цировали авиацию, покрасовавшись перед объективами орбитальных разведчиков, чтобы с их уходом спрятаться в заранее подготовленных укрытиях. Штурмовики, прилетевшие по наводке, бесполезно жгли дефицитное топливо. Перегруженные самолеты, взлетая с аэродрома базы один-тринадцать, даже за пятнадцать километров после взлета не могли набрать больше трехсот метров высоты. Пользуясь этим, мятежники сбили два из них, отучив остальных от жадности, а главную базу - от ожиданий горючего. Приятная и беззаботная жизнь генералитета сменилась стабильной депрессией. Постепенно зверея, начальники находили выход из нее в регулярных пьянках и жестоких разборках с подчиненными. Ахмад наконец нашел людей, которые приблизительно знали место, где находился закопанный бронетранспортер, и группа тагов ушла на его поиски. Из всех прочих фортов Ник выбрал двадцать шестой. Он был не хуже и не лучше остальных четырехорудийных фортов, но имел перед ними два небольших преимущества. Во-первых, он находился недалеко от двадцать седьмого, а это упрощало подготовку операции. Во-вторых, в пятидесяти километрах от него, там, где дорога пересекала русло реки, был расположен блокпост. Река уже распадалась на цепь отдельных луж, но к посту каждый день выезжал патруль с очередной сменой. Благодаря необходимости этих разъездов из хранилищ форта не было откачано последнее горючее. После того, как Ник прошел мимо часовых, войска еще десять дней стояли в предгорьях. Ни капитан, ни его труп, так и не нашлись, и солдаты ждали контрольное время, когда Степ должен сдохнуть от голода и обезвоживания. Успокоив себя тем, что вода у него давно кончилась, армия убралась на базы. Войска отошли, и путь был свободен, но Ник задержался с выходом на два дня, так как сборы его группы еще не закончились. Их мероприятие носило предварительный характер, и кроме Степа в группе шло всего трое. Хотя Ник почти не нес поклажи, успевать за ними ему было очень трудно. Обойдя форт Болотный, они двинулись на запад, выйдя через три ночи к тихому кишлаку. Там их уже ждали. На маленьком грузовичке, под двойным дном, заваленным мешками с зерном, они проехали двести километров до маленького селения. Разгрузив зерно, таги наложили саманных кирпичей поверх второго дна и выгрузили их ночью в тридцати километрах к северу от двадцать шестого форта. В этом месте, в пятистах метрах от дороги, Ник собирался провести не меньше недели, а двое из его парней могли задержаться на целый месяц. Хорошо поработав лопатами, они приготовили в песке надежное, хотя и небольшое укрытие. Кирпичи пошли на укрепление песчаных стен, второе дно кузова стало потолком землянки. Разведчики закончили работу лишь на рассвете, тщательно замаскировав свои ночные следы. Это было началом предварительного этапа. Отдохнув до двенадцати часов, они распаковали техническую часть своего багажа. На очень ограниченном пространстве им предстояло разместить временный штаб разведки. Ник установил записывающую аппаратуру. В растущих неподалеку кустах пустынной колючки таги замаскировали радиоантенны. Над укрытием из песка выглядывала стойка с миниатюрной телекамерой, позволяющей с десятикратным увеличением разглядывать движущиеся по дороге объекты. На середине дороги, в тридцати метрах один от другого, разведчики закопали два пластмассовых стаканчика, заряженных малогабаритными подслушивающими устройствами. Это была обычная рутинная работа разведки, не имеющая ничего общего со снятием часовых и геройским проникновением на особо охраняемые объекты. Начинался предварительный сбор ничтожной, но совершенно необходимой для проведения операции информации. Его первые результаты подвергнутся анализу уже через неделю. Чтобы составить более полное представление о гарнизоне форта, им придется добывать сведения буквально по крупицам почти в течении месяца. При этом чрезвычайно важным являлось то, чтобы гарнизон ни о чем даже не заподозрил. Степ давно уже склонялся к тому, что миром управляет отнюдь не примитивное вранье, а утонченная ложь, основанная на знании правды, то есть точной информации. Теперь он сам собирался воспользоваться частичкой этой власти. Для достижения успеха было необходимо направлять действия гарнизона форта. В его отношении Ник собирался воспользоваться стандартной моделью управления: вранье, вранье, вранье, а в передышках между ним - немножко стрельбы и резни. Многие считали, что в жизни резня имеет особую ценность, поскольку дает смазку необходимую для работы механизма управления. Ник не разделял садистских убеждений, но знал из практики, что резня - простое дополнение к лжи, универсальное средство, пригодное, как для придания ей убедительности, так и для ее логического завершения. Для взятия неприступного укрепления требовалась изощренная, правдоподобная ложь, основанная на очень точных сведениях. Патруль из двух бронетранспортеров выехал из ворот форта в восемь часов. Спустя двадцать минут раздавшийся из динамика шум разбудил спящих разведчиков. Один из них включил телеаппаратуру и заснял машины спереди, а потом и с правого борта. Когда первый из двух закопанных на дороге стаканчиков оказался под головным броневиком, из дорожной пыли выпрыгнул низкий цилиндр, похожий на большую желтую таблетку, и прилепился к днищу машины. Резиновый амортизатор смягчил удар и сделал его незаметным для экипажа. Вторая таблетка прилепилась к днищу замыкающего броневика. С этого момента в штабе разведки было слышно каждое слово, сказанное в машинах патруля. Компьютер отсеивал технические шумы и автоматически включал запись при начале передачи звуков человеческой речи. Через неделю разведчики уже будут знать имена каждого члена экипажа всех броневиков, иметь образцы их голосов и много другой полезной информации. Самым большим недостатком этого метода являлась недопустимость въезда подслушивающих устройств в гараж форта. Будучи случайно замеченными, они бы свели всю операцию к нулю. Когда, возвращаясь, патруль проезжал мимо поста, по радиокоманде таблетки отклеивались от машин и падали на дорогу. При помощи пеленгатора разведчики находили передатчики в пыли и, отжимая пружины, заправляли их обратно в стаканчики. Все шло хорошо, только последние километры пути, самые важные для сбора информации, патрули оказывались вне слышимости. Лишние тридцать минут болтовни не имели особой ценности, но возвращение в форт, согласно правил, обуславливалось паролем. Инструкции принимались больше двадцати лет назад, и на большинстве укреплений процедуру въезда давно упростили. Ведь все равно броневики находились на постоянной связи со своими командирами. Но полагаться на общее разгильдяйство представлялось рискованным, и, применив весь технический арсенал, Ник наладил прослушивание радиосвязи форта с патрулями. За первые три дня прослушивания существование системы паролей обнаружить не удалось. Дело шло к тому, что ему придется создать ситуацию, в которой гарнизон откроет ворота, не спрашивая пароля. Прихватив видеозапись уже заснятых машин, Ник покинул временный штаб. Он уходил с двумя разведчиками, оставив для наблюдения одного, которого должны были сменить через неделю. Их путь лежал в форт номер двадцать семь, точнее - в его пустую бетонную коробку. Литой трехэтажный бункер почти на треть был вкопан в грунт, остальное скрывалось под насыпным песчаным холмом. В нижнем - подземном этаже размещались помещения складов, артиллерийских погребов, электростанции и командного пункта. Средний этаж, расположенный на уровне местности, представлял из себя просторный гараж. Верхний уровень занимали жилые и бытовые помещения. Толстые железобетонные трубы элеваторов проходили через верхние этажи, от артиллерийских погребов к основаниям башен. Для въезда транспорта служили большие ворота из мощных броневых плит. Напротив них, в противоположной стене гаража, имелся второй выход. Коридор вел к вертолетному капониру, расположенному рядом со склоном искусственного холма. Все бетонные работы были завершены, ворота и двери установлены, не хватало только оборудования и вооружения. Ворота оказались заварены, и разведчикам пришлось хорошо поработать резаком, чтобы сдвинуть с места броневую плиту. Когда-то это строение оказалось совершенно бесполезным, но теперь ему предстояло сослужить хорошую службу. Группа стрелков, переданных под командование Ника, никогда не видела бункер изнутри. Несмотря на относительную простоту его планировки, до того, как действовать в нем, им было необходимо освоиться. Перед группой стояла задача такой сложности, что не окажись этого недостроенного форта, для тренировок пришлось бы соорудить нечто подобное. Команда прибыла на броневике. Стрелки приехали ночью, и кроме боеприпасов привезли пять десятков ростовых мишеней. Чтобы избежать лишнего шума и меньше пуль проходило навылет, выбор оружия был остановлен на пистолетах-пулеметах калибра девять миллиметров, снабженных глушителями. Во избежание рикошетов от бетонных стен и стальных конструкций, выбрали патроны с мягкой безоболоченной пулей. Операция могла принести успех только при исключительной быстроте выполнения. В оптимальном варианте, от первого до последнего выстрела должно было пройти не более сорока секунд. До нейтрализации командного пункта - не более двадцати, чтобы, разобравшись в обстановке, его расчет не успел сообщить о захвате на ближайшую базу. На случай, если кому-нибудь удастся запереться в одном из помещений, в штурмовой команде была страхующая группа из трех человек. Ее работа должна начаться в первые секунды, с вывода из строя электроснабжения и внутренней связи. Для этого, по стенам, к оставленным в бетоне специальным отверстиям проложили кабели. Пока атакующие группы расстреливали мишени, страхующая училась быстро обесточивать помещения и имитировала подрыв макетов двух броневиков, изготовленных из деревянных реек и листов прессованного картона. На среднем уровне не предвиделось особых проблем. Два-три десятка мишеней, расставленных в гараже, в зависимости от варианта тренировки атакующие группы поражали за пять-шесть секунд, на бегу к лестницам. Люди, которые могли им встретиться на среднем уровне, должны были погибнуть, даже не попытавшись открыть ответную стрельбу. Далее, из-за особенностей планировки форта, перед повстанцами вставал ряд проблем. Для того, чтобы их преодолеть, атакующим силам предстояло разделиться на четыре группы : две - по три, и две - по два человека. По основному плану, броневик, въехав в ворота, должен остановиться только у противоположной стены. Распахнув задний люк, первыми вступят в дело большие группы, проделав на бегу всю основную огневую работу в гараже. На пятой секунде они должны добежать до ближайшей лестницы. После этого одна из них двинется вниз и на двенадцатой секунде доберется до дверей командного пункта. Другая побежит на верхний уровень и на пятнадцатой секунде окажется у дверей ружпарка и основного спального помещения. Две группы, по два человека, сыграют вспомогательную роль. Стреляя на бегу, они должны пересечь средний уровень, подчистив все, во что не попали стрелки основных групп и на девятой секунде успеть к дальней лестнице. Потом, соответственно через четыре и шесть секунд, стрелки должны добежать до коридоров нижнего и верхнего уровня, встретив пулями солдат гарнизона, если будет поднята тревога. Возможно, вспомогательным группам придется попытаться выполнить работу основных, в случае, если те задержатся у запертых дверей. В интервале от пяти до двенадцати секунд страхующая группа должна поставить магнитные мины под днища двух броневиков, если они окажутся в гараже, и при подозрении, что в них кто-то есть, немедленно подорвать. В том же интервале оставшимся в гараже стрелкам предстоит перебить идущие наверх силовой и связной кабели. После чего, двое тагов вернутся в свой броневик и возьмут под контроль обе лестницы. Третий номер страхующей группы спустится на нижний уровень и при необходимости вскроет дверь командного пункта. После улаживания всех проблем нижнего уровня, первая вспомогательная группа поднимется на верхний этаж и проверит, все ли дела закончены в жилой зоне форта. Успех верхним группам обеспечит темнота, нижним - внезапность. Ядовитый газ должен стать их общей страховкой. Его применение даст возможность не ,,проверять" каждого упавшего солдата и не беспокоиться о том, что, неожиданно очнувшись, он сумеет выстрелить в спину одному из повстанцев. Конечно, применение отравляющих газов запрещалось соответствующей конвенцией, но таги не связаны этим документом, а теперь Ник воюет на их стороне. Да и хануряне, случалось, применяли газы против местного населения, превратив конвенцию в определенную условность. Тем более, после взрыва форта, в получившейся мешанине вряд ли кто станет особо докапываться, отчего погиб его гарнизон. В крайнем случае, кроме прочих повреждений, почти в каждом солдате будут дырки от пуль... На первом этапе тренировки штурмовая команда училась быстро выскакивать из бронетранспортера. На втором - выскакивать и расчищать средний уровень. Тренировки шли целыми днями, и секундомер свидетельствовал о том, что они быстро приближаются к расчетным показателям. Двадцать седьмой форт был почти идеальным местом для репетиций штурма. Они шли довольно успешно и только исключительная случайность могла помешать захвату бункера. Но в какой-то момент, к концу шестого дня тренировок, когда успех грядущего боя стал вырисовываться довольно четко, Ника начали одолевать сомнения. Очень уж зыбкой казалась первая фаза операции, сведений для ее проведения пока явно не хватало. Вместе с штурмовой командой в форте находилось еще шесть человек. Четверо из них несли караульную службу, чтобы никто не смог застать группу врасплох. Двое обрабатывали полученные от разведчиков сведения. Работа с информацией отнимала у Ника все больше времени. Ему приходилось трудиться уже в две смены : первую - с штурмовой командой, вторую - с информационной бригадой. Состав патрулей каждый день менялся, и при помощи подслушивающей аппаратуры удалось узнать много интересного. Имена и клички, манера говорить, обороты речи, обстановка в форте и взаимоотношения между людьми - все тщательно изучалось и систематизировалось. Ни разу не увидев их лиц, Ник начал сживаться с ними, представляя себя на месте то одного, то другого из них. Группы бойцов действовали прекрасно, и уже на седьмой день Степ прочил им не менее девяноста процентов успеха. Один парень во время тренировок дважды поскользнулся на стреляных гильзах, и его пришлось заменить стрелком из караула. Для молодых тагов стрельба по людям давно стала привычным делом. В решающий момент их руки не должны были задрожать. Первую часть операции мог обеспечить только хорошо подготовленный обман. Конечно, военная служба научила Ника многому, а особенно - вранью, но на этот раз от него требовалась артистическая, утонченная ложь, а не грубая пехотная брехня. Из диалогов, записанных на магнитные ленты, Степ взял имена ханурян, занеся их в память компьютера вместе с образцами голосов. Теперь машина определяла говорившего только по одному сказанному им слову. Это оказалось совершенно необходимо, так как мгновенно узнать голос малознакомого человека, не располагая особыми способностями, практически невозможно. Компьютер работал в паре с корректором речи и, набрав требуемое имя, можно было говорить чужим голосом. Корректор не давал полной идентичности, но сходство на слух оказалось вполне приемлемым. За три недели команда проработала в форте все мыслимые и немыслимые варианты развития событий, и дальнейшие тренировки стали представляться пустой тратой боеприпасов. Проанализировав снимки броневиков гарнизона, Ник создал некий обобщенный образ их маскировочной окраски. По его эскизу и фотоснимкам стрелки перекрасили машину в подходящие оттенки выбранных цветов. Планируя операцию, в сорока километрах от двадцать шестого форта, на трассе патрулирования, Ник присмотрел подходящее место для засады. Группа бойцов со всем необходимым снаряжением ждала приказа в кишлаке Дашти Кабут, в семидесяти километрах от выбранной точки. Никто из них не знал ни о цели операции, ни о Нике, но они находились в его полном распоряжении. Степ руководил ими через Фарида - своего заместителя, которому группу первой фазы командир ,,фронта" передал во временное подчинение. Этот отряд был вспомогательным в операции, и спланированная Ником засада являлась его единственной задачей. Прибыв на место, два десятка парней начали готовить свою позицию. Штурмовая группа продолжила свои приготовления у той же дороги, только на десять километров ближе к форту. Тремя днями позже подготовка успешно завершилась. Оставалось только внести последний штрих. Посадив в броневик четверых стрелков, Ник отправился к месту, где мирные крестьяне готовили укрытия для отходящих групп. Поочередно меняясь на сиденье водителя, таги практиковались в управлении броневиком. Следы, остающиеся в пустыне, на следующий день должны были запутать их преследователей. Когда желтый диск солнца выполз из-за барханов, зарывшись в песок, тридцать шесть бойцов, вооруженные и обученные, уже ждали своего часа. Им всем предстояло стать участниками большого спектакля, и от того, как он пройдет, зависело, доживут ли они до вечера. В представлении примут участие еще около ста человек, и это будут не просто статисты. Если у вспомогательной группы бой не получится, то погибнет только она, а штурмовая, перележав день в песке, тихо уйдет, плюнув на все свои приготовления. Оставаться здесь уже не будет смысла. Скоро должен заработать завод синтетического горючего, и руки у армии вновь окажутся развязаны. В восемь двадцать акустический датчик известил о приближении патруля. Началось! Ник почувствовал легкую нервную дрожь, но быстро взял себя в руки. Два броневика неторопливо двигались по пыльной дороге. Подслушивающие устройства прилепились к их днищам, и, надев наушники, Ник слышал, как спокойно переговаривались едущие в них обреченные люди. Время тянулось, как резина. Ход его постепенно замедлялся, и, когда патруль доехал до засады, казалось, что оно почти остановилось. На тридцать девятом километре, начиная подъем, дорога проходила между двух больших песчаных холмов. Это было едва ли не единственное подходящее место для нападения, но броневики прошли его невредимыми. Через пол километра головная машина наехала на мину своим передним левым колесом. Взрыв не был чрезмерно мощным. Он оказался рассчитан ровно настолько, чтобы, выведя из строя ходовую часть, остановить броневик. Из ехавших в нем никто не погиб, но всем им пришлось очень несладко, а боеспособность оказалась почти потеряна. Вторая машина остановилась в пятидесяти метрах сзади и обстреляла подозрительные бугорки, не выявив при этом реального врага. Ее командир доложил о происшествии в форт и вызвал подмогу. Оглохший сержант из головной машины орал в эфир о травмах, полученных экипажем, и требовал срочной поддержки. Поскольку противника обнаружить не удалось, второму броневику ничего не оставалось кроме того, как подойти к первому для оказания помощи. Второй ехал точно по следам первого, но на дороге была устроена хитрая ловушка, в которой головные заряды дублировались минами, снабженными радиоблокировкой. Не доехав двадцать метров до головного, замыкающий броневик тоже потерял подвижность. В эфире, после этого, к воплям из первой машины прибавились вопли из второй. Полной уверенности в надежности хитрой мины не имелось. Для страховки, прильнув к прицелу, за вторым броневиком следил наводчик противотанковой ракеты. Выход из строя обеих машин вынуждал командира форта к решительным действиям. Место, где находились броневики, было пристреляно повстанцами. Чтобы придать действиям гарнизона необходимую быстроту, один из тагов начал стрелять по патрулю из ручного гранатомета. В броневиках все еще были живы и, чтобы не получить ,,свое" из их пушек, гранатометчик стрелял из-за бугра. Вероятность попадания при этом представлялась ничтожной. Но и в случае точного выстрела, кроме легкой контузии экипажам ничего не угрожало. Попадать, в общем, было и ни к чему. Цель обстрела состояла только в том, чтобы командиру форта о нем доложили. Это была азбучная ситуация, описанная во многих букварях. Недобитый патруль стал наживкой, и теперь, на подходе к нему, спешащих на помощь должна ждать хорошая засада. При нынешней ,,напряженке" с горючим ближайшие гарнизоны не смогут оказать поддержку, но она вроде и не требовалась. В двадцать шестом форте осталось достаточно сил, чтобы покончить с засадой без посторонней помощи. Это значительно упрощалось тем, что ее расположение было совершенно очевидно. Оно определялось рельефом местности за полкилометра до поврежденных броневиков. Происходящее в форте оказалось скрыто от глаз и ушей Ника. Но он был уверен, что обещания командира о помощи - не пустой звук, и один из двух боевых вертолетов уже запускает свои турбины. Степ затруднялся предсказать, сколько прибудет броневиков - шесть или восемь. В принципе, военная наука допускала оба варианта, но, в общем виде, часть сил рекомендовала оставить в резерве. Если две машины останутся в гараже, то при штурме это может стать дополнительной проблемой. Но, с другой стороны, если удастся захватить их неповрежденными, они очень пригодятся при отходе. Сначала прилетит вертолет. Он прилетит один и уже через девять минут. Да, он должен прилететь один. У гарнизона нет возможности транжирить горючее. В полутора километрах от места событий его будет ждать зенитная ракета. Второй вертолет должен появиться одновременно с подходом бронетехники. Две минуты спустя заработали рации броневиков. Торопившиеся на помощь люди перебросились несколькими фразами. Из разговора стало ясно, что командир форта сам едет в одном из бронетранспортеров. Ник ждал этого подарка. Ситуация требовала, чтобы командир принял непосредственное участие в бою, а не отсиживался в безопасном бетонном бункере. Не мешало бы узнать, в какой именно машине он едет, хотя это и не имело особого значения. Скорее всего - в предпоследней. Важен был сам факт, что командир покинул укрепление, оставив его на одного из младших офицеров. Ну что-ж, все правильно. Будь Ник командиром, то поступил бы точно так же, ведь форт неприступен, и ему все равно ничего не угрожает. Через пять минут вертолет пролетел над штурмовой группой. Скоро пилот увидит то, о чем его предупреждал командир форта - две цепочки целей на холмах, справа и слева от дороги. Ник услышал, как вышедший на связь вертолетчик доложил об обнаруженных целях, как заработала его пушка... Вероятно, он даже не заметил момент старта зенитной ракеты. Но вот он выругался, и после громкого резкого удара связь оборвалась. Командир форта несколько раз вызвал его, но безуспешно... Вертолет был сбит на глазах экипажей поврежденных машин, и их усилившиеся стоны подгоняли колонну. Глядя на монитор, Ник видел, как, подняв тучу пыли, по дороге пронеслось шесть броневиков. Нажав кнопку, он посмотрел на пульт. Есть! Радиоуправляемая мина прилепилась к днищу последней машины, а Ник сделал запись: бортовой номер - двести шестьдесят шесть. В принципе, если бы по дороге ехало восемь броневиков, в форте могло быть меньше возни. Но, с другой стороны, лишняя пара машин могла перевесить чашу весов в бою с очень ограниченными силами вспомогательной группы. Если ее зенитчики промахнутся по второму вертолету, исход сражения будет предрешен еще в самом его начале... Командир форта нервничал. Это было заметно по тому, как часто он выходил на связь. Конечно, его насторожила гибель вертолета, но это не могло стать причиной для того, чтобы повернуть назад, с полдороги. Командир вспомогательной группы доложил о появлении колонны. Теперь для него наступал решающий момент. Не доезжая полутора километров до ждущего помощи патруля, первая пара броневиков повернула влево и пошла в обход левого холма. Вторая пара тоже сошла с дороги и выполнила аналогичный маневр, но только в правую сторону. Две последних машины остановились на шоссе. Прикрывая передние огнем из своих пушек, они побрили и без того голые вершины придорожных холмов. Две пары броневиков под прикрытием пушечного огня описали две большие дуги, подойдя с тыла к предполагаемым позициям тагов. Не встретив противодействия, они начали подъем, и спустя две минуты выехали на вершины атакованных холмов. При этом машины никто не обстрелял и, заняв господствующие позиции, они шарили стволами в поисках убегающего врага. Вертолет, прикрывающий отряд, сделал круг над полем боя, проверяя из пушки множество видимых сверху подозрительных бугорков. Таги не рискнули долго испытывать судьбу и, выждав, когда он покажет свой тыл, зенитчики выпустили ракету. Командир форта уже понял, что засада пожалуй серьезней, чем он ожидал. В ситуации что-то явно было не так, но он не мог отступить. Офицер сознавал, что совершает ошибку, но при таком прикрытии военная дисциплина не позволяла ему медлить больше минуты. Пропустив замыкающую машину вперед, он двинулся следом за ней к поврежденным броневикам. Опасаясь мин, они ехали точно по следам патруля. Когда до него осталось тридцать метров, головная машина съехала с дороги, и, описав полукруг, оказалась между подбитыми броневиками. Потом она сдала задом к головному так, чтобы открытые створки задних люков образовали безопасный коридор между машинами. Солдаты быстро перетащили шестерых раненных из головного броневика и, выполнив тот же маневр, подъехали к замыкающему. Дождавшись, когда хануряне начнут перетаскивать раненных из последней машины, командир засады отдал приказ расчетам противотанковых ракет. Замаскированные в двух километрах по обе стороны от высот, операторы не пострадали от превентивного огня. Четыре ракеты с интервалами в одну-две секунды полетели к стоящим на холмах броневикам. Системы наведения ракет запоминали цель и не требовали контроля за полетом, поэтому операторы, спрятавшись в норы, спокойно пережидали беспорядочную стрельбу. Ракеты не оставили четырем броневикам ни одного шанса. На несколько секунд эфир наполнился матерщиной, но после четырех громких щелчков все стихло. Точнее, почти все. Две машины уцелели, и теперь командир орал, поторапливая погрузку. Дело шло к развязке, но он не мог уехать, бросив людей. В десантное отделение, рассчитанное на восемь человек, поместили двенадцать раненых. Четырем солдатам, которым там уже не нашлось места, пришлось бежать к командирской машине. Они заскочили в люк почти мгновенно, но, когда он захлопнулся, в борт ударила противотанковая ракета... Груженый ранеными, броневик сорвался с места и помчался по дороге, оставляя за собой клубы желтой пыли. Наводчики с сожалением проводили его взглядами через прицелы пусковых установок. Приказ не трогать машину с ранеными оказался им не совсем понятен, но дисциплина вынуждала их подчиниться. Командир вспомогательной группы и сам не знал зачем это нужно, просто он действовал соответственно полученному приказу. Согласно тем же указаниям, он немедленно сообщил командиру штурмовой группы номер уехавшего броневика. Его номер был двести шестьдесят шесть. Немедленно, на лобовую броню и борта спрятанной в песчаной яме боевой машины бойцы штурмовой группы наклеили заранее заготовленные номера. Броневик номер двести шестьдесят шесть - броневик, набитый ранеными, это - именно то, что требовалось для их успеха. Его командир вышел на связь с фортом, он был в истерике. Компьютер опознал голос. Да, точно, сержант Берковец, броневик номер двести шестьдесят шесть. Машина неслась на максимальной скорости, и через семь-восемь минут Ник сам заговорит голосом покойного сержанта. Из форта Берковецу отвечал лейтенант Мюллер. Он попытался успокоить командира машины, но, не добившись результата, заорал на него, употребив самые скверные обороты речи. Это помогло лучше успокоений, и сержант почти пришел в норму. Его истерика сменилась прерывистым бормотанием, из которого все же можно было понять, что произошло. Ник контролировал сразу два радиоканала и слышал, как, выйдя на связь с ближайшей базой, лейтенант докладывал о случившемся. Степ дал команду водителю, и тот завел двигатель, ракетчику, и тот приготовился к стрельбе. По дороге ехал тот самый броневик, к днищу которого прилепилась мина, но для страховки наготове держали противотанковую ракету. Ждать пришлось недолго. В облаке пыли по дороге неслась обреченная машина. До намеченной точки ей оставалось чуть более двухсот метров. Ник начал отсчет : десять, девять... Его экипаж замер в ожидании команды... Три, два, один... Пошел ! Водитель нажал на газ, и одновременно с взрывом мины их машина выехала из укрытия. Теперь пришла очередь Ника. Включив связь, он завопил : ,, В нас попали ! " - и дал длинную очередь из пушки. ,,Вы сможете доехать до форта?" - спросил лейтенант. ,,Сможем, сможем, - завизжал Ник чужим голосом, - сможем, если не подохнем в этой коробке ! " Мюллер попытался прикрикнуть на него, но не добился успеха. ,,В броневике по колено крови; мы скоро сдохнем; нас все равно убьют; нас всех убьют!" - продолжал орать Ник. В оптимальном варианте истерику надо было продолжать до самого форта, но Степ не обладал такими талантами. Дождавшись, когда он прокричится, лейтенант спросил: ,,Как водитель ?" Водитель был в норме, хотя рулил очень плохо. Сделав паузу, вроде задумавшись, капитан ответил : ,, Да, вроде, в норме, только голова... кажется..." Тут он сделал еще одну паузу. ,, Да она у него вся в крови ", - упавшим голосом кончил Ник. - А ты, ты сможешь его заменить ? ,,Да, наверно смогу , - неуверенно произнес капитан, - но что-то темнеет, что-то быстро темнеет, командир, наверное придется включить фары". Лейтенанту самое время было заорать : ,, Что ты несешь ? ", - или что-нибудь в этом роде. Но, вероятно, он уже знал, что могут означать слова сержанта, и замолчал на целых полминуты. Теперь Мюллер уже не орал, но старался поддерживать разговор, задавая кучу ненужных вопросов. Ник отвечал на них более менее невпопад, постепенно увеличивая паузы перед каждым ответом, как и положено умирающему. Форт находился уже на прямой видимости. Приближался решающий момент. Как условились ранее, в километре от ворот, не сбавляя скорость, водитель начал покачивать рулем то вправо, то влево. Машина пошла зигзагами, рискуя завязнуть в песке. Для полного правдоподобия в сотне метров от заграждений не мешало вильнуть посильнее и секунд на десять съехать с дороги. Но переигрывать было опасно. Резервным экипажам могли приказать занять места в броневиках для оказания помощи, а это бы создало дополнительные проблемы. Они не доехали до заграждений еще добрую сотню метров, а ворота в них уже стояли открытыми. Броневик проскочил их, не сбавляя скорости, и вот медленно, очень медленно пошли броневые плиты ворот форта. Через расширяющийся проем было видно, что в гараже, готовясь к приему раненых, собралась едва не половина оставшейся части гарнизона, и почти все - без оружия. Где-то, среди них, должен находиться и лейтенант Мюллер. Конечно, окажись в форте его командир, то, естественно, позаботился бы о том, чтобы на среднем уровне не собралось столько зевак. Любые формальности в такой обстановке оказались совершенно излишними. Какой пароль можно спросить у полудохлого сержанта ? Броневик въехал в ворота, но не остановился. Он продолжал двигаться вперед мимо расступившихся людей, пока не проехал через гараж и не уперся носом в противоположную стену. При этом двигатель его не заглох, но с момента въезда из выхлопной трубы вместе с углекислым выходила густая струя ядовитого газа. Постукивая по броне и пытаясь открыть задний люк, около двадцати человек шло за боевой машиной. Хотя ни один из солдат еще не упал, на них можно было уже не тратить пуль. Очень хотелось обойтись в гараже без стрельбы, но у ворот стоял часовой и еще несколько человек. Они не успели схватить смертельную дозу и, когда начнут падать собравшиеся около броневика, сразу поднимут тревогу. ,, Вперед ! " - скомандовал Ник. Распахнув задний люк, стрелки открыли огонь из шести стволов. Пули сбивали людей с ног, освобождая сектор для стрельбы, и на расчистку ушло меньше трех секунд. У бортов еще оставалось по несколько человек, и стрелки добили их уже на бегу. Один солдат успел заскочить в резервный броневик, но запереть люк у него не хватило сил... Глушители снизили громкость стрельбы, но стук пуль, попавших в стальные конструкции, скрыть было невозможно. Выскочив из броневика, Степ бросился к лестнице. На пути оказался молоденький солдат. Короткой очередью Ник сбил его с ног. Паренек падал на спину с широко открытым ртом, и на его лице было бесконечное удивление. С момента первого выстрела прошло около девяти секунд, а Степ уже находился в главном коридоре нижнего уровня. До командного пункта оставалось десять метров, но, вероятно, там услышали что-то подозрительное. Дверь открылась, и из нее выглянуло озабоченное лицо. Ник выстрелил, но, падая, ханурянин потянул дверь на себя. Пули сильнее человека и, нажав на спусковой крючок, капитан распахнул дверь длинной очередью. ,, Давай ! " - крикнул он бежавшему за ним тагу. Утопив головку баллончика с газом, тот бросил его в открытую дверь. Кто-то из ханурян успел выключить свет в помещении, и теперь штурмовая группа стояла в полуосвещенном коридоре около темного проема. В их половине свет уже не горел. Третий из их команды успел выключить лампы. Хотя второй выключатель был с другой стороны, им не пришлось расстреливать фонари. В противоположном конце коридора появилась вспомогательная группа, и один из стрелков выключил свет. Оптика боевого шлема позволяла немного видеть даже в полной темноте, что давало преимущество. Но, сводя риск к минимуму, Ник не стал стрелять из дверного проема. Заняв позицию у противоположной стены коридора, он осторожно двинулся вперед, осматривая помещение через открытую дверь. В поле зрения ему один за другим попали два человека с пистолетами наизготовку. Они еще не потеряли сознание, и Ник израсходовал на каждого из них по одному патрону, не повредив при этом шкафов с оборудованием. Степ включил свет и осмотрелся в помещении. В общем все оказалось знакомо, но для того, чтобы освоиться, требовалось хотя бы полминуты. Все шло по плану, и третий номер группы снял со спины навьюченный на него груз. Таг принес необходимое оборудование, и Ник подключил его к шлему. Теперь он был готов к последнему этапу. Верхние группы доложили о зачистке жилого уровня. Начиналась проверка в складах нижнего этажа на тот случай, если какого-нибудь дебила отправили протирать снаряды или ,,развлечься" чем-то еще. Конечно, обстановка почти исключала этот вариант, но проверка представлялась совершенно необходимой. Главное было сделано. Главное, но далеко не все. Командир ближайшей базы находился в курсе событий, а убитый лейтенант наверняка уже сообщил ему о подходе броневика. Вряд ли кто-нибудь из расчета командного пункта успел понять происходящее и известить базу, но в любом случае откладывать разговор не имело смысла. Освоившись с пультом связи, Ник нажал кнопку базового канала : ,, У нас раненые, четырнадцать человек, восемь из них - тяжело. Срочно нужен санитарный вертолет. " Горючего на двадцать второй базе было в обрез. Командир затягивал разговор, вероятно надеясь, что раненые перемрут, и вопрос о высылке вертолета отпадет сам собой. По его мнению, скорость ветра превышала предельное значение, допустимое для благополучной посадки в капонир. Никакого ветра не было, да и особой нужды садить машину именно в капонир не имелось. Чтобы убедить подполковника, Нику пришлось пообещать от имени лейтенанта Мюллера полностью заправить вертолетные баки, после чего дискуссия благополучно завершилась. Оставалось уточнить с командиром базы еще один вопрос. - Сэр, Вы разделаетесь с той сволочью, которая заманила в ловушку наших парней ? - Не беспокойся, сынок, из двадцать пятого форта выходят броневики. Они отрежут мятежникам путь к отступлению, а команда, которая вышла с базы, покончит с ними. До вечера еще далеко, и им никуда не деться. Не забыв взбодрить Ника парой матерных фраз, подполковник кончил разговор. Степ мог устроить засаду при возвращении патруля. Это приблизило бы вечер на целых полтора часа. Но так будет спокойнее для ханурян. До вечера еще далеко, и мятежникам никуда не деться. Это было приятное заблуждение, а Ник его только подсластил. Самые надежные новости - это новости из первых рук, и теперь все действительно стало ясно. Приходилось спешить, но до отъезда у них оставалось много срочных дел. Они начали с горючего, заправив под пробки баки всех трех находившихся в гараже броневиков. Подняв из склада на грузовом лифте боеприпасы, таги быстро загружали их в десантные отделения. Стрелки демонтировали пульт управления огнем вместе с соответствующим компьютером. До подлета санитарного вертолета оставалось несколько минут. Таги вынесли на посадочную площадку трупы шестерых солдат, потом двое стрелков сами улеглись на носилки. Вертолет был уже на подходе, и статистов наспех обмотали бинтами. Тугая струя воздуха подняла столбом всю пыль в капонире, и стрелкам не было необходимости искать предлог для того, чтобы закрыть лица руками. Когда дверь вертолета открылась, четверо тагов, подхватив двое носилок и низко нагнув головы, заскочили в вертолет. Расправа была быстрой и беспощадной. Несколько секунд спустя старший группы доложил Нику, что вертолет взят без малейших повреждений. Пришло время слез, и Степ снова вышел на связь с командиром базы. ,, Вертолет упал ! " - отчаянно закричал он : ,, Зацепился лопастями за край капонира и упал на раненных ! Все погибли ! " - А экипаж цел ? - Не знаю! Потушим пожар, будет видно ! Командир базы разразился тирадой самой отборной брани, но, убавив звук до минимума, Ник почти не слышал его оскорблений. Конечно, в такой ситуации подполковник должен был высказаться и хорошо, что он не спросил, отчего бы загореться вертолету, упавшему с высоты полутора метров. В этот момент, закончив погрузку боеприпасов, мятежники уже готовили форт к подрыву. Если хануряне попытаются проникнуть в него, артиллерийские погреба взорвутся, но если до темноты это никому не удастся, они взорвутся и без посторонней помощи. Время поджимало, и, оставив подполковника без аудитории, Ник выскочил из командного пункта и побежал к капониру. Экипаж уже выкинули из вертолета. Сев на сиденье пилота, капитан последовательно нажал обе пусковые кнопки. Пока раскручивались турбины, он постепенно освоился с управлением. Ник осторожно оторвал вертолет от площадки и набрал два метра высоты. Машина, в принципе, слушалась его. Так-же, осторожно и медленно, он вернул вертолет на место. ,,Все в порядке, заправляйте!" - крикнул Ник тагам, не останавливая турбин. ,, Броневики, вперед ! " - скомандовал он по переговорному устройству. Три бронетранспортера по два человека в каждом, груженые оружием и боеприпасами, выехали из ворот форта. Все складывалось настолько хорошо, что таги даже прихватили трупы двух своих товарищей, погибших во время штурма. У одного оказалась неплотно одета маска и, хотя после штурма ворота открыли для проветривания, он уже успел схватить смертельную дозу. Второй наткнулся на пулю рядом с ружпарком. Трупы одного из пилотов и лейтенанта Мюллера тоже погрузили в броневики. В форте их не найдут, и это поможет командирам ханурян объяснить необъяснимое. Рация в головной машине будет работать на прием, и если у Ника с вертолетом что-то не свяжется, Фарид вернется за ним. Таги занялись горючим, а Степ поспешил на командный пункт. Командир базы закончил выступление и уже орал, вызывая форт на связь. Ник нажал кнопку передачи: ,,Вертолет сгорел, все сгорели !" - закричал он, изобразив бурные рыдания. Подполковник опять разразился грязной бранью, дав Нику самую нелестную для офицера характеристику, где ,,мерзкая, слюнтявая шлюха" было, пожалуй, самым культурным эпитетом. Степ ничуть не обиделся на храброго офицера : ,,Ну шлюха, так шлюха. Зато хорошая шлюха, добрая, не то, что злые, худые шлюхи." В крайнем случае, еще до полуночи Главная Задница тоже найдет, что сказать командиру базы, не ограничивая себя определенным лимитом времени и лексическими нормами. Конечно он вспомнит и ,,мерзкую шлюху", и ,,поганую тварь", и предстоящий трибунал. Но пока возражать было рано и, убрав до минимума громкость базового канала, Ник связался с соседним фортом. - Когда Вы обложите тех сволочей ? - Через час, или даже чуть раньше. - У меня на ходу три броневика, смогу ли я чем-то помочь ? - Хорошо, если припрешь их с своей стороны, хотя, впрочем, спроси у командира базы. Подполковник как раз замолк, израсходовав весь запас ругательств. Ник обратился к нему дрожащим голосом, стараясь изобразить смесь трепетного волнения и страха : - Сэр, у меня наготове три броневика. Разрешите мне принять участие в операции и рассчитаться за все с черножопыми. - Давай, вонючий сопляк, но не лезь на рожон. Он немного подумал и добавил : ,,Поступаешь в распоряжение командира двадцать пятого форта." Согласовав со своим новым начальником детали предстоящей операции, Ник доложил ему об отправке своего отряда. К этому моменту три броневика прошли уже больше десяти километров. За это же период оставшаяся часть штурмовой команды заправила вертолетные баки, погрузила особо ценные трофеи и сделала много другой полезной работы. Приближалось время ,,окна" в графике орбитальных разведчиков. До него оставалось около пяти минут. Пока минеры закрывали ворота и включали свою систему, Ник добавил оборотов и начал поднимать вертолет. Двое последних заскочили в дверь, когда машина оторвалась от площадки почти на полметра. Капитан осторожно вывел вертолет из капонира и, дав полный газ, направился к горам. Через полчаса, с севера, к позициям вспомогательной группы подойдут броневики двадцать пятого форта. Они не полезут на рожон и встанут дугой в шести километрах от засады, отрезав мятежникам путь к отступлению. Там они будут ждать до тех пор, когда с юга подойдут основные силы с двадцать второй базы и атакуют тагов. До подхода основных сил оставалось около полутора часов, но их путь лежал мимо двадцать шестого форта. Если в течении часа они выяснят, что укрепление захвачено мятежниками, то полностью потеряют интерес к засаде. Ник вызвал на связь свои броневики и вкратце изложил им боевую задачу: ,,Забрать вспомогательную группу. Потом вернетесь на пять километров обратно, и - на восток, через пустыню, до дороги на Кабут. И не напоритесь на свои же мины !" Дальше, по дороге, ехать им было все равно нельзя. Пока они заберут вспомогательную группу, время уйдет, и они могут напороться на броневики двадцать пятого форта. Даже если они и успеют проскочить, то очередной спутник все равно проверит дорогу и найдет их. Остальное Фарид знал сам. После того, как они заберут стрелков, им предстоит проехать около шестидесяти километров до разрушенной кошары. Там уже должны быть приготовлены три ямы по размеру бронетранспортеров. Если парни успеют спрятать машины до того, как их обнаружат, у них появится шанс просидеть там до темноты. Оставалось помолиться за бойцов, едущих в броневиках, чтобы господь дал им хоть немного удачи. Ник считал, что они ее заслужили и будет несправедливо, если их убьют в этот же день. Было бы неплохо помолиться и за свою удачу, ведь отсутствие вертолетных обломков в капонире форта обнаружат задолго до того, как они достигнут намеченной точки в горном массиве. Вертолет не мог вместить всех, но, приземлившись на тридцатом километре, Ник забрал двоих разведчиков вместе со всем оборудованием. Об экономии горючего думать не приходилось, и он гнал машину на полном газу. Капитан с удовольствием попытался бы поморочить головы командирам ханурян, но сильный гул мог запросто выдать его. В любом случае эфир требовал внимания. Включив рацию на прием, Степ долго слушал, как, испробовав все ругательства, командир базы вызывал двадцать шестой форт. Мысль о том, что с фортом может что-нибудь случиться, долго не приходила ему в голову. Подполковнику казалось, что лейтенант Мюллер, этот ,,наглый сопляк", просто выключил связь. Неуязвимость форта не подлежала сомнению, но бывали случаи отказов радиооборудования, и, о чем никак не хотелось думать - случаи взрыва боеприпасов от неосторожного обращения. Через двадцать минут безуспешных попыток наладить связь, подполковник ,,наехал" на командира двадцать пятого форта, чтобы он отправил на разведку один из своих вертолетов. Тот упорно отнекивался, ссылаясь на то, что обе машины уже вторую неделю стоят с пустыми баками. Не выдержав усиливающихся угроз, командир форта все же пообещал послать вертолет, слив в него остатки горючего из бака своей электростанции. На том они и поладили, хотя было понятно, что до вылета пройдет еще не менее двадцати минут. Не дождавшись быстрого доклада, подполковник вновь начал орать на медлительного офицера. Тот упорно клялся, что горючего очень мало и его невозможно подать в капонир по трубопроводу, а задержка связана с тем, что солдатам приходится таскать топливо ведрами с нижнего уровня. Подполковник надавил еще раз, и на подготовку вертолета ушло всего четверть часа. До места засады ему было двадцать минут лета, до двадцать шестого форта - на две минуты меньше. Колонна бронемашин, идущая с базы на разгром мятежников, уже подходила к зоне действия артиллерии заминированного форта. Больше тридцати километров отряду предстояло ехать в пределах достижимости орудийных выстрелов. Обстановка требовала, перед проездом связаться с командиром укрепления. Форт не отвечал. Согласно образованию, полученному командиром колонны, это являлось первым признаком того, что укрепление захвачено врагом. Вторым признаком, согласно той же науки, должен стать разгром колонны автоматическими пушками, поэтому отряд не торопился входить в зону поражения. После долгих проволочек вертолет все же подлетел к двадцать шестому форту, хотя ради этого командир базы чуть не охрип от ругани. Приближаясь к укреплению, пилот вышел на связь с подполковником : - Форт на месте, ворота закрыты. Вроде все, как обычно - никаких повреждений нет. - Как никаких повреждений ? А ты в капонир, в капонир загляни ! - Капонир пуст. Да, несколько носилок с ранеными, около входа в туннель, и еще двое, но эти похоже уже трупы. - А обломки, обломки где? В капонире должны быть обломки от сгоревшего вертолета! - Нет никаких обломков, да и следов пожара тоже не видно. - Протри глаза, сукин сын ! Как нет обломков ? Как нет следов пожара ? Да и как он мог сгореть полностью, если горючего в баках было почти на дне ? Озадаченный пилот секунд двадцать не мог найти слов для ответа, а подполковник начал понимать происходящее и живо представил, как Главная Задница срывает с него погоны. И вовсе не потому, что он виноват больше других. Просто порядок был такой, а случай - вполне подходящий. Вероятно, командир базы впал в прострацию, и минуты две, пока вертолет кружил над фортом, от него не поступало никаких указаний. Наконец он ожил : - Лети по дороге на север. Там должны ехать три бронетранспортера. Через пять минут он услышал первое сообщение : - Вижу сгоревший броневик, приблизительно на тридцатом километре. Спустя две минуты еще одно : - Вижу семь бронемашин около сорокового километра. Предварительно - все подбиты. Тут же - обломки двух вертолетов. - Близко не подлетай, а то получишь сам ! Посмотри, где же еще два броневика ! - Больше ничего нет. - Посмотри получше, должны быть еще два ! Пилот набрал высоту и, сделав круг, доложил : - Вижу еще девять, или стоп - десять, в нескольких километрах к северу от места боя. - Идиот, это же броневики из твоего форта ! Где-то должны быть еще два ! Наконец пилот обнаружил идущие в сторону от дороги следы машин. Ник связался с своим заместителем : - Фарид, сколько вам до укрытия ? - Пятнадцать километров, командир. - У зенитчиков остались ракеты ? - Да, две штуки, командир. - Спрячь зенитчиков у дороги, скоро у них будет клиент. Сами сматывайтесь, как можно быстрей. Спустя шесть минут вертолетчик доложил : - Вижу броневики, едут по дороге на северо-восток, в сторону кишлака Дашти Кабут. Пилот несколько поторопился. В пыльном шлейфе, на таком расстоянии, он еще не мог точно определить, что за техника мчится по дороге. Но интуиция безошибочно подсказала ему, что это именно те машины. - Ты видишь оба броневика ? Пилот напряг зрение в попытке найти ответ в пыльном облаке. Пролетая над грядой барханов, он даже не заметил, как из-за одного из них вылетела ракета... Ник снова вышел на связь : - Фарид, забери зенитчиков. Чтобы спрятаться у вас есть еще полчаса. До гор им оставалось около трехсот километров, и было глупо даже пытаться доехать до них при свете дня. Радиоперехват показал, что с двадцать второй базы вылетели все четыре вертолета. Неизвестно, как им удалось набрать столько горючего, похоже подполковник решил во что бы то ни стало достать уходящие броневики. На отправку вертолетов ушло около пятнадцати минут. Этого времени Фариду должно было хватить, чтобы замаскировать технику. Окажись у армии достаточно горючего для масштабной операции, Ник бросил бы ей ,,кость" - две машины вместе с экипажами, чтобы хоть что-то спасти. Но теперь, когда перед вылетом в баки вертолетов сливали последние капли, два исправных броневика, заправленных горючим и груженых боеприпасами, стали слишком хорошим подарком для их преследователей. Расстояние от дороги до кошары составляло около двухсот метров, и таги успели замести следы до появления вертолетов. Через двадцать километров проселок проходил мимо полузаброшенного селения. Его немногочисленные жители, предупрежденные заранее, ушли ночью. Миновав кишлак, вертолеты пролетели еще пятнадцать километров. Убедившись, что дорога пуста, они вернулись и дали по строениям несколько пушечных очередей. Разрушив самые большие сараи, пилоты не нашли ничего подозрительного и занялись проверкой идущих в стороны малозаметных дорог. Тем временем колонна, шедшая на разгром засады, объехала зону действия артиллерии двадцать шестого форта. Никто не предполагал, что, покидая укрепление, таги не оставят у пульта для прикрытия отхода пару добровольцев, проще говоря - смертников. Это сделал бы любой командир, в том числе и Степ, но пульт находился в вертолете, а без него артиллерия форта была практически бесполезна. Когда взорвутся артиллерийские погреба, вся внутренность бункера превратится в мешанину из спутанных арматурой бетонных обломков, гнутых стальных конструкций и органических останков. Тогда никто не возьмется сказать, был ли пульт в форте на момент взрыва или нет. Да и кому придет в голову делать полную инвентаризацию куче мусора. Особенно после того, как сгорит горючее, вылившееся из взорванных емкостей. Колонна бронемашин двигалась по дороге на север к месту засады. У ханурян возникло подозрение, что позиции на сороковом километре уже оставлены тагами. Чтобы не терять время впустую, не дожидаясь подхода основных сил, заслон, выставленный двадцать пятым фортом, атаковал позиции мятежников. Хотя он не ожидал встретить сопротивление, идущая с юга колонна была готова оказать поддержку. Помощь не потребовалась, и, объединившись, два отряда помчались по следам уходящих машин. При поддержке вертолетов, три десятка броневиков и спешившийся десант атаковали безлюдное селение. Они обшарили весь кишлак, и, ничего не обнаружив, остановились на его северном краю. Горючее у вертолетов подходило к концу, и им пришлось убираться на базу. Броневики еще долго стояли на месте, ожидая дальнейших указаний... В свете яркого полуденного солнца Ник вел вертолет над бесконечной чередой барханов. Он выжимал все из турбин, и стрелки тахометров уже давно уперлись в красную черту. Степ гнал вертолет на полных оборотах, но людям, летевшим в безоружной машине, эта скорость казалась черепашьей. Их могли сбить без всякого труда, но из-за нехватки горючего вылет штурмовиков требовал особого решения, что и вызвало дополнительную задержку. Когда они подлетели к горам, напряжение начало спадать, но облегчение пришло только после того, как вертолет влетел в ущелье Гури. Ник вышел на связь и сообщил о своем возвращении. Через три минуты он посадил машину у одного из тайных входов в пещерный лабиринт. Вертолет не успел коснуться земли, как часть его пассажиров выпрыгнула и приняла на руки ценные трофеи. Выгрузка заняла не более тридцати секунд, и, подняв машину, Ник пролетел еще три километра. Около пещеры с широким входом, где на день укрывалась отара овец, его ждала бригада механиков. Местные специалисты больше понимали в конструкции пулеметов и тракторов, но были надежды на то, что им удастся снять несущий винт и затащить фюзеляж в укрытие. Вместе с Ником в вертолете остался один из тагов, на тот случай, если придется с кем-то заговорить. Винт еще вращался, когда они выскочили из кабины. Спутник Степа перебросился с механиками несколькими словами, и они побежали вниз по ущелью к потайному лазу. Во избежание лишней известности, голову Ника скрывал боевой шлем. Командиры мятежников старались свести к минимуму круг людей, знающих о том, что Степ жив. Они не боялись предателей в своих рядах, но существовала реальная возможность попадания осведомленного человека в руки ханурян, а особисты сумеют развязать язык кому угодно. По этой же причине в отрядах повстанцев соблюдался строгий режим секретности. Каждый боец знал не более того, что ему было необходимо. В полной безопасности Ник почувствовал себя только тогда, когда камень, закрывающий проход, задвинулся за ним и он оказался в прохладной темноте туннеля. Операция прошла успешно. Мало сказать успешно, она удалась на славу и пока с самыми минимальными потерями. Время на подготовку было потрачено не зря, и им удалось практически все. Не все его люди пока вернулись с задания. Конечно, выбраться без Ника им будет гораздо сложнее. Настолько трудно, что он не рассчитывал более чем на пятьдесят процентов успеха. Но даже в случае их гибели, для такой операции уровень потерь представлялся вполне приемлемым. Пещерный город оказался хорошо знаком спутникам капитана, и они безошибочно находили дорогу в лабиринте его ходов. Весть о победе еще не разнеслась по туннелям, и встречающиеся им люди не обращали на них внимания. В штабе их уже ждали. Войдя в помещение, Степ доложил : ,, Задание выполнено, пульт взят. Гарнизон двадцать шестого форта уничтожен, его бункер - заминирован. Наши потери: два бойца в штурмовой группе, четыре - в вспомогательной. Семь человек вернулось на базу, двадцать три - прячутся в пустыне." Обычно сдержанные командиры повстанцев в этот день не скрывали своей радости. Конечно, для ограниченного контингента потеря одного из неполной сотни фортов Северо-запада казалось просто мелким уколом. Но для тагов это стало днем великой победы. Повержено укрепление много лет считавшееся совершенно неприступным. Мало того, часть взявших его людей вернулись живыми, прихватив хорошие трофеи. В этот великий день к тагам вернулась надежда на победу в их бесконечной войне. Радостная весть быстро разнеслась по пещерному городу, вызвав всеобщее ликование. Но лишь узкому кругу было известно, что это только начало - лишь первый этап невероятно смелого плана разгрома главной базы. Только теперь, после взятия форта, командование повстанцев начало верить в реальность своей победы. Ник не торопился присоединиться к общему торжеству. Пока все участники операции не вернулись в горы или же - не были убиты, его работа еще продолжалась. Узел связи располагался рядом, и от праздничного стола его отделяла всего одна перегородка. Надев наушники, Степ настроился на нужный диапазон, но эфир был чист. Вероятно, заподозрив предательство, хануряне перешли на запасной код, заодно сменив частоту. При реальной измене этот прием ничего не давал, и его выполнение оказалось простой формальностью, но в данном случае он сработал безотказно. Чтобы вновь получить доступ к информации, Нику пришлось задействовать самый мощный усилитель радиосигналов и направленную антенну, нацелив ее на двадцать вторую базу. Через три минуты перебора частот в наушниках появился характерный шум, воспринимаемый на слух, как обычные радиопомехи. Пять минут спустя, по системе ключевых слов, то есть набору дежурной матерщины, компьютерный декодер подобрал и зафиксировал в памяти ключ кода. Треск в наушниках сменился звуками грубой человеческой речи. Судя по содержанию разговоров, только что взорвались артиллерийские погреба двадцать шестого форта, и волны самой грязной брани захлестывали эфир. ,, А что вы хотели ? - подумал Ник, - ждали, что таги отдадут форт целехоньким ? Очень наивные надежды ! " Но нет, разумеется нет, командир базы конечно давно понял, к чему идет дело, просто он не хотел в это верить. По результатам радиоперехвата получалось, что силы ханурян рассредоточены по пустыне в районе кишлака Дашти Кабут. Место точного расположения их постов установить не удалось. Надо полагать, офицеры уже не очень верили в секретность своей связи и в разговорах не вдавались в подробности. Хануряне прекрасно понимали, что те броневики не могли далеко уйти. Теперь они перекроют все дороги и будут ждать, насколько у них хватит терпения. Авиация не сможет принять в поисках серьезного участия, и командованию придется рассчитывать только на наземные силы. Предварительно Ник просчитывал возможные действия армии. С учетом мер, которые она должна предпринять, было опрометчиво рассчитывать на быстрый проход броневиков к горам. Два из них он с большим удовольствием оставил бы там, где они находились в тот момент. Но об этом месте знали уже слишком много людей, что делало его очень ненадежным. Поэтому броневики уйдут из кошары, но не сразу, а лишь при удобном случае. Бойцы вспомогательной группы покинут машины уже на закате следующего дня. С минимальным грузом они уйдут на восток пешком. В пятидесяти километрах их будет ждать укрытие с запасом воды и продовольствия. Там повстанцы пересидят день, после чего, при содействии мирного населения, продолжат путь к горам. В броневиках останутся только экипажи - шесть человек из штурмовой команды. Они будут сидеть в укрытии до тех пор, пока разведчики, то есть вернувшиеся в кишлак крестьяне, не сообщат им, что заслоны на дорогах сняты. Лишь тогда броневики смогут продолжить путь. В горы попытается прорваться только один из них. При подготовке к следующей операции часть бойцов должна получить первоначальные навыки вождения и обращения с оружием боевой машины. Поэтому хотя бы один броневик в лагере подготовки был совершенно необходим. Остальные два, предварительно разгрузив большую часть боеприпасов, будут спрятаны в заранее условленном месте. Если первой машине не удастся проскочить в горы, придется выкопать вторую и рискнуть еще раз. Прослушивание радиосвязи оказалось, в основном, безрезультатным. Эфир был заполнен злобной матерщиной, а полезная информация практически отсутствовала. Конечно, даже из ругани можно извлечь некоторые сведения, и, доверив автоматике запись переговоров, Ник покинул пункт связи. Его ждал праздничный обед. Точнее, даже не сам обед, а место за общим столом, где вместе с его командой победу отмечали: начальник штаба и главный разведчик. Далеко на севере у повстанцев имелось что-то вроде правительства или центрального командования, но не было правительственных наград. Командирам оказалось нечем наградить героев, кроме словесной благодарности, и хорошего, хотя в основном разового угощения. На стол выставили все, что удалось раздобыть, и получилось гораздо лучше обычного скудного пещерного обеда. Кроме всего прочего, персонально для Ника, выставили баночное пиво, недавно захваченное в бою как трофей. Только ему разрешили немного нарушить сухой закон. Остальным выпивка не требовалась, всех их опьянила победа. Все они участвовали в боях, но никогда им не удавалось нанести поражение столь сильному врагу. Только трое из присутствующих были посвящены в тайну основного плана. Несмотря на непринужденность обстановки, ни один из них не обмолвился о нем даже словом. В помещении не было лишних людей. За столом сидел весьма ограниченный круг лиц, уже знавших Ника и строго предупрежденных о воздержании от лишней болтовни. Для их дальнейших дел будет лучше, если на главной базе сочтут, что Степ не смог пробраться к горам и сдох в пустыне, зарывшись в песок. Потом, после разгрома базы, он обязательно подаст весточку домой по сложному пути через одно из инопланетных посольств на Ханурии. Таги в состоянии помочь ему сделать это уже сейчас, но послание могут перехватить безопасники. Известие о том, что Степ еще жив, способно насторожить главную базу. Обилие еды на столе добавляло людям оптимизма, и веселье несколько затянулось. Воспоминания явно не портили им аппетита. Похоже, таги напрочь забыли о совсем недавно пролитой ими крови и людях, убитых до того, как они успели понять происходящее. Ник присмотрел хороший кусок жаренной бараньей ножки, но перед глазами у него стоял широко открытый, удивленный рот, подающего навзничь солдата и, повертев мясо в руках, капитан положил его обратно. Закончив трапезу баночкой пива, он поспешил в узел связи. Особенно полезной информации из радиоперехвата получить не удалось. Выяснилось только то, что пути отхода группы блокированы, и его парням придется задержаться в пустыне. В качестве награды участники операции получили по три дня отдыха. Ник понимал, что для него это слишком большая роскошь, но небольшая передышка ему была крайне необходима. Нервное напряжение последнего дня полностью вымотало его. Ник занимал отдельную комнату при штабе - отгороженную стенками часть пещеры. Он лег на топчан и закрыл глаза, но даже смертельная усталость долго не помогала ему уснуть. События последнего дня непрерывно мелькали у него перед газами, и он не мог их остановить, или хотя бы замедлить до уровня приемлемого для засыпания. На следующий день ограниченному контингенту приходило время отмечать великий юбилей - Семидесятилетие Освобождения. Много лет назад в этот день произошла решающая битва за свободу Ханурии. В знаменитом сражении силы демократии одержали полную победу над гнетом тоталитарной диктатуры. Когда Ник был курсантом первого курса, накануне этого праздника его привозили в столицу для принятия присяги. Из Первого учебного центра их везли на континентальном экспрессе ,,Гордость галактики". Поезд мчался по магистрали со скоростью сто восемьдесят километров в час. Для Ханурии такая скорость считалась огромной, но злые языки поговаривали, что еще во времена диктатуры экспресс разгонялся до двухсот пятидесяти, хотя и назывался гораздо скромнее. Один из знакомых Ника даже утверждал, что на некоторых из планет псевдодемократии движение наземного транспорта ограничено скоростью звука, причем не технически, а только законодательно. Трудно сказать, было ли это правдой, но уже лет двадцать Степ не встречал того болтуна... В столице курсантов привели в Храм Свободы на горе Славы. Еще мальчишкой Ник много раз слышал про известное святилище и давно мечтал в нем побывать. И вот этот день настал. Кроме роскошной религиозной атрибутики, которой, впрочем, хватало и в других церквях, в знаменитом храме было еще кое-что. Треть огромного зала занимало объемное изображение главного эпизода великого сражения. В храме был представлен критический момент битвы перед колоннадой здания парламента. Широкая мраморная лестница завершалась площадкой перед большими двухстворчатыми дверями. У белоснежной колонны, в разорванной окровавленной рубахе стоял сам Первый Президент с пулеметом в руках. Своей грудью он защищал сердце молодой демократии. Рядом с ним, опустившись на правое колено, еще молодой дед нынешнего премьера подавал патронную ленту из большой квадратной коробки. Их враги выглядели зловеще. Три больших танка с огромными орудиями напирали на низенькую баррикаду. Следом за ними шла густая цепь, одетых в черное, рослых парней с крупнокалиберными автоматическими винтовками в руках. Их пули почти в упор поражали защитников баррикады, вооруженных только охотничьими двустволками. Невредимыми оставались лишь те, кто плотно стояли вокруг сурового седого старца, держащего в руках знаменитую чудотворную икону. Картина была потрясающей и, кроме прочего, заставляла удивляться тому, что диктатура разрешала иметь гражданским лицам огнестрельное оружие. Очередная победа тоталитаризма казалась предрешенной, но, приготовившись к смертельной схватке, у нижней ступеньки лестницы на пути врагов стояли Три Героя. Их гранатометы оказались под стать танкам, и оставалось удивляться, как можно держать такую тяжесть в руках. Хотя все герои уже были ранены, на их суровых лицах не отражалось ни тени страха и сомнений. Историческое событие выглядело как живое, но, сопровождаемое отдаленными звуками героического сражения, оно никак не могло завершиться. Неторопливо крутились гусеницы танков, медленно падали убитые люди, и не могли упасть. Патронная лента, не останавливаясь, скользила по рукам первого премьера, но никак не кончалась. Все было в непрерывном, хотя и замедленном движении, а, по сути, ничего не менялось, и даже через час все действующие лица находились на том же месте. В то время Нику уже была известна и другая версия событий того памятного дня, но зрелище впечатляло своим натуральным безукоризненным исполнением. ,, День Свободы " командование всегда отмечало на ,, полную катушку ". На этот раз генералы должны усесться за столы с очень кислыми физиономиями. Потеря одного форта имела очень небольшое значение в общем раскладе сил, но из-за этой мелочи им предстояли большие неприятности от генерального штаба. Узнай они о фантазиях, которые Степ собирался воплотить в жизнь, то, вероятно, расхохотались бы до слез, а он действовал решительно и считал, что его план вполне реален. Гл . 13 Следующий день начался для Ника с совещания в штабе. Первый этап операции был пройден, пришла пора заняться остальными. До начала навигации оставалось пять месяцев, до сезона дождей - только четыре. Дожидаться прилета транспортов представлялось нецелесообразным. Во время боя на орбите мог оказаться десантный борт снабженный излучателем. Такое оружие, в умелых руках, могло создать ряд очень нежелательных помех. Также предполагалось, что группа, разгромившая базу, в основном должна уцелеть. Чтобы ее не уничтожили при отходе, была необходима нелетная погода. Исходя из этого, на подготовку отводилось только четыре месяца - срок оставшийся до первого дождя. Продолжительность операции должна была составить всего несколько часов, но в силу ее неординарности требовалась очень тщательная подготовка. Приходилось беречь время и начинать действовать незамедлительно. Было решено задействовать в деле около восьмидесяти бойцов. Это те, кто примут в нем непосредственное участие. Кроме них, человек тридцать-сорок технического персонала должны изготовить в пещерных мастерских все необходимое оборудование и снаряжение. Еще нескольким повстанцам придется выйти за пределы горного массива для поиска недостающих, очень специфических материалов, что могло значительно увеличить круг посвященных. Даже при строжайшем соблюдении режима секретности, столь масштабные приготовления могли вызвать утечку информации. Такая утечка, причем очень незначительная, обрекала на смерть всех участников операции. Самая ничтожная возможность огласки ставила подготовку под сомнение. Чтобы обезопасить себя от провала, Ник решил сочинить две легенды - ложные планы операций. По этим легендам две группы бойцов будут готовиться к совсем другим действиям, но перед началом операции в каждом из планов будут изменены в общем несущественные детали. Эти изменения и сведут все воедино, в нужное время и в нужном месте, как урановые полусферы атомной бомбы в момент взрыва. Начальник разведки сообщил Нику, что около двух месяцев два офицера главной базы поставляют сведения для тагов, хотя и отказался назвать их имена. ,, Прости брат, но ты понимаешь, что это лишнее ", - сказал он. Далее, в разговоре, Ахмад сообщил, что один из них - подполковник, работает в штабе и поставляет информацию за деньги. Другой - младший офицер сотрудничает из сочувствия к борьбе повстанцев. Он не располагает важными сведениями, но, возможно, будет дежурить на северных воротах и в одну из ночей сможет пропустить на территорию базы вооруженный отряд. Представлялось довольно заманчивым использовать возможность свободного прохода через ограждения. Настораживало только то, что оба агента начали сотрудничать с тагами как раз во время последней тотальной проверки. Да и не так-то это просто - пропустить через ворота врагов, причем сделать это задаром. Степ поделился своими сомнениями с Ахмадом и попросил посмотреть донесения агентов. Вроде все оказалось в норме, и явного вранья обнаружить не удалось. Просмотрев информацию еще раз, Ник обнаружил некоторую недоговоренность - небольшие пробелы по довольно важным для повстанцев вопросам. Оба агента давали подробную информацию о составе и времени выхода конвоев, но они не указывали ни путь следования, ни пункт назначения. Конечно, и предоставленная информация считалась секретной, но без указания конкретного маршрута она не приносила реальной пользы. Офицеры ссылались на невозможность получения недостающих данных, а это была уже явная ложь. После бегства Ника они дали о нем довольно правдивую информацию, но только после прекращения облавы. Общность пробелов в донесениях агентов приводила к предположению, что оба ,,источника" - продукт мнимой вербовки и работают на особый отдел. Определить точнее пока не представлялось возможным, но легенду второй группы основали именно на ее проходе через северные ворота. Готовилось шестьдесят человек, а для лейтенанта было представлено так, будто в группу войдет триста бойцов, которые возьмут штурмом командный пункт и парки бронетехники. После чего им предстояло ,, навести порядок " на базе из орудий главной батареи и танковых пушек. Все это была чушь, собачья чушь, ведь для взятия командного пункта требуется время и много шума. Для бойцов, никогда не сидевших в танках, станет проблемой даже выезд из боксов, тем более - артиллерийская стрельба. Но под эту бредовую идею у агента запросили подробный план главной базы. Ник был уверен, что лейтенант справится с заданием и достанет карту, причем очень подробную. Слишком уж велик соблазн - заманить в ловушку сразу три сотни диверсантов. Мысль о том, чтобы задействовать в операции три-четыре сотни бойцов, конечно имелась. Но не представлялось возможным незаметно сосредоточить вблизи базы такой отряд. В ночь ,,Н" главная база должна спать спокойно. Легенда указывала гораздо более ранний срок, который после нескольких переносов будет отложен до лучших дней. Основанием для этого станут ,,объективные трудности", возникшие в процессе подготовки операции. Весь срок затяжки источнику придется доказывать свою надежность, поставляя тагам предельно точную информацию. Агент в штабе тоже не останется без работы, но о готовящемся нападении на базу ему даже не намекнут. У подполковника запросят сведения для организации блокады дорог. Ему хорошо заплатят, даже в том случае, если в его донесениях обнаружится заведомая ложь. Это должно убедить особый отдел в том, что ловушка ставится верно, но мятежники не очень доверяют платному агенту. Блокада дорог представляла из себя целый комплекс мероприятий и выглядела, как простое продолжение ,,бензиновой войны". В результате ее, авиация ближайших укреплений к началу основной операции должна будет либо перебраться на главную базу, либо стоять без горючего и не мешать в решающий момент. Чтобы вводить в курс дела меньше лишних людей, в головную группу включили тех, с кем Ник брал двадцать шестой форт. Задача этой группы тоже была представлена в виде легенды. Диверсантов в количестве двадцати человек начнут готовить к взрыву плотины водохранилища ,, Оби Соф ", расположенного в семистах километрах к северу от горного массива. В этой легенде тоже содержалась капелька идиотизма. Водохранилище тагам совсем не мешало, а его запасов воды явно не хватало, чтобы полностью смыть ближайшую базу. Но под эту легенду будет изготовлено больше двадцати гидрокостюмов с масками. В одной из пещер находилось небольшое озерко, глубиной по колено. В нем головная группа опробует спецснаряжение и потренируется в передвижениях под водой с грузом, упакованным в водонепроницаемые мешки. ,, Оби Соф, Оби Соф ! " - вот, что должно быть в головах этой группы, в памяти тех, кто отправится в поход за необходимыми материалами, и мастеров, которые изготовят снаряжение. За две недели до установленного срока электронщики опробуют запасные гидрокостюмы, но вроде как в шутку, просто для забавы. Времени на их обучение уже не останется, но они пойдут налегке, и краткого курса будет вполне достаточно. Электронщики играли ключевую роль в проекте. Хотя в распоряжении повстанцев находились пульт управления и баллистический вычислитель, для овладения главной батареей этого могло оказаться недостаточно. В принципе, задача представлялась не особо сложной : уменьшить размеры пульта, сделав его переносным, и, разделав кабель в туннеле, подключить провода согласно расцветке. Чтобы справиться с этим, привлекать классных специалистов было совсем не обязательно. Но при таком подходе операция могла потерпеть крах в самый последний момент. Существовала возможность нарваться в туннеле на точно такой-же кабель и подключить пульт к линиям связи. Обычные бойцы могли просто перепутать провода, если их расцветка в кабеле управления батареей окажется другой. Детали реального плана кроме Ника знали трое из руководства тагов. Также пришлось частично ввести в курс дела двоих электронщиков, которым под страхом смерти запретили болтать лишнее. Но и без запрета они понимали, что разглашение тайны может стоить им жизни, ведь им предстояло войти в состав головной группы. Никто из них до начала операции не должен был покидать пределы горного района, чтобы исключить попадание в руки врага. Каждый день, обложившись приборами, электронщики изучали характеристики электрических цепей, связывающих пульт и компьютер батареи. Они учились быстро и аккуратно разделывать кабель и подключать к нему переносной пульт. В основном, для выполнения задачи было необходимо овладеть управлением орудиями и хотя бы тремя прицельными системами. Весна укорачивает ночь, и электронщикам поставили жесткие временные рамки. Всю работу в туннеле им предстояло завершить в течении, максимум, двух часов. Конечно, если на базе они не уложатся в этот лимит, никто не остановит операцию и им дадут дополнительное время. Но если начало стрельбы задержится хоть на тридцать минут, задание придется скомкать, дав отбой второму эшелону. В этом случае повстанцам не удастся уничтожить атомную электростанцию, и после разгрома базу еще можно будет восстановить. Через неделю хлопот пришла добрая весть : выбранный для прорыва броневик добрался до гор и скоро прибудет в лагерь подготовки второй группы. В назначенный срок на связь вышел один из агентов. Он сообщил об окончании ремонта и пробном пуске завода синтетического горючего. Два дня спустя другой агент доложил, что четверо мятежников нарвались на патруль, а один из них взят в плен. Известие оказалось неожиданным и неприятным. Агент указал именно то место, через которое должны были проходить экипажи спрятанных броневиков. Парни много раз без осложнений проходили этот район, и дело не считалось особенно рискованным. Пока же оставалось надеяться, что сказанное про пленение одного из бойцов - подлая ложь, и все они погибли в перестрелке с патрулем. Конечно, никто из них не знал истинную цель захвата форта. Для бойцов достаточным объяснением было уничтожение врага и взятие трофеев. Попадание в плен одного из них не могло сорвать операцию в целом. Но если он расскажет о Нике и спрятанных в пустыне броневиках, вероятность неудачи значительно возрастет. Частично, информация агента подтвердилась. На месте перестрелки обнаружили только три трупа. Что касается четвертого бойца, то весть о его пленении могла оказаться чистым блефом особого отдела. Чтобы проверить донесение агента, за спрятанными броневиками установили наблюдение. Хануряне не проявили активности, но для страховки через три дня технику перегнали в другое место. Завод синтетического горючего быстро выходил на проектную мощность. Боевые группы покинули свои укрытия и отправились к дорогам на заранее подготовленные позиции. За месяцы простоя завода на многих фортах и периферийных базах не осталось горючего даже для постоянной работы электростанций. На некоторых аварийный запас составлял около одного ведра солярки - для пуска генераторов в случае атаки повстанцев. Минирование было закончено и теперь, спрятавшись в укрытиях, таги поджидали первые бензовозы. В это же время на работу вышли саперы, под надежным прикрытием эскортных подразделений. Под полотном дорог находилось некоторое количество обычных фугасов, и довольно скоро тралы взяли этот утешительный приз. За последние два месяца около магистралей было установлено много направленных мин различных конструкций. Группам диверсантов предписывалось при проходе первых колонн расходовать только каждый третий боеприпас. Это делалось для того, чтобы, понеся сплошные потери в начале маршрута, бензовозы сразу не повернули обратно. Довольно скоро первая колонна из двадцати наливников под очень большой охраной вышла с базы по дороге номер три. Пройдя полтора перегона, она потеряла пятнадцать цистерн и повернула обратно, пытаясь вернуться к тридцать первой базе. Армия всполошилась, предприняв сплошное прочесывание вдоль магистралей. Достигнутый эффект оказался минимальным, что и выяснилось при проходе следующей колонны. За четыре недели попыток провезти горючее главная база потеряла почти сотню бензовозов - весь парк исправных машин. Перебирая металлолом, механики пытались собрать и поставить на колеса еще три десятка цистерн. Никто не знал, получиться это у них или нет, и на сколько затянется ремонт. Отдаленным укреплениям приходилось совсем тяжело, и двадцать бронетранспортеров, набитых разнокалиберными емкостями, пытались удовлетворить их самые минимальные потребности в горючем. Большинство гарнизонов полностью потеряли свою подвижность. Они сидели в фортах и на базах, запертые без всякой блокады. Боевой дух войск упал, как у большой хищной рыбы, выброшенной на сухой песок. С началом навигации министерство обороны обещало пополнить парк бензовозов. Щедрые посулы не очень-то радовали командование главной базы, так как и перед предыдущей навигацией давались такие-же обещания. Теперь для восстановления численности требовалось уже не менее ста пятидесяти крупногабаритных машин. Причем сразу, в самом начале сезона. Весна быстро кончится, а жара летних месяцев сделает перевалы труднопроходимыми для тяжелых грузовиков. Первые межпланетные транспорты прибудут только в середине весны. Выходило, что до начала лета большое количество бензовозов доставить на Тагирию технически невозможно. Скоро у командования должны заболеть головы от тяжелых раздумий о войсках, ставших бесполезными на неопределенный срок. Территория в радиусе двух тысяч километров от главной базы была самой контролируемой ограниченным контингентом. Теперь она выходила из под контроля, и вооруженная до зубов армия оказалась бессильна этому помешать. Генералы приняли меры, и гарнизон главной базы начал спешно укреплять основные магистрали. Вдоль них, на господствующих высотах, войска начали сооружать огневые точки. Лучше всего для этого подходили вкопанные в грунт танки, но их количество оказалось весьма ограничено, поэтому в ход часто шли бронетранспортеры. Армия, привыкшая только побеждать, с головой увязла в проблемах снабжения. Проблемы постоянно цеплялись одна за другую, что делало их решение практически невозможным. За три недели непрерывных работ удалось укрепить два перегона дороги номер один. Командование испытало шок, когда на втором перегоне из десяти только что отремонтированных бензовозов было потеряно сразу пять. Измученных солдат снова отправили прочесывать местность, по полкилометра в обе стороны от главных дорог. Хорошее прочесывание дало соответствующие результаты, выявив некоторое количество направленных мин. Тагам пришлось применить противотанковые ракеты, чтобы во время следующего рейса поджечь остальные пять цистерн. Противотанковые ракеты были в большом дефиците, но существование бензовозов повстанцы сочли недопустимым, решив израсходовать на них точное и дорогое оружие. Семнадцать человек из группы, помогавшей при взятии форта, вернулись в пещеры живыми и невредимыми. В общем круговороте событий на это мало кто обратил внимание, но Ник с удовлетворением отметил, что его общие потери составили только десять человек. Десять из тридцати шести, при подавляющем превосходстве противника по всем статьям, получалось не так уж плохо. В следующей операции должно было принять участие более восьмидесяти человек. В случае ее успешного исхода, уровень потерь в пределах двадцати восьми процентов представлялся Нику вполне приемлемым. Естественно, если он сам не попадет в эти проценты... Конечно, даже если они все погибнут, разгромив главную базу, с военной точки зрения эта потеря окажется вполне оправдана. В крайнем случае, в пещерах все равно состоится праздник. Да и командование будет вполне довольно. Возможно, что таги, участвующие в операции, ради такой победы пошли бы на верную смерть. Только для Ника такая перспектива совсем не подходила. Конечно, в принципе, он допускал, что его тоже могут убить, но старался свести эту вероятность к минимуму, отодвинув ее в область непредвиденных случайностей. В одном из пещерных залов, по полученной от агента карте, бригада мастеров изготовила точный макет главной базы. Это вполне укладывалось в легенду второй группы. Бойцы должны будут тщательно изучить этот макет. Затем его подробно заснимут миниатюроной телекамерой с уровня соответствующего в натуре человеческому росту. Занесение данных съемки в память компьютера позволит создать на мониторе видеомодель местности. Сидя за компьютерами, бойцы хорошо ,,погуляют" по главной базе. Они будут делать это столько, сколько потребуется для того, чтобы безошибочно узнавать любое место. Постепенно к этим тренировкам присоединятся бойцы головной группы, так как ,,взрыв плотины" будет отложен до сезона дождей. После того, как макет заснимут, на месте башен главной батареи установят телекамеру, управляемую пультом системы наведения. В свое время Нику пришлось стажироваться за таким пультом, но цели для стрельбы находились вне территории базы. Вместе с начальником штаба он составил список целей в порядке очередности на поражение. Затем, прикрепив к макетам строений таблички с выбранными номерами и указанием типа боеприпаса, Ник начал тренировки. Поочередно наводя прицел на намеченные объекты, он нажимал боевую кнопку. Потом таблички снимут, и тренировки будут продолжены уже без них. Вместе с Ником будет тренироваться один из тагов, его дублер - Саид. По основному варианту батареей будут управлять два оператора с разных пультов. Одному из них придется наводить пять орудий, другому - только одно. Это обуславливалось тем, что часть целей имела малую величину и не требовала мощного залпа. Первый список состоял из двух групп, главную из которых Ник расстреляет огнем пяти орудий. В это время Саид будет уничтожать важные мелкие объекты. В том случае если произойдет одна из возможных неувязок и огонь придется вести только одному оператору, был разработан резервный вариант тренировок. Но при таких обстоятельствах рассчитывать на полный успех уже не приходилось. С каждым днем, проведенным за пультом, результаты улучшались. Безрассудная идея начала приобретать реальные черты. По мере того, как становилось ясно, что успех операции вполне возможен, все чаще и чаще где-то в районе желудка у Ника возникали неприятные ощущения. Теперь, когда возможность уничтожения базы уже не вызывала сомнений, он с удовольствием уступил бы место у пульта одному из повстанцев. Тагам было бы гораздо легче расстреливать базу, ведь всех, кто там находились, они считали исчадиями ада. Конечно, на базе встречались разные люди, в том числе именно такие, о каких думали мятежники. Но Ник недавно сам был одним из них, и ему ли причесывать всех под одну гребенку. Садится за пульт его заставляло то, что только он видел все объекты в натуре и много лет практиковался с аналогичными прицелами. Как не ловок оказался Саид, но суммарный показатель по быстроте и точности, даже на тренировках, у него оказался на пятнадцать процентов ниже. Это вроде не так уж много, и в случае чего таг справится с делом. Но если оба оператора в начале стрельбы замедлят темп на пятнадцать процентов, конечная часть операции может полететь к чертям. Кроме основного плана пришлось разработать и обыграть несколько запасных вариантов. Их отличало то, что все они были в той или иной степени проигрышными для повстанцев. Случай обнаружения на первой стадии не разбирался вообще. Тогда головная группа будет просто перебита, не нанеся противнику никакого вреда. С момента их появления на базе до открытия огня могло пройти от полутора до трех с половиной часов. Многое зависело от удачности подключения к кабелю и некоторых других факторов. Вероятность обнаружения следов в ночное время представлялась небольшой, но, на всякий случай, Ник разработал аварийный план. Он давал шанс убраться с базы, оставив у пульта Саида, если до открытия огня всех их не перебьют в туннеле. Остальные варианты касались последующего, после начала стрельбы, развития событий. Тех случаев, в которых огонь батареи не даст ожидаемого эффекта, и у бойцов первой и второй групп появятся различные осложнения. Двое стрелков учились подключаться к линиям связи, чтобы при появлении какого-то шума на базе получить информацию из первых рук. Кроме этого, перед началом стрельбы Ник собирался сделать несколько телефонных звонков. До прохода заграждений группе предстояло миновать тридцать километров контрольной зоны. Неся на себе груз, они должны подойти к ,,периметру", лишь на исходе ночи, а добраться до нужного люка могли только перед сигналом подъема. По этой причине проникновение на базу было решено разделить на два этапа. Во время возведения основных объектов базы, началось строительство очистных сооружений. Когда часть фундаментов была закончена, выяснилось, что они расположены с наружной стороны периметра, в двух километрах за ограждением. Эти сооружения не считались особо ценным объектом. В силу их специфики, первоначально выбранное место, возможно, являлось как раз самым лучшим. Но после некоторых колебаний было решено построить их внутри ограждения, хотя и у самого края. Так и сделали, а ненужные фундаменты засыпали песком. Группе было необходимо укрытие, где она могла бы пролежать день перед операцией. К незаконченным строениям отправили двух бойцов для обследования и частичной расчистки. Для того, чтобы сделать необходимые наблюдения, они просидели в одном из фундаментов целую неделю. Через три с половиной месяца интенсивных тренировок приготовления были в основном завершены. Обычно, в рапортах, идущих наверх, такой уровень подготовки назывался полным, или даже идеальным. Ник тоже мог бы назвать его так, если бы не знал, что не бывает полностью и идеально подготовленных крупных диверсионных операций. Ведь невозможно учесть всего и подобрать большую группу идеальных исполнителей. Скорее всего, он оказался так придирчив к подготовке потому, что операция была очень важна и рискованна, и ему самому предстояло принять в ней участие. Не мешало бы кое-что доработать, но приближался сезон дождей и приходилось спешить. Громким названием ,, сезон дождей " называлось тот короткий срок, в который раз в году, реже два, мог пройти дождь, причем довольно сильный. По долговременным прогнозам, полученным при радиоперехвате, на этот раз ожидался настоящий ливень. До ночи ,,Н" оставалось приблизительно две недели, но и путь оказался очень неблизким. Большая часть участников операции покинула горный район и тайными тропами направилась к главной базе. На их пути не предвиделось особых препятствий. Гарнизоны фортов уже не высовывались из своих коробок. Блокпосты на проселочных дорогах давно стояли пустыми. Бойцы второго эшелона, разделившись на две части, разными маршрутами через двенадцать дней должны добраться до места сбора. В его качестве был выбран кишлак Хаузи Кок, расположенный в ста тридцати километрах к северу от главной базы Одной из этих групп предстояло выкопать два спрятанных в пустыне броневика, перегнать их в селение и замаскировать, ожидая сигнала. К этим двум не мешало добавить тот, что использовался для обучения. Но подступы к горному району оставались под повышенным контролем, а Нику не хотелось производить подозрительных перемещений. Шестьдесят человек невозможно разместить в двух бронетранспортерах. Для тридцати из них в кишлаке был приготовлен грузовик - обшарпанная, старая, но совершенно исправная машина. Чтобы не привлекать лишнего внимания, уже два месяца она стояла на камнях вместо колес, которые поставят на нее только перед выездом. В селении около трех дней бойцы будут ждать команды. Одна их часть спрячется в укрытиях, другая - переоденется в мирных крестьян. В этом деле повстанцы поставили на карту свои лучшие силы. Группой второго эшелона, а формально и всей операцией, будет руководить лично Ахмад. Каждый вечер, с двадцати одного до двадцати двух часов, Ахмад будет ждать сигнала. При его поступлении, через три часа они подъедут в условленное место, в сорока километрах к северу от базы. Там они будут находиться до получения известий от первой группы. Если в течении двух часов сеанс связи не произойдет, то у них еще останется время вернуться в кишлак до рассвета... Химик приготовил аналог авиационного керосина в количестве, необходимом для дозаправки вертолета. Для проверки, пока без винта, Ник запустил турбины. Не было уверенности, что турбины разовьют максимальную мощность, но это и не требовалось. Вертолет будет лететь с неполной загрузкой. В решающий момент Нику были не нужны смертельно уставшие бойцы, и им предстояло идти с минимально возможным грузом. Без вертолета можно было обойтись, но тогда для доставки снаряжения пришлось бы привлечь значительное число носильщиков. Шестнадцать человек из головной группы ушли ночью под командой Фарида. Через десять суток пути, часть которого им предстояло проехать на грузовике, они должны добраться до заброшенного кишлака Джубор. Группа спрячется в развалинах, расположенных в семидесяти километрах к северо-востоку от главной базы. Там же они подготовят и замаскируют яму для вертолета. Кроме Ника, из участников операции в учебном лагере остались двое электронщиков и двое связистов. Тут же находилось все оборудование и снаряжение, приготовленное для первой группы. Продолжая тренировки, Ник ждал времени, когда группы достигнут исходных рубежей, а он получит данные об изменении погоды. Прогнозы тагов и ханурян в основном совпадали. Погоду предсказывал Прорицатель, и по утверждениям Ахмада он еще ни разу не ошибался. Когда группы уже выходили к намеченным позициям, старик вызвал Степа к себе. ,, Отец, скажи, когда будет дождь ? " - спросил Ник. - Через три дня, на рассвете. - И много будет воды ? - Много, очень много, много - как никогда. - Мы победим ? - Да, вы победите. - Я останусь жив ? - Да, сынок, - сказал Прорицатель, глядя Нику прямо в глаза, хотя уже знал, что ему предстоит испытать невыносимую боль. Улыбнувшись, Степ вышел, а старик, немного помолчав, сказал, как будто в раздумье : ,, Дождя будет много, так много, будто сам бог заплакал... " Но капитан уже не слышал этих слов. Ночью механики выкатили из пещеры вертолет и установили на него несущий винт. Ник запустил турбины и поднял вертолет на несколько метров. Все оказалось в норме. Посадив машину, он распорядился, чтобы ее замаскировали и погрузили в нее снаряжение. Вылетать ночью не имело смысла. Хануряне по ночам почти не пользовались вертолетами. Характерный шум, услышанный в одном из фортов, мог привлечь ненужное внимание. В середине дня, выбрав в графике спутников подходящее окно, Ник приказал сбросить сети и запустил турбины. Им не удалось развить максимальной мощности, но поскольку и нагрузка оказалась небольшой, вертолет оторвался от грунта. Конечно, в этом вылете имелся элемент риска, но если вертолет заметят днем, вряд ли хануряне обратят на него внимание. Стараясь не ,,светиться" лишнего, Ник наметил свой маршрут так, чтобы не попасть в поле зрения обзорных систем периферийных укреплений. Горючее подходило к концу, когда он долетел до заброшенного кишлака. Селение выглядело совершенно безлюдным, пока Ник не вышел на связь с Фаридом. Развалины ожили, и несколько человек выскочили на открытое место. Ник посадил вертолет, не останавливая турбин, и за одну минуту бойцы выгрузили из него все снаряжение. Потом Фарид показал ему площадку в двадцати метрах от места разгрузки. Немного подняв вертолет, Ник подлетел туда и посадил его на вполне надежное с виду место. Когда обороты винта начали падать, площадка под вертолетом провалилась, и он рухнул в яму, сломав лопасти о ее края. Машина дважды сослужила им хорошую службу, но теперь ее приходилось закапывать. За два дня, оставшиеся до операции, вертолет мог легко их выдать. Из шедших с Ником бойцов, только двоим приходилось бывать вблизи главной базы. Они принимали участие в доставке ракет к кишлаку Дашти Ором. Идти пришлось быстро, и переход оказался довольно утомительным, но никто не жаловался на судьбу. Группа шла по пути, проложенному разведчиками. За ночь им пришлось пройти сорок километров до развалин кошары, где разведчики подготовили малозаметное, но очень тесное укрытие. Пока на востоке разгоралась заря, они зарыли мешки со снаряжением и спрятались сами. Пролежав день в песке, вечером группа быстро собралась в дорогу. Их маршрут был проложен так, что им не пришлось приближаться ближе полутора километров к телекамерам системы прицеливания. До заброшенных фундаментов повстанцы дошли без особого риска. Теперь они находились рядом, совсем рядом с главной базой. От входа в укрытие виднелась часть ее территории, ярко освещенная электрическими фонарями. Кроме Ника никто из них еще ни разу, даже издали, не видел главную базу. Остановившись перед лазом, бойцы несколько минут смотрели на зарево сияющих огней. В укрытии их ждали двое разведчиков. Оставив у входа одного из них для охраны, группа расположилась на отдых. Представлялось очевидным, что перед операцией мало кому удастся уснуть. Зная это, все, кроме разведчиков, приняли по таблетке снотворного. Несколько часов сна были совершенно необходимым условием их успеха. Проспать им не удалось, после полудня всех разбудила духота. Это был верный признак приближающейся грозы. Атмосферное давление падало, вероятно от этого Ник чувствовал себя немного разбитым. Вообще-то, он любил дождь. Ник отлично чувствовал себя при дожде, но этот переходный период с каждым годом он переносил все хуже и хуже. Потом, когда пойдет дождь, посвежеет, придет облегчение, а вместе с ним, возможно, и хорошее настроение. Но пока давление падало, а тревога росла, как крутая прибойная волна. Сомнения вновь нахлынули на Степа, и теперь, когда цель оказалась совсем близка, исход операции стал представляться ему все менее благоприятным. Всего учесть невозможно, и глупая случайность могла привести их к гибели. Ближе к вечеру Ник еще раз опросил свой отряд, стараясь убедиться в том, что ни один из бойцов не забыл свою задачу. Когда на небе загорелись первые звезды, группа начала собираться в дорогу. Они распаковали часть поклажи, и каждый надел гидрокостюм, а сверху еще и маскировочный балахон. Навьючив на себя груз, повстанцы неторопливо двинулись вдоль неприятно пахнущего ручья. Этот путь, кроме последнего участка, был уже проверен разведчиками, и они шли, не опасаясь свежих минных полей. Через полтора километра, в свете электрических фонарей, из-за пологого холма появились здания очистных сооружений. В системе охраны этому месту, наряду с четырьмя воротами, уделялось особое внимание. Подходы к сооружениям контролировались объективами телекамер и прекрасно освещались прожекторами. Конечно, охраняли не канализационную станцию. Она не представляла особой ценности, ведь ее оборудование, не знавшее ни одного ремонта, давно вышло из строя. Зоной особого внимания являлась долина фекального ручья, а особенно - его русло. Они оказались брешью в минных полях. Сливная труба, хоть и была защищена мощной решеткой, но проходила под всеми заграждениями и считалась подходящим путем для проникновения на базу. Такая возможность существовала только теоретически, и принятые для охраны меры представлялись порождением воспаленного воображения перестраховщиков. Никто всерьез не предполагал, что можно пройти по долине, где вонючая грязь была способна поглотить даже танк. Тем более, сделать это незаметно. Проплыть по зловонному ручью было совершенно невозможно. Не из-за встречного течения, которого кстати почти не наблюдалось, а из-за чрезвычайно малой глубины, всего в пять-десять сантиметров. Но порядок есть порядок. Телеобъективы системы охраны вели за до