---------------------------------------------------------------
 OCR: Vladimir Voblin 
---------------------------------------------------------------

     Я  шел  мимо одесского  базара.  Я любовался тем,  как чумазые  малыши,
растирая по своим  рафаэлевским мордашкам сок, уплетали желто-синие персики.
Я смотрел, как рыжие кузнецы, матерясь и вытирая веснушчатые руки о  кожаные
фартуки, подковывали колхозных лошадей. Я слышал  смех  женщин, привезших на
базар домашнюю кровяную колбасу.
     Базар шумел, базар гремел  веселым довольством и доброй  сытостью. Я не
видел здесь картин с лебедями и синими девами, вылезающими из тины пруда.  Я
не слышал пришептываний  барышников.  Я видел  базар  изобилия.  Я  видел за
прилавками не пьяных мужиков,  а  краснощеких,  арбузогрудых колхозниц. И  я
радовался  этому базару,  и  никто  не  посмеет упрекнуть  меня  за эту  мою
радость.
     Когда я  остановился  у  кузни, ко  мне  подошел  курчавый голубоглазый
мальчик  в школьной аккуратной  форме  и  спросил: --  Дядя, вы  кого-нибудь
ищете? -- Да, --- ответил я. - А кого вы ищете, дядя? Я не смог бы ему точно
объяснить, кого я ищу и что я  ищу. Поэтому я  ответил: -- Я  ищу, где здесь
продается мороженое. Лицо мальчика засветилось при слове "мороженое", и он с
невыразимым сожалением спросил меня:
     -- Ну и где же вы ищете? Вы считаете, мороженое есть в кузнице? Так его
там нет. -- Ты думаешь? -- Дядя, -- сказал мальчик, -- когда я говорю, так я
уже не думаю. Когда я говорю, тогда я знаю.
     Я потрепал его по африканским жестким кудрям. Он  улыбнулся мне ртом, в
котором зубы были разбросаны, как кукурузные зерна, но  только  рукой сильно
подвыпившего сеятеля.
     -- Вы не одессит, - сказал  мальчик, все так же ослепительно  улыбаясь,
--  и  вы даже не  человек  с Украины.  О, у меня хороший  глаз на приезжих!
Может, показать вам наш город? У меня есть немного свободного времени.
     -- Покажи, -- попросил я, -- буду тебе благодарен.
     -- Ах, дядя, мы же не дипломаты, к чему вы так говорите!
     Мы гуляли по городу часа три. Мой курчавый гид говорил так:
     -- Что я вам могу  объяснить за дюка Ришелье? А ничего!  Зачем говорить
за дюка,  когда о нем все сказали мушкетеры? И за Пушкина я вам тоже  ничего
не буду говорить.  Я вам только напомню, что уж если кто и любил Одессу, так
это  Пушкин.  И что я расхваливаю  Одессу! --  вдруг спохватился  Витька. --
Хорошенькое дело, я расхваливаю Одессу! У вас есть глаза -- так смотрите!
     Мы  стояли на набережной  и смотрели  на  порт, где  поворачивали  свои
цыплячьи,  жалкие шеи многотонные портальные краны. Мы  смотрели на корабли,
стоявшие на рейде. Мы смотрели на зеленое море,  на  белые домики и на синее
солнце.
     -- Дядя, -- потянул  меня Витька за руку,-пойдемте, дядя, я свожу вас в
Музей обороны. Там есть пистолеты в стендах.
     -- Ты думаешь, это очень интересно -- пистолеты в стендах?
     --  Дядя,  если вам  выпало счастье  воеватв, так мне этого  счастья не
выпало.
     --  Ты  убежден,  что воевать--это счастье? --  Когда  пистолет,  тогда
всегда счастье, -- убежденно сказал Витька, и мы пошли с ним в музей.
     Он ходил по  холодным залам  и завороженно глядел на оружие.  Потом  мы
снова вышли на звенящую, солнечную одесскую улицу, и он спросил:
     -- Ну, как вам город? -- Прекрасный город.
     --  Вы  рано  сказали,  что  это прекрасный  город, дядя.  Если  вы  не
посмотрите  кино Гриши  Поженяна  "Жажда", вы  ничего не поймете за  Одессу,
дядя.
     И  мы  пошли смотреть  кино Гриши  Поженяна "Жажда". Пока  мы  стояли в
очереди за билетами, Витька говорил:
     -- Я вам скажу  честно, дядя, я  пока еще нигде не  был,  кроме Одессы,
хотя могу сплавать в  Батуми, когда захочу, потому что  мой брат работает на
"Победе" коком.  А я не был в Батуми. Вы спросите: "Почему?" И я отвечу так:
"Не  хочу уезжать из Одессы даже на день". И если мне говорят, что в  Батуми
можно  купаться в декабре,  так,  вы  думаете,  это  сообщение  делает  меня
несчастным? Нет.  Не делает  меня несчастным,  хотя я люблю  купаться. А  вы
любите купаться? -- Люблю.
     -- Вот видите!  Все люди любят  купаться, когда  отдыхают. А когда есть
школа, тогда не до купанья, так ведь?
     --  Да,--согласился я.--Ты, конечно,  прав.  -- Дядя, -- сказал Витька,
когда мы  вышли  из  кинотеатра,  -- только скажите мне честною вы советский
гражданин? -- Советский. А ты что забеспокоился?
     -  Пограничный   город,-  пояснил  Витька,  --   все-таки  опасно   так
откровенничать,  как я. Мой  дедушка  говорит,  что пока Эрхард  в  Западной
Германии работает президентом, нельзя быть очень-то  откровенным. А скажите,
дядя, вы,  случаем, не  торговый  моряк? -- Нет,--признался я,--к сожалению,
нет, -- Ай-яй-яй1 -- покачал  головой Витька. -- А мне почему-то показалось,
что  у  вас  есть  обменные марки. --  И  обменных  марок  у меня нет.  -- Я
понимаю,-- вздохнул Витька,-- ну что же, мне пора.
     Этот  разговор происходил рядом с  мороженщицей, и  Витька, задавая мне
вопросы, то и дело поглядывал в ее сторону.
     Я подошел к мороженщице и  купил  самое большое мороженое, какое только
было.  Витька вожделенно развернул его  и начал аккуратно облизывать шоколад
острым языком, сложенным в трубочку.
     -- Дядя,  -- сказал он, -- я понял, что  вы добрый человек, дядя. У вас
есть бумага и ручка? - Нет.
     - Тогда подождите меня здесь минут десять, я очень прошу вас.
     Витька юркнул в подворотню. Я ждал его минут восемь.
     Он  вернулся  запыхавшийся,  В  руках  он держал  пузатый  портфель. Он
вытащил оттуда ручку и лист бумаги, вырванный из тетради.
     --  Дядя,  -- попросил  он, -- напишите в школу,  что я помогал больной
старушке  добраться до  дому. -- Ты  пропустил  уроки? --  Дядя,  -- ответил
Витька, -- мне больно отвечать на ваш вопрос.
     Я написал ему записку, и он ушел, напевая что-то веселое.

Популярность: 13, Last-modified: Mon, 06 Jun 2005 10:32:09 GMT