Клотальдо (в сторону) Готовится беда. Что делать, небо? Безумное желание опять На честь мою готово покуситься, Ему я должен помешать. Pосауpа Недаром звезды нам сказали, Что в этом царстве, как тиран, Ты явишь гнев и злодеянья, Измену, ужас и обман. Но что же ждать от человека, Кто лишь по имени таков среди людей, Бесчеловечный, дикий, дерзкий, Родившийся как зверь между зверей? Сехисмундо Чтоб избежать подобных оскорблений, Я был с тобою столь учтив И думал, что тебя я этим трону; Но, если вежливость забыв, С тобою так заговорю я, Клянусь! недаром ты теперь Сказала все. - Эй, прочь отсюда, Уйдите все, закройте дверь! Чтобы никто не смел являться. (Кларин и слуги уходят.) Pосауpа О, что мне делать? Я мертва. Прошу, заметь себе... Сехисмундо Я деспот. Теперь напрасны все слова. Клотальдо (в сторону) (Какое страшное смущенье! Как быть! Пусть он меня убьет, Но помешать ему хочу я.) (Выходит.) Сеньор, прошу, ты дашь отчет... Сехисмундо Во мне вторично гнев ты будишь. Ты выжил из ума, старик? Так мало ты меня боишься, Сюда явившись в этот миг? Клотальдо Явился я на этот голос, Чтобы сказать, что если ты Желаешь царствовать, ты должен Смирить надменные мечты; Хоть ты превыше всех поставлен, Не будь желаньем ослеплен, Не будь с другим жесток: быть может, Ты только спишь и видишь сон. Сехисмундо Во мне ты зажигаешь ярость, Твердя, что тени я ловлю. Убью тебя, тогда увижу, Я вправду сплю или не сплю. (Хочет вынуть кинжал, Клотальдо удерживает его и становится на колени.) Клотальдо Я так спасти себя надеюсь. Сехисмундо Прочь руки! Клотальдо До тех пор пока Не явятся, чтоб гнев сдержать твой, Так быть должна моя рука. Pосауpа О, Господи! Сехисмундо Пусти, несчастный. Старик, безумный, дикий, враг! (Борются.) А если выпустить не хочешь, Тебя я задушу, вот так. Pосауpа Сюда, сюда! Здесь убивают Клотальдо. (Уходит.) (Входит Астольфо в ту минуту, как Клотальдо падает к его ногам; он становится между ним и Сехисмундо.) СЦЕНА 9-я Астольфо. - Сехисмундо, Клотальдо. Астольфо Что произошло? Принц, неужели ты способен Ту сталь, что блещет так светло, Запачкать старческою кровью? Сехисмундо Бесчестна кровь его. Астольфо Он пал К моим ногам, прося защиты: И рок меня сюда призвал, Чтоб я его прикрыл собою. Сехисмундо И рок сюда призвал тебя, Чтоб я, тебя убив, несносный, Отмстил достойно за себя. Астольфо Я жизнь свою лишь защищаю; Я сан не оскорбляю твой. (Астольфо обнажает шпагу, и они дерутся.) Клотальдо Не убивай его, владыка. СЦЕНА 10-я Басилио, Эстрелья и свита. Сехисмундо, Астольфо, Клотальдо. Басилио Как, шпаги здесь, передо мной? Эстрелья (в сторону) Астольфо! Горькое несчастье! Басилио Что ж здесь случилось? Астольфо Ничего, Раз ты, сеньор, сюда пришел к нам. (Прячут шпаги в ножны.) Сехисмундо Раз ты пришел, так оттого Еще ничто не изменилось. Меня старик вот этот рассердил, И я его убить хотел. Басилио К сединам Ты уважения в себе не ощутил? Клотальдо Они мои, сеньор: неважно это. Сехисмундо И ожидать еще ты мог, Чтоб к сединам питал я уважение? Напрасно. (К царю.) И твои у этих ног Когда-нибудь увидеть я надеюсь. Я все еще не отомстил За то, что так несправедливо Тобой в тюрьме воспитан был. (Уходит.) Басилио Так прежде чем увидишь это, Ты будешь сонный унесен Туда, где скажешь ты, что все, что было, Весь этот мир, лишь быстрый сон. (Царь, Клотальдо и свита уходят.) СЦЕНА 11-я Эстрелья, Астольфо. Астольфо Как редко, беды возвещая, Судьба неверною бывает, Она сомнительна во благе И необманчива во зле. Прекрасным был бы астрологом, Кто постоянно возвещал бы Одни несчастья; нет сомненья, Они сбывались бы всегда. И этот опыт подтвердиться Во мне и в Сехисмундо может: Он в нас обоих, о, Эстрелья, Свою правдивость показал. Он для него предрек злосчастья, Убийства, беды, дерзновенья, И мы в действительности видим, Что в этом правду он сказал: Что до меня, когда я вижу Лучи пленительного блеска, Перед которым солнце - призрак, И небо - только бледный знак, Я вижу, для меня предрек он Триумфы, счастие, удачи, И этим дурно возвестил он, И хорошо он возвестил: Вполне судьба себя являет, Когда в обманности коварной Она, дарами поманив нас, Пренебреженьем наградит. Эстрелья Не сомневаюсь, что правдивы Такие нежные признанья, Принадлежат они, однако, Той неизвестной, чей портрет Ты на себе носил, Астольфо, Когда пришел меня увидеть, По справедливости ты должен Сказать ей все, что мне сказал. Ищи у ней себе награды, В любви награды быть не может За службу верную во имя Других красавиц и владык. СЦЕНА 12-я Росаура, за занавесом. - Эстрелья, Астольфо. Росаура (в сторону) Мои жестокие несчастья Дошли до крайнего предела. Кто это видит, для того уж Нет больше страха впереди. Астольфо Пускай портрет покинет сердце, Пусть твой в нем будет дивный образ. Где появилася Эстрелья, Для призрака там места нет, Нет места для звезды, где солнце; Я принесу портрет немедля. (В сторону.) (Прости, Росаура, измену, Но в женских и в мужских сердцах Нет больше мысли о далеких.) (Уходит.) (Росаура приближается.) Росаура (в сторону) Я ничего не расслыхала, Боялась, что меня увидят. Эстрелья Астрея {3}! Росаура Что ты повелишь? Эстрелья Я рада твоему приходу, Тебе одной могла бы только Доверить тайну я. Pосауpа Так много, Сеньора, почестей для той. Кому приказывать ты можешь. Эстрелья Немного времени, Астрея, Тебя я знаю, и однако Ключи моей любви к тебе В твоих руках; и зная также, Кто ты, доверить я решаюсь Тебе то самое, что часто Скрывала даже от себя. Pосауpа Твоя раба тебе внимает. Эстрелья Чтоб в двух словах ты все узнала: Мой брат двоюродный Астольфо (Двоюродный, сказала, брат, И этим в сущности сказала Я все; есть вещи: их помыслишь, И этим их уже расскажешь), Со мной вступить намерен в брак, Коли судьба захочет только Таким единственным блаженством Загладить столько темных бедствий. Я огорчилась в первый день, Увидев у него на шее Портрет какой-то дамы; чувства Свои ему я изъявила С учтивостью, и он, как тот, Кто вежлив и любить умеет, Пошел за ним, и должен тотчас Придти сюда, мне так неловко, Что тот портрет мне нужно взять: Побудь здесь до его прихода, И пусть портрет тебе отдаст он. Я больше не скажу ни слова: Узнав любовь, ты знаешь все. (Уходит.) СЦЕНА 13-я Pосауpа О, если б я ее не знала! Что делать? Небо! Кто сумел бы В случайности такой жестокой Мне надлежащий дать совет? И есть ли кто еще на свете, Кого разгневанное небо Такими б смутами сражало, Теснило бы такой бедой? Что буду делать в затрудненьи Таком, что, мнится, невозможно Найти для горя облегченье Иль утешенье обрести? За самым первым злополучьем Нет случая и нет событья, Чтобы они не возвещали О злополучиях других. Они наследуют друг другу, Из одного встает другое, И, жизнь свою питая смертью, Они, как Феникс, восстают {4}, И прах, оставшийся от мертвых, Тепло поддерживает в гробе. Несчастья - трусы, говорит нам Один мудрец, они всегда Идут не порознь, а толпою; Я говорю, несчастья храбры, Они идут, и наступают, И никогда не кажут тыл: Кто их с собою взял, тот может На все решиться, потому что Какой бы случай ни случился, А уж они не отойдут. Пример во мне: при всех событьях - А у меня их было столько - Они меня не покидают, Не устают, покуда я, Смертельно раненная роком, Не падаю в объятья смерти. О, горе мне! Что буду делать При затруднении таком? Когда скажу, кто - я, Клотальдо, Который за меня вступился, И защитить меня желает, Пожалуй будет оскорблен; Он мне сказал, чтобы в молчаньи Я ожидала искупленья. Когда Астольфо не скажу я, Кто я, а он сюда придет. Как от него могу укрыться? Хотя б глаза мои и голос И захотели притворяться, Душа их обличит во лжи. Что делать? Но к чему я буду Раздумывать, что стану делать, Когда при всех моих стараньях Решенье твердое принять, То сделаю я в миг последний, Что скорбь моя велит мне сделать? Никто в несчастии не может Самим собой повелевать. И так как разум мой смущенный Принять решение не смеет, Пусть скорбь моя скорей приходит И до предела возрастет, Пусть крайности достигнет горе, Я сразу выйду из сомнений, А до тех пор, я умоляю, О, небо, не оставь меня! СЦЕНА 14-я Астольфо, с портретом. - Росаура. Астольфо Вот я принес портрет, сеньора. Но Боже! Росаура Чем смутился Герцог? Чем изумлен он так внезапно? Астольфо Тем я, Росаура, смущен, Что вижу здесь тебя и слышу. Росаура Росаура? О, нет, властитель, Меня ты принял за другую! Астрея называюсь я, И столь великого блаженства, Как этот трепет и смущенье, Я, скромная, не заслужила. Астольфо Довольно, прекрати обман, Росаура, душа не может Лгать никогда: и если будешь Упорна ты, - Астрею видя, Я в ней Росауру люблю. Pосауpа Я Герцога не понимаю, Не знаю, как ему ответить: Одно скажу я, что Эстрелья (Венеры яркая звезда) Мне здесь дождаться повелела, Чтоб ты мне, повелитель, отдал Портрет, а я его Принцессе С рук на руки передала. И я должна повиноваться, Хотя бы к своему ущербу. Повиновенье неизбежно: Звезда, Эстрелья, так велит. Астольфо Хотя бы больше ты старалась, Росаура, ты не умеешь Притворствовать. Скажи, чтоб взор твой И голос в музыке своей Согласовались: потому что Противоречье непреклонно И разногласье неизбежно, Коль так расстроен инструмент, Что воедино слить желает Обманность слов и правду чувства. Росаура Я говорю, что ожидаю Лишь одного: дай мне портрет. Астольфо Когда, Росаура, ты хочешь Упорствовать в своем обмане, Тебе обманом я отвечу. Итак, окончим разговор. Астрея, ты Инфанте скажешь, Что, уваженью повинуясь, Считаю малой я заслугой Послать желаемый портрет, И потому в своем вниманьи Ей подлинник препровождаю; А ты его снесешь к Эстрелье: Его с собою носишь ты. Pосауpа Когда, решительный, надменный И храбрый, кто-нибудь желает Достойно выполнить задачу, Что он себе поставил сам, - Коли он примет что другое, Хотя бы большее, - он будет Смешон и жалок, возвращаясь Не с тем, что нужно. Так и я. Сюда пришла я за портретом, И с подлинником возвратившись, Хотя он стоит много больше, Смешной и жалкой возвращусь. Отдай же, Герцог, тот портрет мне, Я не уйду, его не взявши. Астольфо Но как же взять его ты можешь, Раз я тебе его не дам? Pосауpа Вот так! (Старается отнять портрет.) Отдай, неблагодарный. Астольфо Напрасно. Pосауpа Видит Бог, не будет Он у другой в руках. Астольфо Ты знаешь: Ведь ты страшна. Pосауpа Предатель ты. Астольфо Моя Росаура, довольно. Pосауpа Твоя? Ты нагло лжешь. (Оба держатся за портрет.) СЦЕНА 15-я Эстрелья. - Росаура, Астольфо. Эстрелья Астрея, Астольфо... Что это такое? Астольфо (в сторону) Эстрелья! Росаура (в сторону) (Научи, любовь, Как получить портрет обратно?) (К Эстрелье.) Когда, сеньора, ты желаешь, Тебе скажу я. Астольфо (в сторону к Росауре) Что ты хочешь? Росаура Ты мне велела подождать И от тебя сказать Астольфо, Чтоб дал портрет мне. Я осталась, И так как мысли переходят Одна к другой весьма легко, Я вспомнила о том портрете, Что в рукаве своем носила. И так как человек нередко Выдумывает пустяки, Когда один он остается, Я на него взглянуть хотела, Беру, и вдруг из рук он выпал, Астольфо тут как раз идет, Его он с полу поднимает, Я говорю, а он не только Не хочет свой отдать, но даже Еще и этот взял себе; Напрасно я его молила И убеждала; рассердившись, Я в нетерпении хотела Его отнять. Взгляни сама, Он мне принадлежит по праву. Эстрелья Астольфо, дай портрет. (Берет у него из рук портрет.) Астольфо Сеньора... Эстрелья Черты угаданы отлично. Pосауpа Ведь, правда, это мой портрет? Эстрелья Кто ж в этом может сомневаться? Pосауpа Пусть и другой тебе отдаст он. Эстрелья Бери и уходи. Росаура (в сторону) Пусть будет, Что будет: все равно теперь. (Уходит.) СЦЕНА 16-я Эстрелья, Астольфо. Эстрелья Дай мне портрет теперь, который Я раньше у тебя просила; Хоть никогда я в жизни больше С тобой не буду говорить И более с тобой не встречусь, Я не хочу, чтоб оставался В твоих руках он, - ну хотя бы Лишь потому, что у тебя Его так глупо я просила. Астольфо (в сторону) (Как из беды такой мне выйти?) Хотя, прекрасная Эстрелья, Я и хочу тебе служить, Но тот портрет, который просишь, Я дать тебе не в состояньи, Затем что... Эстрелья Груб ты и невежлив, И больше он не нужен мне, Я не хочу, чтоб ты напомнил, Что я об нем тебя просила. (Уходит.) Астольфо Остановись, постой, послушай, Заметь! - Что делать мне теперь? Росаура, зачем, откуда И как в Полонию пришла ты, Чтобы сама ты в ней погибла И чтобы я погиб с тобой? (Уходит.) СЦЕНА 17-я Тюрьма принца в башне. Сехисмундо, как в начале, покрытый звериной шкурой и в цепях, лежит на земле; Клотальдо, двое слуг и Кларин. Клотальдо Пусть здесь лежит он, и надменность Окончится, где началась. Слуга Я цепи наложил, как прежде. Кларин Да, Сехисмундо, в горький час Проснешься ты, чтобы увидеть, Что слава лживая твоя Была лишь беглый пламень смерти, Лишь привиденье бытия. Клотальдо А кто так говорить умеет, Его посадим мы туда, Где может рассуждать он долго. (К слугам.) Эй вы, подите-ка сюда, Заприте-ка его в ту келью. (Указывает на келью, находящуюся рядом.) Кларин Меня? Зачем и почему? Клотальдо Затем, чтоб ты, узнавши тайны, Не раззвонил их никому. Кларин Скажи на милость. Неужели На жизнь отца я посягнул? Или карманного Икара С балкона в воду сошвырнул {5}? Я сплю, я грежу? Ну к чему же Мне быть наедине с собой? Клотальдо Не будь Кларином. Кларин Я умолкну, Дырявой буду я трубой. (Его уводят, и Клотальдо остается один.) СЦЕНА 18-я Басилио, закутанный в плащ. - Клотальдо, Сехисмундо, спящий. Басилио Клотальдо! Клотальдо Государь! Возможно ль: Властитель так пришел сюда? Басилио Из любопытства мне хотелось Узнать (о, горькая беда!), Что с Сехисмундо происходит, И я пришел. Клотальдо Взгляни, вот он В своем убожестве злосчастном. Басилио В час роковой ты был рожден, О, Принц, несчастием гонимый! Скорее разбуди его: От опия, что был им выпит, Нет больше силы у него. Клотальдо Он говорит во сне тревожном. Бастилио Что может грезиться ему? - Послушаем. Сехисмундо (во сне) Властитель кроток, Раз, повинуясь своему Негодованию, казнит он Тиранов: пусть от рук моих Умрет Клотальдо, пусть отец мой, Мне в ноги пав, целует их. Клотальдо Он смертию мне угрожает. Басилио Мне предвещает гнев и срам. Клотальдо Меня лишить он хочет жизни. Басилио Меня к своим привлечь стопам. Сехисмундо (во сне) Пускай теперь в театре мира На пышной сцене предстает Моя единственная храбрость: Пусть месть моя свое возьмет, И Принц великий, Сехисмундо, Восторжествует над отцом. (Просыпается.) Но горе мне? Где нахожусь я? Басилио (к Клотальдо) Тебе известно обо всем, Что должен ты сказать и сделать. Меня пусть не увидит он. Его отсюда буду слушать. (Удаляется.) Сехисмундо Так это я? В тюрьме? Пленен? Окован крепкими цепями? Заброшен в мертвой тишине? И башня гроб мой. О, Всевышний, Что только не приснилось мне! Клотальдо (в сторону) Теперь установлю различье Меж тем, что правда, что игра. Сехисмундо Уже пора мне просыпаться? Клотальдо О, да, уже давно пора. Не спать же целый день! С тех пор как Я устремлял свой взор во мглу Вслед улетавшему по небу И запоздавшему орлу, Ни разу ты не просыпался? Сехисмундо О, нет, не размыкая глаз, Я спал, и, если разумею, Я сплю, Клотальдо, и сейчас: Я думаю, что в заблужденье Я, это говоря, не впал: Когда лишь было сновиденьем, Что я так верно осязал, Недостоверно то, что вижу; И чувствует душа моя, Что спать могу я пробужденный, Коли уснувшим видел я. Клотальдо Что видел ты во сне, скажи мне? Сехисмундо Пусть это было лишь во сне, Скажу не то, что мне приснилось, А то, что было зримо мне. Я пробудился и увидел, Что мой пленительный альков (Какая сладостная пытка!) Был весь как будто из цветов; Из упоительных узоров Он точно соткан был весной. Там благородные толпою В прах склонялись предо мной, Меня владыкой называли, Мне драгоценности несли, Меня в роскошные одежды С почтительностью облекли, Но чувства все еще дремали, Лишь ты заставил вздрогнуть их, Как счастие мне сообщивши, Что, признанный в правах своих, Я над Полонией был Принцем. Клотальдо И щедро был я награжден? Сехисмундо Не очень щедро: лютым гневом И дерзновеньем ослеплен, Тебя изменником назвал я И дважды умертвить хотел. Клотальдо Со мною был ты столь суровым? Сехисмундо Я был Царем, я всем владел, И всем я мстил неумолимо; Лишь женщину одну любил... И думаю, то было правдой: Вот, все прошло, я все забыл, И только это не проходит. (Король уходит.) Клотальдо (в сторону) (Растроганный его словами, Взволнованным Король ушел.) С тобой мы, помнишь? говорили О том, что царственный орел - Владыка птиц; и вот, уснувши, Ты царство увидал во сне. Но и во сне ты должен был бы С почтеньем отнестись ко мне: Тебя я воспитал с любовью, Учил тебя по мере сил, И знай, добро живет вовеки, Хоть ты его во сне свершил {6}. (Уходит.) СЦЕНА 19-я Сехисмундо Он прав. Так сдержим же свирепость И честолюбье укротим, И обуздаем наше буйство, - Ведь мы, быть может, только спим. Да, только спим, пока мы в мире Столь необычном, что для нас - Жить значит спать, быть в этой жизни - Жить сновиденьем каждый час. Мне самый опыт возвещает: Мы здесь до пробужденья спим. Спит царь, и видит сон о царстве, И грезит вымыслом своим. Повелевает, управляет, Среди своей дремотной мглы, Заимобразно получает, Как ветер, лживые хвалы. И смерть их все развеет пылью. Кто ж хочет видеть этот сон, Когда от грезы о величьи Он будет смертью пробужден? И спит богач, и в сне тревожном Богатство грезится ему. И спит бедняк, и шлет укоры, Во сне, уделу своему. И спит обласканный успехом. И обделенный - видит сон. И грезит тот, кто оскорбляет. И грезит тот, кто оскорблен. И каждый видит сон о жизни И о своем текущем дне, Хотя никто не понимает, Что существует он во сне. И снится мне, что здесь цепями В темнице я обременен, Как снилось, будто в лучшем месте Я, вольный, видел лучший сон. Что жизнь? Безумие, ошибка. Что жизнь? Обманность пелены. И лучший миг есть заблужденье, Раз жизнь есть только сновиденье, А сновиденья только сны. ХОРНАДА ТРЕТЬЯ СЦЕНА 1-я Кларин Попал я в колдовскую башню; За то, что мне известно, схвачен; Как покарают за незнанье, Коли за знанье я убит? Чтобы с подобным аппетитом Я умер заживо голодным. Сам о себе я сожалею, Все скажут: "Как не пожалеть!" И справедливо: как возможно Согласовать с таким молчаньем То, что зовуся я Кларином И должен, как рожок, звучать? Мне здесь товарищами служат, Насколько наблюдать умею, Одни лишь пауки да крысы: Могу вам доложить, птенцы! Такие сны я видел ночью, Что в голове землетрясенье: Рожки, и фокусы, и трубы, Толпа, процессии, кресты, Самобичующихся лики; Одни восходят вверх, другие Нисходят; падают, увидев, Что на иных сочится кровь; Я, если говорить по правде, От одного без чувств упал бы, От голода: я существую В такой таинственной тюрьме, Что днем философа читаю, Который назван Безобедом, А ночью говорю с подругой, Что называется Неешь. Коль назовут святым Молчанье, В календаре его означив, - Я Сан-Секрето выбираю {1} В свои святые навсегда: Я в честь его пощусь изрядно. И поделом: я был слугою, И был безмолвен, о, кощунство! (Бьют барабаны и звучат рожки, слышны голоса за сценой.) СЦЕНА 2-я Солдаты. - Кларин. Первый солдат (за сценой) Вот в этой башне он сидит, Ломайте дверь и все входите. Кларин Никак они за мной явились. Он здесь, сказали. Что им нужно? Первый солдат (за сценой) Входите. (Выходят толпой солдаты.) Второй солдат Здесь он. Кларин Нет, не здесь. Все солдаты Сеньор... Кларин (в сторону) Они как будто пьяны. Первый солдат Ты наш законный повелитель, Тебя мы одного желаем, Чужого Принца не хотим. Облобызать твои дай ноги. Солдаты Да здравствует наш Принц великий. Кларин (в сторону) Однако это не на шутку. Такой обычай, может, здесь, Что ежедневно выбирают Кого-нибудь и, сделав Принцем, Потом его ввергают в башню. Я вижу это каждый день. Так вступим в роль {2}. Солдаты Твои дай ноги. Кларин Дать ноги? Это невозможно. Ответить должен я отказом, Они нужны мне самому. Безногим Принцем быть неладно. Второй солдат Мы твоему отцу сказали, Что из Московии нам Принца Не надо: мы хотим тебя. Кларин С моим отцом вы были дерзки? Хорошие же вы ребята! Первый солдат Нас побуждала только верность. Кларин Раз это так, вы прощены. Второй солдат Покинь тюрьму, вернись ко власти. Да здравствует наш Принц великий! Все Да процветает Сехисмундо! Кларин (в сторону) Как? Сехисмундо? Вот так так. Должно быть всем поддельным Принцам Дается имя Сехисмундо. СЦЕНА 3-я Сехисмундо. - Кларин, солдаты. Сехисмундо Кто назвал Сехисмундо? Кларин (в сторону) Горе! Я Принц и вот уже не принц. Первый солдат Кто Сехисмундо? Сехисмундо Я. Второй солдат (к Кларину) Так как же, Неосмотрительный и дерзкий, Себя ты назвал Сехисмундо? Кларин Я Сехисмундо? Никогда. Неосмотрительностью вашей Я это имя получил здесь, И ваша глупость, ваша дерзость Осехисмундили меня. Первый солдат Великий Принц наш, Сехисмундо, (Тебя мы знаем по приметам, Но и без них мы возглашаем Тебя властителем своим), Родитель твой, Король великий, Басилио, боясь, чтоб небо Не оправдало предсказанья Звезды, вещавшей, что его Ты, победив, повергнешь наземь, Решил тебя лишить престола И передать его Астольфо, И с этой целью созвал двор. А между тем народ, узнавши, Что у него есть Царь законный, Не хочет, чтоб над ним владыкой Был чужеземец {3}. Посему, Великодушно презирая Звезды несчастной предсказанья, Он отыскал тебя в темнице, Чтоб с твердой помощью его Ты вышел прочь из этой башни И укрепил свою корону, Ее отнявши у тирана И свой престол себе вернув. Так выходи: в пустыне этой Ждет многочисленное войско. Перед тобой свобода: слышишь, Как все они зовут тебя? Голоса за сценой Мы ждем владыку Сехисмундо! Сехисмундо Опять (о, небеса, ответьте!), Опять хотите вы, чтоб снился Мне о величьи пышный сон, И чтоб оно опять распалось? Хотите вы, чтоб мне вторично, Среди теней и очертаний, Великолепный вспыхнул блеск, И чтоб опять погас под ветром? Хотите вы, чтоб я вторично Коснулся этого обмана, В чете с которым власть людей Живет внимательно покорной? Так нет, не будет, нет, не будет, Чтоб был я вновь судьбе подвластен, И так как жизнь есть только сон, Уйдите, тени, вы, что ныне Для мертвых чувств моих прияли Телесность с голосом, меж тем как Безгласны, бестелесны вы. Я не хочу величий лживых, Воображаемых сияний, Не принимаю заблуждений, Что в самом легком ветерке Вдруг рассыпаются, как пышность Цветов миндальных, слишком рано Расцветших в шелковом сияньи И вдруг теряющих свой блеск. О, я вас знаю, я вас знаю, И от моей души не скрыто, Что с вами то же происходит, Что с каждым, кто окован сном. Но надо мной не властны больше Ни заблужденья, ни обманы, Без заблуждений существует Кто сознает, что _жизнь есть сон_. Второй солдат Когда ты думаешь, что ложно Мы говорим, взгляни на горы, Смотри, какой толпой собрались Тебе готовые служить. Сехисмундо Уже я раньше пред собою Одно и то же видел ясно, Вот как сейчас, но это было Лишь сном. Второй солдат Великий государь, Всегда случалось, что в событьях Многозначительных бывало Предвозвещенье, - этой вестью И был твой предыдущий сон. Сехисмундо Ты хорошо сказал. Да будет. Пусть это было предвещанье, И если жизнь так быстротечна, Уснем, душа, уснем еще. Но будем спать с большим вниманьем, Но будем грезить - понимая, Что мы от этого блаженства Должны проснуться в лучший миг. Когда мы твердо это знаем, Для нас одним обманом меньше, И мы смеемся над бедою, Когда ее предупредим. И раз доподлинно мы знаем, Что власть всегда взаймы дается, И что ее вернуть нам нужно, Сомненья прочь, дерзнем на все. Благодарю вас всех за верность, Торжественно вам обещаю: От подчиненья чужеземцу Я смело вас освобожу. Провозгласите наступленье, Свою вам храбрость покажу я; И, на отца подняв оружье, Я оправдаю глас небес. Его у ног своих увижу... (В сторону.) (Но если пробужусь я раньше? О том, что будет не наверно, Теперь не лучше ль умолчать?) Все Да торжествует Сехисмундо! СЦЕНА 4-я Клотальдо. - Сехисмундо, Кларин, солдаты. Клотальдо Что здесь за шум? Что вижу, небо? Сехисмундо Клотальдо! Клотальдо Государь... (В сторону.) (Свой гнев он Теперь обрушит на меня.) Кларин (в сторону) Он сошвырнет его с утеса, Могу за это поручиться. (Уходит.) Клотальдо К твоим ногам припав смиренно, Я жду, чтоб ты меня казнил. Сехисмундо Нет, встань, отец мой, встань скорее, И будь звездой моей полярной, Путеводителем, с которым Соображу свои шаги. Всем воспитанием, я знаю, Я верности твоей обязан. И потому приди в объятья. Клотальдо Что говоришь? Сехисмундо Что я лишь сплю, И что творить добро хочу я, Узнавши, что добро вовеки Свой след незримый оставляет, Хоть ты его во сне свершил. Клотальдо Итак, сеньор, коли теперь ты Избрал добро своим девизом, Тебя не оскорбит, что ныне О том же думаю и я. Вступить в войну с отцом ты хочешь, И против своего владыки Я не могу давать советов И не могу с тобою быть. К твоим ногам я повергаюсь, Убей меня. Сехисмундо Изменник, низкий, Неблагодарный... (В сторону.) (Но - о, небо - Прилично мне себя сдержать: Не знаю, наяву ли это.) Клотальдо, видя, как ты честен, Тебя я вдвое уважаю, Иди же и служи Царю. Увидимся на поле битвы. А вы, солдаты, за оружье! Клотальдо К твоим ногам тысячекратно Я припадаю. (Уходит.) Сехисмундо О судьба! Так значит царство предо мною. Не пробуждай меня, коль сплю я, Не усыпляй, коль это правда. Но правда это или сон, Что важно - оставаться добрым: Коль правда, для того, чтоб быть им, Коль сон, чтобы, когда проснемся, Мы пробудились меж друзей. (Уходят; слышен бой барабанов.) СЦЕНА 5-я Зал в Царском Дворце. Басилио и Астольфо. Басилио Астольфо, кто коня сдержать сумеет, Когда он вдруг закусит повода? Кто может задержать реки теченье, Коль в море мчится бурная вода? Кто глыбу задержать сумеет в беге, Когда она с горы сорвется вниз? Так это все легко, в сравненьи с гневом, Коль страсти у толпы в сердцах зажглись. Пускай тебе об этом скажут крики, Вещатели готовящихся бед: В ущельях гор одни кричат "Астольфо" И "Сехисмундо" вторят им в ответ. Присяга изменяется в значеньи, И царство будет сценой роковой, Где темная судьба, изображая Трагедию, нам возвещает бой. Астольфо Пусть, государь, веселие сегодня Умолкнет; пусть обещанная мне Притихнет радость; ежели сегодня Полония (которую вполне Смирить надеюсь) на меня восстала, Так это для того, чтоб я сперва Мог заслужить ее. Коня! Пусть явит Тот молнию, кто гром вложил в слова. (Уходит.) Басилио Что неизбежно, то должно случиться, Опасно то, что нам возвещено: Раз быть должно, защита невозможна; Восстань, и тем скорей придет оно. Жестокий рок! Закон свирепый! Ужас! Бежишь войны, чтобы вступить в войну; Ища защиты, я нашел погибель, Сам погубил родимую страну, СЦЕНА 6-я Эстрелья. - Басилио. Эстрелья Великий государь, коль ты не хочешь Смирить мятеж присутствием своим, Меж тем как он на площадях сбираясь, По улицам расходится как дым, Увидишь царство ты в багряной бездне, В волнах кровавых, ибо все кругом - Сплетенье роковое злополучии, Где каждый для тебя встает врагом. Твое величье так уже упало, Так сильно гнев свирепствует в сердцах, Что взор смущен, и солнце омрачилось, И буря затаилась в облаках. И каждый камень - памятник надгробный, И все цветы - струят могильный свет, И каждый дом - высокая гробница, И каждый воин - как живой скелет. СЦЕНА 7-я Клотальдо. - Басилио, Эстрелья. Клотальдо Благодаренье Богу, что живым я Пришел к твоим ногам! Басилио Клотальдо, ты? Что нового принес о Сехисмундо? Клотальдо Чудовищем, ниспавшим с высоты, Народ проник в ту башню, где сидел он, От тесных уз его освободил И он, себя вторично видя Принцем, Неустрашимость гордую явил, Он говорит, что оправдает небо. Басилио Дать мне коня! Я сына укрощу. Пусть меч исправит, в чем ошиблось знанье, Себе венец я царский возвращу. (Уходит.) Эстрелья Так рядом с Солнцем буду я Беллоной {4}: Пусть наши имена горят светло; С Палладой в состязание вступлю я {5}, Мой дух расправит мощное крыло. (Уходит; слышен призыв к оружию.) СЦЕНА 8-я Росаура, удерживает Клотальдо. Pосауpа Хоть сердце у тебя и рвется, Чтобы вступить скорее в бой, Меня ты выслушай: как царство, Я вся охвачена борьбой. Ты знаешь, я несчастной, бедной Сюда в Полонию пришла, В тебе я обрела защиту И покровителя нашла. Ты мне велел, чтоб во дворце я Переменила внешний лик, И чтоб свою скрывала ревность, Пока настанет лучший миг, И чтоб с Астольфо не встречалась; Но вот он встретился со мной, И так он честь мою унизил, Что хочет нынче, в час ночной, В саду с Эстрельей увидаться: От сада ключ я принесла, В него легко войти ты можешь, И в час, когда сгустится мгла, Отмстить за все мои тревоги. Тебе так нужно поступить, Когда за поруганье чести Решился ты его убить. Клотальдо Росаура, тебя увидев, Тебе помочь решился я, Насколько только хватит жизни, (Тому свидетель скорбь твоя.) Велел я с самого начала, Чтоб ты переменила вид, Дабы, раз на тебя Астольфо Случайно взор свой обратит, Была ты в собственной одежде, И он не мог бы дерзость счесть За легкомыслие, которым Повреждена была бы честь. Соображая в то же время, Как в этом мне с Астольфо быть, Решил я быть неумолимым, Хотя б пришлось его убить. Какое дерзкое безумье! Но так как не был он Царем, Моим владыкою он не был, Безумья я не в видел в том. Хотел убить, а Сехисмундо, Свирепым гневом ослеплен, Хотел меня убить, и был я От смерти им освобожден; Себя опасности подвергнув, Он на мою защиту встал С такою храбростью, что я бы В ней даже дерзость увидал. Так как же я могу (подумай), К нему признательность тая, Дать смерть тому, кем сохранилась От лютой смерти жизнь моя? И меж двоими разделивши Свои заботы и любовь, Тебе дав жизнь и от Астольфо Ее как бы имея вновь, Не знаю я, к кому примкнуть мне, На чей откликнуться призыв: Тебе обязан - отдавая, Ему обязан - получив. В противоречии подобном Исхода я не нахожу: Заимодавец и должник я, Повелеваю и служу. Pосауpа Я не должна тебя, конечно, В том несомненном убеждать, Что получать - настолько ж низко, Насколько благородно - дать. Раз это верно, ты не должен Его совсем благодарить, И если жизнь твою сумел он Тебе и вправлу подарить, И если жизнь мне подарил ты, Тебя принудил значит он, Чтоб этим совершил ты низость, - Мной к благородству принужден. Ты значит предо мной обязан, А он тебя лишь оскорбил, Коль ты мне дал, как предположим, Что от него ты получил. И честь мою ты значит должен Своим оружьем защитить: Настолько же его я выше, Как выше дать, чем получить. Клотальдо Когда являет благородство Тот, кто дает нам что-нибудь, Явить обязан благодарность, Кто мог свободнее вздохнуть. И если дать я был способен, Великодушье показав, Пускай явлюсь и благодарным, Вдвойне украсивши свой нрав. Пускай признательным я буду, Как щедрым мог себя явить, В том, что даешь, есть благородство, Оно есть в том, как получить. Pосауpа Ты дал мне жизнь и сам сказал мне, Что жизнь, когда оскорблена, И оскорбление не смыто, Тогда совсем не жизнь она. И это значит: от тебя я Не получила ничего; Та жизнь не жизнь, что я снискала У благородства твоего. И если хочешь быть ты щедрым Пред тем, как благодарным быть, Я уповаю, что захочешь Ты жизнь, как жизнь, мне подарить. И если ты, сперва давая, Величья больше явишь в том, Я жду, чтоб ты сперва был щедрым, Чтоб быть признательным потом. Клотальдо Я, доводом твоим сраженный, Желаю раньше щедрым быть. Тебе, Росаура, дам денег И дам возможность поступить В обитель; этим зла избегнув, Ты укрепишь свой дух в добре: От преступленья удалившись, Ты отдохнешь в монастыре. Коль в царстве столько бед великих И тягостный такой раскол, Я умножать их не желаю, Я благородным в мир вошел. Решившись на такое средство, Родимой верен я стране, С тобою щедр, а пред Астольфо Чист и признателен вполне... Так выбирай меж двух исходов, Что надлежит, и знай притом: Клянусь, я больше бы не сделал, Когда б я был твоим отцом! Росаура Когда моим отцом ты был бы, Я б оскорбление снесла: Раз нет, и нет во мне терпенья. Клотальдо Так ты решенье приняла... Pосауpа Я Герцога убью. Клотальдо И дама, Не ведая, чья дочь она, Себя такою явит храброй? Pосауpа Да. Клотальдо Чем же ты возбуждена? Pосауpа Моею честью. Клотальдо Но Астольфо. Пойми... Pосауpа Все победит вражда. Клотальдо Твой Царь, и он супруг Эстрельи. Pосауpа Он им не будет никогда. Клотальдо Но это же безумье. Pосауpа Знаю. Клотальдо Сдержи его. Pосауpа Я не могу. Клотальдо Так ты утратишь... Pосауpа Мне известно. Клотальдо И жизнь, и честь. Pосауpа На смерть врагу. Клотальдо Чего же ты желаешь? Pосауpа Смерти. Клотальдо Но это крайность. Pосауpа Это честь. Клотальдо Но это безрассудство. Pосауpа Храбрость. Клотальдо Безумье. Pосауpа Это ярость, месть. Клотальдо Так твой ответ - отдаться страсти? Pосауpа В том мой единственный ответ. Клотальдо Кто ж твой защитник? Pосауpа Я защитник. Клотальдо И больше нет исхода? Pосауpа Нет. Клотальдо Быть может есть еще надежда... Pосауpа Погибнуть не таким путем. (Уходит.) Клотальдо Когда погибнуть, дочь, постой же, Пускай погибнем мы вдвоем. (Уходит.) СЦЕНА 9-я Поле битвы. Сехисмундо, одетый в звериную шкуру; солдаты в боевом марше; Кларин. (Бьют барабаны.) Сехисмундо Когда бы Рим тех дней первоначальных Меня сегодня увидал, Как он обрадоваться мог бы, Что случай редкостный такой пред ним предстал, И он для войск своих победоносных Мог зверя получить вождем, Который вплоть до звезд небесных Пойдет нетронутым путем. Но нет, мой дух, сдержи полет надменный, Неверным торжеством не возгордись: Что, если я проснусь и, тех высот достигнув, Сорвусь, теряя почву, вниз? Пойми же эту неизбежность, Душа надменная моя: Чем меньше я приобретаю, Тем меньше потеряю я. (Звучит рожок.) Кларин Смотри, вон быстрый конь (прости, необходимо Мне описать его, раз мой теперь черед). В нем карта мира воплотилась. Все расскажу наперечет: В нем тело есть земля; душа, что в сердце скрыта, Огонь; в нем пена уст - как бы волна морей; Дыханье - воздух в нем: прекрасен этот хаос Во всей различности своей. Душой, дыханьем, телом, пеной, Он чудище огня, земли, морей, ветров; По цвету - в яблоках, с оттенком рыжеватым, Чтоб шпорой попадать по пятнам вдоль боков. Он не бежит, летит, так бег его проворен, И женщина на нем спешит к тебе сюда. Сехисмундо Она меня слепит. Кларин Росаура? Конечно! Сехисмундо (отходит в сторону) Опять ее ко мне ведет ее звезда. СЦЕНА 10-я Росаура, в плаще, со шпагой и кинжалом. - Сехисмундо, солдаты. Росаура Великодушный Сехисмундо, Чья героическая гордость Горит, как яркий день деяний, Покинув ночь своих теней: Как наибольшая планета В объятиях зари веселой Свое сиянье возрождает Для трав и для душистых роз, И над горами, над морями, Венчанное чело подъемля, Роняет свет, лучи бросает, Меняет блеском влагу волн, Так воссияй и ты над миром, Всепобедительное солнце Полонии, что свет твой яркий Несчастной женщине помог, К твоим ногам теперь припавшей. Из этих двух вещей довольно Одной, чтоб тот, кто притязает На доблесть, ей помог в беде. Три раза пред тобой была я, Три раза ты мне удивлялся, Кто я, не зная, потому что Три раза вид мой был иной. Сперва, как юноша, явилась Тебе я в тягостной темнице, Где жизнь твоя была усладой Для бедствий горестных моих. Потом, объятый восхищеньем, Ты мной, как женщиной, увлекся, Когда твое величье было Как привидение, как сон. И в третий раз теперь, когда я, Чудовище с двояким ликом, Украшена одеждой женской, Вооружением мужским. И чтоб, проникшись состраданьем, Ты лучшею мне был защитой, Мои трагические судьбы Тебе поведать надлежит. Я родилась от благородной В Московии и заключаю, Что, если мать была несчастной, Она красавицей была. Она влеченье возбудила В изменнике, не называю Его по имени, затем что Его сама не знаю я; Но был он храбрым, потому что В душе я храбрость ощущаю, И, думая о нем, хотела б Теперь язычницею быть, Чтобы в безумии поверить, Что в изменениях различных Данае, Леде и Европе Предстал он золотым дождем, Быком и лебедем {6}. Когда я, Указывая на измены, Повествованье удлиняла, Тебе сказала вкратце я, Что мать моя, любви отдавшись И уверениям поверив, Была, как ни одна, прекрасна, Несчастна же была, как все. Так верила она признаньям И обещанию жениться, Что и доныне эту глупость Она оплакивает все; Ее тиран был столь Энеем Своей, покинутой им, Трои, Что ей оставил даже шпагу {7}. Пусть будет скрыто лезвие, Его я обнажу, пред тем как Повествование окончу. И вот, когда, так неудачно, Игрою роковых страстей, Завязан узел был, который Хотя и узел, но не держит, В себе одновременно сливши И преступление, и брак, - Я родилась настолько схожей, Что я была ее портретом, Не красоты ее чудесной, Но злоключений и судьбы; Тебе рассказывать не нужно, Как я, наследница несчастий, Собой явила повторенье Того, что раньше было с ней. Я лишь одно могу поведать, Назвать того, кто честь похитил, Меня любовью обесславил. Астольфо... Горе, горе мне! Едва его я называю, Как сердце гневается, бьется, В негодованьи указуя, Что называю я врага. Астольфо - тот неблагодарный, Что, позабывши радость счастья, (В любви прошедшей забывают И память самую о ней), Пришел в Полонию, влекомый Своей победой знаменитой, Вступить в супружество с Эстрельей, Чей свет - вечерний факел мой. Кто б мог поверить, что, меж тем как Звезда влюбленных сочетает, Звезда роскошная, Эстрелья, Захочет их разъединить? Осмеянной и оскорбленной Я брошена была в печали, И я была как бы безумной, Была, как труп, была как я, Что означает, что была я Как смутный трепет преисподней; В своем душевном Вавилоне Я изъяснялась немотой {8} (Есть огорчения, есть муки Такие, что, немым оставшись, Расскажешь лучше ощущенья, Чем если говорить начнешь); Я о своих страданьях молча Повествовала, до того как Наедине со мной (о небо!) Раз Виоланта, мать моя, Разрушила темницу сердца, И все страданья в горькой смуте Наружу вырвались поспешно, Толпой покинув грудь мою. Легко мне было рассказать их: Когда, рассказывая, знаешь, Что тот, кто слышит о паденьи, В другом паденьи грешен был, В нем соучастника находишь, И этим он как бы оправдан, Как бы утешен, - так что служит Ко благу и дурной пример. Ну, словом, с нежным состраданьем Она моим скорбям внимала, Своим несчастием желая Мое несчастие смягчить: С какою легкостью прощает Судья, который был преступным! В самой себе имея кару И от других не получив Возврата чести затемненной, Она, на время не надеясь, Не видела в моих несчастьях Исхода из моей беды, И лучшим средством ей казалось Пойти за тем, кто был виновным, Чтобы его, путем усилий, Заставить заплатить за честь. Дабы опасность умалилась, Моей судьбе угодно было, Чтоб я была в мужской одежде, И, шпагу снявши со стены, Мне взять ее она велела, Она теперь вот здесь со мною, И как я раньше обещала, Я обнажаю лезвие, Доверясь знакам этой шпаги. Мне было сказано: "Отправься В Полонию и постарайся, Чтоб увидали эту сталь Знатнейшие; весьма возможно, Что кто-нибудь защитой станет Твоих несчастий, в ком пробудит Сочувствие твоя судьба". Итак, в Полонию пришла я: Не буду говорить о том, что Мой конь, как знаешь ты, сорвавшись И закусивши повода, Меня примчал к твоей пещере, Где изумленьем и смущеньем Проникся ты, меня увидя. Не буду говорить о том, Как там Клотальдо, проникаясь Ко мне сочувствием сердечным, Просил у Короля пощады, И даровал мне жизнь Король; Как он, узнав, кто я, велел мне Явиться в собственной одежде, Дабы служила я Эстрелье, И силой хитрости своей Расстроила любовь Астольфо И помешала завершенью Его супружества с Эстрельей. Не буду говорить о том, Что в этот раз, меня вторично В одежде женской увидавши, Ты был исполнен удивленья, Смешав два облика в один. О том скажу я, что Клотальдо, Считая важным, чтобы браком Астольфо связан был с Эстрельей И вместе царствовал бы с ней, Советует, противно чести, От притязаний мне отречься. Но я, о, храбрый Сехисмундо, Узнав, что волею небес Разрушил ты свою темницу, Где ты для горести был зверем И для страдания скалою, Что ты на край родной восстал И на отца оружье поднял, К тебе являюсь на защиту, Придав к нарядности Дианы Паллады боевой убор: Одевшись в шелковые ткани, Я сталь взяла, как украшенье, Смелей же, храбрый предводитель, Обоим важно нам теперь, Чтоб этот брак не состоялся: Мне потому, чтоб не женился Тот, кто супруг мой нареченный, Тебе же важно потому, Чтобы они, соединившись, Своей умноженною силой, Своим влиянием возросшим Не сделали для нас теперь Сомнительной победу нашу. Как женщина тебя прошу я, Чтоб ты за честь мою вступился; И, как мужчина, говорю: Возьми скорей свою корону. Как женщина хочу растрогать Тебя, к ногам твоим повергшись; И как мужчина прихожу Служить тебе своею сталью. Итак, заметь, что если ныне Как женщину меня погубишь, То как мужчина я за честь Тебе отмщу своею смертью. За честь свою вступая в битву, Как женщина тебя молю я, И как мужчина вышла в бой. Сехисмундо (в сторону) О, небо, если мне лишь снится, Останови воспоминанье! Нельзя поверить, чтобы столько Событий сон в себя включил. Пускай поможет мне Всевышний! Кто выйдет из твоих сомнений И кто о них не думать мог бы? Кто знал подобную беду? Когда величие мне снилось, Как эта женщина мне может О нем рассказывать подробно И признаками подтверждать? Так это был не сон, а правда; А если правда (тут другое И столь же странное смущенье), Как назову я это сном? Так жизнь и свет на сон похожи, Что правда кажется обманом, Обман является как правда, И столь различья мало в них, Что разрешить необходимо Недоуменье: то, что видишь, Что доставляет наслажденье, Есть правда или это ложь? Так сильно копия похожа На подлинник, что вопрошаешь, Она не подлинник ли точный? И если это вправду так, И если пышность и величье, И власть среди теней исчезнут, Воспользуемся тем мгновеньем, Что предоставлено для нас: Лишь в этот миг мы насладимся Тем, что живет во сне как сладость. Зачем бы стал я колебаться? Росаура в моих руках. Пред красотой ее чудесной Моя душа полна восторгом; Так насладимся ж этим мигом, И пусть, к ногам моим упав, Она доверие явила, Любовь порвет законы чести; Ведь это сон; так пусть же снится Теперь мне счастье; час пробьет, И мне приснится огорченье. Но собственной своею мыслью Я сам себя разубеждаю. Раз это только беглый сон, Раз это только лживый призрак, Кто ж будет из-за лживой тени Терять небесное блаженство? Какое благо, что прошло, Не сновидение пустое? Кто не был счастлив беспредельно И не сказал, воспоминая: "Все это было только сном?" Так если я прозрел настолько И чувствую, что наслажденье Есть яркий пламень, что от ветра Сейчас же пеплом упадет, Прибегнем к вечному душою, Где нескончаемая слава, Где счастье светлое не дремлет, Великолепье не заснет. Росаура лишилась чести, И Принцу надлежит скорее Вернуть, что отнято у слабых, Чем что-нибудь отнять у них. Клянусь! Я прежде завоюю Ее утраченную славу, Чем свой венец. Бежим скорее От случая. Соблазн велик. (К одному из солдат.) К оружию! Хочу сегодня Дать битву, перед тем как сумрак Лучи схоронит золотые Среди зелено-черных волн. Росаура Сеньор, так молча ты уходишь? И во внимание к заботе, К моим тяжелым огорченьям Ни слова не промолвишь ты? Возможно ли, скажи, владыка, Что на меня ты и не взглянешь? Ко мне лица не обратишь ты? Сехисмундо Росаура, так хочет честь: Чтоб милосердным быть с тобою, Теперь я должен быть жестоким. Не даст тебе ответа голос, Ответит честь моя тебе. Не говорю я, потому что Хочу, чтобы мои деянья С тобою громко говорили, И не гляжу я потому, Что в затрудненьи столь великом Необходимо, чтоб не видел Чар красоты твоей - кто хочет Увидеть честь твою теперь. (Уходит, и солдаты с ним.) Росаура Какие странные загадки! О, небо, после этих бед Как понимать теперь должна я Такой сомнительный ответ? СЦЕНА 11-я Кларин. - Росаура. Кларин Сеньора, возвести скорее, Ты без особо важных дел? Росаура Кларин! Где был ты это время? Кларин Я в башне колдовской сидел И дожидался, что-то будет, Придет ли смерть иль не придет; По счастью козырь мне попался, Не то такой бы вышел счет, Что я совсем бы проигрался. Pосауpа Но почему же? Кларин Потому, Что тайну твоего рожденья Я знаю. Видишь, никому Здесь не известно, что Клотальдо... (Звучат барабаны.) Что эти звуки говорят? Pосауpа Что б это значило? Кларин Выходит Из царского дворца отряд, Чтобы сразиться с Сехисмундо И победить его в борьбе. Pосауpа Так мною трусость овладела, Я не спешу к моей судьбе? Скорее в бой, на ужас миру, Я буду в битве рядом с ним. Уже сраженье закипело, И жар бойцов неукротим. (Уходит.) СЦЕНА 12-я Кларин. - Солдаты, за сценой. Голоса одних Вперед! Да здравствует свобода! Голоса других Да здравствует Король! Вперед! Кларин Король? Свобода? На здоровье! Меня лишь не вводите в счет. Какое дело мне, шумите, А я укроюсь между скал И разыграю роль Нерона, Что ни о чем не помышлял. Я, впрочем, помышлять желаю, И помышляю о себе: Из тайника могу я взвесить Все pro и contra в их борьбе. Здесь, как за крепостью в ущельи, Удобно, я вам доложу. Здесь и от смерти я укроюсь, Две фиги смерти покажу. (Прячется; бьют барабаны, и слышен шум оружия.) СЦЕНА 13-я Басилио, Клотальдо и Астольфо, убегают. Кларин, спрятавшийся. Басилио О, был ли царь столь несчастливый, Отец, в такой вступавший спор? Клотальдо Твои отряды, в беспорядке, Разбитые, стремятся с гор. Астольфо Увы, победа улыбнулась Изменникам. Басилио В борьбе такой Законен тот, кто был сильнее, Изменник - проигравший бой. Бежим, Клотальдо, от жестоких, Бесчеловечных мер того, Кто сыном-деспотом явился. (За сценой раздается выстрел, и Кларин, пораженный пулей, падает с того места, где он находился.) Клapин О, Боже! Астольфо Кто убил его? Солдат злосчастный, кто ты, павший, С лицом в крови, у наших ног? Кларин Смертельно раненый несчастный, Что думал обмануть свой рок И сам нашел его. От смерти Хотел укрыться я сюда И с нею встретился; от смерти Нельзя укрыться никуда. Из этого выходит ясно, Что тот, кто от нее бежит, Он тем скорей ее находит И сам удел свой сторожит. Скорей, скорее воротитесь К кровавой битве: меж огней, Среди бряцания оружья, От смерти скроешься верней, Чем между скал, в ущельи темном; Нет достоверного пути, Чтоб от судьбы своей сокрыться, От неизбежного уйти; И пусть от смерти вы бежите, И пусть ее вам страшен вид, Смотрите, вы сейчас умрете, Коль умереть вам Бог велит. (Падает на сцену.) Басилио Смотрите, вы сейчас умрете, Коль умереть вам Бог велит. О, небо, наше заблужденье, Непониманье высшей цели, Как хорошо изобличил нам Окровавленный этот труп, Нам возвестив устами раны, Нам рассказав кровавой пеной, Что бесполезную задачу Предпринимает человек, Когда он с высшею причиной, Когда он с наивысшей силой В борьбу вступает. Пожелавши Свое отечество спасти, Сам мятежам его я предал И злодеяньям, от которых Освободить его замыслил. Клотальдо Хоть все дороги знает рок, Хоть он, сеньор, того находит, Кого в горах сокрытых ищет Не христианское решенье, - Сказать, что нет для нас пути, Его безжалостность исправить. Есть путь; и мудрый над судьбою Способен одержать победу; И если ты не охранен От злополучья и от горя, Старайся отыскать защиту. Астольфо Клотальдо, государь с тобою Как умудренный говорит, Достигший разума с летами, А я как юноша бесстрашный. В глухих горах, средь этой чащи, Я вижу, бьет копытом конь, Рождение ветров проворных; Беги на нем, я в это время Твое спасенье обеспечу, Дорогу здесь постерегу. Басилио Коль хочет Бог, чтобы я умер Иль чтобы смерть меня застигла, Здесь я найти ее желаю И встречусь с ней лицом к лицу. (Призыв к оружию.) СЦЕНА 14-я Сехисмундо, Эстрелья, Росаура, солдаты, свита. - Басилио, Астольфо, Клотальдо. Солдат Король скрывается меж веток, Вот здесь, в горах. Сехисмундо Скорее следом За ним идите по ущельям И осмотрите каждый ствол, Под каждой веткой поглядите. Клотальдо Беги, сеньор. Басилио Зачем? Астольфо Что хочешь Ты сделать? Басилио Уходи, Астольфо. Клотальдо Что ты задумал? Басилио Я хочу Последнее изведать средство. (К Сехисмундо.) Коль ты меня найти желаешь, Я, Принц, у ног твоих. (Становится на колени.) Пусть будут Мои седины твой ковер. Топчи мне голову; ногою Встань на венец мой; в прах повергни Почтение ко мне и сан мой; Из мести честь мою унизь, Со мною обойдись как с пленным; Пусть, после стольких предвещаний, Исполнить сказанное - небо, Свершить обещанное - рок. Сехисмундо О, двор Полонии преславный, Ты, лицезревший столько разных, Столь удивительных событий, Внемли, что Принц твой возвестит! То, что назначено от неба, Что написал перстом Всевышний На той лазоревой скрижали, Где, волю в знаках затаив, На стольких записях лазурных Блистают буквы золотые, То высшее нас не обманет И никогда нам не солжет. Но тот солжет, но тот обманет, Кто, чтоб воспользоваться ими Во зло, захочет в них проникнуть И сокровенность их понять. Отец мой, ныне предстоящий Пред нами, захотев избегнуть Моей свирепости врожденной, Меня животным воспитал И сделал человеком-зверем: И если б я по благородству, По кровному великодушью, По рыцарству своей души Родился кротким и смиренным, Один лишь этот образ жизни, Одно лишь это воспитанье Способны были бы в мой нрав Жестокие внедрить привычки: Хороший способ устранить их! Когда б кому-нибудь сказали: "Какой-нибудь свирепый зверь Тебя убьет", - он поступил бы Разумно - пробуждая зверя, Увидевши его уснувшим? Когда б сказали: "Этот меч, Который носишь ты с собою, Тебя убьет", - разумно было б, Его немедля обнаживши, Приставить лезвие к груди? Когда б сказали: "В бездне моря В сребристо-влажном саркофаге Ты обретешь свою могилу", - Неосторожным был бы он, Доверясь дерзостному морю, Когда оно вздымает горы Курчавых белоснежных хлопьев, Зубчатых скал из хрусталя, С ним то же самое случилось, Как с тем безумцем, кто, узнавши, Что в звере гибель, будит зверя; Как с тем, кто, лезвия боясь, Из ножен меч свой вынимает; Как с тем, кто возмущает волны, Охваченные силой бури; И если бы (внимайте мне) Был нрав мой задремавшим зверем, Мой гнев - мечом, в ножнах сокрытым, И дерзновенность - тихим ветром, - Судьбу нам победить нельзя Несправедливостью и местью, Мы возбудим ее напротив; Кто ж победить ее задумал, Тот должен терпеливым быть И осмотрительным; не прежде Чем злополучие наступит, Пускай себя предохраняет, Кто хочет отвратить беду; Он может (это очевидно) От злополучия укрыться, Но лишь тогда, когда н