дебный исполнитель, снимая шляпу, которую он надел в знак пренебрежения к угрозам капитана Мак-Интайра. - Но ваш племянник, сэр, ведет очень дерзкие речи, и я уже довольно их наслушался. По полученным мною инструкциям я больше не могу оставлять здесь арестованного, если не последует оплата сумм, указанных в моем ордере. И он протянул этот ордер, указывая своим ужасным жезлом, который держал в правой руке, на грозный столбец цифр, записанных на оборотной стороне. А Гектор, хотя и молчал из уважения к дяде, в ответ на этот жест погрозил судебному исполнителю кулаком, и лицо его пылало ярым гневом настоящего горца. - Глупый мальчик, успокойся и пойдем в комнаты! - сказал Олдбок. - Этот человек выполняет свою презренную обязанность, и ты только наделаешь новых бед, если будешь мешать ему. Боюсь, сэр Артур, что вам придется сопровождать этого человека в Фейрпорт. Это пока неизбежно. Я отправляюсь с вами, чтобы мы могли посоветоваться, что предпринять. Мой племянник проводит мисс Уордор в Монкбарнс, который, я надеюсь, она сделает своей резиденцией, пока не будут улажены эти неприятные дела. - Я поеду с отцом, мистер Олдбок, - твердо заявила мисс Уордор. - Я уже уложила его одежду и свою и надеюсь, что нам позволят воспользоваться экипажем. - Готов удовлетворить все ваши разумные пожелания, миледи, - сказал судебный исполнитель. - Я велел подать экипаж, и он у дверей. Я сяду на козлы с кучером: у меня нет желания навязывать вам свое общество, но двое моих помощников должны поехать за нами верхом. - Я тоже поеду, - промолвил Гектор и побежал вниз, чтобы обеспечить себе лошадь. - Тогда отправимся, - сказал антикварий. - В тюрьму! - дополнил его слова баронет, невольно вздохнув. - Но что с того? - неестественно веселым тоном продолжал он. - В конце концов это всего лишь дом, из которого нельзя выходить. Предположим, что у меня приступ подагры, тогда в Нокуинноке будет ничуть не лучше. Что ж, Монкбарнс, давайте считать это приступом подагры, притом без обычной чертовской боли! Но на глаза его при этих словах навернулись слезы, он запинался, и видно было, каких усилий стоит ему эта притворная веселость. Антикварий крепко пожал ему руку, и - подобно тому как индийские баньяны знаками изображают условия важной сделки, а в то же время для вида беседуют о безразличных вещах, - рука сэра Артура, ответив судорожным пожатием, выразила и его чувство благодарности другу и скрытую муку. Они медленно сошли по великолепной лестнице, где каждый хорошо знакомый предмет в глазах несчастных отца и дочери приобретал более выпуклые и четкие контуры, словно для того, чтобы они могли хорошо насмотреться на него в последний раз. На первой площадке измученный сэр Артур остановился и, заметив, что антикварий тревожно взглянул на него, с напускной важностью произнес: - Да, мистер Олдбок, представителю древнего рода, потомку Ричарда Красной Руки и Гамелина Гардовера, можно простить вздох, когда он покидает замок отцов под таким скудным эскортом. Когда меня вместе с покойным отцом в тысяча семьсот сорок пятом году заточили в Тауэр, это было по обвинению, достойному нашего звания: по обвинению в государственной измене, мистер Олдбок! Нас эскортировал из Ньюгейта отряд телохранителей, и мы были преданы суду по личному приказу министра. А теперь меня, в преклонных летах, вытаскивает из моего дома подобный жалкий субъект (он указал на судебного исполнителя), и из-за ничтожного дела о каких-то фунтах, шиллингах и пенсах. - Все же, - сказал Олдбок, - с вами преданная дочь и, если позволите мне так сказать, искренний друг, а это уже может несколько утешить вас помимо того, что ваше дело не может кончиться повешением, утоплением или четвертованием. Но я слышу, неугомонный мальчишка опять взбесился. Только бы он не затеял новой ссоры! Какое несчастье, что он вообще очутился здесь! Действительно, разговор пришлось прервать из-за внезапных криков, среди которых опять легко было различить громкий, с легким северным акцентом, голос Гектора. Причина шума будет объяснена в следующей главе. Глава XLIII Летит от нас Фортуна, вы сказали? Нет, белой чайкою она кружит Над медленной ладьею птицелова. То скроется в тумане, то крылом Чуть паруса коснется. Мудрый ждет И на лету ее хватает... Старинная пьеса Возглас торжества воинственного Гектора очень походил на боевой клич. Но когда он примчался наверх с пакетом в руке, восклицая: "Да здравствует старый солдат! Прибыл Эди и привез целую кучу добрых вестей!" - стало очевидно, что на этот раз причиной шума было нечто приятное. Капитан подал Олдбоку письмо, сердечно пожал руку сэру Артуру и пожелал мисс Уордор много радости со всей искренностью настоящего горца. Судебный исполнитель, который успел проникнуться безотчетным страхом перед капитаном Мак-Интайром, придвинулся поближе к своему пленнику, внимательно следя за каждым движением юного воина. - Не воображайте, что я стану возиться с такой дрянью, как вы, - бросил ему Гектор. - Вот вам гинея за то, что я нагнал на вас страху! А вон идет старый рубака сорок второго полка, ему удобнее иметь с вами дело, чем мне. Судебный исполнитель (он был из тех псов, что не слишком брезгуют и грязным куском) поймал на лету монету, которую Гектор швырнул ему в лицо, и ждал настороженно и терпеливо, какой оборот примут теперь события. Со всех сторон сыпались вопросы, но никто не спешил на них ответить. - В чем дело, капитан Мак-Интайр? - недоумевал сэр Артур. - Спросите старого Эди, - сказал Гектор. - Я знаю только, что все обернулось хорошо. - Что все это значит, Эди? - спросила нищего мисс Уордор. - Пусть миледи спросит у Монкбарнса - письмо-то у него в руках. - Боже, спаси короля! - воскликнул антикварий, едва взглянув на содержимое пакета. Застигнутый врасплох неожиданным известием, на миг забыв о своей степенности, философии и бесстрастии, он подбросил вверх треуголку, которая, однако, не вернулась к нему, зацепившись за один из завитков канделябра. Тогда, радостно оглянувшись, он ухватил себя за парик и, вероятно, послал бы его вслед за шляпой, если бы Эди не схватил его за руку, воскликнув: - Да он совсем спятил! Ведь Кексона-то здесь нет! Кто вам поправит прическу? Теперь все приступили к антикварию, на разные голоса требуя объяснения внезапной перемены. И он, несколько устыдившись своего экстаза, в буквальном смысле показал пятки, удирая, как лисица от своры собак. Взбежав через две ступеньки по лестнице до верхней площадки, он обратился к изумленным слушателям: - Мои добрые друзья, favete linguis*. Для того чтобы сообщить вам новости, я, как учат логики, должен сначала ознакомиться с ними сам. Поэтому, с вашего разрешения, я удалюсь в кабинет и просмотрю эти бумаги. Сэр Артур и мисс Уордор будут так добры пройти в гостиную. Мистер Суипклин, вас я попрошу secede paulisper**, или, на вашем языке, предоставить нам пятиминутную отсрочку. А ты, Гектор, отведи свои боевые силы и позабавься в другом месте. Ну, и, наконец, все, не падая духом, ждите моего возвращения, которое последует instanter***. ______________ * Безмолвствуйте (лат.). ** Удалиться ненадолго (лат.). *** Незамедлительно (лат.). Содержимое пакета оказалось действительно настолько неожиданным, что антикварию вполне можно было простить и несвойственное ему проявление восторженности и желание повременить с оглашением этих известий, пока он не разберется в них и должным образом не усвоит их сам. В конверте находилось письмо, адресованное в Монкбарнс Джонатану Олдбоку, эсквайру. В письме говорилось: Дорогой сэр, вынужденный очень важными воинскими обязанностями задержаться здесь, решаюсь обратиться к вам как к испытанному и глубоко ценимому другу моего отца. В настоящее время вы, несомненно, уже осведомлены о запутанном состоянии наших дел, и, я уверен, вас обрадует, что я получил счастливую и неожиданную возможность оказать отцу существенную помощь. Я узнал, что сэру Артуру угрожают люди, ранее состоявшие его поверенными, и, по совету одного здешнего почтенного делового человека, добыл прилагаемый документ, который, насколько я понимаю, приостановит их мероприятия, пока их притязания не будут рассмотрены в судебном порядке и сокращены до надлежащего предела. Прилагаю также банкноты на сумму в тысячу фунтов для оплаты возможных других срочных требований и дружески прошу вас употребить их по вашему усмотрению. Вас удивит, что я затрудняю этим вас, когда представлялось бы более естественным обратиться по делам отца непосредственно к нему. Однако я еще не имею уверенности, что у него открылись глаза на истинную сущность того лица, против которого, я знаю, вы его часто предостерегали и чье пагубное влияние и было причиной наших несчастий. А так как средствами для спасения сэра Артура я обязан великодушию несравненного друга, считаю своим долгом сделать все необходимое для того, чтобы посылаемые деньги были использованы для той цели, для которой они предназначены, и я уверен, что вы со свойственным вам благоразумием любезно позаботитесь об этом. Мой друг, вспоминающий о вашем добром к нему отношении, выскажет в прилагаемом письме некоторые свои соображения. Поскольку фейрпортская почтовая контора пользуется дурной славой, я вынужден направить это письмо в Тэннонбург. Однако старик Охилтри, которого особые обстоятельства показали достойным доверия, приблизительно знает, когда пакет прибудет на место, и позаботится о его дальнейшей доставке. Я надеюсь в близком времени иметь случай лично попросить у вас извинения за причиняемые хлопоты. Имею честь быть вашим преданным слугою. Реджиналд Гамелин Уордор. Эдинбург, 6 августа 179* г. Антикварий поспешно взломал печать на вложенном втором письме, чтение которого в равной мере удивило и обрадовало его. Немного успокоившись от волнения, вызванного такими неожиданными известиями, он тщательно просмотрел остальные бумаги - все делового характера, - положил банкноты в бумажник, написал краткую расписку, чтобы отправить ее с очередной почтой, ибо был крайне методичен в денежных делах, и, наконец, преисполненный важности от сделанных им открытий, спустился в гостиную. - Суипклин, - обратился он к судебному исполнителю, смиренно стоящему у дверей, - вы должны убраться из Нокуиннока со всеми своими приспешниками. Этой сволочи здесь нечего делать. Видишь, любезный, эту бумагу? - Приостановление действия ордера на взыскание, - разочарованно произнес чиновник. - Мне и то казалось странным, чтобы против такого человека, как сэр Артур, принимались крайние меры. Что ж, сэр, я ухожу со всеми своими людьми. А кто покроет мои издержки? - Те, кто тебя посылал, как ты прекрасно знаешь, - сказал Олдбок. - А вот еще какой-то нарочный. Ну, сегодня настоящий день новостей. Это был мистер Мейлсеттер, прибывший на своей кобылке из Фейрпорта с письмом для сэра Артура и другим - для судебного исполнителя. Оба эти послания ему, по его словам, приказано было доставить немедленно. Судебный исполнитель прочел свое и сказал, что Гринхорн и Грайндерсон обещают оплатить его издержки и предлагают прекратить взыскание. После этого, немедленно выйдя из комнаты и задержавшись лишь для того, чтобы собрать свой отряд, он, по выражению Гектора, который следил за его отбытием подозрительным взглядом мастифа, провожающего обращенного в бегство бродягу, "очистил Фландрию". Письмо, врученное сэру Артуру, было от мистера Гринхорна и представляло собой нечто в своем роде весьма любопытное. Приводим его с комментариями почтенного баронета: Сэр... (О, я уже больше не "дорогой". Мистерам Гринхорну и Грайндерсону люди дороги только, пока они в беде!) Я был весьма огорчен, узнав по возвращении из поездки по важному делу (полагаю, игра на скачках), что мой компаньон позволил себе в мое отсутствие действовать в интересах фирмы Голдибердс, отдав им предпочтение перед вашими, и писал к вам неподобающим образом. Приношу вам мои, а также мистера Грайндерсона, глубокие извинения... (Эге, я вижу, он умеет писать и за себя и за компаньона!) и уверен, что вы не подумаете, будто я стал неблагодарным и забыл о постоянном покровительстве, которое моя семья... (его семья! Нахальный щенок!) встречала со стороны владельцев Нокуиннока. Мне было крайне неприятно убедиться из разговора, который я имел сегодня с мистером Уордором, что он очень раздражен и, я должен признать, не без причины. Для того чтобы исправить, насколько это в моих силах, ошибку, на которую он жалуется... (в самом деле, недурная ошибка - упрятать своего покровителя в тюрьму!), я срочно посылаю это письмо, чтобы прекратить все действия, направленные против вашей особы и ваших имущественных прав, и в то же время почтительно выразить свое сожаление. Мне остается только добавить, что, по мнению мистера Грайндерсона, если вы вернете нам свое доверие, он будет иметь возможность указать на некоторые обстоятельства, связанные с теперешними претензиями фирмы Голдибердс, которые значительно сократят их сумму... (Так, так! Теперь они идут на новое вероломство в пользу другой стороны!) и что нет ни малейшей надобности для особо спешного подведения баланса по вашему счету у нас. Остаюсь за мистера Г. и за себя, дорогой сэр... (Ага, он уже дописался до вольностей!) ваш премного обязанный и покорный слуга Гилберт Гринхорн. - Хорошо сказано, мистер Гилберт Гринхорн! - заметил Монкбарнс. - Я вижу, неплохо иметь двух стряпчих в одной фирме. Они действуют наподобие мужа и жены в голландском кукольном домике. Когда между ними и клиентами тишь и гладь, выходит компаньон-джентльмен и виляет хвостом, как спаниель; когда погода портится, выскакивает деловой собрат и берет вас мертвой хваткой, как бульдог. Да, слава богу, мой поверенный носит треугольную шляпу, имеет дом в старом городе, так же как и я, боится лошадей, играет по субботам в гольф, по воскресеньям ходит в церковь и, не имея компаньона, просит прощения только за свою глупость. - Среди юристов бывают и честные люди, - вставил Гектор. - Пусть кто-нибудь посмеет отрицать, что мой двоюродный брат Доналд Мак-Интайр, седьмой сын Стрэттудлема (остальные шесть служат в армии), не самый честный человек, какого... - Без сомнения, без сомнения, Гектор, все Мак-Интайры такие, это их привилегия! Но я хотел сказать, что нет ничего удивительного, если среди представителей профессии, по необходимости требующей неограниченного доверия клиентов, находятся лодыри, не оправдывающие его по своей лености, и обманщики, злоупотребляющие им по своей подлости. Тем больше чести тем, - а я поручусь за многих, - кто сочетает честность с искусством и бдительностью и ходит высоко держа голову, когда вокруг столько ловушек и камней преткновения для более слабых натур. Таким людям их сограждане спокойно могут вверять защиту своих наследственных прав, а родина - еще более священную заботу о соблюдении своих законов и привилегий. - Все же лучше тем, кто не имеет с ними дела, - сказал Охилтри, просовывая голову в гостиную, потому что общее смятение в семье еще не улеглось и слуги, подобно волнам после урагана, еще не вошли в свои обычные пределы и беспорядочно бродили по дому. - А, старый правдолюбец, ты здесь? - обратился к нему антикварий. - Сэр Артур, позвольте войти сюда вестнику удачи, хотя он и не похож на Гермеса. Вы недавно говорили о вороне, издали чующем сечу. А вот перед вами сизый голубь (старый и упрямый, надо признаться), который почуял добрые вести за шесть или семь миль, помчался туда в двуколке и возвратился с оливковой ветвью. - Это все бедняга Роби, который меня вез, - сказал нищий. - Парень боится, что он в немилости у миледи и сэра Артура. Покаянное и робкое лицо Роберта выглядывало из-за плеча Эди. - В немилости у меня? - удивился сэр Артур. - Как так? - Баронет уже давно забыл, в какое исступление он пришел из-за пережаренного хлеба. - Ах, я припоминаю, Роберт. Я был сердит, а ты - не прав. Ступай займись делом и никогда не возражай хозяину, когда он раздражен. - И никому вообще, - вставил антикварий, - ибо короткое слово отводит гнев. - И скажи матери, если ее опять мучит ревматизм, пусть придет завтра к экономке, - промолвила мисс Уордор. - Мы посмотрим, что можно для нее сделать. - Да благословит бог вас, миледи, - сказал растроганный Роберт, - и его милость сэра Артура, и молодого лорда, и весь дом Нокуиннок во всех его коленах, ближних и дальних. Это уже сотни лет гостеприимный и открытый для бедных людей дом. - Вот, - сказал антикварий сэру Артуру, - не будем об этом спорить, но вы видите, что бедные люди платят естественной благодарностью за внимание и благотворительность вашей семьи. Вы не услышите, чтобы эти люди вспоминали о Красной Руке или о Дьяволе в латах. Что до меня, то я должен сказать: Odi accipitrem qui semper vivit in armis*. Поэтому будем мирно есть, и пить, и веселиться, сэр! ______________ * Ненавижу хищника, никогда не слагающего оружия (лат.). В гостиной был наскоро накрыт стол, и все общество радостно расположилось за ним, чтобы подкрепить свои силы. По просьбе Олдбока Эди было предложено сесть у буфета в огромное кожаное кресло, которое частично было скрыто экраном. - Я соглашаюсь на это тем охотнее, - сказал сэр Артур, - что помню, как в дни моего отца это кресло занимал Эйлши Горлей, последний, насколько мне известно, из тех шутов, которых держали в знатных шотландских домах. - Это верно, сэр Артур, - отозвался нищий, который ради красного словца не пожалел бы родного отца. - Многие мудрые люди сиживали в креслах шутов и многие шуты - в креслах мудрых людей, особенно - в знатных домах. Мисс Уордор, опасаясь действия этой речи (хотя и достойной Эйлши Горлея или иного образцового шута) на нервы отца, поспешила обратиться к нему и спросить, не следует ли угостить элем и говядиной слуг и ближайших сельских жителей, в значительном числе привлеченных событиями к замку. - Конечно, радость моя, - сказал отец, - бывало ли в нашей семье иначе, когда снималась осада? - Да, осада, начатая судейским крючкотвором Суипклином, и снятие ее нищим Охилтри - это par nobile fratrum*, - сказал Олдбок, - причем второй заслуживает не меньшего уважения, чем первый. Но не огорчайтесь, сэр Артур, такие осады и снятие их теперь в порядке вещей, и нынешнее избавление стоит того, чтобы отметить его стаканом вашего великолепного вина. Честное слово, это, кажется, бургундское! ______________ * Одинаково замечательные (деяния) братьев (лат.). - Будь в погребе что-либо лучшее, - промолвила мисс Уордор, - оно все равно не могло бы достойно вознаградить вас за дружескую поддержку. - Вы так считаете? - сказал антикварий. - Ну что ж, с благодарностью пью за вас, мой прекрасный враг, и за то, чтобы вы скоро подверглись такой осаде, какую особенно любят леди, и подписали условия капитуляции в часовне святого Уиннокса! Мисс Уордор покраснела, а лицо Гектора сперва залилось краской, затем побледнело. - Моя дочь очень обязана вам, Монкбарнс. Но, если вы сами не примете ее руку, я прямо скажу, не знаю, где дочь бедного рыцаря может найти себе пару в наши корыстные времена. - Вы говорите обо мне, сэр Артур? Ну нет! Но я сохраняю за собой право поединка и, неспособный сразиться сам с моим прекрасным врагом, выставлю за себя другого бойца. Впрочем, об этом - потом! Что ты нашел в этих бумагах, Гектор? Ты склонился над ними так, словно у тебя пошла из носу кровь. - Ничего особенного, сэр. Но только моя рука теперь уже почти совсем поправилась, и я собираюсь через день или два избавить вас от своего общества и отправиться в Эдинбург. Я узнал, что туда прибыл майор Невил. Я хотел бы повидать его. - Какой майор? - спросил дядя Гектора. - Майор Невил, сэр, - повторил молодой воин. - А кто он такой, черт возьми, этот майор Невил? - настаивал антикварий. - Вы, мистер Олдбок, - вмешался сэр Артур, - наверно, не раз видели его имя в газетах. Это весьма выдающийся молодой офицер. Но я рад сообщить, что мистеру Мак-Интайру незачем уезжать из Монкбарнса, чтобы его повидать: сын пишет, что майор приедет с ним в Нокуиннок, и мне нечего говорить о том, что я охотно познакомлю молодых людей - конечно, если они еще не знакомы. - Нет, лично мы еще не знакомы, - ответил Гектор, - но мне приходилось много слышать о майоре Невиле, и у нас есть общие друзья; ваш сын один из них. Но мне все равно пора в Эдинбург. Я вижу, что начинаю надоедать дяде, и боюсь... - ...что дядя надоест тебе? - перебил его Олдбок. - Кажется, этого уже не исправить. Но ты забыл, что приближается восхитительное двенадцатое августа и что ты условился где-то встретиться с одним из лесничих лорда Гленаллена, чтобы преследовать ни в чем не повинных пернатых. - Верно, верно, дядя, я совсем забыл! - воскликнул легко воспламеняющийся Гектор. - Но вы перед тем сказали что-то такое, что у меня все вылетело из головы. - Если угодно вашим милостям, - сказал старый Эди, высовывая свою седую голову из-за экрана, где он обильно угощался элем и холодным мясом, - если угодно вашим милостям, я могу сообщить новость, которая удержит тут капитана не хуже охоты. Вы слыхали о том, что сюда идут французы? - Какие французы, глупая голова? Вздор! - У меня не было времени, - сказал сэр Артур, - просмотреть направляемую мне как представителю власти корреспонденцию за последнюю неделю. Я взял себе за правило читать ее, кроме спешных дел, только по средам, потому что я все делаю методически. Но мне довольно было одного взгляда на письма, чтобы заметить, что поднялась какая-то тревога. - Тревога? - переспросил Эди. - Я думаю - тревога, если мэр приказал немедленно зажечь на Хелкит-хеде огонь (это надо было сделать на полгода раньше), а сторожить этот маяк городской совет назначил не кого-нибудь, а самого старика Кексона. Одни говорят, что этим хотели уважить капитана Тэфрила, который почти наверно женится на Дженни Кексон, другие считают, что хотели угодить вашей милости и Монкбарнсу, как вы носите парики, а еще иные вспоминают старую историю про судью, который заказал парик, а потом так и не заплатил за него. Так или иначе, а Кексон уже сидит на верхушке утеса, как баклан, чтобы кричать в непогоду. - Клянусь честью, отличный страж! - сказал Монкбарнс. - А что тем временем будет с моим париком? - Я точь-в-точь это же спросил у Кексона, - ответил Охилтри, - и он сказал, что может заглядывать к вам каждое утро и подправлять его перед тем, как лечь спать, потому что днем при маяке будет другой человек. Кексон говорит, что может завивать ваш парик и наяву и во сне. Это сообщение направило разговор по иному пути. Все заговорили о защите страны и о долге, обязывающем человека сражаться за ту землю, на которой он живет. Наконец пришло время расстаться. Антикварий и его племянник зашагали домой, обменявшись с обитателями Нокуиннока самыми теплыми словами взаимного уважения и сговорившись в самом скором времени встретиться снова. Глава XLIV Она меня не любит, ну так что ж? Бледнеть мне, видя, как она цветет? Вздыхать, когда другим дарит улыбки? Ну нет, я дорожу своим покоем! Он не перо на шляпе у девицы, Чтоб колебаться от кивков небрежных. Старинная пьеса - Гектор, - обратился к нему дядя, когда они шли домой, - я иногда склонен подозревать, что ты в одном отношении глуп. - Если вы считаете меня глупым лишь в одном отношении, сэр, вы, безусловно, оказываете мне большую честь, чем я ожидаю или заслуживаю. - Я хочу сказать - в одном отношении par excellence*, - ответил антикварий. - Мне иногда казалось, что ты поглядываешь на мисс Уордор. ______________ * Особенно (франц.). - Да, сэр? - невозмутимо произнес Мак-Интайр. - Да, сэр! - повторил за ним дядя. - Этот чертов малый отвечает так, словно нет ничего разумнее на свете, как ему, армейскому капитану без гроша за душой, жениться на дочери баронета. - Я полагаю, сэр, - ответил молодой горец, - для мисс Уордор в этом не было бы ничего унизительного с точки зрения древности рода. - О, боже упаси нас касаться этой темы! Нет, нет, вы оба равны, оба - на вершинах знатности и вправе смотреть свысока на всякого roturier* в Шотландии. ______________ * Простолюдина (франц.). - А с точки зрения состояния, мы тоже равны, так как ни у кого из нас его нет. Может, я ошибаюсь, но только я не могу упрекнуть себя в самонадеянности. - Вот в этом-то и есть ошибка, - возразил дядя. - Она не захочет пойти за тебя, Гектор! - В самом деле, сэр? - Сущая правда, Гектор. А для вящего подтверждения должен сообщить тебе, что она любит другого. Она однажды неверно поняла несколько слов, с которыми я к ней обратился, и впоследствии мне удалось разгадать, какой смысл она в них вкладывала. Раньше я не мог понять, почему она медлит и краснеет. Но теперь, мой бедный Гектор, я знаю, что это был смертный приговор твоим надеждам и притязаниям. Поэтому советую тебе трубить отступление и, по возможности в порядке оттянуть свои силы, ибо гарнизон форта слишком силен, чтобы тебе идти на приступ. - Мне нет надобности трубить отступление, дядя, - сказал Гектор, гордо выпрямившись и шествуя с оскорбленным и торжественным видом. - Незачем отступать тому, кто и не наступал. В Шотландии найдутся женщины, кроме мисс Уордор, из такой же хорошей семьи... - И с лучшим вкусом, - подхватил дядя. - Несомненно, такие найдутся, Гектор. И хотя она принадлежит к самым благовоспитанным и разумным девушкам, каких я встречал, я сомневаюсь, способен ли ты оценить ее достоинства. Тебе нужно другое. Крупная фигура, над головой крест-накрест два пера, одно - зеленое, другое - синее, амазонка - цвета, присвоенного полку. Сегодня она правит кабриолетом, а завтра делает смотр полку, проезжая рысью на сером пони, который накануне тащил экипажик, - hoc erat in votis*. Вот какие качества могли бы покорить тебя, особенно если бы леди питала склонность к естественной истории и предпочитала некую разновидность phoca. ______________ * Вот чего тебе хотелось (лат.). - Не жестоко ли, сэр, - сказал Гектор, - при всяком удобном случае тыкать мне в нос этим проклятым тюленем? Но мне это все равно, и мое сердце не разобьется из-за мисс Уордор. Она свободна выбирать, кого хочет, и я желаю ей всяческого счастья. - Великодушное решение, о столп Трои! А я, Гектор, опасался сцены. Твоя сестра говорила мне, что ты отчаянно влюблен в мисс Уордор. - Сэр, - ответил молодой человек, - не хотите же вы, чтобы я был отчаянно влюблен в девушку, которой я безразличен? - Ну что ж, племянник, - уже более серьезно проговорил антикварий, - в том, что ты говоришь, конечно, есть свой смысл. И я многое дал бы за то, чтобы лет двадцать - двадцать пять назад мог рассуждать так, как ты. - Мне думается, в таких вопросах каждый может рассуждать как хочет, - сказал Гектор. - Люди старой школы смотрели на это иначе, - возразил Олдбок. - Но, как я уже говорил, современный образ действий представляется более благоразумным, хотя и не более интересным. А теперь скажи мне, как ты смотришь на возможность вторжения, которая сейчас так всех волнует? Люди все еще кричат: "Они идут!" Гектор, глубоко униженный, но всячески старавшийся скрыть это от своего насмешливого дядюшки, охотно поддержал разговор, который мог отвлечь мысли антиквария от мисс Уордор и тюленя. А когда они достигли Монкбарнса, им пришлось рассказывать дамам о событиях в замке и, в свою очередь, выслушивать сообщения о том, как долго дамы ждали с обедом, прежде чем решили сесть за стол без антиквария. И за этими разговорами обе вышеупомянутые деликатные темы были забыты. На следующее утро антикварий встал рано и, так как Кексон еще не появлялся, сразу почувствовал, что ему не хватает мелких новостей и слухов, о которых неизменно докладывал бывший парикмахер. Болтовня Кексона стала не менее необходимой антикварию, чем понюшка табаку, хотя оба эти удовольствия он ценил, или только делал вид, что ценит, не больше, чем они того заслуживают. Ощущение пустоты, обычно сопровождающее подобные лишения, было устранено Охилтри, который прохаживался вдоль изгороди из подстриженных тисов и падубов, по-видимому, чувствуя себя вполне как дома. И в самом деле, за последнее время все так к нему привыкли, что даже Юнона не лаяла на него и лишь следила за ним строгим и бдительным оком. Антикварий в халате вышел из дома, и нищий сейчас же приветствовал его. - Теперь они идут, и по-настоящему, Монкбарнс! Я прямо из Фейрпорта, хотел доставить вам это известие и сейчас же пойду назад. В бухту только что вошел "Искатель", и говорят, что французский флот гнался за ним. - "Искатель"? - на миг задумавшись, переспросил Олдбок. - Вот оно что! - Ну да, "Искатель", бриг капитана Тэфрила. - Так, так! А он имеет отношение к надписи "Искать номер два"? - спросил Олдбок; ему показалось, что название судна проливает новый свет на историю с таинственным ящиком и находившимся в нем кладом. Нищий, словно мальчик, пойманный на веселой проказе, прикрыл шляпой лицо, но не мог удержаться и расхохотался от души. - В вас, верно, сам дьявол сидит, Монкбарнс, и помогает вам так ловко подгонять одно к одному! Кто бы подумал - поставить рядом то да это! Вот поймали вы меня! - Мне все ясно, - сказал Олдбок, - как надпись на хорошо сохранившейся медали: ящик, в котором было найдено серебро, принадлежал бригу, а сокровище - моему "фениксу"? (Эди кивнул в знак подтверждения.) И оно было закопано там, чтобы помочь сэру Артуру в его затруднениях? - Мною, - сказал Эди, - и двумя матросами с брига; но они не знали, что в ящике. Они думали, что капитан привез какую-то контрабанду. Я сторожил это место днем и ночью, пока клад не перешел в нужные руки. А потом, когда этот немецкий черт стал таращить глаза на крышку ящика (кто хочет ягнятинки, ищет, где лежала овца), какой-то шотландский бес дернул меня сыграть с ним шутку. Теперь вы видите, что я не мог болтать перед судьей Литлджоном. Скажи я хоть слово, все и выплыло бы наружу. Мистер Ловел очень разгневался бы. Вот я и решил, что лучше буду терпеть, а рта не раскрою. - Должен сказать, что он удачно выбрал, кому доверить дело, хотя это и было немного странно, - заметил Олдбок. - А я о себе скажу так, Монкбарнс, - ответил нищий. - Мне изо всей нашей округи скорее всего можно доверить деньги. Мне их не надо, и не хочу я их, да и тратить их мне не на что. А у молодого человека и не было особого выбора. Ведь он думал, что навсегда покидает страну. (Надеюсь, что тут он ошибся.) Ночью нам довелось узнать о горестях сэра Артура, а к рассвету Ловел уже должен был быть на борту брига. Однако еще через пять суток бриг снова вошел в бухту. Я, как условились, встретил лодку, и мы зарыли клад там, где вы его нашли. - Это была очень романтическая и глупая затея, - сказал Олдбок. - Почему было не довериться мне или иному другу? - На руках молодого человека, - возразил Эди, - была кровь сына вашей сестры, который еще мог умереть. Где тут было мистеру Ловелу долго раздумывать? И как он мог просить вас через кого-нибудь еще? - Ты прав. А что, если бы Дюстерзивель опередил вас? - Едва ли он сунулся бы туда без сэра Артура. Накануне он здорово перетрусил и не собирался даже близко подходить к тому месту. Его только насильно можно было затащить туда. Первую-то находку спрятал он сам, как же он мог рассчитывать на вторую? Если он все же вертелся возле сэра Артура, то лишь затем, чтобы выманить у него еще сколько удастся. - В таком случае, - спросил Олдбок, - как мог попасть туда сэр Артур, если бы его не привел немец? - Гм, - спокойно ответил Эди, - у меня была заготовлена такая сказка про Мистикота, что он примчался бы за сорок миль, да и вы тоже! А потом его бы обязательно потянуло туда, где он уже раз нашел денежки. Ведь он теперь знал, как нужно искать клады! Короче, серебро было в слитках, а сэру Артуру грозило разорение. Ловел же больше всего старался о том, чтобы сэр Артур не догадался, чья рука ему помогла. Вот мы и не нашли лучшего способа подсунуть ему эти слитки, хотя и долго ломали себе головы. Но, если бы серебро случайно попало в лапы Дюстерзивеля, мне было велено немедленно рассказать все шерифу или вам. - А знаешь, несмотря на все эти мудрые предосторожности, мне кажется, трудно было рассчитывать, чтобы такая неуклюжая затея сошла гладко. Вам повезло, Эди! Но откуда, черт возьми, у Ловела взялось столько серебряных слитков? - Вот уж этого я вам не могу сказать. Но их погрузили на борт в Фейрпорте вместе с прочим его добром, и мы уложили их на бриге в снарядный ящик. Так оно было удобно и для хранения и для переноски. - Боже мой! - воскликнул Олдбок, вспоминая начало своего знакомства с Ловелом. - И для этого молодого человека, бросающего сотни фунтов на такие странные предприятия, я думал устраивать подписку, чтобы издать его сочинения! И я еще оплатил его счет в Куинзферри! Нет, никогда больше я не стану оплачивать ничьих счетов! А у вас с Ловелом, видно, была постоянная переписка? - Нет, я получил только наспех нацарапанную записку, что в Тэннонбург прибудет - говорилось о вчерашнем дне - пакет с очень важными письмами для хозяев Нокуиннока. Боялись, видите ли, как бы в Фейрпорте не вскрыли эти письма. И не напрасно. Я слыхал, что миссис Мейлсеттер потеряет должность, потому что больше смотрит за чужими делами, чем за своими собственными. - Какой же награды ты теперь ждешь, Эди, за то, что был и советчиком, и гонцом, и охранителем, и доверенным лицом в этом деле? - Ни черта я не жду, разве что вы, джентльмены, придете на похороны нищего и, может быть, вы сами понесете изголовье гроба, как бедному Стини Маклбеккиту. Мне это дело не составило труда, я все равно бродил бы с места на место. Но как счастлив я был, когда выбрался из тюрьмы! Я все думал: что, если важное письмо придет, пока я сижу взаперти, как устрица, и все из-за этого пойдет прахом? Иной раз я говорил себе: откроюсь вам и все расскажу! Однако я ведь не мог пойти против приказа мистера Ловела. И, мне кажется, ему надо было повидать кого-то в Эдинбурге, прежде чем сделать то, что он хотел, для сэра Артура и его семьи. - Понятно. Ну, а как твои политические новости, Эди? Французы все-таки идут? - Бог их знает! Но так говорят, сэр! Сейчас огласили строгий приказ, чтобы солдаты и добровольцы были наготове. Скоро сюда пришлют толкового молодого офицера - проверить нашу оборону. Я видел, как служанка чистила мэру портупею и лосины, и помог ей, потому что она - сами понимаете - не много в этом смыслит. Вот я и узнал новости в награду за труды. - А ты сам что думаешь, старый солдат? - Право, не знаю. Если их нагрянет сколько говорят, сила будет на их стороне. Но среди добровольцев много смелых молодых парней. Не хочу сказать ничего плохого и о тех, кто слаб или малопригоден, потому как я и сам такой. Но и мы сделаем что можем! - Вот как Воинственный дух снова просыпается в тебе, Эди? Под нашим пеплом снова пышет пламя! Разве и у тебя, Эди, есть за что биться? - Мне не за что биться, сэр? Неужто я не стану биться за свою родину, и за берега ручьев, по которым я брожу, и за очаги хозяек, которые дают мне кусок хлеба, и за малышей, что ковыляют мне навстречу, чтобы поиграть со мной, когда я прихожу в какую-нибудь деревушку? А, черт, - продолжал он с жаром, сжимая посох. - Будь у меня столько сил, сколько доброй воли, я не одному бы дал их про запас на целый день боя. - Браво, браво, Эди! Страна не в такой уж опасности, если нищий готов драться за свою миску, как лэрд - за свою землю. Тут их разговор вновь обратился к той ночи, которую Эди и Ловел провели в руинах монастыря. Сообщенные нищим подробности чрезвычайно позабавили антиквария. - Я не пожалел бы гинеи, чтобы посмотреть, как этот подлый немец корчился от страха, хотя привык нагонять его своим шарлатанством на других, и сам дрожал то перед гневом своего покровителя, то перед воображаемым духом. - Да, - сказал нищий, - ему было чего испугаться. Казалось, дух самого Дьявола в латах вселился в сэра Артура. - Кстати, что будет с тем проходимцем? - Я как раз утром получил письмо, из которого узнал, что он отказался от возбужденного против тебя обвинения и предлагает раскрыть такие обстоятельства, которые облегчат более, чем мы ожидаем, приведение в порядок дел сэра Артура. Это пишет шериф, а еще он сообщает, что Дюстерзивель дал какие-то важные сведения правительству, и поэтому его, вероятно, просто вышлют на родину: пусть мошенничает у себя дома! - А что же станется со всеми прекрасными машинами, и колесами, и штреками, и штольнями в Глен Уидершинзе? - спросил Эди. - Я надеюсь, люди, прежде чем разойдутся, сложат из тамошнего хлама хороший костер, подобно тому, как армия, которой приходится снять осаду, уничтожает свою артиллерию. А что касается ям в земле, Эди, то я оставлю эти ловушки на пользу следующему мудрецу, который захочет променять добро на дым. - Господи помилуй! Как же так - сжечь? Ведь это большой убыток. Не лучше ли вам попытаться продать это имущество и хоть так вернуть часть ваших ста фунтов? - продолжал Эди с насмешливым сочувствием. - Ни одного фартинга не возьму! - рассердился антикварий и, повернувшись, отошел на два шага; но тут же вновь повернулся к нищему, чуть улыбнулся, смущенный своей раздражительностью, и сказал: - Ступай в дом, Эди, и запомни мой совет: никогда не говори со мной о рудниках, а с моим племянником - о phoca, или, как вы его называете, тюлене. - Мне надо назад, в Фейрпорт, - сказал странник. - Хочу послушать, что говорят о вторжении, но я запомню, что сказала ваша милость: не говорить с вами о тюлене, а с капитаном - о ста фунтах, которые вы дали Дюстер... - Пошел к черту! Я хотел, чтобы ты не напоминал об этом мне! - Ах, боже мой! - Эди изобразил крайнее удивление. - А я-то думал, что ваша милость позволяет всего касаться в приятном разговоре, кроме вон того претория да еще бляшки, что вы купили у бродячего торговца, приняв ее за настоящую старинную монету. - А ну тебя! - пробурчал антикварий, поспешно отвернулся и ушел в комнаты. Нищий поглядел ему вслед, а затем, прерывисто смеясь, как делают сорока или попугай в ознаменование удачной проделки, снова вышел на дорогу в Фейрпорт. Привычка сделала его непоседливым, да и по натуре он был большим охотником до новостей. И вот вскоре он опять очутился в городе, который покинул утром с единственной целью "малость покалякать с Монкбарнсом". Глава XLV На Понеле алел костер, На Скиддо - три костра; И рог тревожил топь и бор С заката до утра. Джеймс Хогг Страж, стоявший на холме и смотревший в сторону Бирнама, вероятно, подумал, что грезит, когда увидел, как роковой лес двинулся в поход на Дунсинан. Так и старый Кексон, сидя у себя в будке и размышляя о близкой свадьбе дочери и о чести породниться с лейтенантом Тэфрилом да изредка поглядывая на следующий сигнальный пост, был немало удивлен, заметив в этом направлении свет. Он протер глаза, глянул еще раз, потом проверил свое наблюдение по поперечине, направленной на нужную точку. Свет становился все ярче, как комета перед взором астронома, "терзая смутным ужасом народы". - Господи, смилуйся над нами! - сказал Кексон. - Что же теперь делать? Впрочем, об этом пусть думают головы поумнее моей, а я пока что зажгу маяк! И он тут же зажег маяк, который отбросил в небо длинный, колышущийся сноп света; этот свет вспугнул с гнезд морских птиц и заиграл глубоко внизу на поалевших морских волнах. Другие сторожа, столь же старательные, как Кексон, в свою очередь заметили и повторили сигнал. Огни засверкали на мысах, скалах, отдаленных от берега холмах, и вскоре по сигналу о вторжении поднялась вся округа. Наш антикварий, пригревшийся под двумя двойными ночными колпаками, нежился в постели, как вдруг его покой был прерван воплями сестры, племянницы и двух служанок. - Это что еще? - произнес он, приподнимаясь. - Женщины в моей комнате? Среди ночи! С ума вы сошли, что ли? - Дядя, маяк! - воскликнула мисс Мак-Интайр. - Французы идут убивать нас! - завизжала мисс Гризельда. - Маяк, маяк!.. Французы, французы!.. Убьют, убьют!.. - наперебой кричали служанки, как хористки в опере. - Французы? - повторил Олдбок, торопливо приподымаясь. - Ступайте вон из комнаты, женщины, чтобы я мог одеться. И принесите - эй, слышите? - мой меч! - Который, Монкбарнс? - крикнула ему сестра, одной рукой протягивая бронзовый римский меч, а другой - "Андреа Феррара" без рукояти. - Самый длинный, самый длинный! - кричала Дженни Ринтерут, волоча двуручный меч двенадцатого столетия. - Женщины, - обратился к ним Олдбок в большом волнении, - успокойтесь и не поддавайтесь напрасному страху! Уверены ли вы, что они пришли? - Уверены, уверены! - воскликнула Дженни. - Больше чем уверены! Все морские ополченцы, и сухопутные ополченцы, и добровольцы, и йомены готовятся и спешат, как могут, пешком и верхом, в Фейрпорт. Даже старый Маклбеккит пошел с остальными (много от него будет толку!). Господи, скольких из тех, кто хорошо послужил королю и родине, недосчитаются завтра! - Дайте мне, - сказал Олдбок, - ту шпагу, которую мой отец носил в сорок пятом году. У нее нет перевязи, но мы как-нибудь обойдемся. Сказав это, он продел шпагу под клапан кармана панталон. В этот миг вошел Гектор, который поднимался на ближайший холм, чтобы выяснить, насколько справедлива эта тревога. - Где твое оружие, племянник? - встретил его Олдбок. - Где твоя двустволка, с которой ты не расставался, когда она была нужна лишь для того, чтобы тешить твое тщеславие? - Что вы, сэр! - ответил Гектор. - Кто ж берет с собой в поход охотничье ружье? Я, как видите, в форме и надеюсь принести больше пользы, если мне дадут под команду отряд, чем если у меня будет десять двустволок. А вам, сэр, надо отправиться в Фейрпорт и, во избежание сумятицы, дать указания, где расквартировать людей и лошадей. - Ты прав, Гектор! Кажется, мне лучше поработать головой, чем руками. А вот и сэр Артур Уордор; впрочем, между нами говоря, он мало поможет и головой и руками. Сэр Артур, вероятно, был иного мнения. Одетый в свой старый лейтенантский мундир, он тоже направлялся в Фейрпорт и хотел захватить с собой мистера Олдбока, так как после недавних событий особенно укрепился в своем первоначальном мнении о его мудрости. И, несмотря на все мольбы женщин, чтобы антикварий остался в качестве гарнизона Монкбарнса, мистер Олдбок и его племянник сразу же приняли предложение сэра Артура. Только тот, кому случалось вблизи наблюдать подобные сцены, может представить себе царившую в Фейрпорте суматоху. В окнах сверкали сотни огней. Они внезапно появлялись и исчезали, свидетельствуя о суете внутри домов. Жены и дочери горожан с громкими причитаниями сбегались на рыночную площадь. Иомены из окрестных долин носились верхом по улицам, то в одиночку, то группами по пять-шесть человек. Барабаны и флейты добровольцев, призывавшие к оружию, сливались с командой офицеров, звуком горнов и набатов. Корабли в гавани были освещены, и шлюпки, спущенные с вооруженных судов, увеличивали сумятицу, высаживая людей и пушки для усиления местной обороны. Этой частью приготовлений весьма деятельно руководил Тэфрил. Два или три небольших корабля уже отдали концы и вышли в море на поиски ожидаемого неприятеля. Такова была картина общего смятения, когда сэр Артур Уордор, Олдбок и Гектор не без труда проложили себе путь на главную площадь, к ратуше. Здание было освещено, и там собрались члены магистрата и многие окрестные землевладельцы. И на этот раз, как всегда бывало в подобных случаях, здравый смысл и твердость духа шотландцев восполняли недостаток опыта. Членов магистрата осаждали квартирмейстеры воинских частей, требуя билетов на постой для людей и лошадей. - Давайте, - сказал судья Литлджон, - разместим лошадей в наших товарных окладах, а людей - в наших гостиных. Поделимся ужином с одними и фуражом - с другими. Мы разбогатели под защитой уважающего свободу и отечески пекущегося о нас правительства; теперь пришло время показать, что мы его ценим! Присутствующие громкими возгласами выразили свое одобрение, и люди разных сословий единодушно предлагали отдать все свое достояние на защиту отечества. Капитан Мак-Интайр выступал как военный советник и адъютант мэра, проявляя хладнокровие и знание дела, совершенно неожиданные для его дяди, помнившего его обычную insouciance*, отчего тот время от времени лишь удивленно поглядывал на него, наблюдая, с каким спокойствием и твердостью капитан объяснял различные меры предосторожности, подсказанные ему опытом, и давал указания, как их выполнять. Он нашел состояние различных частей неплохим, если учесть их случайный состав. Их было много, и все они были проникнуты бодрой уверенностью и полны воодушевления. Потребность в людях с воинским опытом в эту минуту настолько перевешивала все другие соображения, что даже старый Эди, вместо того чтобы остаться в стороне, - подобно Диогену в Синопе, катавшему свою бочку, когда все кругом готовились к обороне, - взял на себя надзор за раздачей боевых припасов, что и выполнял весьма толково. ______________ * Беспечность (франц.). Все с нетерпением ожидали двух событий: появления гленалленовских добровольцев, которые, во внимание к высокому положению этой семьи, должны были образовать особый отряд, и заранее объявленного прибытия офицера, которому главнокомандующий вверил заботу об обороне берега и полное распоряжение местными воинскими силами. Наконец послышались звуки рога иоменов Гленаллена, и сам граф, к удивлению всех, кто знал его привычки и слабое здоровье, появился в мундире, во главе своего отряда. Его нижнешотландские иомены, верхом на прекрасных лошадях, составили внушительный эскадрон; за ним следовал полк в пятьсот человек, в одежде горцев, которых также вызвал граф из своих северных владений. Впереди двигались музыканты, игравшие на волынках. Опрятный и подтянутый вид этого отряда вассалов привел в восхищение Мак-Интайра. На дядю же его еще большее впечатление произвело то, как в этот ответственный час сказался боевой дух древнего рода, одаривший новыми силами немощного и, казалось, полуживого графа, вождя этих бойцов. Граф потребовал, чтобы ему и его людям отвели позицию, которой действительно грозила бы опасность, выказал большую распорядительность при разработке плана размещения сил и остроту ума при его обсуждении. Когда над Фейрпортом занялось утро, военный совет все еще заседал и приготовления к защите шли полным ходом. Но вот в толпе послышались крики, возвещавшие прибытие "храброго майора Невила и еще одного офицера", и на площадь въехала запряженная четверкой лошадей почтовая карета, которую громким "ура" приветствовали добровольцы и горожане. Члены магистрата вместе с мировыми судьями поспешили к дверям ратуши встретить прибывших. Каково же было удивление всех присутствующих, и в особенности антиквария, когда носителем красивого мундира и треуголки оказался не кто иной, как столь мирный Ловел! Понадобились дружеские объятия и сердечные рукопожатия, чтобы Олдбок поверил своим глазам. Сэр Артур был не менее удивлен, когда в обществе Ловела, или, точнее, майора Невила, увидел своего сына, капитана Уордора. Первые же слова молодых офицеров свидетельствовали, что храбрость и усердие всех собравшихся были совершенно напрасны, если не считать того, что послужили лишним доказательством их патриотического духа и расторопности. - Как мы выяснили по пути сюда, - объяснил майор Невил, - сторож на Хелкит-хеде был весьма естественно введен в заблуждение костром, который какие-то праздные люди разожгли на холме над Глен Уидершинзом, как раз на линии передачи сигналов. Олдбок виновато взглянул на сэра Артура, и тот, пожав плечами, ответил ему таким же взглядом. - Это, вероятно, машины, которые мы в порыве гнева обрекли пламени! - сказал антикварий; он ободрился, но был немало пристыжен, что оказался причиной такого нарушения всеобщего покоя. - Черт бы взял этого Дюстерзивеля! Видно, он оставил нам в наследство кучу неприятностей вроде этого прощального фейерверка. Кто знает, какие еще хлопушки взорвутся у нас под ногами!.. А вот и сам бдительный Кексон! Выше голову, старый осел! Отвечать за тебя приходится нам. А теперь забери эту железину! - И Олдбок передал ему шпагу. - Не знаю, что бы я вчера сказал человеку, который вздумал бы меня уверять, что я прицеплю к себе такое украшение. Тут лорд Гленаллен слегка тронул его за локоть и увлек в отдельную комнату. - Ради бога, скажите, кто этот молодой человек, так разительно похожий на... - ...на несчастную Эвелин? - перебил его Олдбок. - Я полюбил его с первого взгляда, а ваша светлость указали причину. - Но кто... кто он? - продолжал лорд Гленаллен, судорожно сжимая руку антиквария. - Раньше я назвал бы его Ловелом, но теперь оказывается, что он майор Невил. - ...которого мой брат воспитал как внебрачного сына... и сделал своим наследником... Боже, это дитя моей Эвелины! - Постойте, милорд, постойте! - сказал Олдбок. - Не торопитесь с таким предположением. Какова его вероятность? - Вероятность? Нет, здесь не вероятность, а уверенность! Управляющий, о котором я вам говорил, письменно изложил мне всю историю. Я лишь вчера получил это письмо. Приведите его, ради бога, чтобы отец мог благословить его, прежде чем умрет. - Хорошо. Но ради вас самого и ради него, дайте мне минуту, чтобы подготовить его к такой встрече. И, решив расследовать дело глубже, чтобы полностью убедиться в справедливости столь странной истории, Олдбок отправился к майору Невилу, который в это время отдавал распоряжение распустить собравшиеся вооруженные силы. - Прошу вас, майор, на минуту передать дела капитану Уордору и Гектору, с которым вы, надеюсь, окончательно помирились (Невил улыбнулся и через стол пожал руку Гектору), и выслушать меня. - Вы могли бы этого требовать от меня, мистер Олдбок, даже если бы мои дела были более неотложны, так как я выступал перед вами под вымышленным именем и за ваше гостеприимство отплатил тем, что ранил вашего племянника. - Вы поступили с ним, как он того заслуживал, - ответил Олдбок, - хотя, кстати сказать, сегодня он выказал и здравый смысл и подлинный воинский дух. Право, если б он освежил в памяти науку, а также почитал Цезаря, и Полибия, и "Stratagemata" Polyoeni*, я думаю, он добился бы в армии повышения, а я, конечно, помог бы ему. ______________ * "Военные хитрости" Полиэна (греч.). - Он вполне этого заслуживает, - сказал Невил. - А я рад, что вы готовы меня простить. Вы сделаете это еще более охотно, если узнаете, что, к сожалению, я имею не больше прав на имя Невила, под которым все меня знают, чем на имя Ловела, под которым знали меня вы. - Вот как! Тогда, я уверен, мы найдем вам такое имя, на которое у вас будет самое твердое и законное право. - Сэр! Я полагаю, что вы не считаете несчастные обстоятельства моего рождения подходящим предметом для... - Ни в коем случае, молодой человек, - перебил его антикварий. - Я думаю, что знаю о вашем рождении больше, чем вы сами, и, чтобы убедить вас в этом, скажу: вы были воспитаны и известны как внебрачный сын Джералдина Невила из Невилсбурга в Йоркшире и, я предполагаю, как его наследник по завещанию. - Простите, но мне никто не сулил таких видов. На мое воспитание не жалели затрат, мне предоставляли средства для успешного прохождения службы в армии, но, мне кажется, мой предполагаемый отец долгое время питал надежду на брак, хотя она и не осуществилась. - Вы говорите "предполагаемый" отец. Что побуждает вас думать, что мистер Джералдин Невил не был в действительности вашим отцом? - Я знаю, мистер Олдбок, что вы не стали бы расспрашивать о таких деликатных вещах для удовлетворения праздного любопытства. Поэтому откровенно расскажу вам, что случилось в прошлом году, когда мы занимали небольшой город во французской Фландрии. В монастыре, близ которого мы квартировали, я нашел женщину, удивительно хорошо говорившую по-английски. Это была испанка, звали ее Тереза д'Акунья. Когда мы познакомились и ей стало известно, кто я, она сказала мне, что нянчила меня в раннем детстве. Впоследствии она то и дело бросала намеки на то высокое положение, которое я будто бы вправе занять, и обещала объяснить все более подробно в случае смерти некоей шотландской леди: пока та была жива, она считала себя обязанной хранить тайну. Она же сообщила мне, что мистер Джералдин Невил мне не отец. Вскоре мы подверглись нападению неприятеля и были вынуждены покинуть город, ставший добычей свирепых республиканцев. Монашеские ордена были предметом их особой ненависти и жестокости. Монастырь был сожжен, и многие монахини погибли, в том числе и Тереза, а с ней исчезли и все возможности узнать историю моего рождения и всю - несомненно связанную с ней - трагедию. - Raro antecedentem scelestum, или, как я мог бы здесь сказать, scelestam, - заметил Олдбок, - deseruit poena*. Это признавали даже эпикурейцы. Что же вы после этого сделали? ______________ * Злодея редко минует кара за былое (былые) преступление (преступления) (лат.). - Я написал мистеру Невилу и просил у него объяснений, но без успеха. Тогда я взял отпуск, поехал к моему приемному отцу и бросился к его ногам, умоляя раскрыть мне до конца то, чего не досказала Тереза. Он отказался и, когда я проявил настойчивость, стал гневно попрекать меня теми благодеяниями, которые мне уже оказал. Я нашел, что он превышает права благодетеля, а он вынужден был признать, что не имеет права на звание отца, и мы расстались, весьма недовольные друг другом. Я отказался от имени Невила и принял то, под которым вы меня знали. В эту пору, гостя на севере Англии у друга, который покровительствовал моему инкогнито, я познакомился с мисс Уордор и, повинуясь романтическому увлечению, последовал за ней в Шотландию. Я колебался между различными планами устройства своей жизни и решил еще раз обратиться к мистеру Невилу за объяснением тайны моего рождения. Прошло много времени, прежде чем я получил ответ. Его вручили мне как раз в вашем присутствии. Мистер Невил писал о плохом состоянии своего здоровья и заклинал меня в моих же интересах не допытываться правды о его родстве со мной, хотя оно настолько близкое, что он решил сделать меня своим наследником. Когда я готовился покинуть Фейрпорт и посетить мистера Невила, прибыл второй гонец с сообщением, что его не стало. Внезапно обретя большое богатство, я не мог подавить угрызения совести, вспоминая, как я вел себя с моим благодетелем. К тому же в письме были намеки, будто на моем рождении лежит пятно, которое намного хуже простой незаконности. При этом я вспомнил также о предубеждении против меня сэра Артура. - И вы до тех пор ломали себе голову над этой печальной темой, пока не заболели, вместо того чтобы обратиться ко мне за советом и рассказать всю историю? - сказал Олдбок. - Совершенно верно. А тут подоспела моя ссора с капитаном Мак-Интайром и необходимость бежать из Фейрпорта и вообще из здешних мест. - Бежать от любви и поэзии - от мисс Уордор и "Каледониады"? - Именно так! - И с тех пор вы, по-видимому, вынашивали планы, как помочь сэру Артуру? - Да, сэр, в чем мне помогал капитан Уордор в Эдинбурге. - И Эди Охилтри - здесь. Вы видите, я все знаю! Но откуда у вас было столько серебра? - Это была посуда, принадлежавшая мистеру Невилу. Она хранилась у доверенного лица в Фейрпорте. Незадолго до смерти мистер Невил приказал переплавить ее. Вероятно, он не хотел, чтобы я видел гербы Гленалленов. - Так вот, майор Невил, или, разрешите мне сказать, Ловел, - это ваше имя мне особенно мило, - мне кажется, вам придется сменить оба ваши псевдонима на имя и титул высокородного Уильяма Джералдина, обычно называемого лордом Джералдином. И антикварий поведал о странных и грустных обстоятельствах смерти матери молодого человека. - Не сомневаюсь, - добавил он, - что ваш дядя поддерживал версию, будто дитя того несчастного брака умерло. Может быть, он сам помышлял наследовать брату: ведь он когда-то был разгульным и необузданным молодым человеком. Но что касается каких-либо злоумышлении против вас лично, то хотя нечистая совесть Элспет и могла навести ее на подозрения, вызванные взволнованностью мистера Невила, рассказ Терезы и ваш полностью оправдывают его. А теперь, мой дорогой сэр, разрешите мне представить сына отцу. Мы не будем пытаться описать эту встречу. Всесторонние доказательства оказались исчерпывающими, так как мистер Невил оставил у своего управляющего, пользовавшегося его доверием, запечатанный пакет и в нем подробный отчет обо всем деле. Этот пакет приказано было вскрыть лишь после смерти старой графини. Причиной столь долгого сохранения тайны, вероятно, был страх перед тем, как разоблачение позорного обмана может отразиться на высокомерной и властной старухе. Вечером того же дня йомены и добровольцы Гленаллена пили за здоровье молодого наследника. Месяцем позже лорд Джералдин сочетался браком с мисс Уордор. Антикварий преподнес молодой леди массивное обручальное кольцо старинной чеканки с девизом Альдобранда Олденбока "Kunst macht Gunst". Старый Эди, самая замечательная личность из всех, когда-либо носивших голубой плащ, спокойно переходит из одного дружеского дома в другой и хвалится тем, что странствует только в солнечные дни. Впрочем, за последнее время появились признаки, что он как будто собирается перейти к оседлой жизни: его часто можно застать в уголке уютного домика между Монкбарнсом и Нокуинноком, куда после свадьбы дочери удалился Кексон, с расчетом пребывать недалеко от трех местных париков, за которыми он продолжает ухаживать - теперь уже только для собственного удовольствия. Сам Эди поговаривает: "Это - славное местечко, к тому же приятно иметь угол, где можно посидеть в дурную погоду". Все думают, что, когда его суставы еще более утратят гибкость, он навсегда останется здесь. Миссис Хедоуэй и Маклбеккиты были щедро одарены своими богатыми покровителями, лордом и леди Джералдин. Вдова хорошо использовала полученное, рыбаки же растратили его впустую. Им и теперь перепадает кое-что, но распоряжается всем Эди Охилтри, хоть они и ворчат, не желая признавать такого посредника. Гектор быстро повышается по военной службе. О нем уже не раз лестно упоминали в "Правительственном вестнике"; вместе с тем растет и расположение к нему дяди. Не менее доволен молодой воин тем, что застрелил двух тюленей, положив этим конец бесконечным намекам антиквария на историю с phoca. Ходят слухи, что мисс Мак-Интайр скоро станет женою капитана Уордора, но это нуждается в подтверждении. Антикварий часто посещает Нокуиннок и Гленаллен-хауз - якобы для того, чтобы закончить два очерка: о кольчуге Великого графа и о левой перчатке Дьявола в латах. Он неизменно осведомляется, начал ли лорд Джералдин "Каледониаду", и, получив ответ, качает головой. En attendant*, однако, он закончил свои комментарии, которые, мы полагаем, он предоставит всякому, кто пожелает опубликовать их, не вводя в расходы самого антиквария. ______________ * Пока что (франц.). СТАРИНА И СОВРЕМЕННОСТЬ Время действия романа "Антикварий" относится к 1793-1794 гг., работу над ним Вальтер Скотт начал в 1815 г. и закончил в 1816-м. Все это время шла война между Англией и Францией. Двадцать два года! Своим романом Скотт побуждал читателей поразмыслить над сравнительно еще недавними и уже историческими событиями. Вражда с Францией, сначала революционной, а затем наполеоновской, новоимперской, составляет в романе фон, на котором выступают лица, не имеющие, казалось бы, никакого отношения к этой вражде. Для современников Вальтера Скотта связь была понятна, для нашего читателя ее необходимо прояснить. В эпоху Вальтера Скотта Англия занимала противоречивое положение передовой и одновременно консервативной державы. Передовой, потому что в Англии давно существовал парламент, давно совершилась буржуазная революция, рано начался и полным ходом шел промышленный переворот. Когда революция вспыхнула во Франции, то англичане, в том числе представители аристократии и даже само правительство, поначалу ее приветствовали: надеялись на мир с республиканским правительством и уменьшение военных расходов. Но революционная "зараза" грозила распространиться и на Англию, поэтому англичане стали поддерживать, преимущественно деньгами, европейские континентальные державы, враждовавшие с Францией. Единодушия среди англичан, конечно, не было, в том числе среди привилегированных слоев общества. Отчетливо это сказалось на отношении англичан к Наполеону. Например, Байрон - он был, что называется, "наполеонистом", для него Наполеон служил символом свободы и величия. Другим было отношение к Наполеону у Вальтера Скотта, - для него Бонапарт являлся возмутителем спокойствия, супостатом. В подобных симпатиях и антипатиях проявлялись взгляды на происходящее дома, в собственном отечестве. Вальтер Скотт стремился к компромиссу всех общественных сил, поэтому он вложил в уста бедняка, бездомного нищего Эди Охилтри патриотическую речь, выражающую готовность сражаться до последнего с внешним врагом. "Неужто я не стану биться за свою родину и за берега ручьев, по которым я брожу, и за очаги хозяек, которые дают мне кусок хлеба, и за малышей, что ковыляют мне навстречу, чтобы поиграть со мной..." Эти трогательные строки соотечественники Вальтера Скотта читали наряду с известиями о голодных бунтах, вызванных высокими хлебными тарифами, которые практически лишали тружеников куска хлеба, об отъеме пастбищных земель у крестьян, об эксплуатации труда малолетних и о чудовищной детской смертности. Так что "Антикварий" - роман столь же политический, сколь и исторический, но политическая тенденциозность автора выражена в нем, как и полагается в художественном произведении, не прямо, а в расстановке основных фигур, в живых речах персонажей. Особое значение в романе обрела тема старины, что и подчеркнуто в самом заглавии. Как уже отмечалось, почти все персонажи романа так или иначе помешаны на старине. Они ищут в прошлом объяснения и оправдания нынешнего положения вещей, прежде всего - своего собственного положения, которое они стремятся укрепить или улучшить. Кто ищет старинные клады в надежде на сказочное обогащение, кто - предания, подтверждающие или, напротив, опровергающие различные семейные тайны, кто просто хочет сказать: как было, так и будет. Есть и мошенники, наживающиеся на интересе к старине людей, одновременно корыстных и простодушных. Джонатан Олдбок, хозяин Монкбарнкса, истинный, основной антиквар в романе, совместил в своем собирательском энтузиазме все оттенки в отношении к старине. Это коллекционерство, перешедшее в своего рода манию. Это и познание прошлого ради выяснения корней происходящего. Правда, однажды, когда Олдбок пускается по своему обыкновению в исторический экскурс, ему замечают, что как бы оно там ни было раньше, но сейчас все будет по-другому, по-новому, и решаться вопрос будет силой оружия, а не ссылками на первоисточники. Именно этим богатством оттенков в освещении любой фигуры или ситуации замечателен повествовательный метод Вальтера Скотта. Романист показал, какова же реальная сложность жизненной правды: праведен гнев народа, обездоленного на собственной земле, но и сила привязанности к той же земле велика настолько, что те же бедняки будут защищать ее с оружием в руках, отстаивая в том числе и "право" на собственную бедность: пустое дело эти старинные побрякушки, и в них же скрыта истина о нынешних днях; современность как бы скована, предопределена прошлым и - непредсказуема... Вальтер Скотт сам указал на прототип Олдбока - это один из друзей его отца, личность настолько характерная и верно отраженная в романе, что читатели из числа близких друзей, узнав прототип, стали догадываться и об истинном авторе романа, тогда еще скрытом под маской анонима. Кое-какие черты, прежде всего увлеченность стариной, Вальтер Скотт передал тому же персонажу и от себя самого. Закончен был и вышел в свет "Антикварий" в том же году, что и "Пуритане". Д.М.Урнов ПРИМЕЧАНИЯ Стр. 7. Вордсворт, Уильям (1770-1850) - английский поэт, романтик. Стр. 8. ...первому изданию "Антиквария"... - Первое издание романа вышло в 1816 г.; предисловие написано Вальтером Скоттом в 1829 г., когда выходило собрание его романов. "Хроники Кэнонгейта" (1827) объединили несколько рассказов Вальтера Скотта ("Два гуртовщика", "Вдова горца" и др.). Кэнонгейт - в средние века городок, выросший вокруг аббатства Холируд, позднее предместье Эдинбурга. ...списан с одного друга моей юности... - Имеется в виду Джон Констебл, сосед и друг отца писателя; Вальтер Скотт встречался с ним в детстве. Позднее в своих воспоминаниях Скотт писал: "Он первый познакомил меня с Фальстафом, Хотспером и другими персонажами Шекспира". Стр. 9. Мартин, Дон Фрэнсис (1652-1722) - священник, историк. Стр. 10. Гэвин Гамильтон (1753-1805) - шотландский юрист, друг Роберта Бернса. Стр. 11. ...с велениями католической церкви... - До победы Реформации (XVI в.) Шотландия была католической страной. Стр. 12. Роберт Мелвил (1527-1621) - дипломат, политический деятель Шотландии. Иаков VI Стюарт (1567-1625) - король Шотландии и впоследствии Англии (1603-1625). Питер Юнг (1544-1628) - учитель Иакова VI, выполнявший также дипломатические поручения; на должность королевского раздатчика милостыни был назначен 25 октября 1577 г. (в его функции входила раздача милостыни, пенсий, наград и т.п.). Джон Мар - лорд Джон Эрскин, граф Мар (1558-1634); с декабря 1616 г. по 1630 г. - генеральный казначей Шотландии. Гидеон Мерри. - Имеется в виду помощник генерального казначея Шотландии, сэр Гидеон Мерри, лорд Элибанк (ум. 1621). Стр. 13. Холируд - дворец шотландских королей около Эдинбурга, вначале (с XII в.) строившийся как аббатство. ...доктору Юнгу, декану Уинчестерскому... - Имеется в виду Джон Юнг (1585-1655); декан - в англиканской церкви духовное лицо, стоящее во главе соборного духовенства, второе лицо после епископа. Стр. 14. Брэг - карточная игра. Воспеватель прошедших времен - из "Послания к Пизонам" римского поэта Флакка Квинта Горация (65-8 до н.э.); позднее произведение было известно под названием "Искусство поэзии". Стр. 16. "Chrononhoionlhologos" ("Хрононотонтологос") - название комического выхода короля Квираммания в одноименном фарсе, написанном английским поэтом и композитором XVIII века Генри Кэрью. Стр. 17. Автомедон - в греческих мифах возница колесницы Ахилла. Стр. 21. Сэнди Гордон (Александр Гордон, 1692-1754) - шотландский историк, посвятивший себя изучению древностей Англии. В 1726 г. вышел "Северный путеводитель" - наиболее известная из его работ, содержащая описание римских древностей Шотландии. Стр. 22. Мид-Лотиан - шотландское графство, на территории которого расположен Эдинбург. Пикты - название группы кельтских племен, населявших древнюю Шотландию; в IX в. пикты были покорены скоттами и слились с ними. Стр. 23. ...говорит Крокер в "Добродушном человеке"... - Мистер и миссис Крокер - персонажи комедии английского писателя Оливера Голдсмита (1728-1774); пролог к этой комедии написан С.Джонсоном. ...castra stativa и castra aesliva... - Римское войско, останавливаясь даже на одну ночь, строило укрепленный лагерь, который служил исходным местом для наступления на врага и убежищем в случае поражения. Если лагерь предназначался более чем для одной ночи, он назывался castra stativa - постоянным лагерем. В первую очередь в лагере устанавливалась палатка полководца - претора. От площади перед этой палаткой - преториума - в обе стороны шла улица, разделявшая четырехугольник лагеря на две равные части. По обеим сторонам лагеря были двое главных ворот: преторские ворота, обращенные в сторону врага (через них войско выступало из лагеря) и декуманские ворота, находившиеся на противоположной стороне (через них войско вступало в лагерь). Стр. 24. Бен Джонсон (1573-1637) - английский драматург, современник Шекспира, автор ряда социально-бытовых комедий. Комедия "Новая гостиница" пародировала романтические сюжеты. ...до пятнадцатого года... - т.е. до 1715 г., когда в Шотландии произошло якобитское восстание, целью которого было свержение протестантской Ганноверской династии (правившей с 1714 г.) и восстановление власти Стюартов. После первых успехов, в результате которых сын изгнанного в 1688 г. Иакова II - Иаков III - короновался в Сконе в начале 1716 г. как король Шотландии Иаков VIII, восстание было подавлено, и Иаков Стюарт бежал на континент. Стр. 26. Последователи протестантизма - сторонники Ганноверской династии, воцарившейся в 1714 г. ...после упразднения... монастыря... - В 1534 г. король Генрих VIII (1509-1547) провозгласил отделение церкви в Англии от католической, выход из-под власти римского папы и т.п. Так началась Реформация в Англии. Главой новой церкви стал король, обряды были упрощены. Одновременно началось упразднение монастырей, конфискация их имущества и земель, которые перешли в собственность нового дворянства и буржуазии. ...в... 1745 году... выступал за короля Георга... - Имеется в виду последнее якобитское восстание 1745-1746 гг., в котором участвовали горные районы Шотландии. Целью мятежа было восстановление власти Стюартов в лице внука Иакова II - Карла Эдуарда. В то же время восстание отражало протест горцев против обезземеливания и гнета эксплуататорских классов Англии и Шотландии. Поражение восстания привело к окончательному разрушению клановой системы земельных отношений в Верхней Шотландии; король Георг II (1727-1760) - второй король Ганноверской династии. Клан - потомство, племя, род, позднее - группа родственников, происходящая от общего предка, - родовая община в горной Шотландии, сохранявшаяся дольше, чем в других частях Великобритании. Хайдер-Али (1728-1782) - правитель (с 1761) княжества Майсур в Индии; он объединил под своей властью значительные территории, энергично боролся против английской Ост-Индской кампании и погиб в войне с ней. Стр. 27. Инвеститура - в средневековой Европе символический обряд передачи земельного владения, сопровождавшийся установлением вассального подчинения сеньору. Стр. 28. ...на каждую букву легенды. - Имеется в виду так называемая монетная легенда, то есть надпись на монете, появившаяся не ранее VI в. до н.э., сначала в виде одной или нескольких букв; потом стали чеканиться надписи (название, титул правителя и т.п.). Мизогин (греч.) - ненавистник женщин. Стр. 29. "Кошка и крыса, и Ловел, наш пес"? - намек на имена приближенных короля в трагедии Шекспира "Ричард III". Стр. 30. Фалернское и сабинское - славившиеся в древней Италии сорта вин; часто упоминаются у Горация. Стр. 33. "Лондонская хроника" издавалась с 1758 по 1796 и с 1798 по 1802 г. ...медного Оттона. - Имеется в виду римская монета с изображением императора Марка Сальвия Оттона (32-69 н.э.). Энтони Вуд (1632-1696) - английский историк древности, автор биографий оксфордских знаменитостей. Стр. 34. ...между облаком Полония и китом или дроздом. - Имеется в виду известный диалог Гамлета и Полония в трагедии Шекспира "Гамлет" (акт III, сц. 2). Митрофорный аббат - аббат в сане епископа. ...моего Антигона. - Имеется в виду монета (или медаль), по-видимому, времени Антигона, прозванного Циклопом (ум. 301 до н.э.), полководца Александра Македонского и родоначальника династии македонских царей. Стр. 35. Гудибрас - герой одноименной антипуританской поэмы Сэмюела Батлера (1612-1680). Сидрофел - персонаж этой же поэмы, алхимик. Нэпир, Джон (1550-1617) - известный шотландский математик. Стр. 36. Гавэйн - один из двенадцати рыцарей "Круглого стола" в цикле романов о легендарном короле Артуре. Марий Гай (156-86 до н.э.) - римский полководец и политический деятель. Потерпев поражение в борьбе за власть с представителем интересов крупных землевладельцев Суллой, в 88 г. до н.э. бежал в Африку. Правитель этой римской провинции Секстиний отказал Марию в убежище. Когда Марий услышал это, он обратился к рабу правителя Африки со словами: "Скажи, что ты видел Гая Мария сидящим на развалинах Карфагена". Ответ этот напоминал о непостоянстве земного счастья. Эпизод рассказан в биографии Мария, написанной Плутархом. Подметные каракули (или полевые) - соединенные острые железные шипы, которые когда-то кидали под ноги неприятельской коннице. Роберт Брюс (1274-1329) - борец против англичан за независимость Шотландии. В 1306 г. он провозгласил себя шотландским королем под именем Роберта I. 24 июня 1314 г. одержал решительную победу при Бэннокберне, после чего шотландский парламент признал за ним и за его потомками права на корону. Стр. 37. Ковенантеры (или ковенантцы) - участники борьбы за свободу пресвитерианских общин и против католичества в XVI - XVII вв. Название происходит от ковенанта (соглашения), которое подписывали вступившие в борьбу. Чосер, Джеффри (1340-1400) - великий английский поэт, основоположник национальной английской литературы и создатель английского литературного языка. Наиболее известны его "Кентерберийские рассказы" (1386-1400). Аристотель (384-322 до н.э.) - крупнейший древнегреческий философ. Стр. 38. Сад Ахмет Бенинхали - вымышленный летописец, из хроники которого Сервантес якобы почерпнул свои сведения о Дон-Кихоте. Кекстон, Уильям (1422-1491) - английский первопечатник, напечатавший в 1475 г. книгу "Партия и игра в шахматы", которая явилась переводом изданной во Франции "Шахматной игры" Кессолиса. Это была вторая (а не первая) выпушенная в Англии книга: первой книгой была напечатанная Кекстоном в 1474 г. "История Трои". Кордерий (Кордериус) (1478-1564) - автор учебника латинского языка, которым пользовались в английской школе. Эскью, Энтони (1722-1774) - английский врач, путешественник, собиратель реликвий древности, манускриптов, издатель произведений Эсхила. Стр. 39. Лукиан (ок. 120 - после 180) - греческий сатирик. "Жалобы Шотландии" - произведение шотландского поэта и дипломата Дэвида Линдсея (1490-1555), жившего при дворе короля Иакова V. Наиболее известна его сатирическая поэма, направленная, против католической церкви, - "Забавная сатира о трех сословиях" (1540). Эльзевиры - название книг, изданных семьей голландских издателей и типографов Эльзевиров. Последние выпустили с 1592 по 1712 г. на различных языках более двух тысяч книг. Впервые ввели небольшие размеры для книги и другие новшества. Каугейт, Кэнонгейт, Боу - улицы в Эдинбурге. Роксбургский клуб - клуб, задачей которого было собирание и издание античной литературы; был основан в 1812 г., когда в Лондон прибыла библиотека герцога Роксбургского (отсюда название). Бэннетайнский клуб - шотландский литературный клуб, названный в честь собирателя ранней шотландской поэзии Джорджа Бэннетайна (1545-1608); основан в 1823 г. под председательством В.Скотта; просуществовал до 1859 г. Стр. 41. Тенирс - Давид Тенирс Младший (1610-1690), выдающийся фламандский живописец. Бенвенуто Челлини (1500-1571) - знаменитый скульптор, ювелир и писатель эпохи Возрождения. ...должны знать, где об этом сказано. - Об этом говорится в комедии Шекспира "Виндзорские проказницы", акт II, сц. 2. Стр. 44. Агрикола, Гней Юлий (40-93 н.э.) - римский политик и полководец, воевавший в Британии и покоривший ее до границ нынешней Шотландии (Каледонии). Стр. 45. Роберт Сибболд (1641-1712) - шотландский врач и ученый, первый профессор медицины Эдинбургского университета, член королевского Географического общества. Генерал Рой, Уильям (1726-1790) - генерал инженерных войск и знаток римских военных древностей; написал ряд работ, посвященных римским лагерям и другим военным памятникам римского владычества в Британии. Стьюкли, Уильям (1687-1765) - английский историк, опубликовавший ряд работ об Англии времен римского господства. ...на равнинах Марафона! (близ Афин) - место первой крупной битвы во время греко-персидских войн (500-449 до н.э.), где боровшиеся за свою независимость греки разбили персов. Кай Калигула - римский император (37-41 н.э.), жестокий деспот; был убит заговорщиками-преторианцами. Стр. 46. Клавдиан, Клавдий (ок. 375 - после 404) - последний классический поэт языческого Рима. Валентиниан - римский император (364-375), правивший в западной части империи; его ближайшим сотрудником был полководец Феодосий, своими походами восстановивший пошатнувшееся господство римлян в Британии (367-370). Декуманские ворота - см. прим. к стр. 23. Преторские ворота - см. прим. к стр. 23. Бомонт, Фрэнсис (1584-1616) - английский поэт и драматург, один из наиболее выдающихся современников Шекспира. Стр. 48. ...старый Туллий... - Имеется в виду Марк Туллий Цицерон (106-43 до н.э.), выдающийся оратор, писатель и политический деятель Древнего Рима. В 61 г. Цицерон защищал правильность получения греческим поэтом Архием прав римского гражданина; упоминаемый в речи Росций - Секст Росций, казненный во время террора Суллы. Стр. 50. Джо (Джозеф) Миллер (1684-1738) - английский актер. В 1739 г. Джоном Мотли была издана "Книга шуток Джо Миллера, или Карманный справочник остряка". Книга эта много раз переиздавалась и широко распространялась; вскоре всякую избитую шутку стали называть "Джо Миллер". Стр. 51. Ланчелот Гоббо - шут, слуга Шейлока в пьесе Шекспира "Венецианский купец" (акт II, сц. 2). Стр. 53. ...партиями, на которые разделялся тогда Фейрпорт... чтобы брататься с членами... "друзей народа"... - Французская буржуазная революция 1789-1794 гг. оказала большое влияние на Великобританию. Отношение к революции со стороны господствующих классов Англии было вначале выжидательным - надеялись, что "беспорядки" ослабят Францию и она перестанет быть опасным соперником. Демократическая Англия приветствовала Французскую революцию и ее идеи. Это сочувствие проявилось в создании различных демократических обществ. С января 1792 г. в стране возникли так называемые корреспондентские общества. В Шотландии была создана революционно-демократическая организация - Общество друзей народа, по инициативе которой в 1793 г. в Эдинбурге состоялся съезд всех английских, шотландских и ирландских обществ. После возникновения войны с Францией в Англии началось преследование всех демократических обществ. В то же время реальная опасность, нависшая над Великобританией, сплотила основные правящие партии страны и вызвала добровольческое движение с целью защиты берегов Англии от возможной высадки французского десанта. Стр. 54. Новый стиль был введен в Англии актом 1750 г.; разница в днях между старым (юлианским) и новым (грегорианским) календарем была ликвидирована тем, что день после 2 сентября 1752 г. стал считаться 14 сентября. Одновременно Новый год был перенесен с 25 марта на 1 января (в Шотландии реформа стиля была проведена в 1600 г.). Стр. 55. Олдермен - в Англии член совета графства и городского совета. Никто не выжимал апельсина с более многозначительным видом. - По-английски апельсин - orange, и поэтому сжимание апельсина было враждебным намеком на царствовавшего короля Вильгельма III Оранского и на его сторонников, так называемых оранжистов - противников якобитов (приверженцев династии Стюартов). ...за права... Карла Стюарта - т.е. Карла Эдуарда, внука изгнанного из Англии в 1688 г. короля Иакова II Стюарта; Карл Эдуард (1720-1788), так называемый Претендент, возглавил восстание 1745 г., но потерпел поражение и бежал за границу (см. роман "Уэверли"). Виги - одна из двух партий Англии, выражавшая интересы торговой и финансовой буржуазии; были противниками Стюартов; жители Нижней Шотландии выступили против якобитов в 1745 г. Стр. 56. Лондонский Тауэр - замок в Лондоне; с XVI в. служил политической тюрьмой. Нонконформисты - члены церковных организаций, не признающих учения и обрядов англиканской церкви (в широком понимании к ним относятся и католики, и протестанты). ...в правах законного монарха... - Под законным монархом якобиты подразумевали свергнутого в 1688 г. Иакова II Стюарта и его потомков; узурпатором якобиты считали правившего в Англии короля. Ганноверский дом. - По "Акту о престолонаследии 1701 г.", который был принят с целью не допустить возвращения Стюартов, после смерти королевы Анны (1714 г.) в Англии стала править династия Ганноверских герцогов в лице ее первого представителя - Георга I (1714-1727). Претендент - внук короля Иакова II Карл Эдуард Стюарт, пытавшийся в 1745-1746 гг. захватить власть. ...когда их род угас... - Брак последнего прямого потомка Иакова II Стюарта Карла Эдуарда был бездетным, а после смерти другого внука Иакова II Генриха Бенедикта (1807) род Стюартов прекратился. Стр. 57. Бойс (Бойт), Гектор (1465-1536) - шотландский гуманист, историк, друг Эразма Роттердамского, первый ректор Эбердинского университета; известна его "История шотландского племени" в 17 книгах (1527). Бьюкэнан, Джордж (1506-1582) - шотландский историк и поэт, был учителем Иакова VI Стюарта. ...божественные права наследования... - Намек на сочинения короля Иакова I, в которых защищалось божественное происхождение королевских прав. Фергюс - легендарный первый король Шотландии (V в.); имеется в виду сцена из трагедии Шекспира "Макбет", когда в пещере вещих сестер перед взором Макбета проходят тени будущих королей Шотландии, потомков убитого Макбетом Банко. Пресвитериане - во время английской буржуазной революции XVII в. приверженцы умеренного пуританства в религии и религиозно-политической партии крупной буржуазии, преобладавшей на первом этапе революции. В Шотландии пресвитерианская церковь была господствующей; протестантство - общее название различных направлений христианства, отколовшихся от католичества в результате Реформации; сторонники протестантского престолонаследия, то есть Ганноверской династии. Стр. 58. Король Вильгельм - Вильгельм III Оранский (1689-1702). Стр. 60. Белленден, Джон (1490-1550) - шотландский священник, поэт и ученый. В 1530-1533 гг. перевел "Историю шотландского племени" Бойса (см. прим. к стр. 57) с латинского языка на шотландский. Стр. 61. Вотан - в мифологии древних германцев бог ветра, позднее - войны, покровитель торговли, мореплавания, поэзии и т.п., верховное божество ряда германских племен. Картрайт, Уильям (1611-1643) - английский священник и драматург, сторонник короля Карла I во время революции. "Таверна" - его сатирическая комедия антипуританского направления. Том Оттер - персонаж из комедии Бена Джонсона (1573-1637) "Эписин, или Молчаливая женщина"; во время пира называл свои заздравные чаши именами быка, медведя и коня. Стр. 62. Гризл (Гризельда) - героиня рассказа итальянского писателя-гуманиста Боккаччо, заимствованного Чосером; имя это стало синонимом кроткой и приветливой женщины. Магом - Магомет (Мохаммед, ок. 570-632), араб из города Мекки, основавший новую религию - ислам, часто называемую по его имени магометанской (или мусульманской). Термаган - имя, которое в средневековых романсах и народных драмах давалось богу мусульман-сарацин; в современном английском языке - синоним шумной и сварливой женщины. Стр. 63. ...эпидемия краснухи... - намек на красный цвет мундиров английских солдат и на военный психоз в связи со слухами об угрозе высадки в Англии французского десанта. Дэви Линдсей. - См. прим. к стр. 39. Дибдин - имя нескольких композиторов и драматургов: Чарлза Дибдина (1745-1814), его сыновей Чарлза Минго Дибдина (1768-1833) и Томаса Джона Дибдина (1771-1841). Стр. 64. Ликург - легендарный законодатель древней Спарты. По преданию, составил свод законов, определивший экономический и политический строй спартанцев. Стр. 65. Альфонс Кастильский - по-видимому, король Кастилии и Леона Альфонс VI (1030-1109). ...в этой старой коптилке... - т.е. в Эдинбурге, старинные здания которого были мрачного темно-коричневого цвета. Стр. 66. Худший вид бешенства - военное неистовство - овладел и взрослыми и даже детьми. - Речь идет о шовинистическом военном угаре, охватившем Англию в связи с войной против Франции, начавшейся в феврале 1793 г. и продолжавшейся (с перерывом в 1802-1803 гг.) до 1815 г. ...угрожает нашествие извне и восстание внутри страны! - В конце XVIII в. в Англии и Шотландии начали распространяться слухи о предстоящем вторжении французов; повсюду стали формироваться полки добровольцев (в один из таких отрядов вступил и Вальтер Скотт); угроза высадки французов возникла несколько позднее, в 1803-1805 гг., когда Наполеон I сосредоточил на севере Франции значительные силы и средства для организации десанта. В конце XVIII в. демократические слои населения, сочувствуя идеям Французской революции, вели борьбу за парламентскую реформу; повсюду происходили бурные демонстрации; росло рабочее движение в стране, создавались рабочие союзы (тред-юнионы), происходили волнения в армии; в 1797 г. восстал почти весь находившийся в отечественных водах флот; в 1798 г. вспыхнуло и было жестоко подавлено восстание в Ирландии. В Англии складывалась революционная ситуация. Слова мисс Уордор отражают настроение имущих классов Англии в то время. Красная тряпка - снова намек на цвет мундиров английских солдат и офицеров. Боадицея - королева одного племени древней Британии, возглавившая восстание против римского владычества. Вначале ей удалось, объединив несколько племен, захватить ряд районов страны, но вскоре восставшие были разбиты (62 н.э.) легатом Светонием Паулином; Боадицея отравилась на поле боя. Образ Боадицеи стал темой одноименной трагедии Джона Флетчера. Зеновия (Зенобия, ум. после 274 г.) - царица Пальмиры. Стр. 67. Квакеры - христианская протестантская секта, выступавшая против военной службы и войны. Стр. 68. Санчо Панса - оруженосец Дон Кихота Ламанчского. Стр. 69. Готы - германское племя; в IV в., теснимые гуннами, они оставили Северное Причерноморье и двинулись в Западную Европу, где позднее разделились на вестготов и остготов, основавших несколько ранних феодальных варварских государств. Кельты - древнейшее население Британии; их язык относится к группе индоевропейских языков, к гэльской ветви которой принадлежит и шотландский. Пинкертон, Джон (1758-1826) - шотландский историк, автор работ о медалях, по истории Шотландии, о старых шотландских поэмах и т.п. Чалмерс, Александр (1759-1834) - шотландский писатель, известный как издатель "Всеобщего биографического словаря" (1812-1814). Иннз. - По-видимому, имеется в виду Томас Иннз (1662-1744), шотландский историк, автор "Критических очерков древнейших обитателей северной части Британии или Шотландии". Ритсон, Джозеф (1752-1803) - английский историк, среди работ которого есть собрания старинных шотландских песен, баллад и т.п. Стр. 71. ...Лох Левен и Сент-Эндрю... - местности в Шотландии; в замке у озера Лох Левен в Южной Шотландии в 1567-1568 гг. заключена была Мария Стюарт; Сент-Эндрюс - город, королевский замок и порт. Роберт Фриберн - эдинбургский издатель и книготорговец. "Нюрнбергская хроника" - средневековая хроника, являющаяся характерным источником для истории города Нюрнберга и Германии; позднее была издана в "Хронике немецких городов" (с 1862 по 1877 г.) историком Карлом Гегелем (1813-1901), сыном знаменитого философа. Стр. 72. Рэгменский трактат (или свиток) - собрание документов, состоящее из обязательств верности, данных между 1291 и 1296 гг. английскому королю Эдуарду I шотландскими баронами, аббатами, духовными лицами и джентри. Эдуард Первый - английский король (1239-1307), при котором была предпринята попытка завоевания Шотландии (1296-1306), закончившаяся неудачей из-за сопротивления шотландского народа. ...дух всего Круглого Стола... - т.е. двенадцати доблестных паладинов легендарного короля бриттов Артура (из цикла романов и баллад о нем), собиравшихся за Круглым Столом. Стр. 73. Уоллес, Уильям (ок. 1270-1305) - шотландский патриот и народный герой; в 1297 г. возглавил борьбу против короля Эдуарда I, пытавшегося поработить Шотландию; в 1298 г. потерпел поражение, но продолжал ожесточенную партизанскую борьбу, опираясь на сочувствие и поддержку народа. Был взят в плен и казнен в Лондоне. Стр. 74. ...Сегед, царь Эфиопский! - "Сегед, царь Эфиопский, и его стремление к счастью" - произведение С.Джонсона; "Любитель всякой всячины" - журнал, издававшийся тем же Джонсоном. Стр. 75. Крабб, Джордж (1754-1832) - английский поэт, сторонник идей буржуазного просвещения XVIII в. В своих произведениях "Местечко", "Приходские списки" и др. выступал против буколического описания сельской жизни, рисуя истинное положение тогдашней разоряемой английской деревни. Стр. 83. Масонство - религиозно-этическое учение, возникшее в начале XVIII в. в Англии, а затем в других странах; прием в общество, а также собрания масонских отделений (лож) сопровождались сложным ритуалом, заимствованным от тайных средневековых цеховых объединений каменщиков. В романе делается намек на эти тайные знаки и обряды, позволявшие членам масонского братства узнавать своих единомышленников. Стр. 84. "Король Лир". - Цитируются слова Глостера, сказанные Эдгару (акт IV. сц. 1). Стр. 90. Suave mari magno - строка из произведения великого римского философа-материалиста Лукреция (99-55 до н.э.). Стр. 97. Обри, Джон (1626-1697) - английский антикварий; автор книги "Разное. Собрание историй о привидениях и снах". Стр. 99. Августин (Аврелий; 354-430) - теолог и церковный деятель, один из отцов католической церкви. Бэкон, Франсис, барон Веруламский (1561-1626) - английский политический деятель (лорд-канцлер при Иакове I) и философ-материалист, выступавший в своих произведениях против богословия и средневековой схоластики. Реджиналд Элстрек (1571 - после 1625) - английский гравер фламандского происхождения, обычно отождествляемый с Реджиналдом Элстером. Основные произведения - гравюры английских королей (вышли в 1618 г.). Стр. 100. "Аугсбургское исповедание" - изложение основ лютеранства, выработанное по предложению Саксонского курфюрста Иоанна и представленное имперскому сейму, созванному императором Карлом V в апреле 1530 г. в Аугсбурге. Стр. 101. Спенсер, Уильям Роберт (1770-1834) - английский поэт. Философ, жаловавшийся на Филиппа, разгоряченного вином, Филиппу в часы его трезвости... - Речь, по-видимому, идет об Аристотеле и македонском царе Филиппе II; Аристотель был воспитателем сына царя, Александра Македонского, и жил при македонском дворе с 343 по 335 г. до н.э. Стр. 111. Ямблих (IV в. до н.э.) - греческий философ неоплатоновской школы, математик; его сочинения дошли до нас в отрывках. Питер Уилкинс - герой изданного анонимно в 1750-1751 гг. фантастического романа английского писателя Роберта Пэлтока (1697-1767) "Жизнь и приключения Питера Уилкинса из Корнуэла", посетивший страну летающих женщин, одна из которых, Гоури, обладала крыльями, служившими ей одновременно одеждой. Стр. 112. Оссиан (Ойсин) - легендарный герой кельтского эпоса, живший, по преданию, в Ирландии в III в., сын Фингала. С Оссианом связан цикл народных сказаний, отражающих быт, нравы, мифологические и религиозные верования древних кельтов эпохи родового строя. До нас дошло несколько записей, датируемых IX-XV вв. В 1762-1765 гг. шотландский поэт Джеймс Макферсон (1736-1796) издал "Сочинения Оссиана", назвав себя в предисловии переводчиком старинной рукописи. Поэмы были переведены на все европейские языки. В результате долгой дискуссии было установлено, что Макферсон, заимствовав из традиций кельтского эпоса имена героев и некоторые незначительные сюжетные детали, все поэмы сочинил сам. ...хитрого оркнейца... - Монкбарнс так называет Оссиана (от Оркнейских островов у северной оконечности Шотландки). Скалигер, Жюль Сезар (1484-1558) - филолог-гуманист, знаток античных авторов. Ему принадлежит сборник эпиграмм о великих людях древности. Стр. 113. Меланхтон, Филипп (1497-1560) - деятель германской Реформации, ближайший сподвижник Лютера, переработавший первый обширный вариант "Аугсбургского исповедания", написанного по поручению курфюрста Иоанна Саксонского его богословами. Филипп Второй - испанский король (1556-1598), крупнейший представитель испанского абсолютизма и феодально-католической реакции в Европе. Его правление сопровождалось свирепыми гонениями на "еретиков". Стр. 114. Фуст (Фауст), Иоганн - один из первых деятелей книгопечатания и сподвижник Гуттенберга (с 1450 по 1455 г.). В дальнейшем совместно со своим зятем Шеффером был владельцем гуттенбергского печатного станка. Один из вариантов легенды о Фаусте - алхимике, астрологе, стремившемся к власти и богатству и для достижения этого "продавшем душу дьяволу", - связывает Фауста с этим образом. Стр. 115. Лютер, Мартин (1483-1546) - крупнейший деятель Реформации в Германии. Его выступление в 1517 г. в Виттенберге против индульгенций и католической церкви обычно считается началом Реформации. По имени Лютера евангелическая протестантская церковь получила название лютеранской. Эразм Роттердамский - литературный псевдоним Герхарда Герхардса (Дезидерия; 1469-1536), одного из крупнейших гуманистов эпохи Возрождения, знатока греческого и латинского языков. Огромный успех имела его книга "Похвала глупости" (1509), в которой он подверг осмеянию церковные и политические порядки феодального общества и католической церкви. Стр. 116. Герольдмейстер - в середине века должность при дворе короля или феодала; в его обязанности было прославление господ; позднее герольд - вестник правительственных распоряжений, руководитель турниров, составитель родословной, гербов и т.п. С XVIII в. - придворный, назначаемый для объявления какого-либо события. Стр. 119. Бром, Ричард (ум. 1652) - английский драматург, среди пьес которого большой популярностью пользовались "Веселые нищие" (поставлена в 1651, напечатана в 1652 г.), откуда и взят эпиграф. Стр. 125. "Как вам это понравится" - комедия Шекспира. Стр. 129. Доктор Хаттон, Джеймс (1726-1797) - шотландский геолог и естествоиспытатель. Кирхер, Атанасий (1601-1680) - немецкий ученый, иезуит, схоласт, занимавшийся этикой и математикой, а позднее - египтологией и археологией. Стр. 132. Стоики - последователи философского учения, возникшего в IV в. до н.э., колебавшиеся между материализмом и идеализмом; стоики считали, что задачей истинного мудреца является бесстрастное познание разумной связи и закономерности вещей. Стр. 133. Магистерий - алхимический препарат, который якобы превращает в золото неблагородные металлы (иначе - философский камень, красный лев, великий эликсир и т.п.); считался также лекарством от всех болезней. Различали еще малый магистерий, якобы превращавший неблагородные металлы в серебро. Кабалистика - средневековое мистическое учение, выдвинувшее воззрение о том, что мир является продуктом истечения (эманации) божества и что Священное писание - собрание тайных откровений, из которых каждое можно по-особому толковать, придавая каждому слову мистический смысл. Приверженцам кабалистики приписывали занятие колдовством, магией. Стр. 134. Розенкрейцеры - члены одного из тайных религиозно-мистических масонских обществ в XVII-XVIII вв. в Германии, Нидерландах и других странах. Название - от эмблемы общества, розы и креста (по другому варианту - от имени основателя общества Христиана Розенкрейцера). Абу-Хасан - персонаж арабской сказки из "Тысячи и одной ночи", который выразил желание стать на один день повелителем правоверных. По приказу халифа Гарун аль-Раш