,
многие наши останутся без работы.
     -- Не беспокойтесь,--горячо прошептал Джебедия, обняв Камбера за плечи,
в то время как его мозг повторял: не беспокойся, Камбер.--Я попридержу наших
друзей регентов по крайней мере некоторое время.  А пока  я здесь,  надо  ли
чем-нибудь помочь?
     Камберу не было нужды отвечать словами. Устало улыбнувшись, он окунулся
в  волну  живительных  сил, которыми от  души  делился  его друг. Наконец он
глубоко вздохнул и взял руки Джебедия в свои.
     --Да, Джеб. Для тебя тоже найдется работа. Откладывать больше нельзя.
     Кивнув  в  ответ,  Джебедия  направился к винтовой лестнице.  Когда  он
вышел,  Камбер  закрыл  дверь и вернулся в часовню. Прежде  чем вернуться  к
размышлениям над тем, чему он стал  свидетелем этой ночью, ему предстоит еще
многое сделать.

     * * *
     В другом крыле замка трое усталых дерини с принцами Халдейнами на руках
стояли в конце  узкого холодного коридора. Один из них через потайной глазок
заглянул в детскую. Полный покой. Даже напрягая  все способности дерини, они
не обнаружили ни одного признака бодрствования.
     Открыв доступ в стенной  шкаф при помощи  специального  механизма,  Рис
через плечо обернулся к жене и шурину.
     -- Все  тихо, но двигаться будем быстро и  бесшумно.  Прежде чем  уйти,
надо позаботиться о трех слугах и Тависе.
     Рис потушил  маленький зеленый фонарь, освещавший до этого  их  путь, и
открыл дверцу шкафа, маскировавшую выход в коридор,  Они вошли и направились
к пустым постелям под легкое посапывание одного из слуг.
     -- Поспи еще  немного, маленький король,--шепнул Рис, укладывая Элроя в
постель, и пригладил его темные волосы.
     Мальчик заплакал во сне и повернулся на бок, а Рис плотно закутал его в
мех.  Пока  Эвайн  и  Йорам  укладывали  двух  других  принцев  и  проверяли
невинность  их   теперешних  воспоминаний  о  событиях  нынешней  ночи,  Рис
переходил от одного слуги к другому, касаясь их и корректируя их память.
     Возле Тависа О'Нейлла он задержался чуть дольше, проверив все с большей
тщательностью,--Тавис был  не ребенок и  не просто  человек. Рис в последний
раз оглядел комнату, убедился, что  все в  порядке, а затем быстро подошел к
наружной двери, напрягая все свои возможности на поиск опасности извне.
     Путь был свободен, и Рис жестом и поцелуем отправил Эвайн в  ее комнаты
и отворил  дверь. Когда он  вышел из  спальни, Йорам  уже  ждал  в коридоре,
увидев, что  дверь вновь аккуратно  закрыта, шурин  зажег  фонарь.  Более не
задерживаясь, они двинулись к апартаментам Синила.
     Рис и Йорам обнаружили,  что часовня  вновь приняла свой  обычный  вид.
Камбер стоял на коленях над телом Синила, распростертым на огромной кровати.
На Камбере был богато расшитый короткий  плащ  из темно-красного бархата. По
всей спальне горели свечи, в камине потрескивал огонь.
     -- Все сделано,--тихо заверил Рис и  встал  по другую  сторону кровати,
глядя на Камбера.--О  сегодняшней ночи они ничего не вспомнят, а нетвердость
в ногах объяснится внезапным горем и поздним часом. Ты послал Джебедия?
     Камбер кивнул.
     --  Скоро  он  приведет их всех. И  да поможет нам Бог, Рис.  Испытания
только  начинаются. Надеюсь, мы правильно поступили,  позволив  ему передать
магические способности детям.
     -- Я тоже на это надеюсь,--прошептал Йорам.

     * * *
     Прежде чем  все  собрались, прошло около четверти  часа, хотя казалось,
будто время тянется вдвое медленнее.  Трое мужчин стояли на  коленях, каждый
наедине со своими мыслями, когда ночную тишину нарушил все возрастающий шум.
Сначала в большом холле внизу послышались приглушенные шаги, потом  раздался
стук копыт в замковом дворе, Ударили кафедральные колокола за стенами замка.
     Первым явился бывший слуга Синила Сорл,  недавно посвященный в  рыцари,
за  ним--духовник короля  из  людей, отец  Альфред.  Обиженный, что  его  не
позвали раньше, он опустился на колени и стал читать молитвы по усопшему.
     Внизу, у винтовой лестницы, собралась замковая челядь, получившая повод
к  множеству  новых  страхов,  сплетен  и  слухов  и  жаждущая  поглазеть на
появление  нового  короля.  Прежде  чем  гофмейстер,  как  было   предписано
ритуалом,  трижды постучал  в  закрытую  дверь, шум  среди  челяди  известил
собравшихся в спальне о приближении нового владыки Гвинедда.
     --  Лорды  регенты  с  Его Высочеством  наследным  принцем  Элроем и Их
Высочествами  принцами  Джаваном  и  Рисом Майклом.  Дорогу  принцам.--Голос
гофмейстера прорезал холод наступающего утра.
     Мердок с лукавым и  почти хищным лицом  возглавлял процессию,  его рука
покровительственно  лежала на плече ссутулившегося,  сонного Элроя. Мальчик,
казалось, был только удивлен, хлопал глазами и зевал.
     По другую руку принца Рун Хортнесский, облаченный в длинную  мантию  из
шерсти и меха, всегда такой уравновешенный и безразличный, с трудом сохранял
спокойствие. Граф Таммарон, самый  старший  после  Камбера регент,  огромной
невыразительной тенью следовал за Руном, возвышаясь над ним на целую голову.
     Тучный епископ  Хуберт,  четвертый  регент, кружил  позади  Элроя,  его
голубые глаза и обрамленное светлыми  волосами ангелоподобное  лицо скрывали
лицемерную  душу  под   красной  сутаной  духовной  особы.  Предупредительно
внимательный к детским  капризам и чудачествам, Хуберт сумел  расположить  к
себе принцев. Пожалуй, они  любили его больше, чем остальных регентов, и это
было  крупной  неудачей--Хуберт  МакИннис   вовсе   не  был  тем  прекрасным
человеком, каким умел казаться.
     Джебедия  замыкал  процессию,  он шел, обнимая двух других мальчиков за
плечи.  Яркие  глаза  принца   Риса   Майкла  с  любопытством   разглядывали
окружающих, недавнее  испытание  не оставило на нем  своих  следов,  но лицо
Джавана было заплаканным, он с  угрюмым видом  цеплялся за руку  бледного  и
обескураженного Тависа О'Нейлла.
     Когда Камбер  выступил вперед, чтобы приветствовать нового короля,  Рис
послал ему сообщение  о  том, как  он  вынужден, был  поступить  с  Тависом.
Камбера  занимала сейчас одна,  самая  главная задача--провозглашение нового
короля, Он не позволит регентам сразу же захватить власть.
     Процессия вступила  в комнату,  а  слуги стеснились  у  входа  снаружи.
Камбер шагнул к Элрою и опустился на колени.
     -- Король умер. Да здравствует король Элрой!--провозгласил он.
     --  Да здравствует  король Элрой!--отозвались Рис, Йорам, Джебедия, так
же опускаясь на колени.
     Регенты последовали их  примеру  с некоторым опозданием.  Элрой  замер,
потом  стал оглядывать спальню. Когда он наконец заставил себя посмотреть на
неподвижное  тело, которое раньше было его отцом, нижняя губа задрожала. Его
глаза встретили взгляд Камбера. Епископ  поднялся  и поклонился, затем, взяв
маленькую  холодную  руку  мальчика  и  согревая  ее  своими  руками,  повел
наследника к высокой кровати.
     --  Ваша  милость,  мне  очень  тяжело  сообщать  вам  о  том, что  ваш
возлюбленный  отец  с  миром  почил.  Перед  смертью  он  получил  последнее
причастие.  Но до  этого на пороге  смерти  он просил, чтобы вы приняли  его
дар--дар, который, как венец и трон, достается вам по праву рождения.
     Мальчик раскрыл рот, но прежде чем он  вымолвил  хотя бы слово,  Камбер
заставил  его  сделать последние шаги к постели. Склонившись  над  телом, он
снял  огненное кольцо с  пальца  Синила, взял  принца  за левую руку и надел
кольцо.  Разумеется,  кольцо было  велико, но когда оно скользнуло  на  свое
новое  место, мальчик  задрожал, хотя  никак не  мог догадываться  о могучих
силах и своей власти над ними, Заключенными, в огненном кольце.
     --  Это  подарок  моего  отца?--робко  спросил Элрой,  смущенно любуясь
сверканием камней. Он не знал, что блеску им добавила его собственная кровь.
     -- Да, это дар  вашего отца, мой  принц,--сказал Камбер.-- Я  знаю, оно
велико  вам,--продолжал  он, снял кольцо и Вложил в  руку Элроя.  Магический
перстень  оказывал  свое  Действие,   по   крайней  мере,   на  этого  юного
Халдейна.--Но  вы  вырастете,  или, если хотите, его размер можно уменьшить.
Думаю, ваш отец хотел сделать свой дар одним из державных символов Гвинедда.
Чтобы и ваш сын надел его в день своей коронации.
     Элрой робко улыбнулся и сжал кольцо в руке.
     --  Мне  бы  хотелось  этого,--пробормотал  он.  Его  лицо  стало более
серьезным.--Вы думаете, епископ Каллен, что у меня будет сын?
     --  Конечно  же, будет,--начал  было Камбер, но был  прерван  Мердоком,
который подошел к мальчику, взял за руку и почти отдернул от Камбера.
     -- Для праздных разговоров время найдется позже, епископ Каллен. Сейчас
поздно; и принцам нужно отдохнуть.
     --  Разумеется, милорд,--ответил Камбер с легким  поклоном.--  Я просто
подумал, что подарок отца утешит Его Высочество. Не очень-то легко мальчиком
лишиться отца.
     --  Их отец  считал, что Регентский  совет будет решать,  что лучше для
мальчиков, а не один человек,--сказал  Мердок, смягчив  тон.--Запомните это,
пожалуйста.  Он легонько подтолкнул  растерявшегося  Элроя  к  Руну, который
решительно положил руки на плечи принца.
     --  Далее,--продолжил  Мердок,--довожу  до вашего  сведения, что первое
заседание Регентского совета состоится завтра. О точном времени  и месте вам
сообщат позже. Я бы посоветовал вам хорошенько обдумать ту роль, которую  вы
хотите  играть в новой  администрации.  Я уверен, что  вы  останетесь  верны
закону и. обычаю, как делали это до сих пор.
     --  Моя единственная  цель--служить  короне,--ответил  Камбер спокойно,
хотя никак не  мог, понять, почему Мердок вдруг заговорил об этом. В глубине
души шевельнулось беспокойство.
     На сухощавом лице графа возникло некое подобие улыбки.
     -- Вот и прекрасно. В таком случае мы поладим. Спокойной ночи, епископ.
     Повернувшись  на  каблуках,  он  вывел  процессию из  комнаты.  Те, кто
остался  в  спальне,  обменялись невеселыми взглядами  и  тоже направились к
дверям--Джебедия  велел  замковой  челяди расходиться и  вспомнить  о  своих
обязанностях; Йорам и Рис стояли в коридоре. Сорл исчез в соседней туалетной
комнате,  готовясь отдать  последний  долг умершему  хозяину,  и  даже  отец
Альфред прервал на минуту свою литанию по  усопшему, чтобы оставить епископа
наедине с мертвым королем.
     Печальный Камбер подошел  к  изголовью кровати,  посмотрел  на знакомое
лицо и положил руку на холодные, скрещенные на остывшей груди руки Синила.
     -- Спокойной  ночи, мой Государь,--прошептал он.--Ради ваших сыновей  я
постараюсь сделать все возможное, как делал прежде ради вас.
     У  Камбера  не  было  сил  продолжать,  и   ему  пришлось  ограничиться
прощальным поклоном, в ледяных глазах  Алистера стояли слезы.  Он не помнил,
как добрался до своих покоев. В постель его уложил Йорам.

     * * *
     Закрепляя свою власть  над новым королем, регенты  не теряли времени. К
полудню  колокола на соборе и церкви отзвонили по покойному  королю,  гроб с
его  телом  уже  три  часа  стоял в  главной  часовне  замка,  расположенной
неподалеку от  главного  холла,  где обычно  собирался  Совет Синила.  После
дневной мессы, которую  архиепископ  Джеффрэй служил в той же часовне,  юные
пажи разнесли приглашения на заседание Регентского совета. Камбер задержался
после службы и  несколько минут  молился, прося Бога указать молодому королю
верную дорогу, потом, сопровождаемый Йорамом, отправился в зал Совета.
     Другие  регенты были  уже там. Мердок,  Таммарон, Рун и  епископ Хуберт
собрались справа  от места  короля  и разговаривали  с  графом Эваном, сыном
заболевшего  герцога  Сайхира.  Другие члены регулярного  Совета  тоже  были
здесь:
     Уот, констебль,  архиепископ Орисс и барон Торквилл де ля Марч. Ни один
из этих троих не был  новичком  в  политике-- Уот и Орисс  входили  в состав
первого Совета  Синила, а  Торквилл  даже был  членом Совета у  Имра. Скорее
всего  Уоту и Ориссу  реорганизация, которая, без сомнения, предстоит, ничем
не  угрожала,  а вот  Торквилл  вряд ли ее переживет--в отличие  от  Уота  и
Орисса, он--дерини. Члены Регентского совета назначались по  особому уставу,
равно как  и тот,  кто занимал  резиденцию примаса  Гвинедда (теперь им  был
Джеффрэй Кэрберийский, дерини). Все  остальные назначались  по  выбору  этой
шестерки. В ней только двое-- Камбер и Джеффрэй--были  дерини.  Грустные эти
вычисления не приносили успокоения.
     Элрой сидел во  главе  стола на резном,  с  высокой  спинкой  отцовском
стуле,  выглядел он  несчастным  и подавленным.  На  стул  предусмотрительно
положили  подушку, но  иллюзия  высокого роста  не  добавила  внушительности
новому   королю--он  оставался  всего  лишь  испуганным  мальчиком  неполных
двенадцати лет.  Серые глаза Халдейнов  двумя  тенями выделялись  на бледном
лице,  а черная  туника  только  подчеркивала  его немощь  и  следы недавней
болезни.  Единственными украшениями  Элроя были серебряный обруч на голове и
огненное  кольцо  отца,  подвешенное на изящной цепочке.  "Глаз  цыгана" был
скрыт за спускавшимися до плеч волосами, но был на месте--Камбер точно знал.
Если кто-нибудь заметит рубин в ухе и спросит о причине его появления, Элрой
"вспомнит",  как несколько дней назад умирающий отец дал каждому мальчику по
серьге. На столе перед Элроем лежал королевский меч в ножнах. В свете дня он
выглядел  обычным  дорогим  оружием,  не похожим на инструмент  волшебства в
магическом круге.
     Камбер  подавил  улыбку,  спрашивая   себя,  могут  ли  другие  дерини,
находящиеся в комнате, почувствовать  излучаемое мечом  могущество, узнать в
священном мече Халдейнов орудие волшебства. С достоинством регента, канцлера
и епископа Камбер,  войдя  в зал, занял место у кресла  с противоположной от
Элроя стороны  стола.  Мысль о  том, что регенты  будут  произносить  клятву
верности над магическим  мечом,  позабавила  его и  сгладила впечатление  от
недружелюбных взглядов, которыми его встретили. Он почтительно поклонился.
     --  Мой  господин.  Милорды.  Мальчик  нервно дернул  головой, а Мердок
одарил коротким надменным кивком, плохо скрывая свою неприязнь к противнику.
     --   Будьте   любезны   подождать,   пока  придут   остальные,   милорд
канцлер,--сказал он.
     И  с  этими  словами  повернулся к  Таммарону, что-то  тихо сказав ему.
Камбер  не мог расслышать слов, но по лицу  Таммарона и  усмешке Руна понял,
что замечание было нелицеприятным.
     Когда  Камбер,  обменявшись  обеспокоенными  взглядами с  Торквиллом  и
Йорамом, занял свой стул, в комнату вошел Джебедия с епископом Каем, третьим
гвинеддским епископом-дерини. Отрывисто кивнув  Элрою и остальным  регентам,
Джебедия  уселся на место справа от  Камбера  и положил  на стол перед собой
свой маршальский жезл. Епископ Кай сел справа от него. После  паузы Джебедия
нагнулся к Камберу и, прикрыв рот рукой, шепнул:
     -- Мне  все это  не нравится.  Мердок слишком  самодоволен. А что здесь
делает Эван? Я думал, что он ухаживает за отцом.
     Камбер положил локти на стол и сцепил пальцы.
     -- Раз он  сейчас здесь,  то, подозреваю,  его поставят на твое  место,
Джеб.
     -- На мое место?
     --  А зачем  же  еще он пришел?  Сначала я  думал, что  выберут герцога
Сайхира,  но  кто  может поручиться, что  он  выздоровеет.  Значит, наиболее
логичный выбор--это его старший сын и наследник.
     -- Эх, Эван,--покорно вздохнул Джебедия.--Что ж, могло  быть и хуже. На
этом месте мог оказаться Рун. Камбер покачал головой.
     -- Слишком молод. Даже сам Рун понимает это.
     -- Но регентом быть не молод,--заметил Джебедия.
     --  Я  не  говорю,  что  понимаю  принципы, по которым  Синил  подбирал
регентов,--ответил Камбер.--О, вот идет Джеффрэй. Думаю, все, чего они хотят
от первого заседания--это отставки и назначения. Подозреваю, что Совет будет
недолгим.
     Когда архиепископ подошел к столу и поклонился Элрою, все привстали. Но
даже появление духовного главы Гвинедда не взбодрило мальчика, хотя Джеффрэй
был своим человеком в покоях его отца.
     Неужели   они   настроили  его   против   Джеффрэя?   подумал  Камбер,.
раскланявшись  с  архиепископом.  Если  остальные  регенты  затеяли  большую
чистку, а  именно  об этом подозревал Камбер, то, возможно,  они с Джеффрэем
останутся единственными дерини в Совете. Архиепископу не позавидуешь.
     --   Милорды,  я  прошу  тишины,--сказал  Мердок,   постучав  по  столу
костяшками пальцев.--Милорд маршал, не изволите ли открыть заседание?
     Все, кроме Элроя, встали. Джебедия отсалютовал королю своим жезлом.
     --  Милорды,  я объявляю первое заседание Совета  короля Элроя  Бэрэнда
Бриона Халдейна открытым. Пусть правосудие и милосердие диктуют нам решения.
     --  Да  будет  так,--отозвался  Мердок  почти  дерзко. Когда  все снова
расселись, Мердок перебрал пергаментные листы, лежавшие на столе перед  ним,
потом  выложил  из  них  аккуратную стопочку.  Все  это  представление  было
разыграно для привлечения внимания к его персоне.
     -- Итак, вначале будет оглашен список регентов,--произнес Мердок,  не в
силах   более  скрывать  самодовольную  улыбку.--Волей   короля  Синила   до
совершеннолетия  короля  Элроя регентами при нем назначаются: граф  Таммарон
Фиц-Артур,  епископ  Алистер Каллен,  епископ  Хуберт  МакИннис,  барон  Рун
Хортнесский и я, граф Мердок Картанский.
     Он накрыл стопку  бумаг  обеими руками и  оглядел  собравшихся. Камбера
кольнуло  дурное предчувствие, он никак  не мог понять,  что задумал Мердок.
Имена будущих регентов были давно  известны.  На этом заседании они принесут
клятву  верности  и вступят в  должность.  В какую  же игру  пытается играть
Мердок?
     --  Следуя  обычаю,--продолжал   тот,--вышеупомянутые   регенты  должны
принести   клятву  верности.  Однако  согласно  подписанному  недавно  нашим
возлюбленным   королем  Синилом   указу   установлена  следующая   процедура
дальнейшего проведения  заседания Регентского  совета...--Камбер с  тревогой
подался вперед. Он  ничего не знал  об этом  --  четверо  регентов  обладают
правом сместить пятого, если единогласно выскажут недоверие ему.
     В устремленном на Камбера  взгляде  графа Картанского светился открытый
вызов.
     -- К  сожалению,  должен  сообщить, что граф  Таммарон, епископ Хуберт,
барон  Рун  и  я  сочли  епископа Алистера  Каллена  не  способным  достойно
исполнять обязанности  регента  в  Совете нашего возлюбленного короля Элроя,
вследствие чего епископ Каллен, вы исключаетесь из состава Совета.
     Ропот  удивления, выражения одобрения  и  недовольства сменили чопорную
тишину собрания, но Мердок поднял руку, требуя тишины, и продолжил речь.
     -- А также, руководствуясь желанием нашего покойного короля Синила, и с
согласия  нашего возлюбленного  короля Элроя, мы объявляем  герцога  Сайхира
Клайборнского  пятым членом Регентского совета до  той  поры,  пока здоровье
герцога позволит либо по его собственному усмотрению, и назначаем его сына и
наследника графа  Эвана  его преемником. Епископ  Каллен, если  я  правильно
понимаю выражение вашего лица, вы не согласны?
     Камбер не удостоил ответом, а просто заглянул своими ледяными глазами в
глаза  человека.  Он  чувствовал,  как  сидящие  вокруг  люди  и   дерини  в
растерянности цепенеют, но что это меняло? Мердок ни за что не решился бы на
столь отчаянный шаг, если бы в его руках не было документа.  Камбер никак не
мог понять, почему Синил согласился подписать такой документ, наверняка зная
о последствиях.
     --  Граф   Картанский   всегда   был  проницательным,--Камбер   говорил
спокойно.--Он  заметил  мое  несогласие   с  неизвестным  мне  документом  и
использованием его  против меня, это делает  ему честь.  И  конечно  же,  он
сможет  представить   нам  упомянутый  подписанный   документ   и  достойных
свидетелей, заверивших подпись?
     -- Конечно,  сможет,--отозвался Мердок  надменно,--И  если  кому-нибудь
придет в голову  мысль уничтожить документ, должен сообщить, что это один из
трех  оригиналов,  подписанных королем Синилом и свидетелями: лордом Уотом и
архиепископом Ориссом. Они, как известно канцлеру, не являются регентами.
     Со  снисходительной  и ядовитой  улыбкой,  которая  уже не покидала его
лица, расплываясь все  шире, Мердок передал верхний  лист из стопки Ориссу и
Уоту.  Только  взглянув  на  него,  оба виновато кивнули  Камберу и передали
бумагу дальше--Джебедия, который только вздохнул, и Камберу. Тот внимательно
изучал  текст, решая, как мог  истолковать эти написанные убористым почерком
строки Синил, если вообще  задумывался над ними. Указ могли подсунуть в кипу
повседневных  бумаг,  он  наверняка  прочел  текст  невнимательно.  Документ
подписан,  когда  болезнь  обострилась, это  подтверждала  дата  на  печатях
свидетелей.
     Окончив чтение документа, Камбер не знал, что произойдет дальше. Сейчас
он  был  уверен только  в одном: король  собственноручно подписал бумагу. Он
скорее всего не понимал, что делает, но теперь, когда Синила не стало, никто
уже не сможет узнать его  намерения. Мердок выиграл на этот раз.  Оставалось
только узнать, как он использует свой выигрыш.
     Вздохнув,  Камбер передал документ Торквиллу, взглянувшему на документ.
Затем лист  перешел  к Джеффрэю, сидевшему с  лицом каменной статуи, и через
Руна и  Таммарона  вернулся к  Мердоку.  Человек,  говорящий от  имени  всех
регентов, снова положил  пергамент  в стопку  документов и аккуратно  сцепил
свои паучьи пальцы.
     --  Думаю,  документ  не вызывает у вас  сомнений,! канцлер?--вкрадчиво
спросил он.
     -- Вызывает  не сомнение, а  смирение,--холодно отвечал Камбер.--На нем
подпись  нашего  покойного  монарха. Как  преданный  слуга  короны  я обязан
повиноваться.
     --  Хорошо  сказано,--произнес  Мердок.--А  теперь  без  отлагательства
регенты   Гвинедда  принесут  клятву  верности  королю  Элрою.   Архиепископ
Джеффрэй, вы готовы?
     Ничего не оставалось делать. Притихший Джеффрэй, извиняясь, взглянул на
Камбера, поднялся, поклонился  Элрою и  дожидался,  пока регенты  встанут  и
возложат  руки на лежащий перед  наследником меч.  Камбер  не  слушал клятву
Джеффрэя.  Когда  регенты вновь заняли  свои места, он не сомневался--дальше
будет еще хуже, чем они могли предполагать.
     -- Наша  следующая задача--пересмотреть состав  старого  Совета,--важно
произнес Мердок.--В сложившихся обстоятельствах  регенты порекомендовали Его
Величеству вывести  из  него лорда-канцлера, барона Торквилла  де  ля  Марч,
господина  маршала  и епископа  Кая Дескантора.  Остальные члены Совета,  по
желанию Его Величества, сохраняют свои посты.
     Великодушно, не правда  ли?--прозвучала мысль Йорама в  мозгу его отца,
лицо секретаря  епископа  Каллена по-прежнему  было непроницаемо.--Вот и все
дерини, кроме  архиепископа,  но  против  Джеффрэя  у них  ничего  нет.  Что
собираешься делать?
     Делать? А  что  я  могу сделать?--ответил Камбер.--Лучшее--это  сделать
последнее предостережение прежде,  чем  уйду. Свою  стратегию мы разработаем
потом.
     Трое получивших  отставку дерини оставались на своих  местах и смотрели
на четвертого--своего наставника, ожидая его реакции. А Камбер, для которого
время словно остановилось, просто смотрел на Мердока, не мигая, не выказывая
своих чувств, намеренно создавая впечатление, будто он вот-вот бросит вызов.
     Все взгляды были устремлены на него, а напряжение стало почти осязаемым
даже для человека. Тогда он снял с шеи золотую цепь--знак власти канцлера--и
поднял над головой.
     И  вот  его  цепь  с  монограммой  династии  Халдейнов--литыми  буквами
"X"--лежит перед  ним на столе. Пальцы  Камбера тронули подвесную печать. По
залу пронесся вздох огромного облегчения. Он стремительно поднялся.
     -- Ваше Величество, ваша мать, королева Меган, преподнесла мне эту цепь
спустя несколько месяцев после вашего рождения,--мягко произнес  он.--Теперь
я возвращаю ее  вам, как  того требуют  ваши регенты и обычай. Для меня было
честью служить вашему покойному отцу, и я с радостью служил бы вам.
     Смущенный  мальчик  опустил глаза,  а  Мердок  и  другие регенты, кроме
Эвана, уставились  в стол  перед  Камбером, но ни один не  решался прерывать
его. Они давали ему выговориться и уйти с честью.
     -- Но регенты Вашего Величества...
     -- Осторожнее,-- тут же предупредил Таммарон.
     --  Регенты  Вашего Величества решили по-иному,--продолжал  Камбер,  не
повышая  голоса,--возможно, они сочли меня слишком  старым,  а  нынче  время
молодых. Все возможно. Я только хочу сказать, что мы преданно служили вашему
отцу, и я надеюсь,  что слуги Вашего Величества будут так же блюсти интересы
короны и не требовать ничего взамен.
     Он указал на троих дерини, получивших отставку, и продолжал:
     -- Милорды регенты.--Камбер повернул побледневшее лицо к Совету.--Перед
уходом  я  вам  вот что скажу.  Регентство--весьма  деликатная  миссия.  Наш
покойный  король  считал, что  вы  будете достойными наставниками  его  юным
сыновьям. Предупреждаю вас, храните верность...
     -- Епископ Каллен,  вы  угрожаете  нам?--вмешался Хуберт, в его  глазах
вспыхнул злой огонек, обычно скрытый ангелоподобной внешностью.
     -- Угрожаю? Нет, милорд. Но предупреждаю.  Все  мы знаем, какие вопросы
будут решаться  в скором времени. Я прошу только  ставить интересы державы и
короля выше собственных.  Среди  людей  и дерини  немало хороших и  честных,
которые  все  отдали  за то,  чтобы  династия  Халдейнов  утвердилась. Самая
большая  их  забота--процветание  царственного дома. Мы будем  наблюдать  за
вами, милорды.
     -- А мы будем наблюдать за  вами!--вмешался Рун, вперив взгляд в крышку
стола.--Смотрите,  как  бы вам не пришлось  расстаться  со  своим  приходом,
епископ!
     Камбер не ответил. С достоинством он обернулся  к Элрою,  который  весь
сжался  на  своем стуле, испуганный  увиденным.  Камбер улыбнулся  мальчику,
затем  поклонился, прижав руку к груди, развернулся и, не торопясь, вышел из
комнаты. Йорам  поднялся  и последовал за отцом, а Джебедия, приблизившись к
Элрою, преклонил колено и с поклоном протянул королю маршальский жезл.
     --  Для меня было честью служить Гвинедду, мой господин,--тихо произнес
он.--:Молю вас, отдайте его тому, кто  защитит мир в Гвинедде и будет в этом
усерден,  как  я. Если  когда-нибудь вам  снова понадобятся мои  услуги,  вы
только позовите меня...
     Элрой  молчал.  Джебедия  почувствовал,  что  пальцы  мальчика схватили
слоновую  кость жезла. Он поднял  глаза  на юного короля, поднес его руку  к
губам и поцеловал.
     Он ушел сразу и не видел недоумения на лице Элроя и прощальных поклонов
епископа Кая и барона Торквилла. Алистера  и его секретаря Джебедия встретил
за стенами зала заседаний Совета.
     --  Мы  должны  встретиться сегодня  ночью,--прошептал  Камбер,  хватая
Джебедия за рукав.--Вы с Йорамом пригласите всех. То, что сейчас  случилось,
требует срочного исполнения наших планов.
     Джебедия  согласно  кивнул,  а  Йорам  увидел  выходящих из  зала Кая и
Торквилла. Камбер обратился к ним, качая головой.
     -- Случилось  то, чего мы  опасались,  господа.  Теперь только Джеффрэй
сможет защитить нас от нападок Мердока и Руна.
     -- А Хуберт МакИннис!--воскликнул Кай.--И это служитель Всевышнего...
     --   Не  нужно   продолжать,   Кай,--предупредил  Камбер,   внимательно
оглядываясь  вокруг.--Нас  могут  подслушивать.   Сейчас   при  дворе   брат
МакИнниса, у которого нет особых причин обожать дерини.
     --  Да, я слышал, какие слухи ходят  по  замку,--Кай  немного остыл.--В
любом случае  мне  здесь больше нечего делать.  Думаю,  самое  разумное  для
меня--уехать  из Валорета  и спрятаться где-нибудь подальше.  Не зря же меня
прозвали странствующим  епископом. В любом уголке страны у меня есть паства.
А как поступите вы, Алистер? Вернетесь в Грекоту?
     Камбер кивнул..
     -- По-видимому,  это самое  лучшее. Только давайте не терять связь. Для
людей разума и веры может найтись дело.
     -- Возможно. Если они останутся в живых, а я  думаю, Валорет--не лучшее
место для этого. Передайте Джеффрэю, чтобы был поосторожнее.
     -- Джеффрэй?--удивился Йорам.--Ваше Преосвященство,  вы полагаете, есть
опасность и для него?
     -- Опасность? Что ж, назовите так. Вот вы--Мердок и ненавидите  дерини,
а  Джеффрэй--единственный  дерини в  Государственном  Совете  и глава  нашей
церкви. Он как ложка дегтя в бочке меда. Так что  будете делать вы?--епископ
Кай не имел иллюзий.
     --   Мы   постараемся    вовремя    предостеречь   его,--веско   сказал
Камбер.--Торквилл, а что вы? Какие планы у вас? Барон пожал плечами.
     --  Вернусь в свои  приграничные  земли. После стольких лет  службы при
дворе это кажется странным, но Кай прав. Это не место для дерини.
     И  вообще,  есть  ли  место  для  дерини?--подумал  Камбер,  когда  они
разошлись.--Что  будет  с нами,  теперь путь в Совет  нам  заказан.  Как нам
удастся выжить?

        ГЛАВА 9

     <i>Горе  тебе, о земля, когда  царь  твой  отрок и когда князья  твои едят
рано!
     Книга Екклесиаста или Проповедника 10:16.</i>

     Камбер проспал  остаток дня и  вечер. Он  не  говорил  об этом Йораму и
Рису, но совершенно не спал  прошлой ночью. Колокола на соборе уже отзвонили
к вечерней мессе, когда он проснулся. Стемнело пятью часами раньше.
     Камбер  позволил  себе,  лежа в  постели, потянуться и сладко  зевнуть,
припоминая, когда в последний раз он предавался этим скромным удовольствиям.
С пробуждением возвращались воспоминания о минувшей  ночи, но он отогнал их.
Прежде следовало  погрузиться в себя и восстановить до обычного  уровня свой
превосходный   энергетический   баланс,   а  уж  потом  решать,  как   лучше
использовать то  знание, которое  открылось прошлой ночью. С первой  задачей
ему легко удалось  справиться, но со  второй было сложнее--даже когда Камбер
привлек наиболее  объективную  часть  сознания,  бывшую  Алистером,  ему  не
удалось доискаться  смысла  ночных  событий. Синил  и феномен его  смерти не
поддавались объяснению.
     Как ни странно, этот  вывод и то,  что  он не чувствовал  по-настоящему
глубокого горя после ухода Синила, не обеспокоило  Камбера. Не то, чтобы  он
бравировал, отрицая  свою  тоску по  прежнему  королю,  вовсе  нет.  Но было
совершенно ясно (если в событиях той ночи вообще была какая-то ясность), что
жизнь продолжается и что  Синил расстался с ней по собственной воле.  Только
на своей последней мессе он был таким умиротворенным и счастливым. По правде
говоря,  последние  пятнадцать  лет  их  общения  были  полны  конфликтов  и
обоюдного раздражения.
     Камбер сожалел, что не мог быть более откровенным с королем, что только
та его часть, которая была Алистером, общалась с Синилом на духовном уровне.
Хотя  замечание  о раздельном  существовании  Камбера  и Алистера  выглядело
наивным,  ведь  они уживались в одном мозге.  Первый считал своего  канцлера
только  Алистером, а второй знал как Алистера, так и Камбера. Если  с годами
обе личности  в самом деле взаимно сближались, то, может быть, поэтому Синил
безропотно  принял  и простил перевоплощение  Камбера. Да это вовсе не  было
перевоплощением, особенно в сравнении с последними событиями.
     Он вздохнул и сел, еще раз зевнул, опустил ноги на пол и встал.  К тому
времени, когда он умылся, оделся и собрался поесть, приблизилась полночь.  В
это время ему надлежало быть на собрании Совета Камбера.
     Совет Камбера, названный так архиепископом Джеффрэем семь  лет  назад в
момент своего создания, вырос  из идей, которые Камбер и его дети вынашивали
со  времен  Реставрации  династии  Халдейнов. А до этого  восемь  лет Йорам,
Эвайн, Рис, Джебедия и сам Камбер изучали древние знания дерини.
     "История  Хилдреда"  Магаэля,   саги   предыдущего   столетия  Парджэна
Хавиккана, все записи об Орине, великое множество других работ--все это было
исследовано для пополнения багажа знаний.
     К исходу  своего первого  года,  во время зимнего  солнцестояния, Совет
увеличил число своих членов до восьми. Были приняты Торстейн, весьма опытный
Целитель,    священник    и   философ,    архиепископ    Джеффрэй,    мудрый
священнослужитель и дерини, и Грегори Эборский, один из наиболее талантливых
и опытных дерини. Хотя Грегори  не воспитывался ни в  одном из  Орденов, его
способности  были  безупречны.   Кандидатуру  графа  Эборского  предложил...
Алистер. Камбер  порой  даже удивлялся, почему его  второе  "я"  не занимает
девятое кресло за столом Совета.
     Троим  новообращенным  не была  известна тайна Алистера Каллена,  но во
всем остальном они были равны. За  семь лет сотрудничества они достигли даже
большего,  чем полагал Камбер. Были  раскрыты секреты нескольких деринийских
заклинаний,  считавшиеся  навсегда   утерянными,  и  обнаружены  неизвестные
способности, ставшие  их оружием.  Они  систематизировали правила  поединков
дерини и способствовали основанию  нескольких школ по обучению  дерини. Если
преследования  все-таки начнутся,  останется  хоть  какая-то надежда, что их
знания  не погибнут и их  раса не  выродится. Наконец, члены  Совета Камбера
сумели  удержать   многих   своих  соплеменников  от  поступков,   способных
спровоцировать  людей--противников  магии  и  вызвать репрессии против  всех
дерини.
     Прошлой  весной  отец Торстейн  умер, и пока  они  обсуждали  возможных
претендентов, обнаружилось, что  "семеро плюс одно пустое место" срабатывает
лучше, чем "восемь".
     В  конце  концов  они  думать  забыли  о  восьмом члене.  Несколько раз
Джебедия замечал, что свободное место принадлежит святому Камберу, возможно,
подспудно понимая чувства Камбера  живого.  Эту  идею  подхватили  Грегори и
Джеффрэй--рьяные  сторонники  культа  Камбера.  Они  назвали пустующий  стул
троном святого Камбера. Итак, в Совет Камбера теперь входили семеро.
     Сейчас один из этих семи спешил на встречу со своими единомышленниками.
Накинув  плащ,  он направился  по темному коридору  к резиденции  Джеффрэя и
Порталу. Сейчас архиепископа нет, но при помощи Портала он попадет в комнаты
Совета в мгновение ока.
     В  этот час в коридорах замка никого не  было, и Камбера это  радовало.
Дойдя до  двери Джеффрэя, он проверил комнату за ней, прошелся туда-сюда  по
коридору, затем нагнулся к дверному замку и включил свои способности дерини.
     Сознание сосредоточилось на замке, и когда наконец тот поддался, Камбер
улыбнулся--он еще  не  утратил  своего умения. Он  скользнул внутрь и  запер
дверь. Беззвучно ступая по ковру, он пробрался в спальню Джеффрэя, подошел к
дальней стене, откинул занавес и вошел в молельню.
     Теперь его мозг напрягся, воспроизводя в уме картину  места назначения.
Мгновение спустя  он уже сгущал энергию,  привлекая все  силы организма... И
еще через миг Камбер исчез из молельни в Валорете.
     Когда реальный мир перед  его глазами  вновь обрел  четкие контуры,  он
увидел  самого Джеффрэя,  стоявшего у  границы Портала со свечой в  руке. На
архиепископе  была сутана до пят из того же бархата, что и плащ Камбера, его
темная коса и украшенный драгоценными камнями нагрудный крест поблескивали в
пламени свечи. Когда их взгляды встретились, Джеффрэй нервно кивнул.
     -- Мне очень  жаль  насчет Опекунства, Алистер.  Очень хотелось бы тебе
помочь...
     Камбер пожал плечами и с безразличным лицом шагнул из Портала.
     -- Мы недооценили Мердока. Что еще я могу сказать?
     -- Это не  твоя вина,--пробормотал Джеффрэй, покачав головой.--Никто не
знал, что  так обернется.  Кстати, ты  знаешь,  что они  назначили Таммарона
канцлером?
     --  Я  так  и  думал,--сухо  вымолвил Камбер,  глядя  на  двери комнаты
Совета..
     Там уже  ждал  Джебедия с  Джессом,  старшим сыном Грегори,  и  внуками
Камбера--Дэвином и  Энселем,--уже  повзрослевшими сыновьями  убитого  Катана
МакРори. Эти трое  были частыми гостями  на заседаниях  Совета,  потому  что
последние  несколько лет много разъезжали по стране, усмиряя  банды из числа
тех, что Камберу и Йораму пришлось повстречать несколько дней назад. Не один
юный  дерини  оказался  перед  лицом  местного  суда в  Кулди  и Эборе,  был
оштрафован,  а  иногда и посажен  в  тюрьму за свои  проделки. Поэтому очень
часто мнение много повидавших Джесса,  Дэвина  и  Энселя  помогало принимать
решения.  На плечах  таких вот, как они,  будет  держаться будущее дерини  в
Гвинедде.
     Когда  молодые  люди поклонились епископам, Камбер приветливо улыбнулся
им  и удивился, почему они и Джебедия  ожидали  снаружи, но потом сообразил:
вероятно, Йорам и Эвайн ждут,  станет ли он обсуждать  ошеломляющее открытие
Риса при юношах, не  входящих  в Совет. Но  у Камбера на этот  счет не  было
никаких  сомнений. Он приятельски потрепал  Джебедия  по  плечу и об  руку с
Джеффрэем вошел в комнату Совета.
     По  обе  стороны  от  входа горели  факелы, Делая  красную медь  дверей
кровавой, кованый  узор  отбрасывал  резные  тени. Когда  двери  отворялись,
рельефные фигуры на них, казалось, оживали, и тени плыли по  стенам, Эвайн и
Йорам были  внутри,  они стояли  около своих  кресел на  западе и юге  возле
восьмиугольного   стола.  Здесь  же   был   и   Грегори,  он   расхаживал  у
северо-восточной  стены  и  с  выражением   живейшего  интереса  разглядывал
деревянную  панель,  инкрустированную  слоновой  костью.  Такие  же  панели,
изображающие сцены из деринийских легенд, покрывали еще три из восьми стен в
этом  зале. Всю северную  стену  занимали огромные,  до потолка двери, а три
другие были простого  черного  камня--даже за семь  лет работы оформление не
удалось завершить. Восьмиугольник стен венчал купол, отделанный аметистом.
     Услышав  шаги, Грегори  поднял  глаза  и  поспешил  обнять  старшего из
вошедших.
     --   Алистер!--он   отступил  на  шаг,   чтобы   хорошенько  разглядеть
Камбера.--Мне говорили, что ты приезжал проведать меня во время  болезни, но
я ничего не  помню. Должно  быть, ты  после этого  решил, что  я  никудышный
хозяин!
     -- Насколько я помню, ты был не в состоянии принять никого, кроме разве
что  ангела  смерти, если бы не Рис,--сухо  ответил Камбер.--Эвайн ничего не
рассказывала тебе о том дне?
     --  Еще  нет,  отец  Алистер,--ответила  она,  делая перед  ним обычный
реверанс.--Хотя я  думаю, что сегодня он должен узнать это. Когда я оставила
Риса, он отправился  проведать принцев, но  как  только он вернется,  Совет,
по-моему, должен  услышать его историю. Я пригласила Джесса, Дэвина и Энселя
присоединиться. Не возражаете? Их суждения могут подсказать новые идеи.
     -- Возражений нет,--одобрил Камбер.--Джеффрэй?
     -- У меня тоже,--откликнулся архиепископ.
     -- Значит, решено,--сказал Камбер, занимая место на севере, между Эвайн
и   троном  святого  Камбера,  Джеффрэй   сел  по   другую  сторону  пустого
кресла.--Грегори, пригласи их, пожалуйста.
     Когда  Джебедия и  трое  молодых людей  вошли, Джеб расположился  прямо
напротив Камбера, Йорам указал племянникам на стулья по обе стороны от себя,
а Джесс  уселся на стул  между отцом и Эвайн. Камбер  тепло улыбнулся ему  и
внукам.
     -- Добро пожаловать, господа,--сказал он,  обращаясь ко всем.--Джесс, я
знаю, ты  нынче не  ложился.  А как  наши молодые МакРори?  Пока ждем  Риса,
расскажите, что творится у вас в провинции.
     Дэвин, сидевший  справа от Йорама, улыбнулся  своей знаменитой улыбкой,
засияли не только зубы, а все прекрасное лицо  с юношеским пушком над губой.
Хотя он  знал Камбера  только как Алистера Каллена,  и он,  и  его брат были
близки с епископом.
     -- А мы надеялись, что это вы расскажете  нам о новостях, сэр,--ответил
Дэвин,--Ходит много слухов, и только малая их часть--правда.
     --   В   такие   времена   всегда   много   слухов,--загадочно   сказал
Камбер.--Думаю, вы слышали?
     Энсель, как  две капли воды  похожий  на  старшего  брата,  значительно
кивнул.
     -- Сегодня днем я получил письмо от Дафидда Лесли, сэр. Дафидд сообщил,
что король  умер прошлой ночью  и что сегодня Регентский совет  собирался на
свое первое заседание. Это в самом деле так?
     ---- Именно так,--со злостью сказал Джеффрэй, все  взгляды обратились к
нему.--Мердок нашел способ убрать и Алистера из регентов.
     -- Нет.
     Это  было убийственной новостью  для  троих  молодых  людей и  Грегори,
который даже перестал ходить и, пошатываясь, подошел к своему месту.
     -- Да. Они выбрали герцога Сайхира на его место, пока его заменяет сын.
Потом  они выгнали  из  королевского  Совета  всех дерини,  которых  смогли.
Остался я один.
     Йорам фыркнул.
     -- Если найдут  повод, они и от вас избавятся. Тем временем Дэвин вновь
обрел дар речи.
     -- Как... как им удалось выгнать епископа Алистера?
     -- Таинственный документ, подписанный королем,--ответил Джеффрэй, почти
выпевая полные сарказма слова.--О да, там была  подпись Синила,--добавил он,
видя, как в Дэвине  растет возмущение,--и  необходимые печати  свидетелей. К
несчастью, подлинность неоспорима. Подделку мы смогли бы оспорить.
     -- А кто свидетели?--спросил Джесс.
     --  Орисс и  Уот.  Вероятно,  они оба  знали о  содержании документа не
больше короля,--ответил Джеффрэй.--Это просто ужасно. Алистера выгнали, и на
его место регента назначен Сайхир, Алистера выгнали, и на его место канцлера
назначен  Таммарон.  А  маршалом вместо Джебедия стал  Эван. Они  не  обошли
вниманием и Торквилла, и епископа Кая, а меня оставили только потому, что не
придумали способ от меня  избавиться.  Архиепископа Валоретского, дерини  он
или нет, оставили, по крайней мере пока.--Он вздохнул.--И  все это правда, а
не слухи. Я был там.
     После  его  слов  в комнате воцарилась  мертвая  тишина,  которая  была
нарушена Рисом, появившимся в распахнутых дверях.
     Заседание возобновилось.  Рассказ  Джеффрэя  позволил  сразу  перейти к
обсуждению  наиболее острых  проблем.  Они  говорили о  юном Элрое,  ставшем
теперь королем, о  его слабом здоровье и  о том, что он не"может  оправиться
после  кончины  отца.  Прежде  чем  прийти  сюда,  Рису  пришлось  дать  ему
успокоительное  и  уложить в  постель.  Они говорили  о регентах,  и  каждый
высказал  свое  мнение,  так  что  перспектива  грядущих  опасностей  и  бед
предстала достаточно ясно.
     Затем Совет перешел к обсуждению положения с бандами дерини. Собственно
говоря, именно по двум последним  вопросам было созвано заседание. А рассказ
Камбера  о  встрече  с  шайкой, которая  напала на Манфреда МакИнниса, вывел
разговор на причины поездки в Эбор и на случившееся там.
     Во-первых, было высказано  два взгляда--Риса и Камбера--на происшедшее,
во-вторых,  предстояла демонстрация опыта  на  Грегори, который был настроен
почти враждебно и никак не хотел верить в открытие Риса.
     --   Просто   не  могу  понять  как  можно  отнять  у  кого-нибудь  его
могущество,.--бурчал Грегори, не в силах избавиться от  чувства обиды.--Если
даже поверить, что вы рылись в моем  мозгу--ты, Рис,  Йорам  и Алистер,--все
равно ничего подобного не случалось с тех пор, как я был ребенком.
     --  Если  бы  не  пришлось  выбирать  между  жизнью  и  смертью,  я  бы
никогда...--начал было Рис.
     -- О, я знаю это,--нетерпеливо прервал его Грегори,--И я не зол на тебя
за это. Иначе меня бы  не было здесь. Просто... черт бы все это побрал, Рис!
У меня нет  той прекрасной  выучки Ордена святого Гавриила,  что у тебя, или
дисциплины Йорама и Алистера, воспитанных в Ордене святого Михаила, и все же
моими учителями  были несколько замечательных  мужчин...  и женщин,--добавил
он,  кивнув на  Эвайн.--Я готов  поклясться всем, чем  угодно,  что  смог бы
обнаружить такие провалы в памяти. Это меня раздражает!
     --Я с  тобой  полностью согласен,--произнес Рис спокойно.--Если тебе от
этого  станет  немного лучше,  я думаю,  что частично причиной твоей амнезии
стала  травма головы. Потеря  памяти и  ориентировки  во  времени, вызванная
несчастным случаем,--обычное дело. Кто-то в  конце концов вспомнит, а кто-то
и нет. Если  добавить  к этому, что  тебя пришлось успокаивать...--Он  пожал
плечами.--Единственное, что меня  все еще удивляет, так  это то,  как  легко
удалось  забрать и восстановить  твои  способности. Пришлось затратить много
энергии (ни одно магическое  действие не обходится без этого), но не больше,
чем на  любую другую манипуляцию Целителя.  Жаль, что  отца Торстейна больше
нет с нами. Хотелось  бы, чтобы другой Целитель смог  увидеть это и сравнить
ощущения.
     Поглаживая  золотую  пластинку,  вделанную  в  крышку  стола,  Джеффрэй
задумчиво качал головой.
     -- К счастью, Торстейн  был не единственным Целителем, с  которым можно
общаться,--сказал архиепископ.--Хотя, откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы
Торстейн, даже если бы постарался, смог  бы воспроизвести то, что ты  сделал
случайно.
     --  Лучше спросить у Грегори, действительно ли он по чистой случайности
потерял свое могущество,--вставил Йорам.
     -- Ну  хорошо, сдаюсь.  Должен признаться,  все это кажется  мне  очень
таинственным,  я  немного  напуган,--согласился  Джеффрэй.--Я  думал,  что в
Ордене  святого Гавриила--там на  это есть большие  мастера--мне приходилось
встречаться  со  всеми  видами тайн,  За последние  семь лет Эвайн и Алистер
познакомили меня с мудростью  древних, чьи  записи  Алистер и  Йорам все еще
находят в Грекоте. И все-таки я не  готов к такому повороту событий. Лишение
дерини их могущества  идет в разрез с  тем, во что  мы верим, и с тем, чему.
нас учили.
     --   Вы   произнесли   речь,   точь-в-точь   как   проповедник,  милорд
архиепископ,--с улыбкой сказал  Рис.--Почему  это возможно?  В  определенных
обстоятельствах  мы  способны наделять могуществом. Почему,  в таком случае,
кажется Невероятным, что его можно забирать?
     --  Это   разные  вещи,  и  ты  знаешь   об  этом,--с  упреком   сказал
Джеффрэй.--Наделять людей могуществом и отнимать его у дерини.
     --  Я  согласна,--произнесла  Эвайн, не  обращая  внимания  на  то, что
разговор слушают Дэвин, Энсель и Джесс.--Наделение Синила  могуществом  было
волшебством, основанным на уникальных  способностях самого Синила. А то, что
Рис сделал с Грегори, было совершенно иным.
     --  Действительно!--воскликнул  Йорам.--Рис  принимал  участие  в обеих
процедурах. Может  быть, именно благодаря ему  нам  удалось передать  Синилу
могущество. Мы  вынуждены  признать, что и  в  этом случае все дело именно в
нем.
     Дэвин,  стрелявший глазами то  на Джесса, то на  брата,  больше не  мог
молчать.
     -- Погодите минуту! Хотите  сказать, что  вы трое наделили  магическими
способностями Синила?
     -- Вот именно,--ответила Эвайн,--только секрет никогда  не покидал этих
стен. Но правильнее  было  бы сказать,  что мы обнаружили у Синила некоторые
способности и  только  помогли им  развиться.--Она  взглянула  на  Риса.--Мы
никогда не  думали, что  Целитель, его личность так влияют  на результат. Я,
например,  считаю,  что  с Синилом  это  было не важно. Но  только  Целитель
способен сделать то, что сделал Рис с Грегори. Я не смогла бы.
     -- Давайте проверим,--предложил Джебедия.--Пусть Рис попробует наделить
могуществом дерини любого человека. Ты никогда не брался за такое, Рис?
     Рис отрицательно покачал головой.
     -- Нет, и не думаю, что это сработает.
     -- Почему нет?
     -- Потому что, по-моему,  Синил и  его  династия--это  нечто особенное.
Возможно,  есть и  другие, но  я с  ними  не  встречался.  Что  же  касается
существования  какой-либо  связи  со способностью  исцелять, то,  откровенно
говоря, такое  не  приходило мне  в голову, и  я  не думаю, чтобы это  имело
какое-то  значение.  Исцеляя,  я чувствую, как  энергия  покидает меня, но с
Синилом я  этого  не  чувствовал. Кроме того,  то же самое было проделано  с
сыновьями Синила прошлой ночью, но я не участвовал в этом. Почти все время я
находился вне круга.
     Постучав пальцами по столу, Джеффрэй попросил их внимания.
     -- Я  думаю, это спорный  вопрос--наделение могуществом. Рис, ты можешь
провести эксперимент на нескольких избранных людях, но, по-моему, ничего  не
выйдет. Теперь вернемся к Грегори. Как думаешь, долго он оставался бы просто
человеком, если бы ты не восстановил его способности?
     Рис задумчиво покачал головой.
     --  Возможно,  способности  дерини  вернулись  бы  сами  собой, но  кто
возьмется утверждать это наверняка. Основываясь на  наших более чем скромных
знаниях,  вынужден признать: вероятнее всего, он оставался бы недерини, пока
над  ним не  совершили бы  обратного  действия.  Без Посторонней помощи граф
Грегори, потерявший память, даже не пытался бы вновь стать дерини.
     --   Это    ужасно!--прошептала    Эвайн,    не    в    силах    скрыть
дрожь.--Представьте,  может  случиться, что через  двадцать-тридцать  лет не
останется ни одного дерини.  Нет,  люди не научатся тому, что делает Рис, но
если  они смогут заставить  хотя бы  нескольких  дерини...  Это  ужасно.  Но
логично.
     -- Подожди  минуту. Только минуту!--засуетился  Камбер.--Рис,  я  верно
расслышал про возвращение могущества без вмешательства со стороны?
     --  Я  сказал,  что  это  возможно,--осторожно  ответил  Рис.--  Всякое
возможно.
     -- В таком случае, мы можем говорить о... о блокировании, а не о потере
способностей,--пробормотал   Камбер,  густые  брови  его   нынешнего  облика
Алистера  почти соединились у  переносицы.--Если бы они были потеряны, их бы
не было. Тогда их можно было бы вернуть, только пройдя через нечто, подобное
тому,  что  испытал Синил. Грегори этого  не  делали. Рис работал просто как
Целитель. Никакого волшебства.
     На узком лице Грегори появилось выражение сомнения.
     --  Но если мое могущество  было  только блокировано, почему его нельзя
было обнаружить? Мне кажется, что такой опытный дерини, как Рис...
     -- Нет,  подожди,--вмешался Камбер.--В этом-то и вся прелесть. Это было
блокирование, в  данном  случае  слово  самое точное, но на  таком  глубоком
уровне,  что другой дерини  не может  обнаружить этого, если не  знает,  где
искать. И это можно выгодно использовать.
     --  Быть  дерини  и  не  быть  им,--произнес  Йорам.--Ты называешь  это
выгодным?
     --  Да, если человек не  может доказать, дерини ты  или нет,--парировал
Камбер.--Если начнутся преследования, это будет очень выгодно.
     -- Не знаю,--с сомнением сказал Грегори.--Если  начнутся преследования,
я использую все мои способности, чтобы защитить семью.
     --  А   если  ты  и  твоя  семья   подготовитесь   к   защите,--убеждал
Камбер,--неужели ты думаешь, что  в армии не хватит солдат,  чтобы добраться
до тебя? Если за тобой будут гоняться люди с мечами, ты найдешь время, чтобы
использовать  свои способности для  защиты? Почему-то этого  и  не  понимает
большинство  людей.  Им кажется, что огромные  армии дерини  пойдут  на  них
войной и с помощью своих темных магических сил возьмут в плен.
     --  А  разве  Фестилы  не  сделали  этого?--насмешливо поинтересовалась
Эвайн.
     --  Это  был  молниеносный удар из центра,  и  ты  знаешь это,--ответил
Камбер,--точно так же, как и свержение Имра. Дело в том, что если доходит до
чисто  физического  превосходства,  люди  выигрывают. Чем  больше  мы  будем
использовать  наше  могущество против  людей даже в  праведной  защите,  тем
больше поводов будет у  них обвинять нас  и заявлять, что нам служат демоны,
злые духи и силы тьмы.
     Джеффрэй тяжело покачал головой.
     -- Хорошо, хорошо. Я  вижу, к чему ты клонишь, Алистер.  И я  согласен,
что будет просто прекрасно, если люди не смогут обнаруживать дерини. Но я не
уверен,  что талант Риса может сделать  дерини незаметным,  это  еще следует
доказать. Так  же,  как  и  я,  ты отлично  знаешь, что существует множество
порошков, которые действуют  только на дерини  или только на  людей, или  на
людей и дерини по-разному., Итак, если способности дерини будут блокированы,
эти снадобья подействуют на нас иначе. Мы можем это утверждать?
     Рис пожал плечами и покачал головой.
     --  Трудно  сказать.  То,  что  я  давал  Грегори,  не  может   служить
доказательством.  В  работе  с  ним   сказывалось   влияние  слишком  многих
обстоятельств. Однако  возникает еще один  вопрос. Те порошки, что ты имел в
виду,   действительно  применяются   во   врачевании,  но  в   прошлом   они
использовались  для выявления  дерини  и их  последующей  нейтрализации. Мне
говорили,  что у  королевских тюремщиков имеется полученный из мераша состав
для того,  чтобы развязывать языки  узникам-дерини. Они  научились этому  от
дерини, которые были тюремными надзирателями при Имре.  Вот наглядный пример
того,  как  давняя  неосторожность   кого-то  из  нашей  расы   помогает  ее
уничтожению. Мы должны избежать этой опасности, то, что мы узнали, не должно
попасть в ненадежные руки.
     -- Конечно,  ведь  и среди  наших всегда находились свои иуды,  не  так
ли?--мягко  произнес Джебедия. И  Камбер понял,  что тот вспомнил  одного из
братьев Ордена святого  Михаила и мертвого принца, которые спали в крошечном
склепе под крепостью Ордена.
     -- Ну так как же насчет  действия порошков  на тех, у кого  способности
блокированы?--продолжал  Джебедия.--Будут  они  вести себя как люди  или как
дерини? Рис, ты единственный Целитель среди нас. Что скажешь?
     -- Думаю,  нам  придется это  выяснять,--ответил  Рис.--И  если порошки
подействуют как  обычно, будет головная боль и другие болезненные  ощущения.
Джеб, кажется, ты хочешь стать добровольцем?
     Джебедия уныло усмехнулся.
     -- Нет, но придется. Сделаю все, что нужно.
     --  Спасибо. Эвайн, радость моя,  не желаешь ли освежить воспоминания о
действии мераша? А ты, Йорам?
     Йорам  покорно кивнул в знак согласия.  Эвайн  послала  мужу  воздушный
поцелуй и улыбнулась.
     -- Я  подчиняюсь твоим желаниям,  мой  господин и любовь моя,  я готова
вспомнить о мераша,--добавила она.--И все-таки,  мне кажется, мы  не  должны
упускать  главное.  Изучать  результаты--это,  конечно,  прекрасно,  но  нам
необходимо выяснить причину. Мы даже не  знаем, можешь ли ты проделать это с
другими. Может, вся причина в Грегори!
     -- Послушайте!--Грегори начал распаляться.
     --  Нет,  она  абсолютно  права,--сказал  Камбер,  подавшись  вперед  и
оглядывая их.--Возможно, все дело в тебе, Грегори. Хотя, судя по тому, что я
видел, я не склонен так думать. Но прежде чем мы отыщем причину, и тем более
после того, мы должны решить для себя, как талант Риса в экстренной ситуации
может   быть  использован   с  выгодой.  Если  речь   идет  о   блокировании
способностей,  то можно ли сделать  так,  чтобы  их нельзя  было  применить,
обнаружить  или вспомнить  о  них.  Джеффрэй,  раз уж  ты  воспитывался  как
Целитель, тебе первое слово.
     -- Я сделаю все, что в моих силах. Я знаком с несколькими превосходными
Целителями, которые...
     -- Нет,  еще не  время,--прервала  его Эвайн, покачав головой и  подняв
руку.--Мне  кажется,  что  пока мы должны строго сохранять этот  секрет, как
тайну исповеди.  Если хоть  слово  вырвется наружу, если люди  вобьют себе в
голову,  что  дерини  нельзя выявить никаким способом, начнется такая резня,
что Найфорд покажется невинной детской игрой.
     На несколько  секунд тяжелая, ужасная тишина повисла в воздухе. В конце
концов Джебедия закашлялся, ерзая на стуле и комкая рубаху на груди.  Прежде
чем начать говорить, он вздохнул, и в этом  вздохе воплотились опасения всех
сидящих за столом.
     --   Эвайн   права,  но   возможно,   она   перегибает   палку,--сказал
Джебедия.--Новый  талант  Риса  не тема для обсуждения.  Конечно,  опасность
существует,--он  торопился отсечь  возражения.--У  одного моего родственника
поместье расположено  недалеко от Найфорда, Так что я  знаю, на что это было
похоже.
     -- Тогда тем более, с чем ты не согласен? Джебедия покачал головой.
     -- Мои возражения заключаются в том, что каждый из нас  обошел стороной
настоящую причину  этого заседания,  распространяясь о  новом таланте  Риса.
Подумайте  об  этом.  Что  важнее   с   практической  точки  зрения:  новый,
неизвестный  талант, который может стать опасным, если кто-то узнает о нем и
если он окажется в ненадежных руках, или те самые  юные бездельники, которые
и сейчас  разъезжают  по  дорогам и сеют  ненависть к нам, нападая на людей,
многие из которых делаются нашими вполне реальными врагами.
     --   Он   прав,--вынужден  был   признать  Камбер.--Это,   естественно,
возвращает нас к первопричине нашей встречи. Грегори, ты и Джесс дольше всех
ездили по дорогам. Ваши предложения?
     Грегори посмотрел  на сына, тот  пожал плечами. Несмотря на то, что  он
был самым  юным из присутствовавших и до этого  момента  не сказал ни слова,
именно он возглавлял  патрулирование дорог Эбора,  потому что его отец часто
бывал занят другими  делами. Опыт делал его  зрелым  не  по его  шестнадцати
годам.
     --  Трудно  быть  точным,  ваша   милость,  Обычно  жертвы   не  узнают
нападавших. Не думаю, чтобы вы видели кого-нибудь из ваших забияк.
     --  Нет, но  если  еще  раз  увижу,  то  обязательно  узнаю. Поэтому  я
немедленно  сообщу  все  тебе, Йорам  поделится с  Дэвином  и  Энселем.  Это
поможет?
     -- По-моему, да,--вступил Энсель.--Основной нашей проблемой всегда было
опознание.  Но свидетельство  дерини против  дерини весит куда  больше,  чем
свидетельство человека против дерини. Ты так не думаешь, Джесс?
     Джесс кивнул в подтверждение.
     -- Конечно. О тех  вещах, что  вы  обсуждали  ранее, я  знаю не слишком
много, ваша милость, но о местных  дворянах,  которые  разъезжают по дорогам
Долбана и  Эбора,  я знаю достаточно.  Если  вы сможете  опознать обидчиков,
МакРори  и  я найдем предлог, чтобы заманить и захватить их. Тогда  они,  по
крайней мере, на некоторое время Прекратят скакать по округе.
     -- Мне это  кажется прекрасным планом,--согласился Камбер.--Если к нему
нечего добавить, Йорам и  я проинструктируем  наших юных друзей. Джеб, этого
довольно,  чтобы.  удовлетворить  твои  возражения?  Думаю,.  сегодня больше
ничего обсуждать не будем, у нас у всех был очень длинный день.
     Все согласно  закивали  и  зашумели.  В комнате  осталось  только  пять
человек.  Впрочем, Камбер был уверен,  что Грегори будет  ожидать снаружи, а
возможно, и  Джебедия. Затем Йорам сел  между своими  племянниками и вошел в
контакт с ними--это было обычным делом. Камбер обратился к Джессу.
     -- Итак, Джесс, у тебя есть какие-нибудь  особые пожелания насчет того,
как лучше установить контакт мозга с новым человеком? По-моему,  раньше мы с
тобой не работали вместе, не так ли?
     -- На  оба вопроса--нет,  сэр,--пробормотал  Джесс,  доверчиво глядя на
Камбера.--Но  мой отец учил меня этому, может быть, это поможет. Я знаю, что
вы работали с ним.
     Камбер улыбнулся и встал, знаком попросив юношу оставаться на месте.
     -- Тогда должно  быть  проще,--он  положил руку на плечо Джесса и встал
позади.--День  был длинным, я устал, так что пусть это будет легкий, хороший
контакт. Как только будешь готов, я передам тебе все, что видел.--Он положил
обе  руки  на  плечи  Джесса,  большими  пальцами  массируя  упругие  шейные
мышцы.--Сосредоточься,  расслабься...--прошептал  он,  чувствуя,  как  Джесс
глубоко   вдохнул,  приготовившись  принять  информацию.--Прекрасно,  должен
сказать, это будет довольно приятно. Снова вдохни и выдохни...
     С этими словами  он опустился сразу  на  два  уровня и  обнаружил,  что
сознание  мальчика  подготовлено  так  хорошо,  как только  можно желать. Он
закрыл  глаза,  зная,  что и  Джесс уже  не  видит окружающие предметы. Руки
Камбера по-прежнему лежали на плечах юноши. Телесное  соприкосновение уже не
требовалось, просто сохранять позу было легче, чем изменить.
     Защиты Джесса отступили  с привычной  легкостью. Именно этого  и ожидал
Камбер,  зная Грегори. В мгновение  ока его впечатления  о  происшествии  на
дороге у Долбана передались Джессу. Минуту спустя Камбер вернулся к обычному
восприятию и увидел, что  Джесс повернулся к нему лицом.  На губах  мальчика
играла  довольная,  удивленная  улыбка, словно  он и сам не ожидал  легкости
контакта.
     --  Хорошо исполнено,  парень,--пробормотал Камбер, одобрительно  пожав
плечо  Джесса и снова  усаживаясь.-- Сразу  видно, кто  твой отец.  Ты узнал
кого-нибудь из этих юных негодяев?
     -- Конечно, ваша милость.  Утром я  пошлю людей на их поиски и вместе с
графом Дэвином и лордом Энселем проверю сам. Благодарю вас, сэр.
     -- Спасибо тебе, Джесс.
     Он  наблюдал за юношей, когда тот встал и пошел к отцу. потом обернулся
и увидел, что Йорам тоже смотрит на  Джесса. Дэвин  и  Энсель уже ушли, и на
губах Йорама играла легкая усмешка.
     -- Просто удивительно.  Я бы сказал, что  Джесс стал для  тебя приятным
сюрпризом,--сказал Йорам.
     -- Это ты верно  заметил, просто удивительно,--Камбер потянулся, зевнул
и  встал,--Или я становлюсь старым,  или молодое  поколение  слишком  хорошо
обучено. Этот Джесс  гладкий,  словно  шелк,  даже  лучше Грегори. От  одной
мысли, на  что  он  стал бы  похож, пройдя  воспитание в  Ордене Михаила или
Гавриила, меня пробирает дрожь.
     -- Как  мы  тебя испортили,--произнес  Йорам.--Не  припомню,  чтобы  ты
говорил такие вещи до вступления в Орден.
     Камбер улыбнулся и,  обняв сына за  плечи, направился  с ним  к  двери,
убедился,  что  за ней никого, кроме  Джебедия, нет,  и только  после  этого
ответил:
     -- Ты  абсолютно прав. А теперь  давай  вернемся  в  Валорет  и немного
поспим.  Одному  Господу известно, что эти кровожадные регенты припасли  для
нас на завтрашний день.

        ГЛАВА 10

     <i>Но сейчас тебя и дом твой будут оплакивать.
     Гермас III 7:12</i>

     На  следующий  вечер  Рис  и Эвайн  явились в покои Камбера отобедать с
владельцем  апартаментов  и его  секретарем, однако  Рис захватил с собой  и
лекарскую сумку. До  похорон Синила,  намеченных на  следующую  неделю, весь
двор пребывал  в глубоком трауре, и столы для парадных обедов в большой зале
не  накрывались.  Обитатели  замка  в большинстве  своем трапезничали весьма
скромно, не покидая своих комнат.
     Гроб  Синила по-прежнему стоял в замковой часовне под  охраной отборных
Королевских  пехотинцев  и  дворян   (по   большей   части  людей),  которые
назначались  регентами  в  качестве  почетной  стражи. Каждый  день  принцев
приводили молиться у гроба  отца. Им даже разрешалось постоять возле гроба в
почетном  карауле, если хотя бы  один регент  был рядом. Но  остальное время
мальчики проводили в  уединении, прерываемом  лишь  краткими визитами шумной
королевской процессии Элроя с гофмейстерами и регентами.  Тяготы  ежедневных
обязанностей добавляли тоски этим сумрачным зимним дням.
     Настроение Камбера, его детей и Джебедия едва  ли выделялось  на  общем
унылом  фоне.  После  скромной  трапезы  они  вновь  вернулись к  обсуждению
способностей  Риса.  Было решено, что Джебедия станет первым объектом опыта,
так  как  он не принимал участия  в инциденте с Грегори. Сев на предложенный
ему стул у  камина,  Джебедия выглядел покорным,  но  оживленным. Рис  встал
рядом. Эвайн немного позади Риса, а Камбер и Йорам сели напротив. Рис  потер
застывшие руки и задумчиво взглянул на Джебедия.
     -- Сейчас я не собираюсь рассказывать  ничего, кроме того, что тебе уже
известно,--мягко начал он.--С тобой  я работал  не  намного  больше,  чем  с
Грегори, так что мы начнем с того же самого. Расслабься, представь, что буду
общаться с тобой просто как Целитель. Ты готов?
     -- Как всегда,--ответил Джебедия, откинулся на  спинку стула  и  закрыл
глаза.
     Взглянув  на  Камбера,  Рис обхватил  руками  голову Джебедия  с  обеих
сторон, запустив пальцы  в темные седеющие волосы, а большие  пальцы оставив
на висках.  Джебедия не шелохнулся, только дрожь век выдала  его напряжение.
Не давая  ему  времени разволноваться, Рис внедрился  в  его  мозг,  миновав
прочные  защиты,  следуя  знакомыми  путями  Целителя  и  время  от  времени
останавливаясь.
     Он  задержался  в очередной раз,  а затем  проник  еще  чуть  глубже  и
почувствовал, что в  тот  же  миг пропали все защиты и способности Джебедия.
Осознав, что с  ним произошло,  Джебедия  вздрогнул, открыл глаза, а  Рис со
сдавленным криком обернулся к Камберу.
     --  О,  Боже,   сработало!--взволнованно  прошептал  он,  отступив   от
Джебедия, чтобы взглянуть  со  стороны.--Я был  уверен,  что  именно  так  и
случится, но какой-то частью мозга сомневался. Джеб, с тобой все в порядке?
     Джебедия, широко раскрывший глаза, поднес дрожащую руку к виску, провел
ей по щеке, и она упала на колени.
     -- Черт  возьми, это самая странная  вещь  из тех, что  мне приходилось
испытывать!
     --  Моя помощь  не  требуется?--спросил  Рис.--Ты  уверен,  что  все  в
порядке?
     Джебедия кивнул.
     -- Нет, сейчас не надо. Если ты собираешься изучить это, то обязательно
нужно, чтобы  было на ком это  делать.--Он  покачал головой.--У  меня  такое
чувство, будто мой мозг в ловушке.--Он посмотрел на  дверь  и снова  покачал
головой.--Я  не могу узнать,  что творится  за дверью. Ни одно мое  чувство,
кроме  зрения, не может сообщить о вашем  присутствии. Матерь Божья, неужели
это и значит быть человеком?
     --  Думаю,  да,--с  трудом  выговорил  Рис.--Кто-нибудь  из  вас  хочет
проникнуть в его  мозг? Я могу ошибаться, но, по-моему, эффект тот же самый,
что и с Грегори.
     Вместе  они  читали  по мозгу Джебедия, который стоически переносил все
прикосновения и  исследования.  Кроме  сознания того, что  когда-то  обладал
могуществом, им ничего не удалось обнаружить. А когда Рис блокировал память,
и  это знание  исчезло. Камбер, проникший  так далеко,  как только сумел, не
находил никаких специфических признаков дерини. Если бы он не знал Джебедия,
он не поверил бы, что это не просто человек.
     Рис восстановил память  старого воина--им  нужна была  его  собственная
оценка,  однако  способности пока  не были  возвращены.  У Риса не  осталось
никаких сомнений, что он может это сделать. Он открыл свою лекарскую сумку и
стал из  пакетиков  насыпать в маленькие бокалы с  вином различные  порошки,
аккуратно перемешивая содержимое.
     Самым важным была мераша, потому что именно мераша  была известна людям
как средство, обладающее особым действием на дерини.  Даже большая  доза  на
людей  действовала  как  успокоительное, но  даже самой  малой  щепотки было
довольно, чтобы на несколько часов совершенно расстроить способности дерини,
нарушить координацию движений  и строгую  организацию ума. Всем этим  мераша
была печально известна. Для начала  они решили дать Джебедия умеренную дозу,
на   которую  мог  рассчитывать   любой  дерини,   если  попадал  во  власть
тюремщиков-людей.
     Когда  Рис  предложил ему  один из бокалов, на лице  Джебедия появилось
выражение тоскливой  покорности.  Как и все воспитанные по обычаю дерини, он
испытывал  на себе подобные порошки и прекрасно знал их  действие, но сейчас
все могло быть другим.
     -- Хочешь, чтобы я выпил все?--спросил Джебедия, подозрительно заглянув
в бокал.--Определенно, этого слишком много.
     -- Я взял много вина. Оно отобьет вкус порошка. Ну, давай же, пей.
     Джебедия  выпил лекарство, по привычке  сморщился,  но потом  изумленно
поднял бровь.
     -- Послушай, действительно отбило вкус.--Он  вернул  бокал Рису.--А  ты
уверен, что мераша там была? Глядя на Джебедия, Рис тоже поднял бровь.
     -- По крайней мере с твоими вкусовыми ощущениями все в порядке,--сказал
он, протягивая  руку  за следующим бокалом.--Попробуй вот это. В  первый раз
действительно ничего не было, на случай, если ты станешь реагировать на одно
название.
     Джебедия пожал плечами и поднял второй  бокал, Камбер следил за ним еще
пристальнее, зная, что  именно в этом, а не в первом бокале не было порошка,
Джебедия осушил  второй бокал  так  же быстро, как  и  первый, снова покачал
головой и вернул его Рису.
     -- Ив этом  вкуса не чувствуется. И вообще ни одного обычного  признака
какого-либо  зелья. Дрожи в  руках нет, зрение нормальное, не  тошнит...--Он
улыбнулся.--Похоже, твой  талант  способен  нейтрализовать  действие мераша,
только цель не оправдывает средства. Я изо  всех сил стараюсь бодриться,  но
если ты скажешь, что не можешь сделать  все  по-старому, я  разорву  тебя на
куски.
     -- Я сумею вернуть все  обратно,--твердо сказал  Рис и задумчиво поднял
бровь.--Кроме телесных,  у  тебя нет других ощущений?--спросил  он,  положив
руку на лоб Джебедия и проникая в те области,  на которых обычно сказывалось
действие  порошка. Даже  глубокий  контроль  не  помог  обнаружить  признаки
влияния мераша на организм пациента.
     Спустя несколько секунд Джебедия покачал головой.
     -- Все, что я чувствую, это прикосновение твоей руки.
     --  Я  так  и  думал. Эвайн?  Еще кто-нибудь?  Все остальные по очереди
убедились в  правильности  суждений  Риса. Вздохнув,  Целитель снова положил
руки на виски Джебедия и углубился до определяющей точки.
     -- Соберись, если можешь. Прошло достаточно времени, чтобы снадобье уже
подействовало. Сейчас ты ощутишь его.
     Думаю, тебя ожидает удар посильнее, чем камнем из катапульты.
     Джебедия дернулся от боли--способности были возвращены, а Рис попытался
хоть немного  облегчить его мучения.  Когда остальные трое  вошли в контакт,
подтвердилось полное восстановление всех  качеств дерини и влияние мераша на
них. Знаком Рис попросил Эвайн передать ему со  стола еще один бокал, поднес
его   к  бледным   губам  рыцаря  и   велел  выпить.  Лекарство  не   сможет
нейтрализовать действие  мераши--это подвластно лишь времени и сну,--но,  по
крайней мере, оно поможет от тошноты и ужасной головной боли.
     Рис снова применил блокирование, на этот раз уже не спрашивая Джебедия.
Это помогло тому выпить содержимое третьего бокала.  Он откинулся на  спинку
стула, опустошенный, но, по  мере  того как противоядие  оказывало действие,
его лицу возвращался нормальный  цвет. Спустя несколько минут Рис снова снял
блокирование, сохраняя  строгий  контроль над болевыми точками, на  этот раз
удар был терпим.  Джебедия вздрогнул, закрыл глаза и, застонав  едва слышно,
стал  тереть  лоб  рукой,  но теперь ему стало  немного  полегче. Спустя еще
несколько минут он смог открыть глаза и посмотреть на них.
     --  Было  очень  плохо?--мягко  спросил  Рис.  Джебедия  удалось  слабо
улыбнуться.
     -- И сейчас  тоже, мой друг,  но уже терпимее. О, Господи, неужели  они
действительно дают  такую дозу в тюрьмах?-- Чтобы выговорить  эти слова, ему
потребовалась вся сила воли.
     --  Так мне говорили,--ответил Рис.--Когда  я во второй раз  блокировал
способности, это помогло? Джебедия на мгновение задумался.
     -- Думаю, да.  Хотя  трудно сказать  наверняка. Тогда я почти ничего не
соображал, так что не могу быть уверен. О, Боже, пусть уж лучше меня ранят в
сражении, чем пройти через это еще раз!
     --  Думаю,  ни в  том,  ни  в  другом  необходимости не  будет,--сказал
Рис.--Хочу, чтобы ты знал, я очень благодарен тебе за то, что ты перенес эту
пытку. Хочешь отдохнуть немного?
     -- Ни  на  что другое я сейчас  не годен,--ответил Джебедия,  задумчиво
покачав головой.--Просто погрузи  меня в сон. Может быть,  когда я проснусь,
все это покажется только дурным сном.
     --   Твой  доктор  согласен  с  диагнозом   и  средством  лечения,--Рис
улыбнулся, взял Джебедия под руку, когда тот подался вперед, чтобы встать, и
знаком велел Йораму поддержать рыцаря  с другой  стороны.--Сейчас мы отведем
тебя в комнату  Йорама  и уложим  спать. Утром ты  будешь  чувствовать  себя
намного лучше.
     --  Должен,--пробормотал  Джебедия, нетвердо  ступая между  ними.--Если
будет хуже, я просто умру.
     Пока они  помогали  Джебедия устроиться, Камбер взглянул на  Эвайн. То,
чему  он  стал свидетелем,  потрясло  его  больше,  чем  ему  хотелось бы. С
уверенностью,  выработанной  за  годы  совместной  работы  с  Целителем,  он
знал--следующей на очереди  будет его  дочь. Она тоже знала--это говорили ее
глаза. Камбер подошел, крепко обнял дочь и отпустил только тогда,  когда Рис
и Йорам вернулись.
     С притворной улыбкой Эвайн заняла освобожденный Джебедия стул. Рис взял
со стола бокал и задумчиво посмотрел на него, затем, на что-то решившись, он
передал бокал Йораму и сел на стул рядом с женой.
     --  Прежде  чем  ты  выпьешь  это, я должен  убедиться,  что  лекарство
подействует  на тебя так же, как и на Джеба.--Он слегка сжал ее виски.--Если
можешь, сопротивляйся как можно меньше,  нет, как можно  больше,--поправился
он.--О,  Боже, определяющая  точка  не  защищена,  как  обычно!  Я  не  могу
проникнуть   привычными  путями,  но   эта   точка  совершенно  открыта.  Ты
чувствуешь, что я подобрался к ней? Она выдохнула:
     -- Нет.
     И Рис взглянул на Камбера и Йорама.
     -- Вы хотите следить за тем, что я делаю? Думаю, операция пройдет почти
так, как было с Грегори.
     Камбер положил руку на руку Риса и почувствовал, что Йорам делает то же
самое.  Ведомые Рисом, они проникли  в  разные  уровни  сознания,  блуждая в
поисках  незащищенных путей.  Камбер  сам ни  за что не смог бы добраться до
этой точки, и Йорам тоже. Способность тонко различать уровни,  которой менее
одаренные  дерини не обладали,  была преимуществом  Целителей.  Камберу было
важно знать, только ли Целитель может влиять на эту точку. В который раз  он
сожалел, что талант Целителя не был и его даром.
     --Вот так ты будешь  себя чувствовать,--мягко произнес Рис, глядя Эвайн
в глаза.
     Камбер  почувствовал,  как что-то сдвинулось,  и все было Уже  сделано.
Эвайн удивленно заморгала, стараясь быстро оценить  ситуацию, как ее  всегда
учили, но,  кроме обычного человеческого  зрения и  слуха, ничто не посылало
сигналов сознанию. Она была слепа!
     Она заговорила, обращаясь к Рису, руки которого по-прежнему  сжимали ее
голову.
     --  На  меня это тоже  подействовало,--она  старалась  заглянуть  ему в
глаза. Сейчас ничего, кроме этих глаз, Эвайн  не  видела, хотя они  привыкли
общаться в прямом контакте душ  Рис  вернул  ей обычные  способности дерини,
наклонился  к  ней и крепко  поцеловал  в  губы. У  него  щемило  сердце. На
мгновение Эвайн прижалась  к мужу,  но потом отпрянула и глубоко  вздохнула.
Увидев, что она кивнула, Рис взял у Йорама бокал и передал жене.
     -- Ты уверена, что хочешь это сделать?
     -- Нет. Мераша мне не нравится, но то, что я  пережила, понравилось мне
еще меньше. Давайте скорее разберемся с этим, и пусть все будет позади.
     Она  осушила  бокал,  широко раскрыла  глаза и покачала  головой, потом
откинулась на спинку стула и еще раз глубоко вздохнула.
     -- У  меня остался ужасный  привкус,--спустя несколько секунд  с трудом
выговорила она.--Язык костенеет, в глазах мелькает и двоится.
     -- Обычная реакция,--ответил Рис,  профессионал  вновь взял в нем верх,
когда  он сжал запястье Эвайн.--Сейчас  действие немного медленнее, чем  это
было с Джебедия, реакция будет усиливаться.
     Она, морщась, закрыла глаза. Рис положил свободную руку на ее лоб.
     -- Расслабься, любовь моя, Я знаю, что становится хуже.  Вдохни глубоко
и   растворись  во  вдохе.   Присоединяйтесь   ко  мне,--Рис  повернулся   к
остальным.--Теперь действие зелья вошло в полную силу. Ее  защиты разрушены.
Способности дерини  я  не  блокировал,  но  воспользоваться ими  практически
невозможно. Если бы она  попыталась, что-нибудь, может, и получилось  бы, но
совсем не  то, что надо. Самоконтроля больше нет.  Это  классическая картина
действия  мераша,  такое  нам  всем  приходилось  испытывать.  А   теперь  я
воздействую и поверну этот рычажок.
     Как  только он произнес последнее слово, веки Эвайн  вздрогнули, и  она
посмотрела вокруг. В ее  взгляде больше  не было страдания. Не было и следов
могущества  дерини.  Они  исследовали  ее  мозг, а  она оглядывалась вокруг,
удивленная  исчезновением  действия  мераша, которое  так  мучило  ее только
мгновение назад. Когда все убедились в исчезновении способностей дерини, Рис
поднес  к  губам  жены еще один  бокал  и  дал  выпить. Затем проводил ее  в
соседнюю комнату и уложил  в постель Камбера, не снимая блокирования, покуда
не убедился, что второй бокал сделал свое дело, Вернувшись, он нашел Камбера
и Йорама сидящими  у камина и,  не говоря ни слова, сел  на стул между ними.
Словно  опомнившись, правой  рукой Рис коснулся лба Йорама.  Прежде  чем тот
смог отреагировать, Рис передвинул и тут же вернул  в обратное положение тот
самый загадочный рычажок, оставив Йорама изумляться и качать головой.
     --  Так  я  и  думал,--сказал  Рис,  глядя на  пламя  камина и  потирая
глаза.--Я начинаю уставать. По-моему,  это  похоже  на  передачу энергии при
исцелении.  Но,  очевидно, этап подготовки отсутствует. Это тоже  необходимо
было узнать. Йорам, ты не испытал каких-нибудь побочных ощущений?
     --   Была...  чернота   на  какую-то  долю   секунды.--Йорам   сглотнул
слюну.--Рис, ты пугаешь меня!
     --  Знаю.  Я сам  себя боюсь.--Рис  глубоко  вздохнул  и  посмотрел  на
Камбера,--Думаю,  нашим следующим шагом  в  познании  должна стать  проверка
того, как это  влияет на нашу способность изменять облик. Если влияет,  наше
открытие  становится  особенно  опасным для тебя.  Вдруг не  только  я  могу
манипулировать способностями дерини.
     Камбер  был  убежден,   что  странное  явление  может  принести  многие
неприятности  и  беды,  но  от  последних  слов  Риса  невольно  напрягся  и
пристально посмотрел на зятя.
     --   Есть  только   один  способ  выяснить   это?--спросил   он  ровным
голосом.--Давай. Я готов.
     Камбер почувствовал прикосновение руки Риса на лбу и, когда контакт был
установлен, закрыл глаза, зная, по крайней  мере, хоть что-то  из  того, что
должно произойти. В это мгновение способности дерини повиновались ему.
     А  потом  наступила  темнота,  словно  кто-то выключил  свет  и  окутал
сознание тяжелым непроницаемым шерстяным полотном. Камберу пришлось  открыть
глаза, чтобы увидеть Риса. Он очень  удивился, что, как и секунду назад, тот
сидит на стуле. Он знал,  где находится и что случилось, но не мог вспомнить
свои чувства, он знал только, что-то было утеряно.
     Его   внешность  не  давала  повода  тревожиться.   Камбер  видел,  как
внимательно разглядывают его Рис и Йорам, Догадывался, что, должно быть, они
исследуют его мозг, но ничего не чувствовал. Мгновение  спустя Рис улыбнулся
и  кивнул,  коснувшись  кончиком  пальца  его виска,  и  его сознание  снова
вернулось. Чувствуя легкое головокружение, Камбер тряхнул головой.
     -- Кажется,  я так и остался Алистером,--после короткой паузы прошептал
он.
     --  Именно,--согласился Рис.--Как это ни странно,  твое опасное  второе
"я" осталось  скрытым,  хотя если кто-нибудь захотел бы  поискать  его,  то,
возможно,  докопался  бы. Теперь,  по  крайней  мере,  мы знаем, что  я могу
сделать это с каждым. И мы знаем, как подействует мераша.  А теперь осталось
испробовать  только полдюжины  порошков  и  посмотреть, как они действуют на
дерини с блокированными способностями. Думаю, нам предстоит тяжелая  неделя,
не говоря уже о том, что добровольцев у меня нет.
     Ни Камбер, ни Йорам не стали оспаривать это утверждение.

     * * *
     Всю  оставшуюся неделю  продолжались  эксперименты.  Порошки Риса  были
сначала испытаны на  Грегори и Джессе, затем на Дэвине  и Энселе, а потом их
попробовали Джеффрэй и Джебедия.  К празднику святого Тейло, на который были
назначены похороны Синила, все они  нуждались  в передышке, хотя бы на время
реквиема.
     Похороны Синила прошли  с  огромной пышностью  и  достоинством.  На них
регенты немало позаимствовали у церкви и  в казне. За последние тридцать лет
Гвинедду не случалось видеть погребение царствовавшего монарха. Синил не был
ни очень хорошим, ни обожаемым королем, но  он был человеком и Халдейном, он
сверг с престола Имра и не дал  его сестре вернуть  трон Фестилам. Никто  не
мог  отрицать,  это были благие деяния, и народ был  по крайней мере  за них
благодарен Синилу.
     Но, несмотря на  их  своеобразную признательность, они не понимали его.
Не  любили  за   набожность,   которая  заставляла  Синила  страстно  желать
возвращения своего духовного сана  и  отделения от  дел государства, которое
досталось ему ценой огромных усилий.
     Зато понимали то,  что  Синил, не будучи прекрасным или особенно мудрым
королем, проявлял  подлинную заботу о  благосостоянии  своего  народа,  хотя
порой и не знал,  как нужно править или как выбирать себе советчиков. Он был
много лучше ребенка, наследующего престол Гвинедда.
     Ясно было, что по крайней мере два следующих года страной будут править
регенты.  Среди  соотечественников-людей   их  персоны  были  популярны,  но
все-таки  они были  только людьми, а  народу  было  прекрасно известно,  как
трудно устоять от искушения и не воспользоваться своим положением при дворе,
чтобы  получить звания  и земли.  Нет, регенты--это  нечто совсем иное,  чем
монарх на престоле.
     И все же не могла не трогать прелесть  трех принцев. Никто о них толком
ничего не знал--всю  жизнь  отец тщательно  оберегал детей от толпы,--но, по
слухам, наследник и младший  принц были умными прелестными мальчиками,  хотя
первый был слаб здоровьем.
     О  среднем  сыне, увечном принце  Джаване, носившем печать Божьей кары,
особенно не распространялись. Кое-кто сочувствовал мальчику, но  не было  ни
одного человека, который пожалел бы, что именно Элроя, а не Джавана коронуют
в  мае,  в  день  двенадцатилетия  близнецов.  Хотя  закон  и  не  запрещал,
считалось, что калеке не пристало сидеть на троне Гвинедда.
     Но все могло  и  перемениться  с  легкой  руки регентов. Правда, ходили
слухи, будто днем и ночью с мальчиком должен находиться Целитель.  Возможно,
он умрет  и этим прекратит смятение в  умах. Если спросить об этом регентов,
то, ответь они по чести, пришлось бы признаться, что печальный исход в видах
государственных был  рациональным решением. Рис Майкл  был  на  полтора года
младше Элроя и Джавана, и до его совершеннолетия было еще далеко.
     Первым появлением принцев на людях после смерти Синила, если не считать
кратких визитов в часовню, было участие в  погребальном шествии--они шли  за
гробом  отца. От замка, где  тело умершего  короля  находилось всю последнюю
неделю,  процессия двинулась по узким извилистым  улочкам  и в  конце концов
достигла собора Всех Святых.
     Элрой  с золотым  обручем  наследника на  голове, блестевшем  в  черных
волосах,  шел,  не глядя  по сторонам, с высоко поднятой головой, бледный  и
суровый. За последнюю неделю  он  получил множество наставлений.  Его черные
одежды  приличествовали  случаю,  но  на  груди  и   спине  помещался   ярко
расцвеченный герб Халдейнов--знак, отличающий наследника. Братья шли за ним,
так же одетые в черное.
     Джаван хромал  меньше обычного, удивляя тех, кто его раньше не  видел и
поверил слухам о чудовищном увечий. Он держался так же холодно и царственно,
как  и  его  брат.  Городские  зеваки  никак  не  могли  знать  об  утренних
манипуляциях Тависа, смягчавших боль,  причиняемую ходьбой,  не  знали они и
цены этой прогулки, которая будет заплачена сегодня ночью. Сейчас Джаван был
настоящим принцем, и никто не должен был в этом усомниться.
     Рядом с братом уверенно вышагивал  Рис Майкл, похожий на эльфа. Его так
и подмывало улыбнуться и помахать толпе рукой.
     Далее следовали регенты, все, кроме епископа Хуберта, который помогал в
устройстве  церемонии погребения и уже ждал в соборе с остальными прелатами.
Они  шли  четверо  в  ряд,  облаченные  в  траурные  одеяния,  переполненные
сознанием собственной значимости для будущего Гвинедда.
     Погребальную  мессу по Синилу служили архиепископ Джеффрэй  и  епископы
Каллен и МакИннис--друзья короля,  но  не друг друга. Служба  была наилучшим
прощанием  с набожным королем. В соборе теснились люди и дерини. Когда месса
окончилась, тело  Синила опустили в  усыпальницу под  полом собора, рядом  с
могилами королей  династии  Фестилов,  которые когда-то  правили  Гвинеддом.
Регенты  объявили,  что  позднее  гроб Синила  будет  перевезен  в  Ремут  и
присоединен  к  праху  предков  Синила,  а двор  вернется  в прежнюю столицу
Халдейнов, как только будет сделан необходимый ремонт. Регенты  позаботились
даже, о могилах отца  Синила--Элроя, известного как Ройстон, и деда--Эйдана,
известного под именем Дэниэла Драпировщика.
     Это  заявление  представляло новую  власть в выгодном свете. Проявление
набожности и  уважения к прошлому нашло отклик у людей и дерини. С переездом
в старую  столицу связывали будущее процветание династии Халдейнов и надежды
на  мудрость  новых  правителей. Начало  регентства, казалось,  дает к этому
повод.
     В  первые недели после похорон  Синила регенты очень заботились  о том,
чтобы  ни одним  неосторожным  поступком не  разрушить  ловко созданное  ими
представление. Пока двор носил траур, регенты  занимались  приготовлениями к
предстоящей в мае коронации Элроя, утверждая свою стратегию на месяцы и годы
вперед.  Совет избавился ото всех дерини, кроме единственного--архиепископа.
Теперь главной задачей регентов стало выдворение дерини из замка, устранение
их влияния на принцев.
     Для начала мальчиков расселили  по  отдельным комнатам. Расположенные в
одном крыле,  они разделялись  комнатами прислуги и  самих  регентов.  Уроки
проводились как обычно, только нагрузка стала еще больше, а учителя  строже.
Очень  часто Элрой  отсутствовал  на  занятиях,  все  так же  проходивших  в
детской.  Регенты сочли, что он сможет  научиться большему,  путешествуя  по
своему королевству и осматривая владения. На самом  деле все это было частью
программы,. рассчитанной на  его изоляцию и все возрастающую зависимость  от
регентов.
     Чтобы избежать гнева Джавана, Тавису позволили остаться при дворе,  но,
по  замковым слухам,  дни  его были сочтены. Он  был одним  из  тех  дерини,
которые пришлись не по вкусу регентам, и знал это.
     Для дерини,  уволенных  со  своих  постов,  как, например, для Камбера,
недели  конца  февраля и начала марта стали  временем приготовлений к  новым
занятиям  и  новой  жизни.  Многие,  предвидевшие  свою   отставку,  заранее
занимались  тем  же.  Архиепископ  Джеффрэй  просил  Камбера  участвовать  в
церемонии коронации  Элроя,  дав повод задержаться  в  столице  и, возможно,
выяснить  кое-что  из  планов  регентов,  но  рано  или  поздно  отъезд  был
неизбежен, и Камбер это  понимал. К счастью, у него все еще была Грекота. По
крайней мере в Грекоте он сможет действовать без опаски.
     Камбер делил свое время между молитвой и размышлениями о судьбах своего
народа, не забывая оказывать услуги и демонстрировать всяческую приязнь тем,
кто оставался  при дворе. Используя свои связи,  он постарался разузнать как
можно больше о тех людях, в чьи жадные руки попало будущее Гвинедда.
     Словно всего этого ему было мало, Камбер  еще  и приглядывал за борьбой
Дэвина  и  Энселя  против  шаек,  бесчинствующих  на  дорогах  и  все  более
досаждавших   путникам.  Не  без  помощи  Йорама  личности  некоторых   были
установлены.
     Дэвин--граф  Кулдский,  поймал  и  повесил  двоих  своих  подданных  за
изнасилование  и  убийство  жены  фермера из  Чилдермаса.  На  дорогах стали
появляться и банды людей.  Время  от  времени между ними и  дерини возникали
жестокие стычки, Полагали, что именно такая шайка людей спалила монастырскую
школу в Барвике, учениками которой были преимущественно дерини. В Эборе тоже
было неспокойно.  Из тех, кто  нападал на  Камбера и Йорама, полдюжины  были
опознаны Джессом и его отцом, всех поймали и водворили за решетку.  В первую
же ночь юных бездельников едва не захватила и не  повесила  взбешенная толпа
людей. Спасти заключенных  солдатам  Грегори  удалось  ценой жизней  четырех
дерини  и  двух людей. Пленников  поместили в более  безопасные  камеры,  но
Грегори  сомневался,  что  продержит   их  долго.  Отцы   юношей   требовали
освобождения узников, раз граф Эборский не может обеспечить их безопасность.
Кроме того, в сущности, эти злодеи были просто-напросто мальчишками.
     Перед лицом таких потрясений  Камбер выдвинул идею, для решения которой
талант Риса был просто необходим. На разработку общего  принципа у него ушли
недели, не меньше времени были потрачено на всестороннее обсуждение с Рисом,
Эвайн и Йорамом. С Джебедия они целые  сутки обсуждали военные и религиозные
стороны дела и спорили о том, что может помешать исполнению планов.
     В  конце концов Камбер убедился, что это ужасная идея,  что есть только
тень  надежды  на ее осуществление, но другого  пути попросту  не было.  Его
необходимость  диктовало  реальное  положение их расы.  Избранный  путь  мог
обеспечить выживание  дерини.  Он был рассчитан так тонко, что выход из игры
одного из исполнителей плана ставил под сомнение не только  всю затею,  но и
само существование Совета.
     Все же это было лучше, чем ничего. К тому же существовала надежда,  что
до исполнения  этого отчаянного замысла дело не дойдет, но все приготовления
надлежало сделать. Если план будет не нужен, их легко можно свернуть.
     -- Я знаю,  все это рискованно,--произнес Камбер сразу после  того, как
они с Джебедия изложили  суть идеи  Совету, собравшемуся  за  своим огромным
столом  слоновой  кости.--  Но,  по  крайней  мере,  план  дает  шанс выжить
некоторым  представителям  нашей расы,  особенно  самым  обычным дерини  без
выучки и положения, которые не знают наших методов защиты.
     -- Сомневаюсь,--Джеффрэй покачал головой.--Во-первых, мне  не нравится,
что идея будет преподнесена под прикрытием церкви. Существует уже достаточно
религиозных мистификаций, и нет нужды выдумывать еще одну.
     -- Согласен,--сказал Камбер. И если бы ты только знал, сколько, подумал
он.--Но ты не станешь отрицать, что это отличное прикрытие.
     -- Да, я полагаю,--Джеффрэй вздохнул, по меньшей мере, в  четвертый раз
за вечер.--Но это не единственное мое возражение.
     Камбер улыбнулся.
     -- Я на это и не надеялся.
     -- Я  серьезно!--обиделся  Джеффрэй.--Кроме сомнительных  теологических
аспектов твоего предложения, весь план висит на возможности  обучения других
дерини  тому, что может делать Рис.  А  что если  они не  смогут? Если  так,
представь,  что  с  Рисом  что-то  случится.  Ведь  мы  не  знаем,  могут ли
способности возвращаться сами по  себе.  Это  будет означать такую же верную
смерть нашего народа, как и от меча людей или пламени костра.
     --  Может  быть,  способности  дерини можно  передать  детям, даже если
могущество их родителей блокировано,--  спокойно сказала Эвайн.--Может быть,
дети так и останутся дерини?
     -- А может, и нет!--резко вмешался Грегори.--У  тебя есть  дети, Эвайн.
Хочешь, испытаем на них?
     Эвайн  отрицательно  покачала  головой,  а Джебедия  вздохнул  и  пожал
плечами.
     -- Возможно,  нам придется воспользоваться и этим, Грегори.  Существует
еще  и   вероятность,  правда,  ничтожная,  что  наши  страхи   относительно
преследований никогда не сбудутся или гонения будут не такими жестокими.
     --  Да,   а  еще  вероятно,  что  змеи  могут  летать!--глубокомысленно
продолжил Грегори.--Давай  дальше, Джеб,  тебе лучше  знать.  Скольких твоих
офицеров перевели на другие Должности и  заменили на фаворитов регентов  еще
до  того, как  ты был лишен звания маршала? Скольких наших друзей и знакомых
выгнали,  а  на их места  назначили людей, о  которых мы  никогда  раньше не
слышали, но у которых были рекомендации регентов? И, наконец, есть наши же с
вами соплеменники, которые  просто приглашают регентов начать на нас  охоту,
те,  которых Джесс,  я и твои племянники, Эвайн, стараются поймать, пока они
не спровоцировали еще более кровавую бойню, чем при Найфорде.
     -- Но банды, орудующие на дорогах, не несут ответственности за случай в
Найфорде,--возразила  Эвайн.--Кроме   того,  я  думала,   что   с  ними  уже
справились. Ты так говорил.
     До предела возбужденный, Грегори  положил руки на стол и перевел взгляд
на хрустальный шар, висевший над центром стола.
     -- Моя дорогая девочка, как ты можешь быть  столь наивной? Это же малая
толика! Слезинка в безбрежном море! Если бы не осталось больше банд, если бы
нападения прекратились немедленно, прямо  нынче вечером,  все равно  было бы
уже поздно!  Ты говоришь, что преследований может и не быть? А я говорю, что
они уже  начались и  увеличиваются понемногу исподволь. Имея наших чудесных,
лицемерных,  всей  душой  ненавидящих  дерини регентов,  имея  два  года  до
совершеннолетия нового короля или его близнеца, если Элрой не проживет долго
или  больше  трех  лет,  если   Рис  Майкл  взойдет  на  престол  до  своего
совершеннолетия,  можно  заключать  пари  на  то,   что   станет  еще  хуже!
Единственные вопросы,  которые меня  интересуют,--это  насколько хуже и  как
скоро.--Он  резко откинулся на  спинку  стула.--  Прошу прощения.  Это долго
накапливалось. Но именно это я чувствую.
     Потрясенные,  все молчали,  уставившись  на  Грегори. Камбер  прочистил
горло и оглядел свой Совет внимательным взглядом. Они заслужили  эту гневную
речь  за  то, что  были  так далеки от  реальности,  так долго  надеялись на
удачу... Но, возможно, было еще не поздно...
     --  Твои  предупреждения приняты к  сведению,--произнес Камбер,  теперь
мысля как Алистер.--Вероятно, всем нам следовало обратить побольше  внимания
на серьезное положение вещей, Мы понимали, что происходит, но, думаю, только
после смерти  Синила  это стало принимать угрожающие масштабы.  Мы  не можем
более рассчитывать на его  влияние, защищавшее нас хотя бы немного. Остались
бесцеремонные, алчные регенты, следующий шаг которых предугадать невозможно,
однако их  настроение совершенно  ясно:  они  не  любят  дерини!  Думаю,  до
коронации мы  должны решить, что собираемся предпринять  для  защиты  своего
народа и  каждого дерини в  отдельности. И,  откровенно  говоря, у  меня вся
надежда на талант Риса.
     Все согласно закивали, и даже  Грегори  промолчал,  не возразив. Камбер
взглянул, на Риса, за ним--остальные... Целитель пристально разглядывал свои
руки,  лежавшие на столе ладонями  вниз,  красивые,  изящные руки с  тонкими
пальцами и короткими ухоженными ногтями. Рис чувствовал внимание окружающих,
но не прервал изучения  своих рук. Когда  он заговорил,  его голос  был едва
слышен.
     --   Вам   интересно  знать,  почему  я  так  внимательно  изучаю  свои
руки,--мягко  произнес он,  не поднимая  глаз.--Для  этого есть причина. Это
руки  Целителя,  предназначенные  для служения  человечеству--людям и дерини
одинаково. Много лет назад я поклялся в этом клятвой Целителя. Очень часто в
этих руках я держал жизнь, иногда и ваши жизни. Теперь же оказывается, что в
них  находятся  жизни целого народа. Вас не удивляет,  что мне очень тяжело?
Грегори,  сегодня  ты  у  нас  пророк,  наша  Неста,  предсказавшая  падение
Каэрисса.  Только вот Несте никто не верил, а  она оказалась права. Надеюсь,
что  ты не прав.--Наконец он поднял  глаза и устремил взгляд на Грегори.--Но
даже  если прав, я не готов  к  этой битве.  Думаю, и другие тоже не готовы,
иначе мы не собрались бы здесь  в поисках чуда.  Ты  нужен ним, Грегори. Нам
нужна  твоя сила, да, ты нужен нам,  чтобы, как и сегодня, предупредить нас,
когда мы уйдем в сторону от главной цели.
     --  Я  с  вами,--угрюмо  сказал  Грегори, и  его  светло-голубые  глаза
вспыхнули.--Я никогда  не говорил, что  собираюсь  уйти или что сомневаюсь в
вас.  Просто...  черт  бы все  это  побрал! Я  солдат! Я не понимаю  поэзии.
Разговаривай со мной так, чтобы мне было понятно!
     -- Хорошо,--отрубил  Рис.--Хочешь быть военным, я тоже  могу им  стать.
Факт: мы установили, что специальные порошки, доступные людям, безвредны для
дерини  с  блокированными  способностями.  Это означает,  что  дерини  можно
спрятать под самым  носом  у ищеек,  и если  никто  не знает, что  они  были
дерини, их никогда не найдут. Для тех, чья принадлежность к нашей  расе была
известна, это  означает переселение.  Но об  этом потом. Следующий  факт:  к
несчастью или к  счастью (зависит от точки зрения), мой талант  скорее всего
является  исключительным  преимуществом Целителя. Возникает вопрос: можно ли
обучить этому других Целителей  или я единственный в своем роде? И могут  ли
все  Целители  делать  это  или  только  несколько?  Маленькое  отступление,
Джеффрэй, ты предлагал познакомить меня с  другими  Целителями. По-моему, ты
имел в виду членов Ордена святого Гавриила?
     -- Именно.
     -- Отлично. Не  забывай о  том, что нам придется рассказать  им краткую
предысторию, включая и некоторые сведения о Совете. Так о ком ты говорил?
     --  Во-первых,  это  отец  Эмрис,--ответил  Джеффрэй.--Нигде  не  найти
лучшего Целителя, чем наставник Целителей. Хотя много лет назад он отказался
войти  в Совет, думаю, нам не  следует опасаться за  его благоразумие.  Я бы
доверил Эмрису свою душу и, между прочим, однажды уже сделал это.
     Легким смехом встретил Рис задумчивую улыбку Джеффрэя.
     -- Я знаю, о чем ты.  Так и думал, что ты назовешь его, и сам собирался
это  сделать. Под  началом Эмриса  я обучался совсем недолго, и тем не менее
уважаю и  почитаю  его.  Хотя  у  меня есть  некоторые  сомнения  насчет его
возраста. Кажется, наставнику около восьмидесяти?
     --  Может,  и  больше.  Но  у  него  прекрасное  здоровье.  И  уж  если
кого-нибудь можно обучить твоему умению, так его в первую очередь. К тому же
он поможет обучить остальных.
     -- Существенное замечание. Прекрасно, Кто еще?
     -- Кверон Кайневан,--ответил Джеффрэй.--Я  не  видел его уже  несколько
лет, и все же. он один из  самых лучших Целителей, которых я знаю. Некоторые
из вас  должны помнить его  выступление  в синоде,  канонизировавшем святого
Камбера. Извини, Йорам, что пришлось затронуть это, но  его речь была просто
великолепна.
     -- Я знаю,--прошептал Йорам.
     -- Знаете,  где он сейчас?--продолжал Джеффрэй.--Кажется,  вы говорили,
что несколько недель назад встретили его в Долбане?
     Когда Джеффрэй заговорил о способностях Кверона, Йорам опустил глаза, и
Камбер понял, что сын  вспомнил свою леденящую кровь встречу  с  Целителем в
синоде,   на  которую  намекнул  Джеффрэй.  Тогда  Йорам  едва  не   уступил
безжалостному напору  и не раскрылся  перед  Квероном, чуть  не  выдав тайну
перевоплощения  отца.  Алистеру  Каллену тоже  едва  удалось  уклониться  от
настойчивого Кверона. Отец и  сын  до  сих  пор  испытывали страх, вспоминая
тогдашние  встречи  с Квероном, и его способность  раскрыть  любой  обман не
казалась им излишне преувеличенной. Если Кверон  станет изучать талант Риса,
Йорам будет вне  опасности, а вот Рис, возможно, окажется  в затруднительном
положении. Ни  Камбер,  ни  его родные  не желали, чтобы Кверон  поддерживал
слишком глубокий контакт с теми, кто знал правду о Камбере.
     Не  решаясь  заговорить первым,  Камбер  взглянул на  Йорама  и  уловил
посланную им мысль, тревожную, гневную и все же сдержанную. Он наблюдал, как
Йорам, глубоко вздохнув, осторожно поднял глаза на Джеффрэя.
     -- Простите, сэр. У меня  слишком яркие воспоминания  о Квероне.  Время
немного залечило раны. Да, мы видели  Кверона в  Долбане.  Мы даже  посетили
храм.
     --  Правда?--на  узком  лице  Грегори был написан восторг,  смешанный с
удивлением.  Несмотря  на все  старания  Алистера,  он  оставался ревностным
почитателем святого Камбера.--Йорам, ты не представляешь себе, как я рад это
слышать. Я знал, что так в конце концов и случится. Твой отец,  причисленный
к лику святых...
     -- Его отец,  причисленный к  лику  святых,--мягко  прервал его Камбер,
покачивая  головой  и  стараясь  улыбнуться,--все  еще  является  для Йорама
деликатной темой разговора, и ты знаешь об  этом, Грегори. Не вернуться ли к
делу?--Он  снова повернулся к  Джеффрэю.--Понимаешь,  я знаю Кверона лишь по
нескольким встречам,  по  большей  части в синоде. Он обладает впечатляющими
способностями  дерини. Но  я  не  Целитель  и не  могу  судить  об этих  его
талантах.   Расскажи   об  этом   подробнее.   Вы  вместе   воспитывались  в
гавриллитском Ордене.  Ты  знаешь о его возможностях больше, чем кто-либо из
нас.
     С  выражением задумчивости на лице Джеффрэй откинулся на спинку стула и
оглядел их, постукивая по зубам своим перстнем архиепископа.
     -- Я  уже говорил, Алистер,  что не  встречал никого  лучше,--заговорил
наконец архиепископ.--Когда-то, еще до того, как я стал епископом  и оставил
Орден,  мы были  очень  близки.  В его лучшие  годы все  Целители  выглядели
учениками-первогодками в  сравнении с Квероном. В те  времена вы не нашли бы
более  опытного  Целителя,  чем  он, вне  этих стен, конечно,--закончил  он,
кивнув на Риса.
     -- А  теперь?--спросил  Рис.--Никаких пустых комплиментов,  Джеффрэй. Я
должен  знать.  По  его собственному признанию,  он не обременял  себя ролью
Целителя вне своей общины. Это может иметь значение, а может и не иметь.
     --  Это  одна  из  причин,  почему я  Назвал  Эмриса  первым,-- ответил
Джеффрэй,--хотя  я  не думаю, чтобы Кверон  что-то утратил. Я  видел, как он
делает то, что заставляло меня  изменить представление о многом.  Он  всегда
был мечтателем, идеалистом. Доказательство тому--уход из Ордена для служения
святому Камберу. Ты, напротив, обеими ногами твердо стоишь на земле. Но тоже
не  страшишься  окунуться  в неизвестность. Как,  например,  с новым умением
Целителя. Хоть я и нечасто был свидетелем твоей работы,  но все-таки  думаю,
что ты подстать Кверону.--Он помолчал.--Нужны другие сравнения?
     -- Нет, спасибо,--ответил Рис.
     -- Хорошо. Итак,--сказал  Джеффрэй с легкой усмешкой,--я  предлагаю вам
продолжить  вместе  с Эмрисом и Квероном. По-моему, Алистер тоже  необходим,
раз  он наблюдал за твоей работой больше всех, пригодятся и остальные, кроме
разве  что  твоей жены. И еще,  с Квероном скорее всего поладил  бы еще один
священник и тот,  кто каким-то  образом связан со  святым Камбером,--добавил
он, явно имея в виду Йорама.--Но я вовсе не настаиваю.
     Тайная  радость Камбера, вызванная последними  словами Джеффрэя,  почти
пересилила  нежелание  встречаться  с  Квероном. По  крайней  мере  ему  как
неЦелителю не придется  вступать в глубокий контакт с Квероном, как  Рису. А
так как Кверон впервые  увидел Алистера Каллена только  после перевоплощения
Камбера, а прежнего  Камбера не знал вовсе, секрет мог быть сохранен. Однако
и он, и Рис могут стать уязвимыми  в контакте при демонстрации нового умения
Риса  Кверону.  С  ним  нужно будет  вести  себя так,  чтобы  у  не  в  меру
проницательного  святого отца даже мыслей не возникло заглядывать в сознание
Риса поглубже.
     --   Хорошо.   Тогда   решено,--сказала   Эвайн  и  положила  руки   на
стол,--Думаю, вам  нужно  тщательнее  обсудить  смысл будущей  работы  наших
Целителей,  если,  конечно, таланту Риса  можно  обучить.  Мы  это  обходили
стороной, избегали самого главного, но теперь настало время. Алистер?
     Камбер медленно к