Антонина Дельвиг. Колдовской сапфир "ТЕРРА" 1994 OCR А.Бахарев I. ПОДЗЕМНЫЙ ГОРОД И ЕГО ДОВОЛЬНО-ТАКИ СТРАННЫЕ ОБИТАТЕЛИ На Земле, с древнейших времен и до сегодняшнего дня, люди понастроили множество городов. Города эти стоят обычно по берегам рек, среди лесов или полей. В общем, на земле. Под небом и солнцем. Но существует, кроме них, еще один город -- тайный, подземный. О нем вряд ли кто слышал. И живут в этом городе не люди. Живут там хозяева подземных богатств -- ящерицы. Вот, если желаете, описание этого потаенного города. В громадной пещере, надежно укрытые высоким каменным сводом, раскинулись его кварталы; сотни и сотни домов расположились на невысоких холмах по берегу чистого, как слеза, подземного озера. Словами передать его сказочную красоту, конечно, невозможно. Вы смогли бы описать сияющую новогоднюю елку? Как ни старайся, а любые слова останутся лишь слабой тенью ее настоящего великолепия. Но я попробую! Стены всех без исключения домиков сложены из серебряных кирпичиков. В окнах вместо стекол -- затейливые витражи из прозрачных драгоценных камней. Когда в домах зажигают свет, город начинает светиться разноцветными огнями. Блики света ложатся тогда на серебряные стены причудливых домов, деревья и кустарники, которые здесь, в пещере, не живые, а вырезаны из ценнейшего изумруда, и кроны их на просвет мерцают разнообразнейшими оттенками зеленого. Отблески витражей расцвечивают хрустальные булыжники мостовой, которая сияющей змеей извивается по холмам меж домов и, вытянувшись затем вдоль озера, поднимается на горку к королевскому замку. Островерхие его башни покрыты вместо черепицы ограненными алмазами. Когда свет падает на его крыши, сияние драгоценных камней освещает всю пещеру. Конечно, солнце в пещеру не заглядывает, но ящерицы -- жители подземного города -- собирают по лесам летучих светлячков; светлячки под сводом пещеры сбиваются в рой, и получается, что у ящериц есть, вроде бы, свое солнце. Днем оно светит, а на ночь светляки разлетаются по щелям. Порой от сияющего солнца отрывается искра-светлячок и кидается вниз к озеру, так что кажется -- солнце плещет по воде лучами. На берегу озера, у стен замка, стоит маленькая ажурная беседка; как раз здесь, над тихими водами, и любят играть королевские дети -- две маленькие серебристые ящерки в золотых коронах. Принц и принцесса. Они купаются в озере, играют в догонялки, а утомившись от беготни, присаживаются на бережку поиграть в камушки. Камушки, конечно, самые красивые -- люди таких и не видели! Но больше всего любят юные ящерицы тайком вылезти наверх, на землю, и полюбоваться зеленым лесом, голубым небом, погреться под лучами настоящего солнца. Королева им это строго-настрого запрещает. Мало ли, что может случиться наверху с беззащитными крошками! Но дети есть дети! И непоседы при каждом удобном случае удирают наверх. Прихватят с собой несколько блестящих камушков и играют ими в траве. Птицы поют, ветерок налетает! До чего хорошо! Но однажды случилось вот как... Ящерицы нежились на солнышке, когда услыхали доносившиеся снизу, из пещеры, встревоженные голоса. Их разыскивали. Принц с принцессой подхватили свои камешки и опрометью бросились в щель подземного хода. Они так торопились, что не заметили, как обронили один из своих камней. Он так и остался лежать росинкою в траве -- прозрачный и чистый, как слеза. Как раз в это время по дороге шел человек. Заметил он в траве сверкнувший камень и, конечно, поднял его. Отнес своей дочке, Сене. Сеня обрадовалась, спрятала в коробку, где хранились у нее всякие фантики и другие ценные вещи. А ящерицы тем временем хватились потерянного камня и перепугались. Принц кинулся обратно к щели, выполз наверх. Искал, искал в траве, да поздно -- уже ничего нет. Вернулся он к сестре, стали они думать, что делать. Тут нужно сказать, что разволновались они так, конечно, не от жадности. Просто они хорошо знали, как берегут ящерицы тайну своего города. Боялся маленький народ: если люди прознают про пещеру с ее богатствами, набегут с лопатами да и разрушат в один день все, что трудолюбивые умельцы создавали веками. Правда, надо сказать, наверху, среди людей, ходили легенды о таинственном подземном городе... Но где он? Никто этого не мог сказать. Впрочем, здесь не обошлось без волшебной силы, которой обладали ящерицы. Могли они, дотронувшись хвостом до человека, заставить того позабыть все, что с ним произошло. Скажем, копал некто в саду яму под яблоню, наткнулся на штольню, в которой ящерицы драгоценные камни под свое строительство добывают. Но не успеет он толком и разглядеть что к чему, как уже выскочит из ямы ящерица-сторож и, пробравшись среди комьев земли, заденет, пробегая, хвостом ногу копавшего. Тот сей же миг, теряя интерес к находке, повернется, чтобы уйти прочь... совершенно позабыв, где он был и что делал. А пока дойдет до дому, ящерицы всем скопом успеют забросать яму землей, присыпать листьями. Никаких следов! Вот теперь, может быть, и станет понятно, почему так перепугались принц с принцессой. Они даже не видели, кто взял камень! Рассказать о своей провинности у детей духу не хватило. Маленькие ящерицы порешили каждый день сторожить наверху и смотреть -- не идет ли кто с лопатой? Успеют тогда тронуть хвостом того человека! * * * Сеня сидела за столом на веранде со своими родителями. Они пили чай. Завтрак проходил в необычной для этой семьи тишине. Лежащий посреди стола камень, мерцая, отбрасывал на темное дерево светлые блики. Он был словно кусочек какого-то чужого мира, загадочного и, может быть, даже волшебного... После чая Сеня, мама и папа отправились на прогулку к месту чудесной находки. По дороге они обсуждали это странное происшествие не в силах придумать правдоподобного объяснения. Всем известно, что в наших лесах бриллианты на земле не валяются. Папа рассказывал, как он шел по тропинке, особенно даже не глядя по сторонам... И вдруг в глаза метнулся лучик заходящего солнца, отраженный камнем. Он стал описывать, как тогда удивился, но почему-то замолк на полуслове... Сеня проследила за его недоуменным взглядом и сама замерла в совершеннейшем изумлении... Она увидела двух маленьких серебристых ящериц! Само по себе это было бы, может, и ничего, но ящерицы-то были в золотых коронах!!! Немая сцена продолжалась всего несколько мгновений. Напуганные ящерицы метнулись под валун и исчезли. Сеня, опустившись на колени, осмотрела камень и увидела за ним норку-щель, может быть, чуть поуже кротиной. В ней-то, по всей видимости, и скрылись коронованные особы. Обратно возвращались молча. Все это было так странно, что слов уже не находилось... Весь день девочка провела как во сне. И даже вечером, лежа в постели, в самом деле засыпая, она продолжала думать о чудесных маленьких ящерицах в золотых коронах. Как бы ей хотелось попасть туда, где живут эти загадочные существа! Как это было бы восхитительно! Маленькие ящерицы, конечно же, тоже не забыли утреннего происшествия. Они едва успели разглядеть девочку, но им запомнились ее веселые серые глаза и светлые, растрепанные ветром волосы. До чего хотелось бы с нею познакомиться! Как ни интересно играть вдвоем, признались они друг другу, а все ж порой становится скучно. Пригласить бы ее в гости! Им есть что рассказать и показать этой милой девчушке! Утром, только проснувшись, брат с сестрой побежали к королеве и принялись выпрашивать разрешения позвать к себе гостью. Королева давно замечала, что дети скучают, но как развлечь их, не знала. Поэтому, подумав, она позволила пригласить девочку в гости и разрешила взять немного волшебного порошка. Этот порошок мог уменьшить человека до величины мизинца, Потом, конечно, когда девочка покинет пещеру, нужно будет тронуть ее хвостом, чтобы та забыла, где побывала. * * * Ящерицы лежали у своей щели, поджидая появления девочки. Они были уверены, что та непременно придет. Наконец, вдалеке появилась бегущая фигурка, и скоро запыхавшаяся Сеня уже стояла перед ними. -- Привет! -- пропищали хором брат с сестрой. -- Хочешь пойти к нам в гости? Сене, понятное дело, очень бы хотелось, но как? Тут она заметила, что принц держит в крохотной лапке мешочек. -- Проглоти, пожалуйста, этот волшебный порошок и увидишь как, -- пояснила серебристая ящерица. Сеня не раздумывала. Когда она уменьшилась, а это само по себе было удивительно, новые знакомые представились друг другу. Принца звали Филипп, принцессу -- Агриппиной, или просто Пиной, ну а Сеню звали Сеней. Наконец, ящерицы позвали девочку за собой в подземный ход. Сеня смело вошла в темноту. После солнца глаза ничего не видели, но принц любезно предложил держаться за его хвост. Сеня брела, осторожно переставляя ноги, -- ход довольно круто уходил в глубь земли -- и скоро начала кое-что различать и в темноте. Но тут она вновь на мгновение ослепла. Лучи солнца метнулись в глаза... Но нет, это было не солнце! Это было сияние, исходившее от блистающих куполов дворцовых башен, от хрустальной мостовой, от цветных окошек домов! Сеня затаила дыхание... Сравнить открывшуюся картину было просто не с чем, разве что нарядной рождественской елкой, усеянной горящим свечами и опутанной серебряными и золотыми гирляндами. Хотелось постоять и полюбоваться волшебным г родом, но ящерицы потянули гостью за собой. Хрустальная мостовая привела к замку. Но прежде брат с сестрой предложили пробежаться к беседке, стоявшей на самом берегу озера. И снова у девочки слов оказалось от восторга! Маленький серебряный мостик; был перекинут через поток, вливавшийся в озеро. Прозрачная вода с журчанием бежала по голубым камням, а с мостика открывался новый чудесный вид на город, лежавший на холмах противоположного берега. Но ящерицы опять заторопили Сеню. Они хотели поскорей познакомить ее с королевой. Королеве понравилась девочка, и она позволила после завтрака покатать ее на лошадке по городу. Завтрак был превосходный! Принесли маленькие, круглые, теплые еще хлебцы. В золотых мисочках подали мед. В серебряных кружечках -- цветочный нектар. В глиняных горшочках -- молоко. Нет слов -- как было вкусно! Покончив с едой, дети отправились на конюшню. Ящерица-конюх вывел для них трех лошадок. Для гостьи -- белую, для принцессы -- рыженькую, для принца -- серую в яблоках. Королевские дети со своею гостьей выехали из ворот замка на хрустальную мостовую. Копыта лошадок звонко цокали по прозрачным булыжникам, и тонкий этот перезвон наполнял воздух. Вдоль дороги стояли стройные кипарисы, вырезанные из зеленых изумрудов. Там и сям цвели розовые кусты. Сеня соскочила со своей лошади и подбежала понюхать. Тут только она поняла, что розы тоже не живые, а вырезаны из розовых камней, а стебли с листьями выкованы из зеленого золота. Да так тонко, что видна была каждая жилка! Довольно скоро дорога вывела всадников к водопаду. Вода, вытекавшая из озера, обрушивалась здесь со скалы вниз и, разбиваясь в тучи брызг, обдала детей влажной прохладой. Мокрые булыжники под копытами лошадей переливались всеми цветами радуги... Но вот показались первые домики города. Чистенькие и нарядные -- как с картинки! И каждый следующий казался лучше предыдущего! Около всех домов палисадники, а в них -- такие прелестные цветы! Сеня в который раз подивилась мастерству ящериц -- ведь она теперь знала, что все это великолепие вырезано из разноцветных камней. Знать-то знала, но все равно до конца не верилось! Ящерицы выбегали из своих домов навстречу всадникам и бросали на мостовую букеты. Те со звоном падали на хрусталь, и лошадям приходилось осторожно переставлять копыта, чтобы их не подавить. Наконец, маленькая кавалькада подъехала к внушительному двухэтажному особняку. -- Здесь живет наш учитель танцев, -- сообщила принцесса. -- Зайдем к нему, ты не против? Ну, конечно же, Сеня была не против! Спешившись и привязав лошадей, дети вошли в дом. Навстречу им с поклоном вышел хозяин. Он был обрадован приходу гостей и, взяв принцессу и Сеню под руки, ввел их в богато убранный зал. Вслед за ним вошли музыканты. Один из них заиграл на золотой дудочке, другой -- на маленькой гитаре, третий бил в барабанчик. И такая у них получилась чудесная музыка, что Сеня не удержалась и закружилась в танце по залу! Принц и принцесса, составив пару, танцевали под одобрительным взглядом своего учителя. Это была совершенно восхитительная прогулка! Напоследок у замка Сеня еще и искупалась в озере; удовольствие было полным! Но остудив свою горячую голову прохладной озерной водой, девочка подумала, что провела в гостях слишком много времени -- мама наверняка уже ищет ее повсюду. Ящерицы сразу поняли по ее озабоченному виду, что -- пора, и втроем они поспешили по хрустальной мостовой к выходу из Громадной Пещеры. Дорога не заняла много времени, и девочка успокоилась. В конце концов не так уж сильно она задержалась! И лишь пробежав по темному переходу и выбравшись на свет божий -- тогда только Сеня с испугом вспомнила, что осталась-то крошкой! Трава стояла вокруг словно лес! В вышине качались желтые шапки огромных одуванчиков; исполинская лиана, увешанная тяжелыми гроздьями лиловых цветов, оплела их бамбуковидные стволы -- а ведь то был всего-навсего мышиный горошек! У Сени от отчаяния перехватило дыхание, Вдобавок из лесу вдруг донесся леденящий душу рев, хруст ломающихся деревьев, и прежде чем кто-либо успел сообразить в чем дело, страшное чудовище кинулось на беззащитных детей. Здоровенными белыми клыками оно схватило принцессу поперек туловища! Сеня в ужасе закричала, и вдвоем с принцем бросились они на помощь. Но что они могли поделать, малютка принц и крошка девочка! И тут из-за тучи выглянуло солнце; едва коснулось оно девочки своим первым лучом, как сила порошка пропала, и Сеня выросла до своего прежнего роста. Да так быстро, что ветер засвистел в ушах, а голова пошла крутом! Но у девочки не было времени прислушиваться к своим ощущениям. Не медля ни секунды, кинулась она спасать принцессу из страшной пасти! С трудом ей уда-лось разжать клыки и вытащить из смертельного капкана бедную ящерицу. Принцесса, к счастью, оказалась жива, лишь на ее серебряных хвостике и шейке блестело по капельке алой крови. Сеня с облегчением вздохнула и только теперь оглядела чудовище. И надо же! Оно оказалось небольшой рыжей таксой. Всего-то! Такса таращила на девочку ошалелые карие глаза, явно не понимая, что происходит. Откуда тут взялась девчонка, и почему ей понадобилось отнимать добычу у бедной собаки? Но тут раздался призывный свист хозяина, и собака, мотнув ушами, убежала. Сеня осторожно опустила ящерицу на землю. Принц, подхватывая сестру под лапки, с благодарностью взглянул на девочку. -- Поскорее отведи ее домой, -- взволнованно зашептала Сеня, опасаясь громким голосом потревожить раненую. -- Надо сейчас же промыть укусы! Принц кивнул и повел прихрамывающую принцессу к щели. А Сеня, проводив своих новых друзей взглядом, повернулась и помчалась со всех ног домой. Филипп с трудом довел ослабевшую сестру до дворца, Когда королева Агриэль увидела свою дочь в крови, она так закричала, что сбежались все придворные. Прибежал и лекарь. Он осмотрел принцессу, перевязал раны и сказал, что беспокоиться нечего, через неделю все совершенно заживет, Тут и рассказал принц, что с ними произошло. Он живо описал, как храбрая Сеня спасла принцессе жизнь. Растроганная королева сию же минуту села писать благодарственное письмо Сениным родителям, в котором, кроме всего прочего, просила отпускать иногда спасительницу погостить в королевском замке. Принц с принцессой были этим весьма довольны. Как гласит пословица -- нет худа без добра! Сеня же, оказавшись дома, долго и безуспешно пыталась объяснить маме с папой, где она пропадала. Рассказывала про порошок, про королеву, про подземный город. Родители почему-то не верили и только переглядывались. Лица их были строги. Мол, они знают, что фантазия у дочери богатая, но всему должен быть предел! И вдруг раздался тихий звон. Сеня замолчала на полуслове и посмотрела себе под ноги. Уже торжествующе подняла она глаза на родителей, которые, онемев от удивления, разглядывали двух серебристых ящериц, одетых в расшитые цветным шелком плащи. Одна из ящериц звонила в крохотный золотой колокольчик, а другая маленькими своими лапками протягивала бумажный свиток, запечатанный красной сургучной печатью. Мама взяла свиток и, сломав печать, с осторожностью развернула его. Голова к голове, родители прочитали написанное и с удивлением, к которому примешивалось теперь уважение, взглянули на свою маленькую дочь. Никогда нельзя понять, где кончаются детские фантазии и начинается реальность! II. ПОЕЗДКА К ХРАНИЛИЩУ И НЕСЧАСТНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, КРУТО ИЗМЕНИВШИЕ ВЕСЬ ХОД СОБЫТИЙ В тот знаменательный день Сеня пришла к входу в подземный город немного раньше чем нужно. Принц с принцессой обыкновенно выходили наверх, когда тень от стоявшего неподалеку дубка набегала на валун, нависавший надо входом, -- это случалось примерно около полудня. Сейчас камень еще был освещен солнцем, и Сеня решила пока набрать букет диких гвоздик. В это лето она много проводила времени у ящериц. Девочка подросла, и теперь мама спокойно отпускала ее. Сеня сорвала несколько ярко-розовых гвоздичек и зубами обкусила стебельки совсем коротко. Получился крохотный кукольный букетик. Девочка засмотрелась на шелковистые лепестки, улыбаясь своим мыслям. -- До чего хороший денек сегодня, здесь, наверху! -- вдруг раздался тонкий голосок. Сеня обернулась. На камне она увидела принца -- маленькую серебристую ящерицу в крохотной короне. Он держал в лапках мешочек, сшитый из драгоценной парчи. -- Да, денек ничего себе! -- с улыбкой отозвалась девочка. -- И ты сегодня пришел раньше? Она положила букетик у камня и осторожно взяла из лапок принца мешочек. Аккуратно пересыпав его волшебное содержимое на язык, Сеня чуть пососала снадобье и проглотила. Порошок был сладко-пряный -- на вкус совсем другой, чем тот, солнечный, который ящерицы давали раньше. Часто теперь она возвращалась домой в сумерках, и, чтобы вырасти до человеческого роста, приходилось принимать еще один порошок, на этот раз -- увеличительный. И опять, как всегда, -- к этому привыкнуть невозможно -- в ушах зазвенел ветер! И будто камнем летишь вниз! У-у-ух!!! А все вокруг летит вверх! И что это за лес вдруг обступил со всех сторон? Ромашки? А на скале сидит громадный серебристый ящер... Это твой лучший друг! -- Привет! -- выдохнула Сеня. -- А где Пина-Агриппина? -- Собирается. Поедем гулять. Далеко сегодня поедем, -- довольно-таки лаконично объяснил принц, сползая со скалы. У входа он остановился, пропуская девочку вперед. Сеня подняла с земли тяжелый теперь букет. Огромные розовые цветы пахли одурманивающе. Нагнув голову, Сеня шагнула во влажную темноту. Принц бесшумно скользнул вслед за ней, Пройдя вглубь совсем немного, девочка остановилась, чтобы дать глазам привыкнуть к мраку подземного хода. Чуть спустя она уже могла различить деревянные подпоры и камни, укреплявшие стены. Ход круто уходил вниз; там было еще темнее, поэтому девочка, одной рукой прижав к груди тяжелый букет, другой привычно ухватилась за хвост принца. Хвост был шершавый и прохладный на ощупь. Они молча пробирались в темноте. Когда земляной пол перешел в каменный, Сеня поняла, что почти пришли. И вдруг -- к этому тоже невозможно было привыкнуть -- глазам открылся вид на чудесный, сказочной красоты город, играющий в лучах светлячкового солнца всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. Серебряные домики сияли витражами окон. Хрустальная мостовая, мерцая, змеилась вверх по горке к замку. А на замок просто больно было смотреть! Но тут до ушей донеслось негромкое вежливое ржание. Сеня, повернувшись, увидела двух лошадей, привязанных у стены пещеры. Белоснежка, Сенина лошадка, узнала ее и в нетерпении мотала головой. Девочка подбежала к ней и прижалась щекой к теплой шее любимицы. Нежно потрепав рукой белую гриву, Сеня протянула к теплым розовым губам лошади приготовленный кусок сахара, и Белоснежка с удовольствием схрупала его. -- Ты знаешь, а она скучала по тебе, -- сказал принц. -- Грустная, бедолага, стояла, вялая. А сейчас глаза, посмотри, какие довольные! -- он отвязал Орешника и ловко вскочил в седло; серебристый его хвост при этом взметнулся в воздух. -- Мне это очень приятно! Я тоже дома вспоминаю ее по десять раз на дню, -- ответила девочка, вскакивая на Белоснежку, правда, все же не так ловко, как принц. -- Надо поторопиться, как бы не опоздать к обеду! -- обернувшись, крикнул Филипп, уже уносимый вперед ретивым Орешником. Сеня поцеловала Белоснежку в ухо, и они понеслись догонять принца. * * * Въехав в ворота замка, всадники спешились и отдали поводья подбежавшему конюху. Принц с гостьей пересекли двор и поднялись по широкой каменной лестнице на второй этаж. Здесь они разошлись; Сеня направилась к себе, чтобы умыться. Да, представьте, у нее были в замке собственные покои! Королева частенько посылала родителям девочки письмо с приглашением, и тогда Сеня проводила несколько дней в подземелье. Ящерицы явно баловали свою маленькую гостью. К примеру, комната девочки была отделана розовым; они знали, что это ее любимый цвет. Сеня прилегла на свою кружевную розовую постель и, потянувшись, уткнулась носом в подушку. Даже спать захотелось -- так здесь было уютно! Но нет, ее уж, наверное, ждут. Девочка поднялась и подошла к окну, полюбоваться на озеро. Нагнулась понюхать розы, стоявшие в большой вазе на столике у окна. И ах! Снова позабыла, что у ящериц все цветы каменные. Розы, вырезанные из красного сердолика, так были похожи на живые, что, лишь пощупав их, можно было поверить -- они творение рук человеческих! Сеня засмеялась: вернее, -- лап ящерицевых! Удивительно все же, насколько ящерицы во всем похожи на людей, а мастерством своим иной раз даже превосходят! Хотя, казалось бы, их лапки совсем не приспособлены к тонкой работе... Войдя в обеденный зал, Сеня извинилась за опоздание и подошла к величественной ящерице в золотой короне, сидевшей во главе стола. С поклоном протянула ей букет гвоздик. -- Спасибо, моя милая, -- улыбнулась Агриэль. -- Как они пахнут! В отличие от наших каменных, -- добавила она с легким вздохом. Цветы, сорванные наверху, не увядали у ящериц очень подолгу. Видимо, было что-то особенное в озерной воде. Сеня знала, что ландыши, принесенные ею еще весной, до сих пор стоят у королевы в спальне. Тут в столовую ворвалась принцесса Пина. Сеня, позабыв обо всем, кинулась ей навстречу. Пока они шумно здоровались, королева рассматривала цветы, делая вид, что не замечает их неподобающего поведения. Про себя она думала, что хотя внешне, конечно же, между принцессой-ящерицей и девочкой не было ничего общего, характерами они поразительно походили друг на друга. Обе порывистые, суматошные в противоположность выдержанному, даже немного замкнутому принцу. Наконец королева Агриэль позвала всех к столу. Обедать у ящериц -- одно удовольствие! Никакого тебе супа! А от жаркого, приготовленного из лесной дичи, кто, будучи в здравом уме, откажется? Да и сам накрытый стол одним своим видом будит аппетит. Серебряные блюда заполнены грудами румяных пирожков. В золотой чаше янтарем застыл лесной мед. Хрустальная крюшонница, доверху налитая земляничным компотом, багрово мерцает в свете свечей. Да, обедали при свечах -- в огромном зале и днем бывало сумрачно. Вкусно все было очень! Поэтому поели быстро. Поблагодарили. Встали изо стола. Можно было выезжать. * * * Филипп с Пиной отправились за вещами, а Сеня побежала на задний двор к стойлам сказать, чтобы выводили лошадей. Старый ящерица-конюх привел сначала Белоснежку и, отдав поводья девочке, пошел за остальными. Во время обеда Сеня с разрешения королевы завернула одну лепешку в салфетку и спрятала в карман. Сейчас она отдала ее, еще теплую, своей любимице, и Белоснежка, всегда получавшая от девочки какое-нибудь угощение, с удовольствием сжевала полученное лакомство. Конюх помог детям навьючить на лошадей перекидные сумы. Пина была очень запасливая и всегда набирала с собой кучу вещей. Обыкновенно, проездив часа два-три, они разбивали небольшой лагерь где-нибудь у ручья, со вкусом ужинали, а потом ящерицы учили девочку своим протяжным, странным песням. Принц деловито осмотрел лошадей, проверил подпруги. -- Отлично, отлично, -- пробурчал он себе под нос и добавил погромче: -- Можно выезжать. Имейте в виду, поедем быстро -- нужно успеть обратно до темноты. -- А что такое? Куда это мы так далеко? -- заинтересовалась Сеня. -- Королева разрешила показать тебе Хранилище -- Зал Святынь, -- ответила принцесса таким значительным тоном, что девочка сразу поняла: в этом Хранилище, должно быть, собраны какие-то очень дорогие для народа ящериц вещи. И, видимо, одно то, что ее, пришелицу сверху, допускали туда, уже являлось знаком большого доверия. Вытянувшись цепочкой, всадники выехали из ворот замка. Копыта гулко процокали по деревянному подъемному мосту и зазвенели колокольчиками по хрустальной мостовой. Ящерицы держались в седлах с ловкостью заядлых наездников. По ткани их шелковых плащей, красного у принцессы и синего у принца, в такт шагам лошадей пробегали радужные волны. Золотые короны и драгоценные застежки у воротников вспыхивали на солнце -- брат с сестрой представляли собой весьма живописное зрелище, а древние стены замка служили им хорошим фоном. На дороге они перестроились и скакали теперь рядом -- гостья посередине, принц с принцессой по сторонам. Путешественникам предстояло пересечь огромную пещеру из конца в конец, минуя город. Прямого пути туда не было, и принц предложил поехать по берегу потока, протекавшего в нужном направлении. Начало потоку давал тот самый водопад, мимо которого проходила дорога от замка к городу. Поэтому, миновав его, окутанные водяной пылью, всадники свернули с хрустальной мостовой в сторону. Прозрачная вода с тихим журчанием медленно скользила по каменистому руслу. Лошадям удобно было ступать по плоскому скальному берегу, и, не сдерживаемые более своими наездниками, они резво понеслись вперед. Драгоценных деревьев и кустов здесь не было -- они украшали только дороги и город, но каменистая равнина, тянувшаяся до далекой горы-стены, не казалась от этого однообразной. Там и сям, разбросанные самой природой, высились каменные глыбы. Вода придала им удивительные формы, и путешествовать по этому саду камней было не скучно. Спустя часа два путники остановились, с тем чтобы размяться и перекусить. Пина расставила на плоском валуне серебряные тарелочки и достала из картонных коробок три огромные земляники, каждую размером с небольшую дыню. Воздух мгновенно наполнился их восхитительным ароматом. Затем она разложила вилки и ножи. Рукоятки, сделанные в виде серебряных ящериц, поблескивали в лучах солнца черными обсидиановыми глазками. Филипп и Пина ловко расправились со своими земляниками. А Сеня -- та вся обкапалась сладким соком. Хорошо еще, что предусмотрительная принцесса обвязала ее салфеткой, так что, к счастью, одежда не пострадала. Но как же это было вкусно! Сполоснув посуду и умывшись, друзья отправились дальше. Стена пещеры быстро приближалась. А вокруг становилось почему-то все темнее. -- Неужели так скоро наступает вечер? Сколько же мы в пути? -- недоуменно спросила девочка. -- Да нет, до вечера еще далеко, -- ответил Филипп. -- Просто мы уезжаем в сторону от солнца. Оно-то висит прямо над озером, и в городе сейчас по-прежнему яркий день. Нашего светила не хватает на всю пещеру, но днем даже у самой дальней стены все равно достаточно светло. Только к вечеру, когда светлячки начинают разлетаться по щелям, здесь становится совсем уж непроглядно. -- А как же вы обходитесь без света? В пещере ночью, должно быть, темно -- хоть глаз выколи! -- не унималась девочка. -- Ну, во-первых, мы неплохо видим и в темноте, -- усмехнулся принц. -- Вдобавок ночью вылетают другие светлячки, ночной породы. Их поменьше, чем дневных, и поэтому они освещают пещеру примерно так же, как луна -- землю. Жить-то вполне можно, если только не вспоминать без конца, что наверху -- настоящее солнце и растет живая трава... На это Сеня ничего не ответила, но про себя подумала: "Почему бы тогда ящерицам не переселиться из подземелья, раз уж они так тоскуют по верху? Живут ведь другие ящерицы в траве под солнцем". Но тут ей вспомнилось, что другие ящерицы не строят городов и замков, не вырезают цветов из камня, не поют песен и не ездят на крохотных лошадях, И что все, решительно все в пещере, мягко говоря, необычно... Остаток пути они преодолели в молчании. * * * Здесь были сумерки. Стена пещеры угрожающе нависала над головами. Казалось, ее серая громадина медленно, но неотвратимо заваливается вперед, на всадников. Конечно, ощущение это было обманчивым, но Сеня то и дело поглядывала вверх, каждый раз с облегчением уверяясь, что все остается на своих местах. Ящерицы, по всей видимости, не часто навещали свое Хранилище и не сразу смогли найти вход. С удивлением девочка узнала, что сюда нет вообще никакой дороги, и из города тоже. Ей показалось странным, что неутомимые строители-ящерицы добираются по бездорожью к месту, явно бывшему для них чем-то особенным. -- Смотрите, вот он -- вход! -- закричала Пина наконец. Сеня присмотрелась и увидела впереди на сером камне стены провал. Приблизившись к нему, всадники спешились. Оставалось привязать лошадей. -- Где-то здесь были вбиты колья для этой цели, -- пробормотал Филипп и, оглядываясь, пошел на поиски. Пина тем временем достала коробку свечей, спички и флягу с водой. Вернулся принц. Взяв Орешника и Рыжуху под уздцы, он потянул их за собой. Сеня с Белоснежкой побрели за ними. Недалеко от провала у стены было вбито десятка с два деревянных столбиков. Привязав лошадей, принц снял с Орешника поклажу и принялся развязывать ремни. Наконец он высвободил пару мешков с толченым овсом. Травы в пещере не росло, и приходилось лошадиную еду возить с собой. К скале над столбиками были прикреплены жестяные желоба, в которые Филипп и пересыпал мешки один за другим. Лошади тут же принялись жевать, а принц с Сеней повернули назад. Пина в ожидании сидела на камушке. Филипп убрал приготовленные сестрой вещи в заплечный мешок и закинул его на спину под плащ. Сеня опасливо всмотрелась в темноту провала, -- Идти совсем чуть-чуть, а там будет светло, -- подбодрила девочку Пина и всунула ей в руку зажженную свечу. Сеня кивнула и оглянулась. Пустынная каменная равнина отсюда казалась непреодолимо большой. Вдалеке, у другой стены, празднично поблескивал кровлями сказочный замок. Вспыхивал шпилями игрушечный городок, окруженный изумрудной зеленью... Филипп тем временем уже успел войти в провал, и Сеня с Пиной поторопились догнать его. Три свечи с трудом разгоняли темноту, но можно было понять, что идут они по туннелю, вырубленному в сплошной скале. Он в самом деле не был длинным и скоро закончился массивной кованой дверью с медной ручкой в виде кольца. Взявшись за это позеленевшее от времени кольцо, принц с трудом повернул его, и тяжелая дверь сама начала медленно, со скрипом открываться. Брат с сестрой сразу ринулись куда-то в глубину зала, оставив свою спутницу одну у входа. Колеблющиеся язычки пламени от их свечей замельтешили в воздухе, то исчезая из виду, то появляясь вновь, -- ящерицы что-то делали там, в темноте. Понемногу вроде бы становилось светлее... И действительно: язычков пламени было уже не два, а пять или шесть; нет, сейчас их стало семь, а теперь уж и восемь -- принц с принцессой зажигали все новые и новые свечи. Эти свечи были громадные и толстые. Ими пользовались, верно, много-много лет, но они и сейчас еще доставали ящерицам до пояса. Скоро на стенах обозначились прямоугольники картин, тускло поблескивавшие золотом рам в неярком пока свете. Сеня решила ускорить дело. Переходя от свечи к свече, она подносила свою маленькую свечку к толстым пыльным фитилям восковых громадин, и тег медленно оживая, все дальше отгоняли темноту. Пол в зале, оказалось, был выложен маленькими плиточками, отполированными до блеска. Зеркальная их поверхность отражала мерцание свечей, и на высоком сводчатом потолке метались сотни и сотни радужных бликов. Сеня медленно побрела вдоль стены, разглядывая картины. И была довольно-таки удивлена, когда поняла, что все полотна изображают каких-то людей. Она-то ожидала увидеть ящериц! Люди, правда, были вполне приятные -- высокие, стройные, загорелые. С необычными пепельно-серебристыми волосами и серыми глазами. Но какое отношение они могли иметь к жителям Громадной Пещеры? Совершенно непонятно! Кроме портретов, были еще, правда, пейзажи, но и они изображали явно не подземные ландшафты. Впрочем, местность эта, в свою очередь, показалась девочке весьма странной. И она не сразу даже поняла почему; крутые горы, густо поросшие лесом, чистые небеса, голубая речка и бурливые водопады... Но что-то было не так! Зелень лесов была какой-то... Нет, собственно, никакой зелени как раз и не было! Листва деревьев и кустарников, трава -- все было там цвета старого серебра. А может, это просто краски так потускнели от времени... Сеня настолько погрузилась в созерцание пейзажа, что вздрогнула, почувствовав вдруг молчаливое присутствие ящериц у себя за спиной. Тех, по всей видимости, очень интересовало произведенное картинами впечатление. Почему-то девочка не решалась спросить, кто были те люди и что за местность изображена на полотнах, но, чувствуя, что от нее ждут чего-то, сказала: -- Мне все очень и очень нравится! А людей красивее я не видела! Это, в общем, было правдой, а ящерицам похвала девочки как будто польстила. Теперь брат с сестрой вели ее по залу, и были там действительно совершенно замечательные вещи! Одна картина -- так просто врезалась в память: белоснежный совершенно неприступный замок словно парил на вершине высокой, торчащей, как клык, скале. У ее подножия, принакрывшись жаркой дневной дымкой, дремал, раскинувшись, чудный бело-голубой город, а вокруг драгоценным обрамлением вздымались серебристые горы... Вид был настолько чарующий, все это казалось таким необыкновенным, что правдой быть не могло -- решила про себя девочка. Напоследок ящерицы подвели гостью к большой золотой чаше, стоявшей на возвышении в центре зала. Четыре ее симметрично расположенные ручки изображали зверей -- слона, собаку, лисицу и тигра. Сеня, уже не ожидавшая объяснений, была удивлена, когда услышала голос принца: -- Это древняя ритуальная чаша, из которой воину нужно напиться перед сражением. Двумя руками он должен взять ее, и если схватится за слона или лисицу -- получит силу и хитрость. Если за собаку и тигра -- преданность и ловкость. -- Какой такой воин? Перед каким сражением? -- недоумевала девочка. Но ящерицы больше ничего не объясняли, а Сеня не спрашивала. "Сами, наверное, расскажут, когда сочтут нужным", -- решила она про себя. Но пора уж было возвращаться обратно. Ящерицы бесшумно заскользили по гладкому полу от свечи к свече. Зал медленно погружался в темноту. И вот когда были погашены почти все свечи-великанши, недалеко от выхода Сеня вдруг заметила в стене еще одну дверь. -- Эй, а что здесь, за этой дверью? -- крикнула она, и из темноты на ее зов тут же вынырнули принц с принцессой. Пина пожала плечиками. -- Здесь-то? Да ничего. Всего лишь вход в старую штольню, где добывали камень для отделки зала, -- ответила она. -- А можно туда заглянуть? Мне всегда так хотелось увидеть, откуда берутся драгоценные камни! -- Можно, наверное... -- неуверенно ответил принц -- ящерицы никогда и ни в чем не отказывали девочке. -- Правда, ход очень старый, да и камней там особенных никаких не было. Эта дверь открывалась точно так же, как и первая. Но из темноты пахнуло такой сыростью, что Сене мгновенно расхотелось осматривать штольню, только признаться в этом было стыдно -- сама же просила! Филипп достал из коробки новые свечи и зажег их от ближайшей громадины. Здесь было в самом деле очень влажно; скала оканчивалась всего в нескольких десятках шагов от двери, и дальше ход был прорыт в земле. Кое-где по стенам даже текли струйки воды -- наверху шел сильный дождь. Деревянные подпоры, почерневшие от старости, покрылись пятнами мохнатой плесени. Камни, крепившие стены, повывалились, и на полу горками лежали песок и глина, насыпавшиеся из образовавшихся щелей. Идти было трудно. Сеня, проклинавшая себя за глупость, совсем уж было собралась просить вернуться, когда Филипп остановился. -- Пришли, -- коротко оповестил он и прислушался. Капель в переходе будто бы учащалась... -- Наверху гроза! Надо бы поворачивать. Ну да ладно! Раз уж пришли! -- принц поднял свечу над головой, осветив пространство перед собой. -- Осторожно, здесь ступеньки, -- предупредил он спутниц. Спустившись по лестнице, дети оказались в небольшой пещерке. Тут-то и велась некогда разработка породы. Но ничего интересного девочка не увидела. Камень и камень! Несколько узких лазов в стороны, пробитые в скале. Какие-то старые, поржавелые инструменты... Можно было уходить. Они уже успели подняться по лестнице, но дальше не пошли, остановились; в проходе с потолка посыпалась земля, затрещали перекрытия... В это мгновение наверху молния вонзилась в дерево, и страшный удар грома буквально сотряс землю. -- Назад! В пещеру! -- отчаянно завопил принц. Спотыкаясь, они бросились вниз по ступеням. Очутившись в безопасности пещерки, дети долго не могли отдышаться -- так перепугались. Из перехода не доносилось больше никаких звуков, как вдруг!.. Сеня буквально подскочила от неожиданности! В хлюпающей тишине отчетливо раздалось лошадиное ржание! Очень близко. Еще раз... Сене показалось, что она его узнала! И девочка будто ошпаренная кинулась вверх по лестнице. -- Стой! Вернись сейчас же! -- закричал Филипп ей вдогонку. -- Ну подожди меня, по крайней мере! С трудом они пробирались по кучам влажной земли и камням, обвалившимся после удара молнии. Отчаянное ржание неслось им навстречу. Сеня, спотыкаясь, побежала. С разбегу обхватила она руками белую шею, гладила, успокаивала... Подоспевший Филипп обнаружил, что Белоснежка поводом умудрилась зацепиться за подпору и, не понимая, что ее держит, рвалась в ужасе вперед. Почувствовав хозяйку, лошадь немного успокоилась, и принц смог выпутать повод. Он недоуменно произнес; -- Как она могла здесь очутиться? -- Это из-за меня... -- виновато пробормотала Сеня. -- Я, наверное, плохо ее привязала. Она отвязалась, соскучилась и пошла за нами. Да, Белоснежка? Лошадь, словно отвечая на вопрос, мотнула головой, а из темноты донесся обиженный голос принцессы: -- Меня-то подождали бы! Бросили одну, у меня свеча погасла -- вон как с потолка льет! Филипп примирительно пожал лапку сестры и зажег потухшую свечку. Ход оказался для лошади узковат. С трудом друзья развернули Белоснежку головой к выходу. Лошадь упрямилась и, упираясь, отказывалась идти обратно. Наконец, общими усилиями ее все же удалось стронуть с места, но очень скоро, увы, беднягам снова пришлось остановиться. Хода дальше не было! Впереди произошел обвал. * * * В ужасе несчастные смотрели на гору влажной глины. Вот почему Белоснежка боялась идти назад! Беднягу чуть не задавило! Она, видно, едва успела выскочить из-под рушившихся на нее стен. Сеня, вцепившись в лошадиную гриву, с трудом сдерживала слезы. "Все из-за меня, -- думала она. -- Если бы не мое дурацкое желание осматривать штольню, мы были бы сейчас на пути домой. Из-за меня чуть не погибла лошадь, а все вместе оказались в страшном, безвыходном положении! -- Девочка боялась поднять глаза. -- Хорошо еще, что вокруг так темно!" -- А нам, знаете, повезло, -- вдруг раздался спокойный голос принца. Сеня вздрогнула и посмотрела на него. О каком везении шла речь? -- Во-первых, нас могло самих задавить этим обвалом. Чистая случайность, что мы не повернули раньше, а все же спустились в пещерку. Во-вторых, Белоснежка, как и мы, цела и невредима. А в-третьих, если не ошибаюсь, она везла с собой весь запас провизии! -- Да, да! В самом деле, нам здорово повезло! -- подхватила Пина. Сеня благодарно вздохнула. Какие хорошие у нее друзья! Снова не без труда развернув лошадь, дети тронулись потихоньку в обратный путь. Белоснежка все еще очень нервничала. Сеня и принцесса вели ее, крепко держа с двух сторон под уздцы. Филипп пробирался первым, растаскивая завалы камней, через которые лошади было не пробраться. Но вот наконец и лестница! Появилась новая задача: как свести Белоснежку вниз в темноте, чтобы она не переломала ног. Оставлять ее одну наверху нельзя -- бедняга и без того взвинчена до предела, и сейчас ей просто необходимо успокаивающее присутствие хозяев. Остаться с лошадью наверху в тесном мокром проходе тоже немыслимо. Впереди вечер и длинная, длинная ночь. Но, к счастью, у них оставался еще большой запас свечей. Филипп вытряхнул их все из мешка и, капая на камень горячим воском, стал прилеплять по свечке на каждую ступеньку. Очень скоро вся лестница была освещена. -- Ну давайте попробуем, -- сказал принц, и Сеня, спустившись на пару ступеней, потихоньку потянула Белоснежку к себе. Та, осторожно переставляя копыта, принялась спускаться и быстро одолела весь пролет. -- Умница моя, -- похвалила ее Сеня, облегченно переводя дух. Филипп собрал свечи, оставив только одну. Стало совсем темно, но что поделать? Свечки были теперь их самой большой драгоценностью. Друзья устроились в дальнем конце пещерки, где осталось лежать несколько крупных кусков породы -- на них вполне можно было сидеть. Пина помогла брату снять с лошади притороченные к седлу перекидные сумы. -- Очень все-таки удачно, что Белоснежка оказалась с нами, -- сказала принцесса, развязывая ремни. -- Сейчас мы по крайней мере вкусно поедим! Но неплохо и то, что Орешник с Рыжухой остались у входа. Уже скоро взрослые начнут нас искать и сразу поймут, где мы. Филипп на это ничего не сказал. Конечно, хорошо, что лошади остались снаружи, но он знал, что хватятся их только поздно вечером. Они с сестрой часто возвращались домой затемно. А в кромешной тьме, которая бывает ночью в этой части Громадной Пещеры, посланные на розыски могут и не заметить лошадей. Да даже если и заметят! Дорога туда-обратно займет несколько часов. Нужно будет привезти сюда тачки, лопаты, крепежи, разбудить и собрать ящериц. Так что откапывать их начнут никак уж не раньше утра. Кроме того, никто не знал, насколько сильно завалило ход. Если обвал был протяженный, могло потребоваться больше одного дня, чтобы сквозь него пробиться. И еще одно беспокоило принца: народ ящериц никогда и ничем не болел. Лекарям приходилось лечить лишь ушибы, переломы да случайные раны. Но ему было известно, что люди в отличие от ящериц только и делают, что болеют. Промочат ноги, замерзнут -- и неделю могут провести в постели. Здесь же, в пещерке, было довольно прохладно, а одежда их успела вымокнуть за время хождений взад-вперед по заваленному ходу. Нужно было что-то предпринимать. Выбрав из кучи брошенных инструментов наименее ржавую кирку, Филипп направился к лестнице. Пина переполошилась не на шутку: -- Ты все равно не сможешь пробиться один через завал! Тебя задавит! -- Да нет, -- успокоил ее брат. -- Я всего лишь за дровами! Зажав в лапе свечу, принц осматривал подпору за подпорой. Одни совсем уж сгнили, другие вполне еще годились для костра. Наконец он добрался до завала. Тут из земли торчало несколько сломанных, вывороченных столбов. Филипп принялся их откапывать и, провозившись с полчаса, вытащил в проход пару неплохих бревен. Оставалось всего-навсего перетащить их в пещерку! Вздохнув, принц снял свой заплечный мешок, Верх его был стянут довольно длинным кожаным ремешком. Филипп вывязал из него скользящую петлю и, сделав киркой в дереве пару засечек, накинул ее на бревно. Ухватив другой конец ремня, он медленно поволок тяжеленную деревяшку за собой. Свечу пришлось оставить, но ящерицы и в самом деле лучше людей ориентируются в темноте, так что принц, изрядно, правда, намучавшись, дотащил-таки бревно до лестницы. Здесь он позволил себе чуть отдохнуть и отправился обратно. Второй столб Филипп тащил в два раза дольше... Громыхая, скатились бревна по ступеням вниз. Одно из них раскололось -- это было только кстати, ведь деревяшки предстояло еще и изрубить, причем без топора... На шум прибежали перепугавшиеся Пина с Сеней. Увидев добытые принцем дрова, они заверещали, перебивая друг друга: -- Ну ничего себе! Откуда взялись эти бревна? Как ты дотащил их один? Почему не позвал нас? -- это уже возмущенно. -- Я думал, вы пока приготовите поесть. Дайте чего-нибудь! Я сейчас помру от голода прямо у вас на глазах! -- ответил Филипп. В самом деле, казалось, в жизни он не был так голоден! Ужинали при свечах на вышитой скатерти, которую Пина прихватила с собой для пикника. Еда была замечательно вкусной! Если не смотреть в темноту по сторонам, можно было вполне забыть, где находишься... Был и паштет, и пирог с грибами, и пирожки с черникой, и даже коробка с пирожными! И земляничный компот от обеда в большущей бутылке... Белоснежка немым укором стояла рядом. Хорошо еще, что совсем недавно она наелась овса. Чем поить и кормить ее дальше? Сейчас, конечно, она получила от Сени несколько печений. Это ее успокоило. Но завтра такие же печенья только раздразнят аппетит! После ужина Филипп занялся костром. Прочно упершись хвостом в землю, он замахивался киркой и изо всех сил бил ею по бревну. Щепки летели во все стороны, и дело подвигалось довольно быстро. Получилось несколько крупных поленьев и куча мелочи, что, в общем, было хорошо -- щепки быстрее просохнут. Взяв у Пины промасленную бумагу от пирога, принц сложил из щепочек маленький костерок. Поджег. Бумага вспыхнула ярким пламенем; за ней потихоньку занялись и щепки. Ура! Будет у них костер! Позже, когда огонь хорошо разгорелся, Филипп подложил деревяшки побольше. Можно было сушиться! Плащи ящериц высохли быстро. Тогда Пина, порядком поспорив, стянула с Сени куртку и штаны и, завернув ее сразу в два плаща, усадила к костру. Плащи были еще теплые, и девочка, пригревшись, задремала. Спустя некоторое время ее разбудили. Вещи просохли. Сеня оделась и опять села к костру. Глаза сомкнулись сами собой. Она слышала сквозь сон, как рядом устраивается Пина, почувствовала, что ее снова укутывают плащом. Сил сопротивляться уже не было. "Как родители, -- успела подумать Сеня. -- Я втравила их в такую историю, а они заботятся обо мне, как родители..." III. НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ Среди ночи Сеня проснулась. Брат с сестрой спали, привалясь друг к другу головами. Костер еще горел, значит, принц заснул совсем недавно. Может, с полчаса назад -- не больше. Девочка решила подбросить в костер щепок. И тут она вспомнила, что разбудил-то ее какой-то звук! Сеня опасливо огляделась по сторонам. Белоснежка стояла рядом тихо -- спала. Вроде бы ничего... И вдруг, о ужас! Буквально в десятке шагов от костра девочка заметила громадного зверя! Мохнатого, гораздо более крупного, чем медведь! Ужасного!!! Странно переваливаясь, он медленно и бесшумно подбирался все ближе и ближе к ним... Но Сеня не стала дожидаться, чем это кончится. Она зажмурилась, набрала полную грудь воздуха и завизжала! Завизжала так, что у самой уши заложило! Гулкое эхо прокатилось по пещере. Испуганно заржала лошадь. Филипп -- тот просто подскочил на месте. -- Что случилось? -- испуганно спросил он, мгновенно проснувшись. Сеня молча указала в сторону чудовища. Но там, где всего мгновение назад высилась черная гора его тела, уже ничего не было. Девочка растерянно вглядывалась в темноту, Принц поднял из костра горящую головешку и пошел посмотреть. Сеня не нашла в себе сил отправиться за ним и осталась рядом с Пиной, которая продолжала спать как ни в чем не бывало. Филиппа не было довольно долго, и девочка успела от волнения обкусать себе все ногти к тому времени, когда он, наконец, вернулся. -- Никого, -- покачал он головой. -- Может, тебе просто показалось со сна? Сеня возмутилась: -- Ничего себе показалось! Я видела его! Притом совершенно отчетливо! Я и проснулась-то от шума. -- Странно... А я ничего не слышал. -- Ну да, сейчас я тоже не слышала. А тогда он мог задеть камень или вон те железки. -- Сеня поежилась. -- Громадная черная голова с вытянутым, как хобот, толстым носом. Жуткая, кошмарная зверюга!.. -- А глаза? Ты видела глаза? -- спросил Филипп. -- Нет, глаз не видела... Да! В этом-то еще и ужас, -- добавила она возбужденно. -- У него не было глаз! -- Тогда, может быть, нам повезло... -- задумчиво сказал Филипп, -- Скорее всего, ты заметила крота. -- Крота? -- переспросила девочка ошарашенно и замолчала. Она совершенно забыла о своих крошечных размерах! И сейчас, припомнив, как выглядело чудовище, и мысленно уменьшив его, Сеня поняла, что это в самом деле был крот! -- Да, наверное, ты прав, -- медленно проговорила она. Филипп вдруг издал торжествующий возглас. -- Это же совершенно меняет дело! -- горячо заговорил он. -- Буди Пину и собирайтесь! Может быть, мы сможем раньше выбраться отсюда. Кроты вентилируют свои ходы отверстиями, и мы вылезем через одно из них на землю. Поверху доберемся до дому! Я пойду, разведаю. На этот раз принц прихватил с собой кирку. Сеня подошла к спящей принцессе и, склонившись над нею, взяла тонкую изящную лапку ящерицы в свои руки. -- Пиночка, просыпайся, нужно вставать, -- негромко проговорила девочка. Пина сразу же открыла глаза и, сонно помаргивая, взглянула на нее. Удивительно, что она не проснулась, когда вокруг стоял тарарам! -- Нужно собираться. Филипп говорит, может быть, мы сможем отсюда выбраться, -- объяснила Сеня. Собственно, собирать особенно было нечего. Пина уложила посуду и скатерть. Хорошенько увязав ремни, вдвоем навьючили лошадь. Белоснежка вела себя очень прилично -- крота она либо не заметила, либо попросту их не боялась. Вернулся принц. Как он и предполагал, кротиный туннель оказался в районе завала. В других местах стены были все же прочно укреплены. Крот проделал дыру в обвалившейся влажной земле и пошел по их ходу. Сполз по лестнице и, ковыляя по пещере, до смерти напугал Сеню. Не меньше, вероятно, напуганный ее диким визгом, пришелец развернулся и со всех ног кинулся удирать. Ушел он в ту же дыру, откуда пришел. Филипп так его и не видел, но зато на мокрой глине заметил множество свежих следов. Костер оставили догорать. Конечно, жалко было покидать его уютное тепло, но и оставаться в мрачной пещере не хотелось. Белоснежка ловко преодолела лестницу -- подниматься всегда проще, и снова, уже в который раз, дети оказались в затхлой тесноте старого хода. На полу стояли лужи, но сверху капать перестало, и это очень всех обрадовало. Дождь кончился! Наконец добрели до завала. В кротиной дыре будто бы было еще темнее, вдобавок этот новый туннель оказался чуть поуже, чем старый ход. Ненамного, но вернуться по нему обратно, при желании, было бы уже невозможно -- лошадь не сможет развернуться. Принц в нерешительности остановился. -- Пошли, что же ты? -- заторопила его Сеня. -- Белоснежка здесь долго не протянет. Когда-то нас еще откопают? Наши спасатели сейчас в лучшем случае на полпути к Хранилищу, Сенины слова решили дело. Принц, не колеблясь больше, вошел в нору. Стены, утрамбованные кротиными лапами, влажно отблескивали в свете свечей. Филипп ткнул острием кирки в свод -- осталась вмятина. Плотно слепленная земля не осыпалась. Туннель был сделан на совесть! Идти по ровному гладкому полу оказалось не в пример удобнее, чем по заваленному камнями. Филипп внимательно следил за пламенем свечи. Он все ждал, что огонек потянет вперед -- это означало бы близость вентиляционного отверстия, а значит, и выход. Но пламя пока колебалось только в такт шагам. А они все шли, шли и шли... Выхода на землю все не было и не было... Часа через два Сеня и Пина стали выбиваться из сил -- сказывалась накопившаяся усталость, да и однообразие туннеля все больше угнетало. Чуть отдохнув, снова побрели вперед. Наверху уж наступило утро, а бедняги все шагали. Где-то этот несчастный туннель должен же был кончаться! Но он все не кончался. Даже наоборот -- взял да и раздвоился! Вернее сказать, кротиный свежий ход шел дальше, а от него отходил в сторону другой -- старый, с осыпающимися стенами. Дети совсем было уж собрались пройти мимо него, как спереди вдруг донесся какой-то невнятный шум. Шорох этот быстро приближался, и скоро отчетливо стало слышно сопение. Навстречу шел хозяин туннеля -- крот! На мгновение все оцепенели. Потом Филипп решился: -- Поворачиваем в боковой проход! Быстро и тихо! -- скомандовал он. Принц отступил в сторону и пропустил вперед сестру Сеню, тянувшую за собой Белоснежку. Лошадь, наудачу, не стала упираться. Они торопливо пробрались немного в глубь прохода и замерли, прислушиваясь. Принц занял оборонительную позицию -- уперся хвостом в землю и поднял кирку над головой. Но, по счастью, крот даже не замедлил хода. Мощный зверь буквально промелькнул мимо; лоснящийся черный его бок на мгновение заполнил проем целиком. Фу-у-ух, какая громадина! И ведь только сейчас, увидев хозяина туннеля вблизи, друзья поняли, насколько им повезло, что нашлось укрытие, да так вовремя! Они осознали, что находиться в кротином туннеле вовсе не безопасно! И уж возвращаться туда -- ну никак нельзя! Зверь мог повернуть назад в любой момент, когда ему заблагорассудится. Но в конце концов все дороги куда-то ведут! Подземные дороги тоже, и дети пошли туда, куда повел их этот новый путь... Снова Филипп шел впереди. Свеча, которую он нес, уже догорала, и принц остановился, чтобы достать новую. Сеня устало облокотилась о стену. Внезапно какое-то движение в темноте привлекло ее внимание. Девочка пригляделась и буквально оцепенела! Из стены медленно выползал гигантский удав!.. Он судорожно подергивался и извивался, вытягивая из щели свое, как показалось Сене, бесконечное тело. Вот мерзкая голова его коснулась земли, вот он уже ползет навстречу ничего не замечающему принцу. Сеня, наконец, очнулась от столбняка: -- Берегись! -- выдохнула она, и Филипп настороженно вскинул голову. Он оглядел змею, но почему-то никак не отреагировал. Даже не поднял с земли кирку, а только ободряюще улыбнулся. -- Не бойся! Это же дождевой червь! Большое, но совершенно безобидное существо. Ничего не видит и не слышит. Принц нагнулся и похлопал отвратительную серо-розовую змею по спине, наверное, для того, чтобы показать, насколько она безобидна. Но девочке даже не стало стыдно. Все равно было страшно! Удав этот в самом деле был ужасен! Конечно, Сеня не боялась маленьких дождевых червей. Но это еще не значит, что она точно так же не боялась бы громадных трехметровых червяков, если бы те выползали иной раз после дождя прогуляться по лесу. Пусть даже совершенно безобидные, слепые и глухие! Принц, видимо, это понял. -- Ну тогда давайте пройдем мимо него побыстрее, и дело с концом, -- сказал он, забрасывая мешок за спину и подхватывая свою кирку. Пина успокаивающе тронула девочку за руку, и они поспешно двинулись вслед за принцем. Сеня старалась не смотреть на невозмутимо проползавшего мимо них удавочервяка, а Белоснежка нагнула голову и, пофыркав, обнюхала его -- она тоже знала, что червяк безобидный. Этот старый ход был заселен значительно гуще кротиного. Если там им повстречался только сам хозяин норы, то здесь чем дальше, тем больше стало попадаться всякой живности. Очень странной и, как казалось Сене, очень страшной с виду! К удавочервякам девочка скоро почти привыкла; по крайней мере они не носились взад-вперед с головокружительной скоростью, как это делали многоножки -- отвратительные членистые существа мертвенно-белого цвета. Эти выскакивали из щелей безо всякого предупреждения; извиваясь, они скользили по стенам стремительно, но, судя по всему, совершенно бесцельно -- возможно, лишь желая напугать кого-нибудь до полусмерти. Если так, то в отношении Сени это им вполне удавалось. Деловито пробегали какие-то крупные, величиной с собаку, насекомые; их волосатые ноги коленками назад, громадные головы, утыканные черной щетиной, и бессмысленные глаза-тарелки не вызывали никаких приятных ощущений. Животные эти не обращали на пришельцев ни малейшего внимания, и Сеня изо всех сил старалась сделать вид, что и они ей тоже безразличны. Но каждый раз, когда из темноты появлялось новое существо, от страха все внутри у нее сжималось, и девочка утыкалась лицом в теплую шею лошади. Ящерицы шли спокойно; даже Белоснежка ни разу не проявила какой-либо тревоги, и Сеня заставила себя хладнокровнее относиться к местным жителям. Ко всему можно привыкнуть со временем! Лишь бы не встретился кто-нибудь действительно опасный. Филипп вдруг снова остановился. -- Что случилось? Кто еще там выполз? -- взвизгнула девочка. Ясно, что было у нее на уме! Но принц не ответил. Он внимательно рассматривал стены. Сеня тоже посмотрела. "Ничего особенного! Подпоры как подпоры!.. -- И тут ее осенило. -- Подпоры!!! Откуда им здесь взяться? Значит, они попали в какой-то укрепленный ящерицами ход!" Девочка потрогала дерево; оно было черное и трухлявое -- такое же, как и в том старинном ходе, где их завалило. Но неважно! Главное, что Громадная Пещера где-то поблизости, и найти выход -- дело времени! Но Филипп и Пина отчего-то не проявляли никакой радости. Казалось, они оба были озадачены. -- Что же мы стоим? Нам бежать надо! Быстрее пойдем, быстрее доберемся до дома! -- заторопила ящериц Сеня. -- Совсем необязательно, -- покачал головой Филипп. -- Видишь ли, мы очень хорошо ориентируемся под землей. Так вот все то время, пока мы шли по кротиному туннелю, мы удалялись от Громадной Пещеры. Правильно, Пина? Принцесса кивнула и добавила: -- В этой стороне никогда не строили ходов, мы бы знали. Но на Сеню их слова впечатления не произвели. -- Даже если все так и есть на самом деле, это еще не значит, что мы должны здесь оставаться! -- решительно заявила девочка. -- Куда-то мы, надо надеяться, придем! Сене просто не терпелось выбраться из этих бесконечных подземных переходов. Куда угодно! Ящерицы согласились с нею -- собственно, ничего ведь не изменилось, выбора-то у них и не было. Снова они шли, шли и шли... Минуло еще несколько часов -- счет времени давно уж был потерян... И вот когда Сене стало казаться, что они и в самом деле никуда и никогда не придут, туннель кончился. Дети стояли перед тяжелой кованой дверью с медной ручкой... Ручкой в виде ящерицы, кусающей себя за хвост. IV. ЗАБЫТЫЙ ГОРОД Филипп долго и внимательно осматривал дверь -- и вверху, и внизу, и по сторонам. Что-то он искал; может быть, знак какой-то или надпись. Наконец он передал свечку сестре и взялся за ручку. Поднатужившись, он попытался повернуть ее, но медная ящерица не поддавалась. Тогда принц поднял кирку и, просунув острие в кольцо, налег на деревянную рукоять всем телом! Но кольцо сидело мертво... Кирка выпала из лап принца, звякнув о каменный порог. Филипп бессильно привалился к стене. -- Я так и думал! Дверь заговорена, и нам ее никогда не открыть... -- пробормотал он устало. -- Как это она заговорена? -- не поняла Сеня. -- Что это значит, и кто это ее заговорил? -- Ну, точно уж не ящерицы, иначе открывающие слова были бы выбиты где-то здесь. -- Филипп теперь ощупывал дверь, будто надеясь, что глаза его обманули. -- А их нет... Колдовство, -- пояснил он. -- Наговор, заперший эту дверь, сделан тем, кто не хотел, чтобы мы туда проникли, хотя бы даже и случайно. -- Кто мог знать, что мы здесь окажемся? -- удивилась Сеня. -- Я имею в виду не нас троих, а весь народ ящериц, -- мрачно ответил принц. Девочка замолчала. "Ерунда какая-то! Просто мания преследования!" -- подумала она. -- Что же нам делать? -- тихонько спросила Пина. В голосе ее звучали слезы. Филипп ответил не сразу. -- Не знаю. Наверное, идти обратно, в кротиный туннель. Что еще? От одних этих его слов Сене стало нехорошо. -- Ну уж нет! Только не обратно! Постоять у двери и вернуться к милым удавочервякам! Наверняка что-то можно сделать -- только придумать что! Девочка подошла к двери и, взявшись за кольцо, подергала его -- просто так, от отчаяния; она ведь видела, как бился над замком принц, а он был гораздо сильнее нее. И вдруг, о чудо!!! Под ее рукой медная ящерица легко, даже не скрипнув, повернулась на полный оборот! Дверь, дрогнув, стала медленно открываться... Ящерицы переглянулись в радостном изумлении. Вот уж чего никто не ожидал! Но Сеня не успела насладиться своей победой. Из образовавшегося проема хлынул поток ослепительного света! После кромешной тьмы подземелья он казался нестерпимо ярким, так что дети даже отступили на несколько шагов обратно, в темноту. Но вот девочка в нетерпении рванулась вперед. Она первой переступила через порог и пораженная замерла на месте. Это был, наверное, сон! Или нет, это был Бело-Голубой Город -- тот самый, с картины... Стены его, будто сахарные, сияли чистой белизной в солнечных лучах. Лазурит колонн и пилястр был подобен голубым узорам на молоке саксонского фарфора... Сеня вопрошающе взглянула на друзей. Те буквально впились глазами в открывшуюся им картину, но девочке показалось, что глаза их блестят как-то слишком уж сильно. -- В чем дело? Что-то не так? -- сразу обеспокоилась Сеня. Пина улыбнулась ей сквозь слезы. -- Это Забытый Город... Забытый Город, который мы покинули уже полтысячелетия назад. Пять сотен лет наш народ безуспешно искал его, но если бы не ты, нам, может быть, никогда так и не удалось бы его увидеть... -- Ничего не пойму!.. -- пробормотала девочка. Принц кивнул. -- Неудивительно! История эта весьма запутанная... Но ты оказала нашему народу неоценимую услугу! Ты открыла сейчас заколдованную дверь, к которой пятьсот лет мы не могли даже приблизиться. Как ни старались! Теперь, я уверен, королева расскажет тебе о всех наших злоключениях. Я только скажу, что раньше мы жили очень счастливо в этом городе, и были мы, как ни трудно сейчас в это поверить, людьми, а не уродливыми пресмыкающимися... -- Никакие вы не уродливые! -- заспорила Сеня. -- Гибкие и изящные! Особенно Пиночка! -- девочка дернула принцессу за край плаща. Та взглянула на нее с благодарностью, но круглые черные глаза ящерицы были еще полны слез. -- А сейчас я предлагаю соревнование: кто первый добежит вон до того фонтана! -- крикнула Сеня и кинулась бежать. Потом она подумает обо всем об этом! От яркого света, простора кровь буквально забурлила в жилах; хотелось кричать и бешено мчаться вперед, не разбирая дороги, -- почувствовать, наконец, что нет больше вокруг ненавистной кротиной норы. Это было настоящее счастье! Белоснежка само собой быстро всех обогнала и бежала впереди, высоко вскидывая задние ноги, будто малый жеребенок. Она ощущала, верно, то же самое! Сеня припустила за ней, но что и говорить, ее любимица первая домчала до фонтана. Это было чудесно! Затейливый фонтан казался вырезанным из куска рафинада... Белая красавица лошадь, дугой изогнув шею, пьет из него воду. Девочка любовалась на бегу волшебным этим зрелищем... Но вот, наконец, и она зачерпнула пригоршню ледяной воды и плеснула себе в лицо. У-у-ух хорошо! Ящерицы брызгали друг на друга водой, заливаясь довольным смехом. Налетающий ветерок сносил струи воды в сторону, и детей то и дело обдавало дождем брызг. Было очень тепло. Солнце пригревало. Сеня подняла голову и поискала его глазами. Солнца не было!!! Все вокруг было буквально залито светом, но самого светила не было и в помине! Забытый Город был накрыт каменным колпаком... Как и тот -- другой город ящериц, -- он находился под землей, в пещере. Кстати, ветру здесь тоже совершенно неоткуда было браться! Но ветерок тем не менее все налетал и обдавал детей брызгами, и приносил с собою жаркий запах неведомых трав с невидимых глазу лугов... У Сени просто голова шла кругом -- настолько все это было невероятно! Но девочка быстро взяла себя в руки; потому как, если удивляться всему, что было странным у ящериц, можно очень быстро сойти с ума. Быть может, ей в самом деле когда-нибудь раскроют бесчисленные эти тайны!.. А пока -- пусть все будет так, как есть! Вдоволь натешившись у фонтана, друзья зашагали по гладким белым плитам дороги, направляясь к центру. Вблизи город оказался ничуть не хуже, чем издалека. Дома, построенные крепко -- на века, являли собой верх архитектурного искусства. Лазуритовые колонны порталов, воздушная синева арок только подчеркивали снежную белизну стен и скульптуры. Около домов на газонах стояли и лежали гигантские кувшины, до половины заросшие белыми и голубыми цветами. Фонтаны в этом городе были повсюду -- тихое журчание воды наполняло воздух; вдобавок со всех сторон звучала музыка. Музыка эта была странная: тихая, ненавязчивая, но непрерывная, обволакивающая, напоминающая чем-то протяжные песни ящериц... Девочка шла, прислушиваясь, тщетно пытаясь определить ее источник. Но тут выяснилось, что кувшины -- вовсе не кувшины, а особые музыкальные инструменты. Каждый звук -- слово, стук, крик, попадая в них, проходил сквозь множество мембран, меняясь, усиливаясь, рождая, наконец, мелодию, всякий раз новую, неповторимую. Голоса кувшинов откликались один в другом, сливаясь в чудное многоголосье. Только ночью в городе становилось тихо, а днем нежная музыка всегда сопровождала жителей. Скоро Сеня устала вертеть головой, рассматривая все вокруг, и теперь просто брела, укутанная в музыку и бело-голубую красоту. Теперь становилось понятно, почему ящерицы так упорно искали свой город -- они тосковали по нему! Девочка, пробывшая в городе только час, успела уже почувствовать, что как раз забыть-то его и нельзя, несмотря на название... Поворачивая с улицы на улицу, дети приближались к дворцу, стоявшему на холме в самом центре города. Забыв об усталости, Филипп и Пина все убыстряли шаг. Они спешили домой! Это тоже было не вполне понятно: если народ ящериц потерял свой город пять веков назад, как здесь могли родиться принц с принцессой? Они ведь были Сене ровесниками! Вернее сказать, принц был чуть постарше, но не на пятьсот же лет! Но вот, наконец, и дворцовая площадь. Фонтаны каскадом поднимаются от нее к белоснежному дворцу. Площадь, выложенная голубыми плитами, лазурная вода в белом кружеве фонтанов -- казалось, небо опустилось здесь на землю да так и осталось лежать, изливая вверх светлые струйки дождя из редких своих облаков... Оставив Белоснежку гулять между фонтанами, друзья быстро одолели широкую белокаменную лестницу и остановились перед высокой двустворчатой дверью. Принц, волнуясь, толкнул ее. Дверь была не заперта. Дворец, казалось, ждал их... Пина тотчас же побежала наверх, к себе. Сеня -- за ней. Проносясь сквозь анфиладу комнат, девочка с сожалением отметила, что у нее дома за три дня пыли набирается, пожалуй, побольше, чем здесь за полтысячи лет. Вообще все в этом городе выглядело так, как если бы жители прибрались как следует напоследок, прежде чем покинуть его. Но не пять веков назад, а сегодня утром. В комнате принцессы даже цветы в вазах стояли будто только что срезанные. Сеня осмотрела букеты. Да!.. Роса еще не обсохла! Пина тоже все это заметила. -- Хорошо Покровительница заботится о Городе, -- удовлетворенно кивнула она. Комната принцессы была небольшая, но совершенно прелестная. Пушистый белый ковер на полу, стены, обтянутые шелком жемчужного цвета, крахмальная кружевная постелька и множество роскошно одетых кукол, чинно сидевших на маленьких стульчиках вдоль стены. Куклы были такие красивые, что у девочки глаза разбежались, но выбрать самую лучшую Сеня не смогла бы -- настолько все хороши! Впрочем, играть не хотелось -- хотелось спать. За прошедшие сутки на долю детей выпало столько волнений и трудностей, что хватило бы на любого взрослого. Пина уже разбирала постель. -- Ты ложись здесь, а я пойду к маме в спальню. Думаю, нам нужно сначала как следует отоспаться, а уж потом решать, как добраться до дому. Сеня тихонечко вздохнула -- она соскучилась по своим родителям. Хорошо еще, что они не волнуются: девочку отпустили в гости на два дня, как и просила в приглашении королева. Сеня нырнула в прохладные простыни, устроилась поуютней и, не успев больше ни о чем подумать, заснула. * * * Открыв глаза, Сеня сразу же почувствовала, что бодрость переполняет ее. Здешний воздух, видно, придавал сил. Девочка вскочила, оделась и подбежала к окну. Какая красота! Тугие струи фонтанов блестят на солнце; брызги монетками рассыпаются по голубой воде. А вот и красотка Белоснежка -- стоит по колено в белых цветах и с удовольствием их жует. Ну и чудесно! По крайней мере не нужно думать хотя бы о ее пропитании. Сеня вдруг рассмеялась. Хотелось еще петь и, пожалуй, танцевать. Но она решила танцы пока отложить -- сильнее хотелось есть. Девочка спустилась по беломраморной лестнице в холл и пошла по первому этажу, заглядывая в двери. Не сразу нашла она кухню, в дальнем конце которой была еще одна дверь -- в кладовую, откуда доносились голоса Пины и Филиппа, что-то оживленно обсуждавших. Сеня вошла в кладовку. -- Проснулась? -- улыбнулась Пина. -- А мы тут решаем, чего бы нам перекусить. Девочка окинула глазами кладовую. Было о чем поспорить! Полки буквально ломились от невероятного количества разнообразной снеди. Тут были и желтые круги сыра, и красные от перца бруски сала, и розовые окорока, и золотистобокая копченая дичь; колбасы и сосиски разнообразных сортов гроздьями свисали с вбитых в балки крюков. Одна стена полностью -- от пола до потолка -- была заставлена разноцветными банками с компотами и соками. Внизу выстроились бочонки с медом и вареньями, кадушки с солеными огурцами, грибами, моченой ягодой и бог знает с чем еще... Перед Пиной стоял столик на колесах, который она обильно нагружала всей этой провизией. -- Захватите хлеб, -- попросила принцесса, уже выкатывая столик из кухни. Сеня поискала глазами и увидела еще одну полку, заполненную хлебами. Девочка выбрала большую золотистую булку -- она была еще теплая! Обедали втроем в огромной столовой в нижнем этаже, а после расслабленно сидели в креслах, попивая ежевичный сок, любуясь сквозь открытые окна буйными зарослями цветущего кустарника. -- Я думаю, дольше задерживаться нам здесь не стоит, -- нарушил, наконец, затянувшееся молчание принц, -- Дело идет к вечеру. -- А как ты собираешься выбираться отсюда? -- сразу насторожилась девочка, которой и вспоминать-то о кротином туннеле было противно. -- Должен быть где-то выход наверх. Надо его отыскать. Мы прожили здесь ящерицами совсем недолго, но пытались найти дорогу обратно -- туда, где жили в этом городе людьми, -- ответил Филипп, и Сеня кивнула. Правда, поняла она, как всегда, не все, а только то, что выход все-таки был. Девочка начала было собирать на столик грязные тарелки, но Пина остановила ее: -- Не надо. Покровительница позаботится. Не надо так не надо! Пусть, конечно, Покровительница моет посуду, если ей так хочется. Сеня, собственно, и не собиралась! Только отвезти на кухню... Но вот дети покинули стены гостеприимного дворца. Филипп со вздохом затворил за собой двери любимого своего дома и догнал подруг, уже спускавшихся по лестнице. Белоснежка, издали завидев хозяев, радостно заржала. Ну конечно же, Сеня не забыла об угощении! Выйдя с дворцовой площади, друзья направились по улицам города к стене пещеры, в сторону, противоположную той, откуда пришли. Музыка, обволакивая, тянулась вслед за ними. Аромат цветов еще усилился, тени домов удлинились -- близился вечер. И в самом деле надо спешить! Впереди ночь. Наконец, город остался позади. Дети были уже почти у самой скалы, когда девочка неожиданно для себя остановилась. Какое-то неприятное чувство охватило ее. Сеня, зябко поежившись, огляделась по сторонам. И вдруг она увидела источник своего беспокойства. Черная Пирамида на фоне Бело-Голубого Города была подобна коршуну, парящему в безоблачном небе. Даже издали она казалась довольно большой -- высотой с дом, не меньше, а нестерпимая, абсолютная чернота камня была настолько чужеродной светлым этим окрестностям, что сомнений в его зловредном происхождении не оставалось. Девочка окликнула друзей. Ящерицы в недоумении уставились на зловещий монумент -- было ясно, что они никогда не видели его раньше. При ближайшем рассмотрении Пирамида оказалась вырублена из цельного куска черного мрамора, отполированного до блеска. На всех ее четырех гранях была выбита какая-то надпись. Серебристые буквы, вспыхивая на солнце, сливались в странный орнамент. Если, конечно, это и в самом деле были буквы! Но может, это родной язык ящериц? -- Вы понимаете, что здесь написано? -- спросила девочка. -- Да, конечно! -- мрачно кивнул принц. -- Сейчас переведу. -- Он немного помолчал, подбирая слова, потом прочитал громко и внятно: -- Я, Хозяин Болотного Черного Замка, приказываю! Вы, мерзкие твари, покиньте сей Город! Он был вам под стать, когда вы были людьми. Теперь навсегда забудьте название Города; Вам не найти пещеру, где он стоит! Ну а что как случайно пред входом окажетесь?! Что ж! Пирамида магической силой Закрыла все двери навек! Принц замолчал, а Пина понимающе покивала головой. -- Теперь понятно, почему ты не смог открыть дверь. Даже если б собрались все наши самые сильные мужчины, и им было бы не под силу одолеть колдовство... Но все же странно, что у Сени получилось... Принц покачал головой. -- Ничего странного в этом нет. Камень держит двери закрытыми только от ящериц. А от человека... Как человек может оказаться в кротином туннеле? Если бы не наш уменьшительный порошок! Болотник, думаю, не знает, что Покровительница подарила нам его секрет! -- Да... Болотнику узнать об этом было неоткуда, -- согласилась с братом Пина. Но время не стояло на месте. Дети снова повернули к стене. Настроение испортилось: мрачная Пирамида напомнила о злом волшебнике, причинившем ящерицам немало зла. Выход нашли быстро. Он оказался почти напротив черного камня и закрыт был дверью, очень похожей на предыдущую, с такой же ручкой в виде ящерицы, кусающей себя за хвост. Принц было взялся за нее, но, конечно жег безрезультатно. Впрочем, теперь друзья уже ожидали этого. Филипп уступил место Сене, и она без малейшего труда повернула кольцо. Дверь открылась. Как не хотелось покидать этот теплый бело-голубой мир! До чего невмоготу было менять его на промозглую темень подземного хода! Но делать нечего -- и друзья вошли под каменный свод, даже не оглянувшись на Забытый Город, чтобы не расстраивать себя лишний раз. Дверь оставили открытой -- Филипп даже припер ее камнем, чтобы не захлопнулась ненароком, иначе ящерицы без девочки не смогут попасть в пещеру. К счастью, это путешествие оказалось недолгим! Очень скоро навстречу потянуло свежестью. Еще полсотни шагов -- и вот она, матушка-земля! Сеня глубоко вдохнула прохладный лесной воздух. Выбрались наконец-то! Но радость быстро вытеснили тревожные мысли. В Забытом Городе все было им под стать, по росту, а здесь со всех сторон подступали непроходимые джунгли, полные опасностей, -- пусть это были всего-навсего травы и полевые цветы. Девочка вдруг остро почувствовала свою беззащитность. Если крот в подземелье был огромным зверем -- что же говорить о кошке или собаке? Печальный опыт принцессы не придавал смелости... Сеня отогнала неприятные воспоминания. Пора было выяснить, в каком месте они выбрались на землю. Сделать это придется ей, потому как из троих только она знала окрестности. Принц с принцессой если и бывали наверху, то от щели своей никогда не уходили, ну а Сеня обегала всю округу не один раз. Подземный лаз в город, как и тот, в Громадную Пещеру, был скрыт от посторонних глаз большой каменной глыбой. Филипп подвел Белоснежку к валуну-скале; он помог девочке влезть лошади на спину, откуда Сеня перелезла на выступ и, цепляясь руками за неровности камня, проползла еще немного вверх. Обернулась, Очень мешали перепутанные размеры -- ландшафт исказился до полной неузнаваемости. Но наконец девочка облегченно вздохнула -- место все-таки знакомое; правда, оно было довольно далеко от Громадной Пещеры. Будь Сеня нормальной величины, она в два счета пробежала бы это расстояние! Но, имея столь ничтожный рост, пешком за ночь не дойти!.. Выход только один: садиться на Белоснежку -- и вперед! Одной, оставив ящериц ждать. В гуще леса девочка отыскала глазами тропинку. Пожалуй, еще дотемна можно успеть доскакать до входа в пещеру. Оставалась сущая мелочь: уговорить ящериц! Но, как Сеня и ожидала, принц проявил удивительное упрямство. Никакие доводы на него не действовали, На все ее уговоры он отвечал с поразительным однообразием: "Это абсолютно невозможно!" и "Это слишком опасно!" Девочка наконец замолчала. Пина не участвовала в их споре, но и без того было ясно, что она на стороне брата. И Сеня решилась! Улучив подходящий момент, девочка быстро вскочила на лошадь и, не разбирая дороги, понеслась сквозь мокрые от росы джунгли к тропинке. Филипп с криком кинулся за ней, но быстро отстал. Сеня выбралась на широкую дорогу (это раньше она была для нее тропинкой) и, приложив рупором руки ко рту, крикнула: -- Вернитесь в Город и ждите меня к утру. Я приведу лошадей! Не волнуйтесь! Девочка, замолчав, прислушалась. От валуна донеслось: -- Будь осторожна-а-а... Счастливого пути-и-и... Сеня развернула Белоснежку в сторону дома, и они стремглав понеслись по дороге, пролегавшей в самой гуще непроходимых джунглей. Было еще светло, но солнце садилось быстро. V. НОЧНАЯ ДОРОГА Сеня и не подозревала раньше, насколько тропинка была холмистой. Белоснежка то и дело взбиралась на пригорки -- их здесь, оказывается, было в изобилии. Камешки, на которые девочка раньше наступала, не замечая, превратились в валуны -- так что скачки получились настоящие, с препятствиями! Да еще с какими! К примеру, упавшая поперек дороги сосновая ветка обернулась огромным деревом, густо утыканным острейшими мечами. Пришлось даже спешиться и перевести через него лошадь -- Белоснежка могла израниться. А что творилось в джунглях! Кошмар, да и только!.. Девочка изо всех сил старалась не замечать ужасных тех животных -- скакавших, стрекотавших и пожиравших друг друга во влажном сумраке зарослей. Успокаивать ее было некому! Оставался единственный выход: не обращать внимания! Сеня взяла себя в руки и некоторое время даже не смотрела по сторонам, пока какая-то гигантская туша не шлепнулась на дорогу прямо перед ее носом. Белоснежка испуганно шарахнулась в сторону. Сеня с бьющимся сердцем соскочила с лошади и затянула ее поглубже в джунгли. Затаившись в густом подлеске, девочка пыталась высмотреть -- кто же это там так плюхнулся, напугав ее до полусмерти. Сумерки сгущались на глазах, торопясь обернуться темной безлунной ночью, мешали ветки, но Сеня все-таки разглядела чудище. Это был здоровенный бугристый бурдюк ростом раза в полтора больше девочки. Он был покрыт светлой, в бурых пятнах кожей, которая даже издали казалась влажной. Бурдюк сидел неподвижно, а кожа под гигантским ртом до ушей то надувалась, вытягиваясь, то снова опадала -- в такт дыханию. Немигающие стеклянистые глаза твари глядели в стороны -- бессмысленные и равнодушные ко всему миру. Впрочем, что-то наверняка волновало и ее; Сеня надеялась, что не маленькие девочки! Но вот чудище оглушительно квакнуло и, высоко взлетев в воздух, исчезло. Это была лягушка! Поди догадайся! Хорошо еще, что она плюхнулась на дорогу, а не на Сенину голову -- кто бы сейчас тогда, дрожа всем телом, влезал на лошадь? Но несмотря на все эти неприятности, полдороги было преодолено; оставалось только перейти ручей, а там уже почти рукой подать... Тут девочка поморщилась: "Ручей! Не через ручей, а через речку придется переправляться!" И в самом деле, скоро всадница добралась до берега полноводной реки. Берега ее заросли совершенно непролазно; гигантские травы, торчавшие прямо из воды, переплелись меж собой, не оставив ни одного просвета. Спешившись, девочка вошла по колено в воду и принялась раздвигать тяжелые упругие стебли в стороны, Это оказалось бесполезным занятием. Тогда Сеня стала залезать на листья, спрыгивая затем в воду, снова залезая. Белоснежка была потяжелее и шла за девочкой, раздвигая траву грудью. Но как только Сеня влезла в седло, она остановилась будто вкопанная, напрочь отказываясь идти дальше. Боялась! Чертыхнувшись про себя, девочка снова спрыгнула в холодную черную воду, чтобы продолжить скачки с препятствиями. Наконец они выбрались на открытое пространство. Теперь лошадь шла рядом, сдерживая натиск течения. Очень скоро вода уже была Сене по грудь, затем по шею, а потом она, держась за повод, поплыла. Река, к счастью, оказалась не слишком глубокой, и Белоснежке плыть не пришлось; не то бы их снесло вниз -- ищи потом тропинку! Когда девочка с лошадью выбрались на другой берег, вышла луна; ее свет засеребрил реку и осветил дорогу, Как жаль, что эти лучи не согревают! Сеня вскочила в седло, и брызги веером полетели от нее в разные стороны. "Бр-р-р! До чего холодно!" Дорога здесь была поровнее и поутоптанней, и Белоснежка теперь мчалась так, что ветер свистел в ушах. Лошади от такого бега наверняка было жарко, у Сени же зуб на зуб не попадал. Впрочем, очень скоро показался валун, прикрывавший вход в Громадную Пещеру. Он белел в свете луны, и девочка порадовалась, что ночь сегодня безоблачная -- в темноте могли бы проскочить его, не заметив. Сеня спрыгнула с лошади и, намотав повод на руку, свернула с дороги в джунгли. Какое-то напуганное насекомое с шумом шарахнулось в сторону, но девочка даже бровью не повела. Она шла и гордилась собой. "Добралась! Одна, без всякой помощи!" И, конечно же не Сене теперь бояться каких-то ничтожных жуков -- всего-то и ростом ей по колено! Она так расхрабрилась, что, завидев в зарослях электрический фонарь светлячка, даже подошла взглянуть на него. Светляк оказался червяком -- довольно крупным, плоским и покрытым темной щетиной. На его хвосте горели зеленоватым светом две полосы, На редкость странное животное! Сеня совсем было уже прошла мимо, как вдруг вспомнила -- свечей-то у нее нет! Как она станет пробираться в кромешной темноте перехода? Девочка вернулась и, поднатужившись, подняла увесистого червяка; взвалила его на седло. Белоснежка стояла смирно, прядая ушами и кося на хозяйку подозрительным глазом. Умница лошадка! Но нужно чем-то привязать червяка, чтоб он не свалился. Сеня подняла с земли острый камень, выбрала длинную тонкую травинку и двумя сильными ударами срубила ее. Обмотав светляка посередине этим зеленым ремнем, накрепко привязала к седлу. Сеня продиралась сквозь высокие заросли наугад, держа направление на валун. Как бы не пройти в темноте мимо него... Но нет! Она буквально уперлась в его каменную громаду! Здесь уже девочка ориентировалась прекрасно, и скоро они с Белоснежкой, везущей на спине червяка, скрылись в черном провале входа. Светляк работал хорошо -- освещал дорогу на несколько шагов вперед; к тому же и идти здесь было совсем недолго. Сене даже не успело надоесть -- понятно, что она теперь возненавидела все подземные переходы, -- а они уж были в Громадной Пещере. Тут тоже была ночь, но светлячковая луна освещала подземелье ничуть не хуже, чем ее небесная товарка -- землю. Хрустальная дорога тихо сияла в темноте, больше всего походя сейчас на застылую реку; алмазные кровли замка загадочно мерцали в лучах ночного светила... Его обитатели не спали, несмотря на позднее время. Да и в городе тоже светились разноцветные окошки. Сеня отвязала сослужившего службу светляка и, стащив его с седла, положила около обочины. Звонкий топот копыт далеко разнесся в ночной тишине. Белоснежка, почувствовав близость родной конюшни, неслась изо всех сил. Замок становился все ближе... Вот их, наконец, заметили! На стене меж башенок замелькали огни, тени... Вот копыта простучали по дереву подъемного моста, и ящерицы кинулись всаднице навстречу. Сеня соскочила на землю, бросила кому-то поводья и побежала к королеве, которая уже стояла в воротах. -- Они живы! Не беспокойтесь! С ними все в порядке! -- начала говорить девочка еще издалека и увидела, как из груди исстрадавшейся матери вырвался вздох облегчения. Тут же Сеня вкратце рассказала об их приключении: об обвале в кротином туннеле и найденном городе. Объяснила, почему она одна, добавив, что принц с принцессой ждут ее с лошадьми. Агриэль немедленно приказала готовить коней к дороге -- целый отряд ящериц будет сопровождать девочку в обратном пути. Королева послала также гонца к Хранилищу. Там не покладая рук трудились ящерицы -- раскапывали обвал; он действительно оказался очень протяженным. Никто уже почти не надеялся, что детей найдут живыми. Застучали копыта лошадей, уносивших всадников с радостными известиями, зазвонили где-то колокола. Отовсюду неслись крики: -- Они нашлись! Дети живы! Найден Забытый Город! Пока Сеня, завернутая в нагретую махровую простыню, пила чай, одежду ее высушили. Чай, заваренный из целебных трав, был ароматным и очень крепким, так что когда девочка спустилась вниз, она чувствовала себя вполне отдохнувшей. Белоснежка уже ждала. Ящерицы, завидев своего проводника, повскакивали в седла. И вот отряд, состоявший из пятнадцати конных ящериц, девочки на белой лошади и двух лошадей в поводу, выступил в поход. * * * Ящерицы, одетые в разноцветные плащи, были вооружены длинными копьями. Кроме этого, у каждого всадника поперек спины висел меч в кожаных ножнах. Рукоять меча, украшенная драгоценными каменьями, торчала над левым плечом воина. Лошади, помимо своих седоков, везли еще по порядочному тюку поклажи. Зачем ящерицам понадобилось брать с собою столько поклажи, было неясно. Ехали вначале в молчании, но потом любопытство взяло верх, и гордые рыцари забросали девочку вопросами о Забытом Городе. Девочка начала с заколдованной двери и описала все их недолгое пребывание в открытой ими пещере, не забыв и о Черной Пирамиде. Пересказала заклинание, выбитое на ее гранях. Ящерицы, не перебивая, внимательно слушали. В их глазах появилось уважение к гостье, и оно возрастало по мере того, как Сеня выкладывала все новые подробности. Выезжали они с чужой маленькой девчонкой, сейчас же ехали бок о бок с человеком, одолевшим колдовские чары, полтысячелетия скрывавшие от их народа родной город. Внезапно один из всадников что-то отрывисто крикнул. Ящерицы придержали лошадей, отряд остановился. Сеня прислушалась; где-то поблизости по джунглям пробирался какой-то зверь. Судя по звукам -- очень крупный! Ящерицы засуетились. Не успела девочка опомниться, как оказалась в центре живого кольца -- всадники плотной стеной окружили ее и двух порожних лошадей. Кони стояли хвостами внутрь, головами наружу, а ящерицы, угрожающе подняв копья, застыли в воинственной позе. И вовремя! На тропинку, высоко поднимая лапы, выбралось мохнатое чудовище. Его хвост уходил в небо подобно вековой сосне! Его лапы колоссальными столбами упирались в землю! Два огромных глаза, каждый величиной с человеческую голову, горели в темноте дьявольским огнем! Слон рядом с ним показался бы котенком! Заметив ящериц, зверь на мгновение замер. Затем, бесшумно переставляя свои лапы-столбы, приблизился и, обнажив грандиозные клыки, стал примериваться, как бы ему кого-нибудь схватить. Это был конец! Сеня в ужасе закрыла глаза и успела уже мысленно попрощаться с жизнью, как вдруг раздался дикий вопль! Зверь взвился в воздух, будто подброшенный какой-то невидимой силой, и было слышно, как, приземлившись где-то далеко в траве, он помчался прочь, Ящерицы поздравляли друг друга с победой. Оказалось -- это был их обычный метод обороны. Встречаясь, к примеру, с кошкой, как случилось сегодня, они беспромедлительно выстраивались кольцом и, подняв над головой копья, давали зверю приблизиться как можно ближе. А в тот момент, когда он собирался обнюхать или схватить ящерицу, один из всадников неожиданным ударом больно колол его в нос. Напуганное животное обычно предпочитало больше не связываться с коварным противником. Скоро Сеня узнала множество хитростей, применяемых в сражениях с самыми разными зверями, накопленных в течение нескольких веков. "Да уж! -- подумала девочка. -- Нам с Белоснежкой крупно повезло, что еще повстречали лягушку, а не этого кота!" Отряд тем временем приближался к реке, а Сеня с тоской вспоминала холодную черную воду и прилипающую к телу мокрую одежду. Но ящерицы, оказывается, и не думали переходить реку вброд. Добравшись до берега, они спешились и стали сгружать тюки на землю. Одни еще развязывали ремни, другие уже деловито постукивали инструментами, соединяя друг с другом части какой-то сложной конструкции. Судя по всему, ящерицы привезли с собой в тюках мост, который сейчас и собирали. Всего-навсего! Сеня, конечно, не возражала против строительства, но сколько оно займет времени? Оказалось -- сущую ерунду! Девочка и соскучиться не успела, а ящерицы уже подтащили к воде первое звено будущего моста, на него втянули следующее -- что-то щелкнуло, и вот второе звено нависло над водой, прочно закрепленное. Мост, изгибаясь плавной дугой, быстро нарастал до тех пор, пока, наконец, его последний пролет не лег на противоположный берег. Не прошло и получаса, как всадники переправились на другую сторону, даже не замочив копыт своих лошадей! Теперь уже ящерицы, найдя в своей спутнице благодарную слушательницу, стали рассказывать ей о своих подвигах -- им было о чем вспомнить, и за этим оживленным разговором всадники незаметно для себя преодолели оставшуюся часть пути. Напротив скалы отряд остановился. Трое воинов, раньше других спрыгнувшие со своих коней, выхватили из ножен мечи и направились к зарослям. Они выстроились в ряд и, яростно работая мечами, пошли вперед, оставляя позади себя довольно широкую просеку. Срубленные травяные стволы с шелестом падали по сторонам, серебристые лезвия мелькали в воздухе с головокружительной быстротой... Еще трое ящериц выступили вперед, чтобы сменить уставших, а те отошли к дороге и стали обтирать подолами своих длинных шелковых плащей мокрое от сока травы оружие. Очень скоро просека протянулась от тропинки до самого валуна, и всадники смогли беспрепятственно до него добраться. Пина и Филипп радостно их приветствовали, а увидев Сеню, кинулись к ней, не помня себя от счастья, -- всю ночь они не находили себе места в тревоге за нее, не чая уж увидеть свою подругу живой. Они-то с самого начала знали об опасностях, которые могли подстерегать беззащитную девочку в ее ночном путешествии! Нечего и говорить, что их радость была Сене куда как приятна! Но вот вернулись ящерицы, бегавшие в Забытый Город. Возбужденно переговариваясь, они отвязывали лошадей, собираясь в обратный путь. Один из воинов подвел к принцессе ее Рыжуху и, кивнув на светлевшее над лесом небо, сказал; -- Через час рассвет. Если не поторопимся, можем повстречать человека, а это будет пострашнее кошки! Сеня, на мгновение представив ужасную эту возможность, побежала к Белоснежке -- она не хотела встречаться с людьми! Дорога обратно, к счастью, проходила безо всяких приключений. Бодрящее действие чая, видимо, окончилось -- утомленная девочка заснула прямо в седле. Она не проснулась и во время переправы, когда Филипп, выпростав повод у нее из рук, переводил Белоснежку по узкому мостику через реку. Ящерицы разобрали свое сооружение еще быстрее, чем собрали и снова нагрузили лошадей тюками. Девочка так и проспала до самого замка, а ящерицы, заботясь о ее покое, молчали; впрочем, даже если бы им вздумалось всю дорогу напролет горланить песни, Сеня и тогда б не проснулась -- так устала! Только почувствовав, что ее стаскивают с лошади, она приоткрыла глаза; внизу девочку подхватили чьи-то заботливые лапы, и она снова смежила веки. Ее пронесли вверх по лестнице, уложили, не раздевая, в постель; кто-то невидимый задернул на окнах шторы, чтобы спящей не помешал свет. Дневные светлячки уже вылетали из своих щелей -- в Громадной Пещере занималось утро. VI. КОРОЛЕВА АГРИЭЛЬ РАССКАЗЫВАЕТ ИСТОРИЮ СВОЕГО НАРОДА Сеня проснулась лишь к обеду; времени оставалось, только чтобы вымыться и привести в порядок одежду. Есть хотелось зверски! Когда она уже заканчивала свой туалет, в дверь постучали. -- Это я, Пина! Проснулась? Стол уже накрыт! -- принцесса заглянула в спальню, -- Пошли скорее! Королева согласилась все тебе рассказать! А потом, увы, придется прощаться, не то твои родители разволнуются и, чего доброго, не станут тебя к нам пускать. Да, в самом деле, прошло ровно двое суток с тех пор, как друзья покинули замок и направились к Хранилищу. А кажется -- минуло недели две, столько за это время произошло событий! За обедом присутствовали королева, принц, принцесса и голодный волк в образе светловолосой девочки. Сеня почти не замечала, что ест -- настолько изголодалась; вдобавок ей не терпелось поскорее услышать объяснение всех тех загадок, которыми во множестве были окружены жители подземного мира. Наконец покончили с десертом. Агриэль поднялась из-за стола и, пригласив детей следовать за собой, направилась в свой кабинет, где она проводила большую часть времени за книгами. Там перед большим окном, смотревшим на озеро, уже ждали четыре кресла и низкий столик с напитками. Королева села и знаком позволила усесться детям. Разгладив на коленях складки своего шитого золотом плаща, она взглянула в окно и задумалась. Ее круглые черные глаза смотрели куда-то вдаль, за стены пещеры, призывая воспоминания... Но вот Агриэль вернулась из своего мысленного путешествия и, переведя взгляд на девочку, сказала: -- Прежде чем я начну печальную повесть о том, как мы стали ящерицами, разреши поблагодарить тебя за Забытый Город. Ты вернула его нам... -- она собиралась продолжить, но Сеня так зарделась от этой, как ей казалось, незаслуженной похвалы, что королева, чтоб больше ее не смущать, без промедления начала свой рассказ. --...Давным-давно наш народ пришел из-за гор и осел в долине Саттар. Эта долина, как и весь наш Мир, расположена неподалеку отсюда, но никто из здешних людей там не бывал, А попасть-то туда очень легко, нужно только знать как! Совсем недалеко от Громадной Пещеры, вверх по течению реки, на высоком берегу лежит плоский круглый камень, похожий на жернов мельницы. Он-то и отмечает место Перехода из Мира в Мир. Надо встать на камень лицом на восток и обернуться через левое плечо семь раз. Теперь, сойдя с камня, ты уже не увидишь реку и лес за нею, окрестности будут незнакомы; это поля и горы Соседнего Мира, в который ты успел попасть совершенно незаметно для себя. Кто и когда устроил этот Переход -- неизвестно; это случилось в незапамятные времена! Но думаю, кто-то с той стороны -- у нас испокон веков жили могущественные волшебники. Но, впрочем, речь не об этом... Давным-давно наш народ перевалил через гору Рогатую и начал спускаться вниз по ее склону. Открывшаяся глазам долина сразу приглянулась людям; она напоминала родную -- ту, которую пришлось покинуть навсегда из-за страшного извержения вулкана. Потоки лавы уничтожили город, в страшном пожаре пропали сады и виноградники. Цветущая долина за несколько часов превратилась в пышущую жаром пустыню, покрытую пеплом и обломками. Люди смогли спастись только благодаря предвидению старого вещуна из далекого горного селения. Тот, почуяв беду, послал гонцов в город -- предупредить, но времени на сборы уже не было, и несчастные ушли в горы, не прихватив с собой ничего, кроме того, что можно было унести в двух руках, Долго скитались они в поисках нового места для своего будущего города, пока не добрались до этой прекрасной долины. Но у долины был хозяин. На высокой, торчащей, как исполинский клык, скале стоял белокаменный замок. Добраться до него можно было только по узкому карнизу, вырубленному прямо в камне и обвивавшему скалу подобно спирали от земли до самого верха. Всадник едва ли мог подняться по нему, двое пеших с трудом смогли бы разминуться, и все они были бы замечены сверху в самом начале пути. Да и высокие зубчатые стены оказались бы не под силу любому, даже самому умелому скалолазу. Замок выглядел совершенно неприступным -- видно, его хозяину было от кого защищаться... Но этому тогда не придали значения. Люди продолжали спускаться в долину. Они были голодны и измучены -- горожане оказались совершенно неприспособленными к кочевой жизни. Уже долгое время они кормились чем Бог послал: деньги, захваченные из города, на которые можно было купить у горцев хлеб и сыр, давно вышли, и людям было просто необходимо, наконец, куда-то прибиться -- заняться охотой и строительством жилищ. Мой прапрадед, Астиан Третий, был в городе королем. Теперь он стал вождем этого несчастного оборванного племени и, чувствуя ответственность за судьбу измученных людей, все же решился пойти наверх -- поговорить с хозяином здешних мест. Может, тот и не будет против, если неподалеку от его замка вырастет город. Моя прабабка -- тогда маленькая девочка -- стала просить отца, чтобы он взял ее с собой. Астиан, поколебавшись, согласился, видимо, решив, что измученный вид вконец отощавшего ребенка сможет разжалобить кого угодно. Вдвоем они поднимались наверх по каменному уступу, вырубленному в отвесной скале. Солнце пекло неумолимо, мучила жажда. Астиан запретил дочери смотреть вниз -- от высоты могла закружиться голова, а терять здесь равновесие было уж никак нельзя! Казалось, восхождению не будет конца, но время шло, и они все же добрались до верхней площадки. Белые стены, сложенные из громадных известняковых плит, повсюду были продолжением скалы и в точности повторяли ее очертания; выходило, что замок обойти никак нельзя, а стоять только и можно что на этом маленьком пятачке перед входом. Тяжелые деревянные ворота высотой в три человеческих роста оказались наглухо заперты. Астиан набрал в легкие побольше воздуху.