т, это работа контрабандистов? Несомненно. Пользоваться лодкой теперь не имеет никакого смысла, они ее знают. - Когда нам уходить, комиссар? - Немедленно. Воспользуйтесь первой же возможностью пройти через шлюз и плывите прямо в Лилло. - А как быть с аппаратом? - В Лилло я его сниму. - Но сейчас воду будут спускать, поэтому раньше чем через четыре часа мы в Лилло не попадем. Нельзя ли нам отложить отъезд до завтра? К полудню мы будем дома. Комиссар и слышать не хотел ни о каких отсрочках. Если есть возможность проскочить через шлюз сегодня к вечеру, нужно это сделать. Чем скорее, тем лучше. Если же будет трудно в темноте войти в гавань, тогда пусть поставит "Бернар" у причала возле таможенной лодки. Но из дока они должны выйти засветло. Это очень важно. Лучше немедленно, при свете дня. - Я предупрежу ваших родителей, - сказал комиссар. - Плыви в Лилло и швартуйся на своем обычном месте. Прием окончен. Ян так и остался сидеть с трубкой в руках. В чем дело? Неужели комиссар так рассердился из-за лихтера? Или он подозревает, что над ними нависла опасность, что контрабандисты покушаются на их жизнь? Но тогда не лучше ли поместить на борт полицейского, который сумеет принять меры, если кто-нибудь попытается на них напасть. Нет, он не понимает комиссара. И уж, во всяком случае, Ян не из тех, кто при первой же опасности пускается наутек. Отсюда надо уходить? Ну что ж, но они не побегут без оглядки. И какой ему смысл торчать в Лилло среди паромов и таможенных лодок? Ладно. Как только поднимут воду, он покинет док, а там видно будет. Боб с Марком собрали удочки и вернулись на лодку. - Хоть бы одна рыбешка! - мрачно сказал Боб. - Я уверен, что даже если сеть протащить через все эти доки, и то ничего не поймаешь. Он взял транзистор и пристроился на корме послушать программу для молодежи. Транзистор был маленький, не больше коробки из-под сигар, но шуму от него было вполне достаточно. "Внимание, внимание! Всем судам на Шельде..." - Что такое? - спросил Ян. - Антверпен... Никак не поймаю средние волны. "Всем судам на Шельде. Испанский пароход "Бимбо" на пути из Антверпена в Сантандер сел на мель возле Веркликкера. Всем судам соблюдать меры предосторожности". - Ян, а где это Веркликкер? - За Тернезеном. Давай послушаем, что еще скажут. "Внимание, внимание! На борту испанского парохода "Бимбо", севшего на мель возле буя номер четырнадцать, возник пожар. Всем судам принять меры к спасению людей, находящихся за бортом". Ян забрал у Боба транзистор. Злосчастное судно этот "Бимбо"! Сначала убийства на борту, а теперь еще авария... Ян вытянул антенну на всю длину и с нетерпением ждал дальнейших сообщений, но из-за помех разобрать что-нибудь было невозможно. Транзистор только трещал, пищал и свистел. Боб предложил пойти в пятый док. Он намерен попытать счастья на Шельде, а из пятого дока до Шельды рукой подать. Они отдали концы, и "Бернар" взял курс к выходу из Хансадока. Три мощных буксира тянули нагруженный до отказа зерновоз. На рейде его поджидали два плавучих элеватора. Все ощутимее становился запах нефти и керосина от нефтеперегонного завода. Марк, пристроившийся на крыше, даже зажал пальцами нос. Свободной рукой он указал братьям на супертанкер, стоявший в Нефтяной гавани. Ян прибавил газу, чтобы поскорее выбраться из этой вони. В пятом доке стояли четыре судна. - Сколько отсюда до Шельды? - спросил Марк. - От того места, где мы остановимся, нужно только пересечь пустующее поле, и попадешь прямо к Шельде. По ту сторону дамбы вода просто кишит рыбой. Солнечные лучи играли на бортах элеватора из Сольвея и на стальных опорах высоковольтной линии, тянущейся через Шельду. Марк покинул свой наблюдательный пост. Ему бы хотелось проплыть мимо корабельного кладбища, но Ян сказал, что там они только под ногами у людей будут путаться. Время-то рабочее. Они причалили у подножия стройного портального крана. Боб тут же схватил удочки, соскочил на берег и зашагал к Шельде. Марк побежал за ним. Он нес наживку. Мальчики взобрались на гребень дамбы. Дикие кролики, прятавшиеся в кустах, бросились врассыпную. Было время отлива. Вода мощным потоком уходила из Шельды. Вдоль берегов, раскачивая камыши, крутились большие и маленькие водовороты. От тины и песка вода стала совсем серая. Светящиеся буи на фарватере покачивались на волнах, поднятых проходящим судном. Шеренга буксиров на полной скорости шла к морю. Картина была впечатляющая: пять судов сомкнутым строем неслись, вспенивая воду. Боб уже закинул первую удочку и рылся в коробке в поисках более тяжелого грузила. Марк решил погулять по берегу. - Далеко не уходи! - крикнул ему Боб через плечо. У причала Дистригаза стоял на разгрузке танкер. Ни грузчиков, ни моряков не было видно ни на палубе, ни на причале. Жидкий груз уходил по трубам, и, по мере того как пустели танки, судно все выше поднималось над водой. Уровень воды в Шельде сильно упал. Футшток показывал уже около пяти футов, и дно форта Филипа было сухое. Выступили из воды полусгнившие остатки деревянных свай, а в том месте, где спускали в реку сточные воды нефтеперегонного завода, берег курился паром. И там, полускрытый камышами, возле самого берега стоял моторный катер. - Вот это да! - ахнул Марк. - Высший класс! Катер был почти сплошь покрыт белым лаком. Дубовые стенки рулевой рубки сияли, будто только что отполированные. Вдоль ватерлинии шла светло-синяя полоса. В носовой части Марк насчитал пять иллюминаторов. Фальшборт позади рубки заменен легкими поручнями, чтобы не загораживать вид из большого окна салона. На левом борту висела небольшая шлюпка, ладно закрепленная на шлюпбалке с помощью талей. Тут же, на палубе, лежала надувная лодка. Водоизмещение катера - тонн пятьдесят. В длину - не меньше двадцати метров и метра четыре в ширину. Осадку Марк тоже мог прикинуть - примерно полтора метра. Возле мачты, на которой полоскался трехцветный французский флаг, возился, согнувшись, худощавый смуглолицый человек с черной бородой. Он кряхтел под тяжестью плоского предмета, похожего на стальной поднос, который он пытался осторожно приладить на мостике. Второй человек, гораздо более плотного сложения, разбирал будильник. Вот так всегда бывает, глубокомысленно рассуждал Марк. Маленькому человеку достается тяжелая работа, а здоровенный детина ковыряется в часовом механизме. Разве он может удержать все эти колесики и винтики в своих огромных лапах? За стеклами рулевой рубки сверкали дорогие приборы: эхолот, радиотелефон, два барометра, термометр. Над штурвалом висел компас. Паренек в синем комбинезоне старательно надраивал медные части переговорной трубы. Странно, что нигде нет названия катера. Наверное, его замазали, когда красили корпус. Но ведь клюз на левом борту красиво обведен свежей черной краской... Раздвинув камыши, Марк придвинулся поближе к красавцу катеру. Он стоял всего в нескольких метрах от воды, когда тощий тип, возившийся у мачты, поднял голову и взглянул ему прямо в лицо. - А ну, катись отсюда! - рявкнул он. Он поднял длинную руку и указал, в каком именно направлении Марку следует катиться. Но Марк не спешил подчиниться указанию. Во-первых, где это сказано, что человеку нельзя погулять по берегу Шельды, а во-вторых, достаточно того, что во-первых. К тому же тощему господину его никак не достать: вода-то в Шельде здорово грязная и течение пять километров в час, вряд ли у него возникнет искушение поплавать... Итак, вместо того чтобы удалиться, Марк вышел из камышей, поддал ногой камешек, оглянулся, нет ли случайно поблизости Яна, и крикнул: - Ах, так, обезьяна ты несчастная! Огромный человек, ковырявшийся в будильнике, погрозил Марку толстым, как сосиска, пальцем. - Копченая образина! - оскалился Марк. - Дерьмовоз! - Он торопился выложить весь свой запас ругательств и другому: - Ходячий гвоздь, рыжий скелет! Тут он заметил, что парень в комбинезоне спустил на воду надувную лодку и берет весло. Марк быстро нырнул в камыши. Только его и видели. Красный от возбуждения примчался он к Бобу. Ну, что там еще? Ничего особенного. Тут неподалеку стоит катер, и кретины, которые на нем, испугались, как бы он не сглазил их драгоценное судно. Марк все еще изливал свое негодование, когда клюнул угорь. - Сачок! Скорей сачок! - завопил Боб. Извиваясь и сопротивляясь изо всех сил, рыба тянула леску в спасительную глубь. Но Марк ловким движением подхватил ее в сачок и вытащил на берег. Катер был забыт; кроме того, Ян уже давно изнывал от голода, поэтому братья быстро свернули удочки и отправились назад. Ян сидел, прижав к уху транзистор и уставясь невидящим взглядом на водную рябь. Антверпенское радио сообщило, что вода проникла в "Бимбо" в третий трюм и что судам следует соблюдать осторожность. Выставлен зеленый аварийный буй, высланы спасательные суда и буксиры, которые снимут испанский пароход с мели. - Не исключено, что мы снова увидим старую калошу, на этот раз в сухом доке, - сказал Ян. - Если он получил пробоину, его поволокут в порт. Боба и Марка "Бимбо" нисколько не интересовал. Они ведь не были у него на борту. Для них он все равно, что любое другое грузовое судно. Затонул, ну и черт с ним. Есть о чем жалеть! Тут вот угорь, гигант в несколько фунтов весом. Главное сейчас - это поскорее его зажарить. Марк по всем правилам сервировал стол и вдруг заметил у себя на пальце наклейку. - Ой, ой, как больно! - захныкал он. - Наверное, нарывает. - Лезть, куда тебя не просят, так ты совсем здоров, - съязвил Боб. - Куда это он лазил? - спросил Ян. - Да так, - сказал Марк. - Вон там катер один стоит на якоре. - Он небрежно ткнул заклеенным пальцем в сторону форта Филипа. Боб смачно облизал пальцы. - Угорь - язык проглотишь! Мы не уедем сегодня, а, Ян? Я бы еще половил... - К сожалению, придется уехать. Только сначала нам нужно немного поспать. Младшие братья, поев, быстренько нырнули в каюту, но не тут-то было. - Эй, а посуда? Около полуночи сигналом тревоги залился будильник. Марк глубже заполз в спальный мешок, а Боб пальцами заткнул уши, но капитан был неумолим. - Подъем! - скомандовал он. Полусонные мальчики натягивали брюки и куртки, потом, натыкаясь друг на друга, убирали постели. - Красота! - вздохнул Боб. - Комиссар позаботился, чтобы мы не скучали. В жизни столько не веселился. - По крайней мере не страдаешь от морской болезни, - сердито сказал Марк. - Спасибо должен сказать. Гул мотора заглушил готовую вспыхнуть перебранку. - Отдать концы! Возле Шлюза Ян сбавил ход. На сигнальной доске горели три красные лампочки. Значит, выход из дока закрыт. Ян огляделся: не столкнуться бы с каким-нибудь судном. Светилось множество огней, но ни малейшего движения вокруг не наблюдалось. Поэтому он заглушил мотор и направил лодку к пристани. - Можешь порыбачить немножко, пока не открыли шлюз. - Я жалею, что выпустил воздух из матраса, - угрюмо отозвался Боб. - Здесь легче поймать сову, чем пару угрей. Марку представилась прекрасная возможность отличиться. - Где удочки? - нетерпеливо воскликнул он, пылая жаждой доказать братьям, что и он кое-чего стоит. - Не трогай мои удочки! - Господин Боб боится, что мои руки осквернят его замечательные удилища. - И так далее, в том же духе. Пришлось Бобу размотать леску. Время от времени Марк посвечивал в воду карманным фонариком. Он уверял, что при свете рыба лучше клюет. Браконьеры пользуются для этой цели светящимися бакенами. Неправда, что ли? - От карманного фонаря никакого толку, - категорически заявил Боб. - Слишком слабый луч. Ян прикидывал, не подойти ли поближе к шлюзу. Во-первых, скучно сидеть сложа руки, а во-вторых, позже это будет труднее сделать. - Тихо, помолчите... Ему послышался скрип уключин и шумное дыхание человека. - Что такое? - спросил Марк. - По-моему, идет лодка. - Это работает земснаряд. - Ночью они не работают. - Клюет, клюет! Сачок давай... Прежде чем схватить сачок, Марк направил луч фонарика в глубь бурлящей воды. - Здоровенная! - воскликнул он. - Такая нам еще не попадалась... И вдруг он взвизгнул, да и Ян не смог подавить крик ужаса, когда совсем рядом с "Бернаром" по правому борту из воды высунулась громадная рука. Она потянулась к корме и ухватилась за румпель. Лодка закачалась, удочки полетели за борт, но Боб даже не попытался их спасти. Оцепенев от страха, он уставился в серое лицо аквалангиста, довольно ясно видное за стеклом маски. Человек свирепо вытаращил глаза, раскрыл рот, будто хотел что-то сказать, потом вдруг выпустил румпель, нырнул вниз. Мальчики увидели кислородный баллон у него на спине и громадную лягушечью лапу. - Это он! - закричал Марк. - Кто "он"? - Человек с катера, который сказал мне "катись отсюда"! - Тихо!.. - Где-то в стороне послышался плеск воды под веслами, но как мальчики ни старались осветить даль карманными фонариками, их слабые лучики терялись во тьме. - Так что ты такое говоришь? - строго спросил Ян. - Ты уже видел этого человека? - Конечно, - возбужденно затараторил Марк. - Он стоял на палубе французского катера около флагштока, и он крикнул мне: "Катись отсюда!" - Может, с катера упал в воду какой-то груз, - сказал Боб. - Может, капитан нанял аквалангистов, чтобы его выловить. - И аквалангисты решили сделать это ночью? - А что такого? Ночью даже лучше работать; движения почти нет. - Но они же ни черта не видят! - Днем или ночью, в такой воде водолазы все равно работают ощупью. Стекло в маске им нужно, только когда они поднимаются на поверхность. Звучало это вполне разумно. Пока мальчики в растерянности смотрели на то место, где скрылся аквалангист, зажегся сигнал к началу шлюзования, и "Бернар", пройдя под мостом, вошел в шлюзовую камеру. - По-моему, надо предупредить комиссара, - выпалил вдруг Боб. - Насчет чего? - "Насчет чего"! По-твоему, вполне нормально, что среди ночи ты в доке наткнулся на аквалангиста? - Вряд ли комиссар сочтет вполне нормальным, если его по такому поводу поднимут с постели. Представь себе, что аквалангист занят какой-то срочной работой. - Вот это и надо выяснить. - Каким образом? - В порту. У администрации. Пока они ошвартовывали лодку, Ян решил, что, пожалуй, действительно стоит связаться с комиссаром. Он казался себе совершенным дураком, но все-таки снял трубку... Сообщение в высшей степени заинтересовало комиссара. Он хотел знать, где именно человек вынырнул на поверхность. Не видели ли они, случайно, поблизости лодки? Нет, не видели, но отчетливо слышали работу весел. А может, у какого-нибудь судна трос намотался на винт и капитан нанял водолаза, чтобы его освободить? Или произошло еще какое-то повреждение, которое без аквалангиста не исправить? Ян не мог ответить на эти вопросы, но у него было такое впечатление, что комиссар-то знает, в чем дело, и спрашивает для того лишь, чтобы Ян действительно не чувствовал себя круглым дураком. Одно комиссар сказал серьезно и настойчиво: - Немедленно уходи из доков и швартуйся только в гавани Лилло. Нигде не останавливайся, слышишь? - С этими словами начальник полиции положил трубку. Лодка еще не вышла из шлюза, а по рации уже был передан приказ всем полицейским ботам и машинам уголовной полиции: найти аквалангистов и их катер в Хансадоке и арестовать экипаж. Немедленно. Ян зажег навигационные огни: белый топовый огонь и сложное устройство на крыше, с помощью которого левый борт обозначается красным, а правый зеленым огнем. Держась вплотную к правому берегу, он шел, обходя буи, указывающие на подводные камни. Кроваво-красным заревом светился Лилло, много судов стояло на якоре между двумя красными бакенами, а где-то возле Лифкенсхука раздался один долгий и один короткий гудок, означающий, что судно готовится стать на якорь. Потом послышалось лязганье якоря, освобождаемого из клюза, на баке вспыхнул якорный огонь, а навигационные огни погасли. Два удара судового колокола возвестили, что боцман уже вытравил в воду две смычки якорной цепи. - Проходи, не задерживайся! - раздалось в мегафон на мосту. Ян оторвался от берега и повел "Бернар" к гавани. - Интересно, достаточно ли глубоко сейчас? - Посмотрим. Можно чуть подождать, вода поднимается. Осторожно, на малой скорости, направил Ян лодку ко входу в гавань. Здесь проходило сильное поперечное течение. "Бернар" понесло в сторону. Он был всего в полуметре от коварных подводных камней, когда Ян, дав полный газ и круто переложив руль на борт, сумел избежать опасности. - Давненько нам не приходилось прибегать к таким маневрам. - Еще бы чуть - и сидеть нам на мели. Хорошо хоть, что мы ушли из этого вонючего дока, правда, Ян? - Угу. Знать бы только, что же там такое происходит. Комиссар нанял нас, чтобы выследить воров, но, по-моему, он уже сидит у них на хвосте. - А ты сказал ему, что тип едва не потопил нашу лодку? - Ну, прежде всего он нас пока не утопил, а потом, как я могу ему сказать, что это был тот тип? Представляю выражение его лица. Он не знает, кто это такой, и я не знаю, да и ты толком тоже ничего не знаешь. Может, это совсем не тот, кого ты видел на катере. - Он самый! - с жаром воскликнул Марк. - Я никогда не забуду его рябую рожу! - Разве у него лицо в оспинах? - Ну, это я просто так выразился. Что вы придираетесь к словам! - Ну, вот что, хватит болтать! - раздраженно сказал Ян. - Забирайся в свою колыбельку - и баюшки-баю. Марк не заставил просить себя дважды и моментально исчез в каюте. Покачиваясь на резиновом матрасе и слушая мерный плеск волн о борт судна, он думал, где же все-таки сейчас "тот тип". Утром Марк проснулся первым. В каюте слышалось только дыхание спящих братьев: Боб изредка всхрапывал, Ян сладко причмокивал во сне. Солнце раннего утра светило прямо в иллюминатор, а когда кто-нибудь из мальчиков шевелился, в его луче плясали пылинки. Марк потянулся, расправляя онемевшие от долгого лежания мышцы. В такое утро хорошо взобраться на откос, побегать босиком по берегу, по росистой траве. Не вставая с постели, он натянул куртку и штаны, провел пятерней по волосам и осторожно прокрался к приоткрытой двери. На берегу он подышал полной грудью, поглядел на поднявшуюся воду в реке и паром у пристани в Дуле. Потом он пустился бежать. Он мчался вприпрыжку, ломая камыш, точно щенок, которого долго держали на привязи. Польдеры на том берегу лежали в голубоватой дымке тумана. Это сгустившаяся за ночь влага поднималась и таяла под лучами утреннего солнца. Дым из трубы нефтеперегонного завода тянулся вертикально в ясное небо. Да, денек будет что надо. Ни один листочек не колыхнется, роса точно жемчуг, и высоко в небе плывут перистые облака. И вдруг он снова увидел французский катер. Он стоял на якоре у самого берега, в рулевой рубке никого не было, а дверь в салон была приоткрыта. Марк осторожно прокрался поближе к роскошному судну. Хорошо бы убедиться, что тип с катера и есть тот человек, чье лицо он видел сквозь стекло водолазной маски. Он готов был даже забраться на катер и проникнуть в каюту, только бы посмотреть поближе на "того типа". Вот Ян вытаращит глаза, когда он ему расскажет... И тут две железные руки схватили его сзади. Кто-то очень сильно прижал его к себе и прошипел: - Попробуй только пикни... Но Марк не собирался сдаться на милость победителя, не сделав даже попытки освободиться. Что он, ягненок, что ли? Он завизжал так громко, что человеку пришлось одной рукой зажать ему рот. Тогда он рванулся вверх, голова его крепко стукнулась о подбородок того, кто так предательски напал на него. Марк слышал, как лязгнули у него зубы. Ловко вывернувшись, он увидел лицо человека, который накануне потрошил будильник. Человек крепко сжал его руку, порезанный палец мучительно заныл. Марк брыкнулся, попал ногой бандиту в колено и сумел-таки вырваться. Но он не пробежал и пяти метров, как тот настиг его, сильно толкнул, Марк упал лицом вниз и потерял сознание. Тринадцатилетний мальчик был не тяжелой ношей, но человек подтащил его к катеру волоком, крикнул что-то по-французски, на палубе появился молодой парень, которому Марк и был сдан с рук на руки. - Спрячь его. И свяжи покрепче. - Вы взяли его прямо с лодки, шеф? - Нет. Нам здорово повезло: явился, так сказать, собственной персоной. - У вас верхняя губа распухла. - Да, этот щенок врезал мне по всем правилам. Включай мотор. Мы отправляемся. - Думаете, удастся обменять этого паренька на Фелисьена? - Не думаю, но надеюсь. - А если не удастся? - Тогда пусть они ловят его в реке, - хмуро сказал капитан. - Продуктов у нас достаточно? - Маловато. Кто же знал, что придется удирать во все лопатки. - Прежде всего спрячь мальчишку. Под матрасы. Так, чтобы не увидели, если кто появится на борту. Молодой матрос оттащил Марка в детскую каюту, бросил на пол, связал ему руки и ноги, накрыл сверху тремя матрасами, вышел и запер за собой дверь. Шум мотора и грохот выбираемой якорной цепи привели Марка в чувство. С трудом удалось ему сдвинуть в сторону матрас и глотнуть немножко воздуху. Он был очень слаб, и все тело болело, будто его долго били палками. Передохнув, он попытался освободить руки. Это оказалось не так просто. Парень, который его связал, видно, не новичок. Марк попробовал помочь себе зубами - тоже не вышло. В запертой каюте было очень жарко. Тут стояли две детские кроватки и маленький умывальник... Ага! Теперь он знает, как отомстить негодяям, взявшим его в плен. Плавая на "Бернаре", Марк усвоил, что вода в рейсе - большая ценность. Перекатившись по полу, он сумел ухватиться за раковину, кряхтя, приподнялся и, неловко действуя связанными руками, отвернул кран. Со слабой ухмылкой Марк слушал журчание воды, льющейся из крана. "Если они заперли меня надолго, - думал он, - то скоро им нечего будет пить, нечем будет умыться. Воображаю, какие у них будут рожи!" Но тут дверь каюты открылась, вошел огромный, человек, увидел льющуюся воду, дал Марку пинка и завернул кран. Потом он вышел на палубу, вернулся с лаглинем [тонкий трос особой выделки] и упаковал мальчика на этот раз по всем правилам. Точно батон колбасы. - Еще раз шевельнешься - выкину за борт, ясно? - Что вам от меня нужно? - Ничего. Твое дело молчать. Катер на полных оборотах шел вниз по течению. Человек, которого парень называл шефом, то и дело заглядывал в лоции Шельды и сверял номера бакенов. Видно было, что он не привык иметь дело с речным фарватером. Но скорости он не снижал. За восемь часов катер прошел всю Восточную Шельду, миновал Брабант. Вперед, только вперед! Марк, запертый в каюте, слышал короткие гудки речных судов. Уже много часов лежал он в неудобной позе. У него затекли руки и ноги и он проголодался. И еще ему хотелось пить. От жаркого воздуха тесной каюты горло стало как терка. Эти бандиты устроили ему китайскую пытку - мучиться от жажды, когда совсем рядом из крана капает вода... Катер плыл уже по Ваалу, когда в каюту вошел молодой матрос. - Есть хочешь? Он еще спрашивает! Да так дружелюбно, что Марк едва не разревелся. - Пить, - просипел он. - Пить хочу. Матрос наполнил ковшик и поднес к пересохшим губам Марка, но выпить не дал. - Работаешь на полицию? - спросил он. Вода была так близко и казалась такой прохладной... Марк утвердительно кивнул. И что же, они следили за их катером? Нет не за катером. За ворами. - Мы не воры, - сказал парень. - Меня же вы украли! Он схватил ковш обеими связанными руками и стал пить. Он пил, пил... Парень снова и снова наполнял ковш. - У тебя будто губка в животе. Есть будешь? Марк кивнул. Парень сходил и принес несколько бутербродов. - А кофе принести? - Конечно. - А ты знаешь, почему Рейн в Голландии называется Ваал? Этого Марк не знал. Он вообще не знал, что есть такая река Ваал. - Балда! - сказал парень. Капитан что-то буркнул в переговорную трубу, и парень исчез. Но не забыл запереть за собой дверь. Катер замедлил ход, поджидая плавучую лавку. Торговец наполнил корзину хлебом, яйцами, маслом и сыром. Капитан расплатился, плавучая лавка направилась к другому судну, а катер взял курс на Неймеген. Им предстояло пройти не такое уж большое расстояние, но встречное течение становилось все сильнее, а это даже для катера с мотором в восемьдесят пять лошадиных сил - существенное осложнение. Поэтому бачок для бензина был заполнен до отказа. Еще одна гавань осталась позади, а капитан не отрывал глаз от счетчика оборотов. Наступил вечер, когда они достигли Неймегена. Капитан вызвал на палубу своего помощника. - Швартуйся рядом с лихтерами, Ралан, - приказал он. - Дать мальчишке еще поесть? - Дай, конечно. - Сколько мы покрыли за сегодняшний день? Капитан довольно осклабился: - Сто тридцать три мили! Ян проснулся в половине одиннадцатого. В первый момент он не мог понять, где находится. Он посмотрел в иллюминатор и вместо набережной увидел ярко-зеленый, залитый солнцем берег. Он повернулся на другой бок и снова заснул. Боб тоже здорово устал накануне. Его тоже разбудил солнечный луч, подкравшийся к самому матрасу и разогревший резину. И он тоже перевернулся на другой бок и, уткнувшись носом в переборку, снова заснул. Когда на башне пробило двенадцать, на борту лодки появились двое полицейских. - Мы пришли забрать телефон, - объяснили они, с улыбкой глядя на заспанные лица мальчиков. - И это у вас называется отдых на воде? Эх, вы! Проспали самый лучший день в этом году. Мальчикам совсем не было смешно. Утомительные дни в доках, приключения последней ночи вконец измотали их. - Забирайте, - сказал Ян. - Ваша игрушка занимает слишком много места. - Она сослужила свою службу, - сказал бригадир. - Комиссар сегодня очень доволен. Боб взял себя в руки и вежливо спросил: - Неужели? - Полицейский бот изловил человечка в легководолазном костюме, - пояснил бригадир. - Там был еще один, но тот сумел удрать. Теперь Ян окончательно проснулся. Где и когда они выловили аквалангиста? Ночью? А чем он занимался? Этого бригадир не знал. Но уж если человек глубокой ночью развлекается подводным туризмом и пугает ни в чем не повинных мальчишек, хорошего не жди. - А где Марк? - спросил Боб. Действительно, где же Марк? - Небось где-нибудь на берегу лежит, загорает. - Судя по тому, что хлеб не тронут, он еще не успел проголодаться. Полицейские погрузили радиотелефон в свою машину, посигналили на прощанье и скрылись из виду. Боб помахал им вслед. Марк не появлялся. И через час его еще не было. Братья забеспокоились. Ян перечистил и сварил всю картошку. Дымящееся блюдо стояло, ожидая Марка. - Ну, пусть только заявится! Всыплю по первое число. Что это еще за фокусы! - А может, тут что-нибудь не то? Может, он уже дома? - А я уверен, что он где-нибудь на земляной насыпи, возится в грязи. Вода-то спала. Это Боб мог себе представить. Они поели, перемыли посуду, а Марка все не было. Ян послал Боба заглянуть в деревню, посмотреть за фортом и ниже по течению, возле песчаной отмели. Сам он пошел вдоль берега к шлюзам. Время от времени он громко звал младшего брата, и все большее беспокойство овладевало им. Он все еще ходил по берегу, когда к нему подошел Боб. Никто в деревне Марка не видел. Да, конечно, они его знают. Кто не знает Марка! А может, он уже на "Бернаре"? Братья побежали к лодке. Нет, никого. - Надо позвонить домой, - тихо сказал Ян. - Боюсь, что с ним что-то случилось. - Что могло с ним случиться? - Ты не знаешь, что случается с людьми на реке? - Но он плавает как рыба! - Самого хорошего пловца может засосать в водоворот. Так оно и шло. Пытаясь успокоить друг друга, они только все больше тревожились... В четыре часа Ян почувствовал, что дольше терпеть невмоготу. Надо позвонить домой, и если этот чертенок дома, больше ему лодки не видать. Никогда. Железно. Ян набрал номер. К телефону подошла мать. Как она обрадовалась, услышав его голос! До сих пор все сведения о них поступали от комиссара. Почему Ян не мог позвонить раньше? Ян забормотал что-то насчет погоды, лодки и жуликов, которых пришлось ловить. Он все ждал - вот сейчас мать скажет, что Марк опорожнил целое блюдо холодца, что Марк ужасно похудел, что Марк решил над ними подшутить... Ничего такого мать не сказала. Она только спросила, как у них дела и вернутся ли они сегодня домой. Боб стоял возле брата жалкий, потерянный. Нет, Ян не мог сказать ей правду. - До свиданья, мама, - попрощался он. - Завтра мы вернемся домой. Братья стояли друг против друга и молчали. - Что же дальше, Ян? Ян тоже не знал. Еще раз вернулись к лодке. Марка там не было. И еще через полчаса тоже. Ян снова поплелся по берегу. Боб за ним. Чисто случайно Ян остановился на том месте, где трава была притоптана. Здесь, видно, ходили люди. Черт возьми! Как же он раньше не заметил? Ведь он столько раз здесь прошел. Боб нагнулся и поднял что-то с земли. - Смотри-ка! - воскликнул он в изумлении. - Смотри, что я нашел! Ян уже увидел. Это был лейкопластырь с пятнышком засохшей крови. Пластырь, который был на пальце у Марка. Было уже семь часов, когда Ян дозвонился комиссару. Начальник полиции сказал, что сейчас же приедет. Ровно через двадцать минут он стоял перед братьями. - Ребята, - сказал он серьезно, - поверьте, Марк вернется. - Может, предупредить отца? - сказал Боб. - Он рассердится, если ему ничего не сказать. - Я сделаю это сам, - сказал комиссар. - Что же все-таки случилось с нашим братом, как вы думаете? - спросил Ян. - Видимо, его похитили. - Похитили? Но почему вы так считаете? И кто мог это сделать? Комиссар посмотрел на дорогу, которая, извиваясь, шла через польдер. - Здесь она кончается, - сказал он как бы про себя. - Интересно, где эти типы оставили машину и как они сюда проникли? - Они могли приехать и не на машине, - сказал Боб. - Если его действительно похитили, они могли приплыть по реке. - И Боб рассказал про человека, которого Марк узнал в аквалангисте, про белый катер, скрывавшийся в камышах, и даже про угря, который был такой вкусный... - Катер? Катер в непосредственной близости от доков? Это они, - сказал комиссар. - Конечно. Они увезли его на катере. Я должен вернуться. Поехали со мной в полицию. - Лучше мы побудем здесь, - сказал Ян. - Вдруг Марк объявится, а нас нет. Комиссар согласился с ними, но сам он торопился вернуться, чтобы еще раз основательно прощупать аквалангиста. Никогда еще мальчики не поднимались на борт "Бернара" в таком унынии. Снова и снова задавал комиссар вопросы. Ответы арестованного были весьма уклончивы. Было от чего прийти в отчаяние. Мальчик, за которого комиссар несет личную ответственность, похищен. Он не смеет поглядеть в глаза своему другу Петерсу, пока не выяснит, что же именно произошло. Да, они работали с машиной и катером. Так сказал арестованный. Где сейчас машина? Он не знает. Возможно, за границей. Она выполнила свою миссию. "Свою миссию"! Конечно. Комиссар усмехнулся. Миссия! Вот, значит, как у них это называется. А катер? Плывет во Францию. Гм!.. Попытаемся подключить к этой истории Интерпол, хотя это не так просто. Во всех портах Северного моря ведется наблюдение за моторными катерами. В Дюнкерке, Булони, Кале - всюду морская полиция всегда наготове, чтобы пуститься в погоню за катером. Увы, комиссару не пришло в голову, что бандиты изберут более длинный речной путь. Они-то учли, что на море катер основательно обыщут, и предпочли контроль на границе, где он сводится к пустой формальности. Комиссар выпил кофе и закурил сигарету. Ему пред стояла долгая, изнурительная ночь. В пять ноль-ноль капитан спустился в машинное отделение. Он подкачал в бак бензину, проверил уровень в баке с водой, уровень масла, зажигание. Через пятнадцать минут заработал главный двигатель. Его мощный гул разбудил Марка. Все тело у неги болело, но особенно запястья и щиколотки, где твердые узлы врезались в кожу. И так хотелось пить! Даст ему парень еще воды? Он услышал, как заскребли по борту тросы и как катер задел бортом железную обшивку какого-то судна. Часа через два катер миновал Милинген, и тут Ролан явился к своему юному пленнику с чашкой кофе. Он сразу заметил заплаканные глаза мальчика. Очень режут узлы? Конечно, это больно. Он перевязал лаглинь заново, не так туго, как прежде. Ролан не намного старше Яна. Может, у него тоже есть младший брат? Каким же образом он оказался среди бандитов? - Что со мной будет? - спросил Марк. - Я думаю, что тебя обменяют на нашего человека, - сказал Ролан. - Антверпенская полиция захватила нашего аквалангиста. - А что он делал в доках? - Много будешь знать, скоро состаришься. Главный двигатель сократил число оборотов, это значило, что Ролану следует подняться в рулевую рубку. Капитан отдал ему распоряжение: освободить тайник в двойном дне, проследить, чтобы была вентиляция, и запихнуть туда мальчишку. - В танк? - удивился Ролан. - Он же там задохнется. - Через час к нам на борт заявится голландская и немецкая полиция, - сказал капитан. - Для инвентаризации. Если они найдут этого щенка, нам крышка, ясно? И Фелисьену. Поэтому засунь парня в танк и завинти крышку. Потом гайки намажь слегка сажей. Таможенники непременно это заметят, когда ты будешь их откручивать. - Но ведь через трубку поступает очень мало воздуху. А за мертвого парня много не получишь. Это был первый случай, когда Ролан осмелился возражать хозяину. - Делай, что приказано! - рявкнул капитан. - А если таможенники захотят осмотреть танк и заставят поднять крышку? - Я успею наполнить его водой прежде, чем они открутят первую гайку. - А парень? - Иногда приходится идти на "мокрое" дело. Марка извлекли из детской каюты. С ужасом и отвращением смотрел он на железный ящик, где ему предстояло пробыть несколько часов. Он был ужасно похож на гроб. - Не бойся, - сказал Ролан. - Воздуха здесь достаточно. Он поступает через эту трубку. - Под отверстие Ролан поставил банку с водой. - Это не для питья, - сказал он. - Когда таможенники сунут в танк футшток, он должен быть мокрым, иначе пойдут разнюхивать все кругом. Видя, как Марк уставился на жестянку, Ролан предупредил: - Не вздумай ее отодвинуть. Как только мне прикажут отвинтить крышку, сюда хлынет вода. И тогда я тебе не завидую. Леденея от страха, Марк слушал, как Ролан завинчивал гайки. В танке было очень тесно, плечо его упиралось в жестянку, но он не замечал этого неудобства. Пахло ржавчиной и слизью, покрывавшей стенки танка, но он ничего не чувствовал. Страх - Только страх, от которого мутился рассудок, страх перед потоком воды, готовым вот-вот хлынуть и затопить этот железный гроб. Катер окликнул голландский полицейский бот, потом лодка немецкой таможни. Они проверили паспорта капитана и Ролана, затем предложили направить катер в таможенную гавань в Эммерихе. Здесь таможенники произвели инвентаризацию, сверив все, что находилось на борту. В жестянку опустился футшток. Если б Марку не заткнули рот кляпом, он бы закричал. Увы, он смог лишь чуть-чуть пошевелиться, но этого никто не услышал. Капитан получил разрешение продолжать рейс. Он велел Ролану вытащить Марка из тайника. Марк очнулся уже в каюте, но тут же снова закрыл глаза. Судороги сводили желудок, он чувствовал себя совершенно больным. - Хочешь воды? Нет, Марк не хотел больше воды. - А кофе? - Оставь меня в покое, - прошептал он еле слышно. ...Катер приближался к промышленным районам Рура. Рейн кишел здесь речными и каботажными судами. Капитан всем им уступал дорогу, заботясь только о том, чтобы не удалиться от главного фарватера, ибо страшнее всего для него сейчас было сесть на мель. Ролан приготовил обед и принес в детскую каюту. Марк был голоден. Поев, он воспрянул духом и даже выглянул в иллюминатор. Он увидел бесчисленные трубы, изрыгавшие клубы дыма. Над Дуисбургом висело красноватое облако. Здесь было много предприятий химической и судостроительной промышленности и заводов Круппа. Никогда в жизни Марк не видел столько заводов. Казалось, этой черной стране нет конца. - Где мы плывем? - спросил он. - В Германии. Сейчас идем мимо Урдингена. - Долго меня будут здесь держать? Этого Ролан не знал. Во всяком случае, пока не прибудут во Францию. Так далеко? Да. А потом? - Кто знает, - вздохнул Ролан. - Вечером будем в Дюссельдорфе, а там, как шеф скажет. В спускающихся сумерках катер шел, лавируя среди парусных яхт и мотоботов в Дюссельдорфской яхт-гавани. Он покрыл примерно сто сорок миль. Надо еще учесть, что шли-то они против течения. Капитан был доволен. Рейс прошел без осложнений. Удалось обвести вокруг пальца и таможенников и полицию. Через несколько дней он будет уже в Страсбурге, а там... Ошвартовались возле ресторанчика яхт-клуба. Капитан считал, что может позволить себе кружку пива. До сих пор все шло гладко, почему так не может идти и дальше? Судьба Фелисьена его не особенно заботила. Антверпенская полиция с радостью обменяет его на паршивого щенка, что валяется связанный у него на борту. Это будет сделано на франко-бельгийской границе. Капитан неторопливо зашагал к ресторану. Ему и в голову не приходило, что сейчас он выпьет свою последнюю кружку немецкого пива. ...Ролан во все глаза разглядывал шикарные яхты в Дюссельдорфской гавани. Он бы тоже не прочь выпить кружку пива в ресторане, но шеф предпочитал не показываться с ним вместе на людях. А кроме того, нужно было еще навести порядок на катере, наполнить баки, да и грязная посуда горой высилась на кухне. Когда с ними был Фелисьен, у Ролана было меньше работы. Не приходилось хотя бы следить за машинами и караулить пленников. Он устал. Тяжело вздохнув, он поставил на плиту котел с водой, и тут послышался стук в детской каюте. - Ну, чего тебе? Будешь шуметь, я тебя так свяжу, что пальцем шевельнуть не сможешь! - Мне нужно в уборную. Понятно. Ролан помедлил, соображая, как же ему лучше осуществить эту операцию - доставить пленника в уборную и обратно. - Ладно, я развяжу тебе ноги. Марк лежал на палубе. Хотя веревка на ногах была уже развязана, подняться он не смог. Пришлось Ролану помочь ему. - Сделай несколько наклонов и приседаний. Потопай ногами... Марк с усилием сделал несколько движений. Затем, спотыкаясь, поплелся за Роланом по узкому проходу и вверх по трапу. Ролан остался сторожить у двери уборной. - Чтоб без фокусов, - предупредил он с угрозой в голосе. - Не то пожалеешь. Марк даже не ответил. - Поспеши, парень. У меня до черта грязной посуды, а уже скоро одиннадцать. - Открой, - тихо попросил Марк. Когда они проходили мимо камбуза, Ролан остановил пленника: - Послушай, ты не поможешь мне вымыть посуду? - Со связанными руками? - Я свяжу тебе опять ноги, а руки развяжу. Тогда ты сможешь вытирать тарелки. - Ну что ж, - сказал Марк без большого восторга. - Раз человека кормят, он должен что-то делать. - Я не просил меня кормить. - Ладно, смолкни. Щиколотки снова были туго замотаны лаглинем и завязаны прочным узлом. Марк помахал освобожденными руками, точно птенец, расправляющий свои еще слишком короткие крылышки в тщетной надежде взлететь в небо. От узлов на теле остались глубокие вмятины. Руки затекли и были все в синяках до самого локтя. Ролан перебросил ему через плечо полотенце, закатал рукава, пустил немного мыла в горячую воду и сказал: - Ну, давай вытирай. Когда-нибудь приходилось? - Конечно. У нас на лодке. И дома тоже. - Глаза Марка затуманились. Дома! Как там, наверное, беспокоятся! Придется ли ему когда-нибудь снова увидеть родителей, братьев?.. - Чего ты? - спросил Ролан. - Ничего. Руки болят. - А у меня родителей нет, - сказал Ролан без всякого выражения. - Давно умерли. - А как же... - Вот так же. Вытирай тарелки. Взяв первую тарелку, Марк увидел нож. Длинный, с зубьями и заостренным концом хлебный нож. Он лежал на углу кухонного стола, наполовину скрытый мокрым посудным полотенцем и клетчатым полотенцем для рук. - Здесь здорово жарко, - сказал Марк. - Приоткрыл бы дверь. - Чтоб ты стал звать на помощь? И не подумаю. - Сейчас у меня пойдет кровь из носа. Я уже чувствую. - Хватит! Я вообще не должен был выпускать тебя из каюты. Если шеф, вернувшись, застанет тебя здесь, воображаю, что будет. Кончай вытирать, и я опять засуну тебя под палубу. "Если шеф, вернувшись..." - так он сказал. Значит, капитана нет на борту... - Запри меня снова, - слабо пролепетал Марк. - Мне дурно делается. Здесь совсем нечем дышать. Ролан колебался. "Запрешь его, а сам мой всю посуду! Может, приоткрыть все-таки дверь? Если парень вздумает кричать, стукну его по башке. Тут и правда духота, как раз над мотором ведь, а он еще остыть не успел". Он приоткрыл дверь, закрепив ее в этом положении медным крючком. Крючок был рассчитан на то, чтобы выдержать тяжесть двери при волнении, но, конечно, он не выдержал бы веса тринадцатилетнего мальчишки, да еще такого рослого. Марк ждал, чтобы Ролан вернулся на свое место у сливного бачка. И тут поднос с грохотом опустился на голову Ролана. Свободной рукой Марк схватил нож. Напрягши все силы, он навалился на дверь и упал грудью на верхнюю ступеньку. Почувствовав, как мокрая, скользкая рука Ролана схватила его за ногу, он угрожающе взмахнул ножом. Ролан испуганно отпрянул назад. Этого было достаточно, чтобы Марк успел выкарабкаться на палубу. Перевалившись через поручни, он скрылся под содой. Сколько раз они с Бобом и Яном играли в "подводную борьбу"! Сколько раз они соревновались, кто дольше продержится под водой! Но теперь это был вопрос жизни и смерти. Не имея возможности двигать ногами, Марк камнем пошел на дно. В ушах у него звенело, легкие требовали воздуха, а он изо всех сил старался перепилить грубую веревку лаглиня, всячески сопротивлявшуюся зубьям хлебного ножа. Пришлось вынырнуть на поверхность, глотнуть воздуха и снова уйти вглубь. Слава богу, узел распался. Он снова вынырнул, ударился головой о борт катера, увидел в воде Ролана и снова ушел вглубь. Теперь можно бросить нож и плыть, плыть прочь от катера. Когда Марк вновь рискнул показаться на поверхности, он услышал, как Ролан что-то кричит. Да, в этой гонке ставкой была жизнь. Вода взбодрила его. Никогда не чувствовал он себя так уверенно. И, главное, он нисколько не паниковал. Он опять нырнул. Под водой он свернул вправо и, проплыв метров пять, осторожно вынырнул на поверхность. Гавань была освещена слабо, но Марк все же увидел голову Ролана, плывущего к причалу, где было светлее. Пловец Ролан был явно никудышный. Видно было, что ему больших усилий стоило даже просто держаться на воде. Марк подождал, пока его преследователь скрылся из виду, и бесшумно поплыл к противоположному берегу. На борту парусной яхты играло радио, а на корме остроносой гоночной лодки два юноши в морской бинокль рассматривали звезды. Марк вылез на берег. Он немного запыхался, но нисколько не ослабел. Лаглинь еще обвивался вокруг его левой щиколотки. Марк нетерпеливо сорвал петлю и побежал к освещенной улице. На него оглядывались. Несколько запоздалых гуляк что-то кричали ему вслед. Картина действительно была странная: мокрый до нитки мальчик со всех ног бежит по улицам города. Вдруг он увидел человека в форме. Наверное, полицейский. Марк схватил человека за рукав, бормоча: "Полиция... Помогите, помогите!" Человек прежде всего постарался оторвать от себя истекавшего водой мальчишку. Он был вовсе не полицейским, а железнодорожным служащим. - Полиция? - переспросил он. - Да, да, полиция. Скорее! Они прошли несколько кварталов, пересекли небольшую площадь, украшенную статуей, и пришли в полицейский участок. Плохо зная немецкий, Марк никак не мог понять, о чем его спрашивали. - Бельгия, Бельгия, - твердил он, тыча себя в грудь. - Антверпен, похитили... В конце концов с грехом пополам, с трудом подбирая слова, он все же сумел объяснить суть дела. В половине второго ночи чудовищный телефонный звонок в квартире Петерсов зазвонил. - Это я, пап. - Марк? Марк, мальчик!.. Где же ты? - В Дюссельдорфе. В полицейском участке. - Тут вот мама... Это он. Он нашелся! Марк в трубку услышал, как мама заплакала. Что они пережили за последний день, когда Ян и Боб вернулись домой без младшего брата... Чуть с ума не сошли. Вздрагивали от каждого телефонного звонка. Ждали, ждали, и вот посреди ночи младший отпрыск самолично звонит из Дюссельдорфа. Телефонный разговор с заграницей затягивался. Немецкий полицейский с добродушной ухмылкой глядел на без умолку тараторящего мальчугана. - Кончил? Ну вот. Теперь тебе надо переодеться в сухую одежду и лечь спать, - сказал он. - И уж там, где ты будешь спать, тебя никто не найдет. Эту ночь Марк с комфортом спал в камере. ...Моторное судно "Верный" было самым красивым и самым быстроходным в Бельгии, гордостью отечественного судостроения. Вахтенный и еще один матрос гостеприимно встречали на борту "Верного" господина Петерса, его супругу и трех его сыновей. На фальшборте висел аварийный фонарь. - Смотри-ка, - сказал Марк, - заводной клоп! Ян засмеялся. - Что такое? - поинтересовался отец. - Да вот эти два молодца бросили в воду старый фонарь, а он начинен веществом, которое от соприкосновения с водой воспламеняется. Ну, и произошел взрыв. Оба перепугались до смерти. Мать сокрушенно покачала головой. Как бы хорошо было, если бы ее сыновья завели себе какое-нибудь другое хобби вместо этой лодки! - "Верный" великолепное судно, - рассказывал отцу капитан. - Мы уже попадали на нем в шторм. Любые волны ему - как легкая рябь на воде. "Да-а, это тебе не "Бимбо", - думал Ян. Стол в салоне был роскошно сервирован, и обещанная "легкая закуска" обернулась прямо-таки королевской трапезой. Но Яна сейчас занимало совсем другое. Он жаждал услышать от комиссара, чем же кончилось дело. Один комиссар мог ответить на этот вопрос. Прозвучали удары гонга, приглашавшие всех к столу. Марк торжественно занял место рядом с капитаном. После того как гости и хозяева расселись и непринужденная беседа возобновилась, отец вдруг сказал: - А теперь я хотел бы услышать, какую службу сослужили полиции мои сыновья. Если это, конечно, не государственная тайна. Нет, конечно. Никакой тайны тут нет. Собственно, комиссар намеревался только использовать их лодку, но события развивались совсем не так, как он планировал. И комиссар рассказал, что творилось последнее время в Антверпенском порту, где орудовала банда опытных воров. Он привел несколько примеров наглых ограблений, которые не удавалось раскрыть. Рассказал, как накапливался у них материал наблюдений, росли подозрения, но решающего удара по распоясавшимся преступникам никак не удавалось нанести, пока Ян не выследил фургон "15-С-75". - Прошлой зимой произошел взрыв в машинном отделении одного грузового парохода, плававшего под либерийским флагом, - говорил комиссар. - Считалось, что это был несчастный случай. Но позже обнаружилось, что кто-то подложил в машинное отделение заряд взрывчатки. Это судно направлялось из Антверпена на Ближний Восток с грузом сельскохозяйственных машин, стекла, цемента и железа. А месяцем позже возле Тернезена у одного турецкого судна отказало рулевое управление. Оно село на мель и затонуло, едва выйдя из порта в Тернезене. На реке, где ежегодно вверх и вниз проходят двадцать тысяч судов, такое случается нередко и никого не удивляет. Судовой лоцман уверял, будто судно поначалу чутко слушалось руля, но что он еще до того, как заметил неладное, почувствовал слабый толчок, будто судно задело за что-то кормой. Подумал - может, столкнулись с каким-то плавающим предметом. А во время ремонта обнаружилось, что часть рулевого управления сорвана, и скорее всего - небольшой пластиковой миной. К сожалению, к экспертам обратились слишком поздно, потому что никому и в голову не приходило, что здесь имела место диверсия. Просто исправили поломку, и судно отправилось со своим грузом куда-то на Ближний Восток. Еще через месяц французское грузовое судно потерпело аварию во время шторма в Бискайском заливе. Считалось, что оно налетело на старую мину, какие еще попадаются время от времени в морях и океанах. Но интересно, что это судно также шло из Антверпена и с аналогичным грузом для какого-то североафриканского порта. Полиция знала, что в Антверпенском порту орудуют диверсанты и что диверсиям подвергаются именно суда, везущие товары для Северной Африки и для Ближнего Востока. - Случилось так, - продолжал комиссар, - что "Бернар" стоял рядом с испанским пароходом, когда на нем был убит вахтенный. Таким образом, Ян оказался вовлеченным в эту историю. Он знал убийцу в лицо, и это мешало преступникам делать их черное дело. Понимая, что они постараются избавиться от свидетелей, я приказал Яну немедленно покинуть док. Он не выполнил в точности моего приказа - к счастью для нас, потому что при этом он обнаружил водолазов. Преступники снимали виллу в Эккерене, в их распоряжении были две машины и катер. С помощью этого катера они и сыграли с нами шутку. С того места, где они стояли, было очень легко попасть в док, во всяком случае ночью. Для работы у них была маленькая судовая шлюпка, пластиковые мины и водолаз. Вахтенный с "Бимбо", случайно бросив взгляд за борт, увидел стоящую там шлюпку. Главарь бандитов, а он как раз находился на этом пароходе, испугался, что вахтенный может догадаться, чем они занимаются, и прикончил его. Помните, он твердил: "По борту, по борту..."? Теперь вам понятно, что и "Бимбо" сел на мель потому, что на нем взорвалась мина? Из бокового кармана комиссар вытащил две фотографии: - Как, Ян, узнаешь? - Да, это убийца!.. Черт возьми! Это же человек, который фотографировал судно в сухом доке. Теперь я узнаю! Я тогда стоял и дожидался вас, а вот он вылез из черной машины и стал фотографировать судно. - Эти фотографии тоже у нас. Ему надо было зафиксировать на пленке повреждения, произведенные миной. И тросы "Бернара" он же обрубил, пока Ян бегал за продуктами. Когда мальчики сообщили мне о водолазе, для меня все стало на свое место. Показания схваченного аквалангиста подтвердили мои догадки. А главарь банды, видно, почувствовал, что в Антверпене стало далеко не так уж уютно, и предпочел улизнуть. Но чтобы продолжать свою деятельность где-то в другом месте, ему нужно было вернуть водолаза. Поэтому он похитил Марка, рассчитывая произвести обмен. Мне бы, конечно, пришлось выдать ему этого человека. Должен честно признать, он оказался хитрее нас. Нам бы в голову не пришло искать его на Рейне. К счастью, Марк сумел убежать. Теперь банда ликвидирована, и мы можем больше не бояться диверсантов. За столом наступило молчание, потом все подняли бокалы и выпили за здоровье юного героя. Господин Петерс сидел глубоко задумавшись. - Все неприятности начались с того, что телефонист установил у нас в квартире этот чудовищный звонок, - сказал наконец он. - Но можете мне поверить, никогда в жизни я не был так счастлив, как в тот момент, когда раздался звонок из Дюссельдорфа. - Ну, а теперь что? - спросил комиссар. - Завтра отплываем на Восточную Шельду, - сказал Ян. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. БОЛЬШИЕ ГОНКИ Как-то раз Боб притащил домой газету, в которой было помещено объявление о Больших парусных гонках. Ян тут же написал в яхт-клуб Виктории с просьбой прислать проспекты, после чего братья отправились к отцу. - Ты не возражаешь, если мы попытаем счастья? - Что ж, попробуйте, - сказал отец. Он знал своих сыновей: если они что задумали, от своего не отступятся. Марк пустился в пляс: - Ура-а! Два дня спустя мальчики поднялись чуть свет и с нетерпением ждали почтальона. Не успело письмо упасть в ящик, как вся троица сломя голову бросилась вниз по лестнице. Марк застрял между Яном и перилами, и Боб, воспользовавшись заминкой, завладел пухлым конвертом. Пришлось братьям читать, заглядывая через его плечо. Отец тоже заинтересовался условиями гонок. Он в тот день встал в отличном настроении, возможно, по случаю пятницы. - Любопытно, как вы справитесь, - подзадоривал он сыновей. - Судя по вашим рассказам, скорость у "Бернара" просто фантастическая. Если это правда, вы спокойно можете дать соперникам час фору. Ознакомившись с проспектами, мальчики поехали в яхт-клуб, так как в сопроводительном письме указывалось, что более подробную информацию о предстоящих гонках можно получить в клубе. На окне клуба красовался девиз: "КАЖДЫЙ ПЛЫВЕТ КАК МОЖЕТ". У входа братья остановились. Видно, сегодня здесь собрались все, кто интересуется водным спортом. Над крышей сарая, где зимой стоят яхты, празднично развевались разноцветные флаги. Будущие участники гонок щеголяли в дорогих спортивных костюмах. Один разгуливал даже в кроваво-красном шерстяном жилете, хотя термометр показывал плюс двадцать пять в тени. - Ну как, Ян, пойдешь записываться? - Конечно, пойду. Он решительно стал в очередь за шикарным господином, от которого за версту несло духами, - купается он в них, что ли? Однако, внимательнее присмотревшись к своим будущим соперникам, Ян заколебался. - Пошли-ка лучше домой, ребята, - сказал он. - Ничего у нас не выйдет. Младшие возмутились. Да почему? Они же не раз видели их паршивенькие лодчонки в гавани яхт-клуба. - Ты выжмешь из парусов все, что можно, - возбужденно твердил Марк. - А эти расфуфыренные стиляги ручки побоятся испачкать. Моряки называется! Боб не упустил возможности поддеть братца: - Зато Марк у нас - прямо морской волк. Из тех, что, кроме рома и табаку, в рот ничего не берут. Марк разозлился. Ну еще бы! Боб ведь тоже не прочь покрасоваться в белых брючках, а вот ему лично плевать на курортный шик, и он уверен, что "Бернар" запросто обставит все эти пижонские яхты. Ян в этом не был уверен. "Бернар", конечно, очень хорошее судно, на нем даже в море выйти не страшно. И устойчиво, и скорость приличную имеет, и достаточно маневренно, но до классных яхт ему далеко. Участвовать в гонках без форы да еще надеяться, что они выиграют, - нет, это просто смешно! Рыбачьи лодки, иолы, не в счет, а все остальные значительно быстроходнее "Бернара". - Ну пусть не выиграем, можно же участвовать просто так, ради спортивного интереса, - настаивал Боб. Марк тоже так считал. Но Ян думал иначе. За участие в гонках надо внести триста франков. Разве могут они швыряться такими деньгами? - А если увеличить паруса? - Клячу хоть золотыми подковами подкуй, скакуна ей все равно не обогнать. Марк прямо подпрыгнул: - Кляча? Да эта кляча твоих скакунов... - Ладно, хватит спорить, - вмешался Боб. - Не по зубам нам, видно, орешек. Марк еще пытался доказать, что такой замечательной команды, как у них, нет ни на одной яхте, но Ян был неумолим. С какой стати выставлять "Бернар" на посмешище? Он этого не заслужил. Значит, старт в Брескенсе, финиш в Антверпене. Маршрут - по выбору гонщиков. Будто есть, из чего выбирать! От Брескенса до Антверпена по главному фарватеру приблизительно пятьдесят морских миль, прикидывал Ян. По боковым фарватерам - сорок. Кое-где еще можно срезать углы. Но ведь все будут срезать углы. Нет, куда нам! Вот если бы дали фору, вышли бы на часок раньше, а там, глядишь, ветер бы утих, попробуй тогда догони. Но разве бывает на Шельде безветренная погода? Нет, нечего и соваться. Триста франков коту под хвост? Не пойдет. - А первый приз у них классный, - мечтательно произнес Боб. - Бесплатная поездка в Танжер для двух лиц. - И кто же будут эти два лица? - задиристо спросил Марк. - Не задавай глупых вопросов. Мы, конечно. - Кто это "мы"? - Ну мы, старшие. Кто ж еще? - А я? - Едва успев выговорить, он шарахнулся от спортивной машины английской марки, которая промчалась вплотную к тротуару. - В Танжер собрался, а сам по тротуару ходить не умеет. Смотреть надо. - Чуть ботинок с меня не содрал, - пожаловался Марк. - Глядите, на какой скорости этот псих сворачивает. - Отойди от края. Ну кто так ходит - одна нога на тротуаре, другая на мостовой! Марк стал объяснять, что так гораздо удобнее, но тут к остановке подошел автобус. Начался обеденный перерыв, и автобус был до отказа набит портовыми рабочими. Братья с трудом втиснулись на площадку. - Часы свои напоказ выставляет! - проворчал Марк, втайне завидуя Бобу. - Специально на петле повис, чтобы все видели его сокровище. Боб не остался в долгу: - Будешь больше каши есть и слушаться старших, глядишь - и ты до петли дотянешься. Марк еще долго бурчал насчет тощих дылд без бицепсов, умеющих только языком болтать, но старшие братья не слушали и смотрели в окно. - Знаете что? - вдруг сказал Марк. - А ведь можно будет мотор включить, если мы очень отстанем от других. - Это ты о чем? - О гонках. О чем же еще? Чуть-чуть проскочим на моторе, пока догоним остальных, потом выключим. Ян пожал плечами: - Во-первых, так нечестно. Во-вторых, ничего не выйдет, для этого там есть наблюдатели, а в-третьих, участвовать в гонках мы не будем. Понял? Ян снова отвернулся к окну и стал смотреть на реку. Американское судно с красной трубой застряло поперек фарватера, преградив дорогу другим судам. - Ну кто ж так делает? - возмутился Ян. Боб тонко заметил, что лучшие моряки не всегда оказываются на месте. Бывает, что они как раз едут в автобусе. Водитель свернул влево, и автобус подошел к тоннелю под Шельдой. У въезда горел красный свет. Докеры стали ворчать, что у тоннеля очень маленькая пропускная способность и рабочие из-за этого теряют массу времени. - Смотрите-ка, а псих, который чуть не сбил меня, тоже здесь, - сказал Марк. - Вон на том "ягуаре", да? - Ну да. У самого светофора. - Ага, вижу! - воскликнул Боб. - Это же тот самый надушенный стиляга. Тоже из клуба едет. Узнал Курносого, Ян? - Еще бы! Это чемпион клуба Виктории. Он на своем "Б-404" вокруг "Бернара" десять раз обойдет и все равно обгонит. - Не исключено, что это он затеял состязания, - сказал Боб. - По морде видно, что он всегда выигрывает. Зажегся зеленый свет, и "ягуар" нырнул в черную дыру тоннеля. Под бетонными сводами насмешливым хохотом отозвался рев его мотора. - Интересно, чем этот парень вообще занимается. Такая шикарная машина, яхта не меньше миллиона стоит, и живет небось во дворце с целой оравой прислуги. - Не надо ему завидовать, - мрачно сказал Марк. - Если Шельда прорвется сейчас в тоннель, он погибнет так же, как и мы, несмотря на свои миллионы. - Бедняжка! Душа в пятки ушла, да? - ухмылялся Боб. Шофер переключил скорость. Начался подъем. - Не бойся, детка. Вот уже и конец. Видишь свет? Сейчас выедем на улицу. "Шутки шутками, - думал Ян, - но неужели они действительно считают, что мы можем участвовать в таких соревнованиях? Впереди на повороте дороги еще раз мелькнул "ягуар" Курносого. Но тут автобус остановился, докеры закинули на спину свои холщовые мешочки и стали выходить. - Быстрей! - торопил братьев Ян. - И так опаздываем. Отец был уже дома. Он ожидал, что сыновья, перебивая друг друга, начнут расписывать предстоящие гонки и яхтклуб, но увидел лишь хмурые физиономии. - Струсили мы, - сказал Марк. - У них там у всех быстроходные яхты. Отец дал каждому высказаться и, выслушав, неодобрительно покачал головой. Разве это так страшно? Организаторы знают, что делают. Призы очень интересные. Нет форы менее быстроходным, говорите? Что ж, быстроходность - это еще не все. Она дает преимущество на глубоком фарватере, зато лодки с меньшей осадкой могут пройти над отмелями. В таком состязании, где участники сами определяют для себя маршрут, очень важно хорошо знать рельеф дна и силу течения. - Слишком уж велика разница, - сказал Ян. - Они обгонят нас на первом же этапе. - Допустим. Но разве вы никогда не видели массовых кроссов? Девятьсот пятьдесят человек из тысячи заранее знают, что у них нет никаких шансов на выигрыш, и все-таки бодро бегут вместе со всеми. А в школе вы что, самые первые? Но Яна не так легко было убедить. - Их лодки делают по пять миль в час при ветре в три балла, - настаивал он. - Ну и что? - Триста франков, - буркнул Ян. - Лучше уж купить новые фонари на мачту. - Да, сумма не маленькая, но призы тоже денег стоят... - Нас просто засмеют, - упирался Ян. Отец был решительно не согласен с ним. Конечно, кто-то будет первым, но и остальным, если они сделают для победы все, что в их силах, стыдиться нечего. Боб был за участие в гонках. Марк тоже. - Мы увеличим площадь парусов и будем срезать углы, где только можно, - сказал Боб. Ян добавил, что недурно бы поставить "Бернар" на колеса, чтобы переезжать через отмели, раз уж они твердо намерены обогнать "Б-404" и "Б-92". Ладно, он тоже согласен. Давно бы так! Они расстелили на столе карту Шельды и, словно адмиралы, разрабатывающие план морского боя, углубились в изучение маршрута. Надо было найти кратчайший путь от Брескенса до Антверпена. Позже им придется изучить тот же маршрут на местности, посмотреть, где во время отлива над водой появляются песчаные банки, и отметить их на карте. Кроме того, надо обследовать все небетонированные рукава и тоже нанести на карту. Конечно, времени уйдет немало, но, может, им все же удастся найти самый короткий путь. - Завтра запишемся, - сказал Ян. - Потом займемся изучением фарватера и увеличим площадь парусов. Водитель автобуса был доволен, что удалось подцепить пассажиров. Давка в автобусе, конечно, ни к чему, но гонять пустую машину тоже не дело. Улыбаясь, Ян опустил в кассу деньги. - Вот здорово! - радовался Марк. - Целый автобус в нашем распоряжении. В тоннеле пахло выхлопными газами от тяжелых грузовых машин. Шофер ворчал, что грузовики теперь стали длиннее товарных вагонов, никак их не обойдешь, попробуй тут соблюсти график. И когда наконец выстроят второй тоннель? После мрачного подземелья небо кажется особенно голубым и высоким. Братья вышли из автобуса и замерли в восхищении. Для мальчишек, которые любят воду, западная часть Антверпена - это зачарованный мир. Они часами бродят по набережной и причалам, глазея на лодки и яхты, на милую их сердцу гавань. - Смотрите! Смотрите! - то и дело вскрикивал Марк. Ян торопил братьев. Он боялся, что они опоздают и их не включат в число участников. Но Боб с Марком не могли оторваться от маленького дока, где плавал игрушечный кораблик, выполняя всевозможные команды. Он останавливался, плыл назад, вперед, поворачивал влево, вправо... Это была модель транспортного судна. - Вот бы мне такой, - тихонько вздохнул Марк. И в самом деле, было на что посмотреть. Владелец нажимал одну за другой кнопки на коробочке, которую он держал в руке, и якорь падал на дно, работали краны, шлюпки спускались на воду. Потрясающе! - Это что, - сказал хозяин кораблика. - Вот едет господин Соустин, так его модель выполняет пятьдесят команд. Чудо электроники. Услыхав шум подъезжающей машины, мальчики оглянулись. - Это же Курносый! - шепнул Марк. - Смотрите, у него подлодка! - Он просто помешан на лодках, - продолжал владелец кораблика. - Ему даже пришлось купить специальный прицеп, чтобы перевозить свою двухметровую модель. - Миллионер проклятый! - раздраженно прошипел Марк. Соустин осторожно спустил на воду подводную лодку и взял в левую руку передатчик. Подлодка коротко свистнула, выплыла на середину дока и медленно погрузилась в воду. Боб, стоявший рядом с гордым владельцем модели, демонстративно зажал пальцами нос. - Хоть бы его посудина на дне осталась! - не унимался Марк. Но подлодка всплыла в двадцати метрах от места погружения, вызвав восхищенные возгласы зрителей. - Я пошел в клуб, а вы как хотите, - сказал Ян. Младшие не тронулись с места. Появлялись все новые модели. Кто-то завел модель скутера с бензиновым мотором. А вон двое мальчишек одновременно спустили на воду два парусника. И надо же, Курносый заставил свою подлодку всплывать как раз по курсу парусников. Что ему, места мало? Нарочно другим мешает! Марк поклялся, что отдал бы полжизни, лишь бы обогнать этого воображалу на гонках. - И не мечтай, - сказал Боб. - Нашел с кем тягаться. А вот и Ян. Они включены в список. Их номер - пятьдесят два. - Неужели уже столько народу записалось? - То ли еще будет! В гонках примут участие все яхт-клубы и все спортивные гавани. А сейчас поехали домой. Надо успеть побывать у Бернара. Может, удастся раздобыть кусок парусины для фока. - Мы еще покажем всем этим крокодилам! - торжественно пообещал Марк. Ян и Боб предпочли промолчать. Братья ехали на велосипедах через польдер, направляясь к корабельному кладбищу. Они уже несколько месяцев не были у Бернара и радовались, что повидаются со старым другом. Рабочий день еще не кончился. Судовые и портальные краны работали вовсю. Но скоро уже прогудит сирена, и на верфи станет тихо. А когда все уйдут, придет Бернар, ночной сторож. Да вот и он! Старик очень обрадовался мальчикам, нашел, что они сильно выросли. Разве они еще не кончили школу? Не пора ли им уже в армию? Или они хотят плавать на корабле? Да, они хотят плавать, и не просто плавать, а обогнать все классные яхты клуба Виктории. На "Бернаре"? Это несерьезно. Неужели они хотят принять участие в гонках? В тех самых Больших гонках, о которых трубят все газеты?.. Ну ладно, ладно. Нельзя ли увеличить паруса, спрашиваете? Но на "Бернаре" достаточно большие паруса, мачты могут не выдержать. - А фок? - спросил Ян. - Фок? Его тоже нельзя перегружать. И вообще "Бернар" не гоночная лодка, и классные яхты ему не обогнать, а в такелаже менять ничего нельзя, - сказал сторож. Ну, вот и все. Ослепительный день померк. - Если вы хотите участвовать в гонках, вам надо приобрести другую лодку. - Но это не обычные гонки... - Ну и что же? Все равно победит тот, кто придет первым. А призы очень заманчивые? - Есть интересные поездки, а еще можно выиграть эхолот или радиопеленгатор, - сказал Ян. - Надежный, водонепроницаемый радиопеленгатор, - уточнил Боб. - С таким аппаратом на борту хоть в Ла-Манш плыви! - А еще есть мегафон на транзисторах, чтобы мамочку звать, если заблудишься в Северном море, - хихикнул Марк. Ян признался, что дело не в одних призах. Дело в том, что ему очень хочется по-настоящему испытать свою лодку, а тут такой удобный случай... - Бернар, ты знаешь владельца "Б-404"? - спросил Боб. Откуда ему знать? Богатые господа из яхт-клуба в гости к нему не ходят, а если им что-нибудь нужно, приобретают не на корабельном кладбище. - Этот тип действует мне на нервы, - сказал Боб. - Нос дерет, будто весь порт откупил, а уж духами от него разит - задохнуться можно! Воображала несчастный! А сторож уже прикидывал так и эдак. Нельзя ли все-таки заставить "Бернар" идти быстрей? Что можно изменить в такелаже? Первым делом лодку надо облегчить, убрать с нее все, без чего во время гонок можно обойтись. Мотор, например. Чем лодка легче, тем она быстроходней... Вдруг Бернар просиял: - Придумал! Спинакер - вот что вам нужно, ребята! Мальчики никогда не видели на Шельде спинакера. Марк даже не знал, что это такое. Ему объяснили, что спинакер - это парус на носу, который надувается ветром, как шар. Он здорово тянет лодку вперед. Но ведь сторож сам говорил, что паруса увеличивать нельзя, а теперь хочет прибавить целый спинакер. Как же так? Оказывается, спинакер поднимают только тогда, когда плывут точно фордевинд. От Брескенса до Антверпена путь идет почти все время на восток, а ветер в Бельгии чаще всего западный, так что спинакер может сослужить хорошую службу. Он не только потянет лодку вперед, но и облегчит штевень, что тоже увеличит скорость. А как с этим спинакером обращаются? Надо ведь еще научиться. Успеют ли они? - Поторопитесь, так успеете. Кто знает паруса, со спинакером быстро научится управляться. А где его достать? Откуда взять деньги? Ведь на него нужен небось здоровый кусок нейлона. Думали, гадали и ничего не придумали. - Нет, братцы, со спинакером дело гиблое, - сказал Боб. - Только Соустин может позволить себе такие расходы. - А обязательно нужен нейлон? - Надо что полегче. Площадь-то у него вон какая! - А если взять самую тонкую парусину? И в самом деле. Спинакер нужен им на один раз. Порвется - не беда. А на складе корабельного кладбища валяются несколько поврежденных рулонов легкой парусины. - Пригоните сюда лодку, - решил Бернар. - Поглядим, что можно сделать. Ян напомнил и насчет фока. - Ладно. Авось удастся скроить и то и другое. Теперь братья знали наверняка, что их старый друг тоже заразился гоночной лихорадкой. Им только того и надо было. Мать уже тревожилась, так долго их не было дома. Их фоки и спинакеры ее не интересовали. Она хотела, чтобы ее мальчики возвращались домой вовремя. Отец, услышав слово "спинакер", выглянул из-за газеты, но тут же снова углубился в чтение. - Опять две автомашины угнали, - сказал он. - Может, правда это все те же две, что исчезли на прошлой неделе? - Нет, это другие, - тихо сказала мать. Она всегда знала обо всех кражах и убийствах, потому так и волновалась, если сыновья поздно возвращались домой. - Это совсем другие машины. Но марка та же - "ситроен". Почему-то воры облюбовали именно их. - Двенадцать краж за три месяца! Совсем обнаглели! - Вот именно. О чем только думает твой приятель комиссар полиции? Отец не знал, что ответить. Правда, он слышал, что ведется большая работа по расследованию преступлений... - Мы выбросим с лодки все, - говорил Марк. - Все решительно. Мы превратим ее в пушинку и проведем через отмели Западной Шельды. Никто его не слушал, но Марк продолжал болтать. А Боб ждал, когда отец кончит читать газету. Кражи всегда очень занимали его, и он хотел знать все подробности. - Ты и мотор хочешь снять? - спросил отец Яна. - Да. Мотор, винт, батареи, скамьи, шкафчики и весь инвентарь. - Здорово вы замахнулись. То никак не хотели участвовать в гонках, а теперь целую неделю готовы вкалывать, как чернорабочие. На милю в час рассчитываешь скорость увеличить? - Процентов на двадцать, - сказал Ян. - Тогда уж над нами не посмеются. Гоночным лодкам мы, конечно, все равно не соперники, а вот с другими померимся силой. - Мы снимем с нее все-все и поставим новые паруса. Они рты разинут, когда нас увидят. Обставим Курносого как пить дать. А Ян уже расстелил на столе карту. Надо еще взять у гидрографов карту течений. Если с умом использовать течение, шансы на победу возрастут. Хотя капитан "Б-404" тоже не дурак. - Он наймет себе лоцмана. Денег у него хватит, - презрительно сказал Марк. - Лоцмана? Как же я не сообразил! У меня есть знакомый лоцман. Мы еще в школе вместе учились. Капитан Кестерс. Кажется, он плавал по Шельде, а, мать? Кажется, плавал. Не съездить ли вам к нему? - Конечно, съездим! - воскликнул Ян. Марк ликовал: - Вот было бы здорово, если бы мы утерли нос этому раздушенному воображале! Но Яну наконец надоела его болтовня. И чего он взъелся на Соустина? - Завидует, - бросил Боб, не отрываясь от газеты. - Если уж вы вознамерились завоевывать приз, надо взять у гидрографов подробные карты глубин, - посоветовал отец. - С ними вы всегда будете знать, что вас ждет впереди. Сторож сидел на своем обычном месте под низким навесом, откуда ему было видно всю верфь. Время от времени он отрывался от работы, давая передышку глазам. Но вот наконец и все. Много времени потратил он на этот парус. Нелегко было выбрать пригодные куски в поврежденных рулонах. Но к приходу ребят парус был уже готов и лежал сложенный рядом со спасательными поясами и жилетами. Велосипедные звонки и вопли Марка возвестили о прибытии трех братьев. Сторож даже засмеялся. - Вы думали, я здесь сплю? Взгляните-ка под навес. Мальчики живо развернули ярко-желтый парус и долго рассматривали его, ощупывая швы и дивясь портновскому искусству Бернара. А Бернар уже чертил мелом, показывая, как надо крепить спинакер на мачте. - По сравнению с нейлоновым этот парус довольно тяжелый, поэтому ставить его надо не разворачивая. А когда поднимете, сразу отпускайте веревки, остальное доделает ветер. Ага, понятно. При сильном ветре сигнальные флаги на морских судах тоже поднимают свернутыми, затем дергают за шнур, и они сами разворачиваются. Когда они пригонят сюда лодку, сторож покажет им, как это делается. - А насчет фока вам уж придется самим позаботиться. Я его выкроил, иглы и суровые нитки вон там. Можете хоть сейчас приниматься за работу. Или вы надеялись, что я и это за вас сделаю? У меня уже руки свело. Братья уселись рядышком на скамейке, разложили на коленях куски паруса, нитки, воск, иглы и принялись за работу. - "Бернар" пригоните завтра пораньше. На обратном пути договоритесь со смотрителем шлюза, чтобы завтра не терять времени. Придется вам попотеть. - А где нам взять трапецию? - спросил Ян. - Ну, это проще всего. Сторож указал им на приспособление, которым пользуются ремонтники, когда работают на высоте. Ремень застегивается вокруг пояса, а веревку прочно закрепляют на верхушке мачты, и пожалуйста: упрись ногами в борт лодки и виси над водой, сколько тебе угодно. Марк принялся доказывать, что это как раз для него, потому что он самый гибкий. Боб возражал, что хоть он и гибкий, да зато самый легкий - с таким весом не изменишь крен даже на полградуса. - Да и ремень с тебя соскочит, - подхватил Ян. - Хватит спорить, - вмешался сторож. - Эта радость вас не минует. Гонки займут не меньше шести часов. При слабом ветре висеть не придется, а при сильном сами попросите, чтоб сменили. Мотогонки небось видели? Видели, как напарник там сбоку висит? Он выматывается куда больше, чем сам гонщик. Боб стоял на дамбе и ждал, когда наконец поднимется вода. Восточный ветер задерживал приливное течение. Сквозь шум порта он слышал голоса братьев. Ян доказывал, что здесь, в Лилло, можно построить лучшую в мире лодочную гавань. Марк категорически возражал. - Гавань для ревматиков, - презрительно заявил он. - Лучшие в мире грязевые ванны. Не понимаю, с чего ты выбрал для "Бернара" именно эту паршивую стоянку? - Ну да, вы с Бобом предпочли бы стоянку в городе! Чтоб было перед кем корчить морских волков. - Кого, кого? - Того! - отрезал Ян. Он нервничал, потому что прилив сильно опаздывал. Боб пошел к пристани. Из-за этих гонок братья теперь то и дело цапаются. Можно подумать, от их победы зависит счастье всего человечества. У левого берега плавал бот гидрографической службы. На нем был поднят красный флаг - сигнал, что для судна опасны большие волны. У гидрографов сложная аппаратура, от сильной качки она может пострадать. Тяжело груженное судно осторожно двигалось по фарватеру, обходя буй. Это хорошо. Раз пошли суда, значит, и "Бернару" недолго ждать. Может, даже они успеют проскочить шлюз вместе с этим судном. Боб, не торопясь, потел к лодке. Еще издали он услышал голос Марка: - Ты что, собираешься войти в шлюз на парусах? При восточном ветре? - Вот именно. Разве не может случиться, что в день состязаний подует восточный ветер? - Тогда уж нас никто не обгонит. С таким крупным специалистом по восточному ветру! - При попутном каждый дурак поплывет. Фокус в том, чтобы уметь лавировать. - Этот псих хочет поднять паруса! - крикнул Марк Бобу. - Ему приспичило поманеврировать. - Ты забыл, что Бернар велел нам приплыть пораньше? У нас столько дел! - Все равно надо потренироваться, - решительно заявил Ян. Он откачал воду и поднял паруса. Вообще-то это входило в обязанности младших братьев, но на этот раз они и пальцем не шевельнули. Боб в третий раз перечитывал газету, высказывая попутно свои соображения об угоне автомашин и бездеятельности полиции. Марк просто глазел по сторонам. Ладно. Он им покажет, что умеет управляться с парусами в любую погоду. Наконец "Бернар" отчалил. Ян сразу сделал резкий поворот и пересек фарватер. Затем повел лодку к левому берегу и сделал поворот оверштаг. Марк крикнул ему, чтобы он поглядывал на бот гидрографов. С бота тоже что-то кричали. Что они расшумелись? Он же далеко от них. И вдруг завопил Боб: - Осторожно! Кабель! Поздно. Штевень "Бернара" зацепил стальной кабель, черный буек скользнул к их борту. Капитан гидрографического бота выключил мотор и из окна своей рубки погрозил ребятам кулаком. Боб, не дожидаясь приказа, спустил паруса. Марк свесился за борт, пытаясь подхватить кабель. Они приблизились к гидрографам. - Эй, куда вас несет? - рассерженно крикнули с бота. Ян, заикаясь, стал оправдываться, что не заметил буйка, ему ужасно жаль, он очень извиняется, надеется, что ничего не повредил... Марк решил помочь ему: - Вы уж простите его, он у нас немножко того. Человек, стоящий на палубе с секстаном в руках, не выдержал и засмеялся. Когда-то он сам водил парусник и знал, что команда не прощает капитану подобных промахов. К тому же Марк поспешил его заверить, что вообще-то, если никто не путается под ногами, то Ян ничего, справляется. Незадачливый капитан ежился под насмешливыми взглядами присутствующих и нервно переступал с ноги на ногу. Тут уж Боб решил, что настал его черед вмешаться. - Мы тренируемся перед Большими гонками, - сказал он. Человек с секстаном окинул "Бернар" оценивающим взглядом. - Лодка у вас вполне приличная, - сказал он. - Прочная, на воде держится хорошо. Но с гоночными ей тягаться трудно. - Вот мы и изучаем реку. Ищем самый короткий путь. Может, вы нам что-нибудь посоветуете? - А разве у вашего капитана нет карты? - Есть, конечно. Но ведь такая карта есть у каждого гонщика. Да и не поможет она лавировать между отмелями, когда банки скроются под водой. Капитан скрутил сигарету. Мальчишки ему определенно нравились. На Шельде таких не каждый день встретишь. - А ну, лезьте сюда, - сказал он. - У нас здесь есть геолог, он исследует донный грунт и рельеф речного дна. Не успел Ян оглянуться, как младшие уже нырнули в каюту гидрографического бота. Вот это аппаратура! Боб даже присвистнул. Яну вовек бы не расплатиться, если б он ее повредил. На столе лежала целая кипа цветных карт. Геолог показал им, где на дне Шельды залегают глина, где песок, где ил, рассказал, как измеряют радиоактивность грунта. Прощаясь, братья еще раз извинились, горячо поблагодарили хозяев и пообещали впредь быть внимательнее. А один из гидрографов им еще посоветовал: - Загляните как-нибудь в лабораторию водного хозяйства. У них есть модель Шельды. На ней вы легко сможете увидеть, где проходит самое сильное течение. - А можно? - спросил Ян. - Туда всех пускают? - Попробуйте написать директору, а уж я замолвлю за вас словечко. Тем временем открыли ворота шлюза. Четыре буксира бросились на помощь океанскому колоссу. - Пошли прямо в шлюз, - сказал Ян. - А ругаться не будут? - Я вчера договорился со смотрителем. Он только сказал, чтобы мы не мешали большим судам. - Тогда я включу мотор, - сказал Боб. - Иначе на проскочим. На этот раз Ян не рискнул возражать, хотя предпочел бы поберечь бензин. Выйдя из шлюза, Ян повел свое судно к причалам корабельного кладбища. Сторож уже ждал их вместе с крановщиком. - Ну и ну! - сказал он. - Где же это вы застряли? - Небольшое приключеньице, - конфиденциально сообщил ему Марк. - Чуть не влипли. - Поломок нет? - К счастью, нет, - сказал Ян. - Тогда приготовьте стропы. Сейчас перенесем лодку на сушу. Стрела крана, описав в воздухе большую дугу, подняла "Бернар" в воздух. Сторож, точно дирижер, размахивал руками, показывая крановщику, куда его опустить. Вира! Стоп! Еще чуть-чуть! Стоп! Все. На прощанье крановщик пожелал им победы. Мальчики поблагодарили его и обещали стараться изо всех сил. - Ну, приступим, - сказал сторож. Смертельно усталые и голодные, точно волки, ввалились братья вечером домой. - Не иначе, как на веслах шли, - сказала мать, видя, что Марк в изнеможении навалился грудью на стол. - Нет, обдирали наждаком краску с "Бернара". Гладенький стал, прямо мячик. - А я-то думал, вы тренировались, учились висеть на трапеции, - сказал отец. - Состязания уже на носу. - Есть, наверное, хотите, - засуетилась мать. - Не то слово. Умираем голодной смертью, - поправил Боб. - А пораньше вернуться не догадались? - Надо же было снять мотор... Ой, я один могу съесть жареную лошадь! Утолив первый голод, мальчики стали рассказывать. Упомянули о встрече с геологом. - Он измеряет радиоактивность грунта, - сказал Ян. Да, отец читал об этом в газетах. После недавних ядерных испытаний стали гибнуть водоросли и моллюски становятся радиоактивными. Они что же, говорили с этим геологом? - Да, и очень долго, - похвастался Марк и тут же получил кулаком в бок. Он со злостью взглянул на Боба, но тот как ни в чем не бывало уплетал кусок сыра. Ян поспешил вмешаться и увести разговор в сторону. - Нам сказали, что стоит посетить лабораторию водного хозяйства, - сказал он. - Там мы сможем выбрать лучший маршрут, - подхватил Боб. - Увидим, где проходит самое сильное течение, и отметим у себя на карте. Отец даже позавидовал им. Он бы тоже не прочь побывать в такой лаборатории. - Не волнуйся, я договорюсь с директором, и ты поедешь вместе с нами, - пообещал Марк. Ян пошел писать письмо директору лаборатории. Если гидрограф сдержит слово, можно считать, победа у них в кармане. На следующее утро они, конечно, опоздали к назначенному часу. К счастью, сторож не стал ждать, пока владельцы отоспятся, и "Бернар" был уже спущен на воду. Грохот пневматических молотов заглушил все звуки порта. Не услышишь даже собственного голоса. То тут, то там, слепя глаза, сверкали вспышки автогенной сварки. - Если вы и к старту так явитесь, - ворчал сторож, - не видать вам победы как своих ушей. - Мы никогда, никогда не будем больше опаздывать! - торжественно поклялся Марк. Сторож велел им немедленно отчаливать, если они хотят вовремя попасть в Лилло. Мальчики быстро закатили велосипеды в каюту и подняли паруса. Крановщик помахал им из своей кабины: "Желаю успеха!" Без мотора в лодке было непривычно тихо. Теперь все зависит от искусства капитана. Мотор уже не придет им на помощь, если надо будет увернуться от встречного судна. У шлюзовых ворот стояло несколько нефтеналивных лихтеров. - Пойдем за ними, - сказал Ян. - Может, попросить кого-нибудь, чтобы довели нас до Лилло на буксире? - предложил Боб. - Идти на парусах при таком ветре - та еще работенка. "Бернар" на буксире! Ну уж нет! Ни за что! - У нас такие паруса, что можно Атлантический океан переплыть, - с жаром доказывал Марк. - А ты на буксир запросился. Эх, ты! - Лодка идет теперь гораздо легче, - сказал Ян. - На моторе, конечно, неплохо, но мне лично на парусах больше нравится. В нужный момент он опустил парус, и "Бернар" безукоризненно точно вошел в шлюзовую камеру вслед за последним лихтером. - Для новичка недурно, - одобрил Боб. - Интересно только, как ты отсюда выберешься! И воды мало, и ветер сюда не попадает. - Очень просто, - сказал Ян. Братья вопросительно посмотрели на старшего. Может, у него припасен подвесной мотор? Или ракетный двигатель смонтирован в каюте? Но они не угадали. - Видите вон ту лесенку? - показал Ян. По стенке шлюза шла вверх длиннющая железная лестница, вся черная от нефти и машинного масла. - Ну так вот, вы взберетесь по ней наверх, прихватив вот эту веревочку, и подтянете "Бернар" до выхода из шлюза. Просто великолепно! А братец у них шутник. Чем же это лучше буксира? Но, кажется, ничего другого им не остается, тем более что какое-то речное судно вплотную прижало их парусник к высокой стенке шлюза. Впереди стоял немецкий лихтер. Боб смерил взглядом высоту стенки и умоляюще посмотрел на матроса с лихтера. - Будьте добры, возьмите нас на буксир, - сказал он по-немецки. - Надо же, этот парень болтает на всех языках! - изумился Марк. - Чего доброго, и по-китайски заговорит! - Bis heraus [из шлюза (нем.)], - сказал Боб. И, спохватившись, поспешно добавил: - Bis Lillo, bitte [до Лилло, пожалуйста (нем.)]. Матрос кивнул: ладно, мол. Капитан засмеялся. - И ведь все понимают, что ему надо! - восхищался Марк. Матрос поймал конец и закрепил его на корме. - Danke schon [большое спасибо (нем.)], - поблагодарил Боб. Да, малая толика знаний чужого языка избавила их от выполнения неприятной обязанности. Благодаря неожиданной помощи они пришли в Лилло раньше, чем рассчитывали, и Ян решил испытать новый парус. Надо же посмотреть, как он себя ведет. - Попробуем паруса? - Давайте! - крикнул Марк. - Чур, я на трапеции! - При чем тут трапеция? Мы же в первый раз пойдем на спинакере. Дела всем хватит. А трапеция нужна только при поворотах. Они стали поднимать спинакер. Но куча зловредной парусины никак не поддавалась. Треугольный парус кроится так, что при ветре он должен надуваться, как шар. Затаив дыхание, мальчики ждали, вот сейчас ветер его надует... Ничего подобного! Болтается, как тряпка. - Да вы ж его вверх ногами нацепили, не видите, что ли? Так и есть. Потому он и не надувается. Но разве они виноваты? Ведь им впервые в жизни пришлось ставить такой парус. - Вам что, по-немецки объяснять? - злился Ян. - Опять не то делаете. Станьте кто-нибудь на мое место! Но Боб и не думал отступать. Он сам справится с упрямым спинакером. И вдруг парус стал наполняться ветром. - Пошел, пошел! - ликовали братья. - Ура! - крикнул Боб. - Видали, как тянет? Действительно здорово! - Вот бы Бернар посмотрел! - радовался Марк. Но коварный парус вдруг съежился, закрутился и снова стал похож на старую тряпку. - Что это с ним? - Зевать не надо! Постарайся поймать ветер. Подтяни шкот. Спинакер вновь наполнился ветром. Боб еще немного потренировался со шкотами, и парус стал его слушаться, как хорошо выезженная лошадь. - Ну, "Б-404", теперь держись! - крикнул он задиристо. - Запросто обставим, - подхватил Марк. Они поколесили с часок в боковом фарватере, потом пошли по течению в Лилло, в свою гавань. Ян осторожно вскрыл казенный конверт. - От директора лаборатории, - сказал он важно. - Мне лично. Младшие братья бросились к нему. В письме сообщалось, что молодые люди могут посетить лабораторию водного хозяйства, когда им будет угодно. Ура! Они отправляются сейчас же, немедленно! - Сначала поешьте. - Хорошо, мама, только поскорей. На велосипедах туда ведь не скоро доедешь. Наскоро позавтракали. Выслушали обычные наставления: будьте осторожны в городе, внимательны на дорогах, хорошо ведите себя в лаборатории, лишнего не говорите, не забудьте поблагодарить. Ян сунул в карман блокнот. - Запишу кое-что. Пригодится, когда буду писать сочинение в следующем классе. Отец очень одобрил эту здоровую идею. - А ты разве не едешь с нами? - спросил Марк. Он бы не прочь, но приглашают-то "молодых людей", а он "старый господин Петерс"... - Ерунда, - уверял Марк. - Надень шляпу, и они подумают, что ты наш старший брат. А мать продолжала наставления. Быстро почистить ботинки. И ногти тоже. У Боба они просто черные, ведь он демонтировал мотор. - А я буду держать руки в карманах, - пообещал Боб. Мать предпочла бы, чтобы отец отвез их на машине. Так было бы безопаснее. Отец согласился. Марк сел рядом с отцом на переднем сиденье и разложил на коленях план города. Они плохо знают тот район. План поможет им найти дорогу. - Налево... Прямо за трамваем... Теперь направо, - подсказывал он. Лабораторию они нашли довольно быстро, а инженер, который их встретил, оказался очень симпатичным и любезным. - Времени у нас с вами достаточно. Смотрите, сколько захочется. Модель была совсем как настоящая Шельда, с настоящей водой, с приливами и отливами. На всех песчаных банках и отмелях стояли дощечки с названиями. Сейчас как раз начинался прилив. Вообще-то он длится двенадцать часов, а здесь - двадцать две минуты. Но ведь и сама Шельда здесь всего сто метров. Ян хорошо помнил карту Шельды, однако на модели он ориентировался не очень уверенно. - Попробуй тут определи, где течение сильнее, где слабее, - вздохнул он. - А вот я брошу кусочки пробки, - сказал инженер, - и тебе сразу станет видно. Он бросил в воду пробковые крошки. Марк немедленно заявил, что его пробочка приплывет быстрее всех, но она пошла в главный фарватер и отстала от других. Значит, им нужно идти боковыми фарватерами. "Это я и так знал, - думал Ян. - Прилив всегда пробивает кратчайший путь". На прощание инженер предложил им карту течений. Братья хором поблагодарили его, но довольно вяло. Такая карта у них уже есть. У всех гонщиков есть такая карта. Прилив кончился, и вода стала отступать. Если гонки пойдут против течения, тогда у них будет преимущество: ведь отлив идет по главному фарватеру, так что в протоках течение будет самое слабое. - Да нет, к Брескенсу мы пойдем по низкой воде, - сказал Ян. - Значит, мы все время будем идти по течению. - Все равно плывите по прямой, - посоветовал инженер. Домой братья вернулись разочарованные. Они ожидали гораздо большего, надеялись обнаружить никому не известные протоки, которые позволят им опередить других участников. Отец же был в восторге. Он узнал в лаборатории массу интересных вещей. - Кестерсу такое и не снилось, - сказал он. Кестерсу? Ах, да, тот самый лоцман... - Почему вы к нему не съездите? А зачем, собственно, ехать? Больше, чем инженер, он не расскажет. "Уходите с дороги морских судов. Не шныряйте у них под носом!" Чего еще ждать от старика? Нет, с них хватит! - Ветер поднимается, - сказал Боб. - Видите, как мчатся облака. - На вашем месте я все же съездил бы к Кестерсу, - настаивал отец. - Пусть он поможет вам наметить маршрут. - Кратчайшее расстояние между двумя точками - это прямая, - уныло сказал Ян. - А если к тому же известно, что на этой линии самое сильное течение, о чем еще спрашивать? Все участники поплывут в Антверпен этим путем. - И все-таки я бы съездил. - Хорошо, я позвоню ему и узнаю, нельзя ли заехать прямо сегодня. У нас не так много времени. Он поедет один. Троим там делать нечего. - Квартира капитана Кестерса? С вами говорит Ян Петерс... Да, да. Можно мне поговорить с господином капитаном? Я хотел с ним кое о чем посоветоваться... Нет дома? А завтра?.. Тоже? - Мужа нет в городе, - сказала госпожа Кестерс. - У нас дачка на реке Нете, он приводит ее в порядок. - А вы не могли бы дать мне адрес? - Почему же, пожалуйста. - Благодарю вас. Ян собрал карты. Полезнее было бы поупражняться лишний денек со спинакером да обследовать хорошенько малознакомый фарватер ниже Хансверта, но ничего не поделаешь, надо ехать. Дул сильный ветер. Боб не ошибся. Метеослужба тоже обещала на завтра штормовую погоду. - Можно, мы съездим в Лилло? - спросил Боб у матери. - Поздновато, правда, но мы сразу же вернемся. Надо проверить, хорошо ли ошвартован "Бернар". Как бы его не сорвало ветром. Хоть всем было ясно, что это только предлог, мать разрешила. - Только возвращайтесь засветло. Ян остался дома. Утром ему предстоит пятидесятикилометровая прогулка, и он хотел выехать не позже семи. Боб с Марком помахали ему в окно. - Стоит подуть ветру, и этих сорванцов дома не удержишь, - пожаловалась мать. - Погоду они чувствуют лучше всякого барометра. А два "барометра" между тем изо всех сил нажимали на педали, преодолевая встречный ветер. Движения на Нордерлане почти не было, транспорт пустили в обход из-за работ в новых доках. Марк катил то по правой, то по левой стороне. Боб крикнул, чтобы он не дурил, но Марк и ухом не повел. - Я маневрирую! - вопил он. - Сейчас сманеврируешь под машину! Но машин на улице не было, попадались лишь докеры на велосипедах и на мотоциклах. И вдруг Боб услышал скрежет тормозов, обернулся и увидел, как Марк летит с велосипеда. Машина тут же дала полный газ и скрылась из виду, а Марк встал и отряхнул брюки. - Ты что, ослеп, идиот? - Почему ослеп? - Опять чуть под машину не угодил! Второй раз за неделю. - И притом под одну и ту же, - добавил Марк. - То есть как? - Да это же Курносый, разве ты не видел? Его "ягуар". Он просто охотится за мной. - Ах, значит, Курносый виноват? Скажи спасибо, что полицейских нет. Штрафом ты бы не отделался. Зачем тебе понадобилось мотаться по улице с одной стороны на другую? - А я здорово струсил, - признался Марк. - И чего этот болван гонит на такой скорости? - Чтоб налететь на болвана вроде тебя. Я возвращаюсь, - зло сказал Боб. - Мне вовсе не улыбается везти домой труп. Марк послушно поехал за ним. Ян стоял у дверей гаража и раздумывал, ехать ему или не ехать. Шторм, начавшийся накануне, разыгрался не на шутку. Юго-западный ветер гнал тяжелые низкие облака, солнце даже не проглядывало. Казалось, день никогда не настанет. Мать предлагала отложить поездку на завтра, может, погода переменится... Нет, не стоит терять время. Непромокаемая накидка защитит от дождя, а двадцать пять километров пути для него не проблема. Итак, вперед! Ветер и дождь нещадно хлестали его в правую щеку. Только у реки, повернув налево, он смог выпрямиться и перевести дух. Здесь ветер дул ему в спину. Вода в реке Нете была желтая от ила, волны перехлестывали через камыш и заливали берег. А вот и дачка Кестерса. Нет, только одержимый способен по доброй воле торчать среди этих болот! - Я тебя уж и не ждал, - сказал старый лоцман. - Разве вы знали, что я приеду? - Конечно. Я вчера звонил жене. У меня машина испортилась, вот и пришлось остаться на ночь. - Он посмотрел в окно. - Река сильно вздулась. Если ветер и дождь не уймутся, отсюда разве что на вертолете выберешься. Ян освободился от напитавшейся водой брезентовой накидки, вытер руки и лицо. Карты, к счастью, не промокли. Может быть, сразу же и приступим к делу? Хозяин не возражал. - Я хотел с вами посоветоваться... Ян объяснил, что вскоре предстоят парусные гонки, в которых могут участвовать лодки всех классов. Форы не дают никому. Маршрут - от Брескенса до Антверпена - каждый выбирает по своему усмотрению. Глаза старого лоцмана сердито сверкнули. - Года два назад один знакомый лоцман вынужден был посадить судно на мель, чтобы избежать столкновения с какими-то сумасшедшими гонщиками! - сказал он сердито. Ян предпочел промолчать. - Спорт - хорошее дело, но на Шельде его надо было запретить. Возможно, но дело в том, что Ян тоже собирается принять участие в этих гонках. Лодка у него, конечно, далеко не классная, но прилично оснащена: грот, фок, спинакер. Старт в Брескенсе. Отплывут при низкой воде. На карте у него маршрут уже намечен. - Боюсь только, что все пойдут тем же маршрутом, - сказал он, - самый короткий, да и течение там самое быстрое, я в Лаборатории водного хозяйства видел. - Ишь ты, какой шустрый! Спинакер. Лаборатория! Дай-ка сюда твою карту. Пока лоцман изучал карту, Ян смотрел в окно. Вода подходила к верхушке дамбы. Камыши и ирисы уже скрылись под водой. - Может Нете выйти из берегов? - Конечно, - кивнул лоцман, даже не обернувшись. - Так, так, этим курсом обычно и ходят. Но кое-где ты сможешь ближе подойти к отмелям. Загремел гром, где-то хлопнула рама. Лоцман встал и пошел на кухню. - Не закрыл как следует окно, - на ходу объяснил он. - Гляди, что с рекой делается. Ян уже глядел. Вода вот-вот перехлестнет через дамбу. Лоцман закрепил на кухне раму и вернулся. - Смотри, - сказал он, - все участники пойдут, конечно, через Паулинапольдер, но при юго-западном ветре я бы этого не делал. Уходи от левого берега, иди на самую середину, здесь ты используешь ветер в полную силу. У берегов ветра будет меньше, а здесь ты поставишь спинакер и пойдешь прямо на восток. - Но так мы проиграем две мили, - сказал Ян. - Верно, зато, если сумеешь пройти между отмелями на Эферингене, то эта потеря компенсируется. Не забудь: чем севернее, тем ветер сильнее. - А если будет дуть северо-западный? - Тогда ничего не поделаешь. Тогда надо идти вдоль левого берега. Дождь кончился, но ветер поднимал целые валы воды. - Похоже на хороший прилив, - сказал лоцман. - Послушай, день гонки, случайно, падает не на самый сильный прилив? - Гонки четырнадцатого, - сказал Ян. - Четырнадцатого... Посмотрим в календаре, у меня нет с собой таблицы приливов. Четырнадцатое... Конечно. Ровно день до полнолуния. Хотя еще не самый сильный прилив, но вода пойдет сильно. Значит, тебе надо идти через Циммерманпольдер. Если попадешь туда за час до высокой воды, есть шанс, что пролетишь стрелой. Течение там бывает до девяти миль в час. Да, тут есть над чем подумать! - Ты попадешь туда в самое благоприятное время, - сказал лоцман. Но если там действительно такое сильное течение, почему инженер в лаборатории ничего им не сказал? Наверное, в лаборатории не учитываются течения, которые возникают при максимальных приливах. Там изучают нормальные приливы, а при нормальном приливе течение там не очень сильное. Это уже не пустяк. Ради этого стоило сюда ехать. - А другие об этом знают? - Все лоцманы знают. Но, видишь ли, большие суда там при сильном приливе совершенно не слушаются руля. Как у нас говорят, там сам дьявол работает. И мы, лоцманы, бежим от этого пролива, как от чумы. Лучше обождем с часок, пока спадет вода. - А если нам не удастся там проскочить? - Тогда отстанешь от всех на несколько миль. Но вы пройдете. Вода поднимается самое малое на пять с половиной метров. Только будь осторожен. При такой воде там сущий ад. Если увидишь судно, отходи как можно дальше в сторону. Течение может подхватить лодку, и вас просто катапультирует в излучину Бата. - Прекрасно, прекрасно! Большое вам спасибо! Мы будем осторожны. - Да, да, будь внимательней, - продолжал лоцман настойчиво. - Боковой фарватер не бетонирован, потому что администрация не хочет, чтобы там ходили речные суда. И помни про береговую дамбу. - Неужели там такое сильное течение? - Я однажды угробил там судно. Он подошел к окну. - Ну и ну! Такой Нете я еще никогда не видал. Луг уже залило. Настоящее наводнение. Надо немедленно предупредить речную службу. Дорогу к домику тоже наполовину затопило. - А позвонить нельзя? - У меня нет телефона. Надеюсь, в деревне сообразили... Смотри, как заливает! Уже через дамбу пошла! - Ваш дом на возвышении, он, наверное, в безопасности? - Дом-то в безопасности, а вот водоочистительная станция может пострадать. Если ее зальет, Антверпен останется без питьевой воды. - Правда? - Ну да. Дамбу укреплять надо. В прошлый раз инспектор говорил об этом, а тогда воды было куда меньше, чем сейчас. - Может, мне по дороге заехать в деревню? - Очень было бы хорошо, - сказал лоцман. - Если спросят, скажи, что я тебя послал. - Спасибо за советы. Я рад, что побывал у вас. Ян с трудом отворил дверь, такой сильный был ветер. Струи дождя плеснули в лицо. - Привет отцу! - крикнул вслед ему лоцман, но голос его затерялся в вое ветра. Ехать было очень трудно. Колеса скользили и проваливались в грязь. Нете разлилась в целое море. Надо спешить, пока не прорвало дамбу. Ян сбился с тропинки и очутился возле ограждения из колючей проволоки. Вокруг, куда ни посмотри, - одна вода. Дорога проходит где-то в стороне, крыши деревни