нный, голыми руками нас не взять... И тут Сварог наконец вспомнил. И отчего-то почувствовал небывалое облегчение. Вспомнил и этот шрам, и этот голос, скучно и казенно талдычащий об условиях пересечения границы. Щетина и полная абсурдность, совершеннейшая невозможность встречи здесь, на другом материке, -- вот что сбило его с толку. Однако ж -- встретились... Побрейте этого бойца, прилепите роскошные усы, поставьте рядом с пограничным "шлагбаумом" на въезде в столичный город Митрак -- и что получится? То-то. История опять повторялась. И уже даже не как фарс, а как занудливое повторение многажды раз пройденного материала. Тьфу, скучно, господа... -- Арок, столб ты пограничный, -- устало поморщился Сварог, -- ну что ты опять мне про законы? Не надоело?.. Али не признал? -- Как не признать, ваша святость, -- вздохнул лейтенант, а в глазах мерзавца так и плясали веселые бесы. -- Вот только в прошлый раз вы в сутане изволили быть, да и числом ваша компания была поменьше... -- Да и ты у князя Саутара раньше служил, -- посмурнел Сварог, вспомнив Клади. -- И, помнится, в чине пониже лейтенантского. -- Так то -- раньше... -- Логично. Дезертировал из княжеских войск, получается? -- Получается... Только нижайше прошу, мастер Сварог, не надо на меня опять чары насылать, как тогда. Я-то, может, и упаду замертво, но вот мои бойцы с автоматами -- у них четкий приказ, четче некуда: ежели оказывают сопротивление, то и не задерживать никого... Сварог усмехнулся, пораскинул мозгами, потом сотворил сигаретку и протянул ее лейтенанту. Ни в малейшей степени волшебству не удивившись, лейтенант поблагодарил, сигарету принял, прикурил от спички. Все как всегда. А вы говорите -- не зеркальное это отражение Атара. Очень даже зеркальное... -- То есть, -- сказал он по возможности добродушно, -- ты хочешь сказать, чернильная сволочь, что мы незаконно вторглись на территорию Фагора? -- Ну это с какой стороны посмотреть, -- опять растянул губы в улыбке Арок. -- Можно и этак, а можно и так, что вы, мол, -- званые гости Фагора. -- Что-то мы пограничных знаков по дороге не приметили... -- А их пока и нету, -- ухмыльнулся ветеран-пограничник, честно глядя в глаза Сварогу. -- Не успели. Но на карты граница нанесена чин чинарем. -- А карты, я так разумею, фагорского изготовления. -- А то ж. -- Ловко... Ну, и кто еще обосновался рядом с вами, какие страны-государства? Это я к тому, чтобы ненароком еще пару-тройку границ не нарушить. -- Никого больше нету, -- тут голос лейтенанта все же дрогнул. -- Кабелотов на сто вдоль берега туда и туда -- только Фагор... Может, кто подальше высадился, не знаю... Ну так это, мастер Сварог, милости просим в столицу, что ли? Экипаж подан... Сварог в некоторой беспомощности оглянулся, усилием воли отгоняя видение туристического автобуса, ждущего их за холмом. Путешествие сквозь непроходимые земли покамест не испоганенного цивилизацией Граматара в самом деле превращалось в поездку за город на пикничок... Нет, можно было бы, конечно, намного повоевать с засевшими в засаде автоматчиками, но уж больно не хотелось. Еще с соседних застав стрельбу услышат, организуют погоню. И стрельбой друг в друга начинать свое пребывание на новом материке было как-то, знаете ли, не по-людски. Не по-императорски, знаете ли... Да уж, весело поход за Ключом начинается, ничего не скажешь... Сварог посмотрел на солнце: скоро выйдет из клубящихся над пиком туч. До сумерек оставалось часов шесть, не больше. Итак, выбор: ночевать под открытом небом, да еще после вчерашней бессонной ночи -- или в столице Фагора? Что бы та собой не представляла... Он опять оглянулся на своих. Свои стояли по-прежнему напряженно, но уже перестроившись в боевой порядок -- и когда только успели? Готовая к атаке Чуба впереди, за ней, вполоборота к склонам распадка, Олес с катралом наизготовку и Пэвер, за ними -- Рошаль со шпагой наголо, а замыкала построение лесная воительница, принявшая отчетливо боевую стойку. Впору умилиться: неплохо Сварог их натаскал. Только свистни, и от пограничного отряда фагорцев мокрого места не останется... Сварог вздохнул, сделал беспутной команде знак приблизиться и обречено сказал лейтенанту: -- Ну, что ли, раз экипаж подан, то -- милости просим в столицу... Глава пятая Шамаханская царица ... И когда его святость столь странным способом проникла в столичный город Митрак, Арок решил наконец: все, с него хватит. Не дожидаясь, пока по сему прискорбному факту незаконного проникновения к нему придут люди уважаемого мастера старшего охранителя (вежливейший поклон в сторону Рошаля), он собрал свои пожитки, отставил прощальное письмо сыновьям, не так давно открывшим скобяную лавку на одной из главных улиц Митрака и потому слышать не желавшим ни о какой грядущей катастрофе, и в одиночку подался куда глаза глядят. А конкретнее -- на наудер, через реку Крамеш, мимо границы Нура, через предгорья к морю. На что он рассчитывал, Арок и сам сказать не мог, однако удача на этот раз оказалась к нему благосклонна. В предгорьях Язберского хребта будущему лейтенанту пограничной службы Фагора встретился отряд нурских контрабандистов, которые тоже торопились к побережью, -- в надежде наняться хоть простыми моряками, хоть кем на какой-нибудь вильнурский корабль и в качестве оплаты предложить хозяевам кое-что из товара. (Причина, по которой Арока взяли в отряд, была проста, незамысловата и к политическим распрям между Гаэдаро и Нуром не имела ни малейшего отношения: он всего лишь проткнул шпагой зама атамана по безопасности, непобедимого шпагиста и знаменитого на весь Hyp драчуна -- за то, что тот позволил себе несколько замечаний касательно интимной жизни его, Арока, матушки и перепончатокрылых насекомых. Глянув на павшего заместителя, атаман хмыкнул и сам предложил Ароку вступить в отряд, против чего Арок, понятно, не возражал.) Дальше -- больше. Им таки удалось наняться на вильнурский китобой, переоборудованный в пассажирское судно, но в открытом море произошла скоротечная стычка со шхуной -- флагманом охранительной фагорской эскадры. (Повод для драки опять же оказался насквозь прозаичным: король Фагора -- Сварог, кстати, вспомнил его имя, Михлест Четвертый, -- пребывая в пределах видимости чужого корабля, принял его за гидернийский броненосец и приказал немедля уничтожить.) Плохо вооруженные вильнурцы были разбиты наголову, однако тонущего Арока флагман подобрал, несмотря на яростные протесты капитана... А уж дальше все зависело от самого счастливчика. Несколько предметов из контрабандного товара (это были слитки весьма дорогого вильнурского серебра, которые Арок пер на себе через предгорья заместо усопшего заместителя), умение фехтовать, готовность беспорочной службой заработать себе жизнь, воинский опыт -- все вместе это позволило ушлому ветерану добраться и до Граматара, и до должности лейтенанта погранслужбы Фагора... Что самое интересное, при всей романтической неправдоподобности своих приключений, сделавшей бы честь какому-нибудь Рафаэлю Сабатини, Арок говорил чистую правду. Сварог слушал его неспешный рассказ, откинувшись на шелковые подушки с монограммой "М" и циферкой "IV", и боролся с сонливостью: давало о себе знать напряжение последних дней. Покачивалась открытая повозка, запряженная парой крепких приземистых лошадок (с виду -- кровей наиблагороднейших), мерно поскрипывали колеса, мимо проплывали холмы и перелески. Дороги под колесами, естественно, не было никакой, но и непролазных чащей с зияющими пропастями на пути пока не встречалось, так что ехали, в общем-то, ровно. Если закрыть глаза и не обращать внимания на вездесущий запах йода и гари, то ощущение, будто находишься где-нибудь в средней полосе России-матушки, будет полным. Вот-вот послышится далекое коровье мычание, навстречу профурчит раздолбанный колхозный "зилок" с молоком... Но это если глаза закрыть и не дышать. А ежели по сторонам все-таки смотреть, то мозги начинают съезжать набекрень. Потому как панорама из повозки открывалась, мягко говоря, феерическая. Обычные деревья росли вперемешку с какими-то кораллами, камышами и вовсе уж непонятными растениями с длинными, стелющимися по земле листьями -- представителями, совершенно определенно, морской флоры, кое-как приспособившимися к жизни на открытом воздухе... Они проехали мимо озерца с болотистыми берегами, поверхность его буквально бурлила от мечущихся здоровенных рыбин -- водоем быстро пересыхал, и океанским тварям, пойманным в ловушку, деваться было некуда. И повсюду -- на камнях, поросших ракушечником, на целых пустошах высохшего ила, даже на ветвях обыкновенных деревьев -- повсюду налет соли... Словно некий местный Нептун, не имея ни малейшего представления о надводной жизни, решил потягаться с создателем и сотворить мир на суше -- таким, как он его видит... А вот сама повозка весьма органично вписывалась в эту реальность, поднятую со дна морского, и, голову можно было дать на отсечение, не так давно имела совершенно другую профессию. А именно -- была шлюпкой, к которой примастрячили колеса. Возница с автоматом на плече держал в руках не кожаные поводья, а куски линей, в поводья превращенные. Довершала сию удивительную картину небольшая носовая фигура, явно снятая с корабля и помещенная на нос сухопутной шлюпки: бюст грозного мужика с развевающейся бородой (вылитый, кстати, псевдомыслитель из Ясной Поляны) смотрел на Граматар мрачно и в высшей степени неодобрительно... Второй автоматчик расположился на корме, позади посмурневшего экипажа, следил за тылами и то и дело бросал любопытные взгляды на странных гостей. А из гостей самыми смурными изволили быть старший охранитель и островная воительница. Ну, воительница, понятно, недовольна непредвиденной задержкой на пути к вожделенному Ключу (она даже позволила себе проявить эмоции и весьма красноречиво возражать против задержки и отклонения от курса), а вот мастер Рошаль явственно пребывает в горестных раздумьях по поводу того, что если есть государство, значит, непременно имеются и закулисные игры, и не попадет ли экипаж в жернова политических игрищ... Остальные выглядели бодрее. Олес с Пэвером во все глаза таращились на диковинки Нового Света, толкая друг друга локтями и показывая на что-нибудь совсем уж заковыристое за бортом -- вроде исполинского, в человеческий рост, рапана посреди симпатичной лужайки, из горловины которого за повозкой задумчиво следила пара глаз на стебельках. Чуба, бегущая рядом, сделала небольшой крюк и рыкнула на обитателя раковины. Глаза исчезли, зато изнутри отчетливо клацнули клешни... ... Из четырнадцати фагорских кораблей, покинувших Атар, продолжал Арок (шесть барков, на которых разместился двор, и восемь люгеров прикрытия), до Граматара добралось меньше трети. И то, если б его величество продолжали командовать походом, они бы не преодолели и половину пути... К счастью, ситуация изменилась вовремя, и новый командир крошечного флота сумел вывести корабли из самых гиблых мест... Когда же Олес лениво поинтересовался, каким все-таки образом фагорцам удалось первыми добраться до материка, Арок помолчал с минуту, потом хмуро сказал, что сам не представляет -- но в следующий раз он лучше погибнет вместе со всеми оставшимися на Атаре, чем вторично переживет такой ужас. И до самой столицы он рта больше не раскрывал. Так и ехали. Наконец показались кое-какие признаки цивилизации -- телега уже катилась по настоящей дороге, не мощеной, но утоптанной многочисленными повозками и копытами, вокруг то и дело появляются пеньки с аккуратнейшими спилами, они проехали мимо деревянной погранзаставы. А вот и столица... так сказать. Наверное, так и выглядели первые поселения на все том же Северо-Американском континенте -- на обширном, очищенном от растительности пространстве площадью этак десять квадратных кабелотов между двумя сопками стояли шалаши, палатки, вигвамы, деревянные домики странной формы (сделаны из остатков корабельных корпусов, догадался Сварог), над крышами поднимался дымок, брехали собаки, в отдельном загончике блеяли овцы, туда-сюда сновали люди, работали -- таскали бревна, деловито что-то к чему-то приколачивали, пилили, возводили городские стены из неохватных бревен и копали ров вокруг города... Женщин было меньше, но и они работали -- наравне со своими мужчинами. Много беременных. Очень много... В общем, картинка была как раз из советских фильмов -- когда все дружно возводят очередной сталелитейный гигант и все поголовно счастливы как дети малые. Пэвер молча указал Сварогу на вершину сопки справа -- там, в густых зарослях, иногда что-то тускло поблескивало. Сварог кивнул: это наверняка бликовала линза подзорной трубы. Дозор. А что, отличная позиция -- оттуда все подступы к "городу" просматриваются идеально, любой приближающийся к столице будет виден как на ладони. А ежели помимо дозора поставить на этой высотке орудийный расчет, то потенциальному неприятелю придется ох как несладко... Открылись могучие ворота, и они, покачиваясь, въехали во двор двухэтажной постройки, окруженной высокой оградой и, судя по внешнему виду, принадлежавшей кому-то из здешней знати. Ну да, точно, знати: едва лошадки остановились, как к повозке подошли и встали по сторонам четверо угрюмых парней в ношеной морской форме, но при автоматах. -- Приехали? -- спросил Олес и потянулся. -- Добро пожаловать в королевский дворец Фагора. Арок спрыгнул на землю и протянул руку Кане, но Кана помощь гордо отвергла и покинула колесницу без посторонней помощи. Сварог посмотрел на здание внимательнее. -- Мастер Сварог, можете сказать вашему волку, что уже можно превращаться обратно в человека. -- И откуда ты все-то знаешь... -- хмуро бросил Сварог, глядя в хитрющие глаза лейтенанта. -- Должность такая, -- ухмыльнулся тот. -- Погоди, Чуба, не преображайся. Людей не пугай... -- Нас здесь ждали, -- сказал Рошаль. -- Вы чертовски наблюдательны, -- вздохнул Сварог. -- Только вот зачем ждали? -- Мне это не нравится... -- Прошу сюда, мастер Сварог. В сопровождении вооруженных охранников и под предводительством Арока они проследовали во "дворец". Изнутри он напоминал скорее загородный особнячок какого-нибудь скучающего барона. Хотя, признаться, барона со вкусом -- на стенах бархатные драпировки, скрывающие некрашеные, изъеденные морской водой стены, на стенах оружие: шпаги, мечи, пищали, огромное зеркало в человеческий рост, громадные канделябры, кресла, какие-то изящные безделушки на полках и столиках. Определенно тут чувствовалась женская рука... -- Вещи можете оставить здесь, -- показал Арок на неглубокую нишу в стене. -- Нет, -- ответил Сварог. -- Мы уж как-нибудь с собой. -- Как желаете. Мастер граф, соизвольте сюда. А ваших друзей прошу в залу... -- Эй, так мы не договаривались! -- Сварог резко остановился. -- Мы вместе. -- Мастер граф, -- тихо сказал Арок и взял Сварога за рукав, -- вам назначена аудиенция. После нее вы присоединитесь к своим... Мастер граф, вы можете оставить оружие при себе, равно как и остальные. Вы вольны отказаться от встречи, вы вольны покинуть Фагор в любую минуту -- равно как и остальные. Я просто прошу вас. Он не лгал. Да и ничто вокруг не напоминало об опасности... -- Ладно, -- решился Сварог. -- Веди, лейтенант, на аудиенцию. Экипаж, держать себя спокойно, благовоспитанно и не нарываться. Чуба, давай-ка в человека. Охрана сохраняла каменные лица, но смотрела во все глаза. Когда же преобразование закончилось, Арок гулко сглотнул и прошептал: -- Сохрани, Пресветлый, мою душу... -- Так-то, дружок, -- Сварог отечески похлопал его по плечу. -- Это тебе не простенькие чары -- это настоящее колдовство. И если вы тут что-то замышляете... Короче, я вам не завидую. Чуба, как дела? -- Здесь присутствует скрытое зло, мастер Сварог, -- преспокойно сказала женщина, минуту назад бывшая волком. -- Но его мало. -- А где зла вообще нет? -- философски вопросил Сварог и повернулся к Ароку: -- Ну? Где ваш король? Пропустите меня, пропустите, я, понимаешь ты, хочу видеть этого человека... Зал для аудиенций (он же тронный, он же парадный) был небольшим, без окон, и, в отличие от прочих дворцовых помещений, выглядел по-спартански -- только тяжеленный трон на постаменте у стены и ряд простых стульев напротив, больше ничего. Дверь за Сварогом мягко закрылась, упали шелковые занавеси, и он остался один. Походил туда-сюда, осмотрелся магическим зрением, подлянки не нашел, уселся на стульчик в первом ряду и стал ждать. Ну и где этот король Михлест? -- Ее величество королева Домгаар! -- послышалось из-за двери, после чего, совсем как у классика, шатер распахнулся, и девица, шамаханская царица... ну и дальше по тексту. В некоторой оторопи Сварог встал и глубоко поклонился -- выказывая почтение и правителю, и женщине. Да, это была женщина. И какая! Она вошла в зал в сопровождении двух угрюмых автоматчиков в неизвестного Сварогу покроя форме морских офицеров, величественным жестом отослала охрану прочь и опустилась на трон, сдвинув перевязь с мечом, чтобы не мешал, тем же повелительным жестом разрешила Сварогу сесть. Сварог и сел, постаравшись сделать это гордо и непринужденно. Некоторое время оба монарха неприкрыто разглядывали друг друга. -- Значит, вот вы какой, капитан Сварог, -- произнесла королева глубоким бархатным голосом. -- Искренне рада знакомству с вами. Сварог опять привстал, опять поклонился: -- Для меня, ваше величество, весьма лестно, что вам известна моя скромная персона... Черт, прозвучало коряво и фальшиво. Да уж, государь-император, подрастеряли вы на Димерее с таким трудом приобретенные королевские манеры... Да и сидеть посреди зала, как на допросе, было неловко и непривьино. Он закинул ногу на ногу, сцепил пальцы на коленке. Вспомнил некстати, что эта поза означает замкнутость и враждебность, но возиться на кресле, садясь и так и сяк, уже не стал. Замер по возможности горделиво. Она был одета в плотно облегающие кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с отворотами, белоснежнейшую сорочку и лиловый колет поверх. Но, несмотря на мужской костюм, отсутствие украшений и всяческих монаршьих символов вроде скипетра, с первого взгляда становилось ясно, что это именно Правительница. Более всего она была похожа на Снежную Королеву из мультфильма про Кая и Герду: треугольное волевое лицо, бледная кожа, прямой нос, бескровные губы и надменный, пронзительный взгляд из-под бровей вразлет -- вот только, в отличие от своего мульт-прототипа, опасности и нечеловечности от нее не исходило. Он по привычке включил "третий глаз". Ничего, в общем-то, не изменилось, перед ним по-прежнему сидела до обалдения красивая женщина, от силы лет тридцати, в высокой короне, напоминающей стилизованный шлем, из-под которой на плечи струились длинные каштановые волосы. Разве что... -- Как вы уже слышали, я -- королева Домгаар, правительница Фагора. Прошу прощения, что разлучила вас с вашими друзьями, но мне сначала не терпелось побеседовать со столь знаменитым графом Сварогом... Разве что вокруг головы королевы слабо мерцало молочно-белое призрачное кольцо -- совсем такое, что зажглось над головой Олеса в Старом Городе... но то было видно без магического зрения, а в магическом пропадало напрочь, здесь же -- картина диаметрально противоположная... -- Не так давно береговой Зеленый отряд задержал на берегу чужих, -- продолжала королева, все так же беззастенчиво разглядывая Сварога. -- Сорок два человека, как и когда высадились -- совершеннейшая для меня загадка, ведь никаких кораблей, подходящих к Граматару с этой стороны, замечено не было, да и рифы там, кораблю просто-напросто не пристать к берегу... -- Что с ними? -- мигом напрягся Сварог. И добавил: -- Имейте в виду, ваше величество, если с ними что-нибудь... -- Да успокойтесь вы, -- отмахнулась Домгаар. -- Ничего с ними не случилось. После соответствующего разговора с нашими... гостями я издала указ об образовании независимой провинции Клаустон на кузе Фагора, в течение пятидесяти лет всецело подчиненной короне и с правом выхода из-под протектората по истечении этого срока. Они, разумеется, согласились, интерес-то был взаимный: им нужна защита, а мне нужны преданные люди, и как можно больше... Нас очень мало, чтобы построить сильное государство, скажу откровенно, поэтому каждый верный и толковый человек на счету... -- По-моему, пока у вас получается, -- расслабился Сварог: она говорила правду, клаустонцы действительно живы и невредимы. -- Это только вопрос жесткой политики, -- нахмурилась Домгаар. -- Среди фагорцев много таких, кто не признает новую власть и не прочь ее свергнуть. Но если б не я и мои друзья, если б страной и флотом по-прежнему правил этот выскочка Михлест, ни один фагорец до Граматара бы не добрался... В этом месте Сварог почел за лучшее промолчать. -- Вы правы, -- не дождавшись ответной реплики, ухмыльнулась королева, -- посреди океана имел место государственный переворот. Когда стало окончательно ясно, что король вот-вот загубит все дело, на которое было затрачено столько времени, сил и денег, группа здравомыслящих офицеров подавила панику среди пассажиров, отправила за борт наиболее верноподданных придворных и родственников короля и взяла власть в свои руки... А переворот возглавляла бывшая хранительница королевского архива, штурман эскадренного люгера по имени Домгаар. -- Она очаровательно улыбнулась. -- Вас не удивляет, что я так откровенно рассказываю вам об этом? -- Наверное, у вас есть причины, -- осторожно ответил Сварог. -- И еще какие. Поэтому прибытие клаусонских... скажем так, переселенцев пришлось как нельзя кстати. Этот их дож Тольго производит впечатление честного и толкового правителя. Подчиняются ему беспрекословно... Не удивлюсь, если лет через пятьдесят наши отношения перерастут в отношения двух сильных и полноправных государств -- если только я не упущу власть здесь, в Фагоре... -- Она подперла кулачком подбородок и посмотрела прямо в глаза Сварогу. -- Однако во время допросов его люди рассказали столько невероятных и, признаюсь, неправдоподобных вещей -- о некоем священнике Свароге и его друзьях, которые ради спасения Клаустона в одиночку захватили гидернийский броненосец и провели его через все ужасы океана, к Граматару, а также о том, что означенный Сварог вот-вот прибудет к спасенным самолично, дабы принять от них корону, -- в общем, я бы не поверила ни единому слову, если бы рассказы всех сорока двух не сходились даже в мелочах... -- Она смотрела на Сварога откровенно оценивающе. -- Значит, это правда? -- В какой-то степени, в какой-то степени, -- скромно потупился Сварог. -- Но вы же знаете, что память человеческая удивительным образом дополняет правду и приписывает реальным событиям вовсе уж нереальные объяснения... -- Знаю, -- серьезно сказала королева. -- Так и рождаются мифы. Взять хотя бы легенду о Терлеке-Горшечнике, слышали? -- Увы, ваше величество... -- ответил он, откровенно любуясь ее величеством. -- В прошлом... то есть уже позапрошлом Цикле был такой народный фагорский герой -- богатырь Терлек, простой гончар из городка Сварзилан. Лепил горшки и кувшины, а потом как-то сделал себе волшебный глиняный меч и в одиночку изрубил в капусту всю нечисть в округе -- в частности, кровожадных и неуязвимых для обычного оружия Болотных Упырей, которые много лет взимали с Сварзилана дань в виде юных девственниц... Но мало кто знает, что на самом деле Болотным Упырем просто-напросто звали тамошнего мелкого барона, а Терлек-Горшечник никакой не горшечник, он был обычным бродягой, долгое время просидевшим в подвалах замка -- именно что за воровство глины. Организовал побег, вместе с такими же ублюдками проник в баронскую опочивальню и чуть было барона не удавил, но вовремя был зарублен стражей. Обыкновенная история, по каким-то причинам обросшая всяческими подробностями и ставшая чуть ли не народным эпосом... Или легенда о Королевской Охоте. Или, скажем, миф о монахах-подземельцах... Красивая легенда. Говорят, что тысячу лет назад, перед последним приходом Тьмы на Граматар в каких-то пещерах на бисте нашла себе прибежище некая секта, поклонявшаяся небесным светилам, как богам, считавшая землю за ад, а подземелье принимавшее за укрытие от ада. Что-то вроде того, мол, что земля открыта всем грехам, ниспосылаемыми злыми небесными богами, оттого все грешники так любят землю и ненавидят очищающую тишь и сумрачное благолепие подземелий, а под землю грешные взоры плохих богов проникнуть не могут... Ну и в таком роде... Сварог внимал безмолвно. Ему показалось, что королева просто говорит первое, что придет ей на ум, -- а сама в это время думает о чем-то неимоверно для нее важном. Принимает какое-то решение. -- ... И была якобы у этих монахов такая машина -- такая золотая фигура, поворачивающаяся на оси. Наверное, на ней гадали. Наверное, жрецы запускали золотую механику, а потом то ли по расположению фигур, то ли по теням на стенах пещеры, истолковывали волю богов... Хорошая сказка, но сколько народу тогда погибло, пытаясь найти эту кучу несуществующего золота! Она пошевелилась и отвела взгляд, сказала проникновенно: -- Однако вы, капитан Сварог, действительно человек незаурядный. Кто вы такой, позвольте узнать? Сварог пожал плечами. -- Боюсь, моя истинная история значительно проще и бледнее всего того, что обо мне рассказывают... -- М-да? -- прищурилась Домгаар, глядя куда-то мимо Сварога. -- А я вижу, вы обладаете некоторыми магическими способностями и владеете некими магическими предметами -- весьма странными, мне незнакомыми... И некоторые из них вы получили помимо своей воли... И только тут Сварог смекнул, что смотрит она на то место, где висит незримый и пугающий своей непонятностью "теннисный мячик", полученный им в дар от убиенного Соленого Клюва, но ничего спросить по этому поводу не успел. -- Позвольте узнать о цели вашего визита в Фагор? -- поинтересовалась королева Домгаар. -- Или, скажем иначе, о цели вашего визита на Граматар? Сварог ответил, тщательно подбирая слова: -- Ваше величество, тот прискорбный факт, что мы высадились на вашей территории, объясняется простым совпадением: насколько я знаю, пока не составлено ни одной карты Граматара с нанесенными на ней государственными пределами, не расставлены пограничные столбы и не организована таможенная служба, поэтому нельзя говорить о преднамеренном нарушении фагорской границы... Получилось складно и дипломатично. Кажется, он поймал нужную волну, благоприобретенные навыки правителя не забылись, слова текли витиевато и напыщенно -- как и полагается при беседе столь высокопоставленных особ. -- Я и не говорила о нарушении, -- холодно заметила Домгаар. -- Я спрашивала о цели вашего визита на континент. -- Цель та же, что у всех остальных переселенцев, включая вас: выжить. Домгаар помолчала, буравя его взглядом пронзительно синих глаз, потом задумчиво проговорила: -- Шесть человек. Один из них -- предводитель -- не самый последний воин и не самый захудалый чародей, обладающий по меньшей мере двумя неизвестными формами магии. Другой -- знаменитый даже за пределами Гаэдаро полководец и тактик, якобы в отставке, однако отчего-то участвующий в вашей кампании. Третий -- старший охранитель короны Гаэдаро собственной персоной, острейший ум и превосходный ловчий шпионов, так же известный далеко за границами княжества. Четвертый -- ни кто иной, как сам наследный принц Гаэдаро. Пятый -- точнее, пятая, или даже пятое -- явное порождение мрака, гуап, оборотень, хищник в образе человека. И, наконец, шестая -- вообще непонятно кто, ожившая легенда о баксарах[2]... И вот эти шесть человек, снаряженные донельзя странными предметами и совершенно незнакомым видом оружия, тайно высаживаются на фагорский берег и отправляются в глубь нашей территории. Что я, по-вашему, должна думать? Сварог подумал и искренне сказал: -- Что это... скорее всего, диверсионный отряд. -- Я рада, что вы следите за ходом моих мыслей. А поскольку Фагор пока -- единственно возможная на Граматаре цель для диверсионной деятельности, то... У вас есть возражения? "Ах ты ж Шерлок Холмс в юбке, -- подумал Сварог, -- ну я тебя..." -- Два возражения, ваше величество, -- сказал он. -- Если б ваши люди достаточно внимательно осмотрели нашу поклажу, то непременно заметили бы, что мы снаряжены для дальнего похода -- далеко за внутреннюю границу Фагора, которая, полагаю, не простирается до противоположного берега Граматара. Следовательно, наша цель находится отнюдь не в Фагоре. Это во-первых. Он сделал паузу. Домгаар хранила молчание, и Сварог бесстрастно продолжал: -- Во-вторых. О нашем скором прибытии знали аж сорок два человека, которые ни с какого бока не являются скрытыми агентами и переодетыми вредителями. Следовательно, ни о какой тайной высадке речи так же не идет, ваши люди просто проморгали ее... -- Повторюсь: я рада, что ход наших мыслей совпадает, -- с непонятной интонацией сказала правительница Фагора. -- Я подумала так же. И только поэтому вы и ваши друзья до сих пор живы. Однако цель вашего прибытия остается для меня загадкой... -- ... именно потому, что лежит вне сферы интересов государства Фагор, -- с очаровательнейшей улыбкой добавил Сварог. На простом, не дипломатическом языке его фраза означала: "Не твое собачье дело", и королева сие, кажется, поняла. Она мимолетно нахмурилась, потом, видимо, придя к какому-то решению, встала. Поднялся и Сварог. -- Аудиенция закончена, -- ледяным тоном сказала Домгаар. -- Ваши друзья заждались, мастер Сварог. Беспокоятся и уже подумывают, не прорываться ли с боем к вам на выручку... Прошу вас, давайте перейдем к ним, зачем нам лишние хлопоты... Она громко хлопнула в ладоши, и на пороге тут же нарисовалась давешняя стража с автоматами. Королева встала и, держа спину, двинулась к выходу -- ни разу не оглянувшись, не сомневаясь, что Сварог следует за ней. Сварог вздохнул -- и последовал. -- Ее величество королева Домгаар! -- провозгласил один из стражников (судя по всему, из-за отсутствия лишних людей выполняющий заодно роль мажордома). В соседней зале был накрыт стол -- длинный и монументальный, явно не сработанный из корабельного дерева, а доставленный на Граматар прямиком с Атара, из дворца почившего Михлеста. О чем-то шушукающиеся в уголке сподвижники Сварога дружно прыснули в стороны и приняли самый что ни на есть невинный вид. Первым новоявленной королеве поклонился Пэвер, за ним, после секундной паузы, Гор Рошаль. Олес остался стоять, надменно вздернув подбородок, а Кана и Чуба... Черт, обеих дам в зале не было. Сварог опять напрягся. Пока королева вполголоса давала какие-то распоряжения слугам, он тихонечко переместился к своим и негромко спросил: -- Обстановка? -- Пока спокойная, -- доложил Рошаль. -- Здание охраняется по периметру, человек десять, автоматы, алебарды, шпаги, у входа и окон охрана усилена. Но к нам -- со всем почтением, такое ощущение, что скорее нападения извне опасаются, не нас. Так что прорваться можно, если внезапно... -- Вещи все-таки забрали, -- добавил Пэвер. -- Правда, собаки, вежливо и обходительно, тут Рошаль прав. Ведут себя, как с заморским посольством... Я тут пока провел небольшую разведку боем, завелся к одному из стражи -- посмотреть хотел, как себя поведет. Ничего, утерся и ни пикнул, стоит себе, улыбается. Хотел даже ему в рыло звездануть, да Рошаль отговорил... Вас-то где носило? -- Вы уж поаккуратнее, все ж таки в гостях... Чуба где? И эта, проводница, дева наша островная? -- Решили остаться снаружи, с нами не ходить. Хотят побродить в округе, посмотреть, что да как, покараулить... Никто не запретил, выпустили и слова не сказали. -- Не нравится мне это, -- буркнул Рошаль. -- На ловушку не похоже, -- сказал Пэвер. -- Это-то и настораживает... -- вздохнул старший охранитель. Тут мажордом объявил: -- Главнокомандующий армией Фагора генерал Зарр, барон Руркан, первый советник ее величества королевы Домгаар! И на пороге показался еще один персонаж -- высокий, тощий и бледный, как туберкулезник, при церемониальной короткой шпажонке и усах, залихватски закрученных кверху. Он шагнул внутрь, коротко поклонился присутствующим и скромно остановился в сторонке. Пэвер ревниво оглядел новоприбывшего. -- Прошу, мастера путешественники, -- сказала Домгаар, -- мастер Руркан, мой кузен, добрый друг и верный соратник в деле обустройства нового Фагора. Изъявил желание лично познакомиться со столь популярными в Тоуранте героями, вот я и пригласила его к ужину... -- Поверьте мне на слово, я искренне рад встретиться с вами, мастер Сварог, и всеми вами, -- сказал мастер главнокомандующий. Воспоследовал обмен рукопожатиями и уверениями в совершеннейшем друг к другу почтении. Стол был сервирован на десятерых. Домгаар отдала меч охраннику, проследовала к высокому креслу, отличавшемуся от остальных позолотой, вычурными резными подлокотниками, да и вообще некоей монументальностью, и чинно уселась во главе стола. Тут же возник бесстрастный, как мертвец, лакей -- в простенькой лиловой ливрее, без галунов и прочих излишеств, отнюдь не похожей на расфуфыренные в пух и прах наряды обычных царедворцев. Впрочем, аскетизм в костюме с лихвой компенсировался ловкостью, с которой он в мгновение ока убрал два лишних прибора и тут же принялся разливать вино по бокалам. Сразу чувствовался многолетний опыт прислуживания за королевским столом. -- Мастера путешественники, -- мягко напомнила о своем существовании правительница Домгаар, -- не соблаговолите ли выполнить маленькую женскую просьбу? Клянусь Таросом, что в пределах Фагора, вы находитесь под защитой моей короны, и здесь вам ничего не угрожает. Поэтому не надо стоять с таким видом, будто я людоед, заманивающий в свой замок несчастных детишек... Да садитесь вы, в конце концов. Поужинаем. -- Охотно, сестричка, -- сказал Руркан и вознамерился занять место справа от королевы, но та легким жестом остановила его. На белом лице Руркана проявилось недоумение, он открыл рот, но тут на сцену вышел до сих пор молчавший Олес. -- Черт бы вас побрал с вашей подозрительностью, мастер Рошаль! -- вдруг процедил он сквозь зубы. -- Мы же действительно в гостях у королевы... -- И он первым двинулся к столу. -- Прошу прощения, ваше величество, за некоторую непочтительность с нашей стороны, однако, согласитесь, что обстоятельства, при которых мы оказались в вашей резиденции, несколько... -- Ах, да бросьте вы эти условности, князь, -- отмахнулась от него королева вилкой и поморщилась. -- Вы ведь теперь князь, не так ли? Что ж, я восхищена, люди из Тоуранта слагают легенды про ваше мужество. Садитесь-ка слева от меня. А мастер Сварог, как ваш командир, пусть сядет справа. Остальные вольны рассаживаться где им удобно, так, по-моему, будет справедливо... Садись, Рур. Садитесь, князь, не стойте столбом. В конце концов, вашего княжества на картах нет, да и прежний Фагор сейчас находится на дне океана, так что в некотором роде мы равны. Сварогу показалось, что последнее слово она произнесла с неким подтекстом, однако подтекста он не понял. Олес не понял тем более -- впрочем, он даже подтекста не заметил. И, по примеру остальных отдав шпагу слуге (негоже трапезничать при оружии), сел за стол. Куда подевался молодой повеса и шалопай, которого знал СварогЗа стол уселся по меньшей мере наследный принц Великобритании, напыщенный и чопорный, что твой индюк. Изысканно-небрежно бросил на колени салфетку, понаблюдал отстранено и чуточку брезгливо, как слуга перекладывает из блюда ему на тарелку кусочки мяса в каком-то соусе, и принял от него приборы с таким видом, будто совершает тем самым кому-то величайшее одолжение. Расселись, наконец, и все остальные -- Руркан с плохо скрытой обидой в глазах, Рошаль с видом каменно-непроницаемым, а Пэвер... А Пэвер был попросту голоден и того скрывать не собирался. Он поднял бокал, поклонился Домгаар и без лишних слов, в два приема, выбулькал его до дна. После чего удовлетворенно крякнул и взялся за вилку. Сварог же по привычке проверил еду на предмет наличия посторонних ингредиентов, способных привести к такой маленькой неприятности, как скоропостижная смерть от отравления, ничего не обнаружил, мысленно пожал плечами и отправил в рот первый кусок... В конце концов, милостивые государи, можно же побаловать себя бесплатной королевской кухней -- после сугубо вегетарианских и пресных, как вата, блюд Островов? А то когда еще придется... Постепенно развеялись -- ведь, как известно, хороший дом, хорошая пища, что еще нужно человеку... В общем, ужин, как принято было говорить в другое время и в другом месте, проходил в теплой, дружеской атмосфере. Единственный, кто несколько нарушал общую картину довольства и благодушия, был мастер Рошаль -- он едва притронулся к еде, пил и того меньше и, казалось, в любой момент ожидал кинжала в спину. Когда было покончено с мясом, милыми рассказами об ужасах Исхода, трудностях жизни на новом материке и радужными перспективами на будущее, мастер Руркан промокнул губы салфеткой, отодвинул блюдо, посмотрел бутылку на просвет -- та была пуста, -- кивнул лакею и откинулся на спинку кресла. Переглянулся с королевой, Домгаар едва заметно кивнула. Сварог тут же насторожился. Над столом явственно повисло напряжение, которое почувствовал даже шалопай. Осторожненько отложил вилку и выпрямился в кресле. -- Причина, по которой Домгаар пригласила вас в столицу, проста... -- безмятежно начал Руркан в полной тишине и повернулся к кузине: -- Сама расскажешь или предпочитаешь, чтобы я? -- Мастер Сварог, -- сказала Домгаар с милейшей улыбкой, на кузена не глядя, -- у меня к вам -- и ко всем вашим людям, разумеется, -- есть весьма заманчивое предложение. Я не знаю, о чем вы там договорились с... как их там называют -- жителями Блуждающих Островов, верно? -- да и, признаться, знать не хочу. Как вам известно, флот Фагора прибыл на Граматар либо первым, либо одним из первых. Это большая удача, везение, фортуна, называйте как хотите. Но я должна, я обязана сделать все от меня зависящее, чтобы Фагор уберечь. Чтобы Фагор стал сильным, полнокровным государством -- даже если придется вступить в войну с теми, кто позарится на наши территории. А такие обязательно появятся, уж поверьте мне. Нам повезло, что мы высадились на землях плодородных и относительно безопасных... Знали бы вы, что творится там, в глубине Граматара, -- и даже в каких-то трехстах кабелотах к уздеру от нас... -- На мгновенье в ее глазах мелькнул неподдельный ужас, но она быстро справилась с собой. Сказала хладнокровно: -- Впрочем, это все лирика. А реальность такова: я, королева Домгаар, настоятельно прошу вас принять мое предложение и остаться здесь. В качестве полноправных граждан Фагора и особ, приближенных к трону. У меня мало людей. Мне нужен человек, который будет отвечать за внутреннюю безопасность страны, Руркан один не справится. Мне нужен человек, который возложит на себя организацию обороны от возможного вторжения. Мне нужен человек, который возложит на себя организацию обороны от возможного вторжения нежити. Мне нужен... -- Она запнулась и закончила почти с тоской: -- В общем, мне нужны сильные и преданные люди... И именно таких людей я вижу перед собой. Никто пока не проронил ни слова. Тогда Домгаар продолжала: -- После всего того, что про вас рассказали клаустонцы, даже если половина из рассказанного -- выдумки, я прошу вас помочь... -- Э... -- сказал Олес, -- правильно ли я понимаю, что вы собираетесь нанять нас на работу? -- Предложить вам работу, -- поправила его королева. -- Работу, достойную вас. Стать, если можно так выразиться, моими правыми руками. -- Она помолчала, потом сказала с тоской: -- Нас сожрут, я чувствую это. Если сюда прибудет гидернийский флот, нам не устоять. Да и с остальными государствами нам не справиться. Я была хранительницей королевских архивов на Атаре, я знаю, что тот, кто чувствует себя сильным, обязательно станет пожирать того, кого он чувствует слабым. Это закон людей. А я чувствую себя слабой. Да и среди фагорцев есть недовольные, особенно среди царедворцев Михлеста... Князь, я отчаянно нуждаюсь в специалистах. Бывшие лакеи, садовники, фрейлины, повара, шталмейстеры, смотрители купален, хранители гардеробов, даже глашатаи -- этого добра Михлест набрал с собой под завязку, а вот настоящих воинов, настоящих солдат, их очень мало. Поэтому вы мне нужны. Вот и все. Пэвер недоуменно переглянулся со Сварогом. Сварог кашлянул и сказал: -- Ваше величество... Простите великодушно, но это предложение столь необычно и внезапно... -- Я не неволю, -- быстро перебила Домгаар. -- Сколько времени вы хотите на размышление? -- Видите ли, у нас есть задача, которую мы должны выполнить... -- Вы островитян имеете в виду? Они не найдут вас. Они же никогда не высаживаются на берег. -- Дело не в том, ваше величество. Мы дали слово. -- Вам обещана награда? -- подал голос Руркан. -- Опять же -- дело не в том... Да, обещана. -- Большая? -- Да. Но я не приму ее. У меня, знаете ли, другие планы. -- Это значит -- нет? -- прищурилась Домгаар. -- Ваше величество... -- сказал Сварог. -- А если я попытаюсь убедить вас остаться? Помолчали. Потом Сварог аккуратно спросил: -- Это угроза? -- Нет, -- сказала королева. И добавила: -- Пока. -- Господа, -- примирительно сказал Руркан, -- такие вопросы быстро не решаются. Сестричка, давай спокойно поужинаем, а утром будем разговаривать... Он щелкнул пальцами, появился безмолвный лакей, налил вина из новой бутылки. Руркан взял у него бутылку, поводил горлышком у носа, понюхал. -- Эту бутылку я нашел в винном погребе флагманского корабля, -- объявил он. -- Узнаете? -- "Белая гора", -- медленно произнес Рошаль с непонятной интонацией. -- Единственное приличное вино, которое делалось в Гаэдаро. -- Правильно! -- обрадовался главнокомандующий. -- Но сейчас это -- символ. Символ дружбы между правительством нового Фагора и посланниками Гаэдаро. Я хочу поднять тост... -- Ваше величество, -- повернулся Рошаль к Домгаар, -- прошу прощения, не приказать ли открыть окна? Очень душно... -- Почему бы и нет, -- невесело улыбнулась та и сделала знак слуге. Вечерний воздух ворвался в зал, принялся колыхать тяжелыми гардинами. -- Благодарю. Так что вы говорили, мастер главнокомандующий? Я перебил вас столь невежливо... -- Пустяки, -- махнул рукой Руркан. -- Я предлагаю выпить за дружбу и доверие между нами, а о сотрудничестве поговорим завтра, на свежую голову. Сварог следил за Рошалем со все возрастающим беспокойством. Таким вежливым и витиеватым, насколько граф сумел узнать мастера охранителя, он становился исключительно на допросах и при прочих беседах с врагом... Сварог быстро проверил вино на предмет яда -- и яда там, разумеется, не обнаружил. -- Что ж, великолепный тост, -- продолжал Гор Рошаль благодушно, наблюдая за Домгаар, которая подносила бокал к губам. -- С удовольствием выпью... Но только, -- вдруг сказал он таким голосом, что все вздрогнули, -- я бы не советовал пить вам, ваше величество. -- Что такое... -- привстал Руркан. Королева недоуменно посмотрела на охранителя: -- Мастер Рошаль... Рошаль бесцеремонно взял бокал из ее рук и посмотрел вино на свет. -- Да что вы себе, в конце концов... -- Ваше величество, -- перебил охранитель, -- вам известная одна славная травка под названием тлифор? Пользуется бешеной популярностью среди отравителей и адептов Темной магии... Если у вас есть специалист по ядам, я бы настоятельно попросил вызвать его сюда немедля -- пусть проверит, нет ли в бутылке следов этого симпатичного растения. А потом вспомните, откуда здесь взялась эта бутылка... Губы Домгаар сжались в тонкую линию. -- Ну вот что... -- разъяренно начала она после короткой паузы, но Рошаль вдруг треснул ладонью по столу, гаркнул: -- Да вы на лицо его посмотрите! И вытянул обвиняющий палец в сторону главнокомандующего Руркана. Последующее слились в одно сплошное действие. Сварог не успевал следить за происходящим -- тело его реагировало само, без вмешательства медлительного разума. Кажется, с грохотом полетел на пол опрокинутый стул, и Руркан вскочил, вытягивая из-за пазухи нечто, подозрительно напоминающее мушкет. Лицо его было искажено такой ненавистью, такой злобой, что почти потеряло всякое сходство с ликом благородного дворянина. Кажется, Рошаль сунул два пальца в рот и пронзительно, совсем по-мальчишески, свистнул... Кажется, там, снаружи, кто-то завопил как резаный, донеслись лязг металла о металл, крики и шум борьбы... Поклясться, что все происходило именно в такой последовательности, Сварог не мог. Сознание включилось, когда он на автопилоте уже перелетал через стол, к Руркану -- потому что видел, что ствол мушкета (да, это был именно мушкет) направлен Домгаар точно в лицо. Руркан отшатнулся, повернул оружие в сторону Сварога и спустил курок. Грохнуло. Зал заволокло кислым пороховым дымом. Пуля, встреченная магией ларов, изменила траекторию, отклонилась и вдребезги расколотила хрустальную напольную вазу в углу. Но Сварог уже был на Руркане, проклиная дурацкое правило садиться за стол безоружными. Места и времени для грамотной атаки не было, Сварог повалил главно командующего на пол, попытался придавить массой тела -- но тот с неожиданным проворством вывернулся, выскользнул, откатился чуть в сторону. Перед лицом Сварога неуловимо быстро мелькнула подошва сапога со шпорой -- и каблук впечатался Сварогу в грудь. Дыхание перехватило и в глазах помутилось. Ах ты ж гад, у кого ж ты насобачился так драться... Руркан уже поднялся на колени. Швырнул в голову Сварогу разряженный мушкет, Сварог отбил его рукой, сгруппировался для броска... А потом в зале стало как-то сразу очень много народу -- вооруженные охранники набились как сельди в бочку, что-то орали, выкрикивали какие-то команды, звенели шпагами -- в общем, заслонили от него кузена и верного соратника королевы. -- Не калечить! -- перекрыл гам властный голос Домгаар. -- Братик мне нужен живым... Сварог помотал головой и закрыл глаза. Мутило. Глава шестая "Жить -- так в Сочи..." -- Эта травка, тлифор, совершенно безопасна. Многие повара даже добавляли ее в крольчатину по-катамойски, есть такое национальное блюдо в Бадре, -- дескать, придает мясу изысканный вкус... Однако у нее, у травки той, имеется одно интересное свойство: если подмешать порошок из нее в еду или питье, дать выпить кому-нибудь и произнести соответствующее заклинание, то, попав в желудок жертвы, трава становится либо сильным снотворным, либо ядом -- зависит от заклинания. Вот мой братец и решил угостить меня винцом с приправой, падаль... Сварог мигом вспомнил первые часы своего пребывания на Димерее -- и банду слепых мародеров, напоивших его отравленным вином, на которое детектор ядов почему-то не отреагировал. Ах, стервецы, вот чем вы меня взяли... -- Откуда вы это знаете? -- спросил он. -- Я имею в виду траву. -- Я же была хранительницей архивов, не забывайте, граф, -- улыбнулась королева. -- Я много чего знаю. И с каждым разом узнаю все больше. Например, сегодня я узнала, что людям доверять нельзя. Даже родному кузену. Особенно родному кузену... -- Она подняла голову. -- А вот вам я почему-то верю. Вы не знаете, почему? -- Откровенно говоря, нет. -- И я нет, -- вздохнула Домгаар. -- Но, во всяком случае, отнюдь не потому, что вы спасли мне жизнь. На следующий вечер они мирно беседовали в комнате на втором этаже "дворца", отведенной под покои высокого гостя. Сварог сидел на кровати, а она расположилась за столом, задумчиво открывая и закрывая крышку чернильницы. Создавалось ощущение, что в столице никто не спит вот уже вторые сутки. Горели костры, по "улицам" то и дело проносились группы всадников с факелами, кого-то тащили и он громко вопил, кого-то, кажется, били, что называется, не отходя от кассы... Проще говоря, в столице шла чистка. Гор Рошаль, допросив Руркана, в два счета расколол его, и потом, на волне азарта, вызвался помочь начальнику внутренней охраны выявить всех заговорщиков -- и вот уже второй день бравый экипаж с упоением носится по городу и выявляет. (Да, имел место заговор. Банальный, тривиальный, каких было сотни во все времена и во всех мирах и будет еще тысячи. Главнокомандующему фагорской армией, первому советнику королевы, ее двоюродному брату и верному сподвижнику барону Руркану просто-напросто захотелось спихнуть сестренку с трона и воцариться самому, ибо женщина на троне -- это-де фикция. Готовился он долго, а тут выпал прекрасный случай. Узнав, что Домгаар собирается пригласить в столицу некоего супермена Сварога с компанией суперменов рангом чуть пониже, прошедших сквозь ужасы Океана как нож сквозь масло, и даже предложить службу при дворце, он поначалу обеспокоился: ему не нужны были лишние люди около трона, особенно супермены. Но чуть погодя он понял, что можно использовать их появление себе в безусловную выгоду. "Все просто и очень скучно, маскап, -- бесцветным голосом объяснил Рошаль, когда арестованного Руркана увели, а они вышли на свежий воздух. -- Отравленное вино было гаэдарским, откуда, собственно, мы и прибыли. Значит, кто отравил королеву? Мы. Зачем? Наемные убийцы из Гаэдаро -- или еще откуда-нибудь, не столь уж важно -- пытаются ослабить Фагор. Посмотрите на их костюмы! Посмотрите на их оружиеПосмотрите на них! Втерлись в доверие к венценосной бедняжке и безжалостно ее умертвили. Потом убийц торжественно вешают на городской площади, а место на троне занимает ближайший родственник. Вот, собственно, и все, маскап". "Я потрясен, -- искренне сказал, тогда Сварог, закуривая. -- Нет, мастер охранитель, честное слово, это великолепно. Пуаро -- слепой щенок рядом с вами..." "Не знаком", -- хмуро вставил Гор. "... но, черт возьми, Холмс, как вы догадались?" -- голосом Соломина спросил развеселившийся Сварог -- начался эмоциональный откат после драчки, адреналин бурлил в крови и хотелось то ли петь, то ли изрубить врага в мелкую капусту. Рошаль пожал плечами: "Случайно. Я заметил, что вокруг этого сарая, которые они называют дворцом, подозрительно много праздно шатающихся солдат -- но при оружии. Я заметил, как Руркан передает лакею бутылку гаэдарского вина -- но почему-то тайно... Я начал думать, сопоставлять. Поговорил с Ароком, он проникся, побежал к начальнику внутренней охраны. Я попросил Чубу и эту, Кану, незаметно последить за входом и окнами. Открытое окно -- это был знак для наших солдат. Вот, собственно, и все, дальше вам известно... Однако, каюсь, до самого последнего момента я не знал, против кого он нанесет удар. Думал, что против вас, маскап". "Гениально. Примите мои поздравления". "Разрешите мне спуститься в подвал? Там как раз начинают допрашивать Руркана, я бы хотел поприсутствовать -- может, помогу чем-нибудь..." И Рошаль отправился вниз, а Сварог, докурив, поднялся наверх, к себе -- где уже ждала Домгаар...) -- Вы не боитесь так -- без охраны? -- спросил Сварог, прислушиваясь к шуму снаружи. -- Теперь -- нет, -- твердо сказала она. -- Теперь они долго нос не высунут... -- Вы удивительная женщина, ваше величество. Я восхищен. И всю жизнь проклинал бы себя, если б отказался принять ваше приглашение. -- Я женщина, -- грустно сказала она. -- Я просто женщина, которую Тарос за какие-то прегрешения наградил короной... А вот вы льстец... -- Есть немного, -- улыбнулся Сварог. -- все мы, знаете ли... Кроме нашего дорогого Рошаля. -- Зато у него другие таланты. -- Стараемся, -- скромно сказал Сварог. -- Впрочем, я и не сомневалась. И теперь окончательно уверилась, что вы нужны мне. Все шестеро. -- Опять угроза, ваше величество? Он посмотрел ей в глаза, и она взгляда не отвела. Сказала тихо: -- Теперь уже и не знаю, мастер Сварог. Признаюсь, была у меня мысль задержать вас и заставить работать силой... но теперь, после того, как вы спасли мне жизнь... Я не настолько неблагодарна. Да, я нуждаюсь в вас, но... В общем, так. Вам в вашем пути может понадобиться моя помощь? Помощь Фагора? Лошади, провиант, оружие? Сварог пожал плечами. -- Лошади -- нет, не пройдут, провиант -- тоже нет... Разве что интересно было бы, конечно, покопаться в ваших архивах, но, боюсь, у нас мало времени... -- Архивы остались на Агаре, -- глухо сказала Домгаар. -- Михлест решил не перегружать корабли ненужным хламом. -- Тем более. -- Куда вы идете, граф? -- неожиданно спросила она. -- Что вам там делать? -- Работу, ваше величество... Впрочем, не знаю. Возможно, что я ошибаюсь. -- Вы просто не знаете самого себя. Вот например... Да сидите, сидите, не на приеме... Она встала, подошла вплотную к Сварогу, наклонилась и легонько коснулась его волос на левом виске. -- Например, граф, -- вы знаете, что это у вас там такое? -- Где? -- Ну не надо. Синий шарик, пульсирует... Сварог на мгновенье опешил. -- Вы... Вы видите его?! -- Не вижу, но чувствую. -- Понятия не имею, что это за штука, -- честно признался он. -- Странно, я всегда думала, что и это -- тоже легенда. А оказывается -- правда... В одном старом архивном документе я нашла упоминание о некоем ученом из Фагора по имени Сиргамас... -- Знаю, -- кивнул Сварог. -- Мечтал осчастливить человечество поголовным переселением под воду. -- Откуда вам это известно? -- Она действительно была удивлена. -- Никаких материалов об этом проекте почти уже и не осталось. -- Я просто встретился как-то с этими... осчастливленными... Домгаар на секунду задумалась, потом несмело улыбнулась: -- Уже немного зная вас, граф, я полагаю, что счастливыми они быть перестали. Черт, все-таки это и в самом деле была простая женщина, которая только делала вид, что сильная, потому что стране необходимо выжить. Она продолжала стоять близко, очень близко, и Сварог чувствовал тонкий аромат каких-то духов, смешивающийся с запахом чистого тела. Он медленно обнял ее за бедра, и она не сопротивлялась... Крики за окнами перестали для них существовать. Равно как и весь Фагор с Граматаром и прочими мирами. А когда Сварог выплыл из сладостного дурмана, то не сразу понял, что шум действительно стих -- теперь снаружи было безмолвно и покойно, лишь где-то вдалеке тявкала какая-то собачонка. Интересно, сколько прошло времени... Он скосил глаза. Домгаар лежала рядом и водила пальчиком у него по груди, рисуя замысловатые узоры на коже. Он обнял ее свободной рукой, но она слегка отстранилась. -- Ты все равно уйдешь... -- У меня работа. -- Мужчины всегда уходят, а женщины всегда ждут их возвращения... Нет, не бойся, я не буду ждать. Просто... -- Я понимаю, -- сказал Сварог. -- Тебе хочется, чтобы рядом всегда была мужская рука, на которую можно опереться, -- а опереться-то не на кого. И когда на горизонте возник этакий... -- Замолчи. Замолчи -- потому что ты прав... Я тебе противна? Тоже мне -- королева... -- Ты прекрасна, -- сказал он чистую правду. -- Ты настоящая королева. И настоящая женщина. И если бы все было по-другому... -- По-другому не бывает никогда. Она замолчала ненадолго, потом проговорила нараспев: Зеленым горячечным чадом Вливалась в палату луна И мальчика, спящего рядом, Неслышным змеящимся ядом Неслышно одела она... -- Боишься, что пойдут сплетни? -- спросил Сварог. -- Нисколько, ты не понял... Да никто и не узнает: я отправила охрану на внешние рубежи дворца. Она плавно выскользнула из его объятий, не спеша принялась одеваться. Сварог смотрел на нее с затаенным восхищением, с грустной любовью. -- Вот и все, граф, -- сказала она. -- Вот и все. Главное -- не оглядываться и не жалеть. Ты не жалеешь? -- Бестактный вопрос, ваше величество. -- Да, я не рассказала тебе о Последнем Шансе... -- О чем?! -- Сварог даже сел. -- Успокойся, ничего страшного. Этот пульсирующий сгусток у тебя в голове... -- Она присела на краешек постели и пальцами растрепала ему прическу. -- Я читала, что когда Сиргамас создал первого двоякодышащего человека, то он вложил в него такое... устройство не устройство, магия не магия... Не знаю, как объяснить. В общем, это что-то вроде взрывателя. На крайний случай. Когда враги вокруг и нечем отбиваться. Называется Последний Шанс -- достаточно сконцентрироваться на этом шарике и мысленно бросить подальше от себя -- рванет так, что ой-ой-ой... А можно и не бросать, просто сконцентрироваться -- тогда тебя самого, вместе с врагами. -- Ой-ой-ой... -- потрясение прошептал Сварог. И чуть ли не крикнул: -- Ничего себе -- ой ой-ой! Это что получается, это получается, у меня в голове -- бомба?! -- Получается, -- почти весело сказала Домгаар. -- Ну ни хрена ж себе... А ты-то чему радуешься? Она стала серьезной. -- Когда я увидела взрыватель, там, в тронном зале, то сначала испугалась. Решила, что это для меня подарочек... А оказывается, ты и сам ничего не знаешь. -- Ясно. -- Сварог горемычно вздохнул и осторожно потрогал бедовую головушку. -- Почему же ты сразу, как увидела, не кликнула стражу? -- Сама не понимаю. -- Она тряхнула плечами. -- Черт... Да если наш Рошаль узнает, что я -- ходячая мина... он же голову мне вместе с миной оторвет, он же перестраховщик! -- Кстати, -- она закрыла ему рот ладонью. -- Граф, как вы думаете, а мастер Рошаль не согласится остаться в Фагоре? Тут много работы по его... профилю. А там, куда вы направляетесь, -- там же нет людей, нет объекта, так сказать, приложения его сил... -- Не знаю... -- Сварог в самом деле подумал о такой возможности. -- Надо у него спросить... -- Не согласится, маскап, будьте уверены, -- донесся знакомый голос из-за занавеса, за которым скрывалась дверь в комнату. Домгаар дернулась к шпаге, повешенной на спинку кровати, а Сварог резко натянул на себя простыню. -- Черт бы вас побрал, Рошаль!!! -- крикнул он. -- Вы что, подслушивали?! -- Никак нет, -- спокойно ответил невидимый охранитель. "Врет, -- подумал Сварог. -- Ох, врет, мерзавец..." -- Я просто пришел сказать вам, что экипаж собран, построен и ждет распоряжений. -- Ага... Ну и... как там? -- Почти закончили. Осталась мелкая сошка, ее вышелушат и без меня. Руркан под арестом, ждет королевского суда. -- Сколько времени? -- Рассвет через два часа... самое время выступать, маскап. Если вы, конечно, не передумали. -- А вы? -- дерзко спросила Домгаар. -- Позвольте войти? -- Да валяйте уж... Занавеска колыхнулась, и мастер старший охранитель появился в комнате. -- Я тоже не останусь, ваше величество, -- поклонился он, на голого Сварога даже не взглянув. -- Здесь, конечно, непаханое поле для моей работы, но... Я, понимаете ли, не привык сворачивать с полдороги. Мы направляемся в конкретное место с конкретной целью, и пока не дойдем, я не отступлюсь... Если, конечно, мастер капитан не сочтет мое присутствие среди членов экипажа ненужным. "А ведь он действительно не подслушивал, -- вдруг понял Сварог. -- Он работал -- меня охранял, охранитель чертов..." -- А вам говорили когда-нибудь, -- уже успокоившись, спросил он с ласковостью змеи, -- что вы, мастер Рошаль, -- распоследний негодяй и просто бесчестный человек? -- Неоднократно, -- с достоинством кивнул Гор. -- Но не так часто, как, скажем, называли именами, которые я не решусь произнести при даме. -- Идите уж, дайте одеться спокойно... Часть вторая ТУДА И ОБРАТНО... Глава седьмая Долог путь по Граматару Они взобрались на холм, откуда последний раз можно было увидеть столицу Фагора ("Эх, а я ведь так и не узнал, как она называется... впрочем, зачем?"), постояли немного и двинулись дальше по компасу. Сварог прислушивался к себе, пытаясь отыскать... что? Нет, легкая заноза в душе присутствовала, это да, но сильного страдания не причиняла -- так, просто боль от разлуки... Королева, между прочим, к почетному покиданию боевого отряда столицы не вышла, зато, наплевав на ранний час, высыпали почти все горожане, от мала до велика, и в толпе усиленно ходили слухи, что столицу-де покидает специальная рота по предотвращению заговоров и дворцовых переворотов в разных странах. Куда она направляется -- тайна сия великая есть... а вот откуда пришла, об этом как-то никто не думал. Вскоре город скрылся за холмами, они снова углубились в лес. Первый час Олес взахлеб рассказывал, как они славно метелили по всему городу заговорщиков, как быстро мастер Рошаль организовал слаженное прочесывание домов с одновременным допросом подозреваемых, как вычислял, где заговорщики могут прятаться, а вот мастер Пэвер разгромил винный подвал, по ошибке приняв его за подпольную штаб-квартиру, и в одиночку чуть не уничтожил все запасы, как Чуба, на минуту обратившись волком, почти довела до припадка одного уж очень настойчиво не признающегося, после чего он признался во всем, а вот Кана возглавляла отряд чистильщиков... -- Да, для меня это был познавательный опыт, -- только и сказала на это островная дева. Из всего экипажа она одна была мрачна и недовольна вынужденной задержкой. Но потом Олес притомился и шагал молча. ... Как известно, человек рано или поздно привыкает ко всему. Привыкли они и к Граматару. Уже не поражали воображение сюрреалистические картины сухопутно-океанской мешанины. Уже проходили не то что не застывая соляными столбами, а даже голов-то не поворачивая, мимо таких диковин, как речной плес, утыканный морскими звездами, или развалины какого-то строения, облепленного ракушками так, что на стенах живого места не оставалось, и от которого по всей округе распространялся столь могучий запах тухлой рыбы, будто бы строение от фундамента до провалившейся крыши набито отборной тухлятиной, точно бочка селедкой. Наткнувшись посередь леса на рыбину, пучащую глаза из-под корней, где она в какой-то луже каким-то чудом продержалась со всплытия до сего дня, они уж не толкали друг друга в бока -- что творится, бляха-муха и Наваково семя! Ну рыба, ну в лесу, подумаешь... Подумаешь -- пролетела сова с квелой осьминожкой в когтях... Привычной частью звукового сопровождения стал хруст ракушек под подошвами. Так, гляди, хрустеть перестанет -- уже почувствуется, что не хватает чего-то очень родного и очень домашнего. Олень, чешущий бок о коралл, рачки, снующие по стволам и веткам, низины и овраги, затопленные невысохшим илом, коричневым и сочным, в котором еще вовсю копошатся какие-то твари, сцепившиеся в смертельной схватке карась и бурундук... Все правильно. Так и надо. Мы идем по Граматару, пум-пурум-пурум-пумпум... Олес еще не бросил своего развлечения, еще продолжал собирать жемчуг. Правда, наклоняться к каждой раковине-жемчужнице уже ленился, делал исключение лишь для самых больших -- и то, если те валялись не далее десятка шагов в сторону. Поставленную задачу -- собрать тридцать три жемчужины, чтобы сделать из них чото, как у Круарха-Альбиноса[3], он уже давно выполнил и теперь шел на рекорд. Выковырянную жемчужину он сравнивал с самой мелкой из своих. Если найденная оказывалась крупнее -- мелкая летела в траву. Иногда большие раковины притаскивала ему в зубах Чуба. Таким образом, княжья коллекция, не увеличиваясь количественно, укрупнялась и утяжелялась. Привалы делали редко -- пока есть силы, нужно было идти вперед. Вперед, вперед, вперед... Ночи проводили в спальных мешках дамургов -- вещь оказалась полезной не меньше рикс и сделанной с умом. В таком мешке не было ни холодно, ни жарко, ни душно, а было хорошо, как в родной кроватке. И Сварог подозревал, что такая ткань выдержит даже коготь разозленного медведя -- чем черт не шутит... Перелески, овраги, холмы. День, ночь, день, ночь. Привалы, сон, еда -- и снова в путь. Ни души вокруг. Отряд держался на удивление бодро, даже Рошаль втянулся. Стох продолжал указывать на гору, и Сварог забеспокоился всерьез: карта картой, но ведь ландшафт материка, по словам Вало, меняется от всплытия к всплытию -- а вдруг именно на этот раз тайник оказался на вершине чудовищного пика? Не лезть же под облака, черт возьми, там холодно... Здесь, в глубине Граматара, было еще неспокойно, то и дело они ощущали слабые подземные толчки, порой ветер доносил запах гари, но огня не было -- и слава богу: лесной пожар -- это, знаете ли... Подземные толчки повторялись с регулярностью, наводящей на мысль о разумной деятельности. В самом деле, с интервалом примерно в пять часов земля начинала ходить ходуном, птицы испуганно срывались с насиженных мест, на солнце набегали тучки, приходилось останавливаться и пережидать. Но поскольку землетрясения повторялись с точностью хронометра, привыкли и к ним. На исходе четвертого дня они вышли к большой поляне посреди стеной застывшего леса. В центре поляны возвышалась древняя полуразвалившаяся башня, кладка из огромных камней, поросших мхом с налетом вездесущей соли, держалась разве что каким-то чудом, казалось -- плюнь, и рассыплется колосс в прах... Сварог с опаской заглянул в одно из круглых окошек, опоясавших башню по кругу. Что и ожидалось -- затхло, сыро и никого. Он покачал камни, огляделся, скомандовал: -- Привал. Заночуем здесь. Не в башне, конечно, а то развалится еще от храпа уважаемого суб-генерала, -- вон там, подальше, под орешником. Олес, костер. Чуба, пробегись вокруг, посмотри как и что... Ночное дежурство по расписанию. Кана, сегодня твоя очередь кашеварить. Кана уныло кивнула. Сварог привычно наколдовал шесть пайков (сегодня в меню были мясной бульон, жареная баранина и кофе), отдал островитянке и отправился в кустики по зову природы... Корабельным ревуном взвыло чувство опасности, и проклятущий синий мячик вновь застучался в левый висок.... А потом в ноги толкнуло так, словно он все еще на борту броненосца, во время артиллерийского боя. На голову посыпалась какая-то труха с дерева, кроны вокруг тревожно зашумели, взвились стайки пичуг. Сварог бросился обратно. В лицо ударил горячий ветер, словно перед ним распахнули дверцы топки, полетела жухлая листва... -- Мастер капитан!.. Пэвер, сильно наклонившись вперед, против ветра указывал куда-то в сторону башни. Сварог посмотрел в том направлении... и обмер. Вокруг башни начиналось некое движение, какое-то верчение самого воздуха начиналось там -- он отчетливо видел этот воздух, спиралью сверху вниз закручивающийся вокруг строения и бестелесными щупальцами тянущийся по земле к людям. Задрожали камни кладки, зашевелились, точно живые, вот один вырвало из стены, закружило в воздуховороте, шарахнуло оземь... Он включил "третий глаз" и в магическом зрении увидел то же самое -- за одним исключением: бессчетные щупальца ожившего воздуха были увенчаны зубастыми пастями, жадно нацеленными на людей. -- Уходим! -- заорал Сварог. -- Быстро! Олес, мать твою, бросай костер! ЧубаГде Чуба? Олес от разлетающегося искрами костра метнулся к ругталю, подхватил, забросил на плечо... Одно из воздушных щупальцев просвистело в каком-то кайме от его ноги, Сварог выхватил шаур, дал очередь по башне... Бесполезно. Ветер, да нет, какой там ветер, -- ураган подхватывал звездочки и пускал их плясать в своем безумном танце. Рошаль мчался к Сварогу огромными прыжками, следом поспевали остальные, а Чуба где?! Вон она, слева, несется серой тенью за кустами... Они отбежали на треть кабелота от злокозненной башни и только тогда позволили себе перевести дух. Отголоски воздушной вакханалии долетали даже сюда -- земля дрожала под ногами, а над деревьями медленно и красиво поднимался в закатное небо рой камней -- останки древнего строения. -- Что... Что это было?.. -- шепотом спросила Кана. -- Опять землетрясение? Сварог передернул плечами. -- Что, что... Понятия не имею, вот что. Граматар, понимать надо... Но одно знаю точно: ночевать мы туда не пойдем... Чуба, ты ничего не почувствовала? Волк покачал головой. -- Странно... Может, это и не магия? -- Или магия очень древняя, -- добавил Пэвер. -- Все, блин, возможно... Этой же ночью Сварог проснулся от незапомнившегося, но неприятного сна и некоторое время тупо таращился в темноту, пытаясь сообразить, где он и что тут делает. Костер почти погас, угольки едва горят, где дежурный?.. А потом он увидел, что это вовсе не костер светится в ночи -- костер горел совсем в другой стороне, а рядом темнел силуэт дежурившего Рошаля. Сварог приподнялся на локте, другой рукой нашаривая шаур, протер глаза, вгляделся. Неподалеку, гораздо ближе, чем казалось сперва, над самой травой в беззвучном танце кружились фосфорически светящиеся пары в вечерних костюмах -- настоящие люди, мужчины в черных фраках и женщины в белых и алых платьях, восемь пар, только ростом эти люди были с мизинец... как лилипуты Талара. Сварог почувствовал, как мигом вспотели ладони. А танцоры на зрителя не обращали ровным счетом никакого внимания, они были поглощены друг другом и музыкой, слышной только им самим. Они танцевали упоенно, судя по движениям -- какой-то медленный вальс, и чем дольше Сварог смотрел на них, тем сильнее становилось чувство, что он погружается в ритм танца, сам становится частью беззвучной музыки... Он открыл рот, чтобы окликнуть Рошаля, но испугался разрушить чудесное видение... Нет, какие, к лешему, таларские лилипуты? Это были со всем другие существа, из другого мира, невыразимо более прекрасного, чем Димерея, Талар и Земля вместе взятые... Неизвестно, сколько времени Сварог наблюдал за чарующими па светящихся танцоров, -- но вот что-то изменилось в медленном кружении, краски поблекли, стали угасать, и парящие над травой фигурки погасли одна за другой, словно и не было никогда. Вновь опустилась ночь, темная и скучная. Сварог откинулся на спину и некоторое время лежал, глядя в беззвездное небо. Ни о чем не думая. Вспоминая ритм молчаливой музыки. И понимая, что он случайно заглянул в щелку, куда простому смертному смотреть нельзя. В мир, который, наверное, существует, только когда в течение тысячи лет поблизости нет ни одного человека... А утром снова в дорогу. Олес забросил собирание жемчужин -- надоело, и так карман оттопыривается... да и раковины куда-то исчезли. Шли молча, вставало солнце, со дна долины поднимался туман. Самый обыкновенный туман из обыкновеннейшей долины -- однако их не покидало тягостное ощущение полного и бесконечного одиночества. Словно не осталось в мире людей, словно они остались одни во всей вселенной -- в месте, где человеку быть не положено, где все принадлежит только природе и силам, ею управляющим... Даже птицы не горланили свои утренние песни, и тишина вокруг стояла оглушающая, нарушаемая лишь хриплым дыханием и шорохом ног... Мрак упал на них, как черное покрывало. Разом стало темно, будто выключили свет... или будто ты ослеп. Даже тех цветных пятен, что обычно возникают, если закрыть глаза, не было -- абсолютная, черная бездна... Олес громко выругался: -- Я не вижу ни хрена! -- Не ты один, -- сказал Сварог. Попробовал задействовать "кошачий глаз" -- бесполезно. -- Все стойте на местеРазойдетесь -- потеряетесь... -- Что еще на нашу голову? -- донесся голос Пэвера. -- Не знаю, я не всевидящий... -- заорал Сварог. -- Я вообще слепой! -- А вы не орите на меня, граф! -- Да заткнитесь вы все! -- это истеричный голос Каны. "Так, стоп", -- сказал себе Сварог и попытался взять себя в руки. С чего, интересно, эта вспышка е ярости?.. -- Так, экипаж, слушай мою команду... -- А не провалиться ли вам с вашими командами? -- раздался вибрирующий от гнева баритон Рошаля. Сварог открыл было рот, чтобы ответить... но вовремя прикусил язык. Спокойствие, только спокойствие. -- Экипаж, ко мне на мой голос. Нам надо быть рядом, пока не... Язык пришлось прикусить вторично, потому что именно в этот момент Сварог догадался включить магическое зрение. И увидел. Да, "третий глаз" работал, хотя и плохо -- как фонарик с подсевшими батарейками в темной комнате, видишь только то, на что направляешь луч, а все остальное теряется в сером мареве... И из этого марева на отряд надвигались серые голые скрюченные фигуры, десятки, сотни... К ноге прижалось что-то большое, теплое, лохматое, дрожащее, Сварог чуть не подскочил от неожиданности, направил магический взгляд вниз -- тьфу, блин, это ж Чуба... А вот и остальные герои-покорители Граматара -- стоят, озираясь незрячими бельмастыми глазами, и не видят... Он выхватил шаур -- и тут ближайшая тварь резко распрямилась и прыгнула. Сварог инстинктивно пригнулся, и только это спасло его -- тварь, очевидно, не понимала, что он может худо-бедно видеть в наведенной темноте. Она перелетела через Сварога и шумно брякнулась оземь, взвыла тихонько, заскулила. Со стороны ее коллег послышалось злобное шипение. -- Я слышу что-то! -- крикнул Олес. И тогда Сварог начал стрелять. Сжав зубы, боясь только одного: как бы не зацепить своих... А вот звездочки он видел идеально -- ослепительными кометами они вылетали из шаура, прорезали тьму и настигали цель. И бестии из мрака с едва слышным фуком разлетались в клочья. -- На землю! -- крикнул он изо всех сил. -- На землю, сучьи дети, задену же! -- Да что... -- возмутился Пэвер, но Сварог сделал к нему шаг и сбил с ног: -- Ложитесь, задену же, обормоты! Наконец, послушались. Растянулись на траве. Отовсюду неслись вой, повизгивания, шипение и клекот. Одна тварь подобралась почти вплотную к Кане -- и тянет к ее горлу скрюченную пупырчатую лапу с перепонками между пальцев. Сварог быстро прицелился, потянул крючок... И тут же развернулся в другую сторону. Он стрелял, стрелял и стрелял -- а конца и края уродам не было. Серая тень мелькнула в воздухе и исчезла в гуще нежити: Чуба нанесла свой удар... В глазах уже рябило от ярких черточек, оставляемых на черном бархате тьмы серебром из шаура, Сварог палил в белый свет как в копеечку -- если, конечно, уместно такое сравнение для полной темноты, поливал серебром все вокруг, деревья, кусты, тварей... И настал момент, когда теневая орда дрогнула и стала отступать, жалобно стеная и огрызаясь. Уползать в тени под деревьями, скрываться в полумраке чащи, прятаться в сумерках ельников... И вместе с отступлением тварей возвращалось зрение, возвращался свет -- медленно, но возвращался... -- Отбой, господа, -- сказал Сварог и подул на сведенный судорогой палец, которым он давил на курок шаура. Снова вставало солнце, снова белел туман и было утро. -- Гости разошлись по домам. -- Боже, что это было? -- простонал Пэвер, садясь и тряся головой. -- Меня что-то сшибло с ног... -- Чуба! -- позвал Сварог. Волчица появилась откуда-то из зарослей, с оскаленных клыков свешивались прозрачные ошметки чего-то или кого-то, и была она вся, с лап до головы, перепачкана желтоватой слизью. Села в сторонке и принялась вылизываться, то и дело тряся башкой от брезгливости. -- Это Люди Сумерек, -- сказала Кана, и в глазах ее появился непритворный страх. -- Нежить. Живут в самой глубине океана, а на поверхность поднимаются только в сильные шторма -- поохотиться... Много людей с Островов попали к ним в лапы... -- Из океана? -- спросил Олес. -- Но здесь же суша... -- Давно ли? -- напомнил Рошаль и посмотрел на Сварога изподлобья. -- Мастер капитан, я приношу свои извинения... -- Пустое, масграм, -- Сварог сунул шаур за пояс. -- Я так понимаю, что эти теневые ребята внушают жертвам чувство ненависти... -- Совершенно верно, -- сказал Пэвер. -- Я читал о них. Они, вообще-то, гурманы, предпочитают крупную рыбу -- вроде акул, подплывают, одурманивают злобой, и когда рыбешки начинают друг друга крошить в мелкую капусту, нападают сами... А тут, наверное, приспособились как-то... -- В общем, пакость, -- констатировала Чуба, более-менее приведя себя в порядок и вернувшись в облик человека -- человека растрепанного и перепачканного, но донельзя довольного собой. -- Тихо! -- Сварог поднял руку и прислушался. Все замерли. Показалось? Или действительно где-то впереди, далеко-далеко, на грани слышимости кто-то играет на дудочке? Причем мелодия до боли знакомая... Всплыло в памяти: "Когда-то в утренней земле..." -- Слышите? -- тихо спросил Сварог. -- Тихо, как на дне океана... -- ответил Олес, но тут и Рошаль поднял руку: -- Погоди-ка... Да, мастер капитан, по-моему, кто-то поет... -- Не поет, а играет. На свирели, -- возразил Пэвер. -- А кому придет в голову играть на свирели посреди леса? -- Духам леса, милая Кана, кому же еще... Вернулась Чуба, разведывавшая дорогу впереди, вернулась бегом и уже в человеческом облике. -- Там... -- запыхавшись, она указала вперед, -- там есть что-то... Я не понимаю. -- Опасно? -- Не понимаю... Это не нежить и не магия. Это другое... Сварог немного поразмыслил, сверился со стохом и решился: -- Ну что ж, посмотрим, кто там музицирует. Все равно нам туда... Чуба, человеком. Шли около часа по густому лесу, и с каждым шагом звук нарастал, ширился, приближался, вон за тем выворотнем определенно должен быть его источник -- но проходили минуты, а источник переливчатой мелодии как будто удалялся от них. -- Заманивает. Точно заманивает! -- сказал Рошаль, брезгливо отдирая от рукава прицепившийся репей. -- Еще какие-нибудь Люди Сумерек... -- Куда заманивают? -- возразил Сварог. -- Мы идем точно по маршруту, нас и заманивать не надо -- сами придем... Стойте-ка, вон там, кажется... Деревья словно расступились, и они оказались на небольшой лужайке, окруженной частоколом толстенных деревьев. А посреди лужайки, на пне размером со стол короля Артура и с по меньшей мере сотней коричневых камбиальных колец сидел вылитый Пан. Или фавн -- кому как нравится. Низкорослый, коренастый, с седой бородищей до пупа и с поросшими рыжими кудряшками козлиными ногами. Сидел и играл себе на свирели, а мелодия, завораживающая, тягучая, монотонная, лилась по земле и устремлялась ввысь. По траве стелился туман, лизал желтые копыта Пана, и вся эта картинка была такой неестественной, такой надуманной, словно декорация к дешевому ужастику. Сварог уловил мелодию и, сам не зная почему, будто его подтолкнули, вполголоса прочитал под аккомпанемент: Когда-то в утренней земле Была Эллада... Не надо умерших будить, Грустить не надо. Проходит вечер, ночь пройдет -- Придут туманы, Любая рана заживет, Любая рана. Зачем о будущем жалеть, Бранить минувших? Быть может, лучше просто петь, Быть может, лучше? О яркой ветренней заре На белом свете, Где цепи тихих фонарей Качает ветер, А в желтых листьях тополей Живет отрада -- Была Эллада на земле, Была Эллада.. Пан отнял свирель от мясистых губ, но мелодия еще какое-то время скользила и текла над лужайкой. -- Хорошие слова, -- сказал он гулким, как бочка, голосом. -- Эллада... и слово красивое. Ты сам придумал? -- Нет, -- сказал Сварог. -- Но мне тоже нравится. -- А Эллада -- это где? -- Далеко... -- Понятно. Осталась там, на другой суше... Там тоже жили люди? Не похоже -- очень красивое название, очень... -- А вы кто? -- осторожно спросил Олес. Пан с тоской смотрел в сторону. -- Я лес. Я озеро. Я трава и небо в облаках. А ты, вижу, человек... Значит, люди уже здесь... Ах, как обидно, что так мало времени... Почему всегда так мало времени на свободу?!. -- И спросил вдруг спокойно: -- У тебя тоже есть музыка? Олес покосился на катрал, торчащий у него из-за пояса, и замялся: -- Н-нет, это другое... -- Инструмент, играющий по нотам смерти, -- понимающе кивнул Пан. -- Что ж, это вполне по-человечески -- оружие. Оружие из дерева, оружие из серебра.... Оружие из клыков гуапа, одежда -- из кожи животных. Сколько у нас времени, сестра? -- повернулся он к Чубе. -- Не знаю, -- Чуба опустила голову. -- Немного. Может быть, месяц. Потом люди опять заселят эту сушу. -- Опять... -- грустно протянул Пан. -- А ты... с ними? -- Это мои друзья. -- Это хорошо. Что ж, живите... люди. До следующего раза. Он ловко соскочил с пня и повернулся к ним спиной. Сказал, тыкая пальцем в разные стороны: -- Туда, к распадку не ходи, сестра. Туда, где раздвоенный дуб, тоже. Там плохо. Для людей очень плохо. Идите вон туда, там тоже есть люди. Прощай, сестра, встретимся в следующий раз. Туман рассеивался под солнечными лучами -- и вместе с ним рассеялся, пропал Пан... Глава восьмая Шагом и бегом Сохраняли прежний порядок: Чуба двигалась впереди, разведывая обстановку, изредка возвращалась и вновь убегала вперед. Остальные, растянувшись цепочкой, шли след в след, осторожно и внимательно. На этот раз Чуба вернулась явно взволнованной. Забежав за спины идущим, она обратилась в женщину и догнала экипаж. -- Впереди... недалеко, -- она никак не могла освоить человеческие меры длины и каждый раз мучительно подыскивала замену каймам и кабелотам, -- дойти до того пригорка, видите, где кривые деревья без листьев, потом останется спуститься вниз, к подножию. Там канава из камней. Неглубокая, но очень длинная, конца не видно. -- А начала? -- поинтересовался Олес.... Начала у той канавы тоже не было. -- Линия обороны, -- это предположение Пэвер высказал еще с вершины холма, едва углядев углубление в земле, выбегающее из леса, пересекающее по прямой, по горбам всех взгорков-пригорков равнинную часть и вдалеке скрывающееся за холмом. -- А где блиндажи, брустверы, ходы сообщения, долговременные огневые точки? -- спросил Сварог. -- Так может, это только мы с вами, граф, такие умные, -- веско парировал суб-генерал. -- А эти строители о войне имели такое же представление, как... -- Пэвер покрутил головой, выбирая жертву, -- ну скажем, как Олес о посевной жатве и уборочной страде... Сварог, усмехнувшись "посевной жатве", повел отряд к преграде, миновать которую было пожалуй что и невозможно, как ни исхитряйся. И вообще, то был самый настоящий канал, а никакая не канава. Кайма три в глубину, кайма четыре в ширину, сложенный из белых камней. Кладка идеальная, сработанная мастерами даже уж не по линеечке, -- а не иначе как по лазерному шаблону микронной точности. По дну рукотворного русла не текла вода, даже самые нижние камни оказались совершенно сухими. И еще одна любопытная особенность сразу бросалась в глаза -- канал был чист. Ну не то чтобы безупречно, кое-какой мусор все же присутствовал -- вроде песка, мелких камней, листьев и сухих клубков странствующей травы (к мусору условно причислялись и гусеницы, и жуки, и суетливые ящерицы, и что-то шустрое и мохнатое, бросившееся по дну наутек, едва люди приблизились к каналу). Однако же напрочь нет ни костей, ни донных отложений, ни вездесущих ракушек, ни других, уже намозоливших глаза следов длительного пребывания под водой. И это тянуло на загадку. Чуба заверила, что ни человеческий, ни иной запах в камни не въелся, либо же, за давностью времен, выветрился без остатка. -- Что-то мне этот кирпич напоминает, -- присел на корточки Рошаль. -- Белый, и никакого налета, будто к нему грязь не пристает... -- Старый Город, -- подсказал Олес, тоже присел и провел ладонью по верхней грани кладки. Пронзительно-голубая искра проскочила между ладонью молодого князя и строительным камнем. -- Водяная смерть! -- Олес отшатнулся. -- Всем на три шага! -- скомандовал Сварог, молниеносно просчитав, что если изнутри жахнет, то каменные стены канала примут взрывную волну и осколки на себя, а что не примут, то уйдет вертикально вверх. Но взрыв не прогрохотал. Также не выехал из засады Страж, как когда-то у Старого Города... Зато послышалось журчание. Сильный и слаженный звук исходил из канавы. Они вновь подошли ближе. Из незаметных глазу микроскопических отверстий между кирпичами кладки по всей ее длине и высоте в канал натекала вода. Ее уже набралось -- ежели спрыгнуть вниз, то будет аккурат по лодыжку. И самое любопытное: вода со стремительностью горной реки неслась по каменному желобу. Причем огромную скорость потока тяжело было объяснить одним лишь наклоном искусственного русла... Все, не сговариваясь, посмотрели на Олеса. -- А я-то что? -- пожал плечами князь. -- Кана? -- повернулся Сварог к воительнице. -- Первый раз вижу такое... такую постройку, -- стриженая девка с любопытством заглядывала в канал. -- И никогда не слышала про что-нибудь подобное. -- Этот тип с копытами говорил, что здесь есть люди... -- задумчиво пробормотал Пэвер. -- Может быть, вы, мастер Олес, о чем-то нам все-таки не рассказываете? -- с нехорошим прищуром спросил Рошаль. -- Я не утверждаю, что скрываете или боитесь в чем-то признаться, но может быть, просто не считаете некоторые обстоятельства важными, а на самом деле именно они... -- Не забывайтесь, ваше фалафельское сиятельство! -- гневно перебил князь. -- То, что мы выполняем задание людей, не признающих дворянство, еще не избавляет вас... -- А-атставить, мастера бретеры и спорщики! Не в Гаэдаро. Все разногласия между бойцами решает командир отряда. И я сейчас решаю более важные задачи -- например, как использовать нежданно-негаданно свалившееся на нас открытие. Хотите услышать сумасшедшую версию? Пришла тут одна в голову... Водный поток пронес мимо сгрудившихся на берегу людей суслика, отчаянно кувыркающегося в стремнине. -- Представления не имею, кто построил это чудо света, разве что те же самые неизвестные строители Старого Города. Но вот зачем? Версия такова: перед нами не что иное, как средство передвижения. Водная самодвижущаяся дорога. Видимо, в комплект входит лодка, в нее садится перемещаемое лицо и дует к пункту назначения... Так они и катались. Иллюстрацией к гипотезе Сварога по каналу пронесло рыбу, которая изо всех рыбьих сил пыталась зачем-то противиться течению, плыть против него... Да куда там! -- Где бы еще эту лодку раздобыть, -- мрачно произнес Олес. -- Так ты и попробуй вызвать! -- сказал Пэвер, который с победительным видом фельдмаршала прогуливался по краю канала, словно принимал водный парад. -- Похлопай по кирпичам, подергай за что-нибудьТебя эта траншея не тронет, ты для нее свой... Интересно, а вот что прикажете делать, если мне не по пути с течением, если я в другую сторону хочу?.. -- Короче, Склифосовский, -- устало прервал его Сварог. -- Даже если мы... -- Погодите, граф, -- насупился суб-генерал. -- То, чем вы меня сейчас назвали -- это, надеюсь, не оскорбление? -- Напротив, -- успокоил его Сварог, -- это комплимент. Итак. Даже если мы развернем поток в другую сторону, это, увы, нам не поможет. -- Присев на кочку, он разложил на коленях карту, закурил. -- Наша цель находится строго перпендикулярно этому каналу, как мы его сейчас видим. Не исключаю, что дальше канал сворачивает, очень может быть -- что разветвляется, и одна ветвь упирается точнехонько в нее, в нашу цель. Однако то нам знать не дано, на карте уважаемых дамургов ни следочка канала. Проще говоря, канала, согласно карте, в природе не существует... Сварог загасил сигарету. -- Ладно, привал окончен. Жаль расставаться с таким чудом, но нам, увы, с ним не по дороге. Сварог поднялся, свернул карту. А Олес все-таки не удержался от продолжения экспериментов. Он щупал камни, постукивал по ним пальцами, пытался их сдвинуть, бил по ним каблуком, даже попытался засунуть кинжал в щель кладки -- тщетно. Никаких лодок вызвать не удавалось, как, впрочем, и вообще что-либо еще изменить. Прозрачный до хрустального звона поток стремглав несся по белокаменному руслу, воды как набралось в половину высоты канала, так больше не прибывало... Нарастающий гул. Где-то очень далеко, на окраине горизонта. И звук нарастал, нарастал в их сторону. Знакомый, чертовски знакомый звук... Включились рефлексы, сработала сигнальная система, которая не умеет рассуждать, а умеет лишь действовать. -- В укрытие! В канал! -- Сварог ухватил Кану за плечи и прыгнул с нею вниз, не думая о силе водного потока. С этим он уж как-нибудь справится, удержится, -- может, даже и ничего, даже как раз кстати, что отнесет от этого места, которое сейчас черт те во что может превратиться. По привычке задержал дыхание, сжался, готовясь к обжигающему холоду "горного потока", однако водичка оказалась неожиданно теплой -- как в нагретом солнцем лесном озере. Гул, похожий на слаженное гудение осиной орды, но идущей со скоростью боевого вертолета. А шут этот Граматар ведает с его феноменом, как его, первозданности, этот феномен запросто отмочит шутку и с осиной ордой... Уже из канала Сварог рванул за ногу Олеса, который застыл на краю, вглядываясь вдаль, завалил и внизу подхватил. Рядом, подняв тучу брызг, приводнился Пэвер. Сварог огляделся. Все. -- Прижаться к стенам! Сесть и прижаться к стенам! К левой! Всем к левой стенеК левой по ходу течения стене! Только сейчас Сварог обратил внимание, что едва они оказались в воде, как поток остановился. Замер и не двигался, словно вода в ванне. Но сейчас было не до поисков ответов на древние головоломки... Ввв-жиуЗвук, мощный, уши не закладывающий, но неприятный, как гудение бормашины, прошел над головами и -- внезапно прекратился. Исчез, словно выключили... Зато никуда не исчез его источник. Тень от него накрыла вжавшихся в камни людей. Тень -- нетрудно разглядеть ее края -- здоровенная. Поневоле задумаешься, каких размеров сам предметец и сколько всего может оказаться на его борту... Слово "борт" пришло Сварогу даже не на ум -- куда-то в подкорку. Нарастающий гул всколыхнул десантную память о воздушных атаках, о ковровых бомбометаниях и крупнокалиберной смерти, прошивающей все под собой на сто кругов. Сейчас Сварог был бы рад, если б эта дрянь оказалась живым существом, которое легче обмануть и проще напугать... Но эта тень ни в малейшей степени не походила на тень от живого существа -- иначе как-нибудь двигалась бы, изменялись бы очертания, крылышки, что ли, трепетали бы... Тут же -- полная неподвижность. И никаких звуков отчего-то эта штука не издавала. Если висит в воздухе, то должны же работать лопасти, что-то еще должно работать... А если что-то живое, то должно сопеть, трещать, опять же, крыльями, зубами скрежетать. Эта дура висела в сторонке от канала. Задумчиво так висела, тварь. Сварогу категорически не нравились ее неподвижность и беззвучие. Словно бы ищет, падла, куда запропастилась издали замеченная группка... Теплая вода канала как замерла, так и стояла мертво, уже не журчала, подражая шебутным весенним ручьям, и позволяла людям слышать дыхание друг друга. Раздалось тарахтенье, ничуть не напоминающее прежний осиный гул, тень неспешно переместилась, ушла за пределы видимости... Ввв-жиуИ с прежним звуком, что давеча нарастал, а теперь убывал, летающее нечто унеслось прочь. Они дождались полной, окончательной тишины. -- Что это было? -- шепотом задал Олес вполне уместный вопрос. Ответа, судя по взгляду, он ожидал непосредственно от мастера Сварога. -- Какая-то тварь, -- сказал Рошаль. -- Или какой-то аппарат. -- Нет, для машины слишком быстро, -- покачал головой князь, знакомый лишь с летательными аппаратами на паровых движителях. -- Надо было высунуться, глянуть, -- с укором, неизвестно кому адресованным, произнес Пэвер. -- Они, похоже, как раз этого и ждали, -- сказал Сварог. -- Что ж... Раз такие неопознанные дуры бороздят воздушные просторы Граматара, отныне придется с этим считаться... Открытых участков по возможности будем избегать, мало ли что. Сейчас же по каналу дойдем до леса, там по карте определимся с маршрутом. Придется, наверное, попетлять. -- До тебя никаких запахов не донесло? -- спросил Рошаль у Чубы. -- Нет. И потом... в этом облике у меня не такой чуткий нос. -- Ах да, забываю делать поправки на контекст. Ну ты тогда почаще... -- Рошаль щелкнул пальцами, -- принимай тот, другой облик. Сама понимаешь, в наших интересах следует идти на некоторые... неудобства, если они, конечно, имеются. -- Не вы ли, мастер охранитель, были тем, кто в свое время предлагал оставить гуапа на Атаре? -- с раздражением напомнил Олес. Рошаль преспокойно пожал плечами. -- Ну раз уж так случилось, мой юный мастер новоявленный князь, что не оставили... Они двигались по пояс воде, которая хоть и обездвижела, но меньше ее не стало. Поэтому шли медленно и тяжело. Одно утешало -- до леса было не больше полукабелота. Черт побери, уж больно это напоминало "вертушку". Или даже реактивный самолет. И хотя сейчас Сварог спорил сам с собой -- дескать, откуда могли взяться что вертолеты, что самолеты боевой авиации, ведь если б они и были изобретены в этом странном мире, то вездесущие дамурги хоть что-то про это должны коли не знать, то слышать, а Кана утверждает, что ни о чем подобном... И все же, все же... Следовало убраться как можно быстрее из опасной зоны. Брести по пояс в воде -- это не сахар медом намазывать, тут уж придется потерпеть. Перестраховочка не будет лишней, уж лучше, как говорится, перебдеть. Эта летающая неопознанность больно проворно носится по воздуху, того и жди -- выскочит внезапно и застанет честную компанию на голом, отлично простреливаемом месте. Да и ее, неопознанности, беззвучный завис наводит на раздумья, напрочь лишенные всякой приятности. Например: а не выброшен ли с борта прибор, заменяющий наблюдателя. Сам наблюдатель вряд ли высажен -- штуковина не приземлялась... Как ни странно, в воде появилось необъяснимое, но явственное чувство защищенности, и мастер Пэвер сделал неожиданный вывод из сопутствующих ходьбе по каналу странностей. -- Тебя, испытуемый, надо почаще заставлять хвататься за незнакомые предметы, -- проворчал он, брюхом вспенивая воду, точно всплывшая подлодка. -- Глядишь, еще чего проявится. Может, в следующий раз более полезное... У самого леса они обнаружили ступени, сбегающие к поверхности воды. Если канал действительно служил этаким водным транспортным средством, то перед ними, как пить дать, -- один из причалов, возле которого древние обитатели Граматара останавливали свои гондолы, выбирались из них и шли... Куда, кстати говоря, шли? К замкам, к фазендам, к городам? И когда это было? И кем были те люди?.. А вот люди сегодняшнего дня выбрались из канала не по ступеням. Выбрались, подтягиваясь за верхнюю кромку, уже в самом лесу. -- Придется объявлять еще один привал. Заодно и перекусим... Надо проложить курс с учетом вновь открывшихся обстоятельств. По лесам. Чертовски не нравится мне эта летающая хренотень, -- сказал Сварог и скинул ругталь посередь уютной полянки неподалеку от канала. -- А почему не нравится? -- спросил Пэвер. -- Вроде бы никаких оснований к тому. Всего лишь пролетело что-то мимо... -- Не знаю, генерал, но вот хоть ты тресни, не нравится. И по полям я отряд не поведу... Вы верите в солдатские инстинкты? -- Еще бы, -- фыркнул суб-генерал и деловито принялся пучком травы очищать шпагу от влаги. -- Коли именно они вывели меня из ущелья Гольмогор, а я с их помощью вывел и свой батальон. Причем без единой потери, если не считать рядового Шопри, налопавшегося сучьей ягоды. Славный поход был, я вам скажу... Тем временем Олес, раскинувшись на траве в позе отдыхающего патриция, рассказывал Кане о Старом Городе. -- Потомок Древних? -- задумчиво протянула островитянка, глядя на князя, мягко говоря, заинтересованно. -- Я должна была догадаться... Громко хрустнула ветка под ногой Чубы. Женщина-оборотень стала преображаться, но на полпути передумала и вновь вернулась к человечьему облику. -- Да, мне уже говорили, что я потомок какой-то исчезнувшей расы, -- небрежно бросил князь, довольный тем, что его ревнуют. -- Мы, дамурги, убеждены, что Древние ушли за Звезды, -- сказала Кана, то ли не заметившая, то ли сделавшая вид, что не замечает опасности заполучить недруга в лице человека-волка. -- Их цель -- вернуться, когда они будут готовы обуздать землю, прекратить приходы Тьмы и, соединив Атар и Граматар, воссоздать тот большой континент, что был изначально... -- Сказки, -- буркнул Пэвер. -- Никакого единого континента не было, были всего лишь... -- Ша! -- шепотом рявкнул Сварог. Кто-то ломился сквозь заросли. Все вскочили на ноги. Сварог выхватил шаур, Чуба мигом обернулась в волка. Отряд разошелся в стороны, готовясь встретить неприятеля по всей науке... Что-то крупное и массивное продиралось сквозь лес, судя по звукам -- особо не разбирая дороги. Ох, лишь бы оно не торопилось попировать человечинкой... Наконец с треском, грохоча копытами, как кастаньетами, на поляну вылетел лось. Взмыленный, перепуганный. Провел шалым взглядом по компании двуногих тварей, развернулся, перебежав поляну, вломился в заросли и напролом помчался прочь. -- Тьфу ты! -- сплюнул Пэвер, откладывая шпагу. -- Небось какая-нибудь акула спугнула... -- Птиц не слышно, -- заметила Чуба. -- Они не улетели -- они попрятались... Так же непонятно птицы вели себя и дальше. Будто над ними, не переставая, кружил выбирающий жертву коршун. Но ничего угрожающего ни Сварог, ни его чувство опасности в пределах видимости пока не отмечали. Чуба, правда, утверждала, что нечисть в округе имеется, но ее немного. Применяя к нечисти канцелярский язык, она наличествует в допустимой концентрации... Может быть, предположила Чуба, все дело в тарках -- из-за них и приутихла напуганная пернатая братия. Их давно уже сопровождали, "подхватив" у поляны возле канала, эти самые тарки -- нечто вроде полувампиров со слабыми зачатками разума. Чуба рыкнула на них пару раз, отогнала подальше, но они не отстали, шлепали сзади, на что-то надеясь -- например, может, кто-то отстанет, кого-то раненого бросят товарищи, кто-то теплокровный и вкусненький, разругавшись с