триста сорок восьмом году она уже распространилась на все Средиземноморье и унесла треть его населения. Гея обезумела от горя - к тому времени когда до нее дошло подлинное значение бедствия, она оказалась не в силах с ним справиться. Успех Пэрри превзошел все ожидания. Однако чудесным образом трагедия не затронула Милан. Отправившийся туда Вельзевул, обладавший властью Повелителя Мух, с помощью заклятия уничтожил в окрестностях всех обитавших на крысах блох. Поскольку чума передавалась человеку в основном через их укусы, "черная смерть" пощадила эту область Италии. Вельзевул получил от Пэрри приказание сделать то же самое и в южной Франции, где он когда-то жил. Пэрри понимал, что это сентиментально и глупо, однако ему все равно не хотелось наказывать души местных жителей, которые окажутся в его власти. Конечно, никого из тех, кого он знал, не было в живых, но... В тысяча триста сорок девятом году "черная смерть" проникла в Испанию и опустилась на западное побережье Африки. Затем она прошлась по северной Франции и перекинулась в южную Англию. Другие воплощения по-прежнему оставались бессильны. Танатос на целые месяцы опаздывал к умершим, разрываясь на части, и все чаще совершал досадные промахи. Вместо того чтобы отправляться в Рай, десятки душ по его вине попадали в Ад. Ассаргадону пришлось выделить для них отдельный уголок, придав ему внешнее сходство с Раем - демоны были наряжены там ангелами и обращались со своими подопечными со всей возможной любезностью. Конечно, это была шутка, но вполне безобидная. Некоторым снискавшим милость душам грешников обещали переселение туда, при условии, что они не раскроют секрет остальным. Ведь Пэрри понимал, что со временем непорочные души все равно придется отправить в Рай, и ему не хотелось подвергать их лишним переживаниям и страданиям. В том же тысяча триста сорок девятом году чума расползлась по всей Англии и Ирландии, а также по Священной Римской империи, пощадив лишь Фландрию - в память о друге отца Скорбящего, монахе-францисканце... Однажды к Пэрри явилась посетительница - молодая женщина из Варшавы, которая предавала свою душу вечному проклятию не за богатства или счастье, а за право единственный раз встретиться с воплощением Зла. Каким-то странным образом женщина походила на его первую возлюбленную, Джоли. Пэрри объяснил это тем, что незнакомка тоже была из крестьян, одета в лохмотья, худа и напугана. С тех пор как Джоли впервые в страхе переступила порог его дома, минуло более ста сорока лет. Пэрри взглянул на капельку крови на своем запястье - она так высохла, что едва виднелась на потемневшей коже. Неужели Джоли по-прежнему спит в ней? А быть может, ее все-таки отпустили в Рай? Внезапно сердце Пэрри переполнило острое чувство утраты. Его первая любовь... Нет, единственная любовь! Соблазнив его, дьяволица доставила ему немало приятных минут, однако на самом деле Пэрри никогда ее не любил. - Господин Сатана, - робко обратилась к нему девушка. - Прежде чем вы подвергнете мою душу вечным мукам, у меня есть одно... одна просьба. И я... умоляю ее выполнить. - Несчастная тряслась от страха, однако что-то заставляло ее говорить. Интересно, что могло толкнуть ее на столь мужественный шаг: лишиться единственного сокровища - бессмертной души? - Проси, - беззлобно сказал Пэрри, все еще удивляясь ее сходству с Джоли. - Ваша милость, говорят, что чума дело ваших рук. В отместку тем, кто вас обидел. - Это правда. - Но от нее одинаково страдают все - и плохие и хорошие, которые не сделали вам ничего дурного. Я ездила в Прагу и... ох, мой повелитель, если бы вы только видели! Пэрри понимал, что это нелепо, однако ему хотелось найти предлог, чтобы остаться с девушкой подольше. Он знал, что она далеко не Джоли, но встреча невольно пробуждала в нем дорогие воспоминания. Вероятно, Пэрри очаровала ее невинность - качество, с которым теперь ему слишком редко приходилось сталкиваться. - Так покажи мне, - предложил он, поднявшись с трона и протягивая ей руку. Собравшись с храбростью, девушка подала ему свою. Пэрри обратился к магии, и через мгновение они уже стояли на земле Богемии, в Праге. Ведь нынешнее положение наделяло Пэрри могучей волшебной властью. Теперь он мог легко перемещать себя и других не только по всему Аду, но и по царству смертных. То, что они увидели, оказалось ужасным. Прямо на улицах валялись человеческие трупы - одни были багровыми, другие даже почернели. Лица несчастных искажала предсмертная мука. Проходившие люди сваливали их на телеги и везли за город, к общей погребальной яме. Рука об руку Пэрри и девушка прошли по Праге. Чтобы поддерживать с нею связь, ему не требовалось брать ее с собой, однако она этого не знала. Его сердце сжималось от чувства, что рядом с ним Джоли... Они увидели все проявления болезни. Сначала у человека лишь болела голова, ломило суставы, появлялось недомогание. Некоторых мучила тошнота и даже рвота. В паху увеличивались лимфатические узлы - порой до размеров куриного яйца, и больных можно было узнать по тому, как они ходили. Затем поднималась высокая температура. Многих мучила страшная жажда, и они набрасывались на воду, которая часто не принималась измученным организмом. Языки несчастных распухали и покрывались налетом. Те, кто заразились чумой еще раньше, казались вымотанными и угнетенными. Некоторые безумно метались по городу, как будто надеялись убежать от боли и страдания, другие впадали в бред. Затем все погружались в оцепенение, цвет кожи менялся. Это являлось признаком неизбежной смерти... Пэрри знал, что многим требовалось личное присутствие Танатоса, поскольку их души находились почти в равновесии между добром и злом. Лишь Танатос был способен правильно определить, что преобладает, однако он явно запаздывал. Это прибавляло умирающим лишние страдания - ведь они не могли покинуть этот мир, пока их не посетит Танатос... Увиденное потрясло Пэрри, который открыл дорогу чуме, рассчитывая лишь вторгнуться во владения Геи и насолить ей. Дело зашло слишком далеко. "Черная смерть" угрожала безжалостно скосить треть населения земли. - Господин мой, - заговорила девушка, - когда я только думаю, что то же самое будет с моим родным городом Варшавой, со всей Польшей... Выпустив ее руку, Пэрри щелкнул пальцами. - Вельзевул! - позвал он своего помощника, который тотчас же появился и огляделся по сторонам. - Настоящий Ад на земле! - одобрительно заметил Вельзевул. - Прекрати чуму, - велел ему Пэрри. Когда-то Вельзевул сам был воплощением Зла. Теперь, по мере распространения чумы, он все более открыто поддерживал Пэрри, который действовал во славу Ада, нанося удары Гее и Танатосу, а возможно, и самому Богу. Приказ Пэрри едва ли пришелся его верному помощнику по вкусу, но он обязан был подчиниться. - Мой господин Сатана, размеры бедствия слишком велики. Только Гее, когда она полностью овладеет властью, под силу справиться с чумой. Я лишь могу приостановить ее развитие, прогнав переносящих ее блох. Понимая, что Вельзевул нисколько не преувеличивает, Пэрри мрачно кивнул. - Тогда спаси хотя бы Польшу, - распорядился он. - И проследи за тем, чтобы от болезни освободилась Прага. - Боюсь, что это все, на что я способен, - ответил Вельзевул, исчезая. Широкими от изумления глазами девушка посмотрела на Пэрри: - Неужели этот демон остановит чуму? - Да, в Польше остановит, - подтвердил Пэрри. - Но больше он ничего не сможет сделать. Дальше чума пойдет своим чередом. - Тогда я готова к своей участи, - просто сказала она. - Бросайте меня в Ад! Взяв ее за руку, Пэрри перенесся вместе с девушкой в Варшаву. Здесь текла обычная жизнь, без всяких признаков страшной трагедии. - Возвращайся к своим близким, - сказал Пэрри. - Ведь ты жива, и умирать тебе в ближайшее время не придется. Надеюсь, ты никогда не попадешь в мое царство. Отпустив девушку, Пэрри собирался перенестись обратно в Ад, однако ненадолго задержался с той, которая так сильно напомнила ему об умершей возлюбленной. Он понимал - его недавний поступок обусловлен вовсе не тем, что ему хотелось сделать добро, а непреодолимым желанием доставить радость девушке. Быть может, ему удалось хотя бы немного загладить свою вину перед Джоли... - Спасибо, Пэрри, - еле слышно пролепетала девушка. Не веря своим ушам, он остолбенел. Когда наконец Пэрри повернулся, девушки уже не было. Действительно ли она произнесла его имя, которое могла знать только Джоли, или ему все это почудилось? Пэрри понимал, что скорее всего никогда не получит ответа на свой вопрос. Но ему очень хотелось верить, будто на то время, когда, покинув Ад и дьяволицу, он, вопреки своим новым обязанностям, вершил добро, Джоли проснулась, вошла в девушку и разговаривала с ним... Пэрри почувствовал себя вознагражденным. Чума шла по земле своим чередом, в течение тысяча триста пятидесятого и тысяча триста пятьдесят первого годов проникнув в еще не тронутые области Европы и миновав лишь обширную территорию Польши - от Праги до Варшавы. В тысяча триста пятьдесят втором и тысяча триста пятьдесят третьем годах через Новгород болезнь двинулась на Россию, сея на своем пути смерть. Но к этому времени Гея уж твердо стояла на ногах, и, хотя порой ей случалось сталкиваться с другими серьезными заболеваниями, например с оспой, столь обширного, как за последние восемь лет, распространения "черной чумы" она уже больше не допустила. А Пэрри, отомстив, все-таки добился своего. По-прежнему вмешиваясь в дела смертных, он хватался за их любое упущение. Наибольшего успеха Пэрри достиг в тысяча триста семьдесят восьмом году, когда ему удалось так разжечь внутри Церкви раздор, что раскололось само папство. Один Папа утвердился в южной Франции, в Авиньоне (Пэрри просто не мог удержаться от того, чтобы обойти стороной землю, на которой родился), а второй - в Италии, в Риме. Весь континент соответственно разделился на две части. Ереси процветали, и становилось очевидно, что старыми методами их уже не искоренить. Пэрри добился успехов и в области политики. Посещение Самарканда привлекло его внимание к этому району, и он способствовал укреплению могущества Тамерлана. Беспощадный хромой правитель повергал близлежащие земли в ужас и возводил пирамиды из отсеченных голов. Однако его власть простиралась лишь на мусульманское общество, мало влияя на христианский мир, поэтому Пэрри удалось собрать не такой богатый урожай грешных душ, на который он рассчитывал. По сути, препирания с Богом относительно смертных все больше казались Пэрри бессмысленными. Польская девушка сказала правду: большинство страданий выпадало на долю ни в чем не повинных людей. Ошибки в том, куда надлежит определить душу после смерти, и слабые попытки подменить добро злом едва ли приносили кому-то пользу. Настоящая борьба велась между вселенским Добром и Злом. Так почему бы не решить все вопросы непосредственно с Богом? Чем больше Пэрри думал об этой идее, тем больше она ему нравилась. Но как подступиться к Богу? Никогда еще ни в земной жизни, ни в качестве Сатаны Пэрри напрямую не имел дела с воплощением Добра. Он знал, что люди часто обращаются к Богу с молитвами, а связующим звеном между ними и Богом является Церковь, однако все это основывалось на вере... Вместо того чтобы задавать вопросы самому себе, Пэрри отправился в Чистилище к своему другу Хроносу. Как всегда, воплощение Времени встретил его приветливо. - Чему я обязан такой чести, Сатана? - Мне бы хотелось разрешить все наши разногласия непосредственно с Богом, - ответил Пэрри, - чтобы смертным не пришлось больше из-за них страдать. Но я не знаю, как к нему приблизиться. Я надеялся, что ты сумеешь помочь... Хронос вытянул губы трубочкой. - Мне никогда еще не приходилось встречаться с самим Богом. - Мне тоже. Но я готов к нему отправиться, если узнаю, как это сделать. Хронос нахмурился: - Я помогу тебе чем сумею, мой друг. Может быть, ты более подробно объяснишь, зачем тебе это понадобилось? Пэрри собрал воедино все вопросы, которые у него накопились. - Я долго думал о цели воплощения Зла. Заключается ли она в том, чтобы порождать в мире смертных зло, или в том, чтобы лишь отыскивать уже существующее зло? Нужно ли мне подстрекать к еще большему злу или, напротив, сдерживать его развитие, угрожая адским наказанием? В чем заключается моя задача - победить Бога и стать главной фигурой вселенной или оказаться побежденным? Я так многого не знаю! Хронос кивнул: - Мне тоже приходилось размышлять над этим - и над тем, какова моя миссия. Моя работа состоит в том, чтобы определять время каждого происходящего в царстве смертных события; в основном с нею неплохо справляются мои подчиненные. Я вмешиваюсь лишь в особых случаях. Но зачем? Зачем вообще нужно отмерять каждому событию свое время? Из опыта я сделал вывод, что мой труд способствует уменьшению энтропии. Вероятно, твой - тоже. - Энтропии? - в недоумении переспросил Пэрри. Хронос улыбнулся: - Иногда я забываю, что некоторые понятия, которыми я пользуюсь, из вашего будущего. Наверное, общее представление об энтропии слишком сложно, чтобы сразу дать ему готовое определение. Позволь мне постараться объяснить одну из ее сторон так: энтропию можно рассматривать как критерий изменчивости. В самом начале не существовало ни формы, ни пустоты - мы называем это хаосом. Все было неизвестно или, вероятно, недоступно познанию. Мы стремимся внести порядок и ясность, а следовательно, уменьшаем энтропию. Мы боремся с естественным ходом событий, поскольку предоставленная самой себе вселенная рано или поздно снова погрузится в беспорядочное состояние, характеризующееся наибольшей энтропией. В конце концов, если мы преуспеем, мы добьемся для мира наилучшей организованности, и все станет известно. Таким образом, все инкарнации, включая воплощения Добра и Зла, возможно, стремятся к одному и тому же. Пэрри кивнул: - Таю, значит, ты тоже задумывался об этом, Хронос! Мне никогда не приходило в голову, что у Добра и Зла может быть общая цель, но, наверное, так оно и есть. Почему же нам нужно непременно противостоять друг другу? - Подозреваю, что это вовсе не обязательно. С другой стороны, не исключено, что мои суждения ошибочны... - Вряд ли! Вероятно, нам кажется, что мы представляем противоположные силы, потому, что нам поручены разные аспекты реальности и мы выполняем различные обязанности. Мы стали соревноваться друг с другом, стремясь отвоевать больше власти. Наверное, это глупо! - Возможно, - согласился Хронос. - Вот и я отбираю у Бога лишние души - а зачем? Для чего мне нужно еще больше порочных душ? И зачем ему - еще больше праведных? Какое нам с ним дело, сколько их у каждого? Как ты говоришь: в чем смысл? - В чем смысл, - эхом повторил Хронос. - Теперь я еще острее чувствую необходимость встретиться с Богом - не для того, чтобы помериться с ним силами, но ради того, чтобы добиться понимания. Возможно, нам удастся побороть неразбериху. А вдруг мы сможем ускорить достижение в мире полного порядка... - Я это поддерживаю, - сказал Хронос. - Вероятно, если ты поговоришь с другими воплощениями... - Однажды, во времена одного из твоих преемников, я уже пытался это сделать, - печально отозвался Пэрри. - Но они лишь унизили меня. Из всех главных инкарнаций ко мне хорошо отнеслись только ты и Нокс, но я боюсь приближаться к ней снова. - А мне не приходилось сталкиваться с Нокс. Неужели она так ужасна? - Отнюдь. Она... Возможно, тебе бы она понравилась. Если тебе нужно общество женщины, которая способна понять... - Да, именно это мне и нужно, - подтвердил Хронос. - Обычные женщины не совсем приспосабливаются к моему образу жизни. - Если хочешь, я пришлю Лилу, чтобы та проводила тебя к Нокс. Но имей в виду: соблазнительнее ее никого нет. - Спасибо, Сатана. Не присылай Лилу, поскольку это и так случится в моем прошлом. Просто позволь мне ее позаимствовать без всяких проблем для твоего собственного прошлого. - Конечно. - Даже спустя столько времени противоположный ход жизни Хроноса иногда обескураживал Пэрри. - Она все понимает и поможет. - "Уже помогла, - отметил про себя Пэрри, - но ничего об этом не сказала". Что ж, во всяком случае сейчас все ясно. - А теперь дай мне подумать, смогу ли я тоже оказать тебе услугу. Дороги, которая ведет к Богу, я не знаю, но мне известно, что души праведников ее как-то находят. Быть может, если бы ты последовал за одной из них... Пэрри одобрительно кивнул: - У меня есть немало душ, которые попали ко мне случайно. Я смог бы отпустить их и проследить за тем, куда они отправятся. - Всего тебе хорошего, друг! - Хронос вдруг нахмурился. - Однако должен тебя предупредить, что на моей памяти в соперничестве между воплощениями ничего не изменилось. Это не обязательно свидетельствует о том, что у тебя ничего не получится. Ведь мое прошлое, так же как и твое будущее, довольно гибко и податливо. Просто твои шансы на успех не очень велики... Пэрри уже привык к уклончивым речам друга. - Ты имеешь в виду, что я могу с треском провалиться? - Именно так, - с улыбкой согласился Хронос. 12. РАЙ Пэрри удостоверился в том, что в Аду все в порядке, на время отпустил Нефертити в мнимый Рай и отобрал пять попавших к нему по ошибке душ. В Аду они ничем не отличались от живых людей, однако за его пределами станут легкими и невесомыми. Пэрри объяснил им, что они оказались жертвами недоразумения и временно содержались в Аду в ожидании, когда их отправят, куда положено. Пэрри предложил душам отпускать их по одной, оставляя остальных при себе, чтобы иметь возможность последовать за ними в Рай для встречи с Богом. - Я Сатана, Отец лжи, - заключил он. - Я не могу доказать вам, что говорю правду, и вы не обязаны мне помогать. Но для меня это единственный способ найти Рай, и я надеюсь, что вы мне все-таки не откажете. Подумав, души решили, что, если они действительно в Аду, никто, кроме Повелителя Зла, их не освободит. Следовательно, предстояло сделать то, что он просил. Если же их обманут, все равно спасения ждать нельзя. Получив согласие, Пэрри повел их из Ада. Теперь души не обладали сознанием, которое было присуще им в Аду, Чистилище, Раю или когда они появлялись на земле в виде призраков. Но, достигнув определенной области, они непременно устремятся вверх. Пэрри свернул их, словно тончайшую драгоценную ткань, и уложил в свой мешок. Затем он перенесся на землю и, достав из мешка одну из душ, отпустил ее. Добро немедленно повлекло ее в Рай. Прибегнув к магии, Пэрри полетел следом. Душа взмыла вверх, но не совсем вертикально - ведь она направлялась не в небо, а в Рай. Какие-то невидимые воздушные потоки кружили и влекли ее за собой, при этом меняя едва заметную окраску. Внезапно Пэрри потерял душу из виду. Нисколько не огорчившись, он извлек из мешка вторую и выпустил ее. Пэрри и не ожидал, что сумеет весь путь проследить за одной душой - если бы в Ад вела прямая дорога, она не была бы такой таинственной. Казалось, вторая душа колеблется. Однако на самом деле это было совсем не так - она лишь попала в круговорот добра и зла. Вскоре ее подхватил и увлек за собой нужный поток. Вслед за нею Пэрри очутился в Чистилище. Это привело его в недоумение - ведь он был твердо уверен в том, что безгрешная душа должна направиться прямо в Рай. В Чистилище оставались только те, доля добра и зла в которых уравнивалась... Затем Пэрри догадался, что дорога в Рай пролегает через Чистилище. Даже те души, которые здесь не задерживались, обязательно должны были пройти своеобразный контроль. По-видимому, прямого доступа в Рай не существовало. Душа двинулась навстречу все возрастающей неразберихе. Повсюду росли какие-то странные деревья - луковицеобразные и непривычно окрашенные, причудливо вились тропинки, а природа ничем не напоминала земную. Все это показалось Пэрри интересным, и он решил обязательно завести нечто подобное у себя в Аду. Устремившись в самые дебри, душа немедленно скрылась из виду. Тогда Пэрри вытащил из мешка и отпустил третью. Проплыв сквозь хаос, она тоже пропала... Пэрри остановился. Душа так быстро скрылась в Лимбе, что он вообще не успел за ней проследить. Вероятно, Пэрри недооценил всю сложность задачи - ведь в его распоряжении оставались только две души. В Лимбе? Он более внимательно огляделся по сторонам. В самом деле, все, что его окружало, очень походило на эту блеклую область Ада. Вокруг простиралось беспорядочное нагромождение неясных образов. Это и было пустыней, одним из проявлений хаоса - бесформенной частью вселенной, охваченной первоначальной энтропией. Пэрри слышал, что именно отсюда Судьба получает материал для нитей жизни. Неудивительно, что, попав сюда, Пэрри потерял души - ведь здесь начисто отсутствовал какой-либо порядок. Ничто не отделяло предмет от окружавшего его фона, а бытие - от небытия. Следовать за чем-нибудь сквозь хаос представлялось совершенно невозможным. Прежде чем отпустить на волю следующую душу, нужно было выбраться отсюда. Но Пэрри замешкался. Почему же Судьба тянет свои нити именно из этой субстанции? Ведь здесь добро безнадежно перемешано со злом. Однако Судьба на стороне добра - она не стала бы добровольно делать это... Тем не менее именно так она и поступала. Жизни, сложенные из ее нитей, представляли настолько сложные переплетения добра и зла, что не поддавались четкому разграничению. До того как в конце концов попасть в Рай или в Ад, этим жизням предстояло продираться сквозь все ужасы человечества. Какое чудовищное упущение! Однако этот вывод не удовлетворил Пэрри. Хотя Судьба представляла собой существо хитрое и неприятное, она прекрасно знала свое дело. Если бы у нее был выбор, она не стала бы прясть нити из местного материала. Она... Затем Пэрри догадался. Хронос рассказывал ему об энтропии и хаосе, о том, что, по его мнению, обязанностью инкарнаций является борьба с ними, стремление внести во вселенную порядок и понимание. Сделать это, пренебрегая хаосом, было бы невозможно. Значит, они намеренно черпали субстанцию из хаоса, превращая его в жизни, чтобы потом их можно было разделить на хорошие и плохие... Все эти муки человечества - лишь попытка справиться с энтропией, чтобы привести то, что возникло из хаоса, в Рай или в Ад и наконец подвергнуть точной классификации. В конце концов во вселенной устанавливается порядок... Но какой ценой! Сколько тысяч, миллионов жизней таких, как Джоли, приходилось сплетать, мучить и пресекать только для того, чтобы достигнуть этой цели. Какой беспредельный цинизм! И все это вершилось под покровительством Бога. Что ж, цель оправдывает средства! Именно этим предательским лозунгом пользовалась Лила. Теперь становилось очевидным, что его же придерживался и Бог. Тяжелый труд и страдания бесконечного числа смертных допускались ради достижения конечной цели - порядка. Сам Пэрри прибегал к подобному девизу, когда развращал Инквизицию - спасение душ оправдывало страдания обвиненных и лишение их имущества. Пэрри сокрушенно вздохнул. Теперь он являлся воплощением Зла и чувствовал его всюду, даже когда другие инкарнации ничего не замечали. Давно пора поговорить с Богом и привлечь его внимание к этому вопросу. Закрыв глаза, чтобы не заблудиться, Пэрри двинулся сквозь дебри. Он знал, что если никуда не свернет, то со временем непременно выберется отсюда. Однако вокруг по-прежнему ничего не менялось... Неужели он переоценил свои возможности? Вероятно, хаос повлиял и на него, заставив двигаться не в том направлении, которое он наметил. Будет забавно, если жертвой хаоса окажется сам Князь Зла! Однако существовал другой способ выбраться. Пэрри вытащил из мешка четвертую душу. Душа попыталась вырваться из его рук, но он крепко ее держал и направился именно туда, куда, казалось, рвалась его пленница. Не обращая внимания на все окружающее, он ориентировался только на нее. Даже не осознав полностью, когда это произошло, Пэрри выбрался из хаоса. Душа, которая знала свою цель, в конце концов вывела его. Теперь он смог отпустить ее. Как будто обрадовавшись свободе, душа поспешила в Рай, а Пэрри последовал за ней, сосредоточив все свое внимание, чтобы не потерять ее из виду. Затем душа замедлила движение - Пэрри догадался, что они прибыли. Вокруг них простирались круги Рая. Самый внешний представлял собой ослепительный свет, огненный круг, очертаниями напоминавший солнце, которое как будто заслонило собою весь горизонт. Пэрри думал, что его окликнут, однако смог беспрепятственно шагнуть внутрь и оказаться в Раю. Он очутился на краю какого-то яркого облака. Вокруг стояли люди, от которых исходило едва заметное сияние. Пэрри не увидел у них крыльев, поскольку это были не ангелы, а души умерших. Ему показалось странным, что они совсем не выглядели счастливыми - скорее смирившимися или даже скучающими... Пэрри освободил из мешка пятую душу. Теперь он не нуждался больше в провожатых. Вместо того чтобы лететь, она приняла свой прежний вид, превратившись в немолодого мужчину, который умер от чумы, но уже не казался обезображенным ею. Оглядевшись в смущении, тот спросил: - Это здесь? - Да, - подтвердил Пэрри. - Теперь ты попал в свой вечный дом. Можешь радоваться. Мужчина выглядел неуверенным и, вероятно, старательно пытался скрыть разочарование. Наверное, они оказались во внешней области Рая, подобной Лимбу в Аду, где слонялись не до конца праведные души - недостойные того, чтобы проникнуть дальше в Рай. Неудивительно, что душа, которую он отпустил, выглядела недовольной. Ведь эта область Рая почти ничем не отличалась от аналогичной области Ада... Впрочем, Пэрри явился сюда не для того, чтобы осматривать местные достопримечательности, а для встречи с Богом. Где же он мог быть? Ну конечно же, в самом центре Рая - ведь и воплощение Зла занимало самую сердцевину Ада. Пэрри подлетел к следующему уровню. Это оказалось не совсем физическим движением, а скорее мысленной попыткой проникнуть поглубже в Рай. Вряд ли души обладали подобными возможностями. Вторая часть Рая разительно отличалась от первой. Пэрри увидел скучный пейзаж с голыми скалами, песками и разбросанными повсюду кратерами различных размеров. Картина очень напоминала поверхность Луны. Там праздно стояли души, выглядевшие немногим счастливее тех, что остались ступенью ниже. Пэрри устремился в третью часть Рая, которая понравилась ему больше, - перед ним простирался ландшафт Венеры, планеты любви. Эта область должна была бы радовать души влюбленных, но, поскольку плотская чувственность в Раю запрещалась, они могли лишь стоять и обмениваться исполненными страстью взглядами. Едва ли подобное влечение способно длиться целую вечность... В четвертой части оказалось значительно веселее - души оживленно беседовали друг с другом. Это были богословы и отцы Церкви; уж им никогда не надоедало упражняться в толкованиях и объяснениях. Пятая часть походила на Марс, и ее населяли души воинов. Но в Раю они, естественно, не сражались и потому были не у дел. Шестая часть представляла собой Юпитер - здесь размещались души праведных правителей. Места всем хватало в избытке... Затем Пэрри миновал похожую на планету Сатурн седьмую часть Рая, где обитали души созерцателей, и восьмую часть, которая состояла из звезд. Он увидел там множество святых. Лишенные страстей обычных людей, они и здесь, как и следовало ожидать, не проявляли никаких признаков ликования. В девятой части, похоже, размещались одни ангелы. В десятой... Пэрри догадался, что именно там и следовало искать Бога. Но где же он? Виднелось лишь гигантское пятно света, которое можно было принять... Затем, взглянув повнимательнее, Пэрри различил очертания бесконечно огромного человеческого лица, которое обрамлял тройной нимб. Наконец-то он у цели! Пэрри помахал рукой, но ему никто не ответил. - Эй! - крикнул он - и снова не получил никакого отклика. Бог просто не обращал на него внимания. Через некоторое время, раздраженный, Пэрри оставил свою затею. Устремившись вниз, он снова попал во внешнюю область Рая и собрался было вовсе покинуть его, как услышал крик: - Мой господин. Сатана! Среди вялых душ, населявших эту часть Рая, наблюдалось какое-то оживление. От них отделился мужчина, которого Пэрри отпустил последним. - Мой господин, умоляю вас - возьмите меня назад с собою! Пэрри удивленно остановился: - Неужели тебе не понравилось в Раю? - Мой господин, здесь так же скучно, как и в Аду - а большинство моих друзей остались там. Я бы хотел вернуться... - Но ты не принадлежишь Аду. В твоей душе преобладает добро. - Разве что чуть-чуть... Мне никогда не выбраться из внешнего круга. Вот если бы мне разрешили навещать ваш Рай... Прошу вас, господин Сатана, заберите меня назад! Подобного Пэрри не мог даже представить. Тем не менее душа обращалась к нему вполне серьезно. Интересно, случалось ли такое раньше? Снова оживившись, души ретировались. - Караульные ангелы! - шепнул кто-то. Пэрри увидел, как к нему спешат светлые сияющие молодцы с крыльями. - Прошу вас, мой господин! - повторила душа. Вероятно, именно ангелы, вид которых совершенно не внушил Пэрри доверия, подтолкнули его принять решение. Ему показалось, что они прекрасно справились бы с такой же работенкой в Аду... - Ладно, - сказал Пэрри и, протянув руку, дотронулся до мужчины. Тот сразу же превратился в тончайшую паутинку, став бесплотным. Пэрри намотал нить на руку, чтобы потом свернуть и убрать в карман. В отличие от веса, определенным объемом души все-таки обладали - Пэрри не хотелось на глазах у всех тащить свою ношу за собой. Наконец ангелы приблизились. - Отпусти душу! - приказал один из них. За последние сто лет Пэрри привык слышать от демонов и душ грешников совсем другое обращение. Тон ангелов ему ужасно не понравился. Однако он был не у себя дома, поэтому оставил дерзость без внимания. Спрятав душу в карман, Пэрри отвернулся. - Послушай, бунтарь, - презрительно бросил ангел. - Неужели ты не понимаешь, что вредишь сам себе... - Вряд ли, - с усмешкой отозвался Пэрри и принялся погружаться в облако. Ангел угрожающе подлетел к нему. - Я тебя предупредил! Однако пытавшаяся схватить Пэрри рука свободно прошла сквозь него. Пэрри камнем упал вниз и через секунду уже покинул пределы Рая, оставив раздосадованного ангела ни с чем. Ни Рай, ни его служители не произвели на Пэрри должного впечатления. Не удивительно, что душа не захотела там остаться. Достигнув смутных очертаний области хаоса, Пэрри нырнул прямо в него. Однако он слишком поздно осознал, что направления там просто не существовало, и снова оказался втянутым в хаос, как в зыбкое болото... В прошлый раз его, словно проводник, вывела одна из душ, которые он прихватил с собой. Пэрри решил снова воспользоваться этим способом, порадовавшись, что и сейчас оказался не одинок. Казалось, взяв незримый курс, душа куда-то устремилась. Не выпуская ее из рук, Пэрри последовал за ней. Вскоре хаос рассеялся, и перед ними возник... Рай. Теперь Пэрри догадался, что эта душа и не могла ориентироваться ни на что, кроме Рая. Ее личное желание не имело никакого значения - все дело было в соотношении добра и зла. Если ему нужен проводник в Ад, предстояло подыскать душу грешника. Но где ее искать - в Раю? Впрочем, там тоже могли оказаться заблудившиеся души... Захотят ли они добровольно покинуть Рай? Тяжело вздохнув, Пэрри решил попробовать найти дорогу самостоятельно. Аккуратно сложив душу, он снова сунул ее в карман. Затем закрыл глаза и стремглав бросился в хаос. Однако он снова заблудился. Ни о каком направлении или скорости, которые существовали только в организованных пределах, в хаосе не было и речи. Вероятно, путь в Ад смогла бы отыскать его собственная грешная душа! Предоставив свое тело самому себе, Пэрри попытался представить, будто только что освободился от него. Спустя какое-то время - еще одно бесполезное понятие в хаосе - он понял, что у него ничего не получилось. Что бы он ни делал, Пэрри неизменно оставался в плену пустоты. Оставалось одно - выпустить из кармана душу и последовать за нею в Рай. Этого ужасно не хотелось... Тогда Пэрри обратился к поначалу показавшейся ему глупой затее и позвал на помощь. "Эй, кто-нибудь, отзовитесь! - мысленно произнес он как можно громче, хотя ни громкости, ни мыслей в хаосе тоже не существовало. - Помогите!" Прислушавшись, Пэрри уловил какой-то отклик. Кому он принадлежал, в ту минуту не имело для него никакого значения. Устремившись на звук, Пэрри увидел благообразного старца, белобородого и одетого в нечто похожее на рясу. Заметив Пэрри, старец с достоинством поклонился. - Вы отважились шагнуть в запретную область, путник. - Языка старца Пэрри не знал, однако, как и в Аду, смог понять его речь. - Так уж получилось, - уклончиво ответил он. - Спасибо, что спасли меня. - Спасать заблудшие души, если они этого желают - моя обязанность. Хотя мне давно уже не приходилось встречать таких, как вы. - Старик взмахнул рукой, и они перенеслись в какое-то помещение. - Располагайтесь поудобнее, тогда и побеседуем. - Сможете ли вы вывести меня отсюда? - спросил Пэрри, усаживаясь на древний, но еще крепкий стул. - Вывести? Едва ли. И все же не бойтесь - я с радостью покажу вам дорогу. Я пользуюсь Ллано - очевидно, это единственная сила, способная преодолевать хаос. Снова Ллано! - Я был бы вам очень признателен! Но не могли бы вы назвать себя? Я... - Тут Пэрри подумал о том, что его собеседник вряд ли обрадуется, когда узнает, кого он спас... - Я Яхве. - Старик не произнес свое имя, а скорее передал собеседнику мысленный образ. У Пэрри не оставалось выбора - не мог же он обмануть спасителя! - Я Сатана, воплощение Зла. - А, христианский вариант! - заметил Яхве, протягивая руку для рукопожатия. - Рад наконец-то с вами познакомиться. Пэрри опешил: - Вы уверены, что хотите... Но ведь вы... - Иудейское божество. Ну же. Сатана, надеюсь, вы не боитесь меня? Пэрри пожал ему руку. - Я просто подумал... знаете ли... дело в том, что я как бы противостою христианскому Богу. Я совсем не ожидал... разумеется, мне следовало бы знать... - Не смущайтесь! У меня нет такого числа последователей, как у каждого из вас, и уж тем более как у Аллаха или любого из великих восточных божеств. Поклоняющиеся мне часто страдают от преследований. - Но вы... вы старше любого из... - То, что я представляю, - возможно. Сам я насчитываю лишь примерно три тысячи лет. Я был божеством гор, которое, несмотря на существование других богов, приняло одно кочующее племя. Когда я начинал, казалось невозможным одержать победу над Ваалом, моим главным соперником в тех землях. Он то и дело крал у меня людей и... Впрочем, это долгая история и вряд ли покажется вам интересной. - Но вы... вы такой древний! Ведь и христиане, и сарацины происходят от... Яхве протестующе замахал рукой. - Ну, это уж преувеличение! Пророк Иисус действительно был моим, но затем его последователей отвлекли, и образовалась новая ветвь. Согласен, сначала я не принял это всерьез - как и никто из нас. Отколовшиеся религии то и дело возникают, но лишь немногим удается просуществовать более пары десятков лет. Пэрри был ошеломлен. - Так, значит, как вы говорите, существует много различных ветвей? И старые божества все еще живы? Яхве улыбнулся: - Любой бог или дьявол, в которого верят смертные, существует. Чем большее количество людей и чем крепче в него верят, тем он сильнее. Именно потому, что очень многие, несмотря на свои попытки опровергнуть это, верят в вас, ваше царство так крепко. - Я... я никогда об этом не задумывался! Я считал... - Что существует лишь христианская версия Добра и Зла? - с улыбкой спросил Яхве. - Что-то вроде этого, - робко согласился Пэрри. - Или что все заключено в общие рамки. Вы упомянули Ваала; мне казалось, что он стал Вельзевулом, Повелителем Мух в Аду... - Все верно, боги одного поколения часто превращались для следующего в демонов. Пэрри по-прежнему испытывал неловкость. - Так почему же вы, зная все это, предложили помощь такому, как я? Наверняка вы с радостью уничтожили бы все, что со мною связано! - Мы можем быть противниками, но ни в коем случае не врагами, - объяснил Яхве. - Как вам известно, все мы стараемся извлечь из хаоса порядок. Пэрри грустно улыбнулся: - Я как раз подумал о том, в какую неудобную ситуацию может завлечь хаос. Но вы правы, я сам пришел к выводу, что бессмысленно постоянно враждовать с Богом; лучше объединиться ради общей цели. - Поэтому вы и отправились к нему с дружеским визитом, - подхватил Яхве. - И ничего не добились. - Именно, - подтвердил Пэрри. - Он всецело поглощен самолюбованием и ничего, кроме себя, просто не замечает. Очевидно, он совершенно не обращает внимания ни на царство смертных, ни на сам Рай. Яхве согласно кивнул: - Боюсь, что во времена своего расцвета я был не лучше. Первейшей заповедью для моих людей была "Не возведи себе кумира, кроме меня". Когда они стали поклоняться золотому тельцу, я пришел в ярость не потому, что они вернулись к идолопоклонству, а потому что проявили неуважение ко мне. Я отплатил им, накликав всевозможные несчастья. Но спустя века понял, что гнев и наказание - не лучший способ удержать людей, разве что для самых темных из них. Тогда, несколько сбавив спесь, я стал для них гораздо лучшим божеством, хотя должен признаться, что это уже не привлекло ко мне столько смертных, как в былые времена. К несчастью, юный христианский бог принял меня за образец и повторил многие серьезнейшие промахи времен моей славы. Его невероятный успех позволил ему пристраститься к тем же порокам. Поистине смирение способно пойти нам на пользу, лишний раз напоминая, что не мы правим миром. Ах уж эта неограниченная гордыня!.. Пэрри невольно улыбнулся. Впервые он разглядел в оскорблении, которое ему нанесли другие инкарнации, что-то положительное! Нет, его гордость никогда не заносила его слишком высоко. - Интересно, удалось ли вам когда-нибудь в ходе размышлений получить ответ на вопрос, над которым я ломаю голову? - сказал Пэрри. - Я никак не могу решить, входит ли в обязанности воплощения Зла только собирать в определенном месте зло, или я должен порождать его. Задача отделять добро от зла подразумевает первое, однако опыт подсказывает совсем другое. Особенно если учесть то, как теперь смотрит на все это Бог... - Он пожал плечами. - Ну конечно, ваша задача - собирать воедино зло, - ответил Яхве. - А быть может, и вызывать его. Известно, что зло вездесуще. Жизненная нить смертного представляет собой такое сложное переплетение добра и зла, что эти понятия почти неотделимы друг от друга. Поэтому вопрос заключается не в том, есть ли в определенной душе зло, а в какой степени оно превалирует. Выходит, вы обязаны настолько пробудить зло, чтобы не осталось никаких сомнений в том, что душа попадет именно в Ад. - Так, значит, именно пробуждать зло?! Ну да, конечно, пробуждать! - Что и делали ваши предшественники со времен плода с Древа Познания. Они ввергали смертных в грех, сознавая, что искушение - самый надежный способ расшевелить скрытое зло. Естественно, люди проклинали подобные попытки, но представьте себе обратное: что если бы невидимое зло так и осталось бы в Эдеме невостребованным... Божество того времени, предшественник нынешнего правителя Царства Добра и мой собственный, в конце концов признал это и позволил человеку ступить в полный искушений мир. То, что случилось дальше, вы знаете из истории. - Отлично знаем! - воскликнул Пэрри. - Ваши рассуждения кажутся мне очень убедительными! - Рассматривать основные законы и первопричины для меня большое удовольствие, - ответил Яхве. - К сожалению, ими редко кто интересуется. - Но теперь, когда Бог занят совсем другим, добро не очень-то отделяют от зла, - заметил Пэрри. - Во многом Рай почти не отличишь от Ада - преобладает бессмыслица. У меня тут есть душа, - он похлопал себя по карману, - которая упросила взять ее обратно в Ад. Представьте, к чему это может привести! Если люди перестанут стремиться в Рай и бояться Ада, как тогда добиться тщательного размежевания добра и зла? - Кажется, буддисты справляются с этим, искореняя в человеке все личные стремления и страсти. - Но тогда человек становится безликим! - возразил Пэрри. - Христиане никогда на это не пойдут! Они настаивают на том, чтобы пронести свое добро, зло и все, что присуще каждому, в вечность. - Похоже, в этом-то и заключается их главная трудность, - заметил Яхве. - Значит, мы не можем просто извлекать добро и зло - приходится иметь дело со всей душой, что гораздо сложнее. С этой проблемой я и хочу разобраться. Но Бог... - Вероятно, требуется другой... В старые времена, если какое-нибудь божество с чем-то не справлялось, его последователей быстро прибирали к рукам другие. Беда нынешних поколений в том, что они прекратили думать. Пэрри недоуменно уставился на собеседника. - Не считаете же вы, что... что я собираюсь... - Я лишь излагаю свое мнение, - спокойно отозвался Яхве. - Возможно, оно ничего не стоит. Но, прежде чем его опровергнуть, лучше хорошенько все взвесить. - Выходит, надо лишить Бога власти над душами христиан, чтобы установить более совершенный порядок, - заключил Пэрри. - Насколько я понимаю, вам требуется лишь собрать большее число душ, чем у вашего противника. Бог возвысился потому, что большинство людей все-таки предпочитают после смерти отправиться в Рай. - Если бы они знали, какая там скука, то не стремились бы туда! - Вероятно, вам следовало бы их просветить. Пэрри колебался. - Но ведь я пытаюсь найти наиболее действенный способ отделять добро от зла, ускорять проявления зла. Что это даст, если в Аду окажется еще больше душ "из сонма тех, кто меж добром и злом"? - Только власть. Власть, которую принесет вам численное преимущество ваших подданных, - ответил Яхве. - Как вы думаете, испортит ли она и вас? - Я никогда не обладал полной властью и не уверен, что могу ее себе доверить. - Что ж, вполне разумная осторожность, - согласился Яхве. - И все же мне ужасно не хочется, чтобы эта бессмыслица продолжалась, - заметил Пэрри. - Если бы только я мог просто обсудить все с Богом... - Вы управляете Адом один? - Ну что вы! У меня там целый штат подчиненных из числа грешных душ... - Внезапно Пэрри осекся. - Должно быть, в Раю такие же порядки! Если бы я побеседовал с главным помощником... - Я как раз об этом подумал. - Которым скорее всего окажется архангел Гавриил. Ведь именно ему надлежит возвестить о приближении Судного Дня. - Он служит и у меня, - заметил Яхве. - Когда-то Гавриил стал моим главным вестником, а также Князем Грома и Огня, не говоря уже о Князе Смерти. Кроме того, он открыл священные законы Магомета. - Ничего себе! - Вероятно, Бог предложил ему более высокую должность - так же как ваш предшественник - Ваалу. Хорошие распорядители всегда в цене. - Что правда, то правда, - подтвердил Пэрри. - Спасибо за совет. Пожалуй, я сейчас же отправлюсь к Гавриилу. - Позовите, когда захотите снова пересечь пустоту, и я с удовольствием провожу вас, Сатана, - предложил Яхве. - Непременно. Хотя не знаю, как смогу вас отблагодарить... - Думаю, что в этом нет необходимости. Однако Пэрри все-таки решил при случае отплатить за оказанную ему услугу. Кроме того, он намеревался побольше узнать о той могущественной песне Ллано, чтобы самому свободно путешествовать сквозь хаос. Вернуться в Рай не составило труда - дорогу легко отыскала душа, которую он оттуда забрал. Как только путники оказались в Раю, душа приняла человеческий облик. - Но это же Рай! - воскликнул мужчина. - Мой господин, я думал, вы заберете меня отсюда! - Да, заберу, - ответил Пэрри. - Просто я собираюсь еще раз попробовать здесь договориться. Если хочешь, оставайся у меня в кармане, а когда мы вернемся в Ад, я тебя выпущу. - Спасибо, - поблагодарила душа и превратилась в тончайшую нить. Пэрри снова свернул ее и убрал в карман. Теперь ему нужно было отыскать архангела Гавриила. Со времен своего монашества Пэрри помнил, что ангелы подразделяются на три основные ступени, самую высшую из которых занимает Гавриил. Вероятно, его следовало искать в девятой части Рая. Пэрри собрался было туда отправиться, как увидел, что к нему вновь приближаются караульные ангелы. Судя по их сердитым лицам, чужака узнали. Что ж, вероятно, на этот раз местные служащие могут пригодиться. - Отведи меня к главному, - обратился Пэрри к первому ангелу. - А кто ты такой? - спросил тот. - Воплощение Зла, - спокойно ответил Пэрри. - Но... как ты тут оказался? Ведь это Рай! - У вас уже не те порядки, что раньше, - заметил Пэрри. - Ну что, проводишь меня к архангелу Гавриилу, или мне самому его найти? - Я должен посоветоваться с начальством, - проворчал ангел. - Так посоветуйся! - отрезал Пэрри. Всегда лучше, если есть возможность воспользоваться законными путями... Начальником ангела оказался один из господств, занимающий среди ангелов промежуточное звено. - Воплощение Зла? У нас? Этого не может быть! - Тогда кто же я, черт побери, по-твоему? - спросил Пэрри с саркастической улыбкой. Через минуту он уже стоял перед старшим над господством, серафимом - ангелом из сонма первого круга Рая. Кроме шести крыльев, он обладал завидным опытом и трезвым взглядом на мир. - Когда мы сможем избавиться от вашего присутствия, воплощение? - Как только вы дадите мне побеседовать с Гавриилом. Чтобы не быть узнанным, немедленно возник окутанный плащом архангел Гавриил. - Я вас слушаю. - Я хочу упростить операции над добром и злом, чтобы избавить души от бессмысленных страданий, - сказал Пэрри. - Я пробовал обратиться непосредственно к Богу, но он не отреагировал. - Бог временно занят, - объяснил Гавриил. - Я сравнительно недавно у власти - примерно сотню лет. И пока не привык к лишним страданиям. Я готов наказывать действительно грешные души, но не хочу мучить тех, чья единственная вина лишь в том, что из хаоса им попали именно те, а не иные нити. Необходимо найти какой-то другой способ... - Это должен решать Бог. - Если же, - невозмутимо продолжал Пэрри, - Бог ничего не предпримет, мне придется действовать по своему усмотрению. - И у вас хватает безрассудства угрожать Богу? - Раз уж вы ставите вопрос таким образом, то могу заметить, что Бог не справляется со своими обязанностями и должен быть заменен. Мне очень не хочется самому в это вмешиваться, но боюсь, что у меня не остается выбора. - Бог не связывается с Люцифером! - Мое имя - Сатана. Умудренный опытом Гавриил постарался скрыть сомнения. - Возможно, в свое время Бог непосредственно займется этим вопросом. Что, если мы тем временем разрешим наш спор иначе? Пэрри заинтересовался. - Что вы имеете в виду? - Выберем одного смертного, обладающего значительным влиянием. Если вы не сможете совратить этого человека, его сына или внука и тем самым доказать, что способны захватить власть, вы навсегда оставите ваши попытки. Мысленно Пэрри даже присвистнул. - Похоже, я имею дело с профессионалом! Гавриил едва сдержался, чтобы не улыбнуться. - А разве я претендовал на меньшее? Таким образом мы сможем без лишних жертв разрешить нашу проблему - если вы действительно этого хотите. Что скажете? Пэрри задумался. Разве сможет единственный смертный противостоять всем обманам и хитростям воплощения Зла? Слишком уж все просто... Значит, Гавриил что-то затевает. - Кого вы предлагаете? Гавриил предостерегающе поднял палец. - Я не говорил, что предоставлю вам эти сведения. Вот так сюрприз! - А время? - И эти тоже... - Ну а место? - Нет. Теперь все становилось ясно. Разве возможно совратить человека, если о нем совершенно ничего неизвестно? - В такие игры я не играю. Гавриил замешкался. - А что, если мы ответим на один из ваших вопросов? - На три, - твердо стоял на своем Пэрри. - На два? Пэрри взвесил предложение. - Тогда эти два вопроса выбираю я. - Только один из них. Похоже, торговаться архангел умел! Несмотря ни на что, Пэрри ужасно хотелось принять вызов. Гавриил сказал, что влияние этого человека окажется решающим - вряд ли в его словах приходилось сомневаться. Значит, если подойти к делу со всей серьезностью, Пэрри действительно мог одержать над Богом победу. Это привлекало его гораздо больше, чем продолжение бессмысленных страданий множества людей. - Договорились, - наконец согласился он. - Скажите мне, как зовут этого человека. - Ниоба Кафтан. Имя показалось Пэрри совершенно незнакомым, но, конечно, он и не мог бы запомнить имен всех смертных. Пэрри собирался начать поиски, как только вернется в Ад. - А остальные сведения? - Время, - сказал Гавриил. - Этот человек появится в начале двадцатого столетия. - Двадцатого столетия! - взорвался Пэрри. - Да ведь до него еще шесть веков! Гавриил невозмутимо пожал плечами: - Относительно конкретного срока мы не договаривались. Пэрри понял, что Гавриилу все-таки удалось его обойти и таким образом выторговать для своего хозяина еще шесть лишних столетий. Однако то, как блестяще архангел заключил сделку, привело Пэрри в искреннее восхищение. Он протянул Гавриилу руку. - Не каждый день случается терпеть поражение самому Мастеру Обмана. Гавриил пожал ему руку. - Полагаю, что теперь это не скоро повторится. - Если вам когда-нибудь потребуется работа... Гавриил улыбнулся: - Возможно, веков через шесть... Оба отлично поняли друг друга. Но пока так и расстались противниками. 13. НИОБА После того как архангелу Гавриилу удалось его перехитрить, Пэрри на несколько веков пришлось смириться с существующим порядком и вернуться к своим обязанностям. Соблюдая договор, открыто прийти к власти он не пытался, однако делал все возможное, чтобы найти наилучшие способы пробудить таившееся в людях зло и упростить задачу разграничения добра и зла. Преобразовав Ад, Ассаргадон разделил его чуть ли не на войсковые подразделения, которые в основном управлялись грешниками. Теперь души знали, что их страдания обусловлены ими же самими. Когда Ассаргадон стал приглядывать себе любовниц среди грешных душ, Лила потеряла покой, и в конце концов Пэрри забрал ее обратно к себе, предоставив Нефертити продолжительный отпуск в местном Раю. После долгой разлуки ему было особенно приятно снова встретиться с Лилой - уж она-то знала, как доставить ему удовольствие. Как выяснилось, у мира оказался еще один или два континента, и Пэрри нашел для себя новое развлечение, крепко связав освоение и завоевание людьми Нового Света с дальнейшими бедами. Поскольку большинство смертных, которые ринулись устанавливать господство на новых землях, были христиане-еретики, задача Пэрри приобрела особенную сложность и привлекательность. Вскоре он заставил их действовать точно такими же методами, как их церковь, устраивая охоту на ведьм и мучая местных еретиков. Разумеется, воплощение Зла не принимал во всем этом личного участия, однако контроля не терял. С наступлением Ренессанса Пэрри догадался, почему Хронос когда-то попросил его пощадить от "черной чумы" Милан; город действительно превратился в художественный и культурный центр. И хотя эпоха Возрождения пробуждала в человеке больше добра, чем зла, Пэрри испытывал искреннюю радость. И в магии, и в науке смертные добились больших успехов. Многие шагнули так далеко, что по могуществу могли сравниться с самим Пэрри. А он изо всех сил старался придать Аду большую привлекательность. Конечно, Ад по-прежнему оставался местом наказания, и все об этом знали, но он был еще и местом искупления за то, что душа носила в себе зло. Рай для этого явно не годился, поэтому, по мере того как души исправлялись, Пэрри постепенно переводил их в новообразованные части Ада, в которых наказания ослабевали. По сути, после того как первая душа вернулась в Ад с известием о том, что в Раю царит страшная скука, отправиться туда мечтали лишь немногие. Правда заключалась в том, что грех, особенно плотский, казался гораздо привлекательнее, чем постоянные воспевания хвалы. Мнимый Рай становился все более популярным, и даже те души, которых предстояло отпустить в Рай истинный, предпочитали оставаться у Пэрри. Однако ему не хотелось ссориться с Богом, поэтому Пэрри стал отправлять к нему души целыми партиями - за компанию легче расставаться с Адом... Пэрри усердно, хотя без особого успеха, старался постичь Ллано, Песнь Вечности. Пока ему удалось отыскать лишь ее обрывки. Каким-то неясным образом эта песнь была связана с самими основами мироздания и оказывалась выше понимания личности. Прошли века. Однажды Пэрри решил навестить горящего в вечном огне своего предшественника, Люцифера. - Готов ли ты теперь служить мне? - спросил он. - Оставь свою смертную жизнь - ты все равно не станешь больше воплощением, - и я подкину тебе работенку по наклонностям. Однако Люцифер гордо отказался. Через пятьдесят лет повторилось то же самое. Пэрри не отставал. В конце концов Люцифер потерял надежду занять его место и сдался. Расставшись с жизнью, он превратился в грешную душу. Пэрри стал поручать ему различные задания, поначалу совершенно незначительные. Со временем, убедившись в том, что на Люцифера можно положиться, Пэрри стал доверять ему более ответственные поручения. Бывшее воплощение обладало незаурядными способностями и превосходно пробуждало в душах смертных скрытое зло. Так понемногу приближался двадцатый век. - Люцифер, проследи за появлением одной женщины, которую зовут Ниоба Кафтан, - обратился как-то Пэрри к своему помощнику. - С нею связана окончательная битва между мною и Богом, поэтому я не хочу упустить ничего. Ты отвечаешь за то, чтобы она стала моей. - Я прослежу за тем, чтобы она стала твоей, - согласился Люцифер. Войны всегда неотступно преследовали человечество, но та война вовлекла в себя почти все основные населяющие землю народы. Как и воплощение Войны Марс, Пэрри был постоянно занят. Однако событие, которое внезапно поглотило его целиком, казалось, не имело к войне никакого отношения. Ниобу Кафтан Люцифер обнаружил в Ирландии, когда она вышла замуж за Седрика Кафтана, который был на несколько лет ее моложе. Люцифер не посвящал Пэрри в подробности своего плана - у того хватало хлопот с войной, а также с наводнившими Ад душами. - Знаешь, он все испортил, - заметила однажды Лила. - Кто? - Люцифер. Он отпустил из Ада демона, чтобы тот ее убил, но болван спутал ее с другой. - Да о ком ты говоришь? - О твоей судьбе. О той женщине - Ниобе. Наконец Пэрри вспомнил. - Но как мог ошибиться Люцифер? Ведь у него такой опыт! - Кажется, у мужа этой женщины есть друг, который занимается магией. Он-то и раскрыл весь замысел. Тогда муж занял ее место. Не представляю, как ему это удалось. В общем, теперь он мертв, а она осталась жить. Пэрри решил заняться этим делом лично. Он тотчас же отозвал Люцифера, не желая мириться с тем, что его помощник провалил такое простое задание. Затем, сделавшись невидимым, проник в домик, в котором вместе с ребенком жила женщина, чтобы проследить за нею. Едва увидев ее, Пэрри был поражен красотой Ниобы. Не удивительно, что во имя любви ее муж пожертвовал собой... Заключив с Пэрри соглашение, архангел Гавриил отвоевал для своего господина более пяти веков. Теперь Пэрри понимал, что это еще не предел - Гавриил решительно намеревался одержать победу. Ниоба была так прекрасна, что мужчины с радостью отдадут за нее жизнь, да и сам Пэрри не хотел, чтобы она умерла. Во всяком случае до тех пор, пока не завянет ее красота. Унести жизнь Ниобы теперь казалось ему равноценным тому, как если бы он разбил бесценную вазу. Но, наверное, Пэрри все-таки следовало каким-то образом устранить ее влияние. Ведь эта женщина непременно принесет ему только вред. Вот только в чем он будет заключаться? Если бы Пэрри мог это узнать, он непременно предпринял бы нужные шаги. Наверняка существовали способы отклонить направленный на него удар, не причинив вреда непосредственно Ниобе. Пэрри не спускал с нее глаз, однако женщина, казалось, вела совершенно бесхитростную жизнь, заботясь о себе, своем доме и малыше. Кроме удивительной красоты, в ней не было ничего, что предвещало бы воплощению Зла поражение. А с годами красота поблекнет... Сбитый с толку, Пэрри возвратился в Ад и вызвал Мефистофеля, который тоже когда-то был воплощением Зла. - Среди Владык Ада ты самый искушенный и хитрый, - обратился к нему Пэрри. - Постигни сущность этой вдовы, Ниобы Кафтан, и сообщи мне, каким образом она способна повлиять на запутанный клубок судьбы и принести Богу победу надо мною. - С радостью, господин, - сказал Мефистофель, исчезая. Через некоторое время он вернулся с докладом. - Эта женщина не так проста, как кажется, - начал Мефистофель. - Не сказать, чтобы она обладала особенным умом или организаторскими способностями, однако она необычайно привлекательна. - Нашел чем удивить! - скривился Пэрри. - С тех пор как я ее увидел, стоит мне только закрыть глаза, как передо мною возникает ее лицо. Лила просто места себе не находит от ревности. Но одной лишь красоты теперь недостаточно, чтобы в море вышла тысяча кораблей. - Не уверен. Еще при жизни она сумела отыскать путь на Парнас и переговорить с несколькими воплощениями. - Что?! Мефистофель улыбнулся: - Как вы заметили, она очень красива. Разведя на лодке, на которой плыла, погребальный костер, Ниоба вызвала Танатоса. Конечно, он не смог забрать душу той, чей жизненный срок еще не подошел к концу. Когда же он ее увидел... Он прежде всего мужчина. В общем, Танатос забрал ее с собой. Затем Хронос... - Как? Хронос тоже замешан в этом деле? Ведь он мой друг! - Должно быть, она ему улыбнулась, - с удовольствием высказал предположение Мефистофель. - Хронос отвел ее к Судьбе, на которую женщина, вероятно, произвела большое впечатление... - Да что может произвести впечатление на эту трехголовую свинью?! - взревел Пэрри. - Кто знает - я не подходил к самим инкарнациям. Затем Хронос представил Ниобу Марсу, который сразу признал ее скрытые возможности. Потом - Гее. Та сообщила Ниобе о том, что ее муж пожертвовал ради нее собой, потому что ей суждено доставить Сатане большие неприятности. Вот и все. Похоже, инкарнации знают не больше нашего, каким образом Ниоба способна на тебя повлиять, однако уже этого им достаточно, чтобы встать на ее сторону. - Большинство из них вечно плели против меня интриги, - проворчал Пэрри. - Но Хронос... он всегда был мне другом. Не могу понять, зачем ему-то это понадобилось? - Если он твой друг, почему бы и не спросить прямо у него? - Я так и сделаю. - Пэрри перенесся в Чистилище и постучал в дверь Хроноса. С тех пор как Пэрри последний раз здесь был, воплощение Времени поменялось. Пэрри сразу заметил, что новый хозяин менее расположен к нему, чем все предыдущие. Что же случилось? - Наши царства всегда отлично ладили друг с другом, - начал Пэрри. - Неужели я каким-то образом обидел тебя, Хронос? - Когда я едва вступил в должность, ты задал мне настоящую работу, - неприветливо ответил Хронос. - Ты только делал вид, будто друг мне, а на самом деле использовал меня для своих собственных целей. Мне пришлось... Впрочем, к чему я все это говорю? Только для того, чтобы дать тебе лишнюю возможность снова вмешаться в мою жизнь? Пэрри тяжело вздохнул: - Извини за то, что я сделал тебе в твоем прошлом, а для меня - в будущем. Вероятно, все стало гораздо сложнее. Вот уже несколько столетий я дружил с твоими предшественниками, и мне очень жаль, что теперь, оказывается, многое изменилось. - Да, изменилось. Если это все... - Прошу тебя, Хронос! Разумеется, я оставлю тебя в покое, хотя мне очень этого не хочется. Но я пришел, чтобы задать тебе один вопрос, и если ты окажешь мне любезность и ответишь на него... - Только один вопрос, - буркнул Хронос. - Почему для тебя так важна земная женщина Ниоба Кафтан? - Проклятье! - выругался Хронос. - Ты что, собрался и дальше меня мучить? - Нет-нет! Вспомни, ведь я двигаюсь в ином, чем ты, направлении! Сейчас я пока еще ничего не знаю. Я не хотел... Хронос немного смягчился. - Похоже, что так, хотя ты и законченный лжец. Я отвечу тебе, несмотря на то что проклинаю себя за это. Я любил Ниобу и так переживаю разлуку с нею... - Закончить он не смог. Изумленный, Пэрри направился к выходу. Он и не подозревал о том, что у Хроноса была возлюбленная из числа смертных. Хотя воплощение Времени жил как бы в обратную сторону, наверное, он воспользовался тем, что Ниоба овдовела. Теперь же - в его измерении - она должна была оказаться замужем, а, следовательно, роман с нею заканчивался. Поэтому он и страдал. Возлюбленная воплощения Времени! Теперь становилось понятнее, почему ей отведено такое важное значение. Песочные часы Хроноса являлись самым могущественным магическим предметом, и, повлияв на их хозяина, Ниоба могла нанести Аду сокрушительный удар. Не удивительно, что, встав между ними, эта женщина разрушила дружбу двух воплощений. Архангел Гавриил оказался настоящей бестией! Надо же ему было выбрать такую прекрасную смертную, которая смогла заарканить само воплощение Времени! Как жаль, что Гавриил служит не в Аду... Хотя он и был противником, Пэрри отнесся к его замыслу со всем уважением. Впрочем, пока еще ничего не произошло. Возможно ли помешать Ниобе соблазнить воплощение Времени? Особенно учитывая то, что на ее стороне Судьба... Пэрри мог бы спутать ее нити, но только когда она не обращала на них внимания - ведь в своих собственных владениях каждое воплощение не имело себе равных. Судьба встанет на защиту Ниобы, и действовать открыто Пэрри скорее всего не удастся. Приходилось лишь восхищаться тем, как аккуратно для него раскинули сеть. Гавриил придумал план, достойный любого дьявола. Конечно, тоже сотворенные из эфира, ангелы представляли собой не что иное, как прямую противоположность демонам. Вероятно, у них было гораздо больше общего, чем думал Пэрри... Оставалось лишь вернуться к себе и ждать удобного случая. К Ниобе он приставит своего помощника, который не спустит с женщины глаз и предупредит, если она что-нибудь предпримет. Следовало заняться и другими делами. Пэрри вынужден был признать, что, несмотря на всю неловкость своего положения, он испытывал какую-то адскую радость. Не последнюю роль играла в этом красота Ниоба - губить душу столь восхитительной женщины казалось ему гораздо приятнее, чем обыкновенной. Первые тревожные сигналы поступили к Пэрри спустя несколько месяцев. Без всякой видимой причины Ниоба вдруг предприняла морское путешествие в Америку. Она явно что-то затевала! Сев на тот же пароход, Пэрри стал следить за нею, однако не замечал ничего необычного. Сторонясь мужчин, Ниоба почти все время оставалась в своей каюте и проводила время за чтением. Внезапно в облике паука ее посетила Судьба, которая вошла в тело женщины, чтобы продолжить путешествие, Ниоба же заняла ее место. Таким образом Ниоба превратилась в одну из ипостасей Судьбы. Теперь Пэрри догадался, как она стала возлюбленной Хроноса! Порой таким образом воплощения доставляли друг другу удовольствие - ведь они понимали себе подобных гораздо лучше любого простого смертного... Ниоба превратилась в самое юное и прелестное из всех воплощений Судьбы. Как только Пэрри не предвидел этого раньше! Его задача значительно усложнилась. Хотя мужа Ниобы уничтожил Люцифер, ответственность за убийство лежала на Пэрри - ведь именно он приказал избавиться от женщины. Поэтому Ниоба относилась к нему как к заклятому врагу, а теперь ее могущество намного возросло. Хитрость Гавриила снова привела Пэрри в восхищение. По мере развития замысел архангела казался все более коварным. Тем не менее надо было хотя бы попробовать подступиться к Ниобе, иначе Пэрри грозило поражение. Устранить ее или значительно навредить ей он не мог - хотя Ниоба еще и не достигла неприкосновенности в качестве воплощения, ее защищали другие ипостаси Судьбы. Встретиться же с Ниобой наедине для Пэрри не представлялось теперь возможным... Впрочем, один шанс ему все-таки выпадал. Материал для нитей жизни Судьбе надлежало брать из Пустоты. Нити пряла Клото, младшая из трех составляющих инкарнации. В ее же обязанности входило и отправляться за так называемым сырьем... Пэрри на собственном опыте знал, что такое Пустота и что лишь немногие способны ее увидеть, не говоря уже о том, чтобы преодолеть. Именно в этот момент Клото окажется одна, и если уж Пэрри задумал сбить ее с пути, то лучшего случая ему не представится. Даже если он обречен на неудачу, попробовать все-таки не мешало... Когда новая Клото отправилась в Пустоту, Пэрри последовал за ней. Теперь уж он знал, что не стоит входить в эту область хаоса без проводника - но на сей раз его проводником была сама Ниоба. Свой путь она начала от края Чистилища, откуда вниз вела какая-то тропа. Пэрри и не подозревал о том, что в хаос можно войти по дороге! Бесшумно и незримо он неотступно шел за Ниобой - прежде чем обратиться к ней, Пэрри хотелось убедиться в том, что она не связана с другими ипостасями. Постепенно дорога превратилась в тропинку, которая петляла в густом лесу. Как будто услышав что-то, Ниоба удивленно произнесла: "Воплощения Войны и Природы... Интересно, что они здесь делают?" Вот уж действительно! Вероятно, Марс искал в Пустоте первооснову для жестокости и насилия, а Гея - для всего живого. Значит, это они проложили тропу. Однако Пэрри был уверен в том, что в хаос они все-таки не войдут. Лес превратился в настоящую чащу из огромных деревьев, среди которых тропинка стала едва заметной, тем более что там царил полумрак. Однако Пэрри сумел разглядеть, что Ниоба тянет за собой какую-то нить. Так вот как она надеялась выбраться отсюда обратно! Способ казался вполне надежным - ведь эту линию жизни могла перерезать лишь Атропос. В свое время, чтобы убить Ниобу, Люциферу пришлось хорошенько запутать в Чистилище дела, однако даже тогда его замысел не увенчался успехом. Убрав с дороги не того, кого было нужно, он лишь усложнил Пэрри задачу. Связываться с самой Судьбой представлялось очень опасным. Ниоба протиснулась в самые дебри; поскольку Пэрри мог менять свой облик, он справился с задачей гораздо проще, превратившись в неприметную пташку. Если бы Ниоба не была так стройна, ей вряд ли удалось бы продраться сквозь почти непроходимые заросли. А может, тропинка специально предназначалась только для нее? Наконец лес поредел, однако деревья приобрели непривычные очертания и окраску. Приближался хаос. Тропинка вилась головокружительным серпантином, а затем вдруг превратилась в стремительный поток. Немного поколебавшись, Ниоба бросила в поток свой желтый плащ и уселась на него, как на плот. Едва угадывавшиеся под широкой одеждой очертания ее великолепной фигуры теперь ничто не скрывало. Пэрри поймал себя на мысли, что мог годами любоваться этой женщиной, в то время как Лила терзалась бы муками ревности... Теперь он понял, каким образом сбить Ниобу с пути. Пэрри знал, что ей предстояло стать возлюбленной Хроноса - счастливчик Хронос! - и что, овдовев, она избегала общества мужчин. Если воспользоваться этим, выставив ее союз с воплощением Времени в самом неприглядном виде, можно вывести Ниобу из игры. Вероятно, она даже покинет свой пост, не дождавшись окончания испытательного срока. Это значительно повредило бы замыслу Гавриила. Ниоба поплыла в самую середину Пустоты, куда, опасаясь потеряться, Пэрри ступить не отважился. Вероятно, если бы он позвал на помощь, Яхве вновь выручил бы его, однако Пэрри предпочел по возможности обойтись без помощи иудейского божества. Казалось, женщина исчезла на целую вечность, собирая на свой плот субстанцию хаоса. Она единственная могла превращать ее в пряжу. Наконец, крепко держась за оставленную за собой нить, показалась Ниоба. Как только она шагнула на тропу, Пэрри понял, что час пробил. Конечно же, по сравнению с планом Люцифера его замысел казался более приемлемым... Пэрри сделал так, чтобы его увидели. - Привет, малышка! Ниоба даже подпрыгнула от неожиданности. Узнав его, она крикнула: - Я тебя ненавижу! Входя в роль, Пэрри засмеялся: - Ну конечно, ненавидишь, куколка! - Ты убил моего мужа! - не унималась женщина. В гневе она была не менее хороша, чем в смущении. Пэрри понял, что, прибегнув к здравым рассуждениям, он мог бы использовать ее горе против других инкарнаций. Сначала он объяснил Ниобе природу хаоса, в котором добро так безнадежно смешивалось со злом, что требовалась целая человеческая жизнь, дабы отделить одно от другого. Пэрри ни на минуту не забывал о ее красоте, называя ее то "милая", то "голубушка", то "цыпочка" или "золотце", как бы подготавливая ее к нужной развязке. Самое забавное заключалось в том, что он действительно еще никогда не встречал на земле такой восхитительной женщины, хотя теперь она стала не просто женщиной, а бессмертной. Пэрри подбирал лестные эпитеты для нее, но все больше сам убеждался в том, что нисколько не преувеличивает. Несмотря на то что Ниоба была не совсем в его вкусе, ее удивительная красота поражала его все больше. Казалось, разговор возымел должное действие. - Выходит, вся человеческая жизнь - лишь лаборатория... в которой классифицируется субстанция Пустоты? - Именно. Красиво, не правда ли? Как и ты, куколка. - Если бы только его слова так не совпадали с истиной! Пэрри жалел, что он не на ее стороне. Тогда он мог бы... воспользоваться ею вместо Хроноса? Вряд ли подобное... Впрочем... Неожиданно Пэрри подумал, что Гавриил просчитал и этот вариант. Довести воплощение Зла до того, что он потеряет голову из-за другого воплощения, которое на стороне Бога! Безусловно, это губительно сказалось бы на борьбе Сатаны со своим противником. Гавриил предугадал то, что Пэрри, питавший слабость к красивым женщинам, лично заинтересуется Ниобой, а также то, что, устав от прожженных дьяволиц и грешных душ, он потянется к чистоте и неискушенности... Заставив себя забыть о красоте смотревшей на него женщины, Пэрри перешел к финалу: - Воплощения - такие же люди, рыбонька. Они обладают человеческими стремлениями, слабостями и страстями. Ниоба была великолепна. - Страстями! К чему ты клонишь? - Я так рад, что ты спросила об этом, девочка. - И Пэрри упомянул о том, как необходима Хроносу в качестве воплощения юная и прекрасная женщина. Ниоба пришла от этих слов в неподдельный ужас. С одной стороны, Пэрри ненавидел себя за то, что делал, а с другой - ему это даже нравилось. Так просто представить на месте Хроноса себя самого... - Видишь ли, киска, нам, воплощениям, приходится жить вместе. Мы вовсе не враги и должны помогать друг другу. С Хроносом не так легко общаться, поскольку он живет в обратную сторону, но во всем остальном он ничем не отличается от других... - Я тебе не верю! - Проверить очень легко, дорогуша, - бросил Пэрри. - Спроси у Хроноса. Он все отлично помнит. Ниоба была смущена и напугана, однако начинала серьезно относиться к его словам. Тогда Пэрри обратился к своему любимому коньку - обману, объяснив, как инкарнации якобы объединили свои усилия, чтобы, уничтожив ее мужа и сделав самую красивую женщину воплощением, удовлетворить похоть Хроноса. - Так что расслабься и получай удовольствие, детка, - заключил Пэрри. - Расслабиться? Ну уж к черту! - вскричала она, позабыв о своей добродетели. Пэрри улыбнулся. - Вот именно. - Он сумел так ее завести, что Ниоба готова была разделаться с Хроносом. Не в силах удержаться, Пэрри придал себе сходство с ее покойным мужем. Узнав его, Ниоба невольно вскрикнула. - Могу ли я поцеловать твои сладкие уста? - спросил он. - Для меня ты не менее желанна, чем для Хроноса, и со мною ты сможешь позабыть... В гневе она ударила его прялкой. - Убирайся прочь! Убирайся! Пэрри принял свой прежний облик. - Что ж, возможно, в следующий раз, когда тебя как следует объездят... - Его последнюю реплику она непременно вспомнит, едва увидит Хроноса. Сначала Повелитель Времени, затем Повелитель Зла... Пэрри исчез из виду, оставив Ниобу рыдать от горя и ярости. Однако он еще долго следил за нею, чтобы убедиться, не притворяется ли она. Затем, успокоив себя сознанием того, что сделал все возможное, Пэрри оставил Ниобу. Радости он почему-то не ощутил. Ведь эта женщина была так прекрасна, а все предшественники Хроноса являлись его единственными друзьями среди воплощений... Однако более всего Пэрри испытывал стыд оттого, что задел не только ее, но и свои собственные чувства - Ниоба действительно пробудила в нем страсть. Поступить с цинизмом и презрением со столь совершенным существом казалось ему отвратительным. Чуть ли не с облегчением Пэрри заметил, что его усилия пропали даром. Другим аспектам Судьбы удалось переубедить Ниобу, которая все-таки взглянула на Хроноса благосклонно. Пэрри же превратился в ее непримиримого врага и вряд ли мог винить ее за это. Попытавшись отвратить Ниобу от Хроноса, он пошел напролом, хотя заранее знал, что в случае неудачи весь ее гнев обратится на него самого. Впрочем, соотношение добра и зла в мире, похоже, совсем не изменилось. Видимого успеха Пэрри не добился, однако ему удавалось отражать нападки других воплощений. Таким образом многовековое противостояние сохранялось. Тем временем Мефистофель продолжал следить за потомством Ниобы. Возможно, ключевой фигурой должна была оказаться не она, а ее сын или внук... Повзрослев, этот сын превратился в удивительно могущественного колдуна. Однако он не был женат и мог умереть, так и не оставив после себя потомства. Будучи инкарнацией, Ниоба не имела возможности родить еще одного ребенка. Воплощения навсегда оставались в том возрасте, в котором они принимали власть - если, конечно, подобно Пэрри, не додумывались в эту минуту выбрать для себя возраст по желанию. Зная это, Лила вовремя снабдила его нужной подсказкой. Однако, несмотря на возраст, неизменность воплощений подразумевала и то, что они не могли иметь детей - ведь вынашивание ребенка требовало определенного времени... Затем колдун решил жениться на своей двоюродной сестре Бленде, которая, подобно Ниобе, была самой красивой женщиной своего времени. Мефистофель доложил Пэрри о помолвке. - Убери его, - коротко приказал Пэрри. Хотя ему это и не нравилось, дожидаться, когда у Ниобы появится внук, Пэрри совсем не хотелось. - Для этого мне придется выпустить в царство смертных демона, мой господин, - заметил Мефистофель. Освободить демона хотя бы на несколько часов - задача не из легких. И все же случай того требовал. - Хорошо, выпусти демона. С довольной улыбкой Мефистофель растворился в воздухе - ему нравились убийства из-за угла и прочие низости. Однако обойти Судьбу снова не удалось. Замысел провалился, и вместо колдуна или его невесты демон уничтожил мать Бленды. Гавриил оказался в выигрыше, а Ниоба еще больше обозлилась на Сатану. Она по-прежнему ему досаждала, в частности, отвела смерть от намеченного Пэрри для убийства сенатора. Впрочем, Пэрри все-таки удалось спасти положение, безжалостно развенчав доброе имя своей жертвы. Затем внезапно Ниоба решила уйти в отставку. - Что? - удивился Пэрри. - Как же она будет оказывать на меня влияние, если уходит? - Она сможет родить еще одного ребенка, - угрюмо отозвалась Лила. - Разузнай об этом побольше, - приказал Пэрри. Лила исчезла и очень скоро вернулась, чтобы доложить. - Ниоба собирается выйти замуж за некоего Пасиана, двоюродного брата своего мужа, который обладает волшебной музыкой. - Музыкой? - Я не сомневалась, что это заинтересует тебя, мой господин! Конечно, он не умеет петь так прекрасно, как ты, однако его магия наделяет пение не меньшей силой. В словах дьяволицы Пэрри невольно уловил злобу, но не придал этому значения. Хотя Лила и оставалась непревзойденной любовницей, ее манерность начинала ему надоедать. В ближайшее десятилетие Пэрри собирался непременно отослать дьяволицу на продолжительное время, чтобы развлечься с какой-нибудь грешной душой. - Это все? - Далеко не все, мой господин. Похоже, что, когда Ниоба еще только стала инкарнацией и была сильно привязана к своему сыну, она уговорила Атропос принять вид бабушки и... - Атропос! - перебил Пэрри. - Старшую из аспектов Судьбы? Она пресекает линии жизни. Ничего себе бабушка! - Все так, повелитель. Тогда Атропос взяла малыша и его двоюродного брата Пасиана к двум опытным провидицам и задала каждой из них один и тот же вопрос: "На ком, когда вырастут, женятся эти мальчики и что ждет их детей?" - В самом деле, любопытно, - кивнул Пэрри. - Почему мне не посоветовали сделать то же самое? - Демон, которого Мефистофель приставил за ними следить, не догадался о важности предсказаний. Ведь большинство провидцев - шарлатаны, которые действуют в угоду клиентам. Только теперь, когда я сама стала во всем этом копаться, я поняла, что пророчества посланы Гавриилом в качестве своего рода подсказки. - Но так, чтобы они не привлекли внимания демона, - закончил за дьяволицу Пэрри с невольным восхищением. - Продолжай. - Первая прорицательница сказала - я цитирую: "Каждый будет обладать самой красивой женщиной своего поколения, которые родят им самых талантливых в своей области деятельности дочерей... Каждая из дочерей пойдет против спутанной пряжи; одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло". Пэрри разинул рот от изумления. - Вторая прорицательница выдала буквально следующее: "Один будет защитником оленей, а его дитя спасет человечество; другой полюбит инкарнацию, а его ребенок станет одной из инкарнаций. Но нити очень запутанны". Больше она ничего не сказала. Наконец к Пэрри вернулся дар речи. - И сын Ниобы, колдун, действительно женился на дочери Пасиана Бленде, самой красивой женщине своего поколения. Теперь Пасиан, овдовев, женится ни на ком ином, как на Ниобе, самой красивой женщине своего времени. - Как я сказала, мой господин, пророчества сбылись. Значит, нужно ожидать появления двух гениальных дочерей, одна из которых может стать женой Танатоса... - А вторая - моей женой! - заключил Пэрри. - Но это исключено, я не собираюсь больше жениться! - До тех пор, пока с тобой остаюсь я, - проворчала Лила. - Слово "может" еще не означает, что так оно и будет, хозяин. - Куда уж там! Все и так дико переплелось! - Девушки пойдут против спутанной пряжи, - подтвердила Лила. - Одна - чтобы спасти людей, а вторая - чтобы стать инкарнацией. - Дочь человека, который любит инкарнацию, - задумчиво отозвался Пэрри. - Должно быть, это Пасиан. Надо проследить за его дочерью. - И за второй девочкой тоже, - напомнила ему дьяволица. - Ведь именно ей предстоит спасти людей - а это значит, что ты проиграешь. - Я должен избавиться от обеих! - выпалил Пэрри. - Одна из них - дочь Ниобы, вторая - ее внучка. - Однако, каждый раз когда ты пытался подступиться к кому-нибудь из ее окружения, у тебя ничего не получалось. По сути, именно твоя последняя неудача сделала Пасиана вдовцом, и благодаря ей Ниоба может теперь выйти за него замуж. Ты сыграл на руку Богу! То, с каким злорадством, хотя и скрытым. Лила отнеслась к его ошибкам, не понравилось Пэрри. - Что ж, теперь я буду более внимателен, - сердито буркнул он. - Спор еще не проигран. Пэрри не стал открыто высказывать свои опасения, хотя понимал: чем больше этому делу уделяется внимания, тем труднее будет убрать с дороги девушек. Вначале следовало обратиться к другим более хитрым и надежным уловкам. Пэрри стремился предотвратить появление на свет хотя бы одной из девочек. Поэтому, когда Ниоба в очередной раз отправилась в Пустоту за хаосом, он перехватил ее. Только здесь ей приходилось терпеть его присутствие, поскольку Ниоба оказывалась совершенно одна, без своих сестер. - А ты, оказывается, покидаешь нас, умница, - заметил Пэрри, как ни в чем не бывало. - Пошел к черту! - огрызнулась она. Пэрри попытался сделать вид, будто то, что она уходит, его очень радует, но теперь Ниобу было не так-то просто перехитрить. - Мне суждено произвести на свет ребенка, от которого тебе действительно станет тошно. Обмануть ее Пэрри не удалось - впрочем, как ни странно, ему вовсе не хотелось ее дурачить. Десятилетиями Ниоба боролась против него, и ровно столько же он ею любовался. Пэрри решил поговорить начистоту. - Некоторые повороты судьбы способен постичь разве что Бог. Наши представления о будущем поверхностны и неполны, но мне известно, что ждет твою дочь. Лет через сорок разразится страшная буря. Какие будут последствия, я еще не знаю. - Одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, - произнесла Ниоба, вспоминая предсказание. - Какая женщина, земная или бессмертная, захочет связаться со мной? - Даже теперь, если бы она оказалась к нему более благосклонна... - Только та, что сама несет в себе зло, - сказала Ниоба. - Воистину ты так же добродетельна, как и прекрасна! - страстно воскликнул Пэрри. - И все же пророчество... - Чего ты добиваешься, Сатана? Он выложил все, что у него было на сердце. - Ниоба, в твоем клубке такая неразбериха, что ни ты, ни я не в силах это постичь. Затевается что-то странное... Давай оставим разногласия и будем противостоять друг другу, как обычно. Оставайся по-прежнему воплощением, о прекраснейшая! Не рожай этого ребенка. - Ты сумасшедший! - Нет, злобный, но не сумасшедший. Ты меня знаешь... - Пэрри попытался остановиться, однако захлестнувшие его чувства оказались сильнее. - Поэтому никогда не станешь для меня тем, чем стала для Хроноса. Ниоба изумленно уставилась на него. - А ты... жаждешь моего расположения? - Именно жажду. - Прежде Пэрри даже не осознавал этого в достаточной мере. Но Лила, вероятно, догадывалась - чем же еще объяснялась сквозившая в ее отношении к нему враждебность? Лила терпела интрижки хозяина с душами грешниц, однако понимала, что его любовь к воплощению, особенно к этому, настоящее бедствие. - Ты никогда его не добьешься! - бросила Ниоба. - Знаю, - с тяжелым сердцем произнес он. - И все же я бы хотел, чтобы ты осталась воплощением. Ниоба рассмеялась ему в лицо. Пэрри вдруг охватила ярость. Он сказал ей правду, а этой правдой грубо пренебрегли. Такое унижение задевало больней всего. - Так почувствуй на себе весь мой гнев! - вскричал Пэрри. - Твой ребенок тоже не останется в стороне! И ты, и твои близкие, вы еще горько пожалеете об этом часе! - С этими проклятиями он удалился. Пэрри понимал, что выставил себя на посмешище. Ослепленный красотой своей противницы, он выказал ей свои сокровенные чувства. И теперь его положение еще хуже, чем прежде... Спустя десять лет Пэрри вновь обратил внимание на Ниобу. Он не смог сделать этого раньше, поскольку ее сын-колдун с помощью особых заклинаний сумел защитить и Ниобу, и детей. Теперь же она собиралась вести девочек в Замок Горного Короля, чтобы принять дары, которые в огромной мере расширили бы их возможности. Во что бы то ни стало Пэрри должен это предотвратить! Чтобы заставить Горного Короля насторожиться и придержать дары, Пэрри подослал к нему демона. Но Горный Король выяснил, что Ниоба была инкарнацией. Похоже, остановить столь сокрушительную силу у Пэрри не хватало сил. Тем не менее он продолжал заниматься своими привычными делами, где только возможно сея зло. Одним из земных учреждений, которое встало на его пути, оказалась Организация Объединенных Наций. Хотя ему удалось в некоторой степени ее коррумпировать, большинство членов ООН все-таки отстаивали соблюдение законов и мировой порядок, по-прежнему мешая Пэрри. Тогда он заложил в штаб-квартире ООН бомбу с удушливым газом, влияющим на психику людей. Это вынудило организацию покинуть Америку и расположиться в другой стране. Пэрри рассчитывал на то, что подобный переезд непременно отрицательно скажется на работе враждебной ему структуры. Судьба, естественно, не стояла в стороне. Однако Пэрри был готов и сумел добиться того, что всем трем аспектам этого воплощения пришлось почти одновременно искать себе замену. К тому времени когда новые Клото, Лахесис и Атропос накопят достаточно опыта и хитрости, он рассчитывал добиться успеха. Пэрри по-прежнему надеялся получить перед Богом преимущество до того, как клубок Ниобы полностью распутается. Тогда наконец-то он сумеет получить полную власть и начнет сортировать добро и зло более верным и щадящим людей способом. Необходимость в этом давно назрела, поскольку из-за упущений со стороны Бога человечество неуклонно стремилось к еще большим трагедиям. По мере своего роста население безнадежно развращалось, нависла угроза новой разрушительной войны. Кто-то должен предотвратить уничтожение всего, что было достигнуто за тысячелетия. Чтобы закрепить свою победу над Судьбой, Пэрри занес в компьютер Чистилища неверные данные. Теперь прослеживать за душами смертных помогало это современное детище науки. Если новая Судьба обратится к нему, она пойдет по ложному следу. Обмануть старую инкарнацию Судьбы не представлялось возможным, однако новенькая по неопытности оставалось уязвимой... Все шло так, как и запланировал Пэрри. По мере приближения развязки он не мог отказать себе в удовольствии поддразнить Судьбу - та в облике Лахесис, средней ипостаси, осмелилась войти в его образчик Ада, сооруженный им на земле в рекламных целях. С помощью Геи ей уже удалось переманить на свою сторону одного из местных работников, который стал досаждать Пэрри. Поэтому он решил поговорить с нею лично, приняв облик, которым обычно пользовался для деловых встреч. - Тебе удалось покончить с моим четвертым посланцем, сующее нос не в свои дела старое чучело! Думаешь, что одержала победу? - Над Злом невозможно одержать окончательную победу, - ответила Лахесис. "Только бы у меня получилось!" - подумал Пэрри. Самое смешное заключалось в том, что, хотя он и носил имя Зла, Пэрри пытался добиться справедливости, а небрежность как раз проявляли слуги Господа Бога; впрочем, никто из них, конечно, в это не поверит. Затем Пэрри объяснил Лахесис, каким образом он вмешался в работу компьютера, чтобы тот выдавал неверные сведения. - Вот оно наказание за неопытность! - сокрушенно вздохнула она. - Я чувствую себя совершенной тупицей. - Ты просто не успела освоиться, - сказал Пэрри, которому почему-то чудилось, будто они давно знакомы. Скорее всего это объяснялось тем, что за последние шесть столетий ему приходилось сталкиваться со множеством людей и воплощений. Не исключено, что он встречался и с похожими на нее. Пэрри вдруг понял, что, сыграв на неопытности воплощения Судьбы, он смог бы добиться еще больших преимуществ. - Я предлагаю более выгодную сделку. - Тебе нельзя верить! - А тебе не нужно ничего брать на веру. Потребуется только здравый смысл. Со временем то, что представлялось добром, зачастую оказывалось злом, как, например, Инквизиция. - В самом деле, встав у ее истоков, Пэрри трудился во славу Божию, а затем, в качестве Сатаны, сумел превратить Инквизицию в мощное орудие зла, особенно в Испании. - А порой то, что поначалу кажется скверным, приносит пользу, например, бубонная чума. - Пэрри слишком поздно понял, что уничтожение рабочей силы привело к увеличению спроса на крепостных и в конечном итоге - к упразднению тормозящей развитие феодальной системы. Таким образом, в конце концов он мало чего достиг. Это научило его осторожности. В сущности, и ООН Пэрри навредил в основном для того, чтобы доставить Судьбе лишние неприятности. - О чем это ты, Сатана? - спросила Лахесис с большей настороженностью, чем ему бы хотелось. - Я уберу из ООН психотропное вещество, а ты перемести лишь одну-единственную нить на Гобелене Судьбы. В результате один человек поменяет профессию. Ее душа не понесет никакого урона, ей не будет грозить опасность - просто придется найти себе другое занятие. Интересно, клюнет ли Судьба? В этом важном для себя деле Пэрри привык к неудачам и поэтому даже теперь не верил в успех. - О ком идет речь? Похоже, наживка пришлась ей по вкусу! - О молодой женщине, почти девочке, не имеющей никакого веса в общественной жизни... - Это ты так говоришь. Назови имя. Настал щекотливый момент. Конечно, Пэрри имел в виду вполне конкретного человека, однако не мог выдать, насколько этот человек для него важен. Девушек, которые походили друг на друга, как сестры-близнецы, было двое, хотя на самом деле их разделяло целое поколение. Одну из них, дочь Ниобы с волосами цвета гречишного меда, звали Орб Кафтан, и она могла стать женою Зла. Другую, внучку Ниобы, обладавшую темно-каштановыми волосами, звали Луна Кафтан. Именно она представляла для Пэрри опасность. Однако теперь она находилась под защитой Танатоса, которого, вероятно, сразила привлекательность девушки. Следовательно, для Пэрри она становилась недосягаема. - Ну, ее зовут Луна или что-то в этом роде, - беспечно бросил он. - Да какая разница? - В действительности же Пэрри лгал самым бессовестным образом. С устранением Луны он мог бы развеять в прах замысел Гавриила. - На самом деле она ведет свое происхождение от бывшей инкарнации. Как же ее фамилия... А, кажется, Кафтан. Девушек двое, но мне нужна именно та, чьи волосы темнее. Обдумывая предложение, Лахесис молчала. Если она догадалась - все пропало. Но как она может догадаться? Вряд ли она знакома с дочерями какого-то бывшего воплощения - тем более что сама лишь совсем недавно приняла власть... - Ты что-то затеваешь, - наконец проговорила Судьба. Неужели попалась?! - Коллега, нет никакой необходимости мне доверять! Ты все можешь сделать сама! Просто дай слово, что, если в комплексе ООН не взорвется бомба, ты изменишь нить и девушка никогда не займется политикой. - И ей не будет грозить опасность? - Я никогда не причиню зла девушке, нить которой ты изменишь. - Твои клятвы ничего не стоят! - Если я действительно даю слово, оно свято! Действительно, хотя он и был Отцом лжи, данное слово Сатана никогда не нарушал. Вряд ли то же самое относилось к смертным, которые принимали его дары взамен на свои души, а затем, сполна попользовавшись предоставленными благами, шли на все, лишь бы нарушить обещание. Пэрри и Лахесис поклялись на крови. Сделка свершилась, предвещая Пэрри победу. Теперь можно было считать, что он убрал с дороги Луну - ведь ей предназначалось разрушить не что иное, как его последний грандиозный замысел. Раньше он не мог преодолеть извилистые и запутанные линии Судьбы, однако теперь, на его счастье, все предстояло сделать самой Судьбе. Ведь Лахесис согласилась подправить линию жизни той юной родственницы Ниобы, чьи волосы были немного темнее, чем у второй... Когда все условия были выполнены, Пэрри сообщил Судьбе, что данное им обещание фактически не имело цены, поскольку Хронос уже сделал все необходимое, чтобы предупредить службу безопасности ООН о бомбе. - И ты знал?! - в гневе вскричала Судьба. - Ты обманул меня! - Едва ли. Я согласился оставить в покое ООН и потомков Ниобы, которые не будет заниматься политикой. И я оставлю их в покое. Затем он кое-что вспомнил: Лахесис первая произнесла имя "Ниоба", в то время как он, соблюдая крайнюю осторожность, ни разу его не упомянул, называя Ниобу не иначе как "бывшее воплощение"... А тут еще чувство, будто они с Лахесис уже встречались... Теперь все встало на свои места - она сама и есть Ниоба! Постаревшая и вовсе не столь привлекательная, как в юности и в те времена, когда она называлась Клото, но все та же! - Я прослежу за тем, чтобы моя дочь Орб никогда не впутывалась в политику, - сладким голосом произнесла Лахесис. - Клятва есть клятва. - Орб? Но я имел в виду Луну! - Луна родилась с золотистыми, более светлыми, чем у второй девочки, волосами. Неужели ты этого не знал, Сатана? Он действительно этого не знал. До приезда Луны в Америку Пэрри никогда не видел девочек, полностью полагаясь на доклады своих помощников. Вероятно, Луна просто покрасила волосы в другой цвет, а он попался на удочку. - Так ты вернулась, чтобы обмануть меня! Лахесис лишь улыбнулась. Пэрри оставалось только восхищаться, как ловко его перехитрили. Ниоба решительно мстила ему за смерть мужа. Что ж, предстояло любезно откланяться. - Ниоба, я поздравляю тебя с блестящей победой. - Из твоих уст это большая похвала. - Но теперь я узнал тебя и в следующий раз уже не обманусь. Есть и другие средства... - Бросив эту многозначительную фразу, он исчез. Другие средства действительно существовали. Пэрри обнаружил, что сын Ниобы, колдун, сумел исказить истинный баланс в его душе добра и зла, чтобы попасть в Чистилище. Конечно, он принадлежал Аду, и, открыто заявив на него права, Пэрри отправил колдуна в пламя. Затем каким-то непостижимым образом Пэрри удалось уничтожить послание, которое колдун оставил своей дочери. В нем говорилось о том, как в будущих столкновениях помочь Судьбе одержать над Сатаной победу. Если бы это стало девушке известно, Пэрри оказался бы бессилен. Пока же он продолжал сражение и еще надеялся уничтожить Луну. Через какое-то время Ниоба явилась к нему снова и предложила другую сделку: состязание. В обмен на право найти в Аду своего сына и получить от него определенные сведения она предлагала собственную душу. Отказаться от подобного Пэрри никак не мог. Заполучить душу Ниобы - о большем он и не мечтал! Пэрри попросит ее стать такой же, как в юности. Нет, он вовсе не сделает ей ничего дурного, напротив, будет любить ее. Быть может, со временем Ниоба откликнется на его чувство... Чтобы сделка была честной, за ее выполнением следил Марс - и снова Ниоба одержала победу и получила то, за чем пришла. Впрочем, Пэрри вовсе не огорчился поражению. Даже если бы он часами насиловал проклятую душу Ниобы, это, никогда не заменило бы ее любви. Поэтому Пэрри был даже рад, что ей удалось ускользнуть. Чувство, которое он к ней испытывал, так и не угасало. 14. МАРС Ниоба отвлекла Пэрри от более серьезного занятия, и он не сумел переиграть Судьбу. Вероятно, это тоже входило в замысел Гавриила - приурочить одно важное событие к другому. Другая же забота Пэрри имела отношение к воплощению Войны Марсу, который в совершенстве владел не только военным искусством, но и превосходно разжигал вражду и ненависть. Находясь на стороне Бога, Марс фактически приносил не меньшую пользу Сатане - ведь войны неизбежно влекли за собой потрясения и страдания. Лишенные крова над головой, имущества и близких, жертвы бомбардировок порой попадали в такие условия, в которых главной целью становилось выжить. О морали и приличиях речь не шла. Тогда пышным цветом расцветало зло, а люди пятнали свои души самыми тяжкими грехами. Марс тешил себя мыслью, будто, сбрасывая тиранов, он служит Богу, однако его методы создавали прекрасные условия для того, чтобы зарождались новые тираны. Подобно Богу, он не видел настоящей сущности подхода "Цель оправдывает средства". А все происходило именно под этим лозунгом. Война в Европе захлестнула народы, населяющие и другие континенты, и оставила после себя такое опустошение и разруху, что люди готовы были ухватиться за все, лишь бы выкарабкаться. То здесь, то там вспыхивали революции, которые, казалось, исходили от простого народа, но заканчивались установлением еще более жестоких режимов. Подобное произошло с Россией, сопровождаясь великой кровавой бойней, а также с осколком Священной Римской империи, теперь именуемым Германией. Сначала Пэрри поддержал установление нового порядка в Германии, тем самым выводя на передний план поистине чудовищные фигуры, превосходно пробуждавшие дремлющее в народе зло. Однако это повлекло за собой новый поворот, который Пэрри следовало бы предвидеть, - преследование неугодных правящему режиму людей. Со времени Альбигойского похода во Франции, повлекшего смерть его жены, Пэрри не питал симпатии к подобным гонениям. Однако остановить безумие было уже поздно - однажды втянутые в него люди с трудом оставляли свою затею. Преследования евреев и цыган усилились. Когда разразилась следующая война, малые народы сгоняли в лагеря, лишая их имущества и принуждая к труду. Это чем-то напоминало Инквизицию, только проводимую более методично. Затем началась резня. В Ад для встречи с Пэрри явился Яхве. Пэрри с болью заметил, что иудейский бог опустошен и духовно и физически - похоже, дела его шли из рук вон плохо. Пэрри искренне сожалел об этом, ведь ближе Яхве у него никого не было - разве что когда-то Хронос... - У меня просто не хватает силы, чтобы защитить своих людей от твоих, - сказал Яхве. - Я хотел спросить, не собираешься ли ты каким-то образом изменить положение? Должен признаться, что сначала я отправился к Богу, однако он не пожелал со мной встретиться. - Он не хочет видеть никого, - согласился Пэрри. - В то время как его люди заблуждаются, Бог поглощен самосозерцанием. Если бы не его бесценный помощник Архангел Гавриил, я бы уже давно одержал победу. - Вот я и пришел к тебе, Сатана, зная, что, хотя ты и представляешь Зло, ты не сторонник бессмысленных страданий. Совращение моих людей вовсе не возвеличивает тебя, а лишь унижает меня. - Мне это известно, - согласился Пэрри. - Я ничего не имею против твоих людей, зато хорошо помню, как добр ты когда-то был ко мне. Этот грабительский режим я уже не поддерживаю, но, к сожалению, не могу обратить его вспять. - Я думал, ты в силах убедить своих коллег, других воплощений Бессмертных, одно из которых - Марс... Пэрри тяжело вздохнул: - Мне никогда не удавалось поладить с Марсом. Но я попробую. Я сделаю все возможное, чтобы помочь твоему народу. - Благодарю тебя, Сатана. Яхве удалился. Пэрри отправился в расположенный в Чистилище замок Марса, однако хозяина не застал. Вероятно, Марс наблюдал на земле за каким-нибудь сражением. Посетив замок инкарнации Войны через несколько дней, Пэрри снова не нашел в нем Марса. В конце концов его удалось разыскать на поле битвы. На самом деле пока это была лишь линия укреплений, названная Мажино, которую возвели французы, чтобы сдерживать наступление немцев. Однако немецкие войска успешно обходили ее стороной. - И тем не менее, - жестикулируя, воскликнул Марс, - эта линия укреплений уязвима! Укрепление только тогда надежно, когда надежны стоящие за ним люди: а также те, кто ими руководит. Даже Великая Китайская стена не остановила серьезного вторжения. Степные воины просто подкупили стражников, которые позволили им беспрепятственно пройти через ворота. Эта линия построена с учетом особенностей прошлой войны и не устоит против современной военной