И тут все рассказали Алешке, что, когда Олешек прибежал один из тундры, он все время жался к людям и был очень испуганный. И тогда папа сказал: - Что-то случилось! Они всегда втроем ходят. Почему Олешек один прибежал? Он схватил ружье и изо всех сил побежал в тундру. И все тоже побежали за ним. Вот как полярники узнали, что случилась беда. Пират болел долго. И за ним все ухаживали. Но Алешка, конечно, больше всех ухаживал. Он гладил Пирата, чесал ему за ухом и целовал его. И мама теперь даже не вспоминала, что у Пирата могут быть блохи и даже глисты. И Алешка видел один раз, как мама сама Пирата поцеловала, когда вокруг никого не было. Прямо в морду. А пес лизнул ее в щеку. Олешек тоже, наверно, понимал, что Пират оказался настоящим другом и не бросил его в беде. Он часто подходил к нему и тихонько тыкался в его густую шерсть. И все подталкивал тихонько. А потом Пират выздоровел. Только от уха у него волк навсегда откусил кусочек. И теперь у него одно ухо было постоянно вверх, а другое всегда вниз. И еще на носу осталась белая полоска. Папа сказал, что это шрам. А дядя Миша добавил: - Боевое ранение. Почетное. ...Вот, понимаешь, какая история приключилась. Как летит время! Ах как летит время, друзья! Иногда оно тянется долго-долго. Тогда кажется, будто остановились стрелки на часах. И большая и маленькая. Ты, конечно, знаешь, когда так бывает. Это если нечем заняться. А когда весело, тогда и не замечаешь, как дни летят, а не только часы. Верно ведь? Вот то-то... Еще так случается, что в конце лета идешь лесом... Солнышко на закат клонится, смолкают птицы. Тихо кругом... И вдруг видишь - солнечный лучик пробился сквозь чащу, и сразу золотом вспыхнули листы на белоствольной березке. И такой этот лучик озорной, и так он весело играет с березкой, что сразу хорошо делается на сердце. А потом подойдешь ближе к той березке и видишь: нет, вовсе это не закатное солнце играет. Это осень тронула дерево мягкой своей лапкой, и сразу зазолотились листья. Только это совсем не игра. Увядают листья, кончилась их жизнь. Совсем скоро холодный осенний ветер закружит их в воздухе золотой метелью. Значит, уже отшумело, отзвенело лето. Идет осень дождливая... А ты и не заметил, как время пролетело. Еще и не накупался в реке вдоволь, и за ягодами не так часто ходил. Все думал: успею еще! А вот и не успел. ...У Алешки в Арктике тоже время быстро летело. За суровой северной зимой пришла весна. Потом лето промелькнуло, осень, и не успели оглянуться, как снова зима пожаловала. Так и пролетел год. Вырос Алешка, стал он серьезнее. Олешек - тот совсем уже взрослый стал. Даже день рождения его на полярной станции отмечали. Я тебе еще об этом отдельно расскажу. Только Пират не изменился. Но об этом обо всем речь впереди, в следующей главе. Глава восьмая АЛПШКИНА НАРТА День рождения Приближался Алешкин день рождения. И Олешеку тоже исполнилось в этот день два года. Собственно, никто не знал точно, когда у олененка день рождения, но отмечать решили оба праздника вместе. На этом настоял Алешка. Еще с вечера он все думал, что бы Олешеку подарить. Но так и не придумал. В самом деле - игрушку олененку не подаришь. Из одежды ему ничего не надо. Но ведь совсем ничего не подарить другу в день его рождения нехорошо. Как же быть? Выручил Алешку папа. Он хитро прищурился и спросил: - Что Олешек больше всего любит? - Понял! Понял! - сразу закричал Алешка. - Надо подарить ему соль. Он ее больше всего любит. И Алешка побежал к повару Степанычу. Они вместе пошли в склад, где хранились продукты. Степаныч высыпал прямо на снег большую кучу соли. Потом он облил ее водой. На морозе вода быстро замерзла. И получилась большущая ледяная соленая глыба. Когда Олешека к ней подвели, он сразу начал ее лизать, посматривая на Алешку. Он будто понимал, кто ему такой подарок сделал. Он долго соль лизал, а потом подошел к Алешке и ткнулся ему головой в грудь. Алешка почесал ему лоб и сказал: - Я тебя поздравляю с днем рождения. Теперь тебе два года уже. Ты совсем взрослый олень. Так папа сказал. А Олешек вдруг поднял голову и прямо в лицо Алешке ткнулся. Губы у него были щекотные, и Алешка засмеялся. Настоящие рога В первую зиму у Олешека были рога совсем смешные. Как две маленькие тоненькие палочки. Они появились весной и сначала были одеты в мягкую шерстку. Такие мохнатенькие были рожки, как бархатные. Потом они затвердели, а к концу первой зимы совсем отпали. И опять Олешек стал безрогий. Зато на второй год рога выросли уже побольше. И на каждом роге были два отростка. Как веточки на дереве. Но сначала и эти рога тоже мягкими были и бархатными. А перед зимой шкурка на рогах стала сама обрываться и висела лоскутками. Когда она вся оборвалась, то стало видно, что рога у Олешека твердые, как кость. Олешек очень гордился своими рогами. Они были для него, наверно, как хорошие крепкие мускулы для мальчишек или как коса для девочек. Олешек высоко поднимал голову, чтобы все видели, какие у него чудесные, какие великолепные у него рога! Правда, они и на второй-то год были не очень большие. Но Олешек явно был уверен, что рога у него могучие и ветвистые, как у настоящего, взрослого оленя. Впрочем, если подумать, так ничего удивительного тут нет. Ведь в зеркало олененок никогда не смотрелся. Поэтому он своих рогов и не мог видеть. Откуда же Олешеку было знать, какие у него рога на самом деле? А потом вот что случилось... Олешек побаивался собак. Всех, кроме, конечно, Пирата. Это потому так было, что на Севере (я уже тебе говорил про это) ездовые собаки очень злые и могут не только маленького оленя легко обидеть, но и взрослого совсем загрызть. И потом, собаки всегда напоминали Олешеку волков. А с ними, как ты помнишь, у него были свои счеты. Обычно, если Олешек видел, что к нему идет собака, он со всех ног мчался к Алешке или к Пирату. Он знал, что друзья его не дадут в обиду. Потом собаки на полярной станции поняли, что Олешек свой и что его нельзя трогать. И они перестали его обижать. Только черный пес Нордик все время старался подстеречь Олешека, когда рядом не было ни Алешки, ни Пирата. Понятно поэтому, что олененок очень боялся Нордика и всегда от него убегал. И вот на второй год, когда рога у Олешека стали большие и твердые, случилось так, что черный пес как-то снова подстерег олененка. Он неожиданно выскочил из-за угла, когда Олешек был один, и зарычал на него. Но тут случилось то, чего никогда не бывало. Олешек и не подумал убегать. Он низко наклонил к земле голову и сердито топнул ногой. Нордик так удивился, что даже сел от неожиданности. А Олешек вдруг бросился на него и ударил. Он его рогом ударил, а потом копытом. Такого пес совсем не ожидал. Он взвизгнул от боли и от испуга и побежал в свою конуру. А Олешек все старался догнать его и еще наподдать. Когда Нордик спрятался в конуре, Олешек остановился и гордо поднял голову. Ему хотелось, чтобы все видели, как он победил своего врага. И полярники от души смеялись, глядя, как Олешек расправился с Нордиком. А Алешка кричал: - Так его! Наддай ему, Олешек, хорошенько, пусть знает! Тогда повар Степаныч сказал: - А что, товарищи, ведь Олешек-то наш вырос, а? Совсем взрослый стал. И тут все заметили, что олененок и правда очень изменился за это время. Он был уже намного выше Алешки. К зиме мех у него стал густой, светло-серого цвета. И еще рога. Ну совсем настоящий олень. И тогда папа сказал: - Да, вырос, сильно вырос наш олененок. Мы даже и не заметили. А дядя Миша прибавил: - Пора его в нарту ставить. Алешкина нарта Я вам уже рассказывал, что нарта - это такие сани. Когда на собаках ездят, то нарта делается пониже. А для езды на оленях нарту повыше ладят. У Алешки тоже своя нарта была. Совсем маленькая, конечно. Ее дядя Миша сделал. И раньше в эту нарту Алешка запрягал Пирата. Но обычно она стояла без дела. Зимой Пират был все время занят. Его папа запрягал в свою большую нарту и ездил далеко-далеко по берегу моря, чтобы измерить толщину льда. Еще папа часто уезжал на собаках в тундру. Там у метеорологов был особый участок для наблюдений за погодой. А дядя Миша на другой собачьей упряжке тоже к морю ездил - за дровами. Он их там на берегу собирал. Когда лес по рекам сплавляют, то часть его попадает в полярные моря. А штормом потом этот лес выбрасывает на берег. Его так и называют - плавник. Потому что он по морю плавает. И повар Степаныч тоже на нартах ездил. Он возил на них лед. В море ведь вода соленая: она не годится, чтобы пить. А если лед растаять - вода получится пресная. Видишь, всем полярникам были нужны нарты. И для работы, и, уж конечно, для охоты. А Алешке ездить было не на чем. А теперь папа сказал: - Ну, сынок, пришло время показать тебе наш с дядей Мишей подарок. Надо вам сказать, что еще до Алешкиного дня рождения папа и дядя Миша несколько дней делали нарту для оленя и еще упряжь делали, чтобы его запрягать. К обеду они приходили измазанные, и мама очень сердилась. Она говорила: - Ну нельзя же в самом деле так пачкаться! На кого вы похожи - смотреть стыдно! А папа и дядя Миша смеялись: - Ничего, это грязь трудовая. Она нестыдная! Алешка тоже помогал строить нарту. И у него, конечно, этой трудовой грязи больше всех было. И он хотел, чтобы после мытья она немножечко оставалась. Но мама этого не позволяла. Она никак не могла понять, что это не от баловства грязь, а настоящая, трудовая. Мама говорила коротко и решительно: - Марш перемываться! И еще она папе говорила: - Это прямо уму непостижимо, во что вы с Михаилом ребенка превратили! Но все равно к дню рождения нарта была готова. Как ее отделывали, Алешка не видел. Последние два дня папа и дядя Миша работали без него. Нарта получилась замечательная. Она была повыше и прочнее старой. Сзади поставили спинку и обили ее мягкой шкурой. И еще сделали упряжь, чтобы запрягать Олешека. Это такие ремешки. - Теперь остается самое трудное, - сказал папа. - Надо приучить Олешека ходить в упряжке. Алешке нарта страшно понравилась. Но мама была недовольна. Она сказала, что ничего подобного она не позволит и что Алешка не будет в этой нарте ездить. Мама говорила, что олень, конечно, нарту перевернет и произойдет что-то ужасное. Но папа сделал Алешке хитрющие глаза и сказал, что посмотрим и чтобы мама не волновалась. - И что мне только с вами, мужчинами, делать! - засмеялась мама. - Опять хотите меня перехитрить! Олешкина школа Прежде всего дядя Миша сделал Алешке хорей. Это такая длинная палка. Она нужна, чтобы подгонять оленя. Как кнут, если на лошади едешь. И еще хореем можно тормозить, если нужно. Им тогда нужно сильно упереться в снег. Папа запряг Олешека в нарту. Но олень побежал не вперед, а сразу рванулся в сторону. Нарта перевернулась, и папа упал. Мама это увидела и сказала: - Ты совсем голову потерял. Ни за что не позволю я Алешке садиться на эту нарту. И даже не уговаривайте меня! Нет и нет! Алешка надул губы и собирался зареветь. Но папа ему подмигнул и сказал, что все уладится. Сначала никак нельзя было заставить Олешека везти нарту. Как только его запрягали, он начинал в испуге метаться и в конце концов опрокидывал легкие санки. Папа сказал: - Я, кажется, понял, в чем дело. И он объяснил Алешке, что Олешек ведь совсем-совсем ручной. И он все время старается к человеку подойти, а ему надо вперед бежать. Тогда сделали так. Неподалеку от полярной станции жили чукчи-охотники. У них были уже обученные ездовые олени. Папа попросил чукчей дать одного такого оленя на несколько дней, чтобы учить Олешека. И вот Олешека стали запрягать вместе с обученным оленем. Дело пошло лучше. Олешек понял, что от него требовалось, и охотно бежал вперед. Ему это даже понравилось. И он очень любил короткие остановки, потому что тогда его кормили самой вкусной едой на свете - хлебом с солью. Потом Олешека приучили, как надо поворачивать. Папа тянул за длинную вожжу, и тогда Олешек уже знал, что надо или налево, или направо повернуть. Смотря по тому, куда потянули вожжу. Когда Олешек совсем привык ходить в упряжке вместе с обученным оленем, его стали запрягать одного. И вот пришел день, когда вместе с папой в нарту сел Алешка. Мама в это время была на вахте и ничего не видела. Алешка поднял хорей и крикнул: - Хош! Вперед, Олешек! И олень тогда быстро побежал, только снежная пыль столбом завилась. А мама услышала, как Алешка крикнул. Она сразу выскочила на крыльцо и стала всем говорить: - Что это в конце концов за безобразие такое! Взрослые люди, а не можете ребенка поберечь! А все улыбались и говорили, что они не виноваты и что это все папа. Но в это время Алешка повернул нарту, сделал по тундре большой круг и вернулся к дому. Он остановил нарту около самого крыльца и закричал: - Смотри, смотри, мам! Я даже ни одного раза не упал! И Олешек меня слушается! Теперь я уже настоящий каюр! Алешка был очень доволен, глазенки у него так и сверкали от радости, а полярники говорили, что он молодчага и настоящий мужчина. Мама тогда махнула рукой и не стала Алешку ругать. Она сказала, что ладно уж, пусть эти сумасшедшие делают что хотят. А Олешек стоял гордый и веселый и смотрел на людей своими большими глазами. Алешка дал ему черного хлеба с солью и вяленой рыбы. Да, да! Ты не удивляйся, пожалуйста. Олени на Севере не только мох едят. Они рыбу тоже очень любят. Так у Алешки стала своя нарта. Какой мех самый теплый На Севере полярники одеваются в меховую одежду. Потому что в Арктике очень холодно. И рубашки из меха делают, и шапки, и штаны, и даже сапоги, чулки и варежки. Все из меха. На полярной станции, где жил Алешка, было много разных шкур. Были оленьи шкуры, песцовые, были шкуры нерп и волков. Была даже огромная шкура белого медведя. Его убил на охоте дядя Миша. Эта шкура лежала на полу в кают-компании, как ковер. Папа как-то спросил Алешку: - Как думаешь, сынок, какой мех самый теплый? Алешка подумал и сказал, что, наверно, от песца самый теплый мех. Потому что он очень мягкий и пушистый. И еще ведь песец все время в тундре живет и никогда не мерзнет. Даже в самые большие морозы. А папа сказал, что вот и нет. Вовсе не песцовый мех самый теплый. Белый медведь во льдах живет и тоже не мерзнет, и полярный волк не боится мороза, и олень. И еще папа сказал, чтобы Алешка как следует подумал. Алешка долго думал. Он и когда гулял все думал, и даже когда обедал. Мама спросила: - Ты что не ешь, Алеша? Может, заболел? - Нет, - ответил Алешка. - Я все думаю: какой мех самый теплый? И мама тогда сказала, что с ума можно сойти с этим мальчишкой. - За обедом надо есть, а не думать бог знает о чем! - сказала мама. И она целую глубокую тарелку каши наложила Алешке. С котлетой. Вечером Алешка сказал папе, что он уже устал думать и все равно не придумал, какой мех самый теплый. Папа тогда закурил трубку и сказал: - Ну давай, сын, будем вместе разбираться. Из какого меха мы себе одежду шьем? - Из оленьего, - ответил Алешка. И сразу закричал: - Знаю! Знаю! Олений мех всех теплее! - Правильно! - сказал папа. И он рассказал, почему так. Оказывается, в каждом волоске из оленьей шкуры есть пустая трубочка. Там просто воздух. А у других зверей таких трубочек в мехе нет. Воздух очень хорошо холод задерживает. Вот почему олений мех всех теплее. И поэтому из него полярники шьют себе одежду. И Алешка все это хорошо понял и запомнил. А ты? Белый медведь и нерпа Про то, какой бывает белый медведь, я вам рассказывать не стану. Вы сами это знаете. И про нерпу, какая она, тоже не буду рассказывать. В первой главе нашей книжки про это есть. А вот про то, как они живут в Арктике, я вам немного расскажу. Слушайте... Прежде всего давайте сразу договоримся. Белый медведь вовсе не такой добрый, как в зоопарке. Наоборот даже - он очень хищный. Он питается только мясом и рыбой. И, если человека увидит, тоже иногда нападает. Больше всего белый медведь любит охотиться за нерпой. Но как он это делает? Ведь в воде нерпу не догонишь. Вот говорят, плавает как рыба. Но про нерпу так сказать нельзя. Она плавает лучше рыбы. Поэтому медведь рыбу может в воде поймать, а нерпу не может. Но нерпа, как известно, зверь, а не рыба. Она без воздуха жить не может. Она делает себе во льду такие продушины и туда приплывает, чтобы набрать воздуху. Поплавает, поплавает и приплывает подышать. А потом снова уходит в воду. Вот у этих продушин медведь и подстерегает нерпу. Она иногда любит вылезать на лед. А мишка притаится неподалеку и ждет, пока она вылезет. Долго ждет. Иногда даже целый день. Нерпа вылезет на лед, осмотрится вокруг, видит - ничего опасного нет. Тогда она успокоится и начинает отдыхать. А медведь старается к ней подползти, чтобы она не заметила. Лед белый и медведь белый - попробуй разгляди его! Но тут вот какое дело: ведь известно, что нос у медведя, даже у белого, черный. Нос-то его и выдает иногда. Увидит нерпа, что двигается по льду черное пятнышко, и сразу в воду. Плюх! - и поминай как звали. Так что вы думаете? Научился мишка, как нерпу перехитрить. Он когда подползает, то закрывает свой черный нос лапой. И нерпа его не замечает. Подкрадется мишка поближе, а потом сразу, одним прыжком хватает нерпу. Потому что медведь хотя и очень большой, но ужасно ловкий. Как дядя Миша стал седым Мама как-то сказала, что надо бы для Алешкиной нарты сделать полость. Это такой большой мех, которым можно закрываться, когда сидишь в нарте. Чтобы не мерзнуть. И тогда решили, что для этого надо добыть на охоте белого медведя и из его большой теплой шкуры сделать эту полость. Но все медведи не попадались. А тут один раз собаки на полярной станции подняли неистовый лай. Дядя Миша сразу залез на ветряк и в бинокль увидел, что неподалеку идет по льду белый медведь. Наверно, его привлек вкусный запах мяса. Повар Степаныч как раз в это время готовил обед. А собаки медведя учуяли и поэтому подняли лай. Медведь это услышал и стал медленно уходить. Но не тут-то было! Дядя Миша быстро спустился с ветряка и стал скорее запрягать собак. Потом он схватил ружье и помчался на собаках догонять медведя. Когда он стал уже виден, дядя Миша самых сильных собак отпряг и отпустил. И они сразу за медведем кинулись. А на остальных собаках наш охотник стал не спеша подъезжать. А в это время собаки, отпущенные от нарты, окружили медведя и злобно лаяли на него. Зверь прижался спиной к огромной глыбе льда и все старался собак лапами ударить. Вот одна собака замешкалась, и ее достал страшный удар. Она перекувырнулась через голову и, обливаясь кровью, упала в снег. Дядя Миша выскочил из нарты, подошел поближе, прицелился и выстрелил из ружья. Но он только ранил медведя. Зверь страшно взревел и, уже не обращая внимания на собак, пошел на дядю Мишу. Тот хотел перезарядить ружье, но на морозе затвор почему-то заело. И никак не удавалось загнать патрон в ствол. А разъяренный медведь был уже совсем рядом. Худо пришлось бы охотнику. Но выручили верные друзья - собаки. Увидев, что хозяину грозит беда, они стали бесстрашно бросаться на огромного зверя. Медведь остановился, чтобы отогнать их, но собаки не оставляли его. Этот миг задержки и спас дядю Мишу. Он успел перезарядить ружье. Грянул выстрел, потом еще один - и медведь рухнул на лед. У дяди Миши от волнения дрожали ноги. Он понимал, от какой опасности его спасли собаки. Если бы не они - медведь его бы растерзал. Когда дядя Миша вернулся на полярную станцию и снял шапку, все увидели, что у него стало много седых волос. А из медвежьей шкуры Алешке сделали полость, чтобы ему было тепло ездить в своей нарте. Но шкура была большая, и из нее еще вышла шапка для дяди Миши. И все равно еще много меха осталось. Глава девятая ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ Зимняя тундра Снежная вьюга замела в тундре пути-дороги. Потом мороз ударил. Лютый полярный мороз. И он сморозил снег, сделал его твердым, как кирпич. Но это сверху только твердая толстая корка; она называется "наст". А под ним снег помягче. Все чаще выла в тундре пурга. А после пурги все вокруг становилось безжизненным - мертвым и холодным. Как-то раз после особенно сильной пурги Алешка вышел в тундру. Он совсем недалеко от полярной станции отошел, а стало ему не по себе. И в самом деле: лежит под северным хмурым небом ровная, как пол, белая равнина. Куда ни глянь - все одинаковое. Снег и снег... Только кое-где выбьется из-под снега веточка и дрожит, одинокая, под ветром. Грустно и холодно ей среди морозной зимней тундры. ...Но однажды папа сказал Алешке: - Становись, сын, на лыжи, пойдем в тундру... - А чего там делать? - спрашивает Алешка. - Там же ничего нет зимой. Все звери убежали от мороза, а цветы и мох под снегом. Даже посмотреть нечего. - А вот увидим, - ответил папа. - Давай не копайся. Становись на лыжи. Они совсем недалеко ушли. Папа посмотрел, а Алешка пыхтит сзади. И по всему видно - устал очень. Это потому, что мама его сильно закутала. Тогда папа говорит: - Может, отдохнем, а? - Вот еще! - сказал Алешка. - Я и не устал вовсе. И они дальше пошли. Но скоро у Алешки почему-то лыжа за лыжу стала зацеплять. А папа не останавливается и вроде бы даже не смотрит на сына. - Нажимай! - кричит. - Не отставай! Но Алешка как ни нажимает, а все равно отстает. И скоро ему уже совсем трудно стало идти... Вроде и снег какой-то шершавый, и лыжи по нему уже не скользят, а цепляются. Тогда Алешка крикнул папе: - Ты не устал? - Да нет. Хорошо идти по морозцу! И папа снова пошел вперед. А Алешка пыхтел сзади, но старался изо всех сил, чтобы не отстать. Хотя, если по правде говорить, ему все труднее и труднее становилось на лыжах идти. А потом ноги у него стали вроде как ватные. Алешка попытался еще хоть немного пройти и совсем упал. Это было даже смешно и обидно: хочешь идти, а не можешь. И тогда папа сказал: - Знаешь, притомился я что-то... Давай-ка, брат, отдохнем... И они сели отдыхать. Алешка очень устал. Ему было жарко, и он молчал. А папа вдруг сказал: - Послушай, сынок, голос тундры... Это было непонятно и интересно. Алешка начал очень внимательно слушать... Сначала все было совсем тихо. Казалось, такой мороз вокруг, что все звери и птицы умерли или запрятались в свои норки. А потом вдруг совсем-совсем далеко кто-то будто засмеялся. Тогда папа сказал: - Слышишь, это сова... Потом опять долго все было тихо. И вдруг неподалеку маленькая собака залаяла. Тоненьким таким голоском. И папа сказал шепотом: - Слушай, сынок. Это песец. Кончил песец лаять, и снова ничего не стало слышно. Алешке уже надоело. Он начал скучать и шевелиться. А папа все уговаривал его: - Подожди, сын, подожди... Сейчас самое интересное будет. Тут ветерок подул, и Алешка неожиданно услышал, будто кто-то маленький ходит по заснеженной тундре, звенит в колокольчик и тонким голосом что-то напевает. Это было очень непонятно. Алешка стал слушать. Даже шапку развязал, чтобы лучше слышно стало. А папа сказал совсем тихим голосом: - Слушай, малыш... Это ветер поет по насту... Наверно, со стороны посмотреть было бы очень смешно. Сидели папа с Алешкой и слушали, как молчит покрытая снегом тундра. Но для них тундра не молчала. Они и вправду слышали, как поет снег под ветром. И это было для них как самая хорошая песня. Потом они снова стали на лыжи и долго шли к дому. Только снег скрипел. И Алешка сказал: - А я думал, в тундре так холодно, что ничего тут зимой нет. Папа ответил: - Нет, сын, нет. Земля - она всегда живет, каким глубоким снегом ее ни завали. И тундра тоже живет. В любой мороз. Ночной разговор Алешка хорошо нагулялся в тундре. Он очень устал. Поэтому рано начал клевать носом, и мама положила его спать. Она даже сказала папе: - Ну нельзя же, в самом деле, так утомлять ребенка. Смотри, он еле на ногах держится. - Ничего, - ответил папа. - Это только полезно. Пусть растет мужчиной, а не кисейной барышней. Пусть закаляется. Мама с папой еще долго говорили, но Алешка уже не слышал. Он сладко спал и во сне посапывал. Ночью он проснулся. Спать уже совсем не хотелось. Алешка лежал с открытыми глазами и слушал, как тикают часы. В соседней комнате папа разговаривал с дядей Мишей. Дверь открылась, и все было хорошо слышно. Папа говорил: - Ты слышал, Михаил? На соседней полярной станции ребята золото в тундре нашли. - Да ну? - удивился дядя Миша. - Точно. Поехали, понимаешь, полярники в тундру и совершенно случайно нашли камни с вкраплениями золота. Сообщили, конечно, геологам. А те богатое месторождение обнаружили. - Да... - задумчиво сказал дядя Миша. - Богата наша Арктика. Куда ни ступи - то уголь найдешь, то золото, то нефть. Алешка не знал, что такое вкрапления золота. Не понял он и других слов из этого разговора. Но он отлично понял, что на соседней станции люди сделали важное, нужное для страны дело. "Эх, ну почему не я это золото нашел! - подумал Алешка. - Сразу бы героем стал, и все бы меня хвалили". Потом еще Алешка подумал, что тундра большая и золота в ней, наверно, много. Значит, если хорошенько поискать, то, наверно, еще найти можно. Ведь дядя Миша сказал: куда ни ступи - что-нибудь найдешь. Вот только плохо, что Алешке не позволяют одному уезжать на нарте далеко от дома. "Эх, разве это жизнь! - подумал Алешка. - Мама прямо глаз не спускает. То нельзя, это нельзя... Другие вон золото находят, а тут ходи возле дома как привязанный!" Алешка совсем расстроился. Рядом с его кроваткой стояла на столе сахарница. Он протянул руку, взял большой кусок сахару и стал его потихоньку сосать. Сахар был сладкий и шершавый. Алешка понемногу успокоился и заснул. Надо обдумать Ночной разговор не выходил у Алешки из головы. Днем он будто невзначай спросил папу: - Па, а в тундре много золота или оно только в одном месте лежит? - Много, - ответил папа. - Наш Север - очень богатый край. - А как его находят, это золото? - снова спросил Алешка. - По-разному, сынок. Иногда специальные экспедиции посылают на разведку, на поиски полезных ископаемых - золота, угля, нефти, разных металлов. А иногда люди случайно находят. "Ну, я-то непременно найду случайно!" - сразу решил Алешка. А вслух он сказал: - Интересно, сколько же это искать надо, чтобы так вот случайно найти? - По-разному бывает, - ответил папа. - Я пока еще ничего не находил. До самого вечера Алешка обдумывал план, как вернее найти под землей золото, уголь или нефть. Он ходил очень задумчивый и все обдумывал свой план, пока не заснул. Наутро решение было принято. Алешкин план был гениален и прост, как все гениальные вещи. Во всяком случае, так казалось самому Алешке. Вот в чем его план заключался. Он возьмет продуктов - хлеба и сахара, - погрузит на нарту. Потом, когда все будут заняты, надо запрячь Олешека и потихоньку уехать. И еще надо взять с собой старый папин компас и охотничий нож. Мама им теперь колет лучину для растопки, значит, папе он больше не нужен. И надо спички взять... Вот и все. По правде говоря, компасом Алешка пользоваться не умел. Но он знал, что, когда полярники уезжают далеко в тундру или уходят на охоту, они с собой компас всегда берут. Итак, теперь все было обдумано. Оставалось только привести план в исполнение. Ну и пусть! Вообще-то чем больше Алешка раздумывал о своем плане, тем меньше ему хотелось ехать в тундру. Он еще не забыл встречу с волком, и, если честно говорить, ему было страшновато ехать одному. Но тут случилось происшествие, которое окончательно решило судьбу поездки. ...Все началось с обеда. Алешка еще по запаху понял, что готовят манную кашу. Он ее терпеть не мог. И поэтому твердо решил: "Ни за что есть не стану. Пусть что хотят со мной делают!" И он маме об этом сразу сказал. А мама многозначительно ответила, что посмотрим. - Да-а-а, посмотрим... Ты только так говоришь, - захныкал Алешка. - Посмотрим - значит, вместе. А ты смотришь всегда одна. И всегда по-своему делаешь. Это нечестно! Вот папа... - Прекрати немедленно капризничать! - прикрикнула мама. Алешка обиделся и замолчал. Он сразу решил, что обиделся на всю жизнь. А мама в это время принесла тарелку. И в ней было что-то ужасное и противное. Это была даже не просто манная каша, а с пенками. - Не буду ее есть! - заревел Алешка. А мама его шлепнула; тогда Алешка заревел еще громче. Тут пришел папа и сказал: - Ешь сейчас же! А Алешка ревел, что не будет. Тогда папа так сказал: - Ах, конечно! Мы графы и бароны. Мы едим только куропаток с трюфелями и шампиньоны... Привереда ты, вот что! - И папа сказал маме: - Не заставляй его. Пусть голодный ходит. Проголодается по-настоящему - все съест. И Алешку выгнали из-за стола. Он сразу пошел к Пирату. Шел надумал: "Вот умру от голода, тогда узнаете..." А Пират ел рыбу. Он ел так аппетитно, что у Алешки слюнки потекли. И он тогда еще сильнее на всех обиделся. Вот тут-то он и вспомнил про свой план поехать в тундру искать золото. И он сразу решил ехать обязательно. И поскорее. "Ну и пусть там волки, - мрачно думал Алешка. - Пусть они меня растерзают. Зато узнаете, как манной кашей человека кормить... Да еще с пенками! Тогда небось все заплачут, а поздно будет. Я уже потому что буду весь растерзанный и мертвый..." Алешка - золотоискатель После обеда папа запряг собак и уехал на охоту. Мама была на вахте, а дядя Миша что-то делал в своей мастерской. Алешка взял большую буханку хлеба и весь сахар, сколько его было в сахарнице. Все это он положил в мешок. И спички туда бросил; компас он спрятал в карман, а нож сунул за пояс. Потом потеплее оделся и выглянул на улицу. Поблизости никого не было. Алешкина маленькая нарта стояла возле дома. Мальчик быстро кинул в нее мешок и тихонько свистнул. Сразу прибежал Олешек и потянулся к карманам. Он думал, что ему, как всегда, дадут хлеба с солью. Но Алешка ему ничего не дал, а стал быстро запрягать Олешека в нарту. Олень не противился. Он и сам скучал и, как оказалось, был совсем не прочь прогуляться. Алешка сел в нарту и поднял хорей. - Хош! - крикнул он. - Вперед! Олешек быстро побежал, и санки помчались вперед, подпрыгивая на застругах. Морозный колючий ветер ударил Алешке в лицо. Мальчик поплотнее натянул меховой капюшон и устроился на нарте поудобнее. Он ведь родился и вырос в Арктике - поэтому не боялся мороза. За всю жизнь, надо вам сказать, Алешка еще ни разу не простужался. Только живот у него болел. Впрочем, вы про это уже знаете... Олешек бежал не останавливаясь, и скоро полярная станция скрылась из глаз. Тундра расстилалась вокруг бескрайняя, как море. И над снежной равниной низко нависло хмурое небо. Алешка все ехал и думал, как он сейчас случайно разыщет золото, или нефть, или еще что-нибудь нужное и как полярники будут говорить: "Вы знаете, кто нашел эти замечательные полезные ископаемые, так нужные нашей стране? Это нашел отважный мальчик Алешка с полярной станции Рау-Чуа". (Так называлась полярная станция, где жил Алешка.) И тут все сразу скажут: "Подумать только! Совсем еще маленький мальчик, и уже такой герой! Настоящий полярник!" Но Алешка, конечно, не забудет и про Олешека. Он всем расскажет, как хорошо вез его олень по тундре. Жалко, что Пирата нет с ними, а то бы и он стал героем. И мама, узнав, какой у нее сын отважный герой, даже не будет ругать его, что уехал без спроса. И папа, и дядя Миша, и повар Степаныч - все тогда увидят, какой он храбрый и какой он настоящий мужчина. А насчет манной каши так и говорить не стоит. Каждому понятно, что о ней и вспоминать не будут. Заодно Алешка решил окончательно покончить с рыбьим жиром. И вообще, когда он станет героем, то будет есть, только когда сам захочет, а не когда велят. Думать про все это было очень приятно и весело. Алешка так замечтался, что даже перестал смотреть на дорогу. Неожиданно нарты сильно тряхнуло. Санки натолкнулись на большой сугроб и перевернулись. А отважный герой вывалился прямо носом в снег. Алешка встал и отряхнулся. Сильно болел лоб - это мальчик, падая, ударился о санки. Олешек немного пробежал и остановился. Он не хотел Алешку одного оставлять. Алешка свистнул ему, и олень сразу подбежал. Потом Алешка нашел мешок с хлебом и сахаром и начал пыхтя переворачивать нарту. Когда все было готово, он сел, чтобы немного отдохнуть. Олешек стоял рядом, беспокойно переступая с ноги на ногу. Он двигал большими ушами и все глядел на Алешку. Точно хотел сказать ему что-то важное. Алешка осмотрелся вокруг и увидел, что все как-то переменилось. Небо, точно мохнатая шапка, опустилось над тундрой. И сразу начало быстро темнеть. Ветер стал очень сильный. Даже больно было смотреть, потому что в глаза летел колючий снег. Алешке стало не по себе. Ему захотелось вернуться домой. Но, в какой стороне остался дом, мальчик никак не мог определить. Он вытащил компас. Стрелка покрутилась и показала темным концом вперед. Алешка уже знал, что куда темный конец показывает - там север. Но по-настоящему пользоваться компасом мальчик не умел и потому не смог определить, в какой стороне осталась полярная станция. Алешка понял, что они с Олешеком заблудились. Началась пурга Небо хмурилось все сильнее. Алешка точно знал, что еще день. Ведь он совсем недавно уехал с полярной станции, а тогда было утро. Значит, никак не мог сразу наступить вечер. Между тем становилось все темнее. Алешке даже показалось, что в самом воздухе что-то случилось. Как будто повис густой дым, и стало плохо видно. Ветер уже завывал и дул с такой силой, что приходилось отворачиваться. Потом Алешка увидел, как по земле побежали белые снежные ленточки. Это снег несло ветром. А вскоре концы этих ленточек стали подниматься вверх, образуя маленькие вихри. Снежных ленточек было очень много, и скоро все вокруг закружилось, как в хороводе. Уже в пяти шагах ничего нельзя было увидеть. Алешка очень замерз. В ногах как будто маленькие иголки покалывали. Потом стали мерзнуть руки. Алешка сжался в комочек, чтобы согреться. Он вытащил закоченевшие руки из варежек, сжал их в кулаки и сунул к себе за пазуху. Но это мало помогало. Противный ветер, казалось, продувает насквозь. По щекам у Алешки катились слезы. Они замерзали на морозе и слепили глаза. Было тоскливо и холодно. Ничего не хотелось делать, никуда не хотелось идти. Только спать хотелось все сильнее. Алешка старался так устроиться, чтобы поменьше чувствовался холод и чтобы скорее уснуть. Но Олешек все время переступал с ноги на ногу и толкал Алешку мордой. Он, видно, тоже замерз. Потом олень потихоньку пошел вперед. Алешке страшно стало оставаться одному. Он схватился руками за спинку нарты и побрел за оленем. А вокруг уже вовсю ревела, выла и бесновалась настоящая полярная пурга. Как Олешек спас Алешку Даже держась за нарту, идти было очень тяжело. Ветер так сильно дул, что захватывало дыхание. Снег слепил глаза и больно колол лицо. Как будто иголки впивались в кожу. Алешка совсем немного прошел, держась за нарту, может быть, десять шагов всего. Он почувствовал, что больше идти не может. Ноги совсем не слушались его, и было так холодно, точно в трусиках на мороз вышел. Холодный ветер забирался в каждую даже самую маленькую щелочку в одежде. Сначала Алешка еще крепился и шел за нартой, хотя и очень сильно устал. А потом совсем не смог идти. Тогда он упал в снег. Ему очень хотелось спать. Только спать... Закрыть глаза, сжаться в комочек, чтобы не продувало ветром. И спать, спать. Олешек сразу почувствовал, когда Алешка перестал держаться за нарту. Потому что ему идти легче стало. Он тогда вернулся и подошел к Алешке. И стал опять его мордой толкать. Он не хотел без Алешки уходить. Он его долго толкал, и Алешка никак не мог уснуть. Тогда мальчик подошел к нарте и лег лицом вниз, прячась от ветра. "Чего же я сразу так не устроился?" - подумал, засыпая, Алешка. Ты, наверно, хочешь знать: правильно ли шел олень, не забыл ли он дорогу домой? Да, он шел правильно. Собаки, лошади, олени и вообще животные лучше человека запоминают дорогу. И запах они лучше чувствуют. Поэтому Олешек и знал, как к дому идти. Так все и было. Алешка лежал на нарте, а верный друг Олешек вез его сквозь пургу к дому. А там все страшно волновались. Вы сами можете себе представить, что было на полярной станции, когда началась пурга и все заметили, что нет Алешки. Мама плакала и говорила, что она так и знала. Папа перед самой пургой вернулся с охоты. Теперь он, не успев даже обогреться, молча надевал меховой комбинезон. И дядя Миша тоже одевался потеплее. Они собирались идти в тундру искать Алешку и Олешека. Старый повар Степаныч каждую минуту выбегал на крыльцо прямо без шапки. И все так волновались, что никто даже не говорил ему, почему он на мороз раздетый выбегает. А потом полярники услышали, как кто-то возится у двери. В доме стало на миг совсем тихо. И мама вдруг вскрикнула, прижала к груди руки и кинулась на крыльцо. И за ней сразу папа побежал и все остальные полярники. А там стоял Олешек, весь в снегу. И он ногой стучал об ступеньки, чтобы ему хлеба дали. Он всегда так делал, когда домой приходил. Мама сразу схватила Алешку, прижала его к себе и понесла в дом. Алешка проснулся, всхлипнул и уткнулся в теплое мамино плечо. А мама и смеялась и плакала сразу. Папа молчал и только держал сына за руку. А дядя Миша пошел распрягать Олешека. Потом Алешку всего раздели и стали растирать суконкой. Это было больно, но Алешка не плакал. Ему было хорошо, что он опять дома, и что мама и все тут, и что тепло... Его положили в постель. Степаныч принес большой кусок пирога. Алешка взял его, откусил один раз и сразу уснул. И во сне ему снился косматый злой ветер. Он держал в руках огромную иголку и все хотел Алешку уколоть. Но тут прибежал Олешек и стал косматого бодать рогами. Все это казалось непонятным и страшным. Хорошо, что это был сон... Доброе утро К утру злая пурга кончилась. Небо над тундрой стало высокое и очень голубое. Даже глазам больно смотреть. По нему плыли редкие белые облака. Снег тоже был ослепительно белый и сверкал на солнце. Таким и запомнилось Алешке это утро - голубое, белое и золотое от солнца и мороза. Алешка проснулся и хотел одеваться. Но мама сказала, чтоб он и думать забыл об этом. - Будешь лежать в кровати! - сказала она. - Ты болен. - Но у меня же ничего не болит! - Все равно! - сказала мама. - Сейчас я тебе дам горячего молока с пятнышками. Это когда в горячее молоко кладут масло, оно там растает, и молоко становится с желтыми пятнышками. Алешка такое молоко не любил. - А как там Олешек? - спросил он. - Хорошо! - сказала мама. - Олешек поживает хорошо. Я его хлебом накормила с солью. И он велел тебе сказать "с добрым утром". Алешка засмеялся. Он понимал, что мама шутит. И тут кто-то стал царапаться в дверь. В комнату вошел Пират. Он сразу подскочил к Алешке и облизал ему лицо. Давно, дескать, не видались. Мама засмеялась и махнула рукой. - Начинается! - сказала она и ушла из комнаты. А Алешка обнял Пирата за шею, уткнулся в его густую шерсть и стал ему рассказывать, как страшно было в пургу. И пес сидел совсем тихо. По комнате бесшумно бегали веселые солнечные зайчики. В окно светилось голубое-голубое небо. В печке потрескивали дрова. Было тепло. Алешке стало совсем-совсем хорошо. И он подумал: "И правда, очень доброе сегодня утро!" Где живет золото Пират застучал по полу хвостом и поднял голову. В комнату вошел папа. - Ну, сынок, задал ты нам вчера страху, - сказал он. - Нехорошо, брат. У мамы до сих пор сердце болит. Зачем в тундру поехал? Знаешь ведь, что нельзя. Алешка отпустил Пирата и сказал: - Так ведь это гулять нельзя. А я по делу в тундру поехал. - По какому такому делу? - удивился папа. И тут Алешка ему все рассказал. И про ночной разговор, который он услышал, когда не спалось. И про золото, что полярники в тундре нашли. И про то, как он хотел стать героем. Алешка торопился, когда рассказывал, и боялся, что папа станет над ним смеяться. Но папа не смеялся. Даже не улыбнулся. Он вытащил трубку и стал набивать ее табаком. - М-да, - сказал папа. - Задал ты мне задачу. Давай вместе разберемся... Значит, ты отправился искать золото?.. - продолжал он. - Да! - сказал Алешка. - Разве это плохо? - Нет, конечно. Ведь ты же не для себя. Но все-таки... Скажи-ка, сын, - неожиданно спросил папа, - что такое золото? - Ну, пап, как ты не понимаешь... Золото - это... Ну, оно самое дорогое, - ответил Алешка. - Нет, брат. Самое дорогое на земле - человек. - Всякий? - спросил Алешка. - Да. Всякий хороший человек. - А злой? - снова спросил Алешка. - Разве злой - хороший человек? - Конечно, нет! - ответил Алешка. И тут папа сказал совсем непонятное: - Малышам не надо ездить за золотом в тундру. Если оно самое дорогое, то оно живет в сердце... - Папа задумался и погладил сына по голове. ...Ты, наверно, тоже не очень хорошо понял, о чем говорил Алешкин папа. Но это ничего. Ты не огорчайся. В книжках всегда, по-моему, должно быть немного непонятного. Ты подумай как следует и обязательно поймешь. Глава десятая СТАДА ИДУТ НА СЕВЕР Как олени пришли к морю Ну почему все самое интересное случается ночью? На полярной станции уже давно говорили, что раз весна, то скоро придут на побережье оленьи стада. И Алешка этого, конечно, ждал больше всех. И волновался. Он очень хотел увидеть, как будут идти стада. Но все получилось не так. Утром Алешка пришел в кают-компанию. А там сидели двое незнакомых, и в углу стояли их ружья. Это были чукчи-пастухи. Они были немножко одинаковые. Оба в меховой одежде, оба черноволосые, с чуть раскосыми глазами. И оба сидели не на стульях, а на корточках у стены. И вдобавок ко всему они курили одинаковые длинные трубки. Только один был постарше, а другой помоложе. Алешка это понял, потому что у старшего оказалось больше морщинок на лице. От неожиданности Алешка остановился в дверях. Он долго смотрел на незнакомых людей и молчал. А они тоже на него смотрели и тоже молчали. Потом Алешка сказал: - С добрым утром! - Эттик! - ответил старший. Это так по-чукотски здороваются. А пастух помоложе сказал по-русски: - Здравствуй, пацан. Принимай гостей. После этого пастухи снова задымили трубками. Алешка увидел, что у чукчей через плечо висели длинные ремни, свернутые, как веревка. Он спросил: - Что это? Старший ответил: - Чаут. А младший пояснил: - Аркан это. Оленей ловить. Алешке эти слова не понравились. - Зачем ловить? - сказал он. - Сами придут, если позовешь. Старый пастух покачал головой, а младший засмеялся. Алешка еще много чего хотел спросить. Но тут стали собираться на завтрак полярники. Все радовались, что гости пришли. - Здравствуй, Таю-Карка! - здоровались полярники со стариком. - Привет, Рольтык! - говорили они молодому. Потом гостей посадили за стол, и все стали завтракать. А Алешка раньше всех кончил и побежал смотреть, где оленьи стада. Но их нигде не было видно. Пастухи потом подошли и рассказали, что олени далеко остались. До них еще идти надо. Алешка сразу посмотрел на маму. - Даже думать об этом не смей! - сказала она. Алешка надулся. - Все равно убегу! - пробурчал он. Молодой пастух опять засмеялся. А старый, Таю-Карка, сказал папе: - Хороший, однако, охотник растет. Не девчонка. Пусть с нами идет. И папа ответил, что там будет видно. А потом Алешка взял Таю-Карку за руку и повел смотреть Олешека. Старик долго его смотрел. Даже щупал ему ноги и спину. И Олешек не боялся, не убегал. Потом Таю-Карка сказал: - Ай, хороший какой олень! В стадо не бери его с собой, а то уйдет. - И он снова повторил: - Хороший, шибко хороший олень у тебя! Подошел папа. Он велел Алешке: - Оденься, сынок, потеплее. Пойдем в стадо. С мамой я договорился. И они пошли. Но сначала Алешке в стаде не понравилось. Оленей там было очень-очень много. Так много, что каждого оленя и не разглядишь. Только они были пугливые. Близко к себе не подпускали. Когда возвращались домой, папа сказал: - Ну вот, сынок, пришли к морю олени - не за горами лето. Так у нас в Арктике говорят. Власть солнца С каждым днем становилось теплее. В море по белому льду побежали темные трещины. Потом из них начала выступать вода. Она разливалась в лужицы, и они были как голубые цветы. А потом лужи слились все вместе, и все море стало голубым и синим, как один большой цветок. А льда вовсе не осталось. В тундре снег уже давно сошел. Появились даже настоящие цветы. Алешка их очень любил. Когда он был еще совсем маленький, то думал, что цветы живые. Как все равно люди. И он тогда приставал к маме: - Мам, расскажи про цветы. Они думают про чего? Но теперь, когда Алешка подрос, он уже так про цветы не думает. Он даже знает, какие цветы как называются, и говорит про них небрежно. Это он боится, чтобы не подумали, что он как девчонка. Но когда никто не видит, Алешка долго может сидеть около какого-нибудь огромного золотого шара или возле крохотных анютиных глазок. Он даже тихонько пальчиком гладит лепестки. Они такие нежные и всегда прохладные. ...Надо тебе сказать, дружок, что и лето, как и весна, впрочем, в Арктике совсем не такие, как у нас. Главное отличие в том, что вовсе нет ночи. Я уже говорил тебе об этом раньше. Честное слово, совсем темно никогда не бывает. Солнце катится-катится по небу, дойдет до самого края земли, еще ниже опустится где-то над морем и снова начинает подниматься. Так оно никогда и не уходит с неба. И его все время видно. Потому и светло, потому и говорят об Арктике - край полуночного солнца. Это значит, что там и в полночь солнце на небе. И еще на Севере говорят, что, когда солнце набирает силу, приходит лето. И солнышко прогоняет злую старуху зиму. Его теперь сила, его время, его власть на земле. Алешка быстро загорел. У него даже начал лупиться нос. А Пирату лето, наверно, не очень нравилось. Он ходил около дома скучный, высунув от жары язык. Шерсть у него свалялась и вылезала целыми клочками. Делать псу было совсем нечего, На нартах по тундре летом не ездят, в стадо его не брали, чтобы он не напугал там оленей. Вот он и заскучал. И Олешеку тоже как-то не по себе. Он, бывало, повернет голову в ту сторону, где ходит за горой оленье стадо, и долго стоит совсем неподвижно, принюхиваясь к чему-то. Алешка однажды сказал маме: - Знаешь, наверно, Пират и Олешек потому лета не любят, что они ведь арктические. Им зима лучше. Кстати сказать, Алешка совсем забросил своих четвероногих друзей. Целыми днями он пропадал теперь в стаде. Дядя Миша даже сказал ему однажды: - Эх, Шпунтик, Шпунтик! Стоило лету прийти, как ты и про Пирата забыл, и про Олешека... Но Алешке в стаде было интереснее. Рольтык, молодой пастух, учил его кидать аркан - чаут. Правда, у Алешки ничего не получалось, но это все равно было здорово. И Алешка кидал чаут на всех - и на дядю Мишу, и на папу, и на маму. Его все за это ругали, так он надоел со своим арканом. Но он все равно кидал, потому что как же иначе научишься! Старый пастух Таю-Карка, когда Алешка уставал, рассказывал ему длинные чукотские сказки. Алешка лежал возле костра на оленьей шкуре и слушал, что ему говорил старый Таю. Иногда он так и засыпал. ...А ты слышал когда-нибудь чукотские сказки? Нет? Ну что ж, если хочешь, я могу рассказать тебе одну из сказок старого пастуха. Слушай... Сказка старого Таю - Знаешь ты, малыш, кто такой Кэле? Это как все равно по-русски черт. Вот про него расскажу тебе сказку. (Мы, конечно, знаем, что никакого черта нет, но раз в сказках про него рассказывают, то сказки должны объяснить, откуда он взялся.) Так вот, в очень старое время жил в тундре охотник. Хороший он был - сильный, умный и смелый. Сильные и умные никого не боятся. Так, однако, всегда бывает. Потому, верно, и звали того охотника Янотылек. Хороший, значит. И другой жил. Тоже сильный был, только плохой человек. Никто не знал, откуда он взялся. Ярангу свою большую, дом свой походный, он далеко от других людей поставил. Никому не верил, на всех волком смотрел и, как волк, охотился в одиночку. И оттого что жил он без людей, родилась в его сердце большая злоба на всех. А звали того человека Кэле. Возле Янотылека всегда большое стойбище было. С ним знали люди удачу в охоте и пели веселые песни. Тогда Кэле от злобы своей стал людям плохое делать. Поставят рыбаки сети в море - он спутает их, и рыба идет стороной. Крепко осерчали все люди на Кэле. Стали просить Янотылека, чтоб наказал он злого. Пошел тогда Янотылек в тундру, поймал двух белых как снег песцов. Стали те песцы жить в его яранге. Хорошо кормил их охотник. Никто таких красивых песцов никогда не видел. Долго жили у Янотылека песцы. Он даже их звериный язык понимать научился. Тогда песцы рассказали, что все звери тоже сердиты на Кэле. Он птицу, сидящую на яйцах, без жалости бил, песцов и горностаев истреблял без нужды и без счета. От жадности хотел Кэле всю тундру к себе в ярангу стащить. Такое рассказали песцы охотнику. Тогда Янотылек стал ладить нарту. Большую нарту сделал. Осмотрели ее песцы и говорят: - Теперь сделай нам, охотник, упряжь из волчьей шкуры, потяг свяжи из крепких медвежьих жил. Все сделал Янотылек, как они говорили. Запряг потом в тяжелую нарту своих белых песцов. Тут все смеяться над ним стали: - Что ты, охотник! Такую тяжелую нарту и волкам не увезти, а ты запряг двух маленьких песцов! Смеются все, а Янотылек надел теплую меховую одежду для дальней дороги. Бросил он в нарту еду да связку крепких ремней, сел в сани и крикнул громким голосом: - Поть-поть, песцы мои! Поть-поть! Тявкнули песцы, заскрипел снег под тяжелыми полозьями - и как ветер умчалась нарта. Три дня и три ночи ездил по тундре Янотылек: все искал ярангу Кэле. Никак найти не может. Устал он уже. Тогда песцы сели, морды кверху подняли и слушают. Вдруг зазвенело что-то вдалеке. Услышали песцы звон и побежали туда. Когда подъехали, видят: стоит большая яранга, а на ней колокольчики развешаны. Они-то и звенят под ветром тихонько. Вышел из яранги человек. Был это Кэле. Янотылек сразу узнал его по жадным и злым глазам. - Откуда ты, охотник, и где твоя упряжка? - спрашивает Кэле. А Янотылек отвечает: - Разве ты, хозяин, забыл закон тундры? Зачем спрашиваешь меня, не накормив жирным мясом, не дав мне с дороги чаю попить? Кэле делать нечего. Повел он Янотылека в ярангу. Поел охотник, согрелся, стали чай пить. Янотылек говорит, кто он. И про упряжку свою сказал: - Вон, видишь, два песца - вся моя упряжка. "Наверно, - думает Кэле, - он меня обмануть хочет". А Янотылек все песцов своих хвалит - хорошая, мол, упряжка. Вот и начался у них спор. Кэле кричит: - Врешь, охотник! Не бывает такого, чтобы два песца везли столь тяжелую нарту. Пустые ты слова говоришь! - Давай тогда так сделаем, - говорит Янотылек. - Грузи на мою нарту сколько сможешь своих вещей. Только давай уговоримся: если мои песцы увезут нарту, не заводи себе тех вещей, что погрузишь. Живи без них. Если же не сможет моя упряжка увезти нарту, то все, что я имею, тебе отдам. Обрадовался Кэле. Думает так: "Ах, глупый какой человек пришел ко мне! Сам свое добро отдает. Что же, это хорошо. Еще богаче я стану. А на нарту нагружу столько, что и пять собачьих упряжек увезти не смогут". Вот стал Кэле грузить нарту. Положил он на сани много тяжелого сырого мяса, потом бросил на нарту ружья свои, капканы, шкуры оленьи целой горой навалил. Янотылек ему помогает, посмеивается. Все уже вынесли они из яранги, а на санях еще место есть. Снял тогда Кэле свою ярангу и тоже на нарты погрузил, а сверху еще большой чугунный котел кинул. И тогда оказалась нарта полна. Такая большая гора груза выросла, что песцов за ней даже и не видно. А Янотылек забрался на самый верх груженой нарты и говорит: - Может, раздумал ты, Кэле, может, не хочешь спорить? "Если человек откажется от плохого, он может очень хорошим стать", - так подумал Янотылек. - Нет, нет! - кричит Кэле. - Я не раздумал! Не забудь же, охотник: все свое добро мне вези! Тогда Янотылек сказал, обращаясь к Кэле: - Посмотри, совсем ты один остался посреди тундры. Все, что человеку для жизни надо, погрузил ты на мою нарту. Это жадность тебя в руку толкала. Помни же о нашем уговоре! Янотылек, натянул поглубже шапку и крикнул: - Поть-поть, песцы мои! Поть-поть! Рванулись пушистые песцы, затявкали. Натянулся потяг из медвежьих жил; крепкий он был, не оборвался. Расправилась упряжь, сшитая из волчьих шкур; мягкая она была, не терла песцам плечи. Сдвинулась тяжелая нарта с места, быстрее и быстрее пошла. А потом так помчали ее песцы - только снег закрутился столбом. А Янотылек уже издалека кричит: - Помни, Кэле, об уговоре нашем. Не забывай смотри! Умчалась нарта, и остался Кэле один в тундре. Ничего не было у него, чтобы мог он жить, как живут другие люди. Бродит Кэле с тех пор по тундре, своего места на земле не имеет. Даже дома-яранги нет у него. Злится на людей Кэле. Куда ни идет - злую пургу за собой водит. Но смелых и сильных людей он боится. Помнит, однако, как проучил его Янотылек. Потому и пурга сильному и смелому человеку не страшна. Сказка кончилась. Алешка помолчал немного, а потом спросил: - А как же, в самом деле, песцы могли такую тяжелую нарту увезти? - Что лучше человека есть на земле? - ответил Таю-Карка. - Ничего нет лучше. И ты знай: если доброе сделать, оно всегда назад вернется. Доброе дело - как хорошая собака: куда ни уведи ее, а она все равно к хозяину след отыщет... Янотылек в тундре никому худого не делал. И за то все ему помогали, все любили его - и звери, и люди. Те песцы были не простые. Всю силу свою отдала им тундра - северная наша земля. Все звери помогали Янотылеку, хоть и не видно их было. Потому и победил Янотылек в споре злого Кэле. Таю-Карка сидел перед костром, маленький и сухонький, задумчиво глядя в огонь и повторяя: - Что лучше человека есть на земле? ...И очень хочется мне, малыш, чтобы на всю свою хорошую жизнь запомнил ты эти слова старого пастуха и охотника: "Что лучше человека есть на земле?" И когда станешь ты старше, то сам увидишь: ничего нет на земле лучше и красивее человека. Так-то, брат... Стада выходят к морю Дни шли за днями. Олени медленно ходили по тундре и щипали мох. Когда они уставали, то ложились на землю и отдыхали. И постепенно, день за днем, стадо все ближе и ближе подходило к морю. Теперь уже прямо с полярной станции можно было увидеть невдалеке целый лес рогов. Это потому так было, что днем в тундре появлялись комары. Они никому не давали покоя - ни людям, ни животным. А у моря было прохладнее, и комары туда не летали. Олени хотя и назывались домашними, но побаивались людей. Они признавали только четырех человек. Это были Таю-Карка, Рольтык и два их помощника. Им олени разрешали ходить внутри стада. Если же к стаду приближался кто-то другой, олени сбивались в кучу и убегали. Понятно, что такие пугливые и осторожные животные очень медленно приближались к морю. Ведь на берегу стояла полярная станция, там ходили полярники, и олени их очень боялись. Но с каждым днем комаров в тундре становилось все больше. Иногда их было так много, что казалось, в воздухе вьется дым. Зловредные насекомые забивались в нос, в рот, попадали в глаза. Людям не могли уже помочь ни сетки, которые накидывались на лицо и шею, ни дымокуры. А каково же было оленям! У них ведь не было сеток и дымокуров. Не было и хвоста, чтобы согнать комаров. Да, оленям было совсем, совсем плохо. И вот животные не выдержали. Закинув за спину ветвистые рога, забыв о своем страхе перед людьми, олени медленной рысцой побежали к морю. У самой воды стадо остановилось. Послышалось громкое: "Уф-ф-ф!.." Это все олени разом облегченно перевели дух. Потому и получилось так громко, будто все стадо - один огромный олень. Здесь, недалеко от воды, и в самом деле было легче. Холодный ветер с моря отгонял комаров лучше любого дыма. Но пастухи знали, как сделать, чтобы оленям стало совсем хорошо. Они растянулись редкой цепочкой позади стада и стали все вместе кричать: - Хош! Хош! Это они делали для того, чтобы согнать оленей в воду. Но животные боялись бескрайнего моря. Им, наверно, казалось, что они там непременно утонут. Ведь когда олень переплывает реку, он всегда видит перед собой другой берег. А в море, ты сам знаешь, другого берега не увидишь. Потому и боялись олени. Вот и искупались! Олешек в это время стоял в стороне и наблюдал за стадом. Он высоко поднял свою красивую голову, и нежные ноздри его дрожали. Он нервничал и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Алешка сидел неподалеку вместе с папой. Они смотрели, как пастухи не могли загнать оленей в воду. Потом Алешке надоело смотреть. Он тогда встал и пошел к морю. Подойдя к берегу, Алешка обернулся и позвал Олешека. Тот сразу подошел, и Алешка, обняв его за шею, повел к воде. Не удивляйся, дружок, и не думай, что он был смелее, чем все олени в стаде. Просто Олешек был совсем-совсем ручной. Он очень доверял Алешке и знал, что хозяин никогда не сделает ему плохо. Поэтому Олешек хоть и боялся идти к морю, но все-таки шел за Алешкой. А мальчик все дальше и дальше отступал и уже зашел по колено в воду. И он все звал Олешека. И тогда олень увидел, что с Алешкой ничего плохого не случилось, и тоже зашел в море. И даже дальше Алешки ушел и еще немного поплыл. Но только он скоро вернулся обратно. Потому что в полярном море даже в самые жаркие месяцы вода очень холодная. И вот Олешек выплыл на мелкое место и остановился около Алешки. Он отряхнулся всей шкурой, как это делают собаки, и сразу Алешку обдало целым дождем брызг. Мальчик в один миг стал совсем мокрый. Он засмеялся и вылез на берег. Но тут подошла мама и начала кричать: - Алеша! Немедленно иди домой! Ты что, хочешь схватить воспаление легких? Ведь вода как лед! - Ну, мам, лед же твердый. Но мама не была расположена шутить. - Нет, вы только посмотрите! - всплеснула она руками. - Он еще рассуждает! Немедленно домой! И пока шли домой, мама все время подшлепывала Алешку, чтоб шел быстрее, и говорила папе: - Нет, это просто уму непостижимо! Взрослый человек, а ведешь себя абсолютно как ребенок. Абсолютно! Не можешь даже последить за сыном. Ведь вас ни на минуту нельзя оставить одних... Мама еще долго говорила, что вот придем домой и обоим попадет и что так вести себя просто безответственно. А папа и Алешка переглядывались и улыбались. Они совсем не боялись, что им попадет. Им даже было немного приятно, что мама на них ворчит. Мама это увидела, засмеялась и сказала: - А ну вас, в самом деле! Их ругаешь, а они улыбаются. Что за несносные у меня мужчины! Папа с Алешкой тоже засмеялись. И тут они пришли домой. Неудачное знакомство Когда Алешку увела мама, Олешеку стало скучно. Он не любил, когда поблизости никого не было. Но вылезать из воды ему тоже не хотелось. В море было прохладно, и комары совсем не кусали. Олешек посмотрел туда, где было стадо. Олени тоже не собирались уходить от воды, но в море идти по-прежнему боялись. Пастухам надоело их туда загонять, и они сидели на прибрежных камнях, подставив лица прохладному морскому ветру. Олешеку очень хотелось подойти к стаду. Только он шел не по берегу, а по воде. И когда он шел, летели брызги. Они вспыхивали на солнце разноцветными огоньками. Будто маленькая радуга. Олешек подошел совсем близко к стаду и остановился в нерешительности. Он чувствовал, что его заметили и люди и олени. Стадо насторожилось. Все олени, как один, подняли рогатые головы и застыли, глядя на Олешека. Так они долго стояли друг против друга - стадо на берегу, а Олешек в воде. И не двигались. Только вожак стада - огромный старый олень - недовольно топал ногой, и в глазах у него вспыхивали злые огоньки. Вожак заметно выделялся среди других оленей широкой грудью, высоким ростом и огромными ветвистыми рогами. Издали можно было даже подумать, что на голове у него растут два дерева. Но вот Олешеку надоело стоять, и он сделал несколько шагов к стаду. Этого вожак не выдержал. Забыв о своем страхе перед водой, он выскочил вперед и с разбегу вошел в море, подняв целый фонтан брызг. Он остановился напротив Олешека, угрожающе нагнул рогатую голову и сердито захоркал. Наверно, он говорил по оленьему: "Зачем ты пришел, чужой, непонятный олень? Мы не знаем тебя. Хотя ты и похож на нас, но ты все же не такой, как мы. От тебя пахнет человеком и его жильем. Уходи!" Но Олешек не ушел. Только немного отступил. Тогда снова вожак захоркал, еще более сердито: "Уходи! Не то я прогоню тебя. Видишь, какие могучие у меня рога. Тебе не поздоровится. Уходи!" Олешек понял. Он повернулся и тихо побрел к дому. А стадо, увидев, что вожак стоит в воде, тоже пошло в море. Старый пастух Таю-Карка засмеялся: - Ой-е, какой умный он, этот олень, по имени Олешек. Сам в воду пошел и наших оленей за собой потянул. Совсем, однако, умный он. Рольтык возразил: - Но наш вожак прогнал его. И он ушел, испугался. - Это ничего! - ответил Таю-Карка. - Они, однако, примут Олешека к себе. Им надо привыкнуть. Олешек считает звезды Очень мне хочется рассказать вам эту историю, ребятки. Но вот беда: я не знаю, умеют ли олени считать звезды. Думаю, что, наверно, все-таки не умеют. Поэтому давайте сразу договоримся: все, что я вам сейчас расскажу, было не на самом деле, а только "как будто". Ладно? Но все, о чем сейчас пойдет рассказ, мы не станем считать совсем уж неправдой. Ведь если сразу честно предупреждаешь, то уже не так важно, было это на самом деле или нет. Раз сам признался - значит, никакого обмана нет. Все равно как если ты разобьешь стекло, а потом сам об этом скажешь. Разбить окно - это, конечно, плохо. Но раз уж сам признался, то это, наверно, даже главнее, чем разбитое стекло. Так вот, расскажу историю о том, как Олешек считал звезды. Когда вожак прогнал Олешека от стада, ему стало очень грустно. Совсем плохо стало у него на душе. И он ушел далеко. Наступил вечер, и противные комары пропали. Тогда Олешек вернулся от моря в тундру. На землю спустился синий сумрак. В высоком небе зажглись звезды. Было очень тихо. Только вдалеке мерно шумели морские волны. Как будто дышал кто-то огромный и добрый. Олешеку было грустно. Ему казалось, что он один, совсем один среди бескрайней тундры. Все олени ночью спят. А он не спит, потому что на сердце у Олешека плохо. Он стоял один в тундре и думал, что вот где-то в доме спит Алешка с папой и мамой. Вместе с другими собаками спит Пират. И только Олешек грустно смотрит на далекие звезды. И ему было ужасно жаль самого себя. "Ах как плохо быть одному! - думал он. - Вот звезды, они такие ясные, чистые... Их много, как капель в море. Их много, и они вместе. Почему же я должен быть один? Почему олени не приняли меня к себе?" Так размышлял Олешек, стоя один в тундре. А бледное полярное солнце между тем докатилось до края земли и снова начало медленно подниматься над горизонтом. Но оно было за спиной у Олешека, и он его не видел. Он только заметил, как вокруг стало светлее и звезды начали исчезать с неба. И тогда Олешеку стало уже не так грустно. Потому что вместе с солнцем на землю всегда приходит радость. И Олешек подумал: "Ничего... Ведь я только первый раз подошел к стаду. А раньше боялся. Может, и олени меня немного испугались, потому и не приняли сразу к себе". И еще Олешек подумал так: "Ведь мы совсем одинаковые. У меня такие же рога, такие же ноги, такой же мех. Я такой же, как и они. И, конечно, меня обязательно примут в стадо. Надо только немножко подождать, пока олени ко мне привыкнут. Вот и все". Я, конечно, не знаю, так ли думал Олешек. Но ему очень хотелось быть вместе со стадом, а не стоять одному в тундре. Солнце поднималось все выше над землей, и звезды совсем исчезли с неба. Ночь кончилась. Пришло утро. Глава одиннадцатая О ТОМ, КАК У ОЛЕШЕКА СТАЛО ДВА ДОМА Все ближе к стаду Ты, наверно, замечал: если чего-нибудь не разрешают, то этого начинает хотеться больше всего на свете. Так бывает со всеми ребятами. Вот и с Олешеком так было. После того как старый вожак прогнал его от стада, ему еще больше захотелось, чтобы олени приняли его к себе. Олешеку захотелось этого так сильно, что он забыл даже о своих друзьях - Алешке и Пирате. Каждое утро, как только солнце поднималось над тундрой, он приходил к стаду и бродил поодаль, лениво пощипывая серебристый мох - ягель. Вожак злобно косился на Олешека. Когда он подходил близко к стаду, старый олень поднимал рогатую голову и недовольно фыркал. И Олешек хорошо понимал, что он говорит ему все время одно слово: "Уходи!" Если Олешек не уходил, вожак топал ногой и глаза его становились совсем злые. Он начинал медленно наступать. Олешек боялся вожака и убегал подальше. И вожак никогда не догонял его. Он сразу возвращался к стаду. Так шло время. Но каждый вечер, проведя весь день около оленей, Олешек непременно приходил домой, к полярной станции. Он ложился спать на свое постоянное место - около перевернутой бочки, где жил Пират. Только вот спать Олешек стал плохо. По ночам ему, наверно, снились злые глаза вожака и медленно бредущее по бескрайней тундре оленье стадо... И утром Олешек вновь уходил к оленям. Несколько раз Алешка подзывал Олешека к себе. Олень подходил, не спеша съедал хлеб с солью, который давал мальчик. Потом Олешек клал ему голову на плечо и блаженно закрывал глаза, когда Алешка почесывал ему лоб. Алешка тихонько говорил: - Ну, что с тобой случилось, а? Почему ты такой скучный? Разве тебе плохо с нами - со мной и с Пиратом? Олешек, конечно, ничего не отвечал. Он только тяжело и шумно вздыхал, поводя боками. Постояв еще немного около Алешки, олень начинал беспокоиться. Он поднимал большие сторожкие уши. И если слышал, что стадо ушло далеко, он осторожно снимал с Алешкиного плеча свою голову и бежал догонять стадо. И снова все повторялось сначала. Вожак опять гнал Олешека, не позволял ему подходить близко. Но постепенно старый олень привыкал к Олешеку. Он разрешал ему подходить все ближе и ближе. А один раз был особенно жаркий день, и все олени очень устали. И вожак, видно, задремал стоя. А Олешек щипал мох и даже не заметил, как совсем близко подошел к стаду. И тут испугался, что сейчас вожак бросится на него. Но вожак только медленно повернул голову, посмотрел на Олешека и снова задремал. Ему, наверно, уже надоело Олешека прогонять. Олешек постоял немного, а потом подошел и лег около другого оленя с большим белым пятном на спине. А тот даже морду положил Олешеку на спину. И Олешеку от этого стало очень приятно. Так Олешека приняли в стадо. А Алешка в этот вечер долго сидел с Пиратом на крылечке и ждал Олешека. Солнце уже опустилось совсем низко над морем, и по воде побежала к берегу ровная красная дорожка. Как будто алый коврик развернули. Далеко в тундре виднелось стадо оленей. И Алешка все ждал, что от стада отделится один олень и начнет приближаться к дому. Мама уже два раза звала Алешку спать. Но он все сидел на крыльце и смотрел в тундру, ожидая Олешека. Тогда мама рассердилась и сама пришла за Алешкой. Она пришла и увидела, что он сидит на крыльце совсем грустный. И тогда ей стало его жалко. - Ты что, сынок? - спросила она. - Да вот сидим с Пиратом и ждем Олешека, - печально ответил Алешка. - Совсем он нас забывать стал. Папа тогда сказал: - Не жди, сынок. Видно, он в стаде ночевать остался. А мама молча обняла сына и погладила по голове. Она так сказала: - Теперь, сынонька, у Олешека два дома. Один в стаде, а другой здесь, на полярной станции. Тут мама повела Алешку спать и долго около него сидела, когда он уже лег в кровать. Алешка сначала никак не мог уснуть. А потом часы на стене начали тикать все громче и громче: Тик-так... Тик-так... И Алешке показалось, что он вместе с кроватью стал качаться на качелях. Тихо-тихо... Тик-так... Тик-так... И он уснул. Как Олешек познакомился с важенкой Важенка - это значит оленуха. Олешек познакомился с ней в первый же день, когда его приняли в стадо. Она была невысокая, стройная, с большими темными глазами. Шерсть у нее была светлее, чем у Олешека, а на ногах будто белые носочки надеты. Олешеку она очень понравилась. Он к ней подошел и сделал вид, будто хочет ее забодать. В шутку, конечно, не всерьез. И важенка сразу приняла эту игру. Она ловко отскочила в сторону. Но не убежала совсем. Олешек опять стал наскакивать на нее. А она снова и снова отступала, увертываясь от его рогов и быстро прячась за другими оленями. Им было очень весело. Они носились по тундре, пока не устали. Тогда Олешек и важенка остановились, поводя боками. Потом они долго щипали ягель. А потом важенка подошла к Олешеку совсем близко и ласково положила голову на его сильную шею. И они долго стояли так неподвижно. Олешек понял тогда, что это важенка по-своему сказала ему, что он ей тоже понравился и что они будут дружить. Когда солнце начало падать в море и наступила светлая полярная ночь, Олешек забеспокоился. Он ведь привык каждый вечер возвращаться на полярную станцию. Олешек повернул голову к своей новой подруге и посмотрел на нее. Потом он медленно пошел к дому, все время оглядываясь и приглашая важенку идти за ним. И она сначала пошла. Но когда они далеко отошли от стада, важенка вдруг остановилась. Ей не понравилось, что ветер принес запах собак и людей. Она этого боялась. Важенка тревожно захоркала. Это она по-своему, по-оленьи, говорила: "Ну куда ты идешь, глупый? Все олени ночью должны быть в стаде. Днем, конечно, можно убегать подальше - ведь в тундре так интересно! Но это только днем. А ночью надо быть вместе со всеми". И Олешек понял: сколько важенку ни зови, она все равно не пойдет к полярной станции. Он тогда остановился в нерешительности. За день Олешек соскучился по своим старым друзьям - Алешке и Пирату. И потом, он привык, что каждый вечер ему дают хлеба с солью. Но и уходить от важенки не хотелось. Олешек боялся, что если он сейчас уйдет, то она не будет больше с ним дружить. Так он и стоял, не зная, что делать. Но важенка повернулась и решительно пошла к стаду. Олешек увидел, что она уходит, и пошел за ней. Вот как получилось, что он первый раз не пришел вечером домой. А старый пастух Таю-Карка внимательно следил за Олешеком. И он сказал Рольтыку: - Видишь, какой, однако, хороший олень. Смотри, как трудно ему друзей бросить. Но он все-таки не человек, а олень. И он останется с оленями. Так, однако, всегда бывает. Таю-Карка жил на свете много лет. И все время кочевал вместе с оленьими стадами. И он часто говорил, что понимает оленей, как людей. Что ж удивительного? Ведь он всю жизнь был с ними. Бой с вожаком Ночь Олешек провел плохо. Он вздрагивал во сне. Ему казалось, что за ним гонятся волки, а верный друг Пират где-то очень далеко и никак не может добежать до него. И Олешек жалобно хоркал во сне и все теснее прижимался к теплому боку важенки. Когда солнце только начало подниматься над тундрой, все олени стали просыпаться. Теперь Олешек твердо решил проведать друзей. И важенка покорно пошла за ним. Но было еще рано, и на полярной станции все спали. Только Пират, конечно, сразу учуял Олешека. Он побежал к нему. А важенка испугалась и хотела удрать в стадо. Но Олешек ее не пустил. А потом он сам побежал навстречу Пирату. Они очень радовались, что встретились. А важенка издали смотрела на них и потом перестала бояться. Ведь у пастухов тоже были собаки. Только не такие большие, как Пират. Но важенка правильно поняла: раз этот огромный пес не трогает Олешека, значит, он не обидит и ее. Олешек и важенка долго гуляли неподалеку от полярной станции. И Олешек часто поднимал голову и хоркал. Ему хотелось, чтобы поскорее вышел Алешка и дал ему хлеба с солью. Наконец полярники проснулись, и Алешка выскочил на крыльцо. Он сразу увидел оленей и громко закричал: - Олешек вернулся! Олешек вернулся! И тут вышел папа и сказал: - Э, сынок, да он не один пришел. Видишь, привел новую свою подругу. Надо их скорее покормить. Алешка вынес два большущих куска хлеба, густо посыпанных солью. Он позвал Олешека, и тот сразу подбежал и стал у него из рук есть. Он один кусок хлеба съел и потянулся за вторым. Алешка засмеялся: - Ишь какой жадный! Это не тебе. Алешка пошел к важенке, хотел ее угостить, раз она с Олешеком пришла. Но оленуха все время отбегала. Она, наверно, так думала: этот человечек, правда, маленький и по всему видно, не обидит ее, но все-таки и от него лучше держаться подальше. Тут нет ничего удивительного. Ведь важенка не была такая ручная, как Олешек. Она знала, что люди ловят оленей арканами. Потому она и боялась и не подпускала Алешку к себе. Алешка не стал ее догонять, чтобы она совсем не убежала. Он положил хлеб на землю и пошел к Олешеку. Важенка понюхала издали - хлеб пахнул удивительно вкусно. Оленуха стала к нему приближаться, не спуская в то же время глаз с Алешки. Но он не собирался ее ловить. Тогда оленуха осмелела и съела хлеб. Алешка издали ей сказал: - Мы и с тобой подружимся. Правда? Я ведь ничего плохого тебе не сделаю. В это время Олешек насторожился. От стада мчался к ним старый олень-вожак. Он уже давно следил за Олешеком и важенкой и решил их наказать за то, что они ушли без его разрешения. За вожаком, размахивая арканом, смешно подпрыгивая и переваливаясь, бежал Таю-Карка. Но он далеко отстал, потому что вожак бежал очень быстро. Старый олень был страшно зол. Он привык, чтобы все в стаде слушались его, а тут вдруг этот Олешек самовольничает. Да еще важенку с собой увел. Вожак был взбешен. Он мчался вперед, уверенный, что Олешек сразу перетрусит и побежит к стаду. Но случилось иначе. Здесь, около дома, когда рядом были Алешка и Пират, Олешек не испугался вожака. Он вышел вперед, загородил важенку и низко наклонил рога. Олешек решил принять бой. Вожак сначала даже растерялся, а потом в глазах его еще жарче разгорелся злой огонь. Он яростно хоркнул и топнул ногой. Олешек не испугался. Тогда вожак бросился на него. Но Олешек ловко отпрыгнул и сам ударил вожака рогами. Старый олень обернулся и вновь ринулся на Олешека. И снова Олешеку удалось увернуться. Все это произошло в одно мгновение. Конечно, вожак был сильнее Олешека и лучше умел драться. Но зато Олешек оказался более ловким. Олени стали кружиться, сцепившись рогами. Они даже всхрапывали от злости - так сильно рассердились. Неожиданно Олешек изловчился, отскочил и сразу же ударил вожака в бок. Старый олень пошатнулся. Но он был крупнее Олешека и скоро вновь начал теснить его. Наверно, Олешеку пришлось бы плохо, но тут вмешался Пират. Он зарычал и бросился на вожака. Старый олень начал медленно отступать. А тут еще подбежал Таю-Карка, размахивая арканом. Вожак испугался и стал удирать. Олешек немного побежал за ним, но вожак больше не хотел драться. И Олешек его догонять не стал. Он повернулся и медленно пошел к важенке, гордо подняв голову и закинув на спину ветвистые рога. Олешек понял, что вожак ему не страшен. А Таю-Карка сказал Алешке: - Хорошего, однако, оленя ты вырастил, парень. Смотри, какой ловкий он и смелый! Даже вожака не испугался. Вот чем кончился бой старого оленя и Олешека. Приходит полярная осень Короче и короче становились дни. Давно прошло время, когда солнце, могучее и жаркое, не уходило с неба. Теперь оно стало бледное и какое-то холодное. Точно простудилось от частых дождей. Вечером солнце, устав за день, быстро падало за дальние горы и долго потом не показывалось. Ночи стали темные, холодные. И сразу изменилась полярная тундра. Потухли голубые глаза озер. Прежде они казались теплыми, ласковыми. А теперь глянет в воду хмурая туча, и озеро ответит ей неприветливым, свинцовым взглядом. И дожди стали совсем другие. Летом они теплые, светлые, радостные. А теперь холодные, хмурые. Как зарядит с утра, так целый день и секут тундру холодные косые струйки воды. Серебристо-зеленые мхи побурели, точно покрылись ржавчиной. Загомонили птицы на озерах - стали собираться в дальние края, в теплые страны. - Зиму почувствовали, - почему-то грустно объяснил Алешке повар Степаныч. Начались туманы. Они ползли неторопливо, один за другим. Иногда туманы были такие густые и плотные, что уже в двух шагах ничего не было видно. Старый пастух Таю-Карка сказал: - Когда туман бродит по тундре, он, однако, точно седой старик, который потерял свои глаза. Сам не знает, куда идет. С каждым днем все раньше темнело и позже светало. Однажды на рассвете пошел снег. Он был мелкий и колючий. Но потом взошло солнце. Даже осеннее, слабое, оно оказалось сильнее первого легкого снега. Он скоро стаял, из-под него проглянула густая трава. Но прошло несколько дней, снова выпал снег. И пролежал он на этот раз долго. Алешка шел по снегу к стаду. Оно уходило теперь все дальше от моря. Алешка шел и смотрел, как отпечатывались на снегу следы - у него побольше, а у Пирата поменьше. Пастухи ладили нарты. Они укрепляли новые полозья, подтягивали ремешки. Нарта ведь сделана без единого гвоздя. Все ее части скреплены прочными ремнями из оленьих жил или из моржовой шкуры. Алешка долго сидел около костра и смотрел, как ловко работали Рольтык и Таю-Карка. Пастухи собирались в дальнюю дорогу. К зиме все оленьи стада уходят на юг - туда, где кончается тундра и начинаются редкие лесочки. Эта земля так и называется - лесотундра. Алешка смотрел, как готовятся пастухи в дорогу, и ему было очень грустно. Олешек теперь все реже приходил на полярную станцию. За лето он очень изменился - стал совсем большой. Он теперь не подходил близко к дому и к себе тоже никого не подпускал. Только Алешку и Пирата. Он стал неспокойный и, даже когда Алешка кормил его хлебом с солью, все время торопился обратно в стадо. А однажды Алешка услышал, как Таю-Карка тихо говорил папе: - Однако, уйдет от вас олень. Со стадом уйдет, как пойдем на откочевку. - Его Алешка не пустит, - возразил папа. - Как не пустишь, однако? На цепь ведь не посадишь. Олень свободу любит, простор. Как жить ему возле дома? Алешка запомнил этот разговор. И, наверно, поэтому было ему грустно, когда он глядел, как пастухи собирались в дальнюю дорогу. Он чувствовал, что старый Таю был прав. Глава двенадцатая ЭТА ГЛАВА ПРОЩАЛЬНАЯ Зима на пороге Все вокруг изменилось. Утром Алешка вышел из дому и никак не мог понять, в чем дело. Так же, как и прежде, убегала вдаль осенняя тундра, покрытая ржавыми мхами. Так же, как и прежде, глухо шумело море. Так же, как и прежде, хмуро смотрелись в небо молчаливые озера. Как будто ничего не изменилось. А все-таки вокруг было необычно. Алешка стал думать: в чем же дело? Но он так ничего и не понял. Он долго смотрел, как грустно ходит Пират по берегу. Обычно он с лаем гонялся за птицами, которых у моря всегда было очень много. И вот, когда Алешка посмотрел на Пирата, то сообразил наконец, что изменилось вокруг. Он побежал к повару Степанычу, потом к дяде Мише, к папе. И всем кричал: - Птицы ночью улетели! Да, птицы снялись с насиженных мест и улетели в дальние страны, в теплые края. И прибрежные скалы сразу стали скучными и серыми. Оттуда уже не раздавался хлопотливый птичий гомон. И тундра тоже опустела: стала молчаливой и унылой. Дядя Миша сказал: - Раз птицы улетели, значит, зима где-то рядом ходит. Готовит для нас морозы, вьюги да метели. Вечером пошел снег. Он был густой, сильный и шел не переставая целую ночь. Утром все вокруг было белым-бело. Как будто тундра надела нарядное белое платье. Пора в путь На полярную станцию пришли Рольтык и Таю-Карка. Они долго сидели на корточках у стены и курили трубки. Наконец старый Таю сказал: - Прощаться мы пришли, однако. Снег лег на землю - надо начинать дальнюю дорогу, гнать стада на юг. - Когда двинетесь? - спросил папа. - Завтра утром. Приходи провожать. - Придем! - сказал папа. - И Алешка придет. И на следующее утро папа, дядя Миша, Алешка и Пират пошли к стаду. Пастухи уже отогнали оленей далеко от полярной станции. Они теперь паслись у невысоких сопок. Когда полярники пришли, пастухи складывали на нарты свои походные домики-яранги. В землю втыкают длинные палки и к ним привязывают сверху шкуры. Получается вроде палатки. В таком домике, конечно, тесно и темновато. Но зато он легкий, его не промочит дождь, и в нем всегда тепло. Даже зимой. Сейчас пастухи разбирали яранги. Они сняли шкуры, аккуратно свернули их и уложили на большие грузовые нарты. А чтобы не свалились, привязали ремнем. Когда нарты были нагружены, все присели на том месте, где недавно стояли яранги. Пастухи курили трубки и думали о трудной дороге. Все молчали. Наконец Таю-Карка сказал: - Ну, спасибо, однако. Лето мы хорошо жили вместе. Теперь пора в путь. Дорога дальняя, она ждать не станет. Пора. А Рольтык добавил: - На будущий год опять скажем друг другу: "Еттик! Еттик, друзья!" Пастухи первыми встали, сложили свои длинные арканы - чауты - и пошли к стаду. Они поймали ездовых оленей и запрягли их в нарты. Потом они стали собирать стадо, которое разбрелось по тундре. И наконец пришла минута расставания. Таю-Карка с каждым попрощался за руку. Последним он подошел к Алешке. Он погладил его по голове. Алешка обнял старика за шею и поцеловал в коричневую от загара, морщинистую щеку. Таю-Карка тоже Алешку поцеловал. Потом он вынул из кармана настоящий маленький охотничий нож с рукояткой из оленьего рога. Вот такой. Ножны были сделаны из нерпичьей шкуры и вышиты яркими нитками. - На память тебе дарю! - сказал Таю-Карка и привесил нож Алешке на пояс. - Настоящим охотником будь: смелым, сильным и справедливым. Не забывай нас, не забывай тундру. Тут старый Таю еще раз поцеловал Алешку и как взрослому пожал ему руку. Потом он сел на нарту и поднял хорей. - Хош! Хош! Эххе-е-е-ей! - протяжно и звонко крикнул он. Голос его далеко-далеко разнесся по тундре. Олени сразу быстро побежали, нарта понеслась вперед. За ней пошло и все стадо. Олени зафыркали, снег заскрипел у них под копытами. Позади ехал на другой нарте Рольтык и подгонял хореем отставших оленей. Стадо двинулось на юг. Как ушел Олешек В стаде, которое вел Таю-Карка, было много оленей. Так много, что, когда они шли, казалось, что двигается целый лес рогов. В путь тронулись сразу все олени. Но двое остались у подножия сопки. Это были (ты, конечно, догадался) Олешек и его подруга-важенка. Алешка сразу сказал: - Пап, я пойду привяжу Олешека. А то как бы он не ушел со стадом. Папа внимательно посмотрел на Алешку: - Зачем его привязывать? Ты ведь его любишь, значит, хочешь, как ему лучше. Так пусть он сам и решает: оставаться ему с нами или идти со стадом. И они не стали Олешека привязывать. Только Алешка сразу позвал его к себе. Олень прибежал и положил ему голову на плечо. Дядя Миша сказал тихим голосом: - Смотри ты - зверь, а ведь все понимает. Это он с Алешкой прощается. Даже смотреть как-то неловко... Папа промолчал. А у Алешки стало почему-то очень грустно на сердце и защипало в носу. Он обнял Олешека за шею и стал говорить ему сквозь слезы ласковые слова. И олень долго стоял неподвижно, будто слушал. Но потом Олешек начал нервничать. Он все время беспокойно переступал с ноги на ногу и прядал ушами, прислушиваясь к шуму уходящего стада. Наконец важенка тревожно захоркала. Олешек поднял голову и стал смотреть сначала на нее, а потом вслед уходящим оленям. Стадо уже поднималось на сопку. Забеспокоился и Пират. Он подошел к Алешке и Олешеку и лег около них, стуча по снегу хвостом. Глаза у него были тревожные. Важенка снова захоркала и медленно пошла за стадом. Она часто оборачивалась к Олешеку. Будто звала его с собой. И Олешек вдруг побежал за ней, догнал и хотел, чтобы она повернула обратно. Но важенка не послушалась его и продолжала уходить. Тогда Олешек на миг остановился и вдруг легко и красиво помчался догонять уходящее стадо. Он бежал по своей родной тундре огромными сильными прыжками. И похоже было, что олень не бежит, а как будто летит над землей. Олешек взбежал на вершину сопки и повернулся к людям и к полярной станции, где вырос и где все было ему так хорошо знакомо. Солнце уже шло на закат. Оно было красное и тяжелое. В прозрачном воздухе четко вырисовывался гордый силуэт оленя. Он стоял совсем неподвижно, высоко подняв голову с ветвистыми могучими рогами. Олешек еще немного постоял так. Потом он громко и призывно хоркнул, тряхнул рогами и помчался вслед за стадом. Через миг он перевалил вершину сопки и скрылся из глаз. Алешка смотрел ему вслед, а Пират вдруг вскочил и бросился догонять Олешека. Когда всем стало ясно, что Олешек уже не вернется, Алешка не выдержал. Слезы сами полились у него из глаз и повисли капельками на кончике курносого носа. - Я же говорил, что надо привязать! - плакал Алешка. А папа сказал ему тогда: - Не плачь, сынок. Ты же мужчина. Конечно, трудно расставаться с друзьями. Но что ж поделаешь... Нам тоже скоро надо собираться в Москву. Все равно мы не сможем взять Олешека с собой. Тут прибежал обратно Пират. Он очень устал и тяжело дышал, далеко высунув красный язык. Он сразу подошел к Алешке, лизнул его в нос и сел рядом. Как будто сказал: "Не печалься! Я-то ведь остался с тобой!" И тут все пошли домой, на полярную станцию. Так ушел Олешек. Жизнь его с людьми закончилась. Началась новая жизнь - в стаде. Он, наверно, станет там вожаком, будет защищать оленей от волков, учить их, как переходить реки... Но это уже совсем другая история... Алешка едет в Москву И вот пришло время возвращаться на Большую землю. На полярную станцию должны были прибыть другие зимовщики. Все говорили: "Едем домой", а Алешке было смешно. Он ведь родился в Арктике и в Москве никогда не был. Какой же это для него дом? Мама и папа укладывали вещи, и Алешка тоже укладывался. Только он быстрее всех управился. Потому что у него меньше вещей было. А мама еще раньше сказала, что Пирата они с собой не возьмут и чтобы Алешка и папа на это не рассчитывали. Она сказала, что Пират, конечно, хорошая собака, но что он все-таки диковат и в Москве всех перекусает. И когда Алешка собрал свои вещи, он пошел с Пиратом прощаться. Он принес ему много хлеба и сахара и самые свои любимые игрушки хотел Пирату подарить. А Пират откуда-то узнал, что Алешка, папа и мама уезжают. Он лежал около дома ужасно печальный и ничего есть не стал, что ему Алешка принес. Он только все время лизал его и держал зубами, чтобы Алешка не уходил. Тогда Алешка подумал, что он Пирата, наверно, больше никогда не увидит. И ему тоже стало очень грустно. Он обнял Пирата за шею, уткнулся лицом в его густую шерсть и горько заплакал. В это время передали по радио, что сейчас прилетит самолет, который всех повезет в Москву. И полярники потащили свои вещи, а мама стала кричать, чтобы Алешка шел домой одеваться. Она его долго звала, а он все не шел и плакал. И мама тогда сказала: - Что же он не идет? Вечно со своим Пиратом! Они с папой пошли за Алешкой и увидели, что он плачет, а Пират скулит. Мама стала совсем тихая и сказала, что она не знает, кто Алешке дороже - Пират или родители. А папа положил ему руку на плечо и сказал: - Будь мужчиной, сын! И тут он посмотрел на маму и стал ей что-то тихо говорить. А Алешка в этот момент и сам не знал, кто ему дороже. Он все держался за Пирата и плакал навзрыд. А Пират лизал Алешку и скулил. Тоже, значит, плакал по-своему. Потом он на брюхе подполз и стал папе руку лизать. И маме тоже. Тогда мама отвернулась и сказала совсем тихо: - Ну, я не знаю... Смотрите сами... А папа тут обрадовался и закричал: - Все в порядке! Берем Пирата в Москву! И все сразу стали веселые. И мама тоже. А Пират сел, сделал уши торчком и все смотрел то на Алешку, то на папу с мамой. А потом стал прыгать и лаять. И тут прилетел самолет. В него сначала вещи погрузили. А потом полярники по лесенке залезли в кабину. И Пират залез. И все вместе полетели в Москву. На этом и кончается история о том, как Алешка жил на Севере. До свидания! Ну, вот и поставлена последняя точка. Книжка наша закончена. И то, что я сейчас пишу, - это уже не книжка вовсе, а просто мы с вами прощаемся, друзья. Во взрослых книгах это называется послесловием. Но детские писатели так почему-то не говорят. Я и сам не знаю почему. Впрочем, не об этом речь. Скажу правду: прощаюсь я с вами, ребята, а мне и грустно и приятно. Грустно потому, что вот перевернута последняя страница нашей книжки и за ней уже ничего нет. Одна картинка на обложке... Но ведь я вам рассказывал, как было в жизни, а там еще много у Алешки всякого случалось - и смешного и серьезного. Только все это осталось где-то за обложкой и в книжку не вошло. Что ж поделаешь: ни в какой книге, даже в самой толстой, нельзя, вероятно, рассказать про всю жизнь даже самого маленького мальчика. Непременно что-то пропустишь. Непременно что-то было до того и что-то будет после - там, за последней страницей. И грустно мне потому, что нельзя, оказывается, всю жизнь рассказать в одной книге. А теперь расскажу, почему мне приятно. Да все потому же. Ведь если поразмыслить хорошенько, то это же просто здорово, что вот последняя страница перевернута, а Алешку еще ждут замечательные приключения. Он может, как и ты, поехать в тайгу. Или в пустыню. Я точно знаю - вы еще совершите тысячу хороших, больших дел. Все впереди. На дальних кораблях для вас всегда оставлены места, и ветер странствий, сильный и добрый ветер, уже надувает паруса. И это, конечно, замечательно! И еще вот почему мне приятно. Пока я писал, это была только моя книжка. А теперь она стала общая. Для всех. А ведь это чудесно - когда твое становится для всех. Правда? Ну, вот и все. До свидания! ОГЛАВЛЕНИЕ Глава первая. О том, какая Арктика и что такое полярная станция Глава вторая. Пират и Алешка Глава третья. Как Алешка весну встречал Глава четвертая. Алешка и Олешек Глава пятая. Алешка становится доктором Глава шестая. Первые испытания Глава седьмая. Зимние приключения Глава восьмая. Алешкина нарта Глава девятая. Друзья познаются в беде Глава десятая. Стада идут на север Глава одиннадцатая. О том, как у Олешека стало два дома Глава двенадцатая. Эта глава прощальная Для дошкольного возраста Членов Анатолий Филиппович КАК АЛПШКА ЖИЛ НА СЕВЕРЕ повесть Ответственный редактор Н.А. Терехова. Консультант по художественному оформлению П.И. Суворов. Технический редактор И.П. Данилова. Корректоры Т.П. Лейзерович и Л.М. Николаева. OCR - Андрей из Архангельска Издательство "Детская литература". Москва, М. Черкасский пер., 1. Фабрика "Детская книга" Э 1 Росглавполиграфпрома Государственного комитета Совета Министров РСФСР по печати. Москва, Сущевский вал, 49.