асползается по всему миру. - Опять наркотики, - пробурчал Мигель. - Пропади они пропадом, - чертыхнулся Луиджи. Миссис Дейли продолжала: - Да, "белая смерть", или наркотики, как вы сказали. В последнее время количество поступающих из Индонезии грузов с наркотиками растет неимоверно. Естественно, это привлекает внимание и Интерпола, региональных организаций, и Организации Объединенных Наций, которая не может остаться безучастным наблюдателем подобного состояния дел. Я беседовала на эту тему с представителями Интерпола. Беда в том, что это не совсем обычный путь для вывоза героина. Обычно его вывозили из Сингапура, Гонконга, Рангуна, Бангкока, и лишь ничтожная часть, так сказать, "для местных нужд", поступала в Джакарту. Теперь положение изменилось, и изменилось к худшему. Должна отметить, что, к сожалению, мы все еще не можем перекрыть поступление наркотиков из так называемого "Шанского государства". Добываемый там опий зреет в недоступных горах, на стыке четырех государств - Таиланда, Бирмы, Лаоса и Китая. Понятно, что попасть туда практически невозможно. Наше руководство, правда, посылало туда две группы, но обе замолчали еще до истечения их срока действия. Лишь однажды удалось попасть в этот район. Под видом английских кинооператоров двое - Одриан Кауэлл и Крис Менжес сумели проникнуть в это "горное государство". Один из них выполнял специальное задание "голубых". Им удалось вырваться оттуда чудом, да и то лишь спустя два года, но они смогли дать довольно исчерпывающую информацию о положении в этом районе. - "Золотой треугольник"? - недовольно заметил Дюпре. - Да. Вот, кстати, его хозяева, рекомендую познакомиться, - и миссис Дейли достала несколько фотографий. - Китайский генерал, командир бывшей гоминьдановской дивизии Ли Веньгуань. Его заместитель - генерал Дуань Шивень. Это Лой May - глава отряда гонконгской мафии. А это Сан My Тсанг - глава отряда шанских сепаратистов, тоже довольно известная личность. Мо Хейи - лидер так называемого "Шанского государства". Кхун Сы - один из опиумных королей "треугольника". И, наконец, человек, "традиционно" опекающий наш район, Ло Хсинь Хан "Все имена подлинные". Это именно он, как ни странно, привлек наше внимание к этому району. Его люди уже третий месяц пытаются убрать вновь появившихся конкурентов, но, похоже, это им пока не удается. Более того, по сведениям местных властей, местная триада даже побеждает в этой "опиумной войне" против Ло Хсинь Хана. - Значит, обладает реальной силой, - заметил Мигель. - Судя по всему - весьма. Сеть этой триады, называемой, как нам удалось установить, "Черные мечи", очень разветвлена. Ее люди проникли в государственные и полицейские органы не только Индонезии, но и Малайзии, Сингапура, Папуа-Новой Гвинеи, поддерживают тесные связи с сингапурской и таиландской мафией. Они держат под своим фактическим контролем практически всю зону. Судя по всему, их число уже превысило семьдесят тысяч человек. И самое главное, что наркотики вывозятся именно отсюда, из Индонезии, и, более того, именно здесь опиумный мак перерабатывается в героин и уже затем в готовом виде доставляется на рынки Нью-Йорка, Амстердама, Лондона, Мехико. - Итак, триада умудрилась создать в этом секторе еще один "золотой треугольник", - подвел итог Дюпре. - И не только создать, но и успешно конкурировать. Но... и это еще не все. В последнее время в городе, особенно в порту, активизировались мелкие торговцы наркотиками и перекупщики. Такое ощущение, что ими кто-то руководит. Причем руководит умело, направляя их по кабакам города, по наиболее злачным местам так, чтобы они не мешали друг другу. Вот почему индонезийское правительство через своего представителя в ООН обратилось к Генеральному секретарю с просьбой прислать сюда группы "голубых". Группа Фогельвейда прибыла, и вы уже знаете, чем это кончилось. Следовательно, "Черным мечам" каким-то образом удалось получить доступ и к нашей информации. Все это делает триаду опасной, так что перед нами стоят трудные задачи. - Правительство Индонезии дало согласие? - спросил Дюпре. - Да. Более того, мой заместитель Чанг Са - офицер военной полиции Индонезии. Думаю, поддержка местных властей гарантирована, - она кивнула в сторону невозмутимо молчавшего индонезийца. - Что еще известно о триаде? - спросил мрачный Луиджи. - Практически очень мало. Нам пока лишь удалось установить, что это ее люди убили Фогельвейда и Таамме. Кстати, в доме Таамме дежурят именно "Черные мечи", а, как вам известно, там находится тайник. Раз до сих пор не был "засвечен" тайник Моррисона в Богоре, то у нас есть все основания предполагать, что триада не знает и о тайнике Таамме. Следовательно, необходимо проникнуть в дом Таамме и вскрыть этот тайник. - Нам удалось заснять преследователей Дюпре, вот их фотографии, - и Мигель положил на стол несколько фотоснимков. Элен Дейли внимательно просмотрела их. - Нет, - решительно сказала она. - Я никого из этих людей не знаю. Чанг, - обратилась миссис Дейли к своему помощнику, - пожалуйста, возьмите эти фотографии и через свои каналы выясните, имеют ли эти люди отношение к "Черным мечам". - Чанг Са молча кивнул головой. - Источники финансирования триады тоже не удалось установить? - Дюпре недовольно постукивал пальцами по столу. - Практически нет. Лишь недавно выяснилось, что "Черные мечи", как, впрочем, и группы таиландской мафии, финансировались банком "Ньюген-Хэнд", расположенным в Австралии. - Руководители банка дали показания? - Президент банка Фрэнк Ньюген был найден мертвым в своей машине на окраине Литгору, в 140 километрах от Сиднея. Полиция решила, что это самоубийство. Его компаньон Майкл Хэнд бесследно исчез. Как видите, и здесь никаких следов. - Здорово! - Мигель не удержался от восклицания. - Мне теперь не терпится проникнуть в дом Таамме и познакомиться с этими молодчиками. - И вскрыть его тайник, - напомнила миссис Дейли. - И это тоже, - согласился Гонсалес. - Думаю, вас встретят "гостеприимно". Лишнего шума, однако, производить не следует. Продумайте операцию во всех деталях. - Время? - Завтра ночью. - Элен Дейли захлопнула папку с документами, положила ее в чемоданчик. Замок громко щелкнул. Она приподняла голову и улыбнулась: - Сообщу генеральному комиссару: встреча состоялась. Группа прибыла на место в полном составе. Приступаем к выполнению задания. x x x "Эйшауик" Гонконг "Когда 35-летний сиднейский банкир Фрэнк Ньюген был найден мертвым в своем "Мерседесе" на одном из пригородных шоссе Нового Южного Уэльса, даже самый опытный сыщик не мог представить себе, какие интриги и махинации начнут всплывать в этом на первый взгляд простом деле... Сведения о том, что Ньюген и Хэнд наживались на торговле наркотиками, появились в досье австралийской полиции в середине 70-х годов, после того как банк перевел крупные суммы из Австралии в Гонконг для покупки быстроходного судна, которое вскоре было задержано у берегов США с пятью тоннами марихуаны на борту, стоимостью более 46 миллионов долларов. Одно из отделений банка располагалось непосредственно в районе "золотого треугольника", на севере Таиланда, в Чиангмае. Оно было создано для того, чтобы легализовать финансовые операции, связанные с продажей наркотиков. Руководил ими директор конторы "Ньюген-Хэнд" в Бангкоке, который, как стало известно позднее, занимал одновременно пост резидента ЦРУ в Таиланде. В ходе ведущегося расследования также выяснилось, что Ньюген поддерживал тесные контакты с подпольным австралийско-новозеландским синдикатом, шеф которого был найден мертвым в каменоломнях Великобритании в конце 70-х годов. Он осуществлял ввоз героина в Соединенные Штаты из "золотого треугольника"... x x x Проезжая по шоссе, полицейский патруль обнаружил в 4 часа утра машину Ньюгена неподалеку от города Литгору, в 140 километрах от Сиднея. Ее владелец, бездыханный, сидел за рулем. Между ног у него была зажата крупнокалиберная винтовка армейского образца. Правая рука Ньюгена лежала на спусковом крючке. Комиссия, созданная по инициативе двух страховых компаний, утверждала, что поза директора банка указывает на его самоубийство. Однако у полиции на этот счет имелись другие соображения. В одной из Библий, найденных в машине Ньюгена, была записка, в которой скорописью было выведено имя бывшего директора ЦРУ Уилъямса Колби. Визитная карточка шефа американской разведки была обнаружена в кармане убитого, на ее обратной стороне имелся набросок маршрута предстоящей поездки Колби в Азию. Узнав о смерти своего партнера, Хэнд вылетел в Австралию. Полиции он заявил, что "Ньюген обманул банк на крупные суммы" и тем самым вызвал его банкротство. Но он также настаивал на том, что его партнер "сильный человек", который не стал бы кончать жизнь самоубийством даже перед лицом финансовой катастрофы. Однако Хэнд не сказал следствию всей правды. Между тем, согласно показаниям бывшего директора австралийского банка Стивена Хола, перед тем как началось расследование, Хэнд приказал работникам фирмы до приезда полиции уничтожить документы компании. "Иначе полетят головы многих", - объяснил он. Большая часть документации банка была уничтожена, другие бумаги бесследно исчезли. Дав показания полиции, Хэнд уехал из Сиднея с фальшивым паспортом, наклеив бороду. Как сообщил один информатор "Бюро по борьбе с наркотиками" в Австралии, Ньюген и Хэнд не только занимались махинациями с героином, но и выполняли ответственные поручения ЦРУ в различных районах мира... Майкл Хэнд - единственный человек, который мог пролить свет на тайну банка, но и он пропал с тех пор, как два года назад его заметили в Нью-Йорке. Один из австралийских банкиров, Джон Брайен, считает: "Совершенно очевидно, что дело Ньюгена связано не только с контрабандной торговлей наркотиками и оружием. Здесь пахнет ЦРУ..."  * ЧАСТЬ II *  ДОРОГА В АД ГРУППА ИНТЕРПОЛА "ДУБЛЬ С-14": Региональный инспектор Шарль Дюпре, его первый помощник Мигель Гонсалес, его второй помощник Луиджи Минелли. Генеральный координатор зоны Элен Дейли, ее специальный помощник, офицер военной полиции Индонезии Чанг Са. Джакарта. День одиннадцатый Теплая летняя ночь, опустившаяся над Джакартой, расслабляла мускулы и тянула ко сну. Но повсюду еще слышались голоса, горели огни, сновали машины. Суета большого города не прекращалась ни на минуту. Казалось, что город не засыпает никогда. Четверым в машине было не до сна. Луиджи и Чанг Са сидели впереди. Дюпре и Мигель сзади. Минелли, протянув руку, включил радио, и легкая музыка заполнила салон машины. На этот раз вместо "Форда" Луиджи взял "Метеор" "Автомобили марки "Метеор" изготовляются американской компанией "Форд" по лицензии японской фирмы "Toe коге"", причем зарегистрировался в соседней гостинице. Решение ехать на одной машине принял Дюпре. Он, конечно, понимал рискованность подобного предложения, но резонно рассудил, что на тихой улочке Кебайорана появление сразу двух машин одновременно у дома Таамме или рядом с ним может привлечь ненужное внимание и возбудить подозрение. Тем более что людей у него было совсем немного и трое из четверых должны были принять участие в предстоящей операции, Луиджи должен был остаться за рулем. Несмотря на возражение Минелли, Дюпре решил, что ему надо несколько поостыть, так как со вчерашнего дня Луиджи, узнавший, как убили Роже, или Марселя Санторо, как он его называл, не находил себе места. Да и, кроме того, Мигель плохо водил машину, а Чанг Са был нужен в качестве местного жителя, знающего язык. Луиджи пришлось уступить. С самого утра за домом следил Чанг Са. Он точно выяснил, что внутри находятся трое посторонних и за все время к дому лишь раз подъезжала машина и какой-то шофер выгружал коробки, вероятно, продукты для находящихся там "гостей Таамме". В особняке явно ждали визитеров. А сами "визитеры" сидели в машине и неторопливо переговаривались. Кроме Луиджи, никто не курил, и ему пришлось поневоле выбросить сигарету. Машина стояла в самом конце улицы. Дюпре еще раз посмотрел на часы. Было половина второго ночи. - Начнем, - скомандовал он, - Чанг, надевай. Индонезиец кивнул головой, вынул из кармана небольшую черную коробку. Открыл ее и достал оттуда полукруглую пластинку. Закатав левый рукав, он нацепил пластинку на руку, затем, проверив, все ли в порядке, осторожно спустил рукав и, нажав какую-то кнопку через плотную ткань материи, тут же отдернул пальцы. Пробивая ткань пиджака, бесшумно выползла длинная, более тридцати сантиметров, игла. Если бы не темно-синий платок, который Чанг Са держал рядом, игла была бы и вовсе не видна, настолько тонкой ниткой она пролегала по платку. Луиджи, опасливо покосившись на иглу, отодвинулся. Он знал это новое оружие. Достаточно было задеть человека иглой, и через несколько секунд тот падал без сознания, полностью парализованный. В зависимости от дозы увеличивался эффект. (К сожалению, этим приемом стали сейчас пользоваться не только "голубые". В печати промелькнуло сообщение, что некоторые разведки капиталистических стран вместо парализующего яда вводят в иглу даже смертоносный. Как часто технический прогресс превращается в регресс нравственности! Оружие, предусмотренное и придуманное специально для борьбы с преступным миром, стало орудием преступления против невинных людей.) Снова нажав кнопку под пиджаком, Чанг убрал иглу. - Пошли, - скомандовал Дюпре. Он и Мигель, выйдя из машины, двинулись по разным сторонам улицы. Чанг Са вышел спустя несколько секунд и тоже зашагал в направлении дома Таамме. Наверное, куда легче было бы сообщить об этой банде в местную полицию и, дождавшись, когда арестуют этих молодчиков, спокойно вскрыть тайник. Но "голубые" слишком хорошо знали подобные ситуации. Зачастую в органах полиции оказывались нераспорядительные, но очень настойчивые люди. Они, обыскивая дом, находили тайник (если его, конечно, не находили сами преступники) и забирали все документы. На выяснение отношений с местными органами и на всякие формальности уходило столько времени, что группам приходилось тратить больше времени на переговоры с представителями власти, чем на саму операцию. Не говоря уже о том, что среди полицейских просто мог оказаться морально нечистоплотный человек или предатель. Возможен был и другой выход. Вооружившись автоматами, быстро ворваться в дом и перебить всех его обитателей. "Голубые" брали штурмом самолеты, а это бывало куда труднее. Однако еще неизвестно, кто именно ждет их в доме. Возможно, даже не члены триады "Черные мечи", а местная контрразведка, заинтересованная деятельностью Таамме. Увы, бывали и такие случаи. Агентам "голубых ангелов" категорически запрещалось применять оружие вплоть до полного выяснения ситуации. В нашем неспокойном мире на каждом шагу им приходилось сталкиваться с интересами могущественных разведок, и зачастую выяснялось, что преступники вовсе не они, а агенты контрразведок, принявшие их за чужих шпионов, тем более что в таких случаях возникали конфликты, требующие вмешательства генеральных комиссаров. Иногда "голубые" сталкивались и с другими представителями Интерпола. Психоз шпиономании прочно сидел в людях, и с этим ничего нельзя было поделать. И хотя миссия "голубых ангелов" в идее своей была абсолютно гуманной и человеколюбивой, им приходилось действовать и жестоко, и жестко. Шла война не на жизнь, а на смерть, и "голубым" тоже не давали пощады. Но как часто они сталкивались с мешающими и враждующими государственными органами целого ряда стран, значительно осложнявшими их работу. Мир живет на грани военной истерии, и приходится действовать именно в таких условиях. Дюпре и Мигель подошли почти к самому дому. Шарль не торопясь прошел мимо и у соседнего дома вдруг исчез. Гонсалес лишь догадывался, как он сумел перелезть через маленький заборчик, но неожиданно фигура Дюпре возникла с другой стороны дома Таамме. Обхватив водосточную трубу двумя руками, он уверенно принялся подниматься. Гонсалес провожал его завистливыми глазами. Теперь его очередь. Стараясь, чтобы его не заметили, он перекинул свое тело через забор и пополз в сторону дома. У левого нижнего окна он остановился. По плану дома Таамме здесь была кухня, и он должен был проникнуть через нее в коридор, ведущий к наружной двери. Мигель осторожно пощупал руками стекло и, достав из кармана маленький тюбик со специальным клеем, залил верхнюю часть. На влажную поверхность он приложил небольшой лист картона. Звон отколовшегося стекла был почти не слышен, но Мигелю показалось, что он отозвался на другом конце улицы. Раздались семенящие шаги. Это шел Чанг Са. Вот он свернул с дорожки и направился к дому. Через секунду раздался звонок. Мигель услышал, как в доме кто-то забегал, кто-то недовольно заворчал. Наверняка не ждали, но теперь все трое наготове и уже не спят, определил он. Послышался шум открываемой двери. Низкий грубый голос что-то спросил. Чанг Са отвечал робким, заискивающим, почти умоляющим тоном. Кажется, просит о чем-то, прислушивался Гонсалес. Обладатель низкого голоса, грубо ответив, хлопнул дверью. Чанг Са, повернувшись, отходил от дома. Мигель, успевший за это время щелкнуть задвижкой ставни, протиснул руку, открывая окно. "Неужели Чанг Са не успел включить иглу?" - встревожился он, но уже через мгновение услышал стук падающего тела и короткий крик. Сейчас они бросятся поднимать его, вот уже бегут, считал секунды Мигель. Возбужденные голоса доносились из коридора. Теперь все в порядке. Он осторожно приоткрыл ставни и, крепко сжимая пистолет с надетым глушителем, тихо влез в окно. Он уже успел закрыть ставни, когда увидел, что в коридоре зажегся свет. Здорово они встревожились, если решили нарушить маскировку. Гонсалес бесшумными шагами подошел к дверям и наклонился. В замочную скважину он видел, как двое парней поднимали третьего и, держа его на своих плечах, очевидно, собирались перенести в комнату. Дверь кухни распахнулась стремительно. Мигель Гонсалес шагнул вперед. Длинный коридор был ярко освещен. На расстоянии пяти метров от него двое парней держали третьего, который висел у них на руках. Руки обоих заняты, удовлетворенно отметил Мигель. - Добрый вечер, господа, - начал он по-английски. - Прошу не делать лишних движений, иначе продырявлю вас с такого небольшого расстояния. Прошу учесть мои пожелания. - Он сопровождал свои слова движением дула пистолета. - Оставьте тело, и к стенке, быстро! Грузное тело шмякнулось об пол, оба парня еще явно не понимали, кто это и что ему нужно. - Ловко, - послышался сверху голос Дюпре. - Чистая работа. - Ты все видел? - спросил Гонсалес, не поворачивая головы. - Конечно. И даже слышал твою изысканную речь. Наружная дверь внезапно открылась, и в комнату вошел Чанг Са. Посмотрев на лежавшего, он равнодушно отвел взгляд. Лицо его было непроницаемым. - Мигель, тайник, - напомнил Дюпре. Гонсалес, убрав пистолет, направился в комнату, чтобы вскрыть тайник Таамме. Чанг Са, подойдя к более молодому, принялся обыскивать его. На пол полетели пистолет, нож, зажигалка, деньги, документы. Второй, постарше, стоял молча, понурив голову. - Нашел, - раздался голос Мигеля. - Документы в тайнике. Дюпре, не сводя глаз со стоявших у стены, лишь повернул голову, но этого было достаточно. Стоявший рядом с Чанг Са индонезиец успел выхватить оружие. Его реакция была мгновенной, отточенной, но еще более отточенной оказалась реакция Чанг Са. Маленькое тело метнулось как молния, и через полсекунды пистолет отлетел в сторону, а его неудачливый обладатель тихо стонал на полу с разбитым лицом. - Пусть еще поблагодарит тебя, - строго сказал Дюпре, - ты спас ему жизнь. Иначе пригвоздил бы и его к стене. Мне со вчерашнего дня это очень хочется сделать. Второй, молодой парень лет двадцати, которого только что обыскал Чанг, стоял, переводя наполненные ужасом глаза с лежавших тел на Дюпре и Са, и его вдруг начала бить крупная дрожь. - Спокойно, - посоветовал ему Дюпре. - Переведи ему, Чанг: пусть стоит спокойно и отвечает на наши вопросы. - Парень, судорожно кивая головой, согласился. Кадык ходил у него под самым подбородком. - Кто вы? - "Черные мечи", - бесстрастно перевел Чанг Са. - Где Таамме? - Убит. - Кто убил? Парень, вдруг упав на колени, что-то залепетал, показывая в сторону тихо стонущего товарища. - Вот этот, - снова бесстрастно перевел Чанг. - Вот этот? - переспросил, все еще сомневаясь, Шарль. Парень закивал головой, заливаясь слезами. - Кто их направил? - Некто Куусмууджа. Живет здесь недалеко, на окраине города. - Пусть скажет адрес. Это их главный связной? Сколько всего человек он знает? - В своей организации человек пятнадцать, не больше, но главный - Куусмууджа. - Исполнители. Обычное дело. Ты запомнил адрес? - спросил Дюпре у Чанг Са. - Да. Это действительно здесь недалеко. В комнату вошел Мигель. Лицо его сияло. - Все документы в порядке. Похоже, они и не подозревали о тайнике. Можем ехать. - Вот этот убил Таамме, - кивнул головой Дюпре в сторону одного из лежавших. Мигель поднял глаза. У него задергалась правая щека. В минуту опасности он бывал хладнокровен, но, когда сильно нервничал, его правая щека начинала дергаться, и он, зная эту свою манеру, тут же прикрывал ее рукой. - Сволочь, - Гонсалес с ненавистью смотрел на парня, - пристрелить бы его здесь. - Ты что, серьезно? - Дюпре поднял глаза. - Шучу. - Мигель отвернулся. - И все-таки я не могу спокойно смотреть на этих мерзавцев, хотя, разумеется, помню устав и законы со всеми их параграфами. Конечно, мы передадим его индонезийским властям, и они будут его судить. По законам страны. У нас великолепная работа. Мы не можем даже пристрелить того, кто стреляет нам в спину и убивает наших товарищей. Дюпре хмуро смотрел на него. - Лучше молчи, а то я сам выпущу всю обойму в этого мерзавца. Я и так еле сдерживаюсь. - Помолчав, он добавил: - Чанг, свяжите этого молодчика. Не бойся, - сказал он, видя, как парень побелел, - тебя не убьют... Чанг Са, следивший за происходившим с невозмутимым видом, наклонился к парню и начал пеленать его, как младенца. Шарль шагнул к дверям. - Думаю, что полчаса они сумеют потерпеть, а потом мы вызовем полицию. Объяви ему, Чанг, что ему лучше попасть в тюрьму, чем встретиться со своими бывшими товарищами. Так что пусть говорит полиции всю правду. Гонсалес, ворча, вышел вслед за инспектором. Чанг Са уложил связанного на пол и подошел к дверям. Уже выходя, он обернулся. Глаза его сузились, правая рука достала пистолет, и в полутемной комнате прозвучали три щелчка. Стонавший индонезиец с разбитым лицом перестал дергаться, у его тела стала медленно расползаться большая лужа крови. Связанный парень с ужасом следил за пистолетом Чанга. Тот, положив его в карман, вышел из дома, плотно прикрыв дверь. На его лице, как всегда, не отразилось ничего. В большом двухэтажном доме, в коридоре, лежали три человека. Два живых и один мертвый, который не похвастается своей победой над "голубыми". Он замолчал навсегда. Джакарта. День одиннадцатый Луиджи резко затормозил "Метеор" у самого тротуара. - Быстрее! - скомандовал Дюпре, и Мигель с Чангом, выскочив из машины, бросились за быстро бегущим инспектором. Высокий восьмиэтажный дом стоял несколько особняком. Рядом были лишь покосившиеся хибарки и одноэтажные коттеджи, и казалось, что этот дом совершенно случайно попал сюда из центра города, будто архитекторы, перепутав планы, поместили его не туда, куда нужно. - Какой этаж? - спросил Мигель, когда они, уже немного запыхавшись, бежали по лестнице. - Шестой, - бросил сверху Чанг, и Гонсалес ускорил темп. Вот и нужная квартира. Все тихо, дом спал. Часы показывали половину пятого утра. - Постучи, - предложил Шарль Чангу. Тот, подняв руку, несколько раз стукнул в дверь. В квартире никто не отозвался. Са постучал еще несколько раз. Раздалось чье-то недовольное бормотание и звук шаркающих шагов. - Кто там? - послышалось за дверью. Говорил, очевидно, старик, таким дребезжащим голосом были произнесены слова. - Полиция. Немедленно откройте! - За дверью раздались испуганные восклицания, кто-то медленно приоткрыл ее - полоска света упала на неосвещенную площадку шестого этажа. - Какая полиция... - начал все тот же голос, когда Шарль, стремительно оттолкнув стоявшего за дверью, вошел в квартиру. За ним, сжимая пистолет в руках, шел Мигель. Замыкал шествие Чанг Са, который, оглядевшись по сторонам и убедившись, что все спокойно, неторопливо закрыл дверь. Из боковой комнаты выглянули испуганные женские лица. Откуда-то донесся детский плач. Гонсалес огляделся. Напротив стоял полуодетый старик, дрожавший всем телом. Сзади виднелись взволнованные лица женщин и проглядывались детские головки. - Вы Куусмууджа? - сухо осведомился Чанг. Старик испуганно закивал головой. - Одевайтесь, мы за вами. Старик все еще кивал головой, когда опомнившиеся женщины подняли в доме плач и крик. Дюпре недовольно поморщился. Мигель сделал шаг назад. Лишь Чангу не изменило спокойствие. Он обратился к женщинам, невозмутимо сказав: - Ваш хозяин нужен нам как свидетель. Через час вернется домой. Одевайся быстрее, старик, - добавил он, видя, что тот еще стоит, недоуменно разглядывая ночных гостей. Через десять минут Куусмууджа уже сидел между Мигелем и Дюпре сзади в машине и молча озирался по сторонам. Луиджи выжимал из автомобиля все, на что тот был способен. Мелькнули последние кварталы Джакарты. Старик испуганно оглядывался. - Куда вы меня везете? - спросил он, когда дорога пошла в лес. Ему никто не ответил, и он еще больше испугался. - Кто вы? - закричал он тонким фальцетом. - Что вам нужно? И снова на его громкий крик никто не ответил. Старик заплакал. - Не убивайте меня. Я знаю. Вас послал он. Только не убивайте меня. Я не виноват. Мне сказали, что, если я не буду работать на них, они вырежут мою семью. Верьте мне, клянусь аллахом. - Ты мусульманин? - спросил Чанг. - Да, да, - обрадованно закивал старик, как будто одно это могло спасти его. - Приехали, - объявил Луиджи. Дюпре, выйдя из машины, предложил выйти пленнику и, сопровождаемый своими помощниками, двинулся в глубь сильно разросшегося кустарника. - Стой, - скомандовал он через тридцать шагов, - Чанг, переведи ему. Пусть слушает внимательно и отвечает честно. Иначе ему не увидеть рассвета. Перевел? Хорошо. Теперь дальше - на кого он работает? Конкретно - фамилия, адрес, местонахождение. Быстрее. - "Черные мечи", - перевел Чанг. - Это я знаю без него. - Он думает, что мы от Ло Хсиня, и клянется, что не виноват. - Не разубеждай его. Спроси, кто возглавляет организацию? - Не знает. Какие-то высокие люди - видимо, у них есть большие связи. - Кому он подчиняется? - Самый большой начальник, которого он знает здесь, в Джакарте, это 4. 2. 8. - его позывной. Он живет в Джакарте. - Кого еще знает из руководителей? - Больше никого. Говорит, что этот 4. 2. 8. - самый главный начальник из тех, кого он знает. - Адрес известен? - Он там не был, но приблизительно знает. - Пусть назовет. Назвал? Пусть теперь скажет, от кого он получил приказ убрать Таамме? - От 4. 2. 8. - Он никого больше не убирал? - Клянется, что нет. - Кто получил товар? - В порту его ждал связной. - Сколько товара получил? - Всего около двухсот граммов. - Чего? - Героина. - Где перерабатываются наркотики? - Он этого не знает. - Как зовут связного в порту? - Он не знает. Связной сам находил его. - Сколько человек у него в группе? - С ним восемнадцать. - Что он вообще может рассказать о своей организации, о "Черных мечах"? Старик, которому перевели вопрос, испуганно замолчал, потом что-то неуверенно сказал. - Он говорит, что понял, мы не от конкурентов, но мы и не из полиции. Он спрашивает, откуда мы. - Объясни ему, что пока спрашиваю только я. Что он может рассказать о своей триаде? - Говорит, что их несколько тысяч человек. Так он думает. Главу триады по имени не знает, но говорит, что его номер 2. 6. 2. - Эти номера есть у каждого? - Только у начальников отрядов и связных. - Какой номер у него? - 4. 3. 5. 5. Уверяет, что получил его недавно. - Спроси: как он думает, откуда мы? - Говорит, что слышал, будто в Индонезии действует международная полицейская организация. С ними был связан Таамме. Вот потому его и убили. Говорит, что слышал, в аэропорту убили еще одного. - И больше ничего не слышал об этой организации? - Ничего, - перевел Чанг. - Значит, начальник, отдавший ему приказ убрать Таамме, носит номер 4. 2. 8.? Правильно я понял? - Да, - подтвердил Чанг. - Из него, похоже, больше ничего нельзя выжать, - заметил Гонсалес. - Похоже на то. Конспирация доведена до совершенства, - недовольно бросил Дюпре. - Значит, так, Куусмууджа, мы вас не убьем и очень ценим ваши правдивые ответы. Так вот, до города доберетесь сами. Думаю, что это несложно. Чанг, предупреди его, чтобы никому никогда ничего не рассказывал. Это не в его интересах. Сколько у него членов семьи? - Восемь, - перевел Са. - Пусть поменьше болтает, а то они останутся без кормильца. Скажи: как только доберется до первой телефонной будки, пусть позвонит домой, там наверняка уже волнуются. Прощай. Повернувшись спиной, Дюпре исчез в темноте. Мигель и Чанг поспешили за ним. Старик, еще не понявший, что его отпустили, вдруг заметил, что остался один, и, упав на колени, стал горячо молиться. В город возвращались молча. На поворотах Луиджи не сбавлял скорости, и колеса визжали, пугая ночных прохожих. - Что с тобой? - спросил Мигель. - Вы бы еще поцеловались с этим мерзавцем, - зло огрызнулся Луиджи. - Это ведь он приказал убить Таамме. - Он не приказывал, он только передал чужой приказ, - устало подтвердил Дюпре. - Да и потом у него ведь дети... - А у Таамме не было детей? - Были. Но старик занимается этим грязным ремеслом не потому, что очень хочет, а всего лишь для того, чтобы прокормить семью. Социальные условия. Мы не можем изменить существующий строй Индонезии, чтобы накормить голодную семью старика. А его агенты всего лишь мелкая сошка, торгующая граммами героина в подъездах домов. Ими пусть занимается полиция Джакарты. - Что теперь? - обратился Мигель к Дюпре. - Теперь мы нанесем визит этому 4. 2. 8. и попытаемся выяснить, кто он и откуда узнал про Таамме. - Думаешь, он знает? - Вряд ли, но если даже не знает, то укажет нам, откуда этот приказ. Судя по всему, это уже среднее звено, и наверняка нам будет что у него узнать. - Направо, - проговорил молчавший до сих пор Чанг. - Мы едем в гостиницу? - спросил Луиджи. - Нет. Миссис Дейли приказала, чтобы я отвез вас на явочную квартиру. Говорит, что в отеле слишком много любопытных глаз. - Правильно, - удовлетворенно откинулся на сиденье Дюпре. - А почему нам сразу не поехать к этому 4. 2. 8.? Теряем время, - недовольно пробурчал Мигель. - Хотя бы потому, что нам надо изучить, кто он, откуда, чем занимается. Чанг, я думаю, до завтрашнего вечера ты сумеешь навести справки? - Я сделаю это сейчас же, - невозмутимо сказал Са. - Хорошо. - Наши вещи надо взять из гостиницы, мои и Мигеля, - вспомнил Луиджи. - Они там, на квартире, - спокойно произнес Чанг. - Оперативно. Спасибо, Чанг. "Метеор" летел, не сбавляя скорости. Над городом уже поднималась заря, и казалось, в восходящих лучах солнца, там, далеко на востоке, пылает огромный ярко-красный костер. Багровое небо переливалось желто-красно-синими красками и вызывало невольное восхищение богатством солнечной палитры. На востоке медленно наступал рассвет, неся радость нового дня. x x x ИЗ ДОНЕСЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО КООРДИНАТОРА ЗОНЫ "С-14" ГЕНЕРАЛЬНОМУ КОМИССАРУ АЗИАТСКОГО ОТДЕЛА Группа "Дубль С-14" приступила к выполнению задания. Проверка подтвердила - Таамме, Фогельвейд, Роже ликвидированы. Третий член группы - Моррисон - до сих пор не найден. Организация "Черные мечи" имеет доступ к нашей информации. Согласно данным тайника Таамме, лаборатории триады расположены в районе Калимантана. Связи "Ньюген-Хэнда" с триадой еще не установлены. Необходимо официальное разрешение властей на просмотр документов министерства финансов и министерства иностранных дел страны. Просим Вашей санкции. "М-17". Джакарта. День двенадцатый Яркое солнце било прямо в глаза, и Луиджи пришлось повернуться на другой бок. Повозившись еще минут пять, он чертыхнулся и, сбросив с себя простыню, сел, свесив босые ноги на пол. Лежавший напротив Мигель моментально проснулся, но, увидев Луиджи, успокоился и, снова закрыв глаза, захрапел. Минелли перевел взгляд на третью постель. Она пустовала; очевидно, Шарль уже давно встал. Луиджи взглянул на часы. Ого! Половина первого. Он стал одеваться. Гонсалес, почувствовав какой-то шум, повернул к нему голову. - Ну ты спишь! - засмеялся Луиджи. - Как волк, вздрагиваешь при малейшем шорохе. - Я всегда так сплю, - недовольно буркнул Мигель, - и не люблю, когда меня будят. - Знаешь, который час? - Который? - Половина первого. - Мда-а-а... Всю ночь не спали. Могу я хоть здесь выспаться нормально? - Выспишься, - мрачно пообещал Луиджи, - еще успеешь. - Дурацкий юмор, - заявил Мигель, вылезая из постели. В комнату вошел Дюпре. Он был уже чисто выбрит и одет. - Доброе утро. - Мигель, взяв зубную щетку, пошел в ванную. - Спускайтесь вниз, в гостиную, - предложил Дюпре, - приехала миссис Дейли и приглашает вас завтракать. - Через десять минут, - крикнул Гонсалес, опрокидывая что-то в ванной комнате. - Только побреюсь. Луиджи торопливо натягивал брюки. Шарль, усмехнувшись, вышел из комнаты. Миссис Дейли уже ждала в гостиной. На ней было простое белое платье, выгодно подчеркивающее ее красивую фигуру. - Уже спускаются, - сказал Дюпре. - Они проснулись? - Да. - Устали? - Не очень, хотя, конечно, всю ночь на ногах. - Шарль сел напротив координатора. - Представляю, но поработали хорошо. - Неплохо, - согласился Дюпре, - а где ваш помощник? - Чанг должен сейчас подъехать. Он обещал быть к двум часам дня. Они помолчали. Элен вытащила сигарету. Шарль щелкнул зажигалкой. - Вы не курите? - спросила она, прикуривая. - Нет, очевидно, берегу здоровье, - он позволил себе пошутить. - Вы так рациональны? Вот уж не думала. - Почему? - Я много слышала о региональном инспекторе "Д-13". Ваши операции всегда продуманны и довольно смелы. Генеральный комиссар, по-моему, просто влюблен в вас. - Во всех рассказах есть доля преувеличения. - Всегда? - Почти. Миссис Дейли рассмеялась. - Вы так скромны? - Нет, это скорее поза. - О! Ценю откровенные ответы. - Комплимент за комплимент. Люблю откровенные вопросы. Раздались звуки шагов, и в комнату вошли оба помощника регионального инспектора. Дюпре не поверил глазам. Мигель Гонсалес был в белоснежном костюме, голубой рубашке с темным, строгим галстуком. На Луиджи был светлосерый костюм и яркий галстук. - Мы рады приветствовать мадам в нашей обители, - щелкнул каблуками Мигель, припадая к руке миссис Дейли. - Мы счастливы, - заверил Луиджи, повторяя столь приятную для обоих помощников процедуру. - Пижоны, - весело бросил Дюпре. - И в галстуках. - Я вас не сразу узнала, - координатор с интересом разглядывала обоих парней. - Вы могли бы получить первые места на конкурсе элегантных мужчин. - А кто бы занял первое место? - несколько ревниво осведомился Луиджи. - Достойнейший, - тактично нашла выход Элен Дейли. - Садитесь к столу. - Дюпре пригладил волосы. В потертых брюках и выцветшей рубашке он напоминал ковбоя, обслуживающего богатых иностранцев, случайно заехавших на его ранчо. Упрашивать долго не пришлось, и Луиджи с Мигелем принялись за еду. - Разобрались с документами Таамме? - Шарль повернулся к Элен. - Да. Судя по всему, лаборатории триады расположены на Калимантане. Но вот где именно? - Значит, наша точка зрения подтвердилась - героин изготовляют здесь, на месте? - В этом не приходится сомневаться. - На Калимантане? - спросил Мигель, придвигая тарелку. - А где именно? - Если бы мы знали, - вздохнула миссис Дейли, - не было бы столько ненужных жертв. Остров Калимантан занимает территорию, приблизительно равную Англии и Франции, вместе взятым. Где искать? Конкретно? Никто ничего не знает. Даже правительство не может дать точных данных. Это один из самых малоизученных районов мира. На огромном острове живет чуть больше пяти миллионов жителей. Три четверти Калимантана покрыты непроходимыми тропическими лесами. - Экзотика! - Луиджи взял кофейник. - Кофе? - спросил он у инспектора. - Спасибо, не хочу. - Дюпре отрицательно покачал головой. - Будешь кофе, Мигель? - Я его терпеть не могу. - Гонсалес подвинул к себе чайник. Миссис Дейли посмотрела на часы. - Чанг должен скоро приехать. - Вы давно с ним работаете? - спросил Луиджи. - Давно. А что? - Ничего. Просто интересно. - И он наверняка не говорил вам итальянских комплиментов. - Гонсалес скрыл проступавшую улыбку. Элен подняла на него глаза. - Это плохо? - Это прекрасно, мадам, одним конкурентом меньше. - Сидевшие за столом дружно рассмеялись. Элен обратилась к Дюпре: - Вам повезло, ваши помощники обладают повышенной жизнестойкостью. В сочетании с их профессиональными качествами это совсем неплохо. - Пока да, а дальше еще увидим. - Дюпре прислушался. Ясно был слышен шум подъезжающей машины. Хлопнула дверца автомобиля. Раздалось три звонка. - Это Чанг, - успокоила миссис Дейли. Луиджи бросился открывать. Через пять минут в комнату вошел помощник генерального координатора. Он поздоровался и, сев на стул, начал тихим голосом: - 4. 2. 8. - это владелец китайского ресторана в городе Хун Сюнь. Ему 42 года. Женат, двое дочерей. Довольно состоятельный человек. До сих пор никаких подозрительных связей не замечали. Установили за ним наблюдение, но в ресторане бывает очень много людей, возможно, что среди них есть и люди триады. Наш сотрудник узнал в одном из посетителей ресторана человека, сидевшего в "Тойоте", которая охотилась за Дюпре. Обе фотографии идентифицированы специалистами. Сомнений нет - одно лицо. - За ним установили наблюдение? - спросил Дюпре. - Да. - А кто были другие двое из "Мерседеса"? Тоже люди триады? - Нет. По нашим сведениям, эти люди из БВД "БВД - тайная полиция Нидерландов". Они уже второй месяц околачиваются в порту. По договоренности с нашей полицией пытаются выявить и перекрыть источники поступления героина в их страну. - В общем, делаем приблизительно одну работу, - заметил Мигель. - Джакарта и Амстердам традиционно связаны тесными узами, и, видимо, немалый груз "белой смерти" прибывает из Индонезии в Голландию, - добавила миссис Дейли. - Они знают, кто такой Дюпре? - поинтересовался Луиджи. - Нет, - Чанг говорил абсолютно бесстрастно, - но он своими активными действиями в порту привлек их внимание, и они его теперь повсюду ищут. - Как всегда, мешаем друг другу. - Дюпре недовольно поморщился. - Что еще? - У Хун Сюня был солидный счет в Австралии, в банке "Ньюген-Хэнд". Он был одним из его клиентов. - Вот это уже лучше. - Шарль посмотрел на миссис Дейли. - С банком прояснилось? - Хэнда пока не нашли. Интерполу представлены его данные. Повсюду задействованы и наши люди. Никаких следов. - А их связи, филиалы, счета? - Австралийские секретные службы наложили вето на эту информацию и не разрешили нам ознакомиться с ней. В конце концов, это их внутреннее дело, и мы не могли настаивать. - А как Куусмууджа? - вспомнил Шарль. - Чанг, его телефон прослушивается? - Да, но пока ничего не выяснили. Похоже, он здорово испугался в ту ночь. Никому не звонит, из дома не выходит. Только один раз его посетил личный врач. - За врачом, конечно, установили наблюдение? - Наши люди уже проверяют его. Личный телефон тоже взят на контроль. - А что слышно о Моррисоне? - Нигде не найден. - Его нужно разыскать. Какой маршрут у него был до Богора? - обратился Дюпре к миссис Дейли. - Согласно данным Таамме, полученным из тайника, мы установили, что он должен был побывать в Сурабае "Сурабая - второй по величине город в Индонезии. Расположен на острове Ява" и встретиться с нашим связным. Встреча там состоялась, связной подтвердил это шифровкой, после чего Моррисон прибыл в Богор, послал свое донесение и замолчал. - А тот связной не провален? - Нет. - Значит, надо заново проверить весь путь Моррисона. Луиджи, поедешь в Сурабаю. Нужно узнать, почему замолчал Моррисон. Действуй внимательно и осторожно. Минелли кивнул головой. - Мигель, тебе поручаю Хун Сюня. Не спускай с него глаз. Полиция - полицией, но я должен знать все от тебя. С кем встречается, его слабости, связи, развлечения. Абсолютно все. И "веди" его. Это наша единственная ниточка. Смотри, чтобы она не оборвалась. - Понял. - Гонсалес выпрямился на стуле, поправляя галстук. - Я лично проверю все финансовые операции "Ньюген-Хэнда". Миссис Дейли, вы уведомили генерального комиссара о нашей просьбе? - Разумеется. - Если правительство страны пойдет нам навстречу, мне нужен будет хороший переводчик, способный понять и толково перевести документы. - Когда он вам нужен? - Сегодня, в крайнем случае к завтрашнему утру. - Не успеем найти. - Мне одному не справиться. - Понятно. Я сама буду вашим переводчиком. - Отлично. О лучшем я и не мечтал. Чанг, у вас задача несколько пошире. Когда вы планируете облаву в порту? - Недели через две. - Постарайтесь ускорить этот срок. У нас мало времени. Я не убежден, что мы сможем выйти на боссов триады, но, возможно, нам удастся кое-что выяснить, а это в нашем положении лучше, чем ничего. Луиджи, Мигель, вам по три дня. Через 72 часа вы должны дать подробный отчет о проделанной работе. Предупреждаю: может случиться, что и о нашей группе здесь осведомлены не хуже, чем о группе Фогельвейда. Действовать по обстановке, но разумно, без лишнего риска. Чанг, не забудьте под любым предлогом отвлечь внимание сотрудников БВД. Объясните этим господам, что мы... ну, скажем, из... военной полиции Индонезии и выполняем особое поручение. - Хорошо. - Миссис Дейли, вас прошу узнать и сообщить мне как можно скорее о решении правительства Индонезии. Мне нужна вся документация, касающаяся деятельности "Ньюген-Хэнда" в этой стране. - Я еду туда немедленно. Луиджи наклонился к Мигелю: - Нашему шефу здорово повезло. У него будет очаровательный переводчик. Гонсалес многозначительно улыбнулся. - А ла гэр ком а ла гэр "На войне как на войне (фр.)", - шепнул он в ответ. x x x ИЗ ПОСЛАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОМИССАРА АЗИАТСКОГО ОТДЕЛА ГЕНЕРАЛЬНОМУ КООРДИНАТОРУ ЗОНЫ "С-14" Правительство Индонезии дало согласие на передачу нашему представителю всех документов. Представитель должен быть предупрежден о неразглашении документов до специального разрешения министерства иностранных дел. Форсируйте операцию. "Т-01". Остров Мадура. День пятнадцатый Паромная переправа работала очень четко, и Луиджи с понятным любопытством следил, как огромная громада парома уверенно рассекает волны пролива Сурабая. На левой стороне вырисовывалась Сурабая - второй по величине город страны. Около двух миллионов людей, крупнейший порт, большое количество заводов и фабрик, университет, функционирующий в городе не один десяток лет, - все это позволило Сурабае довольно успешно конкурировать с Джакартой. А история этого города, расположенного в восточной части острова Ява, была даже более древняя, чем история столицы страны. Первые упоминания о Сурабае относятся к началу XI века, когда могущественный махараджа Эрланга "Эрланга (1001-1049) - махараджа в государстве Матарам. В возрасте 18 лет вступил на престол. Объединил под своим руководством большую часть острова Ява и близлежащие острова. Способствовал расцвету науки, культуры. Поощрял индуизм. Расцвет государства Матарам относят в Индонезии к VIII - XI векам" вступил на престол Матарама и принялся, как гласят старые легенды, "собирать яванские земли". Именно в этот период Матарам достигает своего наибольшего расцвета, и центр страны находится в Сурабае. Именно тогда возводятся величественные сооружения и храмы - Боробудур и Прамбанан, поражающие взор современников до сих пор. Именно в период царствования Эрланги Матарам заключает союз с другим индонезийским государством - Шривиджайя, расположенным на острове Суматра и столько лет пытающимся подчинить себе государства Матарама и Индонезии. И не только союз. Эрланга заключает брак с принцессой из рода Шривиджайя, и Матарам достигает своего наибольшего величия. Увы! В этом мире ничто не вечно. Почувствовав приближение смерти, великий махараджа допускает ошибку, столь свойственную великим людям. Последним всегда казалось, что после их смерти не останется достойного, способного, как и они, встать у руля государства и взять в руки всю власть. Их страшила мысль, что этот новый преемник разобьет их корабль, который они столько лет бесстрашно вели сквозь мели и рифы. Им казалось, что он опрокинет их судно и оно пойдет ко дну со всеми людьми и накопленным багажом. И они разделяли власть, силу, само государство между своими близкими, друзьями, единомышленниками. Эрланга, Карл Великий, Чингисхан, да разве мало подобных примеров и в наши дни. Эрланга удаляется на покой, в обитель, а великий Матарам делится на две части - Джангалу и Панджалу - и отдается двум сыновьям. Забытый всеми Эрланга умирает. Горький урок короля Лира ничему не научил людей. На чужих ошибках нельзя научиться. Нужны собственные. Луиджи знал легенду об Эрланге и с интересом рассматривал сверкающие под солнечными лучами крыши храмов и церквей Сурабаи. Паром двигался в направлении острова Мадура. Два часа назад Минелли встретился со связным. Никаких новых сведений он не получил. Да, Моррисон был здесь, передал донесение, получил другое и должен был ехать в Богор. Даже взял билет на поезд. Кажется, он хотел заехать еще и на Мадуру, расположенную недалеко. В его распоряжении было еще семь часов. Последнее сообщение насторожило Минелли, и он решил отправиться туда, в Банкалан, город, расположенный у самого побережья пролива Сурабая. Громкие голоса привлекли его внимание. Двое пассажиров о чем-то оживленно спорили. Кажется, на мадурском. Эти похожие языки - индонезийский, малайский, суданский, яванский - сам черт голову сломит, подумал Луиджи. Паром мягко причалил к городу, и Луиджи, достав свой небольшой саквояж, двинулся в путь. Интересно, зачем Моррисону было приезжать сюда? Связной говорил, что из Банкалана идут какие-то грузы в другие города и страны, а что в контейнерах, никто не знает. Даже таможенные службы не проверяют. Это, пожалуй, интересно. Луиджи осмотрелся. Вдали виднелось какое-то сооружение - очевидно, небольшой бар. Видимо, это единственное место в городе, где можно выпить чашечку кофе, а заодно и узнать местные новости, решил Луиджи. Он рассуждал правильно. Вычислив время, затраченное на паромную переправу в оба конца, он убедился, что Моррисон был в Памекасане совсем немного - час, от силы два. И если за это время его кто-то видел, то вряд ли запомнил. Хотя как знать. Городок маленький. Иностранцев практически не бывает. Может быть, кто-то и запомнил? Бар был переполнен. Пестрое разнообразие костюмов и рас производило впечатление. Луиджи сел за столик, стоящий у окна, с трудом найдя это, пожалуй, единственное свободное место. К нему подскочил официант. - Кофе, - попросил Луиджи, - и коньяк, - добавил он по-английски, видя, что на него обращают внимание. В небольшом помещении столики стояли очень тесно, и можно было услышать, что говорят соседи, о чем спорят рыбаки и матросы, местные жители и приезжие островитяне, хотя последних на Мадуре было немного. Луиджи, медленно смакуя, выпил кофе и принялся за коньяк. Напиток был не самый лучший, но он мужественно этого не замечал. Как ни странно, но эта бурда вызвала у него аппетит, и, подозвав официанта, он заказал себе легкую закуску и бутылку освежающего. Так, во всяком случае, он попытался объяснить официанту на английском, и тот, кажется, его понял. Заказ был быстро выполнен. Лучше бы обслуживали помедленнее, подумал Минелли, тоже мне "Гранд-отель". Все-таки зачем Моррисон приезжал на Мадуру? Что он здесь потерял? Наверно, не для того, чтобы восхищаться красотами Памекасана. Тогда зачем? Куда он пошел? Что за дела? И спрашивать особенно нельзя. Хотя, в конце концов, он офицер Скотленд-Ярда и может разыскивать необходимого ему человека. Моррисон не мог далеко уйти из порта, для этого у него не было времени. Может, стоит рискнуть? Луиджи подозвал официанта. Последний, решив, что посетитель снова хочет сделать заказ, принес небольшую карточку, на которой блюда были напечатаны по-английски. Луиджи попытался с ним заговорить, но, к своему огорчению, понял, что это бесполезно. Оплатив счет, он подошел к хозяину заведения. - Вы говорите по-английски? - спросил Луиджи. Услышав в ответ однозначное "ноу", он пожал плечами. И здесь неудачно. Внезапно он почувствовал на своем плече чью-то руку. Минелли чуть повернул голову. - Янки? - прогрохотал у его уха огромный детина с черной бородой. - Англичанин, - поправил его Луиджи. Имея довольно высокий рост, более 180 сантиметров, он казался себе щуплым и маленьким по сравнению с этим огромным бородачом. - А я австралиец. Маленький Джим. Будем знакомы. - Артур Шелтон, - рука Луиджи утонула в огромной лапе. Ничего себе "маленький". - Англичанин тоже хорошо. Приехал в гости? - Да. - А я вот обитаю в этой норе, на Мадуре. - Вы здесь живете? - Уже второй год. - Коммерция или... - У меня здесь парусник. Вот и курсирую на нем по морю. - Ловите рыбу? - И удачу. - Джим расхохотался, потом добавил: - Вы что, не можете объясниться с этой крысой по-английски? Вот мерзавец, все понимает, а говорить не хочет, - голос Джима грохотал в баре, - не любит он приезжих. Может, я вам помогу? Колебания Минелли продолжались недолго. - Я ищу одного человека, своего знакомого, он был здесь недели две назад. - А как его звали? - Джим почесал бороду. - Я знаю прибывающих. - Джон. Джон Моррисон. - Моррисон? Не знаю, не слышал. А какой он из себя? - Высокий, со светлой бородкой и усами. - Борода как у меня? - Нет, - Луиджи улыбнулся, - короткая, подстриженная. - Сейчас узнаю. - Джим повернулся к столикам. - Генри, Генри, черт тебя подери, ты не встречал здесь такого Джона Моррисона? В ответ раздался еще более мощный рев. - Не знаю, не встречал. - Вслед за этим показался второй гигант, даже более крупный, чем Джим, только без бороды. - Мой брат Генри, - представил австралиец подошедшего. И снова рука Луиджи утонула в лапе гиганта. Он уже чувствовал себя не в своей тарелке. На них обращали внимание. Громовые голоса его собеседников достигали другого конца помещения и вырывались на улицу. - Ты не помнишь здесь высокого мужчину со светлой бородкой? - обратился Джим к Генри. - Я не видел. А что на нем было надето? - Что? Я не знаю. - Луиджи растерялся. Он не мог знать таких подробностей. Хохот Джима загремел по всему бару, отдаваясь в стаканах. За ним засмеялся и Генри. Луиджи переводил недоумевающий взгляд с одного на другого. - У Генри страсть к одежде. В Сиднее он работал в магазине готового платья, - объяснил Джим. Луиджи улыбнулся. Он так и не понял, что вызвало такой гомерический хохот у братьев. - А он тебе очень нужен, этот Моррисон? - Да нет, не очень. Я просто хочу узнать, приезжал он сюда или нет. Минелли говорил осторожно, подбирая слова, мозг лихорадочно работал. Если взвесить все шансы, то он может рискнуть. В конце концов, с Моррисоном здесь ничего не случилось. Он приехал обратно в Сурабаю и после этого выехал в Богор. Связник тоже цел и невредим. Стоит рискнуть. - Не знаю, - с сожалением проговорил австралиец. - Не знаю. В бар вошли двое. По форме Луиджи догадался, что они из военной полиции. Оба, не сговариваясь, направились к Минелли. Один из блюстителей порядка вежливо попросил на английском предъявить документы. Луиджи охотно полез в карман. Джим и Генри недовольно разглядывали обоих "церберов". Полицейский просмотрел документы. - Разрешение на въезд? - Пожалуйста. - А на приезд сюда, на Мадуру? - Вот. - Луиджи был абсолютно спокоен. Документы у него были, конечно, настоящие. С помощью Чанга он зарегистрировал их по всей форме. - Вы Артур Шелтон? - Да. - Прибыли из Великобритании? - Да. Там все указано. - Прибыли недавно? - Да. Что-нибудь не так? - Все в порядке. Луиджи сунул документы в карман. Уже поворачиваясь, он услышал голос одного из полицейских: - Мистер Шелтон, можно вас на минутку? Минелли сделал шаг в сторону. Полицейский улыбался. - Позвольте дать вам один совет, - тихо прошептал он, - на Мадуре неустойчивый климат. Вам лучше уехать отсюда. Луиджи внимательно и серьезно посмотрел на говорившего. - Я охотно последую вашему совету и уеду сегодня вечером. - Вот и прекрасно. Всего хорошего. До свидания, мистер Шелтон. Когда полицейские ушли, к Луиджи приблизились оба брата. - Что они от тебя хотели? - спросил Генри. - Интересуются, когда я уезжаю. - Не люблю я их, - вздохнул Джим, тряхнув бородой, - лезут не в свои дела. - И часто здесь проверяют документы? - Да нет, раньше вообще не проверяли. Но с прошлого года просто все чокнулись. В два раза увеличили число полицейских, на каждом шагу проверяют документы. На остров прибыла специальная часть военной полиции, даже военные вертолеты. - А в порту? - А в порту некоторые корабли теперь стоят под такой охраной, словно везут золото с приисков. И близко не подступиться. Один раз обстреляли наш парусник. Взбесились все, словно эпидемия. - Может быть, малярия, - сказал Луиджи, улыбаясь. Он вспомнил, как они с Мигелем боялись уколов, которые им делали в Коломбо для поездки сюда, в Индонезию. - Если бы. Нет, это эпидемия ненормальных. Как будто на соседнем острове нашли золото или клад Моргана. - Клад бы давно вывезли. - А кто их разберет. Здесь только один Пим все знает. - Пим? Он что, кореец? - Может, и кореец, а может, и китаец, и даже европеец. Никто не разберет. Пим, и все тут. Точка. - А может, он что-нибудь слышал о его дружке? - Генри наклонился к брату. - А верно, - Джим оживился. - Найди Пима в порту, он наверняка что-нибудь знает. - А как его найти? - А ты возьми бутылку и поставь ее у причала, и он сам тебя найдет. У него нюх на спиртное. - Джим снова загремел. - Идет. - Луиджи начинали нравиться эти люди. - Только учти, без бутылки он разговаривать не будет. Он раньше здесь околачивался, но хозяин сказал, что взыщет с него все долги. Вот теперь и прячется. - А где его найти сейчас? - В порту. Вон там, у ящиков. Видишь? Рядом со сломанным парусником. - Спасибо. - Луиджи кивком головы подозвал хозяина и, купив одну бутылку, протянул руку братьям. - Прощайте. - Всего хорошего. Будь здоров. - Его рука снова утонула в лапах гигантов, и он вышел из бара. Выходя, он, разумеется, осмотрелся. Люди были заняты своими делами, и, кажется, на него никто не обращал внимания. Накрапывал мелкий дождик. Луиджи поднял воротник своей спортивной куртки. Пожалуй, для индонезийского дождя она слишком легкая, подумал он, застегивая "молнию". Вдали слышались раскаты грома. Минелли зашагал в сторону ящиков. Со стороны порта в его направлении двигалась какая-то фигура. Что-то знакомое было в этой уверенной, с резкой отмашкой рук, походке. Луиджи замедлил шаг. Неужели? Не может быть! Расстояние быстро сокращалось, и теперь у него не оставалось никаких сомнений. Это мог быть только он... Джакарта. День пятнадцатый В этом ресторанчике Гонсалес обедает уже третий день. И третий день ему подают изысканнейший деликатес азиатской кухни - "ласточкины гнезда". Экзотическое блюдо очень ценится жителями многих стран Азии, и Мигель успел убедиться в справедливости этой оценки. Однако сегодня он перешел на китайскую кухню и, заказав себе сначала лангустов, не удержался и попросил принести порцию "ласточкиных гнезд". Вообще азиатская кухня ему нравилась, если, конечно, не иметь в виду одно существенное "но". При его росте, приближающемся к 190 сантиметрам, ему никак нельзя было поправляться. Это сказывалось на его физической готовности и на его самочувствии. Кроме того, он мог потерять спортивную форму. Неплохой боксер, он сгонял лишний вес изнурительными упражнениями, и его страсть к гурманству обходилась ему куда тяжелее, чем другим. Пока что вес держался стабильно на восьмидесяти - восьмидесяти трех килограммах. И все же, попадая в новую страну, он не мог удержаться и пробовал все редкие блюда. Разумеется, за эти три дня он, помимо поглощения еды, наблюдал за хозяином ресторанчика. Мигель досконально выяснил его распорядок дня. Хун Сюнь вставал в шесть утра, и уже с восьми ресторан был открыт. В доме, расположенном за рестораном, жили сам Хун Сюнь, его жена и двое дочерей, их служанка. Кроме них, ночью ресторан охранял сторож-китаец, очевидно, земляк Хун Сюня. Обслуживали гостей два мальчика, приходившие сюда рано утром и уходившие поздно вечером. Гонсалес сумел установить, что оба парня питают тайную страсть к морфию, доставая его в небольших дозах у перекупщиков. Они еще не достигли последней стадии наркомании, но их покрасневшие веки и потухшие глаза свидетельствовали, что держаться им осталось недолго. Одна незаметная грань, и морфий сменится героином, а оттуда уже один путь - в могилу. Сегодня днем Хун Сюнь, оставив на попечение жены ресторан, поехал куда-то на своей машине. Мигелю удалось в последний момент поймать такси и броситься вдогонку. К его удивлению, ехал он недолго, минут пять. В районе Гамбера, чуть выше университета, машина Хун Сюня остановилась, и тот, даже не оглянувшись по сторонам, вошел в дом. Гонсалес мысленно отметил этот дом, обратив внимание, что еще двое штатских внимательно приглядываются к машине китайца. Очевидно, это были местные детективы. Они уже доставили ему массу хлопот, обратив внимание на подозрительного иностранца, трижды посетившего ресторан Хун Сюня. Пришлось идти в местную полицию и, потеряв два часа, доказывать, что он, Хосе Урибе, яванский коммерсант, хотел бы остаться в Индонезии и купить себе плантации. Бред какой-то, но после этого интерес к нему полицейских явно упал. Хун Сюнь пробыл в доме недолго, минут десять. После того как он уехал, потащив за собой полицейских, Мигель, дождавшись их отъезда, отпустил такси, щедро расплатившись с водителем, и пошел к дому. На прощание шофер явно подмигнул ему. Это его насторожило, и он еще минут двадцать ходил вокруг дома, наблюдая, не следят ли за ним. Однако ничего подозрительного обнаружить не удалось. Трехэтажный дом, казалось, ничем не отличался от других. Гонсалес обошел его вокруг. Наверху послышался смех. Он поднял голову. В окнах второго этажа несколько полураздетых девиц жестами приглашали его войти. Ах, это публичный дом?! Как это я сразу не догадался, разочарованно подумал Мигель. Так вот почему мне подмигнул шофер. Идиотизм. А я-то думал... Он обратил внимание на стоявшего внизу швейцара, очевидно, выполняющего при случае роль вышибалы. - Тьфу, гадость! - сплюнул Мигель. На явочную квартиру ехать было уже нельзя. На своем маленьком, старой модели "Форде" - он, поборов свое отвращение к машинам и более не искушая свою судьбу, как днем, когда не смог поймать такси, взял его напрокат в гостинице, в которой проживал уже третий день, - подъехал к ресторану. Внутри хозяин уже командовал своими подчиненными. Завидев Мигеля, которого он хорошо знал - посетитель был на редкость разговорчив, - китаец приветливо улыбнулся. Мигель сел лицом к дверям, когда увидел, что в зал входит Куусмууджа. Гонсалес чуть не поперхнулся от неожиданности. К счастью, старик не обратил на него внимания: Куусмууджа, оглядываясь на улицу, вошел в ресторан и сел напротив. Мигель, наклонив голову, сделал вид, что поглощен едой. Краешком глаза он видел, как в ресторан вошли двое. Гонсалес узнал в одном из них Чанга. Они сели неподалеку, очевидно, следя за Куусмууджей. Надо было арестовать этого старого хрыча, с неожиданной злостью подумал Мигель. К старику подошел один из официантов. Куусмууджа что-то тихо сказал. Чанг и его спутники подняли головы. Мигель внимательно следил. Через минуту показался сам Хун Сюнь. Он жестом пригласил старика к себе, во внутренние помещения ресторана. Куусмууджа, у которого был вид побитой собаки, вздохнул и поплелся туда. Оба скрылись в соседней комнате. Мигель перевел глаза на Чанга, тот незаметно кивнул ему, показывая взглядами на соседние столики. За ними сидели еще несколько человек. По их напряженным позам и внимательным взглядам Гонсалес понял, что и это не праздные туристы. Видимо, ловушка захлопнулась. Мне здесь делать нечего, подумал он, я только помешаю. Черт бы побрал этого Куусмууджу. Все испортил. Теперь придется их брать. Бамбуковые занавески отделяли зал от внутреннего помещения и не могли скрыть взволнованные голоса, доносившиеся оттуда. Мигель оглянулся еще раз и вышел. Его "Форд" стоял неподалеку, и он уже стал заводить машину, когда увидел, что из внутреннего дворика, расположенного за рестораном, на большой скорости выехала машина. Сомнений быть не могло - это был Хун Сюнь. Проклятие! Как же они его проморгали? Гонсалес рванул с места, отметив, что еще раньше за машиной китайца ринулся автомобиль с тремя полицейскими. Из ресторана доносились какие-то крики, и, уже сворачивая, Мигель заметил в зеркале, что к ресторану подъехало несколько полицейских машин. Автомобиль Хун Сюня летел на большой скорости, петляя по улицам города. За ним почти следом ехала машина с детективами. "Форд" Гонсалеса отставал все больше. Без гонок не обойтись... Сейчас обязательно во что-нибудь врежусь, подумал он. Непрерывно сигналя, Мигель подъехал к светофору и остановился на красный свет. Обе машины уже исчезли за углом. Карамба, прошептал проклятие Гонсалес. Тысячу раз обещал себе не садиться за руль, и вот... Тоже мне гонщик-любитель. Что делать? Куда теперь? Ушел китаец, так тебе и надо. Еще неизвестно, догонят его полицейские или нет. Тоже ослы хорошие. Не могли задержать его в ресторане. Интересно, а куда он поедет? Кстати, почему он кружит по городу, не выезжая на трассу? Туг что-то не так... А вдруг? Мигель резко вывернул руль машины. Через пять минут он уже был на месте. В доме уже загорались огни, очевидно, готовились к приему очередных "клиентов". Он вышел из машины и, оглядевшись, храбро двинулся к стоявшему швейцару. Тот что-то спросил. Мигель вложил в протянутую руку полдоллара и знаками показал, что хочет войти. Угрюмая физиономия моментально сменилась радостной улыбкой, и двери были широко распахнуты. Терпкий запах человеческого тела, дешевых духов, спертый воздух - все это сразу неприятно ударило в нос. Мигель с отвращением огляделся. В большой красной комнате в зеркалах отразилась его высокая фигура. Сверху по широкой лестнице к нему спускалась какая-то дама. Она что-то произнесла. - Вы говорите по-английски? - спросил ее Мигель. - Не очень, сеньор, - сумел он разобрать. - А по-испански? - О да, мадам неплохо говорит по-испански. Что хочет сеньор? Понятно, понятно. Он может не смущаться. Полное сохранение тайны гарантируется. Сеньору, наверно, нужны европейские девушки. Ах, сеньору все равно. Он не слишком привередлив. Это не очень хорошо. Мужчины должны быть со вкусом. Ему нравятся блондинки или брюнетки? Прекрасно, а размеры? Мадам имеет в виду ширину. Потолще? Мигель представил себе этакую толстенную бабу и испуганно закачал головой. - Ах, сеньору нравятся миниатюрные брюнетки. Прекрасно. Значит, все-таки вкус у сеньора есть и очень хороший. Желаете что-нибудь выпить? Шампанское, коньяк, виски, местный ром? Две бутылки шампанского. Отлично. Комната No11. Сеньор может подняться на второй этаж. Чертыхаясь, Мигель поднимается наверх. Если окажется, что Хун Сюнь сюда не приедет, то какого же дурака он свалял, приехав в эту помойную яму. Он взглянул на часы. Прошло уже двадцать минут. Войдя в номер, Гонсалес огляделся. Большая двухспальная кровать, несколько зеркал, небольшой комод, узенькая дверца, ведущая в ванную комнату. Очевидно, это был дом с "услугами первой категории". Несмотря на то что убранство комнаты было обычным, здесь чувствовалась атмосфера порока и разврата. Мигель брезгливо поднял один из двух стульев, стоявших в комнате, и подвинул его к окну. Вот единственное, что хорошо, подумал он, тщательно вытирая руки, окно выходит на улицу. Если подъедет Хун Сюнь, он увидит его. В дверь постучали. Девушка в белом переднике принесла шампанское и, открыв бутылку, посмотрела на недовольное лицо Мигеля, улыбнулась и вышла. Почти тотчас в комнату вошла довольно стройная брюнетка, видимо, местная, но скрывающая свое происхождение под густым слоем пудры, помады и прочей косметики. Наверно, в зависимости от количества крема и пудры они подразделяются на местных и европейских, подумал Мигель. Несмотря на весь комизм ситуации, он не улыбался. В своей атеистической душе он горячо молился. Только бы Хун Сюнь приехал сюда. Только бы приехал. Кажется, он расцеловал бы китайца, увидь он его сейчас. Девушка что-то спросила. Гонсалес покачал головой. Девушка, улыбнувшись, спросила на ломаном английском: - Вы меня ожидаете? - Вообще-то не тебя, чтоб тебе провалиться, но что поделаешь, - сказал Гонсалес вслух. - Не понимаю, - девушка покачала головой. - И не поймешь. Чертова кукла. Вон шампанское, бери и пей. - Этот знак она сразу поняла. Наполнив два стакана, девушка подошла к нему, протягивая один. Гонсалес послушно взял бокал, девица бесцеремонно уселась на его колени. Внизу послышался шум подъезжающей машины. Сердце екнуло. Неужели Хун Сюнь? Мигель не верил глазам. Он. Значит, я не ошибся, радостно подумал Гонсалес. Значит, не ошибся. Но почему он один? Неужели все-таки оторвался?! Вот сукин сын. И все равно молодец, Хун Сюнь, что ты оторвался. Китаец, оставив машину на улице и оглядевшись по сторонам, юркнул в подъезд, где были предупредительно распахнуты двери. Гонсалес почувствовал на себе чьи-то руки. О черт, об этой кукле я даже забыл. - Ну, ну, - сказал он, легонько отстраняясь, - раздевайся, раздевайся, - и жестом показал на кровать. Она охотно, даже слишком, встала и принялась стягивать платье. - Сейчас приду, - пообещал Мигель и, увидев в ее глазах вопрос, сумел, преодолевая отвращение, похлопать ее по щеке, - не бойся, не убегу. Вот это тебе, - он вложил ей в руки несколько индонезийских банкнот. Рупии оказали свое чудотворное действие. Женщина понимающе кивнула и принялась раздеваться еще быстрее. - Сейчас приду, - снова сказал Гонсалес, выскальзывая за дверь. Кажется, от этой особы отвязался. Он прильнул к дверям, мимо прошла какая-то девушка. Внизу слышались чьи-то голоса. Гонсалес прислушался. Ну что за язык! Ничего не понятно. Этот старый черт Куусмууджа все испортил. Теперь надо брать Хун Сюня, иначе сейчас он исчезнет и его уже не найдешь. Достаточно ему сесть в свою машину и... Мигель хорошо знал, что он не догонит китайца - это был пробел в его "образовании". Он решительно шагнул вниз. Осторожно спустившись на первый этаж, вытащил пистолет и рывком распахнул дверь. Послышался чей-то крик. В комнате сидели Хун Сюнь, хозяйка заведения и незнакомый высокий мужчина. - Спокойно. Я не грабитель. Мадам, объясните это своим гостям, - сказал он по-испански, несколько путая слова. Хун Сюнь посмотрел на сидевшего. Тот кивнул, и через мгновение в его руках блеснул пистолет. В комнате сразу прозвучали два выстрела. Мигель выстрелил первым. Пуля попала сидевшему в живот, и тот скорчился на полу, так и не сумев прицельно поразить противника. Мигель перевел взгляд на вскочившего китайца. - Советую не шутить, - сказал он уже по-английски. Раненый стонал на полу. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежали двое мужчин, спешивших сюда, очевидно, на выстрелы. В руках у обоих были пистолеты. Хун Сюнь моментально упал на пол. Хозяйка взвизгнула. Гонсалес мгновенно перевел свой "кольт" в их сторону. У него было много слабостей и недостатков. Но во время подготовки он был лучшим стрелком среди "голубых" и сейчас доказал, что не зря считался сильнейшим. Два выстрела раздались почти одновременно. Еще не успев даже оценить обстановку, Мигель автоматически прострелил вошедшим руки. Новый выстрел раздался у самого уха. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы. Гонсалес успел заметить, что первый мужчина выронил пистолет и схватился за правую руку, но второй был лишь слегка ранен. Будь у него пистолет в правой руке, конечно, он бы не успел выстрелить, но этот второй был левша и сумел ответить на выстрелы Мигеля. Гонсалес не раздумывал. Еще один выстрел. На этот раз левша грузно осел. Пуля попала в лоб, и тут же начала растекаться кровь, впитываясь в светлый ковер. Гонсалес оглянулся. На полу корчились двое раненых. Лежал, обхватив голову руками, Хун Сюнь. В углу стонала от ужаса и страха женщина. Мигель наклонился и поднял чей-то пистолет. Подойдя к лежавшему в полуобмороке китайцу, он выстрелил у самого уха. Такие вещи впечатляют. Хун Сюнь дернулся всем телом. - Отвечай быстрее, кто приказал убрать Таамме? - Я не понимаю, - простонал по-английски китаец. - Советую понять, иначе я продырявлю твою голову. - Я... не стреляйте... не стреляйте... это она... она передает мне приказы босса. Это она, - завизжал он. Гонсалес перевел пистолет на женщину. - Ну, - грозно посмотрел он на нее, краем глаза замечая, что первый из вбежавших мужчин, придя в себя, тянется к оружию, лежащему неподалеку на полу. Раздался еще один выстрел. Пистолет отлетел, погнутый и покореженный. - У меня нет времени, мадам, - сказал он уже по-испански, - говорите быстрее, иначе ваши девушки останутся без хозяйки, ну... - Господин Муни, он сказал мне, что надо убрать этого человека. - Адрес? Женщина, причитая, назвала адрес. Снаружи у дверей послышался какой-то шум. Раздались удары чьих-то ног о входную дверь. Слышался топот во внутренних комнатах, визг девиц. Мигель снова перевел пистолет на китайца. - Ты умрешь вместе со мной, - сказал он чуть дрогнувшим голосом. Джакарта. День пятнадцатый Шарль отложил ручку, выпрямился, потер затекшую руку, взглянул на часы. Уже вечер. Но плотные шторы не пропускали дневного света, как, впрочем, не пропускали и электрического. Они работали уже третьи сутки, не выходя из квартиры. Раз в день их навещал Чанг, привозил еду, необходимые вещи, материалы для работы. Материалы были строго секретны, и на следующий день Чанг, забрав их, привозил новые. Все эти дни миссис Дейли и региональный инспектор Дюпре работали не покладая рук, перебирая груды банковских документов, просматривая объемные досье о деятельности банка "Ньюген-Хэнд" и соприкасающихся с ним корпораций "Автор обращает внимание, что у читателей может сложиться не правильное мнение о работе "голубых". Самую главную и нужную работу выполняет сам Шарль Дюпре. Научиться быстро и ловко стрелять можно в две недели, но анализировать счета, проверять финансовые документы куда сложнее". Послышался вздох. Дюпре оглянулся. На диване лежала миссис Дейли. Она открыла глаза и села, поджав под себя ноги. - Я, кажется, заснула? - Ничего, я почти закончил. - Я долго спала? - Не очень. - Дюпре бросил взгляд на часы. - Почему вы меня не разбудили? - Не хотел. - Это вы меня укрыли? - Да. - Вы работаете уже второй день не смыкая глаз. Отдохните хоть немного. - Я отдыхаю. Просто вы этого не замечаете. - Действительно. Я этого как-то не заметила.' - Честное слово, я отдыхал. - Не лгите. Шарль улыбнулся. - Мы, кажется, ссоримся? У Элен вспыхнули глаза. - Еще нет, но, если вы будете так работать, мы обязательно поссоримся. - Не беспокойтесь, я еще выдержу. - А потом упадете. Ложитесь на мое место и постарайтесь уснуть. Вам надо отдохнуть. - Нет, мне нужно просмотреть еще несколько документов, вот тогда и отдохну. - Выпейте хотя бы кофе. - С удовольствием. - Я сейчас приготовлю. - Миссис Дейли встала с дивана и включила кофеварку. Через несколько минут кофе был готов. Элен разлила его в две чашки. - Пейте. - Благодарю. Вы хорошо готовите кофе. - Лучше, чем ваша жена? - В глазах координатора появились лукавые огоньки. - Я не женат. - Шарль улыбнулся, разгадав нехитрую уловку. - Странно. Сколько вам лет? - Тридцать четыре. - Вы выглядите моложе. - Спасибо. Я об этом как-то не думал. - И не были женаты? - Нет. - Почему? - Не знаю. Наверное, не успел. - Не успели? - Женщинам не нравилось ждать. Миф о Пенелопе - всего лишь миф. Десять лет назад у меня была невеста, но я часто пропадал неделями, а то и месяцами - это, разумеется, никому не нравилось. И ей тоже, как и ее родителям. Она ждала-ждала, а потом вышла замуж за моего друга. - Значит, не любила, - тихо сказала Элен. - Значит, не любила, - согласился Шарль. - И вы не жалели? - Немножко. Было грустно и жалко. - Ее? - Себя. Миссис Дейли промолчала. Шарль понимал, почему она спрашивает и почему он отвечает. Конечно, это было грубым нарушением одного из параграфов устава, запрещающего рассказывать о своей личной жизни. "Голубые" знали только свои легенды и легенды своих товарищей, на большее они просто не имели права. Но, проработав в организации не один год, Дюпре знал, что очень часто нарушается именно этот параграф устава. Ежеминутное общение со смертью делало их более добрыми, более внимательными и чуткими, более естественными в простых человеческих отношениях, и они рассказывали друг другу правду, не пытаясь скрыться за своими легендами. Словно сама профессия снимала всю мутную накипь цивилизации, оставляя души чистыми и нетронутыми. - А вы... замужем? - спросил он. Она молчала. - Если не хотите, можете... - Я была замужем. - Были? - Я развелась. - Он был... - Нет. Нет, нет. Он был внимательным мужем, хорошим отцом, но... выяснилось, что мы не созданы друг для друга. И мы разошлись. - Вы сказали "хорошим отцом"? У вас есть дети? - Девочка. Ей уже одиннадцать лет. - Никогда бы не сказал. На вид вам меньше тридцати. - Мне тридцать два. - Вы говорите это с вызовом, словно вам шестьдесят два. Элен улыбнулась. - Нет, только тридцать два. - Это так много? - Но и немало для женщины. - После тридцати женщины расцветают. - Это комплимент? - Нет, эту истину сказал Бальзак. - Он жил в прошлом веке. - Но вы живете в настоящем. - Бальзак сказал еще одну фразу: "Счастье женщины в ее благополучии". - "Как в туалетах ее красота", - закончил Шарль. - Ну вот видите, вы знаете и это. - А вы считаете свою жизнь неудачно сложившейся? - Как вам сказать? Я жила, жила и не задумывалась, счастлива я или нет. Когда выходила замуж, мне казалось, что я счастлива, потом я поняла, что ошиблась. После развода мне было особенно тяжело, и я с радостью приняла предложение стать помощником координатора "голубых". - Давно? - Уже пять лет. - Вы пытались забыться в работе? - Да. Но меня постигла неудача. Мужчины умеют находить себя в работе, целиком и полностью отдаваясь любимому делу. Женщинам это не дано. - Вы так считаете? - Убеждена. Каждая женщина - это прежде всего женщина. В душе она мечтает о простом человеческом счастье, о своей семье, о своем муже. И не имеет значения, кто ты - премьер-министр или прачка. Они все женщины. - И даже феминистки? - И. даже они. В их рядах много отчаявшихся, заблудших, потерявших надежду на свое счастье. - Никогда не думал об этом. - А вы подумайте. Помните спор Марии Стюарт с Елизаветой? Мне всегда было жаль королеву больше, чем ее соперницу. Ведь женщина победила. Женщина Мария Стюарт, лишившись головы, торжествовала над королевой Елизаветой. Может быть, последняя отдала бы часть своего венца за радости, которые ей были не даны. - Я всегда считал Елизавету бесчувственной женщиной и жалел Марию. - С точки зрения мужчины. - Разумеется. - А Елизавета была женщиной. Как, впрочем, мы все. И она хотела простого человеческого счастья, детей, семейных радостей. Но, поняв, что это ей не дано, и почувствовав, что ее счастливой сопернице повезло больше, она не могла найти себе места. В политике победила Елизавета, в искусстве любви - Мария. И еще неизвестно, чья победа дороже. - С вами интересно разговаривать. Вы открываете новый взгляд на старые вещи. - А вы стараетесь очень незаметно польстить мне, и я должна делать вид, что этого не замечаю. Шарль рассмеялся. - Ну вот видите, я ж говорил - интересно. Не знаешь, что вы скажете в следующую минуту. Вы удивительный человек, миссис Дейли. - Это опять комплимент? - подняла брови Элен. - Нет. Святая правда. В конце концов, я могу сделать вам в течение трех дней пару комплиментов хотя бы за вашу хорошую работу? Генеральный координатор посмотрела в глаза Дюпре. - Вы знаете, что ждет вашу группу? - Догадываюсь. - Вы должны не только обнаружить лаборатории триады, вам поручат и проследить их связи. - Конечно. - Это очень опасно. Дюпре улыбнулся. - Я начинаю подозревать, что вы специально проверяете мою психологическую устойчивость перед предстоящей операцией. - Не шутите - вы же знаете, чем это все может кончиться. - Это работа. - Вы можете не вернуться оттуда... - Пятьдесят на пятьдесят, фифти-фифти. - Что? - не поняла Элен. - А можем и вернуться. - Я хочу, чтобы вы вернулись, Шарль. Слышите? Хочу! - Что-то дрогнуло в ее лице. - Это очень страшно, Шарль, - прошептала она, - уходят друзья, знакомые, близкие и не возвращаются. Один, второй, третий... Я знала Таамме. Он был другом Чанга. Я встречалась с Фогельвейдом. А Моррисон? Вы, наверное, слышали о Йоркширском Потрошителе "В 1975-1981 годах Англия была потрясена серией убийств. Было зверски убито 13 молодых женщин. Все усилия королевской полиции по поимке маньяка-преступника не имели успеха. По просьбе Скотленд-Ярда к операции были подключены задействованные в Англии "голубые". Моррисон, очевидно, был одним из них. В начале 1981 года был найден убийца, прозванный Йоркширским Потрошителем. Это был 34-летний водитель грузовика из города Брэдфорда Питер Сатклиф" и его поимке? Это работа Моррисона. А теперь они и его... Это были отличные люди, Шарль, добрые, мужественные, отзывчивые. - Ничего не случится. Все будет хоро... - Молчи, - Элен зажала ему рот рукой, - пожалуйста, молчи. Если ты не вернешься, мне будет очень больно. Слышишь - очень. Дюпре осторожно взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. В тишине комнаты отчетливо прозвучал телефонный звонок. Элен вздрогнула. Через десять секунд раздался еще один. И наконец, когда телефон прозвучал в третий раз с прежним интервалом, Шарль, поняв, что на том конце набирают номер специально уже в третий раз, поднял трубку и передал ее миссис Дейли. - Это музей? - раздался голос Чанга. - Нет, вы ошиблись. - Странно. Скажите, пожалуйста, разве номер вашего телефона кончается не шестеркой? Трубка выпала из рук миссис Дейли. - Что-то случилось, - тихо пробормотали ее губы. Она изменилась в лице и, прочтя в глазах Дюпре немой вопрос, пояснила: - Это Чанг. Он сейчас приедет. Шарль недовольно посмотрел на телефон. - Может быть, все не так плохо. - Это предчувствие, - прошептала Элен. - Я не верю в предчувствие. Все будет хорошо. Вот увидишь. Все будет прекрасно. И не надо унывать. Сейчас я приготовлю еще кофе. Посмотришь теперь, как его готовит старый холостяк. Не волнуйся. Все будет хорошо, - повторил Дюпре. Джакарта. День шестнадцатый - Ваше имя? - Хосе Жозеф Урибе. - Год рождения? - 1951-й. - Место рождения? - Спаниш-Таун, Ямайка. - Откуда прибыли? - Оттуда же. С Ямайки. - В Индонезию выехали с Ямайки? - Нет. Из Соединенных Штатов. - Когда? - Дней пять назад. - Где регистрировались? - В Джакарте. - Цель приезда? - Коммерция. - А конкретнее? - Покупка каучуковой плантации. - Что вы делали в публичном доме? Он усмехнулся. - А что обычно делают там мужчины? Офицер разозлился. - Мужчины обычно в таких местах не стреляют. Гонсалес незаметно потер левую руку. Тогда, в доме, стоя над Хун Сюнем, он с трудом сдержал себя, чтобы не разрядить в того всю обойму. Однако, сумев разобрать в последний момент среди криков и визгов завывания полицейских машин, понял, что местные детективы успели найти машину китайца и теперь берут приступом дом. Единственное, что он сделал тогда, успев сообразить, как это необходимо, - вытереть тщательно оба пистолета и выбросить их в окно. Через секунду после этого рухнула дверь, и в комнату ворвались полицейские. Щелкнули наручники, его обыскали и привезли сюда. Ничего подозрительного они, конечно, не нашли. Ямайский паспорт не привлек их внимания. Сначала его не допрашивали, но Хун Сюнь, видимо, успел дать показания, и им стало известно, что стрелял именно он. Показания двух раненых членов триады и хозяйки заведения подтвердили правоту китайца, и все внимание полиции переключилось на него, столь ловко стреляющего ямайского коммерсанта. И вот уже теперь второй час, как они пытаются поймать его на противоречиях, задавая беспрерывно вопросы. И единственное, что его сейчас действительно беспокоило, - это куда пропал Чанг. Он его так и не увидел ни среди полицейских там, ни среди офицеров тут. А передать сообщение Дюпре очень нужно. Господин Муни может узнать об аресте Хун Сюня и исчезнуть из виду или обрубить все концы. Рассуждая логично, он понимал - его участие в группе "Дубль С-14" и в ходе самой операции завершено. В лучшем случае через месяц, а то и два его затребует Интерпол как международного преступника, и, если, конечно, власти Индонезии его выдадут, он сумеет вернуться домой. Ну а до этого ему, видимо, придется сидеть в тюрьме. Это тоже его работа. Не может же он рассказывать первым встречным о "голубых", не может же он доказывать полицейским, что он специальный агент. Но сообщение о господине Муни надо передать обязательно и как можно скорее, иначе потом может быть поздно. А это пока единственно верная нить. А все-таки где Чанг? Неужели он не знает, что среди арестованных был коммерсант с Ямайки Жозеф Урибе? Пока, видимо, не знает. Но завтра к утру, в крайнем случае послезавтра, узнает и тогда, конечно, постарается с ним встретиться. Но будет поздно. Слишком поздно. - Мы нашли пистолет, из которого застрелен гражданин Индонезии, под окнами той комнаты, в которой вы находились, - раздался голос. Его допрашивал офицер, видимо, неплохо владевший испанским языком. Двое других все время ходили по комнате. - И вы думаете, стрелял я? - Мы не думаем. Мы знаем. На вас показали четверо находившихся в комнате. - Они меня оговаривают. - Хорошо. А чем вы объясните тот факт, что на пистолете не найдено отпечатков пальцев? Вообще никаких. - Никто не стрелял и никто не держал его в руках, поэтому и нет отпечатков. - Не считайте себя умнее всех, Урибе, - раздалось над его головой. - Не надо. Это не в ваших интересах. Он повернул голову к говорившему офицеру. - Но я не стрелял. - Что вы делали в Джакарте? - спросил офицер по-испански с заметным акцентом. - Жил. - Как? - Как все нормальные люди. Ел, пил, спал... - Где? Где конкретно вы спали? - В гостинице. Мои вещи до сих пор там. Вы можете позвонить и узнать о них в отеле. - Мы уже звонили туда. Вы спали там только три дня. А до этого? Где вы были до этого? - Я большой поклонник женщин. - Гонсалес улыбнулся. - Ну и что? - Я провел ночь в одном из почтенных домов. - Там вы тоже "гостили" со стрельбой? - Вы напрасно смеетесь. Повторяю, я не стрелял. Это ошибка. - Тогда укажите точно адрес. Где вы спали до того, как переехать в отель? Мигель отлично помнил, что спал он на явочной квартире, но не говорить же этим ослам ее адрес. - Я уже сказал - в одном почтенном доме. Я бы не хотел, чтобы вы тревожили эту женщину. Ее муж недавно вернулся из командировки, и у нее могут быть большие неприятности. - Дурацкая выдумка, шевельнулось в мозгу. Обжигающий удар пощечины на мгновение лишил его зрения. - Скотина. Будешь говорить правду? - Я уже сказал. На этот раз удар пришелся прямо в челюсть. Мигель почувствовал, что по подбородку стекают тоненькие горячие струйки. Он прикусил разбитую губу. - А вот это напрасно, - проговорил он угрюмо. - Теперь я вообще не буду отвечать на ваши вопросы. - Будешь, - пообещал один из офицеров. - Хочешь, я скажу тебе правду? Ты такой же ямайский коммерсант, как я епископ. Мы давно охотимся за людьми Ло Хсиня. Ты его человек. - Но... - Заткнись. Я предлагаю тебе подумать. Ты убил человека, ранил еще двоих. О том, что ты у нас, пока никто не знает. И может не узнать. У нас достаточно способов заставить тебя замолчать. Навсегда замолчать. Понял? - Как будто. - Я так и думал. Ты же не дурак. Подумай, что тебя ждет. А так ты все нам расскажешь и уедешь к себе на Ямайку, - хмыкнул говоривший. - Если, конечно, захочешь. Уеду на тот свет, подумал Мигель. Что ж, играть так играть. - Мне надо подумать. - Много? - Хотя бы до завтра. - Думай, - неожиданно быстро согласился один из офицеров, нажимая кнопку. За спиной раздавались шаги конвойных. Идя коридорами, Гонсалес приглядывался. Охрана внушительная, отсюда не убежишь. А надо. Судя по всему, его положение безнадежно. Передышка только до утра. Может, Чанг успеет найти его до этого времени? А если не успеет? Тогда надо будет тянуть время. И как можно дольше. Его подвели к одной из камер. Старший конвойный достал ключи. Дверь открылась, и взгляду предстала пустая камера. Но стоявший сзади что-то быстро сказал, старший кивнул головой и, оттолкнув от дверей Мигеля, закрыл дверь. Они сделали еще несколько шагов и остановились у следующей. Загрохотали засовы, и его столкнули вниз, не дав времени опомниться. Сзади захлопнулась дверь. Гонсалес огляделся. Две железные кровати, привинченные к стенам, маленький столик, два стула, тоже привинченные. На столе несколько мисок и тарелок. Справа сидит высокий азиат и сосредоточенно ест похлебку. На звук открываемой двери он даже не обернулся. Левое место пустовало. Это, очевидно, мое, решил Мигель, проходя к столу. - Добрый вечер, - начал он по-испански. Заключенный даже не повернул головы. - Я говорю: добрый вечер, - сказал Мигель чуть громче. И снова никакого ответа. Вообще никакой реакции. Он что, вообще ничего не понимает? Мигель сказал еще несколько фраз. Словно стена. Не пробьешь. Вот дурак. Неожиданно заключенный поднял руку и, показывая на горло, издал какие-то нечленораздельные звуки. Ах, он глухонемой, догадался Мигель. Что ж, прекрасное соседство. Отказавшись от дальнейших попыток наладить контакт, он прошел к кровати и, сняв пиджак, повесил его на спинку своего ложа. Осмотревшись, осторожно прилег. Положение, невесело думал он. Вот я и заключенный. Поздравляю. Это в первый раз. Ну ничего, будем надеяться, что не в последний. Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Заключенный, закончив есть, поднялся и, пройдя к своей кровати, лег на нее, спиной к Гонсалесу. Чертов чурбан. А детина почти моего роста. Интересно, за что он сидит? Наверно, уголовник. Ограбил кого-нибудь. Во всяком случае, с таким лицом только двери ломать. Тоже интеллектуальный труд. Раздался шум открываемой двери. Вошел один из надзирателей. Он посмотрел на полную тарелку Гонсалеса и показал на нее. Мигель отмахнулся. Пожав плечами, надзиратель собрал миски и тарелки. Дверь с шумом захлопнулась. Заключенный, лежавший на соседней кровати, даже не пошевельнулся, очевидно, уже спал. Нужно будет что-то придумать, подумал Мигель, надо что-то придумать. Иначе можем не успеть. Самое главное сейчас - это господин Муни. Это была его последняя ясная мысль. Усталость взяла свое, и он заснул на жестком топчане, проваливаясь в небытие. Гонсалес проснулся словно от толчка. Ему почудилось... На него надвигалась какая-то масса. Вот совсем близко от кровати. Уже в последний момент он спружинился и, увернувшись в сторону, поднял обе ноги, нанося удар по этому большому темному телу. Шум падающего человека окончательно развеял все сомнения. Нет, это не сон. Он вскочил на ноги. Глухонемой заключенный, уже поднявшись, шел прямо на него. Лунный свет позволял различать детали. В правой руке у него блеснуло лезвие ножа. Все происходило в абсолютной тишине и поэтому было еще более страшно и неестественно. Ничего не поняв, Мигель растерянно отступал в сторону дверей. Громадная дверь нависла прямо над ним. Постучаться не успею. Прирежет. Надо драться, подумал Мигель, чувствуя легкую дрожь в правой ноге. Удар. Еще удар. Нога скользнула по плечу нападавшего, не причинив ему существенного вреда, а лишь отбросив его на шаг. Еще удар. Мимо. Заключенный взмахнул ножом. Мигель увернулся. Сталь прошла в нескольких сантиметрах от шеи. На этот раз Мигель нанес точный удар в живот. Глухонемой застонал, скорчился, но ножа не выронил. Еще удар по затылку. В последний момент заключенный, собрав все силы, с размаху, всем телом налетел на Гонсалеса. Оба покатились на пол. Сосед Мигеля поднялся первым. Гонсалес успел лишь выпрямиться и резко отскочил в сторону, когда почувствовал обжигающую боль в груди. Не давая ему времени опомниться, глухонемой снова взмахнул ножом. Собрав все силы, Мигель оттолкнулся от стены и нанес удар "анеми". Этот страшный удар стал уже легендой в карате. К нему очень редко прибегают даже профессионалы. Человек умирает еще до того, как упадет на землю. Все. Гонсалес прислонился к стене и медленно сполз на пол. Все. Вот тебе и спокойная ночь, и приятное соседство.. Это, конечно, человек триады. Похоже, он недооценил ее оперативность. Господин Муни сделает все, чтобы Мигель Гонсалес замолчал навсегда. Сегодня ему повезло. А завтра? Завтра кто-нибудь из полицейских за солидную мзду может пристрелить его при попытке к бегству. Ждать больше нельзя. Надо бежать. Он потрогал грудь. Кажется, нож не причинил вреда. Он только скользнул по груди, рассекая кожу. Просто рана. Крови вытекло порядочно, но ничего страшного. Мигель разорвал рубашку со спины и приложил кусок материи к ране. Болит. Но ничего. Терпимо. Теперь надо бежать. Бежать во что бы то ни стало. Утром может быть поздно. Как? Надо придумать. Нет тюрьмы, из которой нельзя бежать. Нет безвыходных положений. Надо думать, думать, думать... Остров Мадура. День шестнадцатый Яхта лениво покачивалась на волнах Мадурского пролива. В иллюминаторе виднелась зеленая листва острова. Луиджи, развалившись на диване, смотрел на хозяина каюты, возившегося у бара с напитками. - Честно говоря, я не поверил своим глазам. Ты - и вдруг здесь, на Мадуре. Думал, ошибаюсь. Потом вижу - он. Надо же. Здесь - и такая встреча. В этой глуши. - Луиджи взглянул на собеседника. - Думаешь, случайность? Хозяин каюты усмехнулся. - Конечно, нет. Видимо, мы делаем одно и то же дело, просто с разных концов. - Не знаю. - Ну ладно... Не темни. Сколько лет прошло, а ты все такой же скрытный. Я ведь сразу понял, для чего ты здесь. Офицер АНБ "АНБ - Агентство национальной безопасности США" и вдруг на Мадуре. Ясно. По тому же вопросу, что и мы. - Мы? Вас здесь много? - И не только здесь, - собеседник Луиджи протянул, ему стакан. - Целая группа. Обеспечиваем блокировку информации. - Какой? - Можно подумать, ты не знаешь. Так и быть. На правах старой дружбы. На Флоресе "Остров Флорес расположен в море Флореса, к юго-востоку от острова Ява" найден уран. Сам понимаешь - наше правительство придает этому событию особую важность, учитывая месторасположение этого района. И вот мы здесь. - Ясно. Значит, это корабли с Флореса идут под такой охраной? - Конечно, нельзя же рисковать. - Понятно. Теперь действительно понятно многое. - Луиджи отхлебнул виски, не отводя взгляда от хозяина каюты. Когда он увидел его там, в порту, то сразу догадался, что Роберт Кларк - один из профессионалов ЦРУ - не приедет на Мадуру просто так, отдыхать. Очевидно, и Кларку не стоило большого труда моментально сообразить, что Луиджи Минелли, или, вернее говоря, бывший офицер ЦРУ и сотрудник АНБ Дамиано Конти, а ныне помощник регионального инспектора "голубых", не ради скуки на Мадуре. Увидев друг друга, они по изумленным взглядам догадались, что встреча была неожиданной для обоих. Оба были профессионалы и довольно долго не вступали в контакт, хотя Кларк и кивнул Конти, поворачивая в другую сторону. Луиджи поспешил за ним. Они все же перекинулись несколькими фразами, и вот теперь Луиджи сидел здесь, в каюте Кларка, на его яхте, очевидно, служащей прибежищем для агентов ЦРУ. Их встреча была случайностью, совершенно непредсказуемой, не предусмотренной никаким сценарием, но именно из таких случайностей и состоит жизнь профессионалов. Именно такие случайности порой спасали жизнь, а иногда приносили смерть. - Ты так и не сказал, что ты здесь делаешь? - Ищу одного человека, - хмуро бросил Минелли. - Его нужно убрать? - Кларк провел ребром ладони по горлу. - Его надо найти. - Что, только ради этого ты здесь? - В основном. - Как его зовут? Наши люди знают здесь почти всех. Если я смогу помочь - пожалуйста. Ты ведь знаешь, Дамиано. Я твой должник. Луиджи вспомнил, о чем говорит Кларк. Тогда они работали в Латинской Америке. Однажды им пришлось очень несладко, и Дамиано Конти, вытащив раненого Кларка, волок его на себе почти пять километров. - Его звали Джон Моррисон. - Как?.. - Джон Моррисон. Чего удивился? - Высокий, светлый, с маленькой бородкой? - почти утвердительным тоном спросил Кларк. - Да. Ты что, его знал? - Луиджи почувствовал, что волнение Кларка передается и ему. - И не только знал. Я... - Говори, черт побери, говори понятнее. - Он был здесь, на Мадуре. Честно говоря, он не понравился нашим ребятам. Уж очень любил совать нос повсюду. Все ходил, расспрашивал, выпытывал... - Ну и что? - Ничего. Просто мы им весьма заинтересовались, как, впрочем, и ты. - Дальше. - Ну, что дальше? Он уехал отсюда в Сурабаю. - Вы что, следили за ним? - А как ты думаешь? Конечно. Наши люди "вели" его. Затем он отправился на поезде в Богор. Там он должен был, очевидно, с кем-то встретиться. Не знаю, но на меня он произвел отталкивающее впечатление. - О своих впечатлениях расскажешь потом. Что было дальше? - Дальше? - Кларк усмехнулся. - Мы хотели прощупать его, но он что-то почувствовал. Стал метаться, пытался оторваться от преследования. Тогда мы решили проверить его данные, и представь наше изумление, когда выяснилось, что Джон Моррисон на самом деле прилетел из Индии, тогда как в его паспорте стоит французская виза. Вообще, он вел себя странно. Мы получили приказ взять его. Но... во время операции он застрелил одного из наших людей и ранил другого. - С ним? Что случилось с ним? - Луиджи привстал с дивана. - Ничего. Мы же не могли позволить ему безнаказанно убивать наших людей. Сядь и успокойся. Можешь не искать его. Наши люди ликвидировали Моррисона в Богоре. Он слишком много знал. Очевидно, это был разведчик, вот только до сих пор не можем выяснить - чей? Минелли откинулся на сиденье. Все. Вот и все. - Зачем? - непроизвольно простонал Луиджи. - Зачем? Все вставало на свои места. Моррисон привлек к себе внимание здесь, на Мадуре. Уран, конечно, надо охранять, и агенты ЦРУ заподозрили его. А потом? Что было потом, Луиджи теперь легко представил себе. Видимо, Моррисон, как профессионал, почувствовал, что его "ведут", а потеряв своих товарищей, он и без того был на грани срыва и в какой-то момент просто не выдержал и сорвался. Нелепая ошибка? Нет. В их игре любой срыв, любой недочет оборачивался опасностью, таящей в себе смертельную угрозу. - Я не понимаю тебя, - услышал он голос Кларка. - Зачем надо было его убивать? - тихо спросил Луиджи. - Мы и не собирались его убивать. Так уж вышло. Он что, очень вам нужен? - Где он? - Не понял. - Я спрашиваю, где его... - Луиджи замялся, - тело? - Ах, труп, - догадался Кларк, - не знаю, - с искренним сожалением добавил он, - не интересовался. Да и потом, это не наше дело. Пусть теперь местные олухи с ним разбираются. Минелли подавил в себе бешеное желание запустить стаканом в улыбающуюся физиономию своего друга. - Он выполнял наше задание, - четко произнес Луиджи, - это был работник специального отряда Интерпола. - Не может быть, - Кларк вытаращил глаза, - не может быть! Мы не могли так ошибиться. - Могли. Черт вас всех подери. Тупые идиоты... Ты не представляешь себе, что вы наделали, кретины... - Я прошу... - Плевал я на твои объяснения. Ты что, не понимаешь, что из-за таких, как ты, мы теряем наших товарищей? Стреляем друг в друга, а упускаем подонков! Хотя чем вы лучше их? Чем? Заткнись, не перебивай меня. Не разобравшись, в чем дело, ты приказал убрать не просто невинного человека, а нашего агента. Кларк вскочил на ноги, лицо его пылало. - Да, мы его убрали. И правильно сделали. Он знал об уране. И нас не интересовало, чей он агент. Не интересовало. У меня был приказ, слышишь, приказ! - Приказ. Такие тупые и распорядительные чиновники хороши в бухгалтерии, но не на нашей работе. Вы забываете, что перед вами живые люди. - Нет! - Крик Кларка сорвался на визг. - Это вы, Дамиано Конти, офицер АНБ и ЦРУ, за