ЗАГСе через двадцать минут. Возьми кого-нибудь в свидетели. - Бегу. Я стал натягивать китель. Потом обратился ко всем присутствующим. - Ребята, надо прерваться. У меня через двадцать минут регистрация в ЗАГСе. Я приглашаю всех. Владимир Владимиролвич, вы у меня будете свидетелем? Все заголдели, а Владимир Владимирович с возмущением жевал губы и потел. - С тобой, Саша, не соскучаешься. Ладно, черт с ним, пойдем в ЗАГС. Кто бы мог подумать, но ЗАГС был забит народом. Здесь оказался и главный, и полковник Георгий Константинович, и даже зареванная Таня со своей подругой Веркой. А Катя была королевой, в белом платье с блестящей брильянтовой змейкой в волосах. У Татьяны высохли слезы, когда она увидела на моей груди звезду Героя. У нее окаменел взгляд на этой блестящей звездочке. Мы провели уже всю процедуру и когда депутат возвестил: "Объявляю вас мужем и женой", Катя повернулась ко мне и... нежно поцеловала горячими, сухими губами. Аня шумела больше всех. Все пошли в столовую, где накрыт праздничный стол и мы выдержали четыре часа тостов, поцелуев и танцев. Потом всех разогнал главный, объявив, что кто вовремя не выйдет на работу, того он накажет. Я привел Катю в гостинницу в свой номер. Она села на стул, вытянула ноги и сказала. - Знаешь, моя мать как-то говорила мне: "Счастье - это когда на душе спокойно". Она права. У меня на душе сегодня спокойно. Я подошел к ней, опустился на колени и положил свою голову на ноги. Она прижала ее к себе и мы так минут пять тихо сидели. - Пошли спать, - шепотом сказала она. Мы на полигоне. Откуда-то много военных, гражданских, все группируются по кучкам и тихо переговариваются. Наконец нас загоняют в бункер и голос в динамике начинает считать. - Пять, четыре, три, два, один... На ровном поле перед нами с грохотом поднимается земля и от туда через мгновение вылетает мина. Она поднимается метров на сто и... летит дальше. - Мать твою, говноперы паршивыае, - взвыл главный. Мина, долетев до своей крайней точки, стала опускаться вниз. - Ложись, - раздается чей-то голос. Мы падаем на землю, друг на друга и тут земля пошла ходуном. Мина взорвалась недалеко от бункера. Несколько осколков пробарабанили по стене. - Всех, сюда. Всю вшивую минную команду пректантов, - продолжал выть главный. Через двадцать минут собрав всех, главный заявил. - Через три дня повторный пуск на старой шахте. Майору Скворцову и Владимир Владимировичу спроектировать исскуственный свод. Шахтеров не распускать, пусть выгребают старый обрушившийся свод. Опять полигон. Все уже с опаской смотрят через щели бункера. Вот поднялась земля, вырвалась мина и... полыхнула так, что мы почти все ослепли... Медленно возвращается зрение. Главный бъется в истерике. - Я им покажу имитацию, им дали задание на простой заряд, а они свою идиотскую инициативу. Дураков надо бить. Гости трясут головами и трут глаза, кто-то еще не прозрел, но главный стоит обращенный лицом в сторону взрыва и по-прежнему кроет матом конструкторов. Когда он повернул лицо к нам, мы увидели его потрясающе белые глаза. Он ослеп...  * ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ЯДЕРНОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ Через два дня мы с Катей выехали в Москву. В столице две недели мы оформляли документы, делали закупки и отправились в Германию. Полковник Филипенко сидел со мной над картой Германии и мы обсуждали объем работ по установке мин и фугасов. - Конечно, - рассуждал полковник, - фугасы ставить экономически выгодно, но как все сделать так, чтобы никто не видел и не знал, где они стоят. Ведь любой диверсант, маломальски разбирающийся в технике, если выяснит где шахта, то нейтрализует и фугас, и мину, а если эти засранцы, журналисты или зеленые, прознают про это, так вони не оберешся. Остается один вариант - тунели и ставить на их отводах и мины, и фугасы. - Да, но надо где-то делать шахты, почти на виду у всех, а для вывоза одного грунта потребуется сотни машин. - Вот и занимайся этим. Думай. Дам тебе двух молоденьких макшейдеров, поговори с ними. Свяжись по этой записке с товарищем Германом Райслером и пусть он через министерство геологии достанет по твоему требованию, геодезическую обстановку любого района. И последнее, сам проводи рекогносцировку на местности. Выезжай, осмотри внимательно здания, дороги, леса, все, что может пригодиться, вводи в дело. В кабинет вошел подполковник с очень знакомым лицом. - А вот и Игорь Сергеевич. Садись, Игорь, подумаем вместе. Сколько нам надо поставить по всей границе мин и фугасов? Теперь вспомнил, Игорь Сергеевич, был начальником штаба, стартовой площадки, где я стыковал головку к ракете СС-25. Значит переманил все-таки Филипенко к себе полковника. - Да, я рассчитал. Нужно 20 фугасов и 6 мин. Районы сосредоточения указаны на моей карте. Это все центальные дороги и возможные места скопления войск противника у границы. - Интересно, если эту всю мощ взорвать, от Германии что-нибудь останется? - спросил я. - Три четверти территории будет уничтожено, - ответил Игорь Сергеевич. - А сами немцы, как на эту минную постановку смотрят? - Пока об этом знают только здесь в Германии, трое: ты, я и начальник штаба. В Москве об этом знают многие, но где будут стоять мины они знать не будут. Опять-таки это должны знать мы. И никто не должен догадаться, чем мы здесь занимаемся, даже немцы или русские, - уже ответил Филипенко. - Тогда какое же у нас прикрытие? - Я буду официальным представителем командования группы войск в Германии и своего рода, начальником отдела "М". Игорь Сергеевич, тоже официально мой начальник штаба в отделе, а вот тебе придется переквалифицироваться. - Опять? - Ты будешь военным корреспондентом газеты "На страже родины". Так что сможешь свободно разъезжать по всему ГДР. Форма одежды - гражданская. Мы получили квартиру в "русской зоне" и Катя осталась очень довольной. - А на работу мне устроиться можно? - спросила она. - Я поговорю с Филипенко, может он поможет. Я выехал в район Д.... Вот и предполагаемая точка установки шахты, но где же начинать строить туннель. Здесь крупное шоссе с отводами дорог, низкие строения и ни одного фабричного корпуса, ни одной высокой трубы. В небольшой закусочной ко мне бесцеремонно подсаживается господин с большими залысинами и близко посаженными глазами. Мы молча жуем бивштекс и запиваем светлым пивом. - Вы что-то ищете, молодой человек? - вдруг спрашивает он, не переставая жевать кусок мяса. - Хочу заняться бизнесом. - Зачем же военному корреспонденту, бизнес, - он по-прежнему сосредоточен на куске мяса. - А откуда вы знаете, что я корреспондент? - Я все знаю, мне положено знать. - Если вы знаете все, зачем вы спрашиваете, что я ищу? - Для того что бы знать все, надо иметь информацию, - теперь он внимательно смотрит на меня. - И вы можете дать мне ее, молодой человек. - С кем же я все таки имею дело? - С разведкой ГДР. Вот мои документы. Он протягивает раскрытые корочки. Да, его фотография, печати и фамилия с должностью. Полковник Майер. - Давайте побеседуем, молодой человек, вон там в закрытом уголке закусочной. Мы берем еще по кружке пива и переходим в закрытый уголок. - Мои друзья в Москве, - опять начал Майер, - сообщили мне о том что группа русских военных специалистов занимается в ГДР постановкой атомных мин и фугасов. Они также сообщили ваши данные и это послужило моему стремлению встретиться с вами. - Действительно у вас интересные данные и похоже вы знаете все. Он кивает головой. - Вот почему я и спрашиваю, вы пытаетесь здесь поставить атомный фугас? - Мне не за что зацепиться на местности, господин Майер. - Ага, понимаю. А давайте я вам помогу? Он видит мое изумление и продолжает. - Мы с вами, как бы, заключим сделку. Я вам помогаю, как вы говорите, зацепиться на местности, а вы мне точные координаты установленных под землей мин и фугасов. - И вы так легко соглашаетесь на постановку этого чудища на вашей земле? - Во-первых, зти чудища будут под нашим контролем, во-вторых, если НАТО с американцами действительно на нас нападут, то ведь нам не жить, лучше погибнуть в атомном зонтике. Так как, вы соглашаетесь? - Есть еще один фактор, что получаю я? - Что хотите. - Хорошо, я хочу получить возможность свободно проводить рекогносцировки там. Я махнул в сторону границы. - Что? На лице полковника изумление. - Не может быть? Значит туннель от сюда, туда. Но это абсурд? - Так как, господин Майер? - Ваши технические возможности позволяют вам углубиться туда на несколько километров? - Разве эти километры вас спасут? - Хорошо. Я согласен. - Вот и начнем. Мне нужно поставить первую шахту для рытья туннеля здесь. Да так. чтобы ни одна собака не поняла, что мы будем делать и соответственно побывать в ФРГ, на этом шоссе. Он кивает головой. - Давайте так, мы подумаем у себя в управлении, что нужно сделать и сообщим вам наши предложения, ну так... через два дня. - Я тоже согласен на эту сделку, после выполнения работ, вы получите координаты установки мин. Мы в троем, как заговорщики, обсуждаем результаты моей первой поездки к границе. - Значит, Майер обещает помощь в обмен на точные координаты постановки мин и фугасов, - рассуждает Игорь Сергеевич. - А ведь без немцев нам здесь необойтись. Что бы мы не делали, куда бы мы не сунулись, мы на их территории и они вправе послать нас к чертовой матери. Я считаю надо принимать предложение господина Майера и пусть всю организационную работу по разрешению каких-то мифических построек немцы берут на себя. А мы их все равно надуем. Мы им дадим координаты не те. Мы ждем развития интересной мысли. - Мы дадим им кординаты не существующих точек. - Когда мы дадим им данные, - выступаю я, - они наверняка могут проверить и сразу лож обнаружиться. - Вы мыслите лучше по-другому, майор. Сделайте дополнительные шахты с одного ответвления туннеля. В них ставить будем макеты или ничего, это и будут те координаты которые мы им дадим. - И все же какая сволочь в Москве накапала на нас, - возмущается Филипенко. - Кто нас координирует? - Полянский Дмитрий Иванович, - подсказываю я. - Значит через их каналы. Конечно, надо отдаваться "Штази", действуйте майор. - Товарищ полковник, моя жена просит, что бы ее устроили на работу, не могли бв вы ей помочь. - А ты попроси Майера, пусть он поможет. Немецкий-то она знает? - Немножко. - Пусть практикуется. Майер обещал для тебя сделать все, вот и пусть выполняет обещание. Мы встретились с Майером в городке Н... - У нас в управлении все продумали. В том месте, где вы в прошлый раз шатались, необходимо поставить водонасосную станцию. Так что начинайте работать. Мы организуем строительный трест и пусть ваши спецы вместе с техникой приезжают туда. Естественно часть рабочих должна быть наша. Но заверяем вас, они знать ничего не будут. Ведь тунели пойдут под видом коллекторов. - Благодарю вас. У меня к вам еще одна просьба, устройте на работу мою жену. - Это хорошая мысль. По крайней мере нам не надо даже встречатся, все можно передовать через нее. Это были молоденькие лейтенанты, только что окончившие Ленинградский Горный Институт. Я инструктировал их по карте, стараясь вбить в их головы, что надо под землей из точки А попасть в точку Б. - Но здесь какой-то дом, - удивился самый бойкий. - Да здесь больница. Под ней должна быть шахта на отводе туннеля. - Выкрадывать больных будем? - Делайте что вам приказано, а будете много болтать сгниете в шахте. Веселость сразу пропадает с лиц лейтенантиков. - И еще. Там будет много немцев. Ваша задача только командовать и без колебаний. Ходить в гражданском, о своей службе в армии не вспоминать. Филипенко позвонил Полянскому и попросил срочно прислать технику для рытья туннелей. Через две недели пришел эшелон с техникой и мы послали ее на водонасосную станцию. Работа началась. Эти паршивые лейтенанты опять выкинули фокус. До больницы от водонасосной станции было метров 750 по прямой, но граница врезалась в эту кривую и чтобы обогнуть ее требовалось пройти 1500 метров. Мальчики пошли по прямой и мы оказались на территории ФРГ. Игорь Серьгеевич успокаивал меня. - Это может даже к лучшему. Сколько метров они проходят здесь в день? - Там песчанник и поэтому по 35 метров в сутки. - Выходит они через 20 дней будут в нужной точке и двадцать дней у нас в запасе. А не сделать ли нам отвод вот в эту точку? У ФРГешников здесь сортитовочная станция. Вот вам первый ориентир для Майера. Как корреспондент газеты, я должен быть на пресс-конференциях, бриффингах и в корпункте своей газеты. В это время в Берлине была пресс-конференция министра иностранных дел ГДР и тут я увидел ее... Дорри располнела, в шикарном светлом костюме она выгляделя очень представительной дамой. - Боже мой, Александр. Я утонул в ее обьятьях. - Ты совсем не изменился. Такой же худощавый, только волосы блестят кое-где. Да ты оказывается тоже в нашей братии, - ее рука приподняла мою карточку на груди. - На страже родины. А где твои любимые танки? Тебя выгнали из армии? - Ты же знаешь, у меня была травма с руками, - она кивнула головой, - и врачи запретили мне служить в танковых частях. - А я думала, что тебя выгнали за ту пресс-конференцию. - Здесь, как ни странно, все обошлось. Ты лучше скажи, как ты, как дела в Каире? - Со мной все в порядке. Вышла за муж за директора одной теле компании, но работы своей не бросила. А в Каире... Шери умерла... - Да ты что? - При родах. Родился мальчик, а Шери спасти не удалось. Гамиля вместе с отцом уехала в Австралию. Лола вышла замуж за Джима Барта. - А как там Мансур? - Этот, дорвался до власти. Теперь он советник при правительстве по делам разведки. А ты то сам как? - Я женат и жена моя работает здесь в Германии. - Как все изменилось, Александр. То время было опасное и полно романтики, а теперь... Даже противно писать, вернее высасывать материал из какой-то паршивой конференции. Пойдем в кафе, что напротив, посидим, поговорим. Мы сидим в кафе и пьем горячую бурду, под названием кофе. - Меня все время мучал один вопрос, - говорит Дорри. - Ведь ты скрыл от меня наличие пилюль и все вышло на прсс-конференции. Где эти препараты, ведь их было мого, а не одна штучка? - Почему это тебя до сих пор интерисует? - Странная история происходит со мной. Я познакомилась в Париже с одним дельцом, он уж больно показался мне интересным и вот он спрашивает меня как-то. Не была ли я знакома с неким капитаном Синицином в Каире. Я говорю, что да, была. А не помню ли я, куда делись психотропные пилюли? Не передовал ли хоть одну штучку капитан мне? Я говорю, нет. Александр, неужели продолжение следует? - Самое забавное то, что меня тоже тряс недавно один офицер из органов, требуя указать точное количество пилюль. Я ему сказал, что их было пять. Две я потратил когда болел, что бы вылечить руки, олну на показ на пресс-конференции, одну угробил при одной аварии, а вот последнюю... Я соврал, что отдал ее тебе, что бы ты вылечилась. - Но зачем? - Вот она. Я ногтем выковырял из часового карманчика брюк одну пилюлю. - Я тогда так тебе ее и не отдал. Хотел подарить и не смог. - Значит она все-таки моя? - И да, и нет. Потом подумал, а зачем она тебе, что бы усложнить твою жизнь. За каждой такой игрушкой может быть серия трагедий. С другой стороны, женщина ты необыкновенная и когда-нибудь, попав в серьезную передрязгу, она тебя спасет. - Дай мне ее. Я без сожаления отдал пилюлю. - Перед употреблением, надо раздавить стекло. - И все же, сколько их у тебя? - Считай больше нет. Дорри задумчиво крутит пилюлю в руках. - Знаешь, возьми ее обратно, это всеравно что комочек смерти, если тебя за него не убьют, то он погубит тебя. Мы еще вспоминаем много разных историй в Каире и расстаемся, обменявшись телефонами, что бы увидеться вновь. Первый фугас закатывали в тунель уже наши специалисты. Фугас закрепили под сводами больницы и подсоединили к датчикам. Взрывники закрепили под свод и в туннель мины ловушки, что бы никто не добрадлся до нашего подарка Германии. После вход в туннель залили бетоном и принялись делать настоящий коллектор для настоящей воды. Когда произвели пуск насосной станции, центральный колодец залила вода и окончательно закрыла вход в туннель. Через жену я переслал Майеру координаты сортировочной станции. Мы переходим к следующему этапу строительства и новый район обследую я уже со специалистами Штази. Меня вызвали в главное управление войск в Германии. Двое гражданских небрежно развалившись на диванах, изучают мою физиономию. - Мы из комитета государственной безопасности, прибыли из России, чтобы выяснить некоторые вопросы, которые возникли при изучении одного дела. Я молчу пытаясь понять, связано ли это дело с разведкой Штази или нет. - Мы по поводу пилюль. Да, да, тех самых с помощью которых вам удалось предотвратить атомный взрыв в хранилище. Вопрос простой, где остальные пилюли? - Спрятаны. - Сколько их было? - Десять. - Однако, нашему представителю в закрытом городке вы сказали пять. - Я их хотел оставить на всякий случай у себя. - Для чего? - Разве случай в хранилище не говорит вам ничего? - Не говорит. Это случаность одна из милиона. - Разве невозможны другие случайности? - В наше время все возможно. Они оба с интересом смотрели на меня. - Как они оказались в доме госпожи Гамили под этикеткой "Дарамизол"? Значит побывали уже и тут. - Подложил, когда был у нее в гостях. - Вот у нас показания военного атташе генерала Молчанова, он утверждает, что документы, которые украла из самолета корреспондентка газеты "Дели Ньюс", вам принесли уже когда вы были больными. Так? - Так. - Однако служанка утверждает, что пилюль при этом не было, у вас были парализованы руки и вы просили ее тогда спрятать документы под подушку. Так? - Так. - Тогда ничего не вяжется. Корреспондентка украла документы, а пилюли оказались спрятанными в аптечке в доме госпожи Гамили до передачи документов вам. Хотя всем ясно, что пилюли и документы лежали в одном чемоданчике. - Мы утащили чемоданчик вместе с Дори, а потом я распотрошил его один, но ей удалось выкрасть документы у меня и она даже не представляла, что еще есть пилюли. - Да, заврались вы окончательно. Вот показания майора Мансура... - Кого? - Сослуживца вашего, майора Мансура. - Постойте, но он работает на контрразведку Египта. - Ну и что, мы со многими разведками работаем по некоторым вопросам сообща. Так вот, Мансур утверждает, что вы действительно распотрошили чемоданчик один, а после того как переспали с корреспонденткой, подарили ей документы. - Вас интересует, как я переспал или пилюли? - Не грубите, майор. Нам нужны пилюли. - Хорошо, я отдам вам пилюли, причем сейчас. Я стал пальцем выковыривать из часового кармашка по пилюле. - Раз..., два..., три..., четыре..., пять... Все, больше нет. - Здесь пять, вы потратили четыре. Где еще одна? - Потерял. Гражданские зашептались. - Хорошо, но мы вам все равно не верим. Сейчас мы сдадим пилюли на анализ и если это не то, то у нас будет с вами слишком серьезный разговор. Через день в корпункт дозвонилась Дорри и попросила встречу в Берлине. Мы сидим с Дорри в номере отеля, который она сняла. - Александр, со мной происходят непонятные вещи, в меня вцепились люди и похоже из вашего КГБ. - Откуда ты это взяла? - Я столько лет крутилась между всякими разведывательными службами разных стран, что даже узнаю их по почерку. Зжесь же прямой советский примитивизм. Все развалить, сломать и ни копейки не взять. У меня же там были ценности на миллионы долларов. - У тебя был обыск? - Ну да. - Дорри, ты о пилюлях и нашем последнем разговоре ни кому не говорила? Дорри замешкалась. - Понимаешь, Александр, я поделилась с мужем о пилюлях и обо всем Каирском кошмаре. Рассказала и наш последний разговор. Мы ничего не утаиваем друг перед другом. - В меня тоже вцепилось КГБ. Они проверили всю каирскую цепочку, включая Мансура. - Да что ты говоришь? Но мой муж здесь непричем. - Я не обвиняю твоего мужа. Я о другом. В этой цепочке не хватает одного звена. Это ты. То что к тебе подсунули тогда разведчика, это цветочки, ягодки могут быть впереди. КГБешники уверены, что одна пилюля у тебя. - Вот как? Что же мне делать? - Я хочу, что бы ты утверждала всем, что пилюли ты передала мне. - Если тебе это не повредит, я буду говорить так. Так сколько я пилюль тебе передала? - Одну. - Одну? Зто не ту ли самую, что ты мне предлагал раньше? - Ну да. - Что за чертовщина. Может быть кто-нибудь тогда увидел, как я ее вертела в руках? - Может быть. - А не послать ли нам все подальше. Я ни как не могу забыть то время, когда в танке сидя голышом, мы страстно хотели друг друга. Когда в фургоне, ты сделал меня самой счастливой женщиной на свете. Я предлагаю, либо выбираем сейчас кровать, либо катись от сюда к чертовой матери со своими сраными пилюлями и неприятностями. - Я выбираю кровать. - Тогда марш в ванную. Я сижу перед КГБешниками. Один ковыряет ногти, другой насмешливо смотрит на меня. - Пилюли-то настоящие - говорит он. - Ну и слава богу. - Если бы ты нас обманул, мы бы раздавили тебя как червя, - поддерживает разговор другой. - Так о чем вы так долго говорили недавно с Дорри? - Вас интересует пастельный вариант или еще что-нибудь? - Вы порядочный шутник, Скворцов, и все время ходите по острию ножа. Конечно, нас больше интерисуете вы. - Что вам еще надо? - Хорошо не будем говорить о Дорри, поговорим о вашей службе. Кто вы майор Скворцов, корреспондент или агент отдела "М" при управлении командования в Германии. - Пожалуй это вопрос не ко мне, а к моему начальству. - Ладно, Скворцов, я хочу предложить вам другой вариант, оказывать помощь нашему комитету. - Нам такие жулики подходят, - добавил другой. - Идите вы в.... Они засмеялись, поднялись и пошли к двери. - Мы еще с вами увидимся, майор. Шахту под Берлином, мы начали закладывать смело, прикрываясь строительством метро. Так как у города большие подземные коммуникации и земля "прослушивалась" и нашими и натовцами, туннель решили прорывать на большой глубине, около 30 метров. Грунт оказался твердыим и скорость проходки упала до 14-16 метров в сутки. Филипенко настаивал тащить туннель в центр западного Берлина. Игорь Сергеевич доказывал, что фугас надо ставить недалеко от границы, но тоже в западном Берлине. - Ты все стремишься больше уничтожить город западников, да пойми, когда фугас жахнет, Берлина не будет вообще. А если его вообще не будет, так поставим фугас по центру Берлина, как раз недалеко от границы в Западном секторе. - Буть по твоему. Ты слышал, Скворцов. - Может быть примем компромис, - говорю я. - Потянем туннель к центру, через точку установки фугаса. - Это три километра 720 метров, - сразу подсчитывает Игорь Сергеевич. - А идея хороша, дадим Штази липовую точку координат. - Три с половиной месяца работ, - задумчиво говорит Филипенко. - Я только-что получил шифровку об ускоренных темпах работ. Там, в Москве считают, что мы долго копаемся, за два года только 15 минирований. Давайте майор, кладите мину под Берлин. Я выбрал для шахты здание немецкой консерватории, чем вызвал бурный восторг лейтенантов. - Во здорово, музыку послушаем. И мы действительно услыхали "музыку", когда тащили шахту на верх, только это был грохот поездов метро, который тоже недавно прорыли здесь. За метров 7 до поверхности, лейтенанты срочно вызвали меня. - Товарищ майор, похоже засекли, встречный туннель пробивают. Я услыхал глухие удары западнее нас. - Как их можно надуть? - Здесь замереть, а ниже сделать отвод. - Ну и что? - Они пойдут на звук, а когда подойдут ближе, мы туннель взорвем. - Как бы они тебя раньше не взорвали. - Нам легче, им тяжелей, ведь их туннель над нами. - Валяй. Я доложу начальству, что идет задержка работы. Противник оказался хитрей, хотя он клюнул на отвод, но не повис над ним, а пошел параллельно с боку. Теперь мы ловили время и ждали, кто первый приблизится. Филипенко надоела эта игра и он приказал взорвать отвод. - Но это нельзя делать, - сказал я ему - по взрыву отвода они могут определить основной проход туннеля. - Делай что хочешь, но в стволе шахты должен стоять фугас через месяц. Это приказ, понял. Я созвал лейтенантов. - Что делать? Сроки проходки мы уже сорвали. - Конечно, - начал один,-все можно заминировать или забить камнем, но на каждое ядие есть противоядие, у них найдутся какие-нибудь новинки и они могут ворваться в туннель. - Что ты предлагаешь? - Аттаковать самим. - С ума сошел, они нас просто взорвут. - Как хотите, но другого выхода нет. - Стойте, мы поменяем план. Мы хотели здесь поставить фугас, но его поставим на запасной позиции, а в основном стволе шахты взорвем мощную мину. Так как их проход идет паралельно шахте и они не догадываются об этом, то засыпем всех и все. - Пойдет, - сказал один из лейтенантов. Взрыв был ужасный. Все газеты Берлина сообщили, что от мощного толчка под землей осело здание консерватории и выедена ветка метро. Несколько человек погибло, много оказалось раненых. Бесконечные предположения от землетрясения до происков КГБ захлестнули все страницы. Мы тащимся под землей к центру Западного Берлина.  * ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. ЗАБЫТЫЙ ОТДЕЛ "М" Прошло два года. Все 26 штук фугасов и мин установлены и мы перешли на боевое дежурство. Все бы шло хороршо, если бы уважаемый генсек, вдруг не прочитал по бумажке о том, что наши границы на замке, нашпигованы техническими средствами, а особо опасные зоны даже снабжены атомными минами и фугасами. В мире начался переполох и все взоры естественно обратились на Германию. В доме прессы ГДР, кто-то дернул меня за рукав. Передо мной стоял пополневший Джим Барт в прекрасно пошитом костюме. - Александр, привет. Мы тепло пожали руки. - Тебе привет от Дорри, это она сказала мне, что ты здесь и кем работаешь. - Куда она сама исчезла? - Что ты, несется на всех парах сюда. У нее с мужем не все впорядке, они вроде собираются разойтись, поэтому немножко и задерживается. - Ты сюда по делу? - А ты как думаешь? Сейчас все видные корреспонденты сюда несуться. Завтра у министра иностранных дел пресс-конференция и все хотят послушать о минировании на границах. - А ты что, тоже журналист? Он засмеялся. - Нет. Но я дипломат, поэтому тоже приехал, что бы получить хоть кроху информации. - Лола то как? - Нормально. У нас уже двое детишек. О тебе не спрашиваю, от Дорри все знаю. Лучше скажи, что у вас думают о выступлении вашего генсека? - О минах что-ли? - Ну да. - Может оно так и надо, черт его знает. - Вот это да. А до меня дошли слухи, что ты специалист в этом деле. Джим испытующе глядит на меня. - Может слухи и не врут. Я служил в хранилище. Все знаете черти. - Конечно, мы даже знаем, что ты служил не только в хранилище ядерных боеголовок, но и прошел учебу о минировании ядерных фугасов и мин на другой площадке. Я молчу, стараясь выиграть время, а Джим подождав немного продолжает. - Тогда ты должен лучше меня разбираться в этих вопросах и можешь сказать мне, могут ли стоять мины вдоль границы ГДР? - Навряд ли, здесь слишком много народа. - Хорошо, пойдем выпьем, сведи меня куда-нибудь. Я здесь в первый раз. Мы наподдавались и Джим вспомнил, что он оставил свою машину у дома прессы. Пришлось вернуться обратно и когда нашли ее и Джим сказал. - Садись, довезу до дома. - А ты в силах управлять,-заплетающимся языком говорю я. - Я трезвей тебя в десять раз, садись. Я влез в машину и, выдавив адрес, сразу уснул. Свет непривычно резал глаза и пришлось их открыть. Это была незнакомая комната. Мебели никакой, кроме кровати, и во всю стену огромное окно, затянутое решеткой. - Эй, есть кто-нибудь? Дверь отворилась и вошла женщина в ярком кимоно. - Простите пожалуйста, куда я попал? - Вы в гостях у герра Джима Барта. - А сам он где? - Спит. - Где мои брюки, костюм? - Вот они. Я их отгладила и принесла. Вот все ваши вещи. Вот они. Здесь еще есть маленькая пилюля. У вас наверно частенько прихватывает сердце? - Да. Простите не знаю как вас звать. - Зовите меня просто, Магда7 - Магда, принесите чего-нибудь попить. - Ой, извините, я сейчас. У меня же там кофе стоит Она вылетает из комнаты и дверь как зверь клацкает замком. Проходит еще немного времени. Я уже одет и вот появляется Джим и Магда с подносом. - Джим, где я? - У меня. - Но я же просил тебя вчера привести меня домой. - Ты и я были так пьяны, что я даже не знаю как, но провез тебя в западную зону Берлина. - Врешь? - Теперь уже нет. - Что это значит? - Выпей сначала кофе. Магда, большое вам спасибо. Можете идти. Та ставит поднос передо мной и кивнув головой выходит. - Я тебя вывез по другому, подложному паспорту. Полицейские на кордоне долго пытались тебя привести в себя, но ты нес такую чушь, что они побыстрей решили избавиться и вот ты здесь. - Это твой дом? - У меня нет дома. Это конспиративная квартира ЦРУ. - Я так и предполагал. Еще тогда, когда ты продал Али египетской разведке и гонялся за мной в поисках документов, я уже знал где ты служишь. - Значит мне с тобой будет легче говорить. Александр, мне нужны координаты мин и фугасов, которые вы понатыкали на границе с ФРГ. - Я не знаю о чем ты говоришь. - Посмотри фотографии. Джим выбрасывает на одеяло пачку фотографий. - Наши в тебя вцепились, после подземного взрыва в Берлине. Смотри вот ты лезешь в шахту, вот ты опять, в другой робе лезешь в другую шахту. Смотри дальше, тебя снимали еще во многих разных местах. Тут-то мы и занялись твоей биографией после Египта. Твоя умница, жена все нам рассказала. - Катя? Она здесь? - Зачем, она работает на своем месте и трахается с нашим агентом на полную катушку. Он бросил мне фотографию, где голая Катя лежала лицом ко мне, а затылок какого-то парня покоился у ее груди. Сам он расположился между ее ног. - Ну и дрянь же ты Джим. - Ты не лучше. В Египте, ты трахал всех женщин слева -направо. Они ужом крутились, что бы попасть тебе в пастель. Я тогда очень завидовал тебе. Лола говорила, что в тебе есть изюминка. - Я хочу сказать, что это не Катя, это дешевый фотомонтаж. Я знаю ее каждую складочку тела, а ты мне подсунул бабу из публичного дома. - Ха... ха... ха... С тобой всегда было приятно поговорить. Но ты лучше расскажи нам все добровольно о своей деятельности, иначе... - Иначе... - Мы кольнем тебя одним препаратом и ты нам все выложишь, как на блюдечке. Вот скотина, точно кольнет. Как бы оттянуть время. - У вас безопасная бритва есть? - Что? - Мне побриться надо. Бритва есть? - Оттянуть время хочешь? Хорошо, я тоже приведу себя в порядок, поем и тогда мы начнем. Не надо бритвы, к тебе придет парикмахер. Джим вышел из комнаты. Какое счастье, что я сохранил еще одну пилюлю. Я скидываю с подноса кофе и какой-то бутербродик, выковыриваю пилюлю из карманчика и кладу на пол. Потом сверху наваливаю поднос и шлепаю ногой. Даже если они видят как-то меня, наплевать. Я все равно ее успею проглотить раньше... Дверь не открылась. Все впорядке, Через пять минут пришел парикмахер и побрил меня. Прошло еще двадцать минут. Я уже почуствовал, в себе наливающуюся тяжесть. Дверь открылась и в комнату вошли: Джим, два охранника и человек в белом халате. - Мы решили тебя не слушать. Все равно соврешь. Поэтому поговорим с укольчиком. Первым попался на кулак охранник. Его оторвало от пола и он ударился головой в решетку. Врача я отшвырнул в угол. Другой охранник пытался вытащить оружие и мне пришлось поспешить, просто ударил его сверху по голове. Было такое ощущение, что шеи у него не стало, просто она ушла внутрь. Наконец я заметил, что в мой локоть вцепился Джим. Он пыхтит и пытается с ним что-то сделать. - Джим успокойся, что с тобой? Он как-то сразу после этой фразы успокаивается отпустил мою руку и мрачно смотрит на меня. - Как я сразу не догадался, что это именно та пилюля. Что ты теперь будешь делать с нами? Зашевелился человек в халате, он поднялся и очумело посмотрел на меня. - Иди сюда. Я поманил его пальцем. Он шатаясь подошел ко мне. - Вот ему укол вколи. - Не надо. Джим рванулся к двери, но я успел подцепить его за рубашку и сделав в воздухе красивую траекторию он шлепнулся на кровать. Зазвенел поднос, грохнулась на пол чашка с кофе. Теперь Джим затих и с тоской смотрел в потолок. - Ну что ты ждешь, давай, - рявкнул я белому халату. - Сейчас, сейчас, - поспешно зашевелился тот. Он вытащил из кормана шприц, ампулу и трясущимися руками всосал содержимое под поршень. - Не трясись, спокойнее. Человек оголил руку Джиму и сделал укол. - Марш туда, в тот угол, - показываю ему рукой за кровать. Пршло несколько минут. - Можно? - обращаюсь к человеку за кроватью. Тот кивает головой. - Джим, кто сказал, что я был в учебном ядерном центре. Его веки затрепеталм и осевший голос разнесся по комнате. - Дмитрий Полянский. - Когда вы с ним познакомились? - Это не я, это агент ЦРУ. - Имя, фамилия агента? - Не знаю, это российский канал. - Полянскому заплатили деньги? - Нет. Подарили машину. - Что еще сказал Полянский? - Он рассказал о вас и полковнике Филипенко. Рассказал об установке мин на границе ФРГ и ГДР, но полных сведений не дал, так как их получить от Филипенко не удалось. - Вы Полянского завербовали? - Нет, он за деньги сам все расскажет и всем. - Скажи-ка, по твоим сведениям, каким государствам еще Полянский проболтался о минах. - ГДР и Израилю. - Вот сволочь. Что вы хотели сделать со мной, после испытания с уколом? - Убить, ты уже был бы не нужен. - Мое похищение организовал ты? - Да. Я получил приказ сверху. - Ну что же, я узнал, что хотел. Вы приведете его в чувство? Я гляжу на прижавшегося к стенке человека. Он киваеи головой. Подхожу к окну и взявшись за решетку рванул ее на себя. Вылетели кирпичи и гиганское сооружение очутилось у меня в руках. Отхожу от окна на два шага и тараню решеткой раму. Сыпяться стекла, трещат рамы и решетка вылетает во дворик. Второй этаж, это не так страшно и я выпрыгиваю из окна на землю. Отброшена задвижка на воротах и вот она... свобода. Показалось такси и я махнул рукой. Из телефонного автомата позвонил Кате. - Где ты был, - сразу набросилась она на меня. - Катя, слушай внимательно. Срочно, свяжись с Майером и скажи ему, что бы он срочно вытаскивал меня из Западного Берлина. Я его жду у старой консерватории. В его распоряжении час двадцать, иначе мне будет плохо. - Господи, сейчас звоню, Сашенька. Трубка заныла прерывестыми гудками. Мне было уже совсем плохо, когда у колонн появилась машина. Майер и еще какой-то тип бежали ко мне. Прошла неделя прежде чем я появился на работе. Немецкие товарищи лечили меня на конспиративной квартире в Западном Берлине, а потом нелегально протащили через границу. И опять знакомые лица КГБешников, в присутстствии полковника Филипенко, просят подробно рассказать о событиях за каменной стеной. - Значит, кроме Полянского он никого не назвал? - Нет. - А ведь его, сволочь, не взять. Я знаю, он эту машину подарил Брежневу, тот их колекционирует. Уже пятый подарок делает. - Да что ты? - с удивлением говорит второй.-И наши об этом знают? - Конечно. Зато Полянский полез наверх и уже достиг поста секретаря генсека и вроде уже курирует нас. Знакомые ребята говорили, богат как Крез. - Но он же продает интересы государства? - Пойдите докажите. Эта собака скинет головы всем. Поэтому, лучше помалкивайте о том, что произошло. Вам, товарищ полковник, уже никчему, что бы майор Скворцов прикрывался кореспондентской книжкой, пусть одевает форму. И еще раз, проверте хранение документации и усильте охрану центрального пульта. Филипенко кивает головой. - Ну а вам, Скворцов, скажу одно. Будьте осторожны. Мы обещали, что встретимся с вами и как видите, встретились. Теперь наша дружба должна крепнуть. Он фыркнул при последней фразе. - Пошли, Леша. До свидания, товарищи. Они ушли и Филипенко, сев за свой стол, постучал ручкой о стол. - Слушай, Саша, - впервые он назвал меня твак мягко, - последние события не пройдут бесследно. Министр иностранных дел ГДР отказался прокоментировать слова Брежнева о наличии ядерных фугасов и мин на границах. Твое похищение подсказывает мне, что там, за бугром, они знают о нас почти все. Единственное, что они не знают, где стоят мины. Поэтому, я тебе передам все карты с кординатами постановки и всю документацию вместе с сейфом. Все это сегодня притащат в твой кабинет. - Я чего-то... не понял в чем дело. - Меня, судя по всему, от сюда убирают. Я сказал, найдут козла отпущения. Придет новый начальник и я ему скажу при передаче дел, что документацию отослал в Москву. Мало ли какой человек придет. А сейф с секретом, если не нажмешь скрытную скобочку, все бумаги в верхнем ящичке сгорят. Сегодня проверь центральный командный пост и постарайся усилить его охрану. Дежурные офицеры сидели в командном посту и от нечего делать играли в шахматы. При моем появлении они вскочили и отрапортовали об отсутствии проишествий. Я прсмотрел аппаратную, все тумблера и спросил. - Можно ли взорвать мину с этого пульта без кода Москвы. Один засмущался. - Вобщем-то... конечно нельзя. Президент не зря таскает с собой чемоданчик с кодами, но в НИИ, где проектировали эту систему, поленились установить дополнительную блокировку и поэтому вся кодовая система врезана последовательно в сигнальные провода. - То есть, вы хотите сказать, что если выкинуть кодовую систему, то можно напрямую взорвать мину. - Нет, не взорвать, а уничтожить. Частота сигнала измениться после прямого присоединения и, нажатие на кнопку, приведет к уничтожению мины. - То есть? - То есть мина имеет специальное устройство, которое при взрыве распыляет сильноконцентрированную кислоту и мина прекращает функционировать. Это же устройство раскидывает ядерный заряд. - Шахта будет заражена? - Конечно. - Значит все же предусмотрена, подстраховка? - Да. Я просмотрел журналы записей, регистрации температуры и пошел в свой кабинет. Только-что привезли сейф и восемь солдат под руководством Филипенко устанавливали его у моего стола. - Тебе так удобно будет?-спросил он. - Пусть стоит здесь. - На, почитай. На мой стол упала телеграммма, Филипенко вызывали в Москву на новую должность. - Я с собой беру начальника штаба, так что остаешься один. Прощай, Саша. Тебе всегда доставались крупные неприятности. К себе вызывать не буду в этом бедламе надо обязательно находиться разумному человеку. Передовай привет Кате. Новый командир явился через неделю и пришел в штаб не один, а с женой. Когда я посмотрел на нее, то ахнул. Это была Татьяна, секретарша главного конструктора , из того минного КБ откуда я уволок Катю. - Сашенька, - сразу заверещала Татьяна, - вот мы и встретились. Коля, это вот тот офицер, о котором я рассказывала. - Здравствуйте, мне Танечка много говорила о вас. Я так же с трудом увез ее из той зоны. По проторенной дорожке, так сказать. - Как главный? Как Владимир Владимирович? - Ты же так давно не был, - опять заверещала Татьяна, - Главный застрелился, он же был слепой, а Владимир Владимирович, за главного теперь. Все о тебе вспоминает. - Александр Георгиевич, мы с Танечкой будем устраиваться и я думаю, что дня через два буду принимать дела. - Как хотите, товарищ полковник. - А как Катя, где она? - Она здесь. Работает в Берлине. Заходите к нам. - Обязательно, мне надо много передать ей приветов от Ани, Сергея и других... Вот тебе и дура Татьяна, сумела вырваться из зоны. Новый командир совсем не интересовался делом, он больше болтался на виду у начальников и через год мне вдруг присвоили звание подполковника и назначили начальником отдела "М". Татьяна и ее муж исчезли в просторах России. Катя мне родила сына и мы стали спокойно жить, держа все время руку на кнопке пульта. Прошло еще четыре года. Брежнев умер, президентом стал Горбачов и наша могучая держава начала медленно разваливаться. Мы не почуствовали этого, пока в Германии не рухнула стена между Западным Берлином и Восточным. Нас и о нас забыли. Как только произошло объединение Германий, я бросился на прием к командующему группировкой. - Отдел "М", а чем он занимается?-спросил генерал-полковник своего начальника штаба. - Товарищ генерал, это отдел ядерного минирования по границе ГДР. - Чего вы хотите?-теперь генерал обратился ко мне. - Что нам делать? Ведь фактически границ нет. - А я откуда знаю, что вам делать. Вы в ведении Москвы, мне только подчиняетесь формально. Так что, крутитесь сами, мне не до вас. - Но, товарищ генерал... - С вами у меня дел нет. Все. идите. Я попытался связаться с министерством обороны и секретарем президента. Судя по всему моя информация вызвалас шок в высшей инстанции. В министерстве удивились, что нас не ликвилдировали семь лет назад, а секретарь сказал, что он первый раз слышит о таких делах и попытается все узнать, проинформировать президента и сообщить мне. Прошла еще неделя и меня уже вызвал знакомый генерал-полковник. - Что вы там панику развели в верхах. Мне приказано разобраться. Сколько у вас фугасов и мин стоит на границе? - 20 фугасов и 6 мин. - И это все навзводе? - Так точно. - Господи, какой идиотизм. Покажите мне районы где они установлены. Я показал ручкой на карте, расположенной на стене, все районы поражения от взрывов мин. - Так они охватывают всю Германию. Даже в ФРГ стоят. Что, и в Берлине есть? - Да, Буквально недалеко от нас. - Уничтожить. Все уничтожить. - Мне нужно письменное подтверждение вашего приказа. Теперь генерал смотрит на меня как на ненормального. - Разве вам не достаточно моего приказа? - Нет. Раз Москва дала вам полномочия разобраться в этом деле, прошу письменного приказа о ликвидации всего минного хозяйства. - Идиты в жопу. Тебе пришлют мой приказ, заодно с ликвидацией тебя. Приказа не последовало. Тут еще Катю уволили с работы, "Штази" разбежалось по всему миру и мы опять остались одни. По-прежнему в центральном пункте сменялись дежурные офицеры и по-прежнему мы стояли на боевом дежурстве. Однажды какой-то гражданский перехватил меня на улице. - Вам привет от господина Майера. - сказал он. - Я не знаю кто это такой? - Он здесь, вот в этом кафе. Пройдите пожалуйста, - в его голосе появился металл. Майер постарел еще больше, он съежился, складки кожи и морщины исполосовали все лицо. - Привет, Александр, - сказал он, затягиваясь глотком пива из огромной кружки. - Вот решил навестить старого друга. - Небось опять что-нибудь нужно? - Ишь ты как заговорил, думаешь нас спихнули, так все, нет браток старые грехи надо исправлять. - За мной ничего нет. - Еще бы, а связь со "Штази". Кто тебе помогал работать? Кончай дурить, Александр. Пришло время действовать. - Уж не хотите ли вы взорвать все мины и фугасы в Германии? - Какой ты догадливый, хотим. Всю эту неблагодарную сволочь, всю истребить. - Но это же ваши немцы? - Это предатели, настоящие немцы уже удрали из Германии, а остались одни ублюдки. - Майер, вы сошли с ума. Вы же понимаете, что даже взорвать ни вы, ни я не можем. Ключ находиться у президента в чемоданчике. - Все в нашем мире относительно, все продается и покупается. Будет вам ключ. Самое важное, что ты еще жив и тебя наши идиоты политики совсем забыли. Будь здоров, Александр, у тебя будет ключ. После разговора с ним, я спешно пытался связаться с моими старыми приятелями из КГБ. Но они отказались приехать и даже заниматься мной. - Если "Штази" хотят взорать всю Германию, то это их дело. Так этим немцам и надо, пусть взрывают,-в открытую нес по телефону наиболее разговорчивый КГБешник.- На твоем бы месте, я отдал им весь центральный пост и катился ко всем чертям из Германии. - Но погибнет и много наших? - Слушай, ты дурак или нет. Посмотри, что в мире твориться. Нас же без оружия завоевывают. Есть люди, которые не хотят сдаваться и они имеют на это свои права. Наших скоро уберут. Единственный совет, подожди немножко, а потом тикай. Будь здоров. Пока. Действительно, все сошли с ума. Генерал-полковник, отказался меня принять. Москва, на вторичный запрос ответила, что все полномочия в моем деле отдала командующему группы войск в Германии. Это был тупик. Кто бы мог подумать, ко мне прямо домой приехал Полянский Дмитрий Иванович. - Вы узнаете меня, Александр Георьгиевич? - Конечно. Узнаю, Дмитрий Иванович. Садитесь к столу. Катенька, подавай борщ, к нам гость приехал. - Очень хорошо, а то знаете уже желудок болит от этой дрянной ресторанной пищи. Совсем соскучился по домашнему. - Много разъезжаете? - Приходиться. Последнее время, все больше на колесах. - А куда ушли со старого места работы? - Занялся банковским делом. Сейчас управляющий банком. - Чего же занесло вас к нам в забытую обитель? Тут появилась Катя с кастрюлей и поставила ее на стол. - Ой, здравствуйте, Дмитрий Иванович. - Катя. Боже ты мой, да вы ли это Катя? Саша, у тебя потрясающий вкус. Вот это я понимаю. Разговор пошел про рецепты кухни, потом мы провели весь обед с воспоминаниями о закрытом городке и судьбе знакомых. После обеда, Катя ушла на кухню, оставив нас вдвоем. - Так я к вам по делу, Александр Георгиевич. Меня просили передать вам президентский ключ к вашим игрушкам. Он открыл чемоданчик и достал небольшую металлическую корбку в замочке которой торчал ключ... - Вот, с трудом удалось добыть, оказывается его давно не носит президент. Все о нем забыли. На мое счастье друзей в Кремле осталось много, так что берите. - Кто просил передать его мне? - Ваш старый знакомый, генерал Майер. - Я не приму такого подарка. Возьмите его и верните лучше обратно. - Да вы что, Александр Георгиевич, этим не шутят. Лучше возьмите. - Нет. Уходите от сюда. Слышите, сейчас же. - Ну что ж, вы сами расписались в своей судьбе. Полянский убрал в чемоданчик пультик с ключом и ушел из дома. Через два дня в военном городке появился незнакомый генерал с двумя офицерами и они прямо отправились к нам в отдел. Все документы у них были впорядке, представители из Москвы имели право проинспектировать наш отдел. Сначала я даже обрадовался. Вспомнили наконец, но мои надежды разрушил генерал. - Вот мы до вас и добрались, Александр Георгиевич. - Простите, но я вас не знаю. - Теперь узнаете. А ну быстро, руки на голову. В руках офицеров появились пистолеты. Генерал кивнул одному на сейф. Тот стал меня обыскивать и нашел ключи. Потом подошел к сейфу вставил ключ в скважину и повернулся ко мне. - Код. Какой код? Удар пистолетом по спине показал, что пришельцы не шутят. - 48... пауза... 32. Дверца открылась и все увидели еще один маленький сейф, но уже без трещетки. Незнакомец стал перебирать на связке ключи и вскоре подобрал нужный, но только он его вставил, как внутри раздался щелчек и вдруг из щелей повалил дым. Офицер рванул дверцу и форс пламени вырвался из распахнутого ящичка. - Ай, - взвыл офицер. - Ах, ты сволочь, сжег все-таки,-раздался голос сзади. Удар по голове и я куда-то проваливаюсь. Очнулся я, когда в кабинете никого не было. Кругом разбросаны бумаги и выброшены яшики стола. Прежде всего, позвонил дежурному и доложил о проишествии. Приехали особисты, долго обследовали кабинет, допрашивали меня и всех окружающих. Удивлялись, с какой легкостью неизвестные прошли все контрольные посты и дошли до дверей засекреченного отдела. На этот раз меня генерал-полковник принял. - Вы почему не уничтожили мины и фугасы?-сразу набросился он на меня, как только я вошел в кабинет. - Я не получил вашего письменного указания. - Я вас отдам под трибунал за невыпролнение приказа. Я молчал, чего безтолку говорить говорить одно и тоже. - Хорошо, - вдруг успокаивается генерал. - Ваш отдел, как заноза в горле. На ваших минах, мы как на раскаленной сковородке сидим. У меня предложение. Раз мы мины не уничтожили, а уходить из Германии придется всем, передадим мины немцам и покончим с этим вопросом. Пусть они что хотят, то и делают. - У меня сразу появляется много вопросов. Каким немцам передадим? Как отреагируеи мировая общественность, когда узнает о наличии атомного оружия под домами мирных жителей? Как немцы смогут получить мины, если никто уже не знает координат их расположения, их технические свойства, ведь документация вся уничтожена. - В отношении немцев, конечно передадим западникам. Журналисты знать по-прежнему ничего не должны, а вот с документацией...А разве вы не знаете по памяти, где мины расположены и их примерное устройство? - Знаю. Но это все что я запомнил. Ни один офицер отдела не знает координат их постановки. Об этом не в курсе даже Москва. - Вот черт. Но уничтожить-то сами вы их сможите? Здесь-то нет никаких затруднений? - Дело в том, что аппаратуру ставили очень давно и она давно устарела. При сегодняшних знаниях наших офицеров, можно обойтись без президентского ключа и путем технических переделок самостоятельно уничтожить мины. - Значит президентский ключ все же есть,-задумчиво ппроговорил генерал. - Я его недавно видел, он не у президента, а в руках одного жулика, господина Полянского. - Полянского? Генерал подпрыгнул от этой фамилии. - Вы сказали, Полянского? - Да, Дмитрий Ивановича. - Но этот человек недавно у меня был. Он прибыл из Москвы с большими полномочиями сейчас занимается военной недвижимостью. Ладно, идите, полковник, я еще подумаю, что с вами делать. - Так что сейчас все же нам делать? - Я сказал, ждите. Будем решать вашу проблему. Я хотел ему сказать,-"нашу проблему", но лишь повернулся по уставу и ушел. Прошел еще месяц, из канцелярии главкома ни гу-гу. Я пришел в бункер, где расположен наш командный пост и собрал всех офицеров. - Товарищи офицеры, наши из Германии уходят. Сейчас в Россию отправляется вся техника и все военное имущество, которое еще можно увезти. Поэтому, я беру всю ответственность на себя, и решил уничтожить все мины и фугасы, которые расположены теперь после объединения Германии, на территории ФРГ. Вам и вам, -я указал на офицеров с которыми обсуждал раньше проблему уничтожения мин,-начать демонтаж "президенского" блока и подсоединять на прямую провода к пульту. Вам, - я указал другим офицерам,-получить автоматы и усилить охрану командного поста. Дежурить в три смены, домой не уходить. Предупредите домашних по телефону, что вы задерживаетесь. - Товарищ полковник, а что потом будет с нами?-спросил один из офицеров. - Ничего. Все, после окончания работ, поедете в у правление кадров и там решат вашу судьбу. - Еще можно вопрос? После разрушения мин и фугасов они будут фонить. Это двадцать шесть фонящих колодцев... - Не продолжайте. Поймите, лучше оставить 26 фонящих колодцев, чем получить 26 ядерных зонтиков. Я не уверен, что если мы оставим здесь все как есть, наше хозяйство попадет к тем людям, которые займутся грамотным разминированием. Может найтись ненормальный маньяк, который влезет в электронику, так же как мы или найдет другие способы, но взорвет всю эту чертовщину. Попытки таких психов, получить доступ сюда уже есть. Офицеры приступили к работе. Я остался с ними. Ночью, меня разбудил грохот. Сигнал тревоги завыл по углам, замигали лампочки опасности. Я вскочил. Где-то в корридорах затрещали автоматы. - К бою! Стрелять без предупреждения. Я подскочил к прилегшему за стол офицеру. - "Президентский" блок разобрали? - Еще не успели. - Дай автомат. Я вырываю из его рук оружие и всаживаю очередь в полуразобранный блок на стене. От-туда вылетают ошметки электроники, металла и проводов. - На. Автомат опять у офицера, а я прыгаю за усилительную стойку. Грохот взрыва вырывает дверь и она падает внутрь командного пункта. Мы оглушены, но наши автоматы дружно затарахтели в проем. В помещение влетели две гранаты, я упал на пол и заткнул уши..., но взрыва не последовало. Раздалось странное шипение и вскоре вся комната наполнилась щипающим глаза дымом. Я вскочил и на ощупь понесся к двери. У выхода, кто-то подставил мне полножку и тут же два тела навалились на меня и закрутили руки за спину. Через десять минут вентиляторы высосали газ из помещения и я смог разглядеть все. Я и двое моих офицеров со скрученными руками сидели на полу. По комнате ходило несколько человек и знакомый голос распоряжался. - Где этот придурок, Полянский, пусть идет сюда. Все уже давно чисто. Передо мной был Майер. - А, очнулся, здравствуй подполковник. Вот видишь, опять встретились. В комнату в сопровождении закутанных по уши личностей вошел Полянский. - Смотри, идиот, твой ключ уже не нужен. Они разнесли в щепки блок сигналов. - Но я же сделал все. Я уговорил генерала снять внешнюю охрану, я заплатил за это кому надо. У вас был почти свободный путь по всем этажам и не моя вина, что так вышло. - Вилли, посмотри, что можно сделать? Каой-то закутанный парень принялся копаться в блоке, потом развел руками. - Ничего нельзя сделать. - Сволочи, гады, мудаки. Я положил столько сил, столько людей, что бы взять этот последний кусочек нашей родины и теперь все. Мы ничего сделать не можем. Майер плакал, его слезы катились по морщинистым щекам. Вдруг раздался голос моего офицера, того самого, что разбирал "президентский " блок. - Господин... - Майер, - вдруг с надеждой ожил бывший генерал "Штази". - Господин Майер, еще не все потеряно, можно помимо этого разрушенного блока, напрямую соединить провода и тогда все... - Что все? - Вы получите все, что вы хотите. - Вилли, можно так, посмотри? Увалень опять у блока, смотрит на кабели, щупает их, потом шговорит. - Черт его знает, может и можно. Майер оживает. - Полянский, сколько у нас есть времени? - Вся ночь наша. Охрана ведь снята насовсем. Только можно я уеду, пока еще можно. Километров 40 я еще успею отмахать. - Сиди, здесь строили навечно, так что все взрывы переживем, а там выползем, когда война закончиться. Вилли, давай переделывай провода. - Так это можно, но нужна помощь. - Ты, - Майер носком ботинка тыкает на моего офицера, - помоги ему. Развяжите его. Два маячивших охранника подняли офицера и перерезали веревки на его руках. Он размял руки и пошел к Вилли отсоединять блок. - Ну что? Что ты молчишь? Майер склонился ко мне. - Ты гнида, Майер. - Ладно, лучше не воняй. Мне не нравиться, когда меня ругают. Носок его ботинка въехал мне в нос. Кровь хлынула на брюки и пол. Майер сразу успокоился и сел на стул. Мы молчали. Прошло минут двадцать. - Все, - раздался голос Вилли. Майер подскакивает. - Ну, давайте, - голос его срывается. Офицер подходит к пульту и начинает щелкать тумблерами и кнопками. На стене забегали и замигали зеленые лампочки. - Все системы готовы, - по привычке доложил офицер. - Так давай же. Офицер включил ключ на пульте и начал поочередно нажимать кнопочки. Все 26 подряд. На стенке также поочередно замигали красные лампочки и тут же погасли, за исключением двадцать шестой, последней. Она мигала без конца. - Все, - сказал офицер. - Как все, а где взрывы? Почему не трясется земля? - Я уничтожил мины. - Что?... Майер выхватил револьвер и весь барабан выпустил в офицера, потом без сил опустился на стул. Он завыл и долго раскачивался на стуле. - Пошли, Майер, - Полянский подошел к нему, - мы еще покажем этим империалистам. Погоди, придем опять к власти, всех перережем. Майер и Полянский пошли к выходу, за ними поплелась охрана. Я и еще один офицер остались сидеть связанными на полу. Вскоре раздался грохот, весь бункер пошел ходуном. - Что это? - спросил мой сосед. - Неужели последняя мина сработала? - Нет, это взорвали нас. Подложили на входе здоровый заряд и вроде нас замуровали навечно. А вот что произошло с последней миной, я сам не могу понять. Она не сработала, она стоит на взводе. - Что мы будем делать? - У тебя зубы здоровые, попробуй развязать мне руки. Он разгрыз зубами мою веревку и я освободил его. Проклятая лампочка двадцать шестой мины не давала мне покоя. - Мы можем уничтожить весь командирский пост? - спросил я офицера. - Сейчас, я посмотрю. Он скинул лист железа, прикрывающий пульт. - Товарищ подполковник, - раздался его глухой голос, - там воткнут в замок ключ, вытащите его, дайте мне. Я вытащил ключ и протягиваю его вниз. Через три минуты офицер выполз из пульта. - Все впорядке. - Что? - Через пол часа,здесь сметет взрывом все. - Тогда уходим. Аварийный свет освещал коридоры бункера. Кое-где лежали трупы моих офицеров и трупы замотанных по уши неизвестных. Мы дошли до площадки первого этажа подземного бункера. Громадные бетонные глыбы потолка, кучи кирпича и щебня преградили путь. - Дальше не пройти. Придется спускаться и искать аварийные люки. Я сам помогал строить эти убежища, поэтому помню еще где они есть. - Это делалось на случай ядерной войны? - Конечно, мы все предусматриывали. Спускаемся вниз и в конце корридора находим железную дверь. На ней надпись: "Запасный выход" и огромный амбарный замок. Я возвращаюсь по корридору к первому трупу и вырываю из его пальцев автомат. Возвращаюсь к двери и всаживаю весь оставшийся рожок в замок. Дужка замка отскакивает. - Пошли. Но только мы приоткрыли дверь как завыла сигнализация. - Так нам неуйти,-кричу я напарнику. -Пойди найди еще один рожок патронов. Он убежал и через пять минут принес еще автомат и два рожка патронов. Мы идем по витой лестнице, потом по корридору, опять по витой леснице, кругом мелькают красные аварийные огоньки и все глуше и глуше звучит нудный вой. Наконец последняя площадка. Большая бетонная плита закрыла вход. На стене штурвал и стопорный рычаг. Я оттягиваю рычаг и мы с офицером повисаем на ручке штурвала. Раздается скрип и жуткая темнота обрушилась на нас за плитой. - Посвети, - прошу я товарища. Вспыхивает зажигалка. Мы в пустом коллекторе. Где-то журчит вода. Вдруг землю качнуло. - Наша сработала, командного поста нет. Пошли туда. Труба ведет нас изгибом и вскоре мы вылетаем на скобы вбитые в стену. Наверху вырисовывается кривая щелочка света. Мы закидываем автоматы на спину и ползем вверх, осторожно выталкиваем люк наружу. Начало светать, люк оказался у края дороги. На наше счастье транспорта еще мало и мы выскочив, тут же закатываем на место чугунный блин. Мое появление в канцелярии командующего, вызвало шок. Адьютант сразу пошел докладывать и вскоре меня пропустили за двойные, толстые двери. Командующий напряженно с мотрел на меня. - Товарищ генерал, командный пункт разрушен, все мины, за исключением одной выведены из строя. Все офицеры отдела "М", за исключением меня и лейтенанта Кривцова погибли, защищая командный пункт от нападения неизвестных лиц, которые хотели взорать мины. Непонимаю одного, почему была снята вся охрана и весь охранный батальон вывезен неизвестно куда. - Как убрали, кто приказал? - Там был Полянский, он сказал, что это приказали сделать вы. - Что?... Мы только что начали разгребать завалы над вашим бункером после взрыва и нашли изуродованное камнями тело Полянского. Нет, подполковник, такого приказания я не давал. Он подошел к столу и сказал в микрофон. - Начальника штаба сюда. Влетел генерал лейтенант с красной папкой в руках. - Вы меня вызывали? - Кто приказал вывести охранный батальон от бункера? - Вы, вот ваша подпись. Генерал вытащил из папки лист бумаги. Они оба уставились на подпись в конце бумаги. - Действительно подпись моя,-упавшим голосом, сказал генерал-полковник, -но я точно не помню этого текста. Найдите, кто готовил документ. Потом он обернулся ко мне. - Вы говорили о мине, которая на взводе, почему так произошло и где она находиться? - Вот сдесь, - я показал на карте жилой квартал, - она расположена в шахте под больницей. Мне кажется виной, всему является водонапорная станция с которой мы начинали рыть туннель. Вода каким-то образом просочилась в туннель, заполнила его и шахту. Поэтому мина не уничтожилась, кислота в воде уменьшила свои разрушающие свойства и эта штучка осталась разлагаться в воде. - Чем это грозит нам и для оставшихся немцев? - Мина будет гнить и заражать воду на станции, но в дозах, зависящих от перемещения объема воды. - Нам ничего сделать нельзя? - Нет. - Что теперь мне с вами сделать, подполковник? Ведь ваша миссия здесь закончилась. - Уволить. Где бы я не служил, смерть все время движется со мной рядом. Я хочу жить теперь спокойно. Генерал ходит по кабинету, я и начальник штаба провожаем его глазами. - Вы военный и это часть нашей профессии подвергаться опасности ради жизни на земле. - Я подвергался опасности ради ее смерти. С чем бы я не работал, всегда кончалось одним, везде уничтожал то что делал. Генерал подошел к столу. Пишите рапорт. Я вам помогу уволиться. Виктор Матвеевич, оформите документы ему на повышение,-обратился он к начальнику штаба.- Пусть демобилизуется молодым полковником. Мы с Катей уезжаем из Германии домой, в неизвестную и пока чужую для нас жизнь.Надо все начинать с начала, но уже без привычной офицерской формы. Июль-сентябрь 1995 г.