приведены им самим в систему. В конце прошлого столетия пишет сначала большую статью, а потом книгу "Место человека во Вселенной" сподвижник Дарвина по созданию эволюционной концепции Альфред Уоллес. Считая Вселенную конечной, Уоллес рассматривает человека не только как завершающий этапа развитии органического мира, - человек для него порождение космоса, высшее порождение всего мироздания. Сравнивая свои взгляды с более узкими, он писал: "...мы неизбежно должны прийти к другому, более общему, более великому и определенному заключению, а именно; что человек, этот венец сознательной органической жизни, мог развиться здесь, на Земле, только при наличности всей этой, чудовищно обширной материальной Вселенной, которую мы видим вокруг нас", - то есть человек у него определенно включен в космический процесс, венчает его. .. .В первой половине двадцатых годов уже очень немолодой, известный всему научному миру советский академик В. И. Вернадский прочел серию лекций о геохимии в Париже, в Сорбонне. К тому времени Вернадский утвердился в мысли, что человечество является созданием "сложного космического процесса, необходимой и закономерной частью стройного космического механизма, в котором, как мы знаем, нет случайности". В 1925 году в Париже была опубликована блистательная статья В. И. Вернадского "Автотрофность человечества" (у нас переиздана в 1940-м), в которой автор пророчески сказал следующее: человечество "становится все более независимым от других форм жизни и эволюционирует к новому жизненному проявлению". Какому - новому?.. В. И. Вернадский, верный своему эмпирическому подходу к науке, оставил этот вопрос открытым. Но среди слушателей В. И. Вернадского (неважно, где и в какой аудитории) был... Пьер Тейяр де Шарден, и именно он взял на себя миссию объяснить, к какому именно новому проявлению эволюционирует человечество. Я отношу В. И. Вернадского к числу тех ученых и мыслителей, - нет! - не "слава", это пошлое понятие, - известность которых будет непрерывно возрастать от десятилетия к десятилетию. Он был гениален, и тем более досадно, что - в параллель с другим великолепным мыслителем, Тейяр де Шарденом, - не создал цельной концепции о человечестве... Впрочем, это уже весьма далекая история, и тут ничего не поправишь. И вообще, видимо, пора приближаться к сегодняшнему дню и переходить на "скороговорку", - иначе история забьет научную проблему. ...В 1944 году в Ереване и в 1947 году в Киеве крупный ученый, украинский академик Н. Г. Холодный, публикует книгу "Мысли натуралиста о природе и человеке", с которой успел ознакомиться В. И. Вернадский. В этой книге Н. Г. Холодный противопоставляет антропоцентрическому учению антропокосмизм, по-своему раздвигая рамки человеческого бытия... К сожалению, книга этого оригинального мыслителя, с учетом обоих изданий, вышла тиражом в... 200 экземпляров (я не описался - двести) и потому, понятно, малоизвестна. "Есть ли у Человека функция во Вселенной?- спрашивает американский ученый и философ Бакминстер Фуллер и отвечает: - Вы и я - неотъемлемые функции Вселенной. Мы утонченная антиэнтропия" ("За рубежом", 1967, No 35). О положении и роли человечества во Вселенной размышляет на страницах "Литературной газеты" английский биолог Джулиан Хаксли (1967, No 44). Интересную статью "Человек и будущее человечества" публикует критик и публицист Ю. Кагарлицкий ("Иностранная литература", 1967, No 1). Рассуждая о понятиях "цель" и "смысл" в приложении ко Вселенной, академик А. Прохоров заключает; "Конечно, разумные существа - это тоже часть Вселенной, высшее проявление материи, и можно, таким образом, свести вопрос к цели и смыслу существования, например, человеческого рода... Это... морально-философская проблема, для решения которой вовсе не обязательно обращение к религии" ("Литературная газета", 1967, No 34). Правильно. Обращаться к религии не обязательно. Апеллировать надо к науке. Так и поступают советские исследователи - академик Б. В. Парин, П. Г. Кузнецов, Ф. Ю. Зигель, Г. И. Гуревич, В. Е. Львов, Е. Т. Фаддеев и некоторые другие. А в науке, честно говоря, довольно широким распространением еще пользуется ход мыслей, который вполне точно определяется выражением "объективный анархизм". В области социологии, при всем том, что анархические течения еще существуют, принципиальную победу одержала идея закономерности развития человечества, предопределенности хода истории внутренней логикой, - идея неизбежности смены одной социально-экономической формации другой, неизбежности наступления коммунизма - в частности. Представление же о конечной (на данном этапе, разумеется) цели человечества в космическом масштабе, в протекающем во Вселенной процессе, ассоциируется почему-то с "телеологией". Но телеология - это учение, согласно которому любое развитие в природе идет к заранее предопределенной цели. Речь же в рассуждениях автора ведется не о любом развитии, а о развитии человечества, о его месте и роли в космическом процессе. Эти место и роль могут и должны быть поняты, - наделенное коллективным разумом человечество не может развиваться иначе, и в этом его отличие от других явлений природы. Стало быть, телеология как учение о конечной цели всего сущего и объективный анархизм в современной науке - крайности, которым не должно быть места при внимательном и спокойном анализе действительности. До сих пор человечество как единое целое не успело научно осознать свое место в космическом процессе, и до сих пор человечество не имело возможности ставить перед собою как перед единым целым определенные цели. Теперь обстановка меняется. Не божественный промысел - "куда повернул дышло, то и вышло", а научное понимание своей роли в мироздании будет определять дальнейшую историю человечества. НЕОБХОДИМОСТЬ АНТРОПОНОМИИ. Итак, вопрос существует, и теоретически мыслящие люди, философы-материалисты в первую очередь, не имеют права просто отмахиваться от него, как от очередной "буржуазной лженауки" (вспомним кибернетику и прочая, и прочая). Даже если речь идет о действительном заблуждении, оно должно быть подвергнуто строгому анализу. Это во-первых. Во-вторых, должен быть изучен предмет спора - человечество как явление природы, и это, конечно, главное. Но с главным-то как раз и обстоит дело из рук вон плохо, о чем с достаточной очевидностью свидетельствует приведенный выше исторический обзор литературы, да и такие сегодняшние дискуссии, как, например, дискуссия об "Институте человека" на страницах "Литературной газеты" (дискуссия тогда очень своевременная, кстати сказать). Обычно, когда возникает новый широкий вопрос теоретического характера или возобновляется интерес к уже поставленному ранее такому вопросу, - обычно люди практического склада ума спрашивают, пожимая плечами, а нужно ли нам вообще это знать и нужно ли тратить усилия на разработку этакой абстракции?.. Один весьма почтенный специалист по экономической географии США так и говорил мне на дискуссии; он, дескать, и без энциклопедических дефиниций отличает человеков от всех прочих живых существ... Мне было неудобно объяснять ему, географу, что некогда людей вполне устраивала плоская Земля, а теперь специалистам пришлось бы туго, если бы они рассчитывали полеты искусственных спутников, исходя из представлений монаха Индикоплова. Но я убежден, что уже сегодня проблема человечества, проблема сущности человечества имеет не только общемировоззренческий интерес, но и практическое значение. Разумеется, далеко не все практические проблемы всечеловеческого характера могут быть сейчас разрешены. Некоторые, впрочем, успешно решаются - к их числу относятся мирное использование Антарктиды, космического пространства, ограничение ядерных испытаний и т. п. Но дело еще в том, что стоящие перед наукой и практикой уже сегодня некоторые проблемы мирового масштаба не могут быть научно решены без предварительного выявления сути человечества как явления природы. Я ограничусь двумя примерами. На страницах "Литературной газеты" (1967, No 15) произошел заочный диалог между известными учеными - Максом Борном и советским академиком А. А. Благонравовым. Он проходил под общим заголовком "Фатализм или предвидение?", а речь шла о необходимости или ненужности космических исследований и полетов. Увы, но в этом диалоге моральную и логическую победу одержал Макс Борн, хотя объективно прав... А. А. Благонравов! Тут нет парадокса. Макс Борн вышел на трибуну со своей концепцией о человечестве, которую можно определить как нравственно-этическую. "Я верю, - заявил он, - что человечество рано или поздно встряхнется, освободится из-под власти техники, перестанет кичиться своим всемогуществом и обратится к действительно стоящим вещам - к миру, человеческой любви, кротости, уважению, удовлетворенности своей судьбой, большому искусству и настоящей науке. .." С этих позиций Макс Борн вполне последователен, когда объявляет космические полеты "триумфом человеческой мысли, но трагическим поражением рассудка". В самом деле, если смысл человеческого бытия сводится к морально-этическим категориям, то зачем людям космические полеты?.. Нет в них необходимости, они действительно "трагическое поражение рассудка"... Ответ же А. А. Благонравова свелся к доказательству того, что в науке на первый взгляд "неразумные" затраты часто оказываются разумными (верно!), что стимулами космических исследований являются "потребности науки и стремление к будущим благам человечества" (с оговоркой "в частности" - верно!)... Верно, но недостаточно в плане аргументации. А. А. Благонравов ни словом не возражает против общечеловеческой концепции Макса Борна, но если он соглашается с ней, то субъективно прав Макс Борн. . . .И совсем иначе все будет выглядеть, если оценивать позицию Макса Борна с представлений о человечестве как о космическом явлении, способном - и обязанном - активно влиять на процессы, протекающие в мироздании. "Демографический взрыв", о котором говорилось в первой статье, "взорвал" и зону полумолчания вокруг проблемы народонаселения, которая образовалась у нас в тридцатых и сороковых годах. Нельзя без глубокого уважения относиться к деятельности таких наших демографов, как, например, Д. И. Валентей, В. В. Покшишевский, Б. Ц. Урланис. Они сохранили верность своей науке в самую трудную ее пору, но все их общетеоретические рассуждения о "демографическом взрыве" окажутся гаданием на кофейной гуще, если они не решат кардинальный вопрос: "Человечество - для чего оно?" Если для того, чтобы самоустроиться на Земле, - "демографический взрыв" безусловно прекратится и на некотором оптимальном уровне численность человечества стабилизируется. Если человечеству предстоит космическая фаза существования, если быть нам управляющими природой - численность будет возрастать. Понятно, что в общечеловеческом масштабе такую проблему решить практически - в смысле регуляции численности - пока невозможно. Но теоретической разработке проблема вполне доступна. Более того, она стала сверхактуальной. Своеобразие нашей эпохи заключается в том - и тут уже никакие авторитеты ничего изменить не могут, - что планета Земля переживает сейчас сложнейший этап эволюции. Решающую роль играет на этом этапе (и в дальнейшем будет играть) человечество. Наряду со сказанным выше, это обстоятельство требует скорейшего создания антропономии - учения о человечестве как явлении природы, о его активной роли в космических процессах. В период, сжатый до двухсот - трехсот лет, планета Земля переживает сейчас новую геологическую эпоху. Раньше геологические эпохи продолжались миллиарды или сотни миллионов лет. Теперь все изменяется на глазах двух-трех, а то и одного поколения. Три основных геологических события всепланетного и космического значения произошли в короткие сроки на земном шаре: 1) возникло человечество; 2) возникла техносфера; 3) возникла ноосфера, "сфера разума". ШТРИХИ ЭВОЛЮЦИИ. Я имею сейчас в виду в основном дочеловеческий этап развития земного шара. Тема эта чрезвычайно сложна, огромна, и поэтому здесь будут выделены лишь отдельные штрихи эволюции, важные для последующего разговора. Современная наука исходит из представлений о постепенном увеличении размеров земного шара за счет захвата вещества из газо-пылевого облака. Несомненно, что в истории Земли был этап, когда земной шар, подобно современной Луне, был лишен атмосферы, ибо не мог удержать ее. Первым важнейшим событием в развитии земного феномена и явилось образование атмосферы, прямо связанное с увеличением массы Земли. Взаимодействие газовой оболочки с твердым веществом планеты, при изначальном участии в процессе солнечной радиации, выделило поверхностный слой в особую, качественно отличную от всех прочих слоев, комплексную оболочку, которую в современной науке предложено называть биогеносферой, то есть "сферой возникновения жизни". Дальнейшая эволюция биогеносферы привела к появлению водного компонента. Вода резко изменила течение геохимических процессов, выровняла температурный режим, и постепенно сложились условия, благоприятные для образования живого вещества. С появлением на Земле первичных живых организмов на земном шаре начался биогенез, который, очевидно в геологически небольшие сроки, привел к расщеплению живого вещества на три составляющих компонента - на бактерий, более всего сходных с первичными организмами, на растения и животных. Жизнь, вероятнее всего, появилась в прибрежной полосе океана, но едва ли, так сказать, "в одном месте", - скорее, следует исходить из многоочаговости жизнеобразования, полицентричности. Очаги жизни сразу стали расширяться, захватывать "неосвоенные" акватории; вероятно, они конкурировали, и, вероятно, одни очаги подавлялись другими, - иначе говоря, еще на заре биогенеза проявилась одна из важнейших особенностей жизни: стремление ее к экспансии, которая никогда не проходит мирно. Жизнь смогла захватить всю планетную акваторию лишь после овладения фотосинтезом, то есть после появления растений, следом за которыми продвигались животные и бактерии, А следующим эволюционно чрезвычайно важным шагом был захват жизнью суши. Тогда живые пленки сомкнулись на земном шаре, и в пределах биогеносферы, наряду с литосферой, атмосферой и гидросферой, образовалась биосфера. При том несомненном факте, что биогеносфера была охвачена единым процессом развития, самый процесс, обусловленный взаимодействием всех компонентов, конкретизировался, фокусировался в отдельных компонентах - в разных на разных этапах. Очевидно, на дожизненной стадии развития наиболее полным выразителем эволюционного процесса был водный компонент; с возникновением жизни роль лидера перешла к живой материи, а затем уже к ее производному, к животным организмам, хотя продолжала эволюционировать и растительность. Остальные компоненты биогеносферы, строго говоря, уже не столько развивались сами, сколько изменялись лидирующими компонентами, причем главную роль в их изменении играла растительность, а процесс развития наиболее полно, повторяю, воплощался в животных. Новые, более совершенные формы жизни (как растительной, так и животной) неизбежно заканчивали экспансией, охватывающей весь земной шар. Помимо чисто физического совершенствования жизни - и это сейчас очень важно подчеркнуть - как бы внутри животного компонента, шел непрерывный процесс, открытый в прошлом веке американским биологом Джемсом Дана, - процесс усложнения нервной системы. Джемс Дана назвал его "цефализацией" (от латинского "голова"). Работы Дана оказались забытыми. Их переоткрыл В. И. Вернадский, сравнивший закон цефализации с эволюционным учением Дарвина. По очень краткой характеристике Вернадского, цефализация - это "непрерывный с кембрия, с остановками, но без возврата назад, рост центральной нервной системы, мозгового аппарата в одном и том же направлении". Процесс биогенеза - цефализация тоже - получил свое первоначальное завершение в человеке. И здесь еще раз следует вспомнить статью В. И. Вернадского "Автотрофность человечества", в которой наш выдающийся мыслитель писал: "Совершенно очевидно, что существует определенное направление в палеонтологической эволюции организованных существ и что появление в биосфере разума, сознания, направляющей воли - этих основных проявлений человека - не может быть случайным. Но для нас еще невозможно дать какое-нибудь объяснение этому явлению, т. е. нельзя логически связать его с современным научным построением мира, опирающимся на аналогии и аксиомы". Обратим внимание на выделенные строки (они выделены мною) и подумаем вот над чем: быть может, то, что не поддавалось объяснению более сорока лет назад (срок огромный по нынешним временам!), объяснимо теперь? ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Подобное словосочетание пока звучит непривычно. Иное дело - происхождение и возникновение человека: эта великая проблема давно стала традиционной (не перестав притом быть мучительной). Но человек и человечество - не одно и то же. На вопрос, возникло ли человечество одновременно (синхронно, как принято писать в научных статьях) с человеком и даже человеческим обществом, на уровне современной науки может быть дан только отрицательный ответ. О времени возникновения человека спорят, но большинство исследователей сходится на том, что человек отделился от предлюдей, стал собственно человеком около миллиона лет назад и тогда же возникло первобытное стадо. Человечество же возникло в восемнадцатом столетии нашей эры и, стало быть, существует недавно, не более трех столетий, во всяком случае. Тут важны следующие нюансы мировоззренческого плана. В специальной литературе довольно долго считалось, что человек как бы сразу возник "внутри" первобытнообщинной формации - первой общественно-экономической формации, известной вообще. При такой трактовке первобытное стадо и есть начало человеческого общества, а затем возник родовой строй и т. п. Ныне же некоторые прогрессивно мыслящие ученые (я тут не знаток - и отсылаю читателей к выходящей сейчас в свет "Философской энциклопедии") полагают, что первобытное стадо не может быть отождествлено с человеческим обществом вообще, с его первой формацией в частности. Первобытное стадо, по их мнению, олицетворяет и символизирует переход от стада высших обезьян к человеческому обществу. Думаю, что эти ученые правы. Палку как временное орудие труда использовали еще высшие обезьяны. Для перехода к подлинным орудиям труда требовался немалый срок. "Общественные" отношения имеются в любом стаде, стае, зооценозе. Прежде чем им стать общественными отношениями в нашем смысле, тоже необходимо было проделать многотысячелетний путь... Те ученые, о точке зрения которых я сейчас пишу, убеждены, что период "первобытного стада" в истории человечества продолжался примерно девятьсот тысячелетий (его можно назвать "антропогеном"- периодом становления человека). Это "дообщественная" стадия существования и развития. Общество же в полном смысле слова - в виде родового строя - появилось всего около 100-50 тысяч лет назад, когда сформировался и современный тип человека - Человек Разумный. И тогда начался социогенез - сложнейший и мучительнейший процесс развития человеческих коллективов, который будет продолжаться до полного торжества коммунизма на всем земном шаре. Но нам сейчас важен более специфический, не столь общий подход к проблеме. Где бы человек ни возник - в Африке ли, в Азии ли, - но оттуда он начал миллионолетний путь от человека до человечества. Первобытное стадо было первой ступенью, человеческие общества - род, племена - второй. Там, где межплеменные связи особенно активизировались (плюс многие другие условия, в частности географические), возникли народы - великие народы! Египтяне, шумеры, индийцы, китайцы, греки, критяне... Они создали высокую по тем временам технику и письменность, науку и искусство, они изобрели государство, регулярную армию, бюрократию, концлагеря, самодержавие, демократию и даже политические партии. Но они не "изобрели" и не образовали человечества. Взаимодействующая система народов, человеческих обществ - вот что такое античный мир; он локален во времени и пространстве, он состоит из очагов человечества, но человечества еще нет; пройдет еще почти пять тысячелетий, прежде чем очаги человечества начнут распространяться на весь земной шар. . . .Исследователи-специалисты сейчас склоняются к мысли, что род человеческий расселился по всем материкам в неолите. Эта "позднейшая эпоха каменного века", как говорится в справочниках, датируется не однозначно, но фактически это означает, что события происходили 10-5 тысяч лет до нашей эры. Итак, всюду - Человек! Но объективные предпосылки для возникновения Человечества сложились лишь в конце средневековой эпохи, а точнее - после эпохи Великих географических открытий (тут прямая взаимосвязь), когда люди составили себе общее представление о своей обители, земном шаре, открыли для себя почти все материки и окончательно убедились в существовании множества племен и народов. Многое из того, что происходило в дальнейшем, оставило по себе трагический след в памяти людей, но кое-что приходится расценивать теперь не однозначно. Земной шар заселялся небезупречно. Сначала - через Азию - в Америку пришли ее будущие аборигены. Потом - через Европу и Африку - туда же влилась новая человеческая волна, и аборигенам от этого не стало лучше. . . Когда работорговцы с берегов Западной Африки продавали своих соотечественников в рабство европейцам и американцам, они тогда не думали, конечно, что взаимно бесчеловечная эта акция приведет к созданию латиноамериканских наций на почти безлюдном континенте, что едва ли можно с позиций сегодняшних оценивать только отрицательно. Можно, конечно, занять страусиную позицию - голову в песок или под крыло, - но если бы страусы действительно вели себя так, как о них думают, они давно бы вымерли. Фактом же остается следующее: человек и человеческие общества стали человечеством (или антропосферой по аналогии с другими планетарными явлениями) лишь после того, как люди плотно заселили материки и различные каналы связи объединили народы, превратив их во всепланетное явление, в особый, новый компонент земного шара, социально до сих пор организованный сложно и противоречиво. Стало быть, существует такой эволюционный ряд: первобытное стадо, человеческие общества - племена и народы, человечество (пока разделенное на общества, но это временное состояние). Человечество, как я уже говорил, возникло в восемнадцатом веке. Но в могучую геологическую силу оно превратилось лишь в двадцатом. Здесь любопытно отметить следующее. Не осознавая себя еще вот так - единое человечество, - люди давно заметили и осознали крутой перелом в своей истории. Тем веком, которым теперь можно датировать возникновение человечества, уже давно датируется начало новой истории (в отличие от средневековой и переходного периода), датируется Первая промышленная революция и становление (не путать с возникновением!) капитализма. Сейчас, как известно, мы определяем свою эпоху как Новейшую историю, мы переживаем Вторую промышленную (научно-техническую) революцию и являемся свидетелями становления коммунизма на Земле. А человечество превращается уже в явление не всеземного, а космического масштаба. НООТЕХНИЗАЦИЯ. Выше я писал о цефализации, открытой научно Джемсом Дана, и приводил определение цефализации, сформулированное В. И. Вернадским. Сейчас я должен напомнить о следующем: свое естественно-историческое завершение цефализация получила в человеке. Но как только возник человек, а затем и человеческое общество, в недрах общества начался преемственный в историческом плане, но принципиально новый процесс - процесс ноотехнизации (ноос - разум по-древнегречески). Как цефализация наиболее полно выражала суть эволюции животного мира, так и ноотехнизация определяет единство многообразного в сложнейшем процессе человеческого развития, определяет суть человеческого феномена: с момента возникновения человека ноотехнический уровень его ("оразумление") непрестанно, хотя и с остановками, повышался. Здесь уместно сказать, что с самого начала в ноотехнизации как объективном процессе были заложены колоссальные возможности; они не осознавались нашими предками, но они интуитивно угадывались ими. Еще античная традиция утверждала, что "первых в мире богов создал страх", но это лишь одна сторона медали. Как только человеческие коллективы организовались в народы, в сознании их, сложно преломляясь через социальную структуру, возникло представление о всемогущем существе-творце на небе, его наместнике ("сыне") на земле и был расширен мифологический арсенал технического всемогущества ("ковры-самолеты", "атомнобомбные" взрывы и т п.). Нет ни малейшей необходимости ставить под сомнение марксистскую оценку религиозного мировоззрения как "превратного отражения действительности". Да, оно превратно. Но, видимо, следует признать, что во всемогущем божестве за много веков до наших дней, превратно отобразив, человек выразил истинное ощущение - предвидение своего собственного могущества, своей собственной миросозидающей силы, и свои неограниченные технические возможности. Кстати, не случайно, наверное, всемогущие боги наделялись человеческими чертами, хотя более сильных живых созданий повсюду было достаточно вокруг людей, - они, однако же, уподоблялись лишь второстепенным божествам или мифическим персонажам. Стихийный первоначально процесс ноотехнизации теперь может быть оценен вполне научно, - осознавался он или не осознавался, но он "имел место", действовал, а с возникновением единого человечества ноотехнизация начала развиваться взрывоподобно. Многие внешние результаты ее широко известны, - это и грандиозные достижения естествознания и социологии, фантастические достижения техники, подтвердившие и превзошедшие интуитивные представления древних... Но не до конца еще осознаны человечеством - а только в нем реализуется ноотехнизация - два грандиозных, космического масштаба свершения. Я имею в виду образование техносферы и ноосферы. Они - следствие ноотехнизации. Но в следующем разделе я несколько искусственно, для ясности, пишу раздельно о техногенезе и ноогенезе. ТЕХНОСФЕРА И НООСФЕРА. Даже человеку, специально не занимающемуся естественными науками, несложно представить себе, что возникновение новых компонентов в биогеносфере должно было приводить - и приводило - к возникновению новых производных продуктов. Так появилась вода и появились морские и речные осадочные породы. Производное растительности - каменный уголь, торф. Мельчайших живых организмов - толщи известняков, доломитов и т. п. Климат, бактерии, растительность и животные коллективно "организовали" из горных пород почву... Вполне закономерно, что и человечество, став еще одной системой земного шара, еще одной его сферой ("антропосферой", - этот термин еще в 1902 году употреблял крупный русский ученый Д. Н. Анучин), - вполне закономерно, что человечество вызвало к жизни новые продукты, новые явления, причем столь значительные, что их точнее определять как новые компоненты. Иначе говоря, если возникновение человечества явилось в эволюции планеты этапом колоссального значения, то это отнюдь не означает, что эволюция на нем закончилась и в дальнейшем возможно лишь изменение природы человеком. Планетная эволюция продолжается, темпы ее колоссальны - она имеет революционный характер, - но определяется планетная эволюция теперь человечеством. Сейчас уже определенно выделились два основных производных от человеческой деятельности, от ноотехнизации компонента; техносфера и ноосфера. (У ноотехнизации, как отмечалось, две сложнейшие сами по себе составляющие - техногенез и ноогенез, практически неразрывно переплетенные.) Появление техносферы и ноосферы в истории планеты столь же важно, как и появление атмосферы, гидросферы, жизни, - исторически они в одном ряду с ними, но роль их выходит за рамки бытия нашей планеты; как и человечество, они соответствуют более грандиозному космическому процессу, и не случайно оба компонента уже дали "всплески", далеко ушедшие за пределы Земли. Еще в двадцатых годах нашего века натуралисты (А. Е. Ферсман и другие) осознали, что на земном шаре в планетарном масштабе идет техногенез - сотворение техносферы. Как элементы в нее входят городские и сельские поселения, промышленные и сельскохозяйственные предприятия, колоссальный - миллиардный-парк всяческих машин и механизмов, средства транспорта и средства связи, энергетические системы снабжения и обслуживания, дороги, мосты и т. п. В сущности, вся или почти вся материальная жизнь цивилизованного человека связана с каналами техносферы, а сама техносфера уже вышла из прямого, непосредственного подчинения человеку - закономерности ее развития приобрели характер объективных закономерностей. Более подробного разговора требует "сфера разума", ноосфера. Понятие это было предложено в 1927 году французскими философами Леруа и Тейяр де Шарденом и введено в отечественную литературу В. И. Вернадским в 1931 году. Недавно оно вошло в учебные пособия для средней школы, но последнее не означает, что оно прояснено до конца. Догадываясь, что мое публицистическое выступление подчас начинает страдать от излишества понятий и терминов (а в данном случае мне очень трудно "держать рубеж" между наукой и литературой), я ограничусь в этой главе самыми краткими сведениями, а в следующих главах вернусь к ноосфере с позиций, определенно близких искусству. Вероятно, мы вправе считать провозвестниками техногенеза каменные топоры и ловчие ямы, первые гончарные изделия и улучшенные жилища - пещеры... Но безусловно, что с появлением человека на Земле начался ноогенез - производство знания, накопление пусть примитивной, но жизненно совершенно необходимой древнему человеку информации, которая потом передавалась из поколения в поколение. В неолите, когда произошло расселение человека по земному шару, точечные огоньки ноогенеза затеплились на всех его континентах. Они разгорались кострами в густо населенных древних цивилизациях. "Костры" сомкнулись над планетой после изобретения книгопечатания, телеграфа, телефона, радио, телевидения, и тогда возникла ноосфера, сфера разума, еще одно реальное земное явление. Ноосфера - это планетизированный непрерывный поток информации, поддерживающий или изменяющий структуру мира, это постоянно возникающее и развивающееся знание, которое воплощается в социальных, идеологических, научных, технических, художественных комплексах, а также в преобразованной человеком природе... Ноосфера зафиксирована в электромагнитных волнах, в книгах, документах, в социальных и научных организациях, в нервных тканях, на страницах газет и журналов, в архитектуре городов, в культурных ландшафтах и парковых ансамблях... Как известие, заключенное в телеграмме, может вызвать взрыв радости или обморок, так и волны ноосферы то радуют, то тревожат народы, сплачивают тысячи людей в трудовых усилиях, приводят в боевую готовность войска, вызывают кризисы на биржах. Вне потока информации, вне постоянной включенности в ноосферу невозможна ныне ни политическая, ни экономическая жизнь, - вообще невозможна человеческая жизнь в современном ее понимании. Итак, мы имеем дело с совершенно реальным всемирным потоком информации, с реальной массой информации, передаваемой с абсолютной непрерывностью по бесчисленным каналам связи и буквально заполонившей земное и околоземное пространство. Помимо тех весьма общих определений новых компонентов земного шара, которые только что были мною даны, техносфера и ноосфера могут быть, так сказать, подведены под одну общую категорию - они рычаги, с помощью которых человечество приступает к управлению как своей жизнью, так и природой земного шара. И тут необходимо напомнить о следующем: помимо многочисленных социально-исторических революций, человечество уже пережило две социально-пространственные революции ("географические") и сейчас начинает осуществлять третью пространственную революцию. Первая пространственная революция произошла в неолите, когда, какими-то неизвестными нам путями, человечество расселилось по всему земному шару ("эпоха георасселения", ее своеобразный рецидив - расселение по Антарктиде в наши дни). Вторая пространственная революция произошла в эпоху Возрождения, когда человек заселил материки ("эпоха геозаселения"; она имеет материковую фазу, которая вскоре будет завершена в Антарктиде, и океаническую - заселение океана только-только начинается). Наконец, на наших глазах человек вступает в третью - космическую - пространственную революцию, которая выразится в расселении по космосу (фазы - космические пространства и планеты). Грядет четвертая революция - заселение космоса, тоже с неизбежными фазами. Тем обязательнее подчеркнуть отмеченную выше подробность; ни техносфера, ни ноосфера не привязаны намертво к земному шару. Общеизвестно, что они уже прокладывают дорогу в космос своему создателю, человеку. С их помощью жизнь выходит на новый пространственный и исторический рубеж, и они же - "рычаги" - будут непосредственно способствовать выполнению человечеством его управленческой миссии в природе. Все это лишний раз подтверждает объективность процесса выхода в космос, его предопределенность эволюцией планеты. "ТРЕТИЙ ПЛАСТ". В первом очерке мне пришлось указать как на странность на отсутствие в советских энциклопедических справочниках статьи "Человечество"... В самом деле, это факт достойный удивления. К числу основополагающих аксиом материалистической философии относится следующая: материальное первично, идеальное (мысль, образ и т. п.) вторично. Тут нет спора, но вот еще одна странность: устанавливая соподчиненность, эволюционную последовательность материального и идеального, марксизм безоговорочно признает существование в природе идеального, идеалей (по аналогии с реалями), если иметь в виду конкретные явления, но до сих пор нет ни одной научной дисциплины, которая изучала бы идеали как таковые, как природные объекты. Обстоятельство это побудило меня еще лет десять назад выступить в печати с призывом начать разработку основ идеальнологии , учения об идеальном. (См. И. М. Забелин. Теория физической географии. М., 1959, стр. 289; Физическая география и наука будущего. М., 1963, стр. 86 и др.) Не смею утверждать, что мой призыв был услышан, но в личных беседах мне удалось убедить моего друга философа Э. В. Ильенкова взяться за общемировоззренческую разработку проблемы идеального. Он выполнил это с присущей ему глубиною и оригинальностью, и в результате во 2-м томе "Философской энциклопедии" (1962), впервые в советской литературе, появилась большая статья "Идеальное", положившая конец "энциклопедическому заговору молчания" в этой области. Разработка Э. В. Ильенкова помогает сегодня определить место ноосферы в системе природы и помогает ответить на вопрос-предвидение В. И. Вернадского о неслучайном появлении разума в биосфере. Разумеется, в мои планы не входит пересказ статьи Э. В, Ильенкова, - она общедоступна, и каждый желающий может с ней ознакомиться. Я приведу лишь сформулированное им различие между материальными носителями идеального и самим идеальным. "От структур мозга и языка ("языка" в самом широком смысле слова, биохимический код, например, тоже язык. - И. З.) идеальный образ предмета принципиально отличается тем, что это - форма внешнего предмета, а не форма мозга или языка, - справедливо пишет Ильенков. - От внешнего же предмета идеальный образ отличается тем, что он опредмечен непосредственно не во внешнем веществе природы, а в органическом теле человека и в теле языка..." Идеальное - "это то, чего нет и вместе с тем - есть". Внешне это все выглядит сложно, но проясняется довольно просто: Анны Карениной нет и никогда не было, но она "есть" как образ, созданный художником; любой без труда может вызвать в памяти отсутствующего человека, и он окажется "опредмеченным" не физически, а именно в памяти и т. п. Ноосфера и образована бесчисленным количеством идеалей - знаний, сведений, мыслей, образов, - бесчисленным количеством идеальных явлений, отвлеченных от непосредственных предметов и существ и вновь запечатленных в языках-кодах, которые распространяют их по всему земному шару и по космосу. Ноосфера - этот великолепный феномен человеческой деятельности - удивительна, но вовсе не случайна, - корни ее уходят далеко в глубь биосферы, хотя ничто живое, кроме человека, не смогло ее создать. Она - "третий пласт". "Третий", - значит, ниже есть еще два, значит, есть определенный эволюционный ряд. Дело прежде всего в том, что идеальное участвует в глубочайших и до сих пор во многом загадочных процессах воспроизводства форм жизни, и едва ли кардинальные вопросы генетики могут быть разрешены без предварительной разработки идеальнологических проблем. Специалисты не случайно говорят о "материальном носителе наследственной информации", о том, что в молекулярной структуре столь популярной теперь ДНК "записана" или "зафиксирована" наследственная информация. Это не издержки стиля, а точное выражение существа явления. Наследственная информация - сродни мыслям, она записывается нуклеотидами так же, как мысли записываются тканями мозга или буквами. Наследственная информация и образует первый идеальный пласт биосферы. Мысль определяет прижизненное поведение человека, и мысль конструирует человеческое окружение. Наследственная информация конструирует живое тело и, до определенного уровня эволюционного развития, определяет прижизненное поведение живых существ. Поэтому наследственная информация подразделяется на два основных класса: класс "формовщиков" тела и класс "формовщиков" поведения (первые можно назвать "форы" - по первым трем буквам, вторые - "инсы", от инстинкта; общее название наследственных признаков - "форинсы"). Со вторым классом связан и второй идеально-эволюционный пласт в биосфере - пласт инстинктов, определяющий родовое поведение, жизнь всей основной массы животных, и лишь человек не подчиняется ему целиком (он более узок, чем первый пласт - пласт наследственной информации), но совсем не исключено, что зачатки инстинктов есть и у растений *. (* На современном уровне знаний последнее звучит парадоксально, но я хочу напомнить следующие экспериментальные подробности. Опытами индийского профессора Д. Бозе показано, что при приближении животного некоторые мимозы выставляют ему навстречу колючки, находящиеся на листьях, растения реагируют на музыку, на спирт - пьянеют и т. п. Наличие "нервной" (пока приходится пользоваться кавычками) ткани у растений как будто доказано экспериментально советским исследователем В. Горчаковым). Третий пласт, как уже говорилось, это человеческая мысль, развернувшаяся в ноосферу. В объективно-историческом аспекте ноосфера - благо, необходимость. Но ноосфера чрезвычайно сложна. Ее научный компонент уже сегодня играет роль локатора (локационная функция науки), прощупывая и налаживая дорогу в будущее. Ноосфера пока насыщена мифологией, боговедческими исканиями, которые на уровне сегодняшнего дня нельзя "зачислять" в нечто сугубо отрицательное; боговедческие попытки разобраться в идее бога, в обожествленных личностях, в личностях-символах, во всех сложнейших переплетениях этих мифов с современной действительностью, - эти попытки в самом деле необходимы. Очень важен компонент искусства в ноосфере, очень важно понимание его места и роли в космическом процессе. Сможем ли мы, например, при помощи искусства (в том числе при помощи искусства!) наладить некоторые контакты с иными цивилизациями?.. Все как будто бы ясно, когда речь идет о таблице Менделеева - она должна быть понятна всем разумным в космосе. А человековедение?.. Но как иначе понять не состав горных пород, не время сумерек и рассвета, не количество искусственных спутников у планеты, - как иначе - без помощи искусства! - понять духовный мир иных разумных существ и как они иначе поймут наш мир?! Нет, искусство не менее космично, чем наука, просто пути его в космос пока прослеживаются на геоцентрическом уровне, в близком космосе, но совсем не исключено, что именно искусству суждено навести мосты духовного доверия между представителями разных галактических цивилизаций... Потому, в частности, что любому цивилизованному народу, несомненно, свойственны развитое учение об идеальном, об образах, и мощная, активно действующая ноосфера (не говоря уже о техносфере). Итак, ноосфера не случайна, она венчает идеально-эволюционный ряд в биосфере. Но она и существенно отлична от предшествующих пластов, она-одно из чудесных украшений венца земного феномена. У ноосферы три главные особенности: активность, раскрепощенность и внетерриториальность. Активная, ноосфера уже сегодня создает не существующие на Земле трансурановые элементы, не созданную иной природой технику, новые виды животных и растений, стремится к управлению наследственностью, то есть первым пластом. Раскрепощенная, она разбивает для человека наследственно-предопределенные, инстинктивные формы поведения, свойственные животным (взрывает второй пласт). Внетерриториальная, она в унии с техносферой прокладывает человечеству дороги на иные небесные тела. Третий пласт - самый трепетный, самый живой пласт земного шара, - и если неизвестные нам разумные существа наблюдают за Землею, то судят они о нашей планете по волнам и всплескам ноосферы. "ИСПОЛНЕНИЕ ВОЛИ". У К. Маркса есть великолепное, но до сих пор не очень известное определение техники. Техника, по Марксу, это "природный материал, превращенный в органы власти человеческой воли над природой или в органы исполнения этой воли в природе. Все это - созданные человеческой рукой органы человеческого мозга; овеществленная сила знаний". * (* См: "Большевик", 1939, No 11-12. "Из неопубликованных рукописей К. Маркса", стр. 63). Определение было дано Марксом в лучшем случае в канун возникновения техносферы и ноосферы и заведомо задолго до того, как о них сложились научные представления. Однако оно и сегодня вполне соотносится с актуальными проблемами и способствует их конкретизации и уточнению. В приведенной цитате курсив принадлежит Марксу, а разрядка - мне. Обратим сначала внимание на "овеществленную силу знаний". В этих трех словах, по сути, заключается ответ на вопрос, всю жизнь мучивший В. И. Вернадского. "Мысль не есть форма энергии, - писал он. - Как же может она изменять материальные процессы?" Энергия или не энергия, но идеальное обладает своими формами движения, обладает силой воздействия и на материальные, и на психические процессы, и, видимо, со временем придется пересмотреть традиционное понимание энергии. Для нас же сейчас важно, что, пользуясь выражением Маркса, мысль, знание способны к овеществлению и в такой форме становятся силой, преобразующей природу. В данном аспекте человечество - это естественно-историческая система, обладающая способностью использовать мысль, знание для изменения природной среды, для утверждения своей воли в природе, а также в себе самой. Но воля может быть разной и на разное может быть направлена. Земной опыт достаточно определенно показывает, на что именно нацелены наша мысль, наша воля; человечество противостоит стихийным силам и стремится управлять ими. Нет никаких оснований полагать, что в космосе человечество откажется от своей управленческой функции; от такого исполнения своей воли в природе. Именно поэтому, обобщая исторический опыт и прозорливые высказывания мыслителей прошлого, я и определил в первой статье человечество как орган природы, ею же созданный для управления стихийными силами. Мы активные участники того сложного космического процесса, о котором почти полвека назад писал В. И. Вернадский и который действительно идет в нашей части мироздания. Между прочим, участвует в нем и символическая "береза", но не знает об этом. А люди должны знать и должны определенным образом направлять и регулировать свое участие в нем, должны понимать, для чего они в этом процессе, какую роль играют и какую им предстоит сыграть. От осознания своей необходимости в космическом процессе человечество придет к свободному воле - утверждению себя в природе. НООГЕН. ЧЕРТЫ НООГЕНА. История человеческого рода, как видно по изложенному выше, закономерно подразделяется на два основных периода; антропоген, в течение которого антропогенез привел к появлению современного человека, и социоген; последний начался с возникновением родового общества и закончится со становлением полного коммунизма на всем земном шаре; основная черта социогенеза - последовательная смена общественно-экономических формаций. За социогеном наступит эпоха разума, нооген - период коммунистического бытия на Земле и в космосе, - и конца ему пока не видно. Развитие всего земного феномена мы можем представить себе, таким образом, поэтапно: геогенез (рождение планеты и образование биогеносферы) - биогенез - цефализация - антропогенез - социогенез - ноогенез. Ноогенез начался, во всяком случае, не позже социогенеза, но геологической силой он становится только теперь; социогенезом правил не разум - социогенез сам был решающей силой, и разум - увы - находился в весьма и весьма подчиненном положении. Поскольку процесс эволюции земного феномена в разное время выдвигал в лидеры разные компоненты, а ныне определенно воплощается в человечестве, - по этой причине понятия "антропоген", "социоген", "нооген" распространяются не только на человека, но и на бытие планеты; они соотносимы с такими геологическими периодами, как кембрий, девон, мел и т. п., и соответствуют по времени четвертичному периоду, причем последние два как бы увенчивают, завершают его, знаменуя и утверждая нечто новое в космическом процессе. Нооген рождается сегодня, и рождается в муках, в конвульсиях человечества, сбрасывающего с себя груз прошлых тысячелетий и столетий. Определена столбовая дорога, но есть еще на Земле племена, промышляющие лишь собирательством и охотой, сохранились элементы рабовладения и феодализма, силен еще капитализм... Иначе говоря, весь спектр социогенеза многоцветной радугой опоясывает земной шар. За время сознательного бытия человека и даже вообще бытия человеческого рода никогда еще не было в истории столь сложного и трудного периода. Не берусь судить, везение это или невезение, но поколению нашему определено жить и действовать в переломный момент геологической истории, в эпоху смены двух социально-геологических формаций, - социогена - ноогеном. Глобальное потрясение сказывается буквально во всем существенном. Мы уже не "тростники", мы космическая сила, но, как только что возмужавший юноша, еще не умеем ею разумно распоряжаться. Мы уже не глупцы, мы знаем о своем непосредственном будущем, о коммунизме, но две трети человечества отнюдь не спешат вступить в него. Тонко организованные индивидуально, мы шарахаемся от одной моды к другой, от одного твиста к другому твисту, от одного наркотика к другому наркотику, от феерических мысленных воспарений к самоубийствам... Точно слепленные антропогенезом для конкретного геологического периода, мы бессознательно переживаем сейчас перестройку нервной и сердечно-сосудистой системы и "неожиданно" умираем, и врачи гадают, от чего бы это... Переживаем акселерацию - ускорение всех жизненных процессов - и боремся за долголетие вопреки акселерации... И т. п., и т. д. О чертах ноогена можно судить только по его проявлению в нашем времени, экстраполируя некоторые его особенности в будущее. Понятно, что многое окажется весьма и весьма спорным, и все-таки попытка не безнадежна, а основные выводы - вполне оптимистичны. Насколько можно судить, общественное бытие в ноогене будет определяться законом "соответствия человека человечеству". Закон сам по себе не нов и в разных вариациях прослеживается на протяжении всей людской истории. Например, он действовал в локальной пространственно-временной форме при родовом строе - как закон соответствия человека роду. "Несоответствующие" из рода изгонялись, и "несоответствующие", как правило, погибали, - чужой род обычно не принимал изгнанных. В несколько более широком плане можно говорить и о соответствии человека - племени. Но никогда не было такой ситуации: соответствие человека народу, ибо народы имели классовую общественную структуру, и в жизни их действовала вариация этого закона, как соответствие человека классу. Классы же всегда были социально неравнозначны, отсюда и классовые интересы, и классовая борьба. Элементы, не соответствующие классу, либо изгонялись и погибали, либо переходили в другой класс, добиваясь и находя соответствие с ним. Положение принципиально не изменилось и после возникновения человечества, ибо оно, как известно, до сих пор имеет классовую структуру, чрезвычайно усложненную национальными и государственными особенностями. Только при полном коммунизме, с построения которого, как уже говорилось, и начнется нооген, эпоха разума, возникнут необходимые объективные предпосылки для действия закона соответствия человека человечеству. При развитом ноогене исчезнут и расовые, и национальные, и государственные различия, и человечество впервые за свою историю станет действительно единым. В литературе, посвященной коммунистическому будущему, обычно подчеркивается, что человек коммунизма будет гармонически развитой личностью, причем чаще всего имеется в виду, что раскроется он и физиком, и лириком, и еще отменным футболистом в придачу... Коммунизм и на самом деле предоставит широчайшие возможности для полного самораскрытия личности, но главная черта коммунизма - гармоничное развитие всего человечества, а гармоничность личности будет следствием соответствия человека человечеству, причем для этого совершенно не обязательно (хотя и вовсе не исключается) быть творцом-универсалом, - надо лишь действовать в унисон с основной функцией человечества в природе, принимая выработанные поколениями морально-этические нормы, о которых писал Макс Борн и многие другие мыслители. Внешне может показаться, что закон соответствия человека человечеству снимает какие бы то ни было противоречия в жизни людей и тем самым обрекает их на прекраснодушное прозябание или в лучшем случае на борьбу с внешним миром, ему предначертанную. Нет ничего ошибочнее подобного заключения! Закон соответствия человека человечеству снимает - и в разной форме об этом писалось бесчисленное количество раз, - снимает антагонистические противоречия внутри человеческого общества, что и является важнейшим признаком развитого коммунизма. Но нет в мире силы, способной снять вековечное противоречие между целым и элементом или частью целого. Человечество в целом, как система, есть и всегда будет больше, сложнее, мудрее любого своего элемента, любой конкретной личности. И мера самораскрытия личности, мера ее духовного богатства и .гармоничности будет определяться степенью ее приближения к недостижимому идеалу - к человечеству. Очевидно, в разное время личность в ее наиболее полном выражении будет то приближаться к идеалу - человечеству, то удаляться от него, ибо сам он тоже подвержен эволюции, и тогда личности придется "догонять" идеал, перестраиваться, а то и предъявлять ему свои требования. В этом противоречии - залог непрерывного саморазвития, самоусовершенствования человечества и человека, залог их безостановочного движения вперед. В объективной недостижимости идеала, в вечном стремлении к недостижимому, столь свойственном человеку, заложена и первопричина личных драм, конфликтов и трагедий, - заложены - увы - сюжеты для всех видов искусства, которому "бесконфликтность" не грозит и при развитом коммунизме. Я не склонен думать, что нооген приведет к сколько-нибудь существенному изменению физического облика человека, хотя некоторые изменения не исключаются, - главное, вероятно, сведется к качественному усовершенствованию "систем обслуживания" организма. Но каждый индивидуум в будущем станет, безусловно, и здоровее и сильнее в чисто физическом смысле. Во-первых, этому будет способствовать расширение "брачной географии": после снятия социальных - любого толка - преград, при новых формах заочных знакомств, при скоростных глобальных трассах бракосочетания между, допустим, австралийцами и европейцами станут столь же обычными, как некогда между соседями по деревенской улице, а перетасовка наследственных свойств идет на пользу потомству. Во-вторых, огромную роль будет играть в жизни людей - все усиливающуюся роль - спорт, и я убежден, что когда-нибудь все человечество воздвигнет памятник Пьеру де Кубертэну, великому человеку, положившему начало современному спортивному движению. И все-таки самые интересные изменения, эволюции произойдут в области интеллектуальной деятельности человечества в прямой связи с его физическими особенностями, ростом народонаселения в частности, который стимулирует интеллектуальную индустрию - производство знаний - и ведет к уплотнению ноосферы. Дело тут не только в том, что становится больше "мыслящих точек", мыслящих субъектов. История достаточно убедительно свидетельствует, что для высокого развития науки и искусства необходим высокий "коэффициент кучности", - вспомним Древний Египет, Месопотамию, Древнюю Грецию, Индию, Древний Китай. .. Сколько бы мудрецов ни пряталось в бочки или башни из слоновой кости, они всегда искали уединения среди людского изобилия, в котором выросли, сформировались, набрались ума-разума. Для полного раскрытия, самопроявления личности людей нужно много, и всякие стены - это лишь самообман. Иначе говоря, общественный потенциал гениальности прямо пропорционален "коэффициенту кучности". В ноогене, при дальнейшем усовершенствовании способов обмена информацией, прямая зависимость, видимо, ослабнет... В плане же личного бытия небесполезно вспомнить пословицу, согласно которой "не тот жил больше, кто жил дольше". Революция средств связи и транспорта позволяет современному человеку, и тем более позволит человеку ноогена, "жить больше" в единицу времени, чем людям предшествующих поколений, что, наряду с увеличением срока жизни, также способствует и будет способствовать и самораскрытию личности, и прогрессу интеллектуальной индустрии. Рост населения благоприятно влияет в целом и на социальные процессы в том смысле, что объективно требует все более разумной самоорганизации общества землян - множеству требуется больший порядок, чем единицам (отсюда и откровенное распухание нынешних юридических кодексов). Ну а интеллектуальная индустрия превращает интеллигенцию в тот единственный класс, которому принадлежит будущее и о котором я уже писал в первом очерке. Еще одно "воспоминание". Я отмечал, что единые на заре своей истории человеческие коллективы вновь объединяются, обретая бесклассовую структуру, перед лицом космоса. Но теперь необходимо подчеркнуть, что в канун ноогена единство человечества усиливается и утверждается и такими сотворениями его разума - о них приходится говорить вновь, - как техносфера и ноосфера; объективизировавшись в сложные природные явления, они ныне сами цементируют человечество, сближают и сплетают научные, технические и художнические процессы. Иначе говоря, единому человечеству ноогена будет соответствовать чрезвычайно высокий, близкий к максимальному "коэффициент комплексности" в его деятельности, сближение, в частности, таких видов интеллектуальной деятельности, как наука и искусство. Напомню, что еще К. Маркс призывал формировать "материю также и по законам красоты" *. ( * К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. Экономическо-философские рукописи 1844 года. М., 1956, стр. 566). Но это едва ли осуществимо без воссоединения науки и искусства, и союз их необходим как на Земле, так и в космосе, где человек будет прежде всего архитектором в самом широком смысле слова (в архитектуре, как известно, наиболее полно слиты в настоящее время наука и искусство). Но давайте зададим сами себе - все-таки мы присутствуем при рождении ноогена! - такой каверзный вопрос: вправе ли мы говорить о единстве науки и искусства, может ли вообще такое быть? Ответ вполне определенен: может, более того - уже есть. Наука и искусство сливаются воедино в антропономии (процесс пока не завершен) и уже слились воедино в ноосфере (процесс в принципе завершен), и ноосфера образует естественно-историческую основу их единства. Искусство в самой общей форме - человековедение; его самая общая задача - решение загадки жизни как жизни человеческой; его самое важное практическое назначение - накопление и утверждение человеческого в человеке. Но в сферу интересов антропономии, науки о человечестве как явлении природы, непосредственно входит изучение психологического развития человека и человечества, процесса накопления человеческого в человеке (он определяется, конечно, не только искусством), изучение эволюции этических и эстетических категорий, эволюции отношений человека к человеку и человека к природе. Наконец, антропономии важно не только научное восприятие космоса человеком, но и эмоционально-эстетическое, и важно их единение. Концентрируя внимание на человеке и человечестве, антропономия вбирает в себя искусство, впитывает и изучает его результаты в непосредственном человеческом бытии. И предъявляет свои требования к искусству. Известно, что средневековые представления о космосе, восходящие еще к Птолемею, воплощались в "Божественной комедии" Данте, в церковной архитектуре и музыке. . , Современное же искусство, - художественное творчество, по выражению В. И, Вернадского, "выявляет нам космос, проходящий через сознание живого существа", - современное искусство Не сумело воплотить в своих специфических формах новейшие представления о космосе и лишь теперь пытается наверстать упущенное. Исключение составили поэзия и, главным образом, научная фантастика - наиболее революционные виды современного искусства (потому-то они так популярны!). В первой статье я писал, что научная фантастика соотносит не человека с человеком, а человечество с космосом, - в научной фантастике искусство начинает эволюционировать от человековедения к "человечество-ведению", и в таком аспекте искусство практически сольется с антропономией, сольется с наукой, не утратив, конечно, своей самостоятельности. Будущее же различных видов искусства в значительной степени будет определяться мерой их проникновения в грядущее, что на данном историческом этапе означает меру соответствия научно-фантастическому жанру (точнее, его научно-гипотетической ветви, ибо фантастика многолика). Критерии эти, очевидно, наложат свой отпечаток и на искусствоведческие дисциплины, на литературоведение в частности. Ориентированные сейчас преимущественно в прошлое, они вынуждены будут перестроиться на футурологической основе и в таком обновленном виде образуют реальную и необходимую базу развития всех видов искусства. . . Трудно представить себе, действительно, что искусство ноогена сможет развиваться без такой подлинно научной базы, без учета идеальнологических концепций. "Мы уже подошли к пониманию законов рождения звезд, но почти ничего не знаем, например, о законах рождения художественного образа", - справедливо пишет Б. Рунин, Но доколе это может продолжаться?! ("Вечный поиск". М,, 1964, стр. 5). Столь же трудно представить себе, что наука не станет предметом искусства как компонент духовного мира человека ноогена, - тогда искусство просто сойдет с магистральной линии человеческой истории. Из кибернетической практики известно, что чем быстрее и сложнее движение объекта, тем большее количество компонентов его должно быть учтено, переработано и увязано для управления им и прогнозирования будущего. Человечество как явление природы увеличивает темп своего движения в будущее со всевозрастающей скоростью, и все большее количество слагаемых должна учитывать антропономия - и такой компонент, как искусство, в том числе. Наука налаживает дорогу в будущее, а искусство формирует человека будущего, которому предстоит идти по этой дороге, - в человечествоведении наука и искусство воссоединяются (они были едины на заре человеческой истории), чтобы впредь уже не разъединяться, и в этом - одна из особенностей ноогена. ...Экскурс мой затягивается, но все-таки необходимо добавить еще две-три очевидные черты, характеризующие облик ноогена. Итак, наука, искусство, общественная мысль становятся в ноогене всепланетными естественно-историческими явлениями, образуя грани ноосферы. Симптоматично, что уже сегодня возникла футурология, "наука о будущем", занимающаяся прогнозированием самых различных сторон человеческого бытия, что необычайно важно в переходный период. Не случайно, что как раньше была осознана необходимость искусствоведения, так теперь люди осознали необходимость науковедения, "науки о науке". И столь же закономерно, что возникает эволюционная антропопсихология, стремящаяся понять и предугадать дальнейшую индивидуальную психологическую эволюцию человека, в частности - сроки и форму пробуждения его родовой памяти, что также находится в прямой связи с судьбами человечества в ноогене. Последнее время много и правильно пишут о колоссальном росте информации (я подразумеваю под ней бывшее или находящееся в употреблении знание), и совершенно справедливо выражается по этому поводу тревога: информация может обернуться дезинформацией, знание может резко снизить свой коэффициент полезного действия. Проблема серьезна, но и она порождена переходным историческим периодом. Выход из нее, на мой взгляд точно, определил П. Г. Кузнецов, сказавший, что от изучения индивидуального или отраслевого опыта пора переходить к изучению, анализу и обобщению опыта человечества как единого организма, как единой системы, - иначе говоря, переходить к выявлению законов и структуры ноосферы. Опыт этот хоть и многообразен, но не бесконечен и вполне постижим. Но и в данном случае любопытно, что еще в прошлом веке была осознана и намечена наука, изучающая мышление как действие, наука, обретающая теперь свой естественно-исторический объект в ноосфере. Это - логика. Я имею в виду не школьную логику и не формальную. Я пишу о логике, воплощающейся не только в словах, но и в делах, в действии и в продуктах действия - вещах, городах, машинах, государствах. Так понимали логику Гегель, Маркс, Энгельс, Ленин *. (* Я не имею возможности задерживаться на этом вопросе и отсылаю интересующихся к статье Э. В. Ильенкова "К истории вопроса о предмете логики как науки". "Вопросы философии", 1966, No 1). При таком ее толковании логика безусловно станет одной из основных "управленческих" дисциплин ноогена. ...Где-то я прочитал, что богатство человечества - это энергия, соединенная с интеллектом и духом. ...Непрерывно увеличивающее свое богатство, непрерывно совершенствующее самое себя, человечество в ноогене, все дальше проникая в космос, приступит к выполнению только ему одному присущей миссии в космическом процессе - к миссии управления материальной и духовной стихией. 1968 г. ******************************** Ч Е Л О В Е К И П Р И Р О Д А. Проблема "человек и природа" относится к числу сравнительно немногих "вечных" проблем; на заре человеческой истории она разрешалась в чисто практическом плане. С приближением эпохи коммунизма человечество оказалось на рубеже коренного перелома во взаимоотношениях общества с природой, - перелома, который исподволь был подготовлен всем предшествующим ходом исторического развития. Весь опыт Советского Союза подтвердил правильность марксистско-ленинского учения о первой фазе коммунизма - о социализме. Менее известны теоретические разработки Маркса, касающиеся высшей фазы коммунизма. Между тем Маркс применил свою теорию и для создания основ коммунистического обществоведения, разработкой которых занимаются ныне советские социологи. Краткий разговор об этих несколько отвлеченных общетеоретических проблемах должен, стало быть, предшествовать разговору о взаимоотношениях человека и природы. Прежде всего - об изменении социальной сущности труда при коммунизме. Известно, что первичные формы труда были примитивны. Но сама трудовая деятельность имела принципиально важную особенность, сохранявшуюся на протяжении нескольких сотен тысячелетий: трудовой процесс, служивший непосредственному удовлетворению потребностей, не отделял человека от продуктов труда. То, что человек добывал в природе, принадлежало ему или всем членам его общины. При таких условиях внешнее чувственное окружение, природа, наполненная предметами труда, тоже как бы "принадлежала" человеку, ничем и никак не отделяясь и не отчуждаясь от него. Существовало, таким образом, единство между природой, человеком и продуктами его труда. "Триединство" это было разрушено с появлением общественно-экономических формаций, основанных на частной собственности, на эксплуатации человека человеком. Труд человека, вложенные в него физические и духовные силы, жизнь человека, наконец, как бы ускользали от него самого. Происходило, по выражению К. Маркса, "отчуждение" от рабочих продуктов их собственного труда, а самый процесс труда превратился в "самоотчуждение", поскольку, выматывая себя физически и духовно, рабочий становится беднее, а его внутренний мир скудеет... Поскольку же материал для труда поставляет природа, подневольный труд и ее отчуждал от рабочего. Принудительный труд, господствовавший в человеческом обществе на протяжении последних тысячелетий, привел к парадоксальному, противоестественному: человек социально, экономически и психологически оказался отчужденным от природы, часть которой он составляет, и от продуктов своего труда, добытых в природе. Эти противоречия, возникшие в ходе исторического развития человечества и практически заведшие его в тупик, может преодолеть только коммунистическое общество. При коммунизме - на совершенно иной основе и на неизмеримо более высоком уровне - вновь возникает нарушенное ранее единство между человеком, продуктами его труда и природой; иначе говоря, коммунизм возвращает человеку естественное положение во внешнем мире, возвращает человека природе и природу человеку. Но что именно позволит человеку "вернуться" к природе? Здесь мы сталкиваемся с проблемой "свободного времени", под которым подразумевается не досуг, а основополагающая социально-экономическая категория, введенная в научный обиход К. Марксом. Пока человек непосредственно участвовал в процессе производства, пока его труд играл решающую роль в накоплении богатств, мерилом богатства выступало рабочее время. При коммунизме же это положение принципиально изменится. Но что же будет тогда служить мерилом богатства общества? Прежде всего принципиально изменится самое это понятие. По Марксу, действительное богатство общества исчисляется не количеством материальных ценностей, ему принадлежащих, а уровнем общей и трудовой культуры людей, уровнем их знаний, их творческой активностью. На первый план, стало быть, выдвигаются интеллектуальные и моральные качества людей, а не принадлежащие им в какой бы там ни было форме вещи, осязаемые блага. Мерилом такого богатства общества выступает при коммунизме СВОБОДНОЕ ВРЕМЯ, то есть время, освобожденное от обязательного труда (он осуществляется в рабочее время) для труда по потребности, по желанию, для общественной деятельности, для теоретической подготовки к обязательному труду, для дальнейшего образования, для научного, культурного, эстетического развития. Свободное время, по Марксу, - это "простор для полного развития производительных сил каждого в отдельности, а, значит, и общества" *. (*"Из неопубликованных рукописей К. Маркса". Ж-л "Большевик", 1939, No 11-12, стр. 63). Максимальное раскрытие всех способностей каждого человека при социально неограниченных возможностях их использовать - таков, по Марксу, основной закон коммунизма, такова его сущность. Свободное время, таким образом, создает всем членам общества равные условия для "развития всеобщих сил человеческой головы"**. (** Там же, стр. 62.). А это наряду с освобождением от непосредственного участия в добывании средств существования уже открывает новые огромные возможности для развития всех наук, в том числе и наук о природе... Показательно, что, называя развитие общественного индивида "устоем производства и богатства"*** (***Там же.), Маркс включает сюда и "понимание природы" человеком. Естествознание, вообще наука в будущем непременно станут пронизывать все формы человеческой деятельности, определять их направленность. Вот это и необходимо иметь в виду при оценке тех изменений, которые могут произойти во взаимоотношениях человека с природой при автоматизации производства, без которой немыслимо коммунистическое общество. При том уровне культуры производства, который имеет в виду Маркс для коммунизма, автоматизация производства, бесспорно, сыграет положительную роль в психологической перестройке человека будущего. Известно выражение: не может быть свободным человек, угнетающий другого человека, и здесь возможна аналогия с отношением человека к природе. Ведь при развитом автоматизированном производстве человек перестает быть непосредственным участником эксплуатации природы, и это раскрепощает его самого *, создает дополнительные объективные предпосылки для психологического перелома в его отношении к природе; на смену чисто потребительскому придет бережно-уважительное отношение к миру, который даровал и дарует нам жизнь. (*Любопытно следующее высказывание Д. И. Писарева: "Человек, начинающий чувствовать себя властелином природы, не может оставаться рабом другого человека" (Сочинения, т. 2, 1955, стр. 304). Иначе говоря, в моральном кодексе человека коммунистического общества восторжествует отношение к природе как к общественному достоянию, благу, как к предмету науки и эстетической ценности. Нанесение ущерба природе будет равносильно преступлению перед обществом. На смену нынешнему, преимущественно утилитарному, пониманию природы при коммунизме придет и утвердится всеобщее понимание как один из важнейших компонентов богатства общества будущего. Освобожденное от внутренних распрей, единое человечество останется, так сказать, один на один с природой. Поэтому проблема "человек и природа", как и весь комплекс природоведческих наук, выдвигается в ряд основополагающих мировоззренческих проблем, практически важных для строительства коммунизма. ЭНЕРГЕТИКА БУДУЩЕГО И ПРИРОДА. Мы говорим, что человек живет на Земле. Это бесспорная истина, но она может быть конкретизирована: человек живет в пределах тонкой оболочки Земли, которую лишь недавно удалось покинуть первым космонавтам. Эта оболочка - ее в физической географии называют биогеносфера - сочетает в себе вещества в твердом, жидком и газообразном состоянии, в пределах этой оболочки материя эволюционировала до появления жизни... Естественно, что биогеносфера развивалась независимо от желаний человека, и мы получили в "наследство" очень сложное явление, с которым связаны "кровными узами" и с особенностями которого нельзя не считаться. Стало быть, вполне закономерно локальное, так сказать пространственно ограниченное, рассмотрение проблемы "человек и природа" как проблемы "человек и биогеносфера". В этом плане прежде всего необходимо выяснить, действительно ли "понимание природы" биогеносферы человеком станет важной составной частью общественного богатства в будущем, действительно ли наука, изучающая биогеносферу, станет непосредственной производительной силой. Своеобразие исторического развития географии - от описания к анализу и синтезу, недавнее оформление ее в науку, теоретическую в частности, осложнили в последнее время положение в этой науке. Если ясны самые общие законы развития биогеносферы, то объяснение почти всех крупных, планетарного масштаба, событий в жизни биогеносферы до сих пор остается спорным, причем существуют гипотезы, подчас взаимоисключающие. До самого последнего времени, например, физико-географы были крайне осторожны в определении темпов климатических изменений, и наши ученые обычно возражали против попыток объяснить, скажем, крупные миграции населения в доисторическую эпоху ухудшением климатических условий. Ныне определенно доказано, что буквально на глазах у человека Сахара дважды превращалась в цветущий край, изобилующий водой (в реках обитали бегемоты), и дважды вновь становилась пустыней, вызывая огромные по тем временам миграции... Можно ли с абсолютной уверенностью утверждать, что резкое ухудшение климата не охватит какой-нибудь иной район земного шара? Ныне мы довольно успешно объясняем существование, скажем, Сахары особенностями атмосферной циркуляции, преобладанием нисходящих токов воздуха в этих районах... Но что позволило Сахаре дважды за короткий исторический срок обводниться и зазеленеть? Разве не важно понимание этого для прогнозирования хода природных процессов в наше время? Кстати, на берегах Аральского моря, ныне окруженного пустынями, несколько миллионов лет назад росли леса из бука, дуба, граба, секвойи... Сказать, что в то время был более влажный климат, - значит ничего не сказать. Во-первых, какие причины обусловили иное, чем теперь, распределение влаги на земном шаре? Во-вторых, и сейчас воздушные потоки, идущие над пустынями, достаточно богаты влагой - только выпадает она не на равнинах, а на склонах среднеазиатских гор. Еще в прошлом веке было установлено, что в третичный период в Арктике - в Гренландии, на Шпицбергене, на Новосибирских островах - росли широколиственные леса и даже вечнозеленые растения, и вот уже около столетия продолжается спор о причинах столь странного явления. Одни ученые "перемещают" полюса, другие "передвигают" острова в более южные широты, третьи "усиливают" Гольфстрим. Но за каждым из этих объяснений таится еще множество "почему". Почему переместились полюса или острова, почему усилился Гольфстрим и т. п. Даже такие грандиозные явления в жизни земного шара, как ледниковые эпохи, до сих пор не нашли удовлетворительного истолкования. В сущности, с одинаковой степенью логичности ныне доказывается, что причиной ледниковой эпохи может быть и повышение интенсивности солнечной радиации, и ее понижение и что солнце тут вообще ни при чем, а все дело в изменении земных условий... Стало быть, законы развития биогеносферы, которые "ответственны" за все эти изменения, еще не вскрыты. Если же неизвестны основные законы развития, то очень и очень не просто разобраться в перепутанном клубке причин и следствий, очень не просто обнаружить, что же все-таки вызывает резкое изменение природных условий, и еще труднее дать доказательный прогноз возможных изменений... В этом смысле всемерное развитие теории физической географии становится насущно необходимым делом уже сегодня, особенно в связи с бурным развитием ядерной физики, принципиально доказавшей возможность получения термоядерной энергии. Несмотря на высокий уровень энерговооруженности наиболее развитых стран мира, в среднем на одного жителя земного шара в наши дни приходится всего около одной десятой киловатта. А это очень мало. Термоядерная же энергия способна в корне изменить положение. "...Еще в конце этого или в начале будущего века, - считает академик Н. Н. Семенов, - можно будет увеличить электровооруженность, например, в 100 раз, то есть довести ее до 10 киловатт установленной мощности на человека. Это позволит электрифицировать и механизировать все производства, сельское хозяйство и быт, а при дальнейшем увеличении использования термоядерной энергии, скажем, еще в десять раз, откроются уже возможности рационального управления климатом". ("Правда", 1 января 1961 года, статья "Человек и природа"). "Управление климатом" - это широко распространенное, но очень неточное и слишком узкое понятие. Собственно, речь идет об управлении всем комплексом физико-географических процессов, потому что климат есть результат этих процессов и вообще нельзя изменить один компонент так, чтобы не изменились другие. Какие произойдут изменения в природе, если, допустим, вместо холодного морского течения берега континента начнет омывать теплое течение? Авторы многочисленных проектов такого рода обычно отвечают, что климат приморских частей материка станет теплее, появятся новые возможности для развития сельского хозяйства и т. п. Трижды за последние сто лет - в 1891, 1925 и 1941 годах - у тихоокеанского побережья Южной Америки разыгрывались следующие события. Как известно, берега Перу омываются течением Гумбольдта (или Перуанским). Это холодное течение, которое, во-первых, снижает температуру на побережье, а во-вторых, приводит к крайней сухости приморских районов, обусловливает существование пустыни Атакама. Течение очень богато планктоном и, следовательно, рыбой, которая служит объектом промысла. Обычно каждое лето в южном полушарии навстречу течению Гумбольдта устремляется теплое течение Эль Ниньо, доходящее до мыса Бианко у четвертого градуса южной широты. Но в некоторые годы, когда ослабевает северо-восточный пассат и на смену ему приходят северо-западные ветры, течение Эль Ниньо проникает почти на тысячу километров дальше к югу. На глазах у людей разыгрывается как бы классический случай изменения климата: холодное Перуанское течение отступает от берегов, и на смену ему приходит теплое течение Эль Ниньо, температура которого на семь-восемь градусов выше обычной для этих мест. В результате в океанской воде резко уменьшается количество кислорода (в холодной воде его всегда больше), что приводит к гибели донных животных. Промысловая рыба либо уходит от берегов, либо гибнет, и побережье покрывается гниющими морскими выбросами. Сероводород отравляет воздух, а на воде появляется дурно пахнущая черная пленка (у моряков это явление известно под названием "краски Каллао", потому что особенно страдает порт Каллао, морские ворота столицы Перу). Вслед за рыбой покидают берега многомиллионные стаи бакланов, альбатросов и других птиц. На обнаженные склоны гор, на пустынное побережье, где обычно господствует тихая, ясная погода, обрушиваются штормы, грозовые ливни. Пустыня расцветает, появляется тропическая растительность. Реки наполняются водой. Приспособленные к сухому климату дома и постройки разваливаются. Дороги смываются. Обнажаются и выходят из строя проложенные в земле провода и водопроводные трубы - ближайшие города остаются без света и питьевой воды. Начинают гнить, разлагаться залежи гуано - ценного удобрения. Появляется множество насекомых, и возникает реальная угроза эпидемий... Эти эксперименты, поставленные самою природой, продолжались каждый раз около месяца, но и этого малого срока достаточно, чтобы убедиться в справедливости вывода, сформулированного физической географией; биогеносфера настолько чуткий, тонкий и слаженный механизм, что малейшее нарушение хода естественных процессов (в данном случае смена северо-восточных ветров на северо-западные) вызывает сложную цепь последствий. Особенно настораживает, что далеко не все эти последствия благоприятны для человека, и все обстоит гораздо сложнее, чем это обычно представляют себе авторы различных проектов изменения климата. А что произойдет, если растопить ледники Антарктиды? "Климат Земли станет теплее", - сам собою напрашивается ответ. Но и в этом случае дело обстоит не так просто. Да, уничтожение ледникового щита приведет к значительному повышению температуры в южных полярных широтах - таким будет, по крайней мере, первоначальный эффект. Далее, уровень океана повысится на несколько десятков метров, океан затопит низменности с наиболее плодородными почвами, оттеснив людей в возвышенные районы. Глубокое проникновение морских заливов в массивы суши сделает климат их более ровным, теплым и влажным... Широкое распространение получат болота, потому что повысится уровень грунтовых вод, что в свою очередь поведет к изменению процессов почвообразования, характера растительности и т. п. Ледники Антарктиды особенно быстро росли в то время, когда таяли ледники северного полушария. Не устремится ли освободившаяся влага в обратном направлении, не обрушатся ли на Северную Америку, Азию, Европу небывало сильные ливни?.. Несомненно, на земном шаре увеличится облачность, и это еще более усложняет анализ. В настоящее время средняя температура земного шара составляет около пятнадцати градусов тепла, а средняя облачность - пятьдесят процентов. Но если процент облачности возрастет до шестидесяти, то средняя температура земного шара снизится на десять градусов... Наконец, освобожденная от груза ледников, всплывет Антарктида. А большой массив суши, находящийся в высоких полярных широтах, уже сам по себе служит источником охлаждения климата. Имеются расчеты, доказывающие, что если массив суши постепенно увеличится до пятисот - шестисот километров в поперечнике, то над ним возникнет антициклон, и средняя годовая температура суши без всяких дополнительных причин понизится до десяти градусов по сравнению с первоначальной; этого уже вполне достаточно для возникновения нового оледенения... Так вновь одна причина вызывает множество сложных последствий. А в высшей степени популярная проблема уничтожения льдов Арктики? Насколько она реальна? Исследования, проведенные на дрейфующих станциях в Северном Ледовитом океане, как будто показывают, что постоянные морские льды Арктики - явление остаточное, и если их искусственно убрать, то постоянные льды больше не возникнут... Но к каким последствиям приведет это? Все их перечислять, пожалуй, уже нет смысла, достаточно предыдущих примеров, но любопытно отметить, что есть такая точка зрения: уничтожение постоянных льдов Арктики приведет к... новому оледенению! Согласно этой гипотезе, среднегодовая температура Арктики, лишенной льдов, будет близка к нулю, а испарение с открытой поверхности океана приведет к столь обильным снегопадам, что снег за короткое лето все равно не будет успевать стаивать и начнет накапливаться на островах и побережье, превращаясь в ледники... Кстати, как показали новейшие исследования, в период наибольшего распространения ледников в Америке, Европе и Азии Северный океан вовсе не был "ледовитым": поверхность его оставалась открытой и поставляла влагу для материковых льдов... Строго говоря, если бы сегодня перед человечеством действительно встала проблема уничтожения ледников Антарктиды или льдов Арктики, наука не смогла бы с полной ответственностью перед будущим определить, какие изменения произойдут на земном шаре, целесообразно ли уничтожать ледники полностью или только частично. Но завтра эта проблема встанет. Уже сейчас совершенно очевиден разрыв между техническими возможностями воздействия на природу и нашими знаниями о том, как поведет себя измененная природа. Но этот разрыв недопустим, и он, несомненно, будет ликвидирован в недалеком будущем. И будущее, которое возьмет на вооружение термоядерную энергию, предъявляет к физической географии еще более ответственные требования. "При использовании термоядерной реакции для получения электроэнергии, - пишет академик Н. Н. Семенов, - придется строить станции очень большой сосредоточенной мощности. Есть ли для нее пределы?.. Как это ни странно, такой предел существует, и определяется он перегревом поверхности Земли и атмосферы в результате выделения тепла термоядерными реакциями. Можно считать, что средняя температура на Земле повысится на 7 градусов, если тепло, выделяющееся от термоядерных котлов, составит 10 процентов от солнечной энергии, падающей на Землю. Такое повышение средней температуры, вероятно, вызовет бурное таяние снегов Арктики и Антарктиды. Поэтому вряд ли разумно увеличивать добычу термоядерной энергии больше чем в количестве около 5 процентов от солнечной" *. (* "Известия", 1 и 13 июля 1961 года, статья "Наука и общественный прогресс"). Как видим, Н. Н. Семенов допускает увеличение средней температуры Земли на три-четыре градуса, полагая, что оно не приведет ни к каким катастрофическим последствиям. Но мнение это пока не обосновано. Изменение средней температуры на три-четыре градуса в ту или иную сторону-это очень много. По некоторым расчетам (они дают представление о масштабе изменений), понижение летней температуры на один-два градуса послужило причиной четвертичного оледенения. Поскольку очевидно, что близится эпоха термоядерной энергии и дополнительное тепло во все возрастающих количествах начнет поступать в биогеносферу, постольку бесспорно, что существует определенный физико-географический предел использования термоядерной энергии в пределах Земли. Физико-географам и предстоит установить этот предел, предстоит выяснить, насколько может быть повышена средняя температура в пределах биогеносферы и к каким это поведет последствиям. Естественный источник энергии для всех процессов, протекающих у поверхности Земли, - солнечная радиация. Теоретически (да и практически, с помощью полупроводников) возможно прямое преобразование солнечной энергии в электрическую. Не разумнее ли в таком случае делать ставку на все более полное использование солнечной, а не термоядерной энергии, тем более что превращение первой из них в электроэнергию не вызовет перегрева земного шара (так считает Н. Н. Семенов)? О значении гелиоэнергетики для будущего существуют разные точки зрения. Давно уже раздаются призывы строить гелиостанции в пустынных и вообще богатых ясными днями районах. Полупроводники позволят широко использовать солнечную энергию в быту. Совсем иначе рассматривает эту проблему Н. Н. Семенов. Он пишет; "Столь же грандиозные перспективы откроются перед человеком, если мы научимся превращать солнечную энергию в электрическую с КПД, несколько превышающим тот, который имеет место в растениях... Если бы все то, что получает Земля от Солнца, превратить в электричество с КПД, скажем, 20 процентов, то мы оказались бы богаче, чем при предельном использовании термоядерной энергии. Правда, для этого пришлось бы покрыть кассетами с фоточувствительной жидкостью всю поверхность суши и воды, не говоря уже о грандиозных технических трудностях создания таких покрытий на океанах". Представим себе, что преодолены "грандиозные технические трудности", что, скажем, примерно на половине земного шара между солнечным лучом и поверхностью суши и Мирового океана оказался "слой фоточувствительной жидкости или водной эмульсии, покрытый тонкой пластической пленкой", о чем дальше пишет Н. Н. Семенов, К чему это приведет? Увы, к последствиям весьма и весьма нежелательным. В самом деле, это означает прекращение круговорота воды в биогеносфере, приведет к нарушению биогенного круговорота веществ, фактически прекратит процесс почвообразования, изменит характер газообмена на Земле, причем количество кислорода начнет быстро уменьшаться, нацело перестроит циркуляцию воздушных и водных масс, которые вообще станут "бессмысленными", и т.п. и т.д. Последующие рассуждения Н. Н. Семенова основательнее и перспективнее. Допуская, что принципиально возможно создание катализаторов с высоким КПД, он полагает, что при использовании для облучения только одной десятой площади материков (без Антарктиды) можно создать шестьдесят тысяч электростанций, каждая из которых равна по мощности Красноярской ГЭС, а это уже само по себе - существенный вклад в энергетику будущего. Надо, однако, иметь в виду, что десятая часть площади материков - это очень много, ибо не всякая "часть" пригодна для облучения: выпадают районы с высоким процентом облачности, с полярной ночью... Но при такой постановке вопроса уже не возникает категорических возражений со стороны физической географии, хотя обязательно потребуется предварительный физико-географический анализ возможных последствий. Вообще о трудности всяких предсказаний можно судить по тому, как обстоит дело с прогнозированием погоды. Даже сложнейшие вычислительные машины не избавили синоптиков от ошибок, но традиционные остроты в их адрес неуместны: синоптикам приходится иметь дело с очень сложными процессами. Однако физико-географам придется анализировать еще более сложный комплекс процессов, как только дело дойдет до крупных преобразований. На этом уровне развития физическая география, несомненно, прибегнет к помощи кибернетики, сближение с которой уже началось. Наконец, необходимо подчеркнуть, что любое крупное преобразование природы потребует глубокого и полного знания взаимосвязей процессов, протекающих в биогеносфере, и потому, что значительные изменения в одной части биогеносферы непременно сказываются на других ее частях. Когда уменьшается ледовитость северных морей, заметно повышается уровень озер в Экваториальной Африке, а уровень Каспия, наоборот, понижается; с интервалом в два-три года падает и уровень озера Мичиган в Северной Америке. Таяние ледников Арктики ускоряет рост коралловых островов в тропической полосе Тихого и Индийского океанов. Эти обстоятельства ставят перед наукой еще одну, пожалуй самую трудную, проблему, которую непременно придется решать будущим преобразователям природы. В сравнительно недавнем прошлом в Америке был выдвинут проект, предлагающий отклонить теплое течение Гольфстрим от берегов Европы и направить его к берегам Северной Америки. Как известно, климат северной половины Европы находится под самым непосредственным влиянием Гольфстрима, благодаря ему не замерзают моря, омывающие Скандинавию, растут леса в Норвегии и т. п. Атлантическое же побережье Северной Америки омывается холодным Лабрадорским течением, резко смещающим на юг границу тундры. Если представить себе, что Гольфстрим действительно отклонен к берегам Америки, то, вероятно, климат американского побережья станет теплее, но климат Европы заметно ухудшится: леса, очевидно, сменятся тундрой, надолго начнут замерзать северные моря, пропадут важнейшие промысловые рыбы и т. д. Стало быть, этот проект нечестный по своему существу, ибо предполагает улучшение климата Америки за счет Европы, и для подлинных ученых, придерживающихся высоких гуманистических принципов, подобный подход к изменению природных условий просто немыслим. Значит, приступая к преобразованию природы крупных районов, физико-географы будут обязаны предсказать не только те изменения, которые произойдут в данном районе, но и те, которые могут произойти в природе других, подчас очень удаленных, районов земного шара. Если, скажем, улучшение 79 климата Азии (это условный пример) поведет к ухудшению климата Австралии, то от такого проекта придется отказаться. А вот пример уже не условный. Если вопрос об искусственном уничтожении льдов Арктики встанет как вопрос практический, то придется прогнозировать изменения природной обстановки не только на территориях, прилегающих к Северному Ледовитому океану, но и изменения природных условий в Экваториальной Африке. Необходимо иметь в виду, что слабое знание физико-географических процессов может привести к серьезным просчетам, совершенным, так сказать, без злого умысла. Так, недавно американцы предложили сбрасывать радиоактивные отходы в глубины океана, полагая, что там они окажутся навеки законсервированными. Но своевременно проведенные советскими океанологами работы показали, что активное вертикальное перемешивание воды охватывает всю толщу океана и, значит, радиоактивные отходы непременно распространятся по всему Мировому океану и, следовательно, заразят атмосферу. К каким неисчислимым вредным последствиям это привело бы, ясно и без всяких дополнительных примеров. Итак, чем масштабнее становится вмешательство человека в ход природных процессов, тем очевиднее предъявляют к науке свои требования общеобязательные для всех подлинных ученых принципы гуманизма. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ. Человечество не только целенаправленно изменяет природу, оно непрерывно воздействует на биогеносферу уже потому, что существует в ее пределах и добывает средства существования, причем интенсивность и масштабность этого воздействия непрерывно и стремительно возрастают. Никто и ничто не может отменить этого естественного процесса. "Как дикарь, чтобы удовлетворять свои потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться с природой, - писал К. Маркс, - так должен бороться цивилизованный, должен во всех общественных формах и при всех возможных способах производства. С его развитием... расширяются его потребности; но в то же время расширяются и производительные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода в этой области может заключаться лишь в том, что социализированный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он как слепая сила господствовал над ними; совершают его с наименьшей затратой силы и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей. Но тем не менее это все же остается царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе". (К. Маркс. Капитал, т. III, 1955, стр. 833.) Так и будет при коммунизме. Но как было до сих пор? Известно, например, что в древности в Центральной Америке существовало государство, созданное индейскими племенами майя. Все первое тысячелетие нашей эры в истории этого государства называют Древним царством, а последующие пять-шесть веков - Новым царством. Вероятно, это один из немногих случаев, когда хронологическое разделение на "царства" производится по территориальному признаку: в конце десятого века майя оставили все свои города, все обжитые места. Целый народ переселился на другое место, создал новые города, дворцы среди девственного тропического леса; территория же Древнего царства в условиях тропического климата была быстро поглощена растительностью... Этому долго не могли найти! объяснения, но в конце концов большинство ученых сошлось на том, что майя, которые вели примитивное подсечно-огневое сельское хозяйство, постепенно погубили землю, на которой жили и которая их кормила, и вынуждены были все бросить и уйти с нее... Целый народ поступил так же, как поступали каждые несколько лет славянские племена в средние века, как до сих пор поступают аборигены тропической Африки; истощается земля вокруг деревни - деревня переносится на новое место. А вот пример из современной жизни. О нем рассказал советский океанолог В. Г. Богоров, посетивший в 1960 году на "Витязе" остров Рождества в Индийском океане. Остров Рождества, так же как и некоторые другие островки, богат ценным удобрением - фосфатом, который добывается компанией "Бритиш фосфат комишэн". Но предоставим слово очевидцу. Тысячелетиями природа трудилась над тем, чтобы создать эти уникумы, рассказывает В. Г. Богоров об островках. Извечная система пассатных ветров образует могучие течения - и поднимает из холодных глубин воды, насыщенные солями фосфора и азота. В верхних слоях океана, пронизанных солнечным светом, бурно развивается жизнь. На протяжении многих веков, поедая рыб, птицы оставляли на острове свой помет, заполнивший все расщелины и углубления среди известковых скал. Жаркий климат быстро высушивал помет, превращая его в прочную горную породу. Позднее все это скрыл буйный тропический лес. Ныне же под ножами машин один за другим падают огромные стволы. А дальше, на верхнем плато, десятки экскаваторов выбирают ценнейшее удобрение из "карманов" известковых скал. Там, где прошли машины, все живое уничтожено. Точно бесчисленные "зубы", торчат голые известковые скалы, лишенные почвы, травы, кустарников, деревьев. "Что же будет с островом?" - почти вслух произносим мы. И, угадывая наши мысли, управляющий рудником говорит: "Когда весь остров станет таким, человеку здесь будет нечего делать". Как видно по этим двум примерам, обмен веществ с природой отнюдь не сводится к тому, что взятое у природы так или иначе возвращается к ней, благо существует утешительный закон сохранения материи и движения. Обмен веществ между человеком и природой предполагает самые различные последствия, многие из которых оказывали и оказывают серьезнейшее влияние на общественное бытие человека. Это происходит потому, что существует диалектическое единство между биогеносферой и человечеством и всякое сколько-нибудь значительное воздействие человека на природу возвращается в виде ответного воздействия природы на человека, и тут вполне уместно вспомнить пословицу: "Что посеял, то и пожнешь". Но какой масштаб приняла ныне хозяйственная деятельность человека, какова интенсивность воздействия человека на природу? Во всем мире, в результате различных горнодобывающих, земляных работ, выливания шлаков из металлургических печей на земную поверхность, за год выносится не менее пяти кубических километров породы, то есть всего лишь в три раза меньше, чем уносят твердых ос