бочно и быстро повторил фокус Томека с монетой. Когда он вынул монету из уха боцмана Новицкого, черные зрители закричали от восторга. На лице шамана отразилось удовлетворение. Ведь в этот момент он восстановил всю свою колдовскую славу. Шаман спокойно надел на голову венок из перьев, набросил на плечи накидку из пушистых хвостов и поднял с земли свой жезл. Он наклонился к Вильмовскому и, с трудом подбирая английские слова, медленно сказал: - Бана макуба, у тебя умный сын. Он есть великий шаман. Масаи слушать тебя и его, как меня! Шаман приподнял жезл и вручил его Томеку. Опять заговорили барабаны. Негры начали новый танец. - Ах, черт возьми, я был уверен, что начнется новый спор,- вздохнул Хантер, утирая со лба пот. - Да, с нами могло быть совсем плохо,- признал Вильмовский.- Мы не справились бы с таким числом воинов, будучи окружены ими на открытом месте. - Как только Смуга схватился за рукоятку своей пушки, то и я сунул руку в карман. Ручаюсь, что эта сухая мумия не успела бы дотронуться до нашего Томека,- добавил боцман, и никто из путешественников не сомневался, что это была не пустая угроза. - Я все время ждал, у кого шаман найдет монету,- беззаботно вмешался Томек.- Я сразу же подумал, что на его месте я выбрал бы обязательно боцмана, который сидел мрачный, как градовая туча. Оказалось, я был прав, шаман выбрал именно его. Охотники посмотрели друг на друга с удивлением. Хорошее настроение мальчика было доказательством того, что в этот трудный момент он совершенно не думал об опасности или не сознавал ее. - Не говори, браток! Неужели ты хочешь сказать, что не испытывал и тени страха! - воскликнул боцман. - Чего же мне было бояться? Ведь я сам научил шамана фокусу с монетой. Он мне тоже по секрету сказал у себя в хижине, что во время военного танца повторит этот фокус при всех зрителях деревни. Это был сюрприз. - Пропади он пропадом, твой коллега с его сюрпризами,- сердито сказал боцман.- Надо было нам об этом сказать раньше! - Возможно, вы правы, но тогда не было бы так интересно... Томек не закончил фразы, потому что боцман пробурчал сквозь зубы: - Счастье твое, что я тебе не отец и мне не надо соображать, следует тебе всыпать или нет! - Нечего сердиться, боцман,- примирительно сказал Смуга и улыбнулся.- У нас, наверное, был очень мрачный вид, и я не удивляюсь Томеку, что, наблюдая за нами, он очень потешался. - Не надо было тебе учить шамана этому детскому фокусу с монетой. Он использует его для обмана легковерных и суеверных негров,- обратился Вильмовский к сыну. - Не бойся, папа! Чтобы предотвратить такую возможность, я обещал Кисумо, что расскажу ему о "тайне" исчезновения монеты,- рассмеялся Томек. - Вот ловкач! Ну, шут с тобой, я уже не сержусь на тебя,- сменил гнев на милость боцман.- Знаешь, что, браток? Мне пришла в голову отличная идея! Во время экспедиции мы научим фокусу с монетой всех масаев. - Это и в самом деле превосходная мысль,- похвалил Томек и сразу же придвинулся к боцману, чтобы обсудить это дело. Оба приятеля стали вести оживленную беседу. Игры, танцы и пение продолжались. Путешественники лишь поздней ночью вернулись в свои палатки. Томек проснулся ранним утром. С удивлением он слушал глухие звуки тамтамов. "Неужели они еще не закончили пира?" - подумал он. Взглянул на стоявшую рядом койку отца. Она уже была прибрана. Томек выскочил из-под москитьеры, оделся и выбежал из палатки. Смуга и Хантер седлали лошадей, а боцман Новицкий готовил на складном столике завтрак. - Скажите, боцман, почему все еще гремят тамтамы? Где папа?- спросил Томек, подбегая к моряку, насвистывающему какую-то мелодию. - Значит, коллега не чувствует нюхом, что происходит? А я думал, что такие хитрые колдуны, как ты, все знают. Так вот, браток, мы сейчас отправляемся на львов. Масаи тамтамами сзывают всех своих на охоту. Они готовы мертвого поднять из могилы своим шумом. А твой уважаемый папаша пошел к Кисумо согласовать подробности охоты, смекаешь? - Я понимаю, но почему вы меня не разбудили раньше? - А зачем такого малыша, как ты, поднимать с постели на рассвете? Штанишки у тебя короткие, пуговиц мало, ты и без того в последний момент успеешь одеться. - Ах, вы снова смеетесь над моим возрастом,- возмутился Томек. Боцман весело расхохотался, потрепал мальчика по плечу и примирительно ответил: - Ты должен признать, браток, что за вчерашнюю шутку с шаманом и монетой, которую он нашел в моем ухе, тебе следовало бы кое-что от меня получить. - Ну, значит теперь мы квиты,- заявил Томек. - Да уж ладно,- согласился боцман. - Завтрак готов? - спросил Вильмовский, приближаясь к палатке. - Котелок с кофе уже пятнадцать минут дымит, как пароходная труба,- ответил боцман.- Можно садиться за стол. Умойся, Томек, быстренько, потому что с заспанными глазами не попадешь ложкою в рот! Томек побежал к ручью умыться. Вскоре он вернулся и сел за стол вместе с товарищами. После завтрака охотники очистили и смазали винтовки и вскочили в седла. В масайской деревне их ждали воины под командованием самого Кисумо. - Неужели они в самом деле намерены охотиться на львов с этими копьями? - обратился Томек к Хантеру, с недоверием рассматривая скромное вооружение масаев. - Будь спокоен. Эти мнимо невинные копья в руках масаев превращаются в страшное оружие,- ответил Хантер. - Я не отважился бы на охоту с таким вооружением. - Согласен с тобой. И я бы не отважился тоже. Чтобы метать копье, надо иметь огромную силу и навык. Послышалась команда вдоль отправляться в путь. Масаи и белые охотники поехали берега ручья, протекавшего по саванне. Через час они очутились вблизи цепи пологих холмов. Вскоре у их подножия они увидели стадо буйволов с большими, широко расставленными рогами. Несколько полуодетых пастухов выбежали им навстречу. Услышав о предстоящей охоте, они радостно закричали. Из их слов можно было заключить, что обнаглевшие львы почти каждую ночь похищают из стада скот, а два дня тому назад разорвали и сожрали молодого пастуха. Охотники спешились у шалашей, в которых жили пастухи. Не теряя времени, они стали советоваться с Кисумо и его воинами. Масаи уверяли, что прекрасно знают, где расположены логовища львов. Поэтому Смуга предложил не ждать ночи, когда львы выйдут из своего убежища, а сразу же организовать облаву на них. Он утверждал, что после ночного пира львы целый день отдыхают, и их легче будет застичь врасплох. Все согласились с предложением опытного охотника. Они единогласно выбрали Смугу старшим по охоте. Смуга немедленно начал подготовку. Он долго изучал в бинокль степь, поросшую кустами вдоль пересохшего русла реки. По уверениям пастухов именно там скрывались львы, нападающие на их стада. Смуга разделил масаев на две группы. Одна из них, более многочисленная, вместе с Вильмовским и Хантером должна была рассыпаться в длинную цепь и начать прочесывать чащу со стороны речки. Вторую группу возглавил Смуга. Он должен был окружить саванну так, чтобы преградить путь львам, спасающимся от облавы. Томек попросил у отца разрешения присоединиться к отряду Смуги и боцмана Новицкого. Вильмовский согласился, потому что был уверен в безопасности мальчика под опекой опытного охотника. Поскольку группе Смуги требовалось время, чтобы дойти до места засады, его отряд тронулся в путь раньше. Впереди отряда ехал Смуга, показывая своим людям дорогу вдоль опушки обширной полосы кустов. Томек ехал рядом со Смугой. Он внимательно слушал его рассказы о том, как надо себя вести во время охоты на львов. - В Африке можно встретить пять видов львов: берберийский вид, самый сильный, сенегальский, сомалийский, капский и масайский,- говорил охот- ник.- Вне Африки живут еще два вида: персидский и индийский. По самому названию можно догадаться, что здесь мы встретимся с масайскими львами. В противоположность другим видам, масайские львы часто нападают на людей и пожирают их. Львы не живут в тропических лесах, они охотнее гнездятся на открытых местах, в частности, в саванне, на равнинах или плоскогорьях. Как правило, они не ведут оседлого образа жизни, но переходят с места на место, проводя дни там, где их застанет восход солнца. Однако бывает и так, что хищники почувствуют возможность легкой добычи домашнего скота или встретят плохо вооруженных, почти беззащитных людей. В таком случае они долго живут в одной местности и производят ужасающие опустошения. - Я думал, что все львы набрасываются на человека,- вмешался Томек. - Так думает большинство горожан, но в действительности львы редко нападают на людей. Даже в том случае, если на льва натравят собак, он больше внимания обращает на них, чем на человека. Конечно, если зверя ранить выстрелом из ружья или отрезать ему путь к бегству, лев может броситься и на человека. В этом случае львы бывают бесстрашными и грозными противниками. - Слышишь, браток? Ты должен хорошо беречь Динго, а то что скажет прелестная Салли, если львы сожрут ее любимчика? - рассмеялся боцман. - Вы только посмотрите, как спокойно ведет себя Динго,- ответил Томек.- Он либо не почувствовал львов, либо их вообще нет в этом буше. - Мы теперь подходим с наветренной стороны. Посмотрим, однако, как поведет себя Динго, когда мы очутимся на той стороне буша,- сказал Смуга. Говоря это, Смуга остановился и стал внимательно рассматривать следы на берегу ручья. В этом месте русло расширялось, образовав у одного из берегов маленький залив. Здесь почти не было течения. Томек жестом остановил боцмана. - Дядя Смуга наверно увидел следы львов? Месхерия, который остановился рядом с мальчиком, пояснил: - Здесь львы пить вода ночью. Днем они сидеть в кустах и спать. Львы очень умные, они не бегают днем, когда жарко. Томек посмотрел на мутную воду в заливчике. - Мне кажется, что львы не так уж умны. Почему они пьют грязную воду, когда рядом течет чистый ручей? - Грязный вода лучше. Все звери любить стоячую воду,- возразил Месхерия. Через некоторое время Смуга поехал дальше. Охотники почти час ехали по тропинке, протоптанной животными к водопою, как вдруг она исчезла в довольно густых зарослях кустарника и редколесья. - Идти дальше тропинкой,- посоветовал Месхерия.- Буш сейчас кончится. - Хорошо, теперь веди нас ты,- приказал Смуга. Месхерия углубился в кусты. Смуга, боцман, Томек и масаи шли за ним на расстоянии нескольких шагов. Томек держал поводок Динго у самого ошейника. Собака была явно возбуждена, поэтому мальчик обратил на Динго все свое внимание. Вдруг раздался отчаянный крик Месхерии. События стали развиваться так быстро, что Томек действовал уже только машинально. Он посмотрел по направлению, откуда донесся голос Месхерии, и увидел мощную спину животного, мчащегося во всю прыть. Голова животного была вооружена огромными, кривыми и острыми рогами. Месхерия в последний момент подскочил так высоко, что, словно мячик, прокатился по широкой спине бегущего буйвола. К счастью Смуга не растерялся; увидев, что выстрелить он уже не успеет, громко крикнул: - Прячьтесь за деревья! Одновременно он сам спрятался за ствол большой акации, спасаясь от грозных копыт взбесившегося животного. Ближе всех к Томеку находился боцман. Он вырвал поводок Динго из его рук и толкнул Томека за ствол раскидистого фигового дерева. Мальчик, испуганный внезапным появлением африканского буйвола, прыгнул на нижнюю ветку и молниеносно вскарабкался на верхушку дерева. Боцман вместе с Динго спрятался за стволом этого же дерева. Масаи, словно духи, бесшумно исчезли в кустах. Прежде чем Томек сообразил, что случилось, топот сердитого животного утих вдали. Смуга показался на тропинке, держа винтовку на изготовку. - Оставайтесь на местах! - предупредил он.- Буйвол может вернуться! Томек сидел на ветке, обнимая руками ствол дерева. Смуга нашел спрятавшегося в кустах Месхерию. Туземец был слегка ошеломлен падением, но уверял, что с ним ничего не случилось. Сразу же пошел вслед за буйволом, желая проверить, не возвращается ли он. Вернулся с криком: - Его нет, нет! Он убежал! Масаи тут же вышли на тропинку. Боцман Новицкий вместе с Динго вышел из-за ствола фигового дерева. Подняв голову вверх, он со смехом сказал: - Ха-ха-ха! Ты, браток, прыгнул на дерево быстрее обезьяны! Жаль, что у меня не было фотоаппарата. У Салли живот заболел бы от смеха, если бы она увидела тебя скачущим на дерево при встрече с каким-то быком! Правда, Динго? Великолепное зрелище! Томек слез с дерева и поднял с земли брошенный штуцер. Смуга и масаи незаметно улыбались. Мальчик окинул их мрачным взглядом. Он тяжело вздохнул, потому что ему казалось, что его охотничья слава сильно померкла от этого случая. Мрачный и злой двинулся он вслед за друзьями. "Значит так, вы теперь смеетесь надо мной,- подумал он.- Ну, хорошо! Вы еще пожалеете об этом..." - Наше счастье, что все так хорошо обошлось,- говорил Смуга.- Африканский буйвол бросается на всех, кого встретит на своем пути! Он уступает разве только слону. Не боится даже льва и часто побеждает в единоборстве с ним. Стрелять в него можно лишь тогда, когда есть полная уверенность попадания. Раненый буйвол бывает очень опасным и хитрым противником. Он даже может устроить засаду на своих преследователей. Разговоры прекратились, когда Месхерия уклонился в сторону, в редколесье. Вскоре охотники очутились на краю небольшой поляны, окруженной деревьями и кустами. - Здесь остановиться и ждать,- посоветовал Месхерия. Охотники проверили оружие и расселись на траве среди кустов. Мужчины, взволнованные предстоящей охотой на львов, не обращали внимания на молчаливого мальчика, который, положив на колени штуцер, с дрожью в сердце прислушивался ко всем доносившимся звукам. Через некоторое время вдали послышались выстрелы и крик. Шум облавы приближался. Вдруг из глубины чащи раздалось короткое, гневное рычание. - Уже поднять львы,- шепнул Месхерия. Львиный рев послышался значительно ближе. Прежде чем он утих, в той же стороне послышалось еще одно грозное рычание. - Как видно, облава наткнулась на настоящее логово львов,- вполголоса сказал Смуга.- Ах, если бы они вышли прямо на нас... - Выйдут, мусунгу [26], выйдут, потому что за нашей спиной находятся пещеры, где львы прячутся от опасности,- уверенно сказал Месхерия. Шум облавы, крики, удары копьями о стволы деревьев и винтовочные выстрелы были слышны все яснее. Отрывистое рычание львов послышалось на противоположной стороне поляны. Смуга взглянул на мальчика, приготовившегося стрелять. Он улыбнулся ему и приказал: - Держи Динго на поводке и не отходи от меня. Целься спокойно, прямо между глаз. - Хорошо. Динго уже дрожит от нетерпения. Я присмотрю за ним, можете быть совершенно спокойны,- ответил Томек. Однако держать в руке поводок и одновременно стрелять из штуцера Томек не мог. Подумав немного, он привязал конец поводка к стволу дерева. Став на одно колено, Томек оперся рукой со штуцером на второе. Львов не пришлось долго ждать. Из-за густых кустов внезапно показалась огромная голова животного с могучей гривой. Подозрительно оглядываясь кругом, лев глухо и протяжно зарычал. Ему ответили несколько других львиных голосов. - Раз, два, три, четыре, пять... Боже мой, сколько же их тут? - прошептал Томек, машинально считая животных, показавшихся почти одновременно на поляне.- А вот и шестой, седьмой, восьмой... Томек не ошибался. На поляну мягкими, кошачьими прыжками выскочили пять львиц и три самца. Впереди бежал великан с могучей гривой. Из глубины буша снова послышались крики и выстрелы. Смуга и боцман Новицкий вышли из кустов. - Ах, черт возьми! Мы упустили великолепный случай поймать живьем такую прекрасную львиную семейку! - воскликнул Смуга. Удивленный появлением людей, лев, бежавший впереди, внезапно остановился. В него можно было легко попасть, но Смуга не воспользовался этим. Он, правда, прицелился, но Томек сразу же заметил, что он намерен выстрелить в бегущую длинными прыжками львицу. Однако то, что Томек считал ненужной бравадой, было у Смуги результатом охотничьего опыта. Дело в том, что при встрече льва и львицы надо обязательно сначала стрелять в самку. Царь зверей, как правило, не обращает внимания на несчастье своей супруги, тогда как она, если ранят супруга, немедленно бросается на охотника. Смуга целился недолго и нажал курок. Львица подпрыгнула, но продолжала бежать. Смуга выстрелил еще два раза. Львица зарылась носом в землю и лежала неподвижно. Боцман и Томек одновременно выстрелили в великолепного великана, который первым очутился на поляне. Томек по совету Смуги целился в голову, но в момент выстрела он бросил взгляд на рвущегося с привязи пса и пуля ударила в землю впереди льва. Боцман не промахнулся; он спокойно целился в корпус льва. Пуля попала в позвоночник и лев стал вертеться как волчок. Томек и боцман снова одновременно выстрелили. Лев упал на траву. Метким выстрелом Смуга повалил еще одну львицу, а потом льва, который сам подлез под мушку его винтовки. Боцман тоже застрелил львицу. Счастье благоприятствовало и Томеку. Тремя выстрелами он положил молодого льва, после чего стал наблюдать за ходом охоты на остальных двух львиц. Попав в ловушку, звери бегали по поляне как сумасшедшие в поисках выхода. Стрелять в них было трудно, так как они метались из стороны в сторону. Боцман и Смуга выбежали на середину поляны. Вдруг одна из львиц, сделав несколько прыжков, метнулась к боцману. Смуга немедленно нажал курок, но винтовка дала осечку. Охотник понял, что в ее магазине нет больше патронов. Желая предупредить моряка об опасности, Смуга закричал. Боцман выстрелил и промахнулся. Пока боцман нажал на курок вторично, испуганное животное сбило его с ног и он растянулся на земле, выпустив винтовку из рук. Львица исчезла в кустах; масаи с громкими криками побежали вслед за ней. Оставшаяся на поляне львица неожиданно бросилась к Томеку. На загривке привязанного к дереву Динго шерсть стала дыбом. Томек не испугался. Не желая подвергать опасности своего любимца, он сделал несколько шагов вперед. Спокойно прицелился между глаз животного, так как это было единственное место, которое было хорошо видно. Пуля, задев череп львицы, отскочила рикошетом. Оглушенное животное остановилось. Львица смотрела на мальчика налитыми кровью глазами. Томек почувствовал охвативший его ужас. Он прицелился вторично. Раздался сухой треск затвора. И в магазине штуцера не было патронов. Хотя Смуга находился довольно далеко от места трагедии, он сразу все понял, что происходит. Не имея времени зарядить винтовку, он отбросил бесполезное оружие и схватил с земли винтовку боцмана. Но и у боцмана магазин был пуст. Тем временем львица, не отрывая взгляда от мальчика, ползла к нему на брюхе. Она находилась всего в десяти шагах от Томека. Томек понял, что для него нет спасения. Безоружные Смуга и боцман Новицкий находились слишком далеко, чтобы помочь ему. Всякое резкое движение с их стороны могло только ускорить его смерть. О револьвере нечего было и думать: смертельно поразить льва из револьвера нельзя. Томек ужасно побледнел. Львица прильнула к земле и учащенно забила хвостом по бокам. Сквозь обнаженные клыки послышалось глухое рычание. Сомнений не было. Львица готовилась к прыжку. Грозное рычание раздалось еще раз. Львица, прищурив глаза, ритмически ударяла хвостом о землю. Томеку казалось, что он уже чувствует, как зубы ужасного зверя вонзаются в его тело. Но вдруг между ним и львицей мелькнула чья-то тень. Томек поднял голову. К нему вернулась надежда. Он увидел перед собой черную спину. Это был Месхерия, который, заметив, что мальчику грозит опасность, не побежал с товарищами за львицей. Теперь, вооруженный копьем, он защищал собой Томека. Смуга и боцман боялись сделать малейшее движение, чтобы не ускорить прыжка взбешенного хищника. Ведь львица могла разорвать мальчика вместе с его храбрым защитником. Раненый зверь дрожал от нетерпения. Только благодаря появлению Месхерии львица не бросилась тотчас на Томека. Месхерия обратил внимание львицы на себя, а она уже знала вкус "черного мяса"... Едва львица повернула голову к масаю, Смуга не выдержал и крикнул: - На дерево, Томек! На дерево! - Прыгай на дерево! - зарычал боцман, словно раненый бизон. Это был превосходный совет, потому что львица все свое внимание обратила на Месхерию, а Томек стоял рядом с высоким, раскидистым деревом. Однако Томек не двинулся с места, а только облизал языком внезапно пересохшие губы. На дерево? Да, его обуревало желание спрятаться на него, но он не хотел вторично стать объектом насмешек. Кроме того, если не боится Месхерия... Громкие голоса испуганных охотников, крик облавы, которая в этот момент высыпала на поляну, подстегнули львицу. Под ее шкурой заиграли мускулы, короткая, толстая шея сжалась, огромное, палевого цвета туловище взвилось в воздухе. В это же мгновение Месхерия произвел правой рукой короткое, но сильное движение. Копье, словно молния, вылетело навстречу львице. Месхерия прыгнул в сторону, потянув Томека за собой, а львица рухнула на землю с глубоко вонзенным в голову острием копья. Длинное древко копья сломалось как спичка, но острие засело глубоко в черепе животного. Ослепленная кровью и ошеломленная ужасной болью львица прыгнула на ствол дерева и когтями сорвала кусок коры, но это была уже агония, так как она сразу же упала на землю мертвой. Смуга и боцман, бледные как полотно, подбежали к Томеку. Боцман обнял его и сказал: - У меня дух захватило от ужаса! Я не удивляюсь, что у тебя не было силы влезть на дерево, потому что и мы от страха словно окаменели. Томек обнял боцмана и ответил почти спокойно: - Я... мог спрятаться на дереве, но... не хотел! - Почему ты не хотел? - гневно спросил Смуга.- Ведь львица перестала интересоваться тобой. Сразу было видно, что она ненавидит негров. Ты мог легко взобраться на дерево. Ты очутился бы в безопасности, и нам не пришлось бы за тебя опасаться. - А я совсем не хотел очутиться в безопасности,- заявил мальчик. - Почему? Что случилось, Томек? - Да, потом боцман опять стал бы надо мной смеяться, что я от страха влез на дерево! Смуга укоризненно взглянул на боцмана. - С этим упрямым пацаном даже пошутить нельзя, - пробормотал моряк, чувствуя свою вину. - Я должен признать, Томек, что ты снова держал себя очень хладнокровно,- похвалил Смуга.- Однако следует тебе напомнить, что ты дал обещание вести себя разумно. - Я помню об этом, но на дерево ни за что и никогда не полезу, - решительно ответил Томек. VII ЧЕРНОЕ ОКО Несколько часов тому назад охотники сели в поезд, идущий из Найроби в Кисуму, откуда намеревались верхом добраться до Уганды. Томек уже устал смотреть из окна вагона на проносящиеся мимо пейзажи; воспользовавшись тем, что остальные участники путешествия задремали, он решил написать письмо Салли. Достав письменные приборы, он начал писать: "Найроби-Кисуму, 5 августа 1903 года Дорогая Салли! Ты наверно будешь удивлена, что всего лишь через несколько дней после того, как я отослал тебе письмо из Найроби,- пишу опять. Дело в том, что теперь я не скоро смогу тебе написать, так как мы приближаемся к Уганде, стране джунглей. Сколько времени займет охота на горилл и окапи, сказать трудно. По всей вероятности на это потребуется несколько недель, но кто в состоянии предвидеть все, что может случиться? По мнению Хантера, а он в этом специалист, нас ждет трудное дело. Таким образом, я напишу тебе опять лишь после окончания охоты на горилл и окапи. В последнем письме я тебе писал, как мы наняли превосходных масайских воинов для охраны нашей экспедиции. Ты уже знаешь и то, как мы охотились на львов, пожирающих людей. Прошу тебя, будь спокойна за Динго. Наш общий любимец превосходно пережил приключение со львами и весело машет хвостом, когда видит диких животных, которых мы время от времени наблюдаем из окна мчащегося поезда. Да, я совсем забыл упомянуть, что это письмо пишу тебе в вагоне, по дороге из Найроби в Кисуму. Но раз уж об этом зашла речь, то должен тебе сказать, что постройка железнодорожной линии в этой высокогорной стране совсем не легкое дело. Расстояние между Момбасой и Кисуму, то есть от берегов Индийского океана до озера Виктория, составляет почти пятьсот восемьдесят английских миль [27]. Начиная от Момбасы, поезд поднимается вверх по плоскогорью на триста сорок шесть миль, достигая в конце долины Рифт, расположенной на территории племени кикую, на высоте семи тысяч шестьсот футов над уровнем моря. Потом поезд спускается вниз по великолепным мостам, переброшенным через пропасти, до высоты шести тысяч футов. Теперь, однако, мы снова начали взбираться вверх и в этот момент проезжаем горы May и находимся на высоте восьми тысяч футов над уровнем моря, но вблизи Кисуму спустимся на высоту неполных четырех тысяч футов. Не знаю, интересуют ли тебя эти данные, поэтому заканчиваю описание нашей дороги и перехожу к другому. В Кении масса различных животных. Может быть, ты подумаешь обо мне плохо, но должен признаться, что, стреляя в диких животных, я не чувствую большого удовлетворения. Дядя Смуга и папа довольны этим, но боцман Новицкий смеется надо мной и утверждает, что я "шляпа". Когда я первый раз сказал ему, что мне жалко убитых львов, он пожал плечами и сказал: "Ты, браток, помрешь с голоду, глядя на живую жирную курицу"! Месхерия, которого ты знаешь из моего прежнего письма, придерживается того же мнения, что и боцман. Он считает, что если я сам не убью и не съем дикого животного, то оно сожрет меня без всяких колебаний. Я, право, и сам не знаю, что обо всем этом думать. Во всяком случае, предпочитаю ловить живых зверей, чем лишать их жизни. Должен тебе сказать, что мы все очень полюбили Месхерию. Он командует нашим масайским конвоем. Месхерию ничто не может вывести из себя. Он никогда не расстается с оружием и постоянно повторяет: "Иметь винтовку - значит не бояться даже ниам-ниам". Ниам-ниам - это племя людоедов, которое живет в Центральной Африке. Когда думаю о каннибалах, мне становится жарко, но отец не считает их жестокими. Они будто бы верят, что, съедая убитого врага, не только его уничтожают, но приобретают также его отвагу. Я утешаю себя тем, что мы едем к ним с дружескими намерениями..." В этот момент боцман Новицкий сел на лавку рядом с Томеком. Взглянув на прилежно пишущего мальчика, он спросил: - Что это ты так прилежно скрипишь пером, браток? Наверное, дневник пишешь, признайся! Томек поднял голову и прекратил писать. - А кому нужен мой дневник, кто его будет читать? Просто пишу письмо,- пробурчал он в ответ. - Наверное, в Варшаву, Карским! - Нет, не Карским! К ним я послал письмо из Найроби. - Значит, снова кропишь над письмом к своей милой голубушке из Австралии,- рассмеялся боцман. - Почему вы называете Салли "голубушкой"? - А ты мне зубы не заговаривай, браток! Ведь ты ей тоже писал письмо из Найроби! - Ну и что же, что писал, Салли наверное беспокоится о Динго. И мне надо ее успокоить. - А пиши себе, пиши, она очень милая голубушка. Ну-ка, что ты там ей нацарапал в своем письме? - Прочитать вам? - Читай, браток, только медленно, чтобы я хорошо понял,- согласился боцман, усаживаясь поудобнее. Он набил трубку табаком и, выпуская клубы голубого дыма, внимательно слушал, как Томек читал свое письмо. - Ну, ну, совсем неплохо! Ты бы и в газету мог написать,- похвалил боцман, когда Томек окончил чтение. - Вы и в самом деле считаете, что я хорошо написал? - Здорово! Письмо как стихи. - Это хорошо, потому что Салли читает мои письма подругам. - Обещай ей какой-нибудь подарок. Знаешь что? Есть у меня идея. Подари ей шкуру того льва, которого мы вместе с тобой убили. - Не знаю, можно ли дарить девушке сувенир такого рода! - Конечно, можно! Она эту шкуру повесит над койкой и как только на нее посмотрит, то сразу же подумает о тебе. Ведь нельзя же ей подарить такой браслет, какой носят женщины масаев. Как бы она выглядела, закованная в тяжелую трубу? Томек расхохотался и воскликнул: - У вас в самом деле множество великолепных идей! - Эх, дружище! Я уже не одно письмо нацарапал своей милой. Привычка тоже кое-что значит!- похвастался боцман. - Салли совсем не моя "милая",- возразил Томек. - Ах ты, лицемер! А кого это ты, извиняюсь за выражение, называешь "дорогая Салли"? - Это только вежливое обращение, применяемое во всех письмах,- защищался мальчик. - Ну да, человек "обращается" и "обращается", пока не попадает в сети,- смеялся боцман.- Ну, что же, кончай свое письмо! Томек стал писать, а боцман через его плечо читал про себя: "Я приготовил тебе сувенир. По совету моего друга и опекуна боцмана Новицкого, я дарю тебе шкуру с убитого нами льва. Ты сможешь повесить ее на стену над своей кроватью. Теперь масаи заняты ее выделкой. После возвращения в Найроби вышлю тебе этот подарок по почте. К сожалению, я уже должен кончать письмо, потому что поезд приближается к Кисуму. Шлю тебе привет от себя и Динго. Томек Вильмовский" - Напиши Салли, что я тоже шлю ей привет,- добавил боцман. - С удовольствием. Она очень обрадуется,- сказал Томек. Он дописал несколько слов, заклеил письмо и спрятал конверт в карман. - Через два часа мы будем в Кисуму, - сообщил Вильмовский, входя в купе.- Вы чувствуете дуновение влажного ветра? - Чего бы стоил нос моряка, который бы не чувствовал близости воды,- ответил боцман. - Папа, мы из Кисуму сразу же пускаемся в дальнейший путь? - спросил мальчик. - Да, Томек. Мы должны как можно скорее очутиться в Буганде. В октябре здесь начинается период дождей, тогда ухудшаются условия охоты. Томек взглянул в окно. Вдоль пути тянулись цепи пологих холмов, поросших высокими, раскидистыми деревьями. Мальчик подумал, что скоро они поедут верхом в Уганду, но впервые с момента высадки в Африке не почувствовал радости. Вернее, его охватила неясная тревога. Он стал думать о том, что их ждет в глубине таинственного материка во время охоты на горилл и окапи. Хантер боялся этой охоты. Обвинять в трусости такого опытного охотника невозможно. Если он первоначально отказался участвовать в охоте на окапи, то лишь потому, что эта охота была связана со значительным риском. Томек вспомнил пигмеев с их отравленными стрелами, каннибалов и ужасных диких горилл, но сразу же отогнал от себя неприятные мысли, так как его оптимистический характер не позволял ему долго думать о неприятных вещах. "Хантер, несмотря на все, едет с нами,- подумал Томек.- Что значат все пигмеи, каннибалы и обезьяны, раз папа и наши друзья их не боятся! И мне нечего бояться ". Настроение его сразу же улучшилось. Томек погладил Динго по косматой голове и прошептал: - Я о тебе помню, дружище. Как только мы сойдем с поезда, наденем защитную одежду против мух цеце, и с нами ничего не случится. Поезд подъехал к перрону на станции Кисуму. В то время это был маленький городок, в котором обитали три европейца и полтора десятка индийцев и негров. Кроме ряда маленьких белых домиков, в городке стояло несколько негритянских хижин, построенных на берегу залива Кавирондо, на невысоких склонах зеленых холмов. Сразу же после выгрузки пришлось получать с железнодорожного склада багаж, прибывший в Кисуму ранее, и поэтому у Томека совсем не было времени, чтобы присмотреться к разноцветным тропическим растениям. Хантер оказался чрезвычайно опытным человеком. Он нашел знакомого индийца, занимающегося перевозкой товаров на бычьих упряжках, и нанял его на два дня. После нескольких часов работы все тюки были погружены в фургоны. Томеку не пришлось даже полюбоваться озером Виктория, потому что они очень спешили с отъездом. Во главе каравана ехали масаи под командованием Месхерии. Вот захлопали длинные бичи возниц, и хорошо отдохнувшие сильные быки охотно тронулись вперед. Звероловы ехали за фургонами шагом. До границы Уганды было около ста километров. Индийцы подрядились довезти багаж охотников до реки Нзоя. По их уверениям там можно было нанять негров-носильщиков. Довольно широкая дорога вилась между холмами, поросшими буйной зеленью. В воздухе чувствовалась влага, хотя за холмами озера не было видно. Охотники удалились от его берегов, потому что дорога, идущая по диагонали через полуостров Кавирондо, давала возможность на один день раньше добраться до устья реки Нзоя. Вечером они задержались на короткий отдых. На рассвете следующего дня поехали дальше. Желая приехать к цели еще до заката солнца, индийцы не жалели быков. Однако дорога становилась все хуже и хуже, так что измученные животные все время замедляли шаг. Поэтому экспедиция добралась до реки Нзоя вблизи места, где она впадает в озеро Виктория, только на другой день около полудня. По обоим берегам реки Нзоя рос папирус. Местами растения образовали непроходимую чащу, среди которой блестели спокойные озера - убежища множества диких уток, гусей, ибисов, журавлей, пеликанов, лебедей и бекасов. Русло реки прорезало обширное плоскогорье с несколькими островками буйной растительности. Невдалеке находился обрывистый берег озера. Кое-где виднелись купы больших деревьев. Кругом росли красивые цветы, издававшие легкий, приятный запах. Великолепная растительность отражалась в прозрачной воде, словно приглашая искупаться. Как только подводы остановились в тени деревьев, масаи приступили к строительству бомы [28] из толстых, глубоко вбитых в землю свай, между которыми они устроили густой плетень из терновника, оставляя несколько бойниц для наблюдения или стрельбы. Внутри этой высокой, колючей ограды путешественники разбили палатки и сложили багаж. Томек вместе с отцом занялись установкой их общей палатки. Когда работа была закончена, он, усталый и вспотевший от жары, вместе с Динго выбежал за ограду. - Ну как, не желаешь ли посмотреть на озерцо? - спросил боцман Новицкий, вытирая клетчатым платком пот со лба. - Ничего себе озерцо! Знаете ли вы, что его площадь составляет шестьдесят девять тысяч квадратных километров? Конечно, я хочу на него посмотреть, ведь в Кисуму на это не было времени. - Ну, так пошли! - предложил моряк. Они побежали к озеру и, съехав вниз с крутого обрыва, задержались у самого берега. - Да ведь это настоящее море! - воскликнул Томек, увидев широкий простор воды. - Море не море, но факт, что это вода, в которой можно выкупаться, - просипел боцман, снимая с плеч рубаху. - Великолепная идея! - похвалил Томек. Он быстро разделся и довольный, что опередил боцмана, остановился у края воды. На выбранном ими для купания участке берега росли раскидистые мимозы, густая трава доходила почти до самой воды. Не долго думая, Томек вошел по пояс в воду. Он вытянул руки, чтобы пуститься вплавь, как вдруг Динго, стоявший еще на берегу, неожиданно заворчал. Томек остановился. Он увидел какое-то огромное тело, похожее издали на бревно, которое пронеслось как стрела и задержалось как раз в том месте, куда он хотел плыть. Томек молниеносно выскочил на берег и только благодаря этому спас свою жизнь. Это было не бревно, а колоссальный крокодил. Он некоторое время смотрел на испуганного мальчика глазами, похожими на перископы, после чего медленно, как бы нехотя, удалился. - Смотрите, смотрите! Скорее,- крикнул Томек, оправившись от испуга. - Кричишь, браток, будто увидел привидение,- начал было боцман, но сразу же умолк, заметив хребет удаляющегося крокодила. Без лишних слов наши купальщики стали одеваться. Томека рассмешило печальное выражение лица боцмана, и он спросил: - Что это вы так загрустили, боцман? - Акуле в зубы эти ваши охотничьи экспедиции!- ответил разгневанный моряк. - В Австралии человек рассыхался без воды, как старая бочка, а здесь, хотя на каждом шагу воды сколько угодно, крокодилища не дают купаться, а скалят зубы, словно шафера на свадьбе! Да ну всех к дьяволу! Богатому черт детей колышет, а бедному и нянька не хочет. Томеку стало жаль боцмана и в утешение ему он сказал: - Давайте спросим у Хантера, может быть, он знает место, пригодное для купания. - Отстань от меня со своим Хантером! Он худой как щепка, поэтому не потеет и плюет на купание. Томек с боцманом вернулись в лагерь, как говорится, не солоно хлебавши. Когда Томек рассказал Хантеру о крокодиле, тот в ужасе воскликнул: - Боже вас сохрани купаться в африканских реках и озерах, если вы не намерены покончить жизнь самоубийством! Не давайте себя обмануть их спокойным видом. В каждой реке тут полно крокодилов. - Динго нас вовремя предупредил об опасности,- успокоил его Томек. - Масаи принесли воду из реки. Вы можете умыться в лагере,- вмешался Смуга. После ужина Вильмовский начал переговоры о найме носильщиков. Индийцы должны были утром отправиться в обратный путь в Кисуму, поэтому следовало уже теперь нанять носильщиков. Погонщики быков советовали Вильмовскому обратиться за помощью к купцу Кастанедо, мулату, небольшая фактория которого находилась на расстоянии около пятисот метров от лагеря. - Кастанедо поддерживает хорошие отношения с кавирондо, деревни которых находятся на северовосточном берегу озера Виктория,- говорили индийцы.- Он, конечно, вам поможет. - Завтра утром мы найдем купца Кастанедо и попросим помощи,- решил Вильмовский.- А теперь идем спать и постараемся хорошенько отдохнуть! Томек прекрасно спал всю ночь. После того как численность экспедиции увеличилась на пятерых воинов, стоять на страже приходилось только взрослым мужчинам. Утром Томек проснулся от скрипа фургонов и криков погонщиков, уезжающих в Кисуму. Томек быстро оделся и выбежал, желая попрощаться с индийцами. Вскоре их фургоны исчезли за поворотом дороги. - Кто из вас пойдет со мной к Кастанедо? - спросил Хантер после завтрака. - Пожалуй, будет лучше всего, если с вами пойдет Смуга,- предложил Вильмовский.- Он знает местное наречие и сможет вам помочь. Ты не возражаешь, Ян? - Нисколько, мы можем отправиться хоть сейчас,- согласился Смуга.- Надо только взять с собой подарки для негров. - Если вы не возражаете, я тоже пойду с вами. Мы с Томеком поможем нести подарки,- сказал боцман Новицкий, который, хотя постоянно жаловался на негостеприимность в чужих странах, всегда стремился все первым увидеть. - Идите, идите, в лагере будет без вас спокойнее, только не пытайтесь снова купаться в озере, - сказал Вильмовский, который хорошо знал любопытство боцмана и сына. Томек свистом подозвал Динго. Надел на него постромки с меховыми хвостами, сам тоже взял свой пробковый шлем с оригинальными украшениями. Охотники втайне смеялись над ним, но не мешали мальчику поступать, как он желает, чтобы не портить ему хорошего настроения. Когда они были готовы отправиться в путь, Смуга предложил, чтобы к ним присоединился Месхерия. - Хорошо, возьмите с собой и Месхерию, согласился Вильмовский.- Он поможет вам нести подарки. Хантер повел свою группу к озеру, и они пошли вдоль берега на восток. - Посмотрите только на это странное дерево, оно выглядит так, будто на нем висят сосиски! - воскликнул Томек, показывая на высокое дерево с широкой кроной, с верхних ветвей которого свисали плоды, напоминающие формой вкусные колбаски. - Ого, над нами висит закуска! - воскликнул боцман. - Это кигелия, или, как его называют англичане, колбасное дерево [29],- пояснил Хантер.- По форме и цвету его плоды напоминают сосиски, однако достаточно сорвать плод и разрезать толстую кожицу, чтобы потерять всякую охоту полакомиться им. - А что находится внутри плода? - с любопытством спросил Томек. - Очень неаппетитная мягкая кашица,- рассмеялся Хантер. - Знает бог, что делает! Если бы в Африке колбасы висели на ветках, то вокруг стояла бы такая толпа, что порядочный человек не смог бы добраться до этой бесплатной елки,- вздохнул боцман, вызвав своими словами всеобщее веселье. Путешественники пошли дальше. Пройдя около полукилометра, они увидели невдалеке от берега деревянный домишко с верандой. Над дверью, сделанной из проволочной сетки, висела вывеска, на которой было написано по-английски: ФАКТОРИЯ ГОСПОДИНА КАСТАНЕДО Охотники поднялись по ступеням грязной веранды. Хантер громко хлопнул в ладоши. В дверях показалась негритянка. Вокруг ее бедер висели на шнурке ситцевые переднички. Она подошла к путешественикам, бряцая металлическими браслетами на руках и ногах. - Что хочет буана? [30] - спросила она. - Где твой хозяин, Кастанедо? - вопросом на вопрос ответил Хантер. - Вы слишком рано прийти. Буана Кастанедо еще спать,- был ответ. - Так разбуди его и скажи, что мы желаем с ним говорить,- приказал Хантер. - Я его разбудить, но он тогда очень злой,- заявила негритянка, с любопытством разглядывая гостей. - С кем ты там болтаешь, старая чертовка? - раздался хриплый голос изнутри помещения. - Белые люди прийти сюда,- ответила негритянка, испуганно взглянув на дверь. - Пусти их ко мне и принеси что-нибудь выпить,- вторично послышался неприятный голос. Смуга выразительно посмотрел на Хантера. Сильно толкнув дверь, он вошел внутрь дома. Все остальные пошли за ним. На постели, похожей больше на грязные нары, чем на кровать, лежал рослый, широкоплечий мужчина с черной повязкой на одном глазу. Черные курчавые волосы и лицо цвета мутного кофе с молоком сразу выдавали в нем мулата. Подозрительно посмотрев на гостей своим здоровым глазом, он проворчал: - Что вам здесь надо? У меня нет товара на продажу! - Нам надо поговорить с господином Кастанедо,- спокойно сказал Хантер. - Говорите, я и есть господин Кастанедо,- самоуверенно ответил мужчина. - Нам нужны тридцать носильщиков и, если это возможно, мы хотели бы купить пять ослов. Погонщики быков сказали нам, что вы можете помочь нанять носильщиков. - По утрам я не занимаюсь делами. Придите после обеда,- проворчал Кастанедо, отворачиваясь к стене. Смуга насупил брови, но сказал почти равнодушно: - Если вы настолько пьяны, что не в состоянии вести приличную беседу, мы сами поищем носильщиков. Он повернулся и пошел к двери, но рассерженный Кастанедо крикнул ему вслед: - Ни один из жителей Кавирондо не пойдет с вами без моего разрешения. Смуга подошел к кровати, опустил правую руку на рукоятку револьвера и решительно приказал: - Если так, то немедленно вставай и иди с нами! Боцман Новицкий мягким, кошачьим движением придвинулся к Смуге, но это было уже излишним. Кастанедо сел на своем ложе и отозвался совсем другим тоном. - Если вы так торопитесь, я могу хоть сейчас пойти к этим черным обезьянам. В этот момент на дворе послышался отчаянный крик. Кастанедо гневно насупил брови и сказал: - Одну минуточку, подождите, пожалуйста. Я сейчас вернусь! Он встал и нетвердым шагом вышел на веранду. Охотники услышали его хриплый голос, которым он звал негритянку. - Вот так фрукт! - отозвался боцман, когда Кастанедо вышел из дома.- На кой он нам черт, этот пьяный идиот! - Я удивлен его поведением, потому что мулаты, как правило, относятся презрительно только к неграм,- ответил Хантер.- Не нравится мне этот тип. - По-видимому, под влиянием паров алкоголя он сам не знает, что говорит,- добавил Смуга.- Протрезвится и будет кланяться в ноги. - С мулатами надо поступать строго, а то им кажется, что они бог весть какие господа,- закончил боцман. Кастанедо отсутствовал довольно долго. Путешественникам надоело уже ждать, как вдруг на дворе, позади дома, вторично раздался отчаянный человеческий крик, сопровождаемый глухими ударами. - Что там происходит, черт возьми? - удивленно спросил Смуга. Путешественники вышли из дома и, очутившись на дворе, остановились, пораженные ужасной картиной. На земле, прикованный за ногу цепью к толстому столбу, сидел молодой негр. Кастанедо стоял рядом с ним и бил его длинным бичом. Заметив путешественников, он пнул негра ногой и, погрозив ему бичом, подошел к гостям. - Это мой слуга, негр из племени ниам-ниам. Три дня тому назад он похитил в деревне Кавирондо маленькую девочку и сожрал ее,- пояснил Кастанедо. Я передам его английским солдатам, как только они появятся здесь. - Неужели это людоед?! - недоверчиво воскликнул Томек. Кастанедо свысока посмотрел на мальчика и добавил: - Девочка была лишь немного старше тебя. Негры из племени ниам-ниам съедают рабов, врагов, сирот и всех, кто им позволяет себя съесть. - Если это в самом деле преступник, то передайте его англичанам. Зачем же издеваться над человеком? - сурово сказал Смуга. Томек с ужасом смотрел на покрытые ранами плечи негра, в глазах которого можно было прочесть мольбу о спасении. - Пожалуйста, зайдите в мой дом. Мы можем сразу же обсудить вопрос о носильщиках,- предложил Кастанедо, направляясь в свой домишко. Смуга, Хантер и Месхерия пошли за ним. Боцман Новицкий выразительно посмотрел на Томека и кивнул головой в сторону прикованного к столбу. Томек многозначительно посмотрел на боцмана и остался на веранде, когда тот вошел в дом. Охотники оставались в доме Кастанедо больше получаса. Томек ожидал их на ступеньках веранды. Когда они вышли, боцман взглянул на молодого друга. Он сразу понял, что с Томеком происходит что-то неладное. Смуга, Хантер и Кастанедо прошли вперед, а Месхерия нес за ними ящик с подарками. Боцман присоединился к Томеку - они очутились в нескольких шагах позади остальных. - Ну как, узнал ты что-нибудь, браток? - тихо спросил боцман, видя, что на них никто не обращает внимания. - Ужасные дела, даже поверить трудно,- шепнул взволнованно Томек.- Этот скованный негр немного говорит по-английски. Он совсем не людоед и принадлежит к племени галла. Он не убил и не съел никого. Если бы вы слышали, как он просил: "Купите меня, белый буана, от работорговца! Он меня убить"! Кастанедо бил его за то, что он осмелился звать на помощь. - А кто же этот работорговец? - удивленно спросил боцман. - Черное Око,- ответил быстро Томек, потому что хотел поскорее избавиться от тяжкой тайны. - Какое там Черное Око? Что ты бредишь, браток? - Ах, правда, я забыл, что вы еще ничего не знаете. Так негры прозвали Кастанедо. Наверное из-за повязки, которую он носит на глазу. Говорят, что он известен во всей округе как работорговец. - Ого! - воскликнул боцман.- Так вот в чем дело! Где же он ловит рабов? - Самбо, так зовут беднягу, прикованного цепью, попал вместе со всей семьей в плен к неграм племени луо, обитающим несколько дальше на запад. Кастанедо купил его у них, а затем продал арабам вместе с несколькими другими неграми. Они выехали отсюда большими лодками на юг. Самбо бежал из лодки и спрятался в кустах, растущих на берегу. Вчера негры из Кавирондо нашли его и вернули Кастанедо, который жестоко наказал несчастного. Он обещал содрать с него шкуру, если тот еще раз попытается бежать. - Ну, ну, этот тип готов и в самом деле привести в исполнение свою угрозу,- задумался боцман.- Не хотел бы я быть на месте Самбо. - Мы должны ему помочь, дядя боцман,- решительно заявил Томек. VIII БОЦМАН ПОКАЗЫВАЕТ КОГОТКИ Беседу, которую вели боцман и Томек, пришлось прервать, потому что из-за кустарников, росших на берегу, показалась негритянская деревушка. Конусообразные, покрытые соломой хижины стояли полукругом, который замыкался берегом озера как хордой. На самом берегу лежали длинные челны из тяжелых стволов деревьев, рядом с ними сушились развешанные на столбах сети. Навстречу охотникам высыпала толпа совершенно нагих мужчин, женщин и детей. Их тела шоколадного цвета блестели, так как были обильно смазаны жиром. Мужчины приветствовали путешественников, дружески потрясая копьями. Женщины поднимали руки вверх, низко кланялись, касаясь пальцами земли, потом выпрямлялись и хлопали в ладоши над головой. - Ну, что же, приветствуют нас совсем неплохо,- похвалил боцман. Томек мягко улыбался. Встречавшие их негры кричали наперебой: - Ямбо масунгу! [31] Кастанедо повел путешественников в хижину вождя племени. Боцман, Томек с Динго и Месхерия остались на площади ждать конца переговоров. Негры с восхищением смотрели на Томека и его собаку. Они вполголоса о чем-то между собой спорили, оживленно жестикулируя руками. Переговоры в хижине продолжались около двух часов; наконец из хижины показался Хантер. - Ну, переговоры закончены,- сообщил он товарищам.- Помогите мне внести ящик в хижину вождя. - А что говорил этот купец, Кастанедо? - спросил боцман. - Он стал мягче воска. Следует, однако, признать, что он пользуется большим влиянием среди здешних негров. Если говорить правду, то он диктует им условия. - И за это, конечно, возьмет часть полученного ими вознаграждения,добавил боцман. - Сомневаться не приходится, по-видимому, так и будет. Мы тоже должны заплатить ему кое-что от себя. - Какого черта мы церемонимся с этим негодяем? - возмутился моряк. - Мне кажется, что ни один из кавирондо не пойдет с нами без его разрешения. Вождь племени не сводил с него глаз и только тогда, когда Кастанедо снисходительно кивнул головой, дал свое согласие. - Хитрая же бестия этот мулат. Месхерия и боцман подняли ящик. Томек вошел вместе с ними в хижину вождя. Старый, но еще крепкий негр внимательно осмотрел подарки. Потом пересчитал предметы и куски тканей, полученные в качестве оплаты за пять ослов. Смуга выплатил довольно значительный аванс носильщикам. Они договорились, что носильщики завтра на рассвете явятся в лагерь путешественников. После завершения длительных переговоров звероловы вышли, чтобы осмотреть купленных у негритянского вождя ослов. Томек не интересовался сильными животными, которые ростом были несколько больше европейских ослов. Стоя в тени дерева, крепко задумался, не спуская взгляда с Кастанедо. Он соображал, как помочь бедному Самбо. Тем временем боцман, словно совершенно забыв о несчастном рабе, с интересом рассматривал ослов. Он вежливо беседовал с Кастанедо, обмениваясь с ним мнениями о достоинствах этих животных. И Кастанедо, который сначала вел себя несколько грубовато, преобразился вдруг в приятного собеседника. "А я и не знал, что боцман такой непостоянный человек,- с горечью подумал Томек.- Сперва он называл Кастанедо негодяем, а теперь беседует с ним как с порядочным". Сомнения мальчика развеялись только тогда, когда они попрощались с мулатом у его фактории. Как только они оставили позади его домишко, боцман подошел к Томеку и шепнул: - Пусть меня запихнут в жестяную банку, как сардинку, если я не усыпил бдительности этого торговца живым товаром. - Я вас совершенно не понимаю: только что вы дружески с ним беседовали, а теперь говорите совсем другое,- возмутился Томек. - Пошевели-ка шариками своей башки, так сразу все поймешь,- ответил боцман, хитро улыбаясь. Если бы я повесил нос, как ты, то Кастанедо моментально сообразил бы, что мы знаем о нем всю правду. Чтобы не иметь хлопот с англичанами, он сразу всадил бы Самбо нож под седьмое ребро и - поминай как звали. А теперь он без всякого опасения потянет из бутылки и завалится спать. - То, что Кастанедо может спать спокойно, это правда, но бедный Самбо все еще находится в его руках, и кто знает, что его ждет,- тяжело вздохнул Томек. - Значит, ты решил, что я брошу этого беднягу на произвол судьбы? Эх, браток, браток! Да у меня уже готов план действий. - В самом деле? Что вы намерены делать? - Узнаешь все завтра утром после того, как к нам прибудут носильщики. - Почему только тогда? - Потому что Кастанедо тогда уже не сможет испортить нам дело. Ты слышал, что говорил Хантер? Негры слушаются Кастанедо, как родного батьку, а я боюсь, что эта свинья не будет в восторге от нашего предложения. Помни, теперь надо держать язык за зубами! - Даже папе нельзя ничего сказать? - удивился Томек. - Вот именно как раз ему-то не следует ничего говорить. Твой уважаемый папаша - ходячая доброта. Он никого не может обидеть, а с Кастанедо надо говорить по-матросски. - Ничего не понимаю. Что, собственно, вы хотите сделать? - Узнаешь завтра,- закончил беседу боцман,- теперь - молчок! Они дошли до лагеря. Вильмовский выслушал рапорт Смуги. Похвалил всех за успешное окончание дела, осмотрел ослов, привязанных рядом с лошадьми. - По крайней мере им ничего не грозит от мухи цеце,- удовлетворенно сказал Вильмовский, погладив осла по спине. - Разве муха цеце не опасна ослам? - с любопытством спросил Томек. - Вот именно, поэтому мы их и купили. Располагая вьючными животными, мы сможем проникать в места, где трудно нанять носильщиков. Охота на окапи потребует много времени. Впрочем, кто знает, может быть нам придется разделиться на несколько групп, чтобы быстрее прочесать большой кусок джунглей. В таком случае ослы нам очень пригодятся для перевозки тяжестей. - Все это очень напоминает мне охоту в Австралии,- обрадовался мальчик. Весь вечер Томек не находил себе места. Он ежеминутно поглядывал на боцмана. А тот, казалось, совершенно перестал думать о том, что должно произойти утром. Он шутил с Хантером, не обращал никакого внимания на мальчика и, в конце концов, зевнув во всю глотку, заявил, что пойдет спать. Однако, прежде чем исчезнуть в палатке, боцман подошел к Томеку и, воспользовавшись тем, что на них никто не обращал внимания, тихо шепнул: - Ложись-ка спать, коллега! Завтра у нас будет множество дел. Есть у тебя деньги? - Около сотни фунтов стерлингов! - Прекрасно! Носи их с собой, а теперь пойдем вздремнем. Спокойной ночи! - Спокойной ночи! Вскоре Томек уже лежал в своей постели. Динго сунул нос под москитьеру, лизнул мальчика в лицо и лег возле его ног. Томек закрыл глаза, но заснуть не мог. Он не был уверен, что поступил правильно, последовав совету боцмана ничего не говорить отцу. Он никак не мог понять, почему моряк так упрямо стремился сохранить тайну. Ведь отец так же, как и Смуга, постарался бы помочь бедному Самбо. "Что делать? - думал Томек.- Если я ничего не скажу папе, то он подумает, что я ему не доверяю. Если скажу, то же самое подумает боцман. И так плохо, и так не хорошо". Вдруг ему пришла в голову спасительная мысль: "Пусть судьба решит, как мне поступить. Если папа придет в палатку прежде, чем я усну, я скажу ему все. Если не придет, то это будет знак, что судьба хотела иначе"! Довольный своим решением, он сразу же успокоился. Закрыл глаза. Из лагеря доносилась монотонная песня масаев. Томек глубоко вздохнул. Вскоре он забылся крепким сном. Как только на горизонте показался большой, оранжевого цвета, солнечный диск, Хантер разбудил своих товарищей. Они стали завтракать с волчьим аппетитом. Томек с нетерпением ожидал дальнейших событий. Он украдкой бросал взгляды на боцмана, который совершенно спокойно проглатывал целые горы пищи. Но вот боцман отставил в сторону чашку, из которой пил кофе, набил трубку и выпустил из нее несколько клубов дыма. Он незаметно подмигнул мальчику и сказал: - Пожалуй, кавиронды нас подведут! Они движутся со скоростью черепах. Может быть, выйти к ним навстречу и помочь каким-нибудь "морским словечком"? - У них всегда есть время,- пожаловался Хантер. - Я возьму с собой Томека и пойду им навстречу,- предложил боцман. - Хорошо, идите, а мы тем временем свернем лагерь,- сказал Вильмовский.- Томек, возьми с собой Динго. Мальчик надел пояс с револьвером, взял в руки поводок и вместе с боцманом пошел к озеру. Моряк шел молча, делая крупные шаги, но, как только они отошли от лагеря настолько, что скрылись в кустах от взоров товарищей, боцман сошел с дороги и спрятался среди деревьев. - Дядя боцман, мы не туда идем,- всполошился мальчик. - Не болтай лишнего, браток, только следуй за мной,- лаконично перебил Томека боцман. - Негры будут идти по дороге. Здесь мы их не встретим,- упрямился Томек. - Вот это-то нам и надо,- пояснил боцман.- Пусть они идут в лагерь, а мы пойдем дальше. - Но ведь мы должны были встретить кавирондо... - Эх, это был только предлог,- ответил моряк.- Как только они пройдут мимо нас, мы сразу же помчимся в факторию господина Кастанедо. Потом скажем, что мы разминулись. Понял? - Ничего не понял. - Подожди, я тебе сейчас все объясню. Когда мы убедимся, что носильщики пошли в лагерь, мы явимся к Кастанедо и, что бы тогда ни случилось, он уже нам не помешает. - Вижу, что вы детально обдумали весь план,- похвалил Томек. Вскоре они увидели факторию Кастанедо, а негров-носильщиков все еще не было. Боцман остановился; после краткого раздумья он решил: - Мы спрячемся здесь в кустах, пока не подойдут носильщики. Осмотри-ка свою пушку и молчи! Томек почувствовал, что ему стало жарко. Боцман вынул из кармана револьвер, внимательно осмотрел его, достал большой охотничий нож, проверил действие механизма и свободно растянулся на траве. - Неужели вы хотите застрелить Кастанедо? - неуверенно спросил Томек. Боцман презрительно пожал плечами и небрежно ответил: - Не горячись, браток. Кто там станет стрелять в такую, крысу! Однако мы должны быть готовы ко всему. Знаешь, что мы сделаем? Мы вежливо попросим господина Кастанедо, чтобы он продал нам Самбо. Ты взял с собой монету? - Я сделал так, как вы сказали. Со мной девяносто шесть фунтов,ответил Томек. - Прекрасно, у меня тоже - около сотни. Должно хватить. Томек умолк; он внимательно смотрел на лежащего пластом боцмана. Мальчик убедился, что моряк совершенно спокоен. Он даже усмехнулся, посматривая на дорогу, ведущую вдоль опушки леса. Томек уселся рядом с другом, посадив около себя Динго. Ждать им пришлось полчаса, пока наконец они услышали песню негров. - Уже идут,- шепнул Томек. - Молчи и следи за Динго, чтобы он не наделал шума,- приказал боцман. Негры шли гуськом. Томек их считал, когда они проходили мимо их укрытия. Тридцать голых кавирондо исчезли за поворотом дороги, но боцман продолжал лежать молча на земле. Мальчик дрожал от нетерпения. В конце концов боцман вскочил на ноги, старательно отряхнул брюки и распорядился: - За дело, мой храбрый друг! Теперь мы можем идти к господину Кастанедо. Только выслушай внимательно, что я тебе скажу. Что бы не происходило, держись от Кастанедо подальше. Если он станет бушевать, я его успокою сам. Понял? - Понял! Не теряя больше времени, они направились прямо к фактории и вскоре очутились на веранде. Моряк подошел к двери и постучал. Вокруг царила тишина. - По-видимому он снова пьян и дрыхнет,- пробурчал боцман, входя в хижину. Однако в комнате никого не было. На покосившемся столе лежали остатки еды. На кровати в беспорядке валялась постель. - Послушай, Томек! Оставь Динго, а сам слетай на двор и посмотри, что происходит с Самбо,- обратился боцман к мальчику, принимая от него поводок. Томек выбежал из дома и через секунду был уже на дворе. Тут он остановился в нерешительности. Кастанедо, вооруженный длинным бичом, снимал со столба цепь, которой был прикован невольник. Прежде, чем Томек сумел разобраться в положении, негр заметил его и в отчаянии закричал: - Спасите, буана, спасите! Кастанедо быстро обернулся. Увидев мальчика, он успокоился. Бич с треском опустился на спину раба. - Не бейте его! - закричал Томек, сделав вперед несколько шагов. - А ну-ка, вон отсюда, мальчишка, а то и ты получишь вместе с ним,гаркнул мулат.- Что тебе здесь надо? - Мы пришли побеседовать с вами об одном деле,- заявил Томек. - У меня теперь нет времени. Я уже дал вам негров! Катитесь ко всем чертям, пока я не раздумал,- с угрозой сказал Кастанедо. В этот момент в дверях дома появился боцман Новицкий с Динго на поводке. Кастанедо гневно взглянул на него. Моряк передал поводок Томеку. Подошел к мулату, который был почти одного роста с ним. Кастанедо был только несколько тоньше моряка, но под его темной кожей перекатывались узлы твердых мускулов. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, словно испытывали свои силы. - Сколько ты возьмешь за этого негра? - прервал молчание боцман. Кастанедо отступил на два шага. Его правая рука схватила рукоятку ножа, заткнутого за пояс. - Сколько ты возьмешь за этого негра? - повторил боцман свой вопрос, не спуская с Кастанедо глаз. - Это людоед, и я его передам англичанам. Я не торгую людьми. Пошли вы ко всем чертям,- ответил мулат. - Купи меня, буано, купи меня! Он лгать, я - галла и не есть людей! Он есть купец...- крикнул Самбо, с мольбой протягивая руки, но крепкий удар бича повалил его на землю. С пеной на устах Кастанедо молотил негра бичом из кожи гиппопотама. На теле несчастного появились кровавые полосы. Томек забыл о приказании боцмана. Содрогаясь от гнева, он одним прыжком очутился возле Кастанедо и оттолкнул его от негра. Разъяренный Кастанедо поднял бич, намереваясь ударить мальчика, но вдруг в воздухе мелькнул Динго и вцепился зубами в рубашку на груди мулата. Белые клыки собаки грозно щелкнули в опасной близости от горла Кастанедо, который едва не упал. - Динго, к ноге! - скомандовал боцман. Собака со вздыбленной на спине шерстью вернулась к Томеку, но не спускала глаз с Кастанедо. - Довольно забавляться! Я спрашиваю в последний раз, сколько ты хочешь получить за этого негра? - грозно прорычал моряк. - Я не продаю людей! - Лжешь, подлец! Все знают, что ты торгуешь рабами. Кого ты продал два дня тому назад арабам, которые на лодках пошли на юг? - резко спросил боцман, подходя к мулату.- Мы должны заковать тебя в цепи и сдать английскому гарнизону. Ну, да черт с тобой! И без того ты от петли не увернешься. Говори, сколько ты за него хочешь! Кастанедо немного подумал и успокоился. Он посмотрел на боцмана почти дружески и сказал: - Если ты его обязательно хочешь купить, пусть будет по-твоему. Однако знай, что англичане сурово наказывают за продажу и покупку людей. Давай поговорим без свидетелей. Идем со мной в дом. - Хорошо. Иди первым! - согласился боцман.- Послушай, Томек, подожди меня здесь. Кастанедо шел не оглядываясь. Вскочил на веранду. Моряк шел следом за ним. Он предчувствовал, что мулат задумал недоброе. Едва они очутились в темной комнате, Кастанедо внезапно повернулся всем телом. В его руке блеснул длинный нож. - Вот тебе, белая собака! - прошипел он, бросившись с ножом на боцмана. Боцман успел отскочить. Правой рукой он подбил вверх руку Кастанедо, вооруженную ножом, острие которого только слегка поцарапало кожу на груди боцмана, а левой ударил негодяя в подбородок. Под тяжестью упавшего Кастанедо стол рассыпался на куски. Однако мощный удар не лишил мулата сознания. Он вскочил на ноги, готовый к борьбе. Моряк посмотрел на него с уважением. Он сразу почувствовал в мулате сильного противника, но не потерял присутствия духа. Ведь ему уже не раз приходилось вести подобную драку в портовых тавернах, и он привык смотреть смерти в глаза. Боцман наклонился и молниеносным движением выхватил из кармана нож. Металлически щелкнула пружина, высвобождая лезвие. Оба противника приготовились прыгнуть друг на друга. Боцман шаг за шагом начал подвигаться к Кастанедо, который стоял, прижавшись спиной к стене. Вдруг моряк отпрянул в сторону, широко размахнулся правой рукой, тяжелый нож блеснул в воздухе. Стальное лезвие впилось в стену рядом с головой Кастанедо, который машинально закрыл лицо руками. Боцману только это и надо было. Как ураган он набросился на мулата. Схватил его руку с ножом, дернул к себе и выкрутил так, что затрещали суставы. Мулат выпустил нож из рук. Боцман короткими ударами мощных кулаков отбросил от себя врага. Но и противник был довольно силен, а боцман не хотел терять времени. Началась борьба на кулаках. Неизвестно, чем бы она кончилась, если бы боцман не был опытным боксером. Кастанедо метался в бешенстве, а моряк хладнокровно готовил каждый удар. После нескольких минут жестокой схватки боцману удалось поразить мулата в живот. На секунду Кастанедо открыл голову, и боцман, воспользовавшись случаем, твердым, как железо, кулаком попал ему между глаз. И тут же добавил мощный удар в подбородок. Раскинув руки, мулат упал навзничь. Опершись спиной о стену, боцман некоторое время отдыхал. Он с удовлетворением смотрел на неподвижно распростертого на полу Кастанедо. В обществе Вильмовского и Смуги боцману редко приходилось драться, а он скучал о таких приключениях. В самом лучшем настроении боцман отыскал ведро с водой, которую вылил на голову потерявшего сознание Кастанедо. Только теперь боцман вынул свой нож, торчавший в стене, и спрятал его в карман. Кастанедо медленно приходил в себя. В конце концов боцман помог ему встать на ноги. Он подсунул мулату под нос огромный жилистый кулак и сказал: - Слушай, подлец! Уходи отсюда подальше и притом немедленно. Помни, что мы сообщим о тебе первому английскому патрулю, а если ты спрячешься здесь и я тебя найду, возвращаясь с Уганды, то без всяких церемоний влеплю тебе в башку порцию свинца. Теперь иди и освободи Самбо от цепей. Кастанедо, без каких-либо возражений, шатаясь вышел на двор. За ним последовал боцман. Томек, увидев своего друга, испугался. Под его левым глазом темнел синяк, из разбитой нижней губы капала кровь, ею же была испачкана рубаха на груди. Кастанедо выглядел еще хуже. Его глаза исчезли среди огромных синяков, а из разбитого носа струёй лилась кровь. - Что случилось, дядя боцман?! - испуганно спросил Томек. - Да ничего особенного! - рассмеялся моряк. Просто я попросил господина Кастанедо освободить Самбо, и он любезно согласился. Вот ты и на свободе, парень. Кастанедо молча снял с негра цепь. Самбо бросился целовать руки великодушного моряка, но тот быстро спрятал их за спину, говоря: - Я тебе не покойная бабушка и не епископ! Самбо не понял шутки боцмана; он сконфуженно отступил и горячо стал его убеждать: - Самбо любить большой и малый буана. Самбо любить и их собака. Очень хороший собака! - Ладно, иди теперь в лагерь, а вы, господин Кастанедо, не забудьте моего совета! Я не говорю "До свидания", потому что будет лучше, если мы больше никогда не встретимся. Вскоре боцман со своими спутниками исчез в придорожных зарослях. Кастанедо бессильно прислонился к столбу и, грозя им вслед кулаком, проворчал сквозь разбитые губы: - Вы еще услышите обо мне! Между тем в лагере стали уже беспокоиться об отсутствии боцмана и Томека. Кавирондо стояли у тюков с багажом. Навьюченные ослы и оседланные лошади готовы были в путь. Вильмовский и Смуга нетерпеливо поглядывали по направлению к озеру. Вдруг они увидели Томека, бегущего вместе с Динго. Мальчик, запыхавшись, остановился рядом с отцом. - Папа, дядя боцман просит, чтобы ты обязательно пришел на берег озера,- сказал он. Вильмовский насупил брови. Кивнул головой Смуге. Как только они несколько отошли от толпы негров, Томек заявил: - Мы были у Кастанедо. Дядя боцман убедил его освободить Самбо. - Какого Самбо? - с беспокойством спросил отец. - Самбо - это тот негр, который был прикован цепью к столбу. Ну, тот, о котором Кастанедо говорил, что он людоед. Томек кратко рассказал, как было дело. - Если вы освободили Самбо, то почему боцман скрывается с ним на берегу озера? - спросил Вильмовский. - Но ведь кавирондо слушают Кастанедо как родного отца, и боцман боится, что если они увидят Самбо и... - Андрей, посмотри на нашего боцмана и все поймешь,- расхохотался Смуга. Вильмовский увидел моряка, который сидел на поваленном стволе дерева. Великан, как ни в чем не бывало, дымил трубкой. Рядом с ним на земле прикорнул негр. - Что там с тобой случилось? А ну-ка, рассказывай! - тяжело вздохнул Вильмовский, рассматривая синяки моряка.- Вот уж правда, вас вдвоем никуда нельзя отпускать! - Кастанедо жив? - коротко спросил Смуга. - Жив, я такого греха не взял бы на душу! - возмутился боцман.- Этот подлец жив, но я его предупредил, что мы обо всем сообщим англичанам. - Что ты об этом скажешь, Ян? - с тревогой спросил Вильмовский. Немного подумав, Смуга сказал: - Я не уверен, будет ли Кастанедо мстить. Судя по виду такого силача, как боцман, работорговец не скоро оправится от полученной трепки. Во всяком случае помочь бедному негру было нашей прямой обязанностью. Давайте не будем заранее тревожиться и закончим дело, начатое нашими героями. - Я с тобой согласен,- усмехнулся Вильмовский.- Ян, спроси-ка у этого парня, откуда он родом. После краткой беседы с негром Смуга сообщил друзьям: - Самбо принадлежит к племени галла, живущему на северо-западных окраинах Уганды. Я ему сказал, что часть нашего пути будет проходить по его родным местам. Объяснил ему, кто мы и что тут делаем. - Томек, беги к Хантеру и принеси дяде боцману свежую рубашку. Лучше будет, если кавирондо не все будут знать,- приказал Вильмовский. Вскоре Томек вернулся с Хантером. Следопыт внимательно выслушал рассказ Вильмовского и лично расспросил Самбо. - Ну и каналья этот Кастанедо! Жаль, что вы не застрелили его как собаку,- возмущался Хантер, гладя по голове бедного негра.- И все это происходит в двадцатом столетии! Надеюсь, что вы его, по крайней мере, хорошо проучили? - Не беспокойтесь,- вмешался Томек.- Лицо Кастанедо выглядело, как сырой бифштекс. Он еле держался на ногах. Ведь я говорил, что никто не сможет сравниться в силе с боцманом Новицким. - Ты меня немного успокоил, дорогой,- сказал, повеселев, Хантер. Надо, однако, теперь подумать, что нам делать с Самбо. Дорога к его дому ведет через территорию негров луо, которые взяли его в плен и продали работорговцу. Поэтому мы не можем оставить беднягу на произвол судьбы. - Будет лучше всего, если он пойдет с нами через территорию луо, а потом, когда опасность уже минует, направится на север,- посоветовал Вильмовский. Хантер перевел его слова Самбо. Негр бросился перед Томеком на колени и стал кричать на ломаном английском языке: - Самбо любить малый и большой буано и очень хороший собака! Самбо тоже пойти ловить диких животных! Потом Самбо поехать с белый буана за большую воду. Отец и мать Самбо погибли в войне с луо. Сестра и брат взял торговец. Малый буана не прогнать от себя бедный Самбо! - Мы должны ему помочь. Возьмем его с собой,-обратился к Вильмовскому Томек. - Кто знает, может быть, это теперь лучший выход? Хорошо, пусть Самбо идет с нами. О его дальнейшей судьбе мы подумаем после,- сказал Вильмовский, очень обрадовав этим сына. - Значит, все в порядке. Время не ждет,- закончил Хантер.- Появление Самбо в нашем обществе вызовет среди кавирондо разные разговоры. Лучше всего будет, если он при случае скажет, что мы его купили у Кастанедо. IX ВОЛНЕНИЯ СРЕДИ КАВИРОНДО Хантер быстро готовил караван к отходу. Во главе каравана, кроме проводника, должны были ехать Вильмовский, Томек и два масая из конвоя. Вслед за ними - кавирондо с ношей на плечах, а дальше навьюченные ослы. Замыкать колонну должны были Смуга, боцман Новицкий и три воина масая. Перед самым началом похода Томек обратился к отцу: - Папа, нельзя ли сделать так, чтобы Самбо ехал со мной? Вильмовский вопросительно посмотрел на следопыта. - Томеку и в самом деле приходят в голову хорошие идеи,- сказал Хантер.- Я советую отдать Самбо в распоряжение Томека. Таким образом мы удержим освобожденного раба от слишком большой близости к кавирондо, которые не очень дружелюбно на него посматривают. - Вы правы, Хантер. Томек, возьми Самбо под свою опеку,- решил Вильмовский. - Спасибо, папа. Я придумал ему отличную работу. Подождите минутку, я должен кое-что приготовить перед тем, как отправиться в путь. Томек побежал в лес; вскоре он вернулся оттуда, Держа в руках длинную прямую палку. Из рюкзака мальчик достал бело-красный флаг, который прикрепил к древку. - Самбо, ты будешь нести польский флаг впереди каравана,- приказал он негру. Самбо, гордясь столь почетным поручением, взял флаг из рук Томека. Несколько раз он махнул им высоко над головой. Польский национальный флаг гордо развевался в самом центре Африки. - Как ты додумался до этого? - изумленно спросил Вильмовский, с нежностью глядя на сына. - В записках Стэнли я прочел, что он всегда приказывал нести флаг Соединенных Штатов впереди своего каравана. Я подумал, что он прав, поэтому еще в Лондоне я приготовил польский флаг, чтобы здесь все знали, кто мы такие,- рассказывал мальчик.- Ты, пожалуй, не станешь возражать, папочка? - Наоборот, я охотно признаю, что твоя идея мне нравится. Я горжусь, Томек, что ты помнишь о нашей родине,- ответил отец, следя взглядом за развевающимся флагом. - Вот так сюрприз! - воскликнул боцман Новицкий.- Провалиться мне на месте, браток! У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел наш польский флаг. Потрепав дружески мальчика по плечу и насвистывая польский национальный гимн, моряк вернулся на свое место. - Слушай, Томек! Если уж подражать Стэнли, то надо в момент отъезда дать почетный салют,- предложил Смуга. - Превосходная идея,- обрадовался мальчик, хватая штуцер, висевший на луке седла. Хантер еще раз проверил расстановку людей, уже готовых двинуться в путь. По его команде раздался залп из десяти ружей. Негры подняли громкий крик, потрясая копьями. Караван переправился вброд через реку Нзоя. Из-под ног бегущих негров, которые подняли сумасшедший крик, чтобы отогнать крокодилов, во все стороны полетели брызги воды. Преодолев реку, экспедиция очутилась на противоположном берегу. Томек ехал шагом рядом с отцом и Хантером. Он с удовольствием смотрел на Самбо, прилежно несущего флаг. За ними растянулась длинная цепь носильщиков, в конце которой ехал арьергард каравана. В этот момент Самбо запел песню собственного сочинения; Томек прислушался: "Малый белый буана быть отважный, как великий лев! Он не бояться злых соко! Он не бояться даже Кастанедо, который бить бедный Самбо. Малый белый буана великий воин. Он никому не позволит бить Самбо. Он приказал нести красивый флаг. Теперь Самбо тоже быть великий человек и иметь много еды, а Кастанедо побит великим белым буана... Самбо любить буана и его добрый собака, который как леопард бросаться на злого Кастанедо..." Ближайшие к Самбо носильщики немедленно передали по шеренге услышанную ими новость. Среди кавирондо воцарилось большое оживление. - Ах, черт возьми! - выругался Хантер.- Самбо уже выболтал секрет о побоях, нанесенных Кастанедо. Нет, негры совсем не умеют держать язык за зубами! - Ничего с этим не поделаешь,- заметил Вильмовский.- Ведь мы находимся на материке, на котором все известия разносятся с быстротой молнии. - Однако надо предупредить Смугу, что кавирондо все уже знают. Мы должны быть бдительны, если не хотим нажить неприятностей,- хмуро заявил Хантер. - Томек, попроси, чтобы Смуга подъехал к нам,- приказал Вильмовский. Мальчик осадил коня на месте и свистом подозвал Динго. Негры уже успокоились. Они начали монотонную песнь, но когда проходили мимо мальчика, ускоряли шаг. Томек натянул поводья и подъехал к арьергарду. - Соскучился за нами, браток? - рассмеялся боцман.- Киту бы в глотку всю эту твою Африку! Она мне напоминает варшавскую баню на Краковском Предместье. - Может быть, после этой парильни вы с удовольствием влезете на ледник Килиманджаро,- пошутил Томек. - Оставь в покое, браток, эти горы! У меня нет никакого желания растрясти мое боцманское брюхо, прыгая по ледникам. Лучше уж слушать негритянские колыбельные. Хотя, если они не перестанут петь, я могу заснуть и свалиться кляче под ноги. - Лучше не засыпайте, потому что Хантер сказал, что из-за этих песен могут выйти крупные неприятности,- сообщил Томек. - О чем ты говоришь? - спросил Смуга. - Самбо сочинил и запел красивую песенку, но не очень удачную, так как из нее кавирондо узнали о борьбе на фактории и о том, что дядя боцман побил работорговца,- пояснил Томек. - Зная обычаи негров, я был к этому готов. Они любят хвалить все, что им кажется необычным. Самбо из одной лишь благодарности будет везде воспевать героизм твой и боцмана,- сказал Смуга. - О чем он там пел? - спросил моряк. - Я не все понял, но мне кажется, что он очень хвалил вас, меня и Динго. - Гм, шут с ними, с этими кавирондо, пусть Самбо поет сколько хочет,пробормотал довольный боцман. - А папа меня прислал к вам, дядя Смуга,- заявил Томек,- Хантер очень обеспокоен, он опасается каких-то сюрпризов со стороны носильщиков. - Боцман, следите внимательно за всем, что здесь происходит. Я с Томеком поеду к Андрею,- распорядился Смуга, погоняя плеткой коня. Лошади быстро догнали авангард каравана. - Томек тебе уже сказал, что кавирондо узнали о происшествии с Кастанедо, - начал Вильмовский, когда Смуга подъехал к нему.- Хантер считает, что это может кончиться плохо. - Опасения Хантера могут оказаться справедливыми,- признал Смуга. Кастанедо пользуется большим влиянием среди кавирондо. Будем надеяться, что мы с ними справимся. - Я хотел, чтобы ты об этом знал и поэтому пригласил тебя сюда,добавил Вильмовский. - Я к такой вести был готов, потому что знаю любопытство и догадливость негров. Я сразу же почувствовал их волнение, когда они передавали друг другу то, что узнали из песенки Самбо. Советую ускорить темп марша. - Я сейчас дам нужное распоряжение Месхерии. Это интеллигентный человек, он моментально поймет, в чем дело,- сказал Хантер.- Чем дальше мы отойдем от фактории Кастанедо, тем лучше будет для нас. Вскоре раздались гортанные крики масаев, понукавших носильщиков идти быстрее. Дорога вилась между холмами. Растущие на них деревья несколько облегчали жару, лившуюся с безоблачного неба. Время от времени носильщики останавливались, чтобы перевести дыхание, но Хантер даже в самую жаркую пору дня не разрешал сделать привал, обещая неграм хороший обед вечером. Кавирондо принимали все приказания молча, и караван двигался вперед довольно быстро. Наконец стало вечереть. - Мы сегодня проделали большой путь,- заметил Вильмовский.- Не кажется ли вам странным, что за все это время мы не встретили ни одной негритянской деревни? - Мы находимся на рубеже террритории кавирондо и негров племени луо,ответил Хантер.- Вскоре мы должны перейти границу Уганды. Если все пойдет хорошо, то завтра мы сможем нанять новых носильщиков. - У вас нет причин жаловаться на кавирондо, до сих пор они не причинили нам хлопот,- заметил Вильмовский, который не хотел поверить опасениям Хантера. - Я предпочитаю всегда предполагать самое худшее,- скептически ответил Хантер.- Однако пора уже подумать о ночлеге. Я поеду вперед, чтобы выбрать место под стоянку. Сказав это, следопыт пришпорил лошадь и исчез среди холмов. Носильщики, которых масаи подгоняли своими хриплыми голосами, шли еще довольно быстро, но было уже видно, что они выбились из сил. Поэтому Вильмовский, услышав издали выстрел, с облегчением вздохнул. - Почему Хантер стреляет? - тревожно спросил Томек. - Я думаю, что он подстрелил что-нибудь на ужин, - высказал предположение Вильмовский.- НаДо признать, что носильщики заслужили обильный ужин. Негры, по-видимому, были согласны с Вильмовским, потому что без понуканий ускорили шаг. Вскоре караван вышел в обширную степь, поросшую пожелтевшей травой. Охотники увидели лошадь Хантера, привязанную к дереву, а в некотором отдалении, в степи, заметили его самого. Кавирондо сгрузили ящики на землю. Некоторые из них побежали к Хантеру, а масаи начали расставлять палатки. Не успели они окончить свою работу, как появился Хантер в сопровождении кавирондо, несших большую зебру. Негры сразу принялись свежевать убитое животное. - Но мы же не станем есть конину? - возмутился Томек. - А почему бы нет? - вмешался Смуга.- Мясо молодых зебр очень вкусно. Если я не ошибаюсь, то это зебра Гранта. - Да, это зебра Гранта,- подтвердил Хантер. Несколько голов паслось здесь вместе с антилопами гну и страусами. Я хотел подстрелить антилопу, но предводитель стада, старый, мощный самец, слишком рано меня заметил. Он стал ржать и бить землю копытами. Животные уже были предупреждены о моем присутствии, поэтому я был вынужден подстрелить ближайшую зебру. Несколько негров ушли на поиски воды, захватив с собой бурдюки. Охотники решили не строить бомы. Многочисленный караван мог не бояться нападения диких животных. Достаточно было развести несколько костров, которые, впрочем, были нужны для варки пищи. - Папа, что это за гора виднеется там, на севере? - спросил Томек, показывая рукой на вершину, черневшую на фоне светлого неба. - По всей вероятности это гора Элгон, лежащая на границе Кении и Уганды,- ответил отец. - Неужели мы так близко подошли к Уганде? - обрадовался Томек.- Я должен посмотреть на карту. Томек на раскладном столике разложил большую карту Африки. Он быстро нашел гору Элгон, расположенную к северо-востоку от озера Виктория. Высота ее, как значилось на карте, составляла четыре тысячи триста двадцать один метр. Оказалось, что они находятся в нескольких километрах от обозначенной пунктиром границы, которая протянулась на юг от горы Элгон до самого озера Виктория. - Завтра мы должны пересечь границу Уганды,- заявил Томек, складывая карту. На степь опустилась ночь. Негры еще занимались приготовлением пищи. Некоторые из них жадно поглощали большие куски слегка поджаренного мяса, другие жарили дольше. Месхерия высасывал мозг из костей зебры, а Самбо внимательно следил за супом, кипящим в котле. Он ловко перемешивал суп, тщательно удаляя пену. Кавирондо собирали топливо, подкладывали его в горящие костры, блики которых отражались на их нагих коричневых телах, краснели на палатках и терялись в глубине чащи растущих вблизи деревьев, отбрасывая фантастические тени. Томек с хрустом грыз сухари и любовался живописной картиной лагеря, раскинувшейся перед ним, как вдруг услышал глухие, далекие звуки тамтама. - Слышите, дядя боцман, заиграли тамтамы,- обратился он к сидящему рядом боцману. - Черт с ними,- проворчал боцман.- У меня кишки уже давно играют с голоду марш, и никто этому не удивляется. Наверно, в какой-то негритянской деревне устроили танцы. - Вы ошибаетесь. Это не те звуки, которые бывают при танцах,- ответил Томек.- Я слышал, как папа говорил, что в Африке все известия разносятся с быстротой молнии. Во всяком случае быстрее, чем в Европе, где есть и телеграф, и телефон. А вы знаете, как это делается? Роль телеграфа тут играют тамтамы. Прислушайтесь, не кажется ли вам, что звуки их похожи на азбуку Морзе? - Знаешь что, браток, возможно, ты и прав. Мне уже говорили, что негры в Африке передают известия с помощью барабанов,- согласился боцман, вслушиваясь в глухие звуки. Они прекратили беседу. Сперва тамтамы звучали где-то на востоке, но потом к ним присоединились звуки с севера и запада. - Идите ужинать! - позвал Вильмовский, подходя к двум приятелям, слушающим тамтамы. - Папа, ты не знаешь, какие вести несут сейчас тамтамы? - спросил мальчик. - Язык тамтамов понимают в деревнях только немногочисленные "телеграфисты". Они посылают и получают известия, которые затем распространяют среди членов своего племени. Белые люди не знакомы с их шифром и не знают той таинственной роли, которую тамтамы играют в жизни негров. Хантер считает, что тамтамы сейчас передают какие-то известия о нас,- сказал Вильмовский.- Не теряйте же даром времени и идите ужинать. Ужин тянулся долго. Кавирондо будто совсем забыли о мучительном марше, длившемся целый день; они доставали из котлов все новые куски вареного мяса, собирались в группы и о чем-то оживленно разговаривали. - Интересно, что за известия передали тамтамы нашим носильщикам? - сказал Хантер, внимательно наблюдая за поведением негров. - Вы полагаете, что они поняли язык тамтамов? - спросил Вильмовский. - Что между нашими неграми есть люди, знакомые с негритянским телеграфом, в этом нет никакого сомнения,- ответил следопыт.- Вы заметили, что, услышав звуки тамтамов, носильщики стали собираться в группы и что-то друг другу объясняют? - Ночью мы будем посменно охранять лагерь,- сказал Смуга.- Мне кажется, что назревают события, которых так опасался Хантер. Я советую всем сейчас лечь спать, чтобы хорошо отдохнуть перед завтрашним походом. Мы должны быть готовы ко всему. - Эх, если бы можно было знать, о чем гремели тамтамы,- вздохнул Томек. Смуга задумчиво посмотрел на мальчика. - Мне пришла в голову хорошая идея, Томек,- сказал он.- Возьми-ка на ночь Самбо в свою палатку. Встревоженный Вильмовский посмотрел на Смугу, который задумчиво попыхивал своей короткой трубкой. В уме Вильмовского возникла связанная с советом опытного путешественника и словами Томека догадка о том, что его друг может понимать сигналы тамтамов. Ведь он достаточно долго жил в Африке и проник во множество тайн африканского континента. Однако Смуга не спешил продолжать беседу. Он попросил Хантера установить очередность дежурств и вскоре отправился спать. Вслед за ним удалились в свои палатки и остальные охотники, за исключением Вильмовского, который должен был первым заступить на вахту. Томек не мог заснуть. Он ворочался на койке с боку на бок, прислушиваясь к гудению тамтамов. Рядом с его раскладной койкой, подстелив одеяло, спал Самбо, очень довольный добротой своего юного друга. Спокойное, глубокое дыхание молодого негра служило лучшим доказательством того, что он не понимал языка тамтамов. Хантер приказал разбудить на рассвете всех находившихся в лагере. Когда Томек вышел из палатки, Самбо уже вертелся возле дымящихся котлов. Масаи быстро складывали вещи. Томек сразу же обратил внимание на мрачное молчание кавирондо, которые завтракали без всякой спешки. Смуга приказал Месхерии распорядиться кончать поскорее завтрак. Однако слова Месхерии не оказали на носильщиков должного впечатления. Белые звероловы уже были готовы к походу, а кавирондо все еще ели. Хантер подошел к товарищам и шепнул: - Я думаю, что они нарочно так медлят. Обратите внимание на их мрачные взгляды. Смуга вторично позвал Месхерию. - Месхерия, ты им сказал, чтобы они поторапливались? - Они говорить, что вчерашняя еда им повредила,- ответил Месхерия.Они не хотят быстро идти. - Если пища им вредит, то вылей ее из котлов на землю. Мы отправляемся в путь,- приказал Смуга. - В чем дело, Ян? - встревоженно спросил Вильмовский.- Не лучше ли дать им время окончить завтрак? - Будь спокоен, после вчерашнего ужина не заболел ни один из кавирондо. Они просто хотят задержать наш поход,- ответил Смуга. Месхерия дал своим воинам приказ. Едва они опрокинули на землю первый котел, как кавирондо подняли крик и, схватив копья, окружили масаев. Смуга не колебался ни минуты. - Боцман, вы пойдете со мной,- кратко приказал он.- Хантер, ты, Андрей, и Томек с Самбо, оставайтесь здесь и будьте готовы. Он быстрым шагом направился к орущим кавирондо. Со всей решимостью Хантер приказал им замолчать. Когда они успокоились, Смуга обратился к Месхерии: - Выливай котлы! Масаи схватили второй котел, желая вылить его содержимое на землю, как вдруг нагой, высокого роста кавирондо подскочил к Смуге и стал грозить ему обоими кулаками. - Чего ты хочешь? - холодно спросил Смуга. - Вы отравить вчера кавирондо. Мы сегодня очень больные, а вы не даете нам отдохнуть и есть! - нахально ответил носильщик. Среди кавирондо послышался враждебный шум. Негр сделал шаг по направлению к Смуге, но прежде, чем он коснулся путешественника, тот твердым, как железо кулаком, свалил его на землю. Носильщик потерял сознание. - Мы отдадим этого человека английским властям за то, что он подстрекал к бунту,- громко заявил Смуга.- Месхерия, свяжите его и держите под стражей. Масаи ловко и быстро связали руки носильщика. Двое из них с оружием в руках встали рядом с лежащим пленником. Увидев поражение своего предводителя, кавирондо остановились в нерешительности. - Взять груз и - в путь,- приказал Смуга. Кавирондо стали перешептываться. Смуга достал из кобуры револьвер. Он подошел к первому попавшемуся негру. - Немедленно взять груз! - решительно приказал он. Кавирондо заколебался, но, когда Смуга коснулся концом холодного ствола его груди, схватил лежащий на земле багаж и поднял его на плечи, готовый двинуться в путь. Остальные носильщики не сопротивлялись. Тем временем их предводитель пришел в сознание. Он бросал хмурые взгляды на Смугу, но держал себя спокойно. Хантер, Томек и один из масайских воинов тронулись вперед вслед за несущим флаг Самбо. За ними гуськом двинулись носильщики. Так же, как и вчера, Смуга и боцман замыкали шествие. Перед ними два воина-масая вели предводителя кавирондо. Вильмовкий и Месхерия шли по обеим сторонам цепи носильщиков. Спустя некоторое время Вильмовский задержался и поравнялся с арьергардом. Он присоединился к Смуге, который был в хорошем настроении, как будто уже забыл о неприятном происшествии с кавирондо. - Послушай, Ян, я встревожен сегодняшним событием,- начал Вильмовский.- Неужели ты в самом деле решил выдать английскому гарнизону этого глупого кавирондо? Ты знаешь, что я не люблю пользоваться силой в отношениях с туземцами. - Напрасно беспокоишься, Андрей,- успокоил его Смуга.- Я должен был так поступить, чтобы предотвратить несчастье. Я уверен, что этот молодой негр вскоре попросит у нас прощения, и я с удовольствием исполню его просьбу. - Мне совершенно непонятно это внезапное выступление носильщиков,продолжал тревожиться Вильмовский.- Как бы это не повлекло за собой серьезных осложнений. Смуга задумчиво молчал. Потом посмотрел на своего друга и сказал: - Несколько лет тому назад я путешествовал в районе южного побережья озера Виктория. В то время племя батусси воевало с немцами, которые стремились силой удалить их из своей колонии Танганьики [32]. В меру моих скромных возможностей, я обучал ватусси европейской военной тактике... - Впервые об этом слышу...- удивленно заметил Вильмовский. - Разное случалось в моей жизни,- продолжал Смуга.- Я пользовался у ватусси большим доверием. Можно сказать, что мы были друзьями. Отдельным негритянским отрядам иногда приходилось передавать друг другу приказы или сведения о движении отрядов врага. Я был командиром одного из негритянских отрядов. Поэтому специалисты по языку тамтамов много потрудились, чтобы научить меня кое-как разбираться в звуках африканского "телеграфа". - Неужели это возможно, Ян? - воскликнул Вильмовский, пораженный неожиданным известием.- Ведь даже весьма опытные в африканских делах люди утверждают, что некоторые звуки тамтамов не доступны нам, так как из-за частоты звуковой волны не воспринимаются ухом европейца! - Я не удивляюсь, что мои слова вызывают недоверие. Но должен сказать, что опытный в африканских делах европеец может свободно различить звуки разных тамтамов и понять их смысл. - Ба, но это вовсе не значит, что он может понять весь текст передаваемого тамтамом сообщения,- возразил Вильмовский. - Ты не ошибаешься,- признал Смуга.- Мне тоже не всегда удается понять язык тамтамов. Однако, когда известия передаются на знакомом мне наречии, я кое-что понимаю [33]. - Ты, Ян, пожалуй, первый европеец, который может похвастаться тем, что понимает язык тамтамов. Неужели ты и в самом деле понял, о чем говорили тамтамы вчера?! Смуга кивнул головой. - Что же они передавали? - Черное Око приказал во чтобы то ни стало замедлить движение каравана белых звероловов,- ответил Смуга. - Не может быть! - воскликнул Вильмовский. - Теперь ты понимаешь, почему я должен был так энергично сломить сопротивление кавирондо. Я должен помешать осуществлению неизвестных нам планов Кастанедо. - Значит, наши расчеты с работорговцем еще не окончены,- огорченно сказал Вильмовский. - Я предполагаю, что он планирует месть,- сказал Смуга.- Особенно тревожиться из-за этого не стоит, но осторожность все же нужна. Я надеюсь, что его влияние не распространяется дальше границы с Угандой, как-никак совсем другим государством, а поэтому, чем быстрее мы будем идти вперед, тем лучше для нас. - Ты, как всегда, прав, Ян! Думаю, что мы должны рассказать нашим товарищам, о чем вчера говорили тамтамы. - Ну, нет! Это было бы тактической ошибкой. Никому не говори о том, что я понимаю сигналы тамтамов. X ТАИНСТВЕННОЕ НАПАДЕНИЕ Решительность звероловов заставила кавирондо отказаться от попыток явного бунта. Несмотря на это, поход каравана значительно замедлился. Негры находили десятки причин, чтобы остановиться. То они калечили ноги колючками терновника, то у кого-нибудь из них вдруг начинались боли живота или несносная боль зубов; один из носильщиков ни с того ни с сего вывихнул себе ногу, у второго развязался багаж, который пришлось перевязать наново. Поэтому нет ничего удивительного, что солнце поднялось уже высоко, а караван все еще не дошел до границы Уганды. На одной из таких принудительных стоянок Смуга подошел к Вильмовскому, игравшему роль санитара, и сказал: - Муравьи двигаются, пожалуй, быстрее, чем наш караван. Необходимо что-то предпринять. - Что же можно поделать? - ответил Вильмовский, подавая одному из носильщиков, жалующемуся на боль в животе, стакан воды с горькой солью. - Кавирондо симулируют разные болезни, чтобы задержать наше движение. Надо у них отбить охоту жаловаться на болезни. Я советую всем таким больным давать понюхать аммиака,- предложил Смуга.- Может, хоть это прекратит внезапную вспышку эпидемий разных болезней. Не прошло и пятнадцати минут, как к Вильмовскому подошел прекрасно сложенный негр. - У меня очень много болеть голова,- жаловался он, хитро поглядывая на Вильмовского. - Я тебе дам самое верное лекарство, какое только есть у белых людей,- сказал Вильмовский.- Оно лечит все болезни, и я его буду давать всем больным кавирондо. Хантер немедленно и громко перевел слова Вильмовского на местное негритянское наречие. Носильщики с любопытством окружили пациента и врача, чтобы убедиться в чудодейственной силе великолепного лекарства белых людей. По приказанию Вильмовского кавирондо приложил широкий нос к флакону с аммиаком и сильно потянул воздух. Немедленное действие превысило всякие ожидания охотников. Некоторое время кавирондо с широко раскрытым ртом пытался сделать хоть глоток воздуха, но вместо этого зажмурил глаза и, не произнеся ни слова, повалился на землю, словно пораженный молнией. На его лбу появились крупные капли пота. Только через некоторое время он отдышался. - Какой ужасный лекарство! О, мама! Я думал, что в меня вселились злые духи! - пробормотал он посеревшими губами.- О, мой голова перестала болеть и быть всегда здоровый! Сказав это, он вскочил с земли и исчез в толпе носильщиков. По-видимому, он говорил им о действии лекарства ужасные вещи, потому что все носильщики сразу перестали болеть. Некоторое время караван беспрепятственно двигался вперед, но когда после полудня он дошел до границы Уганды, кавирондо решительно отказались идти дальше. Они неожиданно стали бояться своих соседей из племени луо. - Это страшные люди,- в волнении говорили они.- Теперь мы идти с вами и все быть хорошо. Но когда мы возвращаться домой, они взять нас в плен. Нет, нет! Кавирондо не могут идти в страну луо! Вильмовский созвал своих спутников на совет. Смуга предложил наказать зачинщиков сопротивления. Но Вильмовский воспротивился этому, сказав рассерженному приятелю: - Что из того, что мы еще раз принудим их идти вперед. Они пройдут километр или два и снова что-нибудь выдумают, чтобы задержать караван. Лучше всего поискать новых носильщиков. - Я согласен с вами,- поддержал его Хантер. Подозреваю, что Кастанедо готовит какое-то темное дело. Нам лучше всего задержаться здесь. Я поеду вперед и попытаюсь нанять новых носильщиков. - Превосходно! - похвалил его Вильмовский. Возьмите с собой боцмана и двух масаев и идите на поиски новых людей. - Это ни к чему! У тебя слишком доброе сердце, Андрей,- возразил Смуга. - Ты должен признать, что мое поведение никогда не было причиной каких-либо неприятностей,- говорил Вильмовский.- Я знаю, что ты заставил бы их идти вперед, но я не хочу применять суровые меры. - Конечно, если не применять силы, то нам не остается ничего другого, как только нанять новых носильщиков,- неохотно согласился Смуга.- Плохо, однако, то, что уже в самом начале экспедиции мы позволяем водить себя за нос такому подлецу, как Кастанедо. - Значит, вы полагаете, что это он нам мутит воду? - спросил боцман. - Так думает Хантер, и я считаю, что он прав,- уклончиво сказал Смуга. Надо было покончить с ним сразу, боцман. - Ну, что же, ничего не поделаешь! Знаете, что я вам скажу, Смуга? Давайте вернемся вдвоем в факторию и наведем там порядок. Повесим торговца на том дереве с сосисками, которое так похоже на елку! Ха-ха-ха! Мировая идея, не правда ли? Смуга улыбнулся, но, прежде чем кто-нибудь из старших успел сказать хоть слово, Томек подошел к моряку и возмущенно заявил: - Стыдно вам, дядя боцман! Нельзя предлагать подобное, пока во главе нашего каравана развевается польский флаг. - Браво, Томек! - воскликнул Вильмовский. У боцмана весь рассудок сидит в кулаке. Зато теперь он услышал правду! - Извините, уважаемые господа. Ведь я пошутил насчет этой елки,- сказал боцман, покраснев, как мальчишка.- Однако полезно было бы вернуться и затащить этого негодяя к англичанам. - Вот теперь боцман сделал хорошее предложение,- заметил Смуга.- Если мы отдадим Кастанедо в руки англичан, он больше не будет вести свою дикую торговлю рабами. А заодно кончились бы и все наши беды. - Что верно, то верно! Работорговец заслужил самое суровое наказание,- согласился Хантер.- Однако я уверен, что он уже не попадется впросак. Его теперь врасплох не застанешь. Мы должны помнить о его влиянии на кавирондо. Они могут выступить в защиту Кастанедо, и тогда не обойдется без кровопролития и гибели обманутых, ни в чем неповинных людей. - Решай ты, Андрей, ведь ты руководитель экспедиции,- нетерпеливо обратился Смуга к Вильмовскому. - Нам совсем ни к чему враждебное выступление со стороны кавирондо. Мы остановимся здесь; Хантер с боцманом и двумя масаями поедут поискать новых носильщиков. О преступной деятельности Кастанедо мы сообщим первому английскому патрулю, который встретится нам на пути. Таким образом, мы избежим возможной стычки с туземцами и освободим несчастных негров от преследований подлеца,- решительно заключил Вильмовский. - Хороший совет лучше мешка монет! По коням, Хантер! - воскликнул боцман, пытаясь загладить свое предыдущее неловкое предложение. В то время, когда Хантер и два воина-масая проезжали границу Уганды, Вильмовский с остальными товарищами и носильщиками занялись устройством лагеря. Кавирондо в мрачном молчании сняли вьюки с ослов, расседлали лошадей и быстро развели костер. Как только оставшиеся в лагере охотники уселись в тени раскидистой акации, вдали опять раздались глухие звуки тамтамов. - Снова бьют тамтамы! - воскликнул взволнованный Томек. - Нам придется часто слышать звуки тамтамов во время экспедиции,- успокоил сына Вильмовский, переглядываясь со Смугой. А