именно это мой отец и имел в виду. Зейн промолчал. Он так и не смог смириться с мыслью, что Луну ожидает ранняя смерть. Что будет с ним, когда она уйдет? Существует ли возможность избежать подобной судьбы? Зейна не беспокоил список отягчающих душу Луны грехов, который будет записан на официальной надгробной плите; Луна - хороший человек. Морт опустился рядом со зданием, в котором проводились панихиды. Здесь, в Сан-Диего, все еще царила ночь - точнее, раннее утро, - и город окутывала тишина. Дверь была заперта, но открылась от прикосновения перчаток Смерти - ни одна материальная преграда не могла задержать Смерть. Они вошли вовнутрь и добрались до морга, где хранились, пока не пройдет положенный период ожидания, тела недавно умерших людей. Зейн воспользовался своими камнями, чтобы определить, в каком контейнере лежит тело девушки, умершей во время танца, и выдвинул его. До этого Зейн не догадывался, что если он захочет, то при определенном усилии камни отыщут и лишенное души тело; они обладали куда более широким диапазоном возможностей, чем было известно Зейну. Девушка лежала в контейнере, совершенно мертвая и довольно неприглядная - с остекленевшими глазами и подвязанной нижней челюстью. Ее внутренности были удалены, а кровь заменена бальзамирующей жидкостью. - Вот уж воистину необычное свидание, - пробормотала Луна. Зейн открыл свою сумку и извлек оттуда душу девушки. Осторожно встряхнул ее, развернул и поместил рядом с телом. - Ничего большего я не могу сделать... Душа нырнула в труп. Мгновение спустя обнаженное тело содрогнулось, и глаза приоткрылись. Послышалось хриплое дыхание. - Она жива! - воскликнула Луна. - Мы должны забрать ее из контейнера! - Природа не блефовала! - произнес Зейн. - И действительно вернула эту девушку к жизни! Он обхватил остывшее тело и приподнял его. Оно оставалось застывшим, словно трупное оцепенение еще не прошло, однако девушка была жива и могла двигаться. Луна помогла ему перенести девушку в более теплое помещение. Они обработали ее руки и ноги, растерли их и вернули им гибкость, но этого было недостаточно. Дыхание девушки стало менее глубоким, а оцепенение не уменьшилось. - Ее нужно согреть, - сказала Луна. - Иначе она снова умрет. Она слишком долго пробыла в морозильной камере, а заклинание Природы может оказаться краткосрочным. Я прибегну к магии... - Но это удлинит список твоих грехов! - попытался возразить Зейн. - Какая разница? Я и так уже обречена попасть в Ад. Луна достала драгоценный камень. Зейн не стал мешать ей. Он знал, что Луна сказала правду. В данном случае использование черной магии уже не могло причинить ей серьезного вреда. Что за злая насмешка - увеличить тяжесть своего проклятия, пытаясь сделать доброе дело!.. Иногда Зейну казалось, что в потустороннем мире не существует справедливости. Камень окружило мягкое голубое сияние. Луна поднесла его к холодному телу девушки; тело тут же потеплело и расслабилось. Сияние коснулось рук Зейна, поддерживавшего девушку, и он почувствовал, что от камня волнами исходит мягкий, но мощный жар. - Похоже на микроволновую печь! - воскликнул Зейн. - Да, тут сходный принцип, - согласилась Луна. - Все, что может наука, может и магия, и наоборот. Различны лишь механизмы. Теперь девушка быстро приходила в себя. Ее дыхание стало более глубоким, а тело - гибким, и к нему вернулся нормальный цвет. - Ч-что?.. - пробормотала она. В тот момент когда девушка заговорила, Зейн стоял у нее за спиной и, сцепив руки под грудью, удерживал полумертвое тело в стоячем положении, что было не так-то просто и требовало усилий. Зейн остался стоять, как стоял, хотя ход его мыслей несколько изменился - нет, не в сторону хода мыслей мужчины, который держит в руках обнаженную девушку. Если он отпустит ее, а она обернется и посмотрит в лицо Смерти... Луна осознала проблему одновременно с Зейном. - Мы должны найти для тебя какую-нибудь одежду, дорогая, - обратилась она к оживленной. Зейн продолжал поддерживать девушку, пока Луна осматривала помещение - не прекращая успокаивающе разговаривать. - Дорогая, некоторое время ты будешь чувствовать себя не очень хорошо. Видишь ли, ты слишком много танцевала и потеряла сознание. Остальные подумали, что ты умерла, и положили тебя в подвал. Поэтому ты так замерзла. - Замерзла, - согласилась начавшая дрожать девушка. Луна обнаружила одеяло. - Закутайся в него. Мы должны объяснить тебе еще одну вещь. Ты близко подошла к грани - настолько близко, что от Смерти потребовали, чтобы он взял твою душу. Однако выяснилось... в общем, она решила не забирать тебя. Так что не беспокойся: Смерть уходит, а не приближается. - Смерть? - Девушка пока что плохо соображала, но это было вполне понятно. Зейн отпустил девушку, и Луна помогла ей закутаться в одеяло. Девушка обернулась и впервые увидела лицо Смерти. Она задохнулась от изумления, но не отшатнулась. - Смерть не забирает тех, кто еще не готов уйти, - успокаивающе сказала Луна. - На самом деле она твой друг, а не враг. Ты сможешь объяснить своим знакомым, что произошло. Мол, ты погрузилась в сон так глубоко, что увидела Смерть, которая прошла мимо. Хотя это принесет тебе сомнительную известность. - О да, - слабо кивнула девушка. - Рада с вами познакомиться. Смерть. Я много о вас слышала. Взволнованной она не выглядела. В должное время Зейн и Луна отвели девушку к друзьям, которые встретили ее как восставшую из мертвых. - И держись подальше от подозрительных танцевальных туфелек, - напутствовала ее Луна на прощание. Они вернулись на Морте обратно в Кильваро, промчавшись галопом по предрассветному небу. - Замечательное свидание, - повторила Луна, поцеловав Зейна на прощание. - Не должны ли мы назвать это любовью? - Любовью? - неуверенно переспросил Зейн. Чувство, которое он испытывал к Луне, было более глубоким, чем к какой-либо женщине прежде, но не было пылким. Луна нахмурилась. - Нет, пока еще нет, - она улыбнулась чуть печально. - Возможно, все еще впереди. 9. БЮРОКРАТИЯ Зейн отправился на работу - ликвидировать отставание. Он понемногу набирался опыта и теперь уже чувствовал, когда кто-то готов отдать душу, даже не прибегая к помощи Часов Смерти. К тому же он обнаружил, что все чаще задумывается о природе своей должности. Смерть была не бедствием, а необходимой частью жизни, переходом к Послежизни. Трагедия заключалась не в смерти как таковой, а в преждевременной смерти, приходящей раньше, чем нить дарованной жизни завершится естественным путем. Очень многие люди сами укорачивали отпущенный им срок - например самоубийством, совершенным в состоянии наркотического опьянения или в результате вмешательства черной магии. Да и сам он был настолько глуп, что пытался покончить с собой из-за ухода женщины, которая, в сущности, его уже не интересовала. Зейн осознал, что он на самом деле не жил, пока оставался живым. В смерти он родился заново. Теперь, втянувшись в новую работу - работу Смерти, - он стал верить, что в состоянии выполнять ее хорошо. Дело было даже не в расширившихся способностях, а в намерениях. Возможно, предшественник Зейна мог работать и лучше - но не стремился. Зейн был хуже подготовлен, зато очень хотел все делать правильно. Он не собирался быть жутким, вызывающим ужас призраком; он попытается сделать необходимый переход от жизни к Послежизни легким для всех. Почему этого нужно бояться? Конечно, Зейн все еще проходил свой испытательный срок. Если высшие силы не одобрят его работу, личное соотношение добра и зла в Зейне пострадает, и, после того как он покинет свою должность, его будет ждать Ад. Но, насколько было известно Зейну, ни одна из сил не может сместить его с занимаемой должности. По крайней мере до тех пор, пока он будет осторожен. Так что, если он хочет погубить свою душу, он может продолжать в том же духе до бесконечности, выполняя работу хорошо. Да, это было так. - Чертова Вечность! - ругнулся Зейн. - Я прав и делаю то, что должен. Пускай Бог меня проклянет или Сатана благословит, но я хочу знать, что вершу правосудие честно. Неожиданно Зейн почувствовал себя гораздо лучше; сомнения были побеждены. Нынешний клиент Зейна находился под землей неподалеку от Нэшвилла, столицы музыки кантри. Для Морта, способного свободно проходить сквозь землю, не составило ни малейшего труда доставить наездника в нужное место. Зейн увидел слой песка, гравия и разных пород камня, прежде чем добрался до наклонной шахты, прорезающей угольную жилу, и дошел до небольшого штрека, в котором недавним обвалом замуровало двоих горняков. Для них не осталось никакой надежды. Воздуха было мало, а спасателям требовался не один день, чтобы пробиться к тем, кого застиг обвал. В шахте царила непроглядная темнота, но Зейну все было хорошо видно. Похоже, новая должность придала Зейну магическое зрение, так что обычная темнота не могла помешать ему видеть, что творится вокруг. Шахтеры лежали у образованной завалом стены, сберегая силы и дыхание. Они знали, что отсюда выхода нет. - Привет, - сказал Зейн, чувствуя себя очень неловко. Один из шахтеров повернул голову. Его зрачки расширились в усилии что-нибудь рассмотреть, и, конечно, Зейн магическим образом стал видимым. - Ни черта не видно, - пробормотал шахтер, - но, похоже, мы скоро сведем счеты с жизнью. Второй, разумеется, посмотрел в ту же сторону и увидел Зейна. - Череп под капюшоном! Это Смерть! - Да, - сказал Зейн. - Я пришел за одним из вас. - Ты пришел за нами обоими, - сказал первый шахтер. - У нас осталось воздуха на час, а может, и меньше. Зейн взглянул на свои часы: - Меньше. - О Господи, как не хочется умирать! - сказал второй шахтер. - Я понял, что надежды нет, как только услышал обвал. Так или иначе, мы давно уже жили взаймы, ведь компания не обращала внимания на нарушения правил техники безопасности. Было бы у меня побольше ума, я бы уже давно послал к чертям эту работу! - Ну и куда бы ты пошел? - спросил первый шахтер. - Да никуда, - вздохнул второй. - Сам виноват - не приобрел никакой другой профессии. - Он снова взглянул на Зейна. - Сколько времени осталось? - Девять минут, - ответил Зейн. - Хватит, чтобы исповедоваться. - Что? - Исповедуй меня. Это последнее таинство моей религии. Я никогда не был хорошим верующим, но я хочу попасть на Небеса. Второй шахтер хрипло рассмеялся: - Я знаю, что я туда не попаду! Зейн присмотрелся к камню греха. - Ты попадешь на Небеса, - сказал он первому шахтеру. - А ты под сомнением. Поэтому я должен забрать твою душу лично. - Под сомнением? А что это значит? - Твоя душа балансирует между добром и злом, потому точно не определено, пойдешь ты на Небеса, в Ад или будешь некоторое время пребывать в Чистилище. Шахтер рассмеялся: - Это уже хорошо! - Хорошо? - По крайней мере я хоть куда-нибудь денусь. Я не боюсь Ада. Я его заслужил. Я обманывал жену, обворовывал правительство... Назначь цену. Я готов платить. - Ты не боишься Ада? - Я боюсь лишь одного - оказаться навечно замкнутым в ящике вроде этого, когда воздух уходит, а ты совершенно беспомощен. Я буду находиться здесь еще час, но не вечно. Меня не волнует, что еще со мной произойдет, если только я выберусь отсюда. - А меня волнует! - сказал первый шахтер. - Я так напуган, что скоро не смогу говорить внятно! Зейн задумался. Он понял, что умирающий нуждается в том, чтобы кто-нибудь поддержал его в этот момент, не оттолкнул. Зейн решил попытаться помочь. - Я пришел сюда за одним из вас, находящимся на чаше весов, однако полагаю, что другой больше нуждается в моих услугах. - Да, лучше помоги ему, - посоветовал клиент, пребывающий в неустойчивом положении. - Не скажу, что мне нравится умирать, но, думаю, я как-нибудь с этим справлюсь. Я знал, на что иду, когда нанимался на эту работу. Может быть, мне понравится в Аду. Зейн присел рядом с первым шахтером. - Чем я могу тебе помочь? - Я же сказал - исповедуй меня. Это будет лучшая помощь. - Но я не священник. Я даже не принадлежу к твоей церкви. - Ты - Смерть. Ты можешь это сделать! Возможно, возможно... - Тогда я буду слушать и судить твои прегрешения - хотя и так уже знаю, что они невелики. - Один грех, - беспокойно заговорил шахтер. - Один грех не дает мне покоя многие десятилетия. Моя мать... - Твоя мать! - произнес Зейн, содрогнувшись. - Я думаю, что убил ее. Я... - шахтер запнулся. - Эй, Смерть, с тобой все в порядке? Ты выглядишь бледным даже для Смерти. - Я понимаю, что значит убить мать, - ответил Зейн. - Это хорошо. Она... Я был тогда подростком... Она попала в больницу, и... - Я понимаю, - повторил Зейн и взял шахтера за руку. Он знал, что его одетые в перчатки руки на ощупь кажутся костями скелета, но шахтер не отдернул руки. - У нее был рак, и я знал, что она испытывает сильную боль, но... Зейн сжал его руку. Успокоившись, шахтер продолжал: - Я приходил к ней, и однажды она попросила меня выйти из комнаты и прочитать, что там написано, - ну, знаешь, что пишут на двери. Я вышел и посмотрел, и там было что-то написано, но я не мог прочитать. Наверно, это была латынь. Я пошел обратно и сказал ей об этом, и она спросила, не такое ли слово написано, и произнесла его по буквам. Я подтвердил, что действительно такое, и удивился, откуда она это знает, и она поблагодарила меня. Я думал, она довольна. Шахтер судорожно вздохнул. - А на следующее утро мать была мертва. Врач сказал, что она словно сдалась ночью и умерла. Никто не знал, почему это произошло, ведь она так упорно сражалась за жизнь. Но я задумался и вспомнил о слове на латыни, которое я сказал ей, - оно значило "неизлечима". Я сказал, что ей больше не на что надеяться, и она перестала пытаться выжить. Я убил ее. - Но ты же не знал! - попытался возразить Зейн. - Я должен был знать! Я должен был... - Тогда ты оказал ей услугу. Остальные скрывали от нее правду и заставляли несчастную продолжать жить и терпеть боль. Ты избавил ее от сомнений. - Говоря это, Зейн обращался скорее к себе, чем к шахтеру. - Это не грех. - Нет! Я не должен был допускать, чтобы она узнала! - Ты бы предпочел продлить ее жизнь при помощи лжи? - спросил Зейн. - И тогда твоя душа была бы чище? - Если бы ты был на моем месте... - Да перестань же! - вмешался второй шахтер. - Ты виноват только в невежестве, и ни в чем больше. Я даже не уверен, что там было написано именно это латинское слово, а не другое. - Откуда тебе знать? - огрызнулся первый шахтер. - Ты на моем месте не был! - Пожалуй, не был, - с кривой усмешкой согласился второй шахтер. - Я вообще не знаю, кто моя мать. Первый шахтер запнулся. - Может, и так, - уступил он. Похоже, сделав эту уступку, он в то же время представил себя на месте другого. Он хотя бы знал свою мать и заботился о ней. - Нет, я не философ, - сказал второй шахтер. - Я всего лишь грешник. Но не исключено, что если бы у меня была такая мать, как у тебя, то и я мог бы быть лучше. Так послушай же того, кто не имеет никакого права это говорить: ты должен вспоминать свою мать не с чувством горя или вины, а с благодарностью за всю ту радость, которую она дала тебе, пока была жива, и за то, что она направила тебя к Небесам, а не к Аду. - Для грешника ты удивительно глубоко понимаешь суть вещей! Но если бы только я мог помочь ей прожить подольше... - Подольше жить в ящике, из которого уходит воздух? - спросил другой. - Я согласен, - кивнул Зейн. - Ее жизнь подошла к концу. Подобные вещи идут путями, недоступными пониманию смертных. Твоя мать знала об этом, хотя ты и не знал. Если бы существовала возможность выжить, она могла бы продолжать сражаться - ради своей семьи, ради всего того, что она могла еще сделать на земле. Но этой возможности не было, и она предпочла больше не мучить себя. Она отложила жизнь в сторону, как ты мог бы отложить испорченный инструмент, вышла из мрака глубин собственной души и взошла к сиянию Небес. - Я не уверен... Дыхание первого шахтера стало судорожным - в воздухе оставалось мало кислорода. Похоже, он тяжелее переносил мучения, чем его товарищ. Зейн не испытывал никаких затруднений; очевидно, магия поддерживала его и здесь. Он все еще продолжал делать открытия, касающиеся работы Смерти. - Ты встретишься с ней там, - промолвил Зейн. - Там, на Небесах. И она поблагодарит тебя. Шахтер не ответил. Зейн отпустил его руку и повернулся к другому, который был его настоящим клиентом. - Ты уверен, что я ничего не могу для тебя сделать? Шахтер на мгновение задумался. - Знаешь, я - циник, но, думаю, я всю жизнь искал в жизни какого-то смысла или, по крайней мере, пытался ее понять. В голове у меня крутится одна песня, и она вроде как держит меня. Наверно, это что-то значит, да только не знаю, что именно. - Я не слишком искусен в разгадывании тайного смысла, - сказал Зейн. - Но попробовать можно. Что за песня? - Я не знаю ее названия и вообще ничего о ней не знаю. По-моему, это какая-то старая песня китобоев. Может быть, в моих жилах течет их кровь. Там поют, насколько я помню, что-то вроде: "...и кит взмахнул хвостом, и лодочка разбилась, и я потеряла своего милого, и он никогда не приплывет обратно, о великий Боже! И он никогда не приплывет обратно". Вот это "великий Боже" почему-то берет за душу. На самом деле Бог мне без разницы, но я чувствую душевное волнение, а почему - не знаю. Зейн заподозрил, что шахтер думает о Боге гораздо больше, чем признается даже самому себе, однако оставил это объяснение при себе. - Песня выражает крик души, - сказал Зейн, заинтересовавшись услышанным отрывком. В нем действительно было чувство, напоминающее горькие рыдания убитой горем вдовы. - Это протест. "Великий Боже!" Почему так случилось? Кораблекрушение или обвал в шахте. Великий Боже! - Великий Боже! - эхом отозвался первый шахтер. - Но почему песня китобоев привязалась ко мне сейчас, когда я похоронен в темной вонючей дыре? - настойчиво спросил второй шахтер. - Должно быть, какие-то личные ассоциации, - пробормотал Зейн. - Я не умею истолковывать... - По-моему, ты объяснил достаточно ясно, - сказал первый шахтер. - Утони в глубинах моря, задохнись в глубинах земли, и твоя жена будет горевать. - Ну, может, и будет, - кивнул второй шахтер, и его лицо прояснилось. - Хотя не думаю, что дело в этом. В песне словно бы есть какой-то тайный смысл, и мне хочется разгадать его. Шахтер щелкнул пальцами, словно пытаясь вызвать тайный смысл наружу, и звук эхом отдался под сводом штрека. - Послушай, Смерть, если ты хочешь что-нибудь сделать для меня, то расскажи мне историю об этой песне. Какую угодно, лишь бы в ней был смысл. Оба шахтера уже начали задыхаться. Времени оставалось мало. Зейн должен был с уважением отнестись к просьбе шахтера, даже если из этой попытки ничего не выйдет. Он подумал несколько секунд и заговорил - и сам поразился своим словам. - Жила однажды молодая китиха по имени Вилда - плавала в океане и была счастлива в обществе себе подобных. Когда Вилда достигла надлежащего возраста, она решила, что ей пора вступить в брак, как это делают все киты, выносить детеныша и воспитать его. Но потом пришли охотники на своих огромных лодках и убили отца Вилды, и ее мать, и ее друга, и вытащили их из воды, и от них не осталось ничего, кроме крови и внушающих ужас частей тел, которые тут же сожрали акулы. Вилда спаслась, потому что училась магии; она изменила свое тело так, чтобы оно походило на рыбье, и уплыла прочь. Вилда горевала и пела китиную песню боли и утраты, но, кроме этого, она была разгневана и смущена. Зачем эти маленькие существа, живущие на суше и называющие себя людьми, приходят и убивают китов, которые не причинили им никакого вреда? Полная бессмыслица!.. Вилда сознавала, что у нее нет никакой надежды найти решение этой проблемы, если она не поймет, что движет ее врагами. Тогда Вилда превратилась в человека и пришла в рыбачью деревушку, где жили китобои. Некоторые люди смеялись над ней - она явилась нагой и ничего не знала об их обычаях. Но юноша по имени Хэнк взял Вилду в свой дом, потому что она была красивой. Хэнк жил вместе с матерью-вдовой. Вдвоем они одели Вилду и научили ее своему языку. Вилда училась быстро, ведь она была умной китихой и действительно хотела понять природу этих странных существ. Она узнала, что Хэнк китобой и время от времени охотится на китов - так он зарабатывает себе на жизнь. Здесь, на суше, пища была не так доступна, как в море. Люди не могли просто плавать, открывать рты и глотать сочный планктон. А когда холодало, они не могли перебраться на юг, в теплые воды - путешествовать по суше было трудно. Людям приходилось работать и зарабатывать золото, а это золото они использовали, чтобы покупать все, что требовалось для жизни на суше. Теперь Вилда поняла. Дело заключалось не во враждебности. Люди жили в более тяжелых условиях, чем киты, и жизнь вынуждала их так поступать, а кроме того, они не считали китов разумными существами. Возможно, если бы люди получили представление о культуре и о чувствах китов, положение вещей изменилось бы и эти ужасные убийства прекратились бы. Вилда попыталась объяснить это Хэнку, но он думал, что она шутит. В конце концов, его отца убил кит ударом хвоста, и матери пришлось растить Хэнка одной. Великий Боже! Как иначе можно относиться к китам? Он попросил Вилду выйти за него замуж, потому что ему нужна была женщина и потому что он верил, будто Вилда послана ему Небесами. Вилде стало еще труднее - она полюбила Хэнка, хоть он и не принадлежал к ее народу. Тогда она привела юношу на берег моря и вернула себе свой настоящий облик, думая, что, как только Хэнк увидит, что она действительно китиха, он сразу почувствует к ней отвращение. Но Хэнк стал просить, чтобы она вернулась, и извинился за то, что не верил ей, и пообещал, что больше не убьет ни одного кита. В конце концов Вилда поверила ему, и его любовь преодолела непонимание ее природы. Но теперь Вилда снова стала созданием моря, и зов моря был силен. Как она могла навсегда покинуть соленую воду и жить на суше? И она увидела другого кита, красивого и сильного самца, и подумала, что могла бы вступить с ним в брак. Но кит сказал, что он на самом деле кальмар, который принял эту форму, чтобы узнать, зачем киты поедают его сородичей, не сделавших им ничего плохого. Вилда была изумлена и глубоко огорчена - она никогда не думала, что эти существа обладают чувствами или что они разумны. Как же она могла их истреблять? И стало ей ясно, что смерть - всего лишь цепь событий типа "ешь и сам будешь съеден", и что в этом нет никакой справедливости, а есть только сила, необходимость и случай, и что в этом отношении ее народ ничем не отличается от людей или кальмаров. Все зависит лишь от точки зрения. Вилда извинилась перед китом-кальмаром, вернулась на сушу, вновь приняла облик девушки и вышла замуж за Хэнка, решив таким образом свою проблему. - И, возможно, - подвел итог Зейн, - если бы мы, люди, приняли подобный взгляд на наше существование, мы тоже смирились бы с природным ходом вещей, хотя иногда это и причиняет нам боль, особенно если мы умираем преждевременно. Он остановился, ожидая, что ответят шахтеры. Но в воздухе осталось слишком мало кислорода, и оба шахтера уже были без сознания. Зейн забрал душу своего клиента и вернулся к Морту, сильно сомневаясь, что поступил правильно. Теперь у него была другая забота. Женщину, которую он знал, собирались забрать раньше времени, а Зейн, в отличие от Вилды, не собирался покорно мириться с судьбой. Но как он может добиться понимания, в котором нуждается? Природа говорила о существующих способах мышления. Первым был линейный способ, самый распространенный из всех. Может ли он ему пригодиться? Каков простейший способ получить информацию? Последовать примеру Вилды и спросить того, кто информацией владеет. Кто же это? Да кто, если не компьютер Чистилища! Ликвидировав отставание от графика, Зейн специально остановился в Чистилище. - Я хотел бы просмотреть документы, - сказал он девушке-секретарше. Секретарша отправила его в крыло, ведающее поступлениями. Там оказался еще один компьютерный центр, где был приготовлен терминал для Зейна. Зейн сомневался, что это тот самый компьютер, с которым он имел дело прежде, однако полагал, что все терминалы подсоединены к одной центральной машине. Зейн сел и включил терминал. На экране загорелась зеленая надпись: "Чем могу быть полезен, Смерть?" "Я хочу просмотреть статус Луны Кафтан", - набрал Зейн. "Этот терминал запрограммирован на устный ввод команд, - уведомил его экран. - Луна Кафтан, немертвая, соотношение между божественным и злым началами на настоящий момент равно 35 к 65. Грехопадение находится в пределах, соответствующих самостоятельному переходу в Ад после смерти". - Точно, - сказал Зейн, удивившись, как компьютер настолько в курсе дел души, которая формально еще не готова к окончанию земного пути. Но, конечно же, в Чистилище должны знать подобные вещи, чтобы составлять для Смерти график работ. - Она обманула своего отца и забрала часть его зла, чтобы он смог попасть на Небеса. Едва сказав это, Зейн тут же понял, что ошибается. Маг Кафтан искал не пути на Небеса, а свидания со Смертью. Он легко мог бы отдать Луне чуть большую часть своей ноши грехов и наверняка попасть на Небеса, однако вместо этого так все рассчитал, чтобы Смерть пришла за ним лично и представилась возможность поболтать с нею о всяческой чепухе. Точно так же, как Природа вызвала Зейна, чтобы поболтать о своем. Зачем эти могущественные личности заходят так далеко ради подобных мелочей? "Законы предопределения имеют свои лазейки", - признал экран. - Если бы ты заправлял Вечностью, то положение вещей изменилось бы? - с усмешкой поинтересовался Зейн. "Ответ утвердительный", - и на экране возникла карикатурная улыбающаяся рожица, образованная крохотными точками. - И все же предполагалось, что у Луны будет время на исправление баланса, - продолжил Зейн. - Почему она внесена в список тех, кого ждет безвременная кончина? "Данная информация в файле отсутствует". - Человека существенно характеризуют его побуждения, - попытался возразить Зейн. - Чтобы определить, склоняется душа ко злу или к добру, обязательно надо учитывать ее побуждения. Поскольку баланс определяет, кого из людей ждет безвременная кончина и буду ли я, Смерть, заниматься им лично... "Побуждения клиента фиксируются. Не фиксируются побуждения того, кто запланировал безвременную кончину". - А кто запланировал? "Информация в файле отсутствует". - Как могут подобные распоряжения быть безымянными? - возмутился Зейн. - Как можно безответственно относиться к делам подобной важности? "Обычно такие указания действительно подписываются, - согласился экран. - Но это не подписано. Предположение: произошла ошибка". - Ты хочешь сказать, что распоряжение недействительно? Зейн почувствовал, что его сердце забилось быстрее. Луна может остаться в живых! "Пауза для проверки... Отмена не обнаружена". - Но ведь подписи нет? Не следует ли отложить выполнение, пока не выяснится, от кого исходит приказ? "Не существует инструкции, оправдывающей подобную бездеятельность". Зейн понял, что машина не намерена брать на себя ответственность за изменение приказа. Бюрократическая система строилась таким образом, чтобы позволить своим составляющим частям избегать ответственности. Нужно было попробовать добиться цели окольными путями. - Кто обладает достаточной властью для того, чтобы отдать подобный приказ? "Уточните вопрос". Ах да. Он не уточнил, о каком приказе идет речь - о том, который приговаривал Луну к безвременной смерти, или о том, который может отменить первый приказ. - Кто в состоянии решить, что данная личность должна умереть досрочно? "Все личности умирают в должный срок". - Прекрати осторожничать со мной, компьютер! Луна Кафтан может прожить еще не менее сорока лет, а при благоприятных обстоятельствах и больше. Почему она неожиданно и загадочно внесена в список смертников? "Причины, которыми был вызван этот приказ, в мой файл не занесены", - напомнил экран. - От кого исходит приказ? "Информация в мой файл..." - Это отговорка? - в лоб спросил Зейн. "Да". Зейн ошеломленно замолчал. Он недооценил способность компьютера воспринимать все буквально. - Эй, ты! Объясни! "Я не обладаю информацией, которую, насколько мне известно, вы разыскиваете". Зейна заинтересовал подобный подход. А не пытается ли машина таким образом ему помочь? - Что за информация? "Источник, из которого исходит приказ о преждевременной кончине Луны Кафтан". - И причина, вызвавшая этот приказ, - подытожил Зейн. - Можешь ли ты получить эту информацию, если я правильно сформулирую вопрос? "Ответ отрицательный". Однако появлению этих слов на экране предшествовала некоторая пауза. Любопытно... - Я некорректно сформулировал вопрос? - без особой надежды спросил Зейн. "Ответ утвердительный". Очень интересно! Значит, какой-то способ обойти препятствие существует, надо лишь его разгадать. Обычные каналы здесь не годятся. - Как я должен сформулировать вопрос, чтобы получить требуемую информацию? "Ответ отрицательный". Отрицательный. На мгновение Зейн задумался. А не значит ли это, что компьютеру не позволено отвечать утвердительно, хотя он может отвечать отрицательно? Ну и как же в таком случае должен звучать вопрос? Имеет ли смысл спрашивать, кто не отдавал этот приказ, или не имеет? Возможно, стоит попытаться. - Кто не отдавал вышеупомянутый приказ? - спросил Зейн и мысленно затаил дыхание. "Никто из естественных сил". А сюда входят многие! И кто же остается, не считая сверхъестественных сил? Воплощения частично сверхъестественны, но они не определяют линию поведения Вечности, а лишь являются ее орудиями. Выходит, остаются Бог и Сатана. Но зачем ранняя смерть Луны могла понадобиться Богу? С другой стороны, Сатана... - Кто из сверхъестественных сил не имеет причин отдавать подобный приказ? "Бог". Исчерпывающий ответ. Но почему Сатана собирается это сделать? Зейн решил, что ответ таков: Луна не была бы обречена попасть в Ад, поскольку, если бы она прожила подольше, у нее появилась бы возможность спастись. Сатана должен заполучить ее сейчас либо потерять. Но почему компьютер не мог сказать этого открытым текстом? Зейн присел и задумался. Что-то здесь не сходится. Машина действовала так же, как и Природа, никогда полностью не выражая свою сущность. Какова же причина? Маг Кафтан прямого отношения к делу не имел. Он старался не упоминать Сатану, чтобы не привлекать внимания Князя Зла. Компьютер Чистилища вряд ли боялся Сатану, как Кафтан, но, возможно, машине было приказано не печатать его имя именно из этих побуждений. Поэтому компьютер и мог давать ответ только от противного. Если за всем этим стоял Лукавый, если подложный приказ исходил от него - главной движущей силы всяких ужасов, уступающей в могуществе лишь Богу, - то кто или что в состоянии противостоять ему? Уж конечно, не компьютер Чистилища! Если он навлечет на себя гнев Сатаны, то может однажды обнаружить, что его заменили другой машиной. Это событие не должно вызывать у компьютера никаких эмоций, однако скорее всего разум не стремится к самоуничтожению. Но если у Сатаны достаточно могущества, чтобы прервать человеческую жизнь, преждевременно обрезать нить, почему он в открытую не затребует Луну? Зачем ему морочить всем голову и скрывать свою причастность к этому делу? Подобная скрытность наводит на мысль, что здесь что-то не так. Сатана, конечно - Отец Лжи, так что ему это свойственно. Но он забирает Луну очень сложным способом; так имеет смысл делать только в одном случае - если он не может получить ее никак иначе. Подчиняется ли Сатана каким-нибудь правилам? Наверняка - да, иначе он бы просто заграбастал весь мир и утащил его в Ад - в прямом смысле слова! - без всяких формальностей. Бог и Сатана противостояли друг другу целую вечность и будут противостоять вечно, и ни один из них не может позволить себе растрачивать силы хаотично. Так что правила обязательно должны существовать, если не сформулированные, то хотя бы подразумеваемые, и образ смерти любого человека наверняка определяется ими. Зейн решил пока что не заострять внимание на этом вопросе. Если Сатана затеял какой-то обман, со стороны Смерти благоразумнее не возражать - до тех пор, пока он не разберется во всем полностью. Естественно, Сатана не изменит своих планов только потому, что кто-то на Земле возражает против них. Зейн не собирался откладывать это дело в долгий ящик, но ему нужно было сделать этот ящик герметичным. В конце концов, сложившаяся ситуация затрагивала его напрямую, ибо имела отношение к смерти человека. Природа поставила Зейна в известность, что каждое из воплощений обладает преимуществом в тех вопросах, которые подпадают под его юрисдикцию. Компьютер подсказал ему путь, которым можно разузнать побольше, оставаясь при этом в стороне. Теперь следует свести все воедино и отыскать способ вопреки Сатане добиться исполнения своего желания. Конечно же, он не сможет одолеть Сатану, если слепо ринется напролом. - Спасибо, компьютер, - сказал Зейн. - Ты очень... - тут экран замигал, словно собираясь выключиться, и это напомнило Зейну, что у машины могут быть неприятности, если обнаружится, что она ему помогла, - ...необщителен, - закончил он. На экране вспыхнула надпись: "В любое время, Смерть", и возникла картинка, изображающая песочные часы. Зейн покинул Чистилище и включил свой таймер. Всякий раз, если ему приходилось ненадолго отвлечься, его сумка оказывалась переполнена, но теперь он уже к этому привык. Интересно, как Судьба ухитряется составить для своих клиентов такой график, что они бывают готовы именно тогда, когда готова Смерть? Разве может кто-то наперед знать, когда Смерть решит на несколько часов устроить перерыв? Очевидно, все организовано весьма сложно, а Зейн видел лишь внешнюю сторону, да и то мельком. Кому известно будущее? Ну конечно же, Хроносу!.. Понимание обрушилось на Зейна вместе с легкой вспышкой возбуждения. Он сумел увидеть действие системы изнутри. Очевидно, Хронос не просто слоняется без дела. Время постоянно стоит на страже, отслеживает события и предупреждает Судьбу о том, какое расписание следует составить. Хронос отлично осведомлен о деятельности Смерти, как в прошлом, так и в будущем, и подает знак, когда Зейн слишком долго не включает Часы Смерти. И компьютер подписался словами "В любое время" и изображением песочных часов Времени. Это была не просто подпись, это была ссылка на Время. Наверняка воплощение знало, что будет происходить, и могло сказать об этом Зейну. А что толку? Спросить у Хроноса о будущем и получить подтверждение, что через месяц Луна попадет в Ад и опекающий ее демон заполучит девушку на всю оставшуюся вечность? Ничего себе открытие! Сейчас Зейн приближался к очередному клиенту, ведя машину через район трущоб Нью-Йорка. Он почувствовал запах дыма и несколько мгновений спустя увидел объятый пламенем многоквартирный дом. Камень указывал именно туда; клиент Смерти был застигнут пожаром в этом доме. Зейн уже опоздал - красная стрелка на таймере коснулась нуля. Зейн поплотнее запахнул свой защитный плащ и шагнул в огонь. Пламя не могло причинить ему вреда; единственное неудобство заключалось в том, что следовало подняться по лестнице, чтобы добраться до клиента, а лестница уже горела и была довольно ненадежной. Огонь не мог остановить его, но вот как насчет падения? "Поддержи меня", - пробормотал Зейн нечто вроде заклинания и зашагал тверже. Он снова вспомнил замечание Природы: никому из воплощений нельзя помешать в выполнении своих функций, если оно само этого не позволит. Человек, запутавшийся в постельном белье, бился на кровати, которая превратилась в пылающую преисподнюю. Очевидно, он - хотя в данный момент Зейн даже не мог сказать, был ли его клиент мужчиной или женщиной, - пытался укрыться от огня под кроватью. Но простыни загорелись, а от них вспыхнули волосы и кожа жертвы. Зейн понимал, что смерть в огне - самая болезненная из всех возможных; он быстро пересек комнату и схватил душу. Охваченное огнем тело расслабилось, когда боль резко покинула его. На этот раз клиент благословил Смерть, принесшую ему избавление от мук. Но что в том хорошего, если душе предназначено пройти сквозь прижизненное пламя к вечному пламени Ада? Боль жизни ограничена во времени, боль Ада - нет. По пути к следующему клиенту Зейн осмотрел душу. Он постоянно практиковался в этом, на ходу классифицируя не меньше половины своих клиентов, и стал таким сведущим в обширных категориях греха, что мог не только сказать, много ли грехов отягчает данную душу, но и определить, что это за грехи. Душа принадлежала десятилетнему мальчику, отягощенному серьезным сексуальным грехом. Зейн запнулся. В таком возрасте? Он более внимательно проверил душу и свел всю историю воедино. Она была обычна для трущоб, где несколько семей или несколько ветвей одной семьи живут рядом. Здесь встречались случаи пылкой дружбы и не менее пылкой вражды. Зейн понял, что такая скученность имела тенденцию усиливать присущие людям черты, а в данном случае она дошла до крайности. Достаточно естественное мальчишеское любопытство пробудило скрытые механизмы взрослой любовной истории. Он задал наивный вопрос зрелой женщине, которая, как считалось, присматривала за ним, пока его родственники были на работе. Женщина, будучи неудовлетворенной собственной жизнью, ухватилась за возможность просветить мальчика и подошла к этому вопросу с редкостной тщательностью. Зейн задумался. Когда взрослый мужчина соблазняет девочку, это считается преступлением; но когда взрослая женщина соблазняет мальчика, это почему-то считается великодушием. Зейн понимал: вряд ли здесь имело место принуждение. Но, очевидно, груз греха лежал на мальчике в той же степени, что и на женщине, особенно если ребенок чувствовал, что эта связь порочна. Личность зрелой женщины подавила мальчика; страх разоблачения смешался с эротическим удовольствием, которое она ему доставляла. Он оказался в ловушке; человек постарше вполне мог бы выбраться из нее, но мальчику не хватило мужества, а возможно, опыта. Все понятно. Мальчик пал жертвой обстоятельств - но все же грех лег на обоих. Этот случай обеспокоил Зейна. Ему казалось, что ребенка заставили отвечать за случившееся как взрослого, и, на его взгляд, это было несправедливо. Как мужчина, когда-то бывший мальчиком, он мог оценить привлекательность доступных женщин в любом возрасте. Он сам в свое время очень хотел побольше узнать о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, однако ему было отказано: он попытался купить заклинание, позволяющее вызывать суккуба, но продавец отказался вручить подобную магию мальчишке. Зейн до сих пор сожалел об этом; хотя суккубы были не людьми, а духами секса, зато он мог бы многому научиться, не втягивая в это дело тех, с кем стоит считаться. Но, конечно же, в обществе существовали законы, и они имели четко выражающуюся тенденцию к дискриминации детей. Теоретически они должны детей защищать, на самом же деле получалось так, что быть молодым - наказуемо, и законами радостно пользовались те, кто давно вышел из младенческого возраста. Во всяком случае, Зейн глубоко сожалел, что забрал этого парнишку, которому пришлось отвечать за побуждения, вложенные в него Природой. Зеленая Мать могла сделать это с любым - Зейн сам недавно убедился. Так что грех мальчика являлся всего лишь техническим фактом и вовсе не свидетельствовал о его испорченности. Необходимо изменить определение в сторону большей реалистичности. Но, конечно же, Зейн был бессилен. Он всего лишь Смерть и выполняет свою работу. - Черт бы побрал эту работу! - отрывисто выругался Зейн. - Почему я должен участвовать в том, что считаю неправильным? Природа показала ему другой аспект своей мощи, вернув к жизни девушку, умершую во время танца. Смерть не была окончательной. Не может ли и этот мальчик быть отвергнут подобным же образом? Зейн подумал о том состоянии, в котором сейчас находится тело мальчика, о сгоревшей коже, и содрогнулся. Возвращать душу в такое тело бессмысленно! А что, если обратиться к Хроносу? Может быть, инкарнация времени способна поместить его в тот момент, когда пожар еще не начался, и он предупредит мальчика, чтобы... - Отвези меня к Хроносу, - приказал Зейн Морту, останавливая таймер. Великолепный жеребец замедлил шаг, потом остановился на поле и принялся пастись. Сбитый с толку Зейн огляделся вокруг: - Я не вижу... - Тогда обернись. Смерть, - раздался голос Времени. Голосу вторило некое эхо, будто слышно было, как сыплется песок в песочных часах. Зейн обернулся. У него за спиной стоял Хронос в белом одеянии. - Мне нужна твоя помощь, - сказал Зейн. - Мне нужно, чтобы ты проявил свою силу, если это не приведет к парадоксу. - У меня есть сила, и я люблю парадоксы, - ответил Хронос. - Я только что забрал душу мальчика, - пояснил Зейн, показывая душу. - Я хочу вернуть ее, причем так, чтобы у него появилась возможность поправить свой жизненный баланс. Можешь ли ты это устроить? - Доставь меня на место, и я дам тебе время, - спокойно сказал Хронос. - Это правда, что воплощениям небезопасно вмешиваться в дела друг друга, но тебе я могу оказать помощь - мы с тобой при необходимости действуем совместно. Как все оказалось просто!.. Хронос сел на коня позади Зейна, и Морт взлетел. - Теперь, когда мы полностью ограждены конем бледным, - сказал Хронос, - объясни, что ты на самом деле от меня хочешь. - Ограждены? - переспросил Зейн. - Ты имеешь в виду, что здесь нас никто не может подслушать, даже?.. - Не произноси это имя, чтобы не накликать его, - предостерег Хронос. - Морт защищает тебя лучше, чем ты сам думаешь, но ничто не защитит от глупости. - Ну да, конечно, - недовольно согласился Зейн. - Ты нашел хороший предлог для того, чтобы прийти ко мне, так что у него не будет причин для подозрений. Зейн об этом не думал, когда шел сюда, но и в самом деле не прочь был расспросить Хроноса. - Когда я интересовался у компьютера Чистилища статусом Луны Кафтан, он поместил на экране твой символ. - Очень любопытный случай, - сказал Хронос, некоторое время помолчав, словно припоминал подробности. - Судьба предупреждала меня, что она заметила очень многозначительные нити. Примерно через двадцать лет Луна Кафтан станет орудием... - Но она же через месяц умрет! - воскликнул Зейн. - Это так, - согласился Хронос. - Тогда каким образом она может?.. - История изменчива. Если Луна Кафтан будет жива, она займется политикой... - Но она художница! - Уинстон Черчилль тоже был человеком искусства, а Адольф Гитлер учился живописи. Артистический склад характера не препятствует политической действительности. Зейн подумал о Черчилле и Гитлере, о двух лидерах, противостоявших друг другу во время второй мировой войны между союзниками и странами Оси, когда в ход шла и магия, и наука, и все закончилось первым ядерным взрывом. Зейну не понравилась эта ассоциация. Ядерное оружие в состоянии уничтожить все живое! - Значит, если Луна останется жива - а такая вероятность существует, - она займется политикой и?.. - И станет инструментом, сорвавшим попытку Безымянного внедрить самого ненавистного из его ставленников в высшие политические сферы Соединенных Штатов Америки. - Но зачем ему... этой сущности желать политической власти? - спросил сбитый с толку Зейн. - Ведь его царство не от мира сего. - Как и царство другой сущности. Ни один из них не контролирует полностью предмет спора и поле сражения - мир живых, - хотя каждый извлекает оттуда средства к существованию. Если выражаться языком денег, мир - капитал, а покидающие его души - проценты с этого капитала. Важно, сколько душ получает каждый из них. Сейчас победу одерживает тот, что наверху, но реальные перемены в ориентации живущих, проявившиеся после массового ухода в Вечность, могут сместить баланс сил к надиру. Тогда... - Меня это мало волнует, - сказал Зейн, пожав плечами. - Ты говоришь, Луна предотвратит изменение баланса? - Да - если будет жива. - Теперь я понимаю, почему кое-кто желает ее смерти! - Похоже на то. Морт добрался до Нью-Йорка и остановился перед горящим зданием, которое уже превратилось в тлеющие руины. Пожарные приехали слишком поздно, как зачастую случалось в этом районе, и потушили пожар при помощи заклинания, перекрывающего доступ воздуха к огню. Теперь они извлекали из руин тела погибших. Те, кто уцелел, еще не оправились от потрясения. Зрелище было печальное. Хронос перевернул свои песочные часы. Внезапно время застыло, как это произошло, когда Зейн нажал на центральную кнопку таймера. Клубы дыма повисли на месте, а люди замерли, образовав скульптурные группы. Только Хронос, Зейн и Морт сохранили способность двигаться. Потом струйка песка заструилась из нижней чашки часов в верхнюю. Это вовсе не было похоже на то, что часы перевернули, поместили в антигравитационное поле или наложили на них заклятие левитации. Просто время двинулось вспять; песок поднимался с холмика внизу, струйка его сужалась, проходя сквозь тоненькое горлышко, и попадала в верхнюю часть. Зейн был очарован. Струйка песка потекла быстрее, куда быстрее, чем это могла бы объяснить любая естественная причина. Уровень песка в верхней половинке часов ощутимо повысился. Но внимание Зейна было приковано к тому, что происходило вокруг. Стоящие люди стремительно закружились и поспешно разбежались спинами вперед. Пожарные так же поспешно набились в свою машину и дали задний ход. Внезапно забушевало вырвавшееся из-под контроля пламя. Но это был необычный пожар - огромные оранжево-желтые языки огня втягивались обратно в окна и двери. Дым собрался с бескрайнего ночного неба, клубами понесся вниз и впитался в пламя. Жильцы, пятясь, подошли поближе к зданию, неся в руках предметы мебели, одежду или еду. Некоторые спиной вперед начали прыгать в огонь, их лица выражали сильнейшее возбуждение. Все происходило с утроенной или учетверенной скоростью. Вскоре пламя ослабело, втягиваясь в здание, исчезла последняя струйка дыма. Окна снова стали целыми - осколки взлетели и превратились в стекла, - и огонь скрылся внутри. Время замедлилось, затем остановилось, затем опять двинулось. Песок вновь потек из верхней половины часов в нижнюю, уже с нормальной скоростью. - У тебя две минуты, Смерть, - сказал Хронос, спешиваясь. - Пользуйся на здоровье. Зейн еще секунду изумленно смотрел на это проявление мощи Хроноса. Как может кто-либо противостоять воплощению, которое способно обращать вспять произошедшие события? Зейн спрыгнул с коня и помчался к двери. Та была заперта, но открылась от его толчка. Зейн взбежал по лестнице в комнату мальчика, чувствуя его душу в своей сумке. Она по-прежнему у него или обратный ход времени вернул ее в тело? Его, Зейна, этот реверс не коснулся; он не потерял ничего из своего опыта, но мальчик был участником событий, так что душа, наверное, вернулась к нему. Так что же произошло на самом деле? Зейн запустил руку в сумку и обнаружил, что душа находится там. Впрочем, она немедленно вырвалась у него из руки и полетела вперед. Когда Зейн увидел спящего мальчика, душа погрузилась в тело и скрылась из виду. Зейн встал над кроватью. - Просыпайся! - крикнул он. - Просыпайся, или умрешь! Мальчик проснулся и увидел маячивший над ним призрак Смерти. Он закричал, метнулся в сторону и скатился с кровати, потом вскочил и бросился к открытому окну. Зейн прыгнул ему наперерез. Стоило ли спасать мальчишку из огня лишь для того, чтобы тот от испуга совершил самоубийственный прыжок из окна? Зейн попытался вмешаться в работу Судьбы, и результат был спорным - разве что Судьба знала об этом деле и не возражала. Зейн раскинул руки - руки скелета - и преградил мальчику путь. - Откажись от этой женщины, - сказал он, помня о грехе, который довел мальчишку до такого критического положения. - Иди и живи праведно. Мальчик изумленно посмотрел на Зейна, потом в ужасе попятился. Откуда-то потянуло дымом. Начинался пожар. - Прочь отсюда! - крикнул Зейн. - Беги на улицу. Живи - и помни. Мальчик пустился наутек, и мгновение спустя его крики разбудили других жильцов. - Вставайте! Вставайте! Я видел Смерть! Настоящую Смерть! Бежим на улицу! Это подействовало. Вскоре жильцы, спасаясь от огня, толпой сбежали по лестницам и выскочили наружу, унося в охапках свое имущество. Многие из тех, кто при первом прокручивании этих событий умерли, при переигрывании остались живы. Мальчик действительно их спас. Зейн прошел между людьми, никем не замеченный. Он вернулся туда, где оставил коня, и хотел поблагодарить Хроноса, но тот уже исчез. Что ж, возможно, у Времени были другие дела. Придется поблагодарить Хроноса при следующей встрече. Возможно, он тоже сумеет оказать ему какую-нибудь услугу. А теперь ему нужно заняться своими делами. Зейн включил таймер и настроил его на клиента, которого он на некоторое время отложил. Зейн проработал весь день, ликвидируя отставание, но мысли его были заняты Луной и ее судьбой. Теперь он знал: Сатана хочет оборвать жизнь девушки до срока, чтобы в будущем она ему не помешала. Более того, остальным инкарнациям это известно. Но никто из них не попытался что-нибудь предпринять! То ли они были бессильны помешать воле Сатаны, то ли их это не волновало. А почему, собственно, это должно было их волновать? Если кто и вмешается в дело, так только он сам. Но пока что Зейн ничего не мог придумать. Даже заняться ее переходом он не мог, ведь душа девушки была обречена попасть в Ад. Если бы у Луны оставалось больше времени для того, чтобы восстановить баланс и спасти свою душу... Может ли он воззвать к Богу? Зейн сомневался - Бог, все еще уважая Конвенцию о невмешательстве, редко принимал участие в делах живущих. Обманом занимался только Сатана - а Сатана вряд ли откликнется на мольбу отказаться от своих усилий. Зейн почувствовал, как в нем поднимается гнев. Выиграет ли Сатана божественную войну благодаря тому, что он прибегает к обману, а Бог - нет? Однако если Бог сможет противостоять Сатане, лишь прибегнув к обману, то Он сам станет злым и Зло одолеет. Бог не может быть подвержен порче! Следовательно, это действие не может исходить от Бога. Зейн управился со своим списком и решил навестить Луну. Девушка не пользовалась камнями-помощниками. Знание того, что она проклята и ее ждет близкая смерть, взяло свою мрачную дань; лицо Луны было бледным, на нем проступили морщинки, волосы превратились в спутанную копну, под глазами залегли тени. Девушка была ненакрашена, да в этом и не было смысла - она явно плакала. У Зейна перехватило дыхание - он понял, что любит ее. Он обнял Луну и прижал к себе. Ему хотелось успокоить ее, однако он знал, что ему нечего предложить Луне, кроме своей боли. Зейн поцеловал девушку; она отстранилась. - Не надо, - сказала она, зная, к чему он клонит. - Не надо? - Камни говорят - нет. Зейна мало беспокоило, что там говорят камни, но он не хотел ни в чем нарушать ее волю. - Тогда позволь мне держать тебя за руку. Вместо ответа Луна принялась напевать какую-то мелодию. Зейн наморщил лоб: - Я что-то не то сделал? По лицу Луны промелькнула улыбка, на мгновение осветив ее красоту. - Это просто народная песня. Извини. Я по рассеянности не заметила, что пою вслух. Я сейчас в плохой форме - камни не могут справиться с горем, они лишь оттягивают его, так что иногда приходится страдать за все разом. В любом случае хочется испытывать естественные чувства, когда речь идет о моем отце или обо мне. - А что за народная песня? Луна сделала знак, означавший "сейчас покажу", потом вышла на середину комнаты и запела: - Я потеряю тебя, потеряю; я должен взять тебя за руку. ...Я должен танцевать с тобой. ...Мы все будем танцевать с тобой. Они никогда больше не увидятся, потому что она умрет!.. Прилипчивая мелодия, но навевает слишком мрачные мысли. Луна действительно была расстроена, а Зейн не мог облегчить ее горе. - Я потеряю тебя, потеряю, - снова запела Луна. - Так позволь же мне кружиться в танце... Луна изящно закружилась, и ее юбка вспорхнула волнами. А Зейну вспомнилась девушка-калека, оказавшаяся пленницей магических туфелек. Луна танцевала прекрасно, но в ее танце не было настоящей радости. Зейн нерешительно шагнул к Луне. Она снова пропела первый куплет, потом завела припев: "Мы все будем кружиться..." На этот раз Зейн присоединился к ее танцу. Потом поймал Луну за руку и повел ее к кушетке. Они почти час просидели молча, держась за руки, и за это время расцветающая в Зейне любовь к Луне проникла во все поры его существа. Девушка, которую направил к нему камень любви, была выдуманной, а Луна - настоящей. Как он сможет жить без нее? - Я пойду с тобой, - неожиданно сказал Зейн. Луна слабо улыбнулась: - Немногое посмели бы предложить такое, и я благодарна тебе за это. Но ты не должен попасть в Ад... - Еще как должен - я нарушаю законы, которым обязан подчиняться, находясь в этой должности! - Ты нарушаешь их в лучшую сторону. Но даже если ты действительно вскорости умрешь и попадешь в Ад, Сатана не даст нам быть вместе и, конечно, не позволит мне увидеться с отцом. Ад существует для того, чтобы в нем страдали. - Твой отец не в Аду. Он в Чистилище, заслуживает свое спасение. - Но есть ли для него возможность попасть на Небеса? - Конечно, есть! Он ведь хороший человек! Луна улыбнулась: - Спасибо тебе. В должное время Зейн покинул Луну. Теперь он еще сильнее хотел спасти ее, еще сильнее, чем раньше, хотя до сих пор не знал, как это сделать. Он - всего лишь Смерть, должностное лицо. Не ему определять правильность подбора клиентов - а Луна даже не была его клиентом. Пока что не была. Но, черт возьми, Сатана прибегнул к обману! И это несправедливо! Неужели в Вечности нет справедливости? В какой суд можно послать апелляцию, представить подлинные документы? Зейн выключил таймер. Морт, не дожидаясь приказа, повернул в Чистилище - конь знал, чего хочет хозяин. - Ну конечно, Смерть, вы вправе подать петицию, - сказала девушка-секретарша в административном корпусе Чистилища. - Она будет рассмотрена Советом Бессмертных на следующем заседании, и комитет назначит... - Когда состоится следующее заседание? Секретарша заглянула в вечный календарь: - Через десять земных дней. - Но ошибка происходит сейчас! - воскликнул Зейн. - Через десять дней может быть поздно! - Правила устанавливаю не я, - ответила секретарша тем раздраженным тоном, которым чиновники дают понять посетителям, что те могут быть свободны. Зейн вздохнул. Бюрократы повсюду одинаковы! Он заполнил заявление и оставил его секретарше. Может, еще успеет... Луна обречена на смерть в течение месяца, а из этого месяца прошло только пять дней. Шансы на проигрыш - десять к двадцати пяти, и пятнадцать к двадцати пяти - шансы на выигрыш. В общем, пока соотношение в его пользу. Зейна очень беспокоило, что будет делать Сатана. 10. ГОРЯЧИЙ ДЫМ Зейн заснул в своем особняке, не обращая внимания на привычную возню слуг, а на следующий день рано встал и отправился на работу. Поскольку ему казалось, что он ничем не может помочь Луне, пока петиция не будет рассмотрена, то попытался отвлечься от мыслей, загрузив себя работой. Но так уж сложилось, что на этот раз список у него был небольшим. Зейн быстро забрал двух клиентов, потом обнаружил, что у него еще целых полчаса до следующего. Приходить раньше не имело смысла, однако Зейну нужно было чем-то заняться, поэтому он определил направление и направил коня бледного по указанному адресу. Настоящий медвежий угол на западе Невады, самого малонаселенного района Соединенных Штатов - самого малонаселенного и самого малоприспособленного для жизни. Камни привели Зейна в один из глухих районов, в бесплодную пустошь. Живописные горы Горячего Дыма, названные так в честь живущих там драконов, были изрыты норами свирепых рептилий. Кое-какая растительность уцелела, но это не имело значения для драконов - те были плотоядными и к тому же предпочитали нежное мясо девственниц. Большей частью драконы рыскали по округе, охотясь на животных, однако любили побаловаться и человечинкой, когда ее можно было добыть. На самом деле... На самом деле теперь Зейн вспомнил, что в этих местах обосновались драконопоклонники, сторонники культа, озабоченного благосостоянием огнедышащих экзотических существ. Драконопоклонники прибегали к энергичным закулисным махинациям в Конгрессе, препятствуя созданию в этом районе курортов, ферм с системой ирригации и ракетных установок, напирая на то, что вид драконов с Горячего Дыма не обитает больше нигде, и если не позволить им жить свободно, драконы будут обречены на вымирание, - а они и так уже находились на грани вымирания к тому времени, когда их обнаружили. К счастью, это открытие было сделано человеком, которого интересовали редкие формы жизни. Если бы драконов обнаружили местные охотники или поселенцы, драконы были бы поголовно истреблены и никто бы не поверил, что они вообще когда-то существовали. Драконопоклонники выиграли несколько исков, а широкая общественность как раз с большим вниманием относилась к защите окружающей среды, так что драконов по большей части никто не трогал. Но им по-прежнему нужно было есть, и девственницы всех видов пользовались большим спросом. Драконопоклонники постоянно подыскивали новые жертвы. Человеческие жертвоприношения являлись противозаконными, но за этим было трудно уследить, а у властей штата постоянно не хватало персонала. Вскоре после того как Зейн прибыл на место, где ему предстояла встреча с клиентом, он увидел хорошенькую, очень испуганную девушку, едва достигшую брачного возраста. Девушка находилась в клетке. Люди, сидящие вокруг костра, явно рассчитывали дымом приманить дракона. Зейн не знал, каким образом драконопоклонники поймали эту девушку, но она явно была обречена. Ему следовало забрать душу бедняжки после того, как ее тело сожрет дракон. Это произойдет через двадцать пять минут, если только он не придумает, как спасти девушку. Зейн подошел к клетке и заговорил с предназначенной в жертву девственницей. - Как они тебя сюда затащили? - спросил он, подозревая, что девушка одурманена наркотиками. Она перестала всхлипывать и посмотрела на Зейна, явно не узнавая его. Это было странно - обычно клиенты сразу чувствовали присутствие Смерти. - По дороге, сэр. - Я имел в виду, это произошло насильно? Тебя похитили? Если да, то... У девушки задрожали губы. - Нет, сэр. Я пришла сюда по с-своей воле. - Ты знаешь, что тебе уготовано? - Быть проглоченной драконом, - ответила девушка, и ее глаза снова наполнились слезами. - Я даже не стала принимать наркотики, чтобы забыться, - дракон почувствует разницу во вкусе. Получается, драконы чувствительны и к девственности ума! Это была действительно жестокая развязка. - Но почему ты согласилась?! - Моя... моя семья... задолжала... Теперь девушка расстроилась окончательно и не могла уже говорить дальше. Итак, девушка пришла сюда по своей воле - якобы по своей: решила заплатить собою долги своей семьи. Такой контракт имел законную силу, при условии, что все было без обмана. Можно не сомневаться, что драконопоклонники заплатили хорошую цену, взяв бедную девушку в уплату долгов ее семьи. С этим ничего было нельзя поделать. По крайней мере бедняжку надо выпустить из клетки - это совершенно ненужное унижение. Но едва Зейн взялся за замок, как девушка запротестовала: - Сэр, мне было обещано, что меня никто не лишит девственности до... до... Драконопоклонники предусмотрели даже это! Конечно, поскольку существовал способ сделать девушку непригодной для жертвоприношения, они хотели быть уверенными, что кто-нибудь в последний момент не окажет ей такую милость. Воздух замерцал, и рядом с клеткой появилась укутанная в плащ фигура. - Я займу твое место, дорогая, - произнес женский голос. Зейн подпрыгнул. Этот голос был ему знаком. - Луна! Луна повернулась к нему: - О, а я и не думала, что ты будешь здесь! - Это моя работа! - воскликнул Зейн. - Я должен забрать душу девушки, когда... - Он осекся. - Ты не можешь занять ее место! Ты не... Луна спокойно посмотрела на Зейна: - Не - что? - Драконы Горячего Дыма являются вымирающим видом потому, что они питаются девственницами, - не очень убедительно произнес Зейн. Луна мрачно усмехнулась: - Анатомически я девственница. - Но... - Демон навязал свою волю моему уму и запятнал мою душу, - пояснила Луна. - Я предпочла бы, чтобы он изнасиловал меня физически, но он не может сделать этого, пока моя душа не вошла в его царство. Я проклята, я жертва физического насилия, хотя мое тело целомудренно. От этого объяснения Зейн почувствовал себя неуютно. - Я подал петицию о пересмотре твоего приговора. Он незаконен. Неназываемый хочет убрать тебя со своей дороги. Я уверен, что приговор будет отменен, однако до заседания еще десять дней. Если ты уйдешь сейчас... Луна печально покачала головой: - Камни показывают, что мое время истечет сегодня. Потому я решила по крайней мере сделать свой уход для кого-нибудь полезным. Я навела справки в Бюро обмена добрыми делами, и меня направили сюда. Эта несчастная, ни в чем не повинная девушка... - Луна посмотрела на девушку в клетке, которая глядела на все это в изумленном молчании, - решилась пожертвовать жизнью ради благоденствия своей семьи - она непременно попадет на Небеса, но это произойдет не сейчас. Здесь, на Земле, есть много людей, которых она сможет сделать счастливыми. - С чего ты взяла, что она наверняка попадет на Небеса? - спросил Зейн. - Проверь сам. Я уверена, что она хорошая девушка. Зейн посмотрел на свои камни для проверки душ. Камень греха оставался тусклым, хотя все остальные ярко светились. - Она безгрешна! - воскликнул Зейн. - Как тогда могло случиться, что меня вызвали лично забрать ее душу? - Потому что умереть должен кто-то другой, а не она, - сказала Луна с многозначительной улыбкой. - Ты полагал, что это будет жертва, запертая в клетку, но... Зейн с ужасом посмотрел на Луну: - Ты собираешься занять ее место! Ты... - Не говори глупостей. Я иду в Ад собственным путем. То, что ты здесь присутствуешь, - простое совпадение. Моя душа не нуждается в твоей помощи. Я надеялась, что все произойдет быстро и чисто и ты даже не узнаешь. Драконопоклонники зашевелились. - Все готово! - объявил хорошо одетый пожилой мужчина. - Наш радар засек приближающегося дракона! Он достал ключ и открыл клетку, выпуская девушку. - Я заменю ее, - сказала Луна. - Меня прислало Бюро обмена добрыми делами. Отпустите девушку, она исполнила свой долг. - А откуда нам знать, что вы подходите? - спросил мужчина. - Драконы очень расстраиваются, когда им предлагают товар, побывавший в употреблении. - Ваша порода может унюхать девственницу с десяти метров, - огрызнулась Луна. - Я знаю, что я подхожу. Мужчина презрительно фыркнул: - Ну да, физиологически вы девственница. У вас вид человека, которого жестоко поимели, и все же... - Он покачал головой, сбитый с толку своей ошибкой. - Ладно. Мы отпустим эту девушку, как только дракон будет удовлетворен. - Ни капли не сомневаюсь в вашем слове, - сказала Луна. - Мой друг за этим проследит. Мужчина посмотрел на Зейна, словно только что его заметил. Зейн вернул взгляд, зная, что перед ним он предстал в виде Смерти. - Ну конечно, - пробормотал драконопоклонник, которому явно стало не по себе. - Я уверен, что все будет в порядке. Если жертва не одурманена наркотиками и ее тело целомудренно, дракона не волнует, насколько опустошено сознание. - Мужчина повернулся к своему спутнику, который нес разукрашенный ларец. Открыл ларец, достал оттуда сверкающий серебряный нож и вручил его Луне. - Вы можете пытаться защитить себя только вот этим. Никакой магии и никакого огнестрельного оружия. Если вам удастся отпугнуть дракона, будет считаться, что ваш долг исполнен и вы свободны. - Но ножичком для чистки яблок огнедышащее чудовище не отпугнешь! - сказала Луна. - Правильно. Это всего лишь жест, которого от нас требует Комиссия честной игры. Естественно, мы не хотим, чтобы дракону был причинен вред. Хотя теоретически это возможно. Луна пожала плечами: - Так или иначе, я пришла сюда, чтобы умереть. Если меня не съест дракон, значит, случится что-нибудь еще. Она взяла нож. На горизонте, над горами Горячего Дыма появилось пятнышко. - Внимание! Он приближается! - объявил мужчина, на лице которого появилось выражение благоговейного страха. Наверняка он не раз видел драконов, но он почитал рептилий, а драконы были владыками царства рептилий. - Здесь должна остаться только предназначенная для него девушка, иначе дракон повернет обратно. Они стали пугливыми с тех пор, как в недобрые прежние времена спортсмены охотились на них с базуками. - Неприятные воспоминания заставили мужчину нахмуриться. - Луна... - произнес Зейн, не находя слов, способных выразить его чувства. - Позволь мне хотя бы уйти так, как я хочу, - мягко сказала Луна. - Мне может не представиться другой такой возможности. - Но я люблю тебя! - Верю, - кивнула Луна. - Возможно, в свое время я ответила бы тебе тем же, если бы не обезумела от горя. Но похоже, что этому не бывать. Наверное, мой отец собирался привить мне любовь к тебе, однако такого он не предвидел. Луна повернулась к дракону; тот уже значительно приблизился. Остальные присутствующие отступили в укрытия, откуда можно было наблюдать за происходящим. Там находилась даже команда киношников - передача "Дракон против девушки" была популярной местной достопримечательностью. - Срок твоей жизни подделан! - крикнул Зейн. - Безымянный лжет! Тебе полагалось прожить долгую жизнь и помешать ему, когда он полезет в политику, потому он решил уничтожить тебя! Ты не должна умирать! Луна быстро обернулась, встала на цыпочки и поцеловала Зейна. - Это так похоже на тебя, Зейн, - сказать мне такое. Разберись. Может, если ты убедишься, что это правда, ты сумеешь избавить мою душу от Ада, и я присоединюсь к отцу в Чистилище. Это было бы хорошо. Потом Луна повернулась и решительно пошла навстречу приближающемуся дракону. Зейн смотрел, как идет девушка, не в силах предотвратить несчастье, занесенное в список. Она была права: так или иначе, этот раунд Сатана выиграл. Луна выплакалась, примирилась с судьбой и поступила великодушно. Она была хорошим человеком, что бы там ни гласили официальные документы! Он любил ее - и именно поэтому не мог вмешаться. Луна сама выбрала, что ей делать. Зейн посмотрел на таймер. Оставалось четыре минуты. Скоро он найдет своего клиента, кем бы тот ни был, - но сперва он должен увидеть, что здесь произойдет, пусть даже это навсегда лишит его радости. У Зейна еще было время попытаться предотвратить то, что он меньше всего хотел лицезреть. Но вмешиваться нельзя. Луна выбрала способ своей кончины, и это был достойный способ. Лучшее, что Зейн мог для нее сделать - хотя слово "лучшее" тут звучало злой насмешкой, - это позволить ей быть разорванной на куски драконом. Сильно увеличившийся в размерах дракон сделал круг над полем, осмотрелся и пошел на посадку. Драконы Горячего Дыма были не самыми большими из драконьего племени, но огненное дыхание делало их опасными противниками. За жертвой прилетела дракониха, самка с переливчато-серой чешуей. На спине у драконихи, между большими кожистыми крыльями, находилось единственное, прикрытое броней яйцо. Из укрытия раздались возгласы, и Зейн увидел, как кинооператор поспешно вскидывает камеру. Яйцо означало возможность появления дракончика, продолжателя рода; конечно же, драконопоклонникам это было очень интересно! Они будут наблюдать за этим яйцом и дракончиком, который должен из него вылупиться. Они могут пометить яйцо и следить за миграцией драконов. Конечно, не исключено, что какой-нибудь браконьер вздумает поохотиться на дракончика, пока тот еще не вырос - еще одна причина, по которой драконы стали вымирающим видом. Зейн мог бы даже посочувствовать бедственному положению драконов, если бы в пищу этой драконихе не была предназначена Луна. Луна остановилась в центре пустынной долины, нервно сжимая в руке нож. Зейн увидел, что она не надела никаких драгоценностей, уважая запрет на магию. У нее дома наверняка были камни, способные превратить дракона в облачко пара! Однако Луна решила сыграть свою роль честно. Она сбросила плащ, под которым оказалось струящееся белое платье, волосы блестели под солнцем, словно медь. Она была самой прекрасной девушкой, какую только можно себе представить. Но Зейн знал, что он необъективен - он любит ее. Это безумие! Как он может ждать, пока дракон сожрет Луну, и даже не попытаться ее спасти? Разумом Зейн смирился, и тем не менее его чувства негодовали. Должен быть какой-то другой путь! Другой путь к чему? Если Луна не умрет сейчас, она умрет как-нибудь иначе - и, возможно, куда худшей смертью. Теперь Зейн понял, что Сатана ни за что не позволит ей прожить эти десять дней, оставшиеся до пересмотра приговора; он перехватит инициативу, поставив комиссию перед свершившимся фактом. А чего еще можно ждать от Отца Лжи? У Зейна нет никакой возможности добиться пересмотра этого дела по официальным каналам. Дату даже передвинули - возможно, из-за апелляции, и в предназначенный день Луна сама выбрала способ своего ухода. По крайней мере драконы не были жестоки, они убивали умело, не занимаясь бесполезной тратой сил. Зейн присмотрелся к драконихе шести метров в длину и примерно с таким же размахом крыльев, с телом скорее змеиным, нежели тучным - вес был принесен в жертву интересам полета. У нее была только одна пара ног, и голова у нее была маленькой; на самом деле в облике самки сквозило что-то птичье. Но у птиц не бывает ни таких размеров, ни таких зубов, ни кожистых крыльев, ни бронированной чешуи. И птицы, и драконы произошли от древних рептилий, хотя их общие предки жили сотню миллионов лет назад. Примерно семьдесят миллионов лет назад птицы, млекопитающие и драконы обошли динозавров в гонке на выживание. Теперь млекопитающие, особенно их разумная форма, стали господами положения. И вскоре драконы будут преданы забвению. Зейн подумал, что если даже смерть одного существа тяжка, то какова же должна быть смерть целого биологического вида? Он поддерживал кампанию по спасению драконов, однако предпочел бы, чтобы эту дракониху накормили кем-нибудь другим. Дракониха расправила крылья, потом сложила их, обернув вокруг туловища. Набрала воздуха, затем выпустила плотную тучу дыма. Зейн понял: это предупреждение. Захватывающие дух истории, в которых драконы просыпались и тут же начинали дышать огнем, были глупостью. Огненное дыхание требовало больших расходов энергии, и с ним нельзя было обращаться небрежно. Драконы, как и прочие рептилии, зимой отправлялись на юг либо укладывались в спячку. Огонь использовался исключительно для схваток и для добычи пищи. Драконы Горячего Дыма дымили больше, чем все прочие, а там, где есть драконий дым, там есть и драконий огонь. Дракониха принялась подкрадываться к Луне, которая невольно отступила. Драконы созданы для того, чтобы охотиться и убивать свои жертвы, так что это нечто большее, чем простой ритуал. Эксперты так и не смогли выяснить, почему жертва обязательно должна быть девственной. Драконы Горячего Дыма предпочитали умирать с голоду, но не употребляли в пищу убитую не ими или не девственную добычу. Наиболее правдоподобная версия о происхождении этой диеты гласила, что причиной ее возникновения явилась вспыхнувшая несколько миллионов лет назад эпидемия венерических заболеваний, в которой выжили лишь те, которые употребляли в пищу наверняка незараженное мясо - то есть мясо девственниц, не соприкасавшихся с венерическими болезнями. Дракониха заметно прихрамывала. Одна лапа у нее болела, хотя Зейн не мог сказать, была ли это травма или магически вызванная боль. Иногда местные жители ради забавы накладывали проклятие на диких зверей. В лучшем случае оно создавало неудобства, в худшем - приводило к смерти. Другие местные жители не признавали ядовитых заклинаний, которые могли причинить вред природе. Не удивительно, что эта дракониха прилетела к кормушке; она не могла прокормиться самостоятельно - ведь она носила яйцо и у нее болела лапа. Зейн оборвал свою мысль. О чем он думает?! Эта тварь собирается съесть Луну! Чем больше травм у драконихи, тем лучше! Может быть, Луна в конце концов сумеет отпугнуть чудище своим ножом. Если она сделает это, если она избежит смерти на законных основаниях... Нет. Судьбу не обманешь. Дракониха не будет повинна в смерти Луны. В этой смерти виноват... Внезапно Дракониха прыгнула. Луна затанцевала вокруг нее, вспарывая ножом воздух. Девушка знала, что смерть неизбежна, но не собиралась безропотно ей подчиняться. Она сражалась за последние секунды жизни, как тонущий борется за глоток воздуха. Луна не умела драться на ножах, хотя тело художницы двигалось куда лучше, чем тело среднего человека. Но как бы ни повернулись события, драконий огонь сведет на нет все усилия Луны. Эта пляска со смертью была тщетной. Дракониха набрала побольше воздуха и прицелилась. Самка явно достаточно разогрелась и теперь могла плюнуть огнем. И это будет конец. У Луны нет ни малейшего шанса! Зейн не смог сдержаться. Он бросился наперерез чудищу. Пламя охватило Зейна, но не причинило ему вреда - плащ Смерти отразил его. - Нет! - крикнула Луна. - Дай мне умереть, Зейн! Иначе Сатана затеет новую игру и мне грозит нечто худшее! Мысль о том, что смерть Луны может быть ставкой в азартной игре, потрясла Зейна, хотя когда-то он сам ставил на кон свою жизнь. Последние годы он играл, словно по принуждению, и загнал себя в яму, из которой его извлекла только Смерть. Он не хотел снова нырять в омут!.. Дракониха смотрела на Зейна, пытаясь понять, почему он не зажарился. Зейн ответил ей таким же пристальным взглядом, и Дракониха побледнела почти как человек - она начала ощущать его внутреннюю сущность. - Не делай этого! - крикнула Луна. Зейн неохотно отступил в сторону. Он знал, что был не прав, когда вмешался. Дракониха мотнула головой, словно стряхивая остатки неприятного видения, и сосредоточила свое внимание на девственнице. Похоже, Зейн больше не существовал для них. Смерти было свойственно становиться невидимой для того, кто не являлся клиентом. Однако Дракониха колебалась - ни одно живое существо, увидевшее призрак Смерти, не в состоянии так легко забыть о нем. Даже краткое видение Смерти могло заставить человека или иное создание осознать, что оно смертно, и возникало чувство тревоги. Большая часть животных стараются избегать подобного понимания, и в целом им это удается куда лучше, чем людям. Это величайшее проклятие человека - постигать свою смерть гораздо яснее, чем любое другое существо. Он способен видеть приближение конца и, соответственно, страдает дольше. Потрясенная Дракониха начала расправлять крылья, словно намереваясь улететь. - Не смей передумывать! - крикнула Луна. - Если ты не съешь меня, то эту несчастную девушку, вместо которой я вышла, скормят следующему дракону! О-ой-ой, и правда! Если Луна победит дракониху, и она сама, и девушка-жертва будут свободны. Но если Луна так и не вступит в схватку с драконом - из-за вмешательства некоей третьей силы вроде него самого, - то ее порыв пропадет впустую. Луна могла бы оспорить этот случай, поскольку Дракониха все-таки плевалась огнем, но не причинила ей вреда, однако она искала достойной смерти. Зейн не мог бы больше уважать решение девушки, даже если бы не любил ее. Нет, не так! Он еще больше любил ее за это. Луна проявила свою цельность и свой характер самым выразительным образом. Он, Зейн, никогда бы не смог так поступить. Дракониха все еще медлила. Зейн и не знал, что вид человеческого воплощения Смерти способен так потрясти животных. Ведь Дракониха не должна была бояться его. Знает ли она, кто он такой? Луна бросилась к чудищу, размахивая ножом. На этот раз Дракониха отреагировала как должно. Она набрала воздуха, качнула головой и выпустила струю синего пламени, ударившего на добрых три метра, причем огонь почти не сопровождался дымом. Возможно, Дракониха медлила не потому, что была встревожена, а просто набирала жар. Луна увернулась от огненной струи. Теперь огнедышащие железы драконихи заработали на полную мощность, но струя пламени получилась узкой, и от нее было не слишком сложно увернуться - особенно для того, кто следил за головой чудовища. Луна пробежала под боком у драконихи, вспрыгнула на рыло рептилии, из которого еще шел дымок, и вскарабкалась ей на спину. Испуганная Дракониха резко мотнула головой. Змеевидная шея была гибкой, и драконихе не составляло труда дотянуться до собственной спины. Тогда Луна схватила яйцо и прижала его к себе, словно футбольный мяч. - Теперь давай, жги меня! - крикнула она. Конечно же, дракониха не посмела это сделать, ведь тогда она зажарила бы своего драгоценного отпрыска. На мгновение самка застыла в нерешительности. Рептилии хватало ума, чтобы понять наличие проблемы, но не хватало ума, чтобы найти решение. Тем временем Луна воспользовалась полученным преимуществом. Девушка соскользнула со спины драконихи, держа яйцо под мышкой. Рептилия по-прежнему не могла на нее напасть - яйцо оказалось в роли заложника. Драконопоклонники увидели, что делает Луна. - Оставь яйцо! - закричал мужчина, исполнявший должность распорядителя. - Оно бесценно! Драконы очень редко размножаются... Луна, пятясь, отступала от драконихи, держа яйцо перед собой, как щит. Дракониха била хвостом и выпускала клубы дыма, но не нападала. - Безрассудное использование пестицидов вредит окружающей среде, - взывал драконопоклонник. - Из-за них скорлупа драконьих яиц сделалась хрупкой, и многие разбиваются до того, как детенышу приходит пора вылупляться. Пока пестициды разлагаются - а это может занять десятилетия, - многие виды быстро движутся к вымиранию. Девушка, пощади яйцо! Луна посмотрела на яйцо, подумала и кивнула. Потом она положила яйцо на песок и отошла от него. Зейн удивился. Как это понимать? Считается ли, что Луна победила дракона и выполнила свое обязательство? Если так... Луна снова бросилась на дракониху, размахивая серебряным ножиком. Дракониха машинально вскинула голову, открывая пасть. Это же безумие! У Луны нет шансов победить!.. Но все произошло так быстро, что Зейн не успел вмешаться. Дракониха, не имея времени набрать достаточно жара, чтобы его хватило на хорошую порцию огня, плюнула дымом. На мгновение девушка исчезла в плотной пелене. Луна закричала, и этот крик пронзил Зейна до самых глубин его существа. Несколько секунд спустя дым рассеялся, унесенный прочь легким ветерком, и Зейн, к своему ужасу, понял, каким горячим он был. Прекрасные волосы Луны и ее красивое платье были опалены, кожу покрыли ожоги. Девушка ослепла. Дракониха прыгнула вперед и схватила шатавшуюся жертву. Хрустнули челюсти, из пасти драконихи хлынула кровь, стекая по морде. Потрясенный страшной догадкой, Зейн взглянул на часы. Таймер стоял на нуле. Камни указывали на Луну. - Все это время моим клиентом была ты! - крикнул он искалеченному телу. - Твои добрые дела - то, что ты спасла обреченную девушку, пощадила драконье яйцо, накормила дракониху, - они выровняли баланс! Ты умираешь с равным счетом! Зейн бросился вперед - Луна не могла на самом деле умереть, пока он не потребует ее душу. Пламя Ада не будет для нее худшей мукой, чем это! Но когда Зейн приблизился к месту, где разыгралась ужасная сцена, и увидел тело Луны, истекающее кровью в пасти у драконихи, ее голова покатилась по земле ему навстречу. Выжженные глаза приоткрылись, шевельнув лохмотьями, оставшимися от век. Каким-то образом она почувствовала присутствие Зейна. - Забери меня. Смерть! - в агонии прошептала Луна. Внезапно Зейн взбунтовался. Эту женщину он любит! Он взглянул в искаженное страданием лицо Луны. Ему и в голову бы не пришло, что он когда-нибудь захочет продлить подобную муку хоть на секунду, но теперь он на это пошел. - Нет, - сказал Зейн и остановил Часы Смерти. Все вокруг застыло - нажав на кнопку, Зейн остановил не просто таймер, а само время. Нажав? Бессознательно он сделал прямо противоположное, вытащив кнопку. Облака прекратили двигаться по небу, листья на чахлых кустах перестали шелестеть под ветром, а Драконопоклонники превратились в статуи. Дракониха застыла, сжимая в зубах тело Луны. Даже дым был неподвижен. Зейн обернулся. Ну конечно же, рядом с ним стоял Хронос. - Я так и думал, что ты явишься, чтобы узнать, в чем дело, - сказал Зейн. - Я хочу, чтобы ты вернул нас обратно, в то время, когда Луна еще не... Хронос покачал головой: - Я могу это сделать, Смерть, но это тебе не поможет. Луне предназначено умереть сегодня, а этот способ - наилучший. Зейн мрачно стоял на своем: - Ее смерть теперь в моей сфере деятельности. Я люблю ее. Я знаю, что ее ранняя смерть незаконна, и не стану забирать ее душу. По песку шла женщина. Это была Судьба, в своем среднем облике. - Ты должен забрать ее душу, Смерть, или тебе на самом деле придется расплачиваться Адом. - К черту Ад! - взорвался Зейн. - Я не стану забирать ее душу. Ты можешь подталкивать события, Судьба, но ты не можешь забрать ее душу. Это могу сделать только я, а я не стану. Что бы вы ни задумали, я не дам ей умереть. Появилась еще одна фигура - Марс, инкарнация войны. - Судьба подтолкнула события в эту сторону, однако, как ты мог догадаться, таково повеление Сил, что Существуют. У нее не было другого выхода. - По подложному указу Сатаны! - крикнул Зейн. - Возможно, - кивнул Марс. - Но ты не можешь воевать с ним. - Сатана лжет! - повторил Зейн. - Я подал петицию, и приговор наверняка был бы пересмотрен, когда стали бы известны все факты. Пока петиция не будет рассмотрена, я не стану вступать ни в какое молчаливое соглашение с Князем Зла. Луна не умрет. Возникла еще одна фигура, для которой застывшее время также не было преградой - Природа в ее туманном одеянии. - Перестань валять дурака, Танатос, - настойчиво сказала она. - Тебе сходили с рук мелкие нарушения правил, но сейчас ты забрался в неизвестную тебе пучину. Зейн посмотрел на них: - Вы все против меня? Так будьте же прокляты! Я знаю, что я прав, я знаю свою силу, и я не отступлю. Природа мрачно усмехнулась: - Мы в тупике. Пришла пора говорить ясно. - Я уже слышал, как вы говорите ясно! - возразил Зейн. - Но вы не сможете одержать надо мной верх в том вопросе, который относится к моей юрисдикции. Эта женщина не умрет! Судьба улыбнулась: - Успокойся, Смерть. Мы на твоей стороне. Внезапно перед мысленным взором Зейна возникли параллельные линии, один из пяти образов мышления, который Природа называла наиболее часто встречающимся. Каждое воплощение было одной из этих линий, и все они действовали одинаково. - Вы все заодно! Вы сговорились и загнали меня... - Мы действительно сговорились, - согласился Хронос. - Сатане нужно помешать, а Бог не может вмешиваться. Остаемся лишь мы, воплощения, и мы должны настоять на соблюдении Конвенции о невмешательстве. Зейн повернулся и обжег собеседников гневным взглядом: - Способ, которым я вступил в должность Смерти, мое знакомство с Луной, так заботливо подстроенное ее отцом, мои невинные, на первый взгляд случайные встречи с каждым из воплощений, мучения Луны... - все было спланировано заранее! - Знаешь, это не надо было подстраивать, - сказал Хронос. - Пришлось лишь согласовать некоторые детали, - добавила Судьба. - Поскольку нам требовалось, чтобы эту должность занял человек с соответствующим характером, - пояснила Природа. - Способный повести сражение против Сатаны, - подытожил Марс. - Да будьте вы все прокляты! - выкрикнул Зейн. - Я не просил взваливать на меня такую ответственность! Какое у вас право вмешиваться в мою жизнь? - Право необходимости, - сказала Природа. - Если мы не будем вмешиваться, то проклятым может оказаться все человечество. - Но чем моя боль и смерть Луны кому-нибудь помогут? - гневно спросил Зейн. - Жизнь Луны, - поправила Судьба. - Нам нужна ее жизнь, а не ее смерть. - Я тебе показывал, - напомнил Хронос. - Через двадцать лет Луна воспрепятствует попытке Сатаны приобрести политическое влияние в Соединенных Штатах Америки и тем самым помешает ему установить власть, которая отправит большую часть живущих прямиком в Ад. Однако Луна не сможет помешать ему, если умрет преждевременно. В сознании Зейна забрезжило понимание, но он не обрадовался. - И вы сделали так, чтобы должность Смерти занял человек, который не стал забирать Луну, - горько произнес он. - Потому что у него хватило дури влюбиться, и эта любовь подтолкнула его туда, куда вам было нужно. А маг Кафтан позволил своей дочери... - То, что мы сделали - ужасно, - кивнул Хронос. - Но наши сегодняшние морально-этические переживания - ничто перед теми лишениями, которые ожидают нас поколение спустя, если Князь Зла победит. Мы жертвуем настоящим ради спасения будущего. Благодаря своему положению я знаю это. - Но вы использовали меня - и ее! - крикнул Зейн, не в силах сдержать гнев. - Где же ваша совесть? - Это наша профессия - использовать людей, - сказала Судьба. - Разве ты сам колеблешься, когда пускаешь в ход силу и изменяешь обстоятельства, касающиеся твоих клиентов? Тут Судьба выиграла очко. Зейн давно уже полагался на свою точку зрения и исходя из нее действовал: кого-то из клиентов забирал, кого-то щадил, кому-то изменял способ смерти... Свят, свят, свят! - Теперь, в момент кризиса, мы используем самих себя, - продолжила Судьба. - Мы должны сделать все, чтобы спасти мир живых, а для этого надо спасти женщину, которую ты любишь. Ты был готов противостоять нам, хотя знал нашу силу - но сегодня мы просто проверяли тебя. Теперь ты в состоянии помочь нам, воспользовавшись своим преимуществом. Конечно же, это было правдой. Они вовлекли его в дело, из которого он выпутаться уже не мог. Если бы не вмешательство Судьбы, Зейн, возможно, застрелился бы... Впрочем, нет, она сама подтолкнула его к мысли застрелиться, разрушив начавшийся роман с Анжеликой... Или и сам этот роман был подстроен ею? Как давно все началось? Возможно, несмотря на собственные планы, он должен был зайти посмотреть на камни в магазине "Чечевичная похлебка", хотя не мог себе позволить ничего там приобрести, и вернуться к своему прежнему унылому существованию. Он мог в этот момент покупать порнографические фотографии у какой-нибудь подозрительной женщины. А вместо этого его занесло в волшебное царство смерти и любви... Природа улыбнулась. - Марс ухватил сущность сражения между Богом и Сатаной, - сказала она. - Хронос нашел ключевой эпизод происходящего. Я определила качества человека, способного выполнить то, что должно выполнить, а Судьба втянула его - тебя - в нужную ситуацию. Мы объединились и прикоснулись к твоей жизни, когда ты посмотрел в камень смерти, и теперь все в твоих руках. Мы не можем вступить в эту битву без твоего согласия. - Но вы ничего мне не сказали! - Если бы мы действовали открыто, обо всем стало бы известно Сатане, - напомнила ему Судьба. - Он попытался бы предотвратить эту стычку так же, как попытался прежде срока уничтожить Луну. Князь Зла не знает никаких цивилизованных рамок. Он стремится лишь к своему возвышению, и его хитрость и сила чудовищны. Но теперь дело сделано, и даже он не сможет ничего переиграть, хотя наверняка слушает нас сейчас. Время таиться прошло. - Да какое дело?! - раздраженно воскликнул Зейн. - Я не спас Луну, я только отказался забирать ее душу. - А ты заберешь ее душу, если Сатана попросит тебя об этом? - осторожно поинтересовалась Природа. - Нет! И если ты, Зеленая Мать, попросишь меня об этом - я откажу и тебе! Я люблю Луну. Меня не интересует, какими махинациями вы этого добились, или кого я на самом деле должен был полюбить, или кого должна была полюбить она. Я не предам ее! - Мы полагали, что именно эти чувства ты и будешь испытывать, - сказала Природа. - Мы не желали тебе зла, Танатос; мы всегда желали тебе успеха. Мы очень сожалели, когда пришлось вести заговор против твоего предшественника - он хорошо исполнял свои обязанности, однако не отказался бы забрать души Луны. Он на своем опыте убедился, что противостоять существующему порядку вещей слишком накладно, и не стал бы перечить ни Богу, ни Сатане. Нам требовалось, чтобы должность Смерти занимал упрямый человек, способный испытывать сильные чувства, достаточно молодой, чтобы опыт еще не изнурил его, и достаточно живой, чтобы его не оставила равнодушным красивая умная молодая женщина. Мы выбрали тебя, и мы использовали тебя, и мы просим за это прощения... Но у нас не было другого выхода. Мы не могли справиться сами. Главная тяжесть должна была достаться тебе. Сатана желал смерти Луны, но только ты мог завершить ее смерть. Пока ты отказываешься это сделать, план Сатаны не исполнится. Зейн посмотрел на тело Луны, на замершие ручейки крови. - Ну и чем это может помочь ей или миру? - пробормотал он. - Луна не мертва, но она и не жива. Хронос поднял свои песочные часы: - Теперь буду действовать я. Он повернул руку и установил часы так, чтобы песок потек вверх. Для всех, кроме воплощений, время двинулось вспять, как это было в ночь пожара. Пасть драконихи открылась. Кровь потекла обратно в тело Луны, каплями поднимаясь с земли, собираясь в ручейки и устремляясь к ранам, оставленным клыками чудища. Девушка вскочила, ослепленная и обожженная. Она пошатнулась, угодила в тучу сгустившегося дыма и закричала. Секунду спустя дым втянулся в пасть рептилии, и Луна отступила назад, целая и невредимая. Хронос перевернул часы, и время потекло своим чередом. - Теперь ты можешь увезти ее отсюда. Но будь осторожен. Сатана не в состоянии заставить тебя забрать ее душу, однако в состоянии сделать так, что ты сам пожалеешь о своем решении. Ты должен быть стойким. Зейн посмотрел на возвращенную к жизни Луну. Весь этот ужас стал неслучившимся! - Я буду стойким. - Но ты не можешь отказать этому клиенту, не отказав остальным, - продолжила Природа. - Прежде, по отношению к другим, ты просто слегка подправлял ситуацию, не вызывавшую интереса ни у одной из сверхъестественных сущностей. В данном случае исход был предметом спора. Сатана будет стараться помешать тебе, используя законы - при том, что сам он нимало их не уважает. Ты не сможешь забрать ни одной души, не забрав перед этим душу Луны. Ты должен забирать всех - или никого. - В таком случае я объявляю забастовку, - сказал Зейн. - Я не стану забирать никого - до тех пор, пока не будет отменен вынесенный Луне несправедливый приговор. - Сатана будет давить на тебя, - предупредил Марс. - Ты никогда в жизни - или в смерти - не вел войну против Вечного. Мы не знаем, способен ли ты успешно противостоять ему. - Я не стану забирать душу Луны, - упрямо повторил Зейн. - Что бы ни произошло. Вы устроили заговор, чтобы заставить меня влюбиться в нее; я здорово на вас за это зол, но я никогда не предам ту, которую люблю, пускай даже мне придется подвергнуть опасности собственную душу. - Да, мы знаем, - сказала Природа. - По этому признаку, в сущности, мы тебя и отобрали. Ты предан тем, кого любишь, и тому, во что веришь. Она поцеловала Зейна в щеку. - Судьба человечества зависит от твоего решения, - сказала Судьба, целуя Зейна в другую щеку. - Не забывай об этом. Марс и Хронос серьезно кивнули, подтверждая, что они думают так же. Потом все закружилось, и воплощения исчезли. Зейн остался с Луной и драконихой. Он нажал на кнопку часов, и движение возобновилось. Луна двинулась к драконихе, но замерла, потому что перед чудищем уже стояла жертва. Очевидно, Природа припасла для этого случая жертвенного ягненка. Тот еще успел испустить жалобное блеяние, прежде чем дракониха в него вцепилась. На мгновение Зейн удивился, как это ягненок мог умереть, если никто не забрал его душу, потом вспомнил, что забастовка не распространялась на души животных. В мгновение ока дракониха сожрала ягненка вместе с шерстью и копытами. Рептилия облизнулась, рыгнула и захромала спасать свое драгоценное яйцо: осторожно взяла его в пасть, предварительно дохнув огнем, чтобы очистить скорлупу от грязи, и пристроила яйцо на спину. Потом дракониха расправила крылья, протащилась по песчаному спуску, поймала ветер, набрала скорость и взлетела. Вскоре она превратилась в крохотное пятнышко в небе. Зейн пересек песчаную площадку и подошел к вожаку драконопоклонников, у которого было лицо человека, узревшего чудо. - Вы довольны? Тогда освободите девушку. Мужчина кивнул. - Видели? - потрясение спросил он. - Откуда-то вдруг появился ягненок! Наверняка вмешательство Господне! - Долг девушки аннулирован, - настойчиво сказал Зейн. - О, конечно, - с отсутствующим видом произнес мужчина. - Мы отправим бедняжку в ее родной город на юге Невады, в Лас-Вегас, и оплатим проезд. Даю слово. На слово этого посвященного можно было положиться. Зейн повернулся к девушке: - Я полагаю, мисс, когда вы вернетесь домой... - О да, сэр! - воскликнула она. - Я немедленно выйду замуж за парня из соседней квартиры! Уже хорошо. Ей больше не будет грозить опасность стать приманкой для дракона. Ее работа выполнена. А вот работа самого Зейна только начиналась. Он подошел к Луне, взял ее за руку и повел к коню. Морт просто растворялся в воздухе, а когда был нужен, снова возникал. Вид у Луны был ошеломленный. - Я была сожжена и разорвана... - произнесла девушка, ощупывая свободной рукой те места, где должны были находиться раны. Так, значит, она все помнила! - Время - Хронос, еще одно воплощение - повернул ход событий вспять. Тебя пощадили, потому что я отказался забирать твою душу. - Но тебя не могли прислать за мной! - возразила Луна. - Мои грехи перевешивают сделанное мною добро. Я должна была отправиться прямиком в Ад! - Так мы и думали, - согласился Зейн. - Но ты выбрала хороший способ перехода, не ожидая никакой награды. Теперь твоя душа находится в равновесии. Остальные воплощения знали об этом заранее; ты и есть мой настоящий клиент. Ты бы уже лишилась жизни, поскольку Сатана прибег к обману, но я объявил забастовку. Теперь никто не умрет, пока твое дело не будет пересмотрено. - Но где же я должна находиться? - спросила сбитая с толку Луна. Она была ошеломлена тем, что жива и не чувствует боли. Зейн задумался и понял, что другие воплощения о многом умолчали. Они просто подстроили эту сцену, а ему теперь предстоит ее разыграть. - Думаю, ты можешь вернуться к своей обычной жизни - ну, вроде как на поруки, - пока это дело с Сатаной не будет приведено в порядок. - К обычной жизни?! - недоверчиво воскликнула Луна. - По крайней мере я верну тебя домой, где ты будешь в безопасности под защитой грифонов. Луна криво усмехнулась: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Зейн, потому что я в данный момент вообще не уверена, на каком я свете. Я полагала, что буду мертва. - Я исправляю несправедливость, - сказал Зейн. - Сатана устроил заговор против тебя, а я намерен его сорвать. Это стоило бы сделать, даже если бы меня не подвели к этому, как марионетку, и даже если бы я не любил тебя. - Мне с трудом верится, что я этого заслуживаю, - пробормотала Луна, когда они подошли к Морту. - Чего - чтобы тебя спасали или чтобы тебя любили? - Ни того ни другого. Я вовсе не такая важная персона. Я знаю, что не в состоянии помешать не то что Сатане, а даже какому-нибудь из его демонов. - Луна содрогнулась, вспомнив демона, с которым ей пришлось столкнуться. - И я сомневаюсь, что любовь... Морт прыгнул в небо. - Не имеет значения, в чем ты сомневаешься, - сказал Зейн. - Твоя душа останется на земле. Луна замолчала и неуверенно обняла Зейна. Зейн доставил ее домой, велев никому не открывать дверь и ложиться спать. Нужно будет почаще присматривать за ней. - Домой, Морт, - скомандовал Зейн, неожиданно поняв, как он устал. Конь бледный понесся по небу. 11. ДЕЛО САТАНЫ Зейн пробежал глазами список - несколько клиентов ждали своей очереди. - Все на сегодня, - буркнул он, - отложим до лучших времен. Он подъехал к дому и спешился. - Думаю, недельку можешь попастись, Морт. Конем ты был безупречным и вполне это заслужил. Жеребец почтительно заржал, выражая понимание, встряхнулся, заставив седло исчезнуть, и направился на пастбище. Некоторое время заняла обычная домашняя возня. Зейн как следует перекусил, принял душ и переоделся - и почувствовал себя посвежевшим. Он пристроился поудобнее перед телевизором, зная заранее, что новости будут вертеться вокруг его скандального поведения. Все было прекрасно, кроме двух вещей: он соскучился по Луне и был очень обеспокоен ее судьбой. Наступило горячее время. Даже если Сатана не прослышал еще о сцене в Горячем Дыму, ему не составит труда узнать, что Луна не попала в Ад, как было задумано. - Добрый вечер, Смерть, - вежливо произнес диктор с экрана. - Мне жаль нарушать ваше вполне заслуженное уединение, но есть некоторая проблема, которую следует разрешить. Зейн подался к самому экрану. Темное лицо с красноватым оттенком и маленькие рожки, проступающие на висках... - Сатана! - воскликнул он. - К вашим услугам, - Князь Зла склонил голову. - У вас найдется минутка? Зейн вздохнул. Итак, столкновение состоялось. Сатана был сама вежливость, но свое слово он скажет, независимо от того, что сделала Смерть. - Я отказываюсь отправлять душу Луны в Ад! Сатана рассмеялся. Смех вышел сочный и добродушный, словно его радовало, что над ним смеются. - В Ад? Мой дорогой коллега, там ей быть как раз не следует! Убежден, девушку с радостью примут на Небесах, учитывая ее последние деяния, достойные похвалы. Это еще что? - Она тебе не нужна? - Мне нужно лишь то, что мне принадлежит, Смерть. Луна хорошая женщина, невзирая на то что показывает протокол. Могу дать личную гарантию: в Ад она не попадет. Мне не найти применения ее доброте. - Тогда почему ты подвел ее к преждевременной смерти? - взорвался Зейн. Губы Дьявола скривились. - Должен признать, здесь ожидаются своего рода неприятности, и мне бы не хотелось впутывать в них такую милую и славную женщину. - Поэтому ты убиваешь ее заранее! - Я всего лишь ищу безболезненный способ выйти из сложной ситуации. Право, мне жаль, что это заставило вас страдать, Смерть, однако я полон желания возместить вам моральный ущерб. - Как ты можешь возместить мне потерю той, которую я люблю!