----------------------------------------------------------------------------
Хрестоматия по античной литературе. В 2 томах.
Для высших учебных заведений.
Том 2. Н.Ф. Дератани, Н.А. Тимофеева. Римская литература.
М., "Просвещение", 1965
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Мать страстей беспощадная {1},
Сын Семелы из Фив {2}, с резвою Вольностью {3},
Душу вы повелели мне
Вновь доверить любви, было забытой мной.
Распален я Гликерою {4},
Что сияет светлей мрамора Пароса {5},
Распален и задором я,
И опасной для глаз прелестью личика.
И бессилен пред натиском
10 Я Венеры: она с Кипром рассталася {6},
Про парфян ли, про скифов ли -
Все, что чуждо любви, петь возбраняет мне.
Так подайте ж, прислужники,
Дерна мне, и ветвей свежих, и ладана,
И вина с чашей жертвенной;
Да богиня грядет, жертвой смягченная!
Перевод А.П. Семенова-Тян-Шанского
1 Венера.
2 Дионис.
3 Licentia - божество, сопутствующее Венере.
4 Это имя женщины встречается и в 30-м стихе книги 1.
5 Мрамор с острова Пароса считался в древности лучшим.
6 Остров Кипр считался родиной богини Венеры и был главным местом ее
культа.
Ты, чей Паф {1} и Книд {2}, о покинь, богиня,
Свой любимый Кипр, и на зов Гликеры
К ней ты в дом явись, где курильниц ладан
Густо дымится.
Пусть примчится сын {3}, что огнем пылает,
Нимф и граций хор, пояса откинув,
Младость пусть спешит, лишь тобой пригрета,
Пусть и Меркурий.
Перевод Н.И. Шатерникова
1 Город на берегу острова Кипра.
2 Город в Карии (в Малой Азии), где был культ Венеры.
3 Купидон.
Ты бежишь от меня, Хлоя, как юная
Лань, которая мать ищет в горах крутых
И напрасно страшится
Леса легкого лепета.
Куст ли зашелестит ветра дыханием,
Шелохнет ли слегка быстрый бег ящериц
Веточку ежевики, -
Вся она уже в трепете.
Ведь не тигр я, не лев, Гетулов {1} сын земель,
Чтобы тебя растерзать, хищно набросившись.
Брось за матерью бегать:
Ты в поре уж супружества.
Перевод А.П. Семенова-Тян-Шанского
1 Жители северо-западной Африки.
II, 7 [К ПОМПЕЮ ВАРУ {1}]
Кто из богов мне возвратил
Того, с кем первые походы
И браней ужас я делил,
Когда за призраком свободы
Нас Брут отчаянный водил?
С кем я тревоги боевые
В шатре за чашей забывал
И кудри, плющем увитые,
Сирийским мирром умащал?
10 Ты помнишь час ужасной битвы,
Когда я, трепетный квирит,
Бежал, нечестно брося щит {2},
Творя обеты и молитвы?
Как я боялся! как бежал!
Но Эрмий {3} сам внезапной тучей
Меня покрыл и вдаль умчал,
И спас от смерти неминучей.
А ты, любимец первый мой,
Ты снова в битвах очутился...
20 И ныне в Рим ты возвратился,
В мой домик темный и простой.
Садись под сень моих пенатов,
Давайте чаши. Не жалей
Ни вин моих, ни ароматов!
Венки готовы. Мальчик! Лей!
Теперь некстати воздержанье:
Как дикий скиф, хочу я пить.
Я с другом праздную свиданье,
Я рад рассудок утопить {4}.
Перевод А.С. Пушкина
1 Товарищ Горация по военной службе, Помпей Вар, не ограничился
участием в битве при Филиппах, а вместе с остатками армии республиканца
Брута участвовал в новой войне Секста Помпея против Октавиана, тоже
окончившейся поражением республиканцев. В этой оде Гораций поздравляет
своего друга с благополучным возвращением после войны и приглашает его на
радостный пир. Мы даем оду в великолепном переводе А. С. Пушкина, хотя и не
передающем размер подлинника.
2 Вероятно, правильно понял это признание Горация Пушкин, который "не
верит трусости Горация". "Хитрый стихотворец хотел рассмешить Августа и
Мецената своею трусостью, чтобы не напомнить им о сподвижнике Кассия и
Брута" ("Цезарь путешествовал..."). Гораций, бывший в битве при Филиппах в
должности военного трибуна, не носил щита.
3 Бог Гермес.
4 В своем переводе Пушкин: 1) заменяет размер подлинника ("алкеева
строфа") ямбами, 2) старается избегать римских черт для облегчения понимания
русским читателем. Перевод Пушкина вызвал восторг Белинского: "Можно ли не
слышать в них (т. е. в стихах) живого Горация!" - восклицает Белинский.
II, 10 [К ЛИЦИНИЮ]
Будешь лучше жить, не стремясь, Лициний {1},
В глубь широких вод и не жмясь вплотную
В страхе сильных бурь к берегам неверным
Чутко и зорко,
Кто златую взял середину мерой,
Тот без злых забот, и худого крова,
И палат больших, что рождают зависть,
Мудро избегнет;
Ветер чаще гнет вековые сосны;
Всех сильней обвал величайших башен;
Стрелы молний бьют лишь в большие горы
С гордой вершиной.
Кто обдумал жизнь, не боится горя,
Зорко вдаль глядит при безмерном счастье.
Злую зиму, к нам приведя, уводит
Тот же Юпитер.
Пусть теперь печаль - не всегда так будет,
Есть часы, когда Аполлон кифарой
Звонко будит муз, - не всегда он пружит
Лук для прицела.
Бодрым, твердым встреть все несчастья жизни,
Если ж будет дуть чересчур счастливый
Ветер, - ты сумей подобрать разумно
Вздувшийся парус.
Перевод В. Лебедева
1 Луций Лициний Мурена - консул 25-24 гг. до н. э., шурин Мецената,
друг Горация.
II, 16 [ЭПИКУРЕЙСКИЙ ИДЕАЛ СЧАСТЛИВОЙ ЖИЗНИ]
Молит дать покой, кто в Эгейском море
Слышит бури вой, когда тучи скроют
Лунный свет и с глаз исчезают хоры
Звезд путеводных.
Молит дать покой и фракиец ярый,
Молит мидян рать, что колчаны носит,
Но покоя, Гросф {1}, не купить за пурпур,
Злато иль перлы.
Деньги, власть - тебе не помогут сбросить
Тяжесть горьких мук, что в душе гнездятся;
Вьется рой забот под резьбой плафона
В доме богатых.
Малым жить легко, кто хотя бы скудный
Стол украсит свой родовой солонкой;
Скупость, низких страсть, и боязнь там легких
Снов не уносят.
Жизнь кратка - к чему ж добиваться силой
Многих благ, бежать - где не наше солнце?
Нет, ведь сам себя избежать не сможешь,
Родину бросив.
Рой забот спешит и в корабль за нами,
В конном строе нас не оставит грозный;
Лани он быстрей и быстрее Эвра,
Тучи что носит.
Пусть отвергнет дух, настоящим полный,
То, что свыше нас, и пусть нашу горечь
Тихий смех смягчит, - не бывает вовсе
Полного счастья.
Рано смертью взят Ахиллес был славный,
Сморщился Тифон {2}, долголетний старец...
В чем тебе отказ, - то судьба, быть может,
Мне предоставит.
Сотни стад твоих в сицилийском поле
Блеют и мычат, годная в четверку
Кобылица ржет; африканской дважды
Крашен багрянкой
Яркий твой хитон. Ну, а мне нелживой
Парки суд послал небольшую виллу,
Музы скромный дар, да еще презренье
К черни злонравной {3}.
Перевод Н.И. Шатерникова
1 Богатый сицилийский землевладелец. Гораций считает его справедливым и
разумным человеком ("Послания", I, 12, 23).
2 Мифический юноша; его любовница, богиня зари Аврора, даровала ему
бессмертие; он иссох от продолжительной старости, так как вечной юности
ему дано не было. В конце концов Тифон был превращен в кузнечика.
3 Первая ода книги III начинается с такого же презрения к
"непросвещенной черни": "Я ненавижу непросвещенную чернь" (vulgus). Гораций
разумеет, вероятно, не массу некультурного народа, а своих критиков, не
понимавших новаторства и аристократической изыск анности его поэзии.
III, 9 [ДИАЛОГ-ДУЭТ]
- Был пока я любим тобой,
И руками никто больше из юношей
Шеи не обвивал твоей,
Был счастливее я персов царя тогда!
- Ах, пока не пылал к другой
Страстью ты, не сменил Лидию Хлоею,
Имя Лидии славилось,
Я счастливей была римлянки Илии {1}!
- Я под властью Фракиянки {2},
Нежны песни ее, сладок кифары звон;
За нее умереть готов,
Лишь бы только судьба милой продлила век!
- Мне взаимным огнем зажег
Кровь туриец {3} Калай, Орнита юный сын:
За него дважды смерть приму,
Лишь бы только судьба друга продлила век!
- А вдруг прежняя страсть придет
И нас свяжет опять крепким, как медь, ярмом,
К русой Хлое остынет пыл,
И откроется дверь снова для Лидии?
Хоть звезды он {4} красивее,
Ты коры на волнах легче и вспыльчивей
Злого, мрачного Адрия,
Я с тобой хочу жить, я и умру с тобой!
Перевод Н.С. Гинсбурга
1 Иначе Рея Сильвия - мать легендарных Ромула и Рема, основателей Рима.
2 Хлои.
3 Из области города Турий в южной Италии.
4 Калаид - один из Бореадов, участник похода аргонавтов.
III, 30 [ПАМЯТНИК {1}]
Памятник я воздвиг меди нетленнее;
Царственных пирамид выше строения,
Что ни едкость дождя, ни Аквилон пустой
Не разрушат вовек и ни бесчисленных
Ряд идущих годов, или бег времени.
Нет, не весь я умру; большая часть меня
Либитины {2} уйдет, и я посмертною
Славою снова взрасту, сколь в Капитолии
Жрец верховный идет с девой безмолвною {3}.
Буду назван, где мчит Ауфид {4} неистовый
И где бедный водой Давн {5} над пастушеским
Племенем был царем: из ничего могущ
Первый я преклонил песни эольские {6}
К италийским ладам. Гордость заслуженно,
Мельпомена {7}, прими и мне дельфийскими {8}
Благостно увенчай голову лаврами.
Перевод Валерия Брюсова
1 Эта ода вызвала многочисленные подражания. Уже Овидий отчасти
подражает Горацию в заключении "Метаморфоз" (см. ниже). Далее идут
подражания в западноевропейской поэзии (ср. Ронсар, Ода сеньору и др.). В
русской поэзии эту оду творчески переработали М. В. Ломоносов, Г. Р.
Державин, А. С. Пушкин.
2 Богиня похорон; здесь - в смысле смерти вообще.
3 Т. е. пока жрец (Великий понтифик) с непорочной жрицей, весталкой,
будут приносить жертвы богине городского очага Весте и Юпитеру в храме на
Капитолийском холме Рима, а это, по мнению Горация, должно быть вечно.
4 Река в Апулии, на родине Горация.
5 Мифический царь северной Апулии.
6 Из области Эолии в Малой Азии и эолийского острова Лесбоса. Гораций
гордится тем, что он первый переложил греческую лирику, особенно песни Алкея
и Сапфо, на итальянские лады. Правда, начало этому заимствованию отчасти
положил Катулл, например своим переводом стихотворения Сапфо (см. выше). Но
по существу Гораций первый стал ориентироваться на греческие классические
образцы.
7 У Горация - муза поэзии и песни.
8 Из дельфийского храма Аполлона, покровителя поэтов.
Популярность: 27, Last-modified: Fri, 11 Mar 2005 12:39:54 GMT