Василий Гунько. Богатым быть не вредно ----------------------------------------------------------------------- OCR & spellcheck by HarryFan, 1 September 2000 ----------------------------------------------------------------------- ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1 Жизнь свою преподаватель физики и биологии Глеб Арнольдович Гринко полностью отдал средней школе и личной лаборатории. И было у него много любимых и любящих учеников, которым он, как говорится, дал путевки в жизнь. И неплохие путевки, заметим, ибо многие из них стали научными сотрудниками и даже учеными... Но больше всех Гринко почему-то любил одного ученика - Васю Кукушкина. Этот красивый юноша с голубыми глазами не обладал выдающимися способностями, не преуспевал в физике и биологии, но имелось в нем нечто такое... необыкновенное. Наверное, это было то, чего так не хватало Глебу Арнольдовичу для полного счастья. Шестидесятилетие учителя совпало еще с двумя большими событиями: ушел на пенсию и сделал открытие. Но ни одно из этих событий он не отметил по-христиански, а на свой день рождения пригласил лишь... Да, да, вы не ошиблись - Васю Кукушкина. Вася, теперь уже двадцативосьмилетний несостоявшийся кандидат наук Василий Васильевич, охотно принял приглашение и приехал в гости с утра. В частном доме, где жил Гринко, было три комнаты, и все они пошли под лабораторию. Ученик с цветами в руках и бутылкой вина в кармане застал своего бывшего учителя за работой. Вася вошел в дом без стука, вняв надписи на двери: "Для друзей вход свободный". Долгое время он стоял за спиной учителя и не решался отвлечь его от какого-то очень увлекательного занятия. Глеб Арнольдович прикладывал к своим вискам крошечные черные кубики и закрывал глаза. При этом старался не шевелиться и не дышать, будто ему необходимо было расслышать голос микроскопического существа. Наконец учитель вздохнул устало, выпрямился и, не оборачиваясь к гостю, сказал: - Спасибо, Вася, что дал мне возможность прослушать твои мысли. Ты первый дал мне информацию без слов. - Вы всегда видели нас насквозь и читали наши мысли, дорогой учитель, - весело сказал Вася, расценив слова Гринко как чудачество. - Поздравляю вас с круглой датой! Хозяин дома быстро спрятал кубики в небольшой белый коробок и подбежал к гостю: - Здравствуй, здравствуй, мой жизнелюбец! Ты моя вторая, жизнерадостная, так сказать, половина жизни, которую я никогда не знал... и не узнаю. Они обнялись, поцеловались и некоторое время рассматривали друг друга. - Куда это? - Вася кивнул головой на вино и цветы. - Эх вы, цивилизованные дикари! - покачал головой Глеб Арнольдович, взял из рук ученика подарки и выбросил в мусорное ведро. - Извини, Вася, но если бы я ждал, пока вырастут и зацветут к моему юбилею цветы, я бы ничего не успел. Кукушкин ошалело посмотрел на учителя: ему показалось, что кто-то из них сейчас не в себе, мягко говоря. Гринко с понимающей улыбкой отошел к шкафу, напоминающему большую мебельную стенку, и нажал на кнопку. Открылась средняя дверь, затем изнутри автоматически выдвинулся небольшой стол и два стульчика. - Садись, милый, буду тебя угощать едой и питием двадцать первого века. Доколе нам питаться отходами природы! Гость упал на довольно удобный стульчик, даже не пытаясь скрыть удивление. Он явно чувствовал вкусные запахи рыбных продуктов, но ничего даже отдаленно похожего на рыбу не видел: на тарелочках посреди столика были разноцветные порошки, непонятного происхождения фарш, стояли две колбы с бесцветной жидкостью, закрытые резиновыми пробками. Стараясь поддержать шутливое настроение именинника, Вася воскликнул: - Оригинальное угощение! Вы в своем амплуа, учитель! Но если бы ко всем этим диковинкам да цветы и бутылка вина впридачу, было бы вообще великолепно! - Эх, Вася-Василек, твои цветы и бутылка вина - всего лишь отходы природы, - вздохнул учитель. - Это продукт, который должен погибнуть, исчезнуть, вернее, превратиться в иной вид. Да, не скрою, цветок сам по себе красив, радует глаз. Но это обман. Зрительный обман. Наслаждаясь красотой сорванного цветка, мы часто забываем о процессе, происходящем в нем. - Согласен, Глеб Арнольдович, цветы все равно к утру завяли бы, то есть превратились в отходы природы. Но как же в день рождения без вина? - А это дело поправимое, - похлопал его по плечу именинник. - Будут тебе и цветы, и вино. Да какие! Цветы - глаз не отведешь, вино - язык проглотишь! - Не вставая с места, он открыл вторую дверь шкафа, из множества разнокалиберных бутылочек извлек одну, из-под полки достал горшочек с землей и поставил на стол. - Так как твои цветы назывались? - По-моему, ромашки. Я купил их в подземном переходе. - Вот это обыкновенный полевой плодородный грунт, - старик немного разрыхлил пальцем землю. - А это - семена ромашки, - открыв бутылочку, он высыпал себе на ладонь несколько семян, затем посеял их. - Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы ромашки выросли и расцвели? - Наверное, месяца два-три... - Вот-вот... А я этот процесс ускорю в несколько тысяч раз. Глеб Арнольдович открыл одну колбу, полил грунт жидкостью - и не прошло и минуты, как в горшочке появилось несколько зеленых росточков. - А ч-чем это вы полили? - у Васи отвисла челюсть в буквальном смысле этого слова. - Так называемая живая вода, - ответил Гринко, сосредоточенно подливая понемножку снова. - Это чрезвычайно сложная смесь, благодаря которой в организме ромашки происходит цепная реакция... образно говоря, атомный взрыв роста. Так что никакого чуда нет. Минуты через две на столе уже стояли пышные ромашки. Глеб Арнольдович открыл вторую колбу и полил цветы и грунт. - А это, наверное, мертвая вода? - попробовал пошутить ошеломленный Вася. - Ты угадал. Я приостановил процесс развития и старения. Законсервировал ромашки. - Зачем? - Если бы я этого не сделал, цветы через минуту завяли бы. В природе этот процесс закономерен и необратим. - Значит, ваши ромашки уже неживые? - В сущности, да. Но ты чувствовал, как нам легко дышалось, когда они росли? Вася дотронулся до лепестков, которые до этого усиленно выделяли кислород, и окончательно поверил, что все это наяву. - Ну хорошо, Глеб Арнольдович, ромашки у нас уже есть. А вино? - Вино, Вася, это отрава! Кукушкин рассмеялся. Гринко почему-то всегда нравился его смех: искренний, заразительный и немножко плутовской. - Дорогой мой учитель, но если не пить, тоже долго не протянешь! - Это отрава замедленного действия, - молвил назидательно учитель, наслаждаясь смехом Васи. - Это продукт распада, ничего, кроме вреда, не приносящий. Я тебе предложу нечто другое, - он взял маленькую чайную ложечку, насыпал ею в бокалы несколько только ему ведомых доз красных и розовых порошков из тарелочек и залил жидкостью из обеих колб. В колбах что-то запенилось, заискрилось, и через мгновенье они были полны рубинового напитка. Глеб Арнольдович взял фужер: - Ну что ж, Вася, поднимаю этот сосуд за нашу чудесную встречу! Кукушкин недоверчиво взял свой "сосуд" и подождал, пока хозяин выпьет первым. Когда тот поставил на стол опустевший бокал и начал есть фарш, Вася тоже быстро выпил - и сразу почувствовал какое-то хмельное веселье, хотя был уверен, что в напитке не было ни единого грамма спиртного (уж в этом-то он разбирался). Фарш хоть и пахнул рыбой, но вкусом напоминал гематоген, который Вася в детстве просто обожал. - Глеб Арнольдыч, да вы настоящий волшебник! Что это было? Случайно, не напиток исключительно из целебных трав?! - Не случайно, а точно. - А едим мы, значит, сплошные витамины! - улыбнулся Вася: неожиданно у него появилось желание шутить и веселиться. Но Глеб Арнольдович, глядя на него, вдруг стал задумчивым и грустным: - Ты почти угадал. После этой трапезы наши организмы будут отдыхать от истязаний над ними. Но, к сожалению, ничего вечного не бывает. Все подвластно времени. Только мыслящая природа вечна и всесильна... - Глеб Арнольдыч, почему мы лишь вдвоем в такой день? - Кукушкину захотелось развеселить учителя. - Где музыка, танцы, женщины, в конце концов? - А мне, кроме тебя, никого и ничего не надо. У меня есть все, кроме того, что есть у тебя в изобилии... Кстати, Василек, как ты живешь? Чем занимаешься, кого любишь? - Если честно, то еще точно не определил, что я больше люблю: жизнь в себе или себя в жизни! - хмыкнул Вася. - Но одно знаю точно: свобода для меня превыше всего. В детстве, как и многие ваши нормальные ученики, я мечтал о далеких полетах на другие планеты. Но потом... - махнул он рукой и умолк. - А какие у тебя отношения с наукой? - после длительной паузы осторожно поинтересовался Глеб Арнольдович. - Из университета ушел с третьего курса. По собственному желанию одного преподавателя. Впрочем, другим я всегда объяснял свой уход тем, что мне надоело протирать на студенческой скамье последние брюки, тогда как другие их меняют почти каждый день. - А на самом деле? - На самом деле я бросил учиться из-за принципиальных противоречий между жизнью и наукой, - серьезно сказал Вася, незаметно наблюдая за реакцией учителя. - Да, Глеб Арнольдыч, жизнь - это сложнейшая штука. Она часто отвечает на такие вопросы, где наука попросту бессильна... - Любопытно, любопытно, - Гринко был заинтригован. - Вот, например, что обозначают слова: дуракам законы не писаны? Но один компьютер, уверен, не сможет ответить, кто же они такие, эти дураки, а жизнь - пожалуйста. Или еще вопросик: можно ли из мухи сделать слона? Во всех научных книгах в один голос говорится, что это невозможно. А жизнь отвечает просто и ясно: долго ли умеючи! А вот вопрос практический: можно ли сделать так, чтобы один работал за двоих? Какая-то кибернетическая машина не утерпела и ответила: это смешно! А жизнь принципиально возразила, что это совсем не смешно, а даже наоборот - кому-то это очень нужно. Гринко искренне рассмеялся, Вася же был доволен, что смог развеселить учителя. Шутя и иронизируя над своей прошлой жизнью, он продолжил рассказ. ...Уже на первом курсе университета Вася для себя решил, что такая наука ему не нужна. С тех пор его фамилия часто появлялась на доске объявлений, и он стал известным человеком в вузе. Ему удалось прочно захватить лидерство по пропускам лекций и семинаров. И хотя учиться ему было очень легко, на второй курс перешел со скрипом. Решающим для него стал третий курс. Вернее, его конец. Тут, как говорится, если бы знал, где споткнешься, вперед пропустил бы своего врага. Но враг, как потом понял Вася, тоже не дремлет. Начало сессии для него, можно сказать, было успешным. Зачет по физкультуре сдал, анализ крови и мочи накануне соревнований сдал, и надо же... На древнеславянском - засыпался. Накануне зачета всю ночь зубрил учебник. Только к утру понял, что одному нормальному человеку не под силу выучить за одну ночь то, что написано двумя сумасшедшими авторами за всю жизнь. Понял - и завалился спать. С книгой под подушкой. Для закрепления того, что осталось в голове. Как оказалось, в голове не осталось ничего, но он все же пошел сдавать зачет. В числе последних, после обеда. Это была его тактика, которую он никогда не менял. Ведь среди преподавателей тоже бывают люди, которым ничто человеческое не чуждо: уставшие, они обычно ставят "зачтено" машинально, а "свеженькие" - те почему-то стараются перенести встречу на осень. Наверное, потому, что у них в это время кончается отпуск. Увы, на сей раз Кукушкин встретился с полным недоумением преподавателя. - Вы кто такой? - это был первый в Васиной практике вопрос на уровне подобных встреч. - Я студент третьего курса исторического факультета, - ответил Вася с чувством собственного достоинства. - А вы кто? - Наверное, ваш... сосед или знакомый, - неуверенно произнес ученый муж, честно пытаясь вспомнить, видел ли он хоть один раз этого студента. Но не мог. Перелистывая свои записи, спросил: - Как ваша фамилия? - Кукушкин. - Простите, но у меня нет такой фамилии. - Интересно получается: студент есть, а фамилии нет! Что я, по-вашему, бесфамильный?! - Не знаю, вам видней... - А вы куда смотрите? - так Кукушкина еще никто не обижал. - Не университет, а какая-то частная лавочка! Каждый что хочет, то и делает... Ну что мне теперь, бежать в деканат за справкой?! - Не надо... бежать. До осени - пешком успеете... - Я до осени не доживу! - испугался студент, быстро вытащил из заднего кармана джинсов зачетку и дрожащими руками осторожно открыл на нужной странице. - Я всю ночь не спал с вашей книгой... ой, спал... нет, не спал. Да... не спал! Мне она даже понравилась. Я получил больше удовольствия, чем от "Королевы Марго"... - Очень приятно было с вами познакомиться, - признательно поклонился преподаватель и начал укладывать свой потертый портфель из натуральной кожи, подаренный студентами на день рождения еще лет двадцать тому назад. - Запомните, вы зажимаете таланты! - Вася боялся, что не успеет высказаться перед этим "сухарем" до конца. - Я сегодня утром во сне даже разговаривал с вашей дурацкой "палатализацией"! Неужели вы думаете, я вам поверил, что в древние времена кто-то ворону обзывал "враной" или "варной"?! Это вам не бутылка вина, не надо... А корову - это же оскорбление благородного животного! Хэ - "корва", хэ - "крава"... Я бы на ее месте доиться перестал... - А от вас и так толку, как с козла молока! - оскорбленно ударил ладонью по столу преподаватель. - Мне стыдно за вас... Вы ни разу не соизволили появиться на моих лекциях и даже на семинарах... - А кому нужны ваши лекции и семинары - разве что древним славянам! Вот им бы было интересно. Я же за ваши лекции себе новые брюки не куплю. Вот у вас, к примеру, сколько брюк? - Хватит! - преподаватель решил не тратить нервы и время впустую. - Я рад, что у меня наконец появился первый достойный оппонент, поэтому мне нужно время, чтобы подготовиться к нашему дальнейшему спору. Да и вам, я думаю, тоже! Поэтому встретимся осенью в более спокойной обстановке, - это было сказано в ироничном тоне, а на прощание с издевательской улыбкой добавлено: - Не ложися, чадо, в место заточное, не бойся мудра, бойся глупа! До встречи, чадо, осенью! Вася никогда не прощал оскорблений, тем более на древнеславянском... - Пока колдобник колдобню доколдубает, у колдубаша колдобы отколдубаются! - что в переводе с древнеславянского (правда, не дословно) обозначало ничего, мы встретимся еще до осени. Этот текст преподавателю был неизвестен. Усталый, он вышел из аудитории и быстро направился по своим надобностям. Вася же не любил бросать своих слов на ветер и последовал за ним. За два с половиной года он досконально изучил психологию преподавателей и наверняка знал, куда они уходят после утомительных зачетов и экзаменов. Интуиция не подвела его и на этот раз. К тому же он был уверен, что ни в одном мужском туалете двери не закрывались на защелку. Преподаватель даже не подозревал, где им суждено встретиться еще до осени. Кукушкин зашел не сразу. Сначала, на всякий случай, осмотрелся: не было ли за ним слежки. Потом подпер входную дверь шваброй и приступил к операции "сдача зачета в экстремальных условиях". Посчитав до десяти, он начал поочередно открывать все туалетные кабинки. В четвертой неожиданно что-то застопорилось, и ему пришлось приложить усилия, чтобы открыть... В такой позе увидеть своего преподавателя удавалось не каждому. Вот уж действительно: век живи, век учись. Но Вася не стал наслаждаться уникальным зрелищем, а вежливо обернулся к посетителю кабинки спиной и протянул наугад зачетку: - Задавайте мне ваши вопросы. Я сейчас вам отвечу хоть на сто ваших вопросов! - Хорошо, хорошо, я вам верю, - у преподавателя почему-то (вероятно, от волнения) стал совсем неузнаваемый голос, чем-то даже немного похож на голос университетского полотера. - Давайте вашу зачетку, я распишусь... Вася подождал, пока в его руке снова окажется жизненно необходимый документ, с победной радостью вложил его в привычное место в джинсах и вышел без оглядки. Когда в коридоре он столкнулся с преподавателем древнеславянского, то сначала решил, что это его двойник. Потом почувствовал, что у него от страха появился редкостный дар - шевелить ушами. И только несколько минут спустя он понял, что ошибся дверью... На улице Кукушкин уже не сомневался, что ошибся не только дверью, а и вузом. Оставалось только выяснить, что же написал полотер Митрофан Митрофанович в его зачетке. Подпись ученого полотера была поразительно похожа на несложную фигуру из трех пальцев. Но, это еще не все. На следующей странице он сообщал, что уходит на пенсию и освобождает вакансию. Зачет уже принят, так что... Подумав два дня, Вася сделал для себя весьма важное открытие, которое он назвал первым законом Кукушкина: иногда поражение - это победа. Ведь в итоге он научился шевелить ушами, что, согласитесь, не каждому дано! Не дожидаясь осени, он подал сразу два заявления: одно - об уходе из университета, другое - о приходе в семенную жизнь. И здесь снова сработал первый закон Кукушкина: брак оказался бракованным - это факт, но в результате размена и раздела имущества, нажитого совместно родителями его бывшей супруги, ему достались однокомнатная квартира и "Жигули". Правда, от совместной супружеской жизни осталось еще "кое-что"... Но жена твердо решила: это разделу не подлежит. Она даже беспринципно отказалась от алиментов, взяв с Васи клятвенное обещание никогда больше не напоминать о себе. И, нужно отдать должное Кукушкину, он с честью сдерживал свое обещание... Гринко смеялся долго и заразительно, как ребенок. - Глеб Арнольдыч, вы так и не сказали, чего у меня в изобилии? - напомнил ему гость. - Это не так легко объяснить, - внимательно посмотрел на него учитель. - Ты, Василек, словно красивое растение, радуешь глаз, но этого так мало. Красота - еще не все... - Ничего не поделаешь, не всем же быть одаренными, - обиделся Кукушкин. - Если у меня нет таланта, вы у меня его не отнимете, а если у вас талант есть, вы мне его не подарите. - Наверное, с точки зрения самой жизни ты прав. Не знаю, не знаю... в жизни я мало что смыслю. Но с научной точки зрения я с тобой поспорю. Да, я никогда не был таким красивым, как ты, но... Талант я тебе сегодня все же подарю. Я тебе подарю грозный и уникальный талант, которым еще никто не владел!.. У Васи по спине поползли вдруг капли пота, и ему показалось, что он временно находится в состоянии невесомости. Каждое слово учителя действовало на него с какой-то необъяснимой магической силой. - Я не зря, Вася, упоминал о мыслящей природе - в этом заключается вся идея мироздания. А что же тогда есть мысль человека?.. Мне кажется, человеческая мысль - это всего-навсего биоволны. Ни больше, ни меньше. До сих пор их еще никому не удавалось принимать... - Вы хотите сказать, что научите меня читать чужие мысли? - недоверчиво спросил Вася. - Не читать, а слышать, - поправил его учитель. - Читать можно только видимое. И не научу. Нельзя научить невозможному. Человек познал многое из того, что творится вокруг него, но он еще мало знает, что - внутри его. Я изобрел, Вася, биопрепарат, благодаря которому ты сможешь легко улавливать мысли человека, будто приемник радиоволны. - Это не больно? - ученик насторожился. - Для тебя - нет. Ты молодой, сильный, полный энергии... - А это удобно? Ведь люди иногда такое думают... - Решай сам. Скажешь "нет", настаивать не стану... - Я согласен! - Тогда у меня будет одно условие... - Согласен, согласен на все условия, Глеб Арнольдыч! - Ты даже не хочешь услышать, что за условие? - Я вам просто верю. - Спасибо, но я все же скажу об этом условии. Ты должен бороться со злом. Благодаря этому ты научишься сам слышать мысли. - Я вас не понял... - А тут и понимать нечего. Слышать, о чем думают другие, - еще не значит слышать мысли. Я тебе доверяю, Вася, грозное оружие. Ты жизнелюбец и не позволишь себе обратить его во зло. Помни также, что зло для одних становится добром для других. - О, с этим мне приходилось сталкиваться. - Быть справедливым под силу не каждому, - Гринко некоторое время понаблюдал за глазами Кукушкина и подошел к своему рабочему столу. Вася подбежал к учителю и обнял его за плечи: - Эх, дуракам и пьяницам везет! Делайте из меня что хотите, но я хочу быть сверхчеловеком! - Вот смотри, - Гринко показал пальцем на маленькую шевелящуюся ампулку в прозрачной целлофановой коробочке. - На этот препарат я ухлопал сорок лет жизни. Достаточно его ввести в твой организм, и ты станешь уникумом. Никто, слышишь, никто не сможет скрыть от тебя свои мысли! Рядом с ампулкой в коробке лежал миниатюрный шприц, и Вася, с детства панически боявшийся уколов, понял, что вводить чудодейственную жидкость необходимо в кровь. - А можно, я проглочу? - пролепетал он. - Глотать нужно две или три дозы, а у меня только одна, - вздохнул учитель и взял в руки шприц. - Здесь, Вася, все абсолютно стерильно... Кукушкин быстро снял пиджак, закатал рукава и протянул обе руки. Затем закрыл глаза и отвернулся. Больше он ничего не слышал и не видел. Боли не почувствовал, лишь в ушах что-то стрельнуло, и он отчетливо услышал рядом с собой чужие движения и чье-то взволнованное дыхание. Наконец ему показалось, будто Гринко заговорил с ним шепотом: "Здравствуй, Вася, здравствуй, мой сынок! Я отдал почти всю свою жизнь, чтобы родить тебя!" - подумал Глеб Арнольдович и, увидев понимающие глаза ученика, облегченно вздохнул. - Здравствуйте, Глеб Арнольдыч, - ответил удивленно Вася. - А мы разве сегодня не здоровались? И почему вы решили, что вы мой отец? "Вася-Василек, неужели ты не понял, что родился сегодня еще раз?! Вот сейчас, буквально минуту тому назад, благодаря моему открытию?! - мысленно прокричал ему Гринко, крепко сжав свои губы. - Смотри, смотри, я ведь только думаю, а ты все слышишь! Теперь тебе дано то, что не дано ни одному человеку на всем белом свете!" - А вам, ведь вы же меня родили? - все, о чем думал учитель, четко воспроизводилось в сознании Кукушкина, причем процесс этот он мог приостановить одним только своим желанием. "Эх, Вася, как я тебе завидую, - продолжал говорить мысленно учитель. - Я стар, а для того, чтобы, слушать мысли других, нужны большие силы. Мой же аккумулятор жизни, к сожалению, забарахлил основательно..." - А теперь слушай мои три заповеди, - сказал он уже вслух, чтобы снять у Васи психологический шок. - Ты должен найти себя - это первое. Продолжить свой род - это второе. И третье, главное, - совершенствовать жизнь! Ты понял, что от тебя требуется? - Так точно! Это ясно, как то, что я сейчас абсолютно трезвый и не имею даже рубля в кармане на такси! - весело отрапортовал Вася. - Я дам тебе немного денег... - Нет, нет, нет, что вы!.. - Кукушкин даже руками замахал. - Я не возьму от вас ни копейки. Вы мне дали то, чего не купишь ни за какие деньги. К тому же деньги портят человека и мешают ему независимо думать. - Полностью с тобой согласен. И помни, Вася, если используешь свой талант с пользой для себя и других, то и я стану счастливым. Если нет - всю мою жизнь сделаешь бессмысленной... Кукушкин смотрел в добрые глаза своего учителя и боялся даже подумать о чем-либо таком, что могло его огорчить. А учитель с тревогой думал о том, как теперь к Васе повернется мир. 2 На следующий день Кукушкин проснулся от телефонного звонка. Помня о напутствии учителя и своем твердом решении жить по-новому, он решил сначала избавиться от плохих друзей. Телефон не переставал трезвонить, и ему пришлось поднять трубку. - Васек, привет, это твой друг Федя! Одолжи пятерочку, - жалостливо просил его человек, с которым было гораздо больше пропито, нежели заработано. Федя работал грузчиком в гастрономе и был лет на двадцать старше Кукушкина. Вася до сих пор не мог понять, что же их объединяло. Наверное, наличие долгов. - Я бы тебе сказал, Федя, но я решил больше не употреблять слов, которых не печатают в газетах, - ответил он с достоинством человека, которому хамить не позволяет талант. - Тогда хоть тридцать восемь копеек? - это была стоимость маленькой бутылочки лосьона. Кукушкин вежливо его куда-то послал и умолк. Сначала в трубке было тихо, затем затрещало, и Вася услышал, словно из испорченного радиоприемника: "Вот хмырь... пропил все до копейки... ох бедная моя головушка... а еще интеллигента корчит, чмо гороховое... Ну что же... как говорил Ильич, мы пойдем другим путем..." "Ну, за хмыря и чмо ты еще у меня получишь", - беззлобно улыбнулся Вася и бросил трубку. Не успел он умыться и привести себя в порядок, как ему позвонила Люба, продавщица из гастронома и главная кормилица его надежд и веры в человека. Учитывая тот незначительный фактор, что Вася уже был должен ей несколько зарплат и два года откупался обещаниями жениться, ответил любезно: - Любуся, рад тебя слышать. Где ты пропадала? - Ничего себе, сам меня избегаешь и меня же еще упрекаешь? - удивительно, но слова и мысли ее полностью совпадали. - Я тебе только тогда и нужна, когда у тебя пусто в кармане да голова трещит на похмелье. - Любочка, завязал! Клянусь твоим единственным ребенком, что завязал... - Да ты же весь в узлах, - вздохнула она и заговорила соскучившимся голосом: - Ладно, Васюта, я сегодня получила зарплату. Премию тоже отвалили, квартальную. "Ну, с этого и начинала бы!" - обрадовался Кукушкин, с ужасом осознавая, что не так-то легко начинать новую жизнь. - Странно... - Что странно, Вась? - Странно то, что у вас еще не отменили зарплаты и премиями балуют... И это в то время, когда голодный простой советский народ... - А говоришь, завязал, - Люба решила, что он уже "выпимши". - Любуся, да не сойти мне с этого места: я только из постели! - Ничего себе, я уже успела червонец наварить, а ты еще дрыхнешь. Ну ладно, Васюта, я сдаю смену в шестнадцать ноль-ноль. Подскочи на тачке, у меня будет пара сумочек. "А потом будет все остальное", - мысленно добавила она. - Люба, ты же сама знаешь: как скажешь, так и будет, - послышалось твердое обещание. - Ну тогда целую тебя, мой мартовский котик! - она чмокнула в трубку, а Васе показалось, что не так уж и плохо жилось ему по-старому. До шестнадцати ноль-ноль еще оставалось больше четырех часов, и Кукушкин решил позавтракать. Достав из холодильника позеленевшую колбасу, он поджарил ее, и с черствым хлебом она пошла за милую душу. В доме, кроме чая, ничего не оставалось, и на десерт пришлось включить телевизор. В пятнадцать ноль-ноль он спустился во двор и минут пятнадцать заводил автомобиль. "Жигуленок", доставшийся ему от жены, уже требовал ремонта. Кукушкин давно решил его продать, но никак не мог найти подходящего клиента, а ездить в комиссионный - не было времени. Кроме того, Вася считал, что молодой мужчина в его годы без личного авто - все равно что молодая женщина без обеспеченного мужа. Да и жаль расставаться с железным другом, который не раз тебя выручал. Без пяти шестнадцать он подъехал к гастроному, где работала Люба, и припарковался за углом. Возле заведений подобного рода ему еще не приходилось останавливаться у парадного. Вася всегда встречал ее с черного хода и помогал подносить сумки. Люба была безмерно счастлива и буквально таяла, когда он целовал ей руку. Вася знал, что делает, ибо в такие минуты она готова была отдать ему самое дорогое... Кукушкин, разумеется, дешевого не брал: благодаря Любе, в его комнате стояли холодильник и телевизор, спал он на подаренном диване, да и в трудные голодные дни, когда ему приходилось искать работу, Люба приходила на помощь. И упорно продолжала верить, что самое дорогое он когда-нибудь найдет в ней самой. Сейчас он прохаживался возле своего автомобиля в ожидании приятной встречи. "А почему бы мне действительно не жениться на Любе?" - спросил он у себя и обернулся в сторону открывшейся двери. Сначала ему показалось, что вышла Люба, таща тяжеленную сумку, и он поспешил ей навстречу. Но это была совсем другая женщина, немного старше Любы, но гораздо привлекательней. Кукушкину она показалась даже красавицей... "Ну что баньки вытрищив, взял бы и помог! - промелькнула резкая мысль в голове незнакомки. Затем она улыбнулась: - А ты ничего, даже за первый сорт сойдешь". - Второй сорт не держим! - Вася мгновенно поймал ее мысли и подхватил сумку. - Разрешите представиться - Василечек! Объем груди - метр двадцать. Рост - метр восемьдесят. Оклад - двести пятьдесят. Женат один раз. Разведенный. Алиментов не плачу. Ищу подругу жизни, - он сначала поклонился, затем поцеловал ей руку. - А вы ничего не утаили о своих достоинствах? - еще шире заулыбалась она. - Могу даже представить справку от врача, что здоров и никаких отклонений от нормы. - О, этого более чем достаточно, Василек. Ну что же, в таком случае меня зовут Мариночка. Очень приятно... - Нет, нет, так, как мне приятно, никому не приятно. - Вася начинал входить в свою привычную роль обольстителя. - Я это уже поняла: пришел, увидел и... схватил! - Марине понравилась его самоуверенность, и она этого не скрывала. - "Подумаешь, нахальство, зато второе счастье!" "Ну дает, крашеная шмара, мы еще посмотрим, кому - счастье!" - Васю внутри немного передернуло. Борясь с самолюбием, он показал на автомобиль: - Прошу, моя королева, карета подана! Сочту за честь доставить вас по назначению. - Василечек, так вы же не сказали о своем главном достоинстве! - завосторгалась иронично Марина. - А-я-яй, разве можно так... - Виноват, исправлюсь, - поклонился он, подбежал к машине и открыл переднюю дверь. - Спасибо. Как мило, как мило! Против вас просто невозможно устоять, - она почувствовала себя почти семнадцатилетней. Кукушкин, истинный джентльмен, помог сесть ей в машину. Но закрыть кабину не успел. Сначала ему показалось, что с неба на него что-то свалилось. Но когда увидел поднятую руку Любы и приближение второго удара, нырнул головой в кабину, прямо на колени новой знакомой. Сумку пришлось выпустить, и из нее вывалились продукты из серии "Вам и не снилось". Марина от неожиданности вскрикнула... Люба успела схватить Кукушкина за ремень брюк и начала извлекать из машины, приговаривая: - Ах ты мой Василечек, ах ты мой цветочек... Убью гада!.. - Любка, перестань! Перестань, прошу тебя, я тебе все сейчас объясню, - Кукушкин ухватился за ручку тормоза. Люба поняла, что вытащить его из кабины не удастся (для этого ей пришлось бы перевернуть машину). Тогда она придавила дверкой ему спину, выхватила из перевернутой сумки палку копченой колбасы и начала молотить его по чему попало. В голове ее Вася прочитал только одну мысль: "Убью гада!" и заорал не своим голосом. Но Люба была неумолима. Маринка наверняка была той классической каплей, которая переполнила чашу терпения. Со всех сторон оборачивались прохожие, но никто из них даже не помышлял прийти на помощь кричавшему. Утолив жажду мести, Люба швырнула колбасой в машину и со слезами благородной ярости на глазах убежала в свой магазин. Да, это было полнейшее фиаско! Вместо двух красавиц - ни одной. Вася с трудом вылез из кабины и свирепо взглянул на виновницу его позора. Маринка же приветливо улыбнулась и ласково спросила: - Ну что, Василечек, у вас еще не пропало желание доставить меня по назначению? Отвезите, я вам заплачу. Только не забудьте мою сумку. Вася быстро подхватил сумку и бросил ее на заднее сиденье. Даже не стал подбирать то, что валялось на земле. Прихрамывая и охая, вскочил в машину и тронулся с места на второй скорости. За поворотом почувствовал гул в голове и боль ниже пояса. Теперь он уже не сомневался в прочности чувств Любы. - Чем это она? - потрогал он шею и застонал. - Чем-то таким... - Не чем-то, а колбасой, за которую я переплатила пять рэ. - В следующий раз не будете покупать ее с черного хода, Мариночка! - Вася наконец кое-как слепил разбитое вдребезги самолюбие и выразительно посмотрел на ее красивые ножки. Она обратила внимание на его взгляд и с улыбкой спросила: - Вы чего натворили? Женщины зря не бьют. - К-х, истеричка! - кашлянул он. - А я чуть не женился на ней. Ох, разве это жизнь... Понимаете, жить хочется, а жить не с кем, вот и живешь с кем попало. Марина рассмеялась. Она, казалось, была не против познакомиться с ним поближе. - Ну ничего, Василечек, за одного битого двух небитых дают, - шутливо погладила она Васю по голове. - Благодарю за сочувствие. Вам куда? - В институт психологии. - Что? В институт психологии - я правильно понял? - Да, я работаю там... научным сотрудником. А что вас так удивляет? - Мариночка! - воскликнул Кукушкин, который наконец вспомнил о своем уникальном даре. - Да мне вас сам Бог послал! Женщина молча подняла на Васю удивленные глаза, не понимая причины его радости. А он некоторое время помолчал, напрягая внимание, а затем, покачивая головой, сказал: - Вам действительно нужно в институт психологии, но работаете вы... во Дворце бракосочетания. И зовут вас не Марина, а Валентина... Вам тридцать восемь лет, имеете уже взрослую дочь по имени Анютка. До сих пор любите своего мужа, с которым в разводе десять лет... Обо всем этом почему-то грустно вспомнилось Валентине Михайловне, и Васе не составило труда прослушать ее мысли. - Откуда такая осведомленность? - спросила она, ничего не подозревая. - Хотя вы, Валя, и старше меня на десять лет, по мне нравитесь. На вид - моя ровесница. Кроме того, приятно сидеть с женщиной, знавшей только одного мужа... - Послушай, Вася, может, хватит! - наступил момент, когда его самоуверенность ей уже не понравилась. - Ну вот, была милейшей женщиной, а стала обычной бабой. Впрочем, все правильно. - Что - правильно? - Женщины могут стерпеть все, кроме измены, нелюбви и... - Ну, договаривайте! - ...и когда они принадлежали только своему мужу. - Ой, горе мое лукавое! - она улыбнулась, хотя ей этого вовсе не хотелось. - Тоже мне ясновидец, знаток женской психологии... - Валя, говорите, пожалуйста, со мной молча. - Как это? - Достаточно только думать. - Вы что же, телепат? - Хуже. Понимаете, вы думаете одно, говорите другое - и сбиваете меня с толку. Нельзя так, Валечка. - Молодой человек, - она впервые насторожилась, - вы еще молоды и, вероятно, не знаете, что думают, говорят и даже поступают далеко не всегда одина... - Знаю, Валюша, знаю. К примеру, вы недавно подумали, что неплохо бы с этим молодым человеком... гм-гм... но затем вы... - Знаете что, юноша, остановите машину! - возмутилась Валентина. - Я лучше пойду пешком. Кукушкин не стал ее отговаривать, быстро занял необходимый ряд в колоне автомашин и остановился: - Пожалуйста. Она не ожидала такой сверхвежливости, но все же открыла кабину и приготовилась выйти. Затем, подумав, решила, что поступает, как наивная девчонка, и мысленно возмутилась: "Да что такое, черт возьми, почему я должна идти на поводу у этого самоуверенного наглеца?!" - Правильно, - ответил Вася вслух, - кому нужны эти бессмысленные жертвы? - Вот и везите меня по назначению, раз вызвались! - скомандовала она и хлопнула дверкой. Затем они громко рассмеялись и поехали дальше. 3 Два дня Кукушкин не выходил из дому и не отвечал на телефонные звонки. Он думал о прелестях Валентины (бюст и ножки - первый класс!) и о том, как жить дальше. Но на голодный желудок думалось почему-то плохо, и он решил - в последний раз! - обратиться за помощью к доброй соседке, одинокой пенсионерке. Накупив пирожков, сигарет, минеральной воды на одолженную пенсионерскую пятерочку, Вася утолил голод, затем принялся рьяно наводить порядок в квартире - и жизнь сразу показалась ему светлее и чище, и он понял, как хорошо начинать все сначала. Вечером снова зазвонил телефон, и он долго не решался поднять трубку. Но вспомнил истину "чему быть - того не миновать", что в его понимании означало: "бери от жизни все, пока дают", и подошел к телефону: - Алло, кто это заинтересовался моей скромной персоной? Трубка издавала сердитое сопение. - Марина?.. Валя, это ты? - Бабник! Маньяк! Подлец! Я тебе еще сделаю! - грозный голос Любы и короткие гудки заставили Васю вздрогнуть. И тогда Кукушкин решил немедленно покончить со своим позорным прошлым. Закурив; он начал методически вырывать страницы из своей записной книжки с телефонами и адресами бывших поклонниц и кормилиц: - Все! Хватит! Тоже мне спасительницы нашлись. Вас много, а я один... Потом он долго смотрел на маленькое пламя в пепельнице (ему казалось, что это горит его прошлое) и вспоминал слова своего бывшего друга Феди: "Вася, друг мой разлюбезный, черт сотворил для нас трех блудниц: водку, женщину и славу. Лично я предпочитаю первое потому, что остальное ненадежно". В записной книжке осталась только одна страничка с телефоном Вали, и Вася решил им незамедлительно воспользоваться. - Валюша, - заговорил он проникновенно, - я только что сжег все телефоны, кроме одного, разумеется... - Очень приятно, - ответила она, тоже волнуясь, - я чувствовала, что вы мне должны позвонить. Василечек, ох как вы мне сейчас нужны. - Это в каком смысле? - Мне понадобились ваши уникальные способности. - Какие? У меня их много. - А это будет зависеть от вас и от обстоятельств. Короче, вы можете сейчас приехать ко мне в гости? Очень прошу. Через час Вася уже звонил в ее квартиру. Дверь открыл высокий седой мужчина лет сорока пяти. Кукушкин подумал, что ошибся дверью, но с кухни прозвенел ласковый голос Вали: - Василечек, вы? Заходите и не бойтесь, это мой бывший муж, и он давно уже не кусается! Кандидат психологических наук, как-никак. Вася обрел прежнюю уверенность и зашел с таким видом, будто был здесь уже не впервые. - Валюша, здравствуй, где ты? - рявкнул он, не обращая внимания на присутствие седого. - О, так вкусно пахнет, а я голодный, аки волк! Валя робко остановилась на пороге и, вытирая руки о передник, подумала: "О господи, черт меня дернул связаться с этим самоуверенным уникумом..." - Вот об этом, Валюша, мне вслух лучше не говорить, - оборвал ее мысли гость и поцеловал ее в щеку. - Кстати, вы уже познакомились? - спросила она растерянно. - Почти, - спокойно ответил бывший муж. - Меня зовут Василий Степанович. Вам представляться нет надобности, наслышан. - Тезки, значит, - Вася протянул седому руку, но тот показал ему на открытую дверь в комнату. - Проходите, Василечек. - Думаю, что мы с вами поладим. - Кукушкин тоже показал ему на дверь. - Только после вас. Они прошли в комнату по Гоголю. Валя убежала на кухню, а Вася продолжал делать вид, будто много раз бывал в этой квартире. - Честно говоря, я давно хотел встретиться с вами для сердечного разговора, но все не представлялось подходящего случая, - Кукушкин взял из вазы самое красивое яблоко и начал есть. - Ну вот вам и случай, - буркнул Василий Степанович и с иронией подумал: "Да, брат, ты молодой, да ранний!" - Приятно, что вы так хорошо думаете о современном молодежи. - А откуда вам известно, что я о вас думаю? Вася увидел в глазах собеседника полное недоумение и решил развить свой успех. Увидев на столе графинчик с водкой, не раздумывая, налил в две рюмки. - За знакомство? - Может, дождемся хозяйки? - не решался Василий Степанович. - То будет само собой, а это само собой. - Вася залпом выпил водку. Василий Степанович пригубил рюмку и, продолжая держать ее в руке, гадал, как вести себя дальше. В комнату вошла Валя, и сразу запахло жареной картошкой и мясом. - О, я вижу, вы тут без меня не скучали! - она поставила большую тарелку на стол и гостеприимно заулыбалась. - Подождите минуточку, я переоденусь. - Ну, это на полчаса, не меньше, - скривился Кукушкин. - Картошка остынет, водка прокиснет. - Правильно, Валя, будь сама собой. Здесь все свои, - улыбнулся бывший муж. - В домашней обстановке даже лучше. - Валюша, в этом наряде ты просто неотразима! "Что ж вы меня за чучело принимаете?!" - обиделась Валя, но решила уступить не очень-то воспитанным гостям. - Ладно, мужики, быть по-вашему. Если вам приятно на меня смотреть в таком виде, смотрите, - Валя села за стол и демонстративно сложила руки на груди. - Я вам все приготовила, теперь поухаживайте за мной. Кукушкин поспешил оценить ее мужественный поступок: - Валюша, ты относишься к тем женщинам, которых нужно носить на руках. Честное слово, не вру... И вообще, женщин надо лелеять. Вот я недавно был в командировке, инспектировал один строительной трест. И что я там увидел? Во многих бригадах маляров одни бабы, зато бригадирами у них мужчины. Ну я им эту лавочку поломал... - Вася раскашлялся, вспомнив, что только вчера давал себе обещание не лгать. - Что же вы умолкли, Василечек? - высокомерно спросил Василий Степанович. - Вы, кажется, сказали, что где-то сломали скамейку. Продолжайте, у вас это неплохо получается. "Самовлюбленный индюк! Дурак штампованный!" - оскорбил его мысленно Вася, затем быстро налил водки и произнес тост: - Давайте выпьем стоя за прекрасную половину человечества! - Ой, ну что вы, мальчики. Зачем такая помпезность? - Валя взяла свою рюмку и тоже встала. - Нельзя ли проще... - Можно и проще. За тебя, мое сокровище! - Кукушкин лихо почокался и залпом выпил. Некоторое время закусывали молча. Когда Вася был голоден, он игнорировал всякие мещанские манеры и ел ложкой даже вторые блюда. - Валюша, вынужден признать за вами еще одно бесценное качество. Вас бы я полюбил только за одну картошку с мясом. Эх, Василий Степанович, Василий Степанович, что же вы наделали? Потерять такую жену... Кандидат наук лишь молча развел руками. Ел он без аппетита и присутствовал здесь только потому, что его попросила прийти бывшая жена. "Не мужчина, а шкаф, набитый бумагами!" - разозлился младший Василий, быстро дожевал картошку с мясом, вскочил с места и запел фальцетом: - Мир без песен очень тесен и улыбки все скучны! Валентина Михайловна поняла намек, тут же включила магнитофон, стоявший рядом на тумбочке, и они пошли танцевать. Валя мгновенно преобразилась, и даже передник ей уже не мешал. - Василий Степанович, - молвила она так, между прочим, - ты еще не понял, зачем я тебя позвала? - Нет, - он спокойно дожевывал кусочек хлеба. - Я хотела напомнить, что Аня скоро заканчивает техникум. - Отлично. Когда будет распределение, пусть мне позвонит... Разговор об их дочери Кукушкину показался явно неуместным, и он, заслоняя собой Валю, начал напевать теперь уже приятным баритоном: Мир без песен очень тесен И улыбки все скучны, Так давайте будем чаще Улыбаться мы. Тра-да-райда, трада-дарайда!.. Через минуты три Валя запыхалась и забыла, что должна скрывать от него свои мысли. А Вася из этих мыслей понял, что когда она думает о своем бывшем муже, у нее сразу начинает щемить сердце. От жалости он несколько раз прижал Валю к груди, затем, придерживая за локоть, поцеловал ей руку и усадил на место. - Следующим номером нашей программы будет... - Нет, нет и нет, - Василий Степанович накрыл ладонью свою рюмку. - У каждого своя норма. Очень милая компания, но дела, сами понимаете, - он выразительно посмотрел на часы и напомнил Вале: - У меня осталось десять минут. Кукушкин, будучи верным своему давнему принципу ("никогда не выпускай то, что уже взял в руку"), выпил без тоста, а Валя в считанные секунды приготовила растворимый кофе и организовала сладкий стол. Банкет близился к концу, и грусть хозяйки была уже заметна невооруженным глазом. - Валюша, не провести ли нам Василия Степановича? - Васе надоело выслушивать ее печальные мысли. - Ради Бога, не беспокойтесь! Ну разве что до порога, - выдавил из себя вежливую улыбку Василий Степанович. Кукушкин дотянулся до его нагрудного кармана, достал оттуда ручку и на салфетке написал свой домашний телефон. - Вот, уважаемый, вдруг когда-нибудь вам понадобится моя душа. - Любезность за любезность, - допив кофе, кандидат наук достал из того же кармана свою визитную карточку и вручил Васе. - Мало ли чего. Ну что ж, спасибо за компанию и угощение. Прощание было очень быстрым. Как только за Василием Степановичем захлопнулась дверь, Валя сразу же вопросительно посмотрела на Кукушкина. - Ну как?.. Что скажешь? - наконец и она перешла на "ты". - Можешь успокоиться, он к тебе совершенно ровно дышит. Так что напрасно ты затеяла этот концерт с ревностью для двух Василиев, - вздохнул Кукушкин. - Ты мне нарочно так сказал, да? Ну скажи. Ответь честно, я не обижусь, - по ее глазам было видно, что он отобрал у нее последнюю надежду. - Странная ты женщина. Зачем же отпустила его, если до сих пор страдаешь? - Тебе не понять... - По-моему, это вас, женщин, может понять только сам черт! То у вас гордости - хоть отбавляй, а то вы напрочь забываете, что это такое! - Господи, при чем тут гордость?! - у Вали повлажнели глаза. - Ладно, давай еще выпьем... Ну вот скажи, неужели у него ко мне ничего не осталось? Василек, неужели?.. Ну ведь не может быть такого, не может!.. - она схватила Кукушкина за борт пиджака и в отчаянии начала трясти. - Ну скажи, Вася! Ее большие синие глаза побелели, и в них промелькнула какая-то сумасшедшинка. - Знаешь что... - Вася сердито освободил свой пиджак от ее руки и поднялся во весь свой (сто восемьдесят сантиметров) рост. - Иди ты... со своим психологом! На прощание Кукушкин громко хлопнул дверью, а по дороге домой все время думал, правильно ли сделал, что оставил в своей записной книжке только одну страницу. Ответа не находил. Чтобы проверить себя, поехал к Любе. 4 Этой ночью Васе приснился ужасный сон. Разъяренная Люба с длинными красными ногтями и два волосатых грузчика ворвались в его квартиру и начали выносить все из комнаты. Вася лежал на диване и испуганно наблюдал, как поочередно исчезали из комнаты телевизор, холодильник, мебель. Вот дошла очередь и до дивана. - Вставай, подлец, твое место на полу! - возмущенно заорала Люба. Вася попытался возразить, что свое место в жизни может найти далеко не каждый, но, выполняя ее команду, грузчики потянули его в угол комнаты и грубо усадили на холодный пол. Вскоре в квартире стало совсем пусто, лишь по потолку бегал туда-сюда огромный рыжий таракан. Вася в одних трусах и майке сидел в углу и дрожал от холода и страха. - Это еще не все, подлец! - холодно рассмеялась Люба и начала стаскивать с Васи трусы. - Это я забираю у тебя за долги. Кукушкин начал вырываться из цепких рук и... проснулся. В квартире Любы было чисто убрано и уютно. Осматривая комнату, он обнаружил, что у нее появился магнитофон. Начал вспоминать, почему это от Вали его принесло к Любе, но детский голос прервал его мысли: - Дядя, ты узе плоснулся? - Кажется, проснулся, - Вася с трудом приподнялся на локте и увидел перед собой сына Любы. - Тогда скази: ты сколо станешь моим папой? - у Вовика было очень серьезное лицо. - А ты почему не в садике? - Мама плоспала с тобой, и у нее не било влемени отвести меня в садик. Кукушкину стало жаль ребенка. Внезапно в голову залетела мучительная мысль, которая раньше его никогда не посещала: а ведь именно он виноват в том, что у мальчика нет отца... Это было два года тому назад. Недавно освободившись от семейных кандалов, он ехал навстречу очередному любовному приключению. По дороге обратил внимание на молодую особу, пытающуюся остановить такси. Вася таких моментов никогда не пропускал. Лихо притормозив, открыл кабину: - Карета подана, моя королева! Она от радости буквально впрыгнула в машину. - Ой, спасибо, я так вам благодарна... - Благодарности потом. А сейчас куда прикажете? - Прямо и быстрее! Он рванул с места. Через минуту, изучив ее боковым зрением, пришел к выводу: за второй сорт вполне сойдет. - А может, свернем в сторону ресторана "Дубки" или "Курени"? - С удовольствием, только сначала прихватим в садике моего ребенка. - А может, и мужа впридачу? - Вася решил, что над ним издеваются. - В таком случае нам придется подождать несколько дней, пока мой ненаглядный вернется из командировки... Кукушкин сразу понял, что она не без юмора. Сегодняшнее свидание, подумал он, от него никуда не денется, а запастись таким человеком не помешает: ведь явно она из торговли, вон как из сумки пахнет копченой рыбой. В тот же вечер Вася познакомился с Вовиком, которому было тогда три с половиной. Чужая жена всегда лучше своей, пускай и бывшей, посмеивался он, упорно покоряя сердце Любы. В конце концов она не устояла перед его обаянием, красотой и заботливостью и пригласила на чай. Вовика вскоре уложили спать и при интимных лучах торшера откупорили бутылку вина. Кукушкин давно знал, что даже замужние женщины бывают очень одинокими, а тут и повод остаться нашелся: выпив, за руль он не имел права садиться... Проснулись они под утро от громкого стука в дверь. Люба встрепенулась, словно испуганная куропатка, и прошептала, что так может грохотать только ее муж. Затем набросила на себя халатик, выставила Васю на балкон вместе с его одеждой, закрыла за ним дверь, быстро убрала со стола остатки вечернего пиршества и бросилась в объятия супруга. Все, наверное, обошлось бы, спустись Кукушкин вниз с балкона на балкон, тем более что высота современных квартир вполне позволяла это. Но он просидел часа два на пустом вазоне для цветов и боялся даже пошевелиться. Увидев дюжего мужика с волосатой грудью, приготовился к защите... - Ты что здесь делаешь и откуда ты взялся? - Оттуда, с последнего этажа, - мрачно пошутил Вася, вспомнив "бородатый" анекдот, и показал пальцем вверх. К счастью, хозяин этот анекдот не знал. - Тогда заходи, - одобрительно рассмеялся он. - Не бойся, я сам не раз бывал в подобных переплетах. - А можно?.. - робко прошептал Вася. - Конечно, что ж я, не понимаю! - Ну, ты настоящий мужик, а я думал, ты меня с балкона сбросишь... Трудно поверить, но и дальше события развивались точно по анекдотному сценарию. Они понравились друг другу. Игорь, так звали мужа Любы, открыл привезенный из командировки коньяк, дабы примочить новое знакомство. Каждый из них долго рассказывал о своих похождениях, и лишь к обеду они распрощались. Игорь до вечера посмеивался над этим случаем, но когда вспомнил, что на последнем этаже именно его квартира, моментально рассвирепел и ушел от Любы. Потом Люба довольно часто упрекала Кукушкина, что из-за него потеряла мужа, но вскоре поняла, что лучше иметь любовника Васю Кукушкина, чем мужа, который постоянно в командировках... Поднявшись с постели, Вася попрыгал на месте и включил магнитофон, но вместо музыки услышал голос Любы: "Василечек, тебе и Вовику я приготовила рыбный завтрак. Говорят, что в рыбе много фосфора, и мужчины от этого умнеют. Приятного вам аппетита! После завтрака позвони мне на работу. Если не трудно, отведи Вовика в садик. Буду очень признательна". - Ула! - обрадовался Вовик. - Дядя Василецек меня отведет в садик! - А если не отведу? - Дядя Василецек, - нахмурился ребенок, - мне дома оставаться никак нельзя. - Это еще почему? - Только по секлету, холошо? - Само собой. - Я назнацил свидание Оле, она с моей глуппы. Мы договолились обедать за одним столом. - Ну тогда обязательно отведу, - захохотал Вася и поднял Вовика над собой. - Пошли кушать! Такого королевского завтрака еще не было в жизни Кукушкина. На кухонном столе было столько рыбных продуктов, что не нашлось места даже для пепельницы. После завтрака Васе и Вовику было трудно дышать. Остатки рыбы и икры Кукушкин выложил на кусочки хлеба, завернул в салфетки и бросил в целлофановый кулек. Мальчик не заставил себя долго ждать. И хотя шортики он натянул навыворот, рубашечку надел ту, что мама бросила в стирку, а сандалики почему-то оба были левые, через минуту у него была готовность номер один. Вернувшись из садика домой, Кукушкин бросил в холодильник кулек с продуктами и сразу позвонил Любе на работу: - Разрешите доложить, моя королева: ваше задание выполнено! - Спасибо, Василечек. Ты откуда звонишь? - обрадовалась она. - Я только что переступил собственный порог... Люба вздохнула и замолчала. - Что с тобой? Ты почему не отвечаешь? Да, забыл тебя поблагодарить за завтрак... - Пожалуйста, поправляйся. Ладно, отдыхай, а мне некогда. Пришла машина с продуктами, надо принимать. До свидания! - сказала она каким-то чужим голосом и положила трубку. Вася так и не понял, почему она не сказала такие привычные для него слова: "целую", "жду" или "позвоню тебе вечерком, мой мартовский котик!". - Вот и пойми этих женщин! - сказал он сам себе и, увидев свою трудовую книжку на серванте, вспомнил, что сегодня уже седьмой день, как он нигде не работает. - Эх, была бы шея! Закон позволяет мне сачковать три месяца. Целых три, так что времени навалом! После бурной ночи с Любой Вася решил хорошо выспаться и плюхнулся на диван. Но уснуть ему не дал телефонный звонок. - Здравствуй, - это был голос Вали. - Я тебе звонила уже несколько раз, но тебя не было дома. - Зачем? - Вася вспомнил ее вчерашние сумасшедшие глаза. - Хочу предложить тебе работу. - В институте психологии? - Нет, во Дворце бракосочетания. - Могу консультировать, как проводить первую брачную ночь. - Нет, я серьезно... - По-моему, для вашей фирмы это самый серьезный вопрос. - А ты все-таки подумай, - обиженно сказала Валя и положила трубку. После этого разговора Кукушкину уже не спалось: ведь это был первый случай в его жизни, когда предлагали работу ему. До этого он устраивался сам, и только сам. Правда, Люба как-то приглашала в грузчики ее гастронома, но Вася посчитал, что достоин более интеллигентного занятия... В конце концов он не выдержал и позвонил Вале на работу: - Это Дворец бракосочетания? - Да, Василечек, ты уже решил?.. Во Дворце бракосочетания Кукушкина с нетерпением ждали. Его сразу же завели в кабинет директора, где уже собрались почти все сотрудницы. Вася быстро справился с волнением, хотя кому-нибудь другому вряд ли удалось бы не растеряться в присутствии такого количества красивых женщин, которые буквально ощупывали его взглядами с ног до головы. - Здравствуйте, уважаемые королевы! Я Кукушкин Василии Васильевич, двадцати восьми лет от роду, женат только один раз, разведен, учтите, не по собственной вине... - Учтем-с, - многозначительно молвила одна из молодых сотрудниц. - Короче, буду рад, если моя скромная личность окажется вам полезной! После коротких аплодисментов заговорила директор, солидная дама лет сорока с элегантной прической: - Ну что ж, Василий Васильевич, вы, можно сказать, уже произвели на нас впечатление... положительное, - она с улыбкой посмотрела на Валентину Михайловну, которая скромно сидела в самом углу кабинета. - Мы вас пригласили не случайно. По договоренности с институтом психологии мы задумали один эксперимент. В чем он заключается, расскажу немного позже. Сначала - некоторые данные статистики. На сегодняшний день дела довольно плачевные. Из ста браков, регистрируемых нами, сорок пять распадаются в первый же год. Вот, смотрите! - она показала на кипу бумаг на своем столе. - Это все исполнительные листы из народных судов. Поступают к нам ежедневно, и мы просто не успеваем их регистрировать. - Извините, но я здесь при чем? - Вася испуганно замахал руками. Некоторые сотрудницы рассмеялись, и директор вынуждена была их успокоить: - Тише, девочки! Не волнуйтесь, Василий Васильевич, мы вас ни в чем не обвиняем. Пригласили же для того, чтобы вы нам помогли. Да вы присядьте, пожалуйста. Одна из сотрудниц поставила стул так, чтобы Кукушкин сидел посредине кабинета у всех на виду. Вася поблагодарил и сел, вальяжно закинув ногу на ногу. - Так вот, молодой человек, - продолжила директор, - мы долго размышляли над тем, почему так неустойчивы современные браки, и пришли к выводу: браки неустойчивы потому, что выбирают мужчины. А должны - женщины! Мужчины не умеют выбирать себе подругу жизни... - Не понял! - Вася приподнялся со стула. - Василий Васильевич, вы сначала выслушайте все до конца, а потом будете задавать вопросы. Дело в том, что сейчас, как правило, мужчина предлагает руку и сердце своей избраннице. Мы же пришли к выводу, что в век эмансипации это далеко не всегда оправдано. Нам кажется, что все должно быть наоборот. Мы, конечно, понимаем, что ломать вековые традиции не так просто, нужна перестройка в сознании... - Хочу вас заранее разочаровать: ничего у вас не получится! - возмущенно подскочил на стуле Кукушкин. - Никто вам не позволит вернуть наше общество в матриархальное прошлое! Нет, это же надо! - Василий Васильевич, пожалуйста, успокойтесь, - приложила к сердцу ладонь директор. - Я только высказала наши предположения, а насколько они верны, ответит эксперимент, который мы условно назвали "Я беру вас в мужья". И мы просим вас помочь нам провести этот эксперимент. - Меня? - переспросил Кукушкин, с удивлением оглядывая лица присутствующих. - Вас! - повторила настойчиво директор. - Только вы с вашими уникальными способностями можете нам помочь. Вы для нас счастливая находка... - Да вы что, мне жить еще не надоело! - Вася чуть не упал со стула. - Ха, представляю: подходит ко мне какая-то кикимора и говорит: "Вася, я беру вас в мужья". Тьфу! - Но мы же не вас женить собираемся, это не входит в условия нашего эксперимента, - директор уже начала волноваться. - Кандидатов мы сами подберем, а вы будете, только следить за их мышлением. Нам важно знать, о чем и как они будут думать. Нам важен внутренний мир двоих людей, которые готовятся объединить свои судьбы! Теперь вы поняли? - Ну так бы сразу и объяснили, - ответил Кукушкин и достал трудовую книжку. - Я согласен. Теперь меня интересует одно: как будет называться моя должность и каков оклад. - Не торопитесь, - облегченно вздохнула директор, - все это оговорим потом. Сначала мы должны убедиться, что у вас действительно есть те уникальные способности, о которых нам поведала Валентина Михайловна. - А это пожалуйста, хоть сто порций! - уверенно сказал Вася и поднялся со стула. - С кого начнем? Среди сотрудниц возникло оживление - наступил долгожданный момент. - Начнем с меня, - робко предложила директор. - Тише, девочки, прошу внимания! - А пусть шумят сколько угодно, мне это не мешает. Сейчас они притихнут, - Вася, словно маг, начал всматриваться в глаза сотрудниц. Некоторые из них отворачивались и закрывались руками. - Василий Васильевич, пожалуйста, - директор посмотрела ему в глаза и подумала: "Вы, молодой человек, очень симпатичны. Уверяю вас, мы с вами легко сработаемся. Хочу также напомнить, что среди ваших будущих сотрудниц много незамужних..." - после этого она нерешительно спросила: - Ну, о чем я подумала? - Спасибо вам за комплимент, и я полагаю, что мы с вами сработаемся. А кто из ваших сотрудниц не замужем, я выясню сам, - ответил Вася и скромно заулыбался. - Все верно! - восторженно воскликнула директор. - Это то, что нам нужно! Вернее, это тот, кто нам нужен! Все дружно поддержали ее аплодисментами. Второй вызвалась сотрудница лет тридцати. - Василий Васильевич, пожалуйста, теперь я... Меня зовут Лина. - Директорской решительности у нее не было. - Слушаю вас. "Василий Васильевич, пожалуйста, подойдите к Галке, она в сиреневом платье сидит в конце стола, такая нафуфыренная. Возьмите из ее сумки десять рублей и отдайте мне. Она уже полгода долг не возвращает". - Лина подумала об этом настолько возмущенно и четко, что Вася сразу начал выполнять ее мысленную команду. Галя не хотела отдавать свою сумку, и ему пришлось под общий смех почти выдернуть ее из рук. В кошельке была только двадцатипятирублевая купюра, и он протянул ее Лине. - У вас будет сдача? - Нет, у меня сумка не здесь, - ей было смешно и немножко стыдно. - А вы возьмите и теперь уже сами не отдавайте Гале полгода пятнадцать рублей, - он оставил деньги пострадавшей, а бывшей должнице вернул сумку. - Долги - дело деликатное, Галя. Галя побагровела. Все остальные начали остерегаться друг друга, но аплодисменты Васе еще раз подарили, правда, более сдержанно. - Спасибо, Василий Васильевич, достаточно! - директор решила приостановить опыты, дабы избежать ненужных осложнений в коллективе. - Мы вам верим, можете писать заявление. - А я не верю! - буркнула обиженно Галя. - Такого просто не может быть. Это все подстроено... - Тогда, пожалуйста, подумайте вы! - предложил ей Вася и сразу настроился на ее мысли. Галя сначала замялась, но деваться было некуда. - Ну, думаю, - сказала Галя с такой ненавистью, на которую способна не каждая женщина, и подумала: "Да, видела я всяких проходимцев и шарлатанов, но такого самоуверенного индюка еще нет!.." Она была уверена, что Вася постыдится повторить это вслух, если даже и поймет все. Увы, Вася отреагировал мгновенно. - Если вы эту молодку не уволите, я не буду с вами работать! - оскорбленно заявил он и решительно направился к выходу. Все сотрудницы Дворца бросились его останавливать и уговаривать. Галя же в испуге сложила руки на груди. - Не понимаю, что я такого сказала?! Девочки, ну что я такого сказала?! - чуть не плача, виновато повторяла она. - Вы меня оскорбили! - не успокаивался Вася. - Вы меня обозвали проходимцем, шарлатаном, и... у меня даже язык не поворачивается повторить это слово. - А кто это слышал и кто это подтвердит? - Галя, вероятно, решила, что атака - лучший способ защиты. - Тише! - директор громко ударила рукой по столу и подождала, пока все вернулись на свои места. Затем мило улыбнулась: - Василий Васильевич, приношу вам извинения за свою сотрудницу. Уверена, что в дальнейшем это послужит для нее уроком. К тому же вы настоящий мужчина и должны понять, что женщинам многое нужно прощать. - А мне-то что... - Кукушкин сел на свой стул. - Я уже простил. Мне только обидно за того, кому эта Галочка скажет когда-нибудь: "Я беру вас в мужья!" - Можете успокоиться, уже замужем, - фыркнула презрительно Галя. Вася встретился с ее взглядом, и ему показалось, что у нее из глаз сыплются искры. - Искренне сочувствую вашему мужу. - Василий Васильевич! - прервала его директор и встала из-за стола. - Товарищи, давайте похлопаем еще раз нашему новому сотруднику и поблагодарим его за интересно проведенную встречу! 5 На следующий день Вася Кукушкин впервые в жизни ехал на работу, как на праздник. Секретарь Генриетты Степановны (так звали директора) встретила его вставанием и провела в кабинет, закрепленный за ним. Теперь он числился в штате Дворца бракосочетания заведующим экспериментальным отделом по внедрению новых обрядов и традиций с окладом двести рублей. Приступив с энтузиазмом к работе, он начал знакомиться со сценариями будущего эксперимента. Сценариев сотрудницами было написано несколько. Ему как заведующему отделом было предоставлено право вносить изменения на свое усмотрение. И главное, что особенно потешило Васино самолюбие: без его визы сценарий директором не утверждался. Первые две рукописи были предельно скучными, и он отбросил их в сторону. Третий сценарий его заинтересовал. Еще бы! Его автором была Валентина Михайловна. Тут он ничего не мог с собой поделать: долг платежом красен. Перед тем как подписать его, ему захотелось пригласить автора в кабинет. - Валюша, почему ты решила, что интеллигентные люди не могут знакомиться на улице, в транспорте или в магазинах? - обратился он к ней в дружеском тоне, невзирая на то, что она уже была его подчиненной. - Я считаю, Василий Васильевич, что интеллигентные люди должны знакомиться на работе, в театрах, в худшем случае, в ресторане, - робко ответила она. - А на курортах, в поездах или в самолетах - не могут? - Могут везде, даже в очередях, но не должны! - уверенней заговорила Валентина. - Есть определенная этика для воспитанных людей. Заведующий с улыбкой вспомнил, как они познакомились, и, понимая, что рассчитывать на интеллигентность он теперь не вправе, сказал: - Твоя уверенность, Валечка, меня убедила. Вопросов больше не будет. Когда приступим к осуществлению твоего сценария? - он рядом с фамилией автора размашисто написал "Прошу утвердить!" и расписался. Автор вспыхнула от радости и растерянно сказала: - Ой, спасибо, Василечек, я знала... я верила в тебя. Я хотела сказать, что не ошиблась в тебе! Только у меня еще не готовы кандидаты в исполнители, нужно еще подыскать героев... - Да зачем? - подмигнул ей Вася. - А ты? А я? - Этот сценарий не для нас с тобой... - вздохнула она и прислонилась к спинке стула. - Согласен. Тогда героев подыщем в процессе работы. Будем приступать немедленно, зарплату свою нужно оправдывать. Пошли! - Куда? - К директору утверждать сценарий... В приемной секретарь их остановила: - Генриетта Степановна занята. И вообще, она не любит, когда к ней заходят без... - Без доклада? - Кукушкин на секунду остановился и решительно открыл дверь. - Я отучу вас от этих барских привычек! Директор разговаривала с кем-то по телефону и даже не успела удивиться. - Генриетта Степановна, что за дела?! Вы зачем меня сюда пригласили? - Кукушкин сердито хлопнул папкой по столу. - Извини, одну минуточку, - сказала директор в трубку и закрыла микрофон ладонью. - Что стряслось, Василий Васильевич? Чем вы так расстроены? - Генриетта Степановна, давайте с вами договоримся сразу... - Давайте, - успокаивающе подняла руку она. - Если я к вам иду с вопросом государственной важности, то не должен выстаивать под дверью в ожидании! Это не по-деловому, согласны? - Полностью. И это все? Вместо ответа Вася посмотрел на дверь: - Валентина Михайловна, зайдите, пожалуйста! Автор сценария робко вошла в кабинет и остановилась возле порога. - Да ну что такое, Валентина Михайловна, почему вы не сдадитесь? - Василий Васильевич решил сразу расставить все по местам. - Генриетта Степановна, что за обстановку вы создали на рабочем месте?! Лично я не намерен работать в таких условиях... Генриетта Степановна виновато улыбнулась и дипломатично попросила: - Василий Васильевич, все же разрешите мне договорить по телефону. - Пожалуйста, но не забывайте, что рабочее время не резиновое. - Антон Борисович, позвони мне позже. У меня совещание, - сказала она и положила трубку. - Садитесь, Валентина Михайловна, а то Василий Васильевич не угомонится... Ну что там у вас за дело государственной важности? Завотделом достал из папки первый экземпляр сценария и положил на стол: - Вот сценарий, который я согласен воплотить в жизнь незамедлительно! - рекомендующим тоном сказал он и, заметив ее суетливые глаза, подумал: "Интересно, сможет она отличить сценарий от туалетной бумаги?" Директор взяла в руки рукопись, будто определяя ее на вес, и удивленно улыбнулась: - Даже так. Завидую вашей деловой энергии. Не успели приступить, как уже с головой окунулись в работу. - Сэ ля ви! - Что? - Такова жизнь, - усмехнулся Кукушкин и, решив, что она сейчас начнет читать рукопись, встал и начал рассматривать в книжном шкафу сувениры, которых было в изобилии. - О! - она явно была в восторге от его знания французского языка. Прочитав на первой странице сценария фамилию автора, подняла глаза на Валентину Михайловну, но подумать о чем-нибудь плохом побоялась и только вежливо предложила ей: - Валентина Михайловна, ну что вы, как бедная родственница, садитесь ближе. - Спасибо... - Валентина наконец решилась сесть за стол. Генриетта Степановна лениво перелистала несколько страниц рукописи и, вздохнув, посмотрела на Кукушкина: - Так что от меня требуется? - Самая малость: утвердить с указанием приступить к реализации. - Васе понравился сувенирный топорик, и он взял его в руку. - Ну, батенька мой, это так быстро не делается, - коротко засмеялась директор. - Сначала вы мне должны показать свое заключение, потом отправим сценарий в институт психологии на рецензию, потом, если будет положительная рецензия, попросим у вышестоящей инстанции разрешения, и только тогда я смогу утвердить... - она с удивлением посмотрела на Кукушкина, который ее не слушал, а любовался топориком. - Василий Васильевич, вы собираетесь топориком пробивать сценарий? Почему вы молчите? - Я не молчу, я делаю выводы, - он был задумчив. - А вы бы не спешили с выводами. Вы можете мне представить свое заключение? - Одной левой, - ответил он и наконец положил топорик на место. Генриетта Степановна решила промолчать, хотя в душе у нее что-то закричало. Она начинала понимать, что сработаться с этим полугением ей будет трудно. Валя быстро вышла из кабинета. Кукушкин догнал ее уже в коридоре. Она заговорила с ним совсем не так, как принято говорить со своим непосредственным начальством. - Я думала, Василечек, ты действительно умеешь брать быка за рога. А ты, оказывается, можешь только дергать его за хвост и дразнить. Да, я думала, что ты способен на многое, а ты... обыкновенная нахальная бездарь. Даже угодить начальству не умеешь! - А ты дура! - взорвался завотделом. - И вообще, вы здесь все дуры вместе со своей напыщенной директрисой!. Утверждают, что скоро дуры будут на вес золота. Вранье! Тут каждая стоит всего рубль пятьдесят... за штуку! Кукушкин зашел в свой кабинет и долго ходил из угла в угол. Наконец сел за стол, открыл второй экземпляр Валиного сценария и начал думать, как писать заключение. Но в дверь постучали. Не успел он открыть рот, как в кабинет буквально вплыла Галя. Это была уже не вчерашняя злая Галка, а сногсшибательная Галочка в супермодном прозрачном платьице, державшемся на ее обнаженных плечиках на тоненьких шнурочках. Вася был ошеломлен. - Вася Васевич, разрешите позвонить из вашего телефона, - ласково пропела она. - Понимаете, у меня пикантный разговор, и я не хотела бы в присутствии наших глупых баб... - Понимаю, - Кукушкин наконец закрыл рот. - Пожалуйста. Если хотите, я могу выйти... - Ну что вы! - Галя остановила его, придержав рукой за плечо. - У меня от вас секретов нет. Вчера я в этом уже убедилась. - Очень приятно, что вы это поняли, - ему понравилось ее кокетство. Галя села напротив него, стараясь думать только о хорошем, быстро набрала нужный номер телефона и заговорила детским голосочком: - Светуль, привет, это Гала!.. Как делы, как дите?.. А муж?.. Говоришь, загулял? Ничего, главное, чтобы не болел... И вообще, муж - это дело относительное... - Галочка, а вам не кажется, что, выходя замуж, вы хорошенько не подумали? - Кукушкин решил вмешаться в ее странный, как ему показалось, телефонный разговор. - Могу вас обрадовать: я выходила замуж в таком возрасте, когда мои родители запрещали мне думать о замужестве вообще! - хихикнула она и бросила в трубку: - Свет, это не тебе... Да не волнуйся ты, я еще не развожусь. - Ох, Галочка, Галочка... Да и с модой надо быть поосторожней. - Вася покачал головой. - Почему? - ей было приятно, что он постоянно пялит глаза на ее полуобнаженные груди. - Мода ведь такая штука, что может и совсем раздеть. - Ой, конец света! - рассмеялась Галя, прикрыв ладонью трубку. - А вам-то чего переживать, Вась Васевич! Пусть из-за этого болит голова у моего мужа, ведь он старше меня на двенадцать лет. - Ладно, не буду вас отвлекать. - Кукушкину вдруг стало жарко, и он решил подышать свежим воздухом. Да, Вася любил женщин, очень любил, но работать в женском коллективе, где столько красавиц... Нет, это даже для него чересчур. Когда много сладкого, может и поплохеть. Ох уж эти женщины с их непредсказуемыми характерами и поступками... Ходишь, словно по минному полю... Итак, Вася вышел из Дворца, к которому уже подъезжали первые легковушки с новобрачными и свидетелями. Из динамиков звучала веселая музыка. Вспоминая свой день бракосочетания, он сел на скамейку и под ритм музыки задергал плечами и защелкал пальцами, создавая себе хорошее настроение. Неожиданно кто-то похлопал его по плечу, и он сразу обернулся. - Пашли з-збацаем! - пригласила его девица баскетбольного роста, но довольно симпатичная и одета в фирмовый брючный костюм. Удивленный Вася хотел ей сказать, что они же не на танцплощадке и не в ресторане... - Слушай, ну что ты, как бирюк, тебя приглашает дама, унижается перед тобой, а ты ей ноль внимания! - у нее был громкий и грубоватый голос, вполне соответствующий ее габаритам. - Извините, но я не танцую, - ответил оправдывающимся голосом Кукушкин. - Еще чего! Не хватало, чтобы ты мне отказал. - Девушка, вы извините, если что-нибудь не так... Я на работе... Она смешно заржала и хлопнула его по плечу с такой силой, что он чуть не слетел со скамейки. Но девица тут же схватила его за другое плечо и поставила на ноги. Двигаясь под ритм музыки, сказала: - Спокойно! Молодец, хорошо работаешь. Слушай, а что за кляча здесь только что сидела? - она кивнула в сторону соседней скамейки. Вася, задыхаясь в крепких объятиях девицы, повторял ее движения и даже не пытался выдернуть плечо из ее сильной руки. - Не знаю, наверное, моя... - он не успел сказать слово "сотрудница". - Понятно, красавчик, ты специально подсел сюда, чтобы она тебя сняла. - Девушка, как вы плохо думаете обо мне! - он наконец осмелел и высвободил свое плечо из ее руки. - Спокойно, не дергайся, - она расправила его мятую рубашку. - Чудак человек, откуда тебе знать, что я о тебе думаю. - А вот и знаю, - решил ошарашить ее Вася. - Ну и?.. - Вы знаете, мне стыдно об этом даже говорить, - Вася сделал вид, что смутился. - Тю, а ты с отклонениями! Разве может быть стыдно то, что естественно? - Вообще-то нет. Но то, что представили вы, я ни в одном видике не наблюдал. Это какой-то неземной секс. - Ой, ненормальный, ой, заколебал! - снова загоготала девица. - Я вижу, ты мальчик с фантазией, и мы с тобой сработаемся. Кукушкин понял, что ошарашить эту "крошку" можно только чем-то очень тяжелым по голове, и в отчаяньи пошел на запрещенный прием, который применял крайне редко. - Тебя как зовут? - почти нежно спросил он. - А меня не зовут, я сама прихожу. - Ну это и коню ясно. Ты видишь вон ту веранду? - он показал пальцем в сторону летнего кафе и только сейчас обратил внимание, что она была выше его на целую голову. - Иди закажи две порции мороженого с шоколадом или с малиновым сиропом. Разумеется, все за мой счет. Я приду через... пять минут. - Смотри, я жжухов не люблю. Учти, если ты не придешь, тебя принесут, - предупредила девица и отпустила его локоть. Когда она ушла, красиво "сделав" ручкой, Вася еще несколько секунд остолбенело смотрел ей вслед, а затем элементарно удрал во Дворец. В свой кабинет не пошел, потому что ему ужасно захотелось пить. Вышел из Дворца с противоположной стороны через служебный ход. В лицо ему слегка дохнуло прохладой. Увидев в конце квартала гастроном, направился туда с намерением выпить стакан сока или холодной воды. Проходя мимо киоска, занял очередь за газводой. Но вода была теплой и невкусной. - Почему вода без газа? - раздраженно спросил он у продавщицы. - Слухай, чого ты чипляешься? - от жары она все время хукала и трясла головой. - У тэбэ тошно шо сэстра в солдатах. - Какая сестра? При чем здесь сестра? У меня нет сестры... - Воно и выдно. - Немедленно предъявите книгу жалоб! - потребовал он. - Сичас, ноги збываю. У мэнэ только кныга благодарностей. - Ничего, давайте книгу благодарностей. - Слухай, а може, тоби дать проезной на вси выда транспорта? - промывая стаканы, продавщица умышленно брызнула на него водой. - Зачем мне ваш проездной? - Вася был взбешен. - Щоб ты чэсав звидсы побыстрее! Прыстав, ты дывы! Чого ты прысобачывся, як павук! Нэ допыв, так водою нэ допьешься! Позади начали кричать, чтобы Вася не задерживал очередь, и ему пришлось капитулировать. На работу уже не вернулся. Можно представить, какое заключение на сценарий Валентины Михайловны он бы сейчас написал. 6 На следующий день Вася Кукушкин ждал Генриетту Степановну в ее кабинете с самого утра, потому что ночью у него родилась идея. Директор была немного задумчива и не сразу обратила на него внимание. - Ой, Василий Васильевич, здравствуйте! Вы, случайно, не в моем кабинете ночевали? - Здравствуйте, дорогая Генриетта Степановна! - весело поздоровался он и сразу положил на стол заявление. - Садитесь и немедленно прочитайте. - Спасибо, - она удивленно заморгала глазами, не понимая, кто из них в этом кабинете хозяин. - Что это? - Читайте, читайте. Она мельком прочитала заявление, но сути его так и не поняла. - Простите, но вы мне лучше объясните популярно, о каком хозрасчете идет речь? - Я прошу вас, уважаемая, аннулировать мою ставку и установить мне процент от выработки, как на производстве. Я должен быть заинтересован сделать больше и лучше. - А... а что вы у нас собираетесь производить? - Как что, Генриетта Степановна, - Кукушкин удивился ее непонятливости. - Я буду производить здоровые и морально устойчивые семьи! А вы мне будете платить за конечный результат. Несколько секунд она смотрела ему в глаза, затем притронулась к своей голове: - Тьфу ты черт, вроде бы я здорова!.. Василий Васильевич, пожалуйста, изложите поподробнее, как вы намерены это делать? - Подробнее? А это хоть сто порций! - Каких порций? - спросила она уже машинально. - Ну это... так говорится. - Ага, понятно. Поливайте дальше. - Так вот, - продолжал Вася, деловито размахивая руками, - я предлагаю создать платную консультацию для новобрачных. Короче, для тех, кто подал или подаст нам заявление. Они будут консультироваться со мной, а я буду помогать им узнавать друг друга ближе. Согласитесь, что лучше побольше узнать друг о друге раньше, чем тогда, когда это будет поздно. А потом, Генриетта Степановна, что это за цена - один рубль и пятьдесят копеек?! Ведь получается, что жена стоит всего полтора рубля... - Ну, тут, Василий Васильевич, мы бессильны. Это государственная расценка, и завышать ее мы не имеем права. - А за развод драть двести рублей вы, значит, имеете право? - Но это же не мы, а суды. - Какая разница! Ведь все равно получается какая-то ловушка: вход почти бесплатно, а на выход надо работать два месяца, - у Васи были возмущенные глаза. - Поймите же... - Ну, понять мне вас не трудно, ведь кое-какой опыт у вас есть, - развеселилась Генриетта Степановна. - Но не забывайте: подавшим заявление на расторжение брака дается три месяца на размышление, так что этого времени вполне достаточно, чтобы заработать на развод. Завотделом не обратил внимания на ее шпильку и невозмутимо спросил: - Так что вы решили? Подумав, она ответила: - Мне, собственно, и решать нечего. Вот что, уважаемый и неугомонный мой Василий Васильевич, оклад у вас останется прежним. Расценка на регистрацию брака тоже. А насчет добрачных консультаций - в этом что-то есть... - Вот именно, Генриетта Степановна, вы же не будете отрицать, что хороший консультант, как хороший любовник, только укрепляет семью. Директор немного покраснела и сказала: - Учтите, что все должно быть бесплатно! Мы не можем давать советы за деньги - это безнравственно. Так что если вы действительно горите желанием создать так называемый отдел советов и консультаций, с Богом. Только сначала все это надо хорошенько обдумать, я должна знать, как это все будет выглядеть... - Позвольте, позвольте, Генриетта Степановна, - Вася поднял руку и с досадой ударил себя по колену, - почему вы считаете, что брать деньги за добрые и полезные советы безнравственно? - Голубчик, неужели так трудно понять. Это все равно, что вас кто-то из приезжих попросит объяснить, как пройти на ту или иную улицу. А вы что ему скажете: дай рубль, потом объясню?! - Нет, нет, вы меня не путайте, сам запутаюсь! Я считаю, что не брать плату за нужные и полезные советы - бесхозяйственно. - Объясните... - Объяснение простое: чем дороже мне кто-то достается, тем больше я буду его или ее ценить. Вам понятно? - Не совсем. Вернее, совсем непонятно. - Молодые, подав заявление, должны сразу знать, что за все в жизни им придется платить. Даже за советы! А я ведь буду им давать советы не простые, и вы это знаете. Я даже смогу разоблачить тех, кто преследует корыстные цели. Вы же сами знаете, что не все женятся и выходят замуж по любви. - А вдруг и вы ошибетесь? - Ничего, на ошибках учатся... Этот разговор длился до обеда. Кукушкину так и не удалось убедить Генриетту Степановну в полезности своей идеи. В подавленном состоянии он оставил свое заключение на сценарий Валентины Михайловны и хотел уже уходить, но директор его окликнула: - Василий Васильевич, у меня к вам еще один вопрос... Вася неохотно остановился. - Василий Васильевич, это правда, что вы вчера в присутствии моей подчиненной обозвали меня дурой? Ее обидчивость показалась ему смешной. - Ну, Генриетта Степановна, не будьте же вы дурой и не верьте в гнусные сплетни! О Господи, это же надо... - У вас какое образование? - спросила она впервые строго. - Историческое. - А я думала - дошкольное. - Вы что, не верите в мои способности? - Отчего же, я вижу, что вы способный горлохват... Вася никому еще не позволял, чтобы с ним разговаривали в таком тоне. - Вы уже все сказали? - Нет, только то, что вы услышали!! - оказывается, она тоже умела кричать. - Тогда я пошел! - Валите кулем, пока трамваи ходят! Эти слова он услышал за дверью ее кабинета. В приемной Вася столкнулся с Валентиной Михайловной, которая уже его разыскивала. Не останавливаясь и ни с кем не здороваясь, он направился в свой кабинет. Второй рабочий день ему тоже не сулил ничего хорошего... Минут через пять Валентина Михайловна постучала к нему. - Это ты донесла директрисе, что я ее обозвал дурой? - спросил рассвирепевший Вася, совершенно забыв о своей способности читать мысли. - Я еще не совсем спятила, - ответила она улыбаясь. - Ты разве забыл, как ты сам орал на весь Дворец?! Советую соблюдать технику безопасности, если ты намерен здесь работать. - Ну ничего, - начал остывать Вася. - Я ей когда-нибудь все равно свинью подложу. - Ой, было бы неплохо, если б на какой-нибудь праздник! - обрадовалась Валя. 7 Третий свой рабочий день Кукушкин решил начать так, будто он всего-навсего маленький человек, мечтающий о большой зарплате. Он серьезно задумался над тем; что язык его - враг его. И действительно: университет пришлось бросить, семейная жизнь потерпела крушение, ни на одной работе долго не задерживался, и вот даже сейчас, когда нашлась ему наконец работа по душе, у него не клеятся отношения с сотрудниками. Нет, надо менять себя! Немедленно! На работу Вася поехал общественным транспортом. Это был первый шаг навстречу себе, обновленному Кукушкину. В троллейбусе он был ужасно скромным и деликатным и даже не нагрубил какому-то гражданину, проверяющему его карманы: - Очень сожалею, уважаемый, но в этом кармане у меня нет ни копья. Субъект тоже оказался вежливым: - Извините, но я должен убедиться... - В таком случае посмотрим в другом, - Вася с трудом повернулся в толкучке к нему боком: - Будьте любезны. В другом кармане были три рубля и талоны. Неизвестный проявил чуткость и не оставил его без средств на проезд. На работе завотделом со всеми поздоровался первым. В приемной попросил аудиенции у Генриетты Степановны через секретаря. В кабинет вошел тише воды, ниже травы. Разговор начал робко, почти как влюбленный юноша. - Смотрю я на вас, Генриетта Степановна, как на живой светофор, и думаю, какой же свет загорится в ваших глазах? - А вы как думаете? - насторожилась директор, явно ожидая подвоха. Завотделом вместо ответа заулыбался на все тридцать два зуба. - Почему вы улыбаетесь? - глядя на его заразительную улыбку, она невольно растянула рот до ушей. - А потому что мне... это ничего не стоит. - Знаете, почему я вас терплю? - вздохнула Генриетта Степановна. - Потому что вы меня развлекаете. У вас душа нараспашку, и я знаю почему. Потому что в ней вам прятать нечего. Короче, я ознакомилась с вашим заключением. Да, я не дочитала сценарий Валентины Михайловны, но уже сейчас могу сказать: не пойдет. - Помилуйте, Генриетта Степановна! - Кукушкин вскочил и подошел к ней так близко, что ей показалось: сейчас он бросится на нее с умоляющими объятиями. - Я не могу подвести Валентину Михайловну, я дал ей слово... - Ничего, - ухмыльнулась она иронично, - заберете обратно. - Но вы же позорите мое имя! - Переживете. Миленький мой, ну кто вы такой со своим незаконченным, пускай и историческим образованием! - этими словами директор решила поставить его на место раз и навсегда. - Не исключено, что вам многое под силу, но не все по плечу... Соразмеряйтесь, милок. Потом они надолго замолчали. Вася смиренно ждал, чем она будет аргументировать свой отказ, а директор ждала, как он будет возражать. Но ни того, ни другого не последовало. Директор и завотделом даже не догадывались, что за дверью их подслушивали. - Как они? - спросила секретарь у Валентины Михайловны, которая прилипла ухом к двери. - Молчат, только дышат. - Переведи, - тихонько фыркнула секретарь. - Дословно не переводится, - ответила автор сценария и на цыпочках отбежала в сторону. - Ничего, пусть этот телепат подумает, как высушить свою подмоченную репутацию. Кукушкин вышел из кабинета, опустив голову. Валя поняла все без слов и не стала задавать вопросов. Только сообщила: - Василий Васильевич, к вам посетители. - Откуда, зачем и почему? - криво усмехнулся он. - Не знаю, они хотят к вам попасть по сугубо личному вопросу, товарищ Кукушкин, - холодно ответила Валентина. - Тогда давай, только по одному, - ее мысли Васю уже не интересовали, потому что он начинал сгорать от любопытства, как же будет выглядеть его первый в жизни официальный прием. Через минуту Валя привела к нему в кабинет девушку далеко не первой свежести, но в "фирмовом" платье. В ушах - супермодные клипсы. Поведение ее было гораздо скромнее одежды. - Здравствуйте! Можно к вам? - робко пропищала она. - Попробуйте, - пустил в ход одну из своих самых обаятельных улыбок Кукушкин. - Так я зайду позже, - с намеком сказала Валентина Михайловна и гордо вышла. - Садитесь, пожалуйста, поближе, - промурлыкал Вася, совершенно не отреагировав на слова подчиненной, и сразу же начал настраиваться на мысли девушки. - Спасибо, - она села и от волнения начала грызть уголок своей кожаной сумочки из натуральной кожи. В голове у нее был такой сумбур, что ему не удавалось хотя бы приблизительно понять цель ее визита. - Я к вам пришла... Понимаете, я слышала... "Ох, Ритка, ты успокоишься сегодня или нет?" - спросила она у себя - и вдруг в ее голове все умолкло. - Правильно, Рита, вам действительно нужно успокоиться. - А откуда вы знаете, что меня зовут Рита? - Вы мне об этом только что сами... подумали. - Ах, да, я как раз по этому поводу и пришла... мне как раз и нужно обратиться к вам с просьбой по этому поводу... - По поводу успокоиться? Послушайте, Рита, вы лучше ничего не говорите, а только думайте. Я вас так быстрее пойму, а вам будет легче сосредоточиться. Договорились? - Ага! - обрадовалась Рита и, чтобы случайно не заговорить, закрыла себе рот ладошкой. Несколько секунд она приводила в порядок свои мысли. Наконец они потекли плавно и последовательно: "Дорогой Василий Васильевич, я вам буду безмерно благодарна, если вы поможете мне разобраться в одном человеке. Этот человек мой жених, и через месяц мы должны расписаться в вашем Дворце. Если честно, я его не люблю. Он рыжий и кривоногий. Но вы меня не осуждайте, пожалуйста. Мне уже двадцать пять, и я уже пять раз забирала заявление обратно. Отец говорит, что он очень умный и в этом мое счастье. Понимаете, для меня очень важно, любит ли он меня. Ведь если он тоже не любит, это будет наша... моя трагедия. Он будет мне изменять, а я этого не переживу..." - Кто он? Отвечайте мысленно! - повысил голос Вася, заметив, что она освободила рот и зашевелила губами. "Его зовут Витя, он в этом году заканчивает политехнический... Уже отслужил армию и хочет в столицу. Ну что вам еще сказать о нем?" - А почему вы усомнились в его чувствах? Он что, давал вам повод? "Понимаете, сейчас многие женятся из-за прописки, чтобы остаться в городе. А когда отхватят все, что им нужно, разводятся, требуют размена, а потом..." - Да, знакомая история, - покачал головой Кукушкин. - О'кей, Риточка, приводите этого красавца ко мне. - Ой, а может, вы к нам? Понимаете, в домашней обстановке, за хорошим столом... - Рита не узнавала своего голоса. - У меня очень добрая мама, у меня великолепный папа! - Да и сами вы... - подмигнул ей Кукушкин. - Спасибо, спасибочки. Как хорошо, что мы поняли друг друга... - Все верно: приводить вашего Витю сюда действительно небезопасно, он может насторожиться. А в домашней обстановке у него не возникнет никаких подозрений. - Вася оторвал от своего делового календаря листок и записал на нем свой домашний и рабочий телефоны. - Давайте назначим встречу... э-э-э... на послезавтра. Послезавтра воскресенье. Думаю, ваших родителей это тоже устроит. - Василий Васильевич, вы уникальный человек! - она взяла листочек с телефонами и несколько раз благоговейно поцеловала его. - Спасибо вам преогромнейшее! - Ну, благодарить будете потом. - Поняла. Поняла, поняла. - Рита заговорила тише, будто опасалась, что их могут подслушать. - Не волнуйтесь, папа в долгу не останется. Я у них единственная доченька... они для меня... ради меня! - О'кей, Риточка, договорились. Гуд бай. - Поняла, Василий Васильевич, иду. Я понимаю: у вас много дел, - она встала и протянула ему дрожащую руку. - Еще бы, такой человек, такой человек! Боже ж мой, это же надо - я разговаривала с уникальным человеком! - Позвоните мне в воскресенье с утра домой, - сказал он, пожимая ей осторожно руку. - И никому ни слова... - Поняла, Василий Васильевич, не будем разглашать государственные тайны. Спасибочки вам большое, - благодарная Рита поцеловала ему руку. - Да что вы, Риточка, вы же современная чуви... девушка, - сделал он ей замечание, но руку свою выдергивать не стал. Она поцеловала ему мизинец. Затем, откланиваясь, начала отходить спиной к двери и с волнением приговаривать: - До свидания, Василий Васильевич, до свидания! Я буду вас боготворить. Простите, ради Бога, простите меня, смертную... Уникальный, уникальный человек... Когда посетительница наконец вышла, Вася подошел к зеркалу и долго рассматривал себя, чтобы запомнить, какое именно выражение его лица создает впечатление уникальности. Затем позвонил Валентине Михайловне в отдел: - Валюша, давай следующую дуру. - Это будет уже следующий, - хихикнула она. Через минуту в кабинет Кукушкина постучали. Вася негромко откликнулся: - Ворвитесь! В кабинет почти вбежал старик с собачкой и заговорил протяжным певучим голосом: - Здравствуйте, молодой кент! Рад приветствовать вас на нашей планете. Знаете, вы так на моего друга... друга Фердинанда смахиваете, что мне даже страшно. Ж-жуть - какое сходство! Он у меня был умным, как собака, - все знал, все понимал, только бедняга глухонемой был, говорить не мог. Мы с ним общались письменно. Когда он женился, я за него расписывался. Правда, я с его Мусю не жил. Я жил с ней тогда, когда она стала моей. Один раз только поцеловал, когда она меня спросила: "Левик, ну когда же наконец небо опустится на землю?" Бедняга, она так ждала этого, но Фердинанд мне тогда объяснил на пальцах, что если я еще раз поцелую его Мусю, он меня поставит ногами к небу. А потом еще и написал мне, слышите, заказным письмом, хотя мы жили тогда в коммуналке, через стенку. Я им тогда почти каждую ночь стучал. Так вот, слышите, что он мне тогда написал: "Ты, змей, радуешься только тем, что не даешь радоваться мне!" Это я ему не давал радоваться! Да я даже женился на его Мусю, когда он, бедняга, помер!.. - старик посадил на стул собачку, вынул из кармана громадный мятый платочек, высморкался и вытер глаза... Кукушкин начал настраиваться на его мысли, но только отдельные несвязные отрывки смог расслышать с трудом. "У этого замшелого идиота дырявая голова, и в ней уже ничего не держится! - раздраженно подумал он и подошел ближе. Старик пугливо поднял руки. Его мысли стали-отчетливей, и то лишь потому, что повторял он в уме одно и то же: "Моя Мусю закопала во дворе фамильные драгоценности Фердинанда на большую сумму и не помнит где... Если вы... Если вы сможете найти их, я вам отдам половину..." Вася рассмеялся: сначала ему показалось, что в голове у этого дедули гуляет старческий маразм. Затем, вглядываясь в его мутные хитроватые глаза, понял, что это совсем не так. - Много золота? - строго спросил Кукушкин и опустил ему руки. - Какого золота? Вы что, спятили, у меня нет никакого золота, - испугался старик. - Вы, молодой-необыкновенный, хоть и от Бога, но безбожно опасный. Для вас золото - мусор. Золото и брильянты вы можете лопатой загребать. Да что там лопатой... - Много золота? - повторил громче Вася. - Да я же говорю, что лопатой... - Я имею в виду то, что закопала ваша Мусю? - А вам какое дело?! - У старика, вероятно, от страха появилось недержание мыслей, которые он начал высказывать вслух: - Понимаете, я из-за этих фамильных драгоценностей даже несколько раз разводился со своей Мусю. А сейчас она лежит в параличе и клянется, божится, что забыла, в каком месте их спря-та-ла. Представля-е-те, она меня так любила, что спрятала от меня, от своего любимого Леви-ка, целое со-о-кровище. - Я вам ничем не могу помочь, - с досадой сказал Вася. - Если б ваши драгоценности умели думать... - По-моему, вы сами не умеете думать! По-моему, ты, Элоночка, умнее, - закряхтел-захихикал гость и поцеловал собачку в мордочку. Она лизнула дедулю в нос, и тот успокоился. - Вот собака и... женщина - други человека. Только их нельзя дразнить и водить без намордника. Будьте здоровы, молодой-одаренный! Если не помру, познакомлю вас с моей Мусю. С тех пор, как она не поднимается без моей помощи с постели, она просто без меня жить не может. Когда он вышел, Кукушкин задумчиво пожал плечами. Загадочный гость ему показался смешным и подозрительным. Оба визита, Риты и этого Левика с собачкой, были как-то связаны между собой. В этом Вася не сомневался. Не сомневался он и в том, что у него наступит интереснейшая жизнь, о которой ему раньше и не мечталось... В кабинет влетела Валентина Михайловна и радостно чмокнула его в щеку. - Василечек, поздравь меня! Директриса отправила два сценария на рецензию, в том числе и мой... "Значит, не все женские мысли доступны и мне", - подумал Кукушкин и многозначительно мурлыкнул: - То-то же. 8 Вася с нетерпением ждал воскресного утреннего звонка. Он уже успел побриться и умыться, когда зазвонил телефон. - Здравствуйте, вы Кукушкин? - голос был мужской и незнакомый. - Да, есть такая птица. И, представьте себе, совсем неглупая! - Я не знаю, какая вы птица, но мне ведено доставить вас в золотую клетку моего шефа. - А в зоопарк вы меня не собираетесь доставить? - Машина ждет вас! - сказал неизвестный и умолк. У Васи вдруг на лбу выступил пот, хотя сегодня у него не было и росинки во рту. "Господи, сколько в человеке воды!" - подумал он в какой-то тревоге, выглянул в окно и увидел у самого подъезда черную "Волгу". "Значит, этот шеф - крупная птица, раз предоставляет мне такую честь!" - подумал Вася, быстро оделся и выбежал из дому. Всеволод Львович Хитроумов, отец Риты, был подпольным миллионером. Этот человек умел делать деньги из барахла. Правда, в институте пищевой промышленности, где он отмучился пять лет, его учили другому. Он часто благодушно вспоминал, как легко ему удалось попасть в институт и как нелегко было выбраться из него. Но "корочки" все же добыл и благодаря им стал завпроизводством в ресторане. Правда, к "корочкам" ему пришлось кое-что еще добавить. Основную часть своего подпольного состояния он скопил на перепродаже "барахла". То есть на спекуляции антиквариатом. Кстати, слово "спекуляция" он ужасно не любил и всегда называл свои махинации деловыми операциями. Семья Хитроумовых состояла из пяти человек и одной собачки - Элоночки. Квартира была шестикомнатная - по комнате на каждого члена семьи. В гостиной Всеволод Львович создал райский уголочек, где пели канарейки, и небольшой комнатный фонтан на фоне густой и пышной пальмы. Рита Хитроумова, его дочь, училась в трех институтах. В четвертый не поступила - блата не было. Но ни один она не закончила - терпения не хватило. Зато пять раз пыталась выйти замуж. И сегодня она очень надеялась, что Вася Кукушкин, познакомившись с ее шестым женихом, откроет ей глаза на истину. Виктория Леопардовна, мать Риты и жена Всеволода Львовича, была домохозяйкой со стажем и незаконченным высшим медицинским. Она в шутку и втайне от своего мужа считала себя домашней вешалкой. Только не той, на которую можно что-то вешать, а той, которая сама на кого-то вешается. Виктория Леопардовна, в отличие от других членов семьи, совсем не надеялась извлечь пользу из предстоящей встречи с таким важным гостем. Более того, у нее даже было предчувствие, что знакомство с уникальным Кукушкиным может принести ей много неприятностей. Но женское мнение в этом доме мужчин не интересовало. Рита и Виктория Леонардовна хлопали на кухне, а Всеволод Львович и его отец Лев Борисович сидели в своем любимом уголочке на выступе комнатного фонтана и беседовали. - Человек - самое удивительное животное в природе, - с философской улыбкой сказал сын. - Ты имеешь в виду этого телепата? - старший Хитроумов, как всегда, держал в руках свою Элоночку и нежно поглаживал ее. - Так вот что я тебе скажу, сын мой. Он - начало нашей смерти. У нас только два выхода: купить его или... Он должен быть нашим другом и ни в коем случае не врагом. - Ну чем может быть для нас опасен этот один-единственный телепат?! - спросил спокойно Хитроумов-младший, подкармливая рыбок, которые ему всегда казались взаправду золотыми. - Это сейчас он единственный, а пройдет десять-двадцать лет, и их наплодится столько, что мы будем у них как на ладони. - Ох, отец, зря паникуешь, - хмыкнул сын и лениво потянулся. - Всеволод, не расслабляйся. Ты носишь мое отчество львиное, и имя я тебе дал могущественное!.. - напомнил отец и больно ущипнул Элоночку за ухо. Она пискнула и угодливо лизнула ему руку. - Зато все остальное я добыл себе сам! - хвастливо подчеркнул сын. - Поэтому я и глава нашего семейства. - А гены чьи? Чьи?! В это время соловьем пропел квартирный звонок, и мужчины зашевелились. Открывать пошел хозяин квартиры. Всеволод Львович встретил Кукушкина, как давнего знакомого. - О, вот вы мне как раз и нужны! - воскликнул он, будто знал Васю много-много лет. - Прошу, мой друг. В гостиной Кукушкин не мог скрыть своего удивления. - О, я, кажется, попал в рай еще при жизни! Очень жаль, если его когда-нибудь закроют на ремонт. - Не в