джек Бреннан. Предполагали, что он мертв. - Предполагали, - она уставилась на свой стол. Постепенно глаза ее сфокусировались на катушках с сообщениями. - Рой, я должна сейчас же заняться одним делом. Где вы остановились, во "Дворце"? - Конечно. Это единственная гостиница в Военном Городе. - Я вас навещу там в восемнадцать. В любом случае, вам понадобится гид для посещения ресторанов. Являясь единственным, "Дворец" был великолепным отелем. Обслуживающий персонал был небезупречен, но оборудование - удобства в ванной комнате, механизмы чистки и официанты - просто превосходны. Казалось, зонники обращались со своими машинами так, точно от машин зависела их жизнь. Восточная стена шла в трех метрах от купола, и окна, как в художественных фильмах, были защищены большими прямоугольными щитами. Щиты автоматически поворачивались, прикрывая окна от резкого солнечного света. Сейчас щиты были открыты. Трусдейл посмотрел сквозь прозрачную стену. Горизонт за главной выпуклостью купола города Андерсена был таким же зазубренным и близким, что ему показалось, будто он находится на горном пике. Но с любой земной горы звезды не казались бы такими яркими. Он видел вселенную, и так близко, что до нее можно было дотронуться. А комната обошлась ему не дешево. Он готовился вновь научиться тратить деньги без содрогания. Трусдейл принял душ. Это выглядело как насмешка. Душ разродился большой, медленно текущей массой горячей воды, которая словно желе стремилась облепить его тело. Струи по бокам и брызги словно иголки. Отголосок давным-давно минувших времен, решил он, тех дней, когда глубокая впадина, в которой теперь располагался город Андерсена, была искромсана вширь и вглубь при добыче водосодержащего камня. Но расплав стоил дешево, а вода, однажды полученная, могла дистиллироваться снова и снова, до бесконечности. Когда он вылез из-под душа, оказалось, что для него есть сообщение. Информационный терминал на краю стола выдал ему материалы, отпечатанные в книге толщиной с телефонный справочник Сан-Диего. После отъезда клиента страницы книги вновь становились чистыми. Должно быть, сообщение послала Алис Джордан. Он пролистал страницы, обнаружил воспоминания Николаса Соула, и начал читать. Раздел, касающийся судна Пак, оказался почти в самом конце. Когда Трусдейл закончил, его бил озноб. Николас Соул, некогда Первый Председатель Зоны... Соул не был дураком. "Нужно помнить, - писал Соул, - что он умнее нас. Может быть, он додумался до чего-то, до чего я не мог додуматься". Но как может, пусть и умный, человек компенсировать отсутствие источника пищи? Он продолжил чтение... Алис Джордан появилась на десять минут раньше. Сразу же с порога она глянула ему за спину, на информационный терминал: - Вы его получили. Очень хорошо. Сколько вы уже одолели? - Воспоминания Ника Соула. Учебник по Физиологии Пак. Я бегло просмотрел книгу Грейвиса об эволюции. Он утверждает, что из мира Пак можно было бы импортировать с дюжину растений. - Вы плоскостник. Что вы думаете? - Я не биолог. И я опустил раздел об основании Базы Олимп. Меня в самом деле не беспокоит, почему гравитационный поляризатор до сих пор остается для нас загадкой. Она присела на край кровати. На ней были широкие брюки и блуза. По мнению Трусдейла, наряд не для обеда. Но он и не ожидал увидеть юбку, учитывая притяжение Весты. Алис сказала: - Думаю, это Бреннан. - Я тоже такого мнения. - Но он должен был умереть. У него нет пищи. - У него был его собственный одноместный корабль. Он его буксировал. Даже двести лет назад корабельная кухня могла бы обеспечить пищей надолго. Разве не так? Корни, вот чего ему не хватало. Может быть, несколько штук он прихватил из грузового отсека, какое-то количество могло находиться на борту судна Пак. Но, съев их, он должен был умереть. - И все же вы считаете, что он жив. Я тоже так думаю. Давайте выслушаем ваши доводы. Трусдейл помолчал с минуту, собираясь с мыслями. - Летучий Голландец. Вандерхэвен. Бессмертный человек. Проклятый. Все это очень хорошо подходит. Она кивнула: - Что еще? - О, похищения... и тот факт, что он возвращает нас обратно. Даже рискуя тем, что его поймают, он возвращает нас обратно. Он слишком заботлив для чужака и слишком могущественен для человека. Что остается? - Бреннан. Вдобавок эта копия Стоунхенджа. Он должен рассказать ей об этом. - Я думаю об этом с того момента, как вы упомянули Бреннана. Знаете, как мне это представляется? У Бреннана было достаточно времени, чтобы ознакомиться с гравитационным поляризатором в грузовом отсеке Пак. Должно быть, он разгадал, на каком принципе тот действует, и усовершенствовал, превратив его в генератор гравитации. А затем он принялся с ним играть. - Игры. Опять подходит. Этому суперразуму, должно быть, понравилась его новая забава. - Его могло потянуть на осуществление кое-каких других шуток. - Да, - произнесла она демонстративно подчеркнуто. - Что? Еще одна реализованная шутка? Алис засмеялась. - Вы слыхали когда-нибудь об Астероиде Махмуда? Это должно было быть в тех извлечениях, что я послала вам. - Кажется, это я пропустил. - Астероид двух миль в диаметре, состоящий главным образом изо льда. Телескопы Зоны обнаружили его довольно рано, году, думаю, в... 2188-м. Тогда он находился за орбитой Юпитера. Махмуд был первым, кто высадился на нем, кто нанес на карту его орбиту и выяснил, что астероид столкнется с Марсом. - И он столкнулся? - Да. Вероятно, его можно было остановить, даже с тогдашней техникой, но, полагаю, никто в этом не был по-настоящему заинтересован. Он должен был упасть вдалеке от базы Олимп. От него откололся здоровенный кусок льда и вышел на новую орбиту. Почти чистая вода, ценное вещество. - Не понимаю, какое это имеет отношение к... - Марсиане погибли. Все марсиане на планете, насколько известно. Увеличилось содержание водяных паров в атмосфере. - Ого, - выдохнул Трусдейл. - Геноцид. Вот так осуществленная шуточка. - Я вам говорила, Вандерхэвен может оказаться слишком велик для нас. - Да-а, - с того момента, как он услышал голос, записанный на саморазрушающейся кассете, Вандерхэвен рос по всем направлениям. Теперь время его деятельности составляло двести двадцать лет, а активность покрывала всю Солнечную Систему. В отношении физической силы он тоже вырос. Бреннан-монстр мог взвалить себе на плечи находящегося без сознания Элроя и снести его вниз с вершин. - Он велик, прекрасно. И мы единственные, кто об этом знает. Что мы теперь будем делать? - Пойдемте обедать, - сказала она. - Что вы имеете в виду? - Вы знаете, что я имею в виду, - мягко произнесла Алис. - Но пойдемте обедать. Крыша отеля "Дворец" представляла собой четырехгранный купол, откуда открывались два вида. Восточная и западная грань показывали Весту, а северная и южная - голографическую проекцию какой-то горной цепи на Земле. - Это замкнутая в кольцо лента, демонстрация продолжается несколько дней, - пояснила Трусдейлу Алис. - Снято с машины, идущей над земной поверхностью. Вероятно, утро в Швейцарии. - Да, - согласился он. "Мартини" крепко ударил ему в голову. Он пропустил ленч, и теперь у него в желудке зиял вакуум. - Расскажите мне, чем кормятся зонники. - Хорошо. "Дворец" - это, главным образом, французская кухня плоскостников. - Мне бы хотелось попробовать кухню Зоны. Завтра? - Честно говоря, Рой, на Земле я избаловалась. Завтра я возьму вас туда, где едят зонники, но не думаю, чтобы вам понравился вкус нашей пищи. Еда здесь слишком дорого стоит, чтобы лишний раз экспериментировать с ее приготовлением. - Скверно, - он глянул на меню, укрепленное на груди официанта и содрогнулся. - Боже мой! Ну и цены! - То, что здесь подается, дорого. Но с другой стороны, есть дрожжи для безработных, а они бесплатны... - Бесплатны? - ...И только чуть хуже на вкус. Если вы в стесненном положении, дрожжи обеспечат вам пропитание, а растут они практически сами. Обычный зонник употребляет почти исключительно вегетарианскую пищу, не считая цыплят и яйца. В большинстве крупных куполов выращиваются цыплята. Говядину и свинину мы можем получать только в мирах, образованных выдуванием пустот в астероидах. А морская пища... Ну, для этого нам пришлось бы плавать. Иногда появляются замороженные и обезвоженные продукты. Они стоят дешевле. Они отстучали свои заказы на клавиатуре официанта. На Земле в ресторане с такими ценами официант по крайней мере имел бы человеческий облик... Но Рой никак не мог представить себе зонника в качестве официанта. Куски мясной "Дианы" были слишком маленькими, овощи - разнообразные и в изобилии. Алис резко оборвала его восторги. - Я позабыла, - сказала она, - что на Земле мне пришлось взвалить на плечи рюкзак, чтобы компенсировать все, что я съела. Рой отложил вилку: - Не могу понять, чем же он питался? - Оставим пока это. - Хорошо. Расскажите тогда о себе. Она рассказала ему о детстве, проведенном на Астероиде Родов, о толстых окнах в подвальном помещении, через которые она могла видеть звезды. Звезды, которые для нее ничего не значили до тех пор, пока она не вышла наружу. Годы тренировок по вождению космических кораблей - не по необходимости, но друзья сочтут вас ненормальной, если вас отсеют. Первая попытка контрабанды и пилот-золотомундирник, повисший у нее на хвосте словно пиявка. Смеющийся над ней с экрана связи. До следующей попытки прошло три года, и все это время она возила пищевые продукты и гидропонное оборудование в троянские точки. А затем-то же самое смеющееся лицо. Она отгрузилась, а он всю дорогу до Гектора читал ей лекции по экономике. Они перешли к кофе (замороженному и обезвоженному) и коньяку (произведен в Зоне и, к тому же, превосходен). Он рассказывал ей о двоюродных сестрах и сестрах еще более дальнего родства, вплоть до четвертого колена, о совсем уже отдаленных дядьях, а заодно и о тетках. Они все разбрелись по всему свету, так что куда бы он ни направился, у него везде отыщутся родственники. Он рассказал ей о Большой Стелле. - Так он был прав, - сказала Алис. Он знал, что она подразумевает. - Я мог бы не обращаться к народу. Я мог бы не отказываться от денег. Алис, именно так он и судит о всей человеческой расе. Как о марионетках - на ниточках. И он - единственный, кто эти ниточки может видеть. Лицо Алис исказилось от гнева: - Я не позволяла судить о себе подобным образом. - Он берет образцы, чтобы видеть, что мы делаем и как мы делаем. Полагаю, следующим его шагом будет осуществление плана селективного размножения. - Великолепно, а каков наш следующий шаг? - Не знаю, - он потягивал коньяк крохотными глотками. Чудесный напиток. Коньяк, казалось, испарялся во рту. Зоне следовало бы экспортировать его. Он был бы экономичнейшим из горючих: провались все пропадом. - Думаю, у нас есть три возможности, - сказала Алис. - Первая: всем рассказать то, что мы знаем. Прежде всего - Винни, а затем продюсеру любой ленты новостей, который согласится нас выслушать. - А они станут слушать? - О... - она небрежно махнула рукой. - Думаю, опубликуют. Это же сенсация. Но у нас нет никаких доказательств. Одни предположения, а в них - зияющая дыра. И это все, чем мы располагаем. - Чем он питался? - Именно. - Ну, можно попытаться объяснить. Алис нажала кнопку вызова. Когда официант, шелестя в воздухе, скользнул к ним, она заказала еще два коньяка. - И что потом? - поинтересовалась она. - ...Н-ну... - Люди нас выслушают, начнут обсуждать и удивляться. И ничего не произойдет. Постепенно все сойдет на нет. Бреннану придется просто выждать. Столько, сколько понадобится: сто лет, тысячу... - Мы ничего не знаем. Мы кричим в пустоту. - Прекрасно. Вторая наша возможность - отказаться от этого дела. - Нет. - Отлично. Третья возможность - выследить его. С помощью Флота Полиции Зоны, если она нас поддержит, в противном случае - самостоятельно. - Он подумал, потягивая коньяк. - Знать бы, где его искать. - Прекрасно, давайте прикинем. - Алис откинулась в кресле, полузакрыв глаза. - Он направился в межзвездное пространство. Остановился в кометном поясе, далеко за орбитой Плутона, пробыл там два месяца. Остановился полностью, что ему обошлось в немалое количество горючего. А потом продолжил путь. - Путь продолжил его корабль. Раз уж он сейчас здесь, значит, он отправил в космос пустую моторную секцию корабля Пак. У него остались кабина управления корабля Пак и одноместное судно Зоны. - И горючее. Столько горючего, сколько ему нужно - из цистерн моторной секции. Запас для маневрирования. Когда он отправлялся в путь, его цистерны были полны. - Чудесно. Мы предполагаем, что он нашел способ выращивать корни для своего пропитания. Возможно, перед тем, как покинуть Марс, он забрал семена из грузового отсека. Чего у него теперь нет такого, в чем бы он нуждался? - Дома, базы. Строительных материалов. - Мог он получить это из комет? - Вполне. Газы и химические соединения, во всяком случае. - Превосходно. Я тоже так считаю, - сказал Трусдейл. - Когда вы так бойко говорите о кометном поясе, вы представляете, что говорите о кольце камней и скал, похожем на Зону Астероидов? Кометный пояс - место удобное, - произнес он с некоторым усилием. Коньяк начал сказываться на его языке. Если он исказит какое-нибудь мудреное слово, она только рассмеется. - Это там, где кометы замедляют скорость, зависают, а потом возвращаются к Солнцу. По объему это в десять раз больше всей Солнечной Системы, и, во всяком случае, большая часть Солнечной Системы располагается в одной плоскости. В большинство соединений, составляющих хвост кометы, входит водород, верно? Вот Бреннан и решил проблему горючего. В этом отношении Бреннан сегодня может находиться в одном месте, а завтра в каком угодно другом. Где будем искать? Она резко взглянула на него: - Отказываетесь? - Есть такой соблазн. Не из-за того, что он грозен. Он для меня мелюзга. Но вот район, в котором он прячется, велик до отвращения. - Есть еще одна возможность, - сказала Алис. - Персефона. Персефона. И какого черта он забыл, что там как раз находится десятая планета? Однако... - Персефона - газовый гигант, не так ли? - Точно не знаю, но полагаю, что так. Это было определено по ее массе, по влиянию, которое она оказывает на кометы. Но атмосфера может находиться в замороженном состоянии. Он мог зависнуть над поверхностью до тех пор, пока не проплавит дыру в замороженном слое, а потом опуститься. - Она перегнулась к нему через стол. Ее глаза глубокого коричневого цвета поблескивали. - Рой, он откуда-то должен получать металлы. Ведь он построил какую-то разновидность генератора гравитации, построил? И он должен был при этом проводить эксперименты. Металл. Много металла. - Может быть, из ядра кометы? - Мне в это не верится. Трусдейл кивнул. Он не мог вести шахтные разработки на Персефоне. Планета такой величины должна быть газовым гигантом с жидким ядром. У нее газообразная атмосфера. Он не смог бы на нее высадиться. К тому же, на ней очень высокое давление. - В таком случае - спутник! Может, у Персефоны есть спутник. - А какого бы черта и нет? Почему бы такому газовому гиганту не обзавестись десятком спутников? - Он провел там время, отдыхая два месяца. И убедился, что сможет там выжить. Он, должно быть, обнаружил Персефону и с помощью телескопа изучал ее. А когда убедился, что у нее есть спутники, то отправил моторную секцию корабля Пак в свободный полет. В противном случае ему оставалось только вернуться и сдаться. - Похоже, все сходится. Он мог там вырастить даже дерево жизни... Но до сих пор он там находиться не будет. - Он должен был оставить следы. Сейчас мы говорим о спутнике. Там, где он опустился на своем ядерном двигателе, должен остаться след. Шрам. И громадные шрамы там, где он рыл свои шахты, и постройки, которые ему пришлось оставить, и теплица. Он мог замаскировать некоторые из наделанных им повреждений, но спрятать теплицу он не мог. На такой маленькой луне, находящейся далеко за орбитой Плутона, это невозможно. Теплица должна была оказать влияние на окружающую среду, нарушить эффект сверхпроводимости, испарить льды. - Мы должны получить доказательства, - заявил Трусдейл. - Голографические снимки. В худшем случае, у нас будут следы шрамов, которые он оставил на спутнике Персефоны. А это уже не на половину высосанная из пальца теория. - А в лучшем случае? - Алис усмехнулась. - Встретимся лицом к лицу с Бреннаном-монстром. - И поймаем его! - Выпьем за это. - Алис подняла свой коньяк. Они с осторожным звоном сдвинули рюмки воздушного стекла и выпили. Его наполовину пробудил страх видения, а успокоило - знакомое состояние похмелья. Он сел. Кровать походила на розовое облако - постель Алис. Они пришли сюда прошлой ночью, вероятно, чтобы отпраздновать свое начинание. Или чтобы заключить соглашение. А, вероятно, просто потому, что они нравились друг другу. Никакой головной боли. После хорошего коньяка ощущение похмелья остается, но голова не болит. Это была одна из лучших ночей. Алис не было. Ушла на работу? Нет, услышал он, она на кухне. Голый, на подгибающихся ногах, он направился туда. Алис, тоже обнаженная, жарила оладьи. - Мы действительно хотели этого? - спросил он. - Теперь ты узнаешь вкус кухни Зоны, - ответила она. Она протянула ему тарелку со стопкой блинов, и когда он взял тарелку как-то не так, оладьи подпрыгнули и полетели, совсем как на рекламном объявлении. Он ухитрился подхватить их, но стопка косо обрушилась вниз. На вкус оладьи были как оладьи. Хороши, но не больше. Возможно, приготовление пищи в Зоне включает в себя обязательную наготу повара. Он налил себе кленовый сироп и отметил в памяти: послать Алис несколько бутылок вермонтского кленового сиропа. Если она предпочтет остаться в Зоне. И если он когда-нибудь вернется живым на Землю. - Мы действительно хотели этого? - спросил он снова. Она передала ему чашку и кувшин обезвоженно-замороженного кофе в смеси с земным коньяком: - Давай-ка сперва узнаем насчет Персефоны. Тогда и будем решать. - Я могу сделать это сам, в гостинице. Сведения тебе передам тем же путем, что ты мне вчера. Занимайся своими делами. - Хорошая мысль. Тогда я могу связаться с Винни. - Я бы хотел знать, разрешит ли мне золотомундирный флот сопровождать его. Она уселась ему на колени. Невесомая как перышко, но женщина в полном смысле этого слова. Такая женщина, о которой только может мечтать мужчина. Она заглянула ему в глаза: - На что ты надеешься? Он прикинул. - Полечу с ними, если разрешит твое начальство. Но заявлю прямо: если я смогу навести золотые мундиры на след Вандерхэвена, значит, он не сможет мной манипулировать. Поскольку Вандерхэвен это знает, то это все, о чем мне следует позаботиться. - Я полагаю, это вполне справедливо. Они вместе вышли из квартиры. Квартира Алис представляла собой часть жилища, напоминающего утес, жилища, врезанного в стену глубокой борозды, оставленной в водосодержащей породе. Это - город Андерсена. Они в пневматическом вагоне доехали до Военного Города и там расстались. Персефона. Впервые открыта в 2002 году путем математического анализа пертурбаций в орбитах некоторых известных в то время комет. Визуально обнаружена впервые в 2014 году. Орбита Персефоны расположена под углом в шестьдесят один градус к плоскости эклиптики. Масса несколько меньше массы Сатурна. Возможно, первым достиг Персефоны и исследовал ее Алан Джакоб Мион в 2084 году. Заявка Миона была отклонена из-за отсутствия фотографических доказательств (его фильмы, как и сам Мион, подверглись воздействию радиации и погибли. Защита корабля была облегчена с целью экономии горючего). А также потому, что Мион утверждал, будто у Персефоны есть спутник. Официально признанная исследовательская экспедиция была предпринята в 2170 году. Экспедиция сообщила, что Персефона не имеет спутников. Атмосфера - типичная для газовых гигантов, богатая водородными соединениями. Атмосферу планеты можно было бы использовать в качестве источника сырья, если бы Персефона была так же доступна, как Юпитер. Больше экспедиций к Персефоне не предпринималось. - Проклятье, - подумал Трусдейл. Никаких лун. Ему хотелось знать, мог ли Бреннан добывать сырье из холодных газообразных химических соединений Персефоны. И чем, сложенными ладошками? И для чего? Таким путем ему не удалось бы получить металла... Да и не в том дело. В облаках никаких следов он оставить не мог. Он отыскал сообщение экспедиции 2170 года и прочел его. С несколько большей тревогой он разыскал текст - интервью, которое репортер "Спектра новостей" взял у Алана Джакоба Миона. Мион относился к типу хвастунов, любящих выставлять себя напоказ. Он затратил год на то, чтобы добраться до десятой планеты, и все только для того, чтобы можно было заявить: я был здесь первым. Он не вел тщательных наблюдений и не был осторожен в своих выводах. Вероятно, его "спутник" был ядром кометы, идущим мимо Персефоны по отлогой параболе. Через информационный терминал Трусдейл переслал материалы в штаб полиции. Алис вернулась около 18-00. - Винни не поверила, - устало сказала она. - Я ее не порицаю. Спутников нет. Одна наша распрекрасная логика - и ни одной дерьмовой луны. - Он убил день, разыгрывая из себя туриста в городе, который не был предназначен для туристов. Военный Город был местом, в котором работали. - Она бы не согласилась, даже будь там спутник... Она сказала... Ну, я не уверена, что в этом она права. - Усталость Алис объяснялась не гравитацией. Она не стала падать в постель. Она стояла выпрямившись, с высоко поднятой головой. Но в ее глазах и ее голосе... - Прежде всего, - сказала она, - это все слишком гипотетично. И это правда. Во-вторых, если бы это была правда, что бы дала нам посылка бедного и беспомощного золотомундирного флота? В-третьих, вопрос с Похитителем адекватно объясняется как проявление Дальнего Взгляда. - Не знаю про такое. - Дальний Взгляд. Самогипноз. Зонник проводит слишком много времени, глядя в бесконечность. Иногда он приходит в себя, уже выйдя на орбиту возле места своего назначения и не помня ничего из того, что происходило после взлета. Винни и в самом деле показала мне доклад о Норме Стайер. Помнишь ее? Исчезновение в 2330 году... - Помню. - Эти четыре месяца, которые она сочла потерянными, она находилась в пути. Фильмы, заснятые на ее корабле, подтверждают это. - Но подкуп? Похититель подкупает похищенных. - У нас есть доказательства пары случаев подкупа. Но можно подыскать и другое объяснение. Люди используют историю с Похитителем, чтобы скрыть доходы от занятий контрабандой... Или чем-то еще более грязным. - Она улыбнулась. - Или же Вандерхэвен мог подделать фильмы, снимавшиеся на борту Нормы Стайер? Лично я в Похитителя верю. - Да, черт возьми! - Но Винни устно сделала одно замечание. Куда бы мы направились с этим несчастным флотом полиции Зоны? Бреннан откуда-то должен брать свой металл. Если он вел шахтные разработки на спутнике Персефоны, потом он должен был куда-то переместить его. - Как? - Тебе это на ум не приходило? - Нет. - В этом нет ничего странного. То, о чем мы говорим, небесное тело размером с Ганимед. Или это может быть большой скалистый шар наподобие Весты. Астероиды перемещали и раньше. - Верно... И у него неограниченный запас водородного топлива. И у него же был генератор гравитации. И мы уже предположили, что он передвинул Астероид Махмуда. Но он не мог далеко сместить этот спутник. Любой кусок металла, который мы там обнаружим, может оказаться луной Персефоны. Верно? И он не стал бы передвигать ее, если бы она не служила слишком явным доказательством против него. - Ты все еще собираешься открыть на него охоту? Трусдейл глубоко вздохнул: - Да. Мне нужна твоя помощь, чтобы запастись оборудованием. - Я с тобой. - Отлично. - Я боялась, что мне придется распрощаться с этим делом, - сказала Алис. - У меня нет денег, чтобы оплатить эту затею, а ты не казался достаточно... непреклонным, да и Винни почти что убедила меня, что это охота за журавлем в небе. Рой, ты тоже так считаешь? - Это сделает наше маленькое свадебное путешествие еще более приятным. И мы будем единственными из ныне живущих, кто повидал десятую планету. Надеюсь, мы сможем снова продать снаряжение, когда вернемся обратно? Они погрузились в обсуждение технических деталей. Затраты предстояли солидные. Бреннан... Что можно сказать о Бреннане? Чтобы достичь цели, он всегда максимально использовал свое окружение. Зная окружающие его условия, зная его побудительные мотивы, можно было с точностью предугадать его действия. Но его разум... Насколько изменился его разум? Избранное им занятие - занятие, которое он определил для себя как цель всей своей жизни - хорошо приучило его к терпеливости. Он уже давным-давно был готов. Он ждал, наблюдал и, время от времени, оттачивал свою готовность. Было у него и хобби. Одним из них являлась Солнечная Система. Иногда он брал образцы. В других случаях с помощью своего оригинального заменителя телескопа он наблюдал за движущимися огнями ядерных двигателей. Он ловил обрывки новостей и развлекательных радиопередач, неестественно искаженных фильтрами аппаратуры. В большинстве своем эти обрывки приходили с Земли. Передачи в Зоне осуществлялись с помощью лазеров, лучи которых не достигали Бреннана. Развитие цивилизации продолжалось. Бреннан наблюдал. Из радионовостей он узнал о смерти Эстеллы Рендолл. Это открывало интересные возможности. Бреннан начал наблюдение за источниками ядерных огней, направляющихся к Персефоне. Рой не понял, отчего он проснулся. Он спокойно лежал в паутине гамака, ощущая, как дышит вокруг него корабль. Вибрация двигателя скорее чувствовалась, чем слышалась. Два дня полета - и он уже не мог различить ее, если не сосредоточивался специально. Это ощущение не изменилось, подумал он. Рядом с ним в другом гамаке лежала Алис. Глаза открыты, линия губ чуть напряжена. Это насторожило его. - Что такое? - Не знаю. Одень скафандр. Он скривился. "Одень скафандр". В первый же день она шесть часов подряд заставляла его одевать и снимать этот проклятый аварийный костюм. Костюм представлял собой сделанный в форме человека прозрачный пластиковый мешок с молнией, идущей от подбородка до колен и разветвляющейся в паху. Вы должны уметь мгновенно забраться в него, а в следующую секунду подсоединить толстый шланг, по которому поступают воздух и вода, к системе жизнеобеспечения корабля. Но он дернул молнию дважды, и выслушал от нее такое, чего уж никак не ожидал услышать от своей любовницы, безотносительно к ее предыдущему опыту. - С этого мгновения, - заявила она, - ты не будешь носить на себе ничего, за исключением плавок. И тебе придется щеголять в них все время. Ничто не должно мешать застегивать молнию. - После этого она два часа занималась тем, что бросала ему сзади смятый в ком костюм, а он должен был поймать и одеть его за десять секунд. Она успокоилась лишь тогда, когда он сумел проделать это с завязанными глазами. - Это должно стать для тебя первейшей необходимостью, - пояснила она. - Всегда. Что бы ни случилось - одевай костюм! Не глядя, он схватил костюм, нырнул в него ногами, руками, головой, застегнул молнию, присоединил шланг к стене. В следующее мгновение он выхватил из ниши наплечный пакет, быстро приладил его, выдернул переходник, подсоединил к скафандру. Находившийся в пакете воздух наполнил костюм. Воздух был абсолютно безвкусным. Алис управилась еще быстрее. Обогнав его, она взбиралась по лестнице. Когда Трусдейл пролез в люк, она уже сидела в пилотском кресле. - Добро пожаловать, - бросила она, не оглядываясь. - Что случилось? - Двигатель работает отлично. Мы делаем в точности одно "же", курс по-прежнему на Персефону. - Порядок. - Он расслабился. Направился к другому креслу. Споткнулся. Она оглянулась: - Чувствуешь? - Что "чувствуешь"? - Может быть, мне кажется. Я ощущаю легкость. Теперь он тоже почувствовал это. - Но у нас одно "же". - Да. У него интуитивно возникло подозрение: - Проверь курс еще раз. Она бросила на него странный взгляд, затем кивнула и взялась за дело. Он не мог ей помочь. Трусдейл потратил на обучающие ленты часть первого дня и все последующие. Теперь он научился хорошо управлять грузовым кораблем Зоны, поддерживать в рабочем состоянии и ремонтировать его механизмы. Но Алис знала, как обращаться с приборами. Это он предоставил ей. Он почувствовал, как что-то изменилось, чуть больший вес надавил ему на плечи, чуть слышно заскрипел корпус корабля. Он заметил страх в глазах Алис, но не сказал ничего. - Мы больше не движемся в направлении Персефоны, - выговорила она немного погодя. - Да, - он почувствовал, как холодный страх заворочался у него внутри. - Откуда ты знал? - спросила Алис. - Догадывался. Но это понятно. У Бреннана есть генератор гравитации. Мы это предполагали. Если мы оказались в сильном гравитационном поле, то может возникнуть приливной эффект. - О! Хорошо. Вот, значит, что произошло. Разумеется, автопилот это не зарегистрировал. А это значит, что, воспользовавшись методом триангуляции, мне надо определить наш новый курс. Мы наверняка далеко отклонились от направления на Персефону. - Что мы можем сделать? - Ничего. Он не поверил ей. Они так детально распланировали свой полет. - Ничего? Она развернулась к нему в своем кресле: - Вспомни, мы собирались достичь пика скорости в 5600 миль в секунду, а затем лететь по инерции. У нас достаточно горючего, чтобы проделать это дважды. Один раз - по дороге туда, другой - обратно. - Точно. Двести пятьдесят шесть часов ускорения, столько же - торможения, около ста часов свободного полета. И если часть топлива им придется использовать на разведочные рейсы, то на обратном пути они разовьют меньшую скорость. Ему следовало бы помнить об этом. Они перебрали множество возможностей. Чтобы взять дополнительное горючее, они выбрали грузовой корабль. Взяли лазеры, с помощью которых можно будет отрезать опустевший грузовой отсек, если дела пойдут действительно плохо и им придется бороться за каждый грамм лишнего веса. К тому же, лазеры можно было использовать как оружие. Все распланировано, и что теперь? Он все понял - и замолчал. Он понял это сразу же, еще до того, как Алис заговорила: - Сейчас мы движемся со скоростью около двадцати двух тысяч миль в секунду. Я не вычислила точно, на это потребовались бы часы, но раз уж это так, горючего нам хватит только на то, чтобы полностью затормозить. - Остановиться в кометном поясе? - Вернее сказать - в нигде. Осел достиг своей цели. ...составлять планы борьбы с Бреннаном - в этом крылось что-то в корне неправильное. Бреннан - вне планирования. Намерения его, во всяком случае, были запланированы. Существовали старинные предания... Люди, выжившие в космосе в критических ситуациях... "Аполлон-тринадцать"... Путешествие Четверки Джи Джениссона... Эрик-киборг... - Чтобы достичь Персефоны, мы можем дать боковое ускорение, затем быстро повернуть к планете по гиперболе. По крайней мере, этот маневр отправит нас обратно в Солнечную Систему. - На это у нас горючего хватит. Я займусь расчетом курса, - она засуетилась над приборами. Ощущение силы тяжести медленно пропало. Вибрация двигателя прекратилась. В мозгу Трусдейла воцарилась тишина. Элрой Трусдейл менее непредсказуем, чем Бреннан. Из нескольких возможностей, появившихся перед ним, одна явно предпочтительнее. Но как может Бреннан полагать, что Трусдейл ею воспользуется? Производители часто выбирают не лучший вариант. Хуже того. Кажется, у Трусдейла на борту его большого корабля есть напарник. Женщина, к тому же зонница. Да, Трусдейл менее чем непредсказуем. А кроме того, как Бреннан может предвидеть причуды девушки, с которой он ни разу не встречался? Точно так же обстоят дела с вооружением Трусдейла. Разумеется, лазеры. Лазер - орудие, слишком пригодное на все случаи жизни, чтобы не взять его с собой. Значит, у него есть лазеры и еще какое-нибудь оружие. Гранаты, пули, инфразвуковые излучатели, пластиковая взрывчатка. Существуют четыре хороших возможности. И одна из них наилучшая, если не учитывать того, что Бреннан способен ее предвидеть. Логика Трусдейла сводилась к тому, чтобы зашибить деньгу, и побольше. Бреннан знал, что он достаточно умен, чтобы понять это. Итак, до того как он отправился в путь, ему удалось сорвать куш. Во что же, Бреннан, это вылилось? Бреннан засмеялся про себя, хотя его лицо оставалось неподвижным. Бреннану стало приятно от того, что Трусдейл поумнел. Что ему делать теперь? Бреннан прикинул эту проблему. К счастью, это неважно. Трусдейл не сможет предпринять ничего такого, что укрылось бы от странного, похожего на мяч, телескопа Бреннана... Того самого инструмента, с помощью которого был изменен курс Трусдейла. Бреннан занялся другими делами. Через несколько дней... - Если Бреннан не вызывает у нас беспокойства, то я знаю, чем нам следует заняться, - сказала Алис. - Мы должны затормозить и послать призыв о помощи. Через несколько месяцев кто-нибудь организует экспедицию и нас вытащат. Они лежали в гамаке, свободно обвисшем в полете по инерции. Эти последние несколько дней они все больше и больше времени проводили в гамаке. Они дольше спали. Они гораздо чаще занимались сексом. Или потому что любили друг друга, или для самоуспокоения, или для того, чтобы положить конец случайно вспыхнувшей ссоре, или же потому, что им нечем было заняться. - С чего бы это кому-нибудь отправляться нас спасать? - спросил Рой. - Если мы оказались такими проклятыми дураками, что отправились... - Деньги. Плата за спасение. Разумеется, нам это будет стоить всего, что мы имеем. - Ого! - Включая корабль. Что ты предпочитаешь, Рой? Разориться или умереть? - Разориться, - тотчас же ответил он. - Но у меня, пожалуй, нет выбора. Вот я его и не делаю. Мы же договорились, что капитан - ты. Так что будем делать, капитан? Алис придвинулась к нему и, обняв, легонько пощекотала ногтем его спину. - Не знаю. А что предпочитает делать моя верная команда? - Рассчитывать на Бреннана. Хотя меня от этого воротит. - Думаешь, он вытащит тебя второй раз? - Бреннан уже поставил непревзойденный рекорд... По гуманизму. Когда я отказался от взятки, деньги отошли к Институту изучения реабилитации преступников. До этого они отходили на медицинские исследования по проблемам протезирования и аллопластики. - Не вижу связи. - Не видишь. Зонница. На Земле существовала такая штука - отправка в банк органов. Полагаю, каждому хочется жить вечно, и простейший путь получить достаточное количество трансплантатов для всех больных - использовать приговоренных преступников. Навязывалось решение карать смертной казнью за все и вся, включая большинство дорожно-транспортных нарушений. Вот что происходило, когда Бреннан начал давать деньги на другого рода медицинские исследования. - У нас подобной проблемы никогда не было, - с достоинством ответила Алис, - потому что мы решили - это не для нас. Мы никогда не превращали преступников в доноров. - Разумеется. В те времена вы оставались высокоморальными. - Я серьезно. - А мы преодолели это потому, что медицинские исследования обнаружили лучший путь. Проведению этих исследований и оказывал поддержку Бреннан. Теперь мы снова оставляем в живых уголовных преступников, и они получают возможность вернуться в человеческое общество. - И Бреннан оказывал всему этому покровительство. Тот самый мягкосердечный Похититель, что примчится возвращать нас на Землю, если мы сами ничего не сделаем. - Мой капитан, вас интересовало мое мнение. У вас нет причин рассматривать мой ответ как мятеж. - Успокойся, моя верная команда. Просто я... - ее рука сжалась в кулак, он спиной почувствовал это, - мне до омерзения не нравится на кого-то полагаться... - Так же, как и мне... - ...на кого-то, кто проявляет такое высокомерие, как этот Бреннан-монстр. Может быть, он и на самом деле рассматривает нас как животных. Может быть, он просто... отмахнется от нас, потому что мы причиняем ему хлопоты. - Возможно. - Я все еще ничего не вижу впереди по курсу. - Ну, куда бы мы ни направлялись, все равно попадем в ад значительно быстрее, чем нам того хотелось бы. Она рассмеялась. Начертила ногтем кружок на его пояснице. Кое-что впереди было. Нечто невидимое для телескопа или радара, но стрелка детектора массы слабо дрогнула. Случайная комета, ошибка детектора или еще что-то? Свободное падение продолжалось еще шесть дней. Теперь они находились на расстоянии 7000000000 миль от Солнца. На таком же расстоянии, как и Персефона. Теперь детектор массы показывал крошечный четкий зайчик. То, к чему они летели, было меньших размеров, чем могла бы быть луна газового гиганта. Но материя была здесь разрежена так - почти так же, как в межзвездном пространстве, - что они должны были бы лететь прямо в пустоту. Они думали о Бреннане. Их обуяли надежды и страх. А телескоп ничего не показывал. Он не знал, что разбудило его. Он вслушался в тишину, огляделся, вокруг было сумрачно... Алис лежала в своем гамаке. Гамак провис на растяжках в направлении носа судна. Так же, как и его гамак. Он хорошо вызубрил свой урок. Костюм оказался у него в руках до того, как он расстегнул привязные ремни. Придерживаясь за них, он одной рукой натянул на себя костюм. Тяготение было в несколько футов, не больше. Алис опять обогнала его, она уже спускалась по лестнице к носу. Детектор массы сошел с ума. За иллюминатором была пустота. В пустоте - неподвижные звезды. - Не могу определить наш курс, - сказала Алис. - Нет опорных точек. Расчет курса стал затруднительным уже довольно давно, еще когда мы находились в двух днях полета от Солнца. - О'кей. Она ударила кулаком по стеклу иллюминатора. - Не о'кей. Я не могу понять, где мы. Что он намеревается с нами сделать? - Спокойно, спокойно. Мы шли к нему. - Я могу рассчитать допплеровское смещение Солнца. По крайней мере, это даст нашу радиальную скорость. Но мне не рассчитать смещение Персефоны, она, черт бы ее побрал, слишком тусклая... - Алис вдруг отвернулась, ее лицо конвульсивно подергивалось. - Возьми себя в руки, капитан. Она закричала. И, когда он обнял ее, бессильно ударила кулаком по его спине: - Мне не нравится это. Мне ненавистна мысль, что я от кого-то завишу... - Измученная, она зарыдала. Она оказалась более чувствительной, чем он. Более подверженной стрессу. И он знал, что это правда - она не могла заставить себя смириться с зависимостью от кого-либо. Будучи членом большого семейства, Рой всегда мог найти кого-нибудь, к кому можно было обратиться, попав в критическое положение. И он всегда чувствовал жалость к тем, у кого такой опоры в жизни не было. - Любовь - это род взаимозависимости, - подумал он. И, получалось, что ни он, ни Алис никогда не любили. Скверно. ...до чего глупо - предаваться размышлениям и ждать, завися от капризов Бреннана, Похитителя, Вандерхэвена или как его там еще? Непрочная цепочка доводов - все, чем они располагают, а тем временем кто-то передвигает их корабль, словно катает игрушку по полу детской. И Алис, спрятавшая голову у него на груди, словно пытающаяся вычеркнуть из памяти весь мир, одной рукой цепляющаяся за стену. Он не подумал об этом. Она почувствовала, как он напрягся, и тоже обернулась. Мгновение она ничего не понимала, потом кинулась к приборам телескопа. Оно походило на далекий астероид. Оно было не там, куда показывал детектор массы, а позади этой точки. Рой не мог поверить своим глазам, когда Алис перебросила изображение на экран. Это была залитая солнечным светом сказочная страна, сплошь покрытая травой, деревьями и кустарником. Виднелось несколько небольших зданий мягких, обтекаемых форм. Все это выглядело так, словно страна была создана мановением руки доброго волшебника. Страна была маленькой, слишком крохотной, чтобы атмосфера образовывала дымку. Рой мог всю ее охватить одним взглядом, и он видел искрящийся голубой пруд на удаленной от него стороне. Слепленная из глины игрушка с возвышенностями и впадинами на поверхности. И маленький, зеленый, цвета травы, шар, плывущий в пустоте. Одинокое дерево, вырастающее из шара. Рой мог видеть этот шар совершенно отчетливо. Огромный шар, должно быть. Ближняя к Рою сторона была вся залита солнечным светом. Откуда он взялся, солнечный свет? - Мы направляемся туда. - Алис все еще была в напряжении, но в ее голосе слез уже не было. Она быстро пришла в себя. - Что будем делать? Сами пойдем на посадку или подождем, пока он нас опустит? - Я бы предпочла разогреть двигатель, - ответила она. - Может быть, его генератор гравитации вызывает штормы в этой искусственной атмосфере. Он не спросил: "А откуда ты знаешь?" Разумеется, она просто предполагала. Он поинтересовался: - Оружие? Руки Алис замерли на рычагах: - Он не... Не знаю. Он начал прикидывать возможности и таким образом упустил свой шанс. Когда он проснулся, то подумал, что находится на Земле. Яркий солнечный свет, голубое небо, щекочущая ноги и спину трава, прикосновение, звуки, запах прохладного освежающего ветерка... Словно кто-то оставил его в национальном парке. Он пе