я ни одного живого дельфина. Я же не могу снимать шляпу, как нищий, стоять у ворот... Мистер Судир, вам придется самому сказать пару слов о дельфинах. Что именно - не мне вас учить. Янг первым выскользнул из кабинета. Надо было срочно готовить рыбу. Где тот копуша Абрахамс ходит, подвез ли хоть свежую? 4 Янг заметил: Судир доволен. Но и встревожен: почему дельфины так легко идут на контакт с Янгом, а с ним - туго, не помогает порой и рыба? Может, дельфины просто любят детей - как своих, так и человеческих? Ева, он узнавал ее по трем белым полоскам-царапинам на левом боку за грудным плавником, ластилась к нему, как собака. Может, вспоминала в этот момент свою дочку Джейн? Может, дитя человека в чем-то заменяло малышку? Когда Янг долго оставался под водой, ныряла и она, рострумом осторожно, но решительно подталкивала под живот, под грудь, чтобы скорей всплывал. И она, и Дора, и Бэла, даже могучий Дик (у него с правой стороны в нижней челюсти зуб сидел не в ряду, а как бы отступил на шаг к языку, а с левой стороны четыре зуба были съедены до пеньков) любили тереться об Янга, брать его за голень зубами, проводить ими туда-сюда, словно чесать. Когда первый раз так сделала Ева, Янг от испуга рванул ногу, и на голени остались красные полосы от зубов. Самки почувствовали запах крови, встревожились, защебетали, как воробьи. Может, другие самки упрекали Еву в неосторожности, и она оправдывалась, мол, Янг сам виноват, не надо было так впадать в панику. Нащебетавшись, Ева подплыла к Янгу, дала почесать себя под плавниками, сама терлась щекой о его бок - будто просила прощения. Остальные самки дружелюбно плавали вокруг, высовывали из воды головы, улыбались во весь рот. Тут же и Дик плавал, и нисколько не волновался за свой гарем, не ревновал к Янгу. Боби, когда Янг давал ему целую небольшую рыбку, не нырял, чтобы съесть ее, а брал осторожно за хвостик и подбрасывал так, что рыбка делала тройное сальто и падала в рот. Наигравшись, нахвалившись своим умением, Боби съедал рыбку - конечно, под водой. Малыш видел, что во время представления Судир дает взрослым дельфинам рыбу только тогда, когда те правильно сделают какой-нибудь трюк. И он ловил в воде то листок, то кусок медузы, нес Судиру или Янгу, раскрывал рот: "Дайте и мне!" Раз Боби принес медузу Янгу, а Янг взамен ничего не дал. Боби нырнул и так плеснул хвостом возле его лица, что на Янга обрушился поток воды. Вынырнув после этого, малыш насмешливо глядел, как Янг откашливается. В промежутках между первым и вторым представлением Янг почти все время плескался с дельфинами (Судир на это молча соглашался). Приучил малыша к сигналу-свисту. Стоило сделать два длинных и два коротких свистка, а потом еще две пары коротких (по ритму как бы слова: "Ты где, Боби? Плы-ви сю-да"), и дельфиненок летел стрелой. Посиневший, как дельфин, проголодавшийся, выбирался Янг из бассейна и только тогда вспоминал, что надо было взять маску с трубкой, тренироваться с нею. Радж отогревал его горячим кофе, запасы провизии у Раджа катастрофически уменьшались, на аппетит Янг не жаловался. Хорошо, что донна Тереза снова, не дождавшись их в отеле, сделала визит в дельфинарий. Пакет с едой на этот раз был значительно больше. Умиленно смотрела, как они уничтожают котлеты и колбаски, особенно Тото: "Бедная собачка, как ты похудела... Совсем испортишь желудок, а тут, наверное, ветеринара нет. Янг, мальчик мой, ты все-таки старайся приводить Тото на обед. И утром корми обязательно, я сделаю кое-какие запасы в холодильнике. Бери, не стесняйся..." Янг вспомнил белый шкафчик-холодильник в спальне у стены в номере отеля. Не заглядывал в него еще ни разу, а следовало бы. - Донна Тереза, не могу я у вас больше! Я уже на службе... Поищите себе кого другого, - начал Янг просить, чтобы она отпустила его. Но синьора и слушать не хотела. - Как - другого? Ой, что ты говоришь - чужого взять, с улицы?! Тото привык к тебе! У него может случиться нервный стресс! Испортится желудок, испортится характер... И у меня будет стресс! Я тебя полюбила. Мне будет очень горько, если ты нас покинешь! Даже и не думай, слышишь? И ушла. А Янг смотрел ей вслед, и ему хотелось плюнуть от злости. Тото чудесный, потешный, он сам привык к нему... Но ведь дельфины! У него появились дельфины! Одного Боби, толстенького, будто сделанного из лоснящейся резины и надутого воздухом, Янг не променяет на десять собачек. Тем более таких изнеженных, как Тото, беспомощных... Вот у Мансура была собака так собака! Никто с ней не нянчился, не брал на руки, разве только, когда она была щенком. Бегала где хотела, дружила со всеми мальчишками, любила купаться, умела хорошо плавать. Мансур как-то пошутил, что скоро выучит ее плавать саженками. "Ха-ха, собаку - саженками?!" Мансурова собака всегда первая встречала рыбаков на берегу лагуны, по ее поведению биргусовцы узнавали, все ли хорошо у рыбаков и какой улов. И рыбаки любили ее, сразу начинали угощать рыбой... Где хоть Тото? А-а, заснул в тенечке под кустом... Ну, пусть поспит... Жаль, Раджа нет, пошел с туристами в подводную экскурсию, море уже немного успокоилось. Второе представление давно закончилось, а третьего не будет. Совсем расстроился Судир: полицейский-сыщик, который приходил расследовать кражу, сказал, что пусть не надеется на скорый и окончательный результат. Расследование - дело тонкое. Судир, выпроводив полицейского, забрал из кладовки Раджа дипломат, перенес к себе в резиденцию. Потом надел гидрокостюм, акваланг и ушел под воду в бассейн. Что он там делает - неизвестно, но дельфины кружат над ним, ныряют и всплывают, громко отдуваются. Янг собрал бумагу на трибунах, нашел в тайнике ключ от Раджевой кладовки. Отомкнул, взял с полки маску с трубкой, ласты, снова запер дверь и спрятал ключ. Радж показал уже, как пользоваться маской и трубкой - теоретически показывал, не опускаясь в воду. А теперь Янг будет тренироваться практически. Не святые горшки обжигают, овладеет и он этими штуками. Надел ласты, застегнул ремешки и сам над собой засмеялся: ну и шлепало маленькое! Если бы еще рот до ушей, на лягушонка был бы похож. Наклонился над бортом бассейна, зачерпнул горсть воды, промыл стекло маски изнутри. Надел на нос и глаза, подсунул под ремешок дыхательную трубку, загнутый конец повернул так, чтоб удобно было брать в рот загубник. "Судир возле северного края бассейна... Ну, а я тут буду, возле мостика, и в рукаве. Хватит места и ему и мне..." Шагнул за перила - бултых! Вода с бульканьем заполнила трубку. Вынырнул, выставил трубку, сильно дунул, выдувая из нее воду. Сразу вдохнул воздух - и чуть не захлебнулся: захватил трубкой воды. Дико кашляя, задыхаясь, сорвал с себя маску, схватился за железные ступеньки, что вели из бассейна. Вот дьявольщина... Легкие разрывались от судорожного кашля, болело горло. Янга упрямству научила жизнь: иначе ничего не добьешься. Отдышался, снова приладил маску с трубкой и поплыл уже тихо, опустив в воду только лицо. В воде серый полумрак, муть. Никогда он не думал, что в бассейне и в рукаве до самой плотины вода такая грязная. Бедные дельфины, как им хочется из этой мути на простор, на волю, в чистоту и прозрачность. А люди поймали их, держат в соленой луже себе на потеху... Абрахамс сказал, что все время работает помпа, подает свежую воду, вода понемногу заменяется. Но чтоб такой слабый был результат?! Только возле лесенки из бассейна насыпан свежий песок. А так дно всюду затянуто илом и тиною, завелась даже какая-то грязная лопушистая растительность. А когда-то ведь, наверное, был чистый бетон. Валяются куски кирпича, камни, осколки бутылок. А что это за темная торпеда летит навстречу ему? Рыло-клюв так и целится прямо в лицо, темнеют глазки, сильно работает вверх-вниз хвост... В каком-то полуметре "торпеда" резко взмывает вверх, засветив белым животом. Янг поднимает из воды лицо и узнает веселую морду Боби. Дельфиненок, казалось, внимательно, с насмешкой вглядывается в стекло, вот-вот подмигнет: "Не спрячешься, брат... Под любой маской узнаю..." Они плывут рядом к северному, правому краю бассейна, где ныряют, кружат, шумно отдуваются дельфины. Что там делается на дне? Янга разбирает любопытство, он хочет подглядеть за Судиром. Впереди в глубине видны расплывчатые длинные беспокойные тени дельфинов. С каждым гребком руки они становятся яснее, вон и Судир в черном костюме с желтыми баллонами за спиной. На поясе у него торба, он то и дело достает из нее кусок рыбы, сует в рот то одному, то другому дельфину. Но дает и другое - плоские ручки железных совков-черпаков. Задние борта черпаков круто заламываются вверх, упираются дельфинам в шею. Спереди у черпаков зубцы. То один, то другой дельфин старается вбить черпак зубцами в кучу, хоть немного набрать песку. Но песок тут же смывается с черпака. Вверх летят пузырьки, тучи мути медленно расползаются в стороны... Янг немного заплыл в правый рукав и застыл на воде, едва пошевеливая руками и ногами. Судир от него внизу и правей, и Янгу видно, как тот лезет рукой в торбу, вытягивает по куску рыбы и сует в рот тем, у кого получается лучше, больше остается песку в совке. А лучше получается у Доры и Бэлы, а не у Евы. Боби покидает Янга, ныряет к ногам Судира, у того лежит на ластах как дополнительный груз-якорь еще один черпак. Боби шалит, хватает его зубами то за дужку, то за бортик, тащит в сторону. Судир отбирает черпак, шлепает малыша по боку и сует дужку совка в рот Дику. Но тот резко трясет головой, и черпак отлетает за кучу песка. Судир больше не пристает к нему. Зато Бэлу, которая зачерпнула чуть ли не полный совок песку, похлопал, погладил по голове, повернул рострумом к противоположному концу бассейна, туда, где мостик, повел за плавник за собой. Янг едва успел поглубже отплыть в рукав, а потом поплыл вслед за ними. Не отстать от Судира и Бэлы было легко, порой даже приходилось притормаживать, чтобы не налететь на них. А может, Бэла потому медленно плыла, что мешал черпак? Судир и Бэла доплыли почти до перекидного мостика. Дрессировщик неуклюже полез по лестничке из бассейна, комично выворачивая ноги, чтоб становиться на ступеньки пятками. Колени его еще были в воде, а он уже отвернулся от стены и дважды щелкнул пальцами над самкой. Сдвинул маску на лоб, вынул изо рта загубник. Бэла показала голову из воды, брызнула из дыхала фонтанчиком. А приподнять совок так, чтоб он полностью повис над водой, не смогла: не хватало силы или не понимала, чего от нее хотят. Челюсти расслабились, совок перекосился, и песок сполз-смылся с него. Судир не забрал у Бэлы совок, а только подправил так, чтоб дужка приходилась посередине рострума. "Репете, Бэла! Репете!" - Судир резко махнул рукой в северный конец бассейна. Бэла утонула, пропала с глаз... И тут Судир обратил внимание на Янга. - Ты долго будешь мне нервы на шпульку наматывать?! Да я тебе... уши... - поспешно надвинул маску, взял в рот загубник, ринулся в воду. Янгу почему-то стало смешно, он боялся, как бы из-за этого снова не вдохнуть воды. Втянул воздух и нырнул навстречу Судиру, под него, прошел у самого дна. С баллонами Судиру было не так ловко в воде... Возле лестнички Янг мгновенно сорвал с ног ласты и увидел, что на дне валяется брошенный Бэлою черпак. А может, это был не тот? Сунул под дужку руку, ласты в ту же руку - топ-топ по лестничке вверх. Всплыл Судир, погрозил ему кулаком. - Дядя Судир! А вы будьте там, отправляйте дельфинов с грузом, а я буду принимать их тут! - прокричал Янг и взвесил в руках тяжелый совок из толстой жести. Но Судир не услышал или не захотел услышать, еще раз погрозил кулаком и жестом приказал ему бросить совок. Янг размахнулся - плюх! - нате, берите... И пошел к Тото. "Дрожит от злости!.. А чего дрожать? Вдвоем в два раза быстрее выдрессировали бы". Собачка млела от удовольствия, лежала, вытянув все четыре лапы, подергивала спросонья ухом, прогоняя надоедливую муху. А Раджа еще нет... Не спросил, сколько времени занимает каждая подводная прогулка. Сходить разве на мыс Когтя? Там подводники заходят в воду, там начало маршрута. Подергал Тото за ухо: "Пошли..." "Эх, Абдулла! Мало дней прошло, а я уже заскучал без тебя... О, если бы ты был тут! И Радж уже со мной, и дельфины, и Тото, а тебя никто не заменит. Ни с кем так не поговоришь... Где ты теперь, Абдулла?" Слева, где вместо ограды были тыльные стены пристанских пакгаузов и складов, разрослись кусты, заросли плюща и лиан забирались на стены и крыши. И вот, когда Янг мысленно воскликнул: "Где ты теперь, Абдулла?" - на одной пологонаклонной крыше из зелени высунулась давно не стриженная голова мальчика, показались длинная шея и голые плечи. Янг еще не узнавал друга, а тот уже свистнул по-разбойничьи, вверх взлетели, точно крылья, две руки. - Ге-ге-ей!!! - завопил, затанцевал он на месте. - Хо-хо, Янг! Это был Абдулла - возник, как в сказке. А говорят, что чудес не бывает! Абдулла утонул в чаще зарослей, начал спускаться вниз. Минута, другая - и вот он, весь в царапинах, со свежими рубцами на голой груди, руках, животе, в одних старых штанах, босой кинулся Янгу навстречу, и они крепко обнялись. - Ты с неба свалился? Я только-только подумал... - Не с неба - с крыши! - рот Абдуллы на худом лице растянулся в улыбке до ушей. - Оттуда, сверху, так удобно наблюдать за всеми! Там и спать можно, только бы под бок чего подстелить. - Как это тебе удалось? На Рай как попал? - Упросился на грузовоз... Всю дорогу машину драил в трюме, а на пристани помогал разгружаться. Не очень-то за так привезут. - Родича бросил, значит. - Он меня бросил - фьюить! - Абдулла крутнул указательным пальцем, будто хотел просверлить небо. - Лег спать и не проснулся... А меня на другой день после похорон за шкирку и на улицу... Нового лифтера взяли и каморку дядину под лестницей отдали ему. Теперь я вольный как ветер, хоть в пираты нанимайся. - Не надо в пираты... Видел я их - бах-бах, - и нет человека. На моих глазах одного матроса убили, а женщину ранили. Грабили нас, когда плыли на Рай. - Ну-у?! - Вот тебе и ну... Расскажу потом. - А я видел твоего брата и еще двоих с ним. Вон там заходили в море, с желтыми баллонами... Сами черные, в масках - бр-р-р, как марсиане. Я ждал, пока вылезут, чтоб о тебе расспросить. - А тут и я сам. - А тут и ты! Да еще с собакой... Такую я уже где-то видел. - Помнишь ту итальянку? Что попросила поднести собачку? - Ну. - Так вот с того времени и забавляюсь с Тото. Итальянку Терезой зовут... Ой - слушай! Я же могу тебя сосватать на свое место! Я ведь в дельфинарии работаю, у меня работы - во! - чиркнул Янг большим пальцем под подбородком. - Не гожусь я в собачьи пастухи. Да я сразу продам его туристам. - Абдуллок! Абдуллячка! Ты же не знаешь, что это такое - за пастуха. Будешь жить в первоклассном отеле, в одном номере с нею и собакой. Жратвы - от пуза, и чего только душа пожелает! А работы - всего только собачку прогуливать и кое-когда прислуживать донне Терезе. - Рай на Рае? - Ну! - Так чего же сам отказываешься? - Сказано - в дельфинарии я! Может быть, на постоянную даже взяли. А с Тото мне надо развязаться, а то он мешает. Соглашайся, а? - Гм... - Ты не гмыкай, господин нашелся! Лучше и не придумаешь. Будешь как сыр в масле кататься, а там - что будет, то будет. - Гм... - А, чтоб тебе... Абдурак ты, а не Абдулла. Вот дождемся Раджа, поможем ему костюмы и акваланги в порядок привести, и я тебя поведу. Возьмет донна! С моей рекомендацией - возьмет! - А тебя кто рекомендовал ей? - Никто. Сама нашла меня. Я ей понравился. Честность на моем лице прочитала. Ясно? А у тебя на лице... - Ну-ну... - Ты жуликоватый хлопец... - смягчил Янг свое определение. - У тебя в каждом глазу по чертенку прыгает, так и жди, что номер какой выкинешь. - Хо-хо! - Абдурахманчик, мне столько всего надо тебе рассказать! - Вон... вылезают уже! Ребята наперегонки бросились к берегу. ...Утомленный Радж сидел на скамейке, обсыхал после душа. Рядом был вскинут на спинку скамьи вывернутый наизнанку гидрокостюм. Янг и Абдулла плескались в душе, мылись сами и обмывали изнутри, прополаскивали еще два гидрокостюма. Но больше, как видно, баловались и брызгались, потому что умирали от визга и смеха. В руке у Раджа был листок, список желающих сделать подводную прогулку. Против каждой фамилии стоял номер костюма, рост. Двое первых уже отплавали. Третий и четвертый сейчас придут. Третьим в списке стоял Пуол... Глава пятая 1 У Пуола было такое душевное состояние... Нет, не приподнятое, скорее всего его жгло злое, дьявольское вдохновение. До сих пор все как-то обходилось. В разные переплеты попадал, был даже на волосок от смерти - выпутался. И в руках полиции дважды побывал - "х-хе!" - вывернулся! Выпустили его из райской полиции только на другой день. Шел по улицам медленно, нога за ногу, пока снова не оказался на площади с фонтаном. В голове было пусто, никак не мог придумать, что делать дальше, как приступиться к Раджу. Остановился возле сборного щита-рекламы, вернее, трех щитов, составлявших треугольник. На всех трех щитах висели одинаковые плакаты. Через десять дней морской праздник, выборы "мисс Рай". И портрет прошлогодней "мисс Рай". Голова - фотоснимок, а туловище пририсовано художником, будто сидит она кокетливо боком на дельфине, а тот мчится в брызгах воды. Чудо-дева "мисс Рай" показывает в улыбке все тридцать два зуба, таращится прямо в глаза тому, кто ее разглядывает, и помахивает ручкой. "Бетель, бетель! Кому бетель? Лучшего бетеля не найдете на всем архипелаге!" - останавливается возле плаката какой-то раньше времени постаревший невысокенький лоточник-коробейник. На нем жесткий, точно из железа, фартук - от самых подмышек и чуть ли не до земли. Не фартук, а витрина и лоток одновременно, на нем нашиты сотни треугольных карманчиков рядами, из каждого карманчика торчит черенок листика. Свернут листок бетеля мудрено, как цигарка, в нем есть все компоненты - зерно ореховой пальмы, кусочек негашеной извести, а хвостик проткнут так, что будто скрепляет весь сверточек, - бери за хвостик и в рот. "Попробуй, молодой человек! Ты такого еще никогда не пробовал! - пристал к нему продавец и шепнул: - Всего два доллара!" Судя по такой большой цене, в жвачку было что-то добавлено, не порошок ли героина. Пока Пуол искал в карманах монеты, чтоб набрать нужную сумму мелочью, тот бормотнул сквозь зубы: "Привет от Чжана... Интересуется успехами... Срок продлевается еще на двое суток, кончатся эти двое суток в двадцать часов. Не сделаешь что надо - смерть... Бетель! Кому бетель! Пожуешь - и рая не надо!" Пуол отошел от него, чувствуя, как от страха дрожат руки, а в животе стало дурно. Контроль, оказывается, есть, про Пуола не забыли. Будь проклят тот день, когда он ступил на стежку этих гангстеров! Будь они все прокляты! Сунул в рот листок бетеля, начал жевать. Рот заполнила шипучая розовая слюна, ощущался и тошнотный привкус, как от той цигарки, что курил в подвале, затошнило, хотелось вырвать - выплюнул жвачку под пальму... Слонялся целый день, живот подвело с голодухи, но почему-то едва вспоминал про еду, во рту становилось нехорошо и тошнило. Уже вечером в каком-то выносном кафе подсел на улице за столик. Прикрываясь забытою кем-то газетой "Фридом", подчистил с тарелок все недоеденное, ненавидя себя за такое унижение. Решил: заберется в дельфинарий, проверит резиденцию Судира - дрессировщика. Не найдется ли у него тенниска с такой же меткой - "R.S."? От результатов проверки будет зависеть дальнейший ход событий. И забрался - далеко за полночь, дверь открыл согнутой проволокой. Тенниску нашел, только никакой метки не обнаружил. Посвечивал себе украдкой каким-то тяжелым, должно быть подводным, электрическим фонарем. Чтобы не было видно света из окна, почти залезал под диван. "Нет тех букв..." И стало легче, но и тревожнее: будто приблизился к роковой черте. Сгреб со стола магнитофон, тяжелый, стационарный, завернул в простыню, закинул за спину. Хотел взять несколько пластмассовых дельфинчиков на граненых подставках и усмехнулся! Кому нужны эти цацки! Прихватил еще только фонарь - и ходу. Назад пробирался тем же путем - через забор. Днем, когда вокруг фонтана забурлил "блэк мэкит" - черный рынок, магнитофон загнал какому-то перекупщику. Правда, дешево, за пятьдесят долларов - лишь бы избавиться от этой игрушки. У него же выменял на фонарь кинжал. Конечно, не такой шикарный, как у Раджа, но острый. Это уже оружие, а с оружием он все же смелее... На пристани в примитивной харчевне снова наелся от пуза. До пятнадцати часов спал под кустом в сквере возле "Кракена". А потом пошел в дельфинарий покупать билет на подводную прогулку. 2 - Никто из вас не болен? Кашля, насморка нет? - задал Радж дежурные вопросы. - Ну, хорошо... - он придирчиво начал оглядывать экипировку Пуола и четвертого экскурсанта, некоего Грехема из американского штата Калифорния. Хорошо ли прилажены на спине баллоны аквалангов, туго ли застегнуты поясные и брассовые ремни, не будут ли сковывать маневра, хорошо ли прилажены пояса с грузилами, показывают ли манометры 150 атмосфер давления в баллонах, открыты ли запорные вентили и завинчены ли вентили резерва? Пловцы-новички стояли у самой воды, волны прибоя, пенясь, набегали на ласты. Янгу и Абдулле, который держал на коленях Тото, экскурсанты были видны сзади и немного сбоку. Радж стоял дальше, по икры в воде, и казался на целую голову ниже Пуола и на две - Грехема. Удивительно спокойное было у Раджа лицо. - Глубже семи-десяти метров опускаться не будем. Специальной тренировки вы же не имеете? - продолжал Радж. - Нет. И с аквалангами никогда не плавали? Тоже нет... Чтобы вернуться на берег живыми, прошу строго выполнять все мои требования. Не отплывать от меня больше, чем на два метра. Вы... - показал на Пуола, - будете от меня справа, вы - слева (оба согласно покивали головами). - Перчаток в наших костюмах нет, поэтому ничего под водой голой рукою не трогать и не брать, хоть и будет большое искушение. Если захотите иметь раковину или кусок коралла, купите в киоске возле дельфинария. Были случаи, что экскурсанты не слушались моих предупреждений, и получали ожоги и уколы, которые долго не заживали... Когда покажу рукою: "Подъем!" - сразу же подниматься. Но - не быстрей пузырьков выдыхаемого воздуха... Мы старались подобрать гидрокостюмы по фигуре, но идеально подобрать нельзя. Вот почему, как только погрузимся по шею, обомнемся хорошенько, чтобы не было под костюмом воздуха, - легче будет опускаться и меньше сделается складок. А я еще раз осмотрю шланги, всякие соединения - герметичны ли, чтоб не было утечки воздуха. Потом опустим в воду лицо, проверим, хорошо ли прилегают маски. А самое главное - вот что... - Радж прокашлялся, будто собирался крикнуть или взять чистую ноту. Янг засучил ногами по песку, сбивая его в кучи: от восхищения. А Абдулла все гладил и ласкал Тото, приучал к себе. - А главное - не забывайте под водой дышать... - Пуол и Грехем хмыкнули, а Янг громко засмеялся. Но Радж сказал: - Это не так смешно, как кажется. Дышать под водой значительно трудней, чем тут. Давление на грудную клетку будет возрастать еще почти на одну атмосферу. Не волноваться, не суетиться, не делать резких движений... Дышать спокойно, медленно, делать глубокие вдохи и выдохи, хотя и будете чувствовать некоторое сопротивление. Чтоб вас это не тревожило, не пугало... Если же будете делать короткие, слабые вдохи-выдохи, нужную порцию чистого воздуха можете не получить, будете гонять туда-сюда углекислый газ и самоотравляться... Если же дыхание все-таки собьется, станет беспорядочным, поверхностным, всплывать не спешите, а то можете и не успеть. Лучше спокойно лечь на дно, постараться выровнять дыхание несколькими протяжными, глубокими вдохами и выдохами... Радж видел, что от его поучений и инструкций Пуол не только не успокаивался, а все больше волновался и нервничал. Беспокойно переступал с ноги на ногу, а потом отставил правую, а колено дрожит, дрожит... Во рту, наверное, пересохло, ибо Пуол вертел головой и облизывал губы. Радж, хоть и чувствовал, что безбожно затягивает инструктаж, делал это сознательно: хотелось, чтоб землячка пробрало до печенок. - При погружении могут заболеть перепонки - от перепада давления. Выдохните воздух через нос в маску, сделайте несколько глотательных движений, в ушах будто что-то хлопнет, давление выровняется... Кто летал на самолете, тому это должно быть знакомо. Говорят, ощущение почти одинаковое... Дальше... Хоть у вас и пояса с грузилами, сначала опускаться будет трудно. Однако это надо преодолеть, не допустить, чтоб вас выбросило на поверхность вверх ногами. Итак - промываем маску водой изнутри, чтоб стекло не запотело... Пуол и незнакомый Грехем шагнули глубже в воду, кося глазами на Раджа - как он делает? - смочили стеклышки. - Обратите внимание на загубник... Он хоть и называется загубник, но вот эти штучки должны попасть за зубы... Не бойтесь брать в рот, все продезинфицировано. Когда зажмешь вот так, держится хорошо... - Радж оттопырил верхнюю губу, показав чуть ли не все зубы, вставил загубник, сжал губы, сделал глубокий вдох и выдох и вынул. - Ну, освоили? Еще раз вставьте и выньте... Получается? Ну вот вы и готовы к погружению... Забыл сказать: гидрокостюмы у нас "мокрого" типа. Это значит, вода будет кое-где просачиваться, но она нагреется от тела, а новая уже не будет поступать... Вопросы есть? Под водою их может появиться много, да, к сожалению, я не могу там ответить. Это не прогулка по саду со "спикером" в руках... Жаль, что никто из вас прежде не сделал прогулки на "Нептуне" - лодке с прозрачным дном. С нее хорошо все видно, и я смог бы ответить на многие вопросы. Обычно перед подводной прогулкой у меня спрашивают, есть ли тут акулы. Отвечаю: есть, особенно за рифами, но пока что нападения на людей не было. Однако будем бдительны, будем глядеть в три пары глаз - береженого и бог бережет. Так? "Подводники" в ответ на это только вытирали лбы, поеживались (солнце пекло еще сильно, а костюмы черные), топтались на месте, словно у них занемели ноги. - Повторяю, дальше двух метров от меня не отплывать... Возьмите в руки вот эти пики... - показал Радж на штоки, что торчали возле них в песке. - Если нападут акулы, станем спинами друг к другу... Отобьемся, не бойтесь! Ну, погружаемся, сначала до шеи. Радж вырвал из песка свой шток, вложил загубник в рот, натянул маску и начал задом отступать в воду. Пуол и Грехем тоже проделали эти манипуляции, повернулись лицом к суше и пошли, неуклюже переставляя ноги. Янг успел отметить, как побледнело Пуолово лицо. Радж последний раз вынул загубник изо рта, хотя вода доставала уже до шеи и при накатах накрывала брызгами с головой. - Обжимайтесь... Обжались? Перебирайте под водой ногами, как при плавании кролем. А можете и обеими разом - по-дельфиньи. Руки лучше держать вперед или назад вдоль туловища... - Радж снова взял загубник в рот и первый погрузился с головой. Над ним забурлили, вырываясь, воздушные пузырьки - один, второй, третий... Равномерно, как надо, дышит Радж. Янг и Абдулла подбежали к прибою, потом вошли по колено в воду, глядели, забыв обо всем. Пузырьки бурлили и там, где ушли под воду Грехем с Пуолом. Белые гребни на волнах наката стремились стереть их, погасить, а они появлялись вновь и вновь, словно небольшие подводные вулканы. Не осознанная еще до конца тревога сжала сердце Янга. - Абдулла... Никуда не денется мадам Ой... Будем ждать Раджа. - Янг загородил ногой путь отступления крабу-сигнальщику, схватил его за панцирь, вынес на сухой песок и сел. Абдулла печально опустился рядом. Тревога Янга начала передаваться и ему. Забавлялись с крабом без особого интереса, мысли их были там, под водой. Немного развеселил их Тото, хотел обнюхать краба, а тот мигом выставил и тотчас спрятал глазки-телескопы, цапнул клешней собачку за нос. Той большой, фиолетовой клешней, какой любит кивать, подманивать к себе. 3 Вперед, вперед... Вот тут еще раз оглянуться на одного и другого: как дышат, как плывут? Грехем почти нормально, видимо, есть опыт. А Пуол отстает, неловко загребает ногами - не плавал в ластах, выдыхает чаще, чем нужно... Постоял перед ними почти вертикально, перебирая ластами, - и головою вглубь, ногами вверх. Надо сначала поразить подводных путешественников глубиной, показать пропасть-теснину, мрачную и страшную. Она слева от пристани. Вода в ней туманно синеет, а потом чернеет. Пусть заглянут туда, почувствуют, чем дышит бездна... Маршрут так и рассчитан, чтобы впечатления напластовывались по контрасту. Тело уже уравновесилось, будто совсем потеряло вес, каждой клеточкой испытывал наслаждение... Сколько раз такое было, и все до мелочей знакомо на маршруте, а быть равнодушным не удается. Радж точно птица-великан над лесом, а под ним несметное множество разноцветных мелких птиц, даже стрекоз и мотыльков, и эти птицы-рыбки, стрекозы и мотыльки почти не обращают на людей внимания, занимаются своими делами. Правда, когда тень от человека подступает к рыбам, они резко сворачивают в сторону. И рук боятся: казалось бы, очень просто погладить какую-нибудь, взять за хвост. Как бы не так! За каждым твоим движением подводные жители следят пристально. Про заросли тоже не всегда скажешь, растение это или животное. Кусты, деревца, букеты, наросты... Стерлись все переходные приметы, очертания и формы вычурно-фантастические, в глубине - расплываются в мягком зеленовато-синем свете. Оранжевые лилии плавно шевелят кружевными перышками-щупальцами, то каждым отдельно, то изгибаются все разом, будто поддаваясь подводному течению. А вон ритмично дышит-пульсирует что-то голубое, похожее на гриб с венчиком щупальцев. Актиния... Возле нее раскинулось как бы засохшее дерево с тонкими ветками - черный коралл... Дорогая штука... Каждый выступчик, каждая ямка, камень-риф чем-то или кем-то заняты, заселены, и каждое существо можно разглядывать бесконечно. Радж выбирает более ровную площадку, опускается на дно, принимает вертикальное положение. Пусть и попутчики спустятся, полюбуются вдоволь... На краю этой площадки между двух выступов скалы раковина тридакны - вся в коралловых наростах, каких-то растениях, сморщенная и некрасивая. Края раковины в узорчатых изломах, моллюск все время то сжимает створки, то отпускает, и тогда между ними показывается что-то студенистое, розовато-синее... Туристы гоняются за такими раковинами, эта тридакна почти единственная, оставшаяся здесь, и Радж ее охраняет. Ей еще расти да расти, сейчас она похожа на небольшое корытце, а может вырасти до двух-трех метров. Полюбовались? Призыв-взмах рукой, и Радж направляется к скале-рифу. По пути зависает еще над одним "восточным базаром". Тут как бы выставка разноцветных бочек, мешков с копрой, торбочек и карманчиков, кувшинов и горшков, кубков, груш, свечей... У каждого "изделия" разной толщины стенки, разные размеры отверстий сверху. Все это - губки. Между "торговыми рядами" губок, медленно выпячивая и подтягивая колюче-острые щупальца, ползут звезды. Риф всегда огибали со стороны пляжа. Вернее, группу рифов, потому что вокруг того, что торчал над водой, прилепилось еще несколько недоростков. Под водой они похожи на китайские или японские пагоды-храмы с многоэтажными крышами и площадками под ними, нишами, заполненными всякой живностью. На обратном пути, сделав полную петлю вокруг облюбованного рифа, еще раз останавливаются возле "восточного базара", даже опускаются на дно полюбоваться им. Оттуда последний круг по мелководью - и на берег. Все путешествие займет около часа, часа и пятнадцати минут. Радж огибает риф медленно. Пусть смотрят, пусть любуются. Поворачивал голову туда-сюда, следил, чтобы туристы не уплывали в сторону, не лезли в щели между рифами. Можно засесть, зацепиться аквалангом, что-нибудь порвать, испортить или самому пораниться, защемить ногу с ластом. Ласт не сдерется, не потеряется, ласты прикреплены ремешками. Но... чего ни бывает! Еще раз притормозил, огляделся... Вот Грехем, а где Пуол? Грехем подплывает к Раджу, тоже оглядывается. Радж делает ему знак рукой: "Подожди меня на месте!", а сам возвращается за риф, словно откручивает виток назад. Так и есть, защемился ласт в расколине... Подергивает, потом нагибается и что-то делает, видимо, хочет отстегнуть. Ну, это напрасно, не так легко потом его под водою надеть. Выдохи у Пуола короткие, частые... Радж планирует вниз, к самой ноге Пуола, хочет хорошенько разглядеть, что там... Пуол выпрямляется, показывает вниз, на ласт... На короткое время спина Раджа оказалась ниже пояса Пуола. Радж ничего не успевает разглядеть: мелькнула на рифе тень Пуоловой руки, уловилось колыхание воды. Крутнул голову влево, вверх - и тут же выбросил навстречу полусогнутую левую руку. Пуолова рука с крисом скользнула по ней, отлетая в сторону. Кинжал, задев немного плечо Раджа, выпал. Краем глаза Радж увидел: скатывается с выступа на выступ рифа, распугивая рыбок и взметая муть. Разогнулся, а его руки со сведенными пальцами уже возле шеи - нацеливается выдернуть загубник или сдавить Раджу горло... За стеклом маски - выпученные безумные глаза Пуола... Нырнул под его руки, а правая уже в стремительном полете: удар в челюсть. Стремительность движения относительная, под водой все делается в замедленном темпе, сдерживает плотность воды. Голова у Пуола дернулась, откидываясь назад, загубник выпал изо рта. А до поверхности пять метров! Машет безладно руками, отбивается - не подступиться. Приловчился, схватил его сзади за баллоны - скорей наверх! Из-за рифов на большой скорости выплывает Грехем, догоняет и цепляется за локоть Пуола, помогает. Скорей, скорей... Пуол дергается, руки раздирают грудь... скорей... Вот и совсем перестал дергать руками и ногами, потерял сознание. Вынырнули, повернули Пуола лицом вверх и под руки - на берег. Меньше всего хотелось Раджу его утопить. Правда, когда увидел Пуола в списке, а потом и самого с ножом на поясе, понял, что поединок неминуем. Схватки с ним под водой не боялся, даже подумалось, что в критический момент вырвет у него загубник - сразу присмиреет. А теперь, когда без желания случилось именно так, забеспокоился: хоть бы все обошлось благополучно. Пусть бы жил, пусть бы коптил небо, паскуда... Навстречу бросились Янг и Абдулла, помогли стянуть с Пуола акваланг и ласты. - Радж, у тебя кровь капает с плеча! - испуганно воскликнул Янг. - Ничего, ничего... - Радж, положив Пуола грудью на свое колено, выдавливал из легких воду. Пришлось и искусственное дыхание делать Пуолу, оживлять. Когда тот наконец очнулся, давясь диким кашлем, долго еще был бледным и синим, как мертвец. - Янг... Отдышится - отведешь земляка в душевую, - Радж смахивал со лба пот и глядел на Пуола не только с отвращением, но и с жалостью. - Примешь от него акваланг и гидрокостюм. И пусть катится на все четыре стороны. А вы, Грехем, простите, что так вышло. Психоз... Под водой и не такое случается... Можем с вами продолжить прогулку... если хотите... - Возможно, Радж ждал, что тот откажется. Но как бы не так! - Да!.. От каждого капиталовложения должна быть прибыль, польза или удовольствие, - и Грехем первым вошел в воду, на ходу беря в рот загубник и натягивая маску. Радж поднял руку, помахал. Может, хотел подбодрить Янга и Абдуллу или сказать, что долго не задержится. 4 - Ну как они... бутылконосы*? Поддаются? ______________ * Так в США называют афалин. - По-разному. - Подвигается дело? - Медленно. Но подвигается. - Мы могли бы и аквалангистов нанять. Но там есть глубина до семидесяти метров. Эхолотом проверяли. И мрак вековечный... - Мистер Пит, а дельфинам не нужен свет. Они в полной темноте могут работать. Сонар у них, ультразвуковая локация... Посылают сигналы, серии сигналов на разных частотах, ловят их отражения. И полная картина в голове, все видно, что перед ними делается, какие предметы, даже из чего сделаны. - Тот же принцип эхолокации... Я понимаю, мистер Судир. - Они своими сонарами и хеморецепторами могут даже отличить железо, скажем, от меди. - О?! То, что надо. Владелец чужого незнакомого голоса чего-то не договаривал. А может, сказал тихо? Радж еще больше напряг слух. Верно сказал Гуго: все слышно, будто встроен какой-то специальный канал для подслушивания. Или стена имеет такое необыкновенное акустическое свойство не глушить голоса, а еще больше усиливать? Интересно, а оттуда тоже слышно, что делается в душевой? Видимо, нет, иначе Судир больше осторожничал бы при разговорах. Радж, сполоснув гидрокостюм под пресным дождиком, протирал его пористой резиновой мочалкой, чтоб удалить воду. Невольно снова прислушался. Понял пока что одно: разговор касается дельфинов. Что это за мистер Пит, которого так интересуют дельфины? Голос Судира: - Надо сделать более легкими черпаки. Может, даже не из железа, чтоб и крепкие были и легкие. - Дюралюминий подошел бы. Но его так быстро не достанешь. - Может, дюралюминий, а может, еще какой-либо сплав. За счет уменьшения веса черпалок можно больше набирать породы, грунта... Насчет конструкции... В целом хорошо, но заднюю стенку, что прижимается к подбородку, лучше делать не ровной, а с вырезом - по форме шеи. Плотней будет прилегать, меньше высыпаться, смываться песок при транспортировке. А то при максимальной скорости песок будет струиться с боков. Пока доставит до места, мало чего в черпаке останется... А они еще не понимают, что я от них требую не пустой ковш донести, а с грунтом. - Проблемы, проблемы... Черт бы их побрал! А когда вы сможете показать, что они уже могут делать? - Самое меньшее - через неделю. А то и через две. - Ч-черт... Каждый день на вес золота. - Набирать, зачерпывать уже почти все могут... Кроме Боби, малыша. Но этого же мало. Надо, чтоб и зачерпнул и вынес наверх, отдал в руки. Человек наверху будет забирать полные, давать в зубы пустые черпаки, отправлять назад. Да, вот еще что: хорошо было бы дужки покрыть пластиком. Дельфины не любят голое железо в рот брать. - Хорошо... А в какой момент им награду вручать, приохочивать? - Потом я все расскажу. Лучше всего, конечно, когда вынесет и вручит полный черпак. Я так и приучаю их - чем полней, тем большая награда. - А сколько за день они съедают? - Когда как. Дику и двадцати кило мало... Самки меньше едят: десять - пятнадцать килограммов рыбы. Но когда будут работать, то количество потраченной энергии резко возрастет, значит, и рыбы надо больше. Скумбрию очень любят. - Обжоры... А так не может случиться, что принесет он, скажем, раз десять, нахватается, нажрется - и будьте здоровы? Не захочет больше и глядеть в ту сторону. - Все может быть. Приказать им работать по десять часов в сутки мы не сможем. Все - на добровольных началах. Во время представления мы не кормим их вволю. Вечером докармливаем, кому мало... - А если, скажем, так: аквалангист на дне зачерпывает и дает в зубы - неси! Только транспортировку оставить на дельфинов. - Это было бы проще. Но вы же сами говорили, что там есть и семьдесят метров глубины. - Не всюду, но есть. - Человек долго не выдержит такой глубины. А потом надо будет декомпрессию проходить, скоренько не поднимешься наверх. - Ч-черт... - Это если б, скажем, аквалангисты жили в подводном доме, не надо было возвращаться за каждым баллоном на поверхность... - Подводный дом! Вы забываете про затраты... Да и времени сколько пройдет, пока закажешь да сделают, пока сюда доставят, смонтируют. Не-ет, это для нас фантастика... Никто не даст заем под такую авантюру. А вдруг кокос пустой и не прорастет? - А мне думается, если б ничего не было там, вы бы не крутились около того острова. - Какого острова? Вы что? - Горного. - Не фантазируйте. - Я знаю больше, чем вы думаете. Горного? - Гм-м... одно скажу: в этом архипелаге. - На Горном, можете не изворачиваться. Мои люди выследили вас, мистер Пит. Скрываетесь под вывеской. "Ocean science and Enqineerinq"* - OSE. Знаю также, что это американское общество и занимается оно добычей алмазов у берега Южной Африки. Владеет также концессиями по разработке площадей континентального шельфа возле берегов Австралии, Таиланда, Малайзии, Аляски. Не слышал я, чтобы султан Муту разрешил вам заниматься этими делами и на нашей территории. Значит... Значит, вы тут контрабандным путем! Но выдаете себя не за тех, кем являетесь. Вывод делайте сами, чем будет все пахнуть, если вас обнаружат. ______________ * Наука и техника океана (англ.). - Вы нас шантажируете? Угрожаете? - Избави бог. Я веду с вами деловой разговор. Дальше... Я все-таки постараюсь дознаться, кто вы такие на самом деле. Это во-первых. А во-вторых, OSE ищет только алмазы. А у вас, судя по намекам, не алмазами пахнет, а... золотом. Так? Так, так, успокойтесь, мистер Пит. Так вот, третье: у вас нет другого выхода, как взять меня в долю! Наступило молчание. Видимо, мистер Пит, прижатый к стене, собирался с мыслями. - Но мы ведь так не договаривались, мистер Судир!.. В прошлый раз мы не о такой оплате услуг говорили! И вы уже взяли у нас задаток. - В прошлый раз было так, а теперь иначе. Во-первых, научить дельфинов тому, чего вы хотите, не так просто. Я пока что не нахожу аналогов в мировой практике. Во-вторых, в прошлую нашу встречу я еще ничего не знал про вас, речь шла вслепую. В-третьих, втайне от мистера Крафта мы не сможем этого сделать. Значит, еще и его придется взять в долю. Если дело повернулось таким образом, то давайте заниматься бизнесом честно. - Честно! - иронически хмыкнул мистер Пит. - И это вы называете честным приемом - брать за горло? - Не преувеличивайте. Вы делаете свой бизнес, я - свой. - Но мы же еще не уверены, найдем ли там что или нет! - Так чего же вам волноваться? Вы ничем не рискуете. Вам пустой кокос и мне пустой. - Я должен посоветоваться с моими компаньонами. - Советуйтесь, мне спешить некуда. Одно только поймите: если я тоже буду заинтересован в деле, то и работа с дельфинами приобретет для меня новый интерес. Могут и сроки сократиться. - Я посоветуюсь... Я сообщу... на днях... Что и как... - растерянно пробормотал Пит. - Всего наилучшего, мистер Уилсон. Своим компаньонам передайте от меня привет... А сторожу на проходной скажите, что я просил пускать вас ко мне в любое время дня. - В последних словах Судира слышались спесь и нахальство хозяина положения. - А он меня уже хорошо знает, - бросил Пит. Послышался легкий скрип Судировой двери, еще через минуту - шаги на перекидном мостике из бамбуковых бревнышек. Ушел, значит, Пит. А Судир? Меньше всего Радж хотел бы сейчас видеть Судира. А он может ткнуть нос сюда, ибо еще не мыл свой гидрокостюм, не приносил баллоны на заправку. Что делать, увидев его? Промолчать? А хватит ли выдержки, услышав такое, такие переговоры? А если не выдержит, то что сказать? Что творится на свете!.. Сначала Пуол с сегодняшним нападением, а тут и Судир... Хороша штучка, этот Судир! Если бы такой свинье да еще рога, как у буйвола, то наделал бы дел. Послушаешь Судира, так получается, будто он хозяин дельфинария, а не Крафт. Как он сможет с этим Питом использовать дельфинов за стенами дельфинария? Временно повезут их туда, а потом вернут обратно, или как? А может, Крафт в курсе дела, может, и он хочет иметь побочный заработок? Как тогда будет с дельфинарием? Временно отменят представления? "А что я могу Крафту рассказать? В чем я могу обвинить Судира? Как смогу доказать, что у него злые намерения? В любой момент он может отказаться от своих слов и от Пита: знать ничего не знаю, ведать не ведаю. А об экспериментах с черпаками скажет: хочу научить дельфинов чистить бассейн. Плохого ничего, одна польза для дельфинария, для Крафта. Ну и, конечно, для науки. Во всем мире проводят опыты с дельфинами. Вон в США даже учат дельфинов атаковать с минами вражеские корабли..." Радж услышал, как снова скрипнула дверь Судировой резиденции. Ушел наконец, даже гидрокостюм не отдал вымыть. Долго же он сегодня сидел тут! Нервное напряжение спало. Радж почувствовал страшную усталость, руки и ноги просто не слушались. А надо же еще перевязать плечо: в недоброе место пырнул Пуол, повязка не держится. И надо было бы заклеить костюм. Сквозь дыру будет слишком много воды попадать в него. Но, добравшись до кладовки, лишь кое-как развесил костюмы на натянутой проволоке, на стеллажах, мимоходом глянул в осколок зеркала на дверном косяке. Ого, какие красные глаза у него сегодня, налились кровью. Отдыхать надо, больше надо отдыхать... Откинул топчан от стены. Повалился на него не раздеваясь. Последним проблеском мысли было: "Янг... в отеле будет ночевать или вернется?" Глава шестая 1 Прошло несколько дней. Еще никогда Янг не жил в таком напряжении. С него требовали, как со взрослого, и он работал, как взрослый. И ни на кого не обижался, никому не жаловался. Энергии тратил много, и Радж удивлялся его аппетиту. По вечерам, хотя Радж и заставлял учить английский язык, порой не дослушав, что втолковывали ему, - засыпал. Однажды Радж спросил у него несколько новых слов - не знал. - Ты мне не называл их! - возмущался Янг. - Называл. Ты спал, а я все повторял и повторял их. Думал, сквозь сон запомнишь. Я читал - так изучают иностранные языки. Ложатся спать, а магнитофон с записью урока крутится, долбит по мозгам. - Ерунда все это. - Может, и ерунда, если у тебя никакого знака в голове не осталось, - согласился Радж. Янг старался управляться со своими обязанностями, кроме участия в представлениях, как можно быстрей, чтобы еще и Раджу помочь приводить в порядок акваланги и костюмы. Каждое утро приносил в резиденцию Судира сухой и чистый гидрокостюм, заправленный как следует акваланг. И не понимал, почему Радж, видя все это, злится? Так же и при Гуго было. И Гуго приводил в порядок Судиров гидрокостюм, приносил проверенный и заправленный акваланг. Не так часто было? Так теперь же Судир каждый день подолгу, почти дотемна, дрессирует дельфинов, учит носить черпаки, зачерпывать ими песок. А это ведь так интересно! Дважды Янг вместе с туристами плавал на "Нептуне", смотрел в прозрачное днище под воду, слушал рассказ Раджа на английском языке и радовался: все понимает! В голове складывались чудесные сказки про подводное царство и морского царя Нептуна, имя которого носит этот большой шлюп. Несколько раз им удалось поплавать с масками и трубками вдвоем, бок о бок. И Радж время от времени вынимал изо рта загубник и объяснял то, что видели на дне. Снова забирал в рот загубник, и - оп-ля! - ныряли вместе, на миг показывая над водой, как утки, свои зады. Абдулла за это время дважды видел программу представления. Его теперь трудно было узнать: и лицо покруглело (даже, казалось, рот уменьшился), и одежду новую ему донна Тереза справила. Часто торчал и на берегу, наблюдая, как плавают Янг и Радж. От зависти к братьям бранил и муштровал ни в чем не повинного Тото: "Навязался на мою голову!" - Терпи, душа, в рай попадешь! - кричал ему Радж. - Я и так в Рае! - отвечал Абдулла и сам уже кричал с берега: - Янг! Янг! И ты, Радж... Знаете, что сегодня было? Скандало грандиозо! Я обувь переставил под дверями! В отеле! Одни мужские туфли, наверное сорок седьмого размера, перенес через три номера и поставил под дверь синьоры Терезы... Ха-ха! Что там было-о-о! Жена из того номера прибегала к Терезе, в волосы вцепилась... Многие пары перессорились - страх и ужас! Собираются на развод подавать, разъезжаются в разные отели! Янг и Радж чуть не утонули, смеясь. Повынимали изо рта трубки, вылезли на берег. - А чтоб тебе... - в изнеможении упали на песок, стараясь отдышаться. - А что? Я им, буржуям проклятым, еще и не такое подстроил бы! - хвалился Абдулла. - Обалдуй ты, а не Абдулла! Ты хоть понимаешь, что натворил? - укорял Янг. - Черт не возьмет эти пары, помирятся. А вот чистильщика могут прогнать с работы. Хозяин отеля решит, что он виноват. - Я этого не хотел... - притих Абдулла. Однажды настал момент, когда сбылась мечта Янга. - Ну, так и быть, - сказал Радж. - Теоретически ты подковался, акваланг знаешь. Так и быть - полезем под воду... Костюма, правда, на тебя не подберешь... Но не замерзнешь и голый: глубоко не полезем, долго плавать не будем. Гууд? - Йес, сэр! Сэнкью вэри мач! - Янг заволновался, задышал чаще. - Дыхание! Не забывай про дыхание! - защемил пальцами его нос Радж. Брат помог ему надеть пояс с грузилом, надеть плечевые ремни, застегнуть поясной. Уже на самом берегу проверил, хорошо ли обул и закрепил ласты. Сам, как всегда, на голень пристегнул крис, взял в руку шток с острым наконечником. Янг уже нагляделся под воду и через днище "Нептуна", и плавая с трубкой и маской. А все же когда оказался с аквалангом под водой, был потрясен до глубины души, его будто ударили в самое сердце... Если бы можно было говорить под водой, то не смог бы и слова вымолвить. Он онемел, как малый ребенок, которому хочется до всего дотронуться, а то и потянуть в рот. Сказка, чудесная сказка!.. Едва шевелил ногами, а руки держал перед собой, как лунатик. Каждый листик, каждый стебелек сочились бесчисленными очередями воздушных пузырьков. Сверкающих, будто серебряных: па-па-па-па-па... Пузырьки ударяются о тело, о руки, слегка щекочут, ползут за спину и вверх, вверх, разбиваются о поверхность воды. Вывел из оцепенения Радж, нажав на плечо: "Дальше, дальше". Поплыли к каньону-бездне, он точно стрела вел к берегу, к причалу. На самое "острие" этой стрелы навалены бетонные кубы - глыбы, чтоб не так размывало берег. Радж и Янг плыли возле самой бездны. Янгу казалось, что в этой бездне колышатся, снуют туда-сюда чудовища с огненными глазами и огромными ртами и эти чудовища способны проглотить не только людей, а даже и лодки. Видны были расплывчатые контуры бетонных глыб. Они обросли уже водорослями, губками, актиниями... Вдруг Радж что-то увидел среди бетонных глыб, махнул Янгу рукой - опускаемся, и начал планировать туда. Янгу казалось, что он распознает там силуэт человеческого тела, головы не видно, опущена вниз, а туловище и ноги всплывают, шевелятся... Опустились - и сомнений не осталось: человек, труп человека. Возле него кружат, как воронье, рыбы. Человек одет и обут, еще не старый. Кусок проволоки впился в шею, концы ее привязаны к монтажной петле куба. За эти железные арматурные петли когда-то кран поднимал кубы и сбрасывал в море. Янг боялся смотреть в лицо утопленника, боялся стронуться с места, а Радж сделал круг около трупа и показал рукой - наверх. Когда всплыли, стали на ноги на мелком, Радж освободился от загубника и маски. Покачиваясь от ударов волны прибоя, сказал: - Это Пуол... По всем приметам - Пуол... Лицо уже разъели крабы, но узнать можно. Надо заявить полиции... - А когда выбрались на берег, горько вздохнул и плюнул: - Допрыгался, землячок... Завели кривые дорожки! Пока дозвонились из проходной в полицию (кабинет Крафта был закрыт), пока появились двое полицейских и медэксперт, прошел не один час. А потом пришлось Раджу и одному полицейскому, который умел хорошо плавать, прикреплять акваланги и опускаться на дно, доставать Пуола. Другой полицейский и медэксперт оставались на берегу, пытались допросить Янга. Но что он мог рассказать? При осмотре трупа была обнаружена в левом боку рана - как раз напротив сердца. Медэксперт вынул из раны лезвие ножа, сантиметров двенадцать длиной. Есть такие ножи: нажмешь кнопку - стреляет лезвием, на расстоянии десяти метров может убить человека. 2 Радж стянул мокрое от пота кимоно и, переодеваясь, молча внимательно поглядывал на Амару: ну как - понравилось? Ждал восторга, одобрения, ждал слов: "Буду и я проситься к Ромешу..." Но Амара ничего не говорил, молча ходил из угла в угол темного, с одной подслеповатой лампочкой "предбанника", поджимал губы и думал. Радж встал с низенькой, во всю длину стены скамьи, начал складывать и запихивать кимоно в сумку. И немного сердился: для Амары же старался, упрашивал Ромеша пустить на занятия постороннего. - Ну так что? - наконец не выдержал Радж, еще раз взглянув на Амару. - Учти, что Ромеш скоро будет набирать новую группу. - И рад бы в рай, да грехи не пускают, - вздохнул Амара. - Если ты про оплату, так не думай. Упросим, чтоб платить в рассрочку. - Нет, Радж. Просто времени нет. У меня всего один выходной вечер в неделю - по понедельникам. А Ромеш проводит занятия два раза. Если б хоть не по вечерам надо было ходить, а в первой половине дня... Но из-за одного меня он не будет переносить занятия. - Хо! Так он же как раз и будет набирать дневную группу. - Ну так что из этого? Все равно мы не сможем быть вместе. Ты вечером, а я днем, да еще в разные дни. Наконец вышли из сырого и душного подвала. Пять ступенек вверх, и они на улице. Радж первым выбрался наверх и, ожидая, то поглядывал вниз на Амару, то вверх на ящерку, которая оседлала оплетенную проволокой лампочку у входа и ловила мошек и мотыльков, летевших на свет. Ящерка чавкала громко, со всхлипами, видно, проголодалась за день. - Ромеш говорит, что прогресс народа и вообще человечества зависит только от физического совершенства человека, - сказал Радж, будто пробный камень бросил. Как отреагирует Амара? - Совершенство... Физическое... Что толку от него? - Амара плотно прикрыл дверь, выбрался наверх. - Если бы хоть учились борьбе по-настоящему, а то... ни разу никто не стукнул как следует. - Ни как следует, ни даже слегка... За это штрафные очки насчитываются. Только имитация удара, только имитация! Удар сокрушительный, может, даже смертельный, но сумей остановить кулак, или ребро ладони, или ногу в сантиметре от противника, сумей успеть отбить контрудар и тут же снова свой удар. Для этого надо быть хорошо натренированным физически, владеть приемами в совершенстве, иметь точный расчет и острый взгляд... Это тебе кажется, что мы только размахиваем руками или ногами, принимаем стойки и позы. Сто потов выливается... Положи один на другой несколько кирпичей, а хороший каратист ударит ребром ладони, и все разлетятся. Такова сила удара. Может, ты читал, а может, нет... В Англии был случай... Муниципалитет хотел снести один старый кирпичный дом. Так поручил это каратистам. Те за два дня голыми руками и ногами размолотили его вдребезги. - Не агитируй. Лучше я тебя поагитирую... Найт-клаб "Кракен" знаешь? - Ну. - Был хоть раз в нем? - Не приходилось. На такой шик денежки нужны. Да и... не тянет меня в этот притон. Там одни богачи развратничают. - Чудак... Чтобы попасть туда, не обязательно иметь толстый карман. К тому же... - Амара огляделся вокруг. Никто поблизости не шел, только впереди, где улица вливалась в ярко освещенную цветными огнями площадь с фонтаном, было многолюдно. - Да к тому же... Лучшего прикрытия, конспиративного места и не придумаешь. Ни один шпик не додумается заглянуть туда. - Прикрытия - для чего? - Потом узнаешь. Ты за меня просил у Ромеша, а я за тебя - там. Поручился я за тебя... В десять часов там занятия, еще успеем. Шире шаг! - Не пойду, пока не скажешь, что там такое, - нарочно заупрямился Радж, хотя и был уже заинтригован. С удивлением приглядывался к Амаре. Думал, что хорошо знал его - друг все-таки. А оказывается - не очень. За прошедшее время Амара очень изменился. Строже стало лицо, исчезла юношеская припухлость губ, наивное выражение в глазах. К нему интересно было приглядываться: вот какой земляк у него есть. - Ну хорошо, - сказал немного погодя Амара. - Вот пройдем площадь, чтоб народу не было... - А когда выбрались на улицу, что вела к "Кракену", сказал: - Это - революционный кружок. Называется "Молодая земля". Изучается в нем теория и практика революции, читаются лекции по современному марксизму-ленинизму. - Так там одни коммунисты, агенты Москвы! - шепотом воскликнул Радж и тоже огляделся по сторонам. - Не видел я там агентов Москвы. А коммунисты, наверное, есть. Но много там и не коммунистов, так сказать, широкий фронт... И запомни, товарищ анархист и стихийный бунтовщик, это тебе не кинжалом ударить в бок янки на Биргусе. Все в мире намного сложнее, нужна огромная подготовительная работа, самая строгая конспирация... Коммунистическая партия у нас на архипелаге запрещена, находится в подполье. Возможно, что по инициативе коммунистов этот кружок и организовался, но за это их надо не в штыки встречать, а сказать спасибо и в ножки поклониться. Мало стихийно, так сказать, просто ненавидеть эксплуататоров, продажных капиталистов. Надо еще знать пути и способы, как можно весь порядок изменить на лучший, чтобы сам народ управлял страной, чтобы все богатства страны всему народу принадлежали, а не кучке богатеев. - Все. Сагитировал, веди... О таком кружке, такой организации я давно мечтал. А можно будет еще кое-кого привести? Там у Ромеша немало хороших ребят. - Нет-нет, даже намека не делай. Присмотрись хорошенько, изучи, а потом будет видно. Если поинтересуется кто, почему зачастил в "Кракен", думаю, найдешь, что сказать. - Найду, не беспокойся. Не подведу. - Беспокоиться надо. Но если бы я тебя не знал, то ты от меня ни слова про "Кракен" не услышал бы. А я даже порекомендовал тебя! - Спасибо... - обнял Радж за плечи Амару. - Раз на то пошло, то и я тебе одну тайну расскажу. И ты должен посоветовать, что делать, ты же человек умный. И Радж рассказал, как Судир учит дельфинов управляться с черпаками, копать грунт, переносить его. Про Пита Уилсона, который зачастил в дельфинарий к Судиру. При упоминании имени Пита Амара оживился, хотел что-то сказать. Но на вопрос Раджа: "Ты что? Ты знаешь его?" - только сказал поспешно: "Ничего, ничего... Досказывай до конца, я - потом". Радж подробно пересказал подслушанный в душевой разговор Пита с Судиром. - Вот и помоги разобраться, в чем тут дело. Где на Горном может быть место, куда хотят отвезти дельфинов? Это раз. Во-вторых, неужели правда, что научная экспедиция там фальшивая, а под ее маркой скрываются самые настоящие авантюристы? Третье: неужели и правда они что-то там нашли и хотят с помощью дельфинов добывать? Они дошли уже до "Кракена". Все окна найт-клаба светились, переливалась на нем разноцветная реклама, бросала пестрые пятна на людей, спешивших в ночной клуб, на кусты и деревья. Лица Раджа и Амары то вспыхивали краснотой, то синели и зеленели под светом рекламы. - Пройдемся еще разок вокруг "Кракена", успеем, - Амара взял Раджа под руку, как девушку. - Так вот, братец, знаю я твоего Пита. Мы с Янгом его видели... Тогда еще, когда мы на Горном искали свободные земли. В горах там есть озеро, в бывшем кратере вулкана... Так этот мистер Пит с напарником изрыли все ручьи и ручейки, что в озеро впадают. Все промывали породу, разглядывали осадок. Я хорошо слышал, мы тогда с Янгом в засаде сидели - про золото у них шла речь. Если бы я так знал английский язык, как ты, то, может, и больше бы чего понял. Если бы ничего не нашли, то так не крутились бы. Они с трубками и масками плавали в озере, брали из него пробы. А на берегу моря у них лагерь разбит и дощатый забор вокруг, плотный. Думаю, что это тот самый, который и Судировы агенты вынюхали - OSE. Я помню, были там такие буквы на вывеске. Они и море там пригородили к лагерю, буйки поставили за двести метров от берега - запрещенную зону создали. Думаю, что они и в море лазят по дну, копаются... И знаешь что? В озеро много ручьев и речек впадает, а из него - ни одной. А уровень воды не поднимается... Значит, есть сток в море, только подводный... Может, они хотят дельфинов в озере использовать? Но туда и порожняком трудно добраться, а не только с дельфинами. - Озеро отпадает. Афалины - чисто морские животные, они не смогут жить в пресной воде. Я думаю, что их хотят все-таки в море использовать. Ты приглядывался, между буйками не натянута сеть? - Кажется, нет. Разве только под водой. - Чтоб удержать дельфинов, нужна крепкая сеть до самого дна и чтоб еще над поверхностью торчала. Они легко могут ее перескочить. Пит с Судиром толковали о полной темноте... В темноте дельфины будут работать. Значит, на большой глубине, вдоль берега. А сеть... сеть могут еще натянуть. - Твоя правда, товарищ Синх. - Эх, товарищ Бессмертный!.. Если бы заглянуть туда... Подкрасться под водой тайком и... - Думаю, что если там пахнет золотом, то они и охрану организовали. - Вдвоем? - Это мы только на озере двоих видели. За забором в лагере еще одного, моториста. А там же и вагончик на колесах, и палатки. Сколько внутри их людей, никто не знает. - Интересно, в курсе ли всех этих замыслов мистер Крафт? И не знаю, что мне делать: говорить ему про подслушанный разговор или нет... Судир с компанией могут такую свинью ему подложить. - Ты совместно с ним владеешь акциями дельфинария? - Смеешься? - А вот Судир, по всему видать, не в таком настроении. Этот готов урвать где только можно. И не переживает за Крафта. - Так что делать, спрашиваю? - Подождем, посмотрим, что из этого получится. - А про Пуола ты ничего не слышал? Убили его... Мы с Янгом нашли под водою. Проволокой привязан... Должно быть, с китайскою триадой снюхался. Не угодил чем-то, вот и убрали с дороги. Он ведь и за мною охотился, Пуол этот. - Ну? - Вот тебе и ну. Есть что рассказать. - Мы опаздываем... Побежали скорей! 3 Это не было похоже ни на лекцию, ни на беседу. Скорее всего на диспут о жизни и ее проблемах... Слушатели сидели за сдвинутыми столами, на которых стояли простые закуски и легкое питье. Всего было человек двадцать, и парни пристроились с краю, у входа. За столом у торца сидел проповедник, как назвал его про себя Радж. Квадратный, голова круглая, как шар, выбритая до блеска, даже свет с двух бра со стены отражался от темени. Накинуть бы шафрановую тогу - как раз буддийский монах. На стене, кроме бра, ничего не висело, за спиной проповедника возвышалась дощатая перегородка. Слева от Раджа была стеклянная стена, сквозь нее видно было, как на арене шесть полуголых, в розовых трико герлз, взявшись под руки, дружно вскидывают ноги под джазовую музыку. Их освещают цветные вспышки прожекторов, установленных на самом верху огромного амфитеатра, почти велотрека. Там, где должны были стоять скамьи вокруг арены, уступами сделаны широкие ярусы со столиками, чтоб хорошо просматривалось все, что делается на арене. К гулякам и выпивохам за столиками подкатывали на коньках-роликах официантки, молниеносно меняли закуски и бутылки, так же стремительно отъезжали. Летели, наверное, с вжиканьем и гулом, но этого тут не было слышно. Радж даже заметил, как сыпались на поворотах из-под роликов искры. Где-то сидел оркестр, извергал мелодию за мелодией, но музыка сюда, в кабинет, долетала слабо, и все, что говорил проповедник, который "пикировался" с присутствующими, слышалось ясно. Внимание Раджа рассеивалось, ошеломленный всем увиденным, он не мог сосредоточиться на том, что говорилось, тихонько поворачивал голову: хотелось следить и за ареной. А остальные слушатели ни разу не взглянули в сторону арены. - Ты думаешь, нас видно из зала? - шепнул Амара Раджу. - Стекло с фокусами: нажимают какую-то кнопку, и мы их видим, а они нас нет, стекло блестит, как ртуть. Чудеса! Радж кивнул: да, тут много чудес. - ...А скажите, как это так получается: когда бандит грабит людей, его ловят и сажают в тюрьму, когда же весь народ, всю страну грабит, его сажают на трон? - услышал Радж очередную реплику-вопрос. - Своя рука - владыка, - поддержал другой слушатель. Проповедник отвечал, и был в его ответах сплав восточного фольклора с мудростью "Тирукурала"*, о котором Радж слышал еще в детстве. ______________ * "Тирукурал" - памятник тамильской классической литературы; произведение состоит из 3-х частей: "О добродетели", "О политике", "О морали". Книга приписывается писателю и философу древности Тирувалувару (IV-V столетие). В нее включены 1330 двухстрочных стихотворений, в которых отражены этические идеи автора. - Не народ посадил султана на трон, вы же знаете. А люди от рождения все одинаковы, равны... Величие и ценность человека зависит от того, что он сделал. Настоящего руководителя, как говорит Тирувалувару, выделяет среди других бесстрашие, великодушие, мудрость и энергия. Слушатели оживились и кое-кто хохотнул. Очень уж далекими были эти классические черты характера от тех, какими владел султан Муту! - Скажу еще: один владыка без народа ничто. А одной рукой даже в ладоши не похлопаешь, - продолжал проповедник. - Сидит как чирий, и ничего ему не сделаешь. - Ага! Близок пуп, да не укусишь! - А не похожи ли мы со своим кружком на сверчка, который хочет лягнуть осла? - сыпались реплики. - Народ может терпеть до поры. Даже Будда терпел до трех раз. Но чтобы что-то сделать, нужна подготовка: даже жаба, не подготовившись, не прыгнет. Прежде чем вырвать кол, надо его раскачать. Если вы хотите разжечь большой костер, надо начать с маленького. Прежде чем лечить болезнь, надо хорошо знать ее. И еще: вылечиться самим. От наивности, забитости, неграмотности, невежества. Только те, что владеют знаниями, могут называться зрячими, а на лицах невежд вместо глаз болячки. Лежа животом на циновке, плавать не научишься. В революционную практику надо вводить теорию, а теорию обогащать практикой. Топор без топорища - не топор. Так и теория с практикой взаимосвязаны. Дернешь за лиану - все джунгли встревожишь... Сразу много хотеть - ничего не иметь... Каждый великий путь начинается с первого шага... Избегайте нерешительности в достижении цели... Человек рожден для действий. Тот, кто бездействует, потерян для народа... Трудно победить народ на его собственной земле, если даже у него нет могучих крепостей и других преимуществ... Будь подобен цапле, которая поджимает крылья и ждет подходящей минуты, чтобы взлететь, но действуй с ее решительностью, если наступит время действия... Если ты не имеешь друзей и видишь перед собой двух врагов, одного из них сделай своим союзником... Радж чувствовал, что у него голова пухнет от всех этих премудростей. Разве они имеют отношение к марксизму-ленинизму? Но тут, в этом странном кабинете, в этой необычной обстановке, от такого непростого проповедника можно было услышать и не такое. Между тем руководитель занятий закончил разговор о житье-бытье и объявил: - А теперь начнем знакомиться с книгою Владимира Ленина "Государство и революция". Написал эту мудрую книгу руководитель русской революции в 1917 году, когда как раз и ставился вопрос о государстве и отношении к нему пролетариата. Поэтому понятно, почему Ленин дал такой подзаголовок или уточнение названия своего труда: "Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции". И всю свою лекцию-рассказ руководитель кружка излагал, прохаживаясь возле длинного стола то в одну, то в другую сторону. Слушатели, преимущественно такого же возраста, как Радж, поворачивали вслед за проповедником головы, внимательно следили за выражением его лица, глаз, будто это помогало понять то, о чем тот говорил. Раджу казалось, что он в школе, а руководитель кружка - учитель, что вот-вот он кого-нибудь из особенно старательных учеников погладит по голове. Тревожная теплая волна затопила сердце Раджа, под горло подкатил давящий комок. Он потупился, начал прокашливаться: "Что со мной?" А нервное напряжение последних дней стало спадать, и надо было собраться с силами, чтоб не расплакаться навзрыд. "Неужели это то, о чем мечтал, на что надеялся? Есть еще в моем народе животворная сила, есть!.. - и взяло зло на себя: - А я размазня... Размазня! Надо готовить себя к борьбе по-настоящему, быть готовым для будущих решительных схваток... А я растрогался, раскис - очень уж изболелась душа... Амару будут упрекать - что за слабака привел?" - Кажется, никто не делал никаких записей. Если ненароком что записалось, тут же, не вставая с места, сожгите. Все должно быть в голове и в сердце! - сказал напоследок руководитель. - Все уходите, а руководящей тройке и новичку остаться для разговора. Познакомимся ближе, ху из ху*. ______________ * Кто есть кто (англ.). Из комнаты можно было попасть в служебный коридор, к нему вела отдельная винтовая лестница. Некоторые заспешили к ней, а кое-кто еще напоследок наливал себе прохладного оранжаду, утолял жажду и потом торопливо шел к выходу. Члены тройки кружка и руководитель подсели к Раджу и Амаре. Начались расспросы. А за стеклянной стеной бурлило безудержное веселье. В разных позах между столами медленно двигались парочки, не столько танцевали, сколько выламывались. Полно парочек было и на арене, где уже кончилось представление. Один верзила с официанткой на руках встал в прожекторный круг, и Радж заметил, как кокетливо обнимала женщина партнера за шею, как игриво подрыгивала ножками в белых ботинках с коньками-роликами. И никому не было дела до того, что говорилось в этом стеклянном кабинете, наплевать им было на то, что под их безумный мир, чтоб его взорвать, уже готовится мина замедленного действия. 4 Наступил день рождения Янга - ему исполнилось двенадцать лет. Радж упросил мистера Крафта дать им с Янгом хоть один день отгула. Полмесяца Радж работал без выходных дней, да и Янгу, хоть он и недавно начал работать, не мешает отдохнуть. А в дельфинарии можно сделать санитарный день: пусть Абрахамс включит переносную ассенизационную помпу и хоть немного вычистит со дна грязь, а потом полностью обновит воду в бассейне. Крафт хоть и немало повздыхал - каждый день простоя приносит потери, - вынужден был согласиться на просьбу. Чистить бассейн надо, а то дельфины могут заболеть. Раджу нужен был отгул еще и потому, что на душе все время было тревожно. Урна с прахом предков где-то на Горном у Натачи или ее родителей, и недопустимо, чтоб это так долго продолжалось. Пусть ноет незаживающая рана при мысли, что он не знает, где остался лежать прах матери, прах отца, так еще и урну с прахом дедов чуть не потеряли. А это же великий грех! И хорошо было бы добыть хоть горстку земли с Биргуса. Остров же теперь тоже покойник, и хотелось бы хоть что-нибудь иметь с него. В порт из Горного каждый день приплывали рыбаки. Остров Рай был лакомкой, ненасытным, прожорливым чревом, ему ежедневно требовалось много рыбы. И не только рыбы. Свежих омаров, лангустов и крабов, устриц, креветок, галатурий, каракатиц, кальмаров, акульих хвостов, плавников и печени, молодых мантов, черепах, икры морских ежей... Трудно перечислить все, что могло взбрести в голову толстосумам. И хозяева ресторанов из кожи вон лезли, чтоб удовлетворить, ублаготворить, угодить. Если чего-либо вдруг не оказывалось, то посетителям-завсегдатаям обещали приготовить кушанье на завтра. Лишь бы пришли, лишь бы не отказались от их стола! Амара, рассказывая обо всем этом Раджу, только посмеивался над чудачествами буржуев. А Радж слушал и чуть ли зубами не скрежетал: обжираются, безумствуют, а многие из них жалеют для бедняка куска сушеного тунца, который можно жевать весь день да так и не разжевать. Радж сразу зашагал с Янгом в порт, к причалу. Там каждый день продавали морскую живность прямо с лодок. Им повезло: увидели земляка - дядьку Дживу, Пуолова отца. Может, и не узнали бы его, давно небритого, в одной набедренной ветхой повязке, согнувшегося над ящиками с рыбой на дне большой моторки. Но он сам окликнул их. И обрадовались земляку, и смутились. Придется сообщить про Пуола. А как говорить и обо всем ли рассказывать? - Может, что слышали про моего рестанта? - как раз про Пуола и спросил Джива. - Ушел из дома и никакой весточки... Мать места себе не находит... Я говорю ей: черт его не возьмет, успокойся! Может, уже где-то и работу хорошую нашел. А она: ой, чует беду мое сердце, ой, ноет-горит мое сердце! Янг быстренько прошептал Раджу: "Пуол обокрал отца, все выкупные доллары забрал. И Джива проклял его". Радж шепнул в ответ: "Ничего не знаем про Пуола, понял?" В ответ Янг только глазами блеснул: нет, такого не понять. Как можно промолчать про Пуола, когда он успел так въесться в печенки и ему, и Раджу? Да и видели же его! Видели под водой, разъеденного крабами! - Не слышали, к сожалению. Говорил, правда, кто-то, будто видел его на Главном острове. Одет как барчук, палочкой помахивает... - Радж говорил это и прятал глаза: не мастер был врать. - Эй? Дай-то бог... Может, когда станет хорошо жить, и нас порой вспомнит, подбросит какой цент. А я вот в рыбаки записался на старости лет. - Это ваша посудина? - Нет, нанял меня добрый человек. Помощник его погиб... Ногу акула откусила, пока привезли на берег, изошел кровью... Вот сколько потерпит меня хозяин - не знаю. Может взять более молодого, здорового. - А мы уже хотели попросить, чтоб подбросили нас к Горному, - Радж окинул взглядом другие лодки и людей возле каждой. - С хозяином поговорите, он ушел покупателя искать. Не явился наш оптовый покупатель сегодня... Но ведь вам не к кому ехать - ни отца, ни матери... Была семья - и нет семьи... - Мы пройдемся немного, а через несколько минут подойдем, - Радж подтолкнул в спину Янга, ибо он все пытался что-то сказать. Хотелось укрыться в тень, так стремительно поднималось солнце и начинало немилосердно припекать. - Про Натачу с отцом сразу надо было спросить, - напомнил Янг. - Может, их нет на Горном, и мы зря поедем. - Умник... Я и сам спросил бы об этом, если б кто другой попался, а не Джива. Заморочил он мне голову... Ох-ха, не выдержать просто. Такое ощущение, будто я чем-то виноват перед ним. А в чем моя... наша вина? Пусть бы не совал голову в петлю. - Радж поправился: - Не лез куда не надо. Пока ходили, толкались среди людей, Радж несколько раз внезапно и резко оглядывался, будто хотел обнаружить какого-то преследователя. - Ты чего? - каждый раз спрашивал Янг, и Радж отвечал: "Ничего, ничего..." Но Янг видел, что это не так просто, Радж чего-то остерегается. И правда, все дни после того, как нашли труп Пуола, Радж испытывал тревогу. Порой ему казалось, что за ним следят чьи-то поганые глаза, что кто-то считает каждый его шаг. Понимал, что если Пуол имел задание прикончить его, но не удалось, то триада не может так легко отступиться. Задание перешло к кому-то другому. Кто он, этот другой? Если начнет охотиться за ним, в каком обличье явится? А может, появился уже? Вернулись к моторке. Джива начал выгружать на причал ящики с рыбой. Делал это из последних сил, худой живот от напряжения даже проваливался. Хозяин лодки, жилистый японец в шортах и распашонке (на лбу белая повязка с разлапистыми иероглифами) осторожно вытряхивал из одного ящика рыбу в глубокую миску или котел, подвешенный на цепочке к коромыслу. На другом конце рычага такая же миска с гирями. Перекупщик, японец или китаец, но без повязки и в длинных штанах, пренебрежительно поджимал губы: "Ну и мелочь! И где вы такую набрали? И что - во всех ящиках такая?" - "Нет-нет, там крупнее, и ящики там большие..." - "Да какие они большие? Не будем все перевешивать, остальное так прикинем. А то протухнет, пока будем церемониться..." - "Так те же в полтора раза больше! По два доллара минимум надо за те добавить..." - "Высыпай назад... Связался я тут с вами. А у рыбы уже во... жабры побелели..." - "Где побелели? Где?! Розовенькие, на рассвете выловлена!" В конце концов этот бесконечный торг был закончен, вся рыба пересыпана в ящики, что стояли на электрокарах. Хозяин рыбы и покупатель хлопнули ладонь о ладонь, японец с повязкою быстро пересчитал деньги и жестом предложил Янгу и Раджу сесть в лодку. Должно быть, Джива уже сказал ему о пассажирах. Радж охотно ухватился за мокрый, в рыбьей чешуе ящик, чтобы помочь Дживе перенести их в лодку. Но тот пугливо запротестовал: - Я сам, я сам... Испачкаешься! Ты стал таким большим человеком, Радж, тебе уже нельзя браться за такую черную работу! Вот тут садитесь, на лавку, я чистый мешок вам подстелю... Благодарение Вишну, и мой Пуол в люди вышел... Хозяин, вы слышите? Они мне такую хорошую новость сегодня сказали! Моего Пуола видели в дорогом костюме, с галстуком... Из сверкающей машины вылезал, в руках портфель держал и трость позолоченную. - Да, теперь и палкой до его носа не достанешь, - насмешливо бормотнул японец и начал заводить мотор. - Знаем таких выскочек, знаем... У самого такой. Родителей потом и знать не хотят, стыдятся. Мотор сильно затарахтел, и теперь не было слышно, что еще говорил японец. А то, что повторял, усмехаясь, отец Пуола, разбирали или догадывались о смысле по губам: - Нет, мой не такой... Мой - ого! Он еще маленьким был, а я уже говорил жене: "О, этот вырвикишка далеко пойдет!" И видите - правда. Даст бог еще женится на богатой... Моторка делала резкий крен то вправо, то влево, пока выбиралась на простор, и приходилось хвататься за борт, чтоб не вывалиться. А Джива продолжал хвалиться Пуолом: какой красивый... какой смелый... какой способный в грамоте. - Да чушь все это! - точно с привязи сорвался Янг. - И Пуола уже нет больше! Его убила и утопила в море триада! Мы видели, как полиция его доставала! Радж схватил его одной рукой за затылок, другой зажал рот, но Янг вырывался и мычал, кричал, пока не выкричался. А Джива привалился спиной к ящику, начал хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Радж оттолкнул от себя Янга - "Д-ур-рень!" Бросился к Дживе, зачерпнул ладонью воды, плеснул ему на лицо. Наконец Джива начал глядеть нормально, но дышал со стоном. - Что с ним? - прокричал с кормы японец, держа руку за спиной на рычаге руля. - Живой хоть? Не дай бог, еще один покойник будет на лодке, тогда придется лодку менять. Злой дух поселился в ней. - Ничего, хозяин... Простите меня, хозяин... - Джива постарался сесть. А Радж вернулся, балансируя руками, на свое место. Лодка уже вышла в открытое море, и волны тихонько плескали через борта, пришлось и ему и Янгу взяться за жестяные банки, вычерпывать между шпангоутами воду. - Хозяин, вы слышите? Мне уже совсем хорошо... Я еще крепкий, вы меня не прогоняйте. Я еще все могу делать... - И не выдержал, заплакал, трясясь всем телом и горбясь. Янгу было больно и стыдно, хоть за борт кидайся. 5 Натачу с отцом нашли километрах в пяти от Компонга, на кокосовой плантации. Это километра четыре по той дороге, по какой шли на болото искать свободные земли, и еще влево с километр. Издалека почуяли запах дыма и сладковато-приторный дух горячей, только что из печи копры. Увидели на краю плантации и поветь из пальмовых и банановых листьев - длинную, не такие шалашики, какие делали у них на Биргусе над ямками-жаровнями. Возле повети стояла двуколка, запряженная осликом. Усатый парень в шляпе сбрасывал с повозки подвезенные орехи. Подошли ближе и узнали: первый мужчина за повозкой Амат, Натачин отец. Берет по ореху и долбит им об острый, вбитый в землю кол, очищает с ореха волокнистую кожуру - копру. Голенькие орехи, без рубашек, с костяным звуком падают под ноги другому мужчине. А тот взмахивает широким и длинным ножом-парангом - рубит очищенные орехи пополам, бросает половинки к повети. Поздоровались горячо, Амат и Радж даже обнялись, причем Амат комично оттопыривал ладони, клейкие от скорлупы - чтоб не испачкать одежду гостя. А с Янгом Амат поздоровался иначе - прижался лбом к его лбу, будто хотел сделать "буки-буки", боднуть рогами, потом выставил пальцы буквой "V" и уколол ими Янга в живот. Хорошее настроение было у Амата! - Дядя, а где Натача? - спросил Янг, увертываясь, спасая свой живот. - А вон, под кустами. Там и мать... Копру выколупывают. Янг оставил Раджа разговаривать с Аматом, который снова схватил орех и начал бить его об кол, а сам повернул за поветь. Натача с матерью сидели под развесистым кустом бугенвиллей и выковыривали из еще горячих половинок скорлупы сухие рыжие сморщенные куски ядра - ту самую копру. Натача и так темная негритка, да еще измазалась... Янг не выдержал, расхохотался. - О-ой, Я-янг?! - будто пропела Натача. - Ты что, с неба свалился? - и засветилась вся, застеснялась. - Мама, гляди, а Янг вырос! Ей-богу, даже усики обозначились. Тут уж Янг застыдился: ну да, еще что выдумала. А вслух сказал: - Мне сегодня двенадцать лет исполнилось. И лучше бы не говорил: эта вертушка вскочила на ноги и... чмок Янга в щеку, чмок в... Нет, в другую щеку не успела поцеловать, Янг отшатнулся - и еще больше застыдился. - Я поздравляю тебя!.. Мы с мамой поздравляем. Только подарить тебе нечего. На, хоть копры погрызи... Может, еще не завтракал сегодня. - Когда это было... Но я не хочу есть, - сказал Янг, а сам подставил пригоршни, взял Натачино угощение. Опустился возле них на траву, понемногу успокаиваясь. Не думал, что его так взволнует встреча с Натачей. - Ну, рассказывай, Янг, где вы теперь и что делаете, - ласково попросила Према, Натачина мать. - А мы вот, видишь, где оказались. Шалаши тут построили из веток - недалеко. Малыши там спят... А начнутся дожди, так не знаю, как будет. Но спасибо Вишну, хоть это место нашли. Платят только отцу нашему и вон тому мужчине, что раскалывает орехи на половинки... Ну и сборщикам. А мы уже так тут помогаем отцу, потому что запарка у них. Надо и орехи подготавливать для сушки, и за огнем следить, и ворошить, чтоб просушивались лучше, и выковыривать из скорлупы, запаковывать в мешки. От тонны копры платят, а на тонну орехов надо тысяч семь-восемь. Без рук остаться можно. Янг слушал пригожую Натачину мать и думал, что имя Према* очень подходит ей. Украдкой любовался и Натачей, сравнивал их лица и видел, что Натача как две капли воды похожа на мать. Он чувствовал, что после Раджа они самые близкие и дорогие для него люди. На вопросы отвечал медленно, старался говорить солидно, как взрослый. Даже похвастал, что теперь работает в дельфинарии и дрессировщик Судир не может без него обойтись. Натача искренне хохотала над фокусами Боби, она уже заочно полюбила этого хитренького дельфиненка. ______________ * Према - любимая (сингал.). - Иди уж, дочушка, отдохни немного, побегай с Янгом, - отпустила их Према. Натача обрадовалась. - Пить хочешь? - спросила у Янга: увидела, с каким трудом он сжимает губы, ворочает языком, жуя копру. И, не дожидаясь ответа, схватила в зубы свой нож, задрала голову: на какую пальму залезть? Ага, вот на эту, слегка наклонившуюся... И бросилась через кусты к пальмам. Вскоре Янг увидел ее поверх кустов - девочка карабкалась на пальму ловко, как обезьяна. Через несколько минут о землю застукали орехи. А потом и сама она явилась с кучей орехов на руках - запыхавшаяся, глаза горят. - Колено вон... ободрала, - не нашел что сказать Янг. - А-ат... - равнодушно отмахнулась она и побежала с орехами к рабочему с парангом в руках. - Срубите им маковки! Тот срубил, а Натача раздала - Раджу, отцу... самому рубщику... А три вскрытых ореха принесла под кусты, протянула самый большой Янгу. - Дочушка, ты так больше не делай. Не дай бог плантатор увидит... Распоряжаешься, как на своей плантации. - Так что ж нам - изнывать от жажды? Да не обеднеет он из-за шести орехов! - отмахнулась Натача. Дождалась, пока Янг не высосал свой орех, схватила его за руку: - Побежали! - Подожди, - остановил ее Янг. - Я погляжу, как у вас тут сделано... - И повернул под поветь. Пока глядели, Натачина мать вырыла под кустом довольно большую ямку, принесла все выпитые орехи и присыпала землей и листьями. Так будет спокойней. Янг увидел, что принцип сушилки такой же, как и у них на Биргусе. Только тут размах другой - не сравнишь... Не какая-то ямка с углями, перекрытая бамбуковыми палками, а длинная канава... На ее дне горит сухая скорлупа орехов, один жар, дыма почти нет, над канавою не помост из палок, а железная решетка из толстой проволоки. За один раз можно разложить чуть ли не тонну орехов. - Ну, побежали, - повернулся Янг к девочке. - А куда? - Куда глаза глядят! Как это чудесно - бежать куда глаза глядят! И они побежали сначала вдоль кокосовой плантации, путаясь в зарослях травы и кустов. Где попадались синие цветы бугенвиллей или красные махровые гибискусы с длинными пестиками, похожими на ершики для мытья бутылок, Натача срывала их и втыкала в свои кудряшки. К концу прогулки голова ее напоминала удивительный чарующий букет. Немного поплутали в кустах, потом разобрались, где они, и повернули назад. Сердце Янгово трепетало от умиления и любви - такой красивой Натачу он никогда еще не видел. Натачино светло-розовое платье на груди зашнуровывалось и завязывалось бантиком. Но пока лазили по кустам, он развязался, и кончик белого витого шнурка болтался при ходьбе. - Давай я тебе завяжу... - сказал Янг и, не ожидая согласия, принялся завязывать. Бантик получился похожим на цветок из трех лепестков. Склонив голову набок, Янг полюбовался: он чувствовал себя счастливым, хотя еще не понимал, что с ним происходит. - Нравится? - Да, - улыбнулась Натача. - Научи и меня... Янг научил ее завязывать бантик цветком. В порыве откровенности он рассказал ей, как они с Абдуллой решили обследовать с аквалангом озеро на Горном, поискать на дне золотых самородков. Удивился, что Натача не только не загорелась этим, как когда-то Абдулла, а даже немного испугалась. - Янг, это же очень опасно! А вдруг с аквалангом что-нибудь случится? С вами же Раджа не будет, не будете знать, что делать, утонете. - Я один полезу, Абдулла будет наверху. И я уже знаю, как с аквалангом управляться. - А вдруг те, что искали золото, нападут? Они ведь, наверно, вооружены! Они перестреляют вас! - Я тебя не приглашаю, если боишься. А найдем самородки, то и с тобой поделимся. - Нет, я пойду! - твердо заявила Натача. - Вы же там без меня ничего не сделаете. Либо попадете в беду, знаю вас. Я вам обеды буду варить. - Ты думаешь, мы месяц там пробудем? День - не больше. Мы ведь работаем, а у мистера Крафта не очень-то вырвешься. - Все равно без меня вам не обойтись. Что надо подготовить, взять с собою? Не станете же вы со своего Рая тащить? - Нужно старое ведро и чтоб в его дне были пробиты гвоздем дырки. А еще лучше - цинковый тазик. Натача спросила: - А когда вы приедете? Я же тут все не найду, надо будет в Компонг наведаться. Я там и спрячу, в Компонге, что достану. Оттуда ближе будет нести. - Не знаю, когда приедем. Буду стараться побыстрей. Янг даже и представить не мог, что все произойдет очень скоро. Не мог представить и того, что случится в дельфинарии. Глава седьмая 1 Они еще издалека увидели: у ворот дельфинария стоит запряженный мулами большой, крытый брезентом фургон. Спереди на брезенте - белое пятно, на нем нарисованы красный крест и красный полумесяц. Даже не полумесяц, а так - словно очищенный банан. Мулы дружно щиплют из туго набитой сетки траву, сетка тяжело покачивается на дышле. Из ворот вышел полицейский, за ним мужчина в белом халате, о чем-то поговорили, оглядываясь на ворота. Мужчина вытянул из фургона сложенные носилки - два бамбуковых шеста с прикрепленным к ним брезентом, взял их наперевес и понес в ворота, полицейский двинулся за ним. Радж сунул в руки Янга тяжелую сумку, ускорил шаг. Янг поспешил вслед. За воротами у проходной увидели немало народу. Немного на отшибе, на вынесенном из проходной табурете, сидит, точно арестованный, Абрахамс - руки на коленях, голова горестно опущена. За его спиной, опираясь на метлы, как на ружья, точно в почетной страже, стоят две женщины-дворничихи. Янг видел их впервые, должно быть, они убирают зеленую зону дельфинария. Ближе к проходной двое полицейских, у их ног - саквояжи. Один, в мундире, что-то записывает в блокнот, другой, в штатском, похоже начальник, что-то диктует и время от времени поглядывает на двери проходной. Там двое мужчин в белом держатся за торчком поставленные носилки и заглядывают внутрь строения. - Что случилось? - Радж недоуменно обводит всех глазами, задерживает взгляд на полицейских и Абрахамсе. Полицейские незнакомые, не те, что приезжали за Пуолом. Штатский, не обращая внимания на Раджа, продолжал размеренно диктовать результаты осмотра места происшествия. - Ой, Радж!.. Ой, Радж! - будто ждал парней, чтобы пожаловаться, Абрахамс. - Несчастный Малу! Бедные дельфины! О, что мне скажет мистер Крафт?! Я же ему служил верой и правдой!.. Лучше бы мне на свет не родиться! - Помолчите вы! - с нажимом бросил Абрахамсу штатский. - А вы чего тут рот раскрыли? Театр нашли... А-а, вы Радж Синх? Упоминали тут такого... Стойте, коли явились, и молчите. Дойдет очередь и до вас. Янг нагнулся под руку мужчины в белом, заглянул в проходную. На полу лежал кто-то скорчившись. В него целился фотоаппаратом то так, то этак лысенький староватый малаец, время от времени ослепительно сверкала вспышка. Выбирая место для очередного снимка, лысенький все подергивал и откидывал от себя назад тяжелую сумку с батареей. Был в проходной и доктор, стоял в глубине спиной к выходу и звякал инструментами в сумке. Янг снова взглянул на лежащего и в ярком свете вспышки разглядел его сине-черное лицо. Янгу стало нехорошо, он перевел взгляд на стол, где стояла начатая бутылка вина "Дрымз сейл" ("Парус мечты"), валялись куски лепешки и вареного мяса. Фотограф два раза щелкнул-заснял и то, что было на столе, два раза - застекленный стенд с ключами, и повернул к выходу. Зашагал к двери и доктор, собиравший свою сумку. - Можете забирать, - бросил он санитарам с носилками. Янг отступил в сторону, уцепился за руку Раджа. - Господин офицер, по всем приметам - отравление, - коротко сказал доктор тому, что был в штатской одежде. - Яд быстродействующий, смерть наступила часа четыре назад. Отрава была в вине... Впрочем, патологоанатомическое исследование покажет. Санитары пронесли носилки с трупом. Лицо умершего не было прикрыто. - Малу?! - воскликнули Радж и Янг. Узнали в конце концов сторожа. Доктор тем временем угощал сигаретами фотографа, полицейских. Радж узнал его: тот самый, что был в дельфинарии, когда погибла Джейн, из клиники Энтони Рестона. Офицер вошел в проходную, сгреб на бумагу то, что лежало на столе, а бутылку вынес, засунув в горлышко мизинец. - Пробкой надо заткнуть. Пусть и содержимое бутылки исследуют, и дактилоскопические снимки сделают, - сказал полицейский-писарь. Офицер с бутылкой отдал ему в руки бумажный сверток с едой, а сам вернулся в проходную поискать пробку. И нашел, вынес бутылку уже иначе - указательным пальцем правой руки держал под донце, а таким же пальцем левой руки нажимал на пробку. И сверток и бутылку спрятали в саквояж, стоявший у ног. - Ну, как вы себя чувствуете? - обратился офицер к Абрахамсу. - Сможете повести нас к бассейну? - А я, может, там уже не нужен? - спросил доктор и как бы пошутил: - Надеюсь, больше трупов не будет? Протокол судмедэкспертизы я вам завезу. - Всего доброго, - бросил офицер, отпуская его. Абрахамс стоял возле табуретки на дрожащих подгибающихся ногах, охал и громко говорил: - А я же ни в чем не виноват... За что же вы меня как арестанта держите? Я ведь первый увидел, что дельфинов нет. Приплыл с рыбою к шлюзу, гляжу: а что это дельфины не плещутся, не встречают меня? Всякий раз чуют рыбу, волнуются, на хвост становятся, за шлюз заглядывают, на берег клювы кладут... А тут тихо-тихо... - Абрахамс говорил все это, видимо, для Раджа, будто искал у него поддержки и спасения, потому что полицейские слушали невнимательно, с иронией. Наверное, не первый раз уже рассказывал. - Бегу к Малу... Ноги - как ватные... Что же это такое, как это он не укараулил дельфинов? Я же не думал, что их украли, думал - кто-нибудь шлюз открыл, а они и поубегали... Прибегаю, а там Малу лежит неживой. Я ведь первым позвонил вам, а за что же вы меня заарестовали? Почему никуда не пускаете? У меня же рыбы стоит полная лодка, протухнет на солнце. Может, кто еще купил бы... хоть не всю... И то меньший убыток был бы. - Помолчи, старик. Снявши голову, по волосам не плачут, - бросил офицер. - Топай быстрей... Вот как будем тебя допрашивать для протокола, тогда и расскажешь все по порядочку. - Али пришел! - звонко выкрикнул Янг, оглянувшись, и поставил сумку. - На смену пришел, а Малу нету... Все остановились, поглядели в сторону проходной. На лицах полицейских даже усмешки заиграли при виде того, как Али растерянно топчется возле проходной, разводит руками и, наконец, кричит им: "Э-эй!" Офицер приказал Раджу: - Бегом туда и назад... Скажи, чтоб никуда не отлучался с поста. С ним еще будет особый разговор. Радж быстро сбегал к проходной и сразу присоединился к группе. Все шли медленно, поджидая его. - А мистер Крафт где? - спросил у Абрахамса второй полицейский. - Вы же говорили, что в такую пору он обычно и является. - На Главный поехал, в Свийттаун. Дела у него... Обещал сегодня вернуться, а когда - кто знает? - Ясно. Помолчи, старик. - Боже, я же молчу как рыба. Подошли к перекидному мостику, остановились, водя взглядом по бассейну, по берегам, по трибунам. - Что изменилось в сравнении со вчерашним днем? - спросил старший полицейский у Абрахамса. Заведующий хозяйством завертел головой, глядя то в одну, то в другую сторону, пожал плечами. Радж и Янг тоже смотрели во все глаза. Одно новое заметили: за мостиком справа, на берегу рукава, стоит на четырех колесах передвижная помпа. Один толстый, едва двумя ладонями охватить, гофрированный рукав опущен в воду, другой, более длинный, отведен в сторону и перекинут за шлюз. Но это новое ни о чем особенном не говорило. - Ничего, ей-богу, ничего... - промолвил наконец Абрахамс. - Я только там, где стоит ялик, на берегу, видел много следов на песке. Пошли через мостик, откинув воротца. От мостика влево по берегу и возле резиденции Судира - асфальт. А вправо - песок-ракушечник с галькой, такое покрытие было и на площадке возле душа, и возле Раджевой кладовки и третьих дверей, где находился склад Абрахамса, и на дорожках между газонами с кустами. Похоже, можно было узнать на песке возле мостика и на дорожке, что вела за шлюз, мужские следы. Прошлись берегом вдоль перил, под вышкой. Прошлись - и тоже ничего подозрительного не заметили. Возвращались назад, и Радж обратил внимание на то, что край помоста как бы в крови - засохшей, побурелой. Начали присматриваться внимательней и полицейские, увидели бурые пятна и на асфальте и на песке. Офицер показал жестом, чтобы и пятна и следы не затаптывали, и фотограф начал сверкать вспышками лампы. Повернули на дорожку вправо и заметили, что следы стали глубже (песок был мягче), а в одном месте даже вывернута бамбуковая дужка в ограде-заборчике. Видать, люди шли с грузом. Фотограф еще несколько раз сверкнул вспышкой, снял и вывернутую дужку. - Чтоб понести дельфина, сколько человек надо? - спросил штатский у Раджа. Решил, наверное, что он больше других разбирается в этом деле. - Маленького Боби вдвоем можно поднять. А такого, как Дик, и вчетвером не донести, - ответил Радж. - Сколько они могут прожить без воды? - снова спросил тот. - Несколько часов. Но поливать надо... А лучше всего их перевозить в больших ваннах с водой. Возле ялика с рыбой фотограф завертелся еще проворнее. Тут и следов заметили больше, обнаружили даже вмятины от двух сходней, их клали на расстоянии шага одни от других, чтоб можно было подниматься на борт сразу группой. - Какая тут глубина? Катер может подойти? - спросил офицер, вытянув шею над водой. - Может. Наш "Нептун" сюда заходит, - разом ответили Абрахамс и Радж. - Значит, подплыли на катере... Дельфинов несли по двум сходням. Одного поранили, когда вылавливали. А как вы их ловите - сетями? - старший полицейский спросил это у Абрахамса. - Да... Только надо очень осторожно с ними, а то и утопить можно, - охотно объяснял Абрахамс. - Я думаю, их не сетью вылавливали, - сказал Радж. - Сетью не очень легко... Их просто брали одного за другим с помоста. Они у нас любят на помост выскакивать. Есть даже такой трюк: выскакивают, укладываются, как поленья дров. Ну, а им за это рыбку дают. Кто-то знал об этом или видел и использовал такой шанс. - А они кого попало слушаются? Любой может приказать, поманить? - спросил тот, что писал. - Лучше всего слушаются Судира, дрессировщика, - ответил Радж. - Боби сам любит вылезать, без команды, - вмешался в разговор Янг. - Увидит меня и первый - шмыг на помост, раскрывает рот... - голос Янга задрожал, ему вдруг до слез жалко стало Боби. Так мало поплавали вместе - и на тебе, злые люди их разлучили. "Бедный Боби. Где он теперь? Живой ли? Чья это кровь была на помосте и на дорожке?" - Так вы сказали, что слышали, как ночью стучал мотор? - обратился офицер к одной дворничихе. Женщины тихонько шли следом за всеми. - Да!.. Я возле малой арены была. И слышала, как раз в этой стороне - ду-ду-ду-ду, - оживилась та. - Чего же вы не подошли, не поинтересовались? - не выдержал тот, что вел протокол. - Я подумала... Да тут же много чего носится по воде, может, кто-то и заблудился. - Дворники дежурят каждую ночь? - спросил у Абрахамса офицер. - Нет, изредка. Они дежурят только в те ночи, когда нет на месте Раджа. А в эту ночь его не было, отпросился с мальчиком на сутки. - Абрахамс начал понемногу приходить в себя, соображать кое-что. - Во сколько часов приходит на работу дрессировщик... Судир, или как его? - расспрашивал офицер. - Да, Судир. Должен подойти уже. Вчера он только заглянул в дельфинарий и ушел. А сегодня же нормальный рабочий день, - сказал Абрахамс и спохватился: - Хотя какой же он нормальный? Боже, боже... - Примерная картина уже выясняется... Никому никуда не отлучаться, будем еще разбираться с каждым в отдельности, - повернулся офицер, собираясь уходить. - Свободное помещение у вас есть? - обратился он к Абрахамсу. - Нет. Кабинет Крафта заперт, я не могу без н