приятный. Стебли содержали большое количество белка и, по-видимому, являлись основной пищей приморских народов наряду с рыбой и огромными раками, которые уже лежали на накрытых праздничных столах. Ваак преподнес Эрику в подарок для его жены ожерелье из розового жемчуга и настоятельно просил посетить их племя при первой же возможности. Каждый из представляемых вождей преподносил Эрику памятный подарок, и скоро весь стол в гостиной его дома был завален всевозможными сувенирами. Особенно поразила Эрика необычайно прочная ткань. По виду она напоминала шелк. Подаривший ее вождь племени отрезал узкую полоску и предложил Эрику разорвать ее. Как тот ни старался, напрягая до предела мышцы, ткань не поддавалась. Ему объяснили, что ткань эту ткут особые паучки, используя ее как основу для кладки своих яиц. Для этого им изготовляются деревянные рамы, которые помещаются в тень. Как только паучки заканчивают свою пряжу, она быстро убирается и ставится на солнце. Если задержаться, то образовавшиеся из яиц личинки начинают поедать ее, и она будет испорчена. Ткань абсолютно не мнется и не теряет своей окраски, которая зависит от вида паучков. Ткань долго сушат на солнце, после чего она приобретает исключительную прочность. Особые виды паучков- ткачей, полученных селекционным отбором, ткут веревки и канаты, а также абсолютно прозрачную ткань, которую используют вместо оконных стекол. Еще Эрик обратил внимание на исключительную чистоту золота в подаренных украшениях. По роду службы ему часто приходилось работать с приборами, в деталях которых использовалось золото. Он умел поэтому буквально на глаз определять его пробу. Однако такую чистоту этого благородного металла он встречал впервые. В чем секрет? На Земле, чтобы иметь очищенное от примесей серебра и меди золото, требовалась сложная технология и аппаратура, которые, естественно, недоступны элианам. Ему объяснили, что золото получено из сжигаемых водорослей, которые накапливают в себе этот металл. Таким же способом добывают и другие металлы, хотя в основном железо и сталь получают примитивным металлургическим способом. Солнце уже зашло, когда все уселись за столы. Столы были поставлены громадной буквой П, внутреннюю часть которой устлали коврами. После краткой, но выразительной речи Дука, содержащей похвалу Эрику и бойцам его отряда, начался пир. Вино было превосходным, хотя элиане редко прибегают к этому m`ohrjs. За последние семь лет Эрик второй раз пил вино. После памятной бутылки шампанского, которую они с Ольгой обнаружили в холодильнике, он как-то ни разу не почувствовал потребности в алкоголе. Содержание алкоголя в вине оказалось незначительным, но букет запаха и вкусовых ощущений был замечателен, и Эрик с удовольствием осушил поданную ему чашу. Прошел час. За столом стало шумно. Тосты следовали за тостами. Каждый из присутствующих вождей племен считал своим долгом произнести краткую речь. За столом никто не прислуживал. Все приготовленные блюда были поставлены заранее, и никаких перемен не следовало. Но и того, что стояло на столе, было бы достаточно, чтобы накормить народу в два раза больше, чем его здесь собралось. За исключением Дука и Эрика, первого, как хозяина, второго, как героя дня, сидевших на почетных местах в центре, все остальные расселись, где кому понравилось, не соблюдая никаких рангов различия. Элианки объединились группками, обсуждая что-то свое, мало обращая внимания на торжественные речи и тосты вождей племен. Все женщины были в своих лучших нарядах из блестящей материи, богато украшенной дорогой вышивкой. Почти все носили диадемы и ожерелья с драгоценными камнями, которые в свете зажженных факелов сверкали подобно звездам в открытом космосе. По-видимому, драгоценности на Элии не имели того валютного значения, как на Земле, и служили главным образом в качестве женских украшений. Хотя и мужчины украшали себя ими. Но это были преимущественно диадемы, носящие в себе признаки отличия и почета. Денег на Элии не существовало. Торговля велась путем товарообмена и была в зачаточном состоянии. В основном преобладало натуральное хозяйство. Каждое селение, каждая семья фактически полностью обеспечивали себя всем необходимым. На Элии не было ни бедных, ни голодных, но и не было концентрации богатств в одних руках или в руках немногих. Материального неравенства просто не существовало, и само понятие такого неравенства было чуждо населению этой планеты, так же, как и принуждение человека человеком к труду или услугам. Был ли это коммунизм? Вряд ли. Земля была в частной собственности, хотя никому не приходило в голову заявить права на большее, чем можно обработать своими руками, покупать- продавать, выменивать. Ни налогов, никакой власти, кроме чисто символической власти выборного вождя, не существовало. Не было нищеты и голода, уголовных преступлений, воровства и обмана. Никто никого не оскорблял, никто ни перед кем не унижался. Это было просто невозможно. Любое недоброе намерение, любая злая мысль немедленно становилась открытой для всеобщего обозрения. В этом обществе, естественный отбор которого затрагивал моральные качества человека, выживали только те, кто, как говорится, были джентльменами не по воспитанию, а по рождению. Из задумчивости Эрика вывел мягкий толчок в бок. Стелла уже минуты три предлагала ему блюдо с фаршированным трюфелями фазаном. -- Ты совсем ничего не ешь, -- упрекнула она его. -- Мы все так старались приготовить побольше вкусного. Съешь хотя бы вот это. Блюдо действительно было изумительным. Еда просто таяла во рту. Французы говорят, что с трюфелями можно съесть собственный язык, а они понимают толк в еде, не то что англичане, воспитанные с детства на традиционной овсянке. Покончив с фазаном, Эрик, к явному удовольствию Стеллы, принялся за заячий паштет, а затем уничтожил пару омаров или гигантских морских раков, что привезли с побережья. Все уже давно насытились, но не покидали стола, оживленно беседуя и ожидая еще чего-то. Вскоре на покрытое ковром пространство вышла небольшая группа элиан с музыкальными инструментами, похожими на земные. Правда, преобладали всевозможные рожки и ударные инструменты. Музыка элиан отличалась исключительной ритмичностью и в то же время ненавязчивой мелодией. Эрик был не то что равнодушен к музыке, но мог прожить без нее. Он не терпел громкого исполнения, и в этом отношении манера элиан ему понравилась. Песни и музыкальные произведения аборигенов отличались большим разнообразием, плавными переходами и особой логичностью, которая на Земле встречается только в произведениях великих композиторов XIX столетия. Сочетание твердости с певучестью в языке элиан. частота следования гласных А, О, Э чем-то роднили их песни с песнями родных русских просторов и, если не вслушиваться в слова, казалось, песня прилетела с берегов далекой Волги или холодного Ильмень-озера. Содержание песен чаще всего посвящалось воспеванию красоты природы и женщин. В них не было трагических оттенков, так характерных для русских песен. Эрик давно обратил внимание на то, что элианам не знакома религия. Религию им заменяли легенды, сказания, но почитание богов, а тем более единого бога--творца всего живого, не встречалось ни в обрядах, ни в песнях, ни в сказаниях. По-видимому, свойство элиан понимать, как они говорили, природу вещей не создавало той мучительной неопределенности, свойственной мышлению человека, когда он, достаточно разумный, чтобы понять странность мира, не мог объяснить его. Человек создал гипотезу высших сил, свалил на них всю ответственность за происходящее и, успокоившись, стал развиваться дальше. Без этой гипотезы, ошибочной, но гениальной по своему психологическому эффекту, нравственное, культурное, а возможно, и научно-техническое развитие было бы невозможно, так как им мешал бы страх перед необъяснимыми силами природы. Элиане, по всей вероятности, в своем развитии в такой гипотезе не нуждались. Их мозг интуитивно воспринимал всю глубину сущности окружающего мира, а их сенсорное восприятие, представление о котором Эрик получил благодаря дару Дука, позволяло им видеть то, что недоступно восприятию землян даже при помощи самых точных приборов. Прибор, каким бы точным он ни был. дает возможность заглянуть в мир недоступного только через узкую щель проводимых измерений. Глубина восприятия мира позволила элианам обойтись без религии. Место бога заняла природа. Ее понимали, восхищались ею. берегли ее, но не обожествляли. Может быть, думал Эрик, их непосредственность, лишенная всяких условностей отношений между собой и окружающим миром, содержит в себе тот высший рационализм, который дается нам только путем длительных, мучительных размышлений и нравственных открытий. Им не нужны ни Сократ, ни Платон, ни Аристотель, так как каждый из них является и тем, и другим, и третьим, а в своей совокупности превосходит их глубиной нравственного понятия и совершенства. Что бы сказала Стелла, если бы знала, что ярого проповедника группового брака мы почитаем как первейшего мудреца и основателя философии? Жан Жак Руссо -- человек, страдавший сексуальными извращениями, создал произведения, воодушевившие первых социалистов. Почему наша земная нравственность никогда не была чиста и всегда содержала пятна грязи, прикрытые одеждой ханжества и лицемерия? А могла ли она быть иной?.. Мифы, легенды, библейские предания, переполненные описанием жестокости, насилия, сексуальных извращений, кровосмесительных связей, детоубийств, -- все это, приукрашенное и опоэтизированное, становилось основой нашей культуры, вдохновляло поэтов, художников, композиторов. Испорченное детство человечества? Возможно. Но избавится kh когда-нибудь оно от всего этого наслоения, не проявятся ли эти наслоения в будущих поколениях, когда мощь человечества достигнет такого уровня, при котором проявившийся дефект нравственного воспитания дает ужасные плоды. Ничто ведь не исчезает бесследно... Мелодия затихла, оставив лишь мерные звуки барабана. Эрик посмотрел на сцену. На нее из темноты ночи в круг, освещенный факелами, медленно выступала вереница элианок. Раскачиваясь в такт ударов барабана, они медленно обошли сцену. Темные длинные покрывала скрывали лица и фигуры. Факелы вдруг погасли, затем снова зажглись, еще ярче освещая сцену. Когда они зажглись, женщины были уже без покрывал. Их обнаженные тела перекрывали только узкие полоски материи, усеянные сплошь сверкающими в свете факелов, камнями. Барабаны забили, сильнее. Начались танцы. Если бы Эрик и попытался описать их и то впечатление, которое они оставили у него, ничего бы не вышло. В движении танцовщиц было столько гармонии, фации и одновременно пылкости и необузданной страсти, что ничего подобного он никогда не видел и не мог себе представить. Движения молодых элианок были откровенны, даже, можно сказать, предельно откровенны, но в их откровенности не было ничего низменного. Напротив, понимая естественный скептицизм человека, не видевшего подобный танец, а следовательно, не воспринявшего всей его глубины и красоты, можно утверждать, что в танце достигалось несовместимое, казалось бы, сочетание целомудрия и эротики. Эрик сделал для себя еще одно открытие: физическая красота человеческого тела не может вызывать других чувств, каждая поза, принятая телом, воспринимается как законченное, доведенное до совершенства художественное произведение. Эрик и раньше оценил физическое совершенство элиан, но только теперь понял всю глубину процессов развития этого народа. Ни один вид организмов ни здесь, на Элии, ни на Земле не был подвержен такому жесткому естественному отбору, как человек этой планеты. Физическое уродство здесь столь редко, что за год пребывания на Элии он ни разу не встретил человека с тем или иным физическим недостатком. Такие, он знал по рассказам Дука, время от времени рождались, но это были засохшие ветви на древе жизни, не дававшие после себя потомства. Мужчины на Элии были носителями изменчивости, как в сторону совершенства, так и в противоположном направлении. В давние времена вторых было значительно больше и, если бы не жесткий отбор, регулируемый исключительным правом женщины, народ Элии деградировал бы из поколения в поколение, пока не лишился бы своих исключительных свойств. Наследственные болезни, психические заболевания здесь отсутствовали. До глубокой старости люди сохраняли все зубы. Бич землян -- пародонтоз не тронул ни одного жителя. Не было лысых и тучных, близоруких и дальнозорких. Человек жил долго, сохраняя до глубокой старости ясность ума и упругость походки. Умирали легко, как бы засыпая, не чувствуя при этом ни ужаса смерти, ни агонии. ...Было уже далеко за полночь, когда гости, наконец, покинули столы. Под впечатлением увиденного Эрик долго не мог заснуть. Но зато когда заснул, то проспал почти до вечера следующего дня. Солнце уже давно прошло зенит и склонялось к закату, когда его разбудила Стелла: -- Вставай, соня! -- тормошила она его. -- Отец хочет тебя видеть. Эрик проснулся, но сделал вид, что еще спит. Улучив момент, он охватил жену руками и повалил на себя, осыпая ее шею и грудь поцелуями. Стелла поначалу пыталась вырваться, но затем замерла, прижавшись щекой к его обнаженной груди. Так они лежали до тех пор, пока за дверью не послышалось легкое merepoekhbne покашливание Дука. Быстро одевшись, он вышел. Дук ждал его во дворе. -- Скорее ешь и поедем смотреть твое хозяйство. -- Какое хозяйство? -- не понял Эрик. -- Увидишь, -- пообещал Дук. Наспех перекусив остатками вчерашнего паштета, Эрик вышел во двор. Дук и Стелла уже сидели верхом. Стелла на своей белой кобыле, держа в руке повод вороного жеребца, нетерпеливо роющего копытами землю. Сергей вскочил в седло. -- А что Гор и Юл? -- спросил он по привычке, предполагая, что братья, как всегда, будут его сопровождать. -- Они выехали с восходом и уже давно ждут нас на месте, -- улыбаясь, ответил Дук. Выехав из селения, всадники углубились в лес по хорошо наезженной дороге. Видно было, что ею в последнее время часто пользовались. Она была укатана колесами повозок. Земля настолько утрамбовалась, что уже не оставляла на себе следов. Проехав километров шесть, они выехали на широкую поляну, если поляной можно назвать обширное пространство километров четыре-пять в. поперечнике. Эрик замер от восхищения. Вид был поистине прекрасным. Поляна с трех сторон окружена скалистыми, покрытыми вековыми деревьями горами. Сотни ручьев водопадами струились вниз и впадали в реку, которая блестела на открытом пространстве, и терялись среди стволов могучих деревьев справа, уходя в лес. Вдалеке виднелись строения. Дорога пошла мимо возделанных полей и огородов, фруктовых садов. Сады, видимо, насажены недавно, так как все деревья были молодыми, хотя многие из них уже сгибались под тяжестью спелых плодов. Эрик прикинул, что общая площадь обработанной земли превышала двести гектаров. -- Как тебе нравится твое хозяйство? -- спросил Дук. -- Тебе не кажется, что это слишком много? -- Много ртов -- много земли, -- ограничил свой ответ Дук. Показались пастбища, примыкающие непосредственно к реке. На пастбищах паслись коровы и лошади. Тут же стояли какие-то сараи. Через реку был перекинут деревянный мост. Легкий, но достаточно прочный, чтобы через него могла проехать тяжело нагруженная телега. Подъехали к группе высоких и длинных строений. -- Школа, мастерские, лаборатория, арсенал, -- как гид, пояснял Дук. не вдаваясь в подробности. Невдалеке от школы расположился целый поселок маленьких деревянных домиков, возле которых Эрик заметил людей. -- А это жилье твоих учеников, -- снова заговорил Дук. -- Женатых. Холостые будут жить вон в том доме, -- и он показал на один из больших, вытянутых в длину домов. -- Всего их будет около двухсот. Каждый год они будут сменяться. Тебе предстоит обучать их всему, что знаешь, но особенно военному искусству. Мы не можем больше оставаться беззащитными, как бы ни мала была вероятность повторения прошлогодних событий. Они же будут обрабатывать землю и следить за хозяйством. Если случится нехватка продуктов, мы привезем столько, сколько потребуется. "И опять, -- подумал Эрик, но уже без досады, -- все решается за меня. Этот Дук, оказывается, упрямый старик и, если что решил, то обязательно должен довести до конца. Меня уже который раз ставят перед свершившимся фактом. Впрочем, у меня нет оснований для проявления недовольства. Посмотрим, что дальше". Дальше был обширный плац для занятий. Даже полоса препятствий, точная копия того, что было сделано в памятном ущелье, была предусмотрительно расположена на краю плаца. Все оборудовано добротно и солидно. "Когда же они успели? -- подумал Эрик, рассматривая qrpnemh и площадь для занятий. -- По-видимому, строительство началось сразу же после битвы в горах. Выходит, они уже тогда все решили, хотя я и не давал на то никакого согласия..." Пересекли плац, проехали через обширный парк, отделенный от площади живой изгородью, и очутились перед трехметровой стеной из вьющихся роз. Проехав проем через открытые кованые ворота, они остановились на просторном дворе, засаженном розами и другими цветами. Посреди двора возвышался большой двухэтажный каменный дом на высоком цоколе. Рядом с крыльцом стояли Гор и Юл, Очевидно, давно уже ожидающие их приезд. -- Нравится? -- наслаждаясь произведенным эффектом, спросил Дук. -- Когда же вы это все успели и кто это сделал? -- Строили целый год все окрестные селения. Это тебе наш общий подарок к годовщине битвы в горах. Там, внутри, ты найдешь подарки от всех племен нашей планеты. Каждое племя старалось одарить тебя чем-то особенным, чего нет у других. Стены и мебель сделаны из дорогих пород дерева, доставленных сюда за сотни километров. Ты увидишь на полу шкуры редких зверей, ковры, изготовленные лучшими мастерами, громадные раковины, доставленные со дна океана, светильники из горного хрусталя, посуду из тончайшего фарфора и серебра. Но пойдем, посмотрим еще кое-что. Они прошли широким коридором, стены которого обшиты мореным дубом с искусно вырезанными цветами и листьями, переплетающимися в сложном рисунке. Через открытую дверь, проем которой был затянут прозрачной материей, они вошли во внутренний дворик, метров тридцать в поперечнике. Посреди дворика -- бассейн, со дна которого мощной струей метра два в высоту бил природный источник. Судя по пузырькам на поверхности, вода насыщалась углекислым газом. Подойдя ближе, Эрик удостоверился в этом по резкому, бьющему в нос специфическому запаху. Над двориком, на деревянной раме, был натянут купол из прозрачной, но прочной материи. Между куполом и стенами дома светился зазор высотою в полтора метра, обеспечивающий свободную циркуляцию воздуха. -- Мы все хотим, чтобы жизнь твоя была приятной и ты никогда не думал о возвращении на Землю, -- торжественно сказал Дук. -- А теперь мы будем прощаться. Остальное ты досмотришь сам с моей дочерью. Юл уедет со мной, а Гор переночует в одном из домиков. -- Разве нельзя здесь? -- удивился Эрик. -- Здесь достаточно жильцов, -- засмеялся Дук, подмигивая Стелле... -- Не понял?! -- Ты забыл, какой сегодня день, -- напомнил Дук и, видя, что Эрик молчит, пояснил, кивая головой на второй этаж дома. -- Там ждут те, кто выбрал тебя. И не вздумай сопротивляться. -- шутливо, но в то же время строго, предупредил он. Эрик беспомощно и отрешенно махнул рукой. Он уже хорошо знал, что сопротивляться бесполезно. Да и хотел ли он сопротивляться? Психологический барьер, поставленный воспитанием и жизнью на далекой теперь Земле, был снят новыми условиями. От него остался лишь фундамент, через который легко можно было перешагнуть, разве что случайно задев ногой. Любовь многолика, и каждое лицо ее прекрасно и неповторимо. Природа мудра. Она разделила все живое на две сущности, чтобы в стремлении друг к другу порождалось вечное движение, без которого сама природа не могла бы существовать. Она дала живому боль, чтобы избегать, и наслаждение -- чтобы следовать. Наказание и поощрение. Не лежит ли это сочетание в основе любого обучения? Природа учит своих детей. Любой педагог скажет, что поощрение часто более эффективно, чем m`j`g`mhe. Элиане это поняли и довели систему поощрения до того возможного предела, перейти который значило бы превратиться в пепел. СЕРГЕИ ИЛИ ЭРИК? Через неделю после вселения Эрика в новое жилище к нему пришел Гор и сообщил, что все готово для начала обучения и курсанты ждут своего преподавателя. Отпуск кончился. Пора было приниматься за дело. Первое знакомство с учениками состоялось в большом учебном классе. Когда Эрик вошел туда, там уже сидело на скамьях человек двести -- двести пятьдесят. Среди них он заметил группу бойцов своего отряда, расположившихся отдельно от остальных. Может быть, для того, чтобы Эрик их сразу же заметил, они надели на себя почетные серебряные диадемы. Гор пояснил, что он отобрал двадцать пять наиболее способных бойцов на роль младших командиров. Эрик по достоинству оценил предусмотрительность своего друга. Он раза два прошелся перед рядами сидящих, собираясь с мыслями. Ему никогда не приходилось быть преподавателем, но он интуитивно понимал, что от первых слов, которые он скажет своим слушателям, зависит очень многое, так как первые слова врезаются в память, определяя отношение слушателя ко всей последующей информации. -- Обстоятельства, -- начал он, -- заставляют меня учить вас тому, чему бы я никогда и никого не хотел учить. Он сделал паузу, как бы раздумывая, на самом же деле, давая аудитории время, необходимое для выработки соответствующего психологического настроя. Внимательно окинул взглядом слушателей и продолжал: -- Я буду учить вас убивать, убивать, чтобы самим не быть убитыми. Убивать, в целях сохранения вашего народа и вашего уклада жизни. Чтобы вы и ваши дети могли жить свободными, чтобы вас не загоняли в концлагеря, не вскрывали чрева ваших жен и дочерей. Вы должны стать жестокими. Но, став жестокими, вы призваны сохранить в себе присущую вам мягкость и доброту. Эта доброта -- ваше главное богатство, и только защищая это богатство от посягательств и насилия, вы можете прибегать к жестокости. В других случаях она, жестокость, должна быть глубоко упрятана в ваших душах, подобно оружию, хранимому в арсенале. Берегитесь употребить это оружие друг против друга. От вашей цивилизации тогда ничего не останется. Вы узнаете нищету и голод, гнет и страдания. Ваши добродетели обратятся в порок. Ваши нивы порастут сорняками. Ваши женщины потеряют красоту, а ваши дети -- почтение и любовь к родителям. Ничто уже тогда не поможет вам! Я пришел к вам из того мира, который тысячелетиями раздирался войнами и насилием. Людей сжигали на кострах, закапывали живьем в землю, покупали и продавали, как скот... В этом мире озверевший деспот развлекался стрельбой из лука в женщин, патриарх церкви пил эликсир молодости, приготовленный из крови невинных младенцев, жены завоевателей принимали ванны из крови девственниц покоренного народа, из кожи людей изготовляли дамские сумочки и абажуры... Мучительной была история народа моей планеты. Только угроза самоуничтожения повернула историю на путь мирного развития, но до этого человечество пролило океаны крови и моря слез. Помните, выпущенное, на волю зло уже никогда нельзя будет заточить под замок! Когда-то, более двух тысяч лет назад, на Земле жил пророк, который учил доброте и всепрощению. Он говорил: "Возлюби врага своего! Ибо, возлюбив врага своего, ты сделаешь его другом." Раб должен был возлюбить своего господина, ибо господин -- враг раба. Господин лишил раба свободы, и раб должен любить его, следуя заветам пророка. Я говорю: пойми врага своего. Пойми, что он хочет, и поступай соответственно. Если враг хочет лишить тебя свободы -- убей его! Но если ты bhdhx|, что вражда между вами основана на недоразумении, обиде и может прекратиться, найди в себе мужество протянуть ему первым руку примирения. Думай и действуй! Думай мудро, действуй решительно и быстро! Поспешные решения и промедления в действиях всегда были причиной неудач и поражения. Я научу вас действовать быстро и решительно, но я не смогу научить вас думать. Это вы должны сделать сами. И еще... Трудно превратить врага в друга, но друга во врага -- очень легко! Овладев средствами насилия, помните об этом всегда! И последнее. Прошу это принять, как мое завещание. Все мы смертны, и когда-нибудь умру и я. Но те знания, которые я вам дам, останутся жить. Если среди вас, знающих тайну оружия, появится один или больше, которые будут призывать вас применить это оружие против своих же, убейте его без промедления и сожаления, не принимая во внимание ни его заслуги, ни оправдания. И пусть это будет законом! Только в этом случае я буду вас учить! Вы должны будете дать присягу верности этому закону, который, я думаю, мы вскоре примем, -- он посмотрел на Гора, -- после обсуждения с вождями племен. Сейчас Гор распределит вас по группам. До принятия закона вы будете заниматься спортивной и строевой подготовкой под руководством младших командиров. Занятия по боевой подготовке, повторяю, начнутся после принятия закона и присяги. Перерыв! Он вышел в сопровождении Гора. -- Ты ничего раньше не говорил о таком законе! -- начал Гор. -- А разве вы меня поставили в известность о всем этом? -- он повел вокруг рукой. -- Мне это пришло в голову во время лекции, и я счастлив, что вовремя. -- Что же делать? Для принятия закона надо собрать совет племен. Это потребует времени. -- Время есть! Поставь в известность Дука, что это мое непременное условие! Пусть он пошлет гонцов во все племена, и в первую очередь в те, которые присылают курсантов для обучения. Остальные могут присоединиться и позже. Важно, чтобы закон был принят всеми окрестными племенами на расстоянии пятисот--шестисот километров, т.е. вокруг очага обучения. Закон должен предусматривать, чтоб те племена, которые будут входить в систему подготовки обороны, принимали этот закон и присягали ему. а также нераспространение военных и технических знаний на те регионы, где закон еще не принят. -- Ты все предусмотрел! -- Увы, тому виною опыт истории моей планеты. -- Ты прав. Сразу же после распределения курсантов по группам и назначения командиров я еду к Дуку. На этом они расстались, и Эрик вернулся домой. Созыв конференции представителей племен занял два месяца. За это время раз пять приезжал Дук за разъяснениями и сам рассказывал Эрику, как идет подготовка к созыву конференции. -- Большинство, -- говорил он, -- сознает необходимость принятия нового закона, но некоторые возражают. Два месяца Эрик, дожидаясь выполнения выдвинутых условий, не появлялся в расположении учебных групп и, что называется, бездельничал. Все дело в привычке. Его новое "семейное" положение, окружающая роскошь воспринимались теперь как само собой разумеющиеся. Более того, они нравились ему, и скажи сейчас кто-нибудь Эрику, что придет время и он лишится всего этого и вернется снова на свой остров, он бы не поверил, а если поверил, то воспринял бы как невосполнимую утрату. Целыми днями он "нежился" на коврах возле "нарзанового" бассейна в окружении своих подруг, в каждой из которых находил свои отличительные прелести и неповторимость. Не оделяя ни одну из них вниманием, он был с каждой одинаково ласков и opedsopedhrekem. Землянин в нем почти умер. Если не совсем, то в значительной части. Правда, он часто обращался мыслями к родной планете, но только мыслями, ни разу не испытывая желания вернуться. Бытие определяет сознание. Это верно во всех случаях. Почему же Эрик должен составлять исключение? Земля исторгла его, не спрашивая его желания. Эта планета приняла его. Вместе с ее народом он переносил опасности и лишения. Вместе с ним он шел на смерть, горе этого народа было его горем, радости -- его радостями. Он стал теперь элианином окончательно и бесповоротно. Каждая молекула его тела, согласно биохимии, была уже элианской. Земной осталась только память. Но не является ли память главным? Не придет ли время, когда это главное скажет о себе и его голос будет решающим? За два месяца он один раз побывал в ущелье, на месте первого лагеря. На могиле Эолы стоял теперь гранитный обелиск. Искусно высеченная из мрамора голова застыла в полуобороте в глубине гранитной ниши. Внизу золотой насечкой были обозначены контуры рокового кинжала -- его подарка так и не родившемуся сыну. Насыпь вокруг братской могилы была выложена гранитными плитами. На насыпи -- скульптурная группа из трех бойцов. В центре стоял Ларт. На месте пепелищ, оставшихся от домов, бурно росла трава. Опрокинутый взрывом мины бронетранспортер покрылся ржавчиной. Рядом с бронетранспортером лежал начисто обглоданный шакалами и воронами скелет шестипалого пришельца. Очевидно, его не заметили в тот памятный день. Иначе бы сбросили вместе с остальными в болото. Так испокон веков победители хоронят побежденных. Где могилы миллионов немецких солдат, похороненных на земле Украины, Белоруссии, под Москвой, под Орлом и у подступов к Волге? Не придет на могилу ни мать, ни сын, ни внук, ни правнук. Что занесло вас на чужую землю? Чужая земля... Она мягка только для своих сынов и не приемлет чужеземного захватчика, даже мертвого. Эрик поймал себя на том, что он постоянно в мыслях возвращается к родной планете. Кто я? Сергей или Эрик? Эрик молчал, но даже в этом молчании постоянно чувствовалось его присутствие. Полмесяца ушло на экспедицию к звездолету. Эрик собрал десяток подвод и с командой в сорок человек побывал на космодроме. Там, по его указанию, подводы нагрузили снятыми со звездолета приборами, которые он рассчитывал использовать в дальнейшем. Уходя, как и всякий раз, Эрик тщательно закрыл все люки. Открыть их мог только человек, знающий шифр, который он никому не доверял, даже Гору. Конечно, элиане, если бы захотели, могли "покопаться у него в мозгах" и найти в конце концов шифр, открывающий люки. Но Эрик должен был признать, что в этом отношении его друзья сохраняли щепетильность. Проникнуть в звездолет можно было, правда, через поврежденный корпус грузового отсека, как это было сделано при первом его посещении, но теперь он позаботился, чтобы из грузового отсека нельзя было проникнуть дальше. Еще раньше он как мог наглухо заделал поврежденную ударом сплющившегося при этом второго бронетранспортера переборку между грузовым отсеком и центральным коридором космического корабля. Это удалось с помощью найденного электросварочного аппарата. Собственно, он лежал рядом. По-видимому, оставшиеся в живых женщины команды в самый последний момент решили наглухо закрыть вход в корабль, но внезапно начавшаяся эпидемия помешала им. Еще раньше, семь месяцев назад, возвращаясь с очередной экскурсии на космодром. Эрик решил заглянуть на завод, рассчитывая найти там не поврежденные взрывом металлические листы. К счастью, он захватил с собой со звездолета счетчик p`dhnhgkswemh, машинально бросив его на повозку вместе с другими необходимыми предметами. Подъезжая к заводу, он случайно кинул взгляд на шкалу счетчика и тут же приказал остановиться. Счетчик показывал 0,5 рентгена в час. До завода оставалось еще километров пять. Вся местность вокруг была радиоактивной. Тогда он понял, что свистуны в качестве источника электрической энергии использовали переносные атомные генераторы. Поврежденные взрывом, они и явились источником радиации. На этот раз ему хотелось найти хотя бы один такой генератор. Вскоре это удалось. Прикинув, он определил, что вес его не меньше, чем десять тонн. Со временем его можно будет перетащить, но для этого придется соорудить громадную телегу, в которую впрячь десятка два, а то и три, лошадей. Кроме того, надо изготовить нечто вроде крана или по крайней мере лебедки. Без электричества не обойтись. Почти все бластеры разряжены. И найденные приборы требовали электроэнергии. Вряд ли, при технике элиан, удастся сделать электрогенератор. Платформы, 'захваченные на заводе, работали на какой-то неизвестной ему энергии. Во всяком случае, после трехмесячного стояния в ущелье, они потеряли свои подъемные свойства. Эрик пытался разобраться в их конструкции, но безуспешно. Искал он на звездолете и упомянутый в дневнике усилитель биополя. Тоже не нашел, так как даже не представлял его внешнего вида. К сожалению, пленный свистун, при помощи которого он прочитал дневник, умер неизвестно от чего на второй день после празднества годовщины битвы в горах. Последнее звено, которое могло бы дать информацию о пришельцах, исчезло. Наконец вынужденное безделье закончилось. Постепенно стали съезжаться вожди племен и выбранные народом Элии делегаты на конференцию. Конференцию решено было провести в учебном зале, так как на всей Элии не было помещения больших размеров. В таком помещении здесь никогда не испытывали нужды. Законы Элии установлены сотни лет назад и с тех пор не изменялись и не дополнялись. Собственно, никаких сводов законов здесь не было. Основной закон Элии -- исключительное право выбора женщины -- определял все остальное. Другие обычаи и правила поведения вытекали из этого права. Элианская цивилизация развивалась без сложностей, связанных с накоплением богатств, развитой экономикой, финансами, политической властью и уголовными преступлениями. Поэтому слух о введении нового закона вызвал всеобщий интерес. О пгм говорили, спорили. Некоторые недоумевали, другие были против, но большинство, по-видимому, понимало его необходимость. Делегаты собирались в селении Дука и должны были приехать на место конференции в день ее открытия. Юл ежедневно приезжал и сообщал Эрику, как идет подготовка и кто уже приехал. Собралось уже свыше пятисот человек, сообщил он накануне открытия. Очевидно, несмотря на примитивность связи, информация о нашествии пришельцев распространилась если не по всей планете, то стала известна большинству ее народов. В связи с тем, что делегатов оказалось больше, чем рассчитывали, решили снять деревянную перегородку между учебными классами и расширить зал. Работы едва успели закончить, как прискакал Юл и сообщил: делегаты уже в пути и через полчаса будут на месте. Эрик надел парадный костюм и приготовился к встрече. Знакомясь с прибывшими, он поразился разнообразию расовых типов элиан, о котором и не подозревал. Среди них были бородатые, двухметрового роста жители Севера, смуглые до черноты негра -- с далекого юга, наконец, чуть раскосые, с кожей цвета светлой бронзы, темноволосые, с длинными шеями -- qjnrnbnd{ степных просторов Востока. Они говорили на разных языках, но язык Дука преобладал, как и преобладал среди делегатов тип уже знакомых ему элиан. "Почти, как на Земле", -- невольно подумал он. Конференцию открыл Дук. Поблагодарив собравшихся за приезд, он кратко изложил суть вопроса, подчеркнув, что принятие закона является непременным условием военного и технического обучения. Затем Эрик расширил доводы Дука и стал отвечать на вопросы. Вопросов было много. Большинство их сводилось к вероятности повторения событий. На это Эрик, естественно, не мог дать ответа. -- Единственно, что я вам могу сказать и вы это знаете: мы не одни во Вселенной. Второй контакт может" произойти через тысячи лет. может вообще не произойдет, а может случиться и завтра. Никто на это не даст ответа. Я тоже. После часового перерыва началось обсуждение. Большая часть делегатов одобряла план Дука и условия Эрика, но были и такие предложения, как немедленно уничтожить все сохранившееся оружие и корабль пришельцев. Другие, не возражая против военного обучения, не соглашались на принятие закона, считая его излишним. -- Свыше двух тысяч лет. -- сказал в заключение один из делегатов, -- мы в своей жизни обходились одним законом. Обойдемся и теперь. Отвечая ему. Эрик заметил: -- Испытав нашествие пришельцев, ваше общество уже изменилось. В него вошло насилие. От этого никуда не денешься. И если мы хотим оградить себя от насилия извне, то одновременно должны думать о том, чтобы это насилие не угрожало вашему обществу изнутри. Только принятие закона в формулировке, не допускающей произвольного толкования, может оградить вас от этой опасности. На этом первое заседание закончилось. На второй день утром конференция должна будет собраться и без дальнейшего обсуждения приступить к голосованию по предложенному закону. Делегатов разместили ночевать в домиках. Жившие в них командиры групп поставили поодаль палатки для ночлега. Дук, на правах тестя, отправился ночевать к Эрику. Сидя после ужина у пылающего камина в истиной, они продолжали разговор о конференции. -- Как ты думаешь, чем закончится голосование? -- спросил Эрик. Дук поцеловал в голову сидящего у него на коленях Ларта и передал его Стелле. Та приняла его и вышла, оставив мужчин одних. -- Большинство проголосует за, -- немного помолчав, ответил старик, -- Во всяком случае те. кто испытал на себе нашествие. Мы потеряли около трехсот тысяч мужчин и пять тысяч женщин. Это за год. В основном молодых. Некоторые наши селения были опустошены, другие лишились почти всех мужчин. Это особенно чувствительно, так как мужчин рождается значительно меньше, чем женщин. -- Почему? -- удивился Эрик. -- Это общий закон природы. Если стадо, прости, что я употребляю этот термин в отношении человека, но от этого суть не меняется, если стадо находится в благоприятных условиях, обеспечивающих обилие пищи и безопасность, то происходит сдвиг в рождаемости, и при том очень значительный. Мы имеем и то, и другое: и обилие пищи, и безопасность. Во всяком случае, до сих пор нам ничто не угрожало. Теперь... теперь нашему народу нанесен урон, который восполнится, может быть, лет только через пятьдесят. -- Почему так долго? -- Низкая рождаемость. Детородная функция женщин прекращается где-то в тридцать лет, хотя они живут долго и dnkcn сохраняют внешние признаки молодости. У нас редкая женщина имеет больше двух-трех детей. Рождение ею четырех-пяти -- исключительный случай. -- Чем это обусловлено? -- Качество потомства зависит от возраста матери. Природа как бы выключает детородную функцию, чтобы предотвратить рождение детей с дефектом. Ты ведь знаешь, что в основе нашей цивилизации лежит естественный отбор и судьба народа зависит от качества потомства. -- Сколько лет Стелле? Прости, что я об этом спрашиваю тебя только сейчас. -- Полтора года назад, когда ты ее впервые увидел там. за Проходом, ей было 12. Теперь ей 14. Эрик прикинул: 14 лет -- это почти 20 по земному исчислению. Дук засмеялся: -- Ты знаешь, тебя чуть-чуть не похитили, но однажды она столкнулась лицом к лицу с твоей женой... -- Так вот оно что! -- Эрик вспомнил странность в поведении Ольги. -- Да! Стелла тогда еще влюбилась в тебя и задалась целью увести с собой. Но свойства наших женщин властвовать над мужчинами появляются в 13 лет. Тут как раз появились пришельцы, и Проход стал недоступным. Наше племя успело уйти, понеся сравнительно небольшие потери. Гор и десятка два его товарищей попались случайно. Основные потери понесли соседние племена. Сейчас мое племя самое многочисленное. -- А как попался Гор? -- Я послал его уговорить соседей последовать нашему примеру. Гор задержался на пять дней, убеждая их бросить свои дома и посевы. Когда те наконец поняли опасность, было уже поздно. Вместе с ними в плен попал и Гор. -- Когда будет принят закон, необходимо выработать план эвакуации населения в случае повторения событий. -- Ты думаешь, это может повториться? -- Я не нашел сведений о том, удалось ли им послать на родину информацию о себе и сообщить координаты планеты. Если да, то следует ждать повторного нашествия, еще более ужасного. Планеты, подобные Элии, -- большая редкость в космосе и представляют лакомый кусок для захватчика. Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. -- Если так. то мы погибли! -- Ну, не совсем. У вас есть средства борьбы, о которых вы и не подозреваете. Надо только их развить. Но предупреждаю -- это очень сильные средства, и применение их несет в себе большой риск. -- Все, что угодно, только бы сохранить свободу и жизнь моего народа! -- Мне понадобятся еще люди и в первую очередь строители. -- Ты получишь все, чем располагает наша планета, и ни в чем не будешь испытывать нужды. Мы тебе верим и на тебя возлагаем все надежды. Эрик встал и бросил пару поленьев в камин. -- Работа будет тяжелой, смогут ли ваши люди, изнеженные условиями существования, выполнять ее? Смогут ли они понять необходимость дисциплины? -- Говори, пожалуйста, наши люди! -- Хорошо! Наши! -- Поймут! Но для этого ты должен стать элианином полностью! В тебе, я чувствую, есть еще много от Сергея. Забудь это имя! -- Отец! Ты опять копаешься в моих мозгах! -- Прости, это получилось невольно. Но я вижу, что тот Сергей еще не дает тебе покоя. Если хочешь... -- Нет! Только не это! -- Хорошо! Хорошо! Не будем об этом! Как тебе понравился твой дом? -- спросил он, переводя разговор на другую тему. -- Слишком роскошно для Сергея, но Эрику нравится, -- засмеялся в ответ он. Дук, довольный, что его собеседник полностью его понял, также рассмеялся. -- Если понадобится, мы его расширим! -- весело предложил он. -- Я думаю, мне не понадобится! А впрочем... Дук окончательно развеселился. -- Вот теперь я вижу, что ты стал настоящим элианином. Им и оставайся! Они посидели еще минут десять и разошлись по спальням. Уже засыпая, Эрик поймал себя на мысли: "Дук сказал -- полтора года, а прошло больше четырех. Что-то не вяжется..." Как и предполагал Дук, конференция одобрила предложенный закон. За проголосовало 478 человек, против -- 22. Против проголосовали почти все "негры" и четверо "скотоводов". Им всем предложили присоединиться к большинству в связи с возможностью вторжения пришельцев. Двадцать так и сделали. Двое же покинули конференцию, отказавшись впредь подчиняться ее решениям. Таким образом, 498 племен образовали оборонительный союз, который должен был выработать единый план обороны и создать силы, способные противостоять внешней агрессии. Конференцию решили продлить на несколько дней, чтобы решить ряд организационных вопросов и определить основные черты генеральной стратегии в случае повторения событий. В первый же день, по предложению Эрика, избрали оперативный штаб в количестве одиннадцати человек. В его состав, кроме выбранных тут же вождей племен, по предложению Эрика, включили Гора. Командующим, естественно, назначили Эрика. -- Есть два основных вопроса, которые мы должны решить в первую очередь, -- обратился Эрик к собравшимся. -- Это -- мобилизация и эвакуация населения из очага агрессии. От быстроты проведения этих мероприятий зависит успех сопротивления. Им должна предшествовать хорошо налаженная система оповещения. У нас нет приборов, которые могли бы заметить корабли пришельцев еще в космосе. Поэтому нам придется обходиться системой оповещения, которая сможет сработать только после посадки кораблей противника на поверхность планеты. Договоримся, что имеющимися в нашем распоряжении средствами, в том числе, используя способности к телепатической передаче, каждое селение будет оповещать десять других, расположенных поблизости. Далее, по получении сигналов обученные группы немедленно собираются в установленных пунктах. Должен вам сказать, что нашим главным . тактическим маневром будет отступление. Правильно организованное отступление содержит в себе семена будущей победы. Поэтому, получив оповещающий сигнал, все население в трехсоткилометровой зоне немедленно эвакуируется в заранее намеченную местность. Среда обитания в трехсоткилометровой зоне должна быть превращена в агрессивную, не содержать ни малейшего источника питания, ни одного пригодного водоема. Меры по превращению среды в агрессивную должны быть такими, чтобы их выполнение заняло не более суток. Затем, у нас нет оружия, которое можно противопоставить пришельцам. Следовательно, его надо создать, используя те возможности, которыми ваш народ располагает. Он вытащил из сумки моток проволоки и куски пластмассы. -- Вот эти материалы, -- сказал он, показывая вынутые предметы собравшимся, -- применяются на кораблях пришельцев во bqei важнейшей аппаратуре. Если вывести эту аппаратуру из строя, то корабль их станет беспомощным металлоломом. К чему я это говорю? Нам необходимы живые существа, желательно меньших размеров: микроорганизмы, грибки, мелкие насекомые, которым придутся по вкусу эти материалы, т.е. пластмассы и изоляция этих проводов. Мне известно, что, не имея микроскопов, ваш народ сделал большие успехи в микробиологии, приучил бактерии повышать урожайность ваших полей, добывать металлы и т.д. Я дам вам образцы этих материалов и ищите микроорганизмы, которые будут жадно их поедать. Затем, -- он вытащил еще один предмет, -- вот эта коробка содержит в себе биологический фильтр и применяется в скафандрах. Внутри коробки лежит кусок ваты из особого вещества, не пропускающего и убивающего микробы. Необходимо найти такие микробы, которые не только будут оставаться живыми при контакте с этим веществом, но и будут его разрушать. Вот этот металл, -- он вынул из сумки пластинки, -- называется алюминий. Он применяется в антеннах, принимающих радиосигналы. Необходимы, я думаю, это легче, учитывая ваш опыт, микроорганизмы, которые в течение нескольких часов превратят эти пластинки в труху. Вот этот материал -- резина. Она применяется как изоляционный материал, так и в противогазах. С ним надо поступить так же. И последнее. Необходимы средства доставки микроорганизмов к месту высадки пришельцев. Наиболее подходящими средствами здесь будут птицы и насекомые. Все это должно быть готовым заранее и применено в первый же день высадки. Все, что я перечислил, является главным и, пожалуй, единственным оружием, которое мы можем противопоставить технически развитой цивилизации. Боевые отряды, которые я буду здесь готовить, предназначены для борьбы с группами пришельцев, которые они вынуждены будут засылать в населенные зоны. В результате большого расстояния, обеспеченного агрессивной зоной, с этими группами можно бороться теми силами, которыми мы будем располагать. Действия наши, я это подчеркиваю, должны быть быстрыми, неожиданными. Ни один корабль противника, севший на ланету, не должен ее покинуть, и он не должен успеть применить ядерное оружие. Поэтому я особенно настаиваю на том. чтобы вы. не теряя времени, занялись показанными вам предметами. Выведенные вами культуры микроорганизмов тщательно сохраняйте, передавайте из поколения в поколение, берегите -- это, повторяю, ваше единственное оружие, которое может защитить Элиу от внешней агрессии. Я сомневаюсь, что вы сможете когда-либо свернуть на путь технической цивилизации и создать технику, промышленность. Создать свои корабли... Вы пошли по другому пути... Оставайтесь такими, как есть. Но умейте себя защищать! Конференция продлилась еще несколько дней. Были решены различные вопросы, в том числе и вопрос о количестве курсантов, которое решено было увеличить до пятисот. Затем делегаты разъехались, и Эрик приступил к выполнению своих обязанностей. В трудах и заботах прошли четыре долгих элианских года. Почти все замыслы Эрика осуществились. Привезенный с большим трудом атомный генератор давал ток. Элиане располагали теперь армией в две тысячи обученных бойцов под командованием элиан -- участников битвы в горах. Теперь он мог сказать, что Элиа надежно защищена. Созданы лаборатории-хранилища, где содержится страшное оружие, готовое быть пущенным в ход в любой момент, если планета подвергнется нападению: большой удачей Эрик считал находку ядовитой плесени, соприкосновение с которой разъедало металлы и резину. Плесень, лишенная естественных врагов, размножалась очень быстро мельчайшими спорами, разносимыми ветром. Споры хранились в стеклянных сосудах без доступа воздуха. Естественный антагонист плесени Wмикроскопический грибок мог столь же быстро очистить зараженную местность. Плесень хранили с большой предосторожностью, так как попадание ее в дыхательные пути вызывало быстрый некроз легких, спасти от которого могло лишь немедленное введение в организм вытяжки из грибка-антагониста. Плесень могла расти везде и всюду, где не было этого грибка. В естественных условиях грибок, паразитируя на плесени, не давал ей возможности расширить свой ареал. Эрику с большим трудом удалось создать небольшие ракеты-снаряды, в боевые головки которых помещались стеклянные контейнеры с плесенью. На изготовление их пошли ракеты с нейропаралитическим газом, найденные на звездолете. Ни скафандр, ни биологический фильтр, ни другие предосторожности не спасли бы пришельцев от воздействия агрессивной плесени. Даже если бы космический корабль и поднялся с поверхности планеты, он унес бы с собой эти споры, и горе было бы тем, кто послал его на Элиу, если этому кораблю суждено вообще вернуться на родную планету. Невдалеке от первой лаборатории в больших сосудах на безобидной питательной среде выращивался грибок-антагонист. Опасаясь, что его свойства будут ослаблены, Эрик многократно проверял его активность на живой плесени, но каждый раз грибок быстро уничтожал ее без остатка. Авторитет Эрика и любовь к нему элиан достигли апогея. Где бы он ни появлялся, а ему приходилось совершать длительные поездки, встреча его превращалась в праздник. Каждое племя считало для себя великой честью породниться с ним. Его дом был завален редкостными подарками, привозимыми к нему со всех концов планеты. Его жены носили украшения, каждое из которых, будь это на Земле, могло составить крупное состояние. Если бы он хотел, то мог бы вымостить двор вокруг дома золотыми плитами. Ни один восточный владыка не жил в такой роскоши и даже не имел представления о возможности ее существования. Но самую большую радость ему доставляли дети. Старшему, Ларту, шел пятый год, что соответствовало шести годам по земному времяисчислению. Он уже умел читать и писать. Говорил он, естественно, на языке матери. Это был рослый для своих лет мальчик и, конечно уж, верховодил своими многочисленными братьями и сестрами. От матери он унаследовал зеленые глаза, от отца -- темный цвет волос и, невидимому, рост. Второй ребенок Стеллы была девочка, которую назвали Золой. Для своих детей Эрик соорудил во дворе спортивную площадку, и они целыми днями готовы были висеть на шведских стенках, а те, что помладше, возиться в песке, не доставляя особых хлопот своим матерям. Правда, одна из них, по очереди, всегда присутствовала и вела наблюдение, чтобы кто-нибудь из малышей не залез особенно высоко на перекладину и не сорвался вниз. Уходя ранним утром, Эрик возвращался домой только к обеду. Обедали в большой гостиной, стены которой представляли высокохудожественное произведение, выполненное резьбой по дереву с инкрустацией перламутром, шлифованным камнем и металлами. Одна из стен, против которой было место Эрика, представляла картину. Среди леса, верхом на огромном тигре, ехала обнаженная элианка. Может быть, художник, выполнявший эту работу, взял в качестве модели саму Стеллу? Волосы этой женщины были сделаны из тончайших полосок золота, а глаза -- из перламутра и изумруда. Эрик больше всего любил эту картину, которая в его глазах олицетворяла Элиу. Стелла обычно, на правах старшей, садилась напротив и руководила всей церемонией, установив раз и навсегда, с момента своего вселения в дом, торжественный ритуал. Эрик в первый же день получил от нее выговор, когда попытался сесть за стол -в повседневной одежде. Так же. как и он, остальные должны были садиться за стол в нарядах и украшениях. Дети обедали отдельно, b другой комнате, на первом этаже, под присмотром "дежурной" мамы. Ее место в этом случае за столом пустовало. От таких дежурств была освобождена только Стелла. Ее авторитет и власть не вызывали ни возражений, ни сопротивления со стороны подруг, которые жили вообще исключительно дружно. Если и происходили какие конфликты, Эрик о них ничего не знал. Все недоразумения улаживались Стеллой тактично, но и властно. В последний год, когда дел поубавилось. Эрик после обеда уже не возвращался на работу, а проводил время с семьей. Иногда они отправлялись на совместные верховые прогулки. По воскресным дням, каждый пятый день, по обычаю элиан, устраивались охоты. Элианки довольно метко стреляли из лука, значительно превосходя в этом самого Эрика. Особенной меткостью отличалась черноволосая и меднокожая Таура -- дочь племени скотоводов. Она вошла в дом Эрика всего три месяца назад. Таура выделялась среди остальных слишком тихим характером. За столом ее голоса почти никогда не было слышно. Сев на коня, она буквально преображалась. Бросив поводья и управляя коленями, она мчалась в бешеной скачке, разя без промаха длинной стрелою убегающего тура. Нельзя было улучить момент и заметить, как она натягивает лук. Все происходило мгновенно. Миг -- и только что мчавшееся во весь опор животное падает в предсмертных судорогах, пораженное стрелою в самое сердце. "Настоящая амазонка, -- думал Эрик, любуясь скачущей Таурой, -- и сидит, как амазонка, согнув ноги в коленях, бросив стремена, упираясь пятками в бока лошади". Два раза в год к Эрику приезжали его многочисленные родственники. Для них накрывали столы в актовом зале. Роль этого зала стал играть учебный класс. Его приукрасили. Здесь проходили советы и все торжественные мероприятия. Рядом была построена гостиница для приезжающих. Обычно такие встречи заканчивались танцами, так как вместе с родственниками приезжало много молодых элиан и элианок. Эрик, сам не большой любитель музыки, немало затратил времени на создание оркестра, подобрав музыкантов среди курсантов. Поселок значительно разросся, так как у женатых командиров родилось много детей. Эрик не раз возвращался к мысли о строительстве школы. Элиане имели буквенную письменность. Это его удивляло, так как на таком уровне социального и экономического развития скорее можно было бы ожидать иероглифического письма. Однако буквенная письменность не сопровождалась на Элии развитием литературы. Народ Элии, несомненно, поэтичен, но почему у него нет литературы? На этот вопрос он пока не находил ответа. Вместе с тем высокого развития достигло изобразительное искусство. Оно поражало своей правдивостью и высоким индивидуальным мастерством исполнения. Картины, которые он получил в подарок, восхищали его. Каждый раз, рассматривая ту или иную работу, он неизменно находил в ней что-то новое, неоткрытое им раньше. То же самое можно было сказать о скульптурах, выполненных в мраморе или в дереве. Дерево было излюбленным материалом элианских художников. Они умели подбирать такую древесину и так искусно ее обрабатывать, что изображение человеческого тела создавало иллюзию реальности, иногда казалось, что вырезанная из дерева фигура дышит, а тело излучает тепло. Как-то раз он взял снятое им с прибора увеличительное стекло и внимательно осмотрел поверхность деревянной скульптуры. На покрытой тонким прозрачным лаком древесине выделялись мельчайшие неровности. Эти неровности, отражая падающий на дерево свет, создавали эффект живого. Пожалуй, ни один скульптор и ни один живописец Земли не мог сравниться мастерством и силой восприятия с элианами. Но среди элиан не было ни Пушкина, ни Байрона, ни Рабле, ни Толстого. Не было и Cnlep`, хотя древние, довольно поэтические сказания передавались из поколения в поколение. Музыка была представлена в песнях и в сопровождении к танцам. Крупных музыкальных произведений психологического и нравственного характера не существовало. Эрик как-то попытался перевести на элианский язык Пушкина с тайной надеждой, что это послужит импульсом к развитию поэзии и языка. Я вас любил, любовь еще, быть может, В моей груди угасла не совсем.... Элиане вежливо выслушали, но, кроме удивления, не выразили никаких эмоций. Я помню чудное мгновенье, Передо мной явилась ты... Единственный вопрос, который задали ему слушатели, был: "Поженились ли герои данного произведения?" Растерявшись, Эрик не знал, что ответить. Путано объяснил, как мог, чувства поэта, но по всему было видно, что слушатели его просто не понимали. Не больший успех имел Шекспир. Страдания Ромео не вызвали понимания слушателей, а страсть ревнивого мавра показалась им отвратительной, В общем, эти литературные вечера не имели никакого успеха. Эрик вскоре заметил, что элиане воспринимают их, как некую причуду их руководителя. Вежливо слушают, но по/всему видно, что им скучно и непонятно. Эрик вынужден был прекратить свои попытки. Его это сильно огорчило, ибо он понимал, что без развития языка и литературы не могут развиваться и другие отрасли знания, в том числе и технические. Эта зависимость неуловима на первый взгляд. Но она есть, и игнорирование ее приводит подчас к самым неожиданным результатам. Литература -- отражение социального состояния общества. Но это отражение будоражит общество, стимулирует его социальное развитие, что, в свою очередь, оказывает влияние на развитие науки и техники. Последнее создает новые социальные условия, которые находят отражение в литературе. Возникает замкнутый круг, вернее, восходящая спираль, по которой общество идет вверх в своем развитии. Идет, испытывая сомнения, боль... Боль... В этом что-то есть, -- подумал он. Организм не может существовать без боли. Боль -- это сигнал о неисправности. Не будет боли -- болезнь зайдет слишком далеко и организм неизбежно погибнет. Боль указывает на место повреждения, сигнализирует о процессе развития болезни, тем самым помогая ему принять соответствующие меры против болезни. Боль спасает организм от смерти и загнивания. А не является ли литература таким же отражением боли общества, сигнализирующей о социальном неблагополучии и, так же, как боль в организме, спасающей общество от загнивания и гибели? Литература, если это настоящая литература, а не маргарино-паточная похлебка словоблудия, -- это боль общества, отражение его неудовлетворенности и поиска истины, подчас мучительного и противоречивого, с присущими ему открытиями и заблуждениями... И именно этой боли и этого поиска панически боятся все те, кому выгоден социальный застой общества, апатия населения, превращение граждан в обывателей с комплексом "маленького человека". Где наказанием, где угрозой, где запретом, а где и поощрением, эти люди превращают литературу в гигантский механизм социальной мастурбации, не стесняясь выдавать эту мастурбацию за новое прогрессивное течение. Превращая литературу в служанку власти или веры, общество погружается в наркотический сон, в котором реальность вытесняется грезами. Пробуждение после такого сна rfekn и мучительно. У элиан нет и не могло быть литературы, понял, наконец, Эрик. Это общество никогда не испытывало социальной боли, неудовлетворенной страсти, неисполненных желаний. Достигнув личного счастья, гармонии с природой, того, что земному человеку еще предстоит достигнуть, они фактически остановились в своем развитии. В том смысле, как это понимаю я, человек Земли. Развитие идет, но оно вдет по пути развития личных качеств, и это развитие еще более усиливает создавшуюся гармонию, делая ее еще более прочной и стабильной. Они так и останутся наедине со своим счастьем. Но не подобно ли это счастье счастью амебы в питательном бульоне? Или, скорее, экзотического цветка, выращенного заботливым садовником? Что же такое -- счастье? Борьба, как утверждал пленный пришелец? Счастье волка, сомкнувшего челюсти на горле жертвы? Бесконечный бег за горизонтом будущего? Ради счастья будущих поколений. Каких поколений? Это тех, сегодняшних половых клеток, которые путем случайного слияния создадут будущие народы планеты? А ты, человек, живущий сегодня, имеешь ли ты право на свое счастье? Я, человек, не знаю, что такое счастье. И есть ли оно? Есть ли абсолютное счастье, к которому надо стремиться? Или счастье у каждого свое? Счастье ребенка, счастье матери, счастье ученого, доказавшего истину, счастье спекулянта, провернувшего удачную операцию, счастье палача, счастье жертвы, счастье безумца? Ведь и безумец по-своему счастлив. Может быть, счастье в нас самих? Какие мы -- такое и счастье? Каждый достоин своего счастья? Каждому -- свое? Не этот ли лозунг был написан на воротах фашистских концлагерей? Римский диктатор Сулла любил называть себя Счастливым. Но его счастье -- несчастье римлян. Возможно ли счастье для всех? А если все будут счастливы, то не прекратится ли тогда движение? Не скажет ли человечество: "Остановись, мгновенье, -- ты прекрасно!" И не ждет ли этого момента хитрый Дьявол, чтобы увлечь человечество, подобно Фаусту, в преисподнюю? Преисподнюю застоя и бездействия. Не является ли элинский рай этим адом? Рай? Так же, как и счастье, он рисуется по-разному. Изможденный непосильным трудом раб Римской империи представлял его как постоянный отдых от труда, как вечное безделье. Темпераментный мусульманин представлял его роскошным гаремом, глубокомысленный индус -- вечным превращением, а здравомыслящий грек -- царством вечных теней, вечно голодный охотник -- полями обильной охоты. И опять у каждого -- свое! А где же общее? Где то общее, которое будет понято и приемлемо для всех? Не затащит христианин мусульманина в рай христианский, а мусульманин -- христианина в свой. А коль будут упорствовать в своем рвении, то перережут друг другу глотки и оба попадут в ад! В который уже раз Эрик почувствовал присутствие в себе Сергея. На этот раз Сергей заговорил в нем в полный голос. Эрик не прерывал его, слушал, сознавая справедливость доводов своего второго "Я". Но одно дело -- сознавать, другое -- принимать. А этого Эрик сделать уже не мог. -- Ну, хватит, замолчи! -- сказал он ему. Сергей замолчал. Замолчал, но не ушел. Он был в Нем, где- то внутри, ворочался, как страдающий бессонницей человек, вызывая раздражение уже одним своим присутствием. Сергей не был совестью Эрика. Это было бы слишком просто. Эрик не совершил ничего такого, что бы нанесло ущерб его совести. Сергей просто напоминал ему, напоминал о том, что в нынешнем положении не играло никакой роли. Что связывало его с Землей, кроме воспоминаний? Эрик вдруг почувствовал, что на этот раз он не прав. Разве он, Эрик, спас элиан? Нет, спас Сергей, а ]phj пришел позже! Именно его земная сущность, его память! Через эту земную сущность Земля протянула руку помощи Элии. Кто же он, Эрик? Узурпатор, воспользовавшийся чужим трудом и заслугами, или только внешняя оболочка земного Сергея, более понятная элианам а следовательно, более полезная для Сергея в его деятельности на этой планете? -- Наконец-то ты меня понял! -- послышался явственно голос Сергея. -- Значит, ты меня не осуждаешь? -- Нет, конечно! Будь Эриком, но будь и Сергеем. Если ты перестанешь быть Сергеем, ты не будешь здесь больше нужен. Но если ты не будешь Эриком -- тебя не поймут, а это одно и то же. Примирение состоялось. -- Послушай, а ты знаешь, что такое счастье? -- Приблизительно! -- Интересно! -- Счастье -- это неистощимая сума желаний. Ты вытаскиваешь из нее одно за другим, а она не истощается. -- Примитив! -- Возможно! ОТЧУЖДЕНИЕ Прошло двадцать лет. Старый Дук умер. На его место был избран другой вождь. Власть Дука не перешла по наследству к Гору. Нового вождя племени элиан звали Чак. Эрик почти не был с ним знаком. В ту памятную ночь, когда на взмыленном коне к нему прискакал Юл с сообщением о том, что Дук умирает и хотел бы перед смертью с ним увидеться, Эрик только-только вернулся из длительной поездки в соседнее племя элиан, находившееся от его дома на расстоянии ста пятидесяти километров. Его сопровождали шестеро старших сыновей. Они только зашли в дом, как вслед за ними появился Юл. Все путники промокли до костей, однако, узнав в чем дело, Эрик не стал даже переодеваться, только накинул на себя теплый плащ. В конюшне он оседлал свежую лошадь, и они с Юлом поскакали во весь опор к селению. Ночь была такая темная, что он почти не различал впереди себя силуэт скачущего Юла. Дорога размокла. Неподкованные копыта лошади скользили по глинистой почве. Рискуя ежеминутно упасть вместе с лошадью в дорожную грязь. Эрик гнал коня, стараясь не отстать от спутника. В селение въехали уже перед самым рассветом. Оба были мокрые и в грязи. Бросив коней посреди двора, они вбежали в дом. Их встретил Гор. На вопросительный взгляд Эрика ничего не ответил, только опустил глаза и покачал головой. Эрик сбросил мокрый плащ и, отерев кое-как покрытые грязью ноги, вошел в спальню Дука. Дук лежал на широкой постели. Лицо его заострилось. Высушенные старческие руки покоились поверх одеяла. Он дышал тяжело, с хрипом. Вокруг стояли его многочисленные домочадцы. Завидев Эрика, Дук сделал едва заметное движение. Собравшиеся у его постели родственники тотчас же покинули комнату, оставив его наедине с Эриком. Эрик пробыл возле Дука около часа. Что ему говорил перед смертью старый вождь, он никому никогда не рассказывал. Последнее напряжение, связанное с этой беседой, совсем подорвало силы умирающего, и он заснул, выпуская из своей холодной руки руку Эрика. Эрик осторожно высвободил руку и вышел. Дук умер спустя два часа, так и не просыпаясь. Похороны состоялись на четвертый день. На могиле старого вождя насыпали высокий холм. Элиане, не зная религии, не придерживались пышных похоронных церемоний, но чтили умерших, содержали в порядке могилы, на которые ставили памятники из гранита и песчаника. Иногда памятники украшались скульптурными портретами умерших. Так и на этот раз, на могилу Дука был поставлен такой скульптурный портрет. Старый вождь, высеченный из мрамора, сидел в кресле, опустив руки на подлокотники, задумчиво склонив голову. Смерть Дука не была неожиданностью для соплеменников. Ее ждали и к ней готовились заранее. Такая предусмотрительность немного покоробила Эрика, хотя он уже привык к тому, что элиане очень спокойно относятся к смерти. Может быть, .это потому, что задолго до кончины они угадывают время ее наступления, и не только тот, кому суждено умереть, но и окружающие его люди. Человека здесь хоронили дважды: первый раз, когда узнают срок кончины, второй -- когда она наступает. Поэтому горе, связанное с потерей близкого человека, поражает родственников в тот день, когда они узнают о неизбежном, но затем, со временем, притупляется, и, когда приходит сама смерть, ее встречают, как это не кажется диким и невероятным, с каким-то облегчением, приносящим снятие напряжения ожидания. Это выразилось не только в готовом памятнике, который поставили рядом с могилой сразу же за погребением тела, но и в том, что уже давно в селении был выбран новый вождь племени, который, однако, еще не вступал официально в должность, но t`jrhweqjh уже управлял делами племени. Эрик ничего не знал о предстоящей кончине Дука, так как тот велел ему ничего не говорить. Скорее всего Дук щадил чувства своего друга, зная его искреннюю привязанность. В последние пять лет они виделись редко. Дук уже не мог ездить верхом. Эрику же, занятому делами, все было как-то недосуг выбраться к нему в селение. Дела между тем. шли не так, как предполагали Дук и Эрик. Последние пять лет племена, входящие в союз, почти перестали присылать для обучения курсантов. Их количество с пятисот сначала снизилось до двухсот, затем -- до пятидесяти. Под конец остались только младшие командиры, но и среди них началось "брожение". Уже пять, вместе с семьями, покинули свое жилище и уехали в родные селения. Эрику пришлось законсервировать лабораторию. Количество обрабатываемой земли в усадьбе сильно сократилось. Теперь она в основном обрабатывалась его сыновьями. Шесть из них были уже женаты и жили в отдельных домах со своими женами и детьми -- внуками Эрика. Три дочери покинули его дом, выйдя замуж. Еще десять сыновей и пять дочерей достигли брачного возраста, но еще не создали себе отдельных семей и жили вместе с отцом. Остальные дети были еще малы и не могли работать в поле. Чтобы прокормить семью, в которой вместе с детьми было больше шестидесяти человек, Эрику пришлось самому стать за плуг. Правда, время от времени приходили обозы с продовольствием, но после смерти Дука они стали появляться все реже и реже. Элианки не работают в поле. Эту работу выполняют мужчины. Поэтому вся нагрузка упала на плечи Эрика и его подросших сыновей. Его жены принимали участие только в охоте. Но поскольку охота стала теперь не развлечением, а промыслом, она уже не вызывала у них того интереса, что раньше. Эрик давно понял, что он перестал быть нужным элианам. Пока в памяти людей были свежи воспоминания о нашествии пришельцев, Эрик был для них спасителем и, что важнее, человеком, без которого они чувствовали себя беззащитными перед угрозой нового нападения. По мере того как шли годы, эта угроза стала терять черты реальности, превратилась в нечто абстрактное, маловероятное. И вообще, больше никто из элиан, за исключением старого Дука и Гора, да, может быть, нескольких его старых боевых товарищей, не верили в возможность повторения нашествия. Пока существовал страх, элиане готовы были учиться военному делу, содержать курсантов и бойцов, а также Эрика и его семью, и в этой готовности была искренность и желание, так же, как искренняя любовь к своему освободителю была присуща всем, с кем когда- либй он встречался. Но теперь, когда прошло двадцать четыре года и ужас нашествия сгладился, к добровольности участия в оборонной программе примешивались элементы повинности. А как раз повинность была чужда самой природе элиан. Никогда ни один элианин не гнул спину на другого. Это общество не знало ни рабов, ни слуг, ни наемных рабочих. Труд был неотчуждаемой собственностью самого трудящегося человека. Вначале, когда Эрик заметил охлаждение к нему элиан, он испытал сильное чувство обиды. Стал реже навещать их селения и больше уже не созывал Совета. Тем более что на последнем Совете присутствовало меньше половины его членов. Привыкнув за долгие годы к всеобщему вниманию, он стал крайне чувствителен. Даже то, что его появление в селениях уже не сопровождалось всенародным празднеством, задевал за больное. Женщины уже не бросали на него пылких взоров, полных обожания. Это тоже им фиксировалось и царапало самолюбие. "Не нужен! Не нужен!" -- с горечью повторял он себе, мрачнея и стараясь уединиться. По- прежнему полный сил, он мог до сих пор повалить наземь взрослого тура, ухватив его за рога. Но фигура его уже srp`rhk` юношескую стройность. Эрик стал грузен. Редкая лошадь могла выдержать под ним длительную скачку. Не то что он потолстел. Нет! Только еще больше раздался в плечах, под кожей рельефнее вспучились тугие мышцы. Движения стали спокойнее. На висках появилась первая седина. Стелла же и другие элианки, что жили с ним, почти не менялись. Продолжительность жизни элиан в три-четыре раза больше, чем у жителей Земли. Так же медленно наступает старость. Элианин, которому исполнилось сто лет, выглядел моложе тридцатилетнего землянина. Женщины живут меньше, но почти не стареют. Только лет за десять до смерти наступают первые признаки угасания. За год до смерти женщина старится буквально на глазах. Эрик рассчитал, что к тому времени, как он станет совсем старым, Стелла почти не изменится, что его одновременно радовало и пугало. Уйдет ли она от него тогда или же будет с ним до самого конца, дожидаясь его смерти? Эрик задал себе этот вопрос, так как месяц назад от него ушла одна из его жен, забрав с собой трехлетнюю дочь. По законам Элии, если ребенку меньше шести лет, то в случае ухода жены ребенка забирает мать. Шестилетним предоставляется право выбора: уйти с матерью или остаться с отцом. Этот случай принес Эрику много горечи и не потому, что ему было жалко расстаться с молодой, красивой женщиной, которая еще четыре года назад, победив соперниц, завоевала себе право сделать "выбор", а совсем по другой причине. Чувства к ней не осталось. Уходящая, согласно правилам и обычаям Элии, сумела погасить их. Другое дело, что сам факт такого ухода свидетельствовал о том, что слава Эрика и его популярность среди народов Элии начинает меркнуть, если уже не померкла совсем. Король всегда красив. Эту формулу создали женщины прекрасной Франции. И этим все сказано! Эрик уже не был "королем". Его свержение произошло тихо и незаметно. Чувство обиды постепенно прошло. Здраво рассудив, Эрик понял, что обижаться ему, собственно, не на что. От каждого -- по способности, каждому -- по той пользе, которую он приносит обществу. Это справедливый принцип для здорового и сильного человека. И коль скоро элиане решили, что его деятельность не приносит им пользы, то и поведение их вполне естественно. Может быть, ему следовало переменить род занятий и активно включиться в общественную жизнь народов Элии. Но дело в том, что никакой такой бщественной жизни, в обычном понимании этого слова, на Элии не существовало. Здесь не было ни общественных организаций, ни городов. Их просто не могло быть. И то, и другое является следствием глубоко зашедшего процесса разделения труда и, в той или иной степени, принуждения. Разделение труда на Элии было в самом зачаточном состоянии, и на этом уровне осталось навсегда. Если и производилось какого- то продукта больше, чем это диктовалось нуждами самого производителя, то только в ограниченном количестве, для обмена на другой необходимый в хозяйстве товар. Эрик понял, какое насилие совершали над собой элиане, снабжая его продуктами питания и другими вещами, как необходимыми, так и предметами роскоши. Поняв это, он просил передать во все селения, чтобы их жители больше не присылали ему обозов с продуктами питания. Теперь ему, как говорится, в поте лица своего приходилось добывать свой хлеб. И хотя поля Элии отличались неистощимым плодородием, обеды в его доме стали скромнее. Сыновья его постепенно подрастали и количество работников увеличивалось. По-прежнему охота давала много мяса. Это было внушительное зрелище, когда Эрик, окруженный всем своим многочисленным кланом, выезжал из ворот усадьбы. Рядом с ним на горячих породистых скакунах гарцевали его сыновья, каждый из которых унаследовал красоту матери и мужественность отца. Qlsck{i, черноволосый Тимур, он получил земное имя, такой же порывистый и нетерпеливый, как и его мать Таура, нетерпеливо горячил тонконогого гнедого жеребца, порывался вырваться вперед. В меткости стрельбы из лука он уже превосходил свою мать. Спокойный, белокурый и голубоглазый, как и его мать Юлия. Юл, напротив, ехал спокойно, на полкорпуса сзади отца, такой же широкоплечий и двухметроворостый. Пожалуй, из всех сыновей Эрика он был самым сильным, сильнее даже первенца Ларта. Как-то Эрик в шутку решил помериться с ним силой. И хотя ему удалось прижать руку Юла к столу, он почувствовал железные мускулы юноши. Как и предполагал старый Дук, сыновья Эрика унаследовали от матерей присущие элианам свойства, а от отца -- свойственную землянам агрессивность. В детстве они не раз затевали между собой драки, хотя в общем жили довольно дружно и любили друг друга. Элианские дети никогда не дерутся. Дети Эрика ломали игрушки, разбивали друг другу носы и не только друг другу, но и ребятишкам, приходившим к ним играть. Последнее воспринималось элианами с удивлением и настороженностью. Возможно, это послужило и причиной некоторого отчуждения. Когда дети подросли, они уже не дрались, но память об этом осталась. Дук получил, что хотел. На Элии возникла новая раса. Но не всем она понравилась. А что если эта новая раса подчинит себе народ Элии? Опасения высказывались, правда, тихо, но они были. Узнав об этом, Эрик даже подумал, не суждено ли его сыновьям остаться одинокими. Однако тревоги не оправдались. Все взрослые сыновья его были уже женаты, а некоторые -- даже дважды. -- Женщины наши лучше нас знают, что нужно Элии! -- торжествующе заявил Дук на последнем Совете, отвечая на двусмысленное предположение Чака, его -- Дук тогда еще не знал об этом -- будущего преемника. Отношения с Чаком у Эрика не сложились с самого начала. Потом, когда тот стал вождем племени, Эрик узнал от Гора, что Чак неоднократно настраивал элиан против него. Оказалось, Чак был отцом того самого элианина, который сорвался первым в пропасть и увлек за собой привязанного к нему веревкой товарища. Эрик понимал чувства Чака, но ничего не мог сделать. Все его шаги к сближению с новым вождем встречали холодную вежливость. Пришлось прекратить попытки, и больше они почти не виделись. Сорвавшийся боец был единственным сыном Чака. А Чак уже не молод. Он женился очень поздно. Жена его тоже в летах, когда женщина уже не может иметь детей. Ее дочь от первого брака осталась в семье отца. И вот их единственный сын погиб в горах по вине, как они считали, Эрика. Впереди -- одинокая старость. Могли ли они объективно отнестись к человеку, если он. даже спасая отряд, а возможно, и всю планету, пожертвовал их сыном? Эрик догадывался, что Чак ненавидит его. Но что он мог сделать? -- Его ненависть ко мне вполне естественна. Это чувства отца к виновнику гибели его единственного сына. -- На всей Элии только два человека считают тебя виновником его гибели. Это Чак и ты сам! Разве у одного Чака погибли сыновья?! Тысячи отцов и матерей лишились своих детей, замученных в концлагерях. Кстати, только один Чак не сторонился оставшегося в живых пленного свистуна. Он даже подолгу беседовал с ним. -- Вот как? Это для меня новость. -- Да, их много раз видели вместе. -- Расскажи, отчего умер пленный. Меня не было тогда в селении. Я только-только перешел жить сюда и, когда мне сообщили о его смерти, прошло, кажется, три или четыре месяца. -- Его нашли за селением. Он лежал под деревом мертвый. Его rsr же зарыли. Никто не выяснил причины смерти. Труп даже не осмотрели. -- Вот это зря! Ты не помнишь, был ли Чак со всеми на праздновании годовщины битвы в горах? -- Нет. Хотя не уверен... -- Впрочем, если он и не был, это вполне объяснимо. Ведь погиб его сын. Но все же выясни, был ли он со всеми и кто его видел. -- Это трудно. Прошло столько временит Вообще, Чак всегда предпочитал одиночество и редко появлялся на людях. Его популярность начала расти лет десять назад. Его даже выбрали в Совет взамен умершего к тому времени Лага. -- Чем ты это объяснишь? -- Не знаю. Он меня постоянно избегает, как избегал раньше отца. Да, вот еще, вспомнил! Чак в последние два года часто посещал окрестные селения, и эти посещения, как правило, совпадали с твоими поездками... -- Следовательно? -- Чак как-то настраивает против тебя население. В этом уже не приходится сомневаться. -- Я тоже давно заметил это странное изменение отношения со стороны людей, которых, поверь мне, я полюбил всем сердцем. Порой чувствую скрытую враждебность и не могу ее ничем объяснить. -- Это все Чак! Его дело! -- Надо проследить за ним. -- Обязательно! Я скажу своим братьям, чтобы они не спускали с него глаз. -- И если что -- немедленно предупреди меня. -- Непременно! Гор уехал, а через две недели после его отъезда случилось несчастье. Сгорела дотла лаборатория, в которой в законсервированном виде хранилась спасительная плесень. Планета лишилась своего главного оружия и стала снова беззащитной, случись новая агрессия из космоса. Пропали многолетние труды. Сначала Эрик решил, что виною пожара явилось короткое замыкание в проводке холодильной установки. Но потом, осматривая место пожара, он обнаружил заметные следы поджога. Кто-то нес к стенам лаборатории охапки соломы. Отдельные соломинки вели от пожарища к стоящим вдалеке от лаборатории стогам соломы, оставшейся от обмолоченного хлеба. Первым делом Эрик послал за Гором. В селение поскакал Тимур. Тем временем Эрик созвал оставшихся с ним командиров. Их было всего десять человек, ветеранов, штурмовавших концлагерь, кто со своими семьями остались в усадьбе. Вместе с сыновьями Эрика они должны были нести круглосуточное дежурство у строений и на подступах к усадьбе. Ларт предложил вооружиться бластерами, но Эрик отказался: -- Это оружие, -- сказал он, -- для чужих. Мы не можем применить его против своих же элиан. Достаточно вооружиться луками. Я не думаю, что дело дойдет до вооруженного конфликта. Скорее, это результат действий либо самого Чака, либо его ближайших сторонников. С ними можно будет справиться, не применяя оружия. К вечеру вернулся Тимур. -- Меня не пустили в селение! -- с горячностью возмущался он. -- Когда я въехал на площадь, собралась возбужденная толпа. Меня чуть было не стащили с коня. Я дал шпоры, а вслед полетели камни. На выезде одна незнакомая женщина передала, что Гор и его брат Юл взяты под стражу и заперты в сарае их собственного дома. Эрик быстро принял решение. -- Юл, Рат! -- подозвал он двух сыновей. -- Вы поедете со мною. Оседлайте двух запасных коней. Здесь останется за меня K`pr. Женщинам и детям укрыться в доме на втором этаже. Вооружиться луками. Остальным занять свои места. Ждите меня к утру. Крик совы -- сигнал о моем возвращении. Если все в порядке -- ответите мне так же, два раза подряд. К селению они подъехали, когда было уже совсем темно. К счастью, ночи стояли безлунные. Оставив Рата с лошадьми, они тихо, крадучись огородами, вошли в селение и стали подбираться к усадьбе Дука. Идти было тяжело из-за рыхлой почвы и густых зарослей. Зато они полностью скрывали их, случись кому-нибудь из жителей селения не спать в эту ночь. Наконец добрались до усадьбы Дука. Сарай стоял во дворе. В нем обычно хранили различный сельскохозяйственный инвентарь, сбруи, запасные колеса к телегам и другую мелочь. Чтобы дойти до него, надо было пересечь двор. Ползком миновав конюшню, они приблизились к краю открытого пространства и замерли. Тихо. В темноте все сливалось в неясные очертания. Но вот показалась едва различимая фигура часового. Он потоптался у входа в сарай и прислонился к стене. Рядом с ним выросла вторая фигура. Значит, часовых двое. Один, очевидно, задремал, и второй то ли будил его, то ли пришел на смену. Действительно, первый опустился на землю, а второй стал вышагивать у сарая от одного угла к другому. -- Ты бери на себя сидящего, -- прошептал Эрик, -- а я займусь этим. Прижимаясь к земле, замирая после каждого движения, готовые в любое мгновение вскочить и действовать, они стали подползать к сараю. Проползли уже треть пути, как скрипнула отворившаяся дверь и на крыльце показался человек. -- Не спишь? -- обратился он к часовому у сарая. -- Как видишь! Как там у вас? -- Шумели, конечно. Сейчас успокоились. Дети заснули, а женщины еще шепчутся. Не нравится мне все это! -- Что же делать? Чак говорит, что если мы не избавимся от него и его племени, то придет время, и они нам сядут на шею. Какой смысл было воевать со свистунами, чтобы получить взамен новых господ. -- Не знаю! Не знаю! Впервые у нас совершается насилие по отношению к женщинам! -- Как вам удалось их утихомирить? -- Чак нацепил нам на шею какие-то железные штуки и велел не снимать ни в коем случае. Он говорил, что благодаря этим штукам ни одна баба не сможет с тобой ничего сделать. Вышедший помолчал, потоптался на крыльце, потом снова заговорил: -- Все-таки я думаю, что Чак загнул не туда. -- Вчера ты этого не говорил, а кричал вместе со всеми. -- Не знаю, что на меня нашло. Сейчас мне все представляется по другому... Эрик лежал не шелохнувшись, напряженно ловя каждое слово. "Где он их раздобыл?" -- думал он, поняв, что "штучки", о которых упомянул элианин, -- защитные генераторы свистунов. Наконец, крыльцо опустело. Подождав еще минут пять, они поползли дальше. Когда до часового оставалось десять шагов, Эрик вскочил, и через мгновение часовой лежал без движения, оглушенный ударом кулака по голове. Второй тоже не успел даже проснуться и лежал в пяти шагах от первого. Тем временем Юл одним движением сломал замок на воротах сарая. Гор и его брат лежали на полу, связанные по рукам и ногам. Их быстро развязали и теми же веревками связали часовых. За неимением другого, рты им заткнули тугими жгутами соломы. Гор поискал на полке и нашел увесистый замок, который повесили на ворота сарая, заперев таким образом бывших своих охранников. -- Сколько их там? -- тихо спросил Эрик Гора, указывая на дом. -- Трое. -- Подходяще. Они ворвались в дом настолько неожиданно, что охранники не оказали никакого сопротивления. Более того, один из них, радостно взглянув на Эрика, попросил: -- Возьми нас с собой! Эрик думал прихватить одного в качестве языка, но просьба охранника его крайне удивила. -- Ладно! Только руки, извини, свяжем. -- Что ж, мы этого заслужили! -- безропотно согласился тот. Охранники, не оказывая никакого сопротивления, дали себя связать. Между тем Гор с братом и Юлом выводили из конюшни лошадей и усаживали на них детей и женщин. -- Придется уходить с шумом, -- проворчал Юл. -- Успеем! -- успокоил всех Эрик. Прежде чем сесть на коня, он подошел к одному из охранников и расстегнул ему ворот туники. Как он и предполагал, на шее того висел защитный генератор. Эрик снял его и засунул в карман плаща. Гор с братом и Юлом обмотали копыта лошадей лоскутами разорванных одеял. Кавалькада тихо выехала за ворота. -- Мы будем проезжать мимо дома Чака, -- сообщил Гор. -- Может заедем и "поговорим"? -- зловеще предложил Юл. -- Не время! -- строго осадил сына Эрик. Сам того не ведая, Эрик совершил за прошедшие сутки две роковые ошибки. Дом Чака остался позади. Вдруг один из охранников, которому удалось незаметно развязаться, резко направил коня в сторону и, прежде чем ему успели помешать, быстро поскакал назад, крича во всю глотку. -- Вперед! -- скомандовал Эрик, хватая под уздцы лошадь одного из пленных. Гор схватил поводья другого. Кавалькада помчалась во весь опор. Вот уже показался выезд из селения. Но что это? Эрик увидел, как из-за укрытия выскочило человек десять элиан, вооруженных луками. -- Вперед! -- закричал он, пришпоривая своего жеребца. Кавалькада буквально врезалась в цепочку стоящих людей, Эрик почувствовал, как его конь столкнулся с мягким телом человека и опрокинул его под копыта. Раздались крики боли. Отряд прорвал цепь охранения, но вслед ему полетели стрелы. Одна из них впилась в шею коня Эрика. Конь пробежал еще десяток метров и рухнул. К счастью, подоспел находящийся поблизости Рат. -- Не останавливаться! -- крикнул Эрик, выбираясь из-под упавшей лошади. Вскочив на коня, он с Ратом догнал остальных. У въезда в усадьбу Эрик остановился и прокричал совой. В ответ донеслось два таких же крика. В усадьбе пока было все благополучно. Не откладывая ни минуты, Эрик решил допросить пленных. -- Кто из вас выходил ночью на крыльцо? -- Он, зная настроение этого элианина, рассчитывал получить от него наиболее откровенные ответы. -- Его среди нас нет! -- последовал ответ. -- Как? Значит, это тот, что бежал? У кого еще осталось это? -- он вытащил из кармана плаща генератор и показал его пленным. Оказалось, что у каждого на шее висел такой же генератор. -- Следовательно, -- заключил Эрик, -- я снял генератор у того, кто бежал, когда мы проехали дом Чака. Как выяснилось из дальнейшего допроса, бежавший больше всех был недоволен тем, что их поставили охранять семью Гора. Он предложил Эрику взять их всех троих с собой. Если это так, то почему он бежал? -- Что вам говорил Чак? -- Он утверждал, что ты со своими сыновьями хочешь g`ub`rhr| власть на Элии и превратить всех нас в рабов. Ты страшно разозлен, что перестали подвозить продовольствие, и что скоро ты явишься в селения и оружием принудишь элиан служить тебе. Он призывал всех изгнать тебя с Элии назад, на Землю. -- Если так обстоит дело и вы, элиане, считаете меня своим врагом, я и сам бы добровольно ушел. Но Проход исчез! -- Чак говорил, что ты знаешь, где Проход, но скрываешь, так как на Земле тебе придется трудиться самому, а ты привык, чтобы на тебя трудились курсанты, которых ты сделал своими рабами и слугами. Эрик! Мы повторяем то, что говорил Чак. -- Но сами-то вы в это верите? -- Теперь не верим! Но тогда, на площади, когда Чак обращался ко всем с призывом изгнать тебя, -- верили! -- А когда перестали верить? Сейчас, когда попали в плен? -- Нет, еще этой ночью, когда нас заставили сторожить женщин и детей. Варк, это тот, что бежал, говорил, что Чак лжец и что надо его самого изгнать или убить. -- Тогда я ничего не понимаю! Почему же он бежал? -- Этого и мы не можем понять. -- Постойте! А как Варк вел себя на площади? -- Орал со всеми остальными. Пожалуй, даже больше всех! Ему-то и дал Чак эти железки, чтобы он раздал их нам. -- Значит, когда Варк повесил на шею генератор, он переменил свое мнение и стал ругать Чака? -- Да, выходит, что так! -- Кто поджег лабораторию? -- Этого мы не знаем. -- Ладно! Сидите здесь. Охрану я к вам приставлять не буду, но не выходите наружу. -- Вот почему никому не удавалось "прощупать мозги" Чаку, -- пояснил Эрик Гору, когда они собрались все вместе в большой столовой за завтраком. Он протянул ему генераторы, снятые с пленных. -- Откуда Чак взял их? -- По-видимому, он был в ущелье и откопал засыпанных лавиной свистунов. Но обрати внимание! Аккумуляторы генераторов заряжены! -- Где бы он мог это сделать? У нас -- исключено. Атомный генератор тщательно охраняется. -- А звездолет? Там же есть энергия! -- Звездолет заперт. -- Он прочел у тебя записанный в памяти год! -- Вполне возможно! Кстати, скажи мне, Гор, может ли человек вашей планеты обладать такой силой внушения, чтобы вызвать массовый психоз? Я имею в виду Чака и его воздействие на психику элиан. -- Это исключено! Даже мой отец, а ему не было равных, не смог бы сделать это. Скорее, наоборот. Биополе, создаваемое всеми элианами, действует на биополе каждого человека и держит его психику под контролем. Поэтому до сих пор у нас не было случаев насилия. -- Я не пойму! Если Чак -- мутант, то почему эти свойства проявились только сейчас? -- Это бывает, когда наследуемые и приобретенные в результате мутаций свойства проявляются спустя долгое время после рождения, но это скорее относится к патологии, чем к норме. Так или иначе, но ему удалось настроить против нас население, и он. можно сказать, владеет положением. -- Я говорил, -- вмешался молчавший до этого Юл-младший, сын Эрика, -- что надо было прикончить Чака, когда мы были возле его дома! -- Боюсь, что это ничего не дало бы. Коль скоро ему sd`knq| настроить против нас население, то его смерть только подогрела бы их ненависть. Скорее всего мы не вписались в жизнь народа. Дук ошибся в своих прогнозах. Перед смертью он предупреждал меня, что чувствует нарастающую против меня волну ненависти, но не может определить причины ее и источник. Это и подточило его силы. Что-то в нашем поведении оказалось неверным! Как вели себя твои братья, когда вас с Юлом взяли под стражу? -- Я не знаю. Их не было рядом. -- Ну вот видишь, даже твои братья не оказали тебе помощи! Нам надо уходить, если это возможно. Тебе, наверное, тоже! Во всяком случае на некоторое время. Ты с братом поедешь к месту Прохода и попытаешься его найти. Может быть, он сместился. Если найдешь Проход, то сообщи, и мы все уйдем за его пределы. Поезжай сегодня же! Вы все, каждая из вас, подумайте хорошо, -- обратился он к сидящим за столом женщинам. -- Решайте, уйдете ли вы с нами или останетесь на родной планете. -- Эрик! Как ты можешь об этом нас спрашивать! Разумеется, мы все последуем за тобой и своими детьми! -- за всех ответила Стелла. Остальные поддержали ее. -- Хорошо! Не будем больше об этом! Но если кто-нибудь захочет остаться, -- на то добрая воля и мое согласие. Сразу же после завтрака Гор и Юл, взяв пару запасных лошадей, отправились в путь. День прошел спокойно. Но за ужином Эрик узнал, что покинула усадьбу Таура. Покинула тайно, не освободив Эрика, как это было в правилах элианок, когда они покидают своих мужей, от чувств к себе. Эрика это поразило и расстроило. Дело в том, что он сильно любил эту женщину, и, как ему казалось, она отвечала ему тем же. Посланный в конюшню Рат сообщил, что исчезли лошади Тауры и Тимура. -- Где Тимур? Найдите его немедленно! Но его не пришлось искать. Тимур сам вскоре явился в столовую и весело сообщил всем, что он страшно проголодался. -- Твоя мать покинула нас! -- накинулся на него Эрик. -- Этого не может быть! -- спокойно возразил Тимур. -- Я знаю свою мать. -- Но ее нет! -- Сейчас придет. -- Исчезли кони. Ее и твой! -- Тогда я не знаю... Но поверь мне, отец, я хорошо знаю свою мать и верю ей. Она не способна на предательство. КАТАСТРОФА Ночью Эрика разбудили удары в дверь его спальни. Он вскочил, натянул одежду и открыл дверь. На пороге стояли Ларт и Юл. -- Беда, отец! -- хрипло проговорил Ларт. -- Элиане прорвались в усадьбу. Их не меньше трехсот. -- Что со сторожевыми? Почему они не предупредили? -- Они ничего не смогли сделать. Враги спустились с отрогов гор, минуя вход в усадьбу со стороны дороги. Они захватили арсенал и конюшни. К счастью, аккумуляторы бластеров хранятся отдельно в тайнике. Послышались глухие удары. Это нападающие, притащив тяжелое бревно, ломали кованые ворота. Эрик подошел к окну. Тотчас же стрела, пробив тонкую ткань, просвистела у него над головой. Сыновья, вооруженные луками, заняли позиции у окон, напряженно всматриваясь в ночную тьму. Ворота гудели, но не поддавались. Тимур вдруг что-то заметил и мгновенно среагировал. Тонко запела тетива лука, и с высокого каменного забора, увитого вьющимися розами, во двор рухнуло тело. В ответ не меньше десятка стрел пронзили окна и впились в деревянную обшивку стен. Сыновья Эрика открыли ответную стрельбу, стараясь поразить сквозь решетку ворот тех, кто трудился над ними с тяжелым бревном. Удары прекратились. Затем возобновились с новой силой. -- Не стреляйте! -- приказал Эрик. Он включил наружное освещение, и дверь залило ярким электрическим светом. Эрик спустился вниз и открыл дверь. В это время страшный удар потряс ворота, и они рухнули, вырванные из петель. Толпа осаждающих ворвалась во двор. Эрик поднял руку. -- Стойте! -- закричал он. -- Что вы от нас хотите? -- Мы хотим, -- послышалось из толпы, -- чтобы вы все ушли с нашей планеты! -- Я согласен! Но мы можем обойтись без кровопролития. Гор поехал отыскивать Проход, и, как только он вернется, мы покинем эту планету. -- Мы хотим, чтобы вы ушли сейчас! -- Хорошо! Мы завтра покинем усадьбу и переместимся на космодром, вблизи Прохода. Пока он говорил, нападающие приблизились к нему и обступили крыльцо. -- Согласны? -- спросил Эрик окруживших его элиан. В ответ послышался глухой ропот. Но видно было, что такой вариант их устраивает. -- Теперь расходитесь и очистите двор. Завтра мы покинем это место. Толпа начала редеть, и Эрик, думая, что вопрос улажен, повернулся к ним спиной, намерившись войти в дом. В это время кто-то набросил на него сзади крепкую сеть. Эрик напряг мышцы, но тщетно. Сеть была сплетена их сверхпрочных волокон, производимых паучками. После короткой борьбы, потеряв равновесие, он рухнул с крыльца на землю. Его быстро окутали сетью и потащили по земле прочь. Толпа орущих элиан ворвалась в дом. Эрика и всех его взрослых сыновей, а также оставшихся в живых его сторонников из числа бывших боевых товарищей, связанных по рукам и ногам, бросили на пол конференц-зала. Что случилось с женщинами и малыми детьми -- никто не знал. Толпа осаждающих буквально захлестнула дом. Сыновей Эрика, пытавшихся оказать сопротивление, накрыли сетями и стащили вниз, где связали и отнесли вслед за отцом. -- Все-таки надо было вооружиться бластерами, -- досадовал Юл. -- А закон? -- возразил Ларт. -- Что закон? Вот тебе закон. -- он дернулся всем телом, пытаясь переменить положение. -- Закон запрещает применять бластеры против своих! -- Какая разница -- убьют тебя из бластера ил