велел спросить у тебя, - сказал Арло, и тело его нервно напряглось. На этот раз он был рад, что одежда помогает скрыть напряжение. - Бедокур сказал, что миньонетка, как и саламандра, означает смерть... что это подобия, как жизнь и смерть Атона. Он... - Доктор Бедокур - сумасшедший, - сказала Кокена. - Да. Он говорит, что он сумасшедший полностью, а отец - наполовину. Только, кажется, он имеет в виду совсем не то, что мы. Но Бедокур всегда говорит мне правду, хотя и по-своему, а он сказал, что отца посадили в тюрьму за любовь к миньонетке. И еще он сказал, что моя бабушка была миньонеткой, и я - четверть-миньон. Разве можно посадить человека в тюрьму за то, что он любит свою мать? Я люблю тебя... Чтобы удержаться. Кокена уперлась о горячую стену. Арло подхватил ее под другую руку, боясь, что она упадет. - Что с тобой? Мать овладела собой. - Как твои дела с Адой? Кокена встречалась с Адой лишь однажды. Это было ужасно - Кокена не выказала ни малейшей ревности и радушно протянула навстречу девочке руки - Ада же убежала. Арло отреагировал обычной вспышкой гнева, но не смог поймать Аду, чтобы вернуть ее или объясниться. Она обращалась с Арло, Атоном и Бедокуром, понемногу раздражая всех, - но Кокена, которая не имела к ней ничего, кроме любви, была отвергнута. Одна из тех вещей, что огорчали Арло, - и все же его влекла к Аде возрастающая страсть. Словно ему _н_р_а_в_и_л_а_с_ь_ извращенность, словно что-то в нем хотело причинять боль и испытывать ее - и это вызывало отвращение. Подозревая, что дело в его наследственности, он и собрался наконец спросить об этом у матери. - Она чертовски невыносима, - сказал он. - Но порой страшно мила. Мне то хочется убить ее, то... - Арло осекся, неуверенный, много ли он может себе позволить. Например, вряд ли Кокену обрадует случай в газовой расщелине. Ничего, собственно, не произошло, но будь он чуть проворнее... - Она юная женщина, а ты юный мужчина, - сказала Кокена. - Тебе естественно желать ее. Это не стыдно. В таком случае почему мать никогда не рассказывала ему про половой акт? Очевидно, где-то _т_а_и_л_с_я_ стыд. - Но я больше всего хочу ее тогда, когда больше всего ненавижу! - воскликнул он. Кокена села в кресло-качалку. Оно было из камня и передавало ее телу тепло от стен и пола. Арло исходил от жары потом, но его мать совершенно не потела. У нее явно был нарушен механизм теплообмена организма. - Да, тебе пора узнать. Но должна предупредить: в этом боль - для твоего отца, для меня, да и для тебя тоже. - Потому что я на четверть миньон! - догадался он. - Да. Я надеялась, что миньонская составляющая будет в тебе подавлена, но, кажется, этого не произошло. Поэтому тебе лучше узнать правду, чтобы уметь с этим справляться, как твой отец. - Он любит и ненавидит _т_е_б_я_? - ужаснулся Арло. Никто не смел ненавидеть Кокену! Она слабо улыбнулась: - Нет. Он никогда не причинял мне боли. Но пока он не победил свою химеру, было очень плохо. На его руках много крови, большую часть его злых поступков нужно выбросить из головы, потому что он не знал. Я молюсь, чтобы на твоих руках ее не было. - Чего он не знал? - сокрушенно воскликнул Арло. Порой его родители были хуже Бедокура и нора и изводили его туманными ответами. - Все началось с твоего дедушки Аврелия Пятого, отца Атона. Аврелий женился на дочери Десятого, во всех отношениях замечательной женщине, которую любили хвеи. Но через два года она умерла при родах, ибо в некоторых отношениях планета Хвея весьма первобытна. С горя Аврелий отправился в космос и там попал под власть миньонетки. Ее привлекла к Аврелию его страшная печаль, а также чувство вины из-за того, что он ее любит. - Не понимаю, почему он на ней не женился? - Миньон - запретная планета. Аврелий нарушил галактический закон, сперва тем, что отправился туда, а потом тем, что привез Злобу к себе домой. Так что... - Злоба! - Это слово упоминали норны. - Что за имя? Кокена коснулась его плеча. - Тебе нелегко, сынок. Потерпи вместе со мной. - Извини. Кокена говорила об очень важном, и он не имел права ее перебивать. Можно было отложить свои вопросы. - У всех миньонеток такие имена. Ярость, Агония, Боль, Жуть, Невзгода... Арло снова едва не перебил ее, но сделал вид, что поперхнулся. Он должен не спорить, а слушать. Кокена улыбнулась, и он увидел в ее улыбке то, за что отец полюбил ее. - Да, поначалу это кажется странным. Но они верны своей природе, как мы верны своей. Дело в том, что чувства у миньонеток перевернуты. Наша любовь, красота, радость воспринимаются ими как ненависть, уродство, отвращение, и наоборот. Они - чувственные телепатки и потому воспринимают эти чувства непосредственно. Ненависть мужчины для них божественная любовь, но любовь эта может быть смертельной. В сущности, миньонетки бессмертны, их почти ничто не может убить, и они веками остаются красивыми и молодыми. К тому же они похожи друг на друга, пока ты не узнаешь их лучше. Так они и живут, пока их не настигнет чья-то любовь - и тогда они умирают. Их имена, собственно, выражают их привязанности. Она перевела дыхание, как бы собираясь с силами. - Мужчины планеты Миньон близки к норме, но им приходится учиться ненавидеть тех, кого они любят. Они бьют своих жен и даже пытаются убить, зная, что только так сохранят их. В результате у мужчин с Миньона сильно развиты садистские черты, связанные с любовью. Вот почему эта планета под запретом. Такого рода любовь уже принесла в истории Древней Земли слишком много бед и привела бы к уничтожению цивилизованных культур галактики. Злоба оставалась с Аврелием один год и родила ему Атона. К этому времени Аврелий смирился со смертью дочери Десятого и начал любить Злобу без чувства вины. Он не понимал - вероятно, не позволял себе понять, - что она бежала от его любви. Поэтому Атон рос без матери... В культуре Миньона есть одна особенность. Женщины живут веками, а мужчины обычно умирают в пятьдесят лет. Очевидно, за этот срок их ненависть обращается в любовь, садизм ослабевает, и когда это происходит, их казнят другие мужчины. Эта печальная, но почетная кончина известна под эвфемизмом "неосторожность". Но миньонетка не становится вдовой: она выходит замуж за своего сына. - Ч_т_о_? - воскликнул Арло. Все его знания о человеческой культуре убеждали его в запретности кровосмешения. - Это естественный для них порядок, - продолжала Кокена, хотя он видел, что она страдает от дурных предчувствий. Кокена, дочь Четвертого с планеты Хвея, была исконно консервативной, истинным ребенком своего мира. Однако она сумела приспособиться к своему чрезвычайному положению - к любви полуминьона Атона. Она была терпима. - Миньонетка становится женой своего сына, а после него - своего внука, который является ее сыном, а после него - следующих своих потомков мужчин, хотя каждому из них она мать. Она рожает одних мальчиков до тех пор, пока наконец не состарится. Тогда она рожает девочку, которая и занимает ее место. - Но если моя бабушка... - Подразумеваемое ошеломило Арло. - Аврелий был человек, а не миньон. Он не мог принять законов Миньона. Тогда Злоба отправилась на, поиски своего сына Атона. - Кокена умолкла, словно собираясь с новыми силами, и на этот раз Арло отлично понял, почему. - Ты должен понять. Она была с виду молодой красивой женщиной, она появилась как возлюбленная, а не как мать, и он не знал... Молодая и красивая. Это как-то сразу ослабило его отвращение. Но второй вопрос вряд ли можно было обойти так просто. - Мой отец Атон... женился на своей... _м_а_т_е_р_и_? - Да. Свадебного обряда не было, поскольку ей приходилось скрывать свою личность от властей. Официально он был помолвлен со мной, но... - Я убью ее! - крикнул Арло, исполненный каким-то новым гневом. - Нет. Она давным-давно умерла... к тому же она была не такая уж плохая. Я встречалась с ней. Знала ее. То, кем она была, что она делала, определялось ее генами, ее культурой. Все мы - плоды своей наследственности! С объективной точки зрения нет истинного и ложного. - Д_о_л_ж_н_о_ быть, - сказал Арло. - Я никогда не встречала более умной, обаятельной, умелой и любящей женщины, если не считать парадоксальной перевернутости ее чувств. Сейчас я вижу, что миньонетка владеет в Атоне лишь его половиной, и я люблю его за это не меньше, чем за его человеческую сторону, которая превосходна. - Кокона вновь умолкла. - Но я любила бы его и без того... - Атон не женился бы на тебе, будь она жива! - воскликнул Арло. - Как ты можешь... - Быть второй любовью не так уж плохо, - сказала Кокена. Арло заколотило, когда он вспомнил, что то же самое сказал отец. Атон и Кокена, такие разные на поверхности, обладали одинаковой природой и прекрасно подходили друг другу. - Первая любовь может быть буйной, безрассудной, тяжелой; вторая же опирается на опыт. Я жалею только о том, что миньонетке пришлось умереть, чтобы наш брак стал возможным. - Неужели он не женился бы на тебе, пока не умерла его мать? Я убью его! - воскликнул Арло, содрогаясь от гнева, но понимая, что это пустое бахвальство. У него не было ни сил, ни желания убивать отца, просто ему хотелось выразить свою поддержку Кокене. Собственно, он стал уже повторяться - но мысль о необходимости смерти матери для женитьбы жутким образом засела в его голове. - Ты - на четверть миньон, - сказала Кокона. - Убить отца... это тоже путь миньона. Мужчин, которые живут слишком долго, убивают их сыновья, которым не терпится исполнить свои супружеские обязанности. От этих слов Арло похолодел. Все его недавние страсти и безумия свелись к одному: кровь миньона жаждала в нем садистской любви. Неудивительно, что его роман с Алой протекает так бурно! Придется все изменить. - Надеюсь, во мне больше от Аврелия, чем от миньонетки, - сказал Арло. - Как я хотел бы познакомиться с этим отважным стариком! - Его брат Вениамин еще жив - у доктора Бедекера время от времени с ним какие-то дела. Вениамин очень похож на Аврелия. - Да? - "Это очень интересно!" - Сумею ли я когда-нибудь встретиться с Вениамином? - Для этого тебе придется покинуть пещеры или ему спуститься в них. И то и другое маловероятно. Все верно. Очень интригующее начало, а в конце - тупик. Арло вернулся к исходной теме: - И все-таки ты должна быть _п_е_р_в_ы_м_ выбором Атона, а не вторым! - Нет. Это был брак по расчету: Первый сын Старшего Пятого, Третья дочь Старшего Четвертого. Очень выгодный с общественной точки зрения - но мы ни разу не встречались и познакомились лишь после романа Атона с миньонеткой. Он знал ее с самого детства. Она его первая женщина... а я готова была быть хоть сотой, только бы последней. Познав ее, он выбрал меня - это величайший подарок в моей жизни. "Кокена и словом не обмолвилась против миньонетки!" - Кто убил ее? - Атон. Арло вновь опешил. - О_н_ убил свою жену... свою мать? Почему? Как? - Своей любовью. Арло искал Аду, желая объясниться, извиниться. Но она избегала его. Ее золотые пряди развевались, когда она проносилась по пещерным туннелям. Наверняка она думала, что он хочет вновь ее ударить. После заключения договора с Хтоном она боялась не пещерных тварей, а самого Арло. - Подожди! Подожди! - звал он. Но она не слушала. Преследуя девочку, он далеко ушел от сада, пересек реку, в которой обитали рыбообразные хищники, разрывающие на куски всех несведущих, и попал в прошибающие ознобом ледяные пещеры. Он редко забредал сюда, поскольку здесь было очень скользко и к тому же холодно. Но он не мог отступить, пока не заставит себя выслушать. Ада кружилась вокруг сталагмита. - Ой! - крикнула она, когда тепло ее руки растопило сверкающий лед и она лишилась опоры. Ноги у девочки заскользили, и она без всякого вреда для себя изящно упала. - Ой! - повторила она и покатилась вниз по извилистой ледяной реке на голой заднице, подняв ноги и руки и медленно вращаясь. Арло плюхнулся на живот и последовал за ней. Тончайший слой воды на льду сводил трение на нет. Жар погони делал соприкосновение со льдом весьма возбуждающим. Вид Ады, вращающейся с привлекательно раскинутыми конечностями, возбуждал его по-иному. Первое бы он объяснил. Тогда как... Ледяная река, покинув ущелье, впадала в ледяное озеро. Волосатые пещерные птицы тут же упорхнули, едва на середине озера появилось двое людей. Поверхность была покрыта обломками ледяных сталактитов. Арло сметал их со своего пути руками и ногами и наблюдал, как они катятся и со звоном разбиваются об отвесную обледеневшую скалу берега. Забавное зрелище, но он попал сюда не за этим. Скольжение Ады замедлилось. Более тяжелый Арло продолжал катиться. Он вытянул руку и, оказавшись рядом с Алой, поймал ее за ногу и подтянул к себе. - Я хочу рассказать тебе о миньонетке, - выдохнул он. Челюсть у нее очень мило опустилась. - Ты _з_н_а_е_ш_ь_? - Да. Я - на четверть миньон. Моей бабушкой была миньонетка Злоба. От нее я унаследовал садистские склонности. Но их можно подавить. Мой отец подавляет... и я тоже буду. Я люблю тебя. На мгновение Арло показалось, что Ада не так его поняла. Ее лицо перекосилось от притворной боли. - Что с тобой? - спросил он, и в нем вспыхнуло прежнее раздражение. - Я сказал, что люблю тебя! - А внутри он гадал, правда ли это, или же замечание Кокены о буйстве первой любви служило предупреждением. Никогда раньше он не испытывал такого рода любви... Вдруг Ада улыбнулась. Она протянула руку и ущипнула его за самое нескромное место. - Докажи! И тут же уперлась в него ногами и с силой оттолкнулась. Девочка покатилась по льду в одну сторону, он - в другую. Ее поступок был по-своему забавен и однако же приводил Арло в ярость. В любом случае, это вызов. Он непреклонно будет доказывать свою любовь - зная, что не в шутку угрожает своей четвертинке миньона, он, тем не менее, решился. Арло достиг каменной стены, уперся в нее ногами и оттолкнулся. Его понесло в обратную сторону, к Аде. Но она успела оттолкнуться от противоположной стены и проскочила мимо него. - Ку-ку, глупышка! - крикнула она, весело махнув рукой. Арло становилось все жарче, а его ягодицам - холоднее. Он достиг стены и оттолкнулся под таким углом, чтобы попасть прямо на нее. Но девочка вновь миновала его, приведя Арло в бешенство. - Плохо стараешься! - воскликнула она. Полный решимости, он придумал стратегию получше. До того, как оттолкнуться от стены, он посмотрел, в каком направлении движется она, и выбрал угол так, чтобы пересечь линию ее движения. Ада была не в силах изменить его, так как скользила по инерции, и когда они наконец поравнялись, Арло схватил ее за длинные волосы. Он безжалостно дернул, и ее волосы погасили их инерцию. Когда она с разинутым ртом и вытаращенными глазами закружилась вокруг него, он об этом пожалел. Но Ада лишь рассмеялась, а он опять разъярился. Арло подтащил девочку к себе. Она охотно позволила это сделать: ноги у нее были раздвинуты, с пяток капала холодная вода, ягодицы белели в тех местах, где их охладил лед. Ада поцеловала его, мгновенно пробудив в нем жажду ее тела, затем уперлась ступнями ему в живот и снова отпихнулась. Но дважды на одну уловку он не попадется! Арло по-прежнему держал девчонку за волосы. Она взбрыкнула, но никуда деться от него не смогла. Арло подтянул ее обратно, пытаясь обхватить распростертые руки и манящие ноги. Но сцепления со льдом не было. Ада рассмеялась, глядя на его попытки прижаться к ней. Все равно, что на материнском уроке держать лист бумаги на весу и писать на нем по-древнеземлянски. Без твердой опоры - тщетные усилия. Ада же была далеко не твердой, а извивалась как пещерный червь. Его неумелость казалась ей забавной, и она то и дело дразнила его, мельком показывая цель. От смеха она вся дрожала вплоть до лобка. - Ну и любовник! - весело кричала она. Они продолжали скользить по льду и наконец стукнулись о стену. У Арло возникла новая мысль. Вот где его опора! Он сманеврировал так, чтобы она оказалась спиной к стене, а ее руки и ноги не могли его снова оттолкнуть. Нащупал в скале неровности и трещины и плотно прижался к ним ладонями, чтобы растаял тонкий слой льда. Это позволит ему ухватиться понадежнее. Его руки и ноги образовали у стены замкнутое пространство, и она оказалась пойманной. "Теперь, - подумал он, - решающий маневр". Словно он - космокорабль, о котором она рассказала: челнок, доставивший иридиевую руду с поверхности планетоида. Он находился на орбите, нацеливаясь кронштейном - устройством для хранения руды. Надо точно состыковаться, выкинуть спускной желоб и перекачать свой груз в закрытый бункер. Насос включится автоматически, как только произойдет соединение; человеческие руки для управления не нужны. Такие корабли не нуждаются в герметичности, системе жизнеобеспечения и защите от радиация Они очень производительны. Но данный челнок страдал от одной неполадки и никак не мог состыковаться с приемным механизмом. Чтобы добиться соединения, Арло приходилось упираться краями кронштейна и разворачиваться. С определенной осторожностью и расчетом все должно было получиться. Транспортер-гидрант уже наполнен для немедленной отгрузки. Он нацелен в трубу бункера. Измельченная руда поднимается по внутреннему транспортеру, создавая необходимое для сброса давление. Медленно, медленно к цели... Цель отклонилась: необходимо внести поправку. Легкий толчок в сторону - слишком сильно, назад! _Т_е_п_е_р_ь_ точно по центру. Время для решительного движения вперед... Контакт! Гидрант включился, руда пошла... И в тот же момент что-то отбрасывает спускное отверстие в сторону. Для поправок слишком поздно! Ценный груз не попадает в бункер и извергается в космос - пропавший, невосстановимый. Арло очнулся от грез в высшей точке боли-наслаждения. Ада смеялась так громко, что стала задыхаться. Руки у Арло заняты - цепляются за скалу позади Ады. Он и забыл, что у нее-то руки свободны! Она воспользовалась ими в решающий момент и все испортила. Руки Арло отпустили скалу и сомкнулись у Алы на шее. Он сжал девочку и стукнул ее головой о стену. Из-за слабого сцепления удар получился не очень сильным. Они снова откатились на середину озера. - Извини, - сказала с раскаянием Ада. - И_з_в_и_н_и_! Ты... - Я тебе докажу. Дай мне хвею. С сомнением и полный разочарования, Арло привел Аду в сад. Там сорвал прекрасный цветок светящейся голубой хвеи и держал его в руке до тех пор, пока тот не сориентировался на него. После чего подарил цветок Аде, зная, что сейчас он завянет и умрет, ибо ее любовь не могла быть искренней. Во какая-то часть в нем надеялась, что этого не случится, - жаль было не только их отношений, но и небывалую голубую хвею. Ада воткнула растение себе в волосы - хвея продолжала цвести. Ее свечение даже усилилось. Ада молча смотрела на Арло, не нуждаясь более в словах и внезапно превратившись из дразнившего его подростка в прекрасную девушку. Она действительно _л_ю_б_и_л_а_ Арло - хвея доказала это своим сиянием. Сияние хвеи ознаменовало их помолвку в духе его предков.  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СМЕРТЬ *  $ 460 В пассажирской каюте СС-корабля сидело двое мужчин. Они разглядывали смоделированную панораму звезд: в действительности, при Сверхсветовом путешествии звезды _в_и_д_е_т_ь_ невозможно, но модель была точной и, пожалуй, производила более сильное впечатление, чем реальность. Один мужчина был стар. К его основным органам были присоединены стимуляторы и ритмоводители, заставлявшие их хоть как-то работать, а искусственное легкое подавало кислород для дыхания. Похоже, что он готовился к смерти, поскольку все его тело было поражено какой-то ужасной болезнью. Другой был миньон: невысокий, неопределенного возраста, угрюмый на вид мужчина с бородой, облаченный в обычную для его культуры набедренную повязку. - Не выпить ли нам вина в честь юбилея, Утренний Туман? - спросил старик, доставая старинную бутылку. - А позволит ли это твое здоровье, Вениамин? - спросил в свою очередь Утренний Туман. - Естественно, нет! - Тогда пожалуйста! А что за юбилей? - Сегодня мне исполняется сто восемь лет, - сказал Вениамин. - Отлично! По этому поводу мы должны устроить пирушку и пригласить нашего кормчего. - Да. И... твою жену? - Еще рано, - многозначительно произнес Утренний Туман. - Прошу прощения. При моей немощи я иногда забываю... - Всем прекрасно известна причина этой немощи! Обойдемся без извинений, - человек с Миньона улыбнулся и отправился за кормчим. Вениамин налил слегка трясущейся рукой два бокала вина, затем расслабил напрягшиеся мышцы. Через минуту всунулся Утренний Туман с кормчим. Им оказался ксест: восьминогое существо с шаровидным телом, похожим на центр плотной галактики. Тяготение на корабле поддерживалось в четверть нормального земного из почтения к привычкам паукообразного существа - этот уровень не вредил и старику Вениамину. У ксеста не было голосовых связок, поэтому люди сопровождали свой разговор знаками галактического языка. - Сегодня в $ 460 мы отмечаем сто восьмой день моего рождения, - сказал Вениамин. - Тебя высиживали сто восемь раз? - спросил ксест, двигая двумя ногами по-галактически куда изящнее, чем мог бы ухитриться человек. Он сотрудничал с Вениамином свыше тридцати земных лет, но по-прежнему имел очень смутное представление о размножении людей и о их возрасте. Вениамин засмеялся настолько громко, насколько позволяло ему искусственное легкое. - Так мы измеряем время. Я - Второй сын Старшего Пятого - родился в $ 352. Мой брат Аврелий родился на четыре года раньше и забрал букву "А" себе. Таким образом, я - Пятый не первого ранга и никогда не старался жениться. Кажется, к счастью. Я, несомненно, самый старший из оставшихся в живых Пятых. _Е_д_и_н_с_т_в_е_н_н_ы_й_ живой Пятый, как известно моему старому другу и соратнику Утреннему Туману. А поскольку вся эта скромная суета сует скоро прекратится, я устраиваю юбилей. Ты усвоив? - Это праздник? - спросил ксест. - Вполне. Веселись, ибо завтра не наступит. У ксеста синкопированно задрожали четыре ноги, демонстрируя проявление у иномирянина каких-то чувств. Он постигал предназначение каждого из них, но до сих пор не понимал, что истину следует признавать в открытую. - В таком случае позвольте, чтобы некто пригласил тафиса? - Тафиса? - спросил Утренний Туман. - Очень уместно? - воскликнул Вениамин с таким пылом, что на его искусственном легком загорелась красная лампочка. - Я с вином, ты с женой, ксест с тафисом. Самая великолепная пирушка всех времен и народов! Ксест принес небольшую коробку и приподнял крышку. Та была покрыта инеем: содержимое заморожено. Затем ксест продолжил: - Вам обоим известен смысл тафиса? - Нет, - сказал Утренний Туман. - Не совсем, - подтвердил Вениамин. - Но поверьте мне, по такому случаю все позволительно, если тебе так угодно. Все, кроме намеренной бестактности. Тому пример мой алкогольный напиток: он наверняка меня убьет. - Смерть мы понимаем, - просигналил ксест. - Но существуют разные ее виды. Почему миньонетка остается одна в своей каюте? - Ее присутствие не сделает наш праздник веселее, - ответил Утренний Туман. - В должное время я пойду к ней и устрою семейный праздник, дабы избежать публичного показа того, что может оскорбить общество. Вениамин выпил бокал вина. - Возможно, это не совсем уместно, но, полагаю, без малейшей сознательной неучтивости, что она _д_о_л_ж_н_а_ быть с нами. Сомневаюсь, что этим кому-либо будет нанесено оскорбление - в данном случае. Разве что наш друг просветится - а мест сейчас просветит нас. Миньон просигналил песету: - Ты сознаешь, что, хотя наше определение красоты отличается от вашего, она может оказаться для тебя неприятной? - Тафис - неприятен, по вашему определению. Более того, для вас возникнет определенная опасность. - Не дурачьтесь - вы оба, - сказал Вениамин с улыбкой. - Я обладаю не телепатическими способностями, как вы, а лишь крохами информации, - и заявляю следующее: дадим себе волю, каждый в своем вкусе и, возможно, во вкусе своего спутника. Ни у кого из нас не будет больше такой возможности? - Прекрасно, - согласился Утренний Туман, дотрагиваясь до кнопки у себя на браслете. - Я открыл замок. Скоро к нам присоединится Невзгода. - Он перегнулся через стол и подобрал богато украшенную плеть. Вениамин налил себе еще, хотя бокал миньона оставался нетронутым. - Удивительно, не правда ли, сколь разнообразные механизмы мы привлекаем ради собственной смерти, - сказал он. - Я принимаю сладостный яд, миньон - миньонетку, ксест - тафиса. Разве это не доказывает, насколько, в сущности, мы похожи? - Все мы - разумные формы жизни, потому и похожи, - заметил Утренний Туман, для проверки сгибая плетку. Очевидно, это орудие было ему хорошо знакомо. - Человек, ксест, лфэ, ЕеоО - как мы обнаружили, в Рагнарек отличия чисто внешние. Ксест вынул замороженный кубик. Теплый воздух корабля коснулся его поверхности, и от нее пошел пар. - У нас, вероятно, половина вашей единицы времени. Этого достаточно? Вениамин посмотрел на часы, встроенные в пульт управления пищеварительным регулятором. - Полчаса... При теперешней скорости и азимуте контакт - через сорок две минуты. Считаю, что граница удовлетворительная. - Вполне удовлетворительная, - согласился Утренний Туман. - Если один из вас будет настолько любезен и подскажет мне, когда останется пять минут... - Я, вероятно, буду слишком пьян, чтобы говорить, если, конечно, к этому времени не откажет моя печень, - с сожалением сказал Вениамин. - Я закоротил у себя обезвреживатель алкоголя, чтобы эта стихия добралась до моего мозга в чистом виде. - Некто тоже не будет способен, - просигналил ксест. - Я тебе подскажу, - произнесла с порога миньонетка. Утренний Туман взглянул на нее поверх плети. - Благодарю тебя, дорогая. - Он поднял оружие. - Подойди, пожалуйста, сюда. Невзгода шагнула в комнату: высокая фигура в просторном плаще с капюшоном и вуалью. Однако ее походка наводила на мысль о небывалой красоте. - Позволь мне увидеть твои волосы, - сказал Утренний Туман. Невзгода остановилась. - Они совсем поблекли. - Потому что я пренебрегал тобой, любовь моя, - сказал Утренний Туман. Громко хлестнула плеть. Вуаль слетела с лица Невзгоды. Капюшон упал, открыв тускло-каштановые пряди. На щеке - там, куда попала плеть, - остался след. Но она лучезарно улыбалась. - Невзгода, познакомься с моим старым приятелем Вениамином, - сказал миньон. - И еще с одним моим приятелем, ксестом, который по обычаю их рода безымянен. Улыбнись же им, сука. Миньонетка покорно улыбнулась каждому из них и сделала это с такой непринужденностью, что Вениамин замешкался и не улыбнулся в ответ, тогда как конечности ксеста судорожно соединились. - Вы совершите сейчас слияние? - поинтересовался ксест. - Извините, если некто настолько любопытен, что нарушает приличия. Наш вид никогда не понимал природу вашего вида вполне. - И никогда не поймет, - согласился Вениамин. - В этот час не существует приличий. - Он нетвердо поднялся, покачивая стимуляторами на теле, словно украшениями. - Друг-миньон, мой брат умер в $ 402 из-за миньонетки. Кажется, ее звали Злоба. Десятилетиями я пестовал коварное желание, которому все возрастающее опьянение позволяет наконец дать выход. Позволь? Утренний Туман вручил ему плеть. - Друг мой, доставь мне удовольствие. Кто имеет на это большее право, чем ты? Вениамин поднял плеть. - Понимаешь, - объяснил он ксесту как мог, одной свободной рукой, - чувства у миньонетки перевернуты. Наша боль для нее - радость. Мне очень жаль, что это так, и поэтому... Он неумело хлестнул плетью. Плеть задела женщину по плечу - более или менее безвредно. - Проклятый Хтон! - выругался Вениамин, когда искусственное легкое качнулось и ударило его в бок. В сущности, наказан был он, а не миньонетка. Невзгода улыбнулась. - Тебе не хватает практики, - сказал миньон, тоже улыбаясь, и теперь миньонетка выглядела удрученной. - Я обращаюсь не к тебе? - бросил ей Утренний Туман, и ее лицо осветилось улыбкой. - Очень любопытно, - просигналил ксест. - Есть определенное сходство с тафисами. Некто начинает понимать. Вениамин схватил левой рукой бокал, глотнул еще вина, встал поустойчивей, удостоверился, что стимуляторы ему не мешают, и вновь занес плеть. - Когда я попадаю по ней, я причиняю ей боль, и она счастлива. Но воздействует на нее моя вина из-за причинения ей боли, а не сам удар, который она вполне может перенести. Когда же я промахиваюсь, я сержусь на себя за неловкость, и она вновь счастлива. В этом-то и заключается красота. Я век не знал такой возможности выплеснуть свои подавленные антагонизмы! - Не считая Рагнарек, - пробормотал Утренний Туман. - О да. Хтон... - Тем не менее, это, похоже, оказывает тонизирующее воздействие, - добавил Утренний Туман. - Ты гораздо подвижнее, чем прежде. - Да! Таким проявлением враждебности можно было бы продлить мою жизнь на неопределенный срок, если бы она не заканчивалась через час. - Некто хотел бы понять, - просигналил ксест. - Это понятие неизбежной гибели... оно относится к нашей общей судьбе. - Кубик перед ним таял. - Поскольку это вполне подходящий случай для описания несчастий, - сказал миньон, - я объясню про Рагнарек, пока мой друг бьет мою мать. - Мать? - спросил ксест. - Некто предполагал, что она твоя супруга. Некто именно так понял выражение. - Она и _е_с_т_ь_ супруга. Супруга и к тому же мать, а для более удачливых миньонов - бабушка и так далее по восходящей линии. При обычном ходе событий она станет моей невесткой, то есть супругой моего сына, и так далее. После моей кончины, естественно. Так заведено на нашей планете. - Следовательно, вы размножаетесь делением, - просигналил ксест, будто его осенило. - Ваше отдельное бытие продолжается из поколения в поколение, как и наше. - Мои поздравления, - с трудом произнес Вениамин, сбившийся с дыхания из-за неумелого обращения с плетью. - Посланец с Миньона, ты прояснил наконец загадку веков: Природу Размножения Людей. - Он откашлялся и сплюнул: - Деление! Ксест молчал, созерцая уменьшающийся кубик. - Но зачем вам в таком случае две ипостаси? - Два пола, - терпеливо произнес Утренний Туман. - Два вида? - Две разновидности, женщина и мужчина. Они соединяются, чтобы образовать новую особь. - Да, - согласился ксест, вновь что-то поняв. - Как ЕеоО! Только у вас женская ипостась непрерывна - родительница, супруга, младшее поколение. Деление наряду со слиянием. - Отлично изложено, - сказал Вениамин. Миньон покачал головой: - Конечно, виды, наделенные полом, не раз сталкивались на этой почве с вашим бесполым видом! Вероятно, будет полезно, если ты объяснишь вашу систему воспроизводства - и при чем тут тафисы. - С радостью. Мы делимся непроизвольно, когда случайно отрывается отросток. Ксест, естественно, восстанавливается, но и отросток воспроизводит нового ксеста. Получается двое там, где был один. Поскольку у нас перенаселение, возникает долг обществу. Мы же долги не одобряем. Поэтому и используем тафисов. Вениамин, несмотря на свою дряхлость и усиливающееся опьянение, освоился наконец с плетью. Одежда лоскутьями спадала с миньонетки, открывая взору великолепное тело. Волосы ее заалели, словно в них заиграло пламя. - Трудно поверить, что тебе больше восьмидесяти лет! - пробормотал Вениамин. - Я старше тебя, - сказала Невзгода. - До Розового Утеса я родила трех сыновей. Он разорвал цепочку, превратившись в чудовище до того, как я зачала от него, и моему племени пришлось покончить с ним из-за его неосторожности. Так я стала вдовой. Не появись в это время Каменное Сердце... - Изумительно! - выдохнул Вениамин. - У тебя такое лицо, грудь... человеческая девушка в твоем состоянии была бы на целый век моложе. - Не забывай о плети, - напомнила она. - Извини. - Он вновь хлестнул, еще слегка обнажив тело, которым так восхищался. - Какое преступление я совершаю: садист и созерцатель! Я зашел слишком далеко, чтобы хоть как-то ею воспользоваться, будь мне это позволено. - Насколько нам известно, - говорил между тем Утренний Туман ксесту, - тафисы все едят. Пластмассу, мясо, дерево - все, что хоть отдаленно съедобно. А какое употребление находите им вы? - То же самое, - ответил ксест. - Тафисы - самые замечательные едоки, которых мы обнаружили, - лучшие, чем кто-либо из обитателей наших собственных планет. Поэтому они пользуются огромным спросом, и на них приходится большая часть нашей торговли с другими галактическими видами. - Он вновь проверил кубик, проведя по нему одной из ног. - Скоро появятся личинки. - Не расточайте себя чрезмерно, сударь, - сказал миньон Вениамину. - Мы хотим быть в финале вместе. - Вероятно, так будет лучше, - согласился старик, отдавая плеть. - Чудесное укрепляющее, но всему же есть предел. Большинство моих стимуляторов зашкаливает. Утренний Туман взмахнул плетью и умело сорвал с миньонетки остатки одежды. У нее была изумительная фигура, от которой захватывало дух (условно говоря, поскольку ксест не дышал); ни худощавая, ни полная, но словно бы вылепленная великим скульптором как образец идеальной женщины. Вениамин наблюдал, потягивая вино. - Я начинаю понимать, почему мой брат связался со Злобой, - сказал он. - Будь я предметом ее соблазна, я бы не остался холостяком. Даже если бы _з_н_а_л_ о судьбе тех, кого искушают ей подобные? - Судьба всех миньонов, - сказал Утренний Туман. - Кроме вот э_т_о_г_о_, по небывалой галактической причине. Дайте подумать... как бы довести ее до высшей точки самым унизительным образом? - Для этого не нужно особенно думать, - сказал Вениамин. - Вспомни моего племянника. - Как бы я мог забыть? Ведь я и есть твой племянник. Вениамин вздохнул. - И впрямь настало время для сбрасывания покровов со старинных тайн! О да, откроем истину хотя бы перед самым концом! Ты - мой родственник, ты - наследник Старшего Пятого. Миньонетка застонала. Вениамин улыбнулся: - Смотри-ка, наша радость причиняет ей боль! Разве мы не садисты? - Некто хочет спросить, - просигналил ксест, - в каком родстве находитесь вы двое? Некто вновь сбит с толку. - У людей существует дурацкое понятие чести, - объяснил Вениамин. - Когда мы нарушаем законы общества, мы стараемся это скрыть, чтобы защитить доброе имя своих династий. Неверность своим законным супругам - одно из таких нарушений. Утренний Туман бросил косой взгляд. - Миньонетка никаких законов не нарушает, - заявил он. - Она сохраняет верность унаследованному ею супругу - любого поколения. Даже порку, которую ты ей задал, она выносит лишь по моему указанию и лишь в моем присутствии. - Верно, племянник, верно! Хотя временами я гадаю, что произойдет, если одна из миньонеток решит, что ее супруг мертв, и выйдет за другого. А затем узнает, что первый жив. Как она справится с этим нечаянным нарушением. - Первый супруг предпочтительнее. Посягатель обязан уйти. - Даже если он законным, галактическим образом женился на ней или связан с ней родственными узами? - В этом случае оба супруга должны встретиться в смертельном поединке... - Но обычные люди не так сильны. Мой племянник Атон, по-своему помолвленный со Злобой или женатый на ней, в поисках необходимых ему сведений посетил в $ 401 планету Миньон. Там он жил с только что овдовевшей местной девушкой... - Каменное Сердце! - воскликнула Невзгода, лучезарно улыбаясь. - Кажется, он называл себя именно так, - согласился Вениамин. - Он оплодотворил тебя, Невзгода, и покинул планету. В должное время ты родила Утреннего Тумана, который, повзрослев, стал твоим мужем. Итак, он - мой внучатый племянник, и его на четверть человеческая кровь - это кровь великой Династии Пятых. Вот тайная причина, по которой я разыскал его - и содействовал его вхождению в галактическую культуру, хотя, делая это, я нарушил наш закон. Я не разочаровался! - Насколько удачлив был твой племянник Атон, если оплодотворил ее так легко, - просигналил ксест, хотя, используя это понятие, смутно его себе представлял и вряд ли полагал такое легкое копирование удачливым. - Не удача, - сказала Невзгода. - Мы зачинаем, когда любовь очень сильна. Любовь Каменного Сердца была сильнее любой другой любви. - Даже моей? - с перекошенным лицом спросил Утренний Туман. - Не забывай, что я - твой кровный родственник, а мой отец - нет. - У него были невероятные чувства, - настаивала Невзгода. - Он едва не убил меня неистовством своей страсти. Если бы он остался... Утренний Туман ударил ее кулаком в лицо. - Я бы убил его, чтоб завладеть тобой, сука! - О, теперь твоя любовь почти достигает его, - радостно пробормотала она. Вениамин обернулся к ксесту: - Так у вашего рода проблемы с излишком продовольствия? - Нет. Скорее с его хронической нехваткой. - Зачем же тогда вам эти пожиратели-тафисы? - Вы должны усвоить наше понятие долга. Каждое существо обязано достичь благостного равновесия, возвращая виду ровно столько, сколько оно потребило, или даже больше. Если оно безрассудно делится, оно лишь увеличивает свой долг. - Даже если деление непроизвольно? Когда, скажем, нога воспроизводит новое существо? - Правильно. Такие случаи бедственны. Мы не вправе допускать беспорядочного размножения под каким бы то ни было предлогом. Поэтому - тафисы. Вениамин затряс головой: - Я пьян, и голова у меня плохо соображает. Почему-то мне кажется, что обжорство тафисов способно лишь усугубить вашу проблему. - Не совсем так. Главное то, что осуществляется контроль за делением. Вениамин вновь затряс головой: - Надеюсь, что со временем все прояснится. - Вспомните свое собственное положение, - вежливо обратился ксест. - Как вы его достигли? Вы, похоже, на пути к полному погашению долга. Вениамин уставился в бокал. Большинство лампочек на стимуляторах показывали норму, но сам он был далеко не в идеальном состоянии. - Воистину галактическая ситуация. Моя причастность к ней была определена моим братом Аврелием, родившим сына от миньонетки, о чем мы уже говорили. - Он приподнял голову. - Мы об этом _г_о_в_о_р_и_л_и_? Мой старческий мозг в тумане... - Понятно, - дипломатично произнес ксест. - Когда его сын Атон сблизился со своей матерью - наши летописи называют это комплексом Эдипа, в отличие от комплекса Электры, при котором дочь сближается со своим отцом, - его через некоторое время поймали и посадили в пожизненную тюрьму Хтона. Он сбежал оттуда и тогда же открыл пещерное существо Хтон - неорганический разум, испытывающий постоянное отвращение ко всему живому. Выяснилось, что это хтоническое существо замышляет уничтожить всю жизнь в галактике. Чтобы предотвратить его замысел, мы предприняли упреждающее нападение на Хтон, воспользовавшись нашей базой на поверхности планеты Хтона, называемой Идиллией. Прелестная символика: сверху - Рай, снизу - Ад, и оба согреваются одними и теми же яростными ветрами. Словно нет никакой разницы... но я сбился. О чем это я? - Упреждающее нападение, - отозвался Утренний Туман. - Благодарю, племянник. Я оказался, так сказать, на передовой. По крайней мере, я побывал на поверхности этой планеты, где имел наилучшую возможность добраться до моего племянника Атона и перетянуть его на нашу сторону. И поскольку правительство далекой Земли воспринимало эту угрозу не слишком серьезно, пришлось действовать самостоятельно. Я был уверен, что добьюсь успеха, и добился бы... но оказался вовлечен в смертельное единоборство с сумасшедшим доктором Бедокуром. - Наверное, дело не только в нем! - возразил Утренний Туман. Он устал хлестать Невзгоду и теперь, ухватив ее за роскошные волосы, бил лицом о стенку. Она выглядела еще прекраснее, чем раньше, и, казалось, излучала из себя счастье. Опьяневший Вениамин был заворожен ее мазохизмом: никогда еще с такой красавицей не обращались при нем так жестоко? - Конечно. Я не сознавал, что это важно. - Вениамин посмотрел на жестикулирующего места и увидел, что из оттаявшей коробки вылезают личинки. Он быстро перевел взгляд на обнаженную женщину и обратил внимание, что, когда голова у нее откидывалась назад, груди двигались вверх-вниз. Невзгода не оказывала ни малейшего сопротивления. - Мой племянник Атон, полуминьон, убил свою мать, а затем сблизился со своей невестой, дочерью Четвертого, по имени Кокена. Раковина Кокена. Прелестная девушка... прелестная. - Но перед глазами его была не девушка с Хвеи, а миньонетка Невзгода. - Однако Кокена заболела ознобом, и Атону пришлось перебраться с ней в пещеры Хтона, где контролируемая среда могла сохранить ей жизнь. - Он вновь умолк. - Должно быть, не только это. Во время первых эпидемий озноба пробовали обогреваемые камеры, но они не помогали. Я... погодите, на этот раз я сам! Я... я присутствовал, когда доктор Бедокур заключал с Атоном договор. "Я буду молиться вашему богу, - сказал Атон, - если она выживет". И они увезли Кокену. Вениамин закрыл глаза. - Я ничего не мог поделать. Но я видел, что мой племянник - человек неисчислимых возможностей и несокрушимой воли, который смог воспротивиться самой хтонической мощи, - я видел, что он сдался. Бедокур победил. Эта ужасная победа сделала меня его врагом, и я поклялся убить его. Но я не имел возможности добраться до него, а если бы и имел, все равно Атон и Когана оставались заложниками. И с того дня в $ 403 до войны в $ 426 меня пожирала ненависть к разрушителю великой Династии Пятых. Однако сведения поставлял мне не кто иной, как мой враг Бедокур, поскольку только он имел свободный доступ в Хтон. Я не выдавал его властям, ибо потерял бы в этом случае связь со своим племянником и его женой. Я узнал, что у Атона родилось двое сыновей - Ас и Арло. Первый умер в детстве, второму было около пятнадцати лет, когда настал Рагнарек и вся жизнь на планете и внутри нее была истреблена. Я бежал, в сущности, один. Если можно назвать это бегством. Вениамин прервался, чтобы выпить еще. - Все не так забавно, как я предполагал, - сказал он, отодвигая пустой бокал. - Я не могу опьянеть настолько, чтобы забыть то, что помню! Так вот, это случилось тридцать четыре года тому назад. Мне было тогда семьдесят четыре. Бедокуру лет на десять меньше. На границе нижних пещер произошла фантасмагорическая битва. Там были чудовища, совершенно неизвестные человеку. Каким-то образом я понял, что, если убью Бедокура, меня никто не тронет. - И я убил его. Но, умирая, он ранил меня и заразил какой-то хтонической болезнью, вроде ботулизма, незнакомой нашей медицинской науке. Болезнь разрушила мою нервную систему и бог знает что еще. Взгляните на меня! У меня был самый лучший медицинский уход - и все-таки Хтон победил, мою жизнь могли продлевать лишь искусственно. Так себе удовольствие... и я рад со всем этим покончить. - Прости мою назойливость, - сказал Утренний Туман, выворачивая Невзгоде руку в локте. Обычной женщине такое давление сломало бы сустав, но на нее не оказывало заметного воздействия. - Кажется, к этому можно кое-что добавить, и я намерен раскрыть все тайны. Когда ты упомянул о сыновьях Атона, в твоих словах послышался некий душевный надрыв. Я не так чувствителен, как моя жена, и тем не менее... - Да, - согласилась миньонетка. - Он еще не выразил всю свою любовь. Она глубока и огромна, но, как огромное озеро в котловине, питается крохотным ручейком. Вениамин с сочувствием рассмеялся: - Под "любовью" ты имеешь в виду "ненависть". Именно так. Очаровательный образ - наполняемая ручейком котловина, - наводящий на мысль о древнем извержении вулкана. Пришла пора искренних исповедей. Так вот. Бедокур рассказал мне о двух сыновьях Атона. Первый, Ас, получил имя из скандинавской мифологии. Асы были богами... но это неважно. По словам безумного доктора Ас был очаровательным парнишкой. Видимо, Бедокур говорил правду, ибо он получал наслаждение, мучая меня, и знал, что истина - самое могучее оружие. Как я его ненавидел! Он рассказал мне, как Ас - смышленый, дружелюбный мальчуган - еще грудным младенцем пленил все пещеры. Он стал, если можно так выразиться, любимцем Хтона. Ни одна тварь не причиняла ему вреда - даже демоническая саламандра, чей яд вызывает мгновенную смерть. До тех пор только Бедекер, благодаря своим связям с подземным разумом Хтона, избегал пещерные опасности. Не считая тех, кого он называл зомби - лишенных рассудка женщин. Я так и не понял их роли в общем замысле. Как бы там ни было. Бедокур оказался безумно ревнив - это не игра слов? - и задумал уничтожить ребенка. О да - он рассказал мне об этом, и я ему поверил. _Д_о _с_и_х п_о_р_ в_е_р_ю_... Он не мог прямо убить Аса, ибо мальчик был избранным орудием Хтона, предназначенным для того, чего не мог делать Бедокур. В отличие от Бедокура, Ас был совершенно здоров. Единственное здоровое разумное существо, способное общаться непосредственно с Хтоном, чтобы, обладая волей, исполнять волю пещерного разума. Бедокур полностью зависел от этого неорганического создания. Если бы он сам воспротивился Хтону, он был умер. Поэтому он замыслил следующее... Не знаю, как ему удалось обмануть и Хтона, и родителей мальчика, но Бедокур убил Аса. Все решили, что это несчастный случай. Мне же он все рассказал, потому что должен был кому-нибудь похвастаться. Я один знал эту жуткую тайну, которую не знал никто, кроме Бедокура. У меня одного была причина для мести. Но я был слишком ограничен. И тогда я замкнул его в глубинах пещер. Я использовал определенные связи и по всей галактике преградил ему ко всему доступ. Он не мог совершить ни одной покупки, не мог получить ни одной ссуды, не вызвав тут же тревогу и не попав под арест. Как следствие, его кодовый космокорабль стал ему бесполезен. В сущности, он был изгнан из космоса. Вениамин улыбнулся, и миньонетка улыбнулась вместе с ним. - Бедокур был, как он говорил, наполовину сумасшедшим, но его нормальная или, скажем так, человеческая часть тосковала по галактическому сообществу. Он привык путешествовать на Землю, чтобы послоняться там по планетной библиотеке или полюбоваться древними океанами. Он был образованным человеком, в своем роде ученым. Он разбирался в искусстве: вероятно, чтобы обрести такую способность, надо стать сумасшедшим! Я лишил его всего этого. Из пещер он мог выбираться только при моем содействии и только в указанное время и в указанном месте. Он должен был приносить мне красивые браслеты и кольца, изготовленные моим племянником, получая взамен подарки Атону и Кокене. Он стал моим посыльным, моим слугой! Так я отомстил за Аса, хотя никогда не знал мальчика лично. - Прекрасно! - сказала Невзгода. - Такая любовь... Миньон оторвался от своего занятия. Он пытался выдавить миньонетке глаза, но она сохраняла невозмутимость. - Так вот, в самом деле, в чем смысл нашей встречи! А я-то полагал, что вы просто набирали умелый личный состав для военной кампании против неорганического разума... - Да, да! - согласился Вениамин. - Я стал командующим сил поддержки. Но вы вернулись, сообщили мне, что битва проиграна, и тут же удалились... поскольку начинался сверхозноб. Лишь ваше своевременное предупреждение спасло меня и мои войска: мы бежали от той волны... - А теперь к ней возвращаемся, - просигналил ксест. - Я был кормчим вашего корабля и теперь тоже понимаю. - Рагнарек, - повторил Утренний Туман. - Великий поединок между силами добра и зла, в котором добро проиграло, как и было предопределено. - Однако для Хтона злом была _ж_и_з_н_ь_, - просигналил ксест. - Возможно, по-своему он был прав. Жизнь он знал, в основном, через доктора Бедокура. Разве мы не объединены сейчас поисками смерти? Вениамин смотрел на ксеста, чтобы разобрать знаки. Он зажмурился, а потом открыл глаза снова, на время протрезвев. - Миньон? - прошептал он. Утренний Туман замолчал, и Невзгода тоже посмотрела. Все трое были изумлены. Личинки тафисов пробудились от спячки в холоде и теперь копошились вокруг ксеста, с трудом удерживавшего равновесие на палубе. На каждой его ноге гроздьями повисли блестящие белые тельца, а наждачные языки жадно скрежетали. _Т_а_ф_и_с_ы _п_о_ж_и_р_а_л_и _н_о_г_и _к_с_е_с_т_а_. - Вы просили сообщить вам время, - просигналил ксест культей. - На несколько секунд раньше, но некто не был способен... - Ничего, - ответил Утренний Туман. - Нет нужды беспокоиться, моя жена согласилась мне напомнить. Тем не менее, благодарю вас, - его глаза были по-прежнему прикованы к ксесту. - Вам известно?.. - Некто пожирается, - сказал ксест. - После чего тафисы перейдут на вас. Однако... - Вы ввозите тафисов за огромные деньги, чтобы они пожирали _в_а_с_? - спросил Вениамин. Теперь к нему обратилась миньонетка: - Обычная смерть для этого существа невозможна. Если разрезать его пополам, обе части вновь породят целых существ, удвоив общественный долг. Если взорвать его, каждый кусочек, каждая клеточка возродится, увеличив долг в сотни и тысячи раз. Единственный способ покончить с возможным долгом - отдать себя на полное пожирание. Утренний Туман затряс головой: - Сука, откуда ты знаешь? - Она... телепатка, как и некто, - с трудом просигналил ксест. - Воспринимает... боль разрушения... правильно понимает... Вениамин обошелся на этот раз без бокала и поднес бутылку прямо ко рту. Он закашлялся, но сделал хороший глоток. - Ты... убиваешь себя, - указал ксест. - Ты... начинаешь... понимать... - Да, - согласился Вениамин. - Наконец-то я понял. - Давай, любимая, - сказал миньон. - Самое время. Он поцеловал ее. Миньонетка скорчилась вдруг от боли. - Нет! - крикнула она. - Я пятьдесят восемь лет ждал минуты, когда буду любить тебя, - сказал Утренний Туман. - Сейчас, когда мы все умрем, какая тебе разница? - Он вновь поцеловал ее и провел ладонью по плечу и груди - не грубо, а нежно. - Само твое присутствие вызывает во мне трепет. Матушка моя, ты неописуема. Никогда не знал создания столь прелестного... - Вызывает боль... - просигналил ксест. - Она... пощада! - Позволь воистину овладеть тобой, - сказал миньон, ни на кого не обращая внимания. - Не с садизмом, но с предельной радостью и благодарностью. Я люблю тебя! Миньонетка заорала. Она неистово извивалась, пытаясь вырваться из его объятий. - Ксест, помоги! - кричала она, словно одержимая. Тафисы добрались уже до шарообразного тела ксеста. Но он сумел сделать несколько знаков коротким обрубком последней ноги: - Некто передает... тебе... агонию. Миньонетка расслабилась. - Какое блаженство ты послал! Теперь я смогу пережить... Прожорливость тафисов, казалось, возрастала по мере уменьшения тела ксеста. Последняя культя исчезла, и шар его тела упал в пучину прожорливых личинок. Все же перед лицом неизбежной смерти ксест предпочел использовать для погашения всех возможных долгов привычный механизм. Утренний Туман прижал к себе Невзгоду с такой страстью, которая при других обстоятельствах наверняка стала бы для нее убийственной. Но на лице миньонетки застыла блаженная улыбка: тафисы выедали внутренности места, и он умирал, передавая ей изысканную агонию. - Никогда не ожидал увидеть ничего подобного! - сказал Вениамин. Его голова поворачивалась от одного события к другому. - Ровно через тридцать секунд... - Тут он схватился за грудь. - О-о... одна из моих безделушек, кажется, забарахлила... Вениамин качнулся вперед, споткнулся о кишащее тафисами туловище места и упал. Он приземлился на отчаянно вывернутую руку, и хрупкая кость враз сломалась. Но это было еще не самое страшное. Тафисы нетерпеливо облепили и его. Они действовали столь возбуждающе, что Вениамин сумел обойтись без вышедшего из строя стимулятора. Он рванулся, но бежать уже не смог. Старик пополз на трех конечностях, вяло отбиваясь висящей как плеть рукой от скрежещущих личинок. Он потерял шаткое равновесие и наткнулся на трепещущую миньонетку. Тафисы набросились на новую лакомую добычу... - А-а-а-а-а! - застонала миньонетка в возобновившемся восторге. Тем временем предсмертные муки Вениамина соединились с агонией ксеста, а оргазм миньонетки умножился опустошающим аппетитом тафисов. Ее откинутая рука согнулась, притянув к груди лицо Вениамина с вытаращенными глазами. Тафисы, извиваясь, выпали из его выеденных глаз и приступили к уничтожению ее молочных желез. Наконец-то миньонетка обрела рай. После чего настал сверхозноб. Мгновенного воздействия на металлические и керамические части корабля не было, но все живое или органического происхождения принялось разлагаться. Деревянная обшивка рухнула и рассыпалась в пыль, пластмассовое оборудование расплавилось. Вся жизнь постепенно исчезала. Люди, ксест и тафисы превратились в общую кашу: их жидкости текли по палубе, газы выходили пузырями. Когда распались белки, делавшие жизнь возможной, над вязкой кучей вспыхнул тусклый огонь. Оставалась скорлупка корабля, поистине мертвая, - какой была и вся галактика там, где прошла волна сверхозноба. Остатки галактики со скоростью света разделяли эту участь. Последствия вынужденного взаимодействия между фтором и кислородом сделали процесс неизбежным. Хтон победил.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВОЙНА *  $ 426 Арло внезапно проснулся. Рядом с ним поднялась и Ада. Она была красивее, чем когда-либо, несмотря на садистские оттенки, которые принимала их любовь. Он то и дело бил ее и оскорблял, не в силах подавить в себе четверть миньонского садизма. Но она относилась к этому довольно благосклонно, из-за чего он стыдился и сердился на самого себя. - Что такое? - спросила она, томно потягиваясь. - Я видел сон... - Наверное, хороший... - сказала она. - Про меня? - Кошмар! - Пришлось отпихнуть ее - она ткнула его зажатым в кулак мхом. - Но я проснулся не поэтому. В пещерах что-то происходит. - Он осмотрелся, устремив взгляд куда-то за пределы светлого сада. - Я чувствую ужасное столкновение. Арло рассказал Аде о миньонской крови, делавшей его отчасти телепатом. Сейчас он сообразил, что именно эта способность и позволяла ему общаться с Хтоном. Пещерный бог был всемогущ в своих пределах, но обычный человеческий разум оставался к его мощи глухим. Кокена вообще не воспринимала Хтона, а Атон этого _н_е _х_о_т_е_л_. Но Арло был связан с Хтоном с момента зачатия и развивал телепатическую способность одновременно с человеческой речью. В сущности, Хтон его и разбудил. - Останься здесь, Ада, - велел Арло. - Я должен сходить на разведку. - Не уходи, - сказала она, схватив его за руку и прижимая ее к своему телу. Арло раздирали сомнения. Ада предлагала радостное сотрудничество, желанную близость. Как от нее отказаться? Но Хтон звал, а Арло обещал сотрудничать с ним. Что делать? Зов стал настойчивее. Хтон действительно озабочен! Ада раздвинула ноги, усиливая его желание и прекрасно зная, как этого добиться. Такое приглашение способно обезоружить кого угодно. От Хтона исходило предупреждающее настроение. У Арло мелькнуло видение Ады, страдающей от миксы или раздираемой огромным волкообразным зверем, и он решился: нельзя рисковать разрывом договора. - Хтон зовет, я должен идти. - Если уйдешь, ты у меня пожалеешь, - предупредила Ада. - У Хтона я пожалею еще сильнее, - возразил он. Лучше несколько дней ее стервозности, чем гнев Хтона! И ушел. Он легко бежал по пещерам, следуя зову Хтона. Путь был длинным. Арло покинул прохладные, благоуханные проходы, прилегающие к саду, и вступил в просторные покатые туннели, по которым в газовую расщелину поступал воздух. Арло двигался против ветра, удаляясь от расщелины. Хотя туннели шли на спуск, ветер постепенно крепчал, требуя все большего расхода сил. Он замедлил бы шаг, но Хтон вливал в него силы, снимая усталость. Воздух становился все горячее, и, вспотев от ходьбы, Арло захотел пить. Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы разыскать речку. В ней водились присоски, но пока Арло пил, Хтон попридержал пиявок. И снова вперед. Добравшись до тюремной области, Арло, предупрежденный своим другом, стал осторожнее. Сначала он замедлил шаг, а затем и вообще спрятался в какой-то щели. Долго ждать не пришлось. По туннелю навстречу сильному горячему ветру строем шли люди. Сначала Арло решил, что это заключенные, - у них были мешки с водой. Затем увидел, что они одеты. Оказалось, что это женщины, и странным в них было не только облачение. Все они были молоды, привлекательны и волнующе знакомы. Они несли то, что он опознал как оружие: дротики, дубинки, остальное он узнал по описаниям ДЗЛ: мечи и луки. Назначение многих вещей было ему непонятно. Это были легендарные воительницы-амазонки. Зачем они пришли? На его памяти люди снаружи никогда не вторгались в пещеры. Заключенными они быть не могли, это была армия. Хтон наверняка знал, в чем дело, но не мог передать свое знание непосредственно. Арло подождал, пока войско пройдет, а затем крадучись двинулся следом. Он мог бы разыскать докторам Бедокура и расспросить его, но Бедокур находился далеко, и к тому же Арло предпочитал разведать все сам. Если бы взять в плен одну из незваных гостий!.. Арло последовал за отрядом по проходу-воздуходувке. Пещеры он знал лучше, чем они. Часть этих женщин наверняка заблудится. Начать с того, что проход упирается в реку, в нижнем течении которой обитает китомедуза. Большая. Она-то разредит скоро их строй! Действительно, через час они вышли к реке и двинулись вниз по течению. А дойдя до озера китомедузы, разбрелись, как набитые дуры, чтобы поплавать. Арло поднялся в шахту над куполом, расположился у трещины в полу и сверху уставился на озеро. Женщины разделились, аккуратно сложили форму, оружие и мешки с водой на каменный выступ и выставили напоказ свои изумительные тела. В результате - эта реакция становилась столь частой, что даже смущала Арло, - его член поднялся. Женское тело вообще тревожило его, но эти тела действовали исключительно возбуждающе! Естественно, всплыла китомедуза и занялась амазонками. Ее туша заполнила все озеро - китомедуза веками расширяла его, согласуя со своим медленным ростом, - ее похожий на канат язык обвивался вокруг купальщиц и затягивал их в утробу. Безвозвратная потеря красоты! Амазонки бросились защищаться, но в воде оказались в невыгодном положении. Тем не менее, действовали они верно. Они проткнули дротиками тушу китомедузы и отрубили ей язык. Немного спустя китомедузу это доконало. Она погрузилась в воду. Одна из амазонок убежала в запутанный туннель-петлю. Или, пожалуй, пошла его исследовать, потому что не очень спешила. Она держалась как царица и, очевидно, имела в отряде какую-то власть. Вероятно, отправилась разыскивать новые ловушки, чтобы женщины в них не попались. Очень благоразумно. Арло уже слышал размеренную поступь местной гусеницы и знал, что вскоре появятся и другие хищники. Между тем у него появилась возможность. Арло тихо вошел в туннель и отрезал амазонке отступление, держа дротик наготове. Он не сомневался, что сумеет одолеть ее, ведь он как-никак мужчина, а она - женщина. - Что ты здесь делаешь? - спросил он вслух по-галактически. Она обернулась и в зеленом свечении камня увидела его. - Здравствуй, Арло, - сказала она. Он в испуге застыл на месте. Откуда эта амазонка, только что оказавшаяся в пещерах, знает его? - Конечно, знаем, - сказала она. - Ты - единственный в Хтоне независимый пещерный мальчик. Я заметила тебя в туннеле, когда мы шли, и поняла, что ты преследуешь нас, а потом разглядела твое лицо в трещине на потолке. Я решила, что встречусь с тобой, если пойду в одиночку. Я не хотела тебя пугать. - Я не испуган, - с негодованием проговорил Арло. - Верно. Извини, я выбрала не то слово. Мы надеемся, что ты поможешь нам. Как ты видел, мы отчаянно нуждаемся в помощи, поскольку не знаем пещерных опасностей. - Ты - телепатка! - воскликнул Арло. - Я - миньонетка, - сказала она, распрямившись. Миньонетка! Это слово вызвало сонм перепутанных образов - раздражающих и соблазняющих. Теперь он видел, что несмотря на одежду, она прекрасна: прекраснее Ады, Кокены и Верданди, прекраснее своих нагих соратниц-амазонок. Волосы ее живым пламенем полыхали вокруг лица, а глаза напоминали глубокие садовые пруды. Перед ним стояла живая полутелепатка-миньонетка, как в его сегодняшнем сне. Теперь он понял, почему его дедушка-человек и наполовину человек отец полюбили миньонетку. Ее красота была столь безусловна, что он с трудом мог глядеть на нее. Арло почувствовал привкус вины: ведь он был помолвлен с Алой и думал, что оставит без внимания этот случайный соблазн. Но теперь понял: ничего подобного! - Ты и сам очень красив, - сказала она. - Твоя вина доставляет мне удовольствие. Верно! Она не только улавливала его чувства, но и воспринимала их в перевернутом виде. Этой суке _н_р_а_в_и_л_о_с_ь_ его самоосуждение! - Да, - согласилась она. - Вот почему до сих пор планета Миньон находится под запретом. Нормальные люди отвергли нас, хотя мы сами, в сущности, те же люди. - Как тебя зовут? - это все, что он мог пока придумать. - Боль. Когда-то я встречалась, с твоим отцом Атоном. Какой он удивительный любовник! Арло обуяла сбивающая с толку ярость. - Мой отец никогда тебя не любил! - Верно. Он любил мою сестру, Невзгоду, но все мы ощущали это безудержное излучение. Как прекрасно! - Он любил _З_л_о_б_у_! - крикнул Арло. - Свою... мать. - Он любил всех нас. Ох! Арло позволил смутить себя. Она имела в виду, что Атон их всех н_е_н_а_в_и_д_е_л_. Но кто эта Невзгода, которую она упомянула? Как будто он ее уже знает... из своего сна? - Ты владеешь тайнами Хтона, - сказала Боль. - Хтон - чудесен, Хтон любит нас всех. Помоги нам победить Хтона. Перевод: Хтон ненавидит их всех лютой ненавистью. Как следствие, они становились веселыми и красивыми и стремились приблизиться к пещерному богу. Какая опустошительная армия! "_Х_т_о_н_! - крикнул он внутрь себя. - _Ч_т_о _м_н_е _д_е_л_а_т_ь_?" И Хтон ответил: "_О_с_т_а_в_ь _е_е_". Арло подскочил. Он понял его слова как слова! Прежде это было некое обобщенное, бессловесное понимание. Его связь с Хтоном намного усилилась. - Так ты состоишь в непосредственном общении с пещерным существом? - сказала Боль. - Превосходно. Приведи нас к нему. - Чтобы вы его уничтожили? - раздраженно проговорил Арло. - Убирайтесь отсюда! Она безбоязненно глянула на него. - Арло, ты - _н_а_ш_. Ты - человек... и миньон. Хтон изо всех сил стремится убить нас - и тебя тоже, когда ты ему будешь не нужен. Его обещания ничего не стоят, ибо он - наш смертельный враг. Хтон собирается истребить всю жизнь в галактике. - Хтон - мой друг! - крикнул Арло и сделал выпад дротиком. Если в красоте есть зло, или красота в зле, то их олицетворяла собой миньонетка. Наверняка Хтон привел его сюда, чтобы это показать! Боль легко, с улыбкой отразила удар. - Научись сначала сражаться, молодой человек. В ярости Арло бросился на нее с кулаками. Она приняла удар плечом - не дрогнув, не отступив. - Неплохо, Арло. Ты силен. Но ты затянул удар и не попал в жизненно важную точку. Попробуй еще раз. Стерва была права. Несчастный случай с Адой, которую он едва не убил, прежде чем по-настоящему узнал, сделал его осторожным. Но сейчас заботиться не о чем. Он изо всех сил ударил Боль по щеке. Удар откинул ее к стене. Но, по-прежнему неуязвимая. Боль ослепительно улыбалась. - Ты не таков, как твой отец, но у тебя хорошие данные. Арло снова ударил. На этот раз она поймала его руку, вывернула ее и бросила мальчика через бедро. Но он не шлепнулся с размаху на каменный пол, потому что она его удержала. Она наклонилась и поцеловала его в лицо. - Все это очень мило, но я не могу заниматься с тобой пустяками, пещерный мальчик. Веди меня к Хтону. - Хтон здесь, - сказал Арло. - Не вижу. Тут она одеревенела. Хтон напустил на нее миксу. Теперь Арло не возражал. - Ты хотела встретиться с Хтоном, - сказал он с издевкой. - Как он тебе нравится? - И пока она боролась с миксой, Арло отобрал у нее оружие: короткий меч, нож из блестящего металла, висевший на бедре, и какую-то трубочку, вертикально прикрепленную к одежде между ее замечательными грудями. Он осмотрел трубочку, но она была закупорена: вряд ли это оружие. Белая слизь появилась у Воли на лице, руках и ногах, испачкала форму. Арло задрал ее короткую металлическую юбку, чтобы проверить, распространяется ли микса по всей коже. Даже под жутким белым покровом было видно, какое у нее прекрасное тело. И такое же у всех миньонеток: несравненная фигура, которую никакая одежда и никакой покров не могут сделать уродливой. Боль превратится в зомби, но в очень симпатичного зомби. Верданди будет ревновать! Он усмехнулся. Ревность у зомби? Тут Боль улыбнулась. На землю упал тонкий слой миксы. - Люби меня еще, Хтон! - крикнула она. - Я в восторге! И приступ миксы внезапно прекратился. Арло вытаращил глаза. Миньонетка победила Хтона? Боль открыла глаза и выплюнула сгусток желтоватого гноя. - Мы решили, что сама наша природа поможет нам бороться с пещерным существом. Хтон наверняка пользуется телепатией, а мы... - она пожала плечами. - Поэтому армия Жизни была в основном набрана на планете Миньон. Грустно будет разрушать такое дивное существо. - Вы не смеете! - крикнул Арло. - Или мы, или он, - ответила она. - Мы - за живое, он - за мертвое: приближается Рагнарек. Все живые создания поддерживают нас - как человеческие, так и нечеловеческие, ксесты, лфэ... - Только не Хвея! - крикнул Арло. - Не Династия Пятых! - Твой двоюродный дед Вениамин командует действующей армией, - сказала она. - А твой брат Утренний Туман - кормчий нашего корабля. - У меня нет брата! - У тебя всего гораздо больше, чем ты подозреваешь, - сказала она и замолчала. - Впрочем, я ошиблась. Кормчий - ксест, а Утренний Туман командует войсками поддержки. Эта ошибка подтверждала, казалось бы, ее искренность, и темно менее она несла нелепицу! - Пожалуйста, верни мне оружие, - сказала Боль. Арло тупо протянул ей меч и нож. И снова вспомнил свой сон, ибо в нем присутствовали Вениамин и Утренний Туман. Был ли это на самом деле сон или видение? Могла ли Боль читать его мысли и питать образами как реальными событиями? Рагнарек в его видении давным-давно завершился, и Хтон одержал победу. Будь это неправда, он вряд ли узнал бы ее от Боли. Если же сон отражал правду, то о чем волноваться? - Граватану оставь, - сказала Боль. - Она может тебе пригодиться. - Граватану? - Арло глянул на трубочку. - Оружие древнеземлянских индейцев. Надо сильно дунуть с этого конца. Вылетит стрела и поразит цель. Осторожно, она ядовита. - Ядовита? - События ошеломляли Арло. - Псевдокураре. Оглушает существо твоих размеров в несколько секунд, через минуту убивает, если нет противоядия. Вот - тебе понадобятся еще стрелы, а это противоядие. - Она вынула еще несколько стрел и вложила ему, в руку вместе с маленьким кубиком. - О?.. Тебе некуда их положить! - В рот, - ответил Арло. Боль мелодично рассмеялась. - Какая восхитительная мысль! Ты унесешь их с собой прямо в рай! Примерно через пять секунд. Слюна растворит защитное покрытие на наконечниках и высвободит яд. - Тогда в руке, - насупился он. - Этим... ты могла меня убить. - Ни одна из нас не убьет тебя, пещерный мальчик, - проговорила Боль. - Ты - наш запасной козырь. - Что? - Древний сленг. Такие выражения в ходу, пока в них есть нужда. Поищи в ДЗЛ. Арло понял, что эта красивая женщина не только сильнее его, но и умнее. Он повернулся, чтобы уйти. Десяток миньонеток преграждали туннель позади него. Каждая была точь-в-точь как Боль: крепкие округлые ноги, особенно обольстительные в тени коротких юбок, защитные нагрудники, огненно-дымчатые волосы, прелестные черты лица. Словно точные копии. Он не смог бы отличить ни одну из них от Боли, доведись встретить их поодиночке. Миньонетки расступились, пропуская его, и заулыбались, когда поняли, насколько он обескуражен. В замешательстве Арло ушел. Недалеко от дома Арло выследил молодую камнетеску с себя ростом. И вдруг неожиданно для себя вскинул граватану, глубоко вдохнул, прицелился и дунул. Послышался свист, и стрела воткнулась в покрытую шерстью спину животного. Камнетеска обернулась, удивленная легкой болью. Затем упала. Арло подошел к ней. - Послушай, теска... Я не хотел делать тебе больно, - сказал он. - Вставай. Но животное умирало. Арло глянул на трубку, потом на стрелы - и содрогнулся. Потом посмотрел на целительный кубик, пытаясь угадать, как тот действует. На том не было ничего, кроме кнопки на одной из граней. Арло приложил кубик к боку животного и нажал на кнопку. В кубике что-то щелкнуло, он слегка дернулся у Арло в руке, и тот отбросил его. Ничего, в сущности, не произошло, и через секунду Арло подобрал кубик. Зато камнетеска ожила! Она подняла голову, затем встала на лапы. Очевидно, кубик сделал свое дело: жертва будет жить. Арло вложил в трубку новую стрелу и отправился дальше. В саду сидела какая-то незнакомка: маленькая, коротко подстриженная. - Ты не узнаешь меня, Арло? - спросила она, поднимаясь. "Голос!" - Ада! Как она изменилась! Без развевающихся золотых прядей ее голова казалась меньше, а шея длиннее. Груди у нее значительно увеличились и опустились, как у миньонеток. Собственно говоря... - Это сделал Бедокур, - сказала она. - Он подкрался ко мне, когда я спала, и... - Ты вовсе не спала! - крикнул Арло. - Сама ему _п_о_з_в_о_л_и_л_а_. Ты грозилась, что если я уйду, то сделаешь что-нибудь такое, о чем я пожалею... - Ну хорошо, позволила. Бедокур не может причинить мне вред, пока у тебя договор с Хтоном, но он наверняка меня _н_е _л_ю_б_и_т_. Он решил, что ты меня вышвырнешь, если я стану не такой привлекательной, но я-то знаю лучше. Так что я приняла его игру, и... - Ты... ты - миньонетка! - прошептал Арло, различая огонь и дым в ее неровно обрезанных волосах, проглядывающее совершенство тела, миловидность лица. Не совершенная миньонетка, но приближение к ней. Не говори он только что с Болью, не встреть ее одинаковых сестер, не будь этого видения-сна - он не сумел бы нужным образом настроиться и не признал бы в Аде миньонетку. Но теперь, когда отвлекающие внимание золотистые волосы исчезли, ее черты угадывались безошибочно. - Да, она - миньонетка, - произнес мужской голос. Это был доктор Бедокур. - И зовут ее не Ада, а Досада. У них такие странные имена, но ты наверняка знаешь об этом, ведь ты - дитя Злобы. Что ты _т_е_п_е_р_ь думаешь об Аде, Арло? Внезапно тайна раскрылась. Неудивительно, что Ада такая извращенная, особенно в любви. У нее перевернуты чувства! Не его скрытый садизм, а ее мазохизм выявил в нем самое худшее. Она заставляла его ненавидеть себя, по крайней мере временами, чтобы любить его. Раздраженный Арло соблазнял ее. Рассерженный притворством Бедокура, Арло ответил противоположным: - Думаю, что хочу ей овладеть. - И обнял ее, в то время как член его поднимался. Пусть Бедокур все видит, пусть этот старый сумасшедший зомби, убийца Аса, испытает свое открытое поражение! Встреча с миньонеткой-воительницей Болью не вызвала у Арло отвращения, скорее заинтриговала, а теперь у него своя собственная миньонетка! Так, со смесью похоти и гнева, он уложил ее, и она, хихикая, ему подчинилась. Она тоже не любила Бедокура и таким образом отыгрывалась. - Она вдвое старше, чем кажется, - спокойно сказал Бедокур. - Выглядит на двенадцать, или выглядела, пока не расцвела для тебя. А хронологически ей двадцать шесть лет - на целых десять больше, чем тебе. Арло, только что собиравшийся взять ее, замер. - Вы лжете, - пробормотал он. - Спроси у _н_е_е_, - теперь захихикал и Бедокур. - Миньонетка никогда не лжет своему возлюбленному. - Это правда, - призналась Ада-Досада. - Я родилась в $ 400. Но при чем тут это? Смотри, хвея по-прежнему светится. - $ 400! - воскликнул Арло, и его член обмяк. - Так принято у миньонеток, - сказала Досада. - Пока у нас нет мужчины, мы остаемся юными. Миньонетка-вдова даже отчасти впадает в детство: волосы блекнут, формы уменьшаются. Мы - создания любви, Арло. Пока я не любила тебя, я была ребенком, и мое быстрое развитие - одно из доказательств моей любви, наряду с хвеей. Скоро я стану совсем прекрасной, и все это для тебя, мой любовник, мой возлюбленный, мой муж, все-все. - Она бросила косой взгляд на Бедокура. - Спроси у _н_е_г_о_! - Верно, - сказал Бедокур, гибко приспособляясь к новому повороту спора. Арло понимал, что старик сдерживает свою ненависть, чтобы лишить Досаду удовольствия. - Миньонетка любит своего возлюбленного до тех пор, пока не рожает сына. После чего отказывается от возлюбленного в пользу сына. - Но не раньше, чем тот сам ее пожелает, - ответила Досада. - Отец, пока он жив, обладает первенством. - Точно, - подтвердил Бедокур. Глаза у Досады округлились, а тело напряглось. Арло сообразил, что доктор каким-то хитрым способом получил преимущество. Все еще стискивая ее возбужденное тело, все еще на полпути к обретению, Арло понял, что стал пешкой в битве между Хтоном и миньонетками. Захватчицы нуждались в его помощи и потому заранее послали разведчицу, чтобы перетянуть его на свою сторону. Хтон узнал об этом и с самого начала старался от нее избавиться. Теперь борьба стала словесной, информационной, но ко всему прочему и грязной. Все же хвея показывала, что Досада действительно любит его, и он не возражал тому, что она миньонетка. Даже возраст не имел значениям ведь она расцвела для него. К тому же он мог назло Бедокуру совершить любовный акт в его присутствии. В сущности, так было даже лучше, ибо ненависть Бедокура и крушение его надежд сводили на нет любовь Арло, а Досаде доставляли наслаждение. Его член вновь восстал. О да, он знал, почему она так славно ему помогает, и был этому рад! Она улавливала его подспудную ярость из-за того, что все происходит именно так, и получала дополнительное удовольствие. Какой набор несчастий, в совокупности выстраивающих положительное сооружение? Досада раздвинула ноги и извивалась, чтобы помочь ему. - Я рада, что ты знаешь, - прошептала она. - Теперь у нас все получится. Люби меня! Арло со злостью внедрился в нее, стараясь сделать ей больно. - Она назвала тебя своим любовником, своим возлюбленным, своим мужем, своим всем, - заметил Бедокур. - Но кое-что она опустила. Она не назвала тебя... - Заткнись! - взвизгнула Досада, притягивая Арло лицом к себе. - Своим родственником. - Не слушай его! - неистово прошептала Досада Арло в ухо. Она буквально душила его страстными поцелуями. - Не волнуйся, - успокоил ее Арло. - Он не способен сказать ничего такого, что... - Ведь она как-никак твоя сестра, - невозмутимо продолжал Бедокур. - Сестра!.. - потрясенный Арло прервал возвратно-поступательные движения. Запрет на отношения между братом и сестрой пронизывал всю ДЗЛ. - О-о-о! - протянула Досада, блаженно улыбаясь и двигая бедрами. - Какой ты новый и чудесный! Его смятение вдруг разрешилось. - Все миньонетки сестры, - сказал он. - Так уж у них принято. Я - на четверть миньон, и в этом смысле... - Мне больно! - простонала Досада, отреагировав на его разрешение противоречия. Она попробовала ускользнуть, но он крепко ее удерживал. - Через человеческое родство, это не оборот речи, - сказал Бедокур. Обстоятельства затрудняли рассудительность беседы. - У меня нет сестры! - рявкнул Арло и почувствовал, что из-за его гнева Досада смягчается и теплеет внутри и снаружи. Но что сказали норны? "Сей твердеющий уд..." - Только брат... да и тот мертв. - Точнее, сводная сестра, - продолжал Бедокур. - Истина в том, что у Атона Пятого три живых ребенка от трех женщин. - Он верен Кокене! - вспыхнул Арло. В какой причудливый диалог его втянули среди попыток совершить любовный акт? - Я все об этом знаю. Злоба умерла. - Ты, самый младший, родился в $ 410, - сказал Бедокур. - Миньонетка Невзгода зачала от Атона Утреннего Тумана, который родился в $ 402 на планете Миньон. Он - наследник Старшего Пятого. Если, конечно, его общественное положение будет признано, что может и не случиться, поскольку он незаконнорожденный, гибрид двух культур, ни одна из которых не одобряет внебрачных детей. - Бедокур нахмурился, вспомнив о Вениамине, постоянном своем враге. - Но не бери в голову: все это пустая болтовня. - Возможно, у меня и есть сводный брат, - согласился Арло, ибо это совпадало сего видением и потому обретало достоверность. - Но он - незаконный. Наследником Старшего Пятого признан я. На это указывает буква "А" в моем имени. - По закону ты, как и твой отец, мертв. Согласно Галактическому Кодексу Атон умер в $ 400. Мертвые не наследуют. - Как и ублюдки, - пробормотал Арло. Но тут же подумал, что ему все эти формальности безразличны. - В таком случае пусть наследует Утренний Туман! Он - хороший человек, добропорядочный, со своей миньонеткой. А у меня и здесь есть чем заняться. - И он возобновил свои занятия с желанной Досадой. - Его мать-любовница, миньонетка Злоба зачала от Атона его первого ребенка, который родился в $ 400, когда Атон был в тюрьме, - продолжал Бедокур. - Этот был законным. - Он поднял руку, чтобы предупредить взрыв Арло. - Побереги свою ярость: Атон тоже об этом не знает. У Злобы не было возможности уведомить его до того, как он ее убил. Ребенок был возвращен на Миньон твоим двоюродным дедушкой Вениамином для защиты имени Пятых, и с тех пор я его шантажирую. Вениамин - образец благоразумия, он слова не промолвил об этом ни с одним посторонним и никогда не промолвит. Но от Хтона ничего не скроешь. Так вот, если будешь плохо себя вести, я расскажу все Атону. - Он не поверит в такую ложь! - сказал Арло. - Разве это ложь? Спроси Досаду, чей она ребенок. Арло, пока его внимание было расколото между мучительным диалогом и возбуждающим физическим взаимодействием с девушкой, не мог связать очевидные вещи. - Ты не?.. - спросил он с зарождающимся ужасом. - Я - ребенок Атона и Злобы, - сказала Досада. - Я - дочь и внучка миньонетки Злобы. Ошеломленный Арло пытался ее опровергнуть: - Миньонетки рожают только мальчиков! - Не всегда, если их линия безвременно гибнет, - объяснил Бедокур. - Когда миньонетка стара или чувствует приближение смерти, она раздает девочку. Злоба знала, что умрет, когда Атон вновь придет к ней, ибо ему не хватало плетки прирожденного миньона. Так что... - Невозможно! Женщина не может управлять... - произнес Арло. - Миньонетка может, - сказала Досада. - Ее тело способно различить мужское и женское семя ее любимого и воспринять нужное. Вскоре я зачну от тебя мальчика; а если ко мне приблизится смерть, я подарю тебе девочку, которая заменит меня. - Электра! - сказал Арло, опознав еще одно понятие из ДЗЛ. И потом: - Моя сестра! - Хтон, конечно же, не даст ей зачать, но это ровно ничего не меняет. - Разве это не прекрасно? - спросила Досада. - Сумасшедший доктор думал, что истина удалит тебя от меня, как обстриженные волосы, и я тоже этого боялась, но наша любовь остается подлинной. Правда? - И она совершила внутри себя какое-то гибкое движение, приведшее Арло к непроизвольному, исполненному вины, но мощному оргазму. - Сестра? - выдохнул он, устрашенный порядками на Миньоне и предсказанием пори. В этот миг он ненавидел Досаду и все-таки любил ее. Он знал, что в будущем станет неспособен сопротивляться ее уговорам, ибо как бы он ни сердился, ее любовь всегда будет этому рада. А чувство вины из-за их связи также подхлестывало: запретный плод сладок. Он был на четверть миньон, она - на три четверти, ловушка захлопнулась. Наконец-то он понял, что подвигало его отца на подобные отчаянные и кровосмесительные поступки. Война продолжалась. Изо дня в день миньонетки продвигались по туннелям, развертываясь от своей базы в старой тюрьме. Стойкие к миксе и уже более искушенные в разнообразных опасностях пещер они наголову разбивали подземных тварей, которых посылал Хтон. По одному образцу каждой твари было доставлено на поверхность планеты для изучения. - Кажется, мне это не нравится, - признался Арло Досаде, когда они отдыхали в саду. - Животные - невинны, их нельзя истреблять. - Гусеницы? Китомедузы? Драконы? Химеры? - насмешливо возразила она. - Невинны? А та волкообразная тварь, которая распорола меня? - Она задумалась и умолкла. - Пожалуй, это было забавно. Знаешь, миньонеток почти невозможно убить обычным образом, но это существо... мне хотелось бы встретиться с ним еще, раз. Арло вспомнил невероятную злость волка. - Ты хочешь смерти, - сказал он. - Самка или невеста, ты не нужна мне мертвой. Я помогу амазонкам выследить волка и убить его. - Как знаешь, - скромно согласилась она. Он протянул к ней руку, но она увернулась, откликнувшись на его положительное чувство. - Не забывай, я - твоя сестра! - дразня его, напомнила она. - Твоя культура запрещает тебе поднимать на меня уд. - К черту культуру, сестра! - крикнул он, ухватив ее за ногу. - Сестра! - это был голос Атона. У входа в этот светлый закуток стояли Атон и доктор Бедокур, моргая от почти солнечной яркости газовых струй у потолка. Арло не ожидал такого посещения, но, конечно же. Бедокур мог безопасно провести Атона, если на то была воля Хтона. Проявлялась еще одна грань борьбы Хтона с миньонетками. - Как я вам и сообщил, - сказал Бедокур Атону. - Ваша дочь... от вашей матери. Глаз у Атона расширился, а Досада выпрямилась и, вдохнув полной грудью, провела руками по бедрам. Сейчас ее фигура обрела завершение, и, исключая короткие волосы и кое-какие человеческие черты, она с головы до ног была миньонеткой. На это указывали даже волосы, которые увенчивали ее голову полыхающим пламенем. - Моя дочь... - проговорил Атон, не отрывая взгляда от Досады. - Так похожа на Злобу... Арло замер, наблюдая за происходящим. Что собирается сделать отец? Убить миньонетку? Арло этого не допустит. Очевидно, все подстроил Бедокур, чтобы избавиться от Досады. Раскрытие ее отношений с Арло не устранили бы ее, и потому битва сейчас расширилась и втянула в себя Атона, убившего мать Досады. Своей любовью. - Какая мерзость! - сказал Атон. - Ты пришла сюда искушать моего сына... Арло вскинул граватану, сомневаясь, хватит ли у него отваги использовать ее против отца. Но Досада совершила более непосредственный поступок. Она двинулась по тропинке прямо в объятия Атона. - Отец! - страстно произнесла она. Арло видел, как ладони отца сцепились, словно желая раздавить ее, и вновь вскинул граватану. Но он помнил, как трудно убить миньонетку. Голыми руками Атону этого не сделать. Чем сильнее ненависть, тем меньше у него шансов. Затем Атон поцеловал свою дочь. Досада вернула ему поцелуй. На внешний вид они представляли собой идеальную пару, и Арло понял в эту минуту, каков был Атон со Злобой, невероятно точная копия. К Арло подошел доктор Бедокур. - Надеюсь, ты понимаешь, к чему это приведет, - сказал он. - Нет! - сердито произнес Арло. - Он ее ненавидит и одновременно любит, как и ты. Ибо она - Электра, а он мертв из-за ее матери. Арло замотал головой: - Что? - По греческой легенде, Электра была дочерью Агамемнона и царицы Клитемнестры. Царица убила своего мужа, а Электра пришла в такую ярость, что спрятала своего младшего брата ареста от гнева царицы и помогла ему вырасти, чтобы отомстить за отца. Впоследствии комплексом Электры обозначили половое влечение девушки к отцу в соперничестве с матерью. Во многом он параллелен комплексу Эдипа: половому влечению юноши к матери. Интересно, что Атону приходится играть _о_б_е_ роли. - Обе? - Арло по-прежнему был ошеломлен. - Поведение миньонетки конечно же из мифа об Эдипе - женщина последовательно сочетается браком со своим мужем, сыном, внуком и так далее по нисходящей линии. Но... - Я это знаю! - огрызнулся Арло. - Но когда она умирает, она оставляет вместо себя дочь, и, естественно, красота этой девушки предназначена для ее семьи. Таким образом, она является желанной супругой для своего отца, первого мужчины в ее жизни и ближайшего родственника. Он него она рождает его преемника. Следовательно, Электра дополняет Эдипа в прекрасном непрерывном родстве. Приятно видеть, как все это разыгрывается здесь... Ты не согласен? Ужасная мысль медленно пробивалась сквозь череп Арло. Бедокур намекал на нее и прежде: отец предшествует сыну до тех пор, пока сын, вторя Эдипу, не убьет отца. Досада принесла в их жизнь ад. - Мой отец... миньонетка... Вдруг Атон, выругавшись, оттолкнул Досаду. Она упала на пол и не двигалась, хотя конечно же ей не было больно. - Понятное дело, он сопротивляется этой мысли еще более неистово, чем ты, - продолжал Бедокур. - Атон вырос на Хвее и получил изысканное галактическое образование. В нем сохраняется культура. Он _з_н_а_е_т_, что это запрещено - знает посредством своего подсознания. А это значит, что он подлинно, неистово раздражен искушением. Что конечно же делает его для миньонетки вдвойне привлекательным. Смотри, как она его соблазняет. И правда. Досада являла собой очаровательную картину романтической невинности - она полулежала на полу с раскинутыми ногами, ее ладони упирались в камень справа от нее, руки поддерживали развернутые плечи, так что грудь слегка выдавалась вперед, голова, опущена. Никогда еще не была она так прелестна - скорбный ангел, да и только. Атон повернулся и зашагал во мрак туннеля, почти излучая ярость. - Он вернется, - сказал Бедокур. - Неизбежно, поскольку она - его дочь, ребенок его возлюбленной матери-миньонетки. - Но мы с ней помолвлены... - прошептал Арло. - Миньонетка хранит верность. - Хранит верность природе, - сказал Бедокур. - Хранит верность ближайшему родственнику. Ты - ее сводный брат и лишь на четверть миньон. Атон же - отец и полуминьон. Суженый - он. Арло посмотрел на Досаду и увидел, что она глядит вслед Атому. Он знал, что потерял ее. Никакой человеческий закон, никакие угрызения совести не могли превозмочь смешения потоков миньонской крови и миньонской природы. - Что мне делать? - спросил он Бедокура, будто в этой крайней нужде сумасшедший доктор стал его другом. - Хтон тебя любит, - сказал Бедокур. - Хтон хотел избавить тебя от этого. Хтон может развить твои способности. - И превратить в зомби? - вспыхнул Арло. - В бога. Арло с замершим сердцем согласился - как некогда согласился его отец, спасая умирающую Кокону. Доктор Бедокур вновь торжествовал, на этот раз уничтожая Кокену и, вероятно, все вторжение Жизни. Но Арло это мало заботило. - Хтон всегда был моим другом, - заявил он. - Всегда! - тепло согласился Бедокур.  * ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ДРЕВО *  Доктор Бедокур провел Арло в неизвестную область пещер, где камень был непривычно серый, с обширными участками без свечения. Туннели сходились и расходились причудливыми петлями, а ветра вообще не было. Впадины заполняла застоявшаяся вода, от нее-то и исходил скудный свет. Наверняка это было место смерти. Обычные негромкие звуки, издаваемые пещерными животными, здесь отсутствовали. - Вот участок пещер, ниже которого не ступала нога человека, - сказал Бедокур. - Смотри, моя метка. - Он указал на пирамидку, груду камней. Рядом на мягком камне были грубо нацарапаны очертания человеческого черепа. Под ними четыре корявые буквы: MYXA. - Все так и осталось, а уже тридцать лет прошло. Мое предупреждение тем дуракам, которые могли пойти следом за мной, в $ 395. - Но ведь микса поражает где угодно, - сказал Арло. - Это оружие Хтона, средство, которым он превращает в зомби. - Тогда Хтон его только разрабатывал, - объяснил Бедокур. - Я первым из людей стал подданным Хтона. - Но ведь вы не зомби, - Арло замолчал, обдумывая эту мысль. - Не полностью. Бедокур улыбнулся: - Наполовину зомби, наполовину сумасшедший, наполовину человек. Хтон перекрыл мое сумасшествие, и ты воспринимаешь меня как почти нормального. Вскоре ты поймешь ход моих рассуждений. - Я не хочу быть таким, как вы! - возразил Арло. - Или как норны. - Из недостатков прошлого произрастают успехи будущего. Зомби - полная неудача, норна Верданди и я - неудачи лишь наполовину. Твой отец мог бы стать удачей, но он чересчур сопротивлялся. Твой брат Ас был еще ближе к цели. - И вы его убили, - сказал Арло. Самообладание на мгновение отказало Бедокуру. - Откуда ты знаешь? - строго спросил он. - Мне рассказал дедушка Вениамин. - Ты никогда не встречался с Вениамином! - Да? - Арло не хотелось рассказывать о своем видении. - Он сказал, что вы ревновали Аса, которого Хтон любил больше, чем вас, и убили его. Как звать, не убьете ли и меня? Бедокур покачнулся - почти так же, как Кокона, когда она рассказывала Арло о миньонетке. - Я его действительно убил... и пережил двойную месть Вениамина и Хтона. Уроки такого рода мне больше не нужны. Сумасшедший Бедокур всегда говорил правду. - А что случилось? - Все пещерные твари любили Аса, ибо он был возлюбленным Хтона. Никто бы не причинил ему вреда. Но я придумал такую игру - охоту вслепую, и его по случайности убили. Хтону все стало известно, хотя сам я и пальцем до Аса не дотронулся, и Хтон включил меня в гусеницу... - Слейпнир! - Никому бы такого не посоветовал! Клянусь, что я убью тебя только по указанию Хтона. Я - слуга, а не хозяин, не избранный. Ты будешь иным, чем я. Ты будешь первым живым хтоническим богом. Хтону больше не нужны частичные результаты. Ты должен поверить в свою судьбу, иначе все бесполезно. Приди добровольно к Хтону, ничего от него не скрывая ни в уме, ни в сердце. - Я не могу в это поверить, - сказал Арло. - Мне необходимо знать, во что меня вовлекают. - "Хтон мой друг, но и у дружбы свои пределы". - Хтон тебе покажет. Твой разум не будет затронут, только твое восприятие. Потом ты вернешься в свой сад, где, наделенный полным знанием, поразмышляешь в одиночестве, что выбрать. После чего отправишься или лапы миньонетки, зная, чем все кончится, или в уют Хтона. - Прекрасно сказано, - сухо заметил Арло. - Скажи лучше, если пожелаешь. _У _т_е_б_я _б_у_д_е_т с_в_о_б_о_д_н_ы_й _в_ы_б_о_р_, - слова Бедокура усилились в мозгу Арло излучением от Хтона, удваивавшим - более, чем удваивавшим их воздействие. - Верю, - согласился Арло. - Хтон всегда был со мною честен. Что дальше? - Ляг здесь. Устройся поудобнее, расслабься. Открой свой ум Хтону, - сказал Бедокур. - Не сопротивляйся: Хтон - твой друг. Хтон залечит твои раны. Арло лег на скале. Ему было удобно, поскольку он довольно часто спал на полу пещер. Взгляд устремил в потолок. Над ним находился громадный сталактит - кристально чистый, полупрозрачный с краю. Он напоминал увеличенный во много раз цветок хвеи. От сталактита исходила слабая дымка, наподобие той, что была в газовой расщелине. Откроется ли Арло сейчас, что происходит в удушливых глубинах этой пропасти? Всосет ли его сеть труб, сожрет ли пламя? Проявится ли его сущность в виде драгоценного, недосягаемого голубого граната? Нет. Он доверял Хтону. Больше, чем миньонетке! Арло раскрыл свой разум, словно отправился по длинному темному туннелю. Но пока шел по нему, путь его становился все более смутным. Стены дрожали, земля шаталась. - Расслабься. Пусть все неуместное улетучится, - произнес Бедокур откуда-то снаружи. - Сейчас ты покинешь темницу своих ощущений. Освободи тело. Не принуждай его. Дай ему идти своим собственным путем. Арло расслабился, и туннель в его воображении обрел неподвижность. Он отправился по туннелю на встречу со своим другом и богом. Далеко впереди возник свет, и Арло понял, что свет этот и есть Хтон. Пока он шел, путь становился все легче, препятствия встречались все реже и казались неопасными. Наконец туннель расширился и открылось потрясающей красоты зрелище. Это был взрыв. Из точечного источника в многомерную сферу вырывалась ослепительная плазма. Огонь-излучение и дым-материя, похожие на волосы страстной миньонетки, разлетались с жуткой скоростью. - Рождение вселенной, - произнес голос. - Сияние квинтэссенции. Так оно и было. Арло представить себе не мог подобное великолепие. Он наблюдал, как вселенная расцветает, образует перекаты и внутренние воронки, брызги. Брызги дробились в свою очередь, их основные части чередовались, сливались, вращались и выбрасывали искры материи в виде газа. Возникали пылающие сегменты - тысячи, миллионы - и заполняли вселенную своим вторичным светом. Затем они тускнели, становясь каждый все меньше, в то время как их совокупности возрастали. По мере того, как они тускнели, на них появлялись пятна. - Квазары, - сказал голос. - Прототипы галактик - скопления энергии и газа, предшественники более плотной материи. - Не понимаю? - возразил Арло. А как ему хотелось понять! Теперь он видел лишь один квазар. Тот колебался и изменялся, вращаясь в окружающей его великой пустоте: хаос снаружи и внутри. Часть квазара была огнем, часть - льдом. Там, где они встречались, они испускали пар, шипели и превращались в... великана. Но вскоре великан умер и распался: его плоть стала почвой, кости - камнями и горами, а волосы зажили собственной жизнью и превратились в растения. Кровь вытекла и, позеленев, образовала большое море. Голова взорвалась: череп стал небом, мозги - облаками. В разлагающемся трупе зародились личинки - предки тафисов: они дали начало разнообразной жизни, включая людей. Арло был потрясен. Жизнь - не что иное, как заражение паразитами, гниение совершенного тела мира? Даже человечество, даже сам Арло - личинки! Теперь он видел возникновение неорганического разума. Пока личинки изрешечивали тело упавшего великана, расплавленный металл под ним образовал плотный шар планеты. В нем действовали разные силы природы, вырывались пузыри газа, просачивалась вода, во все стороны растекался расплавленный камень. Более летучие вещества расплавились и испарились, оставив пустыми свои пласты и образовав пещеры. Неравномерное распределение тепла и сжатие от холода заставили слои изгибаться и дробиться. Среди этих обломков возникли кристаллы, невероятно разрастаясь при благоприятных обстоятельствах и рассыпаясь, когда условия изменялись. Одни кристаллы подвергались воздействию медленно возрастающего давления и превратились в новые вещества. Другие породили сильное электрическое напряжение: от разности потенциалов дугами вспыхивали молнии, расплавляя в отдельных местах металлы, заставляя их проливаться мириадами ручейков лишь для того, чтобы разом застыть. От изменения давления и продолжающегося нагрева возникал электроток, который бежал по металлическим контурам. Некоторые контуры образовывали трансформаторы, превращая низкое напряжение в высокое, порождая новый ток в старых каналах - ток, обладающий новыми свойствами. Возникла рециркуляция, наложение и обратные связи, усиливающие общий процесс, пока часть его не стала самодостаточной, как огонь. Он постепенно распространился, с видоизменениями воспроизводя себя по всей планете. В одних областях неистовствовал естественный огонь, питаемый горючими газами. Он служил постоянным источником тепловой энергии, передаваемой непрерывно движущимся воздухом. В других - новообразования были таковы, что замораживали сами себя, поскольку воздух расширялся и очень быстро охлаждался. Расхождение температур позволяло управлять разными процессами. Спустя миллиарды лет случайного, неодушевленного экспериментирования один из сложных контуров обратной связи достиг предельного состояния: разума. Такое происходило везде, где условия были подходящие, а во вселенной существовало множество подобных планет. Но возникшие неорганические разумы были неподвижны: они могли _д_у_м_а_т_ь_, но не _д_е_й_с_т_в_о_в_а_т_ь_. Что они и делали, пока не вторглись разрушительные личинки жизни. Химические процессы жизни уже преобразовали атмосферу всех планет, которые она заразила. До сих пор разъедающие свойства жизни препятствовали распространению неорганического существа по поверхности планет, теперь они принялись копаться в глубинах камня. Война между живым и мертвым разумом началась. Силы жизни были многочисленны. В прилегающих областях галактики личинки кишели на тысячах планет, но лишь на нескольких достигли такой мощи, чтобы заразить соседние миры. Они добились этого, используя машины: усеченные, ограниченные разновидности неорганического разума, приспособленные для физической, а не мыслительной деятельности. В отличие от них неорганические разумы приспособили усеченные разновидности живых существ, также используемые для механической, а не умственной деятельности. Ни одна из сторон не была столь искушенной, чтобы в совершенстве использовать отдельные части врага, но каждая из них попала вскоре в зависимость от этих частей. Гротескный тупик. Главных источников заражения Жизнью было четыре: лфэ, ЕеоО, ксест и человек. Каждый из них возник на особой планете, долгое время гноясь там и созревая, пока нарыв не лопнул. Арло увидел распространение жизни по галактике. Сначала лфэ, напоминавшие одушевленные отвалы породы, принялись перестраивать себя и после тысячелетий неудач создали приспособленное к условиям космических путешествий создание. Где бы они ни оказывались, они создавали новые разновидности лфэ, причем каждое существо жертвовало какой-нибудь свой орган, и в результате возникала новая особь. После чего родители заново выращивали себе отсутствующие органы. Для создания одного отпрыска требовалось от пятидесяти до ста родителей, но новое существо оказывалось жизнеспособным сразу же после создания. Подобную сборку можно было повторять неограниченное число раз, и каждый родитель мог жертвовать свои органы нескольким отпры