ебя разумный? - Сайга, сайга! - нерешительно позвал он. "Сайгак" остановился и возмущенно повернул голову. - Сам! Мессариец чуть не подпрыгнул от неожиданности. Точно, померещилось. От голода, не иначе. - Сайга, сайга! - Макобер постарался изобразить теплоту и домовитость хозяйки, сзывающей по вечеру своих кур. В его голосе звучало невысказанное обещание невиданной ласки и заботы, но зверь лишь раздраженно ударил в землю копытом: - Сам сайгак! Второй раз ослышаться было невозможно. Кажется, он сошел с ума. Ни с того, ни с сего. Но, говорят, рано или поздно это со многими случается. Опустив лук, Макобер недоуменно уставился на "сайгака". Тот ответил ему полной взаимностью. - А разве животные разговаривают? - ошалело поинтересовался мессариец. Эх, видела бы меня сейчас Бэх, подумал он. Уложила бы в кроватку, холодный компресс на лоб, колыбельную бы спела. А утром я бы проснулся - и никаких... - Сам животное! Если ты всего на двух ногах ходишь, как калека, а по ночам мерзнешь без собственной шкуры, думаешь, тебе все можно? Не угадал! Макобер обреченно опустился на траву. Теперь-то уж ему точно никто не поверит. Он бы и сам себе... - А ты не против, - кажется, ему пришла в голову гениальная идея, - если я кого-нибудь из своих друзей позову? - Это еще зачем? - подозрительно проворчал "сайгак". - Да как зачем! - впервые с начала разговора Макобер почувствовал себя в своей стихии. - Чтобы познакомиться с таким замечательным, таким великолепным... Зверь гордо выпрямился. - Так уж и быть - зови. - Бэх! - заорал мессариец что было сил. - Бэх! Беги скорее сюда! Эх, эх, эх... Гулко отразившись от скалы, крик прилетел обратно. А вслед за ним послышался еще один звук, заставивший Макобера похолодеть. Рев набирающего силу камнепада. Глава XX Большинство из тех, кому доводилось в последние годы встречаться с Эрсином тен Исиндиосом, не сомневались, что перед ними древний старец, помнящий еще первые дни Творения. Им и в голову не приходило, что родители иерарха не только живы, но и вполне здоровы - им лишь недавно перевалило за шестьдесят. Более того, никто не подозревал, что встречи родителей с возлюбленным чадом происходят весьма регулярно: как бы ни душили дела, раз в полторы-две недели Исиндиос обязательно находил время посетить небольшой особняк на окраине Альдомира. Официально дом принадлежал Ордену Пурпурной Стрелы, и визиты иерарха не удивляли никого, включая тех, кто по долгу службы должен был приглядывать за его передвижениями по городу. Занеся паланкин во двор, слуги, привыкшие, что Исиндиос часто встречается с людьми, которых посторонним лучше не видеть, поспешно удалялись. Однако здесь предосторожности были вызваны совсем иным: стройный мужчина лет тридцати, энергично выпрыгивающий из носилок и обнимающий отца с матерью, ничем не напоминал разбитого подагрой старца, час назад с трудом забиравшегося в эти самые носилки при помощи трех дюжих молодцев, специально для этого и состоящих при его особе. На этот раз Эрсин не видел родителей целых три недели и с таким удовольствием опустошал внушительных размеров блюдо с жареными траспенами, что матери стало казаться, будто ее сын так ничего и не ел со дня своего прошлого визита. Кувшин с нежным майонтским вином, считавшимся в этих краях диковинкой, пустел на глазах, однако иерарх даже не замечал этого, болтая, как попугай, с чьей клетки сдернули поутру покрывало. - ...В общем, вильнули хвостом - и поминай как звали. - Я так и не понял, Син, почему все же Веденекос их отпустил? - задумчиво произнес отец. Иерарх насторожился. Отец ничего не спрашивал просто так, а Эрсин не считал себя бестолковым рассказчиком. - Когда Стеарис удосужился его разбудить, - медленно проговорил жрец, - было уже поздно. Талисса выбралась из монастыря. - Так-так, - затянувшись, его собеседник на мгновение окутался клубами ароматного дыма сушеных листьев аранги. - А потом? - Думаю, что не захотел еще больше топить Стеариса. Веденекос и перед синклитом постарался представить все так, словно настоятелю просто не повезло. - Отлично, - отец надолго увлекся раскуриванием трубки, точно беседа не представляла для него ни малейшего интереса. Сын терпеливо ждал. - А разве храм не строился в Единстве со своим настоятелем? Эрсин мысленно подмигнул отцу: роскошь, которую в реальности он никогда бы себе не позволил. - Конечно, папа. Как я понял, все дело в том, что Стеариса совершенно парализовало присутствие в обители иерарха Ордена. - Неужели настолько? - удивился отец. - Карьера, конечно, дело хорошее... Как-то все одно к одному получается. Веденекос, оказавшийся в подчиненном тебе храме именно в то время, когда этот, как его... - Граф Беральд, папа, - подсказал Эрсин. - Да, точно. Именно тогда, когда Беральд попал в плен. Настоятель, у которого все валится из рук в присутствии иерарха. Талисса, надумавшая заглянуть на огонек ровно в тот день, когда все еще можно было изменить. - Ты хочешь сказать, что здесь не просто стечение обстоятельств? - Я размышляю, сынок, - отец выпустил несколько безупречных колец дыма и рассеянно проводил их взглядом. - Не слишком ли много совпадений? - Что ты имеешь в виду, папа? - убедившись, что стоящее перед ним блюдо опустело, Эрсин с грустью вытер рот лежащей на коленях салфеткой. - Что Веденекос сам все это подстроил? Да такое даже Ворону не под силу, прости Господи! - Веденекос умеет управлять событиями не хуже тебя, - отрезал отец. - И для этого не надо быть богом. Даже мне очевидно, что эта талисса ему зачем-то нужна. Зачем - вот вопрос. - Нужна?.. Да, все, спасибо, мама, - иерарх подождал, пока они вновь останутся одни. - Быть может. И все же я не думаю, что все было подстроено. - Эрсин, а ты вообще знаешь, чем занимается этот твой Веденекос? Например, сейчас? - Ну, знать об этом может только Ворон. Он же иерарх, папа, а не служка в столичном храме. Однако я предполагаю, что Савернос не зря предложил на синклите немного разгрузить его. Веденекос предупредил меня, что хочет понаблюдать за талиссой, - не думаю, что он лгал. И вообще, я рассказал про эту историю, исключительно чтобы развлечь тебя. В любом случае Беральда уже нет в живых, а Стеарис может увидеть себя настоятелем разве что во сне. - А-а-а, ну тогда вопросов нет! - и отец с легкостью перевел разговор на другую тему. Однако на обратной дороге Веденекос упорно не шел у Исиндиоса из головы. Не друг и не соперник, деятельный иерарх был ему, пожалуй, даже симпатичен. Опять же наблюдение быстро обнаружил и даже попробовал нанести ответный удар: смело, хотя и несколько безрассудно. И все же отец явно на что-то намекал. А к его словам Эрсин привык прислушиваться еще с детства... x x x - Эй, подожди секундочку! Я сейчас! - Макобер прокричал это уже на бегу. Представшее перед ним зрелище было не для слабонервных. Талисса застыла, как на знаменитой альдомирской мозаике, зачарованно глядя куда-то вверх. Послушно переведя взгляд повыше, мессариец увидел, что над головами друзей полощется нечто вроде широкого ватного одеяла, и искренне поразился, какого Айригаля Айвен сотворил его в этот, прямо скажем, не слишком солнечный день. И запоздало сообразил, что Айвена с ними больше нет. А еще выше по скале стекало темное облако камнепада, и скрыться от него талисса явно не успевала. - Бегите же! - Терри тоже вынырнул из леса, готовый кинуться друзьям на помощь. Только вряд ли он мог им чем-то помочь. Бежать было уже бесполезно. Мессариец зажмурился, желая лишь одного: чтобы камни убрались восвояси, туда, откуда пришли. Макобер ждал, что вот-вот они обрушатся на землю... И, так и не дождавшись, осторожно приоткрыл глаза. - Ч'варта всемогущий! - единственное, что смог вымолвить он, когда, едва коснувшись "одеяла", камни и пыль и в самом деле повернули назад. Макобер обессилено опустился на землю. Двух чудес для одного дня определенно было многовато. "Теперь мне уж точно никто не поверит", - обреченно подумал он. Именно это почему-то казалось сейчас самым важным. И, вероятно, для того, чтобы окончательно доконать его, из-за скалы выехал симпатичный мужичок лет пятидесяти, бодро бивший пятками в бока послушного серого ослика. Дюжина колокольчиков на его затейливой упряже вызванивала необычайно противный и навязчивый выше всякой меры мотив, а на физиономии незнакомца читалась такая радость, будто встретить хорошую компанию именно в этом месте и именно в это время было голубой мечтой, которую он лелеял с раннего детства. Макобер оторопело покрутил головой. Мужичок пришелся бы весьма к месту где-нибудь в центре Маркуса в базарный день. Но на пустынной дороге, на которой за последние дни им не встретилось ни единой живой души, он смотрелся весьма странно, чтобы не сказать подозрительно. И было совершенно непонятно, как он рискнул отправиться в путь и без меча, и, скорее всего, без припасов: к седлу была приторочена весьма скромных размеров дорожная сумка, в которую разве что одеяло и могло поместиться. Не иначе как услышав мысли Макобера, незнакомец, не переставая сиять от радости, поднял голову, убедился, что камнепад отправился обратно по своим делам, и тихо свистнул. Аккуратно свернувшись, одеяло устремилось в седельную сумку и даже не побрезговало ее застегнуть. Мессариец так и не понял, как ему это удалось. "Я сошел с ума! Никаких сомнений, - печально подумал он. - Неужели отныне и до конца жизни мне так и будут мерещиться то ослы, то сайгаки...". Тем временем ослик подтрусил ближе и остановился, внимательно рассматривая ошарашенную талиссу. Все молчали. Даже Лентал, казалось, все еще не мог прийти в себя после столь неожиданного спасения. "Боги, какие невежи, - отметил про себя Макобер, подходя поближе. - Ни слова, точно так и надо! Эх, был бы Айвен..." И, недолго думая, выпалил первое, что пришло ему в голову: - Как мелодично звенят эти колокольчики! Мужичок нахмурился. - Вы думаете? Мало того, что мне второй день приходится терпеть общество этой скотины, так она мне еще заявила, что порядочный магический осел непременно должен заранее оповещать окружающих о своем появлении. Я их уже слышать не могу! И в самом деле: хотя ослик давно остановился, колокольчики продолжали вызванивать все тот же назойливый мотив. Мессариец непроизвольно принялся было насвистывать его, но вовремя оборвал себя. Пошевелив ушами, мужичок подарил ему весьма подозрительный взгляд. - А ваш осел и вправду волшебный? - постепенно к Макоберу возвращалась его обычная любознательность. - А что он умеет? И как его зовут? Можно его погладить? А, кстати, откуда вы? И это было ваше одеяло? Мужичок прикрыл глаза, терпеливо дожидаясь, пока град вопросов иссякнет. - Да. Все. Мимбо. Можно. Издалека. Да. От наслаждения мессариец даже зажмурился. Кажется, он наконец-то нашел достойного собеседника. - Мессир позволит поблагодарить его за наше спасение? Мэтт недовольно покосился на выступившего вперед Лентала, но сдержался. Негоже паладину говорить от имени талиссы, ох, негоже. Однако сам гном пока еще не способен был произнести ни слова. Вот был бы здесь Айвен... Незнакомец торжественно поклонился. На мгновение задержал взгляд на лице паладина. - Пустяки, сущая безделица. - Не сказал бы, - мрачно обронил подошедший к друзьям Терри. Воображение у лунного эльфа было не хуже, чем у мессарийца, и Терри вполне успел в красках представить себе, что может натворить даже дюжина камней, идущая с такой высоты. - Как скажете, - не стал спорить мужичок. - С благодарностью принимаю вашу благодарность. И если так, у вас есть шанс отплатить мне взаимностью. - Почтем за честь. И как же, если не секрет? - глаза Терри сузились. Мэтт подумал, что если бы ему задали вопрос таким голосом, он бы уже изо всех сил пришпоривал своего ослика, мечтая оказаться подальше. Хотя бы в Маркусе, но лучше даже в Мессаре. Однако мужичок и глазом не моргнул: - Взяв меня с собой на поиски входа в Лайгаш. - Вот уж что называется "не терять даром времени", - с уважением пробормотал Макобер. Зря все-таки Терри с ним так. Если он действительно спас их всех... - Куда-куда, простите за любопытство? - переспросил Лентал, точно и правда не дослышал название места, в которое мужичку не терпелось попасть. - В Лайгаш. Ну уж вы-то, святой паладин, не думаете, что я оказался здесь случайно? - счастливое выражение постепенно покидало лицо незнакомца, уступая место обиженному недоумению. - Все в этом мире происходит по воле богов, - Лентал благочестиво склонил голову, отметив про себя, что мужичонка им попался на редкость осведомленный. - До тех пор, пока люди не решают им немного помочь. Незнакомец явно не ожидал от жреца подобного ответа. Он оглядел паладина еще более внимательно, чем раньше, и картинно хлопнул себя по лбу: - Да простит меня святой паладин, но я так и не представился. Баураст. "А этот мужичок не так прост, - Бэх предпочла пока понаблюдать за разговором со стороны. - Ни оружия, ни доспеха - наверняка маг. А маг, который в силах остановить камнепад и после этого выглядеть, точно пять минут назад снегом растерся... Да, похоже, не взять его с собой будет ой как не легко. Не говоря уже о том, что если бы не он, продолжить путь смогли бы только Мак и Терри. Если, конечно, рискнули бы отправиться в Лайгаш вдвоем". Тем временем Терри уже представлял талиссу, с любопытством окружившую и ослика, и его необычного седока. Баураст вежливо раскланивался, однако Бэх заметила, что глаза его внимательно оценивают каждого. И, кажется, в итоге маг остался доволен увиденным. - Боги, как же я забыл, - подпрыгнул вдруг Макобер. - Совсем голова дырявая! Знаете, кого я только что встретил?! - Ты имеешь в виду еще кого-то, - уточнил гном, давая понять, что и одной подобной встречи ему за глаза хватит. - Сейчас сами увидите! Сайга, сай... - громко крикнул мессариец и опасливо покосился на скалу. - Проверяешь, не осталось ли там чего? - с пониманием поинтересовался Мэтт. - Может, завтра, а? Не слушая его, Макобер кинулся к опушке леса. Никого. - Ушел, - мессариец печально поплелся обратно. - Не дождался меня и ушел. - А кто там, собственно, был? - не удержался Торрер. - Сайгак говорящий, вот кто! Друзья с сочувствием посмотрели на мессарийца. - Контузило, - шепнул гном в самое ухо Бэх. - Может, камешек какой в сторону отлетел, а мы и не заметили. Вылечишь? - Попробую, - девушка неуверенно пожала плечами. - Мак, а больше ты там никого не видел? - Нет, - коротко ответил мессариец, глядя на всех честными серыми глазами. - Ну и слава Темесу, - обрадовалась жрица. - С одним сайгаком я еще худо-бедно справлюсь, а вот стадо, боюсь, было бы мне не по плечу. - Не верите, - в голосе Макобера сквозила неприкрытая обида. - Ну почему вы мне не верите? Вру - верите. А как правду говорю... И он отвернулся в сторону. - Простите, уважаемый, нас здесь перебили, - Торрер невозмутимо повернулся к чародею, - а почему, собственно, вы так уверены, что мы возьмем вас с собой в Лайгаш? Мэтт от души наступил эльфу на ногу, но было поздно. - Значит, вы больше не отрицаете, что направляетесь именно туда? - улыбка на лице Баураста засияла вновь, точно никуда и не уходила. - Вот и чудненько, вот и славненько. - Допустим, - Торрер понял, что допустил промах, - но вы-то здесь при чем? - Мне почему-то казалось, что вы хотите вернуться оттуда живыми, - словно невзначай проронил Баураст. - Но если я ошибаюсь... И он сделал движение, якобы намереваясь развернуть ослика в обратную сторону. - Допустим, - гнул свою линию Торрер. - И что из этого? - Только то, что вы знаете, как туда войти, а я знаю, как оттуда выйти! Несколько мгновений все обдумывали его слова. - И вы можете это доказать? - спросил наконец Терри. - Могу, - чистосердечно признался чародей. - Мое доказательство будет самым весомым из всех возможных. Я отправлюсь туда с вами. - Мы тронуты подобным доверием, - холодно произнес Терри, - но все же хотели бы посовещаться друг с другом, прежде чем принять ваше предложение. Друзья отошли в сторону. - По-моему, он может быть нам полезен, - Мэтт неожиданно оказался "за". - По крайней мере, один раз он нашу жизнь точно спас. А поскольку кое-кто не в меру активный продолжает свой путь вместе с нами, то, боюсь, нам придется еще не раз прибегнуть к его услугам. - Ну, если кое-кто не в меру пассивный не возражает, то и я не против! Насвистывая привязавшуюся мелодию, Макобер не отводил взгляда от гнома. Однако тот счел, что продолжать перепалку ниже его достоинства, и демонстративно промолчал. - Конечно, - с горечью заявил Торрер. - Зовите, всех зовите! А что, можно и с ослом его поделиться, чего уж там! Хоть каждый колокольчик позолотим! Я просто умираю от вашей щедрости: как кого по пути встретите, так сразу: "Позвольте пригласить вас прогуляться за сокровищами!". А они все к нам прямо так и слетаются, словно пчелы на... Наткнувшись на взгляд Лентала, эльф осекся и растерянно умолк. - Помнится, не так давно Айвен уверял, что всех сокровищ нам так или иначе не унести, - припомнил гном. - А вот тела наши Макоберу сейчас пришлось бы вдвоем с Терри хоронить. Так хоть будет кому подсобить в случае чего. - И мага у нас больше нет, - с трудом заставил себя выговорить мессариец. - Странный он все же какой-то, - Бэх почувствовала, что остается в меньшинстве. - Давайте хоть спросим, зачем его самого-то туда несет. Сильно подозреваю, что не в деньгах дело. Ко всеобщему удивлению Баураст и не скрывал своей цели: - Да есть там одна вещица. Правда, ее еще найти надо, но это уже мои проблемы. - Одна вещица? - на всякий случай повторил гном. - Одна, одна, - улыбнулся Баураст. - А все прочее можете спокойно забирать себе. И если кого интересует, тут неподалеку, за ущельем, есть один весьма уютный гротец. Ручеек рядом, место спокойное - все, как положено. А то тут... И он красноречиво развел руками. - Ну что, решили? - Терри обвел друзей взглядом. - Значит, договорились? - Баураст похлопал ослика по шее, и тот с готовностью развернулся в обратную сторону. - Значит, договорились, - повторил за ним Мэтт, вложив в эту фразу всю свою надежду на то, что чародей действительно ограничится одной штуковиной, которая ему нужна. И вряд ли это будет алмаз величиной с его голову. Скорее всего, какой-нибудь магический артефакт, без которого они прекрасно переживут. Особенно теперь. Эх, Айвен, Айвен... Стараясь не обращать внимания на занудный перезвон колокольчиков, талисса неторопливо двинулась вслед за Баурастом. Последним шел Лентал. Обернувшись, Бэх увидела, что временами он задумчиво покачивает головой, словно ведя с самим собой нелегкий внутренний диалог. Кажется, ему тоже не слишком пришлось по душе внезапное появление мага. Хотя и Торрер по-своему прав: сам Лентал присоединился к ним не менее неожиданно. Девушка незаметно замедлила шаг. - Святой паладин, - она слегка улыбнулась, - а почему ты никогда не рассказываешь о своем земном пути? Ведь чтобы получить столь высокое признание богини... Одним словом, ты же наверняка побывал в куче переделок. - Наверняка... - Лентал улыбнулся в ответ. - Но если серьезно, я же не главный иерарх Ордена. И не сама Ашшарат. - Ну, в этом есть свои плюсы, - Бэх так внимательно изучала деревья справа от дороги, что Лентал невольно проследил за ее взглядом. Деревья как деревья, ничего особенного. - А все-таки? - Боюсь, мои истории окажутся не слишком занимательными. И вряд ли помогут тебе скоротать путь, - паладин рассеянно поддел мыском сапога попавшуюся на пути шишку. - Ну что может быть поэтичного, скажем, в эпидемии чумы? Или в помощи голодным детям в трущобах Трумарита? - Угу, так я и поверила, что паладины лишь тем и занимаются, что кормят грудью всех сирых и убогих, - не отступала Бэх. - А мечом, по всей видимости, мух от них отгоняют. Лентал усмехнулся. - Почему обязательно паладины? Ашшарат не первый раз удостаивает меня такой чести, но в остальное время... А меч - меч тоже в дороге лишним не бывает. Лихие люди, дровосеки опять же... - Не хочешь говорить - не надо, - обиженно вздернула подбородок Бэх. - Только нечего из меня дурочку делать. Торреру свои сказки рассказывай! - Кстати, о Торрере, - Лентал был рад возможности сменить тему, - никак не пойму, что вы все к нему привязались? Я бы на его месте и часа не выдержал с этими вашими шуточками-прибауточками. Ну, буквально каждый подколоть старается. Отличный деревенский паренек, даром что эльф, мечами орудует за троих, сам видел. Что плохого-то? - А что это ты вдруг Торрера кинулся защищать? - удивилась Бэх. - Думаешь, он тебя поблагодарит за это? Да ничего подобного! Он и так уверен, что он - самый распрекрасный-замечательный из всех живущих в мире эльфов! - И много эльфов ты видела, чтобы быть уверенной в обратном? - вопросом на вопрос ответил Лентал. - Если двоих, из которых один - лунный, то, может, Торрер и не далек от истины. Да такого воина где хочешь с руками оторвут! Бэх хотела было возразить, но вместо этого рассмеялась. - Слушай, и умеешь же ты зубы заговаривать! Если мне не изменяет память, две минуты назад мы говорили совершенно даже не о твоем ненаглядном Торрере, а совсем о другом, хотя и не менее могутном воине. - А что о нем говорить, - удивленно поднял брови Лентал, - если этот другой что в бою, что не в бою всегда имеет поддержку своей богини? Которой лишен ... ну, скажем, тот же Торрер. Бэх возмущенно сжала кулачки, покраснела и попыталась взять себя в руки. Но понимая, что ей это сейчас вряд ли удастся, ускорила шаг и присоединилась к остальным. Дорога тяжело вскарабкалась на холм, который, пожалуй, уже можно было назвать скорее горой, и перед талиссой открылось широкое, уходящее далеко вниз, затянутое туманом ущелье. Переброшенный через него мост неожиданно оказался удивительно изящным. Каменная вязь перил и перекрытий была настолько воздушной и так продуманно вписывалась в пейзаж, словно составляла единое целое с обеими горами, которые соединяла. Мэтт даже замер от изумления: - Да прихлопни меня Крондорн, если это не наша работа! - Гномам-то что тут было делать? - не поверил Торрер. - Слышал я как-то, сколько вы берете... Я еще понимаю, на дворец потратиться или на тот же мост, но в столице. А здесь? На глухой дороге, в стороне от всего и всех... - Хочешь сказать, что я не узнаю руку гномов? - набычился Мэтт. - Мэтти, давай с другой стороны, - мгновенно встал между ними мессариец. - А зачем бы твои сородичи могли возвести здесь этот мост? - Всяко бывает, - раздумчиво произнес гном. - Крепостица какая неподалеку была, где правитель любил останавливаться, - вот и решил свой взор потешить. Мосту-то не один год, сам видишь. Или, к примеру, купцов надумали приманить - надо же своим богатством пыль в глаза пустить. Дескать, если даже мосты у нас такие... Подобрав камешек, Макобер подкинул его на руке и отправил в ущелье. - Один, два... десять... двенадцать... двадцать... тридцать... Мессариец растерянно посмотрел на остальных. Никто из них не слышал, чтобы камень достиг дна. Может, конечно, на мох упал... - Ничего себе пропасть... Ну что, перебираемся? И пока Баураст спешивался и брал ослика под уздцы, мессариец первым подбежал к мосту и осторожно потопал по нему ногой. - Да, на века сложено... - Знамо дело, гномы иначе не строят! - Мэтт гордо окинул взглядом все сооружение, точно здесь была частица и его собственного труда. - Знамо дело, - охотно польстил ему мессариец. Один за другим друзья вступили на мост. Древнее строение даже не шелохнулось. - Или, скажем, путь при случае разорвать хотели, - Мэтт все еще продолжал размышлять над вопросом мессарийца. - Да так, чтобы до поры никто ничего не заподозрил. - Путь разорвать? - заинтересовался Макобер. - А в чем тут хитрость-то? - Хитрость невелика, да ты поди о ней догадайся! - ухмыльнулся Мэтт. - На самом деле все просто. Оставляют в нескольких местах небольшие полости, закладывают туда смесь толченого кревиса с майронгом... - И что? - мудреные слова не говорили мессарийцу ровным счетом ни о чем. - Потом чародея зовут, знамо дело. Так что в нужный момент достаточного одного заветного слова... - Бегите! - громкий крик Лентала многократно отразился эхом от стен ущелья. Но паладин опоздал. Расколовшись от оглушительных взрывов сразу в нескольких местах, мост рухнул в пропасть, увлекая их за собой. Глава XXI Человек медленно приоткрыл глаза, надеясь, что дурной сон послушно рассеется. Темнота. Он осторожно ощупал ложе. Все тот же жесткий топчан. Спустив ноги на пол, он вытянул руки перед собой и сделал несколько шагов. Пальцы наткнулись на холодный, безучастный камень. Где-то здесь должна быть свеча. Нащупав лужицу воска с застывшим в ней фитильком, он понял, что остался без света. Придется с этим смириться, огнива все равно нет. Позади раздалось покашливание, скрипнула дверь и по глазам ударил свет от факела, поднятого над головой худого сгорбленного старика, одетого в потертый серо-стальной плащ. Человек вздрогнул. - Хозяин просит вас пожаловать к нему в кабинет. Он ожидал, что голос старика окажется противным и скрипучим, но тот, напротив, был на удивление ясным и сильным. Слуга? Тюремщик? И если слуга, то чей? Вопросы толпились в голове, и каждый спешил вырваться наружу первым. Кто он? Что он здесь делает? И что, во имя всех богов, напоминают ему эти серо-стальные одеяния? Человек попытался улыбнуться, но распухшие губы не слушались. Просит... Как будто он может отказаться. - Ваша одежда, мессир. Мессир... Не "милорд", не "господин барон", не "мэтр", не "монсеньер". Хоть бы одну зацепку... Старик сделал шаг в сторону, и в комнатку, старательно отводя взгляд, протиснулась смущенная миловидная девица. Оставив на топчане стопку одежды, она поторопилась выскочить наружу, словно он был драконом или людоедом. Ладно, разберемся. Человек оделся. Куртка, штаны, невысокие сапожки. Все обычное, безликое, такое же, как и это равнодушное "мессир". На всякий случай он сунул руки в карманы. Пусто. И все же он почувствовал себя увереннее. Тошнота временно отступила, затаилась где-то глубоко внутри. Он помнил, что совсем недавно был на грани безумия. Но сейчас это и в самом деле представлялось ему лишь дурным сном. - Следуйте за мной, мессир. Старик повернулся к нему спиной и, не оборачиваясь, двинулся по коридору. Значит, его даже не боятся. Подавив в себе сильное желание тут же, немедленно, доказать, что его тюремщикам следовало бы вести себя поосторожнее, он побрел следом. Потом, преодолевая боль в каждом мускуле, заставил себя распрямиться. Широкая деревянная лестница, покрытая дорогим антронским ковром. Еще один коридор. И ни единого окна. Только двери. Одна, вторая, третья... Где он - в башне? В подземелье? Постучав в одну из дверей, старик широко распахнул ее, не дожидаясь ответа, и сделал приглашающий жест: - Прошу вас, мессир. Наверно, все же слуга. Для тюремщика слишком вежлив. Полутемную комнату освещало несколько свечей. Портьеры на окнах, еще один ковер на полу, выцветшие гобелены... Поморщившись от незнакомого терпкого запаха, он переступил порог. Он всегда думал, что именно так - болью и безысходностью - должна пахнуть смерть. Смерть и старость. За спиной мягко прикрылась дверь. Ничего, выход есть всегда. Даже когда положение кажется безвыходным. - Проходите, чувствуйте себя как дома. Из теней выступил хозяин кабинета. Юноша, немногим старше его самого. И красив так, как бывают красивы только сказочные принцы. Сказочная принцесса упала бы в его объятия, не раздумывая и пяти секунд. Его нельзя было назвать высоким или низким, худым или полным. Ни то, ни другое - золотая середина. И это придавало юноше сходство со статуями тех далеких времен, когда портретное сходство почиталось излишеством и святотатством. Просторное темно-синее одеяние, скрепленное на плече вытянутой платиновой фибулой, мягко ниспадает почти до самого пола. На руках несколько перстней, на шее палладиевая цепочка. Медальон жреца? Оберег мага? Человек огляделся. Вся обстановка комнаты состояла из пары мягких кресел, одно из которых ему и предложили. Он принял приглашение. - Спрашивайте, - голос юноши был столь же мягок, как и его одеяние. Человек решил, что ему нечего терять. - Это вы лишили меня памяти? - Отнюдь. Так уж устроен мир: покинув его, мы не помним своей земной жизни. Юноша занял кресло напротив. Если забыть долгие часы отчаяния и боли, к нему даже можно проникнуться симпатией. Что-то наводило на мысль, что он привык даже не приказывать - повелевать. И это позволяет ему говорить спокойно и просто. - Что?.. - кресло обволакивало, расслабляло, дарило столь желанный покой, что человеку с трудом удавалось сосредоточиться. - Впрочем, не существенно. Скажите, способны ли вы вернуть мне память? - Если вы действительно этого желаете. Многие, поверьте, предпочитают начать жизнь с чистого листа. Скажем так: я готов в любую минуту вернуть вам те умения, которыми вы обладали в прежней жизни, - юноша сочувственно улыбнулся. - А память? Что в ней толку? Хотите знать свое имя - придумайте себе новое. Хотите вспомнить прошлое - дайте волю своей фантазии. Вы можете стать внебрачным сыном Императора или даже одного из богов. Почему нет? - Означает ли это, что я больше не вернусь в мир? Теперь человек говорил, осторожно подбирая слова. Значительно осторожнее, чем в начале. "Покинув мир"... Обмолвка ему однозначно не нравилась. Уж не рассчитывает ли этот жрец или чародей, что он так и проведет остаток дней, пользуясь его гостеприимством? - Все зависит от вас, мой друг, исключительно от вас. Представьте себе, что вы оказались в месте, где исполняются все ваши самые смелые желания. Неужели вы никогда о таком не мечтали? - Не знаю. Не помню... - растерянно ответил он. Место, где исполняются все желания. Звучит неплохо... Знать бы еще, как отсюда выбраться. И что пожелать, если он не помнит своего прошлого? Своих стремлений, своих надежд. - Верните мне память. Человек постарался произнести это твердо, но голос выдал его сомнения. В самом деле, так ли он уверен... - Извольте, - юноша казался разочарованным. И человек вспомнил. Когда первая волна воспоминаний накатила, едва не захлестнув его навсегда, тело задрожало, как в тяжелейшей малярийной лихорадке. Он вспомнил все, что ему довелось пережить. Свою жизнь и свою смерть, свое имя и первую любовь, мать и отца, Слияние и талиссу. - Теперь вы знаете, кто вы. Знаете, как вы погибли. И вам решать, как распорядиться этим знанием. Голова кружилась. Айвен едва мог усидеть в кресле. Казалось, в виски вкручивают скрипящие ржавые винты. - Сколько... Сколько дней меня нет с ними? - Немного, - хозяин кабинета смотрел на него с явным сочувствием. - Всего дней пять. Айвен с облегчением вздохнул. Конечно, за пять дней может произойти многое, но... - И мои желания по-прежнему исполняются? Юноша усмехнулся. - Разумеется. - Тогда я хочу знать, что сейчас с талиссой. Он не чувствовал ее. Это тревожило, пугало. Пустота. Словно ее больше нет. - И вновь я обязан спросить: уверены ли вы в своем желании? Как-то раз, на безлюдном постоялом дворе неподалеку от Докмара, он видел, как кошка играет с только что пойманной мышью. Отпустит - и ждет. Мышь радостно пищит, кидается в угол... Не зная, что достаточно одного удара лапой... - Да. Айвен посмотрел прямо в глаза незнакомцу. И пожалел об этом. В глазах юноши была Ночь. Вечная, безысходная Ночь. Айвену приходилось сражаться с нежитью, со вставшими из земли мертвецами, а как-то раз даже с чудовищами, которым и вовсе не было названия, точно они пришли с той стороны Грани. Бывало страшно, действительно страшно: тот, кто идет в бой без страха, редко выходит из него живым. Но сейчас его охватил настоящий ужас. - Ваши друзья мертвы. Все до одного. Соболезную. Как просто. Его цели, мечты, желания. Его друзья. Мэтт, Бэх, Макобер. Никого из них больше нет. - Как это произошло? - он сам не узнал свой голос. - Покажите мне их смерть. Нет... Пусть уж все сразу. Как если бы я был вместе с талиссой все эти дни. И вновь это проклятое сочувствие! - Айвен... Впрочем, извольте. Они думали о нем, надеялись на него. И все же, если бы он был рядом, это ничего бы не изменило. - Давно? Как будто это имеет хоть какое-то значение. - Позавчера. Давно. - Теперь вы понимаете, почему я задавал все эти вопросы?.. Юноша произнес это слишком грустно и мудро, чтобы можно было поверить, что он действительно молод. - Понимаю. Увиденное лишило его надежды. Высосало душу, как обайга высасывает кровь своих жертв. Но Айвен был далек от того, чтобы показать это своему собеседнику. - Однако если вы - настоящий маг... А ты? Кто ты? Айригаль? Демон? Вопросы так и рвались наружу. Но он сдержал себя. - Даже маги не в силах вернуть жизнь павшим. - Зато они в силах повернуть время вспять. По крайней мере, некоторые. На что он намекает? По-прежнему играет, как кошка с мышью? Айвен чувствовал, что мечется от симпатии к ненависти, от благодарности к отвращению. - Кто вы? - не выдержал Айвен. - Я тот, кто исполнит ваши мечты, - просто, без позерства ответил юноша. - Разве вы не мечтаете, чтобы талисса осталась в живых? Все в ваших руках. Разве вы не грезили о могуществе? Причем, если так можно сказать, досрочном, не в старости, не после долгих лет штудий. Я дам вам его. - А взамен? Похоже, это сделка, обычная сделка... Из тех, в которых нельзя отказаться ударить по рукам. - Мне нужны вы. Целиком. И абсолютно добровольно. - Разве я и так не в вашей власти? - единственное, что ему еще оставалось, это сарказм. - В моей власти? - внимательно взглянул на него юноша. - В моей власти вы были, когда лежали в могиле. Да и то, как бы это поточнее выразиться, лишь телесно. Мне же нужно куда больше. И поправьте меня, если я ошибаюсь: разве одно тело и одна душа - слишком большая плата за пять тел и пять душ? Или даже семь. Смотря чье тело и чья душа. Опытный воин отнимает жизни десятками, и все же отнюдь не готов заплатить за это даже своей рукой, не говоря уже о собственной жизни. - Я понимаю, что вам необходимо привыкнуть к этой мысли, - незнакомец не убеждал, не уговаривал. Но и не сомневался в выборе Айвена. - К тому же сейчас еще не время. Я верну вас к друзьям, дам Силу, чтобы их спасти. Вы же оставите здесь ... ну, скажем, залог. Тот, который не позволит забыть о нашем договоре. Отдать самого себя! Разве не от этого он бежал, не желая поступиться даже частичкой своей души? Теперь ему предлагают пожертвовать ею целиком. - По легендам, в таких случаях обычно спрашивают: а если я откажусь? - Айвен отчаянно старался выиграть время. - Тогда исполнятся не все желания, - улыбнулся незнакомец. - Многие, но не все. Вы же обретете полную свободу. Понятно. Талисса останется мертва. Вот и все. Ни угроз, ни разочарования. Он будет свободен! Разве ему всю жизнь не твердили, что свобода - дороже всего на свете?! И не к ней ли он стремился больше, чем к деньгам, могуществу, титулу, в конце концов? Полная свобода! Но от чего? От друзей? От талиссы? Да бывает ли она вообще, эта самая полная свобода? Все, кого он любит, уже делают его несвободным. Он не свободен их предать, не свободен жить, руководствуясь исключительно своими желаниями, не свободен отправиться, куда глаза пожелают. Выбор? А разве у него есть выбор? Спасая друзей, он даже не получит права рассказать им об этом: из книги будет вырвана одна страница и вклеена другая. И не он станет автором этих страниц... x x x Пока Баураст спешивался и брал ослика под уздцы, мессариец первым подбежал к мосту и осторожно потопал по нему ногой. - Да, на века сложено... - Знамо дело, гномы иначе не строят! - Мэтт гордо окинул взглядом все сооружение, точно здесь была частица и его собственного труда. - Знамо дело, - охотно польстил ему мессариец. Один за другим друзья вступили на мост. Древнее строение даже не шелохнулось. - Смотрите! - прошептал вдруг Макобер. - Вон там, внизу! Перегнувшись через перила, мессариец указал на маленькую черную фигурку, едва проступающую из скрывавшего ущелье тумана. Оба эльфа застыли рядом с ним. - На чем-то ведь он стоит, - наконец проговорил Торрер. - Нет, не вижу. То ли балкончик какой-то, то ли просто выступ. - Давайте мы его с той стороны рассмотрим, - слегка подтолкнула их Бэх. - В таком месте достаточно одного хорошего колдуна... Но друзья так и не узнали, для чего его было бы достаточно. Расколовшись от оглушительных взрывов сразу в нескольких местах, мост рухнул в пропасть, увлекая их за собой. Бэх с Ленталом одновременно схватились за медальоны. Но фигурка оказалась проворнее. Яркий конус света рванулся от рук незнакомца к противоположной стене ущелья. Едва коснувшись камня, луч разделился на десятки тонких, стремительно переплетающихся между собой нитей и превратился в подобие гигантского сверкающего гамака. - Да этот парень настоящий бог! - восхищенно прошептал Макобер. Он еще не успел договорить, как луч принялся быстро втягиваться обратно. И уже через секунду они оказались на небольшом уступе рядом со своим спасителем. Тот оставался неподвижным, и никто не заметил, когда незнакомец успел спрятать руки в складки свободного серо-стального плаща. Черты его лица скрывались в тени низко надвинутого капюшона. - Я до конца так и не верил, что нам доведется встретиться вновь. Голос казался глухим и безжизненным, словно засохшее дерево, продолжающее стонать на ветру среди своих куда более счастливых собратьев. Капюшон упал, открывая лицо. - Айвен! - ахнула Бэх, кидаясь ему на шею. Это действительно был Айвен, - талисса чувствовала это точно так же, как обычный человек чувствует, что он счастлив или голоден. Но... На лице мага не отразилось ни единой эмоции. Казалось, оно ничуть не изменилось и в то же время более всего походило сейчас на застывший лик потемневшей от времени статуи. За спиной Айвена виднелся черный, уходящий в глубь горы туннель. Бэх испуганно отстранилась. Торрер, вознамерившийся было дружески похлопать по спине старого приятеля, так и застыл с поднятой рукой. Айвен же по-прежнему оставался неподвижен. Бэх с надеждой взглянула на Лентала, но тот только пожал плечами. Девушка опустила взгляд на изумрудный листок. Паладин печально покачал головой. - Думаете, что со мной теперь делать? - вместо улыбки лицо Айвена исказила гримаса. - Ну, если вы уже все одно смирились с тем, что я мертв... - Что за глупости! - щеки Бэх порозовели. - Ты что, не рад нас видеть?! - Что это за человек? - не отвечая на вопрос жрицы, Айвен в упор разглядывал Баураста, все еще держащего Мимбо под уздцы, словно они так и рухнули в пропасть, не разлучаясь. - Баураст, - холодно представился чародей, шокированный столь явным отсутствием хороших манер. - Он маг и обещал отвести нас... - счел своим долгом добавить Макобер, однако Айвен не дал ему договорить: - Маг? Иными словами, вы решили, что и без меня прекрасно обойдетесь? - Скажи еще, что он уже вошел в талиссу! - возмущенно рявкнул Мэтт и запоздало сообразил, что как раз про талиссу-то Баураст ничего и не знает. - Какой демон тебя укусил?! Или по ту сторону Грани так портится характер? - Портится, мой друг, еще как портится, - внезапно сник Айвен. - Этот человек обещал отвести вас в грот. Так идемте же. - Но... - Идем. Войдя в туннель, Айвен взмахнул рукой, и талисса оказалась подле останков моста по другую сторону ущелья. - Я знаю на Двэлле всего две-три дюжины чародеев, которым под силу подобные трюки, - пробормотал Баураст, но предусмотрительно не стал задавать никаких вопросов. Терри взглянул на пирамидку. - Позвольте... Баураст протянул было руку к "ключу", но лунный эльф ловко спрятал пирамидку обратно в карман. - Нам туда, - уверенно показал он на восток от дороги. - Согласен, - Баураст сделал вид, что не заметил бестактности Терри. - По крайней мере, мой грот в той же стороне. - Бывают же совпадения, - с подозрением взглянул на него лунный эльф и уже собрался было что-то добавить, когда рядом возник возмущенный до глубины души гном. - Ты хочешь сказать, что нам теперь придется тащиться прямо через лес?! - Мэтт посмотрел на Терри так выразительно, что лунный эльф готов был, если бы это от него зависело, сам проложить дорогу в нужном направлении. - Если Лайгаш - сокровищница, как-то же они туда все это свозили. Давай пройдем еще немного, как шли, а потом... - Мэтти, ну что ты, - укоризненно произнес Макобер, беря гнома под руку. - Можно подумать, что ты не гном, а карета о трех конях. Да и поспокойнее там будет: на дороге мы как на ладони. Вспомнив про взорванный мост, гном еще немного поворчал что-то про "кустистое зеленое месиво", к которому некоторые питают прямо-таки противоестественную привязанность, но в конце концов покорно зашагал вслед за лунным эльфом. Идя рядом с Айвеном, Мэтт то и дело украдкой посматривал на него, пытаясь разобраться, что же на самом деле произошло. Если человек вернулся с той стороны Грани, то либо какой-то некромант обратил его в нежить, либо... Здесь уже гному просто не хватало воображения. Вспоминались легенды о великих героях былых времен, взятых богами в свой круг и возвращенных на землю столетия спустя. О Магах Мертвой Руки - легендарном сообществе колдунов-мертвецов, которыми пугали детей от Иратака до Мессара. О таинственных Двойниках, умеющих принимать любой облик... Не то, все не то. Гном и узнавал своего старого друга, и не узнавал его. То непонятные вспышки злобы. То молчит, как сейчас, уставившись в одну точку. И это лицо! Во время своих странствий гному довелось видеть древние гробницы нррахов - дикого северного племени со славным прошлым и безысходным настоящим. Живя в пещерах и не зная ни бронзы, ни стали, нррахи с неистовством фанатиков без устали поддерживали постоянно горящий огонь в гигантских подземных залах с единственными остатками своего былого величия - неподвластными времени мраморными саркофагами. Больше всего гному запомнилась могила одного из вождей, чье имя давно уже стерлось из памяти даже его потомков. На гладком камне, без единого рисунка и без единой надписи, лежала палладиевая погребальная маска. Застывшие, окаменевшие черты лица, которых коснулась смерть, и тусклые глаза, перед которыми был уже иной мир. Неужели мага поразило какое-то могущественное проклятие? Но почему тогда он не обращается к жрецам, почему не спешит в святилище Ашшарат, чьи служители славятся умением снимать даже самую изощренную порчу? Почему бы ему, наконец, не поговорить с Ленталом, который, несомненно, не последний человек в своем Ордене? Раньше бы гном дождался, пока они останутся одни, и выложил все начистоту. А теперь... Теперь спрашивать не хотелось ни о чем. Можно было только надеяться, что со временем друг оттает, поделится своей болью. Со временем... Люди редко об этом задумываются, а вот для гномов вера в целительную силу дней и годов так же естественна, как вера в Прародителя. Хотя некогда и сам Мэтт не верил, что о чем-то можно забыть. Но весна приходила на смену зиме, и воспоминание о неприступных стенах Хорверка становилось все более и более тусклым. Взрыв хохота заставил гнома вынырнуть из своих мыслей. Похоже, Макобер близился к финалу очередной бесконечной истории, запас которых казался совершенно неистощимым. Все они, как правило, плавно перетекали одна в другую, были в изобилии украшены уводящими на мили в сторону лирическими отступлениями и приправлены туманными интригующими обещаниями типа: "А вот это я вам расскажу как-нибудь в другой раз". - ...тихонечко открываю дверь и вхожу в дом того самого типа с блошиного рынка. Там-то он - великий чародей, хотя я, между нами говоря, всегда подозревал, что маг из него, как из меня сборщик податей. Шарлатан - он и есть шарлатан. Одного не пойму, как он умудрился научить своего верблюда каждую неделю подниматься в воздух и делать круг над этим самым рынком?! Но это уже отдельная история... Последовала весьма многозначительная пауза. - Правда, что ли? - обреченно поинтересовался Терри. - То-то и оно! Ладно, раз уж заговорили... - и мессариец с удовольствием окунулся в новое повествование. С каждой минутой талисса все больше удалялось от дороги и вскоре ничего уже не напоминало о том, что в этих краях некогда бывали люди. - Эй, не дуйся, - Лентал положил руку на плечо Бэх, но та только возмущенно дернулась, сбрасывая ее. - Если серьезно, то я просто не имею права рассказать тебе о тех приключениях, которые действительно интересны. - А я и не дуюсь, - сжав губы, ответила девушка. - Не имею, знаешь ли, такой привычки. - Прости, - паладин собрался было отойти в сторону, но помедлил. - В нашем Ордене очень жесткие клятвы, а мне не хотелось тебя обижать. - Значит, ты думал, что я не смогу этого понять? - Бэх все еще делала вид, что сердится, но на самом деле уже ругала себя за глупую обиду. - Думаешь, мы в своем Ордене в игрушки играем? Да у нас, если хочешь знать, тайн побольше, чем у твоей Ашшарат! - И Айригаля вместе взятых, - в тон ей продолжил Лентал. Не выдержав, девушка рассмеялась. - Значит, мир? - на всякий случай уточнил паладин. - Мир. Но ведь о том, о чем можно, ты мне расскажешь? - Без сомнений, миледи. Хотите - сейчас, хотите - вечером у костра. - Сейчас, конечно, тоже хочется, - честно призналась Бэх, - но лучше уж вечером. Я очень люблю ночь. А ты? Паладин задумчиво кивнул. - Очень. Больше, чем... - Ашшарат и Айригаля вместе взятых? - невинно поинтересовалась девушка, взглянув на него из-под полуопущенных ресниц. Лентал улыбнулся. - А можно я тоже задам тебе вопрос? - Надеюсь, не про Торрера? - добившись своего, Бэх пришла в отличное расположение духа, однако упустить возможность подколоть паладина было выше ее сил. - Как ты догадалась?! - сокрушенно всплеснул руками Лентал. - Ладно, если не хочешь про Торрера, расскажи про Айвена. - Про Айвена? - вздрогнула жрица. Лицо паладина мгновенно стало серьезным. - Вы уверены, что это действительно он? - В каком смысле? - удивилась Бэх. - Ты думаешь, это невозможно? - Возможно, но... В общем, всякое бывает. Особенно, когда человек возвращается с той стороны Грани. - Ты знаешь, - Бэх замялась, - как бы тебе сказать... Все время забываю, что ты не один из нас. В смысле, не из талиссы. Лентал терпеливо ждал, пока она продолжит. - Понимаешь, мы чувствуем друг друга. Когда Айвен погиб, я не могла отделаться от ощущения, что в талиссе нас по-прежнему шестеро. И теперь понятно, почему. - Зато мне ничего не понятно, - тихо проговорил Лентал. - Так ты считаешь, что на самом деле он и не умирал? - Если и умирал, то ненадолго. Не знаю. Но сейчас с нами точно он. Паладин молчал. - Честное слово, - совсем по-детски добавила Бэх, и Лентал непроизвольно потянулся, чтобы обнять ее, когда Баураст громко объявил: - Приехали! И с облегчением спешился. Грот и в самом деле оказался неглубоким, но весьма уютным и живописным. Не прошло и часа, как Терри умело освежевал подстреленных им перепелок, и вскоре лишь Мэтт остался возле огня, недоверчиво вглядываясь в темноту. Все остальные спали - даже чудесное спасение от верной смерти оказалось не способно лишить талиссу душевного равновесия. Все, кроме Бэх, чей сон уж точно никто не рискнул бы назвать сладким и спокойным. Ибо во сне к ней пришли боги. Глава XXII Я подбросил птицу вверх, прямо в усыпанное звездами небо. Мгновение - и она скрылась из виду. Сорвав печать, я развернул свиток. Ну наконец-то! Кажется, то, что надо, хотя могли бы и поторопиться. "Дэйнер тен Денетос, 35 лет. Родился в вилайете Арденбур. Отец: Сеарги тен Денетос, чародей. В настоящее время покойный. Старший брат: Найлэн тен Денетос, чародей, член Круга. Хозяин фамильного замка Белой Совы (близ Виллара). Воспитывался в монастыре Лазоревого храма в Арденбуре. После работы миссионером в джунглях Майрана получил сан Носящего Палицу, Допущенного к Поклонению. Переведен в центральный храм Трумарита. После мятежа Сигурда, направленного против герцога Рэндза, вынужден бежать. Справка: Мятеж Сигурда - попытка дворянских низов взять власть в свои руки, спровоцировав народный мятеж при поддержке Лазоревого храма. В соответствии с планами заговорщиков, в ходе восстания герцог Рэндза должен был отречься от власти в пользу своей несовершеннолетней дочери и покончить с собой. Предусматривалось, что в возникшей неразберихе регентский совет, состоящий из лидеров мятежа, сможет подавить народное выступление силами нескольких подразделений ладакских наемников, участвовавших в заговоре. По непроверенным сведениям, место одного из членов совета предназначалось Дэйнеру тен Денетосу. Однако планы мятежников неожиданно были нарушены. Заблаговременно внедрив своих людей в их ряды, Лтай, капитан Когорты Невидимых, сумел предотвратить выступление, поставив в известность герцога и бросив своих людей против истинного центра восстания. По свидетельствам очевидцев, в Ночь Отравленных Стрел Денетос продемонстрировал отменное личное мужество в сочетании с полным отсутствием таланта организатора. Вместо того, чтобы начать мятеж ранее намеченного срока и попытаться поднять верные заговорщикам центурии ладакских наемников, Денетос со своими сторонниками вступил в уличные бои, а затем в течение двух недель руководил обороной Лазоревого храма в Трумарите. Переведен в распоряжение Ордена с пометкой в личном досье: "Отважен, но недальновиден". Тем не менее после подавления мятежа Сигурда получил сан Носящего Палицу, Допущенного к Истине, Света для Немногих. Назначен Протектором Лайгаша. Покровитель: предположительно иерарх Исиндиос." Не густо, но и на том спасибо. Что ж, вряд ли Денетос окажется для талиссы достойным противником. С другой стороны, Лайгаш - это не только Денетос, но еще и немалый гарнизон. Разве что Баураст... Мне почему-то казалось, что чародей знает о сокровищнице куда больше, чем говорит. Лайгаш был уже близко, и посторонний едва ли стал бы прогуливаться в этих местах, любуясь природой и присматривая удобные для ночлега гроты. Маг, конечно, загадка. Как он вообще узнал, что "ключ" у талиссы? А ведь знал же, наверняка знал. Да и сам "ключ" - загадка не меньшая. Магический артефакт, сотворенный сотни лет назад служившими Ворону чародеями. Не одно десятилетие пролежавший под развалинами замка. И вновь вернувшийся в мир. Неожиданно мне стало казаться, что в какой-то момент "ключ" начал жить своей собственной жизнью. Почему именно Винсент Беральд? Чем он так приглянулся этому таинственному старику, сумевшему одолеть самого Раоми? Неглупый и отважный воин? Без сомнения. Но всего лишь один из многих наемников, зарабатывавших на жизнь мечом. Готов отправиться за богатством хоть на край света? Любой из его товарищей поступил бы так же. К тому же в результате именно Винсент так и остался дома. Чистая случайность? Выходит, старик сделал неправильный выбор? Или, наоборот, исключительно правильный? Кстати, почему вообще за всю свою немалую жизнь Винсент так и не собрался прогуляться в Лайгаш? Знамение, семья. Сильвену этих объяснений оказалось достаточно. Мне - нет. Это ведь не остров Отверженных - Лайгаш! Сокровищница, "ключ" от которой лежал у него в кармане! И он, понимаете ли, не собрался... Чем больше я о ней думал, тем сложнее казалась головоломка. И все время меня не покидало ощущение, что я чего-то не вижу. Что есть какой-то кусочек мозаики, изменивший от времени свой цвет, и теперь мне не под силу его найти. Единственная реальная причина, по которой Винсент мог не отправиться в Лайгаш - не рискнул. Думал, собирался, уговаривал себя - и все же не рискнул. Если я прав, то вряд ли первый граф Беральд узнал о сокровищнице что-то новое. Любой интерес к ней насторожил бы Орден, особенно после смерти Раоми. Да и граф, насколько я помнил, не имел никаких контактов с Лазоревым храмом. Тогда выходит, что это нечто сообщил ему сам старик. Нечто настолько важное, что смогло отпугнуть Винсента и, в то же время не настолько принципиальное, чтобы заставить его отвергнуть подарок. Старик... Все нити сходятся к старику. Кто же это был, Орроба его побери? И почему он сам не попытался завладеть сокровищами? Слишком стар? Но на то, чтобы справиться с Раоми, его вполне хватило. Мог бы, в конце концов, собрать подходящую компанию, хоть того же Винсента позвать... Значит, ему было обязательно нужно и завладеть "ключом", и передать его кому-то другому. В свое время мне казалось, что старику было все равно, в чьи руки попадет "ключ". Лишь бы его обладатель сумел нанести серьезный урон Ордену. Винсент так Винсент, почему бы и нет... Однако теперь я стал в этом сильно сомневаться... x x x Бэх снилось, что она взмыла в небо, навстречу новорожденной луне и ее верной спутнице - Аспари. Выше, еще выше, и вот уже бусинки созвездий рассыпаны совсем рядом. Девушка зажмурилась. Когда она открыла глаза, вокруг была пустота. Только свежий ветер по-прежнему бил в лицо. Она посмотрела вниз. Темес всемогущий, как далеко остались звезды!.. - Темес? - раздавшийся из тьмы женский голос сочился презрением. - А что, этот увалень по-прежнему считается всемогущим? Девушка вздрогнула. Бога восхваляли или проклинали, молили или ненавидели. Но Бэх ни разу не слышала, чтобы бога презирали. Ведь презирать имеет право лишь тот, кто считает себя выше, лучше, умнее. А кто же может быть выше бога? Девушка огляделась. Никого. - Молчишь? Иного я и не ожидала. И часто ли, позволь поинтересоваться, этот невежда действительно тебе помогает? Странный вопрос... Разве бог не помогает своим жрецам ежесекундно и ежечасно, разве не он направляет их разум, разве не он одаряет и карает их руками? - Всегда! - уверенно ответила девушка. И повторила: - Он всегда со мной. Ветер стих. Бэх неспешно парила в пустоте, Двэлл остался далеко внизу и превратился в крошечный беззащитный шарик, но жрицу это не пугало. Девушка знала: когда придет время, она проснется. Просто пока оно еще не пришло. Она даже не удивлялась: миссионерам случалось отвечать и не на такие вопросы, а ей довелось провести в миссиях около полутора лет. - Ой ли, - голос был по-прежнему насмешлив. - Что-то я не припомню, чтобы твой, с позволения сказать, бог спас тебя, когда ты падала в ущелье. - Но ведь тогда... - А во время боя с дровосеками? Разве он, а не паладин пришел тебе на помощь? - Да, но... - Бедняжка. По всей видимости, ты просто не задумывалась, почему в самые важные минуты Темес остается глух к твоим молитвам. - Глух?! - возмутилась Бэх. - Не знаю, с кем имею честь вести сию занимательную беседу, но Тигр - не нянька. И когда я прошу его о Силе, он мне ее дарует! Если считает нужным. Но даже Тигр не обещал мне, что я стану неуязвима! Ей дали договорить, а потом... Словно яркое солнце взошло прямо перед ней. Лучи хлестали ее по глазам, Бэх почувствовала, что, помимо ее воли, щеки стали мокры от слез. Но она не отвела взгляда. Солнце превратилось в слепящий золотом трон. Пожалуй, слишком массивный, чтобы его создатель мог похвастаться хорошим вкусом, подумала Бэх. На троне возникла женщина. Богинь принято изображать полными неземной красоты, милосердными и грозными одновременно. Однако Бэх знала, что на самом деле боги выглядят совсем по-другому. Чтобы быть богами, им не нужны ни красота, ни усыпанный бриллиантами венец, ни карающий меч в одной руке и оберегающий щит - в другой. Так же как Король может быть сгорбленным плюгавеньким человечком с шелушащейся кожей и короткими кривыми ногами. И при этом оставаться Королем. И даже остаться в истории великим Королем. Бэх внезапно поняла, что она уже не парит, а стоит перед троном на странном, напоминающем огромную карту паркете. Как того требовал этикет, она преклонила колено. И тотчас же распрямилась - богиня не вызывала у нее ни симпатии, ни уважения. Порочить Тигра - не самый верный путь к сердцу его жрицы. Впрочем, кто сказал, что богиня искала путь к ее сердцу? - Можно подумать, что ты встречаешься с богами по двадцать раз на дню, - неожиданно рассмеялась женщина. - Ты не застываешь в благоговении, не засыпаешь меня вопросами, как это сделал бы едва ли не любой на твоем месте. Богиня удостоила тебя аудиенции - и что же в ответ? Ты обижаешься и не соглашаешься сделать хотя бы шаг за пределы этикета! - То, что ты сказала про Тигра, - неправда! - упрямо мотнула головой жрица. Краем глаза она увидела какую-то черную тень у себя за спиной и резко обернулась, но там было уже пусто. - В том-то и дело, что правда, - печально проговорила богиня. - Уж мне-то ты можешь поверить. Ты верна, но ты и мудра. Похвала оказалась неожиданно приятна. Бэх покраснела, но тут же взяла себя в руки: - А ты вправе судить об этом?! - И это мне говорит жрица Темеса? Да Тигр испепелил бы всякого, кто отважился бы задать такой вопрос богу! - Бэх чувствовала, что незнакомка явно ее поддразнивает. - Вправе ли я? Суди сама. Мое имя - Зирментай. Бэх с удивлением осознала, что имя ни о чем ей не говорит. Что ж, попробуем угадать, кто она. Богиня не была красива. Зато явно была умна. Внезапно она напомнила Бэх ее добрую альдомирскую знакомую, Виаренну, чей острый язычок не хуже стилета удерживал мужчин на расстоянии, что, впрочем, не мешало особо храбрым с наслаждением перемывать ей косточки за глаза. Никому и в голову не приходило признать, что он откровенно глупее, менее остроумен, медленнее ворочает своими распухшими от крепкого эля мозгами. Они были мужчинами. А Виаренна мечтала в один прекрасный день проснуться обыкновенной тупой матроной, чей муж просто и без претензий любил бы ее саму и их детей. Просто. А в ее жизни все было так сложно! Бэх слегка улыбнулась. Но быстро придала своему лицу подобающее выражение: она не видела смысла быть дерзкой без особой на то причины. Но и богиня улыбнулась в ответ. - Ты хочешь сказать, что никогда не слышала моего имени? Бэх поколебалась. Отнюдь не все боги на Двэлле были ей знакомы; некоторые, насколько она знала, приберегали свою Силу лишь для посвященных. Скажем, любимый Макобером Ч'варта, покровитель воров, отнюдь не стремился к широкой известности. С другой стороны, не оскорбит ли она Зирментай, если скажет правду? - Никогда, - наконец ответила девушка. И заслужила еще один одобрительный взгляд. - Ответь ты иначе, наш разговор был бы окончен. Я - богиня мудрости. Ты можешь считать, что я лгу, но поверь, мне известна правда лучше, чем кому бы то ни было. - И это знание дает тебе право оскорблять Тигра? - Бэх вызывающе положила ладонь на рукоять меча, как это нередко делал Торрер, собираясь поучить собеседника уму-разуму. - Знание существует само по себе, и оно не дает никаких прав, - голос Зирментай был необычайно мягок и даже несколько грустен. - А делиться им или нет, я решаю сама. И здесь никто мне не указ. - Я - жрица Темеса, - гордо выпрямилась Бэх. - И все, что мне нужно о нем знать, мой бог в состоянии сообщить мне сам. - Ты - жрица великого непобедимого воина в сверкающих доспехах, бесстрашного тигра, являющего свой лик немногим. - Я - жрица Темеса, - повторила Бэх, чувствуя в словах богини какой-то подвох. - На самом деле он уже глубокий старик, - ничуть не смущаясь ее словами, продолжила Зирментай. - Разумеется, по нашим меркам. Темес с благодарностью принимает поклонение, но не берет за труд всерьез интересоваться, каково приходится его жрецам. А приходится им, если хочешь знать, так же как и тебе: весьма и весьма туго. - Но он не раз помогал мне! - возразила Бэх. - Помогал, - согласилась Зирментай. - Он и другим помогает. Насколько хватает сил. Как бы там ни было, Темес остается богом, и может куда больше, чем простые смертные. Стоит ли такому богу служить - вот в чем вопрос? - Ты хочешь сказать, что старик заслуживает только того, чтобы повернуться к нему спиной?! - в огромных голубых глазах жрицы появилось отвращение. - Подожди! - женщина предостерегающе подняла руку, и Бэх почувствовала, что исходящая от богини Сила ударила ее в грудь как вода, хлынувшая в трюм из пробоины в днище галеона. - Принципиальность не всегда означает упрямство. Тебе ли этого не знать... Разве не ты всю жизнь стремилась научиться отличать одно от другого? Бэх опустила глаза. Богиня слишком хорошо знала ее. - Разве почтенный возраст освобождает от обязанности быть честным? - Нет, конечно, - удивленно ответила девушка. - Но при чем здесь... - А при том, - голос богини стал твердым, как гранит, - что, по сути дела, Темес обманывает своих слуг. Он обещает им могущество, равное силе, которую дают другие боги. Тогда как сам располагает лишь бледной тенью своего былого величия. Ведь твои друзья полагаются на тебя, не правда ли? Жрица кивнула. - И каково им бывает, когда ты вынуждена признать, что твой бог, я повторяю, бог, не в силах им помочь?! Тигр и в самом деле слишком часто не слышит ее, с грустью подумала Бэх. Неужели Зирментай права?.. - Считаешь ли ты, что Темес должен защитить тебя, если другой бог поднимет на тебя руку? - вдруг спросила богиня. - Если не я бросила вызов, - уточнила девушка. - Пусть так, - согласилась Зирментай. - Смотри же. Черная молния рванулась к груди жрицы. К ее сердцу. Бэх не успела даже вскрикнуть: молния коснулась ее тела - и исчезла. Девушке показалось, что до кожи дотронулась гигантская жаба, оставив после себя липкий мерзкий след. На теле и в душе. - Ты не верила мне, так поверь же себе самой, - Зирментай сделала знак, чтобы Бэх приблизилась. И в тот же момент сияние трона стало мягче, глуше, спокойнее. Бэх сделала шаг вперед. - Тигр знал, что ты не причинишь мне вреда! - Ты думаешь? - усомнилась богиня. - Неужели мне надо действительно убить тебя, чтобы ты наконец мне поверила?! Но если Тигр слаб... тогда это объясняло многое. И его молчание, и желание отправить ее в принадлежавшую Айригалю сокровищницу, где он заведомо не сможет ей помочь. И то, что защитная сфера разлетелась при первом же соприкосновении с черной пропастью... Зирментай молчала. Понимая, что сейчас творится в душе жрицы, она не спорила и не настаивала. Бэх должна была решить все сама. - А в чем твой интерес? - Бэх почувствовала, как к горлу подступают слезы. Посвящение, Клятва, годы служения. Вера в то, что ее бог - самый сильный, самый честный, самый справедливый. Что он всегда поймет ее, поддержит, поможет. И вот теперь... - В том, что вы задумали слишком важное дело, чтобы позволить ему провалиться. В Лайгаше есть вещи, утрата которых будет воистину невосполнима. - Даже если так, - Бэх все еще боролась, цеплялась за остатки своей веры. - Пусть Тигр стар, пусть немощен. Значит ли это, что мы должны потерпеть поражение? Ведь с нами святой паладин Ашшарат! Ты же не хочешь сказать, что и она... Богиня вновь улыбнулась. - Ашшарат - славная девочка, и мне не в чем упрекнуть ее. Но не кажется ли тебе, что и она решила помочь вам именно потому, что ей известно истинное положение дел? Так вот почему Ашшарат отправила к ним Лентала... Против своей воли девушка почувствовала досаду. - Я верю тебе. - Я не сомневалась, что твой разум возьмет верх над чувствами. Этим ты мне и нравишься. Виаренне тоже поначалу казалось, что разум важнее, подумала Бэх. Довольно долго. Прямо скажем, до тех пор, пока она первый раз в жизни по-настоящему не влюбилась. - Только учти, Ашшарат приемлет смерть лишь когда она необходима, чтобы защитить жизнь. - Но Лентал... - Мне напомнить тебе, какими правами обладает паладин? Бэх не нуждалась в напоминании. Паладин - это голос бога, рука бога, воля бога. Он может говорить со своим покровителем столь же часто, как она общается с Мэттом или Макобером. Когда бог считает, что его присутствие на земле необходимо, он спускается с небес и может дни и недели жить среди людей. Но это бывает редко, крайне редко. Обычно же он появляется на мгновение, именно там, где более всего нужен. И столь же стремительно исчезает. Когда же бог уверен, что в мире что-то идет не так, что его присутствие требуется не один день, он посылает своего паладина. Им может быть избран любой - от высшего иерарха Ордена до последнего послушника из захудалого монастыря. И все склоняют головы перед избранным. - Ты сама себе противоречишь, - устало возразила Бэх. - Если Лентал - святой паладин, он сможет защитить талиссу не хуже, чем я. - Сможет, - согласилась Зирментай. - Но ровно до того момента, пока Ашшарат сочтет это необходимым. Когда же она решит, что жертв уже слишком много... - Что же мне делать?! - Бэх едва ли не выкрикнула эти слова в лицо богине. Впервые с той поры, когда священный меч Тигра коснулся ее плеча, Бэх почувствовала себя полностью беззащитной. Она с трудом могла понять, как сражаются воины, не чувствуя в душе божественного огня, не видя перед собой высшей цели. Убийство ради убийства. Кровь ради наживы. Ей это всегда было глубоко противно. И именно теперь, когда ей и ее друзьям скоро идти в бой, выясняется, что ее бог, бог, которому она открыла свою душу, - лжец, присвоивший себе то, что иначе ему бы не принадлежало... - Я предлагаю тебе свое покровительство. Девушка почувствовала, как неприятный холодок прошел по ее спине. Поговаривали, что в мрачных культах Орробы и Айригаля не было пути назад. Правда, вымысел - какая разница, Бэх не слишком об этом задумывалась, не собираясь становиться жрицей ни одной, ни другого. Остальные же, по крайней мере, большинство из них, предоставляли своим жрецам выбор. Тайно переметнуться на сторону другого божества - это предательство. Но каждый служитель бога войны знал формулу, освобождающую его от обета, и был волен произнести ее, когда сочтет нужным. - А как же Тигр? - растерянно проговорила Бэх. - Кто мешает тебе и дальше поклоняться ему? Тысячи и тысячи людей посещают его храмы, молятся, приносят жертвы и дают обеты. Разве для этого обязательно пройти посвящение? Она была права. Ни один жрец Темеса не забывал принести жертву Юрайе, отправляясь в плаванье, и шел в храм Ашшарат, когда его жена собиралась подарить ему наследника. - Я знаю, что это может оттолкнуть тебя, - Зирментай поднялась со своего трона и теперь казалось, что ее голос звучит со всех сторон одновременно, - но я скажу больше. Ты мудра и верна, но я призвала тебя не за тем, чтобы заполучить еще одну жрицу. Дело не в тебе, дело в талиссе. Я приму тебя под свою руку, но не только и не столько из-за твоих достоинств. Без Силы, настоящей, реальной Силы, талисса погибнет. - Ты можешь предвидеть будущее? - недоверчиво спросила Бэх. - Я знаю того, кто может его предвидеть. Этого достаточно. - Я могу подумать? Слишком быстро, слишком стремительно. Все внутри призывало ее остановиться, переждать, поразмыслить, посоветоваться с друзьями. С Ленталом, наконец. - Сколько угодно, - Зирментай сделала движение, точно готовясь опуститься обратно на трон. - Но не исключено, что уже завтра утром твоим друзьям понадобится моя помощь. - То есть ты хочешь, чтобы я решила прямо сейчас? - Я? - удивилась богиня. - Я хочу лишь одного: чтобы ты все решила сама. Если Зирментай говорит правду, думать и в самом деле не о чем. Ради того, чтобы спасти друзей... А если богиня лжет, что изменится от того, что Бэх сможет спокойно все обдумать?.. А завтра талиссе может понадобиться ее Сила. - Я решила. - Мир и Двэлл, слушайте нас. Богиня произнесла первую часть священной формулы. Бэх проглотила застывший в горле ком, подняла голову и звонко повторила: - Мир и Двэлл, слушайте нас. Древний ритуал начался. Глава XXIII Долгие годы Лайгаш оставался неизменен. Перекличка часовых, шуршание одеяний дежурных магов, совместные молитвы жрецов Айригаля и Орробы, его божественной супруги. Так было заведено испокон веков, а значит, так тому оставаться и впредь. Менялись лишь личные покои Протектора. И это тоже было традицией. В свое время Денетосу пришлось немало поломать голову над тем, как лучше обставить приемную - единственное место, куда допускались посторонние. Любимый ковер, привезенный из замка Белой Совы, на фоне массивных гладких стен оказался вычурным, гобелены времен Императора Немера - неуместно легкомысленными, и даже наяда на подаренном Исиндиосом подсвечнике хмуро озиралась по сторонам, точно не понимая, за что ее решили заточить в этом каменном мешке. Поразмыслив, Дэйнер убрал из приемной все лишнее, оставив лишь мягкие диваны вдоль стен и низкий овальный столик посреди комнаты - единственное "наследство" от предыдущего Протектора. Стоило дотронуться до гладкой деревянной столешницы и мысленно представить себе любое место или любое существо в цитадели, как его изображение тут же появлялось на поверхности. Удобно, что ни говори. На одном из диванов сидел сейчас сам Денетос. Напротив, стараясь не касаться друг друга, - двое, между которыми, казалось, не было ничего общего. Справа расположился маг в скучном сером одеянии, подпоясанном нарочито грубой толстой веревкой. Глаза его были скромно опущены долу, а пальцы перебирали простые деревянные четки, однако Денетос слишком хорошо знал Асдана, чтобы хоть на секунду поверить в подобное смирение. Протектор предпочел бы видеть на его месте кого-нибудь из чародеев Ордена Пурпурной Стрелы, однако командующим хотя бы одним из уровней обороны всегда назначали человека Орробы. В конце концов, все они делают здесь одно дело. Слева... Откровенно говоря, Дэйнеру требовалось немало усилий, чтобы заставить себя посмотреть влево. На первый взгляд, там расположились пустые рыцарские доспехи, и лишь приглядевшись, можно было заметить внутри слегка мерцающий призрачный силуэт. Рыцарь-легенда, бессмертный воин, славный призрак навсегда ушедшего прошлого, стоящий во главе двух дюжин других. Его звали лишь по титулу - виконт. Ушедшие не любят, когда вспоминают их имя. Опущенное забрало, начищенные словно вчера доспехи. Но главное было не в этом, а в той ауре, том запахе, том ощущении, которое исходило от виконта. Дэйнер не взялся бы его описать, даже если бы и смог. Есть вещи, о которых лучше не задумываться. Место напротив пустовало. Обычно его занимал Халтос, записывавший каждое слово Протектора. Но сегодня Денетос решил, что не нуждается в услугах секретаря. - Кажется, скоро у нас будут гости. Фраза во многом считалась ритуальной: именно ее произносил Протектор, когда к сокровищнице приближались чужаки. Место, где находился Лайгаш, было одной из самых охраняемых тайн в Ордене. Но, как любил говаривать иерарх Исиндиос, "если о чем-то знаете только вы и бог - это секрет. Если один только бог - тайна". О том же, где расположена сокровищница, знали не один и не двое. - Кто и сколько? - Ты как всегда лаконичен, виконт. Талисса. Было шестеро, теперь - восемь. Целый зверинец: два эльфа, гном и пятеро людей. Три воина, два мага, двое жрецов и вор. - Неплохо подготовились, - призрак склонил голову с видимым одобрением. - Жрецы? - Асдан нахмурился. - И каких же богов, если не секрет? - Девушка служит Темесу, а мужчина - Зеленой Деве. - А кто присоединился? - Жрец, - лаконично ответил Денетос. - Кто-нибудь известный? Протектор пожал плечами. - За ними наблюдала Рыжая Молния. По ее словам, жрец защищен. Она не может увидеть его лица. - Хорошо, что на этот раз решили обойтись без троллей и минотавров, - в тихом голосе виконта звучала ирония. - И то ладно. А уж с остальными мои молодцы как-нибудь да справятся. - С остальными? - слова Асдана были холодны и презрительны. - Уж не думаешь ли ты всерьез, что талисса доберется до твоих благородных рыцарей? - Господа! - Денетос примирительно поднял руку. - Поверьте, сейчас не время обсуждать, какая часть гарнизона лучше охраняет сокровищницу. Ее вообще нельзя охранять лучше или хуже. Если враги уничтожены, значит, все в порядке. И все мы хорошо поработали. - Правильные слова, Протектор, - доспехи виконта неприятно лязгнули. - Мне-то, как ты понимаешь, все равно. А вот если вместо того, чтобы делать общее дело, кое-кому захочется выслужиться... Дэйнер увидел, что Асдан сжал кулак так, что ногти впились в ладонь, и хлопнул ладонью по столику: - Я сказал - хватит! - Ты их боишься? Прямолинейность призрака заставила Протектора поморщиться. Некогда, если верить слухам, виконт был одним из самых галантных кавалеров своего времени. Да, смерть явно не пошла ему на пользу. - Именем Хранителя Душ! Услышав официальную формулу приказа, виконт склонил голову, выражая готовность повиноваться Протектору и их общему властелину. Но Дэйнер мог поклясться, что призрак усмехнулся. - Обратите особое внимание на жреца: сомнительно, чтобы он отправился сюда без прямого приказа Ашшарат. Протектор сделал паузу: - Остальные - на ваше усмотрение. И я надеюсь, что твои воины, - он взглянул на виконта, - о них даже не услышат. В маленьких глазках Асдана блеснуло торжество. - Такова моя воля, - подвел итог Дэйнер. Рыцарь и маг одновременно поднялись со своих мест. Отсалютовав Протектору, виконт вышел из комнаты, а Асдан, словно случайно, замешкался в дверях и еще раз низко поклонился. Слизняк. Надеется, что его усердие будет замечено. Когда дверь за магом закрылась, Денетос перевел взгляд на столик. Ему доставляло наслаждение смотреть, как, подчиняясь его приказам, гарнизон постепенно начинает приходить в движение. В дверь тихо постучали. - Кто? - Бальдр Фрейн, мессир. - Давай его сюда. Протектор придирчиво оглядел вошедшего, словно видел его впервые. На вид лет около сорока. Русые, слегка седеющие на висках, волосы. Рыжеватая бородка не скрывает глубокого бледного шрама. Цепкие глаза лениво рассматривают обстановку комнаты, демонстративно не задерживаясь на ее владельце. Он был высок, явно более шести футов роста, так что наклон головы перед притолокой вполне можно было принять за поклон. Если так было угодно Денетосу. Бальдр же не забивал себе голову такими пустяками. Когда он входил, пустые ножны сиротливо били его по левому бедру. Но нравилось ему это или нет, таков был закон: пока не объявлен Полет Ворона, никто не смеет войти в покои Протектора с оружием. Правда, большинству посетителей оно и не требовалось. Что ж, пожалуй, подойдет. Денетос поуютнее устроился на диване: - Присаживайтесь, сударь. Кивнув, но по-прежнему не произнося ни слова, Фрейн обосновался напротив него столь основательно, будто собирался провести здесь остаток жизни. Эту основательность Дэйнер в нем и ценил. Не говоря уже о том, что он считал Бальдра лучшим мечником Лайгаша, а его дюжина души не чаяла в своем командире. - Я знаю, что вы подчинены Асдану, но уверен, что тот и так прекрасно справится со своими обязанностями. Вам же мне хотелось бы поручить нечто... нечто особенное. Ни тени интереса. Фрейн оставался так же спокоен, как если бы Протектор поделился с ним видами на сезонный улов сельди в Мессаре. - И если вы выполните приказ, я буду счастлив назвать вас центурионом. Бальдр небрежно поправил висящий на груди амулет с изображением застывшего в прыжке тигра. Обычно такие безделушки носили воины - не принявшие сан, но преданные Темесу душой и сердцем. Однако Денетос чувствовал, что все не так просто: божественной Силы здесь действительно не было, а вот магической... И на этот раз Фрейн даже не удостоил Протектора ответом. Однако злиться или обижаться на него было бессмысленно. Если решился обзавестись мечом, будь готов к тому, что можешь сам же о него и порезаться. - Я хочу, чтобы вы вышли из Лайгаша навстречу врагу. Ага, кажется проняло. Еще бы - даже Дразобаршу Бесстрашному, осадившему Лайгаш со всей своей армией, не оказывалась подобная честь: послали одного эвни, и дело с концом. - Со всей дюжиной? Теперь и только теперь, когда приказ был получен, Бальдр позволил себе заговорить. Ох уж этот кодекс Эбруонара... Жрецом, пожалуй, быть куда проще. И претензий меньше. - Возьмите столько народа, сколько посчитаете нужным. Не почетный караул посылаем. - Какова воля Ворона: уничтожить или обезвредить? Вот пройдоха, никогда не упустит шанса уколоть, подумал Протектор. Специально ведь не спрашивает, какова будет его воля. - Уничтожить, друг мой, только уничтожить. x x x Наутро друзья быстро позавтракали остатками вчерашнего ужина. Все чувствовали, что Лайгаш уже близок, пирамидка светилась все ярче и ярче. Если Лентал и обратил внимание на то, что Бэх полностью погружена в себя, то оказался достаточно деликатен, чтобы ничего не спрашивать первым. Остальные же были поглощены бесплатным представлением под названием "Баураст в поход собрался". Маг проснулся первым. Когда его зычный голос: "Том, кувшин воды и полотенце!" по несколько раз отразился от каждой из стен грота, а Торрер спросонья чуть не отрубил ухо гному, все успели слегка пожалеть о, пожалуй, излишне опрометчивом решении взять чародея с собой. Тем временем со вкусом умывшись по пояс из висящего в воздухе кувшина и растеревшись возникшим из ниоткуда полотенцем (которое тут же торопливо покинуло сей мир), Баураст решил, что созрел для завтрака. Покосившись на друзей, уже нетерпеливо переминавшихся подле своих заплечных мешков, маг принял тоскливый вид обреченного на голодную смерть и ограничился всего четырьмя блюдами. Каждое из которых подавал все тот же не слишком расторопный Том, видимый, в лучшем случае, одному своему хозяину. Наконец, разочарованно вздохнув и вытерев рот накрахмаленной салфеткой с вышитой в уголке монограммой, чародей приказал: - Том, дашь знать, когда Мимбо будет готов в путь! При мысли о том, что сейчас Том будет столь же обстоятельно потчевать еще и ослика, талиссе стало не по себе. Но тот оказался молодцом: не прошло и четверти часа, как он успешно взгромоздил в седло своего путешествующего налегке хозяина. Колокольчики бодро зазвенели вновь, и только сейчас талисса сообразила, что ночью они, выходит, молчали. Крайне гуманно, хотя не исключено, что они всего лишь мешали спать самому Мимбо. - Скажите, уважаемый, - осторожно поинтересовался Торрер, стараясь приноровить шаг к задумчивому цоканью копыт, - а вы когда-нибудь раньше путешествовали? - А что, есть сомнения? - удивился Баураст. - Да я, молодой человек, если хотите знать, полматерика пропахал! Сколько ж дедушке лет, мысленно спросил себя Торрер, если я для него молод? - Пешком? - усомнился эльф. - Зачем пешком - в седле, - маг любовно потрепал Мимбо по холке. - Мы же не простолюдины какие. Бывало, что и... Впрочем, что вам стариковская болтовня. - И все столь же, гм, резво? - Не обязательно, молодой человек, не обязательно. Когда есть куда торопиться, можно и поспешить. Но мы-то, насколько я понимаю, за сокровищами едем? - Мы, - подчеркнул Торрер, - за сокровищами. - Так куда же нам спешить? - искренне изумился Баураст. - Храмовая сокровищница, она, знаете ли, такое дело: чем позже в нее придешь, тем больше там найдешь. - Афоризм? - съехидничал эльф. - Жизненная мудрость, - философски парировал Баураст. Примерно через час неумолимый звон колокольчиков стал действовать на нервы даже невозмутимому гному. - Скажите, милейший, - зашел он издалека, - а что это за э...любопытный мотив? - Надгробная песня вендрингов, - не моргнув глазом, ответил маг. - Кого, простите? - запыхтел гном. - Вендрингов. Есть такое племя далеко на восходе, жестокое в своей неистовости и неистовое в своей жестокости. Не ожидавший столь поэтичного пассажа гном с подозрением покосился на Баураста, но тот оставался невозмутим. - Так вот, если один из них гибнет, эта чудная мелодия исполняется в течение всей тризны. Дня этак два-три. - Но вы же... - Не беспокойтесь, - щедро утешил его маг, - к вендрингам я не имею ни малейшего отношения. Просто это одна из любимых музыкальных тем Мимбо. У него, знаете ли, тоже есть свои маленькие слабости. Хорошо, что не Тома, подумал гном. Вразумить бесплотного слугу было бы еще труднее, чем бессловесного меломана. - Полностью с вами согласен, - молчание Мэтта ничуть не помешало Баурасту продолжить беседу, - вкус у него хромает. Все-таки осел, знаете ли. Вот боевая песнь вендрингов - совсем другое дело. Заслушаешься! Если желаете, я даже ее напою... - Благодарю, - гном был на редкость вежлив, - но я, сказать честно, полностью лишен слуха. Петь люблю, а так - не очень. - Что ж, тогда как-нибудь в другой раз, - благосклонно покивал Баураст. - А нельзя их как-нибудь, - теряя остатки терпения, Мэтт решил пойти напролом, - тряпочками обвязать, что ли? - Можно, конечно, - без энтузиазма откликнулся чародей. - Но что это изменит? Они и через тряпочку звенеть будут, и через матрас - я уже и сам пробовал. - То есть мы обречены? - сбился с шага гном. - Ну, зачем же так мрачно? - Баураст ласково похлопал Мимбо по шее. - Если вы сумеете найти подход к моему четвероногому спутнику... - А это возможно? - Мэтт с сомнением посмотрел на упрямую морду Мимбо. - Вряд ли, - неохотно признался Баураст. - Скажу вам по секрету, он упрям, как осел. - Видите ли, - мысленно похвалив себя за изобретательность, гном вновь великодушно позволил себе быть вежливым, - впереди нам предстоят нелегкие испытания. Каждому из нас придется рисковать жизнью. И не раз. Так стоит ли идти в бой под звуки погребальной песни? Неожиданно ослик громко расхохотался: - А я-то все думаю: что тебя так волнует?! Хочешь совет, гномик? Не бери в голову! Вендринги исполняют эту чудную мелодию не в знак скорби по павшим, как ты, я смотрю, подумал. Напротив, она должна внушить оставшимся, сколь сладостна схватка, если даже смерть не в силах остановить настоящего воина! Вздрогнув от неожиданности, гном отошел в сторону, бормоча что-то вроде: "Чем-то он мне неуловимо напоминает Макобера...". Некоторое время друзья шли молча, искренне стараясь почувствовать себя настоящими вендрингами. Удавалось им это с переменным успехом, причем особенно переменным успех был у Бэх: в отличие от Мэтта, она обладала слухом. И перезвон колокольчиков был для нее столь же мелодичен, как звук воды, капающей на темя приговоренного к пытке. Наконец и ее терпение истощилось. Однако когда девушка решительно приблизилась к чародею, тот обратился к ней первым: - А правда ли, прекрасная леди, что жрецы Темеса умеют исцелять любые болезни, а не только полученные в бою раны? - Чистая правда, - Бэх пока еще не понимала, к чему он клонит. - А почему вас это интересует? - Видите ли, - маг понизил голос до шепота, - несколько лет назад у меня начало твориться что-то невероятное с правым коленом. Иногда поутру, честно признаться, еле хожу. А сегодня, переночевав на голой земле... Вспомнив около дюжины теплых шерстяных одеял, которые Баураст меланхолично доставал накануне вечером из седельной сумки Мимбо, Бэх едва удержалась от того, чтобы фыркнуть. Но жрица взяла в ней верх. - До привала дотерпите? - Ни малейших сомнений, - благодарно кивнул чародей. Бэх поколебалась, не заговорить ли все же о невыносимом звоне колокольчиков, но теперь это показалось ей не совсем удобным. Решив, что она, пожалуй, тоже сможет дотерпеть до привала, девушка продолжила прерванную беседу с Айвеном. Впрочем, беседой это можно было бы назвать лишь очень условно: девушка изо всех сил пыталась вызвать у мага хотя бы подобие улыбки, вновь и вновь натыкаясь на его равнодушно-застывший взгляд. После полудня, когда все остановились передохнуть и слегка перекусить, жрица подошла к сидевшему на траве Баурасту. - Не передумали? - Нет, нет, если вас это действительно не затруднит, - чародей обнажил слегка припухшее колено. Прикоснувшись к нему, девушка настроилась на молитву. Тигр, исцеляющий всякого, кто идет в бой... Однако ее медальон оставался холоден и безучастен. Так значит, все-таки это был не сон... Бэх похолодела. И только сейчас поняла, что весь день гнала от себя мысли о том, что произошло ночью. Она - жрица Зирментай. Жрица богини мудрости. К этому надо будет еще привыкнуть. Надо сделать себе медальон, чтобы Зирментай его освятила. Надо узнать, какие умения та дарует ей вместо утраченных. И не исчезнет ли ее способность исцелять раны. Прервав молитву, Бэх отвернулась от Баураста и бережно сняла с шеи медальон Темеса. Что ж, раз медальона Зирментай у нее нет, остается прямое обращение к богине. Она вновь попыталась настроиться на лечение, вызвав перед глазами образ женщины, восседающей на сверкающем троне. Зирментай, прошу тебя, ответь своей жрице, даруй ей божественную силу... Слова падали в пустоту. Если ночью богиня была близка настолько, что, казалось, ее Силу можно было черпать руками, то теперь Бэх не чувствовала даже слабого контакта. И с ужасом поняла, что не знает ни единого ритуала, посвященного своей новой покровительнице. Но как признаться в этом Баурасту? - Мессир, - в конце концов решилась она, - Тигр сейчас не слышит меня. Если вы не возражаете, попозже я бы попробовала еще раз. - Конечно, конечно, - чародей был сама любезность. - И не корите себя, даже если вам вообще не удастся мне помочь. В конце концов, я же не воин. Интересно, а бывают ли боги - покровители магов? Впрочем, у нее были сейчас куда более важные заботы. Зирментай, ответь мне, научи молитвам и посвяти в каноны! Тишина. Тишина и пустота. Не может же быть, чтобы она являлась только во сне? - Помочь? Бэх и не заметила, как Лентал оказался у нее за спиной. - Пойдем! - девушка резко обернулась и, схватив паладина за руку, потащила его подальше от талиссы. Лентал безропотно последовал за ней. - Ты когда-нибудь слышал о богине по имени Зирментай? - убедившись, что их никто не услышит, Бэх решила обойтись без лишних предисловий. - Зирментай? Честно сказать, не припомню... А почему вдруг тебя это так интересует? Решила поискать себе кого-нибудь пошустрее Темеса? Взглянув на побледневшее лицо Бэх, паладин осекся и посерьезнел. - Что-нибудь случилось? - Можно сказать и так, - Бэх подумала, стоит ли идти до конца, но решила, что у нее просто нет другого выхода. - А имя богини мудрости тебе известно? - Мне - да, - медленно ответил паладин. - Но тебе наверняка нет. Оно вообще мало кому известно. В основном посвященным. - И Зирментай... - Не имеет с этим именем ничего общего. Откуда ты его выкопала? С трудом сдерживая слезы, Бэх рассказала все от начала до конца. Паладин молча положил ей руки на плечи и прижал к себе. - Что, плохо мое дело? - прошептала Бэх, не отрывая лица от его груди. Ей неожиданно стало удивительно спокойно. Еще пару минут назад Бэх была уверена, что все кончено. А сейчас... - Бывает хуже, - Лентал ласково провел рукой по ее золотистым волосам. - Жрицей Темеса ты быть перестала, здесь сомнений нет. Но я думаю о другом: а стала ли ты вообще хоть чьей-нибудь жрицей? - Что ты имеешь в виду? - отстранившись, Бэх удивленно взглянула в его лицо. - Вспомни, - настаивал Лентал, - эта, как ты говоришь, Зирментай сказала тебе, что отныне ты стала жрицей богини мудрости? - Пожалуй, что нет, - Бэх постаралась припомнить свой сон в мельчайших подробностях. - Когда дело дошло до Клятвы, она лишь пообещала, что Зирментай не оставит меня в беде. Паладин молчал. - Действительно странно: с чего бы вдруг она стала называть себя по имени... Но тогда я не обратила на это внимания: мало ли какие ритуалы существуют. Лентал нахмурился. Выходит, его догадка вполне может обернуться правдой. Уж лучше бы он ошибался... - Я думаю, тебя учили, что бог или богиня не в праве лгать только в одном случае: когда они произносят Клятву. - Значит, Зирментай говорила правду? - Сомневаюсь, что ее действительно так зовут, - Лентал заглянул в полные боли глаза жрицы и подумал, что в эти минуты чувствует и понимает ее как никогда. - В том смысле, что Зирментай действительно не оставит тебя в беде. Если вы, конечно, когда-нибудь встретитесь. - Но не могла же она что-то обещать за совершенно постороннего человека?! - А если Зирментай, скажем, ее жрица? Паладин был прав: больше надеяться не на что. - Там вообще много всего может быть понамешано. Если, скажем, эта Зирментай убьет тебя при встрече - будет ли это означать, что она оставила тебя в беде? Я бы так не сказал... - И ты думаешь, что Тигр?.. - в отчаянии спросила девушка, сама не зная, какой ответ ей больше хотелось бы услышать. - Все остальное - очевидная ложь, - похоже было, что паладин и в самом деле не сомневается в своих словах. - Если "Зирментай" окружила себя защитной сферой, знаешь, как над монастырями, Темес при всем желании не мог защитить тебя от молнии. На глазах девушки показались слезы. - И что же мне теперь делать, - растерянно спросила она. - Давай сперва я попытаюсь выяснить, кто явился к тебе этой ночью. Но больше всего мне не нравится та черная фигура, которую ты заметила краем глаза. Сдается мне, "Зирментай" была там не одна... Еще через полчаса, когда друзья совсем уж было собрались закончить привал, из-за деревьев послышался топот копыт. - Не стреляйте, - тихо проговорил паладин, увидев, что луки оказались в руках эльфов быстрее, чем люди успели задуматься над тем, что происходит. Раздувая ноздри, белый конь Лентала вылетел на поляну и остановился перед хозяином. Все вопросительно посмотрели на паладина. - Простите меня, - Бэх встала рядом со жрецом Ашшарат, - но нам придется вас покинуть. Возможно, даже на пару дней. Если бы Бэх сообщила, что Темес решил прямо сейчас принять ее в сонм богов, талисса изумилась бы меньше. - Если тебя интересует мое мнение, ты выбрала не самое удачное время для прогулки, - осторожно сказал наконец Терри. - Мне кажется, что Лайгаш уже совсем близко. - Это не прогулка, - вскинула голову Бэх. - Я должна посетить ближайший храм Темеса. И как можно скорее. А святой паладин любезно согласился меня сопровождать. - Ну, если должна, - протянул Макобер. Пути богов были неисповедимы. И их желания не обсуждались. - А как и где, если не секрет, вы нас станете потом искать? - Мэтт воинственно взглянул на Лентала, точно не веря, что Бэх отправляется с ним добровольно. - Искать? - паладин сделал удивленное лицо. - А зачем вас искать? Лично я на вашем месте вообще бы никуда отсюда не уходил. Терри абсолютно прав: до Лайгаша уже рукой подать. С этими словами Лентал легко вскочил в седло, нагнулся и протянул руку, чтобы помочь Бэх устроиться за его спиной. - А мы бы на своем месте... - начал было гном, но тут конь привстал на дыбы и, едва касаясь копытами земли, в одно мгновение скрылся за деревьями. - Боюсь, они просто не оставили нам другого выбора, - холодно произнес Айвен. И с этим трудно было поспорить. Глава XXIV Айригаль, шепчут мертвые имя твое, Разгоняя тьму, нагоняя страх. Бесшумно, как ветер колышет жнивье, Засыпают царства, чтоб завтра рассыпаться в прах. Айригаль, ты короста Лазоревых храмов на теле земли, Гордые тени лживых пророков-жрецов. Как усмешка святого, надменны твои корабли. Словно патока, речи безумных твоих мудрецов... Отложив стихотворение, Исиндиос поморщился. Тоже мне - поэты доморощенные. Жрецов - мудрецов. Зато идеек - как помета в курятнике. Надо же было удумать: повесить такую штуку на стену столичного Лазоревого храма! Разбирайся теперь. Как будто ему без того забот мало! Только вчера ему пришлось еще раз поговорить с Раоми. Наедине. Без формальностей. Синклит неохотно давал разрешение на эксгумацию, но тут все-таки уступил. Савернос оказался на удивление покладистым, а Веденекос, к счастью, и вовсе отсутствовал. Иерарх не повторил ошибки жрецов, проводивших допрос много десятилетий назад. Он не стал ни грозить, ни мучить душу ушедшего чародея. Он просто дал понять Раоми, что новая реинкарнация зависит лишь от него самого. Исиндиос даже смог взглянуть на тот вечер его глазами и оценил сей жест доверия со стороны покойного более, чем его мог бы оценить кто-либо другой. Он знал, что для души погибшего это столь же мучительно, как раскаленные щипцы для живого тела. И все же иерарх не чувствовал себя в долгу - он поклялся, что Раоми это зачтется. Увидев старика перед собой, Исиндиос не замедлил пустить в ход дарованную ему Силу. И понял, что его самые смелые предположения оправдались. Отпустив на покой душу Раоми, иерарх усмехнулся. Теперь он знал, кем был "случайный" ночной гость. Но вот зачем ему понадобилось отдавать ключ именно Винсенту Беральду - простому наемнику, не слишком решительному и не страдавшему от избытка интеллекта? Одно дело было сделано. Оставалось еще одно. Исиндиоса ждала Келья Перехода. Произвольная телепортация на большие расстояния оставляла с дюжину магов Ордена Пурпурной Стрелы выжатыми, как выброшенный на помойку лимон. Однако иерарх мог себе это позволить. Через четверть часа он уже стучал в дверь старинного каменного особняка, затерянного в глуши Агарма. Если появление мага в одном из Лазоревых храмов было делом обыденным, то визиты жрецов в жилища магов, мягко говоря, не поощрялись. Одни были уверены, что так повелели сами боги, щадя чувства чародеев, проигравших в знаменитой Битве Святых Отцов. Другие, в основном жрецы, не сомневались, что большинство колдунов в той или иной степени страдает манией преследования и попросту боится впускать в свое жилище тех, чья Сила многократно превосходит их собственную. Как бы то ни было, обычай переходил из поколения в поколение, как бывает со многими традициями, способными поразить непредвзятого человека как своей абсурдностью, так и своей живучестью. Однако иерарх надеялся, что его посещение не будет истолковано ни как угроза, ни как оскорбление. Лииль был не просто чародеем, не просто одним из лучших, не просто членом Круга. Он был эльфом! А эльф, посвятивший свою жизнь занятиям колдовством, вряд ли мог оказаться ревнителем древних традиций. Беседа оказалась долгой. Единодушно осудив необоримое упрямство гномов, на прошлой неделе в очередной раз наотрез отказавшихся разрешить заколдовывать клинки еще в их кузницах, Исиндиос неторопливо обсудил повышение цен на перья шеандилей (совсем пираты распоясались, а эмир как сидел сложа руки, так и сидит!) и несколько неожиданно (честно признаться, чародей в этот момент ненадолго задремал) перескочил на обсуждение нравов современной молодежи. Лииль стоически терпел, безнадежно пытаясь понять, зачем же на самом деле пожаловал к нему этот занудный иерарх. - ... просто некому передать весь тот опыт, который мы по крупице собирали десятилетиями, - журчал Исиндиос, временами доверительно наклоняясь поближе к магу. - Разве ж это ученики! Вот у вас, почтеннейший, был ли хоть один ученик, которым вы могли бы гордиться? - Пожалуй, что и был, - задумчиво ответил эльф, деликатно отстраняясь, чтобы не так чувствовался нестерпимый запах, изливавшийся изо рта иерарха. - Вернее, была. - Талантлива? - с завистью поинтересовался Исиндиос. - Не без того. Иллюзии, телепортация - здесь ей не было равных. Однако слишком самолюбива. Слишком. Уверен, что, если б она пожелала, могла бы лет через десять даже претендовать на место в Круге. Но, увы... - И вы, конечно же, не стали настаивать? - иерарх постарался устроиться так, чтобы горб не слишком упирался в спинку кресла. - Я не был уверен, что ей пойдет это на пользу, - эльф погрел руки о чашечку с нежно-зеленым тиссаром. - Она любила интригу ради интриги, если вы понимаете, о чем я говорю... Вернее, даже так: в любой игре ей хотелось двигать все фигуры сразу. И за себя, и за противника. - То есть никакой лояльности? - угрюмо прокаркал иерарх. - Трудно сказать. Если уж давала слово, то держала его с упрямством рыцаря Ордена Снежного Барса. Но в остальном... Даже я никогда не знал, чего от нее можно ожидать. - Зачем же, мой друг, в таком случае вы взялись ее учить? Если не ошибаюсь, маги вашей расы не слишком любят людей. - А вы знаете много магов моей расы? - с горечью парировал эльф, и Исиндиос отметил про себя, что, похоже, старые раны еще даже не зарубцевались. - И разве я сказал, что она была человеком? - Разве нет? - ухмыльнулся иерарх, в полной красе продемонстрировав полусгнившие корешки зубов. - Была-была, - Лииль как-то сразу сник, и Исиндиосу стало даже жаль его. - Все в прошлом, отчего не рассказать. Мне порекомендовал ее один мой старый друг, у которого не было в то время иного выхода. И я не смог ему отказать. - Потом жалели? - Иногда, - лукаво улыбнулся Лииль. - Особенно когда она в очередной раз пыталась отстаивать свое мнение. По любому поводу. Знаете, как сейчас вижу. Совсем ребенок, ей и семнадцати не было, когда она появилась в этом доме. Но, бывало, тряхнет своими огненно-рыжими волосами, склонит немного голову набок... Стыдно признаться, но я отступал. Даже я. - Слишком упряма, чтобы заслуживать доверия? - иерарх хотел было сочувственно покивать, но вместо этого отчаянно закашлялся и несколько минут Лииль всерьез опасался за жизнь посетителя - из горла Исиндиоса вырывалось только сиплое ш