его с лица  как раз  вовремя, чтобы
увидеть, как по грязи к нему бегут шесть вампиров.
     Они  не  пели, не  принимали  умоляющих  поз.  Они  торопились.  Теггер
выхватил меч, но вампиры не испугались меча. Они мчались в одном темпе, чуть
расходясь  в стороны, чтобы  напасть разом.  Теггер рванул  влево  и  рубил,
рубил, рубил. Двое отстали, получив раны, нанесенные вслепую, -- хотелось бы
верить, достаточные, чтобы выбыть из строя, и теперь уползали прочь, к  тени
под  диском. Но оглядываться ему  было  некогда. Остальные  четверо  -- трое
мужчин и женщина окружили Теггера.
     Он слегка поворачивался после каждого шага, держа меч вертикально и все
время перемещаясь -- как в детстве, когда дрался с друзьями на палках.
     Откуда  ему было знать,  что, нападая на  жертву в соотношении шесть  к
одному,  вампиры  не тратят время на  ее  приманивание  ни песнями, ни  даже
запахом.  Они  просто  атакуют. Если  он  выживет,  то  должен  вернуться  к
круизерам,  чтобы рассказать об этом. Даже если снова придется встретиться с
Варвией.  Варвия! Вампиры  явно не спешили. Спешить  было незачем. От Гнезда
теней вниз спускались  новые. Еще больше должно было  возвращаться с земель,
лежавших за горами. Ночной мрак становился все гуще.
     -- Шепот! -- крикнул он. -- Спрячь меня!
     Никакого ответа. Дождь  прекратился.  Он находился на широкой равнинной
прибрежной полосе,  покрытой грязью.  На этот раз  дорожному  духу  и впрямь
спрятаться было негде.
     Запах. Довольно  слабый,  но он  струился прямо  в голову и не  исчезал
оттуда. Теггер вспомнил другую вампиршу, как он убил ее, убил за то, что она
не Варвия. Разум покидал его, и не было причины ждать, что будет дальше.
     Женщина  с  мольбой  протянула к  нему  руки.  Теггер отскочил  назад и
развернулся, зазвенел  меч.  Есть!  Мужчины,  сходясь,  приближались к  нему
сзади,  пока  женщина  держала  в плену его  сознание.  Лезвие  меча с силой
ударило на уровне их глаз -- мимо одного он начисто промахнулся,  повернулся
обратно и точным движением вонзил меч ему в горло. Он слепо ткнул мечом в то
место,  где должна  была  стоять  женщина.  Меч  вошел  в нее по рукоятку, и
вампирша  рухнула  на  Теггера,  так  что  он  едва не  потерял  равновесие,
процарапав  зубами  ему бицепсы. Одной  рукой  он отшвырнул  ее  в сторону и
услышал свой собственный протяжный крик.
     Один вампир полз  назад, оставляя за собой кровавый  след. Второй  явно
ослеп. Третий стер с глаз кровь и увидел свою  предполагаемую  жертву  в тот
самый миг, когда тот тянулся к нему. В следующий миг сильные руки сомкнулись
у вампира на горле, и Теггер своим весом вдавил его в грязь.
     Все остальное происходило как в  тумане. Вампир схватил его за плечи  и
попытался притянуть его  поближе к своим зубам. Теггер тряс его, как  крысу,
пока  не  задушил.  Женщина почти  добралась  до  реки, когда красный пастух
настиг  ее и вытащил свой меч. Встав слишком близко  возле вампира, который,
по его расчетам был мертв, он почувствовал, как ему в лодыжку  впились зубы.
Добив  лежащего  мечом, Теггер пошел дальше.  Ослепший вампир, принюхиваясь,
шел прямо на него. Пришлось трижды взмахнуть  затупившимся мечом, прежде чем
голова слетела с плеч.
     В плывущем тумане он различал  силуэты, спускающиеся к берегу от Гнезда
теней.
     <i>Мешок, не забудь вещевой мешок. Хорошо. Куда теперь?</i>
     -- Шепот! Спрячь меня!
     Дух заговорил, на этот раз уже не шепотом:
     -- Беги в мою сторону!
     Команда,  прозвучала,  как удар бича  с  едва заметной заминкой в речи.
Голос доносился издалека  --  от реки вниз по  течению в  той  стороне,  где
находилось Гнездо тени.
     И Теггер  побежал. Он преодолел  расстояние  в  сотню шагов  по берегу,
когда голос заговорил снова. На этот раз он был слышен гораздо ближе:
     -- Давай в реку!
     Теггер свернул влево, в воду, в направлении голоса Шепота.  Может,  тут
что-нибудь было? Несмотря на темноту и дождь, он разглядел в тумане какую-то
тень, слишком большую, чтобы быть твердой. И темнеющую полоску... Остров?
     Вампиры  не  умеют плавать, иначе водяные люди знали бы об этом. Теггер
жил вдалеке от водных просторов и плавать никогда не пытался. Вода дошла ему
до лодыжек... до колен. Он на мгновение приостановился, чтобы снять со спины
мешок  с вещами. Килта там  не оказалось. Остался на  берегу.  Меч вложить в
ножны  на спине.  Руки  ему  понадобятся  для того,  чтобы плыть,  если  все
гоминиды  плавают  на  манер  Рубалабл,  --  если  краснокожие  вообще могут
плавать. И он побежал дальше. Воды по колено, по колено... и выше.
     -- Сюда, -- издалека произнес Шепот. -- Иди к тому берегу по течению.
     Теггер сделал тридцать  шагов поперек  реки -- здесь ему было по колено
-- и  оказался на  мелководье, заполненном  грязью,  не заслуживавшим  того,
чтобы именоваться <i>островом.</i> Вампиры  толпились на  берегу.  Сначала один, за
ним другой и третий вошли в воду и направились к нему.
     Он  продолжал  бежать  по  грязи  вниз  по  течению,  под тенью слишком
большой,  чтобы оказаться чем-то  кроме  тумана,  гадая,  могут  ли  вампиры
бороться  в воде. Возможно, это наилучшее место для окончательного сражения.
Он не боялся умереть.  <i>Я  убил вампиршу за то,  что она не Варвия.</i> Но  когда
пришлось расправляться  с  шестерыми,  возникло  ощущение,  будто он снова и
снова убивает именно Варвию за то, чем она занималась ночью.
     Если  он убьет  еще кого-нибудь  из вампиров, то окончательно  потеряет
Варвию.
     По  мере  того, как ноги тяжело месили  грязь, чудовищных размеров тень
несколько  сместилась. Она  была какой-то уж слишком  неподвижной.  Внезапно
Теггер понял, что она плотная и совсем  рядом. Он ударил по ней мечом, и меч
на что-то наткнулся, потом заколошматил по этому кулаком.
     Это был вовсе не  туман --  нечто слоистое и немного упругое, как  слои
кованого металла. Он видел эту штуку издали -- та самая наклонная  плоскость
квадратной формы явно  искусственного происхождения, размером  пятнадцать на
пятнадцать шагов, скорее всего наполовину ушедшая  в грязь. По краю шли пазы
достаточно  крупные  для того,  чтобы прикрепить  к  ним  кабель. Посередине
торчала толстая опора, а  в одном  из различимых углов виднелось устройство,
похожее на ворот. Если прежде здесь и был кабель, он исчез.
     Шепот молчал. Возможно, он решил, что я должен сам во всем разобраться,
подумал Теггер. Но почему?
     Запах вампиров здесь не ощущался.
     Говорили,  что при Падении  Городов, случившемся  сотни  фаланов назад,
повозки дождем  посыпались с  неба. Большинство из  них исчезли -- либо ушли
под  землю  и  воду,  либо проржавели  настолько, что полностью развалились.
Порой  случалось  обнаружить  корпус  летающей  машины и изогнутые  листы из
какого-то  материала,   прозрачного,  как  вода,  обычно   разбитые.  Иногда
удавалось найти кое-что покрупнее.
     Из тумана то  появлялся, то исчезал снова  самый высокий угол плиты, он
вздулся  наподобие мыльных пузырей, слипшихся вместе и ограненных. И так же,
как в  мыльных пузырях, можно было видеть, что  там  внутри. Одна грань была
покрыта мелкими трещинками, словно паутиной, на остальных трещин не было.
     Теггер попытался забраться наверх, но плита оказалась слишком гладкой и
скользкой от дождя и грязи.
     Надо было что-то делать. Он не  сомневался, что намного опередил идущих
вброд  вампиров, но они  все равно  нагонят его. Теггер отошел на  несколько
шагов назад, разбежался  и прыгнул. Толчка хватило только на  полдороги.  Он
упал  на  наклонную плоскость,  раскинув  руки  и ноги в стороны. Так высоко
грязь  не доходила. Это  был  и  не металл или же  металл, покрытый  чем-то:
шершавая поверхность, которая не скользила даже из-за дождя. Он пополз.
     Вздутие  представляло  собой  один   пузырь,  частично  окно,  частично
покрашенный  металл. То,  что  определенно являлось дверью, висело на  одной
петле.  Теггер  уцепился пальцами за край  отверстия,  подтянулся  и  заполз
внутрь.
     Бросив взгляд вниз, он увидел вампиршу. Она тоже смотрела на него.
     Теперь их двое. Четверо.  Теггер нагнулся и ухватился за дверцу. Что-то
захрустело  под ногами,  но он не стал  смотреть. Подняв дверцу, оказавшуюся
вовсе не тяжелой, -- он поставил ее на место. Запор, конечно же,  имелся, но
было непонятно, как он действует.
     Вампиры  начали карабкаться  наверх,  соскальзывать  и  продолжать свои
попытки. Дверца их не остановит,  вот наклонная поверхность  могла бы. Иначе
это вздутие превратится в кладовку с пищей.
     -- Шепот, что теперь? -- спросил он, не надеясь услышать ответ.
     Ответа не  последовало. Должно быть, дух  остался  внизу, с  вампирами.
Странно, но он ничуть не беспокоился о Шепоте.
     Теггер  снял  со  спины  вещевой  мешок.  Ему  нужен  был  свет,  а  от
разведенного костра вреда не будет.  Он несколько раз ударил по огниву, пока
не загорелся огонь, затем осмотрел  предмет,  хрустнувший  под  ногами.  Ему
приходилось видеть кости диких животных и скота, и  он имел представление  о
собственной костной структуре. Похоже, он раздавил несколько ребер.
     Пилот был представителем неведомой ему расы, крупнее, чем  краснокожие,
дородный,  с  длинными   руками.  Череп  упал   слишком  легко,  словно  шея
переломилась, когда аппарат врезался в  грязь. У него была массивная челюсть
травоядного. Скелет гоминида. Надо же, гулы за  ним так и не явились. Видно,
во времена Падения Городов ночные люди  наедались до отвала  и работы  у них
было  невероятно много. Когда они  поняли, что  не могут сюда  забраться, то
оставили  тело в покое. Никто не сумеет забраться сюда, обнаружить брошенный
труп и упрекнуть их в неаккуратности.
     Из-за  отблесков  огонька  он  не  видел   вампиров  внизу.  Он   начал
оглядываться  вокруг.  Оказалось,  что  одно из изогнутых  окон  не  покрыто
паутиной,  как  он  подумал,  а просто  треснуло. Однако  ни один осколок не
вылетел. Другие оконца уцелели.
     Он увидел перед собой рычаги -- по размеру в  самый раз для обхвата его
пальцев, -- двигавшиеся горизонтально и вертикально.  Была здесь  еще дверца
размером в две  его раскрытые  ладони и еще  одна, в два  раза больше, но ни
одна не открылась. Было колесо,  насаженное на штырь.  Теггер обнаружил, что
его  можно толкать  во всех шести направлениях, хотя  для этого понадобились
обе  руки и вся его  сила. Он подвигал все рычаги вправо-влево и вверх-вниз.
Но  это  ни  к  чему не  привело.  Трут был на  исходе, а поджечь  ничего не
нашлось.
     Если б здесь была Варвия, она бы что-нибудь придумала.
     Если  б  здесь  была  Варвия... он сказал бы ей, что  никогда  в ней не
сомневался. Она вовсе не желала разорвать  их брак, просто нахлынувший запах
одурманил ей мозг и подавил волю. Как долго она слушала песню вампиров? Свет
начал гаснуть, и Теггер увидел треугольное лицо, страстно глядящее на него.
     Животное.  С мозгом  в  два  раза  меньше,  чем его  мозг. Если  бы она
понимала,  что  такое  дверь,  он  был  бы уже  мертв.  Но Теггер знал,  что
наибольшую  опасность   представляет  запах,  который  вынудит   его  самого
распахнуть вампирам дверь. Он завопил:
     -- Шепот!
     На мгновение женщина отпрянула от  этого крика, а потом откликнулась на
него песней.
     Он со всей силы двинул кулаком  по  одной из  маленьких дверок.  Дверца
открылась. Отделение  оказалось  небольшим,  но в  нем Теггер нашел  то, что
нужно: толстую книгу со множеством высохших листов -- то, что может гореть.
     Вампиры  -- две женщины и мужчина, старавшиеся удержаться на кабине над
ним, они ждали.
     Теггер держал горящий лист  над открывшимся  отделением.  В  нем лежали
книга, из  которой  он вырывал толстые карты, бумажный  мешочек, заполненный
сухой землей и странной формы нож. Он стукнул по другой дверце и застонал от
боли, зато дверца открылась.
     Глубина этого углубления была  не  больше половины пальца  с совершенно
загадочным  содержанием: лабиринт  крошечных  кнопочек.  Ему  говорили,  что
именно такие  кнопки  приводили в движение энергию. Кончиками пальцев Теггер
коснулся двух.
     Мгновенно напрягшиеся  мышцы  рук откинули  его назад  на  сиденье.  На
какое-то мгновение у него остановилось дыхание. Интересно, такое ли ощущение
возникает при попадании молнии? Энергия! Но она чуть не погубила его.
     Теггер поджег следующую страницу и поднес ее к углублению. Часть кнопок
соединялись между собой тонкими  линиями пыли.  Дотронувшись, он  потревожил
пыль на остальных.
     Словно   что-то  щелкнуло  у  него  в  голове.  Теггер   вытащил  ткань
Валавирджиллин. У  найденного им  причудливого ножа  лезвия не  было, только
плоский кончик.  Пришлось  воспользоваться затупившимся лезвием меча,  чтобы
отрезать от ткани узкую полоску.
     Нужно  проложить  ее  по одной  из линий  пыли.  Теггер  быстро  провел
полоской ткани  по кнопкам.  Молния пронзила ему руку по всей длине, от чего
его подбросило на месте.
     Запах...  Настанет момент, когда он  не сможет ему противиться, но пока
он  справлялся  и  с ним, и с  песней, звучавшей  в  голове. Теггер кинул на
вампиров яростный взгляд и попытался сосредоточиться.
     <i>Перчатка?</i> Он вытащил из мешка полотенце и попытался держать им полоску.
Ничего  не  вышло.  Впрочем,  можно попробовать  через полотенце  удерживать
странный  нож,  уронить  полоску ткани  в углубление и  кончиком этого  ножа
расположить ее тате, чтобы она соединила две кнопки. Он не видел, что именно
засветилось -- это было снаружи кабины. Внезапно три  вампира засияли, будто
три солнца. Они пронзительно закричали и попытались уклониться от света. Обе
женщины сползли с  плиты вниз, мужчина же просто спрыгнул с края. Отраженный
свет струился по-прежнему. Огонь стал не нужен.
     Первую  полоску Теггер оставил там, где она лежала,  оторвал  от  ткани
вторую и  начал с  ней экспериментировать. Болели зубы -- с  такой  силой он
стиснул  челюсти.  Он слышал  собственное  подвыванье.  Ему страшно хотелось
выскочить из кабины и последовать за вампирами в грязь. Но <i>Варвия, Варвия, у
меня получилось! Я заставил сверкать молнию!</i>
     Почему же у него появился только свет и ничего больше?
     Возможно,  размышлял Теггер, освещение --  самая простая часть  техники
Строителей Городов, которая сохранилась дольше  всего. Или потребляла меньше
всего энергии,  а для  остальных неведомых  чудес  ее уже  не хватало...  Но
Теггеру  не  верилось.  Его тряхнуло с  такой силой. Откуда  бы  энергия  ни
исходила, она <i>присутствовала.</i> И именно она заставила вампиров отступить.
     Череп был совершенно чистым. Кто-то обглодал его. Если не гулы, то кто?
Птицы? Огромные пустые глазницы, казалось, глядят прямо на него.
     Теггер  положил череп  в большее  отделение, но закрывать не  стал.  Он
обратился к пилоту давних времен:
     -- Думаешь, тебе пришлось пережить черный день? Сегодня я пережил такой
день, какого  никто себе не пожелает. Может, в твоем распоряжении оставалась
сотня вдохов...
     Но  для пилота они, должно быть, показались вечностью, думал он. Падать
с неба, возможно,  в  облаке  меньших  летательных  корабликов,  призывая на
помощь через посылатель  голоса, который  больше не работал. Да и все другие
части этого чудесного летающего перевозчика погасли и вышли из строя.
     <i>Ага! Вот оно!</i>
     Теггер  начал вертеть всеми  рычагами, которые  двигались.  Когда  свет
погас, он установил на место последний из передвинутых.
     <i>Есть!</i> Когда эта штуковина упала, все рычаги были включены и работали на
полную мощность.  Экспериментируя,  он  выключил их.  Все,  кроме  тех,  что
включали огни! Должно быть, этот перевозчик упал в дневное время!
     После следующих манипуляций Теггер услышал шипение и почувствовал запах
паленого. Видимо, он что-то сжег.
     Потом в  кабине включился ветер, развеявший запах вампиров и освеживший
ему голову. Теггер  развернулся и взглянул, что делается  снаружи. Различить
фигуры вампиров  было  чрезвычайно трудно. Свет  падал  с  обеих  сторон  от
пузыря-кабины  и отбрасывал  тени; вампиры  же  сами походили  на  тени.  Он
разглядел пятерых и решил, что на самом деле их раза в два больше. Но близко
они не подойдут.
     Теперь можно  было вспомнить  и о пище, проверить, не осталось ли здесь
чего-нибудь. Снаружи все было слишком голо. Придется дождаться полного дня и
поймать рыбу. Похоже, что эту ночь ему удастся пережить.
     Откуда же берется энергия,  свет?  Он не  имел  ни  малейшего  понятия.
Теггер  отрезал  от ткани  еще  одну полоску  в  палец  длиной  и  начал  ее
пристраивать.




        Глава 9: Знакомые лица



      <i><b>Селение ткачей
     2892 г. н.э.</b></i>


     Через окошко в  скале Луис  смотрел на женщину с  обветренным  лицом  в
ветхой одежде. Она вела  машину,  направляя ее вниз по  склону.  Рядом с ней
сидел  мужчина  той  же  расы,  а  над  ее  головой  --  краснокожий мужчина
небольшого роста.
     -- Три дня назад?
     -- Точнее девяносто часов назад.
     -- Если это Валавирджиллин, выглядит она неважно.
     -- Ты, Луис, тоже. Может, она перестала принимать свой закрепитель?
     Луис не ответил на этот выпад.
     -- Она постарела. Одиннадцать лет...
     Луис и сам прожил  эти одиннадцать лет, не  принимая семена, выведенные
при помощи биоинженерных технологий,  которые не  давали  человеку  стареть.
Валавирджиллин их никогда не  принимала.  Неужели это действительно она? Вне
всякого сомнения. И с этой женщиной он занимался РИШАТРА!
     -- Склоны несколько странноваты, верно, Луис?
     --  Должно  быть, она сейчас в десятках тысяч миль  в сторону звездного
края от того места, где я расстался с ней. Что она здесь делает?
     -- Насколько я понимаю, собирается атаковать территорию  вампиров.  Это
она, не так ли? Ты понимаешь, о чем я? Если б я показал тебе десять здоровых
гоминидов,  их вполне можно  было бы принять  за десять  выживших на  тысячу
погибших.  Но я  показываю тебе женщину,  которую  ты знал  до радиоактивной
бури, причем  эта картинка  явно относится  к настоящему  времени. И  каковы
теперь шансы?
     Луис поерзал на отполированном водой валуне, на котором сидел:
     -- Это изображение относится к настоящему времени?
     -- Ты видишь то, что происходило сорок часов назад.
     Луис задал вопрос, который отказался задавать одиннадцать лет:
     -- Ты хочешь сказать, что Тила солгала? Но <i>почему?</i>
     --  Она  слишком  мало  знала.  По   мере  расширения  интеллектуальных
способностей усиливается  и  уверенность  в  собственной  непогрешимости,  а
здравого смысла ей всегда недоставало. Она вполне могла проделать то же, что
и я, имея под рукой мои компьютеры.  Луис, Тила так и не осознала, насколько
точно  я смог направить плазменное  перо, которое  мы  отделили  от  солнца.
Плазма вовсе не  растекалась по поверхности  Кольца.  Радиация, которой Тила
боялась, ... конечно, она значительно превысила фоновый уровень.
     -- Край, -- проговорил Луис. Он начинал верить кукольнику.
     -- Край. Вот именно.
     -- А что, по-твоему, произошло с людьми со Сливных гор?
     --  Видимо, на пяти процентах  всей  территории, прилегающей  к краевой
стене, погибли очень многие.
     Десять миллионов, сто миллионов людей расы, представителей которой Луис
By ни  разу не встречал.  Быть может,  нескольких  рас. Тем  не менее,  Луис
произнес:
     -- Лучше Всех Спрятанный, я должен перед тобой извиниться.
     Кукольник  мелодично  зазвенел.  Регистрирует,  подумал  Луис  и  вслух
сказал:
     -- Вот еще что. Обрати внимание на человека, который сидит наверху. Это
Красный пастух?
     -- Совершенно  верно. Относится к  представителям семейства плотоядных,
живущим не слишком далеко от краевой стены. Очень быстро бегают.
     Огромный  фургон  внезапно  понесся  вниз  по  склону,  увертываясь  от
валунов, в колеблющиеся густые облака и скрылся.
     -- На время я потерял машины из виду, -- сказал Лучше  Всех Спрятанный.
-- Через пятнадцать часов я обнаружил вот что.  Появилось новое изображение:
маленький краснокожий человек стремительно мчался по берегу реки.
     -- Это тот же самый? -- спросил Луис.
     -- Трудно сказать. Нужно замедлить воспроизведение.
     Теперь  красный человечек  бежал  со  скоростью, о  которой олимпийский
чемпион может только мечтать.
     -- Похоже, он самый, -- заметил Луис.
     -- В инфракрасном свете,  -- пояснил Лучше Всех Спрятанный. Сквозь окно
с размытыми границами в темном утесе розовый отблеск сиял вдоль  черной реки
среди поблескивающих скал.
     -- А это?
     Светящийся курсор указал на  бегущую розоватую  тень; рядом  шевелилась
другая. Красный  продолжал бежать в том же темпе. Какая-то более теплая тень
перебегала от укрытия к укрытию, сверкала между валунами...
     -- Замедли изображение!
     ...Вот она  пробралась  сквозь  кусты,  а  где  теперь?  Красные бегают
быстро, но <i>это</i> не отставало  от человечка при том, что большую часть времени
еще и пряталось.
     Луис никак не мог распознать эту тень.
     -- Луис, мы наблюдали, как горели три корабля Патриархии.  Я подозреваю
Защитника,  --  заговорил  Лучше  Всех  Спрятанный.  --  Может,  это  другой
Защитник?
     -- А почему не просто гул?
     В  режиме ускоренной  перемотки вперед красные точки унеслись  прочь, и
вернулось обычное  освещение.  Красный пастух бежал один. Поблизости от него
ощущался намек на спорадическое движение... Что-то  внезапно выскочило перед
ним. Он мгновенно взмахнул мечом...
     <i>Стоп-кадр.</i> Курсор Лучше Всех Спрятанного указал:
     -- Это Красный пастух, а это вампир. Видишь еще что-нибудь?
     -- Верни изображение в инфракрасном.
     В инфракрасном свете Луис обнаружил <i>пять</i> светящихся пятен.  При обычном
освещении... Курсором Лучше Всех Спрятанный указал:
     -- Смотри: это Красный пастух, это вампир, это и это -- гулы.
     Луис помнил,  как выглядят  гулы;  несмотря на то, что они скрывались в
тени и кустарнике, он узнал их тощие силуэты. Однако  пятое  пятно пряталось
даже от гулов. Луису удалось различить кисть  руки -- гораздо меньшую, чем у
ночных людей,  почти безволосую. Рука старого человека, пораженная артритом,
с узловатыми пальцами.
     Защитник?
     -- С какой стати Защитнику вздумалось вмешиваться?
     -- Неизвестно. Но смотри дальше.
     Ускоренная перемотка вперед: женщина-вампир падает, насмерть  сраженная
мечом; краснокожий продолжает бежать, останавливается, плещется в реке и вот
уже  сражается с полудюжиной вампиров.  Теперь  запись  демонстрировалась  в
замедленном  режиме.  Краснокожий  рубит  мечом  во  все  стороны... женщина
устремляется к нему сзади... чья-то рука хватает ее за ногу.
     Рука была цвета грязи и  вымазана грязью. Узловатые пальцы  всего  лишь
коснулись ее, сомкнулись вокруг и тут же отпустили. Женщина с силой  ударила
рукой по  пустому месту, вновь повернулась, чтобы напасть, и умерла от  меча
красного человека.
     Красный пастух бежал по грязи.
     -- Он находится за пределами  моего устройства. На время я его потерял.
Спрятанного я тоже чуть не потерял, и это меня беспокоит. Смотри.
     Объектив  камеры снова  вернулся  к  реке,  уловил всплеск, после  чего
быстро переместился вверх по склону и в тень.
     -- Я не.... -- начал было Луис.
     -- Вот, снова в инфракрасном. Соглядатая почти не видно.
     -- Точно. Он был, конечно, под водой. Куда он направляется? В обиталище
вампиров?
     Снова  начался  бег,  усиленный  светом.   <i>Послышался  всплеск:</i>  Кто-то
выскочил  из воды  и побежал вверх по склону, двигаясь  какими-то неровными,
резкими  рывками.  <i>Стоп-кадр:</i>  изображение  было  нечетким,  но силуэт  явно
принадлежал гоминиду. <i>Снова пуск:</i> добежал до тени, скрылся.
     --  Больше  я его не  видел.  Это явно  не  вампир.  Охраняет  красного
пастуха, а, может, и его спутников,  любой ценой стремится к тому, чтобы его
не заметили.

     Рыбаки и моряки собрались у пруда и во все глаза глядели кто  на  Луиса
By, покачивавшегося в воздухе, а кто на окошко в скалистом  утесе, в котором
виднелись далекие горы, освещенные светом.
     -- Что у тебя есть еще? -- спросил Луис.
     -- За три последних часа ничего интересного.
     --  Лучше  Всех  Спрятанный,  я плохо соображаю,  потому  что  не  могу
выспаться.
     -- Подожди, -- проговорил голос кукольника. -- Это существо...
     -- Находится на тридцати пяти градусах  кривой Арки, на расстоянии пяти
с половиной минут  скорости света. Он тебе не опасен. Но  вообще-то ты прав,
это Защитник.
     -- Луис! Ты нуждаешься в медицинской помощи.
     -- У тебя ее нет. Ты оставил "дока" в посадочном аппарате, помнишь?
     --  В  камбузе  для  экипажа  есть  медицинское  меню. Луис, там  можно
изготовить закрепитель!
     -- Закрепитель не может вылечить. Он может лишь дать молодость.
     -- Неужели ты...
     --  Нет,  я не  болен. Но, знаешь ли,  людям случается и заболеть, а  я
по-прежнему помню, почему у нас не оказалось "дока" в полном комплекте. Мы с
Чмии не вызывались добровольцами на эту работу.  Ты  посчитал, что мы  можем
отказаться  взять  на  себя управление этим  посадочным  аппаратом,  поэтому
перенес "дока" туда, а Тила сожгла его.
     -- Но...
     -- Оставь окно действующим. Я не  хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто
мы что-то скрываем.
     Луис встал и отвернулся.
     -- Луис, я устал просить, чтобы ты меня выслушал!
     Луис  сделал  еще два  шага.  Но  ведь  он  одиннадцать лет отказывался
выслушать  Лучше  Всех  Спрятанного,  а  произнести  вслух  слова  извинения
оказалось  страшно  неприятно... Поэтому он вернулся  назад и снова  сел  на
валун.
     -- Говори.
     -- У меня есть собственные медицинские средства.
     --  Ну, <i>разумеется.</i> -- Лучше Всех Спрятанный несомненно принял все меры
предосторожности от любого мыслимого несчастного случая либо заболевания. Во
время  их первого путешествия на  Кольцо Несс лишился головы и  шеи,  и Луис
видел,  как  с  помощью  аппаратуры он  обрел  их  вновь.  --  Хирургическая
аппаратура для кукольника Пирсона. Чем она может помочь человеку?
     -- Луис эта аппаратура -- человеческого происхождения. Мы купили  ее на
Фафнире.  Украденный  кем-то  опытный  образец, созданный более двухсот  лет
назад  в  одной  из  лабораторий  Полиции  Объединенных Наций  Земли.  В ней
применяется нанотехника, при помощи  которой  "чинятся" сами клетки.  Второй
экземпляр  никогда  не  изготавливался.  Я  позаботился  о  том,  чтобы   ее
модифицировали,  так  что  она в состоянии  исцелять  и людей,  и  кзинов, и
кукольников.
     Луис рассмеялся:
     -- Какая предусмотрительность! Жаль, что я ее никогда не увижу.
     -- Я могу перевести ее в отсек для экипажа.
     Луис почувствовал холод, речной водой струившийся по позвоночнику.
     --  По-моему, это несерьезно, -- проговорил он, -- а я  слишком  устал,
чтобы думать. Спокойной ночи, Лучше Всех Спрятанный.

     Луис опустил свои  пластины рядом с  гостевым домом. Когда он сходил на
землю, рядом послышался  хруст валежника. Он негромко произнес,  обращаясь в
ночь:
     --  Когда вы  решите поговорить, я буду  здесь. Уверен, что  вы  носите
вышитые килты.
     Ночь промолчала.
     Савур  лишь  чуть  шевельнулась, когда  Луис пробирался  в палатку.  Он
мгновенно заснул.




        Глава 10. Лестничная улица


     Валавирджиллин разбудил едва  различимый неприятный  запах. Заостренные
ногти, впившиеся в  локоть, прогнали сон  окончательно.  Вскрикнув,  женщина
уселась  на  постели.  Арфист нырнул под  ружье, из  которого  она  едва  не
выстрелила.
     -- Валавирджиллин, выйди, взгляни. Проклятье!
     -- На нас напали?
     -- Ты узнаешь запах вампиров, если его почувствуешь.  Непонятно, почему
они не приближаются к нам. Возможно, их что-то отвлекло.
     Она  вышла  наружу, на платформу. С неба крупными каплями падал  дождь.
Благодаря навесу, половина  платформы оставалась  сухой,  но  видимость была
плохая. Молнии сверкали со стороны, противоположной  вращению -- оттуда, где
находился оплот вампиров. Снизу от реки поднимался ровный белый свет.
     Неужели после всех обсуждений Теггер все-таки разжег костер? Нет,  свет
от костра был бы другого цвета, да к тому же мерцал бы.
     Горюющая Труба стояла на скале выше круизеров -- несла дозор.
     -- Ты разбудишь Варвию? -- спросил Арфист.
     -- Да.
     Валавирджиллин  проскользнула  внутрь фургона. Остальных  будить  ни  к
чему,  но Варвия сумеет все увидеть; возможно, ей  удастся  разглядеть нечто
такое, что позволит выяснить, Теггер ли это.
     -- Варвия?
     -- Я не сплю.
     -- Выйди, посмотри.
     Дождь то затихал,  то  начинался  снова,  позволяя в перерывах  увидеть
свет. Сияние шло не из одной точки, Вала теперь разглядела  это и сама, а по
наклонной линии.
     Свет погас, потом вспыхнул снова.
     -- Теггер любит все пробовать, -- проговорила Варвия.
     -- Это он?
     -- Откуда мне знать? -- резко ответила краснокожая женщина.
     Они продолжали смотреть. Арфист заметил:
     -- Достаточно яркий свет может удерживать вампиров на расстоянии.
     --  Разбуди  меня,  если  что-то  изменится,  --  обратилась  к Арфисту
Валавирджиллин. -- Я лягу снаружи, только возьму одеяло.
     Она полезла в фургон, решив,  что надо захватить  два, одно для Варвии.
Свет   начал   подрагивать;   Валавирджиллин   остановилась,   наблюдая   за
происходящим.  Внезапно  от  наклонной  линии   отделялась   яркая  точка  и
стремительно взмыла вверх.

     Кабина, в  которой  сидел  Теггер,  дрожала,  тряслась,  точно пыталась
разлететься вдребезги. Он прижался к сиденью, точно к Варвии. Удастся ли ему
высвободить руку и убрать полоску ткани, соединившую контакты?  Но хотел  ли
он этого на самом деле? От тряски он не умрет, только зубы клацают.
     Отчего  это  происходит? Заработал  полуразрушенный  двигатель? Или  же
двигатель  именно так действует, пытаясь поднять  перевозчик груза  вместе с
речным дном, в которое он наполовину ушел.
     Пока Теггер перебирал в уме возможные объяснения,  пальцы его  проворно
касались рычагов.
     Так,  этот тоже для света. Этот вообще не действует, и  этот тоже. Этот
отключает ветер и  включает снова. После нажатия следующего рычага откуда-то
снизу  раздался зловещий скрежещущий  звук, но потом затих. Из  затемненного
углубления,  куда должны были  бы уходить  колени  скелета,  что-то торчало.
Большая раздвоенная рукоятка... которая под его рукой не шевельнулась.
     Теггер  сжал  клацающие  зубы, уперся в кресло коленями,  обеими руками
вцепился  в рукоятку и потянул на себя. Ничего.  Ладно. Тогда  он толкнул от
себя -- толкнул и повернул. Она накренилась под его руками, и Теггер со всей
силы врезался головой в рычаги. Его стремительно уносило ввысь.
     <i>Полоска ткани! Нужно вытащить  ее  оттуда...</i> Он не  осмелился отпустить
кресло, и, быть может, к  лучшему. Несмотря  на ночную тьму, внизу он  видел
быстро  уменьшающееся  в размерах  русло  реки.  Упав  с  такой  высоты,  он
разобьется насмерть.
     Если бы  удалось оторвать от  кресла руку  или  хотя бы  палец  ноги...
Должен  же существовать  способ  управления  этим...  пузырем. Пролетая  над
рекой,  Теггер мельком  увидел полузанесенную прямоугольную плиту, в верхнем
углу которой появилась впадина: он оторвал пузырь, откуда велось управление,
от грузовой платформы.
     А  затем  он начал <i>падать.</i>  Он чувствовал  это нутром. Падать,  падать,
взмывать, на  расстоянии  от  двадцати до тридцати  человеческих  роста  над
рекой, двигаясь в сторону Города.
     Как же  управлять  этой штуковиной?  Должен,  обязательно  должен  быть
способ...
     Доверял ли он Шепоту?
     Дух  направил  его на этот  перевозчик грузов, вложил ему в руку  ткань
Валавирджиннин. Как бы поступил дух, если  бы Теггер не начал действовать на
свой страх и риск? Но  дух никогда не предлагал ему  направить перевозчик --
или эту кабинку -- туда,  куда она теперь летела.  Поврежденная  летательная
машина направлялась домой в воздушный док.
     Итак, при незначительной помощи духа он оказался на пути туда,  куда  и
хотел. Оставить все как есть -- значит, полностью доверять Шепоту, но Теггер
не знал, что он собой представляет и какими мотивами руководствуется...
     Из-за дождя,  струившегося по оконным  стеклам, Теггер почти ничего  не
видел.   При  вспышках   молнии   и  мерцающем   свете  Арки   он  разглядел
приближающуюся   массу  с  плоским  верхом.  Внезапно  он  очутился  в  туче
пронзительно кричащих птиц.
     Могут ли  вампиры  летать? Но даже  в дождь и  мрак он узнал этих птиц:
синебрюхие макавеи. Точно такие же водились и в его родной местности. Размах
крыльев больше, чем его  руки, разведенные в стороны; отличное умение парить
в  воздухе; хищный  клюв.  Маки питались мясом и  были  достаточно крупными,
чтобы унести мальчика его племени. В таком количестве он их видел впервые.
     Управлять кабиной среди  такого обилия птиц Теггер был  не в состоянии.
Руки  остались  в  прежнем  положении,  крепко сжимая  спинку кресла.  Птицы
отлетели   в   стороны,   образовав  что-то   вроде   круга.   Пузырь-кабина
остановилась, зависнув в воздухе.
     Несмотря  на  то,  что  Теггер  был  сухопутным  жителем, когда-то  ему
довелось  путешествовать  на  барже --  везти  скот  для торговли  с  другим
племенем,  так  что  он побывал  и  в доках. Сейчас он  парил  в воздухе  на
расстоянии высоты роста одного  человека от места, напоминающего  ему речной
док, подвешенный в воздухе. Летающие повозки, должно быть, подлетали к этому
буферному краю. Кабели, свисающие отсюда, видимо, удерживали их на  привязи.
Груз заносился в громадные здания через эти большие ворота...
     Птицы утратили к нему  интерес и  опустились вниз. Макавеи вели дневной
образ жизни.
     Дверца  кабины-пузыря  находилась  с  противоположной стороны от  дока.
Интересно,  нельзя  ли как-нибудь развернуть этот  пузырь?  Может,  если  он
что-нибудь  повернет... Теггеру  очень  не  хотелось экспериментировать  так
высоко в воздухе.
     Но  что  же  здесь  <i>должно</i>  происходить?  Возможно, аппарат  дожидается
какого-нибудь  сигнала из Города,  чтобы  причалить.  И  даже посылает  свой
собственный  сигнал.  Быть может, один  из этих  кабелей  должен  подняться,
закрепить  причаливающий аппарат  и  втянуть его  внутрь. Но  ничего  такого
теперь  не  случится, потому что  док мертв  так  же,  как и  все остальное,
погибшее во времена Падения Городов.
     Дверца кабины  свободно висела в том же виде,  как  он  ее и обнаружил.
<i>Вещевой  мешок. Меч.</i>  Теггер  высунулся наружу  в чуть накрапывающий дождик,
поставил  ногу  на  шаткий край висящей дверцы,  прыгнул на  скользкий  верх
пузыря,  распластался  на нем  и  вцепился  в него. Птицы  закружили  ближе,
разглядывая его со всех сторон.
     Теггер осторожно пополз на животе вперед по наклонной плоскости пузыря.
Еще немножко,  теперь руки и колени, еще чуть-чуть, колени вперед, упереться
ногами, проскользнуть... <i>Прыгай!</i>
     Он  приземлился  плашмя, стукнувшись  подбородком  и  болтая  ногами  в
воздухе.
     По  ощущениям  док  напомнил  ему  мягкую  древесину. Он бы  так  там и
остался,  если  бы не  пронзительные  крики  птиц,  устремившихся к  добыче.
Перекатившись,  он  вскочил на ноги, выхватил меч и приготовился. Когда один
из маков подлетел достаточно близко, Теггер рубанул по нему.

     --  Должно  быть, он  отыскал какую-то штуку,  оставшуюся от Строителей
Городов, что-то вроде старого автомобиля. Запустил  ее. Он вон там,  вверху,
--  Варвия напряженно смотрела  на свет, что сиял у края парившей  в воздухе
фабрики.
     В  отличие  от  Валавирджиллин,  ее  вера  в  Теггера была  искренней и
глубокой.
     -- Что ты видишь? -- спросила она.
     -- За  светом мне  ничего  не видно.  Вокруг  кружатся  большие  птицы.
По-моему, я видела, как он прыгнул...
     Свет  начал  гаснуть все быстрее и  быстрее, напоследок ярко вспыхнул и
погас окончательно.
     -- Он прыгнул, -- убежденно повторила Варвия. -- Валавирджиллин, я едва
держусь на ногах.  Завтра, при дневном  освещении я тебе  опишу все  гораздо
лучше.
     -- Можем ли мы что-нибудь сделать?
     -- Вала, я бы сделала все на свете, лишь бы оказаться рядом.
     -- Горюющая труба, ты можешь что-нибудь предложить?
     Женщина-гул покачала головой:
     --  Нужно ждать.  Я не знаю  более  безопасного места  для круизеров, и
обзор отсюда прекрасный. Закрепитесь здесь, ждите и наблюдайте.

     Макавеи предпочитали живую  добычу, но  могли  питаться и падалью. Мясо
этих птиц на вкус было отвратительным.
     Теггер почувствовал  себя значительно лучше после  того, как съел мака.
Утолить голод, разогнать возбуждающий  запах  десяти  тысяч вампиров,  найти
какую-нибудь плоскую поверхность, чтобы прилечь отдохнуть... На такой высоте
ветер был страшно холодным.  Теггер  вытащил из мешка  пончо  и завернулся в
него.
     Холод,  пережитые  страдания,  тревоги  кошмарного   дня   --  все  это
постепенно начало отступать...  сон, точно вампир, готов  был впиться зубами
ему  в горло.  Он не  осмеливался заснуть на  открытом  месте  и  в отчаянии
огляделся вокруг.
     Огромная  дверь явно  была  слишком  тяжелой,  чтобы  с ней справиться.
Слишком тяжелой для любого, да и к чему тратить на нее силы?...
     Пройдя  дальше,  Теггер  завернул за угол и обнаружил дверь  не намного
больше его самого.  Он  толкнул ее ногой. Дверь с силой метнулась  обратно в
его сторону. Теггер вошел  в сумрак, нашел что-то мягкое,  забрался  туда  и
заснул.

     Теггер цеплялся за сон,  страшась того,  о чем напомнит ему память. Она
вернулась к нему, но именно свет, дрожавший на веках, заставил его мгновенно
проснуться.
     Солнечный свет лился сквозь дверной проем размером с человеческий рост.
Он тускнел  по мере  того, как Теггер слезал вниз  с горы тюков, от  которых
слегка попахивало гнилыми овощами. Сырье, из  которого  намеревались создать
ткани? То, что предназначалось для питания, явно было еще хуже.
     Теггер вышел наружу.
     Разорванные   тучи   медленно   плыли   над   головой.  Солнечный  свет
вертикальными лучами  падал  на  док. Он  не увидел ни  одной птицы, пока на
четвереньках не подполз к краю и не посмотрел вниз.
     Пузырь  с окнами, который  доставил его сюда, весь разбитый, висел чуть
ниже. Домой ему на нем не вернуться... да он и не собирался.
     Мириады птиц с распростертыми крыльями  кружили на  солнце, падая вниз,
чтобы  схватить... что? Если развелось такое  количество  макавеев,  значит,
добычи здесь для них вдоволь. Видимо, в этих  местах вся  фауна жила за счет
того, что оставалось после вампиров. Здесь  наверху, похоже,  только  птицы.
Хотя  нет: на  вертикальной  наружной стене  дока,  направленной  в  сторону
звездного края, он  заметил какую-то  паутину. Теггеру  пришлось значительно
высунуться наружу, чтобы разглядеть ее.
     Под лучами  солнца  нити паутины отливали  бронзой, иначе их  вообще не
было бы заметно. О размере судить было трудно из-за того, что на  концах она
сходила на нет. Неподвижная черная точка в центре могла оказаться  пауком...
умершим  от голода. Так  высоко  над  землей  Теггер  не  заметил ни  одного
насекомого. Птицы  и  паутина  означали  наличие насекомых, но  птицы  могли
съесть всех насекомых. Неужели ему суждено умереть здесь от голода? В лучшем
случае он должен помнить, что в его распоряжении не так уж  много времени. В
месте,  которое  он  мысленно  называл "Городом",  все,  вплоть до  мелочей,
оказалось  совершенно  непривычным.  Город  поднимался  вверх  по  наклонной
плоскости   каким-то   неправильным   геометрическим  рисунком  и   достигал
максимальной высоты в центре, где проходила вертикально расположенная труба.
     Теггер побежал. Теперь страх его исчез. Он просто занялся обследованием
незнакомого места. Он  бежал, и  док  шириной в  восемь человеческих  ростов
отступал назад. Наконец ширина его  сузилась до роста  двух человек: это уже
был не док, а просто внешняя граница Города.
     <i>Граничная  улица.</i>  Здесь  выстроились  в  ряд  какие-то  сооружения.  В
некоторых  были двери. То здесь, то там между огромными строениями без  окон
возникало что-то  вроде переулка. Вокруг  строений круглой формы, не имеющих
дверей, вверх уходили лестницы.
     Снова  начался дождь. Теперь Теггеру приходилось  смотреть под ноги, но
поверхность  была  неровной,  а  дождь сбегал  в канавки,  проложенные вдоль
внутреннего края Граничной улицы.
     Он только  начал  согреваться, когда  увидел нечто  необычное для этого
места -- широкая улица превратилась в ряды ступеней, а по обеим сторонам...
     Теггер остановился. Жилища?  Он был знаком с  шатрами  терла и  гораздо
меньшими по размеру  палатками Джинджирофера,  видел  он и постоянные жилища
оседлых гоминидов. Но никогда ему не приходилось видеть что-нибудь, подобное
этим  ярко раскрашенным  квадратным  домам. Тем не менее,  это  были дома  с
дверьми высотой в человеческий рост, по обе стороны которых росли деревья, и
<i>с окнами. Потом.</i> Он побежал снова.
     Дома закончились. Он увидел невероятных размеров силуэты, прямоугольные
сооружения,  какие-то искривленные  яйцеобразные формы, лес  всяческих труб,
огромные  паутины из металла -- плоские и изогнутые. У  Теггера в голове  не
укладывалось,  для чего все это. Он лишь хотел охватить всю картину в целом.
Осмысливать увиденное -- потом.
     Теггер осматривал Город, а не пейзаж, разворачивавшийся внизу. Но вот в
его поле зрения попала река, линия отвесных скал...
     Круизеры!  Ни у  одной расы не было  таких зорких  глаз, как у  красных
пастухов,  да и ни одну из  естественных форм  невозможно  было  принять  за
круизер машинных людей. Он узнал  караван Вачавирджиллин, расположившийся на
скалистом пике.
     Похоже,  что  большинство  членов  экспедиции  куда-то   ушли.  Никаких
признаков движения  не было видно,  пока  одна  из  точек  не  встала, чтобы
потянуться.  Часовой  из числа  травяных великанов?  Теггер подошел к самому
краю и замахал руками, точно человек, пытающийся взлететь.
     Заметят они его или  нет?  Нет, здесь,  среди этих  странных сооружений
определенно не  заметят. Вот если бы он мог  встать так, чтобы оказаться  на
фоне неба... Всему свое время. <i>Круизеры подождут.</i>

     Граничная улица начала расширяться. Далеко впереди Теггер увидел дверь,
которую он  раскрыл пинком прошлой  ночью. А  здесь  улица  заворачивала под
прямым углом. Теггер свернул направо и оказался в темноте.
     Он замедлил  бег. Жуткое  зловоние остановило бы любого. Царивший здесь
запах  смерти, гниения  и  еще  чего-то знакомого. К  нему начало  чуть-чуть
возвращаться  зрение.  Улица свернула  вправо, все еще  спускаясь вниз... Он
выбежал оттуда быстрее, чем вбежал.
     То,  что  прошлой  ночью  ему  показалось  спиральной  лестницей,  было
значительно крупнее, чем он представлял. Сюда одновременно могли бы свободно
въехать четыре круизера. Теггер вглядывался в темноту, понимая, что придется
идти  туда. Придется ждать,  когда глаза привыкнут к темноте.  И заглянуть в
Гнездо теней.
     Но не сейчас. Теггер побежал дальше.

     Доки  и склад...  огромные серебристые  резервуары...  солнце сверкало,
отражаясь   в  оконных   стеклах.  Короткие  улицы   и   широкие   лестницы,
наклоняющиеся  по  мере   того,  как   они  поднимались;  дома   с   окнами,
поднимающиеся ряд за рядом, ярус за ярусом.
     Он добрался до Лестничной улицы и начал взбираться по ней.
     Вокруг домов и между ними лежала  земля. Почти по всей длине Лестничной
улицы  широкая  полоса  земли, тянувшаяся  от передней  двери  одного  дома,
представляла собой плоскую крышу другого,  расположенного ниже. Некоторые из
этих участков были затоплены, некоторые -- смыты, или из-за дождя, льющегося
сотни фаланов,  от  земли остался один  песок.  Он  видел  мертвые  деревья,
упавшие деревья, живые  деревья,  фруктовые  деревья. Тут, начиная от самого
верхнего  дома,  почти до самого  конца по Граничной  улице неровной  линией
росли помы. С первого взгляда  казалось, что они посажены  одновременно,  но
два дерева,  стоящих на  самом верху, были мертвы, а  те,  что находились  в
самом  низу,  только  начинали  плодоносить  -- помы на них были размером  с
человеческую  голову. Теггер  представил, как  сотни  фаланов подряд десятки
тысяч  округлых  помов скатывались  по наклонной  плоскости  вниз,  так  что
семенами от одного дерева оказался засажен весь склон.
     Там виднелось окно -- плоское, не выпуклое, как в летательном аппарате,
и большое, размером с постель терла, с  темной поверхностью. Теггер заглянул
в него, но внутри было темно.
     У  соседнего  дома лежало  громадное  дерево,  вырванное  с корнем,  от
падения  которого  треснула  стена.  У этого  дома тоже было огромное  окно,
смотрящее на  участок  земли.  Теггер подобрал увесистый  камень и попытался
разбить стекло, но раскололось не стекло, а камень. Но ведь стена  треснула.
Может, ему удастся протиснуться сквозь эту щель? <i>Получилось!</i>
     По понятиям Теггера, помещение внутри было большим: больше, чем палатка
или  шатер. Стоявшая  там мебель для  него  тоже была  великовата, хоть и не
такая  огромная, как  у травяных великанов.  Когда он сел на стул,  ноги  не
доставали до пола.
     По  другую  сторону  окна  он  обнаружил  овальную  кровать.  На ней  в
спокойных позах  лежало пять скелетов: три взрослых и два детских. Еще один,
детский, находился у двери.
     За дверью  его встретила темнота. Отодрав трухлявую  ножку кровати,  он
поджег ее наподобие факела и шагнул в темноту. Окон здесь не было. Он увидел
какое-то    оборудование...    приборы    управления?   Рукоятки,    которые
поворачивались во все  стороны,  над трубами, выступавшими из стены. Еще две
располагались с двух концов лохани  со стоком внизу. Похоже, трубы для воды,
но вода из них не бежала. Теггер продолжал обследовать.
     Еще  одна комната  без окон. Еще один  скелет,  взрослого, лежал  возле
неглубокой  выемки  с  десятью  крошечными  кнопочками внутри. Еще  какие-то
регулировки, подумал  Теггер,  запуская руку в свой вещевой мешок, -- похожи
на те, что и в кабине-пузыре.
     Полотенце.  Нож  с  клинообразным   лезвием.   Несколько  полосок,  уже
оторванных от куска ткани Валы. Он начал подсовывать их. Не сработало, снова
не сработало, опять нет... и случилось чудо.
     Вспыхнул свет. Точка на потолке засверкала так ярко,  что смотреть было
невозможно. Теггер вышел оттуда.
     Свет  зажегся  во  всем  доме.  Теггер  не стал  ничего выключать.  Его
поразило, что энергия до сих пор не иссякла. Откуда она бралась?

     Теггер  зашагал  вдоль  домов.  Теперь  он  двигался  гораздо  быстрее,
заглядывая в окна. То  здесь, то там он  видел скелеты. Всегда внутри домов.
Снаружи не осталось ни одного тела -- они послужили кормом для птиц.
     Кое-где  виднелась чахлая трава различных видов. Он знал, что некоторые
из них съедобны для гоминидов. Высокие растения были слишком странными, явно
пригодными только для украшения. Может, вот это, с фиолетовыми листьями?..
     Он  разрыл землю вокруг, потянул за ствол  и обнаружил мясистые  корни.
Фермеры из дельты Мутной реки едят их вареными. Значит, это тоже огороды!
     Теггер уселся, скрестив ноги, в пончо цвета земли, так что дождь омывал
его как еще один земляной ком.
     Эти маленькие островки грязи уже давно перестали  быть фермами. Заросли
растений нисколько не  напоминали аккуратно посаженные грядки. Скорее всего,
они оказались заброшенными со времен  Падения Городов.  Но разве не странно,
что  обитатели этого ограниченного  мирка  выращивали  урожай,  которого  не
хватит, чтобы накормить одного смирна?
     Теггер нашел  это более чем интересным. Что еще здесь  стоило взять  на
заметку?
     Он  стоял  у  домов,  расположенных  на самом  верху.  Судя  по  всему,
Строители Городов любили хороший обзор.
     Заросли, простиравшиеся  перед  ним  и ниже,  представляли собой  почти
идеальный квадрат. Центром служил пустой водоем в форме морской раковины. По
углам были  высажены  четыре дерева,  но  дождь размыл почву,  и одно дерево
упало. Его корни торчали в воздухе за пределами крыши.
     Водоем Теггеру  понравился, напомнив ему  один из гротов на Кластеровых
островах.  Закругленные   концы  были  выложены   каким-то  гладким  голубым
материалом,   вниз  вела  лестница.  Строители  Городов  предусмотрели  даже
небольшой водопад: с одного края над грудой камней виднелась  труба. Он ясно
видел на дне место, куда стекала и вода, падавшая с высоты, и дождевая вода.
     На дне водоема он заметил немного почвы, явно наносной. Тем не менее, в
ней укоренились растения, и голубое дно покрылось трещинами.
     Водоем предназначался для  купания. А что? Лестницу соорудили для того,
чтобы выбраться оттуда -- иначе можно было бы утонуть.  Может, купались сами
Строители Городов, а может, их навещали люди, жившие в Домашнем  потоке.  Но
если водоем построен специально для купания, почему его оставили пустым?
     Теггер  решил, что попробует поохотиться ближе к полуночи. В промежутке
между светлым и темным  временем дня наступала  активная пора для  тех,  кто
старался  избегать  хищников. Возможно,  ему  удастся  загнать какого-нибудь
зверька  в  водоем  и  поймать  его  здесь.  А пока он  спустился на траву и
направился в водоем. Земля наполовину забила  сливное  отверстие, но  крышку
скрыла не до  конца.  Сток имел  круглую форму,  под ним  угадывалась труба.
Круглая крышка размером с его ладонь с заржавевшей цепью. Теггер видел, куда
она  должна вести --  наверх,  к краю.  Стоя там  и оставаясь  сухим,  можно
потянуть за цепь и вытащить крышку из отверстия.
     Он  попытался закрыть отверстие  крышкой,  она сопротивлялась. Тогда он
налег  всем  телом. Получилось!  Крышка  плотно закрыла отверстие, и  водоем
начал заполняться водой.




        Глава 11: Часовые



      <i><b>Селение ткачей
     2892 г. н.э.</b></i>


     Дневной  свет  бил  ему  прямо  в  глаза.  Луис попытался  откатиться в
сторону, но вовремя остановил себя. Можно разбудить ее.
     К нему  медленно возвращалась  память,  и  все  вставало на свои места.
<i>Савур. Ткачи.  Долина реки  Шенти.  Лучше Всех  Спрятанный, вампиры,  убийцы
вампиров, прячущийся Защитник...</i>
     Савур  пошевелилась  в его объятиях. Золотисто-серебристый  мех; тонкие
губы.  Грудь  почти   плоская,  но  из  меха  торчали  выпуклые  соски.  Она
моментально проснулась. Благодаря черным векам, лишенным ресниц, карие глаза
казались  огромными.  Савур  внимательно всмотрелась  в его лицо,  проверяя,
проснулся ли он тоже. Зачем -- он не задавал вопросов, просто догадался. Для
Савур утро было временем для РИШАТРА. Луису же она была крайне необходима.
     Совершенно необходима.  Савур  явно почувствовала, что что-то не так, и
слегка подалась назад -- взглянуть на него.
     -- Ты испытываешь голод утром?
     -- Иногда.
     -- Тебя что-то смущает,
     -- Смущало. И смущает. Извини.
     Она подождала немного и, убедившись, что он больше ничего не собирается
добавить, спросила:
     -- Ты будешь учить сегодня?
     --  Мне  нужно  поискать съедобные  для  меня  растения.  Я  отношусь к
всеядным.  Мой  желудок  нуждается в  грубом  корме.  Слушай,  старшие  дети
отправятся на охоту...
     -- Я им скажу, что мы пойдем с ними, -- решила Савур.  -- Они узнают от
тебя в лесу гораздо больше, чем от меня в  хижине.  Возьми. Я  хотела отдать
тебе это при расставании, но тебе он понадобится именно сейчас.
     Она  вытащила  из  угла что-то с  ремешками. Луис  поднес  к солнцу и с
восхищением рассматривал подарок: это был изысканно вышитый заплечный мешок,
воистину ценный дар.
     В  золе  погасшего  костра  Луис  обнаружил  остатки  вчерашней рыбины,
завернутые в листья. Получился отличный завтрак.
     Он  догнал Савур, пытавшуюся собрать вокруг себя десятка два ребятишек,
рассказывая им  о  растениях, грибах,  зверях и  их следах.  Вчера  он видел
мясистые стреловидные листья на фиолетовых стеблях, что росли под деревьями.
Нечто  похожее  он  обнаружил вниз  по  течению,  причем такие  листья  были
съедобны. Обычно  всеядный мог понаблюдать за тем, что едят другие гоминиды,
и пробовать  все, что  для  других  является  безопасным. Но находясь  среди
исключительно плотоядных, это было невозможно. Опять же  то,  что  он нашел,
можно было и  не предлагать на общий стол. На случай, если растение окажется
ядовитым, у него был с  собой медицинский комплект. <i>Каждый раз пробуй только
одну разновидность пищи и проверяй себя.</i> Если пища оказывалась незначительно
ядовитой, он мог съесть ее в  качестве грубых кормов, ради  калия или других
веществ, которых ему не хватало.
     Дети  наблюдали, как  он  пробует: что-то пожует,  что-то  выбросит,  а
что-то  уберет  в  заплечный  мешок.  Савур старалась  помочь,  указывая  на
ядовитое вьющееся растение прежде, чем  Луис успевал  его попробовать или на
синие ягоды, которые любили клевать птицы, оказавшиеся съедобными и по вкусу
напоминавшие  лимон.  Гриб размером с обеденную тарелку определенно  вызывал
аллергию...
     Они добрались до пруда чуть раньше детей. Савур заставила его замедлить
шаг, положив руку ему на плечо. Вода  была совершенно неподвижной. Колени  и
спина Луиса запротестовали, когда он склонился над озером.
     Волосы... он никогда не видел их в таком состоянии, с седыми прядями. В
уголках  глаз  собрались  морщинки.  Луис  воочию  увидел  свой  возраст.  С
мучительным  сожалением он подумал:  вот  так  следовало бы одеться, когда я
отмечал двести лет! Вот бы все повеселились!
     Савур озорно улыбнулась:
     -- Может, ты надеялся, что ночью к тебе придет Стрилл?
     Луис  непонимающе взглянул на  нее  и  от  удивления  рассмеялся: Савур
обратила внимание не на его возраст, а на свой!  Отвечать ему не пришлось --
их снова окружили дети.
     Луису хотелось кое-что  узнать. Легче всего  это было сделать  во время
обучения.  Он выбрал  среди ребят покрытого  светлым пушком бросателя сетей,
который старался привлечь к себе внимание Стрилл, и спросил его:
     -- Паральд,  ты  знаешь, что  когда-то  все человеческие  существа были
похожи?
     Они слышали об этом. Они не совсем в это верили, но и полного недоверия
тоже не испытывали.
     Луис  нарисовал на  грязи  <i>homo habilis</i> натурального  роста,  насколько
точно сумел вспомнить.
     --  Это  тот, от  которого произошел Пак. Наши предки жили  на  планете
вроде той, на которой я  родился. Она имеет форму шара и расположена гораздо
ближе к центру нашего кольца звезд.
     Луис нарисовал спираль -- галактику.
     -- Мы находимся здесь. Пак жил дальше, там.
     Он не мог изобразить мир Пака. Никто не видел его.
     -- Там росло растение, называемое "деревом жизни".
     Луис  начал  изменять   <i>homo  habilis,</i>  придав  ему  непомерно  большую
бесформенную голову, большие суставы,  сморщенную кожу, свисающую складками,
беззубые челюсти, переходящие в клюв.
     -- Из  детей вы превращаетесь во  взрослых, -- продолжал Луис. -- Когда
все человеческие существа  были похожи,  еще  до возникновения  Мира-Кольца,
кроме  детей   и  взрослых,  благодаря   которым  появлялись   новые   дети,
существовали и существа третьей формы, защищавшие первых и вторых.  Взрослые
тогда не обладали  умом. Когда взрослому исполнялось  достаточное количество
лет, он съедал "дерево жизни"...
     -- Она, -- подсказал Паральд и захихикал.
     Надо же, их родовое местоимение было женского рода.
     -- Она, -- поправился Луис.  -- После этого она засыпала и, пока спала,
менялась,    как   бабочка.   Она    превращалась   в   бесполое   существо.
Защитники-мужчины и Защитники-женщины выглядят одинаково. Вместо зубов у нее
вырастает  челюсть, череп  расширяется,  суставы  становятся  больше,  чтобы
усилить действие  мышц,  кожа превращается  в толстую  кожаную броню.  Когда
изменения завершаются,  она становится сообразительной и сильной и заботится
только  о защите своих детей. Защитники ведут  ужасные войны  друг с  другом
ради того, чтобы выжили именно их дети.
     -- А почему этого не случается с нами? -- спросила Стрилл.
     -- В почве под Аркой  почти совсем нет одного элемента.  Вирус, который
приводит  к превращению в Защитника,  не  может  выжить  без  него. Только в
пещере под  одним из островов Великого океана  все еще растет <i>дерево жизни с</i>
этим вирусом на корнях.
     Самая страшная черта Защитника --  это то, что она пойдет на все, чтобы
добиться для  своих  родственников  преимущества  над остальными.  Создатели
Мира-Кольца спрятали  дерево жизни  так, чтобы никто  не  смог  добраться до
него. Оно растет большими плантациями при искусственном освещении под Картой
Марса. Но, видимо, кто-то пробрался туда...
     -- И это пугает Обитателя паутины! -- воскликнул Паральд.
     -- Совершенно верно. Он полагает, что нашел Защитника на другом Великом
океане, в другой половине пути вверх к Арке в сторону вращения, а, может, на
краевой стене их действует и больше. Обитатель паутины не связан родством ни
с одним человеческим Защитником. Повинуясь своему инстинкту, Защитники могут
отнестись к нему как к врагу. Он контролирует защиту от метеоритов в  Центре
Ремонта, поэтому может сжечь все, что захочет, в любом месте на Арке.
     -- Так кого мы должны бояться? Обитателя паутины или Защитников?
     Дети поежились, захихикали и заговорили разом, перебивая друг друга.
     Луис  слушал их с  интересом. Они знали  о Защитниках. О  войне им было
известно  только  по  слухам,  но   слухи  эти  оказались  одетыми  в  броню
Защитников. Похоже, в памяти всех гоминидов сохранились воспоминания о них в
образе либо героев, либо чудовищ  -- вроде Святого Георгия либо  Гренделя  в
виде модели доспехов Травяных Великанов либо скафандров.
     После  горячих   споров  дети,   похоже,  приняли  сторону  Лучше  Всех
Спрятанного. Незнакомцы не состязаются, не  крадут, не насилуют; а кто может
быть большим незнакомцем, чем Обитатель паутины?
     В конце концов все побежали купаться в озере.

     В этом месте  растения  напомнили  Луису о другом  растении  с  толстым
корнем, напоминавшем свеклу. Он начал рыть. Савур какое-то время понаблюдала
за ним, а потом спросила:
     -- Ну что, Лу-ви-ву, сможешь ты себя прокормить?
     -- Думаю, да. При таком образе жизни человек никогда не  станет тучным,
-- ответил Луис.
     -- Ты рад, что оказался среди нас?
     --  О, да,  --  он почти не слушал. Решение, принятое  одиннадцать  лет
назад, нашло разгадку.
     -- Но ты хотел Стрилл.
     Луис вздохнул. Конечно, Стрилл была восхитительна, но иметь дело даже с
Савур,  зрелой по  земным  понятием  женщиной сорока  с лишним лет, для него
немногим отличалось от забав с ребенком.
     -- Стрилл,  конечно,  красавица, -- заговорил он,  -- но если бы пришла
она, я воспринял  бы это  как плохие  новости.  Я в состоянии судить о  том,
насколько  богата культура  народа, по женщине,  которая  делит со мной свое
жилье. Я здесь -- приз, каким бы ни была моя истинная ценность...
     -- Она высока.
     -- ...и <i>ты</i> выбрала меня. Но если люди голодают, окружены хищниками либо
воюют, они стараются  угадать,  чего хочу <i>я.</i> Тогда я нахожу  в своей постели
восхитительную юную женщину и понимаю, что у нас есть какие-то проблемы.
     -- Только не у <i>тебя.</i>
     --  Я  хочу  сказать, что  этим  людям  может  понадобиться  что-нибудь
посущественнее, чем просто идеи.
     Луис отдал  две из  своих грузовых  пластин  людям,  обитавшим у  реки,
которые  нуждались в устройстве  для поднятия больших  тяжестей. Сообщать об
этом Савур он не хотел, поэтому просто сказал:
     -- Знания подобны РИШАТРА. У тебя они есть, ты отдаешь их, но все равно
они остаются с тобой. А мне пришлось отдать два своих инструмента.
     -- Отчего ты так нервничал сегодня утром? Из-за Защитников?
     Луис положил корень к себе в мешок. Это четвертый.
     -- Тебе известно о Защитниках?
     -- Да, еще  с детства. О них всегда  говорили как о героях, но  в конце
концов их войны разрушат  и Арку, и мир. Мы с Кидадой больше не рассказываем
о них.
     -- Они, конечно, герои, -- согласился Луис. -- Те, что живут на краевой
стене, ремонтируют двигатели, которые удерживают Арку на  том месте, где она
должна находиться. Другие отражают вторжение врагов. Но действия  Защитников
могут  обернуться и  злом.  Судя  по записям  Обитателя  паутины,  Защитники
полностью уничтожили жизнь на одном из четырех наших миров в форме шара. Это
произошло  во время войны между Защитниками, которые хотели  получить больше
места для производителей своих людей.
     -- Ты веришь записям Обитателя паутины? -- задала вопрос Савур.
     -- Они очень точны.
     -- Мы будем купаться?

     Примерно в полдень дети убили животное, похожее на  маленькую антилопу,
и срезали  большую  ветку, чтобы  отнести  на  ней  добычу в  поселок;  Луис
шествовал впереди. Приятно чувствовать себя  сильнейшим, несмотря на то, что
испытывать  это  чувство ему  приходилось  уже не раз  -- в среднем гоминиды
Мира-Кольца были меньше Луиса.
     Пловцы уже отправились дальше, но  люди-моряки и их  судно все еще были
здесь.  Они поймали несколько рыбин и развели костер. К вечеру антилопа была
почти готова.
     Окно  в  утесе,   наполовину  скрытое  хижинами,   сегодня   показывало
Мир-Кольцо  от края  до  края: сине-белая полоса  с черным небом  по  краям.
Где-то сейчас бесстрашные охотники на вампиров?
     Луис  пристроил  свои  коренья  с  краю на  уголья. И  дети, и взрослые
наперебой задавали вопросы.
     -- Это Арка, --  объяснял он  им.  -- Видимо, сегодня Обитатель паутины
просматривает  все пространство от одного  конца до  другого. Смотрите,  это
край самого солнца, а это -- часть одного из теневых квадратов, за  которыми
ночью  солнце  прячется.  Белый цвет  с пятнами  -- это облака.  Нет, вы  не
увидите, как они движутся. Если бы они двигались с такой скоростью, ветер бы
сдул  все с  поверхности  до  самого  скрита,  которым  выстлано  основание!
Сверкающие точки, кривые и прямые линии, если вы их  различаете, -- это моря
и реки.
     -- Звезды  на его  картинке тоже крупнее, -- заметил Кидада. -- Что это
за движущаяся звезда? Луис, что Обитатель паутины пытается тебе сказать?
     Все  яркие звезды, находившиеся вне границ  Арки, перемещались,  причем
самая  яркая  двигалась  поперек  относительно  остальных.  Луис внимательно
наблюдал за  ней.  Приближаясь к  краевой  стене,  она  замедлила  движение,
превратив тянущийся край в блестящую сине-белую линию... и исчезла из вида.
     -- Он пытается сказать мне, что под Арку прошел кто-то еще, намереваясь
вторгнуться сюда.
     Паральд  начал резать  мясо. Первый кусок он передал  Кидаде, следующий
протянул Савур, а  потом уже  и  всем остальным. Уик предложил Луису рыбу на
палочке. Ткачи и моряки разобрали пищу и мимо хижин направились к утесу.
     <i>Я  показываю  тебе вторжение на Мир-Кольцо;  приходи,  и  мы поговорим.
Валавирджиллин</i> -- <i>живую  или  мертвую</i> -- <i>по своей  воле я тебе не покажу; ты
должен попросить меня об этом.</i>
     Луис  принял  кусочек антилопы,  взял его  двумя  руками  и,  откусывая
понемногу, последовал за Паральдом.
     Ткачи расселись на столах и на песке, наблюдая  за тем, что возникает в
окне.  Савур  подвинулась,  освобождая  ему  место  на  столе.   В  пределах
птегирийного  окна солнце пересекла  тень.  Детали  стали  четче, яснее.  На
краевой  стене ярко вспыхнул  искрящийся свет. За несколько следующих  минут
точка переместилась внутрь и оказалась  над поверхностью  Мира-Кольца, потом
потускнела, расплылась и погасла.
     Ничего  интересного,   но  они  все  равно   внимательно   смотрели  за
происходящим.  Теперь  было  видно,  как  плывут  облака.  В режиме  быстрой
прокрутки  вперед  стала  заметна  конфигурация  движения  ветра.  Крошечные
бледные песочные часы  засасывали  линии воздушного потока с  обоих  концов:
ураган на краю, пробитая метеором дыра.
     При быстрой прокрутке вперед протуберанец солнца поднялся, миновав край
темного квадрата. Ударная  волна, сверкавшая зеленью,  поднялась выше  пера,
после чего пылающая зеленая звезда чуть коснулась краевой стены в той точке,
где покоилась предыдущая звезда.  Зеленая звезда удалилась от края и исчезла
за облаками.
     Когда  над  головами сидящих  исчез  последний  кусочек  солнца,  ткачи
устремились к  хижинам, перемежая возбужденный  разговор  зеваньем.  Луис  с
изумленьем глядел на них. Ткачи действительно вели дневной образ жизни!
     Пока  Лучше  Всех Спрятанный не успел заговорить в их присутствии, Луис
направился  обратно  к костру  и выгреб два испекшихся  корня. Один оказался
горьким,  второй был вполне съедобным. Не  всегда ему  удавалось  так хорошо
поесть.
     Моряки продолжали сидеть у костра. Один подсел к нему:
     -- Это все показывалось для тебя, верно?
     Луис  оглянулся  назад.  Зеленая  звезда  исчезла  из  окна  Лучше Всех
Спрятанного.
     -- Даже  не знаю,  что  ему сказать,  -- проговорил  Луис.  -- Уик,  он
говорил с тобой?
     -- Нет. Он меня пугает.
     Сообщение Лучше  Всех Спрятанного  было  достаточно  ясным:  вторгшийся
космический  корабль. Полиции  Объединенных  Наций, Патриархии и Флоту Миров
известно о Мире-Кольце. У  каждого  из  них  было  достаточно времени, чтобы
снарядить экспедицию. А,  может,  в  пределы Кольца  вторгся  возвращающийся
корабль Строителей Городов либо еще кто-нибудь.
     Если бы  корабль двигался медленно,  автоматическая  противометеоритная
защита не сработала бы. Некая сущность <i>активно</i> уничтожала корабли.
     У того, кто этим  занимался,  тоже возникла  проблема.  Скорость света.
Вторгшийся приземлился  в  нескольких световых минутах  от второго  Великого
океана,  но атака произошла через несколько  часов.  Должен произойти выброс
солнечного пера,  затем сверхтепловой  лазерный  эффект  распространится  по
плазме.  Все  это требует времени.  Однако нужно  учесть  задержку  скорости
света. Так что жертва вполне могла спастись.
     Лучше   Всех  Спрятанному  <i>очень</i>  захочется   разыскать  неповрежденный
космический корабль с гиперпространственным двигателем.
     Сквозь далекие ветки плыла негромкая музыка. Уик  отправился  к себе на
судно. Луис вытащил из костра третий корень,  разрезал в длину и потянул  за
концы, чтобы раскрыть его. Оттуда вырвался пар  и запах, напоминающий аромат
сладкого картофеля.
     У него мелькнула мысль:  уж не нашел ли он дикое дерево жизни? Неважно.
В  почве  содержится  недостаточно  таллия,  так  что   растение  не  сможет
обеспечить питательную среду для вируса, который ведет к изменениям; в любом
случае под  воздействием  температурной  обработки вирус погибает.  Луис  не
спеша съел корень, после чего направился к плетеной из прутьев хижине Савур.
     Музыка зазвучала громче. Странная музыка,  в которой слышались какие-то
струнные  и духовые  инструменты.  Он остановился у  входа  в хижину,  чтобы
послушать. Музыка оборвалась. Чей-то голос спросил:
     -- Разве ты не будешь разговаривать с Обитателем паутины?
     -- Сегодня не  буду, --  ответил Луис  и обернулся. Голос был  похож на
детский, с некоторым коверканьем звуков.  К  вечеру опустился туман, но ночи
на Кольце были достаточно светлыми, и можно будет <i>хоть что-нибудь</i> различить,
подумал Луис.
     -- Может, ты покажешься, чтобы я тебя увидел?
     Из  низкого  кустарника  вышло  существо,  какое  может  присниться   в
кошмарном сне. Тело  покрывали  прямые  гладкие  волосы цвета  ночи. Большие
лопатообразные зубы сверкнули  в  какой-то  преувеличенной  улыбке.  Длинные
руки, большущие кисти, одна из которых сжимала миниатюрную арфу.
     Возможно,  это  был  гул  мужского  пола,  но  килт  не  позволял точно
определить  пол.  Почти безволосое лицо, плоская  грудь:  перед Луисом стоял
ребенок -- то ли мальчик, то ли девочка.
     -- Хороший у тебя килт, -- заметил Луис.
     -- Хороший  у тебя  заплечный  мешок. Изделия  ткачей  ценятся  по всей
долине реки Шенти.
     Луис знал об этом: он видел изделия ткачей в десятках тысяч миль отсюда
вниз по течению. Он спросил:
     -- Ты охраняешь безопасность ткачей?
     -- Безо?..
     -- Охраняешь ночью их владения?
     -- Да, мы останавливаем воров.
     -- Но тебе не платят за обычные... э-э-э...
     Вместо   ответа   --  существовало   ли  подходящее  слово,  означающее
избавление  от мусора и  отбросов  плюс похоронную службу? -- ребенок  начал
дуть в  рукоятку  своей арфочки,  в  то  время как  пальчики  его  бегали по
отверстиям  и  перебирали  струны. Он сыграл мелодию  на гудящем  флейтой  и
звенящем  струнами инструменте, после  чего, держа его  на вытянутых  руках,
спросил:
     -- У вас есть для него название?
     -- Незаконное дитя арфы и казу. Казарп?
     -- Значит, меня  зовут Казарп, -- заключил гул-ребенок. -- А тебя зовут
Луис By?
     -- Откуда...
     -- Мы знаем, что это ты вскипятил океан,  вон  там, -- Казарпа показала
рукой направление. --  Ты исчез  на сорок один фалан, а мы  обнаружили  тебя
здесь.
     -- Казарпа, у тебя поразительные способности узнавать новости на  таком
огромном расстоянии. Как тебе это удается?
     Луис не ждал ответа на свой вопрос. У гулов свои секреты.
     --  Солнечный  свет и зеркала, -- пояснил  Казарп. -- Обитатель паутины
когда-то был твоим другом?
     -- Не другом, а союзником. Это непросто объяснить.
     Гоминид  с  заостренным  личиком  изучающе  смотрел  на человека.  Луис
старался не  обращать  внимание на зловонное  дыхание  поедателя мертвечины.
Ребенок спросил:
     -- А ты бы поговорил с моим отцом?
     -- Возможно. Сколько тебе?
     -- Почти сорок фаланов.
     Значит, десять лет.
     -- А твоему отцу сколько?
     -- Сто пятьдесят.
     -- Если перевести на фаланы, мне около тысячи, -- сказал Луис By.
     Он решил, что ребенок был слишком  увлечен разговором, чтобы что-нибудь
заметить. Отвлекающий маневр? Может, разговор подслушивает его отец? Гм, как
же тогда сказать ему? И следует ли это делать?
     -- Обитатель  паутины, большая  кошка,  два Строителя Городов  и  я. Мы
спасли все, что есть под Аркой.
     Казарпа ничего не сказала.  Среди  бродяг  и  путешественников,  должно
быть, частенько встречаются  большие лгуны и  хвастуны, подумал Луис и вслух
добавил:
     --  У  нас   был  план  действий.  Но  при  этом  погибло  бы  какое-то
количество... нет, <i>множество</i> тех, кого мы  пытались спасти. Я виноват ничуть
не меньше, чем Обитатель паутины, которого  считал виноватым  и возненавидел
за это. Теперь я выяснил, что Обитатель паутины спас гораздо больше  народу,
чем я полагал.
     -- Тогда ты должен поблагодарить его. И извиниться?
     -- Я так и сделал,  Казарп. Послушай, думаю, мы еще поговорим  с тобой,
но я  принадлежу к  расе,  которая нуждается во сне.  Если твой отец захочет
поговорить со мной, то сумеет меня отыскать.
     Луис опустился на колени, чтобы войти в плетеную хижину.
     -- Остался ли от этого неприятный привкус?
     Луис засмеялся.  Да, гулу конечно  все прекрасно известно о  неприятном
вкусе и привкусе!  <i>Но этот голос принадлежал не Казарпе.</i> Луис снова вышел из
хижины:
     -- Да.
     --  И  все-таки  ты  проглотил  то, что должен  был проглотить.  Теперь
Обитатель  паутины  должен  решить  сам. Важный  союз,  нарушение  этических
принципов  --  значит,  тебе  уже  исполнилось  тысяча  фаланов?  А  сколько
Обитателю паутины?
     -- Даже при мысли об этом у меня кружится голова.
     Ребенок уселся, скрестив ноги, и  тихо наигрывал  мелодию, аккомпанируя
голосу, раздававшемуся ниоткуда. Голос взрослого продолжал:
     -- Мы живем около  двухсот фаланов. Если только  недоразумение обошлось
вам в сорок  или пятьдесят фаланов, должно быть, отношения стоят того, чтобы
их наладить.
     -- О, Строители Городов были  беженцами, и Чмии  нисколько не беспокоит
чья-то  гибель! Но  я по-прежнему чувствую себя виноватым. Я дал согласие. Я
считал, что мы погубили одних, чтобы спасти всех остальных.
     -- Не расстраивайся так.
     -- Ладно.
     <i>Он не мог попросить даже гулов принять во внимание  число пострадавших.
Никто,  находясь  в  здравом  рассудке, не  сможет осознать  это. Мир-Кольцо
населяют   гоминиды  различной  степени  разумности,  занимая  все  мыслимые
экологические ниши. Скот, выдры, летучие  мыши-вампиры, гиены, ястребы... Их
число достигает  приблизительно тридцати триллионов, при маргинальной ошибке
больше всего известного космоса.</i>
     <i>Мы  можем спасти большинство из  них.  Мы сгенерируем солнечный свет  и
повернем  его на поверхность  Кольца,  чтобы обеспечить нагретое  водородное
топливо для нескольких реактивных двигателей высоты, повторно смонтированных
на краевых стенах.  Пятнадцать сотен  биллионов.  Тысяча  пятьсот  биллионов
погибнут в  огне и под воздействием радиации.  Они  бы все равно погибли. Мы
спасем в двадцать раз больше</i>
     Но  усовершенствованные,  адаптируемые программы Лучше Всех Спрятанного
добились   поразительно   точного   контроля  над  струей  плазмы,  размером
превосходящей  целые миры. Лучше Всех Спрятанный  <i>не погубил</i>  тысячи пятисот
биллионов жизней. Не  погубил. И тем не менее Луис By  согласился с тем, что
им придется погибнуть.
     Луис сказал:
     --  Район Центра  ремонта  был наводнен деревьями жизни...  растениями,
которые превращают гоминидов в нечто совершенно  иное. Казарпа  говорит, что
ты  примерно в том возрасте,  когда можно стать  Защитником.  Я  в  семь раз
старше.  Вирус  дерева жизни убил  бы  старого Луиса  By. Поэтому  я  послал
Обитателя паутины одного  навлечь на  них  смерть.  Иначе я  бы увидел,  что
многие  из  них не погибли. Я  считал, что  лишил  их жизни,  и единственным
способом заслужить их прощение было умереть самому.
     -- Но ты не умер, -- возразил невидимый голос.
     -- Я умираю. Пользуясь  медицинским комплектом, который у  меня есть, я
смогу прожить еще один фалан, не более.
     Мелодия умолкла, и воцарилась ночная тишина.
     Проклятье! Он был в состоянии еще долго продлевать жизнь и отказался, а
у этих людей никогда не было выбора. Насколько же неэтично он поступил?
     Голос взрослого сказал:
     -- И ты отказался от его дружбы.
     --  У  Обитателя  паутины  нет друзей в прямом  смысле  этого слова. Он
всегда четко оговаривает условия соглашения. Его главная цель  -- обеспечить
для  себя максимальную безопасность.  Он намерен жить  вечно, чего бы это ни
стоило. Это меня очень  беспокоило тогда и продолжает беспокоить сейчас. Кто
знает, чего это будет стоить в действительности?
     -- А ваш союз? Какая ему от этого выгода?
     -- Пара рук человека, который путешествует. Чужая жизнь, которой  можно
рисковать.   Возможность  узнать  другую  точку  зрения.  Мне  же  он  может
предложить еще сто двадцать фаланов жизни.
     И это его пугало.
     -- А  может он  это  сделать, скажем,  для  меня?  Предложить увеличить
продолжительность жизни гулу?
     --  Нет. Его системы, программы, предназначенные для того, чтобы лечить
его, меня или большую кошку, видимо, были разработаны и созданы до того, как
он покинул дом. Он не может  вернуться домой. Я помешал  ему. А если бы даже
мог, почему бы ему не остаться здесь?
     Мысленно Луис продолжил: <i>Он создал программы  "починки" людей и кзинов.
Для лечения гулов ему  пришлось бы написать новую программу. Моя жизнь и так
обошлась мне уже  слишком  дорого, но  какова  была  бы  цена за  написанную
программу лечения еще для одной расы?  А если бы Луис By попросил его спасти
гула, то  почему  в  следующий раз  не  обратиться  с просьбой  за ткача? За
Строителя Городов? За?..</i>
     <i>Невозможно.</i>
     Прятавшийся   гул  принял   его   слова...  либо  решил,  что  встретил
сумасшедшего путешественника. Казарпа заиграла снова.
     --  Когда  я  думал, что убил так много людей, то решил  состариться  и
умереть традиционным образом. Неужели это  так уж плохо? Люди всегда умирали
именно так с тех пор, как стали людьми.
     -- Лу-ви-ву, я бы все отдал за то, чтобы стать на сто фаланов моложе.
     -- Обитатель  паутины  может сделать это  для меня... для моей расы. Он
может сделать это  снова, когда я  опять состарюсь. Каждый раз требуя за это
от меня все, что пожелает.
     -- Каждый раз ты можешь отказывать ему.
     -- Не могу. В этом-то все и дело, -- Луис вглядывался в темноту. -- Как
мне тебя называть?
     Внезапно мелодия  Казарпы зазвучала  в  сопровождении  каких-то басовых
звуков. Какое-то время Луис внимательно  вслушивался. Духовой инструмент? Он
не мог угадать, что это.
     --  Танесмит, -- наконец  решил он.  -- Танесмит, разговор  с тобой мне
очень помог.
     -- Нам следует поговорить и на другие темы.
     -- О том, о сем и обо всем, а еще...
     -- О Защитниках.
     Что гелиографической сети гулов известно о Защитниках?
     --  Я едва держусь на ногах. Давай  поговорим об этом завтра ночью,  --
произнес вслух Луис и забрался в хижину, чтобы поскорее заснуть.




        Глава 12: Вампиры, отлученные от груди


     Теггер предполагал, что  окно-купол -- некое причудливое жилище, но все
оказалось не так. Он не обнаружил ничего напоминающего запор на двери, а вся
внутренняя часть  представляла собой одно  громадное помещение, лестница  же
была  слишком  большой  даже по меркам  травяных  великанов: концентрические
полукруглые ступени. И столы, дюжина легких столов на полозьях.
     Что  же тут  такое происходило?  --  дивился  Теггер. Если бы  на  этих
ступенях расселось с сотню гоминидов,  их взгляду открылся бы прекрасный вид
на  город-фабрику и  землю  за его пределами.  Помещение для  совещаний?  Он
посидел немного и двинулся дальше.
     Дверь наверху последней ступеньки. Дальше темнота.  Теггер зажег факел.
Это помещение не годилось для жилья. Оно состояло из  плоских поверхностей и
мощных дверей с маленькими окошечками и маленькими коробочками внутри.
     Три  больших  емкости  для   воды   со  сточными  отверстиями.  Плоский
деревянный стол, ныне покоробившийся.  С сотен крючков свисали металлические
чашки  и  миски  с длинными ручками.  За  панелью, расположенной выше уровня
глаз, Теггер обнаружил нечто знакомое: крошечные кнопочки, соединенные между
собой тоненькими полосками  пыли. Он  начал  заменять полоски пыли полосками
ткани Валавирджиллин.  Вспыхнул свет. Он проложил шесть полосок -- и зажегся
свет. Интересно, а для чего остальные?
     В  следующем  помещении оказался склад: двери, ящики и  ведра. Призраки
давнишних запахов  были  достаточно  приятными. Растения.  Съестным  они  не
пахли,  но,  вполне  вероятно,  относились  к  съедобным.  Теггер порылся  в
высохших  остатках  растений,  но не нашел ничего, что согласился  бы съесть
травяной великан. Может, они сидели на этих ступенях и <i>ели!</i> Вполне возможно.
Теггер вернулся  в  освещенную комнату. Ему  показалось,  что  в  ней  стало
теплее...  но он не осознал этого  до конца, пока не попытался  опереться на
одну из плоских поверхностей.
     Красные пастухи молчат, даже если им больно. Теггер обхватил обожженную
руку,  раскрыв  рот  в  безмолвном крике  от страшной  боли. Поразмыслив, он
принялся плевать на  плоские  поверхности. Дважды  слюна зашипела. К дверцам
двух ящиков было горячо дотронуться.
     Он  попал  куда-то  вроде  химического  завода. Может,  другой  гоминид
разобрался бы в этом лучше, чем он.

     Город венчала  мощная широкая труба с сужением посередине, напоминавшим
осиную талию. По винтовой лестнице Теггер поднялся на самый верх и огляделся
вокруг, ощущая себя королем.
     С самой высокой точки города он заметил  то, что прежде  ускользало  от
его  внимания.  Изогнутый  верх   резервуаров  и   плоские   крыши  сплошных
прямоугольников  были блестящего серого  цвета. На некоторых узкими штрихами
были  нанесены какие-то значки.  Единственным  исключением оказались дома по
Лестничной  улице, плоские  пространства  представляли собой участки земли и
бассейны.  Лестница  же -- да,  и лестница  тоже --  была блестящего  серого
цвета.  Зато  боковые  поверхности  были  окрашены  во  всевозможные  цвета.
Промышленные  сооружения  производили  впечатление  не  столько  украшенных,
сколько  обозначенных.  Встречались  и  надписи,  которые Теггер не понимал,
квадратные, изогнутые и небрежные, и просто картинки.
     Давным-давно Строители Городов могли летать.  Так почему  не обозначить
все строения и сверху? Разве  только эти  серые поверхности были... Он никак
не мог ухватить мысль, хоть она была где-то рядом.
     <i>Думай! А пока...</i> Он  стоял у края громадной трубы высотой в рост десяти
человек  и примерно  такой  же  ширины.  Теггер  заглянул  внутрь:  до  низа
расстояние  было значительно больше  роста десяти человек.  Неприятный запах
пепла и химикатов --  слабый, но  все-таки есть.  Да,  труба такого  размера
позволила бы сжечь целые селения.
     Одно только это обстоятельство  могло стать  достаточно веской причиной
для  того, чтобы поднять  фабрику в воздух. Дым из такой  трубы мог нависать
годами,  прежде чем  рассеивался, но по крайней мере  сначала он  поднимался
вверх!  Раздраженных соседей следовало умиротворить. Опять же, как смогли бы
соседи  добраться  до плавучего  промышленного центра,  чтобы подать жалобу?
Теггер взбирался  по  лестнице  и  обследовал  дома  добрую четверть  дня, а
круизеры  не  сдвинулись с  места. Должно  быть, Валавирджиллин выбрала этот
утес  как  место,  защищенное  от  нападения. Часовые вышагивали  по  утесу,
наблюдали реку, Теневое гнездо и парившую над Гнездом крышу.  Он снял пончо,
чтобы обнажить яркий цвет своей кожи. Стоя на  краю высочайшей точки Города,
он поднял обе руки и замахал.
     <i>Это Варвия!  Клянусь  силой нашей  любви,  это Вареия и Валавирджиллин!
Клянусь силой ткани, которую  я стащил, я добрался до этого места! И здесь я
обязательно добьюсь чего-нибудь... как-нибудь. Как-нибудь сумею?</i>
     Интересно, заметили  его или нет? Ему показалось, что они показывают на
него...
     Внизу  под   ним   раскинулся   весь   Город.   Теггер  отыскал  док  и
сориентировался по  нему. Дома  и  лестница  прямо под  ним уходили  вниз  к
Граничной   улице   по  обе  стороны   зигзагообразной   линии.   Линия  эта
расположилась почти напротив доков.
     Большая  часть того,  что  он видел,  по-прежнему  оставалась  сплошной
загадкой, но...
     Цистерны. Шестнадцать огромных  резервуаров,  равномерно распределенных
по   всему  Городу,   стояли,  распахнутые  небесам.   Он  решил,   что  они
предназначались для хранения воды, по крайней мере,  для домов и окна-купола
она требовалась. Но все  цистерны были пустыми. Как и бассейны на Лестничной
улице.
     После  Падения Городов  горожанам  стало  не  на чем  спускаться  вниз.
Некоторые, видимо, пользовались наклонной дорогой, но  после того, как внизу
под Городом  обосновались  вампиры, эта возможность исчезла. Жители парящего
острова оказались отрезанными от остального мира.
     Конечно  же, они нуждались  в воде. Внизу протекала река, значит, у них
обязательно должны были иметься насосы. Иначе  зачем было размещать  фабрику
над рекой?  Но,  скорее всего,  насосы вышли из строя, а дождь тогда  еще не
шел. Но они осушили всю воду в Городе. Зачем? Может, сошли с ума?
     Шепот исчез, а собственного ума для  ответа  на этот вопрос не хватало.
Нужно как-то связаться с круизерами. В эту ночь он спал на одной из ступеней
в  окне-куполе. Здесь было как будто безопасно, и ему нравился открывавшийся
вид.

     Вечером несколько сотен вампиров устремились прочь от Теневого  гнезда:
вверх по Домашнему потоку и в горы. Когда солнце  скрылось полностью, их уже
насчитывались  тысячи.   Члены  отряда   по-разному  реагировали   на  такое
количество вампиров, двигавшихся совсем близко от них. Глинеры просто ничего
не видели:  ночью они <i>должны  были</i> спать. Валавирджиллин быстро  сообразила,
что ночью ставить травяных великанов часовыми нельзя. Любому было известно о
их храбрости, но точно так же любой сможет учуять их страх... За исключением
Бииджа. Интересно,  как  они воспитывают будущего терла? Нельзя ли  ей самой
воспользоваться этими методами? Она расставила часовыми своих людей и гулов,
а  остальных  отправила спать. Вторая ночь  близилась к  концу. Под покровом
черных  туч,  сквозь страшный  ливень  вампиры упорно  двигались  домой. Как
сказал  Арфист,  ряды  их  несколько  поредели, и они вели с собой несколько
десятков пленных.
     Гулы  рассказали  о строениях Теневого гнезда.  Там стояли  хижины  или
лачуги для запасов; многие  уже развалились.  Посреди  реки  высилось что-то
огромное -- его вершина гулам была не видна: их угол зрения оказался слишком
высоким.  Они  не  видели иного  способа  забраться  наверх,  кроме  как  по
спиральной наклонной дороге.
     На краю  Теневого  гнезда  в  направлении  против  вращения  находилась
свалка, мусорная  куча. Должно быть, она копилась с незапамятных  времен  --
гора  останков  вампиров  и  их  пленников.  Ее  в  состоянии  увидеть  даже
Валавирджиллин, если ей указать, куда смотреть. Свалка располагалась слишком
близко к Теневому гнезду, поэтому гулы не могли ею воспользоваться.
     Под летающей фабрикой не осталось места, свободного от вампиров.
     Светлело, и поток вампиров уменьшился до тоненького ручейка.
     --   Когда   они   уйдут,   мы   отправимся  к   реке,  --  проговорила
Валавирджиллин.
     -- Нам нужно поспать, -- предупредил Арфист.
     -- Я знаю. Вы останетесь здесь.
     -- Мы созрели для того, чтобы искупаться, и  нам нужно  учиться. Поспим
под навесом. Разбуди нас у реки.

     Круизер  Валавирджиллин  ехал по берегу реки. Спрятать такой громоздкий
объект  было негде, да она и не пыталась. Сияние дневного света показалось и
ушло,  как  и  порывы ливня. Впереди неясно вырисовывалось  Теневое  гнездо.
Никто из ее  компаньонов  ничего не видел в темноте,  царившей под старинной
громадой,  но  когда,  перемещаясь,  черные  тучи  закрыли все  просветы над
землей, Валавирджиллин  заметила  движение  по  краям тени. По крайней мере,
некоторые вампиры бодрствовали.
     Был  уже полдень. Она продолжала  настороженно следить за погодой. Если
станет  слишком  темно,  вампиры  начнут  выбираться  за   пределы   Гнезда,
устремляясь за добычей.
     На неторопливо текущей бурой воде  виднелась наклонная  плоскость. Судя
по   всему,  до   нее  трудно  добраться.   Вампиров  поблизости   не  было.
Валавирджиллин вышла из машины и ступила в реку.
     Две   темных  головы  показались   из  воды  и  поплыли  ей  навстречу.
Незнакомцам,  которые  могут  не замечать различия  отдельных представителей
одной расы, лучше всего представиться, несколько раз повторив свое имя.
     -- Я -- Валавирджиллин...
     -- Рубалабл, Фадгхабладл. В этом месте  река очень мелкая. Твой круизер
спокойно пройдет здесь  до  самого  острова.  Напасть на  вас  будет гораздо
труднее.
     -- Это Варвия, Манак и Биидж. Барок и Вааст занимались пушкой.
     --  Мы не собираемся здесь оставаться. Рубла, прошлой ночью около этого
места что-то происходило...
     -- Красный мужчина, за которым вы просили нас присмотреть, -- мы видели
его. Мы не могли подобраться ближе, но видели, как он сражался и как улетел.
Фадгхабладл говорит, что у  него был спутник. Я никого, кроме  красного,  не
видела...
     -- Спутник? --  воскликнула Варвия. --  Да  где  же ему найти спутника?
Может, это был вампир?
     -- Никакого спутника я не видела.  У Фадгхабладла слабеет зрение. Время
от времени Теггер разговаривал сам с собой. Он подошел сюда взглянуть на эту
наклоненную летающую  штуку.  Его преследовали,  а  затем  напали,  даже  не
обхаживая, шестеро вампиров.
     Рубалабл  говорила недовольным  тоном,  словно  вампиры  нарушили некие
правила. Валавирджиллин кивнула. <i>Стоит запомнить.</i>
     За исключением этого, речные люди видели не многим больше, чем Варвия с
борта круизера. Когда рассказ закончился, Валавирджиллин спросила:
     -- Вы здесь в безопасности?
     -- Думаем, что да. Знаете ли вы, что в Теневом гнезде есть пленники?
     -- Мы видели, как вампиры вели к себе пленников, -- ответила Варвия.
     --  Некоторые бродят сами по себе, -- заметила Рубалабл. -- Близко мы к
ним не  подходили, но внимательно  наблюдали.  Но  свободно ходят  не больше
двух-трех одновременно.
     -- Какие расы?
     -- Большие гоминиды отходили, чтобы  поесть травы у реки, а потом снова
возвращались  в тень. Думаю, это травяные великаны. Навстречу им вышло много
вампиров  и  начали  драться между  собой.  Некоторые убежали,  а  остальные
набросились на них. Никто из  великанов не выжил. Но мы видели  и фермеров с
территории  дельты в  направлении вращения. Они  вырыли корешки, сварили их,
съели и вернулись живыми.
     Заговорил Фадгхабладл. Речные  люди недолго посовещались  между  собой,
после чего Рубалабл торопливо перевела:
     -- Фадгхабладл видел красную женщину.  Она провела полдня на охоте,  но
ничего  не  поймала.  Ей не хватало  терпения.  Она  все время  возвращалась
обратно в тень к  своему вампиру,  а он снова отправлял ее охотиться. Уже  к
концу дня она поймала на водопое липербака: прыгнула на него и  свернула ему
шею. Три вампира отогнали остальных, напились его крови и занялись РИШАТРА с
краснокожей. После этого она съела липербака. Она была очень голодной.
     Вала сделала вид, что не замечает  ярость и жгучий стыд, написанные  на
лице Варвии.
     -- А не было ли кого-нибудь из людей моей расы? -- спросила она.
     Речные люди снова поговорили между собой, и Рубалабл сказала:
     --  Мы  видели молодую женщину. Она ходит под охраной  мужчины-вампира.
Валавирджиллин, а какие у вас успехи?
     -- Мы видели, как Теггер махал нам с парящего  Города. Он там, наверху,
живой и невредимый. Я все  еще  не  могу придумать, как нам туда попасть. Не
представляю, как иначе нам справиться.
     -- А что вы предполагали?
     --  У гулов был  <i>план,</i>  --  хмыкнула  Варвия.  -- Вот только  наклонная
дорога, на которую они рассчитывали, спускается вниз не до самой земли.
     Вала  была готова к сердитой  отповеди  из-под  навеса, но ночные  люди
молчали.
     --  Должно быть, когда-то она доходила  до земли, -- заметила Рубалабл.
-- Зачем она тогда нужна?
     Когда  город  функционировал,  существовали  и  летательные  машины для
доставки грузов, но закатывать груз наверх определенно обходилось дешевле. К
тому же наверняка груз бывал слишком тяжелым, чтобы его можно было поднять в
воздух.
     --  Видимо,  вампиры  появились  после  Падения  Городов,  --  заметила
Валавирджиллин.
     -- Как? -- спросил Биидж.
     Не сводя глаз с туманных очертаний Теневого гнезда, Валавирджиллин дала
волю своему воображению и пустилась в объяснения:
     -- Промышленный центр едва ли  допустил бы, чтобы вампиры  обосновались
прямо  под ним. Значит, они  каким-то  образом отгоняли  вампиров, но  после
Падения Городов  это уже  не действовало. Вампиры ищут тень,  вот почему они
там обосновались. Как-то ночью они пошли наверх по наклонной дороге. Погибли
не  все, и чтобы этого не случилось, на следующий вечер горожане подняли эту
дорогу...
     -- Как? -- снова спросил Биидж. Валавирджиллин пожала плечами.
     Голос Рубалабл напоминал хлюпанье грязи.
     --  Задай  вопрос по-другому:  почему?  Они построили  огромную висячую
дорогу  для грузов,  слишком  больших  для  подъема  даже  на этой  летающей
пластине.  Зачем  кому-то  понадобилось  строить  ее  для  того,  чтобы  она
двигалась,  поднималась?  Такой  --  вертикальный мост  --  было  бы  трудно
построить и легко повредить, если  бы  он еще должен был подниматься. Думаю,
мы имеем некоторое представление о весе и массе.
     Рубалабл была права. Валавирджиллин почувствовала раздражение.
     -- Я не знаю ответа на этот вопрос. Может, война между теми, кто может,
и теми, кто не может летать? Тогда бы  вам захотелось, так сказать, спускать
мост и втягивать обратно.
     Члены ее команды переглянулись между собой. Биидж спросил:
     -- У кого-нибудь из вас не сохранилось старинных записей о такой войне?
     Все промолчали.
     -- Значит, просто слухи?
     -- Забудь об этом, -- резко бросила Валавирджиллин.
     Манак спросил:
     --  Зачем  строить  наклонную  дорогу,  которая  должна  подниматься  и
опускаться? Почему просто не поднимать город слишком высоко?
     Хоть он и относился к другой  расе, но заметил реакцию Валавирджиллин и
добавил:
     -- Ладно, неважно.

     Небо было  черным и лил дождь,  когда  Теггер  вошел  в  тень. Там, где
можно,  он  зажигал  факел,  но тот освещал лишь небольшой  участок  дороги.
Подойдя  к правому краю дороги, он обнаружил бордюрный камень высотой ему по
ребра, заглянул за него и ничего не увидел.
     Должно  быть, вампиры его заметили. Возможно, им пришелся  не по  вкусу
свет факела, но благодаря ему Теггер был ясно виден. Он нес девять запасных.
Что случится, если уронить один вниз?
     Вместо того,  чтобы  просто  уронить,  он постарался  как можно сильнее
нагнуться над краем и швырнул факел на виток дороги под ним. Убедившись, что
факел  все  еще горит, Теггер зашагал по наклонной дороге дальше. Он  прошел
несколько больше полного витка спирали. Глаза  наконец-то начали привыкать к
темноте -- переходить на ночное зрение.
     Долетавшие запахи напомнили ему о той ночи, когда и он, и все остальные
ждали гулов, чтобы поговорить с ними. Доносившиеся звуки походили на те, что
он  слышал ночью  в  шатре терла: звуки,  присущие  домашнему  очагу, шепот,
внезапно  возникшая  ссора -- все  на чужом языке, на  фоне шума,  схожего с
шумом  водопада. Должно  быть, в воображении  он рисовал картины значительно
страшнее того, что происходило в реальности...
     Теггер  глянул  вниз. Нижняя  часть спирального ската находилась высоко
над землей. Разум подсказывал ему, что  выглядит это все довольно смешно. Он
различал бледные  треугольные лица, глядящие вверх, и это тоже  было смешно.
Теггер начал тихо смеяться.
     В глубокой тени вода падала вертикальной рекой  -- водопадом необъятных
размеров.  Весь  дождь,  падающий  на Город,  обрушивался вниз  на  какую-то
громадную темную массу и уже оттуда бежал в Домашний поток.
     Он стоял на  краю Города, а водопад, видимо, изливался где-то из центра
или поблизости от  него, но даже  здесь грохот был слышен достаточно громко.
Водопад обрушился на обширную запутанную структуру, <i>прямо в нее,</i> а затем уже
разветвлялся, и  ручьи спешили  в  Домашний поток. Теггеру  были  видны лишь
темные тени на темном фоне, но... это был фонтан такого масштаба,  о котором
даже подумать могли только давние Строители  Городов. Домашний поток  тек  с
двух  сторон  от   водопада,  в   этом   месте  берега   его,  похоже,  были
забетонированы.  Там,  где кончался бетон,  недалеко от площадки, на которой
стоял  Теггер, начиналась  стремнина. Падавшая с высоты вода, добавляя напор
движению самого  Домашнего потока, прорыла  глубокое  ущелье. При свете  дня
вокруг  тени, отбрасываемой на земле  Городом,  виднелись только стены этого
каньона.  Ну и, конечно,  повсюду были  вампиры.  Большинство  из них спало,
сгрудившись семейными  группами. Подожди-ка, подожди-ка... уж не из машинных
ли  это людей? В темноте трудно было сказать наверняка. Женщина: несмотря на
усы,  она с грудью. Без одежды. Она  находилась в центре кружка  вампиров. У
Теггера  создалось  впечатление,  что  ее  загораживают  от других вампиров.
Четверо взрослых, двое, судя по малому  росту, ребятишек  и один младенец на
руках у вампирши: достаточно, чтобы охранять ее.
     Машинных людей не досчитались после нападения вампиров на терла.
     Младенец проснулся и попытался сосать грудь.  Женщина, у которой он был
на руках, лишь наполовину проснувшись, отдала его пленнице. Та  -- да что же
это! -- приложила его к своей шее!
     В темноте Теггер тяжело сполз по  бордюрному камню. Он давно уже не ел,
но проглоченное когда-то мясо птицы поднялось к самому горлу.
     Зачем вампиры уводят с собой  пленников? Как вампиры  отнимают от груди
младенцев? Теггер больше не хотел знать ответов на эти вопросы.
     Иногда чтобы решить какую-то проблему, нужно  отвлечься  от нее. Теггер
почти добрался  до  дневного света, когда  в  голове  его все встало на свое
место.
     Вода.  Наклонная дорога.  Огни. Вампиры, поселившиеся  внизу. Строители
Городов, оставшиеся изолированными наверху. Круизеры!
     Многое еще нужно  было  выяснить, но Теггер  знал, что  должен  сделать
<i>сейчас.</i> А потом... В конце концов помощь должна прийти.

     На парившем в воздухе городе повсюду зажигались огни.
     Из-за  бессонной ночи  Валавирджиллин  чувствовала  себя отвратительно.
Нужно пойти поспать. Но зрелище было удивительно прекрасным.
     С едой в горах дело  обстояло не слишком  благополучно. Травы почти  не
было, дикие  животные встречались редко и были  чересчур проворными. Глинеры
находили  себе  достаточно  еды. У речных людей  рыбы было  вдоволь.  Первый
круизер захватил с  собой  несколько полных  корзин рыбы. Ее могли есть все,
кроме гулов и  травяных  великанов. Машинным людям на одной рыбе не прожить,
но пока этого хватало.
     Вокруг горы  мусора  у Теневого гнезда  с некоторым  успехом  охотилось
несколько вампиров, должно  быть,  уж очень голодных.  Варвия сообщила,  что
видела неизвестных краснокожим  людям  "мусорщиков"  --  питающиеся  падалью
животных и птиц. Видимо, гулы убивали  своих  соперников повсюду, где только
можно. Фадгхабладл говорил, что вампиры сбрасывали трупы  в  Домашний поток.
Наверное,  тогда  численность  вампиров  было  гораздо  меньше.  Теперь  они
складывали трупы штабелями на некотором расстоянии от реки. Трупы привлекали
"мусорщиков", а голодные вампиры охотились на них, чтобы напиться крови.
     Круизеры  снова  поставили на  стоянку,  развернув  тылом друг к другу,
выставив часовых. В первую ночь вампиры оставили их в покое.
     Через   день-другой   запасы   травы  подойдут   к   концу.   Великанам
исключительно в дневное время придется заняться заготовкой травы в долине, а
остальным -- охранять их.  Гулы тоже  смогут  найти  пропитание  -- пленники
вампиров наверняка умирают по дороге.
     Заговорила Горюющая труба:
     -- Энергия не может потечь без специальных материалов.
     Валавирджиллин не подскочила и не обернулась:
     -- Я знаю.
     --  Специальных.  Наверно,  какие-нибудь  проводки  сохранились   после
Падения  Городов или  как-то появились под  Аркой  позже. Иначе  где Красный
пастух смог бы найти их?
     -- Думаю,  в  моем  вещевом  мешке,  -- ответила Валавирджиллин.  Гулам
известны все секреты. -- К счастью для Теггера. Иначе он бы погиб у реки.
     -- Да.
     Валавирджиллин сказала в наступившей тишине:
     --  Луис  By оставил мне большой кусок суперпроводящего материала  -- у
него какое-то очень длинное название. Я обменяла его на семейство Строителей
Городов из  парящего города. Этим  материалом они пользовались  для  починки
своего освещения  и  водосборщиков.  Так что я  разбогатела,  а, разбогатев,
взяла в мужья Тараблиллиаста и родила троих детей. Потом я вложила  деньги в
проект по  изготовлению  того,  что описал Луис  By. <i>Пластика.</i> Тараблиллиаст
никогда  не  критиковал меня  за то,  что  я напрасно  извела  наши  деньги.
Никогда, кроме одного раза, -- вспомнила она.  -- В конце концов деньги были
мои. Он мало что принес в супружество.
     -- А этот <i>пластик,</i> -- Горюющая труба произнесла новое слово, в точности
сымитировав Валавирджиллин, -- как-нибудь называется на наших языках?
     -- Думаю, нет. Луис описал вещество,  которое можно изготовить из того,
что остается после изготовления топлива. Без  запаха. Принимает любую форму.
Он показал мне пару пластичных предметов. Иначе я бы  и представить себе  не
смогла.
     То,   что  создали   в  лабораториях  "Тарбавала",  продать   оказалось
невозможно. Наши родители и Таб заботятся  о  детях, а я  пытаюсь  наскрести
денег на жизнь. Я рассчитывала на  то,  что торговая  экспедиция поможет мне
заработать побольше. Если  бы удалось убедить других гоминидов изготавливать
наше горючее -- алкоголь, это принесло бы хорошие доходы.
     -- И давно ты отправилась в путь?
     -- Почти десять фаланов тому назад.
     -- Не слишком ли долго ты отсутствуешь?
     -- Не знаю. -- Валавирджиллин покачала головой. -- Мне нужно поспать.
     -- Спи. Я постерегу.




        Глава 13: Мнение Савур



      <i><b>Селение ткачей
     2892 г. н.э.</b></i>


     Проснувшись,  Луис  понял,  что остался один и  что голоден. Он натянул
комбинезон,  вышел  наружу и  прошел  прямиком  по  хрустевшему  под  ногами
кустарнику.
     Поселок  казался  совершенно пустым. Зола вчерашнего костра до сих  пор
хранила тепло. Луис отыскал последний корень и разрезал его. По вкусу корень
очень напомнил ему картофель. Что ж, недурной получился завтрак.
     Полуденное   солнце  --  разумеется,  оно  только  воспринималось,  как
полуденное,  точно  он бездарно потерял полдня. Луис  забрался  на  грузовые
пластины  и плавно поднялся вверх, чтобы оглядеться.  Он  их  увидел  сразу:
комета  Савур с  тянущимся  за  ней хвостом ребятишек  проходили через  арку
вверху по течению.  Луис  нагнал  их на  выходе из  арки, сошел с  пластин и
присоединился к хвосту.

     Они шагали  по  берегу реки.  Луис  чертил  для них карты  Мира-Кольца,
рассказывал о его создателях, о том,  сколько он существует, о  его судьбе и
попытался объяснить, какая часть его рассказа строится на догадках.
     Несколько  мальчишек  исчезли. Потом  появились  снова:  они обнаружили
сотни птичьих гнезд в развилках ветвей.
     -- Я не могу понять, в какое время ты обычно спишь, -- заметила Савур.
     -- Прошлой ночью я разговаривал с теми, кого ты можешь так ни разу и не
встретить.
     --  С ночными людьми? Говорят, они  знают обо  всем и правят  всеми под
Аркой.   Мертвые  принадлежат  им.  Луис,   у  нас  бывали   гости,  которые
разговаривали с ними, но тебе это зачем?
     -- Я  готов  разговаривать  со всеми, --  признался  Луис. -- Савур,  я
получил удовольствие от этой беседы. Возможно, я узнал кое-что новое. Думаю,
что поговорить хотела малышка, а отец  оказался  нерасторопным и не успел ее
остановить. После Танесмит сказал мне гораздо больше, чем хотел,  и теперь я
<i>почти наверняка</i>  знаю,  как эта  раса  общается  друг  с другом на  огромном
расстоянии -- по всей Арке.
     У Савур отвисла челюсть. Луис торопливо добавил:
     -- Это не мой секрет, так что я ничего не могу сказать, даже если бы не
сомневался, что все понял правильно. Но в любом случае им известно далеко не
все. У них свои заботы, у меня свои...
     -- У тебя они точно есть, -- резко проговорила она. -- Сегодня утром ты
никак не мог проснуться, но разговаривал во сне. Что тебя мучает, Луис?
     Дети,  медленно и осторожно передвигаясь по рощице, окружили ее со всех
сторон.  Во   все  стороны  полетели  сети.   Через  час   удалось   поймать
поразительное количество птиц размером с голубя.
     Яйца  ткачей, по-видимому, не интересовали, но Луис собрал с дюжину.  И
на