Гору охраннику. Тот остановился недоуменно и направил на Сергея бластер. Сергей показал на него, затем на себя. Охранник подумал, что Сергей хочет пива, рассмеялся и показал знаком, что "ты его получишь в другой раз, а сейчас" -- он посмотрел в сторону Гора. Сергей энергично закачал головой и снова показал на себя. Собрались другие свистуны и с любопытством стали ждать, что будет. Охранник пожал плечами и протянул Сергею пиво. Сергей снова отрицательно покачал головой. Затем, не давая никому опомниться, высоко подпрыгнул и сделал сальто. Свистуны возбужденно засвистели. Сергей чуть разогнался, подпрыгнул еще выше и сделал двойное сальто, затем, отталкиваясь от грунта, целый их каскад. Свистуны пришли в восторг. Они начали хлопать в ладоши, окружили Сергея, щупали его мышцы, возбужденно пересвистываясь. Гор тем временем затерялся в толпе заключенных. Прибежал начальник. Охранники объяснили ему, в чем дело. Тому захотелось посмотреть это чудо, и Сергею пришлось все повторить сначала. Начальник остался очень доволен. Он даже покровительственно похлопал Сергея по животу и о чем-то распорядился относительно него. О чем -- Сергей так и не узнал. Во всяком случае до самой отправки в концлагерь развлечений больше не было. Перед самой погрузкой на платформы Сергей увидел устремленные на него влажные глаза Гора. -- Скоро "развлекаться" будем мы, -- шепнул он ему. Вскоре огни космодрома потухли за горизонтом. По знаку, поданному Сергеем, платформы начали вдруг ускоряться. Охранники, естественно, заметив это, стали их тормозить. Когда напряжение взаимного противодействия мысленных приказов дошло до предела, последовал новый сигнал, и платформы почти мгновенно остановились. Наклонившись, они упали на землю. Через минуту все было кончено. В распоряжении восставших было 48 бластеров, по четыре с каждой платформы. Полчаса ушло на то, чтобы обучить ударный отряд обращению с оружием. -- По платформам! -- скомандовал Сергей. Он и ударная группа поместились на первой платформе. По бокам каждой из платформ стояли низкорослые элиане, одетые в форму свистунов. Вскоре на горизонте показались огни концлагеря. Сергей встревожился. Вдруг, как бы успокаивая его, огни погасли, и концлагерь погрузился во тьму. -- Молодцы "покойнички"! В этот момент передняя платформа опустилась у ворот лагеря. Все остальное происходило быстро. В каждом восстании, как и в военной операции, бывают моменты, когда уже нет никакого управления. Восстание летит, как стрела, направленная в цель, и, когда тетива уже спущена, изменить направление ее полета нельзя. Цель поражается или стрела летит мимо. Когда все было кончено и "покойники" включили освещение, весь двор концлагеря был завален трупами. Элиане лежали вперемешку со свистунами. Пылали, подожженные бластерами, сторожевые вышки. Сергей из-за осторожности немедленно послал команду потушить пожары. Он боялся, что зарево пожара привлечет внимание свистунов на космодроме, хотя расстояние было достаточно велико. Из десяти тысяч заключенных в живых осталось только пятьсот человек. Такова цена победы. Все четыреста свистунов охраны и гарнизона были уничтожены. В живых остался только один "хирург", который спрятался в лифте. Его спасло то. что в момент выключения тока он застрял между этажами. Обнаружил его Ларт. Подталкивая его бластером, он подвел "хирурга" к Сергею. Обезьяна вся покрылась потом, и от нее страшно воняло псиной. Сергей хотел было его прикончить, но передумал, вспомнив свой допрос перед экраном. Комнату с экраном вскоре нашли и дрожащего свистуна усадили в кресло. Сергей стал задавать вопросы. Допрос много не дал в сравнении с тем, о чем Сергей уже имел догадку. Однако он узнал много необходимого. На космодроме оставалось еще триста свистунов. Космический корабль имел на вооружении ядерное оружие и снаряды с бинарным газом. Последнего Сергей больше всего опасался. В концлагере не удалось обнаружить ни одного противогаза. Когда свистуна прикончили тут же в кресле, Сергей с тремя элианами и Лартом спустился в подземные помещения. Ларт выполнил свое задание. В прозрачных сосудах, где находился мозг погибших элиан, плавали бесформенные сгустки распавшейся ткани. Залпы бластеров довершили остальное. Лопались защитные экраны, корежились в огне плазмы стены, напичканные микроэлектроникой. Пора было уходить. Когда они вышли во двор, Гор уже построил оставшихся в живых и ждал распоряжений Сергея. Почти у всех на груди висели захваченные бластеры. -- Теперь быстро поджигайте все и на платформы! -- распорядился Сергей. Когда зарево лагеря уже скрылось за горизонтом, он дал gm`j остановки. Надо было решать, что делать дальше. Сергей сейчас понял, что успех восстания висел на волоске. Свистуны оказались хорошими солдатами. Несмотря на неожиданность, которая сыграла решающую роль, они не растерялись и быстро организовали сопротивление. Каждый из них сражался, надо быть справедливым, стойко и упорно. Сергей отдавал себе отчет, что движение платформ уже фиксируется на экранах звездолета. Было бы наивно думать, что свистуны не позаботились о размещении на орбите Элии искусственных спутников, приборы которых фиксируют сейчас движение и расположение платформ. Кроме того, на звездолете есть другие транспортные средства, при помощи которых им ничего не стоит догнать и уничтожить элиан. "Платформы придется бросить, -- решил Сергей, -- но не сейчас. Сейчас надо выиграть немного времени". -- Есть ли здесь поблизости леса? -- спросил он Гора. -- Здесь, почти рядом, -- был ответ. -- Как далеко они тянутся? -- Дальше на юг до самого трехречья, где обитает сейчас мое племя. Но платформы не пройдут. Они не смогут подняться выше деревьев. -- Нам этого и не надо. Вскоре платформы подошли к опушке леса. -- Здесь мы их оставим, -- сказал Сергей. -- А сами пойдем лесом? -- Не сейчас, -- ответил он, ища глазами подходящие убежища в местности на краю леса. Местность была покрыта высокой, в рост человека, травой и кустарником. -- Оставим платформы здесь, а сами заляжем в траве и кустарниках, -- распорядился Сергей. -- Сейчас к нам пожалуют гости. Действительно, не успели повстанцы занять указанные их предводителем места и получить точные инструкции, как послышался нарастающий гул реактивных двигателей. Вертолеты зависли над брошенными платформами, потом развернулись и пошли над лесом, обстреливая его снарядами с отравляющим газом. -- Они думают, что мы в лесу, -- прошептал Гор. Обстрел продолжался около получаса. Затем, видимо, решив, что с беглецами покончено, вертолеты вернулись и опустились на траву рядом с брошенными платформами. -- Двух -- обязательно живыми, -- строго предупредил Сергей. Из вертолета вышли по двое свистунов, подошли к платформам и осмотрели внимательно каждую. Очевидно, проверяя их пригодность. Затем что-то просигналили остальным, и из вертолетов посыпались свистуны. Их было не меньше сорока. Скоро все было кончено. На этот раз нападение было настолько неожиданным, что противник не оказал никакого сопротивления. Подвели двух захваченных. -- Ты сможешь их допросить? -- спросил Сергей Гора. -- Да, если их раздеть догола, чтобы у них не было этих штучек, что глушат мои мысли, -- ответил он. Свистунов раздели. Сергей с омерзением смотрел на их волосатые колченогие фигуры. Грудная клетка каждого имела бочкообразный вид. Голова была почти лишена шеи и сидела прямо на плечах, как будто вдавленная. "Интересно, -- подумал Сергей, -- возможно, и мой вид вызывает у них физическое отвращение. По- видимому, все дело в привычке". Гор между тем что-то искал на опушке леса. Наконец, видимо, нашел и знаком попросил подойти. Пленников, подталкивая бластерами, погнали к ожидающему их Гору. Гор стоял рядом с огромным, доходящим почти до его роста муравейником, в котором копошились здоровенные муравьи, каждый размером с палец взрослого человека. Гор внимательно осмотрел пленников и вдруг протянул руку и вытащил, вернее, выдрал, с груди одного из них маленькую металлическую пластинку на присоске и подал Сергею. -- Вот их штука, -- сказал он. -- По-видимому, это генератор каких-то волн. -- сказал Сергей. У второго тоже была обнаружена подобная пластинка. Сергей распорядился отнести их подальше. Гор посмотрел на пленников и кивнул головой на одного из них. -- Это старший, -- сказал он. Начался допрос. Он был странен для Сергея, который еще не совсем привык к экстрасенсным способностям своего друга. Гор и пленник молчали, затем Гор переводил ответ пленника Сергею. Начало допроса было характерным: -- Ты знаешь, что я читаю твои мысли? -- спросил Гор. -- Да, господин, -- отвечал пленник. -- Ты хочешь жить? -- Хочу. -- Ты будешь жить, если выполнишь все то, что мы тебе прикажем, но если попытаешься обмануть... Посмотри на муравейник. Эти муравьи могут очистить кости от мяса за день, а может быть, и раньше. Но ты долго еще будешь жить, пока муравьи будут обедать твоим мясом. Ты меня понял? -- Да! -- Тогда отвечай, -- и Гор повернулся к Сергею за вопросами. -- Спроси его, есть ли еще на космодроме такие вертолеты и каким еще транспортом располагают они. -- Вертолетов было вначале четыре. Но два повреждены еще при посадке. Есть бронетранспортеры с ракетами ближнего действия. Два. Это все. -- Он не врет? -- Он не может врать. Я это сразу почувствую, и он это знает. Допрос продолжался еще минут сорок. Затем стали допрашивать второго, проверяя показания первого. Уже совсем рассвело. Вдруг Гор насторожился: -- Он еще что-то скрывает. Не пойму... -- Он внимательно посмотрел на пленника. -- Какие-то строения. Женщины... -- Спроси, нет ли еще одного концлагеря? -- догадался Сергей. -- Он отвечает, что есть. Неподалеку, полчаса на вертолете. Женский концлагерь. Там делают опыты на людях. Сергей мгновенно принял решение. -- Спроси, умеет ли он водить вертолет. -- Он отвечает, что это обязаны уметь все, так же, как и работать с радиопередатчиком. -- Тогда вот что. Ты, -- Сергей посмотрел на свистуна, -- передашь на базу, что у вас на борту есть раненые и вы направляетесь сначала к женскому концлагерю за медицинской помощью. И только посмей что-то схитрить. Сразу же очутишься в муравейнике! Свистун, выслушав "перевод" Гора, энергично закивал головой. -- Далее. -- продолжал Сергей, -- ты и твой приятель поведете два вертолета вслед за моим. Я разберусь в его управлении, а если что не так, ты мне подскажешь! Какая охрана в женском концлагере? -- Там десять мужчин и сто женщин. Но наши женщины такие же храбрые солдаты, как и мужчины! -- ответил свистун. Операция по захвату женского концлагеря прошла как нельзя лучше. Заключенные были под замком, и охранницы расхаживали безоружные по двору, ожидая прибытия "раненых". Тут же находились и их немногочисленные мужчины. Четырех сторожевых на вышках сняли в первые же секунды. Остальных перебили на okny`dh. Трех охранниц захватили живьем. Приказав их бдительно охранять, Сергей с Гором и остальными направились к баракам. Бараки эти отличались от их собственных меньшими размерами и тем, что вместо металла в строительстве были использованы камень и дерево. Они были значительно благоустроеннее. Вскоре эта "гуманность" нашла свое логическое объяснение. По своему назначению эти бараки были "родильными" отделениями. Более половины всех женщин были беременны на различных сроках. Лишь небольшая часть пленниц, человек сто, находилась в так называемом карантинном отделении. Возмущению элиан и Сергея не было предела. Тут же, в небольшом бараке, под замком сидели десять мужчин-элиан. В лагере практиковалось искусственное осеменение, подобно тому, как это делается на скотофермах. Сергей еле удержал своих подчиненных от немедленной расправы над пленниками, которые нужны были ему еще для допроса. Как выяснилось, "осемененным" элианкам вводились какие-то химические препараты. Затем, когда беременность достигала известного срока, плод вырезался и помещался в особую камеру. Все это выяснилось на допросе оставшихся в живых охранниц. Еще через месяц у младенца извлекался мозг и помещался в камеру с искусственным питанием. Мозг, не стесненный черепной коробкой, вырастал до огромных размеров. Сергей видел все это. -- Зачем вводились химические препараты? -- спросил он охранницу. -- Больше половины закладываемых в эмбриональном развитии нейронов головного мозга гибнет в результате того, что межнейронные связи не успевают у них прорасти. Не происходит необходимой деполяризации мембраны нейронов, и они гибнут в результате нарушения дыхания и обмена веществ. Вводимые препараты усиливают процесс образования межнейронных связей. Поэтому все нервные клетки сохраняют жизнеспособность. Однако мозг растет тогда слишком быстро, и чтобы он не повредился в результате внутриутробного давления, мы вырезали плод, а когда рост черепной коробки настолько отставал, что мешал развитию мозга, мы пересаживали его в инкубатор, где он продолжал расти. Для получения этого ответа Сергею пришлось потратить не меньше часа. Сказывалось то, что некоторые физиологические понятия для Гора были новы. -- С какой целью это все делалось? -- продолжил Сергей допрос. -- Мы ждали прилета десанта на планету. К этому времени нам было поручено приготовить большое количество препаратов. Много было отходов. По-видимому, свистуны готовились создать какую-то сверхмощную интеллектуальную систему, назначение которой выходило за рамки покорения Элии. Что это? Бросок дальше в космос? Первый раз в своей жизни Сергей не сдержал слова, ко никогда потом об этом не жалел и не раскаивался. Сергей подозвал к себе Гора: -- Через час выступаем. Все в лагере уничтожить. -- Что делать с этими? -- спросил Гор, указывая на охранниц. -- А, делайте, что хотите, -- устало отмахнулся Сергей. Его занимало другое. Звездолет пришельцев, как он понял из допросов пленных, не мог покинуть планету, так как электронный мозг, управляющий выходом корабля в гиперпространство, вышел из строя. Вынужденно очутившись на планете, которая, видимо, им понравилась, они решили сделать два дела. Исправить электронный мозг корабля и создать одновременно гиперсистему наведения и приемки десанта со своей планеты или одной из их многочисленных баз в космосе. Для этого они строили ракетодром и усиленно занимались сборкой гиперсистемы наведения, hqonk|gs для синхронизации ее работы живой мозг туземцев. По- видимому, в этом они располагали большим опытом, так как в их действиях чувствовались отработанный план и большие практические навыки. Восстание все это сорвало, и теперь они, если не захотят смириться с перспективой вечной стоянки на планете с враждебным населением и неминуемой гибелью, то попытаются закончить восстановление электронного мозга управления кораблем. По-видимому, у них нет другого технического решения, как использовать в качестве синхронизатора магнитной совместимости живой мозг человека. Поэтому, -- продолжал рассуждать Сергей, -- они попытаются захватить в плен побольше аборигенов. Для этого у них еще остались транспортные средства -- бронетранспортеры. Они менее пригодны для этих целей, чем вертолеты и платформы, но все же представляют реальную опасность. Ясно, что атака звездолета, даже после такого ощутимого урона, нанесенного его команде, представляет собой авантюру. Этот вариант надо отбросить сразу. Но выпускать пришельцев с планеты нельзя. Они вернутся. Это -- как дважды два! Следовательно, необходимо лишить их оставшихся наземных средств передвижения. Но как?! Бронетранспортеру не противопоставишь бластер... На вертолетах есть ракетные установки. Но бронетранспортер немедленно собьет вертолет, так как противник использует спутник в качестве системы наведения и поразит его ракетой задолго до того, как можно будет сблизиться с бронетранспортером для пуска ракеты. Остается одно. Снять ракеты с пусковой установкой и использовать их в наземном бою. Надо было торопиться. Ум землянина, впитавший в себя многовековой опыт воинственных предков, хорошо понимал, что недооценка противника ведет всегда к поражению. Необходимо было как можно скорее вывести людей из лагеря, так как с минуты на минуту можно ожидать ракетного удара со стороны корабля. Наивно думать, что за прошедший час там не догадались о случившемся. Корабль уже, наверное, несколько раз запрашивал лагерь, и его молчание могло быть истолковано только как захват его повстанцами. Самое трудное -- провести людей из лагеря к началу леса. Любое движение фиксируется спутником и передается на корабль. Немедленно последовал бы ракетный удар. У них был часовой промежуток времени, когда спутник будет находиться на противоположной стороне планеты. Это время должно вот-вот наступить, судя по данным, которые удалось получить у пленных. За час необходимо достигнуть леса и рассредоточиться в нем отдельными группами. Это был единственный шанс на спасение. Гор сообщил, что все уже готово. Люди размещены на платформах и ждут. Человек двадцать, вооруженных бластерами, стояли наготове, ожидая сигнала. -- Поджигайте! -- распорядился Сергей. Те принялись полосовать лучами бластеров по строениям лагеря, которые мгновенно запылали. -- Теперь быстро! Платформы взмыли и понеслись на максимально возможной скорости. Сергей сидел на каких-то ящиках. -- Что здесь? -- спросил он Гора. Вместо ответа Гор протянул ему продолговатый предмет, который чем-то напоминал его охотничий карабин. Сходство завершало наличие оптического прицельного устройства. Но это был явно не бластер. Сергей повертел его в руках и, обнаружив нечто вроде обоймы, вытащил ее. Там были обыкновенные патроны, но со странными пулями. Пули были игольчатые и мягкие на ощупь. Его осенила догадка. -- Ты рассказывал, что тебя взяли в плен в aeqqngm`rek|mnl состоянии. Ты думал, что ранен, но не обнаружил потом раны. Так? -- Так, -- согласился Гор. -- Остальных тоже так брали в плен? -- Да, большинство именно так. -- Так вот, тебя ранили этой пулей. У нас, на моей планете, такие пули применялись раньше для отлова диких зверей. Пуля содержит быстродействующее наркотическое вещество. Ранка получается совсем незаметной и не кровоточит. Но зверь сразу же засыпает, и его спокойно помещают в клетку. Понял? -- Так, может быть, их выбросить? -- огорчился Гор. -- Напротив! Они нам могут здорово пригодиться. Меня вот что заинтересовало. Как мы узнали, свистуны попали на вашу планету случайно. Это очень хорошо. Связи с базой у них нет. и поэтому подкрепления они не получат. Но наличие таких ружей говорит о том, что их экспедиция заранее была рассчитана на то, чтобы отлавливать людей для известных нам уже целей. Понимаешь, их ни за что нельзя выпускать отсюда! Оставить их живыми -- значит совершить тягчайшее преступление! Тебе трудно понять, но постарайся! Таких планет, как твоя, в космосе сотни тысяч! И, наверное, на тысячах из них стоят концлагеря, идет охота за людьми... Если бы я мог, я не задумываясь, с чистой совестью уничтожил бы их логово вместе с их планетой-матерью, родившей таких ублюдков. Да что там планету, всю Галактику, если бы это было возможно! Это страшная зараза космоса! Что, если они придут и на мою планету? Платформы начали тормозить. Лес был рядом. Сергей посмотрел на часы. Эти часы вместе с его старой одеждой, охотничьим ножом и карабином он нашел на складе концлагеря. До восхода спутника оставалось десять минут. Успели, но надо было торопиться. Уничтожив платформы, люди углубились в лес. Впереди шел отряд проводников, за ним цепочкой -- остальные. Прошло часа два. Двигаться было трудно, особенно впередиидущим и женщинам. Наконец деревья стали редеть, и беглецы выступили на обширную поляну, где решено было сделать первый привал. С момента захвата женского лагеря прошло всего четыре часа. Сергей мысленно поздравил себя с оперативностью. Где-то вдали, заглушенные пространством, послышались взрывы. Это свистуны запоздало обстреливали лагерь и окружающую его местность. Только сейчас Сергей почувствовал, как он устал. Он опустился на траву и лег на спину, положив голову на руки. Пока Гор и его помощники раздавали людям прихваченные в лагере пакеты с пищей, он решил немного отдохнуть. Только сейчас, когда напряжение спало, он подумал о возвращении домой через известный Гору Проход, но тут же отогнал от себя эту мысль. Пока не будет уничтожена команда космического корабля, он не имеет морального права покидать своих новых друзей, даже, если эта борьба займет годы. Ольгу можно будет поставить в известность, послав через Проход к ней кого-нибудь из элиан. Надо настраивать себя, решил он, на длительное пребывание здесь. А вдруг Проход исчезнет? Ему стало не по себе. Сколько он ни пытался найти научное объяснение возникновению Прохода, ему это не удавалось. Напряженная психически атмосфера лагерной жизни как-то приглушила в нем все остальное, что не было связано с планами побега и восстания. Теперь мысли, волна за волной, нахлынули на него. Невероятность случившегося с ним приключения только сейчас полностью дошла до его сознания. "Такое могло случиться, -- думал он, -- только на страницах научно-фантастического романа конца XX столетия, когда писатели-фантасты обращались с пространством и временем как им g`ak`cnp`qqsdhrq;. Он забывал, что его четкие теоретические выводы по многомерности времени и многомерности каждого измерения привели бы в замешательство любого самого смелого фантаста того времени. Имея все качества лидера, он никогда не стремился к этому, а если становился им, то вынужденно, под давлением обстоятельств. Когда же вынудившая его к этому обстановка менялась, он отходил в сторону, охотно уступая лидерство другому. Будучи великодушным и по сути добрым, он становился жестоким, когда видел явное зло, и не успокаивался до тех пор, пока не уничтожал это зло и его источник, ни на минуту не колеблясь в выборе самых действенных средств, проявляя при этом исключительную быстроту действия и холодную рациональность. В других же случаях он охотно шел на компромисс и уступки, ничуть не заботясь о своей личной выгоде или интересах. Эти свойства его характера нравились женщинам. Женщина каким-то шестым чувством безошибочно угадывает в человеке настоящего мужчину. Повелительный зов инстинкта, отработанный тысячелетиями эволюции, бросает ее в его объятия, руководствуясь какой-то высшей рациональностью, необъяснимой обычной человеческой логикой. Эта вечная загадка чувства будет всегда удивлять, восхищать, но никогда и никем не сможет быть объяснена, ибо разум человека недостаточно совершенен, чтобы понять и объяснить ее своими обычными категориями. Всякий рационализм в этом отношении, а тем более попытки анализа неизбежно приводят к драматизму, можно сказать, к поломке тонкого механизма чувств при помощи вмешательства грубого инструмента. Сергей это понимал. И может быть, именно это так нравилось в нем женщинам. Что касается его самого, то его восхищение прекрасным никогда не сопровождалось элементами драматизма, который был чужд ему по самой своей природе, поскольку содержал в себе элементы насилия. А насилие, как ничто другое, вызывало у него чувство отвращения и ненависти. Его отношения с женщинами были всегда светлыми и радостными, лишенными навязчивости, зависти и ревности. Находясь на острове и не видя других женщин, кроме своей жены. Сергей как-то и не думал о них. Никогда ему в голову не приходила мысль о том. что, кроме Ольги, его жены, у него может быть другая женщина. Он любил Ольгу и продолжал ее любить сейчас. В то же время он не мог не признаться самому себе, что восхищается стройными точеными телами юных элианок, освобожденных сегодня из карантинного отделения женского концлагеря. Особенно привлекала его внимание высокая темноволосая девушка с большими темными, чуть продолговатыми глазами. Ее слегка вьющиеся волосы, перехваченные на лбу белой лентой, свободно спадали на спину. Одета она, как и все ее подруги, в короткую, не доходящую до колен тунику. Длинные стройные ноги перехвачены ремешками легких сандалий. По земным меркам она была удивительно красива, но и здесь, среди своих подруг, таких же юных и прекрасных, как и весь народ Элии, несколько выделялась утонченным благородством черт лица и линий тела. Солнце постепенно приближалось к зениту. Люди уже достаточно отдохнули, и многие из них рассыпались по поляне и лесу в поисках ягод, грибов и другой пищи. Сергею вскоре принесли несколько пригоршней ярко-красной, сочной и душистой ягоды, напоминающей по вкусу и запаху землянику. Он с большим удовольствием поел. После длительного периода пресной лагерной пищи ягоды показались ему просто божественными. Он поискал глазами Гора и увидел его в окружении целой толпы прекрасных элианок, которые ему что-то возбужденно dnj`g{b`kh. Гор пожимал плечами, разводил руками, бросая временами взгляд на Сергея. Тот сделал вид, что полностью поглощен земляникой, но с интересом украдкой стал наблюдать за своим другом и толпою девушек. Среди них Сергей заметил стоящую несколько поодаль свою темноволосую незнакомку. Она не принимала участия в общем споре и, казалось, была чем-то смущена. Гор, видимо, не соглашался. Тогда одна из элианок, покинув своих подруг, подбежала к группе стоящих в стороне мужчин и что- то им сказала. Те подошли к спорящим и вмешались в разговор. По- видимому, они приняли сторону женщин, так как Гор махнул рукой, как бы говоря: делайте, что хотите. Я свое мнение высказал. И отошел с явно недовольным видом. Женщины радостно зашумели и стали совещаться. В это время Сергея отвлек от наблюдения вернувшийся с группой проводников Ларт. ЛЮБИМЫЕ ДЕТИ ПРИРОДЫ Ларт сообщил, что в двух часах перехода они нашли удобное место для ночлега. Место, по его словам, представляло собой узкую плодородную долину небольшой речки, текущей из горного ущелья. Это ущелье было единственной дорогой, открывающей путь через горный перевал в широкую долину по ту сторону гор, где теперь обитало их племя. Горный перевал труден для перехода, предупредил Ларт. Люди должны хорошо перед .этим отдохнуть и набраться сил. В долине много дичи и съедобных растений. Решено было двигаться немедленно. Снова узкой цепочкой сквозь подчас почти непролазные чащи и овраги беглецы углубились в дремучий лес. Толстые гладкие стволы деревьев, похожих на земные буки, чередовались с гигантскими соснами и елями. Кое-где под ногами земля начинала пружинить. Значит, когда-то здесь простирались болота. Почва была покрыта метровым слоем полуперепревших листьев, в которых ноги тонули по щиколотки. Идти становилось все труднее. Начался подъем. В лесу было почти темно. Ни один луч не пробивался сквозь густую листву многоярусного леса. Где- то там, наверху, пели птицы и сияло яркое солнце. Иногда тишину леса прорезывал резкий, неприятный скрип, и нельзя было понять, то ли это скрип сухого дерева, то ли крик какой-то неизвестной птицы. Но вот постепенно деревья стали редеть, посветлело. Вскоре они вышли на край глинистого обрыва, поросшего редкой травой, и перед глазами открылась картина, невольно вызвавшая возглас восхищения. Там. глубоко внизу, среди редких групп исполинских деревьев извивалась по узкой долине небольшая река. Долина, шириною не больше трех километров, ограничивалась с двух сторон крутыми отрогами гор, поросших лесом, с которых каскадами небольших водопадов спускались многочисленные ручьи, несущие свои воды в реку. На полянах вблизи реки видны были пасущиеся стада диких копытных животных, чем-то напоминающих земных европейских оленей. Далее река делала поворот и скрывалась за выступами горных отрогов. Когда спуск наконец был закончен и отряд вышел к берегу реки, Сергей первым делом решил искупаться. Все остальные последовали его примеру, и скоро река огласилась веселыми криками... Так получилось, что, когда опасность миновала, руководство отрядом перешло к Гору и Ларту. Они уже не спрашивали, как бывало, указаний Сергея, а делали сами то, что считали нужным. Это было вполне естественно. Они были на своей планете. Вот и сейчас они занялись устройством ночлега. Под сенью деревьев вырос целый поселок легких шалашей, дымились костры, доносился запах жареного мяса. Мужчины принесли на носилках большие груды крупных желтых плодов, напоминающих дыни. Эти дыни в изобилии произрастали на склонах долины, переплетая своими корнями и стеблями глинисто-песчаную почву. По вкусу они и не отличались от обыкновенных земных дынь, разве что имели еще неуловимый привкус, напоминающий вкус ананаса. На ужин были поданы большие куски ароматного, еще дымящегося мяса с многочисленной приправой из каких-то растений. Сидя сейчас за ужином, в кругу элиан, Сергей все не мог отделаться от чувства нереальности происходящего. Хотя со времени начала восстания прошли только сутки, всего тридцать часов, оно казалось уже далеким прошлым. Наверное, не только ему, так как и среди элиан -- вчерашних узников, царило веселое оживление. Казалось, не было концлагеря, не было восстания и сражения, не было гор трупов на плацу, не было банок с плавающими в бесцветной жидкости мозгами, не было тел молодых женщин со вспоротыми животами, с извлеченными из чрева lk`demv`lh. Все это походило больше на веселый туристический лагерь студентов, которые только-только вернулись из длительного похода и теперь отдыхают, делясь впечатлениями. Эта веселая беспечность после пережитого побуждала к сомнению: сможет ли этот красивый, но по-детски беспечный народ оказать серьезное сопротивление жестоким пришельцам в ближайшем будущем. То, что последние предпримут карательные акции и постараются, несмотря на потери, восстановить положение, у него не вызывало никаких сомнений. Он поделился своими мыслями с Гором. Тот задумался. Помолчал немного, затем ответил: -- Ты прав, Эрик, -- он называл так Сергея во второй раз. Первый раз он назвал его этим именем после разгрома концлагеря. Имя это обозначало "сын света", нечто равнозначное нашему "герой". Оно давалось редко, за исключительные заслуги перед народом Элии. Как рассказывал Гор, его прадед был последним, кто носил почетное имя. -- Ты прав, -- повторил он. -- Наш народ никогда не знал войн. Единственное оружие, которое у нас когда-либо было, -- это луки, но и ими мы редко пользовались даже на охоте, так как все, что нам нужно, мы имеем в достаточном количестве. У нас редко кто умирал насильственной смертью, разве что отвергнутая в своем выборе девушка, чтобы избежать позора, бросалась со скалы в пропасть. Но это тоже очень и очень редко происходило. Я за свою жизнь не помню ни одного случая. -- Ты сказал "в своем выборе", -- заинтересовался Сергей. -- Разве у вас женщины выбирают себе мужей, а не наоборот? -- Конечно, а как же иначе? -- в свою очередь удивился Гор. -- Только женщина может решать, кто будет отцом ее ребенка! -- Ну, а если мужчина не захочет быть ее мужем? -- Если он ей откажет, то его изгоняют из племени. Таков закон всех племен на Элии. Его больше никто не примет в общество, и он будет одинок до конца жизни! Его даже могут убить, если родственники невесты сочтут себя оскорбленными. -- Постой, постой! Но ведь это несправедливо! -- Это очень справедливо, -- возразил Гор. -- Как же иначе? -- Ну, а если, например, ему нравится совсем другая? -- Никто не мешает жениться на этой другой, если она его выберет. -- А с первой что? Он может развестись? -- Нет, право развода у нас. как и право выбора, принадлежит исключительно женщинам. Если жена захочет уйти, то она может это сделать, но муж не может покинуть жену. -- А как же со второй? Не может же он иметь двух жен? -- Почему не может? -- искренне удивился Гор. -- Каждый мужчина может иметь столько жен. сколько женщин выберут его в мужья. -- Тогда выходит, что у некоторых мужчин вообще не будет жен. -- Конечно! Так оно всегда происходит. -- Черт-те что! Ох, прости. -- Ничего. -- Ну да ладно, это ваше дело. Хотя, признаться, мне это странно. -- Ничего странного нет! Странно было бы иначе. Наше развитие зависит от тех качеств, которые наследуют дети. Женщина заранее знает, какие дети у нее будут, если ее мужем будет тот или другой мужчина. Ее право выбрать лучшее! У нас нет машин. Мы обходимся без них, но все. что мы можем делать, а мы можем многое, ты увидишь это сам, зависит от нас самих и лежит в нас самих! Мы можем ускорять рост растений, их созревание. От этих качеств зависит жизнь нашего народа, и мы не можем рисковать потерять эти качества. Смотри! Видишь bepusxjs того дерева? -- Он кивнул на сосну, стоящую метрах в тридцати от них. -- Сейчас верхушка ее наклонится в нашу сторону. И действительно, вершина сосны, будто под порывом сильного ветра, наклонилась. Сергей, пораженный увиденным, молчал. -- Ну а с неодушевленными предметами неорганического происхождения вы тоже можете так манипулировать? -- Нет, конечно. Только с живыми. Если бы свистуны не нацепили на себя эти металлические штучки, мы с ними могли расправиться без труда. Первый раз, когда они явились к нам. они не имели при себе этой защиты. Мы могли бы их уничтожить, но просто прогнали. Они с ужасом бежали, а затем вернулись, и бежать пришлось нам. -- Следовательно, -- догадался Сергей, -- у вас могут родиться дети, не имеющие таких свойств. -- Конечно! Поэтому женщина, которой дано это чувствовать, имеет исключительное право выбора. -- А мужчина, что же он, не чувствует, как ты говоришь, какие у него могут быть дети от женщины? -- Нет! У нас женщины могут то, что недоступно мужчинам, и, напротив, многое из того, что умеют мужчины, не могут делать женщины. Например, ты помнишь наших "мертвецов"? Ни одна женщина не может подавить в себе настолько все жизнепроявления, чтобы показаться мертвой. Но зато ни один из мужчин не сможет приказать дикому зверю лечь у его ног. Поэтому мы носим луки там, где можем встретить крупных хищников, а женщина может, не рискуя ничем, пройти через стаю самых кровожадных зверей. -- Скажи мне. Гор. а у вас не было таких случаев, когда женщина подвергалась насилию со стороны мужчины? Ну, скажем, со стороны того, на ком ни одна женщина не остановила своего выбора? -- Это невозможно! Женщина всегда заранее это почувствует и успеет принять меры. -- Какие? Ведь она слабее. -- Дело не в этом. Женщина, если хочет, сможет подавить у мужчины всякое желание к ней. Но если захочет, то может возбудить так, что ни один не сможет устоять. Это то, что является ее привилегией и недоступно нам. Так что, берегись! -- шутливо пригрозил он. -- Ну, ко мне это может и не относиться. Я из другого теста! У меня совсем, может быть, другая природа и даже генетический код! -- Ты такой же. как все! Я это уже хорошо знаю. Ты только не умеешь делать то, что свойственно нашему народу. Но у тебя есть такие качества, которые были бы полезны моему народу, особенно теперь, когда нам грозит вторжение пришельцев. -- Почему ты так думаешь? -- Наши женщины тебя уже обследовали. -- Что? -- Ну, они уже знают о тебе все, о твоем организме и о том, что ты чувствуешь. -- Вот как? Когда же они это успели? -- Еще на первом привале. -- Что же мне теперь делать? -- растерянно проговорил Сергей. -- А ничего! Быть как все, -- философски закончил беседу Гор. -- Мы только очень просим тебя, -- добавил он, -- не покидать нас хотя бы до тех пор, пока мы не сможем покончить со свистунами. Костер уже потух. Шум в лагере сник. Утомленные дневным переходом, люди спали. Серебряный диск луны тускло освещал dnkhms, отражаясь в водах реки. Гор заснул сразу. Сергей же, под впечатлением увиденного и услышанного, долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок на подстилке из сухих водорослей. Все, что он узнал, было для него неожиданным и не укладывалось в привычные понятия землянина, воспитанного цивилизацией, столь отличной от биологической цивилизации Элии. Уже одно то, что его чувства, мысли могли быть предметом всеобщего обозрения, он, конечно, сейчас преувеличивал, вызывало сильный душевный протест. Он вдруг почувствовал себя так, как может почувствовать себя совершенно голый человек в толпе одетых людей. Если бы не чувство долга, он бы не задумываясь покинул их и отправился сам на поиски таинственного Прохода. Но с другой стороны, очень хотелось познакомиться с необычной организацией общества - Элии. В этой организации была не только странность, но и своя рациональность. Эту рациональность он скорее интуитивно чувствовал, чем понимал. Во всяком случае этот мир, с которым ему предстоит знакомство, был миром без насилия. Насилие, которое играло чуть ли не ведущую роль в истории человеческой цивилизации, здесь начисто отсутствовало. Что же тогда являлось той цементирующей основой, которая объединяла здешнее человечество в разумную хозяйственную организацию? Как это сказалось на нравах, морали, на развитии искусства? Существует ли здесь наука? Литература? Если нет, то что может компенсировать? Естественно, ни Ромео, ни Отелло не могли родиться на этой планете, как не могли здесь родиться ни Гомер, ни его герои. Но что-то должно быть носителем выражения творческой активности народа! В нем вновь проснулся исследователь, который, казалось, умер в последние месяцы его пребывания на острове. "Вряд ли во всей Вселенной, -- подумал он, -- существует еще одна такая цивилизация. Скорее можно встретить несколько цивилизаций свистунов, чем еще одну Элиу. Им надо помочь во что бы то ни стало! Этот редкий цветок Вселенной необходимо сохранить. Но как? Что противопоставить отравляющим газам и ядерному оружию? На второй день под развесистым дубом на большой поляне состоялся совет. Корни дуба высоко выступали из земли, образуя нечто вроде удобного кресла, на которое Гор жестом пригласил сесть Эрика. Сам же стал справа от него. -- Можно начинать? -- тихо спросил он Эрика. Тот кивнул головой. Осмотревшись, он заметил, что на поляне собрались все мужчины и та часть женщин, что была освобождена из карантина. Остальные женщины и десять мужчин из женского лагеря стояли поодаль, словно ожидая своей участи. -- Мы собрались здесь для того, чтобы решить, что будем делать дальше. Пойдем ли мы каждый в свое племя или останемся вместе, пока не уничтожим проклятых захватчиков? Что скажет об этом Эрик? Тот поднялся и оглядел окружающих. Многих ои уже хорошо знал в лицо и по имени. Все они были храбрыми, как он убедился, воинами, показавшими себя в деле с самой лучшей стороны. В то же время он несколько опасался, что свобода, добытая кровью большей части восставших, оставшихся лежать там, на плацу концлагеря, вызовет расслабление и понизит боеспособность отряда. Эти опасения были не излишни. Как он убедился, элиане с трудом понимали необходимость дисциплины. -- Пока вы все вместе, -- начал Эрик, -- вы представляете внушительную силу, способную вести борьбу с захватчиками. В отдельности, маленькими группами, мы не сможем им оказать существенного сопротивления и будем уничтожены поодиночке. Кроме того, мы должны полностью уничтожить противника, не дать els покинуть планету. Если это ему удастся, он вернется снова с большим подкреплением, и тогда ваша прекрасная Элиа будет усеяна концентрационными лагерями. Я считаю, что нам надо держаться вместе, пока враг не уничтожен. Элиане одобрительно зашумели. -- Тогда решено, -- подытожил Гор. -- Мы идем к моему племени. Затем возвращаемся с подкреплением и начинаем войну с пришельцами. -- Теперь, -- продолжил он, -- что делать с этими несчастными? -- он кивком головы показал на стоящую поодаль группу. -- Ясно, что идти им с нами нельзя! -- Почему? -- не понял Эрик. -- По нашим законам, женщина, которая не может указать отца своего ребенка, не имеет права жить в племени. Племя ее с позором изгоняет. -- Но разве они виноваты в этом? -- запротестовал Эрик- Сергей. -- Нет, конечно, но закон есть закон, и никто его отменить не может! Послышался одобрительный ропот, хотя в нем Эрик уловил нотки сомнения. Он решил бороться за судьбу несчастных, которых хотели бросить здесь на произвол судьбы. Он говорил, казалось ему, убедительно, о человеколюбии, гуманности, о праве каждого на жизнь и счастье. Его слушали внимательно, не перебивая, но, когда он кончил, в ответ было молчание. Снова поднялся Гор: -- Эрик! -- начал он. -- Твое лицо чисто, как небо (одобрительный гул). Ты нам брат и отец, ты наш самый дорогой друг (снова одобрительный ропот), но ты пришел к нам издалека, где время течет иначе ("Опять это время", -- подумал Сергей) и обычаи там другие. Ты не знаешь наших законов. Эти законы создали далекие предки, которых мы чтим, как чтим и их законы. Ты, когда поживешь с нами, поймешь их мудрость. Эти законы объединяют наши племена и дают жизнь всему нашему народу. Наша жизнь была счастливой именно благодаря этим законам. Но нельзя вытащить камни из фундамента дома и не повредить при этом дом. Нельзя отменить часть законов, чтобы не разрушить все здание закона. -- Что же ты предлагаешь? -- Им и их десятерым мужчинам нужно остаться здесь. Мы здесь задержимся на несколько дней, достаточных для того, чтобы построить им дома, а потом с остальными пойдем к моему племени. -- Но их же почти тысяча, в то время как мужчин... Гор сокрушенно развел руками, показывая, что он не в состоянии что-то другое придумать. -- Тогда вот что, -- принял решение Эрик. -- Эта долина является единственным проходом на перевал? -- спросил он. Гор утвердительно кивнул. -- Мы не можем, -- продолжил свою мысль Эрик, -- оставить этот проход без охраны. Десяти человек, даже вооруженных бластерами, не хватит. Если враги пробьются через перевал, то... Собравшиеся одобрительно зашумели. -- Поэтому, -- продолжал Эрик. -- нам необходимо укрепить его и оставить для охраны большой вооруженный отряд, человек сто -- сто пятьдесят. Только в этом случае мы будем гарантированы от неожиданного нападения. -- Я предлагаю вызваться добровольцам! Кто согласится охранять долину и путь к перевалу? Собрание молчало. Затем поднялся один, за ним другой, и вскоре отряд добровольцев был отобран. Вместе с этим было решено отправить отряд в десять человек известить племя Гора о скором прибытии остальных. Отряд должен вернуться и пригнать qjnr, необходимый остающимся на жительство в долине, а также принести семена домашних растений для огородов. Все двенадцать дней, пока строились хижины. Эрик занимался с отрядом добровольцев, обучал их меткой стрельбе, маскировке, скрыто подползать к воображаемому противнику, приемам каратэ и всему тому, что он знал в этом отношении по обязательной программе космических десантных частей. Обучение шло успешно. Элиане были народ сообразительный, хотя резко уступали Эрику в физическом развитии. Его утешало то, что, как он убедился, свистуны физически еще более слабосильны и у них нет той природной гибкости тела, которая так выгодно отличала элиан. Помимо бластеров, заградительному отряду Эрик оставил два десятка ружей, стреляющих паралитическими пулями, с приказом, по возможности, доставить языка. Элиане уже познакомились с военной терминологией своего предводителя. Было решено, что небольшими группами, предельно скрытно, элиане будут просачиваться через лес и наблюдать за космодромом. Сергей разобрал несколько штук фугасных ракет, захваченных с вертолета, и смастерил из них нечто вроде противотанковых мин. Он выбрал из оставшихся пять человек и долго занимался с ними особо, показывая, как эти мины закладывать. Он не питал большой надежды, что им удастся подорвать бронетранспортер, но все же решил воспользоваться этим, пусть маленьким, но вполне реальным шансом. Весь отряд из ста пятидесяти человек Эрик разделил на пять групп, назначив в каждой группе командиров из наиболее сообразительных элиан. Каждая группа по очереди, в течение недели, должна нести караульную службу, базируясь у кромки леса и открытого пространства, наблюдая за возможными действиями противника. Им же было дано задание по возможности приблизиться к расположению ракетодрома и попытаться захватить пленного. После пятидневного обучения, которое было проведено Эриком особенно тщательно, первая группа ушла на задание. Неожиданно для Сергея элиане оказались искусными строителями. Часть из них хорошо освоилась с захваченными при отступлении из лагеря инструментами, другие же вооружились изготовленными тут же, на месте. Это были инструменты из особого дерева. Древесина его имела свойство сильно затвердевать после того, как со ствола снималась кора. Спустя сутки затвердевшую древесину уже не брал стальной топор. Инструмент из этого дерева изготавливался до того, как начинался процесс затвердевания. Топор, например, изготовленный таким образом, может быть, и уступал железному, но совсем немного. Сергею рассказали, что имеются специально выведенные породы такого дерева, древесина которого затвердевает более медленно, но зато значительно сильнее. Из этого же дерева элиане изготавливают гвозди, ножи, лопаты. Металлургия им знакома, но, как понял Сергей, они используют для извлечения металла из руды какой-то неизвестный ему биологический метод. Постепенно у Сергея крепло решение остаться с заградительным отрядом в долине. Этому были свои веские причины. Находясь ближе к месту предполагаемых военных действий, он смог бы принимать оперативные решения. Сергей чувствовал, что противник вскоре обязательно предпримет шаги, направленные на восстановление положения, и его присутствие в заградительном отряде будет необходимым. Затем, ему не хотелось слишком отдаляться от Прохода. Последнюю причину он не стал излагать Гору. Гор, когда понял, что Сергей решил остаться, очень огорчился. В свою очередь, он привел веские доводы против, указывая, что Эрику необходимо встретиться с вождями племен, wrna{ возглавить организованное сопротивление пришельцам. При этом он намекнул, что в распоряжении вождей племен есть эффективные средства ведения войны. Поэтому решено, что месяца через два, если обстоятельства не изменятся, а может быть, раньше. Эрик посетит племя Гора. В связи с решением Сергея остаться ему был сооружен отдельный дом, который поставили несколько в отдалении от основного поселка. Дом представлял собой фактически одну большую комнату, которая разделялась раздвижной перегородкой на две. Одна из стен дома, выходящая на веранду, была тоже раздвижной. При желании эта перегородка раздвигалась, и внутреннее помещение дома соединялось с верандой в один комплекс. За то время, пока строители заканчивали свои работы, женщины сплели огромное множество циновок, которые теперь покрывали пол, стены и примитивную мебель, состоящую из кровати, стола и нескольких стульев. После ночевок в шалаше эта примитивная обстановка могла показаться даже роскошной. Прошло две недели с момента восстания. В этот вечер Сергей должен был уже перейти из шалаша, в котором он продолжал спать все это время, на новое жительство. Как всегда, закончив занятия с бойцами заградотряда. он быстро искупался в речке и уже направился было к своему дому, когда заметил, что у его входа собралась большая толпа элиан. Он повернулся к сопровождающему его Ларту, но тот весело улыбнулся и сделал успокаивающий жест, мол, все в порядке, иди -- все тебя ждут. Когда он подошел, толпа, пропуская его, молча расступилась. Он только обратил внимание, что большинство из собравшихся были девушки из карантинного отделения. Когда он поднялся на веранду, из толпы вышел Гор, которого он раньше не заметил. Одновременно с этим девушки затянули песню и отступили назад, образовав полукруг. Песня продолжалась недолго. Во время ее исполнения Гор стоял с важным видом, сосредоточившись, и чувствовалось, что в этой непонятной для Сергея церемонии он играет одну из главных ролей. Когда песня кончилась. Гор сделал полшага вперед и произнес речь. Речь была краткой, но выразительной, и содержание ее крайне поразило и смутило Сергея. -- Эрик, -- начал торжественно Гор. -- По обычаям и законам нашего народа, спасенная от смерти девушка выбирает своего спасителя в мужья. Ты спас всех здесь присутствующих. -- Он сделал многозначительную паузу. Если бы не многообещающее начало, Сергей расхохотался бы, до того ему был уморителен надувшихся от важности его друг. -- Любая из присутствующих и спасенных тобою почла бы за счастье сесть у твоего очага, -- продолжал Гор и обвел глазами толпу стоящих элианок, как бы требуя подтверждения. Те зашумели и закивали головами в знак согласия. -- Поэтому, -- продолжал он, -- наши девушки выбрали среди себя самую прекрасную из красивых, которая станет отныне твоею женою. Снова началось пение. Толпа расступилась, и вперед вышла молодая элианка в сопровождении двух девушек, которые поддерживали ее за локти. Лицо ее было закрыто. Подруги подвели ее к Гору, который взял ее за руку и поднялся с ней по ступенькам крыльца. -- Не вздумай отказываться, -- услышал он позади себя шепот Ларта. -- Девушка погибнет! Сергей был настолько ошеломлен случившимся, что за все время церемонии не произнес ни одного слова, не сделал ни одного движения. Между тем Гор резким движением руки сорвал с головы девушки покрывало и бросил его под ноги Сергею. Сергей увидел лицо невесты -- это была уже знакомая ему темноволосая элианка. Она опустилась на колени перед Сергеем и склонила cnknbs. В этой позе было столько трогательной и такой доверчивой беззащитности, что Сергей, сам того не понимая, что он делает, быстро наклонился и поднял склонившуюся перед ним девушку. Торжественно-приветствующий крик раздался в ответ на его движение. Церемония была завершена! Его жест, по обычаю элиан, он узнал это вскоре, означал согласие взять невесту в жены. Теперь их брак был освящен древним обычаем и нерасторжим. Когда Сергей наконец очнулся от свалившейся на него неожиданности, вокруг никого уже не было. Исчез Ларг, справедливо считая, что больше его советы и присутствие не понадобятся. Если бы Сергею было дано время или церемония не была бы столь неожиданной, он, конечно, протестовал бы. Сейчас же предпринимать что-либо было уже поздно. И тут он сам себе признался, что страшно рад этому, рад, что уже ничего нельзя предпринять против и что перед самим собой у него есть оправдание отсутствия всякого с его стороны сопротивления. Ему совсем не хотелось сопротивляться. -- Как тебя зовут? -- спросил он. -- Эола! -- послышался нежный тихий голос. Тут Сергей заметил, что продолжает держать девушку в объятиях. Он смущенно опустил ее и отступил в сторону. Она, в свою очередь, поняла это как приглашение и зашла в дом. На следующий день Сергей проснулся, когда солнце уже давно поднялось над верхушками сосен. Эола еще спала. Сергей невольно залюбовался совершенством форм юной элианки. Никогда на Земле он не встречал подобной утонченной красоты. Каждая черточка, каждый изгиб этого тела свидетельствовали о безграничном таланте величайшего ваятеля прекрасного -- природы и о той безграничной любви к своему мастерству, которую ваятель проявил, создавая этот шедевр. Осторожно, чтобы не разбудить спящую жену, он поднялся, встал, оделся и вышел. Целый оставшийся день Сергей упорно отрабатывал приемы боя с бойцами заградотряда. Каждый боец, вооруженный учебным бластером, деревянной моделью, сделав "выстрел", быстро откатывался в сторону и изготавливался к другому. Эти приемы повторялись множество раз. Сергей хотел выработать у бойцов мгновенную реакцию. Бойцы скрыто подползали к условному противнику. Взмах ножом, и тот беззвучно валился на траву. Бойцы учились ползать, вдавливая тело в землю, сливаясь с ней в неразличимое целое. Ни малейший шорох не должен был нарушить тишины во время сближения нападающего с "часовым". Если "часовой" замечал и настораживался, это повторялось еще и еще. пока боец не научится ползти совершенно бесшумно. Особое внимание Сергей уделял саперам, заставляя их сотни раз на день откапывать и закапывать противотанковые мины, скрыто маскировать их под наблюдением воображаемого противника. За этим занятием его застал Гор, Он пришел сообщить, что вернулся отряд, посланный с вестями к его племени. Вместе с отрядом пришла большая группа его соплеменников, которая пригнала скот и привезла необходимые для поселка вещи. Оставив командование Ларту с заданием дальше отрабатывать приемы сближения с противником, Сергей поспешил с Гором к поселку. Как-то получилось, что все "административные" и хозяйственные функции выполнял теперь Гор. Ларт же был неотступно с Сергеем, выполняя обязанности адъютанта и заменяя его во время занятий с бойцами, когда тому приходилось отлучаться. Сергей заметил, что Ларт проявляет недюжинные способности будущего военачальника. Это его радовало, так как в случае чего у него была замена. По дороге к поселку между ним и Гором произошел крутой p`gcnbnp, который изредка срывался на повышенные ноты. -- Это когда же состоялись выборы? -- начал он. -- Ты имеешь в виду Эолу? -- Кого же еще! -- Еще в первый день после освобождения, на первом привале, -- просто ответил Гор и спросил с веселой усмешкой: -- Ты разве недоволен? -- Дело не в этом. Почему меня даже не спросили? А во- вторых, я же тебе говорил, что я женат. -- Во-первых, тебя не надо было спрашивать. Все было видно по тебе самому. Неужели ты думаешь, что наши женщины делают свой выбор, не зная чувств того, кого они выбирают в мужья? Ты забываешь, что нам не надо для этого слов. А то, что ты имеешь "во-вторых", по нашим законам не имеет никакого значения. -- Но то по вашим! А я ведь не элианин! -- Живя здесь, ты элианин и должен подчиняться законам нашего народа. Никакие заслуги перед народом не освобождают человека от подчинения его законам. Сергей был вынужден признать справедливость слов друга, однако еще пытался возражать, правда, больше для успокоения собственной совести. -- Но... -- хотел было он продолжить спор. -- Никаких "но"! Либо ты наш и подчиняешься нашим законам, либо ты уходишь... как это ни горько для всех нас и как это ни опасно для будущего нашей планеты... Гор остановился и пристально посмотрел в глаза Сергею. Тот не выдержал укоризненного взгляда и опустил глаза. Гор понял его и ласково положил ему руку на, плечо. Они некоторое время шли молча. Сергей видел, что Гор хочет ему сказать что- то важное. Наконец тот промолвил: -- Я был против твоего брака с Золой! -- Почему? -- Сергей остановился он неожиданности и вопросительно посмотрел на друга. -- Я хотел, чтобы первой женой была моя сестра Стелла. Теперь она. -- грустно продолжил Гор, -- будет только второй, хотя все права имела быть первой! -- О Господи! -- вырвалось у Сергея. -- Как, еще? Ну. знаешь... Он остановился и даже пошел назад, тем самым подчеркивая, что большего от него не дождутся. Гор некоторое время недоуменно смотрел ему вслед. Потом догнал и, схватив за руку, горячо заговорил. В его голосе слышалась даже ярость: -- Ты не смеешь мне в этом отказывать. Еще тогда, когда ты спас меня, там, на ракетодроме, я решил, что моя сестра будет твоею женою. Все знают это. Ты не захочешь, чтобы я и Весь мой род покрылись позором отказа. Тем более, что Стелла знает все и ждет тебя! Она полюбила тебя еще там, на твоей земле. Она несколько раз приходила туда, издали наблюдала за тобою, когда ты со своей женой купался в море. Гор остановился и вдруг с умоляющей тоскою в голосе проговорил: -- Я прошу тебя, не губи мою сестру. Она для меня самое дорогое на этом свете! Ошеломленный и растроганный, Сергей молчал. -- Но почему, -- начал он спустя некоторое время, -- почему Стелла обязательно должна погибнуть. Разве она не сможет выбрать себе другого? Гор, видя, что Сергей уже сдается, заговорил более спокойно: -- Дорогой Эрик, тебе предстоит еще многое узнать о нашем народе. Я уже тебе говорил, что мы не такие, как вы. У нас, если девушка полюбит и встретит отказ, переживает такое сильное душевное потрясение, которое лишает ее разума. Она рано или поздно гибнет. Чувства наших женщин настолько сильны, wrn сжигают им душу. Наши жены преданы и верны своим мужьям. У нас нет измен. Бывает, правда, очень редко, когда эти чувства угасают. Тогда жена уходит от мужа. Вот почему у нас разрешается развод со стороны жены, но запрещается развод со стороны мужа, так как последнее равносильно убийству и наказывается как убийство. -- Но как же они уживаются вместе, ведь они должны испытывать ревность! Гор, видя, что его друг уже сдался, весело рассмеялся: -- А ты сам это увидишь скоро! Сергей тяжко вздохнул и последовал за ним. Поселок гудел, как разбуженный рой пчел. Посреди площади, образуемой полукругом стоящих хижин, стоял целый караван вьючных животных, чем-то напоминающих верблюдов. Рядом лежала большая груда снятых уже с них вьюков. От стоящей толпы отделилась группа людей во главе с высоким седовласым элианином в длинной белой одежде и направилась навстречу подходящих Сергею и Гору. Подойдя на расстояние пяти шагов, старик остановился. Сергей почувствовал невольное почтение к старцу и низко склонил перед ним голову. Старец подошел и по- отечески обнял его, приложившись щекой к щеке землянина. Затем отступил на шаг и, в свою очередь, склонил перед ним голову, украшенную тяжелым золотым обручем, посреди которого сверкал огромный, с голубиное яйцо, бриллиант. Это был отец Гора, почтенный Дук, глава племени. -- Великий Эрик! -- произнес старик глубоким и звучным голосом. -- Народ Элии приветствует тебя и благодарит за спасение его сынов и дочерей. Будь нашим сыном и располагай всем, что мы имеем. -- Спасибо, отец! -- с чувством ответил Сергей. -- Народ Элии просит тебя. Эрик, остаться с ним навсегда. -- Отец, -- проникновенно произнес Сергей, называя так старика с большой теплотой и радостью, -- я не могу сказать тебе "да"! Там, на моей земле, меня ждут жена и дети. Я не могу их оставить совсем. Но я останусь здесь до тех пор, пока ненавистные вам и мне грязные пришельцы из чужого мира не будут уничтожены. В этом я тебе торжественно клянусь и выполню свою клятву, даже если мне придется остаться здесь навсегда, живым или мертвым! Старик вновь приблизился к Сергею и ласково обнял его. Так они стояли с минуту под радостные и приветливые крики столпившихся вокруг элиан. Затем старик осторожно высвободился из объятий и жестом обратил внимание Сергея на привезенные тюки. Часть их уже успели распаковать. Здесь была одежда, ткани, утварь. -- Это должно хватить вам не первое время, -- произнес Дук. -- Затем мы пришлем еще. Но. -- продолжал он. -- мы ждем тебя вскоре у себя дома. -- Я непременно, как только позволят дела здесь, приеду. -- Пойдем, я покажу тебе еще кое-что, -- предложил Дук и направился через площадь за пределы поселка. Сергей с Гором и частью элиан последовал за ним. Они прошли метров пятьсот и свернули за выступ скалы. Здесь находился обширный луг, на котором раньше, до прихода людей в долину, было пастбище диких оленей. Сергей остановился, не веря своим глазам. На лугу перед ним пасся табун прекрасных лошадей, по своим статьям не уступающим лучшим породам земных Ахалтекинов. Высокий, могучегрудыи, тонконогий жеребец с пронзительным ржанием выбежал им навстречу и, изогнув хвост, начал галопировать вокруг табуна. Тут же. под навесом из толстой шерстяной ткани, лежала груда искусно изготовленных седел, уздечек и всей необходимой }jhohpnbjh для верховой лошади. Еще до отлета на Счастливую любимым видом спорта Сергея было пятиборье. Поэтому он понимал толк в верховых лошадях и даже при беглом осмотре вынужден был признать, что подобных красавцев видит впервые в жизни. Растроганный Сергей горячо поблагодарил старца, еле сдерживая из-за вежливости желание взнуздать и опробовать жеребца -- вожака табуна, который ему сразу же приглянулся. Дук, словно угадывая его желание, вышел вперед и остановился, глядя в сторону табуна. Сейчас же послышалось ржание и дробный топот копыт. Вороной жеребец выбежал из табуна и поскакал к старцу. Приблизившись, он остановился и без всякого сопротивления дал себя взнуздать. Старик протянул уздечку Сергею. Еще раз воочию Сергей стал свидетелем необычных свойств этого народа, которому охотно покорялось все живущее на планете. Пока он приходил в себя от удивления и восхищения, элиане приготовили вторую лошадь. На нее, проявив неожиданную ловкость, сел верхом Дук. Сергей не заставил себя ждать и, вспомнив былые навыки, буквально взлетел в седло, заслужив одобрение зрителей. НЕПОНЯТНОЕ ВСЕГДА СТРАННО Дук пробыл в поселке несколько дней. Он с большим интересом наблюдал за занятиями заградительного отряда, много расспрашивал Сергея о свистунах и концлагере. Жил он со своими спутниками в больших шатрах, которые разбили невдалеке от поселка. Вскоре случилось событие, вызвавшее тревогу и заставившее в корне изменить все выработанные уже планы. Сторожевой отряд, посланный на разведку, наткнулся внезапно на группу свистунов. В завязавшемся бою отряд потерял убитыми тридцать человек, т.е. больше половины всех бойцов. Свистуны были уничтожены, а что самое главное, двух из них удалось взять в плен, применив ружья с паралитическими пулями. Этот бой показал, что подготовка бойцов заградотряда пока слабая. Элиане значительно уступали свистунам в боевой сноровке и умении вести открытый бой. Для Сергея это не было полной неожиданностью, так как со стойкостью противника в бою он уже встретился при разгроме концлагеря, но все же такие большие потери встревожили его. Элиане при неожиданной встрече с противником проявили растерянность и дали ему возможность первому открыть огонь. Сторожевой отряд продвигался не рассредоточение, как того требовали обстоятельства несения сторожевой службы, а скученно, толпою, не выставив впереди боевого охранения. Казалось, все уроки и наставления Сергея были бойцами отряда начисто забыты. Утешало одно, что арсенал пополнился еще десятью бластерами и, несмотря на тяжелые потери, которые понес отряд, ни один из врагов не ушел живым, а следовательно, противник оставался в неведении. Большой удачей был также захват двух пленных, от которых можно получить сведения о ближайших намерениях противника. На допросе пленные показали, что после разгрома обоих концлагерей и уничтожения вычислительного центра на звездолете не утратили полностью надежды связаться с базой и вызвать подкрепление. Для этого там решили начать строительство нового вычислительного центра и передатчика сигналов с выходом в гиперпространство, но уже непосредственно на космодроме, под охраной его вооружения. Поэтому были посланы отряды с задачей захватить пленных в качестве рабочей силы и, как они сказали, источника сырья для создания передатчика. Их отряд был одним из посланных. Сергея обрадовало известие, что система спутника вышла из строя и у свистунов нет возможности запустить новый, так как необходимое для этого оборудование повреждено при посадке звездолета на планету. Это, пожалуй, была самая радостная весть. Сергей боялся, что доведенные до отчаяния свистуны, лишенные возможности покинуть планету, обрушат на поселения Элиан удар ракет с ядерными боеголовками. Теперь, хотя угроза такого удара и оставалась, исключалось прицельное наведение. Звездолет противника ослеп и ослеп навсегда. Была и другая, на этот раз крайне неприятная новость. Оказывается, что свистунов значительно больше, чем рассчитал Сергей. Помимо оставшихся трехсот на космодроме, еще сто свистунов находились на построенном еще до концлагеря небольшом заводе, где изготовлялись дюралевые листы, из которых построены бараки и произведена сборка платформ. Сейчас на космодром взято больше половины рабочих, а оставшаяся часть занята тем, что пытается собрать новые платформы, что, правда, затруднительно из-за отсутствия главных комплектующих элементов управления и мощных двигателей, уничтоженных вместе с платформами восставшими элианами. Эти двигатели, вернее, все, что от них осталось onqke того, как по ним прошлись лучи бластеров, были доставлены при помощи бронетранспортера на завод, и там пытаются их отремонтировать. Сергей мысленно выругал себя за беспечность. Ему надо было проверить, говорил он себе, оставшиеся на опушке леса платформы и лишний раз пройтись бластером по их вскрытым внутренностям, довершить разрушение. Теперь же свистуны смогут из трех-четырех поврежденных двигателей сделать один работающий. Но, как говорится, после драки кулаками не машут. Необходимо решить, что делать дальше. Надо готовиться к штурму самого космодрома. Все это Сергей изложил на срочном совете, на котором, кроме командиров групп, присутствовал Дук. Судя по всему, силы противника исчислялись теперь в 390 человек. Элиане имели в своем распоряжении 430 бластеров. Если учитывать соотношение потерь при столкновениях с опытными и закаленными бойцами противника, то силы были явно недостаточны, и прямой штурм звездолета приведет к уничтожению нападающих, даже если им удастся скрыто подойти и неожиданно начать атаку. Противнику надо предложить такую тактику, к которой он совсем не готов. Но какую? Ни Сергей, ни присутствующие на совете, включая самого Дука, ничего реального предложить не могли. Пока же было решено усилить патрулирование сторожевых отрядов. Им вменялось уничтожение мелких групп свистунов и их экспедиции по захвату пленных. Одновременно Дук послал несколько человек в селения, расположенные ближе двухсот километров от базы пришельцев, с настоятельным требованием немедленной эвакуации в область двуречья через перевал или же в другие отдаленные места. Населению покидаемых поселков предписывалось уничтожение посевов, огородов и по возможности всей растительности и животных в покидаемой области. Источники водоснабжения, колодцы, родники должны быть отравлены или завалены трупами убитых животных. Травяной покров надо было сжечь, чтобы не оставлять пищи для диких животных. Таким образом, вокруг космодрома должка быть создана мертвая зона, не дающая пришельцам ни воды, ни пищи. Сергей рассчитывал, что голод вынудит свистунов к посылке экспедиции для добычи продовольствия. Эти экспедиции должны быть встречены сторожевыми отрядами и уничтожены. Решено было также не отпускать людей из поселка, создать из остающихся новые рейдовые отряды и усилить с ними занятия по боевой подготовке. Дук обещал в ближайшее время прислать еще двести человек подкрепления и строителей для постройки домов. Регулярно в поселок будет доставляться продовольствие и предметы первой необходимости. Тут же было сформировано еще три отряда по пятьдесят человек. Теперь на патрулирование посылались сразу три отряда. Два из них предназначались для глубоких рейдов и один для прикрытия. Постепенно стали вырисовываться черты четкой военной организации. Ежедневно от сторожевых отрядов приходили посланцы со сведениями о противнике и о расположении самих отрядов. В качестве первой крупной акции Сергей планировал нападение на завод и его уничтожение. Работы у него значительно прибавилось. Сто пятьдесят строителей снова стали бойцами вновь организованных отрядов, и их еще предстояло хорошо обучить. Сергей возвращался домой только поздно ночью обедая в расположении учебных групп. Обычно на занятия его сопровождал Дук, проявляя все больший и больший интерес ко всему происходящему на учебных площадках. За день до отъезда Дук утром зашел к Сергею домой. -- Я завтра уезжаю, -- сказал он, -- и хотел бы поговорить с тобой до отъезда. Разговор будет долгий. Сергей крикнул ожидавшему его возле крыльца Ларту, что сегодня он будет занят, и попросил заменить его на занятиях. Дук предложил прогулку верхом, они выехали за пределы поселка и углубились в ущелье. Некоторое время они ехали молча. Дук, видно, обдумывал предстоящий разговор, и Сергей не стал ему мешать. Ущелье постепенно суживалось, дорога вилась вдоль берега быстро бегущей речки. Дук свернул направо, на едва заметную тропинку, и стал по ней подниматься. Сергей последовал за ним. Тропа вела вверх, в горы. Вскоре они поднялись на вершину столообразной горы, с которой открывался вид на всю долину. Внизу, словно картонные, стояли маленькие домики, вокруг которых сновали точки-люди. Был виден луг, на котором пасся скот, а несколько поодаль -- плац, где Ларт проводил занятия. Дук слез с лошади и пустил ее пастись, сам же уселся на большой камень, знаком предлагая Сергею последовать его примеру. Сергей отпустил своего вороного и присел рядом со стариком. -- Сергей Владимирович, -- произнес внезапно Дук на чистейшем русском языке. Сергей от неожиданности чуть ли не вскочил и пристально посмотрел на старца. Тот спокойно продолжал, не разжимая, впрочем, губ: -- Успокойся, Сергей! Так нам лучше будет беседовать. На нашем языке нет таких слов, которые мне понадобятся в беседе с тобой, так что лучше, если мы будем говорить на твоем языке. Вернее, ты будешь меня слушать. Сергей, конечно, знал о существовании телепатического способа общения. На Земле этот метод был уже давно освоен, но владели им очень немногие, и сам он лично только сейчас встретился с этим явлением. Поэтому его естественное удивление быстро прошло, и он. Немного сосредоточившись, стал отвечать. -- Не надо напрягаться, -- поморщился Дук. -- Расслабься. Вот! Так-то значительно лучше. -- Я, -- продолжал он, -- знаю все о тебе. Не удивляйся. Для меня читать мысли человека и даже то, о чем он в это время не думает, не представляет большого труда. Я знаю о том, что ты летал к звездам. Знаю и о том, что все товарищи твои погибли, Все это заложено в твоей памяти, которая для меня -- раскрытая книга. -- Нет. конечно, -- отвечая на мысленный вопрос Сергея, продолжал старик, -- не все умеют у нас вот так вторгаться в чужой мозг и читать его записи. Только немногие имеют этот дар с рождения, и из этих только некоторые могут развить его к старости. Я из тех, кто это смог сделать. Я пригласил тебя вот зачем. Страшная беда обрушилась на мой народ, и только ты его можешь спасти. Я исследовал твой мозг. У тебя есть центр, называемый вами центром агрессии. Благодаря ему ваш мозг становится изобретательным и предприимчивым, побуждает вас к решительным действиям. Наш мозг тоже имеет такой центр, но он значительно слабее и немного по-другому устроен. Я наблюдал за вашими военными занятиями. Во время них твой мозг излучал энергию, которая заряжала бойцов, и они были полны решимости. Но когда ты уходил и тебя заменял Ларт, этого подъема уже не было. Они повторяли все по памяти, не проявляя при этом той необходимой энергии, которая нужна в бою. То, что сторожевой отряд потерял больше половины своих бойцов, -- не случайность, а скорее закономерность. Твои люди в бою будут прекрасными исполнителями, если ты будешь рядом, но они будут беспомощными и безынициативными вдали от тебя. Там, в концлагере, им никогда бы не пришла идея восстания. Самое большее, на что они были способны, -- это побег. Я изучал также мозг свистунов, пленных, которых доставили в поселок недавно. Он полон злобы и грязи, но это инициативный и очень агрессивный мозг! В создавшемся положении jnmr`jr` двух противоположных цивилизаций неизбежно уничтожение нашей. Когда-то, может быть, сотни тысяч лет назад, строение нашего мозга, возможно, не отличалось от твоего. Но эволюция у нас пошла другим путем, и мы утратили необходимую агрессивность, так как в условиях нашего существования она нам не нужна. Теперь же мы вынуждены платить за эту утрату тяжелую дань... -- Так что же? Разве вам не хватает злости и ненависти к захватчикам? -- спросил Сергей, имея в виду бойцов отряда. -- Что-что, а злости и ненависти у них больше чем достаточно. Я имею в виду другое, не эмоции, а напротив, твой трезвый, холодный расчет и способность мгновенно превращать его в действие. К этому мы, элнане, не способны по своей природе. В твоей памяти я прочел образ одной большой птицы. У нее сильные длинные ноги и атрофированные крылья. Вот теперь всплыло ее название -- страус. Так вот, как эта птица не сможет подняться в воздух, так и мы, элиане. не сможем быть хорошими воинами, так как подобно тому, как страус утратил крылья, так и мы утратили те структуры мозга, которые могли бы сделать нас солдатами. -- Я же дал клятву, что не покину вас до тех пор, пока свистуны не будут уничтожены! -- Дело не только в этом. Пришельцы смогут появиться на нашей планете и тогда, когда тебя не будет с нами. Мы теперь поняли, что мы не одни в бесконечной Вселенной, что кроме нас в ней живут существа, противоположные нам по своей природе, несущие зло и уничтожение. -- Чем же я могу помочь вам? -- Сначала я хочу рассказать тебе о своем народе. Для этого я и пригласил тебя с собой на прогулку. Наша цивилизация очень древняя. Сотни тысяч лет прошло с тех пор, как разрозненные маленькие племена охотников, вооруженных каменными топорами и копьями с костяными наконечниками, стали селиться по берегам рек, приручать скот и возделывать поля. Вначале наша цивилизация развивалась подобно вашей. Мы воевали друг с другом, делали набеги, угоняя скот и захватывая в плен женщин. Мы научились выплавлять металл и делать из него первые изделия. Может быть, наша цивилизация, в конечном итоге превратилась бы в подобную вашей, и мы жили бы сейчас среди грохота машин и истощенной природы, если бы не произошли события, которые все в корне изменили. Давным-давно среди нашего народа стали появляться люди с новыми свойствами, теперь я могу сказать, свойствами мозга, а тогда их вначале принимали за колдунов, боялись, но не преследовали, так как они служили хорошую службу племени. Эти люди могли разговаривать молча, как это мы делаем сейчас с. тобою. Они приманивали дичь, видели в природе вещей то. что недоступно другим. Сначала эти свойства появились у мужчин, а потом их получили и женщины, отцами которых были эти мужчины. Женщины передавали их своим детям, и постепенно таких становилось все больше и больше. Потом произошло такое, что резко ускорило развитие моего народа в этом направлении и определило путь, по которому пошла наша цивилизация. Женщины получили способность предсказывать качества своего будущего потомства, включая его здоровье и развитие в нем этих новых свойств, которые вы называете телепатией, хотя это не одно и то же. Когда это произошло, а это было более десяти тысяч лет назад, женщина получила право выбора отца своих будущих детей, и это право выбора стало первым и основным законом нашего общества. Благодаря ему мы не знаем болезней, мы живем долго, очень долго. И так же долго сохраняем молодость и здоровье. Мне, например, давно уже исполнилось триста лет, но я еще думаю пожить. Я еще легко езжу верхом, и у меня целы все зубы. Ak`cnd`p врожденному знанию природы вещей мы вывели новые растения, которые с избытком дают нам пищу, новые породы домашних животных, а те, в свою очередь, -- много молока, мяса, шерсти. Что такое голод, мы давно позабыли, так же, как и позабыли, что такое тяжелый труд. Все, что нам надо, нам предоставляет щедрая природа нашей планеты, и мы берем у нее столько, сколько нам необходимо, не истощая ее запасов и живородящих сил. Можно сказать, что нашу цивилизацию создала женщина, хотя она не принимает у нас участия ни в труде, ни в обсуждении вопросов внутренней жизни народа. Вся ее деятельность ограничивается семьей -- мужем и детьми. Все работы выполняются мужчинами, которые возделывают землю и пасут скот. Впрочем, если ты поживешь у нас подольше, то увидишь, что этот труд не занимает много времени и не истощает сил благодаря власти над силами живой природы, которую мы получаем с самого своего рождения. Поэтому наше развитие и наше благополучие всецело зависят от нашего потомства, от закрепления и развития наших возможностей управления живой природой. Как и раньше, все новые свойства появляются сначала у мужчин, но некоторые из них с рождения лишены этих приобретенных в эволюции свойств и, следовательно, не способны передать их своим детям. Эти мужчины обречены у нас на безбрачие, так как ни одна женщина не захочет иметь от них детей. Да и не в интересах всего народа, чтобы они оставляли после себя потомство. Как видишь, наша эволюция идет не по пути развития техники и машин, как у вас, а развития нас самих. Вы ведь не будете производить на своих заводах устаревшую технику, если в вашем распоряжении будут ее новые, более совершенные образцы. Тебя, я чувствую, волнует моральная сторона вопроса? Но что такое мораль, как не освященные обычаем правила оптимального приспособления общества к условиям его существования? В истории вашего народа были периоды, когда моральным считалось убийство пленного, затем моральным стало считаться обращение его в рабство. Менялись условия, менялась и мораль! У вас долгое время, да, наверное, и сейчас организация общества содержит в себе элементы насилия. Это вами принимается как должное. У нас же насилие человека над человеком уже тысячи лет назад стало невозможным. У нас нет власти, как таковой. Я являюсь вождем племени, но меня избрали и в любой момент могут лишить этого звания, если появится другой, более мудрый. Да я и сам безропотно уступлю ему свою должность, не испытывая при этом ни малейшего чувства обиды. Обман среди нашего народа просто невозможен, как невозможно скрыть темные мысли от окружающих. Если такой и появляется среди нас, то о нем говорят, что он человек с черным лицом... Такой человек обречен у нас на полное одиночество. Его все знают, и никто ни в чем не захочет иметь с ним дело. Ни одна женщина не войдет в его дом. Таким образом, наша мораль вытекает из тех особых условий, в которых развивается и живет наш народ. В то же время, здесь я хочу развеять твои сомнения, которые, я знаю, гложут тебя. У нас моральным считается, когда у мужчины есть несколько жен. Женщины сами выбирают его в мужья, если видят, что их потомство от этого мужчины будет здоровым и сможет обладать полезными свойствами. Их никто не заставляет этого делать. Женщина, если она этого хочет, может вообще не выходить замуж и оставаться одинокой. Но этого никогда не происходит. Дело в том, что чувства наших женщин по их глубине и силе во много раз превосходят чувства мужчин. Женщина, которая не получит удовлетворения в своих чувствах, испытывает такие сильные переживания, которые несовместимы с ее дальнейшим существованием. Это самый сильный из инстинктов, mesdnbkerbnpemhe его равносильно смерти. Это сделала с нами эволюция. Поэтому по нашему закону ни один мужчина не имеет права отказать женщине в любви. Это считается самым тяжким преступлением. -- Но если женщина заранее знает, какое у нее будет потомство и делает в соответствии с этим выбор, откуда у вас появляются обратные мутации? Я имею в виду появление потомства, лишенного приобретенных вашим народом свойств. -- Этого никто не знает! Может быть, источником их является сама женщина, которая не может полностью определить наследственных свойств своего собственного организма, как она определяет их у мужчины. А может быть, здесь что-то иное, в чем мы не смогли еще разобраться. -- И много таких? -- Не очень, но встречаются! -- А потомство этих обратных мутантов? -- Оно полностью лишено приобретенных свойств. -- Но, может быть, среди этих обратных мутантов и будут встречаться люди с выраженной агрессивностью, именно тем, что сейчас так важно вашему народу? -- К сожалению, это исключено. -- Из чего это видно? -- Трусливость, -- просто ответил старец. -- Элиане, как ты заметил, довольно храбрые люди. Они лишены агрессивной инициативы и предприимчивости, но их нельзя обвинить в трусости. Эти же -- обычно жалкие и несчастные люди. Конечно, не у всех трусость выражена одинаково, и только женщина может определить их истинную принадлежность к обратным мутантам, но определяет безошибочно. Ее природа так устроена, она чувствует к ним предельное отвращение. -- Какова же их судьба? -- Они тихо живут в племени, не доставляя ему особых хлопот. Иногда уходят и поселяются отдельно. Обычно они тоже не испытывают влечения к женщинам. Впрочем, я вижу, у вас тоже есть такие выродки... По-видимому, это одно из общих свойств живого, так как встречается и у животных. К счастью, они живут недолго. -- Возможно, -- печально продолжал Дук, -- гены, выражаясь твоим языком, формирующие центр агрессивности и активности, утрачены нашим народом полностью в процессе его эволюции. Нам слишком хорошо жилось на нашей планете, и мы думали, что так будет всегда... Я не могу не думать о будущем своего народа и прошу тебя быть его спасителем. -- Но как? -- не понял Сергей. -- Я ведь не могу жить вечно. Даже если я останусь с вами навсегда, на что мне трудно решиться, когда-нибудь настанет время, и я умру. А мертвый я уже ничем не смогу помочь вам при всем своем желании. -- Но с нами останутся твои дети! Они унаследуют твою силу характера и станут во главе нашего народа, если ему будет угрожать опасность со стороны пришельцев из далекого космоса. Наш народ бережно вырастит их -- твоих детей, внуков и внуков их внуков. В этом единственное наше спасение, и ты не можешь нам в этом отказать. -- Так вот к чему ты все клонишь! -- Да! Я не вижу другого выхода. Если ты его нашел, то скажи! -- Но мне как-то не по себе... Мне даже стыдно! Пойми меня, отец! Все мое сознание протестует! -- Тебе стыдно? Сейчас, извини меня, ты говоришь пошлость! Стыдиться можно подлости, насилия, но как можно стыдиться любви и рождения детей?! Как можно стыдиться того, что принесет спасение всей планете? Вот если ты откажешь нам в нашей просьбе, то тебя всю жизнь будут преследовать стыд и scp{gemh совести за гибель нашего народа, за концлагеря, которые покроют нашу планету, за вскрытые черепа мужчин и чрева женщин! -- Отец, ты мудр, и я не могу ничего возразить тебе, -- проговорил наконец Сергей после некоторого молчания. -- Сын мой! -- старик ласково обнял Сергея. -- Мой народ никогда не забудет своего спасителя! Мы дадим тебе все, что имеем. Самые красивые и лучшие дочери моего народа придут в твой дом, который мы тебе построим, и среди них будет и моя дочь. Но береги себя. Не дай возможности врагу поразить тебя в будущих боях, которые, я чувствую, скоро настанут и унесут много жизней. -- Я вот что думаю, -- задумчиво промолвил Сергей. Смутная мысль промелькнула у него в голове и сразу же как-то растаяла, оставив еле заметный намек на что-то особо важное. Дук внимательно посмотрел на Сергея, но тоже ничего не уловил конкретного. -- Я думаю, -- продолжил Сергей, тщетно пытаясь поймать конец мысли, -- нельзя ли противопоставить пришельцам что-то такое новое, к чему они совсем не готовы. Мне показалось, что это новое как-то связано с особенностями вашего народа. Нет! Не могу уловить! Старик покачал головой: -- Вряд ли мой народ сможет создать сильное оружие, которое превысит оружие пришельцев. Мы совершенно несведущи в технике. -- Нет-нет! Не в технике дело! Совсем не в ней! -- Но в чем же тогда? -- Я подумаю. Мысль должна вернуться! В тот момент, когда ты мне напомнил про жертвы концлагерей, я подумал, что все средства в борьбе с этими выродками хороши. И тогда у меня в голове мелькнула какая-то смутная догадка. Ты знаешь, -- Сергей оживился, -- я тогда подумал, что хорошо, что мы сохранили жизнь двум пленным. Я должен их еще и еще раз допросить! Вечером этого же дня Дук посетил Сергея в его доме. Критически осмотрев дом со всех сторон, он что-то тихо сказал одному из сопровождающих. Тот почтительно наклонил голову, соглашаясь со старцем. -- Раз ты здесь решил остаться, -- обратился Дук к Сергею, -- то разреши нам построить тебе другое жилище. А пока, -- он обернулся к сопровождающим и сделал им знак рукой, -- прими от меня этот небольшой подарок. Двое элиан внесли небольшой деревянный, с искусной резьбой короб и поставили посреди комнаты. Третий из сопровождающих старика наклонился и открыл его, затем по знаку, данному Дуком. поклонился и удалился с остальными, оставив старого вождя наедине с хозяевами. Дук подозвал к себе Эолу, вынул из короба тонкий золотой обруч, в который был вделан прекрасный изумруд, и надел его на голову молодой женщины. -- Это все твоей жене, -- Дук показал рукой на раскрытый ящик. -- Там всякая мелочь и одежда. Эола вскрикнула от восторга и, взяв что-то из ящика, скрылась за перегородкой. Через несколько минут она появилась снова. На ней была новая туника из тонкой белоснежной шерстяной ткани, перевязь на правом плече которой скреплялась золотой брошью, усеянной мелкими алмазами, в ушах были изумрудные серьги, а голову венчала уже знакомая диадема. Сергей с восторгом смотрел на свою жену. Крупный зеленый камень изумительно шел к ее темным волосам, создавая непередаваемую гармонию красоты и изящества, "воистину, -- подумал он, -- красота женщины, подобно драгоценному камню, требует для себя соответствующей оправы". Он взглянул на Дука. Тот тоже залюбовался Эолой: -- Прекрасны дочери моего народа, -- с гордостью произнес старый вождь. -- Они -- вершина того, что создала природа нашей планеты. Мы, мужчины, только пьедестал ее и созданы для того, чтобы служить ей опорой. -- Ты знаешь, -- он знаком отпустил Эолу, которой явно не терпелось выйти в новом наряде из дому, -- мне кажется, что цивилизация только тогда истинна и только тогда оправдывает себя, если она служит женщине! -- Возможно, ты и прав, отец, я как-то не задумывался над этим... -- А ты задумайся! Ведь для чего живем мы и живет все живое? Для того, чтобы дать росток новой жизни в ее бесконечном обновлении. Женщина -- это то поле, которое растит и пестует этот росток жизни. Она -- хранительница жизни и ее конечный смысл! -- А разум? Ведь смысл развития -- это развитие разума, приводящего человека к господству над природой! -- Разум мертв, если не служит жизни! Только единство разума с красотою вечного обновления жизни -- достойная цель развития. И не господство над природой, а взаимопонимание разума и природы -- его величайшая цель. Разум, если он разум, не может быть враждебен природе, ибо Он только часть ее, а часть не может отрицать целое, ибо, отрицая целое, часть отрицает и саму себя. Потеряв это единение, разум будет вечно метаться в океане времени в поисках счастья, но не найдет его в своем бесконечном, бесплодном беге. Он, словно лишенное солнца растение, вытянется и приобретет уродливую форму, являя собой воплощение боли и ужаса смерти. Дук замолчал и вопросительно посмотрел на Сергея. Тот тоже молчал, обдумывая услышанное, сердцем и разумом чувствуя правоту мудрого старца. Дук улыбнулся, и его улыбка была удивительно светлой и доброй, так же как его глаза, еще не потерявшие синеву молодости. Удивительный прилив сыновьей нежности почувствовал Сергей к этому старику, которого он знал всего лишь неделю, но ему казалось, что знает его всю жизнь и всю эту жизнь старый Дук был рядом с ним, был его отцом и наставником. Дук угадывал его чувства, и это, было видно, доставляло ему большую радость. -- Сын мой, -- наконец проникновенно произнес он. -- Уезжая, я принес тебе дары. Это необычные дары. Отныне они всегда будут с тобой, и где бы ты ни был, они будут напоминать тебе старого Дука. Но надо, чтобы ты захотел их принять! Сергей удивленно посмотрел на него. -- Сейчас я тебе объясню. Твой мозг, я его хорошо изучил за это время, содержит в себе в заторможенном состоянии то, что у нас развито с самого рождения. Очевидно, наши народы имели общие корни развития разума, но вы пошли по одной дороге развития, а мы по другой. Может быть, наши дороги когда-нибудь сойдутся. Я разбужу эти спящие в твоем мозгу центры, и ты сможешь чувствовать и видеть так же как чувствуем и видим мы. Прошу тебя! Полностью расслабься и доверься мне! Еще! Еще! Ни о чем не думай... так... хорошо... Голос Дука звучал как бы в отдалении. В глазах возникла голубая пелена, она сгущалась и пульсировала. Сергею казалось, что он парит в пространстве, где нет ни верха, ни низа, ни границ. Это пространство скручивалось в спираль, конец которой уходил и терялся в бесконечности. Вспышки, подобные молниям, пронизывали это пространство, разрывали его, обнажая черные провалы бесконечной бездны. Сознание было и отсутствовало. Его мозг, покинув тело, мчался в бесконечной Вселенной, обгоняя свет, расталкивая звездные скопления. Затем наступила тьма и Ничто. В этом Ничто не было ни малейшего движения, ни opnqrp`mqrb`, ни времени... -- Ну вот и все! -- услышал он спокойный голос Дука. Сознание вернулось внезапно. Он открыл глаза и сразу же испуганно закрыл их, пораженный необычной яркостью окраски, четкости и глубины зрительного восприятия. -- Не бойся. Открой глаза. Таким видим мир мы. И теперь таким будешь видеть его ты, -- голос Дука звучал торжественно; -- Ты будешь видеть скрытую природу вещей, познаешь истинную красоту мироздания! Сергей снова открыл глаза. Неповторимая красота форм и гармонии красок обступила его со всех сторон, но в этой красоте одновременно не было навязчивости и броскости, как в картинах некоторых живописцев. Это была та спокойная красота, которая является вершиной ее выражения и совершенства. Она входила внутрь его организма, сливалась с ним в единое целое, и он, как никогда раньше, почувствовал свое неразрывное единство с этим миром. Его собственное "Я" слилось с ним и расширилось до бесконечности, впитывая в себя этот прохладный вечерний воздух, тень окружающих отрогов гор. Серебряный звон струящейся по камням реки и бесконечное небо, окрашенное лучами заходящего солнца. Дук явно наслаждался восторгом Сергея. Он торжествующе смотрел на него, это был взгляд отца при виде успехов сына. -- Это еще не все, -- произнес он довольным голосом. -- Тебе теперь не понадобится переводчик, когда ты будешь допрашивать пленных пришельцев. Мысли их станут тебе слышны так же, как мои слова. Стены не будут служить преградой для твоего взора. Посмотри сюда, -- он указал рукой на стену комнаты. -- Что ты видишь? -- Стену! -- А теперь мысленно представь себе, что ее нет. Стена исчезла, и он увидел берег реки. На берегу стояла Эола в окружении подруг. Ошеломленный Сергей отвел глаза и снова посмотрел. Стена была на месте. Он вновь перенес взор вглубь, и снова стен" исчезла. -- Все зависит от твоего желания. Если ты хочешь видеть -- ты видишь. Если нет, то нет! Так же ты сможешь читать чужие мысли, если у тебя возникнет желание их прочесть. В других случаях они не будут тебе мешать. -- Но как? -- невольно вырвалось у Сергея. -- Я же тебе говорил, что мы, мой народ и твой, одинаковы. Просто эти качества у вас не развивались. Они спят. Я разбудил их у тебя. Придет время, и они проснутся у вашего народа, как это случилось у нас на самой заре нашего развития. Это дало нам счастье, но сделало нас слабыми, за что мы сейчас расплачиваемся. У вас же будет иначе. Вы получите этот дар, не утратив при этом силы, приобретенной в тяжелой борьбе за существование. Вы, как и мы, -- носители светлого разума, но вы способны его защитить в борьбе со злом и насилием, так как сами прошли через зло и насилие, но нашли в себе силы выбраться из тьмы и устремиться к свету. Может быть, -- он задумчиво покачал головой, -- мы слишком рано познали высшую мудрость бытия... и не окрепли, чтобы суметь ее защитить и сохранить. -- Прощай! -- Он поднялся, собираясь уходить. Послышались шаги подходящей к дому Эолы. -- жду тебя, мой сын. Он обнял Сергея и вышел. На пороге стояла Эола. Взглянув на нее, Сергей обомлел. Он впервые увидел ее новым зрением. Перед ним стояла прекрасная богиня, каждая черта лица и тело которой были неповторимой симфонией неслышимых звуков, сливающихся в музыку высшей гармонии мироздания, соединяющей в себе величие Космоса и ненасытной радости жизни. Почти осязаемая волна нежности, страсти и величайшего, никогда не hqo{r`mmncn и не подозреваемого в своем существовании счастья исходила от нее. охватывая Сергея со всех сторон, проникая в него и сливаясь с ним. Только сейчас до него дошел истинный смысл всего сказанного мудрым Дуком. На следующий день рано утром Дук к сопровождавшие ею элиане уехали. С ними уехал и Гор, обещая вскоре вернуться с подкреплением. Несколько дней Сергей был занят подготовкой рейда на завод противника, уничтожение которого ставилось первоочередной задачей. Когда для рейда было все готово, Сергей решил еще раз допросить пленных. Один из них, по всей видимости, был командиром отряда, и именно от него Сергей рассчитывал получить необходимые ему сведения. Древняя мудрость учит: если хочешь победить противника, постарайся хорошо его понять. Понять не только его тактику и замыслы, но само его мышление. Только в этом случае ты мысленно можешь поставить себя на место противника, прочувствовать его желания и понять, каким образом он эти желания хочет осуществить. Без этого нет победы, и лишь горечь поражения достанется на долю самонадеянного героя и незадачливого полководца. Как бы ни был ненавистен враг, нельзя, чтобы ненависть к нему привела к утрате объективности оценки его мастерства и искусства. Презрение к врагу... Как часто приходилось расплачиваться за это презрение кровью, поражением и неволей! "Безродный выскочка", -- морщилась аристократическая Европа, услышав о первых победах Наполеона в Италии. "Бесноватый ефрейтор", -- вторили им потомки солдат Аустерлица. Бородино и Ватерлоо спустя сто тридцать лет. "Запевай, "Если завтра война"! -- глумились в ответ немецкие солдаты, конвоируя многотысячные толпы пленных по пыльным дорогам Украины и Белоруссии. Все это было, и никуда от этого не денешься. Где те ученые, поэты, архитекторы, художники, не родившиеся Эйнштейны. Лобачевские и Байроны, кости отцов которых лежат в братских могилах? Не родившаяся и, кто знает, может быть, неповторимая возможность! Не понесло ли человечество утрату, которая задержит его развитие на сотни, а может быть, и тысячи лет и будет сказываться долго в его грядущих поколениях? Человеческая жизнь! Это целая Вселенная по своей сложности и неповторимости. Кто дал право обрывать эту нить жизни, конец которой уходит в глубь веков и теряется где-то в грядущих поколениях? Настанет когда-нибудь время, когда из жизни человечества исчезнет убийство и насилие? Или же это навсегда останется прекрасной мечтой, беспочвенной в своей основе, и дети наших детей будут убивать друг друга, убивать, чтобы жить самим, убивать во имя жизни, во имя справедливости... во имя высших ценностей человечества?.. Господи, если ты существуешь, ответь, до каких пор проклятие твое будет тяготеть над детьми твоя и какую еще искупительную жертву требует твое ненасытное сердце?! Молчишь, старик! А не потому ли ты молчишь, что сам не знаешь ответа? Ты, подобно плохому учителю, который не может ответить на вопрос пытливого ученика, пускаешься в рассуждения вокруг да около, пытаясь скрыть свою несостоятельность. Нет, человек это не бог, он не созрел еще для того, чтобы понять самого себя. Беда для тебя, человек, если старость наступит раньше зрелости. Сергей приказал привести пленных. За неимением подходящего помещения их держали в глубокой яме, верх которой был покрыт решеткой из твердеющей древесины. Охраняли пленных по двое, сменяющихся каждые четыре часа, часовых. Когда пленных доставили, Сергей чуть ли не задохнулся от meoepemnqhlncn густого запаха псины, исходившего от них. Чувствуя, что теряет сознание от отвращения, он приказал отвести их на речку и заставить вымыться. Прошло полчаса, прежде чем свистуны поняли, что от них хотят. Они неохотно разделись и зашли по колени в воду. Видно было, что предлагаемая процедура была им крайне неприятна. Охраннику это надоело. Он вошел в воду и увесистыми пинками в зад уложил обоих в речку и затем, угрожая бластером, погнал глубже. Так или иначе, но свистунам пришлось основательно вымыться и, когда они снова предстали перед Сергеем, от них уже почти не воняло. Для допроса Сергей выбрал старшего. Судя по количеству нашивок на его желто-голубом мундире, он занимал довольно высокую должность, и сведения, которые