не только врач, но и талантливый техник. - Машину придумали другие. А я только пробую ее... Так вот, - продолжает Абст, - я пришел, чтобы сказать: предстоит напряженная работа. В ближайшее время я жду гостей. Среди них мои друзья и кое-кто из тех, кому я подчинен. Они прибудут сюда, чтобы взглянуть на наше убежище. А потом все мы примем участие в важной операции. И я хочу просить вас удвоить старания по лечению фрейлейн Ришер. К их приезду она должна быть на ногах... Кстати, вы получите возможность тотчас же уехать. "Тотчас уехать"! После разговора с Мартой Карцову до конца ясен смысл этих слов Абста. - Какой срок, шеф? - спрашивает он, стараясь, чтобы голос звучал буднично, ровно. - Не более недели. Семь-восемь дней. - Я постараюсь. - Очень хорошо. Спешите, Рейнхельт. Вас давно ждут в Германии. - Спасибо. Один вопрос: я отправлюсь вместе с фрейлейн Ришер? - Она останется. Вы встретитесь с ней позже. Некоторое время она еще побудет здесь. Вы встретитесь через полгода, и у вас будет о чем поговорить, не так ли? И Абст дружески хлопает Карцова по колену. - Спасибо, шеф. - Карцов выглядит смущенным. - Вы очень добры ко мне. Хотел бы я отплатить вам той же монетой. - Вы и так делаете достаточно, Рейнхельт... Теперь о том, что касается лично вас. В хрупкой скорлупе вы преодолели десятки миль бурного моря. Выдержав это испытание вы показали себя сильным и волевым человеком. - Я только пытался спастись. - Ну, ну, не скромничайте! Потом вы рискнули - оставили шлюпку и пустились вплавь, чтобы добраться до скалы. Вы были истощены, в море ревел шторм, но вы выдержали. Вы доплыли, а тот, другой, не смог. И я делаю вывод: вы не только волевой человек, но и отличный пловец. Вот я и подумал: а что, если наш молодой, энергичный врач обучится работе под водой? Чем он хуже Глюка или, скажем, меня самого? Надо только предоставить ему время попрактиковаться в пользовании респиратором, подводным движком и другими устройствами... Я правильно рассуждаю? - Конечно, шеф. - И у вас есть такое желание? - Я согласен, - отвечает Карцов. - Более того, ваше предложение я расцениваю как большое доверие ко мне. Видно, мои акции идут в гору! - Вот и отлично! - Абст встает. - К тренировкам приступите завтра. Я дам указания Глюку. Он будет вашим инструктором. - Глюк - славный парень. - Отлично! - повторяет Абст. - А теперь примите еще одного в вашу группу... Входи! - говорит Абст тому, кто все это время стоял в коридоре. Человек переступает порог. Он в фланелевой рубахе и вязаных брюках. Карцов всматривается в его бурое от загара лицо, обрамленное курчавыми черными волосами, и, хотя человек переодет, он узнает одного из тех, кого недавно встретил в туннеле: у незнакомца серьга в ухе. - Его зовут Бруно, - говорит Абст. - Ложись, Бруно! - Он рукой показывает на нары: - Ложись и спи! Человек направляется к нарам и укладывается - лицом вверх, разбросав руки, и закрывает глаза. - Бедняга! - вздыхает Абст. - Сколько ни бились с ним - никаких сдвигов. К сожалению, безнадежен. Завтра вы исследуете его, Рейнхельт, и доложите результаты. И он уходит. Оставшись один, Карцов садится на койку, стискивает ладонями голову. Так проходит несколько минут. Новичок спит, ровно и глубоко дыша. Карцов наклоняется к его лицу, исследует взглядом лоб, глазные яблоки, плотно прикрытые красноватыми веками, скулы, виски. Никаких следов операции. Он вновь, еще тщательнее, изучает лицо человека. Правое веко чисто. А на левом, вверху, почти под самой бровью, небольшая темная корочка. Будто присох комок бурой грязи. Кровь! Вот откуда проник в мозг тонкий режущий инструмент Абста. Итак, он расправился с очередной жертвой. А в подземелье ждут своей очереди еще четверо. Завтра, нет, может, уже сегодня их постигнет та же участь. У новичка обнажена часть груди. На смуглой коже фиолетовые полосы. Татуировка? Карцов расстегивает воротник его рубахи. Да, татуировка. В центре груди искусно изображены скрещенные весла и водолазный шлем с круглым иллюминатором. А под рисунком текст: "Матерь божья, оберегай славного парня Бруно Гарриту. Специя,1938 год". Надпись на итальянском языке. Карцов медленно идет в конец пещеры. Останавливается у спящего под табличкой "Марко". У Марко круглое лицо с мягким профилем, полные губы, русая борода. А глаза, как помнит Карцов, голубые, большие. Когда-то в них жила, наверное, этакая хитроватая смешинка... Кто он - серб, болгарин? Быть может, украинец? Рядом лежит Зигмунд - это, вероятно, поляк. А сюда могут доставить и русских, и американцев, и англичан! Карцеву кажется - он видит германские лагеря военнопленных с обреченными на уничтожение людьми, видит агентов Абста, которые ворошат картотеки, опрашивают узников, щупают им мускулы... "Человеческий материал" отобран. Это специалисты, которых не нужно учить работе под водой. Их увозят и на подводных лодках доставляют сюда. Пленные не хотят служить врагу? Да Абсту и не требуется их согласие. Короткая безошибочная операция - и готов отряд смертников-торпедистов, которые послушны, не проявят недовольства, сомнения, страха!.. Карцов видит города в развалинах, пылающие деревни, взорванные заводы, дворцы, библиотеки. И всюду - трупы, тысячи трупов. Оставшиеся в живых будут низведены до состояния рабской покорности и отупения. Ибо победителям нужен рабочий скот. Так, по замыслу Гитлера, произойдет в Советском Союзе, затем в Европе и, наконец, во всем мире. Надо ли удивляться тому, что творит в своем тайном логове Артур Абст? То, что он делает с несколькими десятками людей, Гитлер намерен совершить с миллионами. Карцов поворачивается и бредет в свой угол. Присев на краешек койки, лезет в карман за сигаретой. Внезапно он вскакивает на ноги, стискивает кулаки. Он вдруг понял замысел Абста, предложившего ему изучать ремесло водолаза. Он, Карцов, будет уничтожен не сразу, нет. Сперва он подвергнется операции и займет место на этих же нарах! ГЛАВА ШЕСТАЯ Все это утро Глюк провел наедине с хозяином "1-W-1". Тот подробно инструктировал помощника. Действовать предстояло сравнительно недалеко от конической скалы, а это вдвойне опасно. Объект должен быть уничтожен с первой же атаки. Скрытность, внезапность - главные условия успеха. Допустив ошибку, Глюк может поставить в тяжелое положение всех обитателей подземелья. Заканчивая инструктаж, Абст говорит: - Это серьезный риск. Очень серьезный, Глюк. Однако на него надо пойти. Пелла должен быть сломлен! По донесению агента, группа патрульных кораблей вышла в океан задолго до рассвета. Сегодня к вечеру вернется сторожевик. Он будет один. - То, что нужно, шеф. Не прозевать бы! - У нас достаточно времени, чтобы все подготовить. - Шеф, не забыли об обещании? Я свое сделаю... Вместо ответа Абст достает из сейфа бумагу. Глюк читает - и его широкое лицо расплывается в улыбке. Это решение так называемого народного трибунала Германии. В нем говорится: Густав Глюк помилован, судимость с него снята. - Получена с последним транспортом, - замечает Абст. - Как видите, я держу слово. Глюк бережно прячет бумагу. Абст провожает его до выхода. - Напоминаю, - говорит он, открыв дверь, - обязательно заставьте пловца снять шлем. Надо, чтобы его опознали. Надеюсь, представляете, как это важно? - Все будет сделано, шеф. - Тогда - с богом. И пусть вам сопутствует удача. Справитесь хорошо - доклад попадет к фюреру. Награда не заставит себя ждать! Вскоре рыжебородый уже на площадке возле лагуны. Поджидая Вальтера, он достает из сейфа респираторы, замеряет давление в кислородных баллонах, осматривает коробки с поглотителем углекислоты, шлемы, клапанные коробки. Все в порядке. Тогда Глюк берет из сейфа торпедный взрыватель, осторожно освобождает его от упаковки. Вот и Вальтер. Побагровев от натуги, он вкатывает ручную тележку с погруженным на нее черным продолговатым ящиком. Ящик - это торпедный аккумулятор, тяжелейший агрегат, составленный из тридцати элементов. В сумме они дают напряжение в шестьдесят вольт при большой емкости. - Замучился, - бормочет Вальтер, тяжело переводя дыхание. - Тащишь и тащишь его по рытвинам и буграм, нет конца каторге... - Ладно, ладно! Время не ждет, поторапливайся. Давай кран к торпеде! Кран подведен к стеллажам. Двухместная торпеда застроплена, перенесена к краю площадки и бережно опущена на массивные деревянные блоки. Помощники Абста вскрывают отсек в центральной части снаряда, ставят туда батареи. Аккумулятор закреплен, провода присоединены, зажимы затянуты ключом. Глюк придирчиво изучает показания вольтметра и амперметра на приборной доске. Все хорошо - аккумулятор полностью заряжен. Поворот движка реостата - и винт торпеды начинает вращаться. Так же тщательно исследуется давление в баллоне со сжатым воздухом, работа помпы цистерны быстрого погружения, носовой и кормовой дифферентных цистерн, другие механизмы. Глюк двигает рулевую рукоять, наблюдая за тем, как действует оперение торпеды - вертикальный и горизонтальный рули. И наконец, контрольный осмотр носового отсека торпеды, где запрессовано триста килограммов взрывчатки. Вальтер осторожно навинчивает взрыватель. Торпеда готова к работе. Усевшись в сторонке, Вальтер и Глюк закуривают. Отдых. Спустя час раздается короткий звонок. Рыжий идет к стене, где висит телефонный аппарат, снимает трубку. Звонит Абст. - Берите пловца, - говорит он, - готовьте его, одевайтесь сами. На все это не более часа. Потом отправляйтесь. Ждите в океане, милях в трех от скалы. Он появится с востока. - Понял, шеф. - Вы помните, о каком пловце идет речь? - настойчиво спрашивает Абст. - Не перепутайте. Счастливой охоты, Глюк! И он кладет трубку. В помещении с перископами - Абст и лейтенант Пелла. Итальянский моряк склонился к окуляру перископа, медленно поворачивает прибор. Абст сидит поодаль, у стены. Возле него устройство, с виду напоминающее звуколокатор. Помещение наполнено ровным негромким гулом - прибор Абста воспроизводит шум моря. Вот Абст коснулся вариометра, и гул стихает. Снова прикосновение к вариометру - пещера начинает гудеть. - Что вы видите? - спрашивает Абст. - Океан пуст. - Продолжайте поиск! - Бесполезное занятие. Мы торчим здесь зря. В океане не видно ни единого дыма. Да и вообще, зачем зам корабль? Что вы затеяли? - Прошу вас, лейтенант, поищите еще в восточном секторе. Ручаюсь, не пожалеете! Уступая настояниям Абста, Пелла берется за ручки и поворачивает перископ. Несколько минут поиска. Пелла плотнее прижимает лицо к окуляру. - Что вы увидели? - доносится голос Абста. - Корабль... Он на горизонте. Идет стороной. - Очень хорошо. Будьте любезны, определите его курс. - Примерно сорок. - То, что нужно, - удовлетворенно замечает Абст. Он касается пальцем верньера. Гул в пещере нарастает. К шуму моря примешивается рокот корабельных турбин. - Внимательнее, глядите, - твердит Абст, - не прозевайте главного!.. Пелла продолжает наблюдение. Далекий корабль едва заметно перемещается по линии горизонта. Вдруг близ него из-под воды появляются две головы в шлемах, одна позади другой. - Торпеда! - восклицает Пелла. - Верно, торпеда, - говорит Абст. - Как видите, вы не зря шарили по океану. Глядите в оба. Все внимание - торпеде, лейтенант. Не спускайте глаз с ее экипажа! Оседлавшие снаряд пловцы направляют торпеду наперерез курсу корабля, Пелле ясно: в какой-то точке произойдет встреча... - Включите увеличение, - говорит Абст. Гул в помещении усиливается, и Пелла не слышит. Абст встает, переводит рычаг увеличения. Поле зрения перископа сузилось. Зато кажется, что торпедисты совсем рядом: головы их заняли весь окуляр прибора. В лучах заходящего солнца черные шлемы блестят, как лакированные. Вот кормовой торпедист наклонился к сидящему впереди. Головы их сблизились. Вероятно, пловец что-то кричит на ухо коллеге. Тот снимает шлем. Сверкнула на солнце вдетая в ухо серьга. Пелла узнает Бруно Гарриту! В следующий миг второй пловец, соскользнув с торпеды, скрывается под водой. Теперь в перископе - только Гаррита. Торпеда идет как по нитке - от защитного козырька, за которым пригнулся водитель, расходятся ровные пенные полосы. Снаряд движется со стороны солнца, которое уже коснулось воды, и на сторожевике не видят опасности. Но вот забеспокоился сигнальщик на мостике, прикрыл ладонью глаза от слепящих косых лучей, напряженно всматривается в океан. Поздно! Торпеда бьет в борт корабля. Яркая вспышка. Столбы воды. Разломившись, сторожевик погружается в пучину. Абст выключает прибор. В пещере тишина. Лейтенант Пелла медленно встает, делает шаг и падает на каменный пол. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Карцов зашнуровывает на ноге длинный широкий ласт. - Не слишком туго, - предупреждает рыжебородый. - Знаю. - Карцов стремится выглядеть этаким самоуверенным дилетантом. - Знаю, дорогой Глюк. Главное, чтобы эта штука не свалилась с ноги. Поэтому и привязываю ее покрепче. И он делает вид, будто туго стягивает шнурок. - Ну-ка оставьте! - Глюк решительно распускает шнуровку. - Плотнее не надо. Если перетянете, судорога скрючит стопу, а то и всю ногу. Будете болтаться, как падаль в проруби. Хорошо, если рядом окажется товарищ и вытащит из воды. Ну, а вдруг вы один-одинешенек отплыли на милю от берега, а в респираторе иссяк кислород? Что тогда? Камнем отправитесь на дно. Запомните, доктор: под водой не шутят! Смакуя подробности, он рассказывает о случаях, когда водолазы погибали от кислородного опьянения или отравления углекислотой, от баротравмы легких, кессонной болезни, от акульих зубов или попросту в результате переохлаждения организма. Глюк видит: его ученик, еще минуту назад такой самоуверенный, теперь явно трусит. - Проняло! - злорадствует он. - Еще бы! - Карцов с опаской глядит на расстилающуюся у ног лагуну. - Ведь, говоря по совести, я и плавать как следует не умею. Так, держусь на воде, гребу помаленьку... Вот что! - Он решительно встает, сбрасывает с ноги ласт, отыскивает и надевает войлочные туфли. - Сейчас я отправляюсь к шефу. Я сам, добровольно пожелал обучиться вашему ремеслу. Значит, могу и отказаться. Сошлюсь на вас: "Глюк рассказал об опасностях, о которых я и не подозревал". Ведь вы подтвердите мои слова? - Что вы, что вы! - бормочет рыжий. - Садитесь-ка, доктор, на место. Экий вы, право! Все приняли за чистую монету. И я хорош - наболтал, а вы и поверили. Ну-ка давайте ногу, я зашнурую ласт. Да не бойтесь: иной раз в воде, среди рыб, безопаснее, чем здесь, в компании нам подобных. Так-то, доктор... Теперь другую ногу... Готово. А ну тряхните ступней, да посильнее! Еще сильнее, доктор! Будто хотите сбросить клеща. Карцов приподнимает ногу, делает короткий, резкий взмах. Литой каучуковый ласт упруго пружинит. - Вот и отлично! Спускайтесь в воду. Поплавайте с четверть часа. Только не вздумайте брассом - ничего не получится. Для ластов годится лишь медленный кроль. Глядите, доктор. Вот так... Наставник ложится на скалу и показывает, как надо двигать ногами при плавании кролем. - Поняли? - Ясно. Можно в воду? - Давайте. И не мешкайте: сегодня вам предстоит узнать кучу других вещей. Карцов стаскивает свитер. - Ого, - восклицает Глюк, разглядывая его сильное, мускулистое тело, - да вы, доктор, превратились в красавчика! К любой девушке сунетесь - помрет от счастья. Вместо ответа Карцов неуклюже валится в воду. Теплая, ласковая вода! Вот бы на полной скорости пересечь из конца в конец лагуну! Но Карцов беспомощно вертится возле трапа, старательно имитируя страх, боязнь глубины. - Не так! - кричит Глюк, перегнувшись через поручни трапа. - Не молотите руками, ноги расслабьте, действуйте ими мягче, будто ленитесь или очень устали. Карцов продолжает возню, поднимая пену и брызги. Сильный всплеск. Шлепнувшись в воду, Глюк бесцеремонно оттаскивает Карцова от скалы. - Мучение с вами, доктор! - кричит он. - Ну-ка лежите спокойно! Теперь медленно двигайте ногами. Запомните: нога работает вся, до кончиков пальцев. И не бойтесь согнуть колени. Действуйте ногами свободнее, мягче... Минут через десять Карцов позволяет себе чуточку "освоить" кроль. И вот уже, двигая ластами, он скользит прочь от трапа. Ласты - удивительная штука. Они вдвое увеличивают скорость пловца, экономят много сил. - Вот, вот, - довольно бормочет Глюк, - подходяще, доктор! О, что это вы? - тревожно кричит он, видя, что Карцов вдруг зачастил руками, закашлялся, повернул и торопится к трапу. - Устал, - тяжело дышит Карцов, - устал и... сердце. - Что вы почувствовали? - допытывается наставник. - Сбили дыхание, глотнули воды? - Не знаю. - Карцов берет его за руку. - Внезапно помутилось в глазах. Только ни слова шефу. А то испугается за меня, запретит. У меня это с детства - вдруг падаю в обморок. Но ничего, я обязательно выучусь работе под водой. Ни слова шефу, Глюк. Обещаете? Карцов старательно разыгрывает роль новичка. Немцев следует убедить, что ученик проявляет рвение, у него много апломба, но нет способностей, и пройдет немало дней, прежде чем он будет готов к самостоятельным спускам под воду. Нужно выиграть время, чтобы Марта выздоровела, стала ходить. Между тем Глюк, поддерживая ученика, помогает ему подплыть к трапу, ухватиться за поручень. - Подняться сможете? - спрашивает он. Карцов медленно взбирается по трапу, временами всей тяжестью повисая на спутнике. - Легче, - бормочет рыжебородый, - легче, доктор, а то свалимся вместе. Крепче держитесь, тверже ставьте ногу. Наконец они на площадке. Глюк полотенцем насухо вытирает ученика. - Мне понравились ласты, - заявляет Карцов. - "Понравились"! Струсили! - Чепуха! - Карцов улыбается. - Думаете, скис? Вот отдохну - и снова в воду. Это здорово, что придумали ласты, черт бы их побрал! Занятная штука. - В воду я вас сегодня не пущу, - заявляет немец. - Хватит, наплавались. Будете учиться на берегу. Возьметесь за респиратор, привыкнете к шлему и баллонам, а там уже будет видно. Он пододвигает к себе серую брезентовую сумку, вынимает из нее дыхательный аппарат. - Знакомы с таким? - Не приходилось... - Это респиратор системы Дрегера. Глюк подробно объясняет устройство прибора, назначение отдельных частей. Карцов слушает рассеянно. Все кислородные дыхательные аппараты действуют по единому принципу. Респиратор, которым он пользовался при учебных спусках под воду, тоже имел стальной баллон со сжатым кислородом, редуктор, резиновый дыхательный мешок, систему клапанов, шлем и, наконец, устройство для поглощения выдыхаемой углекислоты. Короче, он во всем уже разобрался и с респиратором Глюка может нырнуть хоть сейчас. - Ну, - повторяет наставник, - ознакомились, поняли, в чем суть? Глядите! Коротким точным движением он натягивает шлем на голову, кладет палец на кнопку клапана. Резиновый мешок вспухает - туда из баллона ворвался кислород. - Внимание! - глухо доносится до Карцова. Глюк делает несколько глубоких вдохов, высасывая кислород из мешка, вновь наполняет его, показывает, как перекрыть вентиль баллона. Затем он стаскивает шлем. - Вот и все. - Можно попробовать? - Валяйте. Карцов хватает аппарат, силится надеть шлем. - Да не так поспешно, доктор! Право, вы как ребенок. Успеете и поплавать и надышаться. Сперва разберитесь, что к чему... Ну, давайте! Аппарат пристегнут на груди Карцова, шлем надет. Немец с любопытством наблюдает, как ученик делает первые вдохи. Чудак, он частит, торопится, расходуя втрое больше кислорода, чем необходимо. Впрочем, это неизбежно. Со временем придет опыт, и все будет в порядке. Внезапно Карцов рывком сдергивает шлем. - Едва не задохнулся! Глюк хохочет, тычет пальцем в то место, где гофрированный шланг соединяется с маской. Здесь металлический патрубок с клапанами и краном, который немец незаметно перекрыл. Карцов шутливо грозит ему, открывает кран, пробует, хорошо ли поступает кислород. - В порядке, - удовлетворенно говорит он. - А теперь подышим в воде. - Не сегодня. - Глюк движением руки останавливает ученика. - Вы, доктор, устали, следует отдохнуть. Да и у меня дела: надо встречать шефа. - Как это - встречать? Где же он? Я недавно разговаривал с ним. Он был... - Был да сплыл! - Довольный собственной остротой, рыжебородый хохочет. - Вот именно - сплыл, доктор. Но скоро должен вернуться. - Ну, хоть полчаса у нас есть? - капризно тянет Карцов. - Пустите меня в воду на полчасика, Глюк! - Ладно, доктор, - решает наставник. - Ладно, надевайте шлем. Вон какой вы настырный! Любого уговорите. Но условие: глубоко не ходить - метров на пять, не больше. Да я и не пущу вас глубже - работать будете на сигнальном конце. Он надевает Карцову пояс со свинцовыми грузами, обвязывает талию пловца тонким плетеным тросом, еще раз проверяет подгонку и исправность респиратора. Попутно дает советы: как "промывать" дыхательный аппарат, удаляя из него негодный воздух, как регулировать свою плавучесть и мгновенно освобождаться от поясных грузов, если в этом возникнет нужда. Карцов очень волнуется, ибо задумал нечто рискованное: если все пойдет хорошо, сегодня он завладеет респиратором. - В воду! - командует рыжий. Ныряльщик медленно сходит по трапу. Вот ноги его коснулись воды, ушли в нее по колени, по бедра. Еще немного - и он погружается до подбородка. Теперь перед шлемом колышется вода лагуны, будто Карцов приник к стенке аквариума... Чуточку ниже - и вода наполовину закрыла стекла шлема. - Вперед! - ободряюще кричит Глюк. - Не трусьте! И он потравливает сигнальный конец. Карцов приподнимает руку, машет ею в воздухе. Затем голова его скрывается под водой. Некоторое время он неподвижно висит в толще воды. В ярких лучах прожектора она кажется голубой светящейся дымкой. Постепенно свечение слабеет - под влиянием поясных грузов Карцов медленно опускается. Видимость все хуже, скоро его ноги едва различимы - они будто вплавлены в стеклянный сумрак. Тишина, покой. Повиснув на сигнальном конце, Карцов отдыхает: нелегко играть роль этакого простачка, смеяться, шутить, когда знаешь, что находишься под угрозой худшего даже, чем смерть. Тишина, покой. При каждом вдохе и выдохе отчетливо пощелкивают клапаны респиратора - будто метроном отсчитывает подводное время. Итак, сделано все, чтобы Глюк (а значит, и Абст) поверил, что врач увлечен новым делом, охотно идет под воду, все принимает за чистую монету и ни о чем не догадывается. Но это - самое легкое. Теперь предстоит главное - затянуть процесс обучения, пока не оправится от недуга Марта. Кроме того, окончательно решено: в ближайшие минуты он похитит респиратор. Некоторое время Карцов продвигается вдоль стены площадки, испещренной углублениями и расщелинами. Ага, вот, кажется, подходящая щель. Неожиданно трос, на котором висит Карцов, приходит в движение. Частые рывки - сигнал водолазу выходить на поверхность. Что еще случилось на площадке? Неужели придется отложить задуманное? Нет, нельзя: неизвестно, представится ли другой удобный случай. Вяло работая ластами, Карцов медленно поднимается. Одновременно он развязывает узел троса. Так, хорошо. Трос едва держится. Теперь рывок посильнее - и все будет в порядке... Он на поверхности. - Возитесь! - кричит рыжебородый, широкими кольцами выбирая трос. - Лезьте скорее! Наполовину поднявшись из воды, Карцов задерживается на трапе. Глюк видит: ученик тяжело дышит, движением руки просит помощи. Крепче упершись ногами, Глюк тянет за трос. Карцов карабкается и вдруг, резко откинувшись, валится в воду. Рывок - и Глюк с тросом в руках летит к центру площадки. На площадке шум, суматоха. Вальтер, только что подогнавший кран к лагуне, спрыгивает с сиденья, мчится к Глюку, помогает ему подняться на ноги. Немцы в страхе: врач, за которого они головой отвечают перед Абстом, ушел под воду - один, без страховки! Глюк сбрасывает свитер и ныряет. Вскоре он на поверхности. - Плохо видно! - кричит он. - Беги за респиратором! И вновь погружается. А в это время Карцов, скорчившись в расщелине, что расположена под водой, в стороне от трапа, наблюдает за поверхностью лагуны. Он видел, как дважды нырял Глюк, как потом он исчез, взобравшись по трапу. Через минуту-другую немец спустится уже с дыхательным аппаратом. Тогда от него не скроешься. Пора всплывать. Не снимая шлема, он отстегивает лямки респиратора. Раскрыт аварийный замок пояса, и брезентовый ремень со свинцовыми пластинами запихан в расщелину. Далее следует выпустить кислород из резинового мешка, иначе респиратор всплывет... Так, хорошо. Аппарат с опавшим воздушным мешком уложен под грузами. Но Карцов еще в шлеме. Последний вдох. Из мешка высосаны остатки кислорода. До отказа перекрыты вентиль и кран клапанной коробки респиратора. Теперь аппарат может лежать в воде сколько угодно. Карцов оглядывает расщелину, фотографируя в памяти свой тайник, и рывком сдергивает шлем. Сильный толчок ногами выносит его далеко в сторону. Дальше, еще дальше от расщелины, где запрятан драгоценный дыхательный аппарат с почти нетронутым запасом кислорода... Немцы с тревогой вглядываются в безжизненное лицо врача. Он всплыл, когда его уже не ждали: на мгновение показался на поверхности, что-то крикнул, вновь погрузился. Глюк кинулся за ним, настиг на глубине, захлебнувшегося, схватил за волосы. Пострадавший лежит без движения. Глюк подставляет ему под живот свое колено: разумеется, врач наглотался воды, надо очистить ему желудок, легкие. Но тот вздрагивает и открывает глаза. - Пронесло, - облегченно бормочет рыжебородый. - А ну, уложи его поудобнее. Вальтер опускает Карцова на скалу, под затылок запихивает сверток одежды. - Выкладывайте, что с вами стряслось? - требует Глюк. - Не знаю... Упал с трапа, погрузился. Видимо, глубоко: сильно сдавило уши. Тут-то и началось. От страха потерял мундштук. Ищу его ртом, задыхаюсь - и не могу нащупать. Наконец стиснул зубами. Вот он, кислород! Глотнул разок-другой - и стоп. - Прекратилась подача? - допытывается Глюк. - Тяну всей грудью - и ничего. - Минуту! Воздух при выдохе носом травили? - Не помню. Кажется, да. В шлем попала вода, я и хотел... - "Хотели, хотели"! - Глюк гневно потрясает кулаками. - Черт бы вас побрал, дурака! Выбрали из мешка весь кислород и ничего не добавили из баллона. Высосали воздух и удивляетесь, что нечем дышать! А клапан на что? Зачем на редукторе клапан, я спрашиваю? Пальцем его надави - и снова полный мешок. Учишь вас, учишь... - Спаниковали, доктор. Решили, что погибаете, - вставляет Вальтер. - Сорвали шлем, сбросили аппарат, пояс с грузами - и наверх, как заяц. Так? - Да... Мне очень жаль... - "Жаль"! - Вальтер качает головой. - Утопили респиратор, а нам отвечать. Что мы скажем шефу? - Если позволите, я сам... - Опять "сам"! - в бешенстве кричит Глюк. - С вашей помощью... - Ладно. - Рыжий еле сдерживается. - Отправляйтесь к себе, доктор. И не сболтните шефу о респираторе - будет и вам и мне. Поняли? Карцов встает. - Держите! - Глюк швыряет ему брюки и свитер. Войдя в туннель, Карцов одевается. Затаившись за камнем, он ждет: вот-вот в лагуне появится Абст. Минут через двадцать в центре подземного озера всплывает буксировщик. За его кормой - две головы в шлемах. Буксировщик причалил. Прибывшие взбираются по трапу. Первый из них - Абст. Вальтер хлопочет возле второго, помогая ему отстегнуть грузы и снять респиратор. Шлем снят. Карцов отступает в глубь туннеля. Ему кажется, что он галлюцинирует. Спутник Абста - это офицер с линкора, тот самый представительный лейтенант, у которого странная манера облизывать сигарету, перед тем как закурить! Проходят секунды. Нет, пожалуй, это лишь внешнее сходство, успокаивает себя Карцов: лейтенант был повыше ростом, грузнее, иначе держал голову. Сердце бьется ровнее. Теперь он почти убежден, что страхи были напрасны. Но вот Глюк протягивает гостю портсигар. Тот берет сигарету, подносит к губам и дважды проводит по ней языком. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Марта лежит в постели, обессилев от пережитого. Сегодня она определенно почувствовала, что может двигать ногами. Сперва пошевелила ступнями, стала сгибать колени. Спустя полчаса попыталась подняться. И она встала! Правда, ее качало из стороны в сторону. Однако, вцепившись в спинку кровати, она сделала шаг, и другой, и третий... Кто-то идет по коридору. Ришер поднимается на локтях, прислушивается. У нее теплеют глаза. Еще недавно о новом враче она думала с ненавистью. Теперь в долгие часы одиночества Марта старается припомнить каждое его слово, "увидеть" его жесты, походку. Она ловит себя на том, что мысленно беседует с ним, порою спорит, выговаривает ему за какие-то пустяки... Входит Карцов. Он озабочен, рассеян. Едва кивнув пациентке, быстро идет к тумбочке, где у него медикаменты. Марта поворачивает к нему голову: - Неприятности? Он молчит, обдумывая, как лучше начать важный разговор. Вдруг он замечает: башмаки Ришер стоят не на своем обычном месте под тумбочкой, а брошены чуть ли не посреди комнаты. - Пробовали встать? - восклицает он. - Пробовала ходить. - Правда? - Карцов садится на табурет. - Неужели ходили, Марта? - Сделала четыре шага. - Умница, - шепчет Карцов, - какая вы умница! Он порывисто поднимается: - Встанем? Марта молча глядит на него. - Встанем! - повторяет Карцов. - Надо заставить себя. Сейчас это главное. Ну же, решительней! Она послушно садится в кровати, спускает ноги на пол. Вот она напряглась, встала, держась за руки Карцова. - Смелее! - требует он. - Смелее, будто и не было никакой болезни! Поддерживаемая Карцовым, Марта медленно идет к двери. Постояв там, возвращается, все увереннее ставя ноги в мягких войлочных башмаках. Утомленная, но счастливая, она опускается на кровать. - А теперь рассказывайте! - Хорошего мало. - Карцов морщится. Он сообщает об итальянцах, о Бруно Гаррите, о приказе Абста изучить ремесло водолаза, о первом занятии под руководством Глюка и о похищенном респираторе. И в заключение - о лейтенанте, который приплыл вместе с Абстом. Девушка лежит бледная, у нее дрожит подбородок. - Я знаю этого человека, вернее, слышала о нем. Агент разведки, уже несколько лет как заброшен на базу. Абст считает, что обязан ему жизнью. - Что ж, он не так уж далек от истины, - замечает Карцов, вспоминая сцену в салоне линкора, когда лейтенант "не смог" схватить Абста. - Да, агент выручил его. - При встрече он узнает вас, - тревожно шепчет Марта. - А встреча неизбежна. - Неизбежна. - Карцов задумывается. - Не сегодня, так завтра. Представляю: Абст входит ко мне, и с ним этот человек! - Что же предпринять? - Он должен быть уничтожен. Но как это сделать? Прежде всего надо установить, где его поместили, сколько времени он пробудет здесь, каковы его намерения. Однако тут я бессилен. - Тогда, может быть, я? - Придется действовать вам, Марта. Отдохните, соберитесь с силами и отправляйтесь к Абсту. Доложите, что здоровы, приступаете к работе. И постарайтесь выяснить все, что нужно. Мы должны знать как можно больше. - Понимаю, но, увидев, что я вылечилась, Абст убьет вас! - Не сразу. Он ждет, чтобы я освоил работу под водой. Словом, у нас есть еще время. Однако, если меня обнаружит агент, все произойдет мгновенно. Карцов продолжает развивать свою мысль. Марта должна разведать, что это за гости, которых ждет Абст, когда они прибудут, каковы дальнейшие планы Абста. - И еще вопрос: умеете ли вы плавать? - Да, - отвечает Марта. - А пользоваться респиратором? - Умею. - Очень хорошо! Девушка задумывается. - Теперь я должна сообщить нечто важное, - говорит она. - Неизвестно, кому из нас удастся выбраться отсюда. Во всяком случае, если я погибну... - Марта! - Не перебивайте. Невыносима сама мысль, что никто никогда не узнает об Абсте. Поэтому я и должна рассказать все. Рассказ Марты Ришер Росток... В этом городе я родилась и провела детство. Но теперь моего дома нет. Вместо него, вместо всей улицы - только развалины. Под ними погребена моя мать. Отец погиб много раньше. Он служил в Мюнхене, перекочевав туда, когда отчаялся найти работу в своем городе. Ему посчастливилось - он устроился в баре кельнером. Мы уже собирались продать дом и ехать к нему, но внезапно отец умер. В те годы мало кто по-настоящему понимал, что такое нацизм. Это тем более относилось к отцу - он всегда был далек от политики. И вот его убили. Позже нам рассказали подробности. Как-то вечером в бар, где он работал, ввалилась толпа горланящих штурмовиков. Вскоре все они изрядно выпили, и один из них стал говорить речь. В дальнем углу за столиком сидел человек с двумя Железными крестами на лацкане пиджака. Вероятно, ветеран. Внезапно он вскочил, кинулся к оратору, вцепился ему в грудь, крича, что служил с ним в одном полку, что это не патриот, а грязный провокатор и доносчик на своих товарищей. Поднялась драка. Все смешалось. Пущенная кем-то бутылка угодила отцу в лоб. Он умер от кровоизлияния в мозг. Это случилось весной двадцать третьего года. Спустя десятилетие нацисты пришли к власти. К тому времени я завершила образование и стала хирургом. Меня еще со школьной скамьи тянуло к медицине. Мать и старшая сестра заложили дом, работали день и ночь, чтобы я могла учиться в университете: считалось, что у меня способности. Я получила место в больнице западного пригорода Берлина. И там у меня произошла встреча с одним человеком. На заводе, где он работал, взорвался котел, и ему разбило голову. Мне удалось сделать сложную операцию. Он долго лежал у меня в палате. Мы познакомились, часто беседовали. Мы были примерно одного возраста. У нас всегда находились темы для разговоров. Он выздоровел, и мы расстались. А полгода спустя он вдруг позвонил мне и пригласил погулять. В тот день решилась моя судьба. Оказалось, они уже несколько месяцев исподволь изучают меня. Они - это группа коммунистов города, уцелевших после разгрома их партии нацистами. Они нуждались в таких, как я, - в честных молодых немцах, чье прошлое безупречно с точки зрения Гиммлера. Я стала членом подпольной группы. Мне дали задание вступить в НСДАП, совершенствоваться как хирург, работать старательнее. Справиться с первой частью задания помог случай. Однажды я вылечила какого-то блоклейтера1, удалив ему опухоль мозжечка. Этот человек и рекомендовал меня в "Национал-социалистский союз немецких женщин". Что касается моей профессии, то тут уж подталкивать меня не приходилось: хирургию я считала делом своей жизни, работала много и напряженно, все больше квалифицируясь на операциях мозга. Об одной моей операции, закончившейся исцелением больного, которого считали безнадежным, написали в газетах... Замечу, что к тому времени я уже получала карточку члена СС. 1 Б л о к л е й т е р - квартальный руководитель нацистской партии. И вот меня вызвали в крейслейтунг2. 2 Крейслейтунг- управление крейслейтера, окружного руководителя гитлеровской партии. Я шла туда с тревожно бьющимся сердцем. Все произошло так неожиданно, что я даже не смогла предупредить товарищей из группы. За столом сидел крейслейтер. Поодаль расположился человек в мундире генерала СС. Я узнала его - это был сам Ганс Брандт3. 3 Ганс Брандт - доктор медицины, бригаденфюрер (генерал-майор) СС - гитлеровский генеральный комиссар по отравляющим веществам, проповедник фашистской программы "легкой смерти", в результате применения которой только в 1939-1940 годах в Германии было умерщвлено свыше 275 000 человек. Крейслейтер проверил мои документы, задал несколько вопросов и вышел из кабинета. Тогда заговорил Брандт. В течение нескольких минут он расспрашивал меня. Но я видела - это формальность. Он уже многое знает обо мне и о моей работе. Мне было сделано предложение стать сотрудницей Аненэрбе1. Я и мои товарищи по подполью мало что знали об этой организации - о ней ходили слухи один фантастичнее другого. Достоверно известно было лишь то, что деятельность ее глубоко засекречена и что опекается она самим Гиммлером. 1 Аненэрбе - институт по изучению наследственности. Так была зашифрована тайная нацистская организация, занимавшаяся преступными опытами на живых людях. Брандт сказал, что его предложение - большая честь. В Аненэрбе у меня будут самые широкие возможности для научной работы и экспериментирования. Он дал двое суток на обдумывание. В тот же вечер я нашла возможность встретиться с руководителем своей группы. Выслушав меня, он не мог скрыть волнения. Да я и сама понимала, как важно, чтобы коммунисты Германии имели своего человека в Аненэрбе... Следующие полтора года прошли как в тумане. Вместе с группой врачей я кочевала по концентрационным лагерям. Через наши руки проходили тысячи заключенных - мы отбирали нужный "человеческий материал". Это были самые различные люди - здоровые и такие, у которых обнаруживались различные опухоли, заболевания сердечно-сосудистой системы, печени, легких... Всех их транспортировали в специальные лаборатории и клиники и там ими распоряжался шеф Аненэрбе доктор Вольфрам Зиверс. Через год и семь месяцев я получила назначение в одну из таких клиник. Я своими глазами увидела, что там творилось. Все то, что обычные экспериментаторы-биологи совершают только с насекомыми, лягушками, кроликами, собаками, - все это Зиверс и его коллеги проделывали над сотнями и сотнями живых людей: им ампутировали конечности и пытались вновь приживлять ноги и руки, вырезали кости, удаляли внутренние органы, на подопытных пробовали неведомые мне препараты, яды... Заметьте, это началось до войны. Нацисты всласть напрактиковались на соотечественниках, прежде чем получили в свое распоряжение военнопленных! Здесь я и встретилась с Абстом. Один из "кроликов", как в клинике называли подопытных людей, был умалишенный, живший в мире чудовищных галлюцинаций. Очень буйный, утративший всякий контакт с окружающей действительностью, он являл собой пример безнадежного параноика. И Абст вылечил его. Я ассистировала при операции и была потрясена искусством хирурга. Я с благоговением следила за тем, как, обессилев после сложнейшей двухчасовой работы, бледный, с трясущимися руками, покидал Абст операционную. Как сейчас, помню минуты, когда Абст, стоя рядом со мной, мыл руки. "А вы понравились мне, - задумчиво проговорил он. - Я читал о вас. Вот и Зиверс доволен вами. Позвольте спросить, каковы ваши планы на будущее?" У меня от волнения кровь прилила к щекам. Ведь я и думать не могла, что вечером того же дня Абст проделает новый эксперимент над спасенным им человеком и уничтожит его! Об этом и о многом другом я узнала гораздо позже. Но в тот день Абст казался мне добрым волшебником. Он был так не похож на извергов, которые меня окружали! И я на минуту забыла, кто я, зачем послана в Аненэрбе, забыла, что выполняю важную работу и она дает результаты. Ведь, используя переданные мною данные, подпольная группа уже провела первую акцию - организовала побег группы обреченных людей из клиники Зиверса близ Веймара. Да, в те минуты я обо всем этом забыла. Я была почти влюблена в Абста. И когда он предложил мне работать с ним, я согласилась. Так я оказалась в лаборатории "1-W-1". С этого времени мои связи с подпольем оборвались. Я была изолирована от внешнего мира. Лишь изредка, когда лаборатория еще находилась близ Берлина, меня отпускали за покупками. Всякий раз в сопровождении Глюка. Я знала, что он из группы немцев, которые живут на противоположном конце острова и обучаются действиям под водой. Все это были молодые, здоровые люди, отличные пловцы, увлеченные новой профессией, казавшейся им такой романтической. Итак, мы с Глюком несколько раз ездили в город. У меня было приготовлено письмо к товарищам, но отправить его не удавалось. Глюк не спускал с меня глаз, разрешая заходить только в магазины. Я делала покупки, а он стоял у дверей и ждал. Потом мы садились в поджидавший нас автомобиль и возвращались к озеру. А в лаборатории дела шли своим чередом. Абст экспериментировал с людьми. И это были не умалишенные, нет! На операционный стол одного за другим укладывали здоровых мужчин. Происходило то же, что и в клиниках Аненэрбе. Разница заключалась в том, что объектом экспериментатора была центральная нервная система человека, его мозг. Абст что-то настойчиво искал, вторгаясь своими инструментами в черепные коробки подопытных. Что именно, я узнала после случая с пловцами... Последний раз меня отпустили с острова, когда уже шла война. Германия напала на Польшу. Незадолго до этого нацисты расправились с Чехословакией. Замыслы Гитлера осуществлялись, и толпы обывателей, заполнившие в тот день улицы Берлина, ликовали - они готовились как следует нажиться на горе других народов. У Глюка, который шагал рядом со мной, была счастливая физиономия. Я же кусала губы, чтобы не расплакаться. Мы вошли в большой универсальный магазин. Глюк остался внизу - он хотел выпить кружку пива, а я поднялась в торговый зал. Меня лишили связи с товарищами. Я одна в окружении врагов, они добиваются успехов, остановить их никто не может. Как бороться с ними, да и вообще - возможна ли борьба, есть ли в этом хоть капля смысла? Не лучше ли прекратить сопротивление и отдаться течению? Таковы были мысли, с которыми я бесцельно бродила по магазину, переходя от витрины к витрине. И вот на одном из стендов я увидела портативную кинокамеру. Я замерла, не сводя с нее глаз. Я купила ее вместе с запасом пленки, приобрела много других вещей, в большинстве совершенно ненужных: в массе покупок легче было пронести кинокамеру на остров. Я обзавелась кинокамерой, так как все же надеялась восстановить связь с товарищами. Каким убийственным обвинением против нацизма были бы кинодокументы о деятельности "лаборатории" Абста!.. Но я возвращаюсь к случаю с пловцами. Зимой сорок первого года трое из них совершили побег с острова. На поиски подняли всю охрану. Беглецов настигли. Один был убит в перестрелке, двоих схватили и доставили к Абсту. Почему они бежали, мне неизвестно и по сей день. Быть может, на них повлияло жестокое поражение, которое понесли германские войска в битве на подступах к русской столице? Кто знает! Я была убеждена, что Абст уничтожит их. Но обоих беглецов изолировали от остальных пловцов - и все. Абст даже не допросил их. В эти дни он, к несчастью, достиг цели, к которой давно стремился, и безвыходно находился в лаборатории, заканчивая серию последних экспериментов. Через неделю пловцы были подвергнуты операции - сперва два дезертира, затем вся группа, исключая Глюка и Вальтера. Семеро погибли под ножом Абста. Остальные превратились в безвольные, покорные существа. Теперь Абст мог не опасаться, что они сбегут или проболтаются. Повторяю, вся эта группа состояла из немцев. Но немцы были лишь первыми жертвами. С началом войны основная масса подопытных стала поступать из лагерей военнопленных. Отбирались водолазы и спортивные пловцы. Время от времени обученных пловцов группами в два - четыре человека увозили с острова. Куда, я не знаю. Но назад никто не вернулся. Взамен прибывало "пополнение". Здоровые, полные сил молодые люди проходили краткий курс подготовки под руководством Глюка и Вальтера и - ложились на стол в операционной Абста. А минувшей весной всех нас привезли сюда... Ришер умолкает, тяжело переводит дыхание. Карцов пытается улыбнуться ей. Улыбки не получилось. - Спасибо, Марта! Я задам несколько вопросов. Абст полностью доверяет Глюку и Вальтеру. Почему? - Глюк - лучший пловец, отличный водолаз. - Это все? - Он убийца. Пятнадцать лет каторги... - Что же он сделал? - Топил людей. Это было нашумевшее дело. Фотографии преступника обошли все газеты. И я, как только увидела Глюка на острове, сразу его узнала, хотя он отрастил бороду. Он топил купальщиков, когда работал водолазом спасательной станции. - Зачем? - Потом он "разыскивал" трупы погибших и получал вознаграждение. - И Абст вытащил его из тюрьмы? Глюк знает, что может туда вернуться? - Да. - А Вальтер? - Такой же негодяй. Правда, в тюрьме он не сидел. Но Абст знает о нем что-то такое... Словом, он держит в руках и Вальтера. - Вы говорили, что потеряли связь с подпольной группой. Однако в письмах домой можно было назвать нужное имя, сделать осторожный намек... Вы не использовали такую возможность? - Я была связана только с руководителем группы. Дома о нем не знали. Да и вообще я не могла упомянуть его имя в письме: Абст тщательно проверяет всю корреспонденцию. Я пыталась уехать отсюда хоть ненадолго. Не удалось... - Теперь о пловцах... - Карцов как бы продолжает прерванную мысль. - А вдруг этим несчастным можно вернуть память, волю? Сначала я искал возможность уничтожить грот вместе с его обитателями. Сейчас понимаю: обязательно следует допросить Абста. Как ваше мнение? - Вряд ли Абст что-нибудь скажет. Но речь идет о двадцати трех жизнях, и попытка должка быть сделана. - Именно так. И надо спешить! Мне устраивают все новые провокации и ловушки: Глюк и Вальтер где попало бросают свои пистолеты - бери, действуй! Однажды я изловчился и проверил патроны парабеллума Глюка, "забытого" на площадке. Они были холостые! Абст и его помощники то и дело заходят в пещеру пловцов, чтобы посмотреть, чем я там занимаюсь. Один из них обязательно торчит в дверях, когда я кормлю группу или укладываю ее спать. Даже ночью я слышу, как кто-то подкрадывается к двери и долго стоит там, прислушиваясь... Карцов сидит с опущенной головой, положив руки на колени, сосредоточенный, мрачный. Теперь он должен сказать Марте нечто, касающееся только их одних, сказать немедленно, так как неизвестно, будет ли для этого другая возможность. Марта! Он видел в ней врага, которого следует уничтожить, вместе с другими нацистами из подземелья. А сейчас его пробирает дрожь при одной только мысли, что с девушкой может случиться неладное. Чувство пришло как-то неожиданно, сразу, захватило его целиком. Он никогда не расстанется с Мартой. Только бы удалось обезвредить Абста и спасти искалеченных им людей! Кончится война, он увезет Марту к себе, окружит ее лаской, теплом. Они вместе будут работать, вместе плавать в море, опускаться в его глубины... Пауза затягивается. Карцов поднимается с табурета. С минуту стоит перед Мартой, улыбаясь каким-то своим мыслям. - Что с вами? - спрашивает она. - Так... Он берет ее руки, чуть пожимает, бережно опускает на одеяло. Потом он уходит. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ События развиваются столь стремительно, что их трудно осмыслить. Два часа назад Абст вызвал Карцова и приказал тщательно обследовать пловцов, а затем предоставить им отдых. Все дела отменяются, ибо скоро предстоит важная работа. Карцов вернулся к себе, а вскоре поступило новое распоряжение: с утра заняться сортировкой вещей на складе и стеллажах. Для каждого пловца отобрать два комплекта водолазного белья, фески, чулки, перчатки, резиновые костюмы, ласты. Все это запаковать в резиновые мешки. Работу закончить к середине дня. Выходит, имущество будут отправлять? А как же люди? Они тоже уедут? Куда? А вдруг вообще решено ликвидировать это логово? Быть может, фашисты уже на грани военной катастрофы и спешат уничтожить следы своих преступлений? Не потому ли так озабочен и мрачен Абст? Однако если он решил убрать пловцов, то, конечно, сперва расправится со свидетелями. Обо всем этом Карцов размышляет, лежа в койке. Вот он поднимает голову, прислушивается. Вскочив на ноги, спешит к двери. Это Марта. - Сюда идут три подводные лодки, - шепчет она. - Зачем? - Чтобы забрать всех и увезти. Операция "Доллар". Они хотят... - Марта, спокойнее! - А вас он убьет! Он уже решил. - Это не новость. Но успокойтесь. Возьмите себя в руки. Говорите по порядку. Марта рассказывает. Как и было условлено, она явилась к Абсту и доложила о своем выздоровлении. Абст был обрадован. Во всяком случае, так ей показалось. Беседа проходила в рабочем помещении Абста. Там находился и "гость". Он отрекомендовался: доктор Кристиан Галлер. Сделав вид, будто кокетничает, Ришер лестно отозвалась о его внешности, спросила о возрасте. Усмехнувшись, Галлер ответил, что родился дважды: тридцать лет назад - и позавчера. Вмешался Абст и пояснил: позавчера доктор избежал смертельной опасности, поэтому он вправе считать, что родился снова... Далее Кристиан Галлер заметил, что здесь ему нравится и он останется у Абста до тех пор, пока его не выгонят. - Был разоблачен и бежал, - делает вывод Карцов. - Бежал с помощью Абста. К союзникам не вернется. Ришер продолжает. Внезапно Глюк доложил по переговорному устройству, что в перископ увидел каких-то зверей. Он так и сказал: "Два зверя на осте, дистанция десять кабельтовых, ведут себя спокойно". Вероятно, Абст ждал этого сообщения. Он переглянулся с Галлером, встал. Ришер было приказано отправиться в радиорубку и сменить Вальтера. - Зачем он понадобился Абсту? - Вальтер должен был идти к лагуне. Судя по тому, что я услышала, в лагуне произойдет нечто важное. - Что именно? - Не поняла. Но Абст собирался выплыть из грота. - Ришер раскрывает ладонь. В ней сложенный в несколько раз листок. - Прочтите. Придя в радиорубку, я вскоре приняла сообщение. Сняла копию... Карцов читает расшифрованную телеграмму. Она немногословна: ОПЕРАЦИЯ "ДОЛЛАР". НА РАССВЕТЕ ТРИДЦАТОГО TPИ ЛОДКИ ЛЯГУТ НА ГРУНТ В ПОЛУМИЛЕ К ЗЮЙДУ. ВОЗЬМУ НА БОРТ ВСЕХ ПЛОВЦОВ. ТОРПЕДЫ ИМЕЮ. ТТ КАНАРИС. - Операция "Доллар"? - Я не знаю, что это таксе. Но завтра тридцатое сентября... - Абсту телеграмма известна? - Ее отнес Вальтер. Он вошел в рубку, когда я заканчивала дешифровку. - ТТ - инициалы Канариса? - Его зовут Вильгельм. ТТ - условный знак. Я замечала: если в сообщении стоит этот знак, следующую связь Абст проводит сам. - Когда она? - В двадцать один час. - Можно сделать так, чтобы в рубке были вы? - Нет. Разве что Абст задержится... Карцов встает: - Марта, вам не вернули пистолет? Она качает головой. - Понятно... Уходите, Марта. Нельзя, чтобы нас видели вместе. Он провожает ее до двери. - Постарайтесь отдохнуть, набраться сил. Возможно, все произойдет уже этой ночью. Что бы ни случилось, в одиннадцать будьте в своей комнате. Я постучу... Держитесь, Марта! Она уходит. Карцов глядит ей вслед. У нее волосы цвета платины, а глаза темно-синие, почти черные. Больная, беспомощная, но сколько в ней мужества, внутренней силы!.. Ему чудится. Солнечный день в родном городе. Широкая улица спускается к порту. Впереди - море, оно стоит зеленой стеной, и белые корабли кажутся повисшими над крышами зданий. Он бережно ведет Марту, одетую в легкое светлое платье. У нее охапка цветов в руках. У нее всегда будет много цветов. И нет никакой войны. И каждый, кто встречается им на пути, знает о подвиге Марты, улыбается ей, спешит снять шляпу. Площадка возле лагуны. Темнота. Тишина. Карцов осторожно пробирается к стеллажам в дальнем углу площадки, где высится штабель ящиков, и принимается за работу. Несколько ящиков сдвинуто, на них наброшен брезент. Карцов устраивает себе убежище. Он берет со стеллажа водолазные часы, заползает под брезент и ложится поудобнее, готовясь к длительному ожиданию. Между ящиками широкие щели, в которые будут видны и площадка, и лагуна, когда зажгут прожекторы. Сколько времени он пролежит здесь? Вероятно, полчаса или час: во что бы то ни стало надо выяснить, зачем и куда уплыл Абст. Быть может, лодки уже пришли? Иначе, как понять слова Глюка о появлении "зверей"? Или "звери" - это корабли союзников, против которых Абст намеревается совершить диверсию?.. Карцов лежит на животе, положив голову на руки. Время от времени он приподнимается на локтях, глядит в щель. В гроте темно. Минуты текут, и все тревожнее на сердце. Нарастает ощущение надвигающейся опасности. Он должен был что-то сделать и забыл... Но что именно? Томительное ожидание. На светящемся циферблате часов половина восьмого. По распорядку у пловцов скоро ужин. Карцов вздрагивает. Пловцы! Еще полчаса назад следовало разбудить их, подвергнуть проверке, выдать каждому препарат. И он забыл это сделать! Надо спешить, пока есть время. Страшно подумать, что произойдет, если он опоздает. Встав на колени, он пятится между ящиками. Поздно! В гроте зажегся свет. Из туннеля выходят Кристиан Галлер, Вальтер, Глюк. И с ними кто-то еще. Приглядевшись, Карцов узнает итальянского офицера. Все четверо - у края площадки, возле трапа. Глядят в воду. Позы их - ожидание. Чего они ждут? Или кого? Видимо, Абста. Зеркало лагуны темновато, будто подернуто пленкой. Но вот Вальтер возвращается ко входу в туннель, переводит рубильник. Вспыхивают еще два прожектора. - Пора бы ему и появиться, - говорит Глюк. - Этакую коровку не просто загнать в хлев! - ухмыляется Вальтер, успевший присоединиться к коллегам. - Она еще и зубки покажет. - Бр-р! - Глюк зябко передергивает плечами. В разговор вступает Галлер. В огромной, наглухо закупоренной полости голоса звучат гулко, эхо подхватывает их, усиливает, и подземелье гудит подобно гигантскому колоколу. Внимание людей сосредоточено на воде. - Глядите! - вдруг восклицает Вальтер. Все отбегают от трапа. И тут же зеркало лагуны раскалывается, будто высаженное тараном. Из воды торчком встает тупое черное тело. Это живое существо. Карцов видит сверкающий глаз, ноздрю, из которой бьет струйка пара. Вот раскрылась пасть зверя - грот наполнился бульканьем, храпом. Еще секунда - и чудовище на поверхности. Карцов видит его почти целиком - от квадратного рыла до горизонтальных лопастей сильного хвоста. Сомнений нет - в гроте всплыл кашалот. Трах! Кашалот плашмя бьет хвостом по воде, ныряет. Точнее, он пытается уйти под воду. Но неведомая сила выталкивает его наверх. Исполин колотит хвостом, вздымая вокруг пену, мечется из стороны в сторону в тщетных попытках погрузиться. Так продолжается около минуты. Лагуна напоминает корыто с мыльной водой. В воздухе карусель белесых хлопьев и брызг, искрящихся в лучах прожекторов, - будто зажжен фантастический фейерверк. И в этом хаосе из света и звуков дергается, бьется черный зверь покрупнее паровоза. Как ни ошеломлен Карцов, он подсознательно, уголком глаза наблюдает и за людьми на площадке. Они сбились в кучу, с волнением следят за происходящим. Кристиан Галлер держит за руку итальянца, что-то кричит ему. Между тем кашалот круто сворачивает и мчится к гряде утесов в дальнем конце лагуны. Скалы все ближе, а зверь прибавляет скорость. Вот он возле камней. Он должен свернуть, если не... Бум! Кашалот со всего разгона бьет рылом в утес, плоско выступающий из воды. Он оглушен, ранен: пятна и полосы на воде - это кровь. Из разинутой пасти вырывается храп. А кашалот все жмется к камням, будто стремится уйти от преследования. Кто же гонит его на скалы? Сейчас, когда зверь мечется где-то вдали, волнение в центре лагуны стихает, и Карцов видит человека. Пловец только что вынырнул и, влекомый буксировщиком, медленно продвигается к кашалоту. Абст? Да, Абст! Сегодня у него особенный буксировщик - длиннее и толще тех, которыми пользовались пловцы. В кормовой части - устройство, напоминающее воронку, раструб которой обращен назад. Своеобразный колпак из прозрачного материала, им прикрыты голова и плечи пловца. Вода обтекает колпак, и человек защищен. Значит, буксировщик рассчитан для движения на повышенных скоростях. К телу буксировщика прикреплен короткий серебристый цилиндр. На торце цилиндра, тоже скрытом под колпаком, маховички, индикаторы. В центре торца - светящийся квадрат, напоминающий экран локатора. Заметив людей, Абст поднимает руку. Со скалы ему кричат, аплодируют. Абст поворачивает маховичок. Свет на панели гаснет. Кашалот перестает вздрагивать, будто был связан с буксировщиком, а теперь, когда прибор выключен, связь эта оборвалась. Отодвинувшись от скалы, он неуклюже ворочается на мелководье. Между тем Абст подводит буксировщик к трапу. - Видели все с начала? - доносится до Карцова его голос. Галлер и Глюк смотрят на итальянца, к которому, очевидно, обращен вопрос. Тот молчит. - Я знаю, вы умный человек, лейтенант Пелла. И я хочу, чтобы этот спектакль был оценен по достоинству. Тогда, объединив наши усилия, мы смогли бы... Абсту не удается закончить. - Шеф! - тревожно кричит рыжебородый. - Берегитесь, шеф! Предупреждение сделано вовремя. Кашалот выбрался на глубокое место и плывет назад. Заметив людей, он устремляется в атаку. Карцев ждет, что Абст поспешит выбраться из воды. Однако происходит иное. Кашалот так и летит по волнам. Кажется, нет силы, способной противостоять его ярости. А навстречу движется буксировщик. Они быстро сближаются. Но вот на торце цилиндра вспыхнул голубоватый свет. В тот же миг животное уходит под воду. Оно будто споткнулось. Почти одновременно ныряет и Абст. Неизвестно, что происходит на глубине. Однако через полминуты, когда морской исполин вновь на поверхности, он мчится назад. Абст преследует его - свет на приборной доске буксировщика ярок, пульсирует. Кашалот возле камней. Колотя хвостом, он несется на торчащую глыбу. Левее скал меньше, и расположены они вразброс, там много воды, можно маневрировать. Ударив хвостом, животное устремляется влево. Тотчас Абст направляет туда свою "пушку". Кашалот послушно поворачивает в противоположную сторону. И вот - удар! Зверь бьет мордой в каменное острие. Удар такой силы, что кажется - дрогнуло подземелье. Дергая хвостом, кашалот валится на бок, выставляет из-под воды толстый белесый живот. Буксировщик притормаживает метрах в сорока от него. Хобот цилиндра все так же направлен на кашалота. Абст водит им из стороны в сторону, как бы облучая тушу зверя. На приборной доске свет такой яркости, что кажется - вспыхивают молнии. Свет мигает, и в такт ему волны дрожи проходят по телу кашалота. Похоже, что Абст добивает его. Но что за прибор установлен на буксировщике? Излучатель? Вероятно, да. Излучатель неведомой энергии. Абст сворачивает, заплывает сбоку. Будто хочет отогнать кашалота от скал. И действительно, вздрагивая всем телом, животное плывет к противоположному концу лагуны. Его хвост едва шевелится, из глубоких ран в голове хлещет кровь. Собрав последние силы, кашалот ныряет. За ним погружается Абст. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Уже несколько минут, как опустела лагуна. Волны стали меньше. Они вяло накатывают на камни, отступают, движутся к середине озера и затихают там. А люди неподвижно стоят на площадке. - Дело сделано, - говорит Глюк итальянскому офицеру. - Сейчас шеф выгонит зверя на чистую воду и вернется. Весело, а? Не будьте дурнем, переходите к нам - тоже вдоволь натешитесь! Итальянец молчит. Вальтер идет к крану, подкатывает его к лагуне. Вот он вытянул шею, наклонился, напряженно всматривается в воду. - Глюк, давай-ка сюда! Рыжебородый подходит. - Вон, возле трапа, видишь?.. Да вот же, вот! - Вальтер спрыгивает с сиденья крана, присаживается на корточки у края скалы, показывает рукой: - Ну, видишь? - Матерь божья! - бормочет Глюк. И вдруг кричит: - Он! Лопни мои глаза, если это не он! Глюк поспешно спускается по трапу. - Дьявол, - слышит Карцов его голос, - никак не дотянусь! Подай мне шест! - Ногой, - советует Вальтер, - ногой подцепи. Карцов прижимает лицо к щели между ящиками. Что там они нашли в воде? Впрочем, какая разница? Сейчас главное - выскользнуть отсюда, пробраться к пловцам, накормить их... Но как это сделать? Стоит покинуть убежище - и его тотчас заметят. Между тем Глюк показался на трапе. Вот он ступил на площадку, торжествующе поднял руку. В руке у него... респиратор! - Всплыл, - кричит он, - вернулся к хозяину! Он любовно поглаживает дыхательный аппарат, стряхивает с него воду. - Гляди-ка! - удивляется Вальтер. - Тот самый? - Он, Вальтер! - Глюк тычет пальцем в кислородный баллон. - Видишь пятно? Я сам подкрашивал неделю назад. - В чем дело? - спрашивает Галлер. Рыжебородый, хмыкнув, подмигивает Вальтеру. - Пустяки, - улыбается он. - Потеряли аппарат. А теперь, видите, отыскали. Да, это респиратор, похищенный Карцовым. Подводный тайник был надежен, пока в лагуне не поднялась дикая толчея. Волны выбросили дыхательный аппарат из расщелины. Свинцовый пояс, отцепившись, ушел на дно. Респиратор же всплыл - для этого было достаточно, чтобы в шланге или резиновом мешке осталось немножко воздуха. Следовало тщательнее прикрепить груз. Карцов морщится. Как осложнилось положение! - Внимание! - кричит Галлер. - Внимание, Глюк! Абст появился из-под воды. Он подплывает, тормозит возле площадки, влезает по трапу. Ему помогают раздеться, поздравляют. Все кричат, перебивая друг друга. Поодаль молча стоит итальянец. - Ну вот, спектакль окончен, - с удовлетворением говорит Абст, присаживаясь на камень. - Требуется заключение специалиста. Вам понравилось, лейтенант Пелла? - Мне было жаль животное. - Итальянец медлит. - Я хочу уйти отсюда. - Как угодно! - Абст раздосадован. - Я полагал, что у нас состоится разговор. Сегодня есть еще время. Завтра будет поздно. Поздно для вас, лейтенант! - Нам не о чем говорить. - Напротив, разговор предстоит важный... Минуту! - Абст обращается к помощнику: - Глюк, откуда этот респиратор? Пловец виновато объясняет. - Уверены, что тот самый? - Да, вот она, отметина. - Глюк поднимает прибор. - Взгляните на горловину баллона, шеф. Краска пооблупилась, я и подмазал. Видите: баллон серый, а подкрашено голубым. Я сам красил, шеф. - Дайте сюда! Глюк подает респиратор. Абст осматривает его, пытается отвернуть вентиль баллона. - Сколько раз говорил, не завинчивайте намертво! - Это не я, шеф... Абст оборачивается к другому помощнику. Вальтер качает головой: - И я ни при чем. Глюк только успел выловить его из воды, как появились вы. Ну, все мы кинулись к трапу... Вентиль был завернут, шеф. Абст взбешен. - А клапанная коробка? - кричит он. - Глядите, кран перекрыт! Кто это сделал? На площадке молчание. - Кто это сделал? - Теперь Абст говорит тихо, цедя слова. - Выходит, сам водолаз? Спустился под воду и там намертво перекрыл вентиль баллона и кран в клапанной коробке? Зачем? Чтобы тут же, задыхаясь, сбросить с себя аппарат, грузы и пулей лететь к поверхности?.. Хотите уверить меня, что так оно и было? Карцов слышит каждое слово, видит злобную физиономию Абста - тот уже обо всем догадался, видит страх и растерянность на лицах его помощников. - Я могу рассказать, как все произошло, - продолжает Абст. - Знайте же, респиратор был спрятан на глубине, спрятан, а не панически брошен в минуту опасности. Сперва его аккуратно изолировали от воды, а уж потом затолкали в какую-нибудь удобную щель в скале. - Для чего, шеф? - шепчет радист. - "Для чего, для чего"! - Абст злобно щурится. - Этот тип прикидывался несмышленышем. А под водой он работает не хуже нас с вами! Вот он и запрятал респиратор, чтобы нырнуть за ним, когда придет время... Где он, этот Рейнхельт, или как его там по-настоящему? - Погодите, Абст, - задумчиво говорит Галлер. - Вот уже несколько раз слышу я это имя... Кто он, где вы его раздобыли? Абст коротко объясняет. - Рейнхельт, - бормочет агент, - Ханс Рейнхельт, врач... Выловлен месяца два назад, говорите вы? - И вдруг кричит: - Татуировка на руке - "Ханс"?! - Да, - отвечает Абст. - Да, и татуировка. Галлер медленно опускается на камень. - Сходится все, - ошеломленно бормочет он, - и татуировка, и дата, когда он был "убит" часовым, а затем появился здесь. Это русский, тот самый русский! Пауза. Первым приходит в себя Абст. Сунув руку в карман, он выхватывает связку ключей. Цела! Несколько торопливых шагов - и он у сейфа в скале. Ключ вставлен в замочную скважину. Поворот ключа. Еще поворот. Сейф раскрывается. Одного взгляда достаточно, чтобы убедиться: здесь все в порядке. Заперев сейф, Абст медленно возвращается. - Глюк, унесите излучатель! Пловцы направляются к крану, чтобы поднять буксировщик. В эти секунды Карцов замечает у выходного отверстия туннеля Марту. Видит ее и Абст. - Ришер! - восклицает он. - Что вы здесь делаете? Кран рокочет, поднимая из воды буксировщик. Марта выходит на площадку: - Я не расслышала, шеф... - Вы давно вошли? - Только сейчас... Что-то случилось с передатчиком. Я выключила его и поспешила сюда. - Глюк, Вальтер, быстрее! - командует Абст. - Закончив, идите в радиорубку. Немедленно исправить станцию! Немцы, уже снявшие с буксировщика излучатель, уносят его в туннель. - Мне идти с ними? - спрашивает Марта. - Отправляйтесь к себе. Кстати, где наш врач? - Не знаю, шеф. - Марта с готовностью предлагает: - Я разыщу его и пошлю к вам. - Слышала, - шепчет Карцов, - слышала все. Хочет предупредить меня!.. - Идите к себе, - повторяет Абст. - Запритесь и отдыхайте. Я сам найду его, когда освобожусь. - Да, шеф. Марта уходит. - Советую уйти и вам, - обращается Абст к Галлеру. - Не надо, чтобы он видел вас. Галлер тоже покидает площадку. Проводив его взглядом, Абст оборачивается к итальянцу: - Ну вот, мы с вами одни. Сегодня вы видели немало интересного, не так ли? - Я хотел бы уйти отсюда, - говорит Пелла. - Прежде мы побеседуем. - Что ж, побеседуем. - Итальянец садится. - Этого человека убьют? - Он был обречен уже в ту минуту, когда оказался у нас. Но какое-то время я испытывал нужду в его знаниях. Сейчас нужда миновала. - Напрашивается аналогия, синьор. - Нет никакой аналогии! По крови, по складу ума и образу жизни мы - братья, лейтенант Пелла. А тот - русский! Он коммунист. Значит, мой личный враг и ваш враг, враг всех немцев и всех итальянцев. Вы понимаете меня? - Допустим. Что же дальше? - А дальше то, что мы с вами союзники, как бы ни изменились отношения между нашими странами... Италия проиграла войну. К сожалению, положение осложняется и для Германии. Сейчас, когда русские выходят к границам рейха, многие считают, что Германию может постичь участь вашей страны. Однако нация делает все, чтобы предотвратить катастрофу. И я верю: ничто еще не потеряно. На заводах рейха куется новое страшное оружие. Горе тому, на кого оно обрушится. - Что вы имеете в виду? - Многое... Завтра, например, сюда придут подводные лодки. Они готовятся к ответственной операции: лодки отправятся бомбить Америку! - Какая чепуха! - В священном писании сказано: "Не судите опрометчиво". - Вы верите, что этот замысел возможен? - Как сказал бы юрист, прецедент был. - Мне неизвестны такие прецеденты. Правда, Бенито Муссолини мечтал совершить нечто подобное. Но, к счастью, это осталось на бумаге... - Я имею в виду другое. Нужны факты? Извольте. Февраль сорок второго года. Тихий зимний день на побережье США, близ Лос-Анджелеса. За пять минут до захода солнца из-под воды появляется силуэт боевой рубки подлодки. Это японская "И-17". Отдраивается рубочный люк. К орудию бегут матросы. Один за другим гремят десять выстрелов. На берегу взрывы, пожары, паника... И это не единственный факт. Самолеты, взлетавшие с японских лодок, уничтожали военные объекты в Ванкувере, а в штате Орегон подожгли леса - грандиозный пожар бушевал несколько дней. Далее, лодка "И-25" обстреляла крупную базу американского флота... Конечно, это были булавочные уколы, но и они доказали врагу, что океан - защита не столь уж надежная. - Вы тоже намереваетесь поджечь где-то лес и разрушить несколько зданий? - Сейчас все задумано серьезней. Германские лодки выпустят по городам Америки ракеты очень большой разрушительной силы. Корабли в портах будут атакованы людьми на торпедах. Первый объект - Нью-Йорк с его небоскребами и гигантским портом. Ракеты и небоскребы!.. Правда, занятно? - Конечно, я понимаю, чего вы хотите этим добиться. День ото дня дела немцев идут все хуже. Вас бьют и русские, и американцы с англичанами. И удары усиливаются. Как быть дальше? Единственная возможность - расколоть лагерь противника, запугать одного из них, принудить заключить мир и тогда все силы бросить против другого. На Востоке этот ваш замысел обречен на провал. Поэтому свои взоры немцы обратили на Запад. Чепуха! Я глубоко убежден: обстрел Америки, пусть с воздуха и из-под воды, пусть самый варварский, уже ничего не изменит в ходе войны. Слишком поздно, синьор. - Как вам сказать... У президента Рузвельта всегда была сильная оппозиция. Немцы имеют за океаном много хороших друзей. Это могущественные люди. Им нужен повод... Они давно ждут повода, чтобы посадить в Белый дом другого человека, более покладистого. Надо помочь им. Тем более что выборы президента не за горами. Словом, есть все основания для оптимизма. Кто знает, что произойдет, когда под ударами с воздуха станут рушиться нью-йоркские небоскребы, а в портах - взрываться корабли с нефтью!.. - Немцы прольют кровь тысяч людей, в большинстве женщин и детей, но ничего не добьются. Вы отлично понимаете, что войной командуют не из Америки. Главное - русские, а тут, я уверен, вы бессильны... Но перейдем к делу. Я устал и хочу спать. Что вам еще угодно от меня?.. - Впервые я увидел, как вы работаете под водой лет пять назад. Ваше искусство взволновало меня. Но тогда это была зависть дилетанта. Сейчас я испытываю интерес профессионала. Вы заявили, что скрывали свой секрет даже от соотечественников. Не в этом ли причина того, что с вами обошлись столь круто?.. В день вашего прибытия и сегодня я показал, что тоже кое-чего добился. Мне кажется, я имею право сказать: давайте объединимся?.. Вы молчите? Что ж, я понимаю - деловой человек не расстанется с тем, что дорого стоит, не получив солидных гарантий. Такие гарантии будут. Я уполномочен предложить вам чин капитан-лейтенанта военно-морского флота Германии, должность моего заместителя и сто тысяч марок в любой валюте и в любом банке мира. - А что потребуется от меня? - Нам нужен отряд пловцов, способных погружаться на глубины сто - сто двадцать метров... Ну, согласны? Могу добавить: приказ о вашем назначении подпишет сам фюрер. - Что вы сделали с моими товарищами? - Для вас это нежелательные свидетели. Я отправил их в лагерь военнопленных. - Ложь! - кричит Пелла. - Они убиты! И, вскочив с камня, бросается на Абста. Абст, как всегда, наготове. Точным ударом он валит итальянца на землю, приподнимает, снова бьет, пинает ногами. - Я заставлю тебя подчиниться, - твердит он в ярости, - заставлю, заставлю!.. Какую-то секунду Карцов в нерешительности. В следующий миг, расшвыряв ящики, он устремляется вперед, сбивает с ног Абста и, навалившись на него, выкручивает руку, которой тот тянется к пистолету. Подоспевший Пелла стискивает противнику горло. Еще минута - и Абст связан. Его относят в глубь площадки, за стеллажи. Карцов роется в карманах пленника. Вот он выпрямился. В руках у него связка ключей. - Русский! - Карцов тычет себя пальцем в грудь. Итальянец стоит рядом, часто кивает. Он уже все понял. У него разбит нос, повреждена бровь. Он тяжело дышит. Кровь и слезы, смешавшись, текут по его лицу, капают с подбородка. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Марта Ришер стоит, привалившись к стене, у одного из поворотов туннеля. Силы ее тают, но она не может заставить себя вернуться в комнату. Включив радиостанцию, она и думать не могла, что услышит такое!.. Правда, уже давно стала привычной мысль, что для подпольщицы, действующей в гнезде нацистов, финал только один - катастрофа, гибель. Но где-то в глубине сознания продолжала теплиться надежда: может, все обойдется... Не обошлось! В двадцать часов сорок пять минут она вошла в радиорубку. Ей повезло: Абст был занят возле лагуны, и она могла сама принять важные сообщения. Она включила станцию и, так как в запасе имелось время, настроилась на волну центрального вещания рейха. Это было строго запрещено, однако она не раз ухитрялась послушать, что делается в мире: когда дверь в радиорубку открыта и виден большой кусок коридора, всегда можно успеть выключить станцию или сбить настройку, если кто-нибудь появится а туннеле. Передавалась обычная информация - что-то об экономии электричества и газа. И вдруг диктор, прервав передачу, объявил, что поступило сообщение чрезвычайной важности. В Берлине состоялся суд над руководителями коммунистической организации, которую долго выслеживала и наконец арестовала служба безопасности рейха. Крупная подрывная группа была тщательно законспирирована, ее филиалы имелись во многих городах Германии. Однако СД и полиция безопасности оказались на высоте. Трудная операция по разгрому банды опасных преступников прошла успешно: арестована вся верхушка организации во главе с руководителем - механиком одного из заводов АЭГ Паулем Прозе. Голос диктора гремел, когда он рассказывал о работе подпольщиков: те вели пораженческую пропаганду, саботировали важнейшие решения фюрера, прятали дезертиров и беглецов из концлагерей. Диктор сделал паузу и объявил: недавно предатели пытались переправить противнику информацию о важной военной новинке и о местонахождении некоторых заводов и лабораторий, где это оружие создавалось. Хвала господу, им это не удалось. Заговорщики осуждены на смерть. Сегодня приговор приведен в исполнение. Что же касается отдельных членов преступной банды, еще не выловленных, то охота за ними продолжается: СД и полиция безопасности знают, где их искать!.. Передача экстренного сообщения закончилась, радио смолкло. А Марта продолжала сидеть с наушниками на голове - неподвижная, бледная, ничего не видя, не слыша. Все рухнуло, все: организация разгромлена, товарищи уничтожены. Казнен Пауль Прозе - человек, научивший ее настоящей жизни, борьбе. Коммунист, чье слово было законом для десятков самоотверженных бойцов. Умный и строгий руководитель, а в редкие часы досуга - взрослый мальчишка, неистощимый на шутки и озорство. "Фрейлейн, - сказал Пауль, когда ей удалось утвердиться в Аненэрбе, - фрейлейн, в тот день, когда окончится весь этот кошмар и обожаемого фюрера вздернут на виселицу, в этот день я появлюсь у вас с огромным букетом. И если окажется, что вы не выбрали еще парня по сердцу, берегитесь, фрейлейн, ибо я начну невиданные атаки!" Прозе шутил. Хотел подбодрить ее. А у самого столько тревоги было в глазах: ведь когда-то Марта спасла ему жизнь, теперь же он посылал ее в опасный поиск, может быть, на смерть. И вот его нет... Марта сидела у пульта, подавленная, опустошенная. Хронометр на передатчике методически отсчитывал время. В девять часов она протянула руку к панели станции и настроилась на передатчик хозяев Абста. Тот ответил. Марта приняла и расшифровала радиограмму: завтра с рассветом, когда три подводные лодки лягут на грунт близ скалы, Абсту следует прибыть на флагманскую лодку, которую он отличит по знаку на ее правой скуле - два белых треугольника вершинами друг к другу. Между ними люк шлюзового устройства: через него Абст будет впущен в лодку. Сегодня с двадцати двух часов непрерывно слушать эфир, с полуночи вступить с подлодками в связь. Закончив дешифровку, Марта встала. Надо было немедленно действовать, и в первую очередь - рассказать обо всем Рейнхельту. Она направилась к двери, но здесь задержалась. Конечно, она не покажет Абсту радиограмму. Но Абст или его помощники могут ночью включить станцию... Как быть? Она достала отвертку и решительно вскрыла панель рации... Потом она направилась на поиски Карцова. Его не оказалось в спальне пловцов. Тогда Марта поспешила к лагуне. Она появилась на площадке, когда говорил Галлер. У нее еще хватило выдержки разыграть испуг из-за поврежденной радиостанции: пока нацисты будут возиться с ремонтом, она успеет предупредить товарища. Получив приказ Абста идти к себе, Марта и не подумала подчиниться. Она снова и снова обошла подземелье. Поиски результата не дали. И вот, прислонившись к стене, она стоит где-то в центре скального лабиринта, одинокая, беспомощная... Надо двигаться, что-то делать! Превозмогая все усиливающуюся боль в ногах, апатию, вялость, Марта бредет по туннелю. Временами она садится и ладонями растирает колени, ступни. После каждой такой остановки все труднее заставить себя подняться. Незаметно она оказалась у входа в радиорубку. В воздухе дым, запах канифоли: Глюк возится возле вскрытой панели передатчика, орудуя паяльником. Вальтер вносит ящик с запасными деталями к рации. - А, фрейлейн! - Он осторожно опускает ящик. - Не видели Рейнхельта? Глюк, прервав работу, оборачивается. Оба вопросительно глядят на Марту. Вальтер хочет задать новый вопрос, но из коридора доносятся шаги - быстрые, удаляющиеся. - Он! - кричит Вальтер. Выхватив пистолеты, помощники Абста выбегают. Вальтер и Глюк мчатся по туннелю. Далеко впереди смутно виден силуэт человека, которого они преследуют. Два крутых поворота, один за другим. Здесь от туннеля отходит короткий аппендикс. Беглец сворачивает туда. Глюк и Вальтер облегченно переводят дыхание: жертва загнана в тупик. Войдя в ответвление туннеля, рыжий включает фонарь. - Матерь божья, - растерянно бормочет он, - а мыто думали!.. Впереди, прижавшись к камню, стоит один из пловцов. Вот он отделяется от скалы, идет навстречу. - Эй, ты, стоять! - командует Глюк. Человек продолжает идти. Он будто не слышал окрика. - Глаза у него, Густав! - в страхе шепчет радист. Пловец втягивает голову в плечи, пригибается. Вот-вот он ринется на тех, кто загораживает выход. Глюк поднимает пистолет. Грохот. Пронзительный крик. Марта слышала и выстрел и крик. Рванув дверь, она выбегает в туннель, но уже через два десятка шагов вынуждена опуститься на камень. Она долго сидит на обломке скалы, закрыв глаза и стиснув руками горло. Снова в туннеле шорох и торопливые шаги. Из полумрака появляется бегущий. - Отто! - повелительно кричит Ришер, загородив дорогу. - Стоять, Отто! Пловец останавливается. Его согнутые в локтях руки безвольно падают. Запрокинув подбородок, он глядит поверх головы девушки. Куда он бежал? Обрывки каких воспоминаний и образов, мелькнувшие в обезображенном мозгу человека, подняли его с нар?.. Пловец неподвижен. Только грудь его вздымается - судорожно, коротко, будто ему трудно дышать. Марта кладет руки на голову безумца. Прохладные пальцы массируют лоб, виски, затылок. - Спокойнее, - шепчет она, - спокойнее, Отто, возвращайся к себе и ложись спать. Пловец поворачивается и бежит назад - той же неторопливой волчьей трусцой. Марта глядит ему вслед, мучительно нащупывая ускользающую мысль. Она потеряла родных. Мать и сестра погибли от бомб; ее сподвижников и друзей казнили нацисты; а несколько минут назад уничтожен тот, кто стал для Марты дорогим, единственным... Он отыскал ее в этом аду, поднял на ноги, когда она уже думала, что погибнет, вдохнул в нее энергию, волю к борьбе! Так неужели же за все эти жизни не заплатят враги?.. А пловцы - и они погибнут неотомщенные? Если бы у нее был пистолет! Но она безоружна. Да, решение может быть только одно. То, что она замыслила, страшно. Однако у нее нет выбора. Пещера пловцов. Люди лежат на нарах. Иные сидят на земле, молчаливые, неподвижные. Только что вошла Марта. За время болезни она отвыкла от них, и сейчас ей не по себе. Увидев девушку, один из пловцов поднимается с нар. Другой поворачивает к ней голову. - Хочу есть, - медленно говорит он и делает шаг ей навстречу. - Пора ужинать. - Он протяжно зевает. - Пора ужинать, пора ужинать... Люди на нарах приходят в движение. Пещера начинает гудеть. Марта встревожена. - Ложитесь спать, - торопливо говорит она, отступая к двери. - Спать, всем спать, ложитесь на нары!.. Она знает каждого, его историю, особенности организма. - Спать, ложитесь спать, - повторяет Ришер, и голос ее дрожит, срывается. Пловцы нехотя повинуются. Но она понимает: это ненадолго. Стоя у двери, она в последний раз глядит на них. Она все бы отдала ради их спасения, все на свете!.. Марта долго стоит у выхода. У нее трясутся губы, и сердце стучит так, что боль отдается в висках. А Карцов ищет Марту. На пути к спальне пловцов он уже побывал в ее комнате, на камбузе, обследовал многие ответвления туннеля. Где же она? Его все больше охватывает тревога, предчувствие надвигающейся беды. Марта была на площадке и все знает: в отчаянии она может решиться на такое, чего уже не исправишь... Ни на мгновение не забывает он и об итальянце, который остался один на один с Абстом. Правда, Абст связан, у него кляп во рту. Но все равно, как он опасен! Они сохранили жизнь Абсту, вырвав у него обещание спасти пловцов. Он дал слово. Но - "слово" Абста!.. Главное сейчас - выдать пловцам препарат, разыскать Марту, с ее помощью обезвредить остальных обитателей подземелья. Затем они вернутся на площадку, где ждет Пелла. Сейф отперт; наблюдая за Абстом, итальянец готовит подрывные заряды и респираторы. Кроме того, он должен ввернуть взрыватель в одну из торпед - на всякий случай. Мало ли что может произойти... Марта останется в гроте, а Карцов и Пелла, взяв заряды, отправятся на поиски фашистских подлодок. В этих делах Пелла большой специалист. Недаром за ним охотился Абст. Таковы планы. Только бы отыскать Марту и успеть к пловцам, только бы не опоздать!.. Поворот туннеля. Мостки, перекинутые через расщелину. Что это темнеет на ее противоположном краю? Какой-то предмет. Но Карцову не до него. Скорее, скорее к пловцам! Еще поворот. Вот она, дверь. Едва дыша от волнения, он отодвигает заслонку глазка. Нары пусты. Люди сгрудились в центре пещеры. Помещение наполнено гулом. Отпрянув, Карцов мчится к хранилищу препарата. Это в боковом ответвлении туннеля, совсем рядом. Быть может, он еще успеет предотвратить беду. Вот и хранилище. Дверь распахнута! Стеллажи, которые еще вчера были заставлены серыми картонными ящиками с брикетами, сейчас пусты. Он идет назад, тычась локтями о стены. Будто слепой. Мостки через расщелину. На самом ее краю лежат два брикета. Очевидно, их обронили, когда несли. Карцов наклоняется над расщелиной. Из темноты пахнуло холодом. Сбросив туда брикет, он ждет. Несколько секунд паузы, потом едва слышный всплеск. В боковине мостков торчит гвоздь. На нем длинная темная нитка. Он бы и не заметил ее, но воздух в туннеле движется и колеблет шерстинку. Он долго не может поймать ее одеревенелыми пальцами. Наконец подносит к глазам. Синяя шерстинка. Память подсказывает: Марта, когда она появилась у лагуны, была в синей куртке. Марта!.. Карцов так ясно видит ее. Маленькая, еще не окрепшая после болезни, бредет она по туннелю, сгибаясь под тяжестью серого ящика. Сбросив его в расщелину, она возвращается, чтобы поднять новый. Ее шатает от слабости. Ей совсем плохо. Она каждый шаг берет с боя. Стеллажи пустеют. Ящик за ящиком исчезают в бездне. Наконец остался последний. Дотащив, Марта роняет его на скалу, падает на колени, сантиметр за сантиметром толкает тяжелый ящик к расщелине. Края провала пологи. Здесь легко потерять равновесие. Но Марта не думает об опасности. Навалившись на ящик, она двигает его, двигает. Скорее, каждую секунду ее могут настичь! Последний рывок - и ящик летит в провал. А за ним, обессилев, сползает туда и сама Марта, цепляясь за камни и не находя в них опоры... Карцов заставляет себя встать, медленно идет через мостки. А гул в спальне пловцов слышнее. Гул нарастает. Теперь слышны и удары. И вдруг оглушительный рев сотрясает туннель - будто звук, протаранив преграду, вырвался на свободу. Наконец-то очнулся Карцов! Но уже слышен топот десятков ног - те, что бегут, вот-вот вырвутся из-за поворота. Метнувшись в сторону, он прячется за скалу. Он стоит, прижавшись к камню, и его обдают волны воздуха, взбудораженного бегущими. Толпа проносится мимо, скрывается в закруглении туннеля. А затем оттуда доносятся выстрелы, вопли. Дорога к лагуне еще свободна. Скользя вдоль стены, Карцов спешит к выходу. С новой силой гремит подземелье: толпа возвращается. Все решают секунды. И Карцов, уже не прячась, бежит по туннелю. Теперь недалеко. Он успеет. Только бы Пелла оказался на месте! Вбежав на площадку, Карцов глазами ищет товарища. - Я здесь! - Пелла у стеллажей. Орудуя ключом, он ввинчивает взрыватель в торпеду. - В воду! - кричит Карцов. Подхватив снаряжение, сложенное у трапа, они одновременно прыгают в лагуну. Быстро надеты респираторы, пристегнуты грузы. Подрывные заряды, компасы, ножи - все в порядке. И они погружаются. А пловцы уже вырвались из туннеля. Толпа растекается по площадке, безумцы падают со скалы в воду. Но без дыхательных аппаратов пловцы беспомощны. Нырнув, они задирают головы и, окруженные роем светящихся пузырьков, устремляются к поверхности. Вода удивительно красива. Она вобрала в себя все оттенки синего - от кобальта до ультрамарина, полна света, жизни, искрится, стаи рыбьей молоди вертятся в ней и играют, и в каждой рыбке отражается солнечный луч. Но все это - у поверхности штилевого моря. Ближе ко дну, до которого здесь метров двадцать пять, преобладают покойные холодные тона. В серо-синем сумраке проплывают крупные рыбы. Они держат путь к торчащей из ила невысокой гряде, после которой дно круто уходит вниз. Рыбы переваливают через камни и растворяются в густой, клубящейся мгле. А из угрюмой бездны тянутся встречные странницы. Миновав гряду, они взмывают по вертикали, будто истосковавшись по свету и солнцу. И каждая, достигнув поверхности, рождает беззвучный взрыв - стрелками серебра во все стороны мчатся мальки, словно трещины брызжут по зеркалу... У гряды появились люди. Их двое, плывущих над самым дном. Крупный групер уставился на пришельцев выпуклым глазом, задвигал плавниками, опасливо отодвинулся в сторону. Из щели в скале выволокла свое змеиное тело мурена, проводила их взглядом, оскалила ядовитые зубы и вновь скользнула в нору. А те продолжают путь. Ноги в ластах извиваются, как щупальца, руки вытянуты над головой. Еще недавно Пелла держал перед глазами компас, чтобы точно идти по курсу. Теперь нужды в нем нет - цель обнаружена. Подводная лодка, одна из трех, упоминавшихся в радиограмме, лежит на дне, полускрытая жгутами бурых водорослей, будто специально зарылась в них. Карцов и Пелла прекращают движение - заряды, которые они буксировали, опускаются и повисают на линях. Движением руки Пелла подзывает товарища. Сблизившись головами, они парят в прозрачной воде. Пелла показывает на большие цилиндры - ими заставлена палуба лодки. Четыре цилиндра перед рубкой, по два в ряд. Столько же в кормовой части подводного корабля, Пелла жестами объясняет: в цилиндрах торпеды; подойдя к вражескому порту, лодка ложится на грунт и выпускает пловцов; те открывают крышки цилиндров, извлекают торпеды... Карцов кивает: он все понял. Снова скороговорка жестов. Итальянец просит, чтобы Карцов остался на месте и наблюдал - мало ли что может случиться. Он, Пелла. подвесит заряд, включит часовой механизм взрывателя. Это займет немного времени, и они начнут поиск новой цели. Карцов согласен. Медленно опускаясь в водоросли, он следит за товарищем, продолжающим путь. Тишина, покой. Лодка будто мертва. Выключены даже машинки для очистки воздуха. Это понятно - субмарина на небольшой глубине, ее можно засечь приборами с проходящего корабля, а обнаружив - забросать бомбами. Тишина, покой. Только пощелкивают клапаны в респираторе Карцова - клапан вдоха резче, клапан выдоха слабее. Где же Пелла? Карцов раздвигает водоросли и вдруг рывком устремляется вперед. Он увидел: с поверхности моря на лодку пикирует человек. Неизвестный в респираторе. Вот он поднес руку к поясу, выхватил нож. Карцов изо всех сил работает ластами. Его гонит страх за товарища, гонит ярость, бешенство, ибо в атакующем он узнал Артура Абста. Они быстро сближаются. Их пути пересекутся в метре от итальянца. Тот, ни о чем не подозревая, прикрепляет к лодке взрывчатку. Враги вот-вот столкнутся. Абст уже возле Пеллы, занес руку с ножом. Карцов атакует его и отгоняет. Успел ли Абст ударить итальянца? Кажется, нет... Пловцы кружат в толще воды, не рискуя сблизиться. Они знают: для победы нужен только один удар. Допустивший ошибку погибнет. Постепенно Карцов оттесняет Абста от лодки. Надо выиграть время. Пелла закрепит мину, включит часовой механизм взрывателя и придет на помощь. Вдвоем они легко одолеют врага. Карцов и Абст уплывают все дальше, постепенно поднимаясь к поверхности. Пелла глядит им вслед. Смотреть все труднее - вокруг мутнеет, будто ил поднялся со дна. Но Пелла знает: это не ил, это его кровь. Он лежит на носовом горизонтальном руле лодки. Если он шевелится, кровь из раны в боку течет сильнее. С кровью уходят силы. Их у Пеллы так мало, что вряд ли удастся закончить крепление подрывного заряда. Что же делать? Всплывать? Это легко - стоит сбросить грузы на поясе, и его уже ничто не удержит под водой. Он понесется туда, где воздух и солнце, где друг, помощь которого так нужна! Но Пелла решил: он закрепит мину и приведет в действие механизм взрывателя. Превозмогая боль, он переваливается на живот, пытается подтянуть линь с зарядом. Усилие утомило. Кружится голова, вот-вот померкнет сознание. И линь ускользает из пальцев. Еще попытка - и вновь неудача. Отдышавшись, Пелла оглядывается. Пустынна вся толща воды. Обитатели ее исчезли. Только мурена выплыла из-за скалы и, уткнувшись носом в песок, извивается толстым слизистым телом. Сил все меньше. О лине Пелла уже не думает. Выход один: он запустит часовой механизм мины и всплывет, оставив ее у лодки. Расчет на то, что в ближайшее время лодка не тронется с места. Мины внизу, в песке. Пелла сползает с плоскости руля и планирует к ним. Вот он лег на грунт, берется за механизм взрывателя. И вдруг сильный удар. Будь Пелла на поверхности моря, он бы увидел: разметав верхушку конической скалы, в небо вырвался столб огня, исполинская глыба, качнувшись, рухнула в воду. Пелла понял все. Ведь он сам ввинтил в торпеду взрыватель мгновенного действия. Взрыва одной торпеды было достаточно, чтобы детонировали другие, лежавшие рядом, на стеллажах. Силой взрыва итальянца швырнуло о борт лодки. Стекла шлема треснули. К лицу просачивается вода. В лодке забегали, заговорили. Она дрогнула, грунт под ней заскрипел. Пелле плохо. Он задыхается. Шлем полон воды. Он срывает шлем. Смутно виден проплывающий мимо серый, в заклепках, борт субмарины. Где же мина? Руки шарят в песке. Нащупали, обхватили снаряд. Мина прижата к груди. Пелла, как слепой, обежал ее пальцами. Вот он, взрыватель! - Ноль... - шепчет Пелла. И рывком поворачивает лимб. Удар. Лодку подбросило, кренит. С пробоиной в борту она опускается в кипящую муть. Мчатся вверх клочья водорослей, пузыри воздуха и соляра, всплывает, кружась, раздавленная мурена. А в стороне продолжается схватка Карцова с Абстом. Первый взрыв не причинил им вреда - удар был ослаблен расстоянием. Но вот взорвал свою мину Пелла. Карцова больно толкнуло в грудь, ударило по ушам. Воздушный мешок респиратора лопнул, в легкие ворвалась вода. Полузадохшийся, он сорвал шлем, сбросил пояс с грузами и вынырнул на поверхность. Теперь каждый вдох рождает в груди сильную боль. Во рту ощущается вкус крови. Где же Абст? Карцов погружает голову в воду, напряженно всматривается в синий сумрак. Там все затянуто дымкой. Но в глубине с трудом различим силуэт человека. Он погиб?.. Нет, шевелится. Значит, жив, и респиратор его исправен. А Карцов без дыхательного аппарата, потеряв нож, беззащитен. Вот Абст задвигал ластами, чуть подвсплыл. Сейчас он точно под Карцовым. Запрокинул голову и глядит на него. Он может напасть в любую секунду, но медлит. Почему? Он ждет, чтобы противник поднял голову - для вдоха. В это мгновение Абст н потянет его под воду. Карцов должен атаковать. Атаковать наперекор логике, которая требует выманить врага из глубины, чтобы драться на равных. Абст не ждет нападения. Внезапность - единственное преимущество Карцова. И он пыряет. Да, Абст даже не увернулся - только успел выставить навстречу руку с ножом. Удар пришелся Карцову в бедро. В следующую секунду он рванул в сторону руку Абста. Нож из нее выпал. И тут же Абст получил сильный удар в горло. Еще удары, еще!.. Спасаясь от них, Абст ногами обвивает противника, тянет на глубину. Бешеная, беззвучная борьба в толще воды. Абст слабеет. Его ноги разжимаются, он сползает по телу Карцова. Собрав все силы, Карцов наносит последний удар - сверху, двумя кулаками. Надо добить врага, но Карцов задыхается. Оттолкнувшись от противника, он стремглав мчится к поверхности. Солнце. Спокойное море. Карцов лежит на воде, жадно глотая воздух. При каждом вдохе боль вонзается в ребра, при выдохе на губах пузырится кровь. Видимо, сильно повреждены легкие. Отдышавшись, он оглядывает горизонт. Вокруг только вода. Рухнув, скала погребла пловцов. Там же, на дне, под глыбами камня, покоится Марта. Вот и итальянский моряк Джорджо Пелла, человек с мужественным сердцем, уже не поднимется из глубины... Слезы душат Карцова. В последний раз глядит он туда, где глубоко под водой погребена Марта Ришер. На севере, за горизонтом, база союзников. Он поворачивает на юг. Он снова один в океане. Заключение Поздно вечером Карцова подобрал шведский электроход, шедший из Африки с грузом какао-бобов. Операция "Доллар" не состоялась. Через год нацисты сделали новую попытку бомбить города Америки. Она тоже не удалась, как не удались их планы разрушить и поработить Англию, захватить Гибралтар, покорить Африку, Индию... Несколько слов о судьбе начальников и вдохновителей Абста. В конце концов Генрих Гиммлер одолел Вильгельма Канариса. Тот был смещен с поста главы абвера, а в середине 1944 года арестован вместе с другими участниками "генеральского путча", пытавшимися уничтожить Гитлера, чтобы затем договориться с американцами и англичанами. Арестами руководил Отто Скорцени. Весной 1945 года Генрих Гиммлер окончательно разделался со своим давнишним конкурентом - "черного адмирала" казнили. Начальником военной разведки, которую включили в РСХА и подчинили Гиммлеру, стал Отто Скорцени. Незадолго до капитуляции третьего рейха Фегелейн, обергруппенфюрер СС и представитель штаба Гиммлера в ставке Гитлера, переоделся в штатском и бежал из имперской канцелярии, но был схвачен, доставлен к Гитлеру и расстрелян по его личному приказу. В один из последних дней апреля случилось два удивительных события. В подземном бункере берлинской рейхсканцелярии, содрогавшемся от разрывов советских снарядов и бомб. Гитлер венчался с девицей по имени Ева Браун. И в этот же день где-то на севере Италии партизаны поставили к стенке и расстреляли Бенито Муссолини и его любовницу Клару Петаччи. Впрочем, германский фюрер пережил бывшего итальянского дуче всего на два дня. 30 апреля он покончил жизнь самоубийством. Накануне он распорядился, чтобы были исключены из партии и схвачены Геринг и Гиммлер, которые за спиной фюрера пытались вести переговоры с американцами и англичанами. Неделю спустя под ударами Советской Армии и войск союзников перестал существовать "тысячелетний" гитлеровский рейх - невиданное в истории человечества кровавое государство безумных политических авантюристов. После капитуляции были арестованы и приняли яд Гиммлер и Геринг - один чуть раньше, другой чуть позже. Остается рассказать о том, что сталось с "ветераном воины и благородным сыном нации". Казалось бы, с ним все ясно: Абст, невесть каким образом уцелевший после схватки с Карцовым, пережил многих своих коллег и умер сравнительно недавно. Свидетельство этому - некролог в "Кури?". Но вот корреспонденция в одном из журналов. В ней рассказывается о... Впрочем, вот она, эта заметка. КИТЫ НА ПЛЯЖЕ Недавно на один из участков побережья Флориды (США) была срочно вызвана спасательная команда, но на этот раз не для того, чтобы снимать с мели яхту или бросать пробковые круги незадачливым купальщикам. На песчаном пляже, оттеснив в сторону удивленных курортников, лежали... киты-гринды. Пятьдесят семь китов! Спасатели немедленно приступили к операции. Задыхающихся на горячем песке китов обложили мокрыми тряпками, но вернуть их в родную стихию оказалось не так-то просто. Одну гринду с трудом поднимали шесть-семь человек; пришлось привезти на пляж подъемный кран. Но как ни торопились люди, им удалось спасти только семь китов, остальные погибли. До сих пор неизвестно, что заставило китов выброситься на берег. Это странное происшествие случилось, когда, по утверждению газеты, Абст был уже мертв. Хочется верить, что некролог в "Курир" не фальшивый и к гибели