направили Генеральному секретарю записку с предложением рассмотреть вопрос о целесообразности введения президентского поста. Однако, как отмечает Шахназаров, в то время Горбачев не был готов к этому, поскольку считал, что необходимо сохранить советскую систему правления. А в ней нет места для Президента [100, с. 95]. Возможность введения поста Президента обсуждалась на XIX Всесоюзной партконференции (июнь-июль 1988 г.). Но в итоге была создана другая должность - Председатель Верховного Совета СССР, который, однако, выступал в роли спикера парламента и не обладал реальными полномочиями для принятия решений. Ход реформ, неоднозначные процессы, происходившие в обществе, подводили к необходимости укрепления механизма исполнения законов и других государственных решений. Число сторонников президентской власти возрастало. В 1989 году эту идею начали активно пропагандировать члены Межрегиональной депутатской группы. О необходимости введения при определенных условиях поста Президента говорил на I Съезде народных депутатов академик А.Д.Сахаров. Им даже был разработан проект "Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии", в котором данный пост нашел свое конституционное закрепление [77, с. 11]. Однако большинство все еще считало, что президентское правление противоречит полновластию Советов. Крутой поворот произошел в 1990 году. В феврале Пленум ЦК КПСС активно обсуждает идею президентской власти, а в марте Внеочередной третий Съезд народных депутатов принимает Закон "Об учреждении поста Президента и внесении изменений в Конституцию СССР". Что же послужило причиной столь быстрого форсирования событий? Во-первых, произошли кардинальные изменения в политической системе общества, связанные с ликвидацией командно-админист-ративной системы и отказом КПСС от руководящей роли. Начался процесс передачи власти Советам народных депутатов. Советы же в силу ряда причин (фракционной борьбы, некомпетентности части депутатов) не сумели взять всю полноту власти в центре и на местах и, главное, не овладели функцией координации действий государственных структур. В результате образовался вакуум власти, возникла потребность в органе, координирующем деятельность всех ветвей власти. Во-вторых, усиление и развитие законодательной деятельности ослабило исполнительную власть, что привело к серьезным недостаткам в реализации принимаемых решений. Президент был нужен для ускорения исполнения законов и других государственных решений. В-третьих, начавшиеся процессы национального возрождения народов СССР привели к военным конфликтам, сепаратистским настроениям, угрожающим целостности страны. Президент должен был укрепить всю систему центральной власти в условиях обретения республиками реального суверенитета. В-четвертых, за многие годы Советской власти произошло искажение принципа коллективного руководства, что привело к безответственности, ошибкам и злоупотреблениям. Появилась необходимость индивидуализировать социальную и политическую ответственность за деятельность на высшем уровне руководства [176, с. 8-12]. Были и те, кто усмотрел в учреждении президентского поста то самое недостающее звено действенной, сильной, но демократичной власти, которое бы обеспечило выход перестройки на искомый порог правового государства [ 31, с. 6]. Нельзя недооценивать и субъективные причины. Среди них прежде всего личное, порою весьма слабо прикрытое стремление главного партийного функционера страны Горбачева учредить этот привлекательный пост для себя и стать первым в стране Президентом [112, с. 7]. К тому же президентство импонировало как сторонникам "твердой руки", которые в президенте-генсеке видели гаранта своих интересов, так и демократам, которые хотели получить хотя бы какую-то возможность участвовать в выборах главы государства. Идея введения института президентства в СССР имела как своих сторонников, так и противников. Последние, вероятно, опасались усиления позиций партийной номенклатуры и личной власти Генерального секретаря. Ими была выдвинута серия предварительных условий, необходимых для введения этого института [27, с. 45-46]: заключение нового Союзного договора и принятие на его основе новой Конституции, в которую институт президентства должен был быть органически встроен; создание многопартийной системы и формирование на ее основе парламента, могущего стать реальным противовесом исполнительной власти; запрет совмещать пост Президента и лидера партии одним лицом; избрание Президента путем всенародного голосования. Эти условия были отклонены, ибо на их реализацию ушло бы много времени, а проблемы, с которыми столкнулась власть, требовали безотлагательных и решительных мер по защите суверенитета и территориальной целостности страны. Что касается способа избрания Президента, то социально-эконо-мическая и политическая обстановка в стране не позволяла идти на всенародные выборы. В некоторых районах было введено чрезвычайное положение, ряд образований (Литовская ССР, Нахичеванская АССР) в одностороннем порядке принял решение о выходе из состава СССР. Как сказал академик Д.С.Лихачев: "Страна объята эмоциями. В этих условиях прямые выборы Президента фактически приведут к гражданской войне" [28, с. 385-386]. Поэтому первый (и последний) Президент СССР Горбачев был избран 14 марта 1990 года на Внеочередном третьем Съезде народных депутатов 1329 голосами против 495 [29, с. 55]. При голосовании его кандидатура оказалась единственной, хотя на предварительном этапе были выдвинуты и другие кандидаты - В.В.Бакатин и Н.И.Рыжков [29, с. 4-17]. Несмотря на то, что создание президентской власти в СССР вызвало большой резонанс у общественности, она все же не была воспринята гражданами страны как некая новая структура в политической системе общества. Многим казалось, что Горбачев просто подкрепил девальвированную партийную легитимность новой, полученной от высшего представительного органа. А избрание Президентом Генерального секретаря и непрямой характер выборов не способствовали приданию институту президентства должного авторитета. К тому же не удалось разделить партийную и государственную власть. Произошло только перенесение ее из кресла в кресло. Ведь даже парламентарии не видели особой разницы между постами Президента и Председателя Верховного Совета. На заседаниях они называли Горбачева то Председателем, то Президентом [100, с. 99]. Союзное президентство наложилось на существующие формы, практически ничего в них не меняя. Оно было только способом легитимации верховной власти, а не системой управления страной в переходный период. Его концептуальная основа была слабо разработана, а практический опыт весьма ограничен. На фоне таких столпов политической системы, как Верховный Совет, Съезд, институт президентства выглядел несколько бутафорским [99, с. 4]. Президентство в СССР просуществовало менее двух лет, однако не прошло бесследно. Во-первых, оно обеспечило преемственность власти в период крушения партийного государства. Во-вторых, создало возможность для учреждения аналогичной структуры власти (т.е. президентской) в Союзных республиках, которые к тому же имели право вносить изменения в общую схему. Именно осуществление этого положения на практике привело к обострению конкуренции республиканских элит и развалу СССР [100, с. 97]. Во всех республиках Советского Союза был введен институт президентства. Здесь президентство появилось как естественный продукт трансформации партийных структур авторитарного социализма [99, с. 4]. С ослаблением роли партии пост Генерального секретаря начал терять свое значение. Введение президентства рассматривалось, с одной стороны, как способ сохранения влияния партии, с другой - как возможность освобождения Генерального секретаря от ее опеки. Нацеленный на реформы лидер должен был постоянно сверять свои шаги с Политбюро и ЦК КПСС и при этом опасаться того, что он может быть свергнут. Президентство предоставляло возможность бывшим партийным лидерам на уровне Союза и республик не только сохранить власть, но и бороться с всесилием партии [3, с. 13]. Пост Президента РСФСР был учрежден всероссийским референдумом 17 марта 1991 года. За его введение высказалось около 70% избирателей, принявших участие в голосовании [3, с. 9]. Но на референдум не были вынесены ни модель статуса, ни проект закона о Президенте. При голосовании граждане могли ориентироваться на образ Президента СССР или на существующие в мире варианты. Впрочем, и о том, и о другом они имели смутное представление. Помимо факторов, способствующих введению президентства в СССР, по нашему мнению, в России имелся еще один - республика переживала период национального возрождения. В ходе начавшегося в конце 80-х годов процесса самоопределения народов СССР оказалось, что Россия находится в более ущемленном положении, нежели другие союзные республики: она не имела ни столицы, ни гимна, ни телевидения. Президент в РСФСР был необходим для укрепления самостоятельности республики в процессе государственного строительства. Вопрос об учреждении должности Президента РСФСР в российском парламенте не вызвал столь оживленных прений и политической конфронтации, какие имели место при обсуждении всех "за" и "против" введения поста союзного Президента. Это объясняется тем, что предложенная в то время конструкция института президентства в РСФСР как главы исполнительной власти и высшего должностного лица (а не главы государства) представлялась депутатам более демократичной, чем аналогичный институт власти на союзном уровне [130, с. 11-12]. Видимо, сыграло роль то обстоятельство, что полномочия Президента не ограничивали парламентские прерогативы и привилегии. Хотя были сторонники сильной президентской власти. Например, тогдашний Председатель Комитета по законодательству Верховного Совета РСФСР С.М.Шахрай полагал, что необходимо добиваться того, чтобы не превратить главу исполнительной власти в фигуру чисто декоративную - для приема послов и вручения верительных грамот [202, с. 56]. Принятый 24 апреля 1991 года на IV Съезде народных депутатов РСФСР Закон "О Президенте РСФСР" содержал всего 11 статей и наделял Президента широкими полномочиями. Президент обладал правом законодательной инициативы, правом вето, промульгировал законы, с согласия Верховного Совета назначал Председателя Совета Министров, единолично - остальных членов правительства. Президент становился ключевой фигурой в вопросах внутренней и внешней политики, обороны и безопасности. Он возглавлял Совет Безопасности, участвовал в переговорах и подписывал международные договоры, объявлял чрезвычайное положение [55, с. 464-465]. Однако введение института президентства в РСФСР не привело к коренному изменению всего механизма государственного управления. По-прежнему главная роль принадлежала Съезду и Верховному Совету. Парламент определял все полномочия Президента, осуществлял финансирование президентских программ, его администрации и всей исполнительной власти. Указная деятельность Президента носила подзаконный характер, при том что парламент оставлял за собой право отменить любой его указ. Учреждая подобную модель президентства, депутаты российского парламента хотели усилить государственную власть и в то же время избежать авторитаризма. Поэтому Президент наделялся обширными полномочиями, но был подотчетен парламенту. По нашему мнению, именно в самой конструкции механизма государственной власти было заложено противоречие между законодательной и исполнительной властями, которое затем переросло в открытое противостояние и, как итог, политический кризис в октябре 1993 года. В Республике Беларусь институт президентства был введен одновременно с принятием новой Конституции 15 марта 1994 года, хотя сама идея введения этого нового для Беларуси государственного института восходит к началу 90-х годов, когда была предпринята первая попытка "имплантации" поста Президента в Конституцию БССР 1978 года. В течение более трех лет, которые занял процесс подготовки и принятия новой Конституции, статус Президента и даже сама необходимость этой должности были предметом острой дискуссии как в парламенте, так и среди общественности. Из спектра различных мнений по этому вопросу можно выделить три основные группы. Сторонники парламентарной республики выступили против введения поста Президента. В переходный период от тоталитарной системы к правовому демократическому государству, когда самосознание граждан быстро растет, парламентарная система правления является наиболее приемлемой. Она предусматривает необходимые правовые условия для досрочных выборов в случае возникновения экономического кризиса, при ней меньше шансов узурпировать власть и вернуть страну к тоталитаризму. К тому же, как отмечал М.Антоненко, менталитет белорусского народа, его толерантность не способствуют определению общенационального лидера, которому можно доверить президентскую власть [9, с. 5]. Г.Карпенко, высказывал мнение, что в случае служебного злоупотребления Президента трудно сместить с поста. В любой момент он может осуществить поворот, разворот и переворот [69, с. 3]. Результаты деятельности президентов в республиках бывшего Союза (Грузия, Россия) свидетельствуют, что Президент не выступает гарантом политической и экономической стабильности [12, с. 2]. Таковым он является только в развитых демократических государствах. Следовательно, для того чтобы стать президентской республикой, Беларуси необходимо пройти сложный и долгий путь демократизации [181, с. 2]. Аргументы сторонников сильной президентской власти были также достаточно вескими. Главой государства может быть либо монарх, либо Президент. В силу того, что Беларусь является республикой, главой государства должен быть только Президент. К тому же, как отмечал В.Шабайлов, опыт государств, переживших тоталитарную систему и близких по территории и численности к Беларуси, показывает, что выход из экономического кризиса может обеспечить только сильная исполнительная власть [210, с. 4]. Такой статус она приобретает в случае совмещения Президентом поста главы государства и правительства [23, с. 3]. По мнению А.Челядинского, преимуществами президентской республики являются жесткое разделение властей и сила быстрого реагирования, принятие и реализация наиболее оптимальных решений [200, с. 1-2]. Что же касается парламентарной республики, то в Беларуси она практически недееспособна, принимаемые решения не выполняются. Партийная система находится на начальной стадии формирования. Существуют только предпартии с 2-3 известными личностями. Поэтому парламент, сформированный из них, будет не в состоянии быстро и четко принимать решения, так как в его составе не окажется не только доминирующей партии, но даже и доминирующей политической силы [2, с. 3]. Ряд авторов считал, что для населения Республики Беларусь характерен "подданнический тип" политической культуры, ориентированный на сильную личность. Так, если раньше первым лицом в государстве был Первый секретарь ЦК КПБ, Председатель Верховного Совета, то сейчас им должен стать Президент [63, с. 2]. Представители третьей точки зрения соглашались с введением поста Президента, но при доминирующем положении законодательного собрания [114, с. 3]. Так, БНФ выступил за парламентарную республику с возможным избранием Президента в качестве руководителя государства [1, с. 1]. Роль Президента заключалась в координации устремлений различных политических сил для достижения общенационального согласия и в осуществлении представительских полномочий [209, с. 5]. Она возрастала в случае стихийных бедствий и иных непредвиденных обстоятельств. Что касается способа избрания Президента, то этот вопрос не вызвал особых разногласий: 75,5% граждан и 85,7% экспертов высказались за прямые выборы [18, с. 4]. Интересен тот факт, что отрицательное отношение к институту президентства демонстрировали полярные политические силы. Если белорусские коммунисты были в принципе против этого государственного института как чуждого подлинному народовластию, то БНФ выступал против немедленного его введения, мотивируя это необходимостью первоочередного проведения парламентских выборов. Депутаты, представлявшие интересы правительства, настаивали на иной последовательности выборов, обосновывая это необходимостью обеспечения преемственности власти, сохранения стабильности и управляемости государства [143, с. 16]. Введение президентства отчасти было обусловлено интересами правящей номенклатуры, которая в условиях углубляющегося экономического кризиса и накануне парламентских выборов стремилась удержать власть в своих руках. Намереваясь использовать сиюминутные политические "дивиденды" от намечавшегося объединения денежных систем Беларуси и России, представители номенклатуры форсировали принятие новой Конституции Беларуси, предусматривавшей пост Президента. С этой целью они пошли даже на нарушение регламента Верховного Совета - по целым разделам Конституции было проведено тайное голосование [143, с. 16]. Согласно Конституции 1994 года Президент Беларуси являлся главой государства и главой исполнительной власти, но в отличие от США деятельностью правительства руководил Премьр-министр. Президент обладал рядом существенных полномочий, однако, как и в России, на политическом Олимпе первое место занимал парламент. На выбор модели президентства в Беларуси решающее воздействие оказало то обстоятельство, что пост Президента учреждался под конкретную личность - В.Ф.Кебича, который являлся главой правительства. Институт президентства был призван только легитимировать его политико-правовой статус, а не стать ведущим государственным органом. Концепция президентской власти была слабо разработана. Конституцией не предусматривался совершенный правовой механизм взаимодействия Президента с другими властными структурами, ибо в номенклатурной системе действовали свои, особые механизмы, позволявшие государственной машине работать без особых осложнений. Однако избрание Президентом Беларуси А.Г.Лукашенко - человека из другой "среды" - неминуемо привело к выявлению заложенных в Конституции противоречий. Краткие выводы 1. Возникновение института президентства в мире было связано с поиском США нового способа организации высшей государственной власти, предусматривающего создание сильной исполнительной власти и в то же время исключающего возможность ее превращения в тиранию. 2. Мыслившийся первоначально как глава исполнительной власти Президент США заменил в сознании граждан монарха и стал осуществлять функции главы государства. Современное представление о Президенте как раз и основывается на отождествлении его с главой государства. 3. Институт президентства, возникнув как отрицание монархии, утвердил республиканскую форму правления. Ее характерные черты - выборность и срочность полномочий главы государства. 4. Эффективность функционирования президентства в США способствовала распространению этого института в мире. Обращение к институту президентства происходило в основном после приобретения страной независимости или установления республики. Однако в силу общественно-исторических и национальных особенностей отдельных стран и регионов в мире возникли различные модели президентства: североамериканская, латиноамериканская, европейская, афро-азиатская, восточноевропейская. 5. Учреждение института президентства как одного из основных органов государственной власти не всегда носило осознанный характер. Довольно часто, особенно в развивающихся странах, имело место простое копирование демократических институтов развитых стран. Немаловажным обстоятельством выступало личное, порой неприкрытое желание национальных лидеров создать для себя этот привлекательный институт с целью легитимации имеющейся у них реальной власти. 6. Введение института президентства без учета национальной специфики страны, изменения всего механизма государственного управления, разработанности концепции президентской власти может привести к возникновению конфликта между главой государства и законодательным собранием, который в условиях неразвитости демократических институтов разрешается в пользу Президента. 7. Сильный глава государства, наделенный значительным объемом полномочий при авторитарном и тоталитарном режимах, приводит к возникновению суперпрезидентских и президентско-моно-кратических республик. Часто президентство служит лишь ширмой для прикрытия режима личной власти. 8. Укрепление принципа коллективизма в осуществлении высшей государственной власти в странах тоталитарного социализма привело к отказу от единоличной президентуры (Президент) и созданию коллегиальной (коллегиальный орган) и смешанной (Президент и колле- гиальный орган) форм президентуры. 9. Несмотря на порой негативный опыт функционирования президентства в ряде стран, этот институт является неотъемлемым элементом политической системы общества в большинстве стран мира, имеющих республиканскую форму правления, поскольку необходимость существования института президентства вытекает в первую очередь из потребности осуществления функций главы государства. 10. Сегодня президентство - неотъемлемый элемент политической системы общества. 143 страны, из них 140 - члены ООН, имеют в своем государственном устройстве институт президентства, что отражает масштабность распространения этого института в современном мире. В то же время важно отметить, что в этих странах президенты имеют различный статус и объем полномочий. Каждая страна сама определяет, какую роль должен играть Президент в ее политической жизни. ГЛАВА 3 ЭВОЛЮЦИЯ ИНСТИТУТА ПРЕЗИДЕНТСТВА 3.1. Усиление власти Президента США за счет развития экстраконституционных полномочий Самой старой из современных писаных Конституций является Конституция США. За более чем двухсотлетнюю историю своего существования она претерпела незначительные изменения. В нее было внесено только 27 поправок, включая "Билль о правах". Наиболее частому и существенному пересмотру подвергалась президентская власть (4 поправки). Это объясняется тем, что вопрос о функциях и прерогативах президентского поста был продуман авторами Конституции менее основательно, чем вопрос о полномочиях законодательной власти [60, с. 38]. И это при том, что обсуждение полномочий главы государства заняло у делегатов Конвента чуть ли не вдвое больше времени, чем обсуждение статей, посвященных другим властям. В этом нет ничего удивительного, ведь американцы были пионерами в разработке данного вопроса. Первые расхождения между замыслами творцов Конституции и их реализацией возникли уже в самом начале XIX века и были связаны с порядком избрания Президента США. Этот процесс мыслился учредителями Конституции без участия политических партий и при полной независимости избирателей. Однако попытка рассматривать выборщиков как "свободных агентов" и полное игнорирование роли политических партий привели к быстрому и неминуемому краху первоначальной конструкции. Уже перед третьими президентскими выборами некоторые из выборщиков заявили о готовности повиноваться распоряжению конгрессионального кокуса - собрания членов обеих палат Конгресса от одной партии [26, с. 40]. В 1800 году в результате острой политической борьбы между федералистами и республиканцами кандидаты последних Т.Джеф-ферсон и А.Бэрр набрали равное число голосов выборщиков - по 73 [178, с. 59]. В данном случае применялась экстраординарная процедура избрания Президента Палатой представителей. Ситуация была крайне напряженной. В Палате представителей республиканцы получили "беспрецедентное большинство", выиграв 66 из 106 мандатов. Но выбирать Президента должна была Палата, избранная в 1798 году, в которой большинством располагали федералисты. Первый в истории США переход власти от одной партии к другой мог поставить страну перед лицом конституционного кризиса. Избрание Президента Палатой затянулось, и США могли остаться без правительства. Только 36-я баллатировка принесла победу Т.Джеф-ферсону. Во избежание повторения данной ситуации в 1804 году была принята XII Поправка к Конституции США. Она предусматривает разграничение выборов Президента и вице-президента и предупреждает возможность их избрания от различных политических партий. Кроме того, устанавливается следующее правило: в случае неизбрания Президента США Палатой представителей его полномочия возлагаются на вице-президента [84, с. 46]. Что же касается преемственности президентского поста в случае досрочного освобождения, то впервые этот вопрос возник в 1841 году после смерти Президента У.Гаррисона. Вице-президент Дж.Тайлер и вся страна столкнулись с проблемой: быть ли ему Президентом в полном смысле слова или только исполняющим обязанности? Тайлер избрал первый вариант и тем самым создал конституционный обычай, благодаря которому 8 вице-президентов США становились президентами страны, не будучи избранными на этот пост. Впоследствии это нашло свое конституционное закрепление. Установившаяся вскоре в США двухпартийная система практически монополизировала процедуру выдвижения кандидатов в президенты. С 1800 по 1824 год происходят непрерывные заседания "кокусов" Республиканской партии, посвященные руководству действиями избирателей. С 1828 года назначение кандидатов в выборщики во многом взяли на себя законодательные собрания штатов. В 1832 году впервые собрались большие Национальные конвенты (партийные съезды). Начало XX века ознаменовано появлением первичных президентских выборов (праймеризм), в ходе которых происходит определение кандидатов в президенты от конкретной партии. В результате обострения межпартийной борьбы пришлось отказаться от процедуры избрания выборщиков легислатурами штатов. Теперь выборщики избираются в каждом штате общим списком по мажоритарной системе относительного большинства. Законодательство некоторых штатов не требует даже внесения имен кандидатов в выборщики в избирательные бюллетени. Указываются только имена кандидатов в президенты [117, с. 84]. Это дает основание утверждать, что избиратели голосуют не за выборщиков, а за кандидатов в президенты от той партии, которая выдвинула список выборщиков. Поэтому выборы Президента США практически превратились в прямые. Некоторыми учеными и политическими деятелями США высказываются предложения об изменении и даже упразднении института коллегии выборщиков [186, с. 328]. К тому же этот институт вызывает нарекания по той причине, что партия, чей список набрал наибольшее число голосов, забирает всех выборщиков от данного штата, что приводит к резкой диспропорции между числом избирателей, поданных за списки выборщиков, и числом выборщиков, полученных кандидатами в президенты. Так, из 13 президентов второй половины ХIХ века 7 было выбрано меньшинством избирателей, но большинством выборщиков благодаря умелому распределению последних по округам [46, с. 74]. Однако все попытки заменить косвенные выборы успеха не имели. Последняя по времени инициатива была предпринята в 1979 году, когда сенатор Б.Бэйх представил Поправку к Конституции США, поддержанную Президентом Дж.Картером. Но понимания Сената она не нашла. Свою роль сыграли сила традиций и нежелание менять в целом отлаженный механизм проведения выборов [104, с. 155]. Даже конфликтная ситуация на президентских выборах 2000 года не повлияла на избирательную систему в США. Самые существенные изменения претерпел объем президентских полномочий. Предметная компетенция Президента сформулирована в Конституции предельно сжато и достаточно нечетко. Ее можно квалифицировать как относительно определенную [110, с. 85]. Президент США является главой государства, Верховным главнокомандующим вооруженными силами, главным дипломатом страны. Что касается большинства остальных конституционных предписаний, то они превращают Президента в разновидность главного клерка страны. Однако важнейший источник президентской власти кроется не столько в Конституции, сколько в конституционной практике. Как сказал В.Вильсон, "Президент волен и по закону, и по совести быть настолько великим, насколько может" [26, с. 109]. Следует помнить о "подразумеваемых" и делегированных правах Президенту как главе государства и Верховному главнокомандующему, возникших в процессе становления американского государства и получивших признание в решениях Верховного суда. Расплывчатость положений Основного Закона привела к тому, что американское президентство становилось тем, чего требовали от него обстоятельства и время. Любой намек в Конституции относительно того или иного полномочия служил конституционным обоснованием для их расширения и модификации. Так, обязанность Президента "заботиться о том, чтобы законы исполнялись надлежащим образом", если ее широко интерпретировать, дала возможность Г.Кливленду (1893-1897) за-претить забастовку рабочих в 1890 году [186, с. 325]. А расширенное толкование полномочий Президента как Верховного главнокомандующего в условиях военного положения позволило Ф.Рузвельту отдать приказ об интернировании иностранцев и граждан США, потенциально опасных для государства. В результате более 120 000 лиц японского происхождения (2/3 - граждане США) были высланы из штатов Западного побережья и заключены в лагеря [118, с. 94]. "Американские президенты приспосабливались, не изменяя букву и дух Конституции, вносить между ее строк свой "невидимый" текст" [170, с. 70]. Поэтому, помимо определенных в Основном Законе прав и обязанностей, Президент США обладает и приобретенными в ходе исторического развития экстраконституционными полномочиями [170, с. 73]. Они возникли как отражение растущей роли государства на протяжении ХХ века в экономике, в решении социальных проблем, в защите окружающей среды, в превращении США после Второй мировой войны в супердержаву, а с крушением биполярного мира - в сверхдержаву. Во-первых, Президент США является лидером партии. Выдвижение кандидатов в президенты демократами или республиканцами происходит на партийных съездах. Благодаря своему избранию Президент становится неофициальным главой партии. Он назначает Председателя Национального конвента партии, координирует свою программу с партийными лидерами в Конгрессе, оказывает поддержку партийному руководству в ходе избирательных кампаний. Особенно эта роль возрастает в период "раздельного правления". Во-вторых, Президент США является международным лидером. Он обеспечивает руководящую роль США в международном сообществе. Это лидерство оформилось после Второй мировой войны в связи с признанием за Президентом США приоритетного положения в области внешней политики. Многие американские политики согласились с утверждением, высказанным Г.Киссинджером: "Конгресс США не обладает организацией, информацией или ответственностью для того, чтобы решать политические вопросы, ежедневно возникающие в процессе осуществления нашей внешней политики или же для осуществления ясной, последовательной, всеобщей политики. Президент располагает такой ответственностью, и ему должно быть разрешено проводить ее в жизнь от имени всей нации. Ведь в конечном счете, ведя дела с другими государствами, Соединенные Штаты должны говорить одним голосом" [225, р. 42]. Особенно эта роль возросла в 90-х годах ХХ века в результате распада СССР и снижения роли ООН и Совета Безопасности в урегулировании международных конфликтов. Тенденцией конца ХХ сто-летия стало игнорирование, а порой и подмена решений этих международных организаций Североатлантическим блоком (НАТО), в котором США занимают доминирующее положение. Именно Президент США принял решение о нанесении бомбовых ударов по Ираку, а затем - по Югославии, вопреки протесту двух постоянных членов Совета Безопасности - Китая и России. Роль Президента США как международного лидера сейчас является столь бесспорной, что от того, какую оценку он даст международному событию, зависит восприятие этого события мировым сообществом. Ярким примером может служить состоявшийся в Стамбуле (ноябрь 1999 года) саммит стран-участниц ОБСЕ. Резкие и критические выступления глав делегаций некоторых стран (в первую очередь Германии и Франции) по поводу средств и методов проведения Россией антитеррористической операции в Чечне были значительно "сглажены" выступлением Президента США Б.Клинтона, в котором он "с пониманием" отнесся к проблемам, стоящим перед Россией. В то же время негативная реакция Б.Клинтона на выдвинутый российскими военными ультиматум жителям Грозного (декабрь 1999 года) привела к тому, что Международный валютный фонд, будучи "чисто" финансовой организацией, отказал России в предоставлении кредита по политическим мотивам. Существенно повысилась роль американского Президента как международного лидера в новом тысячелетии в связи с проведением кампании по борьбе с международным терроризмом. Можно утверждать, что в последнее время Президент Дж.Буш стал "подменять" собой генерального секретаря ООН. В-третьих, Президент США - управляющий экономикой страны. Все возрастающее число экономических, социальных и технических проблем ХХ века требовало эффективного общенационального руководства, которое американцы нашли в лице Президента. Президентство в США не узурпировало власть - в значительной степени эта власть была "преподнесена" Президенту Конгрессом, который в трудные времена склонен делегировать свою ответственность и некоторые полномочия исполнительной власти. Поэтому Президент может "законодательствовать" от имени Конгресса, который намечает в данной ситуации только основные и общие руководящие линии. Более того, даже самый детально разработанный регулятивный закон требует проведения в жизнь, для чего необходима определенная свобода действий исполнительной власти. С 30-х годов ХХ века Конгресс все чаще принимал законы, передававшие исполнительной власти полномочия для достижения определенных целей, даруя Президенту право определять правила и программы экономического развития. С этого момента президенты США становятся главными инициаторами проведения крупномасштабных реформ американского общества: "Новый курс" Ф.Рузвельта, "Великое общество" Л.Джонсона, "Рейганомика". Не всегда удавалось достичь поставленных целей. Однако результат налицо. Жесткая, но эффективная политика Ф.Рузвельта позволила не только преодолеть "Великую депрессию", но и добиться значительного экономического роста. Президентство Дж.Кеннеди (1961-1963) ознаменовалось проведением широкомасштабной социальной программы, а Л.Джонсона (1963-1969) - принятием законов о гражданских правах, заложивших основу искоренения расового неравенства. Р.Рейган (1981-1989) выдвинул программу, направленную на снижение налогов, свертывание социальных программ, сокращение вмешательства государства в ход экономического развития. "Рейганомика" доказала свою эффективность, и два срока его президентства оказались одним из наиболее успешных периодов экономического развития страны. Опираясь на успехи, достигнутые в экономической сфере предшественниками, Б.Клинтон (1993-2001) стал инициатором экономического оздоровления страны и сильной социальной политики. О решающей роли Президента США в экономике говорит тот факт, что с 1921 года он обрел право бюджетной инициативы - формирования бюджета и внесения соответствующего билля в Конгресс. В-четвертых, Президент США - глас народа. Американский народ, не испытав на себе правления монархов, воспринимает Президента как символ, объединяющий нацию. Как отмечает К.Россипер, для американцев Президент является достоверным рупором, у него нет выше обязанности, чем "обеспечивать ясные и отчетливые звуки" [151, с. 28]. Президентство - зеркало, отражающее жизнь страны, исторические события и людей, которые были избраны, чтобы управлять этими событиями, и потребность народа доверять им в их руководстве. Успех Президента во многом зависит от его взаимоотношений с общественным мнением. Это, как считал Кеннеди, "одна из основных составляющих власти" [144, с. 23]. Президент не может осуществлять свою власть только при помощи приказов, ибо главное орудие его власти - "сила влияния". Оно дает политический эффект без принятия каких-либо законов. Например, массовые выступления американцев против затянувшейся войны во Вьетнаме привели к изменению политики Джонсона в этом регионе. А непосредственное обращение Президента к народу в определенных случаях вытесняет такую форму политической деятельности, как переговоры. Белый дом овладевает инициативой, оттесняя Конгресс на второй план. Существует прямая связь между уровнем поддержки Президента общественным мнением и одобрением его инициатив в Конгрессе. При прочих равных условиях, чем популярнее Президент, тем больше его законопроектов принимается Конгрессом [186, с. 339]. По нашему мнению, уровень общественной поддержки играет ключевую роль при подвержении Президента процедуре импичмента. Если Никсон ушел в отставку не дожидаясь рассмотрения дела в Сенате, поскольку его популярность составляла менее 30% [164, с. 32], то Клинтон чувствовал себя уверенно, даже когда Сенат заседал в порядке импичмента, ибо 68% американцев выступали категорически против этой процедуры, а 60% негативно оценивали действия Республиканской партии [133, с. 50-51]. В настоящее время большое внимание уделяется общению Президента с народом. В состав аппарата Белого дома включены специалисты по связям с прессой и общественностью. Выступления Президента тщательно готовятся, продумываются мельчайшие детали - жесты, паузы, шутки. Семья, школа, пресса учат американцев уважать институт президентства, даже если действия его главы бывают порой ошибочны. Президента знает все население страны. Президент является единственным лидером, выражающим интересы всего народа, гарантом политической и экономической стабильности. Поэтому так сильна эмоциональная привязанность к Президенту, которого американцы поддерживают в большинстве внешнеполитических акций, даже заканчивающихся неудачей. Американский народ склонен "сплачиваться вокруг флага". Если Президент предпринимает смелые внешнеполитические шаги, его престиж возрастает (Картер - Иран, Рейган - Гренада, Буш - Ирак). Зная эту закономерность, президенты не упускают шанса ею воспользоваться (Клинтон - Ирак, Югославия). Но поддержка не бесконечна. Если военное вмешательство приводит к долговременному тупику (Корея, Вьетнам, Ливан), поддержка общественности постепенно сходит на нет. Сегодня американский Президент - одна из сильнейших политических фигур мира. Тот факт, что современное мощное американское президентство выросло из относительно скромных конституционных начал, подтверждает энергию и способности людей, занимавших этот пост; жесткость кризисов, выход из которых Америка искала в сильном президентстве. Ни в какой области конституционного регулирования личности политических деятелей не оказывали столь большого влияния на политические события как при толковании полномочий президентской власти в США. Не случайно политическую историю США чаще всего делят на периоды правления того или иного Президента. В США даже отмечается государственный праздник - День Президента, посвященный двум выдающимся президентам - Дж.Вашингтону и А.Линкольну. Первыми президентами США были наиболее известные люди новой нации, обладавшие энергией, харизмой, признанными способностями и волевыми качествами. Институту президентства принадлежало ведущее место в системе органов государственной власти. Вашингтон (1789-1797) и его кабинет заставляли Конгресс выслушивать их мнение и руководили его прениями. Дж.Адамс (1797-1801) определял направления политики правительства. Т.Джефферсон (1801-1809) был настоящим лидером своей партии. Он весьма эффективно контролировал прохождение через Конгресс законодательных программ, разработанных исполнительной властью. За восемь лет его президентства Конгресс "не только принял практически все его рекомендации; он фактически не принимал сколь-нибудь значительные билли без его совета или молчаливого одобрения" [180, с. 141]. Усилению президентства способствовали также внешне- и внутриполитические факторы. На заре становления американского государства страна решала сложные внешнеполитические задачи: война с Англией, покупка новых земель, конфликты с Южной Америкой. Все это возлагало обязанность на президентов вести переговоры. А законодательная власть соблюдала прежде всего свои интересы и стремилась заручиться политическим руководством и указами исполнительной власти. Но уже в начале XIX века происходит значительное снижение роли президентской власти. Во-первых, исчезли "особые" обстоятельства, требовавшие быстрого и оперативного решения. Во-вторых, установившийся порядок выдвижения кандидатов в президенты партийными конвентами требовал от кандидатов большей лояльности. Отныне будущий Президент должен был высказывать мнение, которое могло быть поддержано всеми. Это привело к ухудшению качества управления президентов. Однако, как отмечает В.Вильсон, "измельчение характеров президентов не является причиной снижения престижа президентской должности, оно имеет значение только сопровождающего явления. Эта высокая должность потеряла свое первоначальное значение потому, что ослабла предоставляемая ей власть; а последнее случилось потому, что власть Конгресса получила преобладающее значение" [26, с. 42-43]. Преемник Джефферсона на посту Президента Дж.Мэдисон (1809-1817) оказался слабым и нерешительным руководителем, утратившим контроль над партией и над процессом принятия решений. Его президентство было отмечено все возрастающим противодействием Белому дому со стороны законодательного органа. А в 1812 году "ястребы" в Конгрессе просто вынудили Мэдисона вопреки его желанию вступить в войну с Англией [180, с. 44]. Создание системы постоянных комитетов Конгресса, компетенция которых охватила почти все направления и сферы деятельности исполнительной власти, регулярное проведение кокусов, значительное возрастание роли спикера Палаты представителей и руководителей комитетов обеспечили Конгрессу решающий перевес. Конгресс стал захватывать все существующие отрасли правительственной системы. Во всех важных поступках Президент подчинялся прямому или косвенному влиянию законодательного учреждения. А там, где Президент от него не зависел, он практически был бессилен что-либо сделать. Поэтому "слабость, а не сила позволяла ему функционировать в условиях противостояния с Конгрессом" [183, с. 112]. "Проблеск" в усилении президентской власти возник в период президентства Э.Джэксона (1829-1837). Будучи впервые избранным всем населением страны (выборщиками, избранными гражданами страны, а не легислатурами штатов), он использовал свою должность как никто другой. Джэксон налагал вето на билли чаще, чем все его предшественники вместе взятые - 12 раз. И не просто по конституционным мотивам, а по политическим, считая себя единственным избранным народом должностным лицом - "народным трибуном" [180, с. 142]. Не избегая конфликтов с Конгрессом, Джэксон показал, на что способен популярный Президент. Ему удалось расширить прерогативы в такой степени, что, по убеждению Председателя Верховного суда Джозефа Стори, США находились в абсолютной власти одного человека [61, с. 41-42]. Однако с окончанием второго срока президентства Джэксона Конгресс, особенно Сенат, быстро восстановил свою властность, и почти в течение века президентство пребывало в качестве подчиненной ветви национального управления. И только А.Линкольн (1861-1865) проторил новый путь к восстановлению престижа прези-дентской власти. В связи с Гражданской войной произошло беспре-цедентно быстрое, почти неконтролируемое усиление исполнитель-ной власти за счет законодательной. Президент без санкции Конгресса резко увеличил размеры армии, объявил чрезвычайное положение, по своему усмотрению использовал средства государственной казны, отменил рабство, приостановил действие некоторых конституционных гарантий прав гражданина. В те времена говорили, что Линкольн обладает большей властью, чем любой государственный деятель Англии со времен О.Кромвеля [132, с. 42]. Эти действия соответствовали сформулированной Линкольном "прерогативной теории" президентской власти. Суть ее заключается в том, что Президент для решения стоящих перед страной проблем, имеющих чрезвычайный характер, может "во имя блага нации" принять на себя внеконституционные полномочия [50, с. 126]. Однако сменивший Линкольна Э.Джонсон (1865-1869) был подвергнут импичменту, когда попытался повернуть вспять послевоенную реконструкцию рабовладельческого Юга [59, с. 52]. После Линкольна Конгресс вновь утвердил свое верховенство, которое просуществовало вплоть до середины 30-х годов ХIХ века. Законодательные программы формировались в основном Конгрессом, а Президент в лучшем случае выступал в качестве негативной силы - источником оппозиции, а не лидером. Но уже в последней трети XIX века всемогущий Конгресс постепенно начал утрачивать власть в пользу возрастающей роли Президента. Именно в этот период начинается быстрое развитие капитализма, образовываются огромные союзы предпринимателей, так называемые "тресты", обостряется классовая борьба, активно развивается рабочее движение. И для буржуазии, и для демократии необходимость твердой, умиряющей, смягчающей противоречия сильной президентской власти была ясна. К тому же были сильные президенты и слабые лидеры Конгресса. Президенты умело использовали соотношение сил в парламенте: когда большинство в Конгрессе принадлежало партии Президента, то он использовал это положение для укрепления исполнительной власти; в период "раздельного правления" Президент, "играя" на противоречиях партий, ослаблял власть Конгресса. Т.Рузвельт (1901-1909) и В.Вильсон (1913-1921) подтвердили тезис о том, что популярный и решительный Президент способен расширить свои полномочия при отсутствии чрезвычайных обстоятельств. Например, в 1902 году в сложной обстановке, вызванной забастовкой угольщиков, Т.Рузвельт принял на себя единое управление отраслью. А Вильсон впервые после Дж.Адамса лично выступил с Посланием к Конгрессу и был одним из первых, кто разработал и защищал президентскую законодательную программу [186, с. 331]. И все же общепринятое представление о Президенте как о центральной фигуре государственного управления, которая разрабатывает законодательную программу, руководит большим штатом советников, создалось в связи с президентством Ф.Рузвельта (1933-1945). Именно с периодом его правления связано завершение конституционного и начало экстраконституционного этапа развития президентства. Рузвельт стал первым Президентом, потребовавшим для себя "всеобъемлющих полномочий". В период "Великой депрессии" Конгресс передал ему огромные полномочия в области системы общественных работ, залогового права, банковского дела и денежного обращения. В результате проведенных реформ Президент и его аппарат превратились в главных инициаторов разработки и реализации всех без исключения аспектов государственной политики, в высший распорядительный орган. Были созданы новые политические структуры и ведомства. Наиболее важное значение имеет Исполнительная администрация президента, которая обеспечивает координацию работы всех органов исполнительной власти и осуществляет контроль за их деятельностью. Однако после победы Рузвельта на новых выборах 1936 года маятник власти был готов качнуться в сторону Конгресса. Рузвельт жестоко просчитался в своих попытках "укомплектовать" Верховный суд своими сторонниками и захватить дополнительную исполнительную власть. План "укомплектации" был атакован со всех сторон как угроза независимости судей и всей американской системе [193, с. 157]. А просьба о предоставлении Президенту чрезвычайных полномочий истощила всеобщее терпение. Казалось, что Конгресс вот-вот восстановит свое господствующее положение. Но в этот момент отголоски войны подготовили условия, благоприятствующие верховенству исполнительной власти. Рузвельт потребовал для себя чрезвычайных полномочий, которые обязался сразу же вернуть народу после победы. В действительности президенты достаточно долго пользовались ими. Например, в мае 1946 года Президент Г.Трумен (1945-1953) "захватил" несколько шахт каменноугольной промышленности, ссылаясь на закон о трудовых спорах в военное время, который разрешал Президенту взять любой завод, шахту или предприятие, если этого требовали военные условия [191, с. 247]. Политика Рузвельта пользовалась столь огромным успехом, что в 1944 году он был переизбран на четвертый срок. Но это вызвало недовольство у многих конгрессменов, которые усмотрели в этом не только нарушение конституционного обычая, но и появление нового, который открыл путь для превращения Президента в пожизненного правителя. С целью предотвращения подобной ситуации в 1951 году была принята XXII Поправка к Конституции США, ограничивающая возможность пребывания у власти Президента двумя сроками. Однако, по мнению Д.Эйзенхауэра, в основе ее принятия лежали совершенно иные мотивы. Она "была в большей степени актом запоздалой мести, направленной против покойного Президента Франклина Д. Рузвельта, чем результатом обстоятельного юридического размышления о государственных институтах власти"1. Во время Второй мировой войны и особенно в период "холодной войны" происходит дальнейшее усиление президентства за счет значительного расширения военных и внешнеполитических полномочий. "Вера в постоянный и всеобщий кризис, страх перед коммунизмом, вера в долг и право США вмешиваться в любую часть земного шара породили невиданную централизацию принятия решений по вопросам войны и мира в руках Президента. Вместе с тем произошло беспрецедентное отстранение других властей, прессы, общественности от принятия этих решений. Возникло так называемое имперское президентство... . И по мере того, как оно поглощало традиции разделения властей в сфере внешней политики, оно начало стремиться к эквивалентной централизации власти и во внутренней политике" [232, р. 208]. При Р.Никсоне (1969-1974) процесс усиления президентской власти пошел ускоренными темпами и в первую очередь за счет прерогатив законодательной власти. Фактически после переизбрания в 1972 году под видом реорганизации федерального аппарата исполнительной власти Никсон и его окружение попытались сделать решающий шаг к единоличному режиму правления. Появилась идея создания "суперкабинета", что означало включение главных министерских постов в состав президентского аппарата и выведение их из-под контроля Конгресса. Значительно расширилась практика "импаундментов" - неиспользования Президентом выделенных Конгрессом бюджетных средств на те или иные программы, которая значительно ограничивала "власть кошелька". Были развернуты чистка и противозаконные гонения на неугодных чиновников, предпринята попытка поставить ЦРУ и ФБР под жесткий президентский контроль [165, с. 20]. Расширенно истолковывая прерогативы президентской власти, Р.Никсон демонстративно игнорировал Конгресс, отказывался консультироваться с его руководством и даже перестал считаться с мнением членов своего кабинета. Возникла так называемая "угроза президентства". Белый дом посягнул не столько на корпоративные интересы законодательной власти, сколько на демократию в целом. Поэтому против "имперского президентства" выступили не только Конгресс (независимо от партийной принадлежности), но и федеральная бюрократия, пресса, общественность. Именно консолидация всего общества позволила остановить превращение президентства в режим личной власти. Разразившийся "Уотергейтский скандал" и вынужденная отставка Никсона оказали существенное воздействие на перераспределение власти между ее ведущими ветвями. Конгресс восстановил свой авторитет и возвратил часть утраченных полномочий. С целью укрепления основ правового государства был принят ряд законодательных мер, усиливающих контроль за президентской властью: закон о военных полномочиях, закон о реформе бюджетного процесса, поправка к закону о свободе информации. Что касается президентства, то наметилась устойчивая тенденция падения престижа данного института в глазах общественности. Поэтому последующий период в эволюции президентской власти характеризуется американскими политологами как период "деимпериализации президентства" [170, с. 76]. Президентство Никсона сменилось довольно бесцветным правлением "неизбранного" Президента Дж.Форда (1974-1977) и Президента Дж.Картера (1977-1981). Два экономических кризиса, позорное завершение войны во Вьетнаме и провал попытки освобождения американских заложников в Иране не прибавили авторитета институту президентства в США. И только успешная экономическая реформа Р.Рейгана, падение "железного занавеса" и, как следствие, снижение уровня международной напряженности позволили президентству в США вернуть утраченный авторитет. А начавшийся с середины 80-х годов экономический рост и превращение США в сверхдержаву утвердили Президента США в качестве национального и международного лидера. Однако это вовсе не означало установления всевластия Президента. В США сформировался так называемый "вьетнамо-уотер-гейтский синдром", когда игнорирование законности и решений Конгресса Белым домом рассматривается законодателями как потенциальная угроза авторитаризма со стороны Президента, пресекать которую следует в зародыше [166, с. 28]. Последствиями этого синдрома явились "Ирангейт" и выдвижение импичмента Клинтону. Американские политологи объясняют возникновение скандалов с участием президентской власти тем, что надежды, возлагаемые на институт президентства, намного превосходят его институциональные возможности. Именно это толкает главу исполнительной власти к тому, чтобы добиваться расширения таких возможностей. Безысходность может легко подвести к чрезвычайным мерам с его стороны и породить конституционные кризисы, подобные вьетнамской войне, "Уотергейту" и "Ирангейту" [152, с. 69]. И все же, несмотря на определенные неудачи и кризисы, бесспорной тенденцией второй половины ХХ века стал рост авторитета президентской власти в США. Однако среди американских ученых и политических деятелей нет единства в оценке данного института. Разногласия столь велики, что, рассматривая фактически один и тот же период президентского правления, говорят об "имперском президентстве" и "о несчастном, беспомощном гиганте" [186, с. 322]. Оценка современного президентства в США также неоднозначна. Так, консерваторы проявляют беспокойство по поводу "закованного Президента", над которым доминирует "имперский Конгресс". Роберт Борн утверждает, что "Президент Соединенных Штатов в последние годы значительно ослаблен и что во многом, но не целиком, за это несет ответственность Конгресс" [152, с. 75]. Президент оказался столь слабым, что попытки Конгресса контролировать его легитимную власть вынужден превращать в проблему, "отказываясь соглашаться с некоторыми ограничениями даже ценой политического ущерба. Стремление консерваторов добиться верховенства исполнительной власти вызывает опасение у некоторых республиканцев, которые считают, что "многие нынешние консерваторы превратились в монархистов, требуя все большей концентрации власти в руках новой разновидности короля - Президента" [152, с. 77]. Сегодня американское общество, в целом осознавая необходимость президентского лидерства, стремится создать условия, при которых Президент мог бы эффективно действовать и в то же время не узурпировать власть. За последние три десятилетия в США сложилось так называемое "раздельное правление", при котором исполнительная и законодательная власти контролировались различными политическими партиями, что, несомненно, способствовало повышению контроля за деятельностью главы государства. Однако победа республиканцев на президентских и парламентских выборах в 2000 году может качнуть "маятник" в сторону Президента. 3.2. Различные варианты президентской власти во Франции В отличие от США во Франции за годы, прошедшие с 1789 года, сменилось около 20 конституций и были опробованы на практике самые различные политические режимы [10, с. 5]. За это время Франция была и империей, и королевством, и республикой. Как заметил Ф.Лассаль: "Любое знамя, побывавшее в сотнях сражений, менее ободрано и продырявлено, нежели наша Конституция" [103, с. 35]. Революции и сильные монархические традиции приводили к частому изменению формы правления. Франция постоянно выбирала между Президентом и монархом. В результате очередной революции 1870 года был низложен Наполеон-III. Выборы в Национальное собрание принесли победу не республиканцам, а различным монархическим партиям. Естественным их желанием было восстановление монархии. Немедленное обсуждение вопроса о форме правления было невозможным в силу чрезвычайных обстоятельств - Франция была в состоянии войны с Германией. Собрание приняло управление страной на себя, а исполнительную власть возложило на А.Тьера. Собрание стремилось поставить Тьера в зависимое от себя положение. Поэтому 31 августа 1871 года был принят закон, часто называемый "Конституцией Рэви". Этот акт учреждал должность Президента, но без определения срока полномочий. Несмотря на то, что акты Президента нуждались в контрассигнации, он нес за свои действия ответственность перед Собранием и мог быть отозван [149, с. 321]. В то же время парламентское большинство вело переговоры с представителями царствовавших во Франции фамилий, в частности с графом де Шамбор, о возможности их коронации. И только отсутствие единства в монархических кругах позволило так называемым "умеренным республиканцам" продлить полномочия Тьера как Президента до 3 лет [119, с. 327]. Создалась весьма сложная ситуация. Неопределенность с формой правления не позволяла Франции принять Конституцию и, следовательно, учредить основные органы государственной власти. Однако когда Тьер, выступив в Национальном собрании, пояснил, что считает восстановление монархии пока невозможным и поэтому следует держаться "консервативной республики", роялистское большинство вынудило его уйти в отставку. Президентом Франции был избран маршал М.Э.Мак-Магон (1873-1879). Подобное возвышение маршала, который никогда не был признанным политиком, объясняется тем, что монархисты видели в нем как бы хранителя власти, которую он затем должен был передать будущему монарху [47, с. 530-531]. Но последующий отказ графа де Шамбор от претензий на французский трон произвел значительный раскол в монархических кругах. Согласие между легитимистами и орлеанистами стало практически невозможным. И все же они не отказались от идеи реставрировать монархию. С целью укрепления временного режима правительство де Брогли осенью 1873 года установило срок полномочий президентства Мак-Магона - 7 лет, надеясь, что со временем ему удастся восстановить монархию. Первоначально правительство хотело ввести даже десятилетний срок, но сам Президент счел его слишком длительным [96, c. 106]. И только в 1875 году, когда роялисты благодаря собственным интригам потеряли в значительной степени свое влияние, удалось добиться установления республиканской формы правления. "Известно, как республика взяла с бою свое место в Конституции, как она была скорее допущена, чем установлена, большинством одного голоса. Знаменитая поправка Валлона, которая давала главе государства имя Президента республики, была принята большинством - 353 голоса против 352" [215; с. 75-76]. Эта республиканская форма вполне соответствовала так называемой системе juste milien, т.е. золотой середины, стоящей между крайними политическими партиями [119, с. 328]. Участвуя в выработке проекта Конституции, и правые, и левые хотели по возможности облегчить переход от временного режима, который предполагалось установить, к режиму окончательному, являвшемуся предметом их "надежд и чаяний". Монархисты имели твердое намерение из президентства сделать конституционную королевскую власть. Республиканцы, выступавшие еще с 1848 года против Президента, вообще надеялись осуществить свою программу при дальнейшем пересмотре Конституции. Республиканский строй был окончательно утвержден в 1884 году в связи с принятием поправки к ст. 8 "Конституционного закона об организации государственных властей", которая гласила: "Республиканская форма правления не может быть предметом предложений о пересмотре" [79, с. 537]. Учитывая урок 1848 года, Национальное собрание совсем иначе организовало президентскую власть. Оно изменило порядок избрания и объем полномочий Президента. При обсуждении проекта Конституции была выдвинута идея поручить правительственные функции чиновнику, простому агенту законодательного собрания и зависящему от него [215, с. 262]. Президент III Республики избирался уже не всенародным голосованием, а на совместном заседании обеих палат парламента на 7 лет. По мнению Л.Дюги, именно способ избрания Президента являлся главной причиной снижения его роли в государстве. Власть Президента в своем основании не имела никакого социального элемента, способного обеспечить ему политический авторитет. Поэтому Президент больше не рассматривался как орган, представляющий национальную волю, равный парламенту, но только как простой исполнительный агент [47, с. 586]. Однако Валлон, справедливо названный "отцом Конституции 1875 года", считал, что мнимое бессилие Президента кроется отнюдь не в Конституции, по которой Президент обладает значительными полномочиями, и поэтому нет повода для ее пересмотра. Достаточно, чтобы Президент "возымел, наконец, волю осуществлять Конституцию по ее духу так же, как и в ее букве" [47, с. 588]. Действительно, согласно конституционным законам 1875 года, французский Президент был наделен определенными правами, которыми не обладал даже его американский визави. Прежде всего речь идет о праве законодательной инициативы. Американский Президент мог только посредством ежегодных посланий к Конгрессу обратить внимание депутатов на вопросы, нуждающиеся в законодательном урегулировании. Президент Франции имел право вносить через правительство законопроекты в парламент. Причем эти законопроекты пользовались определенным преимуществом при их рассмотрении. Помимо права созыва, как и в США, палат на экстраординарную сессию, французскому Президенту принадлежало право отсрочивать заседания палат до одного месяца и с согласия Сената распускать нижнюю палату [79, с. 535-538]. Таким образом, французская Конституция предоставила Президенту важные права по отношению к законодательному собранию, которые "почти совпадали с полномочиями конституционного короля". Кроме того, Президент III Республики назначал всех гражданских и должностных лиц, мог потребовать в мотивированном послании нового обсуждения принятого парламентом закона. За свои действия (кроме государственной измены) Президент не нес ответственности ибо все его акты и распоряжения нуждались в контрассигнации. На практике было совсем иначе. Право роспуска и право вето стали мертвой буквой Конституции, и с 1877 года ни один из президентов не решался говорить об осуществлении этих прав. А право "политической неответственности" часто нарушалось. Многие президенты (М.Э.Мак-Магон, Ж.Греви, Ж.Казимир-Перье, А.Милье-ран) были вынуждены уйти в отставку до истечения срока полномочий. Была даже установлена возможность отзыва Президента, правда, в исключительных случаях (отставка А.Мильерана). Сравнивая президентов США и Франции на рубеже ХХ столетия, Л.Ольстон писал, что американский Президент есть окаменелый Георг III с ограниченным сроком обладания властью, а французский Президент представляет собой нечто чуть большее декоративной фигуры [132, с. 42, 47]. Не будучи столь опасен, как Президент 1848 года, Президент III Республики стал столь же бесполезен, как английский король. Если оставить в стороне декоративную роль, то главная его функция заключалась в улаживании правительственных кризисов. Президент выступал в качестве посредника между парламентскими фракциями при создании нового правительства. Правда, ему принадлежало право назначения министров. Но, благодаря укрепившемуся во Франции парламентаризму, истинными творцами кабинета были лидеры парламентских партий. III Республика (1875-1940) характеризовалась наличием множества политических партий, незначительных по размерам и плохо организованных. В силу этого зачастую ни одна из них не обладала большинством в парламенте. Поэтому министры назначались и из крайне левых, и из правых. Такие разнородные кабинеты не имели ни определенной линии, ни широкой программы [40, с. 21-25]. Именно внутренняя структура кабинетов явилась причиной их неустойчивости. За 70 лет (с 1873 года) во Франции сменилось 104 правительства. Средняя продолжительность пребывания у власти - 7 месяцев и 3 недели, ни одно из них не просуществовало и 3-х лет [149, с. 275]. При таком положении дел Президент был не в состоянии проводить свою политику. Ведь он был неответственным и, следовательно, ничего не мог сделать без согласия министров. Те же за свои действия несли ответственность перед парламентом и полностью от него зависели. Законодательная власть преобладала и доминировала над исполнительной. Это вполне соответствовало представлениям большинства законодателей о должном соотношении властей в государстве. Как сказал в 1894 году депутат Гобле, "для того чтобы иметь республику, еще недостаточно сделать из монархии режим избирательный и срочный, а нужно взамен исполнительной власти, имеющей собственную и независимую область деятельности, создать исполнительную власть подчиненную, а взамен собраний, имеющих только законодательную и контролирующую функции, создать Национальное собрание, которое не только законодательствует, но и управляет" [215, с. 262]. За время существования III Республики только два Президента предприняли попытку восстать против такого умаления президентской власти. При этом Ж.Казимир-Перье (1894-1895), убедившись почти тотчас в тщетности своих усилий, вышел в отставку в знак протеста против приемов, с помощью которых министры держали его вдали от дел. А.Мильеран (1920-1924) был вынужден уйти после неудачной попытки оказать сопротивление. В 1924 году руководители нового большинства, враждебно настроенные против него лично и против его концепции власти Президента, отказались принять власть из его рук. Ввиду этого ему пришлось поручить формирование правительства парламентскому меньшинству, но Палата отказалась иметь дело с таким правительством. Не имея поддержки в Сенате, Мильеран не мог распустить Палату и вынужден был покинуть Елисейский дворец [149, с. 270-272]. Положение Президента в IV Республике (1946-1958) существенно не отличалось от предыдущего периода. Он по-прежнему являлся фигурой чисто представительской и лишенной политического влияния в силу применения института контрассигнации. Главной его задачей было обеспечение стабильности государства, преемственности и устойчивости правительств. Авторы Конституции 1946 года сочли необходимым создать "постоянный элемент" в правительстве, который бы объединял различные течения и обеспечивал проведение последовательной и согласованной национальной политики. Президент осуществлял роль "постоянного элемента" путем назначения главы кабинета и председательства на заседаниях правительства. Хотя на- значение Председателя Совета и производилось по личному усмотрению главы государства, его декрет нуждался в подписи бывшего главы правительства, а кандидатура Премьера - в инвеституре (одобрении) Национального собрания. На практике Президент проводил предварительные консультации с председателями обеих палат парламента, лидерами парламентских групп. Право председательствовать на заседаниях правительства было не тождественно его руководству. Подлинным главой исполни-тельной власти являлся Премьер-министр. Именно к нему перешла значительная часть полномочий Президента III Республики - право законодательной инициативы, роспуска Палаты и назначения министров. Объем президентских полномочий в IV Республике был существенно уменьшен. Президент потерял право созыва палат и роспуска нижней палаты. Теперь роспуск осуществлялся декретом Президента, но только по решению Совета министров и в определенных случаях. Президент должен был подписать декрет даже в случае несогласия с решением правительства. Такой казус произошел в 1955 году в период президентства Р.Коти (1954-1959) [95, с. 226]. В силу того, что многие полномочия в III Республике Президентом не осуществлялись, профессор М.А.Крутоголов утверждает, что, несмотря на внешние изменения полномочий главы государства, Президент IV Республики фактически имел и осуществлял бльшую власть, чем его предшественник [96, с. 7]. Прежде всего речь идет о праве вето (требовать вторичного обсуждения закона), которым довольно часто пользовался Президент В.Ориоль (1947-1954). Значение этого права особенно возросло после проведения конституционной реформы 1954 года, заметно усложнившей механизм рассмотрения законопроектов в парламенте. Использование права вето могло фактически привести к бесконечно долгому обсуждению неугодного Президенту закона [10, с. 10]. В компетенцию Президента входили внешнее и внутреннее представительство, охрана Конституции и национальная оборона. В отличие от конституционных законов 1875 года, не дававших Президенту никаких возможностей для проявления личной активности, Конституция 1946 года поручала Президенту председательствовать в Конституционном комитете с правом передачи дел совместно с Председателем Совета Республики на его рассмотрение. Президент являлся главой вооруженных сил страны, а не просто располагал ими, как это было в III Республике. Он председательствовал в Высшем военном совете и в Комитете национальной обороны, что давало ему возможность следить за принятием и проведением мероприятий, которые гарантировали безопасность страны. В основном эти полномочия носили чисто формальный характер и не наделяли его реальной властью. Президент IV Республики был фактически "братом-близнецом" своего предшественника. Недаром при характеристике института президентства во Франции эти два периода объединяются. Президент был конституционным "калекой" (Пуанкаре) или, по образному выражению де Голля, только "открывал выставки хризантем". Президенту Франции не удалось стать стабилизирующим фактором устойчивости правительства. Ситуация складывалась еще хуже, чем в III Республике. В марте 1958 года правительство Ф.Гайяра было 20-м с момента принятия Конституции 1946 года. Иногда в течение целого месяца Франция оставалась без правительства. В среднем срок жизни правительства составлял 6 месяцев [96, с. 10]. Неустойчивость исполнительной власти порождалась невозможностью создания в парламенте монолитного политического большинства, способного оказать длительную поддержку кабинету. Неэффективность органов государственной власти IV Республики привела к тому, что за период с 1946 по 1958 год в парламент было внесено 99 предложений о пересмотре Конституции [93, с. 30]. Многие склонялись к мнению о том, что необходимо создать в лице Президента опору для правительства и, следовательно, наделить Президента реальной властью. Однако еще в 1943 году главный теоретик голлизма, а впоследствии Премьер-министр V Республики М.Дэбре писал, что Франция не имеет выбора. Ее главой государства может быть только монарх. Но поскольку возврат к наследственной монархии невозможен, единственный шанс для Франции состоит в республиканском монархе. Идею сильной президентской власти поддерживал и сам Ш. де Голль. Возглавив весной 1958 года Совет министров, де Голль внес в парламент законопроект, поручавший правительству выработать проект новой Конституции, а 28 сентября 1958 года на референдуме была принята Конституция V Республики. За нее проголосовало 79% избирателей [121, с. 49]. Правовому положению Президента посвящена II глава Конституции, с которой начинается изложение полномочий основных органов государственной власти, в отличие от Конституции 1946 года, где сначала говорилось о парламенте. Анализируя только структуру Основного Закона Франции, можно сделать вывод о том, что Президенту принадлежит ведущая роль в государстве. Сравнивая новый режим во Франции с архитектурным сооружением, М.Дэбре заявил, что "Президент является замком этого свода". Президент является хранителем Конституции, гарантом независимости нации, территориальной целостности страны; своим арбитражем обеспечивает нормальное функционирование публичных властей и преемственность государства [87, с. 31]. Смысл доктрины арбитража сводится к передаче главе государства очень важной функции: он должен возвышаться над всеми политическими силами и гарантировать нормальное функционирование органов в рамках закона. Однако само понятие арбитража может толковаться двусмысленно. Например, М.Дюверже сравнивает эту роль с функцией спортивного судьи. "Президент как бы парит над другими публичными властями, т.е. арсенал его собственных полномочий бездействует, он ничем не отличается от главы классического парламентского государства, который "царствует, но не управляет". Иногда, в исключительных случаях, спускается со своего эмпирея, чтобы помешать государственной машине выйти из строя, разрешая между государственными органами конфликты путем народного голосования" [222, р. 48]. Де Голль не пожелал мириться со скромной ролью стороннего наблюдателя. Он решил осуществлять верховную власть во всей полноте, создав тем самым прецедент, которому следуют все президенты V Республики. К тому же особое место Президента обеспечивается самой Конституцией, и в первую очередь за счет наделения его полномочиями, осуществление которых не требует контрассигнации. Речь идет о таких важных полномочиях, как единоличное назначение Премьер-министра; вынесение вопроса на референдум; роспуск Национального собрания; обращение с посланиями к палатам парламента; передача закона в Конституционный суд и назначение трех его членов; особые полномочия на основании ст. 16 Конституции. Сфера внешней политики также перешла к Президенту. Теперь он ведет переговоры, заключает международные договоры и ратифицирует их, а не просто информируется, как в IV Республике. Президент очень быстро вышел за рамки той сферы деятельности, которую ему отводила Конституция. Как ни в чем не бывало он начал действовать через голову правительства и единолично решать наиболее важные вопросы. Это произошло, во-первых, в результате конституционной реформы, проведенной де Голлем в 1962 году и установившей всенародное избрание Президента. Теперь Президент является "выразителем высшей легитимности" [41, с.173]. Во-вто-рых, благодаря образованию с 1962 года в парламенте президентского большинства, Президент стал фактическим главой исполнительной власти, а Премьер-министр - только исполнителем его воли. В период президентства де Голля (1959-1969) была предпринята попытка теоретически обосновать поведение Президента, используя идею "зарезервированной за Президентом сферы деятельности". В нее были включены вопросы, относящиеся к международным делам, обороне и Сообществу. Все остальное оказывалось в ведении правительства и составляло "обычную сферу" [10, с. 92]. Эта теория, не имевшая никакого конституционного обоснования, была отвергнута де Голлем, но она вполне соответствовала существующей реальности. Президент де Голль, лично распоряжаясь в рамках "зарезервированной сферы", оставлял повседневные вопросы правительству. Его преемники пошли по пути ее расширения. Они стали активно вмешиваться в вопросы городского строительства, школьного образования, искусства, архитектуры. Существовавшее при де Голле "параллельное" разделение компетенции между Президентом и правительством было заменено при Ж.Помпиду (1969-1974) разрывом "по горизонтали", когда глава государства стал принимать принципиальные решения во всех областях, оставляя их исполнение Председателю Совета министров [96, с. 153]. Президент В.Жискар д'Эстен (1974-1981) лишил Премьер-министра Ж.Ширака некоторых привилегий, традиционно принадлежащих главе правительства, и тем самым вынудил его подать в отставку. Президент руководил правительством, определял и осуществлял национальную политику, единолично назначал министров, а глава правительства только претворял в жизнь президентскую программу. По словам самого Ж.Ширака, он чувствовал себя как бы со "связанными руками". Если их и "развязывали", то только для того, чтобы дирижировать оркестром по партитуре, составленной главой государства. Неудивительно, что Президент Франции стал называться "некоронованным и ненаследным монархом" [93, с. 54]. Подчиненность Премьер-министра Президенту была столь длительной (1958-1986) и столь бесспорной, что стала восприниматься как норма, как нечто присущее самой политической системе. Правда, французские коммунисты и социалисты критически оценивали Конституцию 1958 года. Но с приходом к власти президента-социалиста Ф.Миттерана (1981-1995) не только не изменили ее, но даже не упомянули о сколь-нибудь серьезных конституционных реформах. Ситуация существенно изменилась в 1986 году после победы на парламентских выборах правоцентристских сил. Это привело к исчезновению основного фактора, определяющего доминирующую роль Президента, - наличие парламентского большинства. Благодаря поддержке в парламенте Премьер-министр стал сильной фигурой в исполнительной власти. Впервые за всю историю V Республики правительство Ж.Ширака "стало определять и проводить политику нации". Сфера деятельности Президента резко сократилась. Он был вынужден вернуться к своим конституционным полномочиям, хотя и неоднократно пытался расширить их. Наступил так называемый период "сосуществования" (1986-1988) Президента с оппозиционным Премьер-министром, который показал, что распределение функций, предусмотренное Конституцией 1958 года, является возможным. Правительство начало не только активную конфронтацию с Президентом в экономической и социальной областях, но и попыталось вмешаться в "зарезервированную" за Президентом сферу внешней политики и обороны. Это вмешательство стало более ощутимым в период "сосуществования" 1993-1994 годов, когда правительство занялось разработкой новой военной доктрины и созданием "Белой книги по национальной обороне" [199, с. 90]. И все же трудно согласиться с мнением В.И.Ромашко о том, что политическая ситуация может значительно изменить "геометрию власти" и выдвинуть на первый план не Президента, а Премьер-министра [161, с. 7]. Президент никогда не упускал своих прерогатив в сфере внешней политики и обороны. При возникновении серьезного кризиса Президент немедленно берет инициативу в свои руки, предоставляя Премьер-министру управление текущими делами. При этом он пользуется поддержкой граждан. Так, во время войны с Ираком 85% французов одобрили действия главы государства [72, с. 5]. Президент прямо обращается к народу, ведет переговоры с иностранными государствами, подписывает международные договоры, принимает решение о масштабе участия Франции в международном конфликте. В данном случае он действительно является главой правительства Франции [10, с. 95]. В сфере внутренней политики Президенту также принадлежит ведущая, но уже не доминирующая роль. Сильный Президент с особыми полномочиями был необходим в условиях переходного периода, политического и экономического кризиса. И он выполнил свою роль. Прекращение правительственной чехарды, достижение стабильности власти и значительный экономический рост - все это явилось результатом сильного президентства во Франции [141, с. 97]. Уже при де Голле страна освободилась от опеки США, а при сменившем его Президенте Помпиду Франция достигла в своей истории самого высокого уровня индустриализации. С исчезновением особых обстоятельств отпала необходимость в "некоронованном монархе", и Президент Франции вернулся в рамки, отведенные ему Конституцией. Вопреки бытовавшему мнению о том, что отсутствие в парламенте президентского большинства приведет к параличу власти и всего государственного механизма, практика 90-х годов показала, что V Республика является гибкой и самообучающейся системой. А эффективность и стабильность политического строя во Франции, положительный опыт преодоления кризисов привели к тому, что ряд пост- советских республик (Армения, Беларусь, Россия) учредили институт президентства по французскому образцу. Несостоятельными оказались и опасения, что в силу продолжительности срока полномочий (7 лет) и возможности неограниченного переизбрания Президент Франции может превратиться в пожизненного правителя. Начиная с 1873 года только четыре Президента (Ж.Греви, А.Лебрен, Ш. де Голль и Ф.Миттеран) были избраны на второй срок, и только Миттерану удалось пробыть в должности Президента полных два срока. Несмотря на это, в 2000 году во Франции была принята поправка к Конституции, сократившая срок президентских полномочий до 5 лет. 3.3. Президент ФРГ: путь от "эрзац-кайзера" до представительской фигуры Веймарская Конституция 1919 года утвердила доминирующее положение Президента в системе органов государственной власти. Он избирался всенародным голосованием на 7 лет без ограничения права переизбрания [221, s. 105-106]. Видимо, семилетний срок полномочий и возможность многократного переизбрания Президента утвердились под влиянием Конституции III Французской республики. В отличие от Франции Президент Германии наделялся огромными полномочиями и получал высшую и менее ограниченную власть, чем та, которой прежде обладал кайзер. Недаром имперский Президент стал именоваться "эрзац-кайзером" [230, s. 321]. Президент представлял страну в международно-правовых отношениях, назначал и увольнял чиновников и судей и руководил во- оруженными силами страны. Но самым главным источником силы Президента было право введения чрезвычайного положения в стране и издание чрезвычайных декретов на основании ст. 48 Конституции 1919 года. Эта статья была жестче, чем прусский Закон "Об осадном положении 1851 года", поскольку распространялась на "угрозу общественному порядку" и содержала положения об отмене основных гражданских прав [45, с. 106]. Для предотвращения злоупотреблений данной статьей создатели Конституции предусмотрели обязанность Президента информировать Рейхстаг о принятых мерах. К тому же по требованию последнего эти меры должны были отменяться. Однако в действительности это правило могло сработать только во время сессии парламента и при наличии квалифицированного большинства голосов, что представлялось весьма проблематичным, учитывая "разношерстность" немецкого Рейхстага. "Совокупность таких прав, как назначение и отставка правительства, роспуск парламента и издание чрезвычайных декретов, придала Президенту небывалую полноту власти" [227, s. 184]. Конституция создала не только сильного главу государства, но и сильный парламент [219, s. 19]. Правительство зависело как от Президента, так и от парламента. Канцлер и по его представлению министры назначались Президентом, который был формально свободен при выборе кандидатур. Но эти назначения нуждались в одобрении Рейхстага. Канцлер определял основные направления политики и был подотчетен Рейхстагу, а не Президенту. Парламент же состоял из множества групп, объединенных в большие партии, которые преследовали не общегосударственные, а личные интересы. К тому же в двадцатые годы XX столетия в Германии из множества осколочных партий вокруг Компартии (KPD) и Немецкой национально-народной партии (DNVP) образовались два больших оппозиционных блока, которые не приняли Веймарскую Конституцию и вместе представляли не конструктивную, а деструктивную оппозицию. Постоянное отсутствие парламентского большинства позволяло Президенту играть ключевую роль при формировании правительства, особенно при назначении Канцлера. Часто формировалось коалиционное правительство. В случае неудачной попытки Президент мог отдать поручение по формированию правительства без представления соответствующих кандидатур. Впервые подобная ситуация возникла после парламентских выборов в июне 1920 года, когда Президент Ф.Эберт (1918-1925) назначил Канцлером К.Ференбаха, который сформировал правительство меньшинства. Это правительство опиралось на поддержку трех партий (Ц, ННП, НДП), и тот факт, что за 11 месяцев правления Рейхстаг выражал этому правительству трижды вотум доверия, стал возможен благодаря "терпимости" СДПГ. Модель Ференбаха была неоднократно использована на практике. Всего за годы существования Веймарской Республики было создано 14 правительств меньшинства [220, s. 178]. После 1920 года вряд ли имелся случай нормального формирования правительства, когда заранее было ясно, что выбранные Президентом кандидатуры смогут получить одобрение Рейхстага. Правительство становилось все более зависимым от Президента. В создавшейся ситуации единственным способом воздействия парламента на исполнительную власть являлось выражение вотума недоверия правительству. Однако и здесь решающая роль принадлежала Президенту. Глава государства обладал правом роспуска парламента и назначения новых выборов. Правда, это право было несколько сужено включением оговорки о том, что Президент может распускать Рейхстаг "не более одного раза по данному поводу". Содержащееся в этой статье ограничение не являлось препятствием, поскольку один и тот же повод, только сформулированный по-разному, мог восприниматься как различные поводы. Президенты очень активно пользовались этим правом. За 13 лет (с 1920 по 5 марта 1933 года) в Германии сменилось 8 парламентов. Ни один из них не отбыл полностью необходимого срока полномочий (4 года), ибо все они были распущены президентами. Только первому Рейхстагу удалось просуществовать почти 4 года, остальным - несколько лет, а второму (1924), шестому (1932) и седьмому (1932) - несколько месяцев [227, s. 200]. Именно угроза применения права роспуска парламента была той нитью, на которой держались все правительства после парламентских выборов в сентябре 1930 года. Основанием для роспуска в основном являлась невозможность Рейхстага образовать большинство, необходимое для формирования правительства, или потеря правительством доверия парламента. Хотя Президент был свободен в выборе повода для роспуска парламента. Например, 18 июля 1930 года Президент П.Гинденбург (1925-1933) распустил Рейхстаг на том основании, что тот потребовал отменить декрет Президента, а в 1932 году - из одного только опасения, что парламент подвергнет сомнению целесообразность издания им очередного "чрезвычайного декрета" [113, с. 9]. Нестабильность парламента объясняется не столько тяжелыми экономическими кризисами и особой ролью президентов, но в первую очередь нестабильностью самого германского общества. Мог ли быть парламент более стабильным, сплоченным и компромиссным, чем народ, его избравший? Аналогичная взаимосвязь существовала между парламентом и правительством. Ведь правительство могло функ-ционировать до тех пор, пока опиралось на поддержку Рейхстага. Яркий пример - самое длительное парламентское правительство Н.Мюллера (21 месяц), правление которого совпало с существованием в парламенте "большой коалиции". Но этот случай был единственным. За период с 1919 по март 1933 года в Германии сменилось 21 правительство, многие из них функционировали по нескольку месяцев [220, s. 178]. Ситуация значительно усугубилась после распада "большой коалиции" и существенной победы на парламентских выборах 1930 года НСРПГ. С этого момента парламент был не в состоянии поддержать не только конкретного кандидата, но и определенную политическую программу. Правительство не могло уже существовать как парламентское, а только как президентское, и то при условии полной преданности главе государства [220, s. 187-189]. Так возникли президентские кабинеты Брюнинга и Папена. Если сравнить длительность полномочий Президента, правительства и Рейхстага, то станет очевидным, что Президент являлся в этом властном треугольнике единственным стабильным элементом. Усиление власти Президента, и без того достаточно существенной, произошло без изменения Конституции (мирным путем) за счет слабости остальных высших органов власти и посредством передачи их полномочий Президенту. Именно Президент (а не правительство) определял основные направления политики, проводил экономические реформы и реализовывал государственные программы. Издание декретов осуществлялось только по решению Президента, а право контрассигнации актов Президента о роспуске парламента не имело существенного значения, ибо правительство полностью зависело от главы государства. Но Президент сосредоточил в своих руках не только исполнительную, но и законодательную власть. Ст. 48 Конституции содержала "диктаторский параграф", наделявший Президента вместе с правительством правом издания декретов, которые могли носить не только распорядительный, но и законодательный характер. Уже в период с 1919 по 1924 год Президентом Эбертом было издано 133 чрезвычайных декрета, которые в большинстве своем пришлись на кризисные 1923-1924 годы и были связаны с проведением чрезвычайных экономических мер [230, s. 321]. Подобная практика издания чрезвычайных декретов частично заменила собой законотворческую деятельность парламента. Поэтому предусмотренное Конституцией разделение властей фактически было нарушено. Под вопросом было само существование республики. Несколько последующих лет казалось, что все эти опасения несостоятельны. За первых 5 лет своего президентства Гинденбург (1925-1930) не издал ни одного чрезвычайного декрета, что было связано со стабилизацией экономической и политической ситуации в стране. Однако президентство Эберта создало прецедент возможного использования практики чрезвычайных декретов в кризисное время. Это время наступило в 1930 году, когда Германию поразил тяжелейший экономический и общественный кризис, который все сильнее потрясал политическую систему страны. С этого времени издание чрезвычайных декретов носило лавинообразный характер. Они все чаще стали заменять собой законодательные акты парламента (см. табл.) [227, s. 192]. Таблица УЧАСТИЕ ПРЕЗИДЕНТА И РЕЙХСТАГА В ЗАКОНОДАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ
Законодательная деятельность Президента и Рейхстага 1930 г. 1931 г. 1932 г.
Законы, принятые Рейхстагом 98 34 5
Чрезвычайные декреты Президента 5 44 60
Дни заседаний Рейхстага 94 41 13
Большинство экономических и финансовых чрезвычайных декретов представляли собой маленькие своды законов. Рейхстаг из-за частого роспуска, невозможности влиять на формирование правительства и отклонять чрезвычайные декреты был парализован и бессилен. Создание президентских кабинетов, частый роспуск парламента и практика издания чрезвычайных декретов привели к установлению президентского режима в Германии. Причины подобного развития политической системы Германии были заложены в самой Конституции, когда традиционному парламентаризму, который был фактически неизвестен немцам, был привит всенародно избираемый Президент [235, s. 35]. Сильный и независимый глава исполнительной власти мыслился создателями Конституции в качестве противовеса Рейхстагу и являлся необходимым условием для создания "истинного парламентаризма". Этот ложный вывод базировался на распространенном страхе перед мнимым "парламентским абсолютизмом" и на ошибочной интерпретации английского конституционного порядка. Эти суждения предопределили конституционно-политические взгляды М.Вебера и других немецких конституционалистов: все они "спасли кусок монархии в республике" [230, s. 194]. Для многих аналитиков Веймарской Конституции именно появление сильного главы государства явилось одной из причин заката немецкой демократии в 30-х годах [235, s. 35]. Другой причиной было закрепление в Конституции пропорциональной избирательной системы, которая, как известно, рассчитана на малочисленную и хорошо организованную партийную систему. В Германии же существовало большое количество партий. Так, в парламентских выборах в мае 1928 года участвовало 43 партии, а летом 1932 года - более 60 [220, s. 5]. Их политическая "незрелость", неспособность идти на компромиссы привели к "выключению" парламента из конституционно-правового механизма. К тому же законодательное собрание из-за страха перед политикой партийных интересов, нормальным для демократии разрешением политических и общественных конфликтов не зафиксировало основные права партий в государственной жизни страны. Все это привело к тому, что в республике в целом не сложилась устойчивая и способная к функционированию партийно-парламентская система. Не следует игнорировать и личный фактор. Избрание в 1925 году Президентом Германии семидесятисемилетнего прусского офицера Гинденбурга, да еще и проигравшего в роли главнокомандующего мировую войну, свидетельствовало о недовольстве граждан республикой и возвращении к дореволюционному периоду. Являясь сторонником "идеи сильной руки" и будучи уверен, что любой парламент всегда является врагом правительства, он сделал все, чтобы, с одной стороны, вывести исполнительную власть из-под "опеки" Рейхстага, а с другой - еще больше расширить объем президентских полномочий. Роль Гинденбурга как Президента оценивается всеми националистически настроенными историками Германии в высшей степени положительно. Ему ставится в заслугу то, что он способствовал подъему авторитета государства и заменил кайзера в сознании немецкого народа [125, с. 97-98]. Неолиберальные историки полагают, что великой трагедией для германской демократии была ранняя смерть Президента Эберта и избрание его преемником "прусского генерала" [125, с. 101]. Действительно, тот факт, что Гинденбург, узнав о "происках" Гитлера стать Канцлером, был вначале категорически против, но вскоре пошел на это, можно объяснить его преклонным возрастом и тяжелой болезнью [201, с. 113-114]. Создалась критическая ситуация: с одной стороны - парализованный парламент и подчиненное Президенту правительство, с другой стороны - концентрация всей государственной власти в руках Президента: Президента - всесильного как государственный деятель и Президента - старого и изнуренного болезнью человека. Этим не замедлили воспользоваться нацисты. Используя поджог Рейхстага, Гитлер добился издания Президентом Указа "Об охране народа и государства", который наделял правительство Германии чрезвычайными полномочиями. Правительству предоставлялось право "временно брать на себя властные полномочия любой земли, которая в силу каких-либо причин не может принять соответствующие меры для поддержания общественной безопасности и порядка" [219, s. 20]. Следом был распущен парламент, а на выборах 5 марта 1933 года нацисты (NSDAP) одержали победу. Был принят закон "Об устранении бедственного положения народа и империи", который наделял правительство правом издания законов. При этом зако- ны, принятые правительством, могли отступать от положений Конституции [219, s. 20]. Власть стала переходить к правительству Гитлера