его пустить вас туда.  И
Судира еще нет... А у Раджа кладовка, склад, там даже стола хорошего нет.
     - Ладно,  старик...  Мы в проходной пристроимся.  Начнем с вас,  мистер
Абрахамс.
     - Матерь божья,  святая дева Мария...  Не обойди меня своей милостью, -
зашептал молитву Абрахамс. - А я ведь думал, что уже все!


        2

     Лежали под кустами напротив проходной, тянули время. Женщины устроились
отдельно,  развязали узелки с  едой.  Али,  черный и длинный,  как бессонная
ночь, молча курил. С расспросами к Раджу не лез, ведь никто не знал, как тут
все произошло, Радж - тем более: был далеко отсюда, на Горном.
     А вот где был Судир? Похаживает нервно по дорожке возле проходной, хотя
старается  иметь  вид  независимый  и  гордый.   Хотел  он  сходить  в  свою
резиденцию,  посмотреть,  может, там опять что-нибудь украли, но полицейские
не разрешили.
     Абрахамса мучили допросом еще около часа. Вышел из проходной мокрый как
мышь,  поплелся будто не на своих ногах в  сторону главной арены.  Наверное,
думал о рыбе.
     - Вас хоть не били? - спросил Радж вдогонку громким шепотом.
     - Не-ет...  Боже,  как все пережить, - говорил старик, уходя. - Что мне
мистер Крафт скажет?
     Позвали Судира,  а  не Раджа и не ту женщину,  что дежурила ночью возле
малой арены.
     - Радж,  а как теперь будет?  -  Янг лежал затылком на его ноге,  держа
руку на сумке - в ней урна с прахом предков, несколько орехов. - Дельфинарий
закроется?
     - Не знаю.  Если не найдут дельфинов, то все может быть. А может, Крафт
новых раздобудет.
     - А где они продаются?
     - Не знаю.  Этих,  что пропали,  наловили... Может, опять найдет людей,
чтоб ловили.
     - За деньги?
     - А кто тебе за так сделает что-нибудь?
     - А  вдруг у  Крафта не  хватит на это денег?  Он ведь чуть сознание не
потерял, когда записку от триады получил... Говорил - нечем платить выкуп.
     - Отстань!  Прилип...  Пусть об этом у  Крафта и  болит голова,  а не у
меня.
     Но у Раджа она уже болела.  В такой ситуации легко остаться без работы.
Одними надводными и подводными прогулками Крафт не станет заниматься, скажет
- невыгодно.   А   куда   в   таком  случае  деваться?   Идти  искать  место
посудомойщика?  Страшная эта кража и странная.  Воры знали, что в эту ночь в
дельфинарии не  будет Раджа.  Кто  им  подсказал это?  Только тот,  кто знал
определенно. А определенно знать мог только тот, кто работает в дельфинарии.
Подсказать или даже участвовать в краже мог только заинтересованный человек,
а  то и подкупленный...  Абрахамс отпадает,  Малу мертвый -  отравили вином.
"Ага, еще штришок! Тот, кто угощал сторожа, знал его слабость. Да от чужого,
незнакомого,  Малу  и  не  взял  бы  бутылку,  он  еще  не  дошел до  такого
состояния..."
     Чем  больше Радж думал,  тем  больше напрашивался вывод:  во  всем этом
замешан Судир.  Одни  его  упражнения с  дельфинами у  любого могут  вызвать
подозрение.  А разговоры с Питом? Даже из того, что подслушал, можно сделать
вывод: подозревать можно и Судира. "Нет прямых доказательств? Пусть добывают
эти доказательства...  На то они и полицейские, следователи... А если у меня
спросят, кого подозреваете, что отвечать? А скажу то, что знаю определенно".
     - Радж, а если полицейские и меня будут спрашивать, что мне говорить? -
перебил его мысли Янг.
     - А что ты можешь сказать?  Ты ничего не знаешь... Понимаешь? Ничего...
Ты в дельфинарии недавно.  А эти сутки мы провели на Горном.  У кого были, с
кем плыли, можешь говорить. Это ты знаешь. У нас полное алиби, не бойся.
     - А у Судира нет этого алиби?
     - Судир пусть сам выкручивается. Главное - лишнего не болтать.
     К удивлению, Судира держали на допросе не очень долго. Вышел, постоял у
дверей, ища взглядом Раджа. А увидев, с ненавистью прищурил глаза.
     - Ты что это наплел на меня?  Ты видел, что я командовал, чтоб дельфины
выскакивали на помост? Чтоб их брали готовеньких?
     - Радж Синх, зайдите! - выкрикнул полицейский, приоткрыв дверь.
     Радж пошел прямо на Судира, шел и говорил:
     - Это я видел на репетициях, а не сегодня ночью. На представлениях... И
я  сказал,  что  тебя дельфины слушаются больше,  чем  кого-либо.  Разве это
неправда?
     Судир гмыкнул,  поджал и без того тонкие губы.  Но отступил влево,  дал
дорогу Раджу.  Радж не  видел,  как медленно опустился на траву Янг,  он уже
готов был броситься на помощь брату, если начнется драка.
     Полицейские сидели за  маленьким столиком возле  окна,  носом  к  носу.
Больше табуреток не было, да никто и не собирался приглашать его сесть. Радж
стоял под шкафчиком с ключами, заложив руки за спину, как арестованный.
     - Я должен сделать заявление,  протест,  -  сказал он решительно. - Для
протокола...  Я  не утверждал,  что Судир участвовал в краже,  помогал брать
дельфинов. И прошу в этом на меня не ссылаться.
     - А разве я на тебя ссылался?  -  невинно спросил офицер.  Посмотрел на
Раджа снизу вверх,  но  все  равно получилось как  бы  сверху.  Верхние веки
полицейского опустились  так,  что,  казалось,  закрывали  и  зрачки.  -  Мы
установили...  почти установили,  что у мистера Судира алиби.  Он дал адрес,
где  провел эту  ночь,  осталось только проверить,  -  сказал тот,  что  вел
протокол.
     - Лучше скажи,  что  ты  знаешь про Пита Уилсона,  -  как бы  мимоходом
бросил офицер.
     Радж вздрогнул.  "Вот оно как...  Я колеблюсь,  говорить ли,  а они уже
знают. Судир сам сказал?"
     - Я его хорошо не видел.  Голос слышал... По голосу мог бы узнать. Этот
человек несколько раз приходил к Судиру. Должно быть, по просьбе Пита, Судир
в  последнее время учил  дельфинов черпать песок со  дна,  переносить его  в
другое  место.  Из  разговора  их...  нечаянно  подслушал...  я  понял,  что
дельфинов хотят использовать где-то на большой глубине возле Горного, что-то
поискать с их помощью.
     - Это все готовилось с ведома мистера Крафта? - спросил офицер. Он умел
выделять главное.
     - Не знаю.  Судир будто бы собирался ввести в  курс дела Крафта.  Такой
намек я слышал в разговоре Судира с Питом.
     - Этот ваш Малу...  Он  хорошо знал Пита?  -  подкинул вопрос тот,  что
писал.
     - Думаю, что знал. Он ведь несколько раз пропускал его к Судиру.
     - Так,  так...  Значит,  Пит мог выведать про ситуацию в дельфинарии от
Малу.  От Пита он мог и бутылку с вином получить...  - рассуждал сам с собою
офицер, глядя в низкий потолок проходной.
     "Не поладил Судир с  Питом...  Сам сказал о нем полицейским.  Хочет все
подозрения навести на него?  А какая Судиру от этого корысть? Без корысти он
ведь ничего не делает..." - думал Радж.
     - Мы знаем,  что ты с  братом был на Горном,  вернулся только утром,  -
сказал тот, что писал протокол. - С кем ехал туда и назад, у кого был там?
     Радж рассказал все.
     - Как  вы  думаете,  кража  магнитофона у  Судира,  кража  дельфинов  и
подкинутое Крафту письмо не  имеют  связи?  -  офицер заговорил с  Раджем на
"вы".  - Судир сказал, что вы читали ту записку. Не помните, какой в ней был
указан срок выплаты? Может, прошел уже этот срок? Угроз в записке никаких не
было?
     - Были,  кажется,  угрозы...  - Радж сказал, что знал, опять удивляясь:
"Судир и про записку им сказал?!  Крафт боялся и заикнуться о ней,  чтобы не
разозлить триаду".  -  Вам лучше с  Крафтом об  этом поговорить,  -  добавил
осторожно.
     - Поговорим с Крафтом, поговорим... Ну, хорошо, можете идти.
     Полицейские вызвали к себе Али и ту женщину,  что дежурила ночью. Долго
их не держали, должно быть, заполняли протокол для формы.
     Быстренько и сами выбрались из дельфинария. Вид у них был озабоченный.


        3

     Слух  о  событиях  в  дельфинарии каким-то  образом  распространился по
пляжам,   по  всему  городу.   Толпа  любопытных  возле  кассы  и  проходной
становилась гуще и гуще. Все вдруг загорелись пламенной любовью к дельфинам,
обсуждали новость на разные лады.  На представления с  дельфинами билетов не
продавали,  и  желающих  прогуляться  на  "Нептуне"  или  сделать  подводную
прогулку стало намного больше. Раджу пришлось идти в кассу и приводить все в
какой-то порядок -  не мог же он разорваться на куски. Решил так: сначала он
сводит две пары на подводную прогулку,  потом повозит желающих на "Нептуне".
После обеда три пары под воду и одна прогулка на шлюпе.  Всех остальных - на
другой день.
     - Уважаемый мистер Судир, съездил бы и ты разок на "Нептуне", - пошел к
нему Радж,  когда увидел,  что Судир с аквалангом и ластами тоже появился на
мысе Когтя.  - Или взял бы двоих на подводную прогулку... Вот этих, я уже их
проинструктировал.
     - Это не моя обязанность,  -  сухо бросил Судир,  сунул пальцы в  рот и
пронзительно свистнул. Как раз за рифами делал разворот глиссер спасательной
службы,  и там его услышали. Глиссер начал лавировать между рифами, медленно
приближаясь к берегу. Матрос подал Судиру руку.
     Другой,  что  сидел за  рулем,  хотя  Радж видел его  сбоку,  показался
знакомым. Кажется, это был тот усач, что кричал: "Ты куда?", когда Радж плыл
на ялике искать в западном секторе подводный грот.
     Объявленный график был очень уплотнен.  Еще ни  разу Радж не имел такой
нагрузки.  Янг успел убрать кладовку,  освободить в  углу и украсить ветками
место для урны,  поставить туда сосуд.  Подобрал костюмы для очередной пары,
подзарядил баллоны  аквалангов,  а  минут  за  десять  до  окончания  первой
прогулки повел очередную пару,  уже в  костюмах,  с  аквалангами и ластами в
руках,  на мыс Когтя. Нес Раджу новые баллоны и фляжку с горячим кофе. Нес и
повторял экскурсантам почти все,  что усвоил из Раджевых инструкций.  Меньше
останется Раджу разговоров перед погружением.
     - За кофе -  молодец,  - похвалил Радж Янга, - и за все молодец. А этих
веди в душевую,  приведи в порядок их костюмы. Да вы присядьте, господа... -
обратился к  новеньким.  -  ...и  послушайте,  что  я  вам скажу...  -  Радж
растянулся на горячем песке, греясь.
     - Я им уже все рассказал! Веди сразу в воду, - не выдержал Янг.
     - Я коротко, основное, - не отступил Радж от своего правила.
     Янг  отвел  тех,   что  отплавали,   в  душ,  прополоскал  их  костюмы,
старательно протер изнутри губкою и  полотенцем -  быстрей просохнут,  вынес
раскинуть  на  скамье.  И  тут  услышал  стук  весел  за  шлюзом.  "Абрахамс
вернулся!" - побежал по дорожке к нему.
     Абрахамс уже вытягивал ялик на песок, и это у него никак не получалось.
Он  как будто все силы растерял сегодня.  Янг подбежал,  ухватился за  трос,
помог.
     - Ничего почти не продал. Раздал так - не выбрасывать же рыбу в море...
- будто пожаловался он. - Пусть люди используют.
     А  Янг уже не  слышал его,  во  все глаза глядел на ялик,  щупал борта,
обошел кругом,  помял в руках нейлоновый трос.  То,  что надо!  Легкий ялик,
удобный, и двоим не тесно. На нем и в море можно идти.
     - Дяденька, я его вымою, хорошо?
     - Пожалуйста,  сынок...  А  у  меня  сегодня совсем руки опустились.  -
Абрахамс,  не забирая весел, пошел к главной арене, устало переставляя ноги.
- Полицейских уже нет? - огляделся, как бы спохватившись.
     - Нет.
     Ах,  с  каким удовольствием Янг  еще  и  еще раз осматривал ялик!  Даже
дыхание задерживал,  замирал на  месте и  только головой вертел,  как петух,
приглядываясь.  Под ногами земля горела,  и не потому,  что солнце раскалило
песок:  время,  о котором мечтали с Абдуллой,  настает! Не надо придумывать,
как  от  работы освободиться -  дельфинов нет!  Не  надо  горевать,  на  чем
добраться -  на  ялике,  только  на  ялике!  Не  было  счастья  -  несчастье
помогло...
     Бегом в кладовку,  схватил ведро и тряпку,  бегом назад.  Ялик на берег
втянули вдвоем с Абрахамсом, а назад на мелководье Янг стянул один. Поставил
на  бок,  подпер веслом...  И  на ялик будто водопад обрушился -  так парень
заработал ведром.
     Тут и  нашел его Абдулла.  Он уже знал про дельфинов и хотел погоревать
вместе  с  Янгом.  Но  увидел  ялик,  руки  сами  собой  расслабились,  Тото
соскользнул на землю. Глаза загорелись - понял все без объяснений.
     - Когда?! - горячо бросил только одно слово.
     - Не зна-аю...  -  протяжно ответил Янг,  и  так многозначительно,  что
Абдулла скумекал: на этих днях, а может, и раньше.
     - А эти латки не отклеятся?  -  Абдулла,  сдерживая радость, показал на
бывшие пробоины в днище.
     - Нет, - ответил Янг, хотя у самого такой уверенности не было.
     - Слушай!  Мы  и  собаку  с  собой  возьмем...  Я  отпрошусь  у  Терезы
переночевать у  тебя в  дельфинарии.  И  выпрошу у  нее  тройной сухой паек.
Понадобится, верно?
     - Еще как!
     - А   я   за   эти  дни  такого  наелся!   Даже  желудок  испортился...
Донна-мадонна бумажку блестящую из ресторана запросила, меню называется. Там
всяких блюд понаписано -  за год не запомнишь! Ха-ха, не я ей прислуживаю, а
она  возле меня выкручивается:  "Выбирай,  миленький!  Ну  что бы  ты  хотел
съесть, миленький?" А я, как барчук, закрою глаза, ткну пальцем: "Подать это
и это!" Ха-ха,  а ресторанщики и прут-волокут.  У этой Терезы,  должно быть,
денег -  куры не клюют...  Ага,  ты ел такое? Моллюски в кокосовом молоке...
Отбивная из акулы,  запеченная в  середине плода хлебного дерева...  Вареные
биргусы с  салатом и  овощами...  Жареные бананы в тертом кокосе с сахаром и
изюмом?
     - Хватит! У меня уже спазмы в животе, - не выдержал Янг.
     - Хо, не надо было бросать такое место! Да я тебе назвал только то, что
Тото не хотел есть. А сколько было такого, что и собаке по вкусу, и для моей
утробы подходяще.
     - А ты же не хотел идти в собаководы.
     - Клепки не хватало. Дай бог здоровья и Тото и итальянке.
     По дорожке меж кустов и газонов быстро шел к ним Абрахамс.
     - Радж еще под водой?  -  издали спросил он у ребят. - Святой Езус, там
Крафт явился.  С головой у него что-то...  Сидит как китайский божок, ничего
не говорит. Бледный как смерть.


        4

     Раджа слегка водило в  стороны,  хотя  он  и  старался ставить ноги как
можно шире.  Казалось,  что качается земля,  а  тяжесть акваланга за  спиной
гнула  книзу.  Даже  ласты и  маска в  левой руке  казались свинцовыми,  как
грузила на  поясе.  Думал,  что  будет  иметь хоть  короткую передышку перед
прогулкой на  "Нептуне" (кому прогулка,  а  кому  работа),  а  тут  Абрахамс
пристал: сходи да сходи в дежурку, Али не знает, что делать с Крафтом.
     "А  что говорить Крафту,  как утешать?  Как себя держать?"  -  донимали
мысли.
     Хотя Янг и помог,  принял амуницию у подводников,  привел ее в порядок,
прошло минут пятнадцать. А надо же было и самому сполоснуться.
     Когда наконец появился возле проходной,  Крафта в  дежурке не было.  Из
кустов вышел на аллею Али, в руке держал стакан.
     - Я  в  тенек перевел его,  -  заговорил Али  громким шепотом.  -  Беча
привез,  едва из  коляски вывели...  Идет как зачумленный,  ничего не видит,
расставил руки...  Беча с  него деньги требует,  а  он  точно не слышит,  не
понимает. Пришлось мне рассчитаться... Пододвигаю табуретку, а он и сесть не
умеет -  топчется,  шатается...  Сажаю его,  и  то,  и это говорю -  молчит.
Похоже, что полицейские встретили его на берегу, наговорили всякого.
     Радж молча пошел к Крафту.  Тот сидел, прислонившись спиной к волосатой
пальме,  руки  на  коленях,  смотрит прямо перед собой.  Лицо бледное,  щеки
обвисли, как пустые мешочки.
     Радж нагнулся к нему, потрогал за плечо.
     - Мистер Джерри, вы меня слышите? Это я, Радж!
     Никакой реакции.  Тогда он тряхнул за плечо крепче,  и Крафт перевел на
него глаза. Взгляд был еще неосмысленный.
     - Я Ситу,  кассиршу,  в аптеку за нашатырем послал, - подступил ближе и
Али. - Дадим понюхать.
     Радж послушал у Крафта пульс.  Сердце билось замедленно,  неритмично, а
тогда, в кабинете, когда получил письмо от триады, стучало как барабан.
     - Радж...  побудь... - вдруг подал голос Крафт. - Ближе стань... Скажи,
это все - правда?
     - К сожалению, да.
     Крафт протяжно, сипло вздохнул.
     - Ты работаешь - молодец... А Судир - тут?
     - Уехал куда-то на катере. С аквалангом.
     - Возьми меня под руку... Помоги дойти до кабинета.
     Радж вел Крафта по аллее и молчал.
     - Это конец,  Радж...  Я  ведь до  сих пор еще не выплатил проценты под
кредиты.  Двадцать  лет  сам  кредит  выплачивал,  назанимал,  пока  строили
дельфинарий...  И никто отсрочки не даст... Думал, к концу года рассчитаюсь,
хоть немного скоплю денег к  старости.  А  тут триада ножом в  бок...  Снова
залез в долги,  ездил откупаться от этих бандитов.  А теперь... с дельфинами
такое...  А  дочки-перестарки в  Лондоне приданого потребуют,  о  замужестве
мечтают...  -  Крафт  горько,  сквозь всхлип хихикнул.  Остановился,  достал
платок,  начал вытирать глаза,  лоб.  -  Ты прости старика.  Я один тут,  ни
родных, ни друзей... Даже поговорить откровенно не с кем.
     - Вам Судир говорил, для чего он учил дельфинов?
     - Вчера только,  перед моим отъездом...  Так  и  так,  концессионеры из
штатов хотят  нанять дельфинов для  исследовательских работ под  водой...  И
будто бы  это  выгодно,  дельфины заработают в  полтора раза больше,  чем  в
дельфинарии за то же время...  Говорю:  подумать надо... А теперь что хочешь
думай.
     - Полицейские говорят: у него алиби, Судир не имеет отношения к краже.
     - Дай бог слышанное видеть.
     - Не надо забывать принцип кошки, мистер Крафт. Она, как ни падает, все
на лапы приземляется.
     - Радж, меня положили на лопатки, мне некуда дальше падать.
     - Вы сказали, что снова взяли заем.
     - Взял. Краткосрочный, на три года... Под двадцать процентов годовых! С
ума сойти можно... А чем отдавать буду?
     - Возьмите еще. Все равно дельфинов надо покупать.
     - Думаете, тех не найдут?
     - А что, обещали найти?
     - Сказали, постараемся...
     - Стараются... Магнитофон тоже обещали найти. Где он?
     Крафт  горько вздохнул.  Они  остановились возле  бассейна.  Крафт снял
шляпу, как перед покойником, сгорбился.
     - Люди уже идут с билетами... На прогулку надо везти.
     - Да. Ты иди. Мне уже лучше. Появится Судир - зайдите вместе.


        5

     Вечером в  кабинете Крафта были не только Радж и Судир.  Пригласил он и
Абрахамса,  и Али.  А Янг сам пришел,  хоть его и не приглашали. Все сели на
стульях,  что стояли у  стен,  только Судир развалился в мягком кресле перед
столом Крафта. Сидели и молча смотрели на Крафта.
     - Господа...  Я всегда относился к вам хорошо, - начал Крафт, вздохнув.
- Мне не хочется думать, что кто-то мной недоволен или таит на меня злобу...
Я  демократ  по  натуре.   Я  сам,   если  хотите  знать,  начинал  когда-то
торговцем-лоточником. А сейчас и моя, и ваша жизнь зависит от дельфинария...
С   этого  момента  я   буду  считать  вас  в   составе  совета  руководства
дельфинарием.  Так давайте и  думать вместе,  что делать...  Чтоб не продали
дельфинарии с молотка.
     Но  поговорить,  подумать  не  успели:  послышался скрип  лестницы  под
чьими-то тяжелыми шагами.  Потом в коридорчике раздался голос дворничихи, не
той, которую допрашивали полицейские: "Вот сюда... Здеся они..."
     Без стука вошел высокий горбоносый человек в штатской одежде,  за ним -
тот  офицер,   что  вел  расследование  утром.   Горбоносый  показался  Янгу
знакомым...  Ну да,  это ведь он допрашивал и  его,  и  того японца-метиса в
Свийттауне!  Видать,  полиция из  Рая вызвала помощь с  Главного.  Наверное,
горбоносый  -   большой  специалист  по  борьбе  с  триадой  и  контрабандой
наркотиков?
     Горбоносый,  сделав несколько шагов к столу,  пожал Крафту руку.  Еще и
руки его не отпустив, оглядел всех присутствующих:
     - У вас совещание?  Инструктаж?  Я хотел бы поговорить только с вами...
Долго не задержу - с полчаса.
     - Пожалуйста, пожалуйста... Господа, все на полчаса свободны.
     Однако ждать и томиться пришлось почти час, пока посетители ушли.
     По лестнице снова поднялись в кабинет.
     - Господа... Я вынужден сказать вам... - пальцы у Крафта мелко дрожали.
- Полиция оперативно побывала на  Горном в  лагере Пита Уилсона.  Нет в  том
лагере  никаких дельфинов,  никаких загородок в  море.  Мистер Пит  искренне
огорчен и шлет нам свое сочувствие.  Он не виноват ни в чем...  Поиски будут
продолжаться.
     Судир слушал это и криво усмехался.


                                Часть третья

        ГРОТ АФАЛИНЫ


                                Глава первая


        1

     - Зачем она нам? Не хватало еще девчонок!
     - Я обещал ее взять, понимаешь? Мы не сможем без нее обойтись.
     - Без девчонки? Х-хе...
     - Без девчонки!  Она подготовила все необходимое.  И будет помогать нам
на озере.
     - Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.
     - Да Натача такая... такая... Ну - как хороший парень!
     - Даже лучше меня?! - в голосе Абдуллы послышалась ревность.
     Янг хотел сказать: "Лучше", да спохватился.
     - Вы оба - мои самые лучшие друзья!
     - Ну - хорошо. Верю... - ревность все еще слышалась в голосе Абдуллы. -
Веди!
     - Веди...  Выйдем за город,  спрячем все в кустах.  А то пока до Натачи
донесем, пока назад...
     - А где ее укрытие? Забрали бы все, что она подготовила, и пошли бы.
     - Опять ты за свое!  Во-первых,  я не знаю где.  Во-вторых, это было бы
просто свинством, если не изменой!
     Шли, согнувшись под тяжестью, обливаясь потом, дышали, как загнанные. У
Янга был акваланг на спине, не надел только маски и ласты, а так хоть сейчас
кидайся в воду. Абдулла нес Тото, а за спиной пару запасных баллонов.
     - Еще эта собака на мою голову!  - возмущался Абдулла. - А хорошо ли ты
примкнул ялик?  Лучше было бы  достать цепь и  за петлю -  р-раз!  А  трос и
развязать можно или перерезать.
     - Напрасно  я  не  дал  тебе  на  Рае  попробовать перерезать трос  или
развязать узел. Кишка тонка!
     Прошли немного молча,  но  каждый думал про ялик.  Может,  не следовало
примыкать его  на  причале вместе с  лодками рыбаков?  Может,  лучше было бы
где-нибудь за  городом вытянуть на берег,  замаскировать в  кустах.  Но дело
сделано,  и переделывать некогда.  Абдулла переживал, что на какую-то Натачу
надо тратить бес его знает сколько времени.
     Тото  вырывался из  рук,  мотал  розовым  языком,  тоненько повизгивал.
Видно, захотел пить. Но и ребята охотно попили бы сами, да нет воды.
     За  городом едва дошли до поворота на кокосовую плантацию,  как Абдулла
забастовал:
     - Я  тут подожду вас,  -  и  скинул со  спины баллоны.  -  Тото попасу,
покараулю.
     - Хорошо,  незачем двоим бить ноги.  Покарауль тогда и акваланг,  - Янг
сбросил тяжелую ношу.  Освобожденное от груза тело потеряло равновесие, Янга
понесло вперед, и он даже пробежал немного, чтобы не упасть. - Я быстренько,
не скучай! - и припустился трусцой.
     Однако это "быстренько" растянулось часа на два.
     Когда Янг вернулся с Натачей на развилку,  увидел: Абдулла и Тото лежат
под кустами и так храпят,  что даже трава стелется.  Если бы захотеть, можно
было украсть и акваланг и их самих.
     - Отдохнем немного,  пусть поспят,  - предложила Натача и присела возле
них, положила свою торбочку.
     - Время теряем!  -  сказал Янг,  но  тоже  сел  рядом с  ней.  -  Давай
завяжу...  -  увидел,  что  девочка правой  рукой  и  зубами  старается туже
забинтовать большой и  указательный палец  на  левой.  -  Сразу  видно,  что
никогда не держала в руках молотка.
     - А я без молотка...  Я камнем била. Раз по гвоздику, раз по пальцам...
Из ящиков навытягивала гвоздей, а они ржавые, слабые.
     - А если бы топором надо было работать, то и пальцы бы поотрубала?
     - Что я - глупая?
     - Дай  подую,  не  вырывайся...  Я  знаю,  как  больно,  если по  ногтю
ударишь... И у нас вот мозоли от весел, а мы не хнычем.
     Он легонько подышал на Натачины пальцы. Сердце залила нежность.
     - Почти черные пальцы,  налились кровью... Сгонит ногти, должно быть...
- Натача не вырвала у него руки.
     - Так,   так,  так...  -  услышали  они  голос  Абдуллы  и  вздрогнули,
отшатнулись друг от друга. - Так у вас, может, любовь, хи-хи?
     Абдулла лежал, опершись на локоть, скалил зубы.
     - Абдуллячка... По шее заработаешь!
     - А я лежу и любуюсь: так щебечут, так щебечут, как птички!
     - Умолкни, сказано! Хватит валяться, возле озера належишься. Натача, ты
бери Тото и веди нас.
     - Раскомандовался...  -  Абдулла сел, зевнул во весь рот, чуть скулы не
вывихнул, а потом нагнулся и тоненько пролаял на ухо собачке: - Гав! Гав!
     Тото  вскочил,  ошалело завертел головой туда-сюда,  попробовал поднять
вислое ухо. Абдулла сказал:
     - Чего крутишься? Подъем!
     Натача рассмеялась.
     - Ой, так это ты такой, Абдулла?
     - Ой,  а это ты такая,  Натача?  - передразнил Абдулла. Встал, приложил
руку к сердцу, склонился в поклоне: - Миледи, примите мое почтение!
     - Здравствуй,  -  просто протянула ему  руку  Натача.  -  Значит,  так,
мальчики. Будем идти прямо на городскую свалку.
     - Не хочу я  на свалку!  Я еще жить хочу!  -  прикидываясь бестолковым,
захныкал Абдулла.
     Янг широко шагал за Натачей и  улыбался.  Рассказал ей,  что эта черная
собачка - именитый иностранец Тото.
     Натача  и  правда  привела на  смрадную городскую свалку -  заросшую по
сторонам кустами котловину между буграми.  Несколько грифов с голыми шеями и
грязно-серых аистов марабу,  тяжело взмахнув крыльями,  неохотно взлетели на
засохшую акацию.
     Задерживая дыхание от  смрада,  Натача вывела ребят на западную сторону
котловины,  вскарабкалась на одну скалу,  на другую.  "Вот!" - показала себе
под ноги. Ребята сбросили с себя груз, полезли за нею. Абдулла разочарованно
свистнул.
     - И с этим хламом вы думаете что-то намыть?!
     У  Натачиных ног  лежало в  яме рыжее от  ржавчины некогда оцинкованное
ведро с пробитыми в нем дырками.  Лежал и эмалированный тазик,  эмаль со дна
почти вся отбита.  Дырочки в тазу были пробиты мельче и гуще.  Все зазубрины
были с  наружной стороны,  не так,  как в  ведре -  пробиты внутрь.  Абдулла
отфутболил ногой ведро,  и оно со звоном полетело на дно котловины, спугнуло
худую собаку, которая, поджав хвост, бросилась в кусты.
     - Ты что? - разозлился Янг. - Беги, футболист, за "мячом".
     - А на черта оно! В нем нельзя разгребать грунт, руки пообдираешь.
     - А  носить чем будешь?  В пригоршнях?  Руками черпать со дна,  в руках
носить? - Натача обиделась: так старалась, все пальцы поотбивала, а тут...
     - Давай!  -  подтолкнул Янг Абдуллу к краю скалы. - Любишь бить, люби и
мячи подавать.
     У  Янга  в  последнее время  как-то  сразу появилась самостоятельность,
прибавилось решительности.  Возможно,  повлияло то,  что он начал работать в
дельфинарии, сам зарабатывать на жизнь? А может, и то, что почувствовал себя
взрослым.  Ничего,  что роста ему еще не  хватало,  чуть ли не на голову был
ниже брата.
     Натача сжалилась,  забрала у  Абдуллы ведро,  бросила туда свою торбу и
сбежала со скалы.
     - Не спеши, теперь первым пойду я, - сказал Янг.
     Взвалили на  себя  груз,  зашагали гуськом на  западную окраину города.
Пока  попадались загородные виллы  и  бунгало  богатеев,  старались идти  по
стежкам-дорожкам или каменным ступенькам,  проложенным на них.  Но кончились
стежки-дорожки, а горы начали круто подниматься вверх, загораживая путь, - и
начались настоящие муки. Тогда с Амарой лезли, карабкались с пустыми руками,
и то Янг готов был, как собака, язык высунуть. А теперь тащили большой груз,
и ноги просто подкашивались,  болели в бедрах и икрах.  Воздух ловили широко
раскрытыми ртами, а его все равно не хватало, задыхались.
     Отдыхали все чаще и чаще.  Хуже было Натаче:  хоть груз и легче, но обе
руки  заняты,  нет  возможности хвататься за  камни  и  ветки,  пни,  корни.
Пробовала посадить Тото  в  ведро на  торбу и  освободить таким образом одну
руку.  Но  собачке  там  не  сиделось,  несколько раз  вываливалась в  самый
неожиданный момент,  и невозможно было ее подхватить,  поймать.  Тото падал,
скатывался с  камня  на  камень,  обдирал бока  и  голову о  колючки кустов,
скулил-плакал.  Наконец Натача додумалась:  вынула торбу,  настлала в  ведро
побольше  листьев,  чтоб  не  кололись заусеницы на  дне,  посадила в  ведро
собаку,  а  верх  заплела  молодыми  лианами.  Сверху  положила  торбочку  и
обрадовалась:  хорошо получилось.  Так  и  переставляла ведро  перед собою с
глыбы на глыбу,  с выступа на выступ.  Один раз и ведро скатилось, загремело
вниз вместе с Тото.
     - Ему  до  конца  дней  будет  сниться  эта  прогулка...  -  Абдулла от
усталости едва мог говорить, ему уже и золота не хотелось.
     - Мальчики,  а  может,  перекусите немного?  -  спросила  Натача.  -  Я
захватила кое-что.
     Перекусить не  мешало бы,  проголодались здорово.  Но оба в  один голос
заявили: "Нет, нет! Там - на озере..."
     - И у меня есть тут перекусить - во! - похлопал Абдулла по оттопыренной
спереди майке. - Если бы Янг не прилетел неожиданно, то и побольше бы припас
кое-чего.
     - Ситуацию надо  было  использовать.  Судир  еще  на  рассвете подогнал
катера,  поехали дельфинов ловить.  Я  тоже  мог  бы  с  ними поехать,  Радж
приглашал...  Очень ведь интересно! А я говорю: живот болит, режет... Нельзя
было упустить момент! - Янг помял свой живот. - А он и правда болит, холера.
     - С голодухи это.  И у меня так бывало, а съешь чего-нибудь или нальешь
полный живот воды - перестает, - заметила Натача.
     - Абдулла,  что мы купим Натаче, когда золото найдем? - в шутку спросил
Янг.
     - Трехэтажный  дом  в  Компонге...  Нет,  лучше  в  Свийттауне!  Машину
легковую,  слуг наймем дюжину...  Ну и замуж выдадим за принца.  И она сразу
задерет нос, забудет нас.
     Натача кинулась на Абдуллу с  кулаками.  А тот от хохота упал на спину,
обороняясь, выставил руки и ноги:
     - Спаси-и-ите!
     - Тс-с-с, остолоп! - Янг шлепнул ластами по оттопыренному заду Абдуллы.
- Еще прибежит кто-нибудь!  Пошли!  А то и к вечеру не доберемся, - он надел
на плечи ремни акваланга, побрел вверх.
     Уже слышно стало клокотанье ручья,  и  энергии у всех прибавилось.  Янг
начал  узнавать места  и  вскоре вывел всех  на  небольшое плоскогорье,  где
крутая скала делила ручей на два рукава. Повернулся к своим попутчикам.
     - Я  до сих пор ничего не говорил вам об опасности,  -  сказал он тихо,
почти шепотом.  -  А она может ждать нас на каждом шагу. В тот раз, когда мы
были  здесь  с  Амарой,   по  ручьям  и  озеру  шныряли  двое  англичан  или
американцев...  Говорили  по-английски...  Одного  звать  Питом...  Если  им
удалось тут найти золото,  то они и защищать его будут.  Могут пустить в ход
оружие...  Мы же против них совсем безоружные.  Чтобы случайно не напороться
на них, я вначале схожу в разведку. Если что, будем обходить берегом, пойдем
на противоположную сторону.  А  может,  и  на остров придется плыть.  -  Янг
опустил акваланг на землю. - Посторожите... И никуда не высовывайтесь!
     Как все хорошо помнится... Вон с той нависи скал они любовались озером.
Оттуда и  за  Питом  наблюдали,  и  за  его  попутчиками,  видели,  как  они
рассматривали то, что вынесли со дна озера, как спорили.
     Пошел к нависшим скалам пригнувшись,  а на самый край выполз на животе,
выглянул...
     Ничего  подозрительного...  Только пронзительно кричат какие-то  птицы,
похожие на чаек, шумит водопад.
     Осторожно  спустился  к  самой  воде.  Потоптался на  камнях,  озираясь
вокруг, потрогал пальцами комки пены. Перескакивая с камня на камень, прошел
немного вправо. Нигде никаких свежих следов...
     Должно быть,  компания Пита перестала тут шататься, нашла лучшее место.
А если готовятся к более основательной экспедиции сюда?  Они и сегодня могут
быть тут,  скажем,  на той стороне озера, где-нибудь за островом. Но там нет
низкого берега, скалы круто обрываются в воду.
     "Пусть слоняются там,  пусть болтаются,  мы  им  не  мешаем.  А  мы тут
сначала полазим..."


        2

     О том,  что надо поесть,  забыли.  Каждое ведро песка и гравия,  гальки
перебирали  втроем.   Янг  не  спешил  под  воду.  Некоторые  подозрительные
голышечки били камнями на  скальных плитах.  Ни  разу не  блеснуло ни  одной
металлической искорки.
     - Амара говорил,  что золотые самородки не  блестят.  Проверяйте каждый
голышок,  а я поплыл.  -  Янг снова брал ведро, клал в него камень-грузило и
осторожно шлепал в воду.
     Круг поисков каждый раз расширял,  зачерпывал грунт на  разной глубине.
Заплывы становились все более продолжительными.  Чем дальше от  берега,  тем
меньше было гравия и  гальки,  все  крупнели камни-наплывы,  чаще попадались
трещины,  доверху заполненные илом. Вода не была мутной, но виделось тут все
хуже,  чем в море.  Не было и той растительности,  цветных кораллов и губок,
актиний, мало было и рыб. А самое главное - тут было холодней, чем в море.
     Нагреб очередное ведро,  вынес на берег.  Отдал Абдулле и Натаче, а сам
сидел на солнце,  думал.  Даже самому себе не хотелось признаваться, что вся
их затея с  этим озером и  поисками золота -  авантюра.  Хотя бы расспросили
кого-нибудь или почитали, где и как ищут золото, как промывают. Говорят еще,
есть  золотой  песок  -   что  это  такое,  на  что  он  похож?  Блестят  ли
песчинки-крупинки?  А если и блестит что-то,  все ли то золото, что блестит?
Как это узнать,  увериться,  как определить?  Золото он видел в виде готовых
ювелирных изделий,  украшений...  Хотя бы у той же донны Терезы. Огнем горят
ее  перстеньки,  сережки,  кулоны,  браслеты.  Каждый день она меняла их или
комбинировала по-новому, особенно если собиралась на танцы.
     Почему Пит с компаньоном,  прежде чем опуститься в озеро, перерыл песок
и гальку в ручьях?  Не потому ли, что в них уже сама вода поработала немало,
промывая песок и гравий, осаждая на дно самое тяжелое - металл.
     Значит,  надо и ручьи проверить, не только глубокую часть озера. Пит не
дурак, если рылся в них.
     - Черти,  есть ли у  вас что-нибудь поесть?  -  не выдержал Янг.  -  Не
полезу больше, пока хорошенько не накормите!
     Абдулла швырнул остатки гравия из тазика в озеро, вздохнул.
     - Это можно. Поесть я всегда готов.
     - Янг, тебе надо как следует подкрепиться, - сказала Натача и пошла под
навес скалы, где лежала ее торбочка.
     - Бывало,  как накупаешься,  помокнешь в  воде -  и  дьявола с  рогами,
сдается, съел бы!
     - Самый терпеливый -  это я.  У  тебя торба вон где,  а мой сверток под
майкой,  уже мозоль натер на  пупке,  -  и  Абдулла вынул из-за  пазухи свой
сверток. - Вот... привет от донны Терезы.
     В  свертке были  две  надрезанные булочки,  из  надрезов соблазнительно
торчали жареные кусочки акульего мяса.
     А   Натача  достала  из  торбы  кастрюльку  с  пшенной  кашей,   хорошо
заправленной кокосовым маслом и жареным луком, поджаренные кружочки маниоки,
пять бананов, узелок, горсти на две, толченого пшена, спички, складной нож с
отломанным концом.
     - Из круп кашу завтра сварим,  а эту разогреем. Абдулла, дрова нужны! -
распорядилась она.
     - У-у,  я и так съел бы, - заныл Абдулла, но Янг сказал: "Сходи, сходи,
я потерплю" - и тот полез на кручу.
     Когда Абдулла отошел настолько, что услышать их не мог, Янг промолвил:
     - Ты  знаешь,  какое  на  вид  золото  в  самородках?  Нет...  И  я  не
представляю. И Абдулла... Так вот, может случиться, что и не найдем ничего.
     - Ну и что? Пусть оно сгорит! - резко ответила Натача.
     - А я думал, насмехаться будешь!
     - Янг,  тут  так  чудесно,  таинственно...  Построить бы  избушку возле
воды... Либо вон на том острове.
     - Да... Здорово!
     - ...и вдвоем жить... Я и он, и никого кругом, только птички поют.
     - А кто... он?
     - Один сказочный принц... на тебя похож.
     Янг почувствовал, как начали гореть щеки.
     - Принцы не живут в таком пустынном месте.  Им столицу подавай, дворцы,
роскошь.
     - А мой принц будет не королевской крови.
     Янг посмотрел на  нее,  и  Натача не выдержала,  опустила глаза и  тоже
покраснела.  Это Янга смутило,  и он отвернулся,  но видел Натачу, хоть и не
смотрел на нее.  Какая она красивая,  как ей к  лицу светло-розовое платье в
голубых и желтых цветах! Шнурок завязан тремя лепестками...
     - Только за счет чего тут проживешь?  Рыбы хорошей и то здесь нет. Если
бы  можно было прожить за  счет рыбы,  люди давно бы  поселились тут.  Да  и
одному или двоим одичать можно... Человеку нужны люди.
     - И  все равно!  Озеро -  это ты здорово придумал.  Такое приключение у
нас... Я никогда еще такого не переживала.
     - Влетит тебе от отца: бросила работу, приключений захотелось.
     - Я записку оставила, что через сутки вернусь и все-все им расскажу.
     - А что еще написала?
     - Правду написала...  Что  идем с  тобой обследовать озеро.  Только про
золото - ни слова!
     - Ну и правильно... - Янг покашлял. - А я забыл... Раджу записку... Эх,
если  бы  можно было  разорваться на  две  половины!  Чтоб и  тут  побывать,
полазить и поглядеть, как дельфинов ловят.
     - Не горюй,  поживешь -  увидишь,  -  рассудительно, как ее мать Према,
сказала Натача.
     - Абдулле ничего не  говори...  про  наши сомнения.  Пусть пока верит в
золото.
     Из кустов закричал, забывшись, Абдулла, и Янг погрозил ему кулаком.
     Когда  наконец  кое-как  разогрели кашу,  которая слегка  подгорела,  и
собрались поесть, обнаружилось, что ложек не взяли.
     - По-китайски будем,  палочками. А можно и просто пятерней... - Абдулла
первым запустил пальцы в кастрюлю -  начал дуть на них,  бормотать.  Видимо,
обжег.  - А лучше не палочками, а лопаточки выстругать. Но он не стал делать
ни палочек, ни лопаточек, снова запустил в кастрюлю пальцы.
     А  Янг очистил от  коры две палочки,  подал Натаче,  обстругал и  себе.
Кое-как приспособившись,  торопливо съели кашу. После каши Натача на закуску
выделила всем по банану. А потом большинством голосов решили, что Янгу этого
мало:  он  ведь  мокнет в  воде.  Пусть съест булочку.  Поторговавшись,  Янг
согласился, но мясом поделился с Тото.
     - Ложки что - ерунда. А вот фонарь подводный забыли, глубиномер забыли,
это плохо.  - И неожиданно для себя Янг объявил: - Покопайтесь еще в ручьях,
а  я сплаваю на южную сторону озера.  В акваланге воздуха минут на тридцать,
хватит  на  одно  глубокое  погружение.  С  запасными баллонами завтра  буду
плавать...  тут кругом... А вы в ручьях. Хорошенько проверьте места, где Пит
с напарником рылись...  И вот что:  давай и твою майку, наверху и в трусиках
перебудешь, а там - холодно... - показал Янг на озеро.
     Абдулла, как всегда, протянул: "У-у-у...", но майку снял.
     - Поможет  тебе  эта  майка  как  кашель  болезни.  Она  же  все  равно
промокнет! - удивилась Натача.
     - Сделаем гидрокостюм "мокрого типа".  Вода, которая будет под одеждой,
нагреется от тела, а свежая будет поступать медленно. Его майка, моя рубашка
- двойная прослойка получается.
     Натача  стремительными движениями развязала шнуровку,  сбросила с  себя
платье, осталась в сорочке.
     - На, делай тройную. А низ уберешь в штаны.
     - Платье не стану надевать.
     - Ну и дурень. Вон малайцы почти все в юбочках-саронгах ходят. Надевай!
- Натача снова протянула платье Янгу.
     - Я не малаец.
     Натача вцепилась зубами в  платье возле пояса -  тр-р-р.  А потом еще и
рванула руками - сильно, во весь размах. Платье разорвалось пополам.
     - Вот,  блузка получилась и юбка.  Надень блузку как рубашку,  - подала
ему верхнюю часть платья.
     - Глупая...  Такое платье разорвала.  Правильно Абдулла сказал: не надо
связываться с девчонками, - вытянув шнурок из блузки, бросил Натаче.
     - Ты на меня тако-ое пле-етешь?  - Натача снова набросилась на Абдуллу.
Тот не стал опрокидываться на спину,  запрыгал по камням,  как козел. Натача
не стала его догонять.
     Янг оделся так: сначала надел Абдуллову майку, потом Натачину "блузку",
потом свою рубашку. Натача и Абдулла подняли ему на спину акваланг.
     - Долго не плавай...  - говорила Натача, словно мать отпускала погулять
неслуха  сына.  Деликатно-ласково расправляла складки рубашки под  плечевыми
ремнями,  помогла застегнуть поясной, нежно заглянула в его глаза и смущенно
потупилась.  -  Может,  и  нам подойти по берегу к южной стороне?  На всякий
случай... - подняла она на Янга глаза.
     - По берегу туда добираться трудно. По воде проще... Я поверху поплыву,
без загубника.  И быстрей будет,  и воздух сэкономлю.  Ну -  не скучайте!  -
всунул ноги в  еще мокрые изнутри ласты и  тут же,  аж чмокнули,  сорвал их.
Вымыл,  пополоскав,  песчинки из ласт и  снова "обулся",  застегнул ремешки.
Забрел в озеро до пояса, помахал рукой - и ринулся вперед, грудью на воду.
     - Надо было ему ведро взять,  -  сказал Абдулла. - Зачерпнул бы грунт в
самом глубоком месте,  а  вдруг...  Мы  тазик с  песком крутили,  чтоб самые
тяжелые частицы на дно осели.  А представь себе,  что это озеро тоже тазик и
его трясут землетрясения.  Были они тут,  землетрясения,  и  не  раз!  Вот и
поскатывались на самое глубокое место самые тяжелые частицы.


        3

     Янг плыл прямо на  остров.  Думал,  до  него не больше сотни метров,  а
когда поплыл,  почувствовал: ошибся. На воде расстояние скрадывается почти в
два раза.  Однако возвращаться не  захотел.  Передохнет на острове,  оглядит
его...  А потом можно и крутой южный берег ощупать,  обследовать. В тот раз,
когда обходили озеро с  Амарой,  у  самой воды не  смогли пройти по  берегу,
карабкались по  верху,  по  кручам.  Помнит только,  глянул с  обрыва вниз и
ужаснулся: "Ух ты... Вот если б прыгнуть отсюда..."
     Крик птиц на  острове становился все  пронзительнее,  их  кружилась над
островом целая туча.
     Выбираться на  остров не стал,  оглянулся на покинутых друзей.  Помахал
Натаче, она стояла у самой воды и смотрела в его сторону. Абдуллы же не было
видно.
     Лег  животом на  горячий камень,  полежал,  отдыхая.  Снимать ласты  не
захотелось,  а  с  ними не  очень-то походишь по этим глыбам,  что спеклись,
сплавились воедино.  Как ни странно,  тут были и густые кусты, нашли, за что
уцепиться корнями.  "Тут должно быть гнезд, гнезд... И яйца могут быть..." -
но эта мысль не соблазнила его.  Лежал,  вслушивался в  крики птиц и,  кроме
этих  криков,  ничего не  слышал.  Отдохнув,  поплыл вокруг острова влево на
южную его  сторону.  Однако сразу обнаруживать себя  не  стал,  затаился под
нависью ветвей,  понаблюдал.  Нет, ничего подозрительного, даже птицы теперь
меньше кричат...  Каким красивым видится отсюда южный крутой берег озера! Он
точно слоеный пирог,  а самый верх украшен зеленью.  Слои-пласты и серые,  и
желтые,  и рыжие лежат наклонно,  как бы торчком. Ливни и ветры выбили в них
ниши  и  норы,  и  возле этих  укрытий кружат острокрылые птицы,  похожие на
больших стрижей.
     Янг  перевел взгляд  на  водную  гладь,  в  которой ярко,  только вверх
ногами,  отражалась вся  эта круча.  Света тут было больше,  чем где-либо на
острове,  солнце с  северо-запада било  своими лучами в  этот  крутой берег,
рассыпая вокруг золотистые, праздничные отсветы.
     Тихий ветерок совсем не  колыхал воды,  не  покрывал ее рябью.  Но если
посмотреть прямо на кручу,  а  потом опустить взгляд на воду,  можно в одном
месте  заметить какие-то  неполные завитки-круги с  общим центром.  По  этим
завиткам-кругам медленно двигались птичьи перья,  листва.  Еще не понял, что
это  может  означать,  а  уже  не  выдержал,  поплыл на  самую южную сторону
острова,   всполошив  и  тут  птиц.  В  одном  месте  на  мелководье  увидел
раздробленные на кусочки камни. Порылся в них немного, пересыпая с ладони на
ладонь, пристально вглядываясь. Ничего интересного...
     Попробовал в  ластах,  раздвигая густые  заросли,  выбраться повыше  на
берег.  Но поднялся метра на два и  бросил эту попытку:  тут и  босому,  без
акваланга,   нелегко  взбираться.   С  завоеванной  маленькой  высоты  снова
посмотрел на то место, где кружилась вода.
     "Не там ли и есть тот сток,  сквозь который вода уходит из озера? Амара
же сказал:  если вода проваливается,  обязательно кружит на том месте, может
даже прогнуться, как лейка... А тут и кружится и кажется прогнулась..."
     Золото  было  начисто забыто.  В  голову  полезло другое:  а  нельзя ли
осмотреть,  ощупать тот  сток?  Что там -  яма,  колодец или щель в  скалах?
Исчезает вода, а куда? Где-то там, за крутизной, море... Так что - подземная
река туда течет?
     "Погляжу... Я ведь и хотел под этим берегом дно осмотреть, так заодно и
сток погляжу..."
     Никакой тревоги,  никакого сомнения в том,  что погружение в этой части
озера может быть опасным, не почувствовал. Но догадывался, что глубина озера
тут должна быть намного большей.
     Спустился к  воде,  поискал  камень-грузило величиной с  голову.  "Чтоб
быстренько спуститься, не терять времени..."
     ...Спуск  шел  стремительно,  под  какой-то  однообразный гул.  Янг  не
успевал  глотательным движением выравнивать давление в  ушах,  несколько раз
больно кольнуло в перепонки.  Дышать становилось все трудней, вода давила на
грудь  с  такой  силой,  что  для  каждого вдоха  приходилось делать великое
усилие.  Хотелось дышать не всеми легкими,  а  понемножку и  как можно чаще,
чтоб скорей обеспечить себя воздухом... Но помнилось Раджево предупреждение,
что бывает с аквалангистами, если дыхание сбивается на такой ритм.
     Таинственная холодная глубина надвигалась стремительно,  и, не выдержав
больше,  он выпустил камень из рук. Казалось, услышал его стук на дне. "Ага,
близко уже...  Теперь и  без  камня можно погружаться..."  Проплыл немного в
сторону кручи,  хотя руки и  ноги не очень слушались,  деревенели от холода.
Пригнул  голову  к  груди,  бросил  вниз  руки,  заработал  ластами.  Темень
сгустилась так,  что дно скорей угадывалось,  чем виделось.  Почти в  тот же
момент пальцы царапнули по дну, ощутили липкость ила и глины.
     Густой и равномерный гул,  зловещий клокот слышались тут сильней, из-за
него  не  уловить  было  бульканья пузырьков выдыхаемого воздуха,  шипенья и
свиста легочного автомата.  Что там может так реветь?  Может, какой-то мотор
работает или механизм?  Тогда на Биргусе, когда ныряли с Мансуром, под водой
был  такой грохот,  что  уши закладывало.  Потом так бабахнуло,  что Мансура
пришлось нести  домой  на  руках.  Может,  и  теперь здесь  подготавливается
какой-то взрыв?
     Дно все опускалось и опускалось, рев воды становился нестерпимым. Слизи
и ила на камнях здесь почти не было.  Янг уже хватался за камни не для того,
чтоб  подтянуться вперед,  а  чтобы  удержаться.  Какая-то  неодолимая  сила
отрывала его,  разворачивала и так и сяк,  даже ногами вперед.  И вдруг руки
оторвались от  камней,  Янга  закрутило и  понесло по  кругу.  Сопротивлялся
беспощадной чудовищной силе как мог, греб руками и ластами - старался уплыть
как можно дальше от этого рева,  от этого дикого места!  Наверх!  Туда,  где
сереет вода, где должны быть воздух и солнце! Горячее, живое солнце...
     На этот раз Янг греб сильней,  над головой уже заметно посветлело.  Его
носило кругами,  а он все греб и греб,  отталкиваясь ластами. Стоило немного
остановиться,  выровнять дыхание и давление в ушах, как его снова затягивало
в глубину.  Круги сужались, быстрота вращения нарастала, усиливался рев. Янг
уже догадался,  что это ревет вода,  проваливаясь под землю,  понял, что его
может засосать туда.  На грани ужаса, сумасшествия сделал еще один отчаянный
рывок  вверх  и  почувствовал,  как  левую икру  полоснула дикая боль,  ногу
согнула судорога...  Дыхание сбилось, стало беспорядочным. Янг уже задыхался
без воздуха.  Может, из основного баллона весь воздух забрал? Бросил руки за
шею, нащупал вентиль резервного, крутанул изо всей силы.
     "Лечь на дно, выровнять дыхание..." - как бы услышал он Раджев приказ.
     Беспорядочное,  неуправляемое кувыркание...  Глухой звон баллонов, Янга
ударило о скалу,  прижало к щели на дне.  Лежал поперек щели,  а его трясла,
давила,  всасывала дикая сила. Думал только одно: "Не выпустить загубника...
Вдыхать  -  протяжно,  выдыхать -  протяжно...  Ра-аз  -  два-а,  ра-а-аз  -
два-а-а... Вдыхать - долго, выдыхать - долго...
     А сколько там еще воздуха,  хватит ли,  чтоб одолеть этот водоворот?  -
Янг стонал от боли и дышал, дышал. - Когда же эта судорога отпустит?"
     И вот почувствовал, что удушье проходит, воздуха стало хватать, дыхание
выровнялось.  Дотянуться бы  теперь до  икры,  пощипать ее одеревеневшими от
холода пальцами...  И как-то дотянулся,  помял, пощипал ее, не чувствуя этих
щипков.  Боль  в  икре стала утихать,  растекаться,  но  нога не  слушалась,
бешеный поток ее бил,  тряс,  трепал,  мял,  швырял,  и были моменты,  когда
казалось: вот-вот она оторвется и исчезнет в бездне. И все же в какой-то миг
Янгу удалось ее подвернуть,  а  за ней и правую,  упереться пятками ластов в
край расщелины,  оттолкнуться немного в сторону от основного потока. Буйству
воды,  дьявольскому массажу подверглись теперь только ноги, ласты тряслись и
дергались,  их ворочало то так,  то этак...  Сделал усилие,  перевернулся на
живот...  Упираться ногами стало  менее удобно,  зато  можно было  хвататься
руками.  На одних руках и  подтягивался,  отодвигался от ненасытного жерла -
казалось, полз очень долго, очень далеко. Потом изо всей силы оттолкнулся от
дна,  заработал ногами,  но сразу почувствовал,  что отполз мало.  Его снова
понесло по кругу,  потянуло вниз,  хоть он и  сопротивлялся,  махая руками и
ногами.  А  потом перестал сопротивляться,  стало приятно от  того,  что дал
рукам и  ногам покой,  что плывет по кругу.  В каком-то бреду представилось,
что это буря или смерч,  который где-то совсем близко ревет и  воет,  поднял
его над землей,  и он парит в густом воздухе,  а руки,  простые человеческие
руки служат ему крыльями.
     И снова протяжный удар о дно над расщелиной,  его немного повертело так
и  сяк,  будто  поток примеривался,  как  лучше умостить его,  распорядиться
Янговым телом.  Казалось, что Янга грубо раздевают, сдирая не только одежду,
но  и  кожу живьем,  дергают за  ласты.  Даже стало смешно от этих напрасных
усилий водяного вихря.  "Подожди, не рви... Сейчас расстегну, - дотянулся до
правой ноги,  отстегнул ремешок.  Дикая сила вмиг сорвала ласт,  а  бездна с
довольным ревом проглотила его.  Второй ласт не отстегнул, Янг просто забыл,
что  у  него две  ноги...  Ему  увиделись какие-то  вспышки-сполохи,  словно
отблески  далекой  грозы.  Казалось,  что  его  зовут  -  оттуда,  из  жерла
расщелины,  из вековечной тьмы. Пискливый голосок пронзил все звуки: "Ну иди
же за мною...  Иди-и-и!" Янгу стало смешно: это же голос того ласта, который
он отстегнул!  А прежде он никогда не издавал ни звука, может, стеснялся? "Я
сейчас...  Подожди,  акваланг только скину - мешает... К черту его!" Нащупал
поясной ремень,  отстегнул...  В  последний раз вдохнул воздух всей грудью и
выдернул загубник изо рта.  Водяной вихрь помог сорвать акваланг с  плеч,  и
Янг напоследок даже с  отвращением оттолкнул его от  себя.  Не сопротивлялся
больше,  когда его начало разворачивать,  всасывать в щель, старался только,
чтобы меньше застревать и стукаться об острые углы головой,  плечами, меньше
зацепляться одеждой, а когда это случалось, то отдирал себя, проталкивался с
пьяным неистовством.  "Иду-у!  Я уже иду-у-у!" - кричало все его существо. И
когда  застрял в  узком  месте,  закрыв собой  жерло,  задергался,  будто  в
предсмертной агонии,  вместе с выдохом крикнул прямо в воду.  Крик был полон
дикого страха,  потому что сознание на миг прояснилось, поняло: "В ловушке!"
Судорожно задергался вверх против потока и вниз, а легкие уже стонут-кричат:
"Воздуха!"
     Утопая,  теряя сознание,  почувствовал еще,  что чьи-то зубастые, как у
крокодила,   челюсти  обхватили  больную  ногу  выше  щиколотки,  беспощадно
рванули, словно вправляя вывих...


        4

     Натача и Абдулла,  привязав Тото к дереву,  искали золото. Не на берегу
озера,  а  в  ручье,  высоко,  не доходя до водопада.  И надо же было такому
случиться!  Промывали седьмой тазик,  трясли в  руках,  во  всех -  камешки,
галька,  гравий,  песок. Зачерпывали воду и снова трясли, перемывали осадок.
Нашлась чечевичка-горошинка,  слегка плоская, словно поклеванная, с ямкою на
боку.  По привычке положили ее на камень, ударили другим камнем. И вот чудо,
она не рассыпалась, а сплюснулась. Свежие царапины на камешке ярко сверкнули
на  солнце.  Еще не  веря себе,  Абдулла по инерции изо всех сил грохнул еще
раз, а третьего удара не сделал: рука с камнем повисла в воздухе.
     - А где... то? - едва смог выговорить он, потому что во рту сразу вдруг
стало сухо. - Золото где?!
     Плита, по которой он бил, была пустой.
     - А вот...  прилипла...  -  Натача взяла из его рук камень, отковырнула
желто-оранжевую плоскую корочку-оладочку. - Золото! Честное слово - золото!
     Повертела ее в пальцах,  осмотрела со всех сторон, сдавила даже зубами:
поддается на зуб, мягкая! Значит, металл.
     - Дай сюда!  -  Абдулла почти вырвал у  Натачи ту  оладочку...  Он тоже
оглядел ее со всех сторон и тоже помял зубами.  -  Ух ты-ы...  -  вскочил на
ноги, завертел головой, глядя по сторонам.
     - Успокойся,  -  остудила его волнение Натача,  не вставая с  колен.  -
Сколько уже времени прошло? Что-то Янга долго нет.
     - С час... А может, и больше.
     Натача взглянула на солнце.
     - Больше!  А  он  ведь  сказал,  что  воздуха в  акваланге на  полчаса.
Я-я-янг!
     Вскочили на ноги, крикнули вместе.
     Эхо отразилось от южного берега,  прилетело назад:  "...А-а-ах!"  Будто
кто-то передразнил их и умолк.
     Не думая,  что может сломать шею, хватаясь за выступы, за ветки кустов,
Натача слетела по крутизне на низкий берег, к воде.
     - Я-янг! - пробежала туда-сюда и снова крикнула: - Я-янг! Отзовись!
     - Спрятался где-то,  пошутить хочет...  - спустился вниз и Абдулла. - Я
сам люблю такие шутки. Подождем немного.
     - Подождем?  А  акваланг где?  Если бы хотел пошутить,  не потащил бы с
собой такую тяжесть.
     - И на острове никакого движения... Птицы спокойны.
     - Побежали на ту сторону озера! Искать надо! - горячилась Натача.
     - Давай тазика три переберем,  промоем,  и если не придет за это время,
то  пойдем искать.  -  Абдулла старался быть спокойным.  Не верилось,  что с
Янгом может что-нибудь случиться.  Человек же и без акваланга хорошо плавает
и с аквалангом умеет обращаться.
     - Золото желтое,  а сердце от него чернеет.  Хапуга! Бляшки тебе дороже
человека! - бросила гневна Натача и побежала по низкому берегу влево.
     Но долго тут не пробежишь,  отмель скоро кончилась, и надо было лезть в
гору.
     Абдулла пробирался вслед за  нею,  не  раз кричал:  "Подожди,  не  беги
очертя  голову!"  А  потом  и  кричать перестал.  Натача прыгала через  ямы,
огибала скалы,  ныряла под кусты,  спускалась в  рвы,  цеплялась за  ветви и
корни - ловко, легко, как обезьяна.
     Пока взобрались на  самую кручу южного берега,  стали мокрыми от  пота,
чумазыми.  Держась  за  кусты,  нагнулись над  обрывом,  обшарили глазами  и
остров, и воду до самой кручи. Нигде никого!
     - Я-я-янг!!! - закричали оба без всякой осторожности.
     С острова с криком поднялось облачко белых птиц,  а из-под ног,  из-под
обрыва еще большее облачко черных. Но даже эха не услышали тут.
     - А  что там желтеет на  воде!  -  показал Абдулла чуть ли не под самый
обрыв.
     Желтое, будто сдвоенное пятно медленно описывало по воде круг.
     - Акваланг, - со страхом выдохнула Натача. - А где же он сам?
     Абдулла ничего не  успел ответить:  Натача отошла от кручи на несколько
шагов и  рванула с места,  разгоняясь.  На самом краю оттолкнулась ногами и,
описывая большую дугу,  полетела вниз.  Руки  держала перед  головой клином,
вошла в  воду почти прямо,  даже брызг не  было -  бултых!  Абдулла не видел
такого красивого прыжка даже у  ребят,  не то что у  девчонок.  Свесился над
обрывом,  ища ее  глазами на воде...  Какая тут высота -  пятнадцать метров,
двадцать? От одного взгляда дух захватывает!
     Натача  вынырнула не  скоро,  может  ее  немного оглушил удар  о  воду.
Встряхнула головой,  отдуваясь,  -  и  поплыла саженками,  как мальчишка,  к
желтому пятну.
     Да,  это был акваланг. Натача рванула его с силой вверх, думая, видимо,
что под ним повис Янг. Сверкнули на солнце баллоны, снова упали на воду.
     - Не-е-ет-т!.. - крикнула с отчаянием. Положила руки на баллоны, сильно
забила ногами, направляясь к берегу.
     - Туда!..  Туда!..  Тут  не  выберешься!  -  кричал ей  сверху Абдулла,
показывая на восточный берег. Потом и сам кинулся туда: у самого прибоя была
полоска песка, на которую можно было выйти.
     Подхватил акваланг за ремень,  подал и Натаче руку.  А сам уже ощупывал
глазами вентили.
     - Какой из них от резервной подачи воздуха?
     - Вот этот...  - Натача быстренько повернула вентиль. - Да он открыт! -
испуганно воскликнула она.
     Стало ясно:  у  Янга на  подъем не хватило воздуха.  Но почему тогда он
отстегнул акваланг?  Нарочно,  чтобы подать им  какой-то сигнал?  Обозначить
место гибели?
     Поняли: где золото, там и беда.


                                Глава вторая


        1

     Не поймать сетью ветер.  Птица в  небе,  а  дельфин в воде не оставляют
следа.
     "Где же дельфины,  куда подевались?" Радж,  да и не только Радж, - все,
кто был на катерах и глиссерах,  оглядывались во все стороны, искали глазами
по воде и близко и далеко,  у самого горизонта,  -  нет дельфинов!  И погода
стоит как на  заказ,  обычно в  такую погоду стайки дельфинов крутятся возле
Рая, более смелые подплывают даже к купающимся.
     Три катера и  два глиссера в  их группе.  Средний катер -  "матка",  он
больше других раз в пять,  не говоря уже о глиссерах,  у него две лебедки по
бортам. В нем и бак - возвышение на передней части судна - намного выше, чем
у двух других,  точно второй этаж с каютами и кубриками. На баке, держась за
радиомачту,  стоит  Судир.  То  прикрывая глаза ладонью,  то  поднося к  ним
бинокль,  он  вглядывается в  океанскую даль.  Глиссеры справа  и  слева  от
катеров носятся кругами вдалеке,  подскакивают на  водяных валах от катеров,
показывая коршуньи "ноги", а по временам и саму "обувь" - подводные крылья.
     Нет  дельфинов,  будто  кто-то  предупредил их  -  спасайтесь,  братцы,
облава!
     Развернутым строем суда обошли Рай по  большой дуге.  Отели на  острове
казались меньше спичечного коробка.  Дома красиво белели, желтели и розовели
среди зелени,  а  пляжи и  белые кружева прибоя вокруг острова придавали ему
особую красоту -  будто из  океанской сини вставал драгоценный,  в  искусной
оправе камень-самоцвет.
     Потом прошли немного по направлению к  Главному острову,  но так как на
пути попадалось много рыбацких лодок и  суден,  торопившихся на  Рай,  Судир
подал сигнал повернуть на  восток -  в  ту  сторону,  где проступал из  воды
надломленный, но еще острый угол горы острова Голубого.
     Остров  Голубой считался незаселенным.  Единственными видимыми жителями
его были птицы, от их скопления белели прибрежные скалы. Судир вдруг показал
и рукой и биноклем на северо-запад от Голубого. Все начали вглядываться в ту
сторону: едва заметные темные полоски выскакивали из воды. Дельфины!
     Судир наклонился с  бака и  что-то  прокричал вниз рулевому,  а  потом,
словно вспомнив про портативную рацию,  схватил ее,  поднес ко рту. Такие же
рации были у всех рулевых,  они прислушивались к его командам.  Левый катер,
на носу которого стоял Радж,  увеличил скорость. Прибавил скорости и правый,
где  находился мистер Крафт.  (Вначале Судир не  хотел его  брать в  море  -
пользы никакой,  а мешать,  вмешиваться,  давать ненужные приказы станет.  И
Крафт вынужден был  сказать,  что  будет только зрителем).  Все  три  катера
повернули на полрумба влево и разошлись немного больше. Теперь между средним
и крайними было метров по семьдесят,  а может,  и по сотне. Судир еще что-то
скомандовал,  потому  что  глиссеры  перестали носиться где  попало,  быстро
помчались вперед - казалось, от крайних катеров вдруг протянулись, охватывая
некое пространство, руки-клещи.
     Радж  понял  маневр:  надо  быстрей  окружить стаю,  скучить дельфинов,
задержать на месте.  А  что будет дальше?  Радж впервые участвовал в  отлове
дельфинов,  ему все было в  новинку.  В этот раз,  когда Судир привел в порт
армаду судов (а  некоторых нанял на  месте) и  поставил Крафта перед фактом,
мистер  Джерри  даже  растерялся.  Все!  Отступать  некуда!  Новые  безумные
расходы,  которых он смертельно боялся, - реальность. Крафта не утешило даже
то,  что заранее платить не надо. Все равно ведь придется раскошеливаться. А
на  сколько?  Будто сама  нечистая сила  потянула тогда за  язык,  поддакнул
Судиру,  согласился на  ловлю новых дельфинов (когда тонешь,  то  и  за пену
схватишься),  а теперь уже все,  отступления не может быть. Судир все делает
сам:  и  флотилию  привел,  и  распоряжается как  хозяин  положения,  отдает
приказы. По приказу Судира и Радж взял с собой все снаряжение аквалангиста и
теперь парится в черном гидрокостюме,  ждет сигнала, чтобы прыгнуть за борт.
А  прыгать придется,  ибо дельфины запутаются в  сетях.  Под водой они могут
пробыть десять -  пятнадцать минут, а обычно всплывают через три-пять минут.
Дельфины невероятно впечатлительны: если не утонет, то от испуга с ним может
быть инсульт или инфаркт. Как у людей!
     Стая  дельфинов не  догадывалась,  что  будет  происходить дальше.  Они
допустили,  чтобы их обогнали,  закружили на месте.  Некоторые из них весело
выскакивали из  воды,  шумно  плюхались назад,  совсем  близко  подплывали к
глиссерам, пускались с ними по кругу наперегонки, если бы захотели, то легко
обогнали бы  их,  убежали.  Один огромный дельфин,  наверное вожак стаи,  то
заплывал  наперерез переднему катеру,  то  летел  к  крайним,  становился на
хвост, взбаламучивая воду, будто хотел заглянуть, что делается на судне, чем
занимаются люди.
     - Ну, сделай сальто! Ну - оп-ля! - махал ему рукой Радж.
     Но дельфин и  не думал слушаться.  Он вдруг протяжно и резко свистнул и
исчез под водой. И сразу обеспокоенно закружили остальные дельфины.
     На катерах спешно готовили сети. Большой грудой лежала сеть и на катере
Раджа,  из нее торчали там-сям розовые продолговатые поплавки из пенопласта,
большие ржавые гайки-грузила.  От  сети  к  левому борту  стали в  некотором
отдалении друг от друга трое полуголых ловцов,  с  выдубленной кожей,  самый
крайний,  возле  борта,  держал в  руках  канат и  край  сети,  двое  других
распяливали ее крыло.  Четвертый ловец стоял возле правого борта, поглядывал
на средний катер.
     Тем  временем Судир  снова поднес к  губам рацию с  антенной-штырем,  и
глиссеры мигом подлетели с обеих сторон к "матке",  которая замедлила ход. С
одного и  другого борта им  бросили концы сетей,  и  глиссеры снова отплыли,
растягивая их,  соединяя сетями  средний катер  и  крайние.  До  катера,  на
котором жарился на солнце Радж, сеть не доставала, и с глиссера прокричали:
     - Тысяча дьяволов! Давай правей!
     Катер  повернул  правей  и  притормозил ход,  на  борт  полетел  канат.
Четвертый ловец ловко подхватил его,  потянул к  себе  и  привязал к  борту.
"Хорош,  давай к левому борту!" -  крикнул он людям на глиссере,  хотя они и
без того знали,  что надо делать,  -  подхватили конец сети с левого борта и
полетели с нею наперерез стае дельфинов, закрывая им пути отступления. Такой
же маневр сделал и глиссер возле правого катера.
     О,  если  б  можно  было  мгновенно забежать  вперед  и  отрезать  путь
дельфинам! Глиссер тянул сеть быстро, как только мог, а она шуршала, грохала
о  борт поплавками и  грузилами,  поправлять и  распутывать ее  не успевали.
Однако и  дельфины не  медлили.  На миг скучились посреди загона -  и  вдруг
ринулись за вожаком в последние ворота.
     - Скорей,  морского ежа вам в глотку! - надрывался Судир, тряс кулаком,
но глиссеры не могли ускорить ход,  не рискуя порвать сеть.  Ворота сузились
уже  до   ширины  10-15  метров,   но  дельфины  уносились  сквозь  них  так
стремительно,  что  брызги  летели.  Глиссеры сошлись,  а  от  огромной стаи
осталось в загородке только десять - пятнадцать дельфинов.
     Радж прикрепил пояс с грузилами, обул и застегнул ласты, надел маску, -
ждал команды. И команда поступила.
     - Аквалангист!  За борт!  Проплыть с наружной стороны сетей, распутать,
где запуталась! А потом в середину, к дельфинам!
     Судир,  прокричав это в мегафон,  поднес к губам и рацию.  Всем рулевым
была подана команда сводить суда вместе, а лебедчикам: "Вир-pa, помалу-у!"
     - Браточки,  помогите!  -  подошел к ловцам Радж.  И те,  как только он
миновал  сеть,  не  очень  деликатно подхватили его  под  ноги,  под  локти,
посадили на борт.  Раджу приходилось нырять с лодки: садился спиной к воде и
опрокидывался вниз головой. Такая поза была самой лучшей, быстрей погружался
на нужную глубину.  А  тут этого нельзя было сделать,  катер качало,  и Радж
просто оттолкнулся, полетел ногами вниз.


        2

     Погрузился метра на два,  и  его начало выталкивать,  видимо,  маловато
нацепил грузил.  Запотело стекло  в  маске,  мигом  создалась серая  пленка,
ничего не стало видно. Крутнулся - где сеть? Легко ведь и самому запутаться.
     Ударил  ластами,  вылетел наверх.  Содрал  маску,  окунул  ее  в  воду.
Огляделся -  ага, вон где глиссер, значит, и сеть примерно туда ведет. Снова
натянул маску,  тщательно распрямил резиновые края  и  нырнул вниз  головой,
заработал ластами.
     Сеть виднелась справа,  ячеи крупные, руку можно просунуть. Такими рыбу
не ловят.  Откуда же взялись эти ловцы дельфинов, что и сети имеют странные,
и опыт ловли?
     Радж плыл вдоль наружной стороны сети.  Она совсем не похожа на аламан,
гигантский мешок  с  закрылками.  Это  просто ячеистое заграждение.  Сверху,
возле  каната,   сеть  натянута  туго,  нейлон,  казалось,  даже  звенит  от
напряжения.  Должно  быть,  на  крайних катерах тоже  уже  работают лебедки,
подтягивают сети вместе с  глиссерами,  уменьшают кольцо охвата.  Чем глубже
шла сеть,  тем меньше становилось напряжение. Интересно, какая в ней ширина?
Нижний край растворяется в синеве, теряется.
     Начал еще больше углубляться,  хватаясь за  ячеи правой рукой,  кое-где
подергивая,  расправляя сеть.  Тут  она  провисала свободнее,  выпучиваясь в
наружную сторону, как парус.
     Раджу  не  приходилось плавать  с  аквалангом в  открытом  море.  Какая
прозрачная синяя вода тут!  Какая пустыня!..  Дна не видать, там, где должно
быть  дно,  синеет мрак,  за  которым угадывается фиолетовая чернота бездны.
Оттуда зябко несет холодом и жутью.
     Вода синяя потому,  что нет планктона. А нет планктона, нет и рыбы. Так
почему толклись тут,  если нет рыбы, дельфины? Они же не глупые, чтоб просто
так приплыть сюда позабавляться,  покувыркаться. Может, какую-то свою сходку
проводили в нейтральных водах?
     Радж  увидел  запутанный кусок  сети  и  спустился до  самого низа.  От
давления воды на гидрокостюме появились жесткие складки, точно металлические
ребра,  трудно стало сгибать и разгибать ноги. Казалось, что и мысли тут, на
глубине,  шевелятся медленнее.  Как  может запутаться нижний край?  Там ведь
свой канат,  там же  грузила.  А  вот как:  одна гайка попала в  ячею да еще
перекинулась раза  два,  закрутилась.  Наверху и  присмотрелся бы  лучше,  и
скорее бы понял,  как извлечь гайку.  А тут пока разобрался, в какую сторону
она распутывается,  а в какую запутывается,  прошли долгие минуты. Хотел уже
вынуть нож и шарахнуть по упрямой петле.  А тут еще резиновая маска влипла в
лицо,  присосалась,  как присоски осьминога.  С силой несколько раз выдохнул
носом под маску, чтоб выровнять давление.
     Всплывал к  верхнему краю  сети  и  видел за  нею  высоко-высоко вверху
силуэты дельфинов -  то темным боком повернутся,  то блеснут животом. Словно
странные бескрылые птицы кружат в небе,  сплываются вместе,  плывут к сети и
снова резко отворачивают назад.  Двигатели судов молчали, и между выдыхами и
бульканьем воздушных пузырьков слышался щебет,  очень  похожий на  чириканье
воробьев,  когда их  соберется целая стая и  чего-то не поделят между собой.
Птичий содом прорезали острые тревожные свистки.
     Темнеют  два  неподвижных  пятна  -   почти  впритык  одно  к  другому.
"Глиссеры",  -  догадался Радж.  Сцепились,  чтоб не  осталось никаких ворот
между сетями.  Хотел вначале всплыть возле них, помахать рукой: "С одною все
в порядке!",  да передумал.  Бог с ними, не вызывают Судировы люди симпатии.
Пока был на  катере,  не  услышал от  них ни одного слова,  обменивались они
какими-то односложными возгласами-сигналами и,  видать, хорошо понимали друг
друга.  Стоя  на  носу  катера,  Радж порой поворачивался к  ним,  оглядывая
ловцов.  Загорелые,  мускулистые крепыши,  по  виду не  то  китайцы,  не  то
малайцы.
     Плыл возле сети,  растянутой между другим глиссером и правым катером, и
удивлялся  несообразительности  дельфинов:   для   них   никакого  труда  не
составляет нырнуть  на  глубину,  шмыгнуть под  сеть.  А  они  носятся возле
поверхности, боятся нырять - запаниковали, должно быть.
     Эта  сеть,  такая же,  как  и  первая.  А  надо еще третью и  четвертую
оглядеть,  хотя совсем не  хочется этого делать.  Взял бы да ножом -  р-раз,
р-раз!  -  чтоб от этого заграждения остались одни лохмотья.  Пусть бы плыли
дельфины во все стороны - на волю, в синий простор.
     Мистер Крафт,  должно быть,  тоже был бы рад. Ему, видимо, не сидится и
не стоится.  Смотрит человек и переживает:  с каким размахом все организовал
Судир!  Вот, мол, как я забочусь о дельфинах, о деле. А от чистого ли сердца
все это? Судир такой человек, что у него и из куриных яиц змеи выводятся.
     А  где сейчас Янг,  чем занимается?  Не головастик он уже,  но еще и не
взрослый,  хотя детский хвостик и отбросил. Много глупостей в голове, за ним
нужен глаз да глаз...  Хорошо, что Янг не поехал на ловлю. Не понравилось бы
ему  все  это.  Особенно как  начнут поднимать сети с  дельфинами или  одних
дельфинов в  гамаках и фартуках.  Неприятное зрелище.  Они не дергаются,  не
трепещут,  как рыбы. Они сразу прекращают попытки к бегству, будто понимают,
что это не  кто другой поймал их,  а  человек,  так разве можно от  человека
ждать зла?  Человек поможет им в последнюю минуту, спасет, полечит. Так было
в  большом  бассейне  дельфинария,  когда  вылавливали  однажды  Дика,  чтоб
обработать рану на боку,  залить ее (где-то поранился, то ли в бассейне уже,
или еще когда ловили в море).  Задерживали,  ловили сетями в воде, тогда еще
ни Дик, ни другие дельфины не умели выскакивать на помост. В воде и увиливал
и  сопротивлялся,  а  сила у него была неимоверная,  но как только вынули из
воды на берег - ни разу не встрепенулся, даже когда доктор колол иглою кожу,
зашивал рану. Лежал и доверчиво-грустно поглядывал темными глазами на людей.
Даже нехорошо становилось от этого взгляда,  точно дельфин очень многое знал
о людях, значительно больше, чем они сами о себе.
     Кончилась и  вторая сеть,  нигде путаницы не  нашел.  Проплыл под носом
правого катера, вынырнул. Вон мистер Крафт, перевесился через борт, тоскливо
смотрит на  воду,  будто  решает  проблему -  бултыхнуться сейчас  за  борт,
утопиться или еще немного подождать.  Радж помахал ему рукой,  и Крафт слабо
улыбнулся, спросил:
     - Все в порядке?
     Радж вынул загубник изо рта:
     - Олл райт! - и снова сунул его в рот.
     Перед  тем  как  нырнуть в  глубину,  приметил на  груди  одного  ловца
повешенную на  шею маску.  У  другого такая же  маска была сдвинута на  лоб.
Ловцы  тоже  готовились  прыгать  в  воду,   когда  охваченное  пространство
уменьшится до  минимума,  и  надо  будет  выпутывать дельфинов из  сетей или
подводить под них гамаки-фартуки со стропами.
     В   сетях  между  катерами  и  "маткою"  тоже  были  запутанные  места.
Распутывал и  чувствовал,  как  они  "живут"  под  руками,  натягиваются или
слабеют,  когда одна лебедка отключится, ждет других, чтобы дать возможность
укорачиваться равномерно.  Чем уже становилось заграждение,  тем беспокойнее
метались,  шарахались в  нем  дельфины.  Скольких удалось  остановить?  Радж
всплывал в  середине круга и старался подсчитать их.  Кажется,  одиннадцать,
есть два детеныша такого же возраста, как Боби. Один с матерью, он все время
жмется к ней,  даже мешает плыть. Другой, видать, одинокий - не оказалась ли
мать за сетью,  на воле?  Он то подплывал к  самке с детенышем,  будто хотел
приласкаться,  да не осмеливался,  то отдалялся, делая рывки вправо и влево,
будто искал кого-то.
     И  вдруг с  наружной стороны сети,  той,  что  была  ближе к  Голубому,
появилась большая дельфинка.  Она  беспокойно промчалась в  одну сторону,  в
другую,  ища дыру.  И что-то,  видимо, скомандовала или позвала дельфиненка,
потому что  малыш,  словно сорвавшись с  привязи,  напрямик бросился к  ней.
Радость совсем замутила ему разум -  на большой скорости он врезался в сеть,
задергался, запищал.
     Вот он, тот случай, то несчастье, какого надо бояться.
     Полоненные дельфины враз перестали метаться. Беда, которую они ждали со
всех сторон,  воплотилась в одной, конкретной, - и все стремительно ринулись
к дельфиненку.  Поплыл и Радж -  со всей скоростью, на которую хватило силы.
Но это была скорость черепахи на суше в сравнении с тою, какую могли развить
дельфины.
     Толкотня - не пробиться. Дельфины дергали малыша за хвост, за плавники,
некоторые хватали ртом сеть и  трясли,  будто так можно было вытрясти из нее
дельфиненка. К Раджу сразу направилось несколько раскрытых пастей, утыканных
зубами-колышками.  Но  ни  один дельфин не ударил его рострумом,  не схватил
зубами,  и Радж расталкивал их в стороны, раздавая тумаки то по животу, то в
голову,  отпихивая ластами...  Вот он,  малыш,  воткнулся клювом в  сеть так
глубоко,  что  петля въелась надо  лбом,  прорезала кожу.  И  чем  больше он
дергался,  тем  сильнее впивалась капроновая нить,  в  воде  уже  завивались
струйки темной крови.  И правый плавник запутан в ячее,  но на нем, кажется,
порезов не было.
     Радж подцепил нить ножом...
     Всплывая вслед за дельфинами,  которые бросились к поверхности,  толкая
перед собой и  малыша,  он  начисто забыл про порезанную сеть,  про то,  что
пустил в  ход нож.  Радость переполняла грудь,  и  если бы  это было не  под
водой, то запел бы или засвистал.
     Вот уже дельфины на поверхности.  Раджу видно,  как двое,  а потом даже
трое,  светя белыми животами,  с  боков и  сзади,  точно в почетном эскорте,
сопровождают малыша,  не  отставая ни  на  метр.  Когда Радж  всплыл,  сразу
взглянул на сеть -  где дельфинка? И вдруг вода забурлила, огромное и гибкое
тело дугой взвилось вверх и  с  шумом-всплеском снова обрушилось в воду,  но
уже внутри заграждения (Радж едва успел отклониться,  как его окатило водой,
как из бочки).  И сразу самка рванулась к тем,  что водили,  сопровождали ее
малыша, подменила одного с левой стороны.
     "Ну и ну, - удивился Радж. - Дитя дороже свободы". Но и другое удивило:
почему не могут сделать такой маневр окруженные дельфины,  только наоборот -
прыгнуть из  заграждения на  волю?  Неужели для этого у  них не хватает ума?
Даже глупая рыба, когда тянут невод к берегу, старается выскочить.
     - ...за борт!!! - услышал Радж конец Судировой команды.
     Оглянулся:  со среднего, главного катера прыгнули с обоих бортов в воду
двое  ловцов.  С  двух крайних бултыхнулись в  море по  одному человеку.  По
одному кувыркнулись и  с глиссеров,  все были в оранжевых,  надутых воздухом
жилетах.  Ловцы стали загонщиками:  кричали,  били руками по  воде,  болтали
ногами в тех лазейках под бортами,  где сети задирались вверх,  - отпугивали
дельфинов.
     Радж пытался приблизиться к  тем дельфинам,  что не отходили от малыша.
Хотелось  лучше  оглядеть дельфиненка,  может,  удалось  бы  отлучить его  и
выловить,  чтобы скорей оказать первую помощь.  Но  взрослые не подпускали к
нему близко, быстро отдалялись, делая очередной круг вдоль заграждения.
     А   вскоре  в  огороженном  пространстве  все  забурлило  в  торопливой
сутолоке.  На среднем катере,  оказывается,  была еще и шлюпбалка, ее "рука"
поднялась над правым бортом,  но  ближе к  носу.  На стропах затрепыхался на
ветру обвисший кусок парусины.  Странно, Радж не заметил, был такой тальблок
на  его  катере или  нет.  Возможно,  его  так повернули,  что он  совсем не
бросался  в  глаза.  А  может,  это  были  временные примитивные сооружения,
ручные,  чтоб можно было их быстро собрать и  разобрать.  С  этих тальблоков
тоже спускали стропы с гамаками-сетями, один уже лег на воду.
     Радж бросался на  помощь то  одной группе ловцов,  то  другой,  помогая
подгонять  дельфинов  к   этим  полотнищам  или  подсовывать  полотнища  под
дельфинов.  Плеск, выкрики, ругань... Радж то вынимал загубник изо рта, чтоб
не  мешал,  то  снова хватал его,  когда надо было поднырнуть под  дельфина,
приподнять его баллонами над водой.  Порой нырял без загубника, а всплывая -
брал в  рот.  Он уже кашлял -  нахватался воды,  но возиться с дельфинами не
переставал.  Вон  уже  заскрежетали два  тальблока под  тяжестью  дельфинов.
Длинные  тела  вздымались  над  водой  медленно,   дельфины  слабо  шевелили
хвостами.
     Судир вдруг злобно заорал на Раджа:
     - Своим делом занимайся!  Вон...  гляди!!!  И вон!!!  -  будто долбанул
рукою  в  одну  сторону,  в  другую.  Возле  глиссеров  лихорадочно прыгали,
дергались поплавки,  наверное,  в  сетях запутались дельфины,  а ловцы,  что
крутились в воде, не обращали на это внимания - не до того было. А может, не
понимали, почему прыгают поплавки?
     Радж поплыл к  той  сети,  что  была между правым катером и  глиссером.
Снова услышал грозную ругань Судира и  оглянулся:  Судир уже  летел с  борта
вниз головой.  Поплыл,  должно быть, к левой сети. Дурень, не много сделаешь
под водой без маски, без акваланга, без ножа.
     Корабль попадает на мель даже там,  где много рулевых.  А где ни одного
нет,  садится на  мель еще скорее.  Все борются с  дельфинами,  даже немного
рановато начали это делать,  надо было сужать охват,  сторожить щели-лазейки
до   последнего  момента.   Когда  Радж  освободил  дельфина  и   всплыл  на
поверхность, на тальблоках и шлюпках висело еще по дельфину, а ловцы кричали
друг другу: "Не туда!.. Скорей! Не пуска-а-ай!!! Убегают!" Выкрикивал что-то
и  Крафт,  свесившись с  борта.  А  дельфины  стремительно,  как  выпущенные
торпеды, расталкивая людей, вылетали вдоль борта "матки" на свободу.
     А  где же  Судир?  С  ловцами его не  было,  на катер не мог так быстро
взобраться...  Бросил  взгляд на  сеть  между  левым  катером и  глиссером -
поплавки ее беспорядочно, не в ритме волн прыгали на воде. Радж сразу нырнул
и наискось поплыл к середине сети. Увидел два тела, человека и дельфина, они
барахтались каждый  отдельно,  хоть  и  близко  друг  от  друга.  Сначала  к
человеку...
     От напряжения и страха Судир вытаращил глаза, лицо его исказила гримаса
боли. Пряжкой ремня он зацепился за сеть, порезал пальцы, стараясь разорвать
ее -  в воде завивались струйки крови.  Теперь он пытался отстегнуть ремень,
снять штаны,  но и это не получилось. Радж вырвал загубник изо рта, поднес к
его губам.  Судир понял:  выпустил воздух из легких, схватил загубник. Зажал
нос и  сделал несколько глубоких,  судорожных вдохов и выдохов.  Но сознание
его еще не работало как следует:  когда Радж показал ему пальцем -  "Отдавай
назад!  Потерпи,  я помогу...", тот и не думал отдавать загубник. Радж уже и
сам задыхался, но еще несколько секунд вытерпел бы, если бы надо было только
всплыть наверх.  Но  всплыть было  нельзя,  они  были  уже  взаимно связаны,
зависели друг от  друга.  Радж поднял ногу,  выхватил из  ножен крис.  Судир
испуганно выпустил загубник,  и  Радж торопливо сам  вдохнул и  выдохнул два
раза.  Ударил  ножом  по  сети,  обрезая  крепкие  нити,  освобождая Судира.
"Наверх!" - толкнул его под зад. Судир судорожно заработал руками и ногами -
рывками, беспорядочно, - начал всплывать.
     Еще раз пустил нож в ход,  освобождая дельфина.  Он застрял в той дыре,
что  осталась от  дельфиненка,  засел глубоко -  сеть  въелась в  тело между
грудными и  спинным плавниками.  Не  захотел тянуть его назад в  ограждение,
хлопнул ладонью по спине - плыви на волю, герой!
     Всплыл наверх, поддержал Судира: тот кашлял и едва держался на воде.
     - Помоги... до катера... Плохо мне... - прохрипел Судир.
     Радж  помог  ему  добраться до  катера.  Все  уже  вылезли из  воды  по
веревочным лестницам, деревянные ступеньки стучали о борт, как кости. Брать,
вылавливать больше некого было - дельфины ушли, скрылись.
     Совсем близко от  глиссеров вдруг высунулся из  воды острый и  высокий,
загнутый назад плавник,  пошел резать,  чертить воду  вокруг сетей и  судов.
Метров  за  сто  в  стороне  показался еще  один.  Акулы...  Унюхали  кровь,
примчались на свеженину.
     Вытягивали на "матку" правую сеть и вытянули...  дельфина!  Запутался в
сети и захлебнулся,  а в суете и неразберихе никто не заметил,  как держатся
на  воде  поплавки этой сети.  Поднимали дельфина на  борт лебедкой вместе с
сетью,  никто уже  лезть в  воду  не  захотел.  Пока доставали правую сеть с
дельфином,  на левую не смотрели.  А  глянули и  ужаснулись:  вода возле нее
бурлила,  то  и  дело высовывались из  воды длинные и  кривые,  как турецкие
ятаганы,  спинные плавники.  Тянули эту  сеть и  увидели,  что  в  ней  тоже
запутался и  утонул дельфин.  Туша его  была уже бесформенной,  с  огромными
вырванными ямами,  а  вода  вокруг густо  окрашивалась в  темный цвет.  Тело
дельфина повисло уже над водой, а акулы все прыгали и рвали его, как собаки.
Одна  подскочила,  загнув нос  высоко вверх,  раскрыв пасть с  острыми,  как
бритва,  зубами. Цапнула дельфина за бок, дернула головой. Раджу показалось,
что он даже услышал собачье "Р-р-р-р!", плюхнулась с куском мяса в воду.


     Море  кишело  акулами.   На  поживу  им  выбросили  не  только  мертвых
дельфинов. Судир сделал ревизию всему улову - семь штук успели ловцы поднять
на  борт катеров -  и  приказал выкинуть в  море еще одного:  правый плавник
почти оторван,  глубокая рана  на  голове.  Напрасно Радж уговаривал Судира,
чтоб пожалел,  оставил дельфина,  мол, сам присмотрит за ним, вылечит. Судир
был неумолим и беспощаден:  раны сейчас обрабатывать нечем, а пока довезут -
дельфин умрет.
     - Всем,  всем! - поднес Судир к губам рацию: - Полный вперед! - Заменил
рацию  на  мегафон  и  добавил:  -  Обеспечить дельфинам защиту  от  солнца.
Беспрерывно поливать водой!
     Дельфинов поливали -  где из шлангов, а где просто спускали на веревках
ведра за борт, черпали воду.
     На душе у  Раджа было тяжко и горько:  все время вспоминались горестные
глаза раненого дельфина, которого швырнули акулам.


        3

     - А что,  разве Янга нет?  - спросил Абрахамс. - Ялика тоже нет. Может,
взял и поехал половить рыбу...  Ах,  ах,  а уже скоро рыбаки привезут на Рай
вечерний улов, надо было бы съездить на пристань.
     - За рыбой не спеши. Не до еды пока что дельфинам... Пусть осваиваются,
- промолвил Радж.
     Радж  и  Абрахамс стояли  над  большим бассейном поблизости от  нижнего
помоста и глядели на воду.  Дельфины тесной кучкой - только все ли? - стояли
в изгибе с южной стороны, возле плотины. Время от времени они медленно, тоже
не  отрываясь друг от друга,  переплывали вдоль трибуны на северную сторону.
Ни  свиста,  ни  скрипа не  было  слышно,  если и  переговаривались,  то  на
ультразвуковых волнах,  чтоб люди не слышали их и,  не дай бог, не поняли бы
вдруг  этого  разговора.  Не  одно  проклятие,  должно  быть,  посылают  они
человеку,  может,  даже  надеются отомстить за  все  зло,  которое  люди  им
причинили. Так думалось Раджу.
     - Подождем немного,  может,  скоро вернется,  -  сказал Радж про Янга и
пошел в кладовку.
     Дверь оставил открытой настежь.  За  день кладовка так  нагрелась,  что
хоть копру в ней суши.  Вдохнешь воздух,  и кажется, что он обжигает легкие.
Припал губами к банке с водой,  но она так нагрелась и была такой невкусной,
что даже затошнило.
     "Сукин кот...  Деньги так и лежат, за продуктами не ходил", - Радж взял
со столика пять долларов, которые утром оставил Янгу, сунул в карман.
     Потоптался немного, не зная, что делать, и вышел во двор, сел на скамью
под кустами.  Сидел то согнувшись и  подперев рукой щеку,  нервно подрыгивая
ногой,  то  откидывался на  спинку,  смотрел в  небо.  Тяжесть в  груди  все
увеличивалась,  сердце  терзала  тревожная  боль.  "Куда  он  мог  деваться?
Бо-ольненьки-ий...  Интересно, удочки на месте или нет?" - встал, вернулся в
кладовку, бросил взгляд на стену над компрессором, где они обычно висели. На
месте!  Пробежал глазами по аквалангам -  нет одного. "Не может быть!" - еще
раз огляделся вокруг.  Оказалось,  что не хватало не только акваланга,  но и
комплекта баллонов.  "Вот оно что-о-о... А может, Судир взял, к себе уволок?
Своего не  принес,  а  взял два.  Надо спросить у  Судира!"  -  стремительно
выскочил из кладовки, но дверь закрыл и примкнул.
     Судир где-то у Крафта.  Сразу,  как сняли дельфинов с катеров, с мягких
поролоновых подстилок и  пустили в бассейн,  Судир с Крафтом закрылись в его
кабинете.  Не  вдвоем,  Судир повел с  собой одного из  ловцов.  Больше часа
сидят,  а  малый катер ждет того ловца,  качается на прибое у входа в залив.
Трудный, должно быть, у них разговор, приперли Крафта с оплатой к стене...
     Уже ногу поставил на ступеньку лестницы -  и  раздумал.  Нет,  к Судиру
пойдет в  последнюю очередь.  Если он не брал акваланга и запасных баллонов,
то  взбесится.  Да  и  не надо,  чтоб и  Крафт прежде времени узнал,  что из
кладовой  пропадают  акваланги.   Вышел  за  плотину,   побрел  вдоль  воды,
приглядываясь к  песку,  и ничего подозрительного не заметил.  Так и на мысе
Когтя - ни следочка, прилив уже был и все слизал.
     Вернулся в  кладовку.  Постоял,  потоптался -  пошел искать дворничиху.
Наверное, бродила по парку, выходила к заливу - вдруг что-нибудь видела?
     Нет, ничего не видела дворничиха. Даже обиделась за вопрос.
     - Только что  Абрахамс ругал  за  лодку,  докладную собирается подавать
Крафту! А вы еще и про мальчика!
     Дурак поймет:  между пропажей ялика и пропажей баллонов, акваланга есть
прямая связь. Янг взял и то и другое, куда-то отправился. Но куда? Почему до
сих пор не вернулся? День кончается, можно и наплаваться, и рыбы наловить...
"Рыбы!  Удочки же  на  месте...  Ну,  я  ему  покажу рыбу,  покажу плаванье!
Взрослых не пускаю одних плавать,  обязательно сопровождаю да еще и  штоками
вооружаю.  А  тут...  И  я  хорош!..  Надо было все  рассказать о  подводном
плавании.  Особенно технику  безопасности вдолбить в  голову...  Он  еще  не
знает,  чем глубина угрожает человеку.  Глубинное опьянение может быть после
шестидесяти метров. Неужели Янг полез на глубину? А может, выбрался на ялике
за рифы, потерял весла и его погнало в открытое море?"
     А  зрительная память  восстановила картину:  выгибается зубастый акулий
рот...  Кровожадный прыжок - и на боку дельфина зияет кровавая рваная рана -
двумя ладонями не закрыть. Бр-р, страшно такое увидеть даже во сне. И не дай
бог оказаться среди этих людоедов в воде!
     "Подожду еще... Он же голодный, должен примчаться... Ну и всыплю же, ох
и всыплю!"
     Заставил себя  сесть на  ту  же  скамейку,  но  не  сиделось.  Хотелось
сорваться с места и куда-то бежать. А куда?
     Прошли  мимо  скамьи,  возвращаясь  от  Крафта,  Судир  с  ловцом.  Оба
взглянули на  Раджа,  но  ничего не сказали.  Не остановил Судира вопросом и
Радж - пусть идут.
     Решил принять душ.  Легче будет телу, может, легче станет и на душе. Да
и время скорее пройдет: просто сидеть и ждать было невыносимо.
     Долго стоял под слабыми - совсем не было напора - струйками воды...
     Вытирался в прихожей,  где стояли шкафчики,  еще дольше.  Услышал,  что
Судир не простился с гостем, у них даже чарки звенят. Не иначе, как получили
хороший барыш,  содрали шкуру с Крафта.  "Поздравляю... Держись теперь..." -
"И тебя поздравляю... Теперь - Горный?" - "Не отзываются пока что. Да никуда
не  денутся..."  Говор приглушенный,  порой можно разобрать только отдельные
слова.  Вино или коньяк понемногу развязал языки,  заговорили громче.  Уже и
фразы некоторые можно разобрать.
     Судир:
     - Это легко было сделать. Как и с тем... Я же на месте... А зачем?
     Ловец:
     - Закон есть закон.
     Судир:
     - Я  убедил тогда...  Шеф передал,  что согласен подождать.  Он нам еще
понадобится... Особенно теперь.
     Ловец:
     - Ну -  гляди.  Сам знаешь, что на карту поставлено. Потом поздно будет
раскаиваться!
     Судир:
     - В  любой момент успею.  Он  не  доносчик,  в  полицию не бегал.  И  в
больницу  тогда  не   ходил...   В   работе  старательный...   Потенциальный
дрессировщик.
     Скрипнула и  стукнула дверь "резиденции" Судира.  Голоса звучали теперь
совсем глухо.  И Радж понял акустический фокус:  слышно только тогда,  когда
открыта дверь в персональную Судирову душевую.
     О  ком  сейчас  говорил,   кого  имел  в  виду  Судир?  Опять  какие-то
подозрительные разговоры, неведомые планы.
     У  Судира зашумела,  заплескала вода.  То ли он сам,  то ли гость пошел
полоскаться.
     "В город надо... Купить чего-нибудь, хоть макаронов каких-либо... Масла
еще немного есть..." - думал Радж, закрывая кладовку.
     Возле  проходной  слышен  гомон.  Сторожиха упрямо,  повышенным голосом
повторяла:
     - Никакого Абдуллы я  не видела!  И  Янга нет...  С самого утра я тут -
нет, не видела!
     - Санта Мария!  Да ему же некуда больше ходить! Это друг Янга, амико...
И собачка с ним черная была, кудрявая такая...
     - Ни  кудрявой,  ни простоволосой не видела.  А  на территорию не пущу,
мадама. Все!
     Раджу тоже пришлось выслушать их разговор и подтвердить,  что мальчиков
действительно нет. Он сам хотел бы знать, где они шатаются.
     - Это ужасно!  У него сердца нет - морить Тото целый день голодом... Вы
брат Янга?  Так  похо-о-о-жи...  Скажу вам  комплименто:  вы  очень приятный
молодой человек...  Будьте добры,  явится Абдулла -  пошлите его  поскорей в
отель.  И скажите этому разбойнику,  что у меня начинается нервное истощение
от его фокусов... Я уже не могу распоряжаться своим временем, все жду его! Я
не  отдыхаю,  а  только переживаю и  волнуюсь!  Это  не  просто комико,  это
партиджано...  Снял  с  плечиков мое  самое лучшее платье -  полмиллиона лир
заплатила!  А  свое  тряпье повесил в  шкафу.  Одно  тряпье,  одна грязь,  в
мусоропровод надо было выкинуть. Я же ему новое все купила! А он...
     Некогда было  слушать словоохотливую итальянку.  Радж  пообещал сделать
все так, как синьора просит, и откланялся.
     Почти час прошел, пока он вернулся назад. Про тренировку каратистов так
и не вспомнил, а сегодня ведь надо было идти к мистеру Ромешу в подвал.
     Итальянки  возле  проходной  не  было.   Он  внимательно  посмотрел  на
сторожиху. Та поняла его взгляд.
     - Не было, не появился еще.
     "А разве они пойдут через ворота?  Они с моря подплывут".  Радж все еще
надеялся,   что   приключения  мальчиков  закончатся  благополучно.   Он   и
представить не мог, где они сейчас находятся и что могло случиться.
     Он и макароны сварил, и остыть они успели. Снова подогрел их и ел один,
а  они  росли во  рту,  застревали в  горле.  Солнце уже село,  стремительно
надвигалась темнота.  Включил  свет,  и  в  открытую дверь  хлынули малые  и
большие толстобрюхие бабочки.  Напряженно прислушивался к звукам на море, на
аллеях  дельфинария.   И  наконец  услышал  женские  голоса,   всхлипывание.
Заскрипел бамбуковый настил на мостике.
     - Вот тут... Вон дверь открыта... - послышался голос сторожихи.
     Радж выскочил за  дверь,  но  женщины уже  не  увидел -  ушла назад,  к
проходной.  В  полосу  света  вступила  кудрявая  смуглянка  -  заплаканная,
удрученная, в какой-то оборванной сверху, словно обгрызенной, юбочке.
     - Натача?!  -  узнал  Радж.  Схватил  за  руку,  стремительно потащил в
кладовку. - Как ты тут оказалась?
     Натача согнулась, закрыв лицо руками, сотрясаясь от рыданий.


                                Глава третья


        1

     Толчки были не грубые, но сильные, продолжительные - больше под грудь и
живот, порой доставалось и подбородку и носу - чуть не пошла кровь.
     Это тогда,  когда он глубоко зарывался лицом в воду и мог захлебнуться.
Янг еще окончательно не  пришел в  сознание,  но  уже чувствовал,  как горло
отпустила судорожная спазма,  как  дикий,  со  рвотой  кашель словно когтями
раздирал горло  и  бронхи.  Когда  же  смог  воспринимать окружающее немного
яснее,  ощутил боль в  груди,  в  животе,  в черепе.  Невыносимой болью ныли
суставы,  тупо дергались мышцы на руках и  на ногах,  щемящий зуд терзал всю
кожу.  Между икрой и  щиколоткой на  левой ноге жгло как  огнем -  кожа там,
должно быть, была содрана.
     "Пху-ух-х!  Ф-фуш-х-х...  Ху-ф-ф..." -  казалось,  услышал сквозь шум в
ушах  удивительные и  очень знакомые звуки.  Замотал,  затряс головой,  чтоб
вылилась из ушей вода, и из правого уха потекла теплая струйка. "Пфу-х-х!" -
услышал уже  более четко.  Попытался сам  шевельнуть руками и  ногами,  чтоб
удержаться на воде.  Да, он был на воде, а не под водой... На воде! При этом
вода здесь казалась более теплой,  чем в озере,  на глубине.  Но этого тепла
было так мало для его изболевшегося, измученного тела!
     Стиснув губы,  зажал  нос,  попробовал продуть уши,  делая глотательные
движения.  Тяжелые выдохи донеслись и  справа и  слева,  слышал и  свист,  и
скрип,  и некое блеяние или бормотание. "Дельфины?!" - пробилось сквозь боль
и  муть в  голове.  -  "Со мною дельфины?!" Махнул несколько раз саженками к
ближайшему   "хуф-фх!",    и   ладонь   скользнула   по   гладкому,    точно
отполированному, холодному телу. Провел ладонью, нащупал спинной плавник. По
величине его узнал: не взрослый дельфин попался ему, а малыш. И не убегал он
от Янга,  а сильней заработал хвостом,  как только почувствовал, что взялись
за  его  плавник.  Можно  было  немного  подгребать  левой  рукой,  помогать
дельфиненку, но у Янга было еще так мало сил!
     Куда же  везет его малыш?  Где Янг оказался?  На  том свете,  наверное.
Вспомнилось,  как тонул,  как умирал на  дне озера,  как засосал его водяной
вихрь...  Да,  только на том свете может быть такая вековечная темнота,  без
единой звездочки над головой.  Но почему же тогда он все ощущает, как живой?
У него все болит, как у живого, а на том свете должны быть только легкость и
наслаждение для души и тела, полная нирвана. Правда, только для праведников,
для  тех,  кто  никогда никакого греха  не  совершил.  А  какие же  грехи за
двенадцать лет  жизни он  совершил,  что  Вишну рассердился и  швырнул его в
пекло, в темноту?
     Вода кажется не черной,  она,  как разведенное молоко, тут и там по ней
пробегают какие-то искорки или точки... Значит, и на том свете есть и море и
дельфины?!
     А  где же  люди?!  Их же сотни умирает,  тысячи...  Почему я  тут один?
Может,  это еще только дорога в  пекло,  на  тот свет...  Над головой увидел
небольшое светлое пятно,  оно  все время увеличивалось,  а  потом резнуло по
глазам светом.  Просвет в  высоте был  не  круглый,  а  как бы  искривленная
узенькая восьмерка. Дельфиненок замер на месте, перестал работать хвостом, а
взрослые  дельфины медленно и  степенно,  изредка  посвистывая,  закружились
вокруг Янга.  Будто давали возможность вдосталь налюбоваться светом, который
пробивался сверху. И Янг смотрел на сдвоенную полоску света как на необычное
чудо и заметил уже, что она голубая и на этой голубизне видны даже несколько
огненных искринок. "Небо? И звезды?! На светлом небе - звезды? Там еще день,
а  так не  бывает,  чтобы днем -  звезды!  Только на  том свете такие фокусы
бывают..." Потом Янгу показалось,  что на том светлом пятне что-то суетится,
летает,  сдается,  он даже услышал мышиный писк.  "Неужели летучие мыши?!" А
как высоко до  них!  Та светлая дыра казалась проломом в  куполе высоченного
храма-дворца.  Какая-то чудовищная сила разломала,  разорвала землю, создала
этот сводчатый, островерхий грот.
     Да,  это пещера, грот, залитый водой. Янга всосало на дне озера в щель,
он проваливался в нее с приключениями,  застревал.  И его не очень деликатно
кто-то тащил за ногу,  спасал.  Кто бросился ему на помощь в  водяной хаос и
тесноту,  кто  мог  услышать его  последний предсмертный крик?  Радж  как-то
говорил,  что дельфины страшно боятся узких,  щелей, никогда не лезут в них,
чтобы не застрять. Эта боязнь у них передается из рода в род, из поколения в
поколение. Но ведь кто-то из них решился на подвиг, одолел страх.
     Дельфины разместились вокруг Янга на  самом светлом месте.  Видно,  как
выставили из воды морды,  разинули рты, можно разглядеть даже острые колышки
зубов.  Сколько же дельфинов?  Три,  четыре...  Малыш - пятый... Усмехаются,
будто загадали загадку:  угадай,  кто  перед тобой?  Один высунулся из  воды
настолько, что показались три белые царапины на боку.
     - Ева-а-а!  -  хрипло  и  радостно крикнул  Янг,  узнавая.  Под  сводом
прогудело эхо, заметались, взлетели летучие мыши. - А это Дик! Ты это, ты!!!
Не крути головой... - Янг подплыл к нему. - Вот, и зуб тот, что не в шеренге
других,  и четыре пенька справа...  Ты,  жулик,  ты!  А малыш -  Боби!  Наши
дельфины-ы! Ура-а-а!!!
     Раскатом загремело эхо,  сверху  даже  что-то  оторвалось и  плюхнуло в
воду.  Янг оставил Дика и  повернул к Боби.  А тот уже и сам плыл навстречу.
Потерлись щеками,  Янг даже поцеловал его.  Вокруг кружились и с облегчением
вздыхали дельфины.  Будто  и  им  было  до  сих  пор  страшно одним  в  этом
подземелье.  Кто их сюда загнал, упрятал? "Их спрятали тут... Значит, где-то
должен быть выход к морю...  И чем-то загородили тот выход, чтоб дельфины не
убежали. Сами дельфины не могут разгородить ограждение. А если я им помогу?"
     Он  едва держался на  воде,  так обессилел.  Стоило руке соскользнуть с
тела Боби,  и  мог бы  утонуть.  Силы,  чтобы опереться на дельфина,  уже не
хватило бы.
     "Никуда не денется тот выход... Если он есть..."
     Отдохнуть бы,  отдохнуть...  Окоченел окончательно,  деревенеют руки  и
ноги. Хочется стонать и плакать - не хватает духа выдерживать эти муки.
     Направил Боби  за  рострум вдоль  стены,  пытаясь хоть  слегка работать
ногами.  Плыли медленно, очень медленно в глубину грота, от светлого пятна в
темноту.  Глаза,  побывав немного в  более светлом месте,  не  хотели ничего
видеть,  слезились от напряжения.  "Стой,  Боби,  стой...  Я  руку сменю..."
Перебрался на правую сторону от дельфиненка,  взялся за плавник левой рукою,
а правой вел по скользкому камню,  по мокрой скале,  щупал. Вот уже и острый
угол,  тупик...  Запрыгала в  воду из  небольших выемок какая-то  живность -
может быть,  крабы, может, еще что. Повернул Боби назад, вдоль другой стены,
противоположной.
     Впереди,  куда продвигались ощупью,  миновав светлое пятно,  послышался
тот глухой,  ровный и  нудный шум.  Грот имел удлиненную,  с острым тупиком,
форму.  А в эту сторону стены раздвигаются все больше и больше. "Бобичек, не
вырывайся... Потерпи, милый..."
     Правая рука вдруг провалилась в пустоту,  и из-за поворота ударил в уши
шум и рев водопада.  Ногой нащупал под водой ступеньку,  хоть и скользкую, в
наростах.  Попытался стать на  нее обеими ногами и  упал навзничь.  Заболтал
руками и ногами,  поворачиваясь на живот и направляясь к скале. На подводную
ступеньку  стал  коленями,   ухватился,  как  смог,  руками  -  вполз  выше.
Разбегались во  все  стороны,  порой попадая под руку,  большие и  маленькие
крабы,  плюхались в воду.  Сделал несколько неуклюжих шагов на карачках -  и
стукнулся  головой  о  скалу.   Силы  совсем  оставили  его,   руки  и  ноги
подкосились.
     Так и заснул,  опустив голову лицом вниз на вытянутые руки,  а может, и
сознание потерял.


        2

     Ноги  двигались,  шевелились,  и  что-то  тяжелое сидело на  ноге,  где
кончалась штанина, и грызло, царапало ранку выше щиколотки. Еще полностью не
очнувшись,  двинул другой ногой по штанине -  столкнул что-то остро-колючее,
бесформенное,  как остроугольный камень.  Вздрогнул с отвращением и страхом:
краб, чтоб он сдох...
     Сколько времени он проспал?  Почувствовал себя окрепшим, голова ясная и
не очень болит.  Осторожно,  медленно разгибаясь,  попробовал стать на ноги.
Повернулся лицом к скале,  ощупал ее руками. Круто вздыбился холодный мокрый
камень,  ни одной зацепки.  Снова сел,  охватил себя за плечи руками, потер,
помассировал,  помял мышцы.  Чувствовал под ладонями,  что рубашка на плечах
хоть и сырая, от тела подсохла, с нее уже не течет. Но этого так мало! А как
бы  хотелось переодеться в  сухое,  согреться!  Правда,  тут  и  сухое  враз
отсыреет: воздух густой от влажности, сверху падают на голову тяжелые капли.
Эх, если бы скорей на солнышко выбраться, на волю! Какое это счастье - иметь
солнце над головой!
     Припомнил,  как  доплыл  с  Боби  до  этого  выступа с  площадкой,  как
взбирался на  нее.  Теперь  он  сидит  спиной  к  тому  выступу,  о  который
стукнулся. Значит, если встать и повернуться к нему лицом, а потом тихонько,
опершись о  скалу,  склониться вправо,  можно будет заглянуть в  грот-храм с
дырой в куполе, оттуда он приплыл, там немного светлей. Янг проделал все это
очень  осторожно,  приучая теперь себя  к  осторожности и  осмотрительности,
приучая ориентироваться в темноте.  Склонился -  ничего не увидел:  чернота,
только кое-где  пятнами сереет вода,  порой по  ней  пробегают едва заметные
фосфорические полоски.  Должно быть,  уже ночь,  глубокая ночь.  Он  ведь не
знает, сколько проспал.
     А может,  и не надо следить за временем? Какое это имеет значение, если
темень и темень!
     "Ты где,  Боби?  Плыви сюда!" -  просвистел условный сигнал. И подумал,
что малыш его не услышит.  Беспрерывно шумит водопад,  хоть и не так звонко,
как раньше: глушит прилив, вода поднялась и в пещере.
     Но  прошло,  наверно,  минуты две,  когда возле Янговых ног послышалось
"пфу-уф" и  короткий скрип.  Наклонился к воде и нащупал мордочку Боби.  Тот
дал себя приласкать и тут же нырнул в воду, исчез из-под руки.
     - Ты куда, глупенький? - не выдержал и опять засвистел Янг.
     Пропал Боби,  как и  не было.  "Обиделся...  Рыбки не даю...  а  где ее
взять,  ту рыбку? Может, и есть в этой пещере рыба, так пусть сам ловит... И
я спасибо сказал бы, если бы меня кто рыбкою угостил, да еще жареной..." - У
Янга набежал полный рот слюны, заныло в животе. Только теперь он ощутил, что
страшно голоден.
     Снова  близко рядом с  собой услышал