ядом домов, готовые открыть огонь по малейшего движению... Бойцы потихоньку, прикрываясь за бэтээром, спускаются по переулку в сторону Белого дома. Один взвод солдат продвигается вдоль домов, и мы стараемся от них не отставать... Лейтенант, поняв по фотоаппарату, что мы -- репортеры, спрашивает: "Слушай, далеко еще до Белого дома?" "Да вот он, -- отвечаем, -- перед вами". Лейтенант матерится. В это время грохот стрельбы усиливается. Громыхают танковые орудия. Но они бьют с Калининского проспекта, и уже не видно, что там происходит. Свист пуль в нашем переулке учащается. За бэтээром падает один солдат, сразу же -- второй. Откуда их достали -- непонятно, скорее всего с верхних этажей гостиницы "Мир". Санинструктор бежит, пригибаясь, оказать помощь, но одному из солдат помощь уже не нужна -- попадание в голову. Второго на носилках относят в сторону парни в гражданском. С удивлением узнаем в них недавних защитников Белого дома. Еще больше удивляемся, увидев, что раненого солдата забирает микроавтобус с номером 68-35 МТ. Всего несколько часов назад мы видели, как этот же микроавтобус подвозил во время штурма к "Останкино" боевиков и увозил оттуда раненых. Теперь он так же активен на этой стороне. Среди солдат и нескольких фоторепортеров заметно прибавляется молодых людей в подпитии и теплом одеянии. Абсолютно ясно, что они перебежали из Белого дома, а теперь вот дают советы, куда лучше бить. Выглядит это мерзко. Из нашего переулка уносят еще двоих убитых и четверых раненых десантников, но ребят это не останавливает. Они шаг за шагом продвигаются в сторону огрызающегося Белого дома. Останавливаемся за стенами гостиницы "Мир". Один из взводов, разбив стекло, забирается в гостиницу. Мы остаемся снаружи. Столбы дыма поднимаются в разных местах прилегающего района -- то ли снаряды туда залетели, то ли зажигательные пули -- ничего понять невозможно... Связист пытается связаться со своими, чтобы скоординировать действия, но ему это не удается. Движение дальше тоже невозможно: там открытое пространство к парламенту. Бойцы периодически постреливают, выглядывая из-за угла и присев за бэтээром. Рядом слышен треск -- горит здание мэрии, в него, судя по всему, попали гранатометом из Белого дома. Понимаем: в нашем переулке наступление явно приостановилось, потому что у десантников нет никакой слаженности со стоящими здесь же бэтээрами, те периодически постреливают, но никуда не двигаются. В этой ситуации офицеры принимают решение не рисковать больше людьми и останавливаются на уровне гостиницы... ...Перед тем как уходить отсюда и везти материал в редакцию, спрашиваем солдат -- не слышали ли они, министр обороны или президент с обращением выступали? Солдатики в недоумении пожимают плечами..." У меня в выписках еще целая куча репортажей очевидцев и участников боевых действий, но для общей картины, наверно, довольно и этих двух. Говорят, что общее число погибших в этих сражениях превышает сто человек. Сейчас в печати и в домах москвичей обсуждается вопрос, как получилось, что мятежники поначалу достигли определенных успехов: ворвались в мэрию, беспрепятственно, под красными флагами на захваченных грузовиках и автобусах проехали через всю Москву в Останкино и даже сумели на короткое время до подхода спецназовского отряда "Витязь" проникнуть в помещение телецентра? Горячо обсуждаются три основные версии. Первая версия. Обычная российская безалаберность. По существу говоря, ее выдвигает само правительство. Черномырдин в своем интервью по ТВ говорил, что "мы не могли себе представить, что они пустят в ход оружие, надеялись на переговоры". Ах, какая наивность! Уже было известно, что подвалы Белого дома превращены в казарму, где скапливаются "профессионалы" разбоя из Приднестровья и других горячих мест, и вовсе не для моральной поддержки ВС. А также, что там имеются склады оружия и боеприпасов. Вторая версия. Был момент колебания высшего командования армии. Просачиваются сведения, что военный министр Грачев с запозданием на добрых 12 часов после распоряжения президента отдал приказ войскам войти в город. Естественно, что в этой ситуации и милиция была не уверена в своих действиях. Быть может, удивившее всех присвоение (на днях) Министру Внутренних дел Ерину звания Героя Российской Федерации отражает то обстоятельство, что он рискнул направить "Витязь" к Останкину раньше, чем Грачев реально подтвердил свою лояльность Президенту. Третья версия. Власти преднамеренно пропустили боевиков к Останкину, дали им в него ворваться и убить двух-трех человек для того, чтобы иметь основание предъявить ультиматум Белому дому, а потом после многократных проволочек и отказов с той стороны начать обстрел из танковых орудий и отдать приказ о штурме. Другой вопрос, который дебатируется не менее живо, -- прав ли был Гайдар, когда в воскресенье вечером по ТВ призвал москвичей придти к Моссовету, чтобы выразить свою поддержку Правительству и Президенту. Это я уже застал. Вид у Гайдара был бледный, он сказал: "Нам нужна ваша помощь". Ты знаешь -- я не трус. Но тогда я спросил себя: "В чем помощь?" В отличие от августа 91-го года, когда войскам, если бы они предприняли штурм Дома, пришлось бы переступить через расстрел безоружной толпы, в данном случае войска, направлявшиеся к Белому дому или в Останкино никак не могли бы узнать о том, что у Моссовета или на Тверской толпится народ. Гайдар потом говорил, что: "мы готовы были, в крайнем случае, раздать оружие организуемым отрядам", имея, видимо, в виду "Живое кольцо" и афганцев. Но у них есть свои цепочки оповещения и следовало бы только их вызвать. Впрочем, вряд ли имело смысл вооружать гражданских лиц стрелковым оружием, если регулярная армия оказалась бы на стороне противника. Если же она сохраняла верность Правительству, то и вовсе незачем было собирать людей, которые легко могли бы стать жертвой потерявших рассудок бандитов и маньяков. Я не пошел к Моссовету. Твой дядька ходил и чуть ли всю ночь проторчал там и на Красной площади. Он рассказал, что народу было много -- в основном интеллигенция. Но может быть Гайдар рассчитывал на то, что этот сбор повлияет на позицию военного министра Грачева -- его-то об этом легко было уведомить. Тогда в такой акции был свой резон. Пожалуй, если бы мне это тогда пришло в голову, я бы тоже пошел. Но министр до того так решительно заверял президента в своей верности, что вроде не было никаких оснований для сомнений. Что дальше? Похоже, что на этот раз Ельцин полон решимости использовать свою победу над оппозицией. Деятельность Советов всех уровней по всей стране приостановлена. Правые партии и их органы печати запрещены. Выборы в Думу 11-го и 12-го декабря расширяют свое поле. По-видимому, к ним "пристегнут" и выборы муниципальных органов управления на местах (в Москве -- точно). Вероятно, что в те же дни будет проведен референдум по принятию новой Конституции. Ее спешно дошлифовывают и собираются утвердить окончательный текст на реанимированном Конституционном Совещании. Разумеется, всерьез за два месяца все это подготовить, а избирателям переварить невозможно. Но голосовать будут по-простому: за Ельцина или против. Я думаю, что президентские выборы он выиграет. Может быть только во втором туре, когда "раздрай" демократов будет преодолен. Каков будет состав нового парламента сказать труднее. Но поскольку половина (не треть, как намечалось ранее) из 450 депутатов Думы будет избираться по партийным спискам, а радикальные партии оппозиции запрещены, то надо думать, что большинство думцев будет поддерживать правительство. Сепаратистские настроения быстро увяли. Еще вчера ряд субъектов Федерации собирались объявить себя независимыми государствами, некоторые даже перестали перечислять налоги в госбюджет. Сегодня все, кроме Чечни, заявили о готовности принять участие в выборах. Наш народ привык уважать силу, да и всем надоел этот бардак с "демократическим" противостоянием президента и парламента". Как выяснилось из газет, основные кровопролитные события произошли вечером и ночью 3 октября, в день моего возвращения в Москву, и в первой половине следующего дня. До этого происходила массовая раздача оружия в Белом доме (28-го) и разного рода переговоры, даже с участие патриарха Алексия. Ельцин прибыл в Кремль на вертолете тоже только 3-го числа во второй половине дня и далеко не сразу сумел заставить Грачева вызвать дополнительные воинские части в Москву. Обо всем этом я собираюсь подробно написать в другой книге, посвященной хронике политических событий и эволюции экономики страны в ходе нынешней почти мирной революции. Здесь это делать неуместно, поскольку интеллигенция в упомянутых боевых действиях участия не принимала, если не считать ночного бдения около Моссовета и на Красной площади в ночь с 3-го на 4-е октября. Известия 5 октября 1993 г. Из статьи О. Лациса "Реакция пошла войной на Россию, Россия раздавит войну и реакцию". ..."Еще надо будет поговорить о массовых заблуждениях и об ошибках власти, допущенных за последние месяцы.. Но сегодня одна мысль сверлит мозг: не следовало ли демократическому большинству общества действовать помягче ради мирного разрешения конфликта с непримиримой оппозицией? События третьего и четвертого октября показали: надо было действовать, напротив, тверже, решительнее и, главное, гораздо раньше. К сожалению, демократия опять опоздала в осознании реальности, опять сильна задним умом". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "Когда я пишу эти строки, за окнам слышны знакомые звуки, похожие на салют. Но это не салют, это танковые пушки бьют по Белому дому. Это не на Кавказе, это в центре Москвы. Играли в демократию и доигрались. Нет, от демократии отказываться не надо. Отказываться надо от игры. Жизнь по законам демократии -- это очень строгое дело". Там же, 3-я стр. Обращение к согражданам большой группы писателей (42 человека) После констатации ситуации сегодняшнего дня и напоминания о великодушии после августовского путча, в обращении говорится: "Мы должны на этот раз потребовать от правительства и президента то, что они должны были (вместе с нами) сделать давно, но не сделали: 1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены Указом президента. 2. Все незаконные военизированные, а тем более вооруженные объединения и группы должны быть выявлены и разогнаны (с привлечением к уголовной ответственности, когда к этому обязывает закон). 3. Законодательство, предусматривающее жесткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости, должно наконец заработать. Прокуроры, следователи и судьи, покровительствующие такого рода опасным преступлениям, должны немедленно отстраняться от работы. 4. Органы печати, изо дня в день возбуждающие ненависть, призывающие к насилию и являющиеся, на наш взгляд, одними из главных виновников происшедшей трагедии... такие как "День, "Правда", "Советская Россия", "Литературная Россия" и ряд других должны быть вплоть до судебного разбирательства закрыты. 5. Деятельность органов Советской Власти, отказавшихся подчиниться законной власти России, должна быть приостановлена. 6. Мы все сообща должны не допустить, чтобы суд над организаторами и участниками кровавой драмы в Москве стал похож на тот позорный фарс, который именуется "судом над ГКЧП". 7. Признать нелегитимным не только Съезд Народных депутатов, Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд). История еще раз предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс, как это было уже не однажды!" (Среди подписавших такие известные всем имена как: Ахмадуллина, Астафьев, Васильев, Гельман, Давыдов, Данин, Кушнир, Левитанский, Лихачев, Нагибин, Окуджава, Приставкин, Селюнин, Черниченко). Из письма к сыну от 10 ноября 1993 г. "...У нас великая суета в преддверии выборов в Федеральное собрание. Партий и объединений набралось 21 штука. Необходимые 100 тысяч подписей полагалось собрать до 7 ноября. Несколько малых партий были уличены Избирательной Комиссией в жульничестве. В результате зарегистрировано только 14 партий. 12-го декабря состоится референдум по одобрению новой Конституции. Доработанный проект ее опубликован сегодня. Президентом я нынче доволен. Он действует прямо по моей рекомендации в автократически-демократическом духе. В частности, на днях заявил, что не намерен переизбираться в середине июня, как обещал в сентябре, когда еще шли переговоры с Верховным Советом. Сказал, что события 3--4 октября эту договоренность перечеркнули. Считаю, что он прав: начало президентской перевыборной кампании при только что избранном парламенте может сильно дестабилизировать обстановку. Но мама сетует, что, нарушив обещание, он потеряет доверие и голоса избирателей. Риск есть. Я имею в виду голоса на референдуме по Конституции. Если она не пройдет, это будет вотумом недоверия президенту и положение станет трудным". Известия 1 декабря 1993 г. Шапка: "Диссиденты: Взгляд на Россию из Нью-Йорка и Москвы". 1. Павел Литвинов (из Нью-Йорка) "Ельцин подменяет уважение к праву правом сильного" "Ельцин расчищает путь к единоличной власти, которая может в конечном счете оказаться даже не его собственной. Он подрывает последнее уважение к праву, подменяя его правом сильного... А дальше все, как по писаному: если разбомбил один плохой парламент, то почему не разбомбить другой? И если можно Ельцину, то почему нельзя кому-нибудь другому? Чем Ельцин лучше Руцкого? Тем, что он поддержал "прогрессивного" Гайдара? Я совсем не убежден в том, что все, что делал и пытался делать Гайдар так уж хорошо. И даже если соглашаться, что общая идея хороша, надо не забывать, что в политике часто результаты оказываются противоположными намерениям, если время выбрано неправильно, если помощники у тебя плохие, если бюрократия будет твои реформы саботировать, если народ ожидает от твоих реформ одного, а получает другое. В таком случае надо обращаться к народу и объяснять ему, что ты пытаешься сделать, какие жертвы предстоят, и просить у него поддержки в борьбе против противников реформ. Вместо этого выбран старый большевистский метод: сначала ввязаться в бой, а потом посмотреть, что получится..." . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "Беда, мне кажется, в том что все боятся красно-коричневых, реставрации, коммунистов, военно-фашистского путча, и для этого есть все основания, но не видят того, что реальная опасность уже здесь. Она в реконсолидирующемся аппарате, в армии, уже разминающей свои мускулы, в немногословном человеке в Кремле, готовом к решительным действиям, когда надо. А Гайдар и Ковалев пока пригодятся для отмазки перед Западом. Их можно будет сдать позже". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "И правительство должно первым склониться под сень Закона и быть готово к компромиссам во имя даже плохого Закона. И если президент не мог не нарушить Закон не для укрепления своей власти, а во имя национального спасения, как он его видел, он должен признаться, что не смог законно функционировать в данных условиях и уйти после этого, тем самым восстановив приоритет Закона перед силой. В самом крайнем случае демонстрацией доброй воли должны стать немедленные президентские выборы". 2. Лариса Богораз (из Москвы) "У нас нормальный президент, который отвечает за свои поступки". "Правозащитное движение, на опыт которого ссылается Литвинов, всегда держалось на добросовестности, объективности и точности информации. У меня нет сомнений в добросовестности моего друга, ни в его стремлении к объективности. Но в данном конкретном случае его мысль удивительно неточна и противоречива... Гайдара автор не очень жалует. Возможно, действительно, "не все, что делал и пытался делать Гайдар так уж хорошо". Возможно. Я не экономист. Но точно знаю: наша убогая и обнищавшая Россия сегодня смотрится рядом со многими своими соседями чуть ли не как оазис пусть относительного, но благополучия. Больно думать о вымерзшей и вконец оголодавшей Украине. Больно слышать от друзей-харьковчан: "Вам хорошо -- у вас Гайдар, у вас Ельцин, у вас рубль..." Может не такой уж большой грех для интеллигента -- иногда и парой добрых слов обмолвиться, даже в адрес власти?" . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "Ну а теперь о главном. Восемь недель назад у нас в России произошла гражданская война. Слава Богу, она была скоротечной -- так что Павел Литвинов, например, ее даже и не заметил. А гражданская война -- всякая -- противоправна, она всегда -- разрыв легитимности. "Право сильного" -- да, несомненно; в ночь с 3-го на 4-е президент обладал единственной силой: силой народной поддержки. Этого хватило, чтобы преодолеть колебания так называемых силовых структур и в результате "победить". У победителя нет прав, у него есть только обязанность -- взять на себя ответственность за учреждение новой легитимности. Что касается вины, то искать виноватых в гражданской распре -- пустое занятие. Если только не искать их в себе. Уверен ли мой друг и коллега по правозащитному движению 1960-х годов, тому движению, которое во многом спровоцировало и перестройку и распад империи, что на нем нет никакой вины за кровь? Что мы можем снять с себя ответственность? "Чем Ельцин лучше Руцкого? -- недоумевает Литвинов. Отвечать на этот вопрос можно долго и разнообразно. Привожу только два соображения: Первое. Фашисты, выступившие на стороне Руцкого. Конечно, парламент и Руцкого поддерживали не только они. Но ведь это неважно. Неважно даже и то, насколько сам Руцкой в этом виноват. Может, он в душе их стеснялся и только о том и думал, как от них отделаться. Но факт есть факт: они были с ним. Или он был с ними. Для России этого достаточно. Второе. Не существует и не может существовать ответа на вопрос: "Кто первым начал?" (Ибо ответ на это зависит от точки отсчета). Но на другой, пусть более конкретный вопрос: "кто первым начал убивать?" ответ есть и он однозначен. И это тоже определило выбор -- мой и многих других. Почему эти соображения не пришли в голову самому Литвинову? Ответ, по-моему, ясен: он, как и некоторые другие интеллигенты, изначально недолюбливает "немногословного человека в Кремле". Нелюбовь к Ельцину, столь распространенная среди эмигрантской интеллигенции, это, как мне кажется, -- оборотная сторона симпатии к Горбачеву и его команде... Отдавая должное заслугам Горбачева, замечу, что он-то никакой ответственности на себя не взял -- ни за вильнюсскую кровь, ни за бакинскую, ни за какую другую. Что ж "тогда и спроса нет", как сказано у Галича. Ельцин повел себя по-другому; ведь то, что именуется "попрание права", то есть принятие на себя всей полноты власти, означает и всю полноту ответственности. О чем во всеуслышание и было заявлено им лично. Это, по крайней мере, мужской поступок". Там же, стр. 10 Из последнего интервью Юрия Лотмана (два фрагмента) "Когда мы видим политика, который точно знает, что надо делать, который не сомневается, то в лучшем случае это глупый политик, а в худшем -- опасный... Конечно политика -- такая область, в которой сомневаться нелегко, но это и есть реальная основа демократии. Главный принцип демократии ведь не в том, что позволительно говорить одному и сто одному человеку, а в том, что от безусловной истины, бесспорной и несомненной, мы переходим к праву на сомнение, к представлению об ограниченности своего знания и несовершенстве своих самых, казалось бы, правильных идей. И нам нужен другой (второй) человек. Не потому, что он умнее, а просто потому, что он другой... Разница позиций обеспечивает некоторый прорыв к истине..." "Человек живет множественно, отсюда -- ответственность, потому что из множественности он должен сделать выбор. Действие есть превращение потенциального множества в реальное единство... Если бы не было множества, то есть не было бы искушений, то в чем бы была заслуга нашей добродетели? Если бы не было многообразия путей, то какая же заслуга была в том, что мы можем выбрать именно этот свой путь... А выбор есть мысль и ответственность, и несчастье и счастье. Вот в таком мире нам приходится жить. Проще сделать его казармой или тюрьмой, или хорошим зоологическим садом, где зверей будут кормить, гладить, но все за них решать... Но все-таки жить нам надо в человеческом мире, который накладывает на нас муки выбора, неизбежность ошибок, величайшую ответственность, но зато дает и совесть, и гениальность, и все то, что делает человека человеком..." Глава 10-я. Уход из правительства Гайдара и Федорова. Амнистия. МММ и "Чара" Известия 10 декабря 1993 г. С. Чугаев "Гайдар и Явлинский не сумели договориться" "По словам Вл. Лысенко (член политсовета "Яблока" -- Л. О.) необходимость достижения договоренности о возможности выставления единых кандидатов в ряде московских избирательных округах осознают в обоих блоках, и она могла бы быть достигнута, если бы состоялась встреча лидеров. Однако до сих пор Е. Гайдар и Г. Явлинский не нашли времени для подобного мероприятия и, соответственно, никакого соглашения между блоками не заключено. Это неминуемо повлияет и на настроение региональных кандидатов, ориентирующихся на ситуацию в Москве. Таким образом, во многих избирательных округах демократические кандидаты из-за раздробленности голосов могут вообще проиграть своим оппонентам". 13 декабря. Утро Закончились первые в нашей новой истории демократические парламентские выборы. Волнения были великие. Я опять был членом избирательной комиссии, и у нас на участке все было спокойно. Волнения охватывали большой зал в Кремлевской дворце, где поздно вечером 12-го собралась московская политическая и культурная элита, чтобы следить за ходом выборов. Предварительные их результаты передавали всю ночь по мере того, как утро следующего дня продвигалось от Владивостока до Москвы. На своих телеэкранах за тем, что происходило в зале, следили сотни тысяч москвичей. Неожиданно много голосов получила ЛДПР -- партия Жириновского -- никому до предвыборной кампании неведомого демагога, нахала и шута. Когда я под утро пришел с участка домой, очень расстроенная Лина сообщила мне эту новость в первую очередь. Я же, в ответ, не менее взволнованно спросил: " как Конституция?". Оказалось, что хотя и с небольшим превышение половины голосов она вроде бы прошла. Я обнял жену и сказал: "Не волнуйся, только это и важно! Состав парламента будет меняться, тем более, что первый раз мы выбираем его всего на два года. А Конституция записана так, что оппозиции Президенту ее изменить вряд ли удастся". На ближайший десяток лет нам обеспечен государственный строй "Президентской республики" и это -- лучшее, что может быть для столь политически отставшей страны, как Россия в переходный период. Известия 15 декабря 1993 г. Предварительные итоги голосования 12 декабря Число избирателей РФ -- 105 миллионов человек. Участвовало в голосовании -- 56 миллионов (53,2%). За проект новой Конституции проголосовало 60% участвовавших в голосовании. Распределение голосов по партиям (без учета одномандатных округов) по 168 округам из 225, по которым голосовались списки партий ЛДПР -- 24% Выбор России -- 14,5% КПРФ -- 13,6% Аграрная партия -- 9% Женщины России -- 8,5% Яблоко 7,4% ПРЕС -- 6,7% Остальные партии набрали менее 5% голосов и в Думу не прошли. 15 декабря 1993 г. Победа Жириновского и явное поражение "Выбора России" повергли московскую интеллигенцию в состояние шока. Сильное впечатление эта новость, произвела и за рубежом. В преамбуле редакционной передовой сегодняшние "Известия" успели поместить такую реплику: "Растерянность и тревога -- так кратко можно описать зарубежную реакцию на результаты парламентских выборов в России. Успех партии Жириновского неожиданно дал дополнительные козыри в руки тех политиков... которые раньше утверждали, что преждевременно говорить о необратимости демократических перемен в нашей стране". В том же номере Ю. Левада в статье "Не бросаться от иллюзий к панике" говорит о вещах более прозаических: "Театр одного политического актера, организация, концентрированная вокруг личности вождя. Она привлекает прежде всего мужчин, притом молодых, среднеобразованных... сторонников Жириновского прежде всего интересовали обещания, которые им столь щедро раздавал вождь. Он несомненно выиграл телевизионную предвыборную кампанию, чего лидеры других направлений явно не сумели сделать. Можно говорить о затраченных средствах и умелом их использовании, о пропагандистских способностях и чутье. Главное же в том, что люди готовы верить самым примитивным объяснениям и самым несбыточным обещаниям тогда, когда им очень хочется этому верить". Я бы еще добавил, что голосование за Жириновского имело явно протестный характер. Вот типичный разговор услышанный мной на улице между двумя работягами. Один говорит: "Я голосовал за Жириновского, хотя он и сука. Пусть правительство почешется -- обобрали народ!" После чего "обобранные" подошли к коммерческому ларьку и купили себе по банке импортного пива. Оно, между прочим, вдвое дороже отечественного. Жалобы на "обнищание народа" питаются главным образом элементарной завистью. Привыкшие за много лет к советской уравниловке люди не могут примириться с тем, что какие-то "хмыри" разъезжают на "мерседесах" и строят в Подмосковье себе из кирпича дачи-дворцы, а они могут себе позволить лишь банку импортного пива да "Сникерс" для ребенка. Еще одна реплика в том же номере газеты весьма уважаемого мной журналиста О. Лациса: "Одного только не хотелось бы, чтобы сторонники реформ усмотрели единственную причину своей неудачи в необычайной силе партии Жириновского... главная сила, нанесшая поражение демократам, -- их собственное самомнение, легкомыслие, чванство"... Может быть, я неправ, но в моем представлении это утверждение относится в первую очередь лично к Григорию Явлинскому. А главное -- в пренебрежении к массовой разъяснительной, "идеологической" работе со стороны правительства и либеральной интеллигенции, о которой я уже писал выше в связи со статьей Лившица (см. Гл. 7). Письмо к сыну от 18 января 1994 г. "...У нас скверная новость. Позавчера подал в отставку с поста 1-го вице-премьера Егор Гайдар. Ельцин по этому поводу снизошел до следующего заявления: "Воздавая должное компетентности, мужеству и вкладу, который внес Е. Т. Гайдар в проведение политики экономических реформ, с пониманием отношусь к аргументам и мотивам, которые побудили его подать заявление об отставке. Принимая эту отставку, хотел бы особо подчеркнуть неизменность курса президента на глубокое и демократическое реформирование российского общества, его экономики и политических институтов..." В этом заявлении -- великое лукавство. За полгода второго пребывания Гайдара в правительстве Ельцин под влиянием Черномырдина и стоявшего за его спиной промышленного лобби постепенно склонялся вправо, что особенно стало проявляться после декабрьского поражения демократов на парламентских выборах. Об этом ясно пишет в сегодняшнем номере "Известий" М. Бергер: "...Отставка Гайдара была неожиданной, но не более, чем землетрясение в сейсмической зоне... Премьер, которого год назад рассматривали как проходную временную фигуру, оказался на редкость крепким и устойчивым политиком. В то же время влияние первого вице-премьера свелось практически к нулю... Стало очевидно, что наступает время аппарата, когда принципиальные решения и по экономической политике, и по персональному составу принимаются под воздействием ближайших помощников, а не первых заместителей. Кроме того, мощный тандем премьер -- председатель Банка России, основанный, кроме всего прочего, на личных симпатиях Черномырдина и Геращенко, сделал возможным принятие любых решений в финансовой политике как бы напрямую, без дискуссии в правительстве или где бы то ни было еще. В этих условиях Гайдар все больше превращался в "потемкинскую деревню" для успокоения западных "болельщиков" российских властей... Что касается правительства, то в нынешних условиях ключевое значение приобретает решение Бориса Федорова: уйти или оставаться. Если уйдет и министр финансов, то Ельцину с Черномырдиным очень непросто будет убедить кого бы то ни было в сохранении курса на рыночные реформы..." 21 января 1994 г. Федоров ушел. В опубликованной вчера обширной беседе с Леонидом Радзиховским Гайдар, в частности, сказал: ..."В сентябре 1993-го, когда я входил в правительство, план был примерно следующим: разумными экономическими и политическими ходами снять самую острую фазу кризиса; затем выиграть на выборах, обрести на основе выборов новый мощный политический импульс; опираясь на него, начать новый решающе важный этап реформ... Но выборы мы проиграли, мы потеряли значительную часть влияния в правительстве, и политика его стала меняться... Относительный неуспех на выборах предопределил, я бы сказал, разумность и целесообразность нашего ухода... Гайдар в правительстве -- успокаивающий фактор: "все в пределах нормы". Так вот -- больше нет этого основания для успокоения. Пусть у кого-то включится нейрон тревоги. Это куда лучше благодушия". Из письма к сыну от 4 февраля 1994 г. Как и ожидалось, правительство все дальше откатывается (назад, в бок -- не знаю) от прежнего курса. Сельское хозяйство, то бишь колхозы и совхозы (о фермерах что-то больше не слыхать) получит от государства 34 триллиона рублей дотации. Льготные субсидии и кредиты обещаны и промышленности. Экономисты гайдаровского направления предсказывают по этому поводу через 3--4 месяца чудовищную инфляцию и обнищание населения. Другие, например Шохин, который остался в правительстве министром экономики, утверждают, что этого не случится. В том-то и беда. Люди даже моего уровня образованности не знают, кто же прав, можно ли хоть кому-нибудь верить. Казалось бы, начинайте с любого направления. Если есть голова на плечах, будете корректировать курс, пока не нащупаете оптимальный путь. Но не бросайтесь из стороны в сторону. Сотрудничайте! Вы же -- интеллигентные люди. Вместо этого все, будь то Гайдар, Явлинский, Шохин, Вольский и прочие демонстрируют одно и то же. Как только один из них получает возможность или даже просто предлагает сделать шаг в определенном направлении, остальные, вместо того, чтобы подумать и посоветовать относительно второго шага, поднимают истерический крик: "Это -- погибель! Нас ждет на этом пути разруха, голод, нищета, социальный взрыв! и т. д. А наш президент, несмотря на легенды об его толковости и способности обучаться, болтается между всеми этими советниками, как г... в проруби. И только время от времени, в порядке самоутверждения взбрыкивает: кого-нибудь без всяких объяснений снимает, что-то категорически приказывает или ляпает в телеэфир что-нибудь несусветное. Это -- невесело! Но катастрофы я не ожидаю. На самом деле уровень жизни сейчас еще довольно высок. (Пример: купил сегодня 4 килограмма меду -- надо же деньги тратить. Вчера в школе выдали за месяц 124 тысячи рублей. Никогда в жизни у нас дома не было меда вволю -- только на случай болезни). Так что, если этот уровень и снизится, даже существенно, никто "взрываться" не станет. Вернемся к бюрократическому государству? Ну что же, если до демократии не доросли, а Перикла у нас нету. К тоталитаризму не вернемся. Его суть ведь не в лагерях, а во всеобщей идеологизированной покорности и вере в миф. Они являются предпосылками тирании. Корни этой покорности вырваны. В конце концов оптимизацию государственного устройства можно, наверное, начинать и с бюрократического уровня. Справиться с преступностью, обуздать коррупцию, развить банковскую и прочую инфраструктуру, дороги, наконец, построить, телефоны повсюду установить... Бюрократы, они ведь тоже попробовали вкус инициативы и предприимчивости. Пусть десяток-другой лет вытравляют понемногу российскую дикость (жизнь заставит!) А там, глядишь, и другое поколение подоспеет, и условия для демократии созреют, а может быть, что и наш российский Де-Голль объявится. Интеллигентный человек может жить это время вне политики, делая свое дело сохранения культуры, без чего любая политика оборачивается хамством и насилием". Известия 10 февраля 1994 г. Е. Гайдар "Новый курс. Возрождение государственного регулирования обогащает богатых и разоряет бедных" Последний раздел статьи: Наша вина, наша надежда. ..."Уступки мощному напору отраслевых лоббистов привели к тому, что бремя экономических преобразований в значительной мере оказалось переложенным на те группы населения, которые являются социальной опорой реформаторов. Когда бюджетные деньги в крупных масштабах тратятся на поддержку неэффективных предприятий, их всегда не хватает на нужды образования, здравоохранения, науки, культуры... Еще одна проблема, справедливо пугающая и возмущающая наших потенциальных сторонников -- преступность. Рэкет, внеэкономическое принуждение, стал чуть ли не главным экономическим рычагом в нашем больном социуме. Я надеюсь, что наша фракция "Выбор России" будет самым жестким, самым последовательным образом добиваться расширения прав граждан на индивидуальную и коллективную самооборону от преступников, ужесточения наказания за насильственные преступления, за участие в организованной преступности. Когда страна находится в таком положении, гуманизм к преступникам за счет их жертв, по крайней мере, неуместен... Но если преступность пугает, то беспредел коррупции глубоко оскорбляет. Главные причины провала демократической власти, убежден, связаны не с тем, что люди стали жить намного хуже, а с глубоким разочарованием избирателя в "демократии воров". Здесь смешиваются несколько обстоятельств. Несомненно, часть демократических чиновников и депутатов с жадностью бедняков "дорвались" до кормушки -- и гнев тех, кто их избрал, вполне оправдан. Однако в целом удельный вес новых людей среди руководящих чиновников, среди тех, кто мог брать взятки, не так велик. Номенклатура, особенно на местах, в огромной мере осталась прежней -- зато вот сделать себе громоотвод из "демократов" сумела превосходно. "Мерседесы", обдающие грязью нормального российского пешехода, как правило, не принадлежат представителям демократической власти, но ассоциируются именно с ними... Когда говорят про выборы 12 декабря, особенно сосредоточиваются на трагикомической фигуре "победителя". Для меня куда важнее другое -- почти 50% вообще не пришли голосовать. Не пришли на первые истинно свободные выборы. И сам успех "героя нашего безвременья" -- это ведь тоже не знак доверия к его бредовым речам, а прежде всего знак глубокого разочарования. Разочарования в тех, кто считается серьезными, ответственными политиками..." Известия 12 февраля 1994 г. И. Савватеева "Интеллигенция высказывает претензии Гайдару, но не себе". Гайдар собрал весь цвет интеллигенции: ученых, руководителей СМИ, социологов, актеров... одним словом, властителей дум миллионов россиян -- для консультации по поводу создания партии... Встреча с интеллигенцией продолжалась несколько часов, но ощущения оставила безрадостные. Как точно уловил Геннадий Хазанов, "тональность нашего собрания какая-то подавленная, даже чисто энергетически". Это была сходка уважаемых, почтенных интеллигентов-шестидесятников, которые жаловались, что Жириновский отнял у них либерально-демократическую идею, а Гайдар не объяснил им сущность реформы... Совсем как в Думе или на заседании правительства, собравшиеся требовали денег -- на село, ВПК, северa, геологоразведку, науку, культуру, шахтерам... Забыв, очевидно, что Гайдар уже давно не и. о. премьер-министра и даже не министр экономики. В образованнейшем собрании, обсуждавшем программы и цели партии реформаторов, слово "инфляция" было произнесено одним единственным человеком -- Василием Селюниным. И не услышано никем. Апофеозом стало выступление журналиста с именем, который с пафосом сообщил, что он до сих пор не знает, чем отличаются друг от друга четыре варианта приватизации, и обвинил в этом почему-то Чубайса. (Других газет, кроме своей, сей журналист, по-видимому, не читает -- см. выше гл. 7). И вообще, лейтмотивом многих выступлений прошла мысль: мы пришли разделить ваше поражение. Все-таки в традициях российской интеллигенции -- расценивать поражение демократии как наше". Известия 17 февраля 1994 г. И. Рейф "Где же вы были раньше, господин Гайдар"? По поводу недавней статьи Гайдара "Новый курс..." (Изв. 10.02.94). Статья об угрозе бюрократического реванша госаппарата по мнению автора "бесспорно событие, которое должно стать достоянием каждого взрослого думающего человека. И вот по прочтении этой статьи, -- пишет он, -- меня мучает мысль: почему же раньше, когда в его руках находились реальные рычаги власти, не обращался Егор Тимурович с таким откровенным, таким пронзительным словом к народу, почему остерегался назвать вещи своими именами?.. Более чем убежден, появись несколько таких статей да к ним еще пара-тройка выступлений на телевидении в преддверии выборов, их исход мог быть другим. Но не было, увы, у демократической власти настоящего диалога с народом, с самого августа 91-го года не было. Что мы знали, что видели? Чехарду президентских указов, бесконечные перемещения на вершине властной пирамиды, сопровождаемые противоречивыми толкованиями прессы. И почти никаких вразумительных объяснений, размышлений, планов на ближайшее будущее со стороны действительных сценаристов и режиссеров этой сложной закулисной игры. И постепенно, ото дня к дню, опускались руки у рядового зрителя этой игры, таял его интерес к большой политике, потому что всей кожей своей он чувствовал, что делается эта политика за его спиной, что его к ней не подпускают и не подпустят. Конечно, не один Гайдар несет ответственность за эту закрытость властных структур и, может быть, менее всего он. И тем более жаль, что как раз об этом и не счел он нужным упомянуть в своей глубокой и прекрасной статье. А значит не будут извлечены и соответствующие уроки на будущее". Известия 24 февраля 1994 г. Сообщается, что постановлением Государственной Думы объявлена амнистия лицам, находящимся под следствием или содержащимся под стражей в связи с событиями 19--21 августа 1991 года и 21 сентября -- 4 октября 1993 года. Известия 1 марта 1994 г. Ельцин недоволен амнистией и, аргументируя тем, что право помилования принадлежит только Президенту, предложил генпрокурору Казаннику не исполнять решения Думы. Казанник ответил, что помилование -- акт персонально адресованный, а амнистия -- решение для целой категории преступников и ее вправе объявлять Дума, а он не вправе не выполнять ее решения. Из Лефортова всех выпустили, а Казанник подал в отставку. Из письма к сыну от 4 марта 1994 г. ..."О "большой политике" писать неохота, да мы ею сейчас не очень-то и интересуемся -- на уровне теленовостей один раз вечером. Ясно, что "обновленное" правительство будет искать компромисс между двумя плохо совместимыми направлениями: последовательной рыночной экономикой и государственным контролем над производством, ценами, финансами и социальной сферой. Какой-то контроль здесь действительно нужен. Специфика этой страны в том, что ее население, не пройдя вековой эволюции на пути становления рынка и капитализма, болезненно воспринимает имущественное расслоение, особенно резкое в этих переходных, благоприятных для всяких прохиндеев условиях. К сожалению, эти условия благоприятны и для роста организованной преступности, которую подавить можно только силой. Будет ли организована, оснащена и эффективно задействована такая сила, пока неизвестно (казалось бы, воспользуйтесь сокращением армии, но...). Если не будет, то вряд ли какой-либо курс даст хорошие результаты. Остается подождать и посмотреть, как пойдут дела. "Делай, что должно, а там будь, что будет". Страшного, я полагаю, не будет ничего. Здесь не Азия и не Кавказ. Всеобщее наплевательство и лень суть великие укротители гражданских смут и коллизий..." Известия 12 марта 1994 г. К. Смирнов "Минфин не кошка, а наука -- не мышка" Во вторник ученые Российской Академии наук выставят пикеты у Министерства финансов. "За все годы существования Советского Союза, -- пишет автор, -- расходы на науку никогда не опускались ниже 5% расходной части бюджета. В бюджете РФ на 1993 г. было записано 3,7%, из них реально был выплачена только половина. Только Российской Академии наук правительство за 1993 год не доплатило 43,5 миллиарда рублей, то есть более 40% средств, ассигнованных на Академию. Зарплата ученых в декабре 1993 г. составляла, в среднем 40--60 тысяч рублей в месяц при официальном прожиточном минимуме в 80 тысяч. За январь -- февраль текущего года задолженность по бюджетным ассигнованиям для РАН уже превысила 23 миллиарда рублей. А общая задолженность науке с 1 апреля 1993 года, когда вышел Указ президента о ее поддержке, по 1 марта с. г. составила 108,5 миллиарда..." Из письма к сыну от 2 апреля 1994 г. "...Теперь по существу твоих раздумий о будущем. Советовать, конечно, не буду, но поделиться своими мыслями, полагаю, что могу. В двух планах: 1) -- моих представлений об общей перспективе развития жизни и, в частности, фундаментальных наук здесь у нас и 2) -- пытаясь поставить себя на твое место. Итак, сначала о перспективах. Вам не следует судить о них по писаниям журналистов -- наших и американских. Последние плохо понимают глубинные процессы, идущие в России; первые -- полагают, что чем страшнее они обрисуют грозящие нам беды, тем больше прославятся. Уж сколько раз предсказывали нам и голод, и неотапливаемые дома зимой, и социальные взрывы. Ничего этого в России не случилось, хотя, к примеру, в Грузии и Армении этого хлебнули основательно. На мой взгляд, здесь существенно то, что, во-первых, успела измениться ментальность трех четвертей населения. Эти люди предпочитают зависеть от себя, а не ждать чего-то от властей. Во-вторых, сформировался значительный слой молодых предпринимателей, способных толково вести дело и организовывать будь то торговлю, банковское дело или производство. Я бы сказал, что правительство отстает от их уровня (доказательство -- успех некоторых областей России). Но какие бы ошибки и колебания правительство не допускало, объективная реальность неизменно толкает его в направлении рыночных реформ. Отказ от этого пути возможен только при условии реставрации тоталитарной системы, чего, как мне кажется, опасаться уже не приходится. Убежден, что приди сейчас к власти коммунисты, они, -- с определенными изменениями, -- продолжили бы ту же основную линию в экономике. Возможность прихода к власти (на время) авантюриста вроде Жириновского, очень невелика. Сам он с момента декабрьских выборов сильно потерял в популярности -- его рейтинг по данным социологических опросов где-то на шестом или восьмом месте, с большим отрывом от Черномырдина и Ельцина. В итоге, я полагаю, что в ближайшие два года у нас социализма будет становиться все меньше, люди будут работать более заинтересованно и лучше, а уровень жизни повысится и стабилизируется. Теперь о науке. Здесь мы в течение двух последних лет теряли непрерывно. Сейчас наметилось некоторое улучшение финансирования (различные гранты -- российские и зарубежные), но далеко-далеко не на том уровне, который может быть сопоставим с условиями развития науки в США. Я думаю, что года через три-четыре, когда общая экономика страны станет на ноги, власти спохватятся и по российскому обычаю возведут фундаментальную науку в ранг "ударной стройки", как было некогда с ядерной физикой и космосом. Тогда условия сравняются, а может быть, и превзойдут западные, благо на это, в масштабе страны, нужно не так много денег. Ты скажешь, что тем временем отечественная наука может оказаться на нуле. Что с того? Наука международна (слава Богу, научные журналы не засекречивают). В 59-м году, когда начиналась молекулярная биология в СССР, мы, благодаря стараниям Лысенко со товарищи, были на полном нуле: и в знании, и в умении, и в материальном обеспечении этого направления. Импорт приборов и реактивов открывался по крохам в течение лет десяти. Тем не менее, к концу 70-х мы были по многим направлениям на мировом уровне. Слава Богу, подрастают все новые поколения умных молодых людей -- достаточно двух-трех десятков опытных учителей и руководителей, чтобы эта роща быстро поднялась. Именно так как тогда (в 60-ые годы) и произошло. Теперь второй план -- как бы я, мне кажется, размышлял на твое месте. Я бы сказал себе так: если через 2--3 года политическая ситуация в России надежно стабилизируется, если возможности для работы будут хотя бы сопоставимы с тем, что есть на Западе, если условия жизни будут приемлемы, хотя и не столь комфортные, как в США, то я предпочту вернуться в сферу своей культуры и в ней растить своих детей или (быть может именно ради них) остаться насовсем в более надежном и благоустроенном мире. Если сегодняшнее суждение будет в пользу второго варианта, то на него следует ориентироваться уже сейчас (например, получить вид на жительство), примириться с потерями и на этом успокоиться -- тем более, что переменить решение никогда будет не поздно: российское гражданство вы можете сохранить. Если же, при условии, что реализуются все подчеркнутые выше "если", суждение будет в пользу возвращения, то на время выкинуть мысли о будущем из головы и сказать себе: "Будем пока работать, подождем и посмотрим, как оно все сложится, а там решим". Теперь несколько слов комментария к общественной жизни, коль скоро факты тебе теперь становятся немедленно известны благодаря услугам твоего информационного агентства. Я бы сказал, что общественная жизнь сейчас характеризуется атмосферой некоего успокоения. Новый парламент, правительство и президент худо-бедно, но сотрудничают. Учатся уступать. Вот последний пример. Правительство вдруг надумало повысить пошлины на импорт продовольствия (мотив -- поддержка крестьянства). Москва, С-Пб и Екатеринбург энергично запротестовали. Их снабжение продовольствием на 60% идет за счет импорта -- дешевле (ввиду дороговизны транспорта по российским дорогам). Дума протест поддержала. Потом и президент. Сейчас пошлины пересматривают. Заметно успокоение и в поведении людей. В транспорте и на улице (очередей-то больше нет) не слышно былых проклятий в адрес властей. Телевидение более не транслирует заседания Думы, которая, вроде тоже мирно, обсуждает бюджет. Политических интервью сильно поубавилось, да и интерес к ним пропал. Зато мексиканские сериалы пользуются огромным успехом. Министерство связи, в своих денежных спорах с телеканалами, хотело было сократить эфирное время на сериалы, но вовремя почуяло, что граждане за это его могут разнести. Успокоение общества естественно (на нашем уровне общественного развития) сопровождается пассивностью на выборах муниципальных органов. Во множестве мест не смогли обеспечить явку даже сниженного до 25% числа избирателей. Провинциалы вообще считают, что все равно решать будет Москва, и потому к местных властям относятся без уважения. А зря -- их полномочия сильно расширены. Митинги и манифестации ушли в прошлое. Коммунисты и патриоты тщетно пытаются их реанимировать -- собирается 2--3 тысячи человек. Думаю, что 1-е мая пройдет спокойно. Политическое оживление вряд ли наступит раньше президентских выборов 96-го года. Ельцин дал понять, что будут баллотироваться на второй срок. Но до этого еще порядочно воды утечет. Известия 6 апреля 1994 г. М. Ростропович "Плачу налог Богу" ..."Те, с кем я делюсь своими эмоциями, своей любовью и музыкой -- это люди, которые мне очень дороги. Я обожаю своих слушателей уже за то, что они пришли меня слушать. Пришли на мой концерт. Я делюсь с ними самым сокровенным. Они довольны, а я счастлив. Я люблю этих людей. Так могу ли я быть равнодушен к тому, как они живут? Как-то я прочитал в статье весьма уважаемого мною музыкального критика, что близость музыканта к властям сокращает спонтанную любовь к нему слушателей. Он имел в виду, несомненно, таких, как я, -- тех, кто встречается с руководителями государств, фотографируется с королями, президентами, делает заявления. По-моему, даже там была названа моя фамилия. Но у меня есть твердое воззрение на этот счет. Ради того, чтобы пять или десять человек избежали грозящих им драм или просто горестей, я готов потерять даже не часть, а всех своих поклонников... Если я считаю, что Ельцин прав, я скажу об этом в полный голос. Он -- всенародно избранный президент, я доверяю ему. И мне не так важно, что некоторые поклонники будут осуждать меня за это". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "Наверное испытывая и свою персональную ответственность, я приезжал 12 декабря прошлого года -- голосовать. Я сократил свои концерты в Японии и вылетел в Москву. Мне кажется, это не выход, когда люди в такое время не приходят голосовать... Достоевский говорил, что красота спасет мир. А мне кажется, что нашу страну спасет доброта. Отношения между людьми -- вот, что важно. Вот в какой "сфере" надо не утратить ничего из лучшего. Меня выгнали из страны в 1974 году. Тогда отношения между людьми во многом создавались искусственно. Люди говорили друг другу вещи, в которые сами не верили. Но когда это был близкий круг твоего человеческого кровообращения, малый круг, мы говорили друг другу то, что мы думали. А в отношениях была какая-то доброта. Сейчас же, по-моему, многие очень стараются как можно скорее сделать что-то эгоистическое, совершенно не думая о том, хорошо или плохо будет от этого другому". . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "В русской душе заложен огромный потенциал доброты и справедливости. Раньше считалось, что богатство -- это грех. Раз ты богат, грешен, значит надо поделиться нажитым с другими, чтобы очиститься. Само религиозное чувство толкало к благотворительности. Сознание того, что над тобой будет суд Божий... Везде, где я выступаю с концертами, я плачу налоги с гонораров. Как положено. А примерно двадцать концертов в год даю бесплатно. Я называю это: платить налог Богу". Известия 11 августа 1994 г. К. Кедров "Я хочу назад в евреи" -- исповедь Юрия Нагибина (по поводу предсмертной книги известного писателя Ю. Нагибина "Тьма в конце туннеля"). Нагибин всю жизнь думал, что он сын еврея, а потом оказалось, что его настоящий отец (как и мать) -- русский. В статье Кедрова приведены три небольших фрагмента из книги писателя. Вот последний из них: "Народ, считавшийся интернационалистом, обернулся черносотенцем-охотнорядцем. Провозгласив демократию, он всем существом своим потянулся к фашизму. Получив свободу, он спит и видит задушить ее хилые ростки: независимую прессу и другие средства информации, шумную музыку молодежи, отказ от тошнотворных сексуальных табу. Телевидение завалено требованиями: прекратить, запретить, не пускать, посадить, расстрелять. Что с тобой творится, мой народ? Ты так и не захотел взять свободу, взять толкающиеся тебе в руки права, так и не захотел глянуть в ждущие глаза мира, угрюмо пряча воспаленный взор. Ты цепляешься за свое рабство и не хочешь правды о себе, ты чужд раскаяния и не ждешь раскаяния от той нежити, которая корежила, унижала, топтала тебя семьдесят лет". "Возражайте, возражайте теперь Юрию Нагибину (это уже автор статьи -- Л. О.), спорьте с ним, не соглашайтесь. Это так прекрасно, если мы не хотим быть такими, какими увидел нас писатель в последние дни своей жизни". Да, я не согласен. На мой взгляд, Нагибин сгустил краски и отнес ко всему народу то, что свойственно значительной, но не преобладающей его части. Но мне хотелось представить рядом размышления и впечатления о совместной нашей жизни двух российских интеллигентов самого высокого, если так можно сказать, класса: Ростроповича и Нагибина... Далее я приведу письмо с подробным описанием весьма яркого, красочного психоза (иначе не назовешь!), в котором участвовала вся страна, но пожалуй, в основном, без интеллигенции. Оно здесь уместно потому, что с некоторым сдвигом во времени психоз захватит и интеллигенцию -- на другом поле действия, но с точно таким же результатом. Из письма Оле (жене сына) от 17 августа 1994 г. Дорогая Олюшка, хочу рассказать тебе об МММ -- одном из наших первых опытов приобщения к капитализму. Эти три буквы и стоящая за ними таинственная фирма появились на рекламных щитах в метро (три яркие бабочки) еще до вашего отъезда, два года назад. Началось с того, что по какому-то поводу эта фирма подарила москвичам день бесплатного проезда на метро. Такого сам Сталин не делал ради годовщины Октября. Подумай, какие это деньги, если метро в день перевозит 5 миллионов пассажиров. Для закрепления в памяти подарок был повторен. Между тем сейчас выясняется, что МММ учредил некий молодой человек, выпускник мехмата МГУ по имени Сергей Мавроди. Это он из своего кармана оплатил поездки миллионов москвичей? Сильно сомневаюсь. За этой аферой стоят крупные, скорее всего комсомольские или партийные деньги. Года два о МММ больше ничего не было слышно, но рекламные щиты в метро оставались. Когда в этом году начали во множестве создаваться различные инвестиционные фонды, обещавшие высокие дивиденды на свои акции, появилось сообщение, что МММ тоже выпустило акции. Поначалу никто не обратил на это особого внимания. Первые акционеры покупали (или обменивали на свои ваучеры) акции "Гермеса", -- нефть все-таки, -- и прочих компаний, обещавших вложить деньги в доходные производства и торговлю. Некоторые из этих фондов были с самого начала жульническими -- их учредители сбежали за границу с деньгами вкладчиков. Потерпевшие митинговали перед зданием Моссовета, требуя возмещения потерь. Наш народ ведь привык во всем винить правительство, а нынешняя свобода позволяет с него и требовать. Правительство смалодушничало и, если не выплатило украденные деньги, то обменяло прогоревшие акции на какие-то другие. МММ никого не интересовало, поскольку дивидендов не обещало. Никто сразу не оценил ее "скромного" предложения: "Наши акции можно свободно покупать и продавать нам обратно, а цена их будет все время повышаться". Потом кто-то попробовал. И верно: цена акций каждую неделю неуклонно увеличивалась процентов на 20. Так, что можно было сегодня купить, а через месяц продать с прибылью в 100%. Ни с какими инвестициями и доходами предприятий это связано не было -- цены повышала сама компания. Откуда у нее на это деньги и зачем она все это делает, никто задумываться не хотел. Реальность была налицо! Когда кое у кого такой приятный опыт уже был и слух о том стал распространяться, началась невиданная и неслыханная реклама по телевидению. Сделана она была блестяще. Было отработано несколько отличных персонажей, разыгрывавших небольшие скетчи -- подлинные режиссерские и актерские перлы. К примеру, Леня Голубков -- работяга и порядочный забулдыга. Он, благодаря наживе в МММ, покупает своей жене-простушке то сапоги, то шубу. Биография Лени достигает апогея в сцене, где он присутствует в США на матче мирового чемпионата по футболу(послали артистов и съемочную группу на натуру!). Леня, размахивая шапкой, болеет за наших, которые играют с бразильцами, а рядом сидит его брат Иван и плачет. Голос за кадром спрашивает: "Что ты плачешь, Иван?" -- Вот я всю жизнь вкалывал, -- отвечает работяга Иван, -- а Ленька продал акции МММ и купил нам билеты на матч в Америку. Другой персонаж: женщина лет за 40, Марина Сергеевна -- тоже типаж очень точно обывательский. Сидит перед зеркалом, долго смотрится в него, трогает морщинки у глаз и говорит: "А я, пожалуй, еще ничего! Даже хорошенькая! Но что же я сижу? Пойду-ка и куплю акции МММ". Был еще какой-то старик-пенсионер, молодая пара Игорь и Юля, профессор-математик, который писал мелом на доске: купил такого-то числа 20 акций по 10 тысяч, а продал их такого-то по 25 тысяч и подводил итог, заключая: "Пожалуй неплохо!". И все эти персонажи появлялись ежедневно, жили на экране как герои "мыльных опер", у них случались разные события, всегда кончавшиеся успехом благодаря акциям АО МММ. И народ повалил их покупать! И все с прибылью, и все рады "шальным" деньгам. А дело-то простое. Оно называется "пирамида" (поставленная на вершину). Сначала акцию покупают немногие, скажем тысяча человек на сумму в 10 миллионов рублей. Часть из них акции держат, ждут пока еще вздорожают. Другие по надобности или со страху продают и получают "навар". Продают ведь не все. Так, что есть из чего и вернуть стоимость затребованных акций и "навар" выплатить. Прослышав об этом, покупает уже десять тысяч человек -- на сто миллионов. Теперь первая тысяча хоть вся явись за "наваром" -- денег полно! Вот уже сто тысяч акционеров и миллиард рублей и так далее... Число вкладчиков растет в геометрической прогрессии. МММ на одну рекламу тратит миллиарды рублей, но уже ворочает триллионами, играет на бирже, создает дочерние компании, переводя им огромные деньги для переправки их в валюте за рубеж. Опасность только одна: вдруг все держатели акций явятся в пункты продажи-покупки (а они уже по всей стране) с тем, чтобы продать свои акции. Тогда денег не хватит, тогда -- крах. Но с чего бы такому случиться? И вот власти решили этот финал простимулировать. Никаких запретов или обличений -- упаси Бог! Только Черномырдин сказал (а телевидение показало), что все это скоро кончится, и Леня Голубков напрасно думает, что так как и будет жить "на халяву". И президент сказал что-то в этом роде. И министерство финансов заявило, что не будет компенсировать вкладчикам их потери, если таковые случатся. И еще кто-то сказал... и все одновременно! И началась паника, типа американской в конце двадцатых годов. Акционеры бросились продавать! Их собрались несметные толпы. Давка, милиция... Несколько дней МММ держалась. Мавроди через газеты начал было угрожать властям: акционеры, мол, могут составить такую партию (их по его словам -- миллионы), которая сметет правительство. Кабинет министров заседал и решил держаться. Тогда МММ прекратила покупку акций. Акционеры стали собирать подписи под требованием референдума о доверии правительству. Но собрать предусмотренный Конституцией миллион подписей, видимо, не удалось. Между тем выяснилось, что дочерние фирмы МММ (Мавроди там тоже директор) укрыли от налогов что-то около 50 миллиардов рублей. Мавроди пригласили в министерство финансов. Он не явился, а заперся вместе с охраной у себя в квартире за железной дверью. Тогда налоговая полиция пригласила "Спецназ". И мы смотрели по телевизору очаровательные кадры, когда вооруженные спецназовцы спускались, как альпинисты, с верхних этажей на балкон квартиры Мавроди. Потом его, толстенького очкарика в ковбойке и домашних штанах выводили под усиленной охраной автоматчиков в масках, оттеснявших возмущенную толпу акционеров. Кстати, только здесь они (и мы с ними) впервые увидели своего благодетеля -- по ТВ он не показывался и перед фоторепортерами не позировал никогда. Потом были митинги бедолаг-акционеров у стен Кремля и перед Белым домом с плакатами "Свободу Мавроди!". Человек 20 объявило голодовку. ТВ показывало душераздирающие сцены. Правительство заявило, что Мавроди арестован в связи с неуплатой налогов по дочерним фирмам, что у МММ никаких денег не конфисковали и акционеры могут требовать у компании выкупа своих акций. Вкладчики раскололись. Умные и не слишком много потерявшие поняли, что в азартной игре проиграли, не успели соскочить с поезда и... примирились с этим. Другие стали проклинать Мавроди. Третьи продолжают во всем винить правительство, которое, де, испугалось могущества их благодетеля и потому губит его -- который бы им все вернул... В заключение комический элемент. На экранах телевизоров продолжают появляться Леня Голубков и другие герои, а голос диктора многозначительно заключает каждый эпизод восклицанием АО МММ! Очевидно, Мавроди оплатил рекламу на ТВ за месяц вперед!! Далее возобновляются дневниковые записи. 20 августа 1994 г. В продолжение последнего письма замечу, что московская интеллигенция скептически отнеслась к МММ, подозревая в этом какую-то аферу. Казалось бы, с неменьшим скептицизмом должны были мыслящие люди отнестись и к появлению множества коммерческих банков, предлагавших немыслимо высокий процент (100 и более % годовых) своим вкладчикам. Экономисты в газетах разъясняли, что такой процент может быть обеспечен только спекуляциями на бирже, а это дело рискованное и потому лучше не поддаваться соблазну. Не говоря уже о возможности чистого надувательства, когда деньги вкладчиков переводятся за границу, глава правления исчезает там же, а банк объявляет о своей несостоятельности. Интеллигенты долго держались, пока не прошел слух, что некий новый банк такого же типа "Чара" создан очень порядочными людьми, что его вкладчиками уже стали известные ученые, артисты, режиссеры (а они-то уж знают что к чему!). И народ повалил в "Чару"! Большинство интеллигентов -- люди небогатые, а минимальный взнос был довольно велик. Составлялись складчины (дружескими компаниями или по месту работы) и устремлялись в заветную и заманчивую "Чару". Кончилось это, разумеется, плохо -- банкротством. Дань порядочности была уплачена тем, что владелец банка не скрылся, а умер (может быть покончил с собой), а его супруга, по-видимому, юридической ответственности не несла. Подробности или подоплека этой трагедии мне неизвестны, да я и не стал допытываться. Существенно, что соблазну "легких денег" поддалась в конце концов и значительная часть московской "элиты". Интересно и то, что в своих потерях многие из элитных вкладчиков "Чары", точно так же, как простонародные клиенты МММ, винили правительство страны. Но самое печальное здесь (в нравственном плане) -- согласие части интеллигенции на получение незаработанных, "шальных" денег. 24 августа 1994 г. В Чечне дело может дойти до большей резни. Там полный бардак, а край начинен оружием, как кулебяка тети Инны мясом. У нашего руководства Джохар Дудаев (диктатор Чечни) стоит как кость в горле. Он объявил Чечню независимым государством и на него готовы опереться все мусульманские, сепаратистские силы Кавказа, в том числе Абхазия в своем противостоянии с Грузией. Чеченские бандиты (а там бандитизмом "балует" каждый третий мужчина) грабят идущие через Чечню поезда, захватывают заложников в курортных зонах, устраивают крупные денежные аферы, терроризируют города, а потом скрываются обратно в Чечню. У Дудаева, конечно, есть враги. В Надтеречном районе, где треть населения -- казаки, некий Автурханов создал "Временный совет" Чечни (см. начало гл. 6), объявил Дудаева низложенным и готовит против него военные силы. Наше руководство, похоже, решило тайно поддержать Автурханова. Но в республике мало кто его знает и признает. Есть в Чечне и другие вооруженные противники Дудаева. Много денег у оттесненной генералом бывшей партийной верхушки во главе с Завгаевым. Называют еще несколько имен -- глав равнинных, северных тейпов. Дудаева поддерживают южные, расположенные в горах и предгорьях наиболее воинственные тейпы. Откуда и сам Дудаев. Настоящий змеиный клубок! Если только у нас хватит ума не соваться туда с оружием (Ельцин пока категорически заявляет, что делать этого не будет), то они перережут (перестреляют) друг друга, поскольку у них там еще в ходу "кровная месть". Но это -- их проблемы. Если сунемся, то все они объединяться для защиты своей свободы и это уже будет наша проблема -- не лучше афганской! Известия 30 августа 1994 г. "Свара среди демократов расчищает реакции путь к власти" (коллективное письмо в редакцию -- фрагменты) ..."Сегодня на наших глазах делается наглая попытка вернуться в страну с "непредсказуемым прошлым", с лживой историей. Интеллигенция, с успехом выполнившая свою задачу во второй половине восьмидесятых годов, когда она последовательно расширяла объемы гласности, оказалась не в состоянии продолжать конструктивную социальную работу. После августа она не сумела стать истолкователем и духовным защитником пришедшей в Россию свободы. Сколько банальностей, порожденных ложно направленным морализаторством, утопическими предрассудками и слабоволием вышло из интеллигентской среды как только начались реальные, с тяготами и просчетами, реформы, тем более -- когда началось жестокое им сопротивление под флагом народных защитников! "Политика -- грязное дело"; "Интеллигенция всегда должна быть в оппозиции к власти"; "Чума на оба ваши дома"; "Не надо создавать образ врага"... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "В России в настоящий момент -- демократическая власть, и она не должна стесняться об этом напоминать и утверждать себя в качестве таковой, а не какой-либо иной. Президент же в последнее время предпочитает об этом не говорить. Но было бы несправедливо и неверно по сути дела упрекать только президента за сегодняшнее состояние общества. Демократическая общественность настолько ослабела и пала духом, что ей самое время обратить упреки к себе. Это во многом из-за ее разброда и истерик политика президента после 3--4 октября не была достаточно решительной, а после декабря--февраля на первый план выдвинулась Дума и органы юстиции, по сути дела солидарные с антидемократическим фронтом и тылом (от путчистов до издателей фашистских листков). Пора же наконец понять, что весь ход событий последнего года с очевидностью показал -- любая борьба между демократами сейчас губительна, а идея "демократической оппозиции" непригодна ввиду полной ее оторванности от российской реальности. Не оппозиция нам нужна, а твердая, собирающая все наличные силы "демократическая позиция -- общая для всех демократов, способная противостоять постепенно нарастающим силам реванша..." . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "...Мы достаточно ясно представляем себе... какую цену приходится платить за предотвращение гражданской войны и мирное осуществление реформ, понимаем, как много власти и собственности забирает себе цепкий аппарат, взращенный при Советах и плодовито размножившийся в новых условиях, к которым он (в отличие от миллионов бедняков) вполне приспособился. Тем важнее в этой новой реальности, сменившей прежнюю, насквозь идеологизированную, постоянно иметь в виду шкалу ценностей и моральных ориентиров, которые должны в конечном счете определять политические решения и указывать пределы компромиссов. Иначе никакие новые формы собственности, никакой класс собственников (если он действительно у нас возникнет), даже те будущие успехи, на которые мы надеемся, не спасут Россию от моральной деградации. За ней последует политическая -- постепенно или разом потеряем и свободу, позволив противникам демократии или тем, кто вовсе безразличен к каким бы то ни было идеалам и идеям, воспользоваться в своих целях демократическими процедурами". Андрей Битов, Алексей Герман, Сергей Гандоевский, игумен Иннокентий (Павлов), Модест Колеров, Булат Окуджава, Д. А. Пригов, Ирина Роднянская, Андрей Смирнов и другие. 24--25 августа 1994 г. Известия 6 сентября 1994 г. "В Чечне идут бои" "В ночь с 4 на 5 сентября ожесточенные бои отряда Лабазанова с боевиками Дудаева за город Аргун. Ударную силу последних составляет батальон под командованием Шамиля Басаева, воевавший в Абхазии. Известия 7 сентября 1994 г. Александр Прохоров -- создатель лазера, лауреат Нобелевской премии, директор Физического Института Академии Наук (ФИАН) "А нужен ли я своей стране?" (беседа В. Коновалова) Прохоров: "...вроде бы у нас демократия -- мы можем голосовать, выбирать из нескольких кандидатов... Но вот стала ли наша страна свободной в широком понимании этого слова? Если судить по науке -- нет. Мы целиком зависим от воли правителей. К голосу научной общественности не прислушиваются. Это невнимание порождается глубоким непониманием того, что научный потенциал хрупок -- разрушить его легко, а восстановить неимоверно трудно, на это уйдут десятилетия. Сейчас мы проедаем задел прошлых лет, когда по многим направлениям наша наука занимала передовые позиции. И в годы "холодной войны" научные контакты не прерывались, нас приглашали даже в закрытые атомные лаборатории США. Они были заинтересованы в наших знаниях. И пока еще это положение сохраняется. Нас приглашают на научные конференции, зная нашу бедность, оплачивают дорогу, гостиницу. Потому, что нам есть, чем поделиться. Но скоро наш запас будет исчерпан, и тогда никто нас приглашать не будет. И это, конечно, отразится на авторитете России, которой без первоклассной науки грозит участь второстепенной державы. Без науки никакого возрождения России не будет. Число публикаций по фундаментальным наукам неуклонно падает, а это верное свидетельство, что мы скатываемся вниз. Сами ученые из уважаемого, обеспеченного слоя общества превращаются в люмпенов. И если бизнесменов зовут "новыми русскими", то нас -- "новыми нищими". Вот недавно мои сотрудники разработали сканирующий высоковакуумный туннельный микроскоп -- прекрасный прибор, высшего мирового уровня, очень нужный для развития микроэлектроники. Зарплата у них в среднем -- 80 тысяч рублей. Надо было их как-то поощрить за эту великолепную работу. Поскребли, как говорится, по всем сусекам, но смогли им дать только по сто тысяч. Что это в наше время, когда буханка хлеба стоит 500 рублей, а килограмм хорошей колбасы -- тысяч двадцать?.. Я теперь, как правило, с утра до позднего вечера в Институте. Перестал ходить в гости, на приемы, забыл про театр, концерты -- слишком много проблем и надо работать гораздо больше, чем раньше, чтобы выжить. Почти каждый день я принимаю зарубежные делегации, мы резко расширили контакты. Практически мы выживаем за счет иностранных грантов, поездок наших ученых за рубеж. Месяца три он проработает там, накопит немного денег, решит бытовые проблемы и снова продолжает работать у себя дома... Вы думаете, все у нас рвутся за границу? Нет, многие талантливые люди принципиально не хотят переезжать за границу. Я сам родился в Австралии, в небольшом городе в центральной ее части. Там есть даже мемориальная доска, посвященная моей персоне. И если бы я захотел, меня там приняли бы с распростертыми объятиями. Но я -- русский. За границей больше двух недель не выдерживаю. Условия прекрасные, еда хорошая, принимают по первому классу, но все -- неродное. От этого устаешь. Однако, возвращаясь к нашим проблемам, невольно задумываешься: "А нужен ли я своей стране?" Ведь дело не только в том, что у ученых сейчас нищенская зарплата. Невыносимыми становятся условия работы. Науку -- осознанно или неосознанно -- просто душат. Не хотят понять, что нам необходим не только письменный стол для работы. Экспериментальные установки в физике сейчас дороги, потребляют много электроэнергии и занимают большую площадь, которую надо отапливать. А цены на коммунальные услуги подскочили так, что становятся непосильным бременем для Института. К академическим институтам подход такой же, как к промышленным предприятиям. Денег нам дают все меньше, а платить заставляют все больше. Исход ясен. -- А вы могли бы подпитывать институт за счет коммерции? Ведь у вас много прекрасных разработок, которые можно превратить в коммерческий продукт. -- Мы можем выпускать хорошие приборы и продавать их на мировом рынке... Реально там можно пробиться только в том случае, если мы делаем прибор, не уступающий западным аналогам по своим характеристикам, но продаем вдвое дешевле... но с нас берут таможенный сбор плюс налоги такие же, как с коммерческой фирмы. Хотя, казалось бы, если правительство не может дать денег на науку, то могло бы дать возможность зарабатывать деньги на исследования без налогообложения. Это все от непонимания роли науки. Ведь наши правители не бывают в лабораториях, не разговаривают с людьми, которые там работают. А ученые -- не шахтеры. Их забастовка была бы бессмысленной. Хотя, несмотря на все трудности, мы стараемся поддерживать достаточно широкий фронт исследований, опираясь, в основном, на зарубежные контакты. Но это не вечно. -- Сколько времени вы сможете продержаться в таком неустойчивом положении? -- Года два-три от силы. Потом уже начнутся необратимые процессы, и мы неудержимо скатимся вниз. Поэтому нужны срочные меры уже сегодня, чтобы помочь науке". Глава 11-я. "Черный вторник" (11.10.94). Начало Чеченской войны (11.12.94) Известия 13 сентября 1994 г. Из статьи Б. Федорова "Чечня и развал российского государства" (курсив автора) "...Вопрос Чечни -- принципиальный. От того, как он будет решен, зависит судьба других регионов страны, включая национальные и чисто территориальные образования. Надежды на то, что само "рассосется" и нежелание решать проблему -- очевидны. Путей решения проблемы немного, но они есть. Президент, парламент, правительство должны принять решение о наведении порядка доступными государству способами или об официальном выходе Чечни из Российской Федерации. Если никто сам не может принять решение, то -- референдум. Сохранение нынешней ситуации позорно и недостойно России. Наведение порядка означает действия на территории Чечни Конституции и законов России, ликвидацию незаконных вооруженных формирований, наказание виновных в уголовных преступлениях, сбор налогов, выплату пенсий... и т. д. Выход Чечни из состава России означает закрытие границы, отношения с Чечней как с иностранным государством. Как бы ни трудно было принять решение -- это необходимо. Если Россия не может достойно решить проблему Чечни, то ее судьба печальна. Наше государство поражено параличом воли с самыми негативными последствиями для людей, включая кровопролития, преступность, национальную рознь, произвол и коррупцию чиновников, бездеятельность и безнаказанность власти". 3 октября 1994 г. Годовщина кровавых событий осени прошлого года проходит спокойно. "Трудовая Москва" помитинговала, собрала на шествие к Белому дому около 10 тысяч человек, но без эксцессов, под надежным контролем милиции... Ельцин был в США, весьма успешно общался с Клинтоном, а на обратном пути во время промежуточной посадки в Ирландии не вышел из самолета к ожидавшему его ирландскому премьеру, хотя их встреча на аэродроме была заранее согласована. Скандал! Журналистам по прибытии в Москву он заявил, что "проспал". Будто уж разбудить было некому?! "Народ" (обыватель) уверен, что президент был пьян. И вообще, с легкой руки коммунистических лидеров широко распространено убеждение, что Ельцин страдает запоями. Когда вроде бы вполне интеллигентные знакомые мне это говорят, я спрашиваю: "Вы с ним пили?" Ссылаются на мнение врачей, будто бы установивших сие из наблюдений за обликом и речью Ельцина с телеэкрана. Меня это не убеждает. Инцидент с ирландским премьером вполне мог быть обусловлен, к примеру, острым сердечным приступом, естественным после столь напряженной, почти бессонной многодневной поездки по США. Об этом, разумеется, официально сообщать не стали бы. Так что утверждение, будто наш президент -- "алкаш", я оставляю на совести его авторов. Но... не вдаваясь в причины, должен признаться, что по моему мнению пора его сменять. На международный уровень глав крупнейших государств -- наших партнеров по мирному сотрудничеству -- он явно не тянет, да и внутри страны его действия непоследовательны и государственной мудростью не блистают. Но кого вместо него? Хорошо бы Бориса Немцова. Он молод, но за два года до перевыборов может поднабрать очков. Шахрай -- очень неглуп, но непопулярен. Вероятнее других на сегодня Черномырдин. Но это -- дуб! А может Гайдар вновь наберет вес? Он сейчас во главе партии "Демократический выбор" развивает активную деятельность. Дай-то Бог! Он умнее и порядочнее всех остальных, но пока что на нем висит груз непопулярности начала реформ. Может быть за два года он от него освободится?.. Так или иначе, но ясно, что ни коммунисты, ни национал-патриоты, ни Жириновский до президентского кресла не дотянутся. А там все более или менее равно. Жизнь страны будет становиться на ноги при любом лидере. Люди освоились с новой ситуацией и в массе своей почти дозрели до капитализма. Ну и ладно. "Господь им навстречу", как говорит Инуша. Хотя мне лично капитализм даже самого лучшего образца не нравится. Но это по причинам, которые вряд ли разделит хотя бы 1% населения России. Известия 5 октября 1994 г. Ранее сообщалось, что 30 сентября вооруженные силы Временного Совета Чечни под командованием Бислана Гантемирова и поддержке военных вертолетов успешно атаковали аэродром Грозного, уничтожив практически все находившиеся там самолеты. Гантемиров требует от Дудаева немедленной капитуляции и грозит штурмом Грозного. Газета задается вопросом: откуда взялись боевые вертолеты у оппозиции Дудаева? Российское командование -- отмалчивается. Известия 12 октября 1994 г. Шапка: "Скандальный обвал рубля" ("Черный вторник") И. Жагель (передовая) "После того, как в понедельник курс доллара на Московской валютной бирже перевалил за трехтысячную отметку, многие эксперты высказали предположение, что падение рубля достигло максимума и можно ожидать финансовой стабилизации. И то, что произошло во вторник 11 октября не могло присниться в самом кошмарном сне -- курс рухнул и составил 3926 рублей за доллар... Заместитель генерального директора МВБ считает, что... "причины скандального обвала курса носят чисто ажиотажный характер, никакого логического объяснения ситуации найти нельзя"... Тем временем в коммерческих ларьках и крупных магазинах началась массовая замена ценников, особенно на импортные товары..." Известия 13 октября 1994 г. Сообщается, что Ельцин подписал Указ об освобождении от занимаемой должности Министра финансов С. Дубинина и направил предложение в Думу о снятии В. Геращенко с поста председателя правления Центрального банка. Назначена комиссия для расследования причин случившегося. Известия 14 октября 1994 г. Шапка: "Доллар услышал президента и упал. Игра окончена?" "13 октября на торгах МВБ курс доллара упал с 3736 до 2994 рубля за доллар..." Известия 15 октября 1994 г. А. Илларионов, М. Дмитриев "Третья попытка Виктора Геращенко" "...все, что случилось на валютной бирже, произошло не в результате "недочетов" и "тактических ошибок" ЦБ и правительства, как об этом поспешили заявить их высшие руководители, а в результате их собственной целенаправленной и настойчивой политики по "опусканию" национальной валюты. Обоим Викторам -- Геращенко и Черномырдину -- позарез нужен был курс, как минимум, 4 тысячи рублей за доллар. Зачем правительству крах национальной валюты? К осени текущего года дефицит бюджета так разросся (в частности в результате категорических распоряжений президента и премьера профинансировать дополнительные требования АПК и ВПК -- Л. О.), что надо было добыть порядка 15 триллионов рублей для его покрытия. К сентябрю правительство накопило свыше 4 миллиардов долларов. Их продажа по старому курсу могла дать не более 8 триллионов рублей -- мало! Надо было вздуть курс до 4 тысяч за доллар, чтобы заработать на валютном резерве Минфина порядка 16 триллионов. Как была организована валютная паника? 11 октября ЦБ совершил рублевую интервенцию (скупая доллары) и тем взвинтил курс доллара. 11 октября Геращенко улыбался, а Черномырдин не собирался прерывать свой отдых в Сочи. Его вызвала оттуда акция президента по смещению Геращенко. Чтобы его оставить на посту, пришлось обещать Ельцину возвращения курса в норму, что тот же Геращенко и исполнил путем долларовой интервенции... Выигравшие и проигравшие Выиграли от обвала рубля: в первую очередь правительство и экспортеры, газовые и нефтяные компании (им платят в долларах), а также предприятия обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, не выдерживавшие конкуренции иностранных товаров. Проиграли: граждане от роста цен -- за несколько недель вдвое, частный сектор, импортеры, западные инвесторы. Вывод: Резкая девальвация рубля давала правительству, казалось, "волшебное средство" для достижения внешних признаков стабилизации. Она не требовала ни либерализации экономики, ни снижения уровня ее субсидирования, ни структурной перестройки. Влиятельные лобби -- аграрное, ВПК и ТЭК -- могли бы по-прежнему рассчитывать на щедрую поддержку государства. А бремя расплаты за инфляцию благополучно было бы переложено на рядовых граждан, частный сектор и иностранных инвесторов... Неожиданное вмешательство президента поломало спланированную игру и заставило вернуть курс на прежнее место. Чтобы как-то объяснить происшедшее в обращение была запущена версия о "заговоре биржевых спекулянтов" и "коммерческих банков, связанных с оппозицией и деньгами КПСС", пытавшимися, де, свалить правительство". 2 ноября 1994 г. Я привел выше хронику событий "черного вторника" -- событий вроде бы не имеющих прямого отношения к интеллигенции, не только потому, что из них хорошо видна безответственность президента страны, своими распоряжениями увеличивавшего дефицит бюджета, но и потому, что вопреки "бодрому" финалу предыдущей статьи, одно очень существенное для всех граждан (особенно для полунищей интеллигенции) последствие "черного вторника" не вернулось на прежнее место. Подскочившие вверх цены не вернулись к прежнему уровню даже сейчас, спустя три недели после драматических событий 11--14-го октября. Оценку этому феномену дает в своей вчерашней статье О. Лацис. Известия 1 ноября 1994 г. О. Лацис "Отчего забуксовала машина власти" ..."Выбор России отказался голосовать за доверие правительству... Явлинский говорит уже о досрочных выборах президента... Враждебность непримиримой оппозиции к Б. Ельцину не новость. Однако отдаление от президента его самых верных в прошлом сторонников -- тревожный знак не только для него самого, но и для всего лагеря сторонников реформ. Октябрьский валютный шок -- вот, что поистине взорвало общество. Такого подвоха не ждали. Не курс валют сам по себе важен, важно новое ускорение роста потребительских цен, которое за неделю "черного вторника" было больше, чем летом за целый месяц. Страшно не то, что доллар в Москве мог подскочить за день на 30%, это всего лишь следствие неуклюжести Геращенко. Страшно то, что поднявшиеся в тот день цены в магазинах не снизились после того, как доллар опять упал. Страшно то, что в один день подскочили цены и на товары отечественные, вплоть до ржаного хлеба... Наша экономика, оказывается, еще далеко не рыночная в современном смысле. Рынок конкурентен, он всегда ищет повода снизить цену. К повышению цен стремится рынок монополистический. Это подтверждается тем, что в неделю "черного вторника" повышение цен в так называемой организованной торговле было значительнее, чем в неорганизованной, т. е. на базаре и с рук... Общество особо заинтересовано в том, чтобы у нас был подлинный рынок, конкурентный, а не монополитический. И тут упрек Ельцину может быть вполне обоснованным: он не поставил борьбу с монополизмом в центр политики..." Известия 9 и 10 ноября 1994 г. Сообщения о перестановке в правительстве: Чубайс освобожден с поста председателя Госкомимущества и... назначен вице-премьером, курирующим экономику. Шохин ушел из правительства, Шахрай остался. Министром экономики назначен Ясин. Помощником президента по экономике -- Александр Лившиц... (Все эти назначения говорят о новом крене позиции президента -- в сторону поддержки реформаторов). Известия 29 ноября 1994 г. Шапка: Почему война на территории России остается тайной для россиян?" Крупное фото: подбитый танк, пленные русские танкисты. Снимок агентства Рейтер, датирован 26 ноября. Передовая -- репортаж Н. Гритчина: "...Три танковых колонны чеченской оппозиции вторглись 26-го числа в Грозный с севера, запада и востока при поддержке вертолетов. Без сопротивления продвинулись к центру города. Их ожидали (Дудаев сообщил еще 21-го), заманили в тесноту улиц и начали расстреливать "из-за угла" из гранатометов. Утверждается, что вторглось 50 танков. Из них 20 было уничтожено. 12 -- взято в плен, подбит вертолет. В плен взято около 156 человек. Из них 70 -- российские военные, в основном офицеры: бортмеханики и командиры танков. Остальные -- боевики оппозиции. Дудаевцы потеряли 14 человек убитыми. Репортер НТВ Александр Хабаров говорил с пленными российскими военными. Они из в/ч 43162, дислоцированной под Нарофоминском. Подписали контракт с представителями оппозиции Дудаеву через посредничество ФСК (Федеральной службы контрразведки)..." Известия 30 ноября 1994 г. Шапка: "Москва -- Грозный. Три года невнятной политики и 48 часов на размышления". (далее жирным шрифтом -- от редакции) "Все средства массовой информации сообщили об обращении Президента России к участникам вооруженного конфликта в Чечне, в котором он потребовал от них в течение 48 часов прекратить очень и сложить оружие. 29 ноября Совет безопасности вновь собрался по вопросу ситуации в Чечне для детального рассмотрения перспектив введения там чрезвычайного положения (подробности пока неизвестны). По предварительным сведениям из Грозного... центр столицы Чечни утром 29-го ноября подвергся воздушной бомбардировке силами оппозиции..." Там же Спецкор "Известий" Н. Гритчин сообщает из Грозного: "Собравшиеся с утра возле здания парламента республики тысячи людей расценили выступление российского президента как угрозу начала открытой агрессии против суверенной Чечни... Все, с кем мне довелось поговорить, утверждают, что военное вмешательство обернется трагедией и для Чечни и для всей России. Они оставляют за собой право самостоятельно разобраться в своих проблемах. Ни один не согласен сложить оружие. Таков же настрой и в сельской местности..." Известия 10 декабря 1994 г. В статье корреспондентов В. Белых и Н. Бурбыги сообщается, в частности, что на 12-е декабря во Владикавказе назначено начало переговоров между представителями различных сил в Чечне и делегации России... Тем самым выполнение требования Президента отложено на 12 дней. Известия 14 декабря 1994 г. Из корреспонденции тех же авторов "Первые бои, первые жертвы" "11--12 декабря российские войска двигались по Ингушетии в сторону Грозного. Президентскими структурами (Ингушетии -- Л. О.) было организовано блокирование колонн, захвачены и сожжены автомобили военной группировки. К вечеру 11-го из-за спин женщин и детей начался прицельный огонь, вынудивший войска к жестокому ответу"... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . "12 декабря, в 14 ч. 20 мин., за 40 минут до начала мирных трехсторонних переговоров во Владикавказе из ракетной установки "Град" около села Долинского в Ингушетии был нанесен удар по подразделению десантно-штурмового батальона российских войск. 5 человек убито, много -- ранено..." Из репортажа тех же авторов: "Через пропускные пункты МВД с Чечней как и до вторжения, так и особенно сейчас идут беженцы: в основном из Грозного, почти все -- русские. Рассказы их печальны и страшны. О том, как уезжают, как грабят, как гонят с насиженных мест. Как запросто, без всякого повода могут убить. Тоска и отчаяние в глазах людей. Увы, их страдания остаются за кадров всех разговоров о Чечне. Сделали было видеозаписи -- хронику наиболее трагических случаев, в том числе рассказа 14-летней русской девочки, которую насиловали 9 чеченских боевиков. Разослали повсюду. Но ни одна телекомпания не захотела этого брать. Безысходность. Неудивительно, что когда колонны российской армии проходили Надтеречный район Чечни, жители местных селений, а здесь, в основном, казачьи станицы, встречали их хлебом". Там же (14 декабря) Из статьи О. Лациса "Попробуем снизить накал страстей" "...Мы узнали, что пока не известен исход переговоров, задачей войск является не штурм Грозного, а блокирование его с целью недопущения подхода "добровольцев" из некоторых сопредельных республик Северного Кавказа, а также из-за рубежа: из Абхазии и даже, говорят, из Саудовской Аравии готовы прибыть энтузиасты... Но гораздо больше, чем из выступлений помощников, мы узнали из обнародованного 12 декабря обращения президента к депутатам Федерального собрания. В связи с явно преобладающими в парламенте требованиями вести переговоры, президент спрашивает депутатов, на какие переговоры они согласятся: ведь Дудаев требует предварительного признания независимости Чечни, а Конституция это исключает. Изменить ее может только парламент, а пока она не изменена, президент обязан быть гарантом ее исполнения. Второе: с кем вести переговоры? Постановление Думы от 25 марта 1994 года предлагает исполнительной власти только ведение консультаций. Для официальных переговоров с Дудаевым потребовалось бы узаконить его избрание президентом Чечни, проведенное с нарушением российских законов. (Из этого, кстати, следует, что начав во Владикавказе переговоры на уровне лишь заместителя министра от правительства России и сразу с двумя противоборствующими в Чечне сторонами, то есть переговоры неофициальные, правительство сделало максимум дозволенного Законом). И третий вопрос президента: следует ли рассматривать в качестве необходимой предпосылки для переговоров проведение в Чечне свободных выборов, как сказано в том же постановлении Думы от 25 марта? Если да, то как в нынешних условиях предполагается обеспечить проведение свободных выборов? Таким образом, депутатам (и не только депутатам) предлагается подумать над реальной сложностью стоящих перед властями проблем, а не только выдвигать требования, порой полярно противоположные..." 20 декабря 1994 г. Чеченская война Чертовски неохота писать об этом тяжком деле, но, видимо, надо. Предыстория известна. Сначала три года терпели самопровозглашенную независимость Чечни и ее самозванного президента Дудаева. Видимо, не было сил и надежной опоры в России, чтобы вернуть Чечню в лоно Закона. За это время она стала настоящей бандитской "малиной". Я уже упоминал, что поезда, следующие через Чечню в Баку, останавливали завалами на путях и грабили дочиста. Тот самый "гордый и независимый чеченский народ", о котором так как скорбят московские интеллигенты, из ближних и дальних сел пригонял грузовики и увозил все, что можно было снять с товарного поезда. В Чечне укрывались все преступники, разыскиваемые в России. Конечно, это не означало, что все жители Чечни были соучастниками этих преступлений. Но, безусловно, все о них знали, а Дудаев и его окружение не только знали и терпели, но, скорее всего, поощряли эти "подвиги". В прошлом году там завязалась борьба за власть и очень большие деньги (в перспективе). Дело в том, что на дне Каспийского моря обнаружены колоссальные запасы нефти, а кратчайший путь для ее транспортировки по трубопроводу к Черному морю лежит через Чечню. Борьба велась между кланами южных (горных) чеченцев, к которым принадлежит Дудаев, и северных (равнинных), составивших "оппозицию". Думаю, что одни стоили других. Сначала митинговали, потом в ход пошло и оружие. В Чечне стала разгораться местная гражданская война. Наше "умное" правительство, надо думать, не без санкции президента, решило убрать непокорного Дудаева руками его конкурентов, которые, естественно, заявляли о своей приверженности России. Вместо того, чтобы сделать это открыто (закон-то был на их стороне), стали тайно, всячески опровергая соответствующие разоблачения, поставлять оппозиционерам оружие. Потом через федеральную службу контрразведки разрешили противникам Дудаева завербовать около сорока российских танкистов прямо из армии или недавно уволившихся из нее. С этими силами "стратеги" оппозиции колонной из 50-ти танков ворвались в Грозный, захватили на минуточку президентский дворец и объявили о своей победе. Но тут оказалось, что сопровождение этих танков разбежалось грабить городские магазины. Дудаевские боевики окружили беспомощные в городе танки, так и не сделавшие ни одного выстрела, и взяли в плен русских танкистов. Тайна ФСК стала скандальной явью, обнаружив, что обман общества, по-прежнему, остается нормой для наследников КГБ. После переговоров с военным министром Грачевым Дудаев танкистов освободил, выдавая их по 3--5 человек делегациям разных фракций Думы. Наши парламентарии наживали себе на это политический капитал. (Явлинский даже предлагал себя заложником в обмен на танкистов!). Понемногу освобождая русских военных, Дудаев рассчитывал заручиться поддержкой влиятельных кругов в Москве и завоевать симпатии россиян с целью добиться признания своего режима. Вести переговоры о будущем Чечни он соглашался только с Ельциным и только как глава одного независимого государства с главой другого. Но коса нашла на камень. Ельцин, -- как президент гражданам России, -- приказал всем незаконным вооруженным формированиям в Чечне в течение 48 часов сложить оружие. Никто не подчинился. Ультиматум был отсрочен на две недели. За это время подвели к границам Чечни войска. Затем срок ультиматума был продлен еще на 48 часов. Дудаев заявил, что даст вооруженный отпор, и российские войска, не дождавшись даже истечения последнего срока, двинулись в Чечню. Сначала вошли в Ингушетию, остававшуюся (по крайней мере формально) лояльной Центру. Предполагалось без боевых действий организовать осаду чеченской столицы. Для начала только разбомбили аэродромы, через которые ввозилось оружие и прибывали наемники из других стран. На аэродромах уничтожили всю наличную в Чечне авиацию. Потом намеревались замкнуть одно кольцо окружения по границам Чечни, а второй -- вокруг Грозного. С севера, через районы, занятые оппозицией, войска двигались беспрепятственно, но в Ингушетии, еще на подступах к Чечне, начались осложнения, описанные в корреспонденции от 14 июня с. г. Пролилась первая кровь. Война началась! После этих инцидентов войска по Ингушетии шли вне дорог и, хотя с запозданием, вступили в Чечню без жертв. Серьезные бои завязались уже на подступах к Грозному. Авиации у Дудаева практически нет, противовоздушной обороны тоже. Впрочем, стоит нелетная погода -- туман и снегопады. Вертолеты и артиллерия ведут обстрел окрестностей Грозного, электростанций и системы водоснабжения, надеясь заставить город капитулировать. Бронетехнику останавливают живые заслоны из "мирных" жителей, затем ее подрывают. Российское командование старается избежать людских потерь и массированного наступления пока развернуть не пытается. Число жертв на сегодняшний день исчисляется десятками, а может быть и сотнями человек. Сам город серьезному обстрелу не подвергается, хотя какие-то административные (или штабные?) здания разрушены ракетами с вертолетов. Количество беженцев в соседние республики Северного Кавказа перевалило за 30 тысяч человек. Не успевших ранее выехать из города русских из него не выпускают -- заложники! По утверждению агентств, основную боевую силу Дудаева составляют две с половиной тысячи наемников и полторы тысячи уголовников. Так ли это, не знаю. Думаю, что сочувствуют или составляют силы ополчения большинство находящихся в Грозном чеченцев. В этих условиях штурм города привел бы к большому числу жертв. Если он все-таки состоится, то уличные бои должны вести, конечно, не танки, а десантники и "спецназ". На что рассчитывает Дудаев? Во-первых, на эмоциональную реакцию в обществе, сочувствующем "свободолюбивым чеченцам". Этот расчет оправдывается. Демократы во главе с Гайдаром, вся пресса, часть парламентариев и почти все московские интеллигенты яростно осуждают президента и правительство, требуя разрешить проблему мирным путем переговоров. Но переговоров с кем и на каких условиях? Признать еще до их начала независимость Чечни? Ельцин обратился с этим вопросом к Думе, но ответа не получил. Мирным и баста! Дудаев без такого признания разговаривать не желает, разоружиться отказывается и призывает чеченский народ уничтожить, -- как он выразился по телевидению, -- "российских ублюдков" и перенести войну в Москву. Во-вторых, расчет, видимо, идет на слабость российских войск. Армия давно разложилась, дисциплина упала и готовность выполнять приказы командования вызывает сомнения. Тем более такие приказы