или к "Москвичу". Железнодорожник шел позади. Неизвестные усадили Косаева в машину, захлопнули дверцы. III Начальник отделения милиции капитан Черенков морщил лоб и недоверчиво смотрел поверх очков на потерпевшего. - Ограбили, говорите? - Выходит, так, - вздохнул потерпевший. Он сидел, пряча под стулом босые грязные ноги. Рассеченная бровь вспухла и закрыла правый глаз. - Давно? - Часов пять назад. Поезд сюда приходит... - Не помните даже время? Были пьяны или без сознания? Потерпевший опять вздохнул, развел руками. - Выходит, так. - Ваша фамилия? - капитан открыл настольный блокнот. - Косаев я, значит, тракторист. Потерпевший помнил лишь, что у него было без малого две тысячи рублей, что пил он с братвой и что с ним был награжденный железнодорожник... На следующий день, в воскресенье, пришел хорошо одетый молодой грузин и рассказал начальнику милиции, что вчера двое неизвестных раздели пьяного в его, грузина, личной автомашине. Ему они пригрозили ножом, чтобы не вмешивался. Казбеги, так назвал себя водитель, заявил, что он может опознать грабителей, финский нож, на рукоятке которого он запомнил букву "К", а также снятые с пьяного пальто, ботинки и часы. - Деньги были сотенными купюрами, - сообщил Казбеги. Такие подробности оказались для начальника милиции приятной неожиданностью. В голове его быстро сложился оперативный план, в памяти всплыли фамилии людей, которых держал он на особой примете. Водитель на прощание сказал, что три года назад он потерял левый глаз от рук грабителей и с тех пор не упускает случая отомстить всякому, кто занимается преступным ремеслом. Через четверть часа группа работников милиции выехала на оперативное задание. IV На улице бушевал ветер. Песок хлестал по стеклам, в кабинете чувствовался запах пыли. Черенков нервничал. "Что-то задерживаются", - думал он. Двери распахнулись, вошли сразу несколько человек, и с ними шофер Казбеги. Молоденький лейтенант милиции бойко доложил: - Товарищ капитан! Задержали перекупщика краденых вещей гражданина Смагулова, - лейтенант указал на парня лет двадцати семи. Тот держал под мышкой пальто и был как будто совершенно спокоен. - Пальто, - продолжал лейтенант, - принадлежит потерпевшему Косаеву. Казбеги подтверждает это. Шофер утвердительно кивнул головой. Лейтенант, указав на молодого красивого шатена, растерянно смотревшего на капитана широко раскрытыми голубыми глазами, сказал: - Гражданин Спиридонов подозревается в ограблении Косаева. Смагулову пальто продал он. Шофер личность грабителя опознал. При этих словах Казбеги сделал шаг вперед и опять утвердительно кивнул головой. При обыске у Спиридонова изъят финский нож. Обыск запротоколирован. Лейтенант положил на стол самодельную финку. Черенков ощупал пальцами двустороннее лезвие, переложил нож на ладонь левой руки. На рукоятке была отчетливо вытравлена буква "К". Посмотрел на шофера. Казбеги снова кивнул, как бы говоря: "Что" убедились? Говорил же я, что заметил букву". Капитан поправил очки и улыбнулся чуть заметно. "Один глаз, но зоркий", - подумал он о шофере, откладывая в сторону финский нож. Самое лучшее - вести расследование по горячим следам. Выпроводив всех, кроме Спиридонова, из кабинета, начальник милиции приступил к допросу. Однако подозреваемый признаваться ни в чем не захотел. Он утверждал, что пальто Смагулову не продавал, а финку вообще видит первый раз. По многолетнему опыту капитан знал, что очень часто преступники категорически отрицают свою вину, тем более при ограблении. И хотя показания Спиридонова противоречили явным уликам и вещественным доказательствам, предстояла еще кропотливая работа. К каждому его слову нужно было подходить скрупулезно, не упуская ни одного момента. - Если финский нож не ваш, то как же могло случиться, что при обыске его обнаружили у вас? Спиридонов сокрушенно вздыхал, разводил руками: - Не пойму. Сам не пойму. Ну, поверьте... - Вы не отрицаете, что работники милиции в присутствии шофера Казбеги и других граждан извлек этот нож из вашего кармана? - Да... Не отрицаю... Действительно нашли... но... - Вы судились ранее? - Что вы, никогда! Я член комсомола. Неудобно, правда, ссылаться на это, но, что поделаешь, - голубые глаза Спиридонова повлажнели, замигали, сдерживая накопившиеся слезы. - Вы утверждаете, что и пальто Смагулову не продавали? - Утверждаю. - Где проживаете? - В МДС-12. Приехал на попутной машине с одним человеком. Может быть, знаете Василия Ивановича Мыльникова? В МВД раньше работал, теперь на пенсии, у сына живет. Майора Мыльникова капитан знал хорошо, и если майор подтвердит показания Спиридонова, то обвинение в грабеже отпадет. Но факт с финкой... Да и ограбление... Ведь могло быть, что Спиридонов, ограбив Косаева, сел в машину и уехал в МДС. Пальто оставил у соучастника, с тем чтобы на следующий день приехать и реализовать на рынке. Надо проверить, чем занимался Спиридонов в день ограбления. - Когда вы, Спиридонов, вчера закончили работу? - Примерно в пять часов. Не успел переодеться, как пришел из школы младший брат, а он приходит ровно в пять. Я поел, потом сходил к Селехову за баяном. От него - к Витьке Чернову, с ним вместе в восьмом часу мы пришли на танцы. Домой вернулся в двенадцать, - продолжал Спиридонов. - Мать не спала, замешивала тесто. Широко открытые глаза были чистыми и ясными. "Неужели ошибка?" - сомневался капитан, никак не решаясь определенно ответить на этот вопрос. На очной ставке с потерпевшим Косаев опознал в Спиридонове грабителя... Через два дня Казбеги доставил в дежурную комнату милиции гражданина Степанова, который, по утверждению шофера, и есть второй неизвестный, участвовавший в ограблении Косаева. Косаев опознал и Степанова. Он даже рассказал, как Степанов заломил ему назад левую руку и снимал часы, а Спиридонов в это время держал Косаева за волосы. Степанов тоже отрицал все. Он заявил, что в субботу находился в больнице совхоза имени Тимирязева. Капитан решил проверить его показания. Из больницы совхоза имени Тимирязева по телефону подтвердили, что Степанов перенес операцию аппендицита, а в субботу ему в больнице снимали швы. Все перепуталось. Следствие явно шло по ложному пути. Черенков уже сомневался в самом факте ограбления. В то же время пальто, изъятое у перекупщика Смагулова, действительно принадлежало Косаеву, и это полностью доказано. Но... что-то слишком часто стали возникать эти "но". Может быть, Косаев был слишком пьян и не запомнил грабителей? Капитан еще раз перечитал записи в блокноте. "...награжденный железнодорожник"... Надо попробовать начать отсюда. В отделе кадров отделения железной дороги Черенков получил целый список и приступил к перепроверке. И опять неудача. Никто из железнодорожников Косаева не опознал. Осталась последняя надежда на гражданина С., который выехал в командировку. На помощь пришла железнодорожная милиция. Через несколько дней гражданин С. явился в отделение милиции. Да, это он был за столиком в вагоне-ресторане. Но ни Спиридонова, ни Степанова он не опознал. Зато сразу сказал о шофере Казбеги и даже назвал номер его машины. Один из двух неизвестных в серых лыжных костюмах, утверждал железнодорожник, был с усиками. Но почему Казбеги ничего не говорил о лыжных костюмах и усах? Может быть, те двое неизвестных сошли с машины, а Казбеги посадил новых пассажиров, которые и совершили ограбление? Где же он их посадил? У вокзала или в пути? Сколько шофер сделал рейсов? Десятки вопросов возникли в голове капитана. Вызванный Казбеги показал, что грабители сели в машину у вокзала. - Сколько вы сделали рейсов с целью подработать? - спросил капитан. Казбеги ответил определенно: один рейс. Следствие опять зашло в тупик. Вернулся оперуполномоченный, посланный в МДС-12. Показания Спиридонова полностью совпали с данными проверки. Осталось получить письменное подтверждение из совхоза имени Тимирязева. Телефонный разговор - еще не доказательство... Следствие придется начинать сначала. После обеденного перерыва в кабинет начальника милиции вошла пожилая женщина. - Я сестра Степанова. Не решилась бы прийти к вам, если бы не такое дело. Как вы можете приписывать брату такую вину? Разве не видите, что не в его характере заниматься нечистыми делами? - Извините, - перебил капитан, - ваши волнения преждевременны. Обстоятельства выясняются, невиновный человек не пострадает. Женщина не сдержалась, заплакала. - А чего тут выяснять? Почему настоящие преступники гуляют на свободе, глумятся над девичьей честью, угрожают расправой, тесаки носят? Куда вы смотрите? - Простите, - спросил капитан, - вы кого имеете в виду? - Все вы знаете, - взвинченным тоном зачастила женщина. - Милиция все должна знать. Он у вас в доверии, машину предлагает, егозит перед вами... - Степанова разрыдалась. "Неужели Казбеги?" - подумал Черенков, наливая ей воды в стакан. Несколько успокоившись, Степанова продолжала: - Николаем зовут, нерусский он, и фамилия у него не то Казбегов, не то Казбек какой-то. Так вот, вы уж извините меня, что погорячилась вначале. Шуточное ли дело... - Степанова перешла на шепот. - Соседка моя, Мария, делилась со мной, что этот Николай, - тут она запнулась, подбирая нужные слова, - говорить-то не к лицу женщине, но что поделаешь... так этот Николай силком, значит, пытался ею овладеть, тесаком тряс. Девка испугалась. Скажешь, говорит, убью, не выйдешь за меня замуж, тоже, говорит, житья не дам. Вот и выходит, что моего брата неспроста толкает в тюрьму этот Николай-то. Он думает, что брат мой донос вам сделает на него. И ко мне Николай приходил. Промолчишь, говорит, всем помогу, проболтаешься - на тот свет забрякаешь. Боялась я, конечно. Не бабье дело ходить в милицию. Но раз брату грозит тюрьма, решилась вот все высказать. - А ваш брат знает обо всем этом? - Что вы! - замахала обеими руками женщина. - Что вы! Кому свет не мил? Вам первому говорю. ...Соседка Степановой, Мария Васильева, вызванная на беседу к начальнику милиции, подтвердила все. Да, с Казбеги Николаем она знакома около года, но встреч с ним избегала. Выйти замуж отказалась, потому что любила другого. И этот другой был Спиридонов. - Вы можете опознать финский нож, которым угрожал вам Казбеги? - Могу. Он с ним никогда не расстается. Шоферу всегда, говорит, нож необходим. Капитан открыл сейф, взял с полочки нож и передал Марии. - Его. И ручка, и буква "К". Значит, все ясно. В момент задержания Спиридонова на рынке Казбеги на всякий случай подложил ему нож. Не выйдет с грабежом, выйдет дело за хранение холодного оружия. Расчет точный. Капитан нажал на кнопку электрозвонка. Появившемуся дежурному он отдал срочное распоряжение, а сам стал готовиться к выезду. ...Косаев опознал ботинки и часы, найденные на квартире Казбеги. Улучив момент, когда работники милиции были заняты оформлением протокола, Косаев наотмашь ударил по лицу Казбеги. - Гадина одноглазая! - процедил он сквозь зубы и сплюнул на пол. - Прекратите самоуправство! - приказал капитан и, подойдя к Косаеву, строго сказал: - Вам следовало бы извлечь урок из всего, что произошло. Сегодня вы по пьянке потеряли деньги, а завтра можете потерять голову. И по закону вас за ложные показания тоже нужно привлечь к уголовной ответственности... И.АНТИПОВ СКАЖУ ВАМ, КАК ЖЕНЩИНА... Это было скорее похоже на кадры из "Фантомаса". Мужчина с портфелем получает по чеку крупную сумму в Госбанке и спокойно уходит. Час спустя все узнают, что он мошенник. И в милицию сообщили, и следы были "свежие", и вообще казалось, что лишь несколько минут назад этот деловой и озабоченный мужчина с портфелем под мышкой стоял у окошечка кассы. Лицо? Трудно сказать. То, что мужчина? Да, мужчины у нас редко получают деньги... Ну, что еще вспомнить? Кажется, зажим авторучки выглядывал из верхнего кармана пиджака... Вот и все следы. А чек вот он, подписанный директором совхоза, заверенный гербовой печатью. Что же это за таинственный мужчина? Может быть, он выкрал чек? Или напал на совхозного кассира? Раздается стук в дверь. Входит кассир совхоза Янина Болеславовна Романчик - жива и невредима. Она несколько озабочена вызовом, но по ее лицу, доброму и открытому, видно, что она не чувствует за собой вины. Беседа с ней начинается с улыбки. Нет, нет, что вы, никто на нее не нападал в дороге, дома - в совхозе - тоже все спокойно: касса не взломана, ключ и чековая книжка при ней. ("Я уже по ней целый месяц получаю деньги!"). Янина Болеславовна растерянно перелистывает чековую книжку и вдруг вздрагивает, увидев полоску корешка там, где был очередной, подписанный директором чек. Следователь берет со стола чуть примятый злополучный чек и аккуратно вставляет его на место. Теперь все становится нагляднее, но не яснее. По чеку на 25 000 рублей, доверенному кассиру Романчик, получены деньги. Подписи не вызывают сомнений - директорская и главного бухгалтера, их можно сравнить, перелистав остальные листы. Значит... Но глаза кассира, открытые глаза растерянного и ничего не понимающего человека, говорят о другом... Главный бухгалтер совхоза Александр Петрович Цыбов только в том себя винит, что сделал "запас" документов. Разве поймаешь директора совхоза в уборочную страду?! Тут, бывало, мелочь, бумажку без материальных ценностей и то за день не подпишешь. А на летучках потом будут тебя крыть за неповоротливость, за неоперативность. Деньги в горячую пору - это ж все! Поговорили они как-то об этом с директором, и тот принимая на подпись чековую книжку, только вздохнул, но подписал сразу семь чеков: один сейчас, шесть про запас. Цыбов тоже вздохнул. Наверное, каждый из них подумал об одном и том же. Это и было одно из, казалось, совсем незначительных отступлений, которое позволил себе обычно пунктуальный и дотошливый Александр Петрович. Посылая после той молчаливой договоренности с директором кассира в райцентр, главный бухгалтер совхоза был по-прежнему строг и требователен. Он перечислил все наказы Янине Болеславовне, которая должна была побывать в финотделе, зайти в производственное управление, сделать в Госбанке ряд операций по безналичному расчету, а главное - получить деньги для расчета сезонных рабочих. Романчик - женщина исполнительная: она выполнила все поручения быстро и аккуратно. Перед отъездом заместитель главного бухгалтера Госбанка Зинаида Павловна Уманцева попросила ее на минутку забежать за контрольными выписками, которые она уже приготовила для совхоза. Янина Болеславовна стала вспоминать свой последний разговор с Зинаидой Павловной. "Вот ведь умеет говорить женщина, - восхищенно подумала она. - О самом сокровенном, о самом что ни есть женском всегда расскажет как самой близкой подруге. Что ни говори, а когда такая женщина тебе доверяет - это много значит... И живет она дай бог каждому. Молода, красива, женщина деловитая, оборотистая. Одевается, что и желать лучше нельзя. А ее история с этим Чернышевым? Они же такие разные! А как женщина страдает! И рассказать о таких вещах она умеет..." Часа за два до отъезда Романчик в предчувствии приятного разговора зашла к Уманцевой. Отсутствие посетителей в это время, полузатемненные от жары окна - все располагало к приятной беседе. Зинаида Павловна за своим большим полированным столом казалась сегодня еще ярче и представительнее. Ярко-голубое платье с вырезом на груди, модная прическа, рубиновые серьги. Доброе сердце Янины Болеславовны сделало невольное движение навстречу обаятельной собеседнице. Разговор о делах прекратился сразу же. Лукавая улыбка Зинаиды Павловны, подробности взаимоотношений с Чернышевым, о которых она уже все уши прожужжала своей доверчивой собеседнице, - все настраивало на задушевную беседу. - Скажу вам откровенно, как женщина женщине, - страдальчески закатывая свои красивые глаза, тараторила Зинаида Павловна. - Связала я с ним свою судьбу, и нет мне теперь счастья и покоя. Вы думаете он меня любит? Как же! Молодожен несчастный! У него только водка на уме! Не знаю, милочка, - картинно задумывалась на миг Зинаида Павловна, - уж чем такого мужа иметь, лучше одной жить! Я ведь теперь часто думаю: кто я? - продолжала Уманцева. - И не стара еще, и работаю, и одеваюсь, а вот в личной жизни не везет. Отсюда и одиночество мое, и радость каждому душевному человеку. Я ведь знаю: вы добрая, Янина Болеславовна... x x x Зинаида Павловна уже давно жила по своим собственным законам. То ли это была уже пришедшая на смену горячей юности самостоятельность, то ли незначительные неудачи личного плана заставили ее озлобиться на людей или завидовать им, но это была уже не та Зинаида, что приехала на кустанайскую целину десять лет назад. Все это уже давно ушло в прошлое, исчезло из памяти, как и бывшие подруги, палатки, трудности. После первых лет недостатков и неустроенности получила она квартиру. Вместе с достатком, удобствами пришел непререкаемый авторитет знающей себе цену женщины, повышение на работе. Она была достаточно энергичной и вскоре стала заместителем главного бухгалтера. Теперь в своем понимании жизни Зинаида Павловна делила людей на две категории: те, которые нужны сейчас, и те, что могут пригодиться в будущем. Остальные для нее просто не существовали. "Пожалуй, я чересчур равнодушна к этой Янине, - подумала Уманцева, встретившись в коридоре Госбанка с кассиром Романчик. - А надо бы прощупать, чем она может быть полезна". Однако после "откровенного" разговора у нее осталось только раздражение: "Тоже любит пялить глаза на чужое белье - еще сочувствует. Завидовать скоро будете, а не сочувствовать!". Но раздражение улеглось быстро. Зинаида Павловна умела подавлять в себе вспышки мгновенной недоброжелательности к людям, когда дело касалось ее личного благополучия. А сегодня она даже была довольна: заметила у этой Янины завизированную чековую книжку. Теперь только не торопиться. Через два дня они опять увидятся по делам. Надо все тщательно продумать. Правда, вначале она не представляла себе четко, как ей удастся изъять документ, для чего ей деньги и на что именно она их употребит. "То, что они у меня пойдут по назначению - это несомненно. Разве наши куры умеют одеваться? - самодовольно думала она. - И потом Чернышу своему докажу, что я не девчонка, которую можно уговорить, а женщина". Если бы ей кто-нибудь попытался объяснить, в чем смысл жизни, для чего люди живут на свете, с какой целью работают, трудятся - Зинаида Павловна не стала бы слушать такого человека. Она твердо знала, чего она хочет от жизни. Это просто и ощутимо - деньги. Деньги - это новые наряды и украшения, это постоянное уважительное отношение к ней "супруга", который сейчас, пожалуй, хранит больше верность бутылке, чем ей. Читать книги, увлекаться какими-то идеями, помогать людям, честно работать - это ей? Сидеть здесь в этой конторе с 9 до 5? Нет, она бы определенно рассмеялась в лицо человеку, вздумавшему бы ей предложить такую жизнь. Так же, как она смеется над своими случайными гостями и собутыльниками Чернышева, которые за розовый портвейн готовы тащиться на край света. А Черныш тоже хорош! Кобель и забулдыга. Да и нос уже дерет не по положению, а оборвешь - может уйти. Как-то она завела с ним разговор в один из вечеров. - Дело есть... - несколько неуверенно начала Зинаида Павловна. - Да? - усмехнулся Чернышев. - У нас с тобой дела пластмассовые - у тебя счеты, у меня - баранка, крути по дороге... - Можно изменить... - Не получится! - рассмеялся Чернышев, продолжая пить. Разговора не получилось. Зинаида Павловна только мстительно покусывала губы, подбадривая себя ожиданием завтрашней удачи. А на завтра все произошло даже быстрее, чем она думала. И не так страшно. В этот день Зинаида Павловна превзошла самое себя. Янина Болеславовна была просто очарована ею: остроты, шутки и обаятельная улыбка. Уманцевой сделали свое дело. Женщины щебетали о самых разнообразных вещах и, конечно, когда управляющий банком вызвал всех кассиров к себе, Янина Болеславовна ушла на "пятиминутку" в полной уверенности, что этот остроумный и интересный разговор, "как женщина с женщиной", они еще продолжат. ...Туго набитая сумка кассира, казалось, кричала, требовала ее открыть. "Сейчас, сейчас, - мысленно успокаивала себя Зинаида Павловна. - Конечно, они там, чеки. Я... один... совсем незаметно. Ведь никто не будет знать. Ник-то. И она не подумает: ведь такого здесь не может быть. Да, конечно, здесь в банке такого не может быть..." В эти считанные секунды Зинаида Павловна решала для себя не жизненно важный вопрос: стать или не стать преступником. Нет! Она лихорадочно учитывала все мелкие "технические" детали. Она запомнила эту потертую кассирскую сумку цепкой памятью решившегося на преступление человека - как она стояла, как была закрыта, где лежала чековая книжка. У нее не было больше колебаний. Действовала решительно. Только во время самой "операции" на какое-то мгновение ворохнулась в глубине души вялая мысль: "Что же это я?" Вечером Чернышев даже не посмел взять в руки заветный бланк с подписью и печатью, только замер в немом восхищении. А потом как он заюлил, заволновался и засуетился! - Что? Уже все перевел на бутылки? - презрительно, тоном хозяйки спросила Зинаида Павловна. В ответ Чернышев лишь рассмеялся сиплым смехом: - Ах ты, моя королева... Назавтра, когда он привел двух сомнительных типов, по его словам, "толковых и смелых ребят", Зинаида Павловна уже досадовала, что расширила круг действующих лиц. Конечно, самой ей вписывать сумму в чек нельзя! Да и Чернышев сам идти в банк отказывался, ссылаясь на то, что его видели с Зинаидой Павловной. "Толковые и смелые ребята", которых привел Чернышев, были явно не в ладах с элементарной грамотой, и первые пробы на чистом листе бумаги сказали о них больше, чем их наглый и бравый вид. Зато каждый из них старался перещеголять друг друга в определении суммы для вписания в чек. Оба они - Таранов; плотник из СМУ, и его бывший напарник Позднев - от избытка чувств вели себя, как восторженные влюбленные. Позднев даже пытался пошутить и пофамильярничать с хозяйкой, но та себе цену знала и вольности пресекла. Обязанности, как и предполагаемая в будущем ответственность, были поделены по способностям: Зинаида Павловна достала чек, Чернышев, как самый грамотный из "толковых ребят", вписал круглую сумму в документ, а Позднев, призвав на помощь свою скудную фантазию, занялся маскарадом. Чья-то фетровая шляпа не сделала его лицо интеллигентнее: оно стало еще более наглым и вызывающим, портфель и дешевая авторучка не создавали впечатления солидного получателя. Однако 25 000 рублей он получил с легкостью необыкновенной. Как же так? Ведь сомнения и всякие "вдруг" были даже у членов шайки Уманцевой?! Не возникли они лишь у тех, кто должен был проявить бдительность по долгу службы. Никто из работников банка не задумался над тем, почему из ближайшего совхоза приехал получать деньги именно мужчина, а не постоянная получательница. В документе была указана сумма, какой до этого никто не получал (крупные суммы должны визироваться в управлении банком). Не вызвала удивления и такая мелочь, как отказ от разменной монеты, без которой кассир как без рук. И, наконец, порядок получения денег: паспорт или документ, удостоверяющий личность получателя, не потребовался, не была указана и фамилия получателя. x x x Это мошенничество не поражает нас ужасами, жертвами и чудовищностью преступлений. Это скорее наглядный пример того, как незначительные на первый взгляд отступления от буквы закона вырастают в целый ком случайностей, которые на руку преступникам. Несоблюдение правил, неточность, ротозейство могут дорого обойтись государству. Сотрудники областной милиции и следователи из республиканского министерства через неделю полностью разоблачили хищническую группу, возглавляемую Уманцевой, помогли наказать преступников. Оперативность милиции не позволила преступникам воспользоваться похищенной суммой. Е.ЯКОВЛЕВ "ПОНЧИК", МАМА И ДРУГИЕ Началось все с обычного звонка в милицию. - Нас обворовали, - донесся приглушенный расстоянием женский голос. Прибывшим к месту происшествия оперативным работникам хозяйка сбивчиво рассказала о случившемся. - Пришла с работы на обеденный перерыв. Открыла дверь, вошла в комнату. Смотрю: шифоньер распахнут, на вешалке - голые плечики. Нет плаща-болоньи и шерстяной кофты. Входная дверь была заперта. Если бы не раскрытый шифоньер, я бы и не заметила пропажу. Через несколько дней в том же районе города произошло новое ограбление. Напасть же на след преступников пока не удавалось - "работали" они осторожно. Происходили кражи обычно днем; воры брали только такие вещи, которые можно легко и незаметно унести. Двери в ограбленных квартирах всегда были заперты, замки целы. Даже не сразу обнаружишь, что в квартире побывали грабители. Работники уголовного розыска Крыжановский и Маслаков вместе с начальником отдела полковником Стрепковым уже не один день перебирали в мыслях возможных злоумышленников. Вспомнили и о подобных же кражах, совершенных в Джамбуле года два тому назад. Тогда были пойманы и осуждены Владимир Зверовский и двое его соучастников - учащиеся ГПТУ Пак и Сидоров. Вот как это было. Работники уголовного розыска Илларионов и Даренский выехали на место происшествия. Остановившись у продовольственного магазина "Ласточка", Илларионов вошел в дом, а Даренский остался в машине. Разглядывая входивших и выходивших покупателей, он обратил внимание на молодого парня, слонявшегося вокруг дома. - А ну-ка подойди сюда, - сказал ему оперативник. Тот нехотя подошел к машине. - Садись в кабину, - пригласил его Даренский. Парень медленно взобрался на заднее сиденье. Видно было, что он чем-то взволнован. Оперативник молча стал закуривать. И когда он нагнулся над зажженной спичкой, на подножку автомобиля что-то упало, издав металлический звон. Даренский кинул быстрый взгляд и увидел связку ключей. Их пытался незаметно выбросить из машины неизвестный "пассажир", но второпях промахнулся, и ключи упали на подножку. "Пассажира" задержали и доставили в отделение. Это и был Владимир Зверовский. Вскоре нашли и двух его дружков. Мать Зверовского возместила потерпевшим причиненный ее сыном ущерб, пытаясь всеми силами спасти его от заслуженного наказания. Но несмотря на ее хлопоты, Зверовский был осужден. И вот теперь в уголовном розыске снова вспомнили о Зверовском, который несколько месяцев тому назад был условно досрочно освобожден. Уж очень схожи были методы, которыми пользовался преступник. - Наведите точные справки о подозреваемом, - попросил сотрудников Василий Александрович Стрепков. Вскоре на столе начальника уголовного розыска лежала подробная справка о Зверовском. Парень экстерном сдал экзамены за среднюю школу, работал, поступил в гидромелиоративно-строительный институт. Видно, осознал человек свои ошибки, взялся за ум. У работников милиции появились сомнения в правильности выбранной версии: нельзя без оснований подозревать парня в краже. - Как хотите, а я все же думаю, что без Зверовского здесь не обошлось, - заметил Крыжановский. - Подбор ключей, осторожность, мелкие кражи. И тогда вор брал не все, что попадало в руки, а только ценное, не громоздкое. По предложению Стрепкова оперативники завели специальный журнал, где отмечались пропуски Зверовским лекций и совершавшиеся в городе кражи. И опять безрезультатно: в дни, когда отмечались квартирные кражи, Зверовский занятий в институте не пропускал. Одновременно работники милиции установили также наблюдения в первом микрорайоне города, где чаще всего совершались кражи. И вот однажды ясным апрельским днем участковый уполномоченный горотдела милиции Д.Шаншаров, несший вахту в микрорайоне, заметил, как два молодых парня вышли из подъезда дома и быстро зашагали прочь. Под мышкой один из них нес какой-то сверток. Шаншаров решил подойти к молодым людям и проверить, кто они такие. Но парни, заметив его приближение, ускорили шаг, а затем кинулись бежать. Шаншаров стал их преследовать, однако неизвестным удалось уйти от погони. По внешности один из беглецов напоминал Зверовского. Снова и снова мысли оперативников возвращались к нему. Второй раз произошел такой случай. Заместитель начальника горотдела милиции майор Мырзалиев шел по улице и случайно обратил внимание на отпечаток обуви. Только что прошел дождь, и на влажном асфальте тротуара ясно были видны отпечатки сетчатой подошвы туфель. Такие же следы оставляли злоумышленники в ограбленных ими квартирах. Эти отпечатки врезались в память каждому оперативнику. Были хорошо знакомы они и Мырзалиеву. Майор присмотрелся к прохожим и вскоре обнаружил обладателя обуви с сетчатой подошвой. Это был молодой, среднего роста парень. Но как только работник милиции ускорил шаги, чтобы догнать парня, тот заметил преследователя и пустился наутек. Неподалеку было расположено заброшенное кладбище. Туда и метнулся преследуемый... А кражи между тем продолжались. Работников уголовного розыска и следственного отдела пригласил к себе начальник областного управления охраны общественного порядка комиссар милиции 3 ранга Т.Утегенов. - Ну, докладывайте, - обратился он к В.Стрепкову. Тот знал, что интересует комиссара, но ничего утешительного сказать не мог. Воры все еще гуляли на свободе. - Мне кажется, - продолжал комиссар, - что вы идете по правильному пути. Только следует более детально и критически отработать выдвинутую версию. Проверьте связи Зверовского, установите образ жизни и поведение его друзей. Проявите максимум оперативности, дело и так затянулось... И в самом деле, мелкие кражи превращались в крупное дело, не терпящее отлагательства. Многие соседи в ограбленных квартирах перессорились между собой, подозревая друг друга в нечестности. В поисках воров оперативники раскрыли несколько новых преступлений, а вот найти тех, кто их сейчас интересовал больше всего, никак не удавалось. В микрорайоне установили круглосуточное дежурство, взяли под контроль скупочные и комиссионные магазины, рынки, связались с коллегами других городов. И все было тщетно. Тогда решили обратиться за помощью к общественности. Общими силами установили контроль за каждым домом в микрорайоне. x x x Лидия Б., студентка педагогического техникума, нештатный инспектор детской комнаты милиции наряду с другими несла негласную вахту около одного из многоквартирных домов микрорайона. Стояла чудесная весенняя погода. Приближалась середина апреля, и влажный воздух был напоен ароматом молодой зелени. Девушка замечталась. Мысли сменяли одна другую. И вдруг... Молодой парень, всего несколько минут тому назад беззаботно вошедший в подъезд, - она еще обратила внимание на его ладную атлетическую фигуру, - вернулся обратно и, осмотревшись по сторонам, уверенно направился к автобусной остановке. Лида пристально рассматривала незнакомца. Среднего роста, широкоплечий, хорошо одет. Но сейчас ее меньше всего интересовала одежда молодого щеголя. А вот что он несет под плащем? И зачем прятать под полу вещи, когда на дворе светит весеннее солнце? Девушка направилась вслед за незнакомцем. На автобусной остановке Лида встретила знакомого оперативного работника горотдела милиции, подошла к нему и тихо шепнула: - Юра, вот этот парень только что вышел из подъезда и что-то прячет под плащом. Не дожидаясь дальнейших пояснений, оперативник вслед за незнакомцем юркнул в автобус. - Ваши документы! - обратился Юрий Пак к интересовавшему его субъекту. Но тот швырнул сверток и, ловко увернувшись от оперативника, вьюном выскользнул из автобуса. Пак бросился за ним. "Только бы не упустить..." - мелькнуло в голове Юрия, и он побежал еще быстрее, стараясь не потерять из виду злоумышленника. Вспомнив, что на нем поверх милицейской формы надет плащ, Юрий на ходу сбросил его. Увидев работника милиции, преследующего человека, один из прохожих побежал наперерез убегавшему. - Держите его! - Ободренный подмогой, младший лейтенант еще больше напряг силы. Пробегая мимо училища, он увидел работавших во дворе учащихся. - Ребята! - крикнул на бегу Юрий. - Помогите поймать вора! Человек десять сорвались с места и кинулись преследовать только что пробежавшего мимо них парня. "Теперь не уйдет!" - обрадованно подумал оперативник. Как ни метался злоумышленник, далеко уйти ему не удалось. Кто-то подставил ему ногу. Парень споткнулся. Подоспевшие ребята крепко схватили его за руки. Он дико озирался, но деваться было некуда. Юрий Пак остановил первую попавшую автомашину и доставил задержанного в областное управление охраны общественного порядка. И вот задержанный сидит перед следователем, подполковником Магазинником. - Фамилия, имя, отчество? - Зверовский Владимир Николаевич. - Год рождения? - 1947. - Образование? - 11 классов. Сейчас студент первого курса Джамбулского гидромелиоративно-строительного института. - Ранее судим? Парень мнется, затем тихо говорит: - Да. В 1965 году народный суд города Джамбула приговорил меня к трем годам лишения свободы. - Зверовский, вы подозреваетесь в совершении квартирных краж в городе. Расскажите подробно все, что вам известно, только честно и правдиво. Чистосердечное признание и раскаяние - это единственное, что может смягчить меру наказания. Задержанный побледнел, промямлил что-то, пряча глаза от следователя. По опыту он знал: если следователь говорит так уверенно, значит, он знает все или очень многое. Нет смысла запираться. - Через некоторое время после освобождения из мест заключения, - начал свою исповедь Зверовский, - я познакомился с Артемом Брайнингером и неким Николаем на квартире у своего старого друга Станислава Хабарова. Живет он в общежитии, Грозненская, 2. Однажды - это было в начале ноября 1967 года - мы собрались у Станислава. Разговорились. Артем сказал, что у его девчонки день рождения и ему нужны деньги. Он предложил забраться в какую-нибудь квартиру и раздобыть денег. Затем он достал из шифоньера связку ключей. - Этими ключами мы можем открыть любую квартиру в микрорайоне, там почти все замки одинаковые. Вдвоем с Артемом мы отправились в первый микрорайон. Метод у нас был самый простой: подходили к квартире и нажимали электрический звонок. Если кто выходил, мы спрашивали: не живет ли здесь... и называли первую пришедшую в голову фамилию. Получив отрицательный ответ, уходили в следующий подъезд и повторяли тот же эксперимент. А когда на звонок никто не откликался, мы подбирали нужный ключ, открывали квартиру. В тот день нам повезло. Не получив ответа на звонок, я стал подбирать нужный ключ. Открыв замок, я вошел в квартиру, а Артем остался на лестничной площадке, чтобы в случае опасности дать мне сигнал. Я прошел в зал, затем в спальню, открыл шифоньер. Там я увидел кошелек. В нем оказалось 70 рублей. Больше брать ничего не стал. Я быстро покинул квартиру и закрыл дверь снова на ключ. Через несколько дней мы с Артемом таким же способом проникли в другую квартиру того же дома. Там мы взяли женские туфли и кофту. Вещи продали на зеленом рынке. О наших похождениях Артем, очевидно, рассказал Николаю, так как однажды тот сам предложил мне взять его с собой на кражу. В третий раз мы уже пошли втроем. В каком доме были, не помню. Взяли мы тогда две шелковые рубашки, кофту женскую и свитер мужской. Всего я участвовал в восьми кражах. На "дело" ходили вдвоем, иногда втроем. Три кражи я совершил один. Украденные вещи сбывали или на зеленом рынке, или на остановке автобуса "Клубная". Ключи хранились в комнате у Стаса (так мы звали Станислава Хабарова). Этими ключами мог воспользоваться каждый в отдельности - и Брайнингер и Николай, - так как несколько раз, когда я хотел взять ключи, чтобы пойти на очередную кражу, их на условленном месте не оказывалось. О наших "делах" знал Станислав Хабаров. Сам он никогда в кражах не участвовал, но иногда кое-что брал из ворованных вещей себе. Например, из брошек он вынимал камни и вставлял их в самодельные кольца. Иногда я приглашал его на выпивку. И сейчас в комнате Станислава Хабарова хранятся украденные мною два транзисторных приемника, часы и камни от брошек. Все. Да, еще запомнилось такое. В начале апреля 1968 года, когда мы с Николаем выходили из первого микрорайона, за нами погнался какой-то мужчина. Я хотел выбросить вещи, которые мы похитили, но Николай забрал их у меня и не стал выбрасывать. Нам удалось скрыться. Через несколько дней после этого на улице Октябрьской вновь за мной погнался работник милиции, но я через старое мусульманское кладбище сумел уйти от него. x x x - Итак, злоумышленников трое, краж восемь, - мысленно подвел следователь итоги первых допросов. Начинается кропотливая работа по раскрытию преступления во всех его мельчайших подробностях. Она проводится в тесном взаимодействии работников следствия и уголовного розыска. На допросах Зверовский кое в чем признался, но сказал далеко не все. Это понимали и следователь, и оперативники. Важно, что он назвал двух своих сообщников. Адрес одного из них известен. ...Милицейский "газик" подкатил к общежитию. Оперативники поднялись на третий этаж. Вот и комната No 40. Постучали. - Войдите! - раздался голос за дверью. Оперативникам повезло: кроме Хабарова, в его комнате находился еще один парень. Это и был тот человек, которого Зверовский называл Николаем. Нашли и вещи, о которых рассказал Зверовский. В ходе следствия выяснилось, что Николай - это кличка, а его настоящее имя Анатолий Каламейцев, восемнадцати лет, нигде не работает. Теперь в распоряжении работников милиции было уже трое подозреваемых. Сопоставляя их показания, анализируя полученные данные, следователь и работники уголовного розыска провели цепочку еще к одному сообщнику. Им оказался Георгий Перменов, работавший арматурщиком в СУ-3 треста "Джамбулхимстрой". Он жил вместе с Хабаровым и, конечно же, не мог не знать, чем занимались завсегдатаи этой комнаты. Вскоре были задержаны Артем Брайнингер, ученик 10-го класса, и Георгий Перменов. Допросы подозреваемых, свидетелей, потерпевших, дактилоскопические и трасологические экспертизы, выявление пострадавших, мест сбыта краденых вещей, опознание изъятых предметов бывшими владельцами - все эти и многие другие вопросы требовали своего разрешения. Вначале Зверовский признавал только восемь краж, умалчивая о других, и надо было доказать, что он совершил их гораздо больше. На помощь следователю пришли опытные криминалисты. Например, в квартире Суюншалиевой во время кражи на кувшине был оставлен след пальца. Дактилоскопической экспертизой было установлено, что отпечаток на кувшине оставлен Зверовским, и ни кем иным. В другом случае потребовалось доказать, кому принадлежит след обуви, оставленный в квартире Тумабековой. В результате трасологической экспертизы было установлено, что след также оставил Зверовский. Так, шаг за шагом упорно распутывался клубок преступной деятельности воровской шайки. Одновременно надо было установить степень вины каждого участника краж. В руки следователя попали две записки, перехваченные у задержанных. В одной из них на клочке бумажки дается "директива": "Артем, все вали на Пончика. Я ему это так не оставлю. Зачем Жорик хочет сознаться по 76? Не надо. И кто пойдет у вас свидетелем? С приветом, Стас". Для следователя это бесценная находка. Во-первых, кто такой Пончик? Очевидно, речь идет о Зверовском. Он знал больше других и во многом сознался. Его поведение не нравится Стасу... "...Зачем Жорик хочет сознаться по 76?"... Значит, кроме квартирных краж, были и другие - хищение социалистической собственности?" - размышлял следователь. Что это за кражи? И снова упорные поиски. В результате выясняется, что Перменов вместе с Брайнингером в марте 1968 года похитили электропроигрыватель в школе имени Ленина. В ходе следствия все яснее и яснее становится картина безрадостной, так называемой легкой жизни мелких воришек. Дружки собирались на квартире Хабарова, устраивали попойки и, одурманенные алкоголем, трусливо озираясь, расходились по домам. А ночью их преследовали кошмарные сны, им снились погони, тюремные решетки. Ничего хорошего не приносило и пробуждение. Каждый день они с содроганием думали о неминуемой расплате. Как непохоже их жалкое существование на жизнь честных тружеников! И снова мысли следователя возвращаются к Зверовскому. Что заставило этого молодого парня стать вором, вести паразитический образ жизни? Осужденный на три года за квартирные кражи, он, казалось, одумался, хорошо работал в трудовой колонии и был досрочно освобожден. Почему же не учел суровый урок и вновь свернул на путь преступлений? Кто виноват? Только ли он сам? Эти вопросы не давали покоя следователю, который продолжал свою кропотливую работу. Выйдя на свободу, Владимир поступил было в 9-й класс вечерней школы. Намерение получить среднее образование можно только приветствовать. Но мать его, Анна Прокопьевна Тептюк, решила, что не стоит ее сыну "терять" время. Ведь и так он уже два года потерял, отбывая наказание. Она быстро разузнала, что и как, и договорилась с кем следует, чтобы у сына приняли экзамены экстерном, в объеме полной средней школы. И Владимир без особого труда и напряжения, без тревог и волнений буквально за несколько дней прошел курс наук за три года и получил аттестат зрелости. Ободренная успехом, А.Тептюк решила не останавливаться на достигнутом. Она уже обдумывала планы штурма новых рубежей на пути своего дитяти в мир науки. Очередной рубеж - это, конечно, институт. Но какой? Облюбовали Джамбулский гидромелиоративно-строительный. Во-первых, там работает отчим, во-вторых, не надо никуда ехать. Мальчик будет жить дома, в семье, всегда на глазах. Но действовать надо было наверняка - конкурс в институт большой, а знаний у сына маловато. Трудовой стаж! Вот где спасение. Всякими правдами и неправдами предприимчивая мамаша достала трудовую книжку, сама подделала в ней подписи, скрепила их гербовой печатью и сочинила производственную характеристику на свое чадо. Так появился на свет липовый монтажник. Фиктивную трудовую книжку и характеристику Зверовский представил в приемную комиссию. Воспользовавшись преимущественным правом приема, он стал студентом. Видимо, здесь и кроются ответы на те вопросы, которые так волновали следователя. И в самом деле, с легкой руки своей матери Зверовский без особого труда сдает экзамены за среднюю школу, получает аттестат зрелости, обзаводится фиктивной трудовой книжкой. Все легко и просто. Не навело ли это его на мысль: а стоит ли трудиться вообще? Не лучше ли добывать деньги без труда и вести "красивую" жизнь? Особенно возмутило следователя поразительное равнодушие людей, окружавших Зверовского и его дружков, их безответственное отношение к своему долгу. Преступники собирались в общежитии, устраивали попойки, приносили в комнату Хабарова ворованные вещи. И все это делалось на глазах коменданта, воспитателя, вахтеров общежития. И никто из них даже не заикнулся о подозрительном поведении молодых людей. Когда оперативникам понадобилась справка о посещении Зверовским занятий в институте, в деканате дали такую справку. В ней черным по белому было написано, что Владимир аккуратно посещает все лекции. А ведь кражи совершались только днем, в то время, когда в институте шли занятия. Воры нашли и постоянный "рынок сбыта" краденых вещей. Одна за другой проходят перед следователем Манзура Давлетова, Хабыра Иргешева - буфетчицы столовой No 3, Мафрат Турдыева и Магдалина Эммануйлиди, тоже работники торговли. Эти дамы за бесценок скупали у воровской шайки похищенное и напутствовали их словами: "Приносите еще!". Все они предстали перед судом. С.АСКИНАДЗЕ ДЕЛА МАЙОРА ГАРИНА Черный портфель 1 В заявлении профессора Вознесенского, написанном мелким почерком нервничающего человека (с помарками и зачеркиваниями), было указано, что его черный портфель с деньгами и рукописью украли прямо в купе поезда No 89, следовавшего по маршруту Барнаул - Днепропетровск. Кроме Вознесенского, в купе ехал только один человек - Петр Алексеев, который говорил профессору, что направляется в областной город, где учится в медицинском институте. Однако не доезжая несколько остановок до этого города, юноша неожиданно сошел на станции Дубово. Когда профессор приехал домой и раскрыл чемодан, то обнаружил, что исчез портфель с рукописью и деньгами. Денег было тысяча пятьсот рублей. - Вот заявление профессора. Лейтенант Никитин протянул Николаю Петровичу Гарину лист бумаги, исписанный угловатым неровным почерком. Майор одел очки, пробежал глазами заявление и пожал широкими плечами: - Гм... Слишком категорично. Портфель-то хранился в чемодане... - Дежурил нынешней ночью как раз я, Николай Петрович. И профессор, хоть и нервничал, а все подробно рассказал. На станции Дубово он вышел проводить свою дочь Ольгу, которая ехала вместе с ним, но вдруг решила навестить подругу. Обе они учатся в нашем мединституте. - То есть там же, где и студент Алексеев? - Да. - А где задержали Алексеева? - Там же, на станции Дубово. Профессор описал его внешность. Еще в вагоне он заметил шрам на щеке Алексеева, обратил внимание на его пестрые вязаные рукавицы, лежавшие в багажной сетке. По этим приметам парень был опознан в зале ожидания. Он так и не уходил со станции, все сидел на скамье невдалеке от входа. - Итак, его задержали, хотя прошло часа два, судя по тому, что профессор успел приехать домой, раскрыть чемодан и явиться со своим заявлением в милицию. Потом, пока дежурный позвонил на станцию... Дело, вероятно, было ночью. - Да. И как раз у Алексеева нашли в узелке черный портфель с деньгами. Правда, денег было чуть меньше, но все же порядочно, особенно для студента. Их было тысяча двести. Рукописи в портфеле не было. - Значит, триста рублей кому-то переданы, а рукопись выброшена. В станционном буфете триста рублей в два часа ночи при всем желании не прокутить... Но давайте сюда портфель. Лейтенант достал из письменного стола небольшой черный портфель. Николай Петрович осмотрел портфель снаружи и, подойдя к окну, осветил подкладку. Когда он мельком обернулся к Никитину, лейтенант понял, что означает его взгляд. - Пятно, Николай Петрович? - Пятно. Обыкновенное чернильное пятно. Чернила, простые, не для авторучки. И знаете, кто хозяин портфеля? Обыкновенный школьник, скорей всего деревенский парнишка. Наши городские теперь не ставят в портфель пузырек с чернилами... Носили вы в сумке пузырек с чернилами, товарищ лейтенант? Никитин засмеялся: - Угадали, товарищ майор. - Угадал, потому что сам лет пять носил пузырек в своей холщевой сумке. Вот где сомнения, дорогой мой помощник. Будет профессор ставить в портфель пузырек с чернилами? 2 В десять тридцать в кабинет майора вошел грузный мужчина лет пятидесяти, поздоровался и напряженно сдвинул густые клочковатые брови. - Товарищ Вознесенский, - сказал майор, - давайте познакомимся. Меня зовут Николай Петрович Гарин. - Константин Семенович, - профессор привстал и несколько церемонно поклонился. Майор глянул на каракулевую шапку, крепко зажатую в большой руке профессора: - Разденетесь? - Не стоит, я очень спешу. Лекция. Суть дела вы уже знаете, товарищ майор? - Я хотел бы уточнить некоторые детали, связанные с похищением портфеля с деньгами... - И с рукописью! - быстро вставил профессор. - Если бы речь шла только о деньгах, то еще терпимо. Но рукопись... Конечно, и денег жалко. Деньги, собственно говоря, не все мои, даже большей частью не мои, а брата. Брат у меня в совхозе агрономией заправляет. Перевел мне тысячу рублей на пианино, сын у него в музыкальном училище, талантливый юноша, ничего не скажешь... Остальные деньги - мои. - И все находились в портфеле? - Все. Ехал я из Петровска, а этот городок, как вы знаете, в пяти часах езды отсюда, так что на аккредитив класть не было смысла. Вот я и положил деньги в портфель, а портфель в чемодан, с которого не спускал глаз. - Что же вы всю ночь не спали? Поезд из Петровска отходит в час ночи, через Дубово проходит в два, в наш город прибывает под утро. - От Петровска до Дубово я не спал, а проехав Дубово, положил чемодан внутрь своего плацкартного места и спал до конца пути. Но в это время ехал я в купе совершенно один. Алексеев в Дубово слез. - А ваша дочь? - Тоже в Дубово сошла. В купе нашем сначала было только одно свободное место, так Оля в соседнем устроилась. Когда на второй остановке двое из моих соседей вышли, остался лишь этот Алексеев. - При нем вы выходили из купе? - Выходил в туалет. И когда Олю провожал на станции, тоже вышел первым. Алексеев оставался один в купе. Потом, смотрю, неожиданно и он показался. Даже не попрощался. А уверял, что едет со мной до конечной. Ясно, что этот тип украл портфель, когда я выходил в Дубово проститься с Олей. - Вы долго жили в Петровске? - Месяц и десять дней. Там у меня домишко, еще от покойных родителей остался. В эту зиму я заканчивал монографию о новых кормовых культурах в нашей области и... - Вы были один в доме? - Э... Один. Убирала, правда, соседка-старушка. Потом, когда начались каникулы, приехала Оля. У нее в Петровске куча знакомых. - И не мешали они вам? Профессор достал носовой платок и сердито высморкался. - Ни в коем случае. Я так и сказал: встречайся с друзьями в кино, на катке, где хочешь. Но мне не мешай, милая, вот так. Правда, есть у ней закадычная подружка, та раза три у нас бывала. - И вы ее хорошо знали? - Не очень. Знал, что зовут Катя. Фамилия... вроде бы Коровина. Работает в Госбанке счетоводом. Вместе с Олей ходила на танцульки. Надеюсь, что мой портфель украла не она, и к чему склонять здесь ее имя - не пойму, товарищ майор. Майор, не ответив, достал из стола портфель. - Ваш? - Мой. Почти новый. Подарила мне его супруга на именины. Я с ним почти не ходил. - Вот как! А может быть, ваши племянники, внучата им пользовались? Профессор всплеснул руками: - При чем тут внучата?! Во-первых, Оле еще рано замуж. Во-вторых, портфель все время лежал на книжном шкафу и пылился, никто к нему не прикоснулся. Шут его знает, как он мне при отъезде под руку подвернулся! - А вы уверены, что, когда вы ехали из Петровска, портфель лежал в чемодане? - Еще бы! Я сам его положил туда! - Кто находился в вашем доме перед отъездом? - Я и Оля. Больше никого. За несколько часов до отъезда я сходил в дежурный магазин за покупками, а Оля в это время прибирала квартиру... Вмешался Никитин: - Скажите, Константин Семенович, а чемодан вы укладывали перед самым отъездом? Гарин понял вопрос и одобрительно посмотрел на лейтенанта. - Нет, не перед отъездом, - с усмешкой ответил профессор. - Кажется, после обеда... впрочем, не помню. Майор встал, протянул руку: - До свиданья, профессор, благодарим вас. Пока все. 3 Сержант показался в дверях в тот момент, когда майора вызвал начальник, и в кабинете оставался один Никитин. Уходя, майор сказал: - Вот сержант, который на станции задержал Алексеева. Молодцеватый парень в новенькой, туго подпоясанной шинели четко приложил к шапке руку: - Сержант Соболь. Никитин указал на стул: - Здравствуйте. Это вы задержали Петра Алексеева и нашли в его вещах портфель с деньгами? - Так точно. - В момент задержания пытался уйти? - Нет, только ругался, товарищ лейтенант, - расплывшись в улыбке, сказал Соболь. - Уж больно не хотел в отделение. Я подошел, а он книгу читает. Сбоку, на скамье, лежал узелок с вещами и те самые пестрые рукавицы, которые были в приметах. - Вы узнали его по рукавицам и шраму? - Не только, товарищ лейтенант, по этому. Нельзя сказать, чтобы парень очень приметный был, но все же я его раньше заприметил... - Когда раньше? - Как только он с барнаульского сошел. Я как раз стоял на перроне. Напротив меня остановился пятый вагон. Вышел проводник, затем какой-то высокий толстый гражданин и девушка. Они далеко от вагона не отходили, а остановились и стали разговаривать. Видимо, гражданин провожал девушку, так как пальто на нем было не надето, а только накинуто на плечи. Через минуту или две появился и этот парень. Сначала зашел за угол вокзала, закурил, потом два раза выглянул из-за угла и скрылся. И вдруг опять выглянул. - А люди у вагона видели его? - Гражданин стоял спиной к нему, а девушка заметила и как будто кивнула. Гражданин, может, и заметил, но вида не подал. Никитин записал показания сержанта и попросил продолжать рассказ. - Когда гражданин попрощался с девушкой и ушел, парень вышел из-за угла, приблизился к девушке. Та что-то сердито говорила ему, а он молчал. Потом тоже ответил сердито, раздраженно. Вскоре они направились к выходу в город. - Слов не расслышали? - Нет. Думал, обыкновенный разговор, какой между молодыми бывает. Сегодня дружат, завтра ругаются... Только смотрю: через полчаса этот парень опять на вокзале торчит. Получив указание, я задержал его... Сержант замолчал. Никитин тоже ничего не говорил, задумавшись над рассказом. Почему Алексеев неожиданно сошел с поезда? Почему он не подошел к Ольге Вознесенской, когда она стояла с отцом у вагона? О чем они спорили? Возможно, о деньгах. Затем Алексеев передал девушке триста рублей, а остальные оставил себе. Чушь какая-то... Будет дочь профессора воровать у отца деньги? Нет, определенно чушь. А куда триста рублей из портфеля делись? И как портфель исчез из закрытого чемодана? - Ключ от чемодана у Алексеева не обнаружен? - Никак нет. У задержанного был с собой узелок с бельем, упакованный в хозяйственную сетку. Там же, в сетке, лежал этот портфель с деньгами и две книги. Ни чемодана, никаких ключей от чемодана у него не было. - Хорошо. Можете идти, товарищ сержант. Вскоре вернулся майор и велел привести Алексеева. Бледный юноша с шапкой вьющихся волос и сердитыми зеленоватыми глазами заговорил нервно, отрывисто. На вопросы отвечал коротко. Всякое отношение к хищению портфеля с деньгами и рукописью о кормовых культурах студент отрицал. - Откуда же у вас деньги? - спросил Никитин (допрос майор поручил ему). - Деньги мои, я их заработал. - Где? - Не все равно где?.. Ну, на вывозке зерна в совхозе. Работал три месяца, шофером работал... - Хорошо, проверим... Вы что-нибудь купить собирались, раз везли такую сумму с собой? - Может, и собирался, не знаю. К чему эти вопросы? Никакого мне нет дела до профессора кормовых культур и его портфеля! "А до его дочери?" - хотел спросить Никитин, но не спросил. Майор предупредил, что о знакомстве Алексеева с Ольгой упоминать не следует. Алексеев не взят под стражу и в случае надобности сразу может сообщить девушке о том, что про нее спрашивали. Черный портфель опять лег на стол. - Ваш? - Мой. - А Вознесенский утверждает, что его... Выходит, что никто не похищал черного портфеля, портфель сам выскочил из чемодана и попал в вашу сетку? Так, что ли? Алексеев еще больше побледнел и нервно пригладил волнистые волосы: - Ничего я не знаю! Не знаю, почему Вознесенский считает портфель своим! Понимаете - не знаю! Вмешался майор. Спокойно погладил черную глянцевитую кожу: - Портфель почти новый... Не волнуйтесь, Алексеев. Никто вас зря не обидит. А раз такая заваруха получилась, приходится разбираться. Давно у вас этот портфель? Ведь он почти новый. Вот и у профессора был новый, почти не ношенный. - Этот портфель я выменял у одного паренька в вагоне. Еще до того, как сел в наше купе Вознесенский. Я на каникулы в Барнаул ездил к мамаше. У меня был другой портфель, пареньку он понравился, ну мы и махнулись. Я завернул этот чертов портфель в газету и положил в сетку рядом с бельем. - Где сейчас этот паренек? - Не знаю. Он слез недалеко от Барнаула. - Его фамилия, имя? - Имя - Игорь. Фамилию не знаю... Никитин посмотрел в окно, за которым медленно падал густой пушистый снег. "Так чей это портфель? - думал он. - Вроде бы все улики говорят за то, что кражу совершил этот бледный худощавый парень". Однако майор Гарин не соглашался с мнением Никитина. После допроса Алексеева он долго расхаживал из угла в угол. - Я все-таки считаю, что Алексеев не при чем. Судите сами: вор, совершив кражу, дожидается на станции, когда его спокойно заберут, что и сделал Соболь. Портфель он, действительно, выменял у школьника, если вспомнить наши рассуждения о чернильном пятне на подкладке. Вот так... Да интуиция мне подсказывает, что парень честный человек. А интуиция, хотя и не относится к криминалистической технике, тоже кое-что значит. - А как по-вашему, Николай Петрович, почему Алексеев неожиданно сошел на станции Дубово? - Нет, не потому, что вытащил портфель и решил скрыться. Я так представляю себе картину: парень видит, что дочь Вознесенского, которая тоже ехала в этом вагоне, вдруг сходит на промежуточной станции. Вот она стоит у вагона, прощается с отцом. Еще несколько минут, поезд уйдет, и на полуосвещенном перроне девушка останется одна. Какое решение может принять влюбленный парнишка, поссорившийся с девушкой и ищущий случая помириться? Была у вас такая ситуация? У меня лично была... Девушка все равно вышла за другого, но сейчас это уже лишь воспоминание... И Алексеев, видимо, моментально принимает решение. Встреча. Но конфликт не исчерпан. Упреки... Студент остается, чтобы сесть в следующий поезд. - Кто же украл портфель? - В вагоне - никто. Вот почему хочется применить метод исключения, хотя мы им не часто пользуемся. "Метод исключения... Розыск, вопреки имеющимся фактам. Что предложит майор?" Пока лейтенант размышлял, Гарин подошел к вешалке, стал надевать шинель (сегодня он пришел на работу в форме). Видимо, решение уже было принято. Так и есть: - Выезжаем в Петровск, поищем в доме профессора. За окном вагона тянулась белая степь, убегали назад телеграфные столбы, сосны, зеленеющие на горизонте. Гарин сидел в углу, шелестя газетой. Рядом перелистывала журнал Оля Вознесенская. Никитин лежал на второй полке, думая об этой двадцатилетней красивой студентке, одетой в дорогую меховую шубку. "Могла бы и не пудриться, не подводить свои глазки. И так хороша". Оля оказалась не очень молчаливой особой. И офицерам, и другим пассажирам рассказывала об отце, о его работе. Немножко гордилась им. И через полчаса весь вагон знал, что украден портфель с научной рукописью профессора Вознесенского. Гарин положил на столик газету и нахмурился. - Оля, вы всем рассказываете о рукописи? Или только попутчикам? - А что, нельзя? Или это военная тайна? - Да вы не сердитесь. Просто меня интересует, у кого в руках эта рукопись. Девушка промолчала. Через несколько минут она перепорхнула в соседнее отделение вагона, откуда слышались смех, бренчание гитары. Ехали с каникул студенты. Никитин даже немного обиделся на эту девчонку. Возишься с ее портфелем, а она еще и грубит майору. Ну, выдержка у Гарина, конечно, будь здоров... А папаша-то даже поехать не захотел. Проворчал что-то о бессмысленной поездке и едва согласился дочь послать, чтобы дачу открыла. Дача эта стояла на углу тихой улочки, малолюдной даже в полдень. Когда подошли к кирпичному домику с голубыми ставнями, офицеры обратили внимание на следы, оставленные кем-то на крыльце. Было ясно, что человек сначала прошел по угольной пыли, а потом вступил на крыльцо. Как нарочно. Ольга Вознесенская отомкнула английский замок и первой вошла в дом. Офицеры задержались у входа. - Похоже, кто-то нарочно прошелся по угольному порошку, чтобы оставить на крыльце свою "визитную карточку", - Никитин указал на следы. Майор осматривал замок, наставив лупу. - Он шел сегодня после полуночи и не видел, что, приближаясь к дому профессора, наступил в пыль, оставшуюся на месте, где разгружали уголь, - не оборачиваясь, сказал майор. - Именно после полуночи? - Да. Вчера до полуночи шел снег. Помните? Следы были бы занесены, если бы неизвестный побывал на крыльце раньше, чем снегопад прекратился. А если бы он шел днем, то не испачкался бы. - Замок как будто в порядке, Николай Петрович... - Даже не поцарапан. Возможно, неизвестный ни с чем возвратился восвояси? Но нет! В доме тоже следы, - шепнул майор, открывая дверь в прихожую. В доме было полутемно. Лучи дневного света лежали на крашеном полу, просачиваясь сквозь щели рассохшихся ставней. Никитин поднял с пола полуобгорелую спичку. Майор положил ее на круглый столик в прихожей. На столике чернела коробка телефона. - Какой-то непрошеный гость боялся включить электричество, чтобы не выдать своего присутствия. Ставни рассохлись, в них щели: огонь будет виден издалека. Кстати, откройте их. - Может, вызвать местных работников? - предложил лейтенант. - Не надо, мы пока сами. Обойдем комнаты, ничего не трогая, как всегда... - А вот еще, Николай Петрович. Замок-то цел. Неизвестный, значит, ключ имел. Что же ему помешало днем зайти? - Да, логично, тем более, что переулок малолюдный. Но ему, видимо, мешали строители напротив... Никитин открыл ставни и вернулся в дом. В доме было три комнаты, кухня и мезонин. В прихожей, кроме вешалки со старой одеждой и телефона на столике, ничего не было. В спальне стояла старинная кровать с никелированными шарами с непокрытым пружинным матрацем. Раскрытый платяной шкаф и пара венских стульев дополняли обстановку. В кабинете профессора возвышался стеллаж, плотно забитый книгами. Стоял кожаный диван, тоже старинный, с высокой прямой спинкой. На диване, не снимая шубку, сидела Ольга Вознесенская и со скучающей миной чистила маникюрными ножницами ногти. - Скажите, в доме все цело? Майор посмотрел на девушку. - А что? - она подняла голову, бегло обвела взглядом комнату. - Как будто все на месте. Одежды в квартире нет, а старая рухлядь никого не интересует... Нет, ничего не взято! Никитин заглянул в подцветочник без цветка и быстро обернулся к майору. Перехватив его взгляд, девушка пояснила: - Цветок засох. Весной посадим на его место новый. Никитин указал майору на серую кучку, готовую взлететь от малейшего дуновенья. - Соберите пепел, - сказал Николай Петрович. - Судя по его количеству, папиросу выкурили до конца. Кто-то нервничал, торопился. Поищите окурок. Никитин, закурив сигарету, попросил пепельницу. - Право, не знаю, есть ли, - Ольга пожала плечами, но поднялась с дивана. - Папа не курит и не любит, чтобы в доме курили... Все же, как будто, пепельница где-то была. Она вышла. Лейтенант заглянул в подцветочник, за диван. Окурок белел между тумбами письменного стола. - "Прибой", - сказал лейтенант, отряхивая пыль с колен. Майор, присев на корточки, посветил фонариком: - Пыли на полу почти нет. Следовательно, пол действительно мыли в субботу. Окурок брошен после того, как пол был вымыт. В субботу, в день отъезда Вознесенских из Петровска, в этом доме был мужчина, курящий "Прибой". Сходите, Леонид Иванович, в банк к этой Кате Коровиной, к подружке Ольги. Она наверняка что-нибудь скажет. Вошла Ольга с красивой бронзовой пепельницей: - Вот... Все-таки некоторым гостям отец разрешал курить в своем кабинете. Никитин вернулся из банка через полчаса. Кивнув майору, вызвал его на крыльцо: - Был в банке, только не у Коровиной, а у Ковровой Кати. Профессор перепутал фамилии. - Ну, конечно, раз речь шла не о кормовых культурах... - улыбнулся майор. - Что же она рассказала? - Многое. У Вознесенской есть один знакомый в Петровске, летчик какой-то. Только он, по мнению Ковровой, не летчик, а так... мелкий трепач. Ну, в общем, говорит, доверия не вызывает. В субботу Коврова видела его возле дома Вознесенских. Они вернулись в кабинет. Девушка стояла у окна, задумчиво водя пальцем по стеклу, разрисованному морозными цветами. - Есть у вас тут знакомый, Оля... - заговорил майор. Девушка удивленно обернулась, округлила голубые глаза. - При профессоре он не бывал в этом доме, но в субботу все-таки заглянул. Верно? Помните, ваш отец отлучался в магазин после обеда? - Помню... Ольга теребила в руке платочек. - А сами вы покидали комнату, в которой стоял собранный в дорогу чемодан? - Я выходила, кажется, к телефону... Да, папа звонил, советовался насчет покупок. Звонил из магазина, по-моему... - И кто в этот момент был в квартире? - Был... мой знакомый. Его зовут Сергей... Глаза Ольги стали вдруг растерянными, щеки порозовели. - Где стоял чемодан, уложенный в дорогу вашим отцом? - Вот здесь, на стуле. - А этому летчику вы говорили о рукописи отца? - Говорила, - лицо девушки опять сделалось удрученным. - Он знал, что мой отец профессор. Что ж тут особенного? - Вы показали ему монографию? - Ну, показала. - То есть вынули ее из портфеля, дали почитать или посмотреть, потом спрятали снова в портфель? Только я не понимаю: ведь портфель, по словам профессора, был заперт? - Ключ лежал на столе. Я открыла портфель и показала рукопись Сергею. Он посмотрел заглавие и вернул мне рукопись. Правда, он заметил, что, будучи летчиком, плохо разбирается в изложенном материале, но все же папу похвалил. Потом я спрятала рукопись, закрыла портфель и положила его в чемодан. - А ключ от портфеля? - Положила к себе в жакет. - Ключ от чемодана? - Чемодан был не заперт. Папа его закрыл позже, придя из магазина. - Прекрасно. Благодарим вас, Оля, - майор взглянул на часы. - Пять часов, уже темнеет. Где живет ваш знакомый? - На Тульской, рядом с ателье мод. Но зачем вам его адрес... Право, вы ошибаетесь в Сергее. - Возможно, но об этом поговорим после. Извините. Когда офицеры вышли на крыльцо, сумерки еще более сгустились, и следов уже не было видно. Майор заговорил сразу: - Когда Вознесенская открывала портфель, жулик увидел в нем пачки денег. Вскоре затрещал в прихожей телефон, отец звонил Ольге из магазина. Та вышла. Сергей вынул из чемодана портфель. Чемодан был открыт, а портфель на замке, ключ же у девушки в кармане. Как быть? Вынуть из портфеля деньги невозможно: он заперт. Выйти с портфелем из кабинета, минуя прихожую, где у телефона стоит Вознесенская, тоже нельзя. А что можно? Можно спрятать портфель в доме, например, за диваном, а ночью взять его. Все-таки вор волновался, когда в кабинет вернулась Ольга. Стоял у окна и курил. Вытянул целую папиросу, до самого мундштука. - А где он нашел ключ от наружной двери? - Когда сегодня утром Вознесенский провожал дочь, он сказал: "Смотри, Оленька, не потеряй свой ключ, а то мой ты где-то посеяла..." Никитин ухмыльнулся: - Так и сказал - посеяла? - Так и сказал... Впрочем, мы уже пришли. Оказывается, это совсем близко. 4 Черный портфель лежал на кровати "летчика". Сам он в тапочках и в брюках со свисающими подтяжками обескураженно переступал с ноги на ногу. Денег в портфеле не оказалось, но рукопись о кормовых культурах покоилась в том же отделении портфеля, куда ее сунул профессор. Это обстоятельство отрезало "летчику" путь к отступлению. Возвращая деньги, извлеченные, по его словам, из "заначки", он извинился: - Все в порядке, но, простите, истратил пятьдесят рублей - непредвиденные расходы. Купил вот "корочки", - жулик извлек из-под кровати пару полуботинок. - Пять бутылок "московской" тоже деньги стоят... А писанину, как видите, сохранил в целости, из уважения к науке. Хотел отправить папаше моей знакомой бандеролью, но не успел. Вы помешали. "Летчик" взглянул на майора, покосился на милиционера и двух понятых, явившихся с работниками следствия, и у него вдруг отпало желание шутить. - Учтите, гражданин начальник... Деньги возвращаю по собственной инициативе. Надеюсь, суд учтет... - Не бойся, лишнее не получишь, - сказал милиционер, стоявший у двери. Солнечным летним днем из кабины старенького "Запорожца" Никитина окликнул загорелый худощавый парень: - Могу подвезти по старой дружбе, товарищ лейтенант! Никитин шутливо нахмурился: - Та-а-ак, гражданин Алексеев, частная собственность? - Так точно! - поддержал шутку Алексеев. - На нее и копил, на машину. Не хотел вам говорить, а почему? Вызвали бы ее бывшего владельца для проверки, а ему бы это не понравилось. И прощай, моя покупка. Очень ему нужно с подозрительным типом дело иметь, когда покупателей полно... Так проедемся? - Спасибо. В другой раз обязательно! Вечером Никитин рассказал майору об этой встрече: - Видите, еще одна деталь этого мелкого дела, Николай Петрович. Майор возразил: - Почему мелкого? Речь шла о том, чтобы найти преступника и оградить от ложных обвинений честного человека. Если подумать - это не мелочи. ВЫСТРЕЛ В ТУМАНЕ - Давно у нас такого тумана не было, - сказал капитан Крылов, начальник поселкового отделения милиции. - Отставишь, к примеру, руку - и пальцев не видно... Разговаривая с капитаном, майор Гарин и лейтенант Никитин видели из окна его кабинета крайнюю улицу поселка. Крылов, указывая в степь, сказал: - Вот по этой дороге и шел он вчера на станцию. К Бабкину шел, к своему другу... Они уже слышали об исчезновении инженера Медведева. Утром у Крылова побывала жена Анна Николаевна и рассказала, что муж ушел из дома вчера после завтрака и обещал вернуться часов в пять вечера. Но ни к пяти, ни к двенадцати ночи он не вернулся. На станции у Бабкина его также вчера не было. И до сих пор неизвестно, где находится Александр Егорович Медведев. Капитан Крылов повозился с бумагами, лежащими перед ним на письменном столе, нашел заявление жены инженера. Гарин прочитал его. - Значит, полагаете, дело серьезное? - А как же! Тут я протокол составил. Вот что Медведева показывает: "Муж исчез, и пистолета дома не оказалось..." А ведь он человек военный, офицер инженерных войск. На здешнем объекте работает. Лейтенант Никитин поглядел на майора, подумав, что исчезновение инженера, работающего на таком объекте, действительно, дело не шуточное. Но майор в ответ на его замечание только пожал плечами: - Поживем - увидим... А пока что, Леонид Иванович, - обратился он к Никитину, - сходите к Бабкину на станцию. Он, как будто, на станции живет? - Живет там и работает, - пояснил Крылов. - Весовщик товарного склада. С Медведевым во время войны в одной роте служил. И здесь они случайно встретились, почитай лет через двадцать. Отсюда и дружба. Бабкин встретил молодого офицера дружелюбно, усадил за стол, покрытый пестренькой скатертью, налил стакан чаю: - Извиняйте, что другого чего нет. В будни не употребляю. - Да и я не употребляю, - смутился Никитин. - С чего бы это я на работе стал употреблять? Покрутив сивый ус, Бабкин ухмыльнулся. - Ну, про вас лично не говорю... любители везде есть. Но это так к слову. Вообще-то спасибо, хлопцы, что ищете. А вдруг, правда, с человеком несчастье! - Работа наша такая - искать. Вы давно с Медведевым знакомы? - Всю войну вместе. Он комроты, а я старшиной. - Ну и как он? - Это в каком смысле? - Ну, характер, привычки... - Характер, можно сказать, хороший. Только горяч бывает Александр Егорыч. На фронте сам вперед лез, за других не прятался. Но ежели заметил, что кто-то замешкался, тогда спуску не давал. А когда зря погорячится, то потом кается, извиняется даже перед человеком... Он последнее время какой-то сумной ходил, задумчивый... - А вы ждали его в воскресенье? - Ждал. На озеро собирались с ним. - На озеро? - На озеро. Такое, значит, дело: заспорили мы с ним. Может ли он теперича в любой предмет попасть, как бывало раньше, в молодые годы. Он раньше прямо снайпером был. И вот доказывает, что и сейчас может в любую цель угодить, не промажет. Решили проверить. Он обещал пистолет принести и на озеро пойти. Остальные вопросы были заданы жене Медведева: - А вы точно знаете, что пистолет он захватил с собой? - Да. Пистолет обычно лежал в нижнем ящике комода, под бельем. Сейчас его там нет. Анна Николаевна Медведева растерянно развела руками. - Лежал под бельем? - переспросил майор. - Да. Гарин и Никитин переглянулись. В красивых карих глазах молодой женщины мелькнуло удивление. - А это так важно? - Важно, Анна Николаевна. Это значит, что ваш муж оружием почти не пользовался. - Вы угадали. - Угадал. При нормальной эксплуатации оружия канал его ствола регулярно покрывают смазкой. Но тогда вы не позволили бы мужу хранить пистолет в комоде для белья. Верно? Медведева с трудом улыбнулась. "Молода, - думал Никитин. - Она, пожалуй, в дочери ему годится... Следовательно, вторая жена инженера, а то и третья. Умерла, может, первая? Или старый холостяк решил вдруг на молодой жениться? Надо будет Бабкина спросить, он, конечно, знает..." Лейтенант вспомнил седую голову Бабкина и представил себе инженера, давно шагнувшего за сорок. Майор с разрешения рассматривал фотоальбом в плюшевых корках. На фотографии инженер казался вдвое старше своей подруги. У него было волевое лицо человека с несколько крупными чертами лица и тяжеловатым взглядом. Все же стариком, как Бабкина, его никак нельзя назвать. Были в альбоме многочисленные фотографии Анны Николаевны. Присмотревшись к группе юношей и девушек, снятых на фоне большого здания, майор спросил: - Так вы в политехническом учились? - Ушла с третьего курса. - Напрасно. Были бы сейчас инженером. - Вышла замуж, - просто ответила Анна Николаевна. - За Медведева... И вдруг, погрустнев еще больше, отвернулась. Майор листал альбом, расспрашивал о работе инженера, о его знакомствах, привычках. - В карты не играл, не пил, - отвечала Анна Николаевна, - читал не очень много. "Оно и видно, - думал майор. - Книг в доме почти нет. А ведь, вроде, техническая интеллигенция". - А как был одет ваш муж, когда вышел вчера из дома? - Обыкновенно. В пальто и костюм. - А точнее? - Ну, пальто кожаное, коричневое. Костюм синий. - А обувь? - На нем были полуботинки с галошами. - Даже с галошами? - Да. Грязно ведь... А сапоги он не любит. - Размер не скажете? - Полуботинки сорок первый номер. Галоши не знаю! Тут произошла заминка. Майор все возился с альбомом, листал его, рассматривал содержимое. И как-то неловко уронил на пол. Несколько фотографий выпало, майор застеснялся и стал извиняться. Быстро наклонившись, поднял их, принялся вставлять в листы альбома. - Ничего, ничего, - успокоила женщина, - я сама. - Да вот уже и готово... И даже этот парень на месте. Майор указал на карточку светловолосого паренька в куртке с застежкой молнией. - Врат моей подруги, Петя Поляков. Учились с ним. - Вот и на групповой фотографии он рядом с вами... Он и сейчас учится? - На последнем курсе. Анна Николаевна поправила кончиками пальцев коротко стриженные волнистые волосы и, глянув мельком на свое отражение в зеркале, повернулась к майору. - Как же с мужем? Что с ним? - взволнованно спросила она, чуть сдвинув тонкие брови и сдерживая рыдание. - Будем искать, - виновато ответил Гарин. Вечером они играли в шахматы в комнатке общежития, отведенной им комендантом стройуправления. Майор любил напевать во время игры, высказывать разные мысли, шутить, но между всеми этими занятиями выигрывал у Никитина партию за партией. Он бы давно бросил игру, но Никитин умолял "еще разочек", надеясь отыграться. - Все думаю об очаровательной Анне Николаевне, - неожиданно проговорил Николай Петрович. - Кто ее заставлял так скоропалительно выходить замуж. Училась бы в институте, сейчас бы имела диплом инженера. - Значит, так для нее лучше было, Николай Петрович. - Не думаю. Этот Петя Поляков, помните, тот, что на карточке, ее дружок был. Не случайно на трех групповых студенческих фотографиях они рядом стоят. А когда я уронил альбом и поднял его выпавшую фотографию, то успел прочитать на обороте "Любимой Анечке от Пети"... Ну, в общем, как писали, пишут и будут писать все влюбленные. И карточка подарена Анне Николаевне за неделю до брака с инженером. (В паспорт заглянул). Медведев - вдовец, это я узнал, пока вы у Бабкина были. Жена его скончалась два года назад, а на Анне Николаевне он женился в ноябре прошлого года. Был в командировке в Свердловске, встретил ее и полюбил. - Выходит, он ее полюбил, а она-то не очень? - Это штука тонкая, Леня... Майор замолчал и, подойдя к приемнику, включил его. - Вальс Штрауса, - сказал он, послушав. - Это все про нее, про любовь. Когда я был молодым, то раз пять ходил на "Большой вальс". Прямо с ума от этой картины люди сходили. Особенно девушки... Перед войной это было... Прошло два дня. Не только дорогу от поселка до вокзала, но весь поселок четыре работника милиции - майор Гарин, Никитин, Крылов и помощник Крылова сержант Егоров исходили вдоль и поперек. Сержант болел, ему лечили зубы, но по случаю ЧП решил трудиться. С согревающим компрессом он усердно участвовал в поисках. Дорога до вокзала проходила по открытой местности. За два километра от поселка шоссе перерезал глубокий овраг, по которому с шумом неслась вода - мутная, стремительная. Через овраг был переброшен деревянный мост, рассчитанный не только на пешеходов, но и на проезд транспорта. Не раз были опрошены многие жители поселка, а на станции дежурные железнодорожники, милиционер, носильщики, кассир. Но никто из них не встречал высокого представительного мужчину, одетого в кожаное пальто и полуботинки с галошами. - Все туман наделал, - сокрушался Крылов. - Туман в то утро был просто невероятный. Разве в таком тумане чего увидишь? Но все же нашелся человек, который, если не увидел, то услышал. Так оно и бывает чаще всего. Главное в розыске все-таки не следы, оставленные преступником, не микроскоп, не медицина и химия - современные помощники следствия. Главное - это люди, их случайные или неслучайные наблюдения. Прошлым воскресным утром десятник соседней новостройки возвращался на своем мотоцикле со станции. Ехать было трудно: полз туман. А тут еще вблизи моста пришлось слезть с мотоцикла и отвести его в сторону, чтобы исправить неполадки в моторе, оказалось, что произошел нагар свечи, отказало зажигание. Пока мотоциклист возился с ремонтом, мимо него прошла в тумане колонна автомашин с зажженными фарами. Потом он прочистил свечу, переехал мост и в это время услышал сзади выстрел. - Близкий был выстрел или далекий? - спросил майор Гарин. - Выстрел был, по-моему, не очень близкий, - неуверенно ответил десятник. - Но и не так, чтобы далекий... - Ясно. Выстрел мог быть близким, но из-за тумана казаться далеким. Глухой он был или четкий? - Довольно отчетливый, товарищ майор. "Майор подозревает самоубийство, - подумал Никитин. - Ведь обычно при этом бывает глухой звук". Да, Гарин придавал отчетливости звука, видимо, большое значение. Еще раз спросил он свидетеля об этом, но тот еще уверенней, чем в первый раз, повторил: - Довольно четко стреляли... Не близко, но четко. За околицей поселка, в степи, гудели телеграфные провода, встречный ветер отгибал полы плащей. Утро выдалось солнечное, но холодное. Дорога, по которой шли три человека, уже почти подсохла, луж не было. Перейдя мост, трое остановились. Майор Гарин указал в сторону дороги, налево: - Здесь ремонтировал свой мотоцикл десятник... Помнится, он исправил машину, переехал мост и услышал за собой выстрел. Значит, пока он возился с ремонтом, кто-то стоял поблизости, но из-за тумана не был виден. Верней всего, он стоял вблизи моста, в нескольких шагах от него. - Почему же вблизи? - спросил капитан Крылов. - Потому что по мосту шла колонна автомашин, и пешеходу невольно пришлось сойти в сторону, чтобы дождаться, пока путь будет свободен. Скорей всего, вот сюда. Они спустились на край оврага. Вода все еще с шумом неслась по его наклонному руслу. Глядя в мутный поток, майор спросил капитана: - Куда идет этот овраг? - Тянется до березняка, проходит по его опушке и упирается в глиняный карьер. - Если труп бросили в овраг, то куда его может унести? В карьер может? - Вполне. Теперь все они - Гарин, Крылов и Никитин - принялись внимательно разглядывать берег оврага. В глинистой почве нетрудно было найти следы того, кто стоял здесь три дня назад. Это был человек в новых галошах, большеногий и, судя по глубине следов, грузный. А лицом к нему стоял другой человек - в ботинках с подбитыми каблуками. Повернувшись к майору, Крылов не то спросил, не то высказал мнение: - Медведев? Гарин кивнул: - Скорей всего, да... Он... Ищите гильзу. Никитин наставил камеру и сфотографировал следы, измерил расстояние между ними, нанес на схему их расположение. - Ищите гильзу, - повторил Николай Петрович. - Медведев стоял спиной к оврагу, лицом к тому, что в ботинках. Гильза должна быть вправо от того, кто стрелял... Ну, видите, так оно и есть! Никитин поднял медный цилиндрик, закатившийся в лужицу и застрявший на его обочине. Гильза была от пистолета ТТ. Завертывая гильзу в бумажку, майор проворчал: - Вообще-то ни черта не понятно. Судя по расположению следов и гильзы, стрелял тот, кто стоял перед инженером. Гильза от ТТ выбрасывается вперед и вправо. Именно так она лежала по отношению к человеку в ботинках с подковками. Но ведь пистолет принадлежал инженеру. Почему он оказался в руках другого? Он свой пистолет отдал добровольно, что ли? Это был день открытий. Едва они вернулись в отделение, зазвонил телефон. Сообщали из областного центра, что в комиссионном магазине обнаружено кожаное коричневое пальто. Запрос насчет пальто сделал Гарин еще в первый день приезда, тогда же он перечислил и все предметы одежды инженера. Нетрудно было установить, что сдал кожаное коричневое пальто для продажи некий Демин, работающий каменщиком на строительстве и живущий в поселке. Парень он, по сведениям, имеющимся у капитана Крылова, был ненадежный, любил выпить, сидел два раза по пятнадцати суток за хулиганство. Но Демин, опрошенный Крыловым, указал, что пальто он купил у товарища по работе Васи Пташкина. Позже выяснилось, что не купил, а выиграл в карты. Утром следующего дня Николай Петрович и сержант Егоров, прихватив с собой двух дружинников, отправились "шарить" по оврагу, надеясь пролить свет на судьбу людей, чьи следы были найдены вблизи моста. Никитин и Крылов остались в отделении. В десять часов в приоткрытую дверь кабинета начальника милиции протиснулись один за другим два паренька, похожие на взъерошенных воробьев. Друг на друга они не смотрели. - Садитесь, - указал Крылов на диван и табурет в углу напротив письменного стола. Демин, угреватый, остроглазый парень, откинулся на спинку дивана и сразу вытащил пачку сигарет. Взгляд его скользнул по кожаному пальто, перекинутому через спинку стула. Ничего не сказав по поводу увиденной вещи, Демин спросил: - Курить можно, начальник? Капитан, поглядев на него в упор, ответил: - Кури. Разрешаем. Демин надорвал пачку и небрежно сунул в рот сигарету. Второй парень сидел смирно, примостившись на краешке табурета, поджав ноги. Был он маленький, остроносый, с жесткими вихрами, по которым два раза мазанул грязной ладошкой. Положив перед собой чистый бланк протокола, Крылов сказал: - Пальто ваше временно придется изъять, Жора. - То есть ка-ак?! - подался вперед угреватый. - Не пойдет это дело, начальничек! Пальто мое, законно мне досталось! - Изъять, как вещдок, - твердо повторил капитан и поднял указательный палец. - Понял? А насчет закона... знаем мы ваши законы, - Крылов показал, как сдают игральные карты. - Ясно? - Ясно, - успокоился Жора. Он, видимо, сообразил, что с этим толстым рыжим капитаном милиции не стоит обострять отношений, поскольку ему о Жоре кое-что известно. - Раз вещдок - другое дело. А как же с распиской на пальтишко, начальник? - Расписку получи. Когда Демин ушел, капитан долгим укоризненным взглядом уперся в лицо лохматого Пташкина. Тот дважды испуганно глянул исподлобья на сидевшего перед ним человека в милицейской форме и шмыгнул носом. - Краснеешь? - елейным голосом заговорил наконец капитан. - Краснеешь, Пташкин? Ай-ай-ай... Ты же рабочий человек, каменщик! Верно я говорю? - Верно, - выдавил с усилием Пташкин. - А у человека пальто украсть тоже верно? Или угробить человека за пальто тоже верно? Пташкин удивленно поднял глаза на капитана: - Не крал я его, товарищ начальник! Крылов, как бы не слыша, обмакнул перо, придвинул лист бумаги: - Давай запишем, друг Пташкин, твое чистосердечное признание. От этого признания легче бывает. Ты, наверно, такого закона не знаешь, так вот я сообщаю тебе... Где встретил ты владельца этого пальто и как ты им завладел? - Никакого владельца не знаю, - просипел Пташкин. - Не знаешь? Инженера Медведева не знаешь? - Его знаю. Он на нашем участке бывал, проверял работу. - Вот, вот... Скажи, его это пальто или нет? - Кажись, было у него такое... Только я пальто это нашел, товарищ капитан, честное слово. - Наше-ел! Вот это заливаешь! Где нашел? - В степи над оврагом. Пташкин стал рассказывать, как шел он со станции и увидел это пальто. - Так ведь тогда туман был, - вмешался Никитин. - В тумане, брат, трудновато пальто разглядеть с дороги. А ведь там метров десять будет - от моста до края оврага. Пташкин ответил, что тумана не было, что, вернее, туман был раньше, а потом, к полудню, туман исчез. Вот в это время он и шел через мост на станцию... Крылов уже заполнил страницу протокола, поставил точку и удовлетворенно крякнул: - Тэк-эк. Вот распишись на первой странице. А теперь ответь, куда пистолет дел? - Пистолет? - Пташкин даже привстал с табурета, затем опять сел. - Какой пистолет? - Которым стрелял... Не понимаешь?.. Эх, Пташкин, Пташкин! Говорю тебе, от признания процентов на пятьдесят легче будет! Капитан развернул бумажный пакетик и выкатил на стол четыре пистолетных патрона. Никитин узнал тупые овальные пули от пистолета ТТ и подошел к столу: - Патроны где нашли? Крылов кивнул в сторону Пташкина: - У него и нашли. В аккурат в его квартире за сундучком лежали. Есть там у них сундучок в прихожей. Мамаша его и не знала ничего. Он с матерью живет и старшей сестрой. Вот утешенье на их головы! На все вопросы насчет патронов Пташкин так ничего толкового и не ответил. По его завереньям, он их и в глаза не видел. Но Крылов не сдавался. Развернув газету, он сказал: - Ты подумай, вспомни, Пташкин, а я пока газетку почитаю. Интересная сегодня газетка. И прикрылся газетным листом, как бы отгородившись от Пташкина, оставив его наедине с мыслями о найденных патронах. В это время в дверях показался Егоров, Крылов понял, что сержант принес новости, и сказал: - Выйди на минуту, Пташкин. В коридор. Пташкин поднялся с табурета. Обернувшись от двери, плаксиво заговорил: - В тюрьму, что ли, товарищ капитан? Не брал я пистолета... Хотел принести это пальто в милицию, да не успел... Подвернулся этот Жора!.. - Ладно, разберемся. Подумаешь - не успел. Государственные дела его задержали. Иди, иди. Пташкин вышел, а Егоров, понизив голос, сообщил: - Так что, товарищи, нашли того инженера!.. В глиняном карьере убитый лежит... Пулей убитый. В щеку. Труп Медведева в промокшей насквозь одежде лежал на краю ямы, наполовину заполненной мутной желтой водой. Выемку глины когда-то производили экскаватором, но впоследствии в карьер приезжали жители ближайших деревень и лопатами выбирали глину для собственных нужд. Так образовалось несколько ям. Около тела убитого стояли Николай Петрович и два дружинника. Майор показал рукой на голову убитого: - Как будто, слепое пулевое ранение: пуля вошла в левую щеку и застряла в полости черепа. Приедет эксперт - осмотрим точнее... Обратите внимание на одежду. Крылов сказал сокрушенно: - Из-за барахла угробили человека... Между прочим, товарищ майор, четыре патрона на квартире у Пташкина найдены. - На квартире Пташкина? - с недоверием в голосе переспросил майор, как будто он не мог допустить даже этого факта. - Да, за сундучком в прихожей. - Чепуха какая-то. Пташкин не имеет никакого отношения к этому делу. Тут пришло время удивиться Никитину и Крылову. Значит, Гарин уже обнаружил настоящего убийцу? Но где и как? Они отошли в сторону и присели на трухлявую, уже обсушенную солнцем и ветром колоду, бог весть как попавшую в выемку глиняного карьера. - Смущает меня одно обстоятельство, - заговорил Николай Петрович, крутя в руке прутик. - Какое? - спросил Никитин. - Повреждение от пули на костюме убитого. - Почему на костюме? - А вы присмотритесь. Прежде чем ударить в левую щеку Медведева, пуля задела левый рукав пиджака, затем левый лацкан и воротник. Похоже, что в инженера стреляли с земли, снизу вверх... Впрочем, - майор глянул на часы, - скоро приедет судебно-медицинский эксперт. Но и так ясно, что самоубийство исключено. Перед самым вечером, когда на земле уже лежали длинные тени, прибыли из областного города две машины с работниками милиции, экспертами, следователем прокуратуры. Женщина-врач осмотрела труп и подтвердила, что самоубийство исключено: - На левой щеке трупа имеется входное отверстие. Следов же выстрела на близком расстоянии нет. Иначе бы на коже лица были пятна от порохового газа. Сотни раз слышал майор за годы своей работы такие официальные формулировки и потому улыбнулся. Врач была молода, она только начинала свою работу и очень серьезно произносила определения, взятые из учебников судебно-следственной медицины. - Все правильно, - сказал Николай Петрович. - Плюс к этому самоубийца не будет стрелять в свой левый рукав, чтобы попасть в щеку. - Ну это по вашей части, Николай Петрович, а я лишь медицина. - Тоже верно. А скажите, товарищ медицина, нет ли на голове или лице убитого ссадин, кровоподтеков, царапин или других следов удара? Я склонен думать, что из пистолета ТТ не только стреляли, но кто-то воспользовался им также для драки. - Во всяком случае убитому никто ударов не наносил. В боковом кармане покойного обнаружили обрывок конверта. Адрес на конверте расплылся, но читался свободно. Майор положил обрывок на ладонь и поднес близко к глазам, чтобы рассмотреть расплывшиеся буквы. Вдруг он удивленно хмыкнул и отошел в сторону. Быстро темнело. Майор подозвал Никитина: - Читайте! Направив свет карманного фонаря на конверт, лейтенант прочел: "До востребования Анне Николаевне Медведевой". - На конверте нет обратного адреса, Николай Петрович. - Но есть след почтового штемпеля: Свердловск, 17... Обратили вы внимание на почерк человека, писавшего адрес? - Почерк мне незнаком. - То-то и оно. А мне знаком. Этот адрес написан тем студентом, который подарил свою фотографию Медведевой незадолго до ее брака с инженером... До востребования... А письмо попало к мужу! Типичный треугольничек, что бы ни говорили на этот счет разные алилуйщики. И у нас он встречается и долго еще будет встречаться. Фигурирует не только в романах. - Значит, убийство? - Самоубийство, как видите, исключено. А убийство?.. Был у меня в практике аналогичный случай, но пока говорить об этом рано, - уклончиво ответил майор. Совсем стемнело. Труп положили в подошедшую санитарную машину и повезли в морг для вскрытия. Захватили бумажник убитого, обрывок конверта. За пальто заехали в отделение милиции, где в коридоре уныло сидел Пташкин. Осмотрев пальто, майор подмигнул Пташкину: - Вешалку-то когда оторвал? - Так и было! - Значит, пальто ты не вешал у себя на квартире, а клал? - Лежало оно. На сундуке в прихожей. Капитан Крылов, слушая этот диалог, недовольно хмурился, потирал подбородок, но ничего не говорил. Только когда майор отпустил Пташкина, капитан заметил, не глядя ни на кого, уткнувшись в папку с бумагами: - Не рано ли, товарищ майор? Все же патроны - улика. - Насчет патронов вешалка подсказывает. Лежало пальто на сундучке, а патроны, видимо, в кармане были. Вот и выкатились за сундучок. Вы давеча осмотрели костюм Медведева, товарищ капитан. И думаю, не хуже меня кое-что поняли в этом деле... А Пташкина что держать? Ему завтра на работу идти, а тут мы ему на нервы давим. У парня ведь тоже нервы, не проволока, товарищ капитан. Хорошо было выйти из теплой, прокуренной комнаты и ощутить мягкую свежесть весеннего вечера. В окнах горел свет, с балконов доносились разговоры и смех, где-то крутили пластинку. Остановившись под фонарем, майор посмотрел на часы: - Скоро десять. Все же в поликлинике есть дежурный врач или сестра. Зайдем. Дежурила сестра. Склонившись над потрепанным томиком, она читала. Хлопнула входная дверь, и девушка повернула голову навстречу вошедшим. Майор, назвав себя, попросил навести справку. - Пожалуйста, - кивнула девушка. - Нам нужно знать, обращался ли к вам за помощью человек с разбитой головой... - К нам многие обращаются. Когда это было? - В прошедшее воскресенье, до обеда. - Сейчас посмотрим. Из-за перегородки, разделяющей комнату, показалась толстая пожилая женщина в очках. Ее круглое добродушное лицо выражало крайнее удивление. - Позвольте, позвольте, - заговорила она - значит, нашли тех хулиганов, которые напали на бедного молодого человека?.. Анечка, не надо искать по книге, я все, все расскажу. Я лично все расскажу, потому что я лично перевязывала раненого... Такой красивый молодой человек, очень вежливый. Шел со станции и, представьте, на него в поле напали хулиганы. К счастью, удар по правой теменной кости оказался не очень сильным. Травмирована только мягкая ткань, мозг не был задет. Но крови вытекло много. - В больницу его положили? - Нет, не госпитализировали, лишь оказали амбулаторную помощь. Врач сказал, что обойдется... Все-таки проучить бы, товарищи, этих хулиганов! - Нам хотелось бы знать фамилию пострадавшего. Девушка поискала в книге регистрации больных, которым оказана амбулаторная помощь, и ответила: - Есть... Поляков Петр Андреевич, сорок второго года рождения... С ним столкнулись, когда он только что вышел из квартиры Медведевой. Вещей при нем не было, если не считать плаща, перекинутого через руку. Никитин узнал его, хотя бинт на голове несколько изменил лицо парня, снятого на фотографии, хранящейся в альбоме Анны Николаевны. Да, это был он, только не в куртке с застежкой-молнией, а в недорогом грубошерстном костюме. - Гражданин Поляков? Разрешите... - Я Поляков. Он обернулся и глянул снизу вверх на обитую клеенкой дверь квартиры, из которой только что вышел. - Может, вернемся в квартиру? - предложил майор. - Думаю, не стоит. Майор разговаривал, а Никитин молча щупал в кармане колодку пистолета: "Вот бандюга. Держится так, вроде бы ничего не наделал..." - Тогда пошли к нам, - сказал майор, точно он приглашал в гости своего приятеля. - Я и сам хотел. - То есть? - Шел в милицию. Все не решался, а когда узнал, что убит инженер, то понял, что надо идти. "Поздновато уверяешь", - пришло в голову лейтенанту, когда он вслед за майором и задержанным шагнул из освещенного подъезда в ночную темь улицы. Шли рядом, порой обходя лужи. Почти не говорили. Да и милиция была близко. В кабинете Крылова монотонно качался маятник больших настенных часов. За зарешеченным окном светились огни новостройки. Самого капитана не было - он отдыхал в этот час дома. Поляков рассказал Гарину и Никитину о своей любви к девушке, с которой вместе учился в институте, о том, как собирались они после учебы всю жизнь шагать рядом. Девушка, однако, рассудила по-другому. - Медведев меня знал, встречал нас вместе. Потом не стал попадаться на глаза. И она не захотела больше встречаться... Вскоре я узнал, что Аня бросила учебу, вышла замуж и уехала из Свердловска. - Так, так... - майор подошел к окну, толкнул форточку, и струя холодного воздуха шевельнула на столе чистый, не начатый бланк протокола. - Как же вы адрес ее узнали? - На днях получил неожиданное письмо. Пишет, что ошиблась, что любила и любит только меня... Не просит прощенья, просто пишет в минуту раскаянья... Может же быть так в жизни, товарищи? - В жизни все может быть, - ответил серьезно Николай Петрович. - Уж я-то знаю. И вы ей ответили? - Ответил, как она и просила, до востребованья. Потом оказалось, что письмо мое как-то попало на глаза мужу... Ответил я, а сам не утерпел и вслед за письмом решил поехать сюда, в Степной. Все думал как-нибудь найду способ увидеться, поговорить. Поляков достал сигарету, повертел ее, но курить раздумал и сунул назад в пачку. - И вот вы здесь. - Да, приехал. Вещички - чемоданчик ручной - сдал в камеру хранения. Спросил на станции дорогу и пошел в поселок. - Это было утром в воскресенье? - Да. Стоял туман. Вскоре я дошел до моста и тут услышал за спиной гул автомашины. Пришлось отойти в сторону от дороги, к краю оврага. Туда же свернул другой человек, шедший мне навстречу. - Это был Медведев? - Да, он. Увидев меня, он вскрикнул, бросил на землю висевшее на руке пальто и сбил с меня кепку. Я нагнулся, и тут он чем-то меня ударил. У меня потемнело в глазах и, словно сквозь туман, я услышал над собой выстрел. "Все!" - мелькнула мысль... Но нет, я был жив. Снова все встало на место, перестало кружиться, выступило из тьмы и мост, чуть видный в тумане, и движущиеся фары машин... Медведева около меня не было. - Кто же стрелял и в кого? - Не знаю. Он мог бы стрелять в меня... Майор кивнул: - В минуту запальчивости мог бы. Ведь у него в кармане лежало ваше письмо к его жене. Разные люди по-разному реагирую