менты ли мы. Зимородок вздернул брови, как-то весь тотчас заострился, почерствел скуластым, немного деспотическим лицом. Когда посторонние интересуются семьей разведчика - настораживается вся служба, подобно дикобразу. - Что за человек твоя подруга? - Так... семейная неудачница, как и я. Не надо, не говори ничего. Только я делаю свое дело... ращу зайчика, а она ищет женского счастья. Этот Василий у нее невесть какой по счету. - Понятно... Припоминаю: он, когда вошел, осмотрел всю квартиру. Даже в спальню к вам заглянул. Я засек - но не задумался. - Что будем делать? - Для начала - сфотографируемся. Сегодняшний сабантуйчик просто необходимо увековечить. Для семейного альбома... и на всякий случай. x x x Когда после перекура с танцами все расселись за столом, и разомлевший от закусок и комплиментов Василий опять взял в ласковые руки Кирину гитару, Морзик по знаку узких губ Кляксы потребовал фотоаппарат. Через некоторое время Клякса отлучился под благовидным предлогом, пошумел водой в туалете и, вернувшись, потирая влажные руки, шепнул имениннице на ухо с прикольной улыбочкой, но серьезным шепотом: - У него липовое водительское удостоверение. Фотка переклеена. Работа грубая, халтура. Печать пририсовали - и вся недолга... Кира покачала головой и прыснула, сузив глаза, будто от удачной шуточки. - Да что ты говоришь! Как же мне теперь поступить? - Предупредишь подругу? Оба внимательно посмотрели на противоположный край праздничного стола, где на диване молодящаяся Лариса, с крашеными в платиновый цвет короткими волосами, льнула к плечу почти двухметрового красавца с героическим подбородком. - Не думаю, что это выход..., - ответила Кира. - Попробуй вот это блюдо. Оно называется "козел в огороде". Я за тобой поухаживаю... - "Козел в огороде"? Здорово. Как раз наш случай... Некоторое время Зимородок чревоугодствовал, не поднимая глаз от тарелки. Его мышка-жена Нина уже догадалась, в чем дело, и ничем не мешала, не привлекала к мужу чужого внимания. Когда-то давно, в молодости она ревновала капитана к работе, даже грозилась уехать к маме, но, посидев на шифровках и делах службы контрразведки, приняла, как закон, простые истины: без этого все погибнут, и это нельзя делать иначе, чем делает ее героический Костик. Ничего не получится, лучше и не пробовать. С тех пор у Кляксы не было друга надежнее и беззаветнее, чем собственная жена. Такое еще встречается в природе русских женщин, и, к счастью, не редкость. Они и есть, наверное, тайный оплот государства. - Попрошу Мишу прокачать этого жирафа через МВД. - вздохнула Кира. - Надеюсь, он не серийный маньяк, а всего лишь аферист-многоженец... Как мне это надоело - шпионы, маньяки, террористы... - По роже подходит. - буркнул Клякса с набитым ртом. - Ты расстроилась... Этот гад испортил тебе день рождения. Он призадумался на минуту, вытер рот цветастой салфеткой, решительно смял ее жесткими пальцами. - Забей на это, как выражается мой старший. Хорошее словечко, верно? Вчера из Черноморска вернулся Маэстро с ребятами... Сегодня их дежурство, так что должны быть на месте, если их на очередной захват не сорвали... Не будем ждать до завтра. Я для тебя сейчас устрою персональный спектакль. Ты только подругу успокой, чтобы ее припадок не хватил. Глаза Киры неподдельно округлились от удивления. - Костя! Ты ли это? Ты собираешься воспользоваться личными связями со спецназом, прибегнуть к неконституционным методам? А кто нам мозги полоскал все эти годы? Про кодекс разведчика? Про закон о негласных методах работы? Изучать заставлял! Конспектировать! Зимородок, сложив руки на округлившемся животе, отдувался после сытной еды. Хитро улыбнулся: - Я же ваш начальник. Мне положено. Впрочем, если ты меня осуждаешь, я могу ничего не предпринимать. Пусть твою Лариску в очередной раз облапошат, раз ты такая чистюля. - Что ты! Я просто удивлена до онемения! Ты, случаем, не выпил лишнего? Я думала, инструкция и ты - близнецы-братья! - Так оно и есть. Но сегодня может случиться исключение, подтверждающее правило. Персонально для тебя. Иногда страсть как хочется отвести душу, поучаствовать в установлении справедливости... Но если ты будешь орать, как стажер-первогодок, спектакля не получится. Продолжай праздновать и предоставь все хлопоты шефу. - Ты - золото! - разулыбалась Кобра. - Нина, у вас замечательный муж! У меня даже настроение поднялось. А Лариска - она хорошая, только бестолковая какая-то... Всякое дерьмо из вас, мужчин, к ней липнет. Так всегда было, еще со школы... - С этим не ко мне. - отмахнулся Зимородок. - Это к психологам, в отделение психокоррекции! Попроси Лехельта передать мне телефон. - Да я сама принесу! Кира с легкостью встала и направилась в прихожую. Проходя мимо Ларисы и Василия, она одарила удивленного красавца-мужчину своей неотразимой беспощадной улыбкой. x x x Через два часа застолье завершилось. Молодежь попарно сбежала гулять дальше, а "старики" неспешно пошли в метель по широким питерским проспектам к метро. Кира подхватила под руки Ларису и Нину. - Девочки, я хочу вам что-то показать! Нет-нет, мужчинам нельзя! - Иди, иди. - кивнул жене Зимородок. - Мы с Васей тут покурим. Возбужденно хохоча, будто под хмельком, Кира затащила женщин за угол. Необузданный бес вседозволенности проснулся в ней. - Девчонки! Я хочу с вами сходить в мужской стриптиз! Вот прямо сейчас! Они стояли у входа в ночной клуб "Сафо". Нина молчала. Она подозревала, что все это не просто так, и боялась помешать. У Ларисы глаза на лоб полезли от удивления. А Кира и сама не могла уже сказать, играет ли она, или говорит всерьез. - Ну, что вы? Пойдемте! Мужики там себе постоят! Мы быстро! Такое бывало в ее жизни, когда ее несло безудержно, но все это было давно. Сейчас она с некоторым сожалением чувствовала, что вполне себя контролирует. Ей просто надо было продержать женщин за углом некоторое время... Когда они вернулись, на перекрестке попыхивал огоньком сигаретки одинокий Костя Зимородок. - А где Вася? - дрогнувшим голосом женщины, привыкшей к неприятным сюрпризам, спросила Лариса. - Вася? - неподдельно изумился Зимородок. - А, Вася!.. Он какой-то странный! Вдруг сказал, что все осознал, что ему нужно срочно изменить свою жизнь - вскочил в такси и умчался! Это вы на него так подействовали, Лара? Впервые вижу, чтобы женщина так могла завести мужчину! - Да будет вам! Куда же он уехал?! Может, домой? - Вы знаете, где он живет? - Он живет у меня! - А вы дали ему ключи от квартиры? - Ну, да... - Вы давно знакомы? - Давно... две недели... Вы на что намекаете?! - Я бы на вашем месте побыстрее поехал домой и проверил, все ли на месте. Ей богу, всякое нынче случается... - Это собаки и лошади случаются! - отрезала огорченная донельзя Кирина подруга. Она преподавала на филологическом. Они посадили отчаявшегося устроить личную жизнь филолога в маршрутку. Кира расхохоталась. Жена Зимородка посмотрела на нее с осуждением. - Где он?! - жадно спросила Кира. Зимородок показал пальцем за спину, на знакомый белый микроавтобус РССН, неприметно стоящий у ларьков. Из микроавтобуса доносились чьи-то приглушенные вскрики. На переднем бампере боевой машины ГрАДа сидел меланхоличный Гусар и покуривал. Завидев Киру, спецназовец привстал, приветливо взмахнул затянутой в штурмовую перчатку рукой и снова сел. - Я хочу на него посмотреть! Кляксочка, ну пожалуйста! Одним глазочком! А то подарок будет неполный! - Исключено, Кируша. Ты устала. Да и люди пока работают. Маэстро, вон, так раздухарился, что пообещал получить с Васятки полную признанку. Даже с Тюленем поспорил, что управится за десять минут. На литруху "Сабадаша"... Так что пойдем, мы проводим тебя. Проветримся. Нам всем надо немного проветриться... Не осуждай нас, Нинулька. У нас работа нервная... x x x Кира, перемыв посуду, уже спала тяжелым, беспокойным сном, когда зазвонил телефон. По ночам звонили только ей. Подруга Лариска рыдала в трубку. - Кирочка, какой благородный мужчина! Я, кажется, нашла свое счастье! - Поздравляю..., - без энтузиазма ответила Кобра. Запал ее уже прошел, уступив место раздражительности. - Вещи-то на месте? - Все, все на месте! То есть, он собирался, видимо, меня обокрасть, все ценное уже в два чемодана упаковал, но я на него так подействовала! Я просто перевернула всю его жизнь! - С чего ты взяла? Он что - звонил тебе? - Да, звонил! Ты не поверишь, какой это благородный и честный человек! Он плакал в телефон! Он просил прощения за то, что ранил мне сердце! Он сказал, что во всем раскаивается и идет в милицию! Он во всем признается... он тут, оказывается, обокрал вот так пятерых женщин... но теперь с этим покончено! Он обещал вернуться ко мне после тюрьмы! Честным! Кирочка, я буду его ждать! Я его найду и поеду за ним! Представляешь, какое счастье?! - Поздравляю..., - вяло повторила Кира. - Я же говорила тебе, что все еще устроится. Только ты его лучше сейчас не ищи. - Почему?! - Ему сейчас трудно. Он будет чувствовать себя униженным. У него гордость будет страдать. А ключи от квартиры он тебе вернул? - Представляешь - приехал какой-то бородатый милиционер, здоровый такой, бритый еще наголо, похожий на чеченца, и оставил под дверью конверт с ключами и копией Васиной явки с повинной. Я побоялась открывать, потом забрала, когда он ушел... А что же мне сейчас делать? - Спать! - буркнула Кира и положила трубку. Она лежала на спине с открытыми глазами и улыбалась. Тяжелое нервное напряжение последних месяцев отступило и Кира вновь обретала спокойствие, равновесие и веру в правильность окружающего мира. ГЛАВА 5 ПОЧЕТНЫЙ ГРЫЖЕНОСЕЦ Лехельт провожал Марину вереницей знакомых улиц. Прошли мимо памятного парадного с дырой в филенчатой двери. Маринка фыркнула: - Помнишь, как это ты... с горбиком? - А ты как визжала с лопатой? Прямо как самурай! - Я не могу понять одну вещь, Андрюша... - Какую? - насторожился Лехельт. Он ожидал новых расспросов о работе. - Почему мне с тобой так спокойно? Так спокойно-спокойно, будто ничего плохого не может случиться? Я за тобой себя чувствую, как за каменной стеной. - Ну... - зарделся в темноте разведчик Дональд, - на стену я мало похож. Больше - на симпатичную оградку... Она повернулась, обняла и поцеловала его, и они неспешно двинулись дальше. - Ты знаешь, - продолжала Марина, - сегодня я впервые за весь вечер не слышала ни слова о деньгах! Ни разу! Ты обратил внимание? У тебя классные ребята, и шеф твой мне понравился. Жалко, что жена у него какая-то... ни рыба, ни мясо. Только фирма у вас странная... неделовая какая-то. Я думаю, вы так скоро прогорите, в такой милой компании. Как жить будешь, Андрюша? - Мама была права. - засмеялся Лехельт. - Ты очень здравомыслящая девушка. - Разве это плохо? - Что русскому здорово, то немцу смерть. Кому-то плохо, кому-то хорошо... - А тебе? - Я тебя люблю. Но я не такой здравомыслящий. - А какой ты? Как твои ребята? - Клякса... это мы шефа так дразним, Кира, Дмитрий Аркадьевич - они все хорошие люди, но они уже другие. Не такие, как мы с Вовкой. Но я иногда чувствую, что это неотвратимо. Это судьба. - Ну... с Кирой все ясно... истеричка в начальной фазе климакса. Андрей нахмурился, но сдержался. - А судьбы не существует, Андрюшенька. - продолжила Марина. - Судьбу мы сами творим. - Ты в это серьезно веришь? Некоторые варианты судьбы меня определенно не греют. - А что тебя греет? Прозябание на жаловании? - Я тоже когда-то так думал. - сказал Лехельт. - Тут есть кое-что помимо денег... В деньгах не измеряемое. Это разные вещи, они не заменяют друг друга. Хорошо бы совмещать их, да не всегда удается. Мне жаль будет это все потерять. Но моя фирма не прогорит, не волнуйся. Это исключено. - Чем-то надо жертвовать. Ты, по-моему, излишне все усложняешь. - Рома зато все упрощает. - Рома чересчур все упрощает! До чистого фрейдизма, до зоологии! Но в одном он прав - надо стремиться жить достойно. - Осталось только понять - что значит "жить достойно". - Например - это не тащиться пешком по ночным улицам, а ехать на машине. Не обижайся! Ты сегодня ночуешь у меня. С родителями я уже договорилась. Не всегда же нам будет так вести с защитниками, как в прошлый раз... "Что ж, разведчик Дональд! - подумал Андрей. - Вот и близится твой роковой час! Не зря Волан говорил: ты уйдешь со службы, как только захочешь жениться - или не уйдешь никогда". - Дай хоть университет закончить! - брякнул он в голос и Марина немо изумилась. x x x Тем временем Морзик с Людмилой, до одури напрыгавшись на досках танцевального клуба в ДК Ленсовета, отполировав коктейлями выпитое и съеденное у Киры, дважды подравшись с какой-то нечистью, благополучно достигли Вовкиной холостяцкой квартиры, за поднаем которой он отдавал, не жалея, половину зарплаты. В случаях, подобных этому, затраты окупались. - Только чур! Никаких Вермаров! - сказал Морзик заплетающимся языком. - Ты извини, у меня папа простой шофер. Я этого всего... ну-у..., - он повертел пальцами перед глазами для большей убедительности, - н-не люблю! Я вот это люблю! И он поцеловал вконец обалдевшую Людку взасос, да так долго, что у нее захватило дыхание, после чего вдруг злобно зашипел и выпустил девушку из медвежьих объятий. - Что такое?! Что такое?! - затарахтел испуганный Пушок, тараща блестящие глазки. - Руки, блин, болят!.. Мозоли!.. Я гадом буду - а докопаюсь, зачем они роют эти треклятые ямы! - Потом... После... x x x Тем временем Дональда и Морзика с ностальгической нежностью, как родных, вспоминал стажер Ролик, корчась в тоске и печали на переднем сидении холодной постовой машины, затаившейся на тротуаре у гатчинского домика дознания. Миша Тыбинь с легкостью показал стажеру, кто в машине хозяин... Не вдаваясь в объяснения, он покинул место наблюдения у рынка, где они торчали с обеда, и безошибочно пригнал машину по темноте на этот пятачок тротуара за кустами, едва не переехав по пути лежавшего навзничь посередине дороги злобно сопящего во сне подполковника милиции Шишкобабова, обряженного на сей раз в темно-синее трико, огромные, размера эдак пятидесятого валенки с калошами и старый серый тулуп, и оттого почти сливающегося по цвету с асфальтом. Издалека начальника гатчинского ОБЭПа можно было легко принять за "лежачего полицейского", ограничивающего скорость при проезде мимо школ и иных учреждений. - Мы разве не домой? - недоуменно спросил Ролик, вертя спросонья головой, еще побаливавшей после сотрясения. - Нет. - философически ответствовал Старый. - А мы разве не у Кубика должны дежурить? Они никуда не смоются? Получив в ответ такое же содержательное "нет" из регистра нижней октавы, стажер обиделся и "увял", а именно это Старому и было нужно. Он был очень рад тому факту, что стажер продрых все дежурство и не пытался вступать с напарником в дружеские контакты. Он также не желал объяснять зеленому Ролику источник своей уверенности в том, что сегодня до самого рассвета лидеры местной чеченской диаспоры не тронутся с места. Уверенность эта базировалась на некоторых действиях, которые с наступлением сумерек Михаил Тыбинь произвел с замками теплого гаража, в котором объекты держали своих "железных коней". Едва стемнело, он, никем не замеченный, воспользовавшись крепчавшим морозцем, забил замочные скважины жевательной резинкой и залепил подтаявшим в ладонях снегом. Этому, конечно, нельзя было научиться по учебникам оперативной подготовки. На курсах повышения квалификации такого тоже не преподавали. Вмешательство в личную жизнь граждан официально строжайше запрещалось, и педант Клякса устроил бы Тыбиню головомойку за подобные художества. Но Старый и не спешил делиться ни с кем своими "ноу-хау". Он знал их в великом множестве, чему обучило его богатое ментовское прошлое. Бывший опер Вильнюсской уголовки имел за плечами огромный жизненный опыт. В девяносто втором тот самый жизненный опыт, да небольшой чемоданчик с двумя экземплярами личного дела, сменой белья, свитером, шерстяными носками и половинкой жаренной курицы составляли все его достояние, с которым он ступил на перрон Витебского вокзала Ленинграда. В Вильнюсе осталась могила убитой литовскими националистами жены, разграбленная квартира и ордер на арест за преступления против молодого демократического государства - ничуть не менее идиотский, чем ордера на ребят из рижского ОМОНа. Нервная система мрачного мосластого мента была изрядно расшатана, что и повлияло благотворно на его последующую судьбу. Ночуя все на том же вокзале, в обществе бомжей и одного бездомного капитана первого ранга, он не стал отводить глаза в сторонку, когда пятеро подвыпивших челноков попытались затащить в уголок за баулы небогато одетую молодую женщину. Челноки, помогая друг другу, похромали в травмопункт, а Михаил с Кирой пошли в гости к Кляксе, чей наряд вел в то время наблюдение за транзитом недоброкачественного спирта из Прибалтики. Уже через месяц, после соответствующей проверки, Михаил обрел новое место жительство, новую фамилию и новую службу. Рассказывать об этом кому бы то ни было, а особенно желторотому стажеру, Тыбинь считал ниже своего достоинства. Также не желал он объяснять Ролику, что, пока тот дрых, почмокивая, привалившись щекой к обивке сидения, Старый "прослушал" по радиоканалу сходку напуганных рыночных сержантов. Местечко они выбрали неудачное - на складе, прямо под "жучком", поставленным Кляксой. Среди них отсутствовал сержант Шамшаров, задержанный опером Багетдиновым по подозрению в подельничестве с Урюком. Еле откупившись от насланных на них корыстолюбивых сотрудников ОРБ, сержанты мучительно искали спасение от новой, более серьезной напасти. Видимо, Шамшаров не один трудился на кровавой автомобильной ниве. Вердикт сборища предсказать было нетрудно. Опера Багетдинова решено было "вогнать в доску<Вогнать в доску - убить (жарг.).>" сегодня же. Поэтому Старый и поставил свой автомобиль под кустами неподалеку от освещенного окна кабинета веселого татарина. - А печку включить можно? - жалобно проскулил Ролик, поеживаясь в стынущей машине. - Нет. - А музычку? - Нет. - А в туалет выйти? - Нет. - А узнать... - Нельзя. - Блин, но я писать хочу! Старый оставил этот возглас без комментариев. Хотеть не вредно. Освещенное окно вдруг погасло. Тотчас Тыбинь, как будто и не сидел целый день в машине, проворно наклонился и чем-то клацнул у полика салона. - Помоги-ка..., - попросил он стажера. Ролик наклонился, сунул вниз руку. Наручник защелкнулся и стажер увидел себя пристегнутым к раме переднего сидения. - Это чтобы ты никуда не влез. - поспешно пояснил Старый, и, пока стажер "догонял" ситуацию, прихватил короткую, но увесистую шоферскую монтировку и беззвучно вышел из машины. Он умел открывать дверцы без щелчка и скрипа. Миша был уверен, что стрелять сержанты не станут. Представят все дело пьяной дракой. А здесь опыт и сила были на стороне Тыбиня. И тяжелые металлические предметы в случае необходимости он пускал в ход без колебаний, что называется, в полную дурь. Без привычки это не так-то просто. Опер, утомленный писаниной, устало брел домой, к переезду, кутаясь по самый нос в шарф, натягивая на уши кепку, не оглядываясь и не надеясь на местный транспорт. Тыбинь шел за ним, держась в тени, стараясь быть поближе. Багет оглянулся раз, другой - и прибавил шагу. Старый озлобленно сплюнул, поспешая за ним. Татарин прибавлял прыти, все внимание обратив на загадочного преследователя, и нападение спереди застало его врасплох. Выскочившие из-за темных голых кустов фигуры ударили его чем-то тяжелым по голове и уже примерились добивать, когда Тыбинь, перейдя на бег, громко засвистел в милицейский свисток. - Я тебе щас его в задницу вобью! - испуганно заорал один нападавший. Тыбинь, выплюнув свисток, висевший на веревочке на его толстой шее, закрываясь левой рукой, ударил с разбегу плечом и головой, и одновременно - монтировкой внизу, по колену. Хруст, громкий вой и падение тела обозначили его успех. Дальше он только успевал вертеться, отмахиваясь, и раз за разом попадая стальным "припасом" по конечностям противников. Он не старался дотянуться до голов и туловищ, так как сам был короткорук. Однако удар трехкилограммовой железякой по руке выводит неподготовленного человека из строя так же эффективно, как и по голове. Невероятно проворный, защищенный толстым ватником и шапкой-ушанкой, Старый бился, как средневековый воин в пропитанных солевым раствором полотняных доспехах. Сержанты же притащили с собой свои казенные дубинки, не пробивавшие ватник со спины и боков. Правда, один удар сбил с головы Тыбиня шапку. Позабытый у обочины Багетдинов, придя в себя, перевернулся набок, достал пистолет и трижды выпалил в звездное морозное небо. Нападавшие молча сыпанули по сторонам, подхватив покалеченного первым ударом монтировки товарища. Вскоре топот ног их стих и слышно стало лишь утомленное сопение Тыбиня, искавшего в потемках шапку, да стоны раненого опера. - Слышь..., - слабо позвал Багетдинов. - Ты кто? - Водитель с автобазы. - буркнул Тыбинь. - А ты кто? - Дед Пихто! - злобно отозвался опер и заскулил от боли. Голову ему разнесли крепко. - Ты никого... из этих... не узнал? - жалобно спросил Багет, пересилив страдания. - Я их пометил всех... вот этим инструментом! Сам завтра узнаешь. - успокоительно сказал Старый, отдуваясь, подходя к оперу. - Ну, тебе неотложку вызывать, или как? - Я где?.. - жалобно спросил Багет. Его неожиданно вырвало на снег обочины. - Да здесь ты... на Достоевского. У тебя, видать, сотрясение... - Догадливый, черт... Посмотрел бы я, что у тебя было бы, если так звезданут... Не видишь там... башка-то целая? Не вытекли мозги-то? - А они есть? - ухмыльнулся Тыбинь. - Повыступай мне... Вон... напротив... железнодорожная больница... Постучи туда, скажи - сотрудника милиции ранили... - То-то я смотрю - ты с пистолетиком, - Михаил заметил, что Багетдинов клонится вбок. - Но-но-но! Ты смотри, держись! Я живо! - Ничего... я полежу... мне так легче... Слышь, эй!.. - Ну, чего? - недовольно обернулся Тыбинь, зашагавший уже на огонек приемного покоя. - Повезло мне, что ты шел... Спасибо... x x x Когда Старый вернулся к своей машине, доведенный до отчаяния стажер, свесившись из салона за борт, справлял малую нужду в забавной и неудобной позе. - Ну где вас носит! - зскулил он, изогнутый в три погибели. - Я все Кляксе расскажу! - Не шуми. - примирительно сказал Тыбинь. - Помогал одному коллеге по работе... уладить мелкие неприятности. - Ага, вижу! - стажер сбавил обороты. - Это мелкие неприятности пописали вам ножами весь бушлат?! Вон, с боков вата торчит! И из пушки палили... - Ух, ты! - Старый ощупал ватник. - Я и не заметил... - Потом насмотритесь! Давайте, отстегивайте меня! Я не герой! Я домой хочу. x x x Нестерович сидел за своим рабочим столом, тупо глядел в стену, ел шоколадные конфеты и запивал горячим чаем. Стопка ярких фантиков росла на углу стола. Когда приходилось много думать, капитан пожирал сладкое в потрясающих количествах. У него не "срасталось". Операции на "Аметисте", в ГОИ и в ЛОМО не принесли результатов, хотя на этот раз работали с изюминкой, разделив стандартную "чистку" на три фазы. Сначала работники режимных органов, подчиненные одному из отделов управления, в соответствии с производственным циклом и порядком прохождения готовой продукции очертили круг проверяемых. Длиннющие списки в сотни фамилий по возможности утрясли, подсократили, выбросив из них самых старых и заслуженных, ветеранов и патриотов военно-промышленного комплекса. Этим занимались специалисты управления по кадрам, числящиеся на скромных должностях делопроизводителей и контролеров. Потом была проведена первая, подготовительная фаза проверки. По информации специально нацеленной агентуры установили контакты и круг общения сотрудников секторов и лабораторий, занимавшихся экспериментальной тематикой. Вторая фаза - демонстративная - призвана была вспугнуть подозреваемых, а затем успокоить, убедить, что гроза была - и миновала. На завод, в конструкторское бюро и институт нагрянули дотошные, но "бестолковые" комиссии, набранные из сотрудников управления ФСБ по Министерству обороны. После их отъезда по цехам и комплексам поползли специально подобранные слухи на шпионские темы - один нелепее другого. За внешней нелепицей скрывались, однако, определенные указания на тот или иной сектор, заранее плотно взятый под наблюдение. Обычно в этом секторе работал агент управления. Каждый из работников, проявивший излишний интерес к происходящему в этой научной группе, тотчас брался на заметку и попадал в круг вторичной проверки. Это была уже третья, заключительная фаза. Но и она не принесла результатов. Операцию, подобную этой, можно считать удачной, когда список подозреваемых умещается на одной страничке. В пластиковой же папке Нестеровича по прежнему лежали десятки исчирканных листов по каждому предприятию. Провести оперативную разработку такого числа людей силами питерской "наружки" было нереально. Наступал тяжкий час анализа: по своему разумению, чутьем, опытом, божьей милостью надо было выделить из списка не больше двадцати фамилий и выдать по ним задание ребятам Шубина. Если брать с закрытыми глазами - шанс угадать меньше десяти процентов. В компьютере капитана существовало по крайней мере пять версий упорядочения списков. Во-первых, по возрасту: молодые наиболее опасны, ибо наименее подготовлены к защите от психологического давления и довольно легко относятся к возможности заработать лишние деньги, коих, как известно, никогда много не бывает. На этом постулате настаивал его коллега Дмитриев. Во-вторых, по возможности совершить задуманное. С этим у самого Нестеровича еще не было ясности. В третьих - по степени квалификации. В четвертых - люди, проявившие интерес к происходящему в третьей фазе операции. В пятых - люди, внешне не проявившие никакого интереса. А можно было еще придумать и в-шестых, и в-седьмых... Программы сортировки и сравнения уныло показывали, что первые два десятка фамилий любой версии почти нигде не совпадали с другими четырьмя. Преодолевая страстное желание малость подкорректировать списки для скорейшего получения результата, Нестерович сидел и ел конфеты, пачкая губы и пальцы шоколадом. Перед ним под стеклом лежали разрисованные фломастерами схемы производства экспериментального варианта "Иглы". x x x Коронид получала пятая лаборатория ГОИ со своего химического производства в Сертолово. Из него по заказам заведующих секторами экспериментальный заводик прессовал элементы будущих оптических систем и устройств. - А они не являются секретными изделиями! - заявил Нестеровичу первый заместитель генерального директора. - Это наша интеллектуальная собственность и мы не собираемся топить ее в трясине государственных секретов! Ваше ведомство и без того режет нас без ножа, не дает публиковать и продавать результаты. Мы на вас в суд подадим! Опричники! Сатрапы!.. Зам был высоким толстым мужчиной, в блестящем костюме от Бриони, с огромной золотой булавкой поперек синего двухсотдолларового галстука. "Цепи золотой ему не хватает, граммов на пятьсот. - подумал Нестерович. - И печатки с брюликами... Как раз был бы клиент для СЭБа <СЭБ - служба экономической безопасности УФСБ.>...". Учет, однако, в ГОИ был на высоте. Все детали из коронида, выпущенные заводиком для собственных нужд института, оказались в наличии. В цехе горячей прессовки капитан внимательно изучил производственный процесс и даже блеснул эрудицией перед начальником участка, правильно назвав полосу ультрафиолетового излучения в ангстремах, и дав понять, что знает характеристики спектра солнечного света. - Вас нынче хорошо готовят. - сказал седой, как лунь, начальник участка. - Я закончил матмех. - Я тоже... Что же человек, закончивший матмех, делает в особом отделе? Нестерович ходил по цеху в составе комиссии особистов. - Он делает свою работу. Скажите, можно ли при наличии исходного композита изготовить обтекатель на другом подобном производстве? - На другом? Вот вы куда ведете... Видите ли, мы применяем точные прессовочные формы, полученные экспериментально. Надо добиться минимальной толщины, чтобы избежать потерь излучения, и в то же время сохранить запас прочности с учетом абляции. Нашего обтекателя хватает на один полет - он стирается от скоростного напора воздуха. Кривизну еще нужно сохранить... А впрочем - все это блохи. На любом предприятии, оснащенном горячим прессом, можно сделать это, коллега. Не столь прецезионно - но работать будет. Вам этого официально никто не подтвердит, из рекламных соображений, но вы уж мне поверьте. Все они здесь прошли вот через эти руки... И старик показал Нестеровичу темные морщинистые ладони. Одним из сторонних заказчиков изделий из коронида было КБ "Аметист". Здесь темно-серые колпаки различных размеров и форм, напоминающие мертвые ячеистые глаза насекомых, устанавливали в фантастические системы слежения, фотосъемок и самонаведения. Приборы выглядели слепыми: казалось невероятным, чтобы свет проникал через эту абсолютно непрозрачную керамическую структуру. Сектор, модернизировавший бортовой координатор "Иглы", располагался в двух больших смежных комнатах старого здания. Здесь начальствовал другой старик - высокий, сгорбленный, тихий, с длинными, гнущимися во все стороны пальцами. На лацкане его затертого пиджака висел маленький значок лауреата Государственной премии. Разобранная головка самонаведения стояла на испытательном стенде в дальней, "черной комнате", стены которой были завешены черным бархатным материалом - для уменьшения засветок и фоновых отражений. Нестерович уважительно рассмотрел сложную систему миниатюрных зеркал и отражателей, установленную в карданном подвесе с двумя степенями свободы. Здесь его студенческой эрудиции не хватало и он попросил показать, как работает головка. Старик пощелкал переключателями стенда - засветился экран, имитирующий фоноцелевую обстановку в поле зрения "Иглы". Капитану ничего не было видно, но головка вдруг пришла в движение, завертелся решетчатый диск-модулятор светового потока, зажужали привода, зеркала медленно двинулись сразу в двух плоскостях, отслеживая положение невидимой человеческому глазу цели. - Скажите пожалуйста, а где все это изготавливается? - спросил Нестерович, достав большой блокнот и ручку, и набрасывая схему производственной цепочки. - У нас есть свое производство, в третьем корпусе. - ровно дыша, тихим голосом ответил лауреат Госпремии, глядя почему-то вниз и в сторону. - А собирается здесь? - Нет, все там. Здесь мы только испытываем новые технические решения... - И кроме этого образца, здесь других головок нет? - Нет. Лауреат был явно поражен псевдодемократическим синдромом и службу безопасности недолюбливал. Впрочем, капитану было на это наплевать. - Да мы производим не всю головку! - пояснил ему в третьем корпусе еще один старик, толстый, лысый, краснощекий и невероятно общительный. - Мы зеркала получаем от ЛОМО, автоматику из Коломны! Наше дело - все состыковать, подрихтовать, если что не идет. Тяп-ляп - и готово! Живчик засмеялся. - И часто не идет? - Бывает... Это как с женой - раз на раз не приходится! - А куда отправляете готовое? - На ЛОМО. Оно же головное предприятие в кооперации... Против ЛОМО нет приема! - А они что делают? - Стыкуют голову с ускорителем, комплектуют системой прицеливания, пусковым контейнером - и продают. Сейчас новый комплекс запустили, на автомобильном шасси. "Джигит" называется, слыхали? Только чур - не сажать меня за разглашение! Ха-ха-ха! ЛОМО трясли тщательнее и дольше всех. Весь складской учет сошелся в копеечку. Число полученных из Тулы ускорителей в точности соответствовало числу изделий "Аметиста" и числу ПЗРК на складе готовой продукции оптико-механического объединения. x x x Теперь Нестерович сидел и ел конфеты. Вся механическая часть работы была выполнена. Оставалась творческая, то есть божественная. "Не очень похож я на Бога-творца, - подумал он, глянув краем глаза в зеркало у входа. - Не вполне похож. Так, на творчишку...". В кабинет вошел старший оперуполномоченный Дмитриев, кучерявый темноволосый мужчина, страдающий одышкой. Сел за стол, замер, охватив голову руками. - Хочешь чаю, Алексей Антонович? - предложил Нестерович. Майор подставил чашку. - Ты чего еще здесь? - Бдю государственные устои. Сегодня мое бдение. - А... ну-ну... - старший оперуполномоченный мельком глянул на ворох списков. - Это, кажется, называется гаданием на кофейной гуще. - Скорее, на чайной заварке. Можно еще на конфетных фантиках. - Отчего это молодые капитаны нашего отдела так влюблены в службу? - Оттого, что молодых капитанов нашего отдела так воспитали родители. Как представитель государствообразующей нации, несу свое бремя. - Что это за нация? - Мы, славяне, разумеется. Ведь не все народы способны создавать государство. А оно есть не что иное, как оболочка, препятствующая ассимиляции нас другими государствообразующими народами. - Имею сильные сомнения в наших способностях... - мрачно сказал Дмитриев. - Чем это ты так расстроен? И, простите за бестактность, отчего от вас прет бензином, как от цистерны Лукойла? На заправке калымил? - Я машину отцовскую сжег. - махнув рукой, ответил майор. - Отец у меня в Белоруссии жил, в прошлом году умер. Вот маманя и пристала - забери да забери машину. Ей хоть и пятнадцать лет, а бегает хорошо. Бегала..., - поправил он себя. И Нестерович выслушал печальную повесть о том, как старший оперуполномоченный, свято чтя закон, предпринял попытку растаможить отцовскую "старушку". В результате ему насчитали пошлину в две с половиной тысячи евро. Обозленный Дмитриев сжег машину тут же, под окнами помещения таможенного терминала. - Ей красная цена - пятьсот баксов, да и то в базарный день! - И что теперь? - Говорят - все равно плати! Факт ввоза был, документально подтвержден - плати! А ты говоришь - государствообразующее!.. - Мытари всех времен и народов одинаковы. Могу тебя утешить только тем, что они не попадут в царствие небесное. Так Христос распорядился. И не ты ли ратовал за скорейшее пришествие на нашу землю порядка? Вот он наступает... Зазвонил телефон. Нестерович поднял трубку. Говорил недолго, нежно, глядясь на себя в зеркало, поправляя длинными пальцами прядь волос. - Мать беспокоится? - спросил Дмитриев. - Вот и шел бы домой... Ладно, порадую тебя... Установлена личность Дабира Рустиани. Шеф был прав в своей генеральской прозорливости. Он у нас учился, в инженерно-экономическом. - Когда? - В восемьдесят шестом закончил аспирантуру и уехал на родину. Настоящее имя - Кемаль Пехлеви. Не лупай зенками, фамилия эта зело распространенна... - Как же ты его вытащил, Алексей Антоныч? - Тупо! Без гаданий. Просмотрел снимки всех выпускников с семьдесят пятого по восемьдесят седьмой. По всем вузам. Думал - с ума сойду. Ничего, не сошел, зато таможня пособила вот!.. Кто это сказал - таможня дает добро? Таможня только берет добро - вот как надо! - А связи, знакомства? - Это завтра, завтра... В одной группе с Рыжим учился, между прочим, с главным "приватизатором"... - Предлагаешь начать разработку Анатолия Борисовича? - усмехнулся Нестерович. - Бесперспективно. Его проще по СЭБ раскрутить. А у тебя что? - Голяк пока. - Разведчикам показываешь снимки? - Все организовал у Шубина на базе. Каждый день один из нарядов просматривает. Пока ничего. Я не могу понять, что же украли, если все на месте. Учет совпадает по трем предприятиям! Мне подход нужен, идейка. А идейки то как раз и не хватает... Без идеи я с этими списками ничего не сделаю. Каждый мог каждый. - Да, дружище... А хочется поймать своего Ходжу? - Его надо поймать, Антоныч... - Я пойду умоюсь, руки отмою от бензина. Ты пока завари свежего чаю, приберись вокруг. В чистоте лучше думается. Посидим, покумекаем. Мне тоже отвлечься будет полезно... ГЛАВА 6 Я КУПЛЮ СЕБЕ КОЗУ, НО ТЕБЕ НЕ ПОКАЗУ... - Где их черти носят! - Сидоров возмущенно воззрился из-под прямых строгих бровей на своего очаровательного референта. - Антонина! Найдите мне немедленно Дмитриева с Нестеровичем! Разброд какой-то в службе! Я их на казарму посажу: ночевать будут в управлении. Объявлю для третьего отдела "Вихрь-4"... Он бросил на рычаг трубку старинного телефона, который, по преданию, стоял еще в кабинете Дзержинского. Игорь Станиславович любил раритеты. Шубин деликатно помалкивал, перелистывал страницы толстого, тисненого золотом тома "Цареубийцы". Слева над столом начальника "закоси-бэ-тэ" висел большой плакат, изображавший ошалевшего пса, бессильно хватающего зубами тьму блох. Надпись под плакатом гласила: "В природе тоже есть террористы!". На углу стола лежал большой, красочно изданный фолиант в мягком переплете со смутно знакомыми Сан Санычу и напоминающими клинопись значками. - Что за язык, товарищ генерал? - спросил он Сидорова. - А! Иврит. - раздраженно махнул рукой тот. Увидел слегка округлившиеся хитрые глазки Шубина - и пояснил. - Не спеши на меня в службу собственной безопасности писать. Эмигрировать не собираюсь. Издание "Моссада<Моссад, израильская разведка. Занимается сбором разведывательной информации за рубежом, осуществляет акции политического характера и ведет борьбу против терроризма. При выполнении своей задачи по сбору информации основные усилия Моссад концентрируются на проведении агентурных операций против арабских стран, их официальных представителей и учреждений по всему миру, в частности, в Западной Европе и в Соединенных Штатах, где национальные интересы арабов по Ближнему Востоку конфликтуют с интересами Израиля в этом регионе. Моссад собирает информацию о каждой арабской армии: о дислокации, вооружении, моральном духе, руководстве, а также всю информацию о внутренней обстановке в арабских странах, об отношениях между лидерами арабских стран, о дипломатической активности всех других стран в арабском мире. Моссад следит и за коммерческой активностью арабских стран, в частности, в области поставок западного оружия, пытается предотвратить вербовки арабами военных, экономических и политических экспертов. При этом основная цель сотрудников Моссада - самим завербовать такого рода лиц в качестве агентов, а в случае неудачи вербовки - или убедить их в нецелесообразности оказания помощь арабам, или передать гласности деликатные стороны их деятельности. Моссад также осуществляет подстрекательскую деятельность с целью вызвать беспорядки, которые способствовали бы взаимному недоверию среди арабов, а также лишили бы арабский мир симпатий Запада. В области борьбы против терроризма Моссад время от времени проводит против арабских террористов боевые операции, особенно часто - в странах Ближнего Востока и в Западной Европы. В частности, Ливан, где имеется смешанное население, состоящее из христиан, друзов и мусульман, делает территорию этой страны привлекательной для осуществления разведывательных операций. Израильтяне имеют в Ливане тайные счета и осуществляют в этой стране некоторые "черные" финансовые операции. С территории Ливана Моссад проводит рейдов против лидеров палестинских террористов, личного состава палестинских организаций и лагерей беженцев. Помимо операций против арабов, Моссад занимается сбором политической, экономической и научно-технической развединформации как на Востоке, так и на Западе с целью обеспечения интересов государства Израиль. Основные усилия концентрируются на получении информации по США, Германии и России, а также по ООН, чьи политические решения могут иметь последствия для Израиля. К числу задач, которые израильская разведка ставит перед собой в России и странах Европы, относятся сбор данных о политике правительств этих стран по отношению к Израилю, о состоянии еврейской эмиграции, вербовка лиц, занимающих в правительствах этих стран стратегически важные посты. Резидентуры Моссад в неарабских странах обычно действуют под прикрытием посольств и консульств Израиля. Моссад имеет резидентуры в США, в большинстве европейских столиц, в Турции и Иране. В Южной Америке, в Африке и на Дальнем Востоке действуют стратегические центры Моссад. Операции резидентур носят разнообразный характер: от поддержания связи и обмена информацией с официальными спецслужбами этих стран до проведения боевых акций против арабских террористов. При осуществлении операций задействуются офицеры Моссад и агентура на временной основе. Например, в июле 1973 года группа боевиков Моссад из 16 человек осуществила убийство арабов из Марокко в норвежском городе Лиллехаммер. Норвежскими властями были захвачены и отданы под суд 6 человек из группы, остальные скрылись. В ходе судебного разбирательства было установлено, что группа состояла из израильтян - кадровых офицеров Моссад, - и европейских евреев, которые были завербованы специально для этой операции, прошли основную подготовку в Париже, где Моссад имеет свой региональный центр, а затем прибыли в Норвегию со специальным заданием по ликвидации арабов, чья принадлежность к какой-либо террористической организации до сих пор находится под большим сомнением. Штаб-квартира "Института разведки и специальных задач" (Моссад ле-тафкидим ме-юхадим) расположена на бульваре царя Саула в Тель-Авиве. Моссад был создан в конце 40-х годов ХХ века двумя Исерами - Большим и Маленьким. Рослый Исер "Большой" Беэри попал под суд, когда сгоряча приказал расстрелять офицера, шпионившего на Иорданию. Но его дело не пропало и перешло к невысокому Исеру "Маленькому" Харелу, который до репатриации из Риги был Изей Гальпериным. Подчиненные шутили, что, оставшись в СССР, Изя непременно возглавил бы КГБ. От Харела пошли многие традиции Моссада: патологическая секретность, привычка к экономии средств (особенно - при оплате услуг наемников, которых регулярно стараются облапошить, не заплатив за выполненное задание) и недоверие к современной технике. Кстати, дома грозный Исер во всем слушался жену, и соседи жалели маленького, тихого мужа красавицы Ривки, принимая его за мелкого клерка в какой-то заштатной фирмочке. Его инкогнито раскрылось случайно и по-ближневосточному анекдотично, когда жена вывесила проветриться мундир с погонами подполковника (для Израиля это очень много, высшее звание в израильской армии - генерал-лейтенант - обычно носит начальник Генштаба). Самой эффектной операцией Моссада принято считать похищение называемого в Израиле "палачом номер один" Адольфа Эйхмана, доживавшего свои дни в Аргентине под именем Рикардо Клемента. Для операции были отобраны двенадцать абсолютно надежных людей - у всех родственники погибли от рук нацистов. 11 мая 1960 года Эйхман был схвачен прямо у своего дома, накачан наркотиками и отвезен в аэропорт, где его погрузили в самолет под видом попавшего в аварию и потому забинтованного израильского дипломата. Смертная казнь в Израиле не применяется, но для Эйхмана сделали исключение - после скорого суда он был повешен. Стенограммы судебных прений, где Эйхман говорил о тесной связи между администрацией Третьего Рейха и сионистскими организациями Германии 1933-1945 гг., а также - о размещении огромных денежных средств нацистов в принадлежавших иудеям банкирских домах в США, Швейцарии и других странах, и других интересных вещах, способных пролить свет на тайны так называемого "холокоста", никогда не публиковались и, вероятнее всего, уничтожены. В течение многих лет Моссад поддерживает доверительные отношения с высокопоставленными лицами и правительственными чиновниками в каждой стране, имеющей значение для Израиля. В еврейских общинах почти всех стран мира имеются сионисты и симпатизирующие Израилю лица, которые оказывают активную поддержку усилиям израильской разведки. Подобные связи тщательно культивируются и служат каналами для получения информации, для распространения дезинформации, для пропаганды и иных целей. Официальными учреждениями, которые используются Моссадом в качестве прикрытия, являются израильские торговые миссии, государственные туристические организации, авиакомпания "Эл ал", компания морского судоходства ЦИМ (акции которой принадлежат поровну американской компании "Израэл Корпорейшн" и Еврейскому агентству). Израильские строительные фирмы, промышленные группы и международные торговые организации также обеспечивают для разведки неофициальное прикрытие. Моссад в значительной степени зависит от различных еврейских общин и организаций за рубежом, используя их для вербовки агентуры и получения информации. Как правило, Моссад подбирает для себя агентов за рубежом из евреев. Тем не менее и при этом всегда существует риск провала, обусловленный двойной "верноподданностью": с одной стороны, приверженностью целям государства Израиль, с другой - необходимой лояльностью по отношению к своей родной стране. Вербовки не евреев встречаются сравнительно редко. Израильтяне абсолютно безжалостны как по отношению к своему разведчику, так и к агенту, если нелояльность или измена ставят под угрозу срыва проведение ответственной операции или угрожают безопасности государства. В Европе имели место несколько случаев, когда евреи, работавшие на израильскую разведку, были перекуплены египтянами за значительные денежные суммы. Эти евреи заманивались в Израиль или похищались, а затем осуждались закрытым судом на тюремное заключение сроком от 10 до 14 лет. Международная сеть помощников израильской разведки называется "сайаним". На иврите "сайан" означает "помощник". Сайанами могут быть только чистокровные евреи (по матери). Сохраняя лояльность по отношению к той стране, гражданами которой они являются, сайаны в то же время испытывают симпатии и к государству Израиль. Только в Лондоне насчитывается около 2 тыс. сайанимов, по всей Великобритании их рассеяно еще тысяч пять, в США - в десять раз больше. Они никогда не принимают непосредственного участия в операциях, а лишь оказывают те или иные услуги. Сайан всегда должен быть уверен, что операция, осуществлению которой он помогает, не направлена против той страны, где он родился и живет.>" по борьбе с террором. Привезли - а перевести не успели. Если сейчас не найду этих мудрецов - прикажу им выучить еврейский и перевести! За месяц! На глаза Игорю Станиславовичу попалась оперативная схема прошлого совещания по курьеру Рустиани - доска с фотографиями и стрелами. - А ты, собственно, что молчишь? Раз приехал - значит, есть новости! Садись, выкладывай. Сан Саныч молча подошел к доске, взял мел и, привстав на цыпочки, провел стрелу от снимков бородатых чеченских боевиков к автосервису "Баярд". Они с генералом переглянулись. Сидоров встал перед доской, зацепив карманы брюк большими пальцами, откинулся назад, критически разглядывая оперативную схему, точно произведение искусства. - Отвечаешь? - с шутливой угрозой в голосе спросил он Шубина. - Зуб даю... Век воли не видать! - в тон ему ответил заместитель начальника ОПС. - Группа Брунса засняла четверых из восьми. Пригнали на сервис джип - латать пробоины. Номера машин совпадают. Автор дырок тоже известен. - Да, помню! Дантист какой-то... - Стоматолог. - напомнил Шубин. - Да, Стоматолог... Отпустили его. У него разрешение на ношение оружия... Ума не приложу, как он его получил! Да еще на такой лихой ствол... и чистейшая самооборона. Захват наших сотрудников, как ты понимаешь, мы не афишировали. Без него же генацвале Стоматолог невинен, как мальчик из церковного хора..., - генерал перешел к делу. - А картинка интересная вырисовывается, милый ты мой главный филер города и области... Ведь это прямая цепочка от нашего Кемаля неизвестного назначения, через "Баярд", через этих богатырей на ваши объекты в Гатчине! Сан Саныч скромно улыбнулся. - С кем бородачи общались в автосервисе? - Сам хозяин выходил. Некто Мирза Мирзоев. - Шубин положил на стол пачку фотографий. - Дальше - особо ни с кем. Только что с парой охранников, - он заглянул через плечо Сидорова, - вот этим... и вот этим. - Люблю я ваши комиксы... Все наглядно. Так сказать, налицо. А мои вечно притаскивают одни бумажки. И сейчас бумажки принесут, вот увидишь. Брунс-то с ребятами загорели, небось? - Каким образом? Зима же... - Ладно. Шучу я опять... А что нового по авиаремонтному заводу в Гатчине? Я этот завод-то помню с детства, там еще музей Чкалова. Я ведь летчиком хотел стать... Шубин достал из портфеля еще одну пачку снимков и список на две странички. - Вот контактеры Дадашева и Нахоева с завода. Засняты автоматической съемкой, идентифицированы начальником восьмого отдела. У меня людей немного, на завод просто так не внедришься - закрытая среда. Мы поставили аппаратик в арендованной объектами комнате, над входной дверью - и всех щелкаем. Я думаю, они предпочтут вести дела в своем помещении. - Разговоры пишете? - Пишем, но ничего достойного внимания не услышали. Массивную дверь кабинета с трудом отворила, налегая грудью, стройная Антонина. За ее спиной стояли измятые и небритые кандидаты в знатоки иврита и идиша. Нестерович потирал затекшую шею. На щеке у Дмитриева отчетливо отпечатался рубец от подлокотника кресла. - Вы откуда такие?! - изумился начальник СЗСКиБТ. - Где были? Я вам битый час названиваю! Посмотрите, сколько натикало! - он ткнул дланью в большие напольные часы с боем. - Мы спали, товарищ генерал. - сдерживая мучительную зевоту, ответил Дмитриев, как старший. - Я вижу, что вы спали! А террористы, между прочим, бодрствуют! - Мы легли два часа назад, товарищ генерал. Прямо в кабинете. - поправился Дмитриев. - Шинель на телефон бросили, оттого и звонков не слышали. - Ну, хорошо... Что наработали за ночь? Нестерович, я тебя спрашиваю! Нестерович зачарованно уставился на новую стрелу в оперативной схеме. Он просто пожирал ее глазами. Низенький Дмитриев толкнул его локтем в ребро. Спохватившись, капитан выволок из-за спины папку со списками и рисунками. - Опять бумажки..., - поморщился генерал. - Вы мне когда-нибудь живого террориста притащите? - Террористы все "Граду" достаются, товарищ генерал. - вздохнул Дмитриев. - Ладно, давайте докладывайте. - Докладываю выводы из анализа оперативного материала. - потирая щеку, хрипловатым спросонья голосом начал Нестерович. - Первое: вероятнее всего, хищение совершено группой лиц по предварительному сговору... - То, что не случайно, это я и сам знаю, - проворчал Сидоров. - Какие основания так думать? Я имею в виду - что именно группой лиц, а не одним подонком? - Главное основание - компоненты новой "Иглы" распределены по трем предприятиям. Одному работнику просто не по зубам. - объяснил капитан. Начальник СЗКСиБТ одобрительно кивнул: - Продолжайте... - Второе - эти лица работают каждый на своем заводе, КБ или в институте, но при этом хорошо знают и доверяют друг другу. Третье: у них высокий уровень квалификации. Они не просто похитили составные части - они их потом состыковали... Вывод: это, возможно, однокурсники, выпускники одного из питерских вузов авиационного профиля. Мы с майором Дмитриевым обработали часть массива данных, выделено пока шесть подобных групп - из ЛИАПа, БГТУ и университета. Сегодня к обеду планирую сформировать задание на оперативную разработку. Товарищ генерал, разрешите вопрос... - Подождите. Это подозреваемые... Какие соображения по каналу хищения? - Пока конкретно никаких... Проще всего похитить композит коронида. Он не засекречен, учитывается по весу, но выход готовой продукции имеет разброс..., - Нестерович заглянул в один из листков, близоруко сморщился, - до двадцати процентов. При таком разбросе скрыть часть продукта не составляет труда. Поэтому перечень тех, кто мог похитить коронид, достаточно большой. Так же дела обстоят и с основой комплекса. Типовую "Иглу" можно раздобыть и на ЛОМО, и у военных, и в Туле на серийном заводе... У них, кстати, месяц назад улетел по рельсам целый вагон - сработали самопроизвольно ракетные твердотопливные ускорители. Выбил ворота - и промчал на восемьсот метров в чисто поле. Чуть в электричку не впилился... Но в Туле - хуже всего с подозреваемыми. А вот что касается экспериментальной головки самонаведения на "Аметисте" - это изделие штучное, строгого учета. Это самое узкое место. Похитить его могли только люди, непосредственно с ним работающие, а их немного. Сравнительно немного. - поправился Нестерович от толчка Дмитриева, слушавшего доклад с нарочито равнодушным, скучающим видом. - Товарищ генерал, а теперь можно... - Подождите! Что показала проверка? - Все головки на месте. - Ну, и?.. - Буду еще думать, товарищ генерал. Но упор в оперативной разработке предлагаю сделать на сотрудниках "Аметиста". - Вот вам еще одно подспорье. Это - перечень контактеров с возможным каналом транспортировки. Все они - сотрудники авиаремонтного завода в Гатчине. Проверьте их на совпадение с вашими предварительно отобранными группами однокурсников... Гатчинский завод - не самое престижное место, и в кооперацию по "Игле" он не входит, верно? Если будут вскрыты контакты с работниками ГОИ, ЛОМО и "Аметиста" - вряд ли они окажутся случайными. Даже два контакта - это уже будет большой удачей. Дмитриев взял из рук Игоря Станиславовича снимки и список, принесенные Шубиным. Повисла пауза. - Ну? - спросил сурово генерал. - Ну? - повторил он снова. - Нестерович, ты что хотел спросить? По схеме? Да, связь подтверждена оперативной разработкой. Благодарите ребят Сан Саныча, в ножки им кланяйтесь. Ишь, затрепетал! Это еще ничего не значит... От этой связи до твоего Ходжи - как отсюда до Стамбула! Идите. Неплохо поработали, но надо конкретнее. И побрейтесь, не оскорбляйте эстетическое чувство моего референта! Когда за офицерами закрылась тяжелая дверь, Игорь Станиславович в приподнятом настроении прошелся по кабинету, не в силах сдержать улыбку. - Ну - как мои ребята? - как бы мимоходом спросил он Шубина и, не дожидаясь ответа, сам похвалил. - Орлы! Нестерович - умница. Самый толковый в этом отделе. - Он докладывал только от своего имени. - сказал Сан Саныч. - Между тем, работали они вдвоем, и старший, скорее всего, навел младшего на эти подходы. А младший не ценит, зарывается. - М-м-м, - недовольно промычал Сидоров. - Вечно ты все испортишь своей наблюдательностью. Не зарвется. Я ему уши быстро откручу. В конце концов, здоровый карьеризм - это хорошо. Можно подумать, у тебя нет таких ребят. - У нас все попроще... к земле поближе. Плечо товарища все время чувствуешь, не забалуешь. x x x Нестерович с Дмитриевым вернулись к себе, по пути встретив в коридоре задумчивого майора Игоря Оленева. Сотрудник пресс-службы брел от кабинета первого заместителя начальника УФСБ генерал-лейтенанта Владимира Сергеевича Ястребова куда-то в направлении столовой, тихо напевал себе под нос "Я служу в разведке не за званья, не за ордена..." и вид при этом имел слегка пришибленный. На лацкане его серого ворсистого пиджака пламенел значок почетного донора, верхняя пуговица на рубашке отсутствовала, синий в мелкую белую полосочку галстук был сдвинут на сторону и перекручен. Лицо Оленева было озабоченным и несколько раскрасневшимся. Со стороны могло показаться, что минуту назад майора кто-то душил. А, учитывая тот кабинет, из которого он только что вышел, получалось, что меры физического воздействия к Оленеву применял лично Владимир Сергеевич. На плече у Игоря стволом вниз висел потертый АКС-74<АКС-74 - автомат Калашникова калибра 5, 45-мм со складывающимся прикладом.> без магазина. Если фантазировать дальше, то следовало предположить, что именно этим автоматом майор оборонялся от разошедшегося не на шутку генерала. Видимо, отмахивался, как дубиной... Дмитриеву и Нестеровичу одновременно пришли в голову схожие хулиганские мысли и они синхронно хмыкнули. Оленев вяло пожал руки коллегам, огладил ладонью пластик окантовки трубки газового поршня, уныло сказал "Вот, в Чечню еду...", пропустил мимо ушей циничное замечание Дмитриева "Давно пора!" и потопал дальше. Через секунду из-за поворота, за которым скрылся майор из пресс-службы, раздался его горестный вздох. x x x У себя в кабинете оперативники обнаружили Матильду. Эту дородную уборщицу звали, на самом деле, Степанидой Павлиновной, но "Матильда" подходило ей как нельзя лучше. По мнению непосвященных, все уборщицы в Управлении, а равно - буфетчицы, сантехники и электрики, - были как минимум агентами службы собственной безопасности. Якобы лишь на таких условиях их брали на работу. Кадровые сотрудники об этих слухах знали, однако не видели в этом ничего зазорного: это была бы необходимая и обоснованная мера. Агенты ССБ действительно среди обслуживающего персонала имелись, но их процент был невысок. Ибо смешно заниматься массовой вербовкой персонала того учреждения, где любой сотрудник автоматически переворачивает лист тексом вниз, даже когда к его столу подходит сидящий в том же кабинете коллега. Степанида Павлиновна как раз и была тем самым редким исключением, трудящимся на два фронта: с ведром и тряпкой, и на ССБ. Чисто случайно Нестерович вычислил куратора Матильды - маленького язвительного старлея Петушкова из отдела капитана третьего ранга Петренко. Увидел, как они шушукаются в темной бытовке. Принимая во внимание возраст, габариты и служебное положение Степаниды Павлиновны, предположить что-либо иное значило бы опозорить бедную женщину на веки вечные. Капитан поделился своим наблюдением с Дмитриевым и они на пару принялись сочинять для старлея тщательно отработанную дезу. Вскоре это превратилось в привычное милое развлечение, отдохновение души, тем более приятное, что с Петушковым у Нестеровича то и дело возникали трения по поводу места на служебной стоянке автомобилей у здания управления. Вот и теперь Дмитриев, завидев огромную Матильду, склоненную в изящном реверансе над их мусорными корзинами, регулярно заполняемыми обрывками листков с непонятными колонками цифр и фразочками, начинающимися со слов "Юстас Алексу...", подмигнул Нестеровичу и громко сказал. - Ты не видел моего сверхсекретного приказа из главка? Не знаю, куда задевал! - Не видел, а что в нем? - подхватил Нестерович. - Всех старших лейтенантов из службы собственной безопасности повышают в звании до майоров. За вредность. Матильда обернулась, одарила офицеров в полном смысле слова золотой улыбкой вставных зубов и вытряхнула корзины в специальный пластиковый мешок. На большие, как у грузчика, руки ее были напялены поползшие по швам белые нитяные перчатки. Перчатки она стащила с рук, порвав почти пополам, и тоже бросила в мешок, который, возможно, сегодня же до основания перероет в поисках пропавшего приказа старлей Петушков. Нестерович, развалясь в кресле, задумчиво наблюдал за ее тяжеловесными пассами, разгоняя в тяжелой голове остатки двухчасовой дремы на служебных стульях. - Степанида Павлиновна, а где вам выдают такие симпатичные перчатки? - спросил он. Уборщица полуобернулась, двинув огромными бедрами, обнажила между губами свои золотые прииски. - Муж приносит. Он у меня мужчина заботливый. На чулочной фабрике работает. Это брак ведь, носить их нельзя. Их списывают - он и забирает на хозяйство. Капитан закрыл лиловые от недосыпания веки. Матильда, жалостливо округлив глаза, осторожно покосолапила к выходу, волоча за собой мешок с бумагами. Она была доброй женщиной. Едва за ней закрылась дверь, глаза Нестеровича рывком открылись. - Леша! Я нашел! Я знаю, как они ее украли! Ну - прости за наглость... Я, кажется, знаю, как они ее украли. x x x - Сегодня не будет "бабушкиного альбома"? - сделав невинные глазки, голоском испорченного ребенка спросил Морзик. Людочка-Пушок покраснела и хихикнула оттого, что Вовка подмигнул ей. - Не будет. - с повышенной суровостью ответил Клякса. Он не любил чрезмерно близких отношений между разведчиками группы, делая исключение лишь для Киры с Тыбинем. В боевом капитане пропадал проповедник высоких критериев нравственности, ханжа, пуританин и Великий Инквизитор. Этот чистюля мешал работе и Зимородок беспощадно подавлял в себе святошу, но иногда, особенно с молодежью... - Что за дурацкий смех, Пушок? Морзик нахмурился, Людочка обиделась, Кира воззрилась насмешливо. Клякса не дал времени разгореться скандалу. - Что с работой на ямах? - Рыли в трех местах. - нелюбезно ответил Черемисов, не глядя на старшего группы и ощупывая загрубевшие ладони. - Под Кировском, за Павловском, за Сестрорецком. Всегда одно и то же: шурфы в пяти-шести местах, метра на три в глубину. Потом бросаем и уезжаем. В последний раз отрыли какие-то кости... Ромбик был очень доволен, велел собрать их все в мешок и уложить в багажник своей БМВ. Каждому дополнительно к деньгам дали по бутылке водки. "Кремлевской". Я не пробовал, боюсь отравиться. Водочка какая-то левая... - Мамонта выкопали! - хмыкнул Лехельт. - Или динозавра... - Первобытного человека чеченской национальности! - поддержал его Волан. - Теперь потребуют в ПАСЕ отдать Питер чеченцам, как место их доисторического проживания. Самое смешное - что те поддержат... - Я считаю - надо установить наблюдение за отрытыми ямами. - предложил Черемисов. - Вдруг они там оружие будут прятать? Думаю, что... - Когда будете на моем месте - язвительно прервал Морзика Клякса, - тогда будете думать. Прекращаем заниматься этой ерундой... "Бабушкин альбом" закончился. Значит, у нас будет много работы. Серьезной работы. Поэтому прошу всех постараться. Сами знаете - каждый наш ляп может завалить операцию всего управления. - Уже идет операция? - вяло поинтересовался из угла Старый. - И штаб есть? - А кто ведет? - оживленно спросил Волан. - Сидоров. - неохотно ответил Клякса. - Но нам с вами этого знать не положено. Так что держите язычки за зубами, а то подведете и меня, и Сан Саныча. Нам с Кречетовым неохота объясняться. Похожий на колобка-переростка полковник Кречетов возглавлял службу собственной безопасности. x x x Разведчики-поисковики, как и фронтовая разведка, догадываются о ходе дел в верхах по косвенным признакам. Пользуясь жаргоном, "вкосую". Длительная разработка объекта без определенных заданий сродни вялотекущей обороне. Агентурные данные проверяются. Возникновение "бабушкиного альбома" - большого толстого фолианта с пронумерованными пластиковыми карманами для снимков - означает, что пошла фактура, по которой аналитики очертили круг подозреваемых. Значит, работали не впустую, управа на Литейном что-то затевает. Завершение просмотра - свидетельство того, что опера не даром едят свой хлеб и вычислили кого нужно. Теперь пойдут конкретные задания, живая работа, наступление. Разворачивается контртеррористическая операция. С "бабушкиным альбомом" "кляксовцы" расстались без сожаления. Утомительный, изматывающий труд - часами просматривать сотни фотографий, выискивая людей, которые могли "засветиться" при контакте с твоим объектом. Требует полного сосредоточения. И хотя разведчики немало тренируют зрительную память, проходят специальные программы подготовки, уже через полчаса все лица в альбоме, без исключения, кажутся родными и знакомыми, а через час просто перестаешь обращать на них внимание. Спать хочется. Морзик над фолиантом не раз издавал громкий всхрап испуганной лошади, за что и получал немедленно от Кляксы. Смотрят альбом двадцать минут - и десять минут перекур. Восстановление остроты восприятия. Шуточки и приколы тоже помогают. Зимородок как-то вставил в пустой карман в середине альбома собственный снимок и, на потеху ему, никем из группы опознан не был. Это дало ему пищу для воспитательного процесса на целый месяц. - У нас на ближайшие дни два задания. - начал утренний инструктаж капитан. - Поэтому разделимся. Второй объект тоже живет в Гатчине, работает инженером-наладчиком на авиаремонтном заводе. Пивненко Григорий Григорьевич. Холост. Вот его фото, вот адреса его и его родственников. Миша, иди ближе, будешь старшим наряда по нему. Назовем его... Винтик. Фотографии родных Винтика, кстати, неплохо бы получить. - Сделаем, - зевнул Тыбинь, вместе со стулом пересевший поближе к столу. - Главное, градовцам не говорить, что мы так объект обозвали. Обидятся. У них ведь тоже Винтик есть. Как и Шпунтик... - Ничего, перетопчутся, - отрезал Зимородок. - Все тоже смотрите внимательно. Контакты Винтика с Кубиком и Ромбиком весьма вероятны, крайне желательно заснять их вместе. Опер просил. Это первое. Еще - вот эти граждане... Чагин Алексей Андреевич, заместитель начальника сектора КБ "Аметист". Дербенев Тимур Арнольдович, научный сотрудник ГОИ. Карпюк Евгений Юрьевич, инженер участка ЛОМО. Дресвянкина Нина Сергеевна, научный сотрудник ЛОМО. - А чего это нам два объекта? - подал голос примирения Морзик. - Пусть брунсовские ребята попашут! Я Москита и Бормана вчера видел. Отожрались, морды - во! - Работы всем хватит. Операция серьезная. - Культурная публика. - задумчиво сказала Кира, разглядывая в первую очередь фотографию молодой женщины в очках. - Это не наши объекты. Но все они знакомы между собой. Учились вместе с Винтиком. Контакты между ними сейчас очень важны для опера. Необходимо визуальное подтверждение таких контактов, а также всех новых связей. Особое внимание - если иногородний. - Что нам стоит дом построить... - промурлыкал Тыбинь. - Кто со мной? Кобра? - Нет, Кира нужна мне на ППН. С тобой Морзик и... и Пушок. Исключительно для типажа! Будете разыгрывать парочку влюбленных... у вас получится. Сурово морщась, Клякса заулыбался. Улыбалась вся группа, кроме кислого Ролика и вечно невозмутимого Старого. Людмила расцвела майской розой, Черемисов смутился. - Так ведь и женим! - шепнул ему на ухо Волан. - Пропал казак! - Чего ты... выдумал уже! Ничего такого! - Так уж и ничего! Не отпирайся! Служба тебя выследила, вывела на чистую воду. Все тайное становится явным. Волан не зря заслужил славу "оперативной свахи". - Есть же такие завистливые люди, которым плохо, когда другим хорошо! - поддержал озадаченного Черемисова Лехельт. - Люда за него и не пойдет. - А ты за меня не решай! - окрысился обиженный Пушок. - Может и пойду! Правда, Вова? Морзик промямлил нечто невразумительное и поспешил ретироваться на склад за специнвентарем. Пушок хлюпнула носом и тайком утерла кулаком слезу. Кира смотрела сочувственно, с нежностью. Лехельт, воспользовавшись паузой, подсел поближе к Зимородку: - Константин Сергеевич, у меня сессия на носу! - Ну, и что? - Мне зачеты бы посдавать... Два курсовика зависли... - После операции. - капитан покачал головой. - А ты почему сегодня опоздал на инструктаж, друг милый? И Морзик тоже... Разлагаетесь на пару? - Решали служебный вопрос исключительной важности. - Что за вопрос? Почему не знаю? Ты мне лапшу не вешай, мне твои таланты известны... - Да что вы, Константин Сергеевич! Как можно! Мы с разведчиком Черемисовым спасали легенду базы. - Ну и как? - хмыкнул Тыбинь. - Спасли? - Рискуя здоровьем и жизнью, между прочим. - Интересно, интересно... Выкладывай, мил дружочек! x x x С утра образцовый и дисциплинированный разведчик Андрюха Лехельт, натянув на уши шапчонку, сунув руки в карманы, поспешал по свежему покрову на базу - точно к назначенному сроку. Было темно - и он не заметил, что у метро его ждут. Настырный очкастый Рома обозначился за спиной лишь когда Дональд уже миновал дом-прикрытие с проходным этажом, который использовал в прошлый раз. Впереди видны были ворота базы, у которых, поджидая Андрюху, подпрыгивала боксерским степом на морозце знакомая широкоплечая фигура Вовки Черемисова. Дональд перешел на противоположную сторону улицы - и Морзик усек, что дело нечисто. Он прекратил прыгать и присмотрелся внимательнее. Лехельт на ходу приложил два пальца левой руки в перчатке к щеке - знакомый им обоим знак уголовников "двое сбоку<Означает предупреждение - "За мной слежка!".>". Потом остановился у продовольственного ларька, купил пачку финского печенья к чаю. Морзик озабоченно показал на часы - они могли опоздать к началу инструктажа. Дональд пожал плечами и поспешил обратно, к офисам, в которых якобы работал. Он надеялся, что привязчивый клиент отстанет от него, как и в прошлый раз. Морзик, однако, расценил отступление Андрея как предоставление свободы действий. Недолго думая, он скатал снежок и запустил точнехонько в лицо неосторожно выглянувшему из-за угла Роме. - Вот тебе, рожа очкастая! Очки грохнулись на асфальт, золотая оправа треснула, стеклышко выпало. Роман взвыл, тряся головой, выковыривая снег из-за ворота: - Идиот пьяный! Они знаешь, сколько они стоят! Он был на полголовы выше неизвестного хулигана, и, хоть в принципе не приветствовал физические методы решения спорных вопросов, посчитал необходимым побороться против разгула преступности на улицах. Через пять секунд этой борьбы Рома уже лежал носом в сугроб, а Морзик, усевшись сверху, с остервенением макал его головой в снег поглубже, ухватив за красиво уложенные волосы. Он ни разу не ударил гражданина по лицу, только один раз толкнул в корпус - да и то по необходимости. Дав Андрею время отойти подальше, Морзик схватил роскошную Ромину шапку, зашвырнул ее подальше вдоль улицы, чтобы Роман не скучал, когда поднимется, загреб широкой ладонью горсть чистого крупчатого снежка и с размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал, фыркал и прочищал глаза после полезного холодного обтирания, незамеченный Морзик скрылся за его спиной в проходной базы. На улице остались лишь распластанный Рома, удаляющаяся сутулая спина сменившего типаж Дональда, подозрительно сотрясаемая истерическими приступами сдавленного смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз. - Не видели - куда побежал?! - задыхаясь, спросил у него Рома, приняв вертикальное положение, сжимая в одной руке обретенную шапку, а в другой - загубленные очки. - Туда. - показал прапорщик громадной рукой в рукавице в противоположный темный конец улицы. - Догнать хотите? Не советую. У нас тут район беспокойный... на прошлой неделе зарезали одного. Прямо на улице. Как вопил, сердешный, как вопил! С полчаса, наверное. Пока резали... И куда только смотрит милиция?.. Охлажденный сердцем и физиономией, Рома промямлил нечто невразумительное, проводил глазами неузнанную им далекую фигуру Лехельта, скрывшегося опять в фойе дома-прикрытия, и пошел к метро, близоруко оступаясь и поправляя всклокоченную прическу. x x x Группа захохотала. - Печенье-то где? - воскликнул Волан, когда Андрей закончил повествование. - Дай бедному бомжику заместо сухого пайка! Знаешь, как на холоде жрать хочется! - Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?! - Купишь пирожок на заработанное! - Я на пирожок не наберу. - Правильно! Потому что ты безбожно фальшивишь. У наших граждан слух верный. Я бы с тебя за такое издевательство над музыкой с тебя еще пени брал. - Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу! - По классу игры на шаманском бубне, наверное! - А у вас, гражданин, какое будет образование? - Эх ты, сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не образование, а душа! - Пополам? - сдался Лехельт, потрясенный "шаманским бубном". - Валяй! И они разделили пачку на двоих. - Кстати, Дима, - Зимородок обратился к Арцеулову, - пора бы скинуться в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да и бутылочку старичку не грех в холодильник поставить. Согласитесь, он нас выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки. - Нет проблем! - вскричал веселый Волан, бывший в группе хранителем общей кассы. - Подходите, граждане, по червончику... Нет, по червончику на бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем, товарищ командир... - Теперь с тобой, Андрей. - продолжил Зимородок, со вздохом расставшись с полусотней. - Твой знакомый уже второй раз мешает нам работать. - Третий. - сказал Лехельт. - Он уже раз следил за мной. - Давай-ка я запишу его имя и фамилию... Где он учится? В ближайшее время мы что-нибудь придумаем для удовлетворения его неуемного любопытства. Например, намекнем военкому города, что в Романе пропадает отличный солдат-стройбатовец. Или моряк. Да, пожалуй, моряк... Так, все, собирайтесь, поехали. Время "Ч". Шпионы и террористы уже повылезли из нор вершить свои грязные дела. Пора и нам, богатырям, размяться. Разведка, по коням! Хорошее начало этого обычного для большинства россиян декабрьского дня никак не предвещало дурного конца. ГЛАВА 7 ЕСЛИ МАЛЬЧИК ЛЮБИТ МЫЛО И ЗУБНОЙ ПОРОШОК, ТО У ЭТОГО ДЕБИЛА БУДЕТ ЗАВОРОТ КИШОК... - Люд, а Люд! Ну брось дуться! Ну чего ты хотела, а? Что я должен был - предложение тебе делать? Ребята нас просто разыгрывали, а ты... Людмила резко развернулась направо - но опытный Морзик был начеку. Он хорошо помнил, как симпатичный Пушок отправила в нокаут Урюка, и размашистая пощечина пролетела у него над головой. Промахнувшись, девушка бессильно ткнула его кулаком в чугунное плечо и опять отвернулась в сторону. - Очень жизненно изображаете влюбленных! - загудел шмелем в ССН у обоих голос Старого. - Только лишнего внимания не надо привлекать... И смотреть надо не по углам, а все же за объектом. Нам повезло, что он полный лох, но вы не расслабляйтесь. Старый был доволен. Прикатив в Гатчину, он зашел по адресу, не мудрствуя, позвонил в квартиру и спросил Гришу. Заодно и Гришиных домашних отснял. Жили они недалеко от станции, рядом с рыночком, носившим странное название "Аэродром". Это было все, что осталось от знаменитого гатчинского летного поля, колыбели русской авиации, с которого взмывали в высь первые русские асы, в том числе и автор "мертвой петли" Нестеров. В рабочий день Винтик-Пивненко, естественно, был на заводе. "Наружники" встали колесами за углом заводской бетонной ограды, просматривая небольшую площадку перед проходной, которую украшал памятник летчику Ефимову - в шлеме, летчицких очках и перчатках, созерцающего белое зимнее небо. Вскоре объект вышел из стеклянных дверей проходной и почти бегом поспешил на станцию, до которой ходьбы было три минуты. - Молодежь, вперед! - скомандовал Тыбинь. - Я за вами! Электричка на Питер через пять минут. Жду вас на площади Балтийского вокзала. Если сойдет раньше - тяните сами, только на базу доложитесь. Они мне подскажут, где вас подхватить... Пушок молча выбралась с заднего сидения, хлопнула дверью и гордо и независимо зашагала к станции в одиночестве. Морзик побежал следом. Старый скептически покачал головой. Людмила поперлась было в тот же вагон, что и Винтик, но Владимир удержал ее за рукав. - Стой, не светись! Соображать же надо... Видишь - людей почти нет. Постоим в тамбуре, подождем, а когда народ подсядет - незаметно войдем. - Сама знаю! - уязвленно ответила Пушок, страдая, вырвала руку. - Не учи! - Детский сад какой-то! Мы, между прочим, не на прогулке, а на задании. Хочешь мороженого? - Отстань!.. Так они, не разговаривая, доехали до Питера. На площади Винтик, рослый стройный парень приятной наружности, щелкнул пальцами самому шикарному частнику и на серебристо-сером "мерсе-190" покатил по Питеру. Тотчас из задних рядов извозчиков вывернула постовая машина Тыбиня. - Быстрее вы! Ползете, как сонные мухи, а я его сейчас потеряю! Воссоединенный экипаж протянул "мерса" до казино "Вавилон" на Ленинском проспекте. - Ого! - мурлыкнул Тыбинь. - А ведь с виду и не скажешь! Здесь объект, широким жестом отпустив таксиста, принялся прохаживаться у входа, а Морзик с Пушком стояли неподалеку и "изображали влюбленных". - Подойдите к машине. Оба! - раздалась в ушах команда Тыбиня. Они приблизились порознь, глядя в разные стороны. Черемисов уже тоже злился. - Вы только что зевнули контакт. - сурово сказал Старый. - Я за вас работать буду, что ли? - Какой контакт? - хмуро спросил Морзик. - Половой, мать твою перетак! Прямо у тебя перед носом! Когда флегматичный Тыбинь заводился, лучше было его не дразнить. - Значит так. - сказал Старый Морзику. - Садись в машину. Будешь на связи с базой. Первый, кто выйдет из этих трех - твой. - Ой, это те самые! - впервые за последний час подала голос Пушок, глянув на фотографии, грубо сунутые Старым в нос Морзику. - Те самые, только вы их пропустили! Они уже давно в казино - и махали Винтику из фойе. Это он к ним пошел... При серьезной работе вас так вычислят за минуту - и убрать могут. У них встреча. Надо идти внутрь, поснимать, раз опер просил. В таком настрое от вашей сладкой парочки толку мало... Поэтому пойду я с Пушком. Еще раз говорю, Морзик: первый, кто выйдет - твой, остальные - наши. Если связь будет тянуть - мы тебе шумнем готовность, понял? Лопухнешься - уши оборву и в одно место засуну! В отличие от Кляксы, Старый придерживался милицейских методов руководства. - Я никогда в жизни не была в казино! Я боюсь, я не справлюсь! - пискнула Пушок. - Не бойся. - хмыкнул Тыбинь. - Я тебе помогу. Теперь я буду изображать влюбленного. Садись на связь, Казанова! - Казанова в переводе с испанского - новый дом. - хмуро отшутился Морзик. - А Стивен Кинг - Степа Королев. Эти сомнительные сведения он почерпнул из бесед с Димой Арцеуловым. Пушок удивленно открыла было рот, но вовремя вспомнила, что она вся в гневе, и отвернулась. Тыбинь подхватил ее пониже талии. - Ой, Михаил Тарасович! - Людмила аж подпрыгнула от неожиданности. - Что вы делаете? - Просто Миша. Запомни: просто Миша... Я работаю - и люблю делать это с удовольствием. Пошли. Только улыбайся, Люда. С таким видом, как у тебя сейчас, люди обычно выходят из казино. - Мы и одеты совсем неподходяще! - Н-н-да... Ты действительно никогда не была в казино. Там всяк одет кто во что горазд. Это же не Лас-Вегас, Людочка. И даже не Монте-Карло... К тому же еще не вечер. Они весело побежали по ступенькам к высоким дверям, оставив Морзика терзаться смутными сомнениями и зарождающейся ревностью. x x x Миша Тыбинь, конечно, лукавил, но делал это безупречно. Он действительно умел превращать задание в удовольствие, только для этого требовались подходящие условия. Объект должен быть невооружен. Он должен быть при деньгах и находиться в увеселительном заведении или вблизи него. Наконец, в напарниках желательно иметь симпатичную молодую женщину. Они с Пушком в обнимку побродили по залам и вскоре нашли всю троицу за "американкой". Ребята-инженеры смеялись, катали разноцветные шары по бильярдному столу. У них, видимо, был удачный день. Старый, превратившись на глазах Пушка в спокойного состоятельного прибалта с отчетливым тягучим акцентом, угостил ее коктейлем, выпил сам и принялся за соседним столом обучать ее премудростям бильярда. Людмила поплыла. Процесс обучения больше напоминал легкий петтинг. Она уже не обращала внимания на свой спортивный наряд, кровь приливала к голове и порой ей казалось, что Михаил напрочь забыл, зачем пришел сюда. Лишь когда он вынимал портсигар и звонко щелкал крышкой, она понимала, что Тыбинь фотографирует соседей, но происходило это настолько естественно, что самой Людмиле с трудом верилось, что Старый не за ней ухлестывает, а делает свою работу. Он давал ей советы, как держать кий, столь двусмысленные и остроумные, что к ним поневоле прислушивалась молодежь за соседним столом. Пушок ничего не смыслила в бильярде, багровела от шуточек и улыбок проклятых объектов, с тоской вспоминала Морзика, одиноко томящегося в машине у входа. Изощренные замечания об игре, свойствах шара и лузы все чаще задевали соседей и, наконец, Винтик, самый заводной среди них, не выдержал и предложил Тыбиню сыграть на коктейль. Людочка радостно вырвалась из цепких лап Михаила, села в кресло в полутьме зала и с некоторым злорадством созерцала, как Тыбинь проиграл партию. - Уви! - невозмутимо пожал он плечами. - Это есть некорошее сукно. Качестфо не моей мануфактуры, как любят гофорить у фас. Я принесу коктэйл - и ми продолжим. Вторую партию он предложил сыграть на деньги - и вскоре все четверо, сбросив пиджаки и свитера, развязав галстуки, красные и возбужденные азартом, ходили вокруг стола, прищуривались, целились, не выпуская залитые наполовину свинцом, тяжелые кии из рук. Про Людмилу забыли и она не знала, радоваться этому, или огорчаться. Было слегка обидно. Незаметно пролетел час, затем другой. Народу в зале прибавилось, один за другим мужчины останавливались у их стола, некоторые даже со спутницами, понимающими толк в игре. Все чаще и чаще Старый склонялся к сукну, все реже и реже доставалось сыграть его соперникам - и вдруг он, удачно положив последний шар в дальний угол, выпрямился и раскланялся. Столпившиеся зрители зааплодировали. Тыбинь выгреб из лузы ставку - комок стодолларовых купюр. Лица у его противников изрядно вытянулись и поскучнели. - Мерси! У Винтика на поясе запищал мобильник. - Да! Сейчас иду. Жди меня там... Да, да, я все сделаю, как договорились. Винтик попрощался с расстроенными друзьями, раскланялся с вальяжным самодовольным Тыбинем. Тот, вытирая выпачканные мелом руки, неотрывно смотрел на забалдевшую под музычку Людмилу, потом приблизился, наклонился к ней и со скабрезной улыбочкой сказал на ушко негромко, угрожающе: - Ты что, девочка - сдурела?! Свяжись с Морзиком, предупреди, что Винтик выходит! Да не здесь, люди кругом! К туалету иди. Людмилка, стряхнув наваждение, вскочила, заторопилась в темный угол, нашаривая в рукаве ССН. Ей было стыдно. Михаил так отработал, просто высший пилотаж - а она пробездельничала за коктейлем, даже вовремя предупредить Морзика не догадалась! Когда она вернулась, суровая и готовая к выполнению задания, Тыбинь уже аккуратно уложил выигрыш в объемистый кожаный портмоне с замысловатым тисненым вензелем, представляющим собой сцепившихся в нешуточном поединке единорога и крылатого медведя. - Ребята при хороших деньгах. Думаю, это неспроста. - А мы разве за ними не пойдем? - Зачем? Личности их известны... Задание выполнено даже с лихвой, контакт заснят во всех ракурсах. Мы с тобой примелькались, работать по ним нам нельзя - засекут. К тому же будет подозрительно, если мы сразу смоемся отсюда... Нам по соображениям оперативной маскировки крайне необходимо побродить здесь еще часа два, а чтобы не скучать, я угощу тебя коктейлем по собственному рецепту и мы поиграем в рулетку... Ты играла когда-нибудь в рулетку? Логика Старого была нерушима, как Великая китайская стена. Следующие два часа оперативник и стажер резвились напропалую. Тыбинь был безупречно галантен, корректен и не позволил себе ни одной вольности. И Людмилка-Пушок опять не могла понять, радует ее это или огорчает. Жизнь была сложнее, чем о ней рассказывала мама. x x x Обозленный Морзик, между тем, психуя и дергая рычаг коробки передач, гнался за юрким трехдверным "фольксвагеном-гольфом", доставившим Винтика на Московский вокзал. Застряв на светофоре, Владимир с бессильной злобой созерцал, как объект вышел из машины и поспешно вошел в здание вокзала. - Ну давай, давай! - мычал Морзик проклятому светофору. Он проскочил площадь Восстания, ткнулся к бордюру, хлопнул дверцей и побежал, расталкивая встречный люд, подпрыгивая, как кролик в высокой траве, чтобы обозреть окрестности. Винтика нигде не было видно. Он прочесал один зал ожидания, затем второй, выбежал на перрон. Здесь толпа ждала электричку - и у Морзика опустились руки. - Невезуха! - буркнул он себе под нос. Не желая сдаваться, он глянул на табло и заторопился к платформе, с которой через пять минут уходил поезд на Москву. Стало посвободнее - и внезапно впереди, в просвете между пассажирами и носильщиками мелькнул Винтик, пожимающий руку человеку в кожаной куртке и шапке-жириновке, с чемоданчиком в другой руке. Изо всех сил Морзик рванулся вперед, промчался мимо Винтика, даже толкнул того плечом, и на последнем издыхании настиг неизвестного: - Билет до Москвы не нужен?! Билет продаю! Человек с чемоданчиком испуганно поднял голову, злобно взглянул на Морзика снизу вверх и, не ответив, юркнул в вагон. Черемисов успокоенно перевел дыхание. Он успел. Он увидел. Он сделал все, что мог... Напевая, он неспешно вернулся к тому месту, где оставил постовую машину, и вдруг узрел, что дверца ее открыта, а из салона торчат чей-то тощий зад и ноги. - Ах ты, гад! Морзик сгреб воришку и без труда вытащил его из машины. Тут же трое верзил - группа прикрытия автомобильного вора - из темноты рванулись к ним. Свистнула складная титановая дубинка, взлетел на замахе кулак с кастетом. Заслонившись жуликом, получившим первый удар металлическим прутом поперек прыщавой рожи, оперативник привычно уклонился, отпрыгнул, отбросил стонущее тело, освободил руки - и понеслось!.. x x x Поутру вся чеченская команда стояла в недоумении вокруг гаража и по очереди ковыряла ключами в замках, насмехаясь друг над другом. Ключи не лезли: "заморочка" Миши Тыбиня примерзла прочно. Вышли Дадашев с Нахоевым, разорались. Дадашев показывал на часы, грозил кулаком. Нахоев был плох: кашлял, чихал, кутался в полы длинного тулупа. Глаза слезились, на конце длинного носа висела мутная капля. "На раскопках простудился..." - подумал Клякса, проходя мимо в образе страдающего похмельем опустившегося субъекта. Возня с гаражом навела его на мысль о скорой поездке объектов. Машина под ним осталась всего одна. "Если поедут оба, - размышлял он, ковыряя прутиком в мусорной пухте, словно разыскивая пустые бутылки, и кося одним глазом на торчащие из кустов голые волосатые ноги, обутые в кеды и принадлежавшие отдыхавшему под сенью обледеневших ветвей начальнику гатчинского ОБЭПа Шишкобабову, имевшему на себе из одежды лишь черные боксерские трусы в обтяжку и оранжевую футболку с белой цифрой "семь" на груди. Подполковник мирно похрапывал и выводил носом замысловатые рулады. Снег вокруг разгоряченного тела подтаял. Шла четвертая неделя празднований по случаю присвоения ему очередного звания. - на фиг снимаю посты, беру Дональда с Коброй и еду сам за рулем. Нечего здесь ловить... А если поедет кто-то один - посты снимать нельзя. Самому остаться, или Киру оставить?" Логичнее было ехать самому, но какое-то обостренное, тревожное чувство, оставшееся у Зимородка еще со времени службы на границе, настораживало его. Он ничего не знал ни о художествах Волана, ни о подвигах Морзика и Старого на ниве охраны правопорядка в Гатчине, но даже находясь в неведении, был сегодня настороже. Его беспокоила безопасность разведчиков на постах - Дональда, пиликающего на скрипке у Павловского собора, и Волана, бомжующего на заднем дворе. Отлучись он, Клякса, за объектом - и они останутся без страховки и прикрытия. Боевой силой в группе, кроме себя самого, Клякса считал, безусловно, Тыбиня и, с некоторой натяжкой, Черемисова. С удивлением капитан понял, что именно Морзика, этого здоровяка-неудачника, не хватает сейчас ему для спокойствия. Над этим стоило призадуматься. x x x Когда, намучившись с паяльной лампой, чеченцы приволокли со склада сварочный аппарат и принялись вырезать замок, стало ясно, что поездка важная и состоится любой ценой. Нахоев на улице больше не появлялся, только Дадашев притопывал модными блистающими ботинками, покрикивал гортанным голосом на работников. Клякса снял с ППН Кобру и Ролика, посадил их в машину: - Кира, только аккуратно. Из машины не выходите. Вплотную не лезьте. Адрес, куда ездил, пометили - и достаточно. Что-то мне сегодня не нравится... - Что не нравится? - безмятежно спросила Кира, оправляя хорошее новое пальто. - Все не нравится. Будь осторожна. Если что - запрашивай помощь у базы. На дорогах скользко, резина у нас неважная, поэтому не гони... Стажера вообще никуда не отпускай. Будь у него наставницей. А то он у нас какой-то заброшенный получился... Пушок - та все при Морзике, а этим никто не занимается. Я этот вопрос как-то упустил. - Зря ты сегодня так с девочкой. - Сам знаю. Ничего, не умрет. Злее будет. - Ты думаешь - женщине это надо? И Клякса не нашелся, что ответить. x x x Кира села за руль и Ролик тут же надулся: - Разрешите мне, Кира Алексеевна! Я хорошо вожу. Мне отец с пятнадцати лет дает машину! - На обратном пути, Витя. Кстати, нам надо выбрать типажи. Мы с тобой можем быть - увы! - только матерью и сыном. - Да вы еще вполне... ого-го! - Что - ого-го? - сурово спросила Кира. - Ничего, я так... - То-то же... Матерью и сыном. Либо теткой и племянником. Так лучше, естественнее, и портретного сходства не требуется. Поэтому обращайся ко мне, как к родственнице, и если я что-нибудь говорю в этом роде - не стой, разинув рот, а подыгрывай... И еще, на будущее. Раз я твой наставник, то помни, пожалуйста, что я офицер в чине капитана, и веди себя соответственно. Чтобы мне не приходилось тебя уговаривать и по сто раз повторять. x x x Ворота гаража, наконец, освободили. Во двор выкатили черную многострадальную "Волгу" Кубика-Дадашева. Из БМВ Нахоева в багажник "Волги" водитель переложил полупустой мешок. - Знаменитые Морзиковские кости, - протянула Кобра. - Интересно, куда они их повезут? - Думаете - из-за костей едут? - оживился Ролик. - Тогда в зоологический музей! Ехали не спеша: резина у "Волги" была такая же лысая, как и на "жигулях" ОПС. Кира вела аккуратно, без излишеств. В городе на улице Зенитчиков "Волга" свернула под арку дома, во дворы, Кира припарковалась неподалеку. - Я пойду, гляну, что там. - А если они с другого конца выедут? - Из этого двора только один выезд. - Откуда вы знаете? - Я знаю. Теперь и ты знаешь, и запомнишь. В Питере не очень много домов. Всего двадцать три тысячи. - А капитан Зимородок говорил вам не выходить! - Запомни навсегда: на месте все решает старший наряда. Командир не может все предвидеть. - Я же о вас беспокоюсь! Я тут уже такого нагляделся... Кира улыбнулась и вышла из машины. "Волга" Дадашева попалась ей навстречу, когда она уже прошла под первую арку двора и приближалась ко второй. Кира поспешно упрятала подбородок и нос в воротник. Она и машина Кубика благополучно разминулись. Впереди, во втором дворе стоял неприметный серенький человек в теплой кепке, надвинутой на глаза, с мешком Дадашева в руках. Кира не могла его разглядеть - было слишком далеко. Человек испуганно замер, глядя на Киру. От него исходил страх и непонятная угроза. Кроме них во дворе никого не было. Кира, раздумывала, нащупывая в кармане теплую ребристую рукоять ПММа: "Откуда он мне знаком? Я не вижу его лица... никаких черт... и все-таки он кажется мне знакомым. Походка? Голова? Фигура? Подойти поближе..." Она сделала шаг вперед. Человек встрепенулся, проворно засеменил к ближайшему подъезду и скрылся в темном дверном проеме. Идти за ним, имея на подстраховке стажера, было неразумно. Клякса не зря предупреждал. И, в конце концов, может быть, цель поездки не эти дурацкие кости? Может, их по пути забросили, собачке на корм?.. Кира встрепенулась и побежала прочь со двора, с каждым шагом чувствуя облегчение, будто серьезная опасность миновала ее. Ролик самовольно влез-таки за руль. Если бы он не сделал этого и не подъехал к самой арке, чтобы подобрать Киру, они грохнули бы Дадашева. Черная "Волга" была уже за углом, на проспекте Стачек. Стажер действительно неплохо водил и они без приключений протянули объект по набережной обводного канала на Лиговский, где машина Кубика остановилась возле дома 56. Дадашев, сопровождаемый водителем, спустился в подвальный ресторанчик "У Михалыча". - Поезжай прямо, - сказала Кира, - в конце дома будет поворот во двор. Заезжай и сразу развернись... Молодец. Теперь немного подождем, а потом ты пойдешь, спустишься в ресторан и посмотришь, с кем сидит Кубик. Только одним взглядом, не пялься. Запомни одежду, общие черты - и все. Это твое первое самостоятельное задание. Если обратят внимание - попросись зайти в туалет или позвонить. Стажер ушел. Минуты потянулись одна за одной. "И впрямь, старею. - невесело усмехнулась Кира. - Материнский инстинкт срабатывает, волнуюсь. Забавный мальчик...". Она вышла из машины, походила взад-вперед по узкому гулкому двору, заваленному по краям сугробами. Вызывать Ролика по связи нельзя - в маленьком помещении кабачка будет слышно окружающим. Кира прошла на улицу и осторожно спустилась по крутым ступенькам в заведение. Пахнуло теплом, сигаретным дымом и ароматами кухни. У гардеробщика было какое-то странное выражение лица. Жестом дав понять, что не нужно беспокоиться, Кира осторожно заглянула в зал сбоку, так, что ей видна была лишь стойка бара. За стойкой на вертящейся табуретке сидел, скрестив ноги, Ролик, курил, сосал пиво из банки и, размахивая рукой с сигаретой, что-то шумно рассказывал бармену. Он увидел Киру - и не увидел одновременно. То есть, он смотрел прямо сквозь нее, весь оставаясь в повествовании, в общении с собеседником. "Хороший артист" - подумала она, направившись к выходу. Дадашев с водителем, по всей видимости, сидели в глубине зала и Ролик их контролировал. Она поднялась по ступенькам безо всякой одышки и, выйдя на улицу, на секунду зажмурилась от света и снега, а когда глаза привыкли, сердце ее стукнуло и она поняла: началось! - Эй-эй-эй! Что вы делаете! Куда вы ее тащите?! Восемь бритых суровых громил, не выказывая особого напряжения на серьезных лицах, несли со двора на руках ее постовые "Жигули". Чем-то это напоминало переезд, когда грузчики несут рояль, или выход похоронной процессии с гробом. - Молодые люди! Я вам говорю! Кира была удивлена. В ее богатой практике такое приключилось впервые. Она удовлетворенно отметила, что остается спокойной и холодной, даже чрезмерно холодной для такой пикантной ситуации. - Да что же это такое, в самом деле?! - взвизгнула Кира, решив, что немножко истерики будет вполне уместно. - Нишкни, тетка! - натужно просипел крайний. - Кипишь не разводи. Все путем. Они, наконец, преодолели угол тесных ворот, по очереди протирая тугими спинами кирпичный столб, и поспешно понесли машину вдоль улицы. Кира, забегая по сторонам, заторопилась за ними. Пройдя метров десять вверх по Лиговскому, богатыри осторожно поставили машину на тротуар, не качнув, не скрипнув рессорами. - Уф-ф! Хорошо, что сигнализация не сработала. - деловито сказал один из бугаев. - Объясните мне, наконец! - Тихо! Ваша тачка мешала нам проехать - вот и все. Они заторопились назад, к воротам, в которые задом въехал фургончик-"мерседес", и скрылись во дворе. Только теперь Кира заметила, что у входа в ресторанчик прибавилось крутых машин, и поспешно села в салон. - Ролик, немедленно выходи! Быстро! - Я перезвоню попозже! - раздался в салоне нахальный, развязный голос стажера. Ролик, не таился, изображая разговор по мобильному телефону. Кира ругнулась, достала пистолет, дослала патрон в патронник, положила оружие на переднее сидение. Завела машину, в который раз поражаясь собачьему чутью Кляксы. Ведь предупредил же! Как в воду смотрел! Развернулась и встала капотом ко входу в ресторанчик. Хлопнув дверцами, из роскошных иномарок одновременно вышли человек пять, гуськом спустились по ступенькам вниз. Они показались Кире странно знакомыми - но она не успела их как следует разглядеть. Один верзила, посвистывая, остался на улице у входа, держа руку под курткой. - База, ответь троечке! Прошу помощи! Ситуацию не контролирую. Видимо, попали в разборку группировок. На посту разведчик... стажер. - Кто на связи?! - тотчас отозвался оперативный дежурный "кукушки". - Кобра на связи! - Где находитесь?!.. Ясно... Докладывайте обстановку! - Кира доложила. - Понятно... К вам пошел наряд Баклана. Десять минут, Кобра! Отыграй десять минут! Они на Суворовском. Пока Кира докладывала, снизу из подвала, пятясь спиной вперед, нащупывая дрожащими руками перила, выбрался водитель Дадашева. За ним медленно поднимался один из приезжих, приставив ко лбу чеченца пистолет с длинным глушителем. "Беретта", модель девяносто три, эр<Беретта 93R - итальянский автоматический пистолет, способный вести огонь как одиночными выстрелами, так и фиксированными очередями по три выстрела. Калибр - 9 мм, масса снаряженного пистолета - 1 100 граммов, длина - 240 мм, длина ствола - 156 мм, начальная скорость пули - 375 м/сек., емкость магазина - 15 или 20 патронов 9х19, рабочая прицельная дальность стрельбы -