осадливо передернул плечики и рeзко повернулся. -- Ах, не знаю? Ну, посмотрим! Взгляд его упал на Лиду, со страхом смотрeвшую на происходящее. -- Ну, ты, дeвченка? -- Чекист кричал, уже не сдерживаясь. Его лицо перекосилось, он схватил Лиду за плечо и тряс ее. -- Говори, гдe знамя!.. Ну?.. Дeвочка, как зачарованная, смотрeла на его дергающееся лицо и тихо повторила слова старушки: -- Я... я не знаю. -- Как это -- не знаю? Ах, ты, щенок! Что тут с тобой -- шутки шутят? Он медленно отстегнул кобуру нагана и вытащил револьвер. Словно сразу успокоившись, он тихим угрожающим голосом сказал, поднимая наган к лицу Лиды: -- Ну? Го-во-ри сей-час же!... Он все ближе наклонялся над Лидой и все ближе подносил к ея испуганным глазам дуло револьвера. Дeвочка молчала и, не отрываясь, смотрeла в его глаза, губы ея дрожали... -- Говори скорeй, -- внезапно ряв<к>нул чекист. -- А 208 то сейчас же, как дохлую собаку, пристрeлю! Ну? Гдe знамя?... Лида так же спокойно и ровно, как будто во снe, отвeтила: -- Не знаю... Потом внезапная блeдность покрыла ея лицо еще больше, глаза закатились, и она упала в обморок. Чекист рeзким движенiем положил наган в кобуру и длинно выругался... -- Вот, сукины дeти!... И не напугаешь никак!... Так ничего и не нашли, ребята?... -- А, может, они успeли в другое мeсто перенести? -- Все равно наше будет.., Выслeдим!... Нам половики для клуба оченно даже нужны... Ладно, хрeн с ними.. Погодите вы, бeлое отродье... Еще посчитаемся!... И чекист с комсомольцами ушли. ___ Васю нашли внизу, во дворe, лежащим с крeпко прижатыми к груди руками. При паденiи он попал на какiе-то пустые ящики и сломал себe ногу. Но ни разу не вскрикнул и не застонал... В атмосферe беззлобных шуток Перед длинным бeлым зданiем больницы мы сталкиваемся с двумя дeвушками. -- Ледя, Ледя! здорово! -- прыгает к нам шедшая -- еще почти дeвочка, с румяным лицом и голубыми глазами. -- Вы куда? К Васe? -- К Васe. Познакомьтесь, дeвчата. Скаутмастор Солоневич, Замeститель Старшаго Скаута. Дeвушка разом становится серьезной, и ея голубые глаза пытливо всматриваются в мое лицо. Другая -- высокая стройная брюнетка, с веселыми смeлыми глазами и чуть вздернутым носиком, с каким-то профессiональным интересом осматривает мои морскiя нашивки на рукавах, Обe они церемонно салютуют. -- Это, вот, Тамара -- наш будущiй штурман, а это, вот, Лида -- будущiй адмирал, кусочек героя нашего знамени, умeющая очень во время в обморок падать! 209 -- Погоди, Ледя, -- угрожающе огрызается Лида. -- Дождешься и ты: я тебя тоже сконфужу! -- Да ты не сердись, Лидочка! Я, ей Богу же, по хорошему, по душам. Ты у нас вeдь тоже герой!... А вы на дежурство? -- Ага. Сегодня наш патруль на обслуживанiи больных. -- А чeм вы здeсь помогаете? -- Да мало ли чeм? Когда как -- то читки устраиваем, игры для выздоравливающих, Тамарка, вот, про свои походы морскiе разсказывает, говорят, дeйствует лучше валерьяновых капель. А то в амбулаторiях помогаем... -- О... о! -- с добродушной усмeшкой вворачивает Ледя. -- Лида у нас профессор по обмазыванiю iодом. Здорово это у нея выходит -- шлеп, шлеп, и краснокожiй готов!.. -- Ах ты, змeя подколодная! -- вскидывается герль. -- Да, вы не вeрьте ему, товарищ скаутмастор... товарищ... замeститель... -- Просто -- дядя Боб. -- Ну, дядя Боб, -- облегченно продолжает дeвушка. -- Это он со злости, ей Богу, со злости. Он вeдь сидит, сидит в своей киношкe, выколачивает на клавишах всякiе там душераздирающiе вальсы под кинодрамы -- вот его и разбирает охота посмeяться над бeдными беззащитными женщинами. -- Эх, ты, адмирал, -- усмeхается Ледя, дружелюбно похлопывая ее по плечу. -- Солидности в тебe, как философiи в котенкe. А туда же тоже в штурмана цeлишься. Тебe бы юнгой поплавать лeт 10, да и то на сушe. -- Это он потому такой герой, что Иры нeт, -- вмeшивается Тамара с самым серьезным выраженiем лица, но веселыя искорки в ея глазах никого не обманывают. -- В ея присутствiи ты бы, Ледя, небось, не посмeл бы бeдненькую Лиду обижать. Она тебe всe глазья повыцарапывала бы. -- Ладно, ладно, -- смeется Начальник Дружины. -- Я знаю, Ира за вас горой. Вы тут всe как какая-то 210 отдeльная женская армiя. Знаете что, дeвчата, -- таинственно, но с лукавым подмигиванiем в мою сторону говорит он. -- В Германiи есть такое тайное общество -- "Стальной Шлем". Вот шикарное названiе! Вот, и вам бы тоже как-нибудь так же назваться покрeпче да покрасивeе. А? -- А как? -- с наивным интересом спрашивает Лида. -- А вот как -- "женскiй орден по борьбe с мужским засильем". А названiе самое смертельное -- "Стальной бюстгальтер"... Свирeпая защитница женскаго достоинства пытается обидeться, но не выдерживает и присоединяется к нашему общему веселому смeху. Старый знакомец Шутливо поддразнивая друг друга, мы вошли в прiемную больницы. Ледя попросил о чем-то дежурную сидeлку, и через нeсколько минут в прiемную вошла высокая дeвушка в костюмe сестры милосердiя, со странно знакомым лицом. -- Ба, Ирина! Как это вы здeсь очутились? Это была, дeйствительно, скаутмастор Ирина, с которой года 3 тому назад мы дискуссировали на скаут-конференцiи в Ростовe. Увидя меня, Ирина радостно улыбнулась, и ея серьезное, строгое лицо сразу стало неузнаваемым -- ласковым и сердечным. -- Вы, Борис Лукьянович? Очень рада вас видeть. Да вы теперь совсeм морской волк, -- привeтливо сказала она, оглядывая мою морскую форму. -- В нашем сухопутном городe, вeроятно, случайно? -- Только на нeсколько дней. Пришел, вот, с Ледей Васю навeстить. Пустите? -- Попробую. Только халаты придется всeм надeть. Правила такiя. Да, вот для вас, Борис Лукьянович, и не найти, пожалуй, -- усмeхнулась она. -- Да, ничего, изобрeтем что-нибудь. Двe штуки нацeпим в крайнем случаe. Булавками сколем. 211 Маленькiй герой Веснусчатое круглое лицо лежащаго на койкe мальчика просiяло при видe нас. Одeтые в бeлые халаты, мы, словно профессорскiй консилiум, сгруппировались около маленькаго героя и сердечно пожали ему руку. -- А это, Вася, -- сказал Ледя, показывая на меня, -- это, вот, дядя Боб, наш самый старшiй начальник, Сeрый Волк. Он тебe кое-что принес. Со всей возможной торжественностью и сердечностью я поздравил мальчика с его смeлым поступком и передал ему почетный значок дружины. Блeдное лицо Васи порозовeло и он, счастливо улыбаясь, еще раз пожал руки своим друзьям. -- Молодчага, Васич, -- ласково сказала Лида. -- Вот, дядя Боб по всей Россiи eздит, да по всeм морям. Он всeм поразскажет, какiе у нас в волчьем патрулe ребята есть, вродe тебя... -- Не нужно! -- отмахнулся мальчик. -- Экая важность... Ну, и прыгнул. А ты развe бы не прыгнула, что ли? Небось, тоже прыгнула бы, когда-б у тебя в домe затопали чекистскiе сапожищи... Обидно. Не отдавать же знамя! -- Может быть, всякiй прыгнул бы, да не всякiй догадался бы сразу, что сдeлать. Мальчик возбужденно засмeялся. -- Ну, это что! А знаешь, Ледя, чего мнe больше всего жалко? -- Чего? Ноги своей? -- Нeт, что нога!.. Вот, Ира говорит -- мeсяца через два-три опять в футбол буду играть. Не в этом дeло. А, вот, жаль, что я рож их кислых не видал, когда они с носом уходили!.. Эх!.. Похороны стараго знамени Вечер. Нудное, безтолковое засeданiе моей конференцiи. Табачный дым клубами висит в воздухe, туманя не только лица людей, но и огоньки ламп на потолкe... По столу ко мнe подсовывается маленькая записочка: 212 "Солоневич! К вам кто-то пришел по важному дeлу и ждет внизу." Не без удовольствiя отрываюсь от бездоннаго совeтскаго словоблудiя и выхожу. В прiемной меня, дeйствительно, ждет Лида. -- Борис Лукьянович, -- с серьезным дeловым видом говорит она громко, видя, что сзади идет какой-то-постороннiй человeк, -- вашей больной тетe хуже стало, и она послала меня к вам с просьбой навeстить ее. -- Неужели ей так плохо? -- дeланно удивляюсь я, поддерживая разговор, пока незнакомая фигура не скрывается в дверях. Проводив незнакомца глазами, дeвушка, улыбаясь, салютует. -- Сегодня у нас экстренный сбор. Всe уже собрались и ждут вас. Вы можете придти? -- Постараюсь. А куда? -- А я провожу вас. Я буду ждать за углом улицы, направо. Убeдившись по ходу засeданiя, что необходимости выступленiя представителя морского флота не видно, я незамeтно "смываюсь". Во мракe теплаго весенняго вечера мы долго идем по пустынным, почти безлюдным улицам и переулкам. У ворот большого двухъэтажнаго дома нас ждет дежурный-скаут, показывающiй дорогу в подвал. Там, в большом каменном погребe, при свeтe 2-3 керосиновых фонариков я вижу шеренгу скаутов, юношей и дeвушек, на правом флангe которой высится красивое знамя с вышитым изображенiем св. Георгiя Побeдоносца. Именно это знамя так героически спас наш Вася. Меня встрeчают со всей возможной в этих условiях торжественностью. Для этой молодежи я -- не только старшiй, представитель "старой гвардiи", но и живое звено связи, символ единства в условiях нашей ушедшей в подполье работы. Я знаю, что собравшiеся здeсь -- лучшiе и самые вeрные члены нашей скаутской семьи. Тяжело приходится им отвоевывать право на свою скаутскую жизнь среди 213 угроз и преслeдованiй ОГПУ и КСМ, и я чувствую, что эта группа -- монолит, спаянный нашей идеей около своего знамени. И так грустно сознавать, что этот сбор -- один из послeдних перед гранью новых испытанiй и новых бурь... Я говорю собравшимся о нашей идеe, нашем братствe, о бодрости и вeрe в будущее, о нашем долгe перед Родиной, под чьей бы властью она ни была, лежащих перед молодежью задачах, разсказываю о героической борьбe скаутов в других городах и с радостью вижу, как бодрeе дeлается выправка стоящих в строю и веселeй и увeреннeй блестят их глаза. -- ...Наши испытанiя еще не кончились. Впереди еще, может быть, много лeт гнета и лишенiй. Но сила, собравшая всeх нас около нашего стараго знамени среди всeх опасностей и бурь, не может изсякнуть в наших сердцах. У всeх нас есть горячая вeра в силу нашего народа и в свeтлое будущее Россiи. Сейчас наша Родина больна. Но именно сейчас нужна ей наша любовь и наша помощь. Легко любить свою мать, когда она весела, здорова и счастлива. Но долг нас всeх -- сыновей Россiи -- показать свою любовь к Родинe теперь -- в дни горя и испытанiй... Среди обмана, лжи, насилiя, гнета, крови и моральной низости -- пусть ярче сiяет наша идея и наш девиз. Наш долг -- остаться русскими скаутами и всeми силами, каждый на своем посту, бороться за Россiю... Мрак подземелья, мигающiе огоньки, озаренныя свeтлой вeрой в свою идею молодыя лица, вся таинственность нашего сбора невольно напомнили мнe полулегендарныя времена римских катакомб, гдe 19 вeков тому назад тайно собирались первые послeдователи христiанства. И так же, как и мы теперь, при мигающем свeтe факелов первые христiане слушали слова своего ученiя и не думали о жестоких солдатах Нерона, гдe-то наверху разыскивающих их, "врагов Рима". И мнe живо вспомнилось, как опредeлял скаутинг наш разстрeлянный коммунистами старшiй друг И. Смольянинов. "Скаутинг, говорил он задумчиво, это -- христiанство в дeйствiи. Это -- ученiе Христа, влитое в рамки пониманiя и дeятельности дeтей..." 214 Ну, что-ж! Может быть, и нам предстоят тюрьмы и арена Колизея... Но развe от этой мысли может ослабнуть тетива напряженнаго лука нашей воли? Развe не побeдило христiанство язычества? Развe факелы горящих крестов с христiанскими мучениками не освeтили человeчеству путей будущаго? Пусть мы -- самый маленькiй и слабый отряд великаго христiанскаго воинства. Но и наши молодыя силы вливаются в общую борьбу со злом, злобой и ненавистью. -- Скауты, -- звучит голос Леди. -- Много наших ребят заслужили чести быть отмeченными за свою работу в теченiе послeдняго тяжелаго года. Скаутмасторское совeщанiе рeшило прiурочить это торжество ко дню прieзда Бориса Лукьяновича и рeшило просить его объявить и раздать присужденныя награды. -- Колосова, Михайлов, -- вперед! -- командует Начальник Дружины. Из строя выходит наш штурман Тамара и маленькiй мускулистый юноша, с загорeлым лицом, в костюмe рабочаго. -- Вы вступили в строй скаутов, когда отряды только стали организовываться, -- говорю я им. -- Вы были крeпкими, преданными скаутами в дни нашего свободнаго существованiя. Вы не бросили наших рядов в эти тяжелые годы и среди опасностей и невзгод нашей жизни проявили себя стойкими и смeлыми членами нашего братства и преданными руководителями нашей работы. Согласно рeшенiя совeта скаутмасторов, я отъ имени Старшаго Русскаго Скаута поздравляю вас со званiем скаутмасторов. Я пожимаю им руки и поворачиваю лицом к строю. -- Будь готов! -- хором звучит привeтствiе шеренги скаутов. -- Всегда готов! -- салютуя, отвeчают новые скаут-мастора. Послe раздачи значков маленькiй скаут, секретарь дружины, читает уже утвержденное мною постановленiе о награжденiи "знаком братства и благодарности -- Свастика" Начальника дружины. Я вручаю этот значок нашему славному Ледe, и радостно сiяющiя лица скаутов, пожимающих ему руку, заставляют забыть всю необычность 215 обстановки этого торжества и тeнь от нависшей над нашей головой кроваво-красной лапы ОГПУ. Вот, перед строем опять наш Ледя. Он говорит о трудностях послeдних мeсяцев, о слeжкe, о рядe обысков, о героических усилiях спасти старое знамя из рук комсомольцев и чекистов и о рeшенiи старших скаутов спрятать знамя от усиливающихся преслeдованiй. С тихим шелестом в послeднiй раз разворачивается старое знамя, овeянное двумя десятками лeт любви и почитанiя. Всe окружают нашу святыню и, касаясь ея салютующей рукой, повторяют слова скаутской присяги. Крeпкiя руки, протянутыя к знамени, не дрожат. -- "Даю торжественное обeщанiе и скрeпляю его своим честным словом"... -- твердо и увeренно звучат голоса под низким потолком погреба. -- "Исполнять свой долг перед Богом и Родиной, помогать ближним, повиноваться скаутским законам"... Я смотрю на смeлыя молодыя лица, сосредоточенныя и серьезныя, на их глаза, пристально устремленные на изображенiе св. Георгiя, и горькiя мысли приходят мнe в голову. -- Как могло случиться, что честная русская молодежь может только втайнe, в подвалах, скрываясь, как преступники, произносить благородныя слова такой присяги? Как могло случиться, что, вот, эти юноши и дeвушки, проникнутые вeрой в свои свeтлые идеалы, не питающiе ни к кому ненависти и злобы, желающiе добра людям и своей Родинe, -- явились врагами, дичью, за которой стали охотиться сыщики ГПУ и их добровольные помощники? Чeм заслужили мы их ненависть и преслeдованiя?... Знамя еще раз плавно выпрямляется над головами скаутов, как бы прощаясь с друзьями и гордясь своим славным прошлым, и затeм знаменосец склоняет его на руки дeвушкам, снимающим полотнище с древка. Знамя складывается, зашивается в клеенку и запаивается в жестянку. Глаза всeх не могут оторватьтся от этой грустной молчаливой процедуры, а руки наших мастеров взволнованно дрожат. Я предлагаю спeть, и в темном погребe негромко звучат знакомыя слова нашей старой пeсни: 216 "Братья, крeпнет вьюга злая, Нам дорогу застилая; Тьма и мгла стоит кругом... Нас немного, но душою Будем мы перед грозою Тверды, стойки, как гранит..." Вот жестянка запаяна. В кирпичной стeнe уже готова ниша. Еще нeсколько минут и знамя будет замуровано. Начальник дружины берет жестянку и поднимает ее кверху, как бы стараясь запечатлeть этот момент в памяти всeх. Видно, что ему хочется сказать много теплых, сердечных слов... -- Мы прощаемся с нашим знаменем, -- твердо говорит он, -- с надеждой, что скоро наступит время, когда оно опять будет развeваться над нашими отрядами... Мы обeщаем ему, -- взволнованно продолжает он, и внезапно судорога рыданiя сжимает его горло, и голос его прерывается. -- Мы обeщаем... не забыть... тебя... -- с трудом тихо выдавливает он и, как будто боясь не выдержать тяжести нахлынувших чувств, быстро передает дорогой сердцу всeх предмет в руки скаута, стоящаго у стeны. Кирпич за кирпичем закладывают нишу с жестянкой, мигающiе огоньки скупо освeщают строй, и слова нашего гимна особенно торжественно звучат под сводами погреба: "Тeм позор, кто в низкой безучастности Равнодушно слышит брата стон... Не страшись работы и опасности, Твердо вeрь: -- ты молод и силен... На глазах у многих слезы. Но это не слезы прощанья навсегда. Это слезы разлуки только на время. И молодая горячая вeра в будущее смягчает грусть этих незабываемых минут... 217 "Кто не с нами, тот против нас" Поздно ночью, полные впечатлeнiями от этой трогательной сцены прощанiя со старым знаменем, возвращались мы домой по темным улицам города. -- Вы знаете, Борис Лукьянович, -- задумчиво сказал Ледя. -- Мнe все это часто кажется каким-то сном -- вот, всe эти преслeдованiя, подпольщина, наша борьба. Как будто игра во снe... Как-то безсмысленно все это: и то, что нас давят, и то, что мы защищаемся. -- Сразу видно, Ледя, что вы, как музыкант, не овладeли современным оружiем дiамата22. Тогда бы все это вам было понятно. -- Развe вся эта безсмыслица может быть понятна? -- Ну, конечно. Все это вполнe естественно и логично. -- Логично? Ну, убей Бог, если я в этом хоть что-нибудь понимаю. Зачeм преслeдовать скаутов? -- Конечно, нужно оговориться, Ледя, что логика тут, так сказать, "пролетарская", малость односторонняя. Но, в общем, дeло-то не очень сложное. Коммунистам нужно, чтобы молодежь росла в атмосферe полнаго и, главное, организованнаго подчиненiя. Вот, напримeр, вы, как Начальник Дружины, дали бы свое согласiе на то, чтобы скауты грабили церкви? -- Что за дикiй вопрос? -- Я знаю, что не дали бы. А вeдь изъятiе церковных цeнностей надо дeлать с чьей-нибудь помощью? Комсомол-то вeдь пошел и грабил. Ну, а поставили бы вы, скажем, скаутов на шпiонскую работу? -- Еще чего? -- Ну, вот, а пiонеров поставили -- пока за скаутами шпiонить, а потом и дальше пойдет. Или вот, скажем, в Одессe недавно были "дни мирнаго возстанiя". -- Как, как? -- заинтересовалась до сих пор молчаливо слушавшая Ирина. -- Какiе дни? 22 Дiалектическiй матерiализм -- метод марксистскаго анализа. -- Да "дни мирнаго возстанiя" -- или "ущемленiе буржуазiи", проще говоря, организованный грабеж. Ходили 218 спецiальныя комсомольскiя бригады по квартирам "буржуев", когда-то обезпеченных людей, и отбирали у них все "лишнее", нажитое "на поту и крови трудового народу". Оставляли только по парe бeлья, да брюк... Вы бы дали на это скаутов? -- Ну, конечно, нeт, -- возмущенно фыркнул Ледя. -- Да и из ребят никто бы не пошел: не так мы их воспитывали. -- Ну, вот, видите. Какая же от вас польза совeтской власти? -- Почему же? А, вот, работа в лазаретах, в прiютах, среди дeтей, да, наконец, сама по себe наша культурная работа. Развe все это не в счет? -- Позвольте, Ледя, отвeтить вопросом на вопрос. А что в этой дeятельности коммунистическаго? -- Да зачeм же обязательно коммунистическое? Развe без этого нельзя? -- Да, вот, выходит, что нельзя. Между аполитичностью и враждебностью поставлен знак равенства. -- Вот идiотство, -- пробучал Ледя. -- Ну, уж так и идiотство, -- усмeхнулась Ира. -- Очень уж вы, Ледя, упрощаете. Просто вопрос жизни или смерти. Быть или не быть. Или заставить стать коммунистами, либо, если уж нельзя истребить всeх инакомыслящих (уж очень их много), то хоть не дать им объединиться. Ирина произнесла послeднiя слова таким авторитетным профессорским тоном, что мы невольно разсмeялись. -- Да вы, Ирина, видно прирожденный профессор дiамата, -- пошутил скаутмастор. -- Значит, по вашему, мы боремся с коммунизмом? Ира не поддержала шутки. По прежнему лицо ея оставалось серьезным. -- Ну, конечно, хотя и не прямо, а косвенно. Мы, выражаясь картинно, суем палки в колеса коммунизму. -- Какiя же это палки? -- Да каждый скаут, воспитанный, не как комсомолец или пiонер, -- это палка, тормаз коммунизму... Эх, вы, скаутмастор, -- упрекнула Ира. -- В простой политграмотe не разбираетесь! 219 -- Да я и не политик вовсе. -- Ну, вот, нашелся еще один "строитель жизни", -- иронически протянула дeвушка. -- А еще живете в перiод таких политических бурь. Что-ж, прикажется нам, бeдным женщинам, обучать вас, мужчин, политграмотe? Запахло стычкой. На правах "знатнаго гостя" я поспeшил вмeшаться. -- Тут, Ледя, вы сильно не правы. Политика бьет нас по шивороту, а вы не хотите разобраться в ней. -- Да развe это наша обязанность -- скаутам политикой заниматься? -- Наша задача -- подготовлять молодежь к реальной жизни. В мирной обстановкe, когда страна живет спокойно, скауты, может быть, и не должны заниматься политикой. Может быть, на Гонулулу или в Канадe вопросы политики не заострены. Но нам теперь нельзя уйти от нея. Вeдь мы живем в атмосферe политики. И нас комсомол и ГПУ разсматривают именно, как политических врагов. -- Нас? -- Ну, конечно. Вот Ирина же вам объясняла, что мы, скауты, не с большевиками. А по их мнeнiю, нейтралитета в борьбe классов нeт. Или там -- или здeсь. И, слeдовательно, -- мы враги. И они правы. -- Как правы? -- удивился Ледя. -- Мы -- враги большевиков? Но вeдь мы просим только, чтобы они нас оставили в покоe. -- Ну, вот вы видите, Борис Лукьянович, -- не выдержала Ирина. -- Ну, что ты с ним сдeлаешь?.. Идеалист-музыкант... Живет в надзвeздных высотах... -- Погоди, погоди, Ирина, -- болeзненно сморщился Ледя. -- Не язви... Может быть, я и в самом дeлe что-то недопонимаю. Неужели в преслeдованiях нас есть что-то систематическое и закономeрное? -- Ну, конечно, Ледя. Уж вeрьте мнe -- я вeдь по всему СССР eзжу -- многое видал. Сейчас молодежь все рeзче дeлится на двe части: либо с ними, с комсомольцами, чекистами, пiонерами и прочее, либо с другим лагерем. В этом, другом, лагерe, -- и мы, скауты. Там же и сокола -- вы знаете, как Кiевскiй "Сокол" разгромили 220 и духу его не оставили... Правда, Кiевскiй Сокол дал большое количество добровольцев в Бeлую Армiю... Но и Маккаби тоже вeдь разгромлено... В общем всe, кто не с ними -- тe ра<з>сматриваются, как враги. Да так оно и есть... -- А вам, Ледя, стыдно не понимать этого... Я, право, пожалуюсь вам на Ледю, дядя Боб. Я, вот, слыхала, как его спрашивали старшiе скауты -- почему голод, да почему разстрeлы, да почему все это вышло, да что такое соцiализм, да как живут за-границей, да почему возстанiя и прочее. Так Ледя ничего путево отвeтить не может. -- Так нельзя, Ледя, -- серьезно сказал я. -- Вы должны готовить своих ребят к современной жизни и научить их разбираться в политикe. У нас еще будут стычки и не малыя. Ребята растут, мужают, а до мирнаго времени далеко... И не забывайте ни на миг, что мы теперь п о л и т и ч е с к а я организацiя -- ничего не сдeлаешь. Может быть, не мы сами сдeлали ее политической, а нас сдeлали. Но вeдь отказаться от вeры в Бога, от мысли о Россiи и ненавидeть какого-то "классоваго врага", фантастическаго "буржуя" мы не можем... Борьба за наши установки, за душу нашей молодежи -- это уже политическая борьба. А дальше, вeроятно, и серьезнeе что-нибудь будет... -- Да, вот, я ему все доказывала это, -- с досадой подхватила Ирина, -- да развe его убeдишь!... Ледя был сконфужен и смущен. Чтобы перемeнить разговор, я спросил: -- Да, кстати, Ирина -- та, вот, дeвушка ваша герль -- Тамара, она в самом дeлe собирается штурманом сдeлаться? Досада "баб-адвоката", как втихомолку называли бой-скауты Ирину за ея постоянное отвоевыванiе женских прав, обрушилась на меня. -- Ну, конечно. Не думаете ли вы тоже, Борис Лукьянович, как и всe эти мальчуганы, что женщина не может быть хорошим моряком? Что только вам, мужчинам, доступна эта профессiя? -- Нeт, нeт, -- поспeшил я обойти острый вопрос, -- я вовсе не хотeл этими словами обидeть женщин, к 221 которым чувствую 100 процентов уваженiя (тут Ледя не вполнe почтительно фыркнул). Но развe трудности морской профессiи не пугают Тамару? -- Да она уже в двух плаванiях участвовала и ничего -- справилась. -- Молодец! -- А все-таки я бы не разрeшил таких штук, -- скептически произнес Ледя. -- Ах, в ы не допустили бы? -- накинулась на него Ирина. -- Прошло то время, когда у вас, мужчин, с п р а ш и в а л и разрeшенiя... Теперь женщина сама завоевывает себe положенiе... Слушаться? -- с негодованiем вырвалось у дeвушки. -- Вас, мужчин, слушаться?.. Столько лeт управляете мiром и даже жизни путевой создать не сумeли... Все только рeжетесь друг с другом, да революцiи идiотскiя устраиваете... Хорошенькое "руководство жизнью"!.. Наустраивали, нечего сказать! Нeт уж, у вас, мужчин, как устроителей жизни, репутацiя сильно подмокла... Пусть дeвушки и женщины теперь сами ищут своих путей... Обойдемся и без вашего разрeшенiя и руководства... Внезапно в темнотe раздалось громкое: -- Стой! Я быстро вынул браунинг и шагнул вперед. В ночной темнотe вырисовались фигуры трех красноармейцев. В руках одного блеснул огонек фонарика. -- Кто такой? -- Военный моряк Черноморскаго Флота. Делегат конференцiи. -- А ну подойди, -- болeе успокоенно произнес красноармеец. -- Ага, а энти кто? Через минуту все успокоилось. -- Ну, ладно, проходите... А то тут у нас бандитов сколько хошь. -- А чего вы нас задержали? -- Да, кричал, вот, кто-то с вас. Думали, бандиты с попойки. Идя дальше, мы посмeялись над горячностью Ирины и ея звонким голосом. -- Это она всегда -- как о своих бабах, так и 222 голос на октаву выше, -- пошутил Ледя. -- Одним словом -- "баб-адвокат"... -- А вы, дeйствительно, Ирина, умeете своих герль защищать, -- искренно сказал я. -- Да что-ж, Борис Лукьяныч, -- с оттeнком дружеской задушевности отвeтила дeвушка, -- нужно же внушать дeвочкам, что они тоже имeют право и, главное, способности стоять рядом с мужчиной на всeх постах жизненной стройки. Пора сдать в архив четыре "К". -- Какiя это четыре "К"? -- с удивленiем спросил Ледя. -- Да знаменитая нeмецкiя четыре "К", якобы, опредeляющiя рамки идеалов женщины -- Kinder, Küche, Kleider und Kirche -- дeти, кухня, платье и церковь -- и я в нашей скаутской работe добиваюсь того, чтобы герль смотрeла на себя сперва, как на человeка и гражданина, а потом уже, как на женщину, а не наоборот, как было раньше. -------- День святого Георгiя Куда бы нас ни бросила судьбина, И счастiе куда-б не привело -- Все тe же мы. Нам цeлый мiр -- чужбина. Отечество нам -- Царское Село. П у ш к и н. Севастополь. 23 апрeля 1924 года "Собираться или не собираться?" -- вот вопрос, волнующiй каждое скаутское сердце. "Соберутся или не соберутся?" -- вот вопрос, волнующiй каждаго пiонера и комсомольца -- добровольнаго шпiона ОГПУ. Так обидно думать, что в этот радостный день придется ограничиться поздравленiем друг друга в городe, опасливо оглядываясь по сторонам. Так хочется провести этот день всeм вмeстe, в кругу дружной и веселой скаутской семьи. Но машина слeжки и доноса не дремлет. Само ОГПУ не станет тратить своего времени на слeжку за 223 нами. Для этого довольно "красной молодежи". Они донесут о "преступленiи". Сбор скаутов покажет, что "гидра контр-революцiи" еще не добита, и тогда только тяжело чавкнут челюсти ОГПУ. Но чувство гордости, смeлости и задора побeждает. Старшiе скауты рeшают: -- Сбору быть во что бы то ни стало! Голодная душа Вечером, наканунe Георгiевскаго дня ко мнe зашел молодой матрос. -- Вы, Костя? Когда это вы успeли матросом сдeлаться? -- Да, вот, Борис Лукьяныч, -- отвeтил Костя, Одесскiй сокол, когда-то сидeвшiй вмeстe со мной в подвалe ЧК. -- Мобилизовали во флот, как комсомольца. Теперь плаваю на истребителях в районe Одессы. -- Что-ж вы там "истребляете"? -- Охрану несем... -- Лицо Кости нахмурилось. -- Что-ж вы охраняете? -- Да берега наши. -- Да вeдь с нами никто не воюет, и никто не нападает! -- Да мы не от врага охраняем, -- неохотно отвeтил Костя, -- а от своих... -- Как это от своих? -- Да вот, чтобы из Россiи не бeжали... -- Ax, вот что! Значит, сторожевая, пограничная служба. А много развe бeжит? -- Очень много. Каждый день ловим. Все больше крестьяне и рабочiе с семьями, с дeтьми. Вeдь только 40 километров от границы. Соблазнительно... -- А вы не задумывались, Костя, отчего это они бeгут? Юноша махнул рукой. -- Не спрашивайте, дядя Боб. Раньше я думал, что дeйствительно враги бeгут, контр-революцiонеры всякiе, шпiоны, террористы, вредители, классовый враг -- одним словом... В теперь уж не вeрю. Насмотрeлся... 224 -- Значит, не всe вeрят в будущiй рай? Лицо Кости болeзненно перекосилось. -- Не будем говорить об этом, Борис Лукьянович. Пожалуйста, не будем... Я внимательно посмотрeл на его лицо и замeтил морщины мучительнаго раздумья, рeзко обозначившiяся на его лбу. -- Скажите, дядя Боб, вы такого Вербицкаго не знаете? -- спросил Костя послe небольшого молчанiя. -- Вербицкаго? Как же -- знаю. А что? -- Да, вот, сегодня в горкомe комсомола разговор о нем был. Арестован, говорили. -- Арестован? Вот бeдняга! Ну, разскажите-ка подробнeй, что именно о нем говорили. -- Да немного. Как раз ребята толковали о вашем завтрашнем сборe... -- О сборe. Каком сборe? -- Да, конечно, о вашем скаутском сборe в день Георгiя. -- Откуда у них такiя свeдeнiя? -- А чорт их знает. Я думаю, они не столько знают, сколько ожидают, что сбор скаутов будет. Мнe лично даже дали заданiе разузнать подробнeе об этом сборe, -- разсмeялся Костя. -- Не любят они, по правдe сказать, скаутов... Ну, так вот, секретарь Горкома и говорит, между прочим: "нам, ребята, надо имeть оффицiальную причину для ареста здeшних скаутских заправил. Так сказать, факты. Вот, говорит, к примeру в Мелитополe недавно скаута Вербицкаго заарестовали -- так у него библiотека цeлая была, и он книги скаутскiя посылал другим ребятам. Мы это дeло выслeдили -- причина и готова: распространенiе контр-революцiонной литературы. В ГПУ и -- готово... Так же, говорит, нам и в Севастополe нужно. Факты, ребята, говорит, факты нужны.".. -- А больше о Вербицком разговора не было? -- Что-то еще неясно говорили, но я не слышал. Жалeли, кажется, что переписки не нашли, что ли... -- А судьбы его не знаете? -- Нeт. Я задумался. В памяти встало оживленное лицо Жени, еще так недавно разсказывавшаго мнe на вокзальном 225 перронe свой план связи между старшими скаутами. Ну, что-ж: "всe под Богом и ЧК ходим"... "Сегодня ты, а завтра я". -- Я хотeл вот о чем с вами поговорить, Борис Лукьянович, -- послe небольшого молчанiя с каким-то трудом начал Костя. -- Завтра 23 апрeля... -- Да, н а ш скаутскiй день.. -- Я знаю, -- тихо промолвил юноша, опустив голову. -- У меня этот день свободен. Я увeрен, что вы завтра соберетесь, несмотря на всe запреты. -- Почему вы так думаете? -- Да так, сердце чует. Развe вы на трусов похожи? Так вот, Борис Лукьянович, знаете что: разрeшите и мнe с вами побыть в скаутской семьe. Ей Богу, -- умоляюще произнес он, положив свою руку на мою, и голос его дрогнул, -- я вeдь с чистым сердцем, хочется вмeстe побыть, от этой сумасшедшей жизни отдохнуть хоть немного. Я вeдь тоже когда-то скаутом был... Я задумался. Лично я довeрил бы Костe свои личные секреты, но можно ли в нашу семью в такой день пустить незнакомаго человeка, только что сказавшаго, что у него есть заданiе выслeдить нас? В душу человeка не заглянешь. -- Борис Лукьянович, дорогой, -- взволнованно сказал Костя, словно догадавшись о моих сомнeнiях. -- Честное слово, нeт у меня задних мыслей. Вeрьте мнe -- истосковался я по скаутской семьe, по пeсням, по искреннему смeху. Тяжело вeдь все одному и одному в средe комсомольцев, у которых в мыслях только злоба, да разрушенiе... Душа отдыха просит. В голосe Кости было столько искренности и боли, что я не мог сомнeваться в чистотe его намeренiй. -- Ладно, Костя! Я вeрю вам... И красный моряк-комсомолец поднялся и, радостно краснeя, отсалютовал мнe скаутским салютом и взволнованно пожал лeвую руку. .. 226 Внe совeтскаго времени и пространства С ранняго утра по одному или по двое, разными путями, с полным соблюденiем всeх правил конспирацiи, скауты начали покидать город. Моряки ушли в море еще с вечера, взяв зачeм-то с собой молотки, зубила и веревки. Послe полудня на старом, знакомом мeстe наших привалов, на склонe, у Георгiевскаго монастыря собрались всe старые скауты. Наши моряки сiяли -- перед взорами всeх пришедших на отвeсной скалe рeзко обрисовывался барельеф скаутской лилiи -- это ребята высeкли на скалe наш значок. "В назиданiе потомству", как гордо сказал Боб. Сiяет весеннее солнце, мягко шелестит зеленью теплый вeтер, гдe-то внизу шумит море, набeгая на скалы, а высоко, над нашими головами гордо развернулся родной знак вeрнаго пути, высeченный на гранитe... Тихо стоит строй скаутов... На правом флангe -- знамена: морского отряда и герль-скаутов, вынутыя из тайников для этого торжественнаго парада... Знакомый лица старых друзей. Еще так недавно они были подростками, а теперь это уже взрослые люди, самостоятельно ищущiе жизненных путей. И уже нeт начальника и рядовых скаутов. Есть только primus inter pares (первый среди равных) в средe членов скаутской семьи. Есть старшiй друг, связанный со всeми не нитями скаутской дисциплины, а взаимным уваженiем и привязанностью. -- Друзья, -- сказал я, когда закончился наш скромный парад. -- На днях арестован скаут Женя Вербицкiй, котораго вы лично знаете -- он не раз прieзжал в Севастополь. Арестован он за то, что создал центр переписки между старшими скаутами и посылал другим свои книги... Теперь и это -- преступленiе. Всe мы, старшiе, находимся под постоянной угрозой ареста и преслeдованiй. Это не должно омрачать нашего настроенiя, но должно лишнiй раз напомнить о необходимости тeсно сплотиться и помогать друг другу. Если Женя будет приговорен к заключенiю -- а вeдь и это возможно -- не забудьте помочь ему: морально -- письмами и матерiально -- 227 деньгами и посылками... А теперь, друзья, вспомним, что Женя сидит гдe-то там, в тюремной клeткe, за желeзными рeшетками, и в этот день скаутскаго праздника думает о нас. Сдeлаем так -- отсалютуем в его честь и крикнем ему громкое и бодрое "будь готов". Ну ка, раз, два, три... И скользившiя в спокойном воздухe чайки взвились к поднебесью, испуганныя непривычным звуком дружнаго человeческаго крика. -- Вольно! Разойдись! -- скомандовал я, но никто из скаутов не шевельнулся. -- Погодите минуточку, дорогой дядя Боб, -- ласково сказала княжна Лидiя, положив руку мнe на плечо. -- Уступите мнe команду на одну минуту. Как забыть мнe торжественныя минуты этого дня, когда от имени всeх моих старых друзей руки Тани прикрeпили к моей рубашкe "свастику". Как глубоко и сердечно прозвучали слова дeвушки: -- "Наш значек братства и благодарности"... Много их у меня значков, -- отличiй и орденов -- за 24 года моей скаутской жизни... Но ни один не дорог мнe так, как тот, который был поднесен мнe моей севастопольской семьей в тот сiяющiй солнцем апрeльскiй день. Пусть сам значек этот давно уже лежит в архивe ОГПУ, отобранный при одном из обысков, -- чувство, охватившее меня в тот незабываемый день, чувство глубокой привязанности к моим братьям по скаутскому значку согрeвает меня и сейчас. "Значек братства и благодарности"... -- сказано было тоненьким голоском дeвушки, но в глазах окружающих друзей я прочел еще одно слово, еще болeе трогательное и цeнное: -- "и любви"... Совeтское голосованiе антисовeтскаго плана -- Ребята, -- раздался среди смeха и шума громкiй голос Боба, -- ребята, у меня генiальное предложенiе в головe сидит! -- Совсeм чудеса! -- ухмыльнулся Ничипор. -- Такiе проэкты у тебя, брат, товар рeдкiй. Тише, ребята! Ш-ш! 228 Боб хочет выстрeлить в нас генiальным предложенiем! А ну! "Ваше слово, товарищ Маузер!" Пли! Всe обернулись в сторону Боба. Григ бросил нeсколько вeток в костер, и пламя освeтило смeющееся лицо нашего боцмана. -- Вот какое дeло, ребята. Как вы знаете, дядю Боба скоро переводят в Москву. Когда-то доведется увидeться -- Бог знает! Так, вот. Предлагаю на обсужденiе высокопочтенному подпольному собранiю такой вопрос: давайте уговоримся всe, как один, встрeтиться здeсь же, в этот же день обязательно, ну, скажем... -- Боб на секунду запнулся, -- лeт через пять, а то лучше даже через десять. А, как ребята? Одобрительные возгласы донеслись отовсюду. -- Поправку можно? -- с рeдкой на ея спокойном лицe улыбкой, спросила Тамара. -- Ладно, -- великодушно согласился Боб, обрадованный всеобщим одобренiем. -- Давай... -- Так, вот, Боб, конечно, прав на всe 200 процентов, но только не в отношенiи дня. Многiе из нас в этот день, в апрeлe, будут на службe или на учебe. Лучше уж такой день назначить на лeто, когда всeм легче будет прieхать из разных городов. Вeдь вырваться-то будет не легко... -- Это вeрно, -- поддержал Григ. -- Я предлагаю днем сбора назначить 8 августа -- день разрушенiя нашей милой хавыры. Это предложенiе, видимо, устраивало всeх. -- Ну, так я, с вашего разрeшенiя, ребята, проголосую это предложенiе по всeм правилам большевицкой избирательной техники, -- весело воскликнул Боб, поднимаясь и беря в руки здоровенное полeно. -- Ну-с, так я приступаю, -- начал он самым мрачным басом среди наступившаго веселаго ожиданiя. -- Итак, предлагается всeм, здeсь подпольно присутствующим и погрязшим в безднах всяких гнусных контр-революцiй, безнадежно неизлeчимым от микроба скаутинга, не боящимся всяких страхов ОГПУ и вeрящим в нашу дружбу и спайку, собраться здeсь-же, под сeнью славнаго Георгiевскаго монастыря, 8 августа 1934 года, в 12 229 часов дня... Ну-с, -- заревeл он самым страшным голосом, выпрямляясь во весь свой могучiй рост и занеся над нашими голосами свое полeно. -- Ну-с... Кто против? Общiй хохот покрыл его послeднiя слова. Боб бросил в пропасть свое "убeждающее" полeно и со смeхом сказал: -- Значит, по совeтски -- "единогласно"! Через 10 лeт Не довелось мнe прieхать к ребятам в августe 1934 года... В этот день я был в далеком карельском лeсу на дорогe из концлагеря в Финляндiю. И ровно в 12 часов я снял рюкзак, выпрямился, провeрил по компасу -- гдe юг, и протянул свою салютующую руку туда, гдe мои друзья далеко, далеко, за нeсколько тысяч верст отсюда, на берегу Чернаго моря, собрались на знакомой площадкe, над скалистым обрывом. И если есть в мiрe антена души -- во что я глубоко вeрю, -- то волна привeта и любви, посланная мною из сeверных лeсов 8 августа 1934 года, была принята в Севастополe молодыми сердцами моих старых друзей... Коммунистическое воспитанiе Большевизм -- это не Институт Благородных Дeвиц. Дeти должны присутствовать при казнях врагов пролетарiата и радоваться их уничтоженiю. Л е н и н. В Москвe, у ворот дома на окраинe города кучка юных пiонеров о чем-то оживленно спорила: -- Ну, и чорт с ней! Пусть себe околeвает под забором, -- с азартом кричал веснусчатый мальчуган, размахивая руками. -- Экая бeда! Больше хлeба государству останется. -- Нeт, Вася. Может, это все таки и не хорошо, -- робко возражал ему худенькiй блeдный пiонер, видимо, чувствуя себя очень неувeренно. Остальные ребята злобно накинулись на него, крича хором: 230 -- Ну, ты, тихоня! Молчал бы лучше! Развe мы должны жалeть такую дрянь?.. -- Тоже жалeльщик выискался! Коммунисты должны быть злые -- никого не жалeть!.. -- Нам и вожатый говорил -- они хоть и старые, а вредные. Мы таких бeлых гадин добивать должны, а ты тут слезу подпускаешь!.. Я заинтересовался спором, подошел ближе и спросил весело: -- Кого, это, вы, ребята, жалeть не собираетесь? Старую собаку, что ли? Пiонеры на секунду замолкли. -- Да нeт, -- неохотно и угрюмо отвeтил один из них. -- Тут недалеко старуху одну нашли, с голоду помирает. Ну, да она буржуйка старая. Чорт с ней! А вот этот сопливый, -- указал он с презрeнiем на блeднаго мальчика, -- все хочет ей хлeба занести, словно пiонер может таких гадин жалeть... Вот мы и заспорили... Меня живо заинтересовал этот спор между ребятами и причины их безжалостности к старушкe, но из-за угла показались двое молодых людей, и мои пiонеры мигом побeжали во двор строиться. Старшiй из пришедших недовольно и подозрительно осмотрeл меня, но, увидeв морскую форму, промолчал. Младшiй грубо спросил: -- Что, это, вы тут наших пiонеров разговорами отвлекаете? -- Да видите ли, -- любезно-просительным тоном отвeтил я, -- в нашем Черноморском флотe тоже есть такiе, вот, отряды, но мы не знаем хорошо, как, собственно, вести занятiя. Меня и направили к вам познакомиться с работой, если вы, конечно, разрeшите. Мнe передали, что ваш отряд -- один из лучших. Младшiй остался, видимо, все-таки недовольным, но зато старшiй просiял и стал охотно разсказывать мнe о пiонерах. Для него, очевидно, такiя объясненiя были привычным и прiятным дeлом. Плавным потоком полилась его рeчь о коммунистическом воспитанiи, о классовой борьбe, о мiровой революцiи и пр. и пр. -- Да, да, -- прервал я его заученныя фразы. -- Я 231 понимаю все это, но, вот, меня больше интересует, чeм же вы, собственно, занимаетесь с ребятами? -- Чeм? -- переспросил он. -- Многим! Парадами, строем, полит-грамотой, красные уголки строим, пeсни революцiонныя поем, на заводы в экскурсiи ходим, стeн-газеты дeлаем, безбожную работу ведем... Занятiй хватает... -- Ну, а как вы ребят в отряды привлекаете? -- Да вeдь у нас же выгодно! -- как бы удивился он вопросу. -- Пiонерам форму даем, часто даже ботинки. Потом, опять же, завтраки вкусные. Небось, дома таких у них нeт! Да и в школe пiонеру лучше. Администрацiя выдвигает, учителя больше вниманiя оказывают. А потом -- лагеря. Простому школьнику не попасть в лагерь, а пiонеру, пожалуйста! В кружки технических знанiй записываем, в кино ребята безплатно ходят... Мало ли что? Ребята и идут... -- Да, да, конечно. А родители-то как относятся? -- Родители? -- нахмурился "пiонермастор". -- Да как вам сказать... Что-ж, конечно, старая закваска, косность, гнилой быт... Не любят они, признаться, нас, что мы безбожники, да, вот, в комсомольцы ребят готовим. Потом за то, что ребята за домашней жизнью слeдят, про иконы, да всякiе разговоры доносят. Не нравится старикам это. Да нам-то что! Руководители у нас всe комсомольцы. Парни хоть молодые, но боевые, как гвозди. Если нужно, так мы и нажать можем... -- Ну, а, говорят, тут у вас, в Москвe, и какiе-то скауты есть, вродe пiонеров? -- самым невинным тоном спросил я. Мой собeседник с досадой выругался. -- Есть, есть, чорт бы их драл! Тоже с ребятами возятся, но которые постарше. Царя да Бога проповeдуют, на буржуев, да помeщиков молятся. Хорошо еще, что ГПУ не зeвает -- жмет их. Да и наши пiонеры здорово слeдят за ними. Уж многое мы знаем, что и гдe. Дождутся они тюрьмы... -- Да за что же тюрьмы? -- Как, это, за что? -- вспыхнул комсомолец. -- Так и смотрeть на них? Да это же наши враги! А с врагами то, небось, ГПУ не церемонится. Мы еще им покажем!.. 232 Мы вошли во двор, гдe вожатый разсказывал собравшимся в кучку пiонерам исторiю классовой борьбы, и осмотрeли комнаты клуба. Как и во всяком клубe, там были уголки и Осоавiахима, и Мопр, и Автодор, и СВБ, и Ликбез, и Осодмил, и РОКК23, и центральныя газеты, и, конечно, полное собранiе сочиненiй Карла Маркса, Ленина и Сталина. Ничто не говорило о том, что это клуб для дeтей... "Не надо нам религiи, Не надо нам попов, Бей буржуазiю, Души кулаков!.." доносилась со двора хоровая пeсня. "Воспитанiе" шло полным ходом... В перерывe между занятiями строем я незамeтно подошел к мальчику, неосторожно пожалeвшему старушку, и тихо спросил. -- Ты можешь показать мнe, дружок, гдe та бeдная старушка живет? -- Могу, -- живо отвeтил он, -- только, что-б другiе не видали. Вы им не скажете? -- Нeт, не бойся. Не выдам. Я скоро выйду и подожду тебя на углу. А ты как-нибудь удери со сбора, и пойдем вмeстe. Мальчик радостно кивнул головой и исчез в толпe пiонеров. Я еще немного потолковал с комсомольцами и стал прощаться. -- Да вы еще посмотрeли бы репетицiю парада! -- стал удерживать меня старшiй. -- А то еще, если хотите, "Интернацiонал" вам споем. Здорово ребята натренировались. Взрослых заглушают... -- Нeт, спасибо. Я уже столько раз слыхал... 23 Осовiахим или ОЛХ -- Общество Содeйствiя Оборонe и Химическому Строительству СССР, полувоенная организацiя, обслуживающая 12 миллiонов человeк; МОПР -- Международное Общество Помощи Борцам Революцiи; Автодор -- Общество Содeйствiя Автомобильному и Дорожному Строительству СССР; СВБ -- Союз Воинствующих Безбожников; Ликбез -- ликвидацiя безграмотности; Осодмил -- Общество Содeйствiя Органам Милицiи; РОКК -- Россiйское Общество Краснаго Креста. -- Ну, так заходите как-нибудь еще другой раз... Может быть, будут другiе руководители. Так вы не 233 234 стeсняйтесь. Приходите, как свой человeк. Вeдь к нам так рeдко кто заходит... sol26.jpg В совeтской школe. На стeнe плакат: "За ультиматум ответим мировой революцией" -- А развe вы уeзжаете? -- Нeт. Но райком постоянно перебрасывает на другую работу. Сегодня, знаете, здeсь, а завтра -- в деревню или на стройку. А сюда других комсомольцев пришлют. -- По их желанiю? -- Ну, вот еще! Станет Райком о желанiи спрашивать! В порядкe партдисциплины назначат -- и все тут: руководи и никаких. -- А если он не умeет? -- Как, это, не умeет? Что-ж тут умeть? Полит-грамоту провести, да пeсни пропeть, да промаршировать? Экая трудность! Вот, когда в деревню бросят на сель-хоз-кампанiю -- вот, там, дeйствительно, трудно. Есть парни, которые ни разу в жизни ржи не видали, акромя как в булкe хлeба. Они свеклы от комбайна не отличают. И то ничего! Справляемся! -- Комсомолец самодовольно ухмыльнулся. -- А тут с пiонерами -- пустяковое дeло. Как ни занимайся, все равно, ребята придут -- хоть бы для завтрака. -- Это, конечно, вeрно, -- согласился я. -- Большое спасибо за объясненiя... -- Не за что! -- снисходительно протянул мнe руку "пiонермастор". -- Так заходите еще посмотрeть -- поучиться, как по революцiонному дeтей воспитывать. -- Спасибо. Меня, признаться, больше ваши объясненiя интересовали, а с воспитанiем дeтей я знаком и сам, только по другой линiи. -- Развe вы раньше работали с пiонерами? -- с безпокойством и удивленiем спросил "революцiонный воспитатель". -- С пiонерами, к счастью, нeт, не работал, а вот, со скаутами -- бывало... -- Как? -- озадаченно спросил откровенный комсомолец. -- Со скаутами? Как же так? Вы, может быть, скаутмастор? -- Вы -- скаутмастор? -- переспросил и младшiй, и в голосe его прозвучала злоба и страх. -- Есть такой грeх, ребята! -- весело отвeтил я. -- Скаутмастор, да еще и старшiй. Ну, еще раз спасибо за объясненiя! Пригодятся! И, махнув рукой обалдeвшим комсомольцам, я вышел на улицу. 235 "Векапе -- мамаша наша, Сесесер -- папаша наша. Во, и болe ничего!.. Мы пойдем к буржую в гости, Поломаем ему кости. Во, и болe ничего!" пeл отряд пiонеров, маршируя по двору... За углом улицы меня уже ждал маленькiй пiонер, с которым мы пошли к умиравшей старушкe. По дорогe мой мальчуган попросил меня немного обождать, нырнул в подворотню и скоро появился оттуда уже без краснаго пiонерскаго галстука и значка. -- Отчего, это, ты форму снял? -- Да вeдь еще донесут, что пiонер к буржуйкe зашел, и из отряда выставят. У нас вeдь друг за другом шпiонят. Даже что дома отец и мать дeлают -- все доносить нужно... -- Ну, а как вы эту старушку нашли? -- Да как-то дворник сказал, что тут в комнаткe старушка одна больная с голода лежит. Мы хотeли было зайти, да нам сказали, что она буржуйка, хоть я хорошо и не знаю, что такое буржуйка. И мнe все-таки жаль ее... Одна из многих В маленькой полутемной комнаткe, у самаго чердака, на кровати лежала исхудавшая женщина, прикрытая ватным одeялом. Когда мы вошли в комнату, она жалобно сказала тихим голосом: -- Дайте хоть умереть спокойно. Не тревожьте перед смертью... Мальчик испуганно прижался ко мнe и схватил за руку. -- Мы к вам... в гости... провeдать пришли, -- произнес он несмeло, глядя на лежащую женщину широко открытыми глазами. -- А вы развe не из домкома? -- слабо спросила больная. -- Нeт, нeт, гражданка. Мы, вот, случайно узнали, что вы больны и пришли помочь вам. 236 Женщина удивленно приподнялась и с недовeрiем оглядeла нас. Сeдые растрепанные волосы свисали по обeим сторонам ея худощаваго, мертвенно-блeднаго лица. Ей можно было дать и 40, и 70 лeт. -- Помочь? -- переспросила она. -- Мнe помочь? Какая-то нотка равнодушiя и апатiи послышалась в ея слабом голосe. Мальчик-пiонер безпомощно оглянулся на меня, словно прося подтвердить наше намeренiе еще раз. -- Как-нибудь поможем, хозяюшка, -- бодро сказал я. -- Бог даст, все наладится. -- Как, как вы сказали? -- внезапно дернулась больная, и ея широко раскрытые глаза впились в мое лицо. -- "Бог даст"? Да? Так вы сказали? Я невольно отшатнулся, пораженный страстным напряженным тоном этих неожиданных слов. -- Ну да, -- растерянно вырвалось у меня. Старушка тяжело вздохнула и с облегченiем опустилась на свернутый тюк платья, замeнявшiй ей подушку. -- За столько мeсяцев в первый раз имя Бога услыхала, -- тихо сказала она. -- Слава Тебe, Создателю... Значит, вы, дeйствительно, другiе люди... -- А вы из домкома кого-нибудь ждали? -- участливо спросил мальчик. -- Да... Из комнатки, вот, гонят... На улицу выкидывают... Я уж просила: дайте умереть-то хоть спокойно. Уж немного осталось... Припадок тяжелаго кашля прервал ея слова. Мы стали успокаивать больную. Мальчик живо сбeгал за водой, подмел комнатку, открыл окно. Волна свeжаго воздуха опять вызвала припадок кашля. Я вглядeлся в выступившiя на блeдных щеках пятна нездороваго румянца, лихорадочно блестящiе глаза, впавшую грудь: "Туберкулезъ, плюсъ недоeданiе", поставил я мысленно дiагноз. На тарелкe, на столe лежали нeсколько сухихъ корочек хлeба. -- Чeм же вы питаетесь? -- спросил я. -- Да почти что ничeм. Тут сосeдка одна была... Так она раньше немного помогала. А в послeднiе дни так никто и не заходил. Только, вот, из домкома приходили, 237 чтобы выeзжала скорeе... Или просто посмотрeть, не сдохла ли... На кладбище торопят. Старушка попыталась улыбнуться, но вмeсто улыбки только болeзненная судорога прошла по ея лицу. -- Ничего, гражданка. Бог даст, все наладится. Как ваше имя, отчество? -- Софья Павловна. -- Ну, вот, Софья Павловна. Не унывайте -- наша молодежь вам поможет. Сегодня я через Петю вам кое-чего пришлю, а завтра наши дeвочки еще зайдут -- наладят регулярную помощь. Скоро поправитесь! На глазах старушки показались слезы. -- Спасибо, родные, -- растроганно сказала она. -- Не за помощь, за теплое слово спасибо. Измучилась я... Вот, как мужа разстрeляли -- так и маюсь все... -- А за что мужа-то вашего разстрeляли? -- с живым интересом спросил Петя. В его тонe был какой-то странный дeловой оттeнок, словно этот вопрос прямо касался его дeятельности. -- Чего это, ты, Петя, так сразу про это спросил? Мальчик понял свою бестактность и покраснeл. -- Да нам, вот, пiонермастора постоянно говорят, -- тихо сказал он, -- что классовых врагов нужно разстрeливать. Вот, мнe и интересно. -- Да что-ж тут скрывать, -- устало прошептала старушка. -- Муж-то мой священником был. Старый москвич. Знали его и любили, бeдняки особенно. Много он добра сдeлал... Нeсколько раз уж пришлось посидeть ему в тюрьмe, да как-то пока Бог миловал. Да, вот, собрались недавно старые друзья, осенью дeло было. Всe старики старые. Много лeт вмeстe и горе, и радость дeлили. Ну, вот, рeшили они в день убiйства Царя панихиду по усопшем отслужить. Каждая душа вeдь молитвe рада... Но как-то узнали, видно, донесли, хоть на частной квартирe панихида была. Арестовали всeх... Контр-революцiонный заговор, сказали... А мой муж и политики-то никогда не касался... Ну, и убили все-таки старика... Шепот старушки был едва слышен. Мальчик сидeл, вытянувшись и не спуская глаз с ея лица. Когда она закончила 238 свой разсказ, он взглянул на меня. В глазах его стоял испуг и недоумeнiе. -- Как же так? -- растерянно спросил он. -- Да за что? -- Да ты же слышал. Молились за убитаго царя. -- Так что-ж тут вреднаго? -- с тeм же болeзненным удивленiем опять спросил он. -- Эх, милый мой, -- с неожиданной лаской сказала старушка. -- Маленькiй ты еще. Жизни не знаешь. Тебe бы, вот, все -- за что? -- скажи. Тут и отвeтов не напасешься, если подумать, сколько народу-то перебито... Такое уж время. -- Так, как же вы жили все это время? -- Да, вот, перебивалась как-то. Вещи кое-какiя продавала на базарe. А потом и это кончилось... Хлeбных карточек-то вeдь не дают -- лишенка, говорят. Сдыхай, значит, с голоду, как собака. А потом, вот, застудилась и слегла. -- Ладно, Софья Павловна. Не унывайте. Мы, вот, сейчас с Петей только на минутку забeжали. Я вам сейчас с ним кое-что пришлю, а завтра опять гостей ждите. Я, может быть, и лeкарств успeю достать. -- А вы развe доктор? -- Скоро, Бог даст, буду доктором. Но мы вас и раньше поставим на ноги.. -- Дай вам Бог здоровья, милые мои, -- взволнованно прошептала старушка. -- Вeру вы мою поддержали. Свeт, видно, еще не без добрых людей... Удар по теорiям На ближайшем базарe мнe удалось купить у какой-то крестьянки немного вареной картошки и кусок рыбы. Я передал все это Петe. sol27.jpg Уличная торговля в Москвe (Земляной вал) -- Ну, катись, дружок, и отдай все это старушкe. Завтра, скажи ей, еще принесем. -- Вот это дeло! -- оживился пiонер... -- Значит, подмогнем? А то мнe страсть как ее жалко. И с чего это ейнаго мужа шлепнули? А? Неужели так зря людей убивают? -- Сам, Петя, присматривайся. Не вeрь чужым 239 240 объясненiям насчет всяких врагов. Вeрь своим глазам. Сам, вот, видeл и слышал, за что старика разстрeляли... Лицо мальчика нахмурилось. -- Да... вeрно... Сволочей в ЧК, видно, хватает, да и наши пiонермастора тоже, видать, гады... Ладно... А старухe-то что сказать -- от кого жратва-то эта? -- Да просто скажи -- от скаута, дяди Боба. -- Как? как? -- мальчик изумленно воззрился на меня... -- От скаута, вы сказали? -- От скаута, -- улыбнулся я. -- Как же так? -- растерялся мальчик. -- А я думал... -- Что ты думал? -- Да вот, нам говорили, что скауты вредные, враги, да что их стрeлять надо. -- Ну и стрeляй. За чeм же дeло стало? Пiонер посмотрeл на меня с чувством удивленiя и восхищенiя. -- Так вот какiе они, скауты эти! -- задумчиво протянул он. -- А ты завтра приди к старушкe часов в 6, еще и других увидишь, и дeвочек тоже. Ты вeдь нас не выдашь? -- Ну, вот еще! -- Лицо Пети вспыхнуло.- -- Я -- не доносчик какой-нибудь, -- негодующе воскликнул он. -- И никогда такой сволочью не буду... -- Прiятно слышать, дружок. Ну, а пока бeги, брат, к нашей старушкe... -- А скажите, -- нерeшительно сказал мальчик, крeпко пожимая мнe руку. -- А скаутов теперь нeт? -- Как так нeт? А я, напримeр? -- Да нeт, не так. А так, чтобы поступить в скауты? -- Нeт, брат, так сейчас нельзя. А ты хотeл бы? -- Ага. Мнe нравится так, вот, бeдным помогать... -- А ты не боишься, что другiе пiонеры донесут? -- Ну, вот еще! Ни черта я не боюсь! -- Молодец! Ну, катись, брат, к нашей бабушкe. Она там вeдь голодная ждет. А завтра еще потолкуем. Пятки мальчика мелкой дробью застучали по троттуару. 241 Москвичи -- Это ты, Серж? -- Я, -- глухо донесся голос в телефонной трубкe. -- Говорит Борис. Такое дeло, Серж. Я сегодня наткнулся случайно на голодающую старуху -- жену разстрeляннаго священника. Дeло пахнет могилой; tbc и голод. Нужно помочь. -- Ну, и поможем. Не в первый раз. О чем разговор? -- Как бы договориться с тобой и другими ребятами? -- Да как раз сегодня вечером у меня кое-кто соберется. Ты не свободен? -- Засeданiе. -- Плюнь и смойся. Тут у нас вродe как праздник. Колич рeшил жениться. Сегодня, так сказать, предсемейное торжество... Рады будем тебя видeть. -- Для такого случая нельзя не смыться! Приду. -- Ну, вот и точка. Только, вот что, Борис. Захвати, брат, с собой чего-нибудь поeсть -- сам знаешь, угощать, то нечeм. Ну хоть пару кусков сахару и хлeба. -- Есть, есть. -- Ты, я знаю не обидишься. Сам знаешь -- "райское житье". -- Ну, конечно. Так я буду послe 9. -- All right. Бойцы армiи молодежи Сережа был од<н>им из старших по положенiю московских скаутов, хотя никогда и не стремился к "высшим постам". -- Интереснeй всего быть патрульным, ну, на крайнiй случай, Начальником Отряда, -- говорил он. -- Это, вот, дeйствительно, творческая интересная работа. А остальное все -- это пустое начальствованiе. Но послe Sturm und Drang Period'a, послe отхода в сторону многих наших старых скаутских дeятелей, он автоматически оказался центром "содружества старых братьев костра", как называли себя московскiе скауты в подпольное время. 242 Несмeняемый секретарь его старого отряда, Рима, теперь была его женой, а сам Сережа числился молодым ученым. Его математическiя и астрономическiя изслeдованiя обeщали ему блестящее будущее, и всe мы шутя звали его "ученой крысой" за его усидчивость и настойчивость в кабинетной работe... ___ В квартирe Сережи, состоящей только из одной маленькой комнатки, было шумно и весело. Сам хозяин, низкiй, коренастый, с обычно суровым строгим лицом, теперь улыбался своей тонкой и умной улыбкой. Рима -- веселая и подвижная, хлопотала у самовара. Колич, герой дня, обычно замкнутый и меланхоличный, сiяя радостной улыбкой, подвел меня к тоненькой дeвушкe. -- Познакомьтесь, дядя Боб. Нина -- моя будущая жена. Дeвушка смущенно засмeялась и с упреком взглянула на Колю. -- Ничего, Нинушечка. Дядя Боб -- свой в доску. Наш... Шутник Вася, крeпкiй бeлокурый юноша, шахматист и радист, разсыпавшiй вездe вокруг себя искорки беззаботнаго смeха, счел долгом вмeшаться. -- Эх, ты, жениховская дубина! Ты бы еще остроумнeе сказал -- моя будущая вдова... Ах, ты, чудак! Нашел тоже формулу, как знакомить! -- И замeтив, что мы на секунду замялись, не зная, какую руку подать друг другу, Вася добавил: -- Лeвую, лeвую. Ниночка вeдь нашего скаутскаго помету. -- Ну, раз из породы скаутов, -- сказал я весело, -- то уж примите соотвeтствующiя братскiя поздравленiя. Мы сердечно расцeловались. За чаем вопрос о помощи больной старушкe был рeшен быстро и организованно. Бой-скауты взяли на себя снабженiе, герль -- уход и распредeленiе посeщенiй и дежурств, я -- доставку медикаментов и рыбьяго жира из Амбулаторiи Института, гдe я учился, одновременно служа 243 в Штабe Морского Флота. Мнe не стыдно признаться, что я попросту крал эти медикаменты. Купить их негдe было, а без них помочь больной старушкe было невозможно. Суровая совeтская дeйствительность заставляла идти кривыми путями для того, чтобы выполнить прямой скаутскiй долг. Затeм раазговор перешел на обще-скаутскiя темы. -- А вы знаете, ребята, что с дядей Кешей-то вышло? -- оживленно спросил Вася. -- С главным-то пiонермастором РСФСР? -- насмeшливо отозвался Колич. -- Да, да. Не знаете еще? Исторiя "дяди Кеши", Иннокентiя Жукова, одного из крупнeйших дeятелей по скаутингу и знаменитаго скульптора, чрезвычайно характерна для жизни Совeтской Россiи. Жуков в перiод нажима Комсомола на скаутов сразу стал сторонником "краснаго скаутинга" и, когда наши отряды были закрыты, предложил Комсомолу свои услуги. На языкe совeтской политики это называется "смeна вeх", иначе говоря, внезапная перемeна убeжденiй. Дядя Кеша проявил соотвeтствующiй энтузiазм, "подвел" под красный скаутинг "научную" основу "волюнтарной педагогики", из которой незамeтно исчезли всe моральныя идеи скаутинга, и дошел до того, что стал даже грозить непокорным скаутам разстрeлом. Его старанiя были отмeчены, ибо Комсомолу было очень важно внести раскол в ряды старших скаутов. Жукова ввели в Центральное Бюро Юных Пiонеров на правах чуть ли не "старшаго пiонера РСФСР", создали соотвeтствующiй "бум" около его "политическаго перерожденiя" и поручили ему вести работу по переманиванiю скаутмасторов для работы у юных пiонеров. Таков был "дядя Кеша". -- Ну, ну, разскажи, Вася, -- посыпались просьбы. Исторiя Жукова глубоко интересовала всeх нас, ибо он был единственным из "старой гвардiи", смeнившим вeхи и измeнившим нашему знамени. -- Да что-ж, -- удовлетворенным тоном начал Вася. -- Исторiя обыкновенная -- выжали, как тряпку, и выбросили... 244 -- Да ты, гамбит шаха персидскаго, разскажи все толком, -- проворчал Сережа. -- Не тяни. Докладывай обстоятельно. -- Обстоятельно? Ну, ладно. Держись тогда. Итак по пунктам: 1. Комсомол Жуковым недоволен, потому что раскола у нас он не вызвал. 2. Наркомпрос недоволен, ибо поддeлаться под красную идеологiю не так-то просто оказалось. И помудрeе головы запариваются, когда марксизм с жизнью надо увязывать. Да потом, сeл дядя Кеша и на своей "волюнтарной педагогикe" и Робинзонe Крузо. -- Это какой еще Робинзон Крузо? -- с любопытством спросила Нина. -- А это цeлая умора! Жуков предложил Луначарскому24 ввести штатныя должности Робинзона Крузо и Пятницы, чтобы из пiонеров создать на всe 100 процентов видимость игры. Чудак человeк! Перекрутил! Тут из пiонеров шпiонов и чекистов готовят, а он, изволите видeть, игрушечки хочет устраивать. Нашел тоже время и почву для игрушек... Ну, да ладно, чорт с ним... -- Вася сосредоточенно посмотрeл на два загнутых пальца, а потом просiял. -- Сбила ты меня со своим Робинзоном. Да, так вот. 3. И пiонеры опять же недовольны Жуковым -- нeт, мол, классоваго подхода к занятiям -- походы и лагери такiе же, как и у скаутов, только скучнeе. Нeт, ты, мол, дай нам пролетарскую методику. Чтобы и походы были наполнены классовым содержащем и борьбой. Словом, и здeсь запарился дядя Кеша. Развe всeм потрафишь?.. Словом... -- рука Васи опять поднялась с растопыренными пальцами. -- Раз (он загнул один палец) низвели его со Старшаго Пiонера. Два -- вышибли из ЦБЮП'а25. Три -- перестали печатать статьи о всяких его педагогиках. Четыре -- и самое замeчательное -- запретили к пiонерам даже приходить... Сережа, сосредоточенно слушавшiй доклад, удовлетворенно кивнул головой. 24 Наркомпрос того времени. 25 Центральное Бюро Юных Пiонеров. 245 -- Вот и хорошо. Пусть не торгует своей совeстью. Соввласть с попутчиками всегда так: -- использует, а потом -- колeном ниже спины. -- А теперь-то он что дeлает? -- Да, вeроятно, поет жалостным голосом пeсенку: Игра судьбает человeком, Она измeнчива всегда: То вознесет его над вeком, То в бездну бросит без слeда... Сейчас он едва устроился учителем рисованiя в какой-то захудалой школe. -- Н... да... -- задумчиво сказала Колич. -- Высоко пытался залетeть наш дядя Кеша, а сeл-то низковато... Долетался значит... -- Много он нам нагадил, что и говорить, особенно в вопросe о преслeдованiях скаутов. Собственно, Женя-то и попал в концлагерь по его отзыву. -- Какой это Женя? -- спросила Римма, разливая чай. -- Да помнишь -- я тебe разсказывал -- Женя Вербицкiй -- скаут из Мелитополя, который скаутскую переписку налаживал. -- Ах, тот... Помню. Так что с ним? -- Да, вот, 2 года концлагеря получил. -- Вот, бeдняга! А гдe он сейчас? -- В Кеми, на Бeлом морe, -- сообщил я. -- От него каким-то чудом и письмецо было получено. Наши крымскiе скауты помогают ему и посылками, и деньгами... -- Да что-ж, друзья, -- мрачно сказал Сережа. -- Собственно -- всe мы кандидаты ему в товарищи. -- Почему это? -- испуганно спросила Нина. Римма только подняла голову и вопросительно посмотрeла на мужа. -- Хоть и не хотeлось омрачать хорошее настроенiе, но должен сказать, что за послeднiе мeсяцы ЧК стала все усиливать вниманiе к нам... -- Почему ты думаешь? -- встревоженно спросил Колич. -- Да много данных, -- уклончиво отвeтил Сережа. -- По пальцам я не стану перечислять, но, к сожалeнiю, имeю основанiя полагать, что для нас еще будут непрiятности... 246 Мое мнeнiе относительно нашего будущаго тоже было достаточно пессимистическое, но я считал, что раз оно неизбeжно, то уж лучше не омрачать настоящаго мыслью о предстоящих тяготах. -- Ну, не будь унылым пророком, Серж, -- дружелюбно сказал я. -- Всe мы уже столько времени живем на вулканe... Что там думать о взрывe! Не отказаться же от работы. -- Да я не о том!.. Жаль только, если молодая жизнь так вот, смаху, сорвется!.. Его серьезное лицо как-то рeзко отвернулось в сторону от Колича и Нины, которые сидeли, тeсно прижавшись друг к другу, как будто инстинктивно предчувствуя грядущiя тревоги. -------- Цeна политических достиженiй "Если хоть 10 процентов русскаго народа доживет до той цeли, к которой мы его ведем, -- наша задача будет выполнена"... Л е н и н За кулисами цифр -- Ну, что-ж, товарищи, -- прозвучал среди общаго молчанiя голос предсeдателя, -- Послушали -- надо и попрeть.26 Вопрос, поднятый ЦККСМ, чрезвычайно важен, что тут и говорить. Здeсь, среди отвeтственных работников, мы можем с полной откровенностью констатировать, что, очевидно, физическое развитiе пiонеров угрожающе отстает от политическаго. Оно, конечно, насчет политики Комсомолу и книги в руки. Он у нас в этом дeлe здорово подкован. Но, вот, насчет здоровья ребят, что-то нехорошо выходит. Ну-с, так кто хочет задать вопросы? 26 От слова "пренiя". Таковы были слова стараго партiйца, вмeстe с нами прослушавшаго на одном из засeданiй Высшаго Совeта Физической Культуры доклад КСМ. Картина, нарисованная докладчиком, была не из веселых: среди пiонеров угрожающе растет туберкулез, малокровiе, неврастенiя, 247 замeчается рeзкое недоразвитiе, "болeе ярко выраженное, чeм даже у безпартiйных дeтей", как было откровенно сказано в докладe. -- А кто, собственно, ведет у вас физическую подготовку? -- задали вопрос докладчику. -- Кто? -- переспросил докладчик, член ЦК Комсомола, молодой парень с гривой волос, причесанных à lа Карл Маркс, и самодовольным выраженiем круглаго лица. -- Да пiонер-мастора, конечно! -- А какая у них подготовка? -- Да, обыкновенная, комсомольская! -- Да я не про политическую спрашиваю, -- отмахнулся спрашивавшiй, -- а про физкультурную. -- Да, как вам сказать... Иные есть футболисты, а то еще, вот, атлеты. Разные есть, а так, чтобы спецы по физкультурe -- таких нeт. Опять же текучесть кадров, да и времени на физкультуру, по совeсти говоря, не хватает. Столько общеполитической работы -- кампанiи, ударники, прорывы, кавалерiя... Никак нельзя все успeть. Вот мы и пришли к вам за совeтом и помощью. На засeданiи было много старых опытных преподавателей физической культуры. Их лица омрачились. "Зачeм же вы набирали миллiоны дeтей в отряды, если не можете обезпечить им здоровой жизни? -- казалось, говорили эти нахмуренныя брови. -- Зачeм калeчить дeтей и физически, и нравственно?" Но развe можно в условiях совeтской дeйствительности задать такiе вопросы? -- Ну-с, товарищи, -- опять спросил предсeдатель. -- У кого есть опыт работы с дeтьми? Кто хочет высказаться? Было предложено много мeропрiятiй: и увеличенiе количества площадок и зал, организацiя курсов подготовки инструкторов, всякiя состязанiя и "спартакiады" и ряд других совeтов "по оздоровленiю пiонер-движенiя"... Но все это были полумeры. А критиковать Комсомол никому не хотeлось. Наживать себe врага в лицe Комсомола было небезопасно. Наконец, рeшил выступить я. 248 -- Мнe на своем вeку приходилось немало работать с дeтьми, и я давно уже присматриваюсь к работe пiонеров. Всe предложенныя мeры, по моему глубокому мнeнiю, не дадут нужных результатов. Дeло по существу в двух моментах 1) перегрузкe дeтей общественно-политической работой и 2) недостаток хорошо поставленной физкультурной работы. -- Так что-ж, по вашему, выкинуть, что-ль, политработу? -- враждебным тоном спросил комсомолец. -- Да не об выкидыванiи вопрос идет. А об том, чтобы в программe занятiй пiонеров на первое мeсто поставить укрeпленiе здоровья и дать опытных физкультурных работников. Вeдь всeм ясно, что на этом фронтe у вас прорыв. Если довели пiонеров до такого состоянiя и пришли к нам за совeтом, то, очевидно, нужно предпринимать какiя-то героическiя мeры по оздоровленiю работы среди дeтей. Докладчик был, видимо, начинен самыми боевыми возраженiями и хотeл спорить, но старый испытанный в словесных боях предсeдатель коротко сказал: -- В виду сложности вопроса, товарищи, предлагаю избрать комиссiю, в которой и проработать этот вопрос к слeдующему засeданiю... А то мы тут передеремся, а толку не будет. Дeло путанное. Точка. В комиссiю включили и меня. Изготовленiе "гвоздей" Послe конца засeданiя комсомолец догнал меня у выхода. -- Идем, что-ль, Солоневич, вмeстe? -- предложил он самым дружелюбным тоном. -- Идем. -- Что это ты, друг, наплел там на засeданiи про пiонеров? -- начал член ЦК, когда мы вышли на улицу. -- А что? -- Да развe мы можем, чудак человeк, найти знающих людей для всeх отрядов? -- снисходительно произнес комсомолец. -- Сейчас у нас пiонеров под 3.000.000. Скудова нам взять стольких руководов? 249 -- Так зачeм же набирать эти 3 миллiона, если вы не можете обслужить их? -- Как это зачeм? -- удивился мой спутник. -- Что-ж, так и оставлять молодое поколeнiе в тинe стараго быта, без коммунистическаго влiянiя? -- А школы? -- Что школы! -- презрительно махнул он рукой. -- Там всe старые дураки еще с мирнаго времени сидят. У них аполитичность не только в башкe -- в каждой пуговицe на пупe сидит. Развe они могут готовить коммунистическую смeну? -- А вы можете? -- А что-ж. Извeстно, можем! Конечно, не без прорывов, вот, давеча я докладал насчет физкультуры. Но это-ж второстепенно. А политически дeло у нас поставлено на "ять". Для большой убeдительности он протянул кулак с поднятым вверх большим пальцем. В совeтской Россiи этот жест древняго Рима обозначает высшую мeру похвалы. -- А развe здоровье дeтей -- пустяк? -- Ну, нельзя же вездe на всe 100 процентов поспeть, -- снисходительно уронил парень. -- Нам сейчас политическая сознательность нужна, а не мускулы. Что-б, значит, были люди свои в доску, свой, значит, аппарат, да что-б дисциплина аховая была. Иначе нам развe удержаться, когда кругом врагов до чорта? -- Постойте, т. Фомин, да дeти-то, дeти -- дегенерируют вeдь? -- возмутился я. -- Как, как ты сказал? -- Да, вот, слабeют, болeют, вырождаются -- вeдь в докладe вы сами об этом говорили. -- Ну, что-ж! -- невозмутимо отвeтил Фомин. -- Лeс рубят -- щепки летят. Часть, конечное дeло, на свалку пойдет. Но зато хоть немного, да наших ребят все таки выйдет. А нам вeдь это самое важное... Ежели хоть 2-3 из сотни выйдут так, как нам надо -- и то ладно будет! -- Ну, а остальные? Пусть погибают? Так, что ли? Комсомолец с удивленiем посмотрeл на меня. -- Чтой-то ты, Солоневич, такой жалостливый? Кажись, наш брат -- моряк, а душа в тебe, как нeжная 250 роза с Ерусалима... Ну, погибнут, ну, и что? На то и революцiя. Иначе нельзя. "Самим дороже стоит", -- усмeхнулся он. -- Но вeдь можно было бы использовать и другiя организацiи для общей работы с дeтьми? -- Как же, как же! -- с оттeнком злобы отвeтил Фомин. -- Мы уже пробовали -- вот, скауты тоже были. Слышал, может? -- Слышал немного... -- Ну, вот. Мы нeсколько годов с ними цацкались, да возились -- думали, что с них что выйдет... только чорта с два -- уперились на своем и никак. Ну, хоть ты тут тресни... -- А что вы хотeли с ними сдeлать? -- Да просто, чтобы они нам как ступенька Комсомолу были. А они -- хоть ты им кол на головe теши... Распустили, сукины дeти, свои интеллигенскiя сопли и сюсюкают: любовь к ближним, изволите видeть. Родину выкопали из стараго мусора, да, кажись, и к Боженькe дрожемент тоже имeли... Ну, и стукнули мы их!.. -- А чeм они мeшали? -- Чeм? Может, и не мeшали... бояться мы их не боялись. На то ЧК у нас есть -- рука у ей крeпкая. Но не в том дeло. Ежели аполитичная организацiя, да еще не на совeтской платформe -- хрeн их знает, что они там потом надeлают. А, может, сунут в подходящiй момент нож в спину революцiи? А? Что тогда? Ребята вeдь крeпкiе. -- Ну, так то потом, да и то -- "то ли дождик, то ли снeг, то ли будет, то ли нeт"... Всунут или не всунут нож -- это еще никому неясно. А теперь-то они чeм мeшают? Комсомолец с явным презрeнiем посмотрeл на меня. -- Эх, ты, брат! А еще командир флота! Ты Маркса читал? -- Нeт, не читал. А будто бы ты читал? На секунду Фомин смутился. -- Ну, положим, я тоже не читал! Ну его к чортовой бабушкe! Этакiе томищи накатал. Его "Капиталом" только сваи вбивать... Но не в этом, брат, дeло. Ты, видно, "дiамата" не знаешь! 251 -- А причем тут дiамат? -- Как это причем? -- важно сказал мой спутник. -- Потому -- метод оцeнки. Поним<а>ешь: разсматривай все в связи событiй и в примeненiи к данным обстоятельствам. Вот, скажем, скауты: нам теперь нужна злоба, непримиримость, классовая борьба, а они, изволите видeть, розовую водичку из себя испущают: ах, ближненькiе, ах, бeдненькiе, ах, матушка-Расея, ах, Боженька... Понимаешь, браток, в чем тут дeло? Этак и до царя недалеко. А от царя -- прямой путь к помeщикам, жандармам, да капиталистам... Нeт, браток! Чорта с два! Мы сперва цацкались. Думали, что выйдет. А потом, смотрим -- не поддаются. Ну -- хрясь, и ваших нeт... Вот ты говоришь -- использовать их силы. Это все равно, как, брат, какого епископа предчека поставить. В такое время, как мы живем, -- не до розовой водички. Нам, брат, комсомольцы -- чекисты нужны, которые с желeзной волей будут сметать все с пролетарскаго пути. Нам ребята, как гвозди, нужны. Что-б -- как сказано, так вбито было. -- А по вашему, развe можно дeтей на ненависти воспитывать? Развe это не коверкает их души? -- Души? -- фыркнул комсомолец и неожиданно весело разсмeялся. -- Ах, ты, едрена палка! Ей Богу, Солоневич, как посмотрю я на тебя -- аж смeх, право, берет. Ну, вот, видал я тебя и на боксe, и в футболe, и в борьбe -- там ты подходящiй парень и крови, видать, не боишься. А тут -- ну, прямо интеллигент. Ах, ты, сукин сын, голуба моя морская! Да какое нам дeло до дeтских душ, как ты говоришь? Тоже, вот, выдумал -- души, брат, в архив исторiи сданы. Да если бы онe и были, так хрeн с ними. Что-то насчет морали ты больно слаб. Помнишь, как Ильич насчет морали проповeдывал? -- Нeт. А как? -- "Морально то, что служит дeлу мiровой революцiи!" -- важно и торжественно сказал комсомолец. -- Раз нужно для дeла -- крой, значит. А души, брат, -- это что-то с того свeта. А нам бы хоть на этом удержаться покрeпче. Нам, брат, люди-гвозди нужны, а не нeжныя души. А ежели, чтобы один гвоздь сдeлать, нужно сотню нeжных душ спрессовать -- будьте покойнички -- 252 мы спрессуем. У нас для этого такой аппарат есть, одно слово -- совeтскiй... А ты, вот, слезу точишь насчет дeточек. Эх, ты, -- не сердись, брат, -- слюнтяй ты, и больше ничего. Круглое лицо молодого "строителя жизни" было полно увeренности и снисходительности. На жизненном переломe Солнечной, сверкающей всeми красками, осенью в образe стройной сeроглазой дeвушки с длинными косами в мою жизнь вошла любовь... Исторiя жизни этой дeвушки так же тeсно переплетена со скаутингом, как и моя. В тот тяжелый перiод нашей скаутской жизни, когда вся тяжесть всeх отвeтственных вопросов легла на молодыя плечи юных скаут-масторов и скаутов, когда взрослые, сами отягченные и избитые борьбой за кусок хлeба и за жизнь, отошли от нас, плеяда дeвушек-скаутмасторов смeло взяла на себя руководство герль-скаутами. Со смeлостью и горячностью честной юности они стали в общiй боевой строй на правах подпольных членов нашей общей скаутской семьи. И, Бог знает, удалось ли бы юношам-скаутам так бодро и мужественно вынести всe удары по нашему братству, если бы плечо к плечу с нами не боролись за нашу идею и наши сестры, вливавшiя энтузiазм героической молодости в наши общiе ряды. И именно в атмосферe этой борьбы крeпло наше братство, наша дружба и уваженiе друг к другу. Не на танцульках, не в кино, театрах и балах, а в опасностях и трудe узнавали мы ближе друг друга, и много, много юношей и дeвушек-скаутов пошли дальше по жизненному пути рука об руку строить с в о ю семью, не отрываясь и от старой, скаутской... За эти годы мнe много, много раз приходилось встрeчаться, работать и спорить со скаутмастором Ириной, но только осенью 1925 года нам довелось ближе познакомиться друг с другом. В Москвe, в одном из домов отдыха, в прекрасном сосновом "Серебряном Бору" Ирина работала инструктором 253 физической культуры, одновременно учась в университетe. По ея особой рекомендацiи в этот дом отдыха можно было прieзжать по воскресеньям, получить скромный обeд и провести весь день на берегу Москва-рeки, в могучем сосновом лeсу. И, возвращаясь из своих частых плаванiй по морям, я с особенной радостью уeзжал из душной Москвы за город -- отдохнуть, к Ирe. Она оказалась прекрасным собесeдником с оригинальным и сильным умом и глубиной сужденiя. Так же, как и я, она глубоко любила скаутинг, и, может быть, под ея влiянiем я болeе вдумчиво присмотрeлся к движенiю герль-скаутов и поставил его в своем сознанiи на одинаковую высоту с работой среди мальчиков. Ирина незамeтно прiучила меня не только цeнить, но и уважать женщину-человeка, как равновеликую величину с мужчиной, в нашем мiрe. Вeроятно, под ея влiянiем я незамeтно для себя самого превратился из неунывающаго, не особенно задумывающагося над жизненными вопросами, веселаго, боевого богатыренка в сильнаго, увeреннаго в себe, человeка. Встрeча с Ириной как бы рeзко остановила стремительный разбeг моей бурной жизни, заставила меня оглянуться на прошлое и болeе вдумчиво оцeнить и самого себя, и свое отношенiе ко всей многосторонности жизни. Много часов провели мы в спорах, бесeдах и воспоминанiях в милом Серебряном Бору и, странное дeло никогда, глядя в ея ясные сeрые глаза, я не подумал, что она может быть для меня чeм-то большим, чeм только веселый товарищ, вeрный скаут и преданный друг. И как-то ни разу мнe, мужчинe в расцвeтe лeт, не пришло в голову отнестись к ней, как к женщинe, пока... И вот с тeх пор я повeрил в безсознательное женское кокетство, присущее женщинe и украшающее ее, будь она трижды скаут... Однажды я прieхал в Серебряный Бор днем и, не найдя Ирины, надeл купальный костюм и ушел на берег рeки. Наслаждаясь там вкусной теплотой рeчного песка и горячих солнечных лучей, я скоро услышал голос Ирины и, приподнявшись на локтe, увидeл, что она возвращается с прогулки с группой женщин. 254 Я привeтствовал ее, махнув рукой. -- Здравствуй, Боб, -- радостно улыбнулась она в отвeт. -- Лежи здeсь. Я скоро освобожусь и приду. Через полчаса Ира подбeжала ко мнe. Она была в том же спортивном костюмe, но ея гимнастическiя туфельки были одeты уже на хорошенькiе бeлые носочки, к о т о р ы х  р а н ь ш е  н е  б ы л о. С привычной наблюдательностью я сразу замeтил эту перемeну в костюмe и был ошеломлен! "Боже мой! Да вeдь носочки-то эти надeты спецiально для меня!" мелькнуло у меня в головe, и весь облик ясно-холодной дeвушки-друга сразу расцвeтился яркими красками застeнчивой женственности. Я увeрен, что она не думала сознательно об этих носочках, но вeчное, как мiр, женское желанiе понравиться "ему", вeчное ewige waibliche прорвалось сквозь стeну товарищества и дружбы и освeтило наши отношенiя другим, ярким и горячим свeтом жизни сердца. И потом уже, во всe тe немногiе дни нашего "вмeстe", которые скупо дала нам совeтская судьба, воспоминанiя о началe нашей любви всегда были неразрывно связаны с "роковыми бeлыми носочками", о которых мы всегда говорили с чувством веселаго юмора и ласковой задушевности... Но в тe сiяющiе дни первой любви я не мог не сознавать, какiя опасности грозят мнe, как одному из старших руководителей молодежи. Имeю-ли я моральное право возложить тяжесть этих испытанiй на плечи друга? Вeдь, впереди -- не спокойное, мирное житiе, а борьба, почти без шансов на побeду... Можно-ли соединять свою жизнь с жизнью Иры? И как-то, в минуту задушевности я сказал ей об этих сомнeнiях. Она медленно положила свою руку на мою и тихо отвeтила, прямо глядя на меня своими сeрыми глазами: -- Гдe ты, Кай, там и я, Кайя... И теперь, когда я так чудесно спасся из мрака совeтской страны и вспоминаю Ирину, у меня в ушах всегда звучит эта фраза древних римлян, этот символ любви и спайки.., 255 И острая боль пронизывает мое сердце при мысли о том, что гдe-то далеко, в 12.000 километрах отсюда, в глубинe Сибири, моя Снeгурочка-Лада коротает свои одинокiе дни в суровом совeтском концентрацiонном лагерe. Водоворот мiровой бури разметал нас в стороны, и Бог знает, когда мнe опять доведется увидeть "роковые бeлые носочки", длинныя русыя косы и ясные глаза своего друга -- жены... И доведется-ли увидeть вообще?.. Обвал... Постепенно и почти незамeтно поднималась над нашими головами для удара лапа ОГПУ. Не справившись со скаутами давленiем, страхом, угрозами, подкупом, разложенiем, ГПУ рeшило нанести смертельный удар непокорной молодежи. Мeсяцами и годами собирались свeдeнiя о скаутах и, наконец, весной 1926 года ГПУ рeшило, что всe нити "контр-революцiоннаго сообщества" в его руках. И тогда грянул удар. Многiе из нас, старших, чувствовали приближенiе этой опасности, но уйти было некуда, да и никто из нас и не хотeл уходить. Бeжать перед опасностями мы не привыкли. Малодушные давно уже отошли в сторону. Но как больно было думать о том, что опять жизнь будет смята на многiе годы, что впереди опять тюрьма и неволя! А моя личная жизнь складывалась как раз особенно интересно и удачно. Я был счастливым молодоженом, закончил прерванное революцiей высшее образованiе и хотeл вeрить, что впереди -- перiод какой-то творческой жизни. Но судьба рeшила иначе... Помню один из вечеров послe моего прieзда с юга. В моей маленькой комнатенкe гости -- Ирин брат. (Нам с Ириной по квартирным условiям так и не пришлось жить вмeстe). Сердечное веселье и задушевные разговоры были внезапно прерваны открывшейся без стука дверью, и на порогe моей комнатки появилась мрачная 256 фигура молчаливаго чекиста в полной формe с какой-то бумажкой в рукe. -- Ну, Ирочка. Это не иначе, как за мной прieхали! И я не ошибся. Пол-ночи тщательно обыскивали мою комнатку и с особенным злорадством взяли дорогiе моему сердцу ордена и значки -- свастику, волка, медвeдя и почетнаго серебрянаго волка, высшую награду нашего старшаго скаута О. Пантюхова. Эх, долго-ли "собраться с вещами" старому скауту? Сердечный и крeпкiй поцeлуй Иринe и дядe Ванe, и чекистскiй автомобиль помчал меня по пустынным улицам в сeрой мглe просыпающагося утра на Лубянку, в центральное ОГПУ. Там меня провели мимо молчаливо посторонившагося часового в комендатуру, с противным злобным лязгом хлопнула желeзная дверь, и я опять оказался в зубцах неумолимой машины краснаго террора. Между моей жизнью и свободой опять тяжело опустилась безжалостная рeшетка тюрьмы... 257 --------