принимать это во внимание. Когда дойдет дело до действий в пустыне, она выполнит любой приказ. Ведь она-отличный солдат. Ну как не стыдно, Симус. Ведь ты же знаешь, что это не так. Да не отвлекай ты меня подобными рассуждениями. Мне нужно думать о поединке с этим уродом. Наконец, Четвертый Секретарь объявил о том, что все должны разойтись по комнатам и поспать перед отправлением на закате. Мариетта оставила Симуса на пути к его комнате. -- Как же мы исчезнем? Ты уже придумал?-спросила она, и ее голос дрожал от волнения. -- Не надо быть такой нетерпеливой, дорогая. У нас еще семь или восемь часов впереди. Я сообщу тебе о своем решении. Вполне вероятно, что до того, как мы доберемся до транспорта, нам ничто не угрожает. Вряд ли они предпримут что-то, пока мы вооружены. Кроме того, они не решатся до тех пор, пока мы в радиусе системы мониторинга Кцара. Так что, мы предпримем то, что задумали где-то среди ночи. Я прихватил отличную карту у колонистов, она нам поможет. Этот клоун держит нас за дураков. Кцар это тоже заметил. Тем лучше, если мы не проявим беспокойства, они снимут охрану. Когда я свисну вот так, -- он напел несколько куплетов, -- сворачивай направо и беги что есть мочи. Я кое-что подкину им на прощание (будут они нас помнить) и последую за тобой. Она кивнула. Он не собирался говорить, что уже стащил несколько мощных гранат из арсенала Кцара. О'Нейл направился к своей комнате, но потом оглянулся. -- Ты уверена, что они не причинят вреда Рете и остальным моим... нашим ребятам? -- Конечно нет. Она теперь героиня. Если мы все погибнем, Комитет не сможет оправдаться. Если я исчезну, предположим, в гареме Ната, или когда Секретарь покончит со мной, то ни Рету, ни кого-нибудь другого им уже не надо будет бояться. -- Думаю, в этот сценарий я внесу изменения. Они что, действительно боятся тебя? -- Я вижу, ты не веришь, майор О'Нейл, но это так. Комитет считает меня блестящей и очень опасной женщиной. Она скопировала даже его интонацию: -- Женщины должны знать свое место. Не беспокойся о своей маленькой подружке Рете. Через несколько дней она уже будет в заботливых руках своего парня. -- Ты хочешь сказать, что они любовники? Ведь она совсем ребенок. -- Ты его не видел, -- она робко улыбнулась.-Ему около четырнадцати лет по-вашему. Думаю, что инициатива была за ней. Они без ума друг от друга. -- Нарушают правила? -- Так знай-правила нарушаются многими. А здесь вообще не дают себе труда скрывать это. -- Но почему такие молодые стремятся нарушать? -- Все очень просто, -- она тряхнула плечами и недовольно взглянула на него. -Они молоды. Они любят друг друга. Они каждый день могут умереть. Разве этого не достаточно, чтобы оказаться в одной постели? -- Пожалуй. Правда, я не предполагал, что такое здесь возможно. -- Таранцы-фанатики, -- выпалила она и развернулась, чтобы уйти. Достаточно, моя дорогая. Не стоит поспешно судить. Хотя я преступил закон своего Ордена, но среди нас есть и другие. Ты горячишься, любимая, но я обожаю тебя. Я никогда не позволю грязным лапам коснуться тебя. -- Мариетта!.. -- Да?-она вздрогнула, словно от выстрела. -- Не забудь таблетки, -- он хлопнул ее по заду. Она повернулась и взглянула ему в глаза. -- Я должна полюбить ее? -- Кого? -- Дейдру? -- Да нет, совсем нет, -- он разволновался. Ведь он еще ничего ей не говорил, а она решила пойти за ним сама... -- А она меня полюбит? -- Вот это другое дело. Сумерки уже сгущались в этой части континента. Скоро им предстояло отправляться. -- Я думаю, она будет в восторге от тебя, моя девочка. Женщины твоего типа пользуются бешеным успехом и у мужчин, и у женщин. Все мужчины влюбляются в тебя, как и я; молодые женщины начнут подражать тебе; а пожилые (он мысленно перекрестился) и даже такие, как Дейдра, захотят стать твоей матерью. -- Благодарю тебя, Симус О'Нейл, поэт и солдат, -- Он искоса взглянул на нее и увидел удивительно нежную улыбку, предназначенную ему.-Это было так приятно услышать. Иногда ты бываешь очень милым. -- Мужчина старается, -- он отвернулся, ошеломленный нежностью и любовью, сквозившей в ее улыбке. Поздно ночью, когда Гиперон исчез в темноте, и сканеры, установленные в форте, уже не улавливали их присутствия, О'Нейл туго натянул поводья своей лошади. В десятый раз за сегодняшнюю ночь он проклинал зилонгские луны. Они взошли слишком рано. Он не очень хорошо изучил их цикличность. А сейчас любое углубление на песчаном берегу отчетливо и ясно проступало. Хорошо были видны и подножия гор. Шансов незаметно улизнуть было мало. Ведь теперь он обладал таким сокровищем. Он не мог подвергать ее жизнь опасности. У него перехватило горло. Он еще никогда не играл в такую опасную игру. Цена потери слишком велика. И это решало все. Его чувство опасности сейчас невероятно усилилось. Может быть парни секретаря решили не дожидаться транспорта. Этот урод оказался умнее, чем предполагал Симус. "Никогда, я повторяю-никогда не позволяй себе недооценивать врага,"-это первое правило Гармоди. А он нарушил его. Впрочем, не только это правило... Итак, будь готов к сражению, предупредил он себя. Ну-ка, соберись. Сейчас нужна была не столько храбрость, сколько хитрость. К схватке он был готов и физически, и ментально. Он вдохнул свежий прохладный воздух пустыни. Сейчас он был солдатом, а не шпионом. Но он был не в состоянии активизировать свою изобретательность и внешнюю часть сознания, так долго он был оторван от остальных таранцев. Послушайте, если вы хотите, чтобы я вернулся к вам, поставил он в известность Дейдру, если она случайно слушала его, поскорее придумайте что-нибудь. Даю вам десять минут. Симус попытался втянуть в разговор Четвертого Секретаря. -- Расскажите мне поподробнее об этом парне, Нате, все в форте только о нем и говорили. Где этот "император"? Секретарь закудахтал: -- Боюсь, поэт О'Нейл, что мое изложение будет не столь поэтично, как ваше. Много лет назад самый блестящий человек среди нас почувствовал, что его рассудок начал разрушаться от переутомления. Он попросил разрешение покинуть город и поселиться за городом, до тех пор, пока не поправит свое здоровье. Бедный человек, что мог сделать Комитет? Ведь он не смог бы выжить в диких условиях планеты. Но он ничего не хотел слушать, и мы отпустили его. С тех пор его никто не видел, кроме всего, он давно погиб. Большинство зилонгцев боится окрестностей Города, ведь даже такие отряды, как ваш, не могут защитить от нападения дикарей. Это походило на официальную партийную линию. О'Нейл продолжал допытываться: -- Я еще слышал о капюшонниках и союзе молодежи. Кто это? Еще одна легенда? Секретарь отверг это взмахом толстенькой волосатой руки. -- Совершенный бред. Я удивляюсь, что гарнизон Гиперона забил вам голову такой чепухой. Конечно, в нашем совершенном обществе бывают случайные инциденты между людьми, особенно, если кто-нибудь злоупотребляет ликером... -- А происшествие на монорельсовой дороге?-Симус уголком глаза следил за реакцией толстяка. Толстые губы Четвертого поджались. Он слишком долго медлил с ответом. -- Да, такое случается, правда, очень редко. Компьютерные программы... В любом случае, это удовлетворяет низменные инстинкты некоторой части необразованных людей. Они воображают себя террористами. И лучшие представители нашей молодежи, такие, как храбрая Мариетта, отдают свои жизни в борьбе с ними. -- Благодарю вас, Благородный Секретарь, -- вежливо поблагодарила Маржи и поскакала вперед. -- Моя дорогая, -- он поклонился ей вслед и продолжил:-Правительство изгоняет сверхъестественные силы из нашей культуры со времен Реорганизации. У этого процесса есть и побочные явления. Пока мы запуганы существованием злых духов и самонадеянно думаем, что нам удастся с ними покончить, факт остается фактом-они существуют. В социальном смысле это незначительное явление. -- Я полагаю, что и истории о Фестивалях изрядно преувеличены?-Симус явно перегибал. Секретарь мог заподозрить подвох. Однако, на этот раз ответ последовал без замедления. -- Дорогой мой, я уверен, что такому свободному путешественнику, как вы, знаком карнавальный синдром. Это присуще любому обществу. Вы же знаете, что людям свойственно преувеличивать собственную распущенность, когда рушатся социальные нормы. Если бы вы могли остаться с нами, то поняли бы, что время карнавала-это безобидная возможность расслабиться от напряжения и не имеет ничего общего с дикими историями, которые придумывают. Это очень короткий период отдыха и восстановления сил после длительной и напряженной работы. Наша провинциальная планета слишком мала. И страшные истории распространяются на ней с невероятной быстротой. Я надеюсь, вы не станете этому верить. Свежо предание. Если бы я не видел всего собственными глазами... Нападение Ната и его войска на первый лагерь, эти убийства в подземке -- все это было реальностью. Покалывания в затылке, так хорошо знакомые Симусу, и ощущение тревоги и страха тоже не были вымышленными. Опасность исходила со стороны марширующей колонный. Что-то тревожное приближалось с каждым мгновением. Что творится в хорошенькой головке Маржи? С момента начала похода она даже не взглянула на меня. Я чувствую, что она верит мне. Доверяет полностью. Бедняжка, я постоянно ощущаю ее страх и смятение. Раньше он считал ее неприступной твердой скалой. Теперь он знал, что внутри этой скалы полыхал огонь, приводивший его в замешательство животный огонь страсти и лихорадочный патриотизм. А под этим огнем он начал распознавать нежность и уязвимость. И отличное чувство юмора, даже когда она посмеивалась над ним. Когда он держал ее в объятиях, страстное влечение к этой девушке лишало его рассудка. В других случаях он боялся ее, но не мог точно осознать, почему. Будет ли она надежным товарищем в борьбе, теперь, когда все вокруг полыхает огнем? Затылок предостерегал Симуса от полной уверенности. Как бы там ни было, он не позволит сальным лапам прикоснуться к ней. Они проскакали еще несколько часов. Чувство страха и опасности не покидало О'Нейла. Теперь было такое ощущение, что источник опасности находился где-то далеко, и исходил совсем не от Секретаря и его команды, а находился где-то в другом месте. Теперь они приближались к горам. Он пытался угадать, где же располагается транспорт, ведь они уже миновали низкий перевал, который должен был привести в пустыню. К счастью, две луны скрылись, стало темно. Их отряд стал сворачивать влево. О'Нейл почувствовал сильнейший всплеск ощущения тревоги. Именно сейчас они что-то замышляют. Не знаю, что, но момент настал. Пора немедленно удирать. Как только они вышли на плато, он начал условленно насвистывать, и спихнул Четвертого с лошади. Когда он помчался по склону, у него за спиной засвистели пули и раздался взрыв. Они не видели и не слышали Мариетты. Это была ловушка, но не для О'Нейла и Мариетты, а для отряда зилонгцев. Когда он оказался вне пределов досягаемости выстрела из карабина, О'Нейл притормозил и начал искать Маржи. Она была здесь, умница, прямо за его спиной. -- Что произошло?-возбужденно выкрикнула девушка.-Как только ты ускакал, нашу колонну обстреляли. Плато было занято отрядами Ната. О'Нейл, как ты догадался об этом? -- Я не догадался. Я просто знал, что что-то неладно с этим плато. Это маленький таранский трюк. Как-нибудь я тебе расскажу. Они слышали и наблюдали за происходящим внизу. Их внезапное бегство спасло отряд от полного уничтожения. Солдаты Ната начали стрелять по ним, дав отряду время спрятаться в скалах. Теперь схватка должна была затянуться. -- Теперь наши друзья с обеих сторон будут очень заняты. Давай-ка как можно дальше удалимся от них, пока они не выяснили, что у них общая цель, и эта цель-мы с тобой. Он пришпорил лошадь и направил ее через дюны к высокой, в виде башни, скале, очертания которой едва проступали в свете оставшихся лун. Через полтора часа они добрались до склона отвесной скалы. -- Проход там?-Мариетта махнула на север. -- Да, там, но я пытаюсь сообразить, что делать дальше. Ведь Нат тоже в той стороне. Можно попытаться вернуться в форт. Но Комитет после сегодняшней ночи наверняка еще больше заинтересовался нами. -- Бедная Рета. Ведь она ведет свой отряд прямо в лапы к Нату, -- вздохнула девушка. -- Мы ей ничем не можем помочь, пойми. Кцар-отличный солдат. Он догадается, что произошло, и предпримет что-нибудь. Он вышлет подкрепление. Они медленно ехали вдоль стены. Лошади устали. Преследования можно было не опасаться, а вот к неожиданным встречам надо было быть готовым. Неожиданно ночной воздух вспыхнул от мощнейшего взрыва. Огненный шар повис над пустыней, и колоссальный гриб зловеще поднялся в черном небе. Так у них есть ядерное оружие, и они не боятся его применять. О'Нейл и Мариетта старались успокоить взбесившихся лошадей. -- Что это было?-выкрикнула Маржи, ее трясло от испуга. -- Возможно, Нат взорвал транспорт. Да, это была не самая удачная ночь для Секретаря и его штаба. Думаю, что тебе теперь не нужно его опасаться. Справляясь с дрожью, она храбро отозвалась: -- Когда ты рядом, я не боюсь. -- Возможно, я не заслужил такой высокой оценки, но мне очень приятно слышать это от тебя. -- Это всего лишь правда. Славно, она уже не смеется. Лучше сменить тему. -- Ты уверена, что он реально управляет Комитетом? -- Да, он пользуется большими полномочиями, Джимми, -- Она уверенно направляла свою лошадь.-Он способен доводить начатое до конца, он еще не так стар. Хотя его власть не безгранична. -- Иными словами, сейчас образовался вакуум, и ты со своими друзьями можешь сделать рывок. -- Знаешь, слишком далек путь. Это почти невозможно, не так ли? -- Не знаю, не знаю. Ведь я только путешествующий поэт. Подумай о том, что я сказал. Ведь и для Ната эта ночь не слишком удачная. Он наверняка потерял много своих людей при взрыве. Ну, поехали, попробуем отыскать тропу. Они ее вскоре нашли. Перевал был достаточно высоким. Извилистый проход терялся в вышине, в снегу. -- Ты что задумала?-Симус взглянул на девушку. Она выглядела слишком уставшей для кадрового офицера. -- Знаешь, я всегда мечтала увидеть горы. Я никогда не чувствовала снега. Ее глаза светились в темноте, как звезды. От сияния этих прекрасных глаз у Симуса почти остановилось сердце. Потом они стали карабкаться вверх. Подъем был достаточно сложным, руки то и дело срывались. Симус был напряжен до предела, он все время страховал девушку; его психические способности истощились. Когда они добрались до перевала, в двенадцати ярдах от них стоял Нат. Он возник внезапно, словно из-под земли. Его окружали охранники. Они попали в западню. -- Итак, -- прогудел чернобородый, одетый в темно-красный плащ "император" Зилонга.-Восхитительный лидер глупых радикалов и неоценимый майор О'Нейл с "Ионы". Вы оба доставили мне много хлопот. Надеюсь, скоро вы узнаете, что такое настоящая революционная борьба. Отпустите лошадей. Оружие не трогать. О'Нейл, ты мертвец, а вот из нее получится неплохая наложница, конечно, после некоторой дрессировки. Мне придется потрудиться с ней. Возможно, ей даже понравится. Так что не подвергай ее жизнь риску тупым героизмом. -- А почему ты решил, что я начну делать глупости?-Симус тянул время, пока они с Маржи очень медленно спешились. Он не знал, что предпринять, когда его ноги окажутся на земле.-Раз уж вам известно об "Ионе", может быть, нам удастся найти общий язык, а? Женщина меня не волнует. Можешь забрать ее себе. Она ни на что не годится в постели. Тебе хорошо известно, что вояки-красотки фригидны. -- Слышала, что приказал мужчина? -- О'Нейл толкнул Маржи к "императору" и его плоховооруженной толпе. Это все, что осталось у них после взрыва. Не густо. Ладно, жизнь покажет. Он отступил на несколько дюймов к стене каньона, увлекая за собой лошадь. Бедняжка Мариетта понуро шагнула к Нату. Она едва передвигала ноги. Женщина, ты могла бы быть попроворнее, если хочешь, чтобы я справился со всем этим сбродом. Она встала перед Натом, покорная и униженная. Несколько минут он грубо ласкал девушку. Она не сопротивлялась. Ею овладело полное безразличие ко всему. Симус приблизился к стене еще на шаг. Один из телохранителей приподнял винтовку, остальные ничего не заметили. -- Я же говорю тебе, ваши женщины -- вояки ни на что не годятся. -- Я буду наслаждаться процессом обучения, -- Нат распустил слюни над своей пленницей.-В этом деле конечный результат не так важен, а вот сам процесс доставляет бесконечное удовлетворение. Ты согласен со мной, О'Нейл? -- Предупреждаю. Этот самый процесс с этой штучкой не покажется тебе пикником, -- он почти занял позицию, где склон уходил под углом, за спиной Ната и его охранников.-Теперь об "Ионе"... Им бы следовало кинуться на него и связать в первый же момент. Но все они были одинаково ошеломлены взрывом. А, кроме того, как и все зилонгцы, Нат немного опасался рыжебородого пришельца из космоса. Кто знает, чего от него можно ожидать, если подойти слишком близко? Лучше держать его на расстоянии выстрела. -- Да, действительно, -- Нат хитро улыбнулся.-Я сомневаюсь в том, что ты сможешь передать на "Иону" мое распоряжение, но поискать пути взаимодействия не помешает. Больше того, я хотел бы услышать подробный рассказ о ней, даже если красавица капитан так не считает. -- Спрашивай, -- Симус выиграл еще несколько секунд. -- Ну, прежде всего, каков штатный состав судна? Я снова напоминаю, майор О'Нейл, -- должно быть, он заметил яростный огонек в глазах О'Нейла, -- не делай глупостей. Существует очень много простых, очень болезненных и ужасно мучительных способов умерщвления. -- Я не понимаю тебя. Каких глупостей мне не стоит делать? И он действительно предпринял отчаянную выходку. Выхватив гранату, он подкинул ее вверх, вдоль стены каньона, как мячик. Она прокатилась вдоль стены, замерла и начала медленно скатываться вниз. Нат и его парни не могли оторвать взглядов от этого предмета, они, не отрываясь, смотрели за приближающимся шариком. Симус схватил карабин. Мариетта вырвалась от Ната и бросилась к нему. Симус поднял оружие, готовый выстрелить после того, как она подбежит к нему. Она прыгнула за скалу. Когда Симус открыл огонь, стража императора совершила действительно глупый поступок. Было очевидно, что они не были знакомы с гранатами-они начали стрелять по катившемуся предмету. О'Нейл успел только выкрикнуть: -- Ложитесь на землю!-и взрывная волна сбила его с ног. Прошло очень много времени, прежде чем сознание вернулось к нему. Солнце было высоко над горизонтом и ярко освещало местность. В каньоне царила мертвая тишина. Он действительно был наполнен смертью. Неужели только он уцелел? Впереди виднелись останки бывшей императорской гвардии. Плащ императора был пропитан кровью. Очевидно, он был изготовлен из материала, который не воспламеняется. Как здравомыслящий человек, он взглянул на свою одежду. Гляди-ка, моя тоже не сгорела. О чем мне стоит подумать теперь? Ах да, плащ Ната свободен, значит ли это, что император улизнул? Его могла протащить испуганная лошадь. Если это так, я не попадусь на этот трюк. И все-таки, вполне вероятно, что он убит. Так что же еще? Еще что-то... Чтото очень важное. А как со мной? О'Нейл ощупал себя, все было в порядке, цело. А это значит, что он и Мариетта могут продолжить путешествие. Мариетта! Где она? Он вскочил. Лошади исчезли, безусловно, их прогнал страх, и они пустились вниз, в долину. Наконец, он увидел Мариетту. Она распласталась рядом с изуродованными телами стражи Ната. Она лежала лицом вниз, совершенно безжизненно. У него стучало в висках, он едва держался на ногах, но добрался до нее и перевернул. Казалось, что она просто спит. Только тонкая струйка крови, запекшаяся около раны у корней волос. Он кинулся к походному мешку, который чудом сохранился. Дрожащими руками отыскал сыворотку жизни и ввел ей в руку. Сначала не было никакой реакции. Он проверил пульс. Пульс был очень, очень слабый. Если сыворотка хорошо действует, можно еще ввести-ведь будет лучше? Жаль, что Сэмми ничего не рассказывала ему об этом. Пульс стал угасать. Он ввел девушке последние две ампулы. Очень медленно бледное, как полотно, лицо Маржи посвежело. Еще через несколько мгновений, когда она открыла глаза, он держал ее на руках, бережно закрепляя повязку у нее на голове. Она прильнула к нему, преодалевая собственный самоконтроль, и улыбнулась лукаво. -- У тебя отличная реакция, майор, -- и, подмигнув, добавила:-Но как ты узнал о том, какая я в постели? 14 Маржи быстро оправилась. Она была вполне готова двигаться вперед, причем, быстрее, чем Симус, и начала перебирать их мешки, выбирая, что взять с собой, а что оставить. -- Я моложе и лучше, -- объяснила она. -- Разве я не замечательная? Ведь мне удалось убедить Ната в том, что я покинула тебя и стала его униженной рабыней. -- Да, ты была великолепна, -- неохотно согласился он, -- Правда, я бы сказал-вопреки самой себе. Но ты могла бы отвлекать его чуть-чуть активнее. -- Тогда бы он не поверил твоей безобразной клевете, -- блестяще парировала девушка, -- о том, что я холодная девственница, требующая изнурительной сексуальной прелюдии, разве не так? -- По-твоему, я ошибся? -- Уверена, что я не холодная женщина, -- Она взвесила на руке ранец, и, решив, что он не достаточно тяжел, запихнула туда еще немного еды.-Давай, задержимся и проверим. Ну как? Что ж, предельно откровенно. -- Эй, действительно, почему бы и нет? -- Он начал пробираться между разбросанными припасами, от всей души желая не реагировать на ее предложение, хотя готов был держать пари, что, возможно, мало искушенной она и была, а вот девственницей-вряд ли. -- Давай-ка сменим тему, -- его руки все еще дрожали, -- Ты была очень смелой и проворной. Как я и предполагал. Если бы не ты, мы были бы сейчас так же мертвы, как и они. Она распрямилась и повернулась к нему-высокая гибкая женщина в длинной коричневой накидке, которая так удивительно оттеняла цвет ее волос и огромных глаз, с ранцем за спиной и винтовкой в руках. -- Спасибо, Джимми. Я рада, что ты думал обо мне, и что ты не ошибся. Симус Финбар О'Нейл, кажется, ты совсем пропал. Каждый из них хотел покинуть этот ужасный каньон. Нат, возможно, мертв, но его всадники по-прежнему могли быть рядом; оставшиеся в живых могли относиться к ним обоим только как к убийцам Императора. В полном молчании они поднимались по склону, каждый был поглощен своими мыслями. Когда они подошли к снежной кромке, Маржи заговорила: -- Что такое "Иона"?-Она сверлила его взглядом, расположение снова сменилось подозрительностью и неприязнью.-Нат сказал, что ты-майор О'Нейл с "Ионы". Ведь ты называл другой корабль. -- Разве он так сказал?-снова приходилось лгать.-Так звали мою команду с Тары. Каждое формирование имеет собственное имя. А вот как он узнал о том, что ты собираешься возглавить молодежь, когда мы вернемся? -- Я не знаю. Я никому не говорила... Никому... только тебе. -- Наверное, я бы не стал кидать в Ната гранату, если бы был с ним заодно, -- резонно заметил Симус. -- Я и не думаю, что ты на его стороне, -- вздохнула она.-Не знаю, что и думать. -- Может быть, Нат обладает... ну, как бы это сказать... особенными способностями, отличающимися от обыкновенных людей. Как ты думаешь? -- Да. О нем поговаривали, что, якобы, он умеет читать чужие мысли. Но как ты узнал об этом? На Зилонге боялись говорить об этом вслух. Слишком это страшно и невероятно, -- она вздрогнула.-Джимми, ты обладаешь такими способностями? Ты можешь читать мои мысли?-Ее глаза расширились от ужаса. -- Если бы я и мог, то побоялся бы, -- достаточно искренне проговорил он. Потом поскреб голову и решил быть более искренним, чтобы завоевать ее расположение.-Большинство таранцев обладают чертами подобного свойства-чтото вроде отголосков эволюционного развития. Лично мне хорошо удается чувствовать опасность. Правда, это требует большой сосредоточенности, как сегодня на равнине. Потом я устал, и внимание рассеялось. Я не ожидал последнего сюрприза. -- Как я рада, что ты можешь воспринимать надвигающуюся опасность и не можешь читать мои мысли. Это было бы слишком обременительно, -- в ее голосе появились хриплые нотки, губы были крепко сжаты. Что она хотела этим сказать. Как будто ты не знаешь, сосунок. Она хочет тебя еще больше, чем ты ее. И при этом меньше, чем ты, боится. Заканчивай, заканчивай. Нам предстоит сложное восхождение на гору. Его представление о сложности этого "низкого перевала" было ошибочно. Он предполагал, что слой снега будет тонким. Оказалось же, снежный покров доходил до колена, а местами был по пояс. Верхний слой таял в дневные часы, ночью замерзал. Образовался тонкий колючий наст, который не выдерживал тяжести тела. Днем температура была плюсовой, но с пустыней не сравнить. Их одежда, рассчитанная на равнинный переход, слабо защищала от холода. Правда, обувь была добротной и высокой, и предохраняла ноги довольно сносно. Мариетта никогда не попадала в такое холодное место. Ей приходилось туго. О'Нейл понял, что за один день этот перевал не преодалеть. А это означало, что ночевать придется на снегу, на вершине перевала, без тепла. Его беспокоило то, что Нат знал об "Ионе". Как много он знал? Кто ему рассказал? Возможно, зилонгцы немного разбирались в механизме психической энергии. А если Нату известно о монастыре, то вполне вероятно, что кто-нибудь еще знает о нем. Вскоре стало не до вопросов. Началась борьба за выживание. Когда солнце село за горизонт, они достигли вершины перевала. Перед их взором раскинулись зеленые джунгли и пурпурный в лучах заходящего солнца океан. Они прошли половину пути. Бедная Маржи была совершенно без сил. Она была измождена, испугана и тряслась от холода. Она стискивала зубы, чтобы не кричать от боли. -- Симус, это невозможно, -- простонала она.-Я не могу идти. Ты должен оставить меня. Я решила умереть. Это произойдет очень быстро. -- Такое решение-дикость. Давай поищем пещеру и изобретем способ согреться, -- он грубо схватил ее за руку и потащил за собой. Он и сам сомневался, что сможет спуститься с перевала. Но неужели лучше замерзнуть вдвоем? Обнимая спотыкающуюся Мариетту, он продирался по глубокому колючему снегу к склону перевала. Симус шарил взглядом по склону в поисках пещеры, расселины или просто укрытия от ветра, который все усиливался. Они все-таки отыскали крошечную пещерку, завалили вход тюками для защиты от воющего ветра. Теперь ветер почти не проникал внутрь, снега тоже не было, но было ужасно холодно. Нет, им не пережить эту ночь. Она это знала. Слезы отчаяния и боли текли по ее щекам. -- В следующий раз, когда мне придется взбираться в горы, я выберу женщину, которая не боится холода, -- он пытался шутить, стуча зубами и прижимая ее к себе. Стало совершенно темно, и он вспомнил о ручных фонариках. Казалось, что со светом легче умереть, чем в жуткой темноте. Свет! Симуса осенило. -- Маржи, эти осветительные гранаты... может быть, есть способ заставить их сгорать медленнее? Можно устроить такую штуку, чтобы они сгорали в течение часа? Ведь они достаточно мощные, чтобы хоть ненадолго прогреть пещеру. -- В них установлено замедляющее реле времени, -- безнадежно вздохнула она. -- Но даже если установить стрелку на циферблате на максимум, это составит около пятнадцати минут. Но даже при такой интенсивности сгорания находиться вблизи опасно, это грозит смертельным ожогом. Он внимательно изучил крышку гранаты и отыскал механизм. Реле представляло собой прочное устройство, сдерживающее истекание кислоты в искровый запал. -- Что, если я оторву маленький клочок материала от моей робы и намотаю вокруг клапана подачи? Материал ведь не воспламенится. Тогда подача кислоты заметно снизится. -- Я не знаю, -- она уже раскачивалась от холода с такой силой, что могла разбиться об острые стены пещеры. Еще чуть-чуть, и спазмы стали бы неуправляемыми. Прекрасно, эта штуковина может взорваться в любую минуту, и тогда мы получим больше тепла, чем нам хотелось бы. Мы можем сгореть заживо. С другой стороны, я не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда моя женщина окоченеет. Он соорудил самодельный "снаряд", положил его на карниз пещеры и выдернул чеку. Началось слабое свечение, в пещеру стало поступать тепло-слабое, но вполне достаточное для спасения их жизни. Когда волна слабого тепла коснулась ее лица, Маржи слабо вздохнула. -- Вот так-то, малышка, держись старого дяди Симуса, с ним не пропадешь, -- он крепко обнял бедняжку.. Они ели концентрированный суп из тюбиков и запивали витаминизированной водой из фляги. В пещере было очень неудобно; блеск от гранаты слепил глаза. Потом они вспомнили о защитных очках, которыми пользовались в пустыне. Теперь свод пещеры окрасился в причудливые зеленые тона. Это развеселило Мариетту. Граната излучала тепло около часа. Таких гранат у них было шесть; можно было обогреваться всю ночь. -- Молодая женщина, -- игриво объявил Симус.-В других обстоятельствах мое предложение могло бы показаться неприличным, но я предлагаю тебе предаться грезам сна в моих объятиях. -- Вряд ли можно представить себе другое место, где моя непорочность старой девы сохранилась бы с большей гарантией, -- она удовлетворенно вздохнула, но вдруг снова встрепенулась.-Но тебе придется менять гранаты. Ты не заснешь. -- Кто командует этой экспедицией, женщина?-потребовал ответа О'Нейл. -- Конечно же ты, -- И снова ехидная улыбочка, блеск изумительных глаз, тотчас же лукаво прикрытых. -- Так что я сказал?-он взял ее за подбородок и заставил поднять на него глаза. -- Ты сказал, что я нуждаюсь во сне, -- теперь она улыбалась робко и смущенно. -- Тогда немедленно исполнять!-страшным голосом приказал он и подтащил ее еще ближе. -- Да, сэр!-она расположилась на его груди. Через десять минут она уже сладко спала, уютно устроившись на нем, получая тепло от него и отдавая ему свое. Симуса одолевало смущение и нежность, сложный букет переживаний. Он должен был думать о предстоящем прорыве. Но эта девушка выводила из равновесия; она притягивала его и лишала его самообладания. Почему она так смотрит на меня? Я могу взять ее, когда захочу. Она отдает мне все-невинность, себя, свою жизнь. Но ведь это смертельный грех -- воспользоваться этим сейчас. Если ты начнешь, Симус О'Нейл, ты уже никогда не сможешь остановиться. Она-единственная во всем мире. Ты это знаешь. Я спрашиваю тебя, где ты найдешь лучшую избранницу? Нигде. Разве Гармоди не объяснил тебе, что секс сближает и связывает людей вопреки их опасениям? Да. Ведь ты же не собираешься позабавиться с ней и бросить? Я уничтожу любого, кто осмелится это предположить. Разве она не любит тебя? Ну, я не стою ее; правда, бедняжка всегда будет думать иначе. Тогда чего же ты ждешь? Но ведь это страшный грех. Кардина никогда не простит меня. Заниматься любовью с беззащитной обитательницей чужой планеты. Она вовсе не беззащитное существо. Что да, то да. Симус напряженно раздумывал. Леди Настоятельница. Его трясло не от холода. Потом он вспомнил, как Кардина объяснила ему каноническое правило. Если двое хотят вступить в брак, но долгое время не могут найти священнослужителя, они могут обменяться обязательствами, и тогда это будет законное и подлинное супружество. Разве мы не в таком положении? Сама Кардина говорила об этом? Да, сама. Тогда прочь сомнения. Она-твоя избранница. Обвенчать вас некому, следовательно, она твоя жена, и все. Хорошо, хорошо, я подумаю над этим. Не стоит терять время. Трус! На следующее утро его занимали другие думы. Предстоящая борьба не будет легкой. Не мешкая, они выбрались из-под снега и начали спуск по склону. Маржи еще была слаба, она постоянно скользила и спотыкалась. Симус несколько раз удерживал ее от падения вниз. -- В следующий раз непременно предупреди меня, когда выберешь "низкий перевал"-смеялась она. Это ужасно развеселило их обоих. Ее ирония стала напоминать его манеру шутить. Зилонгцы вообще склонны к восприимчивости, ведь их цивилизация выставила жесткие требования к однородности общества. И если они будут общаться достаточно долго, она может позаимствовать у него много хорошего, даже темперамент. Ну, вот это уже совершенно лишнее! Позже! Уже днем они добрались до холмов, где начинались джунгли. Здесь было тепло и приятно, а они были страшно измучены. Маржи хотела передышки. О'Нейл настаивал на том, что необходимо до темноты переправиться через Реку. И они снова пошли вперед. Симус мог думать только о мягкой траве и теплой воде. А женщина может и подождать. Наконец, когда спустились сумерки, они добрались до Реки. Там был небольшой водопад и тихая заводь. Дальше они идти не могли. Оба, не сговариваясь, скинули одежду и бросились в воду с чувством облегчения. Поразительно, подумал он. Мы это преодолели. Ведь это было почти невероятно. После купания Симус и Мариетта легли на травянистом берегу около заводи. В лунном свете Мариетта превратилась в гипсовое изваяние. Ее нагота была безупречна, совершенна во всех роскошных и изящных изгибах. Но он продолжал испытывать безотчетный страх. Разве может красота настораживать? Почему ему кажется, что это ловушка? Разве прекрасный сад наполнен цветами, несущими смерть? Как часто ты уносился в своих мечтах с обнаженной красавицей в пустынный лес? Полюбуйся на себя теперь. Ты восхищен Евой, но ты не хочешь обладать ею. -- Джимми, -- ее удивительные карие глаза смотрели на Симуса с мольбой. -- Ты уверен, что не можешь прочесть мои мысли? -- Женщина, твоя подозрительность не имеет границ. -- Мне очень хочется, чтобы ты их прочел, -- очень тихо и нежно призналась она. -- Ты ничем не отличаешься от таранских женщин, -- засмеялся Симус, -- постоянно меняешь свои вкусы, -- он снова бросился в воду. Эта женщина искушала его настойчиво и бесстыдно, после тяжелого путешествия... Куда она торопится? -- Я вполне серьезно, Симус О'Нейл. Мне осталось жить немного, и я хочу принадлежать тебе. Я хочу этого с того самого дня, когда вытаскивала тебя из канавы. Я нарушила все правила моей культуры, и теперь настало время нарушить последнее- с тобой. Я просто горсть пыли с едва теплящейся жизнью внутри. Все, что я могу отдать, я хочу отдать именно тебе. Я твоя. -- Я боюсь, что причиню тебе боль, Мариетта, -- это звучало нелепо, но было чистейшей правдой. В лунном свете она выглядела такой хрупкой, незащищенной, уязвимой. Проклятье, она умеет уступать. -- Мне безразлична боль, Джимми. Я хочу быть твоей. Я больше ни о чем не прошу тебя. Подари мне счастье ненадолго и забудь обо мне. Ты-это единственное хорошее в моей жизни. Я не могу лишиться радости быть с тобой, пусть даже всего несколько дней. Он обнял ее и порывисто прижал к себе. -- Поверь мне, Маржи, я полюбил тебя с первого взгляда, -- он не мог повернуть назад. Голод стал сильнее страха. Невозможно было оторваться от божественной шелковистой кожи.-Я никогда не смогу забыть тебя и буду с тобой всегда. -- Не надо говорить о любви, Симус. Для меня эти слова слишком много значат. Просто я не могу больше жить без тебя, -- ее губы раскрылись, взгляд блуждал, сердце бешено вырывалось из груди от его прикосновений. Голоса продолжали звучать в его измученной голове, предупреждая об опасности, но он отмел их. Его руки блуждали по ее телу, он хотел чувствовать ее всю, каждый изгиб. Она безотчетно отзывалась на каждое прикосновение, но лицо вздрагивало от испуга и напряжения. -- Я говорю о своей любви, когда хочу, женщина. Я знаю, что это такое. Меня соблазнила испуганная девственница, которая ждет, что я немедленно овладею ею. Его губы исследовали каждую клеточку упоительного тела. Теперь она мягко и нежно уступала его ласкам. -- Что бы там ни было, я приму от тебя все. -- Когда эта ночь кончится, я буду считать тебя своей женой до конца дней. И если ты, глупая, задумаешь свести счеты с жизнью, я остановлю тебя в дюйме от пропасти, ты слышишь меня? -- Он шутливо шлепнул ее по восхитительной выпуклости. Она заплакала. -- Навсегда, Джимми. И даже после смерти. Симус покрывал поцелуями ее лицо. Страстное безумное желание овладело им. Полегче, мой милый. Малышка сломается, если ты не будешь осторожен. Он сдержал себя и начал медленно и любовно готовить ее к упоительному слиянию... 15 Перед Симусом О'Нейлом раскинулось огромное, ослепительно сверкавшее зловещее озеро. Колыхавшиеся на воде водоросли, словно огромные кости вцепились в его душу. Им овладела Черная Меланхолия-худшее, что могло приключиться с таранцем. Как объяснила бы капитан-настоятельница, "жалость к себе и неверие порождают Черную Тоску, Ваше Преподобие". Однако, ни образ Кардины, ни песни менестреля, ни молитва-ничто не помогло. Конечно, это должно было пройти само собой. И если верить Леди Дейдре, справиться с этим можно "начав снова действовать, как и подобает истинному, зрелому и целеустремленному пилигриму". Редко Черная Меланхолия становилась фатальной для человека. Никогда это состояние духа не длилось слишком долго. Но ведь все люди одинаковы, и каждый считает себя исключением, подтверждающим правило. Только один раз до этого за всю свою жизнь Симус стал жертвой этой напасти. Сейчас он даже не мог вспомнить причину, правда, был убежден в том, что лучшие свои песни он написал именно тогда. В этот раз он не писал поэзии и не пел песен. Он сломал свою арфу без тени сожаления. Она была нужна, чтобы петь еще не написанные прекрасные песни его невесте. Песни любви, которые он так и не написал. Он проклинал себя за это. Тяжелое состояние длилось уже четыре дня. Он даже начал привыкать к нему и почти полюбил. Симус швырнул камень в тяжелую воду Великого Озера. Будь оно проклято. Будь проклят Зилонг, "Иона" и Мариетта вместе с ними. Будь проклят он сам. Суетливость была его ошибкой, промахом. Неужели он растерял последние мозги от любви? С того момента, как они спустились с перевала, он только и делал, что ошибался. Это он был виновен в отчаянии Мариетты. "Иона" списала его окончательно, если вообще не ушла с орбиты. Теперь он обречен скитаться по джунглям всю свою оставшуюся жизнь, а она будет очень долгой. Может быть, причина его жестокого и грубого обращения с Маржи была в том, что он приписывал ей свои собственные переживания и ощущения. Он наорал на нее, что если она будет вести себя так, то пусть убирается в джунгли и умирает там. Не проронив ни единого слова она собралась и ушла. "И не вздумай следить и красться за мной,"-добавил он вслед. Она не пыталась крадучись следовать за ним, как он злобно предполагал. Милостивый Господи, не оставь ее. Он вовсе не хотел этого. Ну неужели она не может понять, что он просто дал волю своей злости? Ладно, когда она, наконец, вернется, он скажет ей пару ласковых. -- Ты еще не пробовала тяжесть моей руки, -- крикнул он. И это ведь тоже только слова. Хорошая жена таранца должна понимать, когда ее мужчина только говорит. Тупица, она же не с Тары. Заткнись. Когда я захочу узнать твое мнение, я спрошу о нем! Она ушла рано утром; сейчас была уже ночь. Раскаиваясь и проклиная себя за все сделанное и сказанное, он продирался сквозь заросли и кричал, звал ее по имени. Ее поведение было непредсказуемо. Ведь знал же он ее темперамент, должен был предвидеть... У всех зилонгцев тупая манера "постоянно стремиться уйти из жизни". Сейчас бедная девочка снова в таком состоянии, может, она уже наложила на себя руки. Ведь это наш медовый месяц, сказал он себе. Мы не должны ссориться. Ты не имел права так обращаться с ней, кретин. Надо управлять своими страстями. Настоятельница всегда предостерегала тебя. А ведь у нее большой опыт и житейская мудрость. Она же еще девочка, чуть старше Реты. Ты не имел права навязывать свои желания ребенку. Она ведь в первый раз в жизни полюбила. А ты-искушенный мужик, великий путешественник. Ты был отвратительным партнером, отвратительным спутником. Бесчувственное бревно, ты не имел права прикасаться к ней! Он швырнул еще один булыжник. Тот отскочил от камней и больно ударил его. Даже озеро объявило ему войну. О каком насилии ты говоришь? Она этого хотела. Ты должен был сказать ей. Хорошо тебе рассуждать... Их первая попытка была не очень удачной. Они устали, нервничали, боялись. Оба были неумелыми, особенно он. Им хватило юмора не огорчаться. Они весело подшучивали над своей неловкостью, и превратили все это в веселую комедию. Играя друг с другом и смеясь, заснули. Опыт пришел со временем. Видит бог, женщина была способной ученицей. Ни на Зилонге, ни на Таре сексуальным воспитанием никто не занимался. Но Мариетта достигала совершенства во всем, за что бы не бралась. Особенно в любовных утехах, подумай над этим. -- Практика-залог совершенства, -- поучал ее Симус на следующее утро. При этом он аппетитно чавкал вкусными фруктами, которые собрал в джунглях по ее совету. -- Хорошо, давай попрактикуемся еще. Я хочу овладеть этим в совершенстве, -- Она картинно накинулась на него. В эти дни полной идиллии они много практиковались. Женщина была неутомима. Это уже было не забавой и игрой. Его предчувствие полностью подтвердилось-она была великолепной любовницей, стоящей женщиной. Что бы не происходило между ними, он предчувствовал, что она никогда не будет вялой в постели. Да, прав был Гармоди, есть женщины, от которых невозможно оторваться. Мариетта являлась одной из них. А ведь она только начала постигать искусство любви. Что же будет, когда она в совершенстве овладеет мастерством? -- Ты меня вполне устраиваешь и сейчас, -- глупо хихикнул Симус, отрывая на мгновение губы от ее божественных податливых грудей. -- Ты заслуживаешь совершенства, мой возлюбленный, -- со слезами обожания и восторга проговорила Маржи. Сначала обожание, потом бешенство. Отвратительнейшая черта таранцев. Это было печально. Конечно, их совместная жизнь началась в трудных условиях. Продирание сквозь зилонгские джунгли было не совсем похоже на безмятежное свадебное путешествие. Наверное, убеждал себя Симус, восставая против Черной Меланхолии, все сложилось бы по-другому, если бы не эта западня. Что толку говорить теперь об этом. Ведь мы в западне. Но не будет же так вечно продолжаться. Когда они покинули тихую заводь и отправились в долгий поход назад к Городу, джунгли встретили их неприветливо. Растительность напоминала изображения докембрийских лесов на Земле. Рептилии с шорохом стремительно разбегались у них из-под ног. Вокруг было изобилие воды и фруктов. И хотя из-за его тупого упрямства они перевернулись на плоту в темноте и потеряли большую часть своего снаряжения, выжить не составляло труда. Отчаянная женщина, она нырнула в реку, чтобы спасти мою арфу. Разве плохая жена решилась бы на такое, идиот? И, тем не менее, джунгли взяли свое. Мелкий густой кустарник, болота, дождь, туман, жара-удушливая влажная жара, невыносимая после захода солнца, -- истощили их силы. С единственным дротиком и карабином они продирались сквозь непроходимые заросли. Оба очень устали. Прививки, которые сделала Самарита в Институте Тела, уберегали их от инфекции, но оба они были апатичны, бессильны, подавлены. В "брачной заводи" они провели четыре дня, забыв обо всем, окруженные великолепными горами, в восторге от близости. Он был слишком поглощен страстью, чтобы заметить, когда с Маржи началось неладное. Практика, как говорила девушка, отшибла его разум. Да, это были упоительные дни. Его нежность начала сковывать ее страсть. И дело не в том, что ее любознательность и неистовые желания не совпадали с его восприятием. Просто она была более страстная. Именно его щадящая нежность разрушила все. Супружеский союз для зилонгской культуры был чем-то радостным, приносящим удовольствие. По-другому и быть не могло. Ведь всякие проявления индивидуальности грубо подавлялись десятилетиями. Он должен был догадаться, что для зилонгцев сексуальная близость стала очень коротким и жестоким актом. Люди, такие, как Сэмми и Эрни, познавшие, что может быть иначе, составляли крохотную горстку на этой планете. Для большинства обитателей это было удовлетворение животных инстинктов, простой и легкий способ уйти от одиночества и разобщенности. Нежность и участие к другому были незнакомы им. И когда молодая женщина, пройдя через множество разочарований, стерших ее связь с родной культурой, открывает в себе инстинкты, о которых даже не подозревала, ее ждет растерянность. Это вполне объяснимо и понятно. Даже если новые переживания доставляют ей наслаждение и она стремится "попрактиковаться" при каждом удобном случае. А когда других занятий нет, кроме поедания изумительных фруктов, и когда твой партнер-сексуально озабоченная недогадливая свинья, удобных случаев больше, чем достаточно. Это приговор ему. Не ей. Столкнувшись с новой культурой, Маржи утратила связь со своей. Какая гримаса судьбы в том, что она сломалась на идеале таранцев-нежности к парнеру. Если бы О'Нейл грубо и властно обладал ею, это было бы естественно для нее. И тогда ничего не было бы потеряно. После своей неуклюжей и робкой попытки он стал еще нежнее, играя роль великодушного любовника, и потерял все. Сейчас бы Дейдра сказала ему: "Это твой промах, идиот. Разве ты мог бы когда-нибудь контролировать свои влечения?" Стычки начались сразу же, как только они покинули уютную заводь. За один день ее словно подменили. Она упрямилась, не соглашалась, спорила и придиралась. Он не узнавал свою нежную кроткую возлюбленную. Она знала, как задеть его самолюбие и выбирала самые уязвимые места. Это необходимо было пресечь в самом начале. А он прощал, стараясь ничего не замечать, терпел-типичная реакция таранца, которая превращает жен в фурий. Чем больше он уступал, тем ожесточеннее становилась она. Когда он, наконец, вышел из себя, то перешел всякие границы. Отношения были испорчены. Следующей ночью она оттолкнула его, холодно заявив: "Я не желаю делить постель с мужчиной, которого не уважаю". Его ошибкой было то, что он отпустил ее с этим. Он был так сильно задет и унижен, что не дал себе труда разобраться, что это просто каприз неуверенного в себе ребенка. Он должен был отвлечь ее, развеселить, разбудить в ней желание и завоевать снова. Нет, пусть она живет своими страхами, а мой удел-черная меланхолия. Бог нас создал, а дьявол распоряжается нами. Их борьба с зарослями проходила в полном молчании, и только во время отдыха оно нарушалось взрывом обвинений и жалоб Мариетты. Если верить карте, после Большого Озера путешествие должно было стать менее изматывающим. Течение реки, ровное, но достаточное для плота; берега до самого Города были пологие, удобные для причаливания. Он снова промахнулся. Когда они вышли на берег озера, оно показалось еще более удручающим, чем джунгли. Оно было стоячее и спокойное, покрытое густым туманом, наполненное растительностью и торчащими из воды острыми скалами. -- Мы будем пересекать вот это, -- недовольно огрызнулась она. -- Конечно, обязательно, -- с холодным ехидством ответил он, хотя давно решил этого не делать. Но когда она цеплялась, он упрямо делал все наперекор. Итак, вопреки здравому смыслу, он заставил ее отправиться дальше на плоту. Это была самая грубая его ошибка. Озеро кишело нечистью, выскакивающей из воды, нахально хватавшей за шест, за сам плот. С таким же успехом это могла быть чья-нибудь рука или нога. Плот бесконечно запутывался в водорослях, туман становился все гуще и гуще. -- Я же говорила тебе, -- самодовольно крикнула Маржи.-Озеро опасно! Они причалили и пошли вдоль берега. Возможно, это был остров. Черная Меланхолия поднялась из мутной воды и овладела всем его существом. Он потерял ориентиры в непроглядном тумане. В какой стороне водопад? Он предлагал идти в одном направлении, Мариетта- в другом. Пошли в его направлении-уткнулись в непроходимое болото. Они затерялись на берегу огромного мрачного озера в самом центре джунглей. Она припомнила ему все: -- Ты негодный поэт, безобразный солдат, худший из тиранов! Сколько раз тебе еще необходимо ошибаться, чтобы прикончить нас обоих? В гареме Ната мне было бы лучше. Конечно, она так не думала. Это был крик о помощи отчаявшегося ребенка. Ему бы обнять ее, успокоить, приласкать... Любой менее бесчувственный мужик сделал бы именно это. Но у Симуса не хватило мудрости для понимания. Черная Меланхолия сделала свое дело. -- Заткнись сейчас же!-заорал он.-Как и все твои соплеменники, ты просто тупая дура, телка, плаксивый ребенок. -- Трудно стать хорошей любовницей в неуклюжих лапах насильника. Он не мог больше этого вынести и выгнал ее. Видит Бог, у него были причины для этого. Это был конец всему. Конец Миссии, конец Мариетты, и, скорее всего, конец Симуса О'Нейла. "Бедный малый, -- скажут о нем на "Ионе.-Какая жалость, что он умер таким молодым. Отличный был парень. Прекрасный поэт. Хоть мы и не ценили его при жизни. Первоклассный воин. Просто у него не оказалось того, что необходимо в такой ситуации. Не получилось из него ни шпиона, ни любовника. Это позор, действительно, но мы бы не пожелали никому такой участи." Потом бы они вздохнули и еще раз вздохнули. Неудачливый шпион и плохой любовник-вот эпитафия Симусу Финбару Дармуду Брендану Томас О'Нейлу. Спустя некоторое время они совсем забудут его. Он обхватил руками голову. Нужно бороться за свою жизнь, за свою любовь. Но отчаяние было таким черным, что он не мог даже заплакать. -- Джимми!-тихо раздалось где-то вдали. Мне показалось. -- Джимми, любимый мой, -- нет, нет, это ее голос. Он поднял голову. Это была Маржи; она тихо стояла в нескольких ярдах от него, по ее щекам текли слезы. Его сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки. Господи, она красива даже после недели скитаний по джунглям. Он был восхищен ею. -- Итак, ты решила вернуться. Долго же ты раздумывала, -- зло проворчал он. Она справилась с собой, спокойно и тихо спросила: -- Могу я присесть на этой коряге? -- Планета свободна, -- он уронил голову, стараясь не глядеть на нее.-Ты можешь сесть, где тебе заблагорассудится, -- он не хотел уступать. -- Я могу поговорить с тобой?-она была очень серьезна. -- Господи, прекрати это, умоляю тебя!-Он еще ниже опустил голову. Она была в отчаянии от его молчания. Мариетта бросилась к его стопам и, обняв его ноги, зарыдала: -- Мой повелитель, прости меня. Я так несчастна без тебя. Я не стою твоего мизинца. Я мерзкая... сука. Дура. Идиотка. Я уже никогда не буду стоящей женщиной для тебя. Позволь мне стать твоей рабыней. Я буду выполнять любые твои желания. Умоляю, умоляю тебя, прости... Я обещаю, я... никогда не позволю себе... ОН встал и резко поднял ее на ноги. -- Ты никогда не будешь рабой. Единственное, кем ты можешь быть-это хорошей женой. Единственное, чего я не выношу-это пресмыкающуюся женщину. Она перестала плакать. -- Джимми, ты, наверное, шутишь. -- Нет, и не думаю. Но я скажу тебе одну вещь, женщина. Между нами никогда не будет ни повелителя, ни раба. Ты моя жена, это делает нас равными. В этом случае я только выигрываю. Ведь если бы ты не была моей женой, ты, конечно, была бы выше меня. -- Джимми!..-ее глаза сияли. -- Фактически, -- когда он входил в роль, то не мог уже остановиться, -- жена или не жена-это лишь отговорка, ты все-таки немного выше меня, совсем немного. Тебе ясно? Она только кивнула. Слов уже не было. -- Мы, таранцы, никогда не теряем самообладания, но потом жалеем об этом. Жена же, вроде тебя, заслуживает хорошей порки... -- Так высеки меня, если хочешь. Я заслужила. Я... -- Ты никогда не дождешься этого от меня, слышишь. Даже если очень провинишься. Тем более, что с тобой можно проделывать гораздо более интересные штучки, что я и собираюсь предпринять немедленно. Неплохо сказано, а? Он поцеловал ее в щеку в знак примирения. Видит Бог, Гармоди был прав. -- Значит, я прощена?-она была растеряна, едва верила своим ушам. Чего же ты еще ждешь от меня, женщина? -- Я тоже прощен? Она бросилась к нему на шею. -- Я так люблю тебя. Ты такой замечательный. Я самая счастливая женщина во всей вселенной. -- Ну наконец-то. Она глубоко вздохнула. Слова полились, как бурлящая вода. -- Симус, что со мной происходит? Меня разрывают противоречия. Я не похожа на себя. Ведь я солдат. Я верю в смелость, а веду себя, как трус. Я бесконечно доверяю тебе, но стараюсь все время помешать. Я верю в то, что должна поддерживать тебя, но делаю все, чтобы потерять. Я люблю тебя и причиняю тебе боль. Я хотела умереть из-за того, что унизила тебя, и уже была на краю. Но голос внутри меня сказал: "Вернись к этому человеку, ты необходима ему." И вот я вернулась. Но ведь я не нужна тебе, ведь так? Нет, конечно нужна. Я знаю, ты любишь меня. Что происходит? -- она упала к его ногам.-Джимми, прошу тебя... помоги мне... Ну как ей объяснить, ведь она в таком стрессовом состоянии сейчас. -- Маржи, я не могу помочь тебе, -- тяжело и спокойно ответил он, но сердце в его груди бешено колотилось, и все его существо страстно желало ее. Она едва слышно продолжала, заливаясь слезами у него на груди: -- Я не хотела причинять тебе боль, Джимми. Когда я решила свести счеты с жизнью, голос сказал, что я причиню тебе еще большую боль. Я вернулась, чтобы попробовать еще раз. -- Я страшно рад этому, -- он бережно осушал губами ее прекрасные глаза, потом губы, шею, грудь. Любовь после размолвки лучше всего, говорил Гармоди. Скоро я это выясню. -- Скажи мне, что случилось. Я схожу с ума?-умоляла она. -- Я скажу тебе, только, пожалуйста, дай мне слово, что не рассердишься. Что будешь внимательно слушать. -- Обещаю, -- она вытерла слезы.-Но как же я могу внимательно слушать, когда ты вытворяешь такое с моей грудью? -- Это входит в программу. Конечно, это затрудняло немного взаимную беседу. Тогда он откинул ее короткие волнистые волосы и очень нежно погладил их. Потом скрестил пальцы, чтобы не отвлекаться, и начал очень осторожно: -- Видишь ли, дело в том... Понимаешь, ты потянулась ко мне во-первых потому, что я неотразим, а во-вторых я против тех зилонгцев, которым не доверяешь, сомневаешься и разочаровалась ты сама. Вспомни, в тот день, когда ты спасла меня, ведь ты сказала, что не хочешь больше жить? -- А после встречи с тобой я стала заговорщицей. Она быстро схватывает. -- Ты обнаружила, что ваше правительство постоянно лжет вам и даже пытается убивать непокорных. И ты замкнулась в себе, как и большинство других. Она смотрела на него очень серьезно. Откинувшись назад, освободилась от его объятий и ждала продолжения. -- Я пришел, как искуситель. Я вывел тебя из равновесия тонкой лестью, которую ты никогда не услышала бы от зилонгского холостяка, мы прошли через потери и пустыню, через горы. Потом я пустил в ход нежность. Я заставил тебя испытывать чувства, о существовании которых ты не подозревала-уступчивость, доверие, страсть, сексуальное наслаждение. Я уподобился монаху, дающему ежегодную проповедь. -- Я испугал тебя, и ты решила защититься, снова став ребенком. Это так естественно. Последние слова он сказал зря. Она вырвалась от него, страшно рассерженная. -- Как ты смеешь сравнивать меня с ребенком. Я такой же зрелый человек, как и ты. Даже более зрелый. Он сжал зубы и крепко схватил ее за кисти. -- Женщина, ты хуже ребенка. Я уже сказал, постарайся проявить свою зрелость, выслушай меня. Она сжала кулаки и упорно старалась освободиться. Потом начала хохотать. -- Симус, ты удивительный милый идиот. Это ужасно смешно, -- она уткнулась лицом ему в грудь.-Ты пытаешься проучить меня, как расшалившегося ребенка, -- веселье девушки было искренним. Вдруг в нем зародилось отвратительное подозрение. -- Ты говорила, что услышала голос, который сказал тебе вернуться? Какой это был голос? Она дотронулась до его лица. -- О, я не помню. Разве это имеет значение?-она почувствовала, как он стиснул челюсти.-Хорошо, хорошо, дорогой, это важно. Дай вспомнить... голос сказал: "Отправляйся назад, идиотка, бедняга нуждается в тебе." Да, именно так это и было. "Бедняга." Это не похоже на Зилонг. Это был голос с Тары. Дейдра, я твой должник. Так ты все еще слушаешь и следишь. Последнее, что ты можешь сделать для меня-предоставь нас самим себе. Она вывела его из задумчивости, взяв его руки в свои и положив себе на грудь. Убирайтесь, Ваше Преосвященство. Вы меня слышите? -- Я хочу быть с тобой, а ты?-робко спрашивала его женщина. -- Да, очень хочу, любимая, -- вздохнул он. Ну что же, если Настоятельница хочет поиграть с ним в эту игру, он покажет, на что способен.-Ты забудешь обо всем, я тебе обещаю. -- Как замечательно, -- она счастливо вздохнула.-Какой ты славный. -- А потом? -- А потом...-не только у нее меняются настроение и намерения, -- потом мы отправимся в Город Зилонга и наведем там порядок, чтобы достойные люди вроде нас с тобой могли жить свободно и мирно. 16 Саблезубый тигр бросился на Симуса, как демон из преисподней. Пока он нащупывал свое копье, то успел заметить, что это был очень крупный экземпляр. Создатель совершил ошибку, превратив очаровательного котенка в такое страшное и свирепое существо. Почти такой же в длину, как и его судно "Дев", поразился Симус, когда чудовище распласталось в прыжке, нацелившись на его шею. Симус понял, что не успеет воспользоваться копьем. Жизнь была такой интересной. -- Мариетта!-завопил он, зная, что это его последние слова. Каким-то образом она успела протиснуться между ним и рычащим хищником и воткнуть в его грудную клетку копье, изменив тем самым направление его броска. Зверь рухнул рядом с Симусом, корчась и скалясь от ярости, разрывая воздух страшными клыками и когтями. Мариетта бережно оттащила Симуса подальше от умирающего животного. -- Ты ждешь, когда он прикончит тебя? Смотри, он еще жив. Дрожащий и молчаливый, он позволил девушке поместить его на краю маленькой поляны, на которой они расположились. -- Что с тобой происходит? Почему ты стоял и ждал, когда это чудовище растерзает тебя? Почему ты не схватил копье и не убил его? Проклятый искуситель! -- Почему искуситель?-дыхание вернулось к нему. -- Потому что ты самый глупый идиот. Почему ты не убил его? -- Ну, потому что я оцепенел от ужаса... -- Глупости, я никогда не поверю, -- ворчала она. -- Кроме того, я не знал, как. -- Да, да, конечно. Можно подумать, что на других планетах ты с ними не сталкивался и не тренировался убивать, как это делают военные у нас. -- Вы что, тренируетесь вот на таких, на живых? -- Конечно же нет, -- она понемногу отходила от испуга.-На механических. -- А у тебя великолепная реакция. -- Да уж, твои святые наверняка оценили, -- она обвила его руками.-Ох, Джимми, я почти потеряла тебя! -- Теперь я твой должник вдвойне, -- он сгреб ее в объятия.-Этот тип целился прямо мне в глотку. Иди ко мне, давай присядем, пока мы оба не погибли. Они растянулись прямо на траве, избегая смотреть на труп хищника и стараясь успокоить свои нервы. -- Я должна признаться тебе, -- смущенно заговорила она, -- я давно хотела сказать об этом. Скажу сейчас... пока не случилось еще что-нибудь. Симус не на шутку разволновался. В этой женщине уживалось так много-комичность, ребячливая благодарность, страстная любвеобильность, стремительность военного. Не обманывай себя, Симус Финбар О'Нейл. Все равно она-твое наказание. -- Никаких признаний, моя девочка. -- Ни одна зилонгская девушка не ведет себя так с незнакомым мужчиной, как я в первую ночь. Мне было стыдно. Если ты хочешь знать, я так толком и не успел тебя разглядеть, -- он прижался к ней совсем близко.-Неплохая грудка. Правда, я видел и лучше. Не очень большая, ты знаешь. Вот на планете Корк... -- Успокойся, -- настояла она примирительно.-Ты не смутишь меня своими глупостями. Просто я хотела тебя соблазнить. Меня ужасно тянуло к тебе с самого начала... вот поэтому я и была такой грубой, ты понимаешь? -- Думаю, что да. -- Я знала, что скоро умру, и хотела испытать это чувство перед смертью, а рыжебородый бог был бы лучшим любовником из всех, вот... ну, ты знаешь, что было потом. -- Да, я... -- Потом только я поняла, что значит любить... -- Ну и что же? -- Это то, как ты относишься ко мне, нежно, ласково, какое счастье ты мне даришь, какое редкое наслаждение. Все, что ты делаешь, доставляет мне удовольствие. Я без ума от тебя. Именно с той ночи я хотела быть с тобой. -- Вот ты и заполучила меня? Она прижалась лицом к его груди. -- Теперь ты жалеешь об этой печальной истории соблазнения доверчивого космического бродяги? Она очень серьезно задумалась. -- Думаю, что нет. -- Ее Преосвященство говорит, что когда люди познают, что значит любить и быть любимым, они понимают, что такое Бог. -- Как это прекрасно. Твой Бог Иесус, да? Он думает обо мне так же, как и я о тебе? Он так же любит меня, как и ты? -- Ну, наверное, в данную минуту Иесус совершенно запутался в этом, так я думаю. Но, наверное, ответ на твой вопрос утвердительный. -- Действительно Дейдра так говорила? -- А...-опять всплыло имя этой женщины. Он задумался на несколько секунд.-В ту ночь, в Городе, ты следовала за мной? -- Конечно, мой любимый, -- казалось, что она несколько удивлена его вопросом.-Ведь я знала, что Четвертый Секретарь боится тебя, и ты нуждаешься в защите. -- Избавь нас, Повелитель, от саблезубых тигров и Четвертых Секретарей, -- Симусу очень понравилось построение фразы. -- Что это значит? -- Это молитва, обращенная к моему ангелу-хранителю... Господь доверяет духам и заботится о нас. -- Твой Бог такой удивительный. Совсем как ты, -- она уютно пристроилась поближе к нему.-Думаю, что я уже вполне готова заняться любовью, Симус. -- А я уже начал бояться, что этого не произойдет. После этого, когда она блаженно спала в его объятиях, Симус недоумевал-и что за нужда признаваться в том, что совершенно очевидно любому здравомыслящему мужчине-признаваться в том, что он не преследователь, а всего лишь преследуемый. -- Другими словами, такому здравомыслящему, как я, -- бормотал он печально. На следующий день они столкнулись с бандой хорошо вооруженных туземцев. И снова Мариетта первая почувствовала приближение опасности. Она втянула воздух. -- Кто-то приближается, Симус. Быстро в укрытие. Это был приказ. И он, испытывая чувство вины перед Кардиной, последовал за девушкой в густую поросль красноватого кустарника. Совершенно уверенные в себе туземцы (а их было около сорока-мужчины и женщины, молодежь следовала сзади) растянулись вдоль берега озера. Все были вооружены до зубов-ножами, копьями и огромными дубинками. По озеру вдоль берега, параллельно отряду, двигалось несколько больших каноэ, управляемых массивным рулем. Лодки были нагружены оружием и припасами. О'Нейл с женщиной неподвижно ждали, когда скроется эта процессия. -- Нам не следует разжигать их аппетит, как ты считаешь? -- Это военный отряд, а не охотники, -- задумчиво проговорила она.-И направляются они в Город. -- Они собираются штурмовать его при помощи копий и дубин? -- Скорее всего, это разведчики Ната. Он послал их пересечь Реку и выяснить, действует ли лазерное оружие. Если они погибнут, Нат атаковать не станет. -- Он мертв. -- Мертв?-скептически переспросила она.-Будем надеяться, что так. -- Ты хочешь сказать, что Изгнанные тоже не считают аборигенов людьми? -- Конечно нет. Они их используют и убивают. Да и почему они должны отличаться от нас? -- Но ведь ты же считаешь туземцев людьми? -- Иногда мне кажется, что они более человечны, чем мы. И как бы они не попали на нашу Планету, они были первыми. -- Тогда даже если... я имею в виду, после нашей победы в Городе, нам придется что-то сделать и для них? Она наклонилась за своим рюкзаком. -- Что ты можешь сделать, Симус О'Нейл, чтобы исправить ошибки тысячелетней давности? Прекрасно, поистине на этот раз деликатный вопрос. -- Я шепну Кцару, чтобы он вступил с ними в переговоры. У него правильно устроена голова. Она гордо улыбнулась. -- Узнаю моего Симуса. Никто не придумал бы ничего лучше. Симус не подал виду, что согласен с ее оценкой. Что я смыслю в политике? -- Свободу всем, свободу каждому, -- она сжала его руку, -- включая и этих несчастных. -- Каждому, -- согласился он нехотя, без всякого воодушевления. -- Поспешим в Город, пока не поздно. Свободу всем! 17 Много дней спустя, после бессонной ночи, проведенной в раздумьях о всеобщей свободе, Симус О'Нейл открыл один глаз, когда солнечный луч, заглянувший в кабину "Имона Де Валери", разбудил его. У входного люка стояла нагая женщина, ее молодая стройная фигурка казалась позолоченной в лучах солнца. Она внимательно и восхищенно смотрела на него. Он быстро прикрыл глаз. О, женщина доведет меня до могилы. Все время на пути от Большого Озера она потешается надо мной, разве это не ужасно? Она хочет заняться любовью в такую дикую рань, а я никак не могу решить-Отправляться в этот проклятый Город сегодня, или нет. Он старался не дышать, опасаясь, что ее дикая страсть станет еще сильнее, как только она поймет, что он уже проснулся. Вот уж чего он совсем не ожидал, так это того, что она превратится в комедиантку. Когда они добирались до Гиперона, она почти не улыбалась. Теперь же она постоянно смеялась и танцевала целыми днями, даже после того, как они оба уже были истощены любовными играми. Она всегда была такой, просто скрывала это от меня. Кажется, я влип. Он снова почувствовал приступ страха, правда, это скоро прошло. Ее удивительное чувство юмора часто придавало ему силы. Даже когда он готов был сдаться, как на пути от Большого Водопада, кишащего диким и хищным зверьем. Немыслимая женщина. Она и теперь говорит те же самые вещи, что и до нашей ссоры, но теперь это похоже на веселую шутку. Что мне с ней делать? Он знает, чего она хочет от него... она хочет, чтобы мужчина выдохся... Все это началось после встречи с дикарями на Озере. В то утро, когда он проснулся, Мариетты нигде не было. Карабин тоже исчез. Погода улучшилась. Туман над озером рассеялся, ветер утих, ярко светило солнце. Он надеялся, что она ушла на разведку. Она вернулась с горящими глазами. -- Мы нашли наш водопад, Симус О'Нейл! Если бы у тебя был такой же слух, как у зилонгцев, то сегодня утром ты проснулся бы от его рева. Скорее вставай, дорогой, это такое великолепное зрелище. Симус много повидал в своей жизни, но Большой Водопад Зилонга потряс его. Без всякого предупреждения почти все озеро падало вниз с высоты полумили. Другого конца не было видно, он терялся в клубящемся внизу водяном тумане. Стена воды блестела в лучах солнца, брызги разлетались во все стороны, они промокли до нитки. О'Нейл и Мариетта от восторга обнялись и начали кружиться. -- Джимми...-она погрустнела, зарываясь пальцами в его ладони, -- Если мы пройдем через все это, они отпустят тебя на Тару? Почему она спрашивает об этом сейчас? -- Ну, я думаю, что у моих друзей хватит политического влияния, чтобы устроить это. Куда ее занесет еще? -- А Дейдра поможет?-И когда она заметила его удивление, быстро добавила: -- Помнишь, ты рассказывал о безобразной пожилой священнице, твоем друге. Сколько ей лет? -- О, около шестидесяти или семидесяти, и страшна, как смертный грех, -- он обнял Мариетту и притянул к себе. -- Среди бела дня, в таком великолепном месте Зилонга нужно наслаждаться созерцанием, а не...-упрекнула она его. -- Джимми, у тебя нет самоконтроля. -- Поверь, прекрасный бюст молодой женщины-гораздо более привлекательное зрелище. -- Зилонгских мужчин совсем не интересует эта часть женского тела. Это твоя слабость? У всех таранцев так? -- притворно злилась она. -- Вот что я тебе скажу, женщина. Если тебе не нравится моя слабость, можешь пойти поискать себе какого-нибудь зилонгца с холодной кровью. И не забывай, что ты замужем за таранцем с явно выраженной индивидуальностью, и все! При этом он был готов отскочить от Мариетты, чтобы избежать холодной ванны. Но женщина была игриво настроена. Она повалила его на землю, преодолевая его притворное сопротивление, уложила на спину и стащила с него одежду. -- Таранец или нет, мой дорогой Джимми, у тебя потрясающее тело, и я хочу его прямо сейчас. Можешь забавляться моей грудью, если хочешь, но веди себя смирно. Я хочу поиграть с тобой. -- Достаточно ясно сказано, -- он вздохнул, с готовностью отдаваясь ее требованиям. Я всегда говорил, она-потрясающая женщина. -- Только умоляю тебя, перестань меня щекотать, слышишь, женщина? Это уже слишком! -- Ну уж нет. Я никогда не перестану. Как тебе это нравится? Ну что же, практика делает свое дело. Они провели в играх все утро, купаясь в заводи на конце водопада, любуясь разлетающимися брызгами, отдыхая и снова наслаждаясь близостью, и снова, и снова. Это было начало настоящего медового месяца, оргия любви, которую ничто не могло омрачить, никакие тяжелые испытания в будущем. И она никогда не насытится мной. Это несколько больше того, о чем я мечтал. Ах, и никогда больше он не впустит в свое сердце Черную Тоску. Эй, где ты, ты все еще здесь? Итак, в то утро, в "Деве", пока она заливалась смехом, танцевала и напевала языческие песни, тревожные думы занимали его голову и сердце. Мариетта никогда не свернет с выбранного пути. Он имел в виду освобождение Зилонга. А он, как истинный таранец, не признавал спонтанных порывов. Да, они принесут свободу Зилонгу, если это возможно сделать. А вот в этом он не был уверен. Нельзя выполнить невозможное, как говорила Леди Настоятельница. Недопустимое нарушение догм. Правильно. Завтра "Ионе" решать вопрос: "идти или не идти". Если они решат окончить миссию, то завтра пусть определятся. Он очень ясно дал им это понять. Теперь он точно знал, что его слушают. Если мы это совершим, они будут слагать о нас песни сотни лет. И вообще, кто такой этот Финн Маккул? Но им придется сделать выбор. Я выдвигаю вам ультиматум. Или заберите меня и мою женщину из этого проклятого места сейчас, или я отправлюсь в Город и приглашу вас вниз в случае успеха. Не думаю, что у нас много шансов на победу, но другого выхода нет. Я буду ждать вашей помощи, вы слышите меня? И никаких сентенсий, вроде "бедняга Симус", пока я разыгрываю перед вами утренне-ночные представления. Я не нарушил ни одного Закона. Разве они не сами просили меня об этом? Или ты забираешь меня сейчас-слышишь меня, Леди графиня Настоятельница, капитан, Кардинал?-или даешь мне полную свободу действий. На этот раз я не позволю тебе улизнуть от ответа. Все предельно просто, не так ли? Хорошо, вы думаете, Симус совсем потерял голову из-за любви? Тогда я вот что скажу. Да, я люблю эту женщину. Ради нее я пойду на все. И я не хочу выбирать между тобой и ей, но если ты будешь принуждать меня, ты знаешь, кого я выберу. Обрати внимание, добавил он немного угоднически, все это я делаю по Библии, храня верность моей жене, потому что мы теперь одно целое. Ты вынудила меня. И если хороший секс сделал меня еще более упрямым и несговорчивым, чем прежде, тебе просто придется считаться с этим. Понятно? Радио-банки "Дева" были открыты, они должны были знать об этом. Он готов к принятию сигнала. Если сигнал не поступит, он может расценивать это, как одобрение его решения отправиться с Мариеттой в Город. И довести до конца задуманное. Он старался не думать о возможном трагическом финале. Информация "Ионе" больше не нужна. Зилонг был в кризисе. Оценки Потраджа о возможном взрыве, как пятьдесят на пятьдесят, явно консервативны, особенно если учесть план революционного переворота Мариетты. Он переходит от сбора информации к действию, что противоречит приказу Дейдры. Что она и Большой Совет думают об этом. Знают ли они о двух принципиально важных чертах, которые открыл в зилонгцах Симус? Зилонгцы сознают, что их общество распадается, и на этой планете существует скрытое сопротивление, наиболее развитые и остро чувствующие представители общества стараются избегать давления официальной политики. Подтверждение этому-Жестокая ирония Эрни; ощущение нелепости своего существования у Мариетты. Маржи подошла к нему и положила холодную нежную ладонь на его лоб. Я ничего не могу с собой сделать, я влюблен в эту женщину. -- Ты хочешь вернуться к себе?-она спросила нежно, как прошлой ночью, -- если ты хочешь отправиться в космос, я пойду за тобой. -- А ты этого хочешь? -- Нет, у меня долг перед своим народом. Но теперь я отвечаю и перед тобой. Я хочу того же, чего и ты. Вы слышите? Мы-единое целое. Она говорит так же, как и я. Вчера он сказал ей: "Мы подумаем над этим вечером, а утром решим. Сейчас было утро, и она снова хотела принадлежать ему. И несмотря на его истощение, сейчас он хотел того же. Она была такой восхитительной, удивительно привлекательной, непреодолимо соблазнительной, особенно нагая. -- Сейчас я хочу тебя, любимая, -- он решительно потащил ее к кушетке. Она притворно сопротивлялась, шутливо боролась с ним, и в конце концов он оказался сверху. Она не могла пошевелиться, а он таял от нежности к ней. -- Ты такая красивая, моя любовь. -- Спасибо тебе. -- Твоя красота только подчеркивает твое совершенство. Ты красивее, чем твое тело. -- Ты хочешь заставить меня плакать или любить тебя? -- А если и то, и другое? -- Как прекрасно это звучит... Мне понравилось. Сделай так снова. -- Ненасытная. -- Это твои губы, а не мои. Хорошо, если это не приносит радость и наслаждение моей возлюбленной, я не буду таким неистовым. -- Я так счастлив сейчас, -- шептал он ей, -- первый раз с тех пор, как убили моих родителей. -- Твоих тоже? -- Моих тоже. -- Ты хочешь иметь детей, Джимми? -- Ведь их матерью будешь ты. -- Ну а кто же еще?.. О, Джимми, это потрясающе, не останавливайся. -- Ты не хочешь мне ничего сказать... Если она беременна, это ужасно осложнит все. -- Спрашивай... О... пожалуйста, еще, еще! Потом он был слишком занят, чтобы думать о чем-нибудь. Позже, когда она отправилась в джунгли за фруктами для завтрака, им овладели его тяжелые сомнения. Если сигнал с "Ионы" поступит, они уйдут. Ну а если до сих пор его не было, то вряд ли уже это произойдет. Дать им еще полдня? Возможно, у них, наверху, тоже сомнения. Решение о завершении своей миссии он может принять самостоятельно. Как расценивать их молчание? Как признание его права решать самому? Или это молчаливое решение свидетельствует о том, что его списали, как агента, выполнившего задание? Может быть, они ждут дальнейшего развития событий. И сообщение еще придет? Он подружился с зилонгцами-с Эрни, Сэмми, Хорером, Кариной, бедной малышкой Ретой, которая, быть может, уже погибла в пустыне. С этими ребятами из отряда. А Мариетта-она так изменила всю его жизнь, как никто до нее. Любовь к своему народу заставляет ее рисковать жизнью. Как же он может оставить ее? И как он может стать инструментом, отрывая ее от народа, который под угрозой уничтожения. Она тряхнула его за плечи... те же сильные руки, вытащившие его из сточной канавы. -- Доброе утро, моя прекрасная, -- нежно обнимая ее за талию, сказал Симус. Она нежно поцеловала его. -- Доброе утро, Благородный Майор. Опять дремлешь? Я разбудила тебя? Вот и завтрак. Ты хорошо спал? Снова смеется надо мной. -- Я видел плохой сон, -- с притворной неохотой он позволил ей оказаться сверху.-Вижу по глазам, что твои желания снова проснулись. Так скоро? Ее руки любовно ласкали его лицо. О, эта ее нежность... потрясающая нежность, заставляющая сладко замирать твое сердце. Как же твое обещание, которое ты мне дал, Джимми...-Бог мой, теперь она плачет. После этого она села на кушетку рядом с ним. -- Мы идем в город? -- Ты сомневаешься в этом? -- Нет. -- Тогда надо известить их о нашем сверхъестественном спасении. Спрячь свои пилюли в мою аптечку. Мы оставим их здесь до подходящего момента. Не стоит рисковать, ведь их могут конфисковать в Городе. Несколько часов спустя они уже были на планетолете с четыремя солдатами и их командиром, капитаном Яном, который действительно выглядел десятилетним по таранским меркам, и приближались к Городу. Все его ребята из отряда были членами Союза Молодых. Предстояло обсудить прошедшие несколько недель, чтобы придумать официальную версию. -- Соратник капитан, -- Ян формально обратился к Мариетте, -- мы счастливы, что вы и Герой Поэт живы. Мариетта ответила: -- Соратник капитан, мы рады, что вы здесь и встречаете нас. Поэт О'Нейл, позвольте представить вам благородного капитана Яна. О'Нейл очень хотел узнать, что у них обоих на уме. -- Надеюсь, ваша будущая жена в порядке, капитан?-спросил он с полным достоинством, гоня мысль, что это могло быть и не так. Ян расплылся в широкой ухмылке. -- Она никогда раньше не чувствовала себя так хорошо, Благородный Поэт, Героический Гость. Я не преувеличиваю. Удивительные перемены произошли с ней во время приключений в пустыне. -- Скажите мне, капитан, вы одобряете эти перемены? -- Да, вполне. Она стала сильнее и решительнее. Другого трудно желать, -- его глаза светились таким счастьем; он был в плену. -- Рад слышать, Ян. Теперь я вижу, что вы-достойнейший человек, -- О'Нейл улыбнулся. -- Благодарю вас, Благородный сэр. Не могли бы вы ответить на один тривиальный вопрос? Кто такой "идиот"? -- Ах это! Так, высокоблагородный искуситель, -- ответил расплывчато Симус. -- Понятно, сэр. Очаровательно, -- он выглядел слегка озадаченным. Во время их отсутствия произошло много событий. Смерть Четвертого Секретаря была представлена просто, как "трагический инцидент". Шестой Секретарь, это были слухи, стал приемником. -- Старый дурак, -- вспалила Мариетта.-Во время Фестиваля он преследует девушек. Комитет, уже неуместный и ненужный, был не в состоянии решать проблемы. Компания по осуждению Мариетты закончилась, Рете с отрядом беспрепятственно позволили вернуться. Смерть Ната сняла опасения об его "императорстве". В самом Городе капюшонники стали вести себя наглее. Шансы у молодых были неплохие. Комитет не решится выступить против до сбора урожая. -- Ты с нами, Мариетта?-пылко спросил Ян. -- До самой смерти, Ян. -- До полной свободы, -- поправил он. Лица всех выражали решимость. -- Вы раздобыли пилюли?-забеспокоился Ян. -- Да. Они в надежном месте, -- ее глаза светились энтузиазмом. Римская дева, нет, Римская матрона, готовая к схватке со львом. -- Майор О'Нейл с нами? -- Конечно, -- решительно заявила она. Эй, минуточку, ребята, я ничего не обещал. Они дружно повернулись к нему. -- Свобода, Симус О'Нейл! -- Действительно, свобода, -- ответил он без всякого энтузиазма. Они не заметили. 18 Хотя его лицо горело от смущения, Симус смеялся так же громко, как и все остальные. Прекрасно, эта негодница изумительно передразнивает меня, мой голос, жесты, мимику. И зачем только ей понадобилось пересказывать, как я навернулся с плота или обалдел от саблезубого тигра. Меня совсем перестанут уважать. Ладно, ладно, я проучу ее попозже, ночью. -- И тогда героический майор сказал: "Нет, мы пойдем другим путем," и со всего маху упал в воду. Он падал так грациозно... Вы когда-нибудь видели его падающим? И вот мне снова пришлось его вытаскивать. Похоже, что это мой рок... конечно, это не самое неприятное занятие... Но он слишком огромный, и это уже начинает надоедать... кто-нибудь из присутствующих хочет испытать это на себе? Она изо всех старалась быть серьезной. Но озорство в ее лучистых карих глазах так и плясало. Самарита, Орнигон, Хорер и Карина просто корчились от смеха. Ее фантазия и избирательность в описании эпизодов их "путешествия" по джунглям была небывалым развлечением для дома Музыкального Директора, а ведь она еще не дошла и до половины рассказа. О'Нейлу отводилась роль неловкого героя, спасенного мужественной и неутомимой женщиной... роль, которая смущала его, но была близка к правде. Ручаюсь, что вам, Ваше Преосвященство, все это страшно нравится. Эта особа все-таки удивительно похожа на вас. В своем воображении он сочинил балладу непристойного содержания, в которой он в такой же фантастической манере описал неуемность и страстность Маржи. Но спеть не решался. Во-первых, это заставит зилонгцев хранить мертвую тишину. Во-вторых, ему еще не было ясно, догадались ли присутствующие об их отношениях с Маржи. Эту тему как-то деликатно обходили молчанием. -- О, Джимми, вы так замечательно провели время в джунглях, -- завидовала его хозяйка, ее смуглая кожа порозовела от румянца и от тщетных попыток сдержать смех. Интересно, что она имеет в виду? Неужели всем очевидно, что возбужденная веселость Мариетты -- результат того, что она нашла мужика, с которым можно спать? Наверное, в этом обществе дураков не принято замечать отступление от правил. -- Я страшно рад, что мне удалось развлечь моих дорогих гостей. Это все, что я могу сделать для вас, -- его голос прозвучал слишком печально. -- О, Благородный Гость, -- запротестовал Орнигон, -- вы должны позволить нам развлечься немного... впереди тяжелые времена...-легкая тень пробежала по его лицу. Он пожалел, что сказал об этом. Возникла неловкая пауза, неожиданно все стали серьезными; Маржи наскоро коснулась их блужданий в тумане, но прежнего блеска и остроумия в ее рассказе уже не было. Его друзья с большой готовностью смеялись и шутили, чем во времена его первого появления здесь. Но над всеми уже нависла тень неотвратимо надвигающегося Фестиваля. Все они ощущали, что их общество стоит на краю пропасти. Молодые знали, что впереди ждет борьба. И даже когда они нежно шептались наедине, необходимо было соблюдать осторожность. Как Мариетта может веселиться. Может быть, в ее крови есть кельтские гены... это было бы великолепно. В тот же вечер они были приглашены на собрание революционеров. Крепко взяв его за руку, Мариетта повела его в подземное помещение. Они спустились на три уровня ниже города-под уровнем основных строений, ниже транспортной подземки и коммуникационной сети, -- на уровень старого зернохранилища, теперь заброшенного и затхлого. На полу этого каменного помещения находился заржавленный люк, крышка которого удивительно легко открылась. Каменные ступени вели вниз, в еще более тесное помещение. Из этого помещения расходилась целая сеть тоннелей, ведущих в маленькие пещеры. Подземный город напоминал Древний Рим с его катакомбами. Маржи объяснила, что эти подземные пещеры раскинулись гораздо шире, чем можно было себе представить, потому что официальное мнение отрицало их существование. Реорганизаторы очень боялись подземелий, ведь они сами использовали его для заговора. Ночное собрание должно было проходить в штаб-квартире реорганизаторов. -- Здесь, -- говорила она с каким-то необыкновенным подъемом и возбуждением, -- начался долгий путь угнетения и подавления, и здесь же мы начнем путь к свободе. Ничего, что давало бы надежду на успех, не было в этой группе из сорока юнцов, сгрудившихся в маленькой комнатке. Идея свержения старой социальной структуры и установления новой была бы похожа на шутку, если бы не их серьезные личики. Лидером был молодой мужчина Хронос, Второй Инструктор философии в университете. Седина придавала ему вид сорокалетнего, но рассуждениями, смехом и энтузиазмом он не отличался от молодежи. Хронос не был ни военным, ни политиком. Он был мечтателем-мистиком, с отсутствующим взглядом и блуждающей улыбкой. О свободе он говорил так, что, казалось, достаточно ее провозгласить, и все проблемы зилонгского общества будут решены. Они проникнут в Военный Центр, ворвутся в арсенал за карабинами и взрывчаткой (сейчас у них десять винтовок, несколько сот фунтов взрывчатки и немного взрывных устройств в подземном убежище), и затем быстро займут Центральное здание и Энергетический Центр. Таким образом, они возьмут под контроль Центральную Площадь, что обеспечит успешное свержение правительства. Это будет "очистительный огонь свободы", закончил свое воззвание Хронос. Кого он очистит, этот огонь, кто его будет разжигать и что будет дальше-все было туманно. Молодежи понравилось. Их воодушевила простота и скорость их успеха. После Комитета что? Кажется, это никого не волнует. Эти юнцы мало чем отличаются от капюшонников; и те, и другие не видят дольше собственного носа. Им важно разрушить существующие институты власти, и все. Мариетта шепнула ему на ухо: -- Теперь ты понимаешь, почему я так долго не решалась присоединиться к ним; ужасный мужчина. Он намного опаснее соблазнителя. По крайней мере, женщина не поддалась общему безумию. -- Это что, самые лучшие? Других революционных групп нет? -- Другие еще хуже. У этих хоть есть стратегический план. Все остальные-мистики, мечтатели и сумасшедшие анархисты. Симус ничего не имел против мистиков, мечтателей и анархистов. Большинство таранцев были и теми, и другими, и третьими. Однако, такого, как Хронос, никогда не потерпели бы на "Ионе". "Эмоционально неустойчив"-именно такую характеристику выдал бы Потрадж, добавив пару непристойностей.-"Шесть против десяти за провал." Да, это похоже на правду. После речи и пения гимна свободе, Хронос собрался уходить, одарив двух новых членов группы-Мариетту и О'Нейла -- вежливым безразличием. Ян, Хорер, Маржи и О'Нейл, которого все сочли неформальным лидером, задержались. О'Нейл стал настойчиво интересоваться о том, что планировалось предпринять после захвата власти. Казалось, что молодежь совершенно не задумывалась над этим. Конечно, они были бы лицемерами, стремящимися захватить власть и именем народа провозгласить себя новым Комитетом. Но хаос, который воцарится с их приходом, будет хуже любой тирании. Силы, разрывающие Зилонг на части, сделали свое разрушительное дело в умах молодых. Вопрос в том, кому эти части придется собирать. Когда все разошлись, Маржи, встав на цыпочки, поцеловала его в затылок. -- Пошли со мной, Джимми, -- И она привела его в маленькую комнатку, отделенную узким коридором от комнаты для собраний. Она была обставлена мягкими зилонгскими кушетками. Он был слишком разбит и подавлен, чтобы обрадоваться этим приготовлениям. -- Джимми, дорогой, тебе не нравится?-с сожалением спрашивала она. -- А ты что, хотела, чтобы я прыгал и скакал от восторга, женщина? Шайка искусителей и потаскух под предводительством психопата хотят освободить общество. Вот уж, поистине, Свобода! Ты и я будем мишенями. Уверен, что все они нуждаются в успокоительных пилюлях. -- Что значит "потаскухи"? -- Искуситель женского пола, -- огрызнулся он. -- Какое счастье. Я каждый день узнаю что-то новое о твоем языке, -- она нежно перебирала его волосы.-Симус, а у меня есть новости. Первая: армия туземцев не распалась после смерти Ната. Теперь у них новый вожак-человек по имени Попила, наш бывший Генерал, которого изгнали в прошлом году. -- Ты хочешь сказать, что теперь ими управляет профессиональный военный? И он-полная противоположность этому старику, который сейчас в кресле? Конечно, она идиотка, но мне так нравятся ее прикосновения. Он дружески поцеловал ее в лоб, его мысли были заняты революцией. -- Он грубый, тощий и очень высокого мнения о своих способностях. Именно поэтому правительство и избавилось от него. Про него говорили, что он заражен бонапартизмом, -- она стянула с Симуса робу, ее пальцы скользнули вдоль его спины. -- Что он за человек?-Он помог ей разоблачиться. Не собирается же он один торчать нагишом. -- Жестокий, Джимми, очень жестокий. Я думаю, что он душевнобольной. Хуже Ната. Я училась у него в школе кадетов. Он... он очень плохой человек. -- А следующая плохая новость какая? Давай покончим с этим, женщина, -- он начал покрывать ее поцелуями; губы сами отправились в знакомое путешествие к прекрасной упоительной молодой груди. Все-таки, ты счастливчик. -- Если ты будешь так продолжать, я не смогу тебе ничего рассказать... Нет, нет, останавливаться не надо. Джимми, просто чуть-чуть помедленнее. Ох... чудесно. Так, слушай, вторая новость касается тебя. Они решили, что ты ничего не станешь предпринимать первым. Теперь они думают свести с тобой счеты после Фестиваля. Он сжал ее талию. По-моему, надо перебираться на кровать. Нет, последний вопрос... -- Кто планируется на смену Хроносу?.. Кто-нибудь из вас ведь задумывался о том, что будет потом? В тусклом свете переносного фонаря ее глаза выражали страстное желание, упруги соски вздрагивали около его груди. Она колебалась перед тем, как ответить. -- Это не так важно, -- и отвела глаза. Так вот, как далеко зашла эта история. Он бесцеремонно толкнул ее на импровизированное ложе, схватил одежду и начал одеваться. -- Ты сука, Маржи, -- взорвался он, -- Я не хочу заниматься любовью с тобой ни за какие сокровища этой проклятой планеты. Правду сказать, весь его страстный порыв как ветром унесло. Сейчас им овладела холодная ярость. Она села на разбросанную по полу одежду, испуганная и униженная. -- Что я сделала, Симус?-чуть слышно спросила она.-Пожалуйста, прости меня. Не знаю, чем я обидела тебя, но поверь, я этого не хотела. -- Не успели мы вернуться в Город, как ты навязала мне участие в этом глупом заговоре. Теперь, оказывается, я должен его возглавить. Нет, моя дорогая, вы забыли посоветоваться со мной! Этот номер у вас не... -- Мой дорогой супруг, я очень сожалею, -- прервала его она.-Я не думала... Я не могла предположить... но... ох, я очень виновата. Прости мою глупость. Я тупица. Я никогда не научусь, наверное... НЕ уходи... Я должна была сказать тебе раньше. Не знаю, с чего начать, -- Она рыдала, -- Все думали, все были уверены, что ты станешь во главе. Ведь ты вел себя, как лидер... Мы и подумать не могли, что ты будешь просто участником... Она грациозно поднялась. Проклятая баба, не старайся меня очаровать. Мариетта по-матерински дотронулась до его руки. -- Не злись на меня так долго, ведь у нас так мало времени, чтобы быть вместе. Его сердце захлестнула волна раскаяния. Он примирительно и нежно похлопал ее по спине и прижал к себе. -- Да, любимая, конечно, ты как всегда права. Теперь я буду прежним, даже лучше. Но я не король и не рыцарь, ты слышишь меня? Я просто хороший вояка, ты понимаешь меня?-он сжал кулаки. Теперь я не смогу выставить ее. -- Да, дорогой, -- она покорно кивнула, -- Тогда порядок, -- И все-таки, он ей не поверил. Когда они уже засыпали, она шепнула ему: -- Ты рассердился, потому что я шутила над тобой на сегодняшней вечеринке? Он увесисто шлепнул ее по ягодицам, но так, чтобы не причинить вреда. -- Это было очень неуважительно. -- А вот и не правда. Ты наслаждался каждой минутой. Ведь таранцам все-равно, что о них говорят, главное, чтобы ты был центром внимания. -- Я тебя выпорю, если ты не прекратишь, -- он робко поцеловал ее, ожидая нового прилива сил. -- Но ведь это правда, -- вздохнула она, -- Ты же не станешь это отрицать? -- Что ты воображаешь себе? Ведь стоящая жена выставляет мужа на посмешище, чтобы все узнали, как она любит его. -- Напрасно ты стараешься, -- она прижалась к его груди.-Я ничего не боюсь. -- А потом он спел ей несколько стансов из непристойной баллады о ее падении и потери невинности. Причем рефреном к каждому куплету была строчка: "Тут Симус снова повалил негодницу на пол." Она начала гнусно хихикать после первого же куплета, а потом закатывалась от хохота все сильнее. -- Да, это было бы ужасно, -- пыталась вставить она между приступами смеха. -- Они все просто остолбенели бы. Вот я бы порадовалась... но все-таки хорошо, что ты ее не спел. Бедный Директор Исследовательского Центра, она бы этого не пережила. Образ шокированной Сэмми показался ей особенно уморительным, и О'Нейл вынужден был продолжить свою балладу дальше. -- О, сумасшедший, -- корчилась она от смеха, -- когда же это кончится, когда же женщина дождется любви? -- Стоящая таранская баллада бесконечна, но женщина получит свое. Сейчас я тебе покажу. И он исполнил обещанное. Уже позже, когда они выскользнули из своего тайного убежища для любовных свиданий в неприветливое мрачное зилонгское подземелье, О'Нейл вдруг понял, что если она захочет, он сделает для нее все. Именно после этой, истощившей их обоих ночи, полной страсти и нежности, безумных желаний и веселья, он вдруг понял, что не может жить без нее. Полюбуйтесь, Ваше Преосвященство, во что вы меня втянули.  * Часть третья. Фестивалъ *  19 Он нащупал свой нож. Кто-то приближается со стороны Реки. Он приготовился к нападению. Он достаточно хорошо знал, что творится на этой планете во время сбора урожая, и был готов ко всему. Симус отошел от входа в палатку и стоял неподвижно. Это оказалась Сэмми. Она откинула край палатки, ее тело блестело и лоснилось от воды. -- Джимми, -- позвала она, задыхаясь, -- мы подумали, что тебе очень одиноко, и решили навестить, -- ее глаза были широко распахнуты и глядели с тревогой. С нею были Энергетический Наблюдатель Ниора и Штатный Художник Рина, его старые знакомые. Все трое с трудом дышали и были только в нижнем белье. Потом было много веселья, встряхиваний мокрыми волосами, отжимания мокрого белья и стирания капель воды с соблазнительных женских тел. Прямо как на "Ионе" в женской спортивной раздевалке, когда он в своих фантазиях заглядывал в это святилище. Правда, в это время стыдливость не была в ходу на Зилонге. Они его успокоили. Не стоило волноваться, их никто не потревожит. Женщины прихватили с собой пирожные. Они просто хотели повеселиться, выпить ликера и попеть песни. Праздник сбора урожая продолжался уже третий день. Веселые беззаботные горожане шатались по площадям, танцевали, пили ликер, пели песни. Сэмми и Эрни увезли Симуса из Города и поселили в палатке на острове, снабдив запасом воды, ликера и книгами. Из Комитета поступило указание о том,, что он не может присутствовать на священном ритуале. Он очень тревожился за Мариетту, хотя и были приняты меры для ее защиты, и защиты ее молодых друзей от злых ветров Фестиваля. Их снабдили пилюлями, чтобы они могли контролировать свои эмоции и применение оружия в целях самообороны. Все, что творилось вокруг, было безрассудным бесстыдством, которое трудно было даже вообразить, но Симус не мог ни о чем другом думать. В первый день праздника зилонгцы собирались в небольшие группы в своих излюбленных местах и покидали границы Города, весело распевая песни. Многие отправлялись прямо к Реке, откуда О'Нейл мог наблюдать за ними со своего острова. Любое действие превращалось в ритуал и сопровождалось песнопениями-жатва, вязание снопов, погрузка их на повозки, отдых и даже купание в Реке перед ужином. Все движения, пение и ритуалы завораживали и гипнотизировали; рабочие были в глубоком трансе во время работы. Очевидно, вечернее купание отрезвляло их от дурмана, и они немного высыпались перед следующим днем. Звук горна, прозвучавший на третий день праздника сбора урожая, был для О'Нейла сигналом. Ему следовало на планетолете добраться до "Дева", взять пилюли и доставить молодым заговорщикам до захода солнца. Потом должен был начаться из безумный бунт. Ему было о чем подумать. Он страшно тосковал по Мариетте, беспокоился за этих сдвинутых революционеров. И он не очень нуждался в обществе сверхвозбужденных дам. Но, чтобы не говорили, что таранцы негостеприимны и дичатся, нужно их развлекать. Обстановка располагала к нежным, печальным и эротическим песням. И он стал обучать своих очаровательных приятельниц нео-кельтской любовной песне: Если хочешь быть со мной, Дружок мой дорогой, Этой ночью приходи, Дружок мой дорогой! Ключ под дверью ты найдешь, Дружок мой дорогой, И меня саму найдешь, Дружок мой дорогой! Нет препятствий на пути, Робкий мой дружок, Ни вязанки, ни ведра, Робкий мой дружок! Верный пес давно уж спит, Робкий мой дружок, Он приучен мной давно, Робкий мой дружок! Мою матушку давно батюшка увел, Как им весело вдвоем, глупый мой дружок. Как им сладко быть вдвоем, А я лежу одна... Пожалей и приходи-как я жду тебя! Потом он попросил их поучить его зилонгским песням. Сначала они смущенно хихикали, но ликер сделал свое дело, и они стали смелее. Их песни были гораздо более откровенными. Трудно было поверить, что это те самые дамы, которые были бы шокированы его балладой про Мариетту. Какой бы смысл не вкладывала система в карнавальные оргии, сменяющие долгие месяцы репрессий-это была необходимость -- переход от существования без интимной близости к разнузданности инстинктов во время Фестиваля. Определенная логика у системы была, если согласиться с базовой предпосылкой о том, что секс-неотъемлимая часть человеческого существования. Таким образом, концентрация этих ест